Велгларн Апсу Вьорвин / Аранэль : другие произведения.

Том 2.Черновики

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мешанина. Продолжение первого тома. Также, как и там, присутствуют приквелы и спиноффы.

Пансион.

   Комната, в которой они отдыхали, была очень уютной и достаточно просторной. Здесь стояло пять кроватей, возле каждой был небольшой аккуратный комод для вещей, помимо этого в ногах стоял большой дубовый сундук. У окон были расположены три стола для занятий, полки для книг на стене, у большого камина поставлена софа и одно кресло.
   Эйфиль сидела на подоконнике, поджав ноги, и глядела на пасмурное осеннее небо в сумерках.
   - Завтра первое занятие по фехтованию, - волновалась худая Триэль из четвертого дома.
   - Зачем нам это вообще? - ворчала долговязая Ориэль третьего дома.
   - А я рада. Ваших родителей разве не предупреждали, что нужно подготовиться? - хмыкнула крупноватая Униэль из пятого дома.
   - А если дождь пойдет? - куксилась Триэль.
   - Леди все равно не сможет драться на равне с мужчиной, - заметила Ориэль.
   - А ты что скажешь, Эйфиль? - спросила Лориниль из третьего дома первой ветви. Она негласно считалась лидером в той группе девушек, куда поступила Эйфиль. Сама она была младше всех на два или три года.
   - Мне все равно, - пожала она плечами и улыбнулась.
   В пансионе для благородных леди все воспитанницы носили платья по одним требованиям: темно-зеленого цвета, с небольшим воротником-стоичкой и были строго причесаны. Разрешались лишь вензель той ступени, на которой находилась воспитанница в данный момент, без обозначения дома, и вышивка растительной вязью золотыми нитками, но только старшим ученицам с отличными результатами в учебе. После занятий девушки покидали учебный корпус и занимались самостоятельно. Форма одежды была свободная и Эйф носила штаны с рубахой под жилеткой или еще дополнительно сверху колет, не обращая внимания на посторонние взгляды, и чувствовала себя совершенно уверенно. Вот и сейчас она спокойно расположилась на узком подоконнике, обняла поджатую ногу и в полуха слушала болтовню своих соседок.
   - Пусть мужчины лучше тренируются, чтобы нам никогда не пришлось браться за оружие, - считала Ориэль. Все ее поддержали. Эйфи угукнула, лишь бы от нее отстали.
   - А у вас есть ухажеры? - спросила Триэль, захихикав.
   - А у тебя самой? - поинтересовалась Лориниль.
   - Ну...нет, - опустила та глазки. - Мне всего двадцать, еще рано.
   - Мне тоже двадцать, но скоро уже двадцать один. Помните ту вазу цветов, что стояла в начале месяца? - самодовольная Лориниль восседала в кресле и ожидала нетерпеливых взглядов от всех девочек. Эйфи ее тем не удостоила, пребывая в своих мыслях. - Так вот он уже второй раз открыто дарит цветы и даже танцевал со мной на праздничном балу.
   - Ууу, - впечатлились все три девушки. - А вы давно знакомы?
   - Достаточно, - уклончиво ответила она.
   - А вы целовались? - задала сокровенный вопрос Ориэль.
   - Один раз было, - призналась та, на что все девочки захихикали и зааплодировали.
   - А у тебя, Эйфиль, есть ухажер? - снова посмотрела на скучающую Эйфи Лориниль.
   - Ухажер? - уточнила она лениво. - Не, ухажера нету...
   "Есть будущий муж." Но о том им знать необязательно.
  
   Они проболтали о мальчишках пока не прозвучал колокол, оповещающий, что пора отдыхать.
   - Ты куда? - шепотом спросила Ориэль, кровать которой была ближе всего к Эйфиль.
   - Окошко зашторю, - ответила та. - Задернуть твой балдахин, раз уж я встала?
   - Да, спасибо, ты очень любезна.
   Эйфиль молча улыбнуль и задернула ее кровать. Было тихо и темно, свечи давно потухли, а осенние ночи были уже очень темные. Она прошла к окну, протянула руку наружу и оперлась одной ногой о подоконник. Ее моментально поймали и обхватили до локтя крепко. Она оттолкнулась и неслышно нырнула наружу, сгруппировавшись. Почти сразу девушка очутилась в уютном тепле мягкого и черного как ночь плаща, не успев толком почувствовать холодную сырость осенней ночи. Она и выдохнуть не успела как ее уже обняли за талию сильные руки, стали блуждать по ее спинке, явно мечтая забраться под тонкую рубашку, а такие родные губы ласково поедали ее поцелуями.
   - Как ты? - нацеловавшись спросила она, откинув его капюшон и любуясь его глазами. - То, как ты скучал я поняла уже. - Она хихикнула от его щекотки
   - Ничего интересного. Хочу через полгода сдать экзамены и пойти на следующую ступень.
   - Закчить сразу две ступени за год? - подняла она бровки. - И одну из них еще и начиная со второго полугодия! Ты справишься?
   - Если бы не был уверен, не пошел бы на такое, - пожал он плечами. - Мне нужно стремиться и преодолевать, иначе мне скучно, Эйфио.
   - Я понимаю... - она опустила глаза и погуляла пальчиками по его шее.
   - Ну чего ты расстроилась? - склонил он голову, всматриваясь в ее личико.
   - Нет, я рада за тебя, Берти. А это не подозрительно?
   - Это есть в правилах, я узнавал, - пожал он плечами и снова ее поцеловал. - Я хотел бы учить и военное искуство и постигать магию одновременно, но так не получится совместить. Не расстраивайся, я всегда найду время для своей золотой кошечки, - шепнул он ее ушку и куснул. Девушка затрепетала и заулыбалась.
   - Ладно, - разрешила она ему.
   - Что у тебя нового?
   - Тоже скукота. Завтра первое занятие по фехтованию.
   - Хорошо, проявишь себя, - подбодрил он, играясь одной рукой с ее косичкой.
   - Да ну тоска, там будет какой-то пожилой ветеран, мне жалко его пугать. Все и так считают меня выскочкой. На это можно наплевать, но еще дополнительное внимание и пересуды будут крайне утомительны.
   Они помолчали, снова занявшись поцелуями.
   Начинал моросить дождик и трабанить по крыше. Берт прижал ее к себе бочком и уютно укрыл их с головой.
   - Ты какая-то вялая, любимая. Что с тобой?
   - Не знаю... Девочки обсуждали сегодня кто сколько целовался и с кем будет танцевать на балу в праздник середины зимы.
   - И с кем же будешь танцевать ты? - шепнул он, улыбаясь. Эйфи тоже улыбнулась и обвила его шею руками, повернувшись к нему. Рубашка ее чуть задралась, чем воспользовались его руки, коварно добравшись до нежной кожи. Берт снова стал жарко целовать ее, жадно гуляя руками по ее спинке то вверх то вниз. А она только прогнулась как кошечка и жмурилась от удовольствия. Его руки были так близко от всего остального, а их поцелуи свидетельствовали о том, что они вот-вот пересекут границу...
   Чернокрыл проворчал рядом, когда руки Берта уже жадно ласкали бедра Эйфи, намереваясь продолжить путь дальше.
   - Он с тобой сегодня гуляет? - еле пришла в себя дрожавшая от возбуждения Эйфи. - Предупреждает тебя?..
   - Да, - на все сразу ответил он, приходя в себя. Эйфиль чувствовала, каким колоссальным усилием воли он держит себя.
   - Тебе нужно отдыхать, родная, - шепнул он, заправив ее рубашку. - Я приду завтра.
   - Сходим завтра к родителям? Я скучаю.
   - Как пожелаешь, Эйфио. Ну, сладких снов тебе, - чмокнул он ее и улыбнулся спокойно.
   - И тебе, любовь моя, - прошептала она. - Приснись мне.
   - Обязательно, - пообещал он и также мягко и неслышно помог ей забраться через окно в спальню.
  
  
   Эсгаллот.
   Солдолиат был освещен утренним солнцем. Лучи, прорвавшись сквозь далекие пики Серебряных гор, играли на листве гигантских деревьев огромного леса, серебрили росу и паутинку, золотили сырые травинки.
   Птицы начали свои арии, пока еще робко, чтобы разойтись к середине дня. Мраморные ступени изящной винтовой лестницы, изогнутой так, чтобы не потревожить лес, вели на верхний ярус храмового района Алдариона, туда, где располагались сады. Здесь было ближе к Сол, ближе к небу. Множество цветов, растений, мхов, взрощенные любящими руками алдар, составляли целый прекраснейший узор, посвященный Природе. Ручьи, искусственные водоемы и водопады оживляли все это звуками текучей воды, делая естественную тишину еще прекраснее. Мраморные и минеральные дорожки, обелиски, украшенные питьевые фонтаны, беседки - все это терялось среди сада, не нарушая естественности, а скорее наоборот, являясь частью леса.
   Он сидел в самой высокой части сада, в Солнечной беседке. Это было его любимое место. Здесь он встречал рассвет, молясь Эдель, каждый день. Фигура сидящего за пюпитром альва в белоснежной мантии жреца сама отливала золотом от лучей восходящего солнца.
   Он писал. Перо с легким скрежетом двигалось по бумаге. Он дописал, когда солнце полностью осветило все пространство, и положил перо. Яркие глаза сочного цвета осоки оторвались от бумаги и вгляделись в заросли вне беседки.
   - Талиэль, выходи, я тебя чувствую, - сказал он.
   Она вышла из-за цветущего куста мирта. Платье цвета леса складками спускалось по ее точеной невинной фигуре, подчеркивая красоту юной альвиэль. Большие глаза и еще детская улыбка говорили о молодости и беззаботности.
   - Ты как всегда очень чуток, отец Аврамас, - колокольчиками прозвенел ее голос, и она присела рядом, с любопытством глядя на него.
   - Ты сегодня рано. Не думаю, что это из-за большого желания продолжить урок, - усмехнулся первосвященник. Он был старше ее лет на двести, еще молодой, но уже под грузом забот. Сосредоточенность и особенное выражение лица, свойственное альвам его сана, делали его старше, чем он был на самом деле.
   - Ты угадал, - засмеялась она и схватила его руку, лежащую на колене. - Такое прекрасное утро. Неужели ты потратишь его на лекцию? Пойдем, погуляем! - она потянула его со скамейки, подвижная, словно змейка.
   - Твой отец не одобрит, что я распускаю тебя, - засмеялся Аврамас.
   - Это я распускаю тебя, о жрец! - засмеялась она в ответ, стаскивая покорно последовавшего за ней альва со скамейки.
   Они пошли по дорожкам, она держала его под руку.
   - Почему ты всегда так задумчив? - спросила она с любопытством. - У тебя всегда такое лицо, будто бы решаешь судьбу мира.
   - Просто я туго соображаю, - пошутил первосвященник, и Талиэль залилась смехом.
   - Отец так не считает, иначе бы он не попросил тебя учить его детей и не прислушивался к твоим советам.
   - Хэру далеко не всегда прислушивается к моим советам. А насчет учебы... А вдруг это было наказание? - он остановился и вопросительно посмотрел на нее. Альвиэль тоже остановилась, пораженная, и смотрела на него, пока не заметила в красивых глазах острые смешинки. Она шутливо ударила его по плечу. Он засмеялся.
   - Никогда не поймешь, когда ты шутишь! - она снова взяла его под руку, и они пошли дальше. - Ты насчет той ссоры из-за даэр? Не знаю, отец Аврамас, мне не по себе от них. Когда они рядом, мне прямо холодно становится. А еще этот их принц так смотрит на меня... так, что даже брат заметил, а он ничего вокруг себя не видит.
   На лицо первосвященника на секунду легла тень.
   - Может, ты ему просто нравишься, - предположил он.
   - Ему? - Талиэль изумленно посмотрела на спокойный профиль учителя. - Я как-то не думала об этом... О, Эдель, защити меня! Мне даже от взгляда его страшно.
   - Что касается ссоры, - перевел тему жрец. - Даэр построили государство на пустошах, которые им выдал Совет. Сумели построить там, где ничего не было. И набирают силу. Вместо того, чтобы идти на компромиссы, строить мирные отношения, растет только ненависть и страх. А ведь они вполне лояльны. Да, у них несколько отличается мировоззрение, некоторые вещи нам не понятны, но ведь и мы все отличаемся друг от друга.
   - Ты веришь, что они были альвами? - спросила Талиэль, играя с пальцами его руки, как девчонка с игрушками. В этом не было абсолютно ничего, кроме ее все еще девчоночьей натуры, Аврамас знал это. Ведь он был Стражем.
   - Они и сейчас альвы. И они гордятся тем, какими они стали. Я не знаю, кто эти Туит Д'даннан и зачем они сотворили такое с нашей кровью, но это не меняет дела.
   Альвиэль задумалась, но потом пожала плечами.
   - Это очень сложно. Но я думаю, что все будет хорошо. Ты ведь что-нибудь придумаешь, правда? - она прильнула к его плечу с улыбкой.
   Он хмыкнул.
   - Ты непоседа.
   - Дааааа... - засмеявшись, она пропрыгала вокруг него.
   - Принцесса, вас зовет хэру, - юный альв порученец поклонился первосвященнику и принцессе.
   - Ну вот и позанимались, - улыбнулся Аврамас.
   - И очень хорошо, - ничуть не смутилась принцесса. - Пойду, еще увидимся!
   Она махнула ему рукой и побежала по дорожке вперед, в сопровождении порученца. Первосвященник долго смотрел ей в след, даже когда она уже скрылась. Он снова был так же задумчив, как и когда она ворвалась в его мысли и развеяла их.
   Медленно повернувшись, он побрел по дорожке в другую сторону. Остановившись у фонтана, взглянул в прозрачную воду и увидел себя.
   - Чего-нибудь придумаю, - не спеша произнес он явно совсем о другом, улыбнулся и провел рукой по поверхности, так что отражение расплылось и смешалось.
  
   Из хмурого неба лил холодный дождь. Ледяные потоки воды скатывались с башни Последних Врат вниз. Но никакой дождь не мог загасить, развеять, смыть дым и ядовитый туман, клубившийся по всему видимому с Серебряных гор пространству. А совсем рядом мерцала защитная магическая завеса. Последний оплот. Последняя надежда.
   За Вратами длинной тонкой змейкой тянулись беженцы.
   Но Талиэль смотрела не на них, а в том направлении, где раньше находился остров Соликон, столица Эсгаллота. Она не обращала внимания на дождь, ветер и отвратительный запах, она не отрывала взгляда, всматриваясь в завесу.
   - Он не вернется, - раздался голос позади. - Он не вернется, Талиэль. Ждать больше нельзя. Каждый час погибает слишком много альвов. Мы должны уходить.
   Она сжала парапет дрожащей рукой.
   - Зачем ты позволил ему? Зачем ты позволил ему, отец?!- она резко повернулась, взглянув на коронэля. Худое, изможденное лицо хэру будто утратило жизнь. Они все потеряли слишком много, а он все еще отвечал за свой народ.
   - Потому что больше некому. Он сделал то, что должен был. Ты это знаешь, он всегда так говорил. А мы должны сделать то, что должны мы. Идем, Талиэль, не делай его подвиг напрасным.
   Она приблизилась, глядя на отца то ли с ненавистью, то ли с болью. И, ударив его по груди бессильно расплакалась в его объятиях.
   - Он что-нибудь придумает. Он же всегда придумывал, - прошептала она. - Он вернется. Мы все вернемся.
   - Возможно, - без надежды ответил повелитель Алдар. - А сейчас пойдем.
   И он увлек дочь за собой, бросив последний взгляд на погибший Эсгаллот.
  
  
  

Рави и государственный совет.

   Букашка ползла по шторкам. До этого было слишком холодно, и мама сказала, что они все попрятались. Значит, сейчас теплее. Интересно, куда поползет? Но тут карета остановилась.
   - Рави, нам пора, - сказал спокойный отцовский голос и Рави взмыл вверх, прямо в открывшуюся дверь и был поставлен на ножки посреди большого мира. Светило солнце, было много гоев и много звуков.
   Они были на дворцовой площади Альвара.
   Малыш мягко улыбнулся и протянул папе ручку. Он мог и сам поместиться на папиной ладони, такой большой и сильный он был.
   Ручка запуталась в плаще, и Рави не сразу нашел дырку для нее. Рави был одет как папа в серебряное, отделанное зеленым, с такими же знаками, как у папы. Только у папы не было дырок для рук в плаще, а у Рави не было такой красивой диадемы, как у папы. И еще папино одеяние спукалось до самой земли, а у Рави было короче. Иначе он не смог бы ходить.
   Это большое здание впереди Рави уже видел. Только тогда было темно, и он не успел его рассмотреть. Дворец был очень большой и весь в огромных деревьях. Там и потеряться не сложно.
   Папа протянул ему указательный палец. За него удобней держаться.
   - Ну, пошагали? - спросил отец и сделал шаг на пологие, длинные ступени.
   Аврамас мягко улыббнулся папЕ, будто бы сам Арендель улыбнулся себе в зеркале молодости.
   - Паси, папа. - И маленькие ножки старательно потопали следом за папой.
   - Мы лаботаем? - поинтересовался сынишка.
   Арендель кивнул и ответил серьезно.
   - Работаем. Мы делаем очень важное дело. Собирается очень много взрослых альвов с наследниками, чтобы решить, как нам быть дальше.
   Они неспеша поднимались по лестнице. Арендель не торопил малыша. По обе стороны лестницы стояли стражи в красивых шлемах.
   - Ты помнишь коронэля, Аврамас?
   Малыш озадаченно засопел и отвлекся от разглядывания больших рыцарей.
   - А он какой?..
   -Он высокий, в короне побольше моей и красиво одет. Еще он на том балу говорил речь и с бабушкой твоей танцевал. Помнишь?
   Они преодолели лестницу и подошли к порталу. Стражи приветствовали их, стукнув высокими алебардами.
   Малыш от неожиданности вздрогнул и сильней вцепился в папин палец. Но не заплакал. Изумрудные с серебряным блюдца посмотрели на отца просительно.
   - Папа, я уштал. На ручки? - мальчик кротко улыбнулся и потянулся к Аренделю. Про коронэля он, кажется, не вспомнил.
   Арендель улыбнулся и поднял сына на ручки.
   Они вошли в чертоги. Было очень светло и красиво. Арендель отвечал на приветствия и уверенно шел в нужном направлении. Внезапно на их пути оказался лысый как колено альв в темном одеянии. Он тоже улыбался, но как-то не хорошо. Папа чуть нахмурился.
   Малыш с интересом стал рассматривать незнакомое лицо, а потом на всякий случай решил тоже нахмуриться как папа.
   - О, лорд Хилдор, - улыбнулся тайный советник (в душе не помню, как его звали. как-то заковыристо). - Вас можно поздравить с успехами на новой должности. Такими темпами вы будете влиять на весь Альвар и сопредельные государства.
   - Я делаю, что диктует мне долг, милорд, - спокойно и холодно ответил Арендель, проницательно глядя на альва. - Но не Альвар для Хилдора, а Хилдор для Альвара. Это понимает даже мой сын.
   Альв хмыкнул, посмотрев на Рави.
   - Он еще так мал, а вы его уже приобщаете к большим интригам.
   - Я приобщаю его к чести, милорд, - Арендель пошел дальше и, поравнявшись плечом с советником, посмотрел на него и сказал не очень громко. - Передайте привет гарпии. Думаю, здоровье моей семьи и друзей для вас, милорд, превыше всех ценностей сейчас. Так что направьте свои большие интриги в нужное русло.
   Рави очень хорошо понял, что лысому дяде стало страшно.
   Аврамас крепко держался за папину шею и не сводил глаз с дяди пока тот не скрылся.
   - А он пахой? - шепотом на весь коридор спросил сынишка. - Но он боися тебя.
   - Совсем плохих не бывает, сынок. Но он больше плохой, чем хороший. Он плохо себя вел, вот и боится, - ответил Арендель.
   Они вошли в Чертог Совета. Здесь собралось очень много альвов. Все были в одеждах дома и все по двое. Здесь были и девочки и главы дома-альвиэль. На помосте по обе стороны от трона располагались кресла. Арендель посадил Рави в одно из них и сел рядом. Тут же малыш увидел брата Арманаса с дядей Этелионом. В цветах осени с дедушкиной сигной. Только у дяди Эли тоже не было короны.
   - Алми! - обрадовался братику малыш Рави и замахал ручками. Очень хотелось побежать к нему и поиграть в догонялки, а потом в прятки. Тем более он уже присмотрел отличное место, где Арми его точно не найдет. Вот бы папа тоже поискал его... Малыш поднял глаза на папу, чтобы попроситься поиграть.
   - Тоже решил привести наследника? - спросил Арендель Этелиона.
   - Да. Он уже достаточно большой. Я удивлен, что ты взял Рави. Не тяжело это такому маленькому?
   - Он послушный мальчик, а к таким вещам лучше привыкать с детства. Приучаться к терпению трудно. К тому же это учит его вести себя в обществе. Да и красиво здесь - есть на что посмотреть.
   - Я заметил, что здесь много альвиэль. Значит, мы не забыли и не полностью уподобились ариям. Это радует.
   - Согласен.
   Папа беседовал с дядей Эли. А Арми отвлекся от улыбания Рави и посмотрел в сторону. И замахал руками кому-то. Еще бы - там был дедушка Лоранас с дедушкой Вирсмаэном.
   Рави тоже улыбнулся и помахал.
   - Папа, а колонэль де? Дядя Эион, а де там систенка? - пролепетал карапуз.
   - Коронэль скоро придет, - пообещал Арендель, глядя как Лоранас подмигнул Рави.
   - Лаурэль очень хорошо, Рави. О, кажется пора, - Этелион подсадил Арми на стул. Зазвучали горны и в зале затихло.
   Пока все взрослые приветствовали дядю в ярком и золотом, Рави рассматривал всех и вся открыв ротик.
   - Папа, а это колонэль? - шепотом на весь зал спросил малыш.
   Дядя, перед которым все склонились, даже папа, был одет в белое одеяние с зеленым и золотым плащом на плечах и короной больше, чем у папы.
   - Да, Рави. Это хэру Соронтар. Наш коронэль.
   Соронтар прошел до трона, где обернулся и дал знак всем садиться.
   Рави сложил ручки на коленках и послушным ребенком сидел и слушал. Когда возникла очередная пауза он потянул папу за рукав.
   - Папа, мне надо пипи, - прошептал он снова. - А когда кусить? Я к маме хочу.
   - Потерпи чуть-чуть. Ты же молодец у меня? А потом будет и пипи, и покушаем и погуляем в саду, и домой поедем.
   На собрании разбирались какие-то странные, но очень важные вопросы. Папа несколько раз что-то говорил, а еще говорили папе. Многие его хвалили. Дедушки тоже что-то говорили. И дядя Эли.
   Когда коронэль, наконец, всех отпустил, терпеть уже сил не было. Но зато папа похвалил.
   Аврамас с непередаваемым счастьем потянул отца справить всё, что было нужно. Малыш очень сильно устал и проголодался и спать хотел.
   Арендель отвел его в красивый сад, где накормил, а потом Рави уснул.
   - ... Я не могу, у меня сын...
   -... это срочно, милорд. Хэру ничего не сказал. Возьмите его с собой...
   Но Рави спал.
   Когда он проснулся, он был в чужой комнате. Очень большой и красивой. Лежал на большой кровати, которой мало пользовались - было такое ощущение. Да и в углу была лежанка попроще...
   Сонно потирая глазки, малыш проснулся и уселся на попку, глядя вокруг.
   - Папа?..
   В комнате никого не было. Над камином висели знамена:дерево на золотом фоне и клевер. Из соседней комнаты доносились голоса и папин в том числе.
   - Папицка... - запыхтел малыш, ползя к краю кроватки. Было высоко для маленького Рави. Вот сестренка бы уже сползла, а он всё еще не решался... Жалко, мамы нету. Впрочем, мамА сама уже страшно соскучилась по своему сыночку. Крепко держась за покрывало, карапуз стал спускаться.
   Когда уже казалось, что он вот-вот упадет, ножки коснулись пола. Малыш добрался до двери в другую комнату. Она была приоткрыта. Рави увидел отца, который стоял, скрестив руки на груди, с серьезным лицом. Увидел коронэля, сидящего в кресле в задумчивой позе мыслителя. Третий гой был сначала скрыт от Рави стойкой для писем и не привлек внимания из-за длинного темного плаща. А потом... потом Рави увидел ватара. Длинные белые волосы были заплетены в причудливую прическу, а на темном лице блистели красновато-желтые глаза. Это было прямо как в той сказке, что читал им дедушка. Совсем прямо так. А дедушка Вертенас тогда еще нарисовал ватара очень похоже, как живого. А этот ведь на самом деле живой.
   - Ватал, - прошептал удивленный малыш и, положив пальчик в ротик, с интересом рассматривал необычного дядю. Его неприменно надо было пощупать, это же так интересно! Маленький медвежонок потопал без страха к ватару и потянулся к нему ручонкой.
   - Папа, сьмаи, ватал! - сообщил радостный сынишка.
   Ватар обернулся как раз тогда, когда бойкие ручонки дотянулись до холодных кожаных поножей.
   - А вот и наша маленькая утечка информации, - заметил ватар, глядя сверху вниз на малыша.
   - Да, сынок. Ватар. Не надо трогать дядю без спроса. Это не вежливо, - Арендель посмотрел на гостя. - Не думаю, серджо Дирай, что вы боитесь детей. Утечки не будет. Впрочем, ваше предложение мы еще не приняли. Хотя я буду прав, если скажу - разрешить вам нам выгоднее, чем не разрешить. Так вы хотя бы будете на виду.
   - Вы очень умны, милорд. Торговля с нами даст вашим детям, - Дирай кивнул на Рави. - больше возможностей. Кажется, для алдар такой аргумент неплохо подходит.
   Коронэль криво улыбнулся.
   - Вы правы. Это много лучше, чем посулить власть и господство над ариями. Серджо Аврамас Хилдор, подойдите-ка ко мне, - Соронтар протянул руку Рави.
   Малыш обернулся на звук своего имени и мягко улыбнулся. Затем изумрудные блюдца снова уставились на Дирая и смотрели прямо в душу темного эльфа. Указательный пальчик все же коснулся дяди, потому что его сестренка точно бы не поверила, что Рави трогал ватара, про которого рассказывал дедушка. А затем он бойко поспешил к красивому коронэлю в великолепном облачении и схватил его за палец.
   - Ватал Дилай, - сообщил малыш великому альву и посмотрел в его сторону. - Сииный... Хо, - он свел бровки, изображая грозный вид.
   - Смышлен не по годам, - заметил Дирай.
   Арендель улыбнулся с холодной гордостью.
   Соронтар посадил Рави на коленку.
   - Вы так безошибочно опознали в этом альве ватара, серджо. Не расскажете нам, что вам о них известно? - спросил коронэль малыша.
   Нам дедуя Нолиен лассказывал, - доверительно сообщил послушный малыш и робко погладил золотую вязь на камзоле альва. - А потом дедуя Велтенас налисовал. Как он, - маленький пальчик указал на Дирая. - И я понял. Ватал. Они сийные. И... - он нахмурился, вспоминая слово, - бес...доблаты. Но мама говолила, есть и доблые. Она говолила, есть у дяди...
   Соронтар слушал с интересом, не перебивая и даже не поглядывая на ватара. Белая бровь Дирая же непроизвонльно поднималась вверх. Он привык к тому, что алдар ненавидят и учат этому детей. Также, как и сами ватар. А здесь он слышал нечто иное.
   - Вы видите, что мир меняется, - вмешался Арендель, отвлекая Дирая от рассказа Рави.
   - Да, мир меняется, - согласился тот.
   - А вот милорд Дирай предлагает нам допустить в Альвар торговцев из Мусп'элля. Как думаете, серджо, нам разрешить ему?
   - Толговцев? - у малыша появилась то же выражение что и у папы, в точности! Кроме того он отвлекся и забыл о своем рассказе. - А они плодают что?.. - Малыш посмотрел на Дирая.
   Соронтар и Арендель вопросительно посмотрели на Дирая, мол, вопрос задан - слушаем.
   Дирай усмехнулся.
   - Много чего. Сырье, изделия, оружие, магические компоненты... Много чего. Нам же доступно как наземное, так и подземное.
   Рави посмотрел на папу, мол, одобряет ли тот. Тем более таких штук Рави не знал.
   - А пляники? И енточки? А длаконы? Вот у мамы есть длакон, ей папа пливез, тока Эйфи все влемя отбилает. Папа, кази ей, чтобы не забилала у мамы! - серьезно попросил малыш. - Если вы пливезете длакона и пляники, то пусь, - махнул он маленькой ручкой и снова залюбовался одеянием коронэля. Потом он что-то осмыслил и посмотрел на ватара снова.
   - А олужие - это месь? Как у тебя? У тебя класивый. Но у папы лусе. Но у тебя тозе холосий, вези. Тойко остолозно! - погрозил пухленький пальчик. - Мозно полезаться и сдеать бойно длугим. Ты не будесь? - в точно копировал он наставления мамы.
   У папы было странное выражение лица, но он серьезно кивнул Рави, прикрыв рот рукой.
   - Да, между прочим, это весьма важный вопрос, - подтвердил коронэль, чуть склонив голову и глядя на ватара.
   - Мы будем осторожны, - губы Дирая растянулись в тонкой улыбке. Он отстегнул что-то от руки и протянул малышу. Это был шикарный браслет в виде приготовившегося к прыжку дракона. Вещь была жутковато-прекрасной и Рави таких никогда не видел. Глаза дракона поблескивали. - Вот такие вещички... и другие не хуже.
   Изумрудные глазки заблестели и малыш тут же бойко спустился с коленки коронэля, поспешив к ватару.
   - Класиво, - благоговейно прошептал эльфенок. - Длакон... А как его зовут?
   - У него длинное имя, но переводится как Клык. Ну так что? - Дирай отдал браслет-наруч Рави и посмотрел на взрослых.
   - Ну... раз серджо Хилдор решил, то они вместе с лордом Хилдором составят договор и через пару дней мы подпишем его, если пункты вам понравятся, - подвел итог Соронтар, откинувшись в кресле и соединив ладони рук.
   Малыш счастливо засиял.
   - Спасибо. Это тебе, ватал Дилай, - малыш протянул и своих крошечных ножен на пояске свой деревянный мечик. Он расстался с ним легко, хотя игрушку любил и берег. Даже от сестренки. - Ты холосий, это тебе. Тебе не надо босе никого ланить и селдиться и потом глустить, - заключил он и мягко улыбнулся.
   Дирай взял игрушку и подержал в руках.
   - Ты даришь оружие тому, кого совсем не знаешь. Не боишься?
   Арендель подошел к сыну и, взъерошив его волосики, прижал к себе, глядя на ватара.
   - Он подарил тебе деревянный меч. Как символ. И как предупреждение. Он же сказал - чтобы ты никого не ранил. И все же это оружие. Чужое оружие, - Арендель многозначительно повел бровью.
   Ватар задумался, затем хмыкнул.
   - Ну, хорошо. Я вернусь через два дня. Надеюсь, догово будет к этому времени составлен.
   Он поклонился коронэлю и Аренделю.
   - Когда ты вырастешь и научишься сражаться, постарайся не отдавать оружие даже друзьям, не оставив себе, чем защищатсья, - посоветовал он малышу напоследок.
   - Мои дузя холосие. Спасибо. - Малыш обнял папу под коленку и снова посмотрел на браслет. - Кык... Эйфи не дам. Пусть здет енточек у ваталов, - рассудил он.
   Пока ватар уходил, Арендель надел сынишке браслет на руку. Рука ушла в него вся по плечо.
   Соронтар выдохнул и оба альва рассмеялись. Арендель подкинул малыша под потолок и поцеловал в лобик.
   - Молодец, Рави.
   - Да уж, эта сцена стоила того, - коронэль встал. - Я не буду вас более задерживать, иначе рискую навлечь гнев вашей супруги, лорд Хилдор. Полагаюсь на вас в составлении договора.
   МАлыш заливисто смеялся.
   - Мы идем к мамицке? - еще больше обрадовался малыш. - Ула! Дасиданя, дядя колонэль! - стал на радостях прощаться малыш и махать ручкой. - Вы как дедуя Нолиен. И глустные гаськи как у дедуи Велтенаса. Не густите, лисуйте, дедуя говолит, так луцсе.
   - Хороший совет. До свидания, серджо Хилдор, - улыбнулся Соронтар им на прощание.
   Рави с папой поехали домой.
   - Верхом или в карете? - спросил Арендель, неся Рави, когда они подошли к гвардии шестого дома.
   -Наасадке. Кусить хацу, - доложил сынишка, радуясь, что папа доволен и даже покатает его.
   - Тогда поспешим, - Арендель посадил Рави в седло и сел у него за спиной, крепко держа малыша. Они поскакали домой в сопровождении гвардейцев.
   Малыш не отвлекался на беседы и не сводил с лошадки глаз. Впрочем, браслетом он очень гордился и старался лишний раз поймать взгляд отца.
   Ариен уже чувствовала их приближение, а Арендель чувствовал взбучку по поводу их задержки.
   Арендель очень гордился сыном, а взбучка его не страшила, так как он сумел сочетать обязанности альва его положения с обязанностями отца. И, разумеется, отправил нарочного, когда они задержались.
   Когда они приехали, Арендель сразу приказал подавать обед.
   - Мамицка! - уставший, но счастливый малыш кинулся к Ариен, которая вместе с Эйвинасом ждала их в гостинной у камина с игрушками.
   - Рави, мой милый! Мамочка так соскучилась, устал, да...что это на тебе? - Ариен строго посмотрела на мужа. - Так, Арендель, я не поняла, это что за наруч? Вы где были так долго?
   - Мамицка, я подузися с ваталом Дилаем. Он подаил мне длакона, а ему мец. Он подает олузие и говолил с колонэлем и папой. - Трудно передать меняющийся цвет и выражение лица матери на каждое слово малыша.
   - Арендель... - прорычала она, - какого...мой сын делал с ватаром? Ты куда смотрел?...
   Арендель взял Эйви на руки и сел в кресло. Он был совершенно спокоен и непроницаем.
   - Рави занимался государственными делами. Он спал, как и должен был, когда меня вызвали к хэру. Пока Аврамас досыпал на кровати коронэля, я общался с весьма любопытным гостем. Рави проснулся в середине нашей беседы, и хэру испросил его мнения по вопросу. Разобравшись во всем, Рави решил разрешить торговлю ватарам в Альваре, поставив несколько условий. В знак доверия они обменялись дарами. Теперь нам с серджо поручено составить договор по заключенному им соглашению. Он спал и ел по расписанию, потому не вижу причины на меня рычать, - добавил он мягче.
   Брови Ариен взлетели вверх. Она посмотрела на светившегося Рави и поцеловала его снова.
   - Безобразие... Впутывать малыша в свои интриги, - все еще ворчала она.
   - Мамицка, ты селдишься? - робко пискнул малыш Рави.
   - Нет, милый. Мама переживает за тебя, ведь ты же у меня такой один. - Она нежно потерлась о него носиком и уселась с ним на руках.
   - Сейчас поедим и потом пирожные будут. Твои любимые, - нежно улыбалась мама.
   Рави счастливо вздохнул и уткнулся в ее грудь. Придя в себя он стал рассказывать ей про браслет.
   - Рави, а можно мама посмотрит? - попросила украшение Ариен.
   - Холосо. Тока Эйфи не давай, а то самает.
   - Как скажешь, милый.
   Арендель кивнул.
   - Надо еще дяде Эйвинду показать. И где, кстати, Эйфиль?
   - Вот видишь, Эйви, я тебе говорила, про кого в первую очередь спросит наш папочка, - хмыкнула Ариен. - Ваша дочь, милорд, изволит проводить время с дядей Эйвиндом и по-моему, им там хорошо, - не без доли ревности высказалась супруга.
   Арендель удивился.
   - И что же они там делают?
   - Ну, они мне о том не сообщили, - пожала плечами супруга и снова обратила все внимание на своего Рави, который с удовольствием рассказывал маме, чем он занимался.
   ***
   Дядя Эйвинд вернулся в свою комнату после ужина. Папы с Рави не было, а мама была занята с Эйви, который вымазался в чем-то.
   ...Потому малышка Эйфиль решила развлечь себя сама, а заодно и дядю Эйви, который опять зачем-то уткнулся в свои бумажки, будто в них что-то интересное. Осторожно переставляя пухленькие ножки, девочка потопала к креслу дяди и обнаружила там помимо книги с яркой каймой на обложке еще и какую-то палочку.. Она вспомнила, что дядя умел делать фокусы и потому решила тоже попробовать как он. взяв палочку, она взмахнула и пробормотала что-то на своем ангельском.
   - Дя, смати! - торжественнопослышалось из угла комнаты
   Дядя Эйвинд обернулся на нее, явно еще о чем-то думая.
   - Смотрю. Решила поколдовать? Не боишься?
   Малышка засмеялась и притопала к дяде поближе, обняв его ногу одной ручкой.
   - Неть. Сати, я как бабуя Эйфи! - гордо размахивала она палочкой. Но вскоре она уже запросилась на руки, уже потеряв интерес к палочке и отбросив ее.
   - Дя Эйви класивый, - заискивающе улыбнулась кнопка.
   Эйвинд подставил колени, чтобы она забралась.
   - Да ладно... У меня страшная маска. И руки нет. Ууууу, - боднул он ее. - Неужели не страшно?
   Сперва сладкая мордашка насупилась, но потом засмеялась еще громче, уцепившись за его маску цепкими пальчиками и явно пытаясь стащить.
   - Неть. Ука есть, ты ее плячешь. И класивые гаськи. А на что они похожи? - с любопытством спросила Бусинка, явно уже прицениваясь к глазам архимага.
   Эйвинд легко освободился от маски, оставив ее в ручках малышки.
   - И на что же? - полюбопытствовал он.
   Эйфиль уставилась на маску и тоже отбросила ее за ненадобностью, уже с удовольствием щупая смуглую нежную кожу. Она долго пыхтела, рассматривая глаза Эйвинда.
   - На звездочки, - решила она и заулыбалась.
   - Ам, - укусил ее архимаг за ручонку. - А у тебя?
   От неожиданности малышка подпрыгнула и засмеялась звонко.
   - А у меня на бусинки, так папа казал... У папы касивые гаськи. И у тебя. - признавалась впечатлительная кнопка.
   У нас всех красивые, - заключил Эйвинд. - А где твой папа?
   Полуэльф спокойно отдыхал в кресле, пока по нему прыгали.
   Папа на лаботе. И Лави. Папа Лави взял, а меня неть, - обиженно сообщила она, ковыряя его пуговки. - Почему? Папа там лаботает без меня... Сколее бы плиехал, а то опять удет надолго. Кази папе, пусь не уходит, - предложила племянница. - Пусь мама идет. А он останется.
   Эйвинд приподнял бровь.
   - А как же без мамы? Я не хочу без мамы. Как же без нее? А папа твой очень занят. Он же очень важный альв. И мама тоже, но мы без нее пропадем.
   Малышка задумалась.
   - Мама все влемя дома и лугается. Ничего нельзя. Папа не лугается, - нахмурилась она снова. - Забилай маму, я хочу с папой... Лави тозе забели, а то он будет пакать без мамы. Када она с папой уехаля, он пакал все влемя. Месал спать.
   - А почему мама ругается? Может, кто-то себя плохо ведет? - он вопросительно посмотрел. - Рави и по папе и по тебе будет скучать. А ты не будешь по маме и брату скучать?
   - А кто себя похо ведет? - удивились большие карие глазки. - Неть, еси ненадолго забелешь. Или надолго? - она склонила головку совсем как ее мама, которую она уже практически отдала дяде.
   - Нууу... Я бы надолго взял. Насовсем, - без колебаний сказал Эйвинд.
   - Насовсем? - удивилась малышка. - А как это?.. Дядя...А посему у тебя лучка...сплятана? - робко спросила малышка.
   - Насовсем, это когда они у меня будут жить. Всегда, - хмыкнул маг. - спрятана, чтоб никто не нашел. А то один раз уже пытались забрать злые ватары.
   Эйфи уловила странный оттенок дядиной фразы.
   Впечатлительный ребенок удивленно ахнул.
   - Ваталы тебя обидеи? Дедуя Анолиен лассказвал нам пло ваталов. Ууу, пахие! - нахмурились золотые бровки. - Плохо без учки. Бедный, - пожалела она его правое плечо и погладила. Потом снова прильнула и звонко чмокнула его в щеку.
   - Мой! Холосий! Как папа.
   - Я их тоже немножко обидел, - улыбнулся Эйвинд, погладив малышку и нажав на кнопку-носик. - Дедушка у тебя умный, умнее не бывает.
   - Дедуя! - улыбнулась малышка. - Он стлогий, но я его юбью. И тебя, - смущенно сказала болтушка и уткнулась в его мантию. - Дядя... А у тебя есь детки?..
   - Конечно. Одна Бусинка с братьями, - не моргнув глазом ответил маг.
   Малышка снова заулыбалась и одарила знахаря поцелуем в щеку. И прижавшись к нему так, она попросила:
   - Дядя, почитай каську.... Котолую еще не лассказываи...
   У знахаря появился шанс усыпить любопытное чудо.
   Но Эйвинд не искал легких путей.
   - Я расскажу сказку...про Спящую красавицу, - заинтриговывающим голосом начал вольное переложение истории Анориена и Эйфиль в лицах и со спецэффектами знахарь. Поэтому, когда Арендель приблизился к комнате, внутри творилось нечто невообразимое. Любопытная кнопка слушала дядю, затаив дыхание, глядя на него во все глаза. Она так переживала и торопила его, рассказать скорее, что же там дальше! Наконец она восторженно захлопала в ладошки и закричала.
   - Ула! Дядя! Так здолово! Ты буись моим вталым папой! Холосо?
   Эйвинд усмехнулся.
   - А как же я? - игриво спросил голос сзади. Папа стоял у двери, одетый также, как когда уезжал утром и держал в руке что-то странное.
   - Папицкааааа! - понеслась к Аренделю дочурка и тут же врезалась в него.
   - Мой папицка! На лучки, - потянулась кнопка. - А мне дядя кастку лассказыал. Дядя холосий. Его ваталы обидеи, они пахие. Он казал, мы тозе его детки, значит он нас втолой папицка. А что это у тебя? - всё это обрушилось на Аренделя за считанные мгновения, пока он поднимал ее на руки.
   Папа высоко поднял Бусинку, посадив ее на руку.
   - Это дядя должен проверить, - решил ответить на последний вопрос Арендель, так как остальное можно было оставить без комментариев. - Это Рави сегодня сам заработал. Это его браслет.
   - Лави? - удивлению малышки не было предела. - И чего это? Дай мне? - тянулись ручонки. - А кто ему дал?
   - Возьми. Но можно просто посмотреть, а потом отдать. Это братика. Ему дал один дядя за очень важное дело, - Арендель протянул ей браслет. - Надо показать дяде Эйвинду.
   Малышка явно удивилась таким словам папы, но спорить не стала. Сосредоточенно сопя, она долго рассматривала дракончика и трогала любопытными пальчиками.
   - Длакон. Класивый. Я тозе такую хочу за вазное дело. А кто дал?.. - она еще повертела наруч, который ей очень понравился.
   - Это государственная тайна, - серьезно ответил отец. - А теперь давай отдадим это дяде Эйвинду и посмотрим, что он скажет.
   - На - протянула малышка подарок Аврамаса. - Я сяма у Лави сплошу. Я тозе хочу, - упрямилась принцесса. И даже скрестила ручки для пущей серьзности, превратившись в тучку.
   Кстати, размолвка между дочерью и мамой имела причину. Как сообщила Аренделю Ариен, кое-кто сегодня устроил погром в ее комоде и испортил все мамины баночки с пудрой и подобными средствами, измазался сам и все вокруг, включая дорогую шкуру белого песца на полу. Ариен не ругалась, но строго-настрого запретила так делать, на что юная леди Хилдор фыркнула и не пожелала более общаться с мамой. Видимо, по этой причине за даром отдавала собственную матушку дяде.
   - Ты и так почти отобрала у мамы ее дракона, хотя у тебя есть дварф, - ответил отец, вопросительно глядя на Эйвинда. - Кое-кто сегодня сильно провинился, насколько я знаю. Не стыдно? А помогать все исправлять кто будет? Мы же договаривались, что ты будешь сама исправлять все, что натворила, - Арендель говорил спокойно, но вкрадчиво.
   - Я не чувствую враждебной магии, но... предмет определенно не обычный. Я посмотрю, - сказал Эйвинд.
   Сладкая кнопка виновато опустила глазки.
   - Я хотеля как мама. Мама класивая, ты ее юбишь, я тозе хотея... Убилать не хочу... - И потому мама сама все убирала. Управу на свою красавицу мама пока не могла найти.
   Наверное, поэтому пока мама мыла одного, кое-кто второй полез в краски дедули Вертенаса, оставленные по неосмотрительности, и феерично раскрасил кресло дедушки Анориена в нежно-голубой цвет. Попутно, добавив и себя к облику интерьера...
   - А Эви тозе измазался, - доложила малышка. - Мама его не лугала, тока вздохнула вот так... - Бусинка очень картинно печально вздохнула, - и потом казала, что у деды длугой цвет любимый... А посему он не убилает?..
   - Ябедничать не хорошо. Я люблю только послушных аккуратных девочек, которые не расстраивают маму и других родственников. Эйви не убирал, потому что там осталось только перекрасить... или выбросить. Свое наказание он получит, но ты лучше о себе думай. Думаешь, маме было приятно за тобой убирать? А дорогая шкура? Она для тепла, а ты ее вымазала. А это значит, что зверек погиб зря. Потому что, если не отчистится - придется выкинуть. Разве ты не девочка? Девочка должна думать об уюте, порядке и красоте дома. Она хозяйка и защитница семейного очага. А ты? Так что, милая, ты пока не заслужила дракона, - Арендель поставил дочку на стол перед собой.
   Эйвинд тихо помалкивал себе.
   Малышка удивленно похлопала глазками, глядя на папу снизу вверх. Потом губки обиженно подвернулись и она отвернулась. Посмотрела на дядю, но тот явно не собирался ее защищать.
   - Я паду к маме, - заявила она смиренно. - Буду памагать.
   - Не забудь попросить у нее прощения, - напомнил Арендель и спустил ее на пол. - Мама очень расстроена из-за вас. И меня это вовсе не радует.
   Насупившийся комочек согласно кивнул и побрел к маме за извинениями. Ариен действительно расстроилась, а на Бусинку вообще обиделась. Но нрав у нее был мягкий и она быстро прощала.
   - Мамицка, пасти. Я испачкала все, - пришла дочурка за извинениями. Ариен оторвалась от игры с Рави и Эйви - они складывали замок из деревянных кубиков.
   - Хорошо, милая, прощаю. Но в следующий раз подумай или спроси прежде чем трогать не твое. Договорились?
   - Дя, - кивнула та, бросив обиженный взгляд на примолкших братьев.
   - Это папе теперь я должна сказать спасибо, что он тебя воспитал?
   - Посему? - не поняла малышка.
   - Меня ты слушать не желаешь. Только при папе хорошая девочка, - все еще обижалась мама, - значит, папа молодец. А мама плохая, ее никто не слушается. - Эйвинасу тоже досталась порция маминых чувств.
   - Неть. Мама холосая, - ответила дочь, уже явно сто раз пожалев о своем поступке.
   - Ну, что-то не похоже. Может быть, стоит вам новую маму найти? - Ариен поднялась, а перепуганный Рави кинулся к ней. Так как он был не при чем, Ариен взяла его на руки и поцеловала.
   Ариен знала, что Ареднель застыл на лестнице, считая, что не время вмешиваться.
   "Я еще не знаю, как Эйви наказать, - послал он ей мысль. - Но не стоит, чтобы это исходило от тебя. Чтобы действительно не сложилось у них, что папа хороший, а мама плохая. Я сам назначу наказания и приведу в исполнение. Без рукоприкладства, разумеется. В доме должен быть порядок, они должны это понять."
   "Хорошо, любимый - устало отозвалась супруга"
   - Пойдем, Рави, пора кушать. Один Рави у меня послушный, любит маму и не расстраивает...
   Эйфиль посмотрела на старшего братика, мол, чего делать, мама уходит.
   Эйви сидел с довольно мрачным выражением лица.
   - Я тозе виноват, мам, - серьезно сказал он. - Мне было интеесно, как класка буит класить. И как это будет вапсе. Я не жнал, сто изя. Дедуська зе класит. Не уходи. Мы зе пояли.
   Ариен сдалась и присела к обоим, привлекая к себе одной рукой.
   - Мама у вас одна, ее надо беречь, - сделала она вывод. - А теперь идем кушать и пить чай с пирожными, которых мы ждали, пока не приедет папа,- уже веселее сказала она.
   Арендель вошел в комнату.
   - Да, идите пить чай. Я сейчас переоденусь и вернусь, - улыбнулся он.
   - Папицка, - со слезинками на глазах подошла к нему Бусинка. - Мамицка нас пастила. Я с тобой, мозно?
   - Можно, если обещаешь, что всегда будешь помогать маме, - Арендель был неприклонен.
   - Я босе ибудуууу! - расплакалась малышка, что папа такой строгий и мама-то от нее отвернулась...
   Правда, у мамы первой не выдержали нервы, потому она поставила Рави на ножки и обняла нежно свою плаксу, жалея и уговаривая.
   - Ну всё, все урок получили, теперь идемте как приличная семья трапезничать. Всё, не плач, мой ангелочек, мама и папа тебя любят, не плач. Идем с братиками кушать. Рави, возьми сестренку за руку, а ты, Эйви иди позови дядю Эйвинда кушать, только не беги, осторожно.
   - Рави уже переоделся, а я еще нет, - заметил Арендель и спешно пошел в свою комнату.
  
   Магию малыш Эйви почувствовал еще не дойдя до комнаты дяди.
   Малыши вместе с мамой отправились в столовую, Эйви побежал за дядей.
   - Дядя Эви! - притопал малыш, тарабаня в дверь ладошками. - Паси кусить! Мама жвала.
   Было ощущение, что за дверью что-то сдулось. Эйвинд открыл дверь и Эйви, не удержавшись, ввалился внутрь комнаты.
   - Эй... поваляшка, ты куда это? - спросил знахарь.
   Малыш поднялся, потер ушибленную коленку и посмотрел на знахаря его же взглядом.
   - Я к тебе. Идем кусить. Мама жвала, - повторил он. - А что ты делал? - любопытство у него никто не отнимал. Ребенок зашел в кабинет знахаря и все внимательно осмотрел.
   Дядя был без маски, а на его столе лежал браслет.
   - Я проверял браслет твоего брата. Решил не откладывать. Мне ведь скоро уезжать.
   - Уезять? - расстроился малыш и подошел ближе. - Зачем?.. А бласлет холосий?..
   - Мне надо достроить башню до... возвращения твоих бабушки и дедушки, - Эйвинд присел на корточки. - Но я обязательно буду на вашем Дне Дарения Жизни. А браслет хороший. Рави сможет кататься на подземных ящерах. Помнишь, они были вкнижке с картинками, что тебе дядя Нарви подарил?
   - Холосий бласлет, -согласился малыш и печально-печально посмотрел на дядю. - А ти надолго?.. А тебе низя помогать? Я бы помог, - он держался за рукав Эйвинда и отпускать не собирался.
   - Не очень. До вашего дня дарения жизни осталось не так много времени, - Эйвинд взял малыша на руки, активировав фантом. - А бабушка с дедушкой вернутся к лету. Я надеюсь к этому времени все закончить. Там будет очень сложно, Эйви. Я буду брать тебя, когда ты подрастешь и научишься многому.
   Малыш обнял его за шею и прижался щечкой.
   - Холосо, - уговорился он. - Но пиходи иногда иглать в камушки. - Игра с цветными камушками и с дядей была любимой забавой маленького Эйви. Но конечно же он не только за этим хотел видеть его.
   - Я выласту и буду тебе помогать, - серьезно пообещал он. Вдохнув и выдохнув он спрятал слезки и попросил его снова:
   - Паси кусить. А мама ждет.
   - Конечно приду, - Эйвинд погладил его по спинке. - Да, пойдем. Не хорошо заставлять маму ждать. А я тут узнал, что ты у нас художник, - они спускались по лестнице.
   Ребенок смутился и кивнул головушкой.
   - Я покласил дедино клесло. Сучяйно. Но я извинился. Павда, клесло все лавно синее. Я жнаю синий, класный, зееный и желтый, мне деда Велти лассквазал. А Эйфи не запомнила, она все пелепутала и не сусала. Слусала... - постарался он снова выговорить сложное слово.
   - А какой дедушки цвет, ты знаешь? - спросил дядя.
   Малыш сосредоточенно свел бровки.
   - Количневый, - сказал он, решившись.
   - Верно. А у папы серебряный, - Эйвинд пошебуршил волосики на умной головушке.
   - Селебляный, - повторил малыш и улыбнулся. - А у тебя синий. Дя?.. А у дедули Белалда?
   - Черно-синий, - Эйвинд, проходя мимо того самого кресла, прошептал что-то очень длинное и цвет кресла стал в дедушкиных цветах. - Вот так-то лучше.
   - Оооо, - благоговейно выдохнул малыш, раскрыв ротик от удивления. Он погладил ручонкой щеку Эйвинда и улыбнулася.
   - Спасибо, дядя Эйви. Класиво тепель. Челно-синий цвет твой? - сын запомнил. На всю жизнь.
   - Черно-синий, - кивнул Эйвинд. - Потому что я сын дедушки Берарда. И у Берти такой же, - знахарь улыбнулся малышу и они вошли в столовую. - А вот и мы!
   Я тозе хочу такой, - шепнул себе малыш и улыбнулся родителям, помахав ручкой.
   - Мама, мы писли. Не долго? - переживал он, что опять нарушил дисциплину.
   - Все в порядке, родной, - нежно-нежно улыбалась матушка. - Садитесь, пока не остыло. Придется подождать, пока я докормлю Рави. Если дядя не против тебя накормить.- Большие карие с зеленым озера уставились на Эйвинда в блаженном ожидании.
   - Я, конечно, не против, - сказал Эйвинд и вручил Эйви ложку. - Но уверен, Эйви и сам сумеет.
   Арендель посмотрел на них.
   - Это было бы прекрасно. Главное, чтобы все и все вокруг не приобщились к ужину Эйви, - он улыбнулся мягко.
   Конечно он еще был мал и все делал неумело, но очень старался.
  

Война Анориена.

   Рыцарь в доспехах цвета осени опустился на одно колено у затерянного в лесу ручья. Сняв перчатки, он с блаженством освободился от шлема и склонился над водой. Отражение показало ему молодого альва, почти мальчишку. Рано повзрослевшего и выглядящего старше своих лет.
   Сейчас он как никогда напомнил себе отца.
   - Ты слишком рано ушел... но как я рад, что ты не видишь всего этого... - пробормотал он и разрушил отражение, чтобы умыться и утолить жажду студеной водой.
   Наверху впадинки, где ручей пробил себе дорогу, по ковру из разноцветных листьев призраками осени неслышно двигался отряд альвов. Доспехи тех же цветов осеннего леса делали их невидимыми. Подняв шлем с земли, альв присоединился к потоку сородичей.
   - Милорд, лорд Альвиар просит вас догнать его. Прибыл белый ворон.
   Альв кивнул и поспешил в начало колонны.
   - Донесение от вашего тестя, лорд Анориен, - Ильенас поднял свои темнозеленые глаза и Анориену не надо было гадать, что произошло что-то плохое. - Второго легиона больше нет, лес у Фуинфауга горит, - он сделал паузу. - Битву за Серегонтиль мы проиграли. Войска отступили в леса и укрылись на возвышенности. Мы должны соединиться с ними, чтобы отбросить врага. К вечеру мы будем там. Анориен, не смейте! я приказываю!
   Лаурелиндоренан вздрогнул и посмотрел на Альвиара, будто видел его впервые.
   - Не смейте прощупывать их. Это вас убьет. Чувства отступивших и раненых раздерут вас на части.
   Анориен сжал зубы.
   - Там мой сын и племянник.
   - Я знаю. А мы - их подкрепление.
  
   Им удалось незамеченными подобраться к месту осады. Альварцы укрепились на пологом холме в лесу, на прогалине. Гауртморцы, несмотря на не слишком выгодную позицию, собирались довершить дело. Тем более сегодня было полнолуние, они были в силе и у них были темные маги.
   - У наших тоже есть маги. Пока держаться, - доложил разведчик.
   - Мы ударим во фланг и опрокинем их. Приведите конец, - приказал Альвиар.
   Привели коней в специальных накопытниках, чтобы тихо передвигаться по лесу. Отряд сел в седло. Анориен проверил лук и посеребренные стрелы. ИХ мало, но они должны откинуть угрозу, заставить бежать. Там его сын.
   Ильенас двинулся вперед, Анориен следом, держась слева от него. За ними стала набирать скорость осенняя волна. В тишине заскрипели тетивы луков и, блеснув в лунном свете, взметнулся, словно косяк рыбок в пруду, залп стрел. Ведь там его сын.
   Топот копыт нарастал, свистели стрелы. Там мой сын. Неприятель появился неожиданно, и Анориен еле успел обнажить меч и ударить. В паузу он перетянул щит вперед. Стук копыт в висках заглушал крики и лязг. Там мой сын.Там мой сын. Там мой сын.
   Волна шла по растерявшемуся противнику как нож сквозь масло. Анориен прикрывал Ильенаса, как мог.
   Но вот они стали замедляться. Первый шок прошел и враг стал перестраиваться. Затем, они вовсе завязли, остановились и разверзся ад.
   За стуком крови в висках, отбиващей единственное стремление в такт сердца, Анориен не заметил, как звуки вовсе исчезли, а на сознание опустилась пелена. Словно сидя в бочке, он уловил, что происходит что-то странное. Человековолки и прочие падали на колени с гримасами ужаса, бежали, раздирали лица когтями, у многих шла кровавая пена. Как во сне до него стало доходить, что он лежит на спине коня и лишь чьи-то руки не дают ему свалиться.
   - Анориен, слушай мой голос!!! - ворвалась в сознание явно не первый раз сказанная фраза. Он посмотрел на Ильенаса. - Они бегут. Вас надо в лагерь, милорд.
   Он кивнул.
   - Там мой сын.
  
   - Я ищу братьев Лаурелиндоренан.
   Командующий посмотрел на сигну дома на тунике Анориена, затем, как-то странно, на него.
   - Седьмой шатер по правую руку, милорд.
   Анориен шел по лагерю и сам удвлялся, как он еще переставляет ноги. Достигнув шатра, он спросил у гревшихся у огня солдат.
   - Мне нужны братья Лаурелиндоренан.
   Те поднялись, глядя на него в молчании. Один из них показал на вход.
   - Там, милорд.
   Провожаемый их взглядами, он вошел. В шатре горела лишь одна свечка. Сидя на скатке и обнимая ноги, Этелион смотрел на ее пламя.
   - Эли!
   Он вздрогнул, повернулся. Посмотрел на него большими глазами Эйфиль. Глазами, в которых была только боль, отчаяние и чудовищный страх. Юноша поднялся. Анориен ринулся было к нему, но тот шарахнулся, оступившись. Анориен заметил перевязанное плечо.
   - Отец я... он... мы... проиграли... а он... толкнул меня... я не видел... я не успел... я... Келин...
   Осознание страшной трагедии холодной сталью вонзилось в сердце Анориена. Вертенас... Это убьет брата. А ведь именно он его переубедил отпустить мальчика. Он сам отпустил сына скрепя сердце, Келин рвался еще сильнее. Вертенас... Но это потом. Сейчас еще можно спасти хотя бы одного. Потому что этот комок ужаса не может быть его сыном.
   Анориен шагнул к сыну и обхватил его.
   - Этелион, смотри мне в глаза. Смотри в глаза. Идет война. На ней погибают. Погибают ради того, чтобы кто-то жил. Келин пожертвовал жизнью, чтобы жил ты, - как он ни старался, его голос все равно немного дрогнул, но Анориен запретил себе думать сейчас о племяннике. - Так будь любезен быть достойным его жертвы. Будь сильным. Ты Лаурелиндоренан. Ты воин. Эта боль - твоя сила. Прими ее, закрой и живи. Приведи себя в порядок, побеждай, женись, заведи семью. Твой брат пожертвовал собой, чтобы ты мог это сделать. Слышишь меня?
   Анориен крепко держал его за плечи, вытягивая из сына кошмар и глядя, как успокаиваются черты, застывают, каменеют. Убей в себе мальчишку, иначе нельзя. Иначе ты сломаешься. Убей мальчишку.
   Когда Этелион снова посмотрел на Анориена, это был уже другой гой. Они обнялись и постояли так молча. Только сейчас Анориен заметил помятые заляпанные доспехи , валяющиеся в беспорядке у скатки сына.
   - Приведи это в порядок. Выправи, почини и почисти, - сказал он. - Они тебе еще пригодятся. Завтра вечером мы выступаем.
   - Да отец.
  
   Большую часть ночи Анориен провел в лесу у лагеря, у очредного ручейка. Организм не справился с пережитым и с тем, что он вытащил из Этелиона. Но Лаурелиндоренан не привык показывать свою слабость, поэтому лишь ветер, деревья и ручей были свидетелями.
   Надо написать брату. Лучше, он узнает от него...
  
   Анориен пишел в шатер Ильенаса утром. Альвиар, увидев его сказал лишь:
   - Выпейте это и ложитесь спать.
   Напиток, вероятно, был крепким, но он не почувствовал. Он лег здесь же, в шатре, даже не сняв кольчуги.
  
  
  

Джулианос.

   Старый лорд тяжело опирался на палку, провожая гостей до дверей. Передвигаясь меленно, но верно, он сопровождал их до прихожей, не обращая внимания на сына с женой, спускающихся с лестницы, и свою жену, вышедшую из музыкальной комнаты.
   - Быть может, вы все же перемените решение, милорд, - сказал один из гостей, сухощавый альв средних лет.
   - Да, вы правы, альви, плохая погода. Ветер переменчивый, - старческим голосом просвистел лорд, слегка покачивая трясущейся головой.
   Альвы переглянулись, поклонились и молча вышли.
   Анориен остановился на последней ступеньке, молча глядя на эту картину.
   Лорд Джулианос повернулся к семье, взглянув на домочадцев тусклым взглядом. Пауза.
   - Ну совсем обнаглели, - блеснули яркие зеленые, почти как у кошки, глаза. Лорд выпрямился, подцепил носком трость и, поймав ее в воздухе, провернул в руке, стукнув в финале по полу. Сделав шаг, он вытянул жену на середину прихожей, прокружил вокруг своей оси, перегнул спиной через колено, поцеловал, пронесся мимо управляющего - тот привык, взлетел по лестнице мимо супругов, не забыв очень крепко поцеловать Эйфиль, в чем никогда себе не отказывал.
   - Ну, они попляшут еще! Сейчас же еду в Академию, - кинул он, краем глаза заметив, что Анориен схватился за меч и побежал следом за ним по лестнице.
   - Милорд, вы опять распускаете руки на мою жену, - блеснул клинок, но был отбит все той же тростью. Отец и сын выскочили на площадку второго этажа. Эльвиндэль покачала головой и тоже стала подниматься по лестнице, говоря Эйфиль:
   - На смертном одре он тоже будет танцевать и смеяться,- улыбалась она.
   - Я не виноват, сын, что ты женился на такой же прекрасной женщине, как моя жена. Я их путаю, - он подмигнул обеим альвиэль, разным, как противоположные стороны одной красоты. Поединок продолжался, пока что Анориен успешно уходил от трости, хотя это было не на долго. В конце отец всегда отхаживал его по полной. Такие поединки были довольно частым времяпрепровождением в семье.
   Боковая дверь открылась, вышел Вертенас. Увидев происходящее, развернулся и ушел обратно. Ему не хотелось попробовать отцовской трости.
   Внезапно, Анориен достал, кажется, острием груди отца. В то же мгновение на его кисть, предплечие, колено и по спине прошлась палка.
   - Убит, убит, убит! - воскликнул Джулианас.
   - Так не честно, я достал вас, дом-лорд! - выпрямился Анориен, потирая ушибы.
   - Где? - невинно "удивился" лорд, притворно ощупывая себя. - А вот это верное доказательство, - указал он на расплывающийся синяк на кисти Анориена. - Убит, - хлопнул он по плечу сына, танцевальным движением оказался вновь между обеими альвиэль, коих притянул и поцеловал.
   - Этого надо выгулять сегодня обязательно, - указал он на еле-еле заметный животик Эйфиль, затем шлепнул ее пальцем по носу, когда она опустила взгляд. - Эгон! Седлай Грозного! Волк едет в курятник.
   И легкой походкой, прихватив жену, он удалился к себе. Анориен посмотрел им в след, засмеялся и обнял Эйфиль.
   - Идем, прогуляемся. Дом-лорд приказал.
  

Второе письмо Деккерея.

   "Приветствую Вас, дорогая леди Хилдор!
   Простите, что так долго не писал. Я Вас не забыл, нет-нет. И еще раз: Нет! Просто я не очень был в состоянии. Бега, знаете ли, потом тюрьма... Никогда не попадайте в тюрьму. Это очень неудобно и страшно скучно. Но сейчас все уже в порядке. Конечно, не совсем так, как раньше, но я доволен. Я теперь граф и еще посол. В Камелот, представляете?
   Надеюсь, что у Вас все хорошо. Малыши здоровенькие и уже весело разносят Ваш дом. Нет ничего прелестнее.
   Высылаю им подарки и еще кое-какие вещички.
   С уважением целую,
   Ваш Морис. Быший виконт Деккерей, ныне граф Че Велло.""
  

Арендель в Сартаке.

   Арендель смотрел в лицо альвиэль .
   - Хорошо. Раз общество прислало вас, значит, вы поедете с нами, - сказал он. Ариен чувствовала, что мужу не нравится лицо женщины. Оно чем-то неуловимо походило на лицо его матери в молодости.
   Это была очень красивая альвиэль, с большими томными глазами и длинными блестящими волосами.
   - Благодарю вас, милорд, - улыбнулась она заискивающе. - Мы с братом давно мечтали о таком случае.
   - В самом деле? - вежливо осведомился Хилдор, проверяя постромки.
   - Конечно. Ведь о Сартаке известно мало. Для нас большая честь оказаться под вашим началом, милорд. Вы легенда, - мягко улыбнулась она.
   - Вы преувеличиваете, миледи, - засмеялся Арендель. - Нам пора. - он подал ей руку, помогая сесть в седло. Затем вскочил на своего коня и возглавил процессию. Его серебряный плащ с личной сигной словно звезда вела отряд под изумрудным знаменем Альвара.
  
   Арендель стоял на крепостной стене старого форта, глядя в ночное небо и вырисовывающиеся на его небе горы. От его дыхания образовывалось небольшое облачко пара.
   - Простите, что помешала вашему одиночеству, - раздался музыкальный голос за спиной. Он обернулся. Там стояла она - чуть наклонив голову, так что каштановые волосы свободной волной спускались по плечам на грудь. - Вы так молчаливы и печальны, милорд, - в ее тоне было участие и сострадание.
   - Вы ошибаетесь, Сибиниэн, - кратко ответил он. Никто, кроме близких, не мог переступить черту, отделяющую лорда Аренделя Хилдора от мира.
   Казалось, она опечалилась такому ответу.
   - Ваши глаза говорят мне обратное... быть может, я ошиблась, простите. Просто такая женщина, как я, не может не заметить столько... столько пережитого в ваших глазах. Вы сильный мужчина, но сердце женщины... - ее рука легла на его руку, а она подошла ближе.
   - Сердце женщины может замерзнуть на таком холоде, а сердце мужчины принадлежит его семье, - он легко перехватил руку иначе. - Я провожу вас внутрь.
   Они прошли по коридору до ее комнаты. У дверей она остановилась, пожалуй, ближе, чем дозволялось этикетом. Лицо Хилдора не выражало ничего.
   - В ваших глазах слишком много печали, чтобы сердце, принадлежащее семье было счастливо, - сделала она еще одну попытку, рука легла на его плечо, другая на грудь. - Я понимаю, ваша честь и благородство не позволяет вам... Но такой как вы имеет права на большее.
   Ничуть не меняясь в лице и не меняя спокойного тона, Арендель отвел ее руки.
   - Спокойной ночи, миледи. У меня есть гораздо большее, чем вы можете представить. Желаю вам забыть сегодняшний вечер будто сон.
   Поклонившись, он ушел.
  
   Переговоры с дварфами давались Аренделю огромным напряжением сил, нервов и мыслей. Потому после них он чувствовал себя разбитым и раздавленным. Он сидел в своей большой мрачной комнате, выполненной с изяществом гномов - то бишь без него. В камине горел огонь. Эльф расстегнул жилет, откупорил пузатую бутылку, но, понюхов ее, отставил в сторону. Достал из закромов бутыль альварского и налил в кубок.
   В комнату постучали. Хилдор, вздохнув, посмотрел на дверь. Постучали снова. Он встал и открыл. Сибиниэн была одета в облегающее длинное платье, чарующе подчеркивающее ее красоту.
   - Эти негодные дварфы выпили из вас все соки, мой лорд, - улыбнулась она. - Простите, но вы обещали мне ту книгу посмотреть.
   - Да, конечно, - Арендель пропустил ее в комнату и подошел к столу, открывая ящик, чтобы достать книгу.
   Руки альвиэль обвили его торс, откровенно лаская. Сама она плотно прижалась к его спине.
   - Я желаю вас, милорд. С того самого момента, как первый раз увидела, - жарко прошептали губы в ухо. Любой здоровый мужчина уже терял бы контроль от умелых ласк.
   Стукнул закрывающийся ящик, Арендель повернулся к ней. С улыбкой альвиэль вглядывалась в его глаза... пока не увидела наставленный на нее арбалет. Хилдор спокойно отошел на пару шагов назад и сел в кресло. Стол разделял их теперь. Изумрудные глаза были жестки и холодны. Сибиниэн была поражена.
   - Арендель... что... что вы? - спросила она в замешательстве.
   - Ваша игра подошла к концу, полагаю. Я так искушен в предательствах, миледи, что я вам не по зубам, - он смотрел на нее, не убирая заряженного арбалета.
   - Арендель, ты ошибаешься, я... - она попыталась приблизиться.
   - Стоять, - вкрадчиво отчеканил он. Презрение, холод и жесткость, идущие от него, можно было пощупать. - Весьма изящный ход. Что должно было сейчас произойти дальше? Порванные одежды, ты бы закричала, вбежал бы твой братец... точнее напарник и любовник... Как все просто: лорд Хилдор решил развлечься вдали от семьи и попытался взять силой альвиэль, проникнувшуюся к нему доверием. Она закричала, брат услышал, и в пылу проткнул его. Свита, дварфы - все видели эту сцену. Никаких сомнений.
   - Ты псих, - выплюнула альвиэль. - И не мужчина, к тому же.
   Арендель фыркнул.
   - Кто заказал вам меня? - жестко спросил он
   - Любовник твоей жены, - кошечка превратилась в фурию. Но двигаться опасалась. Арбалет вкупе с этими глазами не располагал к таким поступкам.
   Ари ощутила, как Арендель еле сдержался. Его палец дрогнул на спусковом крючке. От презрения к этой женщине его мутило.
   Но он вдруг засмеялся.
   - Бери своего "брата" и убирайтесь к хозяину. В следующий раз, когда я встречу вас, я не буду столь добр. Можешь передать ему, что пока он идет за мной, я стою у него за спиной. А точнее - ей. Убирайся! - в ледяные глаза было страшно смотреть. Алвиэль видела в них свое отражение и в них не было ни капли мягкости. Раздался тихий звон и болт просвистел в дюйме от ее шеи. Быстрые сильные руки альва спустя две секунды перезарядили оружие.
   Второго выстрела она ждать не стала. Собрав остатки гордости, вынеслась из комнаты.
   Арендель положил арбалет перед собой и разжал пальцы. Он откинулся в кресле, успокаиваясь.
   - Милорд, - из-за полога кровати показался мужчина, которого Ари ни разу не видела.
   - Аксель, ты все слышал?
   - Да, милорд. Они не должны доехать до Альвара?
   - Они должны доехать до первого их связного, Аксель. Они нужны мне живыми. Переправьте к Валентэлю. И мне нужно место, где скрывается эта гарпия. Все первые дома под угрозой, пока она жива. И моя семья и семья моей жены. Найди мне Гарпию! - в глазах Хилдора был написан приговор.
   Мужчина поклонился.
   - Я сделаю все возможное, милорд.
   - Подожди. Еще передай письма и посылку домой. Ты уверен, что моей семье ничего не грозит?
   - Милорд, они всегда под охраной, не волнуйтесь.
   Арендель кивнул.
   - Посылка в углу.
   В углу стояла коробка, в которой сидело 5 игрушечных гномов. Три серебряных и два коричневых, в цветах шестого и седьмого домов. И огромный сердолик в формедракона.
   Когда мужчина ушел, Арендель подошел к очагу и оперся о полку, глядя в огонь.
   - Ари, как мне тебя не хватает, - прошептал он пляшущим язычкам пламени.
  

Эйвинд и строительство башни.

   - Ты взял чертежи? - архимаг стоял напротив зеркала в зале ритуалов и разговаривал, глядя в него. Причем, Свет был уверен, что учитель, так склонив голову, рассматривает ни что иное, как седину в волосах. Свет никак не мог привыкнуть к мятущемуся характеру архимага, его странностям и неожиданным поступкам, которые дядя Богослав обычно характеризует как "выкидоны".
   Свет вообще был молчаливым и мрачноватым юношей, выросшим в условиях гардарской общины, где почти все были много старше его и не понимали доставшегося мальчику по наследству волховского дара. Архимаг Эйвинд же считался лучшим и был практически единственным, кто мог обучить ария-иноземца знахарству. Свет был крайне упертым по характеру и потому был намерен вытерпеть все, и научится всему, чему можно. А терпеть приходилось много. Мало того, что учитель часто пропадал из вида, оставляя ученика без присмотра, так он и давал все время какие-то бестолковые и унизительные задания, будто ученик слуга какой. Но Свет терпел, ведь учитель, все же, без руки... да и чудес от него разных можно много увидеть... и не лезет в душу, за что юноша был ему отдельно благодарен.
   - Да, мэтр, - как всегда угрюмо ответил Свет, глядя на взлетающий кристалл, который знахарь подкидывал единственной рукой и ловил.
   - Бубубу, - язвительно передразнил его Эйвинд, продолжая глядеть в зеркало. - Девушки не любят мрачных и хмурых мужчин. Знаешь почему?
   Свет вздохнул.
   - Потому что они становятся злыми знахарями.
   Эйвинд фыркнул и посмотрел на ученика, обжигая его пронзительно синими глазами.
   - Порой как раз наоборот. Нет, потому что у хмурого все на лице написано, а девушек привлекает загадка.
   - Тогда пусть поотгадывают что-нибудь другое, - свел брови ученик.
   - Иди активируй портал, философ, - усмехнулся полуэльф и взглянул напоследок в зеркало.
   Свет поплелся открывать портал, размышляя над тем, когда учитель над ним насмехается, а когда говорит серьезно.
  
   Большой скалистый утес выдавался в открытое море. Со стороны суши его огибал высокий древний лес, еще покрытый вялым весенним снегом. На утесе копошились гои. Кто-то кому-то кричал, кто-то отдавал распоряжения, кто-то что-то нес, тащил, тянул...
   В стороне от этого всего, на самом пике утеса, на краю над бездной стоял полуэльф. Сильный штормовой ветер раздувал края его мантии, так что они надрывно трепетали и хлопали в воздухе. Эйвинд смотрел вниз, на рокочущие волны и его ноздри чуть раздувались, втягивая соленый сырой воздух. Констант стоял в нескольких шагах сзади вместе с Ратоном, Светом, Лейфом и другими соратниками архимага. Ватару было не по себе в этом месте, подверженном такому неконтролируемому буйству стихий. И уж точно не было желания подходить к краю и смотреть вниз.
   - Сапфировая башня будет здесь, - Эйвинд повернулся, перекрикивая ветер и сияя демонской ухмылкой. - Я перееду сюда полностью, Звездная останется на всякий случай, и вы сможете пользоваться ею по своему усмотрению.
   Он прошел мимо них, направляясь к расчищенному ровному месту, похлопал по плечу наблюдавшего за расчисткой Уло, одному из талантливейших своих учеников, и, спустившись чуть ниже, повернулся к ним снова.
   Свет поражался лидерским качествам учителя. Некоторые страстно желали власти, мэтру же она принадлежала по праву личности, и то, что он распоряжался этими серьезными сильными неординарными гоями, было совершенно естественно. Все, даже такие как Констант, ватар и сильнейший захарь, признавали его первенство безоговорочно.
   - Мэтр, я смотрю на ваши чертежи, - Ратон чуть смутился. - Здесь работы на много десятилетий. Это величайший проект, который я когда-либо видел...
   - Мы построим все полностью к зиме, - перебил его Эйвинд. - Звездную я строил один, как знахарь, с группой лучших зодчих в течение десяти лет. Нас здесь гораздо больше.
   Воцарилось озадаченное молчание.
   - Но как? Законы и магия нашего мира не в силах воплотить такую идею полностью, придется прибегать к более сложным явлениям. Как все это взаимосвязать? - спросил Хронос.
   - Очень просто, - весело и буднично ответил архимаг. - Магия крови.
   Сердце упало в пятку Света и там пару раз неуверенно стукнуло. На площадке все затихло, даже ветер, кажется, стал тише. Глаза всех присутствующих в ужасе и недоумении смотрели на полуэльфа. Лишь Лейф, за годы обучения и с помощью непоколебимой веры в учителя научившийся ничему не удивляться, спокойно ждал продолжения.
   Эйвинд весело засмеялся.
   - Испугались? Но это не шутка. Я собираюсь принести в жертву вызванного жирного демона. По моим расчетам аномалии от открытых врат должно хватить на волшбу во всей зоне иллюзии вокруг башни. Таким образом, мы значительно ускорим строительство. Кровь же демона вплетет это в наш мир.
   Несколько минут знахари переваривали услышанное.
   - Все гениальное просто, - пробормотал Ратон.
   - А если мы его неудержим?
   - Я знаю его имя. А его силы нам хватит очень на многое, - синие глаза загорелись и в них прыгали искры. Он сам был похож на демона.
  
   Через две недели после жертвоприношения демона Видара Эйвинд пришел в себя первым и его энтузиазм заразил всех остальных. Еще бы, величайшее творение - Сапфировая башня, полностью послушная своему владельцу, переливаясь на солнце, возвышалась на Драконьем утесе, окруженная со всех сторон защитной магией и иллюзией. Стены и внутренние помещения были готовы, но дел предстояло еще множество. Отделка подземных комнат под магические нужны: лаборатории, зал ритуалов, уникальный зал порталов и многое другое... Отделка и интерьер первого надземного, второго и третьего этажей, по замыслу мэтра предназначенных для гостей...
   С восторженной радостью группа старых и молодых знахарей принялись за дело, но Свет вскоре заметил, что через неделю работ взгляд учителя утратил искру, он стал больше искать уединения, а вдохновение к работе, казалось, покинуло его.
   Наконец, в один из дней архимаг объявил перерыв в работах и оправил все отдыхать. Сам исчез в неизвестном направлении почти сразу.
  
   - Дя! - воскликнул Эйви, указывая пальчиком на штору у окна и дергая маму за подол. - Дя! Дя!
   - И не спрятаться, не скрыться! - воскликнул Эйвинд, появляясь посреди комнаты под восторженные крики малышей.
   - Эйви! - самой первой кинулась обнимать его кареглазая звездочка. - Наш Эйви пришел! Дети, поздоровайтесь с дядей... - произнесла она его глазам, сияя безумно счастливой.
   - Так славно, что ты зашел...
   - Дя! Дяй! - уже требовала кольцо на пальце дяди крошка Эйфиль. Аврамас смущенно сидел в сторонке и улыбался мягко.
  

Папа спит.

   Папа спал. Он спал и его можно было рассмотреть . Уснул на кровати прямо в домашней одежде. Красивая изумрудная рубашка, серебряный вышитый изумрудной нитью жилет, серебристые брюки и изумрудные мягкие сапоги. Сапоги папа снял. В сапогах на кровать нельзя. Папа никогда не делает того, что нельзя. И как ему не хочется!
   Светло-русые с серебряным волосы, заплетенные в красивую прическу, сейчас разметались по подушке. Папа сморщил нос и складки над переносицей стали глубже. Рави тоже так делает во сне. Рави вообще очень похож на папу. Неужели, он тоже вырастет таким красивым? Что-то не верится. Он ведь не папа.
   Некрасивых Эйфиль почти не знала. Ну, разве что Генрих. У него совсем обычное лицо. Но зато он добрый и всегда ей улыбается. Нет, некрасивых маленькая альвиэль определенно не могла вспомнить.
   Самыми красивыми из красивых были четверо. Папа, дедушка, дядя Эйвинд и дядя Астэн. Странный дядя. Его называют то Астэн, то Антэл. Наверное, Антэл - это что-то такое же, как Бусинка. Эйфиль нравилось, когда папа ее так называл.
   У Астэна волосы цвета золотой осени. Эйфиль уже видела осень. Дедушка Верти тогда подарил ей целый букет разноцветных листочков. Дедушка хороший и добрый.
   А глаза у Астэна отливают золотом. Но светлее, чем у Солариана. Астэн красивый, но очень уж непонятный.
   Дедушка тоже красивый и непонятный. Он строгий и твердый. И красота у него такая же. Он умеет улыбаться. Глазами он улыбается чаще, чем смеется, но все равно делает это редко. Наверное, потому что редко бывает, чтобы никто ничего не натворил. Эйфиль дедушку боялась. Его боялись все. Особенно, если кто-нибудь чего-нибудь натворил. Даже невиновные.
   Меньше всего дедушку боялся дядя Эйвинд. И еще дядя Эрлинг. Наверное, потому что его боятся так же сильно, как дедушку. А дядя Эйвинд никого не боится. Он, может, и боится каких-то других вещей, но никогда никому не скажет. Он веселый и чем-то похож на Монди. У него тоже есть когти и ими можно больно получить.
   Поэтому папа самый красивый на свете. Только у него такие лучистые глаза, которые так тепло и ласково смотрят. И только его одновременно не хочется как сердить, так и расстраивать. Да, папу лучше не сердить. Он такой же твердый внутри, как и дедушка. Но еще страшнее его расстроить. Потому что все вокруг сразу становится печальным.
   Еще у папы самые красивые и нежные руки...
   Малышка стояла в кроватке, держась за бортик и положив подбородок на ручки. Она смотрела на отца, чей тонкий красивый профиль мягко сиял на фоне светлого окна.
   От него шел свет и тепло. Малышка захотела к папе. Но не будить же его!
   Вылезать из кроватки она научилась давно. А забраться на кровать совсем проще простого.
   Арендель спал, откинув руку в сторону. Эйфиль обползла его кругом. Папа такой большой, а она такая маленькая!
   С другой стороны спал Монди. Недалеко от папиной руки.
   Маленькими пальчиками хвост привыкшего ко всему кота был вложен папе в руку.
   Сама маленькая леди долго сидела рядом, рассматривая отца, пока не уснула у него подмышкой, держась кулачком за серебряный жилет.
   Так Ари их и обнаружила.
  
  

Ильенас и Низраэль

  
   Это было в одно очень знойное лето в соседнем с Альваром графстве. Молодой принц процветающего богатого государства альвов, Ильенас Альвиар выбрался из прибрежных зарослей у какой-то речушки, держа в одной руке самодельную сумку из рыболовной сети, в которой трепыхались две крупные рыбы, предназначенные для обеда. Когда он вернулся к своей палатке, вода в котелке уже закипала.
   - Я добыл нам свежих лепешек, ваше высочество, - появился из зарослей радостный Хелминас. - Хозяйка была очень добра.
   Альвиар замер в процессе чистки овощей и приподнял бровь.
   - Ну какое я тебе сейчас высочество, Хелми? - хмыкнул он. Высокий тренированный альв коронэльской крови был сейчас в одних мокрых подштанниках, закатанных до колен, с влажными волосами и босыми ногами. Хелминас, который был старше Ильенаса на целых полвека, оставался при этом очень юн и наивен лицом, что вводило в заблуждение всех, улыбнулся и присел рядом. Этот альв был загадкой во всем, именно он изобрел целую науку чтения знаков тела и мимики для распознания истинных мыслей любого гоя, обмануть его было невозможно, он мог обмануть с легкостью, он был тайным слугой хэру, по совместительству наставником его сына, которому отец готовил особую судьбу.
   - Ты не будешь сидеть на троне, - говорил он Ильенасу, прямо глядя на него своим жестким взглядом. - Твоему брату предстоит отдать себя Альвару, но тебе будет еще сложнее - ты будешь служить ему. Не делите трон, Альвар един и таким должен остаться.
   И Ильенас уже довольно успешно занимался тайной и явной дипломатией, иногда шпионажем, иногда ревизией, иногда диверсией. Вот и сейчас он должен был проверить крупные поставки из этого графства в Альвадор. Через две недели. А сейчас, под видом простого начинающего торговца, он разузнал, как обстоят дела на самом деле, где можно перекупить подешевле и продать "коронэльским торгашам" подороже.
   Запах ухи витал над их лагерем и вызывал нетерпеливое урчание в животе.
   - А я бы и жил так, Хелми, - вздохнул он, наевшись до отвала и попивая чай с лепешкой, лежа на расстеленном на травке плаще. - Дорога, костер, запах душистых трав на лугу, утренний туман над речкой, что из этого можно найти в дворцовых коридорах?
   - Мы не вольны выбирать, кем родились, милорд, - улыбнулся альв, род и происхождение которого знал только коронэль.
   - Хорошо хоть от нас зависит, кем мы можем стать.
   - От части, мой лорд, - кивнул он. - Но ваш батюшка, боюсь, не разделит ваши интересы. А как же семья?
   - Какой из меня семьянин? - усмехнулся он и покачал головой. Я с трудом помню уже, как выглядит моя постель во дворце, ни одной жене такое не понравится... Ладно, достаточно болтовни, ты в город?
   - Если у вас нет других указаний, милорд, - кивнул альв.
   - Нет, сегодня отдыхаем. Погуляй по городу. Завтра будем перехватывать тех поставщиков. А я останусь сторожить лагерь и пройдусь до малинника, пожалуй. Там прохладнее. Смотри не перегрейся, Хелми, - пожелал ему молодой принц.
   Ильенас оделся и отправился по Тенистой части леса до зарослей малины, по правую руку от него был тракт. Еще издали он услышал конское фырканье и причитания возницы. Направившись на звук он вскоре обнаружил легкую повозку с запряженной в нее лошадкой, которая уперлась и никак не желала идти дальше, рядом с ней и причитал мужичок, то угрожая то уговаривая.
   - Только не вздумайте бить ее снова, - грозно заметила альвиэль и спрыгнула на землю. Ильенас решил помочь. Он подошел к ним так, чтобы те не подпрыгнули от неожиданности.
   - Я посмотрю, что там у вас, - сказал он после простого приветствия и поклона леди. - Вашей лошади нужен кузнец, у нее часть подковы раскололась, своими силами не справиться.
   - Так дороги такие, не удивительно... - запричитал снова возница, распрягая лошадку. - Миледи, вам придется ждать, уж простите.
   - Одной в лесу, - нахмурилась альвиэль.
   - Это исключено, миледи, я побуду с вами, - сказал Ильенас, глянув на нее испод длинных ресниц.
   - Я даже не знаю, как вас зовут.
   - Эр Ильенас, - поклонился он, почти не солгав. Альвиэль удостоила его кивком.
   - Леди Низраэль. Надеюсь, вам можно доверять.
   - Убедитесь в этом вскоре, - снова поклонился он и взял ее вещи. - Идемте, здесь у берега можно сесть и подождать помощи.
   - Это далеко? - подозрительно глядела она на нежданного помощника. Это был молодой мужчина с умными глазами болотного цвета и аккуратно убранными темно-русыми волосами, в простой чистой одежде, так как сегодня было на редкость жарко, он позволил себе освободить шею от узкого ворота белоснежной льняной рубахи и закатать рукава.
   - Вы предпочтете жариться на солнцепеке? - приподнял он бровь и отправился в тень леса, следом вынуждена была идти и Низраэль.
   Он обустроил для девушки место с возможными удобствами, не донимая ее беседой. Он был всегда предельно вежлив с альвиэль и соблюдал дистанцию. Ильенас был неприступен и холоден в стенах коронэльского дворца, на флирт и намеки альвиэль он никому не отвечал, не интересуясь и не обременяя себя ухаживаниями и чувствами. Отец грозился женить его, если тот не решится сам.
   Возница ушел когда солнце было еще в зените, уже наступала блаженная вечерняя прохлада, а его все не было. Они оба сидели большую часть времени в молчании, но Низраэль потихоньку стала нервничать. Ильнас решил, что ее стоит успокоить тем, что ее извозчик наверняка решил напоить лошадь и дать ей немного отдохнуть.
   Когда солнце почти спряталось за горизонтом, пришлось что-то решать.
   - Я предлагаю вам либо идти пешком до города, но это долго и мы уже не успеем до сумерек. Либо могу предложить расположиться в моем шалаше.
   Альвиэль подняла голову и удивленно посмотрела на него.
   - Я расположился здесь со своим другом для...охоты. Мы стережем дичь, это процесс нескольких суток, - пояснил он.
   - Все это весьма подозрительно, - Тихо сказала она, - и с лошадью вдруг что-то, и вы тут так "кстати", и возница не вернулся...
   Ильенас хмыкнул.
   - И то верно. Но выбор за вами, миледи, я могу вас понять.
   - Положусь на ваш благовоспитанный вид.
   - Внешность бывает обманчива, - улыбнулся он, подначив девушку.
  
   Хелминас увидел, что в их лагере прибыло уже издали, хоть и не приметен он был со стороны.
   - Это леди Низраэль, - познакомил их невозмутимо-холодный Ильенас в ответ на немой вопрос. - Это эр Хелминас. Миледи попала в дорожную неприятность, а ее лошадь за ней не вернулась. Она выбрала вместо перспективы наслаждаться ночным небом в поле наш скромный уют.
   Альвиэль стушевалась, но Хэлми был чуть более разговорчив, а еще очень вежлив и обходителен. Они устроили ее в своем шалаше, сами решив стеречь ее покой по очереди. Оба лишь молчаливо переглянулись пару раз и были поочередно на карауле. Утром Ильенас услышал, как она поднялась и отправилась умываться в холодной речке.
   - Разведите костер посильнее, я приготовлю завтрак, - попросила она его тихо, чтобы не разбудить завернувшегося в плащ Хелминаса. Пока она готовила, он помогал, выполнял ее поручения.
   - Вы очень умело управляетесь в подобных условиях, - заметил он, нарезая оставшиеся лепешки на троих.
   - Вы тоже, - получил он в ответ вместе с шутливой улыбкой. У нее были большие внимательные глаза светлого зеленого цвета, которые пронзали до глубины души. Свои каштановые волосы она заплела в простую косу, открыв аккуратные ушки. Добротное дорожное платье с коротким воротом, длинными узкими рукавами облегало ладную фигурку... Он только сейчас понял, что рассматривает ее, и поспешно занялся кипящим котелком.
   Разбудив Хелми, они очень вкусно позавтракали втроем.
   - Мы проводим вас, миледи, нам все равно нужно пополнить запасы, - сказал Ильенас, на что та просто кивнула и принялась собираться.
   По дороге до города он стал более разговорчив, а она более улыбчива. Такой улыбки он и не встречал дворцовых стенах, такой спокойной уверенной грацией в каждом движении могла похвастаться, пожалуй, лишь его мать, леди-королева.
   Она шла по лугу, чуть приподняв подол, босыми ножками по зеленой траве, а он в тайне уже любовался ею.
  
   - Какая...необычная леди, - изрек он, когда они довели ее до добротного трехэтажного особняка и занесли вещи. Хелминас кинул на Ильенаса внимательный взгляд и улыбнулся.
   - Очень хорошая и милая, мой лорд, - кивнул он, одобрив тем самым его симпатию.
  
   Их "охота" продолжилась вплоть до раннего утра, им вдвоем удалось заключить сделки с противоборствующими конкурентами, а также "обобрать" коронэля, продав его поставщикам товар втридорога. Все это они отметили парой бокалов вина и добротным ужином в трактире, когда город просыпался с первыми лучами солнца.
   Ее он увидел из окна и весь вытянулся, провожая взглядом.
   - Цветочница должна вот-вот открыть свою лавку, - донесся до его ушей мягкий голос Хелми. Ильенас сорвался и поспешил за цветами.
  
   - Как ваша охота? - поинтересовалась Низраэль, снова понюхав букет свеже срезанных нарцисов.
   - Удачно, миледи, спасибо. Даже лучше ожидаемого, - шел он рядом.
   - Кого поймали?
   - Крупную дичь. Изволите пройтись до ярмарки пока нежарко? - он предложил ей руку. Альвиэль склонила головку в размышлении, потом улыбнулась и пристроилась с ним рядышком.
   Составив подробный отчет отцу, Ильенас отправил его с Хелминасом, а сам, переодевшись в облачение первого дома явился с Инспекцией к поставщикам. Днем он трепал им нервы, а вечером переодевался в простое и подкарауливал Низраэль под разными благовидными предлогами, гуляя с ней почти до полуночи.
   - Вы ведь нездешний, - заметила она как-то раз, когда они сидели под раскидистой ольхой в вечерних сумерках. - Из столицы?
   - Каким образом вы пришли к такому выводу? - спросил он.
   - Вы держитесь уверенно, говорите складно, безукоризненно и манеры у вас как у лорда, - она застенчиво улыбнулась и нырнула носиком в новый подаренный букет нарциссов.
   - Вы проницательны, миледи, -ничуть не смутился он.
   - Просто внимательна, - пожала плечиками она. - Вы достаточно скрытны, чтобы мое любопытство заставило меня быть таковой.
   - Что ж вы правы, - легко улыбнулся принц. - Расскажите о своей семье.
   Низзи рассмеялась, но охотно поведала, что родом она из тех, кто живет в достатке, честно трудится, ее отец держит оружейную лавку, кузницу и даже прикупил одну из шахт с рудой. Матушка заведует домашними делами. Семья их не из главной ветви и потому сама Низраэль не обязана вступать в династический брак, вообще родители предоставляют ей полную свободу. Вот и сейчас они уехали на лето загород, оставив на нее дом и финансовые дела семьи.
   - Вам оказывают доверие как серджо, - заметил он.
   - Верно, ведь я и есть наследница. А ваш отец вам мало доверяет?
   - Порой даже слишком много, - вздохнул он. - Отец очень строг. Старшего он принудил на династический брак, меня это не коснулось, хвала Эдель. Он предельно требователен к себе и ждет этого от других. Я исполняю пока лишь его поручения, любого характера.
   Ильенас помолчал задумчиво. Низраэль грустно посмотрела на букет.
   - А если он все же выберет для вас невесту?
   - Я не хотел бы идти с ним на конфликт, - признал он. - мой брат сказал, что хоть его и заставили, но принудить к большему не в праве никто. Он пообещал своей леди все, что она пожелает и что не прикоснется к ней без ее желания.
   - Это достойно, - серьезно ответила она. - Мне пора, пожалуй.
   - Я вас провожу, - он посмотрел на нее, понимая, что она хочет не только уйти но и отдалиться.
   Ильенас поймал ее руку и поцеловал. - Не уходите так сразу, я никому не обещан и не стану обманывать вас, - заглянул он ей в глаза, не отпуская руки. - Вы мне нравитесь, Низраэль. Вы умная, проницательная и потрясающе красивая альвиэль.
   Она опустила глаза и улыбнулась скромно.
   - Спасибо, эр Ильенас, - тихо ответила она. Но он мягко приподнял ее подбородок и заглянул в глаза вопросительно. Прошел ли миг или больше, но они увидели в глазах друг друга то, отчего он понял, что может нежно обнять ладонями ее личико и поцеловать. Низраэль ахнула и ответила ему, невольно заставив его впечатленно распахнуть глаза и прижать к себе сильнее.
   - Низраэль... Низзи, милая, я тебя люблю, - прошептал он нежно-нежно и улыбнулся ощущению прекраснай альвиэль в своих объятиях, которая трепетала и очень мило смущалась.
  
   "...посему Вам надлежит прибыть во дворец не позднее начала осени..." Альвиар опустил лист на стол и потер лоб. Он знал, что это случилось бы рано или поздно.
   - Мои родители возвращаются, - взволнованно сообщила она ему. - Ты...скажешь им? - неуверенно спросила она.
   - Разумеется, я поговорю. Но я должен предупредить, Низзи, - он обнял ее за плечи, - отец зовет меня обратно. Я не знаю, как долго меня не будет, но я поговорю ним и вернусь сразу, как только это будет возможно.
   - Может, стоит и поговорить после возвращения?
   - Нет, я хочу все открыть до отъезда, - сказал он не отпуская ее рук, - хочу, чтобы ты мне верила.
   - Хорошо, - тихо сказала она. - Я познакомлю вас на следующий день после приезда.
   - Ты расстроена, - робко погладил он ее щеку. - Не надо, милая Низзи, я не обману тебя.
   - Но что нас ждет? Мы знакомы всего лишь неделю и... Отцу это покажется несерьезным.
   - Я еще никогда не был более серьезен чем сейчас. Мне многое нужно будет тебе рассказать, родная. Скажи, ты действительно согласишься стать моей леди?
   Она распахнула глаза и затрепетала ресничками.
   - Ильи...Ильенас... Я...
   - Если ты хочешь подумать, я не буду давить, - сказал он.
   - Это все так быстро, неожиданно. Выйти замуж за парня, встреченного на лесной дороге.
   - А ты бы хотела за принца? - грустно спросил он.
   - Нет, что ты, это не то, что я имел ввиду. Достойный мужчина, честный, ответственный, заботливый и любящий... - она провела рукой по его щеке и улыбнулась. - Я могу все обдумать?
   - Конечно.
   - Встретимся завтра, у лавки булочника.
   - Как пожелает моя леди. До завтра, - он поклонился, целуя ее руку и отправился обратно.
   - Ильенас! - Он обернулся. - Ты мне очень нравишься...
   Он просиял, в два шага оказался рядом с ней и обнял ее за талию, глядя в глаза.
   - Ах, не гляди так... - вздохнула девушка.
   - А то что? - сиял он.
   - А то влюблюсь, - шепнула она.
   - Влюбишься? - с прищуром глянул он на нее, вызвав еще больший трепет.
   - Без памяти...
   - Сильно-сильно? - шепнул он ее губам.
   - Очень-очень, - прошептала она в ответ, и они поцеловались. Так крепко прижимал он ее и так жарко целовал, что сказать ему между поцелуями что-то другое кроме "я согласна, любимый" было просто невозможно.
   Пока молодой принц парил на крыльях молодых и горячих чувств, его избранница привечала родителей дома.
   - Слышала новости, милая? - спросил отец, разворачивая перед собой салфетку. - Нас удостоил визитом сам коронэльский сынок.
   - В честь чего это? Нет, я не слышала, - ответила дочь, - открыв поданный к обеду суп из свежих овощей.
   - С инспекцией, говорят. Неделю уж здесь, по городу ходит и всех поставщиков хэру проверяет. Говорят, всем досталось.
   - Говорят, он молодой и хорош собой, да к тому же неженатый и хэру ему еще никого не выбрал, - добавила с улыбкой матушка. Низраэль пожала плечами и продолжила трапезу.
   - Это его работа проверять.
   - По мне, чем дальше от дворца и его хозяев, тем лучше. Не суетно и не маетно. Покоя с ними никогда не будет, - он даже погрозил пальцем в воздух и занялся трапезой.
  
   - Отец, я должна серьезно поговорить с тобой, - сказала дочь , заглянув к нему в кабинет после обеда.
   - По поводу?.. - не отрывался он от чтения.
   - Я уже достаточно взрослая и самостоятельная, ты доверяешь мне дела, доверяешь моим предпочтениям и принимаешь во внимание мои интересы. Я хочу замуж.
   На каждое ее слово отец согласно кивал, но потом замер, поднял на нее взгляд и удивленно поморгал.
   - Замуж, говоришь... - он сложил руки на столе перед собой и кивком попросил сесть. - Это серьезно, так полагаю. Ладно. Это конкретное желание или?..
   - Конкретное, - немного смущалась Низраэль. - Он, правда, нездешний.
   - Сколько лет?
   - Нестарый, у нас небольшая разница в возрасте.
   - Из какой семьи?
   - Ну, отец его альв строгий, стальной закалки, у него еще старший брат есть, в династическом браке.
   - Нет, милая. Дом? Как зовется их родовое имя, вот это, - пояснил он терпеливо.
   - Ну...признаться, я еще не спросила, - смутилась она под недовольным взглядом отца.
   - Насколько он состоятелен?
   - Он из столицы, достаточно, чтобы спокойно путешествовать по всему Альвару и не только.
   - Он в звании?
   - Это меня мало интересует, я не знаю.
   - А что ты о нем вообще знаешь? Сколько вы знакомы и где это могло произойти?
   - Неделю...в лесу, - тут она поняла, как все это звучит и выглядит в глазах отца и совсем стушевалась.
   - Тааак, - с нехорошим вздохом протянул он и встал. - Ты хочешь замуж. Избранник твой нешибко в возрасте, дом ты не знаешь, статус семьи тоже. А эти столичные чопорные семьи, знаешь ли, обычно с придурью немалой, уж прости. Ничего о нем толком тебе неизвестно, знакомы смешно сказать, сколько, да еще и в лесу познакомились. Дочь моя, ты отдаешь себе отчет, какой это бред? Может, это бандит и обманщик с большой дороги?!
   - Это все так звучит... Я не знаю. Он придет к нам завтра, я вас представлю.
   - Я очень недоволен. Боюсь, что положительного ответа я не дам. Посмотрим, кто там такой вскружил тебе голову. Не куксись, родная. Ты у меня единственная дочь, за кого попало я тебя не выдам.
   - Он хороший.
   - Вот и посмотрим, - кивнул он, скептично скрестив руки на груди.
  
  
   Альвиар постучал в ее дом в строго назначенное время. Низзи сама открыла и ахнула, не узнав его. В мундире он был еще краше. Статный, подтянутый, с изумительным мечом на перевязи, уверенный в себе, взгляд прямой, спокойный. Совсем не тот молодой мужчина в коричневых штанах и рубахе с закатанными рукавами, что встретился ей у дороги.
   - Ильенас, - ахнула она, опешив. Он поклонился и поцеловал ей руку.
   - Идем, милая. Расставим все точки...
   - Я не знаю чего-то существенного? - все рассматривала она его по дороге.
   - Сейчас все узнаешь. - Он нежно улыбнулся и быстро поцеловал ее губки.
  
   - Итак, эр Ильенас, вы вызвали интерес моей единственно дочери, - перешел к делу отец, едва молодой принц вошел. Пожилой альв повернулся к нему не сразу, а едва завидев его, обомлел.
   - Низраэль... Это тот, о ком ты говорила? - отец встал бы, если бы слушались ноги. Альвиар был невозмутим.
   - Да, отец. Это эр Ильенас...
   - Неужели ты не узнала?! Это лорд Ильенас альвиар, милая, - выдохнул папа, наливая себе воды и выпивая залпом пока дочь переваривила сказанное.
   - То есть как? - моргнула она удивленно и посмотрела на избранника.
   - Низи, Низраэль, дорогая, прости, я не сказал тебе сразу. - Принц взял ее руки в свои и посмотрел ей прямо в глаза.
   - Я действительно младший принц Альвиар. Мне не хотелось разрушать ту простоту общения, какой бы не было, если будь я представлен тебе как принц. Я не только принц, но еще мужчина, простой, таким ты меня узнала и полюбила и я действительно тебя люблю, - он опустился перед бледной Низраэль на колени. - Я тебя люблю. Ты станешь моей женой?
   Наблюдавший эту сцену отец был бледен как простыня и сам чуть не опустился с ним на колени, хорошо, ноги не слушались. Она молчала, словно оглушенная, переводила взгляд с Ильенаса на отца. Конечно, он предугадал ее реакцию и объяснил свое поведение, конечно, она вела бы себя совершенно иначе, так как была прекрасно воспитана. Но тогда они бы не смогли бы быть такими искренними, без масок и статусов, они бы никогда не открылись друг другу. А сейчас он перед ней на коленях и ждет ее согласия, стать его женой. Такое она даже помыслить не собиралась.
   - Милорд, - выдохнула она, наконец, - вы должны сперва поговорить с вашим...о, Эдель.. Хэру не разрешит тебе...вам.
   - Нет, - он умоляюще глядел на нее, только перед ней он был такой, - нет, не отгораживайся от меня вот этими статусами и прочим. С хэру поговорить - моя забота, я всего лишь эр, хоть и принц, мой брак я выберу сам. Скажи же, Низраэль, ты согласна?
   Даже не подававший признаков жизни отец что-то простительное промямлил через силу.
   - Я вполне осознаю, что мне предложено... Никогда не думала... - она не отпускала его рук, к прикосновению которых уже так привязалась. - Это как во сне все. Но я согласна, Ильенас. Я согласна быть твоей до конца жизни. Не потому что ты принц, а потому что ты именно тот заботливый любящий мужчина, серьезный и ответственный, какого я ждала.
   - А я искал такую как ты. Одну на всю жизнь, - выдохнул он счастливо, поднялся и заключил ее в объятия, жарко поцеловав.
   - Дети, - выдохнул наконец пришедший в себя лорд, - будьте счастливы!
   Он подошел и благословил их по старому обычаю, тут же вбежала его леди, обняла обоих, прослезившись и поцеловала.
   - Эдель всеблагая, счастье-то какое, наша девочка выходит замуж! - радовалась мама.
   - И за кого, милая, за принца Альвиара! - смеялся отец, украдкой смахнув слезу.
   - Пока лучше никому про это не знать, папа, - справилась со смущением Низраэль. - Хэру еще не дал согласия и принцу нужно будет сперва уехать по его поручению. Лучше не спорить, чтобы не сердить нашего коронэля... Всякое может быть, возможно, ничего и не состоится.
   Радость вмиг слетела с лиц родителей.
   - Еще ничего не решено, родная, - ответил ей Альвиар. - Я сделаю все, мы поженимся.
  
   - Что ты собрался сделать?.. - Он даже отложил бумаги и посмотрел на него тем взглядом, который не выдерживал никто кроме его терпеливой супруги и сыновей.
   - Я женюсь, отец. Она замечательная, умная, красивая, ты сам убедишься, когда увидишь ее.
   - Из простых, да?
   - Из достойных, отец, - смотрел он прямо на коронэля.
   - Нет.
   - Отец, эта леди умнее и проницательнее всех альвиэль вместе взятых, что живут у нас во дворце. Исключая нашу матушку, конечно.
   - Нет, Ильенас, - тоном, не терпящим спора прогремел голос хэру на весь зал. - Ты едешь в Видблаин. Их коронэль согласился отдать за тебя одну из принцесс. Завтра поедешь, слишком долго ты там был... И где отчет?
   - Как - где? А Хэлминас... - пытался держать себя в руках Ильенас.
   - А ты не знаешь еще? - голос хэру чуть изменился к печали, но лишь на мгновение. - Его больше нет. Нет его... Под твое руководство заступает выпускник Академии, лучший на своем курсе, молодой эр Лаурелиндоренан, сын лорда Джулианоса.
   - Это благодаря которому Скайлины нас тихо ненавидят? - без эмоций спросил сын.
   - Он самый, - хмыкнул отец. - Это всё, можешь идти, - он махнул рукой и углубился снова в чтение чего-то важного.
   - Незаменимая утрата. Но ты должен заменить, - добавил отец, когда Ильенас коснулся ручки двери. Каким образом он должен был это сделать - сам или через этого юнца - отец не потрудился уточнить.
  
   Он долго бежал по траве босой, позабыв, в какой стороне оставил своего коня. Он ненавидел все, что было связано со словом "коронэль", этот лес, этот дворец, эту эмблему дома на груди, даже самого себя. Он рывком снял мундир, швырнул его, не останавливаясь, и бежал дальше. Слезы и крик душили его, пока он не стал задыхаться, потом он упал на колени и дал выход всем эмоциям.
   - Хэлми, ах Хэлми. Прости, я оставил тебя одного, Хелми. Я никогда... Не забуду тебя. Обещаю, она будет моей, вот увидишь, - пообещал он хриплым шепотом.
  
  
   - Что пишет милорд? - мягко поинтересовалась матушка, глядя на озадаченное письмом лицо дочери.
   - Отец отправляет его в Видблаин, он вернется ко мне не раньше осени...
   - Ну ничего, родная, - обняла ее мама, утешая. - Он пишет тебе, он благородный лорд. Он не обманет.
   - Я знаю, - тихо ответила дочь. - Это первое испытание. Легко нам не будет. Боюсь, никогда не будет...
  
   - Брось венок, Низзи, узнаешь, откуда суженый приедет, - предложила одна из девушек. Это была ровно середина лета, они гадали у речки.
   - Я и так знаю, откуда, - спокойно ответила она.
  
   Чужая страна и не самые гостеприимные гулары встретили Ильенаса холодно. Девочка, которую за него сватали, едва вошла в совершеннолетний возраст. Она была миловидной, но Ильенаса это не интересовало. Он познакомился с ней поближе, вошел в доверие и уже очень скоро узнал, что она до слез любит другого, хоть и не посмеет позорить отца. Альвиар заверил ее, что убиваться не стоит и провел блестящую запутанную комбинацию и вскоре обещанная ему принцесса стояла у алтаря со своим избранником, а Хранителем их брака был сам Альвиар. Еще и юного подчиненного он потащил за собой.
   Сперва Ильенас так сильно тосковал по Хэлминасу, что молодому Анориену выпадали нешуточные проверки его терпения и самообладания. Его лорд даже не потрудился объяснить, в чем дело, лишь приказал быть с ним. Уже потом Анориен узнал, кого обвенчал принц, когда звучный как гром голос хэру грохотал на всю залу. Анориен думал, их обоих пронзят молнии на месте, в таком бешенстве был отец Ильенаса. В тот день и еще в три последующих весь дворец боялся вздохнуть неправильно, лишь бы не звать малейшее недовольство хозяина.
   Зато Ильенас был доволен как кот. Отчего недоумение Анориена росло с каждым днем. Он уже практически принял его сумасшедшим на нервной почве.
   - Я уезжаю. Но знать об этом остальным необязательно. Соври что-нибудь, - быстро собирал вещи
   молодой лорд, попутно раздавая указания. Потом замер и поглядел на Анориена. - Через пять дней жди меня в трактире Два Гуся, приготовь две комнаты и одну для себя, закажи крытую карету, расходы все вот здесь, - он швырнул ему увесистый кошель. Анориен знал, что Альвиар не тратит на свои нужды деньги отца, у него есть свои сделки и торговые контракты, приносящие немалый доход.
  
   Уже через два дня он был у нее и, получив доброе напутствие родителей, увез ее в столицу.
   - Делай что хочешь, - бросил ему отец, глянув на бледную, но недрогнувшую перед хэру альвиэль.
   Хранителем их брака согласился стать Соронтар.
   - Я видел Галатриэль. Она беременна и срок уже большой, - заметил Ильенас брату еще до церемонии.
   - Да, брат, я скоро стану отцом, - сообщил Соронтар. Ильенас посмотрел на него проницательно.
   - Ты же не хотел...
   - Я влюбился в нее, - сиял он. - Мы влюбились в друг друга, когда узнали друг друга получше. - Я желаю тебе такого же большого счастья, - он даже обнял его и хлопнул по плечу.
   Но радостным их венчание не было. Все боялись гнева коронэля. Только родители Низраэль, наследный Принц и придворный бард Астэн были свидетелями скромной церемонии.
   Ильенас был измотан давлением со стороны отца, стремлением уберечь от всего этого молчаливую стойкую Низзи, переживаниями, что не может провести церемонию, достойную его леди. А она была так прекрасна и молчалива в своем роскошном платье, хотя роскоши ей совсем не хотелось.
   После церкви бард устроил в их особняке изумительное представление. Он был еще юн, а играл так мастерски и завораживающе, что молодая чета и гости повеселели и мрачный дух, витавший кругом, исчез.
   Они промолчали почти всю ночь, уютно обнявшись на супружеском ложе, а под утро мирно уснули.
  
   *****
  
   - Я соскучился, - влетел он как ураган, захлопнув за собой дверь, от чего Низзи даже подпрыгнула.
   - Ты же ушел уже, - поморгала она на него удивленно. Он действительно убежал ни свет ни заря, а вернулся вчера так поздно, едва добрался до постели и тут же рухнул. Хэру изматывал его будто на износ.
   - Я знаю... У меня совсем немного времени. Низзи, - он схватил ее за талию и прижал к себе. У нее заблестели глаза, она заулыбалась и обвила его нежно, счастливо отдаваясь его ласкам...
  
   - Если не успеем, придется там и ночевать, - сказал он одной рукой застегиваясь, другой нежно поглаживая ее. - Погоди, - не давал он ей одеться, - дай полюбоваться.
   - Ильенас, - засмеялась она от его пожирающих взглядов, - не смущай меня.
   - Как можно... Моя богиня, - он покрыл поцелуями ее грудь и животик. - Я тебя люблю. - И умчался, выбравшись из собственного окна спальни. По дворцу долго бежать.
  
   *****
   - Мы думали дело одной недели, а придется месяц там просидеть, - он спешно носился мимо нее туда-сюда, она только головой вертеть успевала. - Терпеть не могу такое!
   - Ильенас...
   - Вот только доберемся до границы...
   - Ильенас.
   - ...я им устрою разнос.
   - Ильи, милый, - чуть громче позвала его Низзи.
   - Да, родная.
   - У нас ребенок будет.
   Он замер. Долго не шевелился, потом повернулся с таким сияющим лицом, которого никто и не видал никогда.
   - Ребенок?
   - Да, любимый, - улыбнулась супруга. Он подбежал к ней, поднял высоко перед собой и засмеялся.
   - Я стану отцом! Низзи! Спасибо, родная! Пусть будет мальчик. Сперва мальчик, потом девочка.
   - Это как получилось уже, - засмеялась она, наблюдая как он прижал ухо к ее животику.
   - Я надеюсь, что вернусь быстро. Хочу быть рядом, оберегать вас, -
   Прошептал он.
   Никто из отряда не догадывался, что произошло в жизни милорда. Анориен лишь ощущал, какая радость плещется за этим стальным взглядом и невозмутимым лицом. Они вернулись лишь через полгода, как раз к ее родам. Супруг чувствовал себя бесконечно виноватым перед ней, а она и слова ему не сказала в укор. Так случилось, что он даже помогал ей при рождении первенца.
  
   *****
  
   - Папа, а чье это место памяти? - спросил большеглазый мальчик, держась за палец Ильенаса маленькой ручкой.
   - Это был очень хороший гой, Регнвалль. Он многому научил меня, научил быть тем, кто я есть сейчас. Я научу тебя тому, что передал мне он. Хэлми, это мой сын, - мягко улыбнулся папа барельефу с профилем красивого юноши. - Я сдержал клятву.
   Он приобнял худенькие плечи сынишки и тихо прочитал молитву.
  
   *****
  
   Вспышка молнии ярко осветила на миг стоявшую в дверях альвиэль. Лицо ее не предвещало ничего хорошего, а малахитовые глаза едвали ли не метали молнии.
   - Он опять увел моего мужа за каким-то лихом. Сколько можно?! Они только вернулись! - возмутилась она.
   Регнвалль обнял прижавшегося к нему со страху младшего братика и посмотрел на маму. Та почему-то улыбнулась.
   - Здравствуй, Эйфиль. Так и думала, что придешь. С тобой малыш?
   - Да, я не могу никуда выйти, только сижу целый день взаперти, а его носит где-то!
   - Иди сюда, солнышко, - мягко позвала его Низраэль. Мальчик выглядел напуганным, из-за гнева матери, жуткой погоды и чужого дома. Но леди нежно улыбнулась и позвала его снова. Он вопросительно посмотрел на маму.
   - Ладно. Извините. Но у меня уже сил нет. И нервы сдают, - она села, устало опустив плечи и обняла сына. - Это Этелион. Прости, Эли, мама и тебя напугала, - она поцеловала его и прижала к себе.
   - Давайте я вам чай сделаю, - улыбнулась Низраэль. - Этелион, будешь пряничек? - протянула она его мальчику. - Имбирный.
   Мальчик с яркими маминым глазами подошел к ней, улыбаясь, сказал "спасибо, миледи" и вернулся к Эйфиль, протянув лакомство ей.
   - Ах, золотко, спасибо! - мама расцеловала просиявшего сына, и умиротворение в ее душе воцарилось вновь. Она любила своего мужа, хоть и мечтала привязать его к кровати, чтобы не сбегал из дому по "государственным делам", но у них была семья, маленький ребенок, их сынишка, стоило потерпеть...
   - Регнвалль, Белег, мои милые, поиграйте с Эли, ладно?
   Сыновья послушно кивнули и повели мальчика в их комнату. А Эйфиль и Низраэль с тех пор остались самыми неразлучными подругами.
  
  

Все впереди

   0x08 graphic
   "-- Если вам непременно нужно меня благодарить, -- ответил он, -- пусть это исходит от вас одной. Я не могу отрицать, что желание вас порадовать было одной из причин, побудивших меня вмешаться. Остальные члены вашей семьи, при всем моем к ним уважении, не обязаны мне ничем -- я думал только о вас.
   Она была слишком смущена, чтобы что-то сказать. После непродолжительного молчания ее спутник добавил:
   -- Вы слишком великодушны, чтобы играть моим сердцем. Если ваше отношение ко мне с тех пор, как мы с вами разговаривали весной, не изменилось, скажите сразу. Мои чувства и все мои помыслы неизменны. Но вам достаточно произнести слово, и я больше не заговорю о них никогда.
   Всей душой понимая неловкость его положения, она заставила себя ответить. И сразу, хоть и не очень красноречиво, она дала ему понять, что за истекшее время стала смотреть на него совсем по-другому и теперь с благодарностью и радостью принимает его сегодняшние заверения. Такого ощущения счастья, которое при этом его охватило, он еще никогда не испытывал. И он постарался выразить его столь пламенными и глубоко прочувствованными словами, какие могли найтись только у человека, охваченного истинной страстью. Если бы она была способна взглянуть ему в глаза, она увидела бы, как красило его выражение искреннего восторга. Но хотя она не осмеливалась на него смотреть, она могла его слушать. И пока он высказывал ей, как много она для него значила, его привязанность к ней становилась для нее все дороже и дороже.
   Они шли вперед, сами не зная куда. Слишком многое нужно было обдумать, почувствовать, сказать, чтобы внимание могло сосредоточиться на чем-то постороннем..."
  
   Ренси с удовольствием перечитала вслух самый любимый момент в книге и мечтательно улыбнулась.
   - Это так романтично...
   Рави стоял позади колонны, облокотившись, и улыбался. Она знала, что он слушает.
   - Почему тебе нравится этот момент?
   - Это тот самый миг, - вдохновенно говорила она, - когда зародившиеся чувства созревают настолько, что уже нет сил скрывать их и, излив все, наконец, наступает долгожданный трепет и всплеск счастья и смятения.
   Девушка повернулась и выглянула на Рави из-за его укрытия.
   - Я читаю про них и вспоминаю, как мы признались друг другу...
   Рави мягко и немного печально улыбнулся. Они обвенчались совсем недавно, но Ренси в последний момент исполнила волю родителей и отказалась разделить с ним его комнату. Лорд Регнвалль поговорил после с Аврамасом, как подобает мужчинам, и внушил, что Рави получил желаемое, но еще не заслужил называть Ренси своей супругой. И он был прав. Что мог предложить курсант шестого дома юной принцессе коронэльской крови? Они остались порознь, но души их, стремящиеся к друг другу, теперь были едины перед Эдель. Ренси такой исход пока устраивал. Большего она пока страшилась...
   Лучи ласкового солнца нежно грели светлые щечки Ренси, она что-то сказала ему и засмеялась.
   - Замечтался, да? - улыбалась она.
   - Замечтался, - невольно хмыкнул Рави и поймал ее нежную руку, прижав к своим губам.
   - Я тебя люблю, свет мой, - шепнул он, целуя.
   - А я тебя, - весело ответила она, поцеловала и обняла посветлевшего Рави крепко. - Мы навсегда вместе. У нас все впереди.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
   Они сидели с ночных сумерках и слушали дыхание спящего леса. Трепетно прижавшись нос к носу, обнимая друг друга, чувствуя друг друга. Муж и жена. Наконец-то. Одно целое. Один огонь, одно пламя.
   - Берт, твоя рука, - шепотом сказала Эйфи.
   - А что с ней не так? - не открывая глаз, спросил он.
   - Что она делает там?.. - приподняла она бровку.
   - Ну... - вздохнул он безмятежно и невинно. - Что-то делает...
   - Бесстыжий.
   - Я знаю.
   - Обожаю тебя, - Эйфи аж прикусила губу и чмокнула его. Он незамедлительно ответил.
   - Я знаю... - соизволил он ответить, тут же получил шлепок от нее, на что он хмыкнул и повернул Эйфи, с силой удерживая ее, наклонив, чтобы отшлепать в ответ.
   - Пусти, негодник!!! Больно же! Ай-ай! - брыкалась она, пытаясь вывернуться и тоже шлепнуть его. Берт покатывался со смеху, продолжая "воспитывать" жену. Эйфи все же вырвалась и едва не метала молнии, пыхтя разгневанно. Берт понял, что пора ретироваться и припустил прочь. Эйфи погналась следом, оглушая окрестности и перепугав всех белок, да бурундуков с совами.
   - Стой! Стой, не то хуже будет! Берт Андуран! Я тебя выпорю! Или можешь домой не возвращаться!!! Стой! - кричала она, пытаясь угнаться за ним, хотя тоже бегала весьма быстро.
   Когда они все же остановились, Эйфи навалилась ему на спину и долго восстанавливала дыхание. Потом шлепнула от души и обняла нежно.
   - Так хорошо... У нас впереди хорошее, я в это верю, - сказала Эйфи.
   - Конечно, - нежно обнял ее Берт и похлопал по попке.
   - Я хочу домой и тебя, - заявила она.
   Берт невозмутимо повел супругу домой. Счастливые, молодые и совершенно несносные.
  
  
  
  
  
  
  
   0x01 graphic
   - Ты нашла меня, моя охотница, - тихо улыбнулся Эйви, любуясь преображением супруги. - Не устоять...
   Сулакикан отпустила клинок от его горла чуть изогнула губы в улыбке. Она настигла его совершенно бесшумно, пока он прогуливался по ночному лесу. Девушка неспешно обошла его и обняла.
   - Ты решил, что один такой неуловимый? - тихо прошептала она.
   Он смотрел на ее раскрашенное личико и безмятежно светился, блуждая руками по ее сильному телу. Он хочет изучить всю ее, каждую линию, каждый изгиб, запомнить ее и заполнить своей любовью.
   - Я думала над твоими словами, пока тебя не было. Мы должны выждать. Сейчас отправляться неразумно - там лютый холод, стоянку мы не найдем или просто не дойдем. Зачем рисковать? И весну надо переждать, пока большая вода не уйдет. По-нашему времени должно пройти... - она посчитала на пальцах и показала ему восемь пальцев, - вот столько. Сколько это в вашем мире? Нужно подготовить снаряжение, одежду и обувь, оружие. Не везде магия поможет тебе. Даже шаман умеет драться как воин, если хочет выжить. Твой дядя хороший воин, как и отец. Пусть они поучат нас. Твой отец занят часто, попросим дядю? Да и мать у тебя шибко переживает из-за твоего ухода. Если подготовишься, - положила она руку ему на плечо, - успокоит ее твоя готовность.
   - Хорошо, любимая, - кивнул Эйвинас, обнимая ее за талию и не отпуская. - Сделаем, как ты хочешь.
   - Не волнуйся, мы все успеем. У нас все впереди.
   Эйви шепнул "конечно", откидывая прядь ее длинных волос назад, и стал покрывать поцелуями шею и пышную грудь. Сулакикан позволила себе расслабиться и с пылом отдалась мужу прямо в лесных зарослях.
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
   - Замри, - попросил Соронтар, восхищенно глядя на Лею. Та и вправду удивленно замерла и вопросительно уставилась на супруга.
   - Зачем это?
   - Вот так замри... Ты прекрасна! - блестели его глаза юношеским пылом. - Где же лорд Вертенас?! Тебя надо так запечатлеть.
   Лея рассмеялась и обняла мужа нежно.
   - О, милый, это совсем необязательно!
   - Обязательно, - нежно провел он сильной рукой по ее гладкой коже и легко прикоснулся губами, будто целовал лепестки орхидеи. - Ты прекрасна как весенний рассвет, свежа и нежна, - шептал он бархатным голосом, что у Леи мурашки бегали по спине и глаза сами закрывались.
   Ее великий могущественный супруг, всегда полный дум и дел, в редкие моменты вдруг становился настолько нежным, что это сводило с ума... Она закрыла глаза и порывисто вздохнула, пока он потихоньку целовал ее пухлые губки, нашептывая умопомрачительные нежности.
   - Соронтар, - едва не молилась Лея, выронив из рук то, что собиралась куда-то отнести. Он поймал ее руки и повернул ладонями вверх, глядя на нее снизу вверх, он нежно прикусил одну ладошку. Старинные манеры ухаживаний, о которых современной молодежи было невдомек, были куда более волнующими, чем пылкие лобызания и прочие откровения. Долгое томление и нежный танец ухаживаний доводил до большего исступления и блаженства. Лея тихо застонала, закусив губу.
   - Милый... Это так неожиданно, - трепетала она ресничками.
   - Я говорил с Анироном, - продолжал он ласкать ее, - он хочет побыть некоторое время у Лаурелиндоренанов. Хочет пойти в ученики Анориену. Ты не против? Помимо прочих положительных моментов и пользы для Анирона, мы могли бы уделить только внимание друг другу... Ты согласна? - смотрел он на ее одурманенную улыбку и любовался.
   - Конечно, счастье мое, - на все была согласна Лея. - У нас впереди медовый месяц, - широко улыбнулась его королева и пылко поцеловала коронэля.
  
   0x08 graphic
  
  
  
   Тихий вечер опускался на усадьбу Анориена и Эйфиль, шум и веселый гам смолкал, маленький детей уже укладывали спать, собирались отдыхать и их родители, молодежь догуливала перед сном.
   - Скажи мне, Нори, когда у нас было такое лето?
   - Все наши года неповторимы, - нежно обнял Эйфиль супруг и поцеловал в шейку. - Но ты права, это лето особенное. Они улыбнулись друг другу и обнялись.
   Также тепло беседовали перед сном и Вертенас с Идриэль, о том, как замечательно их сын сегодня помог Эффелю с конструкцией механизма для письма, о том, как похорошела и изменилась Лея.
   Нежность и любовь витала над усадьбой, заглядывая во все окна.
   Вот Этелион смеется, кружа Мириэль над полом, а глубокие морщинки вокруг его глаз ничуть не старят его счастливое спокойное лицо. А вот Эффель без умолку тараторит Эспель про свою машину для письма, а та с улыбкой слушает, расплетая косички Луни...или Мири. А там Вирсмаэн о чем-то разговаривает с супругой, нашептывая ей что-то приятно на ушко, судя по ее застенчивой улыбке.
   У этого окна стоит Вераниэль, она высматривает в сумерках леса что-то, пока бархатная тень не обнимает ее вдруг, ласково и мягко, а она улыбается в ответ, глядя в сапфировые глаза любимого и забывает обо всем...
   А в этой комнате Ариен заботливо ухаживает за супругом, массажируя его плечи и спину перед сном.
   Регнвалль гасит свет в спальне, а его в последний момент подлавливает Сэль, закрывая ладонями ему глаза, смеется и что-то шепчет приятное, а он улыбается, ловит ее руки и целует.
   Нарви заботливо укрывает Фани одеялом и ложится рядом, обнимая ее сзади и говоря, что он самый счастливый на свете...
   Никто из них не знает, какое будущее их ждет, но сейчас каждый из них нашел умиротворение и счастье и верит только в лучшее.
  

Капелька счастья.

   Ари проснулась среди ночи и никак не могла уснуть, сон никак не возвращался. Она повертелась еще немного, поцеловала нос Аренделя, а тот смешно морщится во сне. Делать нечего, она поднимается, накидывает халат и спускается вниз, тихо выбирается из дома в свежесть ночного тумана. В лаборатории Эйвинда она замечает отблеск свечи или чего-то и решает заглянуть туда.
   Бутылка пригубленного вина, одинокий бокал на столике у кресла, повернутого к окну, позабытая книга, он задумчив и спокоен как ночное небо, которое уже все повидало и ничему не удивляется.
   - Не спишь? - появляется перед ним голова Ари с распущенными волосами. Он медленно выходит из размышлений и вопросительно смотрит на нее.
   - А я вот никак не усну. А ты тут... Один опять, - вздохнула она и забралась к нему на колени, будто так и надо было.
   Он вздохнул очень тихо и обнял ее одной рукой. Так они посидели немного в совершенной тишине. Холод в сапфировых глазах сменился спокойствием и теплотой, которую принесла с собой Ариен. Немного погодя она пощупала его ладонь и стала дышать на нее, будто согревая. Эйвинд снова вопросительно стал смотреть на нее.
   - Твои руки очень холодные, пустые, я почти их не ощущаю. Это все магия, - говорила Ари, прерываясь на то, чтобы подуть на его ладони, - ты сливаешься с материей постепенно, капля за каплей. Мой великий Эйви. Или не мой, - она опустила карие глаза печально. - Может, я внушила себе то, чего нет?.. Ты много колдуешь. Хотя, это все равно неизбежно, ты ведь сам говорил. Но я все равно буду бороться за тебя, не знаю, хорошо это или плохо. Ты же не говоришь. Просто не хочу, чтобы ты терял искру жизни. Вот какое на вкус это вино, - кивнула она на бутылку лучшего вина из запасов Аренделя. Эйвинд открыл рот, чтобы ответить, но вдруг задумался. А он ведь даже и не почувствовал. И не заметил...
   - Вот, - вздохнула Ари. - Так нельзя. Давай меняться, - с этими словами она прижала к животу его руки и положила голову ему на плечо.
   Эйвинд чувствовал токи энергии также хорошо, как мы ощущаем дуновение ветра. Он чувствовал, как холодная материя магии уступает место живой энергии Ариен. Ей это было нетрудно, пожалуй. Она не позволяла ему мешать себе, а ему и не хотелось. Не хотелось шевелиться, говорить пустые слова, что-то скрывать, отрицать или доказывать...
   Она ничего не просила, просто была с ним и согревала его своим большим любящим сердцем. А потом так и задремала у него на руках, утомившись.
   - Папа, мне не спится, - притопала к нему под утро сонная взъерошенная Ингри и удивленно вытаращилась на увиденное. Эйвинд открыл глаза и приложил палец к губам, показывая, что мама спит. Синие глаза Ингри просияли:
   -Я тоже так хочу! - она забралась на широкий подлокотник его кресла и обняла его с другой стороны, положив голову на его плечо.
   - Задушите, - хмыкнул он сдавлено и обнял доченьку другой рукой.
   Даже у Эйвинда, который был всегда одинок и не стремился к счастью и семейному быту, тоже все могло быть хорошо, надо было просто подождать...
  
  

Младшие Лаурелиндоренаны.

   Быстро-быстро легконогий Тинголиан влетел в столовую с улицы и схватил с блюда одно из компотных яблок, выложенных на обед. С предвкушением он раскрыл рот, чтобы откусить, как услышал:
   - Сынок, не трогай яблоки, мы сейчас все будем есть, - крикнула ему мама из соседней гостиной.
   Тинго так и застыл с открытым ртом, не откушав яблочка. Раздался смех, две его сестры-близняшки стояли в дверях и смотрели на него. Мальчик нахмурился, но потом весело улыбнулся и положил яблоко назад.
   Вошла матушка и поставила на стол обмотанное тряпицей ароматно пахнущее блюдо.
   - Сейчас отец придет. Вы вымыли руки? - Эспэль внимательно оглядела своих детей.
   - Да, - девочки стали помогать накрывать на стол.
   - Я нет еще, сейчас, - Тинго вихрем вылетел на кухню.
   Входная дверь стукнула и через несколько секунд в комнату вошел Эффель.
   - Ну вот и я, - сказал он и потянулся целовать жену. Эспэль поцеловала его нежно.
   - Ты сегодня рано, - погладила она его по плечу.
   - Ученики на подготовке праздника, потому ректор отпустил не занятых преподавателей, - ответил Эффель. - Ну-ка, почему меня никто не приветствует? - спросил он девочек.
   - Здравствуй, папочка!
   - Здравствуй, папочка!
   Одинаково закричали девочки. Эффель внимательно вгляделся в одинаковые мордашки.
   - Мири.
   - Лири, - назвались девчонки.
   - Бесполезно. Они все равно тут же перемешаются, - заметил, входя, Тинго, махнув рукой. - Здравствуй, отец.
   Эффель вздохнул и сел на стул.
   - Вы хотя бы одевались бы по-разному, - сказал он дочерям. Мать его все ругает, что он их плохо различает.
   - А зачем? - засмеялись девочки и поцеловали его с двух сторон в щеки. Эффель покраснел. Добавить было нечего.
   - Ну... ладно, давайте обедать.
  
  

Рави.

   Охотничья кавалькада ускорилась, и Рави скакал прямо за отцом, стараясь держать свою лошадку в хвост коня Аренделя. Но лес и скорость были такими, что это не очень выходило. Внезапно они проскакали через кусты, и их разделила небольшая расщелина. Лошадка Аврамаса была довольно пугливая и не стала перепрыгивать на другую сторону, пока было можно. А Рави не стал ее принуждать.
   - Догоняй! - крикнул ему Арендель.
   - Я объеду! - ответил Рави и поскакал вдоль расщелины. Когда он перебрался на другую сторону, охоту уже почти не было слышно. Направив лошадь в предполагаемую сторону нахождения кавалькады, он припустил по лесу.
   Аврамас плохо представлял себе, где находится и куда надо ехать, но не переживал по этому поводу. Он взял барьер из поваленного дерева и кустов и выскочил прямо наперерез трем всадникам. Ближайший из них резко осадил своего коня.
   - Эхехэ, юноша, вы, кажется, перепутали дичь, - улыбнулся коронэль, которого в следующее мгновение узнал Рави. За ним ехал лорд Регнвалль и герцог Ротерас Лаурелад, еще один брат коронэля, приглашенный на именины хэру.
   Лицо Рави вытянулось.
   - Простите, мой хэру, я отстал от охоты. Не заметил... что вы здесь едете.
   - Я понимаю, вы очень торопились, серджо, - морщинки на благородном лице Соронтара придавали бы ему столь же добродушный вид, когда он улыбается, как и у дедушки Вертенеса, если бы не постоянная аура величавого могущества, которое повсюду сопровождало коронэля. - А мы решили прогуляться шагом. В конце концов, коронэльская охота бывает не так уж часто, пусть молодые порадуются. Предлагаю вам присоединиться к нам, чтобы не заплутать в лесу.
   - Говорят, что алдар в лесу заблудиться не может, - заметил Ротерас, отличавшийся грубоватыми манерами и больше всего из трех братьев похожий внешне на отца Соронтара и Ильенаса.
   - Это не тот случай, - кратко ответил ему Регнвалль.
   Аврамас поклонился.
   - С радостью, хэру, - сказал он и почтительно пропустил всадников вперед, чтобы поехать следом. Однако, Соронтар жестом показал ему приблизиться, и Рави направил свою лошадь, пустив ее рядом с конем коронэля, на полшага отставая.
   На юноше был новенький охотничий костюмчик из коричневой вареной кожи, со скромным изящным рисунком. На поясе висел лишь кинжал. Аврамас почтительно ехал молча и посматривал на своего сюзерена. На Соронтаре были видавшие виды кожаные доспехи зеленоватой кожи без шлема, из под которых поблескивала легкая альварская кольчуга. За спиной, не стесняя движений, складками ниспадал легкий светло-серый плащ. На потертом поясе в потертых ножнах висел меч хэру. Это облачение прошло с ним немало войн и стычек, и было Соронтару куда приятней церемониальных доспехов и облачений.
   - Что же, серджо Хилдор, ваш отец столь любит охоту, что потерял вас в неистовстве преследования? - спросил Соронтар юношу, усмехаясь.
   - Нет, мой хэру. Отец напротив не любит охоту. Он очень редко в ней участвует. Он не считает правильным мучение и убийство животного, - ответил Рави.
   - А вы? - коронэль с любопытством посмотрел на мальчика, приподняв бровь.
   - И я, пожалуй. Нет чести в том страдании и той смерти, которое мы совершаем. Хотя я и знаю, что эта охота несет церемониальное значение - жертва перед сезоном работ и промыслов. Альвы не убивают животных просто так. Это запрещено. Я иногда хожу на охоту, чтобы уметь охотиться, если нужно будет прокормить себя или семью, чтобы понимать эту ответственность. И всегда сам разделываю пойманную добычу, чтобы знать, как это. Но в любом убийстве нет чести, - ответил уверенно Аврамас, не обращая внимания, что он по сути назвал бесчестными своего коронэля и всех гостей.
  
   - А он дерзок, - хмыкнул тихо герцог Лаурелад племяннику.
   - Скорее наивен, - ответил ему Регвалль сдержанно.
   - Я слышал, что сей юноша проявил большое упорство в ухаживании за одной юной леди, - с намеком усмехнулся Ротерас, наклонившись к Регваллю.
   - Я наслышан о вашей любви к...
   - Сплетням, - герцог захохотал. - Это наша семейная черта. Соронтар хочет знать, что чувствуют его подданные, твой отец - о чем думают, а я - чем живут. Чем тебе парнишка не нравится? Он, кажется, очень мил. А о его родителях я слышал много хорошего.
   - Я не говорил, что он мне не нравится, - кажется, Регнвалль даже замялся. - Просто... он не вполне тот, кого я хотел бы видеть рядом со своей единственной дочерью. Тем более так рано. Они путают дружбу и привязанность, естественную, поскольку вместе росли и другого практически не знают, с более возвышенным чувством.
   - А если не путают? - прищурился на племянника брат коронэля.
   Регнвалль вздохнул, как будто его эта тема раздражает.
   - Время покажет, - закончил он разговор.
  
   - В этом и состоит церемониальная суть весенней охоты, серджо Аврамас, - сказал ему Соронтар. - Мы должны понимать и ценить то, что дает нам природа, чтобы мы жили и развивались. Об этом обязательно скажет высший жрец в конце охоты.
   Рави кивнул.
   - Но мы загоняем животное, оно испытывает страх и мучение, прежде, чем умереть. Я всегда стараюсь сделать все быстро и разом.
   - Мир жесток, мальчик мой. Я надеюсь, что дух этого животного простит нас. Ведь мы делаем это, чтобы научить наших детей выживать. Мы обязательно попросим у него прощения во время молитвы. Это традиция. Я рад, что ты уже знаешь об этом.
   Они немного проехали молча.
   - Хэру, - обратился вдруг к Соронтару Рави. Коронэль повернул голову. - Почему в Альвадоре нет арийской аристократии? Почти все альвы являются отпрысками благородных семейств. Так сложилось, что со времени исхода мы многих потеряли и те альвы, что были когда-то рождены в простых семьях, давно стали маленькими дворянскими домами, иначе бы мы просто вымерли. Неблагородных альвов крайне мало и в основном это незаконнорожденные потомки и их дети и внуки. Но ариев это не может не задевать. Даже те, кто добился очень многого, как покойный мастер Гедеон, не получили титулы. Это же... опасно.
   - Ты прав. Но не вполне, - кивнул Соронтар. - Мы пришли сюда намного раньше ариев. Нас погибло тогда действительно очень много, и было принято решение о том, что даже семьи из низших слоев объявляются домами, чтобы можно было заключать браки. Однако по сей день есть документ, о котором многие забывают. Знатных домов всего пятьдесят восемь. И иные из них сейчас состоят из одного-двух членов. Нас мало, серджо Хилдор. Нас действительно мало. Даже второй дом Лаурелада одноименный дом Лаурелад является ответвлением первого дома Альвара, получившим самостоятельность, так как предыдущая ветвь герцогов пресеклась окончательно. Что касается низших домов, то если взять всех альвов, то мы - лишь одна третья часть всего населения Альвара. Две трети ариев состоят в наших домах, одна треть - свободный люд, который имеет своих старшин. Их мы уважаем, как наших лордов. Это наша земля. Эдель дала нам ее, мы очистили ее от скверны, помогли ей, теперь она нас кормит. Мы позволяем арием жить на нашей земле, уважая наши законы, в свою очередь мы уважаем их традиции, даем им пищу, кров, возможность совершенствоваться в науках и ремеслах. Ведь когда они пришли к нам, то были совсем дикие. Но мы не можем давать им звания лорда. Я однажды предложил мастеру Гедеону это звание. Он засмеялся и отказался, сказав, что моя доброта в будущем приведет к гражданской войне. Одного прецедента будет достаточно и нас сомнут. Рано или поздно, но ариев будет больше. У них больше детей, намного больше, чем у нас. В отличие от Видблаина и Скайлоксора мы живем с ариями бок о бок. Я ничего не имею против них, но во имя нашего народа мы должны сохранять хоть какую-то дистанцию. В конце концов, титул - это всего лишь слово для того, кто не понимает его истинного значения и той ответственности, что за ним стоит.
   Аврамас задумался.
   - И все же... это очень шаткое положение, хэру.
   - Да, это так. Но жизнь повсеместно заставляет нас принимать трудные решения, все варианты которых имеют обратную сторону. И должен быть кто-то, кто это бремя будет нести, - Соронтар посмотрел на юношу, а потом на дорогу впереди, задумавшись. Серджо смотрел на своего коронэля и юная романтическая его душа сейчас испытала непередаваемое чувство. Это эйфория, сострадание, бесконечное почтение, и желание служить своему коронэлю и своему государству. Вероятно, именно это называлось патриотизмом. Ведь для альва его родина, его род, его народ - это три составляющих его жизни. Отними одно, и он уже неполноценен.
   Вдруг справа от дороги, впереди, что-то блеснуло и раздался еле слышный потусторонний звон. Лошади заволновались, особенно лошадка Аврамаса. Ему с трудом удалось успокоить ее, и тогда он увидел плавающий между стволов деревьев огонек света. Звон продолжался, и было ощущение, что огонек зовет их куда-то.
   Все трое всадников посмотрели на коронэля.
   - Говорят, если пойти за болотным огоньком, то можно найти свою судьбу, - как-то странно, крайне задумчиво сказал Соронтар, не отрывая взгляда от огонька.
   - Нет, мой хэру, - почти вскричал Рави, тронув лошадку так, чтобы оказаться рядом с уздечкой коня коронэля. - Это опасно. За ними нельзя ходить. Нельзя гоняться за судьбой, она не бабочка! Да, она порой предупреждает, подает знаки, которые не разглядишь или поймешь, когда уже поздно. Но лучше так, чем принимать ее подарки. Ведь взамен она всегда отбирает, - огромные, взволнованные изумрудные глаза юноши смотрели на мудрого правителя альвов с надеждой, что тот его послушает. - Многие смельчаки ходили за ними. И никто не возвращался. Это область, малоизвестная даже знахарям и ведьмакам.
   - Я согласен, это не стоит риска, - подтвердил Регнвалль слова молодого Хилдора.
   Соронтар еще какое-то время молчал, глядя на зовущий его огонек, затем посмотрел на своих спутников.
   - Что ж... Я всегда был лишен возможности беспечно кидаться в приключения, - он усмехнулся. - Не будем рисковать, - и он развернул коня, оставив огонек по правую руку. Аврамасу показалось, что он услышал, как коронэль пробормотал "Но ведь не бывает ничего просто так".
   Ехали молча, каждый погрузился в свои думы. Рави показалось, что даже лес притих. Надо будет обязательно рассказать домашним про огонек. Им будет интересно. Аврамас подумал: а рискнул бы он пойти за огоньком, если бы был один? Наверное, нет. А вот Эйфи и Эйви точно бы пошли. Он вздохнул.
   - Ну что вы все скисли? Сами ведь отговорили меня, - прервал размышления повеселевший голос Соронтара.
   - Мы просто пытаемся составить список желаний на случай, если нужно будет их оглашать кому-нибудь, типа феи, - засмеялся Ротерас. - Регнвалль вот наверняка должен поставить в этот список отдельными пунктами "чувство юмора" и "умение расслабиться" - и герцог снова захохотал.
   Регнвалль проигнорировал подкол дяди и улыбку Соронтара.
   - Здесь недалеко есть разрушенный мост. Русло давно засохло и заросло, а руины моста остались. Если проедем по прогалине за ним, то должны выехать к месту сбора охоты, - сказал Соронтар. - На мосту есть весьма примечательные изразцы. Думаю, вам стоит посмотреть, серджо.
   Коронэль прибавил шагу, уверенно направляясь к означенному месту. Рави поскакал за ним. Ротерас и Регнвалль чуть отстали.
   - Соронтару парень нравится. Я давно не видел, чтобы он так общался с кем-то из молодых дворян. Кажется, я вижу нового стюарда из которого вырастет большой советник или маршал или еще кто-нибудь. Тебе стоит повнимательнее в него вглядеться, - дал совет Ротерас племяннику.
   - Серджо Аврамас сын своего отца, которого мне совершенно не в чем упрекнуть, - ответил Регнвалль тоном, который говорил "я все понимаю, но это другое дело, и оно только мое". - А вам поздновато говорить о том, что давно не делал хэру. Вы практически не появляетесь в Альвадоре, дядя.
   - Что правда, то правда. Я вполне уютно себя чувствую в своем нагретом кресле в своем дворце, - хекнул герцог.
  
   Лошадка Рави с трудом поспевала за конем Соронтара. Надо было все же взять ту, что предлагал Эйви.
   Они выехали на поляну, посреди которой, на уже с трудом различимой пойме, высились руины моста - явно альварской постройки. Часть моста рухнула из-за оползня, но все еще угадывались изящные формы конструкции. Изразцы действительно были примечательными. Кажется, даже сейчас они сияли на малосолнечном, скрытом за тучами, свету, несмотря на потери, растительность и грязь.
   Коронэль пустил коня к руинам, и Рави осталось только следовать за ним. Он подумал, что надо бы привести сюда Клэра. Наверняка того заинтересует... Что-то блеснуло в темных провалах под обрушенными глыбами. Отблеск? Кольчуга? Еще один огонек? Рави не успел понять и даже не успел выкрикнуть предостережение, как из-под моста на огромной скорости выскочило странное создание, похожее чем-то на гигантскую мокрицу, быка и что-то еще. Времени строить ассоциации у Аврамаса не было. Рогатое чудовище угрожало его коронэлю. Соронтар крикнул, поднимая коня на дыбы и обнажая меч в последний момент. Он ударил по чудовищу мечом по телу, но меч отскочил от гадкой кожи панциря со звоном. Сила столкновения была такова, что конь хэру перевернулся и сам он откатился назад. Над поляной пронесся невыносимый скрежет существа, так что перепонки, казалось, сейчас лопнут. Этого лошадка Рави уже не выдержала - и вместо того, чтобы скакать вперед, как он того хотел, она забрыкалась, отскочила вбок и, скинув всадника, унеслась прочь. Рави успел более менее ловко приземлится, но оказался в стороне от схватки. Между ним и коронэлем был монстр, а у него даже не было оружия, кроме кинжала. Ведь ему еще не исполнилось двадцать лет. Однако, подоспело подкрепление. На чудовище, обнажив мечи, во весь опор скакали Регнвалль с дядей. Их атака отвлекла монстра от поднимавшегося на ноги и ищущего свой меч Соронтара. Регнвалль влетел первым, точным ударом поразив глаз существа. Из него что-то выпало, затерявшись в траве, зеленый газ дохнул в лицо лорда, существо взбрыкнуло, прорезав длинными острыми когтями брюхо лошади Регнвалля и судорожным движением откинув коня далеко в бок. Бедное животное перекувыркнулось, стремя всадника слегка подхлестнуло ногу, и Регнвалль приземлился с хрустом и тихим вскриком на землю между монстром и Аврамасом. Встать он уже не мог, это было понятно. Рави кинулся к нему.
   Тем временем брат коронэля, которому было не достать до глаза поднявшегося на дыбы существа, проведя обманный маневр, он сам спрыгнул с седла, вонзив меч в конечность монстра. Раздался тихий хруст и из раны тоже пошел газ. Ротерас стал вертеться вокруг монстра юлой, ударяя по чему угодно, лишь бы отвлекать его. От панциря меч со звяком отскакивал, но из других ран сочился все тот же газ. Наконец, герцог повел головой, будто пьяный или раненый, его реакция замедлилась, чем неприминул воспользоваться монстр, мощным ударом вышвырнув Ротераса из все разраставшегося зеленого облака. И повернул свою одноглазую морду к Соронтару, который безуспешно пытался до этого привлечь его внимание, так как уже подобрал свой меч.
   Рави упал на колени рядом с Регнваллем и сразу понял, что у того сломана нога, если не что похуже. Лорд был зеленого цвета и непереставая кашлял. Только кашель, пожалуй, оставлял его в сознании, не позволяя отключиться от болевого шока. Аврамас схватил Регнвалля за застежки и быстро оттащил в сторону, выдернув попутно из-под него плащ. Он видел, что лорд Ротерас тоже выбыл из боя и коронэль остался наедине со смертельной опасностью.
   - Лежите, - зачем-то сказал Аврамас Регнваллю, быстро повязывая его плащ себе на лицо, в качестве очень неудобной повязки. Затем он добежал до упавшего меча лорда и, подхватив его, ринулся на монстра со спины, не слыша надрывного сквозь кашель:
   - Стой! Погибнешь!
  
   Соронтар пока что успешно уклонялся от когтей и рогов существа, но он очень сильно ударился, да и возраст брал свое - он понимал, что долго так не сможет. Вдруг, монстр стал извиваться, и над его головой, на подобии шеи, показалось что-то странное. В голове у коронэля уже мутилось, хотя он всеми силами и пытался сохранять ясность мыслей. Это странное было охапкой зеленой материи с огромными зелеными глазами, торчащими из нее. Рави! Эдель, куда он лезет! Коронэль ужасно испугался за мальчишку.
   А тот неистово долбил в одно и то же место - в сочленение между головой и спиной монстра. Серджо хорошо учился, он знал, что надо искать слабое место. И предполагал, что самое слабое должно быть здесь. Монстр извивался и верещал, пытаясь скинуть прилипчивого альва, но тот держался за него смертельной хваткой, продолжая долбить шею. Раздался звон и меч пробил дырку между чешуями. Чудовище открыло пасть, откинувшись назад. Соронтар только этого и ждал. Кинувшись вперед, он пронзил мечом пасть существа и повернул. Что-то щелкнуло и стало быстро-быстро жужжать, будто шестеренки мотались. Пахнуло чем-то, все вокруг позеленело, и мир завертелся.
   Рави еле держался. Агония сущства, распространяющего вокруг себя тучу зеленого газа была столь энергичной, что он просто боялся улететь. А еще он боялся, что эта туша упадет на коронэля, который лежал внизу. Вдруг монстр застыл, затих и повалился на бок. Аврамас скатился с него. Ноги не держали, но он знал, что должен оттащить хэру в безопасное место. Дрожащими руками он перевернул его на спину - лицо коронэля тоже стало зеленым, но он был без сознания - и потащил к Регнваллю. Это далось ему крайне нелегко. Уже из последних сил он вытащил его из облака газа.
   - Рог!Рог! - кашлял Регвалль и бил кулаком по земле. - Труби тревогу!
   Конечно! Охотничий рог! Серджо быстро отвязал рог от пояса коронэля и приставил к непослушным губам. Плащ давно упал у него с лица, кружилась голова. Но надо было вдохнуть и протрубить. Сейчас это казалось самым трудным делом в его жизни.
   Над Альвадорским лесом пронесся резкий сигнал тревоги. Одновременно понеслись эмпатические мысли "Мама, срочно! Знахари и клирики к старому мосту! Жизнь или смерть!"
   Все. Теперь все. Сейчас здесь будут все - и родители, и бабушка с дедушкой, и лорд Ильенас. И дяди Эйви и Ксоларон. Они разберутся. А ему надо... ему надо просто ждать и попытаться помочь, чем сможет...
  
   Когда первая часть коронэльской охоты прибыла на место, она увидела посреди поляны поверженную тушу непонятного происхождения в рассеивающемся и оседающем зеленоватом тумане, а в стороне от нее юноша накладывал шину одному из трех пострадавших, лежащих на земле. Все четверо были с зеленоватыми в разной степени лицами, двое были без сознания, третий с трудом его сохранял. Серджо Аврамас Хилдор дрожал от усталости, продолжая упорно делать дело.
  

Эйви и Сулакикан.

   Лето до самого конца они провели в усадьбе. После Песни Ночи через две недели основная масса народа разъехалась. Эйви написал в Академию и ждал ответа. Под конец лета ему разрешили взять отпуск с требованием, что после он выдаст отчет и сдаст экзамены. Эйви только фыркнул на это и ничего не сказал. Начало осени прошло уже в столице. К путешествию готовились очень тщательно. Эйви собрался основательно, взяв и магическое и его заменители. Свои два посоха он усовершенствовал острым лезвием и пристрастился к редкому оружию - двум связанным небольшим секирам на цепи. С их помощью он тренировал свое сосредоточение и владение телом. Арендель заказал им и одежду у лучших мастеров. Практичную и крепкую. Эйвинд успел научить и его и Сулакикан за это время большему, чем Эйви узнал в Академии за год. Но это были адовы занятия. Остроумный архимаг был крайне жЕсток и серьезен, когда дело касалось учебы. Было ощущение, что архимаг Эйвинд и архимаг Эйвинд-наставник - это два разных гоя.
   Приблизилось время, когда пора было отправляться в путешествие. Как и ее супруг, Сулакиан не теряла времени даром, обучилась всему, что дал им архимаг Эйвинд, который пару раз доводил ее до желания подкрасться ночью и придушить его, помимо этого она научилась по-новому владеть посохом. И не забывала оттачивать свое мастерство шамана. 
- Каким образом мы попадем туда? - уточнила Лисичка у Эйвинаса, упаковывая их теплую одежду и прочее снаряжение.
   - Откроем портал. Отец знает, куда, - ответил Эйви, аккуратно раскладывая все необходимое по кармашкам пояса.
   - Хорошо, - кивнула она, раздумывая, все ли готово и сложено. Она свела бровки в задумчивости и выглядела и забавно и грозно. - Интересно, насколько далеко мы попадем... И что там могло произойти. А как мы вернемся? Как в прошлый раз?
   - У меня есть обратная формула. Главное, чтобы магия была. Я смогу открыть портал. Если сильно задержимся, он отправиться нас искать, - объяснил Эйви, поглядывая на нее.
   Лисичка перестала хмуриться и, кажется, была вполне удовлетворена сборами и подготовкой. - Хорошо, - снова повторила она. - Значит, завтра отправляемся. Признаться, за это время так изнежилась в ваших постелях, - улыбнулась она, - трудно будет по началу. Все придется делать самим. Когда всегда так живешь, привыкаешь. - Она закрыла сундук, добыв оттуда все нужное и резко одернула руку.
- Ай... Заноза, - сжала она губки и принялась ковырять ладонь. - Надо помолиться духам, попросить об удаче.
   - Обязательно, - Эйви спокойно подошел и взял ее руку, развернув ладонь. Он наклонился и подцепил занозу зубами, после чего магически залечил пустяковую ранку и поцеловал ладонь опять. - Надо попросить загладить и залачить сундук, пока нас не будет.
   Она кивнула и осторожно погладила его по щеке. Ее чуть диковатые и резковатые повадки пока не изменились. В ней не было трепетности и впечатлительности альвиэль, зато много любопытства, остроты и невозмутимости. По-настоящему смутить Сулакикан было сложно.
- Спасибо. - Ранка ее больше не интересовала, Лисичка потянулась и  поднялась. - Надо еще успеть помедитировать. И попрощаться со всеми. Эйфиль приедет сегодня?
Когда они вернулись в столицу, Эйфи получила долгожданный обручальный браслет и предложение Берта переехать к нему в родительский дом, которая практически сама и выпросила. В некоторых вопросах Эйфи проявляла большую инициативу, чем ее супруг.
   - Обещала, - ответил Эйви тоном, по которому было ясно - сейчас его инетресовало другое.- Предлагаю помедитировать иначе, - сказал он, обняв ее за талию одной рукой и за грудь другой.
   Лисичка изогнулась, глядя на него снизу вверх и немилосердно улыбнулась, обняв его ножкой.
- Я могу подумать над твоим предложением или это уже предупреждение? - она смотрела на него в упор, а потом щекотно подула на Эйви.
   - Подуй на меня, подуй на меня еще, - решил попридуряться Эйви.
   Сулакикан рассмеялась и шутя отвесила ему щелбан.
- Глупый молодой олень, - ответила она и отпустила его, занявшись завязыванием свое сумки, лежащей на полу. Зря она так поступила, потому что олень поступил по оленьи, воспользовавшись ее позой. Эйви обнял ее сзади и стал раздевать. Лисичка ощущала его страсть и жар.
   - Ну все, ты напросился, - вывернулась она и рванула его на себя, жарко целуя и чуть ли не срывая с него одежду. Эйвинасу грозило быть растерзанным прямо на полу.

- Я думаю, мы устроим все же ужин, сказала Ариен, когда что-то бумкнуло сверху. - Надеюсь, Эйфиь не опоздает. И Рави должен уволнительную получить.
Безуспешно она пыталась скрыть свое волнение и переживание.
   - Устроим, конечно. Тихий семейный ужин, - ответил ей Арендель, не обращая внимание на возьню сверху. - Не переживай, солнце. С ними все будет хорошо.
   Ари вообще не заметила ничего, она еще раз перебрала в памяти все, что они собрали молодым в дорогу.
- И вот когда теперь они вернутся, одна Эдель ведает, - вздохнула она и прильнула к мужу, неосознанно поглаживая его руку в утешение. - Я не волнуюсь... Немного.
Тут снова что-то бумкнуло и послышался вскрик Сулакикан.
- Пойду еще раз помолюсь Эдель, чтобы у них все хорошо было, - вздохнула Ари, поглядев на потолок.
   - Мне кажется, у них все прекрасно, - улыбнулся Арендель и поцеловал ее руку нежно. - Я сделаю распоряжения насчет обеда.
   Эйви бодро встал с пола и стал одеваться.
- Сейчас приедут отец и Эйфи. Нам еще много надо сделать.
  
   Это немного подбодрило Ари и она взяла себя в руки. К ужину собрались всей семьей. Девочки рассказывали об успехах в учебе, Эйфи говорила, что нового у нее. Под конец ужина отмалчивавшаяся Сулакикан сказала всем, но глядя на Ариен.
- Мы сделаем все, чтобы скорее вернуться. Я позабочусь о вашем сыне, миледи.
Ари растроганно посмотрела на невестку и кивнула под смешок Эйфиль.
   - Вот, обо мне позаботятся. Видишь, волноваться нечего? - невозмутимо сказал Эйви матери под молчаливый взгляд Эйвинда.
   Эйфи приподняла бровь и покачала головой. Лисичка подумала, правильно ли она выразилась, но решила не акцентировать.
- Я вижу. Вот родишь своих и посмотрим, как легко ты их будешь отпускать в другие миры.
- Мама, не надо, не начинай, - тихо успокаивала ее Ингри. Ариен кивнула и улыбнулась вымучено. 
- Что ж, спасибо за ужин. Вам, полагаю, стоит лечь пораньше. Эйвинд, оставайся на ночь, все равно завтра рано вставать, - попросила его Ариен.
- А можно, мы тоже останемся? - спросила Эйфиль.
   - Оставайтесь все, - ответил Арендель, которому страшно не хватало разбежавшихся детей.
- Мне все равно работать полночи, чтобы отправить их утром рано, - заметил Эйвинд.
   Так и поступили. Утро наступило быстро, путешественники были в ажиотаже. Прощание не затянулось. Эйвинд работал большую часть ночи, но зато портал был готов, дети собраны и экипированы.
- Если что - зовите, - сказал им архимаг. 
- Самые молодые путешественники,- Арендель обнял обоих.
   Ариен порывисто прижала сына к себе и поцеловала. Сулакикан тоже досталась порция объятий. Она вообще поражалась, как часто тут все обнимаются и целуются. Особенно в усадьбе, сын главы семьи, Ольвиэн, частенько ее обнимал и чмокал, когда Эйви куда-то отлучался, говорил, это так выражают родственные чувства.
Итак, они взялись за руки и шагнули в портал...
   Когда они очнулись, то первое, что они увидели, были пушистые облака в голубом небе и крона соснового дерева. Было тихо.
   - Вот мы и на месте, - сказал Эйви. - Можешь определить, где мы?
   - Конечно. На острове, - невозмутимо отозвалась супруга, поднявшись и оглядевшись.
   Они были на маленьком островке с несколькими деревьями, а вокруг было озеро весьма большого размера, хоть и не такое огромное как Айхал.
   - Ну а в какую сторону плыть? - спросил Эйви, попутно проверяя, насколько здешние духи ему благосклонны.
   Лисичка наморщила лоб, видимо, тоже обращаясь к духам, которые пока не особо шли на контакт.
- Не знаю этих мест... Давай выберемся отсюда для начала на тот берег. Надо плот соорудить, что ли. Плыть далековато, устанем.
   Используя смекалку, Эйвинасу удалось соорудить плот.
   - Если там окажется глубоко, придется грести руками, - сказал он Сулакикан.
   - Ничего, время у нас есть.
Они погрузились на плот и поплыли медленно до противоположного берега. Посреди пути на Эйвинаса накатила дурнота и головокружение. Его бросило в жар. На морскую болезнь не было похоже. Сулакикан чувствовала себя получше, хоть и с головной болью.
   - Не сильно гостеприимное озеро, - заметил Эйвинас. Он сжал зубы и губы и продолжал грести, сосредотачиваясь на мелочах, чтобы отвлечься.
   Вскоре стала ясна и причина их недомогания. Она оказалась гораздо глобальнее одного отдельно взятого озера. Оба почти физически ощутили магическое возмущение, предвещавшее магическую бурю, что вихрем неслась над просторами тайги. Сулакикан стала активнее помогать Эйви, они едва успели догрести до берега, как огромная волна магического всплеска накрыла озеро и в следующее мгновение должна была добраться и до супругов. 
Со стороны простому смертному это было бы незаметно, только странно, почему вдруг вода стала бурлить в озере будто в кипятке.
- Быстрее! - закричала Лисичка, будто перекрикивала гул бури. Она отвязывала вещи в спешке. - К дереву надо!
Эйвинаса еще никогда так не мутило...
   Эйвинас ножом резко обрезал веревки, удерживающие вещи и скрее упал под деревья, чем добежал или дошел. Когда волна накрыла их, Эйвинаса скрутило так, что он потерял сознание. Что было с Сулакикан, он не видел. Но дерево немного погасило силу магической стихии, а иначе бы страшно было представить, что с ним произошло.
В себя он приходил постепенно. Сперва видел ясное небо над головой, потом какие-то лица, голоса, затем ему почему-то приснились лошадиные ноги и едущая куда-то расхлябанная дорога. Очнулся он, когда его сняли с лошади и шваркнули о землю. Голова чуть не рассыпалась от такого. Руки и ноги были связаны. 
- Хороша девка, - хмыкнул один голос. - Я бы ее...
- Ты чего, сперва надо хозяину их показать. Он шибко серчать будет.
- Так он же не узнает, - беззаботно ответил ему голос. - ух, хороша, самый сок.
Эйви услышал шлепок, а потом гневный рык Сулакикан. 
- Кусается...
- Говорят тебе, оставь девку, - пытался вразумить напарника другой.
Тут Эйви услышал крик Лисички.
- Пошел вон!
   Услышанное горячей волной привело Эйвинаса в чувство. Он давно умел смотреть через свои длинные пушистые ресницы так, что казалось, будто глаза закрыты. Эйви решил осмотреться.
   Они были в каком-то поселении с деревянными неаккуратными домишками, немногочисленный люд высыпал на дворик, у которого их с Сулакикан и положили. Жена его в данный момент упиралась ногами и руками, пытаясь вдарить какому-то мужичку, что тащил ее куда-то за угол для своих грязных потребностей. Она визжала и брыкалась как могла.
- А ну поставь ее, - послышался оклик, вес повернули в сторону всадника со "свитой" из десяти молодчиков с разнообразным оружием в руках.
- Так я это, хозяин.. - мужик вернул Сулакикан на место. Их обоих приподняли и продемонстрировали хозяину.
- Кто такие? - вкрадчиво и ласково спросил он. Сулакикан с презрением отвернулась. Эйви заметил, с каким ужасом ей пришлось сейчас бороться. 
Хозяин ответом не удовлетворился.
- Ваше? - кивнул он на принесенные их вещи, посохов не было, их тронуть не посмели, значит, остались у озера. А где теперь это озеро...
- Не знаю, - отозвалась Сулакикан.
-  К остальным их, мне некогда сейчас, - спокойно приказал хозяин и их обоих швырнули в какой-то деревянный сарай, без окон, без пола. Сарай был большим.
   Эйви внимательно посмотрел на Лисичку. 
- Кто это, знаешь? - спросил он и осмотрел сарай.
   Лисичка часто задышала и прижалась к Эйви, трясясь от дрожи.
- Не знаю... На знаю. Они...хотели, - она взяла себя в руки и уткнулась в его грудь.
Сарайка не была пустой. Тут были люди, испуганные, замученные, они как звери в клетке, смотрели на новеньких пустыми отчаявшимися глазами.
Во дворе слышалась речь. Лисичка уже развязывала его руки, чтобы потом он освободил ее.
- Не говори, кто мы и откуда, - шепотом сказала она. - Это плохие люди.
А еще Эйви чувствовал, что колдовать в ближайшее время не стоит, да и не выйдет. Лучше было беречь силы, чтобы защитить жену.
   Как только руки его были свободны, он обнял жену и осмотрел людей. Сколько мужчин, сколько женщин, в каком они состоянии физически. 
- Не скажу. Надо использовать время, пока они заняты.
   Всех было не разглядеть в тусклом свете. Были и мужчины и женщины и один весьма подозрительной наружности. Что тут с ними делали и зачем они тут - пока было неясно. Идти с ними на контакт никто не хотел.
Из разговоров и возгласов во дворе стало понятно, что бандиты шмонают их вещи и уже примеряют что-то себе. Сулакикан грустно вздохнула, глядя как ее новую меховую жилетку делят между собой два бугая. А она ей так шла...
   Эйви сложно было смутить или напугать. Он был из тех, кому некогда боятся во время и незачем после. Он встал и посмотрел на каждого хмурясь и не пряча взгляд.
- Кто вы? - спросил он людей.
   Кто-то усмехнулся, кто-то испуганно забился подальше в тень.
- Ну, мы-то тут знаем, кто мы,  - ответил подозрительный тип, - а вот кто вы такие?
- А мы здесь в равном положении, - хмыкнул Эйвинас. - Только вопрос  - кто? Пленные или кто-то другой. Мне первое название не нравится, - юноша внимательно посмотрел на типа.
   Кто-то опасливо пробубнил что-то в ответ, а кто и усмехнулся. В некоторых он нашел блеск надежды в глазах и желание вырваться из клетки.
- Так, где тут у нас, - открылась дверь сарая и в нее зашел один из бандитов со взведенным небольшим арбалетом, его прикрывали еще двое. - Вещички у вас шибко интересные, однако. Хозяин видеть желает и побеседовать. Авось, понравитесь ему, - вкрадчиво сообщил бандит под смешок остальных соратников. Эйвинасу показали жестом следовать за ними.
   Сулакикан только обеспокоенно посмотрела на него, но решила не нарываться. Эйви еле заметно махнул ей не высовываться и спокойно, с прямой спиной и высоко поднятой головой пошел следом. Прежде чем вывести Эйви, его снова связали и стащили верхнюю рубашку, оставив голым по пояс. Эйви не сказал ни слова и вел себя так, будто так и надо. Он был похож на молодого тигреныша. Было ощущение, что что с ним не делай, унизить его не удасться. А копна непокорных, вьющихся крупными кольцами волос и взгляд особенно этому способствовали. Его повели к другому домику и усадили за стол. Напротив сидели двое. Один в непонятном мундире или в чем-то на него похожем, он обедал и, кажется, был тут случайно, второй был постарше, дед с бородой, с нехорошим взглядом и подозрением в глазах.
- Ну, голубь, вещай нам, откуда и куда. И зачем в озеро наше полез, - сказал ему дедок.
   - Простите, мы не знали, что озеро ваше. Мы вообще не знали, что  там озеро, - ответил Эйвинас, глядя в глаза деду и с любопытством поглядывая на второго.
   Дед, кажется, не был удовлетворен ответом.
- Ох, расстроил ты меня, милок. Аж сердце заходится, - картинно вздохнул она. - Прям не знаю, как тебя наедине с Петром оставить. Он ведь у нас шибко сердитый. Да, Петро?
Обедавший мужик вдруг замер, удивленно посмотрел на деда, потом на Эйви и закивал.
- Ну, поговорите тут, а я пойду, - с этими словами дед встал и отправился прочь от беседки, оставив Эйви наедине с Петром. Тот доел, встал и не спеша достал саблю и плетку. Эти оба относились к помощникам, а самого хозяина не было видно.
   - Как банально, - заметил Эйвинас, глядя исподлобья на Петра и нехорошо ухмыльнулся.
   Судя по уровню интеллекта в глазах Петро, ему было глубоко все равно, что там говорит Эйвинас. Он подошел к пленнику и ухмыльнулся. 
- Поднимайся, пойдем, - сказал он спокойно. Эйви еще когда сидел на стуле проверял крепость связанных веревок. Он поднялся тоже ухмыляясь и глядя на Петро.
   Пленника отвели на задний двор и еще двое ужичков крепко схватили его под руки. Петро недолго думал и ударил Эйвинаса по лицу кулаком в перчатке, справа и слева. Потом он получил поддых с ноги. Смысл этой бойне был смутно понятен. То ли запугать хотели, то ли сломать, то ли просто нравилось издеваться. Эйви было больно. И он догадывался, что вообще-то это цветочки. К его лицу прилипла улыбка, но он не обращал внимание на этот факт и был занят другим: сосредоточенность в Академии тренировали жестоко. Это самое важное для знахаря. И у Эйви была возможность проверить, насколько он преуспел. Уходить в себя он и не подумал, опасаясь не вернуться. Поэтому он решил пойти другим путем - принять боль, чтобы она дала ему дополнительные силы. А следовательно мучители видели странную картину молчащего и улыбающегося. Измывался Петро долго, потом пленника бросили обратно в сарайку, где его тут же подхватили руки Сулакикан.
- Это я, родной, - услышал он ее голос. Она заботливо уложила его куда-то и укрыла. Воды пленникам мало давали, но она дала ему напиться и промыла раны.
   Эйви сдерживало только одно - он помнил, что здесь люди. И в голове его живо звучали слова дедушки Берарда. "Гоям, чтобы подняться, нужно только поверить. А чтобы поверить, они должны видеть. Покажи им бесстрашие и уверенность. И они пойдут за тобой. И поверят в тебя и в себя. А верящий делает невозможное." Поэтому он собрал в кулак все, что у него осталось, чтобы подняться, встать на ноги и встать прямо.
- Вас здесь... много. И их там... много. Но отличие в том, что вы... каждый отдельно, а они вместе. Поэтому они подавляющие, а вы - подавляемые.
   На этот раз его слова возымели большее действие, в отличие от прошлого раза. Одна женщина, с большими испуганными глазами, с надеждой посмотрела на Эйвинаса, а потом что-то сказала тихо своему мужу. Тот, правда, был большим трусом, чем его жена, он раскричался на нее, потом на Эйви. Сказал, что Их там нельзя сердить, а то хуже будет.
- Ну что раскричались, родимые? Заскучали? - заглянул к ним дедок под конвоем силачей. А ну выходите во двор,будем знакомиться.
В аккурат, когда и выстроили в главный двор въехала запряженная тройка, в сопровождении молодчиков с арбалетами и прочим оружейным добром, которое имелось на тот момент в наличии. Эйви подметил опытным глазом, что многое могло быть не арийской работы, слишком сложные механизмы. Альвы здесь были преимущественно мирные, да и не их стиль это был, тяжелые сложные механические скорострельные арбалеты создавать.
Хозяин сидел в дрожках и широко улыбался высыпавшему люду. Рядом с ним сидела девушка, с холодными жестокими глазами, она тоже широко улыбалась и забавлялась, глядя на все это. На ней была большая меховая шапка, несмотря на ранее лето, и кожаная жилетка со штанами, выглядела она очень вызывающе. Длинные Волосы были заплетены в несчетное количество косичек,  в каждую из которых были вплетены белые нити, что делало ее блондинкой нежели шатенкой. Сам хозяин был светловолосым, как будто седым. Он был арий, с пустым взглядом, крайне жестоким и холодным как сталь. Он приветствовал весь честной народ, здоровался, раздавал подарки, еду и одежду. Все были счастливы и довольны. А потом, вместе со своей свитой, уселся за широким столом прямо во дворе, перед которым и выстроили пленников.

- Ну-с, будем знакомиться, - начал какой-то юркий парень из свиты хозяина. Он стал поочередно  представлять каждого из пленников. Тут их было человек семь, вместе с Эйви и Сулакикан. 
Сперва представил тучного мужчину, сказал, тот хорошо поет, потом супружескую пару, что устроила скандал, муж оказался лекарем, затем подозрительной наружности типа, сказал, никто не знает, как его зовут.
- Как звать-то тебя? - снова спросил парень.
- Потерпи, узнаешь, - нехорошо хмыкнул тип.
- А это наши новенькие. Как вас зовут? - хлопнул он по плечу Эйви и Сулакикан.
   - Эйвинас, - звонко ответил Эйви. - Приятно познакомиться. А вас как?
   - Прохор, - вкрадчиво ответил хозяин и улыбнулся тепло, пожал Эйвинасу руку. - Для вас, просто Проша, - сказал он Сулакикан и не обратил внимание не то, что она в ответ гордо отвернулась. Он подходил к каждому и здоровался, пожимал руку, называл себя по имени.
   - Интересно, - задумчиво протянул Эйвинас, пытаясь понять, что здесь вообще происходит.
   - Друзья мои, - бодро начал Прохор, - выпьем за острый глаз и верную руку, - поднял он свой кубок и отсалютовал остальным. Пленника принесли выпить, кто пожелал.
- На охоту собираетесь? - прищурилась Сулакикан, зыркнув нехорошо на вмиг приободрившихся мужчин.
- О, это что ж, - обратился он к Эйвинасу, - твоя? Хороша, - оценил главный. - На охоту, да, - сверкнул он улыбкой.
   - Я даже догадываюсь, на кого, - сверкнул глазами Эйвинас.
   - Да, на вас, родимые! - обрадовался Прохор под дружный гогот его свиты. Они выпили и закусили. - А вы у нас будете особым призом, - сказал он им и уселся за стол. Ну, потеште нас чем-нибудь.
По неуловимому движению тени на личике Лисички, Эйви понял, каким образом она бы их сейчас потешила. 
- Может, я вам оружие какое дам. А что? Я широкий человек, - заверил он их. - Может, я шансы уровнять хочу.
   - Ну уровняйте, - улыбнулся ему Эйвинас. - У меня там была такая штука... на цепи. В сумке. Под бутылочками... - Эйви подбавил в голос чуть фальши, как будто он неловко хотел отвести внимание от бутылочек. 
В одной из бутылок была очень зажигательная смесь, а в другой токсин для лезвий посохов и боло, как называл свое новое полюбившееся оружие Эйви.
   Главарь был далеко не глуп.
- По одному предмету, - хмыкнул он, погрозив пальцем.
- Табаку бы, будет? - поинтересовался тип.
- Так ведь перед смертью, вроде как, не накуришься, - переключился на него Прохор. - Ладно, будет табак.
Сподручные принесли небольшой мешок и кинули туда кулечек. Прохор долго выпрашивать не собирался.
- А бычий пузырь в вашей лавке имеется? - подала голос Сулакикан.
- А тебе зачем это? С ним, что ли, - хмыкнула девушка Прохора и подошла близко к Сулакикан, оценивающе оглядев ее. Затем достала требуемое, завернутое в сухие листья и показала их Эйвинасу. - Только ты экономь, смотри, - вкрадчиво шепнула она ему на ушко, погладив пальчиком по груди.
   - Мне только боло, - ответил Эйвинас, глядя на Прохора и не обратив внимание на девушку практически.
   Один из сподручных отправился к мешку... (стоп, а если они там рылись раньше и не повредились? Ты чего раньше не сказала?) Очень скоро послышался дикий крик и мужчина выбежал во двор с облезающими от яда руками. Он орал как дикий, пока Прохор его не пристрелил из арбалета.
- А вы потешиться любите? - посмотрел он на Эйвинаса. - Будет вам нож, все. Завтра выступаем.
С этими словами их запихали обратно в сарай, вещи оставили на улице.
- Надо отдохнуть, - шепотом сказала жена.
   В сарай принесли похлебку и воды. Но прежде всего Эйви осмотрел сам сарай и особо - двери, окна, балки крыши. Бревна были сколочены хоть и со щелями, но сцеплены металлическими скобами, окон не было, ночью еще прохладно было, не как в Альваре. Вообще было забавно попасть в лета опять в лето. Двери охранялись. еще проходили дозорные. Хозяева еще гуляли и пили, горел большой костер, по углам висели светильники, привлекая мотыльков.
Сулакикан завернулась в свой плащ, который ей оставили и слилась с темным уголком.
- Иди ложись. Эйви. Завтра попробуем сбежать, - шепотом сказала она ему. - Иди, а то нарвешься опять. Они пьяные уже и тебе и мне достанется...
   - Минус один - это слишком мало. Должен быть способ, - Эйви сел, скрестив ноги в позе медитации. - Мне мало просто сбежать. Я хочу вернуть свои вещи и проучить этих нелюдей.
   Лисичка вздохнула и подползла к нему, обняв его плечи.
- Нам надо накопить силы. После такой бури, - уговаривала она его. Эйви и правда пережил сильную встряску, а тут еще и побили. Разбили губу, нос сперва сломали, потом вправили и теперь он распух. - Завтра придется бежать не на жизнь, я так подозреваю. Надо набраться сил, доберемся до озера и проучим паршивцев, - прошептали ее губы и поцеловали его кончик уха. - Давай отдохнем, Эйви...
   - У озера есть магия? - спросил ее Эйви, чуть не зашипев от прикосновения к спине. Он взял ее руку в свою. - Проучим. Отец бы не потерпел разгуливания таких на свободе. 
Сулакикан до сих пор плохо разбиралась, когда о ком он говорил, но сейчас, кажется, об Аренделе.
   Она виновато поцеловала его руки и потянула к себе.
- Ложись на живот. Я не знаю. Наверное. Я не успела понять, что это за места и насколько они далеко от наших лесов. Извини, - опустила она глаза, что Эйви скорее ощутил, чем увидел.
   - Разберемся, - ответил Эйвинас. - Лучше я помедитирую все же. Больше толку будет, чем я буду пытаться уснуть. Ложись, милая лисичка. Завтра у нас бой.
   Сулакикан послушалась и легла рядом с ним, попросив не уходить в медитацию глубоко. Окунувшись в медитацию, Эйвинас ощутил как сильны и глобальны были магические возмущения. Он впервые наблюдал, что материя магии ведет себя подобно ветру, то проносясь ураганом над землей, то едва касаясь легким дуновением. Что-то тревожило энергию и давало импульс такой силы. От факта магических бурь Эйви было немного не по себе, но он решил не закрываться, а наоборот поработать этой ночью над тонкой настройкой организма на эти дуновения. Он ощущал, что "дует" с востока, Там творится нечто такое, что меняет пока эффекты магических воздействий, то сводя их к минимуму, то гротескно увеличивая.
  
  
  
   Утром их разбудили рано. Свеженький, на удивление, Прохор снова их поприветствовал и коротко сообщил:
- Итак, побежите вы в любом угодном для вас направлении. Вас высадят за сорок миль отсюда. Это пять часов езды. Поверьте мне, пять часов, это очень хорошая фора, - широко улыбнулся он. - Используйте их по назначению. Движение - жизнь! - вдохновенно сказал он, посмотрев на Эйви в упор.
Почти сразу же после его слов послышался рык. Вскоре к ним довольно быстро приблизилось два дракона, подняв тучу пыли взмахами своих крыльев, у каждого в лапах была большая клетка. Где он нашел драконов и всадников - неизвестно. Но тем не менее, под прицелом арбалетов, пленников затолкали  в клетки. Драконы поднялись и понесли их куда-то. Руки у пленников были связаны. Летели быстро. очень. Всадники были вооружены.
Когда взлетали, Эйви и Лисичка отметили собирающийся отряд головорезов Прохора, кто-то на оленях, кто-то на лошадях. С оружием, с веревками и сетями, были и пара каюров с собаками. Лисичка пыталась сориентироваться, пока они были в воздухе. Но озера видно не было, кругом сплошное зеленое море тайги.
   - Интересно, они нас также сюда доставили. Кто они такие вообще? - спросил себя Эйви вслух.
  
   Сулакикан догадывалась, что ему жаль свои посохи. Пожалуй, единственное из вещей, что действительно жаль. Один подарил ему Эйвинд, а второй он добыл и усовершенствовал сам. И очень им гордился. Но также Сулакикан знала, что Эйви не из тех, кто в серьез жалеет о вещах. Эйвинас внимательно смотрел вниз, пытаясь запомнить хоть какие-нибудь ориентиры - холмы, речки... Были небольшие полянки, видно было зыбуны и болото, еще не вся весенняя вода сошла. Ничего примечательного...
- Я никогда не видела таких жестоких людей, - хмурилась она. - Мне жалко, если мы потеряем все наши вещи. Сейчас главное выжить и сбежать от них подальше, а потом или доберемся до города или свяжемся с твоим отцом и вместе попробуем их отыскать. Может, буря уляжется. Нам вообще повезло, что мы не попали в сам шторм по прибытию. Наверное, потому нас и забросило дальше от намеченного.
Они стали снижаться над болотистой местностью у водянистого небольшого пространства.
- Прыгайте, - приказали им всадники. Драконы рявкнули.
Сулакикан открыла защелку клетки, сгруппировалась и сиганула в воду. Эйви успел возмутиться насчет того, что не для того он поехал с ней, чтобы чуть что - бежать за спину отца. И сиганул следом за ней приготовившись к тому, что спину будет жечь. Спину обожгло, но на это некогда было отвлекаться, надо было добраться до твердой почвы. Остальные пленники тоже барахтались, пытаясь добраться со связанными руками. Сулакикан уже помогала женщине взобраться, остальные мужчины, по ее мнению, могли справиться сами.
- Они высадили нас раньше. Даже если они будут играть по правилам, у нас есть в запасе гораздо меньше времени. Придется бежать.
Она осмотрела всех пленников, которые пыхтели и пытались прийти в себя, наивно радуясь свободе.
- Бежать придется в нашем темпе. Насильно мы не кого не тащим. Но делать придется, как мы скажем.
- А с чего это вы тут раскомандовались? - возмутился лекарь, муж испуганной большеглазой женщины.
   - Потому что ты сидел и молчал, - Эйви распутывал веревки. - Не хочешь - как хочешь. Нам же легче. Выбор за тобой. Я так понял, бежать нам надо вон туда, - он махнул рукой в сторону дальше от того, откуда они прилетели. - Характерно, что они именно этого и ждут от нас. Был бы я один, я бы пошел им навстречу. Они этого не ожидают, а собак сбить со следа довольно легко.  - такие вещи Эйви действительно знал.
   - И что вы собираетесь им в одиночку противопоставить? - снисходительно посмотрел на него мужчина. - Я лично геройствовать не собираюсь. Это все ты виновата, - бросил он жене. Брата она захотела повидать. Повидала?
- А я думала, ты мужчина, - разочарованно и тихо ответила его жена.
- Вы как хотите, а я ухожу, - психанул он и отправился бодрым шагом в неизвестном направлении.
- Так, еще кто хочет, уже пора определяться, - поторопила всех Сулакикан. - Надо ловушки еще собакам поставить. Эйви, предлагаю идти сперва  через болото, там дальше лес, маневра больше, а потом сориентируемся. Поставишь ловушки? Я тоже кое-что приготовлю, когда уведу остальных. Встретимся у той сосны, - показала она на самое высокое дерево. Не задерживайсяЭйви проигнорировал лекаря.
- Поставлю. Я буду наверху, изучу местность. Быть может, она нам поможет сама, - и он бодро побежал в указанном направлении.
   Тут они разделились. Сулакикан повела всех быстрым темпом к большой сосне, стараясь помогать старичку и женщине. Единственное, что не понравилось Эйви, это то, как безымянный тип прореагировал на то, что Лисичка разделилась с супругом. Потому Эйви решил как можно быстрее разобраться с ловушками, делая их из всего, что было под рукой и благодаря Эдель, что много раз ходил с братом на охоту. Ему удалось устроить западню очень быстро. Нужно было спешить обратно к Сулакикан. Постепенно Эйви стал осознавать, что в нем проснулись природные дикие инстинкты. Не известно, что способствовало этому больше, чувство опасности, эта дикая охота или вынужденный отказ от магической силы, но кровь у Эйви бурлила как у зверя. Он был сосредоточен и точен в движениях. Расслабляться было некогда, мозг работал как часы. Эйви припустил по лесу обратно, но до сосны немного притормозил и пошел тихо, прислушиваясь.
   Пока охотников не было слышно, но расслабляться и правда не стоило. Он нагнал своих, те тихонько прятались у сосны. Сулакикан  с облегчением выдохнула и сообщила, что лучше всего выйти к реке, а та приведет их к городу и она разобралась, в каком направлении эту реку искать.
- Бегом, - скомандовала она всем. - Я в начало, ты в конец, - сказала она мужу. Эйви пропустил их всех вперед и побежал следом.
   Они побежали, долго, утомительно, продираясь через лес, привал они сделали уже перед самым болотом, валясь с ног. Особенно тяжко было толстяку, он страшно устал.
   - Нам надо в болото. На любую кочку. Привал сделаем там. Из болота нас сложнее будет вытащить, - заметил Эйвинас, осматривая почвув обозримом пространстве и подходящий тонкий ствол молодняка на посох.
   Молодняк был, безымянный тип уже добыл себе удобный посох и стал пробираться вперед.
- Я больше не могу! - стонал толстяк. 
Старичок просто сел и сказал, что ему все равно, где умирать, он дальше не пойдет.
Тут послышался визг попавших в ловушки собак. Эхо разнесло его по большому пространству.
- Быстрее, - подбадривала всех Сулакикан. - Все, кто хочет жить, вперед.
   Эйви ударом ноги сломал пару молодняков и о пенек сделал из них достаточные посохи. Сунул в руки толстяку и деду. Себе тоже взял.
- За нами нога в ногу, - строго сказал он. - Милая, у тебя больше опыта в болотах, поэтому я тебе доверяю. Я буду сразу за тобой, если что. Жаль, привязаться нечем.
   Жена посмотрела на него и кивнула, шагнув в болото по колено, а дальше вода доставала и выше, она умело орудовала палкой, остальные едва поспевали. Сырые по пояс, они месили болото пока совершенно не выбились из сил, но добрались-таки до суши как раз в тот момент, когда Сулакикан приказал всем резко замолчать.
Бандиты пробирались за ними осторожно, стараясь не шуметь. Толстяк услышал их приближение в последний момент и кинулся в болото, прячась в трясине. Бандиты начали стрельбу по нему пугая и издеваясь.
   - Идиот, - тихо сказал Эйвинас. - Ныряем в камыши и тихо всем.
   Они притихли. Охотников было не видно, зато был виден пригорок, можно было тихонько прокрасться туда и скрыться. А следы без собаки им теперь сложнее найти. Да и в  обход крюк приличный. Сулакикан махнула Эйви, показав на гору.
Судя по крикам, они все еще отстреливали толстяка. Судьба дедули осталась неизвестной.
   - Идите туда, - шепотом сказал Сулакикан Эйвинас. - Веди их туда. 
Сам он развернулся, чтобы вернуться.
   - Эйвинас, - сквозь зубы процедила жена, взглядом выражая массу эмоций. Но она все же развернулась и повела оставшихся за собой наверх. Тут они могли осмотреться... Сулакикан ждала мужа. А Эйви поплыл/пошел к месту событий. Только глаза над поверхностью. Прятался за любым препятствием. Охотники отстреливали метавшегося по болоту толстяка и потешались. Правда, Прохор выслеживал кого поинтереснее, оставив забаву своим подручным. Эйви просчитал, сколько от него до Прохора и есть ли возможность спрятаться за чем-нибудь и подобраться к нему незаметно. Он был окружен людьми и был крайне внимательным и метким, нарываться на такого опасно. (не гони его на бойню)
Прохор выждал еще, а потом скомандовал своим привал, приказав кончать с толстым, потому что он кричал и мешал слушать. Появился шанс завладеть преимуществом. Эйви понял, что толстяка ему не спасти. Он решил выжидать.
  
   Охотники повернули оленей и расположились на поляне отмечать, выставив пару дозорных лишь по приказу главного. все были крайне самоуверенны и воодушевлены азартом. Эйви заметил (не помню,я говорила это) в свите Прохора гнома, сурового, неразговорчивого. Он не охотился, был чем-то недоволен. Он спросила Прохора про товар, видимо, не в первый раз, а тот ему беззаботно ответил "Потерпи немного, все будет. После охоты. "
Гном недовольно проворчал что-то и отправился к краю поляны. Он принялся, кажется, использовать магическую руну, стал называть чье-то имя. Но тут подскочил один из охраны Прохора и забрал табличку с руной.
- Отдай! - нахмурился гном.
- Отними, - сунул он за пазуху руну.
- Отдай, - взвел скорострельный арбалет гном и упер в парня.
- Отними, - тоже самое проделал тот.
Завязался спор, нервы были на пределе. Народ подскочил подбодрить споривших на драку.
- Отдай!
- Отними!
- Отдай!
   Пока все были отвлечены, Эйви подобрался поближе. Или главарь - или никто. Смысла в ином не было. Если убить издалека - Эйви мог метнуть нож, то уйти живым ему вряд ли бы удалось. А вот захватить неожиданно...
   Но Прохор был не один пока его молодчики шумели, он явно намеревался уединиться со своей женщиной.
- Прохор, - они там поубивают друг друга! - подлетел к его палатке  один из охраны.
- Уйди, убью! - разрядила в его сторону арбалет девушка с белыми косичками. Парень едва увернулся. Прохор оделся и пошел разбираться, а за ним и девушка.
Остались без присмотра кое-какие пожитки, лук, веревка и стеклянный фонарь с горючим топливом внутри. Эйви помянул демонов, но увидел новые перспективы. Тенью, которой гордился бы дедушка Берард, он умыкнул все, что могло пригодиться и не так лежало. Что так лежало и он еще мог нести - тоже умыкнул. Если было время, устроил травмирующие и смертельные пакости прямо в лагере. Затем, не желая играть с удачей, скрылся из виду.
   Эйви достались четыре стрелы, лук, лампа, веревка и плащ. Когда он возвращался к своим, чуть не наткнулся на ловушку, благо супруга вовремя его остановила. Сложная конструкция представляла собой растяжку из того самого, что Сулакикан попросила у "щедрого" Прохора, а если привести ее в действие, из-за ствола дерева вылетят два мощных копья и пробьют насквозь наверняка.
- Идем, - выскользнула она из темноты, уже вечерело, и взяла у него вещи. - Молодец, удачно сходил.
   Эйви внимательно рассмотрел ловушку.
- А я надеялся, что все же... - дернул он бровью задорно, кивнув на пузырь и улыбнулся. Улыбка, правда, сразу погасла. - Я не удачно сходил. Я никого не спас.
   Сулакикан пожала плечами.
- Выживает тот, кто хочет этого. Ты сделал что мог. Идем.
Он обогнал ее и получил шлепок сзади.
- Это аванс, - пообещала она в ответ на его "надежды". Они вернулись к своим. Нужно было пройти еще немного до сумерек и потом остановиться на ночлег. Так они и поступили. Эйвинас чувствовал уже, как на него наваливается усталость, но приказал себе забыть об этом слове. И все же немного перевести дух несчастным жертвам удалось. Рассвет еще не наступил, но Сулакикан подняла всех и погнала дальше, заверив, что после ловушек охотники милосерднее не станут. Хорошо, что Эйви удалось спереть еду и они могли немного подкрепиться. 
- Как странно они идут, след в след, - хмуро сказала Лисичка, спрыгивая с сосны, на которую забралась, пока они могли оторваться. - Будто ведет их что-то. Даже болото не смутило. И без собак...
Она с подозрением обвела взглядом каждого.
   Эйви тоже посмотрел на каждого.
- Может, на нас маяк? На ком-то из нас, к примеру. Я не уверен насчет этих мест, но у нас это было бы возможно.
   - Может быть, - согласилась она.
Все недоуменно уставились друг на друга.
- Надо быстро понять, что это, пока нас не догнали. Что на вас чужого? Все выбросить.
- И те вещи, что вы добыли? - поинтересовался тип.
   Эйви быстро осмотрел их на предмет меток. И нож свой. Заодно решил проверить, есть сейчас магия или нет.
- Вряд ли они вешают на оружие, хотя идея хорошая, конечно, - сказал Эйви. - Но выкидываем все подозрительное.
   Он определил и без магии, что метка была на кинжале, так щедро подаренном Прохором. Эйвинас улыбнулся.
- Вот он. У нас есть шанс отвести их. Сулакикан, мы можем подманить какое-нибудь животное? Надо привязать к нему этот кинжал и отпустить.
   Сулакикан задумалась.
- Ну попробуем. Вам срочно до той сопки. Скоро должна быть река, а мы догоним,  - скомандовала она и никто спорить не стал. Эйви покрутил нож. И они отошли в сторону специально. Лес Сулакикан определенно знала лучше, потому он только помогал ей. Пришлось недолго плутать, чтобы отыскать зайца. Лисичка умело подманила любопытного зверька.
- Мне его жалко... Может, не стоит? Хищника мы так сразу не изловим. Или у тебя есть план?
   - Удерет, если ему повезет, - ответил Эйвинас. - Без собак они вряд ли его поймают. Не бегают они также хорошо.
Он привязал к зайцу кинжал так, чтобы ему не мешало.
- Главное, чтобы он побежал в сторону от нас.
   Сулакикан шепнула ушастику что-то и отпустила, а тот прытко припустил прочь от них.
- Надеюсь, его найдет шаман и освободит. Идем, надо выбираться. Река уже близко, - взяла она его за руку и улыбнулась. - Ну и вляпались же мы.
   - По самое некуда, - хмыкнул Эйвинас. - Побежали.
   Они бежали дальше и добрались до большой шумной реки со скалистым берегом. Пробираться по нему следовало осторожно, чтобы не соскользнуть на острые камни внизу. У них даже было время наловить рыбы и поесть.
- Ну что, тут мы разделимся, - заговорил вдруг безымянный тип. - Мне в город не хочется соваться. - Он подал Эйвинасу руку в знак благодарности.
- Вот они, Проша! - пронесся крик над рекой. - Я нашла их!
Сулакикан резко дернула Эйви на себя, чтобы он не схватил запущенную в него стрелу. Эйви прокатился над ней за камень и дернул ее саму за укрытие.
- Надо в реку, - шепнул он. - Прыгать вниз и уповать.
   - Ну уж нет, - гневно сверкала глазищами Сулакикан. - Надоело мне бегать. Мы принимаем бой. Они, кажется, разделились. Я не вижу Прохора. Значит, их тут меньше и они слабее. Укроемся и устроим засаду. Надо  найти укрытие.
Она использовала момент, пока охотники пустились за ними и побежала в направлении большой дыры в полуобрушенной береговой части над рекой.
   Эйви за ней. Ему бегать тоже надоело, он бы еще в самом начале начал партизанскую войну, но рисковать собой - это одно, а другими и, что важнее, Сулакикан - совсем другое. Но переубеждать ее он тоже не был намерен. Если раньше перевес  в силе был слишком значительный, то сейчас с пятью бандитами, хоть и вооруженными, справиться было проще. Сулакикан загнала всех под обрыв и приказала затаиться.
- Охраняй их, а я с луком к тому выступу, заманим их сюда и все, - сказала она мужу, забирая оружие. Эйвинас кивнул. Он даже не сказал ей быть осторожнее. Это явно было лишнее слово. Конечно, она будет осторожнее, насколько сможет. Сам он сгруппировался так, чтобы его было видно, только если пройти вперед и обернуться.
   Сулакикан скрылась и все дальнейшее произошло довольно быстро. С шумом и болтовней, четверо бандитов добежали до жертв. Девушка поотстала от них. Как только бандиты пронеслись мимо него, Эйвинас, утяжелив руку булыжником, напал на последнего, оглушив его и попытался взять первое из его оружия, что попадалось под руку. Оглушить у него получилось мастерски. У того бандита был и арбалет, готовый к выстрелу и ножи и короткий меч. Можно было и прикрываться и отстреливаться. Они среагировали запоздало от неожиданности и кинулись на Эйвинаса. Но один сполз по стене со стрелой в горле. Эйви выстрелил в третьего и напал с мечом на следующего, не тратя более времени на арбалет. Так как реакция у Эйви была явно быстрее, а движения более отточенными, он уложил троих бандитов в три шага. Его товарищи по несчастью и опомниться  не успели.
 - Ну ты, мастер, - похвалил его безымянный тип и хлопнул по плечу. В этот момент Эйвинас услышал женский вскрик. Эйви резко обернулся, побежал к Сулакикан, но не успел. Через полминуты он услышал драконий рев и увидел самого Прохора на драконе.
   Увидев что-то, что не видно было с этого ракурса Эйви, он дико заорал, а в следующее мгновение дракон сцапал Лисичку и поднялся прочь. Эйви рассверипел. Если бы сейчас здесь была магия, Прохору и дракону бы не поздоровилось. Эйви искал глазами стрелковое оружие получше арбалета. Был арбалет, который стрелял по восемь стрел друг за другом. Эйви с поразительной легкостью вскочил по камням выше и ударил всеми восмью болтами подряд, метясь преимущественно в Прохора. Поскольку Сулакикан была много ниже, ей ничего не грозило. а от болта драконы не умирают. Он попал ему в руку и насквозь прострелил стопу. Но и Прохор был не промах, он тоже выстрелил в Эйвинаса. Тот спрятался за глыбой.
- Ну ты у меня попляшешь... - мрачно прошипел он, пытаясь понять две вещи - что ему может пригодиться из вещей бандитов прямо сейчас и почему он кричал.
   - Ну же, герой, - крикнул ему Прохор, воспарив повыше и умело подставляя дракона так, чтобы им прикрыться. В когтях животина сжимала Лисичку. - Боишься? Герои же не боятся!
У бандитов был стандартный набор. Стрелковое и сабли. Веревки и небольшие два грузила на веревочке у одного. Но до него надо добраться, выйдя из укрытия.
   Эйви на такое внимание не обращал. Как и отца, взять насмешкой его было нельзя ни на гонор, ни на гордость, ни на что-либо другое. Он перекатился, подбирая стрелковое и веревку. 
- Есть желающие разобраться с этим ублюдком? - спросил он остальных по ходу.
   - С удовольствием, коварно улыбнулся безымянный и разрядил в Прохора пару стрел, прежде чем он начал набирать высоту, забирая Лисичку с собой. Эйви же привязал веревку к болту и на сей раз выстрелил в дракона, метясь в хребет чуть ближе к хвосту, где болту проще крепко засесть. Дракон рыкнул, когда болт впился ему в толстую часть хвоста. Прохор управлял животным, заставляя его разогнаться над кронами деревьев.
   Эйви добежал, держась за веревку до ближайшего дерева и обмотал, закинув грузик, пока хватало длины. Так,что чуть не лишился пальцев от скорости стягивания веревки и веса и скорости дракона. Животное дико взревело, когда ощутило свою силу и скорость, умноженную на боль. От ярости оно выпустило пламя и чуть не скинуло Прохора. Но что важнее, досталось и Сулакикан. Она закричала и теперь боролась не только с цепкими когтями, но и с горящим плащом. А Эйви, схватившийся за веревку, очередной раз проверил наличие магии здесь и сейчас в любой консистенции. Эйвинас поймал волну родной стихии. У него было время только на одно заклинание, один шанс. Потому что пламя могло быстро перекинуться на  саму Сулакикан и она рисковала сгореть заживо у него на глазах. Эйви решился на отчаянный шаг. Восприняв пламя горящих от дыхания дракона деревьев, он пустил часть своего сознания в сродство со стихией огня. Именно так творилась магия в основном. Он приказал пламени затухнуть на Сулакикан и загореться на Прохоре. В этот приказ он вложился практически полностью, так что у него помутилось в глазах. Нестабильные потоки магии превратили эффект заклинания таким образом, что сперва все погасло, даже деревья потухли, а потом Прохор воспылал факелом, верхом на драконе. Тому страшно не понравилось и он задергался в панике. А тут еще и боль в позвоночнике от болта. Судя по безжизненно болтавшейся Лисичке, с нее уже выжали почти весь дух. Теперь надо было успокоить мечущееся животное. А Прохор бился в агонии и хохотал как ненормальный, впрочем, таким он и был.
   - Жалко я с драконами дел не имел, - Эйви было уже тяжело стоять и сознание от него ускальзало. Но вместе с тем к нему пришла идея. - Как же они ими управляют, - задался он вопросом, ковыляя к телу девушки Прохора и насколько мог спешно ее обыскивая.
   Рептилия вертелась и оглушала окрестности. Девушку уже осматривал ушлый тип без имени. А  Сулакикан полетела вниз через ветки, так как тварь додумалась разжать лапы. Веревка на болту оторвалась и дракон вырвался из сумасшедшего плена.
Ее побежала ловить женщина, она раскрыла свой плащ, стоя как раз под деревом, по которому сползло тело Лисички, изодранное во многих местах. Эйви вскинул голову и уже из последних сил бросился туда, ловить Сулакикан. Они вместе поймали Лисичку. Женщина запричитала, как сильно изранена была Сулакикан, жену Эйви с трудом узнавал. Откуда-то нашлись силы в замученной женщине, что она подняла девушку и понесла поближе к берегу речки, чтобы умыть холодной водой.
   Эйви кинулся к бандитам и девушке Прохора, сдирая с них все, что на них было для перевязок. И, если были лечебные зелья или что-то такое... целебные травы тоже. Их же он искал глазами под ногами.
- Травы целебные знает кто-нибудь? НАДО МНОГО!
Все это он притащил на берег. Сулакикан было, куда положить - он расстелил один плащ.Остальное резал на полоски.
   Были целебные зелья, этим бандиты догадались запастись, но горячительного было больше. Имелась сумка со всем необходимым для врачевания у одного из убитых. Кстати, тело главаря дымело где-то в камнях выше по течению. Мужчина посчитал, что за помощь у Эйвинаса в долгу и потому спросил, каких трав надо или может помочь еще чем-то. Судя по стонам, пока Эйви ее перекладывал, у Сулакикан были сломаны ребра. Ее успокаивала женщина, которую звали Надежой, она осторожно умывала обожженное лицо и руки.
   - Все что угодно, лишь бы спасти ее, - ответил ему Эйвинас, глаза которого горели ярким пламенем. Врачевать он умел, потому в дело пошло все. Горячительное он оставил для лечебного настоя. Свободных попросил собрать хворост и развести костер. Он осторожно делал перевязку, напоив ее целебными зельями и если были лишние, напитав ими повязки. Ребра он ощупал как мог осторожно. Сил на лечение у него не осталось. Главное было проверить, чтобы они не задели важных органов, а жесткую перевязку он тоже умел делать.
   Сулакикан едва дышала, с большим трудом давалось ей это. Она постанывала от прикосновений к обожженному лицу, которое сейчас было трудно распознать, но Эйвинас рассудил, что ожоги неглубокие, рукам больше досталось, так как ими она закрывалась. На лице, при удачном лечении, даже шрамов не останется. Лежала Сулакикан тоже неспокойно, ей все врем хотелось повернуться. Одежда была разодрана, на спине были большие следы когтей. 
- Ай, бедная девочка, - качала головой Надежда, принеся Эйвинасу трав и еще горячей воды. - Вам бы тоже полечиться...
   - Не сейчас, - Эйви даже не думал об этом. - Кики, милая, тебе нельзя крутиться. Сейчас я сделаю отвар и будет полегче. Дыши тише, маленькими вздохами. Держись, ты же сильная.
   Кажется, она услышала его и послушалась, потому что стала дышать не так тяжело, но часто. Надежда помогала Эйвинасу чем могла, пока они не сделали все, что на данный момент от них зависело. Теперь Лисичка должна была поспать и восстановить силы.
- У реки ее продует, а нести нельзя. Пока день - хорошо, а вечером и ночью как? - спросила Надежда.
   - Надо сделать жесткие носилки и развести больше костров, - сказал Эйвинас. - И выставить дозор. Еще не ровен час, вернутся.
   Ему помогли все это организовать, а потом Надежда уговорила Эйвинаса отдохнуть. Эйви лег рядом с Сулакикан, держа ее за руку и согревая с этого бока собой, так как обнимать ее было нельзя. Он не то, что медитировал или спал - что-то среднее.
  
  
  
   "Я вас слушаю, мэтр" - засветилась огоньком кристальная сфера Эйвинда (кстати, он в башне? А Ингри? Он ее с собой, вроде как хотел). - Я смотрю * у меня семь пропущенных - зачеркнуто* вы меня звали. Не было..возможности ответить, - несколько нервно хмыкнула Эллин.
   - Я так думаю, что вы были сильно заняты. Уже собирался навестить вас... на подмогу, так сказать, - сказал Эйвинд. - Собственно, я сына отправил в ваш мир. Но, полагаю, у вас много других проблем.
   - Во истину, - отозвалась Эллин резковато. - Времени следить за чужими детьми у меня нет. Вы бы им няньку наняли, что ли. А зачем он сюда вернулся? Сейчас... И что вы имели ввиду, мэтр?
   - Я имел ввиду, что мог бы помочь. Я вам должен, я это помню. Я не люблю быть должником, - Эйвинд спокойно смотрел на нее в кристалл. - Заодно присмотрел бы за ним. Они вернулись попрощаться. Но я вламываюсь в чужие миры без предупреждения только когда очень надо или мне нет дела до живущих там.
   - А я думала, вы скучали по мне, - вернула себе Эллин прежнее кокетство. Надо отдать ей должное, она по-прежнему потрясающе выглядела и никакие трудности не отразились на ее загорелом личике. - Я привыкла полагаться на себя, - пожала она обнаженными плечами. - Даже мысли не возникло звать кого-то на помощь. Как бы вам не пришлось с ними прощаться, мэтр Андуран. Сейчас у нас очень неспокойно, знаете ли.
   - Эйвинас может за себя постоять, - серьезно ответил Эйвинд. - Но тем более мне нужно в ваш мир.
   - Пожалуйста, я ведь не запрещаю, - холодно улыбнулась Эллин. - Открою вам...двери. Постарайтесь не промазать, мэтр.
   - Постараюсь, - слегка улыбнулся Эйвинд.- Вижу, вас можно поздравить. От всей души поздравляю. В нашей профессии дети - редкость.
   Эллин опустила глаза и улыбнулась  совсем иначе.
   - Да... особенно когда сам носишь, рожаешь, а потом тебя хочет уничтожить полмира. Извините, мэтр, - она убрала волосы с лица.- Я вас жду, приоткрою защиту ненадолго. Поговорим при встрече.
   Эйвинд изящно поклонился.
   - Я скоро буду. Спасибо.
  
   Когда Эйвинд закончил, то почувствовал за дверью дочь. Ингри и не скрывалась. Он обернулся к двери.
   - Ингри?
   - И куда ты? - забавно хмурилась она. - Я с тобой.
   - Я хочу присмотреть за Эйви, - ответил Эйвинд. - Со мной? Ну... тогда портал придется делать больше, - он улыбнулся. - Ты уверена? Там не все... удобно. Может быть например очень жарко. Я конечно постараюсь защитить тебя, но...
   - Я что, похожа на дитя? - вскинула она бровки. А ведь он еще помнит, как учил ее ходить. - Скажи, что можно взять с собой и я собираюсь.
   - Дело не в детях. А в том, что ты не воспринимаешь магию, - напомнил Эйвинд. - Возьми, что посчитаешь нужным.
   Ингри озадаченно опустила свои красивые сапфировые глаза.
- А у меня получится? Через портал... -  Она посмотрела на отца. - У нас же получалось, если я у тебя на руках.
   - Потому я и говорю, что портал надо больше, - Эйвинд улыбнулся. - Иди собирайся.
   - Я постараюсь тебе не мешать, - благодарно обняла его Ингри. - А там жарко или холодно? Как там вообще? Это же другой мир.
   - Там по-разному. Туда, куда мы отправимся - очень жарко. А там, где Эйви, не жарко, - Эйвинд погладил ее по голове. - Я буду делать портал и ждать тебя. Надо отправляться, потому что время там идет в три раза быстрее.
   - С Эйви что-то случилось, да? - сделала она вывод. - Потому что иначе ты бы так не спешил. Эйви ведь самостоятельный весь, а тут...ты переживаешь, я по глазам вижу. Я не задержусь, пап. И тебе соберу, - она поцеловала его ладонь и побежала готовиться.
   Эйвинд начал делать портал. Конечно, он волновался. Ведь все было как-то странно. Он бы и рад предоставить мальчику свободу и независимость, но... а если что-то случилось? Он себе никогда не простит. Ингридиэль собралась очень быстро и свои и отцовские вещи. С приездом дочери в его башне вообще царил особый уют. Его маленькая хозяюшка постаралась окружить отца ненавязчивой заботой.
- Пора? - спросила она, поправив плащик, пытаясь скрыть небольшое волнение.
   Гном-управляющий сначала даже ревновал, но потом проникся к девушке особой гномской нежностью. Ингри написала записку матери, сообщая, что они с папой отправились за Эйви и Сулакикан, и тихонько попросила Смоки ее доставить.

Эйвинд отвлекся от перебирания вещей в поясной сумке и посмотрел на нее. Когда он на нее смотрел, его взгляд всегда менялся на более ласковый.
   - Пора. Будешь держаться ко мне впритык.
   За его спиной мерцал портал.
   Потому - Удачи нам, - горели любопытством глаза Ингри. Она обняла отца и шагнула в портал вместе с ним. Дорогу в замок Эллин Эйвинд знал прекрасно, потому портал делала к дереву собственного изготовления.
   Когда эффект от перемещения прошел, они огляделись. Эйвинд едва узнавал солнечный город. Половина лежала в руинах, башни главного сооружения будто бомбили из огненных катапульт, судя по обугленным стенам, одно только сапфировое дерево стояло нетронутым на фоне многочисленного разрушения. Но город выстоял. И теперь его жители с еще большей заботой и любовью восстанавливали все утерянное. Эйвинд помнил, как любила Эллин свой город. И наверняка все это залегло глубокими ранами у нее на сердце.
   Сейчас была ночь, ни мерцающих огоньков, ни песен слышно не было.
- Да укж, - вздохнула Ингри.
   И самое главное, Эйвинд чувствовал, как сильно было нестабильно сейчас магическое поле.
Эллин появилась в дверях и махнула рукой, возвращая мощный защитный купол.
- Здравствуйте, мэтр. О, вы не один на сей раз. - Она подошла ближе. - Кто этот очаровательный ангел с вами?
   Только сапфировое дерево и мерцало. Эйвинд поклонился, приветствуя хозяйку.
- Моя дочка, Ингридиэль. Ингри, это аресс Эллириниэль, правительница этих мест.
   Ингри вежливо поклонилась и поздоровалась.
   - Какая красавица, - ласково улыбнулась Эллин. - А вы богатый, мэтр. У вас есть и сын и прекрасная дочь, - она улыбнулась и ему. - Идемте, для вас уже все готово.
Ингри светила большими удивленными глазищами, озираясь кругом. И широко улыбалась отцу, когда ловила его взгляд.
   Эйвинд пошел следом за ней, увлекая и Ингрид.
   - Магическое поле все еще не стабильно. Враги разгромлены окончательно?
   Эллин обернулась и ее необычные глаза хищно сверкнули в полумраке.
- И стерты с истории этого мира. Правда, пара слабаков сбежали еще в самом начале. Но они не значительнее мошкары, - она махнула рукой и снова пошла вперед.
Ингри многозначительно переглянулась с отцом.
   - Я надеялась познакомить вас с моим отцом, но он отбыл совсем недавно...
Разумеется, Каран и Эллин не в одиночку защищали город. Если Эйвинда разбирало любопытство, то Эллин была настроена на рассказ.
   - Жаль, я люблю знакомиться с интересными личностями, - сказал Эйвинд. - Думаю, здесь все быстро восстановится. Как малышка? Ведь это девочка, верно?
   - Верно, - улыбнулась Эллин и открыла перед ними высокие двери в свои покои. 
Они прошли через богато обставленный зал, вошли в одну из дверей и оказались в небольшой спальне уютный пастельных тонов. У колыбели дремал Каран. Он моментально открыл глаза и встал. Вид у него был такой, что напомнил Эйвинду самого себя в не самые лучшие периоды своей жизни. Очень худой, изможденный, но спокойный и уверенный.
   - Здравствуйте, мэтр, - кивнул он и посмотрел на Ингри, выглядывавшую из-за отца. Потом перевел вопросительный взгляд на супругу.
   - Дочь нашего гостя.
   - Надо быть очень уверенным в себе, чтобы показывать свое дитя миру, - изрек он задумчиво и сел обратно.
   - Не спит? - спросила Эллин на своем языке и подошла к малышке. Сразу же послышалось радостное восклицание.
   Ингри очень любила детей и рискнула подойти познакомиться, чем напрягла Карана. И тут Эйвинд мог вспомнить себя, когда родился сын.
   - Мы не враги, - тоном, в котором сквозило понимание, сказал Эйвинд Карану..
   - Можно посмотреть? - попросила Ингри и подошла к люльке. 
- Вообще-то, - начал было Каран, но Эллин его остановила, завороженно глядя на Ингри.
Эйвинд ощущал и мог видеть, какая сильная защита укутана вокруг малышки. Но Эллин видела магию как материю и ей было диковинно наблюдать, как девушка проходит спокойно сквозь все линии и потоки, будто не существует их вовсе, как они спокойно пропускают ее и ничто ей не мешает просто взять кулечек на руки и поздороваться.
- Потрясающе! - восхитилась Эллин и посмотрела на Эйвинда. - Как вам это удалось?
   Эйвинд печально улыбнулся.
   - Лучше не знать, - ответил он и Эллин могла почувстовать и понять, что все с этим связанное было слишком тяжелой ношей для архимага
   Она лишь понимающе кивнула.
   - Как это? Ни одному смертному нельзя притронуться к ней, а она... - хлопал ресницами Каран, на миг снова превратившись в наивного юношу. Эллин улыбнулась и поцеловала его нежно. - Всякое бывает на свете. Даже невосприимчивые к магии люди. Точнее, эльфы, - поправилась она.
   - Одна треть во мне арийская, - невозмутимо добавила Ингри, распеленывая малышку. Едва ту освободили от плена, она блаженно раскидала ручки-ножки и стала довольно гулить.  - Вам пора перестать пеленать ее, видите, как ей тесно уже. Наверняка она возмущается по этому поводу. 
   Каран  кивнул устало.
   - Милый, иди отдыхай, - отправила его Эллин. - Иди, я справлюсь.
У него не было сил протестовать.
   Эйвинд сам удивлялся себе - почему он так спокойно доверял этой взбалмошной аресс. Он усмехнулся, глядя как общается ее дочь с его дочерью.
   - Итак, ваш сын направился в наши края. С кем он прощаться надумал? Кстати, как там наша шаманка? Рассказывайте все подробно, - попросила его аресс, пока слуги принесли им угощения, а Ингри игралась с малюткой. Эйвинд отвлекся от идиллической картинки.
- Они поженились. Эйви и Сулакикан. Сулакикан хотела попрощаться с дедом и этим миром. Эйви ее сопровождал. К тому же, здесь есть, чему поучиться. Даже с точки зрения магии. Я отправил их, но мне показалось, что портал сбился в последний момет. А связаться с ними я не смог. А потом и с вами не смог.
   - А он все-таки добился ее! - воскликнула Эллин и одобряюще кивнула. - Похвально. Сулакикан талантливая девочка, очень умная и с прекрасной историей. Так у нас говорят про сильных предков. Значит, они могли попасть под воздействие бури... Давно они ушли?
   - По нашему времени позавчера. У вас прошло побольше, - ответил Эйвинд, прохаживаясь по залу.
   Эллин подумала и вызвала сферу.
   - У вас есть что-то, чтобы "поймать их"? Мы сможем поискать, - сфера всплыла и закружилась перед Эйвиндом.
   - Связь с сыном у меня всегда с собой, - улыбнулся Эйвинд, доставая открывающийся медальон.
   Эллин кивнула и предоставила Эйвинду возможность поискать. Вскоре сфера загудела, закружилась, сперва был виден материк, огромные просторы леса, реки, горы... От пустыни, где располагался город Эллин ниточка потянула их далеко вглубь леса, с головокружительной скоростью приближая к искомой цели. И вот перед ними печальная картина - взъерошенный замученный Эйвинас, Лисичка лежит и тяжело дышит рядом с ним. У нее жар, обожженное лицо, руки перевязаны, грудь тоже, состояние весьма плачевное, она уже бредит и в себя не приходит.
   - Что это с ними?! - в ужасе посмотрела на отца Ингри, качая задремавшую малютку.
- Вероятно, попались кому-то, - озадаченно смотрела на сферу аресс. - Они совершенно не в той местности, где кочует их племя. Их выкинуло много восточнее и южнее. Они бы сами очень долго добирались. А Лисичке нужна срочная помощь.
   Лицо Эйвинда было жестким. 
   - Как туда можно добраться? - спросил он Эллин.
   Эллин постучала по сфере и та изменила цвет.
   - Видите, это потоки магии на данный момент на этом участке. Сейчас бледно-фиолетовое, - значит, магия плохо или почти не работает. - Разумно было бы дождаться вон того вихря. Стараниями моих недалеких врагов теперь мы долго будем так мучиться. Но я боюсь, медлить нельзя, да и вихрь может повернуть. Я могу отправиться с вами для подмоги, если Ингридиэль присмотрит за малышкой.
   Ингри активно закивала.
   - Я был бы вам благодарен, - о том, что ему вовек уже с ней не расплатиться, он сейчас не думал. - А драконы? не магические.
   - Мой заряжен, - ответила Эллин, поднимаясь. - Мы заряжаем их энергией солнца и сплетаем с магией. Я возьму несколько волшебных палочек и оденусь, - Сказала она.
- Я присмотрю за малюткой, - серьезно заверила аресс Ингри. - А как ее зовут?
- Я не могу тебе сказать, солнышко, - погладила ее по черным волосикам Эллин и скрылась.
- Да уж, - снова повторила дочь, укладывая малышку.
   Эйвинд проводил ее взглядом.
   - Я возьму несколько заряженных кристаллов, - сказал он Ингри. - Здесь тебе ничего не угрожает.
   - Я знаю, - спокойно улыбнулась дочь и взяла его за руку. - Выручайте их скорее.
   Вскоре Эллин уже читала заклинание телепортации.
   - Держитесь за меня, мэтр, я еще не потеряла форму, - улыбнулась она своей идеальной улыбкой. Эйвинд улыбнулся ей и подал руку.
  
   Подкрадывались вечерние сумерки, состояние Сулакикан вызывало уже серьезные опасения. Надежда сказала, что без лекаря девушка не протянет долго и будет очень мучиться. Дух Сулакикан был силен и потому она все еще упорно боролась за свою жизнь. Разумеется, Эйвинас предпринимал все, что было возможно. Они втроем перетащили Лисичку под склон, чтобы меньше дуло, хотя и были предельно осторожны и потратили на это массу времени, все равно потревожили девушку и она некоторое время металась в бреду, несколько раз открывая глаза и невидящими стеклянными глазами смотрела перед собой.
   Ближе к ночи Эйвинас и остальные услышали шорохи. Бандиты даже не скрывались почти. Безымянный вооружил всех и затаился в кустах неподалеку. Надежда берегла Сулакикан, да и не умела она обращаться с оружием.
   - Воот, вы где, - хмыкнул бандит, выйдя к склону. За ним было еще четверо.
Внезапно Эйви ощутил легкое и постепенно усиливающееся дуновение. Это была магия. И она снова проникала в него. Первая мысль для Эйвинаса была - убить их. Но тогда Сулакикан умрет. Пока они подходили, Эйви опустился на колени, положив оружие рядом с собой, распростер руки над женой и стал вливать лечебную магию - столько, сколько было возможно, все до последней капли. Тело Сулакикан даже приподнялось к его рукам, ловя жадно его силу и спасение. Она все взяла, что он ей дал. Этого было недостаточно для полного выздоровления и сращивания костей, но угрозы жизни не было.
Бандиты подскочили, одного Безымянный сразу успокоил. А Эйви отдал все. Все, что он мог, лежа рядом с ней, - это выстрелить дрожащей рукой из арбалета. Он так и не понял, попал ли и выстрелил ли вообще. Тут открылся портал, откуда вышли две фигуры в знахарских мантиях. Женщина с огненными волосами небрежно раскидала остатки бандитов, даже не обратив на них внимания. 
    - Да, печальное зрелище. Забирайте их, мэтр, пока портал действует. Пока магия была, Эйвинд телекинезом поднял обоих и внес в портал, шагнув следом. Пока магия была, Эйвинд телекинезом поднял обоих и внес в портал, шагнув следом.
  
   Вернулись они быстро. Малышка даже и не заметила отсутствия мамы. И сильно ей обрадовалась.
   - Ой, какой кошмар, оглядела брата и его жену Ингри.
   Эллин уже распорядилась, куда их разместить. 
   - А девушку надо в особую комнату. Ваш сын не так пострадал, - сказала хозяйка. - Там определенная температура и влажность. Я вызову своего личного лекаря. Она дома и ей поможет родная магия. Эйвинд благодарно кивнул и поднял сына. На сей раз почти без магии. Эйвинас был в полубессознательном состоянии. Дальнейшее происходящее с Сулакикан было скрыто, к ней никого не пускали из ее же безопасности. Ингри была с братом, обработала все его раны, помогла отцу поухаживать за ним.
   - Хорошо его отделали, - заметил Эйвинд, кончиками пальцев прикоснувшись к разбитому несколько дней назад лицу, которое уже заживало. - Хм... - отец о чем-то размышлял.
   - Что? - вопросительно смотрела на него Ингри.
   - Я ошибся? - спросил ее Эйвинд. - Не должен был отпускать? Или все же... так и надо?
   Ингри не могла судить.
   - Бабушка Эйфиль сказала как-то раз, что если решил стать самостоятельным, то и шишки набивай самостоятельно. И потом терпи. Значит, так и надо, - пожала она плечами и посмотрела на отца.
   Ингри знала, что отец думает только о целесообразности. Андураны никогда не думают о "если бы". 
   - Набил знатно, - снова заметил отец, рассматривая сына. - Ари права.
   Ингри кивнула и погладила отца по руке.
   - Но его никто не заставлял. Сам решил. Главное, они теперь в безопасности. И будут думать больше о последствиях в следующий раз. - Ингри тоже была Андуран. - Хорошо, что я еще достаточно маленькая, - мило улыбнулась она.
   Эйвинд улыбнулся ей и погладил по голове. 
   - Побудешь с ним? Я узнаю, как дела.
   - Конечно, - отозвалась она и устроилась в кресле рядом с постелью брата.
  
  
   Эллин как раз докормила малышку и ожидала Эйвинда к трапезе. Молчаливый Каран был с ней.
   - Неплохие новости, - сообщила аресс, аппетитно уничтожая свою порцию. - Кости заживают хорошо, легкие не задеты. Ей повезло. С руками сложно еще, очень сильное повреждение. Зато личико скоро подживет. Ничего, я не дам ей потерять свою красоту, - отчего-то Эллин решила уделить особое внимание спасению Лисички. - А ваш сын не очнулся? Мне интересно, как их так угораздило. И почему вы пустили его без магических приспособлений и достойного оружия.
   - Снаряжение было, я не знаю, где они его потеряли, - ответил Эйвинд. - Эйви взял даже заряженный магией кристалл, зная, что магия здесь не везде бывает.Значит, что-то помешало воспользоваться. Он еще не пришел в себя. Мальчик пытался повторить мой фокус, только для него это смертельно,в отличие от меня. Хорошо, что вовремя остановился.
Эллин приподняла брови.
   - А вы отчаянные.
   Каран понимающе кивнул. Он сделал бы тоже самое.
   - Может их обокрали? Так или иначе, надо выяснить, куда они все подевали. Мне все равно пока скучно, никуда нельзя, - посмотрела она на Карана, но тот был невозмутим. Хотя надо отдать ему должное, усадить на одном месте такую женщину...
   - Придет в себя и выясним, - спокойно сказал Эйвинд деловым тоном, будто речь шла вовсе не о его сыне.
   Эйвинас открыл глаза, одновременно позвав Сулакикан.
   Ингри проснулась и взяла брата за руку.
   - Тише, Эйви, не спеши, - сказала она ему, проверяя заодно пульс. - Вы уже в безопасности.
   Пульс был ровный, но редкий. 
   - Ингри? Я где? Где Сулакикан? - брат повернулся на бок, чтобы встать.
   - Куда собрался, - не пускала его сестра. - А ну обратно. Вы в надежном месте. Отец забрал вас. Сулакикан...лечат, к ней никому нельзя. Лежи и приходи в себя, - она серьезно посмотрела на него. - Будешь объясняться, как довел себя и жену до такого состояния.
   - Я в порядке, - запротестовал Эйвинас. - Просто заклинание очень сильное пока что для меня. Как вы тут оказались?
   С Ингри трудно было спорить.
   - Лежи, твое состояние пусть сперва отец оценит. Мы тут за вами пришли. Родительское сердце всегда чувствует, когда неладно. Мы гостях у одной леди...Эллириниэль. Ты очень сильно истощился.
   - Это было... приключение, - мрачновато ответил Эйвинас. - Мы у нее опять, значит...
   - А, так ты уже знаком с ней. Тем лучше. Лежи тут, я позову отца. Не вздумай убегать. На вот попей. Есть хочешь?
   - Хочу. Я давно не ел нормально, - Эйви перестал сопротивляться, оставшись на кровати.

- Я довольно успешно хиллерствую. Быть может, меня все же пустят к девушке? - спросил Эйвинд аресс.
   - Не тратьте силы, мэтр. Вас не учили экономить? - спокойно отозвалась Эллин, откинувшись на спинку кресла. Ее супруг поднялся и ушел, извинившись. - С ней очень надежный лекарь, уверяю вас. Ему я доверила даже принимать роды. Не стоит нарушать его систему лечения и стерильность, как он выражается. Он помешан на чистоте, это его маленький недостаток, - улыбнулась она. Сытая и расслабленная. - И все же жаль, что отец вас не дождался. Но увы, он теперь не может слишком долго находится в нашем плане. Надеюсь, наша дочь еще успеет застать нас такими, какие мы сейчас. А вы не страшитесь перемен, мэтр?..
   - А надо? - Эйвинд как-то странно рассматривал свою праву руку. - Ваши слова меня заинтересовали. Вас перетягивает на другой план? Из-за магии?
   Эллин пожала плечами на его вопрос.
   - Мой отец сливается с магической материей, все мы тянемся к ней, так или иначе. Чем больше пользуемся ею, тем больше она пользуется нами. Зато им там с мамой хорошо, - улыбнулась аресс. - Вы говорили детям, что постепенно теряете себя? И сколько времени осталось нам до того как мы вплетем себя в сущность мироздания - никому не известно.
Ингри замерла на полушаге, слушая слова Эллин.
   Эйвинд пожал плечами.
   - Эйвинас знает, что такое магия. К сожалению, ему будет труднее. Во мне столько же от Грани, сколько от мира. Если я расчитал верно, то выбор путей в моем распоряжении. Я уйду, когда детям уже не нужна будет моя помощь, а больше меня ничего держать уже не будет. Всегда удивлялся желающим жить вечно. Это ведь такое проклятие...
   Аресс засмеялась.
   - И то верно. Так вы еще и с частичкой от богов или демонов, - дернула она бровкой. - А я сразу почуяла в вас нечто особенное, - она облизнула губы и улыбнулась. - Иначе бы вы не вызывали у любой женщины, даже замужней, стойкого желания пофлиртовать с вами.
  
   Ингри опустила голову, размышляя над сказанным отцом.
   Эллириниэль провела пальчиком по его руке.
   - Вашу Ариен нетрудно понять. Но все же одно для меня остается загадкой. Как Арендель хотя бы не попытался вас убить? Один сын вне постели еще куда ни шло. Но еще и дочь! Да еще и красавица такая, а, верно, выточенная с особым пристрастием. Как вам удалось остаться друзьями? - развела она руками.
   Эйвинд хмыкнул. Разумеется, он не собирался ее ни разуверять, ни переубеждать, ни просвещать.
   - В нем тоже есть... особенное. Особое чутье. Совершенно непостижимо. А его принципы могут выдержать, пожалуй, целый мир. Детей он любит. Всех. Как своих. Он вовремя понял, что действительно важно.
   - Вы непостижимы, это верно, - сдалась Эллин.
   - Прошу прощения, - появилась Ингри, - там Эйвинас в себя пришел. И поесть просит...
   Эйвинд повернулся к дочери.
   - Тогда я пойду к нему. Прошу прощения, - он поклонился Эллин, оставляя ее.
   Эллин его не держала. Ингри собрала брату еду под пристальным взглядом хозяйки, а потом нагнала отца.
  
   Эйви сидел на кровати, спустив ноги вниз.
   - Ну, раз сидишь, значит все нормально, - констатировал отец.
   - Все нормально, если с ней нормально.
   - Опасность миновала, ее лечат. Ешь, затем рассказывай, - Эйвинд уселся в кресло.
   Ингри молча присела рядом с братом и держала поднос с едой.
   - Вас куда-то не туда занесло.
   Эйви ел быстро, но с расстановкой. А затем поведал все произошедшее. Ингри в ужасе таращилась на брата и на отца попеременно.
   - Ужасно. И как вы собирались водиночку добраться, а? Не зря мама так волновалась.
   Эйвинд долго размышлял.
   - Ты сделал одну ошибку. Дал волю ненависти в тот момент, когда надо было переместить Сулакикан к себе, а не убивать Прохора. У тебя был один шанс, ты его не использовал. Теперь она расплачивается. Я предупреждал тебя, что ты слишком рано взял на себя ответственность. Самоуверенность, Эйвинас, должна иметь крепкую базу.
   Брат сидел нахохлившись и глядя в пол. Отец смотрел на него, смотрел, затем добавил:
   - Ты еще ребенок.
   Ингри непроизвольно кивнула на справедливые слова отца. Но она любила брата и потому хотела утешить его хотя бы простым объятием.
   Жесткие слова были слишком правдивы.
   - Да... - сказал, наконец, Эйви. - Ты никогда не ошибался? - спросил он в свою очередь.
   Отец молчал.
   - Часто. И фатально, - ответил он.
   И тут он был прав, но Ингри этого не знала.
   - Важно извлекать уроки из своих ошибок, - подала она голос. - И не повторять их впредь. Ты многое понял, теперь ты будешь осторожнее.
   Эйви обнимал сестру. Эйвинд хотел сказать, что некоторые уроки опаздывают навсегда, но не стал.
   - Отдыхайте, пока нас не гонят.
  
   Лечение Сулакикан, как и ее полная изоляция, длились долго весьма. Но не так долго, как могло быть в худшем стечении обстоятельств. Эллин даже не говорила, где эта комгната и советовала Эйвинасу даже не пытаться выяснить это.
   - Я хочу проверить, на что ты годен, - сказала она как-то раз, когда Эйвинас уже достаточно пришел в себя.
   - В каком смысле? - спросил Эйви, подняв на нее невообразимые глаза.
   - В магическом, - приподняла она бровь. - Идем, у меня есть специальный зал. Хочу посмотреть, что из тебя слепил мэтр Андуран.
   Эйви пошел следом. Пока ему не было особенно интересно. Зато любопытно было аресс. Да и развлечься хотелось. Она приказала ему стоять в центре зала, а сама отошла на семь шагов, едва повернувшись, она материлизовала в руке огненную плеть и щелкнула Эйвинасу по ногам.
   Эйви просто подпрыгнул.
   - Подрессировать меня решили, аресс?
   Она хохотнула и метнула в него два вращающихся шара энергии.
   Эйви откатился, все же выставив щит на случай, если шары управляемы.
   - Архимаг тоже через это прошел? - он имел ввиду отца.
   Шары понеслись за ним и стали стремительно набирать скорость, бомбардируя его щит. А она снова ударила плетью, на этот раз по корпусу.
   - Это было бы слишком банально для него, - улыбнулась аресс и снова два раза щелкнула плетью, а шары еще больше разгонялись. - Я люблю атакующую магию. Атакуй.
   Эйви довольно умело переставил щит на более функциональный вихрящийся, забирающий энергию у ее шаров и плети. Юноша был похож на катушку, наматывающую энергию.
   - Зачем? Я не атакую никого просто так. У вас здесь с магией проще, чем у нас. Дома она тоже распределена не ровно, но намного ровнее, чем в вашем мире.
   Эллин это понравилось. Она резко отменила все, чтобы не схлопотать своим же оружием.
   - Ты напомнил мне своего...дядю, - она постучала пальцем по подбородку. - Берт. Хорош, дъяволенок. Он задавал такие же вопросы, - она подула и на Эйви пополз распространяющееся облако ядовитого газа. - У нас с магией иначе во многом. Потому что еще молода, нежели ваша.
   Эллин при этом не вдыхала, задержав дыхание и улыбалась, ожидая шага от Эйви.
   Эйви раскинул руки, порыв воздуха разогнал туман в стороны. Но и Эллин заметила, что тактику дыхания он изменил. Мышцы тренированного живота заходили иначе. Тело может многое - в том числе и яд фильтровать.
   - О, как мило, - оценила Эллин и заставила туман загореться, ее огонь не брал. Дитя богини огня все-таки.
   А Эйви чуть прикрыл глаза, входя в состояние, когда не жжется. Эйвинд мог так часами ходить в огне или без воздуха. Тогда, когда он лишился руки, у него просто не было ни сил ни времени уже. Эйви же был еще мал, но минут десять выдержал бы. Аресс улыбнулась и все отменила.
   - У тебя слишком красивые волосы, чтобы их опаливать. А вот Сулакикан пришлось лишиться доброй половины своих роскошных прядей, - осуждающе сказала она и швырнула на него очень правдоподобную иллюзию дракона, животина тот час поспешила пыхнуть на парня.
   С Эйви ничего не произошло. Он и не пытался.
   - Я это прошел.На испытании. Если в иллюзию не верить, она не навредит. А второе испытание я не прошел, вы правы. И это останется со мной.
   - В длину, - уточнила аресс после паузы и отменила дракона. - Неплохо. Еще должно пройти время, она еще слишком слаба.
   - Почему я не могу ее увидеть? - спросил Эйвинас. - Мне искупать вину всю жизнь, но сейчас я мог бы поддержать ее своей любовью. Это сильнее других лекарств.
   - Не нужно таких пафосных речей, - она оказалась прямо перед ним. Еще пока выше его по росту. - Ее кожа...обновляется, для этого нужно время и полнейшая чистота. И она только недавно пришла в полное сознание. Подождете еще немного, ничего страшного, - посмотрела она на парня своими кошачьими глазами.
   - Пафос с искренностью часто легко спутать, - внезапно хитро и задорно улыбнулся чертенок. - Я буду ждать столько, сколько надо. Но не травите меня больше туманами.
   Эллин сжала губы и тяжело посмотрела на парня. Потом ее лицо потеряло всякое выражение.
- Это мне решать. Тебе еще надо подрасти, чтобы быть хозяином положения, - она отвернулась и направилась к выходу. - Проведи это время с пользой. Ты же явился в наш мир не для праздного болтания без дела. Пришел изучать - изучай, - она открыла ему дверь и скрестила руки на груди.
   - Непременно воспользуюсь вашим советом. А в библиотеку можно? - невинно спросил юноша.
   Эллин фыркнула.
   - Если сможешь, то можно. - и с этими словами исчезла.
   - Я прошу прощения, что отвлекаю. Аресс разрешила мне позаниматься в библиотеке. Не могли бы вы мне с этим помочь? - спросил Эйвинас.
   Эльф отвлекся и рассеянно посмотрел на парня.
   - Библиотека? Да, хорошо. Подожди я закончу с сетью... - он снова стал чертить. Эйви с любопытством бросил взгляд на чертеж. Каран чертил какую-то сеть в форме купола, схематично обозначая строения города, над которым эта сеть простиралась и оьмечая в некоторых местах жирные точки. Он был поглощен работой...
   - Мефаль... - вырвалось у Эйви.
   - Что? - вопросительно захлопал ресницами Каран.
   - Мефаль, - ответил Эйви. - Я читал о таком. Защитная магическая сеть над городом. При необходимости она могла его скрыть совсем.
   Каран кивнул и снова принялся за дело.
   - А, да, верно. У вас она так называется? Наша защита раньше заключалась лишь в защите от жары и солнца, ее создал сам....отец Эллин, - тут он сделал паузу и вздохнул. - А потом вот пришлось думать о магической защите. Пока это проект, но скоро станет действительностью. Мы задействуем всех магов и сверхмагов города. Это не только упрочит сеть, но и сплотит жителей. То, что создано общим трудом - крепче всего, - огненный эльф улыбнулся мягко и посмотрел на Эйвинаса. - Ты похож на отца. Не на архимага, на лорда Аренделя. На него тоже похож. Как он?
   Эйви подтянул к себе пустой листок и застрочил формулы. Те, что помнил. Секрет мефалей Эсгаллота не был раскрыт полностью до сих пор, но кое-какие данные сохранились. Часть прислал Белегаэн совсем недавно.
   - Отец?  Скучает. Мы все разбежались, кроме одной из младших сестер. Летом был бравый, осенью, сейчас, старые раны дали себя знать. Но он все равно будет молодым столько, сколько это возможно. Ведь с ним мама.
   Каран с интересом смотрел на новую информацию.
   - Я бы с ним побеседовал с удовольствием, - задумчиво изрек он. - Хороший отец у тебя, береги его, не всем так везет.
   Эйвинас оторвался от записей, но затем закончил их все же и подвинул ему.
- Хороший. Он всем нам очень дорог.... Спасибо.
   - Отлично. И тебе спасибо, - Каран принялся за дело, включая новые данные от Эйви. - Ах, да, я же в библиотеку тебя проводить должен был. Идем. Извини, я немного невнимателен пока, - признался он. - Попал под взрыв магии. Эллин успел спрятать, а сам не успел. Думали потом, я совсем с ума сойду, - хмыкнул он, как будто это было мелочью. - Но ничего... Мне тогда вспомнился твой отец. Он тоже держался за свою любовь к вам, чтобы сохранить силу духа.
   Эйви стал серьезен и задумчив, идя за Караном. 
   - Дух может многое, нужен только повод, - кивнул он.
   - Жизнь сама выбирает нам испытания. Или мы выбираем их. Это до конца не ясно.
  
  
   Эльф привел его в подземелье, здесь было прохладно, но не сыро. Он зажег руны на стене и мягкий чуть желтоватый свет полился по другим рунам вдоль стен. Двери библиотеки открылись Карану, он повел юношу, показывая разные секции. Книг было много, сколько именно - невозможно было увидеть.
   - Вот секция из вашего мира. Можешь назвать вот в эту руну раздел и нужный стеллаж засветится. Вообще-то, Эллин умеет и так, что нужная книга появляется у нее в руке, но это заклинание хозяина, тебе оно не доступно. А я и так знаю тут все наизусть, - он мягко улыбнулся. - А как ты собираешься изучать другие книги? На других языках..
   - Я начну с нашего. Вдруг есть что-то, чего я не знаю. А о вашем... О чем книга, я смогу понять сразу. Если захочу подробностей, просто посижу над ней подольше. Мыслеформы. Они на всех языках одинаковы, а книга может рассказать о себе и сама. Я буду читать их.
   - Ты очень талантливый юный ученик, - восхитился им Каран. - Я бы мечтал о таком... Просто мне уже можно брать кого-то в ученики, а я еще не выбрал. Ты молодец. Занимайся. А я тоже пойду поработаю.
   - Удачи, - пожелал ему Эйвинас и занялся библиотекой.
   Эллин долго смеялась, когда узнала от Карана, что она разрешила Эйвинасу бывать в библиотеке. А Каран смущенно краснел перед ней. Но ее и это умиляло в нем. Ингридиэль научила великих архимагов быть еще и хорошими родителями. Как оказалось, оба они совершенно не разбирались в воспитании. Эйвинасу предоставили вход в библиотеку, но с условием, что он письменно отчитается, каким видит устройство книгохранилища и какие улучшения может предложить. Эйви погрузился в изучение с головой и теперь целыми днями торчал в библиотеке, а ночами практиковался и медитировал.
   И так пролетело где-то полмесяца. Ингри с маленькой Принцессой ладила едва ли не лучше родителей. Наконец, Эллин сказала Эйвинду, что к Сулакикан можно прийти. Пока только ему. Эйвинд не стал интересоваться, почему только ему, но пошел.
   Он оказался вместе с Эллин в полумраке комнаты. Здесь пахло травами. Силуэт Лисички вырисовывался над кроватью, она сидела, обхватив ноги руками хмурилась, пока щуплый эльф-доктор смазывал ее спину.
   - Здравствуйте мэтр. Приятно, что хоть вас пустили...
   - Не надо так пылко благодарить, милая, - махнула рукой Эллин. - У вас немного времени, а мы пока вас оставим.
   Лекарь осторожно наложил белую ткань ей на спину и просил не снимать, как обычно.
Кики хмуро смотрела на архимага.
   - За что меня так?
   - Обижали? - спросил Эйвинд, не задавая не нужных вопросов, ответ на которые был очевиден. Он подошел ближе. - Сказали, что это такая методика. Нужна полная чистота, чтобы ты восстановилась. Ну как?
   - Нет, не обижали. Надоело лежать взаперти тут, - вздохнула она. - Садитесь. Методика у них зверская. Я уже не знаю, куда себя деть. Как Эйвинас? Вы нас нашли, да? Я смутно помню произошедшее... но в общих чертах знаю.
   - Эйвинас нормально. Топит переживания в библиотеке, - овтетил Эйвинд, сев рядом с ней и глядя внимательно, очень внимательно своим проницательным взглядом. - Винит себя и правильно делает.
   Она тоже смотрела на знахаря. Лекарь потрудился на славу. Трудно было определить, что с ней произошло то, что было несколько недель назад. Лицо было таким же как и прежде, лишь в паре мест еще розовела новая кожа. Без магии не обошлось, конечно. Волосы ее, роскошные, длинные, теперь были ровно пострижены и доставали до плеч. В остальном он не мог определить изменений. Взгляд карих глаз был спокоен совершенно.
- Мальчишка, - нежно улыбнулась она. - Я, правда, сперва дулась, что он не попытался проникнуть сюда, но потом поняла, что это невозможно. Нечего тут виновных искать. Всякое бывает. Надо просто больше не попадаться. А наши посохи не нашли?
   - Пытался, но я устроил ему взбучку. У меня свои мотивы, чтобы никто не злил хозяев, - объяснил Эйвинд. - Нет, не нашли. Мы туда не возвращались, ждали твоего выздоровления. Однако, вас пускать одних, видимо, не стоит больше.
   Она опустила голову и хмыкнула.
   - Да уж, не повезло. Если бы мы сразу не попались в ту волну... Да и с магией туго было. А это основная сила. Посохи должны быть у озера. а озеро не так далеко от лагеря, я думаю, ну а сам лагерь значительно от того места, где нас нашли. район поисков большой. Надо вернуть. Но если магия работает, я позову посох и он скажет место. Скрорее б меня выпустили уже, - вздохнула девушка.
   - Мы прикинули уже по карте, где это все может быть, - сказал Эйвинд, который, конечно, времени не терял. - Найдем. Но теперь мы пойдем минимум вчетвером. - он задумался и вздохнул как-то странно. - Эйвинас сложный.
   - Я надеюсь, он несильно огорчился во всем этом, - насторожилась девушка. - Зря я его потащила, но одну бы он не пустил. Поговорить нам надо теперь..
   Архимаг улыбнулся.
   - Из меня дурь не вышибло до сих пор. В двадцатилетнем Эйвинасе ее хоть отбавляй. Только дурь очень больно выходит обычно. И при всей своей внешней серьезности, мне кажется, что он самоуверенней меня в его годы. Но так случилось, что если кто и сможет его выровнять, то только ты.
   - Так его можно пороть? - оживилась она и рассмеялась. - Знаете, а я до сих пор удивлена, что он на мне женился. Связал себя такой ношей.
   Эйвинд хмыкнул.
   - Это неожиданно, да, но как раз в этом я не сомневаюсь. Женился, значит, так надо.
   - Лекарь сказал, что если бы Эйвинас не влил в меня лечение, пришлось бы носить полумаску и перчатки, - Кики протянула руки в перчатках. - А эти скоро сниму. Это бы было...тяжело пережить, если вы понимаете, о чем я.
   - Ваше время истекло, - появилась Эллин.
   - Я понимаю больше, чем ты думаешь, - ответил ей Эйвинд, поднимаясь. - Может быть, когда-нибудь тебе расскажу. Выздоравливай, мы тебя ждем.
   - Мэтр! - позвала его Лисичка до того как они исчезли. - Передайте Эйви, что он молодец и...Ну, в общем, мы скоро увидимся все равно, - все, что смогла она сказать под пристальным взором аресс.
  
   Когда Эйвинд сообщил о своей встрече с Сулакикан, Ингри очень обрадовалась, что ей удалось так быстро справиться с серьезными ранами. Эйвинас же был похож на бьющего копытом коня и искренне не понимал, почему его до сих пор не пустили к ней. Если бы у него были силы Эйвинда, он бы уже прорвался туда.
   Карану было жаль парня и он старался время от времени подсунуть Эйви книгу поинтереснее, помогал с языком, чтобы он не тратил времени, сам рассказывал, появляясь в библиотеке. Могло сложиться впечатление, что этот знахарь мягкотелый и податливый, но узнав его получше, Эйвинас мог судить о нем как о гое крайне выдержанном и терпеливом, он мог спокойно выстоять там, где большинство других сильных просто сдались бы. Именно Каран внял мольбам Лисички, когда был у нее вместо Эллин, он и отпустил ее потихоньку. 
   Эйвинас снова был в библиотеке, трудился над очередным фолиантом, когда кто-то мягко положил ладони ему на глаза и поцеловал в щеку.
   - Ни за что не угадаешь, - прошептала ему на ушко Сулакикан, улыбаясь.
   Эйви встрепенулся.
- Кики! - он повернулся, глядя на нее и боясь прикоснуться. - Как ты, родная?
   Она была как и прежде, только волосы были короче.
   - Я вырвалась-таки из плена, - широко улыбалась она, а потом приподняла брови. - А ты не обнимешь и не поцелуешь жену? Может, уже другую нашел, - шутя надулась она, скрестив руки на груди. На ней была мантия с запАхом, что застегивалась сбоку, с широкими длинными рукавами. Сулакикан дунула на Эйви и прищурилась.
   Эйви обнял ее крепко, но осторожно и впился в губы поцелуем.
   - Я переживал. Я так соскучился...
   Лисичка расцвела и покрыла поцелуями все его лицо.
   - Исстрадался, - гладила она его руками, - одичал, мой муж. В подземелье себя загнал, света белого не видит. Ты с ума сошел тут сидеть?
   - Тут интересно, я узнал много нового, - Эйви обнимал ее. - Прости меня, Сулакикан.
   И он видел, как Эйвинд любил дочь, а она - его. 
   - Скоро тебе нужен будет целиком кто-нибудь другой, милая. И это нормально, - сказал архимаг.
   - Не за что, милый. Ты не виноват, - поцеловала она мужа. - Хорошо, что уцелели.
   - Я сделал фатальную ошибку, - Эйви стал серьезен. - Пошел на поводу сиюминутной эмоции, рискуя тобой. Это непростительно.
   - Ты понял свою ошибку, я тоже. Нечего было высовываться, но дракон все же сковывает страхом. Уроки извлекли, теперь надо поблагодарить спасителей.
   Кики ко многому относилась просто.
   Эйви, который вдруг показался старше и более зрелым, снова обнял ее.
- Да. Но до твоего деда мы все же доберемся. Только сначала вернемся, чтобы убрать эту проблему. Кто, если не мы?
   - Разберемся, - нахмурилась она. Ты тут закончил? Идем к остальным.
   Эйвинас кивнул и они пошли к остальным. 
  
  
   - Красота девушки соткана из красоты матери и любви родителей, а душа из отцовского сердца и благодати, дарованной дому, - процитировал Эйвинд, глядя на карапуза и обняв дочку.
   - А если дочь похожа на отца? - поймала его руки Ингри, улыбаясь.
   - А сердца отца вам мало? Вооот, коварные женщины, - засмеялся Эйвинд, обнимая ее.
   Ингри засмеялась звонко и расцеловала папу.
   - Да, нам бы тебя целикооом, - шутя укусила она его.
   Малышка в люльке тоже взвизгнула весело, раз всем весело.
   Каран появился тихо и с улыбкой наблюдал за ними со стороны.
   И он видел, как Эйвинд любил дочь, а она - его. 
   - Скоро тебе нужен будет целиком кто-нибудь другой, милая. И это нормально, - сказал архимаг.
   - Ну нет, - смеялась она, - не хочу. Мне и так хорошо.
   - Это ты сейчас так говоришь, - Эйвинд стукнул ее по носу. - Каран, добрый день.
   аран кивнул знахарю и подошел к малышке, беря ее на руки.
- Здравствуйте, мэтр. - он явно успел соскучиться по своей красавице с алым пушком на маленькой головушке. - Думаю, скоро вы сможете быть свободными. Я говорил с Сулакикан...
- И как она? - спросила Ингри.
   - Я ее отпустил к Эйвинасу, - мягко ответил тот.
   - Очень хорошо, а то мой отпрыск рисковал расшибиться о защитные стены ее комнаты, - хмыкнул Эйвинд, в душе лелея надежду, что при желании мальчик все же мог бы справиться с магической защитой. - Осталось расспросить ее, где находится ее дом сейчас и отправиться туда. Предварительно, конечно, забрав свои вещи и решив проблему с этими отморозками.
   Каран согласился.
   - Верно, такую дикость надо пресечьь. Эллин с вами собирается. Я с малышкой буду.
Дочурка разулыбалась папе до ушей и стала застенчиво строить глазки.
   - А вот и они, - Эйвинд обернулся на пару. - Очень хорошо.
   - С выздоровлением! - подбежала Ингри к Сулакикан и обняла ее осторожно. Та в ответ стиснула ее в объятиях.
   - А я уже успела забыть, как много вы обнимаетесь, - улыбнулась Лисичка. - Вы были очень милосердны, Каран, - еще раз поблагодарила она знахаря, спокойно кивнувшего ей в ответ.
   Тут посреди общего ликования появилась Эллин. Кажется, только дочурка ей и обрадовалась. Она гневно посмотрела на мужа и приказала ему выйти с ней, судя по тому как внезапно он исчез следом за аресс, вручив малютку Ингри.
   Эйвинд чуть прищурился, провожая их взглядом. 
   - Очень хорошо, что тебя, наконец, выпустили, Сулакикан.
  
  
  
  
  
   Сулакикан была готова хоть сейчас же отправиться. Узнав об этом, лекаря чуть не хватил удар и ему самому пришлось полечиться. Только Ингри не знала, насколько разумно ей отправляться тоже, будучи невосприимчивой к магии. Об этом она посоветовалась с отцом.
   - Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя здесь одну, - ответил Эйвинд. - Тем более что ты много училась, а там есть места, где магии не много или нет совсем. Тебе надо больше увидеть,а то ты сидишь рядом со мной все время, - архимаг не отметил, что рядом с ним Ингри видела столько чудес, что большинству и не снилось.
   Затеяли сборы.
   Ингри очень обрадовалась перспективе нового приключения. Одно ее досадовало: расставание с полюбившейся малышкой, что было взаимным, и невозможность написать маме, что все хорошо и они целы.
   Эллин тоже собиралась. После той сцены она почти не разговаривала с Караном при всех. Что происходило между ними - было неизвестно. В назначенный день они прошли через портал и оказались на предполагаемом месте высадки Лисички и Эйви.
   Эйви огляделся, Эйвинд тоже окинул взглядом место, где они оказались. Все были в походном, так что даже знахарь был больше похож на браконьера, охотника, корсара с примесью обычного путешественника, чем на знахаря. Точнее, на него он не был бы похож вообще, если бы не посох. Эллин тоже была в походном, как всегда в любимой куртке и штанах из драконьей кожи. А огненная грива воинственно собрана наверх и действительно напоминала гриву.
   Карие глазки Сулакикан быстренько осматривали окружающую обстановку.
Они были а берегу озера, центральный островок обозначали деревца впереди. Лес постепенно просыпался с первыми лучами, выпала серебряная роса, воздух был наполнен запахом хвои и свежей травы.
   - Мне кажется... нам надо на ту сторону. А, Эйви? - посоветовалась она с супругом.
   Эйви посмотрел, проверил стороны света.
   - Да, мы туда высадились, кажется. Я плохо помню берег, но уж точно помню, куда я плыл.
   - Вы уверены? - спросила Эллин. - Магии здесь мало, - она постучала длинными пальцами по своей алебарде, на этот раз взяла ее. Очень впечатляющее оружие. Плеть, увенчанная шаром с шипами, тоже была при ней.
   - Обходить долго придется. Но мы торопимся? За час успеем, - решила Ингридиэль и посмотрела на отца.
   - Я не спешу, - ответил Эйвинд. - А силы... магические... лучше экономить, - он имел ввиду кристаллы с магией, которые взял с собой. 
   - Делать нечего, надо идти, - Эйви подал руку жене.
   Лисичка улыбнулась ему и взяла за руку. Эллин не спорила пока что. Отправились вдоль берега, осматриваясь и прислушиваясь к трескотне дятлов и редком перекрикивании местных птичек. Они проделали половину пути, как неожиданно из леса на них выскочил большой сохатый. С огромными рогами и глазами-блюдцами, он уставился на них ошалело и собрался атаковать. Сулакикан вообще не задумывалась, вырвав руку от Эйвинаса и выйдя вперед, она принялась спокойно уговаривать оленя, выставив руки перед собой. Зверь бил копытом, пыхтел, смотрела на остальных, будто в самую душу заглядывал.
   Ингри такого чуда еще не видала вблизи и моментально прижалась к отцу. Эллин как-то странно посмотрела на нее при этом.
   Эйвинд успокаивающе положил руку на ее плечо, сам не отводил взгляд от животного. Эйвинас тоже стоял спокойно.
   Большой сокжой вертел головой, чутко втягивая воздух большими ноздрями. Он ударил копытом и позволил Сулакикан подойти к себе и положить руку ему на морду.
   - Его что-то напугало. Я вижу большой ужас, - сказала шаманка. - Он не сердится на нас.
   Гордое животное величественно прошло мимо путников и отправилось на водопой. Ингри аж рот раскрыла, увидев так близко прошедшего дикого как сама земля зверя.
  
   - Да, они достойны уважения, - проводил взглядом, которому позавидовал бы и иной хищник, король леса, Эйвинд. - Раз его напугало, значит, нам тоже стоит быть осторожнее. Я предлагаю сойти с открытого места и двигаться здесь рядом, но среди деревьев.
   Так и поступили. Отправились дальше. Сулакикан что-то ощущала, но что было не так, не понимала пока. Они дошли до того самого дерева, что спрятало их от удара волны магии.
   - Здесь! - Сулакикан крикнула слово силы и ее посох загудел под опавшими иголками. Посох Эйвинаса был рядом. Лисичка с большой радостью кинулась к своей вещи. Эйви пошел следом, чтобы достать свои. Эйвинд же зорко осматривал место и округу, прислушиваясь к своим ощущениям и ожидая неожиданностей. Неожиданностей он ожидал всегда, это уже была привычка.
   Эйвинас нашел все свои пропажи, как и Сулакикан. Магические предметы не тронули. Сумка с одеждой - вот и все, что рискнули утащить грабители. Радостная Кики вдруг замерла и стала вдыхать воздух.
   - Вот и мне уже давно кажется... - кивнула Эллин. - Горит, да?
   - Пожар, - прошептала Сулакикан. - В лесу пожар! Надо срочно наверх, посмотреть, откуда идет! Я на дерево, - кинула она вещи и подбежала к наиболее высокой поблизости сосне. Инри теперь тоже почуяла и увидела дымок, коварно и тихо подбирающийся к ним
   Эйви, пользуясь своей сноровкой и происхождением, взлетел на другое высокое дерево.
- Если что - используем кристаллы. Можно и на островок при желании перебраться, - сказал Эйвинд. - Ветер-то и смениться может, если мы будем от пожара бегать. В любом случае, от воды пока лучше далеко не уходить.
   - Это замечательно, но надо потушить пожар, - в один голос воскликнули Лисичка и Эллин. Она тоже взлетела, осматривая масштабы бедствия. - Вода есть, можно перенаправить ее сюда. Очаг небольшой. Если поселение тех бандитов там, это надо тем более сделать.
   Эллин предложила использовать один кристалл магии, напитав им себя и Эйвинда с сыном, чтобы те перенесли пласт воды над самым пеклом и обрушили.
- Одного кристалла хватит, - заверила она их.
   Эйвинд согласился, но сказал Ингри все же держаться ближе к воде. Они занялись ритуалом. Эллин разделила силу кристалла и они не стали мешкать, занялись тушением. Когда они это делали, Эйвинас ощутил мощь отца и Эллин и понял, к чему ему надо стремиться. И было, чему впечатлиться, оба архимага устроили локальный потоп и покорили огненную стихию, Эйвинас был направляющим их мощи, координировал их обоих, пожар очень быстро стих, поднялся лишь густой дым. Лисичка и Ингри закашлялись и побежали умываться, чтобы не угореть. Так и расправились с неприятность.
- Пока еще кристалл действует, телепортируемся к лагерю, я его заприметила, - предложила Эллин, восстанавливая дыхание после работы. В ворожбе она была еще прекраснее. Карана можно было понять. Но не тому, чье сердце уже занято.
   - Ингри не сможем телепортировать, на портал нас не хватит, - сказал Эйвинд. - Скажите направление и отправляйтесь. Мы с Ингри подойдем позже, - предложил он.
   Эллин сообщила место. Сулакикан посмотрела на мужа вопросительно, сможет ли он. А Ингри обняла папу, за которого переживала.
  
   Когда они все же добрались до места, где обосновалось дикое поселение, оказалось, что все было уничтожено пожаром. Вместе с теми, кто там был. Природа сама наказал их за то, что они творили, так считала Сулакикан и переубедить ее было нельзя.
   Эйвинас был спокоен.
   - Значит, оставим это место.
  
   Времени прошло изрядно, молодежь вымоталась и проголодалась, по крайней мере, девушки - точно. Эллин узнала, что скоро здесь пройдет сильный поток магии и они смогут использовать его как импульс для моментального перемещения, а пока устроили привал подальше от пепелища. Кстати, свое боло Эйвинас нашел Кто-то спрятал его в тайнике за стоянкой, но небрежно и теперь одно из лезвий сверкало на солнце, случайно попавшись ему на глаза. Эйвинд отдыхал, Эйвинас прогуливался вокруг их лагеря. Где предположительно племя Сулакикан они знали. Оставалось лишь дождаться потока.
   Девушки успели даже вздремнуть, когда вместе с ночной прохладой пришла и магическая волна. Такой первозданной дикой материи в больших количествах Эйвинд наверняка давно не встречал. Все равно, что поздороваться с духами-создателями мира.
Но Эллин не тала мешкать и поторопила всех отправляться.
Когда они казались в родных лесах Сулакикан, уже была ночь. Ночью заявляться к племени не совсем хорошо, но Лисичка едва не бегом бежала по ей одной ведомым тропкам. Ее останавливало только уважение к своим спутникам. 
Старик-шаман курил трубку и глядел на бесконечное полотно чистого ночного неба.
- Дедушка! - воскликнула Кики и бросилась к нему с объятиями. Кажется, старик удивился этой новой привычке внучки. Но его морщинистое суровое лицо смягчилось и он тоже приобнял ее, похлопав мягко по спине. Он посмотрел внимательно в ее глаза, также же как и у него и о чем-то тихо заговорил с ней. Сулакикан закивала и показала в сторону гостей. Пара сторожевых псов переполошились и залаяли, подняв остальную свору. Олени из-за них шугнулись в кучу. Пришлось вождю подниматься и успокаивать всех. Послышался детский плач.
   Лангара, вождь племени, усадила гостей и развела огонь поярче, стала спрашивать их, спокойно, рассудительно, с чем они пришли. Эйвинас держался поближе к Сулакикан, Эйвинд был спокоен, посох его висел у него за спиной. Также спокойно он ответил, что пришли они с миром, чтобы помочь Сулакикан навестить своего деда и племя. Сказал, что дорога ее не была легкой. Вождь это видела и кивнула чужестраннику. Она позвала кого-то и вскоре им подали какой-то крепкий напиток в глиняных мисках. Эллин здесь была совсем иной, она с большим почтением разговаривала с вождем, расспрашивала их про быт, трудности. Лангара не жаловалась и не хвасталась, просто отвечала на вопросы. Издавна их трудности и маленькие радости были лишь их заботой.
   Сулакикан долго не было, они долго разговаривали наедине. И разговор был нелегким. 
Вождь предложила им разделить ночлег, даже нашелся подходящий шатер, правда, один. Но у Сулакикан тоже был свой, он остался у деда. Их разговор еще не закончился. Эйвинас не показывал своего волнения совершенно. Но тем не менее был в досягаемости от шатра шамана. Эйвинд поблагодарил вождя, в его заботу входило, чтобы Ингри была сыта и в тепле, что он и старался ей обеспечить, параллельно обаятельно беседуя с Эллин.
   Эллин, конечно, кидала на знахаря взгляды все жарче, чем дальше уходила ночь и беседа. Ингри этого не выдержала и пошла спать, стараясь вообще ни о чем не думать. Большая часть племени спала уже давно, ушла и Лангара, оставив гостей самим решать, сколько времени им нужно на отдых.
   Но Ингри знала, что отец просто был обаятельным и никуда от этого не деться. Он пришел к ней в шатер через какое-то время. Дочь, кажется, уже спала. Эйвинд присел рядом с дочерью. Шатер им дали на троих.
   Эйви вопросов не задавал. Сулакикан потащила мужа в свой шатер, утомленная и сонная.
- Завтра все расскажу, - сказал она ему, расстилая шкуры и чистое тканое покрывало поверх.
   - Хорошо, - лишь сказал он и обнял ее.
   Лисичка нежно обняла мужа сзади и уткнулась в его шею, так что он чувствовал ее сопение, потом она стала целовать нежно и ласково, а затем ее руки сказали ему, как сильно она соскучилась. Эйвинас только этого и ждал. Он ждал только ее согласия. Он сам страшно соскучился по ней. Ингри укрылась и на контакт не шла. Эллин пока не входила в шатер.
   Согласие сильно походило на требование, судя по тому, как трещала по швам его одежда, которую она стаскивала с него. Эйви это нравилось. Он был готов на многое сейчас. И надеялся, что итог разговора все же не столь плох. Лисичка ни в чем его не останавливала. Наоборот, разгоряченная, она хотела его и подольше. Супруги проводили время вместе. Эйвинас истосковался, потому был на высоте. Более, чем на высоте, он ее чуть не съел.
   Лисичка тоже отвела душу и довольная рухнула рядом с ним на сбитую подстилку, стараясь отдышаться.
   - Жизнь продолжается, - высказалась она с улыбкой. - Ты был прекрасен, Эйви, - чмокнула она его и устроилась на его плече.
   Эйви лег рядом. 
   - Расскажи, что там произошло.
   - Мы говорили, - пожала плечами ленивая Кики. - Он сказал, что давно все понял. Что этот "молодой олень тебя украдет". Сказал, огня в тебе как в глупом молодом жеребце. И надо подрасти. А я не хочу ждать, - просто ответила она. - У меня появилась семья. И я сделаю ее не такой...она будет лучшей, и у наших детей все будет.
   - Он прав. Я не цел, - сказал Эйвинас. - Но у нас есть еще время
   - Конечно, - ничуть не сомневалась Кики, устраиваясь на сон. - Доброй ночи, муж, - сказала она, прижавшись к нему спинкой. Эйвинас обнял ее, и они уснули.
  
  
   Ингри укрылась и на контакт не шла. Эллин пока не входила в шатер.
   - Ну и как это понимать? - спросил Эйвинд, похлопав ее по одеялу.
   Под одеялом засопели.
   - Никак. Ты уже нагулялся, как тебе предложили? Я спать хочу, пап, - посильнее сжалась она.
   - Бубубу, - передразнил ее Эйвинд и лег рядом на подстилку. - Ингри, если что-то говоришь - говори это прямо, - сказал он, решив отдохнуть.
   Ингри его передразнила, процитировав те его фразы, которые вызвали наибольшую волну ревности. В ее возрасте не всегда получается говорить прямо. Вошла Эллин. Она стала снимать верхнюю одежду. Конечно, делала это таким образом, чтобы быть замеченной. Наличие Ингри в тесном шатре ее не смущало абсолютно. Она улыбнулась и ласково сказала:
   - Спокойной ночи.
   - Спокойной, - спокойно сказал Эйвинд, прикрывая глаза.
   - А ты эгоистка, Ингридиэль, - хмыкнула Эллин, укрываясь следом. Она уже была в простой мягкой рубахе и штанах, все же здесь не дворец.
- Почему это? - сработала провокация.
   - Ты как маленькая девочка хнычешь и требуешь от папы внимания, которое он и так тебе уделяет более чем многим в твои годы.
   Ингри выглянула испод одеяла и гневно прищурила свои синие  глаза.
   - Да-да, - продолжила Эллин, заложив руки за голову. - Ты решила быть властительницей всего отца целиком и полностью. Но так не бывает, солнышко, - протянула она с улыбкой. - Никто не может уделить и посвятить всего себя другому. Никогда и никто, нам так или иначе приходится делить свое внимание на кого-то еще или на что-то. И заниматься иногда не только любимыми, но и самим собой, хотя бы. Почему тебя так возмущает наше общение?
- Вы заигрываете, - гневно бросила Ингри. - Это пошло и низко! Как же Каран?!
- Ну-ну, это тебе так кажется, а на самом деле, это просто легкий флирт. И всего лишь. И еще не известно, кому он из нас нужнее - мне или твоему папочке, - она легла на бок, подперев рыжеволосую голову, продолжая коварно улыбаться.
   - Почему вы так говорите?
   - Видишь ли, детонька, у взрослых другие игры. Они основаны на взаимовыгодности, по большей части. Вот я, теперь с одним мужчиной, после родов, мне хочется снова ощутить себя желанной и роскошной. Но не на уровне плебеев, а на уровне себе равных. И твой отец, дьявол с синими глазами и чертовски соблазнительной улыбкой, но одинокий и с ребенком, что не отлипает от него ни на шаг. А каким он был - ты спрашивала? А я вижу, и вижу, что такому мужчине нужно быть в тонусе, тоже не лишне чувствовать свою мужскую привлекательность. На уровне, - четко произнесли ее алые губки.
Ингри свела брови и не находила слов.
   - А ты бесишься, что папа посмотрел в сторону. Да он вообще святой у тебя! Ну соблазнил твою маму, но она-то с мужчиной, а он? Тело, золотко, оно хоть и бренно, но не отделимо от нас. И живет оно сиюминутным. Мы, знахари, конечно, можем обойтись без плотских утех, как успешно практикует твой отец все эти годы, но ты подрастешь и поймешь, как много от него требовала. И тебе будет стыдно и горько, - вонзила она в юное сердечко острые шипы. - Ты можешь обижаться на меня, пусть лучше это я тебе сейчас скажу, чем однажды это огорошит тебя по голове, - с этими словами она снова легла.
- Мой отец не такой! - выпалила Ингри, глотая слезы. - А вы развратная, избалованная, привыкли всеми играть!
   - Посмотрю я, в какие игры ты будешь играть, когда подрастешь, милочка, - хмыкнула Эллин и отвернулась.
   - Хватит, - раздался жесткий голос Эйвинда, который резко открыл действительно демонские глаза. - Я вообще-то здесь и еще не умер, чтобы обсуждать меня опосредованно. Вы обе правы и не правы. Да, безобидный флирт просто игра, ибо я сам решаю с кем и как общаться. Потому что я принадлежу только себе. Но мои мотивации прошу не пытаться понять. Они касаются только меня. Также как мои отношения с Ариен. И также, как ваши отношения с Караном только ваши и не наше дело. Моя дочь со мной потому, что я так хочу. Мной никто никогда не управлял, а того, в чем я нуждался, я всегда добивался. И мы оба знаем, что было бы желание, все произошло бы в прошлый раз. Я не хочу ни с кем ссориться и уж тем более не намерен разнимать вас обеих в дальнейшем. Я успел многое за свою короткую жизнь. Мне кроме моих детей и магии больше ничего не надо, но анализировать меня - пустая трата времени. Я сказал.
   Ингри посмотрела на отца так, будто он облил ее холодной водой. На ее прекрасном юном личике отразилось много эмоций. Но она ничего не сказала, спряталась под покрывалом и свернулась комочком, глотая слезы.
   - Ты сказал, я слышала, - подтвердила Эллин и легла спать. - Ингри, если и ты услышишь, значит, ты взрослая девочка.
   Эйвинд провел рукой по Ингри, точнее по одеялу. Нежно, как ей показалось. Выдохнул и лег спать тоже. Дочь знала, что отец ее любит. И она его любить тоже не перестала. Это было первое их столкновение на  резких тонах. И ссорой это явно нельзя было назвать. А Эйвинд увидел первые признаки переходного возраста Ингри. Девочка взрослела, а бурная кровь ее родителей не могла не проявиться сейчас.
  
  
  
  
   Утро наступило рано. Они успели поспать всего около четырех часов, так как поздно легли. Но их шатер никто не тревожил, подъем для каждого был индивидуальным. Племя никуда не собиралось, мужчины готовились к охоте, женщины собирали им еду, детишки сонно выползали посмотреть и обсудить новых пришельцев, девушки помоложе занимались приготовлением трапезы.
   Но Сулакикан не была тут чужой, в отличие от гостей, к ней в шатер то и дело заглядывали. Она сонно рыкнула на очередную любопытную мордочку и укрыла Эйвинаса до пояса. Заглянула какая-то девушка  посмелее и лукаво сверкнула глазками на мужчину Лисички. Она что-то коротко сказала на их племенном диалекте. Кики хмыкнула и села.
   - Ну и что? - ответила она, выискивая среди их одежд хоть что-то надеть. Девушка снова оценивающе покачала головой и высказалась.
   - Обойдешься, - хохотнула она и показала ей жестом уходить.
Так и не отыскав своего одеяния  спросонья,  Лисичка подползла к выходу шатра и зашнуровала его изнутри, проворчав "а то и одеться не дадут. и вообще я спать хочу..." Так он и застал ее в занятной позе за этим занятием.
   - Ощущаю себя диковинным животным, - заметил Эйвинас, потягиваясь и с особым огоньком глядя на супругу. Такая пикантность не могла пройти для него незаметной.
   Лисичка закончила со шнуровкой и хмыкнула.
   - Не скажу, что ты не прав, - вернулась она к нему. - Сейчас мужчины на охоту пойдут, говорят, дичь тут неподалеку. Ты голоден? Что-то я разленилась у вас, так спать хочется, - потерла она глаза.
   Эйви сел и протянул руку, кончиком пальцев проведя вокруг ее соска, пока она терла глазки.
   Лисичка моментально поменялась в лице и хищно прищурилась.
- А ты не боишшшшься, что я тебя...съем! - кинулась  она к нему и стала ласкать его ушко. - Люблю-люблю-люблю, как же я тебя люблю, - призналась она. Признания от нее были редкостью, так как она предпочитала не озвучивать очевидные вещи. Но сейчас был подходящий момент. Эйвинас тоже не было особенно щедр на слова, но его дела говорили за себя сами. Он извернулся, пытаясь оказаться сзади нее. Лисичка засмеялась и стала сопротивляться  не давая ему пристроиться сзади. Завязалась веселая возня, перешедшая в бурные ласки. Она обожала Эйвинда каждой клеточкой и каждую его черточку готова была исцеловать. Словом, завтрак они явно пропускали.
  
  
   Утром Ингри проснулась от того, что отец вышел из шатра. Она переоделась и выбралась следом за ним. Оставаться наедине с Эллин ей не хотелось. Хотя вчерашняя пламенная обида уже прошла. Эйвинд умывался, зачесывая гребнем еще сырые волосы назад. А в это время приготовление завтрака рисковало не начаться, так как практически все женщины провожали глазами каждое движение сильных рук полуэльфа. Они просто замерли, каждая за своим занятием, и просто любовались. Мужчины как-то сиротливо сбились в кучу и хмурились, собирая оружие для охоты. Один из них заметил, что мужчины сейчас пойдут охотиться, а в лагере только старики да  дети останутся, из мужской половины.
   Ингридиэль, наблюдавшая все это, добыла теплой воды у одной из женщин и подошла к отцу, чтобы полить ему.
   - Холодно же с утра ледяной водой умываться, - ласково улыбнулась она, гордая за своего красивого статного папу.
   - Самое то. Она же ледяная, что может быть лучше? - спроси Эйвинд, не обращая внимания на остальных. Впрочем, добытой дочерью водой он все же воспользовался.
   Ингри невольно передернуло, при мысли о холодной воде. Она тоже умылась и спросила, что они будут теперь делать. А ее заурчавший животик спросил заодно, когда будет завтрак.
   - Все зависит от наших путешественников, - ответил Эйвинд. - Ну и надо понять, как тут у них с едой.
   Племя занялось делами как только вышла вождь и четкими распоряжениями организовала работу каждому. Мужчин проводили, женщины уселись завтракать, кто-то кормил сперва малышню, кто-то ухаживал за стариками. Лангара угощала гостей вкусной похлебкой с мясом и вареными овощами.
   Она ничего особо не спрашивала и говорила мало за едой. Потом, насытившись, она закурила трубку и стала наблюдать за племенем. Вышли и молодожены из палатки. Красные щеки Сулакикан были комплиментом мужу.
   - Ну как вы? - спросила она, - налетая на завтрак. - Сейчас поедим и надо тоже поохотиться. А то нехорошо...
   Эллин вышла из палатки и присоединилась к трапезе. 
   - Но пойдем в другую от охотников сторону, - сказал она под согласный кивок Лисички.
   - Может быть помочь чем, раз мы все равно здесь? - спросил Эйвинас, затем тише еще обратился к Сулакикан. - Мне нужно поговорить с твоим дедом, наверное. Иначе это тоже не хорошо.
   - Сулакикан, сколько вы здесь намерены пробыть? - поинтересовался в свою очередь Эйвинд.
   Шаманка кивнула и ответила, посмотрев на вождя.
   - Надо помочь с заготовками, с мясом на зиму, у нас есть схроны, мы оставляем там мясо и сено, если зима выдается особенно голодной, их надо пополнить, еще нужно заготовить горючее для огня...
   Лангара дополнила этот список дел еще массой других. Без дела тут не сидели. И с одеждой надо было помочь и с охотой и с провизией.
   - Мы могли бы задержаться тут до середины лета, хотя бы, - посмотрела она на Эйвинаса.
Разумеется, скорая разлука с родным племенем для нее была бы пыткой. Она по всем соскучилась.
  
   Эйвинас посмотрел на отца, сестру и Эллин с вопросом.
- Я мог бы и остаться так надолго, - пожал плечами Эйвинд.
   Эллин покачала головой.
   - Думаю, вы понимаете, что сейчас мне нужно возвращаться. Но если нужна будет помощь... - она улыбнулась.
   - А я не против, но мама там волнуется, - опустила глазки Ингри.
   - Мы можем задержаться недели на две, - предложил дочери Эйвинд. - А ребята вернутся попозже. Мама же предупреждена.
   Ингри согласилась, на том и порешили. Эллин распрощалась со всеми быстро, только передала Эйвинду один из своих кристаллов, не в укор его мастерству, но "на экстренный случай". А затем Сулакикан потащила Эйвинаса и остальных на охоту за дичью."
  
  

А в это время дома...

   Осень взяла верх над летом и прочно укрепилась в своих правах. Эйвинас с Сулакикан уехали, следом за ними уехали и Эйвинд с Ингрид. Дом опустел. Арендель совершенно не выносил воцарившейся пустоты, потому если не было дел, он увозил Лили и Ариен в гости, на прогулки или затевал какие-нибудь проекты и дела. Разумеется, чаще всего они ездили в седьмой дом, но область знакомств расширилась значительно. Дома Аренделя не держали даже ломящие кости и прекрасно идущие дела. 
Эйфиль и Берт часто были в разъездах и их небольшой флигелек в доме Берарда пустовал. Берт так и не объяснил, как ему удалось добиться, что его приставили к ней, почти освободив от учебы. Задания пока что паре давали легкие и безобидные. Однако, сколь же они были удивлены, когда на четвертый раз гоем, привезшим инструкции, оказался Аврамас. И на службе это был совсем другой Аврамас, тонкой улыбкой отвечавший на все вопросы, ответы на которые он был не уполномочен давать. Оказалось, что негласно он занимает должность офицера по особым поручениям при Малом Совете. А в Малый Совет входили четыре Альвиара, Лаурелиндоренан, три Хилдора, Талион и Готрион. 
Берард и Вераниэль в дела детей не вмешивались. Совершенно здоровый супруг сильно изменился. Вераниэль казалось, что она почти не замечает, когда он успевает заниматься посольскими делами, так как ей он посвящал уйму своего времени, они практически не расставались. Даже работать он предпочитал в ее присутствии. И она в полной мере могла прочувствовать, что она была для него всем.
В седьмом доме жизнь текла своим чередом. Анориен вел дела, ездил во дворец. И потерял сон. Чем ближе было к его Дню Дарения Жизни, тем волны эмпатии совсем лишили его сна.Он видел прошлое, настоящее, будущее в разных вариантах и о разном. И все из головы его не шел тот зов летней ночью. Выглядел прилично дом-лорд только благодаря сыну.Кажется, в доме все было в порядке вообще только благодаря Ольвиэну. Живой и рассудительный, он был душой дома. Анориен смотрел на него и видел себя и Джулианоса. Так же, как Анориен когда-то, Ольвиэн попросил мать сменить ему учителей, так как у этих уже учиться нечему. Так же, как Анориен когда-то, юноша много времени проводил в городе, где у него была куча знакомых от простых работяг до принцев. Ольви подпитывал жажду творить и все идеи у Эллендиаса. Ольви поддерживал и успокаивал нервы Вертенаса, который был расстроен из-за того, что Анориен закрыл подземелье, решив оставить загадку святилища с росписями, реставрируемыми столько лет, темноте. Ольви заставлял Эредораса видеть прекрасное, а Лириэль - проявлять нежность и заботу. Ольви до неузнаваемости изменил старшего брата. Этелион превратился в спокойного, рассудительного представительного альва, который не психовал и улыбался, любил семью, служил государству. И за это Анориен был благодарен младшему сыну отдельно, и светился лицом, наблюдая веселые поединки братьев на тренировках. Арманас стал больше бывать дома, потому что ему стало комфортнее в собственной семье. А уж когда проказник Ольвиэн спевался с Астэном....
О проблеме Анориена знали только пятеро - он сам, Ольвиэн, Эйфиль, Астэн и Анирон, ставший практически ординарцем Иноземного советника. Мальчик рядом с Анориеном находил себя, и Соронтар был счастлив это осознавать, глядя на сына с изумлением и восхищением, но показывая это редко. Однажды он сказал, что его мать приказала себе и придворным перестать сюсюкать принцев, когда им исполнилось по одиннадцать лет. Чтобы выросли мужчинами. Коронэль, тот их никогда не сюсюкал. Зерно истины в этом было, хотя Соронтар никогда не перебарщивал.

Еще в начале осени Белегаэн получил приказ отца приехать на зиму в Альвар. Это было как и всегда, когда отец что-то приказывал, своевременно и разумно. Лучиэнь смотрела и не верила, что этот коротковолосый альв в выпростанной рубахе и закатанных по колено штанах отмывающий найденные таблички в озере - принц и ее муж. Нет, муж - это понятно, но принц? Впрочем, она уже привыкла. Они ехали домой. Оставалось попрощаться  со стражем Внутреннего моря Эсгаллота и отправляться домой... в другой дом, еще один - как это здорово, иметь много домов! - в Альвар, к дяде.
  
  

   На королевской службе.
  
   Было раннее утро. Потерявшись в подушках и мягком одеяле, раскидавшись звездочкой, сладко спала Эйфиль и, каким-то чудом, Берти тоже помещался рядом. Ей так не хотелось рано вставать. Она морщила свой носик, сопела, вертелась. Серебряная цепочка- браслет, украшенная сапфирами побрякивала, когда она шевелила рукой.
   Чернокрыл поскакал по ночному столику и тихо заворчал.
   - Я не сплю уже, - заверила она его и укрылась с головой, обнажив дивные ножки и попку.
   Чернокрыл махнул крыльями и постучал клювом по краю кровати, будто вытирая его.
   - Да-да, я сейчас... Еще минуточку. - Эйфи всегда тяжко просыпалась.
   Но сегодня у нее был важный день, она должна была встретиться с Солнечным Принцем для особого задания на проверку всех ее навыков.
   - Вставай, соня, - Берт уже ходил по комнате и раскрыл окна, так что в комнату полился свет.
   - Уууу, - обиженно сложила губки Эйфиль и вырвала себя из постельного плена рывком, сев посреди кровати и наблюдая за мужем. Взъерошенная  золотая шевелюра напоминала фееричный стог сена. Да, порошок дяди Эйвинда спас Эйфиль и вернул прежний цвет волос. 
   Из кухни пахло дивным завтраком, оба это прекрасно учуяли. У Эйфи заурчало в животике.
- Все, я умываться, - быстро пошлепала она к умывальне, запахивая халатик. - Сейчас Эйфиль будет...конфеткой, - подбодрила она себя.
   - Смотри, съедят. Солнечный и съест, - Берт уже оделся и заправлял постель, насыпав ворону крошек.
   Довольная птица благодарно каркнула Берту и стала трапезничать, поглядывая на Эйфиль.
- Меня-то? Он же...вообще серьезный, деловой, мне так сказали, - она стала приводить в порядок свою шевелюру. - Богиня, как это вообще стало вот таким?! Все, я теперь по ночам сверху, не елозь меня по постели, посмотри вот на это, - она повернулась к нему, очень напоминала не выспавшийся одуванчик.
   - Ну... мы можем вообще обойтись без постели, - пожал плечами Берт. - Только отец вот сейчас будет недоволен опозданием на завтрак.
   Эйфи вопросительно уставилась на него. Но решила отложить беседу на потом, быстро-быстро собравшись к завтраку. Хорошо, что все облачение было приготовлено заранее. Оно было не таким помпезным, как у личных гоев Солнечного принца, носивших, помимо мундиров, плащи из мягкой бархата темно-коричневого цвета, с золотым отливом. Этот цвет очень подходил к цвету глаз Эйфиль, а ей самой всегда напоминал дедушку Анориена или маму. Право ношения этого плаща, как и мундира, надо было заработать. Но право носить цвета родительского дома у нее никто не отнимал, потому она была в серо-серебряном платье, весьма скромном.
Она отправила Берта вперед, а сама уже зачесывала назад волосы, убирая их вверх, чтобы не к чему было придраться. Хотя, один завиточек у шейки она оставила для пикантности. Мило улыбнувшись, Эйфиль спустилась в столовую, ровно в назначенное время.
- Доброе утро, милая, - улыбнулась Вераниэль. - Ты прекрасна, как всегда.
- Доброе утро, - поклонилась Эйфи и улыбнулась. - Ну что вы, миледи, это вы изумительны, а я сегодня в простом... - она села подле Берта.
   - Простое еще больше подчеркивает... особенность, - Берард приветствовал ее, подмигнув супруге. 
   Завтрак был готов. В доме царила довольно аскетическая атмосфера, Берард не любил излишней роскоши, а за завтраком всегда читал новостные листки. Вераниэль по-девичьи застенчиво опустила глаза, в ответ на его подмигивание. Завтрак быстро прошел и Эйфиль уже должны были приготовить экипаж для поездки во дворец. Девушка была настроена по-боевому. Она твердо намеревалась завоевать доверие придирчивого принца, которому пророчили характер его деда, а также постараться в дальнейшем не утруждать дедушку Берарда финансовым балластом, в связи со своим вступлением в их семью. Разумеется, никто с нее ничего не просил, но Эйфиль хотела быть самостоятельнее. Итак, она отправилась к Солариану в сопровождении Берта. 
   Берт проводил ее только до дворца. Ему нужно было в патруль, в котором по решению Вирсмаэна, участвовали студенты, набирались опыта. Он поцеловал ее перед воротами, гордо взглянув на завидующего им караульного. Эйфиль провели во дворец боковым ходом и попросили подождать у ничем не примечательной двери.
За ней не было слышно, что происходит, а через какое-то время вышел какой-то арий, поклонился ей молча, пригласив войти, а сам спустился по лестнице вниз. 
Это был кабинет. Кабинет наследника. Дверь скрывалась за портьерами.
Фигура Солариана слегка светилась, находясь на фоне окна в темноватой комнате. Наследник перекладывал свитки на столе.
Эйфиль, конечно, видела его ни раз, а в детстве даже строила ему глазки, но всерьез они не говорили ни разу и уж тем более не оставались наедине. Наследник поднял на нее золотистый немигающий взгляд.
- Леди Эйфиль, - кивнул он. - Не скажу, что удивлен, что именно вас сюда судьба привела дорогой с черного хода.
   У Эйфиль что-то затрепетало внутри. Мама как-то рассказывала, что наследники первого дома обладают особой аурой, присущей властителям. А обладатели особой чуткости, как они, эмпаты, ощущают это гораздо сильнее других. Вместе с тем, только эмпаты могут воспринимать и относиться к Правителю наиболее объективно. Как это могло сочетаться - загадка. Но, как видно было из карьеры дедушки Анориена, да и самой мамы Ариен, это было именно так. Эйфи присела в поклоне.
- Почему, мой принц? - ответила девушка, чуть охрипшим от волнения голосом. Она мысленно выругала себя и собралась, что было видно по тому, как она сжала руки в замок перед собой.
   - У вас это семейное, - Солариан махнул рукой, предлагая ей сесть. - Как родители относятся к вашему выбору?
   Эйфиль чуть улыбнулась и присела в кресло.
- Они рады, что я определилась с выбором своего пути. Каким бы он ни был, - добавила она. - Я надеюсь, что они смогут гордиться мной и моими достижениями, когда они будут. Я готова служить вам, мой принц, как вы того пожелаете.
   - Вам приходилось убивать? Обманывать? Делать выбор между страной и личным? - последовали сложные вопросы один за одним. Солариан не торопил ее с ответом и даже не смущал взглядом.
   Эйфи опустила глаза, размышляя, отвечала честно.
- У меня была ситуация, когда я вынуждена была спасаться. Но я не убила все равно. Потому нет, мой принц, я не убивала. Обманом мне промышлять не доводилось. Я общаюсь только с родными и не вижу смысла им врать. Хотя сама бывала жертвой обмана, - вспомнила она  про свое отравление. - Делать выбор между страной и личным мне не доводилось. Но я могу представить, насколько он бывает труден. 
   Эйфи показалось, что эти ответы не впечатлят Солнечного Принца, известного своей требовательностью.
- Дайте мне возможность проявить себя, я многое умею, - смотрели на него карие глаза, совсем как у леди Ариен. - Я не подведу, милорд.
   Солариан снова посмотрел ей в глаза.
- Есть задание. Посмотрим, как ты с этим справишься. Хочу только заметить, что путь, который ты выбрала, не столь чист, как кажется на первый взгляд. Но у тебя есть время подумать об этом. Итак, в Академии Альвадора есть документ, который нужно похитить. У тебя есть три дня. Разумеется, пропажу обнаружить не должны. Если попадешься - за тебя не вступятся. Заодно обдумаешь, на что идешь. Документ помечен вот так, - он показал ей печать с номером.
   Эйфи осмыслила приказ.
- Похитить документ из Академии? - она посмотрела на печать и запомнила номер сразу. - Всего лишь. Хорошо, мой принц, если вам так угодно. Я могу пользоваться любыми способами? - хитро сверкнули карие глаза.
   - Главное, чтобы документ был доставлен, о пропаже не знали и вы не попались. Это все, - ответил Солариан. - Хэру уверен, что подобная служба может быть выполнена согласно совести, но я не склонен разделять его убеждение.
   Теперь степень сложности задания была ясна. Девушка поднялась и поклонилась.
- Хорошо, мой принц, все будет исполнено.
   Она задумалась на миг, а какие чувства Солариан испытывает к отцу, у которого уже другая семья... Но мешкать не стала. Она покинула кабинет Принца и в полной задумчивости вернулась к выходу. Поразмыслить над заданием она решила по пути к отцу. Тот должен был работать во дворце сегодня, на каком-то совете. А она так соскучилась по родителям, что не могла не навестить их.
  

Небольшой семейный обед.

  
   Арендель действительно был во дворце. Его высокую фигуру Эйфи увидела издалека в одном из залов. Он говорил с другими альвами и парой ариев. Так захотелось разбежаться и влететь в папу со всего разгону, крепко-крепко обнять и оказаться у него на руках... Эйфи даже заулыбалась. Так было хорошо в детстве... Сейчас тоже неплохо, но папа уже не в том возрасте, чтобы его так пугать. Альвиэль степенно приблизилась к группе разговаривающих и тактично ждала пока отец освободится. Арендель увидел ее издалека и заулыбался, поспешив закончить разговор.
- Здравствуй, милая. Что ты здесь делаешь? - спросил он, подходя к ней. Дочь вся расцвела и заулыбалась, не обратив внимание на посторонние взгляды, она обняла его шею и поцеловала в обе щеки.
- Здравствуй, папочка, милый! А я тут... - она глянула по сторонам, - к Принцу. Потом расскажу. Как ты? Как мама?
   - Хорошо, - Арендель не спешил переставать ее обнимать. А Эйфи видела, что за этим "хорошо" дикая тоска их обоих по детям. - Вы редко заходите, ничего о вас не знаем.
   Эйфи тоже с удовольствием тискала своего папочку, никак не переставая хотеть на ручки при этом. Она радостно улыбалась и вызывала недоумение или зависть у тех, кто был несильно знаком с семьей лорда Хилдор.
- Я обязательно сегодня заеду. Могу хоть сейчас. А ты еще не домой? А как Лили? От Ингри есть новости? Пойдем поговорим или ты торопишься?
- О, а я иду и думаю, какая же такая красавица обнимается и целуется с моим мужем, а это ты, Эйфи, - подошла к ним Ариен и тоже включилась в их обнимашки.
- Ну а кто же еще? Здравствуй, мамочка, - расцеловала ее старшая дочь. - Как хорошо, что вы тут оба! 
- Здравствуй, солнышко наше, хоть тебя повидали, а то все разбежались...
- А Рави еще не показывался? Ох он, какой, братик. Совсем позабыл вас, - сказала она, с обожанием глядя на родителей.
- Арендель, ну чего мы тут посреди коридора? Давай домой, все дела на потом.
- Правильно, - поддержала его внезапно появившаяся бабушка Эйфиль. - А я иду и говорю Нори, что где-то количество Хилдоров стремительно растет, а он не поверил. (хотя на самом деле было совершенно наоборот) Опять сцепился языком с Ильенасом. Как две балаболки, без умолку что-то лапочат...
- Бабуля! - обняла Эйфи и ее.
   - Мы собирались домой. Не ожидал вас здесь увидеть, - Арендель поцеловал Эйфиль старшей руку. Если милорд Анориен готов освободиться, то приглашаю вас на обед.
   Они отыскали дедушку и все вместе укатили в особняк Хилдоров. Пока ехали, Ариен уже сообщила Лилинэль, чтобы она отправлялась после учебы сразу домой, решили отобедать у Хилдоров. Лили очень обрадовалась, что у родителей такая радость и что приехали бабушка с дедушкой, так что после занятий она порхала как пташка, спеша к месту встречи со своим экипажем.
   - Лили! - махнул ей через дорогу Ани в сопровождении гвардейца. Дедушка был не дурак, чтобы отпускать королевского отпрыска одного в город.
   - Ани! - помахала ему девушка в платье ученицы и заулыбалась. Только она могла называть его также как мама. Она вдруг опомнилась и сделала большие глаза. - Ничего, что я так? Не попадет тебе? - тихо спросила она. - А у нас дома праздничный обед, поехали со мной.
   Анирон улыбнулся ей, подходя ближе.
- Ну не кричать же на всю улицу, кто я есть. Мне лорд Анориен поручил донести документы. Это по пути. Только я не уверен, что это правильно - меня же не звали.
   Анирон вытянулся за последнее время и почти догнал Тинго, который был не сильно младше дяди Ольви. А он был уже совсем взрослым.
   Лилинэль была невысокого роста, как мама, потому она уже задирала голову, чтобы посмотреть на друга.
- А я экипаж жду... Пойдем, там и дедушка с бабушкой будут, Эйфи родителей навестила, у них такая радость, - улыбалась Лили солнышком. - Вот бы и Рави тоже приехал... Ты же знаешь, в наших семьях отсутствие приглашения еще не повод не заглянуть в гости. Идем отдадим твои документы и скорей домой, - предложила она, взяв его за руку. Анирон спорить не стал и вскоре юноша и девушка, обещающие еще расцвести так, что многим завидно станет, сели в экипаж и с заездом в одно место отправились к Хилдорам.
   "Брат, если ты в течение часа не найдешь способ оказаться у родителей, я найду способ тебя поколотить. Они соскучились! Живо домой" - пришло в голову Рави резко и неожиданно.
   "Я освобожусь только через полтора часа, - ответил Рави сестре.
  
   У Хилдоров в кое веки было шумно и весело. Даже управляющий посветлел в лице, как заметила Лили, войдя в дом вместе с принцем. Их бурно поприветствовали и усадили за сто. Сестренки сразу обнялись и защебетали на все темы подряд. Эйфи отметила, как подрос Анирон, сделала ему комплимент и о чем-то подумала, судя по хитрой ухмылочке. Разговоры велись разные, в одном из них Эйфиль ненавязчиво расспросила бабушку, где хранят документы в Академии.Мол, она тут изучает и ей надо знать, а никто не знает. По факту, вранья она избегала. Что и каким образом изучает - не говорила. На дедушкин вопрос, что она делала во дворце, сказала, что теперь будет стараться добиться возможности служить короне также как и брат, который, кстати, обещался приехать. Ариен так обрадовалась, что все опять отвлеклись на разговор.
- Дедушка, а ты чего так похудел? - тихонько спросила его внимательная внучка.
- Я-то? Ну... возраст, Эйфи. Скоро буду как вобла сушеная, - отшутился дедушка, тему не развивая.
Рави приехал к концу обеда.
   Ариен не отпускала руку сына и все расспрашивала его, как он, какие у него успехи. Мама так надеялась на оклик своего прежнего мягкого Рави, так соскучилась по нему. Рави отвечал маме мягко и заботливо, что у него все хорошо, но очень много работы и учебы. Зато Аврамас был подтянут и натренирован.
   Ариен очень гордилась своими взрослыми прекрасными детьми, всеми без исключения.
- Ты только заглядывай почаще, милый, - очень просила она его. - Нам с папой это важно, - случайно намекнула она, что папе сейчас уже не так как раньше.
Рави нахмурился сперва и посмотрел на Аренделя, мило беседующего с Эйфиль-старшей.
- А как он?
   Мама вздохнула, сказал, что опять суставы, и положила сыну еще покушать. 
- Тоскует он, милый. Очень тоскует по вам. И я тоже. И нас это моложе и сильнее не делает.
- Я стараюсь, мама, - извинился тоном Рави. - Но я не успеваю быть везде.
- Я понимаю, родной, - виновато улыбнулась мама.
   Внучка обняла руку Анориена  и прижалась.
- Не говори так, дедушка, - попросила она. - Ты у нас самый-самый! А как там мой дядя Ольви поживает? Еще не всех красавиц столицы с ума свел?
Анориен улыбнулся гордо.
- Да вот изводит нас с матерью, непоседливый. Шляется не известно где, дома проказничает, - ворчал он, но Эйфи видела - преувеличивает и души не чает.
- Орел, конечно. Где вот второй твой ястреб, не знаешь? - поинтересовался дедушка про Эйви.
- Не знаю, не давал о себе знать. Вот ведь мальчишки, - зыркнула она на брата, почему-то. - Ладно мы разбежались, но о родителях надо думать!
- Ну вот и думай о них почаще, - сказал Анориен внучке. - Лили с ними, но они скучают по каждому из вас.
Эйфи кивнула, понурив голову.
- Будем заглядывать чаще. Обязательно. Пойду к папе, - сказала она и поцеловала дедулю в щеку.
Оказавшись рядом с Аренделем, Эйфи мило посмущалась, а потом уселась к нему на колени, обвив его шею руками и прижавшись щека к щеке.
- Я так давно так не сидела!
- Задушишь отца, Эйфи! - засмеялась звонко бабушка.
   - Пусть, - Арендель был счастлив. Он обнимал свою Бусинку как раньше и в этот миг ему больше ничего не было нужно.
Рави засмеялся, увидев эту картину, а когда Ариен отвлеклась, поцеловал ее в щеку. Совсем как отец. Анориен не унывал, налегал на десерт Герберта, хотя Эйфиль знала, что нынешнее состояние дается ему нелегко. Бессонные ночи, эмпатия будто сошла с ума. Сегодня утром Ольви сделал предположение, что свихнувшаяся эмпатия у отца сродни переходному периоду у арийских женщин.
Бусинка тоже была счастлива, а Ариен расцеловала своего сына в ответ и тоже была непередаваемо рада. 
Эйфиль старшая старалась меньше зацыкливаться на жизненных трудностях, у нее тоже не все было гладко. Она воспринимала все стойко, как оно есть, а упертое жизнелюбие помогало не сдаваться. Анориен тоже был полон жизнелюбия. Действительно, совершенно не скажешь по этому бойкому альву, что у него сложности.
  
   Лили хоть и притомилась уже, но ради родных не убегала к себе. Тем более, ту был Ани и он потом мог уехать с дедушкой. Она стала рассказывать ему про смешные ситуации с преподавателями, которые неизменно поражались осведомленности юной воспитанницы, а ей все казалось простым и естественным.
- Я тоже давно не видел родителей как следует, - заметил Ани. - Отец справлялся долго один, а теперь они с Соларианом вместе и мама тоже, а заняты точно также.
- У тебя они всегда заняты, такая у них судьба, - утешала его Лили, как и всегда. - Но они не перестают тебя любить и тоже очень скучают. Полагаю, - улыбнулась она, - если ты им тоже устроишь сюрприз, они тоже обрадуются.
- Я уже думал об этом, - хмыкнул Анирон. - Главное, чтобы сюрприз был вовремя. А то сюрпризы невовремя дело неблагодарное.
Послеобеденное время неумолимо становилось уже нетаковым и пора было разъезжаться.
   Гости и хозяева тепло распрощались, а у счастливых родителей долгое время было превосходное настроение и бодрость духа. Ариен даже проявила пожелание порадовать супруга  нежностью и ласками.
Эйфиль сказала, что прогуляется пешком до дома и неспешно отправилась, сделав кружок вокруг Академии. Она ненавязчиво осмотрела само здание, высоту этажей и охрану по периметру. Хорошо бы прикинуть время смены караула, но было некогда, пришлось обойтись. При всем этом девушка оставалась неприметной среди прохожих. Вечером часть учащихся ушло из Академии, а часть наоборот вернулась - те, кто там жили.
  
   Эйфи вернулась домой и уселась в их с Бертом кабинете, рисовать план здания и прикидывать возможные варианты проникновения. Кстати, от мужа у нее не было секретов даже в этом, наоборот, она собиралась расспросить его о планировке интересующего ее места, когда он вернется.
  

Соревнование

  
   Аврамас прибыл к Черному Принцу по его приказу. После душевного обеда у родителей настроение было замечательным. Он надеялся увидеть еще и Ренси, тогда день будет совершенно удачным для него.
   Ильенаса Рави застал задумчивым и, странно, но ему показалось, что принц в чем-то не уверен, в чем-то сомневается. Это было странным ощущением.  Черный Принц посмотрел на помощника долгим взглядом.
- Дело есть... Рави... - неспеша проговорил он. - В Академии намечается кража, тебе надо выявить преступника и не дать краже свершиться, - закончил Ильенас более твердо. Рави казалось, что ему что-то не нравится. Аврамас как всегда коротко кивнул, но после паузы рискнул задать вопросы:.
- Вас что-то смущает, милорд? Кража чего-то ценного? Кто осмелится на такое? Это опять лагерь мятежных ариев?
   - Нет, - Ильенас помолчал. - Мне не нравится, что тебя хотят проверить. Ты в конце концов не следователь. Но я принял вызов, я уверен в твоих возможностях.
   - Проверить? - Рави заложил руки за спину. - Хорошо, если так угодно хэру. Это все, мой принц?
   Ильенас посмотрел на Рави. 
- У тебя три дня. Иди, работай.
   Серджо поклонился и покинул кабинет Черного Принца в размышлениях. Рави ощущал подвох шестым чувством. Именно он, этот подвох, и был тем самым, что не нравилось Ильенасу.
Наступила ночь.
  
  
   Берт вернулся поздно, за это время Эйфи уже составила план, приготовила снаряжение и медитировала, так и не дождавшись мужа. Она проснулась после полуночи и стала собираться.
- Ты куда? - спросил Берт, который если и спал, то крайне чутко.
- У меня задание. И я хотела, чтобы ты мне помог кое с чем. Но тебя не было, - коротко отвечала она, одеваясь и обвешивая себя различными приспособлениями. - Где ты был так долго?
- Задержался на разбирательстве. Хулиганство. Задание? Я с тобой пойду, - Берт естественно не хотел ее пускать одну...
- Нельзя, любимый, это задание мне дал Принц. Он хочет испытать меня. И я должна показать все, на что способна. - Она смазала болт парализующим на время ядом и аккуратно зарядила маленький арбалет. - Я пойду одна. Скажи только, не помнишь ли ты, какое из окон вашего главного корпуса в академии принадлежит кабинету с  документами? - она развернула перед ним схему, чтобы сориентироваться. Берт уверенно ткнул в одно из окон. 
- Но там охрана и... лорд Вирсмаэн часто засиживается допоздна.
- В самом деле? - застыла Эйфиль, задумчиво глядя на кинжалы. Их она не стала брать. - Это плохо. Лучше, чтобы он не задерживался сегодня. Но уже за полночь  он не может так долго быть на службе. Я же знаю. леди Аннаэль, она этого не позволит.
- Не уверен, сейчас отчетный период, - сказал Берт. - Во всяком случае, будь осторожна.
Эйфи была озадачена.
- Спасибо, родной, - она нежно поцеловала его, обняв его лицо ладонями. - Если что...Не подставляйся. Я попробую не попадаться. До встречи, - сказала она и сожгла листок с планом в свечи, собираясь  покинуть комнату через окно.
- Это ты меня так успокоила, да? - Берт вздохнул. - До встречи. Удачи.
Муж проводил ее взглядом.
  
   Эйфи выскользнула и отправилась к назначенному месту. Она обошла здание и затаилась со стороны кабинета с документами, высматривая караульных. Те  шагали за оградой по дорожке туда-сюда. Свет в окне сначала горел, потом потух.
   "Как хорошо, дедушка, что ты собрался домой, - с облегчением вздохнула Эйфи, не двигаясь в своем укрытии.
   Она подгадала момент и перепрыгнула через ограду, откатилась в кусты и стала ждать следующего прохода караульных. А потом скользнула тенью к стене здания. Ее не заметили. По улице куда-то укатилась карета. Кажется, даже с гербами второго дома. Луны почти не светили. Эйфиль поправила маску на лице и капюшон и принялась за дело. С новыми способностями и навыками, которым ее обучил отец Эрлинг, она без труда забралась по стене к окну на втором этаже и зацепилась за откос. Да, не знал отец Эрлинг, что Эйфиль пойдет на такое... Девушка отбросила сантименты и медленно выглянула, всматриваясь в темноту кабинета. Было темно и тихо. Эйфи хоть и претило...но она потянула воздух носом, вынюхивая все запахи в комнате. Пахло дедушкой - это ведь был его кабинет. И другими разными гоями. Сюда много кто заходил. Эйфи разумно рассудила, что висеть на стене неочень хорошо и тяжело. Потому действовала быстро. Вспомнив заповедь дедушки Берарда и учителя о том, что надо быть осторожной. Особенно там, где уверен, что легко, она составила следующую комбинацию. Поддев раму стекла, она приподняла его с петель, чтобы оно открылось, но не упало, потом  сгруппировалась и перемахнула на соседний выступ окна на первом этаже. Тоже всмотрелась в темноту этого кабинета и притихла, используя все органы чувств. Только шестое чувство говорило ей, что она влипла и вообще что она тут делает.
   Эйфи все больше не нравилось то, что она делала. Но времени было мало, да и руки устали висеть. Она поддела окошко и скользнула в кабинет на первом этаже. Совершенно бесшумно. На первом все было нормально. Это было подсобное помещение, где-то вдалеке мыли посуду, судя по звуку. По коридорам вышагивали часовые. "Очень хорошо" подумала про себя Эйфи и выглянула из окна осторожно. Размотав веревку, она стала ее раскручивать так сильно, чтобы попасть по окну второго этажа и заставить его открыться. Довольно сильно бумкнуло. Из коридора раздался голос часового:
- Что это там?
- Ветер может?
- Вряд ли, вечерок тихий.
   Девушка притихла, нырнув за гардину и прикрыв окно за собой. Стала ждать.
Часовые вошли.
- Может, не в этой комнате?
- Не знаю. Вроде тихо.
- Пахнет вкусно. На завтра хлеб пекут. Пойдем, посмотрим.
- Ну пошли.
   Чувство, что момент вот-вот будет упущен, давило и мешало соображать. Эйфи подождала немного, а когда все стихло, покинула комнату на первом этаже и быстро забралась окно второго этажа. Все еще было тихо и темно. Юная шпионка осмотрелась быстро и пошла к дедушкиному столу, стараясь не прикасаться к предметам. Надо было еще сориентироваться, где этот документ и что это за документ. Эйфи одолевала паника... Документов тут и правда было много. Целый шкаф-бюро с ящичками и еще куча на столе и в столе. В темноте она видела достаточно легко. Эйфи скорее ощутила, чем почувствовала колебание в атмосфере комнаты. Магическое колебание, будто здесь был кто-то скрытый. И, кажется, не один. И дорогу к окну и двери ей перекрыли. Впрочем, никто не отменял возможность оттолкнуть. Она продолжила перебирать документы, просчитывая путь к отступлению. Затем все произошло быстро. Она оттолкнулась от стола, сделав сальто назад, сшибла одного, а потом толкнула другого на втором шаге. В миллиметре чиркнул болт. Судя по запаху - со снотворным. В дверь вбежали видимые уже вполне военные. Выругавшись мысленно, Эйфиль сиганула в окно, растолкав остальных и приземлилась в кувырке. Успеть унести ноги для нее теперь было принципиально. Она слышала, как за ней несуться караульные, поднялась тревога. Теперь в Академии знали, что кто-то нуждается в информации из документов.
   Эйфи ретировалась так спешно, как могла. Она ушла тем же путем, перемахнув через ограду в тенистом месте и спешно скрывшись за ближайшими зданиями. Тут она скинула черный капюшон  и маску, убрав все это за пазуху  накинула серый плащ, приготовленный тут в тайнике и отправилась окружными путями, быстро и в тенях. Настроение резко ухудшилось. Это был фактически провал.
  
   Берти ждал ее. Он не скрывал ни этого, ни того, что только что с улицы. Эйфи выглядела взъерошенной и разочарованной.
- Думаю, рассказывать нет смысла, - вздохнула она и стала раздеваться. Медленно и устало. - Ну почему я всегда сперва делаю, а потом думаю? - она стащила с себя куртку и посмотрела на супруга. - Что за жена тебе досталась, Берти... Хотя я ведь все обдумала. Нет, правда. И все равно. Они меня ждали, они про меня знали. Еще и знахарей задействовали. И теперь они точно будут знать, где и куда мне надо. Я в ловушке.
- Но ты знаешь, что делать, - скорее утвердительно заметил Берт.
- Я буду думать, - со вздохом ответила супруга.
Она разделась и улеглась дожидаться утра.
- Надо снять стресс, - шелковым голосом шепнула Эйфи Берту, целуя его шею. - Ммм...как ты пахнешь. Можно откусить?
   Берт помог ей снять стресс. Утро наступило, когда они нежились в постели. Эйфиль рефлексировала долго, размышляя, как быть. После завтрака она спросила у Берта, есть ли у него дела в Академии, с которыми он мог бы отправиться туда и проведать обстановку. А сама она решила действовать иным путем. Но для этого была нужна более тщательная подготовка. Берт ответил, что если надо - он найдет дела. И улыбнулся так, что его хотелось съесть. Эйфи посмотрела на него голодными глазами, будто не она несколько часов назад безобразия с ним вытворяла.
- Хорошо. Иди. Пока я тебя не съела... - непростительно шикарно улыбнулась она и стала одеваться. - Я поеду к дедушке на службу. К дедушке Анориену. Кое в чем проконсультируюсь. Встретимся на обеде и все обсудим, - сказала она и потянула Берта за воротник, чтобы поцеловать.
   Пока ненаглядный ее разведывал обстановку после того шума, что она натворила, Эйфиль решила, что это даже хорошо. Пусть побегают, понервничают, это сбивает с трезвого рассуждения. Или же они решат, что противник их одиночка и они справятся. А это тоже не давало возможности трезво оценить ситуацию.
   - Как будто они мне враги! - поразилась собственным мыслям Эйфи. Но в этой партии Солариан заставил ее думать таким образом.
   Итак, Эйфиль собралась к дедушке. Она хотела узнать про то, каким образом осуществляется проверка отчетности дедушки Вирсмаэна и решить, как вывернуть правду, чтобы не наврать родным и не выдать себя...

Анориен был дома. Но первым, на кого она налетела, был дядя Этелион.
-Эйфи, здравствуй, - он был слегка удивлен. - Давно тебя не было. Ты по делу? Хорошо бы, чтоб нет. По тебе многие соскучились.
Дядя был в штатском, что ему очень шло.
- Дядя? - удивилась Эйфи, что было странно, ведь он тут был у себя дома. - Ну, у меня тоже не бывает много свободного времени. Вот выдалась минутка, решила заглянуть. Совместить приятное и полезное. Вчера родителей навещала. Брат вот мой и то реже объявляется. А как у тебя дела? Как тетя Мири? И все остальные?
   Дядя был на удивление спокоен и умиротворен, прежней напряженности в нем не было. А длинное мирное одеяние делало его неотразимым.
- У нас все хорошо. Арми вот появляется не так часто, как хотелось бы, но чаще, чем раньше. Эредораса и Лаурэль думаю отдать в школу. Мириэль хорошо. А у тебя как? Справляетесь с Бертом?
   Эйфиль залюбовалась дядей и взяла его под руку.
- Рада, что у вас все хорошо. Ты прекрасно выглядишь, дядя, - сделала она ему комплиментю - В школе хорошо, наши девочки не жалуются. У нас с Бертом тоже все в порядке. Стараемся заработать при случае, но недостатка явно не испытываем, - улыбнулась она. - Тем более, у дедушки Берарда все под контролем. Даже если ты об этом не подозреваешь.
   Этелион кивнул.
- Это заметно. А чем ты занимаешься? Я знаю, что ты не в академии.
   - Пока похвастаться нечем, - пожала она плечами. Пытаюсь пристроиться во дворце, но это непросто, надо себя показать. Занимаюсь самообучением пока. Вот и пришла к дедушке кое-что по документам и указам спросить, - примерно отвечала племянница.
- Он будет рад, - дядя проводил ее наверх, в гостиную родителей. - Надеюсь, ты останешься на обед? Все будут рады.
   - С удовольствием, дядя, - улыбнулась девушка и поцеловала его в щеку. - Ты такой милый стал, - прижалась она к нему. Эх, ели б не Берти, увела бы тебя у тетушки Мири, - пошутила она.
   Этелион усмехнулся и на редкость стал неожиданно похож на отца.
- Она бы не простила. Ну, думаю, ты о себе сама доложишь.
   Эйфи улыбнулась и отправилась к дедушке с бабушкой. Дедушка был в кабинете.
- О, - удивился он. - Что-то внезапно часто я стал тебя видеть.
   - Здравствуй, дедушка, - подошла Эйфи с самым загадочным личиком и поцеловала его в щеку. - Я вчера не успела с тобой поговорить.. Точнее, я это только сегодня поняла. Видишь ли, - села она рядом с ним, - у меня возникли кое-какие трудности и я хочу обратиться к тебе за помощью. Это касается службы во дворце...
   Эйфи была уверена, что дедушка прекрасно осведомлен, где и кому служат его внуки. Анориен с любопытством  посмотрел на нее.
- Я тебя слушаю.
   - Я перейду к делу сразу, - по-деловому начала она. - У меня есть некое задание. И...оно заведомо невыполнимо, но я могу пользоваться любыми методами. Потому, дедушка, прошу помощи у тебя. Не мог бы ты мне дать поработать с одним из указов Принца о присвоении полномочий? Все равно, кому и все равно, каких полномочий. Мне нужна сама бумага... - она улыбнулась.
   - Хм... Но это же в моем лице - государственная измена, - улыбнулся Анориен. - Тебе я могу дать такой документ только в одном случае - в конверте отнести по адресу. Но тогда каким образом ты будешь объяснять, откуда он у тебя и почему ты знала, что именно он в конверте, м?
   Эйфи задумалась.
- Нет, тебя я не хочу подставлять под удар. А зачем кому-то знать, что я знаю про бумагу? Мне она нужна лишь для того, чтобы...ну,ты понимаешь. Конверт и сам документ останутся нетронутыми. Мне же можно использовать любые методы.
   - То есть под "любым методом" ты понимаешь прийти к дедушке и просто попросить дать? - Анориен кажется был в восхищении от такой наглости внучки. - Допустим, я дам тебе патент на назначение Регалантаса.
   - А я еще могу поцеловать за это, - лисой улыбалась Эйфи. - И сказать, что ты самый-самый дедушка и что ты все знаешь и понимаешь. Значит, дашь бумагу, да? - хлопала она ресницами как мама. - Я верну все в целости...
   - Ты мне только ответь на несколько вопросов: с чего ты взяла, что у меня вообще есть какие-нибудь патенты, кроме старого моего. И почему ты считаешь, что тебе засчитают ту бумагу, которую ты принесешь.
   - Я не знаю наверняка, - сказала она, уже без улыбок и прочего. - Но иного способа сделать то, что с меня просят, я не вижу. Бумаги пропустят там, где не пускают высокие стены. Я постараюсь сделать так, чтобы мне поверили. Дедушка, ты поможешь мне или нет?
   - Помогу. Хотя мне не очень нравится происходящее, надо сказать, - Анориен встал и достал из бюро патент. Это был его собственный патент.
   - Я верну его вечером, - пообещала она. - Я сказала дяде Этелиону, что останусь на обед. Надеюсь, ты не против? - посмотрела она на него карими глазами. Эйфи понимала, что встала на путь, который был не самым достойным, пожалуй. Но в жизни бывает, что многое достойное может вдруг стать недостойным и наоборот. Она лишь надеялась, что это не заставит ее родных иначе к ней относиться.
   - Я, разумеется, не против, - Анориен отдал патент и больше о нем не заговаривал.
  
   А после обеда, когда Эйфи уже собралась уходить, нагрянул Аврамас. К дедушке.
   - Рави? - удивилась сестра. - А чего это ты?.. Ты же на службе.
   - Выдалась свободная минутка, хотел поговорить с дедушкой. Ты уже уходишь? Жаль, я не успел к обеду. Много дел, - Рави расстроился, что она здесь была, а он только сейчас пришел.
   Сестра вздохнула и приобняла его крепко.
- Жаль... Но ничего, Рави. Зато у тебя есть достойная служба, учеба. И твои заслуги неоспоримы, - сказала она и отвела взгляд. - Я пойду. Займусь самообразованием. Или самокопанием. Смотря, как повезет, - пожала она плечами и ухмыльнулась.
   - Что-то мне не нравится твое настроение, - заметил Аврамас. Он обнял сестру и поцеловал. - Все будет хорошо, ты же знаешь. Если надо - я всегда помогу. Удачи, сестренка. Надо идти, а то я не успею с дедушкой поговорить.
   Сестра махнула рукой.
- Не переживай за меня. То, что я бездарность, только моя проблема. Ладно, беги. Увидимся еще, - она чмокнула его и улыбнулась.
  
   Аврамас пошел к деду, а Эйфи по своим делам. После ухода внука Анориен пришел к жене.
- Что-то мне это все очень не нравится, - сказал он и вид его был обеспокоенным.
   - А что случилось? Что-то внуки зачастили. Неспроста это, - сказал она, взяв его за руку.
   - Эйфи пришла и говорит, что ей дали задание. Просит меня дать ей любой патент от принца. Я ей отдал, хотя это пахнет жаренным,- Анориен явно волновался. - Затем следом приходит Рави и консультируется у меня по вопросу документов Академии, тому, насколько они нужны врагам и как поймать злоумышленника, если не знаешь, кто это и зачем он пришел. У меня страшные подозрения, Эйфи.
   Жена осмыслила сказанное и уставилась большими зелеными глазищами на Анориена.
 - То есть, ты хочешь сказать... Уму непостижимо! - прикрыла рот Эйфиль. - Они там совсем что ли, брата на сестру натравливать?!
   - Внуки выбрали не легкий путь, - сказал Анориен. - И сейчас выясняют, как они поступят в такой вот нелегкой ситуации выбора. Я так понял, Рави и Эйфи не в курсе, против кого работают. Пока что не в курсе.
   - Да, незавидное положение, - хмурилась супруга. - По коварности очень напоминает стиль твоего Ильенаса. Не хочешь с ним поговорить? Они кого вырастить хотят?
   - Я уверен, что Ильенас об этом знает, но вот в том, что это его идея - сомневаюсь, - Анориен тоже хмурился. - Да, я к нему поеду. Обязательно.
   Жена поддержала его и даже собиралась съездить с ним. 
  
  
   А Эйфи провозилась с подделкой документа до вечера, но постаралась на славу.
- Отличия найдешь? - спросила она Берта, положив перед ним две бумаги. Даже восковая печать была идентична.
   - Нет, пожалуй. Правда, я не большой специалист, - Берт повертел в руках документы. - Пойдешь завтра к Талиону напрямик?
   - Угу. Потому что иным способом я попадусь точно, а тут есть маленький шанс. Раз у них проверка. Будет им проверка.
 Она устало потерла глаза и откинулась в кресле.
 - Ну и задачка на первое испытание...
   - Удачи. Надеюсь, это не встанет между тобой и лордом Вирсмаэном.
   -  И я надеюсь. Я люблю прадедушку, - сказала она, аккуратно скручивая патент-копию. Отличить их можно было лишь по содержанию. В патенте Эфль говорилось о полномочиях проверяющего, выданные ей, как стажирующемуся. На большее она не рискнула.
  
  
   Это был последний день, отпущенный на выполнение задания.
   - Надо поговорить, - начал Анориен.
- Я не при чем. Приказ племянника, - ответил Ильенасу сразу же, еще не выслушав их.
   - Что у вас за игры такие? - возмутилась леди Лаурелиндоренан.
   - Солариан хочет выяснить, как они поступят. Он должен знать, чего ожидать...- Ильенас не сильно походил на спокойного, что было редкостью. - У Авраса много способностей, как и у Эйфиль. Но они должны осознать, какие могут быть ситуации.
Казалось, Ильенас сам себя убеждает. Стало ясно, что ему это не нравится.
   - Это уже вы перегнули, по-моему. И что вы надеетесь увидеть? А если это их рассорит? Ведь они стараются ради вас, не ради амбиций. Им нужно признание, это дети. Вы жестоки к ним. И что они потом будут думать, когда правда откроется?.. - Эйфиль покачала головой и тяжело вздохнула. - Солариан не с того начинает.
   - Я уверен, что они найдут правильное решение, - Ильенас сдерживал раздражение и, кажется, не на них. - Они поступят достойно. Нам осталось подождать всего несколько часов, когда Солариан получит свой урок. 
- Они в нем разочаруются, - заметил Анориен. - У него методы деда. Не могу сказать, что это не полезный опыт, но слишком тяжелый и жестокий.
- Если они хотят быть там, куда стремятся, им придется справляться с подобным. Не тебе мне это объяснять, Анориен, - редко Ильенас говорил на "ты". - Я был против. Я не собирался делать из Рави шпиона или следователя. И уж тем более ставить его перед выбором сестра или долг, при котором в любом случае страдает честь. Но страдает в первую очередь честь Солариана. Мы поспорили, я решил, что это будет ему уроком в любом случае. А когда вернется Соронтар...
   - ... то я помогу ему выпороть его великовозрастного сына, - не сдержалась Эйфиль. - Бедные дети, - покачала она головой. Ну ладно. Как там Низзи и малышка? Чаю хотите? А то с такими нервами... Не мальчики уже.
   - Да, выпьем чаю и поедем... во дворец, - Ильенас потянулся за колокольчиком.
   Они попили чай, а потом собрались во дворец.
  
   Берт проводил ее до Академии. Эйфиль старалась быть невозмутимой. Она попросила мужа подождать ее и не уходить далеко. Представившись караульным, девушка сообщила, что хочет встретиться с дом-лордом Талионом. У Эйфиль сложилось впечатление, что она пытается пройти к хэру в военное время после покушения, столько кордонов ей пришлось пройти. С нее не спускали глаз, проводя к дедушке и послали кого-то доложить о ней "молодому". Дедушка же, кажется, ощущал себя в своей среде. Почти штабной.
- Эйфи, какая радость. Рад тебя видеть, - искренне обрадовался он.
   - Дедушка! - простерла к нему руки Эйфи и обняла крепко. - Тоже рада. Знала бы, что тут такой конвой, я бы тебе вкусного принесла. Наверняка тут сидишь безвылазно. А что случилось-то?
   - Да неурядицы, - дедушка махнул рукой. Видно было, что Вирсмаэн совсем замотался. - Ну да ты же, наверное, не просто так пришла. Чем могу помочь?
   Эйфи было искренне жал дедушку. Но скоро все должно было закончится.
- Ну, к сожалению, дела тоже есть, - пожала она плечами. - Дедушка, мне надо бы произвести осмотр документов... я тут пытаюсь... То есть, стажируюсь. А задания порой дают самые... неожиданные, - вздохнула она и протянула патент на свое имя. - Я недолго.
   Вирсмаэн поднес патент к свету и пробежал глазами.
- Ого... Ничего себе. Странно, я думал, этим займется совет, а принц сам решил... 
За Эйфиль открылась дверь.
- Эйфи? Так это ты пришла, - раздался голос Рави.
- Да. Ее прислал принц проверять документы, Аврамас, - ответил дедушка.
   Эйфиль повернулась и застыла в изумлении.
- Рави? Так ты...тут... Надо же. А я, - она посмотрела на дедушку и вздохнула. - Да, я по делу. Не буду вас задерживать, раз у вас тут столько дел и проблем. 
Она поняла, кто стрелял в нее ночью. И поразилась, насколько могуществен стал ее брат. И что могло бы быть, если бы она попалась. Признавать поражение было обидно. Эйфиль с каменным лицом попросила дедушку показать ей документ под нужным ей номером.
   Рави застыл в дверях, потом медленно сказал Вирсмаэну.
- Вы не отвлекайтесь, я сам все покажу Эйфи.
Когда дедушка ушел, отдав ей документ, Аврамас задумчиво прошелся по кабинету и пошебуршал в камине кочергой, отвернувшись.
- Тебе нужно еще что-нибудь? - спросил он, не поворачиваясь.
   - Это подачка? - спросила она вместо ответа, с ухмылкой пробежавшись глазами по требуемому документу. Это были личные бумаги на Рави. - Арестовывать будешь?
   Рави повернулся чуть удивленно.
- Не понял. Я спрашиваю, какие еще документы тебе надо проверять, - сказал он. - А есть за что?
   - Рави, не играй со мной в лорда Ильенаса, - фыркнула сестра, хлопнув по столу папкой. - Я же не дурочка. Все по тебе вижу. Арестовать? Фактически не за что, сперва докажи. Но технически...у тебя есть шанс показать себя перед милордом и отправить меня к нему. Я все равно не воин против той армии, что стоит у тебя на входе.
   Аврамас посмотрел на нее глазами, на дне которых кипела сдерживаемая ярость - не на нее, но в которых стоял вопрос "за что она с ним так". На лицо же он был спокоен.
- У меня нет доказательств. И не было бы, не будь ты мне сестрой. Зато у меня куча вопросов к принцу. Но это дело между мной и им. Если бы ты не завела разговор, доказательств не было бы вообще. Поэтому что фактически, что технически, - Рави указал на окно и дверь. - Любым способом. Уверен, что у тебя достаточно способностей, чтобы это сделать. И ты прекрасно справилась бы, не встреть я тебя два раза подряд там, где тебе особенно было делать нечего. Потому что ты моя сестра. Так что давай закончим с этим. Я считаю, что победа за тобой. Но к принцу у меня личный разговор.
   - Я считаю иначе, - повела она руку в поклоне. - И завела этот разговор только потому, что ты мой брат. Иначе я бы поступила...иначе. До встречи, - сказал она, забрав документ со стола. Она вышла через дверь и отправилась спокойным шагом, с достоинством глядя на караульных. Извинилась перед дедушкой и отправилась во дворец, по дороге рассказав все Берту.
- Как жесток мир, - сказал она Берту с горечью. - Он делает нас жестокими. Значит, это Рави стерег меня под магической невидимостью. И стрелял в меня тоже он.
   Берту это не понравилось.
- Это отвратительно. Но в чем-то Солариан прав. Правда... все зависит от правителя, как по мне. Чтобы таких ситуаций никогда не было и реконструировать их было незачем. 
Они направлялись во дворец. 
  
  
   Тем временем трое альвов в возрасте пробирались в междустенье потайного хода. Дойдя до небольшого углубления,где стояла пара табуреток, Ильенас, усадив Эйфиль, отодвинул задвижку. Стало видно часть кабинета принца и очень хорошо слышно.Леди Эйфиль удивленно посмотрела на Ильенаса.
- А я думала, у вас все более...изящно, - тихо фыркнула она и стала наблюдать. Ильенас в темноте пожал плечами, что могло означать все, что угодно.
   Эйфи прибыла к Принцу и доложила о себе. Когда ей позволили войти, она молча предстала перед будущим правителем и положила документы перед ним на стол. Девушка ничего не сказала, у нее на лице все было написано.
   Солариан глянул на бумаги и кивнул.
- Я думаю, что такой ситуации никогда не возникнет, - сказал он. - Но всю тяжесть и порой грязь этой работы вы прочувствовали, надо полагать. Однако, вы меня поразили. Собственный дедушка, собственный брат, а документ у меня на столе.
   - А вы не...не опасаетесь, что в следующий раз это может быть и собственный правитель? - спросила девушка, упершись руками в его стол и глядя ему прямо в глаза. - Ведь правителю не интересно, сколько раз пришлось переступить через себя его слуге, выполняя такие вот поручения. Вы сами на это толкаете. Это такой урок?..
   - Я знаю, сколько раз, - ответил Солариан, не отводя взгляд. - Сейчас тебе кажется, что я жесток. Да, это так. Правителю приходится переступать через себя ежедневно помногу раз. Посылать гоев на смерть, на такие вот задания, жертвовать меньшинством ради большинства и Эдель ведает какие еще совершать ужасы. Я знаю, на что ты способна. Теперь знаю точно. И даю слово, что неоправданно ты в такой ситуации больше никогда не окажешься. Это вообще крайний случай.
   - Я должна понимать и осознавать полностью, кому и на что я присягаю. И отдаю себя как оружие, - гипнотизировала она его взглядом. Ни о каком подобострастии и лицемерии речи не шло, Эйфи была никем по сравнению с Солнечным Принцем, но говорила сейчас на равных, искренне. - Я бы проиграла, но брат меня отпустил. Это ничья. Но мне еще смотреть в глаза родным. Они спрашивают меня, а я спрошу вас. Кто я, мой Принц? И кем я теперь считаюсь?
   - Ты служишь трону, а не тому, кто на нем сидит, - ответил Солариан. - Твоя задача - благо Альвара, а не личные дела и желания правителя. И у тебя есть свое мнение. Теперь - так. Потому что проверку ты прошла более чем. Однако, самодеятельность у тебя пока ограничена за недостатком опыта. А еще поговори с... бардом Антэлом. Ему должно быть есть, чему тебя поучить.
   - Да, мой Принц, - поклонилась Эйфиль, решив, что так оно и будет теперь. Солариан отпустил ее. Когда Эйфиль спустилась во двор, ей подвели вороного коня под прекрасным седлом. Она удивленно уставилась на все это.
- Это мне? - спросила она слугу. За что?
   - Это ваш конь, миледи, - сказал слуга.
   Эйфи так посмотрела на слугу, что того чуть не подбросило вверх от ее радости и признательности.
  
   Ильенас шепнул, что ему кажется - это еще не все. 
Так и оказалось. Без доклада, без стука в кабинет вошел Рави и плотно прикрыл дверь. Солариан нахмурился. 
   Молча прошагав через весь кабинет, Аврамас подошел почти вплотную к принцу.
- Вы арестованы, мой принц, за похищение документов из Академии. Доказательство, полагаю, в столе? Мне позвать вашего дежурного офицера в качестве свидетеля?
   Бабушка вздернула вверх свои брови и затаила дыхание.
"У нас такой дерзкий внук. Весь в тебя, любимый..."
   "Это точно Рави?" - поинтересовался Анориен в ответ.
   На лице принца застыла смесь возмущения и восхищения.
- Вы не много себе позволяете, серджо Хилдор? - спросил Солариан.
- Не больше, чем вы, милорд, заставляя меня идти против собственной сестры, - Рави сверлил его взглядом не хуже, чем Эйфи до того. - Если такое еще раз повториться, я вызову вас и не посмотрю, что вы принц.
   Девушка просияла и вдруг резко унеслась в обратном направлении, поблагодарить Принца. Она влетела в его кабинет, как раз когда Аврамас угрожал ему дуэлью.
- Рави? - удивленно застыла она, все еще улыбаясь. - А ты...чего это? Милорд? - вопросительно моргнула она.
   Эйфи вбежала с другого входа, потому не видела, что приемная принца оккупирована.
- Он угрожает мне дуэлью, - спокойно сказал Солариан.
- Бесчестные методы и холодная манипуляция подданными, - все еще внутренне кипел Рави. - Это привело к тому, что я стрелял в собственную сестру, - он ударил кулаком в перчатке по столу. - Вам повезло, что она увернулась, иначе бы я вообще с вами не разговаривал.
   Эйфи хлопала ресницами, переводя взгляд с одного на другого.
- А, это возмездие. - Она обняла руку брата. - Ну, не кипятись, братик. Не надо. Это же Принц все-таки. Ну, - погладила она его и заглянула в глаза. Она была теперь пониже его, но не такого низкого роста как мама. Но во многом была на нее похожа,  и теперь смотрела на него мамиными глазами. - Рави, не надо...
   - Я уже все сказал, - твердо ответил Аврамас. - Я служу закону и Альвару. - он протянул руку и приказал принцу. - Документ. 
   Солариан спорить не стал, спокойно достав из стола этот никому не нужный документ и отдал Аврамасу. Тот холодно поклонился, убрав бумагу.
- Я завтра буду у дедушки с бабушкой на ужине, - сказал он сестре. - Нам надо отдохнуть.
Солариана для него уже не существовало.
   Эйфи отпустила руку брата и медленно кивнула.
- Хорошо...
Она посмотрела на Принца и уже не знала, благодарить его за коня или ретироваться молча.
- Полагаю, мы должны вмешаться, - сказала леди Эйфиль Ильенасу и Анориену.
   - Зачем? - спросил Ильенас.
- Я даже не знаю, - Анориен не был уверен. - Если мы все время будем вмешиваться - к чему это приведет?
   Эйфиль пожала плечами и продолжила наблюдать.
  
   Рави выдохнул и поцеловал Эйфи в щеку, сам взяв ее руку.
- Я надеюсь, что вы задумаетесь после всего этого, - сурово сказал он Солариану.
- Может быть, - ответил принц. - Но в одном я точно уверился - отец знал, на кого полагаться.
   - Конь прекрасен, ваше высочество, - поблагодарила она его. - Надеюсь, за плащ мне не придется...пойти на более жесткие меры. Спасибо за урок. До свидания, - поклонилась Эйфи и потянула брата за руку от греха подальше.
   Солариан отпустил их молча. Брат с сестрой вышли из кабинета и Рави снял караул и отпустил очумевшего караульного офицера. Эйфи немного боязливо покосилась на брата.
- Откуда...у тебя такие полномочия? Тебе и гвардейцы подчиняются, я гляжу...
   - Гвардейцы не подчиняются, - покачал головой Рави. - Мне дали временно только гоев лорда Ильенаса. Когда я верну вот это, мои права закончатся, - Аврамас поморщился на злосчастный документ.
   Эйфи покусала губы и вздохнула.
- Хорошо, что ты мой брат. Я хочу наведаться к маме. Берт вон ждет...
   - Надо к родителям, - кивнул Аврамас. - Может быть, удастся сегодня заехать. Я попрошу небольшой отпуск. Мне надо подумать.
   Сестра похлопала его по плечу.
- Путь наш не легок. До встречи, - второй раз за день попрощалась она с ним.
Подведя к Берту своего нового вороного, она молча, одним взглядом, поведала ему о всей тяжести своих переживаний. 
- Едем домой, родной.
  
   Конь был прекрасен. Берт оценил это. Вдвоем на одном коне они вернулись домой.
   Эйфиль было так не по себе. Будто у нее внутри что-то вывернули или оторвали от нее часть, отняли брата. Она пыталась отмыться от всего этого в горячей ванной. А потом она предложила Берту выпить вина.
   - Это все еще наш Рави, - заметил Берт, разливая вино по бокалам. - Он не стал кем-то другим.
   - Я надеюсь, - кивнула Эйфи. - Надо это забыть скорее. А то это глубоко войдет, глубоко в сердце.
   - Что именно? - спросил Берт.
   - Это испытание. И та грань, за которую мы едва не переступили в надежде пройти его, - она прижалась к его плечу. - Не дай тебе Эйдель пойти против брата когда-нибудь... 
   Берт чуть не поперхнулся от такой перспективы.
- Но вы же не пошли, - обнял он ее.
   - Ладно, не будем предаваться унынию, - потрепала она его руку.
  
   Старшие тоже разошлись.
- Что ты думаешь? - спросил Анориен жену по дороге домой.
   - Я думаю... что я уже слишком стара, чтобы все это переживать. Мне жалко их всем сердцем. Но и я в свое время подставила спину под кинжал, чтобы защитить хэру. И никогда ему этого не вспоминала. Но он и сам этого не забыл. Соронтар умеет сочетать и жесткость правителя и мягкость гоя с большим сердцем. А что может Солариан? Ему ведь жить дальше. Тяжело все это, - вздохнула она устало.
   - Не знаю, - согласился Анориен. - Но он младше Этелиона, у него еще есть время на изменения.
   Эйфиль хмурилась и морщинки на лице стали еще глубже.
- Пусть Эдель убережет их, - пожелала она.
   Анориен обнял жену и поцеловал каждую морщинку.
- Пусть убережет, - согласился он. Они вернулись домой. Супруга нашла в себе силы мягко улыбнуться и напомнить ему о имбирном печенье, что должны были подать на полдник сегодня.
  
   Ренсинэль нашла способ попасть к дедушке Ильенасу, под видом передачи кое-чего, что просила отнести ему бабушка ему. Она страшно соскучилась по нареченному мужу, которого не видела уже неделю, и надеялась застать его здесь. Она подошла к кабинету дедушки и попросила доложить о себе, держа корзинку в руках.  Когда Ренси пустили, она застала Ильенаса сидящим за столом, а Рави стоял рядом, явно только что ходил между камином и столом.
   Ренси просияла сперва, но потом поняла, что не вовремя. Как всегда.
- Извините, - сказала она потухшим голосом. - Я...просто занесла тебе от бабушки, - сказала она и прошла мимо Рави, поставив корзинку дедушке на стол. Из корзинки пахло пирожками, любимыми у Ильенаса. Она посмотрела на Рави и вздохнула.
- Я не буду мешать, - спокойно сказала она и собралась уходить.
- Ренси, - Рави поймал ее за руку. - Я думаю, что я свободен, - позволил он себе вольность сказать за Ильенаса.
- Я тоже так думаю, - не с первого раза ответил Ильенас, так как немного осип. - Спасибо, Ренси. Я буду дома часа через два. Передай бабушке. 
Рави вышел вместе с Ренси.
- Поехали домой, - просительно сказал он. Кажется, он очень устал и ему хотелось домашнего уюта и никого вокруг. Никого, кроме нее.
   Ренси взяла его под руку и кивнула.
- Хорошо, Рави. Поедем.
Она ничего не спрашивала у него, пока они ехали домой. Только старалась не показывать свою озабоченность от его усталого вида. Они приехали в особняк Альвиаров, где у Аврамаса была комнатка, как у помощника Ильенаса. Когда они вошли в нее, Рави обнял Ренси и стал целовать. А Ренси так и жила у себя, не рискуя навлечь немилость отца. Она удивленно вдохнула, но тоже нежно отвечала на его поцелуи и обнимала.
- Ты заработался, - сказала она ему тихо, поглаживая по спине и широким плечам, от которых ее в жар бросало. - Как будто не успеешь еще...
   Рави вздохнул, приподнял ее над полом, сел в кресло и посадил Ренси себе на колени.
- Была тяжелая неделя. Но теперь у меня есть несколько выходных. 
Ренси было понятно, что что-то случилось, что-то тяжелое для Рави.
   Она рассматривала лицо Рави и нежно гладила.
- Это хорошо, что ты отдохнешь. Давно пора было. Постарайся не дать службе завести тебя слишком далеко. И от себя тоже, - положила она руку ему на грудь. - Отец уехал с мамой и братиком. Днем еще. Я попрощалась и к бабушке пошла. Хотела тебя найти, - призналась она. - Впервые не захотелось ехать с ними. Точнее, без тебя. Они огорчились, но я пообещала присматривать тут за всем и даже за папиными делами, - добавила она шепотом, - гладя его по мундиру.
- Ты умница, - сказал Рави. - Я очень соскучился, - он поцеловал ее руку. - У дедушки скоро день дарения жизни, а у нас все... не правильно.
   Большие внимательные глаза Ренси смотрели на Рави с нежностью и сочувствием.
- Что у тебя произошло? - решилась спросить она.
   Рави убрал прядь с ее лба, потом сказал:
- Мне дали задание. И Эйфи дали задание. Это была проверка. Нас поставили по разные стороны...Мы работали друг против друга.
- Какой ужас, - покачала головой Ренси. - Разве так можно?! И что потом? Вы поругались?
- Нет, но... что-то произошло. Так мне показалось, - ответил Рави. - Она ничего не сказала, но по-моему ей тоже больно.
- Но Эйфиль, она же...она твоя сестра, вы не должны ссориться. Вы говорили после? Теперь понятно, почему ты так разговаривал с дедушкой.
- Твоему дедушке эта идея не нравилась, но он ничего не мог сделать... точнее, выгоднее было, чтобы все получили жестокий урок. Нет, не говорили. Я надеюсь, на семейном ужине завтра удасться. Утром съезжу к родителям, а вечером к дедушке.
- Все правильно, - ласково погладила она его и поцеловала. - Не переживай, любимый. Вы же одна семья. Работа не встанет между вами. Даже между дедушками моими не встала...
И тут она снова его поцеловала, но уже более настойчиво, что было удивительно для нее, такой робкой в вопросах близости. Она любила Рави всей душой. Но до сих пор робела перед тем, чтобы дать ему больше свободы. Но сейчас она даже нащупала его руку и прижала к талии.
   Рави горячо ответил на поцелуй и погладил ее.
- Я не хочу, чтобы у тебя и у нас были сложности с твоими родителями, - сказал он. - Я люблю тебя и буду любить всегда. Мне не сложно подождать, Ренси, любимая.
   Она часто заморгала и отпрянула, глядя на него. 
- Извини, - смутилась она и встала. - Ты голоден? Скоро подадут на стол. Переодевайся, - сказала Ренси уже у дверей, - мы будем ждать. Постарайся оставить дела за порогом...
- А мы... - растерялся Рави и даже намек на хорошее настроение окончательно покинул его. - Не могли бы... здесь вместе поесть? Вдвоем?
   Ренси задумалась.
- Я спрошу у бабушки с дедушкой...  Я не против, - улыбнулась она и подмигнула ему, скрывшись за дверью.
   Когда она ушла, Рави упал на кровать в туче разнообразных эмоций.
Дедушка тоже был не сильно в духе и был не против, чтобы они ужинали у Рави, так что вечер Рави с Ренси провели вместе. 
  
   А утром он отправился к родителям. Эйфиль тоже навестила родителей и все им рассказала вместе с братом. 
- Это был жестокий урок. Я сбила свою спесь и самомнение, но еще я оценила, насколько вырос и возмужал наш Рави, - улыбнулась она брату. - Мало кто может похвастать, что угрожал Принцу дуэлью.
- Да, дети, - вздохнула Ариен и снова погладила Рави по руке. - Но вы между собой не обижены?
- Я восхищена братом, какая тут обида, мам, - искренне ответила Эйфи. - Вчера мы оба были утомлены. Эти три дня нас измотали. Но сейчас все хорошо. Да, братик? - она протянула Рави руку.
   Арендель был в ужасе и молчал. У Рави тоже особенно не было сил что-либо говорить, потому он просто обнял сестру. Они обнялись, а следом их обняла мама.
- Мы с папой обещали себе не вмешиваться в вашу жизнь карьерную. И это единственное, что сдерживает меня от посещения Принца.
- Да ладно... Зато у меня конь свой теперь. Пойдем посмотрим, пап? - улыбалась Бусинка.
- Я бы ему тоже сказал пару ласковых, - заметил Арендель, поднимаясь. - Хорошо, что мы узнали обо всем уже после. Ну, идем, Эйфи, посмотрим.
  
  

Сулакикан

Эрде

Спой мне осеннюю ночь, мокрый ветер,

Моросящий дождь

На просторах в осенних полях.

Вспомни, как полночи ждешь до рассвета,

Небеса в углях,

Но угли скоро станут золой -

И об этом ты тоже спой

Спой мне тепло очага, и сказанья

Деревьев и птиц

О дороге, что нет длинней.

Спой мне шуршанье страниц, ожиданье

Подходящих дней,

Чтобы в путь вместе с первой звездой -

И об этом ты тоже спой

Спой мне полночную дрожь, мелкий почерк,

Огонек свечи,

И шаги по остывшей траве.

Спой мне дорогу в ночи, если хочешь,

Но придет рассвет,

И дорога вернется домой -

И об этом ты тоже спой.

Спой мне бескрайнюю даль упований,

Что еще манит,

Но уже ветра не нужны.

Спой мне спасительный яд, дом с дверями,

Золотые сны,

И как горько проснуться одной...

И об этом ты тоже спой.

  
   - Ты готова, Сулакикан? - низким мягким голосом спросил учитель, входя в шатер. - Солнце встает.
   - Да, учитель, - поднялась преемница, заметая угли костра. Она собрала в свой кожаный мешочек все камни и кости, отряхнула подол юбки и узкие штаны из одинаковой тонкой мягкой коричневой кожи, обула ноги в высокие сапоги с узорами, накинула поверх теплой шерстяной туники кожаную и подтянула ремнем. Надела плащ с капюшоном и вышла.
   Моросил дождь, пахло сыростью, грибами и листвой, что уже собиралась желтеть. Рябины горели огнем в своем алом одеянии, сосны и ели хмуро и сонно поглядывали на низкое стальное небо. Сапоги утопали в мягком сыром малахитовом мхе. О том, что солнце взошло, можно было только догадываться. Но учитель все знал, он жил в одном дыхании с этим лесом, его обитателями и с духами, населявшими его.
   - Духи нам благоволят, - кивнул он в сторону противоположного берега. Там на водопой пришел самый осторожный и прекрасный зверь здешних земель. Стройный, длинноногий, он гордо держал голову, увенчанную рогами, и оглядывался по сторонам. Затем он склонился над серебряными водами реки и стал пить. Смуглое лицо девочки с высокими скулами и озорными живыми глазами темно-коричневого цвета осенила улыбка.
   - Скожой, - говорит она почтительно дикому оленю и догоняет учителя, уже далеко ушедшего по холму вверх, не смотря на свой возраст, весьма бойко поднимающегося по мокрому скользком мху и корням деревьев, все выше, на одну из сопок. Сулакикан приходится быстро догонять его, чтобы не прогневать. Сегодня они будут определять ветра будущей зимы, важное событие в жизни их племени, важно и для самой девушки, решившей посвятить свою жизнь шепоту с духами, шаманству.
   На вершине даже дышится легче, ветер строго указывает на огрехи в облачении и обнимает голову так, что уши быстро замерзают. Еще не зима, но ее дыхание можно уловить в утреннем тумане, что окрасил кедр в желтые тона и забрал сочную зелень с елей, превратив их в темные мокрые постаменты. Они должны расчистить место и медлить нельзя. Когда к ритуалу уже все готово, они синхронно ударяют в кожаные бубны и учитель начинает гортанное пение своим мягким спокойным голосом. Слушая его, Сулакикан хочется спать. Она очень волновалась эту ночь и почти не спала, но не только поэтому. Чувство гармонии с острыми нотками то успокаивает, то будоражит ее, она не умеет еще так петь, но зато безупречно повторяет его ритм и ее бубен уже давно ровно и уверенно ведет ритм их песни, взывая к духам леса, птиц и зверей. Кажется, лес притих, слушая их пение, и размышляет.
   Учитель смотрит на внучку и про себя радуется. Из их семьи только у нее такой сильный дар и так хорошо слышит она духов, как и они ее. Очень юная, еще ребенок, но бойкая и умная девочка схватывает сложную науку налету. Она кидает кости и камешки по его знаку на землю. Они долго смотрят, он просит ее все прочитать, потом кивает. Довольный. Сулакикан отпускает напряжение и читает знаки верно. Зима будет крепкой, но зверь выживет. Олени, их многочисленное стадо, тоже должно хорошо перезимовать.
   - Можно я кину на будущее? - попросила она, с детским любопытством глядя на дедушку. Уж очень ей хотелось. Он не смог отказать и его суровое морщинистое лицо смягчилось в улыбке.
   Девочка радостно затрясла камушки в своих смуглых тонких ручках. Камушки полетели на землю, вращаясь в воздухе. Ничего не попало в очерченный круг, ничего особенного, пара белых, это сытость и достаток, один серый, охота, для нее это опять ничего интересного. Она попросила духов снова и перекинула, хотя дедушке это не понравилось. И когда камешки вновь покатились, в круг неожиданно попал серо-зеленый кварцевый. Ее глаза удивленно расширились и посмотрели на дедушку.
   - Новый гость. Жди гостя, Сулакикан, - сказал он ей и молча отправляется домой.
  

Эйви и Сулакикан

"Брат мой, брат, 
Душа водопада,
Мне ответь - где твоя радость? 
Как же так -
Наполнилось ядом 
То, что пело, то что смеялось? 
Я ушел, и теперь не жди;
След размоют весной дожди
Средь воды и звенящих льдин 
Ты теперь один..."

  
  
   За время, что пришельцы провели в племени, они изменили как самих пастухов, так и изменились сами. Пастухами они сами себя называли и это слово обозначалось тем самым понятием "каюры". Открытые и наивные, доверчивые и добродушные, эти люди с темными глазами и смуглой кожей, находили пришельцев забавными и быстро привыкли к ним, обучая суровому быту своей жизни. Помощь они принимали легко, также и помогали сами, не сетовали никогда и ни на что, рассчитывали только на себя, очень любили природу и ценили семейный уклад. В племени Сулакикан женщина была главной и ее слово - закон.
Ингри собирала какие-то котомки, жмурясь на яркое солнышко. Она была одета на местный манер и выглядела забавно. Особенно с этим пестрым перышком в косичке. Наверное, эта улыбка и озорные синие глаза будут еще долго грезится двум юношам-близнецам, которые сразу стали строить глупые улыбки, наблюдая за ней издалека. Крепыши были первыми  женихами в племени. Но никак не могли отвести глаз от Ингри.
- Эй, Ингри, - купаться идем? - позвала ее Сулакикан.
- Ага, сейчас у папы спрошу!
Она пробежала мимо парней, а те поздоровались с ней. В пятый раз.
- Пап! Можно купаться с Кики?
- Можно, только аккуратно, - Эйвинд всегда отвечал одинаково. Детей он никогда не ограничивал, заставляя их самих принимать решения и думать о последствиях.
   Ингри понимала это, но все равно обращалась к отцу и ценила его внимание.
А близнецы проводили мечтательным взором убежавшую в сторону речки Ингри. Эйвинд же в свою очередь красноречиво прожег парней своим фирменным взглядом. Те расстроились и понесли свое бревно дальше. Самое забавное было то, что они совершенно естественно воспринимали тот факт, что у них один объект воздыхания на двоих. Ингри их всерьез не воспринимала, была приветлива, как и с остальными, но в тайне даже немного опасалась...
   Девчушки плескались в теплой водичке в самую жару полуденного солнца.
 - Надо же как забавно, - расчесывала Ингри волосы, обсыхая на солнышке голышом, - из лета попали опять в лето. - Здорово!
- Ага, - Лисичка уже разобралась со своей прической и стояла на камне, подняв руки к солнцу. Совершенно нагая и прекрасная. Следы от драконьих лап еще белели на спинке, но загар и молодость поможет им скорее исчезнуть. Ингри не подавала виду, как сжималось ее сердце при виде шрамов у Кики.
- А если за нами подсматривают, - заозиралась Ингри и прижала к себе то, чем вытиралась.
- И что?
- Ну...так не годится леди...
- Да ладно. Где тут лорды, чтобы быть леди?
- Леди всегда леди, - назидательной маминой интонацией сказала Ингри и увернулась от шишки, пущенной Сулакикан. Она засмеялась и ответила тем же. - Жалко оставлять все это, да?..
- Конечно, - спокойно ответила Кики, не открывая глаз. - Но такая моя дорога. Я сберегу это все в своем сердце. И отдам потом нашим детям...
- Дети это весело, - мечтательно прижала к себе руки Ингри. - Обязательно понянчусь  с вашими.
- У тебя и свои будут, - улыбнулась она в ответ и повернулась спиной к солнцу. - Вон сколько женихов разом.
- Ой, не говори мне про них! - все же решила одеться девушка.
   И вовремя, так как на берег вышел Эйвинас.
- О, простите, - ничуть не удивился он и даже не подумал спрятать глаз. - Какая прелестная картина.
   - Эйвинас, ты с ума сошел?! - взвизгнула сестра и кинула в него мокрой тканью, которой вытиралась. Потом снова взвизгнула и прикрылась еще чем-то зачем-то. Сулакикан рассмеялась и повернулась к нему спиной.
- Бесстыжий! - негодовала Ингри под хохот Лисички. - Я все папе расскажу, - с этими словами она утопала прочь обратно.
- Подсматривал? - поинтересовалась Кики спокойно, не открывая глаз, подставив мордашку солнцу.
- Не специально. Но вы и не особенно прятались, - заметил Эйвинас, снимая рубашку, чтобы тоже ополоснуться.
   - А нам стыдиться нечего, - пожала плечами Сулакикан и продолжила солнечные ванны, бросив на мужа оценивающий взор.

- У вас прекрасная дочь, - заметил старый шаман, тихо подсев к Эйвинду. - Умная, умелая. Парни глаз не сводят, бездельники...
   Эйвинд, который неспешно варил разные зелья и разливал их по баночкам, усмехнулся.
- Спасибо. То же могу и про вашу внучку сказать. Ингри  на парней пока не смотрит. Даже не знаю, плохо это или хорошо.
   Шаман почти не скрывал заинтересованности в том, что стряпал знахарь. 
- Это покажет время. Плохо оставлять племя без шамана, - поделился он переживаниями. - Сулакикан должна была встать вместо меня. А теперь уходит она. Тоже не смотрела на парней и не желала быть женой.
Эйвинд понимал, что при их укладе, шаман - единственный, кто лечит и защищает племя, предугадывает погоду и следит за поголовьем стада. Отняв Сулакикан, в будущем, они оставляли племя на тяжелую судьбу, это все понимали, хотя зла никто не держал. Эйвинд кивнул.
- Понимаю. Но тут решает судьба. Глядишь, случай и приведет племени шамана. Ничего не случается просто так. И все к лучшему.
   Шаман задумчиво посмотрел вдаль.
- Это неизвестно. шаманы очень редко уходят из племени или ищут племя. Но это уже будет нашей заботой. Лишь бы он, - имел ввиду шаман Эйвинаса, - берег ее лучше. Второго шанса может не быть. И так короток ее век возле него.
   - Эйви старается. Но он еще мал. Он сам это признал. Ничего, жизнь научит. А насчет века - еще не известно. Не нам это решать, - Эйвинд налил очередное варево в баночку и отставил к другим таким же.
   - Играть со временем - отдать большую оплату, - покачал головой шаман. Слишком много выпало для его внучки, так он считал. Он посмотрел еще немного на Эйвинда и собрался обратно в свой шатер.
   - Мы все за что-то платим, - ответил Эйвинд, потом посмотрел на шамана. - Я должен был ему запретить?
   - Не мне говорить, что должен запрещать ты своему сыну, - спокойно ответил старик и чуть улыбнулся. - Сулакикан вся в свою мать. Та ушла за мужчиной, который прискакал за ней  на добром жеребце. Три дня скакал. А потом забрал и привел к нам. Красивая и непокорная, ее все сразу уважать стали, она всем помогала, кто к ней шел, и никого не боялась. Но решила подчиниться лишь воле своего мужчины. Он был вождем, - шаман пожевал губы в задумчивости и ушел в свой шатер, так и не договорив. Эйвинд задумчиво посмотрел в сторону озера, затем помотал головой и принялся снова за дело.
  
   Сулакикан обняла Эйвинаса как раз когда тот вышел обсохнуть на солнышке.
- Поймала, - лениво чмокнула она его в шею. - Мой мужчина, - ласкалась она к нему. Эйви обнял ее уже привычно, но не менее страстно.
- Я почти всю ночь и утро занимался, потом работал. И знаешь? Мне это нравится.
- Нравится заниматься? - уточнила она, поудобнее перехватив его и прижавшись. - И чем ты занимался?
- Магией... - ответил Эйви, наклоняясь, чтобы поцеловать ее и коварно потеревшись.
   Сулакикан ахнула и поймала его в крепкие объятия.
- Эйвиии, - заурчала она. - Допрыгаешься... 
Лисичка поцеловала его и потребовала мужа немедленно, хорошо, было, где укрыться от посторонних глаз. Эйви был и не против.
   А Эйвинд заприметил возвращавшуюся с озера дочь.
- Помечать баночки уже можно, - сообщил он ей, указывая на новую партию,
- Хорошо, - кивнула она, забрав еще мокрые волосы назад. - Сейчас возьму все необходимое. Эйвинас, какой, а, - хмыкнула она, посмотрев в сторону озера. - Подсматривал за нами, балбес. Оставила их там, - махнула она рукой и занялась бутылочками. - Это какие? - спросила она по-деловому.
Отцу было видно ее смущение и желание уйти в работу с головой, чтобы ничего не мешало и не отвлекало. А еще Ингри очень хотела домой. Не потому что здесь было трудно, хотя было весьма непросто, но и потому что она скучала по семье. Почти всегда Ингри приходилось разрываться между отцом и семьей мамы.
- Балбес, - кивнул Эйвинд и указал, где что. - Домой нам пора, наверное.
Ингри не отрывалась от работы и кивнула согласно. 
- А когда?
- Закончим, - Эйвинд указал на пустые бутылочки. - Не могу же я Эйвинаса пасти все время в самом деле...
   Ингри хмыкнула и кивнула снова.
- Олень, - согласилась она со словами Лисички и ее дедушки. - Жалко, что она дедушку оставит. Он уже старенький. Как наш дедушка Анориен, - вздохнула Ингри, не поднимая головы. - Хорошо, что дедушка Берард так помолодел. Бабушка рядом с ним тоже помолодела... им б еще малыша, если б... - рассуждения Ингри прервались вздохом. - вот такая неоднозначная жизнь. С одной стороны и хорошо, что долго жить будешь, а с другой, за это приходится вот так платить.
- У них ты есть, Ингри. Они больше ни о ком и не думают. Ты да Эйви для них сейчас главное.- ответил Эйвинд. Дочь подняла голову и ласково улыбнулась ему маминой улыбкой. Как они были похожи, все-таки... Она согласилась с ним, конечно.
- Тебе понравился дедушкин замок в Камелоте? - спросил отец, занявшись следующей партией.
- Очень понравился, - закивала Ингри. - Жалко, что дедушка...разлюбил свою родину. Ну, он к ней равнодушен, мне кажется. Но я бы очень хотела показать те места маме и всем остальным, - призналась она.
И даже процитировала одну из песен на суэртале вполголоса, к своему удивлению, оно легко всплыло в памяти.
- Скажи маме. Думаю, она будет рада выбраться. Дедушка это все собирается тебе отдать, между прочим, - Эйвинд сосредоточенно раздавил отвар.
- Мне? - сделала Ингри большие глаза. - А зачем? Ой...это надо будет за этим всем следить. А я же вас не брошу. Мама расстроится. Папа Арендель тоже. Надо подумать, как быть...
Дочь помогала ему.
- Но там все же хорошо... Есть там что-то такое. Туда тянет вернуться, - сказала она, поразмыслив.
Сулакикан и Эйвинас вернулись с озера мокрые и довольные.
- А мы домой собрались, - сообщила им Ингри. - Думаю, завтра. Да, отец?
- Вам уже пора? - вздохнула Лисичка и поворошила костер. - Мы потом тоже следом..
   - Да, откладывать незачем. Не влипните тут еще во что-нибудь, - попросил Эйвинд.
- Мы постараемся, - ответил Эйвинас. - Я тогда позанимаюсь сейчас, чтобы вечером быть посвободнее.
   Ингри закончила с баночками и вручила их брату, а сама пошла собираться. 
Тут вернулись близнецы, оба очень озабоченные. У одного из них болело плечо. Ингри пошла осматривать. Оказалось простое растяжение. Она сдала осторожно массировать и втирать мазь, к великому сожалению здорового брата. Казалось, еще немного, и он себе тоже что-нибудь сделает. Но мудрая девушка решила привлечь его внимание, объясняя, как можно самим, самостоятельно излечить себя в таком случае. Оба брата были похожи на детей, которым что-то рассказывает сошедшая с небес богиня.
Сулакикан усмехнулась и налила Эйвинду чаю.
- Это хорошо, пусть рассказывает. Она и так многому научила тут всех. Умелый из нее был бы шаман.
   - Да, - с некоторой болью ответил Эйвинд, глядя на эту сцену. - Умелый. Спасибо, Кики. Но ни знахарем, ни шаманом ей не быть, к сожалению.
Эйвинас ушел с баночками.
   - Главное, что у нее доброе сердце, - пожала плечами Лисичка, не видя проблемы. - Главное, кем будешь, а не то, кем не станешь. Лекарем она хочет быть, она так говорит. Это очень важно и ценно. И люди к ней тянутся. - Она поджала колени и положила на них подбородок, наблюдая, как Ингри что-то показывает другому брату, водя пальцем по спине близнеца. Тот кивнул и широко, по-детски наивно, расплылся в улыбке. Она похлопала парня по плечу и тут же извинилась, вспомнив, что ему больно. Все трое рассмеялись. Вождь окликнула ребят и им пришлось уйти, а Ингр была спасена от неловкой паузы.
- И что меня очень радует, это то, что она при всей своей совершенности, нисколько не заносчива. Я видела это в некоторых эльфах, - продолжала Сулакикан, - даже в людях. Ингри красива и очень скромна. Как и ее родители, - посмотрела она на Эйвинда. - Она ведь очень похожа на вас обоих.
   - Ну скромность - это не ко мне. А на мать она действительно очень похожа. Такая же красавица. Она взяла от нее нежность, а характер у нее моего отца, конечно. 
   Сулакикан улыбнулась... Она уже давно украдкой наблюдала за Ингри и родителями, глядя на общение Ингри с отцом и матерью, она любовалась тем, чего сама была лишена.
- Вы так строги, не подумала бы, что вы были иным в юности.. Хотя, Эйвинас говорит об обратном, - хмыкнула она.
  
   Сулакикан стояла на самом выступе и смотрела на дремавший лес. Она будто старалась вобрать его в себя весь без остатка. Прощалась. И, возможно, навсегда. Так трудно было оторвать себя от тихого равнодушного спокойствия тайги, оставить вечную борьбу за жизнь и уйти. Надо же, как это трудно... Она хмыкнула и опустила голову.
- Ты прости... Хотя, ты ничего не прощаешь, потому что не винишь. И скучать не будешь. И не вспомнишь. А я буду помнить, - говорила она лесу, кусая губы и не пуская слезы. - Все решено, все. Я сама решила. Прощай....
Она отвернулась и пошла через чащу. На пути ее встретил дедушка, она крепко обняла его и разрыдалась под его тихое успокаивающее "та-та, Сулакикан". Он знал все, что она будет скучать и помнить. Он уже отпустил ее. И они сегодня прощались.
- Я готова, Эйвинас, - сказала она, когда вернулась к мужу, который должен был ждать ее. Эйви молча ждал ее, ничего не говоря. Он только кивнул ей и шаману. И открыл портал. Шаман уже все сказал и внучке и Эйвинасу. Теперь он казался будто бы постаревшим и уставшим. Но сейчас он даже улыбался, когда прощался с ней. Кики проглотила слезы и шагнула в портал. Они были в башне отца Эйвинаса. Архимаг встречал их на выходе из портала. Из-за него выглядывал домашний гном Смоки. Лисичка шмыгнула носом и поздоровалась.
- А вот и мы... Спасибо, - сказала она им обоим за то что они дали возможность попрощаться с родным домом.
   - Ваша комната готова, так что можете обустраиваться, - ответил Эйвинд мягко, улыбнувшись ей. - Смоки вас проводит.
- Прррёважу, мдя! - гном деловито и важно ждал их у двери из комнаты. Эйвинас взял Кики за руку.
   Аппартаменты в башне у них были королевские. Спальня, гостиная, просторная лаборатория. Из окон было видно и море и лес. Эйвинас был молчалив. Он понимал, на какую жертву она пошла ради него и ценил это. Гном показал, где что и оставил их. Кики никогда не гонялась за удобствами, сейчас ей было все равно. Бросив свои вещи, она подошла к окну и стала смотреть вдаль, обхватив себя руками.
- Когда вернемся к тебе? - спросила она. - Не хотелось бы утруждать твоего отца... Надо заняться делом и готовиться к обучению.
   - Когда захочешь, - ответил Эйви. - Хотя здесь для учебы гораздо более удобное место. Да и ему нас учить проще в башне. Но родителей надо навестить, конечно, все равно.
Эйви аккуратно поставил пожитки и стал разбирать сумки.
   - Тогда сам реши, когда. Это твои родители, которые, наверняка соскучились, - она потерла глаза и стала ему помогать. -Надо будет чем-то помочь твоему отцу. Он возится с нами все же...
   - Он никогда не признается, если ему нужна помощь. Он одиночка, привык справляться сам, - ответил Эйвинас. - Мы что-нибудь придумаем. В Альвадор мы можем наведаться в любое время. Здесь портал туда есть. Отцу много стоило добиться разрешения на такое перемещение. После открытия отрицательной петли с магическими перемещениями стало совсем сложно.
   - Я так и не понимаю, что отрицательного, - помотала головой Лисичка. - Давай ты мне все подробно объяснишь.
   И после трапезы они отправились в библиотеку, занявшись теорией и книгами. Эйвинас оживился, когда дело дошло до науки, так что они очнулись только когда у них забурчали животы от голода.
  
  
  

Видения.

   В это время за окном все еще было темно. Раннее утро, поздняя осень. Камин давно прогорел, а ставни были приоткрыты, потому в комнате были сумерки и холод. От этого Эйфи и проснулась, хоть и была заботливо укутана в перины.
Анориен опять не спал. Это уже было нормально. И свет он не зажигал. Его глаза блестели в темноте. Свет часто раздражал его и он предпочитал отдыхать без него.
- Ари будет с Эйвиндом, знаешь? - он, конечно, заметил, что она проснулась. Опять видения. - Кажется, при любом раскладе так и будет. Мне кажется, что моя голова лопнет, если я не буду записывать это все. Но придется все сжечь, это не нужно никому знать. Я уже столько всего видел...
   - Что? - сонным охрипшим голосом сказала Эйфиль, приподнимаясь. - Ариен? С Эйвиндом.?Конечно, она с ним будет, они же любят друг друга, - пробормотала она, укуталась получше и повернулась на другой бок, досыпать.
   Ариен тихо прошла на цыпочках к креслу Эйвинда и укрыла его пледом очень осторожно. А он поймал ее руки и прижал к губам. Она сама пришла, сама обняла его, что-то захотела сделать, жить дальше. Она не смела, не должна была ставить на себе крест, и он упорно не давал ей этого, не смотря на всё, Эйвинд  заставлял ее сердиться, ругаться или тревожиться, что угодно, это стало принципом его жизни сейчас. Смеха ему было трудно добиться пока. Они не виделись большую часть времени, Ари сама прогоняла его, чтобы он не отвлекался, а ей легче было одной. В отличие от отца, ей всегда легче было в одиночестве переживать все. И теперь она часто разговаривала с отцом, советовалась,со стороны это походило на сумасшествие. И это тоже давило на Эйвинда. А сейчас она замерла, обняв его пледом, а он целовал ее холодные руки.
- А я думала, ты задремал...
- Нет, ты же знаешь, - спокойно ответил он.
- Но я надеялась, - пошутила она и ухмыльнулась. 
Эйвинд боялся дышать.
- Рассвет скоро. Я посижу рядом? - устроилась она на теплой шкуре у камина. - Зажги огонь, - попросила Ари, но он зажегся, едва она начала это произносить.
Эйвинд смотрел, как отсветы пламени играют на ее золотых, распущенных и чуть вьющихся локонах. Они долго молчали. Эйвинд смотрел на нее, сложив руки перед собой, как его отец, Ари гладила рукой шкуру и грелась. Но тут ее за руку поймал Пери. Бельчонок, случайным образом спасенный Ингри в лесу. И она крайне настаивала, чтобы отец оставил его в башне хотя бы до следующей весны. Эйвинд и Пери знатно скандалили и вызывали все чаще невольную улыбку на лице Ариен. Вот и сейчас они прищурились друг на друга, а Ари хихикнула.
- Дай ему орешков, - попросила она.
- Еще чего, обойдется, - пробубнил он в ответ.
- А я чаю хочу с ореховым печеньем, - посмотрела она на него снизу вверх.
Эйвинд помолчал, но чай у Ари появился. Как и угощение
- Иди к нам? - похлопала она по шкуре рядом с собой. Эйвинд снова молча послушался и уселся, с достоинством хозяина, подле проказника-нахлебника. Пери пискнул и устроился на коленях Ари, лакомясь из ее рук. Посматривал на Эйвинда при этом так дерзко, мол, я-то у нее на коленях... Он еще и спал рядом с Ари, чем еще больше вызывал бурю ворчаний и хмурых взглядов. Эйвинд тоже соизволил выпить чаю  с печеньем. Но едва он поднес кусочек ко рту, как Пери стрелой метнулся и своровал кусок прямо испод носа архимага.
- Я сожгу тебя, презренное существо! - рассердился Эйвинд и даже поднял руку. Но бельчонок уже грыз печенье, посматривая на него из-за спины улыбавшейся Ари. Это его спасло. - Это недостойно, - бросил Эйвинд бельчонку, приподняв бровь скептически. Пери не удостоил ответом...
Но и второй кусок был сворован тем же дерзким способом.
- Молись, несчастный! - рассвирепел Эйвинд под хохот Ариен, которого уже и не надеялся услышать, но сейчас ему было будто не до этого. Он кинулся ловить белку, а тот все выскальзывал из его рук в последний момент, да еще и дразнился. Эйвинд сыпал проклятиями, а Пери вилял за Ариен туда-сюда. Наконец, он зазевался и длинные руки Эйвинда сцапали маленького зверька, обхватив Ари крепко. Синие глаза архимага ликующе сверкнули.
- Попался, гаденыш! Я вышвырну тебя, твоя Ингри тебе не поможет. Подождешь ее на выходе, - пообещал он ему и в тот же момент получил поцелуй. Эйвинд моргнул и уставился на Ари.
Она так проникновенно смотрела на него своими глубокими сердоликовыми глазами, что у Эйвинда защемило в сердце. Ее рука сама коснулась его лица, а губы снова его поцеловали. Так благословенно, что Эйвинд разжал хватку и выпустил уже прощавшегося с жизнью Пери сам-собой. Он быстро и крепко обнял Ари, прижал к себе, впился в нее губами, решив, что либо сейчас он даст себе волю, либо сдастся. Но она прижалась к нему всем телом и стала целовать, целовать, и не могла нацеловаться, наглядеться.
- Эйви, милый, - прошептала она ему на ушко, прикрыв глаза. Эйвинда пробила дрожь и он потерял контроль... и обрел счастье. 
А счастье отводило душу, изливало все, что накопилось, жаловалось, искало утешения и находило, радовалось и снова дышало. Ариен снова ожила, будто переродилась перед ним, прямо сейчас, на самом пике их страсти. Она смотрела на него и улыбалась, а потом прошептала долгожданное "твоя"...

- Ей хоть хорошо будет? Или как всегда? - отвлек Анориена ворчливый голос не выспавшейся Эйфиль. Жена повернулась и смотрела на него. - Весь сон мне перебил. Говорю, как ей там? Скажи ей сразу, что если она опять будет каяться, я не поленюсь и пошлю на нее молнии.
Анориен улыбнулся.
- Хорошо. По-другому, но хорошо, - ответил он. - Не оставим мы их, не сможем оставить. Даже из Рассветных садов. Нас же вон не могут оставить, - муж давно уже видел нет, не призраков, а души родных, периодически посещающих каждого гоя.
   Эйфи вздохнула, выбралась из постели и пошла разжигать камин.
- И там покоя не дадут, значит. Мне недавно показалось...или приснилось... - она помотала головой. - А ты веришь в возвращении души обратно в мир, но уже в другом гое?
   Анориен удивленно посмотрел на супругу.
- Ну, я не исключаю такой возможности. Что тебе показалось, дорогая?
   Было видно, что она сама сомневается в своих мыслях.
- Может быть, это из-за того, что с тобой происходит, у меня тоже на нервной почве.. В общем, мне показалось, будто мой свекр собрался вернуться сюда в образе какого-то светловолосого мальчика. Наверное, это просто пригрезилось, - махнула она рукой и укуталась в шаль получше. - Я так замерзла, не простыть бы.
   - Отец? - Анориен выпучил глаза и подорвался закрыть окна плотнее. - Мне кажется, ему надо быть с женой. Я бы вот не хотел бы, чтобы меня от тебя оторвали.
   Эйфи раздула огонь сильнее.
- Я же говорю, ерунда привиделась. Или я перепутала что-то. На старости лет случается, знаешь ли...
   Анориен подошел и обнял жену сзади, закутав их обоих в одеяло. 
- Да ладно тебе... старость лет. Ты молодая еще. Я двадцать лет назад, сколько тебе сейчас, чувствовал себя молодым. И даже Ольви у нас появился. Так что рано тебе еще, родная, о старости думать.
   Эйфиль улыбнулась и похлопала его по руке.
- Я про нее не думала бы, если бы мое тело не решило внезапно, что с него хватит. Видишь, я тебе уже и в жены не гожусь, - посетовала она со вздохом. Уже долгое время у Эйфиль не было ни потребности ни радости от близости с любимым мужем.
   - Эйфиии... - протянул Анориен. - Мы свое отпрыгали уже. Так долго прыгали - мало кто мечтать даже о таком мог. У нас с тобой за плечами - вечность. Самая счастливая вечность в мире, несмотря ни на что. Мы же вместе. И любим друг друга, что еще надо?
   Она снова улыбнулась и уткнулась носом в его руки.
- Я знаю. Просто...Никогда не думалось и не верилось, что доживу до этого. Думала, что всегда останусь молодой. Но теперь уже не важно это. Идем выпьем чаю? - предложила она, отогнав печаль.
   Анориен поцеловал ее лицо.
- Не печалься, свет мой. Жизнь мы прожили достойно. У нас четыре взрослых радости и много-много еще не взрослых. Есть, к чему стремиться. Идем, выпьем.
Когда они вышли в свою гостиную, там их уже ждал поднос с чаем, букет разноцветных листьев и пирожные. Ольви проснулся раньше.
   Мальчик лет четырех-пяти с поразительной белокурой шевелюрой и карими вишенками глаз сидел за столом, болтая ногами.
- Назови драконоборцев войны с драколичами Гауртморта, - попросил его зрелый голос Нарвианаса.
Мальчик надул щечки, потом с готовностью ответил:
- Папа, дядя Эффи и плинц Легалантас... Дядя Налви, ты пледставляешь, папа обещал купить алфу. Настоящую! - все существо мальчика было захвачено этим потрясающим событием и ему явно было не до истории. - И дядя Астэн научит меня иглать... Пледставляешь?
- Плед... Представляю, - хмыкнул Нарви. - Ладно, иди к маме. Сегодня от тебя ничего не добиться, раз произошло такое событие.
Малыш спрыгнул со стула и восторженно улыбнувшись учителю, убежал из комнаты.
  
  
  

Фурия

   Однажды Берта, самого молодого лорда- маршала этого государства, спросили, почему он не страшится воин и битв. На что он ответил:
   - Вы просто не жили с моей женой...
  
  
   - Пошел вон!!! - донеслось из открытого окна второго этажа усадьбы лорда-маршала. Потом послышался спокойный голос Бера.
   - Не надо меня успокаивать!!! - в окно с лязгом полетела ваза, один из слуг вовремя успел отскочить.
   - Что-то милорду досталось сегодня, - сказал ему другой, стряхнув осколки витража с его головы.
   - Да уж... И чего миледи негодует? Ну, да, милорд месяц в походе. Служба у него такая.
   - Так они отбыли, оставив миледи записку. Она так изволила серчать. Никто даже и заходить к ней в первый день не решался, - тихо отвечал второй.
   - А я сказала, можешь обратно убираться в свой поход!!! - и снова лязг.
   - Скучала шибко, - улыбнулся ко всему привыкший слуга.
   - А то, - хекнул ему в ответ второй.
   Тишина. Тихий говор хозяина. Потом резкий грохот двери. И опять тишина.
  
   Слуги решили войти в дом, как их чуть не снесло открывшейся дверью. Берт вышел, нет, вылетел из собственного дома чернее тучи. Даже птицы умолкли. Он поискал глазами своего коня, но вспомнил, что приказал его почистить и накормить.
   - Дайте мне другого коня, - приказал он жестким голосом.
   - Так это...только конь миледи в стойле еще, - отозвался с самыми железными нервами слуга.
   - Его давайте.
   Слуга поморщился и, кажется, помолился, побежал исполнять. Вскоре Берт умчался обратно на стоянку лагеря, так и не ночевав дома. Слуги были в тихом ужасе и даже мимо хозяйкиной комнаты ходить боялись.
   Солдаты ничего не сказали своему маршалу, который рвался домой как мальчишка, а теперь вернулся обратно. Впрочем, маршал был еще все равно весьма молод... Они молча поставили ему шатер и оставили.
  
   Серое рассветное утро Берт встретил за картами. Он собрал совет, как вдруг один из караульных вошел в шатер маршала.
   - Ло-лорд-маршал, та-та-та... - очень волновался парень.
   Берт потемнел в лице, а настроение у него и так не очень было.
   - Что у тебя?
   - Та-там...ми-ми
   - Министр приехал?
   - Нет, - покачал головой совсем разволновавшийся солдат. - Та-та-там ва-ва...
   - Да говори же! - рыкнул Берт и одна из свечей на столе погасла.
   - Супруга ваша, - выпалил солдат и чуть не схлопотал приступ.
   Берт вытянулся и пошел к выходу. У палатки стоял его вороной, побивая копытом песок. На нем восседала его Эйфиль. Вообще-то на коня Берта никто не смел садиться, все боялись. Но, похоже, этот демон с гривой даже был доволен такой наездницей. Эйфиль сидела верхом, глядя на мужа в упор. На ней были тонкая облегающая куртка и штаны из черной кожи, высокие сапоги, волосы распущены, взгляд агрессивный, с вызовом. Кое-кто из нерасторопных глазел на альвиэль открыв варежку, пока не получал по загривку от более догадливых.
   Эйфиль подняла ножку и спешилась так грациозно, что идущий на караул солдат споткнулся и упал в грязь. Берт жестом пригласил благоверную в свой шатер, из которого остальных командиров уже сдуло.
   В лагере воцарилась тишина.
   Берт молчал, глядя на нее синими безднами глаз. Как она тосковала по нему! А сколько раз проклинала за то, что уехал так надолго. Берт молчал. Потому что разумнее дать ей выговориться и не заводить. Прицепится к любому слову. Даже жесту.
   - Как ночевалось в своих апартаментах? - спросила она, обходя шатер по кругу. Строгая практичная обстановка. Ничего лишнего. Койка не тронута. Не спал. Она тоже. Проревела полночи, а потом успокаивалась и лечила опухшие глаза. Потому на точеном личике не было ни следа нервотрепки.
   - Никак, - ответил он и облокотился о стол, с ожиданием глядя на нее. Либо извинится пришла, либо прощаться.
   Эйфи поджала губы и снова прошлась по кругу как хищница в клетке. Она уже все высказала вчера. Сегодня слова были лишними.
   Берт был безмерно уставший, осунувшийся, одичавший без нее. Без ее заботы. Без ласковых рук. Без ее горячих поцелуев. Обида прошла, в одно мгновение Эйфи оказалась рядом с ним и привлекла к сердцу его голову, зарывшись в буйную шевелюру носиком. Берт вздохнул и крепко, очень крепко сжал ее в объятиях.
   - Мой, - шепнула она.
   - Твой, - ответил он тихо.
   - А я?
   - Моя, - кивнул муж и поднял на нее потемневшие глаза.
   Больше Эйфиль ничего не надо было, она впилась в его губы, покусывая и целуя. Он тоже наконец-то мог ласкать ее и целовать.
   В палатке горели свечи, отражая силуэты. Нехорошо было подсматривать. Оторваться тоже было нельзя. Он скинул с нее всю одежду, с обожанием покрывая поцелуями шейку, грудь, живот... Она так прогибалась в его руках, у половины солдат отвисли челюсти. У другой...ну, не отвисли.
   Берт погасил свечи и любил ее прямо на столе поверх стратегических карт. Такой блаженный непритворный стон оглашал лагерь, что даже лесное зверье примолкло. Все пытались делать свои дела, но получалось нескладно. Потом уже думать стали, что так долго просто невозможно... Но что это будет настолько долго, не ожидал никто.
  
  
   Одетый в одни штаны, Берт вышел из шатра и подошел к бочке с питьевой водой. Зачерпнул ковшом и жадно выпил весь, не обращая внимания на покатившиеся струйки по голому торсу. Потом вышла Эйфиль, одета лишь в его мундир и сапоги, благо и то и другое было до колен. Супруга неспешно добралась до него и тоже выпила воды, а потом нежно обняла его и приникла к его груди ласковым котенком. Берт поцеловал ее в макушку и улыбнулся.
   Весь лагерь аплодировал стоя.
  
  

Ода любви

  
   Анориен проснулся от нежного поглаживания. Эйфиль лежала у него за спиной и легко водила кончиками ногтей по его плечу и спине. Счастливые мурашки бегали от шеи до самого низа живота. Можно было еще полежать и поделать вид, что спишь...
  
  
   - Брат, ты уже собрался? Там начнут без нас и всех хорошеньких на танцы разберут, - ерзал младший от нетерпения.
   - Я сейчас, - не отвлекался Вертенас, вертясь у зеркала и придирчиво осматривая себя.
   - Твое "сейчас" уже весь день. Так, я больше не жду. Я пошел. Оправдывайся перед отцом сам. -
   Анориен выглядел как тот, кто всем своим видом, каждой чертой своего облика, бросает вызов всему миру. Ни одна леди не пропустила бы такого, ни одна не смогла бы не задержать взгляд на статной фигуре молодого и дерзкого альва.
- Если бы ты служил у лорда Ильенаса, он бы научил тебя собираться быстрее.
- И менее тщательно.
- Отнюдь, - хмыкнул Нори.
- Брат, я только и слышу от тебя "лорд Ильенас то, лорд Ильенас сё"... - они уже спускались по лестнице. Точнее, спускался Вертенас, Анориен сел на перила и поехал, уже с нетерпением ожидая брата внизу. - Но знаешь, я все равно рад, что наконец-то праздник середины зимы и матушкин день дарения жизни мы справим снова вместе, - мягко улыбнулся Вертенас, поглядев на любимого брата.
   Надо ли говорить, что они были очень дружны, впрочем, как и вся семья Лаурелиндоренан.
- Подумаешь, несколько раз меня не было, - отмахнулся Анориен с бравадой, - служба... Просто в этот раз мы раньше управились. Жаль, мне нельзя рассказывать, а то я поведал бы тебе, какие хорошенькие леди пытались нас соблазнить, пока мы были в...кхм, - он засмеялся и толкнул засмущавшегося брата в бок.
- Да будет тебе, Нори, врешь ты все.
- А вот и нет. Но мы не из таких, - гордо задрал он нос, опершись на карету, ожидавшую семейство, чтобы отвезти в Зал Тысячи Свечей на грандиозный праздник.
- Эти леди...не совсем они леди, Нори, не связывался бы ты с ними, - посоветовал Верти.
- Да мы на таких даже не смотрим. Сами пристают. Но лорд Ильенас умеет разговаривать доходчиво и с такими. - Вертенас мягко улыбнулся и одобрил это простым кивком.
   - Так! Вы почему до сих пор не в карете?! - послышался бархатный и звучный голос отца, выходящего из дома под руку с самой прекрасной леди в жизни всех троих мужчин - с леди Эльвиндэль.
   Она нежно улыбалась своим мальчикам, представ перед ними в нарядном одеянии, как дева волшебного леса из сказки. Каждый жест, движение, улыбка, все наполнено королевской грацией и достоинством. Ей хотелось поклониться просто из глубочайшего уважения и благоговения.
- Дышим воздухом, милорд, - Анориен поклонился и уже подавал матери руку, чтобы помочь подняться в карету. Но отец никому не позволял ухаживать за своей леди. Правда, дерзкого сына это совершенно не смущало. Эльвиндэль засмеялась и подала руки им обоим, поднявшись.
   Погода была бодряще-морозной и опьяняющей. Или это просто вино? Или Зал Тысячи Свечей и весь свет процветающего Альвара?...
   Танцы, танцы, танцы, беседы и улыбки, искристое вино и намеки. Анориен почти не останавливался, то разговаривая, то танцуя. И вот...
   Танец закончился, он отвел партнершу на ее место и двинулся сквозь толпу. Он уже не помнил толком, как она выглядела. Взгляд останавливался на альвиэль... личико, грудь, талия, ножки... личико, грудь, талия, ножки... Интерес к фигуре быстро оканчивался, если взгляд чем-то не устраивал.
   Вертенас стоял у колонны бального зала, задумавшись.
- Что мой робкий брат, - раздался спокойный голос Анориена, - Опять не пригласил её на танец?
- Этот военный от нее не отлипает, Нори, - печально пожал плечами брат и взял с подноса бокал вина. Анориен тоже пригубил и посмотрел в сторону, на красивую альвиэль, благосклонно слушавшую рассказ статного военного. Анориен залпом допил бокал и едва не швырнул его проходящему мимо слуге.
- Смотри, как это делается, Верти.
   Альв начал стремительно приближаться, а вскоре она уже кружилась с ним в танце, робко улыбаясь и трепеща ресничками. У брата прекрасный вкус. Звучали последние аккорды танца, когда его взгляд приковался к другой. Такой красавицы он еще не видел и чуть не сбился с ритма на последних мгновениях танца. У ниши стояла она...
   Гордая осанка, надменный изящный подбородок, точеная фигурка, каштановые локоны были уложены в безупречную прическу с вплетенной ниткой жемчуга, легкая улыбка, а глаза....
   Эти малахитовые звезды прожигали до самой души! Она всего на секунду встретилась с ним взглядом и снова обратилась к собеседнику. А ее фигурка... зачем на нее надели столь скромное платье? Это преступление!.. Анориен позабыл, как его зовут и как надо дышать...
Вертенас уже кружился с предметом своих печалей, а он замер, вцепившись в столик с подносом для вина. Он должен с ней познакомиться. Кажется, она из второго дома? Да, так и есть. Закатные твари, как же хороша! А как уверенно держится... А кто это с ней? Астэн...!
   - Чудесный вечер, - с поклоном произнес Анориен, стоя уже рядом с беседующими. - Здравствуй, Астэн, - поздоровался с давним другом Анориен. - Не познакомишь меня с самой очаровательной леди в этом зале?..
   Надо ли говорить, что на этом интерес и внимание к златовласому барду-красавцу со стороны Анориена совершенно себя исчерпали. Он смотрел только на нее.
- С превеликим удовольствием, о мой любопытный друг, - игриво начал бард. - Миледи, позвольте вас познакомить. Эр Анориен Лаурелиндоренан, из седьмого дома, правая рука лорда Ильенаса Альвиара, работает в дипломатическом корпусе, отменный интриган, фехтовальщик и мой друг.
   Эйфиль чуть изогнула губы в улыбке и перевела спокойный уверенный взгляд на Анориена.
- И моя собеседница, - продолжал бард невозмутимо, - очаровательная леди Эйфиль Талион, из второго, разумеется, дома, единственная дочь незабвенного лорда Витториэна, в данный момент, находится на обучении в Митородросе...
   Эйфиль подала ручку как полагается. Анориен, не чувствуя земли и неба, поклонился и поцеловал руку.
- Величайшая честь, миледи...
- Очень приятно, - услышал он мелодичный и спокойный голос. Она, конечно, не в первый раз знакомилась с теми, кто ищет ее внимания. Поэтому держалась как обычно, холодно-вежливо. Надоест - сам отстанет.
   Они танцевали. Анориен держался не хуже коронэля, который, кстати, весь вечер отплясывал со своей дорогой супругой, давая ей иногда короткую передышку. Лорд Джулианас с супругой уже отбыли, оставив взрослых сыновей развлекаться. Вертенас беседовал со своей прекрасной незнакомкой. Правда, Анориен все это не видел и не слышал. Он вел светскую беседу с Эйфиль. Той в кое-то веки было не скучно.
   Тем более, что вскоре музыка заиграла гораздо проникновеннее и чувственнее, а кто-то объявил танцевальный конкурс. Анориен мысленно возблагодарил Богиню, Эйфиль мысленно выругала Астэна.
   Осталось две пары, остальные уже выбыли, потеряв силы. Осталась коронэльская чета и Анориен с Ней.
- Эйфиль, ты решила нас перетанцевать в этот раз, - смеялся проплывающий рядом Соронтар, обнимая свою королеву. Пары обменялись, Эйфиль расслабилась и хмыкнула.
- Скажешь тоже... Он сам предложил, - тихо сказала она.
- Ну а ты не из тех, кто сдается, - дернул бровью молодой коронэль. - Отличный кавалер. Молодой, горячий, дерзкий. Ильенас о нем отзывался хорошо.
- На меня это впечатление не производит. Я не дипломат, - пожала плечиками она и крутанулась в его руках.
- Эйфи, ты такая молодая, а скучная как престарелая леди, - честно высказал Соронтар.
- Ох, и получишь ты потом... - прошипела раздразненная Эйфиль. Соронтар снова засмеялся и отдал ее обратно Анориену.
   - Вам нравится обучение в такой дали от родного дома, миледи?..
   Эйфиль прервалась в своем сверлении спины коронэля и посмотрела на дерзкого юношу.
- Разумеется, милорд, - немного раздраженно сказала она.
- И как долго вам еще учится, если не секрет?
- Очень долго, милорд. У меня...особое ремесло. А вы уже на службе, - перевела она тему тут же.
- Да, миледи, постоянно в разъездах, тоже вдали от дома, но я люблю свое дело.
- Это похвально... Похоже, мы будем танцевать до следующего праздника, хэру не собирается сдаваться.
- Я тоже. Позвольте... - он прижал ее к себе и закружил в вальсе, так неожиданно зазвучавшем во время их медленной паваны.
   Эйфи невольно ахнула и оказалась совсем близко к статному Анориену. Его темно-сердоликовые глаза, очень необычные, такие притягательные... чем больше в них смотришь, тем глубже падаешь... Что она хотела сказать? Он двигается как бог... Нет, не дождется таких комплиментов. Что это вообще за дерзость?! Ах, почему отец в отъездах?! Хотя еще вчера она этому радовалась. Но отец бы не потерпел такого ухажера, быстро бы отпугнул.... Ритм перешел в более учащенный, а Эйфи бросило в жар, даже бледные щеки запылали. Анориен, разгоряченный и уверенный в себе, обжег ее взглядом и улыбкой.
- Я остановлюсь, как только моя леди утомится, - пообещал он, быстро выдохнув.
- Не дождетесь, - выдохнула Эйфиль.
  
  
   - Сегодня очень морозно, - с этими словами он накинул свой колет на плечи Эйфиль, которую он вывел на свежий воздух после фееричной ничьей в танцевальном сражении.
   Он не уступил даже коронэлю, на что брат только в ужасе взирал и качал головой. А в честь этого Соронтар пригласил Эйфиль и Анориена к себе в особняк послезавтра для игры и светской беседы. Они явно сговорились с Астэном, решила Эйфиль, и пообещала себе их обоих отчитать.
- Благодарю. Но не стоило беспокоиться и подвергаться морозу из-за меня, - улыбнулась Эйфиль, а Анориен, оставшийся в одном жилете поверх белоснежной шелковой рубашки, счел это маленькой победой. Ради нее он бы не только мороз потерпел.
- Где мне встретить вас перед посещением хэру? - тихо спросил он, возвышаясь над ней и стоя достаточно близко, так что она могла слышать, как бьется его сердце в широкой сильной груди.
   Эйфи поймала себя на том, что засмотрелась на его сильные натренированные плечи.
   - В... У моего особняка, милорд, - ответила она уже не так холодно и гораздо мягче, - пожалуй, будет удобно, если вы сопроводите меня домой, ибо уже поздно, заодно узнаете дорогу...
   - Это было бы прекрасно, миледи. Я принесу ваш плащ, - он наклонился и поцеловал ее руку, проникновенно заглянув в глаза при этом. Ах, зачем он так делает?! Эйфи затаила дыхание и молча проводила его взглядом, оставшись на балконе в его колете, уткнувшись в нее носиком и пьянея от аромата этого необыкновенного молодого мужчины. Он обращался с ней как с королевой. Но так смотреть... Такое бесстыдство...
  
  
   - Как, вы уже уезжаете?.. - печально-тихо спросил Анориен, позабывший обо всем на свете за эту самую необыкновенную неделю в своей жизни. Они виделись с Эйфиль через день, под разными предлогами, а игра у коронэля очень помогла сблизиться.
- Я должна, - опустила глаза Эйфи, смахнув пушистый снег с ветки вишни, растущей в саду у особняка Талион, где они гуляли сегодня, пока матушка отбыла по делам, а батюшка все еще не вернулся...
- Надолго? - с хрипотцой спросил он, стоя совсем близко и мечтая обнять ее и не отпускать.
- До лета. Летом меня отпускают помогать батюшке с матушкой, - она не поднимала глаз, мечтая уткнуться в него и прижаться.
- Я могу вам писать, миледи?
- Боюсь, что это невозможно, у нас очень строгие условия. Но... я оставлю вам адрес одного постоялого двора, туда вы можете отправлять послания, если вам угодно, - она робко убрала руку, неожиданно осознав, что гладит вышивку его плаща. - Я не обещаю частой переписки, но возможно... Как получится. Простите, Анориен, я не могу обещать большего, - она подняла большие зеленые глаза на него и замерла.
- Уже завтра? - тихо сказал он, чувствуя, как разбивается сердце.
- На рассвете... А может и раньше. Не провожайте меня, Анориен, боюсь, нам не дадут попрощаться, лучше сделать это сейчас. Мне было очень приятно познакомиться... - она замолкла, потому что он впервые поцеловал ее, а она поцеловала его в ответ.
   Невесомо и неслышно пошел легкий пушистый снежок. Он очень мешал любопытной красногрудой птичке пристроиться к замерзшей вишенке на ветке тонкого дерева, у которого два альва так трепетно и проникновенно целовались и обнимали друг друга...
  
   Прошла долгая длинная зима, за ней наступила весна, подошло лето. Он не мог писать чаще, потому что сам унесся на другой конец Альвара по приказу своего лорда, но он берег те краткие письма, что получал от нее. Безупречный почерк, спокойствие и сдержанность, но он-то знал, что за словами стоит нечто большее.
   Вертенас продолжил свое знакомство и Анориен всячески поощрял и подбадривал робкого брата. Девушка действительно оказалась очень хорошей.
   - Неужто я дожил до того, чтобы мои сыновья задумались о женитьбе?! - не верил своим ушам Джулианас.
- Простите, отец, я еще не...не собирался свататься.
- Как это ты не собирался?! - вскипел и без того эмоциональный отец. - Я уже дождусь от вас свадьбы?! Я внуков хочу! С такими темпами, я помру безвнучатым, - махнул он рукой. Вертенас покраснел и не знал, куда деваться.
- Ну-ну, милый, не смущай, видишь, как Верти расстроился, - попросила супруга.
- Но Эль, посмотри на него, взрослые уже, а все как дети. Дождешься, она уйдет к другому! Так, завтра приглашаешь в гости и хватит ходить вокруг да около. Не морочьте мне голову! Чтобы к осени поженились!
- Как скажешь, отец, - вздохнул бедняга Вертенас...
   Это был праздник середины лета, Анориен никак не мог появиться раньше из-за затянувшегося скандального процесса дипломатических переговоров у южных границ. Он прилетел домой, как только смог, даже Ильенас не ожидал от измученного напарника такой прыти в дороге.
   Эйфиль уже месяц была дома, к осени должна была отбыть обратно, как обычно. Но печальней и лиричней образа было не сыскать...
- Ну что ты киснешь Эйфи, приедет он, вот увидишь, - утешал ее Астэн, бренча что-то любовно-лирическое подле нее.
- Ничего я не кисну, у меня голова болит, - огрызнулась она.
- Ну да, я даже знаю, как зовут эту головную боль... - невозмутимо продолжал Астэн и получил веткой вишни по голове. - На правду не обижаются. Он приедет скоро и примчится к тебе, вот увидишь.
- Хватит издеваться, - вздохнула Эйфиль и облокотилась на барда, печально рассматривая налитые плоды вишни.
- Я сочиню вам песню, - пригрозил Астэн в шутку, но все же пожалел несчастную влюбленную, так яростно отрицавшую свои чувства.
- Астэн, ты что тут делаешь?! - послышалось из-за изгороди. - Леди Эйфиль?..
   Эйфиль отпрянула как ошпаренная и поднялась.
- Анориен, вы вернулись, - несвоим голосом сказала она и строго посмотрела на улыбавшегося вовсю Астэна.
- Да, и, похоже, не вовремя... Я вам помешал, кажется, - рубил он сгоряча, сгорая от ревности, радости и тоски.
- Ничуть, я уже ухожу. Всего наилучшего, - как всегда легко ответил Астэн, поцеловал руку Эйфиль и удалился.
- Эр Лаурелиндоренан... - они все еще говорили через витую ограду.
- Леди Талион...
- Я выйду к вам, подождите, - решилась она.
- Не стоит беспокоиться, я могу сам.
- Простите, это Астэн, он просто наш давний друг, он... Ничего такого, вы же не думаете?
   Анориен невозмутимо перемахнул через высокую ограду особняка второго дома и оказался рядом с ней. Она еще что-то сказала, но он просто прижал ее к себе и жадно выпил поцелуем.
- Погодите... вы с ума сошли, - задыхалась Эйфи, едва отлипая от него.
- Сошел. Давно сошел. С тех пор, как вас увидел, моя королева, - прошептал Анориен и снова поцеловал бедняжку Эйфиль, которая уже ничего не могла поделать со своим трепетом.
- Отец вас увидит... И убьет... Нас увидят, - шептала альвиэль, обнимая и прижимая его к себе. - Почему вас так долго не было?
- Прости... Я был очень далеко... И все время рядом с тобой. Эйфиль...
- Леди Эйфиль, - поправила она его и снова жарко поцеловала. Он подчинился.
- Я должна идти...
- Я не пущу, - прошептал Анориен, гладя ее, хотя и не переходя приличия.
- Я должна. Увидимся завтра.
- Вы немилосердны, - он снова впился в нее жадным поцелуем, а она задыхалась от бури чувств, таких незнакомых и пьянящих.
- Вы слишком многое себе позволяете, - до последнего стояли бастионы. - Эр Лаурелиндоренан. Я назначу вам встречу завтра, - Эйфиль отстранилась, уверенно взглянула в горящие темные глаза, поправила платье, склонила голову в прощании, и отправилась домой под самым красноречивым обжигающим взглядом.
  
   - Вы должны отбыть сегодня, милорд? - удивилась дочь, стоя перед лордом Витториэном.
- Именно так, дочь моя. Помогай матери во всем, не забывай о своих занятиях. Это всё, - закончил он беседу и поднялся. Эйфиль хотела возразить, что отец едва приехал, матушка так ждала его возвращения, но просто снова отстранился и на этом его прощание закончилось.
   К вечеру у расстроенной леди Талион разболелась голова и она ушла к себе, даже невзирая на утешение любимой дочери. Отвар Эйфиль помог, но стоило подремать. Эйфиль очень трепетно относилась к матушке и почитала ее и ее бесконечное ангельское терпение.
   Было уже ближе к полуночи, когда Эйфи услышала шорох и возню через отрытое окно своей спальни. Она снова засиделась с книгой, но к настороженности ее приучил ее великий учитель. Вспомнив самое сильное заклинание из своего арсенала, девушка бесстрашно двинулась вперед.
   Сперва, появился букет белоснежных лилий, затем и сам он взобрался на подоконник.
Анориен.
- Анориен! Вы с ума сошли, в самом деле! - возмутилась Эйфиль шепотом. - А если нас увидят... Вы что?!
- Добрый вечер, моя леди, я не смог больше ждать и решил принести вам эти цветы прямо сейчас.
   Эйфи укуталась в домашний шелковый паланкин еще сильнее и возмущенно глядела на героя.
- Благодарю, они прекрасны, а теперь покиньте меня, - потребовала она холодно. - Послушайте, если вы решили, что добьетесь от меня, чего хотите, то ошибаетесь. Я не из таких. Я леди дома Талион и не потерплю подобных выходок! - она гордо вздернула подбородок.
   - Вы леди моего сердца, - опустился перед ней на колени гордый и дерзкий Анориен. Он смотрел ей прямо в глаза, и Эйфиль не знала, куда деваться от этих глаз. - Прошу меня простить за эту дерзость. Я ничуть не хотел оскорбить ваше достоинство, я уйду, но лишь после того как скажу, что давно и безумно влюблен в вас, Эйфиль. Вы самое прекрасное создание Эдель, она свидетельница, что никогда и никому я не говорил этого раньше, никогда не чувствовал себя так безнадежно, в дали от вас, и так благословенно, когда вы смотрите на меня, моя леди Эйфиль. Я люблю вас и жду лишь вашего слова.
   Эйфиль побледнела и не знала, как вести себя... что сказать...
- Все вы так говорите... - она осеклась, увидев острую боль в глазах Анориена. - Поднимитесь, прошу. Не надо так, я же не королева.
- Вы ангел, - шепнул Анориен с замершим трепещущим сердцем.
- О, я бы с вами поспорила, - из последних сил держалась упертая Эйфи, но Анориен был не менее упертым, он ждал.
   - Я... я, конечно, вам благоволю... - смутилась Эйфиль, никогда не произносившая ничего подобного. - Вы достойный и серьезный альв... Прекрасный мужчина... И я... Но поймите, что я и вы... Наши семьи очень разные, мы не можем не считаться с этим.
- Здесь есть только мы сейчас, - он поднялся, взял ее руки в свои и не отрывал взгляда.
- Анориен... как же я могу сказать? Когда я не смею. Но вы так настойчивы... Я люблю вас, - призналась она и спрятала лицо у него на груди.
- Эйфиль... Моя Эйфиль... - она нежно отвел прядь волос от ее ушка и поцеловал, затем поймал ее подбородок и поцеловал в губы, она не заметила, как он уже ласкал ее шейку и шептал безумные нежные слова.
- Анориен... - задыхалась она от необъятной волны страсти.
- Да, моя леди?..
- Ты дрожишь, - она заглянула прямо в его глаза и тут Анориен не выдержал.
   Они сорвались, обезумели, потеряли голову. Он никогда не желал кого-либо, никогда не обожал кого-то также сильно, как ее. А она никогда не чувствовала такой любви, такого вожделения и трепета, как с ним. Молодые, горячие, еще совсем неумелые, но безумно влюбленные, они любили друг друга, как бывает лишь в первый раз. Кажется, сама Эдель берегла их от постороннего внимания. Такого счастья никогда не испытывал ни один из них, но вместе они обрели этот смысл жизни.
   Анориен пробудился лишь с рассветом. Он проснулся от нежного поглаживания. Эйфиль лежала у него за спиной и легко водила кончиками ногтей по его плечу и спине...
  

*****

  
   Анориен прилетел домой через полчаса пылких прощаний, шептаний и поцелуев. Молодой и горячий, у него хватало сил не спать полночи, а с рассветом пересечь полгорода, и таким же манером забраться в собственную комнату, как в комнату своей прекрасной любовницы. О какой усталости может идти речь? Сердце поет в унисон с телом и душой.
- Где ты был? - услышал он за спиной, закрывая ставни. Вертенас, измученный и печальный сидел у погасшего камина и, судя по его виду, провел всю ночь вот так, в ожидании брата.
- О, Верти, я был в раю, - подлетел к нему младший брат и взъерошил его и без того взъерошенные волосы. - Верти, я был в раю...
- Если бы я не наврал родителям, ты бы попал прямиком в закат, - устало потер он виски. - Нори, что с тобой? Ты прилетел через три месяца после отъезда, как ошпаренный и унесся куда-то на всю ночь. Теперь объявился так, будто из садов Эдель.
- О, да, и там растет самый прекрасный цветок, что был когда-либо в ее садах, - не унимался младший.
- Погоди, ты был с леди? - Вертенас поднялся и ошарашено посмотрел на брата. - С леди? Анориен... Разве ты не знаешь... Ты не послушал меня, - расстроился брат.
- Ну, погоди ты, ты же ничего не знаешь, - вернулся тот с небес на землю. Анориен усадил брата, развел камин и напоил того чаем, попутно рассказывая о своем приключении. Правда, из уважения к леди, пропуская подробности.
   Бедный Верти то бледнел, то краснел, не зная, куда деваться от стыда.
- И как же теперь? Анориен, ты поступил недостойно! О вашей дружбе знают лишь некоторые, ты даже не познакомил ее с родителями, не знаешь ее родителей, ты пробрался в дом как вор или насильник, ты обесчестил благородную леди, единственную дочь лорда, Анориен, тебя за это арестуют! Ты понимаешь, что ты наделал?! Ты погубил и себя и ее! Твоя карьера, над которой ты так трясешься, испорчена непоправимо, а бедная леди, ее никто не возьмет замуж, ну что же ты сделал?! Зачем?!
- Верти, ничего этого не будет, - стал спорить и упираться брат, - я женюсь на ней, мы никому не скажем.
- И ты веришь, что единственную дочь лорд второго дома отдаст за эра, уж прости, седьмого дома? - поражался Вертенас недальновидности брата. Тот вскипел и резко поднялся.
- Эр ничуть не хуже серджо, Вертенас, или ты это говорил, чтобы меня утешить. Я докажу и добьюсь ее руки. В конце концов, я не сопливый мальчишка, я служу при дипломатическом корпусе! Я имею должность, лорд Ильенас обещал повышение после того, чего мы добились на юге. Я имею сбережения, к зиме я буду в состоянии купить дом и не отказывать своей леди ни в чем!
- Лучше бы сначала купил, а потом не отказывал, - хмуро ответил поникший брат. - Почему ты всегда сперва делаешь, а потом думаешь, а? - но в ответ на это Нори крепко обнял брата и примирительно похлопал по плечу.
- Я люблю ее, Верти. И она меня. И мы оба к осени поженимся, - Анориен посмотрел на брата, в его глазах уже все было решено, спорить было бесполезно.
  
  
   Завтрак в семье Лаурелиндоренан прошел весьма напряженно. Отец молчал, только леди Эльвиндэль расспрашивала младшего сына о прошедшей поездке. А Джулианас закипал, что чувствовала супруга. Под конец трапезы отец сказал, что хочет приватно побеседовать с Анориеном. Едва он собрался подняться, как его леди мягко накрыла его руку своей тоненькой изящной ладонью и ласково улыбнулась. Гнев в глазах мужа сменился нежностью, и он улыбнулся ей.
- Я его не съем. Я уже сыт, - произнес он, поцеловав ее пальчики, а затем раскрыл ее ладонь и нежно куснул бугорок, от чего леди затрепетала и зарумянилась.
- Хорошо, милорд, - выдохнула она, стараясь держать себя невозмутимо. Но он еще и подмигнул ей в ответ, а затем снова напустил на себя грозу, отправившись в свой кабинет.
   Анориен стоял перед отцом, вытянувшись по струнке.
   - Где тебя носило? Только не врать, - сказал, как отрезал отец.
   Вместо ответа на этот вопрос сын пустился в подготовленный рассказ о леди Эйфиль. Он был невозмутим, но отец был достаточно проницательным, а Анориен достаточно догадливым, чтобы осознать, что тот понял больше, чем он рассказал.
- Так где ты был?
- Я...сделал предложение леди Эйфиль, - решился он, наконец. - И как бы ты не ругал меня или если ты тоже будешь препятствовать, но я все равно женюсь, - сбивчиво сказал Нори.
- Вот почему...почему вся дерзость, которой бы на двоих хватило, досталась тебе?! - Джулианос возвел глаза к потолку и вздохнул. Налив себе стакан воды, он некоторое время молчал, тарабаня по столу пальцами и по нервам сына.
   Затем, он пустился в долгую тираду о том, что такое семья, долг и обязанности, что Анориен не обладает и половиной тех качеств, что нужны настоящему лорду и хранителю дома, что леди, привыкшей к жизни на самом высшем уровне, будет тяжело с ним, не привыкшим сидеть дома и обустраивать быт, что шансов уговорить старого Талиона не больше чем уговорить камень спеть балладу...
   Однако, Нори держался все также прямо, хоть и понурив под конец отцовского монолога свою буйную голову. Тогда лорд поднялся и приказал ему собираться.
- И брата своего позови.
- Зачем? - вскинул на него свой горящий взгляд Нори.
- Поедем во дворец просить хэру дать вам лордство, что с вами еще поделаешь. Пороть уже бесполезно. Верти хотя бы решится быстрее, а то уведут его хорошенькую пассию. Хэру молодой, будем надеется на его благосклонность и понимание. Идем, чего лыбишься?
- Отец!.. Ты мне поможешь?! - не ожидал такой радости сын. - А как же все, что ты сказал?..
- Я же должен был отчитать тебя, - невозмутимо ответил Джулианас, собирая нужные бумаги. - Идемте, женишки. Все ради вас, бездельники, - тут его прервали, потому что счастливый сын по-мальчишечьи кинулся на шею к отцу.
  

*****

  
   Уже несколько дней Эйфиль не назначала свидания своему пылкому любовнику, тот был вынужден ждать ее благосклонности, но на этот раз и она не была избалована его излишним вниманием. Как и раньше их взаимный обмен короткими письмами обеспечивал все тот же Астэн. Юная леди даже решила, что юноша охладел к ней, добившись желаемого. И мысли эти ели поедом впечатлительное девичье сердце.
- Миледи, вас просят спуститься, - заглянула в ее комнату служанка и поклонилась.
- Кто же? - оторвалась Эйфи от безрезультатной борьбы со своими волосами.
- Прибыли гости, миледи. Лорд Джулианас с сыном, - служанка с улыбкой посмотрела на мучения девушки молча подошла помочь.
  
   - Это так удивительно, милорд! - радостно и оживленно говорила матушка со статным и очень красивым лордом, сидевшим напротив нее. Эйфиль укрылась на втором этаже, слушая беседу мамы и гостей.
- Вы интересуетесь гобеленами и такой знаток! - продолжала леди Талион.
- Это моя маленькая слабость, - сверкнула потрясающая улыбка, и он снова поцеловал ее ручку. - Ваши творения восхитительны, миледи, ими стоит украшать не только наш дворец, но и дарить правителям других государств... Вы изумительная мастерица, к тому же, прекрасно готовите! Этот пирог просто тает во рту, - собеседник угостился снова, а Эйфи не верила своим глазам. Всегда скромная и немногословная мама звонко смеялась и трепетала по-девичьи, смущалась, радовалась и шутила! Будто бы цветок вынесли на долгожданное летнее солнышко и он обрел особую красоту и аромат. Ах, отец никогда с ней так не говорил! Эйфи никогда не видела нежности и ласки между родителями.
   Но тут ее мысли прервались, остановившись на сыне милорда. Да, они были очень похожи. Анориен сидел тихо и напряженно, судя по его плечам, постоянно поглядывая на лестницу. Когда он вдруг перевел взгляд на висевшее над камином зеркало в тяжелой резной раме из красного дерева, и их взгляды встретились. Он заметил ее, а ее тут же бросило в жар. Он был в мундире, аккуратно причесан, идеально одет...так хорош, о, Эдель! За что он свалился на ее голову?! Прятаться больше не было смысла, Эйфи приподняла подол своего лучшего платья, расправила плечики и отправилась вниз к гостям, гордо вздернув подбородок, расцеловать который Анориен мечтал пуще прежнего.
   - А, Эйфи, золотко, ты уже тут, - помахала ей миледи, а юноша моментально поднялся со своего места, поклоном приветствуя степенно шедшую к ним юную леди.
   Джулианас скользнул своим цепким взглядом по девушке и с одобрением отметил в ней не только красоту, но и ум и силу. Вкус у сына был что надо. За такую стоит побороться.
- Вот и наша единственная дочь, Эйфиль, - леди Талион представила ее гостям, хоть и знала об их знакомстве с юношей, который прошлой зимой танцевал с Эйфи на балах и был приглашен в качестве сопровождающего ее ко двору хэру. Сейчас же состоялось знакомство миледи с отцом Анориена, которому она и представляла свою дочь. - Умница, прекрасно учится, помощница и наша с милордом радость и надежда.
- Истинно так, миледи, - ответил ей лорд Лаурелиндоренан, целуя Эйфи руку и точно как сын, прожигая ее глазами. Пожалуй, даже с наибольшим впечатлением. Даже мурашки побежали по спине...
   - Эйфи, милая, молодой лорд тут скучает с нами, ты не могла бы его развлечь, пока мы разговариваем? - попросила девушку ничего не подозревающая мама.
   Выражение юного личика осталось почти неизменным, но в глазах он прочел недоумение.
- Прости, мама, что ты сказала?.. Молодой лорд?
- Да, представляешь, нынче хэру дал титулы сыновьям лорда Джулианоса, такая честь! Оказывается, милорд Лаурелиндоренан знаком с твоим отцом и заехал к нам по делам, не зная, что милорд сейчас в отъезде, - с улыбкой поведала мама пораженной Эйфиль. - Покажи юному лорду дом, будь любезна.
"Будто бы он его не видел..." - с сарказмом подумала девушка, сжав губки и любезно присев в поклоне своему кавалеру.
- Что ж, идемте, лорд Анориен, - очень красноречиво и безупречно ответила девушка, подавая ему ручку. Джулианас ухмыльнулся, отметив характер красавицы, и вновь обратил все внимание хозяйки на себя.
   Юная леди, одолеваемая самыми разнообразными чувствами, чинно вела своего гостя по длинной галерее. Он шел чуть позади нее, не нарушая тишины.
- У моего отца, есть библиотека, которой он очень гордиться, - ее чистый уверенный голос звонко отражался эхом от богато украшенных стен и подсвечников. - Милорда заинтересует библиотека? - вполоборота посмотрела она на Анориена.
- Заинтересует, - выдохнул он и улыбнулся ей обезоруживающе. И хотя дар речи покинул острого на язык юношу, улыбка и очарование сбивали с толку даже уверенную в себе гордую девушку.
  
   Библиотека лорда второго дома находилась на две трети ниже уровня земли, потому здесь было прохладно, царил полумрак, хоть и было так много канделябров, люстр и абажуров. Полки с невероятным количеством книг располагались по обе стороны длинного коридора, который заканчивался небольшой комнатой с одним окном по всей ее ширине, поднявшись в которую всего на три ступеньки, можно было очутиться в хорошо освещенном и уютном месте. Эйфиль неспешно вела его по залу, рассказывая, на какие разделы были поделены книги, показывая особо дорогие и интересные, рассказывая о судьбе некоторых из свитков. Анориен жадно ловил каждое ее слово, оба они страстно любили книги, и сразу нашли много общего в своих пристрастиях и познаниях. Здесь он обрел уверенность и снова продемонстрировал себя во всей красе.
   - А это место оставили для меня, - с особой интонацией, уже без холодной чопорности рассказывала Эйфиль, приведя за руку своего гостя в уютную комнатку с большим окном и подоконником. На нем была мягкая подстилка и много подушек, широкий поднос для свеч и книги. Ее любимые книги. Здесь она могла сидеть часами, укрывшись за тяжелой шторой от всего мира и окунувшись в свой мир грез и тайн.
   Анориен был до глубины души тронут тем, что она позволила ему прикоснуться к своему миру, к самому святому и оберегаемому. Он с трепетом принял это откровение. Нежно взяв ее за руки, он обратил ее к себе и вдохновенно процитировал одно из стихотворений того томика, что лежал у нее на столике с заложенной между страниц дикой розой:


Не множеством картин старинных мастеров

Украсить я всегда желал свою обитель,

Чтоб суеверно им дивился посетитель,

Внимая важному сужденью знатоков.

В простом углу моем, средь медленных трудов,

Одну картину созерцал б с благоговением,

Одну: чтоб на меня с холста, как с облаков,

Глядела бы божественным спасением -

Она, с величием и с разумом в очах -

Взирала бы, прекрасная, во славе и в лучах,

Светла как ангел среди тьмы и тлена.

Исполнились мои желания. Эдель

Тебя мне ниспослала, тебя, моя Богиня,

Как Дар, ее творения венец -

Чистейшей прелести чистейший образец.

  
   Последние строки он прошептал ей на ушко с нежнейшим трепетом, почти касаясь ее шейки губами. Эйфи заворожено смотрела на него, а он утопал в ее глазах, позабыв, что может быть что-то важнее ее...
   Единственное окно библиотеки дома Талион, украшенное ажурной рамой, выходило в сад с пышной изумрудной растительностью и ароматными кустами белоснежных роз, там же цвели и лилии, ее любимые цветы. Ими можно было любоваться как на улице, так и из окна, за которым и укрылись тайные любовники.
   - Эйфи, ты выйдешь за меня? - тихо спросил он, склонившись над ней и целуя обнаженное плечико и рассыпая ее локоны в руках.
   Она улыбнулась и фыркнула носиком, когда он стал ее щекотать ее же медным локоном.
- Глупый, нам никогда не позволят быть вместе. Если ради этого ты стал лордом, то напрасно...
- Нет ничего невозможного, - шепнул он в ответ, целуя ее грудь. - Ты вся моя жизнь. К осени мы поженимся, - дал он ей слово, пронзительно посмотрев на нее своими потрясающими темно-сердоликовыми глазами. - Так ты согласна?
   Эйфи запустила пальцы в его густую каштановую шевелюру и привлекла снова к себе.
- Разве тебе можно отказать, - вздохнула она, прикрывая глаза. - Конечно, согласна. Только это невозможно.
  
   Когда карета лорда седьмого дома скрылась за высокими резными воротами особняка Талион, леди Лавиен снова обрела свой спокойный и кроткий облик.
- Какие удивительные альвы, - с улыбкой сказала она. - Милая, а почему у тебя распущены волосы? - только сейчас заметила мама.
- Заколка оказалась недостаточно прочной, - развела руками Эйфи и обняла матушку, с которой отправилась гулять по саду.
  
   - Милорд. поймите правильно мои намерения. Я уважаю вас и вашу семью, - как всегда сурово сказал Витториэн, глядя на собеседника, буравящего его живым взглядом, словно прогрызающим в нем дырки насквозь. - Но моя дочь имеет обязательства и достойное занятие, которое вполне может стать и, судя по успехам, станет основной стезей ее жизни. Магия. И я не могу позволить случайному увлечению и вспыльчивому нраву вашего сына погубить столько лет ее трудов. 
- Но они любят друг друга, милорд! Ведь это самое главное! - Лаурелиндоренан вскочил с кресла. Они были похожи на лед и пламень.
- Я знаю, что вы ставите это во главе угла, милорд. И готовы любовь достать хоть с неба, - заметил Талион. - Но не стоит забывать и о долге. Если они так любят друг друга, то подождут. Я не уверен, что это не простое юношеское увлечение. А зная вас, я могу допустить, и что ваш сын достучался до моей дочери. Вы ведь кого угодно достанете, милорд, не в обиду вам будь сказано. Эйфиль закончит обучение и точка. Когда я увижу, что лорд Анориен обрел еще какой-то вес, опыт и мудрость, помимо его удачливости и пронырливости, я подумаю. Но это будет не скоро, уверяю вас. Пока что я не вижу в нем достойного спутника для моей дочери. Он женат на работе и развлечениях. Эйфиль нужен серьезный хозяйственный мужчина.
- Милорд, если бы я не знал вас лучше, то за длинный список оскорблений, что вы сейчас произнесли, вас стоило вызвать на ежедневные дуэли в течение месяца, - заметил Джулианас, сверкая глазами. - Мой сын не бесхребетный, уверяю вас. Он это все так не оставит.
- Пускай, - сверкнул Талион в ответ. - Когда ему надоест прикрываться то отцом, то титулом и заслугами, то лордом Альвиаром, то молодым хэру, быть может он поймет, что моя дочь не собирается выходить ни за вас, ни за них, ни за титулы! Пока что, лорд Джулианас, я не вижу ситуации хоть сколько-то достойной рассмотрения.
Лаурелиндоренан задумался на несколько секунд. 
- Я понял вас, милорд, - сказал он, быстро остыв. - Ваш ход мыслей ясен. Что ж... я, пожалуй, сыграю вам на руку. Для чистоты действий я ни слова не скажу Анориену, кроме того, что вы непоколебимы. Но только я предупреждаю вас, что за последствия этого я не отвечаю.
- Я не склонен делать из мухи Митородросского орла, милорд, - кратко ответил Талион, после чего его гость, коротко поклонившись, вышел.
  
   - Все просто, - вкрадчиво произнес Талион. Темные зеленые глаза пронизывали Анориена с высеченного будто из камня лица. - Эйфиль ради вас бросит дело своей жизни. Потому что иначе не может быть. А вы? Что вы? Вы ведь не бросите свою работу. Постоянные отлучки, долгие командировки. Это сломает ей жизнь, юноша. Я знаю, что это такое и не хочу такой судьбы своей дочери. А вы не из тех, кто сможет бросить все ради семьи. Тем более, что это такой хороший государственный пост. 
- Милорд, я понимаю ваше опасение, - Анориен стоял перед одним из самых суровых альвов Альвара, серьезно глядя в зеленые омуты карим взглядом. - Моя работа даст нам независимость и будущее нашим детям. Я настолько люблю вашу дочь, что разлука с ней - пытка для меня. Но за все надо платить...
- Лорд Анориен, я знаю об этой плате как никто, - отчеканил вдруг резко Витториэн. - Я не хочу, чтобы моя дочь так страдала. Я бы хотел, чтобы на плечах ее мужа не лежала страна и столь важный долг. Это делает женщин несчастными. Некоторым не дают такого выбора. У вас же он есть. Хотите будущее для потомков - сначала добейтесь стабильности, а потом требуйте руку и сердце. Не стремитесь убить двух зайцев разом.
Юноша нахмурил лоб. Кажется, ему такой подход не нравился.
- Я подумаю над вашими словами, милорд. Но мне кажется, что эти вещи должны решать сами супруги, а не их родители. Простите за вольность, но выбирать дорогу за нас... даже при вашем опыте. Наоборот, имея ваш опыт перед глазами, мы можем избежать многих ошибок. 
- Я знаю, что у вас подвешен язык, милорд, - сухо заметил Талион. - Но я свою позицию вам высказал. Я не дам сбить свою дочь с пути к ее цели, позарившись на красивую оболочку, а на самом деле получив одиночество и нереализованность. Если вы хотите от нее жертвы, найдите в себе силы принести свою жертву. Если не готовы - ждите. Я более вас не задерживаю.
Лаурелиндоренан вспыхнул, но сдержался. Он кратко поклонился подошел к выходу из кабинета. Затем остановился и бросил через плечо перед тем, как уйти.
- Вы известны как мудрый альв, милорд. В вашей жизни есть то, о чем вы жалеете, и вы сами не смогли эту ошибку исправить. Вам не дали или у вас не хватило сил - не важно. Важно то, что опасаясь ее, вы обрекаете Эйфиль, лишая свободы выбора. Я не сдамся и докажу вам, что бывают разные пути.
С тем он ушел.
  
   - Но, Витто, он хороший мальчик, у него большие перспективы, - уговаривала его робкая и терпеливая Лавиен. Их дочь сидела напротив, скрестив руки на груди и предаваясь непростым размышлениям. Доводы отца нашли способ проникнуть через завесу чувств и девушка все больше терялась в выборе между долгом и желаниями. 
  
  
  
  
   Много сил и переживаний, порой, стоит даже мимолетное счастье. Сколько же нужно отдать за право жить в согласии со своим сердцем?.. Скольких трудов и усилий стоило лорду Джулианасу помочь младшему сыну с устройством брака, знала, пожалуй, лишь леди Эльвиндэль. Он был мастером слова, умевшим вести разговор любой сложности с тонким намеком на нужное ему русло. Он добился аудиенции лорда Талиона еще до отъезда Эйфиль в Митородрос. Немалое влияние оказал и бард Астэн, к словам которого лорд Талион тоже вынужден был прислушиваться. Как известно, истинные барды пользовались уважением и почетом во все времена. Но даже этих усилий и благосклонности брата хэру, и положительного отношения своей супруги было мало лорду Витториену. Потому с наступлением первых осенних дней Эйфиль отбыла в Митородрос, обливаясь горькими слезами и проклиная судьбу.
  
  
  
   - Эйфиль, я заберу тебя... - шептал он ей во снах.
   - Как это понимать?! Учеба еще не закончена? - маг строго смотрел на непреклонную и неприступную ученицу. - Вы только прибыли, я отпустил вас только по величайшей просьбе дом-лорда Талиона. Эйфиль, объяснитесь!
   - Мне сделали предложение, учитель, - спокойно смотрела перед собой ученица. - И я согласилась...
   - Эйфиль, я разочарован, - кривил губы учитель. - Ты не достойна звания знахаря. Я зря потратил свое время.
   - Если ты выйдешь за него, я отрекусь от тебя! - гремел голос отца. - Ты недостойная дочь второго дома!
   - Эйфиль, тебя ждет карета, - мягко утешал голос Астэна.
   - Не плачь, милая, не нужно переживать. Иди ко мне, - обнимала ее леди Эльвинэль, - я покажу тебе кое-что. В этом платье я когда-то пошла под венец. Оно теперь твое...
   - ...Согласна ли ты, дитя мое? - напевным голосом повторил пожилой жрец Эдель клятвенные слова для нее. Эйфи моргнула, вынырнув из размышлений, и удивленно посмотрела на него, на Анориена и на Астэна.
- Разумеется! По-вашему, я сюда на чай заглянула?
- Эйфиль... - вздохнула леди Эльвиндэль.
   - Этот дом теперь ваш. Наконец-то я дождусь внуков, - как всегда не унывал Джулаинас.
   - Нори, куда же ты опять?..
- Прости, родная, служба...
   Служба. Служба. Служба...
- У нас будет малыш.
- Я должен уехать еще раз. Я скоро вернусь. До встречи...
   До встречи. До встречи. До встречи...
   - Ты помнишь, сколько твоему сыну?! Я не спала уже столько времени! Анориен, где твой дом?!! Анориен, не бросай меня!! Да будь оно все проклято!!!
   - Я здесь. Я больше не уйду. Никогда. Ты вся моя жизнь, Эйфиль. Простишь ли ты меня?..
   - Девочка... Теперь мы целиком и полностью счастливы.
   - Вам лучше сдаться, - очень мило улыбнулся холеный и весьма привлекательный альв.
- Никогда, - совершенно уверенно и четко произнесла благородная альвиэль, стоя абсолютно прямо и гневно взирая на младшего родственника.
- Я бы с вами поболтал, но мне некогда. Отправляйтесь и развлекайтесь. И да, миледи, ваш меч мне понадобится.
- Никогда! - Это было последнее, что выкрикнула Эйфиль в этом мире. Демон создал портал, поместил ее в паутину-клетку и скрылся...
- Теперь твоей женой владеет демон, - улыбался хозяин, разговаривая с мечом, но обращаяясь явно не к нему. - Но даже про это ты сейчас не узнаешь...
   - Вы меня проверяете. Иначе я не верю, что женщина с вашим умом могла задать такой вопрос. Извольте, я отвечу. Можете проверить на искренность. Зачем мне Ари? А зачем светит солнце и идет дождь или снег? Почему люди любят, ненавидят, привязываются, дорожат? Природа любви и ее механизмы не ясны. Но совершенно ясно, что вопросы зачем, почему и особенно "за что" здесь совершенно излишни. Ты либо любишь, либо нет. Третьего не дано. Я ее люблю. "Любым" было нужно от меня утоление физиологической потребности. Не стоит сравнения. Я люблю Ари.
   - Очень хочу домой, - призналась пленница. - А про меня уже знают? Скажите, что будет с Кузенькой? Ему ведь к нам нельзя... Вам тяжело далось всё это? Случайно, нет жертв? Ведь чтобы... я вернулась, нужна была бы замена - Ариен. 
   - Ну вот и всё. Отмучилась, хвала Эдель...
   - Нори... Мой Нори, - прошептала она едва-едва слышно, протягивая к его лицу руку. Она и на руку свою смотрела немного удивленно. Всё постепенно возвращалось... Свет, тепло, чувства... И это было как новое рождение.
- Эйфиль, - в его глазах было так много, что не описать. Он обнял ее, поцеловал и прижал к себе.
   - Эйфиль... ты моя жизнь.
   - Тебя обманули, любимый, это не пес, это медведь.
   - Когда я увидел ее в толпе, и она озарила солнцем тьму - она еще ничего не знала обо мне, - улыбнулся Арендель.
   Анориен замер, а потом поднял на нее свои большие сердоликовые глаза.
- Что?! - уже понимая воскликнул он. Трижды он был отцом, и все три раза первым его вопросом было это самое "что?!", хотя он уже знал, что. И традицию эту нарушать явно не собирался. - Эйфиль!!! Милая! - на нее обрушились поцелуи. - Свет мой! - и живот был тоже весь в поцелуях.
   - Мама! - влетела Ариен в комнату и притормозила уже у постели. - Ой, прости, - приложила она руки ко рту и опустилась на колени.
 - Ариен, ты чего шумишь?
 - Какой ангелоочек... - прошептала она, умиляясь и гладя конвертик. - Извини, я просто испугалась. Папа там сидит, ничего не сказал толком, отец Ксоларон какой-то загнанный...
 Эйфиль устало улыбнулась и убрала волосы со лба дочери. Это ее всегда успокаивало.
 - Не волнуйся, все хорошо. Схватки начались, когда вы уехали, твой отец сам принял роды. Мы теперь отдыхаем.
- Такое счастье! Нас стало еще больше!
- Да. На целого одного Лаурелиндоренана, - объявил Анориен. - Можно праздновать. Но только тихо. Отец Ксоларон, чтоб два раза не ездить, сейчас его инициирует и можно начинать воспитывать.
Анориен светился, Ари видела, как он счастлив.
Малыша покрестили Ольвиэном.
   - Боярыня зело цветущая, аки сирень весною, красива, словно ярилин свет, - он подошел к ней. - И очи ее изумрудны, - он поцеловал ее в веки, - И ланиты ее румяны, - поцеловал в щеки, она ощутила, что то, что было можжевеловое, было довольно крепким. - И выя ее лебединая, - поцеловал в шею. - И длани с перстами ее подобны ласковой матери-реке... И перси... Эх... - Анориен упал на колени. - И да простит боярыня мужа своего за задержку.
   - Я знаю, учитель. Вы думаете, я не знаю, какой вы или не догадываюсь? Вы говорите наравне с небом и звездами. Но величие бывает не только в этом. Жизнь меряется не только прожитыми днями и годами, а еще и пережитым. Я думала, обучение у вас - самое сложное, что может быть, все это оказалось лишь началом, когда я вступила в другую жизнь.
-... мне нужен преемник, и я с гораздо большим удовольствием перейду в иное состояние. Энергии для поддержания мне нужно все больше. И уж это-то действительно скучно. Когда смотришь со стороны, знаний получаешь больше, но картина приедается. Моя задача - найти нужного.
  
   - Твой внук, конечно, сумел заставить всех о себе говорить.
   Остался только Илтанас. Он стоял посреди каменистой тропы прямо, как и всегда, высоко поняв голову и глядя на нее с одобрением и даже гордостью.
- Тебе надо отдохнуть, - кивнул он.
   Эйфиль выдохнула, восстановив дыхание, и поклонилась Илтанасу.
- Спасибо, учитель, - сказала она. - Вы великий мастер.
   - Я пока еще не пришла в себя окончательно, но такое ощущение, что я сняла с себя что-то тяжелое. Всегда надо доводить начатое до конца. Мне помог ты и прошел это со мной. Я люблю вас и скоро вернусь, Анориен...
   Ольви с каким-то особенным чувством глядел на его поворот головы, когда отец выводил идеальным почерком буквы, как смачивал и стряхивал перо, как неповторимым жестом проверял консистенцию чернил. Вот он перечитывает написанное, держа лист перед собой, а голову прямо, так что глаза смотрят на лист чуть вниз. Вот он пудрит лист и кладет высыхать, чиня в это время перо. Узнаваемость каждого жеста разливалось по груди Ольвиэна чем-то теплым и светлым. Он рассматривал осанистую фигуру отца, его любимую мантию цвета осенней листвы, благородные морщины - достойные вехи прожитых лет, принятых решений, набранного опыта.
- Эхей, разбойник, ты там застрял? - баритон отца вырвал Ольви из размышлений, ехидно-хитро приподняв бровь, Анориен смотрел на него снизу вверх. Ольви улыбнулся ему широкой улыбкой, обнажив белые ровные зубы.
- Уже спускаюсь. Я немного порисовал воображением. Возможно, даже кое-что запишу.
  
   Эйфиль очень мило смутилась и закивала со словами "да, мэтр." Пока Эйвинд еще не обозначил себя, чтобы отбыть вместе с ней, она вдруг позволила себе объятия, в которые заключила своего учителя перед уходом. В этом жесте было что-то из детского восхищения, и дружеского порыва и еще много теплых красок, Эйфиль всегда была доброй и ласковой, хоть жизнь и некоторые гои зачастую обходилась с ней иначе. Илтанас всегда не ожидал таких порывов. Это было единственное, что ставило его в тупик. 
- Ты добилась цели, теперь тебе нужна новая цель, - напомнил он ей.
  
   - Прощай, мой коронэль, - шепнула она с искренней горечью и совершила прощальный жест от своего сердца к его.
  
   - События очень скоры, неожиданны и оригинальны. Как и многие поступки Соронтара, - сказал Илтанас. - И ты имеешь к этому прямое отношение. Я не поверю, что он убил себя, не поговорив и не согласовав с тобой. А еще я не поверю, что он убил себя, переложив проблему на чужие плечи.
   Эйфи перестала играть и посмотрела на учителя с долей иронии.
- Как вам не наскучило жить, все зная? - в шутку спросила она.
- Очень наскучило. Ты справишься сама, но я подстрахую, - ответил Илатанас
  
   - Да, я покойник. - Соронтар сел на кровати и отпил из чашки ее лучший кофе. - Очень хорошо, но этого не достаточно. Я знаю, дорогая, что ты, вы все, делаете все, что возможно и даже что невозможно.
  
   - Чем ты тут занимаешься?! - всплеснула руками Эйфиль, чуть не уронив половину его принадлежностей на столе. - Сидишь и предаешься горю?! А ведь я, мой дорогой, сделала всю твою работу. И даже про племянника не знаешь! Не знаешь, что он нарочно сбежал, чтобы вызволить бедняжку Лею, прикинувшись отступником...
  
   - Гонец только что сообщил, что его замысел раскрыли. И преступники сообщили хэру Солариану об этом. И о том...что они расправились с ним. Это катастрофа.
- Соронтара это убьет, - в сердцах выдала бабушка заготовленный сюрприз. Альвиэль младшая вскинула голову, глядя на нее как на лишенную рассудка.
   В комнате воцарилось молчание.
- Еще раз, - нарушил тишину Ильенас. - Повтори еще раз, пожалуйста, свою последнюю фразу, - попросил он, всего лишь второй раз в жизни, кажется, назвав ее на "ты".
  
   - Ну, признай, Ильенас, что я тебя превзошла, - роскошно улыбалась Эйфиль
   - Это очень достойная афера, леди Эйфиль...
  
  
  
   "Прошло много лет, мой милый Ольви, многое случилось. Столько, что даже не верится, что это всего одна моя жизнь. Ты наш младший сын и столького не видел. Но в тебе, в твоих братьях, Этелионе, Эффеле, в твоей милой сестренке Ариен, во всех вас отразилась вся наша любовь и преобразовалась в достойные таланты. Теперь ты все узнал сам. Как видишь, в моей жизни было все. И все, что пришлось выстрадать, чему пришлось радоваться и о чем скорбеть, все это мое. Мы с папой дали вам, нашим детям, не только нашу любовь, но нашу память. Сохраните ее и поведайте о нас своим потомкам.
   С любовью
   мама и папа"
  
   - Нори, посмотри, далеко еще?..
- Не знаю, мой свет, солнце и вода, все тоже самое видно и тебе.
- Ой, гляди, твои морщины пропадают, - пощупала она его лицо, бросив весла. - А мои? Скажи, как ты себя чувствуешь? Я повернусь к солнцу, вдруг так лучше будет...
- Гляди, там силуэт, - сказал он, юный мальчишка со смеющимися потрясающими темно-сердоликовыми глазами.
- И верно. О, как прекрасно! - захлопала в ладоши девчонка с медными кудрявыми локонами и помахала, ерзая на своем помосте их маленькой лебединой ладьи. - Надеюсь, там не только фруктами кормят. Я не рассветная птица, пне нужна нормальная еда, - тараторила она без умолку. - Что ты смеешься, Нори, я же серьезно!
   Золотое солнце заливало светом горизонт. У края между небом и морской гладью был виден величественный силуэт, с распростертыми объятиями встречавший своих горячо любимых детей.
  

Митородрос

  
   Эйвинас смотрел в окно, но взгляд его остановился перед собой. 
- Интересно, зачем я это все делаю... - сказал он негромко.
- Что ты имеешь в виду? - полюбопытствовала бабушка.
- Ну к примеру, зачем мне понадобился именно митородрос? Я мог бы выбрать другое место для обучения, - посмотрел на нее внук.
- И какое же? - приподняла брови бабушка. - Если бы ты жил в Вальгалле, то наверняка учился бы в академии твоего отца, но Митородрос не так уж плох. Или у тебя еще варианты? А если бы кто-то позвал тебя в ученики?
Сулакикан отвлеклась от плетения браслета и посмотрела на него своими темными пуговками.
- Есть еще академия Скайлоксора, есть академии в Камелоте, - пожал плечами Эйвинас. - Можно было придумать что-то еще. - он посмотрел на Эйфиль. - Вот ты почему пошла учиться в Митородрос?
- Меня туда отправил отец, - взглянула на него бабушка исподлобья. И очень напомнила ему маму...выглядела она сейчас несколько иначе, словно была девчонкой, но не теряя при этом достоинства уважаемой леди. - В наши времена не спрашивали, чего ты хочешь или о чем мечтаешь. Мои способности проявились рано и отец предпочел как можно раньше отдать меня в обучение, во-первых, леди тогда почти не имели образования кроме домашнего, во-вторых, знахарь это всегда почетно, в третьих, я неплохо колдовала уже тогда. Но мне нравилось, это было мое, я сразу почувствовала.
   - Тебе нравилось там? - спросил Эйвинас. - Я не процесс обучение и не магию имею ввиду. Сам Митородрос, гои в нем, отношения, обстановка. Мне кажется, я никогда не полюблю его. В отцовской башне мне гораздо лучше.
- Разумеется там было ужасно, - хохотнула бабушка. - Там каждый стремился унизить другого или лицемерить вокруг сильных и влиятельных. Это такая яма с кишащими гадюками, - она изобразила пальцами зубастую пасть. - Там никого не надо любить, там нужно отучиться и все. Но вы вдвоем, это и сложнее и проще, - она улыбнулась.
- Эйвинас, когда ты называешь его дядей, это режет слух, - поморщилась бабушка. - Он уверен в тебе, ты же большой мальчик.
- Мне сложно обозначить, кого именно я имею ввиду, - пояснил Эйвинас и улыбнулся жене. - Кстати, есть причина, почему я должен учиться именно в Митородросе. - он улыбнулся еще шире. - Там самая большая обсерватория. А у меня есть пара вопросов к звездам.
   Кики мило улыбнулась ему своими нежными алыми губками и снова занялась плетением.
- У вас обоих слабость к звездам. Что-то вы у них хотите выпытать, а это самые неохотливые собеседники, - предупредила бабушка. - Но вы трое и так связаны со звездами, которые предсказали и ваше появление и судьбу вашей матери.
- Я и хочу выяснить, насколько предсказали. Насколько вообще я или Ингри отражены в них, - ответил внук. - Учитывая все произошедшее... Они отразили нас или... мы заставили их отразить?
- Все может быть, - пожала плечами бабушка, наблюдая напряжение в осанке Сулакикан. - Могу понять твои интерес и сомнения, как никто другой. Но предполагаю, судьба благоволит сильным, как бы там ни было. Если даже вас не планировали в этом мире, это не значит, что вы исчезнете. Случайность есть непознанная закономерность.
   - Я в любом случае управляю своей судьбой, - ответил Эйви. - Мне интересно, где пределы.
Эйфиль кивнула одобрительно.
   - Не подпускай сомнений, они подлые враги, - посоветовала она и посмотрела на Кики. - Вот погляди, ты расстроил Сулакикан.
   - Не расстроил, миледи, - улыбнулась Кики, подняв на них глаза. - Я задумалась, мое путешествие сюда все же было предначертано. Точнее, появление Эйвинаса. Я очень этого хотела. Возможно, это глупо, но мне кажется, очень сильное искреннее желание порождает большую вероятность свершения даже того, что на первый взгляд невозможно.
   - Ты очень хорошо излагаешь мысли, - похвалила ее Эйфиль.
   - Я стараюсь, - поблагодарила ее девушка.
   - Ты быстро учишься, быстро растешь.
   - Мне кажется, даже слишком быстро... - был ответ.
   Эйвинас взял ее за руку и поцеловал в щеку. 
- Отец Эрлинг сказал, что вера народа ариев смогла призвать демонов Грани и дать им почти божественную силу. Таков пантеон Вальгаллы и многих других государств. Вера очень могущественная сила. Я люблю магию иллюзии. Она построена как раз на ней.
   Сулакикан провела ладонью по его щеке и слегка коснулась подушечками пальцев кончика его острого уха, улыбнувшись в ответ.
- О, глядите-ка, трактир! - отвлеклась от беседы бабушка и постучала, чтобы остановили экипаж, едва не высовываясь наружу. - Страшно захотелось молока и меда! Догоняйте, - сказала она им и спрыгнула на землю, накидывая изумрудно-зеленый бархатный плащ на ходу.
- У тебя все-таки невероятная бабушка, - сказала Сулакикан, восторженно глядя ей вслед. - Пойдем? У меня так спина затекла и...поясница.
   Эйви окинул жену горячим взглядом, но сказал "Пойдем." Кики выбралась из кареты и блаженно потянулась, подняв руки к небу. Едва она шагнула, как на дорогу перед ней выскочил бурундук и заинтересованно уставился глазками-бусинками на девушку.
- Привет, дружок, - наклонилась к зверьку Кики, уперев сильные смуглые руки в колени. - Что, решил промышлять попрошайничеством? - Зверек пискнул и потряс хвостиком, не переставая трогательно смотреть на шаманку. - Понятно, большая семья ждет от тебя добычи... - Она порылась в сумочке и выудила оттуда лесные орешки - Держи, и смотри не злоупотребляй, а то попадешься кому-нибудь на чучело в у камина.
Зверек  схватил две пары орешков, спрятав их за щеками, покрутился вокруг Кики, а она повертелась следом, заливисто смеясь, затем юркнул в кусты поблизости и был таков. Сулакикан выпрямилась и посмотрела на мужа, поправив волосы, упавшие на плечи.
- Идем, Эйви?
Эйвинас наблюдал за ней восторженным взглядом влюбленных глаз.
- Идем, - протянул он ей руку.
Они немного отдохнули в трактире, подкрепились и отправились дальше. Спустя долгий путь они подъехали к предгорьям Митородроса. Справа шумело море, дорога вскоре привела их к воротам.
- Думаю, мы с вами здесь разойдемся, - сообщила бабушка. - Мне надо сразу к ректору, вам сперва найти куратора и доложить о себе. Не хочу вам лишнего шума, - она улыбнулась им тепло, и это был последний лучик любви и тепла, который согреет молодую пару в этих местах. - Берегите друг друга, - обняла и поцеловала она каждого поочередно, пока они не были на глазах у охранявших ворота. Эйвинас пожелал и ей удачи. Они пошли первыми. Охранник с любопытством поглядел на Кики и сказал доложить куратору и ждать в нижнем городе, когда их вызовут. С этим проблем не возникло и через несколько часов супруги уже были в гостинице в небольшом городке перед воротами Митородроса. 
   Когда они расположились, Кики предложила осмотреть окрестности, ведь здесь она была в первый раз. 
- Я никогда не видела море, - призналась она, вытирая мокрые волосы после ванной. - Видела большое озеро, но море - нет.  - Она стала одеваться, еще не совсем обсохнув.
- На улице еще не такая весна, чтобы с сырой головой на улицу, - предостерег Кики муж. - Обсохни и сходим. Точнее, даже съездим. Так быстрее. Идти не так уж, чтоб близко.
- Я бы не пошла с мокрой головой, - Кики натянула рубашку и обняла Эйвинаса. - У нас есть время обсохнуть как следует, - посмотрела она на него игриво.
   Эйви, конечно, не мог пропустить такого приглашения...
  
  
  
   Эйфиль же прибыла к основному зданию академии. Ей нужно было найти Проводника или одного из Архимагов орденов, чтобы получить доступ к ректору. Привычный порядок на письменном столе, аккуратно сложенные бумаги, ни пылинки кругом, все было как всегда. Она отпустила очередного посетителя и занялась реестром, когда краем глаза уловила движение за окном, с высоты своего кабинета ей было хорошо видно фигуру в изумрудном развивающемся плаще, которая быстро и уверенно двигалась по расчищенной дорожке к главному входу Академии. И какое-то нехорошее предчувствие закралось ей в душу, будто она вспомнила давний сон, о котором позабыла вовсе и старалась изо всех сил не вспоминать.
- Мне в приемную, - коротко сообщила альвиэль привратнику. - Леди Эйфиль Лаурелиндоренан, седьмой дом, - добавила она, сняв капюшон и осмотревшись.
Едва это было произнесено, как одна из студенток тут же поспешила к проректору с докладом о визите леди из Альвадора. Когда студентка вернулась, Эйфиль передали подождать. Характерно, что пришедшие после нее, проходили по очереди вперед нее. Эйфи нехорошо прищурилась наблюдая за проходившими... Но она решила сперва быть вежливой, потому подошла к распорядителю и поинтересовалась, как долго ей нужно ждать. Распорядитель покосился на дверь, потом посмотрел на Эйфиль ну очень извиняющимися глазами. 
- Простите, я ничего не могу сделать, - намекнул он ей.
   Альвиэль вздернула подбородок и вытянула губы в презрительной улыбке. 
- А кто сейчас принимает? Ни мэтресс Фирен случайно?
- Да, сегодня ее дежурство, - тихо вздохнул распорядитель. - К сожалению, миледи, я не могу обещать, что вас вообще сегодня примут...Зато завтра принимает мэтр Альбан.
- Ясно... - Эйфиль развернулась и отправилась к двери проректора сама, опередив руку входившего. 
- Сейчас моя очередь, - с металлом в голосе сказала альвиэль, сверкнув глазами очень опасно. 
- Неучтиво нынче встречают гостей в вашей академии, Фирен, - сказала Эйфиль громко, когда вошла в ее кабинет, промаршировав мимо маленького приемного кабинета и не обратив внимание на запрет ассистентки.
   Годы однокурсницу не сильно украсили. И так резковатое лицо стало еще более угловатым с возрастом. Эйфиль было неизвестно, каким образом Фирен могла пройти испытание, но ее магии явно не хватало, чтобы поддерживать себя в отличном состоянии. Впрочем, на ее лице прекрасно отражался ее характер. Мэтресс махнула ассистентке рукой, чтобы та вышла.
- А беспардонность в тебе неискоренима, Эйфиль, - сказала она.
   Потому вызывающая красота и свежеть Эйфиль были еще более наглыми на ее фоне. У Эйфиль было все, чего ей хотелось, это Фирен всегда бесило больше всего.
- В этом ты могла бы посоревноваться, но все равно проиграла бы, - улыбнулась Эйфиль и уселась в кресло. - У вас что-то с порядком приема, разобрались бы уже... Мне нужен ректор. Где он сейчас?
Вот чему она научилась за эти годы, так это держать себя внешне в руках. 
- Никто никогда не смеет задавать мэтру подобных вопросов. Где он сейчас, известно и подвластно только ему. Зачем тебе к нему после стольких лет?
- Милая Фирен, - подалась вперед Эйфиль, уперев свой точеный подбородок в кулачок, - мне нужно к ректору не чаю выпить, это раз. Я все еще инспектирую все академии Альвара по личному поручению самого хэру Соронтара и могу воспользоваться своими полномочиями, это два. Не будь такой настырной, проводи меня к ректору, это по важному вопросу, у тебя пять минут, это три, - закончила она.
   Фирен фыркнула.
- Ты можешь раскинуть свои полномочия еще шире, милочка. Мэтру будет передано, что ты прибыла. Ему уже передано. Но примет он тебя, когда посчитает нужным. Ты же знаешь, что на вершины ходу нет. И знаешь, что такое отвлекать Его. Иди, расположись в гостинице. У тебя же богатый зять, выбери самую шикарную.
   Эйфиль взбесилась, но виду не подала.
- Слишком много времени потрачено впустую, - поднялась она, поблагодарив ее таким образом. - Я жду ректора как можно скорее, - сказала она, махнув полой плаща, когда уходила.
-Как думаешь, за что я тебя держу? - спросил Илтанас, появляясь в кабинете, когда Эйфиль только приблизилась к двери. - За твои магические способности? - он скривил губы в подобие усмешки, что отражало его отношение. - Или за ум? Подумай на досуге, Фирне. Ты иногда бываешь сообразительной. Эйфиль, следуй за мной.
   Эйфиль посветлела в лице и отправилась следом за архимагом, даже не взглянув в сторону Фирен более.  Они прошли по коридорам и как всегда реакция на ректора показывала, что он не сильно частое явление в коридорах. Потом он просто шагнул в сумрак. Эйфиль не думая шагнула следом, подобрав полы плаща и платья.
   Это не было телепортацией, но позволяло перемещаться гораздо быстрее. Несколько мгновений и они оказались в его башне. Здесь совсем ничего не изменилось. Эйфиль почувствовала себя уютнее. Она огляделась и не смогла сдержать улыбки.
- Спасибо, мэтр, - с достоинством поклонилась она. - Я пришла. Я готова пройти испытание знахарей.
   Илтанас посмотрел на нее и хмыкнул.
- Сейчас три дня экзамены, а потом можно провести испытание.
   Эйфиль закивала и все никак не переставала улыбаться.
- Хотите чаю, мэтр? - предложила она. - Чашки на прежних местах, ведь?
   Илтанас кивнул. 
- Бесенок твой где-то тут... - он сел в кресло.
   Эйфиль сняла плащ и добыла небольшую изящную сумочку из-за пояса. Из нее она выудила целый поднос домашнего печенья и кексов, накрытых скатертью. Синтетическая магия понравилась ей и она попросила Эйвинда помочь ей сделать такую удобную вещицу.
- Сейчас появится, - заверила она мэтра и поставила поднос на столик для еды. - Но здесь не только ему, - предупредила она громко.
   Илтанас задумчиво смотрел на сумку, о чем-то размышляя.
- А кому ещё? - тут же спросил Кузя, появляясь рядом и заглядывая под скатерть.
- Мэтру тоже. Я сама пекла, - ответила Эйфиль, мельком взглянув на архимага. - Я за чаем...
- И как тебе эта новомодная магия? - спросил он ее вдогонку.
- Я согласна с Эйвиндом, что это опасная и завлекающая игрушка. Но в данном случае мне нужно было это удобство, - объяснила она, остановившись.
- Я в сомнениях. Она не естественна. А за все надо платить. Слишком легко.
- И он также считает, - согласилась Эйфиль. - Но ее нужно знать. Ибо ею пользуются враги... Тот случай с хэру вынудил его разобраться в магии такого рода больше, чем хотелось бы. Впрочем, вам это известно. 
Она принесла чай и разлила им обоим.
- Вы слышали, что хранитель Библиотеки Альвадора признан Альвиаром? Оказывается, мой отец заплатил за это жизнью. И мой свекр. Я говорю это так как вы знали их обоих, особенно моего отца.
- Да, я слышал. Я мало участвовал в придворных интригах, - он положил ногу на ногу. - Но когда смотришь на это все на протяжении времени, складывается более полная картина. Еще ни разу не видел, чтобы поступки не отражались на будущем.
- А я полагала, отца довел его характер, - призналась Эйфиль, глядя в чашку. - И маму следом утащило... Но теперь все открылось. Совершенно случайно. И обескураживающе. Столько ошибок в прошлом было сделано, но на ошибках тоже учатся, не ошибается тот, кто ничего не делает, - была уверенна она, взглянув на Илтанаса.
- Да. Хотя возможно в этом тоже ошибка. Тебе известно все про равновесие, так что здесь ничего не поделаешь, - пожал плечами Илтанас.
   Она помолчала, размышляя над сказанным и наблюдая за довольным сытым бесенком.
- Я расположусь, если позволите? - спросила она. - Жду вас к ужину, - сказал она, поднимаясь. Стала еще смелее и увереннее. И еще краше. Илтанас кивнул, даже не сказав ей, где комната и так далее. Просто кивнул, потому что она и сама все знает.
  
   Ужин действительно был подан и сделан на славу. Кузе впервые за долгое время было нескучно, он крутился вокруг Эйфиль, помогая. Она расположилась в своей прежней комнате, предаваясь воспоминаниям. Было ощущение, что она вернулась домой, в дом из детства. Так и было по сути, ведь здесь она провела больше времени.
А после ужина и скупой беседы, альвиэль оделась потеплее и сказала, что прогуляется неподалеку, предложив Илтанасу составить ей компанию, если он желает и у него есть время.
Для Илтанаса это предложение, казалось, было из ряда вон выходящее. Он не помнил, когда последний раз просто гулял. И было ли это когда-то. Многие прошлые события стерлись в его памяти. И Солинэль... но это он не хотел вспоминать. Все это очень быстро пронеслось в его голове, когда он кивнул Эйфиль, соглашаясь.
   Она облачилась закрытое платье, похожее на мантию, цвета гречишного меда и в шерстяной плащ такого же цвета. 
- Пройдемся по краю скал? - предложила Эйфио, накидывая на распущенные каштановые кудри капюшон. - Всегда хотелось там погулять.
   Они перенеслись на край Митородроса. Там, где скалы омывало море. 
- Раньше у моря был более высокий уровень, - сказал вдруг Илтанас, указав вниз. - Тот выступ был покрыт водой на несколько локтей. 
   Эйфиль заглянула туда, куда он указал, и оступилась случайно. Но не сдвинулась с места.
- Осторожно, здесь скользко, - сказал архимаг, все еще глядя вниз. - Ты думала об испытании? Что тебя там ждет.
   Эйфиль выдохнула и посмотрела на него.
- Думала. Столько всего уже передумала, что решила, наверняка всего не просчитать. Я повторила почти все, что знала или узнала. Но я не отступлюсь все равно, - она подошла поближе к архимагу и шла дальше рядом.
- Испытание нельзя предугадать. Но в любом случае оно потребует от тебя познать себя. Тебе это уже приходилось делать, так что не думаю, что для тебя это будет чем-то новым, - сказал Илтанас.
- Жизнь и есть путь к самопознанию, - кивнула Эйфиль в ответ и снова вгляделась вдаль. Брызги и пена не долетали до них, хоть и обрушивались на скалы со всей мощью. Пока одна из волн не приподнялась и не преобразилась в подобие небольшого дракона. Изумрудные глаза с любопытством взглянули на архимага.
- Давно знаешь? - спросил Илтанас даже с долей любопытства, бросив взгляд в ее глаза.
- Достаточно давно, - заиграли ямочки на ее щеках, и дракон подлетел к архимагу, брызнув на него водой. Илтанас кивнул, словно своим мыслям.
- Ну же, вам совсем не хочется ответить мне? -подзадорила его Эйфио.
   Илтанас пожал плечами.
- Не знаю. Я давно уже не вполне альв. Когда прожито четыре века, вероятно, мир воспринимается иначе, чем когда тебе в несколько раз больше.
   Эйфиль остановилась и склонила голову, рассматривая архимага.
- Я знаю, учитель. Вы думаете, я не знаю, какой вы или не догадываюсь? Вы говорите наравне с небом и звездами. Но величие бывает не только в этом. Жизнь меряется не только прожитыми днями и годами, а еще и пережитым. Я думала, обучение у вас - самое сложное, что может быть, все это оказалось лишь началом, когда я вступила в другую жизнь. Когда носишь в себе дитя, когда даешь ему жизнь, преодолевая все мыслимые возможности своего тела, вот тогда понимаешь, что все остальное - пустая суета. Когда отдаешь свою жизнь во спасение другого, когда смотришь в лицо смерти, вот тогда начинаешь любить жизнь. Я бы могла опустить руки и вовсе не вернуться или даже после, я опускала руки и решила доживать, что мне осталось, но и это не по мне. Раз уж мы ходим по этой земле, значит, нужно действительно жить, ощущать мироздание всем своим существом. А иначе даже богам надоело бы все, а подумайте, сколько видели и пережили они. Я могу помыслить, сколько пронеслось у вас перед глазами, но вы не утес, покрывающийся слоем времени, не надо каменеть заживо, мэтр Илтанас, - выделила она его имя по-особому. - Вы же ради чего-то существуете до сих пор, неужели лишь для того, чтобы журить хранителей Академии? - приподняла она брови.
   Илтанас кивнул.
- Я не отрицаю. У каждого свой путь, хотя им и можно управлять. Рад, что у тебя все так страстно и красочно. Но я действительно устал, как ты смогла заметить. Да, мне все еще интересно, да я люблю то, чем занимаюсь.Но мне нужен преемник, и я с гораздо большим удовольствием перейду в иное состояние. Энергии для поддержания мне нужно все больше. И уж это-то действительно скучно. Когда смотришь со стороны, знаний получаешь больше, но картина приедается. Моя задача - найти нужного.
   Это Эйфиль прекрасно понимала. Он искал преемника, если анализировать прошлое, уже очень давно. И его скучающее отношение к миру и к жизни было непоправимо. 
- Ну хорошо, я не буду вас утомлять своим желанием воспрять духом, - сдалась она. - Давайте еще пройдемся и вернемся. Мы поупражняемся? - спросила она, беря архимага под руку. Илтанас поднял указательный палец.
- Лаборатория. Вот где можно воспрять духом. Да, поупражняемся. Мне надо понять твои возможности.
   Эйфиль едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Учитель не менялся. Они прошлись еще немного, но тянуть Эйфи не стала, потому они уже в скором времени были в лаборатории, готовые к работе.
  
- Я никогда не видела морских эльфов, но говорили всегда, что они живут под водой и поют прекрасные песни. А их шепот можно услышать, если поднести ракушку прямо к уху, - Кики улыбнулась и оторвалась от созерцания морского побережья, взглянув на Эйвинаса с азартом. - И я всегда воображала, каким большим может быть море, где они живут...Но не думала, что здесь столько простора, - она подставила лицо порыву ветра и вдохнула полной грудью.
   - К сожалению, у нас нет морских эльфов. Зато есть сирены, русалки и морские змеи, - хмыкнул Эйвинас. - Что, впрочем, не умаляет красоты моря.
- Море первозданно и прекрасно само по себе, где бы оно ни было, - ответила Кики, обнимая своего молодого супруга.
   После прогулки они вернулись ожидать время, когда их позовут для экзамена.
  
   Экзамен шел уже третий час. Эйвинас был сосредоточен и по его лицу нельзя было прочитать никаких чувств. Злился? Боялся? Не ясно. А задания все давались и давались.... Кики даже не сразу осознала, что случилось, когда архимаг, глава светлого ордена, обозначил очередное задание. Она осознала только последние слова "..., тот из вас поступит." Она видела только как зажглись нехорошим светом глаза ее мужа. И тогда она поняла: их столкнули. Они должны сейчас быть друг против друга. И тот, кто из них победит - поступит в Акдемию. 
Эйви прикрыл полные гнева и угрозы глаза и вдруг улыбнулся. Когда он открыл их, в них был огонь ярости, он вскинул обе руки, Кики почувствовала сильнейший всплеск магии, а вокруг белого архимага появилась бледно-зеленая сфера, видимая только глазам знахарей. 
- Вы не знаете, что такое Сфера Псиджиков, - громко сказал Эйви. - Это знания иного мира! Что же вы растерялись, мэтр? Чувствуете, что охранные заклинания не сработают? Вы играли с нами уже три часа. Давайте теперь поиграем по нашим правилам. Выберитесь из сферы, и мы уйдем. А не выберетесь - она выберется через вас, а мы поступим! Оба! 
Волнение по залу распространялось, будто имело запах и цвет. Два других архимага смотрели на происходящее с их коллегой со смешенными чувствами. Архимаг темного ордена даже с интересом. По Эйви же было видно, что он не шутил. Сулакикан притихла, наблюдая за реакцией архимагов и сжимая свой посох, чтобы подавить волнение.
 Архимаг Серых мантий, заменяющий на экзамене ректора, был арием и сидел с очень суровым лицом, правда не пытался ничего предпринять. На лице же темного мага было написано легкое любопытство. Причем, даже в отношении коллеги более, чем Эйвинаса. Заключенный же в сферу пришел в ярость.
- Вон отсюда, щенок! Чтобы я тебя больше не видел! Как ты посмел!
- Также, как вы смеете злоупотреблять вашей властью и безнаказанностью в этом месте! - кинул ему в лицо Эйвинас, а сфера вокруг архимага пульсировала зеленым угрожающе.
Архимаг что-то наколдовал. Раз, второй, но сфера продолжала окутывать его. Казалось, даже стала ярче. На лице его проскользнула паника. 
- Не получилось? - спросил темный архимаг с любопытством.
- И не получится, - сказал голос, появившийся за долю секунды до самого говорившего. Илтанас в серых одеждах возник на  помосте экзаменаторов. - Экзамен затянулся. Они все сдали?
- Да. На все вопросы было отвечено, все задания выполнены, - сказал ему его заместитель. - Но мэтра это не удовлетворило.
- Зато сейчас ему там удовлетворительно, - пошутил темный архимаг. - Кстати, неофиты использовали и более сильные заклинания и методы, нежели нормы для второкурсников. Так что я считаю очевидным, что они могут продолжать обучение на втором курсе.
- Тогда заканчивайте с фарсом, - Илтанас обратился более к архимагу белых одежд.
- ...я.... не могу снять это, - выдавил из себя тот.
Эйви махнул рукой и сияние погасло.
- Все честно, - сказал он сурово.
   Оставалось лишь догадываться, каким образом архимаг в белых одеждах будет в дальнейшем вымещать досаду от своего позора. Сулакикан подошла к Эйвинасу, когда все закончилось и молча ожидала, когда их отпустят.
- Я беру их в группы под моим патронажем, - сказал темный архимаг, сверкнув лукавыми глазами. Илатанас поглядел на парочку. 
- Берите, - сказал он кратко. - Вы ко мне в кабинет. Сейчас, - кинул ректор белому. 
Все присутствующие исчезли один за другим, кроме темного. Тот спустился вниз.
- Вот так самодурство наживает врагов, как и наделяет врагами противостоящих ему, - философски заметил он, снимая темный капюшон. Тонкий, почти прозрачный, альв без возраста, с очень лукавым живым взглядом. Он посмотрел на супругов. - Равновесие, - хмыкнул он. - Вам дадут комнату в старом корпусе. Удержаться вам сейчас здесь не менее сложно, чем на первом курсе. Но у ректора есть в вас интерес. Не разочаруйте его. Идите к интенданту. И да. Я надеюсь, вы поделитесь когда-нибудь тайной вашей сферы, второкурсник Эйвинас.
На этом он исчез, оставив их одних в большом зале.
- Идем, - вздохнула озадаченная Сулакикан, все еще под впечатлением от поведения Эйвинаса.
   Через сорок минут они уже были в своей новой комнате, где Эйвинас, войдя и заперев дверь, просто упал в кресло. Комната была с высоким потолком, но довольно узкая. Две кровати в разных углах, пара сундуков, один большой стол и два маленьких. Умывальник и камин. На стенках полки. Узкое высокое окно с витражами. Кики присела на край незаправленной кровати и огляделась. Через пару минут она поднялась и начала обустраиваться с привычной собранностью и спокойствием, свойственным тем, кто ведет кочевой образ жизни и не впадает в уныние при смене привычной домашней обстановки.
- Не знаешь, когда занятия начинаются? - уточнила она, не прекращая свое занятие.
   Эйви потер виски. 
- Такое ощущение, что ты совсем не устала после трехчасового экзамена, - заметил он. Кики пожала плечами снова, выкладывая вещи в сундук.
- Устала, когда всю ночь в темноте и по высокому снегу ведешь оленя, а потом ставишь юрту и готовишь поесть. А сейчас просто вещи положить. Это не устает...не устаю от этого, - пояснила она и улыбнулась. - Голова устала, слова путаю. Но руки знают свое дело и без головы.
   Эйви улыбнулся и поднялся, берясь за оставшиеся вещи.
- Сейчас отдохнем, и я напишу родственникам. Надо расслабиться, как тебя учили, а то организму вредно.
   Они поели и теперь Кики действительно расслабилась, она уснула прямо в кресле, пока Эйвинас расставлял книги на полках в нужном ему порядке. Ее лицо было спокойным и умиротворенным, она крепко спала. И Эйви на какой-то момент показалось, что если бы он позвал ее не в Митородрос, а бороздить океан или жить в подземелье, она бы пошла за ним куда угодно, не сетуя и не разбираясь. Хотя он и очень сильно устал, Эйви сосредоточился и сумел перенести ее магией на кровать. Затем аккуратно укрыл одеялом. Самое трудное на данный период было позади.
  
  
   Илтанас вернулся со странным выражением лица.
- Твой внук, конечно, сумел заставить всех о себе говорить, - сказал он. - Испытание завтра.
   Эйфиль сохранила выражение лица спокойным и даже не сменила позы за чтением книги, что было молчаливыми аплодисментами его выучке.
- В самом деле? Мой мальчик. Хорошо, мэтр, тогда я пораньше пойду отдыхать, - поблагодарила она. - Кузя, ванна готова уже? - обратилась она к вездесущему бесенку.
- Готова, - донеслось откуда-то. Илтанас пропустил мимо ушей. Он давно смирился с досадной помехой в его башне. Тем более от нее было много пользы.
- Умничка! - похвалила его Эйфиль и поднялась, заложив читаемую страничку в книге. Кошачьей походкой она направилась к себе.
- Мэтр доволен? - появился бесенок перед архимагом, что-то дожевывая.
- Мэтр снова оказался прав. Во всем, - ответил автоматически Илтанас, держа путь в кабинет. - Но так ли прав он будет дальше - вот это уже интереснее.
   Кузя поскакал следом, надоедая любопытным рассматриванием персоны архимага.
- Но мэтр доволен. И леди Эйфиль вкусно готовит. И с ней хорошо, - допытывался он, приплясывая от ажиотажа. Илтанас остановился и посмотрел на бесенка.
- Что тебе надо от меня, бес?
   Кузя перестал прыгать и замер, глядя своими бусинками на архимага. Только хвост его нервно подрагивал. 
- Леди Эйфио и вы, хорошо вместе смотритесь, - пролепетал он, прижав уши. - Я могу найти ей цветы от вашего имени. Она ведь любит лили, - склонил он мордашку. - И белое вино. Завтра вы поздравите ее с пройденным испытанием.
   Илтанас прищурился на бесенка.
- Найди ей цветы и сам подари, - сказал он. - Она будет рада. У меня ей другой подарок. И не пытайся понять то, что тебя не касается. Не маячь, я занят.
   Бесенок дернул ушками и закивал.
- Да, хозяин, - щелкнул он пальцами и исчез.
   Рано утром Эйфиль уже была готова к испытанию настолько, насколько это было возможно. В определенный час в присутствии комиссии Эйфиль вошла в пещеру Испытания. Архимаги остались снаружи.
   Анориен с трудом скрывал тоску и волнения, что накатывали на него с тех пор, как Эйфиль уехала. Но сегодня было особенно муторно. Не найдя себе положения, в котором было бы комфортно, он в конце концов спустился в часовню. Ту часовню в катакомбах под домом, которую они нашли много лет назад.
  
- Ну, я пошла, - сказала Эйфиль Кузе, невидимому на ее плече. - Одна. Ждите.
- Может, не надо, - вздохнул Кузьма. - Если что...
- Даже не вздумай помогать, - сняла она его с плеча и шагнула в пещеру.
  
   Анориен сосредоточился на алтаре. Ему казалось, что он вошел в какое-то измененное состояние сознания. Навалилась жуткая тяжесть. Он начал молиться. Очнулся он на полу прямо перед алтарем. Свечка уже догорала.
  
   Несколько раз из пещеры были слышны громкие взрывы, заклинания на повышенных тонах, но это все, что можно было расслышать Кузе, так переживавшему за свою хозяйку. По приближавшимся ворчаниям, он вдруг внезапно понял, что Эйфиль выходит. Потрепанная, утомленная, но сохраняющая достоинство и осанку, она выбралась из пещеры, щурясь на свет.
- Фантазия у наших архимагов, я тебе скажу... Пошли в башню, я есть хочу. Если я тут не нужна более, - сказала она бесенку.
   Архимаги посмотрели на нее, просто кивнули друг другу и исчезли один за другим. Только архимаг темных мантий улыбнулся ей перед тем, как испариться. Темному архимагу даже досталась ослепительная улыбка в ответ... Остался только Илтанас. Он стоял посреди каменистой тропы прямо, как и всегда, высоко поняв голову и глядя на нее с одобрением и даже гордостью.
- Тебе надо отдохнуть, - кивнул он.
   Эйфиль выдохнула, восстановив дыхание и поклонилась Илтанасу.
- Спасибо, учитель, - сказала она. - Вы великий мастер. А отдохнуть действительно стоит...
"Нори, я закончила" - мысленно сказала она мужу, на большее пока сил не было.
"Очень хорошо. Ждем дома", - был невозмутимый ответ. Пожалуй, слишком невозмутимый, но сил задумываться у Эйфиль откровенно не было. Илтанас протянул ей руку и перенес их в башню. 
   Не помня себя, Эйфиль добрела до своей маленькой жесткой постели и упала на нее, вниз лицом. Потому почувствовала, что кто-то стаскивает с нее сапоги.
- Я еще жива, - предупредила она, косясь на Кузю. Тот ухаживал за нею как мог. - О, цветы...мои любимые. Спасибо, - улыбнулась она и уснула.
   Когда она пришла в себя, рядом с кроватью и цветами лежал целехонький жезл и кольцо архимагессы. А другим подарком была печать воспоминания, что ее Нори был с ней и во время Испытания и сейчас после него, когда она спала. Она ощущала его рядом, ощущала часть его, поддерживающую ее силы.
   Полежав немного, она решила привести себя в порядок и залечить небольшие ранки и ожоги. Занимаясь этим, она мысленно обратилась к мужу.
"Нори, мой милый, спасибо. Надеюсь, у вас все хорошо? Как малышка?"
Она взяла в руки жезл и одела кольцо, улыбаясь победно.
- Даже не верится...
   "Шуршит бумажками, не дает мне работать. Эйви сообщил Ариен, что они прошли. Наверное,ты уже знаешь. Ты довольна достигнутым?"
   Эйфиль засмеялась.
"Я слышала, что он всех поразил. Еще не виделась с ним. Я пока еще не пришла в себя окончательно, но такое ощущение, что я сняла с себя что-то тяжелое. Всегда надо доводить начатое до конца. Мне помог ты и прошел это со мной. Я люблю вас и скоро вернусь."
   "Я очень жду. - Проникновенно сказал Анориен. - Мы все очень ждем. Береги себя."
  
   Илтанас редактировал какие-то записи. Вероятно, не сильно важные, раз делал это в гостиной, а не в кабинете. Он поднял на нее взгляд.
- Какие дальнейшие планы?
   - Отметить вчерашнее событие, - ответила она бодро. - Я бы хотела встретиться с внуком и посмотреть академию... Хочу заглянуть в библиотеку и к бывшим преподавателям.
- Эйвинас в старом корпусе. У него практика до конца весны. Надеюсь, ему не приспичит за лето отправиться куда-нибудь еще. Второй раз, боюсь, даже моего влияния не хватит. Как архимагесса ты имеешь право здесь находиться, разумеется. Но тебе надо выбрать мантию.
- Я его собственноручно выпорю, если он еще куда-то соберется, - полушутя сказала Эйфиль. - И какую же мантию мне выбрать? Какую пожелаю? Напомните мне об их значениях, - попросила она, страшно соскучившись по его урокам. У Илтанаса была непревзойденные манера и мастерство изложения, им можно было заслушаться, почерпнув не только знания, но и насладившись эстетикой изложения.
   Илтанас откинулся на спинку кресла, сложив руки перед собой. Ей это почему-то вдруг напомнило Эйвинда.
- Я считаю это условностью. Однако белые мантии служат государству. Среди них больше всего знахарей на государственных постах. Разумеется, это отражается на знаниях. Больше практики, но довольно скучной, меньше времени на исследования. Впрочем, тактические знания у них сильнее, чем у остальных орденов. Темные мантии направлены исключительно на исследования. Туда идут те, кто не хочет заниматься ничем, кроме них. Общность у них достаточно условна. В основном каждый за себя и не перед кем не отчитывается. Хотя их нынешний глава... необычен. В ордене скорее всего грядут перемены. Серый орден, мой орден. Он создан для равновесия и возглавляет конклав. Мы созданы для того, чтобы не повторилось ситуации с темными магами. Для твоих целей белый тебе подходит больше, хотя серый тоже не потребует от тебя особых уступок.
Эйфиль поразмыслила и потом ответила:
- Я еще все взвешу, но склоняюсь к серым мантиям...
- Как мэтр! - выскочил радостный Кузя, притаскивая угощения на стол. - Пора покушать... - он прижал уши, глянув на мэтра и унесся обратно.
- Вы его держите в строгости, - улыбнулась Эйфиль. - Но Анориен ему меньше нравится...
   Илтанас проводил Кузю взглядом.
- Сомнительное преимущество. Он был достаточно прилипчив, чтобы я решил не тратить на него время.
- Просто он быстро привязывается, - ответила Эйфиль. После беседы она отправилась разыскивать внука и пройтись по владениям Академии, а учитель исчез по своим делам.
  
  
  
Этим утром Кики проснулась от горячих лучей солнца, что нагрели ее растрепавшиеся черные косички. Она потянулась и села, просыпаясь и жмурясь на солнышко.
- Доброе утро, Эйви, - сказала она негромко. Эйви сидел рядом, делая медитативную ежедневную зарядку.
- Доброе утро, Кики.
   Она отправилась умываться, а после все же заговорила о вчерашнем экзамене:
- Что это была за сфера, Эйвинас? Откуда ты про нее знаешь?
- Сфера?- Эйви непонимающе смотрел на Кики. - А, эта.. Это просто зеленая сфера, Кики. Название я придумал, используя названия того мира, в котором побывал. Архимаг не смог с ней ничего сделать, потому что она ничего не делает. Иллюзия, обман.
Супруга смотрела на него со странным выражением.
- Ну ты и фокусник, - фыркнула она, тряхнув мокрой головой.
   Эйвинас пожал плечами. 
- Они вынудили. Я очень разозлился. Это было неоправданно - так издеваться над нами.
- Ты был впечатляющим, - улыбнулась Кики и обняла его.
   Сулакикан и Эйвинас собрались выйти из комнаты, чтобы осмотреть окрестности и чтобы Кики узнала, где находятся все важные здания и кабинеты, как перед ними у лестницы возникла леди Эйфиль.
- Поздравляю, - сгребла она обоих в объятия. - Молодцы, я и не сомневалась даже. Куда собрались?
- Бабушка? - не ожидал встречи Эйви. - Как ты...оооо, - он увидел перстень. - Поздравляю вас, мэтресс...
   Бабушка роскошно улыбнулась, подав ему руку, чтобы он посмотрел перстень.
- Да, спасибо, милый! Рада за вас с Кики, вы-таки добились своего. Чем ты там поразил мэтров? - поинтересовалась она. - Кстати, прогуляемся? Если вы не торопитесь.
- Ничем особенным, - ушел от ответа Эйви. - Испытание было тяжелым? - Внук жадно ждал ответа.
- Ничего особенного, - зеркально ответила бабушка и хитро улыбнулась. Кики фыркнула, глядя на их торг.
   Эйви подумал.
- Я использовал сферу псиджиков. Знаешь такую? - спросил он.
Бабука сдвинула брови.
- Чего? Что за тарарам, Эйвинас? 
Сулакикан засмеялась.
- Зачем и откуда ты такую чепуху выдумал?
- Ну, она может и существует на самом деле, но мне это неизвестно,- пожал плечами Эйви и поведал, что же там произошло.
   Бабушка смеялась громко и долго. пока они шли по аллее, она в ответ устроила красочное повествование о своих испытаниях и о том, как она на них реагировала.
- Может, это не самый лучший был вариант действий, но никто не жаловался, - скромно пожала она плечами. Сулакикан смотрела на альвиэль с еще большим восхищением. Эйвинас тоже был в восторге, его глаза горели. Бабушке было только в радость заинтересовать внука. Они прошлись до аудиторий, попутно Эйфиль рассказала много забавного из своей жизни здесь. Тут она была совершенно другая и такая же живая, бойкая, острая на язычок. Несколько раз словила на себе заинтересованные удивленные взгляды.
- Удивительно встретить обе причины ажиотажа рядом. Видимо, это не совпадение... - сказал выруливший на них из-за поворота архимаг Кандайт.
   Эйфиль моментально сменила хитрое выражение лица на кокетливое и чуть присела в поклоне.
- Это у нас семейное, вызывать ажиотаж, мэтр, - улыбнулась альвиэль, подавая ему руку для приветствия, по-светски.
- В самом деле? Это ваш брат? - прозрачный эльф поцеловал ей руку. - Тогда понятно, откуда в юноше такая находчивость.
   Эйфи засмеялась.
- Вы шутник, однако, мэтр Кандайт. Приятно превратить наше заочно знакомство в непосредственное. Мой внук вас удивил?
   Архимаг улыбнулся очаровательно, не переубеждая в обходительной шутке.
- Чем бы это ни было, это было находчиво. А вы, мэтресс, выбрали цвет мантии?
   Эйфи кокетливо пожала плечиками и загадочно посмотрела на него.
- Выбрала, но пока выбор свой не огласила. А вы, как я знаю, решили взять под патронаж моего мальчика? Вы будете довольны ими обоими, - пообещала она.
   Эйви стоял чуть в стороне с женой, спокойно глядя на архимага.
- У него могли быть лишние проблемы, окажись он под другим патронатом. Сложности, конечно, закаляют, но и отвлекают, - сказал Кандайт.
- Вы мудры и дальновидны, - кивнула Эйфиль. - Я буду спокойна, что мой внук спокойно займется наукой и магией, не размениваясь на лишние интриги, - они прошли мимо очередной заинтересованно поглядывающей на них пары. - А где будет проходить практика?
- Здесь, - ответил архимаг. - Побудут в академии, привыкнут, позанимаются.
   Они еще мило побеседовали, с ноткой легкого флирта и попрощались, отпустив мэтра по делам. Эйфиль тоже оставила молодежь, сославшись на желание навестить бывших однокурсников и пообещала встретиться перед отъездом.
- Неспокойно живется твоему дедушке, - хмыкнула Кики, когда леди ушла. - Она притягивает к себе словно источник ключевой воды в жаркий полдень.
- Моя бабушка шикарная женщина, - улыбнулся Эйви, приобняв жену. - Ты мне многим напоминаешь ее.
   Сулакикан очень удивилась, заверив его, что ей еще очень далеко до этой великолепной женщины. 
  
  
   Илтанасу по делам нужно было заглянуть в академию. Пока он был в общем кабинете для проректоров и преподавателей, несколько раз поймал на себе излишне пытливые взгляды и шепотки. Илтанасу такое никогда не нравилось и он не отрываясь от дел усилил свой слух, чтобы понять причину.
-... тише ты, врут все, - шикнула одна.
-...да ладно, врут. А чего тогда она сюда явилась и уже прошла испытание. Больно резво. С первого раза. Говорю тебе, как тогда девчонкой была, у его ног вилась, так и сейчас. Опять за старое...
- Тс!- приструнила ее подруга..
   Глаза у Илтанаса сузились в две щелочки и зрачки в тот момент казались вертикальными, как у рептилии. Он не отрываясь о документов посмотрел на говоривших. Обе магессы смолкли, в ужасе глядя друг на друга, и быстро разбежались в разные стороны.
- Вы не представляете, какую, историю я услышал! - вошел в кабинет всеми известный болтун и заводила, мастер Фальтиус, но кто-то многозначительно подмигнул ему и тот замолк в начале предложения. - О, мэтр Илтанас, такая приятная встреча. Хороший денек сегодня... - хохотнул он, вытерев пот со лба платочком.
- И какую же историю вы услышали? Поведайте, мастер Фальтиус, - тоном, не предвещавшем ничего хорошего, спросил Илтанас. Тот снова вытер пот со лба и улыбнулся ректору.
- Мне...только что рассказали...- в кабинете стояла гробовая тишина, - что весна нынче будет очень жаркой! Вы чувствуете, уже даже сегодня теплее вчерашнего. Прорицатели обещали жару в этом сезоне. Удивительно, учитывая, что еще лежит снег... Правда же, удивительно, - пролепетал он.
   Илтанас смотрел на него не отрываясь.
- Совсем распустились! - вдруг хищно рыкнул он и резко выпрямился. - Не знахари, а стадо глупых деревенских баб! Вам не поразогнать ли жирок с теплых местечек, сороки? Во что превратили Академию? - Его напряженный гневный голос был все громче, а в глазах вместе с яростью читалось презрение. - Вас вообше интересует хоть что-то помимо дрязг и сплетен? Заплыли жиром и дешевой властью. ХВАТИТ! - его привычка резко выговаривать слова сейчас рубила фразу словно мечом. - Завтра сбор архимагов. Пора с этим кончать и смыть эту гниль, - с этими словами он стремительно вылетел из кабинета.
   В кабинете, кажется, даже никто не дышал. И когда Он покинул это помещение, так никто и не решился заговорить. Каждый укрылся в своих покоях, судорожно перебирая в памяти, чем мог бы прогневать ректора. Они давно расслабились, считая, что Маджестианасу нет дела до Академии, и жестоко поплатились за это.
  
  
   Эйфи бодро шагала по вычищенной дорожке, в то время как Илтанас отчитывал своих подчиненных в кабинете за сплетни, не зная еще об этом, как вдруг услышала свое имя за спиной. Она неожиданно быстро развернулась и оказалась перед двумя альвами, мастерами, которые когда-то очень давно пытались завладеть ее вниманием. 
- Ты снова здесь, Эйфиль, - сказал один из них.
- А вы все еще тут, - ответила она, быстро окинув их взглядом. - И не в лучшую сторону изменились... Что это, седина? - приподняла она бровку и смутила второго.
- А ты опять с Ним, - хмыкнул первый. Эйфи прищурилась и не ответила сперва. - И уже с перстнем. Трудно было? После стольких лет... - это звучало очень двусмысленно. Но Эйфиль не смутилась.
- Да нет, все было потрясающе, - ответила она, откинув кудри назад. И мне даже понравилось, - доверительно шепнула она под их дружный смех. - Вы знаете, такой трепет... - сверкала она глазами. - Всегда по-новому, неожиданно, незабываемо, - те уже стояли, разинув рты от ее очень красочного и откровенного рассказа. Эйфиль не стеснялась в эпитетах настолько, что мужчины оба стали краснеть на глазах, а потом бледнеть. - И когда уже почти на самой вершине.... - взахлеб говорила она.
- Эйфиль, хватит! - взмолился тот, у кого нервы были слабее. - Ты врешь, да?
- А вы,два дурака, и уши развесили, - с презрением сказала она. - Самим-то не противно такое говорить? - она фыркнула с отвращением и резко развернулась, отправившись по своим делам под их сдавленное бормотание в спину. Но Эйфио была выше всего этого. И не объяснила мэтру причину своего немного подпорченного агрессивного настроения, когда вернулась в башню.
   Но вернувшись к мэтру она даже забыла про свое собственное настроение, увидев его в грозном, слишком грозном спокойствии. Разве что вокруг башни не бушевал страшный шторм, настолько воздух был наэлектризован. Даже Кузи видно не было нигде. Эйфиль тихо подошла к архимагу уже когда сделала ему чай.
- Мэтр, - робко отвлекла она его, протягивая чашечку. Он не сразу оторвался от своих мыслей. Илтанас кинул на нее взгляд и взял чашку.
- Спасибо. Твоя репутация под ударом. И еще я решил перетрясти это гадючье гнездо. Давно такого борделя не было... Ты знала, что мы любовники? - спросил он ее, выгнув бровь. Эйфи кивнула и села рядом с ним.
- Пару часов назад узнала. Оказывается, давно уже... Мне особенно понравилась смелая идея, что Эйвинас ваш внук, - хмыкнула она. - И что перстень я получила благодаря этому лишь, - она опустила глаза и сняла кольцо с руки, рассматривая его.
- Сама идея Академии ложна... - сказал Илтанас.- Это уже не знахари. Так, преподавателишки. Истинное мастерство может передаваться только от учителя ученику. Мы наплодили ремесленников, так как они нужны были миру по мелким нуждам. Знахарей среди мастеров и даже архимагов крайне мало. Я намерен полностью поменять организацию. Оставлю нескольких подающих надежды мастеров для отсева самородков из общей массы и все. Талантливых распределим между архимагами. Этого достаточно. Тех мастеров, что пройдут экзамен, оставим в Академии. Пусть увеличивают свои знания, но на преподавание время не тратят.
   На лице Эйфиль были написаны разные чувства и размышления. Она снова одела перстень и снова согласилась с мэтром.
- Да, знахарство не для всех, а обучение непосредственное, передача мастерства должна быть индивидуальной. Тогда это будут настоящие знахари. Вы проведете испытания и для преподавателей и для студентов после? Что будет с теми, кто не пойдет в категорию самородков?
- Получат звание магиков и отправятся в альвадорскую академию, закончив которую получат возможность занимать государственные посты согласно своим знаниям и возможностям. С правом на две попытки сдать экзамен на мастера знахаря. Ты волнуешься за внука? Не стоит. Его это не затронет.
   Эйфиль притворно ужаснулась.
- Что бы я не считала своего внука самородком?! Я интересуюсь судьбами той молодежи, что отсеется и будет обижена на судьбу, ведь ее обвинить проще всего. И проще такую молодежь прибрать под крыло тому, кто будет обещать золотые горы. Пусть талантов у них немного, но их всегда большинство.
- Здесь не может быть полутонов. Радикальные меры или бардак, Эйфио. Во времена Эсгаллота бардака не было, но и это нас не уберегло. Мне надоело на это смотреть, - ответил Илтанас.
- Да, учитель, я понимаю. Мысли о возможных последствиях смутили меня. Но ваше решение необходимо. Я всегда знала, что у вас трудный и ответственный пост, но сейчас я еще больше убедилась в неподъемности того бремени, что вы несете, - искренне посочувствовала она учителю. - Будете еще чаю? Я могу что-то сделать для вас?
- Задержаться и помочь. Выбрать мантию и помочь с реструктуризацией, - Илтанас смотрел на нее прямо. - Это ведь частично именно то, чем ты занималась все эти годы.
   Это было непростым решением.
- Я выбрала мантию. Белые мне не подходят, ибо я могу пойти и против указки короны, если посчитаю нужным. Одними исследованиями я не занимаюсь, и мне ближе всего ваш орден. Если позволите. Я должна лишь посоветоваться с супругом и сообщу свое решение, - ответила она спокойно.
Илтанас кивнул, как будто он так и предполагал.
- Тогда надо заняться делами.
  
   Ольви залез на лесенку, чтобы поставить тяжелый фолиант наверх и с этой высоты посмотрел на отца. Анориен сидел за столом в библиотеке. Не унывая, хоть и тоскуя по жене, он решил заняться любимым делом и разобрать накопившиеся бумаги. Ольви с каким-то особенным чувством глядел на его поворот головы, когда отец выводил идеальным почерком буквы, как смачивал и стряхивал перо, как неповторимым жестом проверял консистенцию чернил. Вот он перечитывает написанное, держа лист перед собой, а голову прямо, так что глаза смотрят на лист чуть вниз. Вот он пудрит лист и кладет высыхать, чиня в это время перо. Узнаваемость каждого жеста разливалось по груди Ольвиэна чем-то теплым и светлым. Он рассматривал осанистую фигуру отца, его любимую мантию цвета осенней листвы, благородные морщины - достойные вехи прожитых лет, принятых решений, набранного опыта.
- Эхей, разбойник, ты там застрял? - баритон отца вырвал Ольви из размышлений, ехидно-хитро приподняв бровь, Анориен смотрел на него снизу вверх. Ольви улыбнулся ему широкой улыбкой, обнажив белые ровные зубы.
- Уже спускаюсь. Я немного порисовал воображением. Возможно, даже кое-что запишу.
  
   Вскоре после разговора с учителем, Эйфиль связалась с супругом и сообщила ему ситуацию, из-за которой ей нужно было задержаться. Ей важно было знать, одобряет ли ее Нори.
"Уверен, он сознательно удерживает тебя подле себя. Потом придумает еще повод. Оставайся там до тех пор, пока это нужно именно тебе. Не попадайся в сети," - попросил Анориен.
"О, нет, тут действительно ситуация накалилась и начало учебного сезона как раз способствует реформам. Не в середине года же это делать, откладывать тоже нет смысла. Это и моя работа тоже, милый. Прости, я постараюсь все уладить побыстрее, - пообещала она. - Мне очень вас не хватает, тут все жесткие и напряженные, никакого уюта и спокойствия, к которому я так привыкла. Только наш Эйвинас и Кики меня радуют."
"Не забывай отдыхать, милая, - напомнил ей Анориен и пожелал удачи."
   А вечером этого же дня пришедшая навестить отца Ариен не обнаружила его дома. Ольви сказал, что он уехал по делам. Ариен лишь оставалось выпытать, надолго ли он уехал и не слышно ли новостей от мамы. А вечером она обратилась эмпатией к сыну, чтобы успокоить свои переживания за него и супругу. В ответ она получила рассказ о том, что в Академии у Эйвинаса и Кики все в порядке, экзамены были пройдены и что бабушка Эйфиль успешно справилась с испытанием, кроме этого, затевается что-то новое, в чем участвует она. Такие новости и успокоили и заинтересовали Ариен. Она попросила сына держать ее в курсе событий, а после рассказала обо всем Аренделю.
   Эйфиль едва закончила разговор с мужем, как тут же пошла разыскивать Илтанаса и сообщить ему, что она готова оказать ему помощь, согласно ее полномочиям. О том, что она выбрала серую мантию было решено окончательно. Илтанас сосредоточенно изучал какие-то старые документы.
- Завтра будет собрание архимагов. На нем я оглашу решение. Надо разработать этапы действий.
  
   На собрании архимагов, Илтанас получил безоговорочную поддержку Кандайта, у которого даже зажглись глаза от такой перспективы. Заместитель Илтанаса из Серого ордена перечить ему не посмел. Архимаг же белого был в изумлении и его реакция была не ясна. В следующие пару дней Эйфиль и архимаг Илтанас заперлись в кабинете, составляя и разбирая личные качества и достижения каждого преподавателя, а также анализируя успехи каждого ордена и кафедры. Эйфиль не покидало ощущение, что она собственноручно разбирает Академию по кирпичикам. Ей оставалось только догадываться, как это отзывается в душе учителя, посвятившего Академии безумно много времени и сил.
- Хорошо, а кто будет проводить экзаменовку? - поинтересовалась Эйфи, подавая Илтанасу новую чашечку с кофе.
   - Совет архимагов, думаю. Конклав значительно уменьшится. Мы не будем трогать тех знахарей, что редко появляются в Академии и занимаются своими делами. Важно разобраться лишь с этим институтом. Кстати, я думал пригласить и еще несколько коллег... из других мест.
- Откуда же? - полюбопытствовала Эйфиль, попутно потириая занывшую шею.
- Камелот. Их знахарство слабее, чем наше. Знахари подчинены клирикам. Друидические ордена сильно ущемляют их возможности. Но там есть несколько талантливых независимых знахарей. Вальгалла. Есть двое, второй еще не получил звания архимага. И Андуран. Этот разберет Академию с большим удовольствием. Так что в его беспристрастности можно не сомневаться.
   Эйфио ушам своим не верила. Она подалась вперед, упершись о стол руками и чуть наклонилась, глядя на мэтра прямо и с удивлением.
- Учитель...вы их попросите? И Эйвинда попросите? - она не верила своим ушам.
   Илтанас вскинул на нее взгляд.
- Я им предложу, - вкрадчиво ответил он. - Мы и сами справимся. Не так много кандидатов.
   Ее губы медленно расплылись в роскошной улыбке.
- Ах вот как, - поняла она и снова восхитилась его острым дальновидным взглядом на жизнь. - Вечером я свободна? - спохватилась Эйфио, поглядев за окно. - Меня пригласили на прогулку, - невинно посмотрели на него малахитовые глаза.
- Да? И кто же? - спросил он, занявшись кофе. - Впрочем, ты сама выбираешь свой путь.
   - Это всего лишь прогулка с мэтром Кандайтом, - пожала она плечами, спрятав взгляд за длинными ресницами. - Проветрюсь немного и обратно.
   Илтанас хмыкнул.
- Смотри не попадись в его сети. Он личность загадочная.
- Это я-то и в сети? - хмыкнула она. - О, я уже давно не в том возрасте, - махнула она рукой беззаботно. - Пойду собираться, если позволите.
  
   Одевшись в самое лучшее и роскошное, Эйфио упорхнула на прогулку, благоухая и расцветая как дивный цветок. Через некоторое время Илтанас услышал что-то подозрительное. Сперва это было похоже на отдаленное назойливое жужжание, архимаг даже не сразу осознал, что это сигнал охранного заклинания его башни. Кто-то настойчиво пробивался через его защиту. Это было совсем рядом, непростительно дерзко и близко от его башни. Портал стал формироваться прямо перед входом в нее, хоть и виден этот вход был лишь ее хозяину и его ученице. Илтанасу это не понравилось. Он взял пару жезлов и повесил их на пояс, магическим взором следя за происходящим, не выходя из своей комнаты. Портал с треском и электрическими разрядами открылся, оттуда выглянула огромная золотая морда дракона, а потом он вполз целиком, расправив свои золотые могучие крылья, верхом на нем Илтанас заприметил фигуру женщины с ярко-алыми волосами в такой же алой мантии, расшитой черными узорами-рунами и весьма нецеломудренно обнажавшей некоторые достоинства ее фигуры.
   - Ты уверен, что здесь? - спросила она дракона на чужом языке. - Забавно... - осмотрелась она, держась одной рукой за поводья, а другой проводя золотым жезлом перед собой. - Если мне не понравится, не обижайся... - предупредила она рептилию и та передернула спинкой, мощно втягивая ноздрями воздух.
   - Мэтр, там дракон! - в панике прискакал Кузя. - У вас там дракон! Прямо возле башни!!!
   Илтанас не двигался, продолжая смотреть магическим зрением наружу. Его заинтересовало. Ему было даже любопытно. Впрочем, он был готов ко многому. Гости явно не намеревались скучать. Дракон перестал вынюхивать что-то, будто нашел, что искал, и стал поднимать свою тушу в воздух, подгоняемый хозяйкой и ее ехидными замечаниями, которые были понятны даже без осознания смысла слов. Они облетели башню, подняв тучи пыли, потом дракон завис на одном месте, тяжело работая крыльями, прямо напротив его кабинета, и громогласно взревел, что Кузя в ужасе зажал уши и прижался к ноге Илтанаса.
- Допустим, - сказал Илтанас и продолжил мысленно, направив спокойное безэмоциональное обращение на гостью. - Заходите, но без зверушки. Очень шумно.
   Женщина улыбнулась, глядя в пространство и скомандовала дракону приземляться. Едва ступив на землю своими новыми высокими сапожками, она жестом приказала "зверушке" сидеть смирно и ждать ее здесь. Кузя в панике глядел на Илтанаса, не веря, что мэтр позволит, но моментально исчез, когда гостья вошла в первый уровень башни.
   - Мило, - сказала она уже на понятном архимагу языке, озираясь по сторонам, как будто пришла в гости на чай. - Я туда попала, все-таки...
- Зачем? - спросил Илтанас, перенеся себя на первый уровень. Он спокойно смотрел на нее, держась как обычно.
- А вы мэтр Илтанас Маджестианас? - страшно обрадовалась гостья, очень невинно и любопытно рассматривая его своими необычными глазами. - А я к вам, да. Я столько о вас слышала! Столько хорошего! Решила познакомиться лично. Позвольте представиться, аресс Эллириниэль Араман, - подала она ему руку в золотых браслетах и кольцах. - У ариев вашего мира меня называют Иштар.
- Верно. Хорошее обо мне? Это странно, - Илтанас поприветствовал ее вежливо, но не более. - Зачем я понадобился вам?
- Вы простите моего Кио, он так расстроился, что мог вас не найти, он больше не будет шуметь, -извинилась она за свое шумное появление. - Я знаю, вы всегда заняты, потому сразу перейду к делу. Я практикую магию во всех ее проявлениях и сейчас меня очень интересует магическая составляющая в живых существах... Если совсем коротко, я вывожу драконов, мне нужно проконсультироваться с кем-то по их особенной сущности, у нас все, кто имели с ними дело немного умерли, а живые не лезут. А мне так интересно, - сверкнула она глазами. - Я вспомнила рассказы о вашем мире, говорят, вы также мудры и опытны как дракон, я решила встретиться с вами и вижу, не ошиблась, - ласково произнесла она это, рассматривая архимага будто пронзая насквозь.
- Вы многое видите, - Илтанас уже видел ее магическую сущность, ему этого было достаточно. - Возможно, я могу вам помочь... - сказал он это особенным тоном прагматичного гоя. - Но сейчас я действительно крайне занят. Не сочтите за грубость, но на днях я начал дело, требующее большого внимания.
- Я так долго добиралась до вас, не пожалев силы и ресурсы, - обиженно надула она свои красивые губки и посмотрев на Илтанаса трогательно. - Мы могли бы быть интересны друг другу, может быть, я вам помогу быстренько разобраться с вашим делом, а вы поможете мне? - с надеждой похлопала она глазками.
   Илтанас дернул щекой, хмыкнув. 
- Можете попробовать, если вам так уж нужно препарировать дракона, - он махнул рукой, приглашая ее следовать за ним.
   Гостья расцвела и отправилась следом за архимагов, приметив в углу бесенка под невидимостью.
   - А говорили, вы любите уединение... - сказала она, а потом снова прислушалась к своим ощущениям. - Сгораю от любопытства, что вас могло забеспокоить, - поравнялось она с ним. Эллин была выше Эйфиль, но ниже его немного, сила в ней ощущалась огромная. Кажется, ее глаза повидали столько же, сколько и его.
- Я люблю уединение, - кивнул Илтанас. - Но у меня есть дела, с которыми надо закончить.
- Понимаю. Первые десять веков я тоже любила уединение. Итак, я вся внимание, - заинтересованно смотрела она на него. 
- Поскольку я пока не могу решить свою вторую задачу, я решил разобраться с первой. Академия. Я собираюсь ее переделать, - и Илтанас, спокойно глядя на нее своими мшистыми глазами, поведал ей дело в основных чертах.
   Эллин хоть и прикидывалась наивной девочкой, слушать умела крайне цепко и внимательно. Кажется, ей стало любопытно.
- Понимаю, вы хотите выбрать сильнейших, чтобы те вырастили таких же, а остальных подальше от Академии. Но вы не собираетесь ее упразднять?
- Нет, но недознахарей слишком много. С этим надо кончать. Академия должна стать очень жестким институтом отбора, - ответил ей архимаг.
- Мне нравится, - с аппетитом произнесла Эллин. - Вы хотите совершить отбор теоретическим путем? Я лично считаю, что знахаря можно познать лишь на практике, - загадочно улыбнулась она.
- Теория? Нет, ни в коем случае, - По тону было ясно, что он об этом думает. - Теорию может знать даже не одаренный магией. Нет, речь об испытании.
- А что если им усложнить задачу? - предложила она, приподняв бровки. - Вы знаете, они ведь и обидится могут, что вы их как детей малых решили построить да выпороть. Не боитесь бунта? Давайте устроим им сюрприз. Вы скажете, что уезжаете по делам на неопределенный срок. Сразу обозначится два круга. Те, кто согласен с вами и те, кто решит плести интриги против вас, пока вас нет. Вы легко можете наблюдать. А затем посмотрим на практике, на что они способны. Я давно не разминалась. Да и хотела подрессировать своих малышей, им нужна практика. Думаю, если они смогут противостоять магическим драконам, то они стоят того, чтобы тратить на них время. Но мои малыши еще совсем молоды и неопытны, - предупредила она. - И потому я не ручаюсь, что кого-то не съедят...
- Хм... - Илтанас мысленно приказал Кузе сделать чай. - Как вариант. Перед этим правда надо договориться с орлами, иначе войны нам не избежать. Я взял бы троих архимагов из общего числа для наблюдения. И пригласил бы нескольких сторонних для судейства.
- И мэтра Андурана позовете? - заинтересовалась она. - Он довольно талантлив, но упертый, с характером, - сказала она, видимо, где-то мэтр ее успел разочаровать. - Хорошо, мне нужен портал и немного времени, я подготовлюсь. А вы смелый, - подмигнула она ему, предполагая, насколько хватит у него, как знахаря, сил ее заинтриговать.
   Илтанас слегка скривил губа при упоминании Андурана.
- Если захочет, придет. Его упертость уже притча во языцех. Вы и с ним успели пообщаться? 
- Мы с мэтром хорошо знакомы, - кокетливо посмотрела на него огневолосая архимагесса. - Он у меня в должниках. Ему наверняка будет интересно встретиться со мной. Его сынишку и дочь я тоже знаю. Очаровательные ребята, особенные...
- Вот как... как тесны миры, - Илтанас послал Кузе зуд в одном месте, чтобы тот быстрее подавал на стол. - Итак, что вам нужно кроме портала и сколько времени потребуется на приготовление?
Эллин подумала немного.
- Если на ваше время рассчитать, думаю, двое суток, не больше. Мне нужно вернуться, привести армию и собрать силы. Вы предупредите кого нужно и оградите место развлечения. будет забавно, если как можно меньше гоев будут об этом знать, вы получите более реальную картину.
- Чааай, - появился бесенок с подносом, очень сдерживаясь от почесываний.
Эллин хмыкнула и поблагодарила за угощение.
- Забавный питомец. Из-за Грани. Не лень было доставать? Оттуда сложно выудить кого-то разумного и не опасного.
   - Сам привязался. От бывшей ученицы наследство, - ответил Илтанас. - Знать будут только судьи. Орлам и градоначальнику Эхорхита я скажу лишь, чтобы не лезли. 
   - Как мило. Ваша ученица... Кстати, кажется, она возвращается. Кио, спрятаться, - сказала она вслух, применив магию. - Сейчас посмотрим, насколько она прозорлива...
   Илтанас остался в кресле, допивая чай. Ему не нужно было ничего, чтобы знать, что происходило снаружи башни. А вот Эллин решила воспользоваться окном, которое не было видно снаружи, благодаря особому устройству башни. Она облокотилась о подоконник и стала наблюдать, расположившись спиной к архимагу.
   Эйфи бодро и по привычке очень быстро шагала от места портала к входу в башню, то и дело ныряя носиком в букет белых роз. Она остановилась, чтобы поправить плащ, как вдруг заметила колебание веток небольшого торчащего из снега деревца. В безветренную погоду. Она тут же шепнула обнаруживающее заклинание, которое вернулось к ней и обнаружило ее.
- Кио золотой дракон, они отражают любую магию, не воспринимая ее на себя, - прокомментировала Эллин, с интересом наблюдая за альвиэль и повиливая бедрами туда-сюда. Кузя покосился на хозяина неодобрительно. - Очень непросто справиться с таким драконом знахарю и уж тем более уговорит его служить себе...
   Эйфиль тем временем почуяла неладное и осмотрелась по сторонам. Вдруг она сгребла пригоршню снега, и подула ее на трепыхавшееся деревце, тут же заставив снег замереть. Архимагам были видны белые снежинки, обрисовавшие морду Кио, который с интересом следил своими золотыми глазами за маленькой альвиэль и шевелил усиками. Дракон сглотнул, а Эллин моментально шепнула ему "нельзя!". Но дракон снова сглотнул и стал резко вдыхать и выдыхать, воздух и снег вокруг пришли в движение, этого было достаточно, чтобы сообразить отпрыгнуть как раз в тот момент, когда Кио смачно чихнул, прочертив полоску огня до самой башни.
- Вот нескладное животное, - выругалась Эллин. - Но он не причем, снег вашей ученицы его раздразнил, - повернулась она к Илтанасу.
   Эйфи выбралась из сугроба и трансформировала атмосферу вокруг предполагаемого объекта с помощью жезла, заклинание показало ей дракона.
- Если тот, на ком ездите вы, чуть не спалил Эйфиль, то мы можем ожидать больших жертв, воплощая задуманное, - заметил Илтанас.
- Нет, он из них самый старший, - успокоила его Эллин. - Они дрессированные, я их растила и кормила, они более...покладистые, что ли. Но только мне. Но ведь ваша ученица должна уметь за себя постоять. И у нее неплохо получилось не сгореть. Кио, извинись перед леди, пожалуйста...
Золотая рептилия вышла из невидимости и опустила морду на уровне Эйфиль, глядя на нее большущими умными глазами. Альвиэль казалась такой хрупкой и маленькой на его фоне. Она чему-то засмеялась и вошла в башню.
- Учитель, что это? - спросила она, оказавшись в его кабинете и замерев на месте.
   Илтанас как всегда не отвечал на вопросы, ответы на которые были очевидны. Он просто представил Эйфиль гостью.
- ... У нее есть интересное предложение по испытанию для Академии.
- Какая невиданная удача! Сама аресс из другого мира пришла, чтобы помочь нам в нашем нелегком деле, которое ее совершенно не касается, - выпустила коготки Эйфиль. 
- Это всего лишь совпадение, - не смутилась Эллин.
- Но какое удачное и своевременное. Всегда вы появляетесь вовремя и когда кто-то нуждается в помощи. Ну прямо ангел милосердия! Где же крылья?
- Забыла вместе с рогами, - стала мрачнеть Эллин.
- Вы не знаете всего коварства этой женщины, мэтр, она принесла много неприятностей моей девочке и Аренделю
- Да что ж такое-то! У вас как не попадешь к кому-то, все эту вашу Ариен знают! - всплеснула руками Эллин. - Итак, пока я не передумала, мы заключаем сделку или нет, мэтр Илтанас?
   - Спокойно, - сказал им обеим Илтанас. - Личные разборки меня не интересуют. Итак, вы обещаете, что ваши драконы будут понимать, что им надо симулировать нападение, не более. Как защитить их самих у меня есть несколько идей. Если да - то сделка заключена.
   Женщины сверлили друг друга глазами, удерживаясь от взаимного обмена парочкой шаровых молний.
- Идет, - подала аресс ему руку, чтобы заключить соглашение.
Эйфиль глядела на нее хмуро, но ничего не сказала, собираясь идти к себе вместе со своим букетом. Илтанас пожал протянутую руку.
- Эйфиль, зайди ко мне после, - сказал он.
- Да, учитель, - коротко сказала она, обернувшись и ушла в свою комнату.
- С характером ваша ученица. Много хлопот доставила, наверняка, - сказала Эллин. 
- Я наслышан о вас из доклада ее внука. И так понял, что ей есть, на что злиться. Но это ваши дела и меня не касаются, - последнее он сказал так, что стало понятно - работает и обратная формула:ее это не касается.
   Эллин приподняла бровь, глядя на Илтанаса. Она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали...
- Ясно, - уже холодно, без заигрывания сказала она. - Меня не интересуют мелкие дела. Мы займемся магией. Я отправляюсь обратно, встречайте нас в условленное время, я приду с драконами.
   Илтанас просто кивнул. Его не могло смутить подобное поведение. А распущенности он вообще не терпел. Ему было дело только до их договора. Эллин исчезла, появилась на своей рептилии и вернулась к себе тем же способом, что и пришла. Эйфиль долго не появлялась, даже Кузе пришлось прийти и деликатно намекнуть, что хозяин ждет. Она появилась в дверях его кабинета, ожидая, что он скажет.
- Ты подтвердила мне, что я не ошибся в том, кто передо мной. Спасибо, - Илтанас посмотрел на нее. - Однако, твой внук не описывал ее так страшно, как ты. Кажется, она его спасла, не так ли?
   Эйфи немного озадаченно посмотрела на Илтанаса и скрестила руки на груди.
   - Спасла, конечно. И Сулакикан, ей тогда больше досталось, Эйвинд и он в долгу перед ней по разным причинам. Но она в долгу перед Ариен. Она и ее отец. И ее весь магический мир вместе взятый. Избалованная девчонка, - нахохлилась Эйфио.
- Не без того. Но наша задача сейчас извлечь выгоду для себя, - подытожил Илтанас.
   Эйфиль спросила у Иланаса, какую роль он отводит ей в этом всем и как быть со студентами, в том числе и с Эйвинасом.
- У нас два варианта. Либо оставить учеников тоже сражаться, либо отпустить по домам, мотивируя чем-нибудь, например необходимостью конклава, - предложил Илтанас. - Твоя задача передать приглашение мэтру Андурану. И Хроносу, пожалуй. А также предупредить Кандайта.
- Я опасаюсь за детей, потому что не знаю, на что способна Эллин. Вы очень смелы, учитель, если соглашаетесь пустить архимага огненной стихии с боевыми драконами в наш мир и на нашу Академию. Железные нервы у вас, - призналась в своих сомнениях Эйфиль. - Я предлагаю как можно скорее отозвать учеников обратно по домам. Тем более, сейчас конец учебного года, практики перенести на осень, всех срочно распустить, открыть порталы, если нужно. Но только чтобы не выглядело спешным побегом. Хорошо, я поговорю с Эйвиндом и Хроносом, а что потом? - она ожидала большей роли в этом событии.
- Академия покрыта мефалем. Любая магия или действия, способные убить, нейтрализуются до значительных повреждений. Дают время оказать помощь. Умереть здесь сложно, а комнаты испытаний я запру. Там это не действует. Все уже и так знают, что грядут перемены, так что объявленный конклав и отмена практики вполне закономерны. Потом? А потом ты будешь со мной.
   Эйфиль посмотрела на него, задумавшись о чем-то своем. Иногда ей казалось, что он все давным-давно знает наперед и просто ждет, когда все сложится именно так, как он и предполагает. А порой даже думалось, что в его словах даже больше, чем можно предположить на первый взгляд.
   - Хорошо, потом я буду с вами, - кивнула она. - Пойду все же отдыхать.
  
  
   Сулакикан сегодня вечером ощущала какое-то беспокойство и никак не находила себе места, а все, что она пыталась делать, валилось из рук или не получалось. Вечером же бабушка Эйфиль обратилась к внуку мысленно.
   "- Вам нужно вернуться, Эйвинас. В Академии состоится конклав, все студент до после завтра должны покинуть ее стены," - очень серьезно предупредила она.
"- Как, уже?! - Эйвинас не стал скрывать досаду. - Но ведь мы только начали!"
"- Срочно собирайте вещи и вон оттуда!" - сказала бабушка. - "Потом объясню, Эйви, милый. Уходите, ради богини, " - смягчилась она.
   Это был явно не тот способ. "Так... бабушка... Мы уйдем. Если ты скажешь, что происходит. Я не дурак. Если бы чего-то не случилось, то не ты бы мне сообщила, чтобы мы уходили, а все произошло бы в штатном порядке. "Зря я к тебе обратилась... Вас всех отправят по домам, хотела предупредить заранее. Это все, милый. Позже сообщу, у меня масса дел."
   Эйви упорно удержал связь.
"Это опасно?"
"Эйвинас, я скажу матери тебя выпороть за твое Андурановское упрямство, - упиралась бабушка. - Если Сулакикан тебе дорога, чтоб я вас завтра в Академии не видела."
"Выпорет. Но потом. А ты???"
"А я остаюсь, у меня дела, Эйви. Я с мэтром, ничего не будет со мной."
"Ну... если тебе точно ничего не грозит, то мы уедем."
   Эйфиль возвела очи к потолку и выдохнула.
   "Собирайтесь." - она отпустила связь, ей еще нужно было отыскать Эйвинда. Это было не так просто...
   Эйвинас посмотрел на жену.
- Нам приказали уехать домой, - сказал он.
- Правда? Сейчас прямо? Хорошо... - она потерла виски и села. - Тогда мы зря распаковывались. И надолго надо уехать? А кто приказал?
   Эйви встал и прошелся по комнате.
- Оставь. Возьмем только необходимое. Наложим чары на комнату. Бабушка приказала. Всех распускают, - он остановился и поцеловал ее в макушку. - Устала?
- Сегодня не мой день, - пожала она плечами и уткнулась в него мордашкой. - А только нам нужно уйти? Нас не пустят или об этом скажут всем...
- Студентов всех распускают, - ответил он. - Тебе надо отдохнуть, - обнял он ее.
- Да, ты прав, пожалуй, - обняла она его и положила голову ему на плечо. - Эллин тут, - шепнула она через несколько мгновений. - Я ее чувствую, она была где-то неподалеку, в этом мире. Что-то опять затевает, - посмотрела она на мужа.
- Так вот в чем дело... Наверное, это связано. Я скажу отцу. Тебе плохо?
- Не знаю, но к вечеру стало нехорошо. Может быть, просто устала. Я отдохну. Возьмем только самое необходимое и завтра уйдем, если так нужно.
   Эйви нахмурился. Он уложил жену в кровать и связался с отцом. Так что Эйвинд через некоторое время внезапно обозначил свое присутствие у Эйфиль в голове.
"- Эйвинд, ты-то мне и нужен, - обрадовалась Эйфиль. - Ты сможешь появиться в Академии самое позднее завтра? Нужно твое мнение по важному делу. Кстати, откуда ты узнал, что я тебя ищу? Это Эйвинас тебя подослал?"
"- Что произошло, зачем я вам и как здесь замешана Эллин? " - задал Эйвинд последовательно несколько вопросов.
"- Мы переделываем Академию, назрел конфликт. Эллин появилась тут внезапно. Как снег на голову, - недовольно добавила она. - И хочет помочь. Но помощь ее... В общем, мы с ее помощью устраиваем испытание для знахарей-преподавателей. Весьма опасное. Студентов нужно срочно отправить по домам. Нам нужны наблюдатели, мэтр приглашает тебя и Хроноса, чтобы оценить их работу."
"- Меня и Хроноса? Мэтр? - Эйвинд не скрывал сарказма. - Переделываете Академию? Ну... я подумаю.... Да, я прибуду."
Эйфиль хмыкнула.
   "- Хорошо, дорогой, спасибо тебе. Как там Ари?" - почему-то спросила она.
"- Скучает по сыну. И за вас беспокоится. В остальном вроде бы все нормально, - ответил Эйвинд.
"- Я бы хотела, чтобы она не тосковала... Буду ждать тебя здесь, Эйвинд. Надеюсь, Эйвинас не вздумает здесь оставаться. Будет жарко."
  
   На следующее утро Сулакикан и Эйвинас собрались уходить налегке, а Ингри пришлось отпустить папу по срочным делам. Ариен забеспокоилась, что и Эйвинд куда-то ушел следом за папой, который ей не отвечал и они вместе с Ингри ушли заедать расстройство в кофейню к Саифу. Тем временем Эйфиль сообщила на утро Илтанасу, что архимаг Андуан явится. Осталось собрать тех, кто должен был быть в курсе последующих событий. Эйви был предупрежден, потому карету и лошадей он смог достать до ажиотажа. И они спокойно отбыли. Оповестить остальных труда не составило. Всего ожидалось 12 архимагов. Эйвинд появился первым в обещанное время и сумел незамеченным проскользнуть внутрь Академии и отыскать Эйфиль.
- Как хорошо, что ты тут, - обняла его Эйфиль и поцеловала в щеку. Она явно соскучилась по родным лицам даже всего за неделю отсутствия.
   - Сейчас объявят о решении, я тебе расскажу, что знаю, - повела она его в укромный уголок и быстренько рассказала о визите Эллин, драконах и идеи Илтанаса.
- Что же вы сделали, чтобы разбудить старика от вселенской спячки для таких действий? Я теряюсь в догадках. Идея хорошая и фактически то же самое было в моей мидгардской академии. Только безопасность мероприятия меня смущает, но зато эффективно, - сказал Эйвинд на все это. - Рейньон ожидается?
- Все просто, я появилась здесь и поползли слухи, что мы любовники, - шепнула Эйфи и хмыкнула. - Это было последней каплей. Да, возможно, учитель его позовет.
- Ууу... И это его задело? - Эйвинд посмотрел на нее лукаво. - Это странно. Впрочем, послужило не плохо. Всегда мечтал разобрать здешний гадюшник.
   Эйфиль хихикнула.
   - Ты недооцениваешь мой шарм и харизму? - приподняла она бровку. - Мы знали, что тебе станет интересна наша идея, - похлопала она его по плечу. - Как матушка твоя? Я так соскучилась по ней. Как ее здоровье?
- Вашу харизму? Ну нет, что вы, - молодой негодяй поцеловал ее руку изящно. - А вот чувства старого архимага, похоже, да. Матушка, насколько мне известно, вполне хорошо. Вероятно, скоро разлюбит сладости, которые ей ежедневно доставляют из лавки этого мехтурца.
- Скоро у нее слипнется что-нибудь, - засмеялась Эйфиль, снова поцеловав его в щеку. - Ах, где мои годы, льстец ты эдакий, я бы с тобой потанцевала... - широко улыбалась леди.
   Эйвинд хмыкнул и тут же направил свой взор на приближавшегося по дорожке Кандайта.
- О, мэтр Кандайт! - помахала ему Эйфиль. - Я вас познакомлю...
   Мэтр подошел к ним, улыбаясь, и изысканно поцеловал ей руку, поприветствовав так, что Эйвинд приподнял бровь, покосившись на Эйфиль.
- Мэтр Андуран, я наслышан о вас, - сказал Кандайт, улыбнувшись Эйвинду. Эйфиль невинно взглянула на Эйвинда, изящно склонив головку в приветствии. 
- Да, мэтр Андуран мой зя...закадычный друг моей семьи и семьи моей дочери. А это глава ордена темных мантий, мэтр Кандайт, - представила она их, не показывая своей неловкости, что так странно оговорилась. Эйвинд кивнул архимагу.
- Очень приятно. Я надеюсь, мы с вами еще пообщаемся,- сказал Кандайт и еще проговорил Эйфиль пару фраз, показывающих их уже довольно дружеское общение. Затем он попрощался, сославшись на дела. 
- Уууу... а я вот лорду Анориену-то пожалуюсь, - пошутил Эйвинд, провожая альва взглядом.
- Испепелю, - погрозила она ему пальчиком. - Ничего такого, мы просто общаемся, - похлопала она ресницами. - Кто бы говорил, - приобняла она его с одной стороны и легонько ущипнула, добавив "настрогал мне внуков..."
- Я невинен, словно агнец. Честное слово. Мне дадут комнату? С ванной комнатой и большим столом обязательно.
   Леди Лаурелиндоренан приподняла бровки, глядя на бесстыдника своими малахитами и затрепетала ресничками.
- То-то мне кажется, рассветными кущами запахло... Идем, милый, уже почти началось, мэтр не любит опозданий. Кстати, где Хронос? Я вам две комнаты выделила.
- Не имею понятия, он сам за себя, - пожал плечами Эйвинд, следуя за Эйфиль.
   Архимаги расселись перед Илтанасом и смолкли в ожидании его речи.
"Кстати, ты меня еще не поздравил" - Эйфиль сделала Эйвинду укор.
"Это потому, что я в вас не сомневался. Это кольцо я видел у вас на пальце с тех самых пор, как мы выбирались с того плана."
- Я благодарен, что вы все откликнулись на мое предложение. Думаю, вы все уже в курсе дела. Задача проста - отследить в происходящем хаосе тех, кто достоин называться знахарями. Это вовсе не значит, что отбираются только те, кто ведет себя по геройски. Отбираются те, кто имеет знания, умеет ими пользоваться и имеет стержень, собранность, острый ум. Думаю, все здесь присутствующие могут это определить, - сказал Илтанас, особенно не глядя на собравшихся. Особенно на бывшего ученика, чья сухонькая фигура в мантии скрывалась в тени угла.
"Спасибо" - искренне ответила Эйфио, посмотрев на Эйвинда. Пока учитель говорил и отвечал на вопросы, она все старалась украдкой высмотреть Рейньона, к которому питала странные чувства и частично, ревностные по отношению к учителю. После архимаги посмотрели комнату для медитаций, из которой им будет удобно следить за происходящим.
- Дело за малым. Мы ждем аресс Эллин со дня на день. Как только она прибудет, мы начнем, - закончил Илтанас.
  
   Утром следующего дня Илтанас и его гости ощутили вибрацию от образовывающегося портала. Воздух стал сухим и едва не искрился от той силы,  что зрела вокруг.
- Возьми кого-нибудь в помощь и помогите ей. Мне надо еще кое-что сделать, - приказал Илтанас, беря с собой необходимое, чтобы переместиться на наблюдательный пункт.
   Через четверть часа, когда архимаги переместились к порталу, он был открыт настолько широко, что туда бы поместилась вся башня Илтанаса целиком. Оставалось только догадываться, каким образом все это удавалось Эллириниэль Араман, но анализировать будут позже. А сейчас, из портала разом стали выбираться самые большие и одни из самых опасных рептилий во всех мирах - драконы. Дюжина разных цветов и размеров, молодые, сильные, бесстрашные, азартно сверкающие своими хищными глазами, они уже внюхивались в здешний воздух, улавливали свою родную стихию и цеплялись к магии на уровне чувств. Эллин восседала верхом на золотом драконе. Со скипетром, в блестящей золотой мантии и короне. Аресс дала команду разлетевшейся стае усиленным магией голосом, и они перегруппировались, плавно приземлившись полукругом от башни Илтанаса.
   Эйфиль даже взяла Эйвинда за руку, не в силах оторвать взор.
- Никогда не видела столько, - шепнула она в восторге.
- Ре...Кандайт, проследите, чтобы эмманации не всполошили Академию раньше времени, - приказал Илтанас архимагу. Хоть Митородрос и был не маленький, а башня Илтанаса располагалась в уединении, вихрь должны были ощутить на большом расстоянии. Эйфиль видела легкую ухмылку Рейньона на эти слова. Эйвинд же спокойно пошел к Эллин. Эйфиль нехорошо зыркнула на бывшего ученика мэтра и решила пойти предложить помощь Кандайту.
   Эллириниэль улыбнулась Эйвинду и помахала.
   - Вы как всегда в гуще событий, мэтр Андуран, - нежным голоском сказала она, очутившись прямо перед ним в следующее мгновение. - А я решила заняться новым делом, как видите, - сказала она, подавая ему ручку для приветствия. Эйвинд поприветствовал ее.
- Да, и опять в нашем мире. Интересно, что вас сюда тянет, Эллин, - улыбнулся он.
Кандайт проверил экран, ограждавший округу от возможных экспериментов архимага. 
- Штучка, - заметил он Эйфиль, имея ввиду аресс.
- И еще та штучка, - ответила она ему хмуря свой высокий лоб и помогая ему почти не обращая на это внимания.
   Эллин потянулась и поцеловала Эйвинда
- Здесь столько интересного... Дома мне папа не разрешает играть со знахарями, - пожаловалась она. - А тут так все удачно совпало. Вы будете участвовать или смотреть?
   Глаза Эйвинда блеснули.
- Смотреть. Нас и так не слишком много.
   - Тогда начнем, - тронула она его верхнюю пуговку мантии и подмигнула, снова появившись на золотом драконе. Рептилии снова затрепетали и взмыли вверх после того как поднялся золотой дракон с хозяйкой.
   Стая хищников направилась к Академии с головокружительной скоростью.
   - Вертихвостка, - прокомментировала Эйфиль, возвращаясь в комнату вместе с Кандайтом для медитаций, чтобы наблюдать оттуда. Илтанас скомандовал всем перенестись в комнату для медитаций. Архмаги, среди которых кроме Эйфиль была всего одна женщина, сели в круг. Вскоре их астральные тела уже витали над строениями Академий.
  
   Два сапфировых дракона-близнеца спикировали, поглотив защитный купол Академии очень быстро, за ними следом несся серый, издав душераздирающий крик, следом летел белый, распространяя ауру страха и паники. Архимаги бесстрастно взирали на происходящее. Сказать, что началась паника - это ничего не сказать. Это больше было похоже на истерию.
   Изумрудный дракон с рыком кинулся на шпиль главной башни и уселся там, собираясь нырнуть мордой в окно. Красный огненный с азартом стал преследовать группу убегавших знахарей, плюя им вдогонку огнем. Эллин потешалась, кружа над Академией и периодически давая команды своим питомцам. Ее дракон не вступал в битву и держался достаточно высоко.
   Тем, что были на улицах во время нападения, пришлось хуже. Подавляющая часть неслась без оглядки и в этом было что-то звериное и противное до омерзения. Но были и те, кто сохранил разум и смогли организоваться. Таких групп было очень не много. Первым их на себе почувствовал изумрудный, когда из окна ему прилетел энергетический сгусток, тут же запечатав окно магической завесой, чтобы дать время тем, кто внутри, спуститься вниз. Животное затрясло мордой, пытаясь прийти в себя от оглушения и давая шанс противникам. Белый дракон так упивался паникой, что Эллин едва могла удержать его от эйфории, которая бы привела к потере контроля.
- Сражайтесь, идиоты! - крикнула она им, пролетая над ними. - Слабаки! Глорбы и то храбрее!
Фиолетовый дракон показал себя в битве против организованный группы в белых мантиях, насылая на них стену воды в виде гейзера, его стихией была вода. Огненный плевал вслед тем, кто побежал оборонять здание библиотеки. Последними опустились во двор огромный черный и радужный дракон. Первый был совершенно невосприимчив к любому виду магии, а второй, чешуйки которого постоянно меняли цвет, наслал иллюзии на группу в черных мантиях. Эйфиль даже посмотрела на реакцию Кандайта, отвлекшись.
- Отмечайте тех, кто отличился. В хорошем смысле, - напомнил Илатанас остальным. 
- Да тут не разгуляешься особенно... - заметил Эйвинд под хмык Рейньона. Кандайт просто излучал энергичное любопытство.
   Тем временем все явственнее выделялись лидеры. И надо заметить, что белый орден заметно проигрывал двум остальным. Илтанас отметил остальным несколько гоев, неплохо справляющихся магически, но только потому, что им указали, что делать. Четверо знахарей, двое из которых были темными, организовали отличную оборону лабораторий, сознательно выбрав именно это здание, как наиболее укрепленное. В группах, настигнутых в неудачных местах, также выделялись таланты, но уже более индивидуальные. Особенно ректора порадовал его собственный заместитель, которого он с собой не взял.
   Изумрудный - кислота, сапфировые - поглощение энергии, золотой - отражение, серый - звук, белый - страх, аура, черный - антимагия, фиолетовый - водная стихия, красный - огонь, коричневый - земля, металл, черный - антимагия, сила, оранжевый - и многоцветный - иллюзии и галлюцинации.
   Драконы и Эллин порезвились на славу. До самого вечера постепенно драконы сдавали позиции по приказу эллин. С черным и радужным пришлось возиться дольше всего, но результат был достигнут. Сильнейшие и слабейшие проявили себя в полной мере. Драконы научились действовать в разных условиях, изучать противника и, что немаловажно, уметь уступать более сильному. Архимаги тоже притомились следить за происходящим. Но Кандайта и Эйвинда особенно позабавил момент, когда опасность спала и подопытные осознали, что нет ни одной жертвы.
  
   Эллин вернулась, когда ушел последний дракон через портал. Она и золотой приземлились возле башни, а потом ушел и он, а за ним закрылся и портал.
- Мэтр, я надеюсь на ваше гостеприимство, - намекнула Эллин на то, что ей нужно отдохнуть здесь.
   Эйвинд поболтал с Рейньоном и ушел в предоставленную ему комнату. Кандайт выразил Эллин благодарность за впечатляющий спектакль и еще отвалил кучу изяществ, намекнув между делом на интерес. Затем отправился к себе. Остальные отправились отвечать на вопросы встревоженных преподавателей. Илтанас приказал Кузе приготовить комнату.А Эйфиль сказал отдыхать, так как предстоит административная работа. Эйфиль была неприятно удивлена таким быстрым переключением мэтра Кандайта на другую персону женского пола и от усталости ее настроение совсем упало. Она тоже ушла к себе и повалилась спать, едва раздевшись. Эллин тоже быстро исчезла в своих апартаментах, погрузившись в долгожданную медитацию.
   Утро было поздним для обитателей башни, так как отдохнуть нужно было всем. Эллин пока не появлялась, а вот у Илтанаса и Эйфиль было мало времени и много задач, потому они уже встретились, чтобы скоординировать дальнейшие действия. Илтанас с Эйфиль работали в спокойной обстановке, тем более что работа была не пыльная - оставалось только поработать со списками и распределением должностей. Эйвинд остался в башне, по просьбе Эйфиль, он должен был вернуться с ней домой вместе.
  
   После оглашения решения Илтанаса о реформах в Академии, Эйфиль решила пройтись по аллее, неподалеку от академии, подышать свежим воздухом и не думать о том негативе, что выплыл наружу, когда ректор решил все изменить. Рядом внезапно образовался Кандайт с очередным букетом цветов.
- Поздравляю вас. Это начало нового, более лучшего, как считаете? - спросил он. Эйфиль остановилась и кивнула в знак благодарности, приняв букет.
- Это вас нужно поздравить, Академия для меня уже давно в прошлом... Я думала, леди Эллириниэль принимает ваши букеты, - прямо сказала Эйфиль, обозначив свое настроение. Кандайт улыбнулся. 
- Она меня интересует только в магическом плане, - сказал он, глядя на нее лукаво. Эйфиль хмыкнула, понюхав букет.
- Допустим. А в каком плане вас интересует замужняя леди? - поинтересовалась она.
- Мне приятно с ней проводить время, - ответил архимаг, глядя на нее так же лукаво.
   Изумрудные глаза с интересом наблюдали за ним поверх букета.
- Общение с вами приятно, - согласилась Эйфиль. - Если, конечно, мы останемся в рамках дозволенного... У меня очень ревнивый супруг, - предупредила она, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой.
- Ну, я думаю, он не против того, что ваше сияние поражает и других мужчин помимо него, - улыбнулся Кандайт.
- Ну, это как посмотреть, - сказал Анориен, оказываясь верхом на стене, идущей вдоль аллеи. Он перекинул вторую ногу и спрыгнул, держа в руке букет ее самых любимых цветов. - Он может очень заревновать. Несмотря на сияние, - он прошел мимо Кандайта к Эйфиль. - И букет у него лучше, - сообщил он, проходя мимо архимага.
   Эйфиль взирала на мужа в недоумении, будто перед ней единорог стоял. Пауза затянулась, когда она спохватилась и приняла его букет тоже.
- А...Анориен, ты тут, - смотрела она на него удивленно. - Здравствуй... А это..мэтр Кандайт, - представила она архимага, приходя в себя. - С ума сойти! - ахнула она и порывисто обняла мужа. Анориен хмыкнул, обняв ее и подмигнув Кандайту.
- Я. Ты тут вся в делах, с архимагами гуляешь. Занята очень, поэтому я решил сам приехать, - с тонкой долей иронии сказал он, одетый в старую потертую дорожную кожаную куртку, которая уже в некоторых местах имела желтоватый цвет.
- Мэтр любезно скрашивал мой досуг, - похлопала ресничками Эйфиль, обнимая руку Анориена, а в другой сжимая два букета. - Как ты здесь оказался? А где твои вещи? Ты давно в Митородросе? Идем-ка, я тебя расположу... Мэтр, вы простите нас, - улыбнулась она Кандайту обезоруживающе.
   Кандайт развел руками. 
- Что поделать... - улыбнулся он, поклонился и исчез.
- Как оказался? Приехал. Узнал, как пробраться сюда тайно. Вещей со мной почти нет, все что есть, осталось в гостиничном городке за стенами.
   Эйфиль еще раз поблагодарила мэтра за цветы на прощание.
- Ты авантюрист, - качала она головой, улыбаясь. - Проделать такой путь верхом! Анориен... - она вздохнула и поцеловала мужа. - Мне интересно, откуда ты о таком узнал? А, все равно не скажешь... К себе пригласить не могу, сам понимаешь, но с удовольствием посмотрю, как ты обосновался, - с лукавой улыбкой сказала жена.
- Ну да, конечно, мэтр будет недоволен, - протянул Анориен, хитро смотря на нее. - А на чем мне надо было этот путь проделать? Пешком? Ну вы дамы...- он засмеялся, обнимая ее и целуя. - Идем. Интересно, страж на выходе заметит, что я не входил?
- Мэтр сейчас и так не очень, лучше не напрашиваться, - попросила она, снова целуя мужа в щечку. - Я так соскучилась!
   Выяснив, что Эйфиль уже собирается обратно буквально на днях, они уже оказались в гостинице, где Анориен остановился.
- Что у вас тут творится? - спросил Анориен, пока они под ручку шли в гостиничный городок. - Я в большом количестве видел уезжающих из академии. Все в довольно подавленном состоянии. Говорили о драконах и прочем.
- Если вкратце, мы с мэтром решили переделать Академию. Точнее, он решил, а я помогла. И вызвали на головы нерадивых преподавателей дюжину магических драконов из другого мира, - пояснила супруга беззаботно.
- Ну вы даете, - ответил Анориен после паузы. - Те, кто уехал, потеряли работу и место жительства, так?
   Она развела руками.
- Я говорила мэтру, что будет много обиженных, но он настроен только на кардинальные меры. Все здесь давно требовало изменений.
   Когда слуга вышел, оставив поднос в их комнате, Анориен громко захлопнул дверь и Эйфи уже обнаружила себя прижатой к ней и страстно целуемой. А она крепко прижала его к себе и с девичьим пылом и страстью приласкала, позабыв обо всем на свете. Они же так соскучились друг по другу.
   - Я думаю, я подожду тебя здесь и поедем домой вместе, - сказал Анориен, лежа с ней рядом и накручивая на палец ее локон.
- Мы сделали основное и дальше мэтр все равно завершит все сам и со своими заместителями, - ответила она, поглаживая его руку. - Я и так собиралась уходить на днях, он знает. Эйвинд бы помог нам попасть домой побыстрее. Кстати, ты не встретилися случайно с Эйви и Сулакикан? Они ведь недавно уехали.
- Встретился, - хмыкнул Анориен. - Как иначе, ты думаешь, я смог пробраться сюда незамеченным?
   Эйфиль засмеялась и удостоверилась, что у них все хорошо.
- Признаться,  я думала, Эйви упрется и останется, но он молодец, переборол природное упрямство ради Сулакикан. Это ведь так непросто меняться ради другого. Даже взрослым порой это не по силам.
- Он осознает ответственность, - ответил Анориен. - Ну что, красавица, архимагесса и бабушка, что тут есть у вас посмотреть, чтобы я не умер со скуки, пока буду тебя ждать?
   Эйфиль перевернулась, усевшись на него верхом и бесстыже улыбаясь, склонившись.
- О, разумеется... Но я должна попросить Эйвинда вас сопроводить, милорд. А еще мне пора возвращаться, - тронула она его по носу.
- Куда меня сопроводить? - выражение любопытства на лице Анориена сейчас было один в один как у его дочки. - У вас здесь поодиночке не ходят?
- Сопроводить в библиотеку или куда тебе захочется, если вдруг тебя впустить не захотят, - улыбнулась она. Анориен засмеялся. 
- Ладно, я постараюсь не скучать. Буду ждать тебя.
  
  
   Илтанас сел в кресло и посмотрел на кончики пальцев рук, сложенных перед собой.
- Итак, что вы хотите знать, Эллин?
- Все возможное о магической сущности драконов, как вы стали тем, кем стали. Словом, достойной оплаты за мою проделанную работу, - ответила она улыбнулась, с ожиданием глядя архимагу в глаза.
- В нашем мире два вида драконов. Ездовые разных размеров, но меньше среднего. Они названы так потому, что подчиняются дрессировке и признают хозяев. Другой же вид достаточно редок. Это разумные драконы, оставшиеся еще со времен зарождения разума на нашей планете. Они развивались, когда планета еще была не устойчива и потому являются квинтесенцией всех материй. Таких драконов по миру не очень много. Они разных видов, но суть одна.Это разумная могущественная личность, представляющая все необходимые стороны жизнедеятельности. Когда я это понял - это было несколько тысяч лет назад - я отыскал одного из старейших драконов. Это было одновременно и опытом и решало мою прямую задачу - мне уже тогда не хватало ресурсов для поддержания полноценной жизни. Мы сражались и я победил, - далее Илтанас кратко описал с научной точки зрения процесс, который тогда произошел. - Эта сущность дает мне все необходимое. Но да, конечно, она где-то заменила мне меня самого. Понятно, что такие вещи без жертв не происходят.
- Весьма рискованное мероприятие, - оценила архимагесса по достоинству его поступок. - Мой отец в таком же положении, что и вы, ему много лет, он очень силен и ему нужно очень много энергии, он не тратит ни единого движения понапрасну. Но у него есть преимущество, в отличии от вас, мэтр, - улыбнулась Эллин задорно. - Моя мамтушка - Дух Стихии Огня и дает магию чистого огня, того самого, которым светит солнце.
- Поглощение сущности звезды может ему помочь также, - заметил Илтанас. - Не уничтожение, а именно поглощение. Звезда, конечно, в физическом смысле погаснет, но...
   Интерес в ее глазах он сумел зажечь.
   - А что станет в случае поглощения с ним? Он перейдет на энергетический уровень? Тело не выдержит такого, оно слишком бренно, отец все чаще сетует на это.
- Можно воплощаться на какое-то время, достаточно продолжительное для разного рода дел, - пожал плечами Илатанас. - Мое тело с трудом выдержало дракона - это правда. С другой стороны, если провернуть тот же фокус будучи в астральном теле, то, быть может, можно оставить и физическую оболочку. Главное не потеряться.
- Встает вопрос, насколько нужна эта физическая оболочка при таких затратах. Хотя, пока ему есть, зачем дышать, - рассуждала она вслух. В вашем мире строже с материей, вы проворачиваете здесь почти немыслимые вещи, - посмотрела она на него снова. - Покажите мне несколько полезных упражнений, чтобы подготовиться к поглощению, и я вас оставлю.
   Илтанас посмотрел на нее внимательно.
- Зачем вам? Я так понимаю - вы наполовину не физическое существо изначально. Зачем вам что-то поглощать?
- Не мне, это для отца, - ответила она, может, впервые в жизни делая что-то не для себя или своей выгоды. Илтанас подумал немного и согласился. Далее они погрузились в темы магических материй...
Эллириниэль поблагодарила архимага за ценные советы и попрощалась с ним, вернувшись обратно в свой мир так. Следом появилась Эйфиль и сообщила, что тоже уходит.
   - Я не просто так буду носить серую мантию, - сказала ему бывшая ученица на прощание.
- Носи, - кивнул Илтанас - И передай супругу, что в следующий раз он не сможет так легко пролезть на территорию академии.
   Эйфиль очень мило смутилась и закивала со словами "да, мэтр." Пока Эйвинд еще не обозначил себя, чтобы отбыть вместе с ней, она вдруг позволила себе объятия, в которые заключила своего учителя перед уходом. В этом жесте было что-то из детского восхищения, и дружеского порыва и еще много теплых красок, Эйфиль всегда была доброй и ласковой, хоть жизнь и некоторые гои зачастую обходилась с ней иначе. Илтанас всегда не ожидал таких порывов. Это было единственное, что ставило его в тупик. 
- Ты добилась цели, теперь тебе нужна новая цель, - напомнил он ей.
  

*****

Альвиары

   - Эйфи, сократи количество чемоданов до двух максимум, - позвал отец дочку через анфиладу открытых комнат.
   - Только до двух? - поразилась Эйфиль. - Но, папа... Тебе не жалко гонять экипаж туда-сюда потом? Два это ж мало. Почти ничего не поместиться...
Эйфи стояла посреди бардака своей комнаты и вертела головой, куда что сложить. 
   - Эйфи... Два ВООБЩЕ. Учись собираться правильно. Считай это первым уроком, - ответил  Арендель и посмотрел на жену, которая была в его же кабинете.
   - Вообще? Как так? - села Эйфи там, где стояла, расстроено ворча себе под нос.
- Ты немилосерден, - шепотом сказала Ариен, чтобы дочь не слышала. - Эйфи, там просто мало гардеробных шкафов, в этом и вся проблема, - пояснила мама. Ворчание усилилось до "вообще никуда не поеду", но это было несерьезно. 
   - Это необходимо, - пожал плечами Арендель. - Эйфи, это необходимо. Там не твой дом и комнату тебе придется делить с другими. Бери самое необходимое. Как в поход.
   Судя по молчанию, Эйфи задумчиво сопела, мучительно решая, что не брать с собой. В конце концов, это были два чемодана. Забитые с такой старательностью, что тащить их впору было в четыре руки. Но папино условие было выполнено. Это при том, что девицы в пансионе форму носили...
   - Молодец, - ответил Арендель, проинспектировав собранные чемоданы. - Первая трудность преодолена. Идем обедать, солнышко.
   - Ничто не компенсирует... того бедлама, что стоит в доме обычно. Даже стадо сайгаков, - невозмутимо ответил Арендель. Но тут же его лицо приняло уставшее выражение. - Мы будем скучать.
   Эйфи понимающе кивнула и обняла папу.
- И мы тоже. Я уже скучаю. Что-то...быстро как-то кончилось лето. И детство, - вздохнула она. - Ну ничего. Идем, а то все остынет.
  
  
  
   - ...Эту корреспонденцию можно отправить, - кивнул на стопку бумаг Регнвалль. Аврамас покорно взял стопку, чтобы передать в курьерскую службу. - Ваш брат уже отбыл? - не отрываясь от работы спросил лорд.
- Да, милорд. Вчера, - юноша глянул на леди Сэль, сидящую здесь же.
   - А ваша сестра когда отбывает? Вы впервые так расстаетесь друг с другом, - заметила она, укачивая непоседливую малыша Илифарна на руках.
   - Послезавтра. Решили, что мы прибудем на места пораньше, чтобы освоиться, - ответил Аврамас, улыбнувшись малышу.
- Я рассчитываю на тебя еще на неделю, Аврамас. Думаю, ты вполне успеешь, - заметил Регнвалль.
- Я с радостью, милорд. 
   Сэль понимающе кивнула.
- Надеюсь, вы все успеете. Ваше решение, серджо, начать учебу раньше сподвигло и ваших брата и сестру. Но это обдуманный шаг.
- Гуууу, - подтвердил карапуз, махая ручкой и улыбаясь до ушей. 
   Аврамас кивнул.
   - Что-нибудь еще, милорд? - спросил он.
   - Нет, пока все. Ночуешь дома, я полагаю? Передашь кое-что отцу. Сейчас все, - Регнвалль проводил взглядом юношу, который поклонился и вышел. - Ну что, серджо Илифарн спать не собирается?
   Малыш перевел глазенки на папу и заулыбался, весело взвизгнув. Что такое от него хотел папа он вообще не понимал.
   - Видимо, не собирается, - улыбалась супруга. - А ты отдохнешь, любимый?
   - Надо бы, - улыбнулся Регнвалль. - Аврамас вернется и выкатит меня отсюда. Дай мне сюда принца, поборемся волями.
лорд Альвиар так до сих пор и не оправился до конца от повреждений. Ходить он начал, но очень по чуть-чуть. Что касается его дяди, герцога, тот и этого не мог. Сэль поддерживала мужа как могла и знала что общение с долгожданным сыном всегда радует его вселяет веру в свои силы. Малыш кряхтел у папы на руках, явно доказывая ему, что спать в обозримом будущем он не собирается.
   - Нет-нет, Илифарн Альвиар. Надо спать, - строго, но мягко для себя, сказал сыну Регнвалль, тронув кончиком пальца маленький носик. - Привыкай делать все вовремя. 
- Нашел, когда и кому это говорить. Ты не давал спать матери круглые сутки. Тебе хватало получаса раз в двенадцать часов. Нам не хватало, как ты понимаешь, - в кабинет неслышно вошел Черный Принц. - Кто-нибудь видел Ренси, я ее ищу. 
   Сэль хмыкнула и покачала головой.
- Кажется, была у себя...
Малыш сосредоточенно поглазел на Регнвалля, а потом поискал глазками говорившего дедушку. Увидев его, он страшно обрадовался и в честь этого стал мусолить кулачок, надув круглые щечки.
   - Я бы вам советовал собраться в одном месте. Низзи с малышкой в одном месте, Ренси в другом, вы тут. У меня нет времени разыскивать каждого, - это, конечно, был не серьезный упрек, а своего рода шутка. - Илифарн, иди ко мне, пойдем искать твою сестру и тетю. 
- А Белегаэн собирается возвращаться? - поинтересовался Регнвалль, передавая сына отцу. 
- Последний отчет от него пришел неделю назад. Кажется, они вполне неплохо устроились в одном из древних особняков и живут в роскоши. Знаешь, я даже рад. Белег не допустит ущепления наших прав в Эсгаллоте. Хорошо, что он там. 
   - Я думаю, как там принцесса Лемнар, - призналась Сэль. - Надеюсь, ее устраивают те условия. И...с Белегом она ладит.
   - Будем надеяться, - Регнвалль откинулся в кресле, разминая руки, что теперь вошло у него в привычку. - Думаю, это им обоим на пользу.
Ильенас уже не обращал на них внимания - он был занят внуком, с коим ушел искать жену и дочку. Судя по повизгиванию и гулению, супруга была наверху в галерее зимнего сада. Они там, оказывается, цветочки смотрели и обсуждали их активно.
   - А вот и вы, - помахала им Низзи. - Смотри-ка, кто тут пришел. Папа украл твоего племяшку у родителей.
Малыши посмотрели друг на друга и зевнули один за другим.
- Бедные. Не дают вам родители высыпаться, - сочувственно сказала молодая мама.
- Они особенно и не стремились, - Ильенас подошел, держа малыша так, чтобы он мог засыпать. - У меня выходной, а я уже смертельно устал сегодня. А ведь еще даже не ездил проведать братьев.
   - Оставь малыша и съезди. Тем более, он скоро уснет, - кивнула Низзи на кроху. - Вот мы тоже уснем и дадим поспать маме, правда, милая? - чмокнула она в носик свою Викториэль.
- Вот когда уснут, тогда и съезжу, - Ильенас укачивал внука. Соревноваться с волей черного принца тот был еще маловат.
   Малыш укачался очень быстро, и его примеру вскоре последовала и его маленькая тетушка. Наконец-то взрослые могли заняться и своими планами на день.
  
  
  
   Рави тем временем отправил письма и заглянул к Ренси.
   Ренси читала что-то и радостно расцвела при виде зеленоглазого красавца, с которым они вместе провели тихое уютное лето.
- Ты освободился? - мягко спросила она, отложив книгу и протягивая ему руки.
   - Ненадолго, - Рави взял ее руки и поцеловал обе, улыбаясь. - Надо помочь твоему отцу, устроить его отдыхать. Как ты? Последнее время ты все печальней.
 Ренси опустила глаза и укуталась в его объятия.
- Потому что ты вот-вот уедешь в академию. И мы долго не встретимся... - тихонько сказала она, перебирая его пальцы. - Радоваться тут нечему. Ну, мне теперь нескучно с братиком, будем ждать. - Она посмотрела на него и улыбнулась. Будет время, она будет также говорить и ждать его и с их малышом. Ренси была очень домашней, уютной, наверняка она станет прекрасной хозяйкой и мамой. 
   Рави улыбнулся и позволил себе поцеловать ее нежно и любяще. 
- У меня будут увольнительные. А еще твой дедушка сказал, что он посоветует своему преемнику меня в качестве помощника после Академии. Только я думаю, что он будет все еще крепко на своем месте через тридцать лет, - засмеялся серджо.
   Он сумел заставить ее улыбнуться и тихо засмеяться в ответ.
- Как и твой дедушка... Я могу оставить тебе это? - спросила она, вкладывая в его руки свой шелковый платок с вышитыми на нем изящными Р.А., он хранил в себе легкий аромат ее духов. Она кротко улыбнулась и поцеловала его в губы.
   Рави вдохнул аромат платка и аккуратно сложил, убрав в карман. 
- Спасибо. Это очень хороший подарок. Буду вспоминать о тебе. Впрочем, я и без него буду о тебе думать.
Он снова поцеловал ее. 
- Я тебя люблю, Ренси.
   Ее личико счастливо засияло.
- Я тоже очень тебя люблю, мой милый Рави, - ответила она, прижавшись к его щеке. - Хоть папа и считает, что мы в этом ничего еще не понимаем, но я иного и не мыслю. И как и не мыслю жизни без тебя. - Она серьезно посмотрела на него, любуясь изумрудам его глази, и поцеловала нежно-нежно, сладко-сладко.
   Аврамас ответил ей на поцелуй. Каждую свободную минуту он проводил с ней, а потом бежал опять к Регнваллю, трудясь неустанно. Все хоть и не говорили этого, но были впечатлены его твердостью, рассудительностью и упорностью.
  
  
  
   Во время ленча Лея обсуждала с супругом очередную политическую сложность и советовалась, как ее стоит решить. После того как он невольно оставил на ней весь государственных забот, она постаралась сделать все, чтобы помочь мужу. И получилось у нее неплохо, она даже легко нашла общий язык с Наследником Соларианом, что было очень и очень непросто. Теперь леди-королева взяла часть забот на себя, получая двойную выгоду - укрепляя свое влияние совместно с влиянием короны, так как ее многие начали любить и уважать, а кроме того, она ненавязчиво сняла некоторый груз дел с любимого мужа.
- Ани, ты чего такой скучный? - прервалась она на размышления и заметила задумчивый вид сына. - Сходи погуляй?..
   Это было куда как кстати. Соронтар быстро уставал и былая подвижность к нему еще не вернулась, так что все это компенсировалось лишь его стальной волей. Сначала ему было печально, что с любимой женой приходится вести деловые разговоры о политике, но потом он привык и даже вошел во вкус. Правда все равно были деньки, когда он клал палец на ее губки нежно и просил с любовью "сегодня не будем, милая". 
Коронэль вопросительно посмотрел на сына. Ани вытянулся и уже походил скорее на подростка, чем на мальчишку.
- С кем? - спросил он как-то обреченно.
   - А что, не с кем? - удивилась мама и переглянулась с папой. - Давай позовем кого-нибудь из кузенов? Кто-то же не занят наверняка... Или что ты хочешь, м? Анирон...ты не заболел? - проверила она его лоб.
   - Я не заболел, мам, - Ани посмотрел на родителей. Соронтар выжидал. - Мне скучно. Кузены все старше меня, им не до меня. Эллендиас Лаурелиндоренан общается с Тинголиэном и Ольвиэном, ему не скучно. Ольвиэн старше, но с ним хоть интересно. Мириэль и Лириэль тоже с ними. А Лили и Ингри сейчас заняты.  В остальных домах все или старше или сильно младше меня. С кем мне общаться?
   Лея вздохнула и потрепала сына по руке. 
- Хорошо, одевайся, поедешь к милорду Анориену в гости. Они тебе всегда рады и без приглашений. А мы с папой тебя потом заберем. Или как получится. Договорились?
   Анирон кивнул, снова посмотрел на родителей и, вставая, пробурчал "когда я уже вырасту". Он поклонился и ушел одеваться.
Соронтар постучал пальцами по столу.
- В школе ему скучно, во дворце ему скучно. Что ему предложить, чтобы скучно ему не было? Для советов и политики он еще мал. На тех церемониях, где он нужен, он есть. От остального я его сознательно освободил. Ему это не обязательно. Может, зря?
   Лея уже строчила записку для Лаурелиндоренанов.
- Ему хорошо в седьмом доме, - пожала она плечами. - Пока они нас выручают. Нам нужно куда-нибудь съездить. По делам и заодно он развеется. Но надо взять с собой и кого-то из его сверстников.
В этот же день по счастливой случайности к дедушке заглянули принцессы Хилдор в полном составе. Ингри с Эйфи давно похихикивали, что сам принц Альвиар оказывает Лили внимание. На это девочка не обижалась и страшно обрадовалась увидеть Ани и пообщаться.
   Да, здесь Анирон чувствовал себя хорошо. Ольвиэн обладал достаточной харизмой, чтобы общаться на равных как с много более старшими, так и с много более младшими. А с Анироном их разделяло не так много лет. Под сногсшибательной улыбкой сына Анориена объединялись совершенно разные характеры.  Немного наивный, веселый Тинго, ворчливый, задиристый Эредорас, творческий, активный и харизматичный Эллендиас, боевые хохотушки Мири и Лири, серьезная Ингри и нежная Лили. И даже "вся такая принцесса" Лаурэль. Детей второго дома тоже тянуло в эту компанию, хотя двое из них были гораздо младше остальных.
Но больше всего Анирон был рад видеть Лили. С ней ему было спокойно и можно было говорить о чем угодно. И только она знала о настощих мечтах принца. Ани хотел открывать новые земли и описывать жизнь разных народов. Зарисовывать линии берегов и гор - карты вообще были его страстью. Составлять альбомы невиданных существ и растений.
   Юная Лили всегда была приветлива и добра ко всем, никто никогда не конфликтовал с нею, ну а помечтать напару с принцем она очень любила. Еее умение рисовать, вкупе с фантазией от рассказов старших уже породило целую коллецию всевозможных воображаемых карт и рисунков.
- Что тебе нарисовать? - спросила она, когда они играли на полу. Она лежала на животе посреди листков с разнообразными рисунками, и теребила грифель в размышлениях.
   - Нарисуй башню Эсгаллота. Или чего-нибудь оттуда. Тебе же родители рассказывали, как она выглядит? - попросил Анирон, сидя рядом и задумчиво чертя не понятно что на листке.
   Тонкий грифель уже забегал быстро-быстро по бумаге.
- Я знаю этот рассказ очень хорошо, мама часто рассказывала по просьбе Эйви. Ему нравятся башни... Я так скучаю уже, - вздохнула она, уперев кулачок в щечку. - Все разъедутся сейчас. Мы с Ингри одни будем. Ты тоже пойдешь учиться вот...
   - Да, опять учиться, - кивнул Анирон. - А вы пойдете? 
   - Нет пока, - отвечала она, не отрываясь от своего занятия. - Мы с Ингри решили, что родителям и так тяжело переживать уход старших. Хорошо, что в школе не надо жить. Вечером заглядывай к нам почаще, ладно? Будешь как всегда рассказывать что-нибудь смешное. Вот и башня. - вскоре вручила ему рисунок Лили. - Можно еще подрисовать, конечно... Но не все любят излишества. Мне тут папа рассказывал, где он побывал, - вдруг шепотом сообщила подружка. - Это такое место, уууу...
   У Анирона зажглись глаза.
- Да? Расскажи...
   Лили сделала таинственное личико и поведала Ани большой секрет про то, где побывал и что видал ее папа. Она даже кое-что из этого нарисовала и показала Анирону, с подробным рассказом. Но очень просила сохранить это втайне.
   Анирон был очень воспитанным и обещал ей, что никому не скажет.
  
  
  
  
  

Анориен в Гардарии

   В тереме было тихо и мальчики уже спали. Светлица хорошо освещалась двумя огромными напольными канделябрами на двадцать свечей каждый - большое раскошество. Пучки хвоща под потолком от насекомых, ситцевые занавески, на полу свежая трава, широкая спальная скамья, покрытая медвежьей шкурой, с огромным сундуком в ногах расположена в самом теплом углу - у дымохода над печкой, что на первом этаже. Все очень чисто и опрятно.
   Заполночь дверь отворилась и в комнату, благоухая ароматами хвои, березы и можжевельника вперся Анориен. Он был розов как поросенок и улыбался до таких же розовых ушей. Распахнутый полушубок, лихо заломленная на затылок шапка изменили его до неузнаваемости. Стащив шапку с головы, он отпустил ей земной поклон.
   - Боярыня зело цветущая, аки сирень весною, красива, словно ярилин свет, - он подошел к ней. - И очи ее изумрудны, - он поцеловал ее в веки, - И ланиты ее румяны, - поцеловал в щеки, она ощутила, что то, что было можжевеловое, было довольно крепким. - И выя ее лебединая, - поцеловал в шею. - И длани с перстами ее подобны ласковой матери-реке... И перси... Эх... - Анориен упал на колени. - И да простит боярыня мужа своего за задержку, - тут он уткнулся носом в нее и, кажется, в таком положении и уснул.
   - Ах, милорд, - вздохнула Эйфиль, обнимая буйную голову супруга и давясь со смеху. - Вы ли это?..
   Супруга поцеловала его в макушку и попробовала разбудить. Спать даже на коленях перед ней, все же не самое достойное занятия для дом-лорда.
   - Вот я тебе завтра расскажу, чего ты тут учудил, - хмыкнула она.
   Он почти проснулся, во всяком случае - встал. И на автомате укладывался в постель.
   - Я не пьян, - сообщил он ей, закутываясь в одеяло и шкуру.
   - Ну конечно. Трезв как стеклышко, я завтра вам поведаю обо всем. Боярин... - съязвила супруга, умиляясь на своего мужа. Она легла рядом и обняла его. - Только попробуй пристать ко мне в таком состоянии, - хмыкнула она, целуя его в шею.
   Ответом ей было мерное сопение. Анориен уснул, так и благоухая травами. Судя по всему, его протащили через баню, потому что он был чист, румян и гладок как младенец.
Утро не заставило себя ждать, и на удивление муж проснулся с чистым взглядом и ясной головой. Когда она открыла глаза, Анориен моргал на потолок.
   - Проснулись, барин? - осведомилась супруга, потягиваясь по-кошачьи. - Уже на нашем языке говорим или все еще на гардарской мове? Позволь уточнить маленькую деталь во вчерашнем представлении: кто тебя довел до дверей? - она повернулась на бок и подперла рукой голову, рассматривая мужа.
   Анориен посмотрел на нее.
   - Я сам дошел. Я говорю, я не пьян. И вчера не был. Просто...это какой-то ужас, они всегда так? Я так устал...
   Эйфиль улыбнулась и улеглась к нему на плечо.
   - Ты такой забавный вчера был... Надо порционно пробовать местный колорит, милый. Ты пощади свое сердце. Это опасно, между прочим. А молодого мужа подбирать дело хлопотное, - пошутила она с ехидным видом.
   - Я тебе дам молодого мужа, - возмутился Анориен, обняв ее. - Местный колорит бесподобен и много более душевен, чем дикие попойки вальгалльцев. Но суров с непривычки. Особенно для печени и желудка. Как песнопения, кстати?
   - Очень хорошо, - улыбнулась довольная супруга. - Все о природе, да речке. Их говор так пристает, что потом и на свой язык переносишь. Жаль, я не записала, как ласково ты меня вчера величал, - она поцеловала Анориена в грудь и потерлась ласково как кошечка.
   Он перевернулся и посмотрел на нее.
   - Я могу повторить... - он действительно повторил, более страстно и не останавливаясь на персях
   Эйфиль чуть ли не повизгивала, так красноречиво он с ней миловался под шкурами и одеялами. В Гардарии они оба явно переживали очередную молодость.
  

Прощание и булочки

  
   Аромат свежей выпечки все еще витал в этой части особняка, загородной усадьбы хэру Соронтара. Лея решила сегодня побаловать своих мужчин и напекла булочек, после завтрака они отправились по делам. Ани занимался у себя, Соронтар был в кабинете. Лея отдыхала с книгой у окна, то и дело любуясь ажурным пейзажем за окном. Кружевной снег искрился, щекоча взгляд. Она увидела пару всадников еще задолго до их появления возле дома. Сегодня было очень ясно. Они были облачены в доспехи и покрыты длинными изумительно глубокого изумрудного цвета плащами. Одним из всадников оказался Регалантас. Он спешился, одним движением перемахнув через скакуна, и быстро направился к двери, в дом к отцу его пропустили без разговоров.
   Буквы уже никак не складывались в слова, а мысли то и дело кружились вокруг сомнений, что что-то случилось. Она собралась с духом пойти в кабинет мужа, когда уже было слышно, что Регалантас уходит.
- Я все сделаю, не подведу, - пообещал он уверенным спокойным голосом и его сапоги четко обозначили, что тот спускается и уходит. Лея увидела из окна в коридоре, как его настиг Анирон и едва не сшиб с ног. Они о чем-то заговорили, но через окно было плохо слышно. Регалантас потрясающе смотрелся в своем облачении воина, даже Анирон любовался им. Так похожи они оба, хоть родственны лишь по отцу, и оба так точно повторяют черты и профиль отца. Регалантас о чем-то заверил скиснувшего Ани, похлопав его по плечу. Затем он указал на его руку, Ани опустил голову, выискивая на ней что-то, и получил щелчок по носу, а Регалантас засмеялся. Лея сама заулыбалась, глядя на их мальчишечью возню посреди двора. Но тут она тоже заметила взгляд Соронтара из окна напротив, и парни снова стали принцами, попрощавшись друг с другом по-мужски. Лея посмотрела, как Регалантас уходит к ожидавшему его у ворот, седлает коня.
   И тут странное чувство беспокойства вдруг охватило ее, будто он едет надолго, опять, будет рисковать, искать способ забыться... Вдруг это из-за нее все? Взгляд ее больших красивых зеленых глаз упал на корзинку со свежими булочками на салфетке. Одним движением она сгребла салфетку в кулек, собрав туда все булочки, и понеслась к выходу, надеясь, что принц еще не уехал.
- Мам, ты куда? - отскочил в сторону Ани, удивленно провожая ее взглядом. - Он уехал уже...
   А Лея выбежала во двор, тут же промочив ноги в домашних туфельках, но упорно сжимая кулек с булочками и придерживая одной рукой шаль. Двор был пуст. Уехал.
   Вон они, завернули от ворот...
- Регалантас, подожди! - что было мочи окликнула она его, добегая до ворот. Всадники гарцевали по снежному тракту, один из них кивнул другому и неспешно развернулся, направив коня к леди-королеве.
   Она стояла на дороге, с распущенными волосами, освещенная ясным солнцем в своем теплом зеленом платье, а золотое шитье на нем блестело ярко, будто это была альвиэль из сказки.
   Регалантас подъехал к ней и спрыгнул с коня, фыркающего на морозе облачками пара.
- Лея... Моя королева, вы замерзните... - он быстро отстегнул плащ, накрыв ее им. В его глазах метались разные чувства, но он хорошо владел собой
   Она улыбнулась робко и протянула ему кулек с булочками.
- Вот... Вы даже не позавтракали. Возьмите хоть это, они еще теплые. Вы надолго уезжаете? - спросила Лея, утонув в его роскошном плаще, но заметно согреваясь.
   Регалантас принял кулек очень бережно.
- Спасибо....К именинам хэру надеюсь вернуться. Значит, месяца на два...- он посмотрел на нее и добавил. - Вы простудитесь... Мне надо ехать. Обещаю съесть все до крошки...
   Лея смутилась.
- Извини, - за что-то извинилась она, но потом улыбнулась и добавила: - Берегите себя, мы будем ждать вас, надеюсь, все хорошо будет и без жертв... До встречи, - попрощалась она, накидывая на него плащ, привстав на цыпочки, при этом волосы ее пощекотали его щеку. Леди-королева поспешила обратно к дому, чтобы не замерзнуть или чтобы не привлечь лишнего внимания. Только у ворот она оглянулась еще раз.
   Регалантас еще много раз оборачивался, уезжая. А во дворе у входа в дом Лею ждал Соронтар. Маленькая и промокшая, она встала перед хэру и виновато шмыгнула красным от холода носом.
- Ты отправил его даже не пригласив поесть. Я дала ему булочек в дорогу, - оправдывалась Лея. - Идем в дом, холодно.
- Он взрослый, справится. Лея, заболеешь, - Соронтара это явно больше интересовало. Он завел ее в дом и приказал сделать горячий чай немедленно. Странно, но больше он ничего на эту тему не сказал.
  
  
  

Первый поцелуй и первый знак

  
   Для Соронтара это был вроде бы обычный день. Начался он пасмурно, погода была немного сонная. Во дворце было темновато и тихо. 
Лея же чувствовала себя по какой-то причине не очень хорошо. С самого утра ее мутило. Из-за такого состояния Лея решила прогуляться по зимнему заснеженному саду, подышаь воздухом и осмотреть свои владения.

- У меня к тебе будет просьба, Арендель, - обратилась к нему Ари, пока они ехали до усадьбы. -Постарайся ненавязчиво отвлечь леди-королеву, я не хочу скрываться, но считаю, что лишние хлопоты ей не нужны и мы с хэру сами все обсудим. Справишься?
- Постараюсь, - ответил Арендель, пальцем отковыривая облупившуюся краску с рамы окна кареты. - Главное, чтобы после этого обсуждения хэру тоже не слег.
- Я тоже постараюсь, - сама думала о том же Ари, машинально убрав его руки от окна. Лили подавила улыбку и вздохнула, глядя на пейзаж за окном. Арендель не обратил на это внимание, но ковырять перестал. 
Карета подъехала к усадьбе и они узнали, что королева гуляет, а хэру в кабинете.
   Анирон заприметил подъезжавший экипаж еще издали и узнал его, едва разглядел. Из кареты вышел лорд, помогая спуститься леди Ариен, ее он узнал по золотым волосам, выбившимся испод серо-серебристого капюшона с меховой подбивкой, а следом за ней на снег спрыгнула фигурка еще одной леди. Та была в теплом плаще сочного изумрудного цвета, украшенного серебряной вязью. Она потянулась, пока никто не видел, как она думала, и поправила сапожки. Девушка откинула капюшон, Анирон сразу узнал в леди свою подругу.
- Лили, застудишься, одень, - попросила мама.
- Тепло же, - ответила она, рассматривая все кругом большими любопытными глазами, но маму послушалась.
Хилдоры отправились к дому.
   - Думаю, тут мы и разбредемся. Я пойду к ее величеству в сад, - Арендель приобнимал Лили. - А тебя наверное хэру примет.
- А я составлю компанию леди Лилинэль, - появился в дверях юноша с управляющим за спиной. - Комнаты сейчас приготовят, добро пожаловать! - сказал Анирон.
- Здравствуйте, ваше высочество, - улыбнулась Ариен и присела в поклоне, за ней следом и Лили, сияя весенней улыбкой. - Вы так любезны, благодарим. Надеюсь, мы вас не потревожили и не нарушили планов?.. Как себя чувствуют ваши родители, - соблюдала этикет Ари.
- Спасибо, хорошо. Хэру работает, хэри гуляет в саду, как вы уже знаете, - Анирон попросил заняться вещами гостей. - Я тогда провожу вас, леди Ариен, к отцу?
- Это было бы отлично, мой принц. Я пойду найду хэри в саду сам, - улыбнулся Арендель и поклонившись, легкой походкой отправился в сад.
- Спасибо, но думаю, что сама смогу найти коронэля, - поблагодарила его Ариен. - Полагаю, разговор будет долгим. Вы развлечете леди Лилинэль, пока мы будем заняты? - поинтересовалась она, глянув, как Лили залилась краской и незримо боролась с дрожью в руках и трепещущим как воробушек сердечком.
   - Да, конечно, - поклонился Анирон и предложил Лили руку. Когда Ариен ушла, он улыбнулся и сказал: - Здорово, что вы приехали. А что это с твоим отцом?
 Девушка сняла верхнюю одежду и осталась в шерстяном зеленом платье, скромном, но ладно облегающем ее фигурку, золотой поясок охватывал тонкую талию, а вышивка по горловине подчеркивала грудь, на которую Анирон невольно обратил внимание.
- Да, спасибо, - смущенно отвела она взор и присела у окна. - Отец попал под какие-то чары, мы сами не знаем, как это случилось.
- И главное сразу следом за твоей мамой, - заметил Анирон. - Судьба их явно любит. 
Он присел напротив нее. Юноша раздался в плечах и в росте, так что короткий изумрудный камзольчик с вышивкой подчеркивал его стройность, а тонкая золотая диадема скрепляла темные волосы. 
- Как дела?
   - Мы тут... родители работают, а я... пытаюсь не уснуть, - хмыкнул Анирон. - Учусь, занимаюсь. Иногда отец приглашает меня поработать вместе с ним, но чаще я здесь один.
   Лили посмотрела на него, посочувствовав, но ее будто снова обожгло внутри, она никак не могла понять, что с ней происходит, что не так.
- Одному тут довольно тоскливо. Но я тоже дома часто одна остаюсь... Покажешь свою коллекцию перьев, ты говорил, она у тебя здесь? - предложила девушка. Анирон улыбнулся и кивнул, протянув ей руку.
- Идем.
   Постепенно они разговорились, неловкость уступила место крепкой чистой дружбе, что была между ними. И время за разговором пролетело незаметно.
   Лея гуляла, пытаясь развеять свое состояние, когда ее окликнул мужчина. Хэри обернулась на оклик и прищурилась, пытаясь узнать, кто ее звал.
- Лорд Хилдор...это вы? Простите, что с вами? - удивленно рассматривала его хэри. Арендель подошел к ней, улыбаясь, и поклонился.
- Да вот, моя королева, видимо, я что-то не то съел, - он широко улыбнулся. - Позволите составить вам компанию?
   Лее подумалось, что она тоже съела что-то не то.
- Рада вас видеть, но какими судьбами?
- У Ариен какие-то дела к хэру, - ответил Арендель, предложив Лее руку, чтобы продолжить прогулку. - Мы приехали с младшей дочерью, Лили. Они с Анироном уже где-то бегают. Что-то вы бледны, с вами все в порядке?
   Лея взяла его под руку и кивнула рассеянно.
- Хорошо, надеюсь, все в порядке, обычно наш покой редко нарушают... Вы не подумайте, милорд, я действительно рада. Со мной все в порядке, не волнуйтесь, - улыбнулась она. - Ани наверняка страшно рад, ему тут скучно, хоть мы все вместе. Вот и не поймешь, где и в самом деле хорошо, во дворце, где мы видимся за ужином или завтраком или тут, где мы только втроем, но скучаем по остальным.
- Я вас понимаю, - кивнул Арендель. - У нас тоже большая семья и сейчас мы очень редко видимся все вместе. Это удручает, но жизнь идет вперед, и ничего не поделаешь.
   - Наша семья не так велика как ваша, - пожала плечами Лея и улыбнулась. - Ваши дела позволяют побыть у нас хотя бы несколько дней? Оставайтесь, - попросила хэри.
   - Посмотрим, что скажет Ариен. Уже несколько недель как я только и делаю, что следую за ней, куда она скажет, - засмеялся Арендель, поддержав Лею на скользком месте дорожки. Лорд Хилдор просто лучился крепостью и молодостью. Во много раз младшая Лея сейчас не могла про себя сказать того же. У нее вдруг подкосились ноги.
   Она вцепилась в его руку обеими руками и едва устояла.
- Простите, милорд, сегодня неважно себя чувствую, похоже, нам лучше вернуться...
   Аренедель уже не улыбался, отводя Лею в дом. 
- Хэри.... простите за вопрос, но... вы случайно не носите под сердцем дитя? - спросил он прямо, усадив ее в кресло и подавая стакан воды. Лея удивленно посмотрела на Аренделя.
- С чего вы так решили, милорд? Недомогание еще не повод приписывать себе такие вещи.
   Арендель улыбнулся мягко.
- У меня пятеро детей, хэри, - объяснил он.
   Лея покачала головой.
- Это еще неизвестно. Прошу вас пока не озвучивать никому своих предположений, лорд Хилдор. Я сама еще не уверенна и тем более не хочу, чтобы кто-то раньше моего супруга узнал об этом. Надеюсь, вы меня понимаете, - посмотрела она на него прямо и серьезно.
- От меня никто ничего не узнает, моя королева, - поклонился Арендель. - Я буду молиться за вас.
   Лея поблагодарила Хилдора и узнала, расположились ли они уже в усадьбе.
- Отдыхайте с дороги, милорд, я прошу меня извинить, до обеда я бы предпочла немного побыть у себя, - извинилась Лея за то что оставляет Аренделя одного. - Я попрошу Анирона позаботиться о вас, - сказала она, большим усилием заставляя себя держаться прямо и спокойно.
- С вашего позволения я пообщаюсь с офицерами, хэри. Позвольте откланяться, желаю вам всего хорошего, - сказал лорд Хилдор и ретировался.
  
  
   А в это время Ариен уже была в кабинете хэру и после всех приветствий и обменом новостями, она доложила истинную причину своего визита, предварительно, подготовив Соронтара к неприятным новостям.
- Милорд Ильенас единственный, кто знает всю правду, мой хэру, - спокойно рассказывала Ари. - Мы оставим все произошедшее втайне, но я бы хотела, чтобы вы предложили Нарвианасу выбрать, будет ли он Альвиар или же останется Лаурелиндоренан.
   Соронтар с горькой растерянностью выслушал все эти новости.
- Это все... довольно паршиво... - с выдержкой высказался он, хотя с языка у него явно хотело сорваться что-то иное. - Спасибо сестрице за подарок, я польщен... Никогда не думал, что она может пойти на такое. Конечно, характер был не сахар, но... И как мне теперь говорить о справедливости после этого? Когда в моей собственной семье... - он махнул рукой. - Так, мэтра Нарвианаса надо пригласить сюда, прежде чем делать какие-либо шаги. 
   Ариен стало неловко, будто она заставляла извиняться сперва Ильенаса, а теперь и самого хэру.
- Мне очень жаль, мой коронэль, что я рассказала вам обо всем этом. Но можно утешить себя тем, что никто кроме нас об этом не знает. Вы не можете отвечать за всех. 
- Не бывает, чтобы не знал еще кто-то, Ари. Наверняка знает кто-нибудь. Кто-то ведь принимал роды, кто-то помогал скрыть, вывозил... Нда... Мы должны будем признать и вывернуть всю эту грязь, иначе нас однажды в нее ткнут.
- Вы хотите рассказать обо всем? - удивилась она. - Ваш брат иного мнения. Он заболел, к несчастью, из-за всех этих новостей и по причине очень интенсивной работы без отдыха.
- Ильенас? - Соронтар встрепенулся. - Насколько все серьезно? Он очень редко болел. 
   - Не знаю, мой хэру, он собирался поехать с нами, но Белегаэн явился вместо него и сообщил, что отец слег. Надеюсь, все образуется, но он слишком много и долго трудится.
   - Уф...- Соронтар потер лоб. - Рассказать общественности надо. Вопрос в том, как. В этом Ильенас прав. Но совсем без жертв не выйдет, к сожалению.
- Это вам решать, - поклонилась Ариен. - Я считаю своим достижением то, что узнала истинную правду и добилась вашего признания.
   Соронтар посмотрел на Ариен.
- Простите, Ариен. Вы провернули очень сложное и психологически тяжелое дело. Я очень надеюсь, что эта информация не встанет между нами. Мне жаль, что горести вашей семьи шли из нашего дома. К сожалению, мы с братьями не имели понятия об этом. Отец ушел рано и с сестрой мы мало общались. Мать всегда была далека от нас. И образ родителей сложился довольно идеализированный в нашем представлении, так как видели мы их мало. Не мудрено, впрочем, что появился кто-то, способный оспаривать у меня трон - у родителей очень долго не было детей, а потом вдруг появились один за одним мы четверо и меньше чем через полвека после этого отец скончался. Если бы мать выдала своего ребенка за сына коронэля, на троне сейчас был бы Нарвианас или его отец. И ваши дедушки были бы живы. Да, мы в долгу перед вами.
   - Нарви на троне, - невольно хмыкнула Ариен. - Нет, он не такой, он слишком мягкий и покладистый. И очень впечатлительный. Кроме этого он медиум и порой впадает в транс, его бы не поняли или манипулировали бы. Хвала Эдель, он попал в добрую семью. Я принимаю ваши извинения за своих старших родителей, - поклонилась она. - Спасибо. Поговорите с Нарви и покончим с этим.
- Я вызову его сюда немедленно, - Соронтар подтянул к себе чернильницу. - После разговора мы решим, какие документы надо уничтожить, а какие оставить. Вы погостите у нас?
- Если вас это не стеснит, мы бы остались на пару дней, - скромно кивнула она.
Соронтар снова поглядел на нее, его взгляд смягчился.
- Я был бы рад...

*****

  
   - Погуляем? - предложила Лили, когда они уже наговорились и оба засмотрелись на сонный падающий снег за окном. - А то я усну, боюсь, - засмеялась она.
- А давай покатаемся? - предложил Анирон. - Сейчас на лошади самое то.
- Ой, а я одна не смогу, - засомневалась Лили. - Да и в платье я, только если боком сидеть...
- Пустяки, поедем на Соне. Это очень милая кобылка, ее совсем недавно к нам привели.
   Ариен отправилась в предоставленные комнаты отдохнуть с дороги. Из окна ей было видно, как пара молодых альвов оседлала лошадку и отправилась на прогулку. 
   Лили признала, что поехать вместе было хорошей идеей, кататься она любила, хоть и плохо умела это. Но тут можно было полностью положиться на Анирона. 
Соня монотонно вышагивала по снежку, глядя себе под ноги, Лили сидела в пол оборота к Анирону и одной рукой держалась за поводья, а другой за седло. Было тепло и она была без капюшона, достаточно было мехового оплечья, которое ее грело. Ее волосы цвета гречишного меда, щекотали Ани щеку и пахли летними луговыми травами. Она о чем-то задумалась и потому молчала.
   Ани тоже молчал, еле заметно поддерживая Лили. Он подставил ладонь под пушистые хлопья белого снега, мягко и медленно падающие на землю.
- Как хорошо, что вы приехали, - сказал он.
- Мама же обещала меня куда-то взять, вот и повезла с собой, - улыбнулась она и подняла голову, посмотрев на принца. Анирон был самым настоящим принцем. И его отцовский профиль действительно был копией того, что чеканили на золотых альварских монетах, и отец его был великим коронэлем, а сам Ани был близким другом Лили, всегда ее понимал, они во многом были похожи. Раньше она и не замечала, что он такой... А теперь рассматривала его своими изумрудными с серебряными капельками глазами и не могла понять, как связывает их судьба, простую девушку из седьмого дома и принца крови. Снег защекотал ее пушистые ресницы, она часто-часто заморгала и отвела взгляд, засмеявшись и вытираясь.
- На днях, когда еще мама с папой не вернулись, приезжал дядя Антэл, он рассказывал всякие истории, я нарисовала, а он потом красиво написал баллады на рисунках, это был сюрприз тебе, потом посмотрим, - открыла она ему тайну и посмотрела за его реакцией.
   - О! Ты зарисовала что-то из его приключений?! - воскликнул Анирон так, что Соня даже встрепенулась и пара птичек слетели с куста, обрушив небольшой снегопад. - Это здорово.
- Ух, - Лили вцепилась в поводья и прижалась к парню спиной. Она привыкла и знала, какой Ани темпераментный, но осторожность не помешает. - Да, но это немного мрачноватая история. Про Небеса и План пепла. Про то, как один из архангелов нарушил табу и помог смертным гоям, а один об этом узнали на Небесах и один из архангелов, Империй, устроил великий бой, чтобы наказать преступившего закон. Но архангел, который звался Справедливостью, вместо этого разочаровался в Небесах и принял обличие смертного, хоть и наделенного особой силой. Это арийская история, но поучительная, - пояснила она, устроившись удобнее и прижавшись к нему. - Архангел долго бродил по земле, уничтожая демонов из Плана Пепла. Их выпускали жадные до силы и власти гои...случайно и уже летально.
   - Ого, ну и история. Где это мэтр Антэл нашел ее?- Ани ненароком приобнял Лили. - Звучит мрачно, хотя и впечатляет.
- Да, он еще страшнее рассказывал, - ответила она, передернув плечиками. - Это он где-то в Камелоте насобирал, кажется, он сказал, эта легенда "разорвана на части" и многое может быть вовсе искажено. Но она будто даже еще и не завершилось, что особенно его поразило, - добавила Лили, посмотрев на Анирона снова. - Он сказал, что по легенде, архангел собрал души демонов в черном камне и запечатал в древней библиотеке, где-то под землей. И камень души этот очень опасен до сих пор. Вот так. Я только бой ангелов нарисовала, потому что после его истории они мне приснились. Ну и еще несколько пейзажей. Вот такая история, - сказала она, погладив его руку, а потом как-то притихнув.
- Жутко, - заметил Анирон и улыбнулся. - обязательно посмотрим, когда вернемся
   Они повернули к дому, уже сменив тему разговора.
- Ты еще не знаешь, какие у вас планы на лето? - осторожно поинтересовалась Лили. - Мне неизвестно пока, но если дедушка с бабушкой и дядей не вернутся к лету, то мы не сможем поехать и нарушить их уединение.
- Но у твоего отца же ведь тоже есть усадьба, кажется? - припомнил Анирон. - Я еще не знаю, но хочу просить хэру отпустить меня куда-нибудь. Хоть в Вальгаллу.
- В Вальгаллу? - уставилась на него Лили большущими глазами. - Да ты что, там же опасно... Там суровые арии, они очень строги к альвам. Ани, не надо в Вальгаллу, -попросила она, взяв его за руки снова.
   Ани сжал ее руку.
- Ты много про нее рассказывала, я читал и слышал. Я бы очень хотел увидеть эту землю. И очень хотел бы увидеть ее с тобой.
   Лили разволновалась, но потом долго молчала, внимательно вглядываясь в его глаза.
- Меня ведь не отпустят, это опасно, - тихо ответила она.
- Меня тоже одного не пустят, но с достойной охраной... Нам нечего бояться, я думаю, - спокойно сказал Анирон. - Думаешь, принца крови пустят куда-то без армии? - горько пошутил он.
   Лили обняла его в утешение или из благодарности. Или еще по иной причине. Со стороны это выглядело очень романтично.
- Если так действительно произойдет, будет замечательно. Если же нет, мы могли бы...еще что-то придумать, - подбодрила она его и прижалась к его щеке. Сердце Анирона быстро-быстро забилось. Он обнял ее крепче и склонил голову. Его губы коснулись ее губ в бесконечно нежном поцелуе. У Лили сердечко едва не выпрыгивало. Она удивленно заморгала, посмотрев на принца.
- Ани, - вздохнула она, едва не плача от счастья, даже пришлось схватиться за платок. - Извини... Это так неожиданно... И приятно. Эдель, что я говорю, - вздохнула девушка, очень мило краснея перед ним.
- Что неожиданного-то... - Анирон сам пытался скрыть смущение. - По-моему, все очень правильно...
- Ты...я...я тебе нравлюсь? - подняла она на Анирона свои большие ясные глаза.
   Анирон сначала улыбнулся, потом вдруг стал серьезным. Соня брела уже сама, за ней никто не следил.
- А ты как думаешь? Ты же... почти часть меня... в том смысле, что я не представляю себя без тебя.
- И я тоже, - призналась Лили смущенно. - Люблю тебя больше жизни, - выдохнула она и поцеловала его, сперва промазав, но потом получилось очень даже неплохо, что парня даже в жар бросило.
- Ого, - вытаращил глаза Анирон и засмеялся, крепко ее обняв. - Говорят, в доме Хилдор очень страстные девушки. Наверное, это правда.
   - Это кто так говорит? - оторвалась она от его губ и уперла кулачки в бока. - Мы все...с огоньком, - ответила она гордо, но после паузы засмеялась и снова обняла Анирона. - Так ты любишь меня? - выпытывала она, склонив голову на бок и изумительно состроив милую мордашку. Теперь его высочество мог понять и почему дом Хилдор и Лаурелиндоренан такой многочисленный.
- Люблю, - ответил Анирон. Больше всего ему хотелось уютно обнять ее и не отпускать. Он сам удивился этому желанию. - А ты меня?
   Она поцеловала принца снова и снова, шепотом отвечая между поцелуями, что любит. 
- Мы не потерялись? - все же отвлеклась Лили, стряхивая снежинки с Анирона и обратив внимание на лес вокруг и усилившийся снегопад.
- Ой, - Анирон обернулся кругом. - Действительно, куда-то мы заехали. Поедем по нашим же следам назад. 
Он развернул лошадь.
   - Нас наверняка уже обыскались, - предположила Лили, уютно прижавшись к нему спинкой. Тут она подумала, как это все воспримут родители и особенно хэру и страшно испугалась. - Ани, давай ничего не скажем пока, - сжала она его руку, сплетя пальцы. - Пожалуйста, давай пока не скажем.
Время обеда действительно подошло и принца уже ждали и собирались поехать искать. Плохо, что усилившийся снег быстро заметал следы. Пришлось побродить, их даже стали искать и отправили гвардейцев, а Арендель поехал со своими людьми. Но маленькое приключение вышло веселым и неопасным, хоть им и встретился по дороге большой серый волк. Арендель выскочил во двор первым и тут же был на коне , даже без седла, и звучно скомандовал своим людям. Соронтар отправил отряд уже следом за ним.
- Звук вон там? Или я ошибаюсь?- звук горна сдувало, определить было сложно. Анирон улыбался, а его глаза блестели. Волосы и плечи покрывал снег.
- Я запуталась, но оттуда и оттуда слышно, - выглядывала из-за него Лили, ни в коем случае не отпуская от себя. - Ой...это папа такой едет...вооон там, - щурилась от снега девушка.
Лорд Хилдор пустил всадников цепью и удачно наткнулся на парочку.
- Отлично, - сказал он, разворачивая коня рядом с ними.- Скачем быстрее домой, ваше высочество. Обед стынет.
- Отец! - обрадовалась Лили, как-то уж очень крепко обнимая его высочество. - А мы катались и заблудились... Спасибо, что помогли. - Она радостно посмотрела на Анирона и ее глаза снова засияли, любуясь им. Но заурчавший животик запротестовал и испортил романтический момент.
- Залюбовались? Пейзажем, - невозмутимо уточнил Арендель. - Сейчас будешь отпаиваться горячим, Лили. Не вздумай заболеть. 
- Залюбовались, - опустила голову Лили, краснея до ушей, спрятанных под капюшоном. - Да, папа. Не заболею, папа, - пообещала она.
  
   Пока Хилдоры отдыхали с дороги, коронэльский гонец уже мчался к мэтру Нарвианасу, чтобы передать ему письмо, в котором говорилось, что ему срочно надлежит явиться в загородную усадьбу к хэру. Он прибыл туда уже почти ночью. Но встреча все равно состоялась незамедлительно. Ариен тоже присутствовала при разговоре. Более того, она все сама рассказала своему другу, держа его за руку.
- Твоих родителей постигла печальная участь, как и дедушку Джулианоса и дедушку Талиона. Но ты теперь знаешь, кто ты, Нарви. А они наверняка обрели облегчение и покой. Может, теперь дедушка Джулианос перестанет являться папе и призраки прошлого отпустят его, - открылась она, ведь малый круг гоев знал о причине отъезда Анориена. - Теперь ты все знаешь и должен решить, кем ты будешь и как будешь жить дальше.
   Нарви нервничал, поглядывая на Соронтара, который слушал Ариен, кидая задумчивые взгляды из-под бровей. 
- Значит... из-за моей семьи столько жертв, - сказал он грустно. - Я не помню родителей. Совсем. Но у меня была семья - семья дома Лаурелиндоренан. Я понимаю, что, наверное, надо частично огласить это все... но я хотел бы остаться тем, кем был все это время.
Коронэль молчал. Ари вздохнула и обняла своего друга.
- Надо было за тебя выходить, все-таки. Была бы Альвиар... - невозмутимо пошутила она с серьезным лицом
Нарви хмыкнул не весело.
- Прошу прощения, но это не особенно радостно... 
- Да уж... - Соронтар встал и прошелся по комнате, переняв будто привычку брата. - Я отберу документы и остальные отправлю в огонь. Вы будете признаны Альвиаром, сыном брата моего отца... и ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО моей матери. Кто возьмется высчитывать сроки - пусть считает. То же касается преступлений. Объявим, что преступник из первого дома, но поскольку он давно умер, то возмездие уже не возможно. Это единственный способ как-то смягчить весь этот кошмар.
 - От себя добавлю, что даю слово о том, что никто из моих уст не узнает о случившемся и о всей правде. Я хотела бы и вправду написать полную летопись об Альвиарах, мой хэру. Но теперь боюсь, она таковой называться не может.
- Как вы думаете, Ариен... нелегко принимать такие решения, - Соронтар покачал головой. - Теперь я понимаю, почему предки часто создавали и прятали какие-то документы, в которых содержалась правда, и потом это сильно аукалось их потомкам. Мне сложно взять и уничтожить эти следы, хоть и ради государства.
   - Я дочь великого летописца, разумеется, я бы посоветовала все оставить, и мой отец бы сказал не сжигать историю, уверенна. Не зная прошлого, нельзя понять настоящего, мой хэру. Вам решать. Но кто-то же оставил эти записи, да и сама ваша сестра не смогла их сжечь. Совесть мучила ее, она не могла выговориться, потому и записала все, она ведь была очень одинокой. И посмотрите, тоже не уничтожила улики, позорящие ее. Есть способы укрыть историю, сберечь, оставить как есть. Знахари это особенно практикуют. Подумайте еще раз, хэру, - посоветовала Ариен.
- Надо сделать один экземпляр правды... Эдель, как это звучит! - Соронтар почти скрипел зубами. - Один экземпляр и спрятать его где-нибудь. Пусть случай решает...
- Это мудрое решение, - поддержала его Ариен. - А теперь нам всем нужно отдохнуть. Завтра я могу сделать копию в стенах вашего дома и оставить ее вам, таким образом только вы будете знать, где бумаги. Не расстраивайтесь, мой хэру. Жизнь продолжается. У мэтра дома приятные хлопоты, вокруг витает любовь и жизнь. Вы должны улыбаться и жить дальше, - попросила альвиэль, глядя на него преданно.
   Соронтар кивнул. Нарви смотрел на него своим трогательным взглядом.
- Я думаю, что это надо попробовать превратить в праздник. Обретение нового члена дома, который в общем-то никуда не стремится... и всем хорошо, - заметил он.
- Можно и так... дорогой племянник, - улыбнулся хэру.
- Вот и замечательно, - оживилась Ари. -А теперь спать. Все устали, уже пора. И молодежь надо разогнать, а то никак не оторвешь их друг от друга, - хмыкнула она, поднимаясь и утягивая Нарви за собой. Сколько лет эта несносная девчонка таскала его вот так же за руку везде за собой...
  
  
  
  
  
  
   Дело подходило к концу, Ариен не только сделала копии документов, но и действительно составила биографическую летопись со слов хэру, о его братьях, сестрах и о его родителях, Лея и Анирон тоже были вписаны туда, с биографией пятнадцатого дома. 
- Вот как ведь получается. Первый дом и пятнадцатый связаны навсегда, - улыбнулась Ариен Соронтару. - Завтра отредактирую оставшееся, на сегодня уже рука отнимается, - извинилась она. 
Пока она занималась рукописями, Лея и Лили напару с Анироном и Аренделем прекрасно развлекались вчетвером, а к ним присоединялся и хэру. По вечерам они музицировали, днем гуляли, катались, Лили помогала хэри с зимним садом. Они очень сдружились и оказались схожими по темпераменту. Сейчас хэри отдыхала у камина, а молодежь была где-то в своих комнатах, кажется.
   Соронтар ответил Ариен, что не приказывал ей перенапрягаться, и отправил отдыхать. Сам же направился к жене, с которой проводил любой свободный момент.
- Что-то Лили и Анирон не разлей вода, - заметил он, подходя к ее креслу.
- Они находят тысячу поводов побыть вместе, - улыбнулась Лея, причесываясь у большого зеркала. - Сейчас они, кажется, опять кататься поехали. И взяли Соню. Милый, что ты думаешь о будущем Ани? Ты видишь для него особое предназначение или предоставишь свободу?
- Это будет зависеть от обстоятельств, - ответил Соронтар, вовремя поймав за хвост фразу о том, что решать это скорее всего придется Солариану.
- А если... А что касается его женитьбы? - не уловила недосказанности Лея. - Я все больше думаю, что нас ждет дальше, - призналась она и посмотрела на мужа.
- Я не знаю, рано еще об этом думать, - коронэль сел в кресло недалеко от нее. - Мне сложно сейчас предсказывать будущее в стране, а значит и будущее членов семьи. Но разумеется, если будут другие варианты, никто не будет ни на кого давить. А в каком смысле "что нас ждет дальше"?
- В том, в каком есть, - опустила она голову. - Что ждет нашу семью. Можем ли мы... рассчитывать на то, что нас вдруг станет...побольше, - тихо сказала она.
   Соронтар наклонил голову, посмотрев на жену.
- Мы, вроде, говорили уже об этом, что если Эдель даст... Я не вижу проблемы в этом, у нас, кажется, все хорошо в семье, разве нет? Или ты уже об Анироне?
   Лея удивленно посмотрела на мужа. И вдруг они случайно услышали смех и голоса.
- А помнишь, как я боялась темноты, - смеялась Лили, когда они проходили мимо комнат родителей. - А ты мне говорил... - потом стало тихо. - Ани, нас застукают когда-нибудь, ты уверен, что они в других комнатах? - шепотом сказала Лили и снова замолчала под звуки поцелуев.
Лея даже притихла, переглядываясь с мужем, позабыв о теме беседы. Соронтар тоже застыл в кресле, как сидел. Он вопросительно вытаращил глаза и кивнул Лее в сторону звуков, как бы спрашивая "что делать". Лея пожала плечами под глубокий вздох. Молодежь убежала, перешептываясь, можно было выдохнуть.
- Надо с ним поговорить, милый. Он уже...взрослый мальчик. Как бы не обидеть Хилдоров случайной...неожиданностью. - Тут она хихикнула по-девичьи.
- Неожиданно, - прочистил голос Соронтар. - Я все же думал, что они просто дружат... Еще слишком малы для подобного...бесстыдники. Да еще и кто - этот цветочек Лили.
- Вот и поговори с Анироном, как сын с отцом, - настояла Лея, снова приняв задумчивую позу.
- Придется, - ответил коронэль, встав и пройдясь по комнате. - То, что я и Ильенас женились рано было тогда большим исключением, а сейчас я смотрю, уже тенденция.
- Причем у Хилдоров в основном, - невольно добавила она. - Но я надеюсь...это просто...ухаживание.
   Соронтар харизматично изумленным жестом указал в ту сторону, где они слышали звуки.
- Это уже не вполне ухаживание, как мне кажется, а уже следующий этап. У них все стало быстрее. Вспомни, сколько времени я раскачивался? А если бы не война, сколько бы я раскачивался еще?
   Лея смущенно покраснела и сделалась такой милой застенчивой девушкой.
- Но я бы не решилась, наверное...даже сметь ожидать вашего расположения ко мне, мой хэру, - скромно ответила Лея.
   Он стоял, облокотившись о каминную полку, хоть сейчас на парадный портрет.
- А я не смел ожидать от юной девушки ответных чувств.
- Соронтар, - вздохнула совершенно засмущавшаяся супруга. - Разве можно не влюбиться в тебя? - улыбнулись ее дивные пухлые губки.
- У кого-то, наверное, получается, - пошутил он и улыбнулся, подойдя к ней. - Завтра утром поговорю с сыном. Ты будешь участвовать?
- Думаю, мы бы с удовольствием соприсутствовали, - ответила супруга и снова зарумянилась. Она взяла его руки и приложила к своему животику.
   Он не сразу понял, что она имеет ввиду, но постепенное осознание осветило его лицо.
- Ты носишь ребенка? - изумился он.
- Да, ты снова станешь отцом, - закивала она смущенно. - Я была не до конца уверена, но уже давно вижу признаки и знаю... Мы можем пока не сообщать, милый, подождем пока, - сказала она скромно.
- Лея.... - Соронтар припал к ее животу губами, уткнувшись в нее лицом. И больше ничего не говорил.
   Она, признаться, не ожидала. Она всегда помнила о большом прошлом своего великого мужа, о его семье, о том, скольких детей он подарил миру вместе с супругой. И она очень переживала, что еще один ребенок в его судьбе может быть обузой или бременем. Ей очень хотелось вообще никому не говорить о своем положении, не вызывать ни пересудов ни внимания к своей персоне. Лея обнимала Соронтара и гладила по коронованной тиарой голове. 
- Я хочу никому не говорить вовсе, а когда будет заметно, то уехать сюда до самых родов, - тихо сказала она.
   Он поднял на нее глаза, полные самых разных чувств, но в основном в них был свет.
- Хорошо, если ты так хочешь. Правда, нам надо будет уехать до конца весны в столицу, но потом мы вернемся сюда.
- Думаю, мы вполне сможем это. Я и малыш постараемся не изменить твоих планов, - улыбнулась она и наклонилась поцеловать любимого. - Спасибо, родной, - шепнула она счастливо.
Соронтар обнял ее крепко, прижав к себе и запретив себе думать о плохом.
  

*****

  
   Утро было ясным приветливым и близким к весеннему. Лили жмурилась на солнышко, сидя в гостиной с книгой и поглаживая мурлыкающую хозяюшку усадьбы, примостившуюся к ней на коленки. Ани застал ее мечтающей и безмятежной и понял, что хотел бы запечатлеть это миг до конца жизни.
   Он улыбался, глядя на нее и не заметил, как на горизонте появился управляющий.
- Ваше высочество, хэру просит вас пройти в его кабинет, - передал он.
   Лили обернулась и поднялась, удивившись, что он тут, и потревожив Маркизу.
- С добрым утром, - поздоровалась она, подходя к нему. - Уже уходишь...
- Отец вызвал, надо идти, - улыбнулся он ей и наклонился поцеловать ее руки. - Увидимся за завтраком, думаю.
   Ее ласковые ручки обняли его лицо на миг и отпустили.
- Хорошо, до встречи, - улыбнулся нежный ангел.
   Чуть ли не на крыльях, Анирон отправился в кабинет отца, где обнаружил и матушку.
- С добрым утром, сынок, - улыбнулась ему мама и протянула руки, привлекая к себе. - Как твои дела?
- Прекрасно, - разумеется, ответил он. - А что случилось?
- Мы с папой хотели бы поговорить с тобой о леди Лилинэль. У вас, кажется, зародились очень крепкие отношения? Не только дружеские, - деликатно пыталась подойти Лея к вопросу, пока хэру лишь изучал сына взглядом.
   Анирон покраснел.
- Да. Я люблю ее, а она меня.
- Ты уверен? - спросил коронэль. - Я имею ввиду, что, сынок, в этом возрасте, какой у вас сейчас, все чувства кажутся большим, чем есть на самом деле. Не стоит спешить в выводах.
   А у Леи защемило сердце. Ее сын только что признался в чувствах к юной леди, это же целое событие! Потому она так счастливо улыбалась.
- Лили чудесная девушка, - поддержала она сына. - Но папа прав, вы еще так молоды, совсем дети. Вы не торопитесь?
- А вы уверены в своих чувствах? И если да, то почему? - задал провокационный вопрос сын, глядя на родителей.
Лея удивленно вздернула брови и переглянулась с мужем.
- Ну, мы...Мы знаем, что мы одно единое, что не можем друг без друга, что нас тянет к друг другу, - пыталась объяснить она. - Это глубокое сильное чувство, оно не отпускает никогда, даже когда кажется, что его не замечаешь из-за рутины дел, мы все равно любим, - она накрыла руку мужа своей рукой. - И ты, наш сын, наша радость и венец наших чувств.
- Вот и я уверен, - пожал плечами Анирон.
- Ты можешь быть уверен, но не готов, - заметил Соронтар. - Ведь яблоко тоже нельзя есть сразу, как оно появляется. Ему нужно время и огромное количество условий для того, чтобы созреть.
- Я не собираюсь жениться прямо сейчас, - ответил Ани.
Лея вздохнула и обняла сына.
- Вы расцветете и будете прекрасной парой, самой счастливой, - заверила она его. - Папа прав.
- Еще тебе, как мужчине, стоит подумать о своей даме сердца. О ее репутации, влиянии на нее и прочем. У вас сейчас возраст, когда вы меняетесь. И физически и нравственно и психологически. Ты должен взвешивать каждый свой поступок много раз, прежде, чем его совершать, - наставлял Соронтар.
- Тем более, ты принц, на тебя всегда обращают внимание и на тех, кто рядом с тобой, - согласилась Лея. - Сейчас ты будешь меняться, взрослеть и, не дай Эдель, о вас с Лили могут пустить сплетни.
  
   Анирон отвел взгляд, по-отцовски поиграв желваками. Он не любил свое происхождение, родители это уже знали.
- Я не дам повода, хотя кому-нибудь другому все это сходило бы с рук, - настроение у него заметно падало.
- Каждый сам решает, как себя вести, но я надеюсь, что ты поведешь себя достойно, а не как варвар, - заметил Соронтар, обходя тему происхождения.
- Но мы все равно рады за тебя, за твой выбор и за ту серьезность, что ты проявил, - заверила его мама. - Придет время и мы с радостью примем твою леди в семью, - улыбнулась Лея и посмотрела на Соронтара.
- Я еще ничего не проявил, - хмыкнул Анирон.
- Я надеюсь, что проявишь только лучшее, заметил ему отец.
   Управляющий сообщил, что завтрак уже подан как раз, когда родители отпустили Анирона. Хилдоры были уже за столом. За трапезой Ариен сообщила, что закончила и они решили отправиться домой вместе с мэтром Нарвианасом, ибо дома его ждет семья. Лилинэль от таких новостей заметно погрустнела. Но семья коронэля тоже в скором времени отбывала из усадьбы и потому Хилдоры решили сопроводить их, а мэтр Нарви скромно отбыл к семье в тот же день.
  
  
  

Сон о ксенофобии.

   Эйфиль редко снились эмпатические сны. Может быть из-за возраста, а может из-за тренировок с детства и ежедневным упражнениям, которые они разработали с учителем. Но сейчас она видела арийский город на берегу реки. Очень грязный город. Помои выливались прямо на мостовую и стекали в речку. Лес был вырублен на многие мили вокруг и деревья в нем были хилые, невысокие, непривычные. По улицам шатались пьяные оборванные вонючие арии, ругались уличные торговки. Вдруг у таверны началась потасовка. Несколько подвыпивших накинулись на худого нищего. Она не сразу расслышала, что кричали:
- Выродок! Не смей приближаться сюда, кто позволил тебе выходить из гетто, ублюдок! Иди к таким же, как и ты, нелюдь!
- Да он вор, глядите! У него медальон! Ах ты говнюк длинноухий! - возглас нищего, объяснявшего, что это его семейный медальон, погряз за криком все увеличивающейся толпы, пополнившейся подвалившим из корчмы людом. Нищий эльф лежал скорчившись на дороге, стараясь закрыть от ударов живот и лицо. Стража наблюдала за этим издалека молча. 
- Смерть нелюдям! Хватит это терпеть! - разносилось тут и там и грязную толпу понесло куда-то в сторону самого бедного квартала. По дороге она вооружилась вилами, поленом... всем, что попадалось под руку. Разбрызгивая грязные лужи, толпа неслась в квартал нелюдей. Альвы, дварфы, гномы, полурослики, хватили жен и детей, пряча их, где возможно, запирая дома в надежде, что выживет хоть кто-то... 
Пошел дождь. Ливень из свинцовых туч не в силах был отмыть город от грязи и крови. Мутные потоки сходили по камням мостовой, сливаясь в реку, когда-то в давние времена носящую гордое имя Россир... Дождь барабанил по посеревшей изящной колонне с резьбой, подпирающей навес борделя. Казалось, что колонна плачет.
Все это отражалось в синем взоре. Эйфиль втянуло в синий взгляд Берта. Одетый в темную приталенную мантию с узкими рукавами и широкими манжетами, высоким воротником, он стоял посреди темного сводчатого зала. За его спиной висел в ножнах меч. Он обернулся и поверх пульсирующей сферы посмотрел на такие же синие глаза мужчины, сильно похожего на него. Эти глаза были столь же серьезны, как и его собственные. Они видели все страдания мира, видели начало войны, начало конца, видели, как сфера отражает только одно будущее, которое осталось - Последнюю Битву. И в них было понимание и согласие. Два взгляда слились в один. Это был Синий Взгляд Смерти. Синий Взгляд Мира, пришедшего к завершению. И путь был лишь один...
   Пробудившись от собственного рыдания, вся в холодном поту и слезах, юная альвиэль огляделась. Кажется, она давно металась от кошмара по постели. Сдавленно застонав, она сжала подушку рукам и расплакалась навзрыд, не в силах остановиться. Берт встрепенулся и взял ее за плечи.
- Что такое? Что случилось?
   Ответа он добиться не смог, только всхлипы, плачь, а когда она посмотрела ему в глаза, то снова разразилась рыданием. Берт схватил ее в охапку и оттащил в умывальню. Вскоре он уже умывал ее прохладной водой, держа на коленях. 
- Успокаивайся, успокаивайся, Эйфи.
   Эйфиль перестала рыдать, но все еще судорожно всхлипывала и вздрагивала.
- Что ту у вас? - появилась в дверях Вераниэль. - Вы чего вскочили? Что стряслось?
Эйфиль, мокрая и несчастная, снова прижалась к Берту, спрятав в него лицо. Вераниэль, совершенно сбитая с толку, смотрела на них непонимающе.
- Я сам не знаю, - ответил Берт, прижимая Эйфиль к себе. Появился Берард и кинул сыну одеяло, в которое Эйфи тут же была закутана.
- Эйфиль, что ты, детка? - подошла к ней Вераниэль и нежно погладила по голове. Та только покачала в ответ головой и всхлипнула.
- Надо ее уложить, - забеспокоилась Вераниэль. - Тебе что-то приснилось? Что-то произошло с родными?
Девушка отрицательно покачала головой, снова прижавшись к Берту.
   Берт поднял сверток, который был его женой, и отнес на кровать. 
- Эмпатия, наверное. - предположил Берард. - Помнится, у Ариен бывало подобное.
- Тебе лучше рассказать, чем держать это в себе, - заметил Берт жене.
   Она вздохнула устало и закрыла глаза. Все притихли, Берт укачивал ее, поглаживая.  Оказавшись в постели, Эйфиль заснула и остальные жильцы тоже вернулись к себе. К утру Берт почувствовал, что у жены начался жар.
- Эйфиль, как ты? Ты слышишь меня? - тихо спросил Берт, склонившись над ней. Прежде чем отправлять посыльного ее родителям, он хотел поговорить сперва с ней самой.
   Она открыла глаза, уставившись на него печальным пустым взглядом карих глаз.
- Я не поеду никуда, - вздохнула она и снова закрыла глаза. - Ничего не хочу.
- Я не зову тебя никуда ехать, - нахмурился Берт. Он вздохнул и задумался. - Сейчас вернусь. 
Он быстро спустился вниз.
- Мама, у Эйфи жар. Что-то случилось ночью. Ничего не говорит. Я отправлю посыльного к Хилдорам.
   Вераниэль отложила все дела и стала думать, как быть.
- Я надеялась все же, что это был просто кошмар. Надо отправить за лекарем и напиши Хилдорам. Боюсь, придется отменить поездку пока. Но мы же собирались вместе с сыном хэру, эскорт будет ждать. Надо посоветоваться с отцом, пойдем к нему, - предложила мама.
- Не хочу ее надолго оставлять одну, - заметил Берт, почти на ходу черкая записку и отправляя посыльного.
Берард забеспокоился.
- Важно, чтобы она поправилась. В крайнем случае, я могу поехать вперед, а вы присоединитесь позже. Думаю, вы разберетесь с проблемой и мое присутствие здесь не обязательно, - предложил он.
- Да, придется разделиться, - согласилась Вераниэль. - Отец поедет с остальными, а я с вами побуду, мы попробуем потом нагнать.
   Они отправили посыльного к Хилдорам, и уже совсем скоро Ариен с двумя дочерьми была в комнате Эйфиль и Берта, пытаясь разобраться и помочь.
"Может, отца Эрлинга позвать? - мысленно спросил Берт Ариен". Магией он владел все лучше. Ариен подумала и согласилась с его предложением.
- Не дай Эдель, опять порчу навели, - сказала она вслух.
- Я все сделала, если она постарается, то все пройдет быстро, - сказала по-деловому Ингри.
- Надо, чтобы она захотела постараться, - заметил Берт. - Мне надо будет уйти сейчас, Эйфи. Когда я вернусь, ты должна быть здоровой. Договорились?
- Зачем? - посмотрела она на него и снова закрыла глаза, попросив оставить ее. Ингри пришлось вывести Лили, которой нужно было возвращаться домой и собираться. Ариен предпочла сейчас не лезть к измученной дочери, укутав ее лишь защитой, на которую была способна. Берт убежал в храм, а Берард вышел к Ариен. 
- Что это может быть? - спросил он озабоченно.
   - Либо это порча, либо она угодила в очень сильную волну негатива. Не могу определить так сразу. Не хочу ее теребить сейчас, - вздохнула взволнованная Ари.
   Берард кивнул. 
- Мы совсем скоро отправляемся. Арендель должен подъехать проводить Лили. 
Эйфи лежала одна в их с Бертом комнате. Было тихо, слышалось только пение весенних птиц за окном. Потом в комнату кто-то очень тихо вошел, зашуршали одежды. Холодное прикосновение жестковатых пальцев ко лбу было знакомым и приятным. 
- Затем, что он тебя любит, - ответил Эрлинг на ее вопрос, который она задала Берту, когда он уходил. - На улице потеплело еще сильнее. Наверное, ты помогла. Но уже пора остывать, Эйфиль.
   Она тяжело и глубоко вздохнула, открыв глаза и посмотрев на учителя.
- Все напрасно, - сказала она ему в ответ и прильнула горячей головой к его руке.
- Да? - протянул он задумчиво, не убирая руку. - Печально... Такой хороший день: солнце светит, листва шумит, храмовая кошка окотилась. Двенадцать котят, между прочим. И вдруг - напрасно. Мне не нравится.
- А зачем все это? Мы катимся в бездну. В сточную яму, в которую превратится и храм и Альвадор и все альвы будут там, - очень озлобленно сказал она, отвернувшись. - Все из-за ариев. Они останутся здесь и ничего не будет, ничего, кроме грязи, боли и беспросветного бессмысленного бытия, которое завершится, в конце концов.
- Угу, - тихо кивнул своим мыслям Эрлинг. - Все имеет завершение, это так. Представь себе, я живу, зная, что умру. Тебе будет всего лет сто, может, чуть больше, а меня уже не будет. Не хочется думать, что я прожил всю жизнь напрасно. Наше будущее зависит от каждого из нас. Арии, конечно, сложные. Среди нас много алчных, много властолюбивых, жестоких, равнодушных. До тьмы развращенных. Убийцы тоже есть. Мы никогда не будем иметь той духовной базы, которая есть у альвов. Мы всегда будем отличаться. Хотя и среди альвов тоже есть те еще персонажи. Мир находится в постоянной борьбе. Но проигранный бой - это не проигранная война. 
- Я не хочу жить в таком мире, - буркнула Эйфиль и устало закрыла глаза. - Я не понимаю, зачем Берт и дядя остались в нем, как они все это выдержали.
- Не хочешь, не делай. Ты видела будущее, которое не хотела бы. Что мешает тебе прожить жизнь так, чтобы изменить или отложить его как можно дальше? Если ты будешь уверена в себе, своем окружении, своих детях и внуках, а они, соответственно, в своих и так далее, то такое будущее никогда не наступит. Бездействие - вот что может породить то, что ты видела. Бездействие или такое действие, что оставляет вместо света лишь кровавые следы.
- Я слабо себе это представляю, - ответила она, чувствуя накатывающуюся дурноту.
Тем временем Остальные уже собирались выезжать. Лили расстроилась из-за сестры и никак не внимала рассудительным доводам Ингри. Ариен ушла провожать родных, рассказав Аренделю подробности происшествия.
   Арендель был расстроен, но Берт никого не пускал туда, оставив Эрлинга одного на поле боя.
- Ну и зря. Между прочим, если бы я воспринимал подобные предсказания так, как ты сейчас, то тут бы я не сидел, а твоя мама вспоминала бы меня только по праздникам. По предсказанию мой любимый Сигурд должен был лет пять назад всадить мне нож в спину. Мне такое будущее не понравилось. Я пошел и исправил. А ты лежишь и греешь кровать.
- Моя кровать, - проворчала она в подушку. Но тут ей вспомнилось, что мама тоже видела разные варианты бытия и до сих пор еще не свихнулась. - Я подумаю, - сдалась Эйфиль, наконец.
- Помни, дитя, что раздавить или не раздавить таракана - это твой выбор. А напугать девушку, чтобы она выронила платок и нашла свою любовь, или напугать кухарку, чтобы она ошпарилась и потеряла работу - это выбор таракана. Но от каждого такого выбора меняется и множится будущее. Если зацикливаться на одном, то мир просто перестанет двигаться совсем. И не будет ни любви, ничего прекрасного.
   Эйфиль вздохнула и снова посмотрела на Эрлинга. 
- Зачем мне пришло это видение? Сегодня и именно мне? Для чего? Только настроение всем испортила.
- Я знаю зачем и почему, - кивнул Эрлинг. - И это не единственный случай. Тьма проникает в души по-разному, девочка моя, - он взял ее за руку. - И страшнее всего, когда она использует правду. Но ты ведь сильная. И умеешь бороться. И знаешь, что правда тоже может быть разной. Вопрос в выборе. Давай ты встанешь и помашешь тем, кто уезжает, а потом мы вместе с тобой подумаем, хорошо?
Тем временем отбывающие уже были готовы отправляться.
   Одевшись, она вместе с учителем вышла к уезжавшим на балкон.
- Это Эйфи! - оглянулась Лили и громко закричала, помахав ей.
Эйфи улыбнулась и тоже помахала, вытерев неожиданные слезы из глаз. Внизу стояли ее любимые и родные, а учитель крепкой рукой поддерживал ее. Они махали ей и улыбались.
- Мы ждем тебя и Берта как можно скорее! - крикнул ей Берард перед отправлением.
Она ощущала волны от них к ней. 
- Разве ради этого не стоит жить? - спросил Эрлинг. - Поешь, и я поясню тебе, что произошло.
   Едва встретив родителей, она сгребла их в охапку и долго не отпускала. Арендель обнял свою Бусинку крепко.
- Горячая еще. Идем все же в твою комнату, - решил отец.
  
  

Внуки выросли.

  
   - Ты заметила?! - возвестил Анориен, появляясь в дверях и продолжил, проходя внутрь комнаты и не обращая внимание на удивленный взгляд жены. - В доме дисциплинированная тишина. Я проходил мимо гостиной. В доме полно молодежи. Близняшки играют на клавесине в четыре руки, наш Пламенный Огонек, - так Анориен называл сына брата. - рисует их портрет и подпевает. Эредорас на полу недюжинным усилием мысли пытается распутать клубок пряжи Лаурэль, которая вяжет ему оплечье на зиму. Уверен, зимой он будет уже здоровенным как бык и это оплечье ему налезет разве что на макушку. Тинго подпевает под музыку, плетя тетиву, и дразнит Эллендиаса. Ольви забился в угол и читает что-то. Я привык видеть его читающим на деревьях, но видимо, ему комфортней там, где больше гоев. Ты понимаешь? Никто не катается на перилах и занавесках, не стремится нарисовать на стене золой, не ставит соревнования, кто быстрее съедет с лестницы на подносах... выросли уже даже наши внуки! Там внизу я обнаружил цивилизованное общество. Вместо четырех обалдуев и трех припевочек.
   Эйфиль долго слушала мужа, с поднятыми бровями, несколько раз хмыкнув на его эпитеты.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"