Как-то, во время одной из встреч, сидели мы в пабе и пили пиво, вспоминая всякие случаи, обсуждая работу, политику. Наши жены и подруги сидели рядом, скучковавшись на одном конце стола, так чтоб нам было удобно общаться, и перетирали между собой свое (судя по всему нас, так как нам всем сильно икалось). В пабе шумно, поэтому о чем говорили женщины слышно не было, но иногда долетали отдельные слова или даже целые фразы. Во время неожиданной паузы в музыке и шуме посуды и чужих разговоров четко послышался голос жены Эдика, говорящей что Эдик делает все по дому, но посуду, например, мыть наотрез отказывается и никак не объясняет. Эта фраза вызвала минуту замешательства а затем дружный хохот с нашей стороны, которой женская половина не поняла, а мы так и не объяснили. Не смеялся только Эдик, да и если честно, совсем не смешная это история.
Еще в учебке Эдику приходилось часто чистить свой пулемет. Очень часто. Каждый день. И подолгу. Стреляли мы немеряно, патроны текли рекой и никогда не было такого чтобы за день Эдик не опорожнил весь свой боезапас, а то и запасную коробку у второго номера, а чаще оба по нескольку раз. Пулемет после такого режима стрельбы обрастал тоннами копоти и грязи. И каждый день, когда утром, когда днем, а когда посреди ночи можно было увидеть Эдика с остервенением полирующего большую черную железяку по ошибке именующемуся оружием. Это все привело к тому что самым легким способом наказать Эдика для ком-состава и инструкторов стало отправить его что-нибудь почистить. Например, посуду. Также любой кто хоть каким нибудь образом ухитрялся дыхнуть на пулемет Эдика - сильно рисковал. А уж окатить его пылью ... лучше самому сразу застрелиться.. проще будет. Сам Эдик к пулемету относился чуть ни как к невесте и всегда искал всяческие ухищрения чтобы он меньше пачкался изнутри и снаружи. Настройка эээ.. газового винта ( вроде так называется эта штука по русски) в его исполнении была неотличима от настройки музыкального инструмента. Стрелял он тоже очень музыкально. Ну и конечно, инструктора по пулеметам нарадоваться не могли на такого ученика.
Яир в нашем взводе славился своим острым языком. И как-то так получилось что каждый раз когда Эдик с расстроенным видом оглядывал свой закопченный кусок железа, мимо проходил Яир и бросал что-то вроде "Да... теперь тебе его целый день шлифовать придется". Со стороны это наверно не понять, но со временем это стало одной из его коронных фраз. И теперь каждый раз, видя Эдика возле чего-нибудь грязного, весь взвод начинал хором скандировать "Ну теперь попробуй это отмыть, Эдик". После учебки пулемет Эдик сменил на новый, более продвинутой модели, но все так и осталось по прежнему.
А теперь сама история: Эдик вломился в дом, сшибая остатки дверного косяка. Металлическая дверь, вырванная из петель взрывом, лежала на полу. Проведя пулеметом по темному, с проблесками чего-то горящего, коридору Эдик прощупал очередью расстояния до стен. Придавленный дверью, на полу лежал человек, и , оглушенный, вяло и бесцельно двигался. Длинный М16, с оплавленным кожухом, валялся у левой стены. Эдик наступил на дверь, и человек под ней замычал от боли и пытаясь вылезти из-под нее. Его голова высунулась из обломков штукатурки, и глаз блеснул на одно мгновение, перед тем как очередь из пулемета в упор не спилила верхнюю половину его черепа. Пулемет щелкнул, показывая пустоту и Эдик потянулся за новым мешочком с лентой (кажется есть у этого название, но как не знаю), когда снаружи раздался мощный взрыв. Волна толкнула Эдика вперед и он проскочил проем в правой стене, уронив мешочек с лентой ( а может его просто вырвало из сжатых пальцев неожиданным рывком). Он развернулся ко входу, чтобы увидеть как облако пыли, дыма и обломков вливается внутрь дома. Через мгновение мусор осел, и у левой стены оказался Арончик (самый мелкий в группе), тащащий на себе орущего почти двух метрового и 100-килограмового Баруха. Обе ноги Баруха были в крови и выглядели словно их пытался перекусить крокодил или еще кто похуже. Придавленный весом совсем не легкого раненного плюс снаряжение, Арончик, неизвестно каким образом сумевший втянуть Баруха на крыльцо и в дом, лежал у стены и пытался отползти в сторону. Там где стоял Эдик было темно, и когда он наконец-то нашел упавший мешочек с пулеметной лентой, Арончик уже стоял на четвереньках посреди коридора. Следующее случилось практически мгновенно. В проеме в стене справа послышался шум движения и глаза у Арончика стоящего лицом в ту сторону широко раскрылись, Барух прекратил орать, вглядываясь в темноту в том же направлении. "Микро" обоих лежали рядом на полу. Эдик понял, что там, в соседней справа комнате стоит человек, с оружием в руках и через доли секунды он откроет огонь. У Баруха и Арончика нет никаких шансов. У него, Эдика, в руках незаряженный пулемет. Единым рывком Эдик бросил себя в темный проход. Он успел заметить ствол китайского АК смотрящий ему в пах, как раз на уровне лица Арончика, чьи-то ноги в грязном камуфляже, щедро засыпанном серой пылью. Не замедляя движения, Эдик взмахнул пулеметом, и ударил его стволом, как копьем, туда где должно было быть лицо этого человека. Не давая ему опомниться, или отодвинуться, поднять оружие, Эдик наносил удар за ударом, словно хотел пробить человека насквозь. Фигура стала оседать и автомат упал на пол, но Эдик не мог остановиться и продолжать колоть еле подрагивающее тело. Только когда то что осталось от человека окончательно сползло на пол и его осветил отблеск пожара с улицы, Эдик замер. Огонь осветил его красный пулемет весь в кусочках чужой плоти, забрызганное чем-то темным лицо и руки. Свет мигнул и в дом с улицы шагнул Яир. Барух и Арончик шумно выдохнули. Яир оглядел представившуюся его глазам картину и наклонившись над Барухом, достал мед-пакет и бросил Эдику через плечо : "Ну а теперь попробуй это отмыть, Эдик".