Звезда во лбу районной синагоги,
свой месяц надо лбом несет мечеть.
Крест-солнца знак издревле на востоке,
в нем стать сию нельзя не усмотреть.

За фреской стертой мы тебя искали
и , неразборчиво гудя, клялись тобой.
На пегой шкуре льва, наброшенной на скалы,
ты возлежишь, в обливке световой.

Вернется стриж в гнездо меж стегон древних башен,
сквозь камни на слезах взойдет трава иссоп.
Нас сторожат, как прежде, наши Раши-
сам Раши толковал нам про исход.

Из трех богов, всех трех, иерусалка,
ты уверяешь-в сердце только он-
и в золотых наперстках крутишь прялку,
прядя истории времен сон-колесон.

Едва касаясь склона, белый ослик
ликующей толпе несет лущеный свет-
то в белом весь, на белом-белом облаке
вступает в город долгожданный снег.