Расскажу-ка вам про своего дядю. Большинство взрослых вокруг меня - люди солидные и довольно скучные; но дядя Вова выгодно отличается от них. Особенно в профиль: из-за своей торчащей бороды и круглого брюшка дядя отбрасывает на стену тень, очень похожую на крокодила Гену. Там, где у того как бы нос и как бы зубы - у дяди как бы борода. Ну, вы поняли. Правда, на гармошке мой дядя не играет, зато отлично свистит в два пальца (а папа, кстати, не умеет).
Дядя - великий мастер, инженер и генеральный конструктор (так он сам говорит) на нашем телевизорном заводе, и двухпальцевый акустический метод (это мне дядя на отдельном листочке написал) ему нужен для изгнания технологических тараканов (это я сам написал!). Ведь, как известно, тараканы - главные враги при производстве телевизоров. Если от них не избавиться, подлые насекомые заползают в корпус телевизора еще на конвейере, вьют там гнездо и в дальнейшем чрезвычайно мешают нормальной телетрансляции. Скажете, враки? Нет, тут замешано электромагнитное волшебство. Мой дядя, честно говоря, волшебник - и я не шучу.
***
Больше всего на свете дядя любит рассказывать, как он устроился работать на телевизорный завод. Было ему тогда семь лет, и борода у него еще не росла - только усы. Дядя был очень сильным мальчиком и легко открывал одним пальцем бутылку с кефиром - чпок, и протыкал пробку из фольги насквозь. За это его все пацаны во дворе очень уважали, а папа (мой, кстати, родной дедушка и главный пожарный шофер) всегда давал ремня. Этот ремень он никому не доверял, даже моему папе, а вот дяде давал охотно.
В остальном дядя был обыкновенным мальчуганом, каких в первых классах учится тысячи - слегка помятые форменные брюки, на левом ботинке развязан шнурок, на правом клякса, в кармане полрогалика и пружинка от авторучки. Ну и усы, конечно.
Как-то раз он шел мимо высоченного забора, которым огорожен наш телевизорный завод. Этот забор не раз спасал заводские секреты от нашествия иностранных шпионов, всегда во множестве прячущихся в городском парке напротив завода. По ночам милиция частенько устраивала облавы на этих шпионов, прочесывала парк граблями и немецкими овчарками, но находила только палочки от пломбира, конфетные фантики и обертки от вафлей. Видимо, мастерство маскировки иностранных агентов было все-таки чуть выше, чем навыки районной милиции. Правда, раньше был один знаменитый милиционер по фамилии Король, который по запаху и отпечаткам ботинка умел отличить цыгана от младшего научного сотрудника, но он давно вышел на пенсию. Эту историю про дядю и Короля я расскажу чуть позже...
Так вот, шел дядя вдоль забора, шел-шел, ни в кого из рогатки не стрелял. И вдруг видит: в заборе дыра. Чрезвычайно взволновался дядя и сразу все понял. И действительно, если в заборе телевизорного завода есть дыра, то без участия иностранной разведки точно не обошлось. А поскольку дядя уже в первом классе был выдающимся пионером (ему это звание присвоили досрочно за бдительность и усы), то решил взрослых на помощь не звать, а решительно вмешаться. Он повесил ранец с учебниками на ближайшую яблоню, зарядил рогатку подходящим камнем и полез в дыру. А там...
А там полоса с препятствиями! Полосу, как видно, сделал трактор - понятное дело, чтобы шпионам труднее было перебежками перебегать к проходной завода; а препятствия в изобилии раскидала заводская охрана, по тем же соображениям. Каких только препятствий не увидел там дядя - и всякие блоки питания с пучками проводков, и трубы сложного гнутия с дырками и кнопками, и мотки красной проволоки размером с колесо БелАЗа... Словом, красота. Идет дядя, любуется, прикидывает, что из всего этого в карман поместится или хотя бы в ранец. А другим глазом внимательно по сторонам смотрит, оценивает обстановку. И в это время открывается в земле потайная дверь и вылезает оттуда инопланетянин в скафандре, шлеме и с огромной лазерной пушкой в руках. И целится, конечно, точно в дядю. И что-то злое из-под маски рычит.
Вот тут-то дядя и понял, что иностранные шпионы - это ерунда, здесь заговор куда мощнее, чем планетарного масштаба. И не дрогнула рука у дяди, не моргнули оба острых глаза, не зашевелились усы под детским носом: прицелился дядя из рогатки и выстрелил инопланетному гаду точно в шлем! Цзынь! Бабах! Разлетелся на части вражеский шлем и вырвались оттуда самые что ни на есть диалектические ругательства русского языка!
Не знал дядя, что был это главный технолог завода Семен Степанович Бурлаков, и вышел он в тот день из подвала на задний двор завода в сварочной маске, неся в руках кинескоп от продвинутого лампового телевизора "Горизонт". Защитила сварочная маска главного технолога и спасла от неминуемого пионерского возмездия. Семен Степанович в гневе сорвал маску с лица и как мог быстро погнался за дядей. А мог он не слишком быстро, поскольку в ногу был серьезно контужен еще в войну. С другой стороны, дядя в те годы ростом был невелик (это сейчас он целых сто шестьдесят сантиметров!) и шнурки на его левом ботинке так и норовили подружиться со шнурками на правом. И вышла у них настоящая Спартакиада: бег через препятствия, прыжки в подвал, ползки под станками и швырки радиодеталями. Ох и громко ругался главный технолог, но дядя не испугался и все запомнил до последнего падежа. И ушел бы дядя от этой хромой погони, не вмешайся еще три десятка рабочих телевизорного завода. Побросали они свои станки и отвертки, и давай загонять дядю в угол. Дядя был метким стрелком и успел поразить минимум десятерых в разные больные места (тем более что стрелял он не простыми уличными камешками, а бронебойными заводскими конденсаторами, валяющимися здесь в изобилии); но в конце концов петля загонщиков стянулась и дяде пришлось укрыться в кабинете директора. Сам директор, к счастью, в тот день был в далекой командировке и великого сражения лицезреть не сподобился.
И вот когда рассвирепевшие рабочие и уже порядком уставший, но воинственный Семен Степанович стали приближаться к закрытой двери кабинета директора, настал дядин звездный час. Как мне объяснял дядя, "звездный час" - это совсем не про Космос (потому что про Космос у дяди был совсем другой рассказ), а больше про славу. У меня в классе есть один Слава, но и он тут совершенно ни при чем.
Короче, на столе генерального директора секретного телевизорного завода лежала секретная модель настоящего американского радиоприемника, добытая нашими доблестными разведчиками в нечеловеческих муках в городе Нью-Йорке. Тогда партия и правительство поручило директору завода в этом радиоприемнике разобраться и сделать такой же, только гораздо лучше и с надписью "СССР". А директор поручил это дело главному технологу. А он послал трех инженеров разобрать американский приемник, чтобы потом под светом микроскопа и при температуре кипения выяснить все капиталистические технологии и претворить их в жизнь, только по-нашему, по-советски.
И что бы вы думали? Разобрать-то приемник инженеры разобрали, а вот обратно соединить не получалось. Может быть, где-то обронили маленький винтик, да забыли про него; может быть, привинтили лишнюю гайку, да не заметили; а может быть, пробегали мимо технологические тараканы, усиками махнули, да смахнули на пол и разбили важную лампочку, гордость всей американской компании "Генерал Электрик" (в Америке вообще очень любят давать высокие звания простым электрикам). И лежал этот приемник из Нью-Йорка полуразобранный, бездыханный, ни огонька, ни азбуки Морзе. И никто, никто на заводе не знал, как же его заставить опять заговорить. И было всем очень стыдно перед отважными разведчиками, годами питавшимися американскими сосисками из жареных собак и даже противной "Кока-колой", чтобы раздобыть образец секретной техники. И директор завода уже морально приготовился к суровому разговору с Самым Главным Секретарем, а главный технолог не спал ночами, а днем все пытался сварить сварочным агрегатом недостающие американские детали. И всем было плохо...
...до тех пор, пока не появился дядя! Когда он забежал в кабинет директора, то взглядом прирожденного телемастера мгновенно охватил всю суть и секретные тонкости иноземной техники, проник мыслью в святая святых "Генерала Электрика", камня на камне не оставив американской разведке со всеми ее капиталистическими усилиями. Оставил он заокеанской разведке лишь горечь и бессильное разочарование, потому что подошел к разобранным микросхемам, двумя-тремя точными движениями переставил несколько контактов, нажал кнопочку и...
Зашедшие в кабинет директора рабочие открыли рты и выронили мотки проводов (которыми вознамерились было связать непокорного дядю), потому что из американского динамика вдруг отчетливо и ясно донеслось "Ни хао!". И всем стало понятно, что заработало американское радио и вещает в далекой от Нью-Йорка Сибири что-то свое, капиталистическое! И все заулыбались и засмеялись; и только главный технолог Семен Степанович Бурлаков побледнел и схватился за сердце, потому что единственный на заводе понимал несколько слов по-китайски. Но, понятное дело, никому он ничего не сказал, поскольку чур его, чур.
А опешившего дядю бросились качать на руках, угощать чаем и пряниками, и даже послали трех инженеров в ближайший гастроном за ирисками. Целый день рабочие и другие труженики телевизорного завода расспрашивали дядю, кто он такой, в какой школе и классе учится и откуда у него такие пышные усы. А главный технолог сидел очень-очень тихо, утирал со щеки скупую слезу и все предлагал дяде поступить на работу - конечно, когда дядя немного подрастет. Сантиметров на девять-десять.
А потом дядю отвезли домой на служебной белой "Волге", втайне от генерального директора, которого, к счастью, в тот день на работе не было. И когда взволнованный главный технолог что-то объяснял дядиному папе (моему пожарному дедушке), дедушка впервые не стал вытаскивать из брюк ремень. Лишь строго посмотрел на моего дядю из-под густых бровей и вдруг подмигнул одним глазом.
***
Дома у дяди всегда интересно. Я бываю у него редко, но уж если прихожу, то сразу лезу в кладовку. Вот где настоящие сокровища! Там и старый паяльник, весь в олове и крошках канифоли; и коробка с болтами на любой размер - но ни один не подходит к гайкам из другой коробки, которые тоже любые-прелюбые; и молоток без ручки, а к нему привязана бечевка. Я как-то спросил дядю Вову, зачем такой нужен: оказалось, охотиться на диких волков. Нужно только как следует раскрутить тяжелую болванку и метко послать зверю прямо в затылок. Затылок у волков - слабое место, они оттуда не кусаются.
Но больше всего мне нравится в этой кладовке запах. Пахнет настоящим, древним волшебством: натруженным железом, деревянной пылью, солидолом и сушеной рыбой. Она, кстати, у дяди всегда в наличии - висит на веревочке под потолком чулана. Но есть ее может только дядя, своим крепким золотым зубом - остальным не раскусить.
Конечно, это не все. В дальнем углу кладовки свалена целая гора удивительных вещей, которые, как любит говорить дядя, "еще могут пригодиться". Я несколько раз проводил исследование этой кучи, и каждый раз результаты получались разные. Часть вещей загадочно исчезала, а часть появлялась новых, ранее мною невиданных. Но дядя клянется, что ничего там не трогал, и вообще давно в кладовку не заглядывает. На вопрос - почему? - отвечает, что побаивается мышей-мутантов на электрической тяге, которые сами собой заводятся в таких местах. Дядя Вова в таких вопросах очень хорошо разбирается, потому что на телевизорном заводе мышей-мутантов вообще много.
Но мне почему-то не бывает страшно. В свете старой запыленной лампочки от карманного фонарика, которую дядя разрешил мне привязать к помятой батарейке, я разбираю сокровища. Там и щербатые корпуса от трансформаторов, которые когда-то служили верой и правдой на подводных лодках (это длинная история, и дядя все никак не соберется мне ее рассказать); и три одинаковых, но сломанных по-разному мясорубки; есть гигантские магниты в грязных пластиковых корпусах - как утверждает дядя, это ускорители для милицейских машин, списанные за давностью лет; еще есть клубки разноцветных проводов, запутанных так крепко, что дядя давно махнул на них рукой, но выбрасывать не стал - ведь они еще могут пригодиться. Периодически появляются и пропадают неработающие радиоприемники с тряпичными сеточками перед динамиками, огромные печатные платы с выковырянными бочонками конденсаторов и разбитыми лампами, россыпи перегоревших сопротивлений и вообще никому непонятных радиодеталей, на вопросы о происхождении которых дядя только загадочно цыкает зубом и говорит, что когда-нибудь он соберет из них настоящий "Грюндиг".
А однажды я нашел в этой волшебной кладовке настоящий телевизор. Он был очень старый, весь в пыли и потертостях; кнопки и ручки на его передней панели растрескались, а на маленьком экране образовалась тонкая трещина. Экран был такой маленький, что, наверное, если бы Москва передавала в него диктора, то поместился бы только рот и нос. Я, конечно, сразу решил, что телевизор этот давно и безнадежно сломан, и задумал разобрать его, чтобы посмотреть - нет ли внутри технологических тараканов и еще чего интересного. Однако дядя - вот чудак - на этот раз мне не разрешил. Он сказал, что "механизм этот дорог ему как память, и он еще пригодиться". Но я не отступал и настаивал на своем. Я уже был достаточно большим, чтобы не верить взрослым каждый раз, когда они говорят "может еще пригодиться" или что-то подобное. Я решил, что дяде просто лень возиться со старым хламом и он хочет от меня побыстрее избавиться. И я прямо об этом ему сказал. Но дядя был до странности серьезен, отрицательно покивал головой и вытащил старый телевизор из кладовки. Он немного поколдовал с контактами на задней стороне громоздкой коробки, включил штепсель в розетку, попросил меня отойти подальше и зажмуриться. Я отошел и честно зажмурился. Слышу, дядя щелкает тумблером, а потом тишина.
И когда я уже решил, что фокус точно не удался, раздался тихий треск. Я открыл глаза и увидел, что экран телевизора пошел мутными полосами, а потом осветился призрачным голубым светом. Вот это да! И откуда из-под серо-голубых облаков, через треск и гудение, появилась вдруг в телеэкране девушка. Ну, не вся, правда, а только лицо - но зато очень красивое. Это даже я понял, хотя дядя меня порой и называет несмышленым сопляком (в шутку, конечно). Девушка эта была в голубой пилотке и что-то неслышно говорила прямо в экран, словно обращаясь к нам с дядей. А за ее спиной смутно виднелись силуэты самолетов.
- Дядя, а кто это? - естественно, спросил я.
- А это... Валентина, - серьезно ответил дядя и не потрепал меня, как обычно, по голове.
- А это какой канал - первый или второй? - со знанием дела спросил я.
- А это, малец, канал в прошлое, - усмехнулся дядя непонятно и щелкнул тумблером еще раз.
Голубой экран погас и больше уже не включался.
***
Дядя любит рассказывать про свои магические радиоприемные подвиги. Всем нашим родственникам хорошо известно, что дядя Вова спас страну от американцев. Посредством телевизора, конечно. Дело было так. Однажды американцы полезли в нашу страну из телевизоров. Включаешь аппарат, а там вместо первой программы сидит американец и по-американски разговаривает. И всякий, кто эту передачу посмотрит, тоже забывает русский язык. И что самое обидное, что первыми пострадали разведчики и милиция - они же сразу прибежали выяснять, кто такой и почему без пропуска. И натурально онемели, а некоторые даже заговорили (по-американски, да). А главный маршал боевых бомбардировщиков - даже по-французски. Он хотел отдать приказ бомбить уже Останкинскую башню и все телевидение, чтобы прекратить безобразие, но летчики услышали только "бонжур" и "мадемуазель". А потом несколько коротких русских слов, совершенно к делу не относящихся. И все, никуда не летят самолеты.
И тогда президент в Москве понял, что пора звать дядю. Он приехал прямо на завод и говорит дяде: "Вовка, без тебя нам хана!". Так и сказал - "Вовка", без формальностей, потому что президент Москвы. И дядя, хотя сильно устал после работы, не отказался помочь, а заглянул в телевизор строгим глазом и увидел там этого американца. А на дядю иностранные языки вообще не действуют, у него гипноз и блок неврологический (он сам так сказал). Тогда американец в телевизоре, наоборот, побледнел, стал заикаться и совсем сбежал. Тут пошли титры и музыка из "Ну, погоди" - и все на русском. За это дяде орден дали, только он его потом на рыбалке потерял.
И кстати, про президента я немного приврал, чтобы проще было. На самом деле дядя говорил, что в те далекие времена самого главного в Кремле называли "генерал-секретарь". Длинно, но в принципе понятно: он и генерал, войсками командует и на параде в длинной машине едет стоя и не падает, и в то же время секретарь - все секретные адреса ракет у него в записной книжке записаны. И если вдруг война, он сразу же достает из кармана эту книжку и начинает звонить танкистам, летчикам и подводникам, чтобы те просыпались и заливали в ракеты бензин.
Все это дядя узнал на телевизорном заводе. Многие ведь считают, что самый главный завод у нас в городе - это танковый, который на самом деле называется экскаваторным. Но это для секретности - ведь когда из ворот завода выезжает новый экскаватор, шагающий, огромный, у него в ковше прячется маленький танк. Этот танк потом всегда охраняет экскаватор от воров и жуликов, ну и от шпионов конечно.
Но дядя всегда говорит, что главный завод - все же телевизорный. Потому что в подземном цеху, о котором не знает никто, кроме дяди, директора завода, сантехника Жоры (он дядин друг) и бабы Тани-молочницы (которая все равно все знает, и от нее даже КГБ секреты не хранит) - в этом секретном цеху делают телевизоры для самого генерал-секретаря и его первых министров. Это, конечно, совсем другие телевизоры, не чета тем, что у нас дома стоят: у них каналов не два, а целых шесть (вот зачем нужны остальные кнопки!), цветов не три, а целых сто (тут, я думаю, дядя все-таки немного приврал), антенна не одна, а целых пять. Одна антенна ловит наше телевидение, другая - иностранное (чтобы быть в курсе всех международных событий, а не перезванивать каждый раз всяким президентам по телефону), третья - для связи с военными, четвертая - с космонавтами... А пятая антенна - тут дядя обычно делал страшные глаза и разводил руками - никто не знает точно, зачем она нужна. Ее изготавливают под высоким давлением и с закрытыми глазами, покрывают сверху титаном, а вместо знака качества (ну, такой пятиугольник со звездочкой внутри) штампуют на антенне русскую букву "Х". Говорят, что директор телевизорного завода даже спрашивал у знакомого полковника КГБ, не инопланетные ли передачи принимает та антенна? И представьте, даже полковник ничего об этом не знал. Только крутил усы и нервно так папиросу вставлял в рот задом наперед.
***
Волшебство на рыбалке дядя применять не любит. Он так и говорит: "Я с рыбой вступаю в честную борьбу интеллектов, мне даже удочка для этого не нужна". Мой папа всегда громко смеется в этом месте, но ведь папа-то не рыбак. А дядя настоящий мастер в этом деле: как-то раз он поймал голыми руками пресноводного крокодила. Так-то крокодилы не водятся в Сибири, но этого беднягу засосало советской подводной лодкой. Дядя ведь ремонтировал телевизор одному секретному генералу, и тот все ему рассказал в благодарность за четкое изображение. Оказывается, когда лодка стреляет торпедами, она потом закрывает торпедные шлюзы со страшной силой. И если кто-то плавает поблизости, его может туда засосать (тут обычно дядя засовывает указательный палец за щеку, резко его выдергивает и выдает такой замечательный звук, как будто кто-то открыл шампанское! Я сколько ни пробовал, даже и близко такой громкости не удавалось достичь!). Вот крокодил случайно и попался у берегов Африки. А наша лодка тем временем уплыла в Игарку и там стала продувать шлюзы свежим сибирским воздухом. Крокодил вылетел, как пробка из бутылки (тут дядя засовывает за щеку другой палец, левый, и дает салюта еще громче!), и стал драпать по Енисею, причем от испуга и по инерции потопил три пассажирских катера (об этом еще в газете "Правда" писали). И так крокодил был рад, что вырвался на свободу, что не заметил, как доплыл до нашего города - какие-то две-три тысячи километров, для африканских скоростных крокодилов сущая ерунда.
А дядя в это время пускал блинчики с набережной. Просто так, от скуки, для развития дальнозоркости, и чтобы красноту с глаз снять. И так точно исполнил один блинчик, что попал крокодилу в затылок. Там у него слабое место, кстати. Крокодил всплыл кверху брюхом и молчит. Но дядя убивать его не стал, конечно - отдал в краеведческий музей на чучело. Дядя Вова - он вообще добрый.
Или, например, взять тот знаменитый случай с медведем, который в нашей семье все хорошо знают и всегда рассказывают гостям за столом. Лучше всех, конечно, рассказывает сам дядя, как непосредственный участник событий. Но я попробую.
Как-то послали дядю в далекую сибирскую деревню тянуть телевизионные провода. Чтобы по кабелю телепрограммы прямо в деревню колхозникам транслировать, не задействуя вертолеты (а раньше все телевидение и передачу "Сельский час" им сбрасывали сверху в больших деревянных ящиках). И вот едет-едет дядя на вездеходе, едет-едет. Вокруг тайга, снежные сугробы в человеческий рост, сосны в человеческий обхват, волки поют человеческими голосами. Словом, Сибирь. А шофер вездехода бывший гонщик на тракторах, большой мастер лихачить и чемпион области по стрельбе из двустволки. В общем, настоящий ас. И дядя, конечно, тоже не лыком шит. У него в кармане отвертка из железнодорожной стали, такой можно "Москвичу" капот насквозь проткнуть, а она даже не затупится. И конечно, молоток на веревочке - от волков.
Едут они едут, и вдруг бац - приехали! Смотрят, а деревня уже оккупирована медведями. Осень в том году была бесснежная, и медведи не успели себе построить берлоги. А нет берлоги - негде и лапу сосать. Тогда медведи все собрались и пошли к людям лапы сосать. Медведей было штук сто, или даже сто пять - и каждый ростом с бульдозер и весом с "Камаз". Жители испугались страшно и в домах попрятались, а медведи ходят по дворам и ищут сгущенку. А вся сгущенка-то в городах, сами деревенские ее, как известно, не пьют - только квас с медом. Но медведи этого не знают, ходят голодные и злые, когти длиной как канцелярские ножницы, зубы как кухонный нож, глаза как часы в Кремле. Страшно.
Но дядя с шофером не испугались и разработали план, как спасти деревню от нашествия хищников. Шофер стал на вездеходе кренделя по снегу выписывать, одну гусеницу притормозил, а по второй как дал полного газу - и ну кругом елозить! Мотор ревет, снежная пурга столбом, медведи как заколдованные сидят в кружок и смотрят на представление. А дядя в это время тихонько делает сальто с борта вездехода и точно приземляется на сеновал. И с собой рабочий саквояж прихватил.
Размотал дядя казенный кабель, присоединил к нему портативный телевизор из саквояжа. Это была, между прочим, экспериментальная модель, черно-белая и с ручкой для ношения сверху. Работать могла даже от батарейки, только недолго - максимум на выпуск программы "Время" хватало, или на "Музыкальный киоск". Глянул дядя на ближайший столб - надо лезть и кабель присоединять к государственной телепрограмме. Но вот беда - столб ужасно скользкий, обмерз зимой и голыми руками не залезть. Тогда дядя не растерялся и стал втыкать в столб свою чудо-отвертку. Воткнет, встанет на нее ногами, закрепится, вытащит отвертку и еще выше воткнет. Так и добрался доверху, а там уже по проводам программа бежит. И понял дядя, что напряжение в этой программе - двести двадцать, а резиновые перчатки он внизу забыл. Как же голый кабель присоединить с таким ужасным током?
И вдруг слышит дядя, что снизу кто-то лезет. Глянул - медведь! Лезет по столбу без всякой отвертки, и ухмыляется. Явно не выспался и голодный. Когти по столбу хряп-хряп, а зубы в пасти клац-клац. И шофер что-то кричит снизу из вездехода, кажется, что не может стрелять из двух стволов, потому что боится в дядю попасть.
И тогда дядя берет два провода и втыкает их в конфету! У него в кармане всегда есть конфета или три, смотря когда давали зарплату. Берет эту конфету с проводами и протягивает медведю. Тот и рад: хвать конфету в пасть и зубы сомкнул. Тут-то через него пошло высокое напряжение и государственный телеканал. И телевизор заработал, начал показывать закрытие Олимпиады-80 и как олимпийский Мишка над стадионом взлетает. Весь стадион в Москве плачет в умилении, медведи вокруг телевизора собрались, плачут от гордости за Мишку. И медведю на столбу тоже не смешно совсем, через него напряжение идет и сильно глаза искрятся.
Повыходили тогда жители деревни из домов, дядю благодарят, медведей колючей проволокой вяжут и в лесовозы складывают. А звери даже не сопротивляются, их олимпийский мишка загипнотизировал. И шофер вездехода радуется и метко-метко стреляет в разные стороны с двух стволов.
А потом дядя все-таки отключил электричество и снял медведя со столба. Потому что дядя не злой, и животных в целом любит. Тот медведь, кстати, после этого случая совсем ручным стал, танцует польку на сельских ярмарках, научился считать до трех и очень любит смотреть "В мире животных". Такая история!
Павел Веселовский,
Красноярск, 2013. Эл.почта автора = weselovski@gmail.com