Аннотация: Есть ли здесь эротический подтекст? Возможно. Для тех, кто во всем ищет эротику нет ничего невозможного. А вообще - это юмор.
РОТ
Лицо начальника отдела автоматики Рулевича выглядело нерадостно, а сам он, казалось, был чрезмерно озадачен некой проблемой, отчего и пребывал в состоянии легкой нервозности и непреодолимого желания "рвать и метать". Но бросаться на подчиненного с разодранным вхлам от злости и неистовства висящим набекрень намордником, который символизировал съехавший от напряжения галстук и с расчехленным зубастым сковородником, было не в правилах некровожадного Рулевича. Галстук, собственно, от того и съехал, что желание порвать на лоскутки этих двух недотеп было очень сильно и стоило усилий не привести приговор в исполнение даже такому уравновешенному человеку, как Рулевич (по крайней мере таковым он себя считал и, несмотря на природную габаритность, старался поставленной задаче в плане уравновешивания амбиций соответствовать). Поэтому единственное, что ему оставалось - это ворчать про себя и следить, чтобы какая-нибудь неподконтрольная ругательная неприличность не вырвалась наружу.
- Тоже мне, Белка со Стрелкой, - в сердцах ругался про себя начальник, имея в виду "нетленное творчество" или очередной проектный опус соратников Белякова и Стрелецкого, листая увесистую папку с подшитыми чертежами и пояснительной запиской. - Эти - два сапога - пара, точно не от мира сего!Либо я - дурак, либо просто не понимаю, почему каждый раз эта гениальная парочка считает своим прямым долгом из калькулятора сделать счеты, причем независимо от поставленной задачи! И с нескрываемой радостью они - "озаренные" романтики - технари в очередной раз сливают получившийся бред на бумагу. Да-а, пожалуй, насчет Белки и Стрелки я все же погорячился! Те, которые собаки, они поумнее будут, те хотя бы справились..., хотя бы даже один раз... Хотя, честно признаться, есть назойливое желание зашвырнуть этих "шнобелевских лауреатов" в космос, пущай бы полетали там годочков пять... Фу-у, - Рулевич тяжко вздохнул и окинул пытливым взглядом втихаря шарящих в интернете сотрудников и, отодвинув злосчастную вредоносную даже где-то папку в сторону решил испить кофею. Он встал и подумал, - эту бы папку и штуки три подобных шпионам бы загнать не грех за звонкую иностранную монету, такого там понаверчено-понагажено, что полысеть ихние несколько вражеских отделов могут, пока бошки свои умные чесать будут в районе будущей плеши на предмет понимания, зачем на ровном месте усложнены очевидные вещи, а главное - урону Родине - ноль! Пока разберутся, что кривизна эта системная - не что иное, как неизбежная данность двух косяпорных деятелей, пока оценят по достоинству масштаб безголовости и халатности - глядишь, и наши умельцы, Беляков со Стрелецким подсуетятся, в долгу не останутся и внимание к теме поддержат следующим своим мега проектом. Только на таких, как они и есть надежда нашей страны многострадальной - обезумеет шпион в битве за понимание процесса, обессилит и сойдет на нет, потому как потенциал наш в этом аспекте...
В таких философско-технических измышлениях на тему прогрессивной и действенной борьбы со шпионством, по пути на кухню его, Рулевича, как опытный охотник выследила и отловила главбух Ирина Олеговна и, не дав проскользнуть в заветную дверку, в недра, где ароматно пахло свежемолотым кофе, начала безо всякой прелюдии допрашивать про Колесникова, чтоб ему пусто было!
- Виктор Сергеевич, а чего у нас Колесников, работает или как? Или болеет?
- А кто его знает, может и болеет... Но не работает - это точно. По крайней мере, у нас. Уже месяцев шесть как!
- Хорошенькие дела! - Возмутилась главбух, - человек неизвестно где шатается, а начальник не в курсе!
- Чего же это - не в курсе? Знаю, что нет его. Что мне теперь, волосы на голове рвать что ли из-за этого? У меня для этого процесса есть другие поводы.
- Ну, рвать волосы - дело нехитрое. А только человек числится, а вы, получается, не чешетесь совсем.
Главбух явно никуда особо не торопилась, не горела она и желанием двигаться по направлению к кофе-машине. А между тем, казалось, что тягучие кофейные запахи становились все более яркими и завлекательными. От этой тягомотной ситуации - необходимости вести навязанную беседу и невозможности испить любимого душистого напитка Рулевич начал страдать и чтобы быстрее покончить с этой бодягой спросил:
- А мне-то зачем чесаться, он что мне, родственник? Пусть чешется тот, кто его на работу принимал. Его, насколько я помню, брали на период, когда завал был, а сейчас, извините, сами в носу ковыряем, как говорится, сами на подножном корму. Так что, сидит наш Колесников, сил набирается да ума, да работу ждет... или уже нашел, если не совсем дурак - ждать у моря погоды шесть месяцев, - ерничал Рулевич и нервно чесал нос.
- Мне очень конечно радостно, Виктор Сергеевич, что у Вас такой позитивно-беззаботный настрой...
- А мне по другому нельзя, - бестактно влез в нравоучительный монолог обычно тактичный донельзя Рулевич, - положение обязывает, специфика, знаете ли, коллектив...
- Это все хорошо, а только Вы должны, Виктор Сергеевич понимать, что человек этот, Колесников - на балансе, и налоги с его фиктивного присутствия мы все равно платим...
- Может выгода там, наверху у кого имеется, - Рулевич потыкал большим пальцем в район потолка, туда, где по обыкновению восседало руководство, - чтобы "мертвые души" на балансе держать, - строил он догадки о привычных для России кадровых махинациях, потеряв надежду на резвый проход к кофе-машине.
- Ну, нет, не те у нас времена нынче, чтоб лишний рот кормить, то есть оплачивать, - поправившись, махом отвергла догадку главбух.
- Ну да, - с готовностью согласился Рулевич, почти искренне поддерживая современную методу ведения дел касательно персонала, - тем паче, что рот этот не рабочий, ладно бы работал, тогда и заплатить не грех, а то...
- Вот видите, Виктор Сергеевич, Вы сами все прекрасно понимаете, только воду зазря мутите, поэтому в любом случае получается, что лишний рот, рабочий он или нет, это сейчас неважно, - для конторы - налоговое бремя, как ни крути!
- Да-да, я понял, надо позвонить, надо поспособствовать... Сделаем, не волнуйтесь! Действительно, пусть заявление напишет, а то, что это за бардак такой, и так от налогов не знаешь, куда деваться, а здесь на ровном месте..., - подводил черту в разговоре дипломатичный Рулевич, отступая спиной к кухне...
Кофе дымился в кружке. Хорошо, хоть на кухне никого не было и можно было немного отвлечься от этого бесконечного дурдома и подумать о чем-нибудь приятном, например, об отдыхе или вообще об отпуске. Эх, махнуть бы сейчас куда-нить! Рулевич жадно вдохнул горячие многогранные ароматы кофе из далекой южноамериканской страны и, сделав маленький глоток, вдруг подумал:
- Чего она ко мне привязалась со своим Колесниковым ни с того ни с сего, жить он ей что ли мешает?! И вообще, что за манера у людей - мозг выносить?! Мои "космонавты" с этой задачей и так неплохо справляются, и без помощи главбуха, и уж тем более без всякого Колесникова, самодостаточные ребята одним словом!
...Какой-то странный разговор получился... Нет, ну в самом деле! Рот лишний, рот рабочий, рот нерабочий, налоги приплела. Пошлятина, да и только! А применительно к бородатой роже Колесникова - пошлятина, возведенная в степень. Виктор Сергеевич брезгливо поморщился и, смачно плюнув в раковину, направился в свой отдел.
- Лучше бы про Машеньку Виноградову поговорили, там есть, что обсудить. И даже не важно, работает она или нет! - Подумал Рулевич. - А Колесникова действительно надо уволить, чтобы не мешал хорошим людям кофе пить!