Поросшие мохом и тиной болотной
Мы из лесу вышли - был жаркий июль.
И знали мы твёрдо, с такою погодой
Загнется от засухи сам Иссыккуль!
Но мы не сдаёмся - упрямо шагаем
И вот перед нами простерлась тайга.
Мы наш замусоленный атлас листаем
Хоть знаем, что там не найдем ни фига.
Не даром распили мы десять бутылок
Боржоми, Нарзану и прочей воды.
И чешем тихонько небритый затылок
Известно ведь всем - без воды никуды!
Закрытый пакет сухарей плесневелых
Нам нечем теперь уже больше запить,
Возьмем ноги в руки и двинемся смело
В тайгу, чтобы речку большую найтить.
Тем более - летом, как мы уж сказали,
Погода фиговая очень у нас.
И даже когда мы в болоте поспали,
То чуть не сварились. А как же? Жара-с...
И вот, трепыхаясь на солнце нещадном,
Мы, еле живые, подходим к реке...
И вдруг... за сосной, в Запорожце громадном
(Да-да - преогромном!!) на длинном шнурке
Мелькнул кто-то странный - на броневике.
Мы думали-думали - мОзги сломали,
Потом уж глядим: а он - в пиджаке...
И этот "пиджак" за сосною, стесняясь,
Нам что-то прошамкал о бабе-Яге.
Что, дескать, сегодня с утра похмеляясь,
Он видел её у себя в рюкзаке.
Мол, баба-Яга в полушубке овчинном
Сидела в обнимку со ступой своей
И очень не нравился смех беспричинный
Тому "пиджаку" поутру, на заре...
Ну вот, и дошли мы до самой морали
Истории этой печальной, друзья:
Не нужно так много грибочков в овраге
Под мхом выковыривать возле ручья...