Верхняя теология
Гавриил прилетел на Его зов. Сегодня Он светился особенно ярко, играл потоками, переплетая свои смыслы в причудливые парадоксы. Он был в хорошем расположении Духа.
- Отец мой, - молвил Гавриил. - Ты звал меня, и я здесь.
Гавриил ощутил теплое приветствие и любовь.
- Я хотел видеть тебя, сын, - глас Его был тверд и всепроникающ. - Я знаю, что говорят мои дети. Дескать, я болен. Мол, что-то случилось со мной, стариком. Кто-нибудь острый на язык, скажем, Иммануил, отпускает шуточки о моей скорой кончине...
Гавриил всем своим видом показал, что все не так. Этот порыв вызвал лишь светлую улыбку.
- Не пытайся меня обмануть, льстец. Совершенно ясно, что в ближайшие две-три вечности я от вас не уйду. И вовсе я не болен, просто мне надо было крепко подумать.
- Пять веков, Отец. Не много ли?
- Это время не потрачено зря. Ныне стою я на пороге нового знания. Более того, я почти готов отринуть свои старые заблуждения и повести детей своих, тебя, Гавриил, по дороге очищенной истины. Правды, отмытой от старых догматов, коими я так увлекся тысячелетия назад.
- О чем ты, Отец?
- Сколько я себя помню, я искал свой смысл, свою сверхцель, свое и ваше назначение. И мнилось мне, что такая цель найдена...
- Ты говоришь о людях, Отче?
- Именно, мой догадливый сын. Отсутствие понимания моего происхождения и незнание всего механизма существования сыграли надо мной злую шутку: я впал в ересь сильного.
Такая мысль была в новинку Гавриилу, и он ее, естественно, не понял. Дети очень часто не понимали своего Отца...
- Ты помнишь все мои аргументы в пользу нашей философии жертвенности. Я верил в нее сам и передал свою веру вам. Да, согласились вы, путь нашего бессмертия посвящен опеке беззащитных смертных созданий, которые обязательно где-то существуют. Что вытекает из закона многообразия сущего. Иначе мы бессмысленны. Все правильно: мы знаем, что если есть свет, то найдется тьма, и так далее... это давно уже стало банальностью.
- Отец, ты же сам весьма убедительно доказал все то, что сейчас называешь...
- Слушай же меня, сын. Ты первый поверил мне и со всем тщанием проверил мои рассуждения. Главное слово поверил. Сегодня я понял, что выведенная мной теория смысла жизни слишком полагается на веру. В каком-то месте я как бы обманываю чистое знание и подменяю объективный факт абстракцией. Я назову ее - это плоть. Да, говорю я, мы таковы, каковыми появились, но логика вещей не отрицает существования совершенно иной формы бытия - плотской, загнанной в телесные рамки. Но и не подтверждает! Ты растерян...
Конечно, Гавриил был подавлен, но стараниями Отца ощутил благодатное успокоение и уверенность.
- Я пытался доказать существование плоти всякими способами: логикой, опытами, поисками. Все напрасно, мы не соприкасаемся с плотским миром. Он - миф. Наш смысл лежит в рамках нашего бытия. Мы нужны здесь и только здесь. Кто-то из вас сказал, что я сам мог сотворить плоть в начале этих времен. Ну, когда я создавал нынешний мир... Я не помню. Это не отмашка, я порылся в памяти, и ничего не всплыло. Видимо, нечему всплывать. Не мог же я что-то создать, не заметив этого? Хотя... Да нет! Отринув старые заблуждения, я призываю тебя, сын мой, предаться поиску истинного нашего назначения. Что-то подсказывает мне, что заведенный мной кодекс благочестия и непорочности нашей работает. И работает он в верном направлении, но не на те цели, которые декларировал я в теории о плоти. Тогда на какие же, спрашиваю я себя? И отвечаю...
Прозрачной струйкой скользнув прочь, мутноватый свет разогнался до невообразимой скорости, превратившей его в еле заметную искру, и в какое-то мгновение исчез вовсе.
Он услышал достаточно. Теоретические сети, которые он так умело расставлял почти два тысячелетия, сработали на славу. Вопрос здесь, реплика там... Недоверчивый вид в одном случае, смиренное согласие в другом...
Папа клюнул!
- Ну, вот мы и одни, и теперь, дорогие мои, я займусь вами вплотную! - весело сказал Иммануил, пинком открывая дверь в наш мир.
© 25-27/05/2000, Vera A. Nalova.
|