|
|
||
|
БИТВА У МЫСА ГАНГУТ |
|
|
|
В дверь каюты громко постучали. - Адмирал, вам срочное донесение, откройте! - помощник был явно чем-то встревожен. Адмирал, превозмогая себя, поднялся с койки и направился к двери. Эта война с русскими совсем утомила его, да еще и этот сумасшедший царь Петр, шесть дней назад прибыл со своим флотом в Твереминд. Из-за двери вновь донесся голос Гельмольда умоляющий впустить его. Вартанг поднял задвижку и резко распахнул дверь. - Что у тебя? - рыкнул адмирал и грозно посмотрел на оторопевшего помощника. - Извините, что потревожил ваш отдых, но это дело не терпит отлагательств. Пять минут назад мне доложили, что русские начали перетаскивать легкие галеры по суше через перешеек у Твереминдской гавани. Нечто подобное Вартанг ожидал от русского царя. По его мнению, Петр совершил большую ошибку, подойдя к Твереминду. Теперь корабли Лиллье и Эреншильда вполне могли перекрыть узкий выход из гавани. Адмирал лихорадочно обдумывал план дальнейших действий. В его распоряжении находилось шестнадцать линейных кораблей, две бригантины, два бомбардирских корабля, восемь галер и еще несколько вспомогательных судов. У противника так же было шестнадцать кораблей, но кроме этого еще восемь фрегатов, девять скампавей и десять бригантин. Но если учесть, что Петр начал переправу, то большая часть его флота временно небоеспособна. В этом случае серьезного сопротивления русский флот оказать не сможет. Вартанг принял решение. - 'Элефант' в сопровождении шести галер и трех шхерботов под командованием контр-адмирала Эреншильда немедленно выходит к западному берегу Гангутского полуострова. Нам необходимо помешать русским перетащить галеры. Пускай Лиллье возьмет четырнадцать судов и направляется к твереминдскому рейду для атаки оставшегося русского галерного флота. Передай приказ капитанам. Мы не должны терять ни минуты. - Будет исполнено, - молодой помощник с восхищением смотрел на адмирала. - Я же сказал немедленно, - рявкнул Вартанг. Гельмольд поклонился и выбежал из каюты. 25 июля 1714 года. Твереминд. Покои царя Петра. Петр расхаживал по комнате с мрачным выражением лица. Как же такое могло произойти? Завел свой флот в ловушку! Попытайся он теперь выйти из гавани на его пути окажутся шведские корабли. Конечно, мой флот превосходит вражеский, только вот выход из гавани настолько узок, что все преимущество сойдет на нет. А это значит, что придется решать проблему другим способом. Царь остановился и тяжело вздохнул. За более чем двадцать лет он уже научился распознавать признаки приближающихся приступов. Лекари говорили, что это из-за стрелецкого мятежа, которому он стал в детстве свидетелем. Сам же Петр лишь отмахивался от таких домыслов. Он хорошо помнил выражения лиц Матвеева и других смутьянов, подхваченных стрельцами на копья, и ничего кроме отвращения эта картина не вызывала. Голова Петра начала трястись, а по лицу то и дело проходили судороги. Он крепко схватился руками за край стола и сжал зубы. С каждым разом приступы становились все сильнее и сильнее, а промежутки между ними все реже и реже. Через несколько минут боль схлынула и на ее место пришла слабость. Сейчас ему нужен покой и отдых. Царь, шатаясь от усталости, направился к кровати. Сзади раздалось тихое покашливание. Петр остановился и медленно повернулся. На него смотрел высокий старик, одетый в холщовую мантию белого цвета, в руках он держал два посоха - синего и белого цвета. На морщинистом лице гостя золотыми огоньками светились хитрые глаза. Незнакомец улыбнулся и что-то прошептал. Свечи в комнате потухли и загорелись вновь. Петр расправил плечи, сейчас он чувствовал такой прилив сил и такую легкость, словно с плеч сняли гору. - Думаю, эта хворь не будет больше тебя беспокоить. Но сейчас нам нужно не об этом думать. Я пришел сюда, что бы помочь тебе. - Кто ты старец? Уж не святой ли отшельник Арсений, что, как рассказывают люди, живет здесь? Старик еще раз улыбнулся. - Арсений? Да! Святой? Вряд ли. Не верю я в вашего Белого Христа! Не верю и в старых богов. Своя у меня вера и своя сила. - Что ж, не мне тебя судить. За помощь твою благодарствую. Теперь у меня одна беда осталась - шведы. Но тут уж твоя помощь не пригодится. - Так через шведов я и пришел, - Арсений хитро прищурился. - Почуял, что не справиться тебе одному. - И что ты сделать сможешь? Хворь какую на них всех наслать? Суда их все потопить? - Совет могу дать, да и против кораблей есть средства. Ведь они то когда страшны? Когда ветер есть и под всеми парусами идут. А коли ветра нет? Чего ж их бояться тогда? Петр расхохотался. - Так как же я ветер то остановлю? Я ж не Иисус Христос и не апостол Петр, что б такие штуки вытворять. - И то верно - ты не сможешь, а вот коли я, попробую, то: - Хватит! Не время сейчас для шуток. - Так кто ж шутит? Я тебе и словом помогу и делом. Только завтра сделай так как я говорю... 9 часов утра 26 июля 1714 года. Твереминдская гавань. - Арсений! Шведы разделили силы. Четырнадцать кораблей идут с востока, чтобы перекрыть выход из гавани. Вартанг остался у берега на якоре. Эреншильд в Релакс-фиорде. Где там твоя помощь? Старик поднял над головой свои посохи и медленно свел их. От прикосновения они ярко засветились. Арсений принялся чертить в воздухе фигуры, линии которых не исчезали, а продолжали светиться. Наконец закончив узор, он что-то гортанно выкрикнул. В этот же момент на море пал штиль. Петр хохотал как безумный, глядя на панику, возникшую на шведских кораблях, паруса которых теперь бесполезно обвисли. - А ведь я до конца тебе не верил Арсений. Думал не выйдет ничего. А ты их вон как. Старик устало взглянул на Петра. В его взгляде читался укор. - Спеши царь. Долго ветер мне не удержать. Выводи корабли и иди на прорыв. Не вступай в бой пока. Петр подозвал Ягужинского. - Бери двадцать скампавей и прорывайся в Аландские шхеры. Обойди шведов. Передай Лефорту, чтобы следом за тобой повел свои пятнадцать галер, что из сторожевых. Как прорветесь, блокируйте Эреншильда в Рилакс-фиорде. Понятно? Ну, с Богом! Ягужинский и Лефорт успешно обошли отряд Вартанга и блокировали Эреншильда. Всю ночь обе стороны готовились к решающему сражению. Ночь 26 июля 1714 года. Каюта адмирала Вартанга. - Что за дьявольщина сегодня творилась? - Вартанг кипел от еле сдерживаемой ярости. - Как русские смогли прорваться? Куда днем подевался ветер? Теперь придется любой ценой спасать положение. Гельмольд передай Лиллье, что мы отойдем дальше в море, чтобы предупредить новый обход русских. Он же пускай возвращается к Гангуту. - Но штиль: - Раз штиль, так пускай буксирует свои корабли шлюпками. Мне все равно как он это сделает! Но к рассвету его отряд должен быть у Гангута. Каюта Апраксина. Петр, выслушав донесение со сторожевых скампавей, обратился к Апраксину. - Шведы увели свои флот в море. Вартанг обнажил галерный фарватер у Гангута. Думаю этим нужно воспользоваться. Твоя задача провести главные силы в промежуток между шведским флотом и берегом. Держись к берегу так близко, как это будет позволять глубина. Начнешь с рассветом. - Штиль продержится до утра? - Думаю что да, - Петр хитро посмотрел на Апраксина. Он никому не рассказал про старика и, глядя на то, как его соратники мучаются в догадках по поводу внезапного штиля, не мог сдержать веселья. Рассвет 27 июля 1714 года. Рилакс-фиорд. Палуба 'Элефанта'. После удавшегося ночного прорыва русских Эреншильд начал готовиться к предстоящему сражению. Используя выгодную позицию, он расположил суда вогнутой линией, примкнув фланги к суше. В центре стоял фрегат 'Элефант', по сторонам его - по три галеры, а позади линии - три шхербота. Эреншильд стоял на палубе 'Элефанта' и смотрел, как выстраивается в боевой порядок русский флот: впереди - авангардия под командованием Петра; она расположилась тремя группами: в центре - одиннадцать скампавей; на правом фланге - шесть скампавей; на левом фланге - тоже шесть скампавей. Авангардия своими загнутыми флангами почти полностью охватила все шведские суда. Остальные русские суда расположились за авангардией в три линии. - Адмирал Эреншильд к вам прибыл для переговоров русский генерал-адъютант Ягужинский. Он предлагает обговорить условия сдачи: Эреншильд взревел. - Пускай проваливает. У нас преимущество в артиллерии и мы еще посмотрим, за кем останется последнее слово. Скампавей Апраксина. - Они ответили отказом! - голос Ягужинского дрожал в предвкушении сражения. Петр понимающе смотрел на друга. У них, наконец, появился шанс побить шведов на море. И видит Бог, сегодня они это сделают. Пусть даже придется положить весь флот. - Я другого ответа и не ожидал. Поднять синий флаг. Раздался пушечный выстрел - команда вступать в бой. Два первых приступа отряд Эреншильда отбил, встретив противника мощным ливнем из ядер и картечи. Шведы, пользовавшиеся славой непобедимых, отчаянно сопротивлялись, надеясь на подход главных сил. Однако стараниями Арсения, на море вновь лег штиль, не позволявший эскадре Вартага прийти на помощь своему блокированному отряду. - Эти шведы дерутся как черти! Отбили два приступа! - Петр кричал, пытаясь перекрыть грохот от выстрелов пушек. - Нам не справиться без тебя Арсений. Давай! Твой ход. - Ты уверен, что все шведские корабли вступили в бой? Это очень важно! - Да, все. А те, что не в бою лежат сейчас на дне! - Что ж, тогда я начну. Старик развел руки в стороны и тихо затянул заунывный мотив, полный обреченности и тоски. Разом куда-то исчезли крики моряков, грохот пушек, стоны раненых. Во всем мире не осталось ни звука кроме этой песни. Петр почувствовал, как защемило сердце, захотелось бросить этот показавшийся вдруг безнадежным бой и сдаться. Кулак державший эфес шпаги расслабился, и оружие со звоном упало на палубу. От этого звука царь вздрогнул и пришел в себя. В мыслях была полная неразбериха. Он помотал головой, пытаясь развеять остатки наваждения. Арсений перестал петь и теперь стоял, опустив голову. Вокруг воцарилась непривычная тишина. Петр со страхом взглянул на Арсения. От него веяло такой силой, что хотелось спрятаться куда-нибудь подальше и не высовываться. Но царь не должен показывать свой испуг, поэтому, собрав остатки смелости, он обратился к старику. - Что ты делаешь? Нас же сейчас: - Посмотри вокруг. Посмотри внимательнее царь Петр. Казалось, что на русских песня никак не повлияла, а вот шведы побросали оружие и теперь спускали флаги, сдаваясь в плен. Лишь в нескольких местах небольшие группы шведов пытались сопротивляться. Но они были обречены. Через несколько минут все было кончено. - Только самые сильные духом могут противостоять силе этой песни. Для остальных же не остается иного выбора кроме как подчиниться. Русские моряки осознав, что бой закончился, радостно закричали, славя своего царя. Царя подарившего им первую победу над шведами на море. Арсений подошел к Петру. - Помнишь свои слова? Любой ценой! Пора и тебе оказать мне небольшую услугу. - Я никогда не отказываюсь от своих слов. Что ты хочешь? Золота? Будет тебе золото! А может корабль надо? Выбирай любой! Старик лишь махнул рукой на эти слова царя. - Нет, не нужно мне ни золота, ни кораблей. Я попрошу тебя о двух вещах. Во-первых: отдай мне человека Эреншильда, что командовал этим кораблем, - Арсений указал пальцем в сторону 'Элефанта'. - И еще: - Говори. Арсений вытащил из кармана мантии янтарный шар размером с кулак и протянул Петру. - Возьми его и отвези в Петербург. Пока он будет там находиться, ни одному врагу не взять сей град. - А тебе какая от этого польза? - осторожно спросил Петр. Старик лишь улыбнулся в ответ. - Ладно, будь по-твоему. Приведите сюда Эреншильда. Несколько матросов бросились исполнять приказ. Через пару минут контр-адмирал предстал перед Петром. Эреншильд еле стоял на ногах, из приоткрытого рта то и дело доносились тихие стоны. Видимо на него песня Арсения подействовала сильнее всего. - Я не хочу знать зачем он тебе понадобился. Поэтому оставляю вас одних. Петр развернулся и направился в сторону своей каюты. За его спиной раздался безумный крик. Но когда царь оглянулся, на палубе больше не было ни Арсения, ни Эреншильда. |
|