Корабль умирал. Давно погас экран состояния бортового вооружения. Красными точками светились индикаторы неисправности двигателей. Мужчина, сидевший в кресле пилота, нажал несколько кнопок на панели управления. На главном экране появились строки, показывающие состояние систем корабля. Большая часть из них мигала, говоря о неисправности.
- Вот ты и влип, Леха, - сказал мужчина сам себе.
Он закрыл забрало шлема и отключил генерацию кислорода корабля. Потянул ручку открывания кокпита. Ничего не произошло. Сил не хватало. Алексей выругался. Потянул сильнее. Тот же результат. Его обуяла ярость, граничащая с отчаянием. Не хотелось закончить свою жизнь, запертым в железной банке. Алексей привел в действие систему катапультирования. Он слышал, как сработали пиропатроны отстрела фонаря кокпита. В следующую секунду его голова взорвалась вспышкой боли и он потерял сознание. Тело Алексея пробило фонарь, взлетело вверх на сто метров. Когда оно начало медленно падать, повинуясь низкому гравитационному полю небольшой, безжизненной планеты, на которую приземлился его корабль, включились системы стабилизации и двигатели скафандра. Система жизнеобеспечения ввела в кровь Алексея обезболивающее и перевела его в горизонтальное положение, в котором он и приземлился на поверхность планеты. Очнулся он через два часа.
Голова кружилась и болела, несмотря на введенное в кровь лекарство. Взгляд отказывался фокусироваться. Огромным усилием воли мужчина заставил себя сесть. Система жизнеобеспечения моментально среагировала и сделала инъекции необходимых препаратов. Через несколько минут сознание Алексея прояснилось и он смог встать и осмотреться. Мужчина находился в десятке метров от корабля. Небольшой планетарный истребитель представлял собой жалкое зрелище. Двигательный отсек был почти полностью уничтожен взрывом. В отсеке энергоустановки зияла дыра. Каким чудом эта самая энергоустановка еще не вышла из строя, было неизвестно. Алексей подошел поближе. Теперь он понял, почему не смог открыть фонарь. Точно под фонарем был след попадания плазменного заряда, намертво приплавивший нижнюю часть фонаря к обшивке. Алексей покачал головой.
Он откинул защитную накладку с внутренней стороны запястья и нажал несколько кнопок на расположенном там блоке управления. На экране блока отобразилась карта, показывающая его местоположение. Увиденное не обнадеживало. Небольшое плато, на которое приземлился истребитель, было окружено горным хребтом и начисто лишено следов деятельности человека. Мужчина изменил масштаб. В левом верхнем углу карты появилась точка. Алексей вывел на экран информацию по ней и вчитался в появившиеся строки.
- Автоматизированный горнодобывающий комплекс, - думал он вслух, - Дата пуска в эксплуатацию 2374 год. Сто двадцать лет назад. Если месторождение еще не истощилось, комплекс работает. Какое до него расстояние? Сто сорок километров. С учетом низкой гравитации, на двигателях скафандра можно пролететь чуть больше половины. Остальное пешком. Три дня пути. Что у меня с запасами? Генератор кислорода проработает сутки. Потом надо менять топливный элемент. Запасные должны быть в аварийном отсеке истребителя.
Он обошел умирающий кораблик. Крышка люка аварийного отсека на штатном месте отсутствовала. На месте контейнера, находящегося внутри, находилась бесформенная кучка расплавленного металла с вкраплениями недогоревшего пластика.
- Да, что ж мне так везет-то? - непонятно, к кому обращаясь, воскликнул Алексей.
Он обессиленно сел возле носовой стойки шасси кораблика, прислонившись к ней. Мысли о том, что с ним будет, он отбросил и погрузился в воспоминания.
Незримая борьба двух метрополий подошла к своему финалу. Одна из них разваливалась на глазах. Алексей, тогда молодой парень, активно участвовал в процессах, происходивших на окраине метрополии. Он не пропускал ни одного митинга, организовывал с такими же, как он, шествия, требовал отделения и независимости. И не замечал, что за кажущимся хаосом есть твердая рука, управляющая всеми процессами. А как он радовался, когда метрополия, наконец, отпустила окраинный анклав в свободное плавание. Эйфория переполняла. Казалось, что еще немного, и три планеты анклава будут купаться в роскоши. Тем более, что вторая метрополия, находившаяся, как раз, по соседству, всячески его, анклав то есть, поддерживала. То, что поддержка была только на словах, да в выдаче кредитов, Алексей не замечал. Как, впрочем, и многие другие. Шли годы, сменялись правители. Но улучшения, почему-то, не наступало.
Он уже не помнил, кто кинул клич, что во всем виноваты жители метрополии, частью которой анклав совсем недавно являлся, но клич этот упал на благодатную почву. Ненависть захлестнула жителей трех планет. Никто не слышал тихих голосов немногих оставшихся здравомыслящих людей. Они тонули в громком хоре кричалок, пыхтелок, сопелок, ворчалок большинства. Некоторое время ненависть была более-менее тихой. Зашоренные ненавистью глаза не видели, да и не хотели видеть, что происходило в метрополии, бывшей когда-то их общим домом. На каждом углу кричали, что метрополии жить осталось, буквально, пять минут. И, когда она развалится, анклав, ух, как заживет!
Но метрополия, несмотря ни на что, разваливаться не спешила. А совсем даже наоборот. Медленно, но с упорством, достойным лучших представителей человечества, она поднималась с колен. И, внезапно, оказалось, что почти вся обжитая часть галактики в той или иной степени от этой метрополии зависит. Не той беззубой метрополии, какой она была совсем недавно, а сильной, неплохо вооруженной, не боящейся диктовать свою волю миру. Да еще и сумевшей договориться с правителем анклава. Новый виток ненависти, щедро подпитываемый из второй метрополии, не заставил себя долго ждать. Правителя анклава свергли, жителям планеты анклава, не пожелавшем участвовать в этом шоу уродов, устроили, сначала блокаду, потом геноцид. Метрополия долго терпела сложившуюся ситуацию, но любому, даже ангельскому, терпению приходит конец. Война анклаву была объявлена. Генеральный штаб, состоявший, все-таки, из неглупых людей, отойдя от первой паники, объявил очередную мобилизацию, собрал все оставшееся, что может летать и воевать, отправил на генеральное сражение, заранее прикидывая, как половчее капитулировать, чтобы переложить обвинения на кого-нибудь еще. Вторая метрополия, обещавшая анклаву золотые горы, вовремя вспомнила о наличии у первой мезонных и кварковых бомб и средств их доставки, оценила размеры боевых флотов и планетарного десанта и, прикинувшись гофрированным шлангом диаметром сорок миллиметров, молчала в тряпочку, стараясь лишний раз не отсвечивать, гадая, припомнят ли ей все пакости, что она делала последние десятилетия или нет.
Как радовался Алексей, когда ему пришла повестка. Он был просто счастлив, когда узнал, что его направляют в истребители, что в предстоящем сражении он будет на самом острие атаки. То, что ему выдали устаревший и не совсем исправный корабль, совершенно не смущало. В мечтах Алексей в одиночку разбивал армию метрополии, проводил штурмовку ее столицы и сам пленял президента. Отрезвление пришло очень быстро, в самом начале боя. Алексей продержался не больше полминуты. Остальная эскадра чуть более получаса. И то, из-за того, что разбегавшихся, как тараканы, пилотов анклава пришлось отлавливать в ближайших планетных системах и поясах астероидов. Впрочем, Алексей этого уже не видел, находясь на поверхности безжизненной планеты. Часы безжалостно отсчитывали отведенное ему время.
Вот тут, перед лицом смерти, пришло, наконец, отрезвление. Он вспомнил свою безбедную жизнь в метрополии, вспомнил уверенность в завтрашнем дне, передававшуюся ему от родителей. Вспомнил планы на будущее, которые строил в детстве. Где они сейчас, те планы? Насколько сильно отличалась реальность от его детских мечтаний. Мужчина упал на землю и стал колотить по ней руками в бессильной злобе. Как бы он хотел вернуть все назад. Как хотел попасть в прошлое и объяснить себе молодому, каким он был идиотом. Ведь прошло всего двадцать стандартных лет. Всего за двадцать лет он и ему подобные сумели превратить цветущую окраину метрополии в раздираемый ненавистью, нищий анклав. Почему он не понял этого раньше? Почему не остановился сам и не остановил других?
В истребителе тревожно запищал зуммер. Алексей встал с земли и набросился на корабль, о котором забыл в приступе гнева.
- Это все из-за тебя, жестянка чертова! - он с яростью бил кулаками борт умирающего истребителя, - Ты же неисправен был! Что бы тебе не сломаться в начале боя? Я бы сейчас в плен уже сдался.
Мигающего на приборной панели истребителя сигнала нестабильности энергоустановки он не видел. Через несколько секунд яркая вспышка ослепила его, после чего смерть забрала причитающееся ей по праву. Патрулирующая место боя пара истребителей метрополии просканировала место взрыва на маленькой, безжизненной планете. По обнаруженным воронке и пылевому облаку уже никак нельзя было понять, что здесь совершил вынужденную посадку недобитый планетарный истребитель анклава.