Зима обильно одарила наши края снегом: большинство тропинок, по которым можно было пройти летом, исчезли под серебристым настилом. Ветви молодых деревьев под тяжестью белых хлопьев склонились к земле, а над узкими дорожками создали удивительные коридоры, сливающиеся в невероятной красоты галереи зимнего леса. Маленькие пеньки превратились в сугробы, а ели, припорошенные снежком, походили на ели с новогодних открыток. Всё вокруг застыло, словно на фотографии, - день стоял безветренный, и ни один засохший листик не слетел со спящих ветвей и ни один прутик не колыхнулся.
Я шла медленно, вдыхая холодный воздух с едва уловимой примесью запахов смешанного леса. Сосны поднимались к самому небу и загораживали его ветвями, такими же снежными, как и всё остальное вокруг.
Руки мёрзли, но варежки надевать я не спешила. Хотелось зачерпнуть этот искрящийся на солнце снег, и слепить снежную бабу как в детстве.
И протянув руки к сугробу, чтобы ухватить побольше снега, я увидела разноцветные переливы. Солнце спускало лучи на крохотную горку под массивным стволом старой сосны, и рыхлый снег, видимо, выпавший прошлой ночью, походил на горстку крошечных серебряных бусинок. Будто эти сокровища когда-то оставили здесь разбойники, спрятали в особом месте и на дереве оставили метку. Я улыбнулась, засмотревшись на это богатство, и решила его не тревожить.
Снег приятно хрустел под ногами, мороз щипал за щёки. Я шла дальше, наслаждаясь красотами русской зимы.
Сегодня я нашла клад и унесла в своей душе его частичку.