Кримпэлл Вера : другие произведения.

Леди из сна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:


    Она пришла к нему во сне и стала самим дорогим существом во вселенной. Он искал ее и не находил, а когда сдался своим слабостям - потерял. Она пришла к нему из сна, когда он уже не ждал - из плоти и крови, но, совсем не помня его. Но он нашел ее и больше не потеряет, не допустит ошибки и во что бы то ни стало победит все ее страхи и завоюет. Ведь он так давно осознал - она его единственная.

    Фелисити проснулась в неизвестном ей мире. Как девушке, воспитанной на рубеже 16-17 веков смириться с этим? Она не понимает их языка, ей чужды их традиции и одежды, а еще у нее похищает покой мужчина, который ведет себя столь бесцеремонно, что приличной леди в пору было бы сгореть со стыда.
    В жанре честно стоит "ЭРОТИКА", потому будет неприличное множество, собственно, эротики... увы или ура... не знаю)) Просто легкая сказочка для взрослых девочек)))

    Завершено. Выложена часть текста





  
  Глава 1
  Люстиан ари-Зойл, правитель королевства Обриании.
  - Что вы здесь делаете в столь поздний час? - я уставился на тоненькую фигурку девушки, скорее еще девочки, которая пряталась в темном углу моей гостиной.
  Через минуту незваная ночная гостья выплыла в круг света, и я ощутил, как все мое тело наполняется знакомым томлением. Нет, это была не девочка, а хорошенькая девушка. Мой взгляд оценивающе пробежался по хрупкой фигурке, отмечая ее странную одежду, высокую грудь под ней, тоненькую талию, очертание стройных бедер, угадывающееся под излишне пышным и длинным ворохом юбок. Взглянул в окаймленное темными волосами лицо - белая кожа, легкий румянец на щечках, красивый разрез глаз, жаль только не угадать их цвета - в комнате все еще было довольно темно. Мой взгляд остановился на ее ротике - красиво очерченных аккуратных губах, соблазнительного нежно-розового цвета. Я уже начал представлять, что мне хотелось бы сделать с ними и, что она могла бы сделать своим ротиком со мной.
  Но все мои сладострастные мысли были прерваны ее мелодичным, чуть хрипловатым голосом.
  - Тебя ждала, - откинула сразу все формальности маленькая кошечка.
  Светлый Гокан, фраза настолько пришлась мне по душе, что это заставило невольно испугаться. В то же время мое тело напряглось, как напрягается тело хищника, готовящегося к финальному прыжку.
  - И долго ты меня ждала? - я не узнал своего голоса, который своим хриплым звучанием с головой выдавал все мои желания, что рождались в голове при взгляде на ночную гостью.
  Девушка прикусила полненькую нижнюю губу, а ее щечки окрасил румянец смущения.
  Великолепна...
  - Увидев тебя, поняла, что, наверное, всю жизнь, - немного грустно ответила кошечка.
  Сначала ее слова заставили меня вздрогнуть, но потом под кожей разлилось какое-то странное ликующее тепло. Мой зверь поднял голову, заинтересованно принюхиваясь, одобрительно рыча и потягивая гибкое могучее тело в стремлении как можно скорее настигнуть желанную добычу, что так наивно пришла в его логово.
  Словно зверь на охоте, я начал осторожно подходить к своей жертве на эту ночь, с внутренним удовлетворением отмечая, как девушка отступает на шаг назад всякий раз стоит мне приблизиться слишком близко. Как опытный охотник загоняет свою добычу, так я загнал свою кошечку в самый угол. Стоило ее спине упереться в стену, как на меня уставились немного испуганные светло-карие глаза, в глубине которых читалось предвкушение. И сейчас, даже стоя под лезвием алькорского клинка, упирающегося мне в сердце, я бы не вспомнил ничего более сводящего с ума, чем чувство ее страха, смешанного с пока еще тонким ароматом желания.
  - И как же зовут наивную кошечку, посмевшую придти ночью в логово волка? - чуть хрипловатым голосом поинтересовался я, мучительно медленно сокращая и без того не слишком значительное расстояние между нами. Давая ей в полной мере ощутить, кто здесь охотник, а кто - лишь незадачливая добыча.
  - Меня зовут Фелисити Дустрон, - дрогнувшим голосом представилась девушка, снова опуская взгляд, - и я не наивная... и не кошечка...
  Я смаковал ее смешанные эмоции, как самый замечательный в мире деликатес. Придвинулся еще ближе, позволяя своей груди прикоснуться к ее соблазнительным округлостям, с еще большим удовлетворением отмечая, как она отчаянно пытается вжаться в стену, слиться с ней. Поддеваю пальцем подбородок, заставляя ее смотреть мне в глаза.
  - О нет, милая, ты именно наивная, - шепчу я, склоняя к ней голову, почти касаясь ее губ своими. - И определенно моя кошечка. Моя добыча.
  Мне с трудом удалось сдержать рык, когда языка коснулся ее изысканный вкус. Первые секунды малышка была слишком напряжена, но потом расслабилась и приоткрыла ротик, отдавая себя в мои руки. Я смаковал ее вкус, пил дыхание, уже осознавая, что нескоро смогу насытиться ею. Все мои инстинкты вопили о том, что эта малышка будет не просто развлечением на несколько ночей.
  Никогда не относился к существам, склонным к самообману и прекрасно умел осознавать и признавать свои слабости, чтобы потом постараться избавиться от них.
  Мое воображение уже услужливо подкидывало картины того, что я сам хотел бы сделать со своей гостьей. Сначала тут на ковре, около тускло тлеющих углей в камине, на диване, по дороге в спальню у стены, на своей широкой кровати...
  Тихий, полный желания стон, разлился раскаленной лавой по моим венам, заставляя еще нетерпеливей накинуться на мягкие губы, порвать ко всем юктарам, это странное платье, что стесняло ее грудь и не давало моим рукам добраться до обнаженного горячего тела.
  Освободив, наконец, свою кошечку от целой груды ненужного тряпья, я оторвался от покрасневших припухших губ и немного отстранился, закинув ее ручки вверх и удерживая их одной рукой. Представшая перед глазами картина, заставила меня одновременно удовлетворенно заурчать и в то же время, зарычать от накрывшего с головой чувственного голода. Разгоряченная, с горящими страстью глазами и напрягшимися розовыми вершинками груди, которые так и просили о ласке. Она заставляла ощущать довольно странное чувство торжества от того, что это я смог зажечь ее глаза этим зовущим огнем, заставил каждую клеточку этого соблазнительного тела томиться по моей ласке. Расх, что эта ведьма сделала со мной?
  Потом, я разберусь с этим потом, а сейчас...
  Я прижал стройное тело к себе, приподнимая над полом.
  - Закинь свои ножки мне на талию, - срывающимся от нетерпения голосом приказал я в ответ на ее растерянный взгляд.
  Стоило ей обвить меня своими длинными ногами, как я в два шага преодолел гостиную и упал на колени на толстый пушистый белоснежный ковер, бережно укладывая свою ношу и тут же накрывая ее тело своим.
  Это было похоже на сумасшествие. Никогда я еще не был заложником столь всепоглощающего, сносящего крышу желания, которое заставляло забыть о любом контроле и полностью утонуть в этом безумии. Даже не раздевшись толком, я врывался в нее нетерпеливыми толчками, не щадя ни себя, ни ее, утопая в сладких стонах, что еще больше подогревали мой голод. Ее финальный крик был для меня изысканней любой музыки. Когда же на меня накатило собственное освобождение, почувствовал, как мир темнеет перед глазами. Словно издалека, сквозь пульсирующую в висках кровь, услышал громогласный рык удовлетворенного зверя и звук рвущегося ковра...
  Пришел в себя в гордом одиночестве, на собственной кровати, куда повалился полностью одетый сразу после встречи со своими советниками. Мое тело все еще горело от самого мощного за всю жизнь оргазма. Провел дрожащей рукой по лицу, когда меня накрыло реальностью произошедшего - я, мать его, кончил во сне!
  Поднялся, срывая с себя рубашку и штаны с мокрым пятном на причинном месте, и отправился в ванную. С этим нужно что-то делать. Пора завязывать с бесконечными делами и добровольным воздержанием, подобрать себе какую-то малышку и закрыться с ней в спальне на недельку-другую.
  Однако моим планами не суждено было осуществиться ни на этой неделе, ни на следующей, - освобождаясь от своих прямых обязанностей, у меня едва хватало сил принять ванну и дойти до кровати. А там, во сне, меня всегда ждала она - моя дикая страстная кошечка. И вскоре я понял, что не хочу никого кроме нее ни во сне, ни наяву. И это пугало.
  Глава 2
  Люстиан ари-Зойл
  - Ты уверен в этом? - тихо спросил я начальника королевской стражи и командующего войсками - Ювестоса кри-Донста.
  - Абсолютно, - он уверено кивнул головой. - Эта информация получена от нашего человека при императорском дворе. Ты же знаешь, что для Шикстона мы все равно, что кость в горле. И если ты и дальше будешь противиться нашему присоединению к его Империи, то он найдет способ заменить тебя на более сговорчивого правителя. Обриания сейчас - своего рода щит, который стоит на пути Шикстона к завоеванию царств Светлых.
  - Что же он не хочет решить это небольшое недоразумение при помощи оружия? - усмехнулся я.
  - Люстиан, может Шикстон и одержим жаждой власти, но он пока еще в своем уме - понимает, что война с Обрианией обойдется ему слишком дорого, - скривил губы в презрительной усмешке Ювестос.
  - Да, безумцем его не назовешь, а жаль, - задумчиво протянул я. - Значит, он хочет подобраться ко мне, подложив под меня какую-то парлайку? Ну что ж, удачи ему в этом.
  Ювестос осуждающе покачал головой и грустно улыбнулся.
  - Дружище, ты, как всегда, недооцениваешь женских чар и их хитрости, - заключил он. - А я уверен, он выберет для тебя самый лакомый кусочек во всей Темной Империи.
  - Боюсь, мне это уже не страшно, - тоже грустно хмыкнул я. - Кстати, как насчет второго вопроса, который я просил тебя прояснить. Узнал?
  - Узнал. Но, боюсь, мой ответ тебе не понравится - навеивать сны не может ни одно существо, какими бы способностями оно не обладало, - последовал уверенный ответ.
  - Точно? В конце концов, сон - это как раз то время, когда мы менее всего защищены, - недовольно сощурил глаза.
  - Прости, - развел руками друг. - Может, расскажешь с чего ты, как маньяк ищешь по всему королевству какую-то барышню и отдаешь такие странные поручения?
  - Потом, Ювестос, потом... когда-нибудь, - пообещал я, не скрывая разочарования от его известия.
  Я поднялся с кресла и, попрощавшись с другом, направился в свои покои - на дворе ночь, а значит, стоит мне закрыть глаза и она придет. Странное чувство предвкушения и раздражения накрыли меня, как всегда в последнее время. Я не хотел ее во сне, я, мать его, хотел ее живую и теплую в своей власти. Настоящую!
  - Люстиан, - окликнула меня уже около самих покоев Орсилья.
  Она была дочерью лучшего друга отца, который погиб вместе с женой при нападении диких даршан. Я обещал ему, что обязательно присмотрю за его несовершеннолетней дочерью и найду ей заботливого и любящего хранителя, когда та войдет в подходящий для брака возраст. Возраст этот пришел два года тому назад, но маленькая упрямица никак не хотела связывать себя узами брака, отвергая всех потенциальных хранителей.
  - Люстиан, ты обещал, что сегодня мы сможем сходить в город, - капризно надула губки Орсилья, - покататься на жайронах по озеру и посидеть в ресторане на воде. А в итоге ты опять был занят весь день и даже половину ночи. Люстиан, так нельзя, ты совсем не бережешь себя!
  - Орсилья, я благодарен тебе за заботу, но сейчас действительно не самые простые времена и государственные дела требует моего постоянного присутствия во дворце, - тяжело вздохнув, пояснил я. - Тебе стоит всего лишь согласиться на ухаживания одного из поклонников. Тогда сможешь без опаски выезжать в город, кататься на жайронах и сидеть в ресторанах.
  - Не хочу! Мне не нравится ни один из них. Они смотрят на меня так... так... как будто я десерт, рычат по причине и без, ведут себя просто... порой мне страшно становится, - призналась девушка, опустив глаза себе под ноги.
  - Орсилья, - я подошел и, подняв ее лицо за подбородок, заставил посмотреть в глаза, - это обычное поведение оборотня по отношению к женщине, с которой он хотел бы не просто минутного развлечения, а чего-то большего. Так смотрят на женщину, которую хотят сделать своей и тебе нечего боятся.
  Я успокаивающе погладил девушку по щечке и отступил на шаг.
  - Но ты никогда не смотрел, как дикий голодный зверь ни на одну из своих женщин, даже когда ваши отношения длились намного дольше, чем несколько месяцев, - возмутилась она.
  - Значит, ни одну из них я не хотел для себя навсегда, - улыбнулся я и подумал, что надо было бы обратиться к воспитавшей меня женщине - Брайне, чтобы та провела обстоятельную беседу с девочкой.
  Я-то думал, что она просто капризничает, а на самом деле, оказывается, просто боится столкнуться со зверем, живущим в каждом мужчине-оборотне. Я слишком сильно оберегал ее в детстве, нужно было давать ей больше свободы, хоть частично снять чрезмерную опеку. В итоге девушка оказалась не готовой к реалиям мира, в котором живет и касалось это, к сожалению, не только мужчин.
  - Спокойной ночи, Орсилья. Обещаю, как только выдастся свободное время, мы обязательно куда-то сходим, - ободряюще улыбнулся я, и скрылся за дверью собственных покоев.
  Вот только ночей спокойных у меня уже давно нет. Сегодня, как и в последние три месяца мне приснилась моя девочка. На этот раз она пришла ко мне в игривом полупрозрачном пеньюаре, как она называет эту странную одежду, бордового цвета. Фелисити запомнила, о чем я говорил неделю тому назад.
  Искусительница.
  Сладкая малышка.
  Моя.
  Этой ночью она игралась, раздразнивая меня и зверя, обещая и не подпуская слишком близко. А я позволял ей это, уже предвкушая ее наказание за дерзость. Ведь я знал, что в итоге она сама придет ко мне в руки, горячая и жаждущая, полностью готовая для меня.
  - Милая, ты нарываешься на наказание, - сладко промурлыкал я, когда она в очередной раз проигнорировала приказ подойти и ускользнула от меня на другой конец комнаты.
  - Милый, а ты опять игнорируешь меня, - с притворным возмущением воскликнула Фелисити.
  - Я? Тебя? Кошечка моя дикая, кто ввел тебя в это страшное заблуждение? - удивился я. - Иди ко мне и я покажу тебе, насколько сильно я тебя могу 'игнорировать'.
  - Люс, я не про это, - забавно сморщила аккуратненький носик малышка и отвернулась к камину, уставившись на огонь. - Почему мы никогда не можем просто поговорить?
  - Попалась, - схватил я сзади зазевавшуюся девушку. - Я бы радостью поговорил с тобой, кошечка, но нам отведено слишком мало времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.
  Я развернул девушку к себе лицом и, зажав в кулаке ее каштановые волосы, переливающиеся золотом в свете огня, потянул назад, заставляя поднять ко мне лицо, впиваясь жестким поцелуем в сладкие губы. Даже для меня он был чересчур собственническим, чересчур голодным, но мне не хватало ее целый день, мне вообще всегда мало ее.
  - Ты готова быть наказной? - прохрипел я в припухшие губы, прожигая всю ее горячим взглядом.
  - За что? - округлила она глаза.
  - За то, что заставила меня так долго ждать для того, чтобы заключить тебя в объятия. За то, что заставляешь терять голову и занимаешь мои мысли целый день. За то, что не слушаешься моих приказов. Это непростительно, чтобы женщина не слушалась своего хранителя. За это ее следует наказывать - долго и обстоятельно, чтобы она полностью осознала всю серьезность своей ошибки, - мурлыкал я ей на ушко, одновременно срывая с нее провокационное одеяние и покрывая поцелуями нежную кожу за ушком.
  - А ты оказывается, тот еще тиран, - возмутилась Фелисити, безуспешно пытаясь вырваться из моих объятий.
  - Мгм, - согласился я, опрокидывая ее на диван, заставляя снова и снова молить меня, прежде чем ворваться в горячую влажность, опять теряя себя в ней.
  Очередной нереально сильный оргазм, от которого темнеет в глазах и очередное мокрое пятно на простыне, которое явственно свидетельствовало о том, что вместо своей горячей кошечки на самом деле я трахал простынь.
  Зарычал и со всей злости ударил по подушке - пора заканчивать с этим безумием! Мне нужна нормальная женщина!
  На следующую ночь я действительно нашел себе настоящую женщину и, от отчаяния, даже не одну. Но, проведя с ними всю ночь, я не чувствовал ничего, кроме неудовлетворенности и липкого омерзения к самому себе.
  А еще через сутки я чувствовал себя настоящим безумцем, который буквально считает секунды до свидания со своей воображаемой возлюбленной, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это наваждение его не приведет.
  Снова увидев ее, я готов был завыть от облегчения, так как боялся, что по какой-то причине она просто не придет ко мне. Я пожирал глазами ее задрапированную в плотную ткань тоненькую фигурку, уже предвкушая, как возьму ее на ковре у камина, а быть может прямо у стены. Однако стоило взглянуть в любимое личико, как все мое тело моментально окаменело от напряжения - в ее глазах больше не было того безграничного обожания и сжигающего меня огня. Теперь она смотрела на меня с легкой грустью и тонной презрения. Долго размышлять, в чем причина такой резкой смены отношения ко мне не пришлось.
  - Ты не пришел ко мне, - чуть дрожащим голосом и с грустной улыбкой на соблазнительных губах, упрекнула моя кошечка, - променял на других.
  И, черт, я готов был даже извиниться за это, столько боли было в ее голосе. Но останавливало одно - откуда она могла узнать это? Ведь она не реальна - плод моей, скорее всего, больной фантазии, навеянный излишне долгим воздержанием. Так какого юктара она смеет сейчас упрекать меня в чем-то?
  - Молчишь? - шепотом спросила она, и я увидел, как на ее розовой щечке появилась влажная дорожка.
  Расх, только не это! Все, что угодно, но ее слез я просто не вынесу - кинусь оправдываться, наплевав на гордость. Еще одна слезинка скатилась из-под ресниц, заставляя меня чувствовать себя хуже грязи на дороге. Я уже открыл рот и шагнул навстречу, лихорадочно пытаясь подобрать те единственно верные в такой ситуации слова и заверения. Но таких слов просто не существовало! Остановился, когда Фелисити отшатнулась от меня и выставила вперед ручку в защитном жесте.
  - Я ухожу, - сдавленным голосом заявила она, поднимая на меня мокрые и покрасневшие от слез глаза. - И больше не приду. Более можешь не звать меня. Прощай.
  Мое сердце сжалось в безотчетной тревоге. Я метнулся к девушке, но мои руки вместо Фелисити обняли воздух. Я стоял и в растерянности смотрел на ладони, пытаясь осознать произошедшее, а когда осознал, готов был рвать и метать, драться и убивать. Меня накрыла ярость. Как посмела она уйти от меня этой ночью? И тут же пообещал придумать для нее наказание поизощренней, когда она придет ко мне следующей ночью. В конце концов, она не имеет никакого управа упрекать меня в чем-то!
  Я рассмеялся - это ж надо до такого докатиться?! Она же ничто и никто - возможно, просто придуманный мной идеал женщины, которую я хотел бы когда-то увидеть рядом с собой. Стоит мне захотеть, и она снова будет приходить ко мне во сне!
  Но она не пришла ко мне ни на следующую ночь, ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода. Она просто исчезла. И мне бы радоваться - ведь я хотел излечиться от этого наваждения. Но вместо этого чувствовал себя последним идиотом, потерявшим самое ценное. Кроме того, где-то на задворках сознания прочно поселилась мысль, что она не сон, что где-то Фелисити действительно существует. Нужно только найти. Ну не могут обычные сны быть настолько реальны, настолько... навязчивы. Нельзя в обычном сне чувствовать все настолько по-настоящему. Обычные сны не похищают покой а реальности... во всяком случае так надолго.
  Или, все же, я схожу с ума?
  Я ходил сам не свой - меня раздирали сомнения, меня раздирали чувства, наконец, мне до боли не хватало моей дикой кошечки. Почему мы всегда понимаем, что нам дорого только после того, как безвозвратно теряем?
  Я лежал на своей огромной кровати и ругал себя последними словами. Как мне могло придти в голову, что те бледные тени моей Фелисити смогут заменить ее? И пусть она только сон, фантазия, но я стал зависим от нее, как может быть зависим оборотень только от той единственной, что дарована ему на всю оставшуюся вечность. И пусть мне предстояло мучиться, обнимая ее лишь во сне, и лишь те несчастные несколько часов, но лучше так, чем вовсе без нее.
  Проснувшись злой той ночью, я лишь посмеялся над ее словами о том, чтобы я не звал ее больше. Ведь это она сама пришла ко мне! Разве нет? Но не прошло и нескольких недель, как моего пыла заметно поубавилось, и я действительно звал ее во сне и наяву. Сначала приказывал, потом просил, потом скатился к мольбам. Скажи мне кто-то еще полгода тому назад, что я буду кого-то о чем-то умолять, а тем более какую-то воображаемую женщину, я как минимум переломал бы тому ненормальному ребра. Теперь же я был готов на все, абсолютно на все, если это позволит вернуть мою кошечку. И все равно, что она будет приходить лишь во сне. Пусть лучше так, чем совсем никак. Пусть лучше я буду считать себя безумцем, но я безумцем прекрасной леди из сна.
  Но в эту ночь она не пришла.
  Снова.
  Глава 3
  Фелисти Дустрон
  Я стояла в кабинете своего отчима и старалась не дрожать от страха, как бывало всегда в его присутствии. Сегодня он был в благоприятном расположении духа, но порой его настроение сменялось так стремительно, что в случае его злости даже мое предстоящее замужество не спасет от наказания. Потому вот уже полчаса я тщательно взвешивала каждое свое слово, каждый свой ответ, стараясь не провоцировать лишний раз живущего в нем чудовища.
  - К свадьбе все готово? - заставил меня содрогнуться холодный голос отчима.
  - Да, лорд Крейнстон, - потупив глаза в пол, покорно ответила я.
  - Замечательно, - довольно потянуло это чудовище. - А от тебя будет побольше пользы, чем от старшей сестрицы. Подумать только - захомутала герцога. Я уже предвкушаю, как пополнится мое состояние, когда ты вдруг овдовеешь. А потом уже нам ничто не помешает наслаждаться обществом друг друга. Не так ли, дорогая?
  Я внутренне содрогнулась от прозвучавшего недвусмысленного намека, но возразить не посмела, так же как и не посмела поднять глаза. Вбитые розгами и кнутами за пять лет жизни правила поведения, навсегда отложились в моей памяти и безвозвратно изменили ту девочку, что в тринадцатилетнем возрасте вошла в этот дом.
  Несмотря на безвременную кончину отца, мы жили вполне безбедно и мать - графиня Дустрон - вовсе не планировала повторно выходить замуж, пока на ее пути не встретился дерзкий красавец маркиз Крейнстон. Он был моложе ее и буквально вскружил голову одинокой вдове с двумя дочерьми. Женившись на моей матери и, прибрав к рукам ее состояние, этот молодой красавец показал свое истинного лицо - лицо морального урода и садиста, которому доставляло удовольствие унижать людей и приносить им боль.
  Поэтому, не трудно догадаться, что за эти годы с меня выбили любой намек на непокорность, и я не могла ослушаться своего отчима, даже зная, чем это может закончиться для меня. Как ни как перед глазами стояло два ярких примера исхода моей судьбы - умершая, якобы от лихорадки мать и погибшая в результате несчастного случая сестра, которая едва успела выйти замуж и очень неожиданно овдоветь, пополнив состояние отчима весьма солидной вдовьей долей. Но, несмотря на это, я была до омерзения послушной его воле. Чувствовала себя безвольной тряпкой, но никогда не возражала - для меня не было ничего страшнее боли от его кнута. Разве что, только его недвусмысленные намеки и сладострастно-садистский огонек, что последние несколько лет зажигался в его глазах при виде меня.
  Единственное на что я решилась, так это рассказать о судьбе моей матери и сестры герцогу, когда тот только надумал делать предложение руки и сердца. Пусть я и не любила его, но это было бы слишком жестоко из-за собственной малодушности и страха быть наказной, поставить под удар жизнь человека. Да и внутри меня все еще теплился слабый огонек надежды на спокойную жизнь без отчима-тирана.
  Потому я тихо готовилась к свадьбе, стараясь не обращать внимания на ликующего отчима и лелея внутри давно забытую надежду на светлое будущее. Чем ближе был день свадьбы, тем чаще я повторяла про себя, что герцог не простодушный мальчишка, доставшийся в мужья моей сестре, он поверил, он обещал, что все будет в порядке. И я верила ему... старалась верить изо всех сил, потому что у меня не было другого выбора.
  Весь следующий день для меня прошел, как во сне - финальная примерка роскошного свадебного платья, визит к вдовствующей герцогине, новая порция угроз и указаний от отчима. Я была измотана настолько, что моментально провалилась в сон, стоило голове коснуться мягкой перины.
  ****
  Люстиан ари-Зойл
  Я болен.
  Абсолютно одержим и безумен.
  Она снова не пришла ко мне, а ведь я разве что не молился на нее. Подумать только, - влюбился в фантазию, как какой-то желторотый щенок. Хотя, стоит признать, у тех хоть фантазии имеют вполне живой аналог.
  Я перевернулся на бок и замер, когда моя рука наткнулась на теплое тело рядом. Мгновенно скинув с себя остатки сна, вскочил с кровати и выхватил из-под подушки нож, но тут же упал на колени, сраженный наповал увиденной мной картиной. Радостная, абсолютно идиотская улыбка вопреки всем моим усилиям расплылась на лице. Она все-таки пришла ко мне! Моя дикая кошечка, наконец, смилостивилась и вернулась в мои сны.
  Я рыкнул от нетерпения и предвкушения, забираясь обратно на кровать и принимаясь аккуратно, чтобы не потревожить сон, избавлять ее от лишней одежды. Полностью раздев свое сокровище, я сел и начал жадно осматривать ее стройное тело, вспоминая каждый изгиб. Провел рукой от щиколотки до бедра и выше - к самой груди. Откинул волосы с шеи и вдохнул любимый аромат, после чего принялся обстоятельно ласкать языком чувствительную впадинку за ушком, пульсирующую жилку, спускаясь к ее ключице и ниже - к груди. Сладкая, сладкая девочка, как же я скучал по тебе. Моя плоть болезненно напряглась, заставляя перейти к более решительным действиям и оставить медленные ласки на потом.
  Я аккуратно раздвинул стройный ножки, отыскивая самую чувствительную точку на ее теле и одновременно накрывая соблазнительную розовую вершинку полной груди своим ртом. Появилось ощущение, что сейчас все стало намного ярче, чем было в предыдущих моих снах. Ее запах стал более манящим для меня, вкус ее кожи еще более сводящим с ума.
  Проложил дорожку из поцелуев к плоскому животику, одновременно раскрывая ее еще больше для себя, удобно устраиваясь в колыбели ее ног. Она все еще спит, но меня это не сильно беспокоило - я слишком долго ждал и не видел ничего страшного, если она проснется от собственного оргазма или же от ощущения моего члена внутри себя. А потом я обстоятельно поговорю с ней по поводу ее нежелания так долго навещать меня, а потом снова заставлю кричать для себя.
  Слух радовали ее тихие стоны, раздававшиеся в тишине моей спальни. Они заставляли кровь быстрее бежать по венам, а плоть - уже откровенно болезненно пульсировать. И вот, когда я уже был готов взять ее даже спящую, глаза моей кошечки открылись, и я зарычал от удовольствия, утопая в их глубине, где сейчас таким знакомым пламенем горело желание. Но вопреки всем моим ожиданиям, она не потянулась ко мне, не обвила мои бедра своими ножками, не зарылась тоненькими пальчиками в волосы. Страсть в ее глазах рассеялась в мгновение ока, уступив место страху. И нет, это был не тот страх вперемешку с предвкушением, который я смаковал в нашу первую встречу. Это был всеобъемлющий животный ужас!
  Не понимая, что происходит, не стал удерживать Фелисити, когда та быстро отпихнула меня и скатилась с кровати. Я смотрел, как девушка в панике озирается вокруг, пытаясь прикрыть себя руками. Зачем? Ведь я уже тысячу раз успел поцеловать каждый миллиметр ее шелковистой кожи. Расслаблено наблюдая за ее метаниями, испытывая радость уже только потому, что могу наслаждаться ее присутствием, я моментально почувствовал прилив ярости, стоило девушке повернуться ко мне спиной.
  - Что это? - прорычал я, хватая Фелисити за плечо и откидывая укрывающие ее спину волосы.
  От увиденного мой взгляд затянуло красной пеленой ярости - нежная кожа девушки была исполосована уродливыми длинными шрамами от бедер до лопаток.
  Усилием воли, отвоевав у своего зверя контроль, я развернул ее к себе лицом.
  - Кто это сделал? - спросил я.
  В ответ на меня непонимающе уставились светло-карие омуты, в глубине которых разгорался еще больший ужас.
  - Фелисити, последний раз спрашиваю, откуда у тебя на спине шрамы? - нетерпеливо прорычал я, уже хорошенько встряхивая свою девочку за плечи.
  Сейчас мне было все равно сон это или явь. Мой зверь метался в клетке тела и требовал найти, убить, отомстить за боль моей девочки. Но она молчала, а мой контроль уже был на исходе.
  Наконец, справившись со своим страхом, моя кошечка что-то пролепетала на абсолютно незнакомом мне языке.
  - Говори на общепринятом, - нахмурившись, перебил я ее сбивчивое лепетание.
  В ответ мне достался еще более испуганный взгляд, сопровождающийся отчаянной попыткой вырваться из моих рук. Пришлось брать себя в руки, чтобы еще больше не пугать все еще трепыхающуюся в руках Фелисити. Потом, разберусь с этим потом. А пока... я насмешливо фыркнул на очередную отчаянную попытку оттолкнуть меня тоненькими ручками - неужели проведенное со мной время не научило ее, что от меня не сбежишь? Подхватив свою драгоценность на руки, я отнес ее к креслу у камина, намереваясь заняться тем, чем обстоятельно не занимался с ней никогда - просто поговорить.
  Среди всех рас только вампиры и навианцы опускались до избиения военнопленных рабов, остальные же или позволяли существовать в рабстве или сразу же убивали. Мучить того, кто и так потерял самое дорогое в жизни - свободу и гордость - считалось низко и недостойно. А уж чтобы избивать женщин... на такое могли пойти только вампиры. Значит, его женщина долгие годы находилась в плену у этих тварей и они...
  Из горла вырвался неконтролируемый рык. Я даже не мог думать об этом, чтобы мой зверь не рвался на свободу. Но как же важно мне было все от нее узнать, чтобы потом отомстить. А еще меня очень волновал вопрос - почему раньше я этих ужасных шрамов не видел?
  Столько важных вопросов, а Фелисити только и делает, что брыкается и лепечет что-то на непонятном мне языке.
  Хотя... в своем безумии я окончательно потерял связь с реальностью - ведь она нереальна и...
  Расх, да как бы там ни было, я чувствовал выворачивающую внутренности потребность узнать, кто наградил ее этими отметками. Все отступило на второй план - и ее странное лепетание, и мой собственный голод по ней.
  Спустя час, безуспешных брыканий обнаженной девушки, я пришел к выводу, что это явно бракованный сон - я ни хрена не понимал ее, она - меня. И при этом Фелисити продолжала вырываться из моих объятий как самая настоящая дикая кошка, в то время как раньше она всегда стремилась ощутить на себе мои руки! Сначала она испуганно и робко что-то лепетала, потом перешла к вопросам, судя по интонации, потом к мольбам, а теперь - откровенно орала на меня, показывая свои очаровательные коготки. А все потому, что я решил, что пусть это и неправильный сон с неправильной Фелисити, но мой волк после увиденного требовал успокоения, так же как и я сам. А что может успокоить зверя лучше, чем любимая женщина в объятиях, ее желанный аромат, осознание, что она рядом? Поэтому отнес девушку на кровать и, прижав к себе спиной, начал медленно поглаживать ее грудь, бедро, животик. Нет, я уже не претендовал на ночь любви, но вот просто лежать и обнимать ее... этого у меня никто не отнимет сейчас, даже сама Фелисити, которая все еще пыталась освободиться.
  - Будешь продолжать ерзать и дальше, окажешься подо мной в считанные секунды, - не выдержав пытки, прохрипел я.
  То ли она поняла меня, то ли ее проняло ощущение моего твердого члена, которым я вжался в ее попку, но девушка вмиг притихла, позволяя оплести свое тело руками и крепче прижать к груди. Вскоре, несмотря на скручивавшее меня желание я начал проваливаться в сон, ощущая неземное удовлетворение от того, что в моих руках находится желанная женщина.
  Утром проснулся таким же удовлетворенным, как и засыпал. С каменным стояком, но довольный, как объевшийся сметаной кот. И причина тому была одна единственная - за окном светило солнце, а в колыбели моих рук все еще мирно спала, тихо посапывая и хмуря бровки, моя дикая кошечка.
  Тихий стук в дверь заставил меня нехотя оторваться от теплого желанного тела. Направляясь к двери, то и дело поглядывал на свою кровать, словно боясь, что мое наваждение снова исчезнет, изгоняемое яркими лучами солнца. Открыв двери, уставился на служанку, которая держала в руках поднос с моим завтраком. Забрав у девушки ее ношу, я приложил палец к губам, призывая к тишине, и кивнул в сторону моей комнаты, приказывая зайти. Девушка замялась на пороге, но приказа ослушаться не посмела и уже через секунду она стояла в моих покоях, в нескольких шагах от кровати.
   - За ширмой лежит грязная одежда и белье забери их, - тихо приказал я служанке и едва та появилась с корзиной, кивнул в сторону кровати. - Оттуда тоже забери.
  Мне было пофиг, что я веду себя странно. Лучше так, чем расписаться в своем безумии при свидетелях. Глаза девушки удивленно расширились, а по щекам расползся яркий румянец.
  - Н-но, лорд, если я начну забирать белье, то разбужу вашу... ммм... девушку, - робко откликнулась служанка, заставив все мое существо встрепенуться от чувства всепоглощающего довольства.
  Значит, я все еще в здравом разуме и меня нет необходимости убивать как какое-то больное животное - из жалости и сострадания.
  Подойдя к кровати, взял практически лежащий на полу балахон, который ночью с таким трудом выдирал из рук Фелисити и, подойдя к служанке, вручил его ей.
  - Я имел в виду это, - холодно уточнил.
  - И-извините, пожалуйста. Я была невнимательна, - тихо пролепетала девушка.
  - Ничего страшного, можешь идти. И принеси еще один завтрак. На твое усмотрение... нечто такое, что может понравиться девушке... но обязательно прихвати что-то с сыром и шоколадный десерт, она это любит.
  Отпустив служанку, подошел к кровати и, наклонившись, начал внимательно изучать родные сердцу черты лица уже при свете дня. Провел костяшками пальцев по щечке, заправил шелковистую прядку за ухо. Увидь кто на меня сейчас умер бы со смеху - грозный волк превратился с преданного щенка, готового ластиться к своей хозяйке в желании дотронуться самому и быть приласканным нежной ручкой. Я усмехнулся. Такова жизнь и все мы рано или поздно становимся внешне грозными, но внутри преданными и ранимыми щенками для той единственной.
  Пришедшая внезапно в голову мысль, напрочь стерла всю радость с моего лица. Обошел кровать и осторожно откинул покрывало с тела девчонки, оголяя ее спину. С шумом втянул в себя воздух - не померещилось, не приснилось... Тонкие уродливые шрамы никуда не делись с самого желанного в мире тела. Они кричали о той боли, которую когда-то пришлось пережить Фелисити и, судя по всему, не единожды. Захотелось убить того, кто посмел сделать такое с моей женщиной, но снова заставил себя обуздать бурлящий в груди вулкан ярости. Не хотел, чтобы первое, что увидит Фелисити проснувшись - было мое злое лицо.
  Проведя пальцем по тонкому шраму, пересекавшему поясницу, почувствовал, как девушка вздрогнула и напряглась.
  - Доброе утро, кошечка моя, - пытаясь убрать из голоса душившую меня ярость, прохрипел я.
  Фелисити напряглась еще больше и, закутавшись покрывалом по самый подбородок, села на кровати. Вид все еще сонной нахохлившейся девушки, которая пребывала где-то между сном и явью, о чем говорили ее стойкие попытки держать глаза открытыми, заставил меня вмиг забыть о своей ярости. В конце концов, я еще успею с этим разобраться.
  - Дикая моя, что нужно ответить своему мужчине, когда он желает тебе доброго утра? - уже игриво промурлыкал я, подбираясь к Фелисити.
  Светло-карие глаза расширились, в них отразилось узнавание, неуверенность, страх и, наконец, ярость. И вот на меня уже полился поток каких-то непонятных слов, и только интонация не давала усомниться, что меня сейчас ругают самыми страшными словами, которые известны этому милому созданию. Тяжело вздохнул - с ночи не изменилось и то, что я ни юктара не понимаю ее. Но, несмотря на яростные крики, временами переходящие в самое натуральное шипение разъяренной кошки, сердиться я не мог, так как к этому времени уже окончательно уверился, что это не сон и никто не собирается больше забирать у меня девчонку. Наоборот, на лицо то и дело норовила наползти довольная улыбка, видя которую, девушка распалялась еще больше. Наконец, я не выдержал и счастливо рассмеялся в голос.
  Глава 4
  Фелисти Дустрон
  Он смеялся! Этот нахал просто сидел и смеялся надо мной! И это после того, как... как принудил спать с собой в одной постели. Обнаженной! Моя репутация погублена! Если герцог узнает о подобном происшествии накануне свадьбы, он откажется брать меня в жены, а отчим... он просто убьет меня на месте!
  Захотелось ударить этого мужчину чем-то тяжелым по голове, а потом еще раз и еще. Он погубил меня, умудрившись каким-то невообразимым образом выкрасть из моей собственной спальни. А теперь он смеется так счастливо и беззаботно, словно не жизнь девушке испортил, а выиграл спор на тысячу фунтов!
  Я была настолько возмущена и зла, что даже мое выдрессированное чувство самосохранение потонуло во всепоглощающей ярости. Но стоило руке мужчины резко потянуться ко мне, как сознанием сразу завладели знакомые страхи, а тело выдало выработанный за годы рефлекс - я вся сжалась и втянула голову в плечи, прикрыв ее руками, в ожидании удара.
  Но секунды тянулись, а я, все еще внутренне сжавшись, ожидала боли от удара. Над головой раздалось озабоченное бормотание на каком-то странном языке, а в следующее мгновение мое тело было притянуто к горячей голой груди мужчины. Сковавший тело страх не позволял пошевелиться, чтобы хоть попытаться отодвинуться. Мужчина начал говорить и его голос приобрел успокаивающе-заверяющие нотки, а я почувствовала, как мою спину нежно поглаживает большая ладонь. Я не понимала, что говорит этот иностранец, но чувствовала, как страх начал постепенно отступать, а сердце возвращает свой нормальный ритм. Странно, но этот незнакомый мужчина смог внушить мне чувство абсолютной защищенности.
  Даже мой жених не мог подарить того спокойствия, которое я ощущала уже спустя пять минут. Может быть это связано с тем, что он никогда вот так не обнимал меня, пытаясь убаюкать в сильных руках? Я не понимала в чем причина этого волшебного чувства, что разливалось по всему моему существу, но замерла и даже не смела дышать, впитывая забытое с самого детства ощущения нужности, заботы, защищенности... как же не хватало маленькой забитой девочке, а теперь и взрослой девушке, обычных объятий...
  Из мыслей меня вырвал тихий стук в дверь и громкий окрик над головой. Встрепенулась, вспомнив, что негоже леди млеть в руках незнакомого мужчины, да еще и своего похитителя. Попыталась отодвинуться.
  В это время в комнату вошла стройная светловолосая девушка в очень странной одежде с огромным подносом в руках и каким-то пакетом, висящим на сгибе локтя.
  Что-то сказав мужчине, девушка поставила на стол около огромного окна поднос и, подойдя к кровати, оставила пакет. Поклонилась и ушла. Служанка, - поняла я.
  Подцепив пальцем мой подбородок и заставив меня запрокинуть голову, мужчина начал что-то говорить, а я получила возможность впервые действительно внимательно изучить внешность незнакомца. На меня строго смотрели пронзительно серые глаза в обрамлении длинных ресниц, широкие брови были озабочено сдвинуты, лоб прикрывала растрепавшаяся челка русых волос. Опустив свой взгляд ниже, я подумала, что мужчине нехорошо иметь такие соблазнительные губы. Почему-то мне сразу вспомнилось мое пробуждение среди ночи - охвативший тело странный жар, какое-то неведомое, но такое приятное томление внизу живота, когда эти самые губы прикасались к моей обнаженной коже. Непонятная, но дикая по своей силе потребность в чем-то. Вспомнила, ощущение его рук на своем теле, когда он трогал меня.
  Щеки вспыхнули красным, а внизу живота от воспоминаний снова заворочалось нечто непонятное. Тотчас заметила, как хищно раздулись крылья прямого носа мужчины, почувствовала, как его грудь начинает тихо вибрировать от... рыка?
  Над головой раздался хриплый голос, что заставил меня снова посмотреть в серые глаза. Чего он хочет? Стоп! Какое мне дело до его желаний? Меня похитили!!!
  Страх вернулся, волна холода разлилась по позвоночнику, когда в голову начали лезть непрошеные мысли и предположения, зачем иностранцу нужно похищать девушку? Родилась робкая надежда на то, что это, все же, страшный сон, родившийся в моем переутомленном вечными переживаниями мозгу. Наконец, отодвинувшись от мужчины, я, в желании подтвердить поселившуюся в голове догадку, легонькой ущипнула себя за руку. Ничего не произошло. Ущипнула чуть сильнее. Снова ничего. Наконец, ущипнула себя изо всех сил...
  Мою руку перехватила огромная ручища, а строгий голос начал отчитывать меня. Я же сидела, ни жива, ни мертва. Словно во сне, я встала с кровати и, кутаясь в шелковое покрывало, поплелась к окну. Открывшаяся передо мной панорама ну никак не походила на улицы Лондона. И вообще, то, что я видела перед собой, не могло быть реальностью! Чувствуя, как перед глазами начинает темнеть и, понимая, что сейчас свалюсь в обморок, я успела подумать, что теперь мне не светит ничего, кроме Бедлама.
  ***
  Меня накрыла депрессия. Основательно и надежно. Я сидела на кровати и пыталась осмыслить абсолютно невозможные вещи. Меня выкрали? Где я? Что за странные животные попались мне на глаза тогда, в тот самый первый день, что за странные летающие коробки? Я ничего не понимала, а мой мозг сначала, грозившийся взорваться от переполнявших его мыслей, теперь пребывал в ступоре. Каждый день ко мне приходил необычно одетый мужчина, и всякий раз водил руками по воздуху вокруг моей головы. Странный. Хотя нет, это же я абсолютно безумна. Может, на самом деле ко мне никто и не приходит?
  Пять раз в день приходила служанка, принося еду, а чаще просто кормя меня из ложки. Также она помогала мне мыться, одеваться в странную одежду и причесываться. По сто раз в день приходил тот самый шикарный мужчина. Он постоянно что-то ободряюще бормотал, практически всегда обнимал и, демонстрируя крайнюю степень недовольства, покидал комнату ночью, когда ко мне приходила другая женщина. Явно не служанка, судя по строгому тону, которым она разговаривала с мужчиной - хозяином дома, насколько я успела понять. Она помогала мне подготовиться ко сну и практически всегда о чем-то разговаривала со мной, временами даже пела песни на непонятном языке. Мне нравились эти песни, а точнее ее голос - чистый и нежный. Он успокаивал меня, дарил ощущение уюта, заставлял расслабиться и отринуть все переживания.
  На четвертый день я проснулась и поняла, что окончательно пришла в себя. Не могу сказать, что чувствовала себя просто отлично, однако по сравнению с состоянием бревна, в котором я пребывала последние дни - очень даже неплохо. Каким-то непостижимым образом осознала, что нахожусь в другом мире, еще более непостижимым оказалось то, что меня это понимание ни капельки не пугало. На смену растерянности и потерянности пришло обычное, спокойное принятие этого неизбежного и неопровержимого факта. Наконец, прошел страх в одно прекрасное утро проснуться и понять, что меня определили в Бедлам, как психически ненормальную.
  Этот день прошел точно так же, как и все предыдущие - меня посещала служанка, много раз приходил довольный чем-то незнакомец и милая женщина. Такая забота была приятной, пусть я и не знала, что они мне говорят, но прекрасно могла оценить их отношение ко мне. Вечером снова пришла милая женщина и, удовлетворено осмотрев меня, наконец, назвала свое имя, ткнув в себя ладонью и произнеся 'Брайна'. Мне представляться не было необходимости, поскольку каким-то образом мое имя и так всем было известно. Чуть позже в комнату вошел Люстиан - он представился мне еще днем, видимо еще тогда оценив мое состояние как вполне вменяемое.
  По-хозяйски пройдя в комнату он, практически не обращая внимания на меня или Брайну, начал... раздеваться? В шоке от такого поведения я сначала смотрела глазами-блюдцами на стоящего к нам спиной мужчину, а потом перевела абсолютно беспомощный взгляд на женщину. Кивнув мне, она что-то сказала уже практически снявшему рубашку Люстиану. Не знаю, что было сказано, но судя по яростному блеску серых глаз и не менее яростному тону последнего, ему это не понравилось. Однако спустя пять минут разговора на повышенных тонах, мужчина все-таки вышел из комнаты, кинув напоследок какой-то непонятный взгляд на меня. Облегченно выдохнула, подняв на Брайну полный искренней благодарности взгляд, на что она пробормотала мне что-то успокаивающее и тоже вышла из комнаты.
  После этого вечера тревога из-за весьма странного и бесцеремонного поведения мужчины вернулась с новой силой - а я ведь только успокоилась и позволила себе забыть тот ужасный инцидент в самую первую ночь моего пребывания здесь.
  Еще на следующее утро я поняла, что сойду с ума, если пробуду в этой комнате еще хоть один день. Потому, когда пришла служанка я, активно жестикулируя, попыталась объяснить ей, что хочу прогуляться. Девушка кивнула и ушла, а спустя двадцать минут в комнату вошел Люстиан.
  Остаток дня прошел просто волшебно. Я чувствовала себя, как первооткрыватель на неосвоенных территориях - все было мне не знакомо, все ново. Удручало лишь одно - мне не с кем было элементарно поговорить. Из-за этого создавалось такое чувство, словно я одинока, даже находясь среди людей. Более того, когда я оказывалась среди этих самых людей, я начинала чувствовать себя крайне неловко из-за своего незнания языка.
  Однако Люстиан, видимо, мои переживания не заметил, так как к ужину меня отвели вниз, в зал, где за огромным столом уже собралось несколько десятков человек. Меня посадили по левую руку от Люстиана, за что я заслужила недовольным взгляд со стороны черноволосой красотки, сидящей справа от нас. Очень быстро я поняла, что люди в этом мире не особо заморачиваются над правилами поведения за столом. Однако, несмотря на непринужденную и веселую обстановку вокруг, я снова чувствовала себя не в своей тарелке - я чужая здесь, я никого не понимаю, ничего не знаю. Только строгое воспитание заставило меня досидеть до конца ужина и сразу сбежать в свою комнату, едва первый человек поднялся из-за стола.
  Уже лежа в кровати, размышляла о своей странной реакции на этого мужчину. Я не знакома с ним, единственное, что мне известно о нем - это его имя и, тем не менее, я не ощущаю к нему привычной настороженности. Нет желания сбежать, вырвать руку, когда он ее касается, внутренне сжаться в комок от любого признака недовольства. Это было достаточно странно для меня, ведь чтобы довериться своему жениху, мне понадобилось чуть больше года.
  К следующему вечеру меня наряжали с особой тщательностью и полным игнорированием моих возмущений по поводу выбранного наряда. А наряд этот был... даже слишком откровенный, не совсем то, что описывало его. Темно-бродового цвета оно словно вторая кожа обтягивало меня от груди до середины бедра, а потом пышным водопадом ниспадало до пола. Плотный лиф платья едва ли прилично прикрывал грудь, а сзади часть спины до самых лопаток была открыта. Я уже поняла, что тут не существует корсетов и нижних юбок, но чтобы вот так... вообще без какого-либо белья. Даже дамы полусвета никогда не позволили бы нарядить себя в нечто подобное. Да еще и волосы вверх собрали, полностью открывая вид на практически голую спину! Благо хоть шрамы были прикрыты тканью. Но это не изменяло того, что мне было ужасно некомфортно в этом одеянии.
  Позволив себя так одеть, я рассчитывала только на одно - служанка выйдет, и я скину с себя это форменное безобразие. Но не тут-то было - ушла девушка только после того, как в комнату вошел Люстиан. Активно жестикулируя, я из-за покрывала, которое сдернула с кровати в надежде укрыться от мужского взгляда, пыталась объяснить ему, что не собираюсь выходить в этом платье. Бога ради, в нем я чувствую себя элементарно голой!
  Но мужчина только как-то странно улыбнулся и пошел к шкафу, а я в который раз за последние несколько дней залюбовалась хищной грацией движений, его широкой спиной в шелковой ткани темно-бордовой, почти черной, рубашки. Достав что-то из верхних полок шкафа, Люстиан подошел ко мне и, выдрав из рук покрывало с удовлетворением пробежался по мне взглядом, заставив щеки вспыхнуть жаром от смущения. Прикрыв глаза на несколько минут и прокашлявшись, он что-то сказал мне, и кивнул на две небольшие шкатулки, поставленные на небольшую тумбочку у кровати. Не понимая, что от меня хотят я пожала плечами и сорвала с кровати простынь, настойчиво прикрывая себя в этом крайне неприличном наряде. В ответ мне раздался тяжелый вздох, и очередное мое прикрытие было вырвано из рук и откинуто за широкую спину.
  Взяв одну из коробочек, мужчина открыл ее и, достав какой-то браслет из черного и золотого металла, попытался застегнуть на правом запястье. С любопытством понаблюдав за мучениями Люстиана несколько минут, я подошла к нему и предложила помочь. Но, попытавшись застегнуть браслет, каким-то невообразимым образом умудрилась порезаться об застежку.
  С горем пополам закрыв замысловатый замок, я отошла от мужчины, заметив, как тот быстро одернул руку с браслетом за спину и с каким-то внутренним удовлетворением посматривал на меня. Потом взял вторую коробочку и протянул мне. Открыв ее, уставилась на милый золотой браслет с рубинами. Он был прекрасен, но принять дорогой подарок от незнакомого мужчины, который не являлся, ни моим женихом, ни мужем, я не могла - это неприлично. Потому покачала головой и, закрыв красивую шкатулку, положила ту обратно на тумбочку.
  Тогда Люстиан сам вынул браслет и выжидающе протянул руку, всем своим видом намекая на то, что мне все-таки следует принять подарок. Очень настойчиво намекая.
  Спустя какое-то время молчаливого давления я все-таки сдалась. Бог их знает, может у них сегодня какой-то праздник и эти браслеты - обязательный его атрибут? Поди их разбери, когда практически ничего не понимаешь.
  Тяжело вздохнув, подставила свое правое запястье, но тот, заложив свои руки за спину, покачал головой, и я поняла, что требуется другое. Пожав плечами, протянула левую руку, на которой тут же был закреплен браслет. На кукую-то долю секунды мне показалось, что он начинает светиться, но от созерцания украшения меня отвлек Люстиан. Он поднял мое лицо за подбородок и, довольно подмигнув, потащил к выходу из покоев.
  И только после слаженного вздоха и по странным взглядам, собравшихся в огромной зале людей, я поняла, что так и осталась голой... в смысле в том странном платье.
  А дальше началось самое настоящее сумасшествие - светящийся довольством Люстиан поднял своей правой рукой мою левую вверх и зал взорвался ликующими криками. Безнадежной дурой я себя не считала, по крайней мере, до этой минуты, поэтому сразу поняла, что где-то что-то явно упустила и, понимание этого превратилось в железную уверенность, когда к нам потянулся народ. Мужчины хлопали Люстиана по плечу и говорили что-то с веселой интонацией, женщины хватали меня за руку и лепетали что-то с таким искренним счастьем, что я невольно начала чувствовать себя все-таки дурой. Когда подняла глаза и наткнулась на светящуюся, аки солнышко, счастливую физиономию своего спутника, с полной отчетливостью осознала, - я пропустила что-то важное и значимое в своей жизни.
  
  - Что все это означает? - забыв обо всех правилах хорошего тона, возмущенно прошипела, махая рукой в сторону ликующей по какому-то непонятному поводу толпы. - Прекратите улыбаться, Вы... Вы... ведете себя просто...
  Когда улыбка на лице стала еще шире, явственно услышала, как заскрежетали чьи-то зубы.
  - Вы... самоуверенный, самовлюбленный... индюк и Вам никто не давал права устраивать эту... этот... весь этот цирк, - почти прорычала я и, резко развернувшись, сделала шаг в сторону выхода.
  Но отойти дальше мне не дали, схватив за руку и дернув к широкой груди. Подняв полный святого негодования взгляд на мужчину, я уже приготовилась обрушить на него весь свой гнев, как мои губы резко накрыли в жестком, даже жестоком поцелуе. Ахнув не то от боли, не то от неожиданности, попыталась высвободиться, после чего была практически спелената сильными руками. А потом изменился и сам поцелуй, превратившись в мучительно нежный. Я замерла, впитывая в себя эти незнакомые ощущения. Мне не было противно, скорее, наоборот - до неприличия приятно. Его губы были нежными, но требовательными, так же как и изучающий мой рот язык. Он настойчиво толкался внутрь, нежно поглаживал и отступал только затем, чтобы снова с силой вернуться. Знакомый жар начал зарождаться внутри, заставив обмякнуть в сильных объятиях и тихому стону вырваться из горла. Люстиан зарычал, а притихший зал взорвался новыми криками.
  Оторвавшись от меня, мужчина сказал что-то хриплым голосом и погладил пальцем уголок губ, провел по щеке и, обняв за талию, повел в другой зал. Окутывающий меня дурман слетел и, испугавшись хищной улыбки и странного блеска в глазах, я снова попыталась воспротивиться. В ответ меня без лишних слов подхватили на руки и донесли да самого стола, посадив при этом не на отдельный стул, а к себе на руки. От такой вопиющей наглости я вспыхнула, но как только открыла рот, чтобы возмутиться, как его тут же заткнули очередным поцелуем.
  К концу вечера я кипела от негодования, а мои щеки пылали от унижения, смущения и... странных ощущений. Весь ужин я просидела на коленях у Люстиана. Стоило мне попытаться что-то возразить, как мне тут же закрывали рот, или поцелуем, или очередным сочным кусочком какого-деликатеса, которыми он самостоятельно кормил меня. Стоило мне изъявить хоть малейший признак поползновения с его колен - меня опять же таки жестко и требовательно целовали, не давая отстраниться ни на миллиметр. Науку усвоила довольно быстро и уже спустя полчаса сидела тише воды, ниже травы, только время от времени закрывая слишком глубокое декольте, куда так часто устремлялся взгляд серых глаз. Ужинающие с нами люди прийти ко мне на помощь не спешили и вообще, сложилось впечатление, что такое поведение для них в порядке вещей. Вон, даже еще одна парочка уселась так же - девушка на коленях у мужчины и тот заботливо кормит ее, время от времени шепча что-то на ушко.
  Потом начались танцы. И, разумеется, мое нежелание, Люстиан целиком и полностью проигнорировал, раз за разом кружа меня в странном, напоминающем вальс танце.
  Вновь позабылись все страхи и осторожности - я кипела от негодования и непонимания происходящего вокруг, одновременно чувствуя себя абсолютно беспомощной перед Люстианом и жалкой от того, что, несмотря на все, мне нравилось находиться так близко к нему.
  ***
  Люстиан ари-Зойл
  - Люстиан, ты не боишься, что сначала получишь по голове от Брайны, а потом и от своей малышки, когда она узнает, что ты только что учудил? - оторвал меня от разглядывания аппетитной ложбинки между грудей Фелисити Ювестос.
  - А что я такого сделал? - в наигранном удивлении округлил глаза. - Между прочим, Брайна сама виновата - она возомнила себе невесть что и не пускала ночью в спальню к моей малышке. В мою спальню, прошу тебя заметить.
  - Ну, она же предлагала тебе пересилить гостью в другую комнату, - едва сдерживая смех, напомнил друг.
  - Зачем? - вполне искренне удивился я. - Она-то была на своем месте - в моей комнате и в моей постели. Непорядок был в том, что меня рядом с ней не было.
  - Ненормальный, - покачал головой Ювестос, - ты хоть представляешь, что тебя ждет, когда в город вернется маг и твоя женщина поймет то, о чем будет говорить весь дворец и вся прислуга? Судя по ее темпераменту, тебя как минимум отлучат от тела и очень надолго.
  - Меня и так отлучили от тела и надолго, - поглаживая талию своей кошечки, проворчал я. - А она еще и боится меня. Да ты посмотри на нее - она загнанной ланью смотрит на любого мужчину. Расх, Ювестос, она отшатывается от меня стоит сделать резкое движение в ее сторону и мне кажется, что.... В общем, нет, я делаю все правильно - так она быстрее привыкнет ко мне. У меня не хватит терпения долго ходить вокруг нее на цыпочках.
  И меня действительно очень сильно волновала такое разительное отличие Фелисити из моего сна и реальной Фелисити. Почему она боится меня? Неужели не помнит наших совместных ночей? Или все еще не простила той злосчастной измены? Но нет, она ведет себя так, словно впервые видит меня. И мне это, мать его, не нравилось. Почему она не помнит ничего, тогда как я схожу с ума от воспоминаний и желания наяву проделать с ней все то, что делал во сне?!
  - Ну, я не сказал бы, что сейчас она смотрит на тебя загнанной ланью, - задумчиво заметил друг, - скорее кровожадным драконом, которого неделю держали на голодном пайке.
  - Заметил? - хмыкнул я. - С яростью я хоть знаю, что делать и как ее перенаправить в более полезное русло, а вот страх... ее страх не радует меня. Пусть лучше дуется и ругается на своем непонятном языке.
  - Кстати, что ты скажешь насчет заключения Трастиана?
  - А что тут скажешь? - пожал я плечами. - Другой мир, так другой мир. Пусть странно, пусть необычно, но... мне кажется вполне возможным. В любом случае, мне все равно, откуда она, главное, что теперь моя кошечка со мной. Я все тщательно проверил - она это она, никаких иллюзий и колупаний в моей памяти. Кстати, в свете последних событий я хотел бы, что весь руководящий состав войск и советники последовали моему примеру.
  Я демонстративно покрутил запястьем, показывая темный камень лораи, блокирующий любые попытки чужеродного вмешательства в память и мысли.
  - Думаешь, имеет смысл? Их так мало, даже не знаю, хватит ли на всех, - засомневался Ювестус. - Обладающих даром видеть чужие мысли не так уж много, а действительно толковых Чтецов - вообще единицы.
  - И все же вы это сделаете, - отрезал я и под одобрительный гомон своих людей поднялся с хрупкой ношей на руках.
  Попытку вывернуться, я уже привычно проигнорировал и широким шагом направился в свои покои. Теперь никто и ничто не сможет лишить меня права засыпать и просыпаться с Фелисити в руках. Поставил я девушку на ноги только когда закрыл на ключ двери в покои. Спокойно вслушиваясь в ее возмущенный голос, я подошел к шкафу и достал одну из сорочек, что лично выбирал для своей дикой кошечки. Усмехнулся, вспомнив физиономии барышень в магазине женской одежды.
  Положив перед Фелисити вещичку, я, удивляясь собственному поступку, развернулся и вышел в ванную комнату. Завтра придут ремонтники устанавливать нагреватель для воды, так как, судя по снующим каждый вечер вверх-вниз служанкам с парующими ведрами, моя кошечка не жалует купания в холодной воде. Когда спустя десять минут я вышел из ванной комнаты, то увидел, что Фелисити даже не думала переодеваться, а все еще была одета в платье и дополнительно укутана в покрывало.
  Упрямая малышка!
  Заметив меня, девушка насторожено замерла, а в ее глазах отразился страх вперемешку с любопытством. Медленно осмотрев мой голый торс, она мило вспыхнула и, отвернувшись, что-то смущенно пробормотала, кивнув на кровать, где все еще лежала ее сорочка. Хмыкнув, медленно приблизился к ней и, сдернув с плеч уже порядком надоевшее покрывало, быстро потянул вниз замок платья на ее спине. Развернул девушку к себе лицом и, наткнувшись на полный ярости взгляд, выжидающе приподнял бровь, давая всем своим видом понять, что если она не переоденется сама, этим займусь я.
  Но вместо того, чтобы благоразумно внять моей предупреждающей позе, кошечка снова взвилась, возмущенно тыкая пальцем, то в очень милую, между прочим, сорочку, то в меня. А потом и вовсе обнаглела, указав пальчиком на дверь и нетерпеливо топнув при этом ножкой. Я не понял - это только что была попытка выгнать меня из моих собственных покоев в моем собственном доме? Нет, так, определенно, не пойдет!
  Вздохнув, я потянулся к удерживающей лиф платья ручке и без особых усилий отвел ее в сторону, демонстрируя твердое намерение вытрусить ее из этого наряда. Фелисити всполошилась и что-то быстро затараторив, схватила сорочку и запрыгнула за ширму. И зачем она здесь стоит? Нужно будет приказать убрать ко всем юктарам.
  Спустя пять минут, Фелисити, наконец, выплыла из-за ширмы, с красными щечками, потупившимся взглядом и... обмотанная очередным пледом. Расх, где только она их берет?! Похлопал ладонью по кровати рядом с собой, за что удостоился затравленного взгляда. Девушка вообще вся вдруг сжалась и старалась не подымать взгляда от пола. Я едва сдержал рык раздражения - найти бы мне того, кто внушил ей такой страх перед мужчинами.
  Поднялся и, тихо подойдя к пятящейся малышке, выдрал из рук плед, быстро пробежался взглядом по соблазнительным изгибам и, подняв ее на руки, отнес на кровать. На все попытки вырваться я просто оплел ее тельце руками и ногами и, притянув спиной к своей груди начал ждать, когда она успокоиться. И... расх, это мне давалось очень не просто. Наконец, не выдержав этой сладкой пытки, я, застонав, прижался своим пахом к аппетитной попке, что, как и когда-то, заставило ее тут же утихнуть.
  Сейчас, мучаясь от неудовлетворенного желания, я думал, что, может, ошибся, и не стоило покупать ей таких соблазнительных сорочек? Перед глазами все еще стояла мимолетом увиденная картина - моя кошечка в до неприличия коротеньком темно-бордовом и полупрозрачном клочке ткани. Но самым сокрушительным было понимание того, что под ним на ней ничего нет. Стоит сделать несколько движений - протянуть руку к ширинке и все, даже задирать сорочку не придется, так как она сама задралась до самой талии из-за ее постоянных ерзаний.
  Заснуть мне удалось только ближе к утру под мерное дыхание Фелисити. За время, что меня мучила бессонница, успел решить для себя, что не буду больше давить на нее так, как давил сегодня вечером - уж больно не понравился мне ее затравленный вид. Нужно действовать как-то более деликатно, что довольно сложно, учитывая, что мы не понимаем друг друга.
  Следующие несколько дней проходили в постоянной борьбе с Фелисити - прогулки, совместный ужин в моих покоях, сон. По каждому пункту я должен был давить на нее, иначе она просто демонстративно делала вид, будто я - пустое место или и вовсе пыталась сбежать, куда подальше от меня. К концу недели она более менее успокоилась - уже не ругалась по поводу и без, с удовольствием прогуливалась со мной. Пыталась с моей помощью, с помощью своей служанки и Брайны выучить наш язык. Кстати, последняя действительно устроила мне сладкую жизнь, за эту небольшую выходку с браслетами. Ничего серьезного, но в то же время, неприятно, когда женщина, практически заменившая мать, отказывается разговаривать с тобой.
  Даже совместный сон уже не вызывал у Фелисити такого панического ужаса. А это означало, что этой ночью можно немного изменить правила игры, что я и сделал.
  Стоило кошечке устроиться в моих объятиях, как я начал медленно поглаживать ее ножку, потихоньку поднимаясь от колена к бедру и задирая по дороге сорочку. Одновременно начал целовать и легонько покусывать шейку, осторожно, изо всех сил стараясь сдерживать рвущуюся наружу страсть. Фелисити сначала замерла, а когда моя рука подобралась слишком близко к опасной зоне, попыталась вырваться, обеспокоено что-то лепеча. Но я-то чувствовал, как под моими губами забилась жилка, при этом страха в ее эмоциях практически не наблюдалось. Потому осмелев, я распластал свою ладонь на ее плоском животике, поглаживая пальцами шелковистую кожу, но, еще не решаясь опустить ее немного ниже, раздвинуть пальцами нежные лепестки ее плоти и заставить сладко стонать для себя. Потом, все это будет немного позже, а сейчас главное не сорваться, не испугать.
  ***
  Фелисти Дустрон
  Что на сей раз задумал этот странный мужчина? Сколько еще он будет играть со мной? За что мучает? Каждая ночь была похожа на пытку - его запах и оплетающие мое тело сильные руки, его дыхание на затылке, все это будило во мне какие-то странные чувства, абсолютно непонятные желания. Пугающие своей первобытностью.
  Во имя всего святого, что он хочет от меня на этот раз?!
  Сейчас его рука накрывала мой живот, нежно поглаживая его, а губы на шее... мне хотелось взвыть. Мое сердце уже вылетало из груди, внизу живота разгорался пожар, а разум вопил о неправильности происходящего. Леди не должна испытывать ничего подобного - она всегда должна быть сдержана, холодна, вежлива. Почему же мне снова хочется издать тот низменный звук, который то и дело вырывался из груди в тот вечер, когда он так часто целовал мои губы? Почему этот мужчина только и делает, что выбивает почву из-под ног, пробуждая внутри меня что-то странное - дикое и неподобающее?
  Каким-то образом он сумел без слов убедить меня довериться ему и мой страх, с которым я давно срослась в единое целое, отступил, сначала под яростью и возмущением, что он будил во мне. Потом пришло это странное чувство уверенности, что он никогда не опуститься до уровня моего отчима - не ударит женщину. Да и Брайна, как я заметила, души в нем не чаяла, только после недолгой отлучки была как-то подозрительно холодна с ним.
  Задохнувшись от ощущения его зубов на своей шее, я снова попыталась отстраниться от сильного мужского тела, от нежных губ и горячей ладони, что уже практически пробралась к моей груди. Но мне не позволили отодвинуться, перевернув на спину. В считанные секунды мои ноги оказались раздвинутыми, а между ними устроилось мужское тело. И... это было странно и приятно ощущать его тяжесть на себе. Подняв растерянный взгляд к лицу Люстиана, я увидела безграничную нежность в его глазах и тлеющий в их глубине дикий огонь. Все во мне отозвалось на этот взгляд, и сейчас я только молилась, чтобы он не вздумал поцеловать меня. Ведь тогда я снова не выдержу, опять поведу себя абсолютно недостойно, а для моей гордости и так было уничтожающей необходимость каждую ночь ложиться в постель с Люстианом. Правда, что-то во мне настойчиво упрашивало откинуть эту гордость и забыть все, чему учили меня, прижаться к мужскому телу и позволить себе это волшебное чувство умиротворения и защищенности.
  И я действительно забыла обо всем на свете, когда мои губы опалил жаркий поцелуй, а горячая рука добралась до груди, лаская от чего-то ноющую вершинку. Я полностью потерялась в этих странных, но таких приятных ощущениях. Жадно принимала и робко отдавала сладкие поцелуи, почти сдалась тому тягуче-болезненному томлению, что разлилось внизу живота. Не выдержав этой жестокой, но такой приятной пытки, я застонала в губы мужчине и услышала ответный тихий рык, который заставил завибрировать прижимающуюся ко мне широкую грудь. Его поцелуй из нежного превратился в страстный, а пальцы начали перекатывать и оттягивать затвердевшую вершинку груди, от которой к животу устремлялся тот самый жар, что теперь отзывался неведомым томлением во всем теле. Когда же к моей изнывающей плоти дотронулось что-то горячее и подрагивающее, мое тело выгнулось на встречу, а с губ уже безудержно лились стоны.
  Сейчас я напрочь забыла обо всех наставлениях, отдавшись водовороту ярких чувств. Но внезапно все закончилось - Люстиан, тяжело дыша, отстранился и, устроив мою голову на своем плече, положил горячую ладонь на мое обнаженное бедро. Немного сжал и погладил.
  Я же, когда мой разум прояснился, чувствовала себя одной из тех самых падших женщин, которыми меня пугали в юности. Стало страшно. Проявив свою несдержанность, недостойную леди, я, несомненно, разочаровала Люстиана. И то, как он поспешно отстранился от меня, лучше любых слов демонстрировало как низко я пала в его глазах. Теперь, его мнение обо мне испорчено бесповоротно! Поздравляю, Филисити - ехидно пропело в голове, - в свои неполные восемнадцать ты стала падшей женщиной.
  Захотелось плакать - я не хотела разочаровывать этого странного, но такого заботливого мужчину. Сколько себя помню никто и никогда не относился ко мне с такой заботой и нежностью. И пусть он требует от меня такие странные вещи, как спать с ним в одной постели и время от времени позволять кормить себя, как малое дитя, но разве это плата за то теплое чувство, что разливается в груди при каждом взгляде на него? Или он специально делает со мной все это - хочет поиграть и выбросить? Но как же тогда быть с этими нежными взглядами, теплыми улыбками, с той заботой, которой он настойчиво окружил меня? Что на самом деле ему нужно от меня?
  Боже, я запуталась, я так запуталась...
  Глава 5
  Утром я проснулась одна и чуть не расплакалась, так тошно мне стало. Раньше он никогда не оставлял меня по утрам. Я всегда просыпалась в его объятиях, чувствуя себя так уютно, что впору было бы начать мурлыкать, а потом мы завтракали вместе. Но теперь, показав свою недостойную леди похоть...
  Из мыслей меня вырвал стук в дверь и проскользнувшая в них служанка, которая оставив поднос с завтраком и, пробормотав что-то на ходу, вылетела из комнаты. Потом пришла Брайна, явно чем-то обрадованная и сидела в покоях пока служанка одевала меня в очередной странный комплект одежды из не очень скромного белья, черных широких штанишек и свободной бежевой кофточки с длинным рукавом. Ходить в этой одежде было странно... свободно и удобно. А еще несколько неуютно.
  Едва я закончила с туалетом, как Брайна подхватила меня под руку и целенаправленно потащила куда-то.
  Спустя примерно час мы прибыли в большой город. Довез нас сюда очень странный транспорт, который умудрялся двигаться без лошадей и при этом практически не шумел. В городе мы зашли в большой дом, где нас встретил худощавый мужчина лет тридцати. Вообще-то за все время пребывания здесь мне ни разу не встретился человек, который выглядел бы старше тридцати-тридцатипяти лет и это очень настораживало. Молодых людей примерно одного со мной возраста видела, а вот в преклонном - пока не попадался никто.
  После не очень длительного разговора с Брайной, мужчина обратил свое внимание на меня. Спросив о чем-то, он выжидающе уставился на меня.
  - Я не понимаю о чем вы, - наконец, не выдержав этого взгляда, пролепетала я.
  Стоило словам сорваться с губ, как разговор мужчины и Брайны возобновился.
  - Фелисити? - услышала я свое имя.
  Кивнула.
  - Зоркстан, - представился незнакомец и показал рукой на кресло.
  Прошла и села, чувствуя необъяснимое волнение. Мужчина же начал кружить вокруг меня что-то бормоча под нос, а потом просто прижал свои пальцы к моим вискам и, закрыв глаза, снова начал что-то быстро-быстро бормотать.
  - Ну, как ты себя чувствуешь? Понимаешь меня? - через какое-то время, открыв глаза, спросил Зоркстан.
  - Да, наверное, - неуверенно и немного растерянно пробормотала я.
  - Так да или наверное? - насмешливо спросил мужчина.
  - Да, - улыбнулась я, испытывая необъяснимую радость от того, что теперь смогу нормально общаться со всеми.
  Не стала задумываться, как именно этот мужчина смог сделать так, чтобы я понимала его. Вокруг меня было столько всего необычного и непонятного, выбивающиеся за рамки моего понимания, что я решила постепенно узнавать новый для меня мир. Тем более, что теперь, понимая их язык, это будет легче сделать.
  - Вот и замечательно, - сразу же схватила меня за руку Брайна. - Наконец, ты с нами, а то, если честно, было довольно странно пытаться общаться с человеком, не зная о чем он говорит и не понимая, как самой что-то сказать ему. Спасибо, Зоркстан, ты как всегда неподражаем. Правда, было бы лучше, если бы ты вернулся домой неделькой раньше.
  Попрощавшись и поблагодарив мага, насколько я поняла по разговору, мы вернулись во дворец. На обратной дороге Брайна сказала, что Люстиан просил передать мне, что должен срочно уехать и вернется только через два дня. На эти заверения только грустно улыбнулась - я-то знаю, почему он на самом деле сбежал от меня. Хотя кто я такая, чтобы сбегать от меня?
  Дома Брайна потащила меня назад в покои, где вручила небольшую баночку с каким-то перламутровым кремом.
  - Это крем из цветка шайони. Идем, я помогу тебе им воспользоваться, - предложила женщина.
  - А зачем мне этот крем? - подозрительно спросила я.
  - Хм... увидишь, - последовал загадочный ответ.
  Спустя полчаса я в шоке уставилась на свое тело, которое после крема стало как у младенца - такое же розовое и без единого волоска.
  - Зачем это? - перевела я недоуменный взгляд на Брайну.
  - Как это зачем? - удивилась женщина. - Во-первых, так красиво и эстетично, а во-вторых, мужчины любят, когда им ничто не мешает самозабвенно ласкать женщину.
  С этими словами Брайна лукаво подмигнула и немного скосила вниз по моему телу, а я прямо на месте сгорела со стыда, так как не понять смысла сказанного было невозможно. Как можно вот так спокойно говорить... об этом.
  - Но... мужчине не пристало трогать леди в таких местах, - смущенно пролепетала я, не совсем осознавая, о чем говорю. - Джентльмен должен беречь свою леди, уважать ее, а свои низменные потребности удовлетворять с женщинами определенного сорта. Мужчины не любят, когда их жены ведут себя непристойно, как в постели, так и вне ее. Наше же дело смиренно терпеть необходимый для зачатия ребенка акт.
  Выпалив заученные наизусть фразы, я подняла смущенный взгляд на Брайну, которая смотрела так, словно у меня на голове выросли ветвистые оленьи рога, как минимум.
  - Низменные потребности... смиренно терпеть... - потеряно пробормотала женщина, плюхнувшись на стоящий рядом стул.
  - Ну, а если тебе понравиться, когда твой мужчина удовлетворяет свои... эмм... потребности с тобой? - явно переварив выданную мной информацию, спросила Брайна.
  - Настоящей леди не пристало наслаждаться близостью с мужчиной, - еще более смущенно пролепетала я, потупив глаза, - иначе она считается падшей женщиной.
  - Не пристало... - еще более потеряно протянула Брайна. - Аааа какой-какой?
  - Ну... у нас их называют... шлюхами, - вспыхнув от стыда, выпалила я.
  - Шлю... - женщина подскочила со своего стула и начала нервно расхаживать по комнате. - Ко всем юктарам, кто тебе внушил этот бред?
  - К кому? - нахмурившись, переспросила я.
  - Не важно! - отмахнулась женщина и нависла надо мной. - Кто тебе наговорил всю это ерунду - что леди должна или не должна?
  - Ну, сначала моим обучением занималась гувернантка. Она была очень почтенной женщиной, воспитанной в монастыре, а потом моя учительница, занимавшаяся со мной в доме отчима, - пояснила я.
  - Значит так, ты сейчас же забываешь весь этот бред про... женщин определенного сорта, - строго пригрозила Брайна. - Поверь мне, в близости с мужчиной нет ничего плохого или грязного. Это прекрасный момент единения не только тел, но и душ. И когда ты наслаждаешься близостью, это вовсе не означает, что ты шлю... падшая женщина, это означает, что ты чувственная. И поверь мне, Люстиан будет только рад, если ты не станешь скрывать свою отзывчивость.
  Женщина говорила несколько сбивчиво, но настолько горячо, что к концу даже запыхалась немного.
  - Но я не собираюсь... то есть не хотела бы... в смысле это неприлично ложиться в постель с мужчиной, который не является твоим мужем, - уже совсем красная, как свекла, пролепетала я. - Он и так... а я....
  - Насчет этого не переживай, - странно глянула на меня Брайна. - За этим вопрос уже не встанет.
  - Н-но...
  - Фелисити, выкинь все эти глупые переживания из головы. Поверь мне - я растила Люстиана с пеленок - тебе нечего бояться. Он никогда не обидит тебя и никогда не сделает больно. Я подозреваю, откуда у тебя все эти сомнения, но милая, нельзя вечно жить, руководствуясь старыми страхами. Ты теперь принадлежишь ему, а он своего не отдает никому и никогда... это я тебе говорю на тот случай, если в твоей головке зародились ненужные мысли. Он тебя ни за что не бросит и никогда не пойдет удовлетворять... свои низменные потребности налево. Ты дорога ему, Фелисити, и я обещаю, ты не обманешься, если полностью доверишься ему, оставив позади все эти глупые наставления и страхи. Подумай над этим, девочка.
  И я думала над этим, обстоятельно думала целых два дня.
  ***
  Люстиан ари-Зойл
  - Я не верю в это, - раздраженно отрезал я. - И вы забываете о том, что сказал Трастиан.
  - Подумаешь, ошибся, такое бывает! И она единственная женщина, появившаяся тут за последние полгода, - упрекнул советник Роклайн.
  - А нам известно, что лакомый кусочек от Императора Шикстона уже тут какое-то время и уже успела несколько раз связаться со своим хозяином, - не сводя с меня сочувствующего взгляда, поддержал советника Ювестус. - Люстиан, не нужно к этому относиться так беспечно - с нашими возможностями в магии и моргнуть не успеешь, как окажешься под каблуком у Шикстона.
  - Она не знает нашего языка, - выдал я очередной аргумент, уже пятый по счету.
  - Притворяется, - пожал плечами советник.
  - Она моя невеста! - прорычал я, теряя терпение.
  - Это уже более проблематично, - согласился советник, - но если ее участие в заговоре подтвердится, то после смерти, браслет сам по себе спадет. Даже в храм идти не придется.
  - Роклайн, - уже схватив за шиворот советника, прошипел я, - еще одно подобное предложение и я сам обеспечу смерть тебе. Она моя!!! И это не обсуждается, так же как и ее неприкосновенность. Ну, а если вдруг каким-то непостижимым образом окажется, что вы правы, то я сам приму необходимые меры. Понятно?
  Дождавшись кивка, я отпустил главу своего совета и упал назад в кресло. Меня два дня не было дома, и сейчас больше всего на свете я хотел отправиться к своей кошечке, а не выслушивать эти бредни.
  - А теперь, давайте, наконец, вернемся к более насущным проблемам. Например, к тем, что могут создать войска Темной Империи в лесах Дилии, - облокотившись локтями о стол и, сложив ладошки домиком, вернулся к основному волнующему меня вопросу. - Для начала, хотелось бы узнать каким образом они оказались там и почему мы ничего не знали о них до сегодняшнего дня. Они, как я понимаю, означают отказ Шикстона от своего изначального плана - захватить Обрианию через мою постель?
  - Отчасти, но не забывай, что она все еще здесь и, в крайнем случае, может... да даже отравить тебя или убить ударом в сердце, если другие уловки не подействуют, - на этот раз своей шкурой решил рискнуть Ювестос. - Его подгоняет нетерпение дастров - он слишком много ставит на них, чтобы рисковать тем, что им надоест ждать обещанной кровавой пирушки, и они вернутся за туман. А насчет того, что мы все это только сейчас узнали - ты же знаешь, что с призрачного замка так просто отослать послание не получится. Там магия засекается на раз-два. Вот ему и пришлось выждать несколько недель, прежде чем выдался удачный момент.
  - Тогда откуда у вас такие сведения о Фелисити? - подняв бровь, спросил я.
  - Эта информацию была передана через гонца, так как Чтец увидел что-то тревожное в мыслях Шикстона относительно тебя и какой-то женщины. Он прибыл позавчера практически сразу после твоего отбытия на драконью пустошь, - пояснил советник. - Ты знаешь, что информацию о перемещениях войск было рискованно отправлять таким образом - гонцы имеют плохую привычку погибать и подменяться вместе с посланиями.
  - Хорошо, - протянул я. - Значит, их цель - гильдия боевых магов?
  - Да, мы думаем, что Император рассчитывает быстро осуществить захват гильдии и заодно взять в плен драконов, что все еще живут на пустоши, - объяснил советник. - В принципе, если ему это удастся он неплохо обезопасить себя - в драконах и сильных магах заключается существенная доля военной мощи Обриании.
  - Кстати, - обратил на себя мое внимание Ювестос, - нападение планируется осуществить в начале следующей недели. Как видишь, не зря они там по кустам сидели - дождались-таки того самого удобного для нападения момента.
  Произнесенные с намеком слова, заставили меня нахмуриться - значит, в моем поместье все-таки присутствует шпион... или шпионка. Решение практически снять приграничную охрану около лесов Дилии на трое суток, я принял только пять дней назад. Оно было вызвано отчаянной просьбой эльфийского принца обеспечить его хорошим охранным отрядом, пока тот будет на землях демонов. Пришлось согласиться пожертвовать своими людьми - ведь любому известно, что эльф демону не соперник, а вот на оборотня они тысячу раз подумают, прежде чем напасть. Решение снять охрану именно у лесов Дилии, тоже было принято неспроста - далеко не каждый храбрец осмелится ступить туда и рискнуть встретиться с гаронами. Зато я не учел того, что вблизи от этих лесов находится одно из самых больших богатств моих владений - гильдия боевых магов, на самом высоком куполе которой сверкал огромный золотистый камень. Если Императору удастся захватить эту башню и уничтожить камень, все мои маги утратят львиную долю своих сил, так как лишаться существенной подпитки.
  Благо хоть с драконами предугадал - во время своего визита на драконью пустошь я уговорил этих летающих отступников переселиться на некоторое время в столицу и, собственно, лично проследил за исполнение этого поручения. Их земли находились на отшибе и не охранялись моими людьми, что, по сути, делало их легкой добычей для армии Шикстона. А лишить королевство, которое собираешься захватить, драконов - это большой, просто гигантский шаг к победе.
  - Я понял, - глухо ответил. - Значит, все-таки кто-то из своих информацию сливает.
  - К сожалению, - кивнул Ювестос. - Вчера утром вернулся Зоркстан и я уже переговорил с ним по поводу установки защиты, блокирующей возможность отправлять магические послания в городских стенах. Завтра будет установлена. Также взял на себя смелость и отдал распоряжение своим ребятам следить за передвижениями каждого обитателя этого замка - от слуг до членов совета. Привязки уже почти установлены.
  - Одобряю, - кивнул я. - А чтобы не сильно тянуть предлагаю завтра-послезавтра принять важное решение по перемещению войск. Процедура обычная, принимать решение будем как всегда в зале совещаний, без камушка защиты, который так любезно предоставил придворный маг. Контроль за выполнением, Ювестос, поручишь одному из своих проверенных парней, в последний момент он должен дать отбой. Не горю желанием попасть в свою собственную ловушку. На этом пока все. Завтра жду варианты. Доброй ночи, Ювестос, Роклайн.
  Вышел из кабинета и направился в свои покои, но дойти до вожделенной цели не успел - по дороге меня перехватила Брайна и отвела в сторонку для 'серьезного разговора'. Разговор этот мне абсолютно не понравился и окончательно испортил настроение. Это ж кто Фелисити так мозги хорошо промыл?
  Чтобы собраться с мыслями и продумать план действий по выметанию никому не нужного хлама с милой головки моей женщины, пошел в библиотеку и налил себе стаканчик райски. Тут меня настигла очередная проблема - Орсилья.
  - Люстиан, скажи, что это не правда, - с порога заявила девушка.
  - Что не правда? - рассеянно переспросил я, вовсе не настроенный на общение с капризной девчонкой.
  - То, что ты взял эту себе в невесты.
  - Эту? - недовольно переспросил я. - У этой, кстати, есть имя - Фелисити. И да, она моя невеста, потому будь любезна отзываться о ней уважительно.
  - Значит, пока Брайна отвозила меня, ты... - сорвалась на крик Орсилья, но потом резко замолчала и совсем убитым голосом спросила, - но почему? Люстиан, чем она хороша? Я ведь красивее и намного лучше.
  - Ты? - я почувствовал, как мои брови ползут на лоб. - Но причем тут ты?
  - Я... я... просто надеялась, что ты когда-то сможешь увидеть во мне не только ребенка, которого вверили твоим заботам, но и девушку, - убитым голосом шептала Орсилья. - А сегодня приехала и узнала, что ты... выбрал в невесты другую. Но ты же совсем не знаешь ее, Люстиан. И... я же видела ее... Люстиан, я же лучше, красивее и сильнее. Ведь это я должна быть твоей невестой!
  Я пораженно уставился на девушку - это еще что за детские заскоки?! Пока я пытался переварить услышанное, плечи Орсильи начали подозрительно подрагивать. О, расх, только женских слез мне не хватало! Независимо, какой расы мужчина - оборотень, эльф, фей, демон - он на вид не переносит женских слез, так как они вызывают отвратительное чувство беспомощности.
  - Орсилья, успокойся, - подошел я к девушке. - Я уверен, что ты ошибаешься. Ну, посуди сама - ты просто привыкла, что я всегда рядом с тобой. Ты... Стоит только перестать прятаться от жизни и поверь, ты очень быстро забудешь об этой... детской увлеченности.
  После моих слов Орсилья начала плакать еще сильнее. Ну, вот чего она спрашивается? Что не так я сказал?
  Неловко обняв девушку, я аккуратно поглаживал ее по спине в попытке успокоить, а на самом деле просто хотел сбежать и как можно дальше. А потом произошло вообще странное и не понятное - как только Орсилья успокоилась, я приподнял ее голову к себе и только хотел озвучить умную мысль, как дверь библиотеки открылась и вошла моя кошечка. При виде нас она остановилась, ее глазки расширились, а потом быстро опустились в пол. Но даже мгновения для меня было достаточно, чтобы увидеть в них боль.
  - Извиняюсь, что помешала, - пробормотала Фелисити. - Я просто хотела взять книгу... извиняюсь.
  И выбежала за дверь.
  Ррррр... никогда мне не понять женскую логику - вот на что она сейчас обиделась?! А потом я понял на что - я все еще одной рукой обнимал Орсилью за талию, а ладонь другой обхватила щеку девчонки. И вот, вместо того, чтобы быстро отступить от нее, я как последний идиот пожирал глазами свою девочку, за которой успел сильно соскучиться. Я элементарно забыл, что в этот самый момент обнимал другую! Как это выглядело со стороны, долго представлять не пришлось.
  Я быстро извинился перед Орсильей и побежал в свои покои в надежде отыскать там Фелисити. И мои надежды оправдались, вот только попал я из огня да в полымя - моя девочка сидела на кровати и тихо всхлипывала.
  Светлый Гокан, за какие прегрешенья ты так жестоко наказываешь меня?
  И если слезы Орсильи, как и любой другой женщины, просто выбивали почву из-под ног, то слезы Фелисити капали кислотой на мои внутренности. А от осознания того, что в этих слезах виноват я сам, становилось еще хуже. Но с другой стороны я понимал, что сейчас она практически призналась в том, что неравнодушна ко мне и это странно грело сердце. Даже несмотря на то, что каждый ее всхлип буквально выкручивал мои кишки и заставлял изо всех сил сжимать челюсти, чтобы не показать свою слабость.
  - Фелисти, кошечка моя, ты все не так поняла, - присев рядом с девушкой на кровати и притянув ее спину к своей груди, попытался успокоить ее. - Это была Орсилья, она моя воспитанница. Я знаю ее с малых лет и люблю исключительно как старший брат... ну, или как отец. Она расстроилась на ровном месте, а я просто попытался успокоить ее.
  - А чего ты вообще решил, что это из-за тебя? - попыталась ощетиниться девушка. - Может, я по дому скучаю! Может, мне не нравится тут! В конце концов, может, дома меня ждет жених, и ваш вид просто заставил меня острее ощутить свою потерю.
  Я чувствовал, что ее слова - ложь, но вот упоминание жениха все равно разом вышибло воздух из груди, заставив меня и волка зарычать.
  - Не ври мне, - угрожающе прошипел я.
  - С чего ты взял, что я вру? - вскинулась девушка, но тут же стушевалась, наткнувшись на мой взгляд. - Ладно, ты прав я вовсе не скучаю по дому, но вот жених у меня действительно был и, между прочим, когда я появилась тут... на следующий день, я должна была стать его женой...
  Девушка испугано пискнула, когда я, не выдержав, с силой притянул к себе и заткнул милый ротик поцелуем. Еще одно слово про то, что она могла принадлежать другому и ничто не заставит моего волка и меня остановиться, и не предъявить права на Фелисити тот же час, в желании доказать, что она принадлежит только нам.
  - Ты моя, поняла?! Только моя! - оторвавшись от сладких губ, прорычал я. - И в твоих интересах побыстрее уяснить это. Не провоцируй меня! Поверь мне, результат может тебе не понравиться... а может и наоборот, придется по душе. Кто знает?
  - Ненужно, - вдруг сдавленно попросила моя кошечка и отвернулась. - Только ненужно лгать. Я прекрасно понимаю, что после моего ужасного поведения две ночи тому назад, я не достойна.... Да я и не слепая, она такая красавица.
  - Малышка, - я резко развернул Фелисити к себе лицом и заставил взглянуть в глаза, - для меня нет женщины красивее тебя. А вот насчет твоего поведения, тут нам с тобой придется поговорить. Сегодня вечером Брайна кое-что рассказала мне и не могу сказать, что был в восторге от услышанного. И не нужно делать такое лицо, она правильно поступила и действовала исключительно для нашего общего блага. Я не знаю и не понимаю, по какой причине вам внушают всю эту чушь, но, надеюсь, у тебя хватит ума прислушаться к моим словам.
  Не сумев отказать себе в удовольствии, я повалил Фелисити на кровать и, развязав небольшой узелок, откинул полы ее халата в разные стороны. Глаза девушки в ответ на мои действия расширились, тело - сжалось, а маленькие ладошки уперлись в мою грудь, безрезультатно пытаясь оттолкнуть.
  - Неужели ты действительно совсем не помнишь тех страстных ночей, что мы проводили в объятиях друг друга? - сдаваясь накатывающим волнам страсти от ощущения ее тела подо мной, прошептал я. - Неужели не помнишь, как я любил заставлять тебя стонать и молить меня взять тебя, подарить нам обоим наслаждение?
  Я настойчиво вглядывался в лицо девушки и не находил в нем ни одного признака того, что она вместе со мной сгорала от страсти в тех снах. Это злило - я знал и любил ее, сходил с ума по ней, но для нее самой был абсолютно посторонним человеком. А между тем, мне давно надоели ее затравленные, робкие и неуверенные взгляды. Я, мать его, хочу назад свою дикую кошечку и таки выколупаю ее из этого панциря, не будь я Люстианом ари-Зойлом!
  - Тогда позволь рассказать... и показать тебе, - прошептал я в ее губы и легонько коснулся их поцелуем.
  Возможно, мне следовало начать наше общение в реальности с чего-то другого, ведь я только вернулся, а до этого ни юктара не понимал девушку. Но мой зверь бесновался внутри, требуя сделать ее своей, сгорал от нетерпения и желания. Я уже не мог совладать со своими инстинктами, устал от невозможности насладиться ею так, как в своих снах.
  - Люстиан, пожалуйста, - отвернувшись от моих губ, прошептала Фелисити, - ведь это неприлично... Я ведь почти не знаю тебя и потом...
  Не дав договорить девушке, запечатал ее рот яростным поцелуем - я не понимал, что неприличного в моем желании постоянно ласкать и целовать ее тело, но если она в этом видит что-то предосудительное, значит, мне следует убедить ее в обратном.
  Я изо всех сил пытался задвинуть подальше ревущего во мне зверя, который рвал и метал внутри, требуя, наконец, заявить права на выбранную нами женщину. Никогда еще он не вел себя так дико, даже в тех снах. И, к сожалению, это не самым благотворным образом влияло на мой контроль, а он мне понадобится, если я решил расколоть скорлупу из глупых убеждений, которая плотно укутывала мою кошечку.
  Но как я ни старался, все во мне взревело от первобытной потребности, стоило Фелисити прекратить отчаянно отбиваться и ответить на мой поцелуй. Малышка совсем не умела целоваться, что заставило меня почувствовать некоторое чувство удовлетворенности - Брайна права и моя девочка еще никогда не была с мужчиной.
  Не давая ей опомниться ни на минуту, я стянул с нее халатик, сорочку просто порвал, так как ни на секунду не хотел... не мог оторваться от сладких губ. Почувствовал, как девушка напряглась и попыталась отстраниться. Ну, уж нет! Еще больше усилив напор, с удовлетворением почувствовал, как стройное тело подо мной расслабилось, выгнулось навстречу. Еще секунда и тоненькие пальчики робко дотронулись до моих волос на затылке. Светлый Гокан, да! Я зарычал от удовольствия - как же я скучал за этими пальчиками на своем теле!
  Оторвавшись от губ, скользнул к ее шее. Я помнил, как Фелисити в моих снах отвечала на поцелуи за ушком и реальная Фелисити меня также не разочаровала. Стоило губам коснуться чувствительной впадинки, стоило языку скользнуть немного вниз, дразня шелковистую нежную кожу, как сердце моей кошечки замерло и понеслось вскачь, а моего слуха коснулся первый тихий стон.
  - Вот так, кошечка моя, стони для меня, - прошептал я ей на ушко, не прекращая ни на секунду ласкать пульсирующую жилку на тоненькой шейке. - Каждый твой стон - это сладчайшая музыка для моих ушей.
  - Мне нравится ощущать, как твое стройное тело выгибается в моих руках, - я провел руками по ее талии к груди, - нравится, как отчаянно ты начинаешь цепляться за мои плечи, когда я ласкаю языком твои розовые соски.
  Зацепив выпущенным когтем тонкую материю белья и одним движением разорвав ее, я накрыл ртом уже твердую и молящую о ласке вершинку прежде, чем Фелисити успела хоть немного прийти в себя. Мне не нужно, чтобы она приходила в себя и начинала анализировать свое поведение, контролировать свои реакции, мне нужна была моя дикая кошечка - потерявшая контроль и сгорающая от страсти. И стоило мне приласкать ее сосок языком, немного пососать и прикусить, как она действительно отчаянно вцепилась в мои плечи, выгибаясь и подставляя свою грудь для моего рта, как самое изысканное подношение. Еще через несколько минут моя чувственная девочка уже хныкала и пыталась еще сильнее прижать мою голову к своей груди. Оторвавшись от потемневшего от посасываний и покусываний соска, я переместился к другому, перекатывая оставленную моим ртом вершинку между пальцами.
  - Тебе ведь нравится, когда я так ласкаю тебя? - заставив себя оторваться от ее груди и, подув на прощание на сморщившуюся вершинку, жарко прошептал я в ухо малышки.
  Ответом мне был затуманенный страстью взгляд, в котором плескалось желание, которого сама Фелисити явно не могла понять. Но я-то мог! И сейчас, держа ее в сексуальном напряжении, мне нужно было, чтобы она призналась самой себе, что ей нравится все то, что я ей приготовил. Чтобы раз и навсегда забыла то, чему, как сказала Брайна, учили ее в другом мире.
  - Скажи мне, кошечка моя, - снова прошептал я и коснулся кончиком языка уголка припухших от поцелуев губ. - Признайся, что тебе нравится, когда я ласкаю ртом твои соски, - я немного оттянул пальцами одну вершинку и чуть сильнее сжал, наслаждаясь ее стоном. - Скажи, тебе хотелось бы, чтобы я вернул свой рот сюда, облизывал их, нежно посасывая?
  - Д-да, - отчаянный стон.
  - Я тоже этого хочу, - прошептал я, обдавая дыханием приоткрытые губы. - Мне нравится ласкать их и чувствовать, как они твердеют от моего языка, я теряю голову от вкуса твоей кожи и запаха твоего желания. Твои сладкие стоны и вскрики -награда для меня, мое наслаждение от понимания того, что ты полностью в моей власти.
  Мне нравилась эта игра - с каждым моим словом румянец на ее щечках становился все ярче, а дыхание все сбивчивей. Удовлетворенно рыкнул - настоящей Фелисити тоже нравилось играть в нее.
  Снова впившись в ее губы страстным поцелуем, я был награжден очередным стоном и усилившейся хваткой на моей шее. Не прекращая поцелуя, я начала нежно ласкать кончиками пальцев ее ножку, постепенно подбираясь от щиколотки к коленям, аккуратно разводя их в стороны. Мне на силу удавалось сдерживать подступающую дрожь неконтролируемого желания.
  Я не должен напугать.
  Я. Не. Должен. Напугать.
  Но, расх, понимание этого не помогало успокоить бушующий в крови огонь, внушить своему волку, себе и своему члену, что сегодня нам ничего не перепадет.
  Осторожно подобравшись пальцами к тоненьким трусикам, я провел ими по прикрывающей горячее лоно кромке ткани. Ощущение влаги под пальцами было сокрушительным.
  - Но есть еще кое-что, заставляющее меня окончательно терять голову, - оторвавшись от губ и улыбнувшись разочарованному стону, хрипло прошептал я. - Это твое горячее, истекающее соками желания лоно. Ты чувствуешь, какая ты мокрая и горячая для меня?
  И не успели глаза моей кошечки шокировано расшириться от жарких слов и наглых действий, как я одним движением сорвал с нее трусики, одновременно накрывая ее губы очередным требовательным поцелуем.
  Прикосновение к гладеньким горячим влажным складочкам окончательно вымело всякие разумные мысли из моей головы. Захотелось довести ее до безумия своими пальцами, потом заменить их ртом, а потом самому погрузиться в горячий шелк и потерять себя в удовольствии, вбиваясь в нее под стоны и мольбы о большем.
  Ррррр... Нельзя.... Нельзя. Об. Этом. Думать.
  Задыхаясь от желания и уже не контролируя прокатывающуюся по телу дрожь, я раздвинул шелковистые лепестки и легко потер небольшой бугорок. Малышка вскрикнула и выгнулась, уже беспорядочно шаря руками по моему телу, проводя по спине коготками. Ну, уж нет, так не пойдет. Так мне долго не продержаться.
  Схватив ее руки, я завел их ей за голову и прижал к подушке одной рукой, не прекращая откровенных ласк другой.
  - Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе там? - ели вспомнив, для чего я затеял эту пытку, прохрипел я.
  - Пожалуйста, - хрипло выдохнула кошечка, стараясь выгнуться и сильнее прижаться к моим пальцам.
  - Ну, же, ответь мне, - искушающей мурлыкал я, - скажи, чего тебе хочется?
  - Я... я... не знаю, - прохныкала Фелисити.
  - Может, тебе хочется, чтобы я сделал так? - прошептал ей на ушко и усилил давление пальцев, то потирая пульсирующий бугорок, то выписывая вокруг него круги.
  - Дааа...
  - Я думаю это не то, что тебе хочется на самом деле, - сделав над собой усилие, задумчиво протянул я. - Может, тебе хочется так? - я немного просунул внутрь ее лона средний палец, продолжая ласкать клитор большим.
  Она уже не контролировала свое тело, которое выгибалось навстречу моей руке, а с ее губ срывались только бессвязные бормотания. Раскрасневшаяся, горячая, с испариной на груди - она была самым большим в мире искушением. Искушением, которым я не мог себе позволить овладеть.
  - Пожалуйста, да...
  - Или, может, тебе больше понравится, когда я буду немного двигать им... вот так?
  Ее прекрасные глаза широко раскрылись и беззвучный крик сорвался с припухших губ. Я блаженствовал, наблюдая за агонией желания, что сковала все ее тело. Слушая ее всхлипы и понимая, что она уже просто не в силах отвечать.
  - Или... нет... я делаю что-то не так, ведь ты не хочешь наслаждаться близостью со мной, - притворно вздохнул я. - Наверное мне не стоит делать этого.
  - Неет, - Фелисити выгнулась и вскинула бедра вслед за моей рукой.
  - Почему нет? Скажи мне, чего ты хочешь на самом деле, Фелисити?
  - Люстиан, пожалуйста, - полный отчаяния стон, отображающий бешеный огонь желания взгляд.
  - Я дам тебе все, что ты пожелаешь. Любым способом - руками, ртом, членом, - прошептал я ей в ухо. - Но сначала ты должна усвоить для себя, что мне не нужно бесчувственное бревно в постели. Мне нужна моя дикая кошечка! Стонущая и выгибающаяся подо мной, горячая и влажная для моей плоти, позволяющая делать с собой все, что позволит нам получить удовольствие. Я не хочу, чтобы на утро ты чувствовала себя грязной от всего того, что я желаю сделать с тобой сейчас. Хочу видеть твою улыбку и желание в глазах, когда ты проснешься и поймешь, что я снова хочу тебя всеми возможными способами. И сейчас я тоже хочу тебя, дико, до боли, - я прижался своей напряженной до боли плотью к ее бедру. - Чувствуешь, как сильно мое желание? Но я сделаю тебя своей не раньше, чем ты сама признаешь свою чувственность и желание ко мне. Мне не нужны твои сожаления!
  Закончив говорить, снова страстно поцеловал ее, а потом отстранился, пока выдержка не подвела меня, и я не накинулся на нее, послав ко всем юктарам любые последствия. Я мог бы сейчас довести дело до конца, мог бы день за днем брать ее тело, давя и подчиняя, грубо завоевывая. Но это не то, что мне на самом деле нужно. Я и так давил на нее и очень сильно, но не мог по-другому - долго мне этой пытки не вынести.
  Сейчас, направляясь в ванную в надежде спастись от горящего в крови огня при помощи холодного душа, я понимал, что оставляю ее на грани оргазма - горячей и неудовлетворенной. Это было подло и в некотором роде низко, но мне нужно было подтолкнуть ее к более быстрому принятию решения. В противном случае, я просто сойду с ума.
  И на этот раз по-настоящему.
  Глава 6
  Фелисити Дустрон
  Он оставил меня... просто оставил меня гореть в сжигающем внутренности огне. Там, внизу все болело, горело и пульсировало, грудь ныла, а внизу живота все скручивалось от... от чего? Желания? О, Боже, как же мне нужно было... что? Чтобы он не останавливался? Да, да, я не хотела, чтобы он прекращал те восхитительные и, в то же, время неправильные в своей порочности движения пальцами.
  Было ли мне стыдно от своих желаний? Нет, стыд придет потом, а сейчас... сейчас я готова была кричать, требовать, умолять.
  Свернувшись калачиком на постели, я пыталась утихомирить свое тело, но оно не хотело слушаться меня. Усугубляла все моя память, которая то и дело услужливо напоминала, каково это, когда Люстиан ласкает грудь, целует шею, дотрагивается... там.
  Все строгие слова моих наставниц о том, как подобает себя вести истинной леди, забылись под его напором. Все мысли рассеялись... тогда. Зато сейчас отчетливо вспомнилось каждое слово, сказанное мужчиной. Может ли такое быть, чтобы Брайна была права и мое недостойное леди, развязное поведение в постели не вызывало у него отвращения?
  Не знаю, сколько времени пролежала так, но я все еще была голой, так как тело было еще слишком чувствительным и даже легкое покрывало мешало мне окончательно прийти в себя. Внизу все еще сладко ныло, а соски - покалывало. Я перевернулась на спину и осторожно дотронулась до ноющей вершинки. Было приятно, но совсем не так, как когда их ласках Люстиан...
  - Они хотят моей ласки. Не так ли? - заставил меня вздрогнуть его голос.
  Я ведь думала, что он ушел, а он все это время был... в ванной? Сейчас мужчина стоял рядом с моей кроватью, а по его голому торсу стекали тоненькие ручейки воды. Словно зачарованная прослеживая, как прозрачные капельки обрисовывают рельефные мышцы и исчезают за поясом брюк, я даже забыла о том, что все еще лежу голая, а моя рука так и покоится на груди. И только подняв глаза на лицо мужчины и заметив, как жадно он рассматривает мое тело я, наконец, нырнула под покрывало.
  Словно опомнившись от чего-то, он помотал головой и впился взглядом в мое лицо:
  - Ты так и не ответила мне, - хрипло напомнил он.
  - Что?
  Разве он задавал какой-то вопрос?
  - Ты трогала свои соски? Сравнивала ощущения? - тихо спросил Люстиан, заставив меня залиться румянцем по самую шею.
  - Я...
  - Можешь не отвечать, - прошептал он, забираясь ко мне на постель и притягивая закутанное в покрывало тело к своей груди. - Выражение разочарования на твоем лице ответило за тебя, - поцелуй в шею. - Спи, радость моя.
  Спать? Как я могу заснуть, когда его горячее дыхание шевелит волосы на затылке, а сильные руки так крепки прижимают к широкой груди, по которой еще недавно так заманчиво стекали капельки воды?
  
  Проснулась я от того, что мне было невыносимо жарко. Выныривая из сна, я чувствовала горячую влажность, окутывающую вершинку моей груди и ловкие сильные пальцы, хозяйничающие намного ниже. Застонала и сама же окончательно проснулась от громкого звука. Открыла глаза и залилась румянцем - ведь за окном совсем светло и я лежу абсолютно голая перед мужчиной при свете дня. Попыталась прикрыться руками - лежать обнаженной перед ним при тусклом свете от камина и какого-то странного светила еще куда не шло, но так...
  В лицо впился внимательный взгляд почти почерневших глаз.
  - Мне нравится любоваться твоим телом, Фелисити, - хрипло прошептал Люстиан, не прекращая ласк пальцами внизу и полностью игнорируя мои попытки убрать оттуда руку и сдвинуть ноги, избавившись от расположившегося между ними бедра.
  - Убери руки, - приказ.
  Я замерла, настороженно всматриваясь в напряженное лицо, отмечая проступившие капельки пота на лбу.
  - Фелисити или ты сама убираешь руки и позволяешь мне продолжить, или это сделаю я, - неприкрытая угроза в голосе заставила замереть и уже забытому страху зародиться в груди.
  Люстиан выругался сквозь зубы:
  - Постоянно забываю, что ты пугливая, как лань. Кошечка моя, в жизни бывают разные ситуации, и я могу рычать, кричать и угрожать, но никогда не сделаю тебе больно. Никогда не ударю. Ты веришь мне?
  Где-то внутри верила и знала, что это действительно так. Просто эта угроза в голосе... она будила не самые приятные воспоминания. И стоило признаться самой себе - пройдет немало времени, прежде чем я перестану сжиматься и искать ближайший угол при малейшем признаке вот такого открытого мужского недовольства. Расслабиться не получалось. Возбуждение давно ушло, а склонившийся надо мной мужчина выглядел хмурым, недовольным и... решительным.
  - Видимо, пришло время добровольно-принудительно научить тебя доверять мне и не стесняться своего тела, - улыбнувшись и погладив меня по щеке, сделал свои выводы Люстиан.
  Когда он встал и пошел к шкафу, я поспешила закутаться в покрывало и уже почти добежала до ванной, когда была схвачена за талию, оторвана от пола и в итоге брошена на кровать. Увидев в руках мужчины небольшую охапку каких-то тоненьких шарфиков я непонимающе подняла взгляд и задохнулась от хищного выражения на лице.
  - Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда? - задал он вопрос, присаживаясь на край кровати и, поглаживая мою руку, спросил он.
  Все еще не понимая, что с ним и чего от меня хотят я покачала головой.
  - Отвечай! - рык.
  - З-знаю, - ответила я раньше, чем сообразила.
  - Умничка, - подбадривающе улыбнулись мне. - Ты доверяешь мне?
  Снова киваю.
  - Тогда покажи мне себя, убери покрывало и позволь мне любоваться собой, - хрипло попросил мужчина.
  Мои глаза расширились - это был бы слишком сокрушительный удар по моей скромности.
  Помотала головой.
  - Я все равно сделаю то, что хочу, - уверенно произнес мужчина. - Я достану мою дикую кошечку из этого непробиваемого панциря понятий о приличиях. И только от тебя зависит, как это будет происходить - с твоим согласием или нет. Итак, ты доверяешь мне?
  - Я доверяю тебе, Люстиан, - подтянув колени к подбородку, призналась я. - Да ты и сам, наверное, прекрасно уже понял, что ты единственный, с кем я чувствую себя в безопасности. Но пойми, пять лет страха и... этого не забыть так просто. Я жила в другом обществе, с другими правилами и понятиями приличия... Память не выключишь по желанию. А ты... ты слишком...
  - Требовательный, - подсказали мне.
  - Да. Пойми все это дико для меня. Я вообще удивляюсь, как я с ума не сошла, оказавшись тут...
  - Сошла бы, наш целитель помог тебе понять и принять новую реальность. Он же отчасти заблокировал твои страхи...
  Я посмотрела на него с любопытством, но решила все интересующие меня вопросы задать как-нибудь потом. Сейчас же, я должна все объяснить ему, пока моя решительность не исчезла.
  - Пойми, в моем мире так не принято, - я развела руками. - То, чем мы занимаемся считается грехом, если мужчина и женщина не состоят в браке. Это тоже заставляет чувствовать себя не в своей тарелке. Меня учили...
  - Забудь о том, чему тебя там учили. Здесь твоим учителем во всем том, что касается отношений между мужчиной и женщиной, буду я. Понятно?
  И с такой яростью были сказаны эти слова, что я невольно сильнее сжалась в клубок. Снова прозвучали ругательства, заставившие меня покраснеть.
  - Что касается остального, - внезапно мягко протянул мужчина. - То мы, считай, уже женаты. По законам моего мира, ты согласилась стать моей в тот момент, как твоя кровь попала на брачный браслет, и он закрылся на моей руке. То же самое касается твоего браслета - я смог закрыть его. Это означает, что мы подходим друг другу как пара, а судя по сиянию, которое они излучали, мы просто идеальная пара. И теперь ты моя. Целиком и полностью. Так что в этом случае твои странные опасения беспочвенны.... Хотя я не могу понять твои слова про какой-то там грех. У нас не считается зазорным, если женщина и мужчина дарят друг другу наслаждение.
  Я непонимающе уставилась сначала на мужчину, пораженная его словами, потом на браслет на своей руке. И мне бы разозлиться, да вместо злости грудь душило от радости, а глупое сердце явно вознамерилось выскочить из груди от счастья. И такая реакция пугала меня.
  - Даже если и так, - отчаянно ответила я, который раз за последние дни пытаясь расстегнуть браслет, - но ты слишком много хочешь от меня. Меня не так воспитывали, я не могу.... То, что ты хочешь... мне стыдно, Люстиан!
  Я все отчаянней пыталась сдернуть браслет. Раньше я как-то не очень расстраивалась по поводу того, что не могу снять его - вещица была на удивление прекрасна и, честно говоря, не мешала мне. Я была уверена, что не могу снять только потому, что там какой-то хитроумный замок. На наличие такого же браслета на мужской руке я просто не обращала ни малейшего внимания.
  - Это так не работает, кошечка моя, - раздался тихий смех Люстиана, который с веселым блеском в глазах наблюдал за моими отчаянными попытками избавиться от украшения. - Он на тебе пока ты жива... или пока я жив. А, так как я не собираюсь покидать тебя ближайшие несколько столетий и потом тоже, вполне логично предположить, что ты моя навсегда.
  Я вытаращилась на Люстиана, но только хотела спросить, что он там говорил про столетия, как мой рот накрыли требовательным поцелуем и снова мир сузился до губ и рук мужчины. Мое тело моментально признало его и потянулось навстречу сжигающим ласкам. Я тоже хотела дотронуться до его горячего тела, зарыться пальцами в короткие волосы, но он удерживал мои руки над головой и продолжал неистово целовать, а потом... потом я обнаружила, что мои руки... привязаны?
  Я попыталась что-то мычать, брыкаться и сопротивляться такому своеволию. Чувство беспомощности накрыло с головой, но требовательные губы и, сжимающие все еще укутанное в покрывало тело, руки не оставляли места страху.
  - Вот так, сладкая моя кошечка, - удовлетворенно проурчал Люстиан, оторвавшись от моих губ и освобождая нагое тело из покрывала.
  И он смотрел на меня, будто изучал... долго... основательно. Едва касаясь подушечками пальцев, проводил по коже груди, бедер, живота. Мне ужасно хотелось прикрыться руками, настолько жадным был его изучающий взгляд, но когда он снова посмотрел мне в глаза, и я увидела в них восхищение и желание, почти успокоилась. Неужели мне настолько важно нравится этому почти незнакомому мужчине?
  Мысленно отвесила себе оплеуху - хватить врать хоть себе.
  Для моего мира, где девушку могут в одночасье выдать замуж за абсолютно незнакомого мужчину, который тут же требовал от своей жены покорности в постели... Словом, я знала его намного лучше, чем некоторым девушкам везет узнать свих мужей до первой брачной ночи. И пусть мы с ним разговаривали, не понимая друг друга до вчерашнего дня, но с ним я чувствовала себя такой защищенной, а еще нужной. Ведь после того, как мать вышла замуж за отчима, я не знала нежности ни от нее, ни от сестры. А порой так хочется, чтобы тебя просто обняли...
  Люстиан дал мне все, о чем когда-то мечтала ты забытая девочка, и теперь мне было просто жизненно важным не потерять этого удивительного мужчину. Почему? Я пока не понимала, но знала лишь одно - если он уйдет, оставит меня... мое сердце разорвется от тоски и боли.
  - Видишь, не так уж и страшно позволить своему мужчине полюбоваться телом, которое он готов ласкать и целовать дни и ночи напролет, - вырвал меня из раздумий ласковый голос.
  Мои щеки вспыхнули еще сильнее - может, и не страшно, но все еще стыдно.
  А дальше началось самое настоящее сумасшествие - он снова довел меня до безумия своими губами и руками. Мне тоже хотелось дотронуться до его тела, понять, приятны ли ему мои прикосновения, но руки оставались привязанными до самого конца. А точнее до того самого момента, как он снова оставил меня задыхающуюся и жаждущую чего-то недосягаемого, чего-то, что мог дать мне только он.
  - Моя храбрая девочка, - прошелестел возле уха тихий шепот. - Видишь, не так уж сложно доверять мне. Ты была практически беспомощна, но я ведь не сделал тебе ничего плохого? Ничего плохого не случилось от того, что ты позволила мне целовать и ласкать себя с самого утра? При свете дня дала мне возможность насладиться видом своего тела и вкусом кожи?
  Не в силах вымолвить хоть слово, я покачала головой. Хотя и не совсем понимала пока, к чему он это делает и говорит...
  - Сегодня вечером, Фелисити, - оборвал мои мысли Люстиан, - мы пойдем немного дальше. Я буду целовать не только твою грудь, я спущусь ниже, к твоему животику, - легкое прикосновение пальцев, - потом еще ниже и еще, - наконец, его пальцы дотронулись к той самой точке, прикосновение к которой заставляло терять голову, - я буду целовать тебя здесь, а ты будешь стонать для меня. Ведь так? - и не дожидаясь ответа, продолжил. - Если ты будешь послушной кошечкой, я оставлю твои руки свободными, но если ты будешь мешать мне наслаждаться тобой... я свяжу не только твои руки, но и ноги.
  И меня эта перспектива ни капельки не напугала, а слова о том, что он будет целовать меня там почему-то не вызывали должного возмущения, только еще более сильное желание. Может, я уже становлюсь падшей женщиной?
  Но как бы я ни пыталась взять себя в руки, слова всех моих воспитательниц медленно, но верно превращались в пустой звук.
  Он не давал мне толком опомниться и осмыслить все произошедшее полдня. Осознать, оценить и осудить свое поведение.
   Сначала мы отправились в город, и пока мы ехали в странном транспорте без лошади он держал меня на руках, то просто нежно поглаживая, то страстно целуя. Какое уж тут время для самокритики?
  Потом мы плавали по озеру на жайронах - удивительно прекрасных созданиях, очень похожих на лебедей, но намного больше по размеру и с переливающейся перламутром чешуей вместо перьев. На спине жайрона находилось удобное сидение, на которое без проблем помещалось два взрослых человека. Вдоволь налюбовавшись красотой непривычного вида деревьев и ярких ковров из цветов на берегах проплывающих мимо нас островов, мы вернулись к своего рода пристани. Там мы немного посидели за столиком на открытом воздухе и, выпив по освежающему коктейлю, направились обратно во дворец. Прощался Люстиан со мной крайне неохотно, и было приятно осознавать, что он также как и я не хочет расставаться даже на то недолгое время, необходимое для решения каких-то важных вопросов. На прощание он строго приказал не надумывать за время его отсутствия каких-то глупостей, что невольно вызвало улыбку на губах.
  Сейчас, сидя за ночным столиком и собираясь к ужину, я с внутренним трепетом вспоминала сегодняшний день. Я уже и забыла, что можно вот так проводить время - смеяться, веселиться и не бояться ничего. Может, я умерла и попала в рай? А может все-таки сошла с ума? Так сильно просто не может везти в жизни искалеченной внутри и снаружи девушке.
  Искалеченной...
  Улыбка мигом слетела с губ. Как может такой шикарный мужчина хотеть такую, как я? С теми ужасными шрамами, что белыми жгутами уродовали мою спину и бедра? Зачем ему возиться со мной, пытаясь побороть мои страхи и заставить забыть, как он говорит, глупые каноны, по которым живет общество моего мира? Зачем ему брать в жены такую, как я? Может, эта такая жестокая шутка и на самом деле эти браслеты ничего не значат? Хотя Брайна тоже говорила что-то странное насчет того, что я могу уже считать себя женой Люстиана. Но где гарантии, что она говорила правду?
  И самое главное - сможет ли он когда-то полюбиться меня? Станет ли искалеченная девчонка дорога прекрасному принцу, хоть вполовину так сильно, как он сам уже успел стать дорог ей?
  Тут же вспомнилось странное поведение людей в тот вечер, когда Люстиан надел на меня этот браслет. Может, это действительно что-то да значило?
  Столько сомнений...
  ***
  Люстиан ари-Зойл
  - Ты слишком много времени уделяешь своей невесте, - недовольно пробурчал Роклайн, стоило мне появиться в библиотеке. - Сейчас не та ситуация, когда можно тратить столько времени на всякие глупости.
  Зверь во мне зарычал от проскользнувшего в голосе советника пренебрежения к моей кошечке. Я тоже зарычал:
  - Роклайн, я бы посоветовал тебе помолчать, пока не нарвался на неприятности.
  - Роклайн прав, Люстиан, - поддержал советник Ювестос. - Мы ждали тебя с самого утра, а ты пропадал непонятно где и зачем. Тем более не забывай, что твоя Фелисити первая в очереди среди подозреваемых.
  - Ювестос, - угрожающе прорычал я и выпустил когти. - Вы, наверное, подзабыли, кто является вашим правителем и альфой. Напомнить?
  - Не стоит, - сдавленно прорычали оба оборотня припечатанные к месту волнами исходящей от меня силы.
  - Так-то лучше, - убрал я давление. - И на будущее - любое неуважение, выказанное по отношению в моей паре, будет приравниваться к вызову мне.
  Роклайн и Ювестос недовольно поморщились, что снова заставило меня ощетиниться.
  - Ладно, поступай, как знаешь, но потом не говори, что мы тебя не предупреждали, - пробурчал Роклайн.
  - К делу, - с трудом сдерживая своего зверя, прорычал я.
  Моему волку, как и мне не нравилось то, что нашу избранницу смеют подозревать в предательстве.
  На стол легла огромная карта наших территорий.
  - Мы предлагаем приманить Шикстона сюда, - начал Ювестос, ткнув пальцем на изображение границы Лиашских лесов с Шааронией на карте.
  - Он не дурак, - фыркнул я, - даже если узнает, что охрана снята, все равно не пойдет в лапы к лаишам. Их хоть и мало, но потрепать его войска, потреплют основательно. Особенно, если учесть, что они будут защищать своих женщин и детей. Это недостаточно ценная информация, чтобы ради нее шпион рискнул выдать себя.
  - Он клюнет, - уверено возразил Роклайн, - и если бы некоторые больше времени тратили на государственные дела, чем на всяких парла...
  Такого вытерпеть я уже не мог. Назвать мою Фелисити парлайкой?! Элитной шлюхой?! Мой волк зарычал и зашевелился под кожей, клыки и когти удлинились.
  Я предупреждал!
  
  Через десять минут мы продолжили, то есть продолжил Ювестос пока Роклайн приходил в себя.
  - Для нас охрана этих территорий, так же как и охрана драконьей пустоши - непозволительная трата военных ресурсов. Особенно если учесть, что мы не слепые и прекрасно знаем о перемещениях войск Темной Империи. Так вот, Лиашские леса находятся на отшибе от остальных городов Обриании и чтобы удерживать их в безопасности нам помимо границ самих лесов необходимо охранять границы огромного болота и часть пустыни. Таким образом, наш ход логически оправдан - во время военной опасности глупо тратить столь ценные ресурсы на охрану пустого места. А чтобы Шикстон просто не мог отказаться от такого заманчивого предложения - мы заберем из лесов лаишей якобы для обеспечения безопасности семьям редкого вида оборотней. Путь к Шааронии свободен, опасные леса полные смертоносных лаишей, которым ничего не стоит переломать кости нескольким тысячам темных воинов, пусты, а на пути к вожделенной цели лишь слабое сопротивление фей. Шикстон же ни сном, ни духом, что оборотни решили отказаться от нейтралитета. Он подумает, что нам нет дела ни до кого, кроме нас самих.
  - И что ему нужно в Шааронии? - спросил я.
  - О, в Шааронии хранится нечто такое, о чем даже сами феи не в курсе - древний артефакт жизни, - довольно оскалил разбитые губы главный советник. - Приманка, лучше которой поистине не придумаешь. На самом деле, я думаю, он попытался бы проникнуть туда даже в случае присутствия охраны и лаишей. И эти огромные жертвы, были бы более чем оправданы - артефакт не только сделает его армию непобедимой, но и позволит возвращать к жизни уже убитых. Это как раз та информация, которая позволит поймать шпиона с поличным, правда, при условии, если он в курсе последних событий в Темной Империи.
  - Почему никто не знает об этом вашем артефакте? - насторожился я.
  Существование древних артефактов, в принципе, никогда не являлось секретом, но они считались давным-давно безвозвратно потерянными.
  - Потому что последние упоминания о нем связаны с правлением Жаклианы - эльфийки, занимавшей трон Объединенного Светлого царства более двухсот тысяч лет назад. Как думаешь, много сведений о ней дошло до наших дней? - приподняв бровь, спросил Роклайн.
  - Да уж, и о самом Объединенном Светлом царстве нам практически ничего неизвестно, - согласился я. - Тогда каким образом эта информация попала в руки Шикстона?
  - По нашим сведениям его ищейки нашли тайную библиотеку на недавно захваченных землях даройцев. Каким образом он узнал о ее существовании, этого нам неизвестно, но искали они ее упорно и целенаправленно всю последнюю неделю, - пояснил Ювестос. - Информация уже проверена. И это еще не все... на самом деле я думаю, нам стоит самим захватить земли даройцев - в библиотеке хранится слишком много крайне интересной информации. И сделать это желательно до того, как темные обнаружат закрытые залы.
  - Ювестос, откуда тебе все это известно? - не выдержал я.
  - Позавчера на восточной границе ребята нашли мальчишку лет десяти. Несмотря на то, что сам он едва мог держаться на ногах, потребовал встречи с самим правителем Обриании. Разумеется, ребята отнеслись к такому требованию, мягко говоря, скептически. Пока малец не рассказал о нападении на Дааронию. Сам понимаешь, она слишком близко к нашим восточным границам - нас разделяет лишь сравнительно небольшой клочок нейтральных вод Борайского моря. Короче говоря, уже вчера утром он был у меня. Мальчуган оказался из рода хранителей Эдьен. Их семье еще задолго до появления Объединенного Светлого царства было поручено оберегать древние рукописи тайной библиотеки, следить, чтобы они не попали в дурные руки. Чуть позже были созданы секретные залы, ключи от которых передавались в семье Эдьен из поколения в поколение. Мальчишку только начали подготавливать к роли хранителя потому ему известно не так уж много о содержимом секретных комнат, а точнее лишь то, что в них хранятся рукописи, содержащие информацию по древней магии и магии богов, а также карты с местоположением некоторых древних артефактов. Каких? Мне даже думать страшно, если учесть, что информация об артефакте жизни оказалась недостаточно значимой, чтобы запереть ее в секретных залах.
  Я присвистнул - с каждым днем проблем становилось все больше, а их решение мирным путем становилось все более невозможным.
  - Его семью убили, а сам он вместо того, чтобы исполнять волю главы рода и спасаться вместе с ключами от залов, остался и, как выяснилось, не зря, - продолжил Ювестос. - Если бы не он, мы бы еще нескоро узнали про артефакт.
  - Ты веришь словам этого мальчишки? - серьезно спросил я.
  - Полностью. Прихваченные им доказательства более чем красноречивы, - последовал уверенный ответ и на мой стол упал желтый свиток.
  Развернув его и прочитав около половины, я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
  - Нападение на захваченную Дааронию будет приравниваться к открытому объявлению войны Темной Империи, - вздохнул я, и устало провел руками по лицу. - И при всем моем уважении к светлым братьям нашим, но даже если нам удастся заключить с ними военный союз - помощи с них особой не будет. Слишком слабы, хрупки и.... Расх, эта война обойдется слишком дорого Обриании.
  - А что если обратиться за помощью к Сумеречной Империи? - предложил Роклайн.
  Я покачал головой - нужно пребывать в полном отчаянии, чтобы заключить союз с демонами, да и земли их находятся за Светлыми государствами - слишком далеко.
  - Их место в этой битве пока неопределенно, - озвучил я свои сомнения. - Чтобы можно было доверить им прикрывать спину в бою, необходимо быть уверенными в их верности. А вдруг они решат примкнуть к Темной Империи?
  - Люстиан, Темной Империи как таковой уже нет, она давным-давно распалась и я сомневаюсь, чтобы демоны горели желанием вновь примкнуть к ней, - возразил советник. - Во-первых, разбитого назад не склеишь, а во-вторых, они, как и мы, за эти тысячелетия успели оценить прелесть проживания в мире. Они не вампиры и не наиши - им не нужна постоянная война и реки крови.
  - Может быть, - согласился я. - Ладно... Ювестос ты сможешь найти несколько десятком демонов, которые уже достаточно давно проживают на территории Обриании, и в чьей верности мы можем быть уверены?
  Начальник королевской стражи откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.
  - Насчет нескольких десятков вряд ли, но вот прямо сейчас могут предоставить двенадцать обученных и верных Обриании демонов кха, - наконец, ответил Ювестос.
  Демоны кха - это просто отлично. Одна из самых сильных демонических рас - практически неуязвимые и умеющие управлять огнем. Пусть по сравнению с драконами мощь их магии была просто смешна, но вот в схватке с остальными видами... я бы хорошо подумал на кого ставить.
  - Отлично. Насколько я помню, границы Сумеречной Империи все еще открыты, - скорее сам себе напомнил я. - Значит... Ювестос, я хочу, чтобы ты обеспечил их всем необходимым и отправил в Империю. Меня интересуют исключительно царящее среди простого населения и высшего сословия настроения. Будет не лишним, если им удастся очень аккуратно пустить слух о военной активности на территории Темной Империи и пусть не забудут упомянуть о том, что Шикстоном заключен союз с дастрами. И желательно, чтобы этот слух дошел до нужных ушей. Только, Ювестос, все должно быть сделано так, чтобы и комар носа не подточил.
  - Думаю, для них это не будет проблемой, - кивнул военачальник.
  - Замечательно, так мы хотя бы узнаем, будут на нас нападать со спины или нет, - одобрительно кивнул Роклайн. - Я уверен, что Шикстон уже успел заслать к их императору гонца. Вот только вряд ли про дастров сообщил - быть по одну сторону с этими потерявшими человеческий облик животными даже вампиры не горят желанием.
  - Хорошо, с приманкой для Шикстона и с Сумеречной Империей пока решили, - устало вздохнул я. - Теперь про леса Дилии. Я сегодня долго думал...
  - Ты сегодня еще и думал? - насмешливо протянул Ювестос. - Интересно чем? Уж не...
  Друг заткнулся едва наткнулся на мой предостерегающий взгляд и, опасливо покосившись на все еще весьма помятого Роклайна, вздохнул:
  - Ууу какие мы грозные... шуток совсем не понимаешь. Хотя, знаешь, я был бы не против поразмяться чуточку, но как-нибудь в другой раз - сегодня у меня встреча с одной крошкой найтаной. Не хочу пугать нежную малышку разукрашенной физиономией.
  Я приподнял бровь, но комментировать ничего не стал, вернувшись к тому, что изначально хотел сказать:
  - Так вот, насчет лесов Дилии...
  Спустя еще два часа мы, наконец, закончили обговаривать все детали предстоящих операций по защите наших границ и выманиванию информатора. Голова болела и хотелось лишь одного - пойти в свои покои, сграбастать в объятия свою кошечку и провалиться в сон. Но, скоро ужин и на него должны придти драконы. Таким гостям оказывать неуважение чревато последствиями.
  - Значит, план действий на завтра ясен? - дождавшись кивков от обоих своих собеседников, я поднялся. - Отлично. О предстоящем военном совещании я обмолвлюсь сегодня. Дальше будем надеяться, что и шпион, и сам Шикстон окажутся достаточно глупы, чтобы позариться на предложенный сыр и попасться в мышеловку. Ах, да, я передумал - охрану с границы действительно снять и лаишей с лесов забрать по-настоящему - всех перенаправить на границу с Шааронией и спрятать. Фей, соответственно тоже предупредить. Приграничные войска от светлых снять и сгруппировать где-то недалеко от границы Шааронии. Когда темные заглотят дармовой сыр по самые... в общем не мне тебя учить - в живых не должен остаться никто. С драконами я договорюсь. Я подумал, что не стоит трать такую заманчивую приманку только на выявление шпиона. Пусть отправит свое последнее послание Темному Императору. На фоне того, что нам при любом раскладе предстоит отстаивать Дааронию... в общем, неделей раньше или неделей позже... нам этой войны не избежать. И гонцов ко всем светлым правителям. С демонами будем решать по результатам разведки. Вот, теперь действительно все. Увидимся за ужином.
  Направляясь в свои покои, я был твердо намерен отдохнуть часик перед ужином, держа в объятиях свою кошечку. Но как только зашел внутрь понял, что об отдыхе можно только мечтать - у туалетного столика, с расстроенной мордочкой и с подозрительно блестящими глазами, сидела Фелисити и о чем-то усиленно думала. Вот знал же, что нельзя оставлять ее одну - обязательно что-нибудь да надумает! Эти женщины... рррр... слов нет.
  Сгреб свою девочку и, приподняв пальцами ее личико, заставил взглянуть на себя.
  - Итак, рассказывай, кошечка моя, чего ты себе успела надумать за те несколько часов, что меня не было? - требовательно спросил я.
  Фелисити в нерешительности закусила губу, и я уже приготовился как обычно клещами вытягивать из нее ответ, как она вскинула на меня полный отчаяния и боли взгляд и выпалила абсолютно невозможное:
  - Зачем тебе я? Зачем тебе искалеченная морально и физически девушка, если быть с тобой будет рада любая? И не отрицай, я не слепая, видела, как на тебя смотрели сегодня. Они такие... а я...
  - А ты не такая, - улыбнулся я. - Ты - моя! А это значит, что ты для меня в сто раз лучше любой женщины. Самая лучшая, самая красивая, самая желанная, самая... любимая.
  Да, я сказал это, несмотря на все обещания самому себе, что она не узнает, по крайней мере, пока, об этой моей слабости. Просто не мог не сказать, глядя в эти доверчивые и любимые светло-карие омуты, в которых сейчас плескалась боль. Порой лучше пойти напрямик и рискнуть всем, чем выискивать окольные пути и, сделав один неверный шаг, потерять все, что имел и что мог бы получить. Она такая неуверенная в себе, а с меня не убудет от этого признания - все равно она уже давно держит мое сердце в своих маленьких ручках.
  - Н-но ты не знаешь меня, - покраснев до самых корней волос, пролепетала малышка.
  - Я знаю о тебе гораздо больше чем, ты думаешь. Это ты не знаешь меня, - тяжело вздохнув, признался я. - Твой любимый цвет - голубой, как ясное небо, - начал я рассказывать то, о чем узнал за время наших мимолетных встреч в моих снах и, внимательно наблюдая за выражением ее лица, чтобы убедиться, что подозрения насчет моих снов верны. - Ты терпеть не можешь туман, сырость и дождь, но там, где ты жила слишком редко светит солнце. Ты любишь белое полусладкое и терпеть не можешь десертное. А еще ты ненавидишь чай и очень любишь наш риш, во всяком случае, ты призналась мне в этом, когда впервые попробовала его. Ты обожаешь шоколад и вообще все сладкое...
  - Откуда ты...
  - Ты снилась мне, кошечка моя, - бросился я в омут с головой, - на протяжении долгих трех месяцев, пока я не совершил глупость.
  -Я... снилась тебе? - удивленно переспросила Фелисити.
  - Да, - засмеялся я и, подхватив свою девочку на руки, отнес ее на кровать, где усадил себе на руки. - Даже считал, что лишился разума. Ты считаешь меня безумцем?
  - Нет, - улыбнулась Фелисити. - Как я могу считать безумцем тебя, если сама чуть с ума не сошла - я же в другом мире! Если честно, до сих пор сомневаюсь, не снится ли мне все это.
  - Ни за что! Уж поверь мне, я профи по тому, что касается снов, - я лег и устроил кошечку у себя на груди, наслаждаясь чувством ее хрупкой фигурки на мне, в моих руках.
  - А мне не верится, что все это может происходить со мной на самом деле. Не могу понять как мне... понимаешь ты... ты такой замечательный - красивый, сильный... я чувствую себя такой... защищенной и нужной рядом с тобой. От тебя за этот небольшой отрезок времени я получила больше заботы, чем видела за последние пять лет. Просто... я хочу попросить... не играй со мной, Люстиан. Ведь ты пойдешь дальше, а я... я не смогу...
  - Куда я пойду без тебя, глупенькая моя? - подмял я девушку под себя и взглянул во влажные от слез глаза. - Я ведь чуть с ума не сошел, когда ты перестала приходить ко мне во сне, я ведь всех своих людей на уши поставил - тебя искал и радовался, как идиот, когда обнаружил тебя в своей постели. До последнего не мог поверить, что ты пришла ко мне и не на каких-то два часа во сне, а насовсем. Я же до сих пор бегу в свои в покои днем, чтобы увериться, что ты тут, все еще со мной. И по ночам часто просыпаюсь, боясь, что это очередной сон, я открою глаза, а тебя нет рядом. Так куда же я уйду от тебя? С той самой ночи, как я застегнул на твоей руке браслет - я твой хранитель, пока в моей груди бьется сердце. И это не я от тебя, а ты от меня уже никуда не уйдешь.
  Я был откровенен и не зря - моя кошечка, наконец, поверила мне и поверила в свое право на счастье. Впервые с момента появления в моей постели она сама потянулась ко мне за поцелуем. А кто я такой, чтобы противиться желанию своей женщины? Нет, пока еще девушки, но только пока. Я дам ей еще совсем немного времени привыкнуть к себе, а потом окончательно сделаю своей. Все ответы на интересующие меня вопросы я услышал и увидел сегодня - она тоже испытывает ко мне какие-то чувства, хоть и не понимает их. Осталось еще совсем немного подождать.
  Но, есть еще кое-что.
  Я положил Фелисити на кровать лицом вниз и разодрал уже который по счету комплект одежды. Девушка напряглась и попыталась отстраниться, перевернуться на спину и скрыть от моих глаз свидетельство пережитой ею боли.
  - Люстиан, пожалуйста, не нужно, - в ее отчаянном голосе слышались слезы.
  Я провел пальцем по шраму, что пересекал ее поясницу, потом по рваному шраму чуть ниже лопаток. Потом поцеловал каждую белую полоску, пытаясь задушить свое бешенство от понимания того сколько раз ей приходилось выдерживать жестокие побои. Ведь, судя по виду шрамов, ее избивали плетью не раз и не два.
  - Милая, я обожаю все в тебе и даже эти шрамы, которые свидетельствуют о том, какая ты у меня на самом деле храбрая и сильная духом девочка, - прошептал я в ухо уже в открытую плачущей девушки.
  Внутренним чутьем почувствовал, что она хочет возразить мне. Потому перевернул на спину и нежно поцеловал ее губы, продолжая поцелуй до тех пор, пока ее всхлипы не сменились стонами.
  - Но, я думаю, будет лучше, если мы уберем их с твоей спинки. Как ты на это смотришь? - спросил я, закончив поцелуй.
  - А разве такое возможно? - недоверчиво спросила кошечка.
  - Мгм. Не сразу, правда. Но, думаю, за несколько месяцев Трастиан справится и твоя спинка станет идеально гладенькой, - улыбнулся я с нежностью наблюдая, как любимые глаза наполняются безграничной благодарностью, теплом и чем-то таким, что заставило мое сердце биться чаще.
  Глава 7
  Фелисити Дустрон
  Почему так сложно поверить в свое право на счастье?
  Этот вопрос мучил меня весь вечер, но ответа почему-то не находилось. Ведь в жизнь с герцогом Лейсли я верила. Ну, пускай не очень счастливую... для меня, так как трудно быть действительно счастливой с человеком, чей возраст более чем вдвое превышает твой собственный. Но...
  Ах, но Люстиан такой великолепный и... мне не нравилось, как на него смотрели все те девушки сегодня днем и сейчас, за столом, тоже. Они красивые и явно без таких 'украшений' на спине, как я. И пускай еще несколько дней тому назад я лепетала весь тот откровенный... бред, как сказала Брайна, про удовлетворение мужских низменных потребностей на стороне, но сейчас... сейчас я готова была выцарапать глаза каждой, кто посмеет даже дотронуться до него, вырвать волосы любой, к кому захочется прикоснуться ему самому. Я не была готова к тому, чтобы те руки, что ласкали меня еще совсем недавно, дарили те же самые волшебные ощущения другой. Я не была готова делиться своим Люстианом, с кем бы то ни было!
   Своим?! О, Боже, я явно схожу с ума!
  О чем говорили, сидящие за столом люди я не слушала. А после отпросилась погулять с Брайной по саду - буря в моей душе еще не улеглась и я не была готова снова оставаться наедине с забравшим мой покой мужчиной.
  Брайна явно видела мое состояние, но с вопросами не лезла. Только еще раз посоветовала забыть реалии своего мира и жить по правилам этого. Но я так не могла! Не могла вот так взять и поверить, что какой-то браслет удержит рядом с невзрачной мной такого мужчину! Единственное, что мне удалось вполне удачно забыть - так это все наставления о поведении истинной леди. Мне эти уроки всегда давались особо тяжело.
  Уже подымаясь к себе... к нам в покои, я наткнулась на Люстиана с той самой девушкой, с которой он обнимался накануне в библиотеке. Сейчас они о чем-то спорили, но стоило мне сделать шаг, как девушка бросилась к Люстиану на шею и... поцеловала.
  И он не поспешил сразу же оттолкнуть ее!
  Стало нестерпимо больно, а потом меня накрыла такая сильная злость, что я чуть не задохнулась.
  - Не помешала? - даже сама я не могла сдержать абсолютно чуждого мне ехидства, что прозвучало в моем голосе.
  Люстиана при звуке моего голоса как молнией ударило - так он дернулся в сторону от девушки. Последняя посмотрела на меня растерянным взглядом, а потом скромно потупилась и уже хотела было проскользнуть мимо Люстиана, как тот схватил ее за локоть.
  Ну, нет, этого уже выдержать я не могла - он еще и не желает, чтобы она уходила!
  - Стоять, - а вот этот отданный властным голосом приказ адресовался мне.
  Ослушаться было просто выше моих сил, и я осталась, внутренне сжимаясь от осознания того, что он, наверное, сейчас захочет просто попрощаться со мной.
  - Марш в покои!
  Я покачала головой.
  - Я. Сказал. Марш. В комнату, - еле сдерживаемый рык.
  Но я уже научилась не бояться его и потому снова упрямо помотала головой, только глаза опустила, чтобы не выдать бушующей в душе боли.
  Когда он успел ко мне так бесшумно подойти, я не заметила, но только мгновение... и я даже отшатнуться не успела, как была прижата к широкой груди, а над моей головой раздался грозный голос:
  - Орсилья, я наделся, что ты правильно поймешь меня. Но, видимо, я был слишком мягок в своем воспитании, раз тебе хватает наглости вести себя подобным образом, - а сам-то как себя вел? - Повторяю последний раз: Фелисити - моя невеста, моя пара, моя любимая. И что бы ты себе не думала - во время полнолуния она станет моей олаистой, а я - ее истинным хранителем. Ты же за свое поведение ссылаешься в загородное поместье Жайтон. Надеюсь, пробыв там год, ты, наконец, хоть немного повзрослеешь. На сборы даю тебе два дня.
  Я была немного сбита с толку этой речью - он ее ссылает? Из-за меня или... просто, чтобы навещать ее там? Чтобы я не путалась под ногами?
  - А с тобой, нам снова предстоит долгий разговор, - прилетело и мне, не менее строгим голосом.
  А я-то что сделала? Это он целовал какую-то девку, а в итоге отчитывать буду не я, а меня?!!
  Отнеся меня в покои и свалив, уже по устоявшейся традиции, на кровать, Люстиан навис надо мной грозовой тучей, которая вот-вот грозилось породить бурю. Хм... или я чего-то недопонимаю или это мое лицо, а не его должно сейчас излучать святое негодование?
  - Значит, хотела сбежать? - обвиняющий рык.
  - Вообще-то изначальный план был таков - выдрать все волосы ей, надавать по голове тебе и только потом гордо развернуться и удалиться в ночь, - честно призналась я, так как после услышанного мной в коридоре большая часть меня склонялась к тому, что Люстиан невиновен.
  В конце концов, я своими глазами видела, как она сама запрыгнула на него, а он пусть и не сразу оттолкнул, но и не обнял в ответ.
  Взгляд мужчины заметно смягчился и в глубине глаз даже заплясали смешинки.
  - И что тебе помешало исполнению этого плана? - вроде бы и в шутку, но в то же время, требуя ответа, спросил Люстиан.
  - Ты остановил ее, когда она хотела уйти. Почему?
  - Я разозлился на нее за то, что она сделала, - ответили мне и нежно провели по щеке костяшками пальцев. - Мне нравится, что ты честно отвечаешь на мои вопросы. Но мне абсолютно не нравится твоя неуверенность в себе и во мне.
  - Я такая, какая есть, - пожала плечами я.
  Чего он от меня хочет? Я и так за тот крохотный период времени, что провела здесь, с ним, изменилась больше, чем могла бы даже себе представить. Я поборола свой страх в отношении него. Я позволяю ему выделывать невообразимые вещи со мной, когда мы наедине и наслаждаюсь этим. Да за один сегодняшний день я сделала больше запретного, чем в своем мире за все восемнадцать лет жизни! Что еще ему от меня нужно?!! Чтобы я девок от него отгоняла?!! Или реагировала на такие вот сцены спокойно?!!
  - Не спорю, но... в будущем мы немного поработаем над твоей уверенностью в себе и доверием ко мне, - прошептали мне в губы, и не успела я даже возмутиться, как он заговорил, нет, замурлыкал снова. - А сейчас, если я правильно помню, меня ожидает десерт.
  Треск ткани и вот я уже лежу под ним абсолютно голая. Как можно вот так относиться к вещам? Ко мне, в конце концов? Я ведь не кукла какая-то!
  - Напомни-ка мне, что я хотел с тобой сделать сегодня ночью? - жарко прошептали мне в ухо ну до неприличия провокационный вопрос, в ответ на который покраснела, наверное, даже моя грудь, а все мысли и возмущения вылетели из головы.
  И судя, по довольному смешку, обдавшему мое ухо, он это заметил.
  - Правильно, сладенькая моя кошечка, сегодня ты раздвинешь для меня свои ножки и позволишь довести себя до безумия ртом и языком.
  Я распутная, ужасно распутная... девушка. Приличная леди не должна испытывать дрожь во всем теле от подобной перспективы!
  - Ммм... тебе нравится эта идея. Я прав? - жаркий шепот и поцелуй в шею. - Ответь мне, Фелисити ты бы хотела почувствовать там мои губы и язык?
  Мое сознание заметалось в поисках выхода. Мне было ужасно неловко, стыдно и, в то же время, внизу живота от его слов разливался жар.
  - Душ? - уже задыхаясь, взмолилась я и заслужила искренний смех мужчины.
  - Ты там была перед ужином, - последовал безжалостный ответ. - Я жду, кошечка моя. Жду честного ответа. Ммм...?
  - Леди...
  - К юктарам твою леди! - прорычали мне в ухо, - Я задал вопрос своей женщине и хочу получить ответ от нее, а не от какой-то леди, расх ее забери!
  Ответить мне не дали, запечатав рот возмущенным поцелуем. Да-да возмущенным, так как сейчас, при помощи своего языка и губ, он мне вполне доступно объяснял, что не желает впредь слышать такое слово, как 'леди'. И уже на второй минуте я целиком и полностью с ним согласилась и сдалась на милость победителю, обвив плечи и шею мужчины, притянув поближе к себе сильное тело. Касание шелковистой ткани рубашки к моей уже ставшей чувствительной груди, почему-то вызвало раздражение.
  И вот мои дрожащие пальцы, уже бесстыдно пытаются расстегнуть целую армию мелких пуговичек. Нетерпеливо рыкнув, Люстиан убрал мои, ставшие вдруг неловкими, руки и просто сорвал с себя ненужную вещь, позволяя, наконец, моим пальцам изучать твердые линии мужского тела. Я уже была не уверена, я ли это вообще или в меня вселилось что-то дикое и безудержное. Но это и не было сейчас важным. Единственное, что сейчас имело значение, так это моя, граничащая с безумием, жажда, его руки на моем теле, его губы на моих губах... его губы на моей груди.
  Раздвинув мои ноги, Люстиан устроился между ними, потершись о живот чем-то твердым и подрагивающим, чем-то, что раньше заставляло меня инстинктивно замирать, а теперь - нетерпеливо выгибаться навстречу. Такое впечатление, что мое тело лучше меня знало, что ему необходимо и тянулось к этому каждой своей клеточкой.
  - Так что ответит моя женщина? - хриплый голос у груди.
  Какие еще вопросы? Он что не видит, что я вряд ли и двух слов смогу связать?
  - Тебе хочется, чтобы мои губы ласкали и посасывали твой клитор так, как только что ласкали и посасывали твою грудь? - жаркий шепот в область груди, жаркий рот на моей груди и надавливание на самую чувствительную точку там, внизу, - Хочешь ли ты, чтобы мой язык ласкал тебя здесь так же, как ласкал только что твой сладкий сосок?
  - Боже, да, - даже для меня самой мой голос показался слишком отчаянным, слишком молящим.
  Но я хотела его горячий рот там и пусть после этого буду самой падшей из всех падших женщин, но я просто умру, если он не избавит меня от этого огня внутри.
  - Хорррошая девочка, - удовлетворенно прорычал Люстиан.
  Его горячие губы и влажный язык начали выписывать узоры по моему телу, спускаясь все ниже и ниже, а когда коснулись там, где он обещал... я умерла, улетела, рассыпалась на миллионы маленьких звезд. Это было волшебно, это было непередаваемо, настолько... нестерпимо горячо.
  - Моя вкусная кошечка, - полный удовольствия рык. - Как же люблю вкус твоей страсти и твои громкие стоны, когда я пробую тебя.
  Он лизал и посасывал, покусывал и отступал, а потом снова возвращался сводить меня с ума. И делал он это с таким самозабвением, словно я действительно для него самый лакомый десерт.
  Я чувствовала, что еще чуть-чуть, еще совсем немножко и я, наконец, пойму, зачем терпеть все эти сладкие мученья, какая награда меня ждет в самом конце этой пытки удовольствием. Но стоило моим мышцам напрячься в ожидании чего-то неизведанного, как губы отступили, а тяжело дышащий мужчина уткнулся носом в мой дрожащий от напряжения живот.
  - Не смогу, не выдержу, если ты кончишь, - полный отчаяния стон, горячий язык ласкает пупок, а руки успокаивающе поглаживают бедра.
  Но я не хочу успокаиваться, хочу дойти до конца! Ведь я уже была так близко!
  Не в силах говорить, просто потянула его голову за волосы назад, вниз. Нетерпеливо заерзала бедрами под мужчиной, выгибаясь, пытаясь найти то положение, в котором мне, наконец, придет облегчение.
  - Кошечка моя, малышка, девочка моя, Фелисити, как же ты не понимаешь - я не железный, - осыпая поцелуями живот, пытался добраться до моего сознания мужчина. - Если я продолжу, то уже не смогу остановиться, пока не сделаю тебя полностью своей.
  Вот только разума-то моего давно уже и нет, он отступил за непроглядный туман желания, которое выжигало меня изнутри, не оставляя ничего, кроме его имени и дикой потребности в неизвестном.
  - Люстиан... Люстиан... пожалуйста, - хныкала я. - Я хочу всего.
  Руки на мне превратились в тиски, губы замерли.
  - Если я это сделаю, не желаю видеть завтра утром сожаления в твоих глазах, - нетерпеливый рык. - Если ты сейчас станешь моей, пути назад не будет - я не отступлюсь. Я возьму тебя сегодня и завтра вечером, когда тебе уже не будет больно, а потом послезавтра утром. Я буду брать тебя часто... очень часто... и меня уже не будет интересовать твое нежелание.
  Нежелание? Какое такое нежелание? Если загораюсь от одного лишь поцелуя, от одного взгляда в его пылающие страстью и нежностью глаза. Он думал напугать меня этой 'угрозой'?
  - Люстиан, сейчас... пожалуйста.
  Удовлетворенный рык. Одно мгновение и вот его губы снова на мне, а спустя еще мгновение во мне оказался его палец. Я понимала, что... нет, я ничего уже не понимала. Я превратилась в сгусток желания и уже не скрываясь, металась под ним, хваталась за плечи, тянула за волосы. Что-то во мне стало толще... ах да, палец... растягивая меня внутри и многократно усиливая удовольствие от его рта на моем... клиторе? Неважно.... Какая разница что, где и как, если сейчас я просто сойду с ума, сгорю и оставлю только горстку пепла после себя?
  Мое тело дрожало, по вискам и груди стекали капельки пота, а внизу живота тугой пружиной скручивалось что-то большое и грозящее вот-вот разорваться. Словно чувствуя это губы на мне стали настойчивее, пальцы задвигались быстрее.
  - Ну, же, Фелисити, кончи для меня, - приказ, отданный нетерпеливым рыком, прокатывается по мне горячей волной.
  И хоть я сама не понимаю, чего он хочет, но стоит его губам вернуться к моему лону, а зубам сжать ту самую чувствительную точку, как все мое тело замерло, чтобы потом взорваться в фейерверке неведомого доселе удовольствия. Но как только последние судороги неземного блаженства утихли и я, полностью расслабленная, откинулась на подушки, как мое тело пронзила острая боль.
  - Чшшш... сейчас пройдет, радость моя, - сразу же прошептали мне в губы.
  Возвращающиеся к жизни сознание и память напомнили что-то о боли, когда девушка первый раз отдается мужчине. Толком меня по этому поводу еще не успели просветить, вдовствующая герцогиня обещала поговорить со мной об отношениях мужчины и женщины накануне первой брачной ночи, после свадьбы. Но вот о боли я знала по одному случайно услышанному разговору между служанками. Значит...
  - Это все? - срывается с моих губ раньше, чем я успеваю до конца осмыслить случившееся.
  Мужчина надо мной замирает, глаза всматриваются в меня так внимательно, словно ищут какого-то подвоха. А потом его мощно тело сотрясается от смеха.
  - О, нет, моя невинная кошечка, - снова легкая боль и я чувствую, как что-то выходит из моего лона. - Я всего лишь, немного облегчил нам с тобой дальнейшую... процедуру.
  Он показал мне пальцы, покрытые моим же возбуждением и кровью. Я покраснела, а он, явно наслаждаясь моей реакцией, медленно поднес пальцы к своему рту и облизал. Мои глаза расширились, а щеки залил яркий румянец.
  - Обожаю, когда ты краснеешь, - проурчали мне, - Я буду брать тебя совсем не пальцами, а вот этим.
  Он схватил мою руку и положил на низ своего живота, давая мне ощутить толстую и нетерпеливо подрагивающую плоть.
  Не отрывая взгляда от моего лица, он убрал мою руку и, видимо, завозился со своими штанами.
  - Дотронься до меня, - прохрипел он, подтягиваясь на кровати и садясь на колени около меня.
  Я сглотнула и дотронулась пальцами до его твердой груди.
  - Ниже, кошечка моя, намного ниже.
  Почему-то стало страшно опускать глаза вниз и в то же время любопытно, поэтому решила действовать потихоньку. Не отрывая взгляда от напряженного лица с горящими неистовым голодом глазами и ходящими на щеках желваками, продолжила изучать дальше его торс, постепенно спускаясь к животу и... ой.
  Когда мои пальцы мимолетом дотронулись до чего-то шелковистого и влажного, я резко опустила взгляд, да так и осталась пялиться на толстый и длинный отросток, вызывающий какие-то странные реакции в моем теле. Осторожно провела пальцем от основания до самого верха, удивляясь шелковистой твердости, и резко вскинула голову, услышав полный боли стон.
  - Прости, я не хотела делать тебе больно, - обеспокоено всматриваясь в лицо Люстиана, пролепетала я, одергивая руку.
  - О, нет, милая, мне не больно... хотя, расх, конечно же, больно, но мне еще и приятно когда ты трогаешь мой член, - прохрипел мужчина, снова разводя мои ноги своими коленями и склоняясь надо мной.
  - Твой... но... Люстиан... ты не сможешь взять меня этим. Он слишком большой и...
  - Как раз, радость моя, как раз, - пообещали мне, но легче почему-то не стало. - А теперь иди ко мне, Фелисити.
  И он снова начала беспощадно ласкать меня, распаляя уже вроде бы удовлетворенный немногим ранее огонь. А потом, когда я снова была готова дотянуться до звезд, почувствовала, как в меня вместо пальцев пытается протиснуться что-то несоизмеримо большее.
  - Расслабься, Фелисити.
  Нежные поглаживания клитора и осыпающие лицо поцелуи почти уговорили меня сдаться и я снова расслабилась.
  Однако стоило мне это сделать, как в меня врезалась его горячая, твердая, как сталь, и огромная плоть, вызывая внутри жгучую боль. Попыталась вырваться, но его руки под моими плечами и моей попкой превратились в стальные тиски и не давали освободиться от этого раскаленного железа внутри меня.
  - Тихо, тихо, радость моя, скоро пройдет, - сквозь волны боли пробился в мое сознание успокаивающий голос.
  - Мне больно, - жалобно пропищала я.
  - Знаю, любимая, знаю, - его губы собирают мои слезы, но руки все также крепко удерживают на мете, не давая отстраниться от источника боли. - Но больно будет только сегодня. Больше никогда, обещаю. Ты веришь мне?
  Кивнула. Я действительно, по какой-то непонятной причине, доверяла ему. Безотчетно и безгранично.
  - А теперь успокойся, Фелисити и попытайся расслабиться. Я... не смогу долго ждать. Ты так сильно сжимаешь меня, такая горячая и влажная... едва сдерживаю себя, чтобы не начать со всей силы двигаться в тебе.
  Расслабиться... расслабиться... как я могу расслабиться, когда чувствую себя насаженной на раскаленный вертел? Но я действительно пыталась и вскоре под напором его поцелуев боль почти ушла, оставив лишь легкое жжение.
  - Прости, милая моя, прости, - раздался над ухом сдавленный стон.
  И не успела я толком понять, за что он просит прощения, как почувствовала, что его плоть выходит из меня, а потом снова резко возвращается назад. Я не ощущала уже сильной боли, но и приятными его действия я тоже не назвала бы. А он все наращивал темп, крепко удерживая мое тело руками и шепча на ушко 'прости', как заклинание.
  Но я не жаловалась - перетерпеть этот акт было в моих силах, особенно, если вспомнить, какое удовольствие мне подарил Люстиан перед этим. Так разве не могу я потерпеть некоторые неудобства, если это приносит удовольствие ему?
  Наконец, мужчина надо мной громко зарычал, позволяя различить в этом зверином рыке собственное имя, замер, и я почувствовала, как его плоть начала подрагивать. А потом Люстиан просто повалился на меня.
   Ну что ж, это самая приятная часть всего этого акта - мне нравилось чувствовать вес его тела на себе. И пока он приходил в себя, я нежно поглаживала его спину кончиками пальцев.
  - Спасибо, радость моя, ты подарила мне удовольствие, - хрипло прошептали мне в шею и тут же поцеловали. - Надеюсь, я не сделал тебе очень больно?
  Покачала головой и улыбнулась, продолжая водить руками по все еще разгоряченной и влажной коже, наслаждаясь ощущением его мышц под своими пальцами.
  - Хорошо. Я слишком велик для тебя, чтобы первый раз прошел безболезненно и уж тем более принес тебе удовольствие, - вздох и вот он уже поднимается с меня и заглядывает в глаза. - В следующий раз мы придем к финишу вместе. Обещаю, что ты не зря сегодня терпела эту боль.
   И не успела я возразить, что под конец было почти не больно, как мой рот в уже привычной манере был запечатан нежным поцелуем, а в себе я ощутила легкое движение его плоти, которая вдруг стала чувствоваться такой... удобной внутри. На какой-то миг мне даже стало приятно, и я приподняла бедра, когда почувствовала, что он собирается выйти из моего лона.
  - Завтра ночью, моя нетерпеливая кошечка, - почувствовала его улыбку на своих губах. - Или послезавтра. А теперь давай спать.
  - Душ? - лениво потянулась я, чувствуя себя липкой от пота, но слишком уставшей, чтобы доползти до ванной комнаты самой.
  Довольно странно, но мужчина рядом на мое предложение напрягся и в ответ мне раздался полный недовольства рык:
  - Ты не будешь бежать в душ, сразу же после нашей близости. Мне нравится чувствовать свой запах на тебе. Или... тебе неприятно быть со мной? Ты чувствуешь необходимость оттереть с себя мой запах? Прикосновения моих рук и губ?
  - Н-нет, - сбитая с толку такой реакцией на столь невинное предложение пролепетала я. - Просто я вся липкая.
  - Я это переживу, - недовольно проворчал Люстиан и, подтянув меня к себе поближе, снова повторил, - А теперь спи и выбрось всякие глупости из головы.
  Глава 8
  Утром я проснулась в блаженном, абсолютно расслабленном состоянии. Даже боль и, вроде бы, разочарование от ощущения первой близости с мужчиной меркли на фоне испытанного мной удовольствия и того глубочайшего удовлетворения, которое я испытывала каждый раз, засыпая и просыпаясь в объятиях Люстиана.
  Я приподнялась на локте и начала рассматривать все еще спящего мужчину. Суровые мужские черты лица расслабились, и сейчас Люстиан выглядел как-то по-детски беззащитным. Не выдержав, провела пальцем по бровям, носу, щеке. Лаская его лицо невесомыми прикосновениями, я сама не заметила, как мои губы растягиваются в нежной улыбке и сердце наливается трепетным теплом. Быть может это любовь? Но тогда как же мало, оказывается, мне нужно чтобы влюбиться. Всего-то и потребовалось, что подарить забитой и запуганной девчонке немного доброты и ласки, несколько нежных слов и чувство защищенности. Хотя, возможно, это не так уж и мало?
  Блаженно потянулась и заметила, как легкое покрывало сползает с мощной груди. Красиво. Бросив вороватый взгляд на лицо Люстиана, и убедившись, что тот все еще мирно спит, я провела пальцами по мощной шее, выступающим ключицам, не выдержала и наклонилась поцеловать ямочку между ними. Провела по литым пластинам груди и проследила дорожку между ними вниз, к завораживающим кубикам на животе.
  - Еще немного, кошечка моя, и мне придется отложить совещание на неопределенное время. А это было бы нежелательно, - заставил меня вздрогнуть довольный голос Люстиана.
  Я опасливо покосилась на него и сразу же залилась румянцем от голода, что начал разгораться в серых, как штормовое море, глазах. В ответ на мой смущенный румянец рассмеялись и быстро подмяли под себя.
  - Доброе утро, Фелисити, - вдруг очень серьезно и нежно прошептал мужчина.
  - Доброе утро, Люстиан, - также нежно прошептала я, решив не играть в оскорбленную добродетель, так как действительно чувствовала только нежность к этому мужчине и немного смущения от того, что была поймана с поличным при его разглядывании.
  - Болит? - обеспокоено спросил Люстиан, прижав свою ладонь к низу моего живота.
  Прислушалась к себе, поерзала и действительно ощутила некоторый дискомфорт внутри.
  - Немного, - не сумев сдержать румянца, призналась я.
  - Значит так, пока полежи в постели. Я распоряжусь насчет завтрака и расслабляющей ванны, - прошептали мне в губы и нежно поцеловали.
  Мое тело моментально забыло о том незначительном дискомфорте, что я испытывала внутри, и сразу же потянулось навстречу рукам Люстиана. Но мужчина быстро отстранился и только улыбнулся на мой разочарованный вздох.
  - Я бы с радостью остался с тобой, Фелисити, но сегодня у меня очень важное совещание. И я, как правитель этих земель, не могу его пропустить, - по дороге в ванную комнату, объяснили мне.
  Правитель.... А я даже не знала. Понимала, что не последнее в государстве этого мира лицо - просто нужно быть слепой, чтобы не заметить шикарного убранства не менее шикарного дворца, который все скромно именовали поместьем,- но вот, что именно правитель...
  Стало стыдно. Очень стыдно от того, что я только и думаю о своих проблемах, только и делаю, что копаюсь в себе и своем прошлом. Я ведь ничего, абсолютно ничего о нем не знаю!
  Решила обязательно расспросить Брайну об этом мире вообще и о Люстиане в частности. Что я и сделала после завтрака, когда женщина, так же как и за последние дни, пришла ко мне предложить прогуляться.
  В итоге я узнала, что мне предстоит еще многое понять и осмыслить. В особенности меня очень заинтересовали слова Брайны о том, что живущие в этом королевстве мужчины не так просты, как кажутся на первый взгляд и имеют вторую сущность. Сначала я испугалась такому странному заявлению - как-никак, но годы воспитания и штудирования Библии дали о себе знать. Брайна попыталась меня успокоить и сказала, что Люстиан сам мне все расскажет, когда решит, что я готова. Но для себя я уже решила, что как только вернемся, примусь за изучение взятой вчера в библиотеке книги о расах и традициях этого мира.
  Также я узнала, что та девушка, которая уже дважды попадалась вместе с Люстианом в весьма недвусмысленном положении, действительно является его воспитанницей и ничего между ними быть не может. До того момента, как Брайна лично заверила меня в этом, я даже сама себе не могла признаться насколько нуждалось в этом заверении не от Люстиана, хоть я и доверяла ему, а от постороннего человека. Особенно, такого искреннего, как Брайна. Она действительно было очень хорошей и доброй женщиной и, вроде бы, я ей вполне искренне понравилась.
  А еще узнала, что прав у женщин в этом мире, как и возможностей, намного больше, чем в моем. И, хотя пока я не представляла, как пользоваться подобными свободами, это меня обрадовало.
  Уже подымаясь к себе, чтобы пообедать и немного отдохнуть, встретилась с той самой девушкой. Она стояла наверху лестницы и словно ждала кого-то.
  - Привет, меня зовут Орсилья, - склонив голову на бок и рассматривая меня как диковинную зверушку, представилась девушка.
  - Фелисити Дустрон, - следуя правилам хорошего тона, назвала свое имя.
  - Фелисити, - задумчиво протянула девушка, - необычное, но очень красивое имя. Ну что ж, будем знакомы, а то ты тут живешь уже который день, а о тебе практически ничего не известно. На людях почти не появляешься, только когда Люстиан тебя вытаскивает ужинать в общий зал. Это правда, что ты до недавнего времени не понимала нашего языка и вообще появилась тут неизвестно откуда?
  - В некотором роде правда - я действительно до посещения... мага не владела вашим языком, - осторожно ответила я, до конца не понимая, отчего эта красивая девушка так интересуется мной, но опасаясь, что ничего хорошего мне это общение не может принести.
  - Ясно, - кивнула девушка и вдруг смутилась, опустив глаза к полу. - Я хотела попросить у тебя прощения за тот инцидент на лестнице. Понимаешь, я ведь всегда любила Люстиана, а он относился ко мне только как к своей воспитаннице. Заботился, оберегал, но никогда не смотрел на меня даже с сотой доли тех чувств, которые отображаются в его глаза при одном взгляде на тебя. Так что... я хочу сказать... что больше не буду мешать вашей любви. Я ведь видела, как и ты на него смотришь...
  Девушка ненадолго замолчала, а я никак не могла придти в себя от этого признания и, если честно, была сбита с толку и не понимала, как себя вести с ней. С одной стороны меня покорила ее искреннее отчаяние и признание, которое далось ей нелегко, а с другой... она только что призналась, что всегда любила Люстиана!
  - Теперь вот видишь, меня ссылают в безлюдное загородное поместье, - набрав в грудь воздуха, наконец, продолжила она. - Поэтому вряд ли доведется встретиться с тобой раньше, чем через год. И... я хотела бы предложить тебе встретиться сегодня на закате, немного прогуляться по саду, поговорить. В конце концов, мы с тобой своего рода родственницами скоро станем. Да и у Люстиана какое-то важное совещание, которое продлится до самой ночи.
  Я все еще сомневалась, стоит ли идти куда-то с ней, но в итоге решила, что прогулка - лучше, чем сидеть в комнате, да и Люстиану будет приятно, если мы с Орсильей найдем общий язык. Потому, поколебавшись буквально несколько минут, я улыбнулась девушке и кивнула:
  - Мне бы очень хотелось прогуляться и пообщаться с тобой. Я все еще практически ничего не знаю об этом мире и была бы признательна, если бы кто-то рассказал мне о нем побольше.
  - Замечательно, - моментально приободрилась девушка. - Тогда давай встретимся через два часа в главной гостиной?
  - Это та что...
  - С белыми колонами, она ближе всего к выходу, - уточнила Орсилья.
  - Хорошо, будут там.
  Поднявшись в покои, я немного отдохнула, а потом взяла с прикроватной тумбочки книгу, что накануне выбрала себе и углубилась в чтение. Это была книга о расах, традициях и истории Керисты - мира, в котором я оказалась. Подумала, что нужно было сразу взять что-то стоящее, а не следовать совету Брайны и тратить время на чтение легенды о любви. Да, волнующе и красиво, но совсем не то, с чего следует начинать знакомство с новым миром и новыми традициями.
  Просидев над книгой около часа, я закрыла пожелтевшие от времени страницы и откинулась на подушки, переваривая информацию.
  Итак, в мире Керисты над всеми созданиями стоят Боги - род Светлых Богов и отступники - Темные Боги. В целом, вера этого мира в чем-то сильно напоминала историю языческого верования в Древнем Мире. Только тут Боги четко делились на два лагеря - одни стояли на страже покоя, другие - наслаждалась раздором, сталкивая между собой разные расы.
  К слову о расах... На них следует обратить побольше внимания, поскольку прочитав о первой расе Керисты, я сразу же вернулась к версии о безумии - такое просто не возможно! У них существовали настоящие, взаправдашние эльфы и феи! И те, и другие, относились к расам света и вместе с ирлами, даишами и ликамами в древние времена проживали в Объединенном Светлом царстве, которое со временем распалось на отдельные государства.
  Каждая раса имела свои особые черты и возможности. Так, например, эльфа можно узнать по острым ушам и они умели общаться с животными, феи имели светящуюся кожу и могли уменьшаться в размере, отращивая в этой своей форме крылья, их уникальной возможностью считалось умение управлять растениями. Ликамы были очень похожи на наших ангелов, только цвет их крыльев зависел от их магических возможностей, они умели управлять стихиями. Эта раса считается самой сильной, среди всех светлых и именно ликамы одни из немногих, кто мог дать достойный бой темным. По этой же причине и крайне малочисленна, так как сильнее всех остальных светлых рас пострадала во время последней войны Объединенного Светлого королевства и Темной Империи. Даиши были слабее ликамов и, хотя не имели никаких особых магических возможностей, считались лучшими воинами среди светлых, так как помимо отличных боевых способностей имели иммунитет к магии. И наконец, ирламы - они хоть и были одной из разновидностей оборотней, но все равно относились к светлым расам. Их второй ипостасью была солнечная птица - феникс.
  Темные расы решила оставить на потом - и так чувствовала себя просто опьяневшей от информации. И потом у меня возник вполне закономерный вопрос - если все тут такие необычные, то кто же Люстиан? Плохой парень или хороший? Превращается в кого-то или нет? Имеет ли какие-то магические способности? Может, он что-то внушил мне или этот его доктор, что колупался в моей голове, пока я была в депрессии? Это могло бы объяснить мою нездоровую тягу к мужчине, которого я даже понять не могла.
  Подобное предположение я сразу же отмела, поскольку как бы там ни было, а мою тягу к Люстиану можно было объяснить довольно легко - просто забитой девочке дали то, чего ей больше всего не хватало. И я уже давно призналась себе в этом и смирилась.
  Тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, которые снова настойчивым роем заполнили мою голову. Глянула на здешний аналог часов - я так надолго ушла в свои мысли, что практически забыла о встрече с Орсильей и теперь почти опаздывала!
  Вбегая в большую светлую комнату с огромными окнами и шикарными белыми колонами, я с облегчение заметила девушку, которая стояла спиной к двери и смотрела в небо через прозрачное стекло.
  - Орсилья, прошу прощения за опоздание, - извинилась я перед девушкой.
  - Ничего, я тоже только недавно пришла, - улыбнулась Орсилья и подмигнула. - Нам, девушкам, свойственно немного опаздывать. Ну как, готова прогуляться немного?
  - Да, конечно, - тоже улыбнулась в ответ.
  - Ты была около большого пруда? - спросила Орсилья как только мы вошли в удивительно прекрасный сад просто таки колоссальных размеров.
  - Нет, - покачала я головой, полной грудью вдыхая опьяняющий, наполненный благоуханием цветов, воздух.
  - Идем, я тебе покажу - там безумно красиво, - воодушевилась девушка, и мы с ней свернули на тоненькую мощеную дорожку, которая петляла змейкой между цветущими кустами и диковинными деревьями.
  Мы гуляли, разговаривали, смеялись. Орсилья оказалась очень милой девушкой, и мне даже было несколько не по себе за то, что еще вчера я готова была выцарапать ей глаза от ревности.
  Наконец, впереди замаячил обещанный пруд в окаймлении ярких цветов. Осталось только спуститься к нему по широкой каменной лестнице. Но, преодолев буквально несколько ступенек, я ощутила сильный толчок, а потом мир вокруг завертелся, взорвался дикой болью и померк.
  Глава 8
  Люстиан ари-Зойл
  Я устал, но был доволен. Совещание прошло вполне успешно и если мы все правильно просчитали, то очень скоро не только узнаем, кто решился на предательство, но и сможем нанести ощутимый удар Темной Империи. Где-то глубоко в душе я наделся, что этой войны еще можно избежать - несмотря на живущих внутри зверей, оборотни давно уже усмирили в себе жажду постоянной драки и крови.
  Но, несмотря на надежду, я был готов к любому исходу. Поэтому сейчас для меня было в приоритете откусить как можно больший кусок от военного 'пирога' Темной Империи. Мы уже придумали, как выманить и уничтожить, прячущихся в лесах Дилии темных воинов и я очень надеялся, что Шикстон кинет немалую часть своих войск к Шааронии.
  Ловушка расставлена и я рассчитывал, что Шикстон, ослепленный своей манией непобедимости, попадет в нее.
  Я обвел взглядом большой зал - теперь мои советники и военачальники разделились на группки и что-то оживленно обсуждали между собой. Каждый из них в той или иной степени доказал свою верности Обриании и ее королю, неужели теперь кто-то из этих людей втихаря шпионит для темного императора, собирается предать своего короля и спокойно наблюдать за войной, которая вместе с Шикстоном придет на родные земли?
  - Ну как, ты доволен? - вырвал меня из мыслей только что подошедший Ювестос.
  - Более чем, - кивнул я. - Если скинуть со счетов тот факт, что кто-то из моих людей спит и видит вонзить нож мне в спину.
  - Люстиан, я... расх, что это? - шокировано выдохнул Ювестос, как и я, уставившись на красное сияние моего браслета, который сильнее сдавил мое запястье и нестерпимо жег кожу.
  - Нет, - прошептал я, ощущая, как холодеет сердце.
  - Что это значит? - также шепотом спросил Ювестос.
  - Это значит, что с моей невестой что-то случилось, - вскакивая с места, ответил я.
  Мою кожу жгло раскаленным железом, но я не обращал внимания на боль, когда бежал из зала совещаний по коридору, а потом вверх по лестнице в свои покои. Внутри меня все оборвалось, когда я понял, что Фелисити нет в комнате.
  - Светлая Истир, нет, - бормотал я, несясь вниз по лестнице, чувствуя, как браслет начинает остывать, а его давление заметно ослабевает, словно он вот-вот собирается упасть с руки.
  - Люстиан, что случилось? - остановила меня около двери в главный зал Брайна.
  - Фелисити, - я не мог говорить - страх и паника впервые в жизни сковали и поглотили меня.
  Но мудрая женщина все поняла без слов, глядя в мое потемневшее от переживаний лицо.
  - Я видела через окно своих покоев, как она вместе с Орсильей заходила в сад, - тоже начиная нервничать, рассказала Брайна.
  - Сад... Ювестос...
  - Я понял, Люстиан, - не дав договорить, кивнул, вылетевший следом за мной, друг и выбежал из гостиной, так же как и я.
  Только побежали мы в разные стороны - он за подмогой, так как быстро прочесать огромнейший сад вдвоем просто нереально, я - прямо в этот самый сад.
  Вскоре уже погрузившийся во мрак сад наполнился свечением лаконтов и криками - моими и моих людей. Брайна говорила, что с Фелисити была Орсилья.... Если что-то случилось с ними обеими, я этого просто не переживу.
  Вдруг еле слышный оклик заставил меня замереть, а потом со всех ног побежать в сторону слабого звука. Выбежав к большому пруду, я задохнулся от представшей глазам картины - моя Фелисити лежала у ступеней длиной каменной лестницы, а рядом с ней на коленях стояла Орсилья. Мои ноздри затрепетали, улавливая запах крови.... Расх, нет, только не это!
  Одновременно со мной на поляну выбежало еще несколько оборотней и Ювестос, но я ни на кого не обращал внимания - сейчас для меня существовала, только Фелисити, которая поломанной куклой лежала на земле. Не понимая, что делаю, оттолкнул Орсилью, которая что-то громко лепетала и, наверное, плакала. Но это было неважно, главное, что моя девочка она...
  - Люстиан, нет! - остановил меня Ювестос, когда я уже собирался поднять Фелисити на руки. - Не трогай ее. Я уже послал за Трастианом, подожди, он уже скоро будет здесь.
  - Люстиан, - мне на руку легла тяжелая рука, когда я снова попытался поднять свою девочку на руки, - Лишнее движение может навредить ей.
  Наконец, в мой обезумевший от горя разум прорвался смысл слов Ювестоса и я оставил попытки поднять хрупкое тело с холодной земли. Как одержимый вслушивался в тихое биение ее сердца, проводил руками по прохладной коже лица, поправлял волосы. А еще я не выпускал из другой руки ее запястье с мягко светящимся браслетом. Смотрел на него безумными глазами, мысленно обещая вещице все муки ада и переплавку в печи, если только он посмеет упасть с этого тонкого запястья.
  Я не заметил, когда на поляну прибежал целитель, только угрожающе зарычал и оскалился, показывая вмиг выросшие клыки, когда почувствовал, что меня пытаются оттолкнуть от Фелисити. Только через какие-то секунды понял, что это Трастиан и что он хочет помочь моей девочке, а не забрать ее от меня.
  Остановившемся взглядом смотрел, как объятые мягким голубым свечением руки лучшего в королевстве целителя порхают над телом Фелисити. Но я не чувствовал улучшений в ее состоянии - ее сердечко стучало так же тихо, а дыхание едва ощутимыми потоками воздуха вырывалось из груди.
  Не знаю, сколько времени Трастина провел, колдуя над телом девушки, но очнулся только когда целитель устало приземлился прямо на каменные ступени.
  - Я сделал все, что мог, - послышался его хриплый голос.
  Я поднял на него ничего не видящие глаза, потом осмотрелся вокруг - все разошлись - остался только Ювестос. Перевел требующий ответа взгляд на Трастиана.
  Он без слов понял мой вопрос и покачал головой, опустив свои глаза на сцепленные и лежащие на коленях руки:
  - Я не знаю, Ваше Величество. У нее было слишком много повреждений - я вообще удивляюсь, как она дожила до моего прибытия.
  Угрожающе зарычал - если он сейчас скажет, что я потеряю свою Фелисити, то просто порву его тут же и сейчас же.
  - Люстиан, - воскликнул целитель, откинув всякий официоз, - у нее был поврежден череп, сломано пять, Люстиан, пять ребер, два из которых проткнули легкое. И это не считая переломов и трещин на руках и ногах, открывшегося внутреннего кровотечения, поврежденного позвоночника! Я сделал все, что было в моих силах, но... ты же знаешь как хрупки женщины и...
  - Просто скажи, что она поправится, - не выдержав, рявкнул я на Трастиана и уже готов был наброситься на него, когда он покачал все еще опущенной головой.
  - Мне жаль. Если бы это был ты или любой другой оборотень, я бы даже не переживал за ваши жизни - мужчины крепче и исцеляются быстрее, но тут... один шанс из десяти, Люстиан.
  Сразу вспомнились слова отца, который превратился в свое жалкое подобие после внезапной кончины матери. Тогда он ходил тенью по поместью, часто напивался и не скрывал того, что просто ждет моего совершеннолетия, чтобы уйти за грань.
  'Женщины.... Такие хрупкие, такие нежные, такие слабые - совсем не защищены мощью зверя. Их так трудно найти... и так просто потерять.... Но совсем невозможно прожить без них... без нее...'
  Как часто в пьяном угаре отец повторял эти слова...
  Тогда я проклинал его за слабость, ведь я тоже потерял мать, мне тоже было тяжело, но я нашел в себе силы жить дальше. Но теперь, теперь я понимал его.
  Раздавленный чувством собственного бессилия, наполненный яростью и болью, я бы разорвал ко всем юктарам целителя, так как сейчас мой разум больше принадлежал волку, нежели человеку и он требовал отомстить за свою женщину. А поскольку виноватой в ее падении была глупая случайность, значит, отомстить он рвался тому, кто был не в состоянии вернуть ее к жизни.
  - Люстиан, успокойся, - рычал мне на ухо Ювестос, пытаясь сдержать меня. - Лучше отнеси девочку в покои. Ей холодно и она слаба.
  Я вздрогнул, моментально обретя ясность мысли. Да, в покои... в тепло. Ей сейчас нужен уход и комфорт. Я просто не могу позволить Фелисити снова покинуть меня. Ведь на этот раз она больше не вернется ко мне!
  Подхватив легкое, как пушинка тело на руки и пытаясь не дышать через нос, чтобы не дразнить запахом крови своего волка, я побежал к дому. На пороге нас встретила встревоженная Брайна, которая вместе со мной поднялась в покои и помогла привести девушку в порядок - снять пропитанное кровью платье и вымыть покрытое синяками тело.
  Брайна пыталась успокоить меня, уговаривая, что Фелисити сильная девочка и раз смогла пережить многочисленные побои в детстве, обязательно поправится и теперь. Ведь сейчас она стала взрослее и сильнее, у нее появилась способность к более высокой регенерации, а Трастиан очень талантливый и сильный целитель.
  Последующие два дня прошли для меня, как в тумане. Я не мог спать и не мог есть. Все свои обязанности я переложил на Ювестоса и Роклайна. Единственное, что я сейчас был в состоянии делать - это сидеть над кроватью Фелисити и уговаривать ее вернуться ко мне. Она сгорала и таяла прямо у меня на глазах. Ее белая кожа стала серой, а всегда покрытые легким румянцем щечки - впали. Днем ко мне приходил Ювестос - он что-то говорил и пытался оттащить меня от кровати малышки, для решения каких-то 'важных вопросов'. Но неужели этот идиот не понимает, что мой самый 'важный вопрос' сейчас лежит на постели, пугая своего бледностью и прозрачностью кожи, слишком слабым ритмом сердечка?
  - Люстиан, это насчет шпиона, мы поймали его, - услышал я уже практически орущего на меня Ювестоса.
  - Убить, - без эмоций ответил я.
  - Расх, Люстиан! Если бы это был кто-то обычный, я бы даже не заходил к тебе, - практически отчаянно вскричал друг. - Я тут уже почти полчаса распинаюсь не просто так. Прошу! Всего на две минуты, а с Фелисити пока посидит Брайна, она ждет за дверью. Это действительно важно и... тебе не понравится то, что ты узнаешь.
  Я грустно улыбнулся - мне сейчас все равно абсолютно на все. Мое сердце разрывается на куски, душа мечется в агонии, а грудь уже третий день изнутри раздирает боль, что так и хочется запустить в плоть когти и вырвать ее назойливый источник.
  Спустившись в главный холл, я безразлично посмотрел на ожидающего тут всех Роклайна, потом перевел взгляд на главу клана драконов - Дрэкстона.
  Увидев меня, Дрэкстон поднялся и, пытаясь скрыть сочувствующий взгляд, пробормотал:
  - Я, наверное, действительно не вовремя. Пойду, пожалуй.
  Но вместо того, чтобы уйти замер, как вкопанный и уставился куда-то за мою спину. Я обернулся, заметив, как в зал входит Орсилья с двумя моими стражами. Невесело хмыкнул - еще одна жертва холодной красоты моей воспитанницы.
  - Ювестос, давай быстрее, - поторопил я своего друга. - Ты знаешь, что вовсе не тут мне следует сейчас находиться.
  Я с удивлением заметил, как Роклайн, Ювестос и даже стражи пытаются не смотреть мне в глаза. Но прежде, чем успел сказать хоть слово, услышал убитый голос Орсильи:
  - Прости меня, Люстиан.
  - За что? - не понял я.
  Девушка замялась и опустила голову, а ее плечи начали подрагивать от беззвучных рыданий.
  - Это она, - прошептал Ювестос.
  - Что она? - я абсолютно ничего не понимал.
  - Она оказалась тем самым информатором, - так же тихо ответил Ювестос.
  Я почувствовал, как мои глаза расширились до невообразимых размеров. Переведя не верящий взгляд на дрожащую маленькую фигурку девушки, которую воспитывал с девяти лет, покачал головой.
  - Вы ошиблись, Ювестос, - уверено сказал я. - Не стоило меня забирать от постели невесты только для того, чтобы выдвинуть столь нелепые обвинения против Орсильи.
  - У нас есть доказательства, - подал голос до сих молчавший Роклайн. - Пока весь дворец был на ушах из-за произошедшего с твоей невестой, она связалась с Шикстоном и тот даже тут же ответил ей, прислав магическое письмо.
  - Она не смогла бы покинуть стены города, а поместье находится под защитой Зоркстана, - снова покачал головой.
  Я уже хотел развернуть и уйти, как меня остановил Ювестос, протянув мне коробочку, в которой оказался какой-то белый порошок.
  - Что это? - я выжидающе посмотрел на Ювестоса.
  - То, что позволило Орсильи обмануть защиту Зоркстана, - последовал ответ. - Я уже отослал магу немного для анализа. И вот. Шкатулку мы нашли в ее покоях.
  В руки мне легла небольшая шкатулочка и свиток.
  - Благо рядом с Орсильей в тот момент находился опытный маг и он сумел заморозить свиток, до того, как тот рассыпался, - пояснил мне Ювестос.
  Приподняв бровь и, все еще не веря в эти невозможные в своей абсурдности обвинения, я сначала открыл шкатулочку и достал оттуда браслет на подобии брачного. Хмыкнул и, положив назад. Развернул свиток. К концу чтения меня уже душила ярость.
  Как она могла?!! Я воспитывал ее, души в ней не чаял, а она просто предала меня?!! Ради чего?!!
  - Прости меня, Люстиан, умоляю прости, - практически беззвучно прошептала девушка и подняла на меня свои большие, покрасневшие от слез, глаза, - Я бы не за что не пошла на это по своей воле, но сайнош Шикстона он... он пригрозил, что если я не буду выполнять его поручения, он просто уберет тебя. У него есть свои люди в твоем окружении и он сказал, что или я сделаю все возможное, чтобы ты принял верное решение или... Люстиан, я не могла позволить ему убить тебя, пойми! Я же так люблю тебя!
  Мне стало противно смотреть на нее, а ее слова... вещей абсурдней я не слышал, наверное, за всю свою жизнь.
  - Почему ты не пришла ко мне и не рассказала все?
  - Он говорил, что если я хоть кому-то расскажу, то ты... то он... убьет тебя.
  - Идиотка! - не выдержав, прорычал я, подлетая к ней и впиваясь пальцами в подбородок. - Кто он и кто я! И вместо того, чтобы придти ко мне, ты веришь какому-то призраку и... Ты согласилась сделать из меня раба Шикстона. Скажи мне, чего он такого пообещал тебе, что не мог бы дать я?
  - Я... я... что за глупости ты говоришь, Люстиан?!! Какого раба?!! Я бы никогда такого с тобой не сделала, - глаза девушки вмиг высохли, и теперь в них плескалось море паники. - Я просто испугалась за тебя. Он ведь здесь меня нашел, Люстиан! В твоем саду! Не знаю, как он понял, кто я, но он подошел ко мне и угрожал. Сначала я не поверила ему, но помнишь тот взрыв в загородном поместье, это он сделал. Он! И я вынуждена была поверить ему, Люстиан, потому что ты дорог мне... так дорог... я ведь все ради тебя... для тебя... сделаю. Я знала, что со временем обязательно придумаю что-нибудь...
  Заканчивала говорить девушка шепотом, но ее слова не вызывали во мне ничего, кроме отвращения к ней и злости к себе самому. Где я ошибся в ее воспитании? Что сделал не так? Как дочь таких прекрасных людей могла превратиться в предательницу?
  - Безмозглая дура, - выкрикнул я. - Тот взрыв не имеет никакого отношения к сайнош Темного Императора. И если бы ты пришла ко мне вместо...
  - Это еще не все, - убитым голосом перебил меня Ювестос. - Это она виновата в том, что случилось в Фелисити.
  - Что? - хрипло выдохнул я, чувствуя, как от этих слов воздух вышибает из легких и мне становится просто нечем дышать.
  Раньше я бы убил того, кто посмел бы подобным образом попытаться оклеветать мою воспитанницу, теперь же... я не был уверен в ее невиновности. Посмотрев на Орсилью, я увидел, как она втянула голову в плечи, как дрожали ее сложенные на пышных юбках ручки.
  - Орсилья? - я удивился, настолько хрипло звучал мой голос.
  Я все еще надеялся, что все это чья-то злая шутка - слишком много... для меня слишком много ударов за последние дни.
  - Я... я не знаю, что на меня нашло, - она даже не поднимала взгляда, а я чувствовал, как мою грудь разрезают и вынимают из нее сердце - та, которую я считал своей младшей сестренкой, почти убила мою невесту. - Мы шли... разговаривали... потом как-то начали говорить о тебе и ее глаза... Люстиан, они так засветились. Я в тот момент так сильно возненавидела ее, а тут эта лестница... было так просто всего лишь толкнуть и разделяющее нас препятствие исчезло бы... я тогда не понимала, что творю. Это словно была не я, а кто-то другой. А когда я очнулась от того помутнения и увидела ее... там внизу... я думала, что с ума сойду...
  Под конец она уже рыдала, а мое сердце покрылось коркой льда.
  Я забуду, что когда-то был опекуном милой веселой девушки. Отныне ее не существует для меня.
  - Уберите и сделайте так, чтобы я не видел ее больше никогда, - прошептал я, вонзая отросшие когти в ладони, чтобы хоть как-то заглушить душевную боль физической.
  - Подожди, Люстиан, - окликнул меня так и оставшийся в зале Дрэкстон. - Отдай ее мне. Я обещаю, что...
  - Забирай, - безразлично перебил я, уже практически выходя из зала, но потом обернулся и нашел взглядом сжавшуюся фигурку Орсильи. - Тебе лучше молиться, чтобы Фелисити выжила. Теперь мой зверь знает, кому мстить в случае ее смерти и, поверь мне, тебе не понравится, если он придет за тобой.
  - О, светлые Боги, что ты с собой сделал, мальчик мой, - вскинулась Брайна, едва я зашел в свои покои.
  Проследив за ее взглядом, уставился на свою рубашку, которая кровавыми полосами повисла на мне. Надо же, я даже сам не заметил, как, подымаясь по лестнице, когтями расцарапал себя, не выдержав, наконец, раздирающей грудь боли. Моя любимая угасает на моих глазах и это дело рук моей воспитанницы, которую я любил если не как отец, то как брат точно.
  - Ничего, Брайна, ничего страшного, - прошептал я. - Иди.
  - Я могу побыть с вами. Люстиан тебе нужно хотя бы немного поспать, ты на ходячий труп похож, - причитала Брайна. - Ты же просто напугаешь девочку, когда она, открыв глаза, увидит тебя такого.
  - Когда она откроет глаза... - не весло хмыкнул я. - Иди, Брайна. Тебя сегодня ожидают весьма любопытные новости. Да.... Иди!
  Брайна ушла, а я занял свое место на кресле около кровати моей Фелисити. Я думал, за что Светлый Гокан наказывает меня столь жестоко. Чем я провинился перед ним?
  Склонившись над кроватью, я, как и в прошлые ночи, начал разговаривать с девушкой. Что-то говорил ей или просил о чем... нет, наверное, приказывал. Неважно... Последние события окончательно выбили почву из-под моих ног, и мне нужен был хоть какой-то якорь, способный удержать мой разум, помочь сдержать зверя и не потерять разум.
  Мои отчаянные нашептывания прервал тихий щелчок. Сердце покатилось вниз, а кровь застыла в жилах, когда я, посмотрев на свое запястье, увидел, что одна из трех замысловатых застежек браслет расстегнулась.
  - Нет, ты не сделаешь этого Фелисити. Слышишь меня?!! Я не позволял тебе покидать меня!!! Я не разрешаю тебе, слышишь, не разрешаю тебе освобождать меня!!! А если ты это сделаешь, я все равно найду тебя! А когда найду, то накажу, Фелисити, свяжу и накажу.... Пожалуйста, любимая!
  Я уже давно не понимал, что говорю и что делаю - я уговаривал, угрожал, умолял. Я гладил ее, целовал, хватал за плечи и трусил. Я выбегал в коридор и орал на все поместье, требуя привести Трастиана. Я не знал, что делаю - понимал только, что не могу позволить Фелисити оставить меня.
  *** ***
  Фелисити Друстон
  Я брела во тьме. Не важно, куда я шла, главное, что эта тьма обещает мне долгожданное спокойствие и свободу от вечного страха. Мне не впервой ходить в этой ласковой тьме - раньше я тоже попадал сюда. И каким-то непостижимым образом я знала это, так же как и то, что попадала сюда, когда отчим был особо недоволен поведением падчерицы или просто ему казалось, что он недоволен, когда приходил пьяным и злым из клуба. Тогда он брал свой кнут и с особой жестокостью избивал мать, меня или сестру. В те ужасные ночи, когда тело уже было не в силах выносить жалящие беспощадные удары, я проваливалась в эту тьму. Она спасала меня от боли и страха, и каждый раз меня словно что-то манило остаться в этом спокойствии, забыть обо всех проблемах. Изредка, мне даже казалось, что чей-то тихий голос нашептывал мне на ухо соблазнительные слова остаться тут, освободиться от всех проблем и болей, идти за ним...
  Но меня всегда что-то останавливало. Вот и сейчас, я неуверенно ходила кругами во тьме - меня не отпускало смутное чувство, что я забыла что-то важное, что-то очень нужное. Потому я всеми силами старалась игнорировать соблазнительный шепот и вот, когда я уже почти вспомнила, что где-то там меня ждет кто-то очень нужный, кто-то, кто заставил меня забыть о боли и страхе, но при этом не окутал темнотой, а подарил яркий новый мир, я... услышала звонкий детский смех.
  Повернувшись на звук, увидела вдалеке картинку из давно забытого счастливого детства - отец и мать сидят на пледе под деревом, а недалеко от них в высокой мягкой траве резвятся две маленькие девочки - восьми и шести лет. Беззаботный детский смех, теплые улыбки на лице отца и матери, и все тот же соблазняющий уйти вглубь темноты голос. И я пошла - уж слишком счастливой была картина семейной идиллии передо мной. А я так хотела просто быть счастливой и по-настоящему любимой... хоть кем-то. Резко остановилась - а разе я не была счастливой... совсем недавно?
  Картинка передо мной внезапно изменилась и вот передо мной уже стоит высокий мужчина с русыми волосами и серыми глазами. Я не знаю его, но эти глаза... я люблю их, нет не так, я люблю человека с этими пронзительно серебристыми глазами, в глубине которых так часто светилась нежность...
  Я улыбаюсь и делаю шаг вперед, но что-то мешает мне ступить за темную кромку в свет и окунуться в такие нужные объятия. Соблазнительный шепот в голове сменяется самыми натуральными криками и приказами. Они раздражают меня, мне хочется заткнуть уши и снова окунуться в блаженную тишину и спокойствие. Но сколько же боли и отчаяния в этом, казалось бы, таком родном голосе.
  Мое сознание мечется в нерешительности, а руки уже тянутся к стоящему напротив мужчине. Но, что-то не так в нем, что-то неправильное в его чертах. Он был таким родным и в то же время таким чужим, а его глаза, нет, это не его глаза - слишком холодны, лишены эмоций. И я отдергиваю руку, разворачиваясь и пытаясь найти источник того голоса, который нарушил темное спокойствие. Я не вижу ничего, бегу на звук, но... снова падаю куда-то. Помню, я, вроде бы, так падала уже... совсем недавно...
  Картинка передо мной меняется, и вот я стою в каком-то странном холодном помещении, в котором воздух пропах затхлостью, а сырость заставляет поежиться от холода.
  Впереди ярко вспыхивают... факелы? Я вижу, что они освещают какую-то дверь и, все еще ничего не понимая, подхожу к ней. Что это значит? Где я? Я сплю?
  На двери виднеется какая-то надпись, но прочитать ее нет никакой возможности - красивые завитки и аккуратные буквы, вырезанные в камне, были неизвестны мне. Вдруг надпись засветилась и я смогла прочитать часть текста.
  Надпись гласила следующее:
  'Миром темных всегда владели те, кто никогда не задумывался над ценностью жизни. Вампиры, оборотни, демоны, навианцы, наиши - все они создания луны - кровожадные и беспощадные. Война - вот их призвание.
  Мир светлых никогда не хотел ничего, кроме спокойствия. Мы дети солнца и предпочитаем свет - тьме, жизнь - смерти, детский смех - стенаниям умирающих, зеленые луга - залитым кровью полям брани. Но мы не могли иметь этого, потому что, так уж повелось, что свет всегда притягивал тьму.
  Сегодня Богиня Истир дарует нам шанс выжить в этой вечной войне света и тьмы - она дарует нам саму жизнь. Этот артефакт заставит отступить тех, кто поклоняется смерти, поскольку жизнь и смерть, так же как свет и тьма - две стороны одной медали. И то, что может дарить, может также и забирать.
  Наконец, на наши земли придет долгожданный мир и продлится он не один век и не тысячу, но и не будет длиться вечно. Наступит время и на земли царства Светлых снова вернется смерть, но в этот раз мы будем не одни. Внимательно выбирайте, дети мои, своих союзников и помните, что порой даже в сердца темных проникает свет.
  Будет тяжело, но все закончится, когда артефакт найдет свою истинную хозяйку. Ту, что взглянула в глаза смерти, но смогла найти в себе силы вернуться к жизни....
  Жаклиана, правительница Объединенного Светлого царства'
  Конец надписи был стерт, так же как и некоторые фрагменты посередине. Провела рукой по красиво вытесанным все еще святящимся буквам и отскочила в сторону, когда камень жалобно заскрежетал и дверь начала отъезжать в сторону. Как зачарованная я вошла в огромный зал, который тут же вспыхнул светом. Тут было довольно странно - одну половину огромного зала словно заливало солнце, другая же была поглощена тьмой. И в центре солнечной части в столпе света парил и сверкал какой-то... скипетр. При этом в центре темной половины, словно зеркальное отражение парил такой же скипетр. Единственным отличием между ними был металл, из которого они были сделаны. Если один был словно отлит из солнца, то другой, будучи полной противоположностью первого, был черным с лунными бликами на гладкой блестящей поверхности.
  - Ты прошла первое испытание. Они твои, - заставил меня вздрогнуть женский голос, прозвучавший в гробовой тишине, как гром среди ясного неба.
  - Кто здесь? - чувствуя, как начинаю дрожать, тихо спросила я.
  - Я Истир, - все также прошелестел приятный голос. - Ты сумела доказать - искра жизни в твоем теле так же ярка, как и жажда жить в твоей душе. Ты сумела отказать смерти и не единожды, а значит, сможешь удержать в своих руках и мой подарок. Ты столкнулась с жестокостью, но в твоем сердце нет, и никогда не было тьмы или жажды мести, это вселяет в меня надежду, чтобы ты будешь мудро использовать его силу. Сестра была права - ты идеально подходишь мне.
  - Что? - я ничего не понимала.
  Где я? Кто это говорит? Почему я должна что-то удерживать и кому-то подходить? Что все это значит?
  - Но ты пока не готова к этому, - не обращая внимания на сбитую с толку меня, продолжал голос, - потому пока тебе придется выбрать одну из двух частей.
  Внезапно воздух передо мной закружился, оба скипетра взмыли к потолку, встретились в середине комнаты, на границе света и тьмы и... объединились в один большой длинных посох.
  - Жизнь или смерть? - задумчиво спросил женский голос, и посох снова вспыхнул и рассыпался на два небольших скипетра. - Отныне я объявляю тебя лаи народов солнца и тех, в чьих сердцах живет свет. Ты будешь чувствовать их безвременную кончину на поле боя, и в твоих силах будет спасать. Сначала будет тяжело, но ты справишься. Пройди все испытания и этот артефакт будет служить тебе верой и правдой. А теперь иди, тебя заждались...
  Мир вокруг снова завертелся, а в голове чуть слышно прошелестел все тот же женский голос: 'Когда придет время, сделай правильный выбор'.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"