Присутствие оживенцев я чувствовал спинным мозгом. Стоило лишь взяться за ручку двери, как знал -- есть! Прячутся в тишине чужой квартиры, поджидают хозяев. Глупые домовладельцы погибают. Умные и осторожные вызывают охотников.
Входная дверь скрипнула, пропуская в сумрачный коридор. Зеркало? В нем отражался мужчина со шрамом через щеку и глазами непризнанного поэта в поисках утренней дозы. Я переложил дробовик в левую руку и пригладил ежик волос. Нет, точно не зеркало. Бельевой шкаф? Я прислушался. Тишина... Лишь где-то стучали настенные часы.
Сверху упала висящая на стене репродукция "Данаи", и я расстрелял ее прямо в воздухе. Ошметки картины, обрастая хитиновой броней, разлетелись по коридору. Писк дохлого оживенца затих в глубинах квартиры. Не давая опомниться, бельевой шкаф распахнул зубастую пасть дверей и кинулся ко мне.
Передернуть затвор. Выстрел! Картечь сорвала одну из створок, оставляя на полу чернильные кляксы и осколки зубов. Второй выстрел -- в упор, когда притворившийся шкафом оживенец дополз до меня. Третий -- контрольный, разрывая в труху тело упавшего монстра.
В труху! Хорошее выражение.
Зря мы летали в космос. Типы в скафандрах привезли оттуда не только знания.
Я всегда обхожу квартиры по часовой стрелке. В спальне тишина, наполненная тиканьем часов. Тик-так, тик-так. Хотелось их пристрелить, даже если это окажутся обычные часы.
-- Ну, где ты прячешься? Уже минус два. Значит, еще трое.
-- Он умеет с-с-считать.
Я обернулся. Никого...
-- Вкус-с-сный человек.
Я едва успел уклониться от выросших из кровати щупалец. Выстрел -- навскидку, на удачу -- и перьевое облако, смешанное с чернильными каплями, взметнулось вверх из пробитой картечью подушки. Оживенцы поглощают мебель, становясь ею. Этот -- стал кроватью, после чего замаскировался с помощью одеял и подушек. Их всегда что-то выдает. Какая-нибудь неточность. Например, ножки с отросшими когтями.
-- Пощ-щ-щади!
Выстрел! Таким зарядом свалишь медведя -- не то, что оживенца. Кровать дернулась и затихла. В труху!
Я принялся вставлять в дробовик патроны с картечью.
Где же еще двое?
Может, это не космонавты, а ученые постарались, выпустив чуму из секретных лабораторий? Покойный Гоша, которого сожрал раскладной диван, всегда во всем винил яйцеголовых.
Четвертым оказался стол в гостиной. Пятым -- сервант с хрустальным сервизом.
В труху!
Я сел на выживший в этой бойне стул, достал мобильный телефон и набрал номер заказчика.
-- Все нормально? -- спросил наниматель.
-- Ку-ку!
Выстрел из дробовика раскрошил часы с кукушкой.
-- Что у вас там?!
-- Да все в порядке.
Кукушка валялась у меня под ногами и обвиняющее смотрела деревянными глазами. Иногда, очень редко, оживенцев бывает шестеро... Лучше перестраховаться.
-- Все чисто, -- добавил я. -- Черт возьми!
-- Алло! Что случилось?! Что упало?!
По паркету процокали ножки, будто это проковылял стул.
-- Алло! Отзовитесь! -- кричали в трубке.
-- Вс-с-се чис-с-сто.
Чья-то нога наступила на телефон, и связь оборвалась.