Но на примере сотого сонета удобнее поговорить на тему о взаимоотношениях Музы и поэта.
А также об одной из версий происхождения псевдонима «Потрясающий копьём», то есть Шекспира (Shake-spears).
В издании 1609 года его имя так и пишется, через дефис (намекая на то, что автор так себя и воспринимал, как Потрясающего Копьем).
Где пребывает Муза? В землях дальних
Беседует с чужими, говоря
О бесконечных силах изначальных,
Энергии растрачивая зря?
Вернись, меня забывшая...
Как видим, он не просто обращается к Музе. Он — призывает Музу.
В предыдущих двух заметках, посвященных 98-му
и 99-му сонетам (предшествующих сотому), я говорил о разлуке главного героя.
Говорилось о том, что герой с кем-то разлучился и очень переживает этот разрыв.
Настолько сильно переживает, что даже обстановка вокруг, весенняя симфония жизни, кажется ему холодной, сохраняющей отпечаток зимы.
И вот, в сотом сонете, он призывает к себе Ту, с которой он был разлучён, и возвращает её себе.
На самом деле, она всегда была с ним, и в 98-ом и в 99-ом, и в более ранних сонетах, и будет с ним в более поздних.
Но он думал, что её нет с ним. Он не знал ещё, что её можно призвать (и что она придёт). И это была для него трагедия.
Кто она — Муза? Она — дух, пребывающий внутри человека. И она же — дух, пребывающий в дальних землях, беседующий с чужими людьми.
А теперь я сделаю небольшое лирическое отступление от Шекспира и почитаю Гомера, первую песню Одиссеи, с самого начала. Неспешно прочитаю и немного прокомментирую.
Если торопитесь, — отложите чтение. Заметка моя будет длинной, не скоро доберусь я до завершения. Но я помню о том, что обещал поговорить о псевдониме Потрясающего Копьем.
Он здесь же, в первой песне Одиссеи. Нужно только прочитать первую песню почти полностью.
Итак, Гомер, «Одиссея», начало.
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну сопутников; тщетны
Были, однако, заботы, не спас он сопутников: сами
Гибель они на себя навлекли святотатством, безумцы,
Съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога, —
День возврата у них он похитил. Скажи же об этом
Что-нибудь нам, о Зевесова дочь, благосклонная Муза.
С чего начинает Гомер свою песню? Гомер начинает песню с обращения к Музе. Гомер призывает Музу. И Муза — приходит.
Так поступают многоумные античные мастера, умудрённые опытом. В первых строках своих творений они — призывают Музу. Процитирую ещё «Илиаду». Там — то же самое.
Пой, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,
Гнев проклятый, страданий без счета принесший ахейцам,
Много сильных душ героев пославший к Аиду,
Их же самих на съеденье отдавший добычею жадным
Птицам окрестным и псам.
Видите? Пой, богиня. То есть: это не Гомер поёт песни. Гомер — только призывает богиню. А уже богиня, по благосклонности своей,
приходит к нему, как к своему любимцу, и начинает петь песню.
И так же, как Гомер, поступает Овидий. В первых строках «Метаморфоз» Овидий обращается к богам:
Боги! Одобрите замысел мой, поведите
Песню от Хаоса до наступившего дня.
И уже выходит, что не Овидий поёт песню, а — боги поют песню. Овидий только обращается к богам. Овидий — призывает богов. Всё остальное: делает не он, а они. Также и Гомер.
Об этом же, между прочим, пела Роза Рымбаева: «Теперь не я пою, любовь поёт»
Вернёмся, однако же, к «Одиссее»:
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну сопутников
Между тем, мы видим, что в тексте говорится не столько конкретно об Одиссее, сколько — о том, многоопытном муже. А многоопытным мужем может быть — кто угодно.
Тот, кто много живёт, тот и — многоопытный муж.
Так, текст мягко намекает на то, что далее речь пойдёт не столько о конкретном страннике с именем Одиссей, сколько о жизненном странствовании вообще.
Таким образом, «Одиссея» это книга о жизненном странствовании, из которой любой человек может извлечь пользу для себя, если только догадается о том, что он сам и есть —
этот злополучный Одиссей. Нужно только попытаться посмотреть на вещи шире, взглянуть на ситуацию обзорнее, немного приподнявшись над картинкой, которую художник-автор изображает перед нами.
Все эти герои, персонажи песни, не столько герои, сколько — аллегории, иносказания, для обозначения чего-либо полезного. Тем «Одиссея» и хороша.
Правда, в процитированном фрагменте говорится не только о многоопытном муже, который посетил города многих людей и видел обычаи
(и эту характеристику можно применить к любому человеку, жившему и живущему на земле), но еще и о том, кто странствует
со дня, как святой Илион им разрушен, а это же, как будто, не мы с вами?
Мы же, как будто, не разрушали святых Илионов?
Однако, и святой Илион — есть аллегория. Это не столько древний город, расположенный в некоем месте с конкретными координатам. Святой Илион — это тоже символ.
И выглядеть может святой Илион, например, так:
Чем бутон розы не святой Илион? Чем бутон розы не священная крепость, построенная Нептуном и Фебом по поручению Юпитера?
И чем жук-вредитель не Одиссей, проникающий в священную крепость и разрушающий её?
И бутон розы, и святой Илион — это символы крепости, которая есть у каждого человека. Эта крепость есть — физическое тело человека.
А жук-вредитель, или множество греков, осаждающее святой Илион, — это символы разрушителя, который, в конечном итоге, уничтожит крепость, не оставит на ней камня на камне.
Увы, но мы смертны. Наша крепость, наше физическое тело, которым мы дорожим, когда-нибудь перестанет существовать.
А разрушитель, который разрушает нашу крепость, представляет собой Сознание. Мы сами являемся своими же убийцами: дышим не свежим воздухом; питаемся некачественными продуктами; поступаем так, от чего потом сами же страдаем.
Так что Илион, хоть и святой, хоть и построен по поручению великого бога и владыки Олимпа братом его и сыном его, великими богами Нептуном и Фебом, хоть и защищён, как надо, будет разрушен, увы.
Много их было, святых Илионов, и много было мужей, которые их разрушали и разрушили. Так что цитату из «Одиссеи», которую я начал комментировать, можно применить к любому человеку
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну сопутников
«Одиссея» — это книга о любом из нас. Это книга о тех, кто разрушает святой Илион и разрушит-таки его, после чего — отправится в странствование по морю в поисках отчизны.
Мы разрушим свой святой Илион (самого себя) и отправимся в поисках своего дома (к самому себе).
Как жучок-вредитель, уничтожив один бутон, переберётся на другой, так и Одиссей, уничтожив один Илион, перейдёт к другому.
Но! Приходит зима. Розы умирают. У жука-вредителя возникают проблемы.
Скажи же об этом
Что-нибудь нам, о Зевесова дочь, благосклонная Муза...
Все уж другие, погибели верной избегшие, были
Дома, избегнув и брани и моря; его лишь, разлукой
С милой женой и отчизной крушимого, в гроте глубоком
Светлая нимфа Калипсо, богиня богинь, произвольной
Силой держала, напрасно желая, чтоб был ей супругом.
Итак, все уж другие достигли дома. А он, многоопытный муж, всё ещё — находится вдали от дома, разлучённый с женой и с отчизной.
Сюжет «Одиссеи» хорошо известен. Я не буду его пересказывать. Я расскажу лишь, что представляет собой аллегория — возвращения домой. Где он наш дом? Где она наша Итака?
Человек — представляет собой триединство. У человека есть физическая часть, у человека есть духовная часть, у человека есть сознание.
Физическая часть это мать. Духовная часть это отец. Сознание это ребенок, дитя отца и матери.
Все должны быть вместе, в одном доме, отец Одиссей, мать Пенелопа, сын Телемах.
А в начале «Одиссеи» описывается состояние разъединения, состояние разлуки. Мать (физическое тело человека) — на месте. Вот мои руки, вот мои ноги, вот моя голова. Они при мне.
Сын (моё сознание) — тоже на месте. Вот он — «Я». «Я» — Телемах. «Я» — осознаю себя. А где мой отец? Где отец Одиссей, который отправился на войну?
Что представляет собой моя духовная сущность? «Я» (Телемах) — ничего не знаю о нём. Не известно, где находится мой отец (мой духовный отец). И не известно, жив ли он ещё.
Вот и у Шекспира, в разбираемых сонетах (98-100), описывается состояние разлуки, прямо как у Одиссея, находящегося в глубоком гроте на острове светлой нимфы Калипсо, богини богинь.
Духовный отец где-то на островке, посреди бескрайнего моря, а «я» (Телемах) тут, на родине, на Итаке, со своей матерью, но её — домогаются женихи.
Кто они — женихи? Это — различные теории объяснения жизни и мироустройства. Их много. И все они — чужеродны для Телемаха. У Телемаха есть только один духовный отец, его Одиссей.
Но Одиссей — далеко. Телемаху кажется, что отца будто бы и нет.
И если один из женихов будет более убедительным, чем другие, мать Телемаха может выбрать в мужья этого убедительного жениха и заключить брак с ним.
Брак будет означать гибель всех — Телемаха, Пенелопы и Одиссея. Неправильный выбор: если действовать в жизни, руководствуясь чужеродной программой, то это будет иметь губительные последствия.
В общем, всё плохо. Но!
Но когда, наконец, обращеньем времен приведен был
Год, в который ему возвратиться назначили боги В дом свой, в Итаку (но где и в объятиях верных друзей он
Всё не избег от тревог), преисполнились жалостью боги
Всё плохо, но — боги назначили ему возвратиться, время возвращения наступило, боги преисполнились жалостью.
Кто они — боги? Это — владыки Олимпа. Зевс (Юпитер), а также его братья, сёстры и дети. Боги — это тоже аллегории, иносказания. Боги — это силы нефизического мира.
Мы, люди, живём в физическом мире. Нам трудно представить, что существует что-то помимо мира, данного нам в ощущениях.
Однако, свою духовную сущность мы же можем ощутить? Мы же можем ощутить свою жизнь, благодаря которой мы живём?
Значит, есть что-то не от физического мира. А так как живых людей много, то много и частичек не физического мира. Следовательно, другой мир такой же, как наш, населен разнообразными формами жизни.
Когда мы исчезаем в физическом мире, мы еще остаемся на какое-то время в другом мире. Разрывается связь между нами, жителями физического мира, и нами, жителями духовного мира.
Житель духовного мира (духовная часть человека) какое-то время может жить без части себя в физическом мире. Но сколько долго можно так жить?
Возможно, когда в физическом мире происходит зачатие ребенка, житель духовного мира может установить связь с клеточкой, образовавшейся от слияния клетки отца и клетки матери.
И выходит тогда, что житель духовного мира получает новую жизнь вместе с образовавшимся эмбрионом, маленьким зародышем, появившимся в физическом мире.
А вот боги — могут обходиться без этого. Каким-то образом, боги умеют жить только в духовном мире (без физического человека). Возможно, что когда-то боги этого не умели.
Греческая мифология говорит о том, что отец Зевса (римского Юпитера) Кронос (Сатурн) съедал своих детей. Это — аллегория (иносказание).
И смысл этой аллегории — в неизбежной гибели человека в физическом мире. Но может погибнуть и духовный человек!
Оставшийся без своей физической части, духовный человек тоже может погибнуть, если через какое-то время не установит связь с новой частью,
с новым зародышем, образовавшимся в физическом мире. Как следует из мифологии, Зевс (Юпитер) был первым из детей Кроноса (Сатурна), кто избежал гибели.
То есть, если расшифровывать аллегорию, Зевс каким-то образом научился устойчиво устанавливать связь между собой, духовным, и между собой, физическим, а, кроме того,
Зевс не только избежал своей гибели, он ещё и воскресил своих братьев и сестёр, которые были съедены отцом Кроносом (Сатурном) до него,
то есть, если расшифровать и эту аллегорию, то Зевс умеет не только устанавливать связь, но ещё, находясь в физическом мире, умеет восстанавливать знание,
которое было (якобы) утрачено со смертью его физического брата.
Вот на то они и — боги. Бессмертные. Рождаясь в физическом мире, они могут устанавливать связь со своей духовной частью и получать знания о себе самом,
образно говоря: о брате своём или сестре своей, которые жили прежде в физическом мире, были поглощены своим отцом Кроносом (Сатурном), но не умерли полностью, и сохранили знание о жизни,
которую они прожили, и это знание можно восстановить, и воскресить, таким образом, своих сестёр и братьев, образно говоря.
Но это могут они, боги. Они прошли путём бессмертия. Они узнали секреты бессмертия. Прошёл путём бессмертия Зевс. Прошли его братья. Прошли его сёстры. Прошли его дети, ставшие богами.
Все они воевали с Кроносом. И с титанами. И стали владыками Олимпа. Люди же пока этого не могут. Люди не прошли путём бессмертия и не узнали его секретов.
Пока (в начале «Одиссеи») мы видим разъединение тех, кто должен быть единым: Одиссей находится на острове в океане, а Пенелопа и Телемах у себя, на Итаке.
Другими словами, физическая часть человека (которую олицетворяют Пенелопа и Телемах) — не знает, где находится его духовная часть (Одиссей).
И вот боги решают — помочь. Почему?
Вообще-то, Одиссей Зевсу не чужой. Когда Одиссей спорил с Аяксом Великим за оружие Ахилла (об этой истории рассказывается у Овидия, где Одиссей имеет римское имя Улисс),
то Одиссей говорил о своём родстве с Зевсом (Юпитером) и сказал, что он от «Юпитера — третий».
Это значит, что у Одиссея — третья степень родства по отношению к бессмертному, Одиссей является правнуком Зевса, верховного небожителя.
А это, в свою очередь, означает то, что Одиссей, образно говоря, наследует качества своего бессмертного предка.
То есть, образно говоря, Одиссей тоже может стать бессмертным, как и его бессмертный предок Зевс, если научится использовать те качества, которые унаследовал от своего бессмертного предка.
Причем, у Одиссея третья степень родства с верховным божеством, как со стороны отца, так и со стороны матери.
Одиссей — это потенциально бессмертный. Одиссей станет бессмертным, если в целости доберётся до Итаки, найдёт жену и сына, изгонит чужаков из своего дома.
Другими словами, «Одиссея» — это книга о чём? «Одиссея» — это книга об обретении бессмертия.
В начале «Одиссеи» — ситуация разъединения духовного человека (Одиссея) с физическим человеком (Пенелопой).
В завершении «Одиссеи» — ситуация гармоничного союза Одиссея и Пенелопы, двух половинок единого, союз человека духовного и физического, обретение друг друга.
Теперь, когда более понятно, о чём «Одиссея», вернёмся к тексту:
Но когда, наконец, обращеньем времен приведен был
Год, в который ему возвратиться назначили боги
В дом свой, в Итаку (но где и в объятиях верных друзей он
Всё не избег от тревог), преисполнились жалостью боги
Все; Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея,
Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.
И видим, кстати, что Одиссей назван — богоподобным. А почему? Конечно, можно посчитать, что это «фигура речи», «красное словцо».
А можно посчитать буквально: «богоподобный» — это подобный богу, имеющий те же качества, что есть у бога. Бессмертный, но ещё не осознавший своё бессмертие.
Томится на острове, льёт слёзы, не знает, как переплыть океан.
Перейдём теперь — к смыслу фрагмента, приведённого выше. Что мы видим? Мы видим, что боги — преисполнились жалости к Одиссею. Все преисполнились. Кроме одного.
Один из богов, сказано, — упорствовал и не желал возвращения Одиссея домой.
И бог этот — Посейдон. Брат Зевса. Владыка морей. Здесь можно немного поговорить о том, кто такой Посейдон? И почему он препятствует Одиссею?
Итак, Посейдон — это старший брат Зевса. Один из детей Кроноса, которого тот проглотил. То есть Посейдон — это равный Зевсу; это кто-то, подобный Зевсу;
это — предшественник Зевса (на пути бессмертия); но тот — чья попытка избежать смерти оказалась неудачной, но, тем не менее, необходимой,
потому что вряд ли такой серьёзный путь, как путь бессмертия, можно пройти, не совершая ошибок.
И если Зевс стал первым, кого отец Кронос не смог проглотить, то это случилось в том числе и потому,
что Зевс использовал опыт своих предшественников (старших братьев и сестёр).
И как старший брат Зевса, Посейдон — это могущественнейший бог, обладающий великой силой. Потом, когда Зевс с братьями (и сёстрами) одержали победу над остальными древними богами,
мир был поделён между братьями. Суша досталась — Зевсу, море — Посейдону, подземелье — Аиду. Зевс и его братья стали владыками определённой части мира. Что означают эти части?
И что означает владение этими частями?
Суша, море и поземелье — похожи на сушу, море и подземелье нашего физического мира, которые мы знаем.
Но та суша, которой владеет Зевс, то море, которым владеет Посейдон, и то подземелье, которым владеет Аид, не являются сушей, морем и подземельем нашего физического мира. Это — аллегории.
Это — подобия. Что это?
Суша, которой владеет Зевс, — это физический мир, в котором мы живём. Это весь наш физический мир, о свойствах которого мы знаем и о свойствах которого не знаем.
Зевс — хозяин физического мира (мира с физической сушей, с физическим морем, с физическим подземельем).
Всё, что мы можем измерить, почувствовать, потрогать, — это всё мир, которым владеет Зевс. Всё это — суша.
Что такое — суша? Суша — это основание. Суша — это земля. Суша — это то, на чём можно стоять. Суша — это материя. В общем, суша — это материальный мир.
Море, которым владеет Посейдон, — это нематериальный мир. Это мир, который мы не можем измерить. Это мир, в котором нет опоры. Море — это мир стихии.
Море — это мир, в котором пребывают нематериальные части нас. Человек — это единство материального и духовного. Человек состоит из двух частей — физической и духовной.
Физическая часть — пребывает в мире Зевса. Духовная часть — в мире Посейдона.
О мире, которым владеет Аид, говорить здесь не будем. То — мир мёртвых. А Одиссей — пока жив.
Одиссей — пока жив. И пока — находится в мире, владыкой которого является могущественный Посейдон. Одиссей оказался в мире, владыкой которого является Посейдон,
после того, как разрушил святой Илион. И Посейдон — разгневан на Одиссея (за то, что тот ослепил его сына). Именно из-за гнева Посейдона Одиссей не может добраться до дома. Читаем дальше.
Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея,
Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.
Но в то время он был в отдаленной стране эфиопов (Крайних людей, поселенных двояко: одни, где нисходит
Бог светоносный, другие, где всходит), чтоб там от народа
Пышную тучных быков и баранов принять гекатомбу.
Там он, сидя на пиру, веселился; другие же боги
Тою порою в чертогах Зевесовых собраны были.
То есть, для Одиссея сложились — благоприятные условия. Могущественный бог, который разгневан на Одиссея, который препятствует возвращению Одиссея домой,
— веселится на пиру, находится — в отдалённой стране. У каких-то эфиопов.
Веселится и забыл практически всё остальное, в том числе забыл об Одиссее, на которого он разгневан.
Именно поэтому другие боги могут собраться вместе, без Посейдона, и обсудить судьбу Одиссея в спокойной обстановке.
Удивительное дело! Возвращение Одиссея домой оказалось возможным, благодаря неким эфиопам, которые собрали пир для Посейдона. Что же это за эфиопы такие?
Я долго вглядывался в этот фрагмент текста, удивляясь всё больше и больше этим поразительным людям, которые могут собрать такой пир для Посейдона, что тот — забывает всё остальное.
Я ещё раз процитирую этот удивительный отрывок и выделю слова, которые характеризуют этих эфиопов.
в то время он был в отдаленной стране эфиопов
(Крайних людей, поселенных двояко: одни, где нисходит
Бог светоносный, другие, где всходит), чтоб там от народа
Пышную тучных быков и баранов принять гекатомбу.
Там он, сидя на пиру, веселился; другие же боги
Тою порою в чертогах Зевесовых собраны были.
То есть, это — не те эфиопы, которых мы знаем. Это — не эфиопы нашего мира. Это — аллегория. Гомер назвал их «эфиопами», но это всего лишь — обозначение этих людей.
Кто же они?
А вот — в тексте приводится их характеристика. Это — крайние люди, двояко поселённые. Может показаться, что это бессмыслица. Но это не бессмыслица.
Это, действительно, — крайние люди. Люди, которые живут на краю мира. Люди, которые живут на границе миров. Каких миров? Нашего и не нашего. Физического и духовного. Этого и потустороннего.
И понятно теперь, что, поскольку эти удивительные люди живут на границе миров, то они знают о свойствах обоих миров, они знают о свойствах нашего мира и о свойствах не нашего мира.
Понятно, что если такие удивительные люди соберут пир, то на этом пиру забудется даже Посейдон. Ведь он кто? Посейдон, хоть и владыка, но владыка только одного мира.
Да, Посейдон бог, и видел многое, и как бог, может бывать и в своём и не в своём мире. Но преимущественно бывает в своём мире.
Когда же Посейдон уходит в страну эфиопов (то есть на границу миров), то эфиопы рассказывают Посейдону нечто такое, что удивляет даже Посейдона.
Удивляет настолько, что Посейдон забывается (и перестаёт преследовать Одиссея).
Применительно к человеку, к обычному человеку нашего мира, знающего себя, то есть наблюдающего в себе свою физическую оболочку, и желающего знать, где находится его бессмертная часть,
затерянная, будто, в океане, и преследуемая владыкой потустороннего мира, то что необходимо сделать, чтобы сложились условия для того, чтобы бессмертная часть нас самих смогла отправиться в путь и
добраться до нас самих же?
Надо превратиться в эфиопа. Надо отправиться в страну, находящуюся на границе миров. Нужно устроить пир для Посейдона. Чтобы Посейдон веселился и забыл о преследовании того,
кто затерялся на островке посреди океана. И тогда боги, то есть неизвестные силы внутри нас, смогут собраться и обсудить, что нужно сделать, чтобы духовная часть нас самих смогла отправиться в путь.
другие же боги
Тою порою в чертогах Зевесовых собраны были.
С ними людей и бессмертных отец начинает беседу;
В мыслях его был Эгист беспорочный (его же Атридов
Сын, знаменитый Орест, умертвил); и о нем помышляя,
Слово к собранью богов обращает Зевес Олимпиец:
Итак, Зевс, отец людей и бессмертных, начинает беседу.
Что же прозошло? Сознание человека (Телемах) выросло, окрепло, стало осознавать мир, свою физическую природу (мать Пенелопу), а также стало размышлять над тем,
где находится его духовный отец (Одиссей), стало размышлять над жизнью и смертью, а размышляя так, оказалось на границе миров, нашего и не нашего.
Тем самым, сознание очутилось, образно говоря, в отдалённой стране эфиопов, и приготовило, само о том не подозревая, жертву Посейдону. Посейдон стал веселиться, точно на пиру.
Море успокоилось. Боги смогли собраться вместе без Посейдона. И у сознания появилось возможность услышать голос богов в себе самом. И сознание услышало голос отца людей и бессмертных.
В мыслях его был Эгист беспорочный (его же Атридов
Сын, знаменитый Орест, умертвил); и о нем помышляя,
Слово к собранью богов обращает Зевес Олимпиец:
"Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!
Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто
Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?
Так и Эгист: не судьбе ль вопреки он супругу Атрида
Взял, умертвивши его самого при возврате в отчизну?
Гибель он верную ведал; от нас был к нему остроокий
Эрмий, губитель Аргуса, ниспослан, чтоб он на убийство
Мужа не смел посягнуть и от брака с женой воздержался.
"Месть за Атрида свершится рукою Ореста, когда он
В дом свой вступить, возмужав, как наследник, захочет", так было
Сказано Эрмием - тщетно! не тронул Эгистова сердца
Бог благосклонный советом, и разом за все заплатил он".
Может показаться странным, что в мыслях у Зевса Эгист беспорочный, а вовсе не Одиссей, хотя текст назвается «Одиссея», и Одиссей главный герой здесь,
и основные события освещают путь возвращения домой его, Одиссея. При чём здесь беспорочный Эгист? Какое отношение имеет беспорочный Эгист к Одиссею?
Ну, видимо, какое-то отношение да имеет. Раз Зевс об этом упоминает. Но я не буду комментировать слова Зевса об Эгисте и сравнивать судьбы Эгиста и Одиссея.
Достаточно сейчас и того, что судьба Эгиста печальная, а путешествие Одиссея, в конце концов, оказалось успешным. Таким образом, Эгист и Одиссей — антиподы.
Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада
Зевсу сказала: "Отец наш, Кронион, верховный владыка,
Правда твоя, заслужил он погибель, и так да погибнет
Каждый подобный злодей! Но теперь сокрушает мне сердце
Тяжкой своею судьбой Одиссей хитроумный; давно он
Страждет, в разлуке с своими, на острове
Вот! Одиссей — любимец Афины, и она — просит за него. Афина — это кто? Афина — это богиня мудрости. Если уж кто достиг мудрости, того мудрость не забудет.
И вот светлоокая Зевсова дочь просит отца обратить внимание на судьбу Одиссея. Последим за диалогом между Афиной и Зевсом. Афина говорит:
давно он
Страждет, в разлуке с своими, на острове, волнообъятом
Пупе широкого моря, лесистом, где властвует нимфа,
Дочь кознодея Атланта, которому ведомы моря
Все глубины и который один подпирает громаду
Длинноогромных столбов, раздвигающих небо и землю.
Силой Атлантова дочь Одиссея, лиющего слезы,
Держит, волшебством коварно-ласкательных слов об Итаке
Память надеяся в нем истребить. Но, напрасно желая
Видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий,
Смерти единой он молит. Ужель не войдет состраданье
В сердце твое, Олимпиец? Тебя ль не довольно дарами
Чтил он в троянской земле, посреди кораблей там ахейских
Жертвы тебе совершая? За что ж ты разгневан, Кронион?
Тут можно лишь восхищаться слогом Гомера и Жуковского!
Ей возражая, ответствовал туч собиратель Кронион:
"Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело.
Я позабыл Одиссея, бессмертным подобного мужа,
Столь отличенного в сонме людей и умом и усердным
Жертв приношеньем богам, беспредельного неба владыкам?
Нет! Посейдон, обволнитель земли, с ним упорно враждует,
Все негодуя за то, что циклоп Полифем богоравный
Им ослеплен
Другими словами, Зевс вовсе не против того, чтобы Одиссей отправился в путь и достиг Итаки. Из богов лишь один Посейдон враждует с Одиссеем.
Посейдон, обволнитель земли, с ним упорно враждует,
Все негодуя за то, что циклоп Полифем богоравный
Им ослеплен: из циклопов сильнейший, Фоосою нимфой,
Дочерью Форка, владыки пустынно-соленого моря,
Был он рожден от ее с Посейдоном союза в глубоком
Гроте. Хотя колебатель земли Посейдон Одиссея
Смерти предать и не властен, но, по морю всюду гоняя,
Все от Итаки его он отводит. Размыслим же вместе,
Как бы отчизну ему возвратить. Посейдон отказаться
Должен от гнева: один со всеми бессмертными в споре,
Вечным богам вопреки, без успеха он злобствовать будет".
Здесь всё понятно. И далее Афина предлагает план, который будет в дальнейшем исполняться.
Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада
Зевсу сказала: "Отец наш, Кронион, верховный владыка!
Если угодно блаженным богам, чтоб увидеть отчизну
Мог Одиссей хитроумный, то Эрмий аргусоубийца,
Воли богов совершитель, пусть будет на остров Огигский
К нимфе прекраснокудрявой ниспослан от нас возвестить ей
Наш приговор неизменный, что срок наступил возвратиться
В землю свою Одиссею, в бедах постоянному. Я же
Прямо в Итаку пойду возбудить в Одиссеевом сыне
Гнев и отважностью сердце его преисполнить, чтоб созвал
Он на совет густовласых ахеян и в дом Одиссеев
Вход запретил женихам, у него беспощадно губящим
Мелкий скот и быков криворогих и медленноходных.
Спарту и Пилос песчаный потом посетит он, чтоб сведать,
Нет ли там слухов о милом отце и его возвращенье,
Также, чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава".
План, который предложила Афина, замечательный. Но нужно здесь остановиться и обдумать решение, которое выбрали боги для того, чтобы возвратить домой Одиссея.
27.07.2022 18:15
План такой:
Гермес отправляется на остров к нимфе
Афина отправляется к Телемаху
Если с миссией Гермеса более-менее понятно (отправляется, чтобы объявить нимфе волю богов не удерживать Одиссея), к предприятию Афины есть вопросы. Зачем в этой истории Телемах?
Зачем нужно посещать Телемаха?
Ведь, если Одиссей находится далеко от дома, если его удерживает нимфа на острове, разве не достаточно того, чтобы сказать нимфе, чтобы перестала так поступать, и пусть себе
Одиссей отплывает в опасное путешествие? Телемах-то при чём?
Ведь, собственно, так потом и случилось: Одиссей отплыл, испытал ещё немножечко приключений, добрался до острова феаков, рассказал о своих скитаниях, и при помощи феакиян
достиг-таки берегов Итаки. Плавание же Телемаха, которое происходило одновременно с последним путешествием Одиссея, вроде бы совершилось впустую:
да, Телемах посетил Нестора и Меналая в надежде получить сведения об отце, но ни Нестор, ни Менелай, ни Елена не сообщили Телемаху ничего определённого.
Так зачем было нужно — путешествовать Телемаху? Зачем Афина посещала Телемаха? В чём заключался замысел богов по возвращению Одиссея, включающий в себя миссию Афины?
Разве миссии Гермеса было бы недостаточно?
Действительно, если относится к поэме Гомера, как к обычной истории, приключения Телемаха выглядят незначительным эпизодом, не имеющим глубокого смысла. Да, поругался с женихами.
Да, посетил песчанный Пилос и Спарту. Да, поговорил с героями Троянской войны. Да, получил подарки. Ну, может быть, приобрёл опыт и воспрял духом, что помогло ему позднее победить женихов,
сражаясь вместе с отцом. Но всё-таки кажется, что у Телемаха не основная, а — вспомогательная роль. Зачем же богам нужно, чтобы Афина непременно посетила Телемаха?
С какой целью это сделано? Ведь план богов по возвращению Одиссея состоит из двух миссий, Гермеса и Афины, и миссия Афины — не менее важная, чем миссия Гермеса.
Но почему это так важно? Вот вопрос.
Смысл появляется, если рассмотреть, кто такой Телемах и кто такая Афина? Телемах — это Сознание человека. А Афина — это Мудрость.
Визит Афины к Телемаху — это визит Мудрости к Сознанию.
Вот почему так важно, чтобы Мудрость пришла к Сознанию, и Сознание осознало, что к нему пришла Мудрость. Если этого не произойдёт, если Афина придёт к Телемаху, а Телемах не поймёт,
что к нему пришла богиня, план богов по возвращению Одиссея не сработает: Одиссей, отец Телемаха, не стронется с места, даже если нимфа, которая удерживает Одиссея на острове,
перестанет удерживать его по приказанию Гермеса, посланника воли богов.
Вся красота плана богов по возвращению Одиссея — в одновременности происходящего: Афина (Мудрость) приходит к Телемаху (к Сознанию) и (одновременно!)
Гермес приказывает нимфе перестать удерживать Одиссея.
Теперь, помятуя о том, что визит Афины к Телемаху есть визит Мудрости к Сознанию, можно продолжить чтение и проследить за тем,
как Афина отправляется к Телемаху и какой разговор будет происходить между ними:
Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,
Амброзиальные, всюду ее над водой и над твердым
Лоном земли беспредельныя легким носящие ветром;
После взяла боевое копье, заощренное медью,
Твердое тяжкоогромное, им же во гневе сражает
Силы героев она, громоносного бога рожденье.
Бурно с вершины Олимпа в Итаку шагнула богиня.
Там на дворе, у порога дверей Одиссеева дома,
Стала она с медноострым копьем, облеченная в образ
Гостя, тафийцев властителя, Ментеса
Обратите внимание на атрибуты богини: у неё есть золотые подошвы, которые привязываются к ногам, и с помощью которых можно перемещаться, куда нужно (такие же подошвы есть и у Гермеса,
Гермес давал их Персею, чтобы тот смог добраться до Горгоны).
А также у Афины (у Мудрости) есть огромное боевое копьё с медным наконечником. Эта деталь, копьё богини Афины, очень важна для дальнейшего повествования.
В отрывке, приведённом выше, копьё упоминается дважды на сравнительно небольшом участке текста(я выделил), так что копьё Афины должно броситься в глаза, как сверкающий атрибут.
Итак, богиня стоит у порога Одиссеева дома, с копьём, изменившая свой образ.
Где он, дом Одиссея? Это наш дом. Это дом нашей души. Это мы сами. Мудрость стоит у порога нашего дома. Мудрость стоит в чужом образе. Мудрость изменила себя.
Мудрость стоит, но не в чистом своём виде, а в виде гостя. Потому мы и не видим, за образом гостя, образ мудрости. А вот Телемах — скоро увидит.
28.07.2022 12:45
Стала она с медноострым копьем, облеченная в образ
Гостя, тафийцев властителя, Ментеса; собранных вместе
Всех женихов, многобуйных мужей, там богиня узрела;
В кости играя, сидели они перед входом на кожах
Ими убитых быков; а глашатаи, стол учреждая,
Вместе с рабами проворными бегали: те наливали
Воду с вином в пировые кратеры; а те, ноздреватой
Губкой омывши столы, их сдвигали и, разного мяса
Много нарезав, его разносили. Богиню Афину
Прежде других Телемах богоравный увидел.
Итак, богиня Афина пришла к Телемаху, облеченная в образ Ментеса, властителя тафийцев. Мы видим женихов, расположившихся в доме Телемаха, играющих в кости, и видим приготовления к пиру.
Сказано, что Телемах увидел нового гостя прежде других.
Как я говорил раньше, Телемах — это Сознание, а женихи — это различные идеи, которые претендуют на то, чтобы объяснить устройство этого мира.
Разных идей существует великое множество. Сознание пытается понять собственную природу, и когда какая-то идея, бродящая по миру, оказывается у порога Телемаха в качестве гостя,
Телемах замечает нового гостя, впускает к себе в дом, идея проникает в сознание и остаётся в сознании навсегда. Проходит время, и идея превращается в жениха, пирует каждый день,
и вот её уже и не выгнать. Сознание замечает, что что-то не так, ждёт нового гостя, который бы объяснил, в чём состоит неправильность положения. Новый гость приходит, обещает всё объяснить,
проникает в дом и тоже — становится очередным женихом. И вот уже женихи играют в кости между собой, убивают быков, сдирают с них кожу и восседают на этой коже.
То есть, другими словами, каждая идея, проникшая в сознание, забирает себе частичку энергии человека (что, образно говоря, выглядит, как убийство и поедание быков из хозяйских запасов).
В конце концов, ресурсы человека уменьшаются, и вскоре могут истощиться совсем..
Богиню Афину
Прежде других Телемах богоравный увидел. Прискорбен
Сердцем, в кругу женихов он сидел, об одном помышляя:
Где благородный отец и как, возвратяся в отчизну,
Хищников он по всему своему разгоняет жилищу,
Власть восприимет и будет опять у себя господином.
В мыслях таких с женихами сидя, он увидел Афину;
Тотчас он встал и ко входу поспешно пошел, негодуя
В сердце, что странник был ждать принужден за порогом.
Видим, что Телемах угнетён своим положением. Женихов много, но все они — чужеродны для Телемаха. То есть, любые внешние теории, которые зародились в чужих головах, не подходят полностью Сознанию.
Сознание ищет — собственного отца.
И видим ещё, что Телемах — открыт новому. Он заметил нового гостя, и спешит — пригласить его в дом (негодуя даже, что тот принужден был ждать).
Тотчас он встал и ко входу поспешно пошел, негодуя
В сердце, что странник был ждать принужден за порогом; приближась
Взял он за правую руку пришельца, копье его принял,
Голос потом свой возвысил и бросил крылатое слово:
"Радуйся, странник; войди к нам; радушно тебя угостим мы;
Нужду ж свою нам объявишь, насытившись нашею пищей".
Кончив, пошел впереди он, за ним Афинея Паллада.
С нею вступя в пировую палату, к колонне высокой
Прямо с копьем подошел он и спрятал его там в поставе
Гладкообтесанном, где запираемы в прежнее время
Копья царя Одиссея, в бедах постоянного, были.
Следите за копьём Афины!
Что сделал Телемах? Телемах — принял копьё Афины и спрятал его в том же месте, где прятал копья его отец!
Телемах — поступил точно так же, как поступал его отец: принял копьё Афины и спрятал его. Какие же копья прятал царь Одиссей? Одиссей прятал копья Афины!
Копья царя Одиссея были копьями богини Афины!
Телемах с Афиной — говорили о многом. Можно долго разбирать подробности их беседы. Но хочу, прежде всего, обратить внимание на результат, которым завершилась первая встреча Афины с Телемахом.
Этот итог — очень важен. Хотел бы на нём остановиться поподробнее и немного обсудить.
С сими словами Зевесова дочь светлоокая скрылась,
Быстрой невидимо птицею вдруг улетев. Поселила
Твердость и смелость она в Телемаховом сердце, живее
Вспомнить заставив его об отце; но проник он душою
Тайну и чувствовал страх, угадав, что беседовал с богом.
Итогом встречи стало чувство, которое Телемах не испытывал прежде. А именно: Телемах понял, что он — беседовал с богом.
Кто такой Телемах? Телемах — это Сознание человека. Визит Афины к Телемаху — это визит духа Мудрости к Сознанию. И итогом визита духа Мудрости к Сознанию является ощущение того, что
Сознание осознало в себе самом, что его посетил дух Мудрости. Сознание осознало, что великий божественный бессмертный дух был у него в гостях, говорил с ним, беседовал с ним, беседовал прямо сейчас,
несколько секунд назад, что он существует, что он может появиться, что с ним можно беседовать, — всё это осознало Сознание.
Конечно, это — великое ощущение. Конечно, Телемах — испытал потрясение. Значит, есть в мире что-то, не относящееся к физическому миру, что-то, не обнаруживаемое чувствами,
но, тем не менее, — ощущаемое. То, чего не может быть, но оно — есть. Оно — благое. И с ним — можно общаться.
Подчеркну, что это новое ощущение возникло у Телемаха не в процессе разговора с Афиной, а — после того, как Афина ушла.
С сими словами Зевесова дочь светлоокая скрылась,
Быстрой невидимо птицею вдруг улетев. Поселила
Твердость и смелость она в Телемаховом сердце, живее
Вспомнить заставив его об отце; но проник он душою
Тайну и чувствовал страх, угадав, что беседовал с богом.
Что произошло с Телемахом? К нему пришла богиня, но он не знал, что это богиня, потому что Афина была под маской. Телемах поговорил с собеседником.
И после беседы почувствовал твёрдость и смелость в сердце. А затем вдруг, каким-то чудным образом узнал тайну о том, что он беседовал с богом.
Как же Телемахом открыл эту тайну? Как Телемах узнал о том, что беседовал с богом?
Ведь богиня под маской (по внешнему виду своему) ничем не отличается от других людей, прежде входивших в дом Телемаха. Афина не произвела никаких чудес. Не было никаких знамений.
Вода в вино не превращалась. Как Телемах понял, что собеседовал с богом? Скрылась, быстрой невидимо птицею вдруг улетев ? Но это не чудо!
Это — описание ощущение, которое возникает после того, как попрощался с дорогим собеседником. Такое ощущение знакомо многим. Кто-то очень дорогой уходит и вспоминаешь:
ещё вчера вы сидели рядом и разговаривали, а сегодня — дорогого человека нет. Скрылся, вдруг улетев невидимой птицею. Это — не чудо.
Это — ощущение такое. Здесь нет никакой мистики.
Итак, богиня не продемонстрировала Телемаху никаких чудес? Как же Телемах понял, что с ним была богиня?
Причём — подчеркну это снова! — Телемах понял это не сразу, а после того, как собеседник удалился.
Собеседник удалился, и Телемах стал обдумывать разговор, который состоялся между ними.
Собеседник ушёл. И Телемах стал вспоминать разговор, состоявшийся между ними. Разговор завершился такими словами.
"Милый мой гость, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, —
Пользы желая моей, говоришь ты со мною, как с сыном
Добрый отец; я о том, что советовал ты, не забуду.
Но подожди же, хотя и торопишься в путь; здесь прохладой
Баней и члены и душу свою освежив, возвратишься
Ты на корабль, к удовольствию сердца богатый подарок
Взяв от меня, чтоб его мне на память беречь, как обычай
Есть меж людьми, чтоб, прощаяся, гости друг друга дарили".
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
"Нет! Не держи ты меня, тороплюсь я безмерно в дорогу;
Твой же подарок, обещанный мне так радушно тобою,
К вам возвратяся, приму и домой увезу благодарно,
В дар получив дорогое и сам дорогим отдаривши".
С сими словами Зевесова дочь светлоокая скрылась
Надо отметить, что Афина попрощалась с Телемахом довольно загадочным образом!
Собеседник заинтересовал Телемаха. Телемах хотел бы продолжить разговор и удерживал собеседника, предложил себеседнику отдохнуть, предлагал подарок.
А собеседник отказался от подарка Телемаха. Собеседник ушёл, ничего не взяв у Телемаха. И мало того, что ушёл, ничего не взяв. Собеседник сам подарил Телемаху подарок!
У Телемаха осталось то самое копьё, которое он принял от Афины, и которое он спрятал в том же месте, где прятал копья его отец, царь Одиссей.
Вот и отличие богини от обычных людей. Вот и отличие богини от женихов, собравшихся в доме Телемаха. Женихи остаются в доме, и не уходят, даже когда им говоришь, чтобы ушли.
А богиня — сама преподносит подарок и удаляется, отказавшись от подарка, любезно предложенного Телемахом.
Богиня, уходя, сказала загадочные слова. Вот так разговаривают боги — загадками. А Телемаху — нужно разгадать загадку Афины.
Нужно догадаться, о каком подарке говорила Афина, и почему Афина отказалась от подарка Телемаха. Процитирую последние слова Афины еще раз:
"Нет! Не держи ты меня, тороплюсь я безмерно в дорогу;
Твой же подарок, обещанный мне так радушно тобою,
К вам возвратяся, приму и домой увезу благодарно,
В дар получив дорогое и сам дорогим отдаривши".
С сими словами Зевесова дочь светлоокая скрылась
То есть Афина — не отказывается от подарка Телемаха. Афина — обещает принять подарок Телемаха. Только Афине не нужен подарок Телемаха, который Телемах собирался ей предложить.
Афине нужен от Телемаха — особенный подарок. Афине нужен подарок, за которым она придёт вторично. Что же это? Будем разбираться.
Слова о подарках — это не первые загадочные слова Афины. Вот как гость отвечает на слова Телемаха о том, кто он и зачем прибыл на Итаку:
Кто ты? Какого ты племени? Где ты живешь? Кто отец твой?
Кто твоя мать? На каком корабле и какою дорогой
Прибыл в Итаку и кто у тебя корабельщики?
...
Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:
"Все откровенно тебе расскажу; я царя Анхиала
Мудрого сын, именуюся Ментесом, правлю народом
Веслолюбивых тафийцев; и ныне корабль мой в Итаку
Вместе с моими людьми я привел, путешествуя темным
Морем к народам иного языка; хочу я в Темесе
Меди добыть, на нее обменявшись блестящим железом
Итак, на вопрос о своей цели Афина говорит странные слова о том, что хочет добыть меди, заплатив за неё железом.
Можно, конечно, не обратить внимания на её слова. Можно не обумывать их, полагая, что в них нет какого-то смысла. Сказала и сказала.
В конце концов, она действует из-под маски. Любые слова, сказанные из-под маски, это часть образа.
Возможно, и вправду, тот торговец, именем которого называлась Афина, обменивает медь на железо. Почему нет?
Только думаю, что слова Афины — не просто отговорка, малозначащая. Нет! Она, действительно, хочет добыть меди. И она, действительно, обменивает медь на железо.
А что это означает, сейчас попробую объяснить. Теперь у нас имеются все части загадки, нужно их сопоставить друг с другом.
Итак, Афина, придя к Телемаху передала ему своё копьё. Это мы видели. Афина, уходя от Телемаха, копьё не взяла. Копьё осталось у Телемаха.
Уходя, Афина не взяла у Телемаха ничего, но сама оставила Телемаху подарок. То самое копьё.
При этом, уходя, Афина сказала Телемаху, что желает при следующей встрече получить от Телемаха дорогой подарок. И также Афина говорила, что её цель заключается в добыче меди. Чего же хочет Афина?
Копьё состоит из медного наконечника и жерезного стержня. Афина хочет, чтобы Телемах — отделил наконечник от стержня и передал наконечник Афине, когда она придёт в следующий раз.
Это и будет для Афины тем дорогим подарком, о котором она говорила, и медью, которую она хотела добыть.
Если раскрывать содержание образов дальше и обдумать, что происходит, что скрывается за аллегориями Одиссеи, получается следующее. Визит Афины к Телемаху — это визит Мудрости к Сознанию.
Об этом я говорил раньше. Сознание повзрослело, прошло определенный путь в жизни, чему-то научилось. И вот — к Сознанию пришла Мудрость. И подарила — загадку.
Загадка — это копье Афины. И Сознанию нужно — разгадать загадку Афины. Нужно отделить нужное от ненужного, верное от неверного, полезное от неполезного.
Суть загадки — это наконечник копья Афины.
Когда Мудрость придёт к Сознанию в следующий раз, Сознание должно сказать Мудрости: «вот, ты была у меня, ты загадала мне загадку, я разгадывал твою загадку,
я отделил нужное от ненужного. Я возвращаю тебе то, что я отделил».
И если Сознание поступило правильно, если оно, действительно, разгадало загадку, которую загадала Мудрость, Мудрость примет подарок Сознания и загадает Сознанию новую загадку.
Вот это и есть — иной путь, которым следует Мудрость. Мудрость не настаивает ни на чем. Мудрость не указывает, как следует поступать. Ты пытаешься удержать Мудрость, и Мудрость уходит.
Когда будет нужно — Мудрость придёт сама. Придёт, чтобы загадать загадку. И Мудрость вернётся, если разгадка будет верной.
Теперь вернусь к Шекспиру и после всего, сказанного выше, порассуждаю о том, что может означать его псевдоним, — псевдоним «Потрясающего копьём».
Кроме всего остального, этот псевдоним может означать то, что автор, скрывающийся под этим псевдонимом, — разгадал загадку Афины.
Этот автор — потрясает копьём Афины, потому что — сумел понять, в чём заключалась загадка Афины, он думал над загадкой, он отделял нужное от ненужного,
и он вернул Афине её дорогой подарок, затем чтобы быть готовым получить новый подарок, новую загадку Афины.
Так он и действовал, от загадки к загадке, потрясая копьём.
