Она зашла в квартиру. Привычная некогда комната, её привычные пыльные четыре угла, заставленные различным хламов, снова встретили её. Грязный и пыльный книжный шкаф, будто вывернутое нутро кита, стоял у одной из стен, словно громадный небоскреб и тень от него падала на захламленный полкомнаты. Кровать была большой, но кроме неё там никогда никого не было, некогда пустое пространство под кроватью было заставлено другим хламом. Гитарой, с тех времен, когда она училась играть, старыми кассетами для пленочного плеера. Его она купила у одного старика, вместе с темным мужским пальто, которое ей невероятно шло, само пальто также лежало по кроватью, но исключительно ввиду неприятной и даже больно ударяющей по всему телу теплоты, расходящейся на улице. Скейтборд, подарок лучшего друга, уже давно ушедшего куда то в темноту подсознания, памяти и бытия, ныне же дерево с колесиками просто лежало без дела, близ него лежала коробка с книгами, что не влезли в шкаф. Запыленные и слегка отслоившиеся корешки торчали, изредка луч солнца, проникающий внутрь комнаты, освещал названия талмудов. Проходя к столу, она случайно пнула ещё одну коробку. Вещи из её детства, фотографии, вещи со школы, а также последний подарок её родителей. Мельком взглянув на уже изрядно пожухлую коробку, девушка села за стол, открыла ящик стола и достала ручку. Протянув руку, она положила перед собой лист бумаги. Ручка застыла над листом бумаги, что сказать? Есть ли вообще слова, которые смогут выразить её мысли? Что есть её мысли? Мыслит ли она вообще? Классный руководитель в школе никогда такого ей не говорил, только оскорблял. Тяжелая, будто бы огромный крейсер Вера Павловна вальсировала по коридорам их поганой и разваливающейся школы, где в каждом углу сидели школьники, кто аккуратно в темноте распивал алкоголь, принесенную бутылку пива, пятиклассники пускали по кругу и через минуту на дне бутылке была лишь их слюна. Ребята постарше употребляли наркотики, ширялись конечно не под лестницей в темноте, для этого существовал их местный притон-кабинет обж, распологающийся в подвале недалеко от здания школы. В коридорах и под лестницами старшие ребята употребляли исключительно таблетки, пару раз встречались и люди с марками ЛСД. Но эти редкие гости, чаще всего им разбивали лица и отбирали марки, вместе с деньгами и другими вещами из их карманов. Наркотики зло, конечно, учителя бы тоже так говорили, если бы Павел Петрович сам, изредка не употреблял колеса вместе со старшеклассниками вместо физкультуры. Таким образом, обычно отрабатывали опоздания или отсутствие формы. Если торкнуло и не убило, значит, сегодня получаешь зачет, пятерку и ещё одну дозу. Если нет, то это уже не их проблемы. Вера Павловна учитель математики, никогда она её не любила, всегда успевала выкроить время, дабы нахамить или даже послать куда подальше. Девушка усмехнулась, вспомнив очередной эпизод встречи с этой массивной дамой. На уроке истории им показывались Венер Палеолита, так Вера Павловна прям комическая копия сего шедевра из прошлого. Дошедший до наших дней артефакт. Сынок ещё у неё учился в школе, повесился в туалете, говорят, задолжал много, ребятам продававшим наркоту прям в застенках учебного заведения. Ну и хер бы с ним, но проблем тогда никто не избежал, карманы выворачивали, избивали, иногда очень сильно. Благо ей не досталось.
Ручка по-прежнему висела над листом бумаги, вопросы в голове продолжали появляться. Что есть будущее? Верит ли она в него? Будет ли оно? На последнее можно ответить прямо сейчас и ответ на это-Нет. Будущего нет, для неё уж точно. Ещё сутки, может двое и уже не будет нечего, да...это лучше, лучший выбор. Простить всех? Просить...правда за что? Они нечего не сделали, да и она нечего не сделала им, все разошлись в разные стороны, у каждого своя жизнь, свое мировоззрение и своя метафизическая боль. Машка говорят умерла. Ехала с другом на машине и влетела в столб, классика для наших широт. Ева...Ева убита, не повезло пройти ночью мимо грабителей магазина. Они сначала избили её, затем изнасиловали и наконец просто отрезали голову. Отбитых ублюдков поймали, но чего это решило? Решило ли это проблемы? Нет....Спасло ли других это? Нет....Вернуло ли это Еву? Ответ итак понятен. Настя ещё была, о ней толком нечего не слышно, но учитывая что в школе она уже сидела с наркоманами в притоне, то вообще не удивительно, что и сейчас продолжает свой нарко-трип...А может уже в земле гниет? Может быть...
Будущее...задавалась ли она вообще этим вопросом? Вряд-ли. Никогда, в школе в сочинениях писалось нечто абстрактное, пустое...бессмысленное, как обещания родным и друзьям. Никчемное и вязкое чувство сейчас обволакивало её, душно, тяжко и омерзительно стало на душе. Будущее...противное слово, что значит вообще это ваше что будет в будущем? ****ец будет...умру я в будущем...Будущего не будет, умрем все...ядерная зима там все дела. Что она должна была ответить? Что?
Комната начала крутится, перед глазами встала дымка темно серого цвета, мешающая смотреть, писать и даже думать. Свет уже не проникал, тьма начала падать на все вокруг, таща в свои объятья и шкаф, и все находящееся внутри и кровать и то, что было под ней. Девушка вздохнула и наконец, начала писать. Написала она все, о жизни там, о боли, о существовании и прошлом. Последние строки были о будущем, она на секунду задумалась. Что вообще можно написать? 10 лет назад она не знала, сейчас тем более, нечего вообще. Пустота и темнота обволакивают уже и её, ноги не чувствуются, левая рука начала трястись, боль в голове прошла, взамен начался звон, пока тихий, будто бы зовущий к себе путника, находящегося где то на болотах. Ручка снова вонзилась в белое поле бумаги, рука медленно и неаккуратно вывела слово "будущее", а затем просто зачеркнула его. Ручка упала на стол, рука с грохотом повторила за ручкой, а затем это совершило и все тело. Девушка обмякла и упала на пол. Комната закрутилась ещё быстрее, со стен начали отклеиваться обои, люстра уже впиталась в потолок, а шкаф будто бы начал надвигатся на девушку. Вздохнуть, крикнуть или сказать хоть слово она уже не могла, только закрыть глаза. Это она и сделала и вся комната...опустилась во тьму. Последние мысли, наконец, пронеслись в голове. Через 2-3 дня найдут...да, запах будет, все дела. Может, кто опомнится, вспомнит обо мне, может, начнет искать...не друзья конечно...родители там...родственники. Кто-нибудь. Может соседи, хотя бы они. Пусть найдут...лучше пусть сожгут...да сожгут, это действенней. Будущее есть нечто непостижимое, но постичь это можно будет в конце пути, а только через сожжение наверно это выйдет..да...выйдет так...наверно, конечно...конечно она не уверена, скорее...скорее это странное и кривое наитие, странная и непривычная идея, но...так было раньше. Так будет и сейчас. Пустое пространство встретит меня...наверно и её там примут за свою. Руку пожмут, обнимут...да, а потом...потом не будет нечего.