Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Земля теней. Главы 4-5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сарниэ и Виндэ решают, что сидеть на одном месте - только мох на ушах проращивать... Куда идти - в принципе, всё равно...

  

4. ЭЛЬФЫ - И ЭЛЬФЫ

   Мы проходим поступью неслышною
Берегами рек лесных пологими,
Ветви кленов нас за плечи трогают,
Рощи расступаются чертогами
Под заката золоченой крышею.

Аннахэль Гваэт. "Калиновое вино".

Таур им Дуинат [?]
   Косулю застрелил Сарниэ. Вогнал стрелу точно ей под лопатку, рыжеватое тело только дёрнулось и легло на месте, сразу. Правда, перед этим Сарниэ долго рассматривал лук и стрелы Виндэ. Лук был немного больше охотничьих луков тэлэри и сделан не из цельного "уговорённого" (1.) тиса, а из можжевельника, укреплённого сухожилиями и стянутого берёзовой оплёткой; тетива - из кожи, а не из пеньки. А каменные наконечники на стрелах вызвали у Сарниэ удивление и улыбку. Он показал Виндэ свой нож и пощёлкал ногтем по клинку. Авари покивал. И тот и другой внезапно онемели - говорить, зная, что тебя не понимают, было как-то чудно.
  
   1.Эльфийские стрелки выращивали основу для своих луков на живом дереве, "уговаривая" ветку расти определённым образом и с определёнными свойствами.
  
   Они тогда отошли от берега совсем недалеко - уходить не хотелось ни Виндэ, который поминутно бегал смотреть на море, ни Сарниэ, который просто боялся удаляться от воды - как будто от чего-то родного отказываешься. Виндэ, когда они устроились на древесном стволе (Сарниэ начал стягивать сапоги), ткнул его в плечо и спросил:
   - Синдар?
   Слово "синдар" Сарниэ знал - так назвали тех эльфов, которые остались жить в Эндоре. Он покачал головой:
   - Нет, я тэлэри.
   - Тэлэри? - повторил Виндэ. Явно хотел начать спрашивать ещё и ещё, но только вздохнул, пожал плечами и улыбнулся. Потом стал показывать на пальцах, что хочет есть и надо охотиться. Сарниэ кивнул:
   - Да, я тоже голодный, - и повторил жесты Виндэ - как будто стреляет из лука и ест. Виндэ засмеялся. Он вообще показался Виндэ очень смешливым и чудным. Было немного стыдно, что так испугался сперва, и Сарниэ попросил себе лук, чтобы показать, что умеет стрелять.
   Виндэ отдал лук неохотно, предварительно долго гладил его и просил не обижаться. Он почти хотел, чтобы тэлэри (если Виндэ правильно понял название племени найдёныша) промахнулся. Но Сарниэ стрелял хорошо, и Виндэ скрепя сердце решил - пусть уж тоже идёт на охоту. А потом, если будет желание, можно будет сделать второй лук.
   Охотиться Сарниэ любил почти так же, как и рыбачить, хотя приходилось охотиться не так уж часто. Поэтому с луком - пусть и незнакомым - опозориться не боялся. А вот то, как Виндэ ходит по лесу, повергло Сарниэ в пучину зависти. Он раньше немного завидовал тому, как нолдор ведут себя в лесу - бесшумно, быстро передвигаются... Но этот мальчишка с диким "хвостом" на затылке (до икоты напоминавшим сзади лошадиный хвост) по сравнению с нолдор был легче пушинки. Сарниэ не знал, что Виндэ с трудом сдерживает смех. Тэлэри казался ему неуклюжим, как впервые вставший на ноги маленький ребёнок. Он даже косулю-то сам не увидел! Кроме того, Виндэ с трудом удерживался от смеха, едва взгляд падал на просохшие волосы Сарниэ - это надо же, носить волосы, как у девушки - распущенными!
   Но сам или не сам, а выстрелил Сарниэ отлично. Виндэ одобрительно вскрикнул, в два прыжка оказался возле косули, вздёрнул ей голову, перехватил горло широким уверенным движением ножа и, собрав полную пригоршню крови, протянул ладони Сарниэ:
   - Будешь?
   Сарниэ передёрнулся, когда Виндэ протянул ему руки с явным предложением попить крови. И не без дрожи смотрел, как тот - когда Сарниэ отчаянно замотал головой - выхлебал густую жидкость сам, деловито вытер руки о траву и, встав около косули на колени, стал что-то говорить, поглаживая её по шее и затылку. Потом вздохнул и принялся свежевать добычу.
   Сарниэ начал помогать. Длинный узкий нож был для этого не очень удобен, Сарниэ пожалел, что нет под рукой своего - остался где-то на корабле, а им так ловко было разделывать рыбу, зверя и дичь... Помогая, Сарниэ вдруг задумался - а для чего нолдор сделали такой нож? Ведь им нельзя работать. Узкий, длинный... зато легко колоть и можно метнуть. Неужели и правда - чтобы убивать себе подобных? Как меч?
   - Неужели правда? - спросил он вслух. Виндэ - ухитрившийся ни капельки не запачкаться - вопросительно посмотрел на Сарниэ...
   ...Нож Сарниэ называл "сикил". Виндэ - "скиан". В словах было что-то похожее... но Сарниэ тут же забыл об этой мысли, потому что Виндэ, ловко вскрыв черепную коробку косули, стал с удовольствием поедать мозг животного - своим ножом, помогая пальцами. Да ещё и снова предложил Сарниэ! Желудок тэлэри поднял бунт - но выташнивать было нечего, и Сарниэ только отвернулся, продолжив "разбирать" тушку.
   Мозг найдёныш не ел, кровь не пил. Виндэ стало его жалко. Да уж, теперь понятно, почему он такой беспомощный. Да и костёр тэлэри развёл бестолково - слишком большой и так, что дым от него, наверное, почуяли самые дряхлые суслики в самых глубоких норах за десять лиг против ветра отсюда. Зато уж с жареным мясом Сарниэ точно умел обращаться и только что не визжал, когда рвал его и глотал, почти не жуя. Виндэ понял, что найдёныш на самом деле страшно голоден.
   Сам он наелся быстрее и растянулся на траве, весело думая, какой отличный вышел день. Просто загляденье. Море. Эльфийский мальчишка из совершенно нового народа, про который никто не слышал! Нож из странного камня... или даже вовсе не камня. Есть о чём поразмыслить. Кстатиииии...
   Он быстро сел на пятки и уставился в затылок лопающего Сарниэ.
   Когда тэлэри ощутил вопрос: "Ты меня слышишь?" - то поперхнулся, перестал жевать и недоверчиво повернулся всем телом к Виндэ. Этот лесной житель знает осанвэ?!
   "Слышу," - ошарашенно ответил он. В осанвэ проскользнул смешок... и Сарниэ вдруг понял отчётливо, что новый знакомый - весёлый, добрый, щедрый и открытый мальчишка, который больше всего ненавидит скучать, а больше всего любит трогать новое своими руками. Ни малейших теней - страха перед окружающим, печальных воспоминаний, как у Сарниэ - в Виндэ не было. Зато было что-то похожее на веселые фонтанчики подводных родничков - на которые так интересно и смешно наступать ногой, когда купаешься...
   "У тебя тоже убили отца, - образ был лишён печали. - Кто? Орки?"
   Сарниэ опустил глаза. Виндэ заморгал. Эльфы?! Эльфы убили эльфа?! Осанвэ спуталось и сбилось, отказавшись передавать то, что нельзя было понять и осмыслить. Но Виндэ успел уловить, что найдёныш ненавидит. Ненавидит так, что все чувства превращались, смешивались в один огненный ком, похожий по жару на солнце - только в этом жаре не было ласки. По мнению Виндэ на свете просто не могло существовать никого разумного, кто заслуживал бы такой ненависти. Даже орка. Резня в Альквалондэ [?]
   Восстанавливать осанвэ не хотелось, а сам Сарниэ и не делал таких попыток. Да и пора было готовиться на ночлег.
   Сарниэ как-то не сразу понял, что это, над головой, скоро погаснет и будет темно. Тем более трудно было понять, зачем в темноте прятаться на дерево - он-то хотел поглядеть на Валакирку и подумать про дом... Виндэ, правда, очень живо изобразил, как придёт кто-то большой и лохматый и откусит ему, Сарниэ, голову - но это вышло скорей смешно. Однако мысль о том, что можно будет спать на дереве, увлекла Сарниэ как и всякого нормального мальчишку. Высоты тэлэри не боялся, лазать по мачтам и скалам привык и заслужил одобрительно-удивлённый взгляд Виндэ, который почти что отстал от нового знакомого.
   Гнездо вить не пришлось - обнаружилась впадина в развилке двух мощных ветвей, полная сухой тёплой трухи. Виндэ небрежно швырнул туда мешки - походный и сделанный из шкуры косули, с мясом - и отправился по ветке куда-то в сторону. Сарниэ подумал, разулся и зашагал следом, хотя у удивился - куда это он?..
   ...Никогда раньше Сарниэ не видел летнего заката. Солнце распахнуло крылья и потускнело, спускаясь за сделавшееся фиалковым море. Казалось, вода там вот-вот зашипит, как в кузне под раскалённым металлом. У корней деревьев внизу уже царила ночь - достаточно было опустить глаза, чтобы заглянуть в неё, как в колодец - но над зелёным ковром древесных вершин длился, длился и не мог кончиться тёплый день. От величия, открывшегося ему - величия неба, величия моря, величия леса - Сарниэ задохнулся и невольно распростёр руки, словно собираясь взлететь. Да ему, признаться, так и казалось - что сейчас можно лечь грудью с ветки на солнечный свет и плыть...
   - О... - только и смог выдохнуть он.
   Виндэ вдруг запел - громко, подняв одну руку. Сарниэ не понимал слов, да, похоже, их там и не было - только восхищённые восклицания, настолько явно различавшиеся, что тэлэри засмеялся и тоже поднял руку. А ещё... ещё он подумал вдруг, что, доведись ему сейчас и впрямь полететь, он бы, пожалуй, не сразу отправился в Аман. Потом... А пока - интересно, что в этом лесу вокруг, что за лесом на все четыре стороны? Что вообще есть в этом Эндоре? Посмотреть бы - а потом можно вернуться в Аман...
   Виндэ не утруждал себя рифмой. Он очень чутко ощущал ритмы окружающего мира, и этого вполне хватало, чтобы песня о таких похожих друг на друга - бескрайних - море, лесе и небе оказалась красивой. А ещё было приятно видеть, что найдёнышу тоже всё вокруг нравится. Виндэ неожиданно для себя сделал открытие - если можешь поделиться чем-то красивым с кем-то ещё, то от этого ощущение владения красотой не уменьшается, а наоборот - растёт, и это приятно до щекотки в пятках. И, закончив петь, он щедро повёл рукой, как бы заключая себя и Виндэ в невидимую сферу:
   - Вот, - гордо сказал он, словно показывал своё поместье (хотя и не знал такого слова и даже понятия). - Красиво, да?
   - А что там? - Сарниэ вытянул руку на восток. Виндэ явно понял жест и ответил:
   - Лес, а за лесом - большая река и опять лес. Там живут синдары.
   - Синдары? - Сарниэ понял только это слово. - Там? - он снова махнул рукой. Виндэ кивнул, и мальчишки, довольные полной убеждённостью, что они поняли друг друга, заулыбались. Виндэ захотелось поговорить. Он крутнулся на пятке и стал, тыча рукой в разные стороны, объяснять, что там живут орки, которые убили его отца и которых он скоро тоже убьёт много-много... а там - говорят, гномы, но он лично в гномов не верит, потому что таких не может быть... Сарниэ слова "урк" и "зверг" ничего не говорили, но по мимике Виндэ он рассудил, что это вокруг буквально везде обитают какие-то страшные и опасные звери. - А нолдор тут не живут? - на всякий случай спросил он. Но Виндэ явно не понял слов, и Сарниэ осторожно послал осанвэ - образ нолдоров, не тот, страшный, с причалов родного города, а обычный. И ощутил, что образ Виндэ понравился - но ответный сигнал был: нет, таких тут не было, а жаль, с ними, наверное, интересно говорить. Потом Виндэ зевнул и ясно показал, что хочет спать.
   Мальчишки вернулись в своё "гнездо". Виндэ раскатал одеяло, скомкал и положил под голову куртку, а под рукой устроил дубинку. Сарниэ тоже воткнул рядом в труху нож и улёгся - одеяла хватило и ему.
   Всё тело у эльфа тяжело загудело, голова превратилась в чугунный шар, который невозможно было повернуть толком, а веки отяжелели и пошли вниз сами. Вообще-то Сарниэ не слишком одобрительно относился к этой привычке - спать, она казалась ему нелепой тратой времени, и делал это тэлэри нечасто. Но сейчас никаких сил не осталось. Он поймал, правда, взглядом Валакирку... и улыбнулся звёздам - это было всё, на что его хватило.

* * *

   Проснулся Сарниэ от того, что над самым ухом пел-распевал соловей.
   Открыв глаза, мальчишка обнаружил, что никакого соловья нет. Рядом улыбалась физиономия Виндэ - привстав на локте, он самозабвенно подражал соловью, явно дожидаясь, пока тэлэри откроет глаза.
   - Доброе утро, - поприветствовал Виндэ найдёныша. Впрочем, тот не понял; этой фразы не поняли бы и соплеменники Виндэ, так как слово "утро" он, как уже было сказано, придумал сам. Но Сарниэ в ответ широко улыбнулся и выкинул над головой руки, потягиваясь. Потом свистнул в ответ - так же мелодично. И сообщил:
   - Если бы мы на самом деле знали язык птиц... как принц Туркафинвэ... - и вздохнул. - Мы могли бы поговорить по-настоящему. А так придётся или мне учить твой, или тебе - мой.
   Честно говоря, язык Виндэ тэлэри на слух не очень нравился - слишком короткие слова, слишком резкие звуки. Подумав об этом, Сарниэ пнул одеяло и потянулся сильней. Мучения последних дней надолго вывели бы из строя любое живое существо, разумное или нет - но к эльфу это не относилось. Всё, что с ним было, уже не оставило никакого физического следа - одной ночи на живом дереве и под звёздами хватило, чтобы вылечить тело. Виндэ уже нетерпеливо скакал вокруг, жестами показывая, что надо приводить себя в порядок и немедленно отправляться в путь сразу во все стороны - у одного Виндэ это не получалось, но теперь их двое и можно попробовать. Пока Сарниэ ходил умываться и расчёсываться (гребень тоже остался на корабле, и мальчишка пустил в ход пальцы, тщательно извлекая из волос древесную труху), Виндэ успел померить - с пыхтением натянув - его сапоги и чуть не грохнулся с дерева, но хуже от этого настроение у него не стало. Правда, он долго объяснял Сарниэ, что от этой опасной и предательской вещи надо немедленно избавиться путём сожжения с соответствующими песнями, которые он, Виндэ, может сложить. Но тэлэри с решительным лицом обулся... чем вызвал у Виндэ вращение указательными пальцами у висков. Нет уж. По мачтам и вантам в самом деле удобно бегать босиком, неплохо и на дерево лазить босиком, но ходить босиком по лесу, в котором на каждом шагу колючки и, наверное, змеи (в Эндоре они наверняка на каждом шагу и, конечно, все страшно ядовиты...) - ни за что.
   - А куда мы пойдём? - спросил Сарниэ, затыкая за пояс кинжал и придержав за плечо Виндэ, который уже явно собирался махнуть вниз. - Эй, послушай, Виндэ! Куда. Мы. Пойдём, - он сопроводил свои слова неуверенным осанвэ.
   - Куда мы пойдём? - повторил Виндэ. И улыбнулся. Теперь у них - кроме слова "синдар" - были ещё три общих слова.
   Вот и начало...
   ...Собственно, они никуда конкретно не ходили. Сперва наелись орехов, потом Сарниэ со страху убил змею, чем вызвал гневное восклицание со стороны Виндэ. Потом гонялись за полосатым орущим кабанёнком, чтобы посмотреть на него вблизи - а потом, задыхаясь от смеха и страха, убегали от его мамаши, которая в конце концов потеряла эльфов в терновых кустах, где обнаружилась удобная площадочка, чтобы сыграть в камешки - и сами камешки. (1.) Потом, бродя по быстрому ручью, они ловили рыбу и учили слова - каждый из чужого языка. Рыбу, выброшенную на берег, сожрал дикий кот, по-тихому ходивший за мальчишками. Кота загнали на дерево, покидались в него шишками и оставили там, исходящего гневными воплями. Потом нашлись две ровные длинные палки-валежины, на которых необходимо было устроить схватку - победил Виндэ, а валежины пошли на костёр, чтобы поджарить грибы (Сарниэ не желал верить, что это можно есть, а оказалось - вкусно, и очень). Потом они пошли за солью, задержались у реки с ледяной водой, куда прыгнули раз по двадцать с обрыва высотой в двадцать футов - очень интересно было, во-первых, проверить, кто лучше лазает, а во-вторых - просто полазать по корням, выступающим из склона тут и там. Пока они это делали - на водопой явилось стадо туров и, когда мальчишки наконец смогли вылезти на сушу, то имели довольно жалкий вид и довольно долго сидели на солнечной полянке, где Сарниэ признал, что новое изобретение Валар - солнце - вещь очень, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ п-п-п-п-п..., п-п-п-п..., ппппп... правильная. За солью они всё-таки дошли, но набрали её очень даже не сразу, потому что Сарниэ нашёл кристалл-звезду такой потрясающей красоты, что оба сидели возле неё часа три, любуясь гранями, после чего Сарниэ бережно водрузил кристалл в безопасное, но видное место и объявил, что эти солонцы будут отныне называться Анкалима Элен (2.) - Виндэ его понял и согласился. На солонцы пришли несколько лосей, и мальчишки поспорили, бить или не бить? Решили, что - не бить, посмотрели и на лосей и пошли обратно. Шли долго, потому что по пути искупались (дело сложное и важное) в тёплом, прогретом до дна озерце, в котором Сарниэ дуриком поймал здоровенного карася с треть себя размерами (когда мальчишка завопил и нырнул, Виндэ решил, что нового приятеля схватило какое-нибудь чудище). Карася зажарили и съели прямо возле озерца, после чего оба ощутили, что голодны просто невероятно и припустили бегом. Но выяснилось, что их спальню навещала рысь и унесла, сволочь, косулятину...
  
   1.В данном случае имеется в виду вариант нашей игры "в пристенок", знакомый современным детям по недавно популярной игре с фишками и битами.
   2. Ярчайшая звезда (квэнья).
  
   ... - Ну. И. Деееееень... - выдохнул Сарниэ, растягиваясь поперёк ветки и лениво рассматривая солнце сквозь растопыренные пальцы.
   - Обычный, - пожал плечами Виндэ. Сидя на той же ветке со скрещенными ногами, он прикидывал, как расположить свеженькую рысью шкуру на свой гардероб. Потом подумал и предложил: - Хочешь, сделаем тебе тул из этой шкуры? Ты же её добил. А из остатков что-нибудь ещё придумаем.
   - Угу, - Сарниэ перевернулся на бок и потёр правое бедро - туда зверюга успела цапнуть когтями, располосовав штаны и тело; три длинных вспухших шрама уже начали заживать, но обещали остаться. - Тул так тул. Но тогда и лук надо сделать... Эй, да мы с тобой говорим! - вдруг изумился он. Виндэ тоже вытаращил глаза в недоумении - он сам не заметил, когда и как их короткие восклицания и реплики, которыми был насыщен этот день, перешли в настоящий разговор.
   - А вообще ты прав, - заметил он, отойдя от удивления. - День был... э... странный. Но я хочу есть. Даже сильней, чем прежде.
   - А пошли сходим, - предложил Сарниэ, садясь и потирая бедро. - А, ещё. У тебя иголок нет?
   - Чего? - поднял брови Виндэ.
   Сарниэ показал штанину и изобразил, как шьёт. Иголки у Виндэ были. Костяные, немало позабавившие Сарниэ. И нитки из сухожилий. Пока Сарниэ зашивал разрезы - начало вечереть, но вопреки вчерашним страшилкам Виндэ настаивал на том, что можно и нужно сходить на охоту.
   Охота превратилась в долгую прогулку по ночному лесу. Сперва Сарниэ только что не держал авари за руку (в другой он судорожно сжимал нож), но потом красота ночных светящихся цветов, разноцветных светляков, острые запахи - всё это подчинило Сарниэ и заставило забыть о страхе. В Амане леса, которые показывал Яллумэ, были совсем не такими. А какими, задумался Сарниэ. И нашёл сравнение: леса Амана часто были похожи на садик матери Яллумэ. Разумно устроенный и очень красивый, но... лишённый неожиданностей, лишённый права жить так, как хотела природа. Недаром, говорят, Йаванна не очень одобряла сады нолдор. А Эндор... Эндор был похож на Эндор.
   - Эй! - голос Виндэ прозвучал откуда-то сверху - и Сарниэ вздрогнул, обнаружив, что авари висит прямо перед ним головой вниз на сучке и смеётся.- Иди сюда! - Сарниэ подскочил, уселся на тот же сук. Виндэ тоже принял нормальное положение - и под мальчишками с топотом и хрюканьем пробежала семейка кабанов. - Вон там... - Виндэ обнял Сарниэ за плечи и вытянул руку. - Там - сердце леса. Далеко-далеко. Я там ни разу не был.
   - А что там - в сердце леса? - понизил голос Сарниэ, ощущая, как по спине крадутся сладкие мурашки.
   - Какие-нибудь чудеса, - беззаботно ответил Виндэ. - Или чудовища. Когда-нибудь увидим... О, слышишь? Это медведь. Слышишь, как он бурчит? - Виндэ хихикнул. - Ему жёстко. Ищет ночлег.
   - Медведь? - Сарниэ поймал в осанвэ образ большого и довольно добродушного зверя. - Смешной...
   - Не очень, - возразил Виндэ. - Он, если его разозлить, может справиться со стаей волков... А есть медведи, которые могут нас снять с этой ветки, как яблоки.
   - Да? - заинтересовался Сарниэ, подбирая ноги. - Э... может, мы пойдём всё-таки поохотимся?
   - Пошли, - Виндэ канул во мрак с ветки и тут же с рычанием схватил Сарниэ за щиколотки. Тэлэри ойкнул и рухнул вниз, на со смехом отскочившего Виндэ...
   ...Они загнали и подбили оленя - не очень большого, быстрого. Сарниэ потом долго вспоминал, как Виндэ - крикнув: "Не стреляй!" - несколько мгновений бежал вровень с несущимся зверем, а потом распластался в прыжке, повис на летящем стремглав звере и широким, быстрым ударом перерезал оленю горло. И завалил его на ночную траву, а сам тонко и протяжно торжествующе взвыл, падая на ещё живую тушу и окуная лицо в кровь.
   Это было красиво - красиво, как любая охота в Амане... нет - красивей. И ещё это было естественно - олень отдал свою жизнь охотнику.
   И это совсем не походило на ту смерть, которая посетила Альквалондэ всего несколько дней назад.

* * *

   Оказалось, что это были не первый день и не первая ночь, которые можно было бы назвать вслед за Виндэ странными. Впрочем, эта странность быстро сгладилась, и дни-ночи стали казаться обычными - но не стали от этого менее интересными. Мальчишки оказались отличным дополнением друг к другу.
   Сарниэ знал много слов, которые обозначали вещи, явления и животных, никогда Виндэ не виденных. Например чего стоили рыбы-фанто - которые размером больше иного дерева и пускают вверх фонтаны воды! Виндэ даже решил бы, что Сарниэ выдумывает (и не обиделся бы - выдумка была красивой), если бы не отчетливый образ такой рыбы - Сарниэ их много раз видел, даже охотился на них и даже их ел! Корабль - такая лодка, не кожаная, а деревянная и очень большая, на которой плыл Сарниэ из своей земли... Дом - не шалаш из жердей и шкур, а дом из дерева и камня... Но и Сарниэ тоже не знал многих слов для окружающего мальчишек мира. И вскоре из их попыток понять - каждый другого! - непривычные миры родился свой собственный язык. Оба были эльфами и играли словами с лёгкостью, не доступной ни одному народу, который когда-либо появлялся на Земле. Если в разговоре не находилось нужного слова в своём языке - оно просто вытаскивалось из языка другого и встраивалось в речь, как камень в стену или нить в узор. Если же слова не было вообще, Виндэ его просто выдумывал, а Сарниэ подхватывал.
   Они сделали Сарниэ лук - почти такой, как у Виндэ, тоже с сухожилиями и берёзовой обтяжкой. Сарниэ сам упросил для оружия ветку. Попытался он и сам же сделать каменные наконечники, но не смог и махнул рукой - Виндэ покатывался со смеху, глядя, как Сарниэ уродует кремнёвые сколы (благо, желтоватого кремня в ручье неподалёку было полным-полно). Будь Сарниэ нолдо, он бы после этого смеха не сошёл бы с места, пока не освоил бы это ремесло. Сарниэ же только рассмеялся в ответ. А вот оперение на стрелах он поставил по-своему. Тут не было лебяжьих перьев, пришлось пользоваться перьями дикого гуся, но за исключением цвета трёхстороннее, чуть скошенное и длинное оперение стрел Сарниэ полностью повторяло стрелы его родины. Виндэ долго принюхивался и приглядывался, только что не покусывал перья... а потом стал делать себе такое же.
   Когда слов набралось достаточно, чтобы обсуждать совершенно отвлечённые дела, мальчишки стали выяснять, что они оба, собственно, в этом лесу делают? Это было на четвёртый день к вечеру, когда мальчишки забрались повыше на дерево и раскачивались, сидя на довольно тонких ветках - вверх-вниз. Мира раскачивался с ними, и это было весело.
   - Так как ты всё-таки тут оказался один, если у тебя есть твой народ? - спросил Сарниэ, отпуская руки и раскинув их в стороны.
   - А, меня прогнали, - беспечно сказал Виндэ. Подумал и поправился: - Ну, как прогнали. Я почти сам ушёл. Началось всё, когда солнце... ну, вот это, - он ткнул рукой вверх, - взошло. Всё перепугались. А мне так интересно стало; думаю - дай, посмотрю, что это там такое наверху?! Я же тогда не знал, что оно очень высоко... В общем, наши подрожали, видят - ничего не горит нигде, Уры на землю не сходят... вылазят потихоньку из шалашей - а я на самом высоком ясене солнце верёвкой ловлю и от злости реву - не ловится же! Меня отлупили, когда слез. Я обиделся и говорю - ах вы так? Ну я уйду тогда. И ушёл.
   - Только из-за этого? - хмыкнул Сарниэ. Виндэ пожал плечами. О случаях, предшествовавших этому - ну, например, когда он в летний "открытый день" (1.) всадил горящую стрелу в зад шаману, за день до этого надравшему мальчишке, застуканному за поеданием подношений Урам, уши... или когда он притащил в стойбище молодую рысь и выпустил на совете, где решали, а не утопить ли его на всякий случай - всем будет спокойней (перед этим мальчишка поймал в умело настороженную ловушку-петлю вождя - хорошо, что за ногу...)... или ещё разные мелочи... В общем, Сарниэ это вряд ли будет интересно, решил Виндэ и снова пожал плечами с глубокомысленным и слегка отстранённым видом непонятого гения. А потом потребовал рассказать, как попал на берег Сарниэ и поёрзал на ветке в ожидании интересной истории.
  
   1. Mirie - 21-22 июня, день (точнее, ночь), хорошо известный у нас Иван Купала.
  
   Из этого ответного рассказа мальчишка-авари не понял почти ничего. Он не мог понять не потому, что не понимал слов - он не понимал дел, о которых говорил новый друг. Эльфы вели себя в этом рассказе, как помешанные или опившиеся весенней браги сверх всякой меры. Одни хотели отобрать у других не своё. Другие не хотели отдавать, и первые их убивали. Другие тоже убивали первых. А какие-то могущественные, но явно тоже глупые силы (не те ли самые Уры из сказок матери?) следили за этим убийством и ничего - ничего! - не делали. Это было как если бы взрослый охотник, проходя по стойбищу, увидел детей, которые дерутся настоящим оружием всерьёз и остановился посмотреть и позлорадствовать, потому что вчера эти дети утащили у него кусок кремня.
   - Брррр! - этот звук вырвался у Виндэ непроизвольно, и он отчаянно помотал головой. - Ух... И тот рыжий... как его... лорд так прямо и убил твоего отца? Как орк моего?
   - Да... - Сарниэ вздохнул. - Так и убил.
   - Не показывай! - Виндэ защитился ладонью, словно желая отбить осанвэ. - Это неправильно и страшно. Я бы даже подумал, что так не бывает.
   - Так и не было... - покачал головой Сарниэ. - Тот лорд и мой отец были друзьями... - он достал из-за пояса недавно сделанную дудочку и подул в неё (Виндэ эта вещь привела в восторг - его племя знало только барабаны - и, хотя виндан любили и умели петь, но другие музыкальные инструменты потерялись где-то в веках вместе с умением их делать и самой памятью о них; Сарниэ вообще иногда изумлялся, насколько коротка память Виндэ.) - Он подарил мне вот такую же дудочку, только золотую...
   - Ты говорил, - кивнул Виндэ. - Только я не понял, почему вы так цените золото, если, ты говоришь, из него нельзя сделать даже ножа... И эти камни... - он вытянул руку с браслетом, любуясь игрой света на драгоценностях.
   - Они красивые, - пожал плечами Сарниэ. - И золото, и камни... хотя мне больше всего нравится серебро, у моей матери бы... есть, - поправился мальчишка, - серебряное ожерелье с сапфирами, такие синие камни. Подобные вещи радуют душу, понимешь?
   - Как те камни того ненормального, с которого всё началось? - уточнил Виндэ. - Хороша радость.
   - Да, как Сильмариллы - Феанаро, - подтвердил Сарниэ и задумался, вспомнив, как один-единственный раз видел Сильмариллы. Недолго и мельком. Но их свет тогда словно бы проник в душу... А я бы их отдал Валар, мелькнула мысль? И Сарниэ не стал спорить с авари.
   - Знаешь, - вдруг сказал Виндэ задумчиво, - а я бы всё равно хотел увидеть твоих нолдор. Нравится мне, когда делают и называют новые вещи... Я бы даже не отказался посмотреть на этого самого Феанора, даже если он сумасшедший... Клятва [?]
   ...Ни тэлэри, ни авари не знали, что именно в этот час за сотни лиг от их леса, на горном перевале недалеко от истоков Сириона, от ран, полученных в поединке с Готмогом Балрогом, умер на руках своих семерых сыновей великий мастер, воин и бунтарь Феанаро Куруфинвэ.
  

5. НАЧАЛО ПУТИ

   ...где к заводям склонились ивы,
   где с ветром шепчется тростник,
   где стаи птиц плывут пугливых
   по глади, чистой, как родник.

Jackal. "Оссирианд"

   Виндэ с самого утра был какой-то скучный. Не захотел идти на охоту, а когда Сарниэ вернулся с двумя утками, то обнаружил друга за странным занятием - он пытался взять свой нож пальцами ноги. При этом лицо у авари были кислое, как болотная клюква.
   Сарниэ пожал плечами и стал раздувать костёр, потом принялся готовить уток. Ощипывая их, поинтересовался:
   - Помочь не хочешь?
   - Не-а, - буркнул Виндэ, но пересел ближе и взялся за вторую утку.
   - Ты чего такой? - спросил наконец напрямую Сарниэ. Виндэ скучливо поморщился:
   - Даааа... - протянул он обиженно и почти со слезами. - Сидим на одном месте уже целую вечность.
   Сарниэ не казалось, что восемь дней - это вечность. Но он не стал спорить, а вместо этого поинтересовался:
   - А куда ты хочешь идти?
   - Ты глупый! - Виндэ кинул утку (Сарниэ поймал - она летела прямиком на угли). - Да куда угодно! Куда глаза глядят! Или тебе приятней сидеть на месте и превращаться в камень?
   - Почему в камень? - удивился Сарниэ, спокойно возвращаясь к ощипыванию утки. Виндэ вдруг рассмеялся и махнул рукой:
   - Да просто у нас есть такое поверие. Что если эльф долго сидит на одном месте - он каменеет.
   Сарниэ пощупал свой зад и покачал головой:
   - Враньё.
   Сарниэ кинул в него теперь уже лиственным мусором, который рассыпался и сгорел над багровыми углями оранжевыми сполохами. Взял утку и, дощипывая, кивнул:
   - Враньё. Но неужели тебе нравится на одном месте?
   - Нет, - признался Сарниэ. - Я просто-напросто боюсь.
   - ?! - Виндэ вытаращил глаза.
   - Чего смотришь? - сердито спросил Сарниэ. - Я боюсь. Никого и ничего я тут не знаю. И ты кроме леса ничего не знаешь.
   - Да я и лес не весь знаю, - спокойно признался Виндэ. - Ээээээ... а давай пойдём прямо через лес?! Туда, на восток! - он махнул уткой. - Прямо через весь лес! В Сердце Леса, помнишь, я говорил?! Так ещё никто не делал! Пойдём через лес, дойдём до большой реки, а потом пойдём... - Виндэ задумался на миг, но тут же вдохновенно продолжал: - А потом пойдём дальше! Или куда захотим ещё!
   Сарниэ задумался. Он не представлял себе, где они находятся, где могут быть сейчас нолдор... а ещё, если честно, не представлял, что будет делать, встретившись с ними. Временами мальчишку охватывала холодная решимость... но иногда - особенно ночами - он вспоминал ту лёгкость, с которой Нэльофинвэ отшвырнул его тогда на корабле - как обмоченного щенка. А уж его отец, который спорил с Валар чуть ли не на равных... Сарниэ в подробностях представлял себе, как будет выглядеть его "поединок" - и от ужаса внизу живота всё холодело и сладко сжималось. А самое главное, мальчишка понимал отчётливо, что слова не нарушит, клятве не изменит - и значит, поединок будет. Но сейчас-то - почему бы не согласиться посмотреть на мир вокруг? Ему вспомнилась картина, открывшаяся с дерева в первый вечер - и страхи-опасения отодвинулись, уступив место растущему любопытству.
   - Что ж... - медленно и раздумчиво сказал он. - Можно... почему нет? Давай пойдём завтра же.
   - Сегодня! - Виндэ замотал головой. - Ещё одна ночь на этом месте - и я начну кусаться! - он зарычал и оскалился. Сарниэ засмеялся:
   - Ладно, сегодня. Но хоть поедим давай! Зря я, что ли, стрелял этих уток?!
   - Давай, - тут же согласился Виндэ. Настроение у него улучшилось на глазах, он с энтузиазмом принялся щипать утку так, что пух и перья полетели во все стороны. Сарниэ чихнул и сердито сказал:
   - Разошёлся.
   - Надо всё-таки быстрее, - серьёзно объяснил Виндэ. - Пока всё самое интересное не произошло без нас...
   ...Мальчик подошёл к воде и, наклонившись, тронул её ладонью. Волна, как ласковый зверёк, облизала руку тэлэри, и Сарниэ почувствовал, как в носу защипало, а глаза намокли. Не хочу я ни в какой лес, я к маме хочу, подумал он отчаянно. Сесть около неё на пол и положить голову на колени, чтобы она расчесала мне волосы. Ну за что мне это, Оссэ, Уинэн... Он ощутил себя маленьким, таким беспредельно, беззащитно маленьким в огромном мире, незнакомом и враждебном...
   Но море, снова лизнувшее его руку, молчало, и Сарниэ со вздохом выпрямился. Неслышно подошедшиё Виндэ молчал и смотрел серьёзно. Сам он не испытывал тоски по матери, это не было принято у его племени, но видел, что друг горюет - и вдруг сказал неловко:
   - Знаешь, что, Сарнито... я передумал. Давай не пойдём в лес. Давай сделаем такой корабль, про которые ты рассказывал. Может быть, будем долго делать, ну и что? И поплывём в твой Аман... А что! - Виндэ всерьёз загорелся. - Я увижу все те чудеса, про которые ты говорил, а ты...
   - Винди, не надо, - усмехнулся Сарниэ и, подойдя к другу, положил руку ему на плечо. - Я не умею строить корабли. И даже если бы умел - вдвоём не справиться с плаванием. И даже если бы мы справились, смогли - двое не проведут корабль в Белегаэре. Нет, я найду нолдор и... - про свою клятву Сарниэ не рассказывал и закончил легко, - ...и они мне помогут.
   (Ага. Помогут. Отправиться в Мандос. Быстро и весело.)
   - Ну что ж... - Виндэ испытующе всмотрелся в лицо тэлэри и накрыл его пальцы на своём плече ладонью. - Тогда прощайся и пошли.
   С чем прощаться, с усмешкой подумал Сарниэ. Разве можно попрощаться с частью себя? С рукой или ногой? Даже отрубленные, они будут напоминать о себе. А что уж говорить о сердце... Как бы далеко не ушёл он от морского берега - Белегаэр всегда будет в его крови... такой же солёной, как океанская вода. Белегаэр - дорога домой, к которой он сейчас повернётся спиной...
   Одним взмахом ножа тэлэри срезал у виска прядь и, вытянув руку над водой, отпустил волосы. Они легко спланировали в волну - и та покатилась от берега, унося дар Сарниэ на Запад...
   К Аману.

* * *

   Да, по лесу Виндэ умел ходить намного лучше, чем его новый друг. Авари казался просто частью лесной "мозаики". Временами Сарниэ ловил себя на мысли, что перестаёт замечать Виндэ - так, какой-то промельк на грани зрения. Было даже странно, что живое существо умеет так двигаться. Наверное, ни один лесной зверь не смог бы сравниться в авари в этом умении. Впрочем, и Сарниэ мог показаться неуклюжим только в сравнении с Виндэ. Сторонний наблюдатель мог бы заметить эльфийских мальчишек только зная, что тут кто-то есть, зная, куда смотреть и зная, в какой момент это делать. И это при том, что они не прятались и не молчали - наоборот, то и дело переговаривались, перекликались и даже пели. Но их голоса растворяли в себе лесные шумы и превращали в свою неотделимую часть, такую же естественую и незаметную, как птичье пение...
   Раньше Сарниэ всё-таки не понимал леса. Даже пока они сидели на одном месте, на таком гостеприимном дубе - не понимал. Лес можно было понять, лишь войдя в него и шагая по нему. Как сейчас.
   Тропинки в Таур им Дуинат, конечно, были. Вот только беда - тропинки были протоптаны зверьём, и Виндэ сразу сказал, что ходить ими опасно. У зверей это означает вызов, желание отобрать их собственность. А убить двух эльфов тут могут очень многие существа. Поэтому мальчишки шли просто на восток - ориентируясь по безошибочному внутреннему эльфийскому чутью, которое не давало сбиться с пути ни в темноту, ни в бурю, ни в незнакомом месте. Правда, передвижение такое затруднялось то буреломами, то текущими в глубоченных промоинах ручьями и речушками - некоторые препятствия были с ходу непреодолимы даже для эльфов, которым и ветка - мост. Впрочем, мальчишки в принципе никуда не спешили и не боялись опоздать. В этом была прелесть пути и его очарование.
   Чащобы были полны зелёного света. Зелени разных оттенков - от светлой, весёлой зелени солнечных лучей на листьях, до почти коричневой, глубокой и таинственной зелени воды лесных озёр. Зелёный мох полз по выпирающим из земли корням - толщиной с Сарниэ - деревьев. Зелёный папоротник махал вслед проходящим мальчишкам растопыренными пальцами листьев. И даже воздух казался каким-то зелёным, пронизанным золотыми нитями. Им приятно было дышать - раньше Сарниэ был уверен, что так легко дышится только на морском берегу.
   Они шагали весь день, только один раз остановившись, чтобы немного перекусить. Сарниэ вдруг заскучал по хлебу, который пекла мать, и долго старался объяснить Виндэ, такая это прекрасная штука - свежий горячий хлеб только что из печки, пышный, и в то же время увесистый, чуть кисловатый и немного сладкий... Но Виндэ не мог понять. Женщины его племени готовили из каких-то зёрен (они скрывали, из каких, и даже собирали их тайно, со специальными песнями вроде мужских во время Большой Охоты) лепёшки: светло-серые снаружи и светло-коричневые на изломе, плоские и лёгкие. Крэм - так назывались лепёшки - не черствел и был очень сытным. Когда Виндэ сбежал, то утащил с собой с десяток лепёшек, но, конечно, давно их съел и так же тщетно пытался объяснить Сарниэ, каков крэм на вкус.
   - А ты совсем не хочешь домой? - спросил Сарниэ, перескакивая через корягу. Виндэ помотал головой:
   - Нет, не хочу. Скучно там. Того не делай, этого не делай, а об этом даже думать забудь... Вообще-то я бы хотел там побывать, - вдруг возразил сам себе Виндэ. - Приехать на этой твоей лошади, про которых ты рассказывал, с вот таким, - Виндэ развёл руки как можно шире, нырнул под свисающую ветку, перепрыгнул через обомшелый камень, - мечом и в одежде, как у тебя, только ещё необычней. Чтобы меня сперва никто не узнал. А потом... - Виндэ умолк, явно что-то не договорив.
   - Потом - чтобы все позавидовали? - засмеялся догадавшийся о желании друга Сарниэ. - Да, но в таком лесу любая лошадь поломает ноги...
   Мальчишки остановились только когда начало темнеть. Впрочем, в чаще это происходило раньше, чем на опушке или наверху, над деревьями. Над глубоким, хотя и узким ручьём наклонялся могучий бук - на него они и взобрались, мгновенно отыскав хорошую развилку среди толстенных ветвей. Впрочем, Виндэ покрутил носом и сказал уверенно:
   - Ночью будет дождь.
   - Листва густая, - Сарниэ потрошил мешок с не слишком щедрыми припасами, готовясь ужинать. - Ничего с нами не случится.
   И, поудобней устроившись на суку, кивнул Виндэ:
   - Садись, поедим...
   ...Конечно, с ними случилось. Да ещё как! Ночью темнота зашумела, закачалась вокруг, что-то грохнуло по листьям, словно по тонкому металлу... Упругие струи пробили листву навылет, как копья, подняли ошалелых мальчишек и заставили забиться вплотную к стволу и укутаться в оба одеяла. Хорошо выделанные шкуры не промокали, спинами Сарниэ и Виндэ ощущали медленную углублённую жизнь дерева и, хотя было ясно, что утром мех одеял (да и прочие вещи) надо будет сушить - настроение у них почти не испортилось.
   - Ткань такая есть, - заметил Сарниэ, - пилема. Она тонкая, лёгкая, но не промокает вообще. И почти не горит... Мы делали из неё паруса и плащи. И шатры... Жаль, что парус "Лебедя" тоже утонул. Нам бы пригодился.
   - А расскажи ещё про Лаурелин и Телперион, - попросил Виндэ и увлечённо повозился. - Так, как ты делаешь. А?
   "Как ты делаешь" - имелось в виду, что Сарниэ должен сказать энн-сэнат (1.). Сами тэлэри нередко называли себя линдары - "поющие", и не зря, надо сказать. У очень многих из них был дар петь так, что слушатели отчётливо видели спетое мысленным взором. Был такой дар и у Сарниэ - хоть и не столь сильный, как у его отца - тот вообще умел зачаровывать слушателей песней. Мальчишка вздохнул и постарался как можно чётче себе представить то, о чём надо говорить.
  
   1.У эльфов - аналог английской баллады, длинный (зачастую - очень с человеческой точки зрения) рассказ о каких-то событиях.
  
   - Ну, слушай... - "таинственным" шёпотом начал он...
   ...Когда Сарниэ дошёл до Моргота (он, конечно, не видел, как Злой Майа убивал Деревья, но много об этом слышал - а самого Моринготто... нет, тогда ещё Мэлко... как раз видел вблизи и даже как-то недолго говорил с ним про копчёную скумбрию; теперь Сарниэ щедро наделил бывшего Мэлкора самыми чудовищными атрибутами зла вроде хвоста, как у скорпиона... едва ли в жизни Моргот отрастил бы себе такое, и не потому что не смог бы, а просто - на кой?!) - так вот, когда Сарниэ дошёл до этого, Виндэ не выдержал и сдавленно пискнул.
   - Что, хватит? - сдерживая торжество рассказчика, спросил Сарниэ. И вдруг испугался тоже. Ливень вроде бы перестал, и мир за пределами их крохотного шатра наполнился вкрадчивыми переговорами капель... или это и не капли падают с листьев, а кто-то - кто-то! кто?! - опускается по веткам к их стоянке, отчётливо видя два живых комочка под одеялами из шкур в развилке бука?! Ну, не Моргот, конечно... но ведь были ещё Искажённые Майа вроде Турингвэтиль, женщины-кровопийцы, любящей превращаться в летучую мышь... Морнэфарона, который похищал и съедал детей ещё у Вод Пробуждения... или Найкэ, умеющего выпивать мозг поражённой ужасом жертвы через уши... В Амане их, конечно же, нет и не было никогда, да и вообще, говорят, Валар их перебили... но... но... но...
   К счастью для Сарниэ, Виндэ не знал этих страхов. Рассказы тэлэри он принимал как овеществлённую сказку - но голос Сарниэ смолк, наваждения отхлынули, и Виндэ вспомнил, что всё это, прекрасное и ужасное, было, конечно, не здесь... в своём же лесу он мог сосчитать любые опасности и рассказать о каждой. Злых духов в рассказах его народа не было - они остались "далеко на востоке". Правда, мальчишки шли именно на восток... но "далеко" - это не один день. И даже не один год, говорят. Для Виндэ шёпот капель был просто шёпотом капель, в котором иногда различались слова и голоса, но не страшные, а скорее забавные и интересные. Но что Сарниэ испугался, Виндэ понял. И не стал смеяться. Если Сарниэ правда видел всё то, о чём говорит... или хотя бы половину... то его испуг понятен. Над чем тут смеяться? И зачем смеяться?
   - Не бойся, - необидно и прямо сказал Виндэ. - Твоё Зло в лес не сунется. Слишком оно большое, Сарнито. Да и не знает оно ничего про нас. Сам подумай - не смешно ли тратить такие силы на двух мальчишек на мокрой ветке? - и хихикнул.
   Сарниэ помедлил - и тоже засмеялся. Страхи бесшумной волной отхлынули в ночь и стали и правда смешными, выдуманными, нелепыми. Разве мало в мире на самом деле страшных вещей - к чему пугать себя ещё и тем, что только возможно?
   - Расскажи сказку про барсуков, которые оборачивались авари, - попросил он Виндэ. - Твоя очередь.
   - С того самого места, где они встречают сборщицу цветов, когда она решила искупаться? - лукаво спросил Виндэ. Сарниэ громко фыркнул и толкнул локтем друга:
   - Ага, с того самого...
   ...Существо, сидевшее на ветви в фатоме выше мальчишек, прислушивалось к разговору и смеху. Оно не знало квэнья и вообще не знало и не желало знать никакой словесной речи, предпочитая общаться с Господином мысленно, а с подчинёнными - обжигающими короткими эмоциями: вперёд! бойся! говори! молчи! Для жертв же не нужно было ни мыслей, ни эмоций - налетай и раздирай. Или сделай так, чтобы они сами шли тебе в лапы. Понимали, что гибнут - и шли.
   Существо было голодно. Очень голодно - оно летало над Таур им Дуинат уже третьи сутки, и ослабело от солнечного света (донимавшего днём), от звёздного света (донимавшего ночью), от этих несносных деревьев (только вчера огромный дуб, что-то проворчав, чуть было не прихлопнул его веткой на лету). Конечно, лучшей пищей был страх - страх жертвы. Но сгодилась бы и кровь, и мясо... Попадись ей эти двое днём раньше... и тогда... может быть... а сейчас - нет. Нет. Существо ощутило страх - не жертвы, а свой. Там не только лесной дикарёныш. Там эльда. Проклятый, мерзкий эльда. Напуганный, но... существо представило взгляд эльда и вздрогнуло. Взгляд жёг и выворачивал, был хуже звёздного и солнечного света, он сам был - Свет, прежний, несносимый... А существо сейчас было слишком слабо, чтобы рискнуть напасть на эльда, пусть и маленького.
   Не сейчас, окончательно решило оно...
   ...Огромная полуптица-полупаук сорвалась с ветки и бесшумно канула во тьму, одним рывком расправив широкие полукружья кожаных крыльев.
  
  
   Смешно о Феанорингах [Дж.Долфин]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"