Жила-была девочка. Жила она в маленьком розовом домике, окружённом небольшим голубым садиком. Всё было в этом садике - и фруктовые деревья, и прекрасные цветы, и солнечная лужайка, и даже небольшое озерцо. Девочка ухаживала за всем этим с любовью и нежностью, взращивала и лелеяла, но пуще всего на свете любила она разводить слова. Любила, и, надо сказать, умела.
Вот бывало, встанет наша Хозяюшка с утра, взглянет на красное солнышко, улыбнётся и примется за работу. Разные были в садике у Хозяюшки слова - какие тёплые, как котята, какие солидные, лоснящиеся, жирок нагулявшие, были и строгие, а были и развесёлые - увидишь, так хоть в пляс пускайся.
Любили Хозяюшку соседи - всегда мимо её дома проходить было интересно. Встанут, бывало, у забора, да диву даются. А Хозяюшка только и знай своё - улыбается, да новые слова выводит - разнопёрые, переливчатые, гордые. Да так славно выходит у неё - залюбуешься.
Слова свои Хозяюшка любила, пестовала, лелеяла, а как вырастит, не держала взаперти - которые продавала, а другие так раздаривала. Кому подарит тёплое слово, тот в беде согреется, а кто другой получит слово-огонь, так и загорится идеей невиданной, третий строгое слово получит, да скажет его кому надо - а всё на благо получается, строгость - и та нужной бывает.
Известно дело, появлялись и злые слова у Хозяюшки, но и с ними она обращаться умела, которое смешинкой развеселит, которое с ног на голову перевернёт - вот и доброе слово, для кошки приятность. Но, вот что я тебе скажу: все слова Хозяюшку любили, и покупатели любили, а уж друзья - те вообще души не чаяли, настолько хороши слова Хозяюшкины были, да так кстати всегда приходились, что разве в сказке о них рассказывать, да картины рисовать.
И хорошая молва о Хозяюшке шла за тридевять земель. Выращенные ею слова гордились такой родословной, пышно распускали свои перья, да шёрсткой друг перед другом хвастались. Прослышали про такую кудесницу и двор её чудный чужие слова и решили дойти до невидали, самим всё посмотреть.
Долгонько собирались, издалёка путь держали, и всё новых искателей прибавлялось, всё больше слов чуждых собиралось, хотели они диво дивное увидеть. Долго ли коротко пришла чуждая рать к дому заветному. Поначалу всё сторонились, в щёлку забора выглядывали, как Хозяюшка слова свои оглаживает, да ласково шепчет, как пёрышки вычищает, шёрстку вычёсывает, как нежатся они у неё на солнышке, а другие в водице прохладной купаются.
Осмелели чужеродные, уже и в калитку ломятся, и через забор перелезают - завидно, вишь, им стало - сами-то бродяги вавилонские, сколько башмаков истоптали, а никто им слова доброго не сказал, взгляда ласкового не обронил. А любви да ласки всем хочется. И вот решили чуждые, калики переходные, что нашли свой рай, да и полезли с большой дороги ножищами своими прямо в сад чистенький.
Увидала такую рать нескончаемую Хозяюшка, испугалась - не было у неё столько места, чтобы приютить всех. Да и не все они ей понятны были, а многие и не по нраву пришлись. Глядит наша девица вокруг, а садик её прекрасный чуть не в поле битвы превращается: чуждые слова цветы вытаптывают, с деревьев фрукты стрясают непомерно, со словами ухоженными да милыми драки заводят. А и те не стоят в стороне, в долгу не остаются, позабыли всё, зачем выращены были, уже и сами на пришлых кидаются, орут, базарят, космы друг у друга выдёргивают - шум да гам вокруг стоит, хоть уши зажимай.
А Хозяюшка как только ни пыталась умирить всех: уж и чужих просила, и своих уговаривала, да не слыхали её одни в жажде своей, другие в оглашении несусветном, будто весь ум свой растеряли, как безумные из стороны в стороны кидались.
Вскипела тогда в Хозяюшке сила могучая, колдовская, затянуло небо, заволокло мглой непроглядной, заблестели молнии в глазах чародейки, плотно сомкнулись уста, так что в тоненькую нить вытянулись. И следом за молчанием диким громыхнуло слово заветное, чёрное, со дна самой злости зачёрпнутое:
- Глаза бы мои вас больше не видали, уши бы не слыхали! Пока солнце три раза не взойдёт без заката, не будет вам ни хозяев, ни приюта, ни смысла!
Так сказала девица, и как упал последний звук проклятия на землю, так и упала Хозяюшка без чувств.
Испугались слова, глаза от ужаса выпучили, хотели кричать, да не смогли, хотели шептать, да не смогли, хотели выть, да ни единого звука не было слышно от них. В немом исступлении кинулись слова в разные стороны, кто куда, лишь бы от места сего злополучного. Убегала рать, клочки за собой теряя, оставила садик разгромленным, засохшим, исковерканным.
А на шум тот соседи сбежались и увидали домик обгоревший да садик изувеченный, а посередине него Хозяюшку чуть ли не бездыханную, бесчувственную. Закручинились соседи, да что поделаешь, слезами горю не поможешь. Вышел тут добрый молодец, дородный да сильный, подхватил на руки девицу, да и понёс Хозяюшку в избушку дальнюю травницы-колдуньи, авось та да и вылечит.
Как увидала травница на пороге избушки своей добра молодца с девицей на руках, даже слова не сказала, только рукой в дом пригласила да на кушетку указала. Аккуратно парень девушку уложил, поправил ручку свесившуюся, да всё уйти не решался. Улыбнулась старушка, неразговорчивая была лесная ведунья, но добрая. Похлопала парня по плечу ободряюще, да и говорит:
- Ежели не забудешь, приходи ровно через год.
Чуть только молодец за порог вышел, перекувыркнулась старушка через пенёк, посреди её избушки росший, да и превратилась в чёрную кошку, хвостом махнула, да за окошко и прыгнула. Вернулась после восхода луны, а в зубах единую только веточку принесла, перекинулась вновь старушкой улыбчивой, поднесла веточку к лицу девицы. Только та запах вдохнула, так и открыла глаза ясные, оглядела избушку маленькую, увидала старушку улыбчивую, встала, в пояс ей поклонилась, руки к сердцу прижала - здоровается, да за спасение своё благодарит. Старушка только ещё пуще заулыбалась, головой покивала: "Правильно говоришь, дочка, правильно".
Понравилась девица старушке - добрая, да спокойная - и решила она у себя её оставить покуда суть да дело. Только ту самую веточку мяты кошачьей наказала всегда с собой носить. День деньской старушка учила свою помощницу собирать травы лесные, луговые, да полевые, а иногда и за речными девице приходилось нырять. Одни травы - для лечения назначены, а из других заветных слагали руки проворные ковёр узорный, пёстрый, да весёлый.
А ночами зажигала ведунья костры заповедные, била в бубен колдовской - так, что вся природа в унисон звучала - выбивала танцами тоску, да уныние из стройного тела девичьего. То кошачьей дугой, то снежной пургой, то трелью соловьиной, то шёпотом мышиным - дышала девушка в танце-ритме, будто землю ногами крутила.
Вскорости вокруг избушки во все стороны прекрасный ковёр вырос, так ловко из трав сплетённый, что ни путник, ни зверь лесной не отличали его от того, что природой задумано. А к кострам ночным старушечьим, да танцам девичьим приходили звери разные: каждый своё движение приносил - кто для радости, кто для знания, кто для силы, кто для терпения. И прилетали птицы диковинные, и пение их сливалось с ритмом, да новый зачин рождало.
Так жила девушка в избушке лесной ведуньи, о дне грядущем не думая, да горя не зная, забыв уже совсем про слова свои, да не думая о мире оставленном. А в мире тем временем вот что творилось.
Те слова, что в толчее да скитаниях не погибли, вспомнили, что натворили, ужаснулись. И стали искать дорогу домой, чтобы исправить зло содеянное, да найти, как проклятье разрушить. Мудрёно оно было, не справлялись слова по одиночке, искали своих и чужых своими нарекали. Вместе-то оно не только думать сподручнее, но и жить веселее. Да как ни бились, не смогли всё же понять загадку Хозяюшкой загаданную, и порешили, наконец, разыскать девушку, в ножки поклониться, на службу проситься, чего потребует выполнить, а чтобы сняла она проклятье, потому что без смысла своего нет им житья никакого.
Но не все они смогли до домика Хозяюшки дошли - кто по дороге другим делом занялся, иные осели в краях облюбованных. Долго ли коротко ли добрались слова до садика разрушенного, да домика сгоревшего. Немного их было, тех дошедших, только которые твёрдо решили смысл свой утраченный вернуть, да словами взаправдашними быть.
Вернулись, значится, к домику, увидали развалины да огарыши и первым делом решили всё хозяйство восстановить так, как прежде было - чистеньким да пригожим. Засучили рукава и за работу принялись - скитания-то по миру многому учат. Так и дерева посадили, цветник развели, прудик небольшой очистили, да ключевую водицу привели, домик отстроили заново. Глядь со стороны: чистенько, аккуратно, уютно - краше прежнего вышло! Посмотрели они на дело своё и сказали, что это хорошо. Да не всё только восстановить сумели: ни розового, ни голубого цвета сколько ни бились слова, а не смогли сделать.
Тут и соседи все сбежались на новый домик с садиком посмотреть - слыханное ли дело, что слова сотворили! Не ожидали уж соседи такой прыти от сбежавших питомцев. Но уж работу хорошую оценили, одобрительно головами покачивали, да улыбками светились.
Вышел тут опять из круга добрый молодец, тот самый, что Хозяюшку к знахарке относил, да так к словам обратился:
- Добрую вы работу сделали. То верно. Скажите же нам по что вернулись сюда?
Совестно словам в ошибках своих прежних признаваться, да уж ничего не попишешь - приходится:
- Вернулись мы, - отвечают, - смысл свой утраченный вернуть, прощенья просить да помощи у Хозяюшки. Всё, что скажет, теперь сделаем, лишь бы вспомнить себя!
Покивал молодец, понравились ему слова, да и говорит:
- Ну раз так, то пойдёмте нынче со мной. Знаю я, где девица, а сегодня и день правильный - ровно год прошёл. Надобно за Хозяюшкой вернуться. Приведу вас к ней - там и сам просить её стану, и вы поговорить с ней сможете.
Обрадовались слова, запрыгали, головами закивали:
- Вот уж к ходьбе долгой мы привычные! Веди нас, добрый молодец. Поклонимся в ноги Хозяюшке, а там уж и будь что будет.
Так и отправились в путь все вместе. К словам настроение хорошее вернулось, всю дорогу без умолку болтали, молодца развлекали, про заморские земли рассказывали, про чудеса, что на свете водятся, про диковины редкие.
- Где только не бывали мы, - говорят, - весь свет в один день облететь можем, да всё не в радость, коли не знаешь, кто ты есть.
Согласился с ними добрый молодец: никуда от себя не денешься, сколько в дальние края не беги, не спрячешься.
Вот так за разговорами и дошли до избушки травницы. Глядят вокруг, дивятся: так хорошо, будто после долгих странствий, наконец, мир да уют нашли. А отчего так ладно да славно, и не поймёшь - вроде всё обычно: домик маленький, травы вкруг него цветут, девица на пеньке сидит, пряжу прядёт, а ведунья рядышком растения целебные разбирает.
Посмотрел молодец на это и говорит словам удивлённо:
- Вот чудеса! Молчат ведь обе, а я вот поклясться могу, что разговаривают между собой. Без слов будто. Как же так - в толк не возьму?!
Зато слова сразу сообразили, что на полянке происходит:
- Нас-то Хозяюшка прогнала - даже касаться теперь не хочет. А разговор-то мыслями ведёт. Знахарка её понимает. Да вот только не прожить же ей всегда в лесу, в одиночестве, к людям ей надо, Хозяюшке нашей. А люди только слова пока разумеют.
- Так что же нам теперь делать? Мысли-то я не разумею, - опечалился молодец.
Посоветовались слова, да и говорят молодцу:
- Научим тебя! Мы же слова как-никак. Неужто не сможем сообща Хозяюшку нашу разговорить?!
Так сказали слова, да обступили молодца с четырёх сторон света. А тем временем старушка давно уж молодца заприметила: краешком глаза наблюдала, да краешком рта улыбалась.
Вот, наконец, вышел молодец на тропинку открытую, к избушке ведущую, а старушка уже встречает его. Поклонился молодец, поздоровался, как обычай велит, да про девушку спрашивает:
- Оставил я у тебя, знахарка, девушку-Хозяюшку. Ровно год уж прошёл. Вот он я, пришёл, как наказала.
- Что не забыл прийти - молодец, - отвечает старушка. - А зачем пришёл, то не забыл ли?
- Да и не помнил я, только сейчас понял - хочу Хозяюшку к людям вернуть.
- А вот это уже ей решать - как скажет, так оно и будет. Пойди сам к ней, да спроси.
Вздохнул молодец, будто решимости набирался, да и подошёл к девушке.
- Здравствуй, Хозяюшка! - приветствует её с поклоном.
Та только голову от пряжи подняла, да ресницами взмахнула. Посмотрел молодец в глаза её ясные, да влюбился пуще прежнего. Только сейчас понял, что давно уже любит девушку, да всё признаться не решался, даже от себя таил. Больше прежнего теперь молодец захотел, чтобы девушка к людям вернулась. Как же её из леса-то этого вызволить, да чтобы сама ответила. Мнётся молодец, топчется, а что сказать не знает:
- Как ты тут жива-здорова? - спрашивает.
"Благодарствую. Живу хорошо да здравствую" - отвечает улыбкой девица. А сама внимательно на молодца смотрит, глаз не сводит.
- А помнишь ли домик свой да сад? Домик сейчас краше прежнего стоит, а в саду цветы цветут разные - даже диковины заморские. А соседи все ждут - не дождутся, когда тебя смогут увидеть, да обнять.
- Целый год прошёл, как ты у старушки травницы живёшь. Расскажи хоть, что ты делала тут.
Девушка руками вокруг показывает: "Оглянись, молодец, вот ковёр из трав заповедных, вот место костра волшебного, подождёшь чуток, дождь пойдёт - станцую под него тебе".
Видит молодец, что все усилия его тщетны, позвал к себе слова, да и так говорит:
- А давай я тебе, красавица, сказку расскажу, потешу тебя.
Хозяюшка удивилась, отложила пряжу свою, заинтересованно на парня взглянула, приготовилась слушать. А молодец так начал:
- Жила-была девочка. Жила она в розовом домике с голубым садиком. И дружила она со всеми - с людьми и словами. И нравилось ей это: сказки слагала, песни пела, хороводы водила - словом, счастливо жила. Но вдруг пришла беда в голубой садик: лютый ураган разорил домик, деревья выкорчевал, все-все слова разбежались, а люди добрые не сумели вовремя подоспеть. Увидела тогда наша сказочница, что всё чем жила она разрушилось, села на камушек да заплакала. На счастье девочки, проходила тогда мимо добрая волшебница, да взяла себе сиротку на воспитание. Долго оставалась маленькая сказочница в заколдованном домике, училась себя понимать, да мир слушать. Выросла девочка и превратилась в прекрасную девушку, слава о красоте и уме которой разнеслась по миру, стали к ней съезжаться женихи со всех земель. Но волшебница никому девушку не отдавала, пока та сама выбор не сделает, пока сама ответ свой не скажет.
И вот в один день пришли к девушке трое юношей. Первый молвил: "Пойдём со мной, красавица, в дом мой просторный да светлый, заживём мы в нём ладно да богато, всем на зависть". Следом и второй сказал: "Едем со мной, умница, твоё умение сказки слагать, да музыка моя чудесная - такие песни вместе напишем, любой заслушается!" И третий юноша слово взял: "Поедем со мной, любимая! Потому что как увидел я тебя, так и полюбил всем сердцем. Будем жить на земле счастливо. Хочешь - дом выстроим, и песни слагать в нём будем. Вместе всякая работа в радость!"
Так сватались трое юношей к сказочнице. Да кого же она выберет?"
- Того, кто любит, конечно же! - рассмеялась девушка, и голосок её словно серебряным колокольчиком в лесу отозвался.
Улыбнулся добрый молодец, упал перед девушкой на колени, голову склонил, за руки взял:
- Пойдём со мной! - ласково просит - Полюбил я тебя ещё тогда, теперь только понял, что всегда люблю.
Девушка глубоко вздохнула, рукой волосы молодца погладила:
То-то радости было! Слова все до сих пор за парня прятавшиеся да помогавшие, выскочили, подбежали к Хозяюшке, ластятся к ней, в ноги бросаются, обнимают, лелеют. И та им обрадовалась, целует всех, да нежности приговаривает.
Попрощались вся честная компания с лесной ведуньей, девушка её за заботу да знания поблагодарила, травы заповедные с собой позвала, а ритм колдовской в сердце взяла.
Так и пошли на радостях. Слова вокруг молодца с Хозяюшкой прыгают, от счастья себе места не находят, всё рассказывают о своих приключениях. В хорошей-то компании всякая дорога коротка. Быстро пришли они к дому. Видит девица свой домик с садиком, удивляется: красивым стал, и, вправду, лучше прежнего.
- Мы разрушили, мы и создали, - говорят слова. - Все наши умения да знания, что скитаясь, нашли, сюда вложили. Прими наш повинный подарок, Хозяюшка. Прости нас и сними проклятье наложенное.
- Так неужели вы не замечаете? - удивилась девушка, - Проклятье-то вы сами и сняли.
- Как?! - удивляются слова - солнце-то вон на небе, как всходило, так и садилось, ничего с ним не делалось.
Улыбнулась девушка:
- Первое солнце, взошло, когда вы поняли, что вернуться хотите, да не заходило оно, потому что намерение ваше крепкое было, не развеялось по ветру, не растратилось. Второе солнце взошло, когда вы дом да сад воссоздали и искать меня пошли - медленными шагами к мечте своей шли, а не свернули. И третье солнце взошло, когда молодцу помогли выразить то, чем душа его жила. За этим же вы по свету ходите.
Оглядели себя слова в изумлении, а ведь и правду девушка молвит: даже сами они из калик перехожих в обносках потрёпанных превратились в пушистых, да тёплых, милых да радостных.
А тем временем, молодец с Хозяюшкой, взявшись за руки, переступили порог сада. И только они это сделали, как вдруг и домик уютный, и сад животворный - окрасилось всё всеми цветами радуги. Сверкает всё да переливается. Тепло да хорошо в доме том, уютно да привольно в саду. Так и стали жить девушка с молодцем душа в душу. Вместе и работу делали, и песни слагали. Мастак парень был на дуде играть, да мелодию голосом выводить, а уж ежели плясала под песни эти Хозяюшка - от ритма чародейного весь свет дрожал. Но только с тех пор не разводила Хозяюшка слов никаких: которое само придёт, то и привечала, а как оно в путь соберётся, так не держала при себе. И проведали слова со всего света о деве такой мудрой, что всё больше их к ней в домик заглядывало, помочь чем, али в созидании вместе поучаствовать: то в обережнице травной словом заветным стать, то в песне по свету лететь, помогая мелодии зачарованной да ритму колдовскому.
Так и жили они все в счастии и согласии. А ежели ты, странник, будешь проходить мимо домика Хозяюшки и добра молодца, подойти к прудику, да посмотрись в него - во весь окоём радугу углядишь, а как обнимет она тебя кругом своим, так сам узнаешь своё слово заветное, да ритм помогающий.