"ЗИМА" СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ Версия, игравшая на "Свободном творчестве", лежит здесь. Прибрежное шоссе рычало моторами и шуршало шинами. Более получаса серебристый "лапландер" двигался в общем потоке автомобилей, затем свернул на малозаметную боковую дорогу, попетлял между бунгало и замер у полосатого шлагбаума. Над Северным Ледовитым взморьем струились и извивались призрачные волокна полярного сияния. Океан мерно дышал огромной сумрачной грудью. Сверкающие льдины живописно вздымались над заливом. Пляж был заполнен отдыхающими. Загорелые девушки-снегурки в ярких купальниках нежились на искристом прибрежном снегу, в студеной пене прибоя мелькали разноцветные доски серфингистов, юркие катера зигзагами скользили по акватории. Ян выбрался из кабины и полез в багажник за плавками. Скосил глаза на стеклянные башни отеля, торчавшие на дальнем мысу. Потом, потом! Сначала в воду. Сто лет не был на море! И в этот момент в кармане полотняных брюк серебристо зажурчал зуммер мобильного телефона. А вот не возьму. Имейте совесть! Я в отпуске!! Нет меня!!! - Да, шеф? - устало произнес Ян в трубку. - Нет, не успел. Через час буду. *** Капитан-поручик Януарий Северов появился в кабинете контр-адмирала Винтерфроста ровно через шестьдесят минут после звонка. Вошел, молча щелкнул каблуками и замер, ибо Дед (как контр-адмирала "величали" за глаза) терпеть не мог громогласных докладов. Попыхивая клубами испаряющейся углекислоты из трубки, тот разглядывал через огромное увеличительное стекло какие-то фотографии и делал вид, что не замечает вошедшего. - Есть срочное дело, - вдруг пробурчал Дед, не поднимая глаз. - Что скажешь по поводу вот этого текста? На сукно обширного дубового стола легла компьютерная распечатка с буквами, расположенными квадратом. СВЖН ОНЯР АНОЗ ЬЧУС - Вы ради этой ерунды вызывали меня, шеф? - неприятно изумился Ян. - Шифр "решетка Кардано", квадрат четыре-на-четыре, всего возможно две дюжины вариантов ключа. В принципе, подбирается без компьютера, на глазок. Сейчас я... - Не трудись, - проскрипел контр-адмирал. - Ключ известен, вот он. И бросил на стол квадратную карточку с прорезанными в ней четырьмя окошечками. .--- ---. --.- -.-- Пожав плечами, Ян приложил карточку к тексту, не закрытыми остались только четыре буквы: "С", "Р", "О" и "Ч". Потом повернул карточку на девяносто градусов по часовой стрелке и снова приложил. Потом еще и еще раз... С--- ---Н --Ж- -В-- ---Р О--- -Н-- --Я- --О- -Н-- А--- ---З -Ч-- --У- ---С Ь--- - Что за чушь? - развел Ян руками. - Кто-то кого-то срочно вызывает на связь? - Это не чушь, - вздохнул Дед. - Это шифровка из России. А на связь вызывают "Зиму-88". То есть, наше ведомство. - Столь варварским способом? - удивился Ян. - В век Интернета и компьютерных шифров DES, AES и ГОСТ 28147-89 применять ветхозаветную "решетку Кардано"... - Шифровка пришла от нашего агента Шушкина, завербованного тридцать пять лет назад, - пояснил Дед. - О нем в нашем ведомстве почти забыли. Но, как видишь, он сам проявил инициативу. - Насколько я в курсе, - проворчал Ян. - Все разведки мира в двадцатом веке использовали обычные одноразовые шифроблокноты. Складывай себе буквы текста с цифрами ключа... - Хватит демонстрировать эрудицию! - рявкнул вдруг контр-адмирал Винтерфрост и шарахнул твердой ладонью по столу. - Был у него шифроблокнот, а "решетку" обговаривали как резервный способ кодирования. Вот ты и отправишься в Россию. Выяснишь, куда блокнот делся, и по какому поводу Шушкин нас вызывает. Срочно! Не люблю я внезапные "пробуждения" агентов за неделю до Рождества и за два дня до официального визита в Россию нашего премьер-министра... *** Дед недолюбливал компьютеры. Достал из своего гигантского сейфа огромный альбом с толстыми черными корками, слюнявя палец, долго перекидывал желтоватые листы. Наконец, между лейтенантом ФСБ Шевченко и обермайором пекландской разведки фон Шэжем обнаружил искомого фигуранта. Фотография, продемонстрированная Яну, как раз тридцать пять лет назад и была сделана, - с нее растерянно улыбался в объектив лопоухий белобрысый парнишка в очках. Сейчас ему, видимо, годков под шестьдесят. Небось, полысел старикан, покрылся морщинами, и линзы на очках в два раза толще стали. Столкнешься лоб-в-лоб, и не узнаешь. Итак, что же мы имеем? Шушкин Владимир Павлович. Выпускник педагогического института, специальность - учитель математики и физики. Проживает по адресу: город Курицынск, улица Революции, дом три. Восторженный идеалист, ведь без колебаний согласился работать на разведку островного Полярного Королевства - страны, где правит Снежная Королева, живут Дед Мороз, Санта Клаус, Пэр Ноэль и Йоулупукки, откуда под Рождество и Новый год детям всего мира рассылаются чудесные подарки. Что же вас встревожило, Владимир Павлович? Зачем вам срочно понадобилась связь с "Зимой-88"? Вы узнали, что пекландские киллеры готовят покушение на нашего Чрезвычайного и полномочного посла в России, а по совместительству - главного Деда Мороза? Абсурд. Вы близки к провалу, по вашим следам идет контразведка ФСБ? Чушь. На склоне лет понадобились большие деньги, решил продать какой-нибудь "гошударштвенный шекретик"? Бред. Проскрипев мозгами два часа в кресле аэрофлотовского "ТУ-234", Ян так и не сочинил ни одной правдоподобной гипотезы. Эх, лучше бы Дед послал в Россию кого-нибудь посообразительней, умников в Отделе хватает, - Лютеня Морозевича, например... А потом лайнер пробил слой облаков, и в овале иллюминатора засверкала тысячами электрических огней плавно приближающаяся вечерняя земля. "Fasten your seat belts" - защебетали стюрки, - темненькие и худенькие, словно ласточки. Через десять минут на бетон аэропорта "Шереметьево-2" ступил подданный Полярного Королевства, инженер фабрики мягких игрушек Януарий Викентьевич Северов. Затем были Ярославский вокзал и фирменный скорый поезд "Великий Полоз". Избегая пьяного дружелюбия соседей по душному купе, Ян сказался "язвенником" и почти всю ночь проторчал напротив туалета, у приоткрытого окошка, делая вид, будто курит. Хотя и к сухой углекислоте, и, тем более, к табаку, был равнодушен. Хлестал в лицо приятнейший ледяной ветер, под стук колес проносились в сумраке какие-то темные громады и белые огни. Немолодая проводница несколько раз, неодобрительно покашливая, шаркала мимо, но так ничего и не сказала, и Ян был благодарен ей за это. Иногда поезд останавливался напротив ярко освещенных перронов, в морозном воздухе издалека доносились сиплые свистки тепловозов, снизу слышались шаги обходчиков и осторожное постукивание железом по железу, потом поезд трогался, и Ян читал проплывающие мимо окон наименования: "Троеглазово", "Балыкино", "Чепцы"... С каждой минутой все глубже во тьму, как в огромный черный мешок. Загадочная Россия. Родина биологических предков. Уже под утро, когда над горизонтом всплыла лиловая полоса, Ян успел ухватить взглядом промелькнувшую мимо окна табличку "Быстрые глинки", и это означало, что еще минут двадцать вдоль автострады, - вон ее ползущие огоньки виднеются за редкой лесопосадкой, - и станция "Курицынск". Стоянка три минуты, потом поезд помчится дальше, на восток. А легко, не по-зимнему одетый "инженер Северов" останется на безлюдном перроне перед обшарпанной стеной старого, довоенной постройки вокзала. *** Городок был небольшим. Продольная улица Ленина вела от вокзала к центральной площади, где в скверике напротив здания мэрии гипсовый вождь все еще указывал путь к светлому будущему. Потом обнаружилась и поперечная улица Революции, застроенная крепкими частными домами, - почти все они были с гаражными воротами, заснеженными палисадничками, спутниковыми тарелками на разноцветных металлических крышах и табличками "осторожно - злая собака". Трехэтажная "ГОУ Курицынская школа номер два" возвышалась неподалеку. - Эй, малый, - окликнул Ян белобрысого паренька с сигаретой в зубах, пытавшегося укрыться от ветра и учительских глаз за углом школьного здания. - Как Владимира Павловича найти? - Эдо гододый Бдадибий Пабдобич? - насморочным голосом поинтересовался пацан. - У дас их дбое. Батебадиг иги физгук? - Да-да, который математику преподает, - уточнил Ян. - Ду дык, избезддо где, - тягуче сплюнув на снег, пробурчал школьник. - Б бодьдице. Од б бажиде обгогег. - А-га, - протянул Северов, пытаясь быстро осмыслить информацию. - Поня-атно... А ты шел бы, парень, в тепло - не ровен час гайморит схлопочешь. И получил в ответ такое изощренное ругательство, что поперхнулся и счел целесообразным покинуть окрестности школы. А ведь ситуация осложнилась. "Обгорел в машине" - когда? При каких обстоятельствах? Случайно, или это имело какое-то отношение к попытке связаться с "Зимой-88"? Очень даже похоже, что имело. Ян вздрогнул. Казалось, лопатки буравит чей-то недобрый взгляд. Невероятным усилием воли он подавил желание остановиться, нагнуться и, делая вид, что завязывает шнурок, бросить взгляд за спину. Так поступают только глупые шпионы в дешевых триллерах. Совершенно очевидно, что сзади никого нет. Зато десятки глаз смотрят из окон в щели занавесок. В таком маленьком городе, как Курицынск, где все знают каждого и каждый знает всех, любой посторонний - словно голый посреди цирковой арены. И именно поэтому - незачем демонстрировать всякому и каждому свою нервозность. Надо вести себя естественно. Но черт побери! Неужели нельзя было послать в Россию более опытного сотрудника? Декембера Айсманна, например... Ладно, ничего страшного пока еще не случилось. Будем действовать изобретательно, планомерно и аккуратно. Как учили. Ян извлек из кармана и включил мобильный телефон. На индикаторе завертелось изображение песочных часов... пять секунд... десять... Наконец, трубка коротко пискнула - ближайшая сотовая станция все-таки "подцепилась". Стоимость роуминга, небось, гигантская - доллар за минуту разговора. Или полтора. Впрочем, сим-карта зарегистрирована в Санкт-Петербурге, и за все заранее "уплочено", причем - с запасом. Нажав кнопочки "ноль" и "три", Ян приложил трубку к уху. - Городская станция неотложной медицинской помощи, оператор Ларионова, - прозвенело в трубке. - Слушаю вас. - Дочькя, - зашамкал Ян в трубку старушачьим голосом, - Вы мово старикя давеча к сабе увязли, какой-то "холикриантит" у него... - Бабушка! - строгим голосом поправила "оператор Ларионова". - Мы увозим не "к себе", а в городскую больницу! - Дык, вот я и спрашиваю, как бы мне туды позвонить-то? - Ничем не могу помочь, мы не справочная. Не занимайте линию! - Ну дочкя, ну миленька... Ножки у мене болять - через весь город пешком шляццыть... Вздохнув, "оператор Ларионова" четко назвала телефонный номер и отключилась. Ну и отличненько. Второй звонок Ян сделал в горбольницу. Шушкин тридцать пять лет проработал в школе, его в этом городе каждая собака знает. А посему... - Здравствуйте, - ломким юношеским тенорком затараторил Ян. - Не подскажете ли, каково состояние Владимира Павловича? - Это Шушкина-то, который в интенсивной терапии? - прогавкали в трубке. - Мальчик, мы по телефону на подобные вопросы не отвечаем. А и не надо. И так все ясно. Владимир Павлович Шушкин действительно находился в больнице, и дела его шли не важнецки. Завершив переговоры, Ян аккуратно отключил телефон. Был всего один крохотный шанс из сотни, что у провинциальных силовых структур имелась аппаратура, способная отслеживать местоположение сотового телефона. Но и этим шансом Ян ни с кем делиться не собирался. Оставалось посетить дом старика - с женой пообщаться. И уж потом... *** Ян пробрался к дому по скрипучей тропинке, поднялся на крыльцо и вежливо постучал. Дверь приотворилась, и в облаке пара навстречу ему выглянуло прелестнейшее юное существо лет, примерно, двадцати пяти от роду. - Здрасьте. Вы к кому? - серебристым голоском поинтересовалась девушка. Щечки у нее были румяные, носик вздернутый, волосы пшеничные, а глаза - огромные, серые, яркие. Ян почувствовал, как сердце подпрыгнуло в грудной клетке, словно старый холодильник, и забилось с удвоенной частотой. - Здравствуйте... Я, собственно... Как бы вам объяснить... Вот, приехал и узнал... - А, так вы, наверное, тот самый Яков из Владивостока, которого бедный дядя Вова ждал со дня на день? Пойдемте, пойдемте в дом! - Э... Гм... Можно просто - Ян, - пробормотал ошарашенный "инженер Северов", проходя в неприятно теплые, темные сени. Еще шаг в темноте, и обрушится тяжелый удар... Справа - в висок... Или слева... Впрочем, на самом деле, никого в сенях нет. Все это нервы. - А я Лида, племянница Владимира Павловича, - пояснила девушка, семеня впереди. Она была маленькая, крепенькая, полными ножками перебирала быстро-быстро. Ну просто - настоящая снегурка, верная боевая подруга дедмороза. Она усадила Яна за круглый стол посреди большой, длинной комнаты с печкой возле одной из стен - и исчезла "на минуточку". Из-за стены донесся звон посуды. Ян с любопытством огляделся. Массивный платяной шкаф у дальней стены. Две высокие кровати изголовьями к печке. Угол комнаты отгорожен полупрозрачной занавеской, угадывается старинный умывальник с зеркалом. Небольшой пустой письменный стол у окна. Фотографии на стенах: молодой Шушкин в толпе учеников; Шушкин средних лет - на лугу в камуфляжной форме, у ног в траве лежит борзая с высунутым языком; седой Шушкин за рулем белой "копейки"... Неслышно ступая аккуратными ножками в толстых шерстяных носках, появилась Лидочка. На круглом столе возникли белоснежная скатерть, пара цветастых чашек с чаем, сахарница, "розеточка" с медом, стеклянная вазочка с печеньем. - Спасибо, - поблагодарил Ян. - Я недавно плотно завтракал. Мне б водички... Похолодней... Лида выполнила просьбу и, прихлебывая чай, устроилась напротив. Настало время проявить вполне закономерное любопытство. - Как же "это" произошло? - приступил к делу Ян. - Ну, подробностей я не знаю, - грустно поведала Лида. - Приехала двенадцать дней назад - погостить, пока мама с Раисой Петровной отдыхают в Мексике. Тетя Рая - мамина сестра. Сначала все было спокойно. Но однажды дядя Вова вернулся с работы встревоженный - сразу сел на свою "копейку" и куда-то уехал, вернулся поздно. На следующее утро позвонил в школу, сказался больным, отменил уроки, а сам снова - за руль... А после обеда пришли из милиции и сообщили, что машина взорвалась на шоссе за городом, и дядя Вова в тяжелом состоянии, сорок процентов кожи обожжено. Хорошо, что мама с тетей Раей не знают. Я каждый день трижды хожу к дяде Вове в больницу, вот, за десять минут до вашего прихода вернулась. Пока без перемен - его держат в искусственной коме, ждут критического дня. Говорят, если переживет - все будет нормально... - А что говорят насчет взрыва? Небось, авария была? Кто-то еще пострадал? - Да нет, вроде бы двигатель пошел вразнос, обломками картер пробило и бензоводы. Потом все вспыхнуло. Значит, "вразнос"? Ну-ну. Знаем мы, как из электромагнитного ружья можно дроссельную заслонку на расстоянии заклинить. - Когда это случилось? - спросил Ян, отправляя в рот намазанную медом печенюшку. - М-м-м... - Вкусно? Нравится? - лукавые огоньки сверкнули в глазах Лиды и тут же погасли, затуманившись грустью. - А случилось это в прошлую среду. Значит, шифровка добиралась до "Зимы-88" больше недели? Впрочем, ничего удивительного. Заполняете поздравительную открытку вполне невинным текстом, например "...Саша! Вечером жди Наташу...", и отправляете на оговоренный тридцать пять лет назад адрес - куда-нибудь в Челябинск или Волгоград. Пока дойдет - уже неделя. Там сидит человек, который ничего лишнего знать не знает, а просто формально пересылает сообщение электронной почтой на один из ящиков "хотмэйла" или "йяхи". В аналитическом отделе "Зимы-88" очкарик Зяма Фризер, который ежедневно читает весь приходящий спам, выбирает первые буквы из каждого слова акротекста, - СВЖД..., - составляет из них квадрат четыре-на-четыре и кладет с утренним докладом на стол контр-адмиралу Винтерфросту. Это еще день. Увы, действительно, долгая история. Но почему Шушкин не воспользовался стандартным каналом связи? Потерял шифроблокнот за давностью лет? Или просто у него не было времени, сочинял открытку прямо на почте? Тем не менее, волновался, беспокоился, заранее предупредил племянницу о прибытии "гостя". - Лида, - вздохнул Ян. - Скажите, а не рассказывал ли Владимир Павлович кому-нибудь что-нибудь необычное уже после происшествия? Ведь он, наверняка, некоторое время оставался в сознании. Или бредить мог на больничной койке. - Нет, - развела руками девушка. - Насколько я знаю, никому и ничего. Впрочем, мне в больнице отдали его вещи. И среди них было - вот... И положила на стол блокнот со слегка обгоревшими углами. *** - Лида, - удивился Ян. - Вы доверяете вещи своего дяди совершенно незнакомому человеку? - Но... Но.., - смутилась девушка, опустив глаза. - Ведь дядя Вова предупреждал, что должен приехать гость из Владивостока. Что этот человек - не просто так, а пограничник, или что-то вроде этого. Что ему полностью можно доверять. Ведь вы и есть этот самый человек, верно? Я ошиблась? - Вы не ошиблись, - успокоил ее Ян, почти не кривя душой. И взял со стола блокнот. Тот почти весь был заполнен телефонами и адресами школьников, расписаниями занятий и памятными заметками типа "купить молока". И только на последней странице торопливым почерком и, - почему-то поочередно то шариковой ручкой, то карандашом, - были нацарапаны несколько странных слов. LYKYWKPLZ3Y HDTLFHWPDP M5R QEZHSHDHGGQ JPEOQEHT JZPBYCYKFQ - Что это? - Не знаю. Буквы кривые, некоторые плохо видны. Мне кажется, - предположила Лида. - Дядя Вова ездил на машине, держал блокнот на колене и что-то записывал. - Про записи "на колене", я с вами согласен. Видимо, все так и было. А вот насчет странных слов... Вы знаете, я не специалист, - внутренне сгорая от стыда, проинформировал Ян. - Но все это очень похоже на какой-то шифр. Но почему... и как? - Очень просто. Дядя Вова всю жизнь преподавал в школе математику, вел кружок. Я знаю, они там изучали какие-то методы криптографии. Бывало, дядя Вова даже вывешивал на стенде в школьном коридоре зашифрованное объявление - кто прочитает и поймет, тот во время придет на занятие кружка. А в этот раз, видимо, записывал для себя, но чтобы никто посторонний не прочел. - Ага! - загорелся Ян. - Но тогда это должно быть что-то очень простое. Например, каждая буква заменяется на определенный знак: "А" на "звездочку", "Б" - на "плюсик"... - Нет здесь никаких "звездочек" и "плюсиков", - огорчилась Лида. - Зато есть латинские буквы. - А таблица с паролем? Где же мы ее возьмем? - Не с "паролем", - снисходительно поправил Ян. - А с "ключом". Мы сейчас ее вычислим. - Но как? - Очень просто. Дело в том, что в русском языке самая "популярная" буква - это "О", потом следуют одинаково часто встречающиеся "Е" и "А", далее "И"... - Не может быть! - удивилась Лида. - Например, в слове "мышь" вообще нет букв "О". - Это потому что слово короткое, - пояснил Ян. - А если в зашифрованном тексте хотя бы сотни три-четыре знаков, то можно смело заменять самый многочисленный из них - на "О", следующий - на "Е", и так далее. Ни говоря ни слова, Лида вдруг соскользнула со стула и бросилась вон из комнаты. Встревоженный Ян приподнялся и хотел было последовать за ней, но девушка уже бежала назад с томиком Пушкина. - Вот! - воскликнула она, - Сейчас проверим. "Мой дядя самых честных правил..." И принялась водить наманикюренным пальчиком по строкам. - Букв "О" - тридцать штук! - возвестила она. - Букв "Е" - двадцать две!.. Теперь верю! O sancta simpicita! Оставалось только развести руками. Мысленно, конечно. - Давайте же скорей составлять таблицу! Чаще всего встречается "Н", значит, это "О". Следующая по частоте "Y" - это "Е". Потом идут "P" и "Q"... - Не увлекайтесь, - предупредил Ян. - Букв немного. Хорошо, если две или три имеют "правильную" вероятность появления. А для более редких букв статистика не верна. Тем не менее, довольно быстро удалось восстановить гласные. Кроме того, сочетание "GG" почти наверняка означало "СС" или "НН". .Е.Е..И...Е О....О.И.И ... А..О.О.ОННА .И..А.О. ..И.Е.Е..А - Эх, - вздохнул Ян. - Сюда бы сейчас компьютер с программой для разгадывания кроссвордов. - Есть! - воскликнула Лида. - Есть у меня ноутбук с такой программой! В комнате повисла тишина. Ян в упор, тяжело и жестко смотрел на девушку. - Кто вы, Лида? Щеки девушки пылали от волнения и возмущения. Приложив кулачки к груди, она смело выдержала тяжелый взгляд Яна. - По моему, я вам уже представлялась, - процедила она. - Меня зовут Лидия. Я племянница Владимира Павловича. А еще я аспирантка Самарской Архитектурно-строительной академии, буду писать диссертацию по кремлям русского северо-востока. Не только в гости к дяде приехала, но и для сбора материалов. А вот вы кто? Ян облегченно вздохнул. - А я пограничник из Владивостока, - сообщил он. - И старый знакомый Владимира Павловича. Ну, тащите же сюда свою машинку. Будем разгадывать "кроссворд". И у них получилось: СЕРЕБРИСТЫЕ ОЛДСМОБИЛИ (M5R) АВТОКОЛОННА ПИВЗАВОД ПТИЦЕФЕРМА Осталось неразгаданным только короткое слово в середине. Состоящее из редких, не встречавшихся ранее букв: Г, Ж, Й, У, Х, Ч, Ш, Щ, Э, Ю и Я. - Я знаю, что это за слово! - смущенно хихикнула Лида. - Вряд ли, - ухмыльнулся Ян. - Понимаете ли, Владимир Павлович увидел что-то странное и подозрительное. Можно предположить - "Олдсмобили", очень редкие машины для Российской глубинки. Или, например, это был один и тот же "Олдсмобиль", но с разными номерами. Ваш дядя стал следить за перемещениями подозрительного авто, записывая все, связанное с его пассажирами. Посещаемые объекты, например. Иногда это происходило на морозе, паста в ручке замерзала... - И тогда дядя Вова писал карандашом! - подхватила Лида. - Верно, - согласился Ян. - Теперь вам понятно, что не стал бы Владимир Павлович писать в зашифрованном виде то слово из трех букв, о котором вы сразу подумали... Лида зарделась. - А потом слежку заметили, и вашего дядю попытались убить, - жестко заключил Ян. *** Кажется, Лида испугалась. Опустила глаза, губы у нее задрожали. - Ну, наверное, надо сообщить в милицию? - неуверенно предложила девушка. - Официальная версия - разнос двигателя, - вздохнув, напомнил Ян. - Нужны очень веские основания, чтобы пересмотреть эти выводы и возбудить уголовное дело. Вот, если бы мы собрали необходимые доказательства... - Так за чем же дело стало? - подняла взгляд Лида. - Посетим автоколонну, птицеферму и пивзавод. Поездим по городу, поищем серебристый "Олдсмобиль"... - Как мы это сделаем? - развел руками Ян. - Ведь машина сгорела. - Ну, так я же приехала к дяде на своей, - улыбнулась Лида. - От Самары до Курицынска всего-то тысяча триста километров. Вон, моя "Окушка" - в гараже. Действительно, маленький белый "ВАЗ-1111" с цифрами "63" на номерах сиротливо стоял у дальней стенки гаража. Лидочка, одетая в светло-кремовую дубленку, отомкнула ключиком дверь машины. Пахнуло духами. Водила Лида очень уверенно, почти профессионально. И город знала неплохо. Жалко, что она не была снегуркой. Но и в человеческую девушку можно влюбиться. Особенно в такую энергичную, смелую и сообразительную. *** Автоколонна располагалась на краю города, в районе, застроенном панельными пятиэтажками. Лида вывернула с боковой улицы и, не глуша двигателя, припарковала машину в сотне метров от широких металлических ворот, перегороженных цепью. За воротами на небольшой площади, покрытой коркой бурого от масла и грязи льда, виднелись черные длинные фургоны и автоцистерны. Разноцветные машины сотрудников и "посетителей" стояли по обочинам дороги, ведущей к воротами. - Две серебристых "десятки", - посчитала Лида. - Одна "Хонда". Все. - Будем считать, что среди работников автоколонны нет хозяев "Олдсмобилей", - подвел итог Ян. - Если преступники сюда и приезжали, то "по делам". Как вы думаете - зачем? О чем договаривались? Что покупали? - Н-ну... Например, можно арендовать машину для перевозки грузов, - потерла лобик Лида. - В таких вот фургонах осенью картошку возят. А зимой... не знаю. - Думаете, стоит заехать на парковку возле рынка? - Попробуем. На площади подле рынка Лидочка насчитала полдюжины серебристых машин. "Олдсмобилей" среди них не было. - К пивзаводу? - предложила Лида. Пивзавод, занимавший целый квартал недалеко от вокзала, был со всех сторон огорожен необычно толстой кирпичной стеной, вдоль которой лепились многочисленные киоски. Десятки мужиков с канистрами роились повсюду, словно мухи вокруг сортира. Непрерывно подруливали и отъезжали легковые машины, в багажники грузились ящики с коричневыми бутылками и серебристыми банками. - Хотите попробовать "Жигулевское"? - лукаво подначила Лида. - Н-ну, вроде бы нет, - задумчиво откликнулся Ян. - Ну и правильно, - одобрила девушка. - Имейте в виду: настоящее "Жигулевское", до революции называвшееся "Венским", варят только в Самаре. - Учту, - кивнул Ян и добавил. - Здесь тоже по нулям. Едем "к птичкам". "Птички" жили за городом, чуть в стороне от шоссе. Снег на боковой дороге, ведущей к птицеферме, отливал желтизной. - Представляю, какой кошмар здесь летом, - сморщила носик Лида. - Пылища, на три четверти состоящая из гуано. Без противогаза не проедешь. - Тише! - вдруг прошипел Ян. - Вон, видите, у проходной? Лида резко вдавила в пол тормозную педаль. - Не останавливайтесь, - предупредил Ян. - Проедем мимо и сделаем вид, что разворачиваемся. Медленно-медленно в лобовом стекле вырастал серебристый корпус незнакомой иномарки. Девушка закусила губу. Еще десять метров... - Отбой воздушной тревоги, - буркнул Ян. - Это не "Олдсмобиль бравада", это китайский "Грейтволл". Лида разочарованно вздохнула, заканчивая разворот и направляя "Оку" в сторону шоссе. И в этот момент двигатель дал перебой. - Из машины! - заорал Ян, распахивая дверцу и вываливаясь наружу. - Быстро! Кургузая белая "Окушка" круто свернула с дороги, двигатель замолк. Увязая по колени в снегу, Ян стремительно обежал ее, рванул дверцу, буквально выволок Лиду наружу, бросил ее лицом в сугроб, сам упал рядом. Стиснув зубы, считал секунды... Три... Пять... Восемь... На пятнадцатой секунде он понял, что взрыва не будет. - Вот дурак, - обиженно сказала Лида, поднимаясь и отряхивая дубленку. - Всего-навсего бензин кончился. А я полные сапоги снегу набрала... *** За окнами сгустился сизый вечер. Далеко-далеко гудели автомобильные моторы, скрипели по снегу шаги редких прохожих. - Ну, вот и все, - грустно пробормотал Ян. - Ничего мы не нашли, никого мы не поймали. Мне пора, на меня номер в гостинице забронирован. - А не надо в гостиницу, - с какой-то непонятной отчаянностью в голосе сказала Лида. - Дядя Вова собирался поселить вас здесь, в своем доме. - Неудобно, - развел руками Ян. - Неприлично. - Очень даже удобно. По другую сторону коридора есть "терраска", - сообщила девушка. - Правда, у нее тонкие стены, и тепло от печки не доходит. Там вот такенный (она показала) иней на стенах и полу. Но мы принесем туда электрообогреватель... - Не надо обогревателя, - попросил Ян. - Я к холоду привычный. Почему он согласился? Ведь не собирался же... Ян стоял у открытого окна "терраски", всей грудью жадно вдыхая ледяной ветер, забрасывающий в комнату снежную пыль. Брехали в морозной тьме собаки. Из памяти не шли события прошедшего дня. Расшифрованная, но не ставшая от этого менее загадочной, строчка... Автоколонна... Пивзавод... Птицеферма... Что их связывает друг с другом? За спиной тихо скрипнула дверь. Ян обернулся. И обмер. Лида. С распущенными волосами. В тоненькой прозрачной ночнушке до колен. Босиком по заиндевевшему полу. - Что вы... ты... зачем? Замерзнешь ведь... - А ты сделай так, чтобы мне было жарко, - прошептала Лидочка, и с губ ее сорвалось облачко пара... *** ...Ян проснулся, словно от толчка. В темноте мерно тикали жестяные ходики. В сгиб локтя тихо посапывала Лида, укутанная в толстенное одеяло. Ян сам укрыл ее, когда обессиленная и счастливая, она заснула нагишом в промороженной комнате. Ведь люди так легко простужаются... Что же разбудило Яна? Какой-то сон. Яну снилось, будто он все понял. Что отдельные звенья собрались в единую цепь. Эх, вспомнить бы... И Ян вспомнил. Вскочил и принялся торопливо одеваться. Вытащил из кармана сотовый телефон, включил. Надо предупредить местные власти. Хватит и анонимного звонка в милицию - не самому же в пекло лезть. "Зима-88" свою задачу выполнила. Черт! Сотовая станция не "цепляется". Ну давай же... Бесполезно. Черт! Черт!! Черт!!! Главное - успеть. Прибытие Полярного премьер-министра в Москву ожидается завтра в середине дня, значит все должно произойти нынешней ночью. Возможно, происходит уже сейчас... Значит, придется все-таки самому? На одной из фотографий был изображен Владимир Павлович на охоте. Вероятно, где-то в доме имеется ружье. Стараясь не скрипеть половицами, Ян прокрался в большую комнату, в "светелку". Сначала порылся в платяном шкафу... и не нашел ничего интересного. Потом под кроватью... Под другой... Есть! Ян выволок на середину комнаты поцарапанный чемодан с металлическим замочками, голыми пальцами вырвал дужки, откинул крышку. Ага, вот! Старенькая курковая одностволка двадцатого калибра. Принадлежности для снаряжения патронов: картонные гильзы, капсюли, пластиковые пыжи, весы для взвешивания пороха, мелкая дробь в полотняном мешочке... Черт, как же мало времени... Неужели нет ни одного снаряженного патрона? Есть, есть - целых два! Возможно, этого хватит. С ружьем наперевес Ян выскочил из дома и бросился к гаражу. Четверть часа бешеной езды по пустому ночному шоссе, ведущему вдоль железной дороги и освещенному лишь полной луной, и впереди засверкала россыпь электрических огней. Как, то-бишь, называлась железнодорожная платформа рядом Курицынском? "Быстрые глинки"? Почти наверняка это название "говорящее". Оно должно, оно обязано быть таким! Иначе - мимо. Иначе - все зря... Дьявол, в деревню от шоссе вели кривые и глубокие колеи, проложенные в сыпучем снегу. Ну естественно, ведь только на тракторах здесь зимой и ездят. А "Ока", с ее крохотными колесиками, сразу увязнет. Впрочем, "туда" должна вести хорошая дорога. Это если расчеты верны... *** Они оказались верны! Фары высветили на обочине шоссе белый щит: "Насосная ГП - 400 м". Ян свернул на боковую дорогу. Надо бы выключить фары, их лучи заметны издалека. Колеи вели под горку - прекрасно, значит, можно и мотор заглушить, двигаться дальше накатом. Вот, наконец: темное здание насосной и перед ней в тусклом свете двух фонарей угадывается еле освещенная площадь. Не доезжая до нее двухсот метров, Ян затормозил. Площадь была пуста. Где же "Олдсмобили"? Ян вылез из машины, волоча ружье за ремень, и двинулся в сторону насосной. Почти все окна кубообразного здания были темны, проходная заперта изнутри. Но можно было не сомневаться: где-то там, под зданием, в обширных подвалах рычат, делая до полутора тысяч оборотов в минуту, мощнейшие двигатели нагнетательных насосов, - и гонят по широченным трубам алюмосиликатную пульпу. Эти трубы ведут через степь, прогрызают горы, стелются по таежным просекам, пересекают тундру и - ныряют в Северный ледовитый океан, чтобы через тысячу километров выползти из студеных волн на Полярном побережье. Ведь главная ценность, закупаемая Полярным Королевством у разных стран, - глина. За счет которой потихоньку растет и расширяется в Северном ледовитом океане жизненное пространство подданных ее величества Снежной Королевы - Полярные острова. А платит за глину Снежная Королева - самыми лучшими в мире детскими игрушками, а еще веселым смехом и счастливыми улыбками. *** - Тем не менее, это противоречит национальным интересам республики Самое-Пекло, - проскрежетал за спиной отвратительный голос. В затылок Яну уперлось что-то твердое. Дьявол! Видимо, враги тоже двигались с погашенными фарами и выключенными моторами. И подкрались сзади, не скрипнув снегом. - Брось ружье, сделай пять шагов вперед и можешь обернуться, - милостиво разрешил голос. Ян последовал "совету". Далеко-далеко, возле покинутой Яном "Оки", виднеются силуэты двух "Олдсмобилей", а еще какого-то средних размеров фургона. А "этих" - трое. Один чуть впереди. Легкомысленно вертит на пальце руки ключик от автомобиля. А а другой руке, у бедра, длинноствольный "люгер". Все трое в толстенных многослойных комбинезонах и капюшонах, надвинутых на глаза. И то верно - пекландцы привыкли к африканской жаре, мороз переносят с трудом. - Обер-майор Шэж, я полагаю? - стараясь не выдать волнения, поинтересовался Ян. А кто же еще? Вот они, три редких для русского языка буквы: "Ш", "Э" и "Ж". Если поднять сейчас капюшон у того, который впереди, то будут видны зеленые глаза, крючковатый нос и грубый шрам над бровью. Впрочем, от шрама за тридцать пять лет можно было и избавиться, а вот мизинец на левой руке вряд ли вырос. Видимо, так Шушкин и опознал матерого агента пекландской разведки - по словесному описанию, которым его снабдил сотрудник "Зимы-88" тридцать пять лет назад. Опознал, и прямо сразу, не заезжая домой за шифроблокнотом, отослал шифровку. Порой, словесный портрет в десятки раз полезней фотографии. - Угу, - скрипуче хихикнул обер-майор. - Я самый и есть. Догадлив, юный дедморозыш. Интересно, откуда ты узнал, что мы готовим акцию - здесь и сейчас? Неужели старик, который пытался за нами следить, успел что-нибудь разболтать? Но ведь он и сам тоже был не при делах... Ага. Держи карман шире. Так я тебе и рассказал, что час назад все кусочки "паззла" встали на свои места. Птицеферма - это азотная селитра. Пивзавод - это алюминиевый порошок, отходы штамповки пивных банок. Автоколонна - это соляра. А все вместе - мощная взрывчатка, которой сейчас набит под завязку автофургон. Какова грузоподъемность этой машины? Тонны три? Пять? И до визита премьер-министра Полярного Королевства в Россию всего несколько часов. До визита, который так легко сорвать. - Молчишь? - проскрипел фон Шэж. - Ну, и ладно. Теперь это уже не важно. Кстати, у меня появилась неплохая идея. Раньше-то мы планировали зафиксировать педаль газа и направить фургон без водителя в ворота. А теперь посадим твой трупик за руль, и среди развалин насосной найдут кусочки агента Полярной разведки. В самый раз для новогоднего "оливье". Двое позади глухо заржали в шарфы, которыми были замотаны нижние части лиц. Интересно, сколько пекландских диверсантов здесь всего? Наверняка, больше трех - кто-то же остался в кабине, сидит за рулем. И вряд ли это кабина автомобиля, набитого взрывчаткой. Значит, с вероятностью ноль пять ключик зажигания, который вертит обер-майор Шэж на пальце, принадлежит именно фургону. Итак, фифти-фифти. А еще обер-майор пекландской разведки замотан в тридцать три одежки, и ему давно уже не двадцать лет. И даже не сорок. Эх, почему дело не поручили кому-нибудь посильней и половчей? Бурану Моржоеву, например? *** Стремительно нырнув рыбкой вперед, Ян выхватил ключ из руки пекландского диверсанта, перекувыркнулся через голову, вскочил на ноги и бросился в заснеженную степь. - Не стрелять! - прошипел фон Шэж. - Услышат на станции. Брать живьем. И ключ, главное - ключ! А, может, это морозный ветер просвистел в ушах Яна, гигантскими прыжками удаляющегося во тьму? Тем не менее, пыхтя и с трудом вытаскивая толстые ноги из снега, двое пекландцев бросились за Яном. Зарычал двигатель одного из "Олдсмобилей". Машина съехала с дороги... и сразу же завязла по самое брюхо. Вряд ли Ян убежал бы от тренированных пекландских агентов по тартановой дорожке стадиона. Но здесь и сейчас, очень легко одетый, он быстро увеличивал разрыв между собой и неуклюжими, увязающими в снегу преследователями. Ну, зимушка-зима, ласковая и родная, выручай! А ты, луна-предательница, скройся за тучами! Будут стрелять? Пускай. Хлопки далеко разнесутся в морозной ночи, их услышат на станции, поднимут тревогу. Ведь есть же там какой-нибудь охранник, да и ночная смена спать не должна. Пригибаясь, словно пехотинец под обстрелом, и петляя, точно заяц, легко одетый Ян быстро удалялся в заснеженную степь. Кажется, преследователи часто теряли его из виду, и тогда за спиной слышалась сдавленная ругань... с каждой минутой все тише и тише. Правда, диверсанты могут обойтись без ключа зажигания. Снимут приборную панель, накоротко соединят провода. Совсем скоро фон Шэж догадается и отзовет погоню. Уже отозвал. Преследователи остановились и побрели обратно, к дороге. Ян тоже замер. Итак, взрыв отсрочен на несколько минут, но помешать ему Ян не в состоянии. Правда, телефон у него не отобрали, и есть маленький шанс, что слабенький радиоголосок будет все-таки услышан "сотой". Позвонить "ноль-два", и если дежурный не дебил, он быстро свяжется с насосной станцией... Ян замер с телефоном в руке. На дороге что-то происходило. Суматошно мелькали лучи фонарей, молча суетились какие-то люди. Много людей. Гораздо больше, чем могло уместиться в двух "Олдсмобилях". Откуда они взялись? Выбежали из ворот насосной? Или приехали со стороны? Донесся хлопок выстрела, короткий вскрик, и сразу же зарычали моторы. Откуда-то из темноты выдвинулся большой автобус. Люди исчезали в его чреве, скоро мельтешение человеческих силуэтов прекратилось. Моторы рычали все громче, и вдруг все автомобили разом тронулись с места. Когда Ян подбежал к дороге, она была пуста, и даже "Ока" исчезла. Снег повсюду был истоптан, испещрен многочисленными следами рубчатых подошв. Сиротливо торчало из сугроба так и не выстрелившее ружье. А еще - совсем рядом с протекторами "Оки"... Ян даже присел, чтобы получше рассмотреть... Да, это были четкие следы женских сапожек с острыми каблучками. Маленьких сапожек тридцать шестого размера. *** Когда Ян добрался до Курицынска, было уже светло. Он уже о многом догадался и ко всему был готов. - Здравствуйте, - поздоровался "инженер Северов" с незнакомой, ничем не примечательной девушкой, выглянувшей из дверей Шушкинского дома на стук. - Я проходил мимо... Как дела у Владимира Павловича? - Вы знаете, он пришел в себя! - расцвела улыбкой девушка. - Я только что из больницы. Врачи говорят: кризис миновал, и теперь все будет хорошо... А вы кто? - Его бывший ученик, - автоматически соврал Ян. - А вы? - Меня зовут Лида, я племянница дяди Вовы, приехала погостить, и вот... - Что-то я вас раньше не видел. - Да, я приехала недавно, а всю последнюю неделю провела в больнице подле раненого. Мне даже маленькую каморку с койкой выделили. - Я очень рад, что Владимир Павлович пошел на поправку, - мертвым голосом сказал Ян. - Передайте ему вот это ружье и привет от Якова из Владивостока. *** В кабинете почему-то плавал запах дорогого коньяка. - Ты мог и раньше сообразить, что к чему, - проворчал контр-адмирал Винтерфрост, пробежав по диагонали взглядом рапорт-отчет и шевельнув густыми седыми усами. - Проколов с ее стороны было предостаточно. - Например? - Курицынский пивзавод расположен на территории старинного кремля и огорожен многовековыми стенами. Тем не менее, твоя "подружка", которая, якобы, как раз по кремлям и пишет диссертацию, об этом факте даже не обмолвилась. Зато завела разговор о пиве. Было? - Было, - уныло согласился Ян. - Но зато, как замечательно она сыграла роль "доктора Ватсона"! Как незаметно ассистировала мне, как умело подводила к нужным умозаключениям. Не пойму только, зачем? Они же и так все с самого начала знали, к чему было устраивать комедию - со мной в роли главного дурака? - Далеко не все они знали, - усмехнулся Дед. - Сначала ранение Шушкина у них проходило, как несчастный случай. Потом, как банальная уголовщина. Пока в городе не появился ты. - Неужели они не смогли сами расшифровать столь примитивную криптограмму? - развел руками Ян. - Разумеется, смогли, - пробурчал в усы Дед. - Но что она означала, поняли только в тот момент, когда ты посреди ночи с ружьем наперевес ломанулся к насосной. Кстати, твой "забег" по ночной степи очень им помог - отвлек на пять минут внимание диверсантов, дал возможность спецназу скрытно приблизиться и начать операцию. - Значит, - грустно пробормотал Ян. - Я все время, с первой и до последней минуты, находился под колпаком у российских спецслужб? Ничегошеньки себе... - Но в этом имеются и плюсы! - торжествующе пророкотал контр-адмирал. - И тебе приятно, и нам полезно. Он раскрыл свой огромный черный альбом, перекинул несколько жестких листов. - Вот, смотри... Агент ФСБ Людмила Шевченко... Ян с ужасом смотрел на страницу, частично заполненную мелким почерком контр-адмирала. Прежде всего, на фотографию в верхней части этой страницы. Лида... точнее, Люда. Совсем молоденькая, лет девятнадцати. Изображение мутное, снято под неудобным углом, но различимы погоны на плечах девушки. - Видишь? - сладким голосом сказал контр-адмирал. - Очень плохое фото. И практически никаких сведений, кроме официальных. Вот ты, самый смазливый и влюбчивый в отделе, мне сейчас и поможешь заполнить страницу. Что за духи она предпочитает, каков тембр голоса... Есть ли родинки на ягодицах, какого размера и цвета соски на грудях... Форму пальчиков на ножках опишешь... Ян чуть не задохнулся от возмущения. Дать одной рукой контр-адмиралу по морде, а другой тотчас положить на стол рапорт об отставке? *** Не самый сообразительный... Не самый опытный... Не самый ловкий... Зато самый смазливый и влюбчивый, да? - Знаете, шеф, - сказал Ян, - Если бы между нами что-нибудь было, я бы указал в рапорт-отчете. Одни, например, на работе не пьют, а у меня принцип: во время выполнения служебных обязанностей насчет женщин - ни-ни. - Неужели правда? - вскинул седые брови Дед. - Клянусь ледяной улыбкой ее Величества! И честным-пречестным взглядом посмотрел контр-адмиралу прямо в глаза.