Если тебя посадили, это не повод сдаваться и тихо сдавать концы с концами, ведь на свободе ещё есть люди, которые достойны твоего наказания, Богиня мести.
Обновление от 17.05.15. Добавлено продолжение второй главы.
Улыбнувшись и закинув одну ногу на другую, дерзко спросила, скрывая своё волнение.
- А может быть, не будем торопиться? Ведь без нас никто не начнёт.
Мужчина нахмурился, опуская свои большие кустистые брови на глаза, в которых промелькнуло желание запереться сейчас со мной в этой повозке для заключённых и взять меня грубо, дабы насытиться, а после хвалиться пере дружками, как перед судебным заседанием он развлекался со мной. Но, к сожалению, а для меня к счастью, Сит был человек-закон и он, переборов свои порывы, грубо толкнул меня за цепь.
- У нас нет времени на твои игры.
- На мои игры? - Усмехнулась я и с грацией царицы выплыла из кареты, покачивая оголенными бедрами в разорванных штанах, в которых застали меня во время закапывания очередного трупа. - Мне казалось, что ты тоже хочешь принять участие. - Горячо выдохнула ему в ухо, приподнявшись на цыпочки.
Тихо проскрипев зубами и сдерживая ругательства, надзиратель толкнул меня в спину.
- Шевелись.
Улыбнувшись своей привычной улыбкой: вызывающе-дерзкой, гордо расправила плечи и обошла карету, показываясь толпе женщин, которую не пускали в зал заседания, и им пришлось стоять на улице в этот ветреный, осенний день. Привидя меня бабы радостно закричали, приветствуя и поддерживая, но сдерживаемые магическим барьером, бесполезно рвались наружу.
Королевский маг, Нартор, прочистил мне дорогу к входу в здание.
Зайдя в Каратель, как назвали его местные чиновники, по моему позвоночнику сразу же побежали мурашки от вида и атмосферы помещения. Всё моё существо буквально кричало о том, что здесь я появляюсь в последний раз, который заканчивается отправкой туда, на ту стону мира - Куран.
- Что остановилась, не уж то испугалась? - Издеваясь, невинно поинтересовался Сит.
- Нет, просто восхищаюсь великолепной обстановкой.
Что тоже, правда: длинные колонны, обвитые несколькими живыми змеями, чёрные стены с изображениями монархов и ангелов карателей, стоящих за их спинами и смотрящих прямо тебе в душу. Хотя кто знает, может быть это просто заклинание такое, а может быть и на самом деле ангел там сидит.
Отвернувшись и восстановив свой гордый вид, прошествовала в зал, заполненный одними мужчинами.
- Карать!
- Убить!
- Засадить!
- Казнить!
Да, именно так приветствовала меня эта сильная половина человечества.
- Тишина! Тишина в зале! - Застучал своим жезлом о стол король, недовольно глядя на соратников.
- Проведите Дарнару Сирбанову на отведённое, специально для неё, место. - Приказал судья, указывая на маленькую клетку, стоящую в самом центре зала, в которую может поместиться только собака крайне малых размеров.
И они что, думаю, будто я залезу в это чудо? Пфф, я маленькая, но ведь не настолько!
Не желая нагнетать обстановку и ухудшать моё положение, подошла к этой клетке и уселась на неё, но надзиратель, достав ключ, открыл дверку, нажав мне на плечи, заставил сесть на корточки и, грубым пинком ноги под зад, впихнул туда.
Я не поняла, это что за клетка такая? Они что, издеваются надо мной? Я же тут только в позе эмбриона могу уместиться. Зато хотя б цепь сняли. И когда только успели-то? Или...
Нет, не думай об этом!
- Начнём наш суд! - Сдерживая порыв радости, выкрикнул монарх.
И что тут началось, трудно описать словами. Одни твердили, что я крайне опасна для общества и всего человечества в целом, поэтому меня лучше сразу казнить, дабы не нанесла ещё больше вреда, чем есть. Кто-то говорил, что я совратила моего проводника и его нужно убить тоже. А то, что я совершила за этот год, было вообще интересно слушать! Мне приписали заслуги и "Джокера" и "Кровавой Серии", даже смерть старого короля скинули на меня, что просто уму непостижимо. Ведь он жил и умер сто лет назад, когда ещё даже моих родителей на этом свете не было, что этому умнику и сказали. А знаете, что этот сказочник ответил? Что я ведьма, потомственная ведьма, которая каким-то образом избежала костра и теперь каждые 20 лет перерождается, вселяясь в молодое тело девы, становясь при этом только сильнее. Но есть способ, как это исправить: сжечь меня или лучше утопить.
Откровенно говоря, я во время судебного процесса просто неприлично ржала, слыша такую чушь, пока не пришло время вынесению приговора.
- Суд принял решение. Дарнару Сирбанову, известную так же в преступном мире как Богиню мести или правосудия, приговаривается к вечному заключению на огненный остров Куран отбывать наказание пожизненно.
По мере того, как судья говорил, мной всё больше и больше овладевал страх. Куран. Огненный остров Куран, с которого невозможно уйти, сбежать и вернуться живым. Пожизненно...
Ведя пустым взглядом из стороны в сторону, пыталась сконцентрироваться на чём-либо, только б заставить работать мозг, но нет, там застряла одна пластинка, которая прокручивалась раз за радом: "Допрыгалась и доигралась" - твердил один голос. "Невозможно, не верю" - вторил другой.
Подняв меня с клеткой, кто-то понёс на улицу, где толпа женщин кричала и требовала правосудия, пересмотра дела. Мои друзья и знакомые, бродящие вдоль домов тенями, лишь сочувственно, а кто-то и с облегчением, что избавился от конкуренции, смотрели в след.
Погрузив меня в карету, поехали, причём так медленно, дабы бы все могла лицезреть мой позор.
- Допрыгалась и доигралась... Но я вернусь, обязательно вернусь и отомщу ему за это. - Тихо пообещала я себе, пуская одну одинокую слезу.
ГЛАВА 1.
Решив, что хандра не поможет мне в пути, стала пытаться как-нибудь дотянуться до окна и просмотреть маршрут передвижения, но тело, которое затекло от согнутого, в три погибели, положения давно затекло и лишь тихо отозвалось болью, не думая хоть чуть-чуть сдвинуться с места. Тогда я перешла к старому, хоть и не всегда действенному, методу: выходу тени из тела, причём он очень удобен в том случае, если в повозке есть маг, который не только защищает, но и следить за любыми магическими вмешательствами со стороны заключённого, а тень, как существо бестелесное, никем не прослеживается. Для этого, усевшись поудобней в клетке, закрыла глаза, концентрируясь на своих внутренних ощущениях, пытаясь мысленно вырваться из телесной оболочки, пытаясь не повредить жизненно важные нити.
Наконец, освободившись, прошла сквозь клетку, а потом и крышу повозки. Очутившись на улице, стала привычно махать теням, которые сейчас с удивление смотрели на меня из тел своих хозяев, в том числе и тень королевского мага, которая так отчаянно пыталась докричаться до Нартора, что бы сообщить о беспределе, творившимся за его спиной. Но нет, не получится, не сможет она это сделать, потому что никто из этих мерзких людишек не может прислушиваться, общаться и сливаться со своей тенью. А я, не найдя ничего лучше, чем сочувственно посмотреть на бестелесную бедняжку, пошла исследовать путь передвижения, пока не уехала совсем далеко, ведь не смотря ни на что, тень - это часть души, только тёмная часть, которая может освобождаться и бродить лишь поблизости тела хозяина, дальше определённой границы просто не может отойти.
Итак, от зала заседаний, где до сих пор пытались разогнать бабью толпу, мы проехали по главной улице города, свернув вправо, на почтовую, а от неё уже перешли к Козьей реке, через которую сейчас по мосту и ехали. Да, далеко же отошли.
Но ещё одна особенность привлекла моё внимание - отпечатки теней моих друзей, которые проследили весь путь, который я прошла и, если судить по тому, что вижу пока, до самого конца. Значит ли это, что они провожали меня или прощались, а может быть они просто элементарно пришли пожелать мне лёгкого пути, устанавливая ловушки, через которые я живьём не выберусь? Всё может быть, особенно сейчас, когда некто предал меня.
Усевшись на крышу повозки и закинув привычно ногу на ногу, кокетливо улыбнулась тени мага, буравящая меня горячим, прожигающим насквозь, злым взглядом.
- Не горячись, а то я скоро так расплавлюсь. - Притворно надув губы, и помахав рукой, показывая, как мне жарко, решила продолжить издеваться я над тёмной половиной молодого, лет тридцати, человека.
Тот в ответ стал тыкать в меня пальцем, пытаясь хоть что-нибудь сказать, но не получалось, рот не открывался.
- Что, никак не может вымолвить словечка? Не расстраивайся, вот твой хозяин начнёт творить добро, тогда-то ты и заговоришь, когда сгорать будешь из-за хороших поступков. - Ободрила я как смогла.
Меня опять наградили ненавистным взглядом ребёнка, у которого отняли конфетку, отчего стало как-то не по себе и я, передёрнув плечами, ободряюще улыбнулась.
- Не дуйся, пупсик. У нас ещё столько свободного времени впереди, не уж то ты хочешь потратить их на глупые обиды? - Не отставала я, находясь всё ещё в роли кокетки.
Собеседник, хотя навряд ли можно его таковым назвать, призадумался и неуверенно помотал головой.
- Нет? Ну, тогда уже перестань канючить и посмотри, что твориться вокруг. Возможно, тут понадобиться наше вмешательство. - Перейдя на более серьёзный тон, дала работёнку новому помощнику.
На самом деле, даже если бы тут и были припрятаны бомбы, помочь бы мы никак не смогли, ведь маг своей тени не слышит, а мне не поверят, решат, что сбежать хочу.
В полном молчании мы переехали через широкую, бурную реку Козейку, которая мчалась в своём вечном темпе прямиком на ту сторону света. Говорят, эта река проходит всю нашу планету по кругу и если сеть в лодку и плыть по течению, то через некоторое время ты приплывёшь назад к месту отплытия, побывав при этом в разных странах. Но я думаю, что это всё выдумки, так же как и с Ручейковой петлёй, хотя об этом чуде природы описывается во многих книгах.
- Как ты думаешь, - Прервал мои размышления Нартор, обращаясь к вознице - долго она продержится на Огненном острове?
- Не знаю. - Пожал плечами тот.- Может быть месяц, а может быть и год, ведь о Богине ходит столько слухов, что я до сих пор не могу поверить, как могли поймать эту прохвостку.
Маг усмехнулся.
- Даже не смотря на всю хитрость девчонки, поймать её было легко, даже я тебе скажу, очень легко, что уж там говорить про год, месяц максиму, больше не дам!
Я хмыкнула на эти два замечания. Ну, когда тебя сдаёт кто-то свой, то тут, пожалуй, и ловить-то нечего, а если ещё и помогут, то считай уже сидишь в клетке. А вот насчёт месяца посмотрим, господа, вы просто меня в роли дипломата не знаете. Хотя, по правде говоря, я и сама-то не знаю этого.
- А я не верю, что Богиню было так легко найти, всё же целый год шли поиски и ни одной зацепки не было, а тут вдруг такие точные данные. Не чисто как-то пахнет это дельце. - Встал на мою сторону извозчик, придерживая одной рукой поводья, а другой, словно поучая, поднял указательный палец вверх.
Меня заинтересовал разговор и я, затаив дыхание, стала ожидать, что же ответит на это Нар. Может он подтвердит его гипотезу или сразу выдаст виновника? Мне бы так было намного легче, а то пока вычисляешь предателя, пока его ищешь - время улетит много.
- Ой, да кого волнуют эти формальности? - Отмахнулся рукой тот.
Что? И на этом всё? Я разочарована. В частности по тому, что такой известной на весь Орендор личности не уделили даже капли внимания, посчитав всё лишь формальностями.
- Как так? Не человек она что ли, чтоб вот так всё, без суда и следствия сразу на остров девку посылать! - Негодовал возница, что выглядит странным и подозрительным и по брошенному украдкой взгляду мага, поняла, что мои мнения разделяют.
Но всё это было так быстро, что даже можно подумать, будто мне померещилось, так как в следующую секунду Нартор скривился в презрительной улыбке.
- Да какой она человек? Этого звания она лишилась ещё год назад, впрочем, и девкой-то она давно перестала быть, судя по легендам. - Похабно заржал тот, а извозчик, словно услышав смешную историю или анекдот, подхватил.
- Не такая я уж и развратница. - Обиженно пробурчали остатки моей гордости двум теням.
Тёмная половина мага удостоила меня взглядом, в котором так и читалось 'Ну да, как же!', а вот у второго тень даже не обратила внимания на эту реплику, так как была заморожена. О Лери, как же это ужасно, страшно и омерзительно, видеть замороженную тень, будто мертвяка подняли. Брр..., а это всё из-за того, что некоторые люди, живущие и делающий каждый день одно и то же, не внося при этом какие-либо разнообразия, просто загнивают свою душу, дела ту гадкой жижей.
Отвернувшись от извозчика, заметила, что меня как-то пристально рассматривает тень Нара.
- Что, нравлюсь? - Кокетливо похлопала ресничками я, руками поправляя свою безобразную причёску.
Второе 'я' Нартора презрительно скривилось и отвело от меня взгляд, переключившись на дорогу.
Последовав его примеру, стала осматривать окрестности дальше, как вдруг...
- Берегись! - Во всё горло завопила я, пытаясь вернуться в тело, но было уже поздно. Кони, наступив на ловушку, встали на дыбы, пронзительно заржав; возница пытался удержать за уздцы лошадей; маг начал колдовать, но тут под каретой что-то взорвалось и всё полетело в разные стороны. Карета, загорев, стала крутиться, швыряя меня внутри из стороны в сторону, не позволяя тени проникнуть внутрь, в тело. Маг, которого унесло в полёт тоже, лежал на земле, придавленный колесом от кареты, и пытался встать, но было видно, как ему тяжело это даётся из-за удара головы. А вот извозчик со своими конями куда-то исчез. Будь это другая ситуация, я бы ещё посмеялась над всем этим, но сейчас я погибала и понимала, что кому-то было мало того, что бы просто тихо - мирно на Горящие острова меня отправить. Да, они решили убить меня! Стереть память обо мне! Сжечь заживо в железной броне! Но я не сдамся.
Ещё раз, попробовав прорваться сквозь огненный барьер, подлетела к Нару, который пытался привести себя в чувства и открыть глаза, стала лихорадочно вспоминать песню подчинения, но, как назло, ничего путного в голову не лезло. Тогда решилась на отчаянный шаг и вошла в мага, правда не сразу, его тень упорно сопротивлялась и выкидывала меня из своего хозяина, но я не буду Дарнарой, если не преодолею такое препятствие. Собрав всю волю в кулак и, совсем не по девчачьи, пробила глотку тени.
Вроде бы, как такое возможно, пробить тень? А вот очень даже просто, если ты, конечно, можешь владеть своим вторым 'я' и знаешь всё о слабых и сильных местах тени. Одним и единственным слабым местом бестелесной оболочки является глотка, за которую можно ухватить, если пробить её точно, метко и быстро, да ещё при этом нужно успеть схватить её себе в ладонь, ведь в руках у вас окажется пульт управления тенью. Поэтому я, не медля ни секунды, заставила тёмную сторону мага замолчать, жалостно сжавшись в уголочке, а сама приняла центр управления человеком на себя, внушив тому идти прямо, выпуская при этом водную струю из рук.
И это помогло, пожар вокруг кареты потух, и я смогла, выбравшись из грязного и липкого тела Нартора, вернуться к себе в 'дом', причём летела я со скоростью света, ибо управление человека и его тени отнимают очень много сил, что и отразилось на моём теле: всё иссохло, почернело. Руки и ноги похудели так, что верхнюю конечность я свободно просунула сквозь прутья и, сунув мизинчик в замок, стала крутить своим пальцем из стороны в сторону. Наконец, замок щёлкнул, и я смогла выбраться из, хоть и маленького, пыточного устройства, кряхтя, как трёхсотлетняя старуха и потирая ушибленные места, попутно пытаясь сделать хоть шаг, ведь от сидячего положения ноги совсем затекли и сейчас не двигались. Тогда, встав на колени, ползком стала продвигаться к двери повозки, которая заметно подгорела, как шашлычок, на костре. Вышибить её мне не составило труда, как картонка ведь дверка была, и выползла на улицу, довольно растянувшись на земле и глубоко вдыхая воздух.
- Ну и чего разлеглась, папуаска не догорелая? - Пнул меня ботинком в бок маг. - Собрала свои руки с ногами в кучку и пошла дальше пешочком. - Сказал человек, который минуту назад подыхал вместе со мной! - Не расстраивайся, до порта тебя подвезут, я вызвал нам карету. И да, о побеге даже и не думай, иначе испытаешь такую боль, что тюрьма тебе покажется раем. - Блефует, у него резерв маленький, а так как я его израсходовала весь на тушение, то и вызвать карету он никак не мог.
Но я сама сейчас не способна даже идти, не то что бежать, а мужчина это видит и наслаждается моментом унижения меня, ведь я в своё время не хило поиздевалась над ним во время поисков Богини мести. Да, тогда от короля магу влетало по самое первое число, а я тихо тень следила за этим и посмеивалась над глупыми человеками, хотя сама теперь такая. Ну, ничего, Нартор, как только я выберусь на свободу, то отомщу тебе с особой жёсткостью.
- Так и будешь продолжать отлёживаться? - Требовательно спросили меня.
И что ему надо-то? Что бы я встала? Ну что ж, смотри.
Перевернувшись на живот и, опершись на руки, кое-как встала на четвереньки, повернула голову в сторону Нара, но так и застыла с выпученными глазами. Оказало, помирающий и истощённый маг, и вправду вызвал карету, только вот непросто карету, но и весь строй стражей, которые выставили мечи в мою сторону.
- Дарнара Сирбанова, советуем вам ради вашей же безопасности завести руки за спину и не двигаться, дабы мы смогли приковать вас кандалами. - Сказал командир отряда.
Интересно, как он себе это представляет: завести руки за спину и не двигаться, когда я стою на четвереньках лишь потому, что руки держат меня?
- Командир, я...
- Советуем вам ради вашей же безопасности завести руки за спину и не двигаться, дабы мы смогли приковать вас кандалами. - Деревянным голосом перебил он меня, повторив своё требование.
Так, спокойствие, только спокойствие и вид покорной овечки, иначе устроят мне кровавую мясорубку за дебош. Заведя сначала одну, а потом и другую руку за спину, заметила, что ноги наконец-то тоже окрепли, и я не повалилась лицом на землю, а, распрямив спину, осталась спокойно стоять на коленях.
Командир знаком показал одному из подчинённых подойти ко мне и заковать руки в кандалы.
- Вставай. - Потянули меня за цепи вверх, и я подчинилась.
Меня отвели к прибившей карете и, уже без маленькой переносной клетки, посадили в неё. Сам отряд расположился верхом на лошадях и, окружив повозку, стал сопровождать до порта.
Слава тени Джона, мы добрались туда без происшествий. По дороге я потратила все свои силы на восстановления тела, и выйти тенью из кареты я уже не смогла. Поэтому пришлось удовлетворяться небольшими и довольно редкими разговорами стражников, которых волновали лишь три вещи: когда будет выходной, сколько им заплатят за доставку меня любимой и смогут ли они потратить эти деньги на бабу и выпивку одновременно? Так как участи в этой дискуссии принимали не все, то смею думать, что остальная половина наверняка обсуждала нечто столь важное для меня, но, к сожалению, стенка у кареты была прочной и не пропускала тихие звуки вовнутрь.
Так и проползло время до вечера, пока мы не доехали до места назначения, приближение которого я почувствовала ещё за несколько миль.
- О, порт, Датский порт, ты так шумён и не свеж, но между тем всегда наполнен жизнью до самого Крежа! - Напевала себе под нос одну из песенок об этом весёлом месте. Грабители, пьяницы, воры, наёмники, всевозможные обдираловки, попрошайки, циркачи, трюкачи, моряки, рыбаки и просто люди заселяли небольшой клочок земли около солёного, пропитанного грязными отбросами, моря. Шумность и антисанитария не отталкивала никого, даже богатых герцогов и герцогинь, вечно ходящих между рядом скудной ярмарки, брезгливо сжимающие свои носы от великолепного запаха тухлой рыбы. Никто никогда их не спрашивал, для чего эти богатенькие сюда приезжают на своих каретах, ведь здешним попрошайкам, мелким воришкам и грабителям это было лишь на руку. Естественно, кто ж не хочет поживиться большим кошелёчком монет, золота, серебра и любого другого ценного камня? Но я здесь бываю редко, и даже очень, если только прихожу на встречи с заказчиком, не более.
Вдруг карета подпрыгнула раз, два, три, заставляя и меня прыгать как мячик внутри тоже.
- Ну, вот и приехали. - Потирая ушибленные места, сквозь зубы проговорила я, ведь дороги здесь преотвратные и раскрой я рот пошире, то и языка могу лишиться на очередной кочке.
Не успев проехав и несколько метров, послышались звуки борьбы и стук тел о карету.
- Эх, опять началось. - Выдохнул тяжко кто-то за стенкой.
Что началось? Почему опять? Кто-то напал на нас? Зачем? Очередная попытка убийства?
Как же плохо, когда ничего не знаешь, а ещё и тень, как назло, не хочет выйти, мало для неё сил. Придётся действовать самой.
Встав и прижавшись к стенке кареты около двери, привычно сунула руку в потайной карманчик на штанах за маленькими метательными ножичками, но нащупав только пустоту, вспомнила, что всё моё снаряжению отобрали ещё при задержании. Так, а это уже плохо, ведь в рукопашном бою я слаба, остаётся надеяться на эффект неожиданности.
Я слышала, как кто-то идёт по направлению к карете, поэтому стала отсчитывать секунды по каждому шагу. Четыре - три - два: дверь открылась, и я с размаху кандалами влепила по роже мужика. Пока тот прижимал руку к окровавленному носу, успеваю выпрыгнуть из кареты, жаль только кандалы, с цепями, сильно шумя, и уменьшают скорость передвижения. Схватив у первого попавшегося мёртвого стражника меч, замахиваю его по направлению жирного амбала со сломанным носом, но встречаю сопротивление лёгкой саблей. А вот это уже плохо: у мужика лёгкий клинок, не связывающийся с его большим телом, а у меня тяжёлый меч, который еле удерживаю в руках, а драться с ним вообще мука. Что ж, сыграю на том, что иголку выбить из лап легче, чем сковороду.
Делаю удар вправо, влево; встречаю резвое сопротивление, разворачиваюсь на сорок градусов и обманным выпадом заставляю противника раскрыть мне его раненый бок. Ну, кандалы, не подведите! Ударяю, словно плетью, цепью по раскровавленному месту жирдяя, и пока тот, сдавлено охая, прижимает руку к нему, срубаю бестолковую бошку с плеч амбала.
Не обращая внимания на падающее тело мертвяка, осматриваю обстановку: куча дохлых стражников и нападавших, чуть меньше полу дохлых, человек шесть сражающихся. Прекрасно, все при деле. Тихо положив меч, отнимаю саблю у того жирного мужика, и быстро бегу в толпу, которая уже привыкла к таким представлениям и теперь даже не обращала внимания. Отбежав на безопасное расстояние, прячусь за углом 'Петуха и Курицы' - одной из лучших забегаловок этого места. присев на корточки, перевожу дыхание.
Что ж, а всё было не так уж и сложно, осталось только расстегнуть замок на наручниках и спокойно засесть в подвале на некоторое время.
- Сандем, Картес! - Прокричал безумным голосом кто-то, и не успела я повернуть голову, дабы посмотреть на него, как моё тело одеревенело, становясь бездвижным.
Ко мне подошли двое стражников и, схватив по обеим сторонам за руки, приподняли и развернули лицом к Нартору.
Ох, как же я ненавижу магов!
- Допрыгалась? Что, надеялась, будто твои дружки смогут спасти тебя и дать сбежать? А вот нате! - Показал мне фигу маг. - Может быть, этих неотесанных болванов в железной броне ты и проведёшь, но меня - нет!
Высказавшись, мужчина потерял ко мне всякий интерес и лишь скривившись, приказал стражникам отнести меня на судно, ведь всемогущий королевский прислужник уже договорился с капитаном и меня любезно согласились переправить на остров, что находит неподалёку от места заключения.
Когда мы добрались до самого корабля, то я поняла, что маги не только уроды, но ещё и жмоты. Это надо же было додуматься, вести меня на еле 'дышащим' торговом судне до острова Припарк! А если на нас нападут пираты? Мы ведь не спасёмся на этой колымаге!
- Добро пожаловать на борт!
ГЛАВА 2.
- Какая же ты красавица! - Восторженно охнула матушка, поправляя на мне платье нежного бежевого цвета.
- Да. - Выдохнула я, заворожено смотря на себя в зеркало. Каскад чёрных волос водопадом падавших с слечь, почти до самой попы; личико 'ангела', как называют его всего, фигурка куколки и свадебное платье - невероятная красота простой девчонки.
Постучав дверь, в комнату вошёл отец, потрясённо замерев на входе. Мама же всплакнула и, подойдя к хозяину семейства, прижалась к тому, счастливо смотря на меня.
Настоящая идиллия. Но время идёт, и я понимаю, что не смогу вечно находится в родительском гнезде, ведь там, на краю нашего городка, в маленькой церквушки стоит человек, которого я люблю всем сердцем и именно с ним я готова прожить всю оставшуюся жизнь.
- Пора? - Прервала тишину я.
- Да, карета уже подана. - С грустью в голосе, проговорил отец и, отстранив от себя мать, быстро вышел.
От чего-то, мне сразу стало так тоскливо, что всё взбудораженное с того самого дня, как Калеб сделал мне предложение, моментально улетучилось.
- Не грусти, милая. Ты же знаешь, как Лор недолюбливает твоего жениха, а весть о том, что вы поженитесь, совсем сломила его. Но он держится, Глори, изо всех сил держится и пытается оставаться с достоинством, ведь такой счастливой мы тебя ещё никогда не видели.
Мамины слова приободрили, но лишь ненадолго. Выйдя из дома и взглянув на папу, увидела в ответ лишь его могучую спину, семнадцать лет прикрывавшую меня от всех невзгод и напастей. И теперь эта защитная стена открыта, повёрнута в другую, противоположную, сторону.
- Глори, - позвала, отвлекая внимание на себя, мать, - сегодня твой день, твой час и ты не должна грустить, иначе будет грустно и мне, и Лору. Разве ты хочешь, чтобы мы не радовались за свою дочь, а наоборот, грустили?
Я покачала головой, потому как не могла говорить, знала, что расплачусь сейчас.
- Нет? Тогда перестать хмурится и сгущать тучи на своём светлом личике и... Будь счастлива, дочь моя! - Напоследок обняла меня мама, и поспешно заталкивая в карету.
Возница, пришпорив конец, погнал карету вперёд, а я прильнула к окошку и стала смотреть на быстро удаляющийся вдаль отчий дом и родителей, пока совсем не пропали из виду. Присев на скамейку, невесело усмехнулась. - Вот и вылетела птичка из семейного гнёздышка.
- И это вы называете пловом? - Скептически осмотрев миску с белой жидкостью и какими-то комками, плавающими в ней, спросила я Дока, как тот представился мне, пока отводил в убогую комнатушку именуемую денником, и привязал цепи к корабельной доске, которая удерживала на себе всю эту шаткую, благодаря чуду, плывущую колымагу.
- Дык, дочка, нет у нас кока, готовить некому. Радуйсь лучше этому, аначе совсем в голодухе будешь.
- Оно и понятно, почему повара нету. На этом суднышке не то, что бы работать, находиться рядом мерзко. - Скривившись, отодвинула кошачью миску ногой подальше от себя.
Старый моряк лишь неодобрительно покачал головой и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями.
Мы уже как час плывём по морю, что для меня является просто чудом. Почему то мне казалось, что к этому времени уже потонем. Никак Трихтомандан со мной решил поиграть в кошки мышки. Он, своею большой лапой то открывал, то закрывал мне путь, а я, маленьким комком, пыталась быстро убежать, пока кот ещё добр.
Но мерное раскачивание и звук бьющийся о борт воды только успокаивал и я даже стала засыпать, как вдруг меня мотнуло назад, прямо на какие-то обломки деревяшек, которые, словно сюрикены, впились в тело. Зашипев как кошка, и попытавшись встать, выдрала из ладони щепку, сжимая, что есть сила, зубы, чтобы не заорать в голос. Когда стала вырывать из ладони вторую щепку, то из глаз брызнули слёзы и с губ сорвался едва слышимый стон. Присев на корточки, осмотрела руку: текла кровь, хоть и не сильно, но перевязать нужно. Да и промыть бы следовало, не хватало мне ещё заражение. Осмотрев вновь помещение и своё грязное, рваное тряпьё, поняла, что, кроме как сжать ладонь в кулак, я ничего не смогу сделать.
За дверью послышался топот, шум и какие-то крики. Ну прямо как при нападение на карету! Вытянув, словно лебедь, шею, посмотрела в иллюминатор и заметила, что мы стоим, как и ещё один напротив корабль. Не уж то пираты? Только не они! И проверить ведь не могу, совсем без сил осталась.
Вдруг открылась дверь, и на пороге оказался Док, держа в руке верёвку, за которую тянул моего нового соседства по несчастью. Заведя руку за спину, приняла скучающий вид, искоса следя за гостем комнатушки. Тут из-за спины старика выглянула девушка лет восемнадцати.
- Ну, дочка, принимай в свою семью пополнение. - Хохотнул моряк и, втолкнув девчушку в денник, захлопнул с той стоны дверь, запирая ту на засов.
Посмотрела на прибывшую: худенькая и тоненькая, как тростинка, с большими голубыми глазами и белыми, собранными в косу, волосами. В общем, типичная малолетняя дурочка, которая поверила в большую, светлую любовь, но, вскоре, была подставлена женихом и теперь считается воровкой или преступницей.
Знает моё имя? Не думала, что листовки с подлинным лицом Богини разлетятся так быстро. Даже день не прошёл, а меня уже как облупленную все знают.
Взглянув ещё раз на гостью, поняла, кто со мной говорит.
- Ну, здравствуйте, госпожа Клевина.
- Я знаю, что вы не рады меня видеть, но...
Договорить она не успела, так как судно двинулось с места и нас мотнуло вперёд. Успев выставить вперёд руки, зашипела от боли в кровоточащей ладони.
- О боже, да у вас раны! - Прикрикнула она, век не видевшая в живую кровь.
Я думала, госпожа Клевина упадёт в обморок, как-никак кисельная барышня, но она сильно удивила: подбежала ко мне и, сказав 'Потерпите немного', суну в рот верёвку, чтобы я зажала ту зубами, стала вытаскивать щепки со спины и плеча. После, действуя быстро, оторвала подол от своего платья и перевязала все раны, что только были.
- Вы сильно изменились за год. - Сказала я ей вместо спасибо.
- А вас поймали. - Напомнила о не самом лучшем.
- Всё бывает когда-то в первый раз. - Философски изрекла я.
- Даже остров Куран?
- Даже он. - Тихо выдохнула, стараясь не думать о будущей жизни в тюрьме огня.
- Вы выживите там, я просто уверена. И даже, может быть, сбежите. - Задумчиво глядя на меня, изрекла она.
Может быть, сбегу я? Это просто не возможно, ни каких может быть - это точно будет. Но, в ответ лишь неопределённо пожав плечами, углубилась в мысли, раздумывая, что такое смогла сотворить эта барышня.
- Ты не хочешь? Я могу взять? - Показав на миску с пловом, прервала тишину госпожа. И я опять, не сказав ни слова, лишь мотнула в знак согласия головой.
Так в тишине мы и провели время до заката, каждая раздумывая о своём. Через каждый час в денник заглядывал Док, проверяя на месте ли все. Не думаю, что в этом была большая необходимость, просто старого моряка маг гонял, не иначе. Зайдя к нам на последок перед сном и принеся ужин - всё тот же недоеденный остальными плов, старик как-то с грустью посмотрел на нас, вновь назвав меня дочкой, и ушёл, закрывая дверь на этот раз не только засовом, но и чем-то железным.
- И чем, интересно, так не довольны? Отсюда уйти всё равно не удастся, мы же в море, а шлюпка на этой посудине наверняка не предусмотрена. - Хмыкнула, вопросительно изогнув бровь. Но мой вопрос так и остался без ответа.
Когда ужин был доеден, а миски лежали около двери, я пыталась поудобней лечь и поспать, сил набраться, только вот моя знакомая этого не хотела - разговор завела.
- Ты же ведь помнишь его, Чана?
Я помню их всех. - Да.
- После его смерти я несколько месяцев страдала, пока не встретила Абрена. Он был так добр, нежен и внимателен, что страсть и любовь к этому мужчине вскружила мне голову. Вскоре мы обручились и отправились в путешествие. Говорят, чувства застилают глаза, и не врут. Я не обращала внимание на то, с каким презрением он смотрел на меня и с какой улыбкой на кошелёк. Но последней каплей было не это. - Тяжко вздохнула рассказчица и, собравшись с мыслями, продолжила. - До Перферии мы решили добраться по морскому пути. У меня в детства была Морская болезнь, и Абрен знал об этом, но всё равно предложил плыть на карабле. Я согласилась, так как от болезни меня целители вылечили, но любимому об этом, естественно, не сказала, надеялась, глупая, что он станет обращаться на больную жену ещё больше внимания и станет ухаживать с удвоенной силой. Всё оказалась не так: меня оставил одну в каюте, вручив горшок и кучу разных растворов и препаратов, а сам куда-то ушёл. Просидев некоторое время в одиночестве, решила выйти, осчастливить Абрена своим 'неожиданным спасение от Морской болезни'. Но когда я поднялась на палубу, то... - девушка, закрыв лицо руками, всхлипнула, а потом и расплакалась, не сумев произнести и слова.
Слёзы, как же я их не люблю. Плачь - это удел слабых. Расплакаться - унизиться перед остальными людьми. Брошенные девушки, которые проливают свои слёзы из-за этого 'горя' просо жалки. А госпожа Клевина именно такой и выглядит в моих глазах, поэтому, сморщив нос и презрительно скривив губы, старалась не обращать внимание на эту зарёванную барышню, да и не горела я большим желание дослушивать очередную историю разбившейся любви до конца.
Не тут-то было! Блондинка, проплакав несколько минут, всхлипнула на последок и решила завершить начатое охрипшим голосом.
- Он был с другой: с герцогиней Неймской, уже давно не молодой леди. Дряхлая старуха жадно пожирала взглядом Моего Абрена, а тот, галантно и целомудренно притянув худую, но пышногрудую галошу себе на колени, залез к ней в вырез платья с головой, руками одновременно орудуя под подолом! Да как он смел променять меня, молодую и цветущую леди, на какую-то развалину?! - Горячо жестикулируя и крича, спрашивали меня.
Не знаю детка, не трудись достучаться до моего разума, особенно таким способом. Но девушка и сама поняла, что переборщила чуток с интонацией, сбавила громкость.
- Я не могла стерпеть такого унижения и, подбежав к мужу, залепила тому пощёчину. Герцогиня лишь неодобрительно прицокнув, заставила любимого не останавливаться. И уж поверьте, он там ей не чулочки с корсетом подтягивал! Эти руины так охали и ахали... Вся любовь в дребезги разбилась, и осталась только ненависть. Как разъярённая кошка, порвала платье на даме, вырвала же ей и клок волос. А Абрен... он впервые за всё время стукнул меня, поднял руку и заступился за другую! От злости я стала кричать и... наступила тьма. Когда очнулась, то увидела, как за бортом плавает любимый. Он не умел плавать, потому и потонул. - С горечью произнесла она.
Да, не повезло девчонке: первый муж был извращенцем, второй туда же.
- Не знаю, что произошло тогда, но мне сообщили, что я убила своего мужа. Капитан корабля, связавшись с кем-то, узнал, что вас направляю на остров Куран и попросил торговца прихватить малолетнюю преступницу тоже, ведь в Припарке меня заключат под стражу и проведут суд. - Тяжко вздохнула госпожа.
И только теперь я поняла, зачем она рассказала свою истории. Клевина не убивала своего мужа, ведь она в принципе никого не могла убить, слишком хрупкая для этого, а значит, её подставили, точнее подставила.
- Герцогиня Неймская?
- Да, она же ведь теперь лысая ходит. Оказалась, на голове красовался парик, а я его содрала и опозорила старуху. - Грустно ответила. Интересно, и в чём дело?
- Свидетели?
- Всех подкупили.
- Боишься каторги?
- Нет.
- Тогда что?
- Я убила любимого... - Ошарашила меня ответом.
- С чего вы взяли? - Недоумевала я. И это вполне обоснованно. - Я на все сто уверена, что он жив и сейчас развлекается с лысой, но богатой, дамой. То, что видели вы - муляж. Да и всё остальное тоже подставлено. Просто вы мешала Абрену и он умело вывел вас из игры.
- Вы так думаете? - С надеждой в голосе обратила свою опущенный взор на меня.
- Это же очевидно.
- Тогда меня могут освободить?
- Возможно. - Пожала плечами. Я не могу утверждать, что её вину кинется кто-то доказывать. Да, жаль, конечно, бедняжку, так глупо подставится, но не она первая, не она и последняя. Скорее всего, сошлют в монастырь или же в какую-нибудь глухую деревню.
- Это вселяет надежду.
ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 17.05.15.
После этого разговора, госпожа притихла, видимо, успокоилась, раскрыв передо мной душу и уснула. Я же долго ворочалась с боку на бок, пытаясь пристроиться и утихомирить свои чувства, но некий червячок сомнений и беспокойства уже прочно засел во мне и не давал уснуть. Грядёт буря.
Спустя час я всё же, измаявшись до изнеможения, смогла насладиться сладким Морфеем.
Карета привезла меня к церквушке Святого Софита. Она была небольшой, деревянной, но дух божества окружал её со всех сторон. Возница, открыв дверку кареты, подал мне руку, дабы помочь выйти и я, затаив дыхание, приняла помощь, выйдя на свет. Поправив на себе платьице, спокойным шагом прошла к дверям и, дёрнув за ручку, замерла. Волнение и восторг сковали моё тело при одном только взгляде на моего будущего мужа. Увидев, что я пришла, он улыбнулся и позвал Святого Отца.
Подойдя как завороженная к алтарю и встав напротив любимого, со всей своей преданной любовью взглянула на того. Он, нежно взяв меня за руки, поцеловал в лоб.
Святой Отец начал что-то читать с потрёпанной книжки, что я и пропустила мимо ушей, обращая всё своё внимание только на Калеба.
- Согласны ли вы, Калеб Ийстаков, взять себе в жёны Глорию, урождённой Раймской?
- Да.
- Согласны ли вы, Глория Раймская, стать женой Калеба Ийстакова?
- Да. - Эхом отозвалась я.
- Да будет так.
- Вечно...
- и навсегда...
- пока смерть не разлучит тебя...
- от меня.
Глядя друг другу в глаза, дали мы самую простую клятву брака.
- Какая красивая пара. - Тихо сказал кто-то в сторонке.
