Стиф прятался в сухой колючей траве. Сердце колотилось от страха, но он знал, что иначе ни как, иначе - смерть. Рядом с ним его сын. Стиф чувствовал, как маленький Рой прижимается к его боку. Смотреть в глаза сыну в такие моменты было невыносимо.
Земля гудела, эти хитрые торнадо стали кружить рядом с ними все чаще, выискивая новые жертвы. Сколько людей погибло в первое нашествие? Впрочем, какое ему дело до многих, когда нет в живых его любимой. В ту душную ночь всё произошло, как в омерзительном сне из которого невозможно проснуться. Картинку последнего спокойного дня в поломанной памяти все время заедало. Вот и сейчас. Перед глазами прыгает паркет, поочередно взлетает в воздух и падает. Ворсистый цветной коврик рассыпается в пыль, а непонятная волна движется дальше в сторону диванчика. Стелла? Она спит. Рука с тонкими пальчиками свисает с дивана, касается исчезающего ворса. И вскоре от Стеллы, диванчика, паркета остается странная, зависшая в воздухе, пыль. Она не проснулась. Боже! Надеюсь она не успела ощутить боль.
Стиф сжал зубы, заскрипело. Пыль? Или пепел? Земля все больше походила на аптечный размолотый порошок. Стиф знал, что он находится с сыном на правильном месте. Траектория движения трех, закрученных от земли до серого неба, торнадо не менялась. Они пропахивали землю, как автоматы, доходили до невидимой точки своего поля и начинали движение в обратную сторону. Сколько можно? Это шестой раз за четвертые сутки. Рой, держись, только не убегай. Маленькая ладошка сына в руке.
На пятые сутки они вышли к людям. Группа из пяти человек. Трое мужчин и две женщины-хиппи. Они ничего не понимали. Им просто везло. Стиф постарался объяснить, что понял сам из первого страшного опыта, когда он сам и ребенок, спящий рядом, остались живы. Хорошо, что Рой в ту ночь прибежал к ним из своей комнаты. Плохо, что Стелле стало тесно в кровати и она перелегла на диван. Гони, гони эти проклятые мысли, Стиф.
Если прикинуть где примерно пройдут торнадо, то желательно попасть в середину, в центр. Два торнадо по краям смертельны. Если нельзя убежать в сторону, надо падать на землю и ждать. Стиф помнил, как выглядит дом после такого торнадо - стены, крыша - все целое, все кроме того, что находилось внутри. Замысловатая тактика разрушения. Трава, деревья - нетронуты - уничтожался человек и его вещи. Бред. Бред! Но почему обычно веселый и шустрый сын стал напоминать маленького испуганного зверька? Впрочем, животные тоже гибли.
Неля, так звали одну из женщин-хиппи, она взяла с собой его мальчика. Здесь был чей-то сад. Они отряхивали кустики, искали клубнику. Жесткая, кислая ягода. Солнце, торнадо, пепел.
То, что торнадо поменяли стратегию Стиф заметил, когда уже было поздно. Сын далеко. Торнадо шли на Стифа. Откуда они? Сколько можно? А потом он увидел, что два крайних столба торнадо кружатся вокруг среднего. Секунд десять, девять, восемь...Как это будет? Сын? Мой маленький Рой. Стелла?! Любимая! Я не уберег себя и его...прости....
Миксер стер человечка и пошел дальше.
Неля видела все. Она закрыла ладонями глаза мальчика, он дрожал и крепко держал её пальцы своими, словно хотел убрать её руки от глаз. Молчал. Неля не хотела чувствовать себя обязанной маленькому мальчику. Он чужой ребенок, она вообще не любит детей. Но ему было всего три, от силы четыре года. Куда? Почему его не сожрало торнадо, папаша был вполне ничего.
- Торнадо больше нет! - это орал Роджер, он взял опеку над мальчиком на себя. Они шли долгое время, но людей пока не попадалось. В жилые дома старались не заходить, жуткое зрелище. Однажды им послышался плач ребенка. Сердобольный Роджер побежал на крик, вышел бледный. К нему подошли Ник и Пол. В доме плакал ребенок, ребенок с огромной по сравнению с телом головой. Выживают не те. Роджер вернулся в дом и крик ребенка прекратился. Долгое время все шли молча. Даже дышать противно - не трупный, не тлетворный - но запах...и знание отчего пыль местами может быть окрашена в розовый цвет.
Они вышли на какую-то ферму. Здесь почти ничего не тронуто. В доме бородатый хозяин и женщина, она явно тронулась. Не понятно, кто больше. Размахивают руками и орут про кару Господню. Они рады. Говорят, мы пятеро, не считая мальчика - избранные. Мы - праведники.
Не знаю, как остальные, но я бывшая проститутка - Неля достает сигарету, предпоследнюю, нервно прикуривает. Рыжие растрепанные волосы лезут ей на глаза, она прищуривается и смотрит поверх взглядов в пустое небо:
- У меня три криминальных аборта, я бесплодна, курю гашиш, нюхаю кокаин, пробовала лсд, я ненавижу людей, я - атеистка.
Бородач приводит пример с Марией-блудницей, но его прерывает Софи:
- Я тоже грешница, но выставлять свою грязь вам не собираюсь. Я вам не верю.
Роджер снимает с плеч маленького Роя, его интересует пища.
На второй день к ферме пришла еще одна группа людей, с другой стороны. Нас тринадцать и маленький Рой. Роджер постепенно теряет интерес к молчаливому ребенку. Ненормальная жена бородача играет мальчиком в свои странные игры. Но он только смотрит на нее и молчит. Еды пока хватает.
Заболел Хенк. Вначале его морозило. А к концу четвертого дня его тело покрылось белыми наростами, что-то среднее между грибницей и плесенью. Он сдох.
За две недели скосило десять человек. Остались: Неля, ненормальная, Роджер и маленький Рой. Еды пока хватает.
Роджер и Неля второй день заняты только друг другом. Ненормальная куда-то пропала. Мальчик сидит на крыльце и следит за тем, как ветер пригибает сухую траву. Пепел затвердел. На деревьях черными коконами висят сухие листья. Они трещат на ветру, но не падают. Далеко на дороге прыгает точка. Приближается. Это молодой парень в рваной куртке и рваных джинсах. Белые ресницы и ярко-синие пронзительные глаза.
- Привет, малыш. - парень присаживается рядом с мальчиком:
- Все хреново. Хочешь расскажу?...Молчишь? Ну, тогда слушай.
Это все - было задумано до нас. И мы придуманы. Твои папа и мама...
Голова у ребенка дернулась.
- Прости...не буду говорить про них...видимо досталось тебе.
Так вот. Прикинь, месяц назад я приехал в Лас-Вегас, оттянуться. Я русский, я успешный и востребованный. У меня куча бабла...была. Но это не важно. Я уснул пьяный за барной стойкой, ничего не помню, нас было много. Вот, ночью еще гремела музыка, дергалась толпа, в глаза бил свет - пестро, шумно, все потные, безбашенные, орущие. А утром. Я проснулся - один. Кругом никого, какая-то пыль. Но это фигня. Видишь, я альбинос, белый. В толпе всегда выделялся, привык. Не так. Это тоже ерунда. Я шел по пустым коридорам, потом увидел это. Оно вроде человек, вроде не человек. Тварь такая. Оно заметило меня и я просто оцепенел. Прикинь, ни руки, ни ноги, даже дышать тяжело. Оно положило мне на голову свой отросток-руку и мне показалось, что из меня выкачивают память. Мелькали картинки из детства, все прочее дерьмо. Потом оно поделилось со мной информацией, так, для прикола. Оно собственно равнодушно к нам. Просто я выгляжу необычно, может, в этом все дело?
- Малыш, я тебе не надоел? Нет? Тут у меня в сумке молочный коктейль. Держи. Слушай, родной. Тебе первому говорю. Такая хрень в душе, ты бы знал. ...
- ...Ты в курсе про Дарвина? Нет, конечно. А он в чем-то был прав. И правы те, которые утверждали, что человек занесен извне инопланетянами. Правы те, что говорили о непрестанном наблюдении НЛО за человечеством. Суки. Эти НЛО. Они нашли планетку, что не подходила им по каким-то параметрам. Взяли обезьянку, вложили ей часть своих мозгов, дали в руки палку. Со временем внедрили религию. Рабскую религию. Ты думаешь, почему "алилуйя" прокатывает на ура? Программа у нас такая - трудится во благо. Чего? Кого? Мы - рабы. Мы - программа. Мы - полезные бактерии. Плодитесь и размножайтесь! И вот, мы достигли критической точки. Планета вполне готова для них. Им наши несколько тысяч лет, тьфу. В космосе знаешь сколько таких наивных "людей" летает. Они прилетели, запустили нас в переработку - и вот, как видишь. Через несколько дней "оных" здесь будет очень много. Они умнее нас. Это мы - думали их мыслями, пользовались их научными достижениями. Вот эта надстройка над чувствами - не наша. Хреново, правда? Я ведь программист. Тоже делился своими мозгами с компьютером. Разве я уважаю ботов? ...Так и они, оставили несколько экземпляров из нас, себе на забаву. Мы люди это знаем: игрушки, музеи, кунсткамеры...
- Пойдем, Малыш. Че тебе тут сидеть? Видимо ты никому тут не нужен. Мы теперь никому не нужны. Пойдем. Нас не убьют, мы заброшены на чердак, мы будем жить дальше...
- Черт! Хрен с теми мозгами! Я докопаюсь до своей обезьяньей сути!!! Ведь было у нас какое-то свое развитие, было!!!
- Меня зовут Рой, а тебя?
- Прости, Малыш, не сдержался. А я - Матвей. Будем знакомы.