Не Ника в декабре к Вам в дом зашла.
И хорошо, что Вы не отступили
Не в слабости своей, а в высшей силе,
Забыв законное преступное назад.
Назад. Назад. Как приговор царю,
Пустившего на гибель свое войско.
Назад - больней, чем страх, но я стерплю.
Назад, на нет, на части ... Милый, поздно!
Все вычеркнуть и начисто писать?
И будут тени из дешевой пьесы,
Где знаешь каждый жест и каждый шаг,
И душно, и темно, и крыльям тесно.
И вновь играть и помнить на зубок
Партнерские пасы и реплики из зала.
И ничего не видеть между строк.
Так акт за актом, за концом начало.
И снова жизнь чужую проживать,
Припудренную, подслащенную, чтоб елось,
Чтоб там, где нужно, мудро отступать,
А так хотелось розовым на сером.
Нет, милый, лучше предпочту 
  Я сцене эшафот.
Там нет словесной гнили.
И кто поймет, что правда вечно лжет,
Раз даже Вы так трезво отступили?
И я не выкину старинный белый флаг:
Он алый, он забрызган кровью.
Того, кто встретился зимою этой нам,
И имя чье боялись звать Любовью.
22 июля 2000