Верещагин Олег Николаевич. Быль о Коловрате

БЫЛЬ О КОЛОВРАТЕ

(на книгу Озара Ворона (Льва Прозорова))

И зачали они их сечь, акы траву косить.

И сильны полкы ордынские ни во что сташа.

Классе, кажется, в пятом я часто прогуливал уроки. Однажды пробалдел целую неделю - но это был не тот раз. В этот раз я, заглянув в школьную библиотеку, зацепил с полки книжку в жёлтой обложке - "Наша древняя столица" Е.Кончаловской. Это были стихи, но меня такое не смутило - в пятом классе я уже любил стихи, обожал их читать и много знал наизусть, выучивая их с необычайной лёгкостью (это умение осталось и сейчас, но и тогда и ныне нужно соблюдение условия: стихи мне должны НРАВИТЬСЯ.)

Пошатавшись по окраине города, я забрался в башенку коллектора около горрайбольницы (башенка есть и сейчас, правда табличку "Любимое место Верещагина О.Н. в период с...ки с уроков" пока не привинтили...), устроился удобней и решил почитать. Ну не было у нас наладонников и прочего, пришлось доставать книгу в жёлтой обложке...

...Что было хорошо в детских книгах того времени - масса отличных иллюстраций. Не скупились на них, понимая, что для ребёнка хорошие рисунки - половина интереса к книге. "Наша древняя столица" исключением не была - чёрно-белые небольшие рисунки шли на полях и в каждой из глав в тексте по нескольку штук. Их было интересно разглядывать - очень подробные, тщательно выполненные со знанием дела. Надо сказать, что в то время я ещё ни разу не был в Москве, да и не тянуло. И стихи в книге, хоть в них и правда часто упоминалась Москва, я воспринимал в первую очередь именно как рассказ о русской истории.

Я и сейчас пишу эти стихи по памяти...

Не молодица любовалась,

Сверкая зеркалом в руке -

А в день пригожий отражалась

Рязань-красавица в Оке...

Я читал, как к беспечному городу вытекает по речному льду чёрный поток чужой орды. Читал, совершенно отключившись от окружающего... Ругал шёпотом князя Фёдора - зачем он пошёл к хану, ведь было же ясно, что это враг!!! А меня учили, что с врагом не мирятся - с врагом дерутся. И никак иначе!

Любуясь княжьми дарами,

Батый кумыс из чаши пил.

И, сидя в юрте меж коврами,

С усмешкой князю говорил:

"Коль хочешь мира, русский бай -

Княгиню в жёны мне отдай!"

Взбешённый, не взглянув на хана,

Князь Фёдор молча вышел вон.

Но тут - ударом ятагана

У входа в юрту был сражён...

...А под покровом ночи тёмной,

Спеша в предутренюю рань,

Из Пронска, Мурома, Коломны

Три князя шли - спасать Рязань...

Они свои дружины гнали

На помощь брату своему...

Они тогда ещё не знали,

Какой конец пришёл ему...

И вот - раскинулась пред ними

Сама беда, гроза сама.

Не видно солнца в сизом дыме.

На ДЕВЯТЬ ВЁРСТ - ордынцев тьма...

Ком в горле вставал, когда я видел строки...

В неравный бой они вступили -

Своим сородичам верны.

И в сече - головы сложили,

Со всех сторон окружены...

И меня это ничуть не удивляло. Я удивился бы скорей, скажи мне кто-то, что можно было поступить иначе. Как это - иначе? Сбежать, потому что врагов много? Бросить?! Своих - бросить?!

В детской душе, в детском разуме, в детском сердце советского мальчишки таких выходов просто не предполагалось...

И - как стон...

Рязань, Рязань! Теперь тебе,

Твоим несчастным горожанам,

Уже не выстоять в борьбе,

Не совладать с жестоким ханом...

Враги в ворота ворвались.

Таких не знала ты доныне!..

И - честное слово, я с облегчением читал дальше:

...с высокой колокольни вниз,

Взяв сына, бросилась княгиня.

Я представлял себе пожар за спиной, холод, снег и лес, в который бегут чудом спасшиеся. И что-то бормотал вроде "ага, ага!" когда воочию видел, как...

...и к ним, как воин и как брат,

Горя упорной жаждой мщенья,

Пришёл рязанец Коловрат -

И стал готовить ополченье!

Их тысяча семьсот пришло.

Они зашли ордынцам с тыла.

Батый, вскочивши на седло,

Оцепенел: "Какая сила!

Откуда?! Где она была?!

Неужто мёртвые восстали?!

Рязань сгорела! Вся! Дотла!

Над пеплом вороны летали!"

ВПЕРВЫЕ ДРОГНУЛА ОРДА,

ОТ УЖАСА ТЕРЯЯ РАЗУМ!

И двинул Коловрат тогда

Всю силу на ордынцев разом!..

...Не обучали эту рать -

Людей, случайно уцелевших.

Но каждый шёл - врага карать.

За родичей, в огне истлевших,

И за потопленных в Оке

Готов был каждый мстить монголам.

А меч у мстителя в руке

В бою не кажется тяжёлым!

Когда я - уже потом - как-то читал эти стихи деду, он вдруг сказал тихо, глядя куда-то мимо меня: "Да, правда..."

...Смотри теперь, Батый, смотри,

Как в снежной и колючей пыли

От двух сторон богатыри

Перед войсками в бой вступили!

Взметнулись конские хвосты.

В зрачках коней - огни пожаров.

И расщепляются щиты

От сокрушительных ударов.

А с двух сторон войска стоят.

Морозный воздух полон гулом.

И вдруг... Евпатий Коловрат

Заносит меч над Хостоврулом!

Помню - я подскочил даже, сжав правый кулак. Как будто в нём рукоять монгольского меча, чужого, потому что свой прямой и тяжёлый клинок-каролинг (ну да, не знал я тогда такого слова, но всё равно) русской ковки Коловрат выщербил и зазубрил о порубленных врагов...

Удар! В сугроб зарылся щит.

Батыя шурин пал - убит!

И яростный Батыя крик

Застыл над снежной пеленою.

И оба войска в тот же миг

Друг другу в стык пошли - стеною.

И столько жизней смерть взяла,

Что под ногами твердь стонала,

Пока рязанского Орла

Шакалов стая окружала...

Таким для меня Коловрат, воевода рязанский, и остался навсегда. Орлом, окружённым стаей шакалов. Я про него много читал потом - и прозы, и стихов разной степени таланта. И это уже совсем-совсем потом был Красавин и его песня -

...и темник бледный - на коленях:

- Мой хан! Нам не помогут стрелы!

Их русские руками ловят!

А.Красавин. Евпатий Коловрат.

Я был на том месте, где стояла Рязань - историческая, не нынешняя. Уже подростком, лет 15. Оглядывался, осматривался, представлял. Жалел, что Коловрат дрался "не здесь", очень хотелось посмотреть на место его последнего боя. Но родину его я увидел.

Ей-же ей, за неё стоило драться...

...Было потом и другое. Тупизна евразийцев про наших татарских братьев - евразийцам ни во что были раскопки десятков сожжённых городов, заваленных скелетами защитников, их жён и детишек вперемешку со скелетами незваных гостей, им бы лишь бы побрататься в пику "растленной Европе"... Был и откровенный говнобрызг уродливых бибизянок и трусливых хомов, которым не давала в глубинном и тщательно скрываемом от самих себя осознании собственной никчёмности спокойно спать и срать сама мысль о том, что ТАКОЕ - ТАКОЕ! - могло быть. И был говнобрызг околонаучный, когда пидарасы со званиями, делая "дюже вумное лицо "сморщенная жопка"", тянули с экрана жвачку про то, что "эмммм кагбэ Еваптия эммм Коловра... кхм... нуууу эммм не былоооо патамуштаааа эммм кагбэ я в своёоооом труде, каторыыый..."

Ёхарный бабай, жаль, что эти их труды напечатаны как правило на отличной мелованной бумаге - не подотрёшься даже. Видимо, предвидение не обмануло научных светил... С другой стороны, тиражи убогие даже по нынешним малотиражным временам - не раскупают никак. А в Интернете - нашей "зоне свободной любви" - и вовсе никакого уважения...

...По адресу http://smelding.livejournal.com/240801.html?view=14509729#t14509729 размещена очень точно названная статья "НЕОПРАВОСЛАВНЫЕ ПРОТИВ "ДЕТСТВА РАТИБОРА"" Вот что пишет сам автор Живого Журнала.

Ещё один замечательный сюжет - это про ситуацию с колдовством. Колдовство вроде бы помогло исцелить мальчика, но спустя короткое время сначала мальчик по глупому погибает, а потом так же по глупому погибает муж женщины. Т.е. известная закономерность при лечении у колдунов и экстрасенсов - болезнь часто возникает с новой силой, а так же внезапно несчастные случаи или болезни случаются с теми кто как то связан с колдуном или исцеляемым.

Так вот. Опять же - не смотревшим мульта.

"По-глупому погибают", по мнению неоправославной рецензентки, мальчишка, бежавший предупредить соседей о нападении кочевников и подбитый вражеской стрелой. И павший в сече за свой род воин.

По-глупому.

Вот так.

Что-то я не хочу это комментировать.

Да и не нужно, наверное.

Эта девушка готовится вести "беседы и тренинги" с детьми.

Только не с моими, милая.

Да, ещё подпись у неё хорошая: "Платочек"
Платочек - это дополнительные внешние извилины!"

Точней не скажешь.

Печалит и пугает меня только одно. То, что я могу себе чётко представить - в силу специфики жизненного опыта - КАК будет выглядеть тренинг, который этО Платочек будет проводить в том числе с мальчишками. Русскими мальчишками.

Объяснять ей, что такое воины, воинская слава, кровь, честь, вера - это бессмысленно. Только изолировать, пожалуй.

Но я всё-таки не об этом чуде-юде-колбасе-толерастО...

...Я так верил, что он добежит, когда первый раз смотрел тот мульт... Я ведь родился и воспитывался в языческом СССР. И даже когда мальчишка упал - упал страшно, те, кто делал мультфильм, как-то смогли подглядеть такое из жизни, иначе не скажешь - упал, стараясь одновременно ещё БЕЖАТЬ ВПЕРЁД, СПАСАЯ РОД и ГНЕВНО ОГЛЯНУТЬСЯ НА ВРАГА: В СПИНУ УБИЛИ, ТРУСЫ?! - так вот, даже когда он упал, я только подумал очень спокойно, вцепившись в стул: "Это ничего. Это потом всё. Сейчас наши всё равно..."

Жаль - упущение авторов - что в конце погибшего мальчика не положили на костёр рядом с воинами. Это было бы правильно. Да так, наверное, и было...

Потому что наши всё равно. Такое ведь не бывает зря. Наши всё равно.

Даже мёртвые...

... Книга "Коловратов Полк" Озара Ворона (Льва Прозорова) мне попалась почти случайно. Я купил её из-за прочитанного на СамИздате отрывка, который меня даже не поразил - просто я уже привык к тому, что Озар пишет о языческих временах так, что это может являться эталоном. Ну, или красной тряпкой. Я просто отметил: ага, ничуть не хуже, чем обычно - и в скором времени нашёл "печатный" вариант в букинистическом магазине Тамбова.

Кто был тот идиот, который сдал эту книгу в букинистический?

По странному совпадению незадолго до этого я прочёл ещё одну потрясшую своей энергетикой и силой книгу о противостоянии Руси и нашего старого врага - Степи...

Повторяйте за мной, дети Славы! Повторяйте за мной: "Врага не бояться!"

- ...не бояться... - полетело в стороны.

- Полону - не бра-ать!

Рёв обезумевшего войска всколыхнул небеса:

-... не брать!

- Живому - сражаться!

- Сражаться!

- А мертвому - встать!

- Вста-а-ать!

- Встать! - взвыл Золотой Пояс, грозя кулаками наступающему ворогу...

...- Что он там вопит, Алькусаим? - усмехнулся Мамай, следя за тем, как свежие тумены втягиваются в брешь, пробитую Касимом.

- Да так... пустяки всякие, - отозвался смертельно усталый голос персидского чародея, - Симурга зовёт, убитых оживляет... Ты не видал ещё мёртвого войска, джихангир? - и залился мелким безумным хохотком. - Сейчас увидишь...

А.Колосов. Вечный путь в рябиновой ночи.

И ещё большим совпадением было то, на что я начал натыкаться, когда прочёл первую треть книги Прозорова...

...Они ведь чуть не снесли нас тогда.

Правда чуть не снесли. Эти... "до последнего моря" которые. Феномен войска-государства-зверя, страшного первобытностью и сильного ловко подхваченными у соседей-китаёз технологиями, многочисленного, но при этом не желавшего ничего, кроме уничтожения врага. А врагом для них были все, кто мешает... пасти овец.

Понимаешь, читатель? Пасти овец.

Красота, которую они разрушали, да даже не красота, а просто утилитарные вещи типа арыков и дорог! - их не трогала, как многажды трогала других завоевателей.

Она ведь мешала пасти овец...

Из открытого в хрониках горя

Сквозь столетия слышится мне:

"Мы дойдём до последнего моря,

Славен Сульдэ на белом коне!"

Выполняя былого заветы

Ни себя, ни врагов не жалей!

Все великие царства планеты -

Под копыта монгольских коней!..

"Сауроныч".

Страшные строки. Словно поочерёдный поминальный синодик. Словно плач по всем по очереди воинам-потомкам Ария, не помогшим друг другу...

...Где герои Руси украшенной,

Сокрушавшие тучи врагов?!

То у Калки спроси обагренной

И у ситьских кровавых снегов...

А тевтонцы, гроза сарацинов,

Что явились из Прусской Земли?

Своей кровью, что цвета рубина,

Поле Легницы всё полили...

Где же венгры, гепарды степные

От которых Париж пламенел?

Там, где битвы гремели былые -

У Сайо... не проехать от тел.

Я ещё в школе сжимал над книгами кулаки, горюя и злясь, что у Даниила Галицкого не получилось сплотить королей-соседей в союз против монголов. И мне уже тогда резко не нравился Александр Невский, который продал остатки Руси, чтобы-де "веру православную сохранить". Ага. А что потом два с половиной века нас насиловала и чуть не утопила в своей грязи жадная нелюдь - это "несчитово". Главное вера православная цела. А как же.

И всё же...

Чу, монгол - начинается буря!

Те, кого ты, герой, покорял -

Скоро в их же окажешься шкуре,

Скоро смерти увидишь оскал!

Оскал смерти у Озара кошмарен. Это не гладенький, вылизанный, улыбающийся череп, это намного более жутко. Зарезанные, изнасилованные, сожжённые, замученные - старики, воины, дети, женщины - поднимаются. Волей Древнего Бога. И волей тех, кто откровенно продал ему душу в обмен на месть.

Ужасно, правда? Никакой толерантности. Ну прямо 282-я... в полный рост...

А что, кто-то всерьёз думал, что суетливые людишки в чёрных долгополых платьях могут Его - ЕГО, который древней самого Перуна! - изгнать чужой, наносной верой, которая родилась вчера?

Они поднимаются в один ряд с живыми, которым уже всё равно, потому что враг - вот он, и его надо убить. На дикое, примитивное, тупое желание пасти овец от моря до моря - такое же дикое, такое же примитивное, такое же тупое желание: НЕ ЖИВИ НА МОЕЙ ЗЕМЛЕ, ЧУЖАК. Не живи, и мне плевать, чем придётся за это заплатить. Потому что это - моя земля. Это трупы моих родичей стынут в потоптанном алом снегу. Это голова моего сына на копье перед сгоревшим домом. Это - это рука моей женщины... рука, и больше ничего нет, нету остального.

И что? Хоть кто-то тут будет раздумывать? Медлить? Сомневаться? Просчитывать варианты?

Не знаю. Мы, может и будем. "Славных прадедов великих правнуки поганые..."

Коловрат у Озара не стал. Да я думаю, что и в жизни не стал тоже...

...В книге почти не упоминается так любимое славянами Солнце. Хорс появляется всего несколько раз - карать без разбора. Остальное действо - в мрачном, снежном, холодном мире, где всё серебряное, чёрное и алое. Лес. Снег. Тучи. Ветер. Тьма. Кровь.

Уже не своя. Своя пролита до капли.

Кровь врагов на снегу.

Это - да простится мне самореклама! - почти что мои Серые Войны, вызвавшие столько ужаса у либералов: мол, как можно?!

Да вот так можно.

Мир неопределённого будущего. Мир без будущего, в котором даже Добра уже нет. Есть только Зло врага. И твоё Зло, твоё желание выдрать вражескую глотку зубами и засмеяться, когда враг - о да, такой крутой, такой герой, такой победитель, такой багатур (джыгыт, да?) - вдруг дико завизжит и испачкает штаны от ужаса перед тобой.

Оно того стоит.

Такое Зло в определённые моменты истории ценней и важней, а главное - ДОБРЕЙ - любого добра. Или даже Добра... Добро будет потом. Его построят те, кого ты спасёшь. Ты - продавший посмертие за месть врагу. Вот этому самому -

Не дошёл до последнего моря,

Ни себя, ни врагов не щадя...

Ты им нёс лишь несчастья и горе -

Так пощады не жди для себя!

Расплата ждёт не только насильников и убийц. Она настигает и предателей. Тех самых - долгополых. Правда, лишь тех из них, кто и в самом деле продал душу чужеземной недовере. Мощен образ священника отца Ефима, который с женой своими руками отправляет к Предкам десятки пленных, избавляя их позора, от мук, от рабства. Впрочем, как выясняется, священник и сам не знал, что в своей церкви служил Велесу Медведю... И его явно не ждёт ад за пролитие крови.

Помните, как у нашего брата Клайва С. Льюиса Лев объясняет мальчику-рыцарю: "Зло, сделанное моим именем, отойдёт к Таш. А добро, сделанное во имя Таш - приму я."

Но, пожалуй, ещё более жутко и определённо описан конец всемогущей чёрной шаманки - перед лицом древнеарийского божества.

Она повернулась... и подавилась вдохом.

Рядом с озером Хубсугул на кочке рядом с лужей сидел старик. Волосы, собранные в косу, возвышались, будто острая шапка, рогатый посох лежал на плече, косматая шкура -- на другом, а на ладони он подкидывал камень. Маленький чёрный камушек.

Вот только кочка, на которой он сидел, была вершиной Хулгуйюн. Лужа -- заливом озера. А камушек, что, взлетев, так звонко шлёпался о его ладонь, был...

Ей захотелось кричать. Только воздух вдохнуть не получалось.

Это была каменная баба. Та самая каменная баба, бывшая телом Дайн Дерхе в мире людей.

Раньше -- только в мире людей.

И тут она узнал старика.

Река Долбор, что девять небес с землёю и преисподними Эрлига соединяет, на седую голову Его изливалась. В косе его, на голове в колпак уложенной, месяц рогом запутался.

Десять тысяч шаманов вызов Ему бросили. Десять тысяч шаманов Он переплясал. Десять тысяч шаманов на Него разгневались, десять тысяч шаманов тигра великого сотворили, чтобы разорвал Его, -- Он же шкуру тигра содрал и накидкою себе сделал. Десять тысяч шаманов змею великую сотворили, чтоб пожрала Его -- Он из той змеи шейный обруч себе сделал. Десять тысяч шаманов оленя на Него наслали, чтобы на рога Его поднял, -- Он оленя того в посох превратил.

Могучая шаманка, та, кого боялся сам Пёс-Людоед Потрясателя Вселенной, внезапно почувствовала себя не больше и не могущественней маленькой девочки. Глупой толстой девчонки, что, обидевшись на старших, убежала с кочевья -- и наткнулась в распадке на голодного волка-одинца, пришедшего поймать отбежавшую в сторону собаку. И от самых сильных её заклинаний, от самых могущественных её амулетов, даже от любовника-удха толку было сейчас -- ну как от того, чтобы шлёпнуться на толстую задницу, заслонить лицо пухлыми грязными ладошками и отчаянно зареветь.

Лицо, чёрное от втёртого в него пепла сгоревших миров, повернулось к шаманке.

-- Зря, -- только и сказал превративший могущественнейшего из духов в кусок чёрного камня. И веко, прикрывающее его испепеляющий Глаз, дрогнуло, поднимаясь.

Чудовищный вопль накрыл лагерь великого войска, долетев до часовых на дальних подступах...

...В последней битве страшную дружину мёртвого (точнее - НЕ-ЖИВОГО) боярина одолевают. Одолевают так, как сказано в легенде - камнемётами. Кстати, и правда, странная идея - бить по дружине (это же не римский или эллинский строй) в полевом бою из медлительных и неповоротливых машин с низкой скорострельностью. На такой шаг идут либо в полном отчаянье - либо...

Либо если подскажет САМЫЙ зловещий и страшный персонаж книги. Тот, Кто Без Имени. Неприметный и безликий не то грек, не то перс, не то... никто? С удовольствием подскажет. Как позднее подскажет монголам и то, как надо сокрушить прочих "врагов Сульдэ". А на самом деле... ЧЬИХ врагов? КТО он - этот Анапосопос? Что за "чёрная голова" несколькими годами позже будет извергать на отважных орденцев и польских витэжэй смрад при Легнице - смрад, от которого помутится сознание, и Рыцари Запада вступят в бой с призраками вместо того, чтобы отбивать реальную атаку монголов? Откуда возьмутся те ложные приказы с НАСТОЯЩЕЙ печатью Бэлы Венгерского, что смутят разум многих мадьярских дюл-воевод, заставив их действовать вразнобой?

И почему лишь у Штернберга - Звёздной Горы - будет обращена вспять мчащая к "последнему морю" орда? Чем возьмёт её Ярослав (ЯроСлав), князь чешский?

Впрочем, всё это лишь догадки. Сказки. Легенды...

...Коловрат - отдавший и тело и душу за месть, за родную землю - так и не воссоединяется с женой и своими сыновьями-воинами (да, воинами, хоть им совсем по чуточке лет - а вы что хотели, мистрисс Платочек?). Плата, которую взял с него древний Бог - личность весьма суровая и обозлённая тем, что от него пытались отказаться - велика. Не нашёл боярин-воевода дороги в светлый яблоневый сад, куда ушли его близкие.

Но...

Говорят, в непогожие ночи можно увидеть в иных местах Рязанской или Суздальской земли мчащихся по ветрам всадников на крылатых чёрных конях. Посвящённые люди знают -- это богатырь Коловрат со своею дружиной мчит куда-то по воле Владыки...

* * *

НЕ ЖИВИ НА МОЕЙ ЗЕМЛЕ, ЧУЖАК.

Не живи, и мне плевать, чем придётся за это заплатить.

Комментарии: 100, последний от 27/10/2017. © Copyright Верещагин Олег Николаевич (tambwolf.73@yandex.ru) Размещен: 21/10/2011, изменен: 21/10/2011. 26k. Статистика. Эссе: Критика Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Оценка: *8.003** Ваша оценка:
Аннотация: Пришед Озаре ко Вольгу. И рече прямо и смело: "Когда-де будет рецензия?" Ошизел Вольга и накатал рецензию. Впервые в жизни...

Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Быль о Коловрате