Аннотация: Место, описанное в рассказе, действительно, существует, я его видела: пруд, молчаливые фигуры вокруг, тишина...
ТИШИНА
"А это - мой Мир, - серьёзно сказал парень и кивнул в сторону пруда, окружённого деревянными фигурами. - Мой Мир и моё Убежище". Его спутница, очаровательная, совсем юная девушка, с удивлением оглядывалась: центр города, многолюдный перекрёсток, шумящая городская толпа ... Куда всё это исчезло? Звенящая тишина накрыла пруд, скамеечки на берегу, деревянных идолов, безмолвными часовыми отражающихся в воде.
"А здесь всегда тихо, - отвечая на её невысказанный вопрос, сообщил парень. - Когда мне грустно, хочется побыть одному, подумать о чём-то важном, или даже просто, - он запнулся, подбирая слова, - ну, знаешь, иногда мучает какой-то вопрос, и важно узнать ответ - тогда я прихожу сюда. Вот к нему", - юноша указал на самую большую фигуру.
Вероятно, скульптор небрежно вырезал своих персонажей, а может быть просто не сумел воплотить задуманного. Или, может, прошло уже много времени, а дожди, снег, мороз, ветры и непогода потрудились усердно. Во всяком случае, замысел художника прочитывался с большим трудом. Кем были деревянные стражи , замкнувшие круг у городского пруда? Гномами? Вещими старцами? Колдунами? Духами? Люди это были или сказочные существа? С большинства фигур сильно облезла краска, и они стояли, словно толстые, приземистые деревянные коряги, вросшие от старости в землю.
Но вот та, большая фигура, к которой подвёл свою подругу парень, сохранилась, на удивление, хорошо. Это был Старик. Именно так - Старик с большой буквы. От него веяло скрытой мощью и неразгаданной тайной. Глаза его из-под кустистых бровей смотрели твёрдо и пронизывающе. Воистину, это были живые глаза... властного человека или... демона....
"Если спокойно посидеть немного на этой скамейке у Его ног, - пояснил юноша, - то нужная мысль или искомый ответ сами придут в голову, и всё станет ясно".
"Я, кажется, понимаю, - завороженно произнесла девушка. - Странное место... Хорошо, что у тебя есть советчик, к которому всегда можно прийти". Про себя она подумала ещё: "Как приятно, что Он привёл меня сюда, раскрыл секрет души. Ведь это самое-самое сокровенное, он ни с кем не говорит об этом. Только со мной!" Она была очень горда Его доверием. Она была счастлива. Глаза её лучились любовью и нежностью. "Здесь, правда, удивительно, - произнесла она после паузы, в которой оба наслаждались покоем и присутствием друг друга на зачарованном островке тишины посреди гудящей суеты большого города. Её слова прозвучали неожиданно гулко, как в огромном пустом зале. "Слышишь? - спросила девушка. - Здесь же эхо!" Лёгкий летний ветерок наморщил безупречное зеркало пруда. "Да, - задумчиво ответил парень и добавил, - иногда бывает и эхо. Здесь вообще - по-разному... . Мой Мир не любит повторений!" Девушка внимательно посмотрела на своего спутника. Ей нравилась его неординарность, проявлявшаяся во всём - в манере одеваться, в образе мыслей, в словах и поступках. На мгновение её отвлекли странные чавкающие звуки, нарушающие упоительное безмолвие этого места, но она тут же забыла о них, вернувшись к тому, что, действительно, волновало её: "Он так много открыл мне сегодня, Он подарил мне свой Мир!" И вдруг сегодня, наконец, Он решится и скажет ей те слова, которые она ждёт так давно... От волнующего предощущения у неё сжалось сердце, сладко и тревожно одновременно. Непонятно кем издаваемое чавканье вновь ворвалось в страну грёз и прозвучало для девушки резким диссонансом окружающему очарованию. "Да что они, лягушек что ли в пруду развели?" - с неожиданным раздражением подумала она, вглядываясь в зеркальную гладь воды.
Он взял её за руку, и они пошли вдоль берега, ещё немного полюбовались танцующими на поверхности пруда солнечными зайчиками, а потом медленно стали удаляться в сторону городских кварталов, всё так же держась за руки и беседуя уже о предстоящей последней сессии, о дипломах и лекциях. Но главное - они были абсолютно поглощены друг другом и не слышали громкого, отчётливого теперь чавканья, словно огромные челюсти безостановочно жевали и перемалывали что-то, жевали и перемалывали. Эти двое уходили отсюда в свою жизнь и не оглядывались, а потому не видели огненного взгляда деревянного Старика, упорно глядящего им вслед. Впрочем, красноватые отблески, полыхающие в оживших глазах Старика и придающие его лицу какое-то дьявольское выражение, могли быть лишь отсветами заходящего солнца, кидающего свои последние ало-оранжевые лучи на медленно погружающуюся в вечерние сумерки землю.
***
В городе давно и безраздельно хозяйничала осень, посвистывал холодный ветер, и носились по тротуару, застревая в лужах уже не золотые, а блёкло-бурые, грязные листья. А здесь, у пруда, было безветренно, тихо и, пожалуй, почти тепло. И безлюдно... Вот ведь странность какая, ведь не за городом, не окраина даже, а, практически, центр города - и такая разница. Прямо природный оазис посреди городской "пустыни", другой мир, свой микроклимат... Чудеса, да и только!
Сегодня девушка появилась здесь не случайно, не забрела, гуляя, нет. Она точно знала, куда идёт, и пришла именно туда, куда хотела. Её осунувшееся грустное лицо горело решимостью. Она огляделась и сразу направилась к фигуре Старика, застывшего у деревянной скамейки. Какое-то время девушка стояла, изучая изваяние, затем села на скамейку и погрузилась в свои невесёлые мысли. Иногда с губ её срывались какие-то неясные слова, словно она вела мысленный диалог с невидимым собеседником. Девушка сидела долго. Время давно перевалило за полдень, тусклое осеннее солнце начало клониться к закату, а пространство у пруда постепенно заполнялось таинственным нарастающим шумом, как радио-эфир, забитый помехами. Со всех сторон неслось чавканье, какое-то мерзкое пришёптывание, что-то хлюпало, чмокало, пошлёпывало.
Девушка ничего не замечала, она будто окаменела, забыв о времени, на глазах её блеснули слёзы. Но вот чавкающие звуки словно вернули её в реальный мир, очнувшись, она резко встала и в упор взглянула на деревянного Старика. "Он ведь приходит сюда, правда? - спросила девушка, и вопрос прозвучал скорее, как утверждение. - Так передай Ему... Передай, что я жду Его, очень жду. Я люблю Его". Она помолчала и вновь заговорила, обращая свою речь к молчаливому идолу: "Скажи Ему всё, что ты узнал от меня. Я чувствую, ты читаешь мысли, так объясни же Ему то, что не смогла я. Я многое не решалась сказать, а Он не захотел догадаться. А, может, просто побоялся...Скажи, слышишь? Сотвори для меня это чудо - заклинаю тебя! Пусть Он только вспомнит меня. Нам нет причин расставаться, мы даже не ссорились... Он услышит тебя и вспомнит нашу любовь. Сотвори же чудо!". Девушка замолчала, внезапно устыдившись своей страстной мольбы, и сразу пошла прочь, а шаги её отдавались гулким эхом, как бывает в большом пустом зале. Вслед ей неслось удовлетворённое чавканье, а внезапно налетевший ветер швырнул в лицо ледяные капли дождя....
***
"Здесь совершенно незаметен полёт времени, - подумала молодая женщина, устало опустив большую дорожную сумку на скамейку у ног деревянной фигуры древнего старика, бесстрастно взирающего на поверхность городского пруда. - Наверное, если бы здесь поселиться, то так и застынешь навеки в одном дне и в одном часе. Глупости! - оборвала она собственные мысли и уже вслух сказала Старику, словно давнему знакомому, - Я больше не верю в чудеса!". Сказано было с вызовом, но беззлобно и как-то отрешённо. Женщина никого не упрекала, она констатировала факт, не более того. Душа её была совершенно свободна от чувств, потому, что была мертва. Жизнь постепенно по капельке вытекла, оставив вместо себя спокойную и холодную пустоту. Женщина была ещё молода, но выглядела старше своих лет, и жизненные перипетии сеткой тонких морщинок затаились у её глаз. Это была сильная личность, из тех, кто редко просит милостей у фортуны, полагаясь, чаще всего, только на себя. Когда-то, впрочем, она изменила себе и попросила помощи у Высших сил - у Судьбы, а, быть может, у Рока... Желание её услышано не было, а в глазах с тех самых пор навсегда поселилась печаль... Душа же - умерла.
Отдохнув на скамейке, женщина снова взялась за свою тяжёлую сумку. "Целую бесконечность назад, - думала она, - меня привёл сюда мой любимый, чтобы поделиться своей тайной, чтобы открыть передо мной свой Мир. Я упивалась счастьем, я верила в свою Звезду. А потом всё пошло не так... В чём же я всё-таки ошиблась?" "Сегодня я уезжаю из города, - произнесла она ни к кому не обращаясь, - и знаю, что уже не увижу Его никогда". Подняв сумку, она медленно побрела вдоль берега пруда, потом повернулась и, глядя в удивительно молодые и совершенно живые глаза деревянного старца, твёрдо сказала: " Но я всегда буду помнить Его, всегда и везде. Я буду ждать!" Ответом ей стало оглушительное, заполняющее собой всё пространство, дикое чавканье чудовищных, всё разминающих челюстей, до конца разрушающих зачарованную тишину этого места, не ведающих ни жалости, ни сострадания.