И всего уже было разного - только точку в конце поставь, декорации тлеют сказочные - это так закаляют сталь, суперменов вот так воспитывают, победитовое сверло. Я жива еще, недобитая, рифмы колются, жгут нутро. Если честно, то я прохожая, не ошибка, а так, слегка, слишком резко-неосторожная, как порожистая река.
Ты красивый. Тебе завидуют. Все улыбки к тебе текут. За тобою сквозь ледовитые, сквозь сахары - попить чайку, в коридорах увидеть мельком, и случайно так, как дела, а потом, чтоб опять истерика, между ребер опять игла.
А ты дома, готовишь блинчики, пишешь песни, ложишься спать. Если раньше и были ниточки, то теперь их не отыскать. Я боюсь, что вот-вот закончится, что вот-вот все сойдет на нет, и останется только волчее, то звериное, что во мне перманентно скулит, бездомное, взгляд - как брошенного щенка, у меня же внутри все сломано, нас не делают на века.
Мне лежать бы, от счастья щурится, на коленях твоих уснуть. Мои кеды целуют улицы, я ничейная, жду весну, только небо все больше хмуро. Не дано мне, увы, на лапы, так хотя бы успеть зажмуриться, что поделать, привычка слабых. И не пишется, только воется, календарь осыпают дни. Но прошу, раз читаешь все это, то пожалуйста, улыбнись.