Вполне вероятно, что камера уголовников в Лефортово служила специально для психологической обработки упирающихся. Не исключено, что их благодарили "за работу" - сытно подкармливали, давали выпить, возможно, и ещё какие блага они получали. Неумение и нежелание бандитов справиться с одним по виду обыкновенным пареньком озадачило и начальство тюрьмы, и КГБ. Сутки они размышляли, а через день поменяли свои планы и забрали Германа Маркина обратно в "главную контору". Поместили в своих подвалах в хилой камере одиночке. Герман уже ни на что не обращал внимания, готовился к худшему. Наутро его доставили на беседу к Петрову.
- Как же так, Герман Степанович? - майор даже улыбался. - Обижаете наши проверенные уголовные элементы? Людьми, извините, назвать их не решаюсь.
- Но... обработать им меня вы позволили?
- Что вы? Мы бы вмешались, конечно, не дали бы вас растерзать. Нам нужно было убедиться в ваших необычных способностях. И мы убедились. Дело теперь в том, чтобы узнать истоки ваших талантов и, по возможности, привлечь на добровольной основе вас к сотрудничеству в благородных целях защиты отечества.
- Никаких особых талантов у меня, к вашему сожалению, гражданин майор, нет. Я вам уже говорил - меня используют неизвестные неземные силы. Я лишь привлечённый для их экспериментов. Но что и как делать они решают сами. Я лишён свободы воли и волепроявления в сфере их деятельности. Для всех других, кроме этих Владык Вселенной, я бесполезная личность. Зря вы пытаетесь переубедить меня и себя.
- Вы же не знаете все наши возможности, Герман Степанович! Почему вы решили, что у нас нет специалистов по магии, по контактам с экзотерическими силами? Даже я имею представление про методы энвольтования, внушения ненависти. Если вы интересуетесь такими вопросами, то для вас мы найдём настоящих мастеров необычных знаний. У вас будет простор для творчества - вы, в свою очередь, поможете нам уяснить кое-какие загадки. Мы должны знать всё! Хотелось бы, что бы вы сами согласились использовать то, что у вас есть, на общее благо. Будет оправданием и вам, и нам!
- Я не сомневаюсь в могуществе КГБ! Но я вам очень искренне всё объяснил. У меня нет других тайн. К сожалению, вы, гражданин майор, мне не верите... Что же? Мне остаётся один путь, чтобы вас убедить...
Герман на секунду задумался, не услышал, почувствовал скрытым зрением, что он сейчас уже не один. ОНИ с ним! И он сказал, не уверенный, что говорит эти слова сам, а не ДРУГИЕ его голосом.
- Мой путь, господин Петров - уйти из вашего безумного мира в другие пределы, недоступные вам сферы. По вашим понятиям, я просто сойду с ума и окажусь сразу невосприимчивым к любым вашим воздействиям.
- Ха-ха-ха... - заливисто, но настороженно захохотал майор. - С ехидцей спросил: - Прямо сейчас?
- Да, господин Петров! Прощайте. Встретимся на том свете!
В мозгу Германа блеснули тысячи молний. Всё смерклось, потом прояснилось зыбко и призрачно. Дальнейшее он наблюдал уже как совершенно посторонний свидетель, не связанный с собственным телом, с собственным потерянным разумом.
Майор Петров откинулся на своём кресле и с ужасом смотрел, как исказились черты лица Германа, вылезли из орбит глаза да так и остались, бессмысленными, неживыми, пустыми. Нервно хихикая, как идиот, юноша задёргал руками. Беспорядочные движения майора испугали, но он всё вглядывался и вглядывался в необычное превращение. Схватил телефон, позвонил своему приятелю, рядом сидящему начальнику отдела.
- Подполковник! Можешь срочно подойти ко мне в кабинет?
Подполковник Соловьёв зашёл через минуту.
- Представляешь, Михаил? Только что этот подследственный, Маркин, сошёл с ума. Две минуты назад казался нормальным. А сейчас - посмотри!
- Такого не бывает и быть не может! - заявил Соловьёв. - Наверняка, симулирует! Вызови спецов, проверьте!
- А я верю... Потому что - всё было на моих глазах... Хочешь, вместе проследим за обследованием?
- Вообще-то, некогда... Но интересно. Зови врачей!
Пришли двое солидных военспецов в белых халатах. Петров кратко рассказал случившееся.
- Разоблачим легко, если симуляция. Нельзя симулировать потерю болевой чувствительности. Хотите убедиться? - сказал старший из врачей.
Позвали двух солдат. Они привязали сумасшедшего ремнями к спинке стула. Герман продолжал нелепо хихикать, нечленораздельно лепетать. Один из врачей поочерёдно загонял под ногти его рук, прижатых солдатами к столу, незаправленную, пустую иглу шприца. На стол закапала кровь, а Герман продолжал ухмыляться. Ни какой реакции!
- Похоже, что правда - сошёл с ума. Но снимем ещё осциллограмму мозга, проверим другие органы.
- А если попробовать гипноз? - предложил подполковник.
- И это испытаем! К концу сегодняшнего дня дадим вам предварительное заключение, потом - официальное...
Исследовала медицина Германа целых три дня. Его отвезли в клинику Кащенко, к специалистам психических болезней. Проверяли на аппаратуре, провели все анализы, взяли даже пункцию мозга. Вывод был необычный, но однозначный - глубокое малообратимое приобретённое слабоумие, профессионально говоря - ДЕМЕНЦИЯ. Полностью утрачен интеллект и имевшиеся ранее знания, психика примитивного уровня, возможности коррекции интеллекта и психики практически маловероятна. Как правила, деменция - результат хронических, достаточно продолжительных заболеваний, атеросклероза сосудов мозга, врождённой эпилепсии, менингита. Причину перехода в кризисное состояние больного Маркина установить не представляется возможным. Подписали заключение светила психиатрии.
Петров и Соловьёв обменялись мнениями по поводу ускользнувшего из их рук подследственного.
- Считаю, что мы стали свидетелями применения на практике мощного психологического оружия, - сказал Петров. - Когда я приблизился к раскрытию связей пациента - они вывели его из строя.
- Все эти диссиденты - или уже ненормальные, или претворяющиеся разумными, - заявил Соловьёв. - Не судить их нужно, а лечить. В психушках! Пример твоего Маркина убеждает именно в этом. А психологическое оружие мы тоже создадим! И не слабее, чем у потенциального противника. У нас будут сходить с ума все, кого мы назначим, а если нужно, то и массово, целыми народами...
Потерянного для пользы отечества недееспособного Маркина решили отправить на постоянное заключение в солидную психиатрическую больницу на Волге, в славный город Сталинград, переименованный в Волгоград.