Приехав с кладбища, Руслан попросил его не беспокоить и заперся в кабинете. Я только порадовалась этому т.к была совершенно измотана, единственным желанием было завалиться в постель уснуть и больше уже никогда не просыпаться.
- Вставай! - с меня слетело одеяло, - долго я буду ждать?
Еще не совсем проснувшись, я соскочила с кровати, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Растерев ото сна глаза, мне удалось рассмотреть Руслана, стоявшего передо мной совершенно пьяным, одной рукой он еле держался за ходунки, в другой сжимал сдернутое с меня одеяло.
- Раздевайся!
- Что?
- Раздевайся!
Меня начала бить нервная дрожь, руки затряслись. Мозг лихорадочно работал. Что значит раздевайся, на мне только ночная рубашка? Что здесь вообще происходит?
- Раздевайся! Или мне прикажешь это сделать?
Трясущимися руками, я начала расстегивать пуговицы длинной, до пола рубашки. Раньше я носила более сексуальное белье, здесь же за ненадобностью и в связи с проблемами с отоплением, я приноровилась спать в длинных теплых рубашках. И сейчас сему факту была безмерно рада, дай Бог, он одумается, пока я расстегиваю это бесчисленное количество пуговиц.
- Что ты там копаешься?
Подойдя ближе, Руслан схватил за ворот моей рубашки и дернул с такой силой, что оставшиеся не расстегнутыми пуговицы разлетелись в разные стороны. Я схватила полы распахнувшейся рубашки и прижала к груди.
- Что ты делаешь? Руслан, успокойся, ты пьян!
- Это я должен, успокоится? Нет, это ты должна заплатить за все! За все, что сделала с моей семьей, с моей жизнью! Снимай свою тряпку и ложись!
Скинув рубашку к ногам, совершенно обнаженная я присела на краешек кровати.
- Руслан, ты же завтра пожалеешь об это? - в последний раз попыталась его остановить.
- Не тебе меня судить, да и терять мне больше нечего. Ложись, мне нужен сын, которого ты у меня отняла, - с каким-то обреченным спокойствием ответил Руслан сел на кровать и начал стягивать джинсы.
Вопреки моим страхам, все произошло довольно безболезненно и быстро. В первый момент я почувствовала некоторый дискомфорт, а потом мое изголодавшееся по мужчине тело отреагировало положительно на действия Руслана, независимо от того хочу я этого или нет. Физиология ничего не поделаешь.
Это повторялось несколько раз за ночь, видимо для закрепления эффекта, ну или в воспитательных целях, в общем, не знаю и знать не хочу для чего. Руслан ложился на меня, быстро делал свое дело, прерывисто дыша мне в лицо ужасным перегаром, вызывавшим во мне рвотные рефлексы, потом откатывался к другому краю кровати, чтобы набраться сил перед следующим заходом, а затем все повторялось снова и снова.
Сколько времени это длилось, я не знаю, но в какой-то момент мое сознание отключилось и мне стало глубоко безразлично, что будет дальше, чем это все закончится, когда это все закончится. Наверное, сработала защитная реакция организма, тело мое находилось на этой кровати, а разум где-то далеко, далеко.
А потом я и вовсе уснула, а когда проснулась, день уже был в самом разгаре. Руслана в комнате не было, о ночных событиях напомила лишь разорванная рубашка, валяющая на полу, да некоторый дискомфорт внизу живота.
В голове был полнейший сумбур, на душе пустота. Что теперь будет? Как мы будет дальше вместе сосуществовать? Как мне пережить такое? Как это все противно и гадко! Как же я ненавижу его и все что с ним связано. Я ненавижу этот дом, эти ежедневные массажи, готовку, а больше всего я ненавижу его взгляд, постоянно преследующий меня взгляд. В порыве гнева, я распахнула окно, и разорванная рубашка вместе с измятой простынью, подушками и одеялом полетели на улицу. Из глаз моих полились слезы. Ну почему, почему все так происходит? Еще два дня назад я думала, что у нас все помаленьку налаживается и вот тебе, пожалуйста, опять все шиворот навыворот. Сколько можно?
Через некоторое время, собравшись с силами, я приняла душ, привела себя в порядок, оделась и как обычно направилась на кухню, готовить завтрак. Думай не думай, жалей себя не жалей, а все равно придется вести себя, как будто ничего не было. Выхода у меня другого нет. Жить то как-то вместе надо. Как меня достала эта безысходность!
Несмотря на принятое решение не показывать виду, вести себя как обычно, по дому передвигалась крадучись, пока я морально не готова встречаться с Русланом. Как смотреть ему в глаза, о чем говорить? Не понятно. Еще это долбанный массаж, представить себе не могу как буду прикасаться к его телу.
В доме была полная тишина. Через приоткрытую дверь кабинета, перед моими глазами открылась картина настоящего хаоса. На полу были разбросаны какие-то тряпки, фотографии, осколки, рваная бумага, перевернутые разломанные стулья, в окне, выходящем во двор, зияла огромная дыра (да уж вещи в окно сегодня выкидывала не только я). Все это довершалось стойким запахам алкоголя.
По видимому, я проспала много интересного, судя по состоянию кабинета, здесь состоялось настоящее побоище. Виновник же сего беспорядка преспокойно посапывал сидя за столом, бережно прижимая к груди фото со своей семьей. Милее я никогда ничего не видела. Мужчина и фото семьи!
После созерцания сей картины как-то жалости к своей персоне во мне поубавилась. Нюни развесила, какой он грубый и жестокий, надо же, а я такая белая и пушистая! Да этот спящий мужчина имеет полное право делать со мной все что угодно, я подписалась под этим еще в тот вечер сев пьяной за руль. Пусть даже убьет меня, на его месте, я бы, наверное, так и поступила. И была бы права! За смерть можно заплатить только смертью!
Как можно дольше оттягивала момент моего выхода из укрытия кухни. Приготовила завтрак, обед на три блюда, отдраила всю кухню до блеска. Время от времени, отвлекаясь от дел, прислушивалась к звукам дома. Судя по всему, Руслан уже встал т.к раздавался шум то из гостиной, то из ванной. Идти туда я не осмеливалась, решила, если понадоблюсь, сам позовет. День без массажа не очень навредит, он вчера неплохо потренировался.
Когда на кухне уже больше решительно нечего было делать, присела выпить кружечку успокаивающего чая с мятой, внутренне настраиваясь на встречу.
- Привет.
В дверном проеме стоял Руслан, совершенно свеженький, намытый, наглаженный, если бы я сама не знала, что этот человек пил и буянил всю ночь ни за что бы не поверила.
- Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, - усмехнулся он.
Подойдя к столу, уже почти не опираясь на ходунки (надо же, как одна ночь может исцелить человека) уселся на стул.
- Не угостишь чайком? После вчерашнего, так хочется чего-нибудь горяченького хлебануть.
На негнущихся ногах молча, встала, налила чаю, поставила кружку перед мужчиной и вернулась на прежнее место. Отхлебнув пару раз отхлебнув из кружки, Руслан поднял на меня свои глаза. И долго испытывающе смотрел мне прямо в глаза. Еще на суде я поняла, что его взгляд это какая-то пытка для меня. Пробирает аж до дрожи.
- Нам нужно серьезно поговорить. Ночью я был не прав. Никакая ненависть не должна порождать насилие. Я переступил черту...
- Руслан, я...
- Дай мне закончить. Я прошу у тебя прощения и считаю, что больше ты мне ничего не должна. Я отпускаю тебя домой, но есть одно но, твоя вероятная беременность.
- Как раз...
- Прошу тебя, не перебивай! - прорычал он, схватившись руками за край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев. - Я нарушил все свои правила, позволил ненависти взять над собой верх..., - замолчав на мгновение, он продолжил, - пообещай мне, что ты вернешься если окажется, что ты беременна! - и опять этот взгляд, пробирающий до костей.
- Я не могу тебе пообещать этого, этого не может быть, - почему рядом с этим мужчиной я всегда чувствую себя виноватой, загнанной в угол. Даже в таком вопросе как ребенок, я не могу помочь ему. - Я, я ... - из последних сил сдерживая набежавшие на глаза слезы, каким-то скрипучим, не своим голосом, я, наконец, произнесла, - я не могу иметь детей!
- Что значит, не можешь?
- То и значит, у меня какие-то нарушения в организме еще с детства. Это выяснилось, когда мы с мужем решили завести детей.
- Ты замужем?
- Была.
- Мы столько времени живем под одной крышей, а я только сейчас узнаю, что ты была замужем?
- Что в этом такого, мы с тобой так-то особо и не разговариваем.
- Да уж, жизнь странная штука, столько времени живем бок о бок, и я ведь о тебе почти ничего не знаю, - Руслан задумчиво размешивал сахар в уже давно остывшем чае, - кроме, конечно, грязи, что трясли на судах. А что случилось с твоим мужем?
- Ничего, мы развелись.
- Ну да. Смешно у нас с Таней было все так замечательно, что мне даже в голову не приходит, что люди могут просто по собственной воле расстаться. Почему-то, кажется, что что-то обязательно должно случится, какая-то трагедия что ли.
- Можно это назвать и трагедией, - усмехнулась я. - Мы долгое время пытались завести ребенка, даже несколько раз делали ЭКО, но все напрасно. После последнего неудачного ЭКО, я приняла решение развестись. Почему из-за меня должен страдать мой муж?
- И он согласился?
- Ты не думай о нем плохо. Мишка, он у меня очень хороший, добрый и понимающий. Он долгое время сопротивлялся, упирался, как мог, а потом понял, что от этого мне еще тяжелей. Ну, не могу я так, - вздохнула я. - Вот так мы собственно и развелись. А через год Мишка женился, и у него родился сын, маленький такой мальчик. Как раз в тот день и родился.
Я задумалась, перебирая в голове события, которые теперь, казалось, происходили не со мной или со мной, но в очень далекой не взаправдошной жизни.
- Почему ты не рассказала об этом на суде? Это ведь могло послужить смягчающим обстоятельством.
- И это говоришь мне ты? Какое к черту смягчающее обстоятельство? Ты вообще о чем?
События последних лет картинками пролетали в моей голове, свадьба, медовый месяц, ремонт в подаренной мамой квартире, больницы, больницы и развод.
- Совсем забыла, я ведь после развода в институт поступила на учителя начальных классов. Решила, раз уж своих детей нет, хоть чужих воспитывать буду. Я даже две сессии уже сдала, скоро третья. Ну да ладно, хватит о грустном. Ты, наверное, голоден? - решила сменить тему я, слишком больно было вспоминать о прошлой жизни. - Ты ведь уже почти сутки ничего не ел, - я соскочила начала накрывать на стол, наводить суету как когда-то тетя Маша, когда я наведывалась к ней на кухню.
Мы довольно плотно поели, совместив завтрак с обедом, благодаря моим утренним стараньям наготовлено было вдоволь. Словно сговорившись во время еды избегать щекотливых тем, мы очень тепло поговорили обо всем и ни о чем. После трапезы, я осталась навести порядок на кухне, а Руслан отправился в кабинет, ему нужно было куда-то позвонить.
Закончив на кухне, решила подняться в комнату немного отдохнуться, в коридоре меня остановил голос Руслана, донесшийся из кабинета.
- Арина, зайди ко мне, пожалуйста!
Руслан сидел за столом, повсюду, по-прежнему, царил утренний хаос.
- Не обращай внимания, я уже вызвал клиринговую компанию, должны скоро приехать все тут прибрать. Присаживайся, - указал он на стул.
Я присела на краешек стула, приготовившись слушать.
- Утром, говоря, что я тебя отпускаю, я не шутил. Билет на самолет заказан, ты улетаешь, сегодня в 19:00, такси придет в 16:00, так что нужно поторопиться с вещами.
- То есть, как это отпускаешь? Как ты собираешься справляться без меня?
- Не смеши а, я вполне способен себя обслужить, к тому же у меня много друзей, готовых всегда прийти на помощь, слишком долго я их отталкивал, уже давно пора возвращаться к жизни, - усмехнулся он, - бизнес опять же без хозяйской руки чахнет. Короче не до тебя мне.
- А если я не хочу?
- Ну, что ты выдумываешь, конечно, ты хочешь, мы оба это прекрасно знаем.
- Ты ошибаешься.
- Давай не будем перепираться, я принял решение, оно не обсуждается, иди уже собирай вещи, такси скоро подойдет.
Нехотя встав, я поплелась к двери. Как быстро все меняется в жизни, еще сегодня утром, я готова была залезть в петлю от безысходности, а уже вечером я лечу домой к маме, к тете Маше. И все-таки какая-то частичка меня останется здесь, я это точно знаю.
- Да кстати, - голос Руслана остановил меня у самой двери, - домой можешь не звонить, я их уже оповестил, они тебя встретят.
- Спасибо. Руслан, можно я зайду попрощаться?
- Без прощанья я тебя и не отпущу, - улыбнулся он.
Сложив вещи, я мысленно попрощалась со ставшей уже родной комнатой. Казалось, события прошлой ночи произошли со мной сто лет назад, и никак не могли испортить моего приподнятого с легкой грустинкой настроения.
Чемодан, оказался неподъемным, понадобились немалые усилия, чтобы стащить его вниз. В холле меня уже ждал Руслан.
- Такси подошло, я сказал, что ты будешь через десять минут. Давай присядем на дорожку.
- Давай.
Мы уселись бок о бок на мой огромный чемодан, и как ни в чем не бывало, начали разглядывать стены холла. Мне столько всего хотелось сказать этому сильному несломленному мужчине, но я не могла, язык, словно прирос к небу. Я понимала, что возможно в последний раз вижу его, но ничего не могла поделать, как будто впала в оцепенение. А потом, я просто повернулась и уткнулась ему в грудь. А он поднял руку и начал гладить меня по голове, пропуская сквозь пальцы мои волосы. У меня внутри как будто что-то оборвалось, его нежный жест прорвал плотину и из моих глаз хлынули слезы.
- Руслан, извини, извини меня, пожалуйста, я не хотела, я правда не хотела их убивать, - рыдала я, - пожалуйста, не выгоняй меня, я не смогу с этим жить там, в той жизни.
- Девочка моя, ты чего? Конечно, ты сможешь.Ты же очень сильная! - он с силой оторвал меня от себя, взял в руки мое лицо и впился своими глазами в мои, - обещай мне, что ты не сдашься! Ты закончишь институт и будешь очень хорошей учительницей, - из моих глаз бежали слезы, а он размазывал их по моему лицу большими пальцами рук. - Ты будешь учить писать и читать маленьких девчонок и мальчишек, таких, каким был мой Никита, - в его глазах была такая боль, он едва сдерживал слезы, - сейчас ты пообещаешь мне, возьмешь этот чертов чемодан и уйдешь отсюда навсегда, ты поняла меня? - он все сильнее и сильнее сжимал и тряс мою голову. - И там, за этой дверью ты начнешь новую жизнь, поняла?
- Да поняла я, поняла, - прокричала я, схватив его за запястья и пытаясь оторвать его руки от головы.
- Обещай! - расслабив руки, шепотом добавил он.
- Да обещаю я, обещаю!
Только после это, он отпустил меня, мы поднялись, я схватилась за чемодан и так быстро как могла, направилась к выходу. Уже на пороге я обернулась, и в последний встретившись с этим пронзительным взглядом, одними губами произнесла: