Верещагин Олег Николаевич. Земля теней. Главы 18-19

18. ПЕСНЯ ФЕАНОРИНГОВ

Тебе - бессмертный звездный свет,

Тебе - немеркнущий рассвет,

Тебе - прозрачный воздух дня,

Тебе - дыхание огня,

Тебе - листвы цветной ковер,

Тебе - тропа на склонах гор,

Тебе - простор морской воды

И золотая нить слюды..

Арвен Мифриэль. Пожелание.

- Хорош, а? Ну вот скажи - хорош?

Сарниэ уныло кивнул. Остальные всадники - не только щитоносцы Мэглора - Алассейа, Кирьямо и новенький синда Альм - но и взрослые эльфы, включая самого Мэглора - держались от Виндэ максимально далеко.

За двадцать два дня пути он до такой степени допёк всех своим Лееде, что Альм вчера предложил с утра первым делом затыкать авари рот. Исключительно из самых добрых побуждений. И вызвался лично производить это действие, если остальные крепко подержат Виндэ. На крайний случай можно позвать взрослых. Всех. Сам Виндэ, который в другое время немедленно начал бы рычать, шипеть и подбивать на драку, на эту реплику только глупо улыбнулся.

Единственное, пожалуй, что не давало Сарниэ тоже сбежать от дружка на другой конец отряда - было то, что в ночь, когда меч был готов - перед самым отъездом - он видел, как Виндэ танцует на холме. С мечом. Причём это был не liltamacillo, танец с мечом, какой был в ходу у нолдор. Виндэ - под светом звёзд, на молодой траве - танцевал именно как с партнёршей-девушкой. Это было смешно, но так трогательно, что посмеяться над этим было бы просто постыдно. Тогда друг не заметил Сарниэ, а позже, жутко покраснев, признался ему, что назвал меч на своём языке, как и коня - Лееде.

Насколько Сарниэ выучил виндан, "Лееде" означало "Возлюбленная"... Имелось в виду возвышенная любовь, а не то, что взрослые делают в постели (когда Виндэ это объяснил, Сарниэ долго думал и не мог понять - разве у авари в постели это делают не тогда, когда любят?!) (1.) Правда, меча эти дела никак не касались, а восторг Виндэ был совершенно искренним.

1.Някокавайные девочки, мечтающие лечь под эльфа, не учитывают одной очень важной вещи: эльф мог заниматься сексом только с определённого возраста и только с объектом, к которому испытывал самые серьёзные и продолжительные чувства - "любви на одну ночь" у эльфов просто не было. Кавайноняшные полумальчики, мечтающие оказаться там же, где и девочки, никак не могут понять, что у эльфов не существовало половых извращений просто по самой их "бездефектной" природе. Авари, впрочем, исключение в части половых связей женщина-мужчина - сказалась дикая жизнь.

Поэтому Сарниэ стоически терпел дурь Виндэ, который и правда заговаривал о мече к месту и не к месту.

Впрочем, слов нет, меч и правда был хорош. Длинный и узкий листовидный клинок - скорей по взрослой руке - был сбаланисрован так, что Виндэ легко с ним управлялся. Рукоять - полуторную, с широким размахом тонкой, но прочной крестовины, на концах которой цвели эланоры из белой эмали - выложили самшитом в мелкой насечке, а навершие было сделано в виде орлиной головы с грозно разинутым клювом. Сам клинок был без гравировок или надписей - просто полоса сияющей стали с глубокой выборкой. По сравнению с Лееде Талья казался почти игрушкой. Но Сарниэ ни за что и ни на что не сменял бы оружие, полученное так, как он получил свой меч...

...Виндэ тарахтел, в миллион первый раз рассказывая, как они с Куруфином - нет, не так - с КУРУФИНОМ!!! (торжественное пение Улумури, сияние огней Варды, Тулкас лично бьёт в большой барабан, Эру снизошёл до благосклонного кивка...) - три дня и три ночи... без сна и отдыха... прилагая всё своё искусство (интересно, что, как и куда прилагал Виндэ - и что ему за это было от лорда, хмыкнул Сарниэ про себя)... и вот, ВОТ ОНО!!!

Виндэ замолк, любуясь оружием. Сарниэ очень опасался, что - на короткое время. Лицо едущего ближе остальных Альма было хищным не хуже чем у самого Виндэ в моменты боя. Кстати, у самого Альма тоже был очень хороший меч, синдарской работы, раньше Сарниэ вблизи их не видел. Короче нолдорских, но пошире, с клинком, сохранившим жемчужно-серую неполированную структуру, с гардой в виде двух сплётшихся змей... Семья Альма была родом с предгорий Рамдала, и она пришла служить Маэдросу после того, как до тех мест докатилось известие о битве Дагор-Нуин-Гилиат и поражении Моринготто. Отец Альма и двое его старших братьев были дружинниками Денэтора и пали на Эмон Эреб, поэтому мать отправила последнего сына служить победителю Врага, вручив мальчику отцовский меч. Светловолосый, пониже ростом, чем нолдор, тихий, но отчаянный, отличный следопыт (если не сравнивать с Виндэ) и лучник, синда заплетал волосы в косы и украшал перьями - несмотря на то, что над ним сначала смеялись... Впрочем, синдар у Феанорингов уже было немало. Они приходили со всего Белерианда и даже из Дориата (хотя оттуда - единицы; Элу Тингол пригрозил разрывом родовых уз всякому, кто осмелится уйти на службу Первому Дому)...

...Весна полностью вступила в свои права, и чем дальше на юг - тем меньше оставалось признаков зимы. Кущи Дориата на другом берегу Ароса бушевали зеленью и буквально гремели от птичьих хоров. Но и земли Восточного Белерианда не отставали. Поднялись высокие сочные травы. Рощи, разбросанные тут и там, колыхали листвой под ласковым ветром с юго-запада (Сарниэ нравилось представлять себе в нём запах моря, хотя - вряд ли, конечно). То и дело кто-то из отряда (насчитывавшего тридцать эльфов и сорок коней) принимался петь, зачастую складывая строки прямо на ходу. На землях Амбарусса, с которых выехали только вчера, уже возникло много селений, и странно было видеть привычные по Аману дома в необычном окружении... И почему-то рождались мирные и спокойные мысли. Моргот? Да он боится нас, вот и всё. Это наши мир, наша земля, наше будущее, в котором - руку протяни - наша победа! Видимо, то же самое ощущал и сам Мэглор, потому что он вдруг удобней устроился в седле - и Виндэ, собиравшийся явно продолжить восхваление меча (точнее - возобновить его), восхищённо закрыл вдохновенно открытый рот, да и дышать толком перестал. А Сарниэ... что Сарниэ? Да уж, подумал он, если ты так поёшь, то голос какого-то Сарниэ Элента тебе и не запомнится... Так. Мышь пищит за пологом шатра, забавный суетливый зверёк, и не более... Но сердиться на Мэглора за невнимание было бессмысленно. Как можно сердиться, если слышишь такой голос?

- ...И вот - пришла великая пора.

Уводит нас во Тьму святая месть.

Нам не дано взаправду умирать -

Ну что ж, мы славно поиграем в смерть.

Игрушки Валар, в жизнь играли мы -

Враг, будь он проклят, оказался прав.

Мы вырвались из золотой тюрьмы,

Но за прозренье нам заплатит Враг!

Пусть кровью захлебнется Альквалондэ,

Пусть в Лосгар догорают корабли -

Мы за Тремя Огнями во Тьму уходим,

Изгнанники Благой Земли!

...Слова были кощунством. От первого - и до последнего. Но они почему-то покоряли, звали - и не оставляли места для сомнения в сказанном. Их хотелось слушать. Их хотелось петь. Ими хотелось жить. И ещё... Ещё - Сарниэ вдруг почудилось, что рядом с самозабвенно поющим Мэглором - чуть впереди и сбоку - скачет на огромном белом коне сияющая серебром и сталью фигура. Мальчишка сморгнул изумлённо. Нет, конечно. Показалось. Но...

- Веди же нас на битву, Феанор!

Любой, кто против нас отныне - враг.

За все грехи - единый приговор.

Не все ль равно тогда, за что и как?

Заране Валар мы осуждены -

Не все ль равно, чем мы оплатим цель?

Вся кровь земли не возместит цены

Трех Звезд в железном Вражеском венце!

Пусть кровь не остывает на клинках -

Она всегда была богам по нраву.

Пусть даже Эндорэ падет во прах -

Все будет Илуватару во славу!

Жадно слушали все. Даже Альм. Даже Виндэ, наверное, не всё понимавший пока в этой песне. У нолдор же просто-напросто сияли глаза...

- Мы - проклятые воины дорог.

Нет Проклятым ни близких, ни друзей

И крови нет родной - есть просто кровь,

Что пролита во славу Трех Камней.

И мы уходим за своей судьбой,

Оставив Светлый Аман за спиною -

Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,

Под стягом со Звездою Феанора!

Мы Свет несем на остриях мечей,

Мы кровью вражьей Три Звезды омоем,

И вот тогда во славе и мощи своей

Вернутся в Аман Нолдор!

И вот тогда , восставшие в мощи своей,

Вернутся в Аман Нолдор! (1.)

1.Стихи Иллет.

- Да! - яростно крикнул в наступившей на миг тиши Кирьямо. Пришпорил коня, нагнал лорда, подхватил его плащ, коснулся мимолётно губами и погнал коня вперёд, выкрикивая звонко и свирепо: - Да! Да! Да! Так будет, будет, будет!

- Будет, будет! - закричал - или залаял? - Алассейа, пускаясь в галоп за Кирьямо. На скаку оба вспрыгнули ногами на сёдла и выпрямились, словно летя над травой. Ветер разметал их волосы и распрямил плащи. Взрослые эльфы откликнулись одобрительным шумом и смехом, криками:

- Да, да, да! Будет так!..

...С другого берега Ароса за кавалькадой наблюдали двое пограничников Дориата. В переменчивых плащах, делавших их почти невидимыми, они совершенно неподвижно стояли почти у самой воды, опершись на длинные луки. Синдар провожали нолдор внимательными холодными взглядами. Их интересовало только одно - не вздумают ли те переправляться?

Элу Тингол приказал не впускать в Дориат ни единого из Дома Феанора. Буде вздумают пройти без разрешения - стрелять без колебаний. И, хотя командир пограничников Белег Куталион не слишком был доволен приказом короля - но и он подтвердил слова Элу Тингола своим воинам...

...Видимо - нет. Не вздумают они переправляться. Ну что ж. Их счастье.

Так же молча и бесушмно, как стояли, синдар повернулись и исчезли в лесу на южной оконечности Региона.

* * *

Больше всего в этом пути Сарниэ любил вечера.

Зашло солнце, и луна ещё не поднялась толком - лишь звёзды светят на небе, бесчисленные и яркие. Сверкает Валакирка. Летит, летит ширококрылая Вилварин, и настигает её могучий Соронумэ. Замахивается широким мечом, грозя Моринготто, отважный Телумехтар... Эльфы могли называть звезду за звездой и соревноваться, вспоминая имена... Фыркают, похрустывают травой, бродят вокруг стоянки кони, отдыхающие после нелёгкого дня, и можно коснуться их мыслей - неспешных и контрастно-ярких. А потом взрывается к небу пламя костра, и чернеет, густеет ночь, зато в алом и золотом кругу - все свои. И те самые сухари, которые так надоели в Химринге, кажутся необыкновенно вкусными. А что говорить о мясе подстреленной днём косули - с весенними травами, о холодном вине из почему-то не нагревающегося за день кожаного бурдючка... Смех, рассказы и песни...

... - Ночь накрыла землю чёрным плащом,

Рассыпав жемчужины звёзд.

Засыпают деревья, всё тихо кругом,

Ветер песню на крыльях принёс...

Где-то в чаще источник звенит серебром...

Капли поют...

Всё наполнено тайной и кажется сном,

Мимо тихо минуты бегут...

...Виндэ привалился к плечу друга, еле слышно дышит, зачарованный голосом... А огонь пляшет, огонь танцует... А ещё говорят, что линдар непревзойдённые певцы... Они тут все поют лучше меня... Вон, и Мэглор одобрительно кивает...

Сарниэ тихонько вздыхает и снова окунается в голос певца...

- Что за странные блики на синей траве?

Тихий слышится флейты напев...

Это эльфы танцуют при полной луне

Меж огромных уснувших дерев.

И летит над землёю волшебный мотив,

Чистым звуком звеня в тишине...

Плавный танец теней молчаливо красив -

Танец эльфов при полной луне... (1.)

1.Стихи барда Тэм Гринхилл.

...Сарниэ сел прямо, кашлянул, лукаво посмотрел вокруг. Поднял руку, прося слова. Виндэ, отстранившийся от него, понял - сейчас друг впал в состояние, когда что-то делаешь, заранее зная, что достанется. Состояние было хорошо знакомо самому Виндэ, но Сарниэ в него погружался редко, и неясно было, что он задумал?

- Слушайте, эльдар! - звонко оповестил Сарниэ. - Слушайте песнь о Маэдросе Одноруком, Морготе Безобразном, Тинголе Безмозглом и других калеках нашего славного времени!

Видно было, что он напуган и одновременно не может сдержать смех, глядя на изумлённо переглядывающихся нолдор... Ещё раз откашлявшись, кое-как уняв смех, Сарниэ принял солидную позу и начал:

   - Ах, нолдор, зачем же вы ушли из Валинора?
Какого надо было вам в покинутом краю?
Зачем же вы послушались призывов Феанора?
Вы ж навлекли проклятие на голову свою!

А Феанор не виноват - он был великий мастер,
Он Сильмариллы сотворил и руны изобрёл!
А тут - грабёж средь бела дня! Восстанет тут характер,
Когда б ты камни сотворил, а Моргот их увёл!

Но и его легко понять, хоть он и чёрный Вала...
Тянулась ведь и у него к прекрасному душа!
И, может быть, Владыка Тьмы не взял бы камни даром,
Но надо ж чем-нибудь ему корону украшать?

Один создал, другой украл. Не будет примиренья!
Никто не хочет уступать, большой скандал грядёт!
Да, враг нанёс огромный вред и смылся в Средиземье,
А бедный Мастер Феанор стал поднимать народ!

Валары хором: "Не пускать! Ушедших ждёт проклятье!"
А Феанор своё кричит: "В погоню за Врагом!"
Уже пошла всерьёз война, дрались друг с другом братья,
И всё же нолдор прочь ушли, покинув светлый дом...(1.)

1.Стихи барда Тэм Гринхилл.

Сарниэ умолк, потому что песня закончилась, и потому, что... да потому, что вокруг стоял уже громовой хохот. Смеялись все. От щитоносцев (Кирьямо катался по земле и стонал, держась за живот) до Мэглора. Только Виндэ не смеялся, так как узнал свои собственные стихи, сложенные ещё зимой в очень вьюжную и неприятную ночь под горячую руку. У него было законное опасение, что сейчас потребуют автора - и...

- Ну ладно, Лауриэ Робмито! - крикнул, прохохотавшись, Мэглор, хватая арфу. - Ну берегись - и не говори, что не ты начал! - он фыркнул. - Значит, "какого надо было вам в покинутом краю?"?!

Сарниэ, присев ощупью, опасливо поглядывал на лорда. А тот пробежал по струнам пальцами - и...

   ... - Вот и всё. В глазах темнеет.
Лютня выпала из рук .
Только что был менестрелем,
А теперь я просто "глюк"!
Я сижу на поле битвы,
На врагов своих гляжу,
В путь пора, но я ж убитый -
Так немного погожу!

Мне теперь одна дорога -
В гости к Мандосу шагать!
Посижу ещё немного
И пойду народ пугать.
Где мой белый чистый плащик?
Намо, я уже иду!
(Знал бы, что пойду в мертвятник -
Захватил с собой еду...)

Враг мой долго извинялся,
Прежде, чем меня убить:
Без обеда я остался -
Что страшнее может быть?
Очень хочется мне верить,
Что врага настигнет месть!
Нет важнее в жизни дела,
Чем три раза в день поесть!

Я шёл тихо, безоружный,
Просто вышел погулять!
Так зачем же было нужно
Менестреля убивать?
Что вам сделал мирный линда,
Упади на вас Творец?!
Неужели же не видно:
Не боец я, а певец!

Но пора, я умолкаю -
В Мандос надо уходить.
Мне теперь всё "по сараю",
Фэа ведь нельзя убить!
Как сидел я в Залах Мёртвых -
Неохота вспоминать...
...Только помню по приходу
Вопль Намо: "Как, опять?!!!" (1.)

1.Стихи барда Тэм Гринхилл. Я извиняюсь за употребление Мэглором жаргонных словечек, что делать.

Сарниэ надулся. Но только на миг. Поскольку смеялись все, а Виндэ ещё и бил его кулаком в спину, причём довольно сильно, то Сарниэ пару раз огрызнулся, а потом захохотал так звонко, что это тоже казалось какой-то странной музыкой. Дождавшись более-менее тишины, он покаянно сказал:

- Прости, Канафинвэ Макалаурэ.

- За что? - весело и искренне удивился Мэглор. - Песня, которую ты пел, хороша для веселья. Я запомнил её, спою братьям. Будть уверен, что им понравится тоже.

- Тогда... - Сарниэ перевёл дыхание. - Тогда ещё вот. Можно мне твою арфу?

Мэглор молча протянул по рукам инструмент - тот самый, на котором Сарниэ уже играл около озера Иврин.

- Тогда вот, - повторил Сарниэ. -

"Мрак пал на землю черным покрывалом.

Но злая весть чернее тьмы... Отец...

И Сильмариллы... Слышите, о Валар?!

Сородич ваш - убийца, вор и лжец!"

В тумане отблеск факелов кровавый

На белых стенах города дрожит.

"Мы отомстим или умрем со славой,

И это лучше, чем бесславно жить!

О нолдор, неужели в ваших венах

Остыла кровь за сотни мирных лет?

За Светом нас сюда призвали, верно.

Но Света в Валиноре больше нет!

Нас Валар защитить от зла не могут,

Так для чего нам оставаться здесь?..

Будь проклят Мелькор... нет, не Мелькор - Моргот!

И пусть его моя настигнет месть!

Душа и меч покоя знать не будут,

Но тот, кто хочет жить спокойно - трус!

Преследовать Врага всегда и всюду

Я именем Единого клянусь.

Клянусь: любой, сокрывший Камни Света,-

Враг вечный мне и роду моему.

И если я нарушу Клятву эту -

Да буду ввергнут навсегда во тьму!" (1.)

1.Стихи Аннахель Гваэт

В тишине - в полной тишине - Сарниэ протянул арфу Мэглору - прямо через пламя костра, привстав. Но Мэглор вдруг сказал, глядя в огонь:

- Оставь себе. Ты будешь ей хорошим другом. На этот раз ведь стихи твои, а не Виндэ?

- Мне такие и не написать, - заметил Виндэ.

- Спасибо, - Сарниэ спрятал заблестевшие глаза. Стиснул пальцы на вздыбленных хвостах морских змей - так, словно арфу у него отнимали, словно это была шутка - с подарком. И глупо тихо огрызнулся на осторожное пожатие ладони Виндэ на локте. Но Виндэ только улыбнулся, и Сарниэ покаянно вздохнул и толкнул его локтем в бок.

- Под звёздами хорошо петь и разговаривать, - сказал Мэглор, потягиваясь - так, словно подпирал ладонями весь чёрный купол с серебряными, золотыми, рубиновыми, изумрудными, сапфировыми искрами. - Но всё-таки стоит помолчать хотя бы до рассвета, не так ли, друзья? Первую стражу я буду нести сам, не выходят у меня из головы кое-какие строчки - может быть, неплохие, если над ними ещё подумать.

- Ты хочешь перепеть Даэрона? - безо всякой задней мысли спросил Сарниэ, вставая на ноги. В ответ грянул громовой хохот. Сарниэ тоже засмеялся, махнул рукой: - А что я такого сказал? Я ни разу не слышал, как он поёт, но не думаю, что лучше, чем лорд Канафинвэ!

- Лучше, - серьёзно ответил кто-то из эльфов. - Я слышал.

- Впрочем, если Виндэ сложит хорошую песню, - не обиделся Мэглор, - то у меня есть шансы.

- Я могу, - тут же отозвался Виндэ, раскатывавший плащ. - О чём?

- Хотя бы о любви, - прищурился Мэглор. В углах его рта пряталась улыбка.

Виндэ опустил глаза. На миг. А когда поднял, то это перестало быть шуткой. Сразу. И это поняли все.

Глядя поверх голов в небо, Виндэ произнёс:

- Я с тобой опять играю в прятки,

И себя отчаянно боюсь.

Мальчик мой, ты вечная загадка,

Ты моя немыслимая грусть.

Небо, небо - что же ты наделал,

Я сама себя не узнаю,

Я хотела этого? Хотела!

Отчего ж застыла на краю?

Отчего же страшно мне и больно,

Или это только миражи?

Мальчик мой, ты можешь быть доволен -

Ты меня почти приворожил. (1.)

1.Стихи Гелиэль.

* * *

...И был город. Большой, нет - огромный город, когда-то очень красивый, хотя и не эльфийской красотой (Москва, сказал неясный Голос, Который Знал). Когда-то красивый, а ныне это был город Моринготто, и те, кто жил в нём (люди, подсказал Голос) смирились... нет, не все!

Что это?! На миг Сарниэ почудилось, что он слышит свой собственный голос.

Тьма сотрет наши лица и память о нас

Поруганью предаст и разбою.

Не печалься, мы гибнем, кончается бой.

Навсегда уходящему Солнцу, Солнцу героев -

Помаши на прощанье рукой.

Уходящему Солнцу - Великому Солнцу героев -

Помаши на прощанье...

Над городом висели дымы. Существа - то ли гномы, то ли орки, то ли эльфы (люди) - не поймёшь, но со звериными волосатыми лицами, в неясной одежде, с зелёными повязками на головах, с каким-то странным, диким оружием, убивающим на расстоянии, под гром и грохот штурмовали полуразрушенный горящий дом, который обороняли несколько десятков почти неотличимых от них других существ... нет, отличимых. Такие же грязные, такие же яростные, они отличались глазами. Может быть, они и сами не видели этого отличия, но эльфа не обмануть, он видел это явственно. Чёрные дыры, полные тупой злобой и ужасом у тех, с повязками. Глаза обороняющихся были глазами сражающихся эльдар, и Сарниэ закричал, видя, как падают они - один за другим, с оружием в руках, лицом в врагу, не отступив ни на шаг... и вот уже только лишь мальчик, сжимая в руках какие-то предметы, стоит на крыше - спиной к рваному флагу, ярко-алому, с белым Солнцем, а к нему идут Существа. Мальчик, это его голос...

Тьма сотрет наши лица и память о нас

Поруганью предаст и разбою.

Не печалься, мы гибнем, кончается бой.

Навсегда уходящему Солнцу, Солнцу героев -

Помаши на прощанье рукой.

Уходящему Солнцу - Великому Солнцу героев -

Помаши на прощанье...

Улыбка. Странного цвета (русые, шепчет Голос, это народ русских) распахивает ветер. Мальчик разжимает руки. В серых глазах отражаются заклубившиеся вихри огня...

... - Вернись, Сарниэ.

Сарниэ сел. Тяжело дыша, озираясь.

Было тихо. Лагерь отдыхал. На востоке еле заметно начиналась заря. А рядом стоял на колене Мэглор.

- Канафинва Ма... - начал Сарниэ, обхватывая себя за плечи.

- Я видел, - кивнул Мэглор. - Я слушал звёзды, и вдруг увидел твою грёзу. Страшная грёза, мальчик.

- Что это было? - спросил Сарниэ.

- Я не знаю, - покачал головой Мэглор. - Я почти ничего не понял... - он помедлил и добавил: - Может быть - это будущее Арды. Будущее, если мы потерпим поражение. Или выиграем. Кто знает? Кто может знать? Разве что Эру...

- Тогда пусть он скажет, - упрямо и тихо попросил Сарниэ. Мэглор распахнул глаза. - Пусть он скажет, если он всё знает. Пусть скажет, зачем?! - Сарниэ вскочил, сжал кулаки и, вытянувшись стрункой, крикнул в небо: - Скажи, слышишь?! Ты всё создал и всё знаешь, так скажи! Я хочу знать! Я знать хочу!!! Если это будущее - там неправильно! Что нам сделать, чтобы - не было так?! Скажи нам, куда мы идём?!

Он ждал, что Мэглор станет останавливать. И готов был сопротивляться. И удивился, когда ощутил на плече руку лорда.

- Скажи, - произнёс Мэглор в небо, возвышаясь над мальчиком, как несокрушимая башня и вроде бы даже прикрывая его. - Скажи, Вечный, что нас ждёт и зачем ты играешь в нас?!

Небо молчало. Переливались, сияли, подмигивали звёзды.

Мужчина и мальчик молчали, глядя в безмолвную высоту.

19. АРФА И ФАКЕЛ

вот ненависть - хорошая звезда.

иди за ней - и обрети покой.

Аман отверг нас? Это не беда,

найдется мир какой-нибудь другой

мы вступим в Эндорэ под пенье труб,

закутанные в золото знамен...

и не откроем больше никому

секреты наших солнечных имен.

Melltemi Рианнон. Исход нолдор.

- Гм.

Два кусочка чёрного зернистого кристалла, лежавшие на перчатке Виндэ, поползли друг друг навстречу, как живые, и соединились с отчётливым щелчком. Авари прищурился, разделил их, положил подальше, придержал один пальцем, словно забавного непослушного зверька. Второй потихоньку двигался к товарищу.

Виндэ забавлялся с камешками уже довольно долго. Он отыскал кристалл на отвале - недалеко от того места, где хорошо заметная тропа начала подниматься на откосы Андрама, огибая болотистые берега Айлинь Юэль и то место, где под скальную гряду уходил Сирион. Сейчас огромный водопад глуховато ревел где-то в стороне, а вокруг над пологими, хотя и высокими холмами посвистывал влажный ветер, полный мельчайших водных брызг, да буйно зеленели ивовые рощи и сочная, высокая трава между ними. На севере уходили вдаль болота Сириона...

...Собственно, такие камешки были известны давно, и Сарниэ без интереса смотрел, как дружок расколол находку и играл с обломками. Но постепенно на лице у Виндэ отчётливо стало рисоваться не простое любопытство. Вот он повернул один из обломков - и второй тут же откочил, словно обиженный. Виндэ повторил эксперимент ещё и ещё, всё больше щуря один глаз - будто прицеливался из лука.

- А вот интересно, - сказал он наконец, убирая обломки в седельную сумку. - Они притягиваются друг к другу одной стороной, отталкиваются - другой... Что если взять лёгкую повозку... найти такой камень, но большой, очень большой, поставить его... ну... да хотя бы у подножия Химринга... а на нос повозки прикрепить другой, меньше. Как думаешь, повозка ведь поедет сама? Камни же потянутся друг к другу!

Сарниэ представил себе эту картину и потёр бровь. Это было бы здорово, но...

- Она, может быть, и поедет, - высказал тэлэри своё сомнение. - Но как ты остановишь повозку в нужный момент? Она ведь просто разгонится и врежется в большой камень.

- Ну... можно рассчитать всё, сбрасывать камень с носа, и пусть он летит дальше, - нашёлся Виндэ. Но ехавший с другого бока Кирьямо, до этого молча слушавший, сказал:

- Не получится. Я так лишился хорошего ножа. Мы жили в Валиноре в месте, где из такого камня была сложена целая скала. Мы настоящие лесенки составляли из кусков - бросаешь вверх, он прилипает к скале, бросаешь выше, выше - и получается лестница, которая выдерживают даже взрослого. Но однажды я сдуру достал там из ножен свой нож. И просто не удержал - он так и прилип к скале, оторвать не смогли никак... Так что и камни твои будут прилипать к большой глыбе - и всё, камень на один раз. А она скоро сама станет размером с Химринг.

Мальчишки захихикали, представив себе эту картину.

- А я думал про то, как летать, - вмешался вдруг Альм. - Мы умеем ходить ногами или ездить верхом либо в повозке... Конечно, было бы неплохо придумать такую вещь, как у Виндэ - чтобы повозка бежала сама. Но это всё-таки мы и сами можем - по земле... А вот летать... Нечестно ведь это - птицы летают, а эльдар не могут...

- Придумал что-нибудь? Ну, для летания? - с интересом спросил Виндэ. Альм вздохнул, пожал плечами и признался:

- Большие крылья, как у птиц. Я их даже сделал.

- И?.. - нетерпеливо подгонял Виндэ. Альм опять вздохнул:

- Сломал себе ногу. Замахал и сразу почти упал...

Мальчишки сочувственно помолчали. Кирьямо пояснил:

- Отец мне сказал, что эльф не может полететь так, как летает птица. У птиц совсем другие кости и очень сильные мускулы. Если бы ворона была с эльфа размером - она была бы в... кажется, отец сказал, в пятьдесят раз сильней лорда Нэльофинвэ Майтимо.

Сарниэ задумчиво начал:

- Вообще-то есть такая вещь, как воздушный змей. Я их умею делать. И если сделать большой...

Кирьямо замотал головой:

- Не получится. Чтобы змей летел, нужно быстро бежать, мы такие тоже делали. А как ты будешь запускать большого змея? С конями? Тогда нужно очень большое и очень ровное место на земле И вообще легко разбиться...

- Я бы всё равно полетел, - сказал Виндэ. И добавил: - И всё-таки летать лучше всего на прочных пузырях, наполненных горячим воздухом. Помнишь бегемота, Сарнито?

- Кто такой бегемот? - заинтересовался до сих пор молчавший Алассэйа. И в течение некоторого времени выслушивал рассказ о жутком чудовище, которое собиралось слопать Сарниэ в глубинах чащоб на юге, но Виндэ поразил... гм... отогнал свирепого зверя копьём. Победи... сильно напугал. И назвал бегемотом.

По лицу Алассэейа было неясно, что он думает об этом рассказе. (Сарниэ отметил про себя, что Виндэ научился более-менее сдерживать своё неуёмное и красочное хвастовство). Зато подъехавший Мэглор поинтересовался вдруг:

- А зачем тебе летать, Виндэ-ог-виндан?

Щитоносцы примолкли. Но Виндэ вскинул на лорда смелые глаза:

- Просто потому, что я этого хочу, - сказал он. - Хочу подняться выше туч и увидеть оттуда всю землю сразу. Хочу крикнуть сверху: "Ай, это я лечу, Виндэ-ог-виндан!" Разве этого желания мало, лорд Канафинвэ Макалаурэ? А потом... - Виндэ призадумался, но тут же продолжал увлечённо, с загоревшимися глазами: - Потом я долетел бы до Ангбанда и плюнул бы прямо на корону Моринготто, вот!

На миг все изумлённо примолкли. В своём живом воображении эльфы отчётливо нарисовали себе - каждый сам - эту картину... и ещё через миг хохотал весь отряд, представив себе могущественнейшего из духов Эндора, удивлённо рассматривающего корону, оплёванную из поднебесья мальчишкой-авари. Сами Виндэ смеялся громче всех.

- Но это не слишком-то красиво - плеваться, - заметил Мэглор. - Даже на корону Моринготто.

- А ну и что! - запальчиво возразил Виндэ. - Разве он поступил красиво, когда украл чужое?! У нас за такое... - он задумался и подытожил: - Э... у нас за такое ничего не бывает, потому что так вообще-то никто и не делает... Линтэ вон успел записать про наши обычаи и про моё племя, и всё удивлялся, какие у на странные обычаи... - Виндэ загрустил и покосился на седельную сумку, в которой возил рукопись погибшего юного летописца. Но Мэглор не дал ему погрузиться в печаль:

- Послушай, - сказал лорд, - ты смог бы провести кого-нибудь из нас к своему племени? Не сейчас - потом?

- Зачем? - насторожился Виндэ, Сарниэ показалось, что даже ушами задвигал, как волчонок. Мэглор пояснил:

- Может быть, эльфы твоего племени и других лесных племён тоже захотят вместе с нами сражаться против Моринготто. У нас на счету каждая пара рук, а твои соплеменники, судя по всему, хорошие воины... Мы дали бы им доспехи и оружие.

- Я бы смог, - негромко сказал Виндэ. - Только не в само племя... а так... устроить встречу. Рассказать про вас и про то, чего вы хотите. И про Врага рассказать тоже, что и орки и разные твари не просто так - а от Него. А дальше пусть решают вождь и шаман. Желающие сражаться с орками, наверное, найдутся. Да нет, наверняка, не наверное. Мой отец точно стал бы...

Мэглор кивнул и отъехал. Сарниэ тут же толкнул Виндэ в спину и тихо спросил:

- Винди... ты скучаешь по своим?

Виндэ дёрнул лопатками, ссутулился в седле. Потом вдруг спросил:

- Ты как-то говорил, что видел Моринготто. Какой он?

- Я видел его только один раз, - вспомнил Сарниэ. - Мы с отцом выгрузили улов, скумбрию. А он подошёл и начал расспрашивать про повадки этой рыбы. И отца, и меня спрашивал. Я ещё подумал, как красиво он говорит и как вежливо слушает...

- У нас он тоже был, - вспомнил Кирьямо. - Похож на ваниа.

- Это ведь эльфы, которые остались в Амане? - спросил Виндэ, припомнив рассказы друга. Кирьямо кивнул, поморщился:

- Трусы они и бездельники, эти ваниар. Но Моринготто только внешне был на них похож. Он и правда очень много спрашивал, и все вопросы были умные... Кто мог подумать... - Кирьямо скривился.

- Сарниэ! - послышался голос Мэглора. Сарниэ вскинул голову, повернулся в седле. Лорд звал, забравшись далеко в сторону от отряда - и Сарниэ, тронув Айру ладонью между ушей, галопом подскакал к нему.

И замер в седле.

Оказывается, Мэглор подобрался к самому краю обрыва - там, где холмы Андрама оскаливались голым утёсом из кроваво-алого гранита, под который с бешеной силой устремлялся сузившийся Сирион. Скала под ногами содрогалась - мягко и непрерывно. Сарниэ закрыл глаза, представив себе, как поток Сириона мчится в вечной темноте - с бешеной скоростью, стиснутый в гигантской каменной трубе, в немолчном гуле и громе - чтобы - в трёх лигах отсюда - выметнуться из-под скал и с тридцатиярдовой высоты рухнуть в выбитую в гранитном ложе реки яму, вспенить вихрями брызги, среди которых висят неизменные радуги... Так рассказывали те, кто видел это своими глазами. Там, наверное, красиво. Но - эти три лиги под землёй! Три лиги мрака и грохота!

Сарниэ дёрнул плечами и открыл глаза. Откинулся назад в седле - Айра смотрел в ревущую пропасть спокойно, ему не было дела до мыслей хозяина, потому что рождённых ими образов и страхов конь, несмотря на весь свой ум, просто не понимал.

- Говорят, Эктелион замышляет построить подводное судно и пройти под Андрамом, - сказал Мэглор. Сарниэ заморгал, посмотрел вниз снова и вдруг улыбнулся:

- Виндэ об этом говорить нельзя, иначе он сбежит от лорда Атаринкэ к Нолфингам - и не удержит его никакая клятва... Я мало понимаю в таких делах, но мне кажется, что построить такое судно... - Сарниэ покачал головой. - Трудно.

Мэглор засмеялся, потом спросил:

- А ты бы не хотел там проплыть? - его конь, повинуясь лорду, топнул копытом.

- А ты? - вопросом ответил Сарниэ. Мэглор пожал плечами:

- Нет. Я не люблю пещер и подземелий. Никогда не любил.

- И я нет, - отозвался Сарниэ. - Мне интересней на земле.

Мэглор кивнул. И вдруг повелительно сказал:

- А ну - расскажи мне про это место, Сарниэ Элент. Так, чтобы его увидели те, кто его не видел глазами.

Сарниэ задумался на миг. Потом - явно хотел уже что-то сказать, но разочарованно выдохнул, потому что Мэглор, неожиданно привстал в стременах, вытянул руку на запад и сказал:

- Прости и погоди. Нас встречают.

Там - в такой дали, что никому, кроме сына Феанора - да Сарниэ с его зрением рыбака - пожалуй, и не различить было - скакал в сторону прохода на холмах отряд из десятка всадников. Они мчались галопом и вскоре должны были оказаться у того места, где посольство спустится с холмов...

...Два отряда и правда встретились там, где тропа спускалась с Андрама - прямо в луговое разнотравье, тут и там перебитое рощами и дубравами. Это и был Западный Белерианд к востоку от Нарога, часть обширных владений главы Дома Арфингов. А далеко-далеко на севере виднелся Амон Руд. Холм - или гора, как её называли многие. Амон Руд стояла над каменистыми верещатниками. Гора не была особенно высокой - не более трёхсот ярдов - но ничего выше в этих краях к северу просто не было на много лиг. Берёзовые и рябиновые рощи взбирались по неприступным - не из-за крутизны, а из-за бесчисленных каменных завалов и опасных нагромождений глыб - склонам, а выше деревья сменял белоцветный аэглос (1.). На самой же вершине кроваво алел цветами ковёр серегона (2.), из-за чего гора выглядела жутковато.

1. Дрок. 2. Камнеломка.

Всё это Сарниэ увидел сразу, с ходу, не слишком осмысливая - его всё ещё жгла досада за то, что не получилось сказать Мэглору те строчки, которые пришли на ум над водопадом. Поэтому и на встречавших их всадников он смотрел без особой призяни, скорей сердито, словно они нарушили что-то очень важное, ниточку какую-то оборвали, что ли...

Всадники тоже были нолдор, очень похожие на феанорингов. Но на их чёрных плащах рисовался другой герб - две переплетённые змеи с зелеными глазами и золотая корона из цветов между ними. И все они ездили ещё без стремян.

- Арфинги Финдарато Инголдо, - сказал Мэглор, увидев на щитах арфу и факел. И поднял руку. - Привет тебе, Гвиндор, сын Гвилина!

Нолдо-канхаран - в шлеме, украшенном крыльями орла из тонких резных пластин гематита - махнул рукой в ответ и улыбнулся, снимая шлем - по плечам рассыпались светлые волосы, и Сарниэ удивлённо отметил, что на висках у нолдо они - по синдарской моде! - заплетены в косы! Только что не украшены перьями, как это любили сами синдар.

- Привет и вам. Вижу, мы не опоздали вас встретить.

Всадники смешались, обмениваясь приветствиями. Мэглор спросил:

- Боялись, что мы заблудимся в ваших обширных владениях?

Сарниэ почудился в этих словах упрёк не упрёк, насмешка не насмешка - что-то неясное. И по какому-то наитию он тихо сказал:

- Лорд, могу ли я обратиться к вашему родичу с вопросом?

Мэглор секунду глядел на Сарниэ, потом кивнул с усмешкой:

- Обратись, Сарниэ Элент.

- Благодарю, лорд, - тоже кивнув, Сарниэ повернулся к слегка удивлённому Гвиндору: - Как дела у славного лорда Финдарато Инголдо, гостеприимством которого я воспользовался осенью?

- Лорд Финдарато благополучен в своих делах, - ответил канхаран. - Сейчас он на севере, где строится крепость Тол Сирион. Но он будет признателен тебе, Сарниэ Элент, за то, что ты справился о нём.

- А как... - начал быстро Виндэ, потом покраснел и умоляюще посмотрел на Мэглора - тот наклонил голову. - Как дела у сестры славного лорда, прек... Артанис Нэрвэн? Она была очень добра к нам, - поспешно пояснил мальчишка. - Ну. Когда мы осенью, - пояснил он совершенно неясно и не по-эльфийски туповато.

- Артанис и её подруга Ар-Фэйниэль совсем рядом, в нашем лагере, - как ни в чём не бывало, отозвался Гвиндор. - Они направляются в Дориат, ибо Артанис пожелала ближе познакомиться с Мэлиан, а та пригласила леди к себе погостить.

Виндэ выпрямился в седле и окаменел. Его лицо стало суровым и значительным и он зачем-то быстро провёл рукой по седельной сумке.

Мэглор, с любопытством наблюдавший за действиями щитоносца, кашлянул и обратился к канхарану:

- Гвиндор, а скажи теперь и мне...

* * *

Лагерь арфингов около отрогов Андрама был обнесён лёгкой оградой из плотно переплетённых веток колючих кустов - примерно в пять футов высотой. Оказывается, хоть Феаноринги и считали, что своим уходом на восток как бы превратились в щит между землями Моргота и прочими нолдо, это не вполне соответствовало истине. В лесу Таур ин Фарот бродили недобитые в Дагор Нуин Гилиат орочьи шайки. Неизвестно какими путями просачивались на земли Нарогом и Сирионом разные твари, которым не было названия даже в синдарине. Земли западней - при поддержке Нолфингов и фалатрим Кирдэна - удалось очистить довольно быстро и там сейчас уже царила безопасность - почти как в Амане, охарактеризовал кто-то из стражей, встретивших феанорингов. А здесь...

Но всё-таки лагерь выглядел весело. Может быть, этому способствовали шатры - их расцветка была веселей и ярче мрачно-торжественной расцветки шатров феанорингов. Вились флаги - и Дома, и лорда Финдарато. На лугу гарцевали несколько всадников - явно просто показывали друг другу, на что они способны. Возле здоровенной каменной глыбы - как бы передового форпоста Андрама - Сарниэ с удивлением увидел группу гномов, они разговаривали с двумя нолдо. Он толкнул Виндэ в бок, но тот посмотрел самоуглублёнными до тупости глазами и явно даже не понял, к чему и зачем старался привлечь его внимание друг.

Обрати внимание, вдруг ощутил Сарниэ посыл Мэглора - причём направленный явно не к нему! - сколько синдар. "Ответа" Сарниэ не расслышал, да и не хотел слышать - удивлённый, что до него дошли мысли лорда, мальчишка ощутил тут же и стыд. Вторгаться в чужие мысли без согласия было хуже, чем утащить что-нибудь без спроса. Но он присмотрелся - и отметил, что синдар в самом деле чуть ли не вдвое больше, чем нолдо. Они не отличались по доспехам - нолдорской, кстати, работы - и цветом волос были похожи на Арфингов, но их легко оказалось определить по росту, синдар пониже. Кроме синдар Дориата увидел Сарниэ и оссириандских, у многих из которых волосы были серебристо-пепельные. И, похоже, Морифинвэ Карнистиро зря так гордился зачатками дружбы с гномами. Кажется, Финрод тоже завёл её, хотя и неясно, какими путями. Вон они стоят, засунув ручищи за широкие кожаные ремни. И оружие у некоторых воинов, похоже, гномьей работы.

- Винди, - раздражённо прошипел Сарниэ, - проснись и посмотри, это делали гномы?!

Должна же быть какая-то польза от его торчания у Куруфина!!!

- Почему гномы? - Виндэ посмотрел на свой серебряный с изумрудом и рубинами перстень, подарок Артанис. - Ваши делали.

- У тебя совсем плохо с головой, - отрезал Сарниэ. Виндэ опять куда-то уехал глазами и явно не услышал сказанного.

Посольство спешилось у большого шатра, оба полога которого были распахнут настежь - навстречу лету и солнцу. Изнутри слышались смех, обрывки песен и весёлые голоса - эльфов и гномов. Навстречу уже выходили - держа в руках кубки и смеясь - Аредэль и Артанис. Темноволосая, тоненькая Ар-Фэйниэль была в белом с серебром, высокая, крепкая Артанис - в зелёном с золотом. На волосах у обеих сияли высокие венцы. Между ними шагал - надо сказать, выглядя при этом довольно комично - кряжистый, кривоногий гном, не очень рослый даже по меркам их народа, с бородой, тщательно разделённой на косицы, перевитые золотыми нитями. Он держал сразу два кубка, и было ясно - это его подарки, и сейчас мастер расхваливает свою работу, не забывая, впрочем, выпивать.

Мэглор, спешившийся первым, чуть поклонился, набросив на руку полу плаща. Гном смотрел на нолдо с интересом, а Артанис поспешно сказала:

- Прости, почтенный длиннобородый Брок, но к нам, сам видишь, приехал гость... и родич, - в голосе её проскользнула чуть заметная ирония. Тем не менее, она позволила Мэглору взять её за запястья и придержать:

- Здравствуй, сестрица, - сказал он и повернулся к Аредэль. - Здравствуй, сестрица... Как здоровье наших родичей в ваших достойных Домах?

- Если что-то и болит - так это только сердца, - сказала Артанис, но Аредэль, успокаивающе взяв подругу за локоть, кивнула:

- Всё благополучно у Нолфингов. Мы слышали, что вы держите путь именно туда? Отец будет рад видеть тебя. Он всё ещё скорбит по Аракано (1.), и твой приезд напомнит ему, что здесь есть не только скорбь.

1. Аракано был третьим сыном Финголфина. В самом начале средиземской эпопеи нолдор, прри походе на юг, в Ламмоте, на Нолфингов напали орки, застав похожную колонну, которую вёл Аракано и которая состояла в основном из измученных переходом женщин и детей, врасплох. Эльфы дрогнули и подались назад, но Аракано прыгнул вперед и прорубил себе дорогу среди врагов, напуганных его ростом и яростным огнем глаз. Он добрался до командира орков и сразил его, но был окружен и убит. Однако благодаря его подвигу нолдор победили устрашенных орков и, преследуя, перебили почти всех врагов.

Мэглор снова поклонился. Артанис, как видно, справившаяся с собой, широким жестом повела в сторону гнома:

- Это почтенный Брок сын Лода из славного города Тумунз... Тумунси... - она рассмеялась и подняла руки. - Прости, горный мастер! В кубке пусто, и мне нечем смочить слова вашего языка, чтобы они перестали быть такими колючими! А это мой родич лорд Канафинвэ Макалаурэ из рода Феанаро.

- Говори просто - из Ногрода, - в бороде гнома сверкнули крепкие зубы. - Так называют наше поселение белобрысые бездельники из Оссира, так называйте и вы... черноволосые бездельники.

Он говорил на синдарине, и говорил неплохо. А синдарин - кто хуже, кто лучше - понимали уже практически все феаноринги. Мэглор поприветствовал и гнома, представившись ещё раз сам и тоже чуть поклонившись. Артанис, рассматривавшая рассёдлывающих коней феанорингов, неожиданно улыбнулась:

- А, в твоей свите мои старые знакомые, братец! Приятно видеть, что они живы.

- Живы и процветают, - хмыкнул Мэглор, поняв, о ком идёт речь. И ещё - уловил недосказанное: "...по крайней мере, мальчишек вы не убили..."

- Ну что ж, разговоры потом, - Артанис указала на один из шатров. - Там вам уже готовят место, сейчас покажут, где можно помыться и переодеться, а потом прошу к нам - на отдых и небольшой пир. О конях позаботятся... Так как же, почтенный Брок, ту скалу и в самом деле можно превратить в башню?..

...Нолдор Мэглора оставили мечи в шатре, который им указали.

Сарниэ удивился. Оказывается, он так привык к оружию на поясе, что, когда после мытья переоделся в вышитую льняную ткань и затянул пояс - руки сами дёрнулись привесить на него Талью. А кое-кто уже сделал это. Но Мэглор, стоявший у входа и расчёсывавший волосы, вдруг вскинул голову и повелительно сказал:

- Мечи мы оставим тут. Мы идём на пир по приглашению родичей и союзников.

Нолдор запереглядывались. Но никто не возразил, а большинство оставили оружие возле лож даже охотно.

Странно, без меча, с одним длинным ножом (и не вспоминать, кому он принадлежал раньше и для чего был сделан!) Сарниэ снова ощутил себя просто-напросто мальчишкой-тэлэри с берегов Амана, которого позвали на пир. Сколько раз так было! Жаль только, одежда нолдорская, мрачноватая. Зато можно идти босиком, и никто не косится. Как, оказывается, давит на плечи... нет, не на плечи, а на... на что?.. непонятно, но - как же давит она, эта сделавшаяся вроде бы уже привычной сталь!

А вот арфу - подарок Мэглора - он с собой взял. Хотя и посмеялся: ну да, надейся, тебя попросят спеть, конечно...

...Пир, видимо, был дан по двум причинам - в честь гномов и как прощание с Артанис и Аредэль - завтра они ехали дальше вдвоём, отказавшись от какой-либо свиты. И, хотя пировали всего лишь в лагере пограничной заставы, эльфы не были бы эльфами, не сумей они превратить в торжественную залу обычный шатёр, а в роскошный стол - простую охотничью добычу.

Гномы - все, кроме Брока, тот устроился рядом с леди - сидели кучкой за одним из боковых столов. Это не посольство, это мастера, отмечал Мэглор, подставляя буковый кубок под струю вина из кувшина, в руках Кирьямо. Уже привычно ведущие себя в привычном окружении. Финрод хочет строить тут приграничную крепость, причём крепость каменную. Зачем? На границе с землями Феанорингов, как с врагами! Или - есть какие-то иные резоны? Но какие? Дальше на юг - снова его земли, до самого залива Балар. Лорд вдруг испытал желание промыть глаза и прополоскать рот. В Амане - ещё совсем недавно! - он бы просто спросил: зачем твой брат делает то-то и то-то, сестричка? И Артанис ответила бы так же просто. А тут - словно что-то не даёт задать прямой вопрос.

И, рассердившись на себя, Мэглор чуть наклонился к Артанис и произнёс негромко:

- Для чего тут крепость?

Дева чуть повернулась, облокотившись на стол. Её холодные глаза потеплели:

- Я ждала, спросишь ты или нет, Кано, - тихо отозвалась она. - И думала: если не спросит - это ещё ничего. А вот если начнёт узнавать околицей - тогда совсем плохи наши дела... Финдарато решил заложить в этих местах большой оружейный склад - вооружать синдар. И, насколько я знаю, при встрече собирался предложить Нэльофинвэ Майтимо пользоваться этим складом совместно... и совместно его пополнять, конечно.

- Прости, Артанис, - вздохнул Мэглор. И признался: - У меня появились недобрые мысли...

Артанис вдруг легонько стукнула его по носу краем кубка и улыбнулась:

- У тебя всегда было слишком много самых разных мыслей. Помнишь, как... - и она нарисовала картину, заставившую Мэглора смущённо засмеяться: двое подростков-нолдо пытаются ускакать от преследующей их разозлённой и растрёпанной девчонки - и не могут, хотя кони несут их очертя голову через кусты, над овражками, через речки... Вот они кружат в небольшом проходе между холмами, оглядываются тревожно... "Оторвались, Нэльо?!" "Кажется, да, Кано... Вот ведь липучая она, эта девчонка!" И - торжествующее: "Ха! Ничего вы не оторвались, улитки виноградные!" Артанис - на взмыленном коне, исполосованная царапинами, со спутанными волосами - гордо сидит в проходе, обогнав мальчишек стороной. - Я ведь доказала право быть с вами вместе тогда?

- Доказала, - Мэглор поднял кубок. Среди нолдорских дев многие увлекались оружием. Но Артанис Нэрвен была вне подражания и недостижима даже для многих мальчишек, а позже - мужей. - Больше мы тебя не гнали.

- Тогда выпьем за то, чтобы быть вместе в наших делах и здесь, - серьёзно предложила Артанис. И Мэглор придвинул край своей чаши к её кубку...

...Когда Мэглор окликнул его и попросил спеть - Сарниэ мгновение оставался неподвижен. Спеть он хотел, но ему, как обычно, казались намного более мелодичными голоса нолдор, чем его собственный, и он продолжал посмеиваться над собой за то, что прихватил дарёную арфу. Теперь же она почти выпала из чехла - у мальчишки вздрагивали руки. Гномы продолжали галдеть - им песни эльфов не очень-то нравились, потому что повествовали часто о вещах очень далёких и непонятных (уймищу времени петь про цвет звёзд - это ж надо быть... гм... да... эльфом, вот и всё сказано! Какой цвет, звёзды все одинаковые - серебристые точки. Напридумали тоже...) Но Сарниэ, если честно, дела до них не было. Он раздумывал, подкручивая колки, о чём спеть.

И вдруг - обратил внимание на Виндэ. А потом - посмотрел туда, куда дружок ухитрялся смотреть даже когда наливал в чаши вино.

И решение пришло само, хотя Сарниэ по-прежнему не знал, почему выбрал именно эту песню...

- Я - меч под твоею рукой,

Свеча на столе.

Мы жили когда-то давно,

Ловили ветра,

В ночи зажигали огонь

На чёрной скале

И пили густое вино

Со дна серебра.

Ты помнишь, как приняли мы

Последний тот бой?

Спиною к спине, - два клинка

Да чёрный утёс.

Два хлёстких удара из тьмы

Пришлись нам с тобой

Под сердце, - и под облака

Нас ветер унёс...

С тех пор мы рождались не раз -

Бродить по земле,

Друг друга искать - и во сне

Шептать: "Обернись!.."

Но кто-то разбрасывал нас,

Как угли в золе,

Чтоб ветки сухие к весне

Гореть не взялись.

Шепни мне однажды: "Пора!"

На зимнем дворе

И с места мохнатых коней

Тихонечко тронь.

Мы - память двух колотых ран:

Ты - свет в фонаре,

Я - меч под рукою твоей,

Хранящей огонь. (1.)

1. Стихи А.Земскова

Гномы замолкли в середине песни. А Виндэ начал смотреть на друга - обратившись в статую - после первого же куплета. А когда Сарниэ умолк, то было очень-очень тихо, и вдали ревел водопад.

Сарниэ бросил арфу и, ни на кого не глядя, опрометью убежал из шатра. Он не видел, как Мэглор вскочил - и опустился на место, потому что Артанис его удержала, шепнув несколько слов.

* * *

Виндэ пришёл в шатёр Артанис, когда ночь перевалила за половину. Пришёл незваный и непрошеный, молча - просто откинул полог, за которым не было стражи, и встал у порога. Артанис, говорившая с Аредэль, сидевшей за пяльцами - под светом двух больших ламп, Светильников Феанора тут не было - удивлённо обернулась.

- Добрая ночь, Виндэ-ог-виндан, - поздоровалась она, как ни в чём не бывало. - Что же ты не отдыхаешь после пира?

- Я работаю с лордом Атаринкэ, и он учит меня, - Виндэ перевёл дух, как после долгого бега. - Помнишь, ты подарила мне перстень - тогда, недалеко от Лант Лаур, когда... когда вы с братом сражались с орками?

- Я помню, - кивнула Артанис. - Я помню ещё и то, что без тебя и твоего друга нас могла бы постигнуть злая смерть, и напрасно ты не упомянул об этом.

- Это не важно... - Виндэ снова передохнул. - Я работаю с лордом... впрочем, я это уже говорил. Я ещё очень мало умею, но я быстро учусь. Могу ли я просить тебя, леди Нэрвен, принять в дар эту вещь?

И Виндэ протянул к Артанис - жестом беспомощным, умоляющим и настойчивым - сложенные ковшиком ладони.

Артанис склонила голову. В ладонях мальчика словно бы жил своей жизнью, горел собственным светом небольшой сосуд - такой, какие синдар называли фиал. Сделанный, видимо, из горного хрусталя, с тонким высоким горлышком и притёртой пробкой в виде звезды, он был огранён множеством мелких пятиугольников - почти неразличимых на глаз, но как раз и создававших своими гранями это живое сияние. Конечно, любой из мастеров нолдор тут же нашёл бы немало огрехов в этом изделии... но отметил бы, что это не ремесленная поделка старательного ученика - кто-то вырезал фиал единым духом, с единой мыслью - как бросаются в огонь или ледяную воду - махом! А это искупало почти всё.

Артанис взяла сосуд. Виндэ продолжал стоять, так же протягивая к ней руки. Наблюдавшая за сценой Аредэль вдруг уловила в позе мальчика, в его поведении - которые сперва показались ей даже смешными -странное величие. Горьковатое и отрешённое, но - величие, которого нельзя было отрицать.

- Я возьму этот подарок и буду помнить того, кто его сделал мне, - тихонько сказала Артанис, любуясь фиалом. - Я вижу - в нём живёт душа мастера.

- Ты будешь носить её с собой... - Виндэ опустил голову ещё ниже. - И я буду счастлив, что моя душа в твоих руках. А твоя воля - сделать с нею, что угодно, даже разбить или налить чернил - я приму всё.

- Ты изменился, авари, - немного удивлённо сказала Артанис, и сосуд в её руке вдруг загорелся - внутри - маленькой серебристой звёздочкой. - Я увидела это, ещё когда вы подъехали к шатру. Но тогда не поняла - как сильно... Нет, не разобъю я его, и больше скажу тебе - не будет на свете силы, которая окажется способна сделать это, - голос княгини остался тихим, но налился вдруг звонкой мощью. - И не чернила будет хранить он, но - станет вместилищем для звёздного света... в час, который я не могу назвать, а лишь предвижу... (1.)

1. Видимо, именно этот фиал Галадриэль (Артанис Нэрвен) подарила Фродо Торбинсу - и именно он, наполненный благословенной водой, пронизанной светом звзёд, помог Сэму одолеть Шелоб.

- Леди... - Виндэ сделал попытку опуститься на колено, но Артанис удержала его. Спросила мягко, держа мальчика за локти:

- С широко раскрытыми глазами и распахнутой душой вышел ты из своего леса, и да сохранишь ты их такими же на весь срок своего земного пребывания... Чем я могу одарить тебя, юный мастер? Я не отдариваюсь, я и правда хочу сделать тебе подарок.

- Подарок? - Виндэ наконец поднял на деву глаза - глаза жестоко страдающего молодого хищника. Но в то же время было в его взгляде веселье и благодарность. - Я могу попросить у тебя, Артанис Нэрвен из дома Арафинвэ Инголдо, прядь твоих волос?

Артанис отпустила руки Виндэ, и тот замер перед нею - натянутой до обрыва струной, каменной статуей. Но не отводил и не опускал глаз.

- Трижды за мою земную жизнь, - сказала она спокойно, - у меня попросят мои волосы. И лишь одному из просивших мой ответ принесёт удачу. Один раз уже просили, и мой ответ удачи не принёс. (1.)

- Мне всё равно, - сказал Виндэ, глядя на княгиню с обожанием почти безумным. - Как знать, может, именно мне они и принесут удачу, Артанис Нэрвэн?

1. Первым из попросивших у Артанис (Галадриэль) её волосы был не кто иной, как Феанор. Дело не в любви, а в том, что волосы Артанис были сиянием подобны свету Древ Валар, и Феанор, начавший работу над Сильмариллами, долго и тщетно искал материал для экспериментов (!). Артанис двоюродного брата терпеть не могла и прямо ему отказала. Третьим попросившим волосы был, как все знают, Гимли сын Глоина, и ему-то как раз волосы принесли удачу... Дальше думайте сами.

Молча Артанис отвела от виска вперёд золотистую прядь. Молча достала короткий нож. И молча отсекла волосы. Вспыхнув негаснущим золотом, они упали в руку Виндэ, который - тоже молча - склонился и вышел прочь из шатра.

Какое-то время в шатре стояла тишина. Артанис не двигалась - и вздрогнула, когда послышался голос подруги.

- Он любит тебя, - сказала Аредэль, разглядывая узор на пяльцах. - Говорил с тобой так, словно никого, кроме тебя, в шатре нет. Да могу поклясться, он и вправду не видел меня - только тебя...

- Несчастный, - сказала Артанис сердито, возвращаясь к столу. - Глупый мальчишка!

- Конечно, лорд Келеборн из дориатского посольства намного солидней, - неожиданно лукаво сказала Ар-Фейниэль. - Но сестричка, глаза у него, когда он смотрел на тебя, были точь в точь, как у этого мальчика... Нет, - тут же поправилась она. - Если бы я была на твоём месте, я бы выбрала именно этого авари. Келеборн мудр, храбр, он родич самого владыки Дориата. Но не слишком ли это скучно для тебя?

- Оставь, - досадливо отозвалась Артанис. - Таких мыслей у меня нет ни о том, ни о другом.

- А знаешь, - Аредэль вдруг не очень хорошо улыбнулась, - я отправилась в Эндор за Турко. И только за ним. Всегда завидовала Индиль...

Артанис грустно улыбнулась и обняла подругу за плечи.

* * *

Лежа на животе, Сарниэ увлечённо читал "Quenta uvanimolissenion" (1.), лист 39-й. Это была весьма удачная придумка самого Финрода. Арфинги, как и остальные нолдо, тщательно описывали и изучали любую из встреченных морготовых тварюг. Но главе их дома пришла в голову интересная идея - сведения о каждой новой гадине коротко (как выглядит, рисунок, повадки, чем опасна, как её легче всего убить, где чаще всего встречается) заносились на большой лист пергамента. Лист копировался несколько десятков раз, после чего его раздавали для чтения и дальнейшего копирования всем желающим.

1.Рассказ о монстрах (квэнья)

Спина Сарниэ тряслась от сдерживаемого хохота. Он изучал существо, названное rucima Нerenyatambaro (1.) - в честь первого нолдо, которого эта тварь, в самом деле похожая на бескрылого, но с длинными лапами, дятла, чуть не убила. Само по себе оно ничуть не было смешным, скорей напротив - довольно мерзким и жутким, как и всё, что выходило из лап Моргота. Но Сарниэ до икоты веселил факт, что можно вот так попасть в историю, всего лишь получив по шлему клювом от какой-то безмозглой гадости.

1.Ужасный дятел Эринья.

- Виндэ придумал бы лучше, - решил он наконец, откладывая лист, переворачиваясь на спину и потягиваясь.

- Что я придумал бы лучше? - уточнил Виндэ, как раз входя внутрь и с размаху падая на ложе. Подумав, он сел, распустил пояс, а потом снова улёгся, по-кошачьи щурясь в потолок. Сарниэ понял, что отвечать ему не надо - он опять не слышит, как днём. В нём столько сейчас слов, чувств и даже пения, что от этого гула он оглох...

- Ой! - Сарниэ подскочил и опрометью бросился из шатра, перескочив ложе, на котором спал Альм.

Виндэ даже не соизволил посмотреть другу вслед...

...Мэглор сидел на травянистом склоне холма, разглядывая залитую луной луговину. И только поднял руку - тише! - когда Сарниэ с неожиданным шумом ворвался на холм. Потом показал рукой рядом.

Сарниэ сел - шлёпнулся с размаху - и какое-то время молчал, бурно дыша. Но потом - не выдержал и, хотя удержался от крика, шёпот его был горячей и восторженней любых радостных воплей:

- Я нашёл слова для водопада! Новые слова, Кано! Ой, лорд Канафин...

Мэглор повернулся к нему. Глаза князя Дома Феанора искрились.

- Нашёл новые слова? - повторил он. - Ну что ж. Скажи их, я слушаю.

Сарниэ на миг прикрыл глаза. Перевёл дыхание, успокоился. Выдохнул. Вдохнул. Открыл глаза.

И заговорил.

Комментарии: 24, последний от 25/07/2015. © Copyright Верещагин Олег Николаевич (tambwolf.73@yandex.ru) Размещен: 01/09/2010, изменен: 01/09/2010. 67k. Статистика. Глава: Фэнтези Земля теней Повесть Иллюстрации/приложения: 5 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Маэдрос Высокий отправляет по Белерианду то ли посольство, то ли разведку во главе со своим братом Мэглором Певцом... Сарниэ и Виндэ едут в его составе.

Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Земля теней. Главы 18-19