Надолго захватили в плен Геннадия Петровича незабываемые впечатления после возвращения из космических полётов с ВЕЛИКОЙ МАРИНОЙ. Ни о чём думать не мог - только листал в голове чудесные видения, подаренные ему или БОГИНЕЙ, или ВЕДЬМОЙ. Последняя часть - земных и небесных красот - явно шла от БОГИНИ.
Показала МАРИНА неисчерпаемость прелестей глубинной России, ещё во многих весях не изуродованных наглой цивилизацией. Сам осмотр был чудом: сначала, взмывая вверх, ДУХИ рассматривали общий план на манер географической карты, даже подкрашивали их Мыслью в удобные для обозрения цвета; потом, снижаясь, исследовали улицы, кварталы, сооружения, дома. Могли изучить и жителей, заглянуть, при надобности, в чужие души. Но душами решили не увлекаться - спешили.
В обзор вошли: Есенинская Мещёра, Цветаевская Таруса, Пущино, Кашира, Валдай, Смоленщина, Гусино на Днепре - везде множество идиллических мест, опустение, запущенность и покой. Места, откуда бегут, другому, осознанному беглецу, вполне достойны стать прекрасным приютом. Глаза разбегались, и выбор из сотен пристанищ единого можно было сделать лишь доверившись случаю. Касторин и отказался от конкретного решения своего будущего, пожелав использовать возможности исключительного настоящего.
"А можем посмотреть океан, МАРИНА? - попросил Касторин. -Никогда не видел океанов..."
Не было проблем. Быстрее земных ракет они мелькнули, обгоняя ночь, снизились над серо-зелёной беспокойной равниной вод, не птицами - солнечными бликами пронеслись от Пика Бурь до Моря Спокойствия.
Для полного ощущения Всемогущества ОНИ в считанные секунды облетели несколько раз искусственными спутниками Земной Шар, увидели континенты, острова, полярные ледяные макушки планеты.
Можно бы было сказать - дух захватывало у Духов, только вот не имели они таких обычных ощущений, сравнялись с Богами и Демонами, носящимися в раздумье над волнами.
МАРИНА влекла Касторина словно увлёкшийся полётом экскурсовод пока не Вселенной, но её маленького ближнего Космоса. Развив световую скорость, ОНИ покинули Землю и наблюдали её регрессию от целого необозримого Мира до рядовой звёздочки.
И другую Планету, Марс, ближайшую земную соседку, дала возможность посетить Духу Касторина МАРИНА. Марс ОН, видевший пейзажи художников-фантастов, узнал сразу - по красным горам, не стихающим пыльным ураганам над целыми секторами обзора. Солнце с Марса смотрелось размером с земную Луну в полнолуние, и хотя ярче Луны, но не слепящим, не жгучим, остывающим Светилом.
Ни с чем не сравнимым запомнился полёт над марсианской поверхностью. Они неслись с неудержимой скоростью над громадами гор, вдвое превышающими земные Евересты, над красными, рваными пиками без льдов и снегов, расщелинами на десятки километров в глубину, твёрдыми коричневыми пустынями. Неорганизованный рельеф всё равно казался величественным, загадочным, недоступным. Укреплялось убеждение, что в таких условиях не только нет сейчас, но и не могла никогда появиться в прошлом никакая биологическая жизнь.
"Выдумки лжецов, что люди прилетели на Землю с Марса!" - подумал Касторин, но вдруг разглядел в одной из долин сооружения, стены, каналы и башни, очень похожие на созданные искусственно.
"Смотри, МАРИНА! - энергично рванулся он к эскурсоводу. - Неужели, здесь всё-таки есть ЖИЗНЬ?
"Жизнь есть везде, - ответила МАРИНА, - но она далека от земных форм и человеческого миропонимания. Все существуют во Вселенной паритетно, почти не общаясь".
"А я первый живой землянин, что видит воочию эту планету? - наивно спросил Касторин.
"Что ты, дорогой? Таким образом как ты со мной, но без меня, без помощников, собственной силой и волей, достигали Марса до нас сотни и сотни умных людей. Разве ты не знал?"
"Догадывался. Но, знаешь, иногда по-детски хочется быть первым, хочется что-то открыть".
"Разве тебе не достаточно, что ты открыл меня, как я тебе открылась? Разве мало, что ты со мной и всемогущ?"
"Да, да!.. Прости, но видя тебя лишь крохотным светлячком, лишь светом, я забываю, что ты МАРИНА. Подожди, я привыкну, буду обожать тебя и в образе мотылька, цветка и чего угодно, ежели пожелаешь..."
МАРИНА вспыхнула от каких-то своих намерений. У гладкой марсианской скалы на плоскогорье ДУХИ под её управлением приземлились, и Касторин в восторге увидил рядом с собой сияющий силуэт МАРИНЫ-ПРИЗРАКА, с которым он начал путешествие. И своё тело ощутил, безтелое, энергетическое, но с формами и отличительными чертами себя живого.
Они стояли на Марсе, ВЕЛИКАЯ МАРИНА и скромный земной писатель, держась за руки, как живые, с живой мимикой и ощущениями.
"Пройди-ка к скале, - предложила МАРИНА. Объяснила: - Я задумала создать историческую загадку, мистификацию. Когда, через полсотни-сотню лет люди всё же достигнут этой планеты, пусть удивятся, что до них здесь уже побывал ТЫ, КАСТОРИН! Я оставлю памятник ТЕБЕ!"
Не слишком понимая, что ОНА задумала, Касторин прошёл к гладкой бурой стене. За спиной его вспыхнул высочайшего накала свет, словно осколок Солнца рядом свалился с неба. Он прикрыл глаза, когда открыл, оторопел в восхищении. Обожжённая невиданным пламенем стена обуглилась, почернела и на ней отразился чёткий, как нарисованный известью, влитый в скалу его КАСТОРИНСКИЙ силуэт. Он слышал, что есть подобный памятник в Хиросиме, памятник жертве американской атомной бомбардировки. При ядерном взрыве световое излучение испарило человека, сохранив его тень.
МАРИНА сотворила подобное, но испарять в психообразе Касторина было нечего. Он стоял рядом с сохранённой для грядущих потомков собственной нетленной тенью.
Потом они вернулись на Землю.
В полёте несколько раз Касторин изведал очень острые ощущения. Постоянно он был ведомым с рулевым МАРИНОЙ. ОНА держала его за руку, он это знал, как знал, что никаких рук у стремительных фотонов нет. Но иногда присутствие дружеской руки неожиданно исчезало. Это случалось и над безбрежным океаном, и среди горных ландшафтов Красной Планеты, и при возвращении на родную Землю. Он озирался по сторонам и тягостные мгновения ничего и никого рядом не видел. Сразу сознавал свою абсолютную беспомощность, страшное одиночество и... крах в безвременьи.
"Зачем ОНА это делает?" - спрашивал он, но тут же неземная рука возвращалась, ОНИ продолжали странствия вдвоём.
Дома Касторин вспомнил ужас разлуки с ЕДИНСТВЕННЫМ спутником в пространстве, словно перечитал по-новой Цветаевскую "Поэму конца".
БЕЗБОЖНО! БЕСЧЕЛОВЕЧНО!
БРО-САТЬ, КАК ВЕЩЬ,
МЕНЯ, НИ ЕДИНОЙ ВЕЩИ
НЕ ЧТИВШЕЙ, В СЁМ
ВЕЩЕСТВЕННОМ МИРЕ ДУТОМ!
СКАЖИ, ЧТО СОН!
ЧТО НОЧЬ, А ЗА НОЧЬЮ - УТРО...
ТЕСНЮСЬ, ЛЕПЛЮСЬ,
МОЩУСЬ. БЛИЗНЕЦЫ СИАМА,
ЧТО - НАШ СОЮЗ?
Я ЖЕНЩИНА - ЗНАЧИТ, МАМА...
ТЕБЯ НОСЯ,
ТЕБЯ НЕ ДЕРЖАЛА БЛИЖЕ.
ЗВАЛ? - ВСЁ И ВСЯ
ЗАБЫВ В ТОРЖЕСТВЕ ПОДВИЖНОМ.
Давно воспела и испытала МАРИНА - слияния и обрывы, "страсти-мордасти", когда и в близости люди оказываются врозь. Возможно, предвидела, что гениальности всегда известно, что и какие качества людской жизни не стоит повторять даже призракам.
Ближе, чем теперь ощутил себя Касторин с МАРИНОЙ - вдвоём в Бесконечности - быть невозможно. Сиамские близнецы - срослись телами, у них - объединялись души. На мать - ОНА была похожа, несла в себе его ДУХ. Он никогда не забудет КАК и КТО подарил ему неведомый Мир. За такое - не страшно умереть! Возможно ли ему ответить равноценно? Разделить с НЕЙ собственную плоть, уйти за ней, если ОНА не сможет придти к нему? Самому дописать новый конец ПОЭМЫ? Пусть "тонет корабль", но над безумными волнами, слившись, взлетают две соединившиеся ДУШИ.
Переживая и осознавая свои приключения уже как человек, Касторин, успокаиваясь от восторгов, перечитал тоненькую книжицу индийского теософа, основателя международного Общества сознания Кришны Шрилы Свами Прабхупада "Лёгкое путешествие на другие планеты".
Мудрец напоминает людям о несравнимом могуществе собственной ДУШИ. "Душа - это духовная искра, которая во много раз ярче и сильнее Солнца, Луны и света". Йоги, способные управлять жизненной силой, без труда покидают собственное тело, создают энергетических
двойников и вольны выбирать как путешествия на иные планеты материальной вселенной, так и духовные трансцендентные Миры. Достигали ступеней высоких йогов многие, многие побывали в нематериальной форме в разных уголках Вселенной. Неоспоримо, что завоевавший глобальное признание Иисус Христос, 17 лет учившийся у буддийских и ведических монахов на Тибете, освоил возможности йогов; все его чудеса - малая часть приобретённого им могущества по управлению материальными и духовными мирами.
Но любой человек, утверждал Прабхупада, в критический момент смерти, сконцентрировав жизненную силу между бровей, может решить, куда ему отправить вечный Дух. Нужно просто захотеть расстаться с грубыми формами материального мира, сосредоточиться на красоте внутренней, а не внешней. Для того, чтобы попасть на высшие планеты материальной вселенной нет необходимости расставаться с умом и разумом (тонкой материей), достаточно покинуть своё несовершенное тело. Для высокого Духа последующая смена телесной оболочки, в которой он желает постигать другие миры, не сложнее, чем переодевание в новое платье.
Не понимал Касторин в этом духовном учении безапелляционного тезиса о безусловном стремлении каждой сущности к Вечности, абсолютной, безграничной и невозвратной. Как будто бы бесконечное преобразование из одной личности в другую, обновление души и тела менее прельстительно, чем уход из обусловленной страданиями и тревогами жизни? Это возможно, если в жизни ты не находишь ничего хорошего. Но так не бывает, или бывает у одних фанатиков непознанного. МАРИНА однажды сказала о "душе, смятённой Вечностью". Вечность - такой же соблазн, как и все остальные, и плотские, и духовные.
Предлагать людям бесповоротный уход с грустной Земли, в бездумную радость Вечности, можно только окончательно разуверившись в ценностях реальной жизни. Или разуверившись в Человеке, пусть не "венце творения", но хотя бы созданном по воле, образцу и подобию божескому.
Из множества теорий самоосознания Человека Касторину особо пришлись по душе лаконичные идеи весьма глубокого мыслителя современности некоей Татьяны БЕРЕЗИНОЙ. Мысли Березиной вдохновили писателя на собственное очередное эссе. Им и занялся Касторин, отвлекаясь от проблем насущного.
Три степени ничтожества
Касторин никак не мог забыть яркий миг из ИХ "лёгкого путешествия" на загадочный МАРС. Возле обуглившейся скалы, когда МАРИНА скорее шутки ради, чем для утверждения собственных амбиций, оставила на дальней Планете удивительный след их посещения, он ошеломлённо обернулся к играющей Мирами своей неземной спутнице. "Шуточка" даже Призраку далась не просто - огромная энергия неведомо откуда поддержала не слишком осмысленный женский каприз. Касторин увидел, что светящееся пространство вокруг мистического энергообраза МАРИНЫ порвалось на куски организованном ЕЮ управляемым взрывом материи; видимый прекрасный силуэт ставшего близким ему создания исказился в подобии страданий, искры молниеподобных разрядов сотрясали в виттовой пляске вдруг разобщившиеся части тела, кружились огненным ураганом во вне облачного контура и внутри него, казалось, ещё напор взбесившихся сил и нарушившая законы Вселенной шалунья распадётся на атомы и исчезнет. Но Касторин не успел испугаться: МАРИНА и космические напасти умела обуздать - молнии стихли в ЕЁ груди, и ОНА расслабленно улыбнулась.
"БОЖЕ! КАКОЕ МОГУЩЕСТВО СКРЫТО В МОЕЙ НЕЗЕМНОЙ ПОДРУГЕ! РАЗВЕ КТО ИЗ СМЕРТНЫХ СПОСОБЕН СРАВНИТЬСЯ С НЕЙ? КАК "НЕРАВНОСУЩИ" И "НЕРАВНОСИЛЬНЫ" ОНА И Я! ЛЮДИ - НЕ БОГИ!.." - подумал тогда Касторин.
Изучая опус Татьяны БЕРЕЗИНОЙ "Эволюция по кривой", Касторин с восхищением нашёл и подтверждение, и объяснение своих интуитивных догадок.
Да. Люди далеко не Боги! Первый тезис БЕРЕЗИНОЙ, что искомым недостающим звеном между животными и подлинно "человечным Человеком" и являются представители нынешней Цивилизации, ставил на положенное место мыслящее творение Создателя. Что бы мы сами о себе не думали, мы, люди, объективно оценивая свои достижения в воздействии на окружающий мир, по сути, беспомощны, в конце концов, ничтожно слабы, не выше вялоразрушающей всё и вся плесени на фоне проявляемых Высших Всемогущих Сил.
Касторин рядом с МАРИНОЙ в этом убедился практически.
Как ни странно, отдельные сверхспособности людей, в первую очередь, проявляемые у экстрасенсов, как исключения только подтверждают Правило. Известны проявления параспособностей у обычных граждан в состоянии стресса, перевозбуждения психики. "Слабенькая старушка при пожаре выбросила из дома, спасая добро, не ведая, что творит, неподъёмный сундук". Как это бабуся превратилась в подъёмный кран, стала вдруг сильнее полдюжины здоровых молодцов?
Таких случаев великое множество, про них знают, удивляются, но, чаще всего, даже не пытаются осмыслить реальные феномены; болтают о непознаваемости Вселенной, о нераскрытом потенциале человека. Но БЕРЕЗИНА - подлинный МЫСЛИТЕЛЬ, не демогог: её логика весомей претенциозных естественных знаний. Она находит глубокое и однозначное объяснение инциденту с могучей старушкой. "Воздействие стресса и вышедшей из норм психики изменило физическую реальность, в случае с бабулей - гравитационную постоянную данного сектора пространства; дряхлая женщина подняла на руки сундук, ставший невесомым!"
"Развить или повторить такого рода способности невозможно, - утверждает Березина, - поскольку, вернее всего, это способности не нынешнего человеческого вида разумных созданий!"
Березина делает значительный и обоснованный вывод об оценке уровня развивающегося или деградирующего сознания (то и другое - есть одно и то же движение, лишь в разном направлении). Она называет в качестве вневременной характеристики человеческой психики и разума его СПОСОБНОСТЬ К ИЗМЕНЕНИЮ ОКРУЖАЮЩЕЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. Под воздействием на реальность понимается мудрым исследователем, не в последнюю очередь, изменение законов физического мира, проявляющихся в ограниченном пространстве Вселенной.
Касторина полностью убедила предложенная БЕРЕЗИНОЙ ИЕРАРХИЯ, ступеньки возрастания качества различных способов воздействия СОЗНАНИЯ на внешнюю среду обитания человека. Писатель неосознанно этого придерживался в жизни, ЖЕНЩИНА-ФИЛОСОФ смогла его предчувствия сформулировать системно.
БЕРЕЗИНА открыла:
низшей, примитивной степенью воздействия сознания на физическую реальность является ПРЕДМЕТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Задумал человек что-то сделать, размечтался, например, пожить в новом кирпичном доме - взял да и построил себе такой дом! Оказывается, ничего хитрого, всего лишь начальная стадия проявления сознания в вещном мире!
БОЛЕЕ ВЫСОКОЙ СТЕПЕНЬЮ СОЗНАНИЯ ВЫСТУПАЮТ ЗАМЕЩАЮЩИЕ ДЕЙСТВИЯ.
Так назван факт, когда желанной цели для индивидуума он достичь не имеет возможности или объективно, или из-за лени, и удовольствуется подменой; например, построил себе домик из кубиков, по обломовски размечтался, лёжа на диване, и более или менее успокоился. Чистая мечтательность, по Березиной, всё же выше её суетного воплощения.
ТРЕТЬЯ ИЗ РЕАЛИЗУЕМЫХ НЫНЕШНИМИ ЛЮДЬМИ СТЕПЕНЕЙ СОЗНАНИЯ НЕОСПОРИМО ПРЕДСТАЁТ В ВИДЕ ДОСТИЖЕНИЯ ЖЕЛАЕМОГО В ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА. Написал роман или картину, и создал целый МИР, в котором сбывается мечта. "Человек создаёт внутри себя реальность, где действуют иные законы Природы, где он обладает новыми возможностями и участвует в новых отношениях между людьми". Данное эволюционное приобретение человека психологи называют "культуральной мутацией".
Но здесь же фигурируют и сновидения, где исполнены все желания, галлюцинации, когда не отделимы фантазии от реалий.
Эти три степени человеческого сознания существуют на всём протяжении современной цивилизации, в разные времена поочерёдно доминируют. Но вот "самоутверждающий" человека ФИЗИЧЕСКИЙ ТРУД, оказывается, выступает лишь как первобытный способ покорения им материального мира. Творцы фантазий (а нефантастического творчества не бывает!) поставлены на верхнюю ступень реального развития сознания.
Только все эти ступени - СТЕПЕНИ НИЧТОЖЕСТВА, поскольку есть в природе высшие категории! Их всего две:
1 - воздействие на случайные процессы маловероятными, до селе неизвестными средствами; и 2 - ЯВНОЕ ЧУДО!
Касторину невероятно повезло, что соприкоснулся он НЕ с неожиданными, спонтанно проявляемыми чудесами, а ЧУДОМ ПОДЛИННЫМ, ПОСТОЯННЫМ, ОСВОЕННЫМ В ВЫСШИХ МИРАХ. И имя ему -МАРИНА!
Всю жизнь Геннадий Петрович маялся, что, вопреки всем устоявшимся представлениям, почитал "нормальные" бытовые и бесконечные благоустройства, отделку своего гнёздышка, оправдание своим усердием полученного от работодателей "хлеба насущного" - "суетой сует и томлением Духа". Наконец-то, ТАТЬЯНА БЕРЕЗИНА его полностью теоретически оправдала! В восторге, он все буквы ЕЁ имени и фамилии не постеснялся написать заглавными!
Ведь так, после Березиной, он убеждённо может заявить: "если человек не способен работать мозгами, он трудится руками!" Снобизм и элитарность! Но разве РАВЕНСТВО, а не ИЕРАРХИЯ заложены в основу не только человеческого ОБЩЕСТВА, но и всего МИРОУСТРОЙСТВА?
И ещё, не замеченная во "греховности" БЕРЕЗИНА поведала, что те, кто блудит в душе - немножко выше в своём НИЧТОЖЕСТВЕ, чем занимающиеся такими делами на практике.
Да! Многое прояснила Геннадию Петровичу Касторину случайно или неслучайно им найденнная женщина-мыслитель БЕРЕЗИНА.
Как бы не обидно, даже уничижительно не было это признавать, но Касторин себя самого несомнительно и уверенно отнёс к степеням человеческого НИЧТОЖЕСТВА, пусть высшей ступеньке из ныне здравствующих, к творческим мутантам, создающим собственный мир, но, всё равно, к НИЧТОЖЕСТВУ. Да и творчество, по существу, в замечательной иерархии возможностей, подсказанной БЕРЕЗИНОЙ, не поставлено на какую-то исключительную высоту. Ведь рядом с творениями сердца и разума там присутствуют "глюки", галлюцинации, которые массово освоены современными наркоманами. Кого из них объективно предпочесть в Мироздании, поэтов, писателей, художников, музыкантов или этих бунтующих против всеобщих предрассудков медленных самоубийц, болезненных извращенцев - тоже задачка неочевидная. Достаточно учесть, что наркоманы платят за свои навеянные фантастические видения сокращённой до минимума продолжительностью пребывания на грустной Земле, и однозначно на невероятную дилемму не ответишь.
Утешила писателя Касторина в присуждённом ему и всему Человечеству месте в Вечных Мирах маленькая мыслишка, что подарившая ему познание ЧУДА ВЕЛИКАЯ МАРИНА, не слишком давно, в своей короткой страдальческой жизни, не смотря на проявленные признаки гениальности, ничем не отличалась по воздействию на реальность от иных человеческих НИЧТОЖЕСТВ, была как все, и ни законы материальные, ни духовные, ни пути развития обществ и отдельных судеб изменить не могла.
Да и в собственной судьбе она свершила фактически один превышающий все рядовые пределы шаг, последний, но на него, в принципе, каждый может решиться. Управлять чудесами МАРИНА научилась после смерти. При жизни каждый человек обязан сделать лишь то, что ему предназначено.
Сметённый приоткрывшимся ему Запредельным, горизонтами Вечности, в эйфории и одиночестве холостяцкой квартиры, Касторин дошёл-таки до границы абсолютной и окончальной оценки своей личности. Уж не подсказаны ли ему эти рассуждения СВЕРХУ?
"Исполнил КТО-ТО или нет свой долг на Земле - ответить просто, - озарило Касторина. - Нужно только искренне и чётко дать ответ на единственный серьёзный вопрос: "ГОТОВ ЛИ ТЫ, ЧЕЛОВЕК, В ДАННЫЙ НИЧЕГО НЕЗНАЧАЩИЙ МИГ НАВЕКИ УЙТИ ИЗ ЭТОЙ ЖИЗНИ? ГОТОВ ЛИ ПОКИНУТЬ СЕЙ БРЕННЫЙ МИР, И ЧТО С ТОБОЙ БУДЕТ ПОСЛЕ СМЕРТИ ОСТАНЕТСЯ ДЛЯ ВСЕХ НА ЗЕМЛЕ НЕИЗВЕСТНЫМ? ДА И ТЕБЕ СЕЙЧАС НЕБОЛЬШАЯ РАЗНИЦА - УЛЕТИШЬ ЛИ ТЫ В СФЕРУ ВЕЧНОГО БЛАЖЕНСТВА ИЛИ ВЕЧНЫХ СТРАДАНИЙ! ЭТО ВОПРОС ДУШИ, А ТЫ ПОКА ЧТО - ТЕЛО!"
"И вот если сегодня прилетит ко мне АНГЕЛ СМЕРТИ и задаст мне, Касторину, этот сакраментальный вопрос, что я, не кривя душой, отвечу? - продолжил он смертельный мысленный эксперимент. Подумал, - Хорошо бы, чтобы в образе АНГЕЛА СМЕРТИ выступила САМА обожаемая мной МАРИНА! Дай-то БОГ! Но это частности из цикла "приятных заблуждений". Принципиально ведь всё равно, кому ты будешь отвечать, Богине или Дьяволу, ДУХУ симпатичному или ужасному. Главное, мой ответ. Он взвешен всей предшествующей моей жизнью и разночтений не терпит".
"СЕЙЧАС ОТВЕЧУ Я УБЕЖДЁННО: ДА, Я ГОТОВ УМЕРЕТЬ! Я ВЫПОЛНИЛ НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ ПОЛОЖЕННОЕ И ДЛЯ МЕНЯ ВОЗМОЖНОЕ. ОБДУМАЛ И СФОРМУЛИРОВАЛ ГЛАВНОЕ, ЧТО ПОСТИГ, НАПИСАЛ СВОИ ДЛЯ МЕНЯ ВЕСЬМА СУЩЕСТВЕННЫЕ КНИГИ. В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ УВЛЁКСЯ СОЧИНИТЕЛЬСТВОМ ЭССЕ. ЭТО КВИНТЭССЕНЦИЯ МОЕГО ОПЫТА В ВИДЕ НАБРОСКОВ МЫСЛЕЙ И ЧУВСТВ. УЖЕ ЗА СОТНЮ У МЕНЯ ЭТИХ ОТКРОВЕНИЙ. ОНИ МОГУТ ДЛИТЬСЯ БЕСКОНЕЧНО, НО НУЖНО ЗНАТЬ МЕРУ. И МЕРУ Я ПОЗНАЛ. Я ГОТОВ УЙТИ! НО, ЕСЛИ МОЖНО, СМЕРТЬ, ПОДОЖДИ ВСЕГО ОДНИ ЕДИНСТВЕННЫЕ СУТКИ! ПРИШЛА С УТРА КО МНЕ ЕЩЁ ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ МЫСЛЬ. ПО-МОЕМУ НИКТО С МОИХ ПОЗИЦИЙ ТАК НЕ ВЫСТУПАЛ? САМА ОПРЕДЕЛИ! МНЕ ТРЕБУЕТСЯ НАПИСАТЬ ПРО "ОБМАН ТВОРЧЕСТВА". ОРИГИНАЛЬНУЮ КОНЦЕПЦИЮ Я ВЛОЖУ В ЭТО СОЧИНЕНИЕ, ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ИЗВЕСТНА ТВОРЧЕСКИМ ЛЮДЯМ. СЧИТАЮ, ЧТО ВСЕГО ЗА ОДНИ СУТКИ С ИМЕЮЩИМСЯ БАГАЖОМ ЗНАНИЙ Я СУМЕЮ СОЗДАТЬ ЭТО ЭССЕ. А ЗАВТРА, ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, Я ТЕБЕ СООБЩУ: "СМЕРТЬ - ЗАБИРАЙ! Я ВСЁ СКАЗАЛ!"
Смерть, в каком бы виде она не приставала, как АНГЕЛ, бесподобная МАРИНА, простая БАБУШКА С КОСОЙ, как Змей Горыныч или невидимый ДУХ, всесущий БОГ или безжалостный ДЬЯВОЛ, на просьбу Касторина может логично ответить.
"Сутки для такой работы тебе дать можно! Но вдруг схитришь, и завтра к тебе придёт ещё более достойная мысль? И завтра ты захочешь попросить ещё одни сутки отсрочки! Не лукавишь ли ты, писатель?"
"ОБЕЩАТЬ НЕ МОГУ! МОЖЕТ БЫТЬ И ЗАВТРА МНЕ ЧТО-ТО ПОДСКАЖЕТ НЕБО! - обязательно ответит Касторин. - НО ТЫ САМА БУДЕШЬ РЕШАТЬ ЗАДАЧКИ С МОИМИ НАМЕРЕНИЯМИ. ОДНАЖДЫ ТЕБЕ НЕ УДОВЛЕТВОРИТ МНОЙ ПРЕДЛОЖЕННОЕ, ОДНАЖДЫ Я ИСЧЕРПАЮ СВОИ ЗАПАСЫ МЫСЛЕЙ. СЕГОДНЯ ЖЕ МНЕ ТРЕБУЮТСЯ ТОЛЬКО ОДНИ СУТКИ!"
Раз и Смерть подчиняется логике, наверное, она смирится с допустимыми и необременительными для Вечности желаниями писателя. Но сегодня он изложил истинную продуманную ПРАВДУ. Ему очень хотелось написать своё очередное декларированное эссе, чтобы потом было не страшно и умереть.
Касторин сел за компьютер...
Обман творчества
Поводом для изложения своей позиции по проблеме творчества Касторину послужили систематически проводимые средствами массовой информации опросы общественного мнения по признанию значимости и популярности различных деятелей искусства. Когда признали лучшим писателем ХХ века в мировом масштабе Эрнеста Хемингуэйя, а в России - Михаила Афанасьевича Булгакова, Касторин принял это как должное, поскольку его воззрения совпадали с этими оценками. Но вот передали по радио, что в нашей стране определили первым писателем современности, не разделяя поэтов и прозаиков, Сергея Есенина (дальше значились - М. Шолохов и только третий - М. Булгаков), лучшим художником посчитали Илью Репина, лучшим композитором - Сергея Рахманинова. Такое общественное суждение Касторина, как человека мыслящего, просто возмутило. Если бы Есенина назвали "любимым", здесь бы сомнений возникло немного, поскольку ЛЮБОВЬ явление многозначное, и в какой-то стороне ГЕНИЙ ЕСЕНИНА несомненно в него вписывался. Но сравнивать Есенина с М.Булгаковым глупо, когда его и с равнозвучно известной, хотя в разных полях эмоциональности, Мариной Цветаевой сопоставлять нелепо, поскольку ВЕЛИКИЕ тем и отличаются от СМЕРТНЫХ, что они уникальны, неповторимы, несравненны. Недопустимо смешивать поэзию и художественную прозу, ведь чувственное и логическое, разделяющее, по существу, эти литературные формы, и создаются, и общаются с разными участками человеческого мозга; левое и правое полушария в черепе существуют как бы самостоятельно, в одной личности - два сознания, и проявляют себя у разных людей они не одинаково. Ну, а признать у художников России первым И.Е.Репина, реалиста только с проблесками задолго до него освоенного французами импрессионизма - значит, совсем не знать историю живописи и искусства вообще! Куда они дели Василия Кандинского и Марка Шагала, основоположников целых направлений живописи? Почему замалчивают, как повелось со времён сталинизма, великого живописного "певца печали", сверхпочитаемого Касториным таруссского затворника БОРИСОВА-МУСАТОВА? Без Чайковского рассуждать о русской музыке тоже абсурдно...
Впрочем, Касторин не собирался вместо вселенской ДУРИ "массмедиа" предлагать свою собственную, ставить по местам тех, кто вне измерений! Его волновало, исходя из "нового опыта" общие закономерности - даже не "гения и злодейства", а уже - ГЕНИЯ И СЕРОСТИ, ЧУДА и ОБЫДЕННОСТИ, ТАЛАНТА и ОБЩЕСТВА. Благо, и старая практика ему давала уроки: многие из его заурядных жизненных знакомых сделали в свои времена головокружительную служебную карьеру. Про одного из них, ВЛАДИМИРА КВАСОВА, одно время буквально кипела "свободная" пресса, а этот ВОЛОДЯ, хотя и был "самодостаточной", но весьма ординарной личностью; Касторин, было дело, чуть ли однажды натурально не побил этого исполнителя чуждой воли, прущегося к цели, как броневик, по судьбам людей и через элементарные физические законы. Этот человек - типичный "временщик". Что ему последствия? Решив сегодняшнюю задачу, он соглашался, чтоб после него случился хоть сам потоп, чтоб даже он, КВАСОВ, исчез с лица Земли, и других несчастных чтоб на ней не осталось... Впрочем, получив тогда в Азии от Касторина отчаянный отпор, В.П.Квасов отступил не из-за того, что струсил, он способен был смять и более значимые личности, чем его случайный обыденный визави - просто, "великое ничтожество" уяснило в тот миг, что Касторин прав: даже создав аварийную ситуацию, нарушая технологические нормы, они всё равно не достигнут желаемого. А выполнял тогда Квасов, как председатель государственной комиссии, элементарное задание - пуск к очередному советскому празднику нового компрессорного цеха по поддержанию пластового давления на газо-нефтяном месторождении...
Сейчас, рассуждая о человеческом ВЕЛИЧИИ, Касторин, вспомнив Квасова, подтвердил своё старое убеждение, что среди "больших людей", достигших славы и известности, не только иногда, а чаще всего как раз и процветают НИЧТОЖЕСТВА. НИЧТОЖЕСТВА ПРАВЯТ МИРОМ, ПОТОМУ ЧТО ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЕ ЛЮДИ НА ТАКОЕ НЕПРАВЕДНОЕ ДЕЛО НИКОГДА НЕ РЕШАТСЯ.
Однако, есть ГЕНИИ несомненные, их утверждают длительное ВРЕМЯ, сама ИСТОРИЯ и ВЫСОКОЕ НЕБО. Все признанные ГЕНИИ несомненно ТВОРЦЫ, ТВОРЦЫ ЖЕ - ЭТО ТЕ, КТО БРОСАЕТ ВЫЗОВ САМОМУ ГОСПОДУ БОГУ. Бог-СОЗДАТЕЛЬ покровительствует своим апостолам, но ЦЕРКВИ, служащие ВЛАСТИ, а НЕ ВСЕВЫШНЕМУ предают земных творцов анафеме. Яркий всеизвестный пример - отлучение от церкви российским Православием ЛЬВА НИКОЛАЕВИЧА ТОЛСТОГО.
В ГЕНИАЛЬНОСТИ, прежде всего, Касторину хотелось решить - что же это такое? Сложный вопрос. Рассуждая по типовой схеме, - "гений - человек, опередивший собственное время" - как раз и наталкиваешься на замаскированную на виду истину. ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ ЖИЛИ ВНЕ ВРЕМЕНИ. Их человеческая оболочка - камуфляж, всего лишь, несущественная метка в Мироздании, для исторических и воспитательных задачек. ГЕНИИ только фигурально присуствовали в реальном мире - чтобы освоить современный уровень культуры, систему взглядов и отношений. Потом в разном возрасте, но, как правило, в юные годы только делали вид, что продолжали жить среди людей, их души парили уже в иных пространствах. Грубо выражаясь, ГЕНИИ - ПРОДВИНУТЫЕ ЛИЧНОСТИ... Но сдвинуты они не только из настоящего в будущее (а иногда и в прошлое!), а, вернее всего, установил Касторин, ГЕНИИ ПЕРЕСТУПИЛИ РУБЕЖИ, ОТДЕЛЯЮЩИЕ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. ГЕНИИ - ЭТО ТЕ, КТО СУМЕЛ УМЕРЕТЬ ПРИ ЖИЗНИ. Оттого, успев что-то сотворить, а иногда и не успев, ОНИ спокойно уходили в небытие, в котором уже давно носился их нетленный ДУХ. Не случайно большинство ВЕЛИКИХ СОЗИДАТЕЛЕЙ ИСТИН стояли на грани БЕЗУМИЯ, переходили эту грань, впадали в детство человеческого разума или безропотно принимали насильственную смерть.
Существо ГЕНИЯ, как и всякого подлинно талантливого ТВОРЦА, проявляется в единственном понятии - ОТКРЫТИЕ. Открытия - объекты юридических, защищаемых государствами Прав касаются только установления объективных, постоянно существующих, но доселе неизвестных закономерностей материального мира, вносящих коренные изменения в уровень познания.
В этом и есть дефект нынешней Цивилизации, что она до сих пор не признала на правовом уровне открытий в нематериальной сфере. А только они, НОВЫЕ ДУХОВНЫЕ ИСТИНЫ, могли бы при их распространении обеспечить прорыв Человечества "вперёд и ввысь", и в сторону от ссуждённого ему апокалиптического жребия, Страшного Суда НЕБА над людьми.
ГЕНИИ видели свой ДОЛГ, открывали и закрывали законы жизни, но бились словно мухи у застеклённых окон своего мира. Логично, что многие приходили, в конце концов, к выводу МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ: что ЖИЗНЬ - ЕСТЬ СМЕРТЬ, А СМЕРТЬ - ЕСТЬ ЖИЗНЬ!
Они безжалостно и с осознанием собственной правоты покидали грустные тенёта бытия. Поскольку - жизнь тоже творчество, с существенной поправкой - ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ! Земная жизнь, как ни тоскливо это признавать, не стоит тех ожиданий, с которыми её начинают, и страданий, что приходится людям за неё платить. Что такое "сует сует" становится понятным, когда оценишь бессмысленную повторяемость душевных переживаний. Нет смысла копаться в тонкостях миллиарда случаев любовных томлений, придавать значение любовным играм, когда и у простого обывателя они происходят в жизни десятки тысяч раз (хотя редко кого доподлинно утомляют и приедаются!) Земное творчество бесконечно повторяет друг друга: некие умники высчитали, что в литературе имеется всего каких-то четыре-пять десятков сюжетных построений и изобрести нового практически невозможно. Тысячи лет писатели исследуют одни и те же варианты человеческих судеб! Но, существенно, что открыв истину, и открыватель, и его идея редко когда оказываются востребованными человечеством, погрязшим в мелочах и противоречиях.
Зачем открывать двери в другие Миры, если ими никто не воспользуется? А ведь чаще всего происходит ещё трагичней - посвятил ТВОРЕЦ свою жизнь ОТКРЫТИЮ, а его уже давным давно и открывали, и использовали, отвергали и переделывали. "Нет ничего нового под луной!" - говорил великий Экклесиаст. Земля слишком стара, чтобы найти на ней ранее не тронутое другими. Касторин посмотрел "открытым оком" на собственную жизнь в творчестве. Всё, что он "понаоткрывал", в полной мере увлекало только его самого, он создавал миры, в которых жил лишь сам, опровергал - уже отвергнутое, находил - непотерянное, а то и просто ненужное. Говоря откровенно, в своих книгах он не выдумывал невообразимое, а обыкновенно лгал! Пусть больше себе, чем читателям, которых, к счастью, у него немного, а его почитатели - вовсе не разделяющие его образы и представления; они самодостаточно удивлялись их лицезрением со стороны, находили каждый своё, собственную ложь, на которой построена их жизнь, как и всякая "иллюзия бытия".
Самый большой проступок Касторина в том, что любовь к жизни он подменил её удовольствиями, причём, творчески изощрёнными, индивидуальными, когда не делятся ими с другими, а сполна наслаждаются в одиночестве. В итоге, никому на Земле не стало легче от касторинских творений: кто-то развлёкся однажды им и забыл, как и всякое приходящее. Но и собственную жизнь Касторин не сделал красивее, добавил в неё больше сомнений и боли, чем радости. Увлечённый, забывал о чувствах и потребностях близких, как результат - доживает свой век всеми заброшенный. Это цена ОБМАНА ТВОРЧЕСТВА.
Если бы Касторин был уникален? Нет! Всё всемирное искусство во все времена только тем и занималось, что фабриковало грёзы. "Фабрика грёз" - не один Голливуд, украшая жизнь её подделками, творцы-мастеровые человечества всегда непрерывно уводили мир в сторону от истины. И убеждённо оправдывались:
"если к правде святой, мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет, человечеству сон золотой";
"тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман"...
Вот и сформулировал под конец жизни Касторин свои экстравагантные оценки творчества.
ТВОРЧЕСТВО - ЭТО УЗАКОНЕННЫЙ ОБМАН, ЗЛО КАЗНЯЩЕЕ - ЗА ЗЛО САМОГО ТВОРЦА: ТАК СЛЕПОЙ ПОВОДЫРЬ, ОДУРАЧИВАЕТ ТОЛПЫ ИДУЩИХ СЛЕДОМ СЛЕПЦОВ, ЕСЛИ ЗАВЕДОМО ЗНАЕТ, ЧТО ВПЕРЕДИ ПРОПАСТЬ.
ТВОРЧЕСТВО - ТО, ЧТО УВОДИТ ЧЕЛОВЕКА ОТ ИСТИННОЙ ЦЕЛИ ЖИЗНИ.
ТВОРЧЕСТВО - ТО, ЧТО ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА НЕ НУЖНЫМ НИКОМУ И НИЧЕМУ, КРОМЕ ЕГО БЕСПОЛЕЗНЫХ ТВОРЕНИЙ.
ТВОРЧЕСТВО И СМЕРТЬ - СЁСТРЫ-БЛИЗНЯШКИ, ЦИНИЧНО ЗАМЕЩАЮЩИЕ ДРУГ ДРУГА В ПОСТЕЛИ С ЛЮБОВНИКАМИ.
Аналогию усмотрел мыслитель в игрищах ТВОРЧЕСТВА и СМЕРТИ. Творчество, якобы, уводит человека от забвения, оставляя и после ухода творца его следы и чувства среди людей. Но творец ли обманывает смерть, или смерть творца - ещё вопрос?
Возвращаясь к недавно выясненным "степеням человеческого НИЧТОЖЕСТВА", Касторин сегодня и в них обнаружил новую грань. Да, творчество - это высшая из возможных ступенька ничтожества мыслящего и живущего на земле рода. Но быть высшим в ничтожестве, не всё ли равно, что ВМЕСТО МАЛОГО ДУРАКА СЛЫТЬ ЗА БОЛЬШОГО? Вместо малого злодея добиться звания ВЕЛИКОГО? Вместо греха, не известного никому, совершить кощунство у всех на виду?!
В результате таких рассуждений Касторин для себя сделал логический вывод: не стоит ради своего творчества ему цепляться за жизнь. Ни жизнь, ни творчество без него не пострадают. Но если у него есть шанс уйти вместе с МАРИНОЙ с этого света в ЕЁ СВЕТ, он должен с радостью согласиться...
И суток не прошло со времени начала серьёзных разговоров Касторина с самим собой о КОНЦЕ СВОЕГО ЗЕМНОГО ПУТИ. Он написал очередное эссе, придумал, что ничего ему в этой жизни больше не нужно - ни тропинок к признанию, ни новых книг, ни тихого "домика в Коломне".
Он был согласен улететь в невиданный мир вместе с МАРИНОЙ навсегда и... немедленно.
Казалось, пора постучать в его дверь ПОСЛАННИЦЕ СМЕРТИ. Но позвонила Нина Васильевна Мухина. Зашла из уличного жестокого мороза - вся меховая, огромная, раскрасневшаяся, - какая там СМЕРТЬ (?), сама ЖИЗНЬ посетила разочарованного писателя.
- Не помешала уединению? - вопросила могучая женщина хилого хозяина, сбрасывая ему на руки длинную норковую шубу.
А на глобусах грудей у Нины Васильевны удобно пристроилась, как между подушками, взрослая пушистая белая кошка. Кошка спокойно посмотрела серо-зелёными глазками на Касторина и спрыгнула на пол со своего пьедестала.
- Вот, решила перед грядущим новосельем подарить тебе, Геннадий, домашнюю защитницу и хозяйку, - улыбалась банкирша. - Чистокровная ангорка, аристократка. Она тебя не обременит...
- Не знаю, - засомневался Касторин. - Будут ли у меня возможности для заботы о животном?
- Она сама о себе позаботится, да, кстати, и о тебе. Это не простая кошка! Хотя зовут её - просто МУРКА, - жёстко заявила Нина Васильевна.
Мурка тем временем уверенно погладилась шейкой и мягким боком о ноги Петровича, вроде бы - поздоровалась и успокоила своего будущего сожителя, неспешно обошла жилую комнату по периметру, вспрыгнула на диван, оценив своё место отдыха в ногах постели, поурчала и с достоинством отправилась на кухню.
- Наверное, никуда не денешься от твоего презента, - утихомирился Касторин. - Да и Мурка, кажется, пришла словно бы в собственный дом. Придётся только благодарить тебя, Нина. Присаживайся! Отметим конец моего одиночества.
Нина села на диван, выставив на столик принесённую с собой бутылку хорошего коньяка. Касторин сбегал на кухню, принёс из холодильника лёгкую закуску. Кошки на кухне не было, она обследовала ванную и туалет, сама умея приоткрывать двери. Оттуда слышалось её довольное мурлыканье, словно тихая песенка.
Нина Васильевна за застольем завела разговор.
- Я полагала, что мы с МАРИНОЙ, уже без того избавили тебя от земного одиночества.
- От ЗЕМНОГО - да, - задумчиво отвечал Касторин. - Но не вечно нам быть на Земле. А В ТЕХ МИРАХ у меня одна надежда, что МАРИНА меня не оставит.
- Раз выбрала, то не оставит.
- Женщины - есть женщины. Как твоя кошка. Вчера была у другого хозяина, а сегодня устроится в ногах у меня.
- Мурка не жила у других хозяев, - загадочно усмехнулась Нина Васильевна. - Я привела её с того Света.
- Неужели и в ПАСТИ ВЕЧНОСТИ водятся кошки? Странно всё это. Но я уже отвык за две недели нашего с тобой знакомства чему-нибудь удивляться. Ты то, кто такая, Нина?
- Я - ведьма земная. МАРИНА - потусторонняя. Ты - проводник между этими мирами.
- Достаточно ли у меня сил выполнить такую миссию? Я ведь устал. Думаю уже - не отправиться ли навсегда отсюда к МАРИНЕ?
- Такие решения не имеет права принять сам человек. За нас, земных, решения принимаются на НЕБЕ.
- Но я устал ждать ЧУЖИХ решений! МАРИНА однажды приняла его САМА...
- Сама ли? Когда ты рассуждаешь, Геннадий, ты не умеешь чувствовать, отключаешь сердце, когда работает мозг. Но истина воплощается одновременно в чувстве и разуме. Ты только вначале этой великой школы, которую открыли тебе я и МАРИНА. Куда торопишься? Пока сердце колышится, кровь орошает центры мысли и желаний - ты должен жить и работать над собой. Каждый шаг к совершенствованию на Земле невозможно восполнить в иных мирах. Ты понимал это раньше. Почему же меняешься сейчас?
- Причина простая. МАРИНА показала уже мне такое, что невозможно на Земле. Я захотел улететь ТУДА.
- Что же, учти, что ты побывал в невообразимом при жизни. Уверен ли, что, умерев, подобное будет тебе доступно? Кто может быть в чём-то уверен после смерти?
- Я говорил... Если меня не оставит МАРИНА...
- Посмертную жизнь каждый получает по земным делам своим. Что с тобой, Касторин, ты растерял собственные убеждения? И МАРИНА тебя предупреждала - что вы с ней ВМЕСТЕ, ПОКА ТЫ ЖИВЁШЬ!
- Значит, на тот свет мне скорой дороги нет?! Жуткий жребий жизни. Благо, что вы с НЕЙ уже разрушили для меня стену между жизнью и смертью.
- Ты сам её рушишь... Ты мечтал о ЦАРСТВЕ СЧАСТЬЯ. Когда показалось, что для тебя на Земле уже всё потеряно, мы с МАРИНОЙ приоткрыли его тебе. Так пользуйся и наслаждайся, а не хандри, Касторин!..
Обескураженный, что пришлось немедленно отвергать всё, что только что придумал, Геннадий Петрович, махнув рукой, выпил с Ниной Васильевной по рюмочке. Она засобиралась уходить.
- Пора домой. Продолжается, кроме запредельной, и моя женская жизнь. Не сердись, Геннадий, но я завела себе нового любовника. Меня ждёт сатанинское наслаждение с моим монстром, у которого мало что в голове, но зато много силы в другом. Моей безмерности дурацкая сила не претит. Прости, что, как многих баб, меня тоже такое заводит... А ты не грусти, иди к своей неземной КОШЕЧКЕ!..
Ухмыляющаяся земная ведьма выскользнула за порог, а Касторин застыл у порога. Он немного знал эту женщину и невольно представил к каким удовольствиям она убежала. На великие страсти способны не великие люди, не Боги, а порождения САТАНЫ. Не зависть они рождают у других, а ощущения собственного ничтожества и ограниченности.
Геннадий Петрович, тряся головой, как низверженный всесильными чарами с небес в клоаку, обессиленный, потащился на холостяцкую кухню, поглядеть, что там делает киска-МУРКА. У двери он остолбенел.
Какая МУРКА? На кухне хозяйничала сама МАРИНА. Она блеснула не него лукавыми серо-зелёными на пол-лица глазами, двусмысленно подмигнула и продолжала дела житейские. На плите поджаривалась деликатесная, ароматная и румяная картошка, притягивал взор салатик с зелёным луком и красными помидорами возле замороженного, заснеженного окошка, всё сияло чистотой и порядком настоящей хозяйки-женщины. Но, главное, как выглядела НЕЗЕМНАЯ ПРИШЕЛИЦА. Маленькая женственная соблазнительница на хрупкое тело прицепила касторинский фартучек, подпоясалась ещё кухонным полотенцем, а в остальном оказалась совершенно голой. Из под передника выглядывали упругие груди, круглые ягодицы светились белизной и тянули к себе, как заманчивая игрушка, жаркая тайна, под которой где-то в развале вход в невидимый, но очевидно, что подлинный бездонный РАЙ.
Улетучилась, как наваждение, касторинские расслабленность и апатия. Словно прямо сейчас, немедленно, народился новый, почти не связанный с прошлым обличьем мужчина, даже при возможностях, похожих на обещанные Нине Васильевне любовником-монстром. Не ДУХ ИЛИ ИДЕЯ, а этот ГЕРАКЛ без спроса и сопротивления вошёл в усталое тело Геннадия Петровича, тот только заметил, что ОН УЖ НЕ ОН. И тот, который НЕ ОН, оскалив чувственный рот, незаметно подошёл сзади к суетящейся на кухне, увлечённой приготовлением ко всевозможным и невозможным радостям женщине, и игриво шлёпнул её по томительной голой попе, излучающей лунный свет.
7. ЗАПАДНЯ ВЕДЬМ
Необычайными красками расцветила МАРИНА жизнь Касторина. Потерял он счёт дням и ночам рядом с ПРИШЕЛИЦЕЙ ИНЫХ МИРОВ, испытал уникальные неведомые ощущения, вроде "тантризма", о котором рядовыми словами не расскажешь, побывал в "полётах во сне и наяву", что кем-то изображались, но редко кому доставались. Он пожил несколько дней в настоящей СКАЗКЕ, где чудеса так же обыденны, как молитва к БОГУ и кофе по утрам. Узнал Касторин неземную чуткость ПОСЛАННИЦЫ, наверное, обычным смертным такая не доступна. Всё случающееся с ним было одновременно подарком, и долгожданной неожиданностью, происходило словно бы "не по щучьему велению, а по его хотению".
МАРИНА и МУРКА часто менялись местами - ОНИ были единой сущностью, но совершенно разными. Роковая желанная женщина, и рядом - тихий отдых от познания и поклонения. "Баловень судеб", только возжелав помыслить, обдумать изведанное, как оставался один, без долгов и обязанностей, без забот и внимания, а для уюта его жизнь дополняла ласковая, тихая, мурлыкающая кошечка. Хотел отдохнуть - МУРКА ложилась к его ногам и помогала ему спать, охраняя покой.
И интеллект МАРИНЫ по-настоящему интересовал писателя. Редко когда ночи напролёт проводил Касторин напару с женщиной в беседе. Всё-таки, в общих планах, женщины слишком приземлены, зациклены собственной чувственностью; самые удивительные слова от них можно было услышать только в одном состоянии - при снятии тормозов, в постели, перед началом полного раскрепощения или уже во время его. Наслушался по молодости Касторин подлинных "женских тайн", поскольку сам "раскрепощениями" весьма увлекался. В общем-то, никакие это не "тайны", обыкновенные эротические фантазии, иногда довольно изощрённые, поскольку роли "сексуальных ведьм" каждой женщине по душе. Вот завершив откровения вместе с половым актом, все потенциальные ведьмы почти никогда к волновавшей их теме не возвращались, рядовые моральные запреты и нравственность вновь вступали в свои права и возвращали забывшихся на минутку мещанок на присуждённое им место. А ведь совсем договорились любовники, что позовут как-нибудь в гости знакомую парочку и уговорят для постижения чувств заниматься любовью друг перед другом, на виду. Так и оставались в реальной жизни фантазии фантазиями и ничем больше. Переступить нравственные пороги не многим удавалось.
С МАРИНОЙ, с ЕЁ ДУХОМ Касторин мог разговаривать на равных и без запретов. Возможно сказывалось на обоих признание ирреальности, мистической сути их связи. Словно уже вместе они на другом свете, и "страшный суд" для них не предстоящая угроза, а действительность.
Потом, большая часть бесед с МАРИНОЙ проходила у Касторина телепатически, прямой передачей мыслей, а мысленно невозможно хитрить и маскироваться, мысленно факт предстаёт динамичной картинкой и в нём видишь всё, что есть или быть могло. Слова им тоже были нужны, поскольку только словесно определяются понятия. Делясь своим, Касторин предпочитал узнавать МАРИНИНО, уникальное, что без прикрас являлись видением ГЕНИЯ. Новые, пойманные из-за границ бытия мысли писатель старательно спешил изложить.
За несколько дней Касторин, не смотря на полноту свалившегося на него образа жизни, написал на своём компьютере несколько эссе - "Демонизм и страсть", "Приглашение к шабашу", "Женщина из других Миров". Начал и первую в своей жизни пьесу с мистически-шутливым названием "К БОГУ В РАЙ". Это была такая задумка Касторина, про которую стоило попросить отсрочки и у самой СМЕРТИ.
Но даже мысли о смерти у Касторина в эти дни не появлялось. Не повторялось продуманное, хотя до отказа от себя самого он не опустился. Впервые в жизни, ему показалось, что он по-человечески удивительно счастлив. Только счастье его даже при беглом смотре представлялось невероятно сложным.
Так и должно было быть, ибо СЧАСТЬЕ не такая банальность, которая доступна каждому и только ленивый не удосуживается им овладеть.
СЧАСТЬЕ - не просто редкость, а явление необычайное.
Приостанавливая движение жизни Касторина, приведём его очередное эссе, даже не написанное полностью, не обработанное, отрывками занесённое на компьютер, но, тем не менее, им изученное.
О счастье
"Вот тебе и... здрасте!" - подумал Касторин, впервые изведав процесс слияния на клеточном уровне. В принципе, такое возбуждение не отдельных, а всех составляющих организма - занятие постижимое, только удаётся оно годами упорных медитаций. Нужно представлять реальностью объединение не просто тел, как обычно, а сначала мозга, слякоти в голове, что так много значит, потом рук, ног, прочих конечностей, и так до кончика ногтей. И вот мужчина входит в женщину не только своей растревоженной частью, а весь, до последнего своего атома, до мельчайшей хромосомы. Ныряет в бездну с головой. Наслаждение и она, и он получают невообразимое.
Касторину досталось высшее удовольствие из всех возможных для человеческой плоти сразу и в полной мере потому, что имел он дело не с обычной любовницей, а с ВЕДЬМОЙ.
Ведьма же без чудес - уже не ведьма!
В физических радостях непривычно сомневаться, но Касторин удосужился. Часто казалось ему, что не он выступает НА ЭТОЙ СЦЕНЕ, а подменивший его более молодой и активный СУБЬЕКТ. Что же? Не одному ему меняют тело, как одежду. Да, и МАРИНА ли его осчастливила? Могла ведь, кудесница, подменить душу какой-то распущенной дамочки и развлекаться во всю с её разработанной подноготной по сумасшедшей программе ТАНТРИЗМА? Ведь не в скользкой колее забвенья сохраняются радости, испытанные телами, а в индивидуальном сознании, в воспоминании о прошедшем неповторимом. По существу, не имеет значения, Я или МОЯ ТЕНЬ вкусили блаженство.
СЧАСТЬЕ таким и является - не внешними обстоятельствами, а внутренним состоянием человека, его способностями воображать невероятное фактическим. Счастье - это не рядовая удача, а ГОРА, ВЕРШИНА, где можно находиться неограниченное время. Потому, постижение счастья - игра с покорённой бесконечностью. Знаешь, что ты лишь вначале пути, впереди дорога без конца, и ты вступил на неё не один.
Как нельзя быть влюблённым без конкретного объекта страсти, нельзя быть счастливым в одиночестве.
Счастье - высокое ЧУВСТВО и СОСТОЯНИЕ и Касторина, в одном ряду с постижением её самой, учила МАРИНА. В жизни поэтом Цветаева рассказала о счастье в "Поэме горы". Касторину выпала честь понять и расшифровать откровения великой женщины. Она не просто раздела себя и показала ему всё невозможное ("чти мой грот - где волны впрыгивали!"), она повторила С НИМ "жизнь, как она есть" и смерть, никогда не забываемую. Memento mori - памяти месть.
Начало пути - ночь свадебная, обряд прощания с девственностью.
"Счастье - это любовь без вымысла... надо женщиной быть - и вынести!" Мир вокруг - в соитии жён, мужей, поэтов, девок - но единственная " не отпустит, не допустит тебя к другой." Счастье - быть связанными смертью, не видеть ни прошлого, ни будущего, "вместо: я - тронное: мы..." Счастье - дом на тихой окраине, где и легче дышится, и легче живётся. "Дом - как счастье, и счастье - в дом!"
СЧАСТЬЕ - В ДОМЕ! ЛЮБВИ НЕ СКРАШЕННОЙ
НИ РАЗЛУКОЮ, НИ НОЖОМ.
НА РАЗВАЛИНАХ СЧАСТЬЯ НАШЕГО
ГОРОД ВСТАНЕТ - МУЖЕЙ И ЖЁН.
Зная страсти, доступные всем, нужно верить в собственную неповторимость. Высокая иллюзия счастья - процесс любви. Марина воздвигла памятник чувству над всеми мирами и над самой ВЕЧНОСТЬЮ.
Получалось, Касторинская эйфория - пройденный и лишь повторённый этап Марининого творчества. Но её бывший дом остался в развалинах, ВЕЧНЫЙ ДОМ стал возможен лишь тогда, когда МАРИНА презрела и победила СМЕРТЬ. Подлинник СЧАСТЬЯ возникает завоеванием способности изменять реальность, то есть творить ЧУДО по прихоти и желанию. Значит, само СЧАСТЬЕ - ни что иное, КАК ВОПЛОЩЁННОЕ ЧУДО.
Земное счастья встречается как мираж, а многим и просто не достаётся. "На свете счастья нет, а есть покой и воля", - говорил Пушкин. МАРИНА показала Касторину, что счастье обитает во МРАКЕ, в пересечении ЖИЗНИ И СМЕРТИ.
Но НА СВЕТЕ СЧАСТЬЯ НЕТ. Находясь рядом с потусторонней женщиной Касторин вроде бы уже перешёл из своего реального мира в ЕЁ ВЕЧНОСТЬ. Он уже частично (душой) умер. Иногда ему казалось, что его долг перейти из кажущегося в настоящее, не разлучась с МАРИНОЙ, умереть у её ног.
МАРИНА, как недавно Нина Васильевна, его терпеливо пыталась переубедить. Главным её тезисом был тот, что он один из немногих, кто пользуется возможностями обеих Миров, земного и небесного. Его ощущения счастья связаны именно с этим, поэтому "отказ от жизни и отказ от счастья для него, вполне вероятно, однозначимы".
- Сколько бы человеку не давалось в жизни, ему всегда хочется большего,- рассуждала МАРИНА. - Выпала на долю - сумасшедшая любовь, представляется, что другая женщина может подарить чувства ещё выше и прекраснее. Стал богатым - стремится выйти на ещё более недостижимую ступень. Проявил свой талант - мечтает о беспрекословном признании уже ГЕНИЕМ. Сейчас ты счастлив. Неужели ты полагаешь, что можно стать выше этого?
- НЕТ! -говорил Касторин. - Я БОЮСЬ ТЕБЯ ПОТЕРЯТЬ. МНЕ МЕРЕЩИТСЯ ОДИН И ТОТ ЖЕ ЭПИЗОД, КАК ТЫ ОДНАЖДЫ УХОДИШЬ ОТ МЕНЯ. НАША КИСЯ-МУРКА, ВМЕСТО ТЕБЯ, ПО ВЕСНЕ ЗАГУЛЯЕТ, ЗАНЕРВНИЧАЕТ. ПРЫГНЕТ СКВОЗЬ СТЕНУ - И СО МНОЙ ОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО ЕЁ СИЛУЭТ НА ОБОЯХ.
- Ясно! Тебе не достаточно общаться с ВЕЧНОСТЬЮ, ты хочешь ею управлять, руководить событиями по подобию БОГА. Я тебе возражу: остановленное движение, о котором ты грезишь, останавливает всё развитие. Подумай глубже - и ты откажешься от своих идей...
Касторин думал и, соглашаясь с бесспорным, просил ПОКРОВИТЕЛЬНИЦУ объяснить: "Разве совершенству, тем более, БЕСКОНЕЧНОМУ СОВЕРШЕНСТВУ, требуется развитие? А если время назначено движется - может ли оно идти вспять, может ли человек вернуть своё прошлое, пусть не самое счастливое, зато самое энергичное и полное надежд? Чтобы что-то исправить..."
- Время - это чувство, возможность измерения переживаний человека, - умно отвечала МАРИНА.- Движемся мы - а не время. Мы же - больше духи, чем объекты. Каждое движение имеет смысл, если у него есть цель. Творческая личность уже превозмогла время способностью возвращать и повторять свои переживания. Но каждое повторение - уже новое, оно добавляет совершенствование даже бесконечности...
Мировоззренческие разговоры эти двое, видящие мир со стороны, добавляли и познавательные чудеса. Обоим хотелось испытать неизведанное и неизвестное, правда, МАРИНЕ больше в сфере чувств, а Касторину - разума. Но они совмещали несовместное. Во вневременной бесконечности такого добра в избытке. Достаточно ответить лишь на один из глобальных вопросов:
- почему история нынешней цивилизации замыкается на каких-то 6-7 тысячелетиях, в то время как человек на Земле обитает не менее, чем 550 тысяч лет?
- обречено ли Человечество на изоляцию от иного космического Разума, или невероятная связь Миров ещё впереди? А Божественный Разум - аналог человеческому или находится в совсем другой плоскости?
- духовное и материальное переходят друг в друга - это установлено, но контакт ДУХА МАРИНЫ и реального писателя только ли духовный, или происходит подменой посторонних реальностей?
Отвечали оба на такого рода задачи немыслимыми экспериментами.
Они увидели своими глазами прошлое человечества, они побывали в мирах с иным порядком мышления, наконец, они до предела приблизились к постижению самих себя. Описать их открытия, назначенные в первую очередь для двоих, требовались многие годы работы даже трудолюбивому Касторину. Но он не уверен был, что они у него есть. Поэтому, обогатившись душой, он плыл в неведомом блаженстве познания, не видя выхода из своего ощущения счастья. Войдя в это ЦАРСТВО, мысленно переместившись в мир иной, он утратил желание искать дорогу назад.
Его задачи жизни должно было разрешить новое неостановимое движение.
В один из холодных вечеров тесная квартира Касторина шумно переполнилась: помимо их с Небесной Покровительницей вторглись в скромную берлогу писателя покровительницы земные - мама и дочка Мухины, их единоподвижница Елена. Гости, горячие и красивые, заполнили прихожую, сбросили свои меховые шкуры, молодые блеснув своими изящными разболтанными телесами, мамаша показав "баобабскую" необъятную талию и туловище, соизмеримое с самкой бегемота. Все, с галдешом, ничего не спрашивая у хозяина, выставили из сумок на стол кучу бутылок шампанского, горы шоколада и фруктов, обещая что-то праздновать.
- Всё переменилось к лучшему! - заявила цветущая могучая матрона. - Ольга и Лена решили все проблемы твоего будущего, Касторин. Не нужно ни от кого зависеть, ни от власти, ни от меценатов. Твоя судьба определилась твоим творчеством, ну и, конечно, счастливым случаем и молодыми стараниями твоих поклонниц - девочек. Сначала отметим встречу, потом виновницы торжества всё объяснят...
Зв столом все уместились - Нина Васильевна с красавицами на диване, Касторин с МАРИНОЙ влезли в одно единственное кресло. Сразу после первого бокала шампанского бесподобная Оля извлекла из сумочки связку ключей, многозначительно положила их перед Касториным.
- Вот ключи от твоей усадьбы, Петрович! Домик, правда, не в Коломне, а в Кашире - но всё в соответствии с твоими планами - речка у сада, заливчик, сходни, лодочка - и городские удобства в придачу. Можешь ехать оформлять свои права владения. Пока там дежурит охранник. Рад?
- Шут его знает? - смутился Касторин. - Мне и здесь хорошо. Потом - вас перестану видеть...
- Только позови - мы будем раз в квартал тебя с МАРИНОЙ навещать! - улыбалась красавица.
- Если с МАРИНОЙ, да в раю... - нужно ещё выпить, - приходил в себя хозяин. - Потом расскажите, как вам такое удалось?..
Через несколько минут девчонки наперебой изложили фантастическую и невероятную в ходе всей прошлой Касторинской жизни вязь роковых для него событий.
Начала Оля.
- Были мы в Ярославле, торчали с экскурсией возле подмазанного реставраторами Царского Собора. И тут, к нам обок, на нескольких машинах подкатила, судя по наглости, новая высшая знать для такого же, как у нас, исторического осмотра. Вышли из "Мерседесов" со своим гидом, небрежно взглянули на нашу толпу. Главным у них был молодой полный брюнет, лупоглазенький и носастый, просто вылитый герой американских вестернов. Мы поглядели на него, он на нас.
Лена перебила.
- Мы же никогда частью толпы не кажемся - как-никак поклонницы высокой моды. Ножки что надо, причёски под "звёзд", прикид от Версаччи. Да ещё двое, что само по себе высший шик и соблазн. Король выпал в осадок...
Оля:
- Через несколько минут нас позвали к главному. "Девочки! - говорит он. - Зачем вам, уникальным, мешаться в куче простых людей? Бросайте всё, и продолжим путешествие с нами! У меня в машине есть свободные места для вас". "Мы не намерены ломаться, если вы нам представитесь? Вдруг Вы арабский шейх - так мы для гарема не пригодны", - ответила ему я. Он назвал себя - Михаил Ромов. Не слышали, такое имя, Геннадий Петрович?
- Отдалённо слышал, что это новый корифей книжного бизнеса. Издатель и владелец фирмы выпуска и реализации отечественной и зарубежной макулатуры... Он что ли?
- Вот именно... Мы взяли свои сумки из автобуса и заявили, что вояж прерываем. В "Мерсе" я между болтовнёй вручила Ромову вашу книгу, что брала с собой - "Миры за горизонтом". Говорю: "Это наш друг, писатель! Может, заинтересуетесь, босс?" Ромов мельком взглянул на ваши романы и передал книгу своему мененджеру. Велел назавтра высказать компетентное мнение. Менеджер, пожилой старичок с бородкой, доложил шефу соображения в номере шикарного кемпинга, где мы остановились и уже сумели расслабить этого Мишу до восхищения всем на свете. Старичок настроение Ромова вычислил и заявил: "Книжка этого неизвестного Касторина может претендовать на редкий для русских роман из серии "Мировые бесселеры". Много заумных рассуждений, но ещё больше экзотики. По крайней мере, сейчас больше так никто не пишет. Нужно, конечно, издать типографски поярче, с картинками, возможно, название заменить, да и псевдоним этому Касторину придумать позвонче - вроде "Кнез Муромский"... Но, в общем - не сомневаясь, рекомендовал.
- Мы тем временем показали Мише такие образцы наслаждений, что он ни за что в жизни не хотел с нами быстро расставаться, - добавила Лена.
- Да. И сам вашу книгу между забавами прочитал с удовольствием. Но я помнила о вашем с МАРИНОЙ задании, - продолжила Оля. - Рассказала Ромову главное - что нужно найти подходящий скромный домик у реки, так как писатель решился переехать в Европу. Парящий в небесах Ромов заявил, что ему, как раз, уже подобрали такой домик. Он ему горяще не нужен - ему и в Ницце, и на Канарах есть где отдохнуть. За право издания книги и последующие права на издания и раскрутку писателя он готов передать домик нам, то есть, вам, Геннадий Петрович. С маленьким условием, на которое мы без труда согласились...
- Предложил, чтобы мы вдвоём пожили недельку в вашем домике с ним одним, - хохотнула Лена. - Говорил, "нарисовали там спальню шикарную, а он её ещё не обкатывал".
- Дом в прекрасном состоянии, - досказала Оля. - Мы видели. Новый, небольшой, но есть всё необходимое, кроме спальни, обставлены и кухня, и кабинет. Даже охрану обеспечивает фирма. Окраина небольшого старинного городка, до центра, вокзала, пристани несколько минут хотьбы. При нас юристы оформили все документы на передачу собственности в ваши, Геннадий Петрович, руки. Остаётся - съездить вам на место и в администрации подписать бумаги вместе с договором с Издательством. Они идут в одном пакете. Уверена, ни обмана, ни подвоха со стороны Ромова не предвидится. Мы знаем вашу цену, наконец, те, кто правит в читательском мире, тоже вас оценили по заслугам.
Странно, но Касторин в такой торжественный миг не испытал чувства свершения тайных надежд. Может, это ЧУДО не дошло до него сразу, но маленький мужчина в окружении четырёх весёлых женщин опечалился.
- Я верю, что всё с дарственной на дом чисто и честно. Поймите меня правильно, сомневаюсь я только, что нашли признание мои скромные таланты, мой ДУХ и мои дела, а не выдающиеся физические достоинства моих уважаемых молодых заступниц?
Четверо женщин откровенно расхохотались. Все хорошо знали разницу духовного и физического. Разве они рядом?
- Ну, Касторин? - искренне возмутилась Нина Васильевна. - Не ты ли недавно цитировал, что "не сильным достаётся богатство и слава, а случай и благорасположение судьбы для всех нас". Не мудрствуй лукаво, считай, что тебе повезло, как немногим. Возрадуйся за себя, как мы за тебя!
Ещё все выпили по бокалу, ещё раскраснелись жизнерадостные женщины. А Касторин опять сказал, несколько отстранившись от своей неземной ПОКРОВИТЕЛЬНИЦЫ МАРИНЫ.
- Ещё мне кажется, что благоприятной моей судьбой кто-то умело и свысока правит. Ничего не бывает на свете случайным.
- Ну и что? - ответила Нина Васильевна. - Нужно ли не договаривать, как ты, Касторин? Ясное дело, во все наши судьбы и в твою, писатель, вмешалась неземная посланница МАРИНА. Это замечательно, что нам помогает, а не мешает жить бывшая знаменитой на Земле, а теперь не затерявшаяся в Небесах ВЕЛИКАЯ ЖЕНЩИНА. Она сделала счастливыми каждую из нас, как мы тайно желали, и тебя, о чём только мечтал ты. Ведь так, МАРИНА?
МАРИНА предчувствовала ещё не продуманные мысли Касторина.
- Не смотря на собственное счастье, - улыбчиво заявила ОНА, - Касторин всё же полагает, что я пришла не из СВЕТА - из МРАКА. Ему будто бы не всё равно, как стать знаменитым и удачным. Это вековечное заблуждение обманутых разными религиями людей. Но вот что забавно, женщины? Сейчас он только что представил, что находится не просто в окружении, а, можно сказать, в плену целых четырёх ВЕДЬМ. Его смущает, что столько ВЕДЬМ для него одного многовато...
Опять все четверо расхохотались, чётко зная чему. МАРИНА дополнила своё:
- Не успеваешь ты до конца довести свои логические построения, Касторин. Если Я - не совсем Я, подменённый во МРАКЕ образ ушедшей поэтессы, то и мои подруги - не совсем ОНИ. Да и есть ли на Земле подлинные индивидуальности, без внушения со стороны, без повторения давно живших и думающих? В моих подругах отразились доминирующие черты изначальной личности несомненно ВЕЛИКОЙ по делам своим женщины: в Оле - распущенная молодость, в Лене - извращённая любовь к себе подобным, в Нине - откровенно циничный разум и знание тайн жаждущей удовлетворения ДУШИ. Но все вместе, вчетвером, мы одна сущность, именно та, которую ты логически и убеждённо оценил. И можно ли нас осуждать, что мы такие как есть? И если ради раскрытия истин природы, твоей духовной любви, как части её, нам приходится изображать пугающих простаков ВЕДЬМ, значит, иного способа познания видимого и, главного, невидимого Мира на данном этапе развития не существует.
- Касторин! - внесла ясность в недомолвки Нина Васильевна. - Я приведу твои же слова: "ведьмы, высшие создания Богов, потому что они ведают, то есть знают, смыслы жизни, смерти и всех Миров". Тебе так повезло, что не только МАРИНА, все мы, ЕЁ ВЕДЬМЫ-ВОСПИТАННИЦЫ, встретились с тобой и можем многое тебе объяснить. Что такое женщина? Что такое счастье? Ты ведь улавливаешь это, хотя и не слишком пользуешься собственным знанием. Вспомни, как в Цветаевской "Поэме конца" уже описана, угадана наша нынешняя встреча с тобой, нас, земных женщин, и тебя, идущего сегодня под руку с МАРИНОЙ:
СПУСК. ГОРОДА ГАМ.
ТРИ ДЕВКИ НАВСТРЕЧУ.
СМЕЮТСЯ. СЛЕЗАМ.
СМЕЮТСЯ, - ВСЕМ ОЛДНЕМ
НЕДР, ГРЕБНЕМ МОРСКИМ!
СМЕЮТСЯ! - ПОЗОРНЫМ
СОМНЕНЬЯМ МУЖСКИМ...
У нас, в этот час, тоже "олдни недр" веселятся твоим сомневающимся слезам. Три олдни расщерились, заливаясь от смеха...
Оля и Лена в восторге хлопали ладонями себе по ляжкам, МАРИНА лукаво ухмылялась. Касторин ждал, что ещё придумает НИНА-ВЕДЬМА. И Нина спросила хозяйку их тёмной силы:
- Слушай, МАРИНА? Не объяснить ли нам твоему покорённому писателю СМЫСЛ ДО КОНЦА? Если возьмём его на ШАБАШ ВЕДЬМ, мне кажется, он сможет понять очень многие недоступные смертным истины?
- Как, Гена, ты согласен приобщиться к высшим ведьмовским тайнам? - нежно спросила МАРИНА. - Тебе не хватало этих знаний. Есть ведьмовское счастье, есть ведьмовские откровенья. То, что ты познаешь от нас, другими методами узнать невозможно.
МАРИНА мельком взглянула на ещё не пришедшего в себя писателя.
И Касторин уловил уже испытанное - ему не нужно приходить в себя: в него сам вошёл такой нужный для контактов с этими невероятными созданиями Всевышних Сил богатырь ГЕРАКЛ. Касторин не осознавал себя изжившим жизнь стариком, ОН - НЕ ОН уже ничего не боялся.
- Что же, прекрасные ведьмы! - бодро заявил мужчина. - С радостью я отправлюсь с вами на ведьмовский шабаш!
Земные женщины явно обрадовались позволенному им МАРИНОЙ и Касториным ночному приключению.
- Вам с МАРИНОЙ не нужно специально готовиться, - пояснила Касторину Нина Васильевна. - Другие пространства вам давно свои. А мы - вынуждены!.. Девчонки - за дело! А писатель - пусть смотрит: ОНО ему надо!
Молодые развратницы и могучая матрона без стеснения разделись догола. Касторин с МАРИНОЙ тихо наблюдали. Тела Оли и Лены были прекрасны, а обнажённые, тем более. Фигуры Богинь в Античности ваяли скульпторы со своих земных подружек, потому они, как правило, полноваты. Эти ж девушки были совершенствами без изъянов, да и ещё привыкшие себя достойно показать. У обоих художественно, в чёткую стрелочку пострижены лобки, кожа чистейщая и ароматизированная дорогими лосьонами. Ну а "цветки любви" они не демонстрировали: сколько лепестков с них оборвано и как они раскрыты - со стороны не виделось.
Зато банкирша с телом бегемотицы производила впечатление потрясающее. Казалось ВЕЛИКАНША навестила лилипутов, чтоб доказать им возможности гипертрофированной гармоничности, утвердить непривычное, что безмерность способна не только пугать, но и совращать. Каждая её грудь была размером с голову быка, живот свисал множеством жировых складок, словно грань величественной пирамиды, а под ней на виду виднелась приоткрытая бездна. Она была не просто развёрста, из неё, казалось, высовывал пасть сам Дьявол, а, вероятно, просто, видна поднявшаяся из глубин на встречу с запредельным соблазном матка, мать - не убивающая, дающая жизнь. Эта пропасть не запугивала - заманивала, она назначенно поджидала жертвы, которые не могли избежать такого искушения. Не АД, но РАЙ открывался в лоне великанши. От РАЯ может отказаться только безумец. А похоть она вызывала неимоверную.
Затем девушки и Нина натёрли друг друга припасённой мазью из большой банки. Мазь казалась терпко пахнущей и, затенив кожу ведьм, сразу же начинала излучать бледный свет, похожий на лунный. Все стали лунными до поднаготной, до волос на голове и кончиков ногтей.
Преображение на этом не завершилось. На белые тела ведьмы нанесли мелкий порошок, сразу временно сделавший женскую кожу из белой чёрною. МАРИНА по завершении аккуратной процедуры сверкнула на ведьм взглядом, и вдруг все трое вспыхнули холодным мерцающем пламенем.
Никто из них не улыбался, серьёзно и сосредоточенно следили за МАРИНОЙ и медленно обгорали, вместо лунного света приобретая свечение раскалённого металла, красновато-алое, словно кровь через поры вытекала из них, испаряясь.