Два гладиатора стояли друг против друга, сжимая кулаки и напряжённо смотря в глаза противника. Вокруг арены гремела огромная вопящая толпа беснующихся зрителей. Сегодня особенный поединок, сегодня гладиаторы дерутся за свободу, а значит - насмерть. Лишь один из них покинет арену полноправным гражданином Соединённых Галактик Вселенной. Это великая удача для раба, это почти то же самое, что родиться заново.
Прогремел гонг, звон которого утонул в шуме гигантской толпы. Два гладиатора, сорвавшись с места, побежали навстречу друг к другу.
По мере их сближения, биомеханическая микросхема имплантированная в их мозг, под влиянием гомографических волн, которые порождались их мыслями, начала ускоренный процесс трансформации тел гладиаторов, преобразуя их в чудовищных монстров, матрицу которых они создавали в своём воображении.
Представление началось.
Толпа завопила ещё сильнее, словно включив какие-то запасные, хранящиеся именно для этого момента, резервы. Она не собиралась сдерживать свои эмоции, она пришла сюда именно для того чтобы разрядиться, чтобы хоть на время уйти от своих проблем; перевоплотиться, сбросив с себя социальные маски, слившись в единую ревущую массу. Сейчас она превратилась в дикого зверя, безжалостного и бесчеловечного. Сейчас она жаждала насилия, крови и, конечно же, смерти, смерти медленной и мучительной. Она хотела заглянуть ей прямо в глаза, и получить свою дозу шока, которая взбудоражит её нервы, доведя до оргазма. И потом, обессиленная, полностью измождённая от невероятного напряжения, она, разбредясь по своим норам, называемых домами, упадёт в тёплые пастели, ещё долго прокручивая, отпечатанный в её подсознании, "сладостный" кошмар. А сейчас нужно впитать в себя всё, не пропустить ни одного момента, насладиться каждым мигом редкостного зрелища.
На арене бились в смертельной схватке два гладиатора. Постоянно трансформируя свои тела, они превращались во всевозможных монстров. С диким криком бросались друг на друга чудовищные звери с планеты Илисаваки. Пронтозавр с Альтийских островов, покрытый острыми шипами, устремлялся на огромную змею, отливающую в ярком свете прожекторов чуть ли не стальной, на вид, чешуёй. Океанский краб с гигантскими клешнями и непробиваемым панцирем катался по арене в обнимку с желеобразной медузой с далёкой Оливии, которая, прилипая к противнику, разъедала его панцирь сильнейшей кислотой, сочившейся из её желез.
Подчас битва перемещалась с земли в воздух, когда гладиаторы трансформировались в крылатых монстров. В воздухе они сцеплялись в огромный, бьющий крыльями, комок, и вновь падали на землю, где вновь превращались в каких-нибудь ящериц или змей. Противники постоянно меняли свою форму, в ней легко угадывались части тела от различных ужасных тварей, которых только можно увидеть во вселенной. Постоянно мелькали ужасающие сознание клыки и когти, покрытые чешуёй хвосты, на концах которых блестели жала с сочившимся из них ядом.
Толпа была в экстазе. Такое зрелище можно увидеть не часто. Гладиаторы, которые дерутся за свободу - дерутся на совесть: жестоко и беспощадно, так, как нужно.
Через пол часа всё было кончено. Один из гладиаторов, на котором просто не было живого места от бесчисленных ран, потерявший много крови, и сильно ослабевший, на один миг потерял контроль над поединком. Этого было достаточно для его соперника. Одним мощным ударом руки-плавника тот отсёк ему голову. Поражённый противник замертво рухнул на окровавленную арену.
Биомеханические микросхемы, больше не получавшие сигналы из мозга, прекратили процесс трансформации. Тела двух гладиаторов вновь приняли свою изначальную форму.
По лицу оставшегося в живых гладиатора нельзя было сказать, что он рад своей победе. Склонившись над телом своего противника, он заплакал, сухо и тихо, так, как плачут настоящие мужчины. Его окровавленные уста шептали несколько слов, которые как капли таяли в океане крика толпы: "Прости меня, отец. Прости меня..."