Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

А. Гайдар. Повести

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здесь читатель может увидеть две малоизвестных повести замечательного писателя Аркадия Гайдара, героем которых является знаменитый Тимур Гараев - "Клятва Тимура" и "Комендант снежной крепости"

Аркадий Гайдар

ПОВЕСТИ

  

Конец формы

Клятва Тимура

   СЛАВА
  
   Обложка детиздатовской книги "Тимур и его команда". Книгу держит Коля
   Колокольчиков. Заикаясь и показывая на книгу, он говорит Квакину:
   - Не люблю, когда врут! Здесь написано, что когда ты был хулиганом, то
   я стоял перед тобой бледный. Я никогда ни перед кем не стоял бледный. Это не
   в моем характере...
   Квакин (добродушно):
   - Ты стоял весь красный и языком лизал губы. Но вот нос у тебя,
   кажется, действительно был бледный.
   Колокольчиков (обидчиво):
   - Нос - это не я. Я... (Делает энергичный жест.) Это вот!.. Вся
   натура!.. (С досадой.) И художник также нарисовал непохоже: Тимур совсем не
   такой. (Показывает на обложку книги.) И уж никак не такой! (Тычет пальцем на
   прикрепленный к стене рекламный киноплакат.) Тимур вот. (Разворачивает номер
   районной газеты с портретом Тимура.) Стоит прямо! Нос кверху! Смотрит гордо!
   Уж если кто в кино и был похож, так это ты да Женя...
   Гейка снимает трубку телефона и говорит:
   - Да... слушаю!
   Над его столиком на картоне надпись:
  
   НАЧАЛЬНИК ШТАБА
  
  
   Внутри чердака все прибрано, механизировано и модернизировано. От
   прежнего загадочного беспорядка нет и следа. Вместо чурбаков стоят ветхие
   стулья. На стенах надписи:
  
   СОРИТЬ ВОСПРЕЩАЕТСЯ
  
  
   НЕ БОЛТАЙСЯ ВЕЗ ДЕЛА
  
  
   Штурвальное колесо с протянутыми от него проводами.
   Над ним тоже надпись:
  
   БЕЗ ПРИКАЗА НАЧАЛЬНИКА
  
   ПОДАВАТЬ ОБЩИЙ СИГНАЛ ВОСПРЕЩЕНО
  
   Гейка (недоумевая):
   - Слушай, Симаков. Но ведь мы этой старухе только вечером наполнили
   двадцативедерную бочку. Что ей, в воде купаться, плавать? (Слушает.) Ах, это
   не ей... соседке... (Берет карандаш, бумагу.) Хорошо. Чей дом? (Готовится
   записать, но останавливается и говорит.) Дом двоюродной сестры красноармейца
   Муштакова... (С досадой.) Ну, знаешь... то двоюродная сестра, то троюродная
   тетка! (Подумав.) Принесите ей ведра четыре. Мы, в конце концов, не
   водовозная команда...
   Положив трубку, зевнул. Смотрит в окно. Заинтересовался.
   Через окно: поляна, площадка, играют ребята в волейбол...
   Раздается звонок.
   Гейка сердито плюхается в рваное кресло, хватает трубку, слушает, потом
   нехотя отвечает:
   - Ничего нового. Все старое. (Выглянув в окно.) Вот идет почтальон,
   несет почту. Прикажете вскрыть или оставить до вашего прихода?
   По узкой тропке между кустов идет почтальон. Общий вид сарая с флагом
   над крышей. Подошел почтальон к сараю. Крупная надпись:
  
   ШТАБ КОМАНДЫ
  
  
   Почтальон опускает письмо в висячий фанерный ящик.
   Дергает ручку. Раздается звонок.
   И почти одновременно ящик с письмами по веревке ползет наверх.
  
   По дачной улице с портфелем идет Тимур.
   Он шагает прямо, пожалуй, даже преувеличенно деловито. За ним с
   прохладцей, вразвалочку идут Артем и Юрка.
   У поворота, в кустах за забором, - подозрительная четверка ребят вместе
   с их вожаком Фигурой. Вдруг четверка насторожилась: шагает Тимур.
   Четверка слегка попятилась к забору, ребята принимают
   рассеянно-равнодушный вид. Один из них торопливо прячет за спину окурок.
   Увидав ребят, Тимур остановился.
   Сопровождающие его Артем и Юрка мгновенно подтянулись: не будет ли боя?
   Но Фигура несколько иронически и в то же время опасливо стягивает с
   головы картузишко и, кланяясь, говорит:
   - Знаменитому капитану почет и уважение...
   Ничего не сказав, Тимур повернулся, шагнул, и опять вразвалочку
   двинулись за ним сопровождающие.
   Выпятив грудь и скорчив гримасу, передразнивает Фигура тимуровскую
   походку и показывает ему вдогонку кулак.
   Тимур оборачивается.
   Фигура быстро делает вид, что эта гримаса относится к одному из его
   приятелей.
   С полными ведрами наперерез Тимуру выскакивают Симаков и Левка.
   Тимур (останавливая их):
   - Почему днем? Почему не ночью - тайно?
   Симаков (со вздохом):
   - Тайно больше ничего не выходит. Вот вчера - темно, тихо. Мы с ведрами
   во двор, а нам из окошка (передразнивает): "Ребятишки, назад пойдете,
   калитку затворите... Вы что же, не могли поспеть пораньше?" (Тимуру,
   нерешительно.) Тима, давай наплюем на воду.
   Тимур (недоуменно):
   - То есть как это - наплюем на воду?
   Симаков (запинаясь):
   - Ну, конечно, не сюда... не в ведра, а вообще...
   Тимур:
   - Вообще надо делать то, что тебе приказано! Кончишь работу, приходи к
   штабу. (Уходит.)
  
  
   БУНТ
  
  
   Чердак. Звуки далекой военной музыки. Квакин и Коля Колокольчиков
   высунулись из окна и слушают. Гейка стоит не шелохнувшись. Музыка
   обрывается. Гейка поворачивает голову к большой карте Европы. Лицо его
   сосредоточенно, губы что-то шепчут.
   Тимур за столом читает письма. Что-то прочел. Горделивая улыбка на лице
   Тимура. Он зовет:
   - Гейка!
   Гейка (не отрываясь от карты и не очень охотно):
   - Есть Гейка.
   Тимур:
   - Иди сюда... Читай письма.
   Гейка (не оборачиваясь):
   - Знаю не читая: "Дорогой Тимур, нам очень понравилось все, что
   написано о вашей команде в книге. Ответь, пожалуйста, правда ли все так было
   или кое-что присочинил писатель". Дальше хвалят тебя и ругают Квакина.
   Квакин (оборачиваясь):
   - Ой! Как будто нет хуже людей, чем этот Квакин... Тимур, Гейка угадал
   точно?
   Тимур (несколько сконфуженно):
   - Точно. (Прислушивается.) Кто свистит?
   Женя (просовываясь в дверь чердака):
   - Это я. Тимур, что за безобразие?..
   Сует ему в руку маленькую районную газету с портретом Тимура.
   Тимур (сконфуженно):
   - Это действительно безобразие. Я вовсе никого не просил об этом.
   Женя (тыча пальцем в портрет):
   - Это не безобразие, хотя тоже безобразие. Но я не на это, а вот про
   это...
   Внизу, под портретом, подпись:
   "Пионеры обещают колхозу помочь прополоть огороды. Будут организованы
   две бригады - одна Гейки Рохманова, другая Жени Александровой".
   Женя:
   - Кто обещал? Я ничего не обещала. Я тебе сказала, что полоть не умею.
   Я повыдергаю их с хвостами подряд все, что нужно и не нужно. (Запнулась.)
   Кроме того, если я буду копаться в земле, у меня засохнут пальцы, и Ольга не
   будет учить меня играть на аккордеоне...
   Тимур:
   - Это, конечно, самое главное! (Оборачивается и удивленно смотрит на
   подошедшего Гейку.) Ты что? Может быть, ты отказываешься тоже?
   Гейка:
   - Да! Щипать траву - это девчачье, а не наше, мужское, дело...
   Тимур:
   - А какое дело наше?
   Гейка (вызывающе):
   - Уже говорил. Наше дело - бой и строй... Пер-р-вая рота, напрраво!
   (Иронически.) А ты скоро заставишь меня щипать кур и вязать кружева для
   подушек!
   Женя (обозлившись на Гейку):
   - Очень глупо... "Девчачье"! Подумаешь, какой воин! (Приближая лицо к
   Тимуру.) Что ты на меня уставился? Все равно ты ничего не видишь! (Горько.)
   Ты не видишь, что над тобой смеются. (Показывает на надписи и обстановку
   чердака.) Начальник! Кабинет!.. Телефон!.. "Не курите... Не сорите..." Ты
   загонял всех ребят своими приказами, а сам сидишь (швыряет газету) и
   любуешься своими портретами!
   Тимур бледен.
   Он дышит тяжело. Он старается сдержаться и отрывисто, но еще пытаясь
   улыбнуться, говорит:
   - Женя, что ты говоришь? Уйди! И сначала подумай... (Берет ее за руку.)
   Женя (запальчиво):
   - Была команда. Было весело. А теперь тоска. Бухгалтерия. Обыкновенная
   контора.
   Тимур (в бешенстве):
   - Контора?! Иди! Уходи прочь! Играй на своей перламутровой гармошке,
   белоручка...
   Женя (сощурив глаза):
   - Я... я белоручка... а ты... ты зазнавшийся барин! И это скажет тебе
   вся команда.
   Она вырывает свою руку и одним прыжком подскакивает к штурвальному
   колесу, над которым крупная надпись:
  
   БЕЗ ПРИКАЗА НАЧАЛЬНИКА
  
   ПОДАВАТЬ ОБЩИЙ СИГНАЛ ВОСПРЕЩЕНО
  
   Тимур кричит:
   - Оставь! Не тронь! Пустая девчонка!
   Женя поспешно и резко поворачивает тяжелое штурвальное колесо.
   Снаружи вздрогнули и натянулись веревочные провода.
   Где-то под крышей чужого сарая грохнули жестянки... Звякнули бутылки...
   Затрещал сломанный будильник...
   Чердак... Тимур возле Жени. С силой хватает ее за руку.
   Внезапно перед Тимуром появляется Квакин. Он не дерется, а только
   отрывает Тимура от Жени и взволнованно говорит:
   - Ты оставь... Ее ты не трогай.
   Тимур рванул колесо... Что-то треснуло... Колесо упало. Звякнули еще
   раз под крышами бутылки, звякнули, упали и разбились. Бегут через пролазы
   заборов, через сады мальчишки.
  
   Сад около сарая. Много ребят. Шум, свист, беспорядок. Заметно, что
   толпа делится на группы.
   Квакин стоит, охраняя Женю.
   Один из мальчишек пытается дернуть ее за косу и тотчас от тычка Квакина
   летит на траву.
   Востроносая загорелая девочка Нюрка кричит Жене:
   - Ты заграничная барышня, нарядная кукла... Ты все хочешь делать только
   по-своему!
   Группа Гейки стоит против маленькой группы Симакова. Тимур идет к Гейке
   и на ходу говорит:
   - Поднимай, собирай, бунтуй! Ты карьерист, а не пионер и начальник
   штаба.
   Коля Колокольчиков подбегает сзади и в страхе кладет Тимуру руку на
   плечо.
   Тимур, не оборачиваясь, отталкивает Колокольчикова. Коля отлетает прочь
   и горько, обиженно кричит:
   - Так я же за тебя... Это ты своих? Своих-то!
   Он отходит за деревья. Останавливается. Отворачивается. И, кажется,
   плачет.
   Тимур и Гейка.
   Тимур:
   - Ну?
   Гейка:
   - Ну?
   Тимур:
   - Не сошлись?
   Гейка:
   - Не сошлись!
   Квакин (успокаивая взволнованную Женю):
   - Мы соберем свою компанию... Подадимся в лес, на озера... собирать
   грибы, ловить рыбу... А какие места я знаю! Какие рощи!
   Тимур и Гейка.
   Тимур:
   - Итак?
   Гейка:
   - Итак!
   Тимур:
   - Разошлись?
   Гейка:
   - Разошлись!
   Тимур срывает надпись "Штаб команды" и бросает на землю:
   - Так пусть же сюда никто... Пусть здесь ничего не будет!
   Гейка командует своей группе:
   - Перррвая рота, напрраво!
   Ребята довольно дружно поворачиваются.
   Гейка (оборачиваясь):
   - Так помни, Тимур!
   Тимур:
   - Помни, Гейка!
   Ему тяжело. Он поднимает голову и видит Женю, которую уводит за руку
   окруженный своей группой Квакин.
   На мгновение Женя оборачивается, она делает какое-то движение, как бы
   пытаясь пойти навстречу Тимуру.
   Но ее закрывают, торопят...
   И, опустив голову, Тимур быстро уходит в чащу кустов. За ним уходит
   Симаков и еще несколько ребят.
   Пусто на поляне перед сараем.
   Выходит из-за деревьев заплаканный Коля Колокольчиков. Он смотрит на
   провисшие веревочные провода, на сорванную фанерную надпись "Штаб команды" и
   говорит:
   - Разошлись... Все в разные стороны.
   Потом совсем тихо, удивленно заканчивает:
   - А какая была команда! (Пауза.) Какие люди!
  
  
   В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ
  
  
   Река. На берегу Тимур. В руках у него дешевенький клеенчатый портфель.
   Сидя на траве, он расстегивает портфель, просматривает какие-то бумаги,
   развернул газету. Читает текст: "Пионеры обещают колхозу помочь..." Смотрит
   на свой портрет.
   В гневе комкает Тимур газету, собирает охапкой бумаги, запихивает их
   обратно в портфель, вскакивает и швыряет портфель с обрыва в речку.
   Шлепнулся портфель в воду. Рассыпались и поплыли по реке бумаги. Плывут
   бумаги. Рябят волны. Красивые зеленые берега.
   Плывет по реке лодка. Сидят в лодке Женя, ее подруга Таня. На веслах
   Квакин. В руках у девочек большие букеты полевых цветов. На голове у Жени
   венок.
   Квакин (обращаясь к Жене):
   - Когда я был хулиганом...
   Женя:
   - Врешь! Никогда ты не был хулиганом...
   Квакин (обиженно):
   - Был. Спроси у кого хочешь. Мы не только по садам шныряли... Были дела
   и почище.
   Женя (хладнокровно):
   - Все равно врешь. Не такое у тебя лицо. Нос не такой. Хулиган должен
   быть - вот... вот... и вот... (Делает три энергичных движения и гримасы.) А
   у тебя - вот... вот... и вот... (Делает три глуповато-добродушные гримасы.)
   Квакин (обиженно):
   - Очень странно! Как это не был, когда был? Конечно, у некоторых
   выражение бывает вот! (Делает надменное лицо, по-видимому передразнивая
   Тимура.) Но о них, мне кажется, вспоминать совсем некстати.
   Женя (просто):
   - Я, Миша, никого не вспоминаю...
   Она сняла венок с головы, опустила его в воду. Плывет венок. Плывут
   корабликами белые тимуровские бумажки.
  
   Сарай. Флаг над сараем.
   Чердак. Разгром. Все развалено и растащено.
   Поклевывая крошки, воркуют голуби. Вдруг голуби взлетают.
   Из темного угла чердака показывается Тимур. Он подходит к древку,
   развязывает веревки. Сарай снаружи. Опускается флаг.
   Чердак. Ножом обрезает Тимур веревку. Флаг команды - звезда с четырьмя
   расходящимися лучами. Бережно прячет Тимур флаг за пазуху. Еще раз
   оглянулся. Разор, разгром.
  
   Спрыгнул Тимур с чердака и наткнулся на Колю Колокольчикова.
   Тимур:
   - Ты что?
   Коля (заикаясь):
   - Мы тебя ищем. Мы тебя ждем. Мы будем с тобой...
   Тимур (обрадованно):
   - Кто мы? Где ждете?
   Коля (показывая на кусты):
   - Ну, мы... народ... люди...
   Быстро раздвигает Тимур кусты и видит, что...
   На поляне сидят Симаков, маленькая востроносая Нюрка (которой Тимур
   когда-то вернул козу), за руку она держит круглоголового братишку.
   Тут же стоит белокурая шестилетняя девчурка (дочь убитого лейтенанта
   Павлова). Она держит в руках фанерного зайца. Улыбка скользнула по губам
   Тимура. И он говорит:
   - Гей, люди, люди! Чего вы от меня ждете? Теперь я больше никому не
   начальник.
   Белокурая девчурка молча протягивает Тимуру фанерного зайца. Тимур
   берет девчурку на руки и, неловко улыбнувшись, говорит:
   - Ну что же, люди! Будем начинать жить сначала.
  
   Поле, огород.
   Жарко палит солнце. Видны согнутые спины женщин, занятых прополкой.
   Рука тянется к вдавленному в грядку кувшину с водой. Тимур пьет.
   Он босой, одет во все старенькое. На голове плохонькая кепка. Руки его
   черны. Локтем вытирает он лоб и через борозду передает кувшин Коле
   Колокольчикову, который, стоя на коленях, выпалывает траву.
   На Коле широкая дырявая шляпа из соломы. Глотнув воды, он передает
   кувшин дальше.
   На участке работает всего человек десять мальчиков и девочек.
   Возле маленькой загорелой растрепанной Нюрки сидит ее большеголовый
   братишка и тычет пальцем в какую-то букашку.
   Поднялась, перепрыгнула Нюрка через грядку и, остановившись возле
   работающего Тимура, объясняет:
   - Ты хватаешь лебеду одной рукой; бери двумя сразу. (Показывает.) А
   полынь не тяни за стебель, запускай пальцы в землю, дергай под корень.
   Тимур:
   - Хорошо, понятно!.. Я свою гряду окончу, приду к тебе на помощь.
   Нюрка (удивленно):
   - Да я в два раза скорее тебя окончу. Эту работу я знаю. Это тебе не
   колесо крутить. (Показывает.) Трын... брынь... зазвенело!
   Она перепрыгнула к Коле Колокольчикову, сразу что-то заметила и
   наклонилась:
   - А ты, дорогой, рассаду выдернул да и пхнул назад без корня в землю!
   Бригадир придет - стыдить будет. А меня бабка раньше за такие дела по ногам
   крапивой.
   Раздается удар о подвешенный железный рельс - это перерыв. Кончают
   работу взрослые женщины.
   На ребячьем участке Коля встает, пробует выпрямиться, гладит свою
   поясницу.
   Медленно, вытирая лбы, поправляя сбившиеся волосы и отряхиваясь от
   земли, выходят на межу и садятся рядышком на траву мальчишки и девчонки.
   Высоко в небе летят самолеты.
   И как сидят ребятишки по меже, так, не сходя с места, один за другим
   ложатся спиной на траву и смотрят в небо.
   Летят самолеты.
   Нюрка (лежа возле Тимура):
   - Далеко полетели?
   Тимур:
   - Не знаю.
   Нюрка:
   - Это простые или военные?
   Тимур:
   - Военные...
   Нюрка:
   - А война будет?
   Тимур:
   - Говорят, будет...
   Нюрка:
   - Нам что!.. Нас не возьмут... Нас это дело не касается...
   Откуда-то из-под лопуха возмущенный голос Колокольчикова:
   - Как не касается?! А еще пионерка! Это всех касается.
   Нюрка (равнодушно):
   - Сиди! Ты капусту зачем в грядку без корня втыкнул?.. А тоже -
   касается!..
   Мужской голос:
   - Здорово, ребята!
   Все вскакивают и опять садятся на меже рядом.
   Мужчина:
   - Кто у вас тут старший?
   Коля Колокольчиков (показывая на Тимура):
   - Он старший... А она (на Нюрку) вроде как бы ученый специалист по
   капустной части.
   Мужчина (Коле):
   - А ты кто?
   Коля (задорно):
   - Я рядовой пионер, товарищ председатель. Чин небольшой, но весьма
   почетный...
   Раздается удар молотка о рельс. Все поднимаются.
   Мужчина (приглядываясь к измазанному, плохо одетому Тимуру):
   - Ты Тимур?
   Тимур (не очень охотно):
   - Да... Тимур...
   Мужчина (оглядывая небольшую кучку ребят):
   - Почему же народу пришло так мало? Я слыхал, что у вас ребят много...
   Тимур (горько):
   - Все пришли... (Отворачиваясь.) Остальные... заняты, товарищ
   председатель.
  
   За кадром громкая команда:
   - Рота, кр-р-ругом!
   И видно, как на зеленой площадке у забора, возле которого сидит на
   лавочке старуха, человек двадцать ребят маршируют строем.
   Гейка командует:
   - Стой!
   Остановились ребята.
   Гейка командует:
   - Ложись!
   Легли.
   Гейка:
   - Вставай!
   Встали.
   Гейка:
   - Ложись!
   Легли.
   Гейка:
   - Вставай!
   Встали.
   Гейка очутился рядом с сидящей на скамейке старухой.
   Старуха поднимается. У ее головы на калитке вычерчена углем
   пятиконечная звезда - знак тимуровской команды.
   Старуха спрашивает у Гейки:
   - А что, сынок, разве воды в бочку вы мне и сегодня не принесете?
   Гейка смутился, отвернулся и командует:
   - Стоять смирно! Не шевелись! Вы кто? Военная рота! Ваше дело - строй,
   бой! (Меняя голос.) За мной, ша-агом марш!
   Дружно топнули за Гейкой ребята.
   Гейка, оборачиваясь к старухе, хмуро вполголоса говорит ей:
   - Нет, мамаша, воды больше никому не будет.
  
   Вдоль забора по аллейке идет усталый, измазанный Тимур. Он тащит два
   ведра с водою, за ним следом двумя руками тащит одно ведро Нюрка.
   Слышен мерный, ровный топот и команда: "Ать... два... ать... два..."
   Из-за поворота во всю ширину аллеи прямо навстречу Тимуру ведет свой
   отряд Гейка.
   Увидал Тимура. (Лицо Гейки.) Усталая, немного смешная фигурка
   обтрепанного, чумазого Тимура.
   Встревоженное лицо Нюрки.
   Шагает отряд.
   Удивленные лица всей первой шеренги отряда.
   Гейка (сурово):
   - Ать... два... ать... два!
   Отряд идет прямо на Тимура.
   Тимур оборачивается и видит, что Нюрке нести ведро трудно. Тогда он
   продолжает идти не сворачивая.
   Большой отряд и Тимур с маленькой Нюркой сближаются почти вплотную.
   Гейка не выдерживает и зло командует:
   - Пол-оборота на-пра-во!
   Отряд сворачивает и обходит Тимура и Нюрку.
   Гейка (зло, но почти с восхищением):
   - Упрямый... черт! (Кричит.) Пол-оборота налево!
   Тимур, продолжая идти, говорит Нюрке насмешливо, но удовлетворенно:
   - Кутузов! Барклай де Толли... Эк он команду рявкнул!
   ...Музыка аккордеона.
   На террасу поднимается полковник Александров. Аккордеон внезапно
   смолкает. Навстречу отцу выскакивает Женя. За ней - Ольга.
   Женя бросается отцу на шею, виснет, болтает ногами и, счастливая,
   ревниво отталкивает Ольгу.
   Ольга:
   - Женька!.. Папа, что она меня к тебе не пускает!
   Женя:
   - Папа, ты как... ты к нам почему?
   Отец:
   - А что? Разве ты мне не рада?
   Женя:
   - Рада. Но ты говорил: нельзя... Тебе всегда некогда... (Смотрит на
   отца.) Папа, почему у тебя было три шпалы, а стало четыре? Ты теперь
   полковник? А ты генералом будешь?
   Ольга (мягко обнимая отца и отталкивая Женю):
   - Нет, не будет, потому что ты оторвешь ему голову или свернешь шею.
   Папа, ты к нам надолго?
   Отец:
   - Надолго!
   Женя (обрадованно):
   - О, как давно ты не приезжал к нам надолго!
   Она не знает, как услужить отцу: хватает его фуражку, кладет ее на
   подоконник, берет из его рук плащ, полевую сумку. Ведет за руку в комнату,
   заглядывает ему в лицо и бормочет:
   - Тебе будет с нами хорошо... (Оглядывается.) Ты будешь спать в моей
   постели... (Показывает.) Здесь мягче... А я лягу вот на этом диване.
   (Садится на диван.)
   Широкоплечий полковник смотрит на ее узкую легкую кровать с кружевными
   оборками и, улыбнувшись, говорит:
   - Нет, дорогая, уж лучше я лягу на диван.
   И сел с ней рядом. К ним подсаживается Ольга.
   Полковник, освобождая Ольге место, берет с дивана книгу и, заглядывая в
   нее, спрашивает:
   - Как дела с твоей железобетонной специальностью?
   Ольга (со вздохом):
   - Папа, завтра я должна уехать в город, у меня консультация. Из города
   я вернусь только послезавтра к обеду. (Торжествующе.) Но зато в понедельник
   у меня последний экзамен!
  
   ...Утро. Яркое солнце. На веранде за чайным столом сидит полковник. Он
   в простой белой рубашке. Ольга ставит на стол завтрак. Во время всей сцены
   она готовит и жарит яичницу, подчитывает учебник и укладывает свои книги и
   вещи в чемоданчик.
   Женя подхватывает с середины стола тарелки с едой, пододвигает их
   вплотную к стакану отца, и вот на столе перед ним не остается и сантиметра
   свободного места.
   Ольга подает еще тарелку. Женя хватает ее и ставит вторым этажом
   (больше некуда) на молочник.
   Отец, оглядевшись, отодвигает посуду:
   - Постой... постой! Ты меня совсем посудой задавила. Я не голоден. Я
   приехал из богатого края.
   Женя:
   - А из какого?
   Отец (хитро покосившись на дочь):
   - Спрашиваешь? А что не скажу - знаешь.
   Женя:
   - Папа, а там еще войско есть?
   Отец:
   - Есть.
   Женя:
   - Но лучше твоего танкового полка уж, наверное, нигде нету. Я так давно
   решила!
   Отец (добродушно):
   - Ну конечно, если ты так решила, то тогда нету.
   Женя:
   - А если бы сам нарком?..
   Отец:
   - Он... он бы, вероятно, еще подумал.
   Женя (со смехом):
   - Я не могу думать! Я уже сказала об этом всем своим друзьям и
   подругам.
   Отец:
   - У тебя друзей много? И конечно, из них Тимур первый?
   Ольга:
   - Ну как же... Женя, почему его и вчера и сегодня не видно?
   Лицо Жени. (Растерялась.)
   Отец (поддразнивая):
   - Что же ты так вспыхнула? А я его по пути с другой девчонкой
   встретил... (После паузы, успокоительно.) Он был чумазый, и они несли в
   ведрах воду. Ты его позови сюда, Женя.
   Женя встала. Она, по-видимому, хочет что-то сказать отцу, но Ольга не
   так поняла ее движение и остановила:
   - Женя, погоди, не сейчас. Папа приехал надолго, и ты еще Тимура сто
   раз позвать успеешь...
   Женя (вспыхнув):
   - Я?.. Позвать... Ты ничего не понимаешь!
   Полковник посмотрел на Женю.
   На глазах у нее слезы.
   Полковник:
   - Женя, что с тобой?
   Она быстро проводит пальцами по ресницам и говорит задумчиво:
   - Ничего! Папа, на земле все говорят! "Война и война..." Папа,
   посмотри, какое небо голубое! Мы будем ходить в лес... на речку...
   купаться... кататься на лодке... и ты будешь не полковник, не рабочий, не
   служащий, а просто папа. (Пытливо заглядывает ему в глаза.) Так не бывает?
   Ну, хорошо, пусть ненадолго, только на один месяц. Мы будем жить весело.
   Если у тебя есть деньги, ты подари мне патефон, мы будем заводить марши,
   танцы. Папа, я что-то говорю... говорю... а сама знаю, что это глупости. Но
   мне хорошо, и я при тебе не могу говорить иначе.
   Ольга (укоризненно, отодвигая стакан):
   - Женя, когда ты так говоришь, я не могу пить чай. Вот видишь, и папа
   ничего не ест тоже. Ты говори что-нибудь поспокойнее и попроще.
   Женя (зажмуриваясь):
   - Ах, это просто! Это все очень просто!..
   Отец (меняя тему разговора):
   - Мы попьем чаю, проводим на вокзал Ольгу и пойдем гулять. Ты покажешь
   мне ваш сад, ваш штаб, ты позовешь Тимура.
   Женя (опять растерявшись):
   - Его, наверное, дома нет. Они в колхозе на работе.
   Отец (добродушно):
   - А ты почему не на работе?
   Женя (совсем растерявшись):
   - Я... не знаю... там, наверное, уже есть люди... и больше туда не
   нужно.
   Полковник (заглядывая Жене в лицо):
   - Ты что-то краснеешь, путаешься. Женя, сядь и скажи мне правду.
  
   Тропкой по роще-парку идут возвращающиеся с работы Тимур, Нюрка и ее
   маленький братишка. В руках у них прополочные тяпки.
   В лесу слышен далекий свист.
   Тимур (передавая Нюрке свою тяпку):
   - Ты иди, а я пойду напрямик (показывает) рощей...
   Нюрка:
   - Завтра на работу опять в то же время?
   Тимур:
   - И завтра и послезавтра. Людей у нас теперь мало, а что обещано, то
   будет сделано. (Взглядывает Нюрке в лицо.) Почему у тебя на носу ссадина?
   Нюрка (беспечно):
   - Эка беда, ссадина! Кабы на ноге или руке... А я не носом работать
   буду.
   Тимур скрылся в кустах.
   Нюркин братишка-малыш (показывая палец):
   - А у меня, Нюрка, на пальце царапина.
   Нюрка (добродушно):
   - И тебе не беда. Ты все равно большой лодырь... (Насторожилась.)
   В роще повторяется свист.
  
   Тимур выходит на маленькую поляну. Окрик:
   - Стой!
   Тимур остановился.
   Его окружает шайка под командой Фигуры.
   Фигура:
   - Ну, теперь мы тебе покажем!
   Тимур смотрит на Фигуру и, пожав плечами, свысока спрашивает:
   - А что ты, Фигура, со мной можешь сделать?
   Фигура (озадаченно):
   - Как что? Мы тебя изобьем по чем попало.
   Тимур (после паузы):
   - Бей! Но до смерти ты меня не заколотишь. А наши узнают, и тебе самому
   спуска не будет.
   Фигура:
   - Врешь! У тебя больше нет команды! Ваша команда кончилась,
   разлетелась... Теперь опять мы - сила!
   Тимур:
   - Кончилась? Разлетелась? Это наше, а не твое дело. Ну, бей! Видишь, я
   уже и глаза зажмурил.
   Фигура (после колебания - ударить Тимура или нет, говорит грозно и
   удивленно):
   - У тебя две жизни или одна? Ты со мной как разговариваешь? О чем
   думаешь?
   Тимур трогает Фигуру за рукав и совсем неожиданно спрашивает:
   - Фигура, ты стихи любишь?
   Фигура (вылупил глаза, удивлен до крайности):
   - Чего-о?
   Тимур:
   - Стихи. Ну вот, например:
  
   Отец, отец! Дай руку мне...
   Ты чувствуешь - моя в огне.
   Знай, этот пламень с юных дней,
   Таяся, жил в душе моей...
  
   Скажи, Фигура, у тебя пламень в душе есть?
   Фигура (опять вылупив глаза):
   - Чего-о? Я тебя еще раз спрашиваю: ты когда со мной говоришь, о чем
   думаешь?
   Тимур (продолжает):
  
   Имел одной он думы власть,
   Одну, но пламенную страсть...
  
   (Деловито.) Вы меня бить будете? Так бейте, не задерживайте! (С
   досадой.) А то вам зря шататься, а мне завтра чуть свет на работу!..
   Фигура (после долгого колебания, зло):
   - Иди к черту!
   Тимур:
   - Прощай, Фигура... Стихи я тебе потом дочитаю... (Уходит.)
   Повернувшись к ребятам и кивнув головой в сторону ушедшего Тимура,
   Фигура говорит:
   - Вот упрямая порода! Что это он там бормотал? (Надвигаясь на одного из
   мальчишек.) А у тебя есть в душе пламень?
   Мальчишка (гордо):
   - Нет... этого нету...
   Фигура (горько и зло):
   - Вот то-то и есть, что нету!
  
  
   НОВЫЕ ВРЕМЕНА
  
  
   Ровным строем катит по дороге к парку отряд мороженщиков.
   Идет по дороге к парку отряд бутербродно-конфетных лоточниц.
   Мощный радиатор пятитонки.
   На ней играет, поблескивая медными трубами, оркестр духовой музыки.
   В роще танцующие пары.
   Широкая, врезающаяся клином в лес поляна с островками густой зелени.
   Вдали под деревом на грузовике оркестр, там кружатся танцующие пары.
   Проглядывая сквозь просветы между белыми облаками, светит солнце.
   По опушке под деревьями и кустарником расположились веселые отдыхающие
   группы.
   От опушки к чаще кустов, в тень, осторожно подъезжает легковой "ЗИС".
   Выскакивают из него с кульками, с провизией, с сумками взрослые и
   ребята.
  
   Мимо "ЗИСа" идут полковник Александров и Женя. Женя (неуверенно):
   - Я... я думаю, что Тимура здесь нет... Они, наверное, опять на работе.
   Полковник:
   - А ты завтра пойдешь на работу?
   Женя (отрицательно мотает головой):
   - Нет. (Пауза.) Если они там, я к ним пойду еще сегодня.
  
   На пне под кустом стоит патефон.
   На траве, на скатерти, закуска. Тут же, прислонившись к дереву, сидит
   задремавший дедушка.
   Молодой человек (наклонившись к девушке):
   - Идем! Мы только немножко потанцуем и вернемся обратно.
   Девушка:
   - Да! Но тогда нужно разбудить дедушку.
   Стоя, они берутся за руки и, счастливо улыбаясь, смотрят в глаза друг
   другу.
   Хруст шагов - и, испуганно разжав руки, они прячут их за спину.
   Невдалеке показались полковник Александров и Женя.
   Женя (прижимаясь к отцу):
   - Папа, а ты мне патефон подаришь?
   Полковник:
   - Сказано.
   Женя:
   - Слово?
   Полковник:
   - Слово!
   Женя (лукаво):
   - А какое? Бывает слово пионерское, советское, комсомольское,
   красноармейское...
   Полковник (полушутя):
   - Мое - бронетанковое.
   Женя (удовлетворенно):
   - О! Это, конечно, тяжелое и верное слово!
  
   "ЗИС" в тени дерева. Около машины стоят два бледных человека... Один из
   них, напряженно слушая радио, машет рукой в сторону духового оркестра.
   Оркестр продолжает играть.
   Около "ЗИСа" стоит уже человек двадцать... Подбегают еще люди... И уже
   многие отчаянно машут оркестру руками. Но дирижер стоит спиною, он не видит,
   и оркестр продолжает играть. Ближайшие танцующие пары, обрывая танец, бегут
   к "ЗИСу".
   Кто-то дернул дирижера за ногу. Он останавливается, на его лице
   недоумение.
   Он растерянно машет рукой, музыка стихает.
  
   В лесу молодой человек и девушка. Он говорит ей решительно:
   - Идем! Мы только немного потанцуем и придем обратно.
   Девушка:
   - Да, но тогда нужно подойти и разбудить дедушку...
   Молодой человек озорно подкрадывается к патефону, поднимает мембрану и
   пускает пластинку.
   Дедушка открыл глаза, улыбнулся и увидел, как счастливая пара выскочила
   на поляну и, чем-то пораженная, остановилась.
   Недоуменные и растерянные лица молодой пары.
   Перед ними безмолвно замершая поляна. И, не шелохнувшись, все, сколько
   ни есть людей, стоят, повернувшись лицом к "ЗИСу".
   Голос наркома из репродуктора:
   "...Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к
   Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу
   страну..."
   Безмолвные люди. Бледные лица взрослых. Лица ребят, стоящих возле
   Гейки. Молодая пара.
   Лицо полковника Александрова и Жени.
   Голос наркома продолжает:
   "...Атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со
   своих самолетов наши города..."
   Тревожный лязг металла о железный рельс.
   Голос наркома продолжает:
   "...Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие..."
   ...Рука с молотком тревожно бьет по рельсу.
   Огород позади села.
   Быстро поднимают головы женщины-полольщицы. И на тревожный звон бегут к
   селу.
   Тимур, Нюрка, Симаков и другие ребята вскакивают с земли.
   Тимур:
   - Это не на обед... (Недоуменно.) Я не знаю, что это значит!
   Нюрка:
   - Это, наверное, пожар... Бежим... бежим... ребята!
   Перескакивая через грядки, они мчатся к взрослым, бегущим к селу.
  
   Опять поляна. Безмолвная толпа.
   Голос наркома: "...Теперь, когда нападение на Советский Союз уже
   совершилось..."
   Лицо полковника Александрова и Жени, которая смотрит в его лицо.
   ...Село.
   Перед репродуктором в толпе колхозников стоят Тимур и Нюрка.
   Голос наркома:
   "...Советским правительством дан нашим войскам приказ - отбить
   разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей
   Родины..."
   Глаза Тимура становятся все шире и шире, и, не глядя, он прижимает к
   себе маленькую перепуганную Нюрку.
   В музыке нарастающий гул самолетов, звук сигнальных труб. И могучий
   гром артиллерии.
   Настольный календарь:
  
   ВОСКРЕСЕНЬЕ. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА
  
  
   На столе рядом с календарем лежат крепкие командирские пояс, ремни,
   полевая сумка и револьвер в кожаной кобуре.
   Рука берется за пояс.
   Полковник Александров (одергивая надетые ремни) старается говорить
   ясно, спокойно, что ему не совсем удается:
   - Жаль, что нет Оли. Но ты скажи ей, что я ее люблю, помню. Ты скажи
   ей, что мы вернемся...
   Женя (подсказывает полушепотом и как будто безучастно):
   - Не скоро...
   Полковник сжал губы, чуть опустил голову, но, тотчас подняв ее,
   медленно, как бы подыскивая слова, продолжает:
   - Ты скажи ей, что она - дочь командира... И что вы не должны обо мне
   плакать. Слышишь? (Он трогает окаменевшую Женю за плечо.) Женя! Ты меня
   слышишь?
   Женя (ровно, чтобы не сорваться):
   - Слышу... (Пауза.) Мы... не будем... (И шепотом доканчивает.) Мы
   привыкли...
   Женя отворачивается, плечи ее вздрагивают.
   За окном резкий гудок машины.
   У подъезда дачи стоит "ЗИС". В нем свободно только одно место,
   остальные заняты ожидающими полковника командирами.
   Полковник берет Женю за руки и говорит ей совсем другим голосом,
   простым и взволнованным:
   - Что мне тебе сказать еще, Женя? Вот я большой... уже седой. А я
   стою... смотрю... и что говорить, не знаю...
   Женя хочет ответить, она мотает головой, машет руками и только потом
   бормочет:
   - Ничего... ничего не говори, папа!.. Я все... все сама понимаю...
   Она бросается к отцу...
   Настольный календарь:
  
   ВОСКРЕСЕНЬЕ, 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА
  
  
   ...Возле стола у окна стоит Женя. Слышен стук...
   Распахивается дверь. Входит взволнованная Ольга и, остановившись у
   порога, в страхе спрашивает:
   - Женя! Где папа?
   Женя ничего не ответила.
   Не поворачиваясь, молча, медленно она подняла руку... потом резко вниз,
   в сторону окна руку опустила.
   Резкий переход на шумливо-взволнованную музыку.
  
   Несутся навстречу один другому двое мальчишек...
   Расстояние между ними уменьшается. Но, еще не добежав один до другого,
   как бы что-то вспомнив, они останавливаются; поворачиваются и в том же темпе
   мчатся назад в противоположные стороны.
   Бежит один из этих мальчишек, столкнулся с другим мальчишкой.
   Первый мальчишка (растерянно):
   - Ну что?
   Второй:
   - Ну ничего!
   Первый:
   - Ты куда?
   Второй:
   - Я... не знаю.
   Бегут рядом.
   Выскакивают из-за поворота две девчонки.
   Первая девчонка:
   - Мальчики, погодите, и мы с вами!
   Первый мальчишка (зло):
   - С нами... с нами... Мы никуда сами...
   Обгоняя их, по улице рысью промчались два кавалериста.
   ...Густая полоска кустарника разделяет две тропки. По одной шагает
   Гейка, по другой - Квакин.
   В просвет между кустами они увидали один другого.
   Сразу замедлили шаг.
   Гейка (Квакину):
   - Ты куда?
   Квакин (обламывая веточку и небрежно ею обмахиваясь):
   - Я? Гуляю... А ты?
   Гейка хочет что-то сказать, но раздумал, потом махнул рукой и буркнул:
   - Ну и гуляй своей... а я своей стороной!
   Разошлись.
   Сарай. Опущенные, провисшие провода. Возле сарая бестолково мечется
   несколько ребятишек.
   Выглянули из-за забора сразу три головы. Увидав, что они не первые,
   нахохлились... И одна голова кричит сердито:
   - Вы сюда зачем? Это не ваше место!
   Пробирается кустами к сараю Квакин. С противоположной стороны
   пробирается кустами к сараю Гейка.
   Столкнулись...
   Гейка (Квакину):
   - Гуляешь?
   Квакин (сделав Гейке страшную гримасу):
   - Гуляю.
   Поворачивается и бежит к сараю...
   За ним Гейка.
   Поляна.
   Увидав двух вожаков, бросились к ним навстречу мальчики.
   Разом перепрыгнула через забор тройка. Подбегают еще мальчишки.
   Квакин громко спрашивает:
   - Где Тимур?
   Чей-то голос:
   - Нет Тимура!
   Квакин смотрит на провисшие провода...
   Он махнул одному из мальчишек рукою... Тот ловко взбирается ему на
   плечи, хватает руками и дергает за веревочные провода.
   Звякнули где-то горлышки разбитых бутылок...
   Машет впустую железная палка... Дружно звякнули жестянки.
   На поляне уже много народу, но еще и еще подбегают ребята.
   С заплаканным лицом, закрыв глаза, стоит у дерева Женя...
   Шум, волнение, крики:
   - Где Тимур, куда его черт носит?!
   Вдруг шум смолкает.
   Из-за кустов с тяпкой в руках выходит вернувшийся с работы Тимур. За
   ним Нюрка, Артем, Симаков, Коля Колокольчиков.
   Раздается шум, свист, "ура" и крики:
   - Да здравствует наша команда!
   Гейка хватает за руку растерявшегося Тимура и хмуро говорит:
   - Иди... иди... говори! Не ломайся!
  
   У калитки дачи Александровых раздается команда:
   - Взвод, стой!
   С топорами, ломами, лопатами красноармейский взвод останавливается.
   Лейтенант открывает калитку. Поднимается по ступенькам террасы. Что-то
   увидел. Замялся.
   Опустив голову на руки, сидит у стола Ольга.
   Лейтенант кашлянул. Ольга обернулась. Вскочила и, торопливо вытирая
   слезы, спросила:
   - Вы к кому? Папа уже уехал...
   Лейтенант (здороваясь):
   - У меня к вам дело.
  
   На поляне перед сараем много ребят; поодаль, наблюдая за ребятами,
   стоит несколько взрослых.
   Придерживаясь рукой за круто приставленную к чердаку лестницу,
   взволнованный Тимур говорит:
   - Что я могу вам сказать? Я не капитан, не командир... а такой же, как
   вы, мальчишка. Люди идут на фронт, и надо много работать... молотком,
   топором, лопатой, в лесу, в огороде, в поле. Была игра, но на нашей земле
   война - игра окончена...
   Шум в толпе.
   Тимур (звонко):
   - Мальчишки и девчонки! Вот вы киваете головами, шумите: "Давай! Давай!
   Будем ворочать горы!" А пройдет три дня... (ропот) ну, три недели, три
   месяца - работа надоест, и выйдет, что мы не пионеры, а хвастуны и лодыри.
   (Ропот.) Мне говорить так горько, но лучше сказать сразу напрямик, чтобы
   потом никто не ныл и не хныкал. Давайте жить дружно!
   Лица Квакина, Гейки, Жени.
   Тимур:
   - Нас много, а будет еще больше!
   Резкий свист. Свистит Симаков. Люди оборачиваются.
   В тени дерева стоит подошедший со всей своей компанией Фигура.
   Тимур (командует):
   - Отставить! Подходит подкрепление - "последний могикан", гроза садов и
   морковных огородов.
   Тимур вытаскивает из кармана и развертывает старый флаг команды:
   пятиконечную звезду с опущенными вниз четырьмя лучами.
   - И вот у нас уже целый пионерский отряд - и не одна, а три команды:
   Гейкин - весь поселок, у Квакина - лес и поле, а эти... (улыбнувшись и
   показывая на Фигуру) ночной патруль по охране покоя и общественного порядка!
   Лицо Фигуры озадачено.
   Треск. Как по волшебству, сдвигается с места целиком весь ветхий
   заборчик.
   Теперь видно, что как он стоял, так его целиком выдернула из земли и,
   развертывая, отнесла в сторону шеренга красноармейцев.
   Стоят лейтенант и Ольга. К ним бросаются ребята, Тимур, Женя.
   Ольга (Тимуру):
   - Свой штаб вы можете перенести к нам на террасу, а здесь, около сарая,
   будет стоять зенитная батарея.
   На улице под деревьями стоят, одетые в чехлы, пушки.
  
   Окно незнакомого дома. Квадрат стекла снаружи.
   На стекле две пары рук быстро ставят "знак войны" - это узкие,
   скрещенные наискосок и еще раз перекрещенные через центр бумажные полосы для
   предохранения стекол от бомбежки.
   Внутри комнаты ловко работают, оклеивая окна, Женя и Таня.
   Одеты они по-рабочему просто, волосы туго завязаны косынками.
   Еще две девочки режут на столе полосы бумаги.
   Грудной ребенок, сидя на полу, ловит и дергает, играя, свесившиеся со
   стола полоски.
   Женя погрозила ему пальцем.
   Оклеив окно, девочки выбегают во двор.
   Во дворе возле грядок много мальчишек с лопатами, ломами, топорами. Они
   сидят на досках, положенных на бугры свежевыкопанной глины.
   Глубокая, идущая траверсами бомбозащитная щель.
   Тимур с куском мела в руках стоит у забора. Тут же - его лопата. К нему
   подходит Коля Колокольчиков.
   Тимур приказывает:
   - Дай сигналы: "Внимание!", "Вижу врага", "Подать патроны".
   Коля Колокольчиков поднимает согнутую правую руку ладонью вперед -
   пальцы на уровне головы, опускает правую руку. Левую вытянутую относит в
   сторону, опускает. Потом высоко, во всю длину, поднимает правую и крутит ею
   над головой.
   Тимур (передавая мел):
   - Хорошо! Напиши: "Вижу взвод".
   Коля рисует.
   Тимур:
   - "Вижу роту с пулеметом и две пушки".
   Коля к кресту прибавляет еще продольную черточку, потом менее уверенно
   ставит еще два знака.
   Тимур, забирая мел, зачеркивает последний знак и говорит с усмешкой:
   - Обедать будешь после. Пулемет на плане обозначается так. (Рисует.) А
   это у тебя не пулемет, а кашевар с походной кухней.
   Гейка (поднимаясь, командует):
   - Становись на работу!
   Ребята хватают топоры, грабли и лопаты.
   Один из них прыгает в узкую земляную траншею. Другие тянут доски, пилят
   и рубят крепежные стойки.
   Женя (подходя к взявшему лопату Тимуру):
   - Мы побежали. Мы пойдем к комсомолкам... шить мешки и брезентовые
   рукавицы. Там нас ждет Оля...
   Тимур:
   - Никуда вы не побежали. Собирай девчонок, идите на огороды!
   Женя (жалобно):
   - Но, Тима! Мы только недавно оттуда... Нас прогнали... Квакин нагнал
   туда столько народу, что председатель нам велел уходить обратно Если не
   веришь (показывает в сторону улицы), спроси у Фигуры.
   Тимур (строго):
   - Не зови его больше Фигурой, зови Васькой.
   Женя (улыбаясь):
   - Есть Фигуру звать Васькой!
  
   Улица.
   Фигура и с ним еще несколько мальчишек несут ведро, мочальную кисть и
   свертки бумаги.
   Не держась за руль, лихо прокатил мимо них щеголеватый, в брюках гольф,
   паренек-велосипедист.
   Ребята останавливаются у забора.
   Приклеивают белый лист: "Приказ штаба противовоздушной обороны No 1".
   Второй лист - лозунг.
  
   ТЫЛ. ПОМОГАЙ ФРОНТУ ЗАЩИЩАТЬ РОДИНУ!
  
  
   Полюбовавшись на свою работу, Фигура сухой тряпкой разглаживает бумагу.
   Щеголеватый паренек соскочил с велосипеда и, расталкивая ребят, читает
   приказ.
   Фигура (давая тычка пареньку):
   - Кати, кати!.. Не для таких лодырей про эти дела писано...
   Паренек обиженно попятился.
  
   Поле. Очень много голов склонилось над грядами.
   Раздается русская песня, но слова ее не все знают, и поэтому поющие
   часто повторяют одни и те же строки:
  
   Эх ты, степь моя...
   Степь широкая,
   Степь широкая
   Да раздольная...
  
   Квакин, поднимая голову, говорит Симакову:
   - Когда я был хулиганом, я совсем не знал, что полоть капусту - это
   тоже трудно...
  
   Степь широкая,
   Степь раздольная...
  
   Квакин выпрямился и говорит задумчиво:
   - Когда я буду красноармейцем, тогда я буду...
   Симаков:
   - Ну, и что ты тогда будешь?
   Квакин (гордо):
   - А вот увидишь, что я тогда буду!
  
   Ночь. Дачный поселок точно вымер. Тявкает собака.
   Шаги.
   Силуэт патруля. Это какой-то комсомолец и Ольга.
  
   Они с противогазами.
  
   Чужая комната. Яркий электрический свет.
   Старуха подходит и поправляет одеяло, закрывающее окно.
   Рядом с окном этажерка. На ней спит кошка.
   Старуха подходит к дивану, где спит возле игрушек малыш, берет его на
   руки и уносит.
   Кошка на этажерке просыпается, открывает пасть и, потягиваясь,
   выпускает когти.
  
   Ночь
   Идут Тимур, Фигура и еще четверо из ночного патруля.
   Тимур прощается с Фигурой.
   - Вася! Я на тебя надеюсь... Ты смотри, не того... чтобы все было как
   надо!
   Фигура (хмуро).
   - Капитан! У меня или уже как не надо, или уже все как надо. А на две
   стороны я никогда не работаю.
   Разошлись.
  
   Плывут светлячками затемненные фары.
   Возле Фигуры бесшумно остановилась легковая машина. Открывается дверца,
   и виден силуэт головы человека. Человек спрашивает:
   - Мальчики! Как проехать к штабу противовоздушной обороны?
   Фигура (после паузы):
   - Сначала скажи быстро, как зовут Ворошилова.
   Человек, не запинаясь, отвечает:
   - Климент Ефремович.
   Фигура:
   - Откуда он родом?
   - Донецкий слесарь из Луганска.
   Фигура:
   - Первый поворот налево, второй переулок направо. Там вас остановят.
   Машина отъезжает.
   Голос из машины:
   - Молодец! Ты хитер, парень!
   Фигура (хмуро, своим ребятам):
   - Пятнадцать лет все за хитрость ругали, а вот хоть один раз да
   похвалили!
  
   Светлая комната.
   Изогнувшись, прыгнула с этажерки кошка на закрывающее окно одеяло,
   вцепилась в него когтями и сорвала неплотно прибитый край.
  
   Улица.
   Узкий, но яркий луч света падает со второго этажа на патруль Фигуры.
   Фигура бросается к дверям дома и стучит кулаками и ногами.
   Другая комната.
   Заснула старуха возле кровати ребенка.
   Отчаянно колотят в дверь ребята.
   Проворно по водосточной трубе, потом по карнизу лезет Фигура к
   освещенному окошку, добрался и громко стучит в переплет рамы.
  
   Вдруг раздается зловещий вой сирены и паровозных гудков.
   Это воздушная тревога.
   Ребята шарахнулись внизу от двери.
   Фигура сверху кричит:
   - Вы куда? Лезь через забор! Пробирайся в дом с черного хода!
   Ударила зенитная батарея.
   Искаженное лицо Фигуры.
   Он смотрит вниз, собираясь прыгнуть в темноту, но вот он выпрямляется
   и, придерживаясь раскинутыми руками за шероховатую стену, закрывает своей
   спиной узкую полоску света.
   Удар!
   Еще удар!!!
   Прожектор...
   Тени возле зенитки.
  
   Женя проснулась. Вскочила. Надела на плечо противогаз.
   Дрожащими руками схватила со стола и поцеловала фотографию отца,
   выбежала на улицу.
  
   Удар!
   Недалеко от входа в подвал-бомбоубежище, взявшись за руки, торопливо
   шагают цепочкой совсем маленькие ребятишки с няньками, очевидно из детского
   сада.
   Один малыш тащит игрушечного слона и, задрав голову к небу,
   спотыкается.
   Их встречают Ольга и дежурный комсомолец.
   Из-за его спины выглядывает лицо Жени.
   Ольга (заметив Женю):
   - Женя, иди вниз. Здесь без тебя обойдутся.
   Женя (хватает спотыкающегося малыша).
   - Я сейчас, я только возьму вот этого!
   (Берет малыша на руки.)
   Гул приближающихся самолетов.
   Удар.
   Разрывы зениток.
   Малыш (Жене, доверчиво):
   - Это гром?
   Женя:
   - Да, это гром.
   Опять удар и треск зенитного пулемета.
   Малыш:
   - Потом будет дождь?
   Женя (пригнувшись и опасливо глянув на небо):
   - Да, потом будет дождь.
   Удар.
   Длинная очередь из пулеметов.
   Трассирующие пули в небе.
   Малыш:
   - А потом будет хорошая погода?
   Женя, скрываясь за тяжелой дверью бомбоубежища, говорит торопливо:
   - Да!.. Да!.. Потом будет очень хорошая погода.
   Удар.
  
   Стоит, заслоняя собой свет, Фигура.
   Снизу, откуда-то из-под кустов, ему кричат:
   - Васька! Скорее вниз прыгай! Что ты думаешь?
   Фигура (злорадно):
  
   Имел одной он думы власть,
   Одну, но пламенную страсть!..
  
   Трусы! А что скажет наш капитан? Я ему обещал, что все будет сделано
   как надо!
   Бегут взрослые дружинники.
   Влезают через окошко в дом, и с улицы видно, как гаснет свет. Выстрелы
   стихают.
   Фигура прыгает вниз, в палисадник.
   К нему подбегают товарищи.
   На лице Фигуры полоска крови.
   Один из мальчишек в страхе спрашивает:
   - Ты что? Ты ранен?
   Фигура (гордо):
   - Да, когда прыгал, зацепился щекой за бельевую веревку!
  
   Возле террасы стоят лопаты, грабли, топоры, доски. По лестнице сбегает
   несколько мальчишек. Разобрали инструмент и убежали. На террасе возле Тимура
   - Гейка, Квакин, Колокольчиков, Женя, Фигура и другие мальчишки и девчонки.
   Вошел почтальон и внес квадратный запакованный в картон сверток.
   Он говорит Жене:
   - Распишись. Тебе из города посылка. А твоей сестре письмо.
   Женя (расписываясь и волнуясь):
   - Что это такое? (Берет письмо.) Почему письмо от папы не мне, а только
   Ольге?
  
   На столе стоит патефон.
   Женя (закусив губу, чуть не плача):
   - Папа!.. Он вспомнил... Зачем? Мне этого теперь ничего не нужно...
   Сдерживая слезы, смотрит в окошко.
   Тимур рассматривает патефонные пластинки.
   Вдруг лицо его насторожилось.
   Он подносит к глазам небольшую прозрачную пластинку.
   Потом, загадочно глянув на Женю, он осторожно заводит патефон и ставит
   пластинку.
   Коля Колокольчиков (шепотом):
   - Тима!.. Не надо... Она (на Женю) от музыки заплачет.
   Тимур отмахнулся от Коли и пускает пластинку.
   Недоуменно смотрят на Тимура притихшие ребята.
   Крутится пластинка.
   Стоит лицом к окну Женя.
   Вдруг раздается ровный, знакомый голос отца.
   - Женя!
   Мгновенно Женя оборачивается и, ухватившись за подоконник руками,
   замирает с широко открытыми глазами.
   Крутится пластинка.
   Голос отца:
   - Когда ты услышишь эти мои слова, я буду уже на фронте. Дочурка,
   начался бой, равного которому еще на земле никогда не было... А может быть,
   больше никогда и не будет.
   Лицо Жени.
   Голос отца:
   - Если тебе будет трудно, не плачь, не хнычь, не унывай. Помня, что
   тем, которые бьются сейчас за счастье и славу нашей Родины, за всех ее милых
   детей и за тебя, родную, еще труднее, что своей кровью и жизнью они вырывают
   у врага победу. И враг будет разбит, разгромлен и уничтожен. Женя! Я смотрю
   тебе сейчас в глаза прямо, прямо...
   Крупно: поясной портрет отца. Он в шлеме, комбинезоне и кожаных
   перчатках.
   Голос отца:
   - Я клянусь тебе своей честью старого и седого командира, что еще
   тогда, когда ты была совсем крошкой, этого врага мы уже знали, к смертному
   бою с ним готовились. Дали слово победить. И теперь свое слово мы выполним.
   Женя! Поклянись же и ты, что ради всех нас там у себя... далеко... далеко...
   ты будешь жить честно, скромно, учиться хорошо, работать упорно, много. И
   тогда, вспоминая тебя, даже в самых тяжелых боях я буду счастлив, горд и
   спокоен.
   Уже давно смолк голос отца, и с шипением впустую вертится пластинка.
   Как зачарованные, стоят, не двигаясь, ребята.
   Но вот Тимур подошел к Жене, смотрит ей прямо в лицо, а она тихо и
   взволнованно ему шепчет:
   - Да! Но я не знаю как... Я не умею...
   Тогда Тимур сжимает руки Жене и говорит горячо и звонко:
   - Я клянусь, Женя. Я давно знаю. И я научу тебя этой клятве!
  
   Болшево
   24 июня - 3 июля 1941
  
  
   ПРИМЕЧАНИЯ
  
  
   На второй день после начала Великой Отечественной войны Аркадий Гайдар
   приступил к работе над сценарием "Клятва Тимура". Это было срочное задание
   Комитета по делам кинематографии.
   Сценарий создавался под Москвой, в Болшеве, в Доме творчества
   кинематографистов. Работа шла быстро. Режиссер Л.В.Кулешов, который должен
   был ставить картину, работал параллельно с Гайдаром: брал у него готовые
   страницы литературного сценария и составлял режиссерский план.
   2 июля 1941 года Аркадий Гайдар послал из Болшева телеграмму А. А.
   Фадееву:
   "Закончив оборонный сценарий, вернусь Москву шестого. Не забудьте о
   моем письме, оставленном в секретариате".
   В этом письме, оставленном в секретариате Союза писателей СССР, Аркадий
   Гайдар просил помочь ему уехать на фронт.
   14 июля 1941 года Аркадий Гайдар написал письмо военному коменданту
   Москвы генерал-майору Ревякину:
   "По повести и кинофильму "Тимур и его команда" возникло большое
   пионерское движение помощи семьям ушедших на фронт бойцов Красной Армии.
   Десятки тысяч детей уже принимали в этом благородном деле самое горячее
   участие.
   Сейчас... фабрика "Союздетфильм" приступает к съемке второго оборонного
   кинофильма "Клятва Тимура". Это о том, что должны делать и чем могут помочь
   взрослым дети во время нынешней Отечественной войны.
   Для этого нам необходимы четверо московских ребят, игравших в первой
   картине главные роли... Они эвакуированы сейчас в Уфу. Прошу Вашего
   разрешения на их возвращение в Москву".
   19 июля 1941 года газета "Пионерская правда" начала печатать "Клятву
   Тимура". Через день Аркадий Гайдар уехал на фронт.
  
  
  
  
  

Конец формы

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Комендант снежной крепости

   Над стройной снежной крепостью с фортами, зубчатыми стенами и башнями
   развевается флаг - звезда с четырьмя лучами. У открытых ворот выстроился
   крепостной гарнизон.
   Из ворот выходит Тимур - комендант снежной крепости. Он оборачивается к
   Коле Колокольчикову и твердо говорит:
   - С сегодняшнего числа часовые у крепости будут сменяться через час,
   днем и ночью.
   - Но... если которых дома не пустят?
   - Мы подберем таких, которых всегда пустят.
  
  
   x x x
  
  
   В штабе военной части у дверей стоит шофер Коля Башмаков.
   Капитан артиллерии Максимов кладет телефонную трубку. Встает,
   одергивает ремни. Шофер четко поворачивается. Но тут раздается телефонный
   звонок, и дежурный останавливает капитана:
   - Товарищ капитан, вас просят.
   Капитан слушает, а потом говорит в трубку:
   - Итак, вы опять отступили? Печально... Товарищ командир дивизии, вы
   генерал, я же только капитан. Но я осмелюсь напомнить, что неоднократно
   предупреждал: дисциплина в ваших войсках хромает на обе ноги...
   Дежурный в недоумении смотрит на капитана. Тот продолжает:
   - Ваши подразделения лезут по сугробам без лыж, надеясь сокрушить
   противника только гиком, криком и диким завыванием. Кроме того, вы штурмуете
   крепость без плана, без подготовки, кулаками, штыками и саблями, и, конечно,
   противник бьет вас самой новейшей техникой. Генерал, я высоко ценю ваше
   личное мужество и вашу храбрость, но одного этого в современной войне для
   победы - увы! - никак не достаточно... Прошу извинить за прямоту... Через
   час я буду.
   Капитан кладет трубку.
  
  
   x x x
  
  
   Кладет у себя дома телефонную трубку и сын капитана Максимова Саша. Он
   берет сигнальный горн. Перед Сашей на покрытом узорной клеенкой столе строй
   оловянных солдатиков.
   Раздается резкий сигнал жестяной трубы. Саша трубит. Внезапно он
   закашлялся, схватился за грудь. Нянька торопливо передает ему платок.
   В темное стекло окна глухо ударяет снежок. Нянька и Сашина сестра Женя
   разом оборачиваются. Саша, отбросив платок, кидается к окну. Еще удар.
   - Это что же такое? - негодует нянька. - Я пойду позову дворника...
   Отойди от окна, Саша!
   Распахивается дверь, и показывается маленькая растрепанная фигура
   запыхавшегося Вовки.
   - О-го-го!.. Мы дрались, как львы, как тигры... Саша, ты слыхал, как мы
   "ура" кричали?
   Нянька вскакивает:
   - Вовка, ты с ума сошел! Скинь пальто! Саша болен, и у него
   температура...
   - Ты не лев и не тигр, ты просто ушастый кролик, - хладнокровно
   замечает Вовке Женя.
   - Домашняя кошка! Я вчера был ранен дважды, а сегодня четырежды! Да
   знаешь ли ты, что мы подступили к самым стенам крепости?
   - Мне неважно, как вы подступили, - гневно перебивает Вовку Саша, - мне
   важно, почему вы отступили!
   - Кто? Мы отступили? - возмущается Вовка и тут же меняет тон: - Ну
   конечно, отступили... Мы пошли в атаку без лыж. Сугробы по пояс... А этот
   комендант ночью протянул под снегом проволоку.
   - Проволоку?!
   - Да, проволоку. А она цепляет за штаны и за валенки... Но берегись!
   Сегодня ночью мы с Юркой проберемся к ним в крепость!
   - Ты?.. В крепость? - насмешливо говорит Женя. - Жил-был у бабушки
   серенький кролик...
   - Я кролик? Я... орел! Улетаю! - кричит Вовка и, взмахнув руками,
   убегает.
   Снова ударяют в окно два снежка, и Женя говорит Саше:
   - Пришел чужой мальчик. Привел отряд. Построил у нас под боком
   крепость... И вы не можете взять ее две недели!
   Из двери в соседнюю комнату выглядывает Нина, студентка, соседка:
   - Саша, ты с отцом говорил по телефону?
   - С папой. Он скоро пойдет... Он тебе нужен, Нина?
   - Он мне всегда нужен. А сейчас я хочу показать ему свою работу.
   Нина входит в комнату, вносит картину и ставит ее на стол, прислонив к
   стене. Саша кашляет. Нина говорит ему:
   - Отойди от окна, слышишь?
   Саша нехотя отходит. Нянька обижена:
   - Я просила - он стоял, а как она сказала - пошел... Я тебе кто,
   нянька? А она человек посторонний... соседка...
   - Анна Егоровна, вы скажите это при Степане, - добродушно улыбается
   Нина.
   - И скажу. Это для тебя он капитан, а я его вынянчила, и для меня он
   мальчик...
   - И для меня мальчик, - перебивает Нина. - Особенно когда он так: губы
   вниз, брови вверх... Нянечка, на кого похож Степан Петрович?
   - На мать, - смягчаясь, отвечает нянька. - Мать у него была из Рязани,
   спокойная, работящая. И отец ничего бы, да суров по старинке...
   - Раз на мать - примета счастливая. Я, нянечка, тоже работящая...
   Рязанская, деревенская, песни знаю, плясать умею...
   - Ну, пошла-поехала! Ты на свое поворотишь... У каждого командира
   должна быть жена, у детей командира - мать. Я три года Степану говорила, что
   ему нужно жениться. Так нет! И кого ждал? - Она смотрит Нине в глаза и
   говорит с иронией: - Уж не тебя ли?
   Нина предостерегающе косит глазами в сторону детей.
   - Ты мне не мигай, я твои мысли вижу. А они, - нянька кивает на детей,
   - в этом деле еще ничего не понимают.
   Женя говорит, не отрываясь от тетрадки:
   - Мы, нянечка, все понимаем. Правда, Саша?
   - Мне твои слова неинтересны. Я командир дивизии, - холодно отвечает
   Саша.
   Входит капитан Максимов. Он идет прямо к сыну и, положив руку на его
   лоб, спрашивает:
   - Доктор уже был?
   - Сейчас будет, - отвечает нянька.
   Максимов чем-то взволнован. Он подошел к Нине и тихо сказал ей:
   - Нина...
   Но, заметив пристальный взгляд няньки, запнулся и посмотрел на картину.
   На картине нарисованы люди разных возрастов и национальностей. С плодами и
   цветами в руках они выходят по тропкам на широкую дорогу, которая ведет к
   освещенным солнцем горным вершинам.
   - Это называется "Дорога к коммунизму"? - спрашивает Максимов.
   Нина молча кивает головой и настороженно слушает, что скажет он дальше.
   Максимов показывает на картину:
   - Этот трактор туда идет тоже? Он не дойдет: мал бензиновый бак и
   велики ведущие шестеренки.
   Нина вспыхивает:
   - Тебе не нравится? Ну конечно, тебе бы впереди этих людей пустить
   разведку. По бокам - сторожевое охранение. Вот сюда посадить артиллерийского
   наблюдателя... Странно, Степан... это же... аллегория, фантазия...
   Максимов, улыбаясь, показывает на свои артиллерийские петлицы:
   - Не знаю. Очевидно, моя артиллерия твою аллегорию не понимает... Это
   беспечные люди возвращаются с пикника домой. - Он видит ее взволнованное
   лицо и успокаивающе, дружески продолжает: - Девочка, не сердись... но таких
   дорог к коммунизму не бывает.
   Он заглядывает ей в лицо, но Нина, отступая и широко открыв глаза,
   спрашивает:
   - Ты... ты тоже сказал, что я девочка?
   - Конечно, девчонка, - не отрываясь от шитья, хладнокровно говорит
   нянька. - Он Командир, капитан. Их дело военное. И куда какая дорога идет,
   он лучше знает. На это у них план... карты. А ты: коммунизм, коммунизм... А
   в голове, поди-ка, один ветер.
   - Няня! - укоризненно останавливает старуху Максимов.
   Женя дипломатично вмешивается:
   - Папа, скоро каникулы, и мы устроим у нас веселую елку.
   - Очень жаль, что меня на этой елке не будет. Через час-полтора я
   уезжаю в далекую командировку.
   На лице Нины испуг. Лицо няньки настороженно. Женя растеряна. А Саша,
   прямо глядя отцу в глаза, показывает рукой на карту Финляндии, висящую на
   стене:
   - Папа, неправда! Ты с батареей уходишь туда... на фронт...
   Глухо ударяется в окно снежок.
   Нянька оборачивается и всплескивает руками:
   - Это что же такое? Нет! Людям на свете покоя нету!
   Входит доктор Колокольчиков. Отряхиваясь от снега, он говорит:
   - Прошу извинения, но во дворе не стихает бой, и к вам пробраться можно
   только на бронемашине.
   Нянька показывает на Сашу:
   - Вот, батюшка, у него температура.
   - У каждого человека температура.
   - У него сто градусов температура, - говорит Женя.
   - Это не у каждого, - соглашается доктор.
   - Они, батюшка, затеяли войну, - объясняет нянька, - скачут по
   сугробам. Ну, вот где-то он и схватил себе простуду.
   - Он схватил простуду или она его схватила, это мы сейчас разберемся.
   Доктор подходит к Саше, который хмуро стоит возле своих оловянных
   солдатиков:
   - Молодой человек, у тебя что?
   Саша показывает на солдат:
   - У меня армия.
   - Да. Но ты болен.
   - Я командир дивизии.
   - Следовательно, вы... вы генерал. - Доктор отыскивает Сашин пульс. -
   Генерал должен лечь в лазарет. У генерала высокая температура.
   Он уводит Сашу в его комнату. За ними идет нянька. Максимов
   поворачивается к Нине:
   - Ты обиделась?
   - Ты уезжаешь. Почему ты смеешься?
   - Чтобы ты не плакала.
   - Я не буду. Была Монголия. Была Польша... Мы привыкли.
   В дверь стучат, и у порога останавливается осыпанный снегом мальчик в
   пальто, перетянутом ремнем. Он вежливо и с достоинством козыряет капитану
   Максимову:
   - Меня зовут Тимур. Я комендант снежной крепости. Прошу извинить, если
   несколько наших снарядов случайно залетело на вашу нейтральную территорию.
   Он показывает на окно.
   На звук его голоса выходит Саша в белой рубашке с распахнутым воротом и
   останавливается, придерживаясь за дверь. Лицо у него бледное, гордое.
   - Ваша орда сегодня отступила по всему фронту... - говорит Саше Тимур.
   - Но ты болен. Твой помощник Юрка командовать не умеет. И я пришел
   предложить тебе перемирие.
   Закрыв глаза и сжав губы, Саша отрицательно мотает головой. Женя
   удивленно смотрит на Тимура. Тимур слегка пожимает плечами:
   - Как хочешь. Но крепости вам не взять! И, чтобы вести бой, у вас
   должны быть лыжи, крюки, веревки и приставные лестницы... Ты мне враг, но
   это я тебе говорю как другу.
   Саша, открывая глаза, говорит с ненавистью:
   - Уходи, уйди! Крепость твою мы все равно захватим!
   - Ее сожжет солнце, растопит дождь, сровняет ветер, но вашей она
   никогда не будет! - вспыльчиво отвечает Тимур, поворачивается и выходит.
   Женя бежит за ним следом.
   - Молодой комендант! - кричит вдогонку Тимуру доктор. - Я Красный
   Крест, и я прошу обеспечить мне свободный проход через вашу опасную
   территорию...
   Открывая в передней Тимуру дверь, Женя спрашивает:
   - Так вы с моим братом враги?
   - Да. И ты на меня за это сердита?
   - Нет, - вздыхает Женя. - Что же... ваше дело военное...
   Закрыв дверь, Женя возвращается в столовую, где доктор и капитан
   Максимов разговаривают о Саше.
   - У вашего сына, вероятно, воспаление легких, - говорит доктор. - Режим
   - постель. Еда - легкая. Питье - кислое. Возьмите рецепт. Надо быстро
   сбегать в аптеку.
   Нянька сует Нине в руки рецепт:
   - Сходи, Нина. Мне надо собирать капитана.
   Нина в замешательстве смотрит на няньку.
   - Но, нянечка, можно позвонить, - рассудительно говорит Женя. - Можно
   послать дворника... А то за папой придет машина, и они не попрощаются.
   - Успеет. С трамвая на трамвай, а там рядом, - спокойно отвечает
   нянька.
   Нина тревожно смотрит в глаза Максимову. Он взглянул на часы и молча
   кивает головой.
   - Нина, не ходи, - говорит из своей комнаты уже уложенный в постель
   Саша. - Я подожду. Мне не больно...
   Нина входит к нему, наклоняется и целует в лоб:
   - Спасибо, командир. Спи. Все хорошо будет.
   Нина ушла. Нянька укладывает чемодан. Максимов садится на стул возле
   Саши, рядом с ним пристраивается Женя. У изголовья Сашиной кровати стоит
   стол, на нем цветок, коробочка, стакан и отряд оловянных солдатиков. Стучат.
   Входит шофер Коля и передает Максимову конверт:
   - Товарищ капитан, есть машина... Саша, здравствуй!
   Максимов, разрывая конверт, говорит шоферу:
   - Вы приехали на час раньше. - Читает приказ. - Все понятно. Дети, мне
   пора. Няня, скажи Нине, что я ее ждал... Ты на нее не сердись. Ты поцелуй ее
   от меня.
   Саша привстает:
   - Папа! Ты пиши мне часто... И ты, Коля, если у него бой, он занят,
   пиши мне тоже. - Тут он оборачивается, берет со стола оловянного солдатика и
   протягивает его шоферу: - На, возьми от меня на память.
   Коля осторожно приближается, издали протягивая руку:
   - Есть писать часто, Саша! А солдат назад вернется с медалью.
   Кладет солдата в карман.
   - Ты, шальная голова, там, на фронте, не очень-то с капитаном за
   медалями гоняйся, - строго говорит Коле нянька. - Ты, если где видишь -
   нельзя, опасно, постой, обожди, обвези капитана кругом.
   - Есть обвозить капитана кругом!
   Саша манит отца и что-то говорит ему на ухо. Отец подумал, загадочно
   кивнул головой, вынул из полевой сумки бумагу и что-то быстро на ней пишет.
   Нянька настораживается. Максимов складывает записку и передает ее Саше. Саша
   взял коробочку, сунул в нее записку, положил коробочку на стол. Потом
   подумал и поставил около нее двух оловянных часовых.
   Максимов берет сына за руку и целует его:
   - Товарищ генерал! Желаю счастья, здоровья, а в боях - успеха...
   Пожелайте и мне того же.
   Когда Нина возвращается из аптеки, капитана Максимова уже нет. В
   опустевшей столовой беспорядок. Не глядя на няньку, Нина тихо спрашивает:
   - Анна Егоровна, Степан, уезжая, ничего не сказал? Ничего мне не
   передал?
   - Он? - как бы припоминает нянька. - Ничего. Да! Он просил, чтобы ты
   отнесла его книги в полковую библиотеку.
   - Хорошо, - говорит Нина, опустив голову, потом поворачивается и
   дрогнувшим голосом спрашивает: - Скажите, за что вы меня не любите?
   - Я всех люблю, - суховато отвечает нянька. - Но у него большие дети, и
   им нужна настоящая мать, а не такая, как ты, девчонка.
  
  
   x x x
  
  
   Вдоль стены снежной крепости мерно шагают часовые.
   С деревянными винтовками, немного сутулясь, они ходят навстречу один
   другому. Потом останавливаются у костра. Часы гулко отбивают четверти.
   Первый часовой прислушивается:
   - Уже должна быть смена.
   - Смена не придет, - отвечает второй часовой, грея над огнем руки. -
   Никого дома не отпустят.
   - Не те времена. Теперь отпустят.
   Часовые поворачиваются. По тропке плечом к плечу шагает смена. Большие
   валенки в калошах четко, с протяжкой отбивают по скрипучему снегу шаг за
   шагом. Караул сменяется.
   - Все спокойно? - спрашивает третий часовой.
   - Пробежала собака. Пролетела ворона. Орда спит, и караулить нечего, -
   отвечает второй.
   - Порядок! - говорит первый часовой. - Комендант молодец! Комендант
   знает, что делает!
   - Коменданту хорошо, комендант спит под теплым одеялом! - ворчит
   третий.
   - Комендант проверяет караулы... - говорит, выходя из-за куста, Тимур
   и, заметив смущенное лицо третьего часового, жмет ему руку: - Ты пришел, ты
   не подвел, Гриша. - Он выпрямляется. - Встаньте по уставу! Плечи не гни!
   Стой свободно и гляди в оба!
   Из пролома каменной стены высовываются недоуменные лица Вовки и Юры.
   - Он сошел с ума! Такой мороз... Брр!.. - жмется Вовка. - Вон кошка
   подохла. А у них опять сменяются часовые... Мне домой пора. Отец ничего, а
   бабка вредная, и она может стукнуть по затылку.
   - Вот тебе и разведка... - уныло шепчет Юрка. - Эх, заложить бы под
   стены крепости хорошую бомбу!
   - Бомбу?! - Вовка оглядывается и, заметив драный валенок на снегу,
   хватает его: - Отвлекай часовых! Засекай время! Бомба сейчас будет
   брошена!!!
   Вовка и Юрка крадутся к стенам крепости.
   - Стой! Кто идет? - кричит третий часовой.
   К нему подбегает четвертый. Оба настороженно вглядываются в темноту. А
   в этот момент с другой стороны перелетает через стену крепости и падает на
   снег драный валенок.
   Не заметив его, часовые ходят опять четким шагом вдоль стены.
   x x x
  
   Тревожно раскинувшись, бормочет что-то в полусне Саша. У него жар.
   Температура поднимается все выше и выше.
   Стена над Сашиной кроватью увешана деревянным оружием. На столе у
   изголовья - цветок в стакане и коробочка. У коробочки замерли два оловянных
   часовых. Дальше, на краю стола, выстроился целый отряд.
   Саша приоткрывает блестящие от жара глаза и смотрит на своих солдат. И
   вдруг оба часовых точным движением сходят со своих подставок и, приподняв с
   полу приклады винтовок, чеканным шагом идут навстречу один другому вдоль
   охраняемого пространства. Саша улыбается. Но вот лицо его насторожилось.
   Быстрым движением поворачиваются оловянные часовые, перехватывают винтовки
   наизготовку, приклад к плечу. Пятятся. Смешным клубочком один за другим
   подымается дым выстрелов. Часовые выхватывают из-за пояса бомбы, бросают их.
   Беззвучно вспыхивает огонь, вздымаются клубы дыма.
   А когда молочный дым рассеивается, над поваленными часовыми
   протягивается чья-то рука, открывает коробку и достает записку. Это нянька.
   Торопливо сует она записку в карман и оборачивается. У дверей стоит Нина в
   пестром халатике и тихо говорит:
   - Анна Егоровна, идите, я посижу... Мне все равно не спится.
   Нянька поправила Саше подушку, вышла и, прикрыв за собой дверь,
   торопливо разворачивает записку. На ее лице недоумение. Это чистый белый
   лист, без единой буквы.
   А Нина взяла со столика термометр, покачала головой, подняла
   опрокинутый пузырек и присела на край кровати. Подняв откинутую, сжатую в
   кулак руку Саши, она замечает в кулаке бумажку, разнимает Саше пальцы, берет
   записку и читает: "Милая Нина, береги детей. Расти и сама. Прощай. Вернусь -
   все хорошо будет. Степан".
   Лицо Нины загорелось волнением и улыбкой. Она положила записку в
   коробку, опять поставила около нее двух оловянных часовых. И, благодарная,
   опускает голову на грудь Саше.
   Стоят опять на посту оловянные часовые.
   x x x
  
   Часовые у стен снежной крепости прислушиваются к звону башенных часов.
   - Должна быть смена, - говорит один.
   - Смена не придет. Их дома не отпустят, - возражает другой.
   - Не то время. Теперь отпустят.
   И тут же оба часовых поворачиваются, услышав мерный, чеканный топот
   тяжелых шагов по скрипучему снегу. Идут Коля Колокольчиков и еще один
   мальчик, укутанный с головы до ног.
   Караул сменяется у раскрытых ворот. Вдруг Колокольчиков бросается
   внутрь крепости, поднимает драный валенок и, заикаясь от волнения, кричит
   прямо в растерянные лица часовых:
   - Ротозеи! Я пост не приму! Я доложу об этом коменданту!
   x x x
   На снежной лесной поляне все перекорежено. Возвышается какое-то
   полуразрушенное железобетонное сооружение. Лежит вверх колесами пушка.
   Лыжник в белом халате пересекает поляну и ныряет в чащу леса. Его
   окружают черные деревья, зубья скалистых камней. Вокруг угрюмая тишина.
   Лыжник бежит. Зацепил халатом за сук, рванул, остановился и снимает
   халат.
   Сверху раздается вдруг каркающий голос:
   - Гляди под ноги, не задень провод!
   Лыжник поднимает голову и видит наверху в ветвях артиллерийского
   наблюдателя. У него резкое лицо, орлиный нос, на шее - бинокль, в руке -
   телефонная трубка.
   - Ворон-птица! Капитан Максимов у вас на батарее? - спрашивает лыжник.
   Наблюдатель резко, как крылом, махнул рукой, показывая направление, и
   поднес бинокль к глазам.
   x x x
   Внутри полуразрушенного финского дота два красноармейца и шофер Коля
   пьют чай на дощатом столе возле железной печки.
   Телефонист принимает телефонограмму, записывает и через ровные
   промежутки повторяет:
   - Давайте... давайте...
   Коля вынимает из кармана бумагу, спички, махорку и оловянного солдата.
   Он ставит солдата на стол и, свертывая цигарку, говорит:
   - Война нелегка. Жена далека. Кругом шинели летят шрапнели. Давай,
   солдат, табаку покурим.
   Красноармеец-башкир отхлебывает чай и усмехается:
   - Большой человек с маленький игрушка играет... Смеяться можно.
   - Смейся, - отвечает Коля. - Это солдат волшебного войска... Не
   понимаешь? Ну, как бы по-вашему? Колдун, что ли?
   - Жулик? Так будет?
   - Эк, хватил не по той мишени... Этого солдата мне подарил один
   генерал. У него солдат ученый: он говорить умеет. Скажи, солдат, почему
   Абдул Муртазин пьет чай без сахару?
   Коля пускает густой клуб дыма, который почти закрывает его лицо, и
   тонким голосом сам отвечает:
   - Стоял в секрете и съел на рассвете.
   Второй красноармеец хохочет. Телефонист грозит всем кулаком.
   - Он у меня еще и не то может! - гордо говорит Коля и снова наклоняется
   к оловянному солдатику: - Раз, два, три, четыре, пять! - Он дунул, окутал
   солдата густым клубом дыма и заканчивает, обращаясь к башкиру: - Можешь
   сахар получать!
   Дым рассеивается. Рядом с алюминиевой кружкой башкира лежит кусок
   сахару.
   Башкир добродушно улыбается...
   Отодвинулась рогожа, заменяющая сорванную дверь. В клубах пара входит
   капитан Максимов. Все встают. Рогожа опять отодвинулась, входит лыжник. Его
   халат перекинут через руку. Лыжник подает пакет и рапортует:
   - Товарищ капитан, посыльный лыжник штаба батальона Егоров прибыл в
   ваше распоряжение.
   Максимов пробегает глазами бумагу.
   - Почему вы без маскировочного халата?
   - Зацепил, разорвал. Сейчас чинить буду. Товарищ капитан, вам от жены
   телеграмма. Попала на третью батарею случайно. Распечатана потому, что,
   меняя позицию, третья батарея передала ее по телефону на вторую.
   Лыжник передал телеграмму, отошел и греет руки у железной печки.
   - Мне... от жены? - удивленно переспрашивает Максимов, читает,
   улыбается и показывает телеграмму шоферу Коле.
   Коля читает: "Саша поправляется, опять собирается штурмовать крепость.
   Мы для раненых устраиваем елку. Все целуем. Жена Нина".
   Капитан, показывая карандашом на подпись, тихонько говорит:
   - Женя, Нина.
   И быстро пишет что-то на телеграмме. Лицо его лукаво.
   Красноармеец-башкир улыбается чуть хвастливо:
   - У меня дома в Уфе тоже жена есть. Она мне тоже смешной писем пишет.
   - Врешь, врешь! - говорит второй красноармеец. - Никакой жены у тебя
   нету...
   - Невеста есть в Стерлитамаке, Лола зовут, - задумчиво и безобидно
   отвечает башкир. - Она мне тоже смешной пишет.
   Максимов кладет телеграмму в конверт и протягивает его Коле:
   - Не забудьте сегодня отправить.
   Телефонист, окончивший приемку, молча передает капитану исписанный
   лист, подходит к печке, греет руки и, усмехаясь, спрашивает у лыжника:
   - A y тебя есть Лола?
   - Лолы у меня, я прямо скажу, нету, - отвечает лыжник. - Лола у меня
   после войны будет.
   - Тебя убьют, потому что ты бегаешь без маскировочного халата, - строго
   говорит телефонист.
   Лыжник усаживается, расправляет халат, достает иголку и говорит
   серьезно:
   - Убьют? Тогда, конечно, никакой Лолы не будет...
   Капитан Максимов, прочитав телефонограмму, приказывает шоферу:
   - Приготовьте машину. Едем в штаб участка.
   Коля подтягивается:
   - Есть приготовить машину, товарищ капитан!
   - Товарищ посыльный, - спрашивает капитан Максимов у лыжника, - по
   опушке леса вдоль озера дорога не под обстрелом?
   - Я проскочил, было тихо, товарищ капитан... Но я что? Тень...
   стрела... заяц...
   - Заяц? - усмехается телефонист. - От таких зайцев волки на деревья
   скачут!..
   x x x
  
   Через лес пробираются два дозорных финских лыжника. Что-то услыхали,
   насторожились и направились к дороге, по которой едут в штаб капитан
   Максимов и шофер Коля.
   Максимов молча смотрит вперед. Коля говорит, не поворачиваясь к нему,
   глядя на дорогу:
   - Разрешите, товарищ командир, спросить? Почему вам дома картина у Нины
   не понравилась?.. А мне понравилась. Люди идут, цветы несут. Ребятишки по
   хорошей дороге на палках скачут. Весело... - Коля вертит рулевую баранку,
   машина прыгает. - А это разве дорога? Погибель! - говорит он, меняя тон, и
   искоса смотрит на озабоченное лицо Максимова. - Вы бы что-нибудь, товарищ
   командир, сказали... Очень мрачная вокруг территория.
   А вокруг действительно мрачно: угрюмый лес, черный скелет сгоревшей
   избы, обломки скал, расщепленное дерево, причудливо-уродливые фигуры из
   снега.
   - Да, на картине дорога красивая, - задумчиво говорит Максимов. -
   Только очень ровная, гладкая, без задержки, без боя...
   - Как - без боя?! - восклицает Коля, резко меняясь в лице, дает тормоз
   и хватает пулемет.
   Взрыв, дым.
   Коля в снегу. Ручной пулемет лежит стволом на пне, и, перед тем как
   нажать на спуск, Коля кричит:
   - Как - без боя?! Нынче без боя дорог не бывает!
   Мчатся на лыжах белофинны. Капитан Максимов стреляет. Коля дает очередь
   в полдиска.
   В небе внезапно появляются два самолета, на крыльях у них красные
   звезды. Настороженно смотрит вниз наблюдатель. Вдруг он делает резкое
   движение: он увидел, как внизу, на дороге, отряд лыжников окружает крохотную
   машину. Стремительно и круто ложатся самолеты на крыло.
   Один из финнов бросает ручные гранаты. Коля падает навзничь. Максимов
   хватает пулемет и дает по финнам очередь. Потом он смотрит на пустой диск и
   стреляет из нагана в затвор пулемета.
   Стремительно нарастает рев моторов: низко пролетая над дорогой,
   самолеты бьют сверху по финнам. Максимов тянет за плечи Колю. Тот
   неподвижен. Капитан становится на колени и, достав из простреленной сумки
   индивидуальный пакет, бинтует голову Коли. Закончив перевязку, он встает,
   сдергивает шинель с убитого финна, потом другую, третью и закутывает ими
   Колю. Потом становится на лыжи и, взглянув на компас, уходит.
   Улетели своим путем самолеты. На дороге остались исковерканная машина и
   убитые белофинны. Близ дороги, укутанный шинелями, лежит Коля.
   А капитан Максимов мчится на лыжах под гору через лес. Внезапно он
   спотыкается и со всего размаха летит в снег. Лыжа сломана пополам. Максимов
   стоит по пояс в снегу и рассматривает сломанную лыжу. Отбросил ее,
   прислонился к дереву и ест снег.
   x x x
  
   По дороге идет, покачиваясь, башня с пушкой - бронемашина. Позади еще
   три. И на всех на них красные звезды. Водитель первой машины смотрит через
   узкую щель бойницы и видит, что на пустынной дороге рядом с убитыми финнами
   валяются полузанесенные снегом обломки легковой машины капитана Максимова.
   Броневик останавливается, выскакивают красноармейцы.
   Коля услышал шум. Он приподнялся, открыл глаза и озирается. Рядом с ним
   лежит на снегу перчатка капитана.
   x x x
   Раздается громкий звонок. Это началась большая перемена. В школе
   обычная суматоха. В углу шепчутся две девочки - это Катя и Жени
   Александрова.
   Женя Максимова поймала за руку и теребит малыша Вовку:
   - Ты зачем утром опять в пальто к Саше ввалился? Он болен, к нему
   нельзя... Я знаю, я сама санитарка. - Она показывает на значок.
   - Да... Но было спешно! Было важно! Было очень срочно нужно!
   - "Спешно, срочно, важно, нужно"!.. - скороговоркой передразнивает
   Женя. - Я попрошу Юру или Петьку, чтобы они тебя срочно поколотили.
   Вдруг, заметив шепчущихся девочек и как бы не веря своим глазам,
   изумленная Женя медленно выпускает руку Вовки, который улепетывает прочь. Но
   тут же его крепко хватает за руку Тимур.
   - Стой прямо! Ногами не дрыгай и гляди мне в глаза! - холодно говорит
   он.
   - Ну, глянул, - робко отвечает Вовка.
   - И что ты там видишь?
   - Ну, ничего... Синяк вижу, царапину...
   - Не туда смотришь, смотри глубже...
   - Ну, круги вижу... Зрачок, дырку...
   - Ты видишь в моих глазах гнев! Кто высыпал ведро золы, а вчера бросил
   валенок и мерзлую кошку за стены нашей крепости? Ага, молчишь! - Он хочет
   дать Вовке щелчка, но раздумал и усмехнулся. - Исчезни! Здесь нейтральная
   территория, но смотри не попадись мне на поле боя!
   Тимур отпустил руку Вовки. Вовка мчится прочь и тотчас же попадает в
   лапы Юры.
   - Стой! О чем ты шептался с Тимой Гараевым? - спрашивает Юра. - Ага,
   измена! Ты замышляешь предать родной двор и переметнуться к нему на чужбину!
   - Нет, он не задумал на чужбину, но он хвастун и он надоедает больному
   Саше, - с презрением говорит Женя Максимова. - Юрка! Значит, решено? Устроим
   для раненых елку?
   Юрка поворачивается к Вовке:
   - Ты смотри, пока об этом молчок!
   - Я, братцы, никому... Я человек-камень... Человек-могила!..
   Женя Максимова подскочила к Кате и дернула ее за руку:
   - С кем это ты всю перемену шепталась?
   - Это Женя Александрова, одна девочка из шестого "Б". И она мне
   рассказывала, какое шьет к елке платье...
   - Знаю я эту Александрову. Я стояла, я тебе мигала, моргала, а ты...
   Какое у нее платье? Из материи или из бумаги?
   - Она не велела говорить... Она говорит, что ты задавала и что ты
   вместо нее просунула не в очередь пальто в раздевалке.
   Женя остолбенела, потом всплеснула руками и говорит, задыхаясь:
   - Я задавала? Я не в очередь? Вот клевета, какой еще не было на свете!
   В это время гремит звонок, и Женя меняет голос на обыкновенный:
   - Катя, не верь: никуда и ничего я не просовывала.
   Она удивленно смотрит и видит, что Женя Александрова подошла и взяла
   Тимура за руку. Оба они смеются.
   - Подумаешь, принцесса крепостного гарнизона! - говорит Женя с
   гримасой. - Саша выздоровеет, крепость возьмет, а их поколотит.
   - Что ты, что ты! Какая принцесса? Она дочь броневого командира...
   - Я сама дочь артиллерийского капитана, и это я, а не она придумала
   устроить для раненых елку.
   - Ну, вот ты и задавала! Женька, сознайся, ну чуточку, ну вот столечко,
   а все-таки задавалочка.
  
  
   x x x
  
  
   В комнате отдыха, в отделении для выздоравливающих прифронтового
   лазарета, сидит за столом шофер Коля в халате; с повязкой на голове. Перед
   ним скомканная бумага и конверт. На столе стоит оловянный солдатик. Коля
   что-то чертит на белом листе бумаги. Обращаясь не то к сидящему напротив с
   книгой раненому, не то к солдату, он говорит:
   - Когда я закрою глаза, чудная встает передо мной картина... Тепло...
   светло. Идут люди, а также ребятишки и красивые девушки. Песни поют... Несут
   цветы... Лимоны там, фрукты разные. Весело! А дорога перед ними... - Он
   зажмурился. - Дорога... лети, вертись, как круглый шар по бильярду! - Коля
   смотрит на лист бумаги, на нем довольно точно воспроизведена по памяти
   картина Нины, но человечки нарисованы очень смешные: очень уж широко открыты
   их поющие рты, слишком пышны в их руках букеты, и слишком беспечны их
   веселые лупоглазые лица. - И вот, когда возникает передо мной эта чудная
   картина, то сразу представляется мне еще другая дорога: разбитая "эмка",
   дым, пустые обоймы. И на снегу перчатка моего капитана, который укутал меня
   шинелями, чтобы я, Башмаков, не сдох и жил для общей, а отчасти и для своей
   пользы...
   Раненый удивленно поднял от книги глаза на Колю и смотрит, как тот
   говорит, обращаясь теперь только к игрушечному солдатику:
   - Странно! И что мне эта картина? Картон... Краска... Звук далекой
   музыки... Вроде как и ты, смешной солдат, чужая тень, простая оловяшка...
   Так почему же, когда я смотрю на вас, сжимается у меня за людей сердце?..
   - Потому что ты сидишь с утра за бумагой, - говорит раненый с книгой. -
   Сейчас я позову сестру, и она отберет у тебя ручку и чернила.
   Коля торопливо принимается писать снова.
   Двое раненых играют в шашки; один, сидя в кресле, тренькает на
   мандолине и тихонько напевает:
  
   Письмо придет - она узнает.
   На щеку скатится слеза...
   И горько-горько зарыдают
   Ее прекрасные глаза...
  
   Коля отрывается от письма и говорит раненому:
   - Прошло всего четыре дня, а мне кажется, что прошло четыре года.
   Он задумался. Потом опять заговорил не то с раненым, не то сам с собой:
   - Когда я вступал в партию, меня один человек спрашивает: "Чего тебе
   впереди надо?" Я отвечаю: "Чего всем людям: счастья..." Он говорит: "Про это
   в программе не написано. Наша цель - социализм и далее коммунизм в
   развернутом виде. А счастье - понятие неопределенное и ненаучное..." - "Нет,
   - говорю я, - для отдельного типа действительно так. Кто его угадает, что
   ему в жизни надо? Одному - жена, другому - изба, третий на рояле играть
   любит... Но чего всем людям вместе надо, это и научно определить возможно".
   Медицинская сестра проходит мимо:
   - Товарищ Башмаков, что вы бормочете? Оставьте чернила и бумагу. Идите
   гулять или играть в шашки.
   - Шашки - пустое развлечение. Это игра не для моего характера...
   Сестра, как бы мне получить из цейхгауза вещи? В гимнастерке лежит
   неотправленное письмо капитана.
   - Вещи и документы вы получите послезавтра, когда пойдете в отпуск.
   Сестра уходит, и Коля снова обращается к раненому:
   - Доктор сказал: "Странный случай в медицине. Если обыкновенного
   человека стукнуть по голове, он дуреет. В вас же швырнули бомбой, ударили
   головой о дерево, а вы сидите и рассуждаете, как настоящий философ".
   - Он пошутил. Это он сказал для ободрения духа. - Раненый показывает на
   рваную бумагу: - Вот ты уж десять раз письмо рвешь и опять пишешь... Это
   разве философия? Это дурь!
   - Я пишу семье моего погибшего начальника... Я пишу: "Девушка,
   зачеркните на вашей картине цветы. Капитан был прав, и нынче без боя дороги
   не бывает!"
   Раненый пожимает плечами:
   - Доктор определенно пошутил. Случай в медицине самый обыкновенный...
   Сестра подходит и говорит твердо:
   - Больной Башмаков, оставьте ручку и чернила. Идите гулять. Отдыхайте
   или играйте в шашки.
   Коля торопливо берет конверт, вкладывает в него исписанный лист бумаги
   и пишет адрес: "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Лично для
   Нины". Быстро подходит он к стоящему тут же в комнате почтовому ящику. И
   мгновение медлит.
   Раненый с мандолиной громко запевает!
  
   Письмо придет - она узнает,
   На щеку скатится слеза...
  
   Коля рывком бросает письмо в щель почтового ящика.
   Играющие в шашки с треском заканчивают партию. Раненый, который читал,
   захлопывает книгу. Все они разом, дружно подхватывают:
  
   И гор-р-рько-горько зарыдают
   Ее прекрасные глаза...
  
  
   x x x
  
  
   Нина сидит на кровати около Саши. Она берет его за руку и говорит:
   - Женя в школе, няня в магазине. Я вернусь скоро. Саша, я прошу тебя, к
   окну не подходи близко...
   - Женька моих голубей не кормит. И там кто-то их к своему окну
   переманивает.
   - Хорошо, я буду их кормить сама. Ты мне веришь?
   - Почему папа не ответил на твою телеграмму?
   - Почему? Очень просто: они, вероятно, перешли в наступление, и
   телеграмма его не застала на старом месте.
   - А где у него было старое место?
   - Я не знаю... Ну, где-нибудь в лесу, - Нина улыбается, - под елкой.
   Ты, Саша, сам командир и это дело лучше меня знаешь.
   - Да, конечно, - благодарно улыбаясь, говорит Саша. - Они перешли в
   наступление. И я перейду в наступление тоже. Иди. Я тебя люблю, Нина.
   Нина ушла, а Саша подошел к окну, поцарапал по заснеженному стеклу
   пальцем и сделал круглую дырочку. Прилетают голуби и усаживаются на карниз
   окна.
   В это время раздается звонок. Саша выходит в переднюю и видит, как
   сквозь щель просовывается письмо. Он поднял его и бежит в свою комнату. На
   лице его волнение. Он повертывает письмо. Глядит на свет. Ему очень хочется
   вскрыть письмо. Но на конверте надпись: "Лично для Нины".
   Саша кладет письмо на подоконник и стоит у окна. Вдруг он замечает, что
   к одному из окон в стене высокого дома напротив слетаются на снежный карниз
   голуби. Через форточку просовывается рука и сыплет крошки голубям. Голуби
   клюют. Тогда Саша в гневе поворачивает рукоятку оконного запора и
   распахивает обе рамы. Пар врывается в комнату. Саша высовывается из окна,
   шарит по подоконнику и тянет тряпку. А тряпка зацепила и тянет письмо. Тянет
   и оловянных солдатиков.
   Саша кричит:
   - Это кто моих голубей переманивает?
   Снизу, со двора, удивленно наблюдает за Сашей Коля Колокольчиков.
   Саша швыряет тряпку. Летит вниз письмо, и падают солдатики.
   Перегибаясь, с отчаянием смотрит Саша вниз, но письма не видно. Он поднял
   голову и замер, потому что в окне напротив он теперь видит изумительной
   красоты девочку. У нее белые, падающие кольцами на плечи локоны. Волосы
   схвачены обручем, от которого расходятся мерцающие лучи. На ней легкое, как
   дымка, усеянное звездами платье, и она пальцем показывает куда-то вниз. Там,
   внизу, за уступом, невидимое Саше, лежит письмо.
   Саша высовывается глубже. Но тут в комнату вбегает Нина, хватает за
   плечи Сашу, оттаскивает от окна и закрывает рамы. Саша бросается в переднюю.
   У дверей Нина его задерживает.
   Саша бормочет:
   - Оставь! Пусти!.. Я уронил за окно письмо... Это письмо с фронта, от
   Коли, про папу...
   - Сашенька... Саша... Мы письмо сейчас найдем. Мы его разыщем.
   Саша, сразу ослабев, прижимает голову к груди Нины, глаза его
   закрываются, он бормочет:
   - Письмо лежит в снегу... там в окне девочка, она звезда... Она вам
   покажет... Она его видит...
   Нина в недоумении.
   А загадочная девочка все еще смотрит через морозное окно. Вдруг она
   что-то внизу увидела и всплеснула руками.
   x x x
  
   Саша лежит в постели. Снова его томит жар. Температура снова все растет
   и растет. Неподвижно стоит в углу комнаты целый полк оловянных солдатиков,
   лежит на ковре у дверей котенок. И вдруг четким движением все солдатики
   сходят со своих оловянных подставок, маршируют и поют:
  
   Спит, тревожным сном объятый,
   Наш начальник до утра.
   Оловянные солдаты,
   Нам в поход идти пора.
   Сон его не потревожа,
   Разумеется само,
   Отыскать ему поможем
   Очень важное письмо.
   Тра-та. Тра-та.
   Тра-та-та-та.
   Снега, сугробы и леса...
   Оловянные солдаты
   Разошлись на полчаса.
  
   При этих словах все войско разделяется на несколько отрядов, которые
   вполоборота расходятся в разные стороны.
   x x x
   С винтовками наизготовку, по пояс в снегу торчат возле рваного валенка
   оловянные солдатики.
   Стоит Тимур, рядом с ним - Коля Колокольчиков. В руках у Тимура
   распечатанное письмо.
   - Оно лежало здесь... - показывает Коля и видит солдатиков. - Смотри,
   куда свалились из окна оловянные солдаты. - Он поднимает их.
   - Зачем ты письмо распечатал? - спрашивает Тимур.
   - Оно намокло и в кармане отклеилось. Я иду - дай, думаю, отнесу. А
   потом иду - дай, думаю, прочитаю.
   - Это письмо тревожное. Письмо неясное. И я еще не знаю, нужно ли,
   чтобы такие письма доходили по адресу...
   Тимур быстро прячет письмо в карман, потому что подходит нянька.
   - Эй, вояки! Вы здесь ничего не поднимали? - спрашивает она.
   - Да, они упали из вашего окна, - говорит Коля и протягивает
   солдатиков. - Это ваши солдаты?
   - А больше ничего? Письма в снегу не было?
   Мальчики молчат.
   - Он бормочет: "Голубая звезда, она письмо видела", - задумчиво говорит
   нянька. - Бред, температура... Какое письмо? Какие звезды? А может быть... -
   Тут нянька пристально смотрит на мальчиков. - Вы глядите, я правду все равно
   узнаю!..
   x x x
   В кровати сидит Саша с книгой "Прорыв танками укрепленной полосы".
   Рядом с Сашей - Вовка. Саша читает:
   - "После того как тяжелые танки пройдут предполье, старший
   артиллерийский начальник должен перенести всю мощь огня в тыл, препятствуя
   продвижению вражеских резервов..." - Он бросает книгу. - Нет, это нам никак
   не подходит...
   - Может быть, подойдет где-нибудь в другом месте... - нерешительно
   говорит Вовка и листает книгу.
   - Нет, и в другом месте не подойдет тоже... Но крепость должна быть
   взята и разрушена! Прикажи Юрке поставить людей на лыжи, запасти лестницы,
   щиты, крюки, веревки...
   - Да, но ты сначала не хотел этого сам. Кто велел гнать инженерную
   роту? Кто сказал, что мы не плотники, не столяры, а казаки?
   - "Казаки, казаки"! У казаков разведка, а у нас?.. Неужели нельзя
   узнать, что этот комендант нам еще приготовил?!
   - Я тебе говорю, он сумасшедший. Часовые сменяются вторые сутки, а за
   стенами что-то стучит у них, колотит, - уныло отвечает Вовка; и тут же
   радостно вспыхивает: - Есть идея! Молчи и не спрашивай. Я направлю в
   крепость свою агентуру.
   - Какая беда, что я болен! Наступайте! Вызовите на помощь мальчишек из
   дома тридцать шесть, из сорок четвертого!.. Мы им осенью помогали. Достаньте
   рогожи, доски! Нападайте, когда темно, к ночи... Нам стыдно! Их мало, а они
   над нами смеются и зовут нас то "Дикой дивизией", то "Большой ордой"... Нет
   папы! Был бы папа, он бы подсказал, посоветовал. Вовка, будь другом... -
   Саша показывает на окно: - Разыщи, чья там квартира. Там у окна сидела
   девочка. Она как звезда, в волосах искры, сама голубая. И кто со снега
   письмо про папу взял, она видела.
   - Да! Но в этот Дом ход... совсем с другого квартала: надо через парк,
   мимо крепости. А как ее, девочку, зовут?
   - Ну вот, кабы я знал! А ты спроси: не у вас ли живет вот такая?
   Саша пробует показать, как выглядит девочка: делает надменное лицо,
   крутит от головы к плечам пальцами, изображая локоны.
   - Такая? - Вовка повторяет Сашины движения, потом неуверенно говорит: -
   Да, но если я даже найду квартиру и стану спрашивать, не живет ли здесь вот
   такая, то жильцы очень просто могут подумать, что я какой-нибудь
   ненормальный.
   - Ну и пусть подумают. Экое дело!
   - Обидно. Кроме того, меня по дороге изловят часовые из крепости.
   - Так ты не пойдешь? Для товарища! Ты трус!
   - Кто, я? - Вовка смотрит на увешанную деревянным оружием стену. - Дай
   мне какую-нибудь саблю! - Снимает одну, гнет, швыряет. - Не та сталь... Вот
   эту. Дай пистолет. - Снимает со стены пистолет, важно жмет Саше руку. -
   Прощай!
   Вовка уходит, но в дверях поворачивается:
   - Вот такую? - Он чертит вокруг своей головы звезду и локоны. - Засекай
   время! Я тебе приволоку эту звезду сюда... За волосы!
  
  
   x x x
  
  
   Через четверть часа Вовка выводит во двор свою маленькую, четырехлетнюю
   сестренку. Она похожа на шар. На руках ее большие варежки, а на ногах
   неуклюжие валенки.
   Вовка вынимает руку из кармана:
   - Смотри. Это конфета... - Он вынул вместо конфеты чернильную резинку,
   увидел и запнулся. - Гм... Это не конфета. Но здесь будет конфета. Одна,
   две... Четыре! Иди вот туда. - Он показывает в сторону крепости. - Видишь
   стены, ворота? Иди. Махай прутиком, как будто бы ты гуляешь, а сама пой
   песню: "Тра-ля-ляй, тра-ля-ляй..." Они тебя не тронут. А ты смотри, в ворота
   заглядывай! Потом все мне расскажешь. А потом я тебе за это дам... ну, там
   увидим что... смотря по заслугам. Иди! А мне, - он вздохнул, - звезду искать
   надо.
   Вовка задирает голову на стену восьмиэтажного дома и считает окна:
   - Первое, второе, третье, три уступа, два балкона, окно снизу третье,
   сбоку шестнадцатое. Раз, два! Засекаю! - Он взмахивает саблей, оборачивается
   и видит перед собой вооруженного Колю Колокольчикова.
   - Я дозорный крепости Колокольчиков. Кто ты? - холодно спрашивает Коля.
   - Я... Вовка...
   - Что у тебя в руке?
   - У меня? У меня палочка.
   - Врешь, это сабля. Стой и защищайся.
   - Очень странно. Вы, кажется, хотели... перемирие...
   - Мир для воинов, а не для диверсантов! Ты же ночью забросил к нам в
   крепость мерзлую кошку, а кто-то недавно высыпал за стену ведро с золой. За
   это мы должны тебя уничтожить!
   - Золу не я. Это Юрка.
   - Юрка будет уничтожен особо, а ты особо!
   Коля вынимает саблю, но тут же растерянно оглядывается, отскакивает и
   убегает прочь, потому что с метлой в руке к ним приближается дворник. Он
   басовито кричит вдогонку Коле:
   - Ты... разведка! Со двора выметайся! Вы меж собой воюйте, сражайтесь,
   но у меня чтобы все стекла целы были!
   Завидев приближающуюся Женю Максимову, Вовка нахохливается и важно сует
   саблю за пояс.
   - Трус! Так я тебя и испугался! Жаль только, что помешал дворник...
   Женя, возьми мою сестренку. Пойдите с ней вон там погуляйте. Очень
   интересно. Вон стоит комендант Тимка. Ты подойди к нему и что-нибудь тыр...
   быр... тыр. Ну, ты умеешь... А я тихо, как тигр, проскочу мимо крепости.
   Женя берет за руку девочку и критически оглядывает Вовку:
   - Ты не тигр, а ты просто смешной ушастый кролик.
  
  
   x x x
  
  
   На небольшой площадке около парка толпится народ: здесь продают елки.
   Меж деревьев, направо от дороги, видна снежная крепость. За нею стена ограды
   большого дома. В сторонке стоят Катя и Женя Александрова.
   - Ты Женя, и она Женя, - говорит Катя. - Я вас помирю. Она очень
   хорошая. Ее отец тоже на фронте... И мы решили устроить для раненых елку. -
   Катя оборачивается и резко спрашивает подошедшего к ним вплотную Тимура: -
   Тебе что надо?
   - Это Тимур, мой товарищ, - говорит Женя и тихо предупреждает Тимура: -
   "Большая орда" готовит к штурму лыжи, крюки, палки.
   - Знаю.
   - Ты всегда все сам знаешь! - слегка обижается Женя и, увидев
   приближающуюся к ним Женю Максимову, отворачивается.
   - Ты что? - удивляется Тимур.
   - Это идет одна девчонка. Ты ее, кажется, тоже знаешь...
   - Это идет Женя Максимова. Знаю.
   Он тянет Женю Александрову за собой, но она вырывает руку. Тимур
   подходит к Жене Максимовой. Они дружески здороваются.
   - Тимур определенно помешался, - говорит Женя Александрова Кате. - Он
   ведет ее в нашу крепость, а она все расскажет своему брату!..
   Тимур подводит Женю Максимову и Вовкину сестренку к прекрасной снежной
   крепости с фортами, башнями и зубцами. За ними идет и Катя.
   На одной из башен развевается флаг - звезда с лучами. Ниже, в стене
   башни, часы - это вправленный в снег будильник. Над часами решетка. У ворот
   крепости стоит часовой. Внутри деловито суетится гарнизон. На уступах стен
   возвышаются пирамиды снежных снарядов. Между зубьями самодельный зеркальный
   перископ. В углу стоит что-то громоздкое, тщательно укутанное рогожей. Горит
   костер, над костром котелок. Коля Колокольчиков торопливо пьет из кружки чай
   и ест булку. У огня лежит большая собака.
   Тимур показывает девочкам какое-то замысловатое орудие. Казенная часть
   его - это косой, покрытый льдом лоток, по которому уложены цепочкой круглые
   снаряды. Справа колесо с рукояткой. По ободу колеса широкие стальные
   пластинки. Это автопушка. Около нее возятся артиллеристы. Знакомя с ними
   девочек, Тимур называет номера расчета: замковый, наводящий, подающий,
   заряжающий.
   - Сколько? - показывая на орудие, спрашивает Тимур.
   - Проверял по часам: сто двадцать выстрелов в минуту, - отвечает
   замковой. - Была одна задержка - перекос снаряда. Но это вина их, - он
   показывает в сторону мальчишек, которые лепят снежки, - а не наша.
   Замковой поворачивает круг, стальная пластинка оттягивается. Снаряд
   скользит по лотку и становится перед казенной частью. Пластинка с треском
   срывается, снаряд вылетает. На его место стал другой, потом третий,
   четвертый.
   Целая очередь снарядов пролетает над головой Вовки, который осторожно
   крадется по тропке через парк. Вовка присел. А замковой в крепости дает еще
   несколько выстрелов, к полному восхищению Жени и Кати. Только маленькая
   Вовкина сестренка, не обращая ни на что внимания, опасливо смотрит на
   большую собаку.
   Женя видит сооружение, покрытое рогожей. Хочет его приоткрыть. Но Тимур
   быстро задергивает рогожу:
   - Простите, но этого нельзя. Это наша военная тайна.
   Резкий свисток прерывает Тимура: часовой заметил пробирающегося меж
   деревьев Вовку. Часовой хватает снежок. Но Вовка уже за забором.
   - Это сигнал, - говорит Тимур. - Теперь я попросил бы женщин с
   территории крепости удалиться.
   Женщины - Женя и Катя - с достоинством откланиваются. Маленькая
   девчурка, не опуская недоверчивых глаз, опасливо кланяется собаке.
   - Послушай, - говорит Женя, - почему ты с нами так разговариваешь?
   Какие мы женщины? Какая территория? Какая тайна? Ты над нами смеешься!
   С лица Тимура сходит суровая маска. Теперь это обыкновенное лицо
   задорного мальчугана, он улыбается.
   - Я смеюсь, но не над вами. Мне весело. Твой брат - наш враг, и им не
   взять нашу крепость ни за что на свете! Что свистишь? - обращается он к
   часовому.
   - Шпион проскочил. Вовка Брыкин.
   - А Вовку надо изловить и вот на этой башне повесить! - говорит Тимур.
   Но Вовка в это время уже поднимается по чужой лестнице. Немного
   помявшись на площадке у двери, он звонит. Высовывается здоровенный дяденька
   и молча ждет вопроса.
   - Скажите, пожалуйста, не живет ли здесь одна девочка? - спрашивает
   Вовка.
   Дяденька хладнокровно оборачивается и зовет басом:
   - Варвара... тебя спрашивают.
   Выходит очень маленькая девчурка в белом передничке, с вымазанными
   мукой руками. Она отряхивает муку, потирая одной рукой о другую, и
   спрашивает:
   - Ты ко мне, мальчик? Я занята.
   - Это не то. Это с другого подъезда, - пятится Вовка и мчится вниз по
   лестнице.
   Девчурка пожимает плечами, улыбается:
   - Он меня, кажется, испугался.
   Вовка останавливается перед другой дверью и звонит. Дверь осторожно
   отворяется. В щель просовывается рука. Рука хватает Вовку и бесцеремонно
   втаскивает в темную прихожую. Худенькая старушка теребит Вовку:
   - Я тебя пустила на полчаса, а тебя нет два часа! Разбойник! Ты хочешь
   моей погибели!
   - Нет, тетенька, я совсем не хочу вашей гибели, - заикаясь, лепечет
   Вовка.
   - Ты кто? - изумляется старушка и зажигает свет.
   - Я, тетенька, хотел спросить... нет ли тут у вас одной девочки?
   Старушка выталкивает Вовку за дверь:
   - Нет у нас никакой девочки! Хватит нам и одного мальчика!
   Вовка снова пускается на поиски и звонит у третьей двери. За дверью
   слышна музыка. Кто-то играет на аккордеоне. Дверь распахивается - перед
   Вовкой стоит Женя Александрова. На ней просторный длинный халат.
   - Тебе что? - спрашивает Женя.
   - Я хотел спросить... Не живет ли здесь одна девочка?
   - Я живу. Я девочка.
   - Ты? А нет ли какой-нибудь еще... в другом роде? - говорит Вовка,
   критически оглядывая Женю.
   - Девочки в другом роде не бывают, - усмехается Женя. - Девочки все в
   одном роде.
   - Это конечно. Но я хотел спросить... нет ли у вас тут такой...
   покрасивей?..
   - Ты глуп, и что тебе надо, я не понимаю! - вспыхивает Женя,
   захлопывает дверь и уходит в комнату.
   Там ее сестра Ольга играет на аккордеоне и тихонько поет:
  
   Летчики-пилоты. Бомбы-пулеметы.
   Вот и улетели в дальний путь...
  
   Ольга кладет аккордеон и спрашивает:
   - Женя, я не пойму: ты на Тимура сердита?
   - Не знаю... Он переменился, - с горечью говорит Женя. - Что же? Разве
   он на самом деле командир или начальник?
   - Я не знаю, как сейчас... Но большим командиром этот Тимур
   когда-нибудь будет... Это кто приходил?
   - Приходил какой-то мальчишка, спрашивал какую-то девчонку...
   Женя сбрасывает халат. На ней замечательное, в звездах, платье. Она
   подошла к зеркалу, надела белокурый в локонах парик с мерцающими лучами,
   расходящимися от светлого обруча.
   Это и есть та "голубая звезда", которая так нужна Саше.
  
  
   x x x
  
  
   В коридоре военного учреждения перед каким-то командиром, подтянувшись,
   стоит Тимур. Рядом с военным молодой, еще неуклюжий призывник.
   - Скажите, если человек убит, ранен или пропал без вести... об этом с
   фронта в письме писать можно? - спрашивает Тимур.
   - Можно, но не нужно! - отвечает военный. - Об этом только после
   проверки и кому нужно мы сообщаем сами.
   Тимур хочет еще что-то спросить, но вдруг в глубине коридора он
   замечает няньку, которая идет и осматривает на дверях таблички.
   - Можно, но не нужно? Спасибо! - поспешно говорит он и козыряет. -
   Больше мне ничего знать не надо, - четко повернулся и вышел.
   - Товарищ, одерните ворот, поправьте ремень, - говорит военный
   призывнику, показывая на уходящего Тимура. - Смотрите, как нынче
   мальчишки-пионеры ходят...
   Тем временем нянька, найдя нужную комнату, разговаривает там с военным
   о Максимове.
   - Значит, Степан не убит? - спрашивает нянька.
   Военный сочувственно и огорченно пожимает плечами.
   - Тогда он, может, в плену?
   - Вряд ли. - Военный быстро поправляется: - Капитан Максимов значится
   пока как пропавший без вести... Дети у него есть?
   - Двое.
   - Вы пришли, и я вам сказал, но детям его я бы советовал пока ничего не
   говорить... Да и жене не надо.
   - Жены у него нет... Невеста.
   - Невесте я бы несколько дней подождал говорить тоже.
   - Значит, без вести?
   Нянька поднимает на военного свое старое умное лицо и не то про себя
   говорит, не то спрашивает:
   - Война?..
   Военный, вставая, смотрит ей в глаза и, кивнув головой, твердо
   отвечает:
   - Война!
  
  
   x x x
  
  
   Сидя за столом, заваленным ворохом бумаги, лент и лоскутков, Женя
   Максимова шьет маскарадное платье. Рядом в кресле сидит Саша, ноги его
   укутаны одеялом. Перед Сашей стоит растерянный Вовка.
   - Ты подумай, она была в крепости и не хочет сказать нам ни слова! - с
   досадой говорит Вовка, показывая на Женю.
   - Я была у коменданта как гость, а не как ваш разведчик! Понятно?
   - Понятно, понятно, - сердито отвечает Саша и поворачивается к Вовке: -
   А что же твоя агентура?
   - Моя агентура - просто дура! Я ее спрашиваю: "Что видела?" - "Собаку".
   - "Еще что?" - "У ней на лапах когти". - "Ну ладно, а еще, кроме собаки?" -
   "Мальчишек видела. На них собака не смотрит, а на меня глаза уставила и
   зубами ворочает". Вот и поди с такой агентурой поработай!
   - Лыжи, палки, рогожи, крюки готовы?
   - Все готово. Сегодня к ночи от крепости останется один пепел!
   - Я буду смотреть через окно. И, если вы, трусы, опять отступите, я сам
   на улицу выскочу!
   - Кто отступит? Мы? - Вовка протягивает Саше руку: - Считай, что
   крепость уже разрушена! Остались обломки... угли, дым, пепел. Вороны летают.
   Бродят собаки, волки... и жрут трупы...
   Вовка важно уходит.
   - Ой, и до чего же хвастун этот Вовка! - почти восхищенно говорит Женя.
   - Женя, когда от папы последняя была телеграмма? - спрашивает Саша.
   - Давно: две недели, - отвечает Женя, доставая из кармана телеграмму, и
   повторяет давно заученный наизусть текст: - "Ленинград, Красноармейская,
   119, Максимовым. Пишите чаще, как здоров Саша. Целую. Папа".
   - Пишите чаще, а сам ничего не пишет... Женя, Вовка не смог. Узнай ты,
   чье это окно.
   - Ну как его узнаешь? Таких окон сто. А ход в тот дом с другой улицы...
   Ну, какая у окна примета?
   - Там сидят мои голуби. Там живет такая девчонка. Она как звезда...
   Красавица.
   - Голубь - примета летучая. Он то здесь, то там сядет. А красавиц в
   нашем квартале ни одной нету, - пожимает плечами Женя и, увидев вошедшую
   Нину, радостно кричит: - Нина, шей скорее мне платье! Скоро елка, и у всех
   все уже готово.
   - Нина, ты моего папу любишь? - спрашивает Саша.
   - Да. Очень! - просто и прямо отвечает Нина.
   - Тогда найди ту девочку. Она видала письмо. Оно про папу...
   - Сашенька, у тебя была температура, жар. Тебе, может быть, просто
   показалось?
   - Нет! Это мне потом показалось... А сначала мне ничего не
   показалось...
   - Не кричи. Смотри, какой горячий... - говорит, входя в комнату,
   нянька. - Дед твой был солдатом. Отец - капитан. А ты... ты, наверное,
   будешь генералом.
   Нина внимательно вглядывается в Сашино лицо:
   - Саша, у тебя глаза блестят, лицо горит. У тебя опять температура.
   Пристально смотрит за окно Саша.
  
  
   x x x
  
  
   Вечером, в сумерках, за сараями торопливо собирается "Дикая дивизия". В
   воротах домов толпятся болельщики и любопытные. В одних воротах стоит Женя
   Александрова, в" других - Женя Максимова.
   В руках у мальчишек крюки, палки, веревки. На снегу лыжи. Большинство
   мальчишек укутано в самодельные маскировочные халаты из простыней, наволочек
   и передников. У некоторых на голове белые тюрбаны из полотенец. Особо
   великолепен Вовка. Куском материи у него закрыты грудь и живот, спина
   черная. В руке труба. В другой руке флаг с замысловатой эмблемой: разинув
   пасть, стоит на задних лапах полосатый тигр. Другой флаг развевается над
   башней крепости. На нем простая звезда с лучами - это эмблема Тимура и его
   команды.
   Над часами на снежной башне опускается железная решетка. Из стены сбоку
   выдвигаются деревянные, покрытые льдом ворота и наглухо закрывают вход в
   крепость. Через одну из бойниц пристально смотрит Тимур. Рядом с ним трубач,
   Коля Колокольчиков. У автопушки выстроился артиллерийский расчет. Весь
   гарнизон наготове стоит у стен. Все спокойны, но насторожены. В углу торчит
   какое-то сооружение, закутанное рогожей.
   К крепости пробираются через кусты парка мальчишки "Дикой дивизии". Меж
   деревьев осторожно движется отряд лыжников. По пояс в снегу волокут
   мальчишки приставные лестницы.
   Тимур повернулся, взмахнул рукой. Ребята из его команды сдергивают
   рогожу, под ней оказывается прожектор; он сделан из автомобильной фары.
   Ребята крутят колесо, и на стекло падает проволочная сетка. Прожектор
   поднимается над стенами. Вот блеснул яркий луч. И мальчишки, пробирающиеся
   через парк, падают в снег.
   - Разведчик! Что же ты не узнал, что у них есть прожектор... - сердито
   шепчет Юрка Вовке и командует остальным: - Лежите, не шевелитесь! А ты,
   Вовка, беги назад, ползи, как кошка. Скажи штурмовикам и лыжному отряду,
   чтобы они незаметно перестроились и заходили с тылу.
   Мальчишки волокут салазки. Тащат через сугробы лестницы.
   Луч прожектора приближается. И снова все падают в снег. Но внезапно из
   репродуктора, висящего в парке, раздается голос диктора:
   "Внимание! Объявляется воздушная тревога! Немедленно тушите свет и
   затемняйте окна!"
   Луч прожектора гаснет. В темноте слышен обрадованный голос Юрки:
   - Потух! Вовка, передай штурмовикам и лыжникам, чтобы шли своим прежним
   направлением.
   - Они больше не послушают. Они ругаться будут.
   Ревут гудки и сирены. В столовой у Максимовых Нина, выключив свет,
   торопливо опускает маскировочные шторы на окнах. В соседней комнате Саша
   бросается к окну и смотрит на стену дома напротив. Там быстро, целыми
   секциями, гаснут огни. Остается освещенным только одно окно, - и это - то
   самое, которое так нужно Саше.
   Саша вскакивает на подоконник и распахивает форточку.
   Со двора доносятся крики:
   - Тушите свет!
   - Чья квартира?
   - Это двадцать четвертая.
   А в это время в квартире у Александровых Ольга с намыленной головой
   стоит в ванной комнате. Затрещал телефон, почти одновременно раздался
   оглушительный звонок в дверь. Ольга вылетает из ванной и бросается к
   выключателю.
   Свет тухнет. Саша спрыгивает с подоконника и выбегает, бормоча:
   - Двадцать четвертая... двадцать четвертая...
   Хлопнула входная дверь.
   - Кто там? - тревожно спрашивает Нина и включает свет: шторы ведь уже
   опущены.
   Никто не отвечает. В передней пусто. Нина бросается в комнату Саши.
   Саши там нет. Нина выскакивает на лестничную площадку и в страхе кричит:
   - Саша! Саша!
  
  
   x x x
  
  
   Голос диктора объявляет отбой пробной воздушной тревоги. Дают отбой
   гудки и сирены.
   Из крепости доносится голос Тимура:
   - Огонь! Прожектор!
   В панике пятится попавший под луч прожектора Вовка. Штурмовики, которые
   тащат крюки и лестницы, в замешательстве останавливаются. Луч прожектора
   медленно шарит по парку и вдруг освещает на тропинке меж сугробов Сашу,
   взлохмаченного, без шапки и без пальто. Саша делает несколько шагов, но свет
   слепит его, и Саша, пошатнувшись, хватается за куст.
   - Что за герой? - недоумевает Коля Колокольчиков. - Он идет прямо на
   батарею.
   - Он не герой, он болен, - говорит Тимур.
   - Командир с нами! - кричит в кустах Вовка. - Ура! В атаку! - И он
   трубит наступление.
   Коля Колокольчиков в крепости трубит сигнал к бою.
   - Не надо! - кричит Тимур и вырывает у Коли трубу.
   Коля выхватывает из-за пояса пистолет и пускает ракету. Раздаются
   крики: "Ур-ра-а-а!!!" Из жерл орудий выбрасывается черный дым. Снежки
   вылетают из автопушки. Полоса снарядов бьет по одному из отрядов
   наступающих. Ослепленный прожектором и осыпаемый снарядами, отряд
   разбегается.
   На тропке появляется Нина в легком платьице. Она в центре огня.
   - Стойте! Стойте! - кричит Нина.
   На тропу выскакивает Женя Максимова и сталкивается в упор с появившейся
   с другой стороны Женей Александровой.
   - Труби отбой! Белый флаг наверх! - кричит Тимур.
   - Какой отбой? - злобно восклицает Коля. - Смотри, они отступают!
   - Вперед!.. Вперед, трусы!!! - кричит Саша отступающим мальчишкам.
   Бросается к крепости, но оступился, зашатался и падает в сугроб.
   Тимур вырывает трубу у Коли:
   - Я комендант! Даю отбой! Прожектор на флаг!!! Белый флаг наверх! - Он
   трубит отбой.
   В кустах Вовка, поднимая голову, говорит Юре:
   - Смотри, кажется, наша взяла... Они сдаются!
   Над крепостью поднимается белый флаг. Луч прожектора ползет за флагом.
   - Ура! Наша взяла! Вперед! Смелее! - орет Вовка.
   Со всех сторон мчатся ребята из "Дикой дивизии" на умолкнувшую
   крепость. Ворота крепости медленно раздвигаются. Выходит Тимур и бежит к
   Саше.
   Нина хватает Сашу и прижимает его к себе. Женя Максимова рвет крючки,
   пытаясь снять шубку, но, прежде чем она успела это сделать, Женя
   Александрова набрасывает свою шубку на плечи Саше. При этом она говорит Жене
   Максимовой:
   - Оставь! У тебя кофта, у меня свитер... Теперь моя очередь - пальто не
   в очередь!..
   Ворвавшись под командой Вовки, "Дикая дивизия" громит крепость. Поленом
   ударяют по замку автопушки. Падает прожектор.
   Коля Колокольчиков в отчаянии показывает Тимуру на крепость:
   - Скажи, зачем? Что... Что ты наделал!
   Он швыряет в снег трубу, ухватился за ствол дерева, плечи его
   вздрагивают. Он плачет.
   Саша открывает глаза:
   - Крепость взяли?
   - Есть, командир! Взяли! - подскакивает Вовка. - Остаются угли...
   дым... пепел...
   x x x
  
   Утро. На разрушенных зубьях крепости сидит ворона. Над башней торчит
   обломок древка от флага. Внутри крепости все разворочено и засыпано золой.
   Валяются замок автопушки, сломанный прожектор, разбитый перископ.
   Ворота крепости сорваны и прислонены к стене. На воротах - простая
   тимуровская звезда с лучами. Задумчиво стоит перед ней Тимур.
   Сзади подходит Женя Александрова. С сожалением смотрит она на Тимура и
   тихонько поет:
  
   Гори, гори... моя звезда...
  
   Тимур обернулся. Женя насвистывает тот же мотив, потом продолжает петь,
   показывая на звезду:
  
   Лишь ты одна, моя заветная...
   Другой не будет... никогда.
  
   - Зачем ты нарочно сдал крепость?
   - Не говори об этом Саше. Мне от этого легче все равно не будет.
   - Я с ним незнакома. А с его сестрой мы в ссоре... Глупо! Ссора
   нелепая. Она дочь артиллериста, я дочь броневого командира, отцы оба на
   фронте. Ты меня с ней помири. Я знаю, что ты с ней дружишь... Тимур, заходи
   сегодня ко мне вечером.
   Она ушла. Тимур стоит. Ему тяжело, и он насвистывает:
  
   Лишь ты одна, моя заветная...
  
   Пара чьих-то глаз наблюдала за Тимуром и Женей через щель бойницы.
   Теперь из проломанных ворот медленно выходит Женя Максимова.
   - Ты сдал крепость нарочно. Зачем ты это сделал? - говорит она.
   - Твой брат был болен. Кроме того... Есть еще одна причина, но я тебе
   ее не скажу, Женя. Ты куда идешь?
   - Я иду в тот двор. Ты не знаешь, кто живет в квартире номер двадцать
   четыре?
   - Зачем тебе квартира двадцать четыре? - настораживается Тимур.
   - Саша говорит, что там живет девочка, которая через окно видела, кто
   поднял письмо с фронта от папы.
   - Он давно вам писал?
   - А что?
   - Так. У меня дядя тоже на фронте. Он редко пишет. Война - некогда.
   - И нам редко... - Женя достает телеграмму. - Вот была последняя...
   - Две недели. Это еще немного... Мой дядя и всего-то раз в месяц пишет,
   - врет Тимур.
   Женя сует телеграмму за обшлаг рукава шубки. Она обрадована.
   - Да? Значит, и тебе редко... Тимур, а все-таки зачем ты сдал Саше
   крепость?
   Тимур подходит к ней вплотную, рука его трогает ее рукав:
   - Так было надо. А может быть, и не надо. Нет... Надо!
   При слове "надо" Тимур тихонько выдергивает телеграмму из-за обшлага
   шубки Жени Максимовой.
  
   x x x
   На столе перед Тимуром лежат две телеграммы. На одной написано:
   "Ленинград, Красноармейская, 119, Максимовым. Пишите чаще, как здоров Саша.
   Целую. Папа". На другой: "Ленинград, Пушкинская, 6, Тимуру Гараеву. Жив.
   Здоров. Поздравляю с Новым годом. Целую. Дядя".
   Тимур обмакивает кисточку в пузырек с клеем, наклеивает на первую
   телеграмму полоску от второй. Получается: "Ленинград, Красноармейская, 119,
   Максимовым. Жив. Здоров. Поздравляю с Новым годом. Папа".
   Затем он снимает со стены грубый брезентовый дождевик и охотничью
   сумку.
   Через десять минут у дверей в квартиру Максимовых звонит очень странный
   почтальон. Он в брезентовом дождевике с накинутым на голову капюшоном, с
   охотничьей сумкой в руках. Щека завязана, как будто бы у него болят зубы. В
   руках разносная книжка.
   Дверь приоткрывается на цепочке. Выглядывает нянька. Почтальон
   торопливо, чуть подавшись вбок, сует в отверстие телеграмму, карандаш с
   книжкой и хрипло говорит:
   - Вот телеграмма. Распишитесь.
   Нянька, расписавшись, сует ему обратно разносную книжку. Дверь
   захлопывается. Почтальон хочет уйти, но видит, что внизу по лестнице
   поднимается Женя, Испуганный почтальон взлетел этажом выше, прислонился к
   чужой двери и тяжело дышит.
   Женя останавливается у своей двери, достает ключ. Вдруг за дверьми она
   слышит шум, топот и отчаянно-торжествующие крики. Женя остолбенела.
   Торопливо сует она ключ в скважину. Рука ее дрожит. Женя исчезает за дверью.
   Крик и шум усиливаются.
   На площадке у дверей, прислушиваясь к этому радостному шуму, стоит
   очень смешной почтальон - Тимур. На его глазах слезы.
   x x x
  
   На дверях, напротив квартиры Максимовых, висит табличка: "Красный
   уголок". Рядом - плакат, изображающий елку и раненого красноармейца. Сверху
   на плакате надпись: "Слава героям!", снизу - "Добро пожаловать!"
   Гремит веселая музыка. Дверь поминутно хлопает. Пробегают ребята в
   маскарадных костюмах. Внутри дети поспешно развешивают по стене картины и
   гирлянды зелени. Две девочки подметают пол. Нина, со сбившейся прической, в
   рабочем халате, командует ребятами, украшающими елку. В углу репетирует
   джаз. Он состоит из пятнадцати малышей, которыми дирижирует Вовка. Внезапно
   музыка замолкает, слышен чей-то вопль.
   - Дирижер Брыкин, что у вас в оркестре за драка? - спрашивает,
   подбегая, Нина.
   - Большой барабан поспорил с бубном. Он говорит, что крепость вчера мы
   не взяли. Он врет!
   На лестнице слышны крики:
   - Идут, едут! Приехали!..
   - Приготовились, Вовка, греми! Звени! - командует Нина. - Чтобы все
   кружились, смеялись! Я сама с вами танцевать буду.
   Оркестр грянул веселый марш.
   - Но я еще не одета... Я лохматая, - спохватывается Нина и убегает.
   Внизу, у подъезда, ребята подхватывают под руки приехавших на машинах
   раненых, помогают им подняться по лестнице. Некоторые раненые опираются на
   костыли.
   Доктор Колокольчиков, стараясь освободиться от ребят, которые тащат его
   под руки, кричит:
   - Молодые люди! Постойте! Пощадите!.. Я не раненый! Я сам доктор...
   Вся лестница гудит от восторженных криков.
   Саша Максимов у себя в квартире слышит эти крики и торопливо надевает
   валенки. Нянька накидывает ему на шею шарф. Саша его отстраняет.
   - Доктор сказал, чтобы ты оделся теплее, возле елки не прыгал и через
   лестничную площадку не бегал, - внушает ему нянька. - Ты меня должен
   слушаться, как маму.
   Женя подбегает к зеркалу. На ней нарядное фантастическое платье.
   - Но, няня, раньше ты говорила, что он маму совсем не слушал!
   - Он был маленький и ничего не понимал. А теперь он вырос и все
   понимает.
   - Ничего он и сейчас не понимает.
   - Ты, сорока, все понимаешь!
   - Да, понимаю... - сквозь зубы говорит Женя и потирает шею. - Вот
   синяк. Мне из крепости снарядом попало. Ну хорошо, я за это Тимура сейчас
   отчитаю...
   - Как сейчас? - опешил Саша. - И это после вчерашнего... он придет?
   - Я его позвала.
   - Да... Но я уверен, что над ним все смеяться будут.
   - "Я уверен... Я... я!.." - вспыхивает Женя. - Подумаешь, герой,
   Чапаев... А хочешь ли ты знать, что крепость вы не взяли, что Тимур сам дал
   сигнал отбоя, что, жалея тебя, он открыл ворота?
   Саша взволнованно кричит:
   - Неправда!
   - Правда! Да об этом сегодня во дворе говорят все твои же мальчишки.
   Саша после короткого молчания сбрасывает с ног валенки и отрывисто
   говорит:
   - Дай сапоги.
   Женя недоуменно смотрит на него и подает сапоги. Саша сбрасывает с шеи
   шарф и так же коротко и резко говорит:
   - Ремень дай... папин...
   Подтянутый, туго подпоясанный, с перекинутым через плечо ремешком, Саша
   входит в красный уголок и отыскивает Тимура.
   Тимур сдержан, Саша взволнован.
   - Кто тебя об этом просил? - говорит он. - Какое тебе до меня было
   дело?
   - Я сделал только то, что и ты был обязан сделать для меня.
   - Я?.. Для тебя?..
   - Да, ты для меня. Если бы, - Тимур запнулся, - у меня была беда и я
   был болен.
   - Н-не знаю... - растерянно отвечает Саша.
   - Не знаешь?.. - Тимур смотрит Саше в глаза и говорит очень твердо, как
   бы внушая: - Нет, знаешь! Ты сын командира, и ты своих жалеть должен.
   Саша смущенно молчит. Тимур неожиданно рассмеялся. Сейчас у него очень
   простое, веселое лицо.
   - Пойми, пусть это позже... Но когда-нибудь воевать-то будем рядом.
   Все это слышит Вовка. Он застыл, подняв свою дирижерскую палочку. Потом
   отчаянно взмахивает ею. И джаз ударяет песню "По военной дороге". Ее дружно,
   весело и грозно подхватывают и ребята и раненые.
   Музыка доносится в квартиру Максимовых, где нарядная Нина торопливо
   причесывает волосы. Она смотрит на портрет Максимова, берет с подзеркальника
   телеграмму и прижимает ее к губам. Потом смотрит, и как будто змея ужалила
   ее в губы. Отскочила приклеенная полоска, и теперь виден прежний текст:
   "Пишите чаще, как здоров Саша. Целую. Папа". В полном смятении Нина комкает
   телеграмму.
   Входит нянька. Нина, задыхаясь, говорит ей:
   - Это телеграмма поддельная. Что со Степаном? Вы меня обманываете?
   - Как - поддельная? - Нянька, как подкошенная, опускается в кресло. -
   Значит, Степан не пришел? Не вернулся?
   - Откуда? Куда? Говорите прямо. Я не девчонка.
   - Дочка... оставь меня, - говорит нянька, устало опускаясь в кресло. -
   Я сама ничего не знаю...
   Вбегает Женя и, не замечая состояния няньки и Нины, быстро тараторит:
   - Нина, ну конечно, без тебя не может жить Сашка. И я не могу тоже.
   Весело. Очень весело! - Она удивленно смотрит на Нину и няньку. - Вы
   поссорились? И это под Новый год! Такой вечер! Нина, иди, тебе танцевать
   надо...
   - Уйди, Женя. Я сейчас, я приду после...
   - Хорошо, - небрежно говорит Женя, - тогда Саша сейчас сам прибежит за
   тобой, раздетый, через площадку.
   - Кто через площадку? - рассеянно переспрашивает Нина, закрыв глаза, и,
   сразу опомнившись, вскакивает и бежит к двери: - Нельзя через площадку!..
   x x x
   На елке веселье в полном разгаре. Тимур и Саша сидят рядом.
   - Мы вам крепость восстановим, отремонтируем и тогда начнем войну
   сначала, - говорит Саша.
   - Нет. Возьмите эту крепость себе. Это хорошая, надежная крепость, и
   она вам послужит еще долго...
   - А вы?.. Что же у вас тогда останется?
   - А мы... Мы себе найдем. - Тимур поворачивается к Коле Колокольчикову
   и хлопает его по плечу: - Что, старая гвардия? Мы себе найдем еще дело?
   Нина, не обращая ни на кого внимания, пробирается к Саше. Кругом
   раздаются голоса: "Тише, тише!" Саша порывисто тянет Нину за руку и
   усаживает ее с собой рядом.
   На эстраду выходит раненый красноармеец с забинтованной рукой. Звучит
   гордая музыка, и раненый поет:
  
   Под треск пулеметов, под грохот и гул
   Вставала из снега пехота.
   Но самою первой навстречу врагу
   Поднялась четвертая рота.
   Четвертая рота второго полка,
   Фланговый участок бригады...
   Огонь пулемета, удары штыка,
   Снаряды... снаряды... снаряды...
   На серых папахах сверкает звезда.
   Приказ командира короток.
   Железобетонный тяжелый блиндаж
   Штурмует четвертая рота.
   Вперед же, товарищ! Смотри, как в огне
   За все... за любовь и заботу...
   Свой долг отдавая любимой стране,
   Поднялась четвертая рота...
  
   - Если бы меня пустили... приняли... - взволнованно шепчет Тимуру Саша.
   - Я бы пошел служить только в четвертую роту. И ты тоже?
   - Нет. Я бы в пятую.
   - Почему?
   - Наша пятая еще лучше вашей четвертой будет! - задорно отвечает Тимур.
   Саша вспыхнул, он хочет что-то возразить, но тут глаза его широко
   раскрываются. У дверей в дымчатом платье со звездами в белокурых локонах,
   стянутых обручем, от которого расходятся мерцающие лучи, стоит Женя
   Александрова.
   Саша хватает Нину за руку:
   - Это она! "Голубая звезда"! Пойдем спросим про письмо.
   К Жене Александровой быстро подходит Женя Максимова.
   Они внимательно оглядывают одна другую и вдруг разом улыбаются и
   берутся за руки.
   - Скажи, кто тогда со снега мое письмо поднял? - спрашивает Саша.
   - Кто? - Женя Александрова улыбается и повертывается к Коле
   Колокольчикову, но лицо у того смущенное, а Тимур строго смотрит на Женю, и
   в его глазах приказ: "Не говори". И, глядя в упор на оробевшего Колю, Женя
   отвечает: - Я того человека не знаю.
   - Гей-ля-ля! - увидав Колю Колокольчикова, торжествующе кричит Вовка. -
   А все-таки дохлую кошку вам в крепость бросил я! - Он взмахивает палочкой, и
   джаз в бешеном темпе играет веселый танец.
   Растерянная, подавленная, Нина отходит к окну. Опирается о широкий,
   заваленный игрушками подоконник и отворачивается, чтобы никто из гостей не
   увидел ее слез.
   Сверкает огнями елка. Мчатся танцующие пары, мелькают маски.
   В сторонке, дружно разговаривая, стоят Саша, Тимур, Женя Александрова и
   Женя Максимова. К ним вдруг подбегает запыхавшаяся Катя.
   - Стойте! Радуйтесь! - кричит она. - Вы сейчас увидите...
   И в ту же минуту в дверях появляется нянька. А за ней, опираясь на
   палку, входит военный - шофер Коля. Нина смотрит на него почти с ужасом.
   - Не бойтесь! Капитан жив, - говорит Коля, - и даже не ранен... Его в
   лесу нашла наша разведка. - Он протягивает оцепеневшей Нине письмо и
   добавляет: - Письмо запоздало, но вы ему будете очень рады...
   Как завороженная, берет Нина конверт. На нем адрес: "Ленинград,
   Красноармейская, 119, Максимовым. Для моей жены Нины". В конверте
   развернутая телеграмма: "Саша волнуется, почему не пишешь, все целуем. Жена
   Нина".
   - Это ошибка, надо: Женя, Нина... - растерянно говорит Нина.
   - Все правильно, - отвечает Коля. - Ваша телеграмма летала по телефону
   с батареи на батарею... Но капитан сказал, что ошибки нет и текст передан
   совершенно точно.
   Коля Башмаков и Саша отходят к окну. Там, на подоконнике, среди
   игрушек, приготовленных для подарков, выстроились оловянные солдатики. Коля
   достает из кармана солдатика и ставит его на подоконник перед строем.
   Солдатик поцарапан, помят, но глядит весело.
   Саша быстро выдвигает знаменосца, двух солдат с шашками на караул и
   командира, отдающего вернувшемуся солдату честь.
   Коля смотрит на висящую на стене картину Нины.
   - Что? Не та дорога? - смущенно спрашивает Нина.
   - Прямо скажу, не обижайтесь: дорога не та. Круче повороты. Тверже
   люди. - Коля кладет руку на плечо раненому, который пел песню четвертой
   роты, и показывает на картину: - Не знаю, что они там поют, но, наверное,
   это мелодия для боя совсем неподходящая. Так ли я говорю, мой неизвестный
   товарищ?
   - Я знаю сама. Я нарисую другую...
   - Хотите, я вам дам идею? - улыбается Женя Александрова. - Нарисуйте
   вот их. - Она показывает на Сашу, Колю, Юрку, Тимура. - У них каждый день
   мелодия самая боевая!
   Вовка подбегает и быстро просовывает свою голову между Сашей и Колей.
   - Да, но только не рисуй, пожалуйста, этого кошкометателя и пролазу
   Вовку, - поспешно добавляет Женя Максимова.
   Тимур кладет Вовке на плечо руку:
   - Почему? Ты погоди. Он будет славным гранатометчиком.
   - Ну, если... так говорит бывший комендант самой лучшей снежной
   крепости, - разводит руками Женя Александрова, - то это будет совершенно
   точно.
   x x x
   Сверкает елка. Звенит веселая музыка. Кружатся вокруг елки в танце
   дети.
   И вот через эту блестящую елку под нарастающий гул проступает другая -
   большая черная ель на снежной поляне. На нижних ветвях ее висят два котелка,
   три винтовки, белый халат, сигнальный флаг.
   Чуть правее ели стоит батарея.
   Командир поднимает руку - раздается залп.
   Командир смотрит в бинокль и видит, как из снега встала и пошла пехота.
   Идет твердым шагом. Он снова поднимает руку - могучий залп. Командир быстро
   поворачивается. У него простое, энергичное, чуть усталое лицо; сдернув
   перчатку, он вытирает оборотной стороной ладони влажный лоб.
   Это капитан Максимов.
   x x x
  
   Последний раз перед зрителем возникает стройная снежная крепость. Над
   крепостью развевается флаг нового гарнизона.
   Войско Саши у стен крепости прощается и с почетом провожает куда-то
   уходящее на лыжах войско бывшего коменданта Тимура.
  
   Декабрь 1940
  
   ПРИМЕЧАНИЯ
  
   Большой успех кинофильма "Тимур и его команда" побудил студию
   "Союздетфильм" предложить Аркадию Гайдару продолжить работу над полюбившимся
   ребятам образом. В сентябре 1940 года он начинает писать сценарий "Комендант
   снежной крепости".
   "На этот раз я работаю несколько иначе, чем всегда, - сообщает Аркадий
   Гайдар из Старой Рузы. - Я сижу, обдумываю заранее сюжет, положения,
   события. Все еще пока туманно, но за этим туманом уже слышны и звон, и крик,
   и неясная музыка..."
   В киноповести опять мальчишеская игра, но строго и четко формулируются
   в этой игре такие понятия, как "честь", "долг", "дисциплина", "боевое
   товарищество". Очень важна и проходящая через все произведение мысль, что
   легких дорог к светлому будущему нет.
   В январе 1941 года киноповесть "Комендант снежной крепости" была
   опубликована в журнале "Пионер".
   "Я люблю театр, люблю кино, но больше всего люблю просто хорошо
   написанную книгу, за нее отвечаешь один, без дураков, всей головою", -
   написал Аркадий Гайдар в феврале 1941 года.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"