На раз-два. Нет ничего проще. Главное - замысел. Чтоб оригинальным был, и смелым, и совершал насильственные действия сексуального характера (используя корявые формулировки уголовного кодекса, который должен чтить каждый порядочный трикстер) в отношении таких косных, но трогательно-беззащитных объектов как:
конформизм;
консерватизм;
традиционные мещанские ценности;
моральные устои
и духовные скрепы (куда же без них... сиротливо жмущихся к каждому гостеприимному очагу и вконец уже осточертевших).
Такой спасительный бронебойный замысел приходит, как правило, совершенно неожиданно для автора, зачастую - самым странным образом.
А именно:
1.
- Эх, вот раньше как было! Махнул аккуратненько по симпатичной голове дубиной, так чтоб не повредить экземпляр, и хвать опочившую бабу в ближайшую пещеру! Ни наполненного стрессом знакомства, ни манерных ресторанов, ни нудного ухаживания, ни расточительных подарков! Красота! Вот она, настоящая, суровая романтика неандертальца: быстро, дешево и патриотично! Вероятно, именно поэтому в нас до сих пор живут их упертые гены. Жаль только, что сейчас так уже нельзя...
- Хм... действительно, нельзя? А вот если...
Итог: "Коллекционер" Джона Фаулза.
2.
- Проходите, пожалуйста, я всегда рад гостям из министерства...
- Мы не в гости, это официальная проверка! Хотя, спасибо за чай, конечно. Правда, остывший и несладкий...
- Это вчерашнее пиво... Не обращайте внимания, неважно... Ну, как вам моя новая серия, правда - остро? вызывающе? Вызывающе остро?
- Боже! Боженьки ты мой... Извините, вырвалось, мы, конечно же, всем министерством в едином порыве с советским народом не верим в бога... Но это... Это какая-то порнография! Отвратительно, да как вы... вообще? Такой заслуженный художник. Закрасьте ее немедленно! И эту! И вот эту!
- Каким цветом, позвольте полюбопытствовать?
- Да любым, господибожетымой! И побыстрее!
- Вынужден подчиниться, но заявляю решительный протест!
- Не пререкайтесь! Протест... Вы, да как... эх... Казимир...
Мы были где-то на краю пустыни, у подножья Арарата, когда нас стало накрывать. Помню, промямлил что-то типа: "Послушай, добрый человек, отпусти меня домой в море! Добро не пропадет, добром к тебе вернется..." И неожиданно со всех сторон раздались жуткие вопли, и небо заполонили какие-то птенцы орлов в яйцах, похожие на огромных летучих хромых блох, оседланных ретивыми джигитами, ринулись вниз, визгливо пища, пикируя на машину, несущуюся на пределе ста миль в час прямо в Ереван, через который заяц бежал - не перебежал. И чей-то голос возопил: "Э-Э-ЭХ! Да откуда взялись эти чертовы твари? Век меня помнить будете!" Джигит спрыгнул с блохи и бродячая метаморфоза оторопела: "А ты кто такой, откуда взялся?"
Затем всё снова стихло. Мой оператор снял рубашку и щедро лил коньяк себе на грудь - для лучшего загара и сосредоточения.
Склад "Арменфильма" напоминал в те времена рождественскую распродажу у Пабло Эскобара. У нас в распоряжении оказалось две сумки травы, семьдесят пять шариков мескалина, пять промокашек лютой кислоты, солонка с дырочками, полная кокаина, и целый межгалактический парад планет всяких стимуляторов, высокотоксичных мультипликационных красок... а также кварта текилы, бутылка финской водки, ящик армянского коньяка, склянка медицинского спирта, пинта сырого эфира и две дюжины амила... Тут заяц КАК ПРЫГНЕТ!"
Итог: "Ух ты, говорящая рыба!" - Р. Саакянц, "Арменфильм"
4.
- Здравствуйте. Как у вас красочно... Да, разрешите поинтересоваться, сколько стоит этот "Лего"? Хм, а вот этот? Серьезно? Мать вашу, серьезно? И их за такие деньги берут?! Вот вы уроды зажратые! Буржуи недорезанные! Ну ничего, ничего, я создам свой собственный "Лего" с блекджеком и шлюхами. И адом! С вечным огнем и водопадами лавы! Куда попадут все эти капиталистические свиньи, продающие детям пластмассовые кубики на вес золота. И мой конструктор будет виртуальным, легкодоступным, всеобщим, безграничным и... почти бесплатным! Там у вас не закончатся детали на самом интересном месте, вы сможете сложить свои дворцы до неба, до самых квадратных облаков и передать квадратный привет квадратному солнцу! Счастья, всем и даром, и пусть никто не уйдет обиженным!
Итог: Маркус Перссон, "Minecraft"
5.
- Я изначально не собирался встречаться с читателями, но обстоятельства вынуждают. Я обязан предостеречь каждого из вас. Мало ли, вдруг какие больные фантазии или там иллюзии инфантильные... Так вот. Что я хочу донести до каждого из вас. До мозга, до души, до печёнок:
- Ну нахер, ваш сбор материала! Ну нахер, ваше глубокое погружение! "Писатель должен знать тему изнутри... испытать на себе..." Тупые вы человеческие свиньи, хоть раз бы ещё я кого послушал со стороны! Кто до этой благоглупости имбецильной вообще додумался, лучше б тухлую свою башку законченного кретина заблаговременно об асфальт шандарахнул - лакирнул растекшимся гноем улицы... советчики, мать их... Никогда, слышите, никогда больше...
- Биоматериал... протоплазма... зашквар... человеческий проект провален...
Итог: Варлам Шаламов "Колымские рассказы"
6-7.
- Я понимаю отчетливо все эти грязные, липкие намерения вас, ниспровергателей морали, выхватить любой объект, любое явление (иногда - что-то светлое, святое, невинное), и опошлить, осквернить, унизить... Да, возможно, это необходимо в определенных (тщательно отобранных духовным контролем!) случаях для высвечивания социальных язв и пороков общества. И всё же в своей оголтелой наглости вы не видите пределов, теряете берега, преступаете границы дозволенного... рамсы путаете, фраера конченые! Именно для вас, выродков, и принят лучезарный хоругвеносный закон об оскорблении чувств лазоревых...
Но и вам не добраться до таких сакральных предметов, до таких табуированных образов, которые прочно закреплены в народном коллективном бессознательном! Вы не в состоянии опаскудить такие непререкаемые авторитеты как:
ковбой - символ мужественности, маскулинности, смелости, выносливости, настоящей харизмы самца и такого простого и обыденного, нормального мужского героизма...
Итог: Энг Ли, "Горбатая гора"
...Николай II - символ святости, бестелесности, самоотречения, полного отсутствия мужественности, маскулинности, смелости, настоящей харизмы самца и мужского достоинства...
Итог: Алексей Учитель, "Матильда" (редкостное днище как кинокартина, но настоящий шедевр пиара в нагнетании массовой истерии и раздувания пустопорожнего хайпа, пиара настолько черного, как душа человека, способного для одного только развлечения расстреливать несчастных кошек и котов)
- Что?! Да как... Горите в своих греховных кинотеатрах, а потом и вечно в аду, сволочи!.. Что потом? Ковбои у вас станут секс-роботами, а государь-самодержец пришельцем из будущего?
- Как, и это!?
8-10.
Жизнь творческого человека - самый хрупкий и ценный объект во Вселенной, источник всего нетленного креатива, что высекается в веках хрустальным монолитом главного достижения во всем остальном совершенно прогнившей цивилизации. И нестерпимо хочется с откровенной радостью заметить, что талантливые писатели и режиссеры отчетливо осознают сей основополагающий, структурообразующий факт и усердно стараются не только следить за своим драгоценным здоровьем, но и со всей последовательностью и искренностью несут глубокие, отточенные мысли о позитивном настрое, активном и бодром образе жизни в темные народные массы, погрязшие в разнузданном свинстве и упоительном необратимом самоуничтожении.
Итог:
"Долгая счастливая жизнь" - Геннадий Шпаликов (покончил с собой в 37 лет);
"Любовь к жизни" - Джек Лондон (принял смертельную дозу морфия в 40-летнем возрасте);
"Праздник, который всегда с тобой" - Эрнест Хемингуэй (залил депрессию кубинским ромом до полуразложения и вышиб себе мозги из любимого "прощай" оружия).
Неисповедимы пути автора в творческом угаре... Но великая цель стоит всего того риска.
Шедевр - это капля предрассветной росы на молодой травинке в поле вечности, и в этом поле каждая травинка ценна, каждая способна преобразить маленьким чудом суровый, равнодушный и безжалостный окружающий мир.
Перед лицом вечности мы все лишь трепещущие травинки, имеющие дивную возможность хотя бы на пару секунд забыть о своей ужасающей биологической судьбе благодаря истинным произведениям искусства. Как поэтично выразился Шан Цзун на пиршестве перед Смертельной битвой: "Душа твоего брата принадлежит мне!" Ой, нет, простите, вот это: "Цените эти моменты!"
Цените каждый момент, когда вы соприкасаетесь с вечностью, становясь хотя бы в рамках этого мимолетного экскурса соразмерными ей и, тем самым, нетленными.