White Pawn : другие произведения.

Серебряный поток

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Второй роман серии, выдержанный в стилистике темного фэнтези. Через каждые двадцать лет начинается Великий звездопад - зрелище, видимое в любом уголке мира, почитаемое у людей за благостный знак. Империя просуществовала тысячу лет, вытерпев за свою историю многочисленные бедствия и невзгоды. Близится новая война с кровожадными и многочисленными иругами из Красной пустыни, а с северных границ упорно ползут слухи о возвращении Мерзости - расы искусственно выведенных оборотней, и многие суеверные люди верят, что близящийся звездопад укрепит их дух, спасет их и защитит от грозящих напастей.
  Часть первая
  Война на пороге
  
  "..Когда-то пущенный под гору снежный ком порождает лавину, и когда разражается катастрофа, уже никто не знает о том, с чего все началось. Порой бывает и так, что источником мирового бедствия может стать всего лишь один человек и его деяния. Идеальным примером служит образ Кревима. Предание гласит, что он был заурядным магом, которому всего лишь повезло оказаться в нужное время в нужном месте, обрести могущественные артефакты и тем самым получить неслыханные силы. Всего лишь один человек, заполучивший бессмертие и божественную силу обрек человечество на восемь веков рабства. Даже его гибель повлияла на бесчисленные судьбы наших прародителей. Им пришлось бегством спасаться от проклятия Кревима, поразившего Дэтейгу, чтобы пересечь огромный океан и достичь чужих берегов, ставших нашим новым домом. Не будь Кревима, не было бы ни порожденного им цветка тьмы Крамаджен, ни гибели Дэтейгу, ни великого исхода человечества, ни встречи с энисами, вису, иругами и великим Затворником.
  Подумайте об этом: всего лишь один человек даже после своей смерти смог повлиять на судьбы народов, рассеянных по всему миру, и его влияние имеет свою силу до сих пор".
  
  Аген Ринис, придворный историк и философ, 43 год с Основания Новой Империи Алтес.
  
  
  
  Знания текли к Узнику рекой, и его взору было подвластно уже многое.
  Из многочисленных магических "окон", которые он мог открывать и закрывать лишь по одной своей воле, Узник наблюдал за происходящим снаружи Зала Мерцаний на протяжении всей своей жизни, и его познания о чужом мире постепенно росли, приближая его к главной задаче.
  Если посвятить всего себя делу то оно становится смыслом самой жизни, и тогда путь к одной определенной цели становится длинной во всю жизнь. Знать свое место в бесконечном хаосе Вселенной и неуклонно двигаться к намеченному результату не смотря ни на что, означает принять окружающий мир таким, каков он есть и вместе с тем загнать себя в узкие рамки собственного существования. Есть только Цель и Дорога к ней.
  Мысль об этом зародилась вместе с Узником многие тысячи лет назад, идея служения и выполнения стоящей перед ним задачи была его сущностью, которой он не мог изменить.
  Узник был последним в своем роде. Когда он только начал осознавать себя, как личность, подобных ему было не так уж и мало, но уже несоизмеримо долгое время собратья не отвечали на его зов. Стоило ему лишь сконцентрироваться, и тогда во тьме внутри его огромной и уродливой головы вспыхивала сверкающая паутина, Связующая сеть. Раньше она была полна голосов собратьев, теперь она полна звенящей тишины. Узник воспринял факт своего одиночества спокойно. Изредка он задумывался о том, как и почему исчезли другие. Они умерли? Покинули взаимосвязанные измерения-миры, бросив Узника в Зале Мерцаний, или же попросту забыли о его существовании? Пусть даже так, он не собирался останавливаться. Пусть он остался единственным разумным существом среди себе подобных, ему было некуда бежать из своего места обитания. И поэтому Узник все это время упорно раз за разом вскрывал метрику пространства, прорывая ее наружу из своего тесного мирка, чтобы попытаться найти свою Цель, прячущуюся там, под другую сторону.
  Короткоживущие порталы не могли пропустить Узника в тот мир, где скрывался его враг, да и он просто не смог бы существовать в тех враждебных условиях, что царили за пределом Зала Мерцаний. Но Узнику и не требовалось покидать Зал Мерцаний, ему нужно было лишь увидеть Цель и тогда он с легкостью поразит ее физическую оболочку, без которой враг не может существовать. Когда с его сущностью будет покончено и дело всей жизни Узника будет завершено.
  Мир, который Узник видел через порталы, был удивителен и огромен. Шансы отыскать в нем Цель подобным образом, едва ли не на ощупь, были невероятно малы, и знание самой Цели о том, что ее ищет древний враг из Изнанки мира, еще больше уменьшало эти мизерные шансы. Узник не сдавался. В его распоряжении было много времени, он уже долго наблюдал за враждебным миром из своего логова, и рано или поздно он найдет или поймет, где скрывается Цель. Ей было нельзя дать ускользнуть, иначе погибнет все то, за что боролся Узник и исчезнувшие собратья. Цель обладала важными сведениями и могуществом, и ее уничтожение будет невероятным одолжением той части Вселенной, куда ее занесло.
  Узник мог вспомнить начало этой вражды. Когда-то очень давно этих Целей было очень много, и все они ютились в том мире, который Узник мог видеть через окна порталов. Собратья нашли способ истребить их, кроме последней, и загнанная в угол, прекрасно осознающая свое положение, Цель пыталась найти ключи к спасению. Узник чувствовал невидимую силу, творимую могуществом Цели, как и Узник не способной напрямую взаимодействовать с окружающим ее миром, но пытающейся привести в исполнение план своего спасения. Узник знал, что все усилия тщетны. Чем больше зла творит Цель, чем больше создает и творит, тем явственнее он чувствует присутствие этого враждебного существа. Очень скоро порталы на поверхности мира будут открываться более целенаправленно, а не хаотично. И это будет означать лишь одно - Узник напал на след, и предназначенное скоро свершится.
  А пока что порталы привлекали другие примитивные формы жизни, и изобилии обитающие за пределами Зала Мерцаний. Некоторые из них приближались к "окнам" настолько близко, что Узник мог слышать их речь. Находились и безумцы, которые считали необходимым или попросту интересным бросаться внутрь порталов. Зачастую Узник успевал среагировать и перенаправлял энергию портала, отражая подобных "путешественников" в иную точку мира. Однако некоторые сумели добраться и сюда, увидев самого Узника. Узник не находил в них ничего интересного, и избавлялся от незваных гостей тем же способом. Его мало заботила судьба этих чрезвычайно назойливых и примитивных существ, однако он не стремился убивать их. Судьбой тех несчастных, которые попадали к нему, распоряжался портал, который отправлял их обратно - в горы, леса, или в океан, не имело значения. Эти существа пока что лишь мешали, хотя Узник начинал понимать, что зло, источаемое Целью, равно как и ее помыслы и устремления будут направлены именно на них. Со временем Узник начал понимать, что именно эти примитивные существа, копошащиеся на поверхности и не знающие о существовании опасного врага, Цели, именно они станут безвольным инструментом в планах существа, за которым он так долго охотился.
  Осознание этого немало озадачило Узника. Пока что он не знал, как он может помешать планам Цели использовать этих глупых и любознательных существ, однако понимание того, что у Цели в их лице могут появиться невольные союзники не могло не тревожить. Узник мог лишь продолжать делать то, что он делал на протяжении тысячелетий: открывать и закрывать новые порталы, распугивая их появлением примитивные формы жизни и очень редко вышвыривая из Зала Мерцания тех, чья глупость и безрассудство были просто невероятны, постепенно выстраивая общую картину мира, в котором скрывался его противник. Возможно, он был уже близок к тому ключевому моменту, когда Узник поймет, где нужно искать; возможно, его ждали еще многие и многие столетия бесплодной работы, но Узник не сомневался лишь в одном - рано или поздно с Целью будет покончено, и вместе с ней будет покончено и с огромной проблемой в этой части Вселенной.
  
  ***
  
  Город погружался в сумерки, быстро расцветающие бесчисленными огнями уличных фонарей и вывесок. Каждый вечер и каждая ночь в Клейбэме была как капля воды похожи на вечера и ночи Коорха. Та же жизнь, идущая своим чередом под покровом темноты, то же изобилие огней, та же праздность, наполняющая умы здешних обитателей. Пожалуй, единственная и главная разница заключалась лишь в облике жителей города, но порой Леплиг, глядя на людей, думал, что эта разница совсем ничтожна.
  "Они очень похожи на нас".
  Инспектора редко посещали подобные мысли. Схожие черты в характерах обеих рас он находил лишь когда находился на чужбине среди людей. Это бывало не часто, хотя сам Леплиг находил размышления на эту тему довольно забавными и интересными.
  Он сидел в кресле, облокотившись на столешницу и подперев подбородок сцепленными в замок пальцами. Мягкий свет желтых газовых ламп ярко отблескивал на столовых приборах сервированного стола, и заставил налиться алым замысловатые узоры на белоснежном костюме Леплига с первых же секунд, как энис объявился в ресторане. Инспектор сидел неподвижно, скосив бледно-желтоватые глаза влево, где за большим окном была видна часть оживленной улицы. Ему в ответ смотрело множество рекламных огней, вывески и фонари не давали сгуститься тьме в центре огромного ночного города. Энис отстраненно смотрел, как за окном неторопливо проходят гуляющие, одиночки, парочки и небольшие компании. Он находил в этом созерцании удивительное умиротворение. Вот мимо по проезжей части неторопливо прокатился низкий трехколесный магимобиль. Свет фонарей ярко сверкал на мелькающих спицах колес, скользя по гладкому корпусу пассажирской капсулы. По противоположной стороне улицы Леплиг увидел парочку - мужчину и женщину, держащиеся под руку. Оба смеялись, мужчина что-то горячо говорил, и женщина со смехом кивала ему. Прямо перед окном ресторана пробрел подвыпивший молодой человек, с накинутым на плечи дорогим плащом. Он с рассеянной улыбкой смотрел себе под ноги, пошатываясь на ходу, спрятав одну руку в карман брюк, а во второй держа бутылку с выпивкой.
  "Какие же они смешные... Удивительно беспечные и глупые, и вместе с этим так похожие на нас".
  Леплиг знал многих энисов, которые искренне симпатизировали людям как раз из-за этой схожести, которую они видели в этой чужеземной расе светлокожих низкорослых созданий, прибывших на Энкарамин тысячу лет назад. Сам инспектор считал это хорошим знаком. Людей можно было бы презирать, или даже открыто ненавидеть. Они были коварными, злопамятными, жадными и недальновидными существами. Вместе с этим некоторые из них прекрасно владели магией, на уровне самих энисов, чья сущность была куда более тесно связана со скрытыми силами, пропитывающими мир. Люди были талантливы во многом, в них жил дух вечного юношества, когда не перестаешь удивляться новым открытиям, не устаешь познавать. По роду своей деятельности Леплигу часто приходилось контактировать с ними и он видел их такими, какие они есть. Но он умел за всеми темными чертами и скрытыми помыслами представителей этой расы видеть нечто родственное детям Хаоса. Глядя на них, инспектору порой казалось, будто бы он видит какое-то искаженное отражение самих энисов, воплощенное в людях.
  "В нас течет разная кровь, но почему мне порой кажется, что человечество является словно бы младшим братом нашего народа?"
  Уловив движение перед собой, Леплиг, не шевелясь, перевел взгляд на Кеартеза.
  Сын магистра, прибывший с инспектором в Клейбэм шесть недель назад, вовсе не был тем, кому следовало доверять. Леплиг так и не услышал от Мерцеза объяснений, для чего Кеартез отправляется вместе с инспектором в империю, и это было одной из причин, по которой сомнения начинали терзать Леплига каждый раз, когда он видел этого молодого эниса. За это время он хорошо узнал сына магистра для того, чтобы сделать определенные выводы. Кеартез производил благоприятное впечатление, но Леплигу чудилось, будто бы за личиной спокойного и уравновешенного молодого эниса кроется другая, истинная сущность. Возможно, он не прав в своей догадке. Быть может, Кеартез действительно был направлен с инспектором лишь для того, чтобы набраться опыта в ведении дел с людьми, а вовсе не шпионить за Леплигом. Он не знал наверняка, и поэтому держал язык за зубами и присматривался к Кеартезу.
  Тихо ступающий по алому покрытию пола сын магистра двигался к столику Леплига. Глядя на него, только сейчас инспектор заметил еще одну деталь его поведения, ранее не бросавшуюся во внимание. Кеартез слишком сильно прижимал к спине сложенные крылья, словно бы страшась зацепить кого-нибудь или что-нибудь, хотя он пересекал зал ресторана по самому центру, держась подальше от мебели, посетителей и прислуги. Это заведение Леплиг хорошо знал, инспектор был частым гостем в Клейбэме. Ресторан был обустроен специально для энисов, коих в Клейбэме почти с самого основания этого города было всегда предостаточно: здесь была специальная мебель, наличествовала приличная высота потолков и необычный для людей простор, много свободного места между столиками и креслами.
  "Какой он нерешительный... или же просто хочет казаться таким".
  Глядя на Кеартеза, Леплиг подумал о письме, которое он получил несколько часов назад. Гонец, доставивший его инспектору, выглядел усталым, и Леплиг сразу понял, что он принес тревожные вести еще до того, как энис передал ему конверт с печатью магистра. Он так же предугадал объем этого письма - Мерцез никогда не писал слишком много. Все его письменные приказы и сообщения, передаваемые его агентам и помощникам через гонцов, были довольно емкими. Магистр действительно был обеспокоен тем, что произошло в Коорхе вчера утром, и теперь Леплиг раздумывал над тем, стоит ли говорить о письме и его содержимом Кеартезу.
  Это была непростая ситуация. Важность произошедшего с трудом мог осознать сам инспектор. Он раз за разом перечитывал послание, пытаясь вникнуть в слова, оценивая последствия, которые могут повлечь за собой каждое действие магистра.
  "Должно быть, это нелегкая задача - быть наставником и главой всей нашей расы".
  Кеартез тихо отодвинул кресло и мягко и грациозно уселся, наполовину расправив и устроив крылья по обе стороны от узкой спинки. Мебель в этом ресторане была несколько великовата для людей, рассчитанная для энисов, которые были покрупнее. Спинки кресел были приспособлены для того, чтобы сидящие в них обладатели крыльев не чувствовали дискомфорта. Здешняя прислуга уже привыкла, а вот случайные прохожие, по ошибке зашедшие сюда, взирая на общую обстановку должно быть испытывали необъяснимое и странное чувство, что "здесь что-то не так". Родственное тому же ощущению испытывали и энисы, оказавшись в помещениях, обустроенных для людей.
  Леплиг молча разглядывал своего навязанного компаньона, и Кеартез делал все, чтобы не смотреть в холодные бледно-желтые глаза инспектора. Леплиг никак не мог взять в толк, почему ему не нравится этот молодой энис. Кеартез, кажется, чувствовал это, хотя Леплиг и не видел, чтобы Кеартез лез из кожи вон для того чтобы произвести на инспектора благоприятное впечатление. Леплигу нравилось это, и он часто одергивал себя, понимая, что этот энис не так прост, как может показаться, и что он словно бы покупает доверие инспектора своей скоромностью и благовоспитанностью. За этой наивностью и простодушием было что-то еще, и пока Леплиг не удостоверится в своих мыслях и догадках относительно того, насколько стоит доверять такому, как Кеартез, он будет настороже.
  Пауза затягивалась, и Кеартез первым нарушил молчание:
  - Как скоро будет готов наш заказ?
  - Через несколько минут, - немедленно отозвался Леплиг, вновь переводя взгляд за окно.
  - Как прошел день?
  - Читал, и позволил себе прогуляться. Погода сегодня приятно удивила.
  - Да, - Леплиг едва заметно улыбнулся краешком губ. - Что ты читаешь сейчас?
  - "Сорок песен Авааса".
  - Хорошая книга.
  - Да, инспектор. Здесь... довольно скучно днем, если вы понимаете, о чем я.
  - Это город людей. Здесь немного не так, как у нас.
  - Как прошел ваш день?
  - Спасибо, неплохо. Так же читал, после обеда решил запечатлеть вид на город с балкона своего номера, раз уж погода сделала всем нам снисхождение.
  - О, это уже ваша вторая работа за время нашего пребывания здесь. Она так же хороша, как и первая?
  - Покажу позже, - отозвался Леплиг. - На мой взгляд, получилось недурно.
  - Люди всегда столь равнодушны к появлению крылатых созданий, господин инспектор?
  Леплиг усмехнулся:
  - В этом городе - в своем большинстве. Люди, живущие в Клейбэме, привыкли и к вису, и к энисам. Хотя порой здесь объявляются и те из людей, кто никогда в жизни не видел наших соотечественников.
  - Я слышал, что на южных границах и восточном побережье империи живут те из них, кто никогда не видел энисов.
  - Да, это правда. Равно как и у нас в Коорхе полно таких, кто за свою жизнь никогда не видел представителя человеческой расы.
  - Вы правы, господин инспектор, - Кеартез скромно улыбнулся. - И далеко ходить за примером не нужно. Я всего лишь второй раз в этом городе.
  - Вот как? Тебе нравится Клейбэм?
  - Да, - помедлив с секунду, ответил Кеартез. - Здесь есть что-то от нашей родины.
  - Я нахожу этот город похожим на Коорх, как капля воды, - Леплиг смотрел, как на противоположной стороне улицы прошлись сразу несколько парочек.
  - Вы знаете историю Клейбэма, господин инспектор?
  - Немного. Более восьми веков назад, почти сразу после победы во Второй войне с Союзом родов иругами, люди пришли сюда, чтобы найти новые земли которые можно будет обжить. Первопроходцев возглавлял генерал Церхег, ветеран войны, именем которого назвали обширные дикие земли, где позже и были основаны поселения. Люди нашли здесь болотные топи, горы и холмы, заросшие непроходимыми лесами, в которых обитали страшные твари, а в глухих чащах высились древние тотемы иругами, которые когда-то давно были хозяевами этих мест. Люди осушили болота и вырубили леса, истребили чудовищ и сожгли тотемы, чтобы построить свои города и поселения.
  Кератез молчал, глядя перед собой. Подняв взгляд на Леплига, он спросил:
  - Почему они это делают, господин инспектор?
  Леплиг вздохнул, глядя в окно:
  - Ты имеешь ввиду, почему они все время куда-то идут, завоевывают, захватывают и подчиняют?..
  - Да.
  - Люди - странные создания, Кеартез. Я не знаю, почему они пришли сюда сразу после Второй войны, которая, если ты знаешь, далась империи большими потерями. Некоторые люди не стали ждать, пока другие восстановят их города. Они решили, что будет проще прийти на другое место и начать все с начала.
  Кеартез молчал, обдумывая услышанное, и Леплиг бросил на него задумчивый взгляд.
  "Ему нужно сказать... по сути, мне придется это сделать. Но только вторую половину письма. Пускай Мерцез сам берет на себя ответственность за то, кому и что говорить из сведений, стоящих так дорого".
  Эти мысли предали инспектору уверенности. Кеартезу все равно придется узнать о том, что им предстоит обратная дорога.
  - Сегодня я получил письмо от твоего отца, - негромко проговорил Леплиг, глядя в глаза Кеартезу. Тот слабо улыбнулся:
  - И что же он пишет?
  Леплиг на секунду сомкнул веки, вновь вспоминая текст послания. Слова вспылили в его памяти во тьме перед глазами, словно страшный ожог. Далеко не каждый день получаешь сообщения подобного рода. Леплиг на месте магистра никогда и ни за что не стал бы передавать подобную информацию в письменном виде. С гонцом могло что-нибудь случиться по дороге сюда, и кто знает, в чьи бы руки попали такие бесценные сведения.
  "Нам стало известно месторасположение Первой энигмы. Через три дня ты и Кеартез должны немедленно вернуться в Коорх".
  Вот и все сообщение. Настолько же короткое, насколько тревожное, если не сказать, что страшное.
  "Каким образом Мерцез узнал о Первой энигме?"
  По неподтвержденным данным, Первая Черная энигма хранилась у венджимов на протяжении более семи тысячелетий. Раса Серых завладела ею еще задолго до того, как энисы сформировали свое общество. Никакие дипломатические миссии и предложения не помогли энисам выяснить, как и когда их загадочный и молчаливый северо-восточный сосед в лице этих странных созданий нашел самую первую энигму. Венджимы молчали, и было ясно, что они не могут или не хотят выдавать эту тайну. В разное время среди энисов появлялись и такие, кто поговаривал о том, чтобы силой отнять энигму у Серых. Кто-то или что-то заставляло молчать эту загадочную расу, и за долгое время наблюдения за ними, эксперты энисов склонялись к мнению, что создатель расы Кукол, скрывающийся в далекой башне, растущей из глубин океана Закатов, имеет прямое отношение к энигмам. Соответственно, эта теория, получившая большее распространение среди энисов, значительно поумерила пыл тех, кто хотел бы быстро решить проблему, применив силу.
  Теперь же, когда прошло всего лишь несколько недель с того дня, как иругами отыскали в Красной пустыне Седьмую Зеленую энигму, Мерцез заявляет, что нашел Первую и отзывает инспектора и своего сына обратно в Коорх. Другой на месте Леплига должен был бы радоваться. Еще бы - из самого письма следовало, что Первая энигма на данный момент уже не находится во владении у Серых, как энисы полагали все это время, и, похоже, что Мерцез считает, что у них появился шанс завладеть и этой реликвией, не вступая в конфликт с Серыми.
  "Черная энигма - самая первая, о которой существуют упоминания из древних летописей энисов. Ее значимость во много крат превышает важность остальных энигм, не смотря на то, что, по сути, все они равноценны и являются частью единого замысла наших прародителей. Первая энигма является самой древней, она - неоспоримый символ и воплощенное доказательство существования наших создателей".
  Леплиг не видел повода для радости. Он, столь заинтересованный вопросом поиска этих реликвий и разгадки их тайны, как тайны наследия предшественников расы энисов, теперь предчувствовал беду. Еще никогда энигмы не появлялись на свет из забвения и песков времен столь часто, и каждый раз, когда находили их, разражались бедствия. Зная все это, сам Леплиг не удивлялся, почему у него на душе было так неспокойно от таких многообещающих новостей из Коорха.
  Инспектор открыл глаза, взглянув на сидящего перед ним эниса:
  - Твой отец отзывает нас домой, Кеартез, - сказал Леплиг.
  Улыбка Кеартеза дрогнула и начала медленно сползать с его лица:
  - Вот как?
  - Да. Через три дня мы возвращаемся в Коорх, - сказал инспектор, и тут же, предвидя следующий вопрос, добавил:
  - Вероятно, случилось что-то важное.
  Кеартез словно бы удовлетворился подобным пояснением.
  Леплиг медленно прокручивал в памяти события последнего месяца, который они провели в Клейбэме. Они прибыли сюда с официальными бумагами из самого Коорха, и в местном посольстве совсем не возражали против присутствия в городе инспектора, которого здесь хорошо знали, равно как и сына самого магистра энисов. Время пролетело быстро и Леплиг словно бы позабыл о том вечере, когда он, вернувшись к себе домой после длительного отсутствия, был тут же вызван Мерцезом в свой дворец. В тот вечер Леплиг узнал о том, что иругами отыскали Седьмую энигму, первую энигму, найденную при жизни самого инспектора, который порой даже своим соотечественникам казался одержимым идеей нахождения всех древних реликвий.
  "Мне не нравится все это".
  К их столику быстро приблизилась пара официантов, и Леплиг не шевелился, ожидая, когда люди завершат свою работу, расставляя перед энисами блюда. Он очень сожалел о том, что Мерцез вселил в него столько сомнений и смятений только лишь одной фразой. Эта фраза безвозвратно портила весь вечер, который Леплиг планировал провести в спокойной обстановке, ведя беседы с Кеартезом на отвлеченные от мировых дел и политики темы, равно как и поставила крест на спокойном образе жизни в последующие дни, до тех пор, пока они, наконец, не вернутся домой. Задержка в три дня была объяснима - магистр не желал, чтобы кто-либо из людей обратил внимание на поспешный выезд двух высокопоставленных энисов. Если это так, значит, Мерцез пока что желает сохранить в тайне от людей главную весть, которую он передал Леплигу.
  "Нам стало известно месторасположение Первой энигмы".
  Эти слова вертелись у него в уме, словно бы повторяемые раз за разом. Инспектор чувствовал, как магистр одной лишь этой фразой сумел подрезать его крылья, лишив всякого покоя.
  "Проклятье, Мерцез! Неужели нельзя было просто написать, чтобы мы возвращались в Коорх?"
  Леплиг думал о том, что по возвращению домой ему предстоит важный разговор с магистром. И на этот раз предмет обсуждения будет куда важнее, чем тот памятный вечер, когда инспектор узнал о том, что Зеленая энигма найдена. Чутье Леплига подсказывало ему, что на этот раз все куда серьезней. Впрочем, это не казалось странным - все, что когда-либо касалось энигм, для большинства энисов было серьезным.
  Леплиг, проведший множество лет в путешествиях и не раз попадающий в разного рода авантюры, с годами привык доверять своему внутреннему голосу. Интуиция выручала его не раз, но сегодня Леплиг чувствовал, что потерял с ней всякую связь. Это невероятно удручало: впервые за долгое время инспектор не знал, чего ему ждать в ближайшее время. То, что происходило, и должно было очень скоро произойти, не поддавалось никакому прогнозу. Именно сейчас, в этот вечер ему хотелось лишь оказаться в башне Аранэв, чтобы быть с нею и не думать больше ни о чем. Однако если дела повернулись именно так, как ему дал знать Мерцез, он увидит ее еще не скоро.
  Леплиг понимал, что единственное, что ему остается сейчас, так это лишь надеяться на удачу, набраться терпения и безропотно плыть по течению, как бы ни тяжело это было сделать. Кажется, у него не оставалось иного выбора.
  
  ***
  
  Наступила глубокая ночь, а он все так же, как и час назад, сидел на широкой скамье в огромном сводчатом холле здания Консулата. Высоко над его головой по витражным окнам тихо стучали тяжелые капли дождя. Энджен Маквилифе терпеливо ждал, когда завершится совещание, и он сможет встретиться с той, ради встречи с которой он пришел сюда.
  Чтобы отвлечься от ожидания он думал о Серебряном потоке, Великом звездопаде, которой должен будет украсить небо этой осенью. Редкое зрелище для любого человека - только лишь раз в двадцать лет на протяжении нескольких дней небосвод расчерчивали яркие косые стрелы. Серебряный поток был одним из величайших событий во всей империи, настоящим праздником, которого ждали и стар и млад. Приготовления к празднованию и встрече Великого звездопада уже понемногу начинались в разных крупных городах империи. Энджен не помнил последний звездопад, он был в ту пору слишком мал, но в этот раз он был намерен любоваться великолепным зрелищем столько, сколько пожелает.
  Зал был пуст, если не принимать во внимание массивные фигуры стражей в тяжелой броне, превратившихся в изваяния у дверей, ведущих в зал совещаний. Энджен был здесь нечасто - род его деятельности был несколько не на том уровне, чтобы являться постоянным гостем этого сооружения в самом центре Инералиса. Поэтому, даже сейчас, спустя более часа после своего прибытия сюда, Святолик время от времени озирался по сторонам, оглядывая необычный интерьер, свидетельствовавший о том, что это сооружение возводили знающие толк в архитектуре люди. Зданию было уже более семисот лет, но и до сих пор оно производило неизгладимое впечатление на любого, кто попадал в эти стены.
  Далеко впереди перед Эндженом возвышались циклопические двери, за которыми сейчас велось совещание привилегированных и обличенных властью особ. Святолику не нравились эти двери. Энджен взирал на исполинские створки едва ли не со злобой. Ему не дозволялось входить туда, и от этой мысли молодой мужчина ощущал раздражение. Ничего. Не пройдет и десяти лет, как в империи многое изменится. Он, Энджен Маквилифе, Святолик и глава Ордена Предела, закончит начатое своим отцом. Именно ему суждено совершить настоящий прорыв, сродни тому, который сумел совершить архимаг Корр, который затронет каждого верноподданного империи. Придет время и он сам будет главенствовать над Верховным Советом консулов, и, учитывая его влияние на молодую царевну Келиа, это желание имеет реальные шансы воплотиться в жизнь. Он сам будет определять, кто может входить в эти проклятые двери, а кто нет.
  К своим годам Энджен обладал властью и деньгами, но всегда был одинок. Он не считал нужным окружать себя целой свитой льстецов, уделяя время работе. В те минуты, когда он оставался один, мужчина с удовольствием предавался излюбленному действию - фантазиям. Он грезил о многом, и все его мечты сводились лишь к одному: стать по-настоящему могущественным и влиятельным, заполучить в свое распоряжение силу, дарующую ему власть над любым, кто встанет на его пути. Учитывая то, чем занимался отец Энджена, и что Энджен унаследовал вместе с саном Святолика и секретным Орденом Предела, все фантазии Энджена были отнюдь небезосновательны. Можно сказать, что Святолик жил и дышал предвкушением будущих побед.
  Энджен вырос без матери и его отец, Грэйфе Маквилифе, почти никогда не говорил ему о ней. Воспитанием Энджена занимались церковнослужители, и без всяких преувеличений можно было сказать, что все детство Энджена прошло в огромном Кафедральном Соборе Инералиса. Он и своего отца видел крайне редко; уже тогда Маквилифе-старший был поглощен тайной и кропотливой работой. На момент рождения Энджена он был уже не молод, его здоровье и в молодые годы было крайне скверным, и он словно бы знал, что его время подходит к концу. Поэтому Грэйфе медленно, постепенно готовил своего сына к той миссии, которую передал ему после своей смерти.
  Энджен получил превосходное образование. В восемнадцать лет он был назначен на пост первосвященника, чтобы уже через год, минуя сразу несколько санов, получить членство в Конгрегации и мантию Святолика - один из высших санов духовенства. У Грэйфе были прекрасные связи с двором императора Феру VII, и когда шесть лет назад император умер, Маквилифе-старший без особых затруднений наладил прекрасные отношения с Кадином III. Однако через несколько месяцев после кончины старого правителя отец умрет от кровоизлияния в мозг.
  Девятнадцатилетний Энджен Маквилифе получил звание магистра секретного Ордена Предела и сан Святолика церкви Единства, полностью переняв работу отца над проектом, открывающему невиданные доселе возможности. Маквилифе-старший, посвятивший этому всю свою жизнь, сделал многое, но и оставил после себя немало трудов и сыну. Проект был почти готов к реализации, до которой оставалось лишь несколько лет, и теперь было очевиден тот факт, что вся слава достанется ему, Энджену, достойному приемнику своего отца и продолжателю общего дела.
  "Формула воскрешения. Она легко откроет мне двери к самой вершине".
  Энджен не любил предаваться воспоминаниям. Он был еще молод, но в его прошлом было столько тайн и загадок, что он предпочитал уделять свободное время только насущным делам и отдыху, исключив из своей жизни моменты, способствующие предаваться пустому и бессмысленному перебиранию в уме того, что уже произошло. Возможно, он осознавал, что пытается лишь сбежать от некоторых вопросов, от которых ему становилось не по душе, понимая, что не сможет найти на них ответы. Однако мысли о прошлом рано или поздно давали о себе знать, и тогда на узком лице молодого Святолика проступало нечто такое, что, увидь он себя в такие минуты в зеркале, он бы преисполнился страха.
  Кто его мать? Почему отец никогда не говорил о ней? Его рождение - досадная случайность, или же просто спланированный ход? Его старик-отец, с давних пор с головой ушедший в свои эксперименты и поиски ответов, нуждался в отпрыске лишь для того, чтобы передать ему по наследству власть, богатство, Орден Предела и этот загадочный проект, связанный с воскрешением из мертвых?..
  Не смотря на все эти терзания, все это было уже неважно. Не пройдет и десяти лет, как Энджен закончит труд отца и получит все то, чего в свое время получил архимаг Корр, подаривший империи невероятную мощь и возможности магии нового типа. Корр хотя и был гением в теоретической и практической магии, в реальности оказался заурядным старым дураком, под конец жизни так не сумевшим правильно распорядиться полученным богатством и всеобщим признанием. К моменту своего революционного открытия Корр был очень стар, но он, Энджен, он еще молод. У него впереди вся жизнь и он возьмет от нее то, что передал ему нелюбимый отец, наверняка зачавший его с какой-нибудь шлюхой.
  Тонкие бледные губы Энджена растянулись в нервной ухмылке. Его не волновала судьба его матери. Теперь, когда его отец мертв, его вообще больше ничего не волновало. В его жизни был только он сам и незаконченная работа, которой стоило уделить все свое внимание, если он и вправду хочет заполучить то, о чем грезил все это время. Энджен должен сконцентрироваться на развитии и завершении проекта. Ему сейчас как никогда были нужны лишь терпение, воля, ясность ума и удача.
  Далеко перед ним массивные и высокие створки дверей дрогнули, начав открываться. Энджен вздрогнул от этого звука, выдернувшего его из грез. Из дверей выходили в основном уже не молодые люди, и царственная тишина исполинского приемного холла теперь была бесцеремонно нарушена звуками их шагов и приглушенным гомоном. Энджен медленно поднялся со своего места, выпрямившись во весь рост и чинно сложив перед собой руки и ища взглядом среди обрюзгших и усталых лиц ту, которую он видел лишь один раз, но хорошо запомнил. Это произошло совсем недавно, три недели назад, если точнее, но Энджен подозревал, что такую женщину трудно забыть, даже если пройдет три десятилетия.
  Идущие мимо него министры и консулы не обращали на него никакого внимания, и Энджен отвечал им тем же. Раскланиваться с этими жирными ублюдками у него не было никакого желания, будь он знаком с каждым из них лично; Энджен был молод, но прекрасно знал, что из себя представляет политика и нынешняя аристократия.
  Исфер Кинис была одной из последних, кто покинул зал заседаний. С высоты своего роста Энджен почти сразу же нашел ее взглядом в уже обмелевшем людском потоке. Статная и красивая княгиня, Судья Золотого Круга, отвечающего за безопасность в столице и прилегающих территориях, выгодно отличалась от остальных участников закончившегося заседания. Она была уже не молода, но по-прежнему сохранила всю красоту. Ее мантия, выдержанная в сочетающихся бежевых и золотистых тонах, подчеркивала ее принадлежность к Капелле Созидания, пластинка с магическими символами, покоящаяся на высокой груди - ее немалый статус.
  Княгиня так же увидела Энджена и их взгляды встретились. Святолик вновь не смог удержаться от ухмылки, увидев на лице женщины плохо скрытую неприязнь.
  "Да, я вижу, ты рада меня видеть".
  Из-за спины княгини показалась ее извечная спутница. Энджен уже навел справки насчет нее. Ее звали Санадим Дея; мелкорослая и бледная, молчаливой тенью следующая за княгиней, где бы она ни появлялась, рядом с Исфер она казалась невзрачной и некрасивой. Девушка несла в руках стопку папок с документами княгини.
  Не отрывая от Исфер немигающего взгляда и не прекращая ухмыляться, Энджен сделал несколько шагов вперед, всем этим словно бы говоря Исфер о том, что он пришел повидаться именно с ней.
  Княгиня, помедлив секунду, приблизилась к нему. Мимо них в сторону выхода шли последние консулы, и стражи за спиной Исфер закрывали массивные створки дверей, за которыми остался пустой зал заседаний.
  - Доброй ночи, почтенная, - громко проговорил Энджен, склоняя голову в поклоне.
  - Святолик Энджен, - взгляд Исфер был преисполнен неприкрытого холодного раздражения.
  - Да, мы виделись с вами, примерно три недели назад, когда луговины Церхега будоражило от известий о спятившем княжиче Тотисе... Помните?
  "Она помнит".
  Энджен, медленно выговаривая каждое слово, не отрывал взгляда от ее лица. Н был вынужден признать, что ему не доводилось видеть женщины такой красоты в таком возрасте, равно как и находил удовольствие просто видеть, как ее едва ли не корежит от его присутствия. Энджен прекрасно разбирался в людях и осознавал, что большинству из тех, с кем его сводила судьба, была не по душе его компания. О да, он и сейчас безошибочно чувствовал всю неприязнь этой женщины к своей персоне. Она ненавидит его остроносое вытянутое лицо, его вечно кривящиеся губы... Как и все те, кто не испытывал к Святолику искренней симпатии, а таких было много.
  - Я помню, - холодно сказала Исфер. - С чем пожаловали, Святолик?
  Энджен молчал, наслаждаясь этими секундами. За его спиной стихали шаги последних министров, консулов и их сопровождения, спешащих к своим магическим экипажам.
  "Позвать его сразу? Нет".
  - Я прибыл обсудить с вами одно важное дело, почтенная.
  - Вот как? Какое же, Святолик?
  Она вскинула брови, глядя на него уже спокойно. Словно бы княгиня приняла правила его игры, решив, что лучшим способом отделаться от этого молодого человека будет быстро выяснить, что ему нужно. Она не вправе нагрубить ему или проявить непочтение; он - Святолик, пусть и не обладающий властью, но являющийся представителем церкви. Она будет говорить с ним только из уважения к его сану, а не ему самому.
  Взгляд Энджена перешел на двери за ее спиной и медленно пополз вверх, к самому потолку:
  - Сегодня вы обсуждали положения дел на южных границах империи, не так ли, почтенная?
  - Сдается мне, Святолик, вас это не касается, - заметила Исфер. - Иначе бы вы приняли участие в нашей беседе, как полноправный представитель церкви Единства. И вам бы не пришлось ждать здесь, под дверями, чтобы теперь выяснить тему обсуждения у меня.
  Энджен, выдержав короткую паузу, расплылся в улыбке и быстро вернулся взглядом к стоящей перед ним женщине:
  - Я знаю, что вы обсуждали положение дел на южных границах империи, почтенная. Так же я знаю, что за последние месяцы иругами вновь проявляют активность в том регионе, и она невероятно похожа на те же действия, какие предшествовали началу Четвертой войны. Газеты пока молчат, но скоро об этом не будет болтать только ленивый или немой. Скажите, - Энджен вперил в нее внимательный взгляд. - Скажите мне, почтенная, это правда? Слухи о том, что якобы иругами вновь затевают священный поход против нас, спустя всего лишь семь лет после завершения Четвертой войны? Вы ведь обсуждали именно эту угрозу...
  Исфер решительно тряхнула головой:
  - Как и я говорила вам, Святолик...
  - Вам не стоит переживать насчет того, что в моей компетенции, а что нет, - мягко прервал ее Энджен. - Я читал доклады, которые были доставлены имперской разведкой самому царю-императору. Не знаю, к чему вы пришли за два часа разговоров, но могу сказать вам с полной уверенностью, что новое нападение иругами - вопрос времени, почтенная.
  - И откуда же у вас доступ к такой информации, Святолик? - с плохо скрываемым презрением спросила Исфер.
  Энджен молча разглядывал ее лицо так, если перед ним была незаконченная скульптура. В его серых глазах явственно читалось пренебрежение и подавленная злоба.
  Да, он действительно имел доступ к докладам разведчиков. Это было очень удобно, иметь в своих союзниках царевну Келиа, тихоню и лапочку, на которую никто никогда не подумает плохого.
  "Вот только знать об этом кому попало не следует".
  - Вы уж поверьте мне на слово, - процедил Энджен.
  - Так что вам нужно?
  Прямой вопрос, нетерпеливый тон. Он понял, что теперь она раздражена и готова уйти. Пора переходить к делу.
  - Я пришел повидаться с вами, почтенная, и вместе с этим предложить вам сотрудничество в деле, которое... можно сказать, поспособствовало нашему знакомству.
  - Вы говорите... - Исфер нахмурилась. - Вы говорите о Тотисе?
  - Да, о нем. Я собираю профессионалов, которые со временем выследят и уничтожат этого... - губы Энджена дрогнули в короткой улыбке, но его лицо так и осталось беспристрастным, - ...человека.
  - И вы предлагаете мне помочь? - Исфер склонила голову, вперив в Святолика взгляд, в котором холодная и раздражительная вежливость опасно граничила с пренебрежительностью и насмешкой. - Я понимаю ваши благородные устремления, Святолик, но это невозможно. Я занятой человек, и навряд ли смогу оказать вам посильную помощь в поимке злодея. Более того, я уверена, что все потуги найти Тотиса потерпят неудачу. Прошло уже много времени после той резни, которую он учинил в пригороде Клейбэма, и до сих пор он так нигде и не объявился. Тотис исчез так, как будто бы его и не было.
  - Да, я читал кое-что из докладов по этому поводу, - Энджен коротко прищурился, наклоняя голову вперед. - Поисковые группы так и не нашли его следов.
  - К сожалению, это гиблое дело, Святолик, - Исфер покачала головой. - Пустая трата времени. Лично я уверена, что Тотис, кем бы он ни являлся и если он жив до сих пор, затаился, и сделал это так, что найти его теперь очень и очень нелегко.
  - Да-да, я понимаю, дело не из простых, - Энджен покивал головой. - И уж точно не для всеобщей огласки... Но я не намерен сдаваться, знаете ли. Мои возможности, и ваши... как княгини. Как Судьи самого влиятельного, сильного и многочисленного Круга Капеллы Созидания... Объединив их мы могли бы попытать удачу.
  - Ваши возможности, Святолик?.. - Исфер вежливо улыбнулась, наклонив голову набок. - Да, при нашей первой встрече, царевна Келиа упомянула, что вы являетесь главой некого Ордена... Предела, если я не ошибаюсь... Я не ошибаюсь?
  Энджен молчал, снисходительно глядя на нее.
  - Не сочтите за непочтительность, Святолик, но для меня вы всего лишь представитель церкви, и я не представляю, как вы можете отыскать этого безумца. У вас нет ни одной зацепки, откуда начинать поиски.
  Энджен, все так же не отрывая взгляда от ее лица, медленно поднял правую руку, указывая на одну из колонн холла, и Исфер, помедлив, перевела взгляд туда, уловив краем глаза движение в мягком сумраке. Он даже не моргал в эти мгновения - видеть, как меняется выражение ее лица, доставляло ему необычайное удовольствие. Пожалуй, именно ради этих мгновений он и пришел сюда.
  Вышедший из-за колонны человек исправно и послушно ждал все это время, и теперь, повинуясь жесту Святолика, приближался. Газовые лампы осветили его, и Энджен смотрел, как недоуменно-мрачное выражение лица княгини меняется на глазах. Исфер вытянула шею, ее губы чуть приоткрылись, и в ее голубых глазах теперь застыли страх и недоумение. В их сторону шел человек огромного роста, в черном плаще поверх простого темно-серого камзола, с тем же запоминающимся светлым шрамом через все лицо, от правой стороны лба до левого уголка рта. Под полами плаща, по обеим сторонам его бедер угадывались ножны, его глаза источали то же фанатичное упрямство и злобу, как и в тот раз, когда Исфер впервые увидела легендарного наемного убийцу.
  Лайнем приблизился к ним и остановился чуть позади и справа от Святолика, возвышаясь над ним едва ли не на голову, с мрачным спокойствием глядя на женщин. Энджен, наслаждавшийся замешательством Судьи Золотого Круга, растянул губы в улыбке. Он пригласил сюда Лайнема не просто для того, чтобы произвести впечатление на Исфер. После своего воскрешения Лайнем исправно выполнял функции телохранителя Святолика, и Энджен всецело доверял этому мрачному гиганту. Он знал, что Лайнем, помешанный на Собирателе душ, теперь будет чтить его, Энджена, как смертного, сумевшего своеобразно договориться с богом смерти и отвести гибель от своего подопечного.
  - Очень жаль, что вы отказываете мне в сотрудничестве, почтенная, - сказал Энджен. - Раз уж вы считаете, что у меня, как Святолика церкви Единства, нет ничего и никого, что помогло бы выйти на след Тотиса... Я не вправе вас переубеждать.
  Княгиня заморгала, ее подбородок слабо задрожал:
  - Как вы это сделали?
  Голос Исфер был хриплым и слабым и ее глаза не отрываясь, смотрели только на Лайнема. Энджен мог представить ее замешательство. Три недели назад она видела этого человека в морге мертвым - мертвым по-настоящему, насколько это только было возможно. Теперь же мертвец стоял перед ней.
  - Вистелл, - теперь в ее голосе проснулись и новые нотки, и Энджен без труда определил их, как подавленная ненависть.
  - Ты же умер. Ты убил себя. Я видела твой труп...
  - Ты ничего не видела, почтенная, - перебил ее Лайнем.
  Взгляд Исфер вернулся к Энджену:
  - Почему, почему он жив?!
  - Сдается мне, почтенная, вас это не касается, - процедил Энджен, повторяя ее фразу. - Иначе бы вы - что? - верно! Имели хоть какое-то представление об Ордене Предела. О нет, это не магия иллюзий, - сказал он, глядя, как Исфер достала из-под мантии короткий магический жезл. - Лайнем Вистелл действительно жив.
  - Но... как?
  Энджен сделал короткий шаг вперед, заглядывая ей в глаза. Теперь Святолик был серьезен.
  - Видите ли, почтенная... Я и сам порой сожалею, что я знаю столько о вещах и процессах, которые лучше бы никогда не давали о себе знать. Но теперь, именно эти вещи и именно эти процессы, - Энджен кротко улыбнулся, - помогут мне добиться своих целей. Уничтожить Тотиса - одна из них, своего рода испытание перед куда более серьезными делами. Как видите, - он обернулся через плечо, взглянув на Лайнема. - У меня действительно уже кое-что есть.
  Она молчала, потрясенная увиденным. Энджен неторопливо смаковал свой маленький триумф.
  - Что ж, действительно жаль, что вы отказали в сотрудничестве, наши силы открыли бы новые двери, - он отступил назад. Ему было ни капли не жаль ее отказа. Он продемонстрировал Исфер свою силу, которая навсегда останется для нее загадкой, и этого было предостаточно.
  - Доброй ночи, почтенная, миледи, - Энджен коротко склонил голову, скользнув взглядом с Исфер на Санадею и, отвернувшись, направился к выходу. Лайнем, не говоря ни слова, последовал за ним.
  "Прекрасная ночь", думал Энджен, "прекрасное чувство!.. И чтобы закрепить это ощущение, пора перейти от слов к делу".
  Его не мучили мысли о том, какое впечатление он оставил о себе у Исфер. Энджен никогда не придавал значения подобным вещам. Равно как его и не беспокоило то, что теперь, узнав о том, что Энджену каким-то образом удалось вернуть к жизни Лайнема, Судья попытается узнать что-то об Ордене Предела и его разработках, находящихся под строжайшим секретом. Архивы Ордена надежно засекречены и доступ к ним есть только у Святолика. Даже если Исфер узнает обо всем - что само по себе так же вероятно, как столкновение магического экипажа с воздушным кораблем - ей это не поможет. Ни доказательств, ни подтверждений, лишь неподтвержденные догадки.
  "Да, мы вступаем в эру абсолютных победителей, тех, кто умеет вводить в заблуждение и держать в страхе. Это политика".
  Энджен открыл дверь, выходя из здания Консулата и вдыхая ночной воздух. Дождь все еще накрапывал, и Святолик, запрокинув голову к темному небу, коротко усмехнулся, когда на его лицо упали капли. В отличие от многих, кто только что покинул это сооружение, он действительно думал о том, что ждало его и империю Алтес в будущем, и в отличие от них, он не боялся перемен. "Демонопоклонник" Тотис все еще бродит по Энкарамину и близится новая война с иругами, но Энджен, уже владеющий великой тайной жизни и смерти, не боялся идти навстречу неизведанному. Он верил в будущее, так как в нем таились его триумф и величие.
  Энджен вернулся мыслями к готовящейся встрече Великого звездопада.
  "Это будет чудесное празднество".
  
  ***
  
  Вяло переступающий длинными и тощими лапами кригашу издал глухое, полное злобной тоски скрежетание. Ман-Рур уже в который раз за этот час поднял голову и обвел взглядом окрестности. Камни и скалы - ни намека на то, то они когда-нибудь закончатся, и несчастный младший жрец увидит грязно-серые просторы Грифта. Пусть та земля, в которую они идут и которую им еще предстоит пересечь, оправданно носит название Страны Ужаса, пусть их там ждут тысяча и одна опасность. Коварные слизни-плотояды, настолько же огромные, нисколько и безмозглые, поджидающие в мутных заводях и густых и высоких зарослях грязно-коричневой травы; источники ядовитых испарений, которые следовало огибать по широкой дуге; опасный путь через болота, где один неверный шаг кригашу мог стоить жизни как и животному, так и наезднику. Все эти напасти, ждущие иругами в Стране Ужаса, были куда лучше, чем испытывать этот ужасающий холод и ветер, куда лучше, чем видеть проклятые горы и бесконечные скалы чужих и безжизненных земель. Грифт был донельзя опасным местом, но многие тысячи лет он был одним огромным охотничьим угодьем для иругами, всегда и везде достойно справлявшихся с трудностями.
  "Горы Зордас. Здесь никто и никогда не жил... Даже вису, чей единственный город на поверхности расположен, по слухам, где-то неподалеку, не рискуют шастать здесь. Похоже, даже проклятые энисы облетают это место стороной. Эти горы - самое ужасное, что я когда-либо видел в своей жизни".
  Они пробыли в гостях у Серых сутки. Королева венджимов мягко настояла на том, чтобы послы задержались, и Матриарх Ру-Са, возглавлявшая экспедицию, не стала возражать. Ее можно было понять - кто и когда еще из ее народа сможет побывать так далеко за пределами Красной пустыни, погостив у самой изолированной и самой таинственной расы Энкарамина, созданной самим Великим Наблюдателем. Ман-Рур не мог сказать, что ему пошла на пользу эта задержка. Королева Серых отрядила нескольких Кукол, чтобы те показали Матриарху дворец и некоторые достопримечательности крошечного королевства, но это приглашение не распространялось на сопровождающих Матриарха лиц. Ман-Рур испытывал подавленность и скрытый страх все время, пока пребывал там, под магическим куполом. Он плохо спал ночью, думая, что Серым нельзя доверять; так же ему не давали покоя мысли и догадки о том, почему Великий Наблюдатель велел Серым отдать иругами одну из самых могущественных реликвий, которые когда-либо появлялись на свет. Догадки, домыслы и подозрения глодали молодого жреца, но он не понимал. Делиться своими соображениями он ни с кем не решился, понимая, что такие разговоры до добра не доведут. Он старался думать лишь о том, что теперь, когда Первая черная энигма у них, то теперь главная задача как можно быстрее и без лишних проволочек в пути добраться до Красной пустыни, чтобы передать это бесценное сокровище в священный город Эша. И если Матриарху Ру-Са повезет, она лично вручит энигму самой Царице.
  Они покинули Серое королевство несколько дней назад, отправившись в обратный путь уже без своего проводника, Серой по имени Эл. Далеко позади остались и магический купол венджимов, и долина Перекресток - пожалуй, самый опасный участок из-за непосредственной близости к Уардеш, где обитали энисы. Горные вершины Зордас, мимо которых они следовали обратно, так же таили немало опасностей, не смотря на затишье, царившее кругом. По слухам, здесь, в этих огромных горах раньше были скрыты подземные города и крепости расы вису, которые покинули эти места, выбрав из их недр драгоценные металлы. Сторожить пустынные перевалы и горы никто и не думал, но вполне возможно, что разумные слизни были в курсе передвижений иругами, которые, сами того не зная, двигались над подземной империей вису.
  Никто не спрашивал, как скоро расступятся осточертевшие камни и появится Грифт. По прикидкам Ман-Рура, до Страны Ужаса остался день пути, и они уже преодолели примерно половину расстояния, разделявшего Серое королевство и Красную пустыню.
  Не смотря на полученную в дар энигму, никто из иругами не выражал радости. Над всеми ими словно бы довлели те же мысли и мрачные догадки, которые одолевали младшего жреца: зачем? Зачем могущественный покровитель расы Кукол отдал им это сокровище? Ман-Рур и остальные иругами, составляющие свиту Старших Жриц и Матриарха, не говорили ни слова на эту тему. Мит-Ану и Лиг-Шеим так же молчали; на лице Матриарха застало мрачное и задумчивое выражение. Теперь всеобщее молчание нарушала лишь она одна, время от времени отдавая распоряжения остановиться на ночлег или короткий привал, или же отдавая приказ собираться в дорогу. После отбытия из Серого королевства их всех сопровождал упадок сил и подавленное состояние духа; словно бы все иругами, побывавшие в землях венджимов, вдруг заболели неизвестным недугом, поражающим душу, но не тело. Даже кригашу казались усталыми и озлобленными. Сам Ман-Рур думал, что это все из-за столь непривычного и для иругами, и для ездовых животных путешествия на север, в совершенно чужие края, так непохожие на родные горячие пески.
  "Все образуется", думал он, перебирая пальцами жесткие и длинные поводья, и глядя, как перед ним покачивается в такт шагам тощая и длинная шея кригашу.
  "Поскорее бы вернуться. Это путешествие было действительно удивительным на новые открытия и ощущения, хотя они и не принесли ничего хорошего. Никогда не думал, что за пределами родной Красной пустыни так отвратительно холодно и мертво... Не представляю, как мои предки жили в этих северных землях тысячи лет назад! Здесь так неуютно... Скорее бы добраться до дома".
  Ман-Рур чувствовал, что обманывает сам себя. То, что он состоял в свите Матриарха и был привлечен к столь опасному путешествию, равно как и открывавшаяся по их прибытию в Серое королевство цель поездки, столь зловещая и загадочная, произвели на него удручающее впечатление. Однако он впервые выбрался за пределы своей жаркой и засушливой родины, и теперь судит обо всем континенте только по этой поездке. Молодой жрец думал о том, что самое первое, неприятное впечатление о землях, прилегающих к Красной пустыне, отныне будет главенствовать над его воспоминаниями и мыслями о других местах Энкарамина, как о крайне неприветливых и некомфортных для пребывания иругами. Первое впечатление - всегда самое сильное, и ему было нечего противопоставить этому, кроме разве что потаенного желания больше никогда не покидать Красную пустыню. Он мужественно терпел этот ужасный холодный климат, столь непохожий на родной жар пустыни, и непривычную его образу жизни длительную поездку, уже затянувшуюся на две недели. Ман-Рур убедился, что подобное - не для него. Он не охотник и не разведчик, чтобы получать удовольствие от таких событий. За время, проведенное в дороге, он натерпелся достаточно, чтобы теперь иметь свое мнение на этот счет.
  Можно было терпеть любые тяготы этого похода, но самым страшным врагом Ман-Рур считал время. Оно засасывало и поглощало целиком и полностью, и молодой жрец с ненавистью и страхом думал об этом новом противнике. Он жил в тревоге от подъема до привала, от привала до места, которое Матриарх Ру-Са выбирала для ночлега, чтобы скоротать еще одну холодную ночь, просыпаясь от малейшего шороха и кутаясь под своей жалкой накидкой, стискивая рукоять короткого меча. Дорога по этим кажущимся бесконечным горам превратилась в дурной сон, но Ман-Рур чувствовал, что у этого однообразия есть и другая сторона. Дни сольются в единое месиво, и уже позже, выбравшись в Грифт и в Красную пустыню, ему будет легче позабыть это возвращение домой.
  Ман-Рур очнулся от своей полудремы, услышав восклицания впереди. Вяло встрепенувшись, он заморгал, вытягивая шею и вглядываясь в сторону группы воинов, движущейся в авангарде.
  Полсотни всадников остановились на дне высокого ущелья, по дну которого иругами двигались на юг вот уже в течение нескольких часов. Здесь, на этом участке отвесные скалы чуть расступались в стороны на десяток метров, и из неровного дна ущелья, покрытого мелкими и круглыми камнями, тут и там торчали каменные глыбы и огромные обвалившиеся обломки скал.
  - Там! Наверху! - подал голос один из воинов, указывая коротким копьем. Иругами задрали головы вверх, вглядываясь в холодное, молочно-белое небо. Ман-Рур, слушая возбужденные голоса дозорных, всматривался вверх, но не видел там ровным счетом ничего, что заслуживало бы пристального внимания.
  - Я тоже их видел!..
  - Я тоже! Троих, как минимум!
  - Что случилось? - громкий голос Матриарха был строг. Торопливо взглянув в ее сторону, Ман-Рур увидел Ру-Са в окружении шести-семи воинов. Матриарх сидела в седле кригашу спиной к молодому жрецу, но даже вид ее напряженной прямой спины и шеи, вернул Ман-Руру уверенность, что чтобы не произошло, эта величественная и сильная женщина сможет противостоять любой проблеме, даже в таком месте, как эти проклятые и холодные горы.
  - О Великая Матриарх, я видел в небе движение!..
  - Я тоже! Я тоже видел!
  - Они были похожи на энисов, о Великая...
  Воины из маленького авангарда сбивчиво гомонили, то преданно глядя на Матриарха, то вновь резкими движениями вскидывая головы и оглядывая небо над собой.
  Ру-Са сохраняла молчание несколько секунд. Ман-Рур не видел ее лица, но бы уверен, что она в эти секунды хмурится. Младший жрец взглянул на Мит-Ану, которая была неподалеку. Старшая Жрица обшаривала взглядом края ущелья над их головами, и, судя по ее выражению лица, он понял, что Мит-Ану испытывает подавленный страх. Тревога Ман-Рура, только что побежденная уверенностью в голосе Матриарха, вновь ожила с новой силой. Он опустил правую руку на ножны своего меча, развернув кригашу в сторону Мит-Ану. Многие другие иругами из свиты Матриарха и двух Старших Жриц, не являющиеся воинами, уже достали свое жалкое оружие.
  - Вы уверены? - строго спросила Ру-Са, обращаясь к авангарду, но вместо ответа один из воинов с криком поднял копье, указывая наверх. И на этот раз все, кто проследил в указанном направлении, увидели три светлые высокие фигуры, стоящие на правой стороне ущелья прямо над ними.
  "Энисы!"
  Ман-Рур, судорожно стиснув рукоять меча, выхватил свое оружие из ножен, не отрывая взгляда от наблюдателей. Эти зловещие фигуры в красно-белых облачениях, стоящие наверху, молча смотрели на вытянувшуюся прямо перед ними плотную вереницу всадников.
  Спустя мгновение небо над ними прочертили еще три крылатых силуэта. Их расправленные крылья делали их воистину огромными, и на какое-то мгновение оцепеневшему от этого зрелища младшему жрецу почудилось, будто бы они сейчас закроют собой все небо.
  "Как они нашли нас здесь? Как они нашли нас?!.."
  Не стоило даже и гадать, зачем они пожаловали сюда. Энигма, которая сейчас находилась в набедренной сумке Матриарха, часть одного таинственного сокровища, которое крылатые твари с таким рвением собирали на протяжении тысячелетий.
  "Откуда они узнали о том, что энигма Серых у нас?"
  Ман-Рур понял, что никогда не узнает ответа на этот вопрос. Эти энисы пришли сюда не затем, чтобы вести переговоры. Он понял это только по виду этой молчаливой троицы, стоящей наверху.
  Один из стоящих на краю энисов быстро и плавно вскинул руки и вниз, и с его ладоней сорвалась и обрушилась вниз тусклая в дневном свете, но явственно видимая темно-синяя комета с мертвенно-желтым "ядром". Оцепеневшие иругами могли лишь наблюдать за этим величественным и прекрасным зрелищем - и пусть даже если бы у них был шанс отвратить свою гибель, никто из них не шелохнулся со своего места.
  "Как красиво..."
  Комета упала на камни промеж кригашу воинов авангарда, и грянувший взрыв и ударная волна, прокатившаяся по ущелью, оглушила всех, кто был близок к эпицентру. Вверх взметнулось синее пламя, подхваченные мощной ударной волной камни и изувеченные тела. Чудовищный и грохот и звон в ушах медленно откатили, и Ман-Рур, судорожно стискивающий поводья заверещавшего кригашу, вытаращив глаза, смотрел туда, где только что были воины авангарда. Рядом с дымящейся воронкой корчились мертвые и умирающие тела иругами и ездовых ящеров; вниз обрушился целый ливень из мелких камней, гулко стучащих по земле совсем рядом.
  "Они убьют нас всех".
  Кригашу громко и злобно шипел, крутя зубастой башкой на тонкой шее и переступая лапами прочь от воронки. Ман-Руру было некогда унимать испугавшуюся тварь, его внимание, равно как и внимание всех остальных иругами было приковано к стоящим наверху энисам. Вниз полетел еще один магический "снаряд", и оцепеневшему от ужаса Ман-Руру почудилось, будто маг энисов целится прямо в него. Он крепко приложил копытами по бокам кригашу, чтобы ящер как можно быстрее припустил вперед, прочь от приближающейся "кометы". Озлобленная и насмерть перепуганная тварь отказывалась подчиняться, и прежде, чем мертвенно-синий свет шара поглотил все вокруг, Ман-Рур успел увидеть краем глаза крылатые фигуры с огромными мечами и копьями, пикирующие вниз, на дно ущелья.
  Второй взрыв окончательно оглушил его. Грохот разрыва совпал со всплеском острой боли в правом предплечье, когда в него угодил одни из булыжников, и молодой жрец с трудом расслышал свой собственный вскрик. Мощный удар вышиб его из седла, и Ман-Рур сверзился вниз, падая из седла в вязкую черноту забытья.
  Встрепенувшись, он оторвал лицо от камней, машинально порываясь подняться с холодных камней, и эта попытка отозвалась во всем теле мучительным спазмом. Боль пульсирующими толчками шла через него. Жрецу чудилось, будто бы он лежит в мелководном невидимом ручье боли, омывающим все его тело. Любые движения причиняли лишь новые муки, особенно болезненными были попытки пошевелить правой рукой. Перед глазами все плыло, и в голове царил жутковатый гул, поглощающий собой все мысли и все чувства - за исключением только боли. Он чувствовал кровь на разбитом о камни лице.
  "Я... все еще жив?.."
  Оглушенный взрывом и отупевший от мучительных ощущений, Ман-Рур обвел мутным взглядом вокруг. Перед глазами плыли черные пятна, и сквозь них, хоть и не сразу, он смог различить картину закончившейся резни. Повсюду на серых камнях лежали мертвые иругами и кригашу, и темно-синяя кровь смешивалась с густой коричневой кровью ящеров. Энисы уже заканчивали свою кровавую работу. Ман-Рур видел их высокие фигуры в роскошных доспехах и плащах, вооруженных копьями и большими мечами, окружающих жалкие остатки эскорта. Ман-Рур видел за их спинами горстку спешившихся иругами, среди которых он смог разглядеть Мит-Ану и Матриарха в окружении нескольких молодых жрецов.
  "Они убьют нас всех", тупо подумал он, и в этот же миг перед ним появился энис. Он был таким высоким, что лежащему на камнях Ман-Руру почудилось, что он подпирает своей головой в роскошном шлеме само небо. Лицо воина было открыто, оно источало спокойную уверенность и мудрость, даже тогда, когда энис поднял и нацелил в лицо молодого жреца сияющее острие чудовищных размеров копья, с которого споро стекали крупные капли темно-синей крови иругами.
  Ман-Рур обмер, прощаясь с жизнью. В эти последние секунды для него не было ничего, кроме тупой, пульсирующей боли в отшибленном теле и пылающего серебром острия, которое сейчас заберет его жизнь.
  "Прости, великая Кэрэ-Орена, я не смог достойно послужить тебе..."
  Но воин опустил копье и отвернулся прочь. Ман-Рур, чье сердце колотилось в груди, не мог спустить ошеломленного взгляда с эниса, который решил пощадить беспомощного иругами.
  Вниз стремительно спустился крылатый воин с двуручным мечом в сопровождении еще двух воинов энисов. Они быстро приземлились неподалеку от окруженных иругами, и их крылья окатили лежащего в десятке метров от них Ман-Рура мощными потоками холодного воздуха. Мечник что-то громко сказал своим, отдавая какую-то команду, и после чего он обратился в сторону окруженных иругами на чистом наречии народа Красной пустыни:
  - Отдайте нам энигму, и вы сможете уйти.
  Потрясенный Ман-Рур перевел взгляд с воина на Матриарха. Сильный и властный голос предводителя этой группы энисов, подкарауливших здесь иругами, говорил о многом. Он знал, что они могут перебить всех оставшихся иругами без каких-либо трудностей, и это, видимо, произвело впечатление на Матриарха. Молодой жрец увидел, как на ее лице отобразилась ненависть и отчаяние. Она поняла, что ее участь предрешена, и вернуться назад с пустыми руками она не сможет.
  - Никогда!!
  Ман-Рур содрогнулся от ее крика, который, кажется, сотряс горный воздух, и прежде, чем кто-либо из иругами успел отреагировать, Ру-Са бросилась вперед, прижимая к груди сумку со своей бесценной ношей и поднимая над головой руку с кинжалом. Этот страшный в своем отчаянии жест не произвел должного впечатления на энисов. Ман-Рур во все глаза смотрел, как энис, на которого бросилась Матриарх, без колебаний поднял копье и коротким тычком прикончил Ру-Са. Сумка и кинжал выпали из ее рук, и воин коротким рывком копья отбросил умирающую женщину в сторону.
  - Матриарх!
  Ман-Рур узнал голос Мит-Ану, полный отчаяния и боли. Он вытянул шею, пытаясь увидеть ее, пытаясь узнать, что предпримет она в этот миг. Как она поступит сейчас? Повторит храбрый, но глупый поступок Ру-Са?
  Но Старшая Жрица не сдвинулась с места. Несколько иругами бросились к упавшей на камни сумке, в отчаянной попытке вернуть ее обратно, но энисы отреагировали немедленно. Воины шагнули вперед, поднимая мечи и копья, разбрасывая в стороны брызжущие темно-синей кровью тела глупых смельчаков. Один из энисов, поднявший сумку, достал из нее Черную энигму, протягивая добычу старшему. Лидер, приняв энигму, что-то скомандовал остальным, и крылатые фигуры в латах и белоснежных одеяниях резво взмыли в воздух, потеряв интерес к оставшимся внизу иругами. Их работа была выполнена, и их не заботили оставшиеся свидетели.
  Молодой жрец не шевелился, потрясенный до глубины души. Он не мог поверить в то, что только что произошло за считанные минуты. Не мог поверить в нападение энисов, не мог поверить в то, что Матриарх Ру-Са убита, в то, что сокровище досталось этим крылатым бестиям, в то, что он сам остался жив.
  Ман-Рур сомкнул веки на несколько секунд и бессильно сжал кулаки, посмотрев в ту сторону, где теперь лежало окровавленное тело Матриарха. Вокруг царила тишина, и выжившие неподвижно стояли на своем месте, глядя в серое небо, словно бы не в силах осознать, что произошло.
  "Как же мы теперь вернемся в Красную пустыню?.."
  Только сейчас, со стынущей кровью в жилах Ман-Рур понял, почему энисы не стали добивать их. По сути, их шансы выжить близки к нулю. Энисы перебили всех кригашу, и путь до северных границ Красной пустыни еще не близок. Как им, жалкой горстке выживших, преодолеть оставшийся путь пешком, без воинов, которые погибли здесь?.. Вопрос о том, как объяснить смерть Ру-Са остальным высокорожденным иругами, которые не знали об истинной причине отъезда Матриарха и двух Старших Жриц за пределы Красной пустыни так же навевал на весьма мрачные предположения относительно собственной участи. Да, крылатые твари все предусмотрели, добившись своего и решив не возиться и не пачкать клинки лишний раз.
  "Будьте вы прокляты, энисы!.. Будьте вы прокляты!"
  Молодой жрец в отчаянии бессильно распластался на камнях и растворяясь в потоке ноющей боли. Это коварное и стремительное нападение, смерть Матриарха и факт того, что бесценное сокровище досталось энисам, сломило его. Пожалуй, просто лечь и умереть здесь будет самым лучшим вариантом из всех остальных. Судьба предоставила им шанс увидеть и получить в свое распоряжение одну из величайших вещей в мире, и они ее бездарно потеряли, так и не успев донести до остальных свой триумф. Это поражение было куда сильнее, чем просто смерть.
  "Стоит ли теперь мне подниматься на ноги и идти дальше? Стоит ли теперь подниматься?.."
  
  ***
  
  Магистр стоял у подножия огромной скалы, глядя в быстро темнеющее небо, с которого срывались первые крупные и холодные капли. Он находился в одном из центральных регионов гор Уардеш, который был хорошо изолирован и защищен. Даже другим энисам, свободно перемещающимся по всем владениям Коорха, было невозможно попасть сюда, проскользнув незамеченными мимо магических дозорных и часовых.
  Магистр терпеливо ждал прибытия Леплига, которому сегодня предстояло многое узнать. Обдумывая свои слова, которые он скажет инспектору, равно как и все то, что произошло в последнее время, Мерцез был полон мрачных дум. Его лицо, несущее следы глубокой старости лишь едва приметными морщинами в уголках глаз и на лбу, было обращено к небу, в которое ему было уже не суждено подняться. Опираясь на свою магическую трость, магистр стоял неподвижно, чувствуя, как ветер шевелит перья на его бессильных, уже больше пяти десятков лет не расправлявшихся в воздухе черных крыльях.
  День для обитателей Уардеш всегда был коротким из-за высоких гор, над которыми светило-Кана быстро совершало свой ход. Сегодня же ночь наступала еще быстрее, чем обычно, и густые сумерки, привычные для здешних обитателей, уже вступали в свои права. Поздней весной погода часто портилась, и затяжные дожди здесь были привычным делом, равно как и мрачное, затянутое низкими тучами небо над черными скалами Уардеш. Светило-Кана скрылось за верхушками гор несколько мгновений назад, и магистр, стоящий на пороге древнего хранилища, высматривал в темном небе над собой пару зеленых огней, свидетельствующих о приближающимся энисе, которого он ждал.
  С момента возвращения Пейта и его воинов прошло два дня. Нечего и говорить, этот опытный телохранитель и воитель прекрасно справился с поставленной задачей. Выследить и атаковать группу иругами, следовавших обратно в Красную пустыню, несущих с собой легендарную Первую черную энигму, чтобы отбить ее - все это было проведено блестяще. Дюжина воинов, среди которых были как и опытные воители, так и искусные боевые маги из войска "Эндифирал", застигли иругами врасплох, расправившись с ними быстро и без потерь. Да, это была великолепная победа, легкая и уверенная. И вновь, какой успех - народ энисов завладел еще одной реликвией, которая заняла свое место в священном хранилище энигм в Коорхе, среди других прозрачных сфер, наполненных жидким пламенем.
  Магистр думал о том, что пройдет еще немного времени и все энигмы будут собраны. Он никогда не думал о том, что это знаменательное для всего народа энисов событие произойдет на его веку. Он был уже стар, и более чем за двести восемьдесят лет своей жизни стал свидетелем нахождения трех энигм. Шестая коричневая энигма, названная энигмой Раздора, чье нахождение повлекло за собой короткий вооруженный конфликт между империей Алтес и объединенными силами энисов и вису, была найдена в ту пору, когда Мерцез был еще несовершеннолетним. Уже позже, став магистром и возглавив Свободным социум энисов, он был уверен, что другие энигмы не будут найдены в ближайшие несколько сотен лет. Эти священные для энисов артефакты за всю свою историю появлялись из пучин времен и забвения с некоторыми интервалами, и энисы, наблюдающие за этим, были склонны полагать, что это не просто стечение обстоятельств, а настоящая закономерность. Энигмы были плохо изученными артефактами, и энисы, всегда уделяющие внимание подобным вещам, считали, что нахождение различными народами Энкарамина этих загадочных предметов проходит не просто так. Кое-кто считал, что в этом есть свой скрытый смысл, и Мерцез был склонен согласиться с подобным выводом.
  Но за последнее время все очень круто переменилось. Не прошло и трехсот лет с момента нахождения Шестой энигмы, как иругами отыскали в Красной пустыне Седьмую, и теперь, судя по донесениям разведчиков, они явно готовятся к новому крупномасштабному вторжению на северные территории, заселенные людьми. Теперь же, когда впервые за многие тысячи лет дала о себе знать самая первая энигма, столь недостижимая для энисов и поэтому столь желанная - Мерцез чувствовал, что его народ на пороге ужасной катастрофы. Он знал, что должен быть сильным, как никогда, но сомнения и подавленный страх не отпускали его все это время, с тех пор как он узнал о том, что иругами удалось добыть черную энигму, многие тысячелетия принадлежащую расе Серых. Именно поэтому он сразу же решился отозвать из города людей Леплига, как инспектора, который уделил много времени изучению энигм, как эниса, которому Мерцез мог бы всецело доверять в эти крайне неспокойные времена.
  Вскоре он увидел пару зеленых огней в сумерках неба, свидетельствующих о том, что в воздухе кто-то есть, и что другим летунам следовало бы проявить осторожность, дабы избежать столкновения. Леплиг был не один. Его сопровождали еще двое энисов из внешнего периметра охраны региона, их подвешенные на длинных шнурах камни-маяки горели в сумерках алыми зловещими огнями.
  Инспектор и часовые бесшумно приземлились на ровной каменной площадке в нескольких метрах от Мерцеза. Леплиг, сложивший крылья, с почтением взглянул на магистра, шагнув навстречу, и воины в белых облачениях и плащах, держащие поднятыми вверх наконечниками огромные копья, последовали за ним.
  - Добрый вечер, магистр.
  Мерцез чувствовал беспокойство инспектора за этой невозмутимой маской сдержанного уважения, которая была на лице у Леплига каждый раз, когда магистр видел его. Мерцез не так уж и часто вызывал инспектора к себе, только лишь в тех случаях, когда дело было серьезным. Леплиг понимал это, и поэтому догадки магистра о внутреннем беспокойстве этого эниса были вполне оправданны.
  Сейчас же эта маска дала трещину, которая была заметна только сейчас, когда Мерцез всмотрелся в его лицо. Теперь он видел, что Леплиг почти что охвачен волнением, которое ему едва удается сдержать.
  "Его чувства можно понять. То послание, которое я передал ему в Клейбэм, и то, что мы сейчас стоим возле хранилища энигм, не может не взволновать его".
  - Добрый, Леплиг, - магистр плавным жестом руки отпустил часовых, и те, развернувшись и расправив крылья, взмыли вверх, обдав Мерцеза и Леплига волнами воздуха.
  Леплиг молча смотрел на магистра, ничего не спрашивая, так как он понимал, что сейчас Мерцез сам все расскажет ему. Магистр не задавал ненужных вопросов, так как и сам прекрасно видел ответы на них. Он видел, что Леплиг, получив коротенькое сообщение в Клейбэме несколько дней назад, провел отведенные три дня до отлета назад в Коорх, как на иголках. Так же он не находил себе места и здесь, нетерпеливо ожидая, когда его призовут во дворец магистра. Мерцез мог представить, какое смятение и волнение охватили Леплига, когда инспектору пришло долгожданное сообщение прибыть не во дворец, а к хранилищу энигм.
  Магистр пристукнул тростью по камням перед собой, и круглый набалдашник быстро налился темно-синим сиянием. Повернувшись к скале за своей спиной, он перехватил трость за другой конец и обвел полукруг над собой, направляя сияющий набалдашник в сторону отвесной скалы. Камни налились светом, и когда он померк, перед двумя энисами теперь была высокая арка с широкими и невысокими ступенями, уводящими вниз. Коридор был освещен магическими камнями, крепящимися к стенам.
  - Идем, - сказал Мерцез, со стуком ставя трость перед собой, и магический огонь набалдашника угас. - Ты должен это увидеть.
  Леплиг последовал за магистром, держась справа от его массивной фигуры и чуть отставая на один шаг. Мерцез, стуча тростью по гладко отшлифованным камням широких ступеней, смотрел прямо перед собой, и Леплигу, даже не видящему сейчас лица магистра, уже было ясно, что оно выражает тревогу и мрачные мысли.
  Мерцез ждал вопросов, и они последовали, когда энисы не прошли и десяти шагов по коридору, скрывающемуся за замаскированной магической дверью.
  - Так это правда, магистр? Правда, что нам... вам удалось найти Первую энигму?
  Губы Мерцеза растянулись в снисходительной улыбке, хотя его взор был по-прежнему мрачен. Неужели инспектор думал, что магистр энисов нашел ложный и столь неуместный повод отозвать его из города людей обратно в Коорх? Он пригласил его прямо к хранилищу энигм - неужели инспектор до сих пор сомневается?
  "Он действительно очень взволнован".
  - Да, это правда, Леплиг. Черная энигма теперь наша.
  Эти слова, произнесенные в гулком коридоре, произвели на инспектора впечатление. Он молчал всю дорогу, пока они шли мимо магических светильников, постепенно уходя все глубже в основание горы-хранилища. Им навстречу неслось низкое и пока что тихое гудение магических потоков, живущих в глубоких подземельях Уардеш своей жизнью.
  Коридор закончился, и Мерцез и Леплиг вышли в огромный зал, своей формой больше похожий на огромный колодец с круглыми каменными стенами. Потолок терялся во мраке, в невообразимой высоте над их головами; здесь было слышно, как внизу, прямо под ними, подобно зверю глухо рокочет мощь Уардеш. Здесь, прямо под ними, билась одна из многотысячелетних магических артерий, создающее мощное поле. Мерцез чувствовал себя не очень уютно в этих стенах, находясь столь близко к такому сильному источнику магии. Он так и не привык к этим потокам, хотя и провел в горах Уардеш большую часть своей жизни, управляя социумом энисов; любой же другой маг, оказавшийся здесь впервые, должно быть, почувствовал бы, что близок к помешательству. Магистр поежился от неприятных ощущений, которые были похожи на неуемный раздражающий зуд, который было невозможно унять, и шагнул вперед, ступив в свет магических камней на стенах, и инспектор все так же молча последовал за ним. Мерцез по-прежнему не видел его лица, но знал, что сейчас его взгляд устремлен на девять резных каменных постаментов, расположившихся по кругу в самом центре хранилища.
  Магистр вдохнул сухой, застоявшийся воздух этого зала, чувствуя, как за простой обстановкой, за этими голыми стенами и полом, покрытым резными письменами древних энисов кроется нечто большее, чем просто помещение, находящееся глубоко в горе. Многие тысячелетия это хранилище впитывало в себя главные реликвии энисов, и это было единственным предназначением этого зала, скрытого от всех.
  "Вот оно, самое главное место во всем Коорхе, во всем Уардеш, на всем Энкарамине".
  Девять постаментов - и пять из них уже были заняты. Вошедшие магистр и инспектор смотрели на совсем недавно занявшую свое законное место в зале сферу, наполовину наполненную медленно и тягуче переливающейся черной субстанцией, похожей на бесконечно клубящийся дым.
  "Да", думал магистр, не отрывая взгляда от Первой энигмы, "да, это ее законное место. Но временное, и поэтому не настоящее. Свое настоящее место энигмы займут лишь только тогда, когда будут собраны все вместе".
  Мерцез остановился в центре хранилища, упершись тростью перед собой и сложив на набалдашнике руки, глядя на энигму с черным жидким ядром.
  - Видишь? - негромко сказал он, и его голос пошел гулять эхом по высокому сводчатому залу с круглыми стенами. - Теперь она принадлежит нам.
  Леплиг, судя по всему, был потрясен. Он уже не в первый раз был здесь, и Мерцез помнил, что его всегда охватывал этот странный, порой даже пугающий ступор при виде этих артефактов. Магистр знал, какое большое значение вкладывает этот энис в энигмы, и его поведение в эти минуты магистр находил довольно неприятным, если не сказать, что опасным. Леплиг становился похож на ярого приверженца своего бога, которому он отдавал все свое внимание и все свои устремления.
  Мерцез искоса следил за Леплигом, который медленно приближался к главной святыне всех энисов. Его широко раскрытые желтые глаза казались тусклыми в ярком свете светильников, руки были безвольно опущены, шаги тихи и медленны. Инспектор, переступивший порог секретного хранилища, словно бы разом погрузился в глубокий транс, и магистр был вынужден признать, что в ярком свете магических камней, среди этих могущественных артефактов Леплиг производит неприятное, если не сказать что зловещее впечатление.
  "Пожалуй, больше не стоит приглашать его сюда в ближайшее время", Мерцез перевел взгляд на постаменты с энигмами, от одной сферы к другой. Как это и часто бывало, когда он приходил сюда, невольно магистр начинал вспоминать истории этих вещей, уходящие в глубокие века древности, перебирая их в своем уме, словно бы фамильные драгоценности, доставшиеся ему в наследство от предыдущего лидера расы энисов.
  Вначале, самой первой энигмой считали не черную, а белую, получившую название как энигма Древних. Пять тысяч лет назад первые крылатые исследователи, отправившиеся на восток, через лес Муун, нашли ее в одной из девяти ячеек, окружавших исполинскую статую прекрасной женщины в тайге Лагонн. Этот могущественный артефакт, доставленный в Уардеш, повлиял на умы энисов, и обнаружение энигмы повлекло за собой раскол в обществе, вылившийся в крупную революцию - первый и последний конфликт этого народа, разразившийся на территории Уардеш. Так возник город-государство энисов Коорх и Свободный Социум. Лишь спустя тысячу лет энисы, налаживающие контакты с расой венджимов, обнаружили, что Серые являются хранителями другой энигмы, которая, по словам самих венджимов, хранилась у них с незапамятных времен, дарованная им Фейдири-Итиа, бессмертным существом, которое люди называли Затворником. Все дипломатические ухищрения энисов завладеть Первой энигмой оказались бесполезными; Серые надежно хранили свой артефакт, и пойти на открытое столкновение с венджимами в виду их могущественного покровителя энисы не решились.
  "Теперь Первая энигма принадлежит нам", отстраненно подумал Мерцез, переводя взгляд на следующую сферу, пожалуй, самую красивую и необыкновенную из всех остальных энигм - Третью энигму вису. Эта сфера, наполненная розовым жидким огнем, беззвучно и лениво плещущимся о прозрачные стенки своей многовековой тюрьмы казалась самой необычной из всего, что магистр когда-либо видел.
  Ее отыскали вису около четырех тысяч лет назад. В ту пору их Подземное Царство только-только разрасталось на восток, и открытия и находки этих многочисленных и забавных существ были воистину удивительными. К моменту своего нахождения, союз энисов и вису уже давно перерос в объединение, и вису не стали долго медлить, когда энисы предложили взять найденную энигму на хранение в этот магический тайник. Уже тогда энисы поняли, что эти артефакты, наполненные могущественными и при этом неизвестными силами, как-то связаны со Спящей девой Лагонна, и пока они не будут найдены все, тайна этих артефактов будет надежно сохранена. В ту пору уже никто из энисов не сомневался, что статуя крылатой женщины в бескрайней тайге, равно как и сами энигмы являются наследием Древних Демонов Хаоса, прародителей всего народа энисов. Собрать их все и разгадать великую тайну энигм и Спящей девы для всех них являлось делом чести.
  "Пробьет час, и все девять будут собраны. Тогда Спящая пробудится".
  Обнаружение Третьей розовой энигмы повлекло за собой крупную войну с иругами. Взбудораженный чудовищной находкой, но так и не понимающий причину этой вспышки агрессии, народ Красной пустыни опустошил многие земли на севере и западе Энкарамина, после чего иругами начали медленно уходить на юг. Время их доминирования подходило к концу; не смотря на свою многочисленность и плодовитость, они постепенно вырождались, теряя в частых междоусобных войнах знания и силу. Войну, последовавшую за находкой Третьей энигмы, можно было бы считать их последним отчаянным рывком медленно умирающего зверя, который был все еще сильным, опасным противником из всех известных напастей Энкарамина.
  После этого наступил длительный период, за который энигмы не давали о себе знать. Энисы искали их повсюду, полагаясь на помощь вису, но их усилия найти энигмы или хотя бы какие-то упоминания о них в том скудном наследии своих прародителей оказались тщетными. Сами энигмы и Спящая дева являлись главным наследием Древних Демонов, и энисы понимали это. Однако поиски этих могущественных артефактов продолжались всегда и везде, хотя в какое-то время интерес энисов к энигмам утихал, чтобы позже вспыхнуть с новой силой.
  Прошло больше трех тысяч лет с момента нахождения Третьей энигмы, когда до энисов дошли слухи о том, что люди, три столетия назад прибывшие на этот континент из-за океана Сияния, глубоко в недрах горного массива Валлихел нашли Четвертую энигму. Смятение охватило энисов, которые были причастны к поискам и тайне этих артефактов; семьсот лет назад уже существовал ряд договоренностей с людьми, но никто из энисов не желал, чтобы энигмы были найдены именно ими. Непредсказуемые, жадные до власти и силы люди быстро поняли, что найденный ими артефакт заключает в себе немалую мощь, раз уж им в открытую заинтересовались энисы, но из-за своей алчности, не понимая сути энигмы, они наотрез отказались на какие-либо сделки с энисами. Ужас тогдашнего магистра энисов, Берлара, можно было понять - мало того, что Серые отказывались обменивать Первую энигму ни за какие сокровища, так теперь еще и люди, которые заявили, что будут исследовать и изучать свою синюю энигму сами.
  Спустя два десятилетия после этой находки последовала новая война с Союзом родов иругами, ставшая третьей для человечества. Иругами были всегда слабы к зову энигм, и тогда они вновь поднялись в свой крестовый поход. Несмотря на их огромные силы, брошенные на империю Алтес, людям удалось малой кровью остановить вторжение и обратить врагов в бегство.
  Казалось, что удача отвернулась от энисов. Энигмы стали появляться из небытия в руках тех, кто, по мнению большинства из крылатого народа, мог натворить немало бед. Энигмы заключали в себе огромную и неизведанную мощь. Никто не мог поручиться, что будет, если кто-то попытается произвести с ними какие-нибудь магические манипуляции. Энергии, заключенной даже в одной сфере, было предостаточно, чтобы, будучи освобожденной, причинить огромные разрушения.
  Минуло двести лет, и молодой и перспективный маг людей Юрташ отыскал Пятую энигму. До сих пор было неизвестно, как, где и при каких условиях она была обнаружена. Юрташ бесследно исчез вместе с ней уже после того, как разразилась революция и гражданская война в империи Алтес. Создавший огромное количество самых загадочных магических предметов, Юрташ, таинственным образом получивший бессмертие и создавший таких же бессмертных магов-отступников и чудовищную расу искусственных оборотней этрэйби, исчез вместе с этим сокровищем. Люди упустили его след, занятые истреблением Еретиков и Мерзости на своей территории.
  Прошло еще двести пятьдесят лет, и новая энигма дала о себе знать в тот момент, когда никто не ждал ее появления. Шестая по счету, случайно найденная заплутавшей в обмелевшем море Черана группой рабочих вису, она послужила причиной для короткой войны между людьми и энисами. Империя не захотела упускать из-под носа такой артефакт, и бросила к местам раскопок целую армию. Энисы ответили тем же, и в ходе короткого конфликта отбили находку у людей, получившей название энигмы Раздора.
  Мерцез понимал всю опасность ситуации, и имя ей было непредсказуемость. Энигмы находили в то время, когда наткнуться на них никто не считал возможным; и каждый раз подобная находка влекла за собой бедствия, катастрофы и войны. Никто не знал, как были созданы энигмы, при помощи каких чар и технологий Древних Демонов Хаоса... Да и были ли они создателями этих вещей? С момента нахождения самой первой энигмы до сих пор энисы не знали об этих реликтах практически ничего - все исследования энигм были строжайше запрещены. Однако мало кто из исследователей и магистров энисов сомневался в том, что над этими сферами, заполненными жидким пламенем, вместе с аурой неразрешимой головоломки лежит неотвратимый рок, словно бы энигмы были прокляты своими создателями прежде, чем сгинуть в разных частях Энкарамина на многие тысячи лет.
  - Иногда мне кажется, что все мы глубоко заблуждаемся, - отчужденно проговорил Мерцез.
  Леплиг, моргнув, перевел непонимающий взгляд на него:
  - Магистр?
  - Мы думаем, что энигмы выполняют какую-то важную роль в жизни всех энисов, вкладывая в них большой смысл и значение, но что будет, если мы все же сумеем открыть тайну этих артефактов, а наши надежды не оправдаются? Мы считаем, что все девять пробудят Спящую деву, мы думаем, что проснувшаяся в Лагонне дева поможет нам узнать что-то важное о нас самих... Думал ли ты когда-нибудь о том, что если это не так?
  - Нет, магистр... - Леплиг сглотнул. - Я думаю, что нам пока рано судить об этом.
  - Когда же, как не сейчас, Леплиг?
  - При всем моем уважении, магистр, я уверен, что энисы должны завладеть всеми энигмами, чем бы они ни являлись. Они связаны с Древними Демонами Хаоса, а в их руках такие артефакты могли являться как компонентами какого-то разрушительного оружия, так и безделушками. Что же они такое на самом деле мы поймем лишь тогда, когда соберем все девять реликтов.
  Мерцез коротко усмехнулся:
  - И что же мы будем делать, если на самом деле энигм не девять, а больше?
  Леплиг молча посмотрел на него, и во взгляде инспектора читалось недоумение:
  - Я не понимаю вас, магистр.
  Мерцез глубоко вздохнул:
  - В этом хранилище я почти всегда думаю только о том, не ведет ли нас наше одержимое желание завладеть энигмами к пропасти... Прости, Леплиг, - Мерцез покачал головой. - Ты должен понять меня. Особенно с учетом того, при каким образом нам удалось захватить Первую энигму.
  Леплиг перевел взгляд на сферу, наполненную жидким, черным пламенем, и в его желтых глазах вновь вспыхнул фанатичный огонек очарования.
  - Она... прекрасна. Как же вам удалось добыть ее?
  - Две недели назад в Коорхе объявился венджим.
  - Что? - потрясенный Леплиг вновь перевел взгляд на магистра, но тот сохранял хладнокровие:
  - Он прибыл сюда из Серого королевства, чтобы передать мне только одну весть.
  Магистр сделал шаг вперед и громко цокнул тростью по камням перед собой:
  - Вестник сказал мне, что небольшая группа иругами очень скоро будет возвращаться из Серого королевства обратно в Красную пустыню. При них будет Первая черная энигма. И это все. Мы не могли добиться у этого Серого никаких подробностей. Что эти иругами делали в Сером королевстве? Почему Первая энигма окажется у них?.. Нет, - магистр снова тяжело вздохнул, опуская взгляд. - Венджим лишь повторял свое послание, как заведенный.
  Взгляд Леплига стал тусклым:
  - Иругами были в Сером королевстве, и Серые... Серые отдали им Первую энигму, просто так?!
  - Ты все прекрасно понимаешь, Леплиг. Венджимы всего лишь живые инструменты для Затворника. У них очень верное прозвище - Куклы. Они не способны на самостоятельные действия, да еще и такого уровня, как распорядиться судьбой древнего могущественного артефакта, за которым идет охота не только с нашей стороны.
  Леплиг молчал, глядя под ноги магистру. Кажется, он был потрясен и раздавлен.
  - Затворник знал, что я не смогу не отдать приказ о перехвате этих иругами. Он знает, как мы хотим заполучить энигмы, особенно эту, Первую, история которой уходит в глубокое прошлое. Это настоящий реликт и Затворник понимал, что мы ни за что не упустим его сейчас, когда после многих тысяч лет своего пребывания в Сером королевстве теперь он окажется практически беззащитным.
  Магистр перевел взгляд с безмолвно бушующей черной кляксы внутри прозрачной сферы Первой энигмы на Леплига:
  - Теперь ты понимаешь, почему я не испытываю радости по этому поводу? Когда я отдал приказ собрать группу из лучших воинов и магов, чтобы перехватить иругами и отбить у них энигму, я пошел на поводу у Затворника. Мы добровольно стали частью его неведомого нам плана, Леплиг.
  - Затворник... - инспектор моргнул, закрыв глаза на несколько секунд. Когда он раскрыл их, в его глазах была лишь подавленная грусть.
  - Мы всегда были всего лишь частью его неведомых планов, магистр.
  - Боюсь, у меня не было выбора. Я не мог поступить иначе... И теперь нам остается гадать, зачем Затворник сделал так, чтобы все выглядело подобным образом.
  - Затворник пошел нам навстречу? - Леплиг вскинул бровь. - Для него мы такие же инструменты, как и венджимы, и иругами. Он словно бы хочет, чтобы все энигмы были собраны в одном или нескольких местах, а не разрознены...
  - Ты совершенно прав. Он действует из тени, при помощи Серых и своих знаний о народах Энкарамина, накопленных за тысячелетия своего существования... Однако нет темных туч без проблеска светила, Леплиг. Послав нам своего вестника, Затворник и сам приоткрыл нам часть своей тайны. Судя по его действиям не похоже, что он сам хочет получить в свое распоряжение энигмы, однако, кажется, будто бы судьба этих артефактов не маловажна и для него.
  - Волнует настолько, что он вспомнил о Первой энигме, хранящейся у Серых именно в это время, - сказал Леплиг. - Он словно бы хочет уберечь их от опасности... или готовит к чему-то...
  Мерцез искоса взглянул на донельзя озадаченного инспектора, погруженного в размышления.
  "Проницателен, как всегда. Кто как не он должен занимать пост инспектора, кто, как не этот энис, быть посвященным во многие тайны?.."
  - Что происходит в империи? - спросил Мерцез, разворачиваясь к инспектору всем корпусом. - Люди знают о новом вторжении иругами?
  - Пока все тихо, но в людских газетах уже кое-что пишут о новой войне... Пока что в качестве неподтвержденных слухов, - Леплиг выдержал паузу и добавил. - Возможно, на высшем уровне уже все знают, и подготовка идет полным ходом.
  Магистр прикрыл глаза, склоняя голову набок:
  - Что ж, понятно. Теперь многое зависит от того, как мы поведем себя в этих условиях, Леплиг. Нам удалось собрать пять из предполагаемых девяти энигм, и теперь неизвестно, как повернутся события в ближайшее время. Я планирую отправить уполномоченных представителей в столицу империи для передачи всего того, что нам удалось узнать об иругами... Не переживай, Леплиг, я не позволю людям раньше времени узнать о том, что иругами завладели Седьмой энигмой, и уж точно не позволю узнать то, что Затворник, по сути, передал в наши руки Первую. Люди уже догадываются о том, что иругами планируют развязать новую войну, и я предоставлю им более подробные сведения о том, что происходит в Красной пустыне и ее окрестностях.
  - Что будет, если люди узнают о том, что на самом деле толкнуло иругами на новый поход против их империи, магистр?
  - Тогда они предпримут все усилия, чтобы заполучить Седьмую энигму, - магистр вперил мрачный взгляд в Леплига. - Это будет крайне нежелательным вариантом развития событий. Тем не менее, империя Алтес должна быть готовой сдержать натиск врага.
  - Мы будем готовиться к сражению, магистр?
  - Несомненно, - твердо сказал Мерцез. - Никто не знает, что задумал Затворник, однако оставаться в стороне мы не можем и в этот раз. Не мне одному кажется, что грядущее нашествие иругами будет самым сильным за всю историю... Раньше их жажду крови и низменные инстинкты подстегивали энигмы, которые время от времени находили в далеких землях. Теперь же они сами нашли свою энигму, и это погубит очень и очень многих. Пришло время созвать "Эндифирал". Приказ о сборе воинов уже готов, Леплиг, осталось лишь подписать его.
  - Мы будем готовы, магистр, - сказал Леплиг. В его голосе не было ни капли сомнения - лишь непоколебимая твердость и ледяное спокойствие. "Эндифирал", Свободные крылья - самое маленькое войско на всем Энкарамине, но самое опытное, самое подготовленное и сильное. Шесть тысяч крылатых воинов были способны на многое, и Леплиг знал это по истории войн с иругами.
  "Тяжелое время - нелегкое бремя. Нужно вынести с достоинством все тяготы, и получить свою награду. И мы ее получим".
  - Да, инспектор, - Мерцез, усмехнувшись, вновь посмотрел на постаменты со сферами, внутри которых полыхал мистический огнь разных цветов. - Мы будем готовы.
  
  ***
  
  Утренний воздух был напоен ароматами цветов и травы. Холмы Алура, обширная местность в западной части долины Мэнмул, были погружены в утреннюю тишину и благоденствие, свойственные только безлюдным, диким местам. Млес знал цену подобным минутам.
  Он сидел перед маленьким костром, вытянув вперед ноги, лениво пожевывая травинку и щурясь на яркое светило-Кану. К свежему запаху зелени примешивался и густой, аппетитный аромат готовящейся на огне пищи. Над его головой тихо шумел легкий ветерок в густой кроне дерева, к стволу которого привалился вольнонаемник, погруженный в воистину вселенскую безмятежность. Закинув руки за голову, медленно и глубоко дыша полной грудью, Млес старался не думать ни о чем, что могло бы потревожить его благодатное состояние души и тела.
  Наступило лето. Минуло почти два месяца после того, как в лесу Муун открылся разлом, из которого вывалился Млес, захлебывающийся от беспредельного ужаса и отчаяния. Казалось, что это было совсем недавно, но ему быстро удалось побороть эти дурные воспоминания. Разум быстро и охотно отторгал самое страшное, запечатленное в памяти, хотя время от времени Млесу снились дурные сны, в которых была бескрайняя каменная тайга Лагонн, погружающаяся в ночные сумерки, рокот и сияние разлома, а так же тени чудовищ, преследующих его. Млес понимал, что все могло быть куда хуже. Он трезво оценивал свои шансы выжить во время выполнения задания по уничтожению церкви сектантов в Лагонне, и понимал, что ему повезло, как никогда и никому другому. Ему удалось пережить опасный поход на безжизненный север, кровавую схватку со Сцеживающими, неожиданное столкновение с этрэйби, отчаянный прыжок в разлом и встречу с его кошмарным обитателем - но Млес не сломался, сумев перенести все это. Все это было - но он остался жив, и это было самым главным, за что цеплялся Млес. Жизнь продолжалась, с чем бы он ни столкнулся, что бы он ни пережил.
  В густой траве неподалеку раздался громкий и явственно различимый шорох. Млес, с неохотой приподнявшись на локте, посмотрел в сторону пока еще невидимого нарушителя спокойствия. Он уже знал кто это, и лишь улыбнулся, увидев показавшиеся из-за стеблей травы длинные темно-серые уши. Маленькая стайка рамитов шла за группой волонтеров почти от самого Лаймина, вот уже как пятый день. Когда волонтеры повстречались с ними, кто-то из людей имел неосторожность бросить зверькам кусок сладкого хлеба, и с тех самых пор пять или шесть рамитов следовали за ними, не решаясь подойти ближе, но все еще надеясь что им обломится что-нибудь еще.
  Млес заглянул в котелок, от которого исходил душистый и будоражащий аппетит запах разогретого супа. Кажется, еще пару минут и завтрак будет разогрет, и можно будет смело звать остальных. Он огляделся по сторонам: впереди, в десятке метров, Тейган и Руте молча возились с седлом; неподалеку от них, под другим деревом свернулась калачиком длинноволосая Дари - на лице спящей молодой женщины застыло сосредоточенное и суровое выражение. Еще четверо волонтеров все еще не вернулись из перелеска, и, кажется, они были все еще довольно далеко, чтобы звать их. Фланов не было видно, ездовые звери в этот час свободно блуждали по местности, щипая траву и готовые отозваться на свист хозяев. Холмы Алура не являлись центральной частью империи, но здесь всегда было тихо, и поэтому люди, остановившиеся на привал даже в такой глухой местности, могли чувствовать себя спокойно.
  Млес сломал ветку, бросив ее в костер, и вновь посмотрел на рамита. Зверь уже полностью выбрался из своего укрытия, усевшись на задние лапы и с непередаваемой тоской в больших черных глазах глядя на человека. Этот рамит был довольно крупным, с длинными ушами и хвостом, длинной в его собственное тело; и он, похоже, уже имел дело с людьми - не сильно-то он боялся человека, до которого оставалось несколько метров.
  "Вот попадешься другим, дурачина, быстро тебя на жаркое пустят".
  Млес проигнорировал все попытки рамита ответить на его немую мольбу отдать все съестные припасы волонтеров; вместо этого он отряхнул рукава своей куртки, подтягивая к себе свою сумку. Как на человека, умеющего отлично готовить даже в походных условиях, на него были возложены немалые надежды остальных членов отряда. Каждый из них может быть прекрасным воином, но что они будут представлять из себя в бою, не подкрепившись?
  Мысли о недавнем прошлом все еще терзали Млеса. С момента его отъезда из Рихарна, с того самого мига, когда он и остальные ввязались в авантюру, решив уничтожить церковь сектантов в Лагонне, Собиратель душ был рядом с ним. Все его друзья погибли - но он остался жив невероятным образом. Все смертные ходят под тенью великого Собирателя, бога смерти, но он, обратив на него свой перст, так и не прикоснулся к Млесу. Он не знал, как ему жить теперь, когда он пережил столь сложное испытание.
  Не удивительно, что его рассказам о том, что в Лагонне объявились этрэйби, никто не поверил. По крайней мере, самому Млесу показалось именно так. Когда он, еще пребывая в Хараджине, пытался объяснить допрашивающим его старшим магам о том, каким образом он угодил в разлом, он видел беспокойство на их лицах. Однако то, что Млеса отпустили на все четыре стороны, лишь убедило его в том, что его слова не восприняли всерьез. Млес прекрасно понимал, что теперь трезвонить на каждом углу о возвращении Мерзости означало лишь привлечь к себе внимание и плохо закончить в доме для душевнобольных. Он сделал все, что было в его силах - он выжил и передал бесценные сведения о разгуливающих в Лагонне оборотнях тем, кому это полагалось знать. Самому же Млесу теперь оставалось лишь молиться и надеяться, что люди, которым он об этом поведал, уже доложили кому следует о странном происшествии в лесу Муун, и что теперь власти обратят свое внимание на северные границы империи.
  Несколько недель назад большой пассажирский магилет доставил его из крепости Харанджина в Клейбэм. Когда он сошел с борта воздушного магического корабля, у него с собой оставалось лишь немного денег и короткий меч. Ему удалось сохранить значок волонтера гильдии Красного Тысячесвета, но лишь потому, что он все время был приколот к его куртке. Млес не знал, что ему делать, но все его сомнения рассеялись очень быстро. Задерживаться в Клейбэме он не собирался. Это был чужой город, слишком современный для волонтеров. Мысль о возвращении домой в Рихарн, казалась ему дельной, но Млес нутром чуял, что после всего пережитого он вновь начнет пить, причем пить страшно, так, как никогда в жизни. Он чувствовал, что желание окунуться в пьяное забытье, где нет места мыслям и жутким воспоминаниям, легко возьмут вверх, и поэтому он отмел этот вариант без всяких колебаний. Возвращаться домой было нельзя, ни сейчас, ни в ближайшее время. Минувшей зимой он потерял любимую женщину, теперь он потерял своих товарищей и пережил то, что пережить был не должен - не самым лучшим вариантом было запереться в четырех стенах. Прежде, чем он окончательно решит вернуться в особняк под Рихарном, Млес должен был удостовериться, что его помыслы и душа чисты от потаенного страха и тревоги.
  Что-то подсказывало Млесу, что это очищение дастся ему еще очень нескоро и с большим трудом.
  К счастью, он знал, куда обратиться за помощью. За три последующих дня Млес перебрался из луговин Церхега в долину Мэнмул, добравшись до города Архелл. Здесь жил его двоюродный дядя, человек, которого Млес за свою жизнь видел редко, но был уверен, что он не откажет в помощи дальнему родственнику, пускай и свалившегося как снег на голову.
  Его ожидания оправдались. Млес не стал вдаваться в подробности своих злоключений, рассказав лишь, что во время своей работы попал в беду, оставшись без оружия и флана. Дядя с пониманием отнесся к его проблеме; спустя пару дней, едва сумев вырваться из гостеприимного плена целой кучи малознакомых родственников, большинство из которых Млес видел впервые, заверив своего гостеприимного дядю о том, что вышлет ему позаимствованную сумму денег сразу же, как только доберется до дома, Млес отбыл на запад. Впервые за прошедшую неделю после того, как он, ошарашенный и испуганный до ступора, вывалился из разлома в лесу Муун, Млес чувствовал себя лучше и увереннее. Он был сыт, во внутреннем кармане его куртки лежало несколько сотенных имперских ассигнаций, и впервые за многие годы он ехал верхом не на Тусе, сгинувшем в Лагонне во время нападения этрэйби, а на поджаром Иуре, флане, который, по словам двоюродного дяди, был вынослив для дальних поездок и покладист характером.
  Млес мог бы вернуться в Сингин и поискать себе работу; однако вместо этого ему довольно быстро удалось найти представителей Красного Тысячесвета в небольшом городке западнее Архелла. Ему улыбнулась удача - в небольшом отряде из семерых вольнонаемников Млес увидел знакомое лицо. Рон Карния, вольнонаемник-мерканец из Гэрры, был рад видеть Млеса. Он так же был рад этой встрече, хотя она лишь подстегнула поутихшие чувства Млеса. До сих пор ему лишь хватало взгляда на Рона, чтобы невольно вспомнить Рихгема, Энгу, Римора, Шиан, Иванта, Тирала и остальных, кто уже никогда не вернется из Лагонна. "Ты видел наших, дружище?" радостно спросил его Рон при встрече с Млесом две недели назад. Ему ничего не оставалось, кроме как покачать головой. Он не будет рассказывать Рону о том, что ему пришлось пережить, он не будет рассказывать о том, что их друзья мертвы. Так будет лучше, решил Млес, постаравшись позабыть обо всем, кроме как о предстоящей работе. Остальные члены этого отряда не проявили особого внимания его появлению. Млеса лишь спросили, как его зовут и откуда он родом. Больше его ни о чем не расспрашивали, он был лишь рад подобному безразличию к своей персоне. Ему не хотелось ничего, кроме как заниматься привычной деятельностью вольнонаемника, и в этом он видел хрупкое и ненадежное, но все же спасение от призраков недавнего прошлого.
  Млес достал из сумки сверток, распространяющий запах вяленого мяса. Аккуратно развернув его, он побросал в котелок темные полоски, и, посмотрев на истекающего слюной рамита, усмехнулся.
  Неподалеку послышались голоса, и Млес увидел, как из-за деревьев выходят четверо вольнонаемников. Это были Рон, курносая и светловолосая Кайм, и двое вебианцев, Корту и Лака, похожие друг на друга, как братья-близнецы - низкорослые, смуглые, наголо остриженные воины с короткими копьями. Рон и Кайм что-то живо обсуждали между собой, идущие же чуть впереди вебианцы держались невозмутимо.
  - ..Кто тебя научил так стрелять, Кайм?
  - Отец.
  - Он был охотником?
  - Ага, - улыбающаяся Кайм оглянулась на Рона. - Во время Четвертой войны он славно поохотился на иругами.
  При виде приближающихся людей рамит бросил последний, полный тоски взгляд на сверток в руках Млеса и скользнул обратно в кусты. Улыбающийся Млес проводил зверька взглядом и вновь посмотрел на приближающихся волонтеров, щурясь на яркий солнечный свет.
  - Хм, твой отец - превосходный воин, раз научил свою дочь защищать себя, - спокойно сказал Корту.
  - Ты правда так считаешь? А ты, Рон?
  - Мне ли не согласиться с Корту? - посмеиваясь, сказал Рон.
  - Кто рамитов прикормил? - спросил Млес, убирая сверток в рюкзак.
  - Каюсь, я, - сказал Рон, присаживаясь возле костра и вдыхая ароматный пар, поднимающийся от котелка. - Что, до сих пор идут следом?..
  - Вот же неугомонные, - сказала Кайм, снимая с плеча лук и опускаясь на колени рядом с Роном.
  - Вы как раз вовремя, уже готово, - Млес, заглянув в котелок, поднял взгляд на Тейгана и Руте. - Эй, завтрак готов! И разбудите Дари, кто-нибудь...
  Спустя минуту все члены отряда сидели вокруг костра. Рон и Кайм переговаривались, и, глядя на них, Млес думал, что эти двое уже близки к тому, чтобы их дружба вылилась в нечто большее. Сонная Дари вяло хлебала суп, и по ее лицу можно было судить о том, что выспаться ей так и не удалось. Корту и Лака ели молча с невозмутимым видом, глядя прямо перед собой.
  - Как скоро мы доберемся до Нигвина? - спросила Дари. - Мечтаю хотя бы одну ночь спать не на земле, а в теплой постели...
  - О, как я тебя понимаю, - сказала Кайм. Наклонившийся к ней Рон что-то быстро шепнул ей на ухо, и она, прыснув, шутливо оттолкнула его, - ну тебя!.. Завтра днем будем не месте.
  - Чудесно, - Дари мрачно улыбнулась. - Надеюсь, никто не будет против, если я сразу же прилягу часов так на двенадцать?
  - Ты уверен, что мы найдем работу в Нигвине? - торопливо жуя, спросил Руте у Тейгана.
  Тейган был командиром этого отряда, и он держался с достоинством. Млес думал, что такой человек, как этот огромный и широкоплечий мужчина с длинными волосами, собранными в пышный хвост высоко на затылке, и без всей своей напыщенности и важности производил бы довольно убедительное впечатление прирожденного лидера.
  - Да. У меня есть там знакомый агент нашей гильдии, и сейчас Нигвин будет прибыльным местом для волонтеров.
  - Почему ты так считаешь?
  - Скоро война с иругами, - Тейган недобро осклабился, - Нигвин слишком близко к юго-западной границе... Скоро народ побогаче подастся оттуда на север, ближе к центру империи. А когда появляются беженцы, почти всегда возникают проблемы, которыми мы и займемся.
  - Думаю, оттуда уже уносят ноги все, кто только может, - заметил Руте, глядя себе в миску и сосредоточенно поглощая еду. Большеголовый, мелкорослый и щуплый, с аккуратной бородкой и маленьким острым носом, Руте напоминал Млесу старого рамита - серьезного и суетливого, занятого какими-то своими важными делами.
  - Да, возможно, - Тейган проглотил кусок мяса, добродушно покосившись на Руте. - Не печалься, старина, скоро у нас будет столько работы, что нам одним не разгрести.
  - Решил податься на войну, Тейган? - улыбнулся Рон.
  - Почему бы и нет?
  Млес понимал, о чем они говорят. Первые гильдии волонтеров появились примерно семь веков назад, и за это время вольнонаемники принимали активное участие в Третьей войне с Союзом родов иругами, во время гражданской войны, известной как пришествие Мерзости, в войне Раздора против объединенных сил энисов и вису, и Четвертой войне с иругами, выступая в этих конфликтах в качестве разведчиков и вспомогательных крупных соединений маневренных, легко вооруженных всадников. Млес сам был знаком с несколькими уже немолодыми волонтерами, которые принимали участие в Четвертой войне с Союзом родов иругами. Он так же слышал, что за все время существования гильдий и их участия в крупнейших конфликтах с участием империи Алтес многие из вольнонаемников получали награды, огромные богатства и признание - то, к чему они и стремились. Не стоило и говорить о том, что большинство волонтеров в военное время меняли свои взгляды, вмиг становясь отчаянными патриотами. Они не являлись военными, они были лишь теми, кто умел обращаться с оружием и крепко держался в седле. Жажда наживы - это и была главная цель всех вольнонаемников за все время их существования, и поэтому услуги волонтеров банально покупались во время войн теми, кто мог себе позволить подобные затраты, испытывая потребность в дополнительных силах, и, как правило, это были не несколько десятков всадников, а несколько сотен представителей самых разных гильдий, действующих сообща. И хотя организованность, вооружение и общая эффективность действий подобного войска в сравнении с вышколенной регулярной армией империи была более чем сомнительной, история крупных сражений с иругами знавала немало моментов, когда соединенное войско волонтеров оказывало существенную поддержку в том или ином сражении.
  - Ну, Кайм, что на это скажешь? Тоже пойдешь на войну? - спросил Рон, взглянув на девушку.
  - Если уж нашим совсем станет худо, - бойко отозвалась та.
  Дари фыркнула:
  - Не разделяю твоих надежд, Тейган, что во время войны нам найдется применение. Теперь регулярные войска вооружены магистрелами, да и многие дружины аристократии тоже, а это серьезно меняет весь ход дела. Ты сам знаешь, какими потерями для иругами обернулась последняя война.
  - Согласен, - Тейган коротко зевнул и лениво прикрыл веки. - Вот только иругами, по слухам, на этот раз будут бить всем скопом. Они не успели восполнить свои ряды после своего поражения, и поэтому бросятся на нас всем, что у них осталось.
  - Безумные твари, - процедил Лака, и Корту посмотрел на Тейгана:
  - Почему они вновь нападают? Да, их все еще очень много, но разве они не понимают, что это самоубийство?..
  - Фанатики, - коротко ответил Руте.
  - Они слишком кровожадны, и поэтому не ведают страха перед смертью, - добавил Тейган. - Иругами вообще всегда было сложно понять. Пусть приходят, лучше мы истребим их, чем будем терпеть их присутствие и дальше. Мало они доставили бед? У кого в семье нет того, кого не коснулась Четвертая война? Будет и вправду лучше, если они исчезнут с лица земли.
  - И я все же уверена, что империя обойдется без нас в этом побоище, - сказала Дари.
  - Поживем - увидим, - отозвался Тейган.
  Млес слушал вольнонаемников, размышляя о будущем. Пока он был в Лагонне, империя начинала готовиться к новому этапу своего существования. Никто не думал, что иругами вновь нападут, особенно сейчас, когда после Четвертой войны с Союзом родов миновало всего лишь семь лет. В крупных городах, в которых побывал Млес после своего возвращения, пока что все было спокойно, и здесь ничто не говорило о надвигающейся с юга опасности. В то время, как мелкие газетенки наперебой вопили о том, что к империи движутся огромные силы иругами, крупные и уважаемые печатные издания сохраняли молчание, и лишь изредка на их страницах появлялись жалкие крупицы информации о подготовке к новой войне, о переброске сил к южным границам и комментарии того или иного видного военачальника. Словом, империя восприняла известия о приближении иругами спокойно и без паники, начав подготовку к новому конфликту без лишней суеты. Конечно же, Млес не видел секретных отчетов воздушных разведчиков, приносящих в Инералис свежие сведения с южных земель, но с учетом того, что он видел и знал о иругами, по его прикидкам война могла начаться в течение ближайшей недели.
  Он был согласен с доводами Дари. За прошедшие семь лет многое изменилось, и результаты Четвертой войны прямо говорили о том, что теперь у империи есть мощное оружие и современная стратегия для полного уничтожения любого врага. Век доблестных рыцарей был на закате; магические ружья уверенно заменяли собой холодное оружие. Первая война с Союзом родов иругами, состоявшаяся почти тысячу лет назад и продлившаяся сорок три года, обошлась только что образовавшейся Новой Империи Алтес огромными жертвами. Вторая война, самая кровопролитная за всю историю человечества, продлилась всего семь лет, и на этот раз империя едва устояла под сокрушительными ударами Союза. Третья, затянувшаяся на десять лет, так же была тяжелым испытанием для людей, которые удержали границы и свои территории ценой многих сотен тысяч жизней. Четвертая война была тоже не из простых испытаний, но уже в это время армия имела на своем вооружении магистрелы, которые прекрасно зарекомендовали себя, как оружие дальнего боя. Как результат - империя выстояла, потеряв три крупных города, и отбросив захватчиков обратно в Красную пустыню, спустя пять лет после начала вторжения.
  По мнению Млеса, шансов у иругами сокрушить империю в этот раз не было никаких. Интуиция подсказывала, что грядущая война будет самой короткой, и на этот раз с иругами действительно будет покончено. На страницах учебников новой истории уже были запечатлены знаменитые слова клятвы императора Феру, пообещавшего истребить воинственную расу иругами, если они посмеют напасть вновь. Император умер спустя год после победы, но никто не сомневался, что его приемник, Кадин III, выполнит клятву, данную его отцом.
  Насытившийся Млес закрывший глаза, чувствуя ласковые прикосновения солнечных лучей и ветерка, думал о том, что, наверное, должен испытывать страх или беспокойство перед грядущими событиями, которые грозили затронуть всех и каждого. Однако сейчас он ощущал лишь безмятежность. Млес пребывал в своей стихии, и размышления о том, что грозило всеобщей стабильности и спокойствию его мало беспокоили. То, что ему пришлось увидеть и с чем пришлось столкнуться за последние недели, что-то сломали в нем, и Млес теперь понимал, что значения жизни и смерти для него изменили свою цену в его восприятии. Пускай это и сделало его сильнее, путь к старой жизни был закрыт, а новая давалась ему с трудом; время - это все, что нужно было Млесу, чтобы привыкнуть и забыть о том, что уже прошло.
  
  ***
  
  Сад императорского дворца был погружен в благодатную прохладу. Светило-Кана уже припекало вовсю, но здесь, у подножия Лэора, было свежо и сумрачно. Миниатюрный зеленый лабиринт, опоясывающий дворец, был словно бы отрезанным от того, что творится за толстыми стенами наружной защитной стены и рвом, и тем, что вершилось за стенами возвышающегося до самых небес дворца. Высокая живая изгородь, многочисленные, увитые быстрорастущими растениями стены и колонны создавали прекрасную тень и мистическую тишину.
  Шагающий по узкой аллее Кегар вошел в сады лишь минуту назад, но уже сейчас он проникся дивной атмосферой этого места.
  Он хотя и считался придворным магом, сам думал о том, что довольно часто бывает во дворце императора, ведь когда-то его обучали всего-то как вестника и представителя Лэора. Каждый раз, получая распоряжение посетить это величественное сооружение в самом центре Инералиса, старый маг невольно думал о том, что, должно быть, не зря верой и правдой служил Академии и дому Мэлвисов все эти годы. Маги были равны между собой и их происхождение не имело значения, но попасть сюда было дано далеко не каждому.
  Кегар был не единственным, кто прибыл сегодня в императорский сад. Маг шагал следом за Верховным Святоликом Друаном, длиннобородым девяностолетним старцем в алой мантии с золотыми узорами, согнувшимся под весом просторных одежд и массивного высокого головного убора. Кегар хорошо знал его, и служитель церкви Единства, выполнявший роль императорского советника уже как третий десяток лет, всегда держался обособленно и сдержанно. Кегар не знал, является ли это чертой характера Друана, или же он просто до сих пор сторонится старого мага, как представителя Академии, а не церкви; все эти годы он несколько снисходительно относился к Кегару. Кегар не набивался в друзья к этому старому могущественному человеку, отчасти из-за того, что в глубине души он был вовсе не рад своей участи. Лэор был сосредоточением силы и власти империи, но каждый раз, посещая его, Кегар чувствовал, как над его головой сгущаются тучи.
  Друан и Кегар шли вслед за двумя гвардейцами, ведущих гостей к месту проведения встречи, и лучи светила, падающие сквозь редкие бреши в густой зелени, вспыхивали и меркли на наконечниках тяжелых и коротких копий и шлемов стражей. Кегар, замыкающий эту маленькую процессию, думал, что сам никогда бы не смог найти правильный путь в этом лабиринте из каменных стен, обильно заросших свежей зеленью, образующей над их головами живые, трепещущие на слабом ветру своды.
  Гвардейцы свернули направо и расступились, давая гостям возможность пройти вперед. Кегар и Друан вошли внутрь просторного каменного павильона, где стены и ровные грубые плиты пола были покрыты вьющимися зелеными побегами. Быстро растущая зелень была довольно однообразной, но тут и там виднелись большие черные цветы с крупными треугольными лепестками. У дальней стены, в тени от веерообразного навеса стоял столик, за которым сидел человек в черном мундире без знаков различия. На подносе перед ним стоял фарфоровый чайник с золотой инкрустацией, из носика которого вверх тянулась струйка пара, чашка на блюдце, и чуть в стороне покоилась объемная стопка газет. Кегара и Друана ждали - перед столиком стояла пара кресел. Когда гости вошли в павильон, царь-император Кадин читал одну из газет, но он безошибочно почувствовал их появление. Кадин опустил руки, взглянув на мага и Верховного Святолика поверх белоснежной бумаги, задержав на них пристальный взгляд, прежде чем окончательно отложить газету в сторону и откинуться на спинку кресла, сделав приглашающий жест.
  В тишине, нарушаемой лишь стуком жезла Друана по каменным плитам и тихому шелесту ветерка в листве над головой, они приблизились и поклонились царю-императору. Кегар почти сразу отметил мрачное, озадаченное выражение лица Кадина. Судя по этому выражению, правитель империи был погружен в глубокие и тяжелые размышления до появления гостей, и сейчас эти думы не отпускали его. Кегар, быстро окинув обезображенное, грубое лицо этого еще не старого человека с померкшим взглядом, острыми скулами и ввалившимися щеками, глубоко пролегшими на лбу морщинами, подумал, что Кадина сейчас занимают только мысли о скором вторжении иругами. Новая война, до которой оставались считанные дни, уже не была секретом ни для кого. Кегар знал, что за последние две недели войска пришли в боевую готовность, и уже несколько армий выдвинулись в сторону юго-западных границ. Одновременно с этим из южных городов вглубь империи хлынул поток беженцев, тех, кто не желал встречать новую кровопролитную войну на пороге своего дома.
  - Прошу вас, господа, - глухо сказал император, указывая на кресла, и не дожидаясь, пока гости займут свои места, он показал им развернутую газету. "Возвращение Мерзости?" вопрошал заголовок, и Кегар тут же перевел взгляд выше, где можно было прочесть наименование издания. Маг был озадачен и неприятно удивлен, обнаружив, что подобным вопросом задается одна из престижных газет империи.
  - Меня интересует ваше мнение - насколько это может быть правдиво?
  - Мерзость? - кустистые брови Верховного Святолика поползли вверх. - Газета "Благочестивые Крылья" берет подобную тему в первую полосу?.. Ну и ну.
  - И все же? - пытливый взгляд Кадина перешел на мага, и нахмурившийся Кегар поджал губы. Он не был готов к подобной теме разговора, и был выбит из колеи только тем, что император выглядел не просто уставшим, но и взволнованным.
  - Мерзость была истреблена почти пятьсот лет назад, государь. Тогда наши маги и следопыты тщательно проверили все поселения и все земли. Этрэйби были уничтожены, и даже если учесть, что какое-то количество этих оборотней выжило, они уже вымерли к этому времени...
  Спокойный и уверенный голос Кегара возымел должное действие. Император прикрыл глаза и отложил газету.
  "Он вправду так обеспокоен слухами?"
  Кегар ощутил неприятное волнение. Сейчас, когда империя готовится отразить удар с юга, царь-император придает значение сплетням, которые разносят газеты. Уважаемые издания могли стать жертвой дурацких домыслов и слухов, как и все остальные. Однако у императора могли быть и свои источники. Только подумав об этом, Кегар явственно ощутил, как его волнение уже готовится перерасти в легкий, потаенный страх.
  "Мерзость. Этого не может быть. Мы истребили этих созданий".
  - Вымерли? Вы уверены? - мрачно спросил Кадин, глядя себе под ноги.
  - Эти создания были порождены при помощи магии, государь, но даже они не могут функционировать столь долгий срок. Они так же подвержены... - Кегар на секунду умолк, подбирая слово, - ...старению.
  Император молчал. Он держал спину и голову прямо, однако его глаза были обращены вниз. Кадин судорожно размышлял над чем-то, что было известно только пока ему одному.
  - Праматерь с тобой, государь. Неужели слухи подтвердились? - Друан чуть подался вперед, пытливо всматриваясь в лицо императора.
  - Нет. Но вести довольно подозрительны...
  - Нельзя верить тому, что пишут в газетах, государь...
  - Я не об этом. Я дал распоряжение провести маленькое расследование, когда мне донесли об этой болтовне, - Кадин исподлобья посмотрел на Верховного Святолика. - Слухи о возвращении этрэйби были распущены в конце весны. Агентам из имперской разведки удалось выяснить, что источником подобных домыслов стала крепость Хараджин.
  Друан чуть подался вперед:
  - Кому-то из охотников почудилось, будто бы он увидел этрэйби?..
  - Судя по докладу от Гиселиса, управляющего крепостью Хараджина, несколько недель назад в лесу Муун объявился человек, который утверждал, что видел этрэйби в Лагонне. По его словам он был единственным, кто выжил в столкновении с оборотнями. Естественно, ему никто не поверил и после этот человек исчез. Чуть позже Гиселис отправил доклад об этом в Клейбэм, и там эта информация каким-то образом попала в руки газетчиков. Теперь же все эти газетенки одна за другой подхватывают этот вопрос, - Кадин стрельнул глазами в сторону газеты с вопрошающим заголовком, - и никто из них до сих пор не знает правды. В том числе и мы.
  Друан пожевал губами, заерзав на месте:
  - Государь, при всем моем глубочайшем уважении к тебе и к дому Мэлвисов, не кажется ли тебе, что сейчас в империи есть дела, заслуживающие куда более пристального внимания, чем пустые слова?
  - Это еще не все. Примерно три недели назад наши воздушные разведчики стали приносить с северных границ империи довольно любопытные доклады. Вначале они нашли несколько пустых отдаленных охотничьих поселений.
  - Пустых, государь? - переспросил Кегар.
  - Да. Заброшенных. И судя по следам, люди ушли в Лагонн.
  Кадин чуть подался вперед, облокотившись на подлокотник кресла:
  - Десять дней назад один из разведчиков вернулся с докладом, что целых три крупных рыбацких деревни на восточном побережье так же опустели. Следопыты выяснили, что часть людей ушла в болота, другая - опять же, в тайгу. Все они бесследно исчезли.
  Кегар прочистил горло:
  - Итак, государь, ты считаешь...
  - Еще не все, - оборвал Кадин, даже не взглянув на мага. - Два дня назад я получил письмо от Югала, и это было самым странным письмом, которое мне когда-либо доводилось читать вообще.
  "Югал", подумал Кегар, вспоминая образ высокого и крепко сложенного мужчины, "двоюродный брат императора, великий князь и правитель Меркана".
  - Югал срочно просит об аудиенции. Он не объяснил сути проблемы, но упомянул, что у него якобы есть важные новости, предназначенные только для меня.
  Кадин медленно откинулся на спинку кресла. Его глаза блестели нездоровым блеском, как у больного человека. Только сейчас Кегар со смятением в душе понял, что император испытывает в эти дни.
  "Грядет новая война, которой нужно отдать все силы и все устремления, чтобы победить, и тут эти тревожные слухи"...
  - Ты полагаешь, государь, - медленно проговорил Друан, - что Югалу что-то известно о возвращении этрэйби?
  - Не исключено. Более того, это письмо... Оно показалось мне донельзя странным.
  - Он был словно бы чем-то напуган, государь? - задумчиво спросил Друан.
  - Да... Да, возможно. Вы хорошо знаете Югала, Верховный Святолик, такого человека сложно испугать чем-либо, а особенно глупыми слухами.
  - Могу я взглянуть на это письмо, государь? - помедлив, спросил Друан.
  - Чуть позже. Сейчас, когда мы имеем на руках лишь пустые домыслы, не имея прямых доказательств тому, что, возможно, происходит в Лагонне, - негромко проговорил император. - Вчера я разговаривал с Краэлином, я рассказал ему о том, о чем рассказал вам. Он уверил меня, что в магическом хранилище Лэора нет ничего, что мы могли бы противопоставить нашествию этрэйби. По его словам, Академия Мэрфилла может обладать подобными средствами, это ведь так?
  Кадин повернул голову в сторону Кегара, и маг встретился взглядом с глазами правителя империи. Краэлин - архимаг и глава всех придворных магов, нынешний Хранитель Четвертой энигмы, найденной людьми пять веков назад. И если он говорит, что накопленные за века правления династии Мэлвисов магические артефакты не могут им помочь, значит, им действительно придется искать помощь на стороне. В империи было достаточное количество независимых закрытых магических орденов и объединений, которые бережно хранили свои тайны. В подобной ситуации у Кадина был единственный более-менее надежный союзник в лице магической Академии Мэрфилла. По крайней мере Академия подчинится прямому приказу из столицы куда более быстро и охотно, чем другие обособленные организации.
  - Маги Академии обладают самой большой коллекцией магических артефактов, государь. Я на хорошем счету у их Совета, и мне известно кое-что об их реликвиях.
  - Если этрэйби вновь дали о себе знать, то у нас очень мало времени, - сказал Кадин. - Для начала, я хочу знать, есть ли какой-то способ распознавать оборотней, прячущихся среди людей?
  "Это какое-то безумие. Мы всерьез обсуждаем вероятность возвращения Мерзости?"
  В это сложно было поверить, в этот ясный и погожий денек, в мягкой тени павильона императорского дворца. Кегар мог понять те чувства, которые обуревали императора. Его страх и смятение были оправданы. Он был человеком, на которого было возложено будущее империи, и судьбы всех подданных зависели от его слов и действий. Сложно сохранить хладнокровие и принимать решения, имея в распоряжении лишь слухи о надвигающейся угрозе, которая была куда страшнее и опаснее, чем наступающие орды иругами. Кровожадных каннибалов с юга можно было сокрушить в битве, сколь бы ни была велика их численность; но как победить чудовищных оборотней, способных скрываться под личинами своих жертв?
  - Боюсь, мои познания об этрэйби не слишком велики, государь, - сказал Кегар. - Этих существ вывели маги культа Спящего Светила, и, наверное, они сами не имели полного представления о том, что создали. Что же касается Академии... Я не знаю, есть ли в распоряжении Академии подобные артефакты. Выслеживать и убивать этрэйби умели лишь маги Ордена Зеленой Печати.
  - Неужели нам придется обращаться за помощью к этим интриганам? - поморщился Кадин.
  - Боюсь что да, государь. Как вы знаете, во время гражданской войны и противостояния Ленджера и Сейджела Освободителя на этрэйби охотилась группа магов, которые позже основали свою организацию. В их оснащение входили уникальные артефакты, которые им удалось создать на волне борьбы с этим новым и опасным врагом. Эти артефакты представляли собой кулоны и перстни с магическими камнями, созданными на основе крови этрэйби, и позволяющие выяснять присутствие оборотней поблизости.
  - Каким же образом? - спросил Кадин.
  - Магические камни имели серый цвет, в присутствии этрэйби они начинали источать сиреневое мерцание. Чем ближе цель - тем ярче светились камни.
  - Смею заметить, это довольно скверная тактика, - чуть подавшись вперед, сказал Друан. - Не удивительно, что при таком подходе эти святотатственные порождения Еретиков и Юрташа смогли уцелеть.
  - Верховный Святолик прав, - сказал Кегар. - Но мы боролись с Мерзостью почти пятьсот лет назад и в те времена мы желали лишь как можно быстрее избавиться от этой опасной заразы, пока она не распространилась по всей империи. В ту пору нашим магам пришлось довольствоваться лишь тем, чтобы было создано на скорую руку.
  - Стало быть, магические перстни и кулоны, - проговорил император. - Лучше, чем ничего. Орден Зеленой Печати все еще обладает этими артефактами?
  - Не могу знать, государь. Они тщательно оберегают свои секреты. Повторюсь, я не знаю, но полагаю такую вероятность, что после разгрома Спящего Светила, уничтожения Еретиков и этрэйби некоторая часть из этих амулетов была передана Академии в Мэрфилл и спрятана в хранилищах.
  - Тебе следует заняться этим, Кегар, - сказал Кадин. - Мы можем надавить на Орден, но это займет какое-то время, и поэтому я желаю, чтобы ты сегодня же отправился в Мэрфилл. Я позабочусь о том, чтобы ты получил все необходимое для работы с архивами.
  Кегар склонил голову:
  - Я сделаю все, что в моих силах, государь.
  - И даже больше. Помимо допуска в архивы Академии ты получишь официальное разрешение действовать в интересах дома Мэлвисов относительно этого расследования. Так же ты передашь мое письмо архимагу Лайберу, в нем я попрошу, чтобы он оказал тебе всяческое содействие. Как скоро ты сможешь достичь Мэрфилла?
  - Я привык путешествовать на эрфе, государь, и завтра же буду на месте.
  - Превосходно.
  - Будет ли оповещен о новой опасности Совет архимагов, государь?
  - Сразу же после того, как мы убедимся в том, что угроза возвращения Мерзости действительно реальна. Надеюсь, вы, господа, понимаете, что пока никто не должен знать о нашем разговоре.
  - Разумеется, государь, - ответил Друан, и Кадин, посмотрев на него, помрачнел:
  - Итак, теперь многое зависит о том, что нам хочет поведать Югал.
  - Вероятно, что он несет вести вовсе не о возвращении этрэйби, хм? - Друан чуть склонил голову.
  - Да, Верховный Святолик, всей душой я надеюсь на это. И если это не так, то я не знаю, как объяснить все то, что сейчас происходит в Меркане, - взгляд императора вновь померк, и он покачал головой:
  - Как будто мне мало проблем с этими проклятыми иругами... Однако мешкать нельзя. Я напишу письмо Югалу, и прикажу ему немедленно прибыть сюда. Надеюсь, к этому моменту вы, Кегар, уже вернетесь в Лэор со всей необходимой нам информацией.
  - И что мы будем делать, если ваш кузен подтвердит все эти слухи, государь? - осмелился спросить Кегар.
  Император молчал, опустив взгляд. Его лицо выражало усталость и потаенную злобу.
  - Мне придется оповестить Орден Зеленой Печати, - наконец заговорил он, и голос Кадина был глух и негромок. - Мне не остается ничего другого. Иругами вот-вот нападут, их удар будет силен как никогда. Я не рискну делить войска, чтобы биться одновременно на юге и севере империи. Если этрэйби и вправду вернулись, для их устранения нам придется применять хитрость и магию, но никак не силу. Вполне вероятно, мы вовремя уделили внимание этим слухам, и нам удастся избавиться от этрэйби быстро, пока они не распространились по всей северной границе. Пусть боги помогут нам в эту годину.
  Друан, опустив голову и закрыв глаза, едва слышно бормотал молитву, и Кегар только сейчас в полной мере осознавший, что их ждет, ощутил внутри лишь обманчивую пустоту и клубящийся в ней страх. Он прикрыл глаза, подумав о том, что впервые за долгий срок ему следует посетить церковь Единства. Старый маг чувствовал, что нуждается в укреплении собственного духа перед тем, как начнет действовать. Слишком крепкой и холодной была незримая паутина страха, опутавшая его в этот тихий летний день.
  
  ***
  
  Слушая тихий плеск воды, Лайнем, запрокинув голову на спинку кресла, смотрел вверх, где высокие стены зала расступались, и лучи недавно миновавшего зенит светила-Каны заставляли блестеть далекий стеклянный потолок. Бывший Судья Серебряного Круга был в убежище Ордена Предела уже много раз, но до сих пор не знал, где именно располагается эта подземная лаборатория, обладающая развитой сетью подземных ходов, сплетающихся в настоящий лабиринт. Лайнем знал пока что пять секретных входов в подземелья Ордена, но он подозревал, что подобных входов и выходов на поверхность гораздо больше. Он предполагал, что из лаборатории можно попасть в любую точку центральной части Инералиса, но для этого требовалось хорошо знать лабиринт и ориентироваться в нем.
  "Вода. Почему здесь так много воды? Может, Святолик действительно поклоняется богине Сэлитиэм, считает ее своей покровительницей?"
  Не так давно он спросил об этом Энджена. Тот лишь рассмеялся в ответ, и Лайнем продолжал время от времени уделять свое внимание окружению этого места, ставшего для бывшего убийцы и Судьи Серебряного Круга новым домом. Он проводил здесь большую часть времени, а покидать пределы лаборатории и выбираться на поверхность, равно как и возвращаться обратно Энджен требовал только с наступлением темноты. Никто не должен знать о том, что под столицей спрятана лаборатория секретного Ордена. Лайнем находился лишь в какой-то небольшой ее части, которую с большой натяжкой можно было бы назвать "жилой". Туда, где проводят эксперименты и опыты маги Ордена, его не пускали, и он даже не мог представить, где находится сама лаборатория. Он все еще плохо ориентировался здесь. Лайнем знал, где располагаются его апартаменты, включающие в себя спальню и маленький тренировочный зал, несколько крупных помещений, служащих "кабинетами", а так же небольшую часть ходов поблизости. Помимо него здесь жили Пола и Рифери, такие же "воскрешенные", как и он сам, а так же несколько ученых и слуг.
  Его угнетало это место, особенно отсутствие окон, поэтому Лайнем был рад время от времени выбираться наверх, чтобы прогуляться по улицам Инералиса. В остальное же время он был предоставлен сам себе. Свободное время, которого у него было в избытке - особенно после того, как смерть одного из самых опасных наемных убийц империи и главы Серебряного Круга была признана официально - Лайнем посвящал тренировкам и книгам. Он даже и не думал устраивать побег, хотя за ним никто не следил, и Лайнем не был обязан отчитываться каждый раз, когда хотел выйти в город. Вполне вероятно, что он попробует сбежать, но это произойдет не сейчас. За стенами лаборатории Ордена нет места для него. В ту злополучную ночь, когда Лайнем умер, он потерял все. Теперь он воскрес и у него есть цель, которая была куда важнее мнимой свободы. В остальном же Лайнема ничто не тревожило. Впервые за всю свою жизнь он мог позабыть обо всем. Ему больше не нужно было скрываться от сильных мира сего - по крайней мере, пока. Лайнем прекрасно понимал, что безмятежность, обретенная здесь, под землей, была лишь частью платы за те деяния, к которым его готовили и ради которых его вернули к жизни. Возможно, влияние царевны Келиа и было велико, но Энджен, как глава Ордена, способного возвращать к жизни умерших, в своих поступках руководствовался не только ее мнением. Святолик не стал бы растрачивать драгоценные познания и пресловутую формулу воскрешения на первый подвернувшийся труп. Он сам говорил об этом при знакомстве с Лайнемом.
  Лайнем закрыл глаза и слабо улыбнулся своим мыслям.
  "Следовало умереть, чтобы заполучить такую новую скучную жизнь".
  Его чуткий слух уловил приближающиеся шаги, доносящиеся из глубин коридоров, и Лайнем немедленно поднялся на ноги, хотя этого и не требовалось. Инстинкты осторожного убийцы, делающие его похожим на зверя, все еще были с ним, и Лайнем не противился подобным проявлениям своей натуры. В конце концов, мнительность была залогом его существования.
  Их было трое, и они направлялись сюда, к этому залу. Лайнем провел в ожидании несколько секунд, слушая их шаги и глядя на массивные створки дверей, через которые должны были появиться идущие сюда люди. Лайнем хорошо слышал их шаги, даже не смотря на тихий плеск воды, льющейся из каменных голов мавов в мелкие бассейны по обе стороны узкой дорожки, ведущей от дверей к площадке, на которой он ждал.
  Одна из створок открылась, и в зал шагнул Энджен:
  - А, Лайнем. Хорошо, что ты пришел раньше.
  Следом за Святоликом в зал вошли Рифери и Пола.
  Лайнем мрачно смотрел на приближающегося Энджена. Молодой Святолик сиял улыбкой, но бывший наемный убийца знал, что его улыбка не предвещает ничего хорошего, кому бы она ни была адресована. Святолик был в прекрасном расположении духа, его помощники, которым Лайнем стал нечто вроде брата, были так же молчаливы, как и прежде.
  - Тебе не нравится это место, - сказал Энджен, останавливаясь перед Лайнемом в нескольких шагах и складывая руки перед собой. - Это нормально. Здесь никому не нравится. Даже мне. Есть ли у тебя какие-нибудь пожелания? Может быть, ты хотел бы почаще бывать на поверхности?
  - Я привык жить там, а не под землей, - глухо проговорил Лайнем.
  - Как и все мы. Ничего, - на какой-то миг улыбка Энджена стала еще шире. - Придет время, и Ордену Предела больше не нужно будет прятаться.
  "Он подразумевает, что это время близко. Он надеется осуществить свои планы в ближайшие годы, и уж по крайней мере самолично дать расцвет новой эпохе, о которой он говорил. Время, когда люди могут возвращаться к жизни, если они умерли преждевременно".
  Лайнем молчал, сверля стоящего перед ним Святолика тяжелым взглядом.
  - Как ты проводишь свое свободное время?
  Этот вопрос застал Лайнема врасплох.
  - Мне хватает книг и тренировочного зала.
  - Развивать разум и тело, - с пониманием сказал Энджен, все так же сияя улыбкой. - Вот что значит оставаться человеком. Кем бы он ни был на самом деле, - неожиданно он стал серьезным.
  - Да, - ответил Лайнем, глядя ему прямо в глаза.
  - Сегодня мы поговорим именно об этом, Лайнем. О том, кем может являться человек, или же тот, кто только выглядит, как человек.
  "О чем это он?"
  - Идем, я думаю, тебе будет любопытно взглянуть на кое-что...
  Энджен повел их вглубь лаборатории, от одного зала к другому, и Лайнем направился следом, замыкая их маленькую процессию.
  Энджен распахнул створки дверей, входя в небольшое и кажущееся низким по сравнению с предыдущими залами помещение. Прямоугольная комната была залита ярким светом, падающим через большое окно в потолке. В центре помещения стоял большой стол, закрытый светло-серым полотном, под которым угадывались очертания каких-то предметов.
  Лайнем, входящий в зал последним, окинул помещение пристальным взглядом. Здесь, как и в других залах этой части лаборатории, было пусто: потушенные светильники на стенах да какой-то хлам в дальнем углу.
  - Я думаю, всем вам будет интересно взглянуть на это, - Энджен, приблизившись к столу, отдернул полотно в сторону. - Особенно тебе, Лайнем.
  Пола, Рифери и Лайнем приблизились к столу, рассматривая лежащие на нем вещи. Святолик не договаривал самого главного, и, судя по всему, понять, что это за предметы предстояло именно им.
  "Особенно мне", подумал Лайнем, рассматривая лежащие на столе книги, какую-то старую картину, прикрытую еще одним черным куском материи, письменные принадлежности, короткий меч и прочие мелочи.
  Эти вещи могли принадлежать кому угодно. Лайнем взял в руки одну из толстенных и увесистых книг в старом коричневом переплете. "История империи, 5-1015 годы", прочел он название, бегло перелистнув страницы. Книга была довольно ветхой, однако, ближе к завершению, Лайнем заметил, что страницы семнадцатой главы куда более потрепаны, чем остальные. Он нашел название главы: "Революция. 543-614 годы с Основания империи".
  - Чье все это, Святолик? - спросил Рифери. Он рассматривал учебный меч, который использовали для тренировок и оттачивания приемов фехтования.
  - Это личные вещи княжича Кэрала Тотиса, - ответил Энджен, мягко извиняющее улыбнувшись им, явно наслаждаясь произведенным впечатлением.
  - Как вам удалось заполучить их? - спросил Лайнем, возвращая книгу на стол. Легкое волнение и злоба охватили его. Это предметы, которые принадлежали проклятому княжичу, способного восставать из мертвых. Вещи того, кто перевернул судьбу бывшего наемного убийцы с ног на голову. Только одна мысль о том, кто когда-то княжич прикасался к этим предметам, бывшими его собственностью, пробуждала в Лайнеме раздражение и ярость.
  - У меня хорошие связи, - ответил Энджен. - Я рассчитывал, что смогу подключить к этому делу Исфер Кинис, Судью Золотого Круга. Она занималась делом Тотиса до того, как царевна Келиа привлекла мое внимание к происходящему на окраинах Клейбэма. К сожалению, сейчас Кинис думает, что искать Тотиса - гиблое дело.
  - Но вы ведь так не считаете? - спросил Рифери и Энджен кивнул:
  - Пришлось, конечно, раскошелиться, чтобы получить доступ к этим безделушкам... Но они нам очень скоро помогут выйти на того, кому они принадлежали.
  У Лайнема потемнело в глазах. Он стиснул кулаки и развернулся к Святолику:
  - Это правда? Но как?
  - Да, это правда, - спокойно ответил Энджен. - Я обязательно расскажу, каким образом мы проделаем это. Забавно, не правда ли? - он ухмыльнулся. - Эти вещи как и многие другие были изъяты из поместья Тотисов для проведения расследования, и теперь они принадлежат нам. Вещи этого... живого и опасного недоразумения.
  - И что же показало расследование? - спросила Пола, приходясь вдоль стола и разглядывая предметы, разложенные на столе.
  - Не очень многое. Княжич слыл знатоком истории и мастером фехтования. Копнув чуть глубже, нам удалось узнать, что предок Тотиса, князь Интей Тотис, во время Пришествия Мерзости и расцвета культа Спящего Светила выступил на стороне Ленджера IV. Сам Кэрал был рьяным поклонником политики этого императора, по рассказам очевидцев, он едва ли не тосковал по тем временам.
  - Занятно, - сказал Рифери, и махнул тренировочным мечом. - Так, должно быть, и он размахивал им, представляя, как сражается за Ленджера и Юрташа.
  Пола тем временем стянула черную материю с картины, и все невольно посмотрели в ее сторону. Это был искусный портрет пожилого человека в панцирном доспехе и темно-синем плаще. Художник сумел передать многое в этой картине, особенно этот живой и проницательный взгляд. Лайнем, увидев на голове изображенного человека корону, перевел взгляд на Энджена:
  - Это он? Ленджер?
  - Да, это он. Мы не знаем, где и когда Тотис приобрел этот портрет, но он хранил ее в особом тайнике в своей комнате. Как вы понимаете, такие вещи, равно как и свои взгляды на прошлое лучше не выставлять напоказ.
  - Что еще узнало расследование? - спросил Лайнем, чувствуя, как стучит кровь в висках. - Почему он сошел с ума и стал... - он умолк и сжал челюсти.
  - И стал бессмертным? - с улыбкой договорил Энджен. - Нам не удалось это узнать. Единственное, на что я рассчитывал, так это постепенно восстановить картину произошедшего в тот вечер, когда он убил свою беременную жену и нескольких слуг, пустившись в бега. Увы, Судья Золотого Круга признала поражение, и гордость не позволила ей переступить через неприязнь и присоединиться к нам, тем самым закрыв доступ к некоторым деталям. Но мне и без Кинис стало многое известно и о Тотисе, и о том, что случилось в тот роковой вечер.
  - Говорили, что он демонопоклонник, - усмехнувшись, сказал Рифери.
  - Глупые сказки, - ответил Энджен. - Прекрасная отговорка для тех, кто верит в дурацкие суеверия. Сдается мне, правда гораздо страшнее. По словам слуг, за несколько дней до своего... помешательства, княжич получил какую-то посылку. Кэрал Тотис и раньше не отличался жизнерадостным нравом, однако после этого его самочувствие стало ухудшаться. Слуги говорили, что княжич захандрил, и потом... - Энджен мягко улыбнулся. - Потом он начал убивать. Не буду говорить о том, что узнать, что же такое княжич получил в этой самой посылке, нам так и не удалось, но это является главным. У меня есть догадка, - сказал Энджен. - И я намерен проверить ее, одновременно с этим разработав план, который окончательно уничтожит Кэрала Тотиса. У меня есть кое-какие предположения относительно того, что случилось с княжичем, равно как и что он получил в посылке и кем он является сейчас.
  - Что за предположения? - нетерпеливо спросил Лайнем, но Святолик только лишь покачал головой:
  - Позже. Я привык анализировать и взвешивать, а лишь потом говорить. Посылка от неизвестных - вот с чего все началось. Шансы узнать, кто отправил эту посылку, равны нулю, но мы можем перейти сразу к поимке Тотиса, минуя все эти тонкости.
  - Хм... - Рифери небрежно отложил меч на стол. - И вы, Святолик, видимо считаете угрозу со стороны беглого обезумевшего княжича достаточно серьезной, чтобы посвящать его поискам свое внимание.
  - Ты абсолютно прав, Рифери. Сейчас это может показаться слишком непонятным и неинтересным, но если моя теория относительно Тотиса верна, то в необозримом будущем он будет источником крупных, очень больших проблем. Именно поэтому нам нужно выследить и уничтожить его как можно быстрее.
  - И как же мы это проделаем, Святолик? - спросил Лайнем.
  - Пола, ты когда-нибудь слышала о ритуале Горящего Зова? - спросил Энджен, повернув голову к магу. Женщина, сложившая руки на груди, пожала плечами:
  - Впервые слышу.
  - Не удивительно. Этот ритуал сложен, для его проведения требуется участие нескольких опытных магов и специальные условия. Главное из них, хм... - Святолик замолчал, пошарив взглядом по столу, и поднял с него небольшое кольцо с гравировкой. - Вот это, например.
  - Что это?
  - Судя по описи личных вещей княжича, это кольцо было подарено ему его женой, Лейз Тотис, в девичестве Маркезис, незадолго до их бракосочетания. Он часто носил его и это делает возможным вычислить княжича по ритуалу.
  - Вы не могли бы пояснить чуть подробнее, Святолик? - Рифери подался вперед, разглядывая кольцо. - Что из себя представляет этот ритуал?
  - Шестая теория архимага Салефа гласит, что предметы способны принимать и какое-то время хранить в себе частицу того живого существа, рядом с которым они пребывали длительный период времени. Эта теория в основном была не востребована из-за сложности реализации, но сейчас пришло время, чтобы прибегнуть к ней. В наши дни существует небольшая группа магов, известных, как общество Латриин. Они скрываются в своем убежище, расположенном в южной части Валлихел и носящем название башня Улариса. Они владеют знаниями и возможностями для проведения ритуала Горящего Зова.
  - Я слышала об этом обществе, - глухо проговорила Пола. - Они живут довольно уединенно, и в их распоряжении есть некоторые сокровища и магические артефакты. Я слышала, что маги Латриин на особом счету у двора Мэлвисов и магической Академии.
  - Все так и есть, - кивнул Энджен. - Думаю, они не смогут отказать мне в небольшой услуге.
  - Что должно произойти во время ритуала? - нетерпеливо спросил Лайнем.
  - Да, ритуал, - Энджен коротко улыбнулся. - При помощи нашего главного атрибута - этого кольца - мы сможем установить определенную связь с его бывшим владельцем, и уверяю вас, очень скоро он будет готов сделать многое, только чтобы эта связь оборвалась. Ритуал носит свое название не просто так. Через какое-то время он сам придет к башне.
  - И я убью его, - сказал Лайнем.
  - О нет, мой друг, встречать его будешь не ты, - заявил Энджен. - Я обо всем позаботился и подобрал достойные кандидатуры, которые займутся княжичем после того, как он даст о себе знать.
  - Что?!
  - Рифери, завтра ты отправишься в Сингин, - Энджен не обратил внимания на взбешенного Лайнема, повернув голову к воину. - Там ты встретишься с Пересмешниками.
  - С Пересмешниками?
  - О, это дивные ребята. Их около двадцати человек, все опытные убийцы. Ты передашь их атаману деньги и письмо от меня.
  - Эти Пересмешники точно захотят с нами работать? - спросил Рифери.
  - Как я и говорил, я уже все уладил. Почти все. Они переживают не лучшие времена и охотно возьмутся за любую грязную работу, особенно за хорошо оплачиваемую. Они уже ждут появления моего человека, и им станешь ты. После встречи с ними ты приведешь их в Нортек, пригород Инералиса, где ты будешь ждать моих дальнейших распоряжений.
  - Понятно, - кивнул Рифери.
  - Мне нужно утрясти в столице кое-какие дела, - с улыбкой провозгласил Святолик, вновь вернувшись взглядом к Лайнему. - Недели через две я отправлюсь к обители, и ты отправишься со мной.
  Лайнем был потрясен. Слова Энджена не укладывались в голове. С недавних пор единственной целью своей жизни Лайнем видел в уничтожении Тотиса - и эта цель была сокрушена решением человека, владеющего силами, которые вернули Лайнема с того света.
  "Зачем? Зачем ему нужно вовлекать в свой план этих Пересмешников? Тотиса должен убить я!".
  Лайнем молчал. Энджен явно знал что-то больше, чем говорил, и он лишь надеялся на то, что Святолик знает, что делает.
  "У него есть какие-то свои мысли насчет Тотиса, но он их так и не озвучил", подумал Лайнем, "этот план заставить княжича дать знать о себе и заманить его в ловушку всего лишь малая часть чего-то большего".
  Лайнем закрыл глаза и опустил голову. Он был обязан Ордену Предела и Святолику своей жизнью, и он был согласен на отведенную ему роль разменной фигуры, но он желал отчетливо видеть свою конечную цель. Лайнем знал, что теперь не устрашился бы любого исхода - он уже видел, пожалуй, самое страшное, что мог когда-либо видеть за свою жизнь - как Тотис восставал из мертвых, чтобы поднять свой магистрел и меч. Теперь Лайнем сам был таким же восставшим мертвецом. Энджен мог строить свои домыслы и планы, в том числе и на него, и только сейчас, разочарованный Лайнем испытал жгучую ненависть к Святолику.
  Своим планом и замыслом уничтожить Тотиса подобным образом, Энджен предавал Лайнема.
  
  ***
  
  Кайм оказалась права: отряд волонтеров достиг Нигвина во второй половине двадцать четвертого дня первого месяца лета, на следующий день после их утреннего привала у холмов Алура. Млесу доводилось бывать здесь по делам несколько лет назад, и теперь, вновь приглядываясь к небольшому процветающему городу, он не находил в нем для себя ничего нового. Однако этим утром они миновали через пару небольших деревенек, располагавшихся неподалеку от городских стен, и Млес видел брошенные дома с наспех заколоченными дверями и окнами, пустые дворы, пашни и пастбища - явные признаки надвигающейся беды. Вид запустения и следы поспешного отъезда людей, живших и трудящихся здесь, произвел на Млеса удручающее впечатление. Нигвин выстоял во время Третьей войны, пробыл в плотной осаде почти целый год во время Четвертой, и ни у кого не было сомнений, что в и грядущем конфликте он вновь окажется под ударом надвигающихся с юга орд иругами. Этот город был расположен слишком близко к юго-западной границе, и местным крестьянам не оставалось ничего, кроме как спасаться бегством.
  В Нигвине было спокойно, по крайней мере, с виду. Горожане чувствовали себя уверенно под защитой высоких и толстых крепостных стен, но Млес думал и о том, что им, в отличие от селян, есть что терять, если они надумают сорваться отсюда на север. Позволить себе переезд вглубь империи могли лишь те, кто имел хорошие деньги или связи там, куда он намеревался перебраться. Большинство же городских, судя по их виду, не сильно волновала перспектива оказаться в окружении полчищ иругами. Пока волонтеры искали постоялый двор, где они остановятся на день-другой, Млес смотрел на лица встречающихся им людей и не видел смятения и мрачной задумчивости. Эти люди жили сегодняшним днем, в котором было полно проблем и дел, а с иругами они будут расправляться тогда, когда те пожалуют.
  "Или же они надеются на своевременный подход армии", подумал Млес, отрицательно качая головой на предложение торговца, выглядывающего из широкого окна своей лавки и зычным голосом предлагавшим проезжающим мимо вольнонаемникам прикупить в дорогу съестных припасов.
  После того, как они отыскали подходящий постоялый двор, где можно было остановится и оставить на содержание фланов, Тейган, Руте, Млес, Рон, Корту и Лака отправились искать точки сбора вольнонаемников, которые можно было найти в любом крупном городе. Кайм и Дари остались отдыхать, и Тейган, выслушав советы хозяина постоялого двора, знавшего, где волонтеры могут поискать работу, повел остальных мужчин в кабак, где, по словам хозяина гостиницы, время от времени появлялись агенты, ищущие исполнителей поручений.
  Им повезло: уже через пятнадцать минут, Тейган, переговорив с одним человеком в душном и полутемном помещении почти пустого кабака, предложил остальным волонтерам дело по проведению поиску вещей, утерянных во время переезда одного из купцов из Нигвина в Лаймиру. По словам агента, буквально несколько дней один из обозов купца был разграблен на безлюдной местности в долине Ручьев, и теперь торговец заинтересован в возвращении ювелирных изделий. Мужчины, коротко посовещавшись, решили взяться за это дело, сулившее хорошие деньги в случае успеха - по словам Тейгана, каждая возвращенная драгоценность будет оплачена за четверть ее цены. Это сыграло решающую роль, и волонтеры вновь подошли к агенту, низкорослому человеку в хорошей одежде, который оказался младшим сыном пострадавшего торговца. Он подтвердил условия оплаты, которая будет произведена после того, как вольнонаемники вернут драгоценности или хотя бы какую-то часть украденного.
  - Вам следует быть осторожными, обоз хорошо охранялся, но все сопровождающие были перебиты, - сказал он. - Мой отец отрядит вам нескольких своих людей в помощь.
  - Мы будем смотреть в оба, - сказал Тейган.
  - Вероятно, это какая-то новая банда разбойников, - заметил Рон. - В долине Ручьев никто не живет, вполне возможно, что теперь они будут скитаться там, ожидая, когда им подвернется что-нибудь еще.
  - Вы сможете выследить налетчиков? Прошло уже четыре дня, они могли скрыться куда угодно...
  - Не беда, - заявил Тейган. - Корту и Лака - отличные следопыты, найдут кого угодно и где угодно.
  После этого сын купца повел их к дому торговца. Хозяин пропавшего груза встретил их в просторном дворе рядом с домом, где они, в холодной тени деревьев, подписали все необходимые бумаги, оформив контракт.
  - Я доверяю гильдии Красного Тысячесвета и вам лично, и надеюсь, что вы справитесь в краткие сроки, - сказал сидящий на скамейке купец, еще не старый, сухощавый мужчина с острыми чертами лица, смотрящий на обступивших столик волонтеров снизу вверх. Млес понимал, о чем он говорит: недобросовестные наемники, не принадлежащие зарегистрированным гильдиям, никогда бы ни смогли рассчитывать на подобное поручение, как возвращение чужого имущества, да еще и драгоценных изделий. Купец лукавил, когда говорил о доверии, навязывая им в сопровождение четверых своих людей, которые наверняка должны были не спускать глаз с волонтеров, особенно когда украденное будет найдено, чтобы наемники не вздумали прикарманить часть драгоценностей.
  - Не извольте волноваться, сударь, - ответил Тейган. - Сделаем все в лучшем виде.
  "Надеюсь, это не закончится так, как в прошлый раз", подумал Млес. На душе у него было тяжело.
  Договорившись, что отправятся на поиски завтрашним утром и обговорив место встречи с людьми купца, вольнонаемники пообедали в ближайшей таверне, после чего Тейган предложил вернуться в постоялый двор, чтобы рассказать о заключенном контракте Кайм и Дари, однако остальные вольнонаемники не поддержали эту затею. В результате в гостиницу отправились Тейган и Рон, Руте отправился навестить старого знакомого, проживающего в Нигвине, а Млес и братья Корту и Лака решили прогуляться по городу до вечера. Млес решил, что будет чувствовать себя куда более комфортней, если отправится на прогулку в одиночестве, чем в компании молчаливых и вечно серьезных вебианцев, и, пообещав вернуться к вечеру, Млес неторопливо зашагал по узкой улочке, ведущей в центр города.
  Нигвин был городом ремесленников и купцов. Здесь было множество кузниц и оружейных, ювелирных лавок и мастерских, прямо указывающих на то, что здешние трудяги привычны к работе с металлом. Отсюда в империю отправлялись на продажу качественное холодное оружие, дорогие украшения, изделия из стали и других металлов. Нигвин располагался неподалеку от Багровых гор, огромного горного образования, обеспечивающего город бесперебойным притоком руды.
  "Понятно, почему никто не бежит отсюда", думал Млес, "люди слишком заняты своей работой, чтобы думать о чем-то еще. Да и столица уже наверняка выдвинула сюда хорошую армию, чтобы защитить Нигвин. Потерять эту огромную кузницу будет преступлением".
  После обеда стало душно, светило-Кана исчезло за рваным покровом быстро прибывающих темных туч. Пасмурная погода и духота говорили о том, что приближается гроза, однако это не заставило Млеса повернуть в сторону гостиницы. Там ему делать было нечего, постоялый двор представлял сейчас для Млеса лишь место, где можно было бы позабыть обо всем и уснуть. Ему не хотелось разговаривать с остальными волонтерами на темы, ограниченные тем, что происходит в империи, и он решил, что его прогулка на сегодня может несколько затянутся. Во всяком случае, ему нравились узкие и полутемные улицы Нигвина, небольшие скверы и маленькие площади. Млес провел около часа в небольшом парке, сидя на скамье на берегу крохотного пруда в густой и прохладной тени деревьев. Когда он вышел из парка, ему навстречу прошли две девушки, раздающие уже редким прохожим красно-белые буклеты. Млес взял один, зная, что от этих приглашений посетить главные площади крупных городов империи к осени у него скоро будет голова кружиться. Империя готовилась встречать Серебряный поток, одно из самых красивых явлений, дававшее о себе знать каждые двадцать лет. Млес бегло пробежался взглядом о пока что скудной информации о том, как идет подготовка и том, что намечается в пятидневной программе празднования. Млес помнил последний Серебряный поток, тогда вид расчерченного ночного неба бесчисленным количеством пылающих белым огнем линий произвел на него неизгладимое впечатление. Пожалуй, в этот раз празднество будет серьезно омрачено лишь войной с иругами.
  Уже готовый понемногу двигаться в сторону гостиницы, его взгляд задержался на фасаде большого здания, располагавшегося напротив выхода из городского парка.
  Отсюда, с другой стороны улицы, Млес мог хорошо разглядеть сооружение, которое он сперва принял за учебное заведение. Вверх, от крупной брусчатки до широких двустворчатых дверей под крытой галереей, вели широченные каменные ступени, слева и справа от которых располагались массивные и низкие постаменты, на которых застыли каменные изваяния сидящих на задних лапах мавов, сработанные довольно грубо, но издалека смотрящиеся внушительно и грозно. Неизвестному скульптору удалось передать истинный, дикий облик этих гривастых четвероногих обитателей болот и тайги, и размещенные на площади города, звери производили впечатление на любого, кто видел их впервые. Фронтон над галереей пустовал и выглядел так, как если бы когда-то давно оттуда убрали скульптуры и барельефы и это, пожалуй, было первым, за что зацепился взгляд Млеса. Присмотревшись получше, он увидел крупные вывески в виде темных рамок, висящих на цепях, которые держали в пастях каменные звери. В рамках было изображение книги.
  "Библиотека".
  Млес неподвижно замер на месте, глядя на серое сооружение. Давненько он не заходил в подобные учреждения, да и стоящую книгу он не брал в руки уже давно. При его роде деятельности было не до чтения, однако давняя страсть не давала Млесу покоя и раньше. В крупных городах он захаживал в библиотеки, не сколько с намерением приобрести что-либо из книг, сколько из интереса. В каком-то роде это тоже было частью его отдыха.
  В темнеющем небе над его головой грянул глухой раскат грома. Млес, посмотрев вверх, не увидел над собой ни единого просвета. Низкие грозовые облака закрывали небосвод, и Млес решил, что ему пора определяться, куда идти дальше - пересечь площадь и посетить библиотеку, потешив собственное любопытство, или же забыть обо всем и возвращаться к постоялому двору.
  Его колебания были недолгими. Первые капли дождя упали на брусчатку и его лицо, когда Млес, все еще держа красно-белый буклет, широкими шагами направился к серому зданию через площадь. Не сбавляя скорости, он быстро поднялся по ступеням лестницы между застывшими изваяниями хищников, заходя в густую тень, царящую под каменным навесом галереи и приближаясь к двустворчатым дверям. Без дневного света и незажженных фонарей здесь царил прохладный сумрак, и Млесу даже потребовалось немного подождать, пока зрение не привыкнет к столь нежданным потемкам и разглядеть дверную ручку.
  Он шагнул в широкий и длинный холл, уловив едва ощутимый запах пыли и ветхости. Млес слабо улыбнулся своим ощущениям. Он любил такие места из-за их индивидуальной непередаваемой атмосферы, за их тишину, кажущуюся не нарушаемой веками, за спокойные и умиротворяющие теплые запахи, источниками которых могут быть лишь старые вещи, еще не утратившие своей актуальности из-за возраста, а наоборот, ставшие еще более ценными.
  Холл был практически пуст, и кроме двух газовых светильников по обе стороны от двери напротив входа, источающих мутный желтый свет, здесь не было ничего, что могло бы привлечь внимание. Это было понятно - все самое ценное располагалось внутри этого сооружения, подальше от выхода. Млес, шагающий по каменным плитам к следующей двери, думал о том, что, должно быть, раньше в этом здании был либо храм, либо какое-то учебное заведение. Это объясняло некоторую странность во внутреннем обустройстве библиотеки, а так же пустующий фронтон.
  Открыв дверь, он шагнул внутрь следующего помещения, оглядывая довольно большое помещение. Теперь Млеса оставили все сомнения - это была действительно библиотека, и, судя только по этому своеобразному демонстрационному залу, немаленькая.
  Напротив вошедшего Млеса располагался широкий стол, за которым сидел уже немолодой мужчина в светлых одеждах. Перед ним лежала открытая книга, и повсюду, куда бы Млес не перевел взгляд, были книги. Ряды полок справа и слева были заполнены, от пола до потолка; тем, кому не досталось места, стояли внушительными стопками у стен и вокруг стола, за которым сидел библиотекарь, и некоторые из этих рукотворных "колонн" достигали человеческого роста. За спиной библиотекаря виднелся короткий коридор, вероятно, ведущий в основной зал. Освещение давали магические камни, заключенные в стеклянные сферы, подвешенные на цепях под потолком - никакого открытого огня. В помещении стоял запах старой бумаги, но он не был неприятным. Даже беглого взгляда хватило, чтобы определить, что здесь тщательно следят за порядком и чистотой.
  - Добро пожаловать, - мужчина, с шумом отодвинув внушительное кресло с огромной спинкой, поднялся из-за стола, шагая навстречу Млесу. Он был высок и статен, двигался быстро и энергично, хотя Млес теперь увидел, что мужчина был не просто в годах, а почти что стариком. Его широкоскулое лицо было открытым, взгляд библиотекаря, не смотря на обилие морщин вокруг глаз, был ясен и проницателен. Он носил густую бороду, его волосы на затылке были собраны в чахлый хвост.
  Образ библиотекаря в своих белых длиннополых одеждах, со своей энергетикой и с этим взглядом показался Млесу несколько нелепым. Он никак не вязался с деятельностью человека, добровольно заточившего себя в четырех стенах в окружении бесчисленного количества книг.
  - Ба! Да вы волонтер, мой друг, - взгляд библиотекаря скользнул по красному значку на груди Млеса. - Красный Тысячесвет, не так ли?
  - Именно так, сударь.
  - Зашли по делу, или ищите что-то особенное?
  Млес замялся. Ему было сложно дать ответ на подобный вопрос.
  - Просто осмотрюсь здесь, если позволите.
  - Прошу вас, - библиотекарь сделал радушный жест в сторону основного зала. - Здесь вы сможете подыскать что угодно на свой вкус. Мое имя Тэлен Хорке, я архивариус и библиотекарь в этом учреждении.
  - Не желаете ли приобрести новые книги Шиату и Ингвура?
  Млес повернул голову налево, в ту сторону, откуда доносился глубокий и томный женский голос, и обмер, увидев за прилавком довольно высокую женщину.
  "Энис", ошарашено подумал Млес, разглядывая ее большие, сложенные за спиной крылья с белыми перьями, сложно уложенные на макушке волосы, делающие ее еще выше, и насыщенно розового цвета кожу. Представительница крылатой расы в темно-зеленом платье с глубоким декольте, облокотившись на прилавок, добродушно рассматривала посетителя ярко желтыми глазами из-под внушительной челки. Кажется, ее ничуть не трогало удивление человека.
  Млес не так часто пересекался с энисами. В империи их было достаточно много, но большая часть проживала в Клейбэме, где Млес был весьма редким гостем. Не смотря на солидный стаж волонтера и путешественника, ему нечасто выпадало даже просто увидеть представителя этой расы, и поэтому до сих пор он не мог понять, что испытывает по отношению к этим созданиям. Энисы внушали одновременно и благоговение и страх из-за своей мистической и непостижимой красоты, возможностей, силы и таинственного происхождения.
   - Нет... Нет, благодарю, сударыня, - ответил Млес, справившись с охватившим его удивлением. - Меня интересуют не новинки, а наоборот, старые книги.
  - Ну, это по моей части, - улыбнулся Тэлен. - Зариса знает все о книгах, которые выходят в печать, - пояснил он, - я же собираю все те труды, которые уже не печатают, и которые было бы не грех сохранить.
  - Довольно необычно увидеть здесь эниса, - сказал Млес, кивнув Тэлену, и, повернув голову к Зарисе, робко улыбнувшись ей. - Ведь ваши соотечественники, как я знаю, предпочитают жить в империи людей только в Клейбэме.
  - Я покинула Коорх, потому что он мне наскучил, а Клейбэм слишком похож на мою родину, - сказала энис. - Поэтому теперь я здесь.
  - Зариса любит книги не меньше моего и вашего, сударь, - с улыбкой проговорил библиотекарь.
  - Мне кажется, Тэлен слишком увлечен своей коллекцией фолиантов, - с наигранной скукой в голосе сказала Зариса, обращаясь к Млесу. - Я понимаю, что он любит свою работу, но, по-моему, мог бы почаще обращать внимание и на меня.
  - Идем, мой друг, - благодушно улыбающийся Тэлен зашагал в сторону основного зала, и Млес последовал за ним.
  Этот зал был еще просторнее и выше, чем комната, которую они только что покинули. Помещение, разделенное стенами с арочными порталами, было полностью приспособлено для хранения книг. Повсюду были полки, уходившие под самый потолок, и все они были заполнены книгами. В каждой комнате были небольшие столы и скамьи, видимо, для тех, кто желал обсудить цену или полистать тот или иной том. У каждой стены были высоченные лестницы, при помощи которых можно было забраться под самый потолок к той или ной полке. Млес не раз видел подобную картину, и каждый раз его донимал только один вопрос: как владельцы подобных учреждений ориентируются в этом изобилии?
  - Впечатляет, - сказал он, оглядывая ряды полок, освещенные приглушенным светом все тех же магических светильников. В зале была необычная акустика из-за высокого потолка, и голос Млеса прозвучал необычно громко и четко. Конечно же, здесь было очень тихо, и любые, даже тихие звуки казались слишком громкими. Тишину нарушали лишь приглушенные, кажущиеся далекими раскаты грома и едва слышный шелест капель дождя по крыше.
  - Не боитесь воров?
  - Опасаюсь, - признался Тэлен. - Глядя на все эти книги мне тоже порой кажется, что вору не составит труда тихонько украсть что-нибудь прямо средь бела дня, или просто прихватив с полки и бросившись наутек... Но Зариса превосходно фехтует и кое-что смыслит и в магии.
  - Понятно, - Млес кивнул. - Здесь, в этом здании, раньше было какое-то другое учреждение?..
  - Да, три года назад здесь был университет, - ответил Тэлен, остановившись посередине зала, и развернувшись к Млесу всем корпусом. - Потом университет прикрыли, и временно это здание пустовало. Наша городская библиотека перебралась сюда относительно недавно.
  - И как? Не жалеете?
  - Ничуть! - Тэлен добродушно улыбнулся. - Старое здание библиотеки уже снесли, оно было слишком ветхим... А-а, чуть не забыл. Могу я узнать, ваше появление в городе не случайно?
  - Дела, - коротко ответил Млес.
  - Надеюсь, вы прибыли сюда покончить с бандой Итэрилуна.
  - Впервые слышу о такой.
  - Это довольно крупный отряд бандитов. Они образовались совсем недавно, в конце прошлого лета. За эти месяцы они наворотили столько дел, что на сегодняшний день за голову Итэрилуна назначено пятьдесят тысяч имперских аллов.
  - Вот как... Я долгое время был не у дел, - сказал Млес. - Наверное, поэтому ничего не слышал о них. Нет, нет, сударь, мы прибыли сюда для другой задачи.
  - Очень жаль. Итак... - архивариус сложив руки перед собой, быстро глянул налево и направо, словно бы желая убедиться, что полки и их содержимое никуда не исчезли.
  - Вы не намерены приобретать что-либо сейчас, и поэтому... - он умолк, выразительно взглянув на Млеса. Тот усмехнулся:
  - Сейчас - да, не намерен. Но я хотел бы взглянуть на то, чем вы располагаете. Если мне действительно приглянется что-нибудь, то я обязательно вернусь сюда с необходимой суммой денег после того, как я улажу свои дела.
  - Спешу предупредить вас, сударь, что старые книги в наши дни стоят недешево...
  - Насчет этого не волнуйтесь.
  - Ну что ж, чтобы вам предложить для начала... Что вас больше интересует: семь томов Вару, сборник рассказов князя Асулиса, автобиографические очерки Теобилида?
  - У вас есть исторические труды Гевиса?
  - Превосходная книга! У меня было два экземпляра, но, к сожалению, последний из них приобрел заезжий аристократ, два года назад, если точно...
  - Кревим... - пробормотал Млес, опуская голову.
  - Вам так нужна эта книга, сударь?
  - Мне кажется, я гоняюсь за ней уже целую вечность.
  - Мне знакомы ваши чувства, - сказал Тэлен. - Я и сам время от времени испытываю подобное разочарование, когда разыскиваю тот или иной фолиант, достойный внимания и денег. Почему вас так сильно влечет труд этого историка?
  Млес исподлобья посмотрел на архивариуса. Он стоял перед ним, выпрямивший спину и сложивший руки на груди - от него веяло уверенностью и силой. Не стоило гадать, что перед заезжим волонтером был настоящий специалист своего дела, чувствовавший себя как рыба в воде в сфере вопросов, касающихся истории.
  - Я собираю информацию о прошлом, - со вздохом сказал Млес. - Все, что было до эпохи Тьмы, а так же первые века эпохи Расцвета.
  - Вы историк?
  - Нет, что вы, - Млес слабо улыбнулся, представив себя в стезе ученого. - Если только на уровне любителя.
  - Странное увлечение для вольнонаемника, сударь, - усмехнулся Тэлен. - Не поймите меня превратно. Я посвятил книгам всю свою жизнь, и видел самых разных людей, которые разделяли со мной эту страсть. Однако среди них я еще не встречал волонтеров...
  - Понимаю. Родители привили мне это увлечение, и я сам потратил и до сих пор трачу немало времени и средств на свою личную библиотеку.
  - Могу я узнать ваше имя, сударь?
  - Млес Арказис.
  - Арказис? Так вы из знатной семьи, - Тэлен, казалось, был приятно удивлен, и его удивление было искренним.
  - Бывшей, - ответил Млес, чувствуя, как в его душе шевельнулось нечто, похожее на гордость, которая была тут же погребена под мрачным осознанием того, что нынешнее положение его рода ничуть не лучше других подданных империи.
  - Какой же герб и девиз у вашей фамилии? - с улыбкой спросил Тэлен. Млес вспомнил старый стяг, который бережно хранил после смерти отца, практически не прикасаясь к нему. Фамильное знамя было для него чужим, обычным напоминанием о том, кем были его предки и кем он сам мог бы быть, сложись судьба иначе.
  - Зеленая ель на темно-синем фоне, под тремя звездами. Девиз Арказисов - "Ночной лес укроет меня".
  - Хм... Прошу простить мое любопытство, но что он означает?
  Млес улыбнулся:
  - Мои предки были егерями. Один из них сослужил добрую службу одному из великих князей и был посвящен в рыцари, потомки которого со временем получили достаточно богатств, чтобы самим быть признанными мелкопоместными князьями. Это было очень давно, порядка семисот лет назад.
  - Однако ваша фамилия кажется мне знакомой на слух... Припоминаю, я что-то читал о представителях фамилии Арказисов.
  - Вот как?
  - Да... Да, теперь припоминаю... - Тэлен, озадаченно рассматривавший стоящего перед ним мужчину, словно бы пытался увидеть за его образом предшественников Млеса, говорил медленно:
  - Если мне не изменяет память и если вы действительно потомок того самого Арказиса, то ваш не столь далекий предок принимал участие в войне Раздора, точнее, он был в свите великого князя Ялина Миогиса... По крайней мере, в пятом томе из сборника новой истории Токала есть перечень фамилий всех князей, входивших в свиту дворян, прибывших к морю Черана со своими войсками и регулярной армией...
  - Вы абсолютно правы, - сказал Млес. - Мой предок, Савил Арказис, действительно тогда был в свите великого князя. Вот уж не думал, что его имя попадет в чей-либо исторический труд.
  - Получается, формально вы княжич?
  - Этот титул мне никогда не присуждался. Мой прадед разорился в ходе крайне неудачного вложения значительной части богатств, и после этого наша семья потеряла остатки своего влияния. Мой покойный отец унаследовал титул князя, но я его уже не получу.
  - Пренеприятная история, мой друг.
  - После войны Раздора подобные случаи стали обычным делом, - Млес беспечно пожал плечами. - Империя меняется, но жизнь идет своим чередом. Мне не о чем сожалеть.
  - Но все же, какое необычное сочетание: вольнонаемник, выходец из дворян, любитель истории, - Тэлен усмехнулся. - Хм, кажется, я знаю, что вам предложить. Вы слышали об энциклопедии Иреко?
  -Хм... Нет, - Млес покачал головой. - Впервые слышу.
  Тэлен отвернулся к одной из стен, без труда подхватывая лестницу, сработанную из легких и прочных пород дерева, встречающихся в южных краях Энкарамина. Млес смотрел, как архивариус поднимается наверх, доставая с полки довольно внушительную по размеру и толщине книгу.
  - Вот, взгляните, - спустившийся с лестницы Тэлен, придерживая фолиант одной рукой, другой жестом пригласил Млеса к ближайшему столу. - Я думаю, вам, как ценителю книг, эта несомненно понравится.
  Млес приблизился к столу, на который Тэлен бережно положил книгу. Свет, льющийся сверху, казался приглушенным, и от этого Млесу казалось, будто бы вся библиотека погружена в свою незабываемую атмосферу таинственности и загадочности - однако этого света хватало, чтобы читать, не испытывая неудобств. Светло-коричневый переплет и обложка из кожи рамита, на которой было весьма искусное и сложное стилистическое изображение какого-то цветка. Один только внешний вид, равно как и толщина энциклопедии говорили о том, что эта книга стоит немалых денег.
  - Иреко, - сказал Млес, присаживаясь на скамью напротив Тэлена. - Уж не тот ли это Иреко, который скончался в полной нищете сто пятьдесят лет назад?
  - Да, он самый. Мален Иреко, выдающийся историк и исследователь родом из Кулету, маленького рыбацкого поселения в Меркане. Родился и вырос в бедности, и умер от болезни, не в состоянии оплатить услуги врачей... Ему было всего сорок лет когда его не стало, сударь, и эта энциклопедия стала трудом всей его жизни. Не приди Собиратель душ за ним так рано, быть может, он стал бы создателем и других замечательных книг и брошюр.
  Тэлен перевернул обложку и развернул книгу так, чтобы Млес мог прочитать титульный лист.
  - Это не обычная энциклопедия. Иреко обошел всю империю Алтес, путешествовал по всему материку, бывал в Коорхе и даже спускался в подземное царство вису, и, не смотря на это, все же он был больше исследователем и путешественником, чем историком. В этом фолианте за годы своих странствий Иреко собрал различные термины, факты, определения, легенды и мифы, все значимые события, происходившие в разные времена... По сути, это даже не энциклопедия, а нечто большее, что-то другое.
  Слушая архивариуса и разглядывая старую толстую бумагу титульного листа, Млес почувствовал пробуждающийся интерес. Оторвав взгляд от букв, созданных при помощи уже не использующегося способа печати, он посмотрел на Тэлена:
  - Сказание о Крамаджен здесь тоже есть?
  - Да, - Тэлен просиял, - и это моя любимая легенда, не смотря на то, что она столь ужасна... Скажите, сударь, вы верите в существование Крамаджен?
  - Сложный вопрос... Никогда не задумывался об этом. Скорее всего, нет. Я слышал о многих вещах, которые влияли на судьбы огромного количества людей, но Крамаджен... - Млес отрицательно покачал головой. - А вы верите?
  - Да, мой друг. Я считаю, что это не миф и не вымысел. Цветок тьмы существует, и он действительно влияет на ход истории.
  - Но каковы доказательства?
  - Ни у меня, ни у кого-либо еще таких доказательств нет. Мы не в силах узнать, правда ли это, или нет, но мне достаточно веры.
  Тэлен, со всей серьезностью глядя на Млеса, поднял жилистый кулак и легонько постучал себя по груди.
  - Можно отрицать умом порождение Кревима, но вера, которая живет здесь, ломает все сомнения, как соломинку.
  - Это хорошие слова.
  Тэлен открыл энциклопедию ближе к середине, и, немного полистав, вновь развернул ее к Млесу раскрытыми страницами.
  Млес увидел большое изображение карты древнего материка, где зародился человеческий род. Этот рисунок занимал разворот двух страниц, и Млес, глядя на очертания Дэтейгу, выведенные черной тушью, думал о том, что людям, должно быть, уже никогда не вернуться в этот край. Подняв глаза, но прочитал на краю страниц: "Карта Дэтейгу, воссозданная на момент завершения Исхода". На карте континента не было привычного изображения городов - башенок и куполов. Тот, кто создавал эту карту, указал на ней лишь места, где они были и их наименования. Млес без труда нашел название древнего города Вакареган. Именно там, если верить древним летописям и легендам, была башня Кревима, и именно на руинах этого города начал возрастать Крамаджен.
  Тэлен, поднявшись, отошел в сторону, и Млес увидел, что архивариус, нагнувшись к полкам, что-то достает оттуда. В неярком свете тускло блеснули старомодные кубки, тихонько звякнула сталь и стекло. Млес улыбнулся.
  - Не желаете ли выпить? - негромко спросил Тэлен, возвращаясь к столу. Млес посмотрел на маленький и узкий графин, наполненный темно-красным вином, которое при таком освещении казалось почти что черным.
  - Благодарю.
  - Думаю, нам есть о чем поговорить, - сказал Тэлен, разливая вино в кубки. Выпрямившись, он посмотрел в ту сторону, где располагался приемный зал, и где оставалась энис.
  - Зариса не любит, когда я выпиваю на рабочем месте, - пояснил он. - Хотя и сама не чурается пропустить бокальчик-другой...
  Млес добродушно усмехнулся в ответ на его слова.
  - Как вы думаете, - заговорщицким тоном сказал Тэлен, чуть подаваясь вперед. - Быть может, нам стоит ее пригласить?.. Нехорошо получается!
  - Действительно, давайте пригласим, - согласился Млес.
  - Ох, как она сейчас ругаться будет, - проворчал Тэлен, и, прочистив горло, сказал громче:
  - Зариса! Подойди сюда, будь так добра.
  Голос у архивариуса был громким и сильным, и Млес еще раз невольно поразился этому человеку. Он был вовсе не похож на того, кто день-деньской прозябает над древними фолиантами.
  Позади послышались приглушенные шаги и голос энис, застывшей на входе в зал:
  - Так-та-ак...
  - Зариса, - как ни в чем ни бывало сказал Тэлен, с улыбкой глядя на нее, - я и этот сударь приглашаем тебя к столу. Что скажешь?
  - Рабочий день еще не закончился.
  - Да брось ты, идет дождь, началась гроза... Кому придет в голову идти в библиотеку?
  - Ну хорошо, - после секундной паузы ответила Зариса, и Млес уловил в ее голосе наигранное снисхождение. - Сейчас подойду, только закрою двери.
  Широко улыбающийся Тэлен перевел взгляд на Млеса.
  - Еще ни разу не доводилось пить вино в библиотеке, - признался он.
  - Еще ни разу не доводилось пить вино в библиотеке с волонтером и отпрыском знатной семьи, - в тон Млесу заявил Тэлен. Судя по голосу архивариуса, тот явно приободрился возможностью выпить, равно как и удачно прошедшими "переговорами" на этот счет с совладелицей.
  Млес не разделял его воодушевления. Он достаточно настрадался за последнюю зиму и теперь он отдавал отчет, что больше никогда не перешагнет черту, за которой лишь беспробудное пьянство и короткая дорога к концу всего. Млес уже был на этой дорожке, и он не собирался возвращаться.
  Повернув голову на неторопливые шаги, он увидел высокую статную фигуру Зарисы, приближающуюся к ним. В руке она держала фужер, и, приблизившись, она грациозно пристроилась с краешка скамьи рядом с Тэленом.
  - Наливай, - без особого энтузиазма сказала она. - Я так и думала, что ты прячешь бутылку где-то здесь... О чем толкуете? - Зариса чуть подалась вперед, разглядывая карту Дэтейгу.
  - О древних легендах и летописях, - ответил Тэлен, выливая в высоченный фужер энис остатки вина из бутылки. - Этот сударь, заглянувший к нам, не простой вольнонаемник. Он потомок старой княжеской фамилии, и в свободное время собирает книги, как и я.
  - Правда? - Зариса уставилась на Млеса широко раскрытыми глазами, чей желтый цвет при таком освещении казался необычайно глубоким и насыщенным.
  - Да, это так.
  - Мы говорили о Крамаджен, Зариса. Ты ведь знаешь эту древнейшую легенду людей?
  - Слышала, - энис облокотилась на стол и взяла свой наполненный фужер длинными и тонкими пальцами. - Если бы не ваш страшный маг, которого вы возвели в ранг темного бога, люди никогда бы не появились на Энкарамине, - она загадочно улыбнулась. - И я думаю, что энисы многое бы потеряли, если бы этого не случилось.
  Млес вновь посмотрел на раскрытую перед ним карту мертвого континента:
  - У меня был друг, который говорил, что хотел бы собственными глазами взглянуть на Дэтейгу.
  - Разделяю его желание, - отозвался Тэлен, пригубив вино. - Впрочем, вы говорите, "у меня был друг"...
  Млес кивнул, подтверждая догадку архивариуса.
  - Что касается Крамаджен, - тут же продолжил он, чтобы не создавать повода для неловкой паузы. - То это тоже моя любимая легенда, хотя я и не верю в нее. Завершение эпохи Тьмы, смерть Кревима и его приспешников, конец пятнадцати царств, великое переселение человечества за океан Сияния, - он вздохнул, - опустевший континент. И там, где раньше была башня Кревима, произрастает магический цветок, сулящий новые бедствия тем, кто сумел спастись.
  - Да, - Тэлен, слабо улыбаясь, покивал головой. - Да, это именно то, о чем я говорю.
  Млес улыбнулся в ответ, вновь посмотрев на лежащую перед ним книгу:
  - Что в этой энциклопедии есть еще интересного? Из артефактов древности, я имею ввиду. Энигмы, Лук Киплиана, посох Сиалы?..
  - Все это здесь есть, сударь, - сказал Тэлен. - Энциклопедия Иреко дает описание этим вещам, равно как и тем временам, в которые эти вещи давали о себе знать тем или иным образом. Желаете ознакомиться с чем-либо более подробней?..
  - Быть может, легенда о луке Киплиана?
  - Прекрасное сказание, - заметила Зариса. - Почему именно оно?
  - Ну, во-первых, я и сам практикую стрельбу из лука, - Млес слабо улыбнулся. - Во-вторых, я действительно мало что знаю об этой легенде. Не сочтите за бестактность, но ваш народ не очень охотно делятся своими секретами и историей.
  - Равно как и ваш, - с ехидцей заметила Зариса.
  - Неправда ваша, друг мой, но в этом нет вашей вины. Вы - волонтер, и каким бы прекрасным не было ваше образование и устремления, ваш род деятельности не позволит вам уделять должное количество времени подробному изучению древней истории, так как правды мало, но из ее фрагментов можно сложить целостную картину происходящего.
  - Не смею возражать, я полностью согласен с вами.
  - Зариса, не будешь против, если я буду рассказывать эту легенду? В конце концов, она касается истории твоего народа...
  - О, вовсе нет. Мне порой кажется, что ты уже знаешь эти сказания лучше меня, и вообще, я люблю слушать, как ты рассказываешь.
  - Благодарю, - Тэлен с улыбкой перевел взгляд на Млеса. - На мой взгляд, сказание о луке Киплиана в этой книге изложено куда лучше, чем в других трудах. Иреко бывал в Коорхе, и прожил там три года - достаточно времени, чтобы ознакомиться с легендами и былинами энисов на должном уровне. Итак, Киплиан был одним из воинов-героев энисов, жившим более семи тысяч лет назад. В ту пору гегемония Древних Демонов Хаоса подходила к концу, хотя они по-прежнему правили всем миром. По легендам энисов, главная цитадель Демонов располагалась среди горных массивов Коорх, у подножия которых ютились первые поселения энисов.
  - Коорх с древнего энисийского означает "основание"? - спросил Млес.
  - Именно так, - ответила Зариса.
  - Киплиан появился на свет незадолго до того, как Демоны покинули мир, - продолжил Тэлен. - Энисы мирно существовали рядом с ними в течение нескольких тысячелетий, и когда Великие Демоны захотели уйти, они решили напоследок отблагодарить своих детей за верное служение. В знак того, что довольны своими "наследниками", они создали магический лук, наделив его ужасающими магическими силами. Даже маги современности из числа энисов не смогли повторить подобное. Этот лук и три магических стрелы Демоны передали Киплиану, как одному из уважаемых членов общин энисов. После этого, спустя еще несколько веков, Древние Демоны Хаоса покинули этот мир...
  - Прошу прощения, что перебиваю вас, сударь, - сказал Млес. - Это правда, что все исторические источники энисов умалчивают факт того, когда точно и каким образом эти могущественные создания ушли?
  Тэлен выразительно посмотрел на энис, и та, закатив глаза и загадочно улыбнувшись, пожала плечами.
  - Да, это так, - продолжил архивариус. - Однако в ходе своих изысканий Иреко пополнил число тех исследователей, которые склонялись к той точки зрения, утверждающей, что даже сами энисы не смогли точно уяснить, как это произошло.
  - Спасибо. Продолжайте, прошу вас. Киплиан нашел применение этому подарку?
  - Киплиан - нет, - Тэлен улыбнулся. - Он был героем и вождем энисов, объединившим разрозненные общины своих собратьев из бесчисленных раздробленных семей в несколько крупных союзов. Магический лук стал символом власти, но применение ему нашлось лишь пять тысяч лет назад, во время первой и последней революции энисов, которая расколола их альянсы общин. Это случилось сразу после того, как они нашли Вторую белую энигму. Думаю, про них вы знаете?
  - Да, в свое время я прочел несколько трудов насчет этих артефактов. Их тоже создали Древние Демоны Хаоса, но никто не знает, для чего они нужны. Известно лишь, что каждая энигма обладает огромной магической мощью, а так же удивительной способностью подчинять умы тех, кто находится рядом, - Млес помолчал, подбирая слова. - Они словно бы обладают аурой власти, подавляющей волю и сознание разумных существ.
  - Абсолютно верно. И это же случилось и с энисами. Вторая энигма - тогда ее считали первой, которая, как выяснилось гораздо позже, находится у венджимов - была обнаружена разведчиками энисов в Лагонне, там, где стоит монумент Спящей девы. Энигма была обнаружена в одном из девяти полукруглых углублений, которые опоясывают Деву, и первопроходцы пришли к выводу, что существует еще восемь подобных сфер. Энигму доставили во дворец одного из вождей, двору которого служили разведчики, и тогда она проявила свою сущность. Другие вожди энисов, узнав об этом артефакте, захотели заполучить его в свое распоряжение, даже не понимая, зачем он им нужен. Началась гражданская война, союзы рассыпались, и тогда, - Тэлен покивал головой с мрачным видом, - тогда пришло время испытать лук Киплиана в полевых условиях. Несколько отрядов противостоящих друг другу общин ворвались в гробницу, где покоились останки Киплиана и его лук. После короткой и жесткой стычки, победители смогли завладеть этим оружием, и один из самых опытных воинов энисов, Вилаар, пустил одну из трех стрел в ту сторону, где располагались враги его общины. Должно быть, он и сам плохо представлял, что должно произойти во время выстрела. Он лишь знал, что стрелять нужно издалека. Легенда описывает этот выстрел во всех подробностях: когда Вилаар натянул тетиву, лук, тетива и стрела словно бы наполнились светом изнутри. Когда он отпустил тетиву, пустив напоенную светом и огнем стрелу в небо над Коорхом, она взмыла с необычайной силой и мощью, оставив за собой медленно тающий золотой след. По огромной крутой дуге эта стрела перелетела через горы и упала на территорию одного из лагерей энисов. Разрушения, которые она нанесла, были чудовищны. Стрела взорвалась, и этот взрыв уничтожил не только лагерь энисов, но и несколько городов, располагавшихся в глубине Коорха. Так же погибли и грабители гробницы Киплиана и сам стрелок Вилаар.
  - Ого... - только и сказал Млес.
  - Никто не ожидал подобного эффекта, хотя нельзя сказать, что этот выстрел заставил энисов сложить оружие сразу же. Они воевали еще несколько месяцев, и уже после того, как победитель в гражданской войне был определен, в Коорхе наступил мир. Он ознаменовал начало новой эры для энисов, а так же создание их нового общества и порядка. Так возник Свободный социум энисов, который существует до сих пор.
  - Хвала моим предкам, - вставила Зариса.
  - И что же стало с луком и стрелами? - спросил Млес, отпивая от кубка.
  - Их нашли, хотя и не сразу. Первый Магистр энисов Раодек поместил отвоеванную энигму и лук Киплиана с оставшимися двумя стрелами в особое магическое хранилище, которое надежно охранялось гвардией, - Тэлен облокотился на стол, обхватив пальцами подбородок. - Они пробыли в этом хранилище долгое время, почти четыре тысячи лет. Новым поводом применить это ужасающее оружие за всю историю народов Энкарамина, стал приход Апостола и Талазар-Муун, известных так же как норзисы. Думаю, вы так же изучали этот необычный конфликт...
  - Да, но не в полном объеме... Многие факты мне так и не удалось найти, - сказал Млес. - Прошу вас, продолжайте. Вас действительно очень интересно слушать.
  - Благодарю. Если хотите, позже мы вернемся к Апостолу и его рати, но пока что - лук Киплиана. Как вы знаете, сударь, Апостол с самого первого момента своего появления обладал огромными силами. Империя, ослабленная тяжелейшей и длительной войной с иругами, не могла противопоставить этому созданию и его чудовищным слугам практически ничего. После нескольких лет борьбы, когда погибли несколько армий, выдержавших натиск иругами, Аркем Мэлвис, первый император дома Мэлвисов, приемник основателя Мэйрида, запросил помощи у энисов. Магистр и его советники, поразмыслив над развивающейся ситуацией, пришли к выводу, что Апостол и его чудовища должны быть уничтожены, как можно эффективней и быстрее, пока они не распространились по всему континенту. Именно для этого они решились использовать лук Киплиана. Один-единственный выстрел должна была совершить дочь Магистра, Элливия. Этим выстрелом с Апостолом должно было быть покончено, но... - Тэлен вздохнул, складывая руки на столе. - Что-то пошло не так. Вероятно, и люди, и энисы ошиблись в своих догадках относительно местоположения Апостола. Тем не менее, стрела, пущенная Элливией, уничтожила огромное количество норзисов. Бывали ли вы на берегах Круглого озера, что в западной части долины Мэнмул?
  - Да, не раз, - кивнул Млес. - Оно образовалось в том месте, куда упала стрела, пущенная Элливией.
  - Да, это так. Но Апостол сумел спастись, и, более того, полчища его слуг смяли ставку энисов, откуда был произведен выстрел из легендарного лука. В ту ночь погибла Элливия, много энисов и людей, и, что самое ужасное, лук Киплиана и последняя стрела были вновь потеряны. Тогда всерьез опасались, что Апостол сможет завладеть этим оружием, и тогда с народами Энкарамина будет покончено. Однако этого не случилось. Лук Киплиана и последнюю золотую стрелу так и не нашли, хотя долгие поиски велись как и энисами, так и людьми, даже после того, как Апостол был повержен.
  - Как же это случилось? Я знаю несколько версий убийства Апостола, но так и не могу принять решения, какой из них верить.
  - Ваше замешательство можно понять, - Тэлен пожал плечами. - Апостол и норзисы бродили по Энкарамину не вчера, и тот хаос и разрушения, которые они причинили, лишь поспособствовали неразберихе, из-за которой узнать правду сейчас не представляется возможным.
  - И какой же версии придерживаетесь вы?
  - Что ж, тогда мне следует начать с момента появления Апостола на Энкарамине. Он дал о себе знать примерно спустя пятьдесят лет после прибытия людей с погибшего материка Дэтейгу. В ту пору молодой и амбициозный князь Райф Тебис организовал экспедицию на запад, в поисках новых земель для заселения. В его свиту входили несколько сильных магов, так как, судя по жизнеописанию князя, Тебис весьма сожалел, что был обделен магическими силами, но он испытывал тягу к знаниям и силе, достичь которых никогда не мог. Летом сорок девятого года после Основания империи, или же в восемь тысяч триста девяносто пятом году от Создания мира по древнему календарю, Тебис и его сподвижники углубились в Ровенролт, Туманную долину, место, которое и сейчас считается слабо исследованным и практически необитаемым. Собственно, понять, что там произошло, уже невозможно, так как кроме Тебиса в живых из четырех сотен слуг и переселенцев не осталось никого. Официальная легенда гласит, что при помощи магов Тебис смог обнаружить древнейшее захоронение, вскрыв которое, он нашел артефакт, превративший его в Апостола и пробудивший спящие под землей в Ровенролте легионы Талазар-Муун. Естественно, эти чудовища уничтожили всю экспедицию, после чего Апостол направился обратно, к территориям империи.
  - Трудно поверить, что это было почти тысячу лет назад, - со вздохом заметила Зариса, когда Тэлен сделал короткую паузу, чтобы отпить от кубка, и Млес взглянул на энис:
  - Талазар-Муун, это ведь древнее энисийское наречие, сударыня? "Муун" означает демон, а первая часть?..
  - Если перевести точно, то по-энисийски Талазар-Муун означает "младшие демоны пустоты", - ответила Зариса.
  - Расскажите о магической глефе Апостола, сударь, - попросил Млес, поднимая свой кубок.
  - О да, та самая глефа!.. Махивела, оружие, созданное хозяином Стержня мира. Именно Махивела стала причиной всех бед. Именно эта глефа, которую Тебис нашел в Ровенролте, превратила его в полубога, изменив его человеческую сущность и даровав бессмертие. В эту глефу были инкрустированы магические камни, которые даровали власть над легионами норзисов. Судя по всему, сущность князя была полностью поглощена глефой, и он желал истребить всех людей на Энкарамине, а следом и энисов, и иругами. Вероятно, после этого дело дошло бы и до вису...
  - Почему же не до Серых? - озадачилась Зариса.
  - Возможно и до них, но я сомневаюсь в этом... Серые были созданиями, порожденные Затворником, и самое главное, что в ту пору удалось узнать об Апостоле, так это то, что он держит в руках оружие-артефакт, созданное этим богом. Махивела была даром и проклятием одновременно. Тот, кто брал ее в руки, обращался в существо, лишенное всякой воли, чья суть заключалась лишь в выполнении воли Затворника.
  - Что ж, вероятно, в ту пору он хотел лишь уничтожить всех нас, - заметил Млес.
  - Да, возможно. Было мнение, что Махивела была подкинута слугами Затворника к тем территориям, куда должны были вскоре прийти люди, и существа, известные как норзисы, были заранее приведены в Ровенролт и погружены в магический сон до тех пор, пока Махивела не будет найдена первопроходцами.
  - И как же, по-вашему, Апостола удалось убить? - спросил Млес.
  - Вы, должно быть, слышали несколько версий. Я придерживаюсь следующей: убийство Апостола произошло спустя десять лет после его появления и спустя четыре месяца после того, как попытка уничтожить его при помощи лука Киплиана обернулась неудачей. Нельзя сказать, что выстрел Элливии и ее смерть были напрасны. Не исключено, что этот выстрел и взрыв, образовавший озеро Круглое, произвел впечатление даже на Апостола. Люди бросили в бой свои последние силы, и при поддержке энисов, им удалось его убить. Я склоняюсь к версии, которую в свое время озвучил Навител, один из летописцев и очевидец тех событий: смерть Апостола в заключительной битве у холмов Алура была случайной. Десятая армия теснила норзисов, удерживая центр и атакуя с флангов, когда один из таких ударных отрядов, состоящий из тяжеловооруженных рыцарей, при очередном прорыве с правого фланга обнаружил человека в черно-синих доспехах, держащего в руках глефу. Апостол восседал верхом на одном из особенно крупных представителей норзисов. Командир атакующей группы понял, что такой шанс упускать нельзя, и в ходе стремительного прорыва, стоившего многих человеческих жизней, Апостол был убит. Норзисы, оставшиеся без своего повелителя, обратились в бегство на запад, и за ними устремилась почти вся Десятая армия. Тела Апостола так и не нашли, равно как и Махивелы.
  - Получается, этот артефакт ушел прямо из-под носа победителей, - Млес развел руками. - А что же стало с норзисами?
  - Они смогли уйти, и не сказать, что их к моменту гибели Апостола было мало. Десятая армия так и не смогла догнать их, и несколько огромных стай этих созданий бесследно скрылись.
  - Так они вымерли, оставшись без своего правителя? - спросил Млес.
  - Этого никто не знает, - Тэлен с мрачной улыбкой кивнул. - Люди не стали продолжать их поиски. Есть версия, что несколько тысяч уцелевших норзисов ушли к океану Закатов.
  - То есть?.. - Млес запнулся и озадаченно взглянул на Тэлена. - То есть, они вернулись к Затворнику?..
  - Не исключено, хотя кто знает... Лично у меня мало сомнений в том, что Махивела была создана Затворником, кто бы что ни говорил, сколько бы ни расшибалось ученых лбов на дебатах. Махивела была выкована Затворником для того, чтобы ее обладатель через огромные расстояния мог исполнять волю бога. Равно как и Талазар-Муун, которые, как я думаю, были специально выведены для служения Апостолу.
  - Хм, довольно странно и то, что с самим Затворником люди столкнулись значительно позже, когда император Нор повел огромную экспедицию к магическому куполу Серого королевства...
  - Да, тогда-то и выяснилось, что у Энкарамина есть могущественный покровитель, который, не смотря на огромные силы и могущество, появляется на глаза лишь когда кто-то или что-то действительно мешает его планам. Затворник быстро дал понять, что континент принадлежит ему, равно как и все магические реликты, до поры до времени спящие в своих захоронениях. Князь Тебис был одним из тех, кто нашел один из подобных источников силы и проклятия, погубив и себя, и огромное количество разумных созданий разных народов.
  - Как вы думаете, - помолчав, Млес поднял глаза от опустевшего на две трети кубка на Тэлена. - Затворник до сих пор хочет очистить этот континент от нас?
  Вопрос Млеса заставил архивариуса призадуматься.
  - Я не знаю, - честно признался Тэлен. - Наверное, после того, как его план с Махивелой провалился вполне вероятно, он отказался от этой затеи. Неисповедимы пути всевидящего бога.
  - Наше с вами счастье, что эти ужасные атрибуты силы канули в небытие, - подала голос Зариса, и мужчины посмотрели на нее. Энис, допив вино, поставила пустой фужер на стол:
  - Лук Киплиана, глефа Махивела... Это были вещи, созданные для разрушения. Они причинили немало зла, и лучше бы им не появляться в наше время.
  - А ведь Зариса права, - сказал Тэлен, исподлобья глянув на Млеса. - Близится новая война с иругами. Не приведи Праматерь, если в это время вдруг будет найден один из этих артефактов. Последствия могут оказаться весьма плачевными... Впрочем, есть еще один момент, который, думаю, так же вам будет интересен, мой друг. Лет триста назад, - архивариус вылил в рот остатки вина, запрокинув голову. - Один из историков всерьез заинтересовался Махивелой. Его звали Марке Силер, слышали о таком?..
  - Нет, к сожалению.
  - Впрочем, это не важно. Силер начал свое расследование того, что происходило в те времена, пока Апостол и его армия чудовищ разрушали империю. Силер потратил на поиски много лет, он часто сбивался с пути и оставался ни с чем, однако, медленно но верно подбирался к правде. В своих автобиографических записях, которые не сохранилась до наших дней, но на которые ссылались другие хроники, он писал, что добрался до Туманной долины, в местечко, известное как Призрачная роща. Здесь, к своему удивлению, он наткнулся на небольшое и ранее ни кому неизвестное поселение первопроходцев и охотников.
  - Поселение? - Млес вскинул брови. - В Ровенролте?
  - Неподалеку от истока реки, известной как Эрта, - кивнул Тэлен. - И пусть эта река больше напоминает грязный ручей, течет она аж до океана Мертвых, через весь лес Муун из Туманной долины... Так вот, в том поселении Силеру удалось узнать, что неподалеку в пещере обитает отшельник по имени Им"Лас, который якобы знает о том, где спрятана Махивела. Что было дальше не совсем ясно, так как Силер стал вести свои записи как-то уж слишком странно. Похоже, что ему удалось повстречать этого загадочного отшельника и действительно узнать место захоронения Махивелы, но в своих записях он этого не стал упоминать, видимо, опасаясь, что они попадут в чужие руки. После этого он направился из Ровенролта на юго-восток, через Клейбэм, однако незадолго после того, как он покинул черту города, Силер был убит.
  - Хотите сказать, что кто-то понял, куда и зачем направляется исследователь?.. - начал было Млес, и Тэлен энергично закивал головой:
  - Да, скорее всего. Силер, вероятно, кому-то проболтался о цели своего путешествия пока был в Клейбэме и был убит именно из-за своих целенаправленных поисков. Судя по всему, тот, кто совершил это убийство, не желал обнаружения Махивелы и возвращения Апостола.
  - И его можно понять, - заметил Млес. - Опасения основывались лишь на древнем сказании м догадках исследователя-одиночки, и ответственный за смерть Силера нашел их достаточно серьезными, чтобы пойти на такой шаг.
  - Да, но теперь, когда прошло столько лет, это уже не имеет значения. Силер мертв, большая часть его записей была безвозвратно утеряна. Да и этот отшельник из Призрачной рощи уже давно ушел вслед за Собирателем душ, кем бы он ни являлся.
  - Что ж, шанс найти Махивелу был упущен, - подытожил Млес, поднимая фужер и допивая вино. - Стало быть, второе пришествие Апостола нам не грозит.
  - Будем надеяться.
  - На этой оптимистичной ноте, я думаю, мы и закончим, - со вздохом сказал Млес, выпрямляясь и откидываясь на спинку кресла. - Хотя вы рассказываете занимательные истории, сударь, но, думаю, нам пора вернуться к книге...
  - Действительно! - весело воскликнул Тэлен. - Я так уболтал вас, что мы едва не позабыли, зачем мы здесь... Итак, ваш вердикт?
  Млес еще раз полистал книгу, рассматривая страницы. Изучая энциклопедию, он все еще раздумывал над тем, что только что услышал от архивариуса.
  "Вот уж действительно - уболтал", мысленно усмехнулся он, "однако этот старик действительно хорошо знает историю и умеет преподносить ее так, чтобы заинтересовать любого".
  - Что ж... У меня сейчас с собой мало денег. Могу ли я приобрести ее позже?
  - Разумеется. Однако учтите, что ее стоимость высока, пятнадцать тысяч.
  - Беру, - после секундной паузы сказал Млес. - Какой дадите срок?
  - Максимум полгода. Вас устроит?
  - Думаю, столько не потребуется. Я планирую хорошо подзаработать этим летом, зимой же я буду отдыхать и эта книга, думаю, поспособствует приятному времяпровождению. Я объявлюсь с деньгами у вас только осенью.
  - Эта осень будет запоминающейся, - сказал Тэлен. - Близится Серебряный поток.
  - О да. Не хотелось бы пропустить это зрелище.
  - Когда-то давно Великий звездопад считали предвестником защиты и покровительства, - сказал архивариус. - Что своим пришествием он смывает зло и развеивает тьму над миром, чтобы спасти все живое.
  - Да, красивая легенда, - заметил Млес. - Надеюсь, так и будет. Зла в последнее время слишком много.
  - Ваша правда, сударь. Крамаджен все еще силен... Итак, по рукам - я жду вас к осени.
  Млес закрыл энциклопедию и пододвинул ее в сторону архивариуса, поднимаясь на ноги.
  - Благодарю за столь теплый прием и вино. Признаюсь, это была весьма необычная встреча.
  - Приятно видеть, что хоть кого-то интересует история, - отозвался Тэлен. - Мы с Зарисой будем ждать вашего возвращения в Нигвин, сударь, удачи вам в ваших делах. Улыбающаяся Зариса шутливо отсалютовала Млесу, и тот улыбнулся в ответ:
  - Благодарю, всего доброго...
  - Ох, я забыла, - спохватилась энис. - Я закрыла дверь на ключ.
  - Я провожу нашего гостя, - Тэлен легко поднялся на ноги, и он и Млес направились в сторону выхода.
  - Хорошо, что вы зашли, мой друг, - с теплом в голосе проговорил архивариус. - Я ценю такие моменты, как наша с вами беседа.
  - Я тоже. Пусть Затворник убережет вас от бед.
  - И вас, сударь.
  За его спиной закрылась дверь, и Млес, пройдя по широкому холлу, вышел наружу.
  Когда он вошел в библиотеку, дождь только-только начинался, однако теперь он превратился в настоящий ливень. Здесь, в галерее под огромным козырьком, было совсем темно.
  Млес приблизился к одной из колонн, глядя на погруженные в вечерние сумерки дома и потемневшую от дождя брусчатку площади. Кое-где светили фонари, и окна домов, окружающие площадь, были полны теплого желтого света.
  "Знатная гроза", подумал Млес и этот же миг темное небо над его головой расчертила изломанная терракотовая стрела молнии. Раскат грома был похож на ворчание просыпающегося чудовища, огромного и невидимого, скрывшегося над его головой в этом черном небе.
  На душе почему-то было погано, и Млес решил, что это из-за испортившейся погоды. Ему придется найти путь обратно к постоялому двору в этих потемках и под сплошной стеной проливного дождя. Только сейчас, на чистом воздухе он понял, что довольно сильно охмелел от выпитого вина.
  "Придумал тоже, пить на пустой желудок".
  Голос архивариуса до сих пор звучал в его голове. Все эти события, о которых он рассказывал, казались Млесу нереальными, слишком давно они происходили. Однако отчасти именно за это он и любил древнюю историю. Млес верил в круговорот вещей и событий, но каждый раз, когда он слышал подобные рассказы, ему казалось, что им никогда не суждено повторится.
  Млес накинул на голову капюшон, со вздохом выходя под дождь. Если все сложится удачно, то он вернется сюда после того, как череда успешно выполненных контрактов позволит ему забыть прошедшую зиму. Только тогда он сможет вернуться к себе домой, в особняк под Рихарном, чтобы изучить многостраничный труд Иреко, и если все сложится удачно и без промедлений, возможно, он будет любоваться великолепием Серебряного потока с террасы своего особняка. Млес не будет с тревогой думать о судьбе Пэйлем, проходящей обучении в магической Академии - у нее все будет хорошо; он не будет сокрушаться о Кимм - она заслужила пребывание в Призрачном Чертоге, и у нее уже точно все хорошо на данный момент. Млес еще раз почувствовал и осознал, что сможет уделить внимание своему излюбленному занятию, только когда почувствует что жизнь идет дальше своим чередом.
  
  ***
  
  "Вот и все. Мне нечего больше бояться. Я чист и открыт перед теми, кто вправе судить мое малодушие. Боль и смерть ознаменуют освобождение. Самое страшное позади".
  Всевидящее око Кэрэ-Орены приближалось к кривой линии горизонта, косые лучи, падающие на бесконечные песчаные барханы и дюны, придавали этим вылизанным ветром поверхностям с плавными изгибами зловещий оттенок. В последние минуты, пока светило было в небе, жара становилась сильнее, словно бы в безуспешной попытке удержаться, не пустить ночной холод на свои владения. Пока раскаленный оранжевый шар все еще был на небосводе, все, кто был на поверхности, вместе с гнетущей жарой могли прочувствовать исходящую от него ауру мрачной, всецело подавляющей силы. Красная пустыня в эти часы в полной мере оправдывала свое название.
  Коленопреклоненный Ман-Рур, склонивший голову перед Старшим Жрецом Ют-Мором, покорно ждал. Он уже не боялся. Страх терзал его все время, пока Ман-Рур и несколько иругами из бывшей свиты Матриарха возвращались в Красную пустыню. Жалкие, израненные, без ездовых ящеров и без воинов, погибших в короткой стычке и энисами, Ман-Рур и другие сделали все от них зависящее, чтобы спасти от гибели Мит-Ану. После гибели Матриарха и потери драгоценной энигмы, Старшая Жрица была единственным сокровищем, потерять которое они не могли. Их маленький отряд в течение нескольких недель пробирался через топи Грифта, по дороге потеряв еще пятерых, прежде чем их подобрал небольшой отряд охотников.
  За исключением Мит-Ану, которая была старшей в их отряде, остальных, мужчин, никто не собирался допрашивать. Ман-Рур не знал о судьбе тех, кому посчастливилось выжить, но, судя по своему положению, их так же, как и его содержали в небольших одиночных помещениях храмового комплекса. В этом помещении не было мебели - гладкие желтоватые стены и пол. Никаких светильников, лишь три узких круглых окна под самым потолком, через которые внутрь проникал солнечный свет. Ман-Рур не знал, что это - тюрьма, в которой он будет ждать своей участи, или же место, где он спустя какое-то время умрет. Когда его привели сюда, Ман-Руру просто запретили покидать эту комнату. Это объясняло многое, равно как и запутывало еще больше. Он понимал, что за ним могут прийти в любой момент. Его могут казнить прямо здесь - а могут оставить гнить заживо на долгие годы.
  Когда Ман-Рур две недели назад увидел впереди фигуры всадников иругами верхом на кригашу, он подумал, что страх, равный по силе тому, который он испытывал за все это путешествие домой, больше никогда не посетит его. Молодой жрец вдоволь натерпелся страданий и мучений во время их путешествия через Грифт. Ужасно болели правое плечо и левая нога, поврежденные во время атаки энисов, и он чудом не схватил заразу на вонючем болоте, кажущимся бесконечным за время их опасного возвращения обратно. Когда охотники нашли их, Ман-Рур, как и все остальные, едва держался на ногах от усталости и голода.
  Он ошибался. Теперь же, когда все закончилось, и страх медленно отступил, Ман-Руру чудилось, что он ошибался с самого начала. Когда энисы убили Матриарха Ру-Са и забрали энигму, а он лежал на холодных камнях и думал, имеет ли смысл идти обратно в Красную пустыню - ошибка крылась именно здесь. Мит-Ану уже давно допросили, и он до сих пор не знает о том, что его ждет. За время ожидания Ман-Рур уверился в том, что ему, равно как и другим, не стоило возвращаться. Лучше бы он и вправду умер в проклятых болотах Грифта.
  У него было лишь одно оправдание - Мит-Ану ни за что не вернулась бы назад одна. Они потеряли Матриарха, потеряли энигму, и смерть Старшей Жрицы была бы значительным довеском к этим преступлениям.
  Ют-Мор сохранял молчание с тех самых пор, как вошел сюда, а это произошло еще тогда, когда лучи клонящегося к закату ока Кэрэ-Орены было не оранжевым, а темно-желтым. Старший Жрец был первым и единственным его посетителем. Ман-Рур понимал, какова цель его визита. Ют-Мор будет тем, кто огласит приговор и выдаст вердикт - будет ли этот искалеченный коленопреклоненный молодой иругами жить дальше, или же, потеряв все, станет низшим, рабом, который очень скоро умрет.
  Восходы и закаты в Красной пустыне были быстрыми. По крайней мере, обитателям этих песков так казалось; сейчас же Ман-Руру казалось, что прошло уже несколько часов с тех самых пор, как сюда пришел Ют-Мор.
  Старший Жрец не сверлил его взглядом. Было ясно, что он пришел сюда не для того, чтобы гнобить молодого иругами. За его молчанием угадывались мрачные размышления о том, что произошло за минувшие недели.
  - Ты понимаешь, в чем заключается твоя вина, Ман-Рур? - спросил наконец стоящий перед ним иругами.
  Ман-Рур незамедлительно поднял голову, взглянув на Старшего Жреца. Как и всегда, статный и худощавый иругами источал силу и уверенность - в противовес слабому, молодому жрецу с изломанной судьбой и телом. Застывший в привычной позе, скрестив сильные руки на широкой груди, расписанной темно-красными татуировками, Старший Жрец смотрел на него, и во взгляде оранжевых глаз Ман-Рур видел отчужденность. Гордый Ют-Мор и раньше держался на расстоянии от других молодых иругами, и сейчас в его глазах Ман-Рур увидел окончательный приговор.
  - Да, о Старший, - ответил он.
  - Твоя вина в том, что ты остался в живых, Ман-Рур. А Матриарх Ру-Са, достопочтенная женщина, говорившая с самой Царицей, погибла, - сказал Ют-Мор.
  Ему не требовалось говорить этого вслух, Ман-Рур прекрасно понимал это. Однако Старший Жрец сказал, и тем самым заставил его поверить в то, что сильный союзник в лице Старшего Жреца безвозвратно потерян. Это фразой Ют-Мор сказал совершенно иное - что он не сможет и не захочет защищать Ман-Рура от того, что ждало молодого иругами в очень скором будущем.
  - Что будет с Мит-Ану, о Старший? - осмелился спросить Ман-Рур.
  - Она рассказала обо всем, что произошло. Ее уже лишили чина Старшей Жрицы, ее имущество разделено между другими семьями, проживавшими в ее храмовом сооружении. Решать судьбу Мит-Ану будут не здесь, в эти часы ее эскортируют в Эша.
  - Да здравствует Кэрэ-Орена, - глухо, но твердо проговорил Ман-Рур.
  - Да, - Ют-Мор спокойно кивнул. - Да здравствует. Война против проклятой империи светлокожих уже началась, и четверо иругами из свиты Мит-Ану и Матриарха, вернувшиеся сюда вместе с тобой, в свое наказание будут отправлены на передовую.
  Ман-Рур понимал, что это означает верную смерть для этих четверых. В лучшем случае кое-как вооруженные, они войдут в первую волну атакующих авангардов и наверняка погибнут в первом же сражении. Даже если удача будет на этот раз на стороне Союза родов иругами и империя в ходе конфликта будет уничтожена, навряд ли им посчастливиться дожить до конца войны.
  - Что будет со мной? - наконец, спросил он.
  - Близится время тяжелого испытания для всего нашего народа, - ответил Старший Жрец. - Чтобы сразить империю, нам понадобится каждый иругами. Твоя участь решена, Ман-Рур. Ты не можешь принять участие в битве из-за своих увечий, и поэтому ты, скорее всего, станешь одним из тех, кто пополнит наши запасы продовольствия к следующей зиме.
  Ман-Рур опустил взгляд. При каждом движении правой рукой в плече возникала чудовищная боль, и он до сих пор испытывал мучения при ходьбе. Кости левой ноги срослись не так, как полагается, и он сильно хромал. Эти увечья, полученные во время нападения энисов, спасали его от отправки к месту боевых действий, но не спасали от самой казни.
  - Ты будешь лишен чина младшего жреца без шансов восстановить его, Ман-Рур, - в голосе Старшего Жреца не было ни намека на жалость.
  Ман-Рур слабо кивнул. Сейчас он не испытывал страха. Вполне вероятно, что в конечном итоге, ему здорово повезло. Он будет жить еще несколько месяцев, до тех пор, пока запасы не иссякнут и остальные не посчитают, что пришло время пустить под нож нескольких рабов. В отличие от тех, кто отправился на войну, смерть Ман-Рура будет быстрой.
  Но вместе с этим Ман-Рур испытал глубокую горечь разочарования и боли. Его не страшила смерть, но настигшее его только сейчас осознание того, что жизнь бесславно загублена, что он, в конце концов, допустил ту самую роковую ошибку, которую так опасался совершить, перейдя черту дозволенного, и подписал себе смертельный приговор, заставила его в раз позабыть обо всем. Его ждет бесславная смерть и забвение, его душа отправится не в чертог Кэрэ-Орены, а будет низвергнута во тьму.
  Живя среди сородичей, Ман-Рур быстро схватил, что ошибиться легко. Он же совершил куда большее преступление, чем оскорбление или неповиновение Старшим: он и другие трусливо вернулись живыми домой, потеряв бесценную реликвию и не менее бесценную жизнь почтенной женщины.
  Ман-Рур закрыл лицо руками, его плечи содрогались от отчаяния, и каждое движение доставляло лишь новые учения. Бывший молодой жрец иругами, враз утративший все, включая свободу и право на жизнь, теперь хотел лишь умереть. Глубоко в душе он принимал свою судьбу и верил, что только когда его сущность, навсегда отделенная от плоти, обретет вечность в бесконечной тьме, преисполненной холода и тишины, его мучения закончатся. Пускай так, пускай все закончится совсем иначе, как он мечтал. Но он не прошел отбор и чертог Кэрэ-Орены будет недоступен для его души.
  "Теперь мне действительно больше нечего боятся".
  Через два дня он и еще четверо иругами были созваны в особую комнату, войдя в которую Ман-Рур все понял. Пять плетеных циновок на полу, расстеленных так, чтобы их уголки соприкасались, образуя звезду. В центре "звезды" стояла чаша, наполненная прозрачной жидкостью, в углу ожидал Старший Жрец, чье лицо закрывала ритуальная маска. В руке он держал кривой серпообразный нож.
  Ман-Рур не ощутил страха, лишь легкое беспокойство и подавленную тревогу. Он опасался, что выпив жидкость, он уснет и проснется вновь от ужасающей боли в глазах, точнее там, где они были. Лучше он будет убит сразу, и его плоть и кровь послужат пищей другим сразу, чем стать слепым, чье лицо закрыто повязкой с символом "Пища" и полагаться лишь на оставшееся обоняние и слух.
  Они покорно пили растворенный в жидкости наркотик, который погрузит их в сон, и Ман-Рур до последнего молился Кэрэ-Орене, чтобы этот сон был для него последним. Он больше не желал жить, смирившись со своей участью.
  "И все же", подумал Ман-Рур, передавая чашу следующему иругами, укладываясь на циновку и закрывая глаза, "и все же мы не уберегли энигму..."
  Его мысль оборвалась. Ман-Рур сделал глубокий вдох и провалился во тьму небытия, быстро и тихо, словно камень, попавший в топь Грифта.
  
  ***
  
  Большая группа имперских рыцарей прибыла к ставке командования в точно обозначенные сроки. Гонец на эрфе, отправленный тремя днями ранее из столицы к месту сбора двух армий, вместе с приказом о назначении главнокомандующего при себе имел так же подтверждение точной даты и времени суток подхода командира к месту событий. Первый маршал империи, Дил Манарин, назначенный специальным указом царя-императора Кадина III командующим силами Восьмой и Девятой армии, любил пунктуальность. Получив свежие разведданные от воздушного наблюдателя ранним утром и убедившись в том, что торопиться не имеет смысла, он приказал своему сопровождению выступать к месту сбора войск только после обеда, чем заставил изрядно понервничать свое сопровождение.
  Манарин был хорошим знатоком истории всех четырех войн против Союза родов иругами, а последнюю прошел от начала до конца. Он участвовал в двух десятках тяжелых сражений и превосходно знал своего противника. Еще задолго до получения маршальского звания Манарин уяснил главную характерную черту, свойственную иругами, и если бы кто-нибудь когда-нибудь попросил бы легендарного полководца описать главного врага человечества на Энкарамине одним словом, он бы сказал "предсказуемость".
  Ужасающая жестокость, сила и кровожадность низкорослых однорогих каннибалов была в их крови, но Манарин полагал, что именно предсказуемость во всем, к чему бы ни подходили эти твари и за что бы они ни брались, была их главным недостатком. И если разведчик сообщил, что авангард их армии - если огромные, почти неорганизованные полчища пеших воинов можно было так назвать - прибудет к месту планируемой битвы только во второй половине дня, то излишняя спешка была абсолютно излишней.
  Отряд тяжеловооруженных всадников взобрался на крутой и высокий холм, густо поросший высокой темно-зеленой травой, и отсюда, с вершины, на которой расположились несколько походных шатров, было прекрасно видно открытое пространство, раскинувшееся к югу и западу от места сбора войск. Перед маршалом раскинулось огромное поле с мелкими пологими холмами, по которому свободно гулял ветер, гоняя волны по высоким сочным стеблям травы глубокого изумрудного цвета. Далеко слева и справа виднелись темно-зеленые, почти что черные полосы негустого перелеска, переходящих в непролазные чащи, и Манарин, всматриваясь в плавные изгибы неровной линии горизонта, подумал о том, что лучшего места для битвы и не сыскать.
  Подножие холма было занято солдатами двух армий. Манарин видел лишь дальнюю от ставки линию, протянувшуюся от одного перелеска до другого, расположившуюся у самого подножия высокого холма лицом к той стороне, откуда должен был прийти враг. Сегодня здесь не было наемников и ополченцев, зачастую составлявших основную часть крупных формирований. Встречать врага собрались лишь воины двух регулярных армий, ветераны Четвертой войны, а так же небольшое число рыцарей и их воинов.
  Маршал, выпустив из рук поводья, запрокинул обритую голову, коротко взглянув на темно-серые облака, предвещавшие начало дождей и ветров. Манарин попытался проникнуться моментом, понять, что сегодня здесь произойдет событие, которое войдет в учебники истории. Сегодня был двадцать шестой день первого месяца лета девять тысяч триста сорок шестого года от Сотворения мира. Битва с первой волной иругами и первая битва в разразившейся Пятой войне с Союзом родов иругами должна была состояться сегодня на этих обширных лугах к юго-западу от небольшого поселения Тларак.
  Маршал медленно спешился. Ему шел уже седьмой десяток, возраст и старые раны сказывались на воине, бывавшему в жарких схватках во время Четвертой войны. Манарин с застывшим каменным лицом, по напряжению которого можно было догадываться, что он испытывает боль, осторожно спустился со своего флана, ступив деревянным протезом левой ноги на примятую на вершине холма траву.
  Ногу маршал потерял десять лет назад, будучи еще полковником, когда Четвертая война лишь набирала силу, и люди отступали вглубь империи. Маршал хорошо запомнил то сражение, когда оказавшись в гуще хлынувших в осаждаемый Кадалл иругами, он пропустил удар. Широкое зазубренное лезвие опрокинуло его на спину, и Манарин хорошо запомнил тот момент, не смотря на ужасающую, острую боль, заполнившую все его существо. Лежа на каменной кладке крепостной стены города, среди изрубленных солдат и темнокожих однорогих чудовищ, он увидел, как сразивший его иругами, зажимая в пасти его же отсеченную, брызжущую кровью ногу, хрипло и глухо рыча, потрясал секирой на фоне слепящего светила-Каны.
  Манарин запомнил эту картину на всю жизнь. Порой эта битва и этот момент снились ему в кошмарных снах до сих пор. Маршал, как никто другой из высшего командования империи, знал всю подноготную звериную сущность иругами.
  Однако серьезное ранение сказалось на его судьбе в лучшую сторону. Он с гневом отмел предложение отправиться на заслуженную пенсию. Манарин остался при штабе, вскоре был повышен до генерала, получил звание героя империи, золотой орден которого был приколот на его шейный платок и сейчас. Даже потеря ноги не помешала Манарину участвовать в битвах и в дальнейшем - теперь он, правда, не покидал седла своего флана, но его руки были по-прежнему полны той силы, чтобы разить мечом и кистенем, как и прежде. Однако теперь, когда по завершению Четвертой войны с Союзом родов иругами он получил звание первого маршала империи, от него требовалось лишь отдавать приказы.
  Манарин, медленно и тяжело ступая, в окружении своих рыцарей отправился в сторону грубо сколоченного стола, стоящего посреди вершины холма. На столешнице, прикрытой темно-зеленым сукном, лежала карта местности, придавленная по углам стальными рыцарскими перчатками и другие бумаги. Вокруг стола собралось с десяток воинов в доспехах, по богатой отделке которых а так же нагрудным знакам можно было судить, что здесь собрались командиры полков. Среди них стояли еще трое в темно-синих плащах, на которых отчетливо были видны сложные символы и знаки - несомненно, эти немолодые мужчины были представителями магов, призванных оказать помощь военным. Неподалеку на легком ветерке вяло развевался имперский штандарт - серебряный меч на черном поле.
  - Маршал Манарин, - громко сказал один из рыцарей, и маршал узнал великого князя Арке Суралиса. Высокий, широкоплечий мужчина в годах с гордой осанкой, он был облачен в тяжелые доспехи, на свету отливающие бледно-оранжевым цветом. Алый плащ рыцаря ниспадал до самой земли, и на его груди поверх доспехов на цепи покоился тяжелый, богато украшенный золотом и самоцветами цветок, символ Праматери - знак того, что великий князь был приверженцем культа богини-защитницы.
  Суралис смотрел на приближающегося маршала спокойным и ясным взглядом. Его волосы были тщательно уложены и зачесаны назад, короткая бородка, обрамляющая рот и линию подбородка могла бы быть эталонным символом, означающим, что ее обладатель аристократ до кончиков ногтей.
  Великий князь и старшие офицеры, капитаны и полковники, развернувшиеся в сторону прибывшего командира, вытянулись в струнку. Раздался нестройный, звонкий стук кулаков о стальные панцири, вскинутых и застывших в воздухе в салюте - воистину, Манарин почувствовал себя в свой тарелке только сейчас. Маги же лишь коротко кивнули в знак уважения к маршалу. На миг остановившись, он ответил на приветствие, лишь после этого приблизившись к командирам.
  Суралису было сложно представить, как этот мелкорослый старик может резво перемещаться на поле боя и быстро разить врагов. Маршал был неказист и коротконог, в его нелепой широкоплечей фигуре, облаченной в темно-красную крупнопластинчатую бригантину, было что-то квадратное и неповоротливое. Его обритая голова и грубое лицо с изобилием морщин, массивным носом и широким ртом буквально кричали о низком происхождении маршала. Суралис слышал, как недруги прозвали Манарина "крестьянином", но великий князь еще не видел никого, кто осмелился бы сказать это в лицо герою империи.
  Великий князь разглядывал мелкорослого и широкоплечего маршала холодным и оценивающим взглядом. Они были знакомы уже давно, но Суралис, наслышанный о подвигах этого человека, ни разу не видел его в бою. Он и сам не знал, почему, но сегодня, в этот пасмурный и холодный день он преисполнился скепсиса по отношению к этому человеку.
  - Какая подлость, - проговорил Суралис. - Не ожидал такого от имперского штаба. Вы только взгляните, - великий князь развернулся боком к маршалу, широким жестом радушного хозяина показывающий вид на свои владения, обведя рукой линии солдат:
  - То, что вы видите - это все, что предоставили нам для того, чтобы остановить авангард иругами, господин первый маршал. Ни одной движущейся крепости, ни одного воздушного корабля.
  Суралис вновь повернулся к Манарину, наклоняя голову и понижая голос:
  - Мы будем останавливать эту живую волну лоб в лоб, как и тысячу лет назад во время Первой войны с кровожадными нечестивыми тварями. Гвардия Алых Щитов уже оповещена о вторжении, но их магистр так ничего и не предпринял.
  Манарин знал об этом. Гвардия Алых Щитов была самым могущественным и древнейшим рыцарским орденом, сохранившимся до этих дней со времен Второй войны с иругами. Тридцатитысячное войско искусных воинов, веками передававшими опыт противостояния извечному врагу людей на Энкарамине, так и осталось в пределах долины Мэнмул. Манарин понимал, что без приказа из столицы Гвардии запрещено предпринимать что-либо, и раз так, то им придется рассчитывать лишь на то, что у них было в распоряжении на данный момент.
  - Движущиеся крепости слишком медленно перемещаются, великий князь, - ответил Манарин. - Им ни за что не поспеть вовремя к этому месту. Воздушные суда... - он чуть прищурился. - Да, признаю, мне следовало чуть нажать на этих толстолобых прижимистых чинуш, чтобы они раскошелились хотя бы на дюжину боевых магилетов. Однако, думаю, мы можем приберечь их для войны на территории Красной пустыни.
  - Боюсь показаться банальным, но я не один, кто надеется на ваш талант искусного стратега и полководца, господин первый маршал, - проговорил Суралис.
  Манарин приблизился вплотную к столу, сцепив руки за спиной:
  - Докладывайте.
  - Восьмая и Девятая армии в полном сборе, господин первый маршал, - прочистив горло, сказал тощий и высокий адъютант. - Войска развернуты и готовы к выполнению боевых задач. Встреча и заключительная фаза сбора войск состоялась вчера вечером у южного склона этого холма.
  Манарин знал, почему выбор имперского штаба по назначению основных сил, обязанных принять основной удар авангарда иругами, пал на Восьмую и Девятую армии. Он и сам бы выбрал именно эти военные подразделения, прекрасно проявившие себя во время Четвертой. Именно в этих двух небольших армиях было больше всего ветеранов, прошедших все ужасы настоящей бойни, в которую превращалось любое сражение с иругами.
  - Общее количество войск? - спросил Манарин, глядя на карту перед собой.
  - Семнадцать тысяч.
  - Точнее.
  - Шестнадцать тысяч восемьсот семьдесят солдат и офицеров.
  - Всадников?
  - Две тысячи шестьсот тяжеловооруженных воинов.
  - Стрелков?
  - Восемь тысяч триста пятьдесят солдат, из которых две тысячи пятьсот вооружены "громовержцами".
  Манарин не подал виду, что приятно удивлен подобным фактам. Его не смутило малое количество всадников, которые в подобной битве должны были выполнять лишь вспомогательную роль, оказывая помощь пехоте, если той придется совсем туго. Маршал никак не рассчитывал, что солдаты вверенных ему армий будут располагать "громовержцами", трехзарядными длинноствольными ружьями. Эти мощные магистрелы появились на вооружении совсем недавно, и присутствие свыше двух тысяч стрелков с подобным оружием могло поколебать любого противника, видевшего эти ружья в действии. Но только не иругами.
  "Что ж, неплохо. Солдаты смогут перестрелять огромное количество этих чудовищ прежде, чем те смогут подобраться на дистанцию для ближнего боя".
  - Магическая поддержка? - маршал посмотрел в сторону магов, и один из них, самый пожилой, шагнул вперед, опираясь на посох со сложным и богато украшенным навершием.
  - Пятьдесят три мага третьей и четвертой ступени, - сказал старик.
  - Кто вы, сударь?
  - Архимаг Валед Теору, великий маршал.
  - Рад, что вы сегодня с нами.
  Манарин подумал о том, что, не смотря даже на огромные потери, которые наступающие понесут при атаке, иругами это не остановит, а лишь раззадорит еще больше. Стрелки и маги перебьют какую-то часть наступающих, введя в неконтролируемую ярость остальных чудовищ. Их не страшили собственные потери - наоборот, лишь увеличивали их фанатичный боевой пыл, больше похожий на массовое помешательство. Зная тактику иругами бросать впереди основных сил своих рабов, плохо вооруженных и необученных воевать, маршал подумал о том, что навряд ли у солдат останутся боеприпасы и возможность поражать на расстоянии иругами, принадлежавших касте воинов, или их элите - всадников на омерзительных ящероподобных кригашу.
  "Уж кого-кого, а этих подпускать к линии обороны нельзя, иначе мы ее не удержим. Придется приберечь магов на тот момент, пока однорогие выродки не приблизится вплотную. Пускай думают, что сегодня мы без магической поддержки... А Суралис-то прав. В наше время, когда мы обладаем новым оружием и новой тактикой борьбы против своего главного врага, глупо по старинке бросать против этой орды пехоту. Пожалуй, нам сегодня и вправду не помешали бы воздушные корабли", подумал он, все еще глядя на карту.
  - Что противник? - спросил Манарин.
  - Воздушные разведчики следят за ними в течение последних трех дней, - сказал адъютант. - Вчера вечером их авангард перешел границу юго-западнее нашей позиции.
  "Вот как", отрешенно подумал маршал, "мы долго следили за их перемещениями, но Пятая война началась только вчера".
  - Все жители близлежащих деревень и городов уже покинули эту область. Гарнизоны приграничных крепостей были отведены два дня назад.
  - Кто отдал этот приказ?
  - Я, - ответил Суралис.
  - Вот как... Вы помните Четвертую войну, великий князь? Помните заключительную фазу, когда мы погнали остатки их армий за наши границы? Понимаете, сколько времени нам понадобится...
  - Понимаю, господин первый маршал, - перебил Суралис. - Уверен, что к тому моменту, когда мы начнем выкуривать окопавшихся в наших крепостях однорогую сволочь, мы найдем новую тактику, как делать это с наименьшими потерями, а не так, как это было во время Четвертой войны. Вы это прекрасно понимаете, что гарнизоны не смогли бы устоять перед натиском всей этой орды и нескольких минут. В чем прок бросать на прокорм иругами наших солдат? - Суралис пожал плечами. - Однако, прежде, чем мы вернемся к нашим приграничным укреплениям, для начала мы должны справиться со всеми нападающими здесь и сегодня, не находите, господин первый маршал?..
  - Понимаю, - мрачно сказал Манарин. - Продолжайте.
  - Авангард иругами двигается прямо на наши позиции. Объединенные силы Восьмой и Девятой армии развернуты в их сторону.
  Маршал смотрел на темно-красные шайбы, лежащие на карте вокруг синего квадрата на холме, обозначающего месторасположение ставки командования. Судя по этим обозначениям, его подчиненные не теряли времени зря, не дожидаясь прибытия маршала, расставив свои силы так, как и подобает при выбранной тактике противостояния наступающим иругами. Почти семнадцать тысяч солдат расположились огромным полумесяцем, огибая холм со ставкой плавными изгибами построений. Своеобразный выступ, о который должны разбиться несметные полчища иругами, не имея возможности окружить эту позицию и сомкнуть кольцо. Манарин знал, что семь километров севернее и шесть восточнее от этого холма расположились другие армии, выстроившиеся подобным же порядком. Они подстраховывали друг друга, готовые прийти на помощь если на то будет необходимость и возможность, и образуя подобным построением своеобразный заслон по всей юго-западной границе империи.
  Маршал так же знал, что за ними будут выстраиваться другие армии, "второй строй", который будет обязан принять на себя удары тех орд иругами, которые прорвутся внутрь между армиями, или же если они не устоят перед натиском нападающих.
  - Как скоро они достигнут наших позиций?
  - Воздушный разведчик был здесь сегодня в полдень, - вместо адъютанта сказал Суралис. - Он докладывал, что авангард их армии движется в нашем направлении, не меняя направления и не сбавляя скорости. Он должен вернуться с минуты на минуту со свежими новостями.
  - Численность? - Манарин чуть прищурился, готовый принять любую цифру, и Суралис, вздохнув, ответил:
  - Сорок тысяч. Приблизительно.
  Маршал чуть склонил голову.
  - Хм, - сказал он, спустя несколько секунд. - Я полагал, что их будет тысяч семьдесят, как минимум...
  - Как вы оцениваете наши шансы на победу, господин первый маршал? - в лоб спросил Суралис, зная, что среди командиров есть и те, кто испытывает страх. Сам Суралис тоже боялся - сорок тысяч, огромная орда против неполных семнадцати! - однако он был готов побороть свой страх прежде, чем однорогие чудовища набросятся на него.
  - Мы выстоим, - без промедления сказал маршал. - У нас прекрасные шансы уничтожить их авангард с минимумом потерь без всяких движущихся крепостей и поддержки с воздуха, великий князь.
  - Вы так сильно ставите на магистрелы? - поджав губы, спросил Суралис, исподлобья глядя на маршала, но тот лишь мотнул головой:
  - Нет, я ставлю на людей. Вон тех, которые за вашими спинами, на все семнадцать тысяч. Некоторые из них прошли через самые крупные и кровавые сражения в Четвертой войне, они знают о иругами больше, чем мы с вами, великий князь. Для того чтобы победить иругами, нужно воочию знать, на что они способны. Эти знание и опыт многого стоят.
  - Вы правы, - сухо сказал Суралис, коротко и нервно улыбнувшись тонкими губами. - Эти смогут остановить и сто тысяч.
  - Единственное, что меня действительно тревожит, так это погода, - заявил маршал. Стоящие вокруг стола невольно глянули в небо, плотно затянутое низкими предгрозовыми тучами.
  - И время суток, - добавил Манарин. - Я трезво оцениваю наши шансы, господа, но меня совсем не радует перспектива биться с таким количеством врагов в темноте.
  "Дождь не так страшен, как сумерки и ночная темнота. Если бы сейчас была ясная погода и начало дня..."
  Маршал подумал, что ему не следует озвучивать свои сомнения. Сражаться с полчищами иругами в сумерках подступающего вечера будет нелегким испытанием, и он не хотел сеять своими словами смятение среди этих людей, ответственных за многие тысячи жизней. Манарин знал, что иногда в решающий момент одна-единственная фраза может стать тем самым снежком, который, пущенный по склону горы очень скоро превращается в лавину.
  "Как они меня слушают... Они верят мне. Я не должен лишать их веры в нашу победу, иначе мы сегодня не устоим".
  В душе старого маршала неуклюже шевельнулось нечто сродное страху, но он лишь слабо улыбнулся. Манарин слышал о той славе, которую он приобрел за годы сражений против иругами, но никто из его окружения не знал, что за привычной маской черствости и жестокости маршала кроется страх, который ему пришлось побороть для того, чтобы жить, трезво мыслить и принимать решения, от которых будет зависеть жизни других.
  - Мы не успеем перебить их всех до наступления темноты, - сказал Суралис. - Быть может, наши маги смогут осветить поле боя?
  - Это можно устроить, великий князь, - ответил архимаг Теору, и Манарин, наклонившись вперед, уперся кулаками в столешницу, глядя на карту:
  - Итак, пока не вернулся разведчик... еще раз пройдемся по ключевым моментам. Раз уж нам предстоит сражаться с иругами, как и прежде, наша тактика на сегодня останется неизменной. Постараемся удержать их на расстоянии, хотя бы какое-то время, чем дольше, тем лучше. Рано или поздно они навяжут нам ближний бой, и тут наша задача - держать построение. Не контратаковать, не отступать - стоять как скала. Всадников разделить на два крупных отряда, пусть стоят здесь и здесь, - Манарин показал на карте. - Удерживают фланги, если дело пойдет совсем худо - контратаковать, чтобы сдержать натиск, но не увлекаться. Ударили, разбили - назад за построения пехоты. Что касается магов, - маршал исподлобья взглянул на Теору, - то я бы попросил вас вступать в битву, только когда иругами навяжут нам ближний бой. Используйте заклинания, бьющие по площади, бейте по их скоплениям еще на подступах к нашим позициям, на средних и дальних дистанциях, в их тылу. Сильно силы не тратьте, сегодня вы будете нашим главным и единственным подспорьем. Пока все, - Манарин выпрямился, сложив руки за спиной. - А пока подождем разведчика, быть может, мы узнаем что-нибудь новенькое.
  Однако, не смотря на слова великого князя о скором прибытии воздушного разведчика, ждать пришлось еще полчаса. За это время Манарин вновь взобрался на своего флана, так как после того, как лишился ноги, куда увереннее он чувствовал себя в седле. Маршал не проронил ни слова, сидя неподвижно и всматриваясь на юго-запад. Он был одним из первых, кто заметил светлую точку на фоне темных предгрозовых туч, быстро приближающуюся и обретающую размеры эрфа.
  Возвращения воздушного наблюдателя ждали все. К исполинской птице со светлым оперением были прикованы взгляды как и сотен солдат, так и командиров. Эрф, взмахивающий широкими и длинными крыльями, описал большой и плавный круг над холмом, быстро снижаясь и сбавляя скорость.
  Вершину холма обдало потоками ветра, поднявшегося от резких и частых взмахов крыльев приземляющегося гиганта. Со спины эрфа, торопливо отстегнув страховочные ремни, спрыгнул разведчик. Его длиннополое одеяние и теплый шарф развевались на ветру, когда он бегом направился в сторону маршала.
  - Господин первый маршал! - разведчик, сдернув с нижней части лица шарф, вытянулся в струнку и отсалютовал. - Крупная армия иругами движется прямо сюда. Если не сбавят скорости и не изменят направления, то они будут здесь через полтора-два часа.
  - Готовьте войска к бою, господа, - сказал Манарин, повернув голову в сторону великого князя и командиров. - Враг на подходе, этой битвы не избежать. Да поможет вам Праматерь.
  Весть о скором приближении иругами быстро облетела все позиции. Несмотря на значительное время, остававшееся до битвы, солдаты начали поспешно готовиться, проверяя магистрелы и холодное оружие. Среди них было мало молодых - в основном своем числе пехотинцы были мужчинами от тридцати до пятидесяти лет, участники крупных сражений в Четвертой войне с союзом родов иругами. Они были прекрасно подготовлены и знали свое дело, а их оснащению могли позавидовать многие воины других регулярных армий. Пехотинцы Восьмой и Девятой армий были облачены в легкие крупнопластинчатые бригантины красно-черных цветов, горшкового вида шлемы и вооружены мечами и большими прямоугольными щитами, копьями и скорострельными семизарядными магистрелами, которыми прекрасно владели. Эти две армии считались самыми современными - среди них не было лучников и арбалетчиков, так как эти стрелковые виды оружия в этих армиях были полностью вытеснены магическими ружьями.
  Полковники, спустившиеся к ним с вершины, давали последние распоряжения капитанам и сотникам. Очень быстро воины обеих армий заняли плотное оборонительное построение, выстроившись в шеренги. Им предстояло провести в тревожном и напряженном ожидании еще как минимум час, в полной тишине и готовности. Так же значительная часть солдат выдвинулась вперед, на расстоянии в пятьдесят метров от линии обороны вбивая в землю множество длинных и обточенных деревянных кольев, образуя первую линию защиты. Это простейшее ограждение, конечно же, не сможет сдержать натиск иругами, но заставит наступающих сбавить ход наступления и даст драгоценное время сделать стрелкам несколько дополнительных выстрелов. Среди построившихся воинов двигались капелланы, читающие молитвы и осеняющие солдат молитвенными жестами, призванными ниспослать удачу, отвратить смерть и укрепить веру в победу. Многие солдаты, склонив головы, молились.
  Время в молчаливом ожидании подхода врага тянулось медленно. Вскоре начал накрапывать дождь, но он быстро закончился. Тучи уходили на запад, гонимые ветром, унося с собой проливные дожди от мест, где скоро вместо влаги прольется кровь многих живых существ. Не смотря на то, что так только и не начавшийся дождь медленно терял свою силу, небо все еще было затянуто тучами, что предвещало скорое наступление вечерних сумерек. Однако многих радовало уже то, что сражение не будет проходить под проливным дождем.
  А в это время высоко над холмом кружила гигантская птица. На этот раз наблюдатель должен был заметить приближение надвигающейся орды, чтобы окончательно убедиться в том, что силы неприятеля готовы атаковать. И когда разведчик увидел, как темно-зеленая кромка леса на противоположной стороне холмистого поля стремительно темнеет от надвигающихся захватчиков, он немедленно направил эрфа вниз.
  Спустя несколько минут по стройным рядам боевых порядков людей прокатились первые команды и рев горнов. Выше жал копий взвились боевые знамена и штандарты, красно-желтые стяги империи. Вновь, как и прежде, воины ждали появление противника, но теперь их напряжение, сквозившее в наступившей тишине и молчании после криков сотников и пения труб, стало почти ощутимым.
  Очень скоро они услышали тяжелый, дробный гул, и этот звук набирал мощь с каждой секундой.
  Иругами быстро наступали плотной толпой, без каких либо порядков и боевых построений, просто сметая все на своем пути. Их примитивная тактика не знала перемен с тех самых пор, как отгремела Первая война. По сути, иругами брали не мастерством и стратегией, а побеждая числом. Их феноменальная выносливость была известна всем и каждому, кто был знаком с этими созданиями не понаслышке. Выступив в свой очередной, уже пятый по счету священный поход против людей, они постоянно двигались вперед, с малыми остановками и привалами, от самой Красной пустыни до империи Алтес. Огромная живая река однорогих, низкорослых и темнокожих существ безостановочно текла на северо-восток, и сегодня первая волна должна была столкнуться со своим препятствием.
  - "Громовержцы!"
  Ряды пехоты расступились, пропуская вперед воинов в легкой броне и круглых широкополых шляпах, несущих на плече дальнобойные двухметровые ружья. Следом за каждым стрелком шел помощник, в своем большинстве подростки и юноши, несущие коробки с дополнительными кристаллами, наполненными энергией корр.
  Стрелки вышли на открытое пространство, выдвинувшись чуть вперед основной линии обороны, опустив стволы "громовержцев" на упертые в землю сошки, готовя ружья к стрельбе. Перед ними было открытое поле и лишь неровности ландшафта были помехой для предельно оптимального обзора. Даже выдвинувшись вперед, стрелки все еще находились на возвышенности и у них были хорошие позиции для безопасного ведения огня. Осталось лишь дождаться приближения иругами и заветной команды.
  Враги стремительно приближались. Дробные звуки множества ног, слившиеся в монотонный единый гул, становились все громче и громче. Солдаты чувствовали, как дрожит земля под ногами. Вскоре темно-зеленые просторы обширного поля перед ними стали темными от приближающейся первой волны атакующих. За ужасающим гулом тысяч копыт иругами слышался их вой и дикие вопли, слившиеся в единую какофонию.
  Манарину было хорошо видно, как холмистая степь впереди за считанные секунды заполнили бесчисленные воины врага. Как и всегда, они атаковали всем скопом, не задумываясь о последствиях и потерях. Маршал видел это не в первый раз, однако вид надвигающихся полчищ вопящих однорогих созданий, алчущих крови и плоти людей, мог заставить поколебать даже самого неустрашимого воина.
  Как и прежде, иругами бросили вперед огромное количество своих рабов, представителей низшей касты. Они были необучены сражаться, и подавляющее их большинство не имело при себе оружия. Некоторые из них были ослеплены еще в Красной пустыне - и это означало, что эти иругами живут без каких-либо прав и возможностей освободиться. Их феноменальная живучесть словно бы подпитывалась ненавистью и болью, и даже слепота не мешала им двигаться вперед на огромные расстояния в общей толпе таких же обреченных. Впрочем, отсутствие оружия, брони и даже зрения не отменяли возможности того, что эти обезумевшие от длительного перехода и наконец-то встретившие своего заклятого врага чудовища не смогут смять готовые к атаке хорошо укрепленные позиции. Рабы иругами рвались на своих врагов с таким остервенением, что поговаривали, будто бы они стремятся поскорее умереть от людских мечей и копий, чтобы оборвать свои мучения.
  "Будет жаль потраченных впустую зарядов и сил магов", подумал Манарин, "чтобы добраться до их воинов и всадников вначале придется перебить всех рабов, а их здесь много... как и всегда, очень много".
  Командиры стрелков были проинструктированы дать команду открывать огонь, едва атакующие войдут в зону поражения. Подпускать полчища вплотную никто не собирался, и поэтому едва широкая и плотная полоса темных, почти что обнаженных тел появилась из-за кромки холмов, до которой напрямик было метров сто открытого пространства, как прозвучала команда "пли!", и рев боевых горнов потонул в нестройном грохоте двух тысяч дальнобойных магических ружей. Битва началась.
  Яркие при сером свете идущего на убыль дня, красные смазанные лучи высвобожденной магии корр ударили по надвигающейся лавине иругами. Вверх взметнулись столбы развороченной земли и травы, брызжущие темно-синей кровью ошметки тел, разорванных взрывами и прямыми попаданиями. Стрелки били безостановочно, не особенно целясь - при том, что пространство впереди было заполнено вражескими воинами, этого и не требовалось. Их мощные ружья гремели на все поле, и каждый выстрел губил и калечил по нескольку врагов, прокладывая настоящие бреши в их нестройных но плотных рядах. Едва стрелки делали по третьему выстрелу, как к ним бросались их юные помощники, оглохшие от рева магистрелов и насмерть перепуганные надвигающейся на них бесчисленной армией кровожадных монстров. Под нетерпеливую брань солдат они вынимали из ружей истощенные кристаллы, ставшие из ярко-красных тусклыми, меняя их на свежие, которых хватит еще на три мощных и убийственных выстрела.
  Спустя минуту ближайшие холмы были перепаханы взрывами, однако это не остановило иругами. Смерть других лишь раззадоривала их ярость, и маршал, как и многие другие, знал, что атакующие не упустили шансы быстро, как говорится, на ходу подкрепиться своими же раненными и разорванными телами своих павших товарищей. Этого не было видно из-за солидного расстояния, равно как и из-за нескончаемого и быстро надвигающегося потока иругами, которых, как и ожидалось, не испугало новое оружие людей. Командирам стало понятно, что стрелков с "громовержцами" пора отводить назад за линию обороны. Свою задачу те выполнили, нанеся противнику максимальный урон, хотя кое-кто из полковников мучился выбором - рискнуть и задержать стрелков впереди еще ненадолго, или же разворачивать их, чтобы не подставить под удар быстро надвигающихся иругами?
  К счастью, командиры решили не рисковать лишний раз. Было ясно, что одними "громовержцами" такое количество прибывающих врагов не остановить. Протрубили горны, и стрелки, взвалив свои исполинские ружья на плечи, поспешно отступили за построения пехоты.
  - Приготовиться! - команда была подхвачена сотниками, разлетевшись по всей широченной линии обороняющихся, и передние ряды солдат подняли свои семизарядные магистрелы. В течение нескольких секунд тысячи стволов магических ружей уставились в сторону иругами.
  - Пли!!
  Ружья пехотинцев ударили звучно и нестройно, и каждый воин сам выбирал себе мишень из бесчисленного множества целей далеко впереди. Тем, кто в эти мгновения был на вершине холма, могло показаться, что все пространство внизу, вокруг ставки командования заполнилось трескучим грохотом и мерцанием сотен красных вспышек. Огромное количество солдат вело свободный огонь, паля в катящуюся на них живую массу вопящих, свирепых созданий, и из них мало кто промахивался. Солдаты быстро разряжали магические кристаллы, сразу же, не тратя время на перезарядку, отступая на задние ряды и освобождая место для тех, кто стоял сзади. Выстрелы звучали безостановочно, подчистую выкашивая передние ряды наступающих иругами.
  Манарин следил за начавшимся сражением не без волнения. Он уже знал о потрясающих качествах магического оружия, привносящего новую тактику и стратегию, которое не получило широкое распространение во время предыдущего конфликта. Теперь же у него был шанс увидеть воочию на что способны люди, вооруженные магистрелами не как экспериментальным, а уже полноценным оружием. Манарин видел, что при помощи магистрелов, при их значительном количестве можно удержать на расстоянии даже такую огромную свору врагов, которая уже заполнила большую часть обширной степи. Их можно было удерживать на расстоянии, и даже больше - не подпуская к себе вплотную, перебить их всех.
  "Нас слишком мало и у нас не хватит запасов магических кристаллов".
  Думая об этом, первый маршал злобно стискивал в кулаках поводья. Более десяти тысяч стрелков - это знатная сила, но даже она имеет предел. Скоро подсумки пехотинцев опустеют, и тогда им придется встречать этот живой вал из темных тел лицом к лицу.
  Манарин чуть подался вправо, не отрывая взгляда от поля, заполненного огромным неорганизованным войском противника. Адъютант немедленно отреагировал на это движение, раскрывая планшет и макая перо в маленькую чернильницу, болтающуюся на поясе.
  - Приказ командующему подразделениями "громовержцев": подняться на склоны холма и закрепиться там, продолжить стрельбу с высоты.
  Адъютант, лихо записавший приказ маршала, немедленно бросился вперед, рискуя слететь с крутого склона и свернуть себе шею.
  Оглушительный и повсеместный треск магистрелов длился еще несколько минут, вытесняя другие звуки. Огромная линия обороны безостановочно палила по наступающим силам врага, уничтожая иругами сотнями. Как и можно было предположить, их натиск не ослабевал ни на секунду, а само понятие "потери" для них просто не существовало - по крайней мере, пока.
  Кристаллы, заряженные магией корр, подходили к концу. Солдаты отстреливали последние носители этого магической силы, а те, кто уже лишился боеприпасов к магистрелам, брались за копья, не дожидаясь команды офицеров. Волна темных тел приближалась, напоровшись на тонкую линию торчащих вперед кольев и преодолев ее почти не замедляя ход, быстро подступая все ближе и ближе, сокращая последние десятки метров, разделяющие их и ненавистных светлокожих имперцев.
  - Приготовиться! Поднять щиты! Копья!!
  Солдаты бросали в траву уже не нужные разряженные магистрелы, готовясь встретиться с неизбежным - прямым столкновением с огромным количеством врагов. Все их усилия перебить как можно больше тварей на расстоянии словно бы не возымели своего воздействия. Иругами по-прежнему было огромное количество, а их стремление убивать выросло во много крат.
  Укрывающиеся широкими прямоугольными щитами пехотинцы с остервенелым рычанием и бранью подняли копья, нацелив сверкающие жала в подступающих врагов. Солдаты стояли плотным строем, плечом к плечу, сомкнув края щитов. Иругами были уже совсем близко, их топот звучал беспрестанным гулом, и передние ряды уже могли хорошо разглядеть их, полуголых, с остатками красной краски на темной коже, там, где были нанесены ритуальные узоры, облупившиеся за время долгого и изнурительного перехода. Солдаты видели бесчисленные озлобленные морды с венчающими головы рогами, глаза иругами неестественно горели страшным огнем боевого помешательства, заглушающего инстинкт самосохранения. Не смотря на продолжительную стрельбу в упор, пехотинцы так и не смогли перебить основную часть первой волны, плохо вооруженных и неподготовленных рабов иругами, брошенных в атаку с целью задавить живой массой врага в буквальном смысле этого слова. Бегущие к пехоте иругами почти не были вооружены; лишь у кое-кого были короткие, плохо сработанные мечи, кинжалы и копья с коротким древком. Некоторые из иругами были с повязками на глазах - те немногие рабы, которые были ослеплены еще в Красной пустыне и брошены вперед, по направлению к границам империи. Некоторые из них уцелели за время этого перехода, не став пищей для других "боевых товарищей".
  - Стоять! Стоять насмерть! - орали сотники, с трудом перекрикивая рев иругами и топот тысяч ног. - Не шелохнуться, никому!!
  Иругами не устрашил частокол копий, и они бесстрашно бросились прямо на них, словно бы и не замечая направленного в их сторону оружия. Спустя миг волна иругами с оглушительным грохотом и воплями встретилась со щитами и копьями людей, ознаменовав полноценное начало нового конфликта, который должен был поставить точку в существовании одной из сторон.
  Пехота дрогнула под этим натиском, но строй устоял, удерживая напор. Иругами, бросающиеся на копья, калечили себя, пробиваясь вперед через корчащихся от боли других воинов, уже сраженных копьями, чтобы врезаться в подставленные щиты, бессильно царапая их и пытаясь прорваться за их заслон. Тем, кому удавалось пробиться вплотную к стене щитов, уже не было дороги назад, так как их подпирали другие иругами, рвущиеся к живой плоти и крови своих врагов. Уже спустя несколько секунд первые ряды пехотинцев не могли видеть ничего перед собой, кроме как заполнивших тел врагов. Копья были блокированы повисшими на них иругами, и ими было невозможно бить - солдатам первой линии оставалось лишь мужественно держать свое оружие и щиты. Пока им не оставалось ничего другого, кроме как стоять как прежде, не давая возможности иругами пробиться внутрь построений.
  Подобно текущему потоку воды, иругами попытались обойти с флангов отдельные построения, но отовсюду их встречали лишь плотный частокол сияющих наконечников копий, торчащих из-за целой стены широких щитов. Некоторые из иругами бросались вперед, топча своих собратьев и взбираясь по нависшим на копьях и щитах телам, чтобы броситься вперед, обрушиваясь сверху на пехотинцев, однако задние ряды не спали, поднимая копья так, чтобы любой иругами, ослепший от жажды крови тут же встречал свою смерть. Тем, кому "посчастливилось" пробиться внутрь, падая на солдат и вцепляясь в их одежду и латы когтями и зубами, тут же рубили мечами. И таких смельчаков среди иругами, вконец одуревших от практически безостановочного наступления и встречи с ненавистными людьми, становилось все больше и больше.
  Манарин с тревогой смотрел вниз. Он понимал, что солдаты не могут просто так стоять и ждать, что еще немного, и иругами начнут прорываться. Вначале они сломят оборону где-то в одном месте, когда погибнет один, потом десяток, потом сотня и оборона развалится, обрекая все войско на чудовищную кровавую резню и прорыв этого полчища вглубь империи. Маршал видел, что вся степь впереди заполнена иругами, и лишь далеко, у самой кромки леса только-только стали видны их причудливые стяги. Каста воинов и всадников замыкала авангард, это были еще более жестокие и сильные создания, и к тому времени, как они доберутся до армии людей, последние имели высокие шансы быть неготовыми сдерживать натиск настоящих, хорошо обученных и вооруженных воинов противника.
  "Маги! Вот теперь пора", подумал Манарин, уже готовый отдать приказ через адъютанта, но архимаг Теору словно бы прочел его мысли. Над степью, заполненной иругами, засверкали яркие красные, желтые и фиолетовые вспышки, словно бы кто-то пускал фейерверки. Маршал мрачно улыбнулся, он узнал эти вспышки, знаменующие подготавливаемые боевые заклинания, бьющие по площади.
  Вновь зазвучали выстрелы "громовержцев", на этот раз их раскаты звучали ближе и громче. Стрелки, получившие приказ маршала, смогли подняться на крутые склоны холма со своим чудовищными ружьями и найти места для ведения стрельбы. Маршал, услышав первые выстрелы и увидев далеко впереди взрывы в огромной толпе иругами, взметающие в воздух разорванные тела, приободрился. Он понимал, что боеприпасы у стрелков на исходе, и их огонь, конечно же, не будет способен перебить всех наступающих - но против такой армии иругами даже самая малая подмога могла быть не лишней.
  Архимаг Теору и его сподвижники не теряли времени зря. Кое-где под ногами наступающих разверзалась земля, и целые холмы расступались на глазах, словно живые, оседая, как пасти живых существ и смыкаясь вновь, погребая в себе десятки иругами. Среди бесконечного живого вопящего моря однорогих каннибалов тут и там стали стремительно вырастать холмы свежей, развороченной земли, и эти новоявленные курганы вмиг становились могилой для множества вражеских воинов. Вспышки в небе угомонились на несколько мгновений, чтобы чуть позже с оглушительным ревом и свистом взорваться один за другим в воздухе над головами врагов, взметая вверх фиолетовые "кометы" с блеклыми бледными "хвостами". Эти магические снаряды по пологим траекториям обрушивались вниз, взрываясь в гуще иругами, и призрачно-сиреневое пламя с ужасным скрежещущим звуком охватывало всех, на кого попадало. Чуть реже, тут и там в небе появлялись еще более мощные заклятия, к созданию которых, должно быть, прилагал руку сам архимаг. Сформировавшись высоко в небе, вниз, на степь падали ярко светящиеся желтым огнем шары, и там, куда они падали, с вселяющим в сердце ужас рокотом вспухал иссиня-черный купол, поглощающий все, что оказывалось в его пределах. Когда изрядно вымахавший в размерах купол исчезал, он образовывал мертвую зону на том месте, где возник - ни одного мертвеца, ни оружия, ни обрывка одежды - и ровные, пустые бреши в форме круга в скоплениях врага вновь заполнялись движущимися вперед иругами. Манарин и другие люди, кто в этот час оставался на холме, могли лицезреть эти разрушительные явления во всей их ужасающей красе.
  За несколько минут маги Теору прошлись по центральной части степи, практически освободив ее от присутствия вражеской орды. Теперь там высились конической формы земляные холмы и с воем носились и катались по траве сотни охваченных призрачным пламенем иругами, тщетно пытающиеся сбить неугасаемый магический огонь. Огромное войско наступающих было разрознено и разделено на две части, понеся существенные потери, однако их по-прежнему было огромное количество, и их фанатическая решимость растерзать своих врагов никуда не делась.
  Великий князь Арке Суралис, в окружении всадников из своей дружины, с высоты седла мрачно наблюдал за развитием событий. Его щит и меч все еще были приторочены к седлу мощного флана, а пальцы Суралиса лежали на одноручном трехзарядном магистреле, украшенном золотом. Князь и его телохранители, как и другие рыцари, стояли позади линии пехоты, принявшей на себя удар и весь натиск иругами, и теперь ждали неизбежного. Не смотря на все усердия солдат и вопли сотников о том, что строй быть удержан во что бы то ни было, прорыв должен был произойти в любом месте по всей линии обороны, в любую минуту. Чудовищный натиск иругами, столкнувшихся с боевыми порядками людей, не ослабевал, не смотря на все усердия магов и стрелков. Суралис молил Праматерь, чтобы рассыпавшиеся под натиском врага порядки не обратились в бегство.
  Небо на западе прояснилось, и степь ярко осветилась желтым светом вечернего светила. В этот же миг, за лязгом оружия, топотом и дикими воплями иругами, бранью солдат Суралис услышал далеко слева иной шум. Он быстро понял, что означают сотни голосов, крики людей, готовых насмерть сразиться с бесчисленными чудовищами из Красной пустыни.
  "Они прорвали строй!"
  Сердце великого князя екнуло. Выпрямившись в седле и вытянув шею, Суралис пытался увидеть то, что происходит на левом фланге, но его и точку прорыва разделало слишком большое расстояние, заполненное людьми. Где-то там случилось неизбежное, и рассыпавшиеся построения теперь должны во чтобы то ни стало удержать позиции и собраться вновь - что, с учетом количества врагов и их свирепым натиском, было маловероятно.
  - Полковник Квигсир и великий князь Матулис не удержались... - услышал Суралис неподалеку.
  "Помоги им Праматерь".
  Суралис прикрыл глаза, вспоминая полковника и князя, которые были на вершине холма два часа назад на военном совете. Вместе с ними он вспоминал лица и имена тех рыцарей и командиров, которые в эти минуты должны были удерживать левый фланг объединенных армий вместе с ними. Тяжелая битва только началась, и Суралис с тяжелым сердцем думал о том, что, вероятно, эти люди погибнут, и он уже никогда не увидит их.
  "Если только до конца этого сражения доживу я сам".
  Спустя несколько минут мимо великого князя с правого на левый фланг промчались несколько десятков всадников. Суралис, провожая их глазами, обернулся и посмотрел на вершину холма, над которым развивались красно-желтые стяги. Маршал решил передислоцировать часть всадников, бросив на разваливающийся левый фланг часть тяжеловооруженных воинов и рыцарей.
  "Дело плохо".
  Однако уже спустя минуту Суралис воочию убедился, насколько плохи их дела. Далеко впереди дрогнули первые ряды пехоты перед атакующей ордой иругами, расступаясь сразу в нескольких местах и впуская вглубь линии обороны "клинья" атакующих. Не успевающие отступить, оступившиеся или же просто замешкавшиеся солдаты падали на землю, чтобы быть разорванными на части. Крики впереди сменились отчаянными воплями, прорывающимися за всеобщим шумом битвы. Иругами злобно ревели, бросаясь вперед, в образовавшиеся бреши, которые становились все шире и шире.
  Суралис надел шлем и поднял руку, давая знак своим воинам приготовиться к атаке. Пешие воины первых линий уже бросали копья, хватаясь за мечи, готовясь к схватке с превосходящими силами противника. Задние ряды еще держались, однако кровавая свалка уже шла вовсю там, где боевые порядки людей были прорваны.
  Суралис взялся за рукоять своего большого тяжелого щита, и тот послушно выскользнул из крепежа седла. Пришпорив флана, великий князь, все еще держащий в руке магистрел, тронулся вперед, и всадники зычными голосами окликнули построение пехоты, чтобы солдаты дали дорогу тяжеловооруженным воинам.
  Суралис разрядил свое оружие поверх голов пехотинцев в подступающую волну иругами задолго до того, как всадники подошли вплотную. Убрав магистрел и выхватив из ножен меч, Суралис с удалым криком направил флана вперед. Остальные воины из его свиты последовали за ним, и пехотинцы расступались, давая возможность рыцарям вступить в бой.
  Всадники врубились в самую гущу сражения, налево и направо разя мечами и кистенями, и каждый удар выводил из игры порой не одного, а двух-трех иругами. Фланы всадников хватали зубастыми пастями незащищенные тела врагов, и озверевшие от ярости и крови иругами набросились на всадников со всех сторон. Пехота подоспела вовремя, иначе Суралису и остальным было бы несдобровать. Солдаты с остервенелым ревом бросились вперед в коротком натиске обратно на свои позиции, сметая с дороги врагов, отвлекшихся от пеших солдат.
  Суралис потерял счет времени. Зажатые со всех сторон вражескими и своими воинами, он и другие рыцари, атаковавшие врага чтобы удержать линию обороны, уже не могли вернуться обратно в тылы. На великого князя сыпались удары со всех сторон, в его ноги, нательную броню и плащ все время пытались впиться несколько пар когтистых рук, чтобы стащить его из седла, а он как заведенный рубил мечом направо и налево, разбивая дрянные мечи и перерубая древки совен и копий, отсекая конечности, разрубая и снося с плеч долой однорогие головы. Вокруг дико орали иругами, по-звериному выли раненные люди, и хрипели, захлебываясь кровью, умирающие.
  Спустя несколько часов Манарин через адъютанта отдал приказ магам осветить поле сражения. Подступавшие сумерки не давали возможности в полной мере оценить ситуацию, пребывая на холме, равно как и вести сражение. Маршал был рад уже и тому, что они по-прежнему держали занятые позиции, а так же и тому, что дождь так и не начался.
  Через минуту в небе над сражающимися медленно развернулось магическое сияющее облако, источающее мягкий свет, которого оказалось достаточно для того, чтобы увидеть все поле битвы, вплоть до противоположной кромки леса, откуда пришли враги.
  К тому моменту, когда бесчисленная орда пеших вражеских воинов была истреблена практически полностью - Манарин не брал в расчет искалеченных иругами, которые в огромном количестве остались по всей степи и которые чудом не стали закуской для своих же воинов - пехотинцы двух объединенных армий империи выдохлись настолько, что продолжать сражение было им не под силу. По докладам от прибывших на ставку командования сотников, многие солдаты едва держались на ногах от усталости. Манарин был готов к подобному повороту дел. Прежде, чем окончательно победить здесь и сейчас, им предстояло столкнуться с немногочисленными, но самыми опасными представителями каст Союза родов иругами - воинами и всадниками на кригашу. Первый маршал империи рассчитывал на то, что маги еще в состоянии показать, на что способны, а так же на собственных всадников, которые были почти не задействованы в ходе многочасового сражения, лишь время от времени оказывая поддержку пехоте. В конце концов, остановить удар тяжеловооруженных всадников численностью более чем в две с половиной тысячи в открытом поле сам Манарин не представлял возможным.
  Спустя полчаса, покуда пехотинцы внизу истребляли последние отряды иругами и добивали отставшие от основных сил своры, помогая раненным перебраться в тыл линии обороны, к маршалу примчался сотник с передовой, доложив, что иругами бросили в бой свои последние силы авангарда, воинов и всадников. Манарин велел магам ударить еще раз, вместе с этим отдав приказ собрать всадников и рыцарей перед построением пехоты и атаковать в лоб подступающие силы врага, как только маги Теору закончат с ними. Вместе с этим маршал велел дать сигнал обозам, ждущим за холмом - им предстояло немедленно вывезти с поля боя раненных, которых, как справедливо полагал Манарин, было огромное количество.
  Нехитрый план лобовой атаки против остатков сил иругами удался на славу. В течение последующего часа архимаг Теору и его помощники смогли провести несколько магических ударов по площади, таких же, какие они смогли произвести в первый час битвы. Окончательно выбившись из сил, маги смогли нанести значительный урон наступающим, и последующий удар тяжеловооруженных всадников окончательно смял и разметал остатки наступающих сил врага. Как и всегда, вся огромная армия иругами предпочла погибнуть почти в полном составе, чем отступить, однако Манарин, слушая доклад о победе от вернувшегося полковника, едва сдерживающего радость, думал лишь о том, что все эти тысячи иругами погибли не из-за храбрости, а из-за своей неудержимой и бесконтрольной ненависти, которая была сильнее их инстинкта самосохранения.
  "Будь они людьми, такими же, как мы, которые пришли сюда биться насмерть за свое будущее - они были бы храбрейшими из всех, кто когда-либо существовал на этом свете. Мы же просто истребили очередную орду безумных тварей".
  Искусственное освещение, созданное магами, уже было не в силах развеять ночные сумерки. Магическое облако медленно таяло, и его свет с каждой минутой слабел. Когда наступила полночь, на все еще затянутом низкими тучами небе медленно тлело мертвенно белым огнем призрачное облачко, готовое пропасть окончательно. Было уже совсем темно, и зажженные внизу у самого подножия холма костры и факелы смогли осветить большую часть позиций, которые удерживали люди. Маршал услышал внизу пение, подхваченное в другом месте, и в другом. Воины, словно бы очнувшиеся от многочасовой мясорубки, пели громко и бодро, словно бы только что осознав, что выжили и победили в жестоком и страшном сражении.
  - Воды, - попросил Манарин, чувствуя, как пересохло в горле, и не прошло и минуты, когда из походного шатра выскользнул слуга, торопливо несущий на подносе чашу с ледяной родниковой водой.
  На холм возвращались полковники и князья, принявшие участие в битве. Все они были уставшими и помятыми, и маршал не видел среди них тех, кто был на совете. Загадывать было рано: возможно, они все еще там, внизу, среди израненных солдат, и они рано или поздно поднимутся на холм, чтобы доложить о потерях.
  "Если только они сами не числятся убитыми".
  На холм прибыл Суралис. Он вернулся пешком, его флан был серьезно изранен в ходе сражения, и великий князь велел умертвить несчастное животное, верой и правдой служившее ему на протяжении многих лет. Сам Суралис едва держался на ногах от усталости. Его доспех, заляпанный дурно пахнущей темно-синей кровью иругами, был изуродован многочисленными ударами вражеских дубин и мечей, алый плащ изодран. Суралис чувствовал себя крайне погано из-за острой боли в боку, куда угодил наконечник вражеского копья, однако решил, что показаться медику он сможет и чуть позже. Сломанные ребра и многочисленные ушибы по всему телу - меньшее, что он мог заработать в такой битве, как эта. Погибли многие хорошие знакомые великого князя из числа рыцарей, и ему было не на что жаловаться.
  - А. великий князь, - сухо сказал Манарин, увидев Суралиса. - рад, что вы остались в живых.
  - Славная битва... Каковы наши потери? - спросил приближающийся Суралис, прихрамывая на правую ногу.
  - Более четырех тысяч убитыми, еще подсчитывают.
  - О, Кревим, - пробормотал Суралис. - Я только что слышал, что у нас почти три тысячи тяжелораненых...
  - Раненные будут вывезены на север в течение двух ближайших часов. Мы так же не будем задерживаться. Отступаем утром, к вечеру мы должны достигнуть окраин Эрефина.
  - Эрефина?
  - Да, только там мы сможем передохнуть. Оттуда я отправлю гонца на эрфе в Инералис с вестями о нашей победе.
  - Почему мы не можем переночевать здесь? Думаете, иругами атакуют вновь?
  - Нет, мы разбили их авангард подчистую. Разведчик еще вчера докладывал о том, что эта орда движется на нас обособленно, не имея резерва.
  - Тогда в чем дело, Кревим побери?.. Солдаты устали, а нам еще предстоит собрать и сжечь тела наших павших...
  - К юго-востоку отсюда раскинулись Аламорские топи, князь. Оттуда очень скоро прибудет целый рой ирчи, так что нам лучше убираться с этих холмов.
  - Ирчи... - Суралис поморщился. - Я совсем позабыл об этих тварях.
  - Да, насекомые спешат попировать и отложить свои личинки в трупы, так что нам следует торопиться, если мы не хотим, чтобы наши мертвецы попали к ним на стол...
  - Мы не сумеем сжечь всех иругами...
  - Кревим с ними, - зло проговорил маршал. - Пусть ирчи жрут дохлых ублюдков. Заодно рой и его расплодившийся молодняк на время перекроет эту область для следующей армии иругами.
  - Согласен, - кивнул Суралис. - Я видел, что многим из полководцев удалось выжить, хотя они были в самой гуще сражения, однако я до сих пор не видел Теору...
  - Старик потратил много сил, кажется, он без сознания.
  - Вот как!..
  - Скоро Теору будет в порядке. Главное, что мы устояли.
  - Да... Да... - Суралис, морщась от боли, поднял руку к боку. - Пожалуй, до того, как мы отправимся в путь, мне следует показаться медику.
  - Эй, медика великому князю! - обернувшись к шатру, кликнул Манарин. - Ступайте, господин Суралис, вам следует перевести дух.
  Князь обернулся на степь, погруженную в желтые огни костров. Там все еще слышалось пение, и очень скоро там начнут собирать изуродованные тела павших воинов империи, чтобы сжечь их на огромных погребальных кострах перед тем, как уйти из этих мест.
  Суралис подхватил непослушной рукой искусственный цветок на цепи, висящей на шее поверх брони, ткнулся пересохшими губами в символ гармонии и жизни, и в его мыслях вновь пробудились строки древней молитвы, заученной еще в детстве.
  "Хвала Праматери, я жив. Моя защитница, мой светоч и моя опора, благодарю тебя, моя жизнь и судьба принадлежат только тебе"...
  
  ***
  
  Новости с юго-западных границ империи Кадин предпочел обдумать в одиночестве, как делал это и раньше, отдав распоряжение так же оповестить имперский штаб. Известия о первой битве, состоявшейся у Тларака, пришли во дворец Лэор в первом часу ночи. В коротком письме-донесении первый маршал Дил Манарин описал результаты сражения, как "полный разгром авангарда захватчиков".
  Лишь ближе к утру, перечитав в сотый раз письмо маршала и обдумав все возможные последствия и варианты дальнейших событий, Кадин уделил пару часов отдыху. Сегодня днем весть о первой победе облетит весь Инералис, а следом и остальные города империи Алтес, но ему, правителю, нужно будет решать другие проблемы, которые влекут за собой подобные новости. Этим же днем Кадин рассчитывал получить подобные донесения и от других генералов и маршалов, возглавляющих армии, уже противостоящие натиску вторгшихся иругами у южных границ, и он рассчитывал, что и эти донесения будут сообщать лишь о победах империи в начавшейся войне.
  На сегодняшний день у него было много дел и плотный график, даже для императора. Кадину предстояло провести несколько встреч, с министрами и чиновниками, а так же дать короткое интервью одной из крупнейших столичных газет. На повестке дня, разумеется, была начавшаяся война с иругами. После обеда следовало подписать указ о приведении в боевую готовность всех гарнизонов, расположенных в долине Мэнмул и в луговинах Церхега, а так же указ о полной мобилизации населения в южных регионах империи, в особенности в лугах Керса, самой густонаселенной области. Так же было необходимо рассмотреть вопросы снабжения, формирования новых войск, проблему беженцев, которые скоро будут в массовом порядке перебираться на север, вероятность мобилизации среди гильдий вольнонаемников...
  День обещал быть трудным.
  Однако перед всем этим Кадину предстояло встретиться с кузеном Югалом, прибывшим сегодняшним утром из Меркана в Инералис. Императора обуревали смешанные чувства. Конечно же, он будет рад увидеть великого князя, правящего на севере империи. У Кадина не было братьев и сестер, и в молодости кузен-одногодок был верным товарищем будущего императора. Но вместе с этим Кадин думал и о том, какие вести принесет с собой кузен. Мысль о том, что этрэйби вновь вернулись, и вернулись в столь неспокойное время, заставляла его содрогаться. Дурацкие слухи, распущенные газетчиками, и эти тревожные доклады воздушных разведчиков об опустевших поселениях на восточном побережье Меркана не давали Кадину покоя с тех самых пор, как он услышал об этом. Он надеялся на удачу, надеялся на то, что Югал хочет сообщить ему о чем-то другом - о чем угодно, только не о Мерзости! Этим безмятежным, солнечным и теплым утром Кадин испытывал лишь смесь тоски, ужаса и нетерпеливого волнения.
  Стоящий перед огромным зеркалом в своем кабинете и поправляя воротник мундира, Кадин с содроганием поймал себя на мысли, что сейчас он не знает, хочет ли он встретить Югала и услышать то, что он хочет ему сказать.
  "Ты император", с неудовольствием он одернул себя за малодушие, "смело смотри в лицо своим страхам, иначе империя не устоит".
  Он, сделал еще один шаг, встав вплотную к зеркалу и пристально посмотрев в отражение собственных глаз. Яркий свет заливал помещение, и собственные глаза показались императору глубокими, насыщенно серого цвета. Неожиданно Кадин подумал о том, что старость уже близка, и сейчас в утренних лучах светила-Каны он увидел первые признаки ее приближения, этот уставший, измотанный взгляд и морщинки в уголках рта и глаз, да и мелкие шрамы на лице императора отнюдь не молодили его.
  "Мне уже сорок пять. Стоит взглянуть правде в глаза, мне осталось править не так много. За это время нужно разгромить иругами и уничтожить это злобную расу на корню. Нужно расширить империю на юг, в Шераканские степи, благодатные, плодородные земли. Нужно дать царевне Келиа все самое лучшее. Она унаследует трон после того, как я закончу свои дела и почувствую, что пора на покой".
  Император закрыл глаза и отступил от зеркала. Как много дел ему еще предстоит, как много сил нужно приложить к достижению поставленных целей. Качнув головой, он вышел прочь. Пришла пора встретиться с кузеном и мужественно принять вести, пришедшие с севера.
  Не смотря на то, что в своем письме Югал просил об аудиенции, после некоторых размышлений Кадин отказался от этой затеи. Еще два дня назад он решил, что встречать кузена и разговаривать с ним он будет в присутствии мага Кегара и Друана - тех, кто были посвящены в подозрения императора относительно возвращения этрэйби. По решению императора, встреча с Югалом должна была состояться там же, где он, маг и Верховный Святолик вели беседу, в императорском саду Лэора.
  Когда Кадин прибыл в сад, Кегар и Друан уже были на месте.
  - Вы четверо, останетесь по углам, - велел Кадин страже, сопровождавшей его, и после этого повернулся к магу и Верховному Святолику:
  - Мне доложили, что кузен прибыл сегодня ранним утром. Так же мне доложили, что он сгорает от нетерпения увидеться со мной.
  - Будем надеяться, что он все же не принес дурных новостей... - начало было Кегар, но Кадин покачал головой:
  - Полно, Кегар. Если он прибыл сюда так прытко сразу же после получения моего письма с приглашением, и так рвется меня увидеть... - император тяжело вздохнул, - мне ничего не остается, кроме как ждать дурных известий.
  - Я думаю, нам пора выслушать твоего кузена, государь, - сказал Друан. - Нам нечего страшиться, особенно сейчас, когда война с нашим кровным врагом началась.
  - Мудрые слова, - признал Кадин. - Распорядитесь, чтобы Югала привели сюда и оставьте нас, - сказал он двум сопровождавшим его пажам.
  - Государь, - Кегар, шагнув к императору, протянул ему перстень на ладони, с массивным и невзрачным серым камнем.
  - Это один из тех, что ты привез из Академии?..
  - Да, государь, - Кегар показал ему второй перстень, надетый на средний палец левой руки. - Это те самые перстни Ордена Зеленой Печати, о которых я говорил. Думаю, не будет лишним подстраховаться в такой час. Не желаешь ли надеть?
  - Н-нет, - помрачневший Кадин качнул головой. - Присматривай за камнем на своем перстне.
  - Да, государь.
  "Превеликая Праматерь, о чем он?! Этот маг правда считает, что сюда, в самое сердце Империи вместе с Югалом могли прибыть этрэйби?"
  Кадин сглотнул, почувствовав, как его бросило в жар. Он совсем не подумал о таком повороте событий. В этот теплый и погожий день, среди зелени и густых теней сада его сковал страх, и теперь, ожидая появления Югала, он крепко стиснул зубы и сжал пальцы в кулаки. Друан, стоящий чуть впереди и справа, не видел его лица; Кегар же, косо взглянув на профиль Кадина, отвел глаза, ничего не сказав.
  Прошло несколько томительных минут до тех пор, пока впереди, за стенами каменного павильона послышались торопливые шаги, и на пороге не появился Югал. Гвардейцы, ведущие его, расступились в стороны, и кузен императора шагнул вперед. За ним вошли двое телохранителей, не смотря на жару, закутанные в длиннополые плащи.
  Югал был высок и крепко сложен, он излучал ауру силы и уверенности. С малых лет он увлекался фехтованием, и облаченный в боевые доспехи производил впечатление умелого воина. Но даже сейчас, одетый в скромный камзол и с алой накидкой на плечах, кузен императора выглядел настоящим богатырем в сравнении с Кадином.
  Югал и его телохранители направились в сторону императора, и Кадин тут же невольно подумал о том, почему накидка кузена скрывает его левую руку, и почему он приближается так быстро?.. Его так же удивило и заставило напрячься выражение лица Югала - как всегда, решительное и открытое, в этот раз на нем было и что-то новое, нечто, что заставило Кадина испытать настоящий страх. В эти секунды он едва не дрогнул, едва не крикнул гвардейцам остановить их и вывести вон. Император так и не успел понять, что именно его испугало и почему он не отменил аудиенцию в самый последний момент, и уже спустя несколько мгновений Кадин понял, как он ошибся и как рисковал.
  Стоящий чуть впереди Друан тепло улыбнулся кузену императора. Он хорошо знал Югала, когда он и Кадин еще были детьми, прививая им веру в богов. Верховный Святолик сделал короткий шаг вперед, навстречу правителю Меркана и его сопровождению, поднимая руку в благословляющем жесте.
  Югал так и не взглянул на него, и выражение его лица, направленного на Кадина, не изменилось, когда он, откинув край накидки, показал присутствующим то, что скрывалось под ней. Кадин обмер от ужаса и отвращения, увидев, что вместо левой руки у Югала безобразная культя омерзительно белого цвета, заканчивающаяся тупым выростом, покрытым густым, ярким сплетением фиолетовых шрамов и трещин.
  Югал, продолжая быстро шагать вперед, поднял свою обезображенную руку и коротким тычком в грудь свалил Друана. Верховный Святолик страшно вздрогнул и сотрясся в конвульсиях, словно бы его пронзила чудовищная боль, издав хриплый и короткий вскрик, роняя жезл.
  На лбу императора выступил пот, сердце билось где-то под гортанью. Парализованный ужасом Кадин не мог оторвать взгляда от глаз Югала, который был уже близко. Он понял, что это конец - еще мгновение, и то, что скрывается под личиной его двоюродного брата доберется до него. Произошедшее в последующие секунды ускользнуло от его внимания. С тревожными криками из своих углов к нему бросились гвардейцы, и слева, там, где стоял Кегар, ярко сверкнуло пламя. В тот же миг Югал, откинув голову назад, пронзенный целым снопом тонких, ярких золотых нитей, пущенных магом, молча повалился на пол. Кадин отшатнулся назад, придя в себя от удушающего запаха паленой плоти. Отшатнувшись, он отвернулся и не видел, как подбежавшие гвардейцы прикончили телохранителей того, кто когда-то еще совсем недавно был Югалом.
  - Государь?.. Государь, ты в порядке?
  Близкий вопрошающий голос Кегара был тревожным, но в нем не было страха. Старый мг словно бы знал, чем обернется встреча императора и его кузена, равно как и был уверен в том, что сумеет защитить повелителя империи.
  Кадин вздрогнул, мутным взглядом посмотрев туда, где лежали этрэйби. Сраженный магом Югал лежал на спине и его взгляд был осмысленным и блеклым, совсем не таким, как у мертвых людей. Не смотря на сочащуюся из плотно сомкнутых губ и ноздрей темно-фиолетовую кровь и курящийся дымок из отверстий в теле, Кадину с ужасом почудилось, будто бы оборотень все еще жив.
  - Все кончено, государь. Они мертвы.
  Рядом с "Югалом" лежали его телохранители, пронзенные короткими копьями гвардейцев. Вокруг была разбрызгана кровь, густого, насыщенного темно-фиолетового цвета.
  Стоящий рядом Кегар показал императору свой перстень, и Кадин увидел, что камень на этом необычном украшении словно бы налился неестественно ярким сиреневым огнем, ясно видимым даже при свете дня. С каждым мигом свет тускнел - магический перстень больше не чуял опасности.
  - Мне очень жаль, государь, - сказал Кегар.
  - О, Великая Праматерь!.. - простонал Кадин, возвращаясь взглядом к Югалу. - Югал!
  "Он стал этрэйби, и едва не убил меня! Правителя Меркана больше нет... Кто стоит за всем этим?.."
  Кадин отбросил эти мысли, сейчас следовало заняться более важными делами.
  - Избавиться от тел, быстро и тихо. Никто не должен знать о том, что здесь случилось, - хрипло проговорил император, все еще глядя на мертвых этрэйби. - Убрать все здесь, проверить весь дворец! Кегар!
  - Я здесь, государь.
  - Ты займешься этим. Обойди все покои, проверь все при помощи своих амулетов. Югал прибыл сюда только с этими двумя?..
  - Да, государь, - ответил один из гвардейцев.
  - Как они добрались до дворца?
  - На эрфах, государь...
  - Кегар, начни с птиц, сейчас же!
  "Нельзя позволить этой заразе распространиться по Лэору! Эти твари прибыли сюда, чтобы убить меня..."
  Мысль о том, что план его убийства подобным образом был весьма прост и эффективен - по сути, Кадин спасся лишь благодаря случайности, повергла Кадина в шок. Что было бы дальше со столицей и всей империей, погружающуюся в очередную жестокую войну, если бы Кадин был убит а его место занял оборотень?
  "Нет, навряд ли. Они хотели лишь убить меня и посеять хаос".
  Кадин посмотрел на лежащего на боку Друана. Он был жив, и его тело уже искажала метаморфоза обращения. Ему стоило больших трудов оторвать взгляд от страшного, бессмысленного выражения, застывшего на морщинистом лице Верховного Святолика.
  - Убейте, - тяжело сказал Кадин, отворачиваясь прочь.
  Что ему делать теперь? Правитель Меркана мертв, и Верховный Святолик сейчас присоединится к нему. Слухи о возвращении Мерзости оказались правдой, Кадин сам убедился в этом. Империя Алтес вступает в серьезную схватку с иругами, в то время, как Меркан и, вероятно, все северные границы уже захвачены этрэйби, выполняющие чью-то волю. Что самое страшное, был неизвестен масштаб катастрофы, но угроза полного захвата всех северных земель расой искусственных оборотней теперь казалась еще более серьезной и реальной, чем пятьсот лет назад, когда этрэйби впервые дали о себе знать.
  "Кто направляет их? Неужели снова Еретики?.. Ну конечно же, а кто же еще. Только эти нечестивые маги могли создать и контролировать Мерзость".
  Еще не отошедший от пережитого шока Кадин лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Несомненно, следовало скрыть произошедшее во дворце от общественности, равно как и факт запустения некоторых поселений, до которых уже добрались этрэйби, скрыть во что бы то ни стало. Едва люди узнают о том, что этрэйби вернулись, начнется паника и поражения будет не избежать. Следовало немедленно связаться с имперской Академией магов и Орденом Зеленой Печати дабы привлечь к разрешению проблемы только тех, кто мог это сделать. Все внимание подданных сейчас занимает нашествие иругами, и так и должно оставаться. Конечно же, позже все выяснится - но Кадин понимал, что ему будет проще найти слова в ту пору, когда иругами будут разбиты, а этрэйби и тот, кто их возглавляет - истреблены, на этот раз окончательно. Помимо этого следовало как-то оправдать внезапное исчезновение Югала и Друана, которое не останется незамеченным.
  Кадин устало сомкнул веки. Все встречи на сегодняшний день придется отменить и сослаться на плохое самочувствие - и хорошо будет, если только на сегодня. Страх все еще крепко держал сердце императора, и он понимал, что ему нужно как-то побороть его. Кажется, его проблемы удвоились, если не утроились, но сейчас, в этот солнечный погожий день он чувствовал себя опустошенным. Кадин не знал, как он сможет справиться со всем этим. Предстоящий обман и ложь будут самыми страшными за всю его жизнь, а в случае провала его еще не сформировавшегося плана действий все последствия смогут с легкостью обратить империю в прах.
  "Мне нужно все обдумать. С этого момента до полного уничтожения врагов Империи за все отныне ответственен только я. Ни Консулат, ни совет Конгрегации, ни маги - только я. Все просто - победить всех или потерять абсолютно все".
  - Кревим побери... - прошептал император, стискивая в кулаки дрожащие пальцы.
  
  ***
  
  Крики и шум преследования утихли, но затаившийся Млес страшился покинуть свое убежище. Опустившись на одно колено и положив ладонь на широкий нос Иура, он ждал, вслушиваясь до звона в ушах и мысленно умоляя флана не ерепениться и не привлекать внимания. Двоюродный дядя не обманул, зверюга был толковый, понимая все без лишних слов. Глядя в его глаза, Млес ждал, когда стихнут кажущиеся обманчиво далекими голоса, едва различимые за тихим, беспрестанно звенящим шумом ветра в высоких кронах деревьев.
  "Кто еще уцелел? Кто выжил из наших?.."
  Два дня, проведенные в поисках неизвестной банды, нападающей на обозы вблизи Нигвина, обернулись новой бедой. Им удалось выследить своих врагов - если это можно было так назвать. Волонтеры угодили в засаду, простую и действенную, практически не дающую шансов избежать боевого столкновения. Все произошло так быстро, что Млес толком не успел понять, что происходит, когда с обеих сторон лесной дороги послышался свист и вопли множества людей, когда на них почти со всех сторон бросились вооруженные топорами и мечами люди, когда посыпались стрелы. Млес видел, как со страшным громким хрипом повалился с седла Тейган с тремя или четырьмя стрелами в груди; как коротко вскрикнула Дари. Все, что им оставалось, это спасаться бегством, кто как может, и маленький отряд рассыпался, бросаясь в разные стороны в надежде спастись. Ни о каком бое не могло быть и речи - против них из леса выступило человек сорок, если не больше. Млес до сих пор не верил в то, что ему удалось вырваться из быстро смыкающегося кольца лесных оборванцев. Пока он, вжавшись в спину флана, лихо прыгающего между деревьями и перемахивающего через поваленные стволы и заросшие пни, молил Праматерь о спасении, над его головой свистнула не одна стрела.
  Видимо, богиня жизни услышала его молитвы. А может, думал Млес, это его призвание - малодушно удирать, бросив друзей на произвол судьбы?
  Нечего и говорить, те из волонтеров, кто попытался оказать сопротивление лесным разбойникам, уже мертвы. Глупая затея - они до последнего думали, что обозы грабили несколько хорошо подготовленных, знающих местность к северу от Нигвина головорезов. Все оказалось совсем не так - здесь их собралось куда больше, и они были хозяевами в этих леса, а не забредший отряд вольнонаемников, грезящих о легких деньгах.
  Очень скоро Млес понял, что выбраться из леса будет непросто. Банда была просто огромной, и они, рассеявшись по окрестностям, искали тех, кому удалось вырваться из засады. Судя по всему, он приближался к одному из их отрядов, и Млесу ничего не оставалось, как переждать в овраге, дождавшись, когда враги провалят.
  "Что я буду делать после этого?"
  Млес не знал. Он вновь убегал от смерти, как и в Лагонне, бросив друзей на произвол судьбы и сделав единственный выбор, который хоть как-то гарантировал ему жизнь. Он бежал прочь, чтобы спастись самому, зная, что ничем не сможет помочь тем, кто остался позади.
  Млес наклонился вперед, закрывая глаза, и прислонился лбом к широкой морде флана.
  "Трус. Ты трусливый предатель. Твой дед и отец были настоящими героями, они бы предпочли смерть на поле битвы с любым превосходящим противником. Но только не ты".
  Млес не знал, что ему делать, когда дорога будет свободна. Если он и сможет выбраться из проклятого леса, ему, похоже, ничего не останется, кроме как вернуться обратно в Нигвин и предупредить городскую стражу и купца, нанявшего отряд вольнонаемников, что дела плохи, и беженцы, идущие вглубь империи из Нигвина должны избегать долину Ручьев.
  "Быть может, это та самая банда, о которой говорил библиотекарь?.. Как там ее? Банда Итэрилуна?"
  Да, вполне вероятно, что Млес и остальные нарвались именно на них. Млес, отгоняя мрачные мысли, думал о том, что будет дальше. Капелла Созидания не сможет справиться с проблемой такого масштаба, как крупная банда разбойников, бесчинствующая в тылу, городская стража в такие времена навряд ли снарядит крупный отряд на уничтожение этой угрозы, а все силы военных брошены к границам, чтобы противостоять иругами. Кажется, бандиты обеспечили себе безбедное существование в этих краях на время, пока будет идти война.
  "Наверное, мне и правда стоит вернуться домой".
  Эта мысль была неожиданной. Млес вспомнил свой особняк под Рихарном, вспомнил тихие рощи и побережье океана Сияния и вдруг понял, что действительно хочет вернуться туда. Забыть обо всем, что с ним случилось, забыть проклятый Лагонн и вернувшихся чудовищ из прошлого, забыть свой отчаянный, сумасшедший прыжок в Разлом и этот неудачный поход в долину Ручьев. Слишком многое с ним произошло, слишком многие из тех, кого он знал долгое время, умерли за столь короткий срок. Млес не открывал глаз, невольно вспоминая лица Рихгема, Энги, Римора, Шиан, Иванта, Тирала - всех тех, кто погиб в Лагонне - и, кажется, эта компания только за сегодня пополнится не на одного человека.
  "Пора выбираться отсюда, покуда цел. Нужно возвращаться в Нигвин и предупредить стражу. А потом пора возвращаться домой. Я слишком много времени провел в дороге..."
  Млес встрепенулся и прислушался. Вокруг было тихо, лишь ветерок по-прежнему гулял в высоких кронах деревьев, и было слышно, как перекликаются птицы.
  "Они убрались".
  - Ни звука, приятель, - прошептал Млес, глядя в глаза Иуру, с опаской выпрямляясь и всматриваясь в склоны оврага. Кажется, его преследователи отстали и ушли, решив, что волонтер скрылся.
  Млес выпрямился и повел флана через густо поросший овраг, стараясь ступать тихо. Это было сложно, дно заросло кустарником и мелкими деревцами, и продраться бесшумно через эти заросли было затруднительно. Млесу оставалось лишь надеяться, что бандиты действительно убрались.
  Добравшись до узкой тропинки, Млес взобрался на седло и флан без особых проблем преодолел крутой склон, выбравшись на небольшую поляну. Вокруг действительно не было никого видно, но Млес поспешил отъехать в негустые заросли, чтобы не торчать на открытом месте.
  "Так, куда теперь?.."
  Млес завертел головой, пытаясь понять, в каком направлении ему двигаться, чтобы выбраться к Нигвину, и в этот же миг кусты неподалеку расступились и Иур, покачнувшись, громко и коротко взревел. Млес не успел выдернуть ноги из стремян, когда зверь тяжело повалился на правый бок, и он хрипло взвыл от боли, когда двухсоткилограммовая туша флана придавила его ногу к земле. Боль заставила вытаращить глаза, и яркий свет, пробивающийся сквозь листву, на миг показался ослепительно ярким. Иур глубоко и судорожно вздохнул, коротко содрогнувшись в конвульсиях, и замер. Млес увидел, как в шее флана торчит короткий толстый арбалетный болт - наверняка ядовитый, уж одним-то выстрелом флана никак не завалишь.
  Боль заставляла забыть обо всем на свете, кроме как о намертво придавленной ноге, и Млес, упершись обеими руками в землю позади себя, смотрел, как из кустов выходят люди. Только сейчас он мог разглядеть их как следует. Одеты в старье, почти все с луками и арбалетами, на поясах и за спинами - короткие мечи. Среди них были и темнокожие вебианцы, кое-кто из бандитов носил вполне приличные легкие кольчуги и бригантины, которые явно не были сняты с убитых. Своим внешним видом и умением подстраивать западни подобным образом они больше походили на каких-то поизносившихся ушлых наемников, чем на простоватых разбойников.
  Их было десять, или около того, и все они зловеще ухмылялись, приближаясь к человеку, придавленному мертвым фланом. Похолодевший Млес потянулся было за мечом, но так и не вытянул его из ножен. Вставший прямо перед ним молодой разбойник навел на него арбалет:
  - Даже и не думай - живо схлопочешь у меня.
  "А если и схлопочу", подумал Млес, и его прошиб холодный пот, "что с того? Попасть в плен к этим головорезам?.. Или вытянуть меч и получить свою заветную стрелу?.."
  Он так и не убрал руку с рукояти меча, и другой крикнул ему:
  - Отпусти меч, ты!..
  Млес со вздохом опустил голову, и его пальцы соскользнули с оружия. Было бы глупо пытаться противостоять этой толпе с одним мечом, особенно в его положении.
  "Все, это конец".
  - Хороший выстрел...
  - Да и улов неплох. Эй, урод, есть деньжата? Быть может, выкупишь себя?
  - Да, уж если есть, то отдавай по-хорошему сейчас, больше тебе они не понадобятся...
  - Эй, приведите фланов, тут придется повозиться, чтобы такую тушу отвалить.
  - Ну его в Огневик!.. Еще время тратить. Прирежьте его и дело с концом.
  - Живым он куда полезнее будет.
  Подавляя растущий страх, Млес мрачно и исподлобья смотрел на тех, кто брал его в плен, пытаясь понять, что с ним будет дальше. Обступившие его бандиты смеялись, глумясь над беспомощным вольнонаемником, видимо, их вполне устраивало и то, что он не решался оказать им сопротивления. Теперь они решали проблему с придавившим пленника мертвым фланом - Млес им явно нужен был живым и относительно невредимым.
  "Зачем?"
  Это был вопрос, за ответ на который Млес отдал бы многое - зачем он понадобился этим бандитам? Разговаривать с ними и задавать вопросы не имело смысла, это лишь разозлит их еще больше. Интуиция подсказывала, что это не обычные разбойники, а если бы и были обычными, шансов на спасение это не прибавило бы. У него не было ничего ценного, чем он мог бы купить у них свою жизнь, а участь таких пленников, как знавал Млес, была не завидной. Холодеющий от страха и отчаяния, он понимал, что на этот раз ледяная длань Собирателя уже очень скоро опустится на его плечо.
  У него еще были последние секунды, был шанс все же выхватить свой меч и закончить все это здесь и сейчас, но... его руки уже грубо свели вместе, и крепко затянувшаяся на запястьях веревка определила его судьбу.
  
  Часть вторая
  Наследие бога
  
  "Эта земля плодородна и богата. И отныне эта земля наша!.."
  
  Из речи императора Мэйрида IV после победной битвы на лугах Керса в Первую войну с Союзом родов иругами.
  
  
  
  Минул полдень, и светило-Кана, щедро полив обжигающе ярким светом дно маленького каньона с отвесными стенами, убралось с глаз долой. Внизу вновь сгустилась тень и стало прохладно, однако воздух здесь был все так же тяжел и полон мелкой каменистой пыли. Отсутствие легкого ветерка делало пребывание здесь еще более мучительным.
  Млес никак не мог забыть лицо покойника, которого он и еще несколько узников похоронили два дня назад здесь же, в мягком мелком песке. Мертвец все еще был перед глазами, и Млес невольно задавался вопросом о том, сколько еще тел погребено на дне каньона?
  "Осталось потерпеть еще немного. День или два. Потом они обязательно придут за мной и все закончится. Нужно лишь подождать еще чуть-чуть... Даже если они и не придут, наверное, я и не протяну больше..."
  Млес сидел запрокинув голову и прислонившись спиной к стене, уходящей вверх на добрые два десятка метров. Пристроив безвольно свисающую руку на колене полусогнутой левой ноги, и вытянув правую, уже как третью неделю ноющую от боли, он смотрел на светлое чистое небо над своей головой, стараясь не думать ни о чем. Его волосы были грязны и немыты, одежда пропитана мелкой пылью, подбородок густо зарос щетиной, щеки ввалились и взгляд стал тусклым и безжизненным - точь-в-точь как темно-зеленый магический камень, грубо вплавленный в пластинку металла на его тяжелом, плотно подогнанном ошейнике. Пластина с камнем висела под самым кадыком и у Млеса не было возможности разглядеть его как следует, разве что на ошейниках других узников. Ему не хотелось прикасаться к ошейнику. Камень, заключенный в этом "украшении", мог причинять нестерпимую боль, заставляющую забывать обо всем - и этого было достаточно, чтобы не трогать его.
  Млес находился здесь уже почти неделю, сильно исхудав и обессилев еще за время двухнедельного перехода. Его везли к невольничьему рынку словно бессловесную поклажу, и Млес прекрасно понимал, что он не выдержал бы такой переход, если бы шел на своих двоих. У него до сих пор болела нога, придавленная упавшим фланом. Боль не утихала, и Млес хромал до сих пор, не в силах понять, насколько серьезно он был тогда травмирован.
  За свою бытность волонтером Млес никогда не покидал пределы империи в западном направлении, и уж тем более он никогда не забирался так далеко, как Кварцевая пустошь. Теперь же, видимо, это место станет его могилой. Ему, как и другим узникам каньона, ничего не оставалось, кроме как ждать своей участи.
  Пленников было не более двадцати, и за время своего пребывания здесь, Млес видел, как их тюремщики забирали двоих-троих, и очень скоро их места занимали новые узники. Похоже, здесь никто не задерживался больше, чем на десять дней. Млес, наблюдая за всем этим, чувствовал, что его черед уже близок.
  Он уже дважды обдумывал возможность совершить самоубийство, однако, даже если бы он и решился, это было непросто осуществить. Некоторое время он всерьез размышлял над тем, что мог бы попытаться заморить себя голодом или жаждой, однако довольно спокойно сделал вывод, что даже в таких условиях содержания подобная смерть будет довольно мучительной. Недавняя же смерть одного из пленников отбивала охоту провоцировать охрану. Три дня назад один из мужчин не выдержал, бросившись с кулаками на спустившихся вниз надзирателей. Охранники шутя отбились от обессилевшего от голода мужчины, жестоко избив, и перед уходом один из надзирателей нажал на магический кристалл на жезле. Мужчина умирал медленно, в течение всего вечера и ночи, и все это время, пока он корчился в муках, камень на его ошейнике пылал ярким зеленым огнем. Только на следующий день, вернувшиеся надзиратели велели закопать мертвеца.
  Млес уже не боялся, отчаяние словно бы навсегда покинуло его. Он смирился со своей участью, хотя до сих пор точно не знал, куда и зачем уводят пленных. Раз в два-три дня вниз спускался подъемник, чтобы пополнить число пленных или же выбрать тех, кого заберут наверх. На подъемнике вниз прибывали несколько человек, грязно одетых и дурно пахнущих - впрочем, как и все, кто жил даже непродолжительное время в Кварцевой пустоши - и вместе с ними порой спускались и те, чей образ казался Млесу знакомым. Он видел сектантов Сцеживающих, которые прибывали сюда из своих убежищ для того, чтобы купить жертв для своих ритуалов. Иногда вместе с надсмотрщиками вниз спускались вполне прилично одетые люди, которые так же отбирали пленных, однако явно не для выкупа. Млес раньше и думать не мог о том, что в это время может существовать работорговля в столь диком виде. Еще больше его сбивало с току и то, что этот аванпост расположен так далеко от границ. Когда-то он слышал о том, что за пределами империи есть такие места, как этот невольничий рынок; но одно дело слышать, и совсем другое попасть на такой рынок в качестве живого товара самому.
  Тех, кто присматривал за рабами, было несколько человек, и их было не больше десяти. Одни явно давно обосновались здесь, и судя по внешнему виду, вся немалая прибыль от торговли шла мимо них тому, кто руководил ими. Сбежать отсюда было невозможно, тот, кто организовал это место, хорошо позаботился о том, чтобы пленники не имели возможности спастись. Надзирателям не требовались кандалы или оковы, все было куда страшнее, чем просто тяжесть сковывающего железа. Перед тем, как спустить вниз новоприбывшего пленного, ему на шею закрепляли тяжелый металлический амулет. Спереди в металл был вплавлен магический камень, который причинял мучительную боль "владельцу" подобного украшения каждый раз, когда тот просто прикасался к камню. У надсмотрщиков были короткие жезлы с такими же магическими камнями, и при желании, без вреда себе нажимая на камень в жезле, они могли заставить испытывать боль тех, кто находился рядом с надетыми ошейниками.
  О том, чтобы сбежать отсюда, не могло быть и речи, даже и без подобных изощренных методов подавления чужой воли. И даже если бы каким-то чудесным образом рабам удалось освободиться и подняться наверх - чтобы они делали дальше, в этой огромной и безжизненной пустоши? Млеса привезли сюда в обозе, со связанными руками и ногами, когда он уже плохо соображал от пыли и жары, но тогда, перед тем, как его спустили на дно каньона, он видел горный кряж далеко к северу. Тогда, несколько дней назад, он плохо ориентировался и не мог понять, как далеко они забрались. Из того, что он видел вокруг, Млес лишь знал, что находится в Кварцевой пустоши, которая начинается в двух сотнях километров от западной границы империи. Вокруг не было ни души, равно как и не было никаких других следов цивилизации. Тем, кто никогда не бывал здесь, найти этот рынок было бы непосильной задачей; Млес видел, что наверху нет никаких построек и сооружений, и сами надсмотрщики жили под землей у края каньона, выбираясь наружу чтобы принять новую партию пленных или же встретить покупателей.
  Все это не имело значения. Млес не знал, зачем он уделяет всему этому столько внимания. Наверное, лишь потому, чтобы не сойти с ума от безделья, слабости, голода, дневной духоты и ночного холода. Млес, как и все остальные узники, спал плохо из-за нестерпимого холода, забившись в темный угол своей маленькой пещеры-камеры, которые были у всех здешних заключенных, поджавшись и застыв в позе эмбриона. Их кормили раз в день вяленым мясом клакасов, четырехметровых скорпионообразных тварей, единственных полноправных хозяев пустоши. Ничего более омерзительного Млес в жизни не пробовал, но к тому моменту, когда он заставил себя прожевать и проглотить первый кусок, ему уже было все равно. Была лишь вселенская усталость, ноющая боль в травмированной ноге и желание, чтобы все поскорее закончилось.
  Тишину прорезал уже знакомый звук, донесшийся сверху и не сулящий пленникам ничего хорошего. Тяжелый, натянутый скрип проворачивающиеся барабанов говорил лишь о том, что пожаловали гости.
  Обессилившие пленники молчали. Никто из них не застонал, никто не подался внутрь маленьких каморок, грубых пещер, прорубленных в стенах каньона. Скрываться там было бесполезно, а неповиновение надсмотрщикам означало лишь боль, которую принесут магические кристаллы на ошейниках. Узники каньона обреченно ждали, пока зловеще поскрипывающий подъемник не опустится вниз. Млес все еще смотрел на ясное небо над головой, пока в поле зрения не попала квадратная площадка с невысокими бортиками, спускаемая на толстом канате. Он со вздохом закрыл глаза, чувствуя, как возвращается страх. Ему было больше не под силу ждать неизвестной развязки своей судьбы и жизни в этом каньоне, ему лишь хотелось, чтобы все закончилось, но при этом он страшился смерти и неизвестности. Кто спускается сюда? Каннибалы Сцеживающие, пришедшие за новой партией "пищи"? Обезумевшие ученые и темные алхимики, бежавшие из империи из-за своих чудовищных теорий создания магических артефактов из плоти и крови живых существ? Кто это может быть еще?..
  Подъемник с гулом коснулся песчаного дна каньона, подняв облачко пыли, и сердце Млеса екнуло от этого звука. Он не шелохнулся и не открыл глаз, постаравшись не думать ни о чем.
  - Прошу сюда, - услышал он подобострастный голос одного из надсмотрщиков.
  - Если что, вы поможете мне с выбором? - услышал Млес женский голос, звучащий несколько странно, словно бы с чужеродным акцентом.
  - Конечно, госпожа, конечно же!.. Дайте только знать.
  Млес невольно слушал голоса и шаги, звучащие тихо по мелкому песку, вновь постаравшись позабыть о своем положении и о том, что, возможно, живет последние дни на этом свете. Он начал вольнонаемником, и его жизнь оборвется вдали от родных мест, умрет он безызвестно, его останки, скорее всего, так и не будут погребены и никто не проведет над его телом ритуал Двадцати Пяти Откровений. Что ж, все равно - в эту минуту Млес сосредоточился, вспоминая свою жизнь и пытаясь понять, куда после смерти Собиратель душ отведет его сущность, что заслужил он в свою бытность смертным: светлые и тихие поля и луга Крэммира, где он обретет вечный покой в объятиях Праматери, и где он встретит усопших отца, мать, и Кимм, или же отправится в пылающую бездну Огневика, чтобы узреть там Кревима, преисполненного злобы и вечной вселенской боли?
  Млес не хотел молить Собирателя и Праматерь о спасении своей души. Вновь, как и всегда, он не считал нужным оскорблять божеств своей жалкой молитвой. Пусть Собиратель сам справедливо рассудит, что уготовано очередной душе после смерти, и никому другому не дано судить это душу как не молчаливому богу смерти.
  Он не успел опомниться, когда шаги зазвучали совсем рядом, и сапог грубо ткнул его ногу, породив новую волну уже было поутихшей боли:
  - Ты! Сдох, что ли?..
  Млес слабо дернулся от пинка, открывая глаза и непонимающе глядя на приблизившихся к нему людей. Перед глазами поплыли черные круги от ноющей боли в правой ноге, и он с трудом удержался от вскрика. Сердце билось тяжело и гулко.
  "Вот и все. За тобой пришли, как по расписанию".
  - ..А раз живой, то нечего разлеживаться.
  - Встать, - коротко бросил тот, что стоял слева, тем самым тоном, которому лучше не перечить. Однако Млес не смотрел на надсмотрщиков, его взгляд был прикован к высокой женской фигуре в легком темном плаще.
  Он не ожидал увидеть здесь женщину-энис, и вид статной фигуры заставил его смутиться. Двое надзирателей, вонючих, тощих и злобных от скверной пищи и глупой, бессмысленной для них работы стояли по обе стороны от незнакомки на некотором расстоянии, словно бы опасаясь ее. Сложившая за спиной длинные сильные крылья с крупными перьями черного цвета, энис задумчиво, оценивающе смотрела на человека.
  Млес медленно поднялся, боясь ощутить сильную боль и в без того растревоженной травмированной ноге, с трудом заставив выпрямить спину и исподлобья уставившись на женщину. Она была красива, как и все женщины Детей Хаоса; ее округлое лицо в обрамлении прямых волос, подстриженных под каре, было открытым и манящим, не смотря на серьезное, скептическое выражение.
  "Кто она? Кого представляет? Она прибыла сюда из Коорха?"
  За всеми этими вопросами Млес силился понять, какая опасность ему грозит, а точнее, где именно, как скоро и как мучительно он умрет.
  Он открыто смотрел в глаза женщины древнего крылатого народа, подавленным, помутившимся взглядом. Она спокойно отвечала ему уверенным взглядом той, кому нечего было страшиться в этих местах.
  - Как твое имя? - спросила энис.
  - Млес, - хрипло выговорил он, не отрывая измученного взгляда от ее желтых глаз. На какой-то миг ему почудилось, будто бы он загипнотизирован этим взглядом, будучи не в силах отвести свой. На какой-то миг Млесу почудилось, что вот оно, спасение. Эта женщина не может причинить ему боль, она не желает ему зла и мучительной смерти, она действительно решила спасти его, но внутри него ничего не шелохнулось. Млесу было действительно все равно.
  - Я беру этого, - сказала энис, поднимая скрытую под плащом руку в сторону одного из надзирателей, того, кто держал магический жезл, небрежно высыпав в подставленную ладонь несколько крупных самоцветов. Раболепно поклонившийся надзиратель поспешно передал ей в руку жезл с магическим камнем, пряча оплату в карман засаленных штанов.
  - Пошел, - хрипло бросил Млесу второй надсмотрщик, мотнув головой в сторону покупательницы.
  - Быть может, выберете другого? Этот искалечен. Или возьмете кого-нибудь еще?..
  - Кого мне взять? - с усмешкой спросила энис, разглядывая магический жезл. - Здесь лишь старики и сорвиголовы. А этот выглядит более-менее нормальным. Что с ним не так?
  - Хромает, кажется.
  Млес стоял и слушал разговор старшего надсмотрщика с женщиной энисов, поглядывающих на него, словно бы речь шла о неодушевленном предмете. В голове начинало проясняться, и теперь Млес, помимо вопроса о том, кто эта энис, задумывался и о том, как он покинет это место, если уж теперь он принадлежит крылатой женщине.
  Он тяжело сглотнул, хотя во рту было сухо, как в пустыне, исподлобья глядя на энис. Она спокойно и добродушно посмотрела на него:
  - Идем.
  "Теперь жезл у нее. Все остается по-старому, неповиновение означает боль".
  Млес шагнул вперед, и она, отвернувшись, пошла к подъемнику. Старший надсмотрщик, получивший деньги, запрокинул голову, приставив грязные руки рупором, прокричав:
  - Эй, Тридон! Лайсар! Поднимайте!
  Энис и Млес взошли на площадку подъемника, и тот, дрогнув, начал со скрипом подниматься. Млес, стоящий боком к ней, смотрел прямо перед собой. Его все еще терзали страх и отчаяние, пробудившиеся с новой силой.
  "Зачем я ей нужен?"
  - Так твое имя Млес? - спросила она.
  - Да, - негромко ответил он, невольно заметив, что их слова звучали тихо, словно бы они вдвоем не желали, чтобы человека и энис слышали те, кто остался внизу и ждал наверху.
  - Как тебя зовут полностью?
  - Млес Арказис.
  - Мое имя Аранэв, - сказала энис. - Теперь ты принадлежишь мне. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя судьба в твоих руках?
  Она чуть подняла жезл, показывая его Млесу, и тот, скосив глаза на атрибут ее силы и власти над ним, молча кивнул.
  - Славно. Поверь мне, тебе больше ничего не угрожает, разве что как ты сам и твои поступки. Как и всегда, самый худший враг людей - они сами, улавливаешь?
  В ее голосе прозвучали едва ли не насмешливые, дразнящие нотки, но Млес не мог оценить подобный юмор. Не сейчас и не здесь.
  "Что теперь со мной будет?"
  Он не решался спросить, решив, что получит в ответ лишь новые насмешки, ложь или наоборот - страшную правду.
  Подъемник приближался к краю каньона, и Млес с тревогой смотрел на косую линию на противоположной каменной стене, разделяющую тень и ярко освещаемую светилом-Каной поверхность.
  - Куда мы теперь направимся?.. - слабым голосом спросил Млес, быстро подумав и добавив, - госпожа Аранэв?
  - Ко мне домой.
  - В Коорх? - беспомощно спросил он. - Но как?..
  - Нет, ты все сам увидишь. Летал раньше на эрфе?
  "Кревим", Млес стиснул зубы. Так она прибыла сюда с птицей, зная, что выкупленного пленника доставит к себе "домой" с его помощью?
  - Нет, - мрачно отозвался Млес. Ее, кажется, это не сильно смутило:
  - Все в этой жизни бывает в первый раз.
  Млес промолчал, и Аранэв больше ничего не говорила и не спрашивала, решив оставить все расспросы на потом.
  Яркие лучи светила вновь коснулись его кожи, и Млесу вновь, как и в первый раз, когда он попал сюда, почудилось, будто бы он задыхается от запаха, источаемого Кварцевой пустошью. Подъемник достиг поверхности, чуть покачиваясь и едва ли не касаясь бортом края каньона, за которым вокруг распростерлась безжизненная, темно-серая пустыня. Млес посмотрел на эрфа, белоснежного длинношеего красавца с темно-серым клювом, припавшего к пескам и ждущего возвращения хозяйки. На его спине было закреплено легкое и прочное седло, а с головы гигантской птицы вниз свисали и стелились по песку длинные поводья. Вокруг не было не души, хотя Млес знал, что вокруг каньона в песке спрятаны потайные ходы, ведущие в подземные жилища смотрителей. Не смотря на ясное и безоблачное небо, в пустоши гулял сильный ветер, гоняющий с место на место мелкий серый песок.
  - Забирайся, - сказала Аранэв, прикрываясь крылом от песка. - Пристегнись к седлу как следует. Путь будет коротким, но мы полетим быстро.
  Млес, не колеблясь, направился к эрфу, и его ноги тонули в сыпучем мелком песке по самую щиколотку. Он был полон смятения и страха по отношению к этой женщине, равно как и к своей судьбе, как и к тому месту, куда она полетит, увлекая за собой поводья эрфа с вызволенным узником на спине. Он покинул проклятый каньон, на дне которого под песком покоятся мертвецы, но это ничего не меняло. На шее Млеса все еще болтался тяжелый ошейник, залог его верного послушания, а впереди его ждала та же страшная неизвестность, которую он предчувствовал пребывая в плену.
  
  ***
  
  Внутри особняка было все так же тихо и пусто, как и несколько недель назад, когда Кэрал объявился здесь, и мерный, успокаивающий рокот волн океана Мертвых, разбивающихся о скалистый берег был все так же неизменным.
  Кэрал не двигался, стоя у стены, и серый свет, падающий через плотно зашторенные полупрозрачными шторами окна словно бы усиливал мистическую ауру этого зала. Взгляд княжича блуждал по мебели и старым картинам, но сам он не шевелился, слушая лишь приглушенный гул моря.
  "Здесь тихо, словно в склепе. Еретики, живущие здесь... стоило ли скрываться и ждать своего часа целых пять сотен лет, чтобы провести это время в этих стенах?"
  Время тянулось медленно и Кэралу порой казалось, что в этих краях оно и вовсе остановилось, как и для его сущности. Он больше не чувствовал его течения, и думая о том, что где-то далеко на юге все же существует лето, Кэрал старался не заострять внимание на практически неизменчивый климат полуострова Нарге, ставшего его новым домом. Было трудно отвлечься от того, что окружало его, ведь когда дневная тишина особняка становилась в тягость, княжичу ничего не оставалось, кроме как покинуть его стены. Кэрал провел много часов путешествуя в округе, прогуливаясь вдоль скалистого берега. Он не чувствовал холода, не чувствовал движения времени - магический перстень Юрташа лишил его этого, подарив бессмертие, и Кэрал не знал, как ему обойтись со столь необычным даром. Он вовсе не жаждал этой силы, которая превратила его в бездушную, но все же живую куклу, со своими воспоминаниями и блеклыми чувствами, которые таяли с каждым новым днем, проведенным в этих зловещих и безлюдных местах.
  Часами сидя на камне и глядя на бушующие волны, он часто думал о том, что должен испытывать нечто вроде облегчения от того, что в этом мире есть кто-то, кто знает, как поступить с ним самим и его обретенными силами.
  Он все реже виделся с Дей. Начавшая воплощать свои планы в реальность, Еретичка все больше времени проводила в своей лаборатории, расположенной под особняком, куда не впускала ни Кэрала, ни слуг. Раньше она приходила к нему каждую ночь, а иногда они вдвоем проводили долгие часы в постели в любое время суток, позабыв обо всем. Но теперь все изменилось и Кэрал чувствовал, что Дей готовит что-то новенькое, что-то большее, чем возвращение этрэйби, которые в эти дни бесчинствовали в северных провинциях империи, равно как и готовилась к чему-то сама.
  Кэралу ничего не оставалось, кроме как продолжать свои прогулки по холодному и мертвому краю и тренироваться в фехтовании с мечом, оттачивая удары и выпады. Для подобных упражнений у него было предостаточно времени, однако для полноты таких тренировок ему не хватало партнера и наставника.
  Кэрал по-прежнему прислушивался к своим новым ощущениям. Он больше не был человеком, и каждый день был напоминанием об этом. Кэрал был вынужден признать, что и сам словно бы проникся вековой безмятежностью этого древнего особняка в безлюдной холодной пустоши настолько, что теперь и сам словно бы застыл во времени, с тех самых пор, как поздним дождливым вечером минувшей весны он надел на палец перстень с белым камнем.
  "Как поразительно. Какая сила заключена в столь маленьком и с виду невзрачном предмете. Ведь перстень не просто перекроил всего меня на новый лад... Он влил в меня силы, которые будут поддерживать мою жизнь неопределенно долгое время... Не так уж ли неправа Дей и другие Еретики, почитающего Юрташа за бога, способного создать столь могущественный артефакт?"
  Прошло уже много времени, но для Кэрала все еще было в диковинку то, что ему уже не требуется пища и сон для восстановления сил. Перстень исправно делал свою работу, враз и навсегда избавив Кэрала от потребностей, необходимых и привычных для смертных людей.
  Кэрал терпеливо ждал появления Дей. Вчера вечером она велела ему прибыть в главный зал особняка, обещая показать нечто удивительное а так же сказав, что ожидает прибытия "гостей" с Бесталмарша.
  Вчера Кэрал не расспрашивал ни о чем, хотя не имел ни малейшего понятия, кто может скрываться на большом острове в северно-западной части океана Мертвых. Единственное, что он знал, так это то, что Бесталмарш, расположившийся в трехстах пятидесяти километрах от береговой линии к северо-западу отсюда, был таким же бесплодным, как и весь полуостров Нарге. Однако, как начинал понимать Кэрал, впечатление было обманчивым, и те места, которые он сам раньше считал заброшенными и необитаемыми, на самом деле таковыми не являлись.
  Набравшись терпения, он решил дождаться сегодняшнего дня, предвкушая хоть какие-то события в скучной и однообразной жизни в убежище Дей. И вот сейчас он ждал появления Еретички, стоя чуть в стороне от стола из прозрачного камня, вокруг которого были расставлены несколько кресел, занять одно из которых он так и не решился. Здесь все было готово для появления хозяйки особняка и ее гостей, о которых она вчера говорила. Кэрал не причислял себя к числу персон, которые будут решать свои важные дела; он смиренно ждал, выпрямив спину и опустив взор, размышляя не об участниках загадочной встречи, а только лишь о том, что будет ждать его самого по ее итогам и о своей дальнейшей участи.
  Чуткий слух княжича уловил далекие приближающиеся шаги, и он сразу определил, что это не Дей. Вскоре двустворчатые двери отворились и в зал вошел один из слуг Еретички. Вместе с Еретичкой в этом особняке жили четверо прислужников, унаследовавших магическое бессмертие Юрташа и доживших до этих дней. Сама Дей как-то обмолвилось, что раньше, до того, как император Ленджер и архимаг Юрташ потерпели поражение в противостоянии с Сейджелом II Освободителем, дела с прислугой было гораздо лучше.
  "Да, ее можно понять. До того, как она отринула человеческую жизнь в обмен на вечное существование, она принадлежала древнему знатному роду. Ее жизнь протекала в столице, в роскоши, среди множества слуг, готовых пойти на все, чтобы получить членство в процветающем культе и заполучить вожделенное бессмертие... Все это продолжалось до тех пор, пока Сейджел и лоялисты не уничтожили этрэйби и не вышвырнули культистов из Инералиса".
  Слуга даже не взглянул на Кэрала, словно бы его тут и не было. Этот с виду уже не молодой мужчина, как и трое других слуг-Еретиков, фактически игнорировали присутствие Кэрала в особняке, но Кэрал не придавал подобному отношению никакого значения. Здесь хозяйствовала Дей, та, которой он присягнул на служение, и только ее чувства, мысли и слова по отношению к нему имели реальную силу.
  Слуга молча поставил на столик поднос с несколькими красивыми фужерами и графин, наполненный бледно-розовой эссенцией, и удалился, закрыв за собой двери. Кэрал безучастно посмотрел на графин, наполненный чужими страданиями и болью, которые было невозможно описать или представить. Он знал, что это растворенный в воде кварзис - порошкообразная субстанция, получаемая при помощи магического ритуала из живых существ. Жертвы этого ритуала медленно и мучительно умирали, а их на глазах усыхающие тела после смерти превращались в розовый порошок, пропитанный немалым магическим потенциалом.
  Еретики использовали и до сих пор используют подобную технологию перегонки живых существ в питательный раствор, заменяющий им привычную пищу, и Кэрал вовсе не думал о том, что это одна из самых бесчеловечных вещей, существующих в этом мире. Жестокость и ненависть разумных существ не знала границ и пределов.
  Вновь послышались шаги, но по их звукам Кэрал теперь не понять, каково количество тех, кто направляется сюда. Шуги звучали сумбурно, и словно бы невпопад, заглушая друг друга, что-то очень часто и громко лязгало по камням пола, подобно несильным ударам стали. Кэрал чуть нахмурился, исподлобья глядя на створки дверей. Он знал, что ему в этих стенах ничего не могло угрожать, но без своего оружия княжич чувствовал себя словно не в своей тарелке.
  Двери раскрылись быстро и широко, впуская в зал довольную Дей и существо, вид которого заставил Кэрала напрячься от неожиданности. После всего, что он пережил за последние два месяца, он не ожидал увидеть нечто такое, что заставит его поразиться до глубины души и ощутить страх.
  Сперва он подумал, что это одна из особей этрэйби в своем первоначальном облике, однако тут же понял, что заблуждается. Как и этрэйби, это существо обладало строением, отдаленно схожим с человеческим, но определенно не являлось ни человеком, ни представителем расы магических искусственно выведенных оборотней. С широкими плечами и узкими бедрами, непропорционально короткими задними лапами и длинными передними, костлявые пальцы которых заканчивались тридцатисантиметровыми прямыми когтями, это создание с мертвенно-серой кожей было больше похоже на северных ени, хищных тварей, обитавших в Лагонне. Создание передвигалось на всех четырех лапах, быстро и сноровисто переставляя их, и каждый раз огромные острые когти громко лязгали по каменному полу. Кэрал с отвращением посмотрел на плоскую морду, с одним-единственным черным, влажно-блестящим глазом, на широченную пасть, лишенную губ, полную прямых игольчатых зубов и тут же понял, кого привела с собой Дей. Осознание, что он видит легендарного инксу, существ, которых Еретики из культа Спящего Светила выводили в качестве выносливых слуг и солдат. Кэрал был уверен, что все они, как и этрэйби и Еретики, были истреблены в свое время, равно как и все источники, в которых упоминались способы создания этих тварей. В отличие от этрэйби, как основной ударной силы культа, инксу выводились для грубой работы, в качестве верных рабов, телохранителей и существ, способных нагнать страху на кого годно.
  Кэрал перевел потрясенный взгляд на Дей. Она улыбалась ему, радуясь произведенному эффекту.
  - Не ожидал увидеть здесь такую зверушку?
  - Но как?.. - пробормотал Кэрал, справившись с нахлынувшим волнением. Инксу не проявлял никакого интереса к нему, пройдя вглубь зала и усевшись на задние лапы подобно огромному псу возле одного из кресел.
  - Признаю, ты смогла произвести на меня впечатление, госпожа, но все же... вначале этрэйби, а теперь и инксу. Я было думал, что всех их истребили.
  - Так и было. Но мне удалось отыскать книги, в которых описывался ритуал создания инксу... там же, где я нашла перстень Юрташа и последнюю особь этрэйби, - Еретичка приблизилась к нему, ласково взглянув ему в глаза и проведя ладонь по щеке. - В этом плаще и камзоле ты выглядишь как настоящий аристократ.
  Кэрал смотрел на нее, и только сейчас он подметил, какой уставшей и измотанной она выглядит. С распущенными черными волосами, в приталенном платье черного цвета с внушительным декольте, она как и всегда была великолепна, но Кэрал видел темнее круги, пролегшие под глазами, видел, как вялы и заторможены ее движения.
  - Ты проводишь слишком много времени в лаборатории, госпожа. Тебе нужно больше отдыхать, иначе твоя затея может потерпеть провал.
  - Я знаю, - Дей со вздохом опустила руку и отвела взгляд. - Однако просто не могу заставить себя остановиться. Мне достались изумительные вещички, которые нельзя оставлять без должного внимания. Как жаль, что из магов-Еретиков уцелели немногие!.. Их помощь была бы как никогда кстати, особенно при создании инксу.
  - И скольких же инксу ты вывела за эти дни, госпожа?
  - Только двух, - Дей невесело улыбнулась. - Делать все одной очень трудно...
  - И помочь тебе могут только другие маги из числа уцелевших Еретиков? Ты не пробовала связаться с ними, госпожа?..
  - О, мы подходим к причине, по которой сегодня собрались здесь, - ответила Дей, неторопливо прошествовав к креслу, возле которого уселся инксу, и устраиваясь поудобней. - Итак, как я и говорила вчера, я ожидаю прибытия гостей.
  - Кто это, госпожа?
  - Лонс Твелл.
  - Сам Лонс Твелл?! - Кэрал удивленно вскинул брови. - Командующий гвардией культа?..
  - Да, он самый. Мы редко встречаемся и общаемся напрямую, но четыре дня назад я получила известие о том, что Лонс хочет встретиться. Как ты понимаешь, сейчас не самое подходящее время, чтобы позволить гордости затмить путь к нашей общей цели. Лонс обделен магическим талантом но он превосходный тактик и стратег, и с учетом того, что после разрушения культа и ухода Юрташа ему и почти всей гвардии удалось бежать на Бесталмарш, его помощь может прийтись как раз кстати.
  - Так стало быть, это не просто старые слухи? Солдаты, отобранные и обращенные в Еретиков во время правления Ленджера, действительно существуют?..
  - Да, это так. Когда поражение в войне с лоялистами было очевидным, Лонсу удалось спастись вместе со своими воинами. Как он говорил позже, приказ срочно выводить остатки гвардии из столицы ему отдал сам Превеликий Юрташ.
  - И все это время они скрывались на Бесталмарше? Но как?
  - Как они выжили там, среди скал, без кварзиса и прочего?.. О, гвардейцы не тупые рубаки, среди них были довольно мозговитые ребята. Сдается мне, на Бесталмарше ныне скрыта недурственная крепость, где Лонс и его гвардия живут вполне себе неплохо, да и у самого Лонса так же есть свои агенты на материке, которые активно участвовали в похищении людей. Технология перегонки человеческой крови и плоти в кварзис была известна многим высокопоставленным Еретикам, иначе бы они просто не дожили до наших дней.
  - Лонс Твелл... Я многое слышал о нем, но не думал, что когда-либо его увижу.
  - Ты ведь изучал историю, Кэрал, - Дей внимательно посмотрела на него. - Так вот, чтобы ты ни услышал сейчас в этом зале, я хочу предупредить тебя: Лонс весьма необычная личность.
  - Вот как?
  - Говоря по правде, мне кажется, он сошел с ума еще задолго до того, как Юрташ обратил его в Еретика. Возможно, что теперь, когда наш бог удалился, мы, кому посчастливилось пережить все зачистки, Лонс и остатки его гвардии сейчас являются всего лишь частью какого-то нереализованного плана Юрташа. Хм, порой я размышляю об этом... Не просто же так судьба была благосклонна ко всем нам в ту пору, когда культ разрушался и все последующие столетия до этих дней?
  - Вне сомнений, Юрташ был настоящим чудотворцем, госпожа, - с холодной учтивостью сказал Кэрал, - сложно судить о том, что он замышлял на самом деле, особенно сейчас, когда с момента его ухода прошло столько времени. Возможно, полководец Лонс и был странной и одиозной личностью, но я все равно почту за честь увидеть его собственным глазами.
  - Понимаю, Кэрал. Прошлое, о котором ты только читал, теперь оживает перед тобой, но я бы рекомендовала тебе быть сдержанным во время встречи. Сейчас ты должен молчать и говорить лишь когда тебя спросят, Кэрал, ты меня понимаешь?
  - Да, госпожа.
  - Вот и славно. Я очень многое возлагаю на исход этой встречи...
  - Как скоро ваши гости прибудут, госпожа?
  - Ждать не придется слишком долго, воздушный корабль Лонса уже на подходе.
  "Воздушный корабль? Если Еретики и владеют подобными машинами, то они, должно быть, очень медлительные и старые", подумал Кэрал.
  - Никогда бы не подумала, что буду с таким нетерпением ждать этих переговоров, - задумчиво проговорила Дей, глядя на двери перед собой. Она замолчала, опустив взгляд и погрузившись в размышления, и Кэрал подумал о том, что его присутствие здесь будет столь же необходимым, как и присутствие бессловесного инксу-циклопа. Кэрал был уверен, что кто бы сюда ни прибыл, Дей всего лишь хочет похвастаться своими успехами, которых она добилась за последнее время. Княжич, обращенный в Одержимого и связанный клятвой верности с Еретичкой, был олицетворением одной из этих маленьких побед одной-единственной представительницы Еретиков, решившейся противостоять все империи Алтес в одиночку.
  Ждать действительно пришлось недолго. Уже спустя несколько минут за дверями послышались шаги нескольких человек, и Кэрал, чем внимание было привлечено лишь к створкам, краем глаза успел заметить, как подобралась Дей. Циклоп-инксу не шелохнулся, видимо, создание четко выполняло команды Еретички.
  Двери распахнулись, и в зал вошли трое. Кэрал никогда не видел Лонса, чье имя, как имя одного из главных сподвижников Юрташа с трудом сохранилось за пять веков, и даже не представлял, как тот мог бы выглядеть. Сейчас же, лишь бросив взгляд на Еретика, идущего чуть впереди своих двух сопровождающих, княжич понял - это он, вне всяких сомнений.
  Лонс был невысок и склонен к полноте, однако молодость, в которой его застал дар бессмертия Юрташа, не делала его невзрачным мелкорослым толстяком. Его фигура источала силу и уверенность, те самые качества, необходимые настоящему лидеру. На его открытом округлом лице застыло умиротворенное выражение человека, который был искренне рад тому, что добрался сюда. Его толстые губы застыли в широкой и спокойной улыбке; взгляд, прикованный к Дей, сидящей напротив входа, источал безмятежность. Прямые светлые волосы Еретика были аккуратно и коротко подстрижены за исключением челки, разделенной пополам на ровные по длине пряди, достигающие уровня скул. Облаченный в старомодный светло-серый камзол с белым плащом, Лонс Твелл, полководец и командующий гвардии уже несуществующего культа Спящего Светила, широко ступая и опираясь на трость из светлого дерева вошел в зал. На узле его черного галстука был приколот ярко сияющий орден Единения империи, стальная звезда с алым драгоценным камнем в центре, одна из старых и высших наград, которую отменили после поражения Ленджера.
  Он без страха, скорее с интересом взглянул на инксу, преданно сидящего возле Дей, удостоил Кэрала быстрым взглядом, и после этого вновь посмотрел на хозяйку особняка, остановившись перед столиком и сложив ладони в белых перчатках на набалдашнике трости. Его не смущало присутствие княжича, бывшего по сути посторонним, равно как и циклопа, который должен был быть для гостей большим сюрпризом.
  - Моя прекрасная Дей! - Лонс с легким воодушевлением смотрел на сидящую перед ним Еретичку. - Ты, как я вижу, хорошо приготовилась к моему прибытию.
  Голос у Лонса был негромким и спокойным. Кэралу не верилось, что этот Еретик возглавлял да и возглавляет до сих пор гвардию культа, в которую входили профессиональные, хорошо обученные солдаты, в ходе магического ритуала получившие бессмертие.
  - Да, как видишь, - с легкой улыбкой сказала Дей, кивнув в знак приветствия Лонсу. - Присаживайся.
  - Я знал, что ты любишь и умеешь удивлять, но сегодня, кажется, ты превзошла сама себя, - Лонс грузно опустился в кресло, прислонив трость к подлокотнику, и Кэрал увидел еще один символ древности - сложно исполненный стальной знак на набалдашнике, знак, являвшийся гербом культа.
  "Невероятно. Этот орден на его галстуке, и этот герб... Эти вещи были созданы в те времена, о которых я столько читал, размышлял, о возвращении которых я столько мечтал".
  - Тебе удалось создать инксу, какая способность!.. Завидую вам, магам. Тайные знания, полученные от Превеликого Юрташа, равно как и бессмертие могут дать столь великие плоды. Как тебе удалось воссоздать этих существ?
  - За последнее время многое изменилось. Мне удалось сделать несколько любопытных находок, и именно они повлияли на перемены, о которых ты, должно быть, знаешь.
  - О да, - с жаром сказал Лонс. - Не так давно мои доверенные лица узнали о том, что по северным провинциям империи успешно распространяются этрэйби, которые, как мы все полагали, были истреблены. Признаюсь, я был потрясен, узнав об этом. Теперь же я вижу, что тебе удалось вернуть и инксу. Как любопытно.
  - Давай по порядку, - с улыбкой сказал Дей. - Не желаешь ли выпить с дороги?
  - С удовольствием.
  Дей собственноручно разлила розоватую эссенцию кварзиса по двум бокалам.
  - Как прошел перелет?
  - Чудесно. Всегда рад любой возможности покинуть осточертевшие камни Бесталмарша. Итак, рассказывай, прошу, - сказал Лонс, беря свой бокал. - Я сгораю от нетерпения, но сперва, скажи, кто этот сударь?
  Он взглянул на Кэрала, и княжич спокойно выдержал на себе его изучающий холодный взгляд.
  - Еще один сюрприз, Лонс, для тебя и моих врагов. Это Кэрал Тотис, княжич одного древнего рода, представитель которого был когда-то верен Ленджеру. Однако если я начну с Кэрала и с той причины, по которой он находится здесь, ты мало что поймешь.
  - Я не вижу, чтобы Ваши глаза были цвета, свойственного Еретикам, сударь, - заметил Лонс, обращаясь к Кэралу.
  - Я не Еретик, - ответил Кэрал.
  - Да, не Еретик. Но уже и не смертный, - усмехнувшись сказала Дей. - Видишь ли, Лонс, мне сильно повезло за последние месяцы.
  - Я вижу.
  - Ты помнишь нашу последнюю встречу, на которой присутствовали все мы?
  - С трудом. Все эти съезды весьма однообразны, если ты понимаешь о чем я, - Лонс прищурился. - Сколько уже лет с последней прошло, двадцать пять?..
  - Двадцать семь. Тогда было так же скучно, как и во все предыдущие собрания, и в тот раз я задержалась в замке Куд, после того, как вы все разъехались. Я тщательно обыскала его, так как слышала кое-что, что якобы Юрташ спрятал в стенах замка нечто очень важное. В тот раз я решилась проверить это.
  - Ты смеешься надо мной, - тихо сказал Лонс. - Тогда ты прибыла на встречу одна. Обыскать такое огромное сооружение в одиночку - это просто немыслимо...
  - У меня ушла почти неделя на это, - ответила Дей. - Но результат того стоил. Я была настроена скептически и не рассчитывала на подтверждение каких-то древних слухов и на необычные находки. В конце концов, все мы были уверены, что замок Куд пуст, но то, что я нашла в подземелье, Лонс... - Дей покачала головой, прикрывая глаза и улыбаясь. - Мы собирались в замке время от времени на протяжении нескольких веков, но никто из нас и не подозревал, какие сокровища таит в себе подземелье, над которым он высится.
  - И что же ты нашла, Дей?
  - Магический саркофаг, созданный и доставленный в подземелье самим Поглотителем Плоти.
  - Магический саркофаг? - Лонс чуть склонил голову на бок. - Прости мое невежество, но я не маг...
  - Это подобие сундука, способного надежно хранить вещи многие века. Спрятанным внутри вещам не угрожал ни тлен, ни огонь, ни вода. Мне пришлось изрядно повозиться с магическим замком, и внутри я обнаружила записи Юрташа. В них наш могущественный бог писал о Вестаре и о тех вещах, что на нем скрыты. То, что я узнала, заставило меня вначале как следует подумать. Я не знала, как мне поступить с этой находкой, и стоит ли проверять, правдивы ли сведения, оставленные Превеликим Юрташом. Я думала и сомневалась очень долго, Лонс, и лишь недавно я решилась. Я поняла, что мне надоело пустое ожидание и я начну действовать - с вами или без вас.
  - И ты одна отправилась на Вестар, - продолжил за нее Лонс.
  - Да, я сделала это. Там я нашла древнее хранилище артефактов, которое, по последним сведениям, было пустым. Вскрыв его, я нашла те самые сокровища, о которых писал Юрташ. Там находились несколько очень ценных и старых книг, перстень Поглотителя Плоти - то самое украшение, созданное Юрташом, - Пятая энигма, которая так же принадлежала ему, и последняя особь этрэйби.
  - Пятая энигма! - даже удивление Лонс выражал донельзя мягко и вежливо.
  - Да, та самая энигма, которая была когда-то найдена Превеликим Юрташем. Она была первым шагом тогда еще смертного мага в сторону своего божественного предназначения. Теперь она принадлежит мне.
  Лонс молчал, и по его лицу было сложно понять, о чем он думает в эти секунды. Дей задумчиво смотрела на стол перед собой, и в воцарившейся тишине Кэрал отчетливо услышал, как снаружи шумят волны океана.
  Дей, выдержав паузу, продолжила:
  - Как видишь, все началось именно с этого. Теперь этрэйби свободно распространяются по империи, ввязавшейся в войну с иругами, и их нашествие уже никто не остановит. При помощи книг, в которых хранились знания по магии Перевоплощения, теперь я могу воссоздавать инксу, хотя процесс еще не отлажен. Что до перстня, то я нашла ему должное применение, - Дей перевела взгляд на Кэрала.
  - Кэрал - хранитель перстня, новый Одержимый, бессмертный, служащий мне. Кэрал, покажи ему перстень.
  Кэрал неохотно стянул с правой руки перчатку, поднимая ее так, чтобы гость увидел серебряный перстень с белым камнем.
  - Что ж, теперь многое встало на свои места, - сказал Лонс. - И я вижу, что ты нашла достойное применение тому, что оставил Поглотитель Плоти.
  - Что мы вообще знаем о Юрташе? - с легкой улыбкой спросила Дей.
  - Я знаю о нем предостаточно. Когда он покинул нас, он увел с собой лишь двоих достойных учеников - из тех, которые к тому времени оставались в живых. Это правда, что он хотел достичь высших познаний в магии Перевоплощения?
  - Создать Великого Дракона Рока?
  - Да. Инксу, этрэйби - это всего лишь игрушки в сравнении с тем, что он собирался явить миру...
  - Мне это неизвестно, - ответила Дей. - Я многое слышала о Драконе Рока. И хотя я по-прежнему верю в своего бога, мне кажется, даже ему создать подобное не под силу. Дракон Рока скорее легенда, придуманная самим Юрташем, но...
  Но?
  - ..Но если это существо когда-либо явит себя, это будет означать возвращение Превеликого Юрташа. Мы пока что должны лишь ждать его появления.
  - Ты веришь, что он вернется?
  - Безусловно. И именно поэтому я собираюсь воплотить в реальность задуманное. Наш бог вернется в эти земли и застигнет новое начало.
  - И теперь ты хочешь покончить с империей, не так ли?
  - Это очевидно, - кивнула Дей. - У меня есть зерна, и почва сейчас охотно примет их, чтобы дать те самые восходы, которые уничтожат все то, против чего мы боролись.
  - И когда же ты собиралась поставить в известность о своих планах остальных Еретиков?
  - Я знала, что вы сами все поймете и догадаетесь, кто за этим стоит, - Дей пригубила от бокала и вернула его на столик. - Для этого нужно было лишь время. Твое появление здесь лишь подтверждает мои слова, разве нет?
  - Да, разумеется. Как понимаешь, я прибыл сюда не просто узнать, как идут дела. Однако, я не ожидал увидеть ничего подобного... Оказывается, тебе не просто удалось вернуть к жизни этрэйби, которых ранее я считал полностью уничтоженными, но создать и Одержимого, и инксу...
  - Скорее всего, я не буду больше создавать инксу, - неохотно проговорила Дей. - Я лишь попробовала возродить этих существ по записям, которые делал сам Юрташ. Я всего лишь хотела испытать свои силы...
  - Как жаль, - заметил Лонс. - Инксу идеальные солдаты. Беспрекословно выполняют любые приказы, не испытывают страха смерти, а их внешний вид заставит содрогнуться любого...
  - Ты же офицер, Лонс, и прекрасно понимаешь, что для того, чтобы такие существа действовали эффективно, их нужно большое количество. Процесс создания оказался слишком сложен, и мне одной не справиться.
  - К сожалению, я ничем не могу тебе с этим помочь. Среди моих гвардейцев нет магов, - развел руками Лонс. - Хм, ты не пробовала связаться с Фестом, или с Марджел и Райреком?
  - Марджел и ее любезный братец слишком увлечены друг другом и посвящены в свои собственные дела, чтобы их отвлекло даже такое событие, как разрушение империи Алтес, - на лице Дей отобразилась злоба. - Они не посвящают меня в собственные планы, если таковые есть вообще. Что до Феста... - она вздохнула. - Я встречалась с ним еще до своего отбытия на Вестар. Я понимала, что одной будет тяжело и тогда Фест казался мне идеальным вариантом для сотрудничества. Но на деле он оказался трусливым дураком. Он не поддержал мои начинания.
  - Как жаль, - заметил Лонс. - Стало быть, сейчас тебе не приходится рассчитывать на поддержку других способных магов Еретиков...
  - Однако еще есть ты, - сказала Дей. - Ты и твоя гвардия.
  - Да, - ответил Лонс. - Я и моя гвардия.
  - И что же ты скажешь, Лонс? Не желаешь ли принять участие в разрушении нашего общего врага?
  Круглое молодое лицо полководца расплылось в довольной улыбке:
  - Конечно же. Ты не представляешь Дей, ты даже не представляешь, с каким нетерпением я ждал этих дней все эти долгие годы! Вот почему, едва узнав о том, что на северных провинциях замечены этрэйби, я отправил тебе послание с предложением о встрече. Теперь круг готов замкнуться: тысяча гвардейцев, лучших воинов своей эпохи, твои этрэйби и Одержимый, твоя энигма и инксу... Все это послужит одной общей цели - уничтожении Инералиса и всей империи.
  Лонс, подхватив трость, поднялся со своего места, одернув полы камзола:
  - Как командующий культа Спящего Светила я принимаю твои дары.
  - Что?!
  Кэрал покосился на Еретичку. Кажется, последние слова Лонса очень неприятно удивили ее.
  - Ты славно послужишь моему плану нападения на Инералис. Пока империя будет отвлечена нашествием Союза на юге и разгулом этрэйби на севере, мне останется лишь вовремя выбрать момент для молниеносного удара по столице. Это будет реванш за наше поражение, это будет та самая месть, которая называется справедливостью.
  - Что ты несешь, Лонс? - холодно спросила Дей, хотя по ее лицу было видно волнение. - Я не собираюсь передавать в твое распоряжение все то, что нашла сама, а подчиняться твоим решениям и планам - тем более.
  - Это не имеет значения, - с улыбкой сказал Лонс. - Пусть даже так, атака на Инералис неотвратима. Ты лишь запустила основной процесс, посеяв хаос на северных границах империи, а большего мне и не нужно. Я узнал все, что мне нужно. Ты славно поработала, Дей, и я ценю твой вклад в дело борьбы с нашими врагами.
  - Почему ты не желаешь скоординировать наши действия и сотрудничать? - зло спросила Дей.
  - Мне кажется, это ты не желаешь сотрудничать, Дей, - на этот раз Лонс был серьезен. - Присоединяйся ко мне. Такой опытный и талантливый маг, как ты, дополнит мою гвардию, и в это непростое время мы сможем поразить империю в самое сердце.
  - Этого никогда не будет, - проговорила Дей. - Как я и сказала, я не намерена подчиняться воле солдафона, у которого нет ничего!
  - Нет ничего? - Лонс удивленно вскинул брови и тут же добродушно рассмеялся. - Ты ничего не знаешь о моей гвардии, Дей. Неужели ты и впрямь решила победить империю сама? У тебя есть артефакты и существа, некогда созданные Поглотителем Плоти, но у тебя ничего не получится, если ты останешься одна. Ты не увидишь, как падут высотные дома и башни Инералиса, как умрут наши враги. Ты будешь ждать здесь, пока этрэйби не сделают всю работу, - Лонс коротко усмехнулся, наклонив голову. - Твое счастье, что иругами вновь решили повоевать, иначе твоих этрэйби уже давно бы вычислили и начали истреблять, как это было пять веков назад. Не напади Союз родов иругами еще раз, - Лонс легко хлопнул в ладоши и развел руками, - вот и все, все твои сокровища оказались бы бесполезными игрушками, которые бы очень скоро достались империи. Пока что тебе везет, но долго это продолжаться не будет, поверь мне.
  - Чего же добьешься ты, не имея ничего, что есть у меня? - с насмешкой спросила Дей.- Ты сам все это время ждал на Бесталмарше, ждал пять веков так и не решившись напасть...
  - Терпение, Дей, - мягко сказал Лонс. - Вот что важно. Если бы потребовалось, то я бы смог подождать и еще пять сотен лет чтобы дождаться заветного сигнала, определяющего нашу дальнейшую судьбу. То, что начала ты - и есть тот самый заветный сигнал. И для того, чтобы воплотить в реальность свою давнюю задумку мне не требуется иметь в своем распоряжении существ и артефакты, пусть они и были созданы Превеликим Юрташом. У меня уже есть все. Нападать на столицу все это время было бы бессмысленным самоубийством, но теперь, когда империя оказалась в тисках между иругами и этрэйби, и когда эти тиски с каждым днем будут медленно но неотвратимо сжиматься, пришло время выполнить задуманное. Придет час и Инералис будет беззащитен - и я обещаю тебе, что тогда на пылающих руинах Лэора будет развеваться черно-белый стяг моей гвардии.
  - Посмотрим, - процедила Дей.
  Улыбающийся Лонс церемонно поклонился:
  - Всего доброго, моя красавица. Пусть наша встреча и была короткой, я покидаю твое убежище с радостью в сердце. Ты вселила ее в меня своими словами, и я безгранично благодарен тебе за это.
  Лонс перевел взгляд на Кэрала и с той же спокойной улыбкой коротко кивнул и ему на прощание. Кэрал не шелохнулся.
  Развернувшись, Лонс и его сопровождение вышли из зала и Кэрал увидел довольное, теперь уже почти что счастливое выражение лица Еретика.
  Дей сохраняла молчание, глядя ему в след, и она молчала до тех пор, пока громко разносящиеся по пустым залам и коридорам особняка шаги гостей не стихли окончательно. Кэрал посмотрел на нее и не увидел на ее лице озлобленного выражения.
  "Дей права. Этот Еретик явно не в себе, но в его словах есть здравый смысл. У одной Дей, каким бы могущественным магом она ни являлась, мало шансов на единоличную победу даже с такими преимуществами".
  Дей вновь взяла бокал с эссенцией:
  - Как я и говорила, - сказала она, глядя перед собой, словно бы обращаясь не к Кэралу, а кому-то другому. - Он окончательно спятил.
  - Он и впрямь собирается напасть на Инералис? - спросил Кэрал, и Дей задумчиво пожала плечами:
  - Сложно сказать. После падения культа Лонс стал совсем непредсказуем. Я не ручаюсь за то, что он будет делать дальше, но могу сказать точно - империю Алтес он ненавидит еще больше, чем остальные Еретики, которым посчастливилось выжить во время войны с лоялистами Сейджела, - Дей приподняла бокал на уровне глаз, разглядывая розоватую жидкость на свету. - Однако теперь я сожалею о том, что согласилась на эту встречу. Было ошибкой думать, что он решится сотрудничать со мной. Лучше бы он ничего не знал и дальше.
  - Думаешь, что теперь Лонс сможет помешать твоим планам, госпожа?
  - Возможно. В любом случае его будет сложно остановить... Будет забавно, если он так и не успеет выполнить все то, о чем только что обещал, - Дей усмехнулась, и тут же помрачнела. - И в то же самое время меня беспокоят его слова. Остается надеяться, что Лонс, что бы он ни задумал, не будет вмешиваться в мои дела и планы.
  Кэрал сильно сомневался, что после этой встречи Лонс будет сложа руки. Он все прочел в глазах Еретика: за одухотворенной радостью он увидел стремление уничтожить то, что Лонс ненавидел, жажду убийств ради убийств. Это и было отличительной чертой гвардии Культа, найти себе врага и сделать все, чтобы уничтожить его, а потом найти нового противника, и нового...
  Кэрал хорошо помнил все то, что ему в свое время удалось узнать о гвардейцах Спящего Светила и их командире. Теперь же он воочию увидел Лонса Твелла, и Кэрал увидел в нем источник будущих проблем.
  "Без сомнения, мы еще услышим о нем. Он слишком долго ждал подходящего повода, слишком велика его тяга к кровопролитию... Это было видно без лишних слов. За его уравновешенным и добродушным обликом скрывается настоящее чудовище".
  
  ***
  
  Из широкого оконного проема веяло холодной свежестью, какую нельзя ощутить находясь на земле, и отсюда открывался головокружительный вид - сквозь тонкую белесую пелену далеко внизу виднелись светло-серые пески Кварцевой пустоши. Ветерок трепал полы не застегнутого камзола темно-коричневого цвета, который хоть и был чуть-чуть великоват, был одним из лучших костюмов, которые когда-либо доводилось носить Млесу.
  Наклонившись вперед и упершись руками в подоконник, он исподлобья смотрел на открывающийся вид за окном, думая о своей участи. Прошел день с того момента, как он покинул невольничий рынок, но до сих пор он не брался предположить, что его ждет в самом ближайшем будущем.
  Млес не отрицал того, что ему вновь сказочно повезло. Его шансы выбраться из той ужасной тюрьмы в Кварцевой пустоши были равны нулю, но какова вероятность того, что теперь ему удастся покинуть живым эти стены?..
  Ошейник с магическим камнем по-прежнему был на нем, как "залог расположения" к хозяйке башни, как выразилась сама Аранэв. Впрочем, Млес не представлял, как ему удалось бы осуществить побег из этой башни, даже если бы ему удалось избавиться от ошейника. Попасть сюда можно было лишь тем, кто имел крылья, или же имел в своем распоряжении эрфа.
  Башня, в которой жила энис, была огромна. Мало того, что ее жилище располагалось на немыслимой высоте - как мог предположить Млес, от жилых уровней, располагавшихся на верхушке сооружения до земли было не менее ста пятидесяти метров - так и количество и размеры комнат и коридоров, расположенных на нескольких этажах, производили странное впечатление на человека, впервые попавшего в подобное место. Млесу не требовались иные объяснения: Аранэв выкупила его не для того, чтобы отпустить его на волю просто так. Ошейник, плотно сидящий под самым кадыком, и осознание того, что самостоятельно покинуть эту башню ему не по силам, были красноречивее всех слов.
  Млес надолго запомнил свой первый в жизни полет на спине эрфа, когда он покидал невольничий рынок. И пусть он был надежно пристегнут к седлу, страх держал его сердце холодной дланью за все время полета. Он не смог определить, сколько времени он провел в воздухе и в какую сторону они летят, трясясь от пронизывающего холодного ветра и ужаса, пригнувшись вперед и прижавшись лицом к жестким, приятно пахнущим светлым перьям гигантской птицы. Эрф спокойно взмахивал огромными крыльями, послушно следуя за Аранэв, ведущей за собой птицу за многометровые поводья. Когда их полет подошел к концу и они совершили посадку на огромный балкон башни, обессиливший от холода и страха Млес с трудом сумел отстегнуть страховочные ремни.
  Их встречала молоденькая девушка в черно-белом платье, какие, как правило, носят горничные. Аранэв представила их друг другу, но Млес, плохо соображавший после такого перелета, не увидел в глазах Ивем доброжелательности. Тогда он не придал этому значения, но сейчас он подумывал о том, чем может обернуться для него неприязнь той, кто жил здесь, похоже, уже не первый год.
  Аранэв показала ему несколько комнат и залов, после чего отвела Млеса в ванную комнату. Все еще не отошедший от перелета Млес с тихим удивлением озирался по сторонам, решив, что эта женщина-энис действительно богата. Убранство помещений башни произвели на него должное впечатление, но только когда он остался один в ванной комнате, чтобы смыть грязь и привести себя в порядок за время пребывания в плену.
  Он впервые оказался в жилище энисов, и теперь постигал детали их быта, равно как и технические тонкости. Не смотря на огромную высоту, в баше была вода, идущая вверх от какого-то подземного источника. Так же здесь была большая сушилка, магический камень которой приводил в действие какой-то механизм, который обдувал стоящего на плите светлого цвета мощным потоком теплого воздуха. Млес не сразу догадался, что это устройство необходимо для того, чтобы энисы могли сушить свои крылья.
  Ему была предложена чистая одежда взамен грязных, пропитанных потом и мелкой белой пылью куртки, штанов и сапог, и Млес без сожаления расстался с ними. Одежда, которую Аранэв самолично предложила Млесу, немало подивила его.
  "Откуда у нее одежда людей?"
  Млес не рискнул задавать вопросы, не смотря на дружелюбное отношение хозяйки башни, все еще сомневаясь в своем нынешнем положении. Кто он ей? Раб? Ее пока что благосклонное расположение к нему ничего не означало, куда больше Млес придавал значение тому факту, что он по сути заперт в этой башне, и ошейник с магическим камнем может причинить ему мучения, которые и не снились.
  Млес выпрямился, отходя от окна на ватных ногах. Глядя вниз он ощутил это расстояние, разделяющее его и землю, и страх высоты заставил его отстраниться прочь. Выбраться отсюда будет непросто, и Млес не понимал, для чего он здесь.
  Все должно было проясниться сегодняшним вечером. Аранэв и Млес так и не поговорили толком с того момента, как энис выкупила человека. Аранэв решила дать время Млесу прийти в себя после времени, проведенного в плену и немного осмотреться. Сегодня же энис хотела поговорить с ним, и Млес в ходе предстоящей беседы рассчитывал получить ответы хотя бы на некоторые вопросы. Более того, он видел в подобной встрече немалые шансы попытаться договориться об условиях, на которых энис отпустит его или хотя бы объясниться, зачем он ей нужен.
  Он ждал вечера с нетерпением, и когда светило-Кана начало клониться к закату, Млес, услышав тихий, но различимый в тишине помещений башни звон колокольчика, испытал облегчение. Этот сигнал, принятый здесь, он уже знал - время ужинать.
  "Что ж, пришла пора поговорить с хозяйкой", подумал Млес, откладывая на столик книгу и поднимаясь с дивана. Аранэв предоставила ему самому выбрать помещение, в котором он будет жить какое-то время, и Млес выбрал небольшую комнату, одну из тех, которую энис показала ему во время первой короткой экскурсии по башне. Не смотря на чистоту и изящество убранства, Млес чувствовал себя не очень комфортно по большей части из-за мебели, которая была рассчитана на энисов и для людей казалась несколько великоватой.
  Млес вышел из комнаты и направился в сторону обеденного зала, чутко прислушиваясь к тишине, царящей в просторных коридорах и залах сквозь неестественно громкий стук каблуков своих туфель. Млесу очень редко доводилось бывать в такой обстановке, больше похожей на княжеский дворец, и ему казалось донельзя странным, что вокруг так безлюдно и тихо.
  "Здесь все будет казаться странным", думал он, пересекая просторный зал и поднимаясь по широким и невысоким ступеням лестницы, "я нахожусь в башне, построенной и обжитой энисами. Людям здесь не место. Да, но... что тогда здесь делает та девушка и, собственно, сам я?"
  Поднявшись наверх и пройдя по коридору, Млес вошел в обеденный зал, просторное и высокое помещение круглой формы с одним-единственным столом посередине. Большую часть потолка заменяло толстое стекло, за которым в темнеющем небе медленно тянулись серые облака, окрашенные с одной стороны красноватым светом клонящегося к горизонту светила-Каны. Аранэв уже была здесь. Энис, облаченная в черное платье с открытыми плечами и глубоким декольте, сидела за столиком, пристроив голову на сплетенных перед собой пальцах, упершись локтями в столешницу перед собой. Висящий на золотой цепочке кулон с крупным овальным камнем насыщенного, темно-фиолетового цвета покоился в глубокой ложбинке между тяжелых грудей, перстни на изящных пальцах ярко сверкали на неярком, приглушенном свету настенных светильников.
  - Млес, - негромко сказала она, глядя на человека, нерешительно остановившегося в дверях. - Проходи, не стесняйся.
  Млес, закрыв створки дверей за собой, приблизился к ней, усевшись напротив. Стол, сервированный на троих, даже по человеческим меркам был относительно небольшим, и от Млеса до Аранэв было не менее трех метров, однако этого хватало, чтобы на этот раз рассмотреть ее получше. Аранэв так же с легким интересом разглядывала его, приятно и спокойно улыбаясь.
  Энис была хороша собой, как и все другие женщины этой расы. Глядя на нее учтивым взглядом, Млес невольно вспомнил свой визит в библиотеку Нигвина, где увидел Зарису, так же показавшейся донельзя привлекательной, но в сравнении с этой энис Зариса могла бы показаться более молодой. Он почувствовал, что смущается и страшится этой женщины. Млес не знал ничего толком о хозяйке башне, не говоря уже об ее народе, и теперь чувствовал себя не в своей тарелке. Он знал кое-что об обществе энисов, но одно дело слышать россказни, и совсем другое оказаться среди них. Или даже наедине с одной из представительниц этой расы.
  - Вы замечательно выглядите, - сказал он, нарушив молчание, и спокойная улыбка Аранэв стала чуть шире:
  - Благодарю. Люблю комплименты от мужчин.
  Млес слегка улыбнулся в ответ:
  - Столь незамысловатые? И даже от мужчин человеческой расы?
  - От них - особенно. Мужчины моей расы ценят женскую красоту не так, как вы.
  "Хватит молоть глупости, нужно подумать о том, как выбраться отсюда. Нужно произвести на нее благоприятное впечатление... хотя бы для того, чтобы она сняла с меня этот проклятый ошейник".
  Что-то подсказывало ему, что даже это проделать будет непросто. Возможно, кое-кто даже позавидовал бы его положению, но Млес никак не мог проникнуться всеми "радостями" этого места. Возможно, здесь было и тихо и спокойно, и библиотека была полна книг, в том числе и многочисленными образцами человеческой культуры, но тяжелый ошейник с магическим камнем и осознание того, что у него нет возможности покинуть это место вызывало во Млесе беспокойство, которое было сродни тихой панике. Помимо постоянной, гложущей тревоги его по-прежнему терзали страх и тоска. Он был уверен, что ему здесь не место.
  - Как вы понимаете, госпожа Аранэв, - набравшись духа, сказал Млес. - У меня есть вопросы, и я - если вы будете столь благосклонны - хотел бы получить на них ответы.
  - О, разумеется, - с жаром сказала Аранэв. - Спрашивай все, что пожелаешь.
  - Расскажите о себе, будьте любезны.
  - Хм, - она улыбнулась, - я думала, первый вопрос будет звучать как "что же со мной будет дальше?"
  - Меня это интересует тоже.
  - Тогда по порядку. Я исследовательница, работаю по найму. Некоторое время назад я работала на твоей родине, сотрудничала с архивариусами и учеными твоего народа. В ходе некоторых археологических раскопок, ведущихся в Коорхе около пятидесяти лет назад, мне и моим соискателям удалось найти древние руины первых городов энисов, за что Магистр щедро наградил нас. Так что на данный момент моя привычная работа для меня скорее хобби, чем средство существования.
  - О, - сказал Млес, вскинув брови. - Так стало быть, эта башня?..
  - Несколько столетий назад она была построена для того, чтобы следить за тем, что происходит в Красной пустыне, а так же для прибытия и отправки торговцев, исследователей и путешественников в Химхон. Здесь располагалась перевалочная база для разведчиков, склады, залы отдыха, ресторан, спальни. Но триста лет назад Магистр Эрасфе, предшественник Мерцеза, принял решение изменить место дислокации наблюдательного поста, передвинув его южнее. Очень скоро там воздвигли новую башню, располагающуюся ближе к городу вису и Грифту, а эта оказалась заброшенной. Она оказалась никому не нужной, кроме меня.
  - Должно быть, вы изрядно потратились на приобретение столь грандиозного сооружения, - заметил Млес. Двери открылись, и в зал вошла Ивем, держащая в обеих руках по огромному подносу, накрытым крышками. Млес не без труда подавил в себе желание подняться ей навстречу и помочь, передумав, в большей части из-за выражения лица служанки Аранэв. Ивем смотрела только перед собой, и на ее холодном лице застыла маска неприязни и плохо скрытой холодной ненависти. Не стоило гадать, кому это было адресовано.
  - Мне пришлось потратить почти все свои сбережения только на саму покупку, - ответила Аранэв, искоса глядя на Ивем. - для того же, чтобы обставить здесь все по своему вкусу, мне пришлось потратить еще несколько лет и немалую сумму денег. В свое время пришлось как следует потрудиться, чтобы восполнить потери и сейчас жить более-менее спокойно.
  Приблизившаяся к столу Ивем, все так же глядя только перед собой, сняла крышки и стала сервировать стол. Аппетитный запах знакомого блюда из привычной человеческой кухни невольно заставил Млеса позабыть о мрачной гримасе на лице негостеприимной служанки. До сих пор он ел в одиночестве в другом помещении, приходя на звон колокольчика и не находя никого, кроме накрытого стола на одну персону и одного-двух блюд, ждущих его. Ивем почему-то невзлюбила нового гостя башни, и, видимо, лишь верность своей хозяйке заставляла ее повиноваться и прислуживать ему, как настоящему гостю.
  "Откуда она здесь взялась?" подумал Млес, глядя на девушку снизу вверх. Ивем молча наполняла тарелки, поднося их вначале к Аранэв, потом к Млесу, и лишь в последнюю очередь отставляя третью порцию себе.
  - Как вижу, вы любительница кухни, принятой у людей, - невольно заметил Млес, прерывая неловкую паузу.
  - На самом деле кухни людей и энисов не сильно различаются, - ответила Аранэв. - Но, стоит признать, только лишь Ивем привила мне настоящую любовь к человеческой пище. Будь добра, милая, принеси вина.
  Млес заметил, как при этих словах девушка словно оттаяла. Черты ее лица смягчились и она благодарно улыбнулась энис, спустя мгновение вновь вернув мрачное и холодное выражение. Млеса она игнорировала, как могла, и тот невольно ощутил облегчение, когда служанка, закончив раскладывать пищу по тарелкам, отправилась обратно, держа в руках пустые подносы. Он словно бы ощутил, как удаляется грозовая туча.
  - Я бы хотел задать вам несколько немаловажных вопросов... - прочистив горло, сказал Млес. Он был голоден, но не прикасался к вилке и не опускал взгляд на вареные овощи и мясо под нежным соусом, источающие потрясающий аромат. Сглотнув, он посмотрел прямо в глаза энис, сидящей напротив:
  - Если позволите, конечно...
  - Конечно, Млес. Как я и говорила, спрашивай, что пожелаешь.
  Аранэв так же не прикасалась к пище.
  "Ждет Ивем", догадался Млес, глядя в ее яркие, желтые глаза, смотрящие на него не без симпатии, и в то же самое время с легкой иронией.
  - Зачем вы выкупили меня, госпожа Аранэв?
  Аранэв, очаровательно улыбнувшись, закатила глаза:
  - Ну и повезло же тебе. Кварцевая пустошь - одно из самых мерзких мест на Энкарамине. Кажется, там нашли себе место все ваши преступники.
  - Вы правда так думаете?
  - Ты еще помнишь рынок рабов?
  - Хотел бы забыть, - ответил помрачневший Млес.
  - Так вот, пустошь полна таких замечательных ям, которые обжили те, кто в империи Алтес считаются религиозными отступниками, темными магами, сектантами, бандитами... В общем, ты понимаешь, что твои шансы выжить грубо говоря были невелики.
  - Да, я уже это понял, - сказал Млес. - Но я думаю, очень скоро всем им придет конец.
  - Правда? И кто же это сделает? Империи нет дела до того, что происходит за ее границами да еще на таком расстоянии. Энисы и вису не суются в чужие дела - я исключение.
  - Иругами, - только и сказал Млес, и Аранэв улыбнулась:
  - Да, иругами снова хотят крови, но, думаю, они меньше всего заинтересованы в том, чтобы идти из своей пустыни завоевывать другую пустыню, тебе не кажется?
  - И все же, зачем вы выкупили меня? Почему?
  - Как ты уже мог догадаться ты далеко не первый человек, который оказался в этой башне. И как ты мог заметить, в этих стенах хотя и уютно, но порой бывает очень скучно. Время от времени я наведываюсь на невольничий рынок и выкупаю тех, кто мне понравился. Тебе не о чем волноваться, с тобой больше не приключится ничего страшного, пока ты находишься здесь. Все твои предшественники благополучно покинули эту башню спустя какое-то время, и я помогала им добраться до границ вашей империи. Можешь не сомневаться, ты тоже вернешься домой, я обещаю тебе. Однако ты должен понять меня правильно, Млес. Я потратила на тебя самоцветы, и хотела бы получить от тебя лишь послушание и благодарность. Отданные камешки не очень-то ценные для энисов, но, как видишь, они стоили твоей жизни, не так ли?
  - Моя благодарность к вам не знает границ, - ответил Млес.
  - Посмотрим, - хитро улыбнулась Аранэв. - Но ошейник пока что останется на тебе. Если мне что-то не понравится... Я подумаю над тем, чтобы вернуть тебя на рынок рабов. Думаю, ты бы хотел этого меньше всего, не так ли?
  - Правда ваша, госпожа, - со вздохом ответил Млес. Она объяснила кое-что, но на душе было по-прежнему тяжело и неспокойно.
  - Пока что можешь считать себя гостем, ущемленным в правах, - усмехнувшись, сказала Аранэв. - Не бойся, я не буду причинять тебе какие-либо неудобства, если ты только сам не спровоцируешь меня на это.
  Млес промолчал. Он не знал, что ему сказать на такие слова, равно как и что ему теперь делать дальше. Получается, что она будет держать его здесь, пока он не надоест, а если он преуспеет в этом, то вернется на невольничий рынок. Млес подумал, что это было бы невероятно глупейшим стечением обстоятельств после всего того, что он пережил.
  "Стало быть, я для нее что-то вроде игрушки. Все закончится так, насколько быстро и как сильно я ей надоем".
  В зал вернулась Ивем, несущая в руках откупоренную бутылку вина. Млесу еще никогда не доводилось видеть бутылок столь странной формы, и он понял, что вино они будут пить энисийское.
  К еде они приступили, когда Ивем, закончив разливать вино по фужерам, заняла свое место за столом.
  - Итак, Млес, - сказала Аранэв. - Думаю, теперь пришло время, чтобы ты немного рассказал о себе.
  Млес смутился. На какой-то миг он попросту растерялся хотя и подозревал, что у него будут спрашивать нечто подобное.
  - Расскажи нам, откуда ты и чем занимался до того, как попал на невольничий рынок, - подсказала Аранэв.
  - Что ж, я родом из Рихарна, - сказал Млес. - Это небольшой город на юго-восточной части империи. Я жил... живу в особняке, неподалеку от побережья океана Сияния.
  "Боги великие, ты городишь всякую чепуху".
  Ответ Млеса привел Аранэв в восторг.
  - Океан! Я бы была не против жить возле океана...
  - Ваша башня производит впечатление, госпожа, - улыбнулся Млес. - Но вы многое теряете, проживая так далеко от большой воды.
  - Ты сказал, что живешь в особняке. Ты из богатой семьи?
  - Уже нет. Моя семья разорилась еще до моего рождения. Я же всю свою жизнь находился на вольной службе и работал волонтером.
  - Это что-то вроде наемника?
  - Да. Я выполнял самые разные поручения по всей империи, но мне прежде никогда не доводилось бывать столь далеко от дома.
  - У тебя есть семья?
  - Была... - Млес помрачнел. - Была жена, но... Она умерла.
  - Ох, прости...
  - Ничего. У меня есть дочь, и я люблю ее больше всего на свете.
  - М-м, так тебе нравятся путешествия и авантюры?
  - Не знаю, - со вздохом сказал Млес. - Год назад я был уверен, что да. Но сейчас...
  - Видимо, пребывание на невольничьем рынке не пошло на пользу твоим убеждениям, - заметила Аранэв.
  - Нет, здесь виноват не только рынок.
  - У тебя есть увлечения, или ты привык посвящать время только работе и отдыху?
  - Я изучаю историю и мифы древности, госпожа, - с достоинством сказал Млес. - У меня дома обширная библиотека с книгами разных историков и исследователями. Помимо этого я интересуюсь обычной литературой, а так же кулинарией.
  - Шикарно! - кажется, удивление Аранэв было искренним. - Однако, у меня еще не было столь необычного гостя из числа людей. Те, что попадались мне раньше, хотя и представляли некоторый интерес, но все они были обычными солдатами или наемниками... Тебе доводилось изучать историю энисов?
  - Я редко пересекался с представителями вашего народа, - сдержанно ответил Млес. - Ваша культура для меня остается загадкой, однако, я немало наслышан о том, как ваши предки создали свободный Социум энисов. В последнее время... - он умолк на секунду, обдумывая, стоит ли Аранэв знать это, и закончил:
  - В последнее время я собирал труды, в которых были сведения о различных артефактах, а так же излагалась история Эпохи Тьмы.
  - Хм, кажется, Эпохой Тьмы люди называли время, когда они жили на родном континенте.
  - Да, это так.
  - Занятно. Это было две тысячи лет назад?
  - Да, примерно.
  - В ту пору там, где сейчас располагается ваша империя, вовсю хозяйничали иругами, и тогда они еще не впали в полное ничтожество.
  - Времена изменились, госпожа.
  - Да, и очень сильно. Если пожелаешь, позже я могу восполнить твои познания о моем народе.
  - Был бы счастлив, - сухо ответил Млес. Ему чудился подвох за всем этим. Если он и вправду собирается выбраться отсюда, зачем ему производить благоприятное впечатление на хозяйку башни? Перспектива отправиться обратно на рынок казалась маловероятной, но Млес считал, что ее не стоит сбрасывать со счетов. Кажется, его догадка, что он действительно застрял здесь на длительный срок, была верной.
  Оставшуюся часть ужина они почти не разговаривали. Ивем все время сохраняла гробовое молчание, и Млес думал, что, возможно, именно почти что неприкрытая неприязнь служанки в его адрес сильно напрягало обстановку. Не смотря на то, что Аранэв дала понять, что ошейник останется на нем, в целом она понравилась Млесу. Общение с ней, вероятно, было бы куда более интересным, если бы не эта атмосфера натянутости, которая хотя казалась умиротворяющей, на деле оставалась искусственной. Млес признал, что был бы рад встрече с таким перспективным и интересным собеседником, как энис-исследователь в любое другое время и в любом другом месте. Стоило признать, что они могли бы узнать много нового друг у друга. Прекрасное фруктовое вино помогло настроиться на должный лад, но Млес по-прежнему чувствовал внутреннюю напряженность, чувствовал, как злится молчащая Ивем, и ощущение скрытой тревоги все еще не покидало его.
  - Вот, пожалуй, и все, - подвела итог Аранэв, когда тарелки и фужеры были пусты.
  - Прекрасный ужин, - сказал Млес, вытерев губы салфеткой. Уже стемнело, и за круглым стеклом над их головами через темно-синюю мглу вечерних небес проглядывали пока еще едва заметные первые звезды.
  - Благодарю тебя, дорогая, - сказала Аранэв Ивем, поднимаясь из-за стола. - Идем, Млес, хочу показать тебе кое-что.
  Млес невольно напрягся. За этой фразой могло таиться все, что угодно. Аранэв, подмигнув Ивем, почти умоляюще смотрящей на хозяйку, развернулась и направилась к выходу из зала. Млес, встав и коротко и учтиво кивнув Ивем, направился вслед за энис.
  "Хорошее вино", вновь отметил он про себя, "однако, не думаешь ли ты, что она захочет провести с тобой ночь?.."
  Млеса бросило в жар от одной только мысли об этом. Он слышал о том, что энисы весьма похотливые создания, но не настолько же, чтобы... Невольно он оценивающе посмотрел на фигуру Аранэв, открывающей двери в полутемный коридор. За несколько мгновений до того, как она шагнула в сумрак, он успел увидеть крутые, покатые бедра и длинные ноги, чью красоту не скрывали ни длинные крылья, ни платье.
  "Хм, я начинаю льстить сам себе. Хотя... Если она предложит провести вместе ночь, то я и не знаю, как поступить..."
  Млес направился следом за Аранэв. Шагнув в коридор и прикрыв за собой высокую и тяжелую дверь, он оказался в мягком темно-синем сумраке, зашагав на звуки неторопливых шагов энис. Он держался чуть позади, следуя за хозяйкой башни, чувствуя, что немного захмелел от вина. В потемках Млесу чудилось, что он шагает словно бы он изрядно набрался.
  Аранэв вывела его к широкому арочному окну, жестом приглашая его приблизиться и взглянуть на открывшийся вид, и Млес, развернувшийся к четырехметровому полукруглому разрезу, увидел редкое зрелище, которое можно было бы увидеть, только забравшись на столь высотное сооружение, не свойственное архитекторам человеческой расы.
  Окно смотрело на запад, Млес понял это по исчезающему за горами красному отсвету светилы-Каны. Небо стремительно темнело, но угасающего с каждой минутой света еще хватало, чтобы увидеть скалистые пики горного кряжа, высящихся тут и там.
  "Хребет Парзаф", подумал Млес, "пустынные, необжитые земли и горы".
  Мысль о том, что вокруг на многие километры нет никого, кроме него, Аранэв и ее служанки, несколько обескураживала и подавляла. Млес привык путешествовать в одиночку, но тогда он был твердо уверен, откуда и куда он направляется. Он знал, что поблизости есть люди. Но сейчас он чувствовал, что ощущение своей оторванности от того старого, хорошо изученного и знакомого ему мира заставляет его по-новому смотреть и воспринимать все то, что он видит вокруг.
  Стоящая сзади Аранэв легко приобняла его за плечи, глядя на наступление темноты.
  - Скажи, что ты видишь?
  Млес еще раз всмотрелся в открывающийся взору горный пейзаж, растворяющийся в подступающих сумерках. Быть может, она хочет показать ему вовсе не эти горы, а что-то, что скрыто в этом общем виде?
  - Вижу лишь земли, на которые никогда не придут люди, - сказал он.
  - Тебя так заботит то, куда придут люди? - спросила она, и по ее голосу, звучащим над самым ухом, Млесу показалось, что она улыбается.
  - Меня тревожит одиночество, - хрипло проговорил он, чувствуя себя глупо.
  - Здесь ты не будешь одиноким, Млес.
  - Разве?
  - Поверь мне. Я всего лишь хотела показать тебе закат, но, как видишь, опоздала, прости. Думаю, вид этих диких гор в свете садящегося светила с такой высоты ты еще никогда не видел.
  - Мы сможем посмотреть завтра?
  - Ну разумеется! Тебе нравится у меня?
  - Да, но... я не слишком нравлюсь вашей служанке.
  - Что правда, то правда. Ничего, со временем она привыкнет.
  - Госпожа Аранэв, - сказал Млес, стараясь не напрягаться от ощущения легкого прикосновения ее рук, лежащих на его плечах.
  - Да?
  - Как скоро я смогу покинуть это место и вернуться домой?
  - Этого даже я не смогу сказать тебе, Млес, - улыбаясь, проговорила она. - Если тебе нравится гостить у меня, то к чему тебе беспокоиться? Оставайся у меня. У тебя на родине неспокойно, разгорается новая война с иругами. Не будет ли безопаснее переждать беду здесь, или же ты желаешь принять участие в сражениях?
  - Нет, - ответил Млес. - Вы... Вы правы. Но у меня там дочь...
  "Которой ничего не угрожает, пока она пребывает в стенах Академии", подумал он.
  - Ты обязательно увидишь ее. А пока что ты еще не отошел от пребывания в плену, - сказала Аранэв. - Тебе нужен отдых и покой, чтобы окончательно прийти в себя.
  Она чуть подалась ближе, слегка прижавшись к его спине.
  - По крайней мере, на первое время, - негромко сказала она, едва ли не в самое ухо Млесу. - А там... кто знает. Быть может, наше знакомство и твое пребывание у меня в гостях сможет стать чем-то большим, чем просто полезное времяпровождение, но и стать приятным. Когда я решу, что твой ошейник можно снять, - она жарко вздохнула, явно дразня его, на миг прижав к его ноге свое теплое бедро.
  - Подумай над этим, Млес.
  Аранэв отстранилась и отпустила его, и несколько обескураженный Млес все еще смотрел на скрывающиеся в сумерках горы, слушая ее неторопливые шаги. За бурей чувств, владевших им в эти мгновения, он понимал, что энис права. Будет лучше, если он будет вести себя подобающе цивилизованному человеку, как образованному и воспитанному потомку знатного рода и останется здесь на неопределенный срок. И его не слишком волновало то, что происходило в империи, равно как и то, что она говорила об обмене знаниями и намекала на близость. В этот не самый благоприятный период своей жизни Млеса тревожило лишь то, что происходило с ним самим.
  
  ***
  
  Этой ночью Лайнему снилась Велжи.
  Образ женщины, бывшей его любовницей и напарницей последние годы и погибшей в пригороде Клейбэма в ту дождливую роковую ночь раньше никогда не являлся Лайнему в сновидениях. Его смерть и воскрешение никак не повлияли на его память и он исправно видел сны, но Велжи снилась ему впервые после встречи с Тотисом.
  Он видел ее лицо в свете фонаря, покрываемое каплями дождя. Ее глаза все еще были широко открыты, но уже теряли живой блеск. Велжи была мертва и Лайнем слышал торопливые, тяжелые шаги ее убийцы. Он повернул голову в сторону шагов и увидел княжича, вступающего в круг света. Его волосы и одежды были мокрыми от дождя, и его лицо было лицом мертвеца - мертвенно-бледным, застывшим в страшной предсмертной гримасе с закатившимися глазами. Тотис открыл рот и из него ручьем хлынула темная кровь. Поднимая в сторону Лайнема руку с магистрелом, он издал громкое шипение.
  Лайнем редко испытывал страх подобный тому, который охватил его при пробуждении. Он сразу вспомнил тот самый ужас, который охватил его в ту ночь, когда он предпочел убить себя, чем умереть от руки Тотиса. Даже теперь, сидя в холодной кровати с влажными от пота простынями, он не мог понять, что его так устрашило в облике княжича. Неужели он впервые испугался лика неотвратимой гибели, тени Собирателя, служению которому он посвятил свою жизнь? Ведь он прекрасно знал, что рано или поздно погибнет, и его бог равнодушно примет его душу, как принимал души тех, кого Лайнем хладнокровно убивал - так быть может, увидев бессмертие княжича, Лайнем впервые увидел нечто новое, что выходило за рамки его понимания и мировоззрения, нечто, что затмевало его силу и веру в бога смерти?
  Эти вопросы тонули в страхе и ненависти, которые новой волной захватили все существо Лайнема. Он понимал, что, возможно, не сможет вновь обрести свое новое призвание и жить так же, как и прежде после того, как Тотис умрет, но мысль о том, чтобы убить его собственноручно владела его умом. Вместе с этим в нем жила и крепла подавленная ненависть к Святолику.
  "Что он задумал?"
  Лайнем вздохнул, не поднимая головы и перебирая озябшими пальцами поводья. Небольшая группа всадников, покинувшая сегодняшним холодным утром Ангуи - маленькое поселение в юго-восточной части горного массива Валлихел, - теперь медленно поднималась по петляющему пути все выше и выше. Их путь лежал среди скалистых гор, где гнездилось огромное число эрфов. То, что разделяло Ангуи, оставшееся позади, и обитель Улариса, нельзя было назвать ни дорогой, ни тропой. Фланы неторопливо ступали по мелким, утоптанным камням, покрытым инеем и мелким снегом, который был здесь в порядке вещей даже летом. Воздух с каждым часом становился все холоднее, а мутное, плотное покрывало облаков все ближе.
  Лайнем понимал, что в тот раз, в лаборатории Ордена Предела, принимая решение относительно судьбы беглого княжича, Энджен рассказал Лайнему далеко не все. Это выводило убийцу из себя, и теперь он чувствовал, что уже готов сам начать задавать вопросы.
  "Почему я решил, что он расскажет мне об этом сейчас, если не сказал об этом раньше?"
  Начать напрямую расспрашивать Святолика не позволяла природная гордость и отрешенность Лайнема. Более того, он чувствовал раздражение, только глядя на самодовольного Энджена. Святолик словно чувствовал, что любопытство раздирает Лайнема, и теперь сам ждал того момента, когда тот начнет расспросы.
  Лайнем скосил глаза на Энджена, ехавшего чуть впереди, рядом с Полой. Женщина держалась сдержанно, а Святолик, облаченный в роскошную шубу с высоким воротником громко и охотно говорил о последних новостях, которые им удалось узнать пару дней назад, когда они покинули крупное поселение. Конечно же, все газеты империи писали только о вторжении иругами, начавшемся три недели назад, и последними важными новостями на эту темы были сообщения, что отправленные в Коорх и Химхон гонцы и дипломаты вернулись с известиями о том, что энисы и вису, услышав о новом конфликте, откликнулись на призыв к оружию.
  - Если магистр энисов не будет медлить и сборы их экспедиционного корпуса будут проведены в ближайшие два месяца, думаю, очень скоро иругами не поздоровится, - говорил Энджен. - Силы империи велики, но по слухам нас на этот раз осаждают неслыханные силы Союза. Ими словно овладело безумие.
  - На этот раз победитель останется только один, - заметила Пола.
  - Да, не иначе. Что-то сподвигло их броситься на нас всем скопом, не смотря на совсем недавнее поражение в Четвертой войне. Что ж, тем хуже для них.
  - А как насчет вису?
  - О, они согласны поддержать нас, но пока их соберутся их рати и пока они достигнут восточных земель Энкарамина, пройдет немало времени. У вису есть все шансы просто не успеть на войну в этот раз.
  - Поговаривают, что эта война будет последней и она будет самой короткой из всех конфликтов между империей и иругами.
  - Да, я так же наслышан и о том, что на этот раз с каннибалами с юга не будут церемониться. Два-три года и с иругами будет навсегда покончено.
  - Вы правда так думаете?
  - Несомненно. Времена изменились, мы сильны как никогда. Все, что нам требуется теперь, так это сдерживать натиск иругами до тех пор, пока мы не истребим их основные воинства и дождаться подхода наших союзников с севера и запада, чтобы провести вторжение в Красную пустыню и истребить оставшихся...
  Лайнем перевел взгляд со спины Энджена на ехавших в десятке метров впереди них трех всадников, сопровождавших их, и только сейчас увидел очертания небольшой башни. Она возвышалась из-за покрытых снегом скал и густых клочьев холодного тумана, чуть в стороне от все еще петляющей тропы. Лайнем не увидел в ней ничего необычного, разве что ее расположение в столь глухом и отдаленном от населенных пунктов месте. Не отрывая от нее взгляда, он окликнул Энджена:
  - Это и есть обитель?
  - Да, это она. Давненько я не видел Мегалар.
  - Вы говорите о предводительнице общества Латриин? - спросила Пола.
  - Должно быть, все так же полна ненависти и презрения ко мне, - кивнув в ответ на вопрос женщины, равнодушно сказал Энджен. - Боюсь, сегодня ее ждет неприятный сюрприз - помочь одному из своих соперников на магическом поприще.
  - Но ведь... - начала была Пола но тут же умолкла.
  - Что? - Энджен коротко взглянул на нее. - Я не маг? Да, это так. Но я управляю Орденом, который является серьезным соперником в области раскрытия тайн, способных изменить саму жизнь, как бы высокопарно это ни звучало. Мегалар наслышана о моем положении при дворе Мэлвисов и покровительстве с их стороны. Естественно, она презирает меня и ненавидит только за это.
  Лайнем подогнал флана поближе к Святолику:
  - Скажи... не только ведь Латриин могут провести обряд, о котором ты говорил?
  Энджен быстро взглянул на Лайнема, и коротко усмехнулся.
  - Почему ты спрашиваешь?
  - Пытаюсь понять твою задумку, - сказал Лайнем.
  Энджен добродушно рассмеялся.
  - Твоя прямолинейность и пытливость ума достойны похвалы. Да, маги общества Латриин не единственные, кто могут провести этот обряд. Скажем так, за четыре столетия они в совершенстве овладели теорией архимага Салефа и воплотили в жизнь многие изыскания, из века в век передавая своим ученикам знания и накопленные сокровища. У меня был небольшой выбор среди тех кто мог бы провести ритуал Горящего Зова, и я сделал его. Такой ответ тебя устраивает?
  - Латриин, - задумчиво проговорил Лайнем, вновь посмотрев на башню. - И почему они согласятся помочь тебе? Деньги?..
  - Царевна Келиа, - все так же добродушно посмеиваясь, ответил Святолик, и Лайнем был вынужден признать, что это весьма исчерпывающий ответ. Энджен обладал огромным могуществом, пока являлся другом царевны, а он будет ее другом всегда, как человек, чудесным образом вернувший к жизни ее спасителя.
  - Стало быть, этот ритуал поможет нам выманить Тотиса?
  - Не просто выманить, а привести его к нам. Как я и говорил, если все пройдет успешно, между Тотисом и его кольцом установится прочная связь, где бы он ни находился. С каждым часом он будет слабеть - медленно, очень медленно. И вместе с этим он будет испытывать боль. Следуя из описания ритуала, он почувствует, где таится источник его мучений, и он придет за ним.
  - И его будут ждать твои Пересмешники?
  - О да, будут, - с улыбкой сказал Энджен.
  - Но ведь убить его должен буду я! - сдавленно прорычал Лайнем, так громко и свирепо, что едущие впереди всадники обернулись.
  - Тише, - отозвался Энджен. - Не стоит повышать голос. Я понимаю твой гнев.
  Лайнем смотрел на Святолика с нескрываемой злобой и недоумением.
  - Ты получишь то, к чему идешь, - тихо проговорил Энджен. - Терпение, и ты получишь свой шанс сразиться с Тотисом. Я тебе обещаю.
  "Что?"
  - Я не понимаю тебя, - с раздражением проговорил Лайнем, отводя взгляд.
  - Равно как и я тебя. Откуда такая кровожадность? Тебе нужна смерть Тотиса - какое значение имеет, кто убьет его?
  - Ты обещал.
  - Да, обещал. Больше не задавай вопросов. Все будет так, как я сказал.
  Лайнем молчал, глядя лишь перед собой. Энджен и Пола так же молчали до тех пор, пока петляющая среди скал тропа не вывела их на относительно открытую местность. Слева от них раскинулся лес из карликовых деревьев, погруженный в тишину, и Пола, вдруг взглянувшая на голый куст, торчащий у скалы возле дороги, приостановила флана.
  - В чем дело? - спросил ее обернувшийся Энджен.
  - За нами наблюдают, - сказала Пола, всматриваясь в голые ветви.
  - Это всего лишь мертвый кустарник... - Энджен осекся и слабо улыбнулся. - А, ну да. Магический страж, так ведь?
  Пола кивнула.
  - Едем, пусть себе смотрят.
  Тропа вновь сузилась и нырнула в узкий проход между новыми скалистыми образованиями. Спустя несколько минут маленький отряд выехал к обители. Лайнем проследил, как выпрямившаяся тропа уходит вверх по крутому склону, упираясь в деревянные ворота, за которыми возвышалась башня. На воротах Лайнем видел две фигуры, закутанные в теплые плащи. Наблюдатели молча смотрели на незваных гостей, пока те приближались к воротам.
  - Эгей, наверху! - прокричал один из стражников Энджена. - Открыть ворота, именем императора!
  - Кто вы такие? - спокойно спросил один из наблюдателей.
  - Орден Предела, - громко ответил Энджен. Стоящие наверху люди удалились, и спустя некоторое время створки ворот дрогнули и медленно отворились.
  Лайнем смотрел по сторонам, когда их отряд въехал в маленький внутренний двор. Круглая площадка, вымощенная добротной плиткой, была в окружении высоких стен и располагалась перед широкими ступенями, ведущими к входу в башню. Энджен был первым, кто неумело спрыгнул на землю, и Пола и Лайнем последовали его примеру. Им навстречу по ступеням неторопливо спускались те, кто выбрал обитель Улариса в качестве дома.
  Лайнем задрал голову, глядя на обитель, основанную и построенную здесь четыре века назад архимагом Латриином, богатство и влияние которого позволило ему основать свое общество для изучения тайн мироздания. Примкнувшие к нему маги и мистики отрекались от привычной общественной жизни в пользу служению науке и совершенствованию магического искусства. По словам Энджена, за четыре века своего существования общество Латриин смогло накопить и создать некоторое количество магических артефактов, а так же достигло прорывов во многих областях и науках, помимо магии изучая астрономию, философию и естествознание. "Они живут уединенно, вдали от крупных городов, но все равно как капля воды похожи на столичных хлыщей - так же богаты и напыщенны", сказал Энджен несколько дней назад Лайнему, когда он спросил об этом обществе.
  Лайнем перевел взгляд на людей, вышедших им навстречу. Это были в основном уже не молодые мужчины и женщины, одетые в теплые темно-бордовые одежды. Их возглавляла худая женщина в алой мантии с меховым воротником. На ее треугольном бледном лице застыло холодное выражение, взгляд был неприветливым и колючим. Узкие, поджатые губы, вздернутый подбородок и прямая осанка - все этой женщине говорило о том, что она здесь полноправная хозяйка, и она ничуть не рада незваным гостям.
  - Приветствую, госпожа Мегалар, - расплываясь в улыбке, сказал Энджен, выступая вперед и склоняя голову в поклоне.
  - Энджен Маквилифе, - голос у Мегалар был низким и неприятным. На кланяющегося Святолика она смотрела едва ли не с омерзением.
  - Зачем ты пожаловал?
  Энджен, все так же благодушно улыбаясь, достал из внутреннего кармана конверт с гербовой печатью дома Мэлвисов, с почтением протягивая его к Мегалар.
  - Все написано здесь, госпожа, - елейно пропел он.
  "Он любит и умеет раздражать", подумал Лайнем, глядя на Мегалар. Та приблизилась и, принимая письмо, окинула взглядом Полу и Лайнема, и тот ответил немигающим холодным взглядом.
  Энджен молчал, наблюдая, как она читает короткое письмо, написанное самой Келиа. Святолик не отрывал взгляда от лица Мегалар, с явным удовольствием наблюдая, как меняется его выражение с надменного на озадаченное. Благодушная и расслабленная улыбка так же сползла и с его лица.
  - Что это значит? - с неудовольствием резко сказала она, вновь поднимая взгляд на Святолика.
  - Обитель Латриин окажет нам поддержку в одном деле, - холодно проговорил Энджен. - Вы сделаете так, как я вам скажу, только и всего. Разве в этом письме написано что-то еще?
  Мегалар поджала губы, глядя на него.
  Энджен достал из кармана еще один маленький конверт, незапечатанный, значительно меньше и не из такой шикарной бумаги, как первый. Лайнем, следящий за его действиями, знал, что внутри находится то самое кольцо, которое когда-то принадлежало Тотису.
  - Вы проведете обряд Горящего Зова над вещицей, лежащей здесь, - все так же холодно говорил Энджен. - Это будет сегодня же. После этого мы покинем вашу обитель.
  Мегалар не шевелилась, не принимая конверт с кольцом и пристально глядя в глаза Святолику. Когда Энджен упомянул название ритуала, Лайнем заметил, как озадаченно переглянулись несколько магов из ее сопровождения.
  - Хорошо, - помедлив, сказала Мегалар, принимая из руки Энджена конверт. - Это будет сегодня же, - повторила она вслед за ним. - Только потому, чтобы вы побыстрее убрались отсюда. Телан, Клуа! - громко позвала Мегалар. - Проводите гостей в приемный зал.
  "Мы проведем в нем все время, пока маги будут готовиться и проводить ритуал", подумал Лайнем. В этом он ничуть не сомневался. Здесь не были рады им, и Мегалар, кажется, была действительно заинтересована лишь в том, чтобы побыстрее выпроводить их прочь. Отвернувшись, Мегалар быстрыми шагами направилась обратно внутрь обители, и ее сопровождение поспешило за ней. Энджен, Пола и Лайнем вместе с воинами ждали, пока не придут прислужники.
  - Что ж, это было просто, - негромко сказал Святолик, когда двустворчатые двери, ведущие внутрь башни с грохотом затворились. - Я не ожидал, что она согласится так быстро. Интересно, - еще тише добавил он, покосившись на Лайнема, - интерес-сно, что там написала ей царевна?..
  - Стало быть, мы скоро покинем это место? - хрипло спросила Пола.
  - Да, этим же вечером вернемся в Ангуи, - уже обычным голосом сказал Энджен. - после этого нам останется лишь только ждать результатов.
  - Терпение, - неожиданно для себя сказал Лайнем, глядя на башню, чья верхушка терялась за густым покровом холодных облаков, плывших совсем низко.
  - Нам теперь нужно только оно.
  Энджен, покосившись на него, негромко и одобрительно усмехнулся.
  
  ***
  
  Фест вздрогнул и пошатнулся, словно от сильного толчка в грудь. Заморгав на неяркий свет, он не сразу понял, в чем дело. Разум Еретика еще был помутнен многочасовым трудом, но Фест быстро приходил в себя.
  "Что-то не так".
  Древняя школа создания магических стражей, наблюдающих за округой, когда-то показалась молодому магу довольно интересным способом развить дополнительные навыки и натренировать память и ум для взаимодействия с подобными долгоживущими заклинаниями. Только став Еретиком и уйдя в изгнание после гибели культа Спящего Светила он понял, что техника создания подобных стражей будет весьма кстати для одинокого Еретика, заботящегося о собственной безопасности. За прошедшие века эти мощные заклятия ни разу не подвели его, предупреждая о приближении посторонних к его убежищу.
  Страж, потревоживший его разум, умолк почти сразу же, и это было странно. Фест уже спустя несколько секунд после его "молчания" сумел разобрать, что короткий сигнал тревоги сработал возле главного входа в его убежище.
  "Кто-то пришел сюда, и сразу же отступил?"
  Фест не сомневался, что к нему пожаловали незваные гости из числа лу-ла-кис. Лес Муун был обиталищем для многих видов зверей и птиц, но они безошибочно чувствовали угрожающую ауру, исходящую от места обитания Феста. Лу-ла-кис очень и очень редко совались на территорию, которую сами же считали проклятой землей. Никто из них, кто знал о существовании Еретика, не приближался к его жилищу. Страх и ненависть передавались из поколения в поколение среди дикарей, и Еретика такое положение дел вполне устраивало.
  Фест открыл глаза и поднял голову, взглянув на источающую мутный желтый свет призрачную магическую ветвь, произраставшую из пола тесной круглой и высокой каморки. Этому "ростку" было уже много лет, и Фест уделял ему много внимания и времени. Оставшись наедине со своими познаниями, он пытался постичь тайны прорицания, которым Юрташ владел в совершенстве. Вероятно, именно тайные познания о прошлом, настоящем и будущем помогли ему принять верное решение в тот час, когда рушилось все то, чему Юрташ посвятил себя целиком. Фест не сомневался, что уход Поглотителя Плоти на запад был решением, которое он принял исходя именно из своего дара. Теперь Фест пытался приблизиться к могуществу своего бога, чтобы стать ближе к нему и понять многие вещи и их суть, обрести полную свободу и чистоту разума.
  Тихо вздохнув, Фест одернул длинные полы своей багровой шелковистой робы с золотыми узорами на рукавах и капюшоне, отступив на шаг назад и закрыв ветвь тяжелой портьерой. Призрачный магический росток, на котором гнездились все его познания и открытия в области прорицания был, пожалуй, самым ценным сокровищем его обители. Фест не знал, что будет делать, если каким-то образом потеряет его. Столетия немыслимого труда пойдут прахом и он вновь останется ни с чем. Не смотря на обретенное бессмертие Фест панически боялся начинать свой труд с самого начала.
  Он покинул святая святых своего убежища, выйдя в узкий коридор со сводчатым потолком, плотно притворив за собой дверь. Его старое убежище нуждалось в ремонте, хотя, как полагал сам Фест, его хватит еще на полторы-двести лет. Не чувствительный к личному комфорту и привыкший вести аскетический образ жизни Фест чувствовал себя вполне уютно в этих древних стенах. Когда он был посвящен и стал полноценным магом культа, Еретик выбрал себе место для уединения и работы, находящееся далеко за пределами империи. В ту пору лес Муун являлся неизученным, гиблым местом, и Фест, осознавая, что был первым, кто добрался столь далеко от границ родины, не придавал этому особого значения еще пятьсот лет назад. Тогда он пришел сюда не один, а с несколькими послушниками и солдатами из гвардии. При помощи сложных магических ритуалов и заклинаний им удалось возвести в глубине леса небольшое, наполовину скрытое под податливой землей сооружение, больше напоминающее часовню. Уже тогда Фест не скрывал, что будет жить здесь один. Уже в ту пору он добровольно стал изгоем среди Еретиков, которые в своем большинстве посмеивались над ним, считая, что вся сила заключена в столице.
  Позже, когда эта сила поглотила их всех, Фест уцелел лишь потому, что находился здесь. О гибели культа и уходе Юрташа он узнал лишь спустя два года после переворота и начала истребления этрэйби и преследования членов культа. Ему, как и немногим уцелевшим Еретикам, не оставалось ничего кроме как затаиться и ждать.
  Фест, сцепив пальцы в замок за спиной, неторопливо направился в сторону выхода. Его глаза были прикрыты, Еретик на всякий случай плел в уме атакующее заклинание. Пройдя по узкому коридору он приблизился к выходу, возле которого у стен лежали сгнившие широкие черные листья, наметенные сюда ветром снаружи. Вдохнув привычный пьянящий пряный воздух, который Фест мог бы считать уже чуть ли не родным, Еретик повернул направо и остановился.
  Узкий коридор заканчивался впереди, в нескольких метрах. Светлые каменные плиты пола выбирались наружу и исчезали под плотным покровом мха и опавшей листвы. Снаружи, как всегда, было сумрачно, деревья-исполины закрывали своими чудовищными кронами все небо, и лес снаружи был все так же полон звуков истинной первобытной жизни.
  Фест сразу увидел несколько камней, лежащих у самого входа. Еретик медленно приблизился, разглядывая их, и лишь когда он остановился перед своей находкой, его осенило.
  "Конечно же. Светло-серые камни с зелеными прожилками. Это камни из Лагонна".
  Поглощенный своей работой, Фест уже и позабыл о недавнем договоре с вождем одного из племен лу-ла-кис. Вид этих камней мгновенно освежил его память.
  "Да. Мис все же отправил своих соплеменников в Лагонн, как мы и договорились, но?.."
  Фест все еще смотрел на камни, принесенные сюда из самого сердца суровой тайги Энкарамина, силясь понять, почему Мис не захотел передать ему камни лично, равно как и рассказать о том, что видели в Лагонне его разведчики, а так же получить заслуженную награду. Не сразу, но Еретик понял, в чем дело.
  "Значит, Дей не солгала? Она действительно отправилась на Вестар и открыла древнее хранилище? Мис не захотел говорить со мной, и даже требовать вознаграждения..."
  Фест понял, что прав в своей догадке. Вождь лу-ла-кис, бывший знакомым Еретика два десятка лет теперь дал понять, что их шаткой дружбе конец. Разведчики Миса действительно были в Лагонне и видели там нечто, что устрашило их.
  "И они испугались настолько, что теперь Мис не желает иметь со мной дела... "Превеликий Юрташ! Она действительно сделала это. Она была на Вестаре, нашла последнюю особь этрэйби и теперь распространяет их по восточной части материка".
  Фест расправил плечи и всмотрелся вперед, словно бы ожидая увидеть там, среди зелени леса скрывающегося Миса. Теперь он чувствовал, как страх, который испытали побывавшие в Лагонне охотники лу-ла-кис, теперь передается ему. Он подумал о том, что будет в ближайшем времени, когда слухи о страшных чудовищах, обитающих в восточной тайге пойдут гулять среди общин и племен лу-ла-кис. Дикари разнесут смятение и ужас по своим селениям, подобно заразе.
  "Что будет, если охотники привели сюда, в Муун хотя бы одного оборотня под личиной одного из их соплеменников?"
  Прошлое возвращалось. Фест чувствовал это, как губительная для всего живого, скрытая от взглядов неконтролируемая сила вновь пробуждается, чтобы смести с лица земли все, до чего дотянется. Мысль, что за это будет ответственна Дей Интес, Еретичка, в чьих возможностях он усомнился, весьма и весьма не понравилась Фесту.
  "Что мне делать теперь? Маловероятно, что у Дей получится совершить задуманное и разрушить империю так, как она этого хочет, но все же?.. На какое-то время она сможет нанести империи Алтес значительный урон, но что будет потом, когда люди поймут, что Мерзость вернулась? Она погубит себя, так или иначе. Если же у нее больше нет козырей в рукаве, с Дей и ее выводком этрэйби покончат очень быстро".
  Жаль, что при этом погибнут последние, уникальные и чудом уцелевшие создания искусственной расы оборотней, равно как в руки имперцев попадут те реликвии и артефакты, которые все это время были надежно скрыты в хранилище на Вестаре. Что же до Феста, то ему удалось подтвердить факт того, что Дей добралась до Вестара и теперь действует согласно своим планам. И пусть эти планы по-прежнему остаются загадкой для него, Фест считал, что ему нужно не предпринимать против Еретички каких-либо действий. Зная ее мстительность, будет лучшим вариантом не вмешиваться и не попадаться ей на пути.
  "Однако, в остальном же мне следует торопиться. Столько работы еще нужно проделать, чтобы достичь откровений прорицания и покинуть это место с чистой душой и сердцем!"
  Фест понял, что ему и впрямь следует поспешить. Вне зависимости от того, каких результатов добьется Дей, ему следовало заканчивать свой труд и отправляться в путешествие, которое будет действительно самым великим в его долгой и относительно спокойной жизни. Фест считал, что при помощи прорицания он сможет разыскать Юрташа, где бы он не находился. Поглотитель Плоти, вне сомнений, при помощи своего божественного дара знает о том, что происходит в этой части света; Фест же желал встретить его, чтобы Юрташ указал его место в новом мире, где быть бессмертным магом-Еретиком слишком сложно.
  "Что ж, хорошо, что Мис решил избежать встречи со мной", подумал Фест, отворачиваясь и возвращаясь обратно, "судя по всему, наше сотрудничество исчерпало себя, и те магические кольца, которые я ему обещал в награду, пригодятся мне самому. Это было нелегкое время, но грядущие годы не сулят спокойствия".
  Ему следовало вернуться к работе, чтобы успеть проникнуть в тайны прорицания настолько, насколько он сумеет. Фест понимал, что закончить труд, который он рассчитывал завершить через столетие, ему придется в ближайшие дни, после чего он отправится в путь с тем, что имеет и чего он добился. Ему предстояло сделать то, за что не брался ни один из Еретиков, переживших распад культа, и эта важнейшая задача без преувеличения будет главнейшей целью во всей его жизни. То, что происходило в эти дни на востоке, было знаком для Феста - пришло время искать самого Юрташа. Откладывать больше было нельзя, он чувствовал это, пока привычный ему мир еще медленно и незаметно разрушается под натиском незримой силы, пробужденной после веков сна.
  
  ***
  
  Млес в полной мере понял, насколько ему крупно повезло только лишь после того, как несколько дней назад Аранэв сняла с него осточертевший магический ошейник. Тем самым она признала его как полноценного гостя, а не выкупленного на невольничьем рынке пленника.
  Млес же впервые за долгое время чувствовал небывалое спокойствие и безмятежность. Ему не верилось, что все беды и невзгоды позади. Его жизни действительно ничто не угрожало, пока он пребывал в гостях у Аранэв. Все его злоключения, навалившиеся на него за последние полгода, с тех самых пор, как он решился покинуть родной дом под Рихарном, теперь казались дурным сном. Млес не хотел думать о том, что ждало его в будущем. Единственное, что он желал в эти дни, чтобы чувство спокойствия и душевного равновесия оставались с ним как можно дольше. Он больше не желал испытывать тревог по какому-либо поводу, и внутреннее убранство огромной башни и общество умной женщины энис располагали его к этому, как ничто другое.
  Огромная башня была словно отдельный, маленький мирок, закрытый от влияния извне. Она могла показаться слишком большой и пустой, но Млес не чувствовал себя одиноким. С Аранэв они встречались к ужину, и весь день Млес проводил в библиотеке, среди книг которой находились и экземпляры на имперском языке людей. Во время ужина и после они общались на самые разнообразные темы, и Млес не без удовольствия отмечал то, как медленно но верно Аранэв намеренно направляет их общение к чему-то более близкому. Это было похоже на какую-то игру, и энис вела его к дальнейшему развитию событий. Млес не считал нужным противиться этому, хотя поначалу ему казалось это странным. В конце концов, она была женщиной - красивой и соблазнительной, как и все женщины энисов - и он принимал ненавязчивые правила ее игры без каких-либо возражений.
  Шла вторая неделя его пребывания в гостях у Аранэв, когда мир за пределами башни вновь напомнил о себе.
  Была вторая половина дня, когда Млес, удобно устроившись в кресле возле приоткрытого окна с внушительных размеров книгой, услышал негромкий и мелодичный перезвон, прокатившийся по коридорам башни. Он уже слышал этот красивый звук, и как объяснила Аранэв, он исходил от магического наблюдателя, шпиля с камнем, встроенного в самую верхушку башни. Едва к сооружению приближался воздушный объект ближе, чем на три сотни метров, наблюдатель подавал звуковой сигнал, предупреждая обитателей башни о том, что приближаются гости.
  "Снова посыльные?", подумал Млес, вспоминая, как несколько дней назад сюда из Коорха прибыли двое молодых энисов, доставивших некоторое количество провианта. Он вновь погрузился в чтение, и уже почти было забыл о звуковом предупреждении, когда в дверь постучали.
  Млес открыл - на пороге комнаты стояла Ивем, и вид у нее был обеспокоенный.
  "Нет", машинально подумал Млес, "навряд ли это посыльные".
  - Госпожа зовет тебя, - сказала Ивем, и Млес последовал за служанкой.
  Ивем торопливо провела его в один из просторных и уютных залов, который по меркам энисов мог бы считаться малой гостиной. У них и вправду были гости, и судя по обескураженному виду Аранэв, столь необычный визит оказался для нее сюрпризом.
  Перед сидящей в кресле хозяйкой башни стояли трое энисов, и Млес был вынужден признать, что ему еще не доводилось видеть представителей крылатой расы с такими огромными, развитыми крыльями. Чуть впереди стояла высокая женщина в легкой светло-коричневой броне из прочного и эластичного материала, поверх которой крепились ярко сверкающие на дневном свету элементы брони - нагрудник, наплечники и наручи. У нее на груди висел какой-то сложный оптический прибор, видимо, необходимый для наблюдения за поверхностью с большой высоты. Ее спутниками были молодые энисы, как смог определить Млес. Мужчина и женщина, выглядевшие помоложе, держались чуть позади своего командира. Все трое были вооружены необычного вида мечами, висевшими в ножнах на поясе, и поверх их легкой эластичной брони были одеты светлые плащи с длинными, свисающими с плеч и достающими до пола шнурами, венчаемые тяжелыми темно-зелеными камнями.
  "Источники света", догадался Млес, "эти камни сияют огнем в темноте, чтобы они видели друг друга в полете ночью".
  Гости Аранэв перевели взгляды на вошедших и остановившихся в дверях представителях человеческой расы. В глазах молодых энисов Млес явственно прочитал любопытство и интерес, однако даже от спокойного взгляда женщины, возглавлявших их маленький отряд, ему стало не по себе.
  "Это солдаты?"
  Аранэв подняла задумчивый взгляд на вошедших Ивем и Млеса. Что-то было в ее взгляде, что не понравилось Млесу. Сейчас Аранэв выглядела непривычно озадаченной, и это встревожило его по-настоящему.
  Аранэв перевела взгляд на своих гостей и заговорила с ними, и хотя. Млес не понимал ни слова, он был очарован этим наречием, мелодичным и красивым. Женщина энисов, возглавляющая отряд, коротко кивнула на слова хозяйки башни.
  - Млес, на нужно обсудить кое-что, - сказала Аранэв, поднимаясь с дивана. - Ивем, подай нашим гостям что-нибудь выпить.
  - Да, госпожа, - Ивем перевела взгляд на гостей и что-то коротко сказала им на языке энисов. Те заулыбались в ответ, рассаживаясь по свободным креслам, пока Аранэв, поманив за собой Млеса, вышла в другую комнату. Млес последовал за ней, ощущая любопытство.
  "Что происходит?"
  Аранэв, выйдя в соседнюю комнату, остановилась и развернулась к нему лицом. Млес, вошедший за ней, с вопросительно посмотрел на нее, но Аранэв, сложившая руки на груди и глядя поверх его головы, заговорила не сразу.
  - У меня непростые гости, Млес.
  - Кто они?
  - Разведчики, - она моргнула и опустила взгляд на него. - Видишь ли, пребывая здесь, я думала, что мне ничего не может угрожать. На эту башню можно попасть только лишь тем, у кого есть крылья. Однако разведчики считают иначе, - со вздохом заметила она.
  Млес терпеливо ждал, когда она объяснит подробней.
  - Вчера в Кварцевую пустошь вошла целая орда иругами, - наконец, сказала Аранэв. - Эта команда наблюдала за ними несколько часов. Судя по тому, что говорит их командир, это их авангард и он направляется на север.
  - Это действительно скверные новости, - заметил Млес.
  - Если они будут двигаться в этом же направлении с такой же скоростью и не сворачивая, то доберутся до подножия моей башни через неделю.
  - Что вы предпримете? - спросил Млес.
  Аранэв тяжело вздохнула:
  - Их командир говорит, что я должна сегодня же покинуть башню и вернуться в Коорх, пока угроза со стороны надвигающегося войска иругами не исчерпает себя.
  - Энисы не намерены атаковать их, пока они не подобрались слишком близко? Ведь отсюда до Коорха совсем немного...
  - Я не знаю, Млес. Мне велено уходить отсюда, взяв самое необходимое... Проклятье! Такого не было в прошлую войну, - с раздражением сказала она.
  - У вас есть знакомые в Коорхе? - спросил Млес.
  - Есть, - Аранэв помрачнела еще больше. - И я свалюсь им как снег на голову. Но я позвала тебя обсудить другой момент. Как ты знаешь у меня только один эрф, который понесет Ивем и часть моих вещей. Что мне делать с тобой?
  Млес заглянул в ее глаза и понял, что не знает, что ему ответить на этот вопрос.
  - Я не могу просто бросить тебя здесь, но и взять с собой тоже не в моих силах. Конечно, я могла бы оставить тебя здесь на пару дней одного, а потом вернуться и забрать отсюда, но я не знаю, как меня примут в Коорхе, а если я нагряну туда сразу с двумя представителями человеческой расы... - Аранэв устало закатила глаза. - Сам понимаешь, как бы мой престиж не пошатнулся после такого.
  - Я понимаю, - сказал Млес. Помолчав, он сказал:
  - Вы не думали о том, чтобы отпустить меня?
  Аранэв грустно смотрела на него.
  - Вижу, что уже думали. Мне кажется это лучшим решением сейчас, госпожа Аранэв.
  - Я не хочу отпускать тебя, Млес, - печально сказала она.
  - Но это единственный способ решить эту проблему, - покачав головой, мягко сказал Млес.
  Аранэв молчала, глядя себе под ноги. Млес терпеливо ждал ее вердикта, понимая, что спокойная счастливая жизнь закончилась. Вместе с этим он испытывал странную смесь облегчения и разочарования. У него появилась возможность покинуть это место только тогда, когда сам Млес уже свыкся с мыслью о том, что ему придется провести в этой башне неопределенно долгое время.
  Аранэв тяжело вздохнула:
  - Хорошо, я помогу тебе выбраться отсюда. Думаю, ты знаешь, что к северу отсюда располагается Главный тракт, который тянется вдоль всех гор Парзаф. По нему ты сможешь добраться до границ империи.
  - Сколько времени займет дорога, если идти пешком? - спросил Млес.
  - Думаю, недели две или три. Если повезет, то ты сможешь встретить кого-нибудь по дороге. Торговля с Коорхом и Подземным Царством вису идет бойко, шансы повстречать на Главном тракте торговцев велики.
  - Если только империя Алтес не свернула торговлю из-за войны с иругами, - мрачно заметил Млес.
  - Скорее всего вису уже знают о начавшейся войне но я не думаю, что они захотят прекратить торговлю. Если приток их торговцев в империю в эти дни будет велик, то все они будут двигаться к ее границе именно по Главному тракту.
  Млес согласно кивнул.
  - Я не назвала бы это путешествие безопасным, - сказала Аранэв. - Тебе придется идти через пустынные необжитые места, и хотя там часто встречаются воздушные разведчики энисов полагаться на них тебе не придется.
  - Я понимаю это, госпожа Аранэв, но в чем же таится опасность? Дикие звери?
  - Из опасных зверей в этих горах водятся лишь кригашу, но они редко выходят к Тракту, как мне известно, - Аранэв беспечно пожала плечами. - Горы служат препятствием всем тварям, которые обитают в Грифте. Но, возможно, возле Главного тракта есть гнезда ирчи.
  Млес едва не вздрогнул от одного только упоминания об этих отвратительных кровососущих насекомых. Он живо вспомнил свое путешествие в Лагонн, вспомнил, как они наткнулись на одно из гнезд, потревожив ядовитых тварей, спящих там. Тогда это стоило жизни одного из волонтеров. Он вспомнил лицо Тирала, погибшего от укуса ирчи и оставшегося в проклятой тайге, и вспомнив о цели их похода в Лагонн Млес сразу же понял, о какой опасности говорит Аранэв.
  - Разбойники и сектанты? - спросил он, и Аранэв кивнула:
  - Да, и сейчас их стало еще больше. Они не смогут причинить вреда энисам и обойдут стороной хорошо охраняемый торговый караван, но одинокий путник в этих краях подвергается большой опасности.
  - Я готов рискнуть, - сказал Млес, поразмыслив несколько секунд.
  - Уверен?
  - Да, госпожа. Вы прекрасно понимаете, что я не смогу быть с вами все время. Сейчас у меня нет других шансов спасти себя. Как видите, обстоятельства сложились не в мою пользу, и я не посмею доставлять вам неудобства своим присутствием при вынужденном переезде. Пожалуй, это действительно лучшее время уйти, если вы позволите.
  - Путь не близкий. Не боишься?
  - Боюсь, конечно же, - признался он. - Но я путешествую не первый год и признаю, что привык пересекать большие расстояния в основном только верхом на флане, и не так далеко, как предстоит сейчас... Хм, - он замялся, чувствуя себя неловко, - не сочтите за бестактность, но... После того, что вы сделали для меня, госпожа Аранэв, мне неудобно просить вас о помощи...
  - О нет, прекрати. Неужели ты думаешь, я отпущу тебя без всего, что могло бы тебе пригодиться в таком походе?
  - Что бы я делал без вас, - рассеяно пробормотал Млес, чувствуя, что тронут до глубины души.
  - Любой на моем месте поступил бы так же, Млес. Жаль, что ты погостил у меня так мало, - сказала она.
  - Мне тоже жаль, - искренне ответил Млес. - Но другого не дано...
  Он осекся, когда она шагнула ближе и положила руку ему на плечо. Млес успел поднять на нее глаза когда она, наклонившись, быстро поймала его за подбородок и нежно коснулась его губ своими губами. У вспыхнувшего Млеса перехватило дыхание, когда он ощутил это горячее, влажное прикосновение. Ему еще не доводилось получать столь глубокий и сочный поцелуй.
  Когда она отпрянула, Млес с возбужденным недоумением смотрел на нее снизу вверх, явно не понимая, что от нее можно ждать. Его выражение лица развеселило Аранэв:
  - Идем, - сказала она, улыбнувшись. - Пора собрать вещи в дорогу.
  
  ***
  
  Был разгар лета, когда несметные полчища иругами достигли плодородной и цветущей долины, известной под названием луга Керса. Рослый воин, облаченный в тяжелый пластинчатый доспех, остановил своего кригашу на вершине холма. Доспехи этого иругами были расписаны кровью своих соплеменников и кровью погибших людей, совсем недавно павших в бою с героем Красной пустыни. К плечам и спине иругами крепилось несколько железных прутов, венчаемых черепами и пробитыми шлемами тех командиров людей, которые в свое время сразились с легендарным иругами и пали от его руки. Сам Саг-Вер, великий полководец, носящий прозвище Убийца людей и энисов, смотрел на сияющие на ярком дневном свету шпили и башни большого города, раскинувшегося на небольшом полуострове в окружении огромного количества воды. Из-под причудливого, уродливого шлема были видны бледно-оранжевые, выцветшие от старости глаза полководца, и сейчас их взгляд скользил по высоким крепостным стенам, по блестящим камням высотных строений, по бескрайней, пугающей своим блеском безмятежной поверхности озера. До его слуха со стороны города людей доносились странные, но уже знакомые Саг-Веру звуки, сливающиеся в кажущуюся отвратительной какофонию - многочисленные колокола на башнях извещали горожан и окрестности о приближающемся враге. За его спиной, справа и слева от него собралась воистину грозная сила - множество рослых, крепких и плечистых всадников верхом на мерзких ящерах-кригашу, ждали лишь команды, чтобы броситься вперед навстречу победе или смерти. Полководец разделял их чувства, и сейчас, сквозь усталость от битв и перехода, как и другие иругами, Саг-Вер страдал от непривычной прохлады. Слишком уж непривычным были климат здесь, вдали от песков Красной пустыни.
  Ему шел сорок второй год жизни - глубокий старик среди иругами, но этот возраст не отменял того, что Саг-Вер был одним из самых опасных и свирепых представителей своей расы. За свою жизнь он свято чтил законы и постулаты священных учений, верно служил Союзу родов, не раз вкушал еще горячую плоть и кровь поверженных врагов и ублажал прекрасных Жриц. На склоне своей жизни он знал ей цену, и смерть, страх которой был почти не присущ короткоживущим иругами, все больше и больше казалась полководцу достойным завершением своего пути, который в это время новой священной войны привел его сюда.
  Здесь было весьма прохладно по меркам тех, кто обитал в песках. Даже самое жаркое лето в империи могло показаться неблагоприятным для закаленных жаром воинов Красной пустыни. Саг-Вер понимал, что у них мало времени. Вновь развязанная война против империи Алтес должна стать самой кровопролитной и при этом самой быстрой. Они должны были управиться до зимы, иначе им придется возвращаться назад, там, где климат будет более подходящим для иругами. Никто никогда не уделял должное внимания этому, но теперь Саг-Вер верил в то, что во все предыдущие войны с империей его народ не смог сокрушить врага из-за проклятого климата. Империя людей должна быть разрушена в ближайшие два месяца, иначе все будет потеряно, и Саг-Вер, ставший свидетелем славных свершений в это лето, чувствовал уверенность в том, что на этот раз победа будет принадлежать иругами.
  Сопротивление людей на южных границах империи еще не было сломлено до конца, но брешь в их обороне была прорвана две недели назад. Этого оказалось достаточно, чтобы легионы иругами устремились на север. Когда Саг-Вер повел вглубь вражеских территорий свое войско "Арах-Иги" - Величие богини - он оставил за собой несколько окруженных армий людей, которые без поддержки очень быстро будут раздавлены подступающими силами из Красной пустыни. Их священная война против империи на этот раз будет победоносной. Уже сейчас они добрались до лугов Керса, южных земель империи, из которых можно попасть в долину Мэнмул, в самое сердце враждебного государства. Там была столица и наиболее густонаселенные районы, которые станут беззащитными после того, как с армиями людей будет покончено. Там Саг-Вера и его воинов ждала окончательная победа и обильный кровавый пир во славу Царицы и Кэрэ-Орены.
  "Да святится ее имя", полководец поднял глаза на всевидящее око богини. Здесь, на севере оно казалось тусклым и слабым, но это не отменяло того, что божественная сущность следит за своими детьми, отбирая достойных и предавая тьме остальных. Саг-Вер и раньше был рьяным приверженцем культа Кэрэ-Орены, иначе бы он никогда не добился своего положения. Но после того, как иругами нашли в песках настоящее чудо, предопределившее судьбу всего мира, после того, как это чудо было вручено ему, верному воину и слуге Царицы, Саг-Вер преисполнился решимости. То, что иругами нашли при раскопках в Красной пустыни, излучало магическую ауру уверенности, которая передавалась всем, кто хотя бы просто услышал о том, что нашла та экспедиция. Они думали, что ищут сокровища древнего заброшенного храма, но то, что им удалось достать из древних руин превзошло все ожидания.
  Саг-Вер, вернувшись взглядом к городу людей, носившему название Мефола, опустил ладонь в грубой стальной перчатке на сферу, висящую на груди полководца на крепкой стальной цепочке. Верховные Жрицы, которым была передана энигма, превратили древний артефакт в талисман. Наполненная густым, медленно плескающимся темно-зеленым огнем сфера стала "головой", от которой вниз безвольно свисали тонкие и короткие плетенные из кожи "руки" и "ноги". Теперь это был не просто артефакт, обладающий тайной неразгаданной силой, это был Кса"латан, Слуга Кэрэ-Орены, ее бездушный, но живой пророк, который ознаменует победу иругами над любым врагом.
  Саг-Вер верил в силу Кса"латана еще до того, как они выступили в поход. Теперь он увидел его силу. Они побеждали в новой Великой войне, и полководец видел в этом волшебное влияние талисмана. Несомненно, энигма дала иругами силу и решимость противостоять проклятым светлокожим захватчикам, и в том, что в этот раз за столь короткий срок с начала вторжения им удалось так быстро и глубоко продвинутся вглубь вражеских территорий, была заслуга энигмы.
  Саг-Вер не думал о том, что в пылу сражения он сможет потерять драгоценный символ власти и победы. Кса"латан уже стал их победой, гарантировав благую волю Кэрэ-Орены, наконец-то давшей возможность своим слугам поразить своих врагов.
  Саг-Вер не был настроен упускать этот шанс. По меркам иругами он был уже очень стар, его тело было покрыто многочисленными шрамами. Полководец мечтал лишь об одном - увидеть триумф иругами, увидеть высокие курганы из расчлененных тел людей, увидеть их города в огне. После этого он был готов совершить и ритуальное самоубийство, которое засвидетельствовало его высокий статус и безграничное уважение по отношению к своим соплеменникам и Кэрэ-Орене. "После смерти отдать свою кровь и плоть тем, кто нуждается в ней, а душу представить великой богине для великого суда" так гласил один из основных постулатов учения Старших Воинов иругами, и Саг-Вер был намерен остаться верным ему до конца.
  Еще было рано мечтать об окончательной победе. Впереди было немало битв, и люди, как сильно бы они не страшились иругами, будут готовы защищать свои дома как и прежде.
  Штурм человеческих крепостей и крупных городов всегда был проблематичным для иругами, привыкших брать числом в открытом бою. С каждым столетием, с каждой новой священной войной мощь и сила человеческой расы росли, и новый штурм всегда оборачивался огромными потерями для атакующих. За последнюю войну иругами удалось взять и разрушить лишь три южных города - к гордости Саг-Вера, он и его легендарное войско смогли одолеть один из них. По слухам, эти города так и не отстроили за прошедшие семь лет, и люди так не вернулись обратно на руины. Сегодня судьба и воля Кэрэ-Орены вновь предоставляли шанс доказать свою преданность и избранность великой богине и Царице.
  С высоты холма Саг-Вер рассматривал город, который ему предстояло взять для того чтобы продолжить свой победоносный путь на север. Он не видел никаких укреплений или знамен приближающихся армий, но даже если учесть, что такой крупный город будут оборонять лишь ополченцы и гарнизон, взять эти высокие стены и башни будет непросто. Саг-Вер знал, что Мефола уже обречена. Они просто задавят числом всех защитников города, как делали это и раньше, и людей не спасут ни волшебники, ни их новое оружие, способное мгновенно поражать цели на огромном расстоянии. Саг-Вер знал, что многие из его окружения погибнут при штурме. Войско "Арах-Иги" сейчас насчитывало не более пятидесяти тысяч закаленных боями воинов - крупное войско по меркам иругами, и оно состояло из выходцев касты воинов, а не было разномастным сбродом как другие полчища Союза. Помимо "Арах-Иги" сегодня к стенам Мефола подошли еще несколько относительно небольших орд иругами, и вместе они смогут одолеть любые укрепления.
  - Саг-Вер!
  К полководцу вразвалку подбежал тощий кригашу, на спине которого сидел Ат-Дес, один из командующих другим войском. К седлу Ат-Деса был приторочено высокое древко, венчаемое длинным и узким черным знаменем, наконечник его копья ярко сверкал в лучах всевидящего ока Кэрэ-Орены, его доспехи, раскрашенные белым и красным, были не столь внушительными как у Саг-Вера, но даже в таком боевом молодой но уже знаменитый Ат-Дес смотрелся внушительно.
  Он остановил зверя перед кригашу Саг-Вера, поднял забрало своего шлема и с почтением посмотрел в глаза командиру "Арах-Иги". Авторитет Саг-Вера среди других воинов был огромен еще и до того, как сама Царица вручила ему Кса"латан, а теперь же на Саг-Вера взирали почти как на святого.
  - О Саг-Вер, я слышал, ты приказал остановить наше наступление.
  - Да, это так, - глухо ответил Саг-Вер, глядя за плечо Ат-Деса на город.
  - Позволь узнать, почему, о Великий?
  - Мы дождемся темноты. Когда око Кэрэ-Орены - да святится ее имя - скроется, мы нападем.
  - Воины рвутся в бой, о Великий. Они обезумели от долгого перехода и жаждут крови. Зачем их мучить?
  - Только верные воины и праведники, чтящие великую богиню, смогут стерпеть любые лишения и мучения. Пусть наберутся терпения, наш кровавый пир на руинах этого города никто не отменял. Мы должны дождаться, когда сюда прибудут наши требушеты. Мы должны не просто убить белокожих и разорить этот город, мы должны разрушить его. Это будет славная битва, Ат-Дес, многие отправятся на великий суд, но сейчас мы обязаны дождаться ночи. Да, ночью будет куда холоднее чем сейчас, но люди будут хуже сражаться. Они сейчас видят нас. Видят со своих башен, какая сила пришла штурмовать их город, и они боятся, - холодный и дикий взгляд Саг-Вера встретился с взглядом Ат-Деса, и молодой командир стоически выдержал это испытание.
  - Их ужас будет расти по мере того, как мы будем тянуть с нападением. Дай нам несколько часов, мы ударим по ним и они не устоят.
  - Я понял твой замысел, о Великий, - ответил Ат-Дес. Он заставил своего кригашу обогнуть полководца, заняв место слева и чуть позади. Ящеры двигались неловко и заторможено, и было понятно, что они так же изнывают от непривычных условий.
  - Здесь мы управимся быстро, Ат-Дес, - сказал Саг-Вер, разглядывая Мефолу.
  - Это большой город, о Великий.
  - Да, но с нами Кса"латан, несущий благословение великой богини, да святится ее имя.
  - Да святится. Воистину, - Ат-Дес склонил голову. - Я счастлив биться в это время с проклятым врагом нашего народа. Я счастлив биться и умереть, зная, что столь великий талисман привел нас сюда.
  - Хорошие слова, - заметил Саг-Вер. - Сегодня ночью ты подкрепишь их делом.
  - Крови и плоти - больше даров на Священный Алтарь! - провозгласил Ат-Дес, потрясая копьем, и его слова были встречены одобрительным рычанием и криками воинов, слышавшими его слова.
  - Все, что я желаю увидеть - это как империя светлокожих тонет в их же крови, - глухо проговорил Саг-Вер. - Я слишком стар, и я не увижу как мы вернем себе эти земли, которыми владели по праву многие тысячи лет. Я не увижу как после разорения империи и истребления проклятых белокожих мы сокрушим энисов и вису, вернув себе господство над миром. Все это увидит Кса"латан и тот, кто его понесет после моей смерти.
  - Не говори так, о Великий, - сказал Ат-Дес. - Мы слишком быстро движемся навстречу своей судьбе и нашей неизбежной победе. Ты хоть и стар, но я верю в то, что ты доживешь до того момента, когда иругами будут править севером и восточным побережьем, как это было давным-давно.
  - Говорят, что близится Гнев небес, - сказал Саг-Вер, покосившись на Ат-Деса. - Двадцать зим уже минуло.
  - Да, это так.
  - Старшие Жрицы говорят, что Гнев сулит лишь беды, и это знамение еще никогда не подводило.
  - Раньше у нас никогда не было столь много сил и такого могущественного символа, как Кса"латан, о Великий.
  - Да, - сказал полководец. - Теперь нам не страшны никакие угрозы неба.
  Саг-Вер молча смотрел на сверкающие шпили и башни пока что далекой Мефолы. Колокола города все еще звучали громко и тревожно, но их сигнал уже не имел особого значения для белокожих. Никто не сможет уйти от надвигающихся орд иругами. Голод и жажда крови охватывали Саг-Вера все сильнее, но он был хорошо знаком с этими признаками боевого возбуждения, которое охватывало его каждый раз, когда полководец участвовал в битве. Бороться с самим собой было неотъемлемой частью его сущности.
  "Наше время пришло. С Кса"латаном мы обрели свое предназначение, и ныне пришел час воплотить его в реальность. Мы не успеем поразить империю до начала Гнева небес, но мы встретим его бесстрашно. Теперь мы сильнее даже этого древнего как сам мир знамения".
  - Напьемся крови, - едва слышно произнес Саг-Вер, и его пальцы в грубой стальной перчатке бережно и крепко сжали энигму, висящую на груди. В этот миг полководец мог бы поклясться, что чувствовал, как внутри сферы бьется свирепое, дикое сердце, жаждущее вести его и весь народ иругами к великой победе в их священной войне.
  
  ***
  
  Леплиг вздрогнул и открыл глаза. Он лежал на длинном и низком диване, приткнувшись головой в жесткую подушку и закинув ноги на угол столика. Его сон исчез и растворился, и энис несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине, царящей в его покоях. Ему явно что-то снилось, но что именно он никак не мог вспомнить. Раздосадованный Леплиг сомкнул веки и потянулся, со вздохом садясь на диване и оправляя полы шикарного халата.
  "Сколько я спал?", Леплиг посмотрел в окно, и по неяркому дневному свету он понял, что проспал час или два.
  "Старею. Начинаю спать даже днем... Нет, это никуда не годится. Может, стоит заняться фехтованием?"
  Эта мысль показалась ему неожиданной, но вместе с этим и приятной. Леплиг сонно улыбнулся, рукой поправив длинные светлые волосы, пытаясь вспомнить, когда практиковался с мечом или копьем. Судя по всему, это было когда-то очень давно, Леплиг не брал с собой оружие даже во время своих деловых перелетов на огромные расстояния.
  "Наверное, все же стоит попробовать снова, пока я не погряз в этой безнадеге и лени окончательно", Леплиг уселся поудобнее, глядя на столик, заваленный тем, что представляло для него интерес и помогало убить время с тех самых пор, как инспектор был отозван из империи Алтес. Прошло уже несколько недель, и все это время Леплиг терпеливо ждал развития событий, не в силах повлиять на них. Магистр явно что-то замышлял, Леплиг понял это еще тогда, когда получил его письмо в городе людей, но его планы до сих пор оставались загадкой. За прошедшие недели Леплиг видел Мерцеза несколько раз, и во время каждой встречи он внимательно ловил каждое его слово, каждый жест. Все, что видел Леплиг в магистре - это обеспокоенность и глубокие раздумья. Мерцеза можно было понять. Началась новая война с иругами, и хотя она пылала далеко на юго-востоке в землях людей, разведчики уже давно принесли вести о том, что орды обитателей юга хлынули в Грифт, в сторону Коорха. Однако помимо войны Леплиг подозревал, что Мерцезу не дает покоя и мысли о том, что все они стали частью грандиозного плана существа, которого называли Затворником. Инспектор впервые увидел магистра таким обеспокоенным в тот дождливый вечер, когда они спустились в хранилище с энигмами и где Мерцез поделился своими соображениями насчет того, что происходит в мире.
  Леплиг не мог спросить прямо, и все, что ему оставалось сейчас - это смотреть и слушать, словно бы пытаясь увидеть и услышать все, что исходит от Мерцеза что-то новое или хотя бы малую часть ответов на давние вопросы. Сам Леплиг считал, что был бы куда более спокоен, узнай он хотя бы причину по которой он вообще прибыл в Коорх и чего он ждет здесь. Мерцез явно держал его рядом с собой для какого-то ответственного задания - по крайней мере, инспектор ожидал именно этого, - и пока что Леплигу ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать.
  Его терпение было велико но с каждым новым днем Леплиг чувствовал, что устает от такого образа жизни. Он пребывал в бездействии и неведении - что может быть хуже для посвященного в кое-какие тайны? - и от этого Леплиг тосковал, маялся бездельем, не находил себе покоя, плохо спал по ночам и почти прекратил контакты со своими знакомыми. Все, в чем выражался круг его интересов на данный период времени было перед ним - початая бутылка со светло-фиолетовым вином, добытым и сваренным в немногочисленных виноградниках на северо-восточных склонах Уардеш, стопка тонких полупрозрачных пластин, покрытых руническими символами письменности энисов, пара древних рукописных книг. Леплиг думал, что сможет посвятить свободное время своему маленькому увлечению, но вскоре оказалось, что писать картины, пребывая в столь встревоженном расположении духа, он просто не может. Донельзя огорченный этим открытием Леплиг нашел временное утешение в вине, книгах и изредка - в объятиях Кенли.
  Сейчас же неожиданная мысль попробовать вспомнить все то, что он давно усвоил на уроках фехтования, придала Леплигу сил и воодушевления. Вспомнив о том, что может отыскать старый фамильный клинок, который он получил от отца, и внести в свою жизнь нечто более интересное, чем прозябание в лени и бездействии, вместе с этим Леплиг надеялся, что эта задумка не обернется очередным крахом, как это случилось с его тягой к живописи.
  Леплиг налил себе вина, чтобы отметить появление столь простой но при этом замечательной идеи, как раздавшийся мелодичный глухой перезвон, прокатившийся по всем покоям и этажам его особняка заставил его застыть на месте с задумчивым видом. К нему редко кто заглядывал, как правило, все знакомые инспектора знали о том, что большую часть времени Леплиг отсутствует, и основными посетителями его обиталища были вестовые.
  "Интересно, кто это? Должно быть, очередное приглашение на какой-нибудь вечер", Леплиг брезгливо поморщился, пригубив вино. Посещать подобные мероприятия ему опротивело уже давно, а думать, что нежданный визит кого бы то ни было как-то связан с его профессиональной деятельностью ему почему-то не хотелось.
  "Нет, только не сегодня".
  Пусть Мерцез придумал что-то новое. Пусть он наконец-то решился поделиться своими мыслями и соображениями с инспектором - Леплиг прождал несколько недель и был готов подождать еще один день, лишь бы его не тревожили. В конце концов, он уже хотя и нехотя но привык к своему образу жизни за все лето, которое ему пришлось провести в Коорхе.
  Он успел сделать несколько неторопливых и мелких глотков до того момента, как услышал торопливые приглушенные шаги и стук в двери.
  - Да, Алрен, - громко сказал Леплиг, глядя в противоположную стену. Дверь открылась и в комнату вошел молодой слуга:
  - Господин инспектор, - остановившийся в дверях Алрен выглядел серьезным. - К вам прибыли гости.
  - Приглашай, - без особого желания проговорил Леплиг, не посчитав нужным уточнять, кто именно к нему пожаловал.
  Алрен отступил в сторону и в комнату вошла Аранэв и Ивем. Покосившийся на них инспектор обомлел, застыв с бокалом в руке, обескураженный подобной неожиданностью.
  Аранэв и Ивем были одеты в длиннополые походные плащи, полностью скрывающие их фигуры, хотя и без этих облачений было понятно, что женщины проделали долгий путь прежде, чем попали сюда.
  - Здравствуй, Леплиг, - сказала Аранэв, приветливо улыбаясь и складывая раки перед собой. - Рада тебя видеть.
  Ивем чинно отвесила реверанс, и Леплиг, переведя взгляд обратно со служанки на Аранэв, прочистил горло:
  - Приветствую, Аранэв, Ивем... Однако, вот так сюрприз, - проговорил Леплиг, отставляя бокал на столик и откидываясь на спинку дивана. - Я ожидал увидеть кого угодно, но только не вас двоих.
  Леплиг никак не мог взять в толк, что они делают здесь. И если появление Аранэв еще можно было как-то объяснить, присутствие девушки человеческой расы несколько сбивало инспектора.
  "Почему она прибыла сюда с Ивем? Приучает маленькую дикарку к обществу энисов?"
  Да, возможно, это было именно так. Леплиг знал прошлое Ивем, и рассудив подобным образом, несколько успокоился.
  - Алрен, прими у гостей плащи. Не знаю, надолго ли они ко мне и по какой причине, но им явно следует отдохнуть с дороги. Так же, я думаю, тебе стоит позаботиться об Ивем, - проговорил Леплиг, глядя на Аранэв. - Будь добр, покажи ей мой дом и позаботься как следует.
  Алрен, который все это время искоса с любопытством смотрел на Ивем, почтительно кивнул:
  - Да, господин.
  Ивем жалобно посмотрела на Аранэв но та, подумав секунду, коротко кивнула ей, улыбнувшись:
  - Ступай.
  Ивем и Алрен, принявший у женщин их тяжелые плащи, вышли, и Леплиг, задумчиво глядящий на Аранэв, вновь поднял бокал и произнес:
  - Не переживай за нее. Она уже взрослая по меркам людей, ей нужно привыкать обходиться без тебя, а не хвататься за твою юбку при каждой трудности.
  - Алрен славный мальчик, но... - Аранэв замялась. - Он ведь не тронет ее, правда?
  - Что ты. Он любопытен как и любой другой подросток, но хорошо воспитан и вежлив, ты знаешь это не лучше меня. Присаживайся, прошу. Желаешь вина?
  - Нет, благодарю, - Аранэв приблизилась и уселась рядом с инспектором, расправив складки своего неброского темного платья с узким подолом. - Признаться, я тоже сомневалась, что застану тебя. Ты редко бываешь дома.
  - Да, это так. И все же, большая неожиданность, что ты заявилась вот так... - повторил Леплиг. - Нет-нет, не подумай, что я не рад тебя видеть. Что-то случилось?
  - Да, - со вздохом произнесла Аранэв. - Никогда не думала, что дойдет до этого, Леплиг. Ты слышал о том, что иругами выдвинулись в сторону Коорха?
  - Конечно.
  - У меня объявились наши разведчики и мне было велено покинуть башню в связи с этой угрозой, - мрачно сказала Аранэв.
  - Вот как, - Леплиг вскинул брови. - Ну и, у тебя есть, где остановиться?
  Он посмотрел на Аранэв, но она с мрачным видом молчала, потупив взор. Вид у нее был такой, что Леплигу впервые за долгое время стало жаль ее.
  - Что ж, понятно. Ты и Ивем можете жить у меня.
  - Правда? - Аранэв радостно уставилась на Леплига широко раскрытыми глазами.
  - Да, конечно, - улыбнулся он в ответ. - Я столько раз гостил у тебя, а ты так нечасто бываешь в Коорхе. Когда заглядывала ко мне в последний раз?.. Лет двадцать назад? Пора исправить это досадное недоразумение, только если ты не против.
  - Ты мой спаситель, Леплиг, - с томностью в голосе промурлыкала Аранэв.
  - Стараюсь быть полезным, - Леплиг отсалютовал ей бокалом. - Ты появилась очень вовремя. Я уже начинаю сходить с ума от скуки и безделья.
  - Я понимаю, что у тебя важные дела и ты подолгу можешь не объявляться у меня в башне, - заметила Аранэв. - Но все же, тебя не было у меня довольно давно. Был занят?
  - Вовсе нет. Магистр отправил меня и своего сына в империю Алтес, но вскоре отозвал. Это было несколько недель назад и с тех самых пор я безвылазно сижу здесь. Магистр не хочет, чтобы я покидал Коорх, так что у меня нет выбора. Прости, мне стоило отправить тебе весточку.
  - Ничего страшного. От посыльных я слышала, что мы вовсю готовимся к войне.
  - О да, - ухмыльнулся Леплиг. - Магистр уже давно подписал приказ о мобилизации, но до сражений еще далеко. "Эндифирал" готовятся встретить иругами, только если они одолеют Грифт и горы... но это навряд ли. Есть новости и из Химхона, если ты не знаешь: Подземное царство вису откликнулось на призыв о помощи со стороны империи, и неделю назад их многотысячное войско выступило из гор Зордас.
  - Какие же они смешные и милые! И сколько же им понадобится времени, чтобы добраться до восточной части Энкарамина?
  - Месяца два или три, но только при условии, что по пути они не ввяжутся в драку с иругами, которые выдвинулись в Грифт и направляются в нашу сторону. Магистр, кстати, тоже готовит войско в тысячу воинов из "Эндифирал" для их отправки в империю в качестве помощи людям.
  - Это солидная сила.
  - Да, кажется, Мерцез твердо уверен, что пока Коорху ничего не угрожает и он готов отправить столь крупное соединение воевать на юго-восток. Возможно, я застрял в Коорхе именно из-за подготовке к войне, но я все равно не понимаю, зачем я здесь.
  - Возможно, Мерцез просто опасается за твою жизнь, - заметила Аранэв.
  Скептически поджав губы, Леплиг искоса взглянул на Аранэв, и спустя мгновение, тепло улыбнулся:
  - Наверное. И все же я рад, что ты здесь.
  - Ты замечательный, Леплиг, - сказала Аранэв, протягивая руку и накрывая его ладонь своей. - Надеюсь, я и Ивем не будем мешать тебе?..
  - Лично ты будешь мешать только моей лени и пьянству, так что я совсем не возражаю против этого, - сказал Леплиг, но тут вспомнил про Кенли. Кажется, у него прибавилось проблем.
  - Постараюсь составить тебе достойную компанию, - картинно закатив глаза и улыбаясь, сказала Аранэв.
  - Думаю, Ивем мы тоже подыщем здесь достойное занятие. Если она любит прибираться и готовить, то поможет Кенли. Думаю, они найдут общий язык, и я скажу Кенли, чтобы она присмотрела за Ивем.
  - Главное, чтобы твои слуги ее не обижали.
  - За это можешь не беспокоиться. Я лишь опасаюсь, чтобы ты не начала скучать вместе со мной, - сказал Леплиг. - Ты точно не хочешь вина?
  - Нет. Я постараюсь не докучать тебе лишний раз. В Коорхе у меня много знакомых, и я думаю, что была бы не против повидаться с ними.
  - Как пожелаешь. А впрочем, что это я? - Леплиг встрепенулся, отставив бокал и поднявшись со своего места. - Ты только с дороги, а я болтаю с тобой, как ни в чем ни бывало. Должно быть, ты бы желала принять ванну?
  - Было бы неплохо, - Аранэв поднялась со своего места и подмигнула инспектору. - Составишь мне компанию?
  - Кенли будет возражать, если узнает, - с улыбкой заметил он.
  - Ивем тоже, - Аранэв изогнула бровь. - Но ведь они служат нам, а не мы им.
  - Хм, ты как всегда права, - Леплиг улыбнулся еще шире, протягивая ей руку. - Но не сейчас. Рад, что ты здесь.
  - Я тоже, - Аранэв протянула ему навстречу свои руки и вложила пальцы в его ладонь. Леплиг потянул ее к себе и Аранэв мигом оказалась рядом, ткнувшись своими губами в его губы. Их поцелуй был коротким, но страстным.
  - Так, - Леплиг чуть подался назад от ее лица. - Как я и сказал, не сейчас.
  - Снова будешь дразнить меня? Я по тебе очень соскучилась с той ночи.
  - Да, я тоже. Идем, я вверю тебя в ласковые и заботливые руки Кенли...
  - Насколько ласковые?
  - Достаточно ласковые, чтобы скрасить досуг.
  - Ах ты!... - Аранэв вспыхнула и насупилась, тем не менее взяв Леплига под руку.
  - Ревнуешь? - тихо спросил он. - Что же ты не прилетела раньше?
  - Ну тебя...
  Они вышли из зала в высокий и узкий коридор, освещенный мутноватым светом из высокого окна.
  - Помнишь, как ты рассказала мне о ритуале лу-ла-кис, когда дикари пытались узнать, что угрожает спокойствию на всем Энкарамине? - задумчиво спросил Леплиг, неторопливо шагая вперед.
  - Да. Мы с тобой видели тот магический отпечаток.
  - Я до сих пор не знаю, правда это, или нет, - сказал инспектор. - Возможно ли, что лу-ла-кис ошиблись?
  - Их чароведы ни разу не ошибались в своих магических ритуалах предсказания... Почему ты вспомнил об этом?
  Леплиг коротко улыбнулся:
  - Видимо, я устал думать над чем-то еще.
  - Все оказалось слишком сложно.
  - Да. Вероятно, кем бы ни являлась та фигура с когтями, он уже дал о себе знать. Мы просто не видим его за всем тем, что происходит сейчас.
  - Тебя это тревожит?
  - Меня тревожит многое, к сожалению.
  - Какие новости из империи? - спросила Аранэв.
  - Люди проигрывают войну.
  - Вот как?
  - Да, это так. На этот раз натиск иругами силен, как никогда. Это действительно последний конфликт между их народами, битва века, - задумчиво проговорил Леплиг. Он, как и немногие другие из числа энисов, приближенных к магистру, знал, что иругами завладели энигмой. Эта находка и спровоцировала эту войну, и на последнем собрании кавалеров, инспекторов и министров звучало предположение, что именно энигма придает всем иругами столь необычайную злобу и силу.
  - Иругами не остановятся, пока не уничтожат людей.
  - Равно как и люди твердо намерены покончить с иругами раз и навсегда.
  Леплиг кивнул:
  - В конце этого конфликта мы останемся либо с растерзанной империей, либо с остатками воинств иругами, хотя нет, даже не воинств - остатками их народа. Останется только один, и люди пока что проигрывают.
  - И тебе известна причина? Энигма, - тут же догадалась Аранэв.
  "О да. Зловещая находка иругами. Если бы они не нашли ее, то, быть может, поднялись в следующий поход против северных земель лишь спустя века. Но энигма превратила их в обезумевших тварей, забывших о самосохранении. Энигма... словно бы пробудила их суть, в последний раз".
  Леплиг покосился на нее:
  - Энигма, конечно же. Но не только она. Скажи, что ты знаешь об этрэйби?
  Аранэв удивленно взглянула на Леплига:
  - Об этрэйби? Хм-м... Эти создания были порождены преступным магическим орденом людей около пятисот лет назад. Их хотели использовать как оружие, но среди правящей верхушки империи произошел раскол и это оружие обернулось против всех людей. Кажется, этрэйби были истреблены пять веков назад, почти сразу же после своего возникновения.
  - Истреблены, но, как выяснилось, не все.
  - Что?
  - Да, ты не ослышалась. Эти твари каким-то образом выжили и теперь стремительно распространяются по северным территориям империи. Насколько нам известно, люди до сих пор отрицают факт их возвращения.
  - Глупцы.
  - Не соглашусь, - спокойно возразил Леплиг. - Они не хотят признавать возвращение оборотней лишь на официальном уровне, чтобы избежать паники среди основной части населения. Я уверен, что их маги уже начали охоту за этими существами. Вопрос лишь в том, сумеет ли устоять империя Алтес в это время, когда против них ополчился их давний враг и оружие, которое они же сами и создали.
  - Ты так много уделяешь этому времени, - подумав, сказала Аранэв.
  - Да, это интересно, и в конце концов это моя обязанность, работать с человеческой расой на разных уровнях. Ты ведь знаешь, что если империя Алтес не устоит и падет под ударами иругами и этрэйби, то следующими будем мы.
  Аранэв вновь внимательно посмотрела на профиль Леплига. Инспектор был спокоен и задумчив, но от его слов даже ей стало не по себе.
  - Порой ты меня пугаешь.
  - Не бойся, Аранэв, - слабо улыбнулся Леплиг. - Все происходит слишком далеко от Коорха. Даже если империя будет раздавлена, иругами и этрэйби будут уничтожать друг друга, и в подобном столкновении я бы поставил на оборотней.
  - И тебе не жалко людей? Среди них есть твои друзья и знакомые.
  - Их - да, мне будет очень жаль. Империя же получит то, что заслужила. Она либо устоит, тем самым подтвердив свою мощь, или же будет уничтожена, как пережившее себя чудовище. В любом случае, - он повернул голову к Аранэв. - Мы не должны списывать империю раньше времени, у людей мало времени но при этом припасено немало смертельно опасных сюрпризов для своих врагов. Что же до энисов, то мы сможем расправиться с любыми ордами иругами, равно как и найти управу на этрэйби.
  - К тому моменту, когда нас осадят иругами или этрэйби, погибнут очень и очень многие, - холодно сказала Аранэв. - Мир изменится не в лучшую сторону.
  - Да, - сказал Леплиг. - Ты снова права, моя дорогая Аранэв. Однако в этом мире есть вещи, которые куда важней судьбы всех народов.
  - Ты говоришь про энигмы? - спросила Аранэв, их Леплиг почувствовал холодное отчуждение и неприязнь, исходящие от женщины в эти мгновения. Как она, должно быть, ненавидит его за эту страсть к неразгаданным секретам. Что ж, пусть будет так.
  Он не ответил, глядя прямо перед собой. Конечно же, он говорил про энигмы. Как и Мерцез, инспектор понимал суть вещей, который пережили и переживут разные народы. Он видел эти вещи и понимал, что его судьба и судьба всех энисов будет тесно связана именно с ними - с предметами, прошедшими через эпохи, и которым было суждено пережить их всех.
  
  ***
  
  Дорога Млеса по Главному тракту на восток не была похожа ни на что другое. За свою жизнь ему много приходилось быть в разъездах, но даже его недавний поход в Лагонн вместе с волонтерами и поиски церкви Сцеживающих не мог сравниться с тем путешествием, которое ему пришлось совершить в поисках родных краев.
  Аранэв дала ему все необходимее для столь долгого и небезопасного пути по бесплодным землям. К немалому удивлению Млеса, его старая одежда вольнонаемника, черные штаны и куртка, в которой он попал в плен к бандитам, была тщательно отстирана и подлатана, и даже теперь она смотрелась почти так же, как и в конце весны, когда Млес только-только покинул свой дом. "Все благодарности к Ивем", с улыбкой сказала Аранэв, вручив ему широкополую шляпу из толстой грубой материи со шнурком для крепления под подбородком, короткий черный шарф и матерчатые перчатки - в горах даже летом было весьма прохладно - а так же походную сумку с едой и с тонким, но при этом необычно теплым одеялом. И еда и одеяло до сих пор оставались загадкой для него. Пища была представлена в виде небольших хлебных рулетов, в котором была запечена мясная и фруктовая начинка, и вместе с этим Млес явственно чувствовал незнакомый, очень странный но приятный привкус. Эти легкие закуски моментально утоляли голод и придавали сил. Кажется, он знал, что это такое - паек для воинов энисов. Что же до одеяла, то Млес подозревал, что здесь вообще не обошлось без магии. Тонкое, из светлой шерсти неизвестного Млесу животного, оно обладало воистину незаменимыми свойствами для путешественника. Устроившись на ночь на одном краю и завернувшись другим, Млес засыпал почти моментально. Одеяло совершенно не пропускало холод и источало приятное, уютное тепло, которое расслабляло и заставляло Млеса позабыть обо всех тревогах и страхах, сопутствующих ему в его походе.
  Вместе с флягой, полной вкусной холодной воды, камнем-светильником в виде небольшого цилиндра в тубусе, источающего мягкий свет, картой земель, примыкающих к западным границам империи и маленьким компасом Млес так же получил и возможность выбрать себе оружие из скромного арсенала Аранэв. Он хотел было выбрать себе один из нескольких луков, но что-то заставило его передумать и в конце концов остановил свой выбор на простом коротком мече с широким лезвием.
  Тем же днем он и Аранэв покинули башню. Как и в прошлый раз, энис летела впереди, ведя за собой за многометровые поводья эрфа, на спине которого сжался продуваемый ветром Млес. Их полет был недолгим - Аранэв не хотела надолго отлучаться от Ивем, которой предстояло собрать вещи госпожи перед тем как обе женщины покинут башню, и поэтому Аранэв помогла Млесу лишь добраться до самого Главного тракта. Едва они пересекли пики гор Парзаф, как энис пошла на снижение, увлекая за собой и огромную птицу.
  Млес горячо поблагодарил Аранэв за все, что она сделала по отношению к нему, а сам думал о том, что его благодарность была пустым местом.
  - Я должен вам до конца своей жизни, - сказал Млес, глядя на нее снизу вверх. - Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам этот долг?
  - Кто знает, - Аранэв безмятежно пожала плечами тепло улыбнулась ему.
  Потом она поднялась в воздух, и эрф, подняв целое облако пыли, взлетел следом за Аранэв. Млес следил, как силуэты крылатой женщины и следующей за ней исполинской птицы превращаются в точки и исчезают в небе, затянутым единым мутным покровом облаков.
  Тогда, восемь дней назад, Млес остался один, в бесплодном и пустынном краю, никем не обжитом и редким на чье-либо посещение. Он отправился в путь, полный сомнений и страхов, но с ясной и твердой уверенностью в том, что должен сделать это.
  Млес никогда не бывал здесь, Главный тракт видел лишь на картах, и до сего момента он не мог себе даже представить, что он на самом деле выглядит именно так, а не иначе. Назвать дорогой широкое и прямое пространство между высящихся слева и справа скал и гор, уводящее как и на восток, так и на запад, было крайне затруднительно. Этот путь был удивительно ровным и прямым, лишь иногда чуть изгибаясь из стороны в сторону. Под его ногами лежали крупные серые камни, похожие на те, какие бывают на дне водоемов. Возможно, когда-то очень давно здесь действительно текла широкая, полноводная река. Камни под подошвами сапог Млеса издавали глухое шуршание и стук, и вместе с посвистом ветра эти звуки были единственными, которые он слышал за время своего похода. Чтобы отвлечься, иногда он тихо пел, чтобы не слышать собственных шагов и то, как тихонько стучат друг о друга камни, задеваемые его сапогами. Когда Млес засыпал, завернувшись в свое чудесное одеяло и подыскав подходящее место у скал, в стороне от центральной части тракта, ему порой чудилось, будто бы даже во сне он слышит эти звуки.
  Его путешествие навевало тревогу одним лишь только осознанием того, что Млес один на многие и многие километры в округе, а его единственный ориентир - это широкая полоса бесчисленных камней, уводящая с запада на восток, от долины Перекрестка до самых границ империи Алтес. Тем не менее, за первую неделю путешествия, когда ему предстояло преодолеть, как считал сам Млес, самый опасный участок пути, с ним ровным счетом ничего не произошло - вопреки всем его опасениям ему не довелось повстречаться ни с разбойниками, ни с хищниками. После первых трех дней чувство тревоги несколько притупилось и теперь Млесу начинало казаться, что кроме него на всем Энкарамине больше не осталось никого. Каждый день был похож на предыдущий, и тишина и безлюдье лишь способствовали мыслям о том, насколько одинок он в эти дни. Каждый день Млес просыпался, быстренько перекусывал необычайно питательными хлебными рулетами, делал глоток воды, быстро сворачивал одеяло и отправлялся в путь. Он боялся потерять драгоценное время и что его припасы иссякнут до того, как он доберется до империи. Млес желал поскорее убраться из этого негостеприимного и мрачного места, где ничто не растет, где ветрено и прохладно даже в разгар лета, где светило-Кана редко появляется из-за плотного покрова облаков. К его счастью, за это время он не попал под ливень, хотя судя по далеким раскатам грома и чернильно-черным тучам, обходивших тракт и горные хребты стороной, у него была такая возможность.
  Млес двигался быстро, задерживаясь в пути лишь для коротких привалов и для ночного отдыха. Ему казалось, что он будет не в состоянии двигаться, поддерживая свою деятельность одними лишь рулетами и водой, но какая-то сила заставляла его торопливо шагать дальше на восток. К своему удивлению, он замечал, что в конце дня почти не устал от почти что двенадцати часов, проведенных в пути, но подобный прилив сил он списывал на хлебные рулеты и спокойный и крепкий сон, который, в свою очередь, дарило ему чудо-одеяло. Засыпая в его объятиях Млес не раз с теплом и нежностью вспоминал Аранэв.
  Трижды Млес пополнял запасы воды, набирая ее из родников, которые пересекали Главный тракт. Холодная вода текла откуда-то с гор, которые венчали шапки снега и льда, и Млес не считал нужным пропускать мимо себя любой встречный источник. Он мог лишь считать дни, проведенные в дороге и предполагать, как долго ему еще идти, пока он не достигнет своей цели, и до тех пор ему предстояло беречь свои припасы и двигаться как можно быстрее.
  В конце восьмого дня горы расступились, и Млес приблизился на расстояние нескольких сотен метров до высившихся впереди деревьев-исполинов. Судя по карте, он добрался до Ровенролта, Туманной долины, последнему, что ему предстояло преодолеть для того, чтобы добраться до северо-западной границы империи Алтес.
  Название долины беспокоило его, вертелось в голове, словно назойливому насекомому вокруг лампы, пока он готовился заночевать и ужинал. Лишь когда Млес постелил одеяло на камнях, он вспомнил Нигвин, встречу с архивариусом Тэленом и их беседу. Кэлен рассказывал ему о Туманной долине, как месте, где когда-то была найдена легендарная глефа Махивела, где покоились в своем магическом сне норзисы, о том, как сюда триста лет назад пришел историк и исследователь Марке Силер в поисках ответов на вопросы.
  Задумчиво улыбающийся своим мыслям Млес улегся поудобнее, и хотя уже было темно, он достал карту и тубус с цилиндрическим камнем. В сгущающихся сумерках он отвернулся к камням и потянув за кольцо вынул из кожаного тубуса камень, мягко засветившимся, едва оказавшись снаружи. Желтый искусственный свет кристалла осветил лицо Млеса и расстеленную перед ним карту. Млес рассматривал территории, которые ему предстояло пересечь, и очень скоро он нашел реку Эрту, ту самую, о которой говорил Кэлен.
  Млес убрал светильник и погрузился в густые сумерки, положив руку под голову и смыкая глаза.
  "Призрачная роща и исток реки Эрты. Река, которая течет через весь Ровенролт".
  Млес чувствовал, как у него гудят ноги, уставшие от долгого перехода, но сон не шел к нему. Он думал о том безымянном поселении, которое находилось у истока реки, где триста лет назад Силер повстречал отшельника с диковинным именем Им"Лас.
  "Было бы любопытно взглянуть на то, что осталось от поселения. Было бы интересно взглянуть на ту пещеру, где он скрывался", думал Млес, проваливаясь в сон. Его путь был слишком скучен и безынтересен, и теперь, когда до родных пределов империи оставалось несколько дней пути, он неожиданно загорелся идеей посетить эти места. Он, кто лишь сейчас, впервые за свою жизнь ввязался в столь необычные злоключения, теперь имел шансы увидеть собственными глазами те вещи и места, о которых раньше лишь слышал или читал. Млес не мог взять в толк, почему он придавал этому столь большое значение, но признавал, что не сильно огорчится, если не найдет ничего вообще. Вместе с этим Млес думал, что если поселение действительно существует, то уж кому-кому, а ему было бы негоже обходить его стороной. Возможно, там ему смогут помочь и подсказать краткий путь к границе. Его запасы позволяли немного побродить по столь странному и зачарованному месту, как Ровенролт, заглянув по дороге к истоку реки, чтобы увидеть то место, которое хотя бы вскользь, словно бы ненароком касалось одной из величайших легенд Энкарамина. Ему хотелось прикоснуться хотя бы в такой ничтожной мере к наследию бога, самого Затворника, некогда создавшего знаменитую глефу, было для него лишь еще одним впечатлением, достойным того, чтобы запечатлеть его в своей памяти.
  На следующий день он вошел под сень древних высоких деревьев, углубившись в леса долины, через которые пролегала дорога. Здесь Млес хотя и чувствовал себя более уверенно, но, тем не менее, держался настороже. Он был наслышан о Ровенролте как о таинственном и слабо изученном месте. Не смотря на свою близость к границе империи здесь было очень безлюдно. Насколько знал Млес, здесь не водились крупные хищники, но сам лес производил на него удручающее впечатление. Здесь было сумрачно и тихо, мало зелени и много камней, поросших мхом. В течение последующих двух дней Млес продолжал двигаться на восток по дороге, теперь больше напоминавшей очень широкую и несколько заброшенную тропу. Именно по ней двигались торговцы вису, следующих из империи домой, а так же те, кто прибывал в государство людей чтобы продать там драгоценности и артефакты расы разумных слизней. Вспоминая о них, Млес невольно вспоминал и последнюю встречу с вису, когда он приобрел украшение из полудрагоценных камней, которое позже подарил Пэйлем, как подарок от матери. Сердце Млеса все еще сжималось от боли, когда он думал о дочери и умершей Ким.
  На третий день Млес все же решился изменить свой маршрут. Сверяясь по компасу, он зашагал на север, туда, где должен был располагаться исток Эрты. Не смотря на то, что скорость передвижения значительно снизилась, так как ему теперь приходилось пересекать глубокие овраги, кустарники, обходить более густые и непроходимые участки огромного леса, занимавшего всю западную часть Туманной долины, Млес двигался уверенно и смело, стараясь не думать о том, что у него есть все шансы заблудиться из-за дурацкой прихоти побывать в столь загадочном месте. Впрочем, пройдя шагов триста он начал призадумываться о том, что пора разворачиваться и возвращаться на дорогу, пока еще не поздно, однако Млес уже слышал впереди тихий плеск воды. Судя по всему, это и была Эрта, и когда он выбрался на крутой скалистый берег неширокой и мелководной речушки, он вздохнул увереннее и спокойней.
  Эрта текла внизу, в узком русле промеж скалистых берегов, и она и впрямь больше напоминала широкий ручей, чем реку, но ее воды были удивительно чистыми. Млес зашагал дальше на север, уже не торопясь, всматриваясь за вершины скал и деревьев, обступающих речку, и спустя несколько минут он увидел то, зачем он пришел сюда. Слева от него, промеж ветвями огромных деревьев, Млес разглядел каменную стену и понял, что прибыл на место.
  Пока он спускался вниз со скал, ища подступы к обнаружившимся за деревьями домам, он чувствовал волнение и подъем духа. Это было то самое место, о котором ему рассказывал Тэлен, крохотная часть той самой легенды, которая когда-то затронула судьбу всей империи и других народов, населяющих Энкарамин.
  Он бодро вышел из-за деревьев на малоприметную тропинку, круто уводящую вверх. Там высилась маленькие каменные арочные ворота, по обе стороны от которых тянулся покривившийся низкий заборчик из камней.
  "Хвала богам, это поселение действительно существует!.."
  Он и сам не понимал до конца, зачем он пришел сюда. Этот вопрос терзал его все время, как мысль отклониться от своего маршрута впервые появилась в его голове, но только сейчас Млес вдруг подумал, что ему незачем вдаваться в подобные тонкости. Его вело само проведение, его желания, любознательность и свободное время не ограничивали его в путешествии куда бы то ни было. В конце концов, он рискует лишь собственной жизнью - и после всего того, что с ним приключилось за последние два месяца, ему было не так уж и страшно за свою судьбу. Млес почувствовал, как вместе с осознанием этого с его души как камень свалился. Ощущение уверенности, подкрепленное его находкой, теперь прочно обосновалось в его душе. Он зашагал по тропинке, но спокойная улыбка Млеса начала медленно таять, когда он шаг за шагом приближался к входу в поселение. Ему открылся весьма плачевный, мрачный вид на дюжину домов, расположившихся на ровном месте в плотном окружении огромных деревьев и скал.
  Когда-то давно, возможно, лет двести назад, это была вполне себе обустроенная деревня. Сейчас же каменные постройки были старыми и обветшалыми, хотя нельзя было не признать мастерство тех, кто когда-то решил обосноваться в этом глухом краю. Большая часть домов выглядела вообще заброшенными. Возле стен высилась густая трава, кое-где в оконных проемах не хватало стекол, у некоторых строений обрушились стены, а черепичные крыши зияли дырами. Однако несколько домов, располагавшихся в центре поселения выглядели вполне сносно. Млес неуверенно замедлил шаг, услышав впереди голоса и увидев фигуры людей, стоящих в месте, которое можно было бы назвать центральной площадью безызвестного поселения.
  "Здесь и вправду кто-то живет?", Млес направился в сторону мужчины и женщины, о чем-то беседующих перед двухэтажным домом, стоящих в окружении чахлой травы и раскидистых деревьев.
  Появление постороннего не вызвало особого ажиотажа среди представителей местных обитателей. Мужчина просто повернул голову в сторону приближающегося Млеса, и женщина, проследив за его взглядом, так же перевела взгляд на чужака. Немного помедлив, мужчина шагнул в сторону дома, перед которым они стояли, и вернулся на прежнее место, уперев в землю древко копья. Они молча стояли и ждали, когда Млес подойдет ближе, и он так же не считал нужным поднимать излишний шум. Однако, как ему казалось, появление постороннего должно было немало озадачить местных. Кто бы мог заглянуть в их забытое всеми богами поселение за пределами границ империи?
  Млес неторопливо приблизился, приминая сапогами редкие темно-зеленые стебли травы. Вокруг царила тишина, только лишь ветерок тревожил листву в кронах над их головами, и изредка слышалось пение лесных птиц.
  - Приветствую, - сказал Млес, сдвинув шляпу назад так, чтобы она повисла на уровне плеч, перехватив его горло шнуром и остановившись в нескольких метров от местных, оглядывая их. Они были значительно моложе, чем казались издалека, лет шестнадцати или семнадцати. Парень и девушка были одеты просто, но вполне прилично и даже опрятно, а не как какие-нибудь дикие лесные оборванцы. Парень с копьем был одет в высокие сапоги, широкие штаны и длиннополый кафтан из прочной светлой материи, перехваченный ремнем и поясом с ножнами, в которых покоился нож. Женщина была одета в длинное платье и жилет.
  - Здравствовать и тебе, сударь, - сдержанно сказал парень, так же внимательно смотрящий на Млеса.
  - Прошу простить за вмешательство, - уже увереннее заговорил Млес. - Я слышал о том, что в Туманной долине есть такое место, как Призрачная роща, где располагается маленькое поселение, но я не думал, что здесь кто-то действительно живет.
  - Это так, как видишь, - пожал плечами парень. В его словах не было не вызова, ни волнения, а во взгляде сквозило неприкрытое любопытство и интерес.
  - Как вы попали сюда? - участливо спросила девушка.
  - Заблудился, - спустя секунду ответил Млес. - Я возвращаюсь в империю, и я решил найти ваше поселение, чтобы увидеть все своими глазами. Могу я немного передохнуть у вас?
  - Конечно, - отозвался парень. - Мы рады гостям, которые приходят с миром, хотя и таких находится не много. Меня зовут Адеки, а это - Игелина, моя кузина.
  Девушка с приветливой улыбкой совершила книксен, Млес слабо улыбнулся в ответ:
  - Меня зовут Млес. Как... Как называется это поселение?
  - Никак, - беспечно ответил Адеки. - Только если по названию местности.
  - Стало быть, Призрачная роща, - пробормотал Млес, чувствуя себя глупо. Местные же держались вполне себе уверенно и спокойно.
  - Устал с дороги? Заходи, тетушка Ленди будет рада встрече.
  - Должно быть, вы проголодались с дороги, - сказала Игелина. - Будьте нашим гостем, входите.
  На несколько мгновений Млесу вдруг стало не по себе. Насколько он рискует, столь беспечно входя под своды чужого жилища в этой глуши? Быть может, здесь проживают разбойники или те же сектанты, которые радостно выпотрошат путника, как рамита к ужину? Вид поселения вызывал двоякие чувства. С одной стороны, не смотря на заброшенность какой-то части домов, оставшиеся никак не походили на логова сектантов, хотя бы тех же Сцеживающих, а уж этих ублюдков Млес бы распознал без особого труда; с другой стороны, кто бы еще мог поселиться в такой глуши, вдали от границы империи, среди подданных которой ходило мнение, что за пределами государства людей селятся лишь изгои и враги?
  "Эти ребята не похожи ни на грабителей, ни на сумасшедших, ни на фанатиков. Наверное, я слишком мнителен, но следует быть внимательным".
  - Благодарю, - он кивнул в ответ на приглашение, стаскивая с рук перчатки. Адеки и Игелина вошли первыми, и Адеки оставил свое копье снаружи. Млес последовал за ними, будучи готовым ко всему.
  - Вы живете здесь совсем одни? - спросил он, когда они вошли в просторный холл, чисто выметенный и при этом напичканный ужасающим количеством всяких вещей. Млес разглядел сети для ловли дичи и рыбы, разномастные капканы, рогатины, дротики, колчаны со стрелами, луки, огромное количество мешков, кувшинов, склянок, пузырьков, горшков, стоящих на полочках и на полу у стен.
  - Ну да, - ответил Адеки, сворачивая направо и поднимаясь вверх по короткой лестнице из пяти деревянных ступенек.
  - Как же вы живете-то здесь, в лесу?.. - спросил Млес.
  - Охотой, рыбной ловлей, собирательством. Раз в пару месяцев кто-нибудь из наших в империю мотается, чтобы продать или обменять добычу на что-нибудь более полезное. Не бедствуем, в общем.
  Млес это заметил. Дом внутри выглядел куда лучше и более обжитым, чем снаружи. Его несколько насторожило, что местные так спокойно делятся с ним такой информацией. Они настолько наивны, что не видят в нем угрозу? Вдруг он засланный лесными бандитами разведчик?..
  - И вас тут никто не тревожит? - настороженно спросил Млес.
  - Ну почему же? Всякий сброд, бывает, шляется....
  - Гости - редкость у нас, сударь, - сказала Игелина. - Торговцы о нас слыхом не слыхивали, а уже если кто и зайдет к нам из чужаков, так только как ты, ненароком.
  - Полгода назад к нам заглянули грабители, - Адеки самодовольно ухмыльнулся. - Большая банда, человек двадцать, наверное. Но мы их встретили и угостили, как полагается. Завернули обратно, да так, что те едва успели обратно удрать.
  "Стало быть, я просто недооцениваю их", скептически подытожил Млес, перешагивая через высокий порог и входя вслед за Адеки и Игелиной в светлое и просторное помещение с высоким потолком. Взору Млеса открылось изобилие всевозможных вещиц, ютящихся у стен всей комнаты, от древних сундуков, которых здесь было излишне много, до ветхих досок, аккуратно уложенных в сторонке и прикрытых ветошью. Среди рыболовных снастей и охотничьих принадлежностей здесь были и сваленные у печи дрова, множество крынок, разных по форме и размеру глиняных горшков и свертков с неизвестным содержимым. У противоположной стены громоздился старинный ткацкий станок, но более всего Млеса почему-то впечатлила стопка из ветхих, внушительных по толщине и размеру книг в углу, которую венчало корыто, накрытое грубой тканью. Стены, потолок и огромная печь были выкрашены белой краской, из-за чего даже дневного света, падающего широким косым лучом через большое окно вкупе со светом одной лампады в углу вполне хватало, чтобы создать впечатление уюта.
  Впрочем, Млес не купился на эту иллюзию. Он вполне предполагал, что в таком месте можно жить, хотя такую жизнь он сам назвал бы существованием. Невероятное количество скарба подействовало на него немного угнетающе, но он не подал виду. Он с любопытством озирался, пытаясь задержаться взглядом на чем-нибудь, что не выглядело бы ветхим и не столь отталкивающим.
  - Неплохо устроились.
  - Присаживайся, - Адеки указал на широкую скамью перед грубо, но добротно сколоченным столом перед самым окном. Млес не успел занять предложенное место, как из-за ткацкого станка вышла пожилая женщина. Ее голова была покрыта черным платком, и ее круглое лицо с крупным ртом и большими блеклыми глазами, казалось, буквально выплыло из сумрака комнаты. Она внимательно смотрела на незваного гостя немигающим взглядом, сложив перед собой руки.
  - Здравствуйте, - сказал Млес. Старуха молча склонила голову в поклоне.
  - Этот человек забрел к нам случайно, тетушка Ленди, - сказал Адеки. - Накрой на стол, будь добра.
  Она отвернулась к печи, и Млес сел за стол, чувствуя себя неловко.
  - Я не хотел беспокоить вас, правда, - проговорил он, глядя на севших напротив него Адеки и Игелину. - Мне бы лишь пополнить запас воды и я продолжу путь...
  - Ничего-ничего, - перебил его Адеки. - Тебе незачем оправдываться. Пообедаешь и ступай себе своей дорогой.
  Со стороны печи послышался шорох и хриплый вздох, и что-то громко стукнуло об пол. Млес посмотрел в сторону узкого темного прохода между печью и стенкой, когда оттуда вышел человек, постукивая деревянным протезом вместо левой ноги по доскам пола. Он был облачен в белые штаны и просторную рубаху, левый рукав которой был плотно подвязан выше локтя. Мужчина был уже не молод, его волосы были взъерошены а бледное лицо покрывала густая щетина.
  - Как здоровье? - участливо спросила Игелина, добродушно глядя на щурящегося на неяркий дневной свет мужчину. - Мы тебя потревожили?
  - Хвала богам, сегодня неплохо, - прохрипел калека, тяжелой поступью приближаясь к столу. Он хромал так, что Млесу казалось, что в любой момент он может упасть.
  - Присаживайся, Кэнир, - сказал Адеки. - Время пообедать, да еще и в новой компании.
  Мужчина подхватил табурет и устроился чуть в стороне, сонно посмотрев на Млеса.
  - Никак гость? Кто ты, сударь?
  - Вольнонаемник, - ответил Млес.
  - Ого...
  - Бывший, - добавил Млес.
  - А ныне?..
  - А ныне... - Млес поджал губы, на секунду отведя взгляд, и коротко улыбнулся. - А ныне просто путник.
  - Какими же судьбами к нам, сударь?
  - Возвращаюсь домой, - коротко ответил Млес.
  - Домой, - хрипло повторил Кэнир, опустив взгляд. - Хорошо, когда есть место, в которое можно вернуться откуда-то ни было.
  - Твоя правда, сударь, - согласился Млес.
  - Завидую тебе.
  - Отчего же?
  Кэнир устало взглянул на Млеса:
  - У тебя есть такое место.
  - У всех вас тоже, - заметил Млес.
  - Нет. Мой дом... был разрушен. А это поселение всего лишь убежище для таких, как мы. Которым нет места в империи.
  - Нет места? Ты правда так думаешь?
  - Да, - твердо сказал Кэнир. - Взгляни на Ленди.
  Млес невольно бросил взгляд на пожилую женщину, которая в этот же миг повернулась к ним от печи, поставив на стол перед ними добротно сделанный горшок, из которого пахло вареным мясом.
  - Она была магом-целителем, жрицей культа Праматери. Потом потеряла всех своих родных во время набега Гритена... - Кэнир умолк и вопросительно взглянул на Млеса. Тот кивнул:
  - Я слышал о его "похождениях".
  Гритен был последней головной болью перед Четвертой войной в южных провинциях империи, его крупная банда в течение трех с половиной лет промышляла разбоем и лихими, бесшабашными нападениями даже на немалые по размерам селения.
  - После чего она дала обет молчания, отказалась от использования магии и пришла сюда, - продолжил Кэнир. - У нее ничего не осталось в этой жизни.
  Млес посмотрел на Ленди, которая, чинно сложив руки перед собой, внимательно смотрела на гостя, и вновь перевел взгляд на Кэнира.
  - Восемь лет назад я был солдатом и защищал империю от нашествия иругами, а когда потерял руку и ногу я стал не нужен, как многие другие искалеченные. От меня отвернулась родная дочь... Я ушел за пределы империи, не дожидаясь завершения войны, чтобы умереть, не мешая никому, или же найти новое пристанище. Вот так я очутился здесь.
  - Не жалеешь о содеянном? - спросил Млес.
  - Ничуть. Пусть я до сих пор не могу назвать Призрачную рощу домом, в империи меня ждала бы смерть в нищете. Когда в сражении под Дусаригом я лишился конечностей, вместе с ними я лишился всех шансов вернуться домой и вести полноценную жизнь, как и раньше. Я не хотел умирать с голоду или жить на милостыню, а теперь... - Кэнир пожал плечами. - Я доживаю свой век здесь. Никогда бы не узнал об этом поселении, если бы в свое время не встретил в Клейбэме отца Аваки... У этих двоих, - он стрельнул взглядом на Адеки и Игелину. - И еще нескольких таких, кто родился и вырос в Призрачной роще, есть право назвать это место домом. Но у таких, как я и Ленди, этого права нет.
  - И много вас здесь? - спросил Млес, с кивком благодарности принимая от Игелины глиняную тарелку с мясом.
  - Раньше, говорят, здесь было полно народу. Человек пятьдесят. Теперь нас осталось с дюжину, но ничего, справляемся.
  - Мы не отшельники, - добавил Адеки. - раз в месяц кто-нибудь из нас выбирается в империю, чтобы продать шкуры мясо и, рыбу, купить хлеба, масла для ламп, да и вообще самое необходимое. Я родился здесь, но бывал и в Клейбэме, и в еще парочке городов поменьше. Игелина тоже. Перебираться жить в империю для нас нет смысла, мы не выживем там. Империи мы не нужны.
  - Да, не нужны, - кивнул Кэнир. - Но мы обойдемся без нее, раз уж она обошлась без нас.
  Млес вежливо кивнул, давая понять, что разделяет решение людей, оставшихся здесь жить.
  - Какие новости из империи? - спросил Кэнир. - Снова война?
  - Да, но я не знаю всех подробностей, сударь. Последнее время я отсутствовал, вероятно, за прошедшие недели многое изменилось.
  - Простите, сударь, - Игелина неловко улыбнулась. - Это правда, что близится празднество по поводу приближения Серебряного потока?
  - Да. Праздник будут отмечать повсюду.
  Кэнир усмехнулся:
  - Она и Адеки еще ни разу не видели Великого звездопада. Игелина грезит увидеть праздник в каком-нибудь из городов.
  - Раз уж вы можете добраться до империи, то почему бы и нет? Это действительно красиво и стоит того, чтобы добраться до империи.
  Глаза у девушки засияли, Адеки так же просиял, словно бы предвкушая подобный поворот дел.
  Они пообедали, и Млес, поблагодарив за радушное гостеприимство, спросил у Адеки, как ему выйти обратно на Главный тракт.
  - Очень просто. Отсюда на юг ведет тропа, она выведет тебя прямиком на тракт. Разве ты не с него свернул сюда?
  - Нет, - ответил Млес. - Я немного заплутал, боюсь, потрачу время, пока буду выбираться отсюда.
  Он и Адеки вышли из дома, и Млес попросил набрать воды в дорогу. Адеки отошел к колодцу, и молча набрав воды, поставил ведро на край и повернулся к нему, пристально взглянув:
  - Надеюсь, ты не будешь болтать всем и каждому о Призрачной роще.
  - Нет, - Млес мотнул головой. - Я когда-то слышал о вашем поселении, и сегодня решил проведать, не врут ли слухи.
  - Пойми меня правильно, мы живем уединенно, и не хотим, чтобы сюда нагрянули посторонние.
  Млес кивнул, хотя не понимал опасений Адеки. Он не мог представить, чтобы кто-нибудь отправился сюда, в это захолустье, где люди живут обособленно от империи и всех опасностей мира.
  "Пожалуй, они по-настоящему опасаются лишь разбойников".
  - Тебе не о чем переживать, Адеки, - сказал Млес, зачерпнув флягой воды и плотно закупорив ее. - Я никому не скажу о Призрачной роще.
  Он замолчал, и в тишине, высоко над их головами по кронам деревьев прокатился ветерок, заставив зашелестеть листву.
  - Послушай, - Млес поднял глаза на Адеки. - Я слышал, что неподалеку отсюда есть пещера.
  - Пещера? - Адеки нахмурился. - Да, есть такая.
  - В какой она стороне?
  - Зачем тебе?
  - Хочу взглянуть, и проверить кое-что еще.
  - Что именно?
  Млес молча смотрел на Адеки. Его гостеприимство куда-то подевалось и на Млеса теперь он смотрел с подозрением.
  - Я должен увидеть ее, - сказал Млес, уже готовый сдаться, если Адеки вновь заупрямится. Однако он лишь пожал плечами:
  - Ну, раз должен, то к юго-востоку отсюда, за истоком Эрты есть скалы. Там я видел пещеру, - он пристально посмотрел на Млеса, но расспрашивать больше не стал.
  - Ты был в ней? - спросил Млес, глядя на юг.
  - Нет. Проходил мимо.
  - Какая она?.. Как выглядит?
  - Просто провал в скалах... Кревим, да зачем она тебе? Клад что ли ищешь?
  - Возможно, - негромко сказал Млес, моргнул и перевел взгляд на Адеки:
  - Сможешь показать, где эта пещера?
  - Да, конечно.
  Адеки согласился легко и без колебаний. Млес понимал, что за внешней маской спокойствия его гложет любопытство, парень был не глуп и уже понял, что Млес не обычный путешественник. Однако он не стал расспрашивать, взяв свое копье и кивнув в сторону выхода из поселения:
  - Ну, пошли?
  - Идем.
  Ступая по покрытой мхом и жухлыми стеблями земле, мимо обветшалых домов под густой сенью высоченных многовековых деревьев, Млес и Адеки вышли через каменную арку и зашагали вниз с пригорка, следуя по едва заметной тропе, петлявшей меж древесных стволов. Очень скоро Адеки свернул в ту сторону, откуда доносился шум воды, и Млес спросил:
  - Ты часто бывал там?
  - Ну... Время от времени. А ты что, хочешь там что-то найти?
  - Не исключено, - усмехнулся Млес.
  - Нет, ну правда, - Адеки бросил на него взгляд через плечо. - Что ты ищешь здесь?
  Млес вздохнул:
  - Ты слышал когда-нибудь о том, что в той пещере когда-то давно жил один отшельник?
  - Нет. Так ты ищешь его?
  - Нет, он давно умер.
  - Тогда не удивительно, что ничего не слышал.
  - Его когда-то искал один человек, - сказал Млес. - Он тоже пришел сюда издалека, как и я.
  - И что он хотел от этого отшельника?
  - Узнать кое-что. Тот, кто когда-то жил в пещере, знал нечто важное.
  - Что именно?
  - Я не знаю, - солгал Млес.
  - Думаешь, он оставил какой-то клад?
  - Нужно взглянуть, - негромко проговорил Млес, шагая следом за Адеки. Парень обернулся еще раз, взглянув на Млеса по-новому, каким-то пристальным и внимательным взглядом, который Млесу не понравился. Уж не задумывает этот тип чего дурного? Он разрешил ему войти в их дом и разделил с ним пищу, но Млес знал, насколько обманчива бывает натура людей. Он посмотрел на копье в руке Адеки и задался вопросом, насколько хорошо парень владеет им. Меч был при нем, и Млес на ходу поправил сумку, чтобы в случае опасности быть готовым выхватить его.
  "Если мальчишка решил, что я и правда кладоискатель, который пришел в их земли чтобы забрать что-то ценное, что могло бы принадлежать им... Рискнет ли он напасть?"
  Они вышли на скалистый берег Эрты, двигаясь на юго-восток. Адеки шел молча, и Млес больше не говорил ни слова.
  Вскоре высота прибрежных скал начала снижаться, и узкий поток речки стал еще уже и слабее. Они спустились вниз, осторожно ступая по камням, и очень скоро Млес увидел впереди камни, поросшие мхом. Скальная порода, проступающая из земли, в окружении деревьев, занимала довольно большое пространство по площади. Адеки, стуча древком копья по камню под ногами, указал куда-то в сторону, и Млес, проследив взглядом за направлением его руки, увидел пещеру.
  Вход в скалы был маленьким, бесформенная полутораметровая щель, за которой была тьма. В таких местах могли бы обосноваться хищные звери но Млес был уверен, что крупные хищники, способные напасть на человека, в Ровенролте не водятся. Адеки остановился, вопросительно посмотрев на Млеса:
  - Ну, вот твоя пещера.
  Млес внимательно всматривался в чернеющий провал.
  - Пойдешь внутрь?
  Млес перевел взгляд на Адеки, достав из сумки тубус с камнем-светильником:
  - Да, пойду. Спасибо, что показал это место.
  - Погоди... - Адеки замялся. - Можно пойти с тобой?
  - Пошли, - равнодушно сказал Млес, направившись к пещере. Он дышал полной грудью, чувствуя легкое волнение, и вместе с этим он чувствовал легкое головокружительное удовлетворение, сродни тому, какое может постигнуть человека после долгого ожидания встречи с тем, кто ему дорог, или при возвращении домой. Млес был здесь, у истока речки Эрты в первый и в последний раз - он был уверен в этом - и вместе с этим чувствовал себя едва ли не замечательно. Он пришел сюда, как когда-то пришел неизвестный ему Марке Силер, тот самый искатель ответов на вопросы. Тогда он нашел свой ответ, который его погубил, но Млес, понимая, что сейчас ему ничего не может угрожать, все равно чувствовал любопытство и волнение. Только сейчас он вдруг понял, что, вероятно, решился искать поселение в Призрачной роще и эту пещеру именно для того, чтобы ощутить это приятно щекочущее беспокойство и пробуждающийся интерес.
  Адеки шел за ним следом, и Млес уже не думал о том, что, возможно, ушлый парень может прикончить его копьем в спину. Перед тем, как войти внутрь, Млес потянул за кольцо цилиндрической формы камень, вынимая его из тубуса и, наклонившись, скользнул во влажную темноту пещеры.
  Мягкий желтый свет рассеял многолетнюю тьму. Млес, стоящий на камнях, уводящих вниз, осматривался по сторонам. Светильник в вытянутой вперед руке не ослеплял его, но при этом рассеивал мрак в радиусе пяти-шести метров. Рядом с ним встал Адеки, тревожно всматриваясь в темноту.
  Вход был узким, но внутри можно было стоять, выпрямившись во весь рост. С неровного потолка вниз свешивались сталагмиты, с которых капала влага. Широкая полость пещеры уводила вперед и вниз, и там, судя по всему, было еще больше свободного места.
  "И вправду больше похоже на чье-то логово", невольно подумал Млес, пытаясь представить, как здесь мог кто-то жить вообще.
  - И сюда никто никогда не заходил? - спросил он. Его негромкий голос отразился от низкого неровного свода, отправившись блуждать эхом по уводящему вперед проходу подземелья.
  - Нет, насколько я знаю.
  Голос Адеки выдал его с головой. Парень боялся, как и этой пещеры, так и самого Млеса, испытывая в равной степени неприязнь как и к нему, так и к этому месту. Должно быть, теперь Адеки искренне сожалел о своем решении проводить Млеса до пещеры. Млес подхватил светильник левой рукой и правой потянул меч из ножен, коротко взглянув на Адеки, которому явно было не по себе:
  - Боишься?
  Адеки ничего не сказал, лишь перехватил копье обеими руками. Улыбнувшийся Млес неторопливо направился вперед, осторожно ступая по неровным влажным камням.
  Они шли в полном молчании в течение минуты, изредка поскальзываясь, но сохраняя равновесие. Млес чувствовал, как возрастает его волнение, и вместе с ним растет и легкий страх. Он страшился того, что могло бы скрываться в этой пещере, того, что Адеки рискнет прикончить его, чтобы обобрать и сбежать - и никто никогда не найдет Млеса здесь. Вместе с волнением и страхом теперь в нем с каждым шагом росло и разочарование. Они прошли еще десять метров, и Млес не мог не заметить, что пещера расширилась, став более просторней. Здесь было тихо, и за исключением их шагов, дыхания и звука капающей воды здесь царила полная тишина. Пещера по-прежнему была пуста, и теперь Млес думал о том, что, возможно, была такой всегда. История об отшельнике и Силере могла быть и выдумкой.
  "Что ж, тогда я могу смело заявить об этом старику-архивариусу, когда приеду за книгой в Нигвин".
  Млес попытался вспомнить название той книги, которую хотел купить у Кэлена - за всеми последними событиями та встреча в огромной библиотеке казалась нереальной, многие моменты ускользнули из памяти, смятые и раздавленные более свежими и важными событиями.
  "Энциклопедия Ирэко", вспомнил Млес, "да точно, та самая энциклопедия... Я говорил Тэлену, что собираюсь подзаработать, чтобы вернуться к осени и купить ее, а теперь..."
  Млес зацепил какой-то предмет под своими ногами, и это здорово напугало его. Это был не камень - старый и ржавый шлем пехотинца, провалявшийся здесь довольно много.
  - Гляди-ка, - сказал Млес, шаря взглядом по неровному полу, и выискивая на нем другие следы чьего-то давнего присутствия здесь. В основном это было оружие и элементы личной защиты; судя по всему, когда-то давно здесь раньше побывали люди. Кое-где виднелись полуистлевшие сырые тряпки.
  "Что здесь случилось? Что здесь делали эти воины? Здесь водится какой-то зверь, который прикончил их?.."
  - Что это?
  Судя по голосу Адеки, теперь тот был по-настоящему напуган. Млес не успел ответить - справа донесся шорох, и он, резко развернувшись на месте, отскочил назад, поднимая перед собой меч.
  В нескольких метрах от них, из-за небольшого выступа выглянуло нечто, вид которого заставил Млеса застыть на месте. На таком расстоянии светильник позволял увидеть лишь влажно блестящую сталь со следами ржавчины. Вне сомнений, это был мятый цилиндрический шлем, внутри которого что-то шевелилось. Млес с замиранием сердца смотрел на восемь тонких и длинных полупрозрачных ног, заканчивающихся острыми шипами. Внутри шлема, в крупных прорезях для глаз ярко блестело множество маленьких изумрудных искр.
  "Глаза?! Что это за тварь?"
  - Что это?!
  "Теперь он не просто напуган", подумал Млес, стискивая рукоять меча. Страх пробуждался и в нем, с каждым мгновением набирая силу. Он чувствовал, что и сам близок к панике.
  - Я не знаю, - громко ответил он, делая еще два шага назад и наткнувшись спиной на стену, замер на месте. Млес не спускал взгляда с твари, взобравшейся на выступ и неподвижно застывшей на месте. Больше всего оно напоминало огромного моллюска, которых вылавливали в океане Сияния, но Млес не понимал, что подобное существо может делать на суше вдали от моря.
  - Кто вы?
  Млес едва не выронил меч.
  Не было никаких сомнений, что голос раздался со стороны твари - невыразительный, мертвый, голос, который не мог принадлежать ни мужчине, ни женщине. Млес с трудом сумел сохранить самообладание. То, что существо могло говорить тут же подсказало ему смутную догадку о природе этого создания, но вместе с этим подбросило новые вопросы.
  - Кревим!.. Да ну тебя в Огневик! - выкрикнувший это Адеки, сдавленно всхлипнув от ужаса, бросился бежать. Звук его торопливых шагов и громкое дыхание были слышны даже на большом расстоянии. Млес не шелохнулся.
  "Оно разговаривает... Это Ангел?"
  Эта догадка потрясла его. Конечно это не полноценный венджим, но и не ренол, которые лишены возможности общаться, хотя и менее всего похожи на венджимов, как более совершенных созданий. Млес всмотрелся в очертания существа - точнее, шлема, в котором оно скрывалось, - пытаясь понять, как оно выглядит. Вероятно, этот Ангел очень стар. Судорожно соображающий Млес начал припоминать, что когда-то читал о том, что далеко не все Серые обладали видом, который с очень большой натяжкой можно было бы назвать приближенным к человеческому. Некоторые из них напоминали причудливых зверей, другие же и вовсе были чудовищны. Вполне возможно, что сейчас перед ним был образец подобного создания, переходная форма между полудикими ренолами, рассеявшимися по долине Перекрестка и в близ лежащих горах, и разумными и миролюбивыми венджимами, населявшими Серое королевство.
  Существо молчало, едва заметно переступая тонкими лапами и не предпринимая попыток приблизиться или убежать. В его движениях было что-то от крупного насекомого.
  - Ты венджим? - срывающимся голосом спросил Млес.
  - Да-а, - прошелестело создание. - Я пришел из-за купола. Я венджим.
  "Купол... О чем он толкует?"
  Млес не сразу понял, что венджим говорит о магическом барьере, защищающим территорию Серого королевства.
  "Ах да, конечно же..."
  - И что ты здесь делаешь?
  - Жду.
  Лаконичность ответа ровным счетом ничего не объяснила, но Млес почему-то почувствовал себя чуть-чуть спокойнее. Ему приходилось много слышать и читать об Ангелах ранее но еще никогда не доводилось видеть одного из них, и волнение все еще не отпускало его.
  - Чего же ты ждешь? - уже спокойнее спросил он.
  Венджим молчал некоторое время, словно бы в раздумье.
  - Ты пришел узнать тайну? - наконец спросил он. - Как и тот, другой?
  - О какой тайне ты толкуешь?
  - Сюда приходил другой. Такой же, как ты и тот, который убежал. Я храню тайну, когда-то вверенную мне самим Фейдири-Итиа. Это было давно.
  Млес молча смотрел на венджима, пытаясь сообразить, что он хочет сказать.
  - Ты хранишь тайну, чтобы встретить кого-нибудь и поделиться с ней? - решил уточнить он. Он подумал об убежавшем Адеки, который, должно быть, теперь мчится со всех ног обратно в поселение, чтобы рассказать о том, куда его привел их странный гость и о маленьком чудовище, обитающем во тьме пещеры среди остатков брони и оружия. Млес нервно усмехнулся. Похоже, ему придется убираться отсюда как можно быстрее, чтобы избежать крупных проблем.
  - Да. Так мне сказал Фейдири-Итиа.
  "Кто? Что еще за Фейдири-Итиа?.." Млес переступил с ноги на ногу. Страх почти исчез, он не чувствовал его перед этим маленьким существом. Изобилие остатков брони не смущали его. Возможно, здесь когда-то обретались разбойники, но навряд ли с их таинственным исчезновением связан венджим.
  "Хотя кто знает?.. Поговаривают, эти создания обладают могущественными магическими силами, которые не исчерпываются и спустя много веков..."
  - Что здесь делают эта броня и оружие?
  - Я не знаю. Когда я перебрался сюда, все это было здесь.
  "Что ж, понятно..."
  - И что же это за великая тайна, с которой ты хочешь поделиться с первым встречным, маленький венджим?
  Серый остался безучастен к легкой иронии в словах человека. Маленькие изумрудные глаза, смотрящие на него из тьмы помятого шлема, моргнули.
  - Тайна о Махивеле.
  Млес вновь ощутил, как смешавшиеся в его душе волнение и страх готовы дать дорогу настоящему ужасу, уверенно пустившему в нем холодные корни, опутывающие его, не дающие сдвинуться с места. Млес вытаращился на венджима, чувствуя тяжесть меча и судорожно глотнув холодный влажный воздух.
  Венджим терпеливо ждал, словно бы проявления его более осмысленной реакции. Млесу же чудилось, будто бы его сердце сейчас выскочит из груди.
  - Ты ведь... - пробормотал он, сглотнув, хотя в горле было сухо. - Ты...
  Он вновь вспомнил встречу с Тэленом, их беседу в библиотеке, вспомнил то, что старый архивариус рассказал ему о Махивеле и о том, кто когда-то давно, более трехсот лет назад вел свои поиски легендарной глефы.
  Млес не мог поверить собственным ушам и глазам. Маленькая тварь, смотрящая на него дюжиной изумрудных глазок из тьмы старого шлема, сидящая на каменном выступе в нескольких метрах перед ним, казалась нереальной. Теперь у Млеса не было сомнений.
  - Ты Им"Лас.
  - Да. Это мое имя.
  Млес опустил руку с мечом и бессильно опустился на колени. Он тяжело и хрипло дышал, глядя на венджима и боясь моргнуть. Млес был потрясен до глубины души.
  "Силер действительно был с здесь, и он говорил с ним. Эта тварь действительно знает, где спрятана магическая глефа Апостола Тебиса?"
  Млес глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя. Унять сердцебиение было не просто, но волнение отступило, и теперь он мог обдумать все то, что ему стало известно.
  - Тебе поручили быть здесь, - заговорил он, медленно выговаривая слова. - И ждать, пока не придет кто-то, кто будет искать глефу?..
  - Фейдири-Итиа. Это было давно. Он велел прийти в этот лес, где когда-то Апостол разбудил тех, кого вы называете Талазар-Муун. Он велел ждать появления людей. Он сказал, что люди смогут узнать место, где хранится Махивела только тогда, когда достигнут этих мест, где все началось. Мне не объясняли, зачем. Мне сказали, что я должен это сделать - прийти и ждать.
  - Невероятно, - пробормотал потрясенный Млес.
  "И он действительно ждал, многие и многие века..."
  Им"Лас терпеливо ждал, когда человек переварит полученную информацию.
  - И сюда приходил другой, - продолжил Млес. - Триста лет назад... И ты сказал ему?
  - Да. Я сказал ему.
  - Но зачем, во имя всех богов?!
  - То, что спрятано, будет найдено - рано или поздно, через сто лет или через тысячу. Такова суть Махивелы. Она была создана для этого. Она должна быть найдена.
  - Должна быть найдена? - переспросил Млес. - Чтобы породить нового Апостола?
  - Да, Махивела была создана именно для этого, - отвечало существо в шлеме. - Но только тот, кто найдет ее, сам решит ее участь. Стать новым оружием, или чем-то другим.
  Млес вздохнул. Кажется, он ступил на верную тропу, хотя в верности выбранного направления он сомневался до сих пор.
  "Верную тропу? Эти знания погубили Силера и боги знают сколько еще подобных авантюристов. Кажется, я пришел сюда не просто так. Я хотел повторить его путь, теперь же я могу узнать нечто большее".
  Его охватили сомнения и накрыла новая волна страха. Он может узнать, где покоится глефа Апостола, один из величайших и могущественных магических артефактов континента, и тем самым может погубить себя. А может просто уйти... Его ведь никто здесь не держит.
  "Уже не имеет значения. Погибнуть можно всегда и везде".
  - Кто такой Фейдири-Итиа? - подумав, спросил Млес.
  - Тот, кто создал меня.
  Ответ последовал незамедлительно, и он поразил Млеса не меньше всего остального, что он услышал. Он открыл рот и тут же закрыл. Его прошиб ледяной пот.
  "Не может быть... Этот венджим исполняет волю бога! Самого Затворника!!.."
  У него перехватило дух. Может ли быть такое, что маленькая тварь лжет? Млес ничего не знал о Серых, кроме того, что когда-то читал о них. Поговаривали, что эти искусственно выведенные существа не могут врать, они были созданы как исполняющие волю Затворника, который позже отвернулся от них. Их недаром называли Куклы и Ангелы - существа, приближенные к величайшему творцу этого времени и не имеющие своей воли, живые инструменты, готовые веками ждать того момента, чтобы исполнить свое предназначение.
  - Так где же спрятана Махивела? - набравшись духу, спросил Млес.
  - Она покоится в Багровых горах, - незамедлительно ответил Им"Лас, терпеливо ждавший главного вопроса. - В Забытом саду, там, где возвышается пик Италанадон.
  Кровь застучала в висках сильнее. За охватившим его волнением Млес попытался вспомнить место на карте, о котором говорил венджим. Он никогда не бывал в Багровых горах, находившихся к югу от Ровенролта. Там вообще мало кто бывал - Багровые горы считались опасным местом. Они тянулись почти по всей западной границе империи, отделяя благодатные, обжитые земли государства людей от болот Грифта. Багровые горы не представляли собой одну единую горную цепь, а были разрозненны и среди них было немало мелких бесплодных равнин.
  - Откуда ты знаешь?
  - Я сам видел ее. Это было давно.
  - И как же она попала туда, маленький венджим? - спросил Млес.
  Им"Лас быстро переступил с одной тонкой лапы на другую, словно огромный паук.
  - Это мне неизвестно.
  Млес вспомнил свой разговор с Тэленом.
  "Наверное, сам Затворник забрал Махивелу туда, когда Апостол погиб".
  Млес с сомнением смотрел на венджима, обдумывая, как поступить дальше.
  - Кажется, ты выполнил свою миссию, Им"Лас, - сказал он. - И что же ты будешь делать теперь?
  Внезапно у него появилась мысль, которая в своей дикости на какой-то миг показалась Млесу гениальной.
  "А ведь и правда... Ему нельзя оставаться здесь. Этот Серый уникален как и по своему виду, так и по тем знаниям, которые он сохранил на протяжении этих веков. Он знает, где покоится Махивела, он разговаривал с Затворником... если, конечно же, он не лжет".
  Млеса прошиб холодный пот, и так как венджим сохранял молчание, он все же решился:
  - Скоро тот человек, который привел меня сюда и убежал, вернется с другими людьми, - сказал Млес. - Возможно, они убьют меня и попытаются убить и тебя. Ты чужой для них. Им все равно, что ты знаешь - а мне нет. Пойдем со мной, пока еще не поздно.
  - Пойти с тобой, - голос Серого не передавал эмоций, но сейчас он должен быть задумчивым. - Да, это возможно. Здесь небезопасно.
  "Там, куда мы отправимся, будет еще больше опасностей для тебя".
  Млес еще раз внимательно посмотрел на него. Им"Лас выглядел неестественно и страшно, особенно в неярком свете, который источал магический камень, но Млес не чувствовал никакой угрозы. Это всего лишь Серый, искусственно созданный многие века назад. То, что видел и знал Им"Лас было бы бесценным для многих людей.
  "Нет, ему не место здесь", подумал Млес. "Его нужно забрать с собой. Вот только как?.."
  Млес убрал меч в ножны и раскрыл сумку. Что ж, в ней было предостаточно свободного места, чтобы туда поместился шлем.
  - Тебе ведь не нужна пища и вода? - спросил он.
  - Нет.
  - Я слышал, что вы можете по собственному желанию погружаться в глубокий сон. Ты ведь провел столько времени здесь именно во сне?
  - Да, это так.
  - Тогда забирайся, - Млес раскрыл сумку шире. - Здесь тебе будет самое место. Там, куда я иду, лучше бы тебе не показываться на глаза другим.
  Его охватило сомнение и страх с отвращением пополам, когда Им"Лас проворно спустился с камня и приблизился к нему. Он так и не смог разглядеть, что за существо скрывается под шлемом, но вместе с этим не сильно желал увидеть его.
  "Правильно ли я поступаю? Эта тварь будет все время в моей сумке..."
  Живая, ни на что не похожая, страшная и вызывающее подозрение ноша. Млес поборол это отвращение. Это существо было очень ценным, и о его существовании, похоже, знал только он. Если Им"Лас не лгал и сам Затворник говорил с этим венджимом, но, похоже, даже великий творец мог сомневаться в том, что этот маленький венджим несущий огромную страшную тайну жив и скрывается здесь до сих пор.
  "Впрочем, откуда я знаю?", подумал Млес, закрывая сумку, "все может быть..."
  Путь на поверхность показался коротким и быстрым. Млес чувствовал, что еще не в силах поверить в столь неожиданный поворот событий. Все перевернулось, и его возвращение в империю обрело совершенно иной характер. Млес торопливо уходил через лес Туманной долины, следуя на восток, унося с собой часть прошлого, которое терпеливо ждало его появления многие и многие годы.
  
  ***
  
  Ему удалось уйти незамеченным от обитателей Призрачной рощи. Никто не преследовал его, но Млес все равно торопливо шел вперед на восток, так и не рискнув выйти на Главный тракт до тех пор, пока не достиг границы империи Алтес.
  Он ощутил невероятное облегчение, когда миновал небольшую пограничную заставу спустя четыре дня после того, как выбрался из пещеры и отправился в путь с самым необычным компаньоном за всю свою жизнь. Воины с башни наверняка видели одинокого путника идущего по дороге у подножия холма, на которой высилась застава, но никто не окликнул Млеса и никто не препятствовал его проходу. Млес был уверен, что теперь его дальнейший путь будет куда более спокойным в плане личной безопасности, чем его путешествие по безжизненным и безлюдным краям, и эта уверенность придавала ему сил. До родного Рихарна от северо-западной границы империи было еще очень далеко, но Млес не отчаивался. Он чувствовал, что уже вернулся домой.
  Шестнадцать дней назад он покинул уютный и комфортабельный мирок высокой башни энис Аранэв, и вот теперь шагал мимо холмов и лесов, по местности, известной как луговины Церхега. Он знал, что скоро достигнет Клейбэма, самого большого города в этих краях, где он сможет вздохнуть свободней. Млес был там вначале лета, когда прибыл в город из крепости Харанджина после зловещих приключений в Лагонне, и не собирался вновь задерживаться там. Клейбэм был большим и развитым городом, там было не место безработным. Млес не отчаивался, надеясь, что сумеет продолжить дорогу, намереваясь продать часть своего снаряжения в одном из ломбардов.
  Но чем ближе Млес подступал к Клейбэму тем сильнее его одолевали сомнения. Он вернулся в империю с крайне необычным живым грузом - хотя некоторые ученые и философы сомневались, что представителей расы венджимов можно считать "живыми" в полном смысле этого слова. Он нес с собой маленькое разумное существо, которое было несоизмеримо старше его самого, разум, заточенный в кристаллической оболочке, которая прячется внутри старого воинского шлема. И этот разум, порожденный многие века назад на другом краю континента знал нечто, что делало его бесценным. Млес не знал, как поступить. С существом, называвшимся Им"Лас требовалось поговорить снова, и когда до северо-западных пригородов Клейбэма оставался с десяток километров и ему в очередной раз пришлось ночевать под открытым небом, Млес открыл сумку и с осторожностью достал из него шлем. Старый металл был холодным и шершавым на ощупь, и шлем с существом внутри казался увесистым. Млес не прикасался к нему с тех самых пор, как вынес его из пещеры в Призрачной роще. Он не решался потревожить покой существа, прячущегося внутри.
  Им"Лас отреагировал на прикосновение человека к его внешней броне. Млес едва не выронил шлем, когда из глубоких прорезей для глаз, в глубокой тьме внутри один за другим быстро зажглись зеленые искры, уставившиеся на него.
  - Ты уверен, что Махивела до сих пор в Багровых горах? Ведь ты провел в той пещере очень много лет.
  - Я не знаю, - отозвался безразличный голос. - Но я видел ее там, внутри горы.
  Млес молча смотрел в зеленые искры, размышляя.
  - Ты помнишь ее?
  - Да.
  - Хорошо, - сказал он. - Я могу дойти туда. Ты сможешь показать дорогу к горе?
  - Да, - тихо отозвался Им"Лас, и Млес убрал шлем обратно в сумку, глядя, как зеленые искры глаз венджима гаснут внутри шлема. Им"Лас вновь впал в свою спячку. Расспросить бы его подробнее, но что-то подсказывало Млесу, что венджим навряд ли скажет ему что-то новое. Сомнения все еще терзали его. Ему правда придется положиться на достоверность всего того, что он услышал от этого существа, прячущегося в старом шлеме? Он правда собирается рискнуть своей жизнью, чтобы испытать удачу? Им"Лас знал дорогу к одной из древнейших и могущественных реликвий всего Энкарамина - и это стоило того, чтобы обдумать столь невероятную возможность.
  "Я правда отправлюсь туда?", подумал Млес, укладываясь спать, "чтобы увидеть ее? Ведь Махивела из тех вещей, о которых думаешь, что лучше бы им никогда не быть найденными, но этот венджим прав. Рано или поздно скрытое станет явным. Глефа невероятно опасна, к ней нельзя прикасаться или даже приближаться, но если мне просто удастся выяснить, что она действительно там, просто увидеть ее своими глазами и убедиться в этом?.."
  От этих мыслей у него захватило дух. Млес даже не мог себе представить, на что смог бы рассчитывать тот, кто разведает место захоронения столь древнего и могущественного артефакта. И дураку было ясно, что Махивела способна погубить любого, как это когда-то случилось с князем Тебисом. Ее возможности и магический потенциал никогда и никем не были изучены, но каким лакомым куском может оказаться эта вещь для тех, кто хранит опасные тайны по роду своей деятельности? Млес знал, что на службе двора Мэлвисов стоит немало опытных магов, что в империи существует большое количество магических сообществ и орденов, которые веками накапливали и передавали опыт, знания, древнее магическое оружие и артефакты. И пусть сейчас идет крупная война, даже в это время сведениями, известными Им"Ласу, как уникальному по своей природе очевидцу, следовало поделиться с кем следует. Млес рассчитывал не только на личную выгоду - он не исключал, что маги империи со временем найдут способ совладать с Махивелой, соблюдая осторожность в обращении с этой вещью.
  "Вначале ее следует найти. И чтобы потом с чистой совестью идти в столицу... следует провести разведку".
  Что ж, если он и вправду отправится туда, ему предстоит сделать порядочный крюк. От Клейбэма на юг, и уже оттуда - на запад, через границу империи в Багровые горы.
  Млес надвинул на лоб шляпу и сомкнул веки, но сон не шел даже после дня, проведенного в пути. Его разум был взбудоражен мыслями о том, что он знает где покоится магическая глефа.
  Ближе к обеду следующего дня Млес достиг окраин Клейбэма. Он собирался пройти через весь город, с севера на юг, чтобы к вечеру выбраться к пригороду и переночевать там, и уже следующим днем двигаться дальше в южном направлении.
  Войдя за черту города Млес очень скоро добрался до одного из ломбардов, где ему удалось заложить подаренный Аранэв меч за пятьсот имперских аллов. Немного подумав, он заложил и карту, все равно на ней были изображены северо-западные территории Энкарамина, и возвращаться туда в ближайшее время Млес не собирался. В остальном же он не решился расставаться с большей частью своих вещей, так как они были жизненно необходимые ему, если он действительно намеревался двигаться дальше. Почти половину вырученной суммы Млес тут же потратил в охотничьей лавке по соседству, приобретя кинжал с ножнами, подержанный, но еще неплохой лук и два десятка стрел. Его не сильно беспокоило то, что у него так мало денег. У него еще оставалось с десяток диковинных рулетов энисов и учитывая изобилие всевозможной дичи в удаленных от поселений местах, при помощи лука Млес рассчитывал добывать пропитание, как поступал уже не раз, путешествуя один или в компании вольнонаемников. Меч ему был не сильно нужен - он всегда считал себя куда более искусным стрелком, чем фехтовальщиком. Набрав свежей воды из питьевого фонтанчика на площади, он отправился дальше.
  Вновь шагая по широким улицам промеж каменных домов-исполинов Млес думал о том, что Клейбэм являлся совершенно другим городом империи, не похожим на другие. У Млеса возникало такое чувство каждый раз, когда он бывал здесь: слишком высокие здания, под стать подпирающим небо высотным шпилям и башням столицы, слишком много магических экипажей на широких улицах и проспектах. Здесь было много людей из самых разных частей империи, богатых и бедных, но Млесу все равно казалось, что он, после двух недель своего путешествия по пустынным и необжитым местам, смотрится очень странно даже в пестрой толпе. От людского гомона шла кругом голова, он словно бы отвык от шума больших городов. Млес позволил себе посетить общественную баню, где с удовольствием попарился, заодно отдав одежду в чистку. Спустя два с половиной часа он уже шел в сторону центральных улиц Клейбэма, намереваясь посетить церковь Единства перед тем, как отправится в путь в сторону Багровых гор, и хотя он уже определился со своим решением наведаться туда, чтобы проверить слова Им"Ласа, ему чудилось, что именно церковь должна окончательно убедить его действовать смелее... или же отказаться от этой опасной затеи, пока еще не поздно.
  "После того, что я пережил, церковь должна успокоить меня. Мне следует помолиться".
  Площадь перед церковью была полна народу, и Млесу оставалось лишь радоваться, что сегодня не выходной день. В будни горожане старались попасть в церковь или с утра или вечером, в свободное от работы время, но сейчас пик утреннего столпотворения миновал, и Млес, перейдя через площадь и поднявшийся по ступеням, вошел под прохладные своды храма. У него не было лишних денег, чтобы приобрести корзинку с "дарами богам", и Млесу от этого было немного неловко. Он не так уж и часто бывал в церкви, но всегда покупал "дары". Этот раз, когда он вошел в церковь Единства с пустыми руками, был первым на его памяти.
  Единственный чертог, который он желал посетить сейчас, был чертог Затворника. Млес не думал, что желает видеть каменную фигуру Собирателя душ, или же напрасно тревожить своими мольбами богиню жизни. Его сомнения и колебания были недолгими, и Млес, держа в руках головной убор, прошел в самый большой зал церкви, отведенный для поклонения главному божеству. Его мысли были направлены на вещь, которая была создана Затворником, и Млес считал нужны еще раз взглянуть на полотно с изображением божества.
  В зале было несколько прихожан, преклонивших колени перед узким и высоким полотном у стены напротив входа, тянущимся от далекого потолка до самого пола, в окружении чаш, источающих мягкий запах благовоний. Млес преклонил колено, глядя на изображение высокой фигуры в темно-фиолетовом плаще, похожим на саван, полностью скрывающим тело бога. Его лицо терялось в сумраке, под самым потолком, и Млес видел лишь серые волосы и нижнюю часть лица. Ему чудилось, будто бы Затворник скептически усмехается над собравшимся внизу ничтожествами, чьи помыслы и желания были смешны и безразличны бессмертному существу.
  Млес с усталым вздохом опустил лицо и закрыл глаза.
  "Я всего лишь желаю найти твое наследие, которое ты оставил в наших землях. Позволишь ли ты мне дойти до схорона, найти твою глефу, увидеть ее и вернуться обратно?"
  В последний раз он был в церкви Единства перед тем, как отправится в путь, покинув дом этой весной. Ему пришлось пройти через многое за прошедшее лето, и теперь Млес не мог припомнить, чтобы за его жизнь столь короткий период времени на его долю выпадало такое количество событий. Он отправился на север, к хребту Изморози, чтобы уничтожить логово Сцеживающих, увидеть возвращение этрэйби и потерять всех своих друзей. Ему пришлось броситься в Разлом, чтобы спастись, и увидеть в нем создание, чья природа и само существо не поддавалось осмыслению и пониманию. Он попал в плен и едва не погиб в Кварцевой пустоши. Ему пришлось проделать немалый путь по Главному тракту чтобы вернуться обратно, и по дороге узнать нечто, что могло изменить его судьбу. В его походной сумке пребывал в оцепенении венджим, существо, веками ждавшего того, кто сможет его отыскать легендарную глефу.
  Прошедшие месяцы после того, как Млес покинул Рихарн, оказались богаты на смертельные опасности и беды. Однако Млес спокойно отнесся к такому изобилию несчастий и трудностей, в конце концов он до сих пор был жив и это было главное.
  "Боги любят меня", с улыбкой подумал он. Праматерь берегла его все это время; Собиратель душ незримым призраком был поблизости, но его перст указывал на кого угодно, только не на Млеса. Да, видимо, боги действительно любили его... или же он был настолько ничтожен в своей сущности, что они попросту не замечали его среди других людей.
  Когда Млес поднялся и обернулся, его взгляд упал на стоящую у выхода женщину. Он сразу же узнал ее - Исфер Кинис, Судья Золотого Круга. Она стояла у дверей, сложив на груди руки и глядя вверх, под потолок, где в мягком сумраке скрывалось лицо Затворника, и взгляд Млеса невольно привлек ее внимание.
  - Вот так встреча, - только и сказала она.
  Млес коротко поклонился. Он был не удивлен, хотя увидеть эту женщину вновь и оказалось для него полной неожиданностью. Он даже не ощутил волнения как в прошлый раз при их встрече. Тогда он испытывал страх перед этой женщиной, теперь же ровным счетом ничего. События последних месяцев словно бы притупили его чувства и способность искренне удивляться, и сейчас Млес спокойно и безмятежно смотрел на Исфер.
  - Вольнонаемный... - сказала Исфер. - Ах да, вспомнила. Млес Арказис.
  - Он самый, почтенная.
  - Занятно. Наши пути вновь пересекаются в церкви.
  - На все воля богов.
  - Как обстоят твои дела?
  - Могли быть и хуже, почтенная.
  - И что тебя привело в Клейбэм?
  - Дорога, почтенная, - с мягкой улыбкой ответил Млес. Он не собирался пересказывать ей весь путь, который он проделал за время, минувшее с их последней встречи, будь она хоть трижды Судьей. Душой Млеса владело спокойствие и уверенность, и он прямо смотрел в глаза женщины, в чьих руках была немалая сила и влияние.
  Исфер же коротко и едва заметно улыбнулась в ответ, глядя на него чуть наклонив голову.
  - А ты словно бы изменился.
  "Правда?", подумал Млес, "неужели это действительно так?"
  Он не нашелся что ответить, просто пожав плечами. Должно быть, случившееся с ним и вправду оставило на его лице нечто новое, как печать пережитых бед и страха бога смерти, столько раз прошедшего совсем рядом с ним.
  - В прошлый раз ты говорил, что нечасто посещаешь храмы.
  - Видимо, подошло время, - ответил Млес.
  Княгиня смотрела на него с некоторой задумчивостью.
  - Идем со мной, - сказала она. - Есть разговор.
  Млес покорно последовал за Исфер. Ему вдруг стало любопытно, что она хочет ему сказать, хотя нутром он чувствовал, что ничего хорошего ему подобная встреча не сулит. Однако ей следовало подчиняться, и Млес, чувству, что понапрасну теряет время, шел за Исфер.
  Княгиня вывела его в основной зал, приблизилась к малоприметной шторе в стене и скользнула за нее. Млес вошел следом, разглядывая небольшое помещение. Стена напротив была представлена стеклянной мозаикой, за которой располагался светильник, ярко освещавший рисунок. На общем матовом фоне ярко выделялись темно-синий, зеленый и красный цвета; присмотревшись, Млес узнал в мозаике изображение человека в архаичном громоздком доспехе с копьем и щитом, на голове которого была корона. Он узнал это изображение, присутствовавшее в большинстве учебников по истории.
  "Император Мэйрид IV, основатель империи, победитель иругами".
  Млес осмотрелся. Письменный стол с бумагами, кувшин и стальной кубок, добротное кресло и пара табуретов рядом. Больше здесь ничего не было, и Млес, повинуясь жесту Исфер, присел на один из табуретов перед столом.
  - Люблю работать в церкви, - сказала Исфер, неторопливо обходя стол и занимая кресло. - Атмосфера здесь способствует тому, чтобы думать.
  - Да, согласен, почтенная, - согласился Млес.
  - Куда ты держишь путь теперь? - спросила Исфер. - Что-то не похоже, что ты при деле в это время. Уж не в Рихарн ли ты возвращаешься?
  - Нет, - ответил Млес.
  - Верное решение. Рихарну осталось недолго, сейчас это не самое лучшее место для ожидания окончания войны.
  - Ты так считаешь, почтенная? - спросил Млес. В его душе родилась тревога. Он понял, о чем она говорит. Иругами безостановочно наступали, но сам Млес не ожидал, что их натиск будет столь серьезен. Неужели Рихарн и вправду падет?
  Исфер подняла взгляд от бумаг перед собой на него и снисходительно усмехнулась:
  - Да, я так считаю. У южных границ Рихарна стоят несколько армий. Они смогут задержать продвижение иругами и истребить какую-то часть нападающих, но...
  Она умолкла, размышляя над своими словами. Внимательно посмотрев на Млеса, Исфер откинулась на спинку кресла:
  - Но основные силы собрались не в лугах Керса, а долине Мэнмул. Долина - сердце империи, и наступающая на нас орда будет остановлена и разбита именно там.
  - А как же остальные, почтенная? - негромко спросил Млес.
  - Что остальные?
  - Остальные поселения и города?..
  - Эта война не такая, как предыдущие, вольнонаемный, - холодно сказала Исфер. - На нас идет несметная сила, говорю тебе без преувеличения. Иногда нужно пожертвовать малым, чтобы удержать в целостности большее, разве ты никогда не слышал об этом?
  Млес молчал.
  - Ты повстречался мне очень кстати. Есть кое-какие бумаги, которые нужно быстро доставить в Архелл. Для опытного вольнонаемника это не составит труда.
  Млес потупил взгляд, и тут же вновь поднял глаза на княгиню:
  - Прости, почтенная, я не могу взяться за эту работу.
  - Ты выполняешь другой контракт?
  - Нет. Можно сказать, я уже не являюсь волонтером.
  - Все равно, не вижу проблемы, - Исфер внимательно посмотрела на Млеса. - Мне требуется срочно доставить важные документы по адресату. Я хорошо заплачу.
  Какой-то миг Млес колебался, обдумывая ее предложение.
  - Извини, почтенная, но нет. Я не возьмусь за твое поручение. Я должен... сделать кое-что, пока еще не поздно. Ситуация с вторжением иругами может повлечь за собой хаос, и тогда я уже ничего не добьюсь. Более того, у меня нет флана, я не смогу выполнить твое поручение, если доставка твоих документов столь безотлагательна.
  - Что ж, понятно. Для такого дела я могла бы достать тебе флана, но раз так... - Исфер сплела пальцы на колене.
  - Прошу меня простить, почтенная. Твое поручение куда важнее моих помыслов, но у меня неотложное дело и чем быстрее я начну тем быстрее закончу. Это что-то серьезное?
  - И срочное. Всего лишь письмо... - Исфер замолчала, глядя на столешницу перед собой и подняв взгляд на Млеса, спросила:
  - Ты слышал какие-нибудь слухи о демонопоклоннике?
  - Демонопоклоннике? - прищурился Млес.
  - Да. Говорят, на Энкарамине объявился бессмертный и непобедимый воин, воплощение Кревима, - Исфер мягко и невесело усмехнулась, взявшись за кубок. - Говорят, он собирает души поверженных врагов.
  - Впервые слышу. И ты считаешь что это правда, почтенная? - осторожно спросил Млес.
  Исфер неторопливо пригубила из кубка и несколько мгновений так же отрешенно смотрела на стол перед собой, перебирая пальцами узор на толстой ножке сосуда.
  - Нет. Это нечто иное. Скоро этим займутся настоящие профессионалы своего дела. Раз ты никогда об этом не слышал, то для тебя это не важно, - она взглянула на Млеса поверх кубка. - И что же это за неотложное дело, раз ты отказываешься от моего простого и выгодного поручения?
  Млес исподлобья смотрел на нее, думая над ответом. Что если он скажет ей о своей находке? А если достанет из сумки спящего в шлеме венджима - как она отреагирует?
  "Нет, она ни в коем случае не должна узнать об Им"Ласе".
  - Мне нужно попасть в Багровые горы, - только и сказал он. Исфер вновь улыбнулась:
  - Вот как? Уж не за Махивелой ли ты идешь?
  Млес обмер, уставившись на сидящую напротив него женщину.
  - Удивлен? Не знаю, откуда ты узнал о вероятном захоронении глефы, но об этом на самом деле знают многие. Действительно, - она прикрыла глаза. - Зачем люди идут в Багровые горы? Только попытать удачу и найти глефу Затворника. Многие ли вернулись? Не знаю таких.
  - И много было таких искателей, почтенная? - с трудом проговорил Млес.
  - Империя в разное время отправляла туда людей, - небрежно сказала она. - Целых семь экспедиций, и это только официально. Помимо этого туда время от времени наведывались авантюристы, воры и грабители, а их никто никогда не считал. Сколько их было за те века, которые прошли с тех самых пор, как пустили слухи о вероятном месте захоронения Махивелы? Сотни, тысячи?.. Ты знаешь историю появления Апостола?
  - Да.
  - Когда Апостол был убит, норзисы, эти чудовища, обратились в бегство на запад, задумчиво проговорила Исфер, словно бы размышляя вслух. - Следы их стай исчезают именно в Багровых горах, в то самое время, когда тело Апостола и Махивела загадочным образом исчезли. Многие уже тогда догадались, что Багровые горы являются местом, где если не находится нечто жуткое... нечто сокровенное, имеющее отношение к восстанию Апостола, то уж по крайней мере сами горы являются местом, откуда нужно начинать поиски артефакта. Возможно, они правы. А может быть и нет. Никто не знает этого точно до сих пор.
  - И все эти экспедиции, - проговорил Млес. - Они?..
  - Они не просто ничего не нашли, - ответила Исфер. - Они не вернулись. Только и всего. Последняя экспедиция состоялась около двухсот лет назад. Ее численность была более сотни человек, среди них были талантливые маги и ученые. И все они исчезли, никто не вернулся домой. Между прочим, мой предок был членом этой экспедиции.
  Исфер холодно и коротко улыбнулась:
  - Ну так как, Арказис? Не передумал теперь? Быть может, и вправду не стоит ходить туда, тем более одному? Подумай как следует. Да, Багровые горы не так далеко, и возможно Махивела действительно покоится где-то там, но сами горы велики, там нет привычных дорог и троп и вообще, они считаются гиблым местом, а сейчас на дорогах шалят разбойники и дезертиры и уже очень скоро встреча Серебряного потока.
  - Скоро?..
  - Звездочеты говорят о первых числах осени. Уж не лучше ли дождаться Великого звездопада и насладится празднеством, чем рисковать своей головой ради столь сомнительной авантюры?
  "Встреча Серебряного потока... Если рассудить, то глупостью было бы именно это".
  Млес вертел в руках мятую шляпу и мрачно смотрел на столешницу перед собой. Он и подумать не мог о том, что до него из империи в Багровые горы выходили целые экспедиции, которые бесследно исчезли. Млес еще не знал точно, но, кажется, у него теперь было несколько вопросов, которые следовало бы адресовать Им"Ласу. Венджим сказал ему далеко не все или потому, что Млес не спрашивал, или же потому, что сам не знал до конца о том месте, где по его словам была спрятана Махивела.
  - Вся наша жизнь сомнительная авантюра, почтенная.
  - Да, похоже на то, - с усмешкой сказала Исфер.
  - Узнать, правда ли глефа спрятана там, или нет, можно лишь опытным путем, - он поднял глаза на сидящую напротив женщину. - Нужно, чтобы кто-то просто сходил туда и посмотрел сам.
  Голубые глаза Исфер прямо смотрели в карие глаза Млеса. Исфер увидела в нем нечто, что заставило ее прочувствовать решительность этого человека. Она видела, что ее слова возымели определенный эффект на него, но не сбили с толку, лишь еще больше разожгли его интерес. Она отставила кубок, внимательно глядя на мужчину.
  - Просто сходил и посмотрел, - повторила Исфер. - Откуда ты узнал о Махивеле? - холодно спросила она, но Млес лишь покачал головой:
  - Прости, почтенная, но я смогу рассказать это, лишь если узнаю правду.
  - Тогда скажи, зачем тебе это? Махивела, - Исфер презрительно скривилась. - Подумать только... Прошла почти тысяча лет но люди все равно хотят знать, что, где, зачем, для чего... То, что их не касается. То, что может погубить их и многих других. Махивела не просто сокровище, это не просто могущественный артефакт. В нее было заложено нечто большее, и нам не суждено понять...
  - Да, я знаю, - неторопливо выговаривая слова ответил Млес. - Махивела невероятно опасна и я не желаю повторять участь Тотиса. Я всего лишь хочу точно знать... чтобы вернуться обратно в столицу и рассказать о том, что я видел кому полагается. Я уверен, что в этом мире есть вещи, которые лучше было бы никогда не тревожить, почтенная, - добавил он. - И я уверен, что Махивела одна из таких вещей. Но такой шанс нельзя упускать, особенно сейчас, когда нам грозит столько врагов. Мы могли бы найти способ обуздать ту силу, которая была заложена в магическую глефу. Ведь ее создал Затворник, и если мы сможем понять природу этой силы... сколь многое может открыться нашему взору?
  - Сокровенные знания и новые горизонты. Тебя тянет к Махивеле только из-за этого? - спросила Исфер. На Млеса она смотрела не без тревоги и интереса.
  - Нет, не только, - Млес качнул головой и улыбнулся. - Я не маг и не ученый, я никогда не смогу до конца постичь и понять все то, что кто-то когда-то заложил в столь могущественный предмет. Да и сможет ли кто-нибудь вообще?.. Но у меня есть дочь, ты же помнишь, почтенная? Пэйлем. Очень многое в последнее время я делаю только ради нее. Я живу для того, чтобы знать, что она жива.
  Исфер смотрела на Млеса, явно погруженная в догадки о том, что ему известно. Млес же старался не думать о том, что сейчас она может велеть схватить его и допросить, или же попросту убить, как это когда-то давно случилось с Силером.
  "А ведь он тоже просто искал правду", подумал Млес, "возможно, он грезил о славе и почете как тот, кто обнаружит Махивелу, но он был обычным историком, который всего лишь хотел знать, что к чему".
  Млес часто думал о том, какая судьба постигла этого одинокого искателя истины, но сейчас эти мысли не разбудили в нем страха.
  - Что ж, признаю, - наконец проговорила Исфер. - Ты сумел заинтриговать меня. Мне почти стало интересно, что же ты найдешь в Багровых горах.
  - Махивелу или смерть, - спокойно сказал Млес. - Другого не дано, почтенная.
  - Да, - согласилась она. - Другого не дано. Пусть грядущий Серебряный поток заберет все плохое в твоей жизни, Арказис.
  - И из твоей тоже, почтенная.
  
  ***
  
  Светило-Кана клонилась к горизонту. В небо поднимались клубы густого дыма, и горячий воздух вокруг был наполнен запахом многочисленных пожаров, охвативших город, запахом крови, крови иругами и людей, погибших здесь. Саг-Вер ощущал, что они словно бы принесли с собой часть Южной пустыни сюда, в империю, в этот захваченный город, судьба которого уже была предрешена еще задолго до того, как иругами выдвинулись в свой поход на север против своего главного врага. Полководец чувствовал, что воздух вокруг стал густым и тяжелым от жара огня, охватившего часть Мефолы, как этот невидимый студень прорезал звон стали, грохот обрушающихся домов и шпилей, резкие, надрывные крики умирающих. Небо над головой Саг-Вера уже начинало приобретать темно-матовый оттенок, и столбы жирного дыма, тянущиеся вверх, таяли в нем, словно бы наполняли небосвод своей чернотой и приближали тем самым ночь.
  У них ушло шестнадцать дней на то, чтобы взять этот крупный город. Как и любое другое нападение иругами осада и штурм вылились в огромные потери среди нападающих, это было в порядке вещей для тех, кто двигался на север в исступлении и бесконечной злобе, бывшей в их крови и выработавшейся с веками в них самих. Саг-Вер понимал, что такова была их судьба - уничтожить всех, кто посмел когда-то оспорить власть иругами на всем континенте, даже если это повлечет за собой еще больший упадок, в котором пребывала сейчас их раса. Те, кто бездарно погиб, так и не добравшись до лугов Керса, втоптанные в землю тысячами и тысячами сильных ног, те, кто был сражен при штурме стен города - их участь не трогала ни одного командира иругами.
  Шестнадцать дней назад они, дождавшись прибытия и сборки примитивных требушетов, с большим нетерпением дождались наступления сумерек, когда Саг-Вер отдал приказ начать штурм Мефолы. И первыми свою лепту внесли осадные машины, столь редкие в рядах бесчисленных орд иругами и потому бережно охраняемые. Темнеющее небо над их головами прочертили первые снаряды, крупные камни и емкости с драгоценным, воспламеняющимся на открытом воздухе веществом, которые летели в сторону вражеских стен, щедро метаемые осадными машинами по нескольку десятков штук за один выстрел, а вниз с холмов, в сторону стен покатилась пешая орда рабов.
  Несколько сотен из них отбилась в сторону воды, окончательно обезумев то ли от условий перехода, то ли от мучавшей их жажды. Они скончались спустя несколько часов в муках, напившись воды из озера, в то время, как основные силы уже бесновались под стенами города, откуда на них сыпался дождь стрел и арбалетных болтов.
  Пристрелявшиеся требушеты долго и медленно разрушали укрепления людей, тщетно стараясь пробиться внутрь. Снаряды закончились на следующий день, обстрел города создал крупные пожары в некоторых районах, но большего результата не дал. Саг-Вер не сомневался, что дело обернется именно так а не иначе. Рабов из прибившего резерва он отправил на поиски крупных камней для осадных орудий, им не было места возле стен, где уже были всадники его войска "Арах-Иги". Под непрекращающимся обстрелом со стен они били тараном в ворота, которые удалось выбить лишь к вечеру второго дня штурма. Лишь после этого началось настоящее сражение, когда орды пеших, слабо вооруженных воинов и всадников на кригашу хлынула на стены и улицы Мефолы. И тогда начался кровавый пир во славу Кэрэ-Орены, который продолжался до сих пор. Так было везде и всегда, куда бы ни приходили иругами. Их природная злоба и ненависть к белокожим имела весьма разумное обоснование - их кровь и плоть были желанным лакомством для иругами. И было не важно, идет ли битва, или уже завершается, проигрывают ли иругами или побеждают - прямо на поле боя они подкреплялись павшими воинами врага. Это зрелище могло сломить волю любого противника жестокого народа, искреннего в своем стремлении уничтожать и разрушать все чужое и истинного в своем первородном, кровожадном обличье перед чужими и перед собой.
  Сидящий в седле своего кригашу, в плотном но не тесном окружении своих верных телохранителей, Саг-Вер смотрел, как гибнет вражеский город. Защитники города бились отчаянно, но без надежды на подмогу. Они понимали, что будут убиты и их тела послужат пищей для захватчиков, и этот страх придавал им решимости биться за свои жизни. Не смотря на то, что основные силы гарнизона были перебиты, в наводненном иругами городе еще оставались очаги сопротивления, и с каждым часом они прекращали свое существование. Солдаты и обычные горожане защищали свои жизни тем, чем могли, но им было не остановить нападающих, которые расправлялись с последними защитниками жестоко и свирепо. Саг-Вер и его эскорт совсем недавно выбрались из площади, где собравшиеся люди пытались противостоять нашествию ордам иругами. Полководец видел куски расчлененных тел, видел разбрызганную по земле и камням мостовой кровь и опьяненных этой кровью воинов и рабов. Они не щадили никого, разрывая на части своих противников, словно дикие звери.
  Рука Саг-Вера лежала на Кса"латане, и его взор блуждал по пылающим домам, залитым кровью камням мостовой, по башням, торчащим из центральной части Мефолы, которые так и не удалось разрушить при помощи требушетов. Он слышал шум нескольких сражений, кипящих неподалеку, звон стали, свирепое рык иругами и крики людей, которые очень скоро затихнут.
  "Близится время, когда мы достигнем столицы людей. Близится время, когда крики умирающих белокожих огласят города и селения на севере... Это будет очень скоро. Талисман, дарованный мне Царицей, стал нашим полноправным символом грядущей победы. В прошлой войне мы потратили несколько лет, чтобы разрушить лишь три города империи, а теперь сила этого талисмана наполняет нас и мы смели один город всего лишь за три недели! Именно я приведу иругами к триумфу, "Арах-Иги" станет той силой, которая сокрушит ошибку тысячелетней давности".
  - О Великий!
  К нему направлялся Ат-Дес, и телохранители расступились перед ним. Командир иругами, с ног до головы забрызганный алой кровью, протянул Саг-Веру человеческую голову, держа ее за длинные седые волосы:
  - Командир их гарнизона.
  Саг-Вер принял дар Ат-Деса, подняв голову на уровень глаз и взглянул в серое мертвое лицо, покрытое глубокими морщинами и бурыми пятнами уже свернувшейся крови, в остекленевшие, выцветшие голубые глаза.
  - Этим вечером и этой ночью мы будем пировать, Ат-Дес, - сказал полководец, рывком швыряя голову в жарко пылающие неподалеку обломки дома. - Но завтра утром мы должны продолжить двигаться дальше.
  - Мы будем готовы, о Великий, - отозвался Ат-Дес. - И не будем терять времени.
  - У нас его не так уж и много, - мрачно сказал Саг-Вер. - И дальше будет лишь труднее... Мы должны прорываться к столице!
  - Как скажешь, о Великий.
  Эйфория переполняла Саг-Вера и Ат-Деса. Они не поддавались тому животному инстинкту, который владел в эти дни умами обычных воинов. Они были командирами, которые должны были уметь вразумить эту орду, но даже они ощущали волны чужого страха в предчувствии страшной смерти, они могли чуять чужую, пьянящую кровь, которая покрывала камни мостовой, латы и тела воинов. Одно только это заставляло кружиться голову. Они ушли так далеко от родных песков в эти неприветливые и непривычные им земли, где царил влажный и холодный климат. Но именно здесь они свершат предначертанное их народу еще многие столетия назад, когда на Энкарамине впервые появились люди, оспорившие влияние и власть с их священным Союзом, уже начинавшим утрачивать свое могущество на севере своей огромной и сильной империи. Саг-Вер знал, что готов умереть, чтобы выполнить завещанную им волю предков если не вернуть былые владения, то уничтожить врагов, столь дерзко завладевшие тем, что принадлежало иругами по праву. Но теперь великий полководец верил, что не умрет, пока на его груди висит столь могучий источник силы, что он увидит, как разрушится и распадется ненавистная империя светлокожих.
  - Что ты чувствуешь, Ат-Дес? - спросил Саг-Вер.
  - Я чувствую, что мы сильны и несокрушимы, как никогда, о Великий.
  - Да, это так. Мы взяли город так быстро лишь благодаря Кса"латану.
  Ат-Дес с глубоким почтением посмотрел на талисман на груди полководца:
  - Древняя сила, спавшая глубоко в пустыне, теперь служит славному делу.
  - Отныне, и до последних часов жизни врагов Союза! - прорычал Саг-Вер, стискивая пальцы на энигме, внутри которой бесшумно бушевало жидкое зеленое пламя.
  
  Часть третья
  Откровение
  
  "Мы живем в незримой тени Крамаджен, нашего рока, который мы принесли с собой на Энкарамин. Как бы далеко мы не ушли с Дэтейгу, как бы мы не взывали к Праматери о спасении и не молили Собирателя душ не торопиться с приходом - наши боги не смогут избавить нас от проклятия цветка тьмы".
  
  Святолик Сагис, 102 год с Основания Новой Империи Алтес.
  
  
  
  Кэрал и не подозревал, что сможет снова испытать столь яркие страдания.
  Он заблуждался. Магический перстень Юрташа вовсе не сохранил его сущность и физическую оболочку в первозданном виде. Когда княжич одел его на перст он тем самым запустил сложный, зловещий процесс, спящий в этой реликвии. Все это время перстень тихо работал с его разумом и плотью и эти изменения протекали в теле и душе Кэрала незаметно для него, еще способного сравнить свое нынешнее состояние с тем, что было еще не так давно. Кэрал чувствовал, что невообразимо сложное заклятье, спавшее в перстне и превратившее его в бессмертное существо, продолжает действовать и сейчас. Его уже ничто не спасет, даже если он выбросит перстень - Кэрал чувствовал, что незримые корни, которые перстень Юрташа пустил в его душе, с каждым новым днем становятся все крепче и крепче, они мертвеют, становясь подобными камню, и вместе с ними мертвеет и его сущность.
  "Как скоро я окончательно перестану быть самим собой?"
  Сидящий верхом на флане Кэрал смотрел с вершины холма на раскинувшееся внизу поселение. Над его непокрытой головой ползли темные тучи, холодный пронизывающий ветер трепал полы его плаща и волосы, но Кэрал ощущал лишь невидимый жгущий след боли на пальце. Эта боль стала основой для другой, душевной, так как проснувшись вдруг с месяц назад она вновь потревожила его мертвеющий ум и тускнеющую память, и Кэрал вспомнил то самое кольцо, которое он когда-то носил на ноющем пальце. Кольцо, которое ему подарила Лейз. Поначалу ему казалось забавным то, что он не может вспомнить имя и лицо убитой им же жены, но потом Кэрал ощутил ужас, сродни тому, который охватывает человека очнувшегося из небытия на самом краю бездны.
  Боль и терзающие воспоминания проснулись в нем спустя несколько дней после того, как особняк Дей посетил Лонс Твелл. Кэрал решил, что ему лучше ничего не скрывать от хозяйки полуострова Нарге и он рассказал Дей о том, что испытывает. Она ничем не могла ему помочь, и спустя еще три дня Кэрал понял, что близится час, когда остатки разума окончательно покинут его. Боль усилилась и вместе с этим Кэрал, закрывая глаза, теперь в темноте под веками смутно видел кольцо Лейз, некогда подаренное и сгинувшее в небытие. Оно висело в чернильной тьме над тягучим, оранжевым огнем, который обжигал его перст. Кэрал чувствовал, что его как будто бы влечет на юг, туда, где это кольцо спрятано. Ему во что бы то ни стало нужно было его найти, там, далеко на юге, за Лагонном, чтобы обрести душевный покой, чтобы позволить своему сердцу и разуму черстветь и вянуть дальше, под баюкающим покоем, который ему еще не так давно дарил перстень Юрташа.
  - Наши враги нашли тебя, - с улыбкой сказала Дей, когда Кэрал поделился с ней рассказом о видении. - Могу лишь сказать, что тебя хотят выманить, чтобы ты дал знать о себе.
  - И как же мне поступить, госпожа?
  - Дай им то, чего они так хотят. Ступай и найди их.
  Кэрал собрался в дорогу. Дей отрядила ему в сопровождение обоих инксу, решив, что от тварей будет больше проку, если они последуют за княжичем и будут оберегать его.
  - Они будут слушаться тебя, - пообещала Дей. - Приказывай им точно и ясно, и никаких проблем у тебя с ними не возникнет.
  Когда Кэрал на следующее утро отправился в путь, Дей повесила ему на шею амулет с великолепным камнем в простой и незамысловатой оправе, сказав ему:
  - Ступай на юг и пробуди этрэйби, которые скрываются среди людей. Этот амулет несет в себе частичку моей силы, и они почувствуют это, когда ты приблизишься к ним. Этрэйби знают, что им нужно делать. Не мешай им идти на столицу. Мы скоро встретимся, мой великолепный Кэрал, - она одарила его взглядом, полным трепетной нежности и искренней страсти. - Мы встретимся там, в Инералисе.
  И она поцеловала его так, чтобы он ни на миг не усомнился в ее словах.
  Он не страшился отправиться в дорогу. Кэрал понимал, что это неизбежно. После встречи с Лонсом Дей явно не собиралась сидеть сложа руки. Ее поход и ее война против всех империи теперь явно переходил из способа "развеять скуку" в нечто более серьезное. Отправляя его на юг Дей приводила в действие свой план разрушения, которое быстро распространится по северным землям империи и пойдет дальше, словно коррозия, убивающая металл. Кэралу предстояло быть на острие этого невидимого меча, направленного в самое сердце проклятой империи Алтес.
  Теперь, когда промерзлая тайга Лагонн осталась позади и перед ним распростирались враждебные земли, Кэрал прислушивался к собственным ощущениям, которые еще могли пробиться через тупую, жгучую боль, через видение кольца над медленным, текучим огнем. Кэрал не знал, насколько его хватит, как скоро случится самое страшное, когда разум оставит его, когда он окончательно станет Одержимым не потому, что носит перстень бога Еретиков, а по своей сути. Правда ли, что тогда он окончательно потеряет себя и превратится в чудовище? Эта безызвестность и колеблющаяся, зыбкая граница не могла не пугать, и сейчас княжич не мог отдать должное страху, вернувшему ему частицу его бывшего "я". Вновь, как вначале своего пути, он шел не неведомый зов неизвестно куда, один, томимый думами о своей судьбе и будущем.
  Приближался вечер, и начал накрапывать холодный дождь. Окружающие холм валуны начали темнеть от влаги, и впереди, где виднелись крыши домов городка уже загорались огни.
  Он может пройти через это поселение не таясь. Он может провести за собой инксу, не опасаясь последствий. Погружающийся в сумерки городок уже был обречен, среди его жителей скрывались этрэйби, проникшие сюда и ждущие своего часа. Кэрал мог бы учинить кровавую баню, не страшась ничего. В конце концов, он прибыл сюда, как вестник нового порядка, как преданный слуга той, что дала ему новую жизнь и новый смысл существования, той, что скоро сокрушит всю жизнь в этих краях.
  Кэрал склонил голову, прижимая к руку к перчатке к груди. Боль растекалась с пальца на всю руку, и Кэрал и представить не мог что это может быть таким медленным и тягучим мучением, словно расплавленное железо, словно открытый огонь, от которого нельзя убрать, нельзя отдернуть истерзанную неведомой и невидимой магией плоть.
  "Нет. Я потеряю много времени если решусь уничтожить городок в одиночку, я рискую потерять доверенных мне инксу. Лишний шум ни к чему. Этрэйби уже здесь, они сделают все то, что необходимо. Нужно спешить, нужно идти дальше, дальше на юг, там, где над огнем висит кольцо Лейз..."
  - Обойдите город, - негромко сказал Кэрал, тронув флана с места, и две серые, льнущие к земле фигуры циклопов-инксу послушно и ретиво скользнули в сторону. Эти молчаливые создания не издали ни звука пока Кэрал пересекал Лагонн, двигаясь по обе стороны от флана на небольшом расстоянии. Могущественное колдовство и магия Поглотителя плоти было воистину велико - ездовое животное не воспринимало этих существ, не реагируя на них, словно это были чудовищные одноглазые призраки с длинными когтями. Кэрал мог лишь вновь подивиться силе и могуществу Юрташа. Существо, создавшее перстень, этрэйби и инксу, могло называться богом по полному праву.
  Кэрал спустился с холма, миновав незатейливые вышки, на которых дежурили часовые, не привыкшие к тому, чтобы здесь появлялись путешественники, да еще и со стороны Лагонна. Кэрал чувствовал на себе их пристальные взгляды, но никто не окликнул его - сонливая безмятежность издавна правила этим поселением, то самое спокойствие, что является предвестником настоящей осени, которая приходит в северные края куда раньше чем на южные территории Энкарамина. Воинственный сосед, основная головная боль, был далеко-далеко на юге, за Шераканскими степями, здесь люди были поглощены своими нехитрыми делами; охота, торговля и земледелие было их основным занятием, и на севере империи уже давно никто не ждал беды, которая некоторое время назад проникла и обосновалась здесь.
  Одинокий флан и всадник неторопливо двигались через городок, и княжич, прислушиваясь к голосам людей, безразлично думал об их судьбе, глядя лишь перед собой. Кэрал не видел подозрительных взглядов, которыми его провожали местные жители, уже освободившиеся от дневных забот, и теперь коротавшие свободное время, разливая по стаканам душистое дынное пиво, закусывая жирной колбасой, играя в тей-дзин, обсуждая уже набившую оскомину вести о войне с иругами.
  "Сегодня был ваш последний день".
  Кэрал смотрел только вперед и не сразу заметил, как камень на его амулете, висящим поверх куртки налился слабым мутным светом. Не стоило долго гадать, что бы это могло значить.
  "Твари рядом".
  Княжич все дальше и дальше следовал по улочкам городка, минуя миниатюрные парки и дворы, и за его спиной открывались двери домов и на улицу выходили разные люди - мужчины, женщины, старики и дети. Некоторые из них, только что расслабленно сидевшие на скамейках перед домами в кругу знакомых, поднимались со своих мест. Другие вставали из-за стола, не доев ужин. Их глаза теряли блеск жизни, и они, уже не отвечая на оклики родни и знакомых быстрыми шагами покидали дворы своих домов и следовали за всадником.
  Их было с дюжину, и не оборачивающийся княжич слышал, как к нему сбегаются эти люди и следуют за ним чуть в стороне позади него. Кэрал знал, что этрэйби откликнулись за призыв амулета.
  Когда он достиг большого здания в центре города, с высокой башней, Кэрал остановил флана и обернулся. Здесь были не только те оборотни, мимо которых он проехал. К нему уже сбежались этрэйби и с других частей города. Амулет, висевший на груди Кэрала, явно обладал колдовскими чарами, которые Дей могла создать лишь при помощи запретных знаний, которые она раздобыла на Вестаре.
  Кэрал безучастно смотрел в лица собравшихся вокруг него оборотней. Они еще не сбрасывали свои личины, в которых скрывались среди людей какое-то время, но Кэрал видел, что теперь они готовы повиноваться и ему, как посланнику госпожи, давшей их расе новую жизнь. Что ему теперь делать с этим сборищем? Приказать вернуться к своим делам, как и прежде изображать смертных? Или же сделать то, чего они так ждали, для чего они вообще когда-то были созданы Юрташем? Он мысленно прикинул их шансы: здесь почти два десятка оборотней, а городок имел население, наверное, в душ так триста-четыреста. К чему тянуть? Империя обречена, и начавшийся сегодня хаос погубит всех, кому здесь не посчастливилось родиться и жить.
  Этрэйби молча ждали, глядя на одинокого всадника на флане, пока сгущались сумерки, пока тьма становилась все гуще а свет фонарей все ярче. Все так же тихо накрапывал холодный дождь.
  Размышления Кэрала были недолгими:
  - Убейте их всех, - только и сказал он, отворачиваясь и трогая флана с места. Этрэйби так же молча бросились врассыпную, и Кэрал думал о том, что начнется, когда они достигнут тех мест, откуда они услышали зов амулета. Здесь они не получат должного сопротивления от обычных крестьян, чья участь теперь была предрешена еще давно, а Кэрал одной лишь фразой привел приговор в исполнение. Все эти люди, мирно доживающие свои последние минуты спокойной жизни, скоро станут новыми послушными "оболочками", новыми оборотнями, чья сущность и цель заключена лишь в том, чтобы жрать все, что не принадлежит их виду - за редким исключением.
  Кэрал добрался до южных окраин городка, когда до его слуха донеслись крики и шум. Его не волновали начавшиеся беспорядки. Этрэйби стремительно расползались по городу, поражая людей и превращая их в новых оборотней. Крики волной следовали по мере их распространения, угасая в одном месте и вновь раздаваясь в другом.
  Княжич выбрался на едва приметную в сумерках дорогу, ведущую промеж поросших кустарником холмов. Было уже темно, но он по-прежнему не торопился. Ночь не значила для Кэрала ровным счетом ничего.
  За его спиной шла настоящая бойня, пусть и непривычная, без крови и отсеченных конечностей, но еще более страшная, жестокая и бесчеловечная, чем резня. Если кому-то из горожан и удастся спасти свои жизни, сбежав, пока не поздно, это не имело ровным счетом никакого значения. Слухи о возвращении этрэйби уже давно стали страшной реальностью, и теперь чудовища уничтожали и поглощали тех, среди кого они скрывались. Кэрал старался не думать об этом. Этрэйби были всего лишь послушным инструментом, как и все остальное, что было создано Юрташем, но даже они вызывали непреодолимое отвращение.
  Уловив краем глаза движение, Кэрал поднял голову и из-под капюшона увидел инксу, сидящих на вершинах холмов, промеж которых пролегала дорога. Его безмолвные телохранители добрались сюда раньше его и терпеливо ждали появление Кэрала. Они и вправду походили на призраков, эти свирепые чудовища очнувшегося от забытья прошлого.
  Княжич поманил их, пришпорив флана. Ему следовало поспешить, этрэйби, оставшиеся в городе, скоро закончат свою работу. Когда несколько десятков станут несколькими сотнями, их орда сама разберется, что ей делать дальше - как сказала Дей. Возможно, они рассеются по окрестностям в поисках других поселений, а может быть, уже в открытую начнут уничтожать все живое, что лежит у них на пути по дороге на юг. Кэрал помнил слова Дей о том, что им предстоит встретиться в Инералисе, и упоминание столицы империи как точки рандеву красноречиво говорило о том, что Еретичка готова воплотить свою задумку в реальность.
  "Разрушить империю", думал Кэрал, глядя перед собой на дорогу, "она действительно сможет провернуть это... И я еду туда, где это случится".
  Но даже сейчас это не казалось княжичу важным. Ужасающая сила все еще влекла Кэрала на юг, туда, где во тьме над огнем застыло подаренное Лейз кольцо, и отступиться было нельзя, нельзя было свернуть с дороги уже отправившись в путь к кольцу-над-огнем но он знал, что не отступил бы, даже если бы и не являлся носителем волшебного перстня Юрташа, одарившего княжича бессмертием и силой и приблизившего к божественной вершине, вместе с этим заставив замереть над темной пропастью безвременья и забытья.
  
  ***
  
  Мягкий перезвон колоколов ласкал слух и внушал уверенность и спокойствие. Ласковый свет лился через стеклянные скаты крыши кафедрального собора Единства, и с каждой минутой свет слабел, уступая место легкому сумраку, в который погружалось внутреннее убранство огромного сооружения. Лучи светила-Каны достигали пола лишь в редкие часы полдня при ясной погоде, в остальное время освещая лишь стены над головами посетителей и служителей собора столь высоко, что внизу почти всегда было прохладно и сумрачно, как на дне колодца. Воздвигнутый почти девять веков назад, собор уступал размерами лишь императорскому дворцу Лэору. Огромный и просторный зал с уходящими под потолок колоннами сейчас сиял темно-оранжевым и золотым отблеском гладкого и блестящего пола, чуть искаженно отражающего свет бесчисленного количества светильников и облик тех, кто ступал по нему. Тому, кто попадал сюда впервые могло показаться, что исполинский собор пуст, что его словно бы забыли заполнить вещами, смотревшимися здесь уместно. Огромные коридоры, высокие залы, чьи прозрачные потолки пропускали свет светила-Каны, широкие лестницы и многометровые дверные проемы, созданные словно бы для великанов - все это было лишено напыщенности и показушного богатства. Внутри и снаружи собора Единства не было лишних украшений, он сам являлся главным украшением столицы.
  Главный зал собора мог вместить в себя несколько сотен верующих и паломников, и придворный архимаг Краэлин еще помнил времена, когда собор заполнялся народом, занимающим все залы, все внутренние галереи и ярусы во время праздничных богослужений. Эти времена прошли, и порой старик пытался понять, что же случилось, какие перемены произошли среди людей, которые в эти дни потеряли интерес к церкви Единства. Его несколько тревожило и осознание того, что сам архимаг не мог вспомнить когда именно это произошло, чтобы за этой переменой углядеть причину произошедшего.
  - Как быстро летит время, - задумчиво проговорила императрица Нелл Мэлвис. Она стояла у перилл второго яруса главного зала, сложив руки перед собой, спиной к архимагу и маршалу-главнокомандующему Вуру Угалису. Спина императрицы была напряжена, ее высокий и тяжелый головной убор делал ее еще выше и стройнее, голос Нелл звучал скрипуче, устало и неторопливо. Краэлин посмотрел в ее сторону, взглянув вниз, там, где была видна кажущаяся маленькой коленопреклоненная фигура у главного алтаря в черном плаще в окружении нескольких гвардейцев.
  Краэлин прекрасно понимал о чем говорит Нелл. Время действительно летело слишком быстро, уж кому, как не Хранителю энигмы знать о течение времени. Он помнил свою молодость, помнил обучение в магической Академии Мэрфилла и начало службы при императорском дворе, где он получил неплохое место лишь благодаря заслугам своей фамилии. Ему было лишь двадцать пять лет когда он получил эту привилегию. В ту пору Краэлин застал завершение правление деда Кадина III, Люре VI Мэлвиса, и благодаря своей расторопности и уму молодой мужчина быстро стал уважаемым магом, служащим короне. Он помнил правление Феру, жестокого и вспыльчивого царя, при котором он стал старшим придворным магом и вскоре получил чин архимага и звание Хранителя энигмы, той самой, которую нашли в горах Валлихел более семи веков назад. Все это время Четвертая энигма хранилась в Лэоре, в самом сердце империи, как величайшая реликвия, некогда принадлежащая Древним Демонам Хаоса. Краэлин чувствовал течение времени, он видел, как оно ускоряет свой бег. Двенадцать лет назад началась Четвертая война с Союзом родов иругами, но и в тот раз империи удалось остановить очередной поход диких однорогих каннибалов, начисто разбив их основные силы, вторгшиеся в империю. Прошло всего лишь семь лет и все повторилось, и то, что видел Краэлин, говорило лишь об одном: время бежит, события пересыщают этот поток, и эти события могут покончить со всем, чему он служил всю свою жизнь.
  И вот он, высокий благообразный старец с массивным носом и длинной густой бородой стоит перед царицей. Годы не согнули его спину и плечи, но глубокие морщины пролегли через его мясистое лицо, и широкая борода была седа. Твердо держащий свой магический посох широкой костлявой ладонью, облаченный в богато украшенную светлую робу архимага с белоснежной массивной митрой на голове, Краэлин излучал благородную силу и мудрость.
  - Зачем ты пригласила нас, государыня? - спросил Вур. Маршал-главнокомандующий империи Алтес был массивен и высок, в его грубых чертах лица и глубоко запавших серых глазах проглядывало нечто зловещее и угрожающее. Даже будучи без своих доспехов, в обычном длиннополом облачении с плащом и золотым орденом на груди, свидетельствовавшем о его звании, Вур производил впечатление человека, с которым лучше не шутить и не грубить. Краэлин редко видел его при оружии и в боевом облачении и никогда не видел при исполнении прямых обязанностей - слишком разные посты они занимали при дворе - но архимаг был уверен, что именно таким и должен быть настоящий полководец, руководящий обороной всей империи: прямолинейным, исполнительным, внушающим благоговейный страх даже в своих подчиненных. Вур в полной мере проявил себя во время Четвертой войны, будучи в ту пору первым маршалом, и кровью и потом солдат многочисленных армий он заслужил награды и высшее звание офицера империи.
  Нелл обернулась, подняв взгляд на пожилых мужчин, стоящих перед ней, и Краэлин вновь отметил странные, новые черты, которые раньше не замечал в царице. Высокая и статная сорокалетняя женщина словно осунулась, поддавшись какому-то недугу, под глазами пролегли темные круги, но ее тонкие губы были плотно сжаты и зеленые глаза смотрели так же жестко и холодно, как и всегда.
  - Вы видели моего мужа, - сказала Нелл. - Заметили ли вы что-либо странное в нем?
  - Да, - почти сразу ответил Вур. - Сложно не заметить произошедшие с ним перемены. Государь стал замкнут, его словно бы терзает какое-то горе.
  - Кадин и раньше был немногословен, - со вздохом сказала Нелл. - Но теперь он почти перестал разговаривать. Он забросил государственные дела, его снедает тоска и ни я, ни придворные врачи не могут найти причину.
  - Государь заболел, и это произошло сразу после того, как исчез Верховный Святолик Друан, - заметил Краэлин. - Его ведь так и не нашли?
  - Да, Верховного Святолика нигде нет, - ответил Вур. - Но император хранит молчание. Никто не знает, где сейчас Друан и что с ним случилось.
  - Не мне говорить вам об этом, но мы переживаем нелегкие времена и положение дел требует контроля и ответных действий, - сказала Нелл. - Я не могу оставаться в стороне.
  Краэлин вновь перевел взгляд на коленопреклоненного Кадина, застывшего внизу перед алтарем. Подумав о том, что государь уже не может выполнять свои обязанности, он ощутил укол легкого страха. Царь был тем, кто принимал решения и нес ответственность и теперь он превратился в молчаливую неподвижную фигуру, склонившую голову в молитве. Неожиданно Краэлин подумал о том, к кому сейчас взывает Кадин? К Праматери, или Собирателю душ?
  Снаружи донесся приглушенный раскат грома.
  - И что же ты предлагаешь, государыня? - спросил Вур.
  - В столице и ее окрестностях собралось множество министров, советников, Святоликов, влиятельных вельмож. Все вместе и поодиночке они собой представляют определенную силу но я не могу прибегнуть к их помощи, так как среди них кроются те, кто обязательно захочет найти личную выгоду из чего бы то ни было. Даже сейчас, даже в наших условиях. У дома Мэлвисов множество союзников из других семей знати, но даже на них нельзя полагаться - среди друзей часто таятся враги, которые порой ничуть не хуже иругами. Сколько великих и малых домов существует в империи? Больше сотни, но история научила нас доверять лишь считанным единицам. Вы, - императрица посмотрела на Краэлина и Вура. - Только вы двое - вот все, на кого я могу положиться сейчас.
  Краэлин молчал, внимательно глядя на Нелл. Кажется, он начинал понимать, к чему клонила эта женщина, но отказывался поверить в это.
  - Я возьму на себя командование обороной от нашествия иругами и Мерзости.
  - Это противоречит присяге, государыня, - спокойно возразил Вур, но Нелл ждала подобных слов:
  - Вы лучше меня знаете в каком мы положении, маршал-главнокомандующий. Насколько известно мне, последние шесть дней имперский штаб не предпринял никаких действий против вторгшихся орд.
  - Без распоряжения императора мы не имеем права предпринимать что-либо.
  - Наш император там, внизу, Вур. Вы все видите сами. Он молчит и не отвечает ни мни, ни советникам, - Нелл внимательно смотрела на мужчин. - Я буду его голосом, покуда Кадин не придет в себя. Как только это случится, я расскажу ему о своем решении. Сейчас же я прошу вас сделать свой выбор: нарушить данную вами присягу на верность императору передо мной и обречь всех нас на верную гибель, или же отступиться от правил в тяжелые времена, чтобы спасти империю.
  Краэлин стиснул пальцы на жезле, опуская взгляд. Он плохо знал Нелл, как, впрочем, и маршал-главнокомандующий. Они присягали императору, не императрице, но теперь, когда Кадин был не в себе, должен был найтись кто-то, кто будет отдавать приказы и распоряжения. Передать эти функции Конгрессу или Конгрегации означало увязнуть в спорах, голосованиях и сомнениях. Консулат рассеян из-за хаоса войны, и его представители как несущие слово и исполняющие волю престола так же не смогут толково помочь в пределах провинций.
  - Ты права, государыня, - сказал Краэлин. - Нам нужен император. И раз его недуг оказался столь сильным, я буду отвечать перед тобой как перед ним, от лица придворных магов.
  - Тяжелая пора, - только и сказал Вур, покачав тяжелой головой. - Имперский штаб в твоем распоряжении, государыня.
  - Я рада слышать, - сухо ответила Нелл. - Но не смотря на недомогание Кадина, за пределами империи есть те, кто хочет его видеть.
  - Неужели энисы? - Краэлин чуть склонил голову набок.
  - Да. Три дня назад прибыл их эмиссар, от самого магистра Свободного Социума. Мерцез настаивает на личной встрече с Кадиным. Мне показалось, что Кадин как будто бы чуть приободрился от этих известий.
  - Он принял решение?
  - Мне неизвестно. Коорх и империю Алтес разделяет немалое расстояние и я не думаю, что его душевное состояние и положение дел в империи позволят ему отлучиться из столицы в ближайшее время. Надеюсь лишь, что его хандра пройдет сама собой так же быстро, как и дала о себе знать, и он сможет дать ответ. Теперь же я хочу узнать, каково наше положение на юге.
  Она смотрела прямо на Вура, и маршал-командующий отвечал спустя секунду размышлений:
  - Наше положение катастрофическое, государыня. Несколько громких побед и разгром крупных сил авангарда Союза не стали переломными. Не смотря на тяжелые потери иругами и не думают останавливаться. Мы были вынуждены отступить, чтобы не погубить остатки собственных армий. Луга Керса почти потеряны, Дьюмик и Мефола уничтожены, Рихарн и Кадалл в плотной осаде и навряд ли они продержатся больше недели. Наши потери исчисляются десятками тысяч. С начала вторжения мы уже полностью потеряли три армии, еще шесть потрепаны и выведены из окружения к югу долины Мэнмул, где мы готовимся дать главное сражение наступающим ордам Союза.
  - Как скоро это случится? - спросила Нелл.
  - Если иругами не ослабят натиск, все решится в первых числах осени. Последним распоряжением от государя был приказ поднять с воздушных верфей Архелла боевые магилеты и отправить к месту намеченного сражения движущиеся крепости. Гвардия Алых Щитов так же выдвинулась к месту сбора войск.
  - Что это за место?
  - Холмы у башен Вагарана, это открытое место на севере лугов Керса.
  - Хорошо. Я всецело доверяю вам и имперскому штабу. Гвардия Алых Щитов, воздушные суда и движущиеся крепости - наш последний шанс остановить наступление, хотя бы на время. Вы не должны пустить иругами в Мэнмул. Их авангард должен быть разбит на подступах, разбит и уничтожен так, чтобы они потеряли преимущество. Задействуйте все, что у вас есть, маршал-главнокомандующий. Нам не просто нужна жесткая и решительная победа, вы должны остановить их.
  - Если только судить по тому, что мы потеряли за жалкие недели войны, иругами настроены решительно, - отвечал Вур. - Кажется, все решится в этот раз.
  - Мы должен продержаться до наступления холодов, - задумчиво проговорил Краэлин.
  - Да, это так. Нам нужно продержаться еще два месяца, когда начнет холодать. Тогда участь Союза будет решена, но до контрнаступления еще далеко, не так ли, маршал-главнокомандующий?
  - Думаю, при нынешнем положении дел мы сможем начать крупное наступление на юг только через полгода, - мрачно сказал Вур. - За прошедшие два месяца с момента начала войны мы потеряли столько, сколько не теряли за время всех остальных вторжений Союза родов за всю историю.
  Нелл и Вур обсуждали детали, а Краэлин думал о том, что империю Алтес помимо главной проблемы вторжения иругами и нашествия Мерзости ждут и другие беды. Ее ждали голод и нищета. Луга Керса были благодатным краем, который кормил всю империю, но уже не за горами пора жатвы и собрать урожай будет некому. Если Консулату удастся грамотно распределить запасы, империя сможет продержаться зиму, но даже если не брать в расчет нашествие Союза и возвращение Мерзости, ближайшие полгода скажутся на всей империи. Огромный поток беженцев уже давно хлынул с обреченного юга на север, в луговины Церхега и Мэнмул. Вместе с этим произошел новый виток разгула преступности. Однако перво-наперво предстояло остановить Союз. За какие-то недели иругами смогли захватить почти треть территорий людей, предрешив тяжелое положение уцелевших городов и провинций, если им удастся устоять в течение ближайшего времени до наступления зимы. Иругами не переносят низких температур, и спасти всех их сейчас могла лишь жесткая холодная осень и холода. Только после этого можно будет говорить о каких-то решительных действиях против вторгшихся орд Союза.
  А ведь Нелл разбирается во всем этом, подумал Краэлин. До своего замужества Нелл принадлежала семье Лигарис, влиятельному и воинственному роду, существовавшему еще со времен основания империи. Когда старый Мэйрид IV умер и князья развязали междоусобицу за престол, Лигарисы были одним из самых опасных соперников в этой борьбе, однако Мэлвисы одержали победу. Лигарисы никогда не отличались миролюбивостью однако были верными вассалами императорского двора, и во времена пришествия Мерзости, расцвета культа Спящего Светила, появления Еретиков и начала гражданской войны они без колебаний первыми поддержали правящую династию и императора Сейджела Освободителя, объявившего войну своему старшему брату Ленджеру и нечестивому архимагу Юрташу.
  Краэлин внимательно смотрел в лицо Нелл, словно видел ее в первый раз, подмечая в ее образе такие свойственные черты, как решительность и жестокость. Все Лигарисы были такими, и женщины и мужчины. Держащиеся в стороне от того, чего они не понимали, и проявлявшие недюжинные таланты там, где они были мастерами своего дела. Война и политика были именно тем, в чем они хорошо разбирались.
  Нелл прошла мимо Краэлина и Вура и распахнула тяжелые створки дверей, выходя на просторный балкон. Мужчины последовали за ней и перед ними открылся вид на гавань и серые воды океана Сияния. Небо на востоке затягивали низкие темные тучи.
  - Как обстоят дела у Манарина? - спросила Нелл, глядя вдаль.
  - Ему удалось выбраться из окружения и отступить на север. Доверенным ему армиям крепко досталось, но первый маршал жив и настаивает на том, чтобы руководить обороной башен Вагарана, государыня.
  - Не вижу причин, по которым мы могли бы отклонить его просьбу. Дайте ему все, что он потребует.
  - Что мы предпримем против Мерзости, государыня? - спросил Краэлин и встретился с холодным взглядом зеленых глаз царицы.
  - Нам следует поспешить и здесь. Мерзость уже поглотила Меркан и большую часть северных границ. Как и во время первого нашествия этрэйби их уничтожением будут заниматься маги Ордена Зеленой Печати. Я уже связалась с их магом-маршалом Огварисом, и на днях он должен прибыть в столицу для обсуждения действий против Мерзости, со мной или с Кадиным, если Праматерь ниспошлет ему исцеление к моменту прибытия Огвариса.
  Придворный архимаг мало что знал о таинственном Ордене, как и все те, кто не был вхож в эту организацию. Из двух десятков магических орденов и объединений, созданных в разное время и присягнувшие на верность правящему дому империи, Орден Зеленой Печати был самым могущественным и многочисленным. Он так же свято и ревниво берег свои тайны, как и другие закрытые организации магов, чьи крепости и обители располагались в труднодоступных местах по всей империи. Орден Зеленой Печати возник и прославился сразу же после того, как пятьсот лет назад небольшая группа магов под покровительством архимага Трафе Игиса нашли способ выслеживать и уничтожать этрэйби, скрывающихся под личиной обычных людей. Со временем их сообщество выросло до целого Ордена, который разросся и вобрал в себя немалые богатства и магические артефакты. Мало кто мог поручиться за то, что маги не плетут свои интриги и козни против всего, что мешает им достичь более высоких ступеней могущества. Однако следовало отдать должное выбору царицы: если уж кто-то и мог остановить этрэйби в это беспокойное время, то это был именно Орден.
  - Что слышно от Кегара, Хранитель Краэлин? - спросила Нелл.
  - Я получил от него письмо неделю назад. Кегар по-прежнему в Мэрфилле, как и велел император. Он ищет все, что помогло бы нам помочь в противостоянии с Мерзостью.
  - Как жаль, что его нет здесь...
  - Прикажете отозвать его в столицу?
  - Нет, пусть продолжает свои изыскания. В вопросе уничтожения этрэйби мы слишком сильно полагаемся только лишь на Орден Зеленой Печати. Возможно Кегару удастся найти что-нибудь полезное помимо того, что нам сможет предложить Огварис.
  - Как будет угодно, государыня.
  - Но раз уж его нет здесь, то у меня будет просьба к вам, Хранитель. Если Кадин даст согласие прибыть на встречу с энисами, я бы хотела, чтобы с ним были вы.
  - Отправиться в Коорх? - кустистые брови архимага поползли вверх.
  - Если царь согласится, - напомнила Нелл. - Будет лучше, если за Кадином присмотрите именно вы. Из всех тех, кому известно о приглашении Мерцеза не я одна опасаюсь подвоха.
  - Думаете, энисы решатся на гнусное предательство? - спросил Вур.
  - Безумная затея, на мой взгляд, но я все равно тревожусь... Лично я не считаю подобное возможным, но приглашение Мерцеза пришло именно сейчас, когда мы в шаге от гибели. Возможно, энисы что-то задумали. Если так, то никто не сможет позаботиться об императоре лучше, чем архимаг, верный престолу.
  Краэлин был ошеломлен, но ему не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с доводами Нелл. Она была права: сил и опыта архимага было достаточно, чтобы уберечь царя в этом необычном путешествии через Энкарамин.
  - Я выполню твое пожелание, государыня.
  - Благодарю, Хранитель, - Нелл склонила стан в поклоне. - Я ценю вашу поддержку, господа.
  Они пробыли в соборе еще какое-то время. Нелл попросила Вура подготовить ей подробный отчет о состоянии южного фронта, пообещав, что в случае, если Кадин почувствует себя лучше, немедленно ознакомить его с последними новостями из имперского штаба. От Краэлина больше ничего не требовалось, и Хранитель отправился в сторону Лэора спустя четверть часа, не дожидаясь завершения грозы. Его сопровождали четверо послушников, наиболее толковых молодых магов из Академии Мэрфилла, и экипаж Хранителя, запряженный двумя фланами, одиноко катил по опустевшим улицам столицы под грохочущим небом.
  Нечего и говорить, он был неприятно удивлен решением Нелл. С тех самых пор, как двадцатилетним юнцом он присягнул престолу, его судьба была крепко связана с Инералисом и землями империи. Лишь немногие отправлялись в Коорх, или еще более далекий Химхон, город вису, и теперь Краэлин был попросту обескуражен. Он и вправду будет вынужден сопровождать царя-императора, если тот соизволит дать ответ на приглашение Мерцеза? Магистр энисов в своем лице представлял собой серьезную политическую и военную силу, и встречи подобного рода были крайне редки.
  "Почему он сам не может прибыть сюда?" беспокойно думал Краэлин, глядя на заливаемые дождем улицы.
  Поговаривали, что магистр уже стар, и его крылья слабы. Но что же тогда послужило причиной для приглашения к подобной встрече, если Мерцез не может вместо себя отправить в Инералис уполномоченного дипломата?
  Следующие два дня Краэлин провел в беспокойстве. Он все так же корпел в нижних этажах дворца над древними книгами, разрешал насущные проблемы придворных магов и обходил магическое хранилище, самолично проверяя защитные печати на дверях. Его снедали любопытство и тревога за Кадина, и ближе к вечеру второго дня после встречи с царицей Нелл в кафедральном соборе Краэлина посетил один и слуг Кадина. Увидев на пороге мужчину в длиннополых одеяниях и узнав в нем слугу царя, Краэлин насторожился.
  - Государь желает видеть вас, великий архимаг.
  "Желает видеть?"
  Неужели недуг отступил? Государь вновь заговорил, вновь вернулся к делам?..
  Не склонный к спешке Краэлин в этот раз торопился, стуча жезлом по гладким плитам пола, следуя за слугой императора. Им предстоял подъем по многочисленным лестницам одной из огромных башен Лэора, и Краэлин не мог припомнить, чтобы ему приходилось преодолевать такое количество ступеней с таким волнением.
  Кадин ждал Хранителя в одном из покоев. Свет клонящегося к горизонту светила-Каны окрашивал помещение в ярко-оранжевый свет. Краэлин не сразу заметил императора, расслабленно сидящего в кресле в пол оборота к дверям. Он показался архимагу неподвижным и лишенным жизни, как камень, как и два дня назад, когда он стоял преклонив колено у алтаря собора. Когда царь неторопливо повернул голову в его сторону, Краэлин склонил голову:
  - Государь.
  - Быстро пришел, мой друг, - тихо проговорил Кадин, глядя на Краэлина мутным взглядом потускневших глаз.
  - Я рад, что твой недуг отступил, государь. Как твое самочувствие теперь?
  Кадин перекатил голову по спинке кресла, возвращаясь взглядом к окну, за которым пылало вечернее небо.
  - Мне жаль, что так случилось, - голос Кадина был тих и слаб, словно бы он говорил во сне. - И я не знаю, что на меня нашло. Прости великодушно... Врачи поят меня настоями трав и витаминными микстурами. Думаю, все скоро встанет на свои места. Мне жаль... - едва слышно повторил он.
  - Ты снова с нами, государь. Сейчас это главное.
  - Да... Мне предстоит закончить дела, которые не доводилось разрешать ни одному другому правителю, Хранитель. Мне нужно уберечь империю.
  - Я сделаю для тебя все, что от меня потребуется, государь, - твердо ответил Краэлин.
  - Я рад это слышать. Нелл рассказала мне, что взяла на себя смелость говорить с тобой и Вуром на темы, касающиеся государственной безопасности.
  - Нелл храбрая и умная женщина, государь, - отвечал Краэлин. - Никто не знал, когда твое недомогание отступит.
  - Она поступила правильно. Я не корю ее за это. Она приказала тебе сопровождать меня в моем путешествии в Коорх?
  - Это так.
  - Хорошо. Наш гонец отправится в Коорх завтра утром, и через несколько дней мы отправимся в путь. Я распорядился приготовить "Буревестник" к отлету. Я лишь хочу, чтобы ты знал об этом и был готов.
  Вид слабого, на начавшего говорить Кадина приободрила Краэлина, а мысль о том, что их путешествие не будет таким уж долгим из-за перелета к горам Коорх на флагмане воздушного флота вернула былую уверенность.
  "Государь в порядке. Скоро силы окончательно вернутся к нему и тогда он остановит иругами и Мерзость".
  Краэлину осталось лишь собраться в дорогу и выбрать заместителя на время своего отсутствия. Однако его вновь обретенная уверенность пошатнулась, когда архимаг вспомнил слова Вура.
  "Решатся ли энисы на предательство?"
  Империя все еще сильна но ныне легко может погибнуть от одного неверного решения или стечения обстоятельств. Чем обернется для нее внезапная гибель императора?
  - Мой государь, - Краэлин словно бы издалека услышал свой голос, глядя за окно, как и Кадин. - Прибывший эмиссар энисов упомянул, для чего Мерцез желает видеть тебя, заставляя отправляться в это путешествие, в такое тяжелое для нас время, как будто ты не повелитель могучей империи...
  - Нет, - слабым голосом прервал Кадин, не поворачивая к архимагу головы. - В послании Мерцеза нет даже намека на причину, которая послужила бы поводом для подобной встречи. Я почти ничего не знаю о Мерцезе, Краэлин, я ни разу не видел ни его, ни Коорх... Но мой отец неплохо знал магистра энисов, хотя они и виделись с ним раза два. Я помню, как отец незадолго до своей смерти сказал мне: "ты можешь доверять ему - в какой-то степени".
  - Энисы боятся и ненавидят нас, - сказал Краэлин. - Они охотно торгуют с нами, но видят в империи Алтес лишь зло.
  - Расхожее мнение, - сонно отозвался Кадин.
  - Энисы распространяют ложь, плетут свои интриги за нашими спинами. Они никогда не стремились к войне, так как понимают, что противостояние с нами обернется для них катастрофой, но были бы счастливы увидеть истребление человеческой расы, а империю - в руинах.
  - Возможно это так, но если с нами будет покончено, то энисы будут следующими. Они прекрасно понимают это. Иругами жаждут истребить всех, кто не относится к их виду, и ты сам видишь, что в этот раз их остановит лишь полное уничтожение. Энисы должны быть заинтересованы в том, чтобы империя выстояла в этой войне на истребление, а значит им меньше всего нужна моя смерть. - Кадин слабо улыбнулся тяжелым, пылающим солнечным огнем облакам за окном. - Вот увидишь, они будут с меня пылинки сдувать.
  Краэлин кивнул на эти слова. Он был вынужден согласиться с доводами Кадина. Возможно, царь был слаб, но ум его не угас, и это не могло не радовать.
  - В любом случае, я буду начеку и буду готов защитить тебя, государь.
  - И я несказанно рад этому.
  Теперь Краэлин ощущал лишь любопытство. Его страх за императора угас - архимаг сделает все, что защитить Кадина, пусть даже ценой своей жизни, но интерес и волнение перед путешествием за пределы империи тревожили ум Краэлина, как будто бы он до сих пор был молодым и неопытным магом, только-только переступившим порог магической Академии Мэрфилла. Впервые за многие годы Краэлин ощущал возвращение былого, уже позабытого чувства. Ему предстояло многое увидеть и многое узнать, и способность видеть и удивляться, познавая что-то неизведанное и нечто новое, не могла не тревожить старого архимага.
  
  ***
  
  Исфер глубоко вдохнула свежий воздух, к которому примешивались запахи закусок и пряного вина, подставляя лицо ласковым лучам светила-Каны. Большая открытая терраса на вершине одной из пристроек Небесной Колонны была щедро залита лучами послеполуденного светила. Башня, которую было прекрасно видно издалека за многие и многие километры, впитывала и отражала от себя этот свет, полыхая ярко и свирепо, словно объятая мистическим огнем. Отражаемый свет не тревожил тех, кто собрался у ее подножия, расположившись спиной к монументальному и великолепному строению, и хотя Исфер не питала симпатии к другим магам, прибывшим на встречу, она была рада почувствовать долгожданный покой и уделить немного времени отдыху.
  Сидя в удобном и глубоком кресле у низкого столика с расставленными на нем яствами и устроив кажущуюся тяжелой голову на руке, она смотрела на верхушки деревьев, плотно обступающих Колонну. Ее голубые глаза скользили по густой зелени, едва движимой легким дуновением ветерка, и разум женщины в эти минуты был чист и открыт. Густой тихий лес надежно хранил тайны затерявшегося в глуши сооружения, и не смотря на близость к столице, эти места смотрелись дикими и необжитыми. В столь ясный и погожий день расслабленной Исфер казалось, что никакой войны нет. Империю не осаждают бесчисленные орды Союза родов иругами, и северные границы свободны от Мерзости.
  Исфер была рада, что несколько дней назад в Клейбэме ее нашел гонец от Геру Дирана, пригласивший ее на маленькую встречу в кругу знакомых лиц. Ее мало что связывало с другими, прибывшими сюда, только разве что ее собственные магические способности. Исфер была прежде всего Судьей, а уже потом княгиней и магом, и она редко использовала свой дар, предпочитая полагаться на тех, кому она могла доверять, но в эти дни ее способности стали причиной для подобного приглашения, и Исфер решила не отказывать себе в мимолетном отдыхе среди малознакомых ей персон.
  "Через десять дней закончится лето", подумала она. Закончится период времени, который был ознаменован многими бедами и потерями рода людского, но вместе с этим Исфер предчувствовала еще более жестокую пору, и даже ожидаемое всеми празднество встречи Серебряного потока навряд ли принесет облегчение людям.
  - В империи появился новый культ, - сказал Геру, и Исфер покосилась в его сторону. Толстый и коротконогий, с ухоженной бородкой, в тяжелом халате с широкими рукавами, расшитом серебряной и золотой нитью, Геру вовсе не казался магом Мэрфилла. Обычный старик со скользкой улыбкой и теплым лучистым взглядом карих глаз, сидящий на высоком кресле по другую сторону стола. Он улыбался ей, поглаживая толстыми пальцами длинную рыжую бороду, трижды перехваченную тесемками по всей длине.
  О нынешнем владельце башни она знала немного. Геру Диран был уже не молод, родом из бедной семьи, и его проснувшийся дар стал его спасением. За десятилетия самосовершенствования он стал видным представителем Мэрфилла, но он уже несколько лет как забросил обучение молодых послушников в Академии и перебрался в Небесную Колонну, получив почетный чин Смотрителя башни. Помимо этого Исфер знала и о пристрастиях Геру, о которых многим другим было неизвестно. Маг был и оставался все тем же распутником, любившим вино, юношей и девушек. И того, и другого и третьего было в Колонне предостаточно, и Исфер, каждый раз глядя на Геру, чувствовала, что не рада своему чину Судьи Капеллы. Слишком неприятные детали ей порой приходилось знать о том или другом знакомом, иногда получая сведения от своих агентов. В любом случае, ее это мало трогало.
  - Они называют себя Предвестниками.
  - Конкуренты Сцеживающих? - осведомилась Исфер, но Геру покачал головой, щурясь на светило-Кану:
  - О нет, это не помешанные фанатики-головорезы. Кстати, ты слышала о том, что Сцеживающие в кои-то веки избрали лидера?
  - Да, мне донесли об этом.
  Еще одна маленькая черная монета в общую копилку тревог и страхов. Неделю назад возле Рулоса были пойманы члены Сцеживающих. Перед казнью они сказали о том, что их Верховный Жрец отомстит за всех членов секты. Больше они ничего не сказали, даже под пытками.
  - Лидер Сцеживающих, кто бы он ни был и откуда бы он не взялся, представляет опасность, но пока что не является главной угрозой. Так что там с этими Предвестниками, Геру?
  - Хм, Предвестники пугают меня куда сильнее, чем Сцеживающие. Они маги, и если судить по допросам свидетелей и докладам Судьи Синего Круга, маги крайне необычные.
  - Синий Круг? Так эти культисты обретаются возле Архелла?
  - Они дали знать о себе именно там. Крестьяне, которые видели культистов, говорят что эти маги пророчат скорое возвращение Сэлитиэм. Они являют собой странное сочетание магических искусств и веры в богиню общего пантеона... Кое-кто поговаривает, что это вообще не люди.
  - Тогда кто же? - Исфер наблюдала, как вино мягко перетекает в ее бокале, плавно наклоняя его из стороны в сторону.
  - Возможно новый подвид Ангелов.
  - Венджимы, прикидывающиеся последователями Сэлитиэм в самом центре империи?
  - Так говорят, моя сударыня. Или же эти Предвестники когда-то были людьми. Как Еретики.
  - О, - только и сказала женщина, и Геру лениво кивнул:
  - У Судей, ответственных за безопасность городов долины Мэнмул теперь прибавится работы. Не думаю, что вам придется рассчитывать на какую-либо поддержку. Видите сами - время военное.
  - Пока что это забота Синего Круга, - отрезала Исфер.
  - Охотно верю, - откликнулся Геру.
  - Сэлитиэм - богиня воды и магии, - негромко проговорила Исфер. - И вот теперь - культисты, поклоняющиеся ей?..
  - Неожиданно, правда? Пока сложно сказать, что из этого выйдет. У всех сейчас забот полон рот, но я уверен, что новоявленному культу уделят должное внимание... чуть позже. Когда мы уладим дела с иругами и Мерзостью.
  - И что же мы будем делать, если в это время Предвестники решат уладить дела с нами, Геру? - задумчиво спросила Исфер. Маг молчал, и она подняла на него глаза. Геру смотрел на нее внимательно и вдумчиво.
  - Ведь раз все говорят, что они столь искусные маги.
  - Глупцы и крестьяне много понимают в магии. Однако, пожалуй, тебе хватит вина на сегодня.
  Она усмехнулась:
  - Нет, ну все же. Культисты объявились не просто так. Подумай сам, Геру: этот культ, похоже, крайне невелик и возник далеко не вчера, а эти маги скрывались все это время в предместьях Архелла, в самом центре долины Мэнмул. И вот они дают знать о себе, именно сейчас, когда империя Алтес находится между молотом и наковальней.
  - Меня это тоже беспокоит. Культисты проводят свои собрания ночью, в лесах и полях, видевшие их егеря и крестьяне говорили, что места их сбора полны мистических огней. Культисты поют что-то, разводят ярко-белое пламя в чашах, словом, проводят какие-то ритуалы. Пока что успокаивает то, что от действий Предвестников никто не пострадал. Вероятно, это просто ряженые и обманщики, среди которых затесался кто-то, кто действительно обладает магическим даром... Но они все равно вызывают опасение.
  - Было бы любопытно поговорить с ними, - задумчиво сказала Исфер.
  - Боги великие, - проворчал Геру. - И ты не боишься, что при подобной встрече они уничтожат тебя, как мага, не принадлежащего их таинствам, как представителя вражеских сил?
  - Нет, - с едва заметной улыбкой проговорила Исфер. - Они же ряженые и обманщики. Впрочем, если они посмеют напасть на меня или кого-то, кто обладает большей властью чем егерь или крестьянин, это будет означать лишь одно - это наш новый враг. И будет уже неважно, кому они поклоняются и что за ритуалы проводят в полях и лесах. Хм, мне все равно интересно посмотреть на них...
  - Пока что это забота Синего Круга, - усмехнулся Геру, искоса глядя на женщину. - Не находишь себе дела?
  Исфер тяжело вздохнула. Геру подметил очень верно и точно. С тех самых пор, как иругами вторглись в империю, разрушая все на своем пути, она осталась без привычной работы. Насколько она знала, другие Судьи пытались быть полезными, но услуги небольших отрядов, натасканных на противодействие преступности сейчас были неуместны. Исфер старалась не сидеть без дела, но это давалось большим трудом. Во всем этом ей виделась глубокая ирония: именно сейчас, когда вместе с потоком беженцев из охваченных провинций войной начался чудовищный разгул преступности Капелла Созидания и ее функции отошли на второй план. Вся империя жила другими мыслями и устремлениями - остановить вторжение Союза с юга и распространение этрэйби на севере, любой ценой.
  - Чем ты занимаешься сейчас?
  - Уже ничем, - устало ответила Исфер. - Было одно дело... Но его пришлось оставить. Слишком мало зацепок, слишком много досужих мыслей.
  - Тебе стоит сделать небольшой перерыв, Исфер, - сказал Геру. - Не думала об этом? Идет война, сейчас всем заправляют полководцы. Никому нет дела до того, чем занимается Капелла. Пользуйся случаем.
  - Что же мне делать? - тихо, словно в полусне спросила Исфер. - Вернуться в Инералис?..
  - Можно и туда. Самое спокойное и защищенное место во всей империи - да что там! - на всем Энкарамине. Или оставайся у меня, если хочешь. Серебряный поток все ближе, и с вершины Колонны это зрелище будет очень удобно созерцать.
  Исфер сомкнула веки. Мысль о том, что ей придется провести какое-то время здесь показалась ей удручающей. Башня была великолепна, но ее ничто не держало здесь. Гостеприимство Геру могло обернуться новой головной болью, а Исфер думала о том, что ей, пожалуй, действительно следует взять небольшой перерыв. Подать запрос в Инералис о том, чтобы распустить Золотой Круг на какое-то время. Такой запрос навряд ли утвердят, но шансы были. Все равно ей приходилось путешествовать по империи в ожидании гонцов из столицы, которые передадут ей инструкции и поручения от Конгрегации.
  "Я просто очень сильно устала", подумала она, "устала ждать".
  - О, я вижу, у нас посетитель, - сказал Геру, поднимая руку козырьком ко лбу. Исфер посмотрела на небо, увидев огромный, сияющий в лучах светила-Каны силуэт белоснежной птицы.
  Эрф быстро приближался, взмахивая исполинскими крыльями. На его спине, низко пригнувшись, застыла фигурка всадника.
  - Идем, Исфер, - Геру поднялся, с удовольствием потянувшись. - Пора размяться и встретить незваного гостя.
  - Кто это?
  - Понятия не имею. Однако персона немаловажная. Либо кто-то из моих старых друзей, либо гонец...
  Исфер поднялась. Эрф прибыл не с востока, где располагалась столица, а с севера, стало быть, это не гонец из Капеллы. Исфер не знала, радоваться этому, или нет.
  Судья и пожилой маг покинули террасу, спустившись по широким каменным ступеням к широкой мощенной площадке перед башней, служившей внутренним двором. Эрф уже совершил посадку, и человек отстегивающий себя от седла, показался Исфер знакомым. Его длинные белые с зеленым одежды подсказали ей ответ на вопрос, кто же пожаловал к ним, и Исфер несколько оторопела. Она никак не ожидала повстречать этого человека, и сердце ее обмерло.
  - Вот это гость! - лицо Геру расплылось в улыбке. - Добро пожаловать в Небесную Колонну, маг-маршал.
  - Благодарю, - Эрин Огварис спрыгнул с седла, щурясь на яркое светило-Кану и молодцевато и пружинисто ступая по плитам внутреннего двора башни с видимым удовольствием, разминая затекшие ноги. Он был облачен в длиннополый белый кафтан с длинными прорезанными рукавами, его плечи украшали темно-зеленые наплечники, на ногах были мягкие сапоги. На груди Огвариса покоился коллар из зеленого сплава в виде магического знака, на поясе короткий меч в светлых ножнах. Его нижнюю челюсть и подбородок покрывала аккуратная короткая щетина, коротко остриженная голова была непокрыта а лицо так и не познало загара идущего к завершению лета. Он приветливо улыбался Геру и Исфер, шагая к ним, держа в руках небольшую кожаную сумку, выкрашенную в белое с зеленым. Мужчина щурился на яркое светило-Кану, дружелюбно глядя на Геру и Исфер.
  - Приветствую, мой старый друг, - сказал он, открывая сумку. - Равно как и сиятельную Исфер. Прошу, мои скромные дары, - Эрин протянул Геру амулет на цепочке. Исфер успела разглядеть сиреневый камень в стальной оправе.
  - Ведь это не обычное украшение, не так ли? - спросил с улыбкой Геру, и Эрин кивнул:
  - Да, конечно же. Этот амулет поможет вам опознать этрэйби, доберись они сюда. Следите за камнем - когда он источает свет, значит, оборотень близко.
  - Замечательный подарок. Желаешь ли отдохнуть и выпить вина?
  - Всенепременно, но чуть позже.
  Эрин стоял прямо перед Исфер, глядя в ее глаза. Теперь маг-маршал был серьезен и спокоен, и Судья вдруг ощутила, что теряется перед ним, что хочет отвернуться и уйти.
  - Здравствуй, Эрин, - негромко сказала она. - Давно не виделись.
  - Да, - кивнул мужчина. - Очень давно.
  Он протянул и ей амулет на цепочке, и Исфер, потупившись, взяла его.
  - Благодарю.
  - Боюсь, что эти артефакты мне придется забрать у вас обратно, когда все закончится, - с неловкой улыбкой сказал Эрин, взглянув на Геру.
  - Конечно, я понимаю, - Геру склонил голову в поклоне. - Но все равно, я благодарен тебе. Я рад, что ты не забываешь о друзьях.
  Эрин вновь смотрел на Исфер, и в карих глазах мужчины было нечто такое, что вызвало в ней страх и легкое возмущение.
  - Что ж, не буду вам мешать, - сказал Геру. - Думаю, вам есть о чем поговорить. Найдешь меня на террасе, Эрин, если я понадоблюсь.
  - Да, конечно. С удовольствием выпью с тобой вина, но вначале я бы хотел прогуляться и размяться после перелета.
  - Гуляй сколько хочешь, Эрин.
  - Составишь мне компанию? - спросил Огварис, гладя на Исфер, и та кивнула.
  Эрин неторопливо зашагал в сторону сада, опоясывающего башню узким зеленым кольцом, и Исфер последовала за ним. Он молчал, и Исфер не знала, что ей сказать, как начать разговор с мужчиной, который когда-то предлагал ей стать его женой.
  - Ты выглядишь усталой, - наконец сказал Эрин когда они миновали увитую зеленью арку, входя в густые, слившиеся воедино тени деревьев.
  - Много дел, - отозвалась Исфер.
  - Я рад нашей встрече, - сказал он и Исфер невольно попыталась уловить в его голосе истинную радость, но не услышала ее. Голос мага-маршала звучал совсем безрадостно и скорее устало.
  - Так неожиданно повстречать тебя здесь... - он сцепил пальцы в замок за спиной. - После стольких лет, что мы не виделись.
  - Да, - тихо отозвалась Исфер, глядя на дорожку перед собой. - Я уж и не думала, что мы повстречаемся.
  - Мы стали слишком разными, правда? - он криво улыбнулся, покосившись на нее. - Каковы были наши шансы пересечься здесь, вот так, совершенно случайно?..
  Исфер не знала. Ее сердце до сих пор билось гулко и тяжело, видит небо, ей будет нелегко вспомнить все то, что было связано с Эрином Огварисом.
  Исфер и Эрин познакомились в Мэрфилле двадцать лет назад - молодые маги-одногодки, старшие ученики магов. Они замечательно поладили, но дальше доверительных и теплых отношений их дружба не пошла - к глубокому разочарованию Эрина. Исфер была молода и красива, она была из богатой семьи и женихов у нее всегда было в достатке. Она сделала свой выбор в пользу своего давнего знакомого, отвергнув предложение Эрина. С тех самых пор они виделись несколько раз, но спустя еще пять лет Эрин исчез. Исфер рассказали, что он был призван в Орден Зеленой Печати, и любые письменные контакты с ним с тех самых пор были запрещены. Однако они виделись еще два раза - после разгрома Союза родов иругами в Четвертой войне, и три года назад, встретившись так же случайно, как и сейчас. Эти две встречи были мимолетны, они успевали лишь обменяться новостями и узнать, как дела.
  - Ты все так же красива, как и в ту пору, когда я только-только тебя повстречал.
  - Благодарю.
  Исфер часто ловила на себе восторженные взгляды и слышала льстивые слова в свой адрес, но она чувствовала, что даже столь незамысловатый комплимент от Эрина был для нее очень важен.
  - Как идут твои дела?
  - Бездельничаю, как видишь, - она мягко улыбнулась, глядя на его профиль. - Капелла Созидания бездействует. Империя пытается бороться с куда более сильными врагами, чем чернокнижники.
  - Что тебя привело в Небесную Колонну?
  - Геру пригласил, - отозвалась она. - В последнее время я была занята и теперь решила, что мне не помешает отдых, раз уж Капелла временно не нужна.
  Эрин покивал:
  - А как поживает Варио?
  - Совсем неплохо.
  - Сколько ей уже, восемнадцать?..
  - Девятнадцать.
  - Боги великие!.. Не передумала стать жрицей?
  - Она уже младшая прислужница культа Затворника в кафедральном соборе Инералиса. Рассчитывает на чин Матриарха, не меньше, - Исфер улыбнулась, и Эрин усмехнулся:
  - Боги ей в помощь.
  - Как поживают твои дети?
  - Арса выросла и стала красавицей, вся в мать, - Эрин, глядя перед собой, улыбался, видимо, вспоминая дочь. - У нее уже много ухажеров но она не торопится с выбором. Что до Чейла, то ему следующим летом исполнится четырнадцать, и я подумываю о том, чтобы подарить ему настоящий меч, он уже и так прекрасно обращается с деревянным.
  - Хочет стать военным?
  - Грезит стать офицером и служить на военном магилете, - Эрин покачал головой и остановился, повернувшись всем корпусом к Исфер. Она замерла, глядя в его глубоко запавшие серые глаза.
  - Исфер, - тихо проговорил Эрин. - Ты не жалеешь о своем выборе?
  - О каком?
  - Ты выбрала Курса Киниса, не меня.
  Исфер смотрела на него, пытаясь понять, чего он добивается этим вопросом. Ему и вправду интересно знать то, что было двадцать лет назад? Ей и самой общество Эрина доставляло лишь неудобство - одним своим присутствием он напоминал ей о том, что, возможно, она действительно ошиблась. Как сложилась бы ее жизнь, если бы она связала ее с Эрином, этим сильным и тихим человеком, который ныне возглавляет одну из самых могущественных и богатых организаций в империи?
  - Что было то было, Эрин, - сказала Исфер. - Я не жалею о том, что свершилось.
  "Лжешь", машинально подумала она, стиснув зубы. Ее сомнения все еще были вместе с ней, они до сих пор спали в ее груди, все двадцать лет. Она прожила их, родив дочь, потеряв мужа, став Судьей Золотого Круга.
  "Прожила без человека, который, быть может, и был завещан мне судьбой".
  - Хорошо, - сказал Эрин так спокойно и безмятежно, что у нее кольнуло в сердце. - Это хорошо, что в тебе нет сомнений. Я до сих пор переживаю за тебя, Исфер. Я искренне рад, что у тебя нет повода для того, чтобы грустить при моем появлении.
  "А есть ли у тебя этот повод? Или ты действительно смирился?.. Я больше ничего для тебя не значу?"
  Они вновь отправились дальше по дорожке. Исфер чувствовала, что уже искренне сожалеет об этой встрече.
  - Зачем ты прибыл сюда, Эрин?
  - Я здесь мимоходом. Дом Мэлвисов призывает меня в столицу. Орден будет решать проблему нашествия Мерзости и мне предстоит провести несколько незабываемых недель в Лэоре, принимая прямое участие в разработке тактики противостояния, а в свободное от этого время - в грызне с придворными магами.
  - Есть причины для грызни?
  - Как и всегда. Лэор хранит в себе немало интересных вещичек, которые бы мы желали заполучить. Не сочти это за наглость или жадность. Просто я считаю, что некоторые артефакты, отошедшие великому дому Мэлвисов за века правления их династии попросту опасны для людей, лишенных определенного уровня магических талантов и знаний. Согласись, это разумно, - Эрин вздохнул Как и всегда. - Мои шансы малы, но я буду пытаться.
  - Что же ты хотел бы получить в распоряжение Ордена? - спросила Исфер. - Наверное, энигму.
  - И ее тоже, - нахмурившись, кивнул маг-маршал. - Но что-что, а ее мне будет не суждено даже увидеть. Придворные маги исходят ненавистью едва я пересекаю порог императорского дворца, к счастью, это случается очень и очень редко. Хотя энигма и уникальна, Лэор хранит и другие, не менее интересные сокровища - и куда более опасные, если рассудить.
  - Например? - спросила заинтересованная женщина, и Эрин, покосившись на нее, сказал:
  - Доспех Плоти.
  - Что ж, если верить слухам, это эта вещь действительно опасна.
  - Да, это так. Доспех Плоти создал Мэруд-Заклинатель, Еретик, один из лучших учеников Юрташа и он сумел сотворить воистину чудовищный артефакт, который нужно или уничтожить, или использовать по прямому назначению.
  - Не думаешь же ты, что...
  - Нет, не думаю. Доспех Плоти нужно уничтожить, - решительно сказал Эрин. - И сделать это сможет только Орден Зеленой Печати. Только нам удавалось проделать это с магическими артефактами Еретиков, которые мы сумели заполучить после разгрома их культа. Конечно же, это уже обсуждалось, и не раз. И конечно же, императоры не верили всем моим предшественникам. Все они думали, что мы желаем лишь пополнить коллекцию, стать сильнее, а не уничтожить эту опасную, проклятую вещь. Император Кадин так же не хочет даже и слушать меня на эту тему.
  - Да, пожалуй, визит в Инералис будет для тебя непростым, - улыбнулась Исфер.
  - Все это мелочи по сравнению с тем, что нам угрожает, это понятно любому. Мы должны найти способ правильно рассредоточить силы Ордена на северных землях, чтобы не допустить проникновения этрэйби в долину Мэнмул и уничтожить их, заодно выяснив причину их пробуждения.
  - А мы-то все полагали, что ваш Орден истребил их еще пятьсот лет назад... - задумчиво проговорила Исфер.
  - Можешь мне поверить, я испытал не самые приятные мгновения в своей жизни, когда мне сообщили о возвращении Мерзости, - мрачно сказал Эрин. - Кто бы мог подумать, что это возможно? У меня будет много работы в ближайшее время и видят боги я буду искренне рад освободиться и покинуть Лэор, чтобы вернуться в цитадель.
  - С доспехом Мэруда-Заклинателя, - лукаво добавила Исфер.
  - Даже без него, - со вздохом сказал Эрин. - Как жаль, что эта вещь дала о себе знать тогда, во время противостояния Ленджера и Сейджела Освободителя... Никто бы никогда не узнал о ее существовании - но нет, сразу же нашлись умельцы, которые решили примерить доспех...
  - К своему стыду, никогда не слышала о последствиях, - призналась Исфер.
  - За первую сотню лет после того, как с культом Спящего Светила и самим Мэрудом было покончено, нашлось немало глупцов, решивших примерить доспех Еретика. О них мало кто что знает и не твоя вина, что порция слухов не дошла до тебя, - заметил Эрин. - Но если ты захочешь узнать действительно нечто правдоподобное на этот счет, то ищи книгу Верефа Далиуга, "Противостояние братьев". Редкий но добротный труд про гражданскую войну, появление Юрташа, культа Спящего Светила, Еретиков, этрэйби. Ищи сведения о Резне при Мауре и Забытой битве. Помимо всего прочего там есть сведения и о доспехе Мэруда-Заклинателя... и о тех, кто решился "примерить" его.
  - Интересно, - сказала Исфер. - Если будет время, подскажу Санадим, чтобы поискала эту книгу... Как странно... - задумчиво сказала она, глядя себе под ноги.
  - Что странно, Исфер?
  - Да нет, я понимаю твои чувства. Ты так желаешь заполучить эту вещь, но при этом, кажется, искренне ненавидишь ее...
  - Так и есть. Доспех Плоти принесет лишь новые беды, пока он существует. Всегда есть риск того, что кто-то когда-нибудь вновь пробудит спящую в доспехах силу, и тогда нечестивый дух, запертый в артефакте, снова будет требовать крови, как и пять веков назад. Я желаю заполучить ее, чтобы найти способ уничтожить ее.
  Исфер молчала, глядя себе под ноги.
  - Хм... А как бы ты отреагировал, если бы вдруг узнал, что найдена великая глефа Махивела? - спросила она, посмотрев на Эрина.
  - Сложный вопрос. Почему ты спрашиваешь?
  - Несколько дней назад мне довелось повстречаться с одним человеком. Он родом из мелкопоместных дворян, лишившихся всего за последние десятилетия... Он сказал мне, что знает, где скрыта Махивела, и он намеревается найти ее.
  - Здесь нет никакого секрета, как думают многие, - Эрин пожал плечами. - Принято считать, что глефа спрятана где-то в Багровых горах. Об этом знают немногие, но время от времени из их числа находятся те, кто считает, что именно он, а не кто-то другой должен найти артефакт эпохи Основания. Они забывают о некоторых вещах, например, о самой очевидной - что Багровые горы слишком велики чтобы вести поиски магического реликта, который - если действительно находится там - надежно спрятан. Ты ведь знаешь, что все экспедиции, отправленные туда в разное время, не вернулись.
  - Да. Но он говорил так уверенно...
  Эрин остановился и развернулся к ней всем корпусом. Исфер подняла взгляд на него.
  - И ты позволила ему уйти, Исфер?
  - Что я должна была сделать по-твоему?
  - Ведь ты понимаешь, что он погибнет там.
  - Возможно, ему известно то, что не известно нам, Эрин. Не ставь свой драгоценный Орден во главу угла, - она улыбнулась ему. - Ты ведь не думал об этом, правда? Что найдется кто-то, кто однажды сможет обойти всех твоих магов в чем-то важном?..
  - И ты поверила ему?
  - Нет, - спустя несколько секунд размышлений ответила Исфер. - Нет, не думаю, что он чего-нибудь добьется. Если он и впрямь обладает какими-то знаниями, его шансы чрезвычайно малы. Не думаю, что Махивелу вообще возможно найти.
  - А ведь в наше время найдутся и такие, кто уверен, что Махивела и Апостол всего лишь легенда. Вполне вероятно, что мы ошибались с самого начала и глефа была уничтожена. Но этот глупец погибнет там, как и другие авантюристы, если не одумается. Даже если и предположить, что он действительно найдет Махивелу и у него хватит ума и сил вернуться обратно, чтобы рассказать где она покоится - после этого он проживет недолго.
  - Твой Орден убьет его?
  - А ты прикажешь отпустить такого важного свидетеля восвояси? - Эрин коротко усмехнулся, жестом приглашая ее продолжить путь. - Странно, что я говорю об этом тебе, главе Золотого Круга. Разве не это ли прямая твоя обязанность, разрешать подобные ситуации?
  - Да, но убить человека, принеси он весть о местонахождении Махивелы...
  - Наш Орден растратил бы многие свои секреты, позволяй он себе милосердие. Тебе следовало отговорить этого человека, как минимум.
  - Что ж, значит, его смерть в горах будет на моей совести, - вздохнув, сказала Исфер.
  - Не обвиняй себя. Среди моих магов немало подобных отчаявшихся, которые готовы пойти на все и пожертвовать многим, чтобы доказать себе и другим какую-либо истину. Пожалуй, тебе все же следовало остановить его, - спустя секунду добавил Эрин. - По крайней мере, он бы не мучился бесполезными поисками.
  Исфер лишь молча покосилась на него.
  "Да, он все такой же... Добрый и теплый снаружи, ледяной и твердый внутри".
  Они продолжали идти по изгибающейся направо дорожке, мимо раскидистых плодовых деревьев, в чей листве тихо шумел ветерок. В густой колеблющейся тени было так тихо и спокойно, что Исфер больше не хотелось ни о чем говорить. Он глубоко дышала полной грудью, вдыхая прохладную свежесть подходящего к завершению лета.
  - Чем ты занимаешься сейчас? - спросил Эрин, и Исфер подумала, что сейчас меньше всего ей хочется говорить именно об этом.
  - Бездельничаю. Как я и говорила, сейчас услуги Капеллы не востребованы.
  - Напрасно ты сидишь без дела, - заметил Эрин. - Время непростое, но меланхолия и тоска страшнее копий иругами.
  - Да, пожалуй, ты прав.
  - И как были твои успехи до того, как ты решила... отдохнуть здесь?
  - Было одно любопытное дело, - неохотно проговорила Исфер, борясь с искушением закрыть глаза и идти так, вдыхая запах листвы и зелени. - Мне удалось добиться того, чтобы вести его, но...
  - Безрезультатно?
  - Да.
  - Расскажи, прошу. Я хотел бы послушать, чем ты занята во время своей деятельности. Ты выглядишь такой... усталой.
  - Это слишком запутанно, - Исфер с грустной улыбкой покачала головой. - Слишком многое скрыто в неизвестности. У меня было дело об обезумевшем княжиче из мелких дворян.
  - Ты о Кэрале Тотисе, полагаю?
  - Ты тоже слышал о нем?
  - Кое-что. Тогда мне это показалось не слишком интересным. Но мне не понятно, что заставило его поступить столь странно...
  - Я искренне пыталась это понять. Он сошел с ума, но кто-то распустил дурацкий слух о старой полузабытой легенде. Ума не приложу, кто и откуда добыл ее. Якобы Тотис каким-то образом стал воплощением Кревима на земле, демонопоклонником.
  - И вам так и не удалось разыскать его.
  - После тех убийств в предместье Клейбэма он бесследно исчез. Более того, - Исфер помрачнела, - этим делом заинтересовались другие люди, и мне неизвестно, чего они добились к этому моменту.
  - Что же это за люди, Исфер?
  Она вспомнила остроносое лицо Святолика Энджена, самодовольно ухмылявшегося ей, вспомнила огромного Лайнема, человека со шрамом через все лицо.
  "Рассказать Эрину о Святолике и убийце Лайнеме? Рассказать ему об Ордене Предела, о том, что им покровительствует сама царевна Келиа?.."
  Исфер стало не по себе, и она, сглотнув, мотнула головой:
  - Я не могу сказать тебе, Эрин. Прости.
  - Я понимаю.
  - Мне кажется, что внутри империи есть силы, которые скрыты от нашего взора и понимания, Эрин.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Эти люди... Среди них есть тот, кто погиб во время схватки с Тотисом. Я сама видела его тело. Но позже я видела этого человека живым. Учитывая, что покровителем этих людей является... немаловажная персона, мне кажется, кое-кто использует нечестивые ритуалы и запретные знания.
  Кажется, это заинтересовало Эрина:
  - Незарегистрированное магическое сообщество? Ты уверена?
  - Клянусь богами, что видела это своими глазами, и я не понимаю, как это возможно. Они предлагали мне сотрудничество, но я отказалась...
  - Ты правильно поступила, Исфер, - сказал Эрин. - Насколько я понимаю, все это связано с безумцем Тотисом?
  - Да, - кивнула Исфер. - Все началось с него.
  - У тебя есть догадки, что с ним произошло?.. - Эрин искоса взглянул на нее. - Это не праздное любопытство, Исфер. Я мог бы оказать посильную помощь тебе в этом деле, если ты все еще рассчитываешь добраться до правды и покончить с Тотисом, опередив... своих новоявленных соперников.
  - Мне очень мало удалось узнать, Эрин, - сказала Исфер. - И я не уверена, что могу смело полагаться на добытые сведения. Я лишь уверена, что Тотис - уже не человек.
  - Даже так? - бледные брови Эрина слегка приподнялись.
  - В него стреляли несколько раз из магистрелов но он остался жив. Он в одиночку сумел убить опытных воинов и уничтожить Серебряный Круг Капеллы. Наконец, то, что с ним произошло... это не просто безумие. Я почти уверена в том, что здесь не обошлось без магии, причем очень могущественного источника.
  Эрин сохранял молчание, неторопливо шагая и размышляя об услышанном. Его взгляд, направленный вперед, выражал глубокую степень задумчивости, и Исфер не тревожила его, сама обдумывая и вспоминая пережитое.
  Наконец, спустя пару минут Эрин вновь остановился, повернувшись к ней. К тому моменту они почти обошли башню, и до того места, откуда они начали свою неторопливую прогулку, оставалось несколько десятков метров.
  - У тебя есть что-нибудь из личных вещей этого Тотиса? - спросил Эрин. - Не важно что: одежда, оружие?..
  - Большая часть отошла конкурентам, но в хранилище Капеллы, думаю, что-нибудь найдется.
  - Хорошо, - Эрин чуть склонил свою коротко обритую голову, исподлобья глядя в глаза Исфер, говоря негромко и неторопливо. - Думаю, я сумею тебе помочь в этом деле. В моем распоряжении есть один умелец, который сможет точно определить, кто такой Кэрал Тотис, жив ли он сейчас и где находится в данный момент.
  Глаза Исфер округлились, и Эрин благодушно улыбнулся:
  - Да, это сущая правда. Я представляю Орден Зеленой Печати и наши возможности весьма велики, чем это могут представить другие.
  - Человек, который сможет отыскать Тотиса на расстоянии? Кто же это, Эрин?
  - Боюсь, это уже не человек, - ответил Эрин. - Но тебе не стоит волноваться. Придет время и ты все увидишь сама.
  - Когда же? - вырвалось у Исфер.
  - Как только я закончу свои дела в столице. Пока же наберись терпения и отдыхай. Перед тем, как я отправлюсь в Инералис ты подскажешь, где я могу тебя найти... Если ты не намерена быть в столице к встрече Серебряного потока.
  - Я подумываю об этом, - сказала Исфер. - наверное, все же я буду встречать Великий звездопад вместе с дочерью.
  Эрин кивнул:
  - Что ж, раз так, я дам знать когда освобожусь, и тогда мы с тобой отправимся в путешествие к цитадели Ордена.
  - Благодарение небесам и богам за то, что еще есть такие люди, как ты. Смогу ли я расплатиться с тобой за эту услугу?..
  - Перестань, - он улыбнулся ей тепло и спокойно, и у нее растаяло сердце от этой улыбки. - Что бы между нами ни было, это прошло, но до сих пор ты мой старый добрый друг, и я сочту за честь помочь Капелле Созидания, Золотому Кругу и лично тебе. Обещаю, мы поймем и узнаем истину о безумце Тотисе, кем бы он ни являлся. В конце концов теперь мне тоже интересно, как и тебе. Идем, думаю, Геру и его вино уже заждались нас.
  Исфер с благодарностью смотрела на его лицо, и у нее тепло защемило на сердце. Эрин Огварис был все тем же равнодушным, жестоким и расчетливым как и прежде, но в нем все еще было нечто, что заставило его поступить так, а не иначе.
  "Мы с ним порознь", с грустью подумала Исфер, "те, кто после событий двух десятков лет до сих пор исправно играют роль закадычных друзей... Пожалуй, я и Эрин величайшие болваны на всей земле".
  
  ***
  
  Млес стоял на перекрестке, задумчиво глядя на висельников. Он не хотел приближаться слишком близко, но трупы пробыли здесь слишком давно и запах тлена был ощутим даже на солидном расстоянии. Это был своеобразный дорожный знак и напоминание всем, кто путешествовал по этим краям - трое мертвецов висели на достаточно большой высоте, обезображенные лесными птицами и насекомыми, и на груди каждого висела табличка с исчерпывающей надписью "вор".
  Глядя на них, Млес не чувствовал ни омерзения, ни неприязни. Он ощущал лишь свинцовую тяжесть в ногах, уже ставшую привычной.
  Он был в дороге уже третью неделю, и привыкший путешествовать на флане теперь помимо усталости Млес испытывал массу неудобств. У него болели натруженные ноги, двигался он слишком медленно и ему приходилось прикладывать титанические усилия по утрам, чтобы заставить себя подняться и собираться в дорогу. Его тешила мысль о том, что он свободен в своем путешествии, но вместе с этим он подгонял себя, как мог. Медлить было нельзя, на дорогах луговин Церхега и раньше было небезопасно, а с началом войны он только и слышал о вооруженных бандах, промышлявших подальше от крупных городов но поближе к маленьким поселениям. Млес хорошо запомнил плен у банды Итэрелуна, и теперь предпочитал шарахаться от любой тени, чем доверять удаче.
  С того момента как Млес покинул Клейбэм и направился на юг, прошло пять дней. Пожалуй, вся ирония заключалась в том, что этот путь уже не казался таким спокойным и сытым, как на Главном тракте и даже в то время, когда он пересекал Ровенролт. Энисийские рулеты он ел только на завтрак, с сожалением и грустью признавая, что без этих удивительных дорожных закусок щедрой Аранэв ему придется туго. Пока что он мог себе позволить устраивать скромный обед в придорожных тавернах и кабаках, располагавшихся на пересечении нескольких дорог. Кусок черного хлеба и тарелка мутной похлебки с овощами и мясом заставляли его с теплом вспоминать ту пору, когда Млес, будучи молодым, начинающим вольнонаемником, путешествовал по всей империи, экономя деньги до тех пор, пока ему не подвернется хороший контракт. Ужинать ему приходилось тем, что он мог добыть себе сам. Млес уже на второй день ужинал зажаренной над костром птицей, подстреленной в лесу при помощи охотничьего лука, которым он разжился в ломбарде Клейбэма, а вчера он набрел на грибную поляну и собрал множество мелких желтоватых грибов, которые он поджарил над огнем костра и с удовольствием съел.
  Жить подобным образом ему было не впервой, и Млес быстро привык. Куда больше его беспокоили те, кто гулял по тем же трактам и перекресткам в эту неспокойную для всей империи пору. Млес опасался не только разбойников но и выслеживающих их патрулей, которые могли попросить его предъявить документы, которые сгинули еще во время пленения бандитами Итэрелуна. Отсутствие личных бумаг могло повлечь за собой задержание, чего Млесу никак не хотелось. Поэтому он старался двигаться быстро и осторожно, не привлекая внимания.
  Дороги, по которым он следовал на юг, пролегали по хорошо обжитым местам, с чередой редких, но пока что стабильно встречавшихся по мере движения дорожных указателей, столбов, с которых свисали круглые шары-светильники, наполненные газом, который начинал светиться сам с наступлением темноты, через леса мимо небольших поселков и ферм, через мелкие речушки, над которыми раскинулись старые каменные мосты. Ныне эти дороги были полны народу. Подавляющая часть была беженцами с лугов Керса, и Млес старался не встречаться взглядом с этими несчастными, вынужденными бросить свой дом. Почти все время Млес вспоминал Рихарн и свой особняк, вспоминал слуг Риме, Тэрома и его жену Чин, гадая, успели они уйти или нет? По последним новостям Рихарн был в плотном окружении орд иругами, и беженцы несли дурные слухи. Поговаривали, что очень скоро силы Союза истощатся и тогда империя перейдет в контрнаступление, чтобы уничтожить их всех, до последнего; другие говорили, что дни несчастных, которые понадеялись на высоту защитных стен и армии, обороняющие Рихарн, уже сочтены, что очень скоро иругами сомнут их и сожрут всех, живых и мертвых.
  "Когда я уезжал из дома, я обещал себе, что вернусь. И я должен буду вернуться, рано или поздно".
  Эта мысль ободряла его. Млес старался не думать о том, что, возможно, его дом уже разрушен. Он жил воспоминаниями о том месте, которое покинул, и они были великолепны. Вспоминая отцовский особняк из темно-бардового кирпича, тяжелые, чугунные ворота, аллею и дорожку, ведущую к дверям, он вспоминал, как шумит в ветвях над головами ветер и как сквозь них льется свет. Млес чувствовал себя спокойнее и увереннее, зная, что это было и остается с ним навсегда.
  Перекресток с повешенными остался позади. Под ногами Млеса не чавкала грязь, сеть дорог близ Клейбэма была добротной, в виде узкой щербатой полосы булыжников, утопленных в земле - это было куда лучше, чем собирать пыль или обходить огромные лужи, оставшиеся после частых в этих широтах ливней. Шаги Млеса по этим камням звучали тихо и мерно, пока он двигался все дальше и дальше. Светило-Кана грело уже слабее, и уже как третий день почти все небо было затянуто бледно-серыми, рваными облаками. Иногда сквозь них можно было видеть тусклое небо, яркий зловещий диск Огневика в самом зените и часть сверкающего, огромного Крэммира с его бриллиантовым кольцом. Изредка косые лучи светила пробивались через облака, чуть прибавляя красок в окружающий Млеса мир, но большую часть времени он шел вперед под мягкой и живой небесной тенью, отбрасываемой движущимся облачным покрывалом.
  Близился вечер когда небо окончательно заволокло тучами. Начинал накрапывать дождик, грозящий перерасти в серьезный ливень, но Млесу ничего не оставалось, кроме как идти вперед, намотав на шею шарф и слушая, как капли стучат по набухшим от влаги полям его шляпы.
  Лес по обе стороны от него расступился, дорога стала шире и Млес приободрился: это означало, что впереди его ждет крупное пересечение нескольких дорог, где не редкостью были таверны и постоялые дворы. Он оказался прав в своей догадке. Пройдя еще с два десятка метров он увидел желтые огни, пока что неяркие и мутные в рано наступивших сумерках, и он поспешил на свет.
  На грубо мощенном перекрестке сходились целых пять дорог, и рядом с этим пересечением расположились два крупных двухэтажных здания, в окнах которых горел свет. Рядом стояли крытые загоны для фланов, в которых застыли массивные темные фигуры ездовых животных. В самом центре перекрестка торчал газовый фонарь, свет которого ярко блестел на мокрых камнях и стенах сооружений.
  Млесу уже довелось ночевать в лесу под проливным дождем, но это было осуществимо лишь благодаря чудесному одеялу, прекрасно сохранявшему тепло. Повторять подобное Млес не желал и поэтому поспешил к одному из трактиров. И пусть он немного сожалел об упущенном времени из-за проклятого дождя - он мог бы пройти еще достаточно долго и далеко, если бы не разыгравшаяся непогода, - но мысль о том, что сегодня ему не придется ночевать под открытым небом затмевала все остальные.
  Млес поднялся на крыльцо, смахивая с куртки и шляпы дождевую влагу. Из открывшейся двери ему навстречу ударил горячий запах жаркого, спиртного, запах мокрой одежды. Млесу почудилось, что гомон множества голосов, услышанных после нескольких дней, проведенных в молчании, оглушил его. Млес отдернул полог и вошел в помещение таверны, капая дождевой водой с волос и одежды.
  Здесь было не так светло, как могло показаться снаружи, но света было предостаточно, чтобы увидеть просторное помещение с низким потолком, заставленное столиками, крупными ящиками и бочками, за которыми заседали многочисленные гости придорожного заведения. Млес слегка приуныл - народу было хоть отбавляй, и наверняка все комнаты были заняты. Судя по внешнему виду посетители были представлены беженцами с юга и наемниками, но внутри таверны были тепло, вдоволь еды и питья на любой неприхотливый вкус, и поэтому атмосфера здесь царила хотя и шумная, но вместе с этим расслабленная. Неподалеку ярко горел камин, вокруг которого собралась пестрая компания - мужчины, женщины, дети. Где-то весело и бойко играла скрипка, но за множеством голосов ее звук терялся и чудилось, будто бы кто-то играет в соседнем помещении.
  "Должно быть, за последние дни хозяин озолотился", подумал Млес, встретившись с пристальным взглядом плечистого патлатого детины у входа, присматривающего за порядком в помещении.
  Навряд ли до нашествия беженцев таверна была полна народу, как в это время. Млес, неторопливо шагая по потемневшим от сырости доскам прошел вглубь помещения, высматривая свободное место. Таковые еще имелись, и Млес с удовольствием сел на пустующую скамью у стены. Здесь царило благодатное тепло, то, о чем он мечтал в последние дни. За соседней скамьей сидели несколько солдат в легких красно-черных доспехах разведчиков, сидящий напротив них офицер в накинутом на плечи плаще смолил самокрутку. Напротив него сидели лишь пара волонтеров из гильдии Безумных Рамитов, на груди которых были приколоты оранжево-черные значки в виде ощерившейся головы зверька. Эти двое были поглощены лишь своим ранним ужином, изредка переговариваясь между собой вполголоса. Млес бросил косой взгляд в их тарелки - его коллеги ужинали добротным жарким, запивая дынным пивом из широких высоких кружек. У Млеса засосало под ложечкой и его рот наполнился слюной. Конечно же, он может себе позволить сегодня роскошный ужин по местным меркам, но денег было немного и их следовало беречь. И поэтому когда рядом объявился лохматый мальчишка в сером фартуке, Млес заказал всю ту же похлебку и ломоть хлеба.
  Ожидая, когда принесут еду, Млес отстраненно смотрел в маленькое окошко рядом с собой. Он думал о том, что Им"Лас до сих пор спит. Существо, подобранное им в Ровенролте и являвшееся ключом к его нынешней цели вело себя так тихо в его походной сумке, что Млес порой забывал о его существовании на несколько дней. Иногда он вспоминал, что несет с собой создание, не похожее ни на одно другое, искусственно сотворенное и ждавшее его прихода в пещере Призрачной рощи задолго до того, как Млес появился на свет.
  "Как я легко и просто доверился ему. Почему он делает это?.."
  Млес подозревал, зачем Им"Лас так охотно ведет его в сторону Махивелы. Если венджим не солгал - если венджимы действительно не умеют лгать от природы - то Затворник подыскивает нового претендента на роль Апостола. Это было простым и логичным объяснением того, для чего божество велело маленькому Ангелу ждать прихода того, кто захочет его выслушать. Пусть маленький венджим мирно спит своим глубоким сном внутри старого шлема до тех пор, пока Млес не достигнет Багровых гор, пусть он спит и видит свои волшебные сны о том, как Затворник хвалит его за выполненную работу. Вероятно, маленькая тварь выполняла важную миссию, но другое дело, что планы у самого Млеса были совершенно иными.
  Он устало и вымученно улыбнулся своим мыслям, ему стало жаль доверчивого и прямолинейного как ребенок Им"Ласа, ведущего его к одному из величайших артефактов всего мира.
  "Маленький глупый Ангел. Ты говорил, что тебе была открыта тайна, где спрятана глефа, и было просто велено прийти в пещеру и ждать, и ты не знаешь, зачем. Как будто я не знаю, что тебе сказал Затворник, если ты, конечно, не лжешь. Ты должен был привести меня к Махивеле не просто так. Держишь меня за дурака и скоро поймешь, насколько ты заблуждаешься. Я вовсе не собираюсь идти у тебя на поводу и брать глефу в руки. Мне будет достаточно знать, где она находится, чтобы развернуться и возвращаться обратно, как можно быстрее".
  Млес не хотел думать о том, что на самом деле происходило и происходит. Ему было достаточно разобраться со стоящей перед ним задачей, чтобы совершить самую головокружительную авантюру за свою жизнь и вернуться домой... или в то место, которое заменит ему дом до тех пор, пока с иругами и Мерзостью не будет окончательно покончено. Эта задумка будет стоить многого - куда там его вылазке в Лагонн, в удаленную от границ империи церковь Сцеживающих? Что ему плен у бандитов Итэрилуна и пребывание в башне у прекрасной крылатой Аранэв, которую он, похоже, не забудет до конца своих дней? Своим походом в Багровые горы Млес намеревался совершить нечто куда более опасное, волнительное, куда более важное и дерзкое, чем все его похождения за всю жизнь, столь щедрые на смертельные опасности. Удача благоволила ему все это время, и теперь у него был невероятный умопомрачительный шанс прикоснуться к легенде и увидеть собственными глазами глефу, выкованную самим Затворником многие века назад. Он бережно сохранит обретенное знание и выдаст его тому, кто сможет по достоинству его оценить. Что будет потом - неважно. Он надеялся, что сможет безбедно жить остаток жизни и смотреть, как Пэйлем растет, набирается ума и опыта. О большем он и мечтать не мог.
  "И больше я никогда не буду вольнонаемником. Я уже не вернусь на дороги империи, уже редко когда буду покидать свой дом. Все что мне нужно - это пройти по намеченной тропе к скрытой Махивеле и благополучно вернуться назад. Меня будет ждать отдых и спокойная жизнь".
  Эти мысли и грезы придавали сил и уверенности, они избавляли его от сомнений и подозрений, что он поступает вопреки здравому смыслу. У него в сумке спало живое доказательство и проводник к реликвии, чья опасность и бесценность уравнивали друг друга. Млес не мог упустить такой шанс. Он не допустит ошибки и сохранит свою жизнь, чего бы ему это не стоило.
  Рядом появился мальчишка, поставивший перед ним тарелку с похлебкой и хлеб.
  - Есть свободные комнаты? - без особой надежды спросил Млес.
  - Нет, - отозвался слуга. - Можете узнать в соседнем здании, там вроде посвободней.
  Млес кивнул, высыпав в его узкую ладонь плату за еду.
  - Тебе следовало поспешить, - услышал он голос слева. Повернув голову, он увидел, что к нему обращался один из наемников. - Теперь на дорогах полным-полно народу, в постоялых дворах по вечерам не протолкнуться.
  - Вижу, - отозвался Млес, помешивая ложкой в тарелке. - Как у вас с работой?
  - Какое твое дело? - на него поднял глаза второй наемник Безумных Рамитов, выглядевший значительно старше своего напарника.
  - Я сам волонтер, - ответил Млес. - Из Красного Тысячесвета.
  - Работы полно, - ответил молодой. - Слишком много бандитов. Капелла или не справляется, или занята чем-то другим.
  - Да и Кревим с ними. Работа всегда означает заработок, - назидательно сказал старый. - А деньжата - это всегда хорошо.
  - Работа так же означает и опасность, - заметил Млес.
  - Само собой. Ищешь своих?
  - Нет.
  - Тогда что ты здесь делаешь?
  - Иду куда глаза глядят, - со вздохом ответил Млес. - Ищу место поспокойней. Куда уж тут до работы...
  - Место поспокойней?, - переспросил молодой. - Не думаю, что где-либо будет спокойней, приятель. Ты сам все видишь, -он многозначительно указал взглядом на собравшихся в таверне людей.
  - Какие новости с фронта? - спросил Млес.
  - Армии отступают, - мрачно ответил старший. - Кажется, мы потеряли луга Керса и все, что там находилось.
  - Поговаривают, у башен Вагарана собирают Гвардию Щита и свежие силы, которые должны окончательно остановить наступление иругами, - сказал молодой волонтер.
  - Много чего поговаривают, - проворчал старый. - Однорогие ублюдки словно взбесились в этом году. А армия-то!.. Просрали пол-империи за несколько недель - даже магистрелы не помогли! Что до башен и Гвардии, то это последний шанс остановить их. Не выдержат удара - и орда каннибалов хлынет в Мэнмул. А раз так, то считай и конец империи будет.
  - Но у башен будет сформирована огромная линия обороны, - возразил молодой. - Такой еще никогда не видывали! Туда стянут движущиеся крепости, воздушные корабли лучших боевых магов и многие тысячи солдат с магистрелами. Одна гвардия Алых Щитов чего стоит! Да иругами рога обломают об эту линию.
  Млес, слушая волонтеров, похолодел.
  - Понятно - сказал он. - А как насчет призыва к оружию? Еще не объявляли?
  - Пока нет, но кое-кто поговаривает, что до объявления созыва ополчения уже недолго, - ответил молодой.
  "Дело скверное", Млес, кивнув, приступил к еде. Призыв к оружию подразумевал то, что столица разошлет гонцов во все крупные города для того, чтобы все князья и их воинства присоединились к регулярным армиям в противостоянии с врагом. Призыв имел место во всех войнах с Союзом родов иругами, но ополчение созывалось лишь один раз - в Третью войну, самую тяжелую, не считая этой. Огромная масса кое-как вооруженных и наспех обученных крестьян, ремесленников, обычных горожан и отряды вольнонаемников самых разных гильдий навряд ли могла послужить чем-то более серьезным, чем отряды прикрытия, но сама по себе всеобщая мобилизация прямо указывала на то, что ни армия, ни воинства великих князей не в состоянии защитить империю от нашествия врагов.
  Покончив с едой, Млес поднялся с места, бросив взгляд на стойку в глубине помещения, где собралось порядочно народу. Теоретически, там должен был находиться хозяин заведения и его помощники - обслужить такую толпу в одиночку было непросто.
  "А не выпить ли пивка?" с грустью подумал Млес, запуская руку во внутренний карман куртки и перебирая пальцами оставшиеся монеты и мятые банкноты. Что ж, пожалуй, он может позволить себе стаканчик. Тем более, что в ближайшее время ему явно не светит не то чтобы позволить себе угоститься спиртным, но и отдохнуть под крышей. Дорога к Багровым горам будет нелегким испытанием.
  Млес направился в сторону скопления народу.
  "Заодно у хозяина узнаю, где точно я нахожусь", подумал он, продвигаясь между солдатами, наемниками и обычными путниками, переговаривающимися и выпивающими прямо здесь, не отходя далеко от стойки. Поверх их спин и голов Млес увидел внушительных размеров мужчину с пышной бородой. Его лысина сверкала на свету лампы, висящей прямо над его головой, освещающий ряды бутылок и кувшинов за его спиной. Хозяин таверны добродушно ухмылялся и говорил с кем-то из стоящих перед ним посетителей, облокотившись могучей рукой на потемневшую поверхность стойки, рядом с ним вертелись молодые мальчишки, принимавшие плату и разливающие напитки по стаканам и кружкам. Музыка здесь звучала куда громче, неизвестный скрипач играл на диво хорошо, возле стойки крепко пахло вином и пивом.
  - Эй, любезный, - громко сказал Млес, и хозяин поднял на него глаза. - Стаканчик пенного.
  Хозяин кивнул, коротко поведя головой в сторону одного из своих помощников, и мальчик, достав чистую деревянную кружку, отвернулся к огромному кувшину. Стоящий перед стойкой мелкорослый человек с коротко остриженной головой вдруг резко обернулся и Млес, опустив глаза, оторопел.
  Было бы сложно позабыть эти маленькие, но при этом глубокие, карие раскосые глаза и темную кожу. Млес приоткрыл рот, пребывая в полном ошеломлении. Перед ним действительно была Энга Найден.
  Лицо Млеса начало расплываться к глупой улыбке, и он уже был готов поприветствовать давнюю знакомую, в чьей смерти он и не сомневался, но Энга отреагировала быстрее. Она коротко и сильно толкнула его в грудь так, что он отступил на три шага, едва удержавшись на ногах только потому, что налетел спиной на стоящих позади. В руке Энги сверкнул изогнутый кинжал:
  - Этрэйби! - звучно выкрикнула она. Разговоры смолкли, скрипка умолкла. Мальчишка за стойкой со сдавленным вздохом ужаса выронил кружку с пивом, а стоящие перед хозяином посетители дружно обернулись в сторону похолодевшего Млеса. Он не сразу понял, что находится среди вдруг резко притихших людей, которые по большей части вооружены. Млес смотрел лишь на Энгу, державшей кинжал перед собой, но из-за воцарившейся тишины мог слышать, что происходит вокруг. Где-то вскрикнула женщина, а за его спиной кто-то с шумом поднялся из-за стола. Млес услышал, как несколько человек поблизости обнажают клинки.
  "Они нападут на меня и прикончат".
  Млес понял, что нужно делать. Возможно, именно осознание этого спасло его жизнь.
  - Нет, - хрипло проговорил он, доставая нож и проводя лезвием по пальцу, протягивая руку вперед и показывая ее Энге. - Нет. Моя кровь - красная.
  Женщина ошарашено смотрела то на него, то на окровавленный палец, и злоба в ней постепенно отступала, как и желание защитить себя любой ценой. Вокруг них тяжело и шумно дышали люди, тишина была такой, что Млес отсюда слышал, как трещит огонь в огромном камине.
  - Моя кровь - красная, - повторил он, показывая руку с окровавленным пальцем людям вокруг, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди.
  "Вот так попил пива".
  Энга медленно опустила кинжал, и вдруг сделала то, что, по мнению Млеса, действительно должна была сделать, хотя он об этом не просил. Вебианка полоснула по своему пальцу, показывая алую кровь:
  - Моя тоже.
  Млес согласно кивнул: действительно, твоя тоже, а не темно-фиолетовая жижа, как у этрэйби. Он убрал нож глядя только на нее, а не на настороженно сопящих людей вокруг, которые еще не смекнули, что к чему. Крик Энги заставил их почувствовать страх и желание защищаться, но напряженная атмосфера была разряжена хозяином, который соображал быстрее:
  - Ну, чего там затихли? - громко проворчал он, повернув голову в ту сторону, где раньше звучала музыка. - А ну давай заново! Дирр, а ты чего рот раззявил, растяпа? Наливай пиво.
  Вновь заигравшая скрипка заставила окружающих расслабиться и убрать оружие. Вновь послышался стук кружек, разговоры и смех. Спустя несколько мгновений гости таверны словно бы и позабыли о Энге и Млесе, а они стояли и молча смотрели друг на друга.
  - Я думала, что ты... - начала было она.
  - Ага. Я тоже думал, что уже не увижу тебя, - он вымученно улыбнулся. - Просто невероятно. Как тебе удалось выбраться?
  Энга лишь коротко улыбнулась в ответ, пожав плечами.
  - Не сердишься?
  - На что? - не понял он.
  - Чуть было не угробила тебя.
  - Ты поступила верно.
  - Говорят, север полностью захвачен Мерзостью.
  - Слышал. Но иногда лучше перестраховаться, верно?
  - Кревим, я и вправду чуть было не убила тебя!
  - Забудь, - Млес качнул головой. - Подай лучше стакан, и передай деньги, - он указал глазами на мальчишку протягивающему в его сторону стакан с пивом. Энга не взяла его деньги, протянув мальчику свои монеты:
  - Я угощаю.
  - Да? Вот спасибо.
  - Идем, нечего здесь стоять, - сказала она. - Думаю, нам есть о чем вспомнить и поговорить.
  "Это уж точно".
  Он думал, что у нее здесь занятый столик или место у стойки, но Энга, взяв кружку, направилась к ступеням лестницы.
  - Не хотела там мозолить глаза, - сказала она, остановившись у окна в мрачном коридоре на втором этаже. Музыка и многочисленные голоса звучали уже не так громко. Млес привалился плечом к стене, бросив взгляд за окно. Снаружи быстро темнело, дождь продолжал идти.
  - Ну ты... - Энга добродушно усмехнулась, разглядывая его с ног до головы. - Путешественник, видно сразу.
  - Решил пока что отойти от дел, - сказал Млес.
  - Ты же вроде делал перерыв и недавно вернулся к работе.
  - Значит, пришло время сделать еще один, пока еще не поздно. В любом случае, за новые дела и контракты я возьмусь еще не скоро.
  - Отчего же?
  - Слишком многое свалилось за последнее время, - он покачал головой. - С тех самых пор, как я удрал из Лагонна, и до сих пор... Крайне насыщенное на события лето.
  - Чего один поход в Лагонн стоит...
  - Да уж. И все же, как тебе удалось выбраться, когда на нас напали?
  Взгляд Энги потускнел, уголки ее полных губ опустились.
  - Просто бросилась бежать, куда глаза глядят.
  - И ты пересекла весь Лагонн на своих двоих?
  - Да, а как же еще? Когда меня подобрали на границе, я представляла собой жалкое зрелище. Меня доставили на форт, и там я пыталась втолковать о том, что этрэйби вернулись. Меня никто не послушал. Решили, что я либо спятила, либо обкурилась сухим дурманом.
  Млес вспомнил тот поздний вечер, когда оставшиеся в живых волонтеры Красного Тысячесвета и Синего Аурспика разбили лагерь среди больших скал и валунов, торчащих в чистое холодное небо, в котором пылал Огневик. Воспоминание было ярким, словно бы это произошло совсем недавно.
  "Но ведь так и есть".
  Он старался забыть о том, что случилось тогда, но теперь, когда он встретил Энгу, он смог вспомнить все, до малейших деталей. Вспомнил Рихгема, неподвижно сидящего и смотрящего на пламя костра с флягой вина в руке. Вспомнил как шептались и посмеивались модник Римор и красавица Шиан, чтобы уйти за валуны. В тот вечер замерзающий Млес тешил себя мыслью о том, что через пять или шесть дней они покинут пределы Лагонна и он клялся себе, что он больше никогда и ни за что не вернется в эту проклятую тайгу. А потом на них со всех сторон повалили чудовища, и Млес сделал единственное, что мог сделать в те мгновения - он бросился бежать, оставив позади своих друзей.
  Его сердце защемило от осознания собственной ничтожности и трусости. Он сбежал, он бросился в разлом и каким-то чудом спасся, и спустя какое-то время мысли о том, что он поступил как последний трус покинули его. Все, кто был с ним в тот вечер, были мертвы и их сущностями завладели невесть откуда вернувшиеся оборотни времен раскола империи. Теперь же Энга была здесь, рядом с ним.
  - Меня тоже никто не слушал, - сказал он.
  - Как поступил ты?
  "Будет лучше не рассказывать ей о разломе".
  - Так же, - со вздохом ответил Млес. - Бежал не разбирая дороги.
  - Как нам повезло. Погибли все, кто там был. Я видела, как эти твари схватили Рихгема.
  Млес исподлобья посмотрел на нее. Энга смотрела в окно.
  - Мне удалось прирезать одну из тварей. Когда она была так близко... - она передернула плечами. - Я такого ужаса еще не испытывала...
  - Теперь многим выпал шанс испытать его, - заметил он. - Этрэйби здорово порезвились в Меркане и на всей северной границе.
  - Ума не приложу, откуда они взялись, - глухо проговорила Энга.
  - Ладно, Кревим с ними. За них скоро возьмутся маги, я уверен. Чем ты занималась после своего возвращения?
  Она подняла глаза на Млеса, в них он увидел сверкающие искорки.
  - Тем же, чем и раньше. Выполнила пару мелких заказов, к тому же, когда я добралась до границы и все было позади я обнаружила, что у меня за поясом спрятана маленькая статуэтка из церкви Сцеживающих.
  - О как. И? Ты успела вернуться в Сингин до того, как началось вторжение иругами?
  - Ага, - Энга невесело улыбнулась. - Я закрыла наш контракт. Вернулась в Сингин и рассказала заказчику, как все было. К тому моменту я уже не трепалась об этрэйби налево и направо, это было бесполезно... а потом мне начало казаться, что и небезопасно. Рассказала только то, что задание мы выполнили, но на обратном пути погибли все, кроме меня. Я отдала свое доказательство и получила кучу денег.
  - Ну, кто-то же это должен был сделать, - кивнул Млес и прищурился, вспоминая. - А у меня, кажется, тоже была глиняная статуэтка божка Сцеживающих, и кинжал с рукоятью в виде ирчи. Я их оставил в лагере и вернулся с пустыми руками. Ну и поделом.
  - Точно? Думаю, тебе не помешали бы деньги, выглядишь ты не очень солидно...
  Это было сущей правдой. Энга не испытывала типично женской тяги к украшениям, но судить о ее благосостоянии на данный момент можно было по весьма достойному походному плащу и новенькому широкому ремню с ножнами для кинжалов.
  - Что поделать, путешествую налегке, - пожав плечами, с улыбкой ответил Млес. - Нет, сейчас мне не нужны деньги.
  Энга отпила от кружки и сложила руки на груди, внимательно глядя на него.
  - А что ты здесь делаешь вообще?
  - Да вот, иду кое-куда, - с неловкой улыбкой ответил Млес.
  - Секретничаешь?
  - Приходится. Ну, а ты?
  - Жду здесь кое-кого.
  - Снова работа?
  - Посмотрим. Неделю назад пришли вести о том, что князь Саэрис, владелец крупных земель к востоку отсюда, разгромил несколько больших банд воров и налетчиков. Теперь поговаривают, что остатки этих банд воссоединились под началом какого-то дезертира. Еще я слышала, что вольнонаемники разных гильдий собираются в отряды, чтобы заключить контракт с кем-нибудь из князей, кому принадлежат местные угодья, и разгромить эту банду окончательно.
  - Стало быть, хочешь примкнуть к ним.
  - Да, думаю, дело выгодное.
  - А что же князь Саэрис?
  - Собирает дружину, чтобы вести ее к башням Вагарана. Говорят, там собираются армии и воины князей со всей империи.
  - А, слышал, - кивнул Млес. - Решающая битва с иругами.
  - Иругами движутся быстро, как бы князь не подоспел к завершению.
  Млес отпил пива, думая о предстоящей дороге. Несмотря на столь неожиданную встречу с Энгой, которую он считал мертвой, ему было сложно сосредоточиться на ней. Млес думал лишь о Багровых горах.
  - Кстати, у тебя не найдется хорошей карты местных земель? Я просто взгляну, сверюсь с маршрутом.
  - Найдется. А ты что, без карты идешь?
  - Карта была, но земли на ней были запечатлены не те. Пришлось мне ее сдать в ломбард, чтобы не протянуть ноги с голоду.
  Млес пожал плечами в ответ на ее пристальный взгляд: мол, так вышло.
  - Быть может, все же скажешь, что ты задумал?
  Млес улыбнулся.
  - Тебе это не понравится.
  - Говори.
  Он обернулся и прислушался, дабы быть уверенным, что рядом никого нет.
  - Я ищу клад, - тихо проговорил он.
  - Эва, - только и сказала женщина. Теперь она смотрела на него не без доли скепсиса, но Млес смотрел на нее в ответ серьезно.
  - Да ладно. Хочешь сказать, что ищешь клад без карты?
  - Ты не знаешь всех деталей, - с мягкой улыбкой проговорил Млес. - Да и сам я, кажется, знаю не так уж и много.
  - Но оно того стоит.
  - Безусловно, - кивнул он, допивая пиво.
  - И что же это за клад?
  Млес не без удивления посмотрел на нее. Он не ослышался? В ее якобы безразличном голосе откровенно проскальзывал интерес? Вебианцы были прямолинейны и плохо хитрили. По голосу Энги и ее виду было понятно все.
  - Скажу - и ты забудешь о недобитых бандитах и захочешь отбить у меня задумку, - с улыбкой сказал он. - Забудь, дело опасное. Все равно я намерен вернуться с пустыми руками.
  - Не понимаю тебя, - нахмурившись, сказала она.
  - Я хочу найти там одну вещь и вернуться назад. То, что я ищу, нельзя брать с собой.
  "Интересно, а она знает о Махивеле?"
  Энга молча смотрела в окно, словно бы разом потеряв интерес к цели путешествия Млеса. Тот же начинал заведомо проигрышную борьбу с навалившейся сонливостью. Млес здорово вымотался за последнее время, все время был на ногах и куда-то шел. Неудивительно, что тепло внутри таверны, горячая пища и стаканчик пива подействовали на него подобно сильному успокаивающему.
  - На самом деле было бы неплохо, если бы ты составила мне компанию, - сонно сказал он.
  - Нет, - твердо отрезала она.
  - Еще бы, - отозвался Млес. - С другой стороны, как я и говорил, дело весьма сомнительное, не хотелось бы впутывать тебя.
  - Могу лишь пожелать удачной дороги, - прохладно сказала она.
  - Этого будет достаточно. Уж чего-чего, а идти мне еще далеко и долго.
  - Тогда тебе нужен отдых. Выглядишь ты так, как будто бы последний месяц в канавах ночевал.
  - Ну не то, чтобы месяц, - негромко проговорил Млес. - Эта таверна, похоже, последняя на моем пути. Дальше спать придется, пожалуй, именно что в канавах под открытым небом, пока я не вернусь. Сегодня я рассчитывал выспаться как следует, но, похоже, здесь все комнаты заняты. Попытаю счастья в соседней таверне...
  - Я была там до того, как прийти сюда. Уж там сегодня точно все занято.
  - Кревим, - выругался Млес.
  - Можешь у меня переночевать, - пожала плечами Энга.
  - Но, э-э... - он осекся, встретившись взглядом с ее глазами. - Хорошо, если не помешаю.
  Она ухмыльнулась:
  - Не помешаешь.
  - Благодарение богам, что они спасли тебя тогда, в Лагонне, - сказал Млес. - Благодарение им, что они свели нас вместе здесь... Пришлось бы мне раскошеливаться перед хозяином, чтобы вымолить себе место на лавке внизу.
  Энга повела его к одной из двери и вошла внутрь. Млес, шагнувший следом, огляделся не без сожаления. Воздух внутри комнатушки был сырым и холодным. Напротив входа было узкое окно, за которым светил фонарь, торчащий в центре перекрестка. В темно-синих потемках он увидел тумбочку в углу, маленький стол справа, табурет и кровать со столь серыми и холодными простынями, что мысль ложиться раздетым заставила Млеса содрогнуться. Что ж, нечто подобное он и ожидал увидеть. Таверна стояла на отшибе, это не один из городских постоялых дворов, где Млес привык останавливаться во время переездов с место на место. Энга же, должно быть, чувствовала здесь себя вполне комфортно. Вебианцы славились своим аскетизмом, и пусть спать и придется одетым, но, по крайней мере, рядом будет Энга и будет не так холодно.
  "Лучше, чем ночевать в такой дождь под открытым небом".
  Она зажгла свечу и небольшое помещение осветилось тусклым, подрагивающим огоньком.
  - Устраивайся, - сказала она, снимая плащ, расстегивая застежку пояса с ножнами и с лязгом бросая его на табурет.
  Млес повесил сырую шляпу на гвоздь, сбросил с плеча лямку сумки, но вспомнив, что в ней спит Им"Лас, спохватился и бережно отставил ее в сторонку.
  - Вот твоя карта, - она достала из своего небольшого рюкзака кожаный тубус, положив его на стол рядом со свечой. - Не такая хорошая, как хотелось бы. Тебе хватит одного раза посмотреть на нее, чтобы сверится с маршрутом?
  - Ага.
  - Ну ты даешь. Как же ты путешествовал раньше?
  - Уже семнадцать лет как волонтер, - ответил Млес, доставая и разворачивая карту западных земель. - Когда ты только и делаешь, что таскаешься по дорогам, невольно запоминаешь и привыкаешь обходиться тем, что есть под рукой. К тому же, там, куда я иду, карта не сильно поможет. Мне нужно лишь убедиться, что я сейчас на правильном пути.
  Он пододвинул свечу поближе, и отыскав на толстой шершавой бумаге обозначение Клейбэма, спустился взглядом вниз. Он без труда нашел Багровые горы - большой горный массив, протянувшийся с севера на юг по большей части западной границы всей империи словно бы защищал государство людей от всего, что располагалось за ним. А Млес этим летом повидал своими глазами часть тех краев и тех, кто их населяет. Одной только Кварцевой пустоши и пребывания в яме работорговцев ему хватило на всю жизнь, а ведь южнее пустоши раскинулся Грифт, Страна Ужаса, огромные непроходимые топи, где выжить человеку невозможно, а еще южнее Красная пустыня, родная земля иругами.
  Дороги, по которой он шел последние пять дней, на этой карте не было, но Млес знал, что она ведет от Клейбэма через луговины Церхега на юг до самого Нигвина, но в его планах не было намерений идти так далеко. Нигвин располагался на западе, но с учетом военных действий двигаться сейчас в южном направлении было сущим безумием.
  "Еще безумнее, чем искать Махивелу", подумал Млес.
  - Где мы сейчас находимся? - спросил он, и Энга, приблизившись, указала пальцем в нескольких дюймах ниже Клейбэма:
  - Вот здесь.
  Переспрашивать и уточнять Млес не стал - он доверял женщине и ее опыту путешественника. От места, отмеченного Энгой на карте, он перевел взгляд налево, к Багровым горам. Что ж, если весь завтрашний день он пройдет дальше на юг и оттуда повернет на запад, за несколько дней он доберется до гор. Конечно же, ему стоит поговорить с Им"Ласом, и конечно же, сделать это нужно будет когда он останется один. Нужно узнать у венджима, в какой части немаленького горного массива располагается так называемый Забытый сад.
  "Она покоится в Багровых горах", вспомнил он слова Им"Ласа, "в Забытом саду, где возвышается пик Италанадон".
  Он на правильном пути. Итак, решено: завтра он продолжает свой путь на юг, и на следующий день отправляется на запад. Без карты Багровых гор сориентироваться будет непросто, но Млес не мог представить себе подобную карту местности, которая считается мало что необжитой, так еще и гиблым местом. Ничего, компас при нем и мимо гор он никак не пройдет. В конце концов, с ним будет Им"Лас, он покажет дорогу, если Млес решит, что заблудился.
  "Забавно", думал он, раз за разом мысленно чертя взглядом намеченный путь, "кажется, я иду по кругу. Почти той же дорогой меня вывезли в Кварцевую пустошь те ублюдки, которым я попался в плен".
  Будет крайне печально, если эта история повторится. Судя по всему, разбойники и налетчики лютовали там, откуда бежали люди, спасающиеся от вторжения каннибалов с юга. Ничего, главное соблюдать осторожность. Со всеми этими бандами скоро будет покончено, и сделают это если не военные, то иругами.
  Его одолевала зевота, глаза слипались. Сейчас Млесу меньше всего хотелось думать о тех опасностях, которые могли поджидать его на пути к намеченной цели.
  Энга стояла у окна, глядя на дождь. Глядя на нее, Млес вспомнил, как они гуляли по Мэрфиллу, направившись в Академию, чтобы Млес смог повидаться с Пэйлем. Он улыбнулся своим мыслям, вновь возвращаясь к тому, что услышал от нее только что. Удивительно, что им двоим удалось выжить в этих похождениях, в дороге через весь Лагонн, в столкновении с невесть откуда взявшимися лу-ла-кис, в жестоких схватках с Сцеживающими в их церкви, в стычке с внезапно объявившимися этрэйби.
  Неторопливо ступающий Млес приблизился к ней, заглядывая через плечо. На улице было уже темно, перед грязным стеклом мельтешила стена дождя. Энга не обернулась, как он ожидал, и Млес, поколебавшись еще несколько мгновений, положил ладони на ее талию.
  - Не думал, что тебе удастся выжить, - негромко сказал он, чувствуя, как моментально напряглась женщина. Теперь от Энги можно было ждать чего угодно - брани или крепкого тычка в зубы - но Млесу было все равно. После пережитого, в размышлениях о том, что его ждет - ему было действительно все равно, что подумает и скажет Энга сейчас.
  Вебианка чуть подалась спиной назад и запрокинула голову, взглянув на Млеса со странным выражением - с усмешкой, с сомнением и чем-то еще.
  - Не думал? - переспросила она.
  - Нет.
  - Почему же? Ты ведь знаешь, что представителей моего народа трудно взять просто так.
  - То, что случилось в Лагонне... это далеко не просто так. Хотя ладно, признаю, я подзабыл о вашей живучести.
  Сонливость чуть отступила. Млес молча ждал, что будет дальше, но Энга, кажется, не возражала против того, как его ладони оглаживают ее бока.
  - Вот уж кого, а тебя я точно не ожидала увидеть живым, - глухо проговорила она, расцепляя руки на груди, словно бы открывая дорогу его рукам.
  - Да?
  - Ага. До сих пор сомневаюсь... может, это и не ты вовсе?
  - Нет, - ладони Млеса перебрались на ее живот и поползли вверх. - Это я.
  - С ума сошел? - процедила Энга.
  "Не исключено", подумал Млес. Слишком многое произошло с ним менее чем за полгода. От такого количества впечатлений, опасностей, тревог и переживаний, пожалуй, можно сойти с ума. Мог ли он предположить еще несколько недель назад, что отправится на поиски легендарного магического сокровища в неизведанные Багровые горы, когда империя охвачена войной с иругами и этрэйби? Мог ли он предположить, что окажется настолько смелым, чтобы начать приставать к вебианке столь нагло и открыто?
  Если Энга захочет пересечь его действия, то сделает это сейчас и самым решительным способом. Однако женщина глубоко вздохнула, когда его ладони накрыли ее груди, и в тот же миг она с необычайной силой толкнула его спиной и бедром, развернув и бросив Млеса к стене, впечатав его так, что он щелкнул зубами. Он было уже решил, что это расплата за распускание рук, однако Энга не собиралась его отпускать. Теперь она прижималась к нему спиной еще крепче, елозя задом по паху, подначивая и поддразнивая мужчину. Она задрала руки за голову, не мешая ладоням Млеса, с неожиданной простой и теплой лаской оглаживая его волосы.
  Реакция не заставила себя ждать. Млес сжал ее крепкие груди, чувствуя, как возбуждение охватывает его.
  - Мне запрещено ложиться с чужаками, - хрипло сказала Энга. Млес мысленно выругался. Ну да, конечно же. Энга была родом из самого Восмета, единственного города вебианцев, где обычаи и устои этого народа имели силу, как ни в одной другой общине.
  "Ей не сколько запрещено ложиться с чужаками, сколько иметь от них детей", мелькнула у него догадка.
  - Ничего, - жарко дыша ей в ухо, сказал Млес. - Что-нибудь придумаем.
  Он покрепче прижал ее к себе, с некоторой неохотой сползая одной рукой вниз по ее твердому как дерево животу. Энга вновь насторожилась, когда он завозился с ее ремнем и застежками штанов, явно готовая прекратить ласки когда почувствует, что Млес делает что-то, что делать нельзя.
  Когда ладонь Млеса скользнула в ее расстегнутые штаны, Энга глубоко вздохнула, выгибаясь и прижимаясь к нему оттопыренным задом, расставляя ноги пошире. Пальцы Млеса утонули в ее горящем влажном бутоне и женщина закусила губы, сдерживая стон.
  Слева от них в мутное стекло стучали капли дождя. Млес слышал лишь этот тихий стук капель и прерывистое дыхание Энги. Его пальцы описывали плавные, ритмичные круговые движения. Млес не видел лица Энги, но кажется, он была полностью вовлечена в эти ощущения.
  Ее бедра и зад, которым она прижала его стене заставляли его с сожалением думать о запрете. Было бы верхом блаженства взять ее сзади, вот так, как она стоит сейчас.
  Млес закусил губу, чувствуя предельное возбуждение. Энга под его пальцами дернулась и напряглась, словно натянутая струна, и Млес не отпускал женщину, тиская ее грудь через одежду и продолжая ласки, растягивая ее удовольствие пока она не обмякла.
  - Ох, - выдохнула она, чуть отстраняясь. - Садись, - она мотнула головой в сторону кровати.
  - Тебе же запрещено...
  - Кое-что можно.
  Звучало обнадеживающе, и Млес, выпустив из объятий Энгу, перебрался на кровать.
  "Похоже на сон", подумал он, глядя на Энгу, переведшую дух и отстраняющуюся от стены, "может, я и вправду сплю? Что ж, пускай. Единственный хороший сон за последнее время".
  Энга опустилась перед ним на колени, быстро и сноровисто расстегнув ремень и штаны теперь уже на нем. Воздух показался неестественно холодным для горящего естества, но Энга быстро исправила это. Ее рот был восхитительно горячим, и Млес, запрокинув голову, зажмурился, сжимая в кулаках одеяло.
  Ее коротко стриженная голова быстро покачивалась перед ним в сумраке комнаты, ее губы и язык заставляли позабыть обо всем. Бороться с собственным возбуждением было Млесу не под силу; слишком давно у него не было женщины, слишком решительным был напор Энги. Он сдавленно и коротко вздохнул и зашипел сквозь зубы, изливаясь ей в рот.
  Млес глубоко вздохнул, чувствуя, как накатывает вселенское умиротворение и блаженство. Сонливость вернулась обратно, и он, чуть привстав, застегнулся. Голова клонилась к подушке, и едва Млес забрался на кровать с ногами, Энга пристроилась рядом, уткнувшись лицом ему в грудь. Проваливающийся в забвение Млес успел обнять ее одной рукой прежде, чем его окончательно сморило.
  Когда он проснулся, было уже светло. Дождь закончился, но за окном было так пасмурно и сыро, что Млес содрогнулся. Кажется, был восьмой или девятый час утра. Энги не было в комнате, и он, выбравшись из кровати, прихватил свои вещи и вышел прочь.
  Народу в таверне значительно поубавилось. Возможно, кто-то уже уехал этим утром, а кое-кто еще спал. Внизу было темно и тихо, за столами сидели лишь несколько путешественников, завтракающих вчерашней горячей похлебкой. Энга сидела за стойкой, перед пустой тарелкой, цедя что-то горячее из кружки.
  - Привет, - сказала она с привычной серьезной миной на лице, и Млес не нашел ничего лучшего, чем сесть рядом, не выдавая своих чувств. Не нужно было заострять внимание на том, что между ними произошло.
  - Привет. Выспалась?
  - Ага.
  - Плесни-ка и мне тарелку горячего, друг, - сказал Млес, обращаясь к молодому парню за стойкой.
  - И как долго ты намереваешься ждать волонтеров? - спросил он, глядя прямо перед собой, когда парень ушел. Энга молчала, и Млес посмотрел на нее. Все такая же, гордая, холодная, разве чуть расслабленная.
  - Не знаю, - пожала плечами Энга. - Пока они не придут. Или пока мне не надоест. Или пока иругами не доберутся сюда. Или пока ты не вернешься.
  - Пока я не вернусь, - задумчиво сказал Млес. Энга повернулась к нему и он встретился взглядом с ее раскосыми карими глазами.
  "Да", вдруг подумал он, глядя на нее, "да, эта женщина могла бы быть со мной. Мы через многое прошли вместе".
  - Энга, - с теплом в голосе сказал он. - Ты что, будешь ждать меня?..
  - Почему бы и нет?
  - Что ж, тогда я вернусь.
  - Правда?
  - Да. Вернусь за тобой. Хочешь жить со мной? - негромко спросил он ее, и тут же понял, как глупо прозвучал его вопрос.
  - Хочешь быть со мной?
  - Да, - поколебавшись лишь мгновение, твердо ответила Энга.
  Млес подумал, что она была права вчера, когда он полез ее лапать и она предположила, что он спятил.
  "Я могу вернуться домой с Энгой".
  Он одернул себя. Для начала было бы неплохо довести задуманное до конца, и дождаться завершения войны. Уже потом будет видно, будет ли ему с кем возвращаться.
  "Да и было бы куда возвращаться? Кажется, Рихарн уже разрушен".
  Ничего, он что-нибудь придумает, как и всегда.
  Энга, привалившись локтем к стойке и подперев голову, наблюдала за ним, пока Млес уплетал похлебку, кажущуюся еще более вкусной, чем вчера. Млес не торопился, и взгляд вебианки его не смущал. Не смотря на то, что перед ним была трудная и опасная дорога, Млес ел и думал, что сегодня чудесное утро.
  Когда он расплатился за завтрак и на последние деньги прикупил кое-что из съестных припасов в дорогу, Энга встала со своего места.
  - Пойдем, провожу.
  Млес благодарно улыбнулся ей, накидывая на плечи плащ и убирая увесистый сверток с вяленым мясом и сухарями в сумку.
  Снаружи было сыро. Млес, посмотрев на пасмурное небо затянутое тучами, повернулся к Энге.
  - Я был рад тебя встретить.
  - Да. Я тоже.
  - Я вернусь, - твердо сказал Млес, глядя на нее сверху вниз, прямо в глаза. - Я вернусь и постараюсь отыскать тебя.
  Энга молча смотрела на него. Крепкая, темнокожая и низкорослая женщина с не идущей ей стрижкой, с круглым лицом и узким разрезом глаз. Млес рассматривал ее так, словно бы видел ее впервые и теперь старался запомнить.
  - Как странно ты смотришь, - заметила она.
  Млес улыбнулся ей.
  - Да.
  "Не нужно обманывать себя, я испытываю к ней всего лишь влечение. На протяжении нескольких лет между нами была дружба, а теперь..."
  А теперь, после того, как он забрался к ней в штаны а она в ответ прогулялась по нему губами, все сразу стало куда сложнее.
  - Я отыщу тебя, Энга, - повторил он. - Я бы хотел, чтобы ты была со мной.
  Энга лишь коротко кивнула в ответ, на краткий миг посеяв страх в его душе. Ее кивок означает, что она принимает его желание, но не соглашается с ним? Но в ее глазах при этом мелькнуло что-то другое, и она шагнула к нему, привстав на цыпочки и коротко и сухо чмокнула в уголок губ.
  - Иди, - глухо сказала она, отступая назад. - Не то твой клад найдут без тебя.
  Млес кивнул и спустился с крыльца, нахлобучивая на голову свою высокую широкополую шляпу.
  Он не оборачивался, не зная, что больше хочет увидеть за своей спиной - пустое крыльцо таверны или же Энгу, которая будет провожать его взглядом.
  "Не надо. Мне всего лишь нужно сдержать обещание и вернуться. Тогда не нужно будет оборачиваться".
  За дождливую ночь дорога превратилась в болото, но Млес не замечал ничего, глядя лишь вперед из-под полей шляпы. Он уходил все дальше на юг, через леса к той неведомой точке, где он решиться повернуть на запад, чтобы достичь Багровых гор. Там, при помощи своего маленького спутника, он найдет Забытый сад и пик Италанадон.
  Млес вновь вернулся мыслями к Им"Ласу, безмятежно дремавшему все это время и путешествующего с ним в его рюкзаке, словно неживая вещь. Уже очень скоро им предстоит поговорить и Млесу придется сделать все, чтобы не дать себя обмануть. Это был необычный Ангел, маленькое чудовище, что веками ждало своего часа. И чтобы оно не задумывало и какая задача не стояла бы перед ним, Млес был уверен, что Им"Лас не упустит свой шанс реализовать то, для чего его подготовили. Ему нельзя было попадаться на уловки этой твари.
  "Все что мне нужно сейчас, это быть осторожным и предусмотрительным, ведь я иду туда, где покоится величайшая вещь, когда-либо созданная в этом мире".
  
  ***
  
  Тоска стала неотлучной спутницей Лайнема с тех самых пор, как они вернулись в Ангуи из обители Улариса. Святолик говорил о терпении, и тогда, месяц назад, Лайнем сам сказал Энджену об этом. Терпение - только терпение, и их ожидание окупится. Но даже у самых хладнокровных его могло не хватить, особенно, если провести более тридцати дней в небольшом поселении в южной части гор Валлихел.
  Ангуи было маленьким поселением в полсотни домов, но люди здесь жили далеко не бедно. Ближайшие леса изобиловали дичью, в небольших но бурных реках, текущих из Валлихела, водились ценные породы рыб. Здесь проживал с десяток опытных охотников и несколько мастеров, раз в несколько месяцев обходивших горные гнездовья эрфов и отбирающих подходящий для воспитания молодняк огромных птиц.
  Когда Энджен и его сопровождение вернулись из обители Улариса, они заняли самый большой трехэтажный дом в Ангуи. Святолик не скрывал своих твердых намерений именно здесь дождаться появления княжича Рифери и Пересмешников. В отличие от Лайнема и Полы длительное ожидание его ничуть не утомляло, казалось, наоборот, Энджен воспринимал свое пребывание здесь, вдали от огромного и шумного Инералиса, как своеобразный отдых. Он рано вставал, с аппетитом завтракал, читал привезенные книги, прогуливался в окрестностях в сопровождении стражников или Лайнема, то и дело что-то писал, принимал гонцов из столицы и отправлял их обратно. Как и всегда, Энджен много улыбался и смеялся, охотно беседуя со старостой Ангуи, Полой и Лайнемом.
  Спустя две недели после того, как они остановились здесь, Лайнему стало казаться, что Святолик начисто забыл, что они здесь делают и чего ждут.
  Лайнем не забывал. Каждый день он помнил о том, что Тотис должен прийти под стены обители Улариса, где маги общества Латриин успешно провели ритуал Горящего Зова над кольцом, некогда принадлежавшему обезумевшему княжичу.
  Энджен больше не виделся с Мегалар, предпочитая общаться с ней через гонцов, наняв для этого одного из местных подростков. Раз в три дня мальчишка ездил верхом на флане в обитель, чтобы Энджен и Мегалар могли обменяться новостями. Все пока что шло своим чередом - по письмам Мегалар было понятно, что ритуал удался и теперь следует лишь ждать появления Тотиса. Кто-то из магов контролировал связь между кольцом и самим княжичем. По словам Энджена, подобным образом можно было предугадать не только расстояние до цели, но и направление, откуда она прибудет. Святолик лишь ожидал, когда маги Латриин подскажут им, когда и откуда прибудет Тотис.
  Было раннее утро, когда Лайнем проснулся. Его сон был очень чутким, порой он просыпался от малейшего скрипа или шороха. Лайнему редко когда удавалось выспаться, но он еще по старым временам и своей работе наемного убийцы понимал, что лучше быть не выспавшимся, чем мертвым. Вот и сейчас он открыл глаза, прислушиваясь к приглушенным голосам людей внизу.
  "Лето почти закончилось".
  Он откинул жесткую, но теплую шкуру, заменявшую ему одеяло и сел, взглянув на плотно закрытые ставни. Внутри маленькой каморки, одного из чердачных помещений, было всегда темно, но Лайнем знал, что если приглядеться, то сквозь едва приметные щели в досках он сможет увидеть солнечный свет.
  "Последние дни до начала осени, до начала Великого звездопада. До встречи с ублюдком Тотисом".
  Еще было рано, но вполне приемлемо для того, чтобы встать. Этого дня Лайнем ждал с нетерпением, равно как и Святолик и молчаливая Пола. Судя по всему, сегодня-завтра в Ангуи был должен прибыть Рифери и банда Пересмешников.
  Все это время княжич, верный идеям Энджена, ждал в Нортеке, пригороде Инералиса. Лайнем понимал, что до прихода Тотиса звать Пересмешников в Ангуи было бы слишком поспешным решением: банда могла бы стать серьезной проблемой для местных жителей и для обитателей Улариса. Но когда несколько дней назад Энджен рассказал Лайнему и Поле о том, что он отправил в Нортек гонца с приказом прибыть к месту назначения, Лайнем понял, что дело оближется к развязке. Если Святолик решил, что Пересмешников пора выдвигать к месту встречи Тотиса, это означало, что княжич должен быть уже близко.
  После этого Лайнем не находил себе места. Его нетерпение возросло неимоверно, и последние три дня он не находил себе места. Все, что он мог делать, это тренироваться, подвергая себя изнурительным физическим нагрузкам, и скрипя зубами, слушать болтовню Энджена.
  Лайнем думал лишь о том, что сюда, к горам Валлихел, идет тот, кого он должен был убить, и те, кто сделают это за него. Эта мысль горела в его уме, и от нее было не скрыться.
  "Уже скоро".
  Лайнем оделся, не вылезая из узкой кровати. Воздух внутри маленького помещения был обжигающе холоден, но Лайнему нравилось это бодрящее, ни с чем не сравнимое ощущение. Холод заставлял проснуться куда быстрее, чем в отапливаемых помещениях этого дома. Когда они заселялись, Энджен предложил ему выбрать любую комнату, но Лайнем довольствовался этой маленькой каморкой на большом, промерзлом и темном чердаке. Остальные комнаты дома ничем не привлекли его, их было много, они были просторны и хорошо обставлены по здешним меркам, чтобы вместить в себя не только хозяина, его семью и нескольких слуг, но и приехавших богатых гостей. На чердаке Лайнем чувствовал себя спокойно. Сквозь невидимые щели здесь круглые сутки дул стылый ветер с гор, здесь было темно и в этой темноте все время тихо шуршали самири, серые, треххвостые зверьки, храбрые и любопытные, извечные обитатели амбаров и складов и истребители насекомых. Этот выводок хорошо ладил с людьми, и самири ничуть не боялись поселившегося на чердаке человека, хотя и не показывались из своих гнезд, спрятанных под самой крыше и среди собранных здесь вещей и накопленной рухляди.
  Лайнем спустился вниз, слушая, как переговариваются между собой на кухне слуги, готовящие завтрак. Энджен и хозяин дома ждали в просторной горничной за широким столом. Святолик снисходительно и широко улыбался хозяину, который, кажется, был не против, чтобы гость из столицы задержался у него не на месяц, а на всю зиму. Энджен щедро расплатился с этим высоким и крепко сложенным мужчиной за его гостеприимство, моментально расположив к себе не только хозяина и его семью, но и большую часть всех жителей Ангуи.
  - Доброе утро, Лайнем, - приветствовал его Энджен, и Лайнем, коротко поклонившись Святолику и хозяину, сел за стол.
  - Рифери должен прибыть сегодня? - спросил он, взглянув на Энджена, и тот кивнул:
  - Или завтра. Надеюсь, общество Пересмешников не принесло ему ничего дурного.
  - Едут ваши друзья? - осведомился хозяин.
  - Как сказать, - посмеиваясь, ответил Энджен.
  После завтрака Лайнем ушел на задний двор. Сегодня было ясно, хотя в Ангуи и ближайших окрестностях даже в это время года порой с серого и глубокого неба срывались снежинки - обычное явление для Валлихел. Отсюда, с заднего двора открывался вид на юг. Там раскинулись бескрайние мрачные леса, и Лайнем находил умиротворение, любуясь этим простым и незатейливым пейзажем. Здесь он ждал какое-то время прежде, чем начать упражняться с клинками. Однако прошло всего лишь полчаса, как до его слуха донеслись громкие чужие голоса.
  "Пересмешники".
  Это были они, никаких сомнений. Лайнем отправился во двор, чтобы собственными глазами увидеть тех, на кого рассчитывал Святолик.
  Когда он вошел через узкую дверь в маленький двор, слуги уже открывали ворота, открывая вид на собравшихся перед домом толпу новоприбывших. Лайнем закрыл за собой дверь в высоком заборе, остановившись там же, где и стоял, с неприязнью разглядывая гостей. Мельком он взглянул на узкое и высокое крыльцо - Энджен еще не появился, но на нижних ступенях уже стояла Пола, явно больше желавшая увидеть Рифери, чем Пересмешников.
  Рифери был среди них, в первых рядах пестро разодетых головорезов. Молодого княжича было сложно узнать, было видно, что длительное общество Пересмешников утомило его. Мужчины справа и слева от него громко горланили, женщины среди них выглядели словно были опасными, хищными животными.
  "Должно быть, их появление переполошило весь Ангуи".
  Рифери был первым, кто вошел во двор дома; за ним шел высокий и широкоплечий мужчина, чья борода была заплетена в узкую длинную косицу, а длинные светлые волосы были собраны в хвост. По его поступи и осанке, сведенным к переносице бровям, крупному носу с горбинкой, поджатым губам и крепким рукам, лежащим на поясе, где в ножнах висели два клинка, Лайнем предположил, что это лидер всей банды. Лайнем не мог видеть всех, кто пришел сюда, двор был слишком мал, а новоприбывших слишком много, но ему было достаточно видеть лишь тех, кто шел впереди, тех, кто считался самым сильным и влиятельным. И поэтому он переводил взгляд с одного лица на другое, разглядывая их с плохо скрываемой неприязнью.
  Рядом с предводителем Пересмешников шли мужчины и женщины, одетые ярко и броско, в легкие кожаные куртки из вываренной кожи, хотя среди них виднелись и те, кто мог щегольнуть поручами, поножами, кирасами и шлемами. Почти все они были вооружены мечами и кинжалами, хотя у некоторых виднелись легкие метательные топоры и кистени. Лайнем не сомневался, что их доспехи и большую часть оружия они добыли с убитых ими людей.
  Рифери кивнул Лайнему, и переведя взгляд на Полу, улыбнулся ей. Входящие во двор Пересмешники громко обсуждали дом, по-хозяйски разглядывая двор.
  - Ну и халупа, - прохрипел тощий как палка Пересмешник, вертящийся рядом с "лидером".
  - Отличный домик, - грубо возразил другой бандит, плотно сбитый крепыш с бритым черепом. - Да и прислуга под стать, - добавил он, разглядывая Полу с головы до ног.
  - Ты в таком дворце никогда не жил и никогда не будешь жить, - с презрением проговорил третий, на лице которого некогда была большая татуировка, но с годами дешевая тушь расплылась и оттого казалось, что у него серое лицо.
  - Ну, где твой святоша? - спросил светловолосый, обращаясь к Рифери. Он исподлобья посматривал по сторонам, и в его взгляде Лайнем увидел самого себя. Вечный страх угодить в ловушку, и отсюда безудержное бахвальство, то, что среди воров и профессиональных наемников называлось "жить одним днем".
  "Я видел таких же, как этот. Я сам был таким, и отчасти остаюсь им же".
  - А девица хороша, - встрял еще один Пересмешник, болезненного вида парень, у которого было отсечено левое ухо. Он подступил к первым ступеням крыльца. Пола сохраняла молчание, глядя только на Рифери.
  - Ты ведь не местная, правда? Пойдешь со мной?..
  - Вот же урод, - хмыкнула стоящая чуть позади коротко стриженная плоскогрудая женщина в сером плаще.
  - Уймись, Ухо, - со смехом заявила вторая Пересмешница, рыжая, вооруженная арбалетом. - Тебе не даст даже эта шлюха.
  - Тем более, что я первый ее увидел, - бритоголовый Пересмешник отпихнул безухого в сторону так, что тот едва устоял на ногах. - Такая красива девочка должна принадлежать настоящему мужчине, правда?
  - Ступай в дом, - сказал ей Рифери. - Позови Святолика.
  - Не лезь, ты! - обернулся к нему бритоголовый. - Она пойдет, когда я захочу.
  Он протянул руку к Поле, но та шагнула назад, поднявшись на одну ступень.
  - Убери руки, - сказала она. Ее хриплый грудной голос прозвучал громко - все, кто собрались во дворе, теперь наблюдали за похождениями крепыша, бывшего на хорошем счету у всей банды. Даже светловолосый лидер наблюдал за ним не без насмешливого интереса.
  - Какая ты непонятливая... - зло сказал бритоголовый, шагая следом.
  Лайнем сорвался со своего места, бросаясь вперед. Лязгнули клинки, выхватываемые из ножен, но он опередил их всех - мощным тычком ноги с лету он отбросил Пересмешника на стену дома, взмахивая над головой острыми, ярко сверкнувшими в тусклом свете дня лезвиями меча и кинжала, полоснув ими поперек живота бритоголового. Тот заорал, пытаясь поймать собственные кишки, грязно-серыми змеями плеснувшими на землю, а Лайнем, развернувшись в сторону бросившегося на него безухого с кинжалом, коротким и молниеносным выпадом пронзил кончиком кривого лезвия "халазиса" его шею. Безухий захрипел, отступив и опрокидываясь на землю, суча ногами и брызгая кровью, а развернувшийся Лайнем одним хлестким и точным ударом отсек бритую голову Пересмешника, согнувшегося на коленях перед крыльцом.
  Это произошло за считанные мгновения. Тишина, стоящая во дворе, нарушалась лишь бульканьем крови и хрипами умирающего Пересмешника. Остальные со вселенским изумлением и быстро просыпающейся ненавистью взирали на Лайнема, застывшего перед крыльцом с окровавленными клинками в обеих руках. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, одежды были забрызганы кровью, а взгляд широко распахнутых зеленых глаз выражал лишь желание убить их всех. Не за то, что они решили, что им все можно, а лишь за то что они пришли сюда, чтобы сделать за него работу.
  - Ты... - прохрипел светловолосый, и только одно это слово словно бы разбудило остальных. Лязгнули мечи и кинжалы, вынимаемые из ножен. Восемнадцать пар глаз теперь смотрели на Лайнема с ненавистью и злобой.
  - Собиратель, - глухо и отчетливо проговорил он, вставая в стойку и поднимая клинки над собой.
  - Думаю, достаточно, - проговорил Энджен откуда-то сверху. Лайнем не обернулся. Его внимание занимали только чужие люди, которые собирались его убить, и которых собирался убить он. Судя по всему, Святолик наконец-то соизволил выйти к гостям.
  - Что здесь случилось? - будничным тоном спросил Энджен.
  Атаман Пересмешников, под скулами которого гуляли желваки, поднял на него белые от злобы глаза:
  - Этот бешеный ублюдок убил моих людей!!..
  - Вижу. Из-за чего?
  Вниз по ступеням торопливо спустились трое стражников Энджена, оттеснившие за свои спины Полу. Они подняли щиты, но так и не вынули мечи. Лайнем не шевелился. Он ждал того момента, когда сможет броситься вперед и начать убивать.
  "Собиратель. Моя жизнь и все их жизни - тебе".
  - Из-за твоей шлюхи! - ощерилась рыжая арбалетчица.
  - Шлюхи? - кажется, Энджен был удивлен. - А, из-за Полы. Не нужно таких слов, иначе мой человек решит, что вам стоило бы отрезать головы. Всем, до единого.
  Стражники вынули мечи и стоящие ближе Пересмешники отпрянули на шаг. Пусть перед ними были лишь трое воинов, но у них было добротное оружие и полноценная броня. Сомневаться в опытности этих людей, пришедших с Эндженом, не приходилось.
  - Я разыскал вас и щедро заплатил, чтобы вы пришли сюда, - спокойно говорил Святолик, неторопливо спускаясь по ступеням. - Ты ведь и есть Тендин, верно?
  - Да, - отозвался светловолосый.
  - Тот самый Тендин, атаман Пересмешников, - сказал Энджен. - Напомни-ка, сколько я заплатил тебе?
  - Двадцать пять тысяч...
  - И еще двадцать пять вы получите после того, как выполните работу. Неплохие деньги для таких... как вы, не так ли?
  - Мы можем убить тебя здесь и сейчас, святоша, - с плохо скрываемой ненавистью проговорил Тендин. - Забрать все твои деньги, трахнуть эту шлюху, убить этого ублюдка, - он вновь уставился на Лайнема, и в его взгляде Лайнем увидел желание сделать все то, о чем он только что говорил.
  - Ты и твои люди жили за мой счет последний месяц, - с холодным презрением и плохо сдерживаемой яростью проговорил Энджен, щурясь на Тендина. - Я даровал вам покровительство и защиту. Таково твое решение теперь? Ты готов рискнуть своей жизнью только из-за двух глупцов, не умеющих вести себя? За животных, не знающих элементарных норм поведения? - Энджен спокойно усмехнулся. - Напади на моих людей и тебе несдобровать. Я прибыл сюда из самой столицы, и моя смерть будет означать, что вы очень скоро будете пойманы и лишитесь своих жизней очень медленно и мучительно. Что поделать, - Святолик безмятежно пожал плечами. - Времена неспокойные, с бандитами не будут церемониться. Что до этого "ублюдка", то он не боится боли и смерти. Он готов к ним уже очень давно. Как насчет тебя? Или тебя, ты, с арбалетом?.. А может быть ты? Хочешь умереть сегодня?
  Тендин стиснул кулаки и челюсти, молча глядя на Святолика. Остальные Пересмешники так же молчали. Рифери, все еще стоящий между ними и крыльцом, выглядел растерянно. Он не ожидал такого поворота дел. В тишине лишь хрипел обливающийся кровью, агонизирующий безухий Пересмешник.
  "Пола может его спасти", вдруг подумал Лайнем, "но она не будет этого делать".
  - Ну так что мы будем делать, Тендин? - спросил Энджен, стоящий на последней ступени перед Полой и стражниками. - Ты пришел сюда за бессмысленным кровопролитием, или чтобы выполнить работу и заработать еще двадцать пять тысяч аллов?
  - Он убил моих людей, - Тендин затряс головой.
  - Экий упрямец, - Энджен небрежно бросил ему туго свернутую пачку денег, и лидер Пересмешников поймал ее. - Здесь тысяча аллов, чтобы мы замяли это недоразумение. Как тебе такое предложение?
  Тендин взвесил в ладони деньги, и мрачно кивнул:
  - Идет.
  После этого он выхватил меч и коротким хлестким ударом прикончил корчащегося в крови безухого.
  - Надеюсь, смерти ваших товарищей послужат вам уроком, - проговорил Энджен, оглядывая столпившихся в воротах двора Пересмешников. - Я нанял вас для важной работы, и вы сделаете все, как я скажу. Понятно?
  - Понятно, - ответил Тендин.
  Остальные неохотно заворчали, выражая согласие вслед за ним.
  - Вы встанете лагерем не здесь. К северу от Ангуи есть большая поляна возле ручья. Ждите там и будьте готовы отправиться в путь.
  - Что? - Тендин зло вскинул брови. - Опять в путь? Куда мы должны выдвигаться?
  - К северу отсюда, в горах, есть обитель магов. Вы будете ждать там. Чуть позже я скажу, что от вас требуется.
  - Надеюсь, не сидение на заднице, - поцедил татуированный.
  - О нет, - с беспечной улыбкой ответил Энджен. - Очень скоро от вас потребуются все ваши умения. Вам всем будет нужно лишь оправдать их, равно как и мои немалые деньги.
  Тендин смотрел на Энджена с неприязнью, но, видимо, лишние деньги и здравый смысл возобладали над ним. Было видно, что Тендин являет собой образец наемника, поднявшегося из самых низов до атамана сравнительно большой банды. Он умел взвесить все "за" и "против" прежде, чем начать действовать.
  - Идет, - кивнул Тендин. - Мы договорились.
  Он с ненавистью посмотрел на Лайнема и отвернулся к своим:
  - Идем, ищем место для лагеря.
  Банда вновь шумно загалдела, поворачивая обратно. Лайнем выпрямился и убрал свое оружие только лишь когда последний Пересмешник вышел прочь за ворота.
  - Рад что ты вернулся к нам, Рифери, - проговорил Энджен. - Думаю, у тебя выдался не самый приятный месяц.
  - Да уж, эти ребята кого угодно заставят понервничать, - отозвался Рифери.
  - Идем, нам есть что обсудить.
  Лайнем, Рифери и Пола последовали за Святоликом, быстрым шагом отправившимся в свою комнату.
  - Неприятная ситуация, - признал Энджен, небрежно сбрасывая с плеч шубу на кресло и указывая вошедшим следом за ним людям на длинный стол у ряда высоких узких окон с наружными декоративными решетками. Пока Лайнем и остальные рассаживались, Святолик собственноручно достал кувшин и кубки.
  - Я был уверен, что Тендин решится на нападение, - сказал он. - Упрямый глупец.
  - И этих жалких, ублюдочных трусов ты хочешь использовать для того, чтобы убить Тотиса? - не удержался Лайнем.
  - Да, именно так, - отозвался Энджен, разливая вино по кубкам.
  - Он расправится с ними, как с щенками рамитов.
   - Ну, это мы еще посмотрим. У Пересмешников страшная репутация, они превосходные убийцы, действующие как и всей бандой, так и в одиночку. Этот Тендин, не смотря на свою глупость, довольно харизматичен и силен. А для того, чтобы повергнуть Тотиса, этого вполне хватит. Главное, что бы он и его Пересмешники не учудили что-нибудь еще.
  - Ты не видел, на что способен Тотис, - процедил Лайнем.
  - Да, но я иду по дороге, которую начал ты этой весной, под Клейбэмом. Кстати, тебе, Лайнем, самому следовало бы поучиться кое-каким манерам. Ты едва не загубил всю задумку с участием Пересмешников. Было бы страшной ошибкой учинить резню теперь, когда мы так близки у цели. Тотис должен скоро прибыть, и Пересмешники нужны нам, все, до единого.
  Лайнем стиснул кулаки но ничего не сказал.
  - Однако ты заступился за Полу. Похвально, но глупо, - Святолик покачал головой, поднимая свой кубок. - Как я и говорил, нам нельзя ссориться с ними. Вначале нам следует выпить за возвращение Рифери.
  Все уставились на княжича, и тот вымученно улыбнулся:
  - Вы не поверите, как я хотел вернуться обратно.
  - Мы рады видеть тебя. Как они настроены?
  - Вы видели все сами. Пересмешники - злобные и циничные подонки, за деньги они убьют кого угодно. Чем больше денег - тем больше рвения прикончить цель.
  - О да, - с удовлетворением сказал Энджен. - Это то, что нам нужно. Что-нибудь еще?
  - Среди них есть матерые убийцы и воры, два или три ветерана с Четвертой войны. Тендин, кстати, так же был солдатом, он подался в бандиты незадолго до завершения боевых действий.
  - И с тех самых пор он занимается грабежом и убийствами, - сказала Пола.
  - Скажите, что вы больше не отправите меня к ним, - сказал Рифери, обращаясь к Энджену. - Эти сволочи порядком утомили меня...
  - Не переживай. Я понимаю, что теперь, после того, как Лайнем прикончил двоих людей Тендина, нельзя исключать, что Пересмешники захотят отомстить за своих товарищей, - сказал Энджен. - Моя маленькая контрибуция заставила их закрыть глаза на эту стычку, но рисковать я не намерен. Более того, после встречи с Тотисом я намерен покончить и с Пересмешниками.
  - Ха! - Рифери с довольным видом откинулся на спинку кресла. - Я лишь приветствую ваше решение.
  - И нам останется лишь стоять в стороне, - вновь заговорил Лайнем, глядя в окно перед собой, - пока это сборище скоморохов не попытается сделать то, для чего ты их нанял, Святолик?
  - Именно. Все просто, верно?
  "Ты обещал", Лайнем сомкнул веки.
  - Однако еще рано судить, - слышал он голос Энджена. - Тотис еще не прибыл. Когда это случится, все встанет на свои места. Мы вновь увидим его возможности и силу, но - лишь после того, как все закончится. И если моя теория относительно сущности Тотиса подтвердится, Пересмешники будут убиты им.
  Лайнем раскрыл глаза и перевел взгляд на Святолика. Он смотрел на Лайнема спокойно, и в его улыбке и глазах на этот раз сияла грустная мудрость:
  - Да. Когда Пересмешники и Тотис встретятся, я скажу вам, кем на самом деле является этот помешавшийся княжич.
  
  ***
  
  Случилось так, что его последняя ночь растянулась на слишком долгий срок.
  Последнее, что Млес помнил об окружающем мире до тех пор, как его поглотила беспроглядная тьма, был поздний вечер. В третий раз он устраивался на ночлег возле костра, среди камней в узком ущелье. Минувшим утром Млес миновал древние руины разрушенного города и спустился в ущелье, зная, что оно выведет его к пику Италанадон. Он видел его оттуда, с вершины горы, стоя спиной к развалинам. Италанадон был огромным. Большая, уродливая и вместе с тем красивая, неестественно узкая скала высилась в самое небо, и низкие облака цеплялись за ее черное острие. Со стороны могло показаться, что Италанадон слишком узок, но Млес знал, что это не так. Когда он доберется до подножия Италанадона, основание горы будет невероятно огромным.
  После того, как Млес покинул леса, лежащие к югу от Клейбэма, направившись на запад, Им"Лас следовал за ним уже не в качестве безмолвного груза. После того, как Млес снова разбудил его и сверился с правильностью выбора своего пути с венджимом, тот сам предложил показывать дорогу. С тех самых пор Серый сноровисто бежал чуть впереди, глухо стуча тонкими паучьими лапами по камням. Млесу было трудно привыкнуть к зрелищу движущегося старого шлема, под которым с умопомрачительной скоростью двигались лапы венджима.
  Когда они углубились в горы, Млес двигался вслед за Им"Ласом, всецело доверившись ему, как единственному проводнику, знающему путь к Италанадону. Цвет огромных скал, мимо которых они двигались, оправдывали название, которое носил горный массив. Вероятно, примесь какого-то металла придавала столь мрачный, темно-красный цвет, проступавший сквозь привычный мертвенно-серый окрас камней.
  По словам венджима, им предстояло совершить путешествие через гряды и хребты в скрытую внутри Багровых гор долину, в самом центре которой располагался Забытый сад и сам пик. Млес хорошо помнил все, что слышал об этом месте. Когда он спросил Им"Ласа о том, известно ли ему что-нибудь об опасностях в Багровых горах, и о тех экспедициях, которые исчезли здесь, венджим ответил отрицательно.
  "Мелкий ублюдок что-то скрывает", думал Млес, шагая по камням вслед за Им"Ласом. Им пришлось проделать долгий и непростой путь через горы, где венджим вел его кратчайшим путем, который не был удобным отнюдь. Не стоило жаловаться или удивляться - Млес прекрасно знал, что здесь никто не живет. По слухам, которые подтвердил Им"Лас, здесь не было даже крупных хищников, а множество гнезд эрфов располагались лишь на юго-западной части гор, откуда огромные птицы летали на охоту в Грифт.
  - Опасайся крупных насекомых, - сказал ему венджим и Млес мгновенно понял, о чем он говорит. Млес и Им"Лас двигались в основном по горным перевалам, не поднимаясь слишком высоко и не спускаясь вниз, где еще было какое-то подобие жизни. Должно быть, там, внизу, где скапливалась дождевая вода и где была хоть какая-то растительность, гнезд ирчи было предостаточно. Он всегда смотрел себе под ноги, опасаясь, что наступит на скрытое в скалах гнездо этих тварей, изредка всматриваясь в редкие и крохотные рощи хвойных деревьев, растущих в низинах, и в небо, высматривая рои ирчи. Однако насекомые не обращали внимание на парочку странных путешественников, забредших в эти края, и Млес, придерживая шляпу от порывов ветра и кутаясь в плащ, шел следом за своим проводником.
  Свистящий днем и ночью ветер был их единственным спутником. Здесь было сложно развести костер из-за отсутствия привычных видов топлива и этого злого, порывистого ветра. Впрочем, Млес понимал, что его поход в Багровые горы идет теплое время года, и по-настоящему здесь невозможно находится без источников огня и настоящей теплой одежды именно зимой. Плаща и шарфа хватало ему, чтобы не замерзать днем, а ночью он спасался в чудесном одеяле, которое ему подарила Аранэв.
  Потом горы расступились, и Млес вышел на берег большого озера, чьи мутные воды маслянисто отблескивали при тусклом дневном свете. Здесь он увидел древние руины каких-то сооружений, и это открытие потрясло его. Здесь не было ветра, высокие горы, обступавшие крохотную долину со всех сторон, защищали от холодных потоков воздуха.
  - В Багровых Горах жили люди? - спросил он.
  - Очень давно, - ответил Им"Лас.
  - Удивительно... Ты знаешь, кто они были?
  - Когда Апостол был убит и Талазар-Муун исчезли, спустя какое-то время сюда пришли люди. Их было немного, чуть больше сотни. Они знали, или подозревали, где хранится Махивела. Возможно, просто верили в то, что она здесь. Они жили здесь, на берегу этого озера, не смея приближаться к Италанадону, и поклонялись Апостолу и Махивеле, как проявлению божественности.
  Вдали на неподвижной поверхности озера что-то тихо плеснуло, породив на спокойной воде круги.
  - Не смотря на все беды и разрушения, которые принесли Апостол и Махивела? - сказал Млес, вглядываясь вперед. - Должно быть, это были религиозные фанатики. Что было потом?
  - Потом они умерли.
  - Вот так, просто?..
  - Да. Они были отрезаны от остального мира. Никто не знал об этом городе. Они не смогли долго жить в таких условиях, выродились и погибли.
  Млес искоса смотрел вниз, на подрагивающий на тонких полупрозрачных ножках старый шлем, внутри которого подобно моллюску покоился самый странный и причудливый из венджимов.
  "Как он стар, как много он видел".
  - Ты знаешь точно, как давно это произошло?
  - Не знаю. Когда я пришел сюда, я видел только эти руины.
  - Что ж, веди дальше.
  - Мы близки к нашей цели, скоро ты увидишь пик.
  И Им"Лас не солгал. Действительно, спустя несколько сотен метров, когда они пересекли остатки стен примитивных жилищ из камня, они вышли на небольшую возвышенность, и уже оттуда Млес увидел черную каменную колонну, пропарывающую облака.
  - Расскажи мне больше об этом пике, Им"Лас.
  - Италанадон очень древняя гора, полная могущественных сил.
  - Что это за силы? Магия?
  - Да. Внутрь пика ведет множество пещер, но они перекрыты каменными Стражами.
  - Вот как? - насторожился Млес. - И что же это за Стражи?
  - Столбы, источающие магическую ауру. Она убивает все живое, что пытается проникнуть внутрь.
  Млес помрачнел:
  - Ты не говорил о магических Стражах.
  - Я знаю, как лишить их силы.
  "А ведь где-то там покоятся останки всех тех, кто погиб, отправившись в Багровые горы", думал Млес, "все те, кто был в составе семи экспедиций империи. А так же воры и грабители, и авантюристы, вроде меня... Они все погибли там из-за этих Стражей? У них не было такого проводника, как у меня".
  - Странно, - сказал он, всматриваясь в очертания Италанадона.
  - Что?
  - Если тот, кто собрал все эти сокровища внутри Италанадона не хотел, чтобы их нашли, почему он просто не завалил все эти пещеры? Зачем растачиваться на магические Стражи?
  - Возможно, чтобы самому иметь возможность беспрепятственно проходить внутрь, разве нет?
  - Да, ты прав... Что-нибудь еще?
  - Когда я был в последний раз внутри пика, на его поверхности было множество трещин и провалов. Некоторые из них были столь глубоки, что, возможно, через них можно было бы попасть внутрь.
  - Мы сможем найти их?
  - Это займет куда больше времени, чем проникнуть через главные входы. Тем более, что склоны Италанадона слишком круты, видишь?
  - Да, это будет непросто, - был вынужден признать Млес. - Я всего лишь не хочу идти мимо Стражей...
  - Верь мне. Я смогу снять их магическую ауру.
  - Ладно. Я верю тебе.
  - Помимо Махивелы, Италанадон хранит множество могущественных предметов. Этот пик огромен, и внутри него спрятаны вещи, сохранившиеся со времен Бессмертных Владык.
  - Бессмертных Владык?
  - Тех, кто когда-то правил этим миром.
  - Ты говоришь о Древних Демонах Хаоса, - у Млеса захватило дух. Вот это да! Если венджим не лжет, то они идут в самую величайшую сокровищницу, которая когда-либо могла существовать за всю историю Энкарамина. Несомненно, к созданию этого донельзя странного "музея" могущественных артефактов приложил руку Затворник, равно как и к созданию Стражей.
  Сейчас Млес не мог быть уверенным в том, как давно он созерцал пик, к которому шел с момента встречи с Им"Ласом. После того, как он устроился на ночлег в ущелье, ведущему его к Забытому саду, он пробудился в полной тьме и неведении.
  Вначале он подумал, что он умер, но эта мысль не напугала его столь сильно, как осознание того, что на самом деле он все еще жив. Он было решил, что свалился в какую-то расщелину, однако и это оказалось неправдой. Судя по всему, он был заключен в некое подобие каменного мешка, пол под ним был ровным, вовсе не похожим на тот, что обычно бывает в пещерах. Рядом с собой он нашарил ведро, внутри которого плавала кружка. Вода, которой он напился, была теплой и кислой. После того, как Млес решился обследовать окружающее пространство, он наткнулся на такую же плоскую, явно искусственно обработанную стену. Млес обошел свою тюрьму, обливаясь потом от ужаса, двигаясь вдоль стены, не отрывая от нее рук и пытаясь нащупать проход, ступая аккуратно, опасаясь, что следующим шагом он наступит не на плоскую поверхность камня, а в бездонный провал.
  Обойдя комнату, он так и не смог прийти к выводу, куда он попал. В полной тьме было сложно ориентироваться, но от одной стены до другой было около семи шагов. Прислушавшись, Млесу почудилось, будто бы он слышит какой-то шум, но страх заставил его заткнуться. Что-то подсказывало ему, что даже если там кто-то есть, этот кто-то явно причастен к тому, что теперь он оказался взаперти.
  Млес уселся у одной из стен, прислонившись спиной и подтянув к груди ноги, обхватив их руками. Обшарив себя, он только сейчас понял, что остался без теплой одежды, оружия и всего того, что нес с собой. Прислушиваясь к изредка слышимым звукам, которые вполне могли сойти за игру воображения, и стараясь дышать как можно спокойней и тише - даже стук собственного сердца казался Млесу оглушительным - он не шевелился. Пока что он явственно слышал лишь тихий, едва различимый гул ветра, идущий откуда-то сверху. Что ж, по крайней мере он не задохнется и не умрет от жажды.
  "Где я? Что со мной случилось той ночью?"
  Он угодил в очередной переплет, из которого, кажется, не было выхода, причем в прямом смысле этого слова. Пока что он мог предположить, что на него напали. Но кто? Кто мог жить в столь заброшенном и необитаемом месте? Млес вспомнил слова Им"Ласа о людях, которые когда-то жили здесь.
  "Мелкий гаденыш привел меня к ним".
  К кому - к ним? Млес лихорадочно перебирал в уме варианты. Обычные разбойники? Нет, что они делают здесь, когда воры и убийцы кормятся там, где людно? Да и стали бы они с ним так церемонится? Млес вспомнил свое заточение в Кварцевой пустоши. Да, вполне возможно, что здесь тоже обустроено подобное логово. И если в тот раз Млес попал в плен сперва к большой банде бандитов, которые продали его тюремщикам в каньоне, то здесь, похоже, он сам пришел им в руки.
  "Быть может, здесь обосновались Сцеживающие?"
  От этой мысли его охватил ужас. Да, такое вполне может быть. Сцеживающие могли обосноваться в столь удаленном месте от границы империи, уж если они забирались аж до самого хребта Изморози. Зачем они пленили его? Готовятся к ритуалу, хотят принести в жертву?
  Однако, как странно он попался тем, кто его пленил. Его не били и не оглушали, по крайней мере Млес не чувствовал, чтобы у него что-то болело. Быть может, магия? Возможно, но кто и для чего его взял в плен подобным образом?
  Здесь, в полной тьме и оставшись наедине с самим с собой Млес понял, что никакого времени не существует. Он прождал очень, очень долго, изредка проваливаясь в тяжелую и беспокойную дрему. Он начал считать, сколько раз он ходил к ведру, чтобы напиться, но это ничем не помогало. Млес не понимал, сколько он провел здесь времени, и на сколько его хватит еще. Чувство голода давало знать о себе все острее и острее, и Млес чувствовал, как растет его тихий и словно бы осознающий собственное бессилие ужас и беспокойство. Что будет проку, если он потеряет контроль над собой и начнет орать, как обезумевшее животное? Млес продолжал ждать, прижавшись к стене и глядя в беспроглядную тьму перед собой, порой не в силах понять, спит ли он или бодрствует.
  Тишина и мрак были разрушены столь резко и неожиданно, что сперва он даже не поверил в произошедшее. Млесу почудилось, будто бы он слышит за стенкой гулкие шаги, и слева от него с громких рокотом отодвигающегося камня вспыхнула и раскрылась оранжевая щель. Млес дернулся и сжался, инстинктивно прикрывая глаза. Прыснувший внутрь камеры свет ослепил его. Он успел увидеть гладкие стены, теряющиеся наверху во мраке, у пола которых виднелись множество провалов различной формы, похожих на узкие норы. Свет выхватил стоящее посередине камеры ведро, четко обрисовав его контуры и огромную узкую тень.
  - Еще не подох? - прохрипел голос неизвестного, быстро приближающегося к Млесу. Он через силу поднял глаза на возвышающуюся над ним фигуру, но свет лился из-за спины неизвестного, и он не смог разглядеть, кто это. Высокий, грузный мужчина - вот и все, что он смог понять из увиденного.
  Спустя миг цепкая рука поймала его за одежду под подбородком и мощным рывком подняла его на слабые, подкашивающиеся ноги. Подслеповато щурящийся Млес едва слышно охнул, привалившись спиной к стенке, пока стоящий перед ним мужчина с угнетающей уверенностью и спокойностью отступил чуть в сторону, махнув сжатым в руке коротким мечом с широким лезвием в сторону оранжевой щели:
  - Топай.
  Млес повиновался. Отлепившись от стены, он сделал несколько шагов вперед на слабых и затекших ногах. Теперь он смог разглядеть своего тюремщика получше. Одетый в некое подобие кожаной длиннополой куртки с множеством ремешков, сходящихся на плечах и груди. Его голова была обрита наголо, и свет ярко освещал неровный череп. Нижняя часть лица была прикрыта шарфом, на котором стоял какой-то странный символ, и еще у него были какие-то странные глаза.
  Тюремщик не оценил взгляд пленника. Коротко замахнувшись, он отвесил Млесу оплеуху, от которой у него зазвенело в голове и он налетел на стену, едва устояв на ногах. Мужчина молча схватил его за шиворот и толкнул в сторону выхода. Вновь Млес едва успел переставлять ноги, чтобы, налетев на порог и запнувшись, чуть не вылетев прочь.
  - Пошел!
  Млес судорожно сглотнул, выпрямляясь. Горящий в коридоре переносной магический светильник в своей яркости казался маленьким солнцем. Прикрывая лицо рукой, Млес прошел мимо него. Тюремщик, взяв светильник, направился следом.
  - Топай прямо.
  Его голос был хрипл и спокоен. Не стоило сомневаться, что он без колебаний убьет пленника, если тот попытается бежать или бороться. Хотя какой там. Млесу казалось, что камера, полная тьмы и тишины выпила из него все силы и всю тягу к жизни.
  Млес зашагал вперед, думая о том, что, пожалуй, идет к конечной точке своего путешествия. Все закончится очень скоро, кто бы это ни был, куда бы он ни попал. Все это не имеет значения для него.
  Коридор очень скоро примкнул к еще более широкому, ведущему вглубь какого-то укрепления.
  "Что это за место?", Млес нашел в себе силы быстро озираться по сторонам, не сбавляя шага чтобы не получить новый удар от своего тюремщика. Куда бы он ни попал, это укрепление казалось древним, но при этом обжитым столь же давно, сколь и существовало. Млес попытался вспомнить все, что знал о Багровых горах, но на ум в эти мгновения не шло ровным счетом ничего, да и навряд ли он смог бы понять, что это за оплот, скрытый здесь.
  "Навряд ли мне поможет это знание".
  Они шли по коридорам мимо просторных залов с высокими и узкими окнами, сквозь которые лился мутный дневной свет, в косых лучах которого кружилась пыль. В некоторых залах им встречалась покрытая толстым слоем мелкой каменистой пыли архаичная мебель, в основном представленная длинными столами со стульями с высокими спинками. Вокруг было тихо и безлюдно, и вскоре Млесу начало казаться, что кроме него и его загадочного тюремщика, лишь изредка говорящего ему, куда повернуть, здесь никого больше нет.
  Коридор привел их в просторный сводчатый зал, скупо освещенный мутным желтым светом нескольких настенных светильников, которые провисели здесь без замены многие годы - свет газа, заключенного в стеклянных сферах, был уже слабым. Под самым потолком были узкие и высокие окна, грубо и при этом точно вырубленные в камне. Если бы не они, то Млес решил бы, что это никакой ни зал, а просто пещера, приспособленная для проживания. Щурясь на неяркий свет, он осматривался по сторонам, подмечая донельзя странные, кажущиеся неестественными здесь предметы и вещи. У стен стояли стеллажи с оружием и книгами, в одном из углов было нечто вроде старомодного высокого стола для письма. В другом углу стояли кресла, вокруг которых высились подставки с древними, громоздкими и грубо сработанными доспехами, архаичного вида двуручные мечи и копья, декоративные ширмы, какие-то сундуки и шкатулки. Засмотревшись, Млес запнулся за что-то под ногами, и посмотрев вниз, он увидел огромный ковер круглой формы толщиной в два пальца. Орнамент уже давно исчез, стерся до серого оттенка, и каменистая пыль покрывала его, въевшись в старую ткань. У Млеса зарябило в глазах. Куда его привели? Что это - какое-то хранилище, место для проведения встреч?
  Вошедших встречал еще один местный обитатель, в такой же длиннополой куртке с ремешками и таким же шарфом, прикрывающим нижнюю часть лица. Он был мал ростом и плотно сложен, короткая грива тусклых рыжих волос была собрана в тугой хвост на затылке. В руках он держал короткий меч, с виду старый, с ярко сияющей кромкой заточки.
  Млес замешкался и получил еще один тычок в спину, вновь едва не упав. Идти больше было некуда, и Млес, подняв взгляд, увидел перед собой грубо вытесанные ступени. В нескольких метрах впереди, в густой тени возвышался уродливый и высокий трон, большой и вычурный, под стать разве что какому-нибудь князю из давних времен. Сейчас на нем восседала молодая женщина, чья красота была ослепительна. Она была облачена в изумрудно-зеленое одеяние, в котором Млес мог бы признать платье, на широком подоле которого красовались широкие продольные полосы, состоящие из сегментов какого-то черного металла. Полосы брони обвивали ее тонкую талию и предплечья, красавица с молочно-бледной кожей сидела расслабленно, чуть склонив голову с длинными и сильно вьющимися волосами, на неярком свету отливающими медью.
  Рядом с ней стоял молодой мужчина в легком длиннополом одеянии, опоясанный широким ремнем с ножнами. Его молодое испитое лицо было грубым и выражало надменность и презрение; темно-рыжие волосы были подобны коротким иглам.
  Эти двое были похожи, как две капли воды. Млесу без труда удалось уловить столь необычное сходство даже в скверно освещенной части зала, но не смотря на явно родственную связь друг с другом близнецы близко держали руки друг другу, и Млес увидел в этом легком, воздушном соприкосновении пальцев нечто большее, чем просто связь между братом и сестрой.
  "Эти двое главные здесь".
  Млес затравленно смотрел на них, не зная, что ожидать. Близнецы разглядывали его без особого интереса, словно были вынуждены довольствоваться видом грязного и заросшего бродяги лишь для того, чтобы развеять невыносимую скуку. Млес мельком подумал о том, что, возможно, это действительно так.
  - На колени, - мягким и выразительным голосом сказал встречающий его страж со старинным мечом, и Млес решил не возражать.
  - Давненько к нам не наведывались гости, - сказала женщина на троне. Ее чудный голос казался еще более неестественным для этих сводов, чем ее вид.
  "Я сплю и вижу один длинный и страшный сон", устало подумал Млес, упершись ладонями в бедра. Он сомкнул веки, желая лишь проснуться у себя дома, в особняке под Рихарном, в то самое утро, когда он покинул его, чтобы начать все сначала. Боги великие, этим летом он видел и пережил столько - но если бы он смог просто проснуться у себя дома это было бы величайшим чудом.
  - Еще один искатель, - с холодным презрением сказал мужчина, глядя на Млеса, как на мерзкое насекомое.
  - Что это за место? - сипло спросил Млес. - Кто вы?..
  - Заткнись, - сказала женщина, и Млес поежился от этого холодного и вместе с этим безмятежного тона.
  - Если ты еще раз откроешь рот, ты сильно пожалеешь об этом. Ты будешь говорить, когда тебя спросят, ты понял?
  Млес мелко затряс головой, выражая согласие. Все, что ему оставалось в его положении, это молчать и слушать. Дальнейшая жизнь Млеса будет решаться здесь и сейчас, в этом он не сомневался, и что-то подсказывало ему, что это конец его пути.
  "Превеликая Праматерь, спаси и сохрани"...
  Его прошиб ледяной пот, ноги стали ватными и пальцы мелко дрожали от нервного напряжения и страха. Мысли Млеса путались, и спустя несколько мгновений он уже не знал, кому молиться, Праматери о спасении от смерти или Собирателю душ о безболезненном уходе из жизни.
  - И чего же вас всех так тянет в Багровые горы? - задумчиво спросила она, глядя уже не на Млеса, а поверх его головы.
  - Не стоит гадать, госпожа, - хрипло сказал стражник, который привел Млеса. - Легенда о Махивеле все еще жива среди этих червей. Мы ловили и убивали подобных воров и раньше, за все время, что...
  - Неужели ты держишь меня за идиотку, Кригал? - перебила рыжая красавица.
  - Нет, госпожа, - поспешно ответил страж, склоняя обритую голову. - Я хотел лишь сказать, что люди по-прежнему желают заполучить...
  - Если мне понадобится знать твое мнение, я непременно дам тебе об этом знать, Кригал.
  - Да, госпожа.
  - Воры сползались сюда целыми поисковыми командами и поодиночке, - заговорил рыжий мужчина. - Однако этот - первый за многие десятилетия...
  - Да, - кивнула женщина, - Райрек, как давно мы не обновляли Аллею черепов?
  Их пальцы соприкоснулись на несколько мгновений, прежде, чем мужчина ответил:
  - Лет сорок, не меньше.
  - Подумать только. Нас не беспокоили почти полвека, и теперь... Откуда ты пришел? - спросила женщина, повернув голову к Млесу.
  Млес тяжело сглотнул. В его голове была абсолютная пустота, и ему было нечего ответить на заданный вопрос.
  - Говори, - хрипло зарычал Кригал.
  - Я... ээ... я...
  - Сядь прямо. Когда говоришь, смотри на госпожу Марджел и господина Райрека.
  "Это Еретики".
  Эта догадка, скользнувшая в его голове, произвела на Млеса неизгладимое впечатление. Все встало на свои места, он все понял: группа таинственных людей, обретающихся в области на границе с империей, живущих там, где жить обычные люди никогда не смогут. Они явно владеют магией, теоретически бессмертны и ненавидят империю, истребившую их нечестивый культ более пяти веков назад и все, что было с ним связано. Млес понял, что прав в своей догадке. Он понял, что ему показалось странным в ярких глазах Кригала, когда тот пришел к нему в местную тюрьму - его радужка была неестественного цвета, насыщенно-лиловой, что было меткой всех Еретиков. Он понял, что это за высокорожденные брат и сестра перед ним - аристократы, прошедшие ритуал посвящения в Еретики, истинные члены запретного культа Спящего Светила, как и их воины и слуги, которым посчастливилось выжить во время истребления магов и их пособников, получивших бессмертие от Юрташа, почитаемого ими как новое божество.
  Теперь было ясно, что это за странные одежды, архаичное оружие и символы на шарфах стражей. Все это пришло вместе с Еретиками из прошлого, сохранилось до сих пор. Вместе с осознанием этого Млесу показалось, будто бы внутри него что-то оборвалось. Теперь ему точно конец, и Млес испытал прилив ужаса.
  "Что им сказать? Рассказать всю историю своих странствий за это лето?"
  - Из Клейбэма... - с трудом выдавил он.
  Марджел слегка прищурилась:
  - Что слышно о нашествии этрэйби?
  - Кажется, ты решила выведать новости у этого оборванца, милая? - Райрек добродушно улыбнулся своей сестре. - Хаго и Варкес принесут нам более свежие и качественные новости, когда вернутся.
  - Они придут еще не скоро, - заметила Марджел. - Если их вообще не раскроют и не убьют. Теперь империя знает о том, что этрэйби вернулись, и что за этим явно стоит кто-то из недобитых Еретиков. Их маги будут искать и оборотней, и тех, кто направляет их. Пока что я буду рада услышать все, что касается этого нашествия, - она вновь перевела взгляд с брата на Млеса. - Говори.
  - Я... мало что знаю об этом, - просипел Млес. - Этрэйби начали свое возвращение с северных территорий. Насколько мне известно, они уже уничтожили Меркан и множество мелких поселений на северных границах...
  - Это Дей, - уверенно сказал Райрек.
  - Да, если этрэйби пришли с севера, - задумчиво сказала Марджел. - Это ее вотчина... Но где и как ей удалось найти этрэйби?
  - Думаю, мы сможем выяснить это, когда повидаемся с ней.
  - И я думаю, это время уже не за горами, - Марджел очаровательно улыбнулась брату, и Райрек, вернув ей улыбку, с презрительной усмешкой посмотрел на Млеса:
  - Ты шел сюда, чтобы найти Махивелу. Отвечай, как ты узнал о ней?
  - Я прочитал о Махивеле в книге, - срываясь на хрип, дрожащими губами пробормотал он.
  - Что это за книга?
  Млес понял, что не может лгать дальше, равно как и рассказать правду о том, откуда он узнал о Махивеле. Он понял, что просто не может говорить дальше, предвосхищая собственную смерть, как завершение беседы. Он подумал об Им"Ласе, который привел его прямо в логово Еретиков, невесть что забывших здесь. Судя по всему, венджим и вправду не знал о том, что здесь скрываются заполучившие бессмертие проклятые маги.
  - Я... я не помню, господин... - едва слышно сказал Млес. Глаза застилали слезы.
  "Я умру здесь и сейчас".
  - Это не важно, - сказала красавица. - Твое путешествие закончится здесь. Если ты шел для того, чтобы забрать глефу, то все равно бы умер. Излучатели не пропускают никого внутрь Италанадон, даже Еретиков.
  "Излучатели? Она говорит о Стражах? Они знают о них... и сколько же раз они пытались проникнуть внутрь прежде, чем поняли, что магия надежно защищает гору?"
  - Но ведь... - Млес запнулся, но все же продолжил. - Но ведь на склонах пика полно глубоких провалов...
  - Откуда ты все это знаешь? - с подозрением спросила Марджел и Млес лишь затряс головой.
  - На склонах когда-то действительно были глубокие расщелины, но большинство из них заканчиваются тупиками, где камни обрушились с течением времени, - сказал Райрек. - Ты пришел за сокровищами Италанадона? Сумасшедший.
  - Нет, я знаю, как попасть внутрь, - неожиданно для себя сказал Млес, глядя прямо перед собой. Слезы, которые потекли по его щекам, превратили близнецов в размытые, плохо различимые пятна в сумраке.
  "Если я буду молчать, они точно убьют меня".
  Он может спасти свою жизнь - хотя бы еще чуть-чуть - только если будет говорить. Сказать им всю правду о том, как он узнал о глефе и с кем он пришел сюда - нет, это явно не стоит делать. Судя по всему, Им"Лас остался где-то там, снаружи, не попавшись этим Еретикам, которые, похоже, хотя и обретаются здесь уже приличное время, до сих пор не смогли найти проникнуть внутрь магического хранилища Италанадона.
  "Иначе эти ублюдки породили бы нового Апостола".
  Если они найдут Серого и смогут выпытать секреты Италанадона, случится катастрофа. Млес не знал, что помимо глефы таит в себе пик, но сокровища Древних Демонов Хаоса не должны были попасть в руки Еретиков.
  - Ты лжешь, - сказал страж с мечом.
  - Я знаю о магических Стражах из камня. Их можно лишить губительной силы, - невыразительным голосом проговорил Млес.
  "Так сказал Им"Лас".
  Сморгнув слезы, он увидел, как переглянулись близнецы. Он ожидал, что над ним рассмеются, но, кажется, его слова смогли посеять зерна сомнений в Еретиках.
  - Хм, что ж, - заговорила Марджел, кривя губы в презрительной усмешке. - И как же ты собирался проделать это, великий маг?
  "Да, вы тоже пытались. Вы пытались много раз и не знали, как это сделать".
  - Я не знаю. Я шел сюда не один. Мой проводник знал, как лишить столбы магической силы.
  - Ублюдок лжет, - заявил Кригал. - Он пришел сюда один.
  - Ты уверен в этом, Кригал? - спросил Райрек.
  - Да. Я применил Сеть Спящего и она накрыла только его. Других людей там не было.
  "Мой проводник не был человеком".
  - Тогда где твой проводник, червь? - спросила Марджел, обращаясь ко Млесу, и он лишь покачал головой.
  - Не знаешь, - подвела итог Еретичка. - Быть может, ты и вправду лжешь? Лжешь о том, что столбы можно лишить силы, лжешь о том, что пришел не один...
  - Я не лгу, - глухо проговорил Млес, глядя в пол перед собой. - Стражей можно лишить силы.
  Еретики сохраняли молчание, глядя на его сгорбившуюся коленопреклоненную фигуру.
  - Если бы я не знал об этом, я бы никогда не пришел сюда, - добавил Млес.
  "Но ведь ты и не знал. Ты всего лишь доверился маленькому Ангелу, который сказал тебе, что знает, где покоится глефа и сокровищами. Потом он сказал тебе о том, что место защищено магическими Стражами, которые можно лишить сил - но лишь тогда, когда ты уже почти пришел на место. Интересно, если бы я спросил его о том, есть ли в Багровых горах убежище Еретиков, он бы тоже сказал, что такое есть? Он говорил мне только о том, о чем я его спрашивал? Что еще он скрыл от тебя, доверчивый идиот?"
  Млес чувствовал, что его бьет нервная дрожь.
  "Я делал это лишь для того, чтобы найти Махивелу. Чтобы получить богатство. Чтобы я мог быть уверенным в том, что Пэйлем не будет ни в чем нуждаться".
  - Довольно, - сказала Марджел, и хотя ее голос звучал громко и ясно, в нем слышалась неуверенность.
  - Обратно в камеру его.
  - Встать! - хрипло каркнул Кригал, и Млес с трудом поднялся на ноги, не веря тому, что услышал. Его не убьют, не здесь, не сейчас. Кажется, он выиграл себе еще немного времени.
  - Узэвер.
  - Да, госпожа? - отозвался второй страж.
  - Сопроводи его обратно. Кригал, вернись на то место, где ты захватил нашего гостя, и поищи следы.
  - Повинуюсь, госпожа.
  Путь обратно казался Млесу короче. Он все еще не верил тому, что близнецы не вынесли ему приговор в том зале. Вместе с этим его надежды на спасение окончательно растаяли. Где бы он ни оказался, сколько бы минут или часов ему не оставалось - он умрет здесь, умрет в логове бессмертных магов, которые ненавидят и презирают людей, которыми когда-то были сами.
  Когда дверь в его камеру открылась, он невольно вспомнил ту жуткую встречу в Лагонне, когда на их лагерь напали этрэйби. Оборотней возглавляла красивая темноволосая женщина верхом на флане.
  "Она тоже Еретичка. Дей. Эти близнецы говорили о ней. Она их знакомая".
  Млес тогда спасся лишь чудом, очертя голову бросившись в разлом. Сейчас, когда дверь за его спиной захлопнулась и он вновь остался в полной тишине и мраке, Млес думал, что открытие разлома внутри этой камеры он счел бы за чудо. Он не раздумывая бросился бы и в него, лишь бы спастись из этого места, которое станет его могилой - или же погибнуть куда более быстро, чем принять смерть от Еретиков.
  Медленно ступая и выставив перед собой руки, Млес добрался до стены и тяжело опустился на пол. Кажется, он всерьез озадачил Еретиков, которые восприняли его как одиночку, идущего в поисках легенды через необжитые горы, гиблое место на верную смерть от магической ауры излучателей. Теперь, пока Кригал будет рыскать по месту последней стоянки Млеса в поисках следов второго путника, не подозревая о его природе, у него будет несколько часов, чтобы жить во мраке и тишине. Млес попытался представить, что будет, если Кригал найдет причудливые следы Им"Ласа, сопровождавшего Млеса. Что он подумает, что человек шел сюда в компании гигантского паука? А что будет, если он найдет самого Им"Ласа?
  Млес тяжело вздохнул. Было ясно, что он выиграл себе немного времени но скоро за ним придут еще раз. Тогда для него все кончится: так или иначе, чтобы ни нашел Кригал, Еретики захотят узнать подробности. Его будут пытать, и тогда он умрет, медленно и мучительно.
  Страх вернулся к нему, но Млес гнал его прочь. Бояться он будет тогда, когда дверь в его камеру вновь откроется и за ним придут снова. У него есть немного времени, чтобы жить, одному, брошенному в глухой каменной камере, и Млес решил, что будет вспоминать лишь хорошее. Он будет вспоминать свою последнюю встречу с Пэйлем, и ту недавнюю ночь, которую он провел с Энгой.
  "Я обещал им обеим, что вернусь".
  - Ты жив?
  Тихий шелестящий голос заставил его вытаращить глаза в темноту. В кромешной тьме перед глазами кривлялись оранжевые пятна, и Млес не слышал ни звука, кроме собственного прерывистого дыхания и биения сердца.
  "Я брежу".
  Впереди что-то зашуршало, и Млес подобрался. Такой звук могло издавать только живое существо.
  "Неужели мне не показалось?.."
  - Им"Лас, - громким шепотом позвал он, задыхаясь от волнения и почему-то подкатившего страха. Наконец, пятна перед глазами угомонились, и Млес смог увидеть ярко горящие во мраке зеленые точки.
  "Как тогда, в пещере Ровенролта".
  - Им"Лас!
  - Думал, что ты уже мертв, - прошелестел венджим.
  Млес вмиг ощутил легкость и подъем духа. Он понимал, что маленький венджим ничем не сможет ему помочь, но сейчас он был готов смеяться от радости. По крайней мере, у него будет собеседник.
  Не отрываясь, словно бы боясь, что они бесследно исчезнут, Млес смотрел на едва различимый в темноте узор огоньков.
  - Я тоже думал, что тебе конец... Как ты нашел меня?
  Им"Лас помолчал несколько секунд, словно бы собираясь с мыслями:
  - Когда ты лег спать, я почувствовал чье-то присутствие. Чье-то волшебство, направленное на тебя. Мне пришлось затаиться и ждать. Я проследил за тем... существом, которое забрало тебя в это место.
  - Существом?
  - Как человек, но внутри он... другой. Я чувствую приближение других людей. Тебя, например. Но таких, как он - нет.
  - Это Еретики, Им"Лас. Слышал о таких?
  - Нет.
  - Неважно. Здесь их несколько, и они обретаются тут довольно давно.
  - Вот как... Я не знал, что здесь живет кто-то еще. Эти горы и Забытый сад всегда пустовали.
  - Сколько прошло времени, Им"Лас? Сколько ты искал меня?
  - Пять дней...
  - О, великие боги! - простонал Млес. В проклятой тишине и темноте он не мог уловить течение времени.
  "Я провел здесь пять дней... Воистину удивительно, что я жив до сих пор".
  - Пять дней, Кревим!.. Странно, как ты вообще нашел меня здесь... Как ты попал сюда?
  - Никогда не бывал в этой крепости...
  - Так это крепость?
  - Да. Со стороны она больше похожа на прямоугольную скалу, но внутри... что-то, очень похожее на нее. Очень древнее. Эту крепость когда-то построили люди. Еще до того, как появился Апостол.
  "Замок Рэмм!"
  Ну конечно же, это мог быть только он. Один из трех легендарных, древних замков, располагавшихся за пределами империи и сохранившихся до наших дней. Млес знал названия их всех - Куд, замок возле хребта Изморози, Клагим, твердыня в обмелевшем море Черана, и Рэм, замок, скрытый в Багровых горах. Когда-то очень давно, после смерти старого императора Мэруда Основателя, последовала короткая война Девяти Клинков, которая привела дом Мэлвисов к престолу. Некоторые великие князья были изгнаны своими победителями, и именно они основали свои владения вдали от границ тогда еще маленькой империи Алтес.
  "Боги великие, так это и есть Рэмм..."
  - В этой крепости полно маленьких ходов. Целый лабиринт.
  - Вентиляция, - устало сказал Млес. - Люди, которые решили жить здесь, глубоко в камнях, должны были чем-то дышать.
  - Я потратил немало времени пока не почувствовал твое присутствие. Мы можем уйти отсюда, следуя по этим ходам.
  "Спасение".
  Млес тяжело сглотнул. Да, теоретически, Им"Лас сможет вывести его наружу, но что потом?..
  - Эти ходы относительно прямые, - продолжал Серый. - Для тебя они очень узкие, тебе придется ползти.
  - И куда же мы пойдем, когда выберемся наружу Им"Лас? - спросил он, глядя уже не на изумрудные огоньки, а прямо перед собой.
  - Мы будем выбираться отсюда. Те, кто живет здесь, захотят убить тебя и меня. Это не должно случиться. То, что я знаю, нужно сохранить любой ценой.
  - Согласен. И что же мы будем делать?
  - Мы пойдем к пику.
  - Зачем же?
  - Там мы сможем спастись. Ты ведь пришел взглянуть на Махивелу?
  - Да. И что я буду делать потом, даже если мы и доберемся до нее?
  "Даже если ты и не лжешь мне, маленький венджим. Даже если ты искренен сейчас со мной и говоришь все, что у тебя на уме".
  - Я говорил тебе, что в Италанадоне таится немало чудес со времен Бессмертных Владык.
  Млес молчал, думая о том, что не прочь глотнуть еще воды из ведра.
  - Ты слышал что-нибудь о Небесных Дорогах?
  Млес хрипло рассмеялся.
  Небесные Дороги, еще одна сказка, обретшая реальность здесь, в Багровых горах. Мифическое устройство, о котором мечтали разные императоры и о создании аналога которого грезили многие архимаги. Огромная сеть магических врат, некогда, по сказаниям энисов, существовавшей на Энкарамине и других континентах мира. При помощи Дорог можно было покрывать огромные расстояния, путешествуя с необычайной скоростью. Перед своим уходом Древние Демоны Хаоса разрушили все врата, видимо, посчитав, что ни энисы, ни другие народы еще не готовы использовать столь могущественные магические устройства, равно как и их использование не принесет ничего хорошего для слабых существ, обуянных страстями.
  - Ты... - Млес всхлипывал и трясся от приступов неконтролируемого смеха. - Ты... это серьезно?..
  - Да.
  - Прекрати... Боги, я сейчас подохну!..
  - Я серьезен. Небесные Дороги существуют, и один из последних маршрутов берет свое начало в Италанадоне. Я видел врата внутри пика, как и Махивелу. Ты сможешь увидеть глефу и мы сможем покинуть пик при помощи Дороги.
  Млес закашлялся и умолк.
  - Это наша единственная возможность спастись - добавил венджим.
  - Наша?..
  Зеленые точки на миг угасли и вспыхнули вновь:
  - Думаешь, нас не будут искать? Эти... Еретики смогут выследить нас. Я думаю, это возможно.
  - И куда же ведет твоя Дорога?
  - Не знаю, - отвечал Им"Лас. - Врата бездействовали многие века.
  - Возможно, они вообще не работают.
  - Стоит попытаться, разве нет? Куда бы ни вела Дорога, думаю, это место будет куда лучше, чем эта крепость.
  - Ты прав. И ты сможешь запустить подобное устройство?
  - Думаю, я смогу разобраться. Это магические врата, а магию венджимы знают хорошо. Лучше увидеть все на месте, чем ждать, пока сюда не придут Еретики.
  "И вновь ты прав, Кревим тебя побери. Раз ты здесь, раз ты знаешь дорогу наружу, то отсюда нужно выбираться".
  - Все бы хорошо, Им"Лас, - сказал Млес, держась за бок. - Но вот видишь ли, без своих припасов я навряд ли долго протяну...
  - Они здесь. Я подобрал твою сумку, прежде чем идти к тебе.
  Млес умолк, поджав губы. Венджим удивлял его вновь и вновь. Этот маленький, кажущийся абсолютно спокойным и невозмутимым Серый был настоящей загадкой.
  "Мне никогда не привыкнуть к нему. Но он действительно прав. Отсюда нужно выбираться. Даже если придется ползти на брюхе километры в узких темных туннелях. Похоже, это действительно реальный шанс спастись нам двоим".
  Млес выпрямился и пополз на зеленые огоньки. Им"Лас ждал его у одного из провалов, которые он видел в те мгновения, когда за ним пришли и камера была освещена. Млес слепо зашарил руками возле изумрудных огней, горящих прямо ему в лицо, и очень скоро он нашарил материю своей сумки, ахнув от удивления.
  "Он не лжет. Нет, маленький гад что-то постоянно недоговаривает - но никогда не лжет".
  Млес запустил руку в сумку: мешок с сухарями, фляга, магический светильник в защитном футляре... Все остальное осталось на месте ночлега, где он был взят в плен, или было забрано Еретиками. Что ж, хорошо, что хотя бы это осталось. Без оружия и теплых вещей в Багровых горах он не протянет долго, и единственное, что ему оставалось, так это положиться на Им"Ласа. Если венджим был прав, то ему предстояло увидеть не только Махивелу, но и другие чудеса древних времен, одно из которых - Небесная Дорога - будет его единственным шансом на то, чтобы выжить.
  Он хрипло дышал, пытаясь понять свое внутреннее состояние. Он провалялся здесь несколько дней, на одной воде, он был изнурен и раздавлен - но возвращение венджима и его невероятный план вернули ему желание жить.
  "Я молил о спасении Праматерь и о быстрой смерти Собирателя. Кажется, Праматерь любит меня больше".
  - Ладно, Им"Лас, - прошептал Млес и закрыл сумку. - Раз так, то веди меня дальше.
  
  ***
  
  Эмиссар империи прибыл в Коорх несколько дней назад. В послании, которое он принес, говорилось, что император Кадин III прибудет в Коорх на встречу с магистром Мерцезом утром первого дня осени.
  Леплиг по-прежнему не находил себе места, стараясь держаться спокойно и сдержанно, и как ему казалось, не только он один. Другие инспекторы и приближенные кавалеры, многие годы выступавшие в качестве советников магистра, не допускались во дворец. Мерцез что-то обдумывал, и он не собирался обсуждать с кем бы то ни было тему предстоящего разговора с императором Кадиным, на этот раз решив не полагаться на слова других влиятельных энисов, и Леплига не отпускало чувство тревоги - за магистра, за Коорх, за все их будущее. Он даже беспокоился о высокопоставленных гостях, коим придется посетить недружелюбный край, считавшийся родиной энисов.
  Компания Аранэв пришлась как нельзя кстати. Эта красивая и образованная женщина без особого труда могла помочь ему хотя бы на время позабыть о государственных делах. Аранэв была великолепной собеседницей днем и восхитительной любовницей ночью; но даже оставаясь с ней наедине, Леплиг не мог выкинуть из головы приближающуюся дату встречи лидеров двух великих народов Энкарамина.
  "Энигмы", думал Леплиг, гладя волосы заснувшей на его плече Аранэв, "он хочет говорить с Кадином об энигмах. Мерцез всегда слушал советы инспекторов и кавалеров, по любому поводу, но теперь, когда решаются судьбы целых народов, он решил не доверять никому".
  Леплиг все чаще вспоминал ту встречу с магистром, которая произошла поздней весной. В тот поздний дождливый вечер Леплиг и Мерцез спустились в хранилище энигм, святую святых крылатого народа. Старый магистр хотел показать ему Первую черную энигму. Не было никаких сомнений, магистр стал вести себя странно после того, как иругами нашли реликт в пустыне, и когда Серые вдруг решили отдать свою реликвию им. Леплиг сердцем чуял, что разговор магистра и императора пойдет об энигмах - не смотря на то, что империя на грани поражения.
  "Мерцез, Мерцез... Что же ты задумал?"
  Наконец, день прибытия Кадина настал. Место для встречи было выбрано самим магистром, им оказались Изломанный хребет, редкая и плотная цепь высоких гор в центральной части Коорха, с обустроенными постами и небольшими наружными площадками, и созданными внутри пещер помещениями для тренировок и подготовки воинов. Встречать высокопоставленных гостей с восточного побережья континента собрались немногие, только лишь доверенные лица Мерцеза и его телохранители.
  Магистр, облаченный в свой белоснежный костюм с накинутой поверх плеч тяжелой длинной мантией кроваво-красного цвета, стоял впереди, на большой и плоской площадке, опершись на трость с магическим камнем на набалдашнике. Леплиг, одетый в свой лучший костюм, кроваво-красный, с черными вертикальными полосками, жилет и высокие сапоги, стоял чуть позади, по левую руку от Мерцеза. Леди Кеншил, уже не молодая, но все еще красивая энис, как самая старшая из инспекторов, стояла справа. Статная и высокая женщина в черно-белом одеянии, в высоких сапогах до середины бедра и тонким черным шарфом, с убранными в сложную и высокую прическу иссиня-черными волосами, смотрела в спину старого магистра с терпением и преданностью.
  Позади стояла дюжина кавалеров, разодетых в пух и прах. Вооруженный двуручным мечом Пейт и четверо телохранителей с короткими копьями, в черных одеждах и ярко сияющих легких доспехах, обеспечивали охрану собравшимся здесь энисам.
  Делегация встречающих стояла на обширной круглой площадке, находящейся на солидной высоте, почти на самой вершине одной из гор Изломанного хребта. На многие мили вокруг открывался привычный этой местности вид на мертвые скалы, среди которых тут и там виднелись колонны сооружений энисов. Погода была нелетная: дул холодный порывистый ветер, с темно-серых туч, бывших так близко, что, казалось, их можно было достать рукой, то и дело срывались капли холодного дождя.
  Из низкого покрова облаков вынырнула одинокая фигура эниса с протазаном в руке. Тяжело взмахивая огромными крыльями и с трудом удерживая направление полета из-за ветра, энис опустился перед Мерцезом:
  - Магистр, - он припал на одно колено. - Воздушные корабли людей приближаются.
  Мерцез едва заметно кивнул, и воин, распахнув крылья, без труда поднялся в воздух, подхваченный мощным потоком. Магистр, подняв тяжелую голову, всматривался в небеса. Ветер трепал полы его мантии и длинный широкий галстук.
  - Вот и они, - сказала Кеншил спустя минуту, и все увидели, как высоко в густых облаках появилось какое-то движение.
  Первыми появились воздушные всадники. Из облака вынырнули три огромные белые птицы, которых издавна приручали люди. На их спинах сидели всадники с длинными копьями, одетые в теплые одежды, за их спинами реяли длинные плащи, лица под шлемами были закрыты теплыми масками. Следом за всадниками на эрфах появились очертания трех крупных воздушных судов. Самый большой из них, цвета слоновьей кости с золотыми узорами по своим бортам, шел в сопровождении двух своих собратьев поменьше, неторопливо спускаясь к площадке, где их ждали собравшиеся энисы.
  Леплигу было неприятно признаться в этом самому себе, но другого было не дано. Люди действительно могли создавать нечто красивое и ужасное одновременно, как эти военные магилеты. Они подавляли размерами, красотой своих форм, они источали уверенность и мощь. Судя по всему, даже один корабль сопровождения при желании мог нести на себе значительное число солдат и магического оружия, относительно недавно изобретенного людьми. Следом за магилетами следовали еще шестеро воздушных всадников людей; вокруг кораблей кружили с дюжину энисов, которые встретили гостей над лесом Муун и сопровождавших их до места прибытия.
  - Как ты думаешь, что это такое? - спросил Мерцез, чуть повернув голову к Леплигу.
  - Ничто иное, как демонстрация силы, - незамедлительно отвечал инспектор.
  "Даже сейчас, находясь на грани уничтожения, империя остается верной себе", подумал он, глядя на медленно приближающийся воздушный флагман людей. Они по-прежнему будут агрессивны, глупы, предсказуемы.
  Громада магилета сбавила ход и высоту, теперь и неподвижно застыла над площадкой. Суда сопровождения так же остановились. Мерцез, Леплиг и остальные, задрав головы, смотрели, как вниз от флагмана на телескопических штангах медленно спускается платформа. Когда она достигла площадки, с нее на плоский камень сошли люди, и Леплиг, щурясь на ветер, смотрел на низкорослые фигуры гостей, высматривая среди них императора.
  "Это не просто встреча послов или дипломатов. Это встреча на высшем уровне".
  Первыми по нескольким ступеням платформы сошли гвардейцы в тяжелых доспехах, с высокими щитами и короткими копьями. Среди них были двое, опоясанные мечами и держащие в руках те самые магистрелы, оружие, которое не сулило ничего хорошего врагам империи. Следом спустились двое мужчин, и Леплиг без труда узнал Кадина. Он был невысок и невзрачен, самый обычный человек средних лет, со смоляными волосами и грубым и изуродованным шрамами лицом. Облаченный в темно-зеленый мундир, украшенный золотом и нанограммами дома Мэлвисов, с накинутой на плечи мантией, он не производил впечатления человека, в руках которого сосредоточена власть могучей империи людей, он казался хворым и больным.
  "Этот человек необычайно опасен".
  Следовавший за Кадиным мужчина был куда старше. По меркам людей, это был глубокий старик, одетый в богатые одежды архимага. Массивная митра покоилась на его голове, подобно короне, он был высок и источал силу и мудрость, не смотря на годы; открытыми оставались лишь его грубое лицо с длинной жесткой бородой и крупным носом, и костлявые уродливые руки, которыми он сжимал тяжелый посох.
  "Кто-то из их магов?"
  - Приветствую, государь, - сказал Мерцез. - Я - Мерцез, магистр энисов и лидер нашего народа. От лица Свободного Социума я приветствую вас на нашей земле. Добро пожаловать.
  Кеншил опустила глаза и присела в реверансе, Леплиг чинно склонил стан в поклоне; следом поклонились и все кавалеры, ждущие позади.
  - Благодарю за прием, - сухо ответил Кадин, стоя напротив Мерцеза и глядя на магистра снизу вверх. - Я, Кадин III Мэлвис, прибыл на ваше приглашение, магистр. Со мной сюда прибыл Краэлин Вагарис, придворный архимаг.
  Старик поклонился так, что Леплигу на миг показалось, что сейчас ветер сорвет его головной убор.
  - Мои спутники - это Кеншил и Леплиг, инспекторы нашего народа, мои советники и исследователи.
  - Рада приветствовать вас, государь, - с легкой улыбкой сказала Кеншил.
  - Мое глубокое почтение, - Леплиг склонил голову.
  - Пройдемте, нам будет лучше побеседовать внутри, - Мерцез шагнул назад и в сторону, делая приглашающий жест.
  "А он неплохо держится", подумал Леплиг, отступая в сторону и давая дорогу гостям и их сопровождению. Мерцез лишь дважды за свою жизнь виделся с отцом Кегара, с императором Феру VII, в первый раз - почти пятьдесят лет назад, когда Мерцез еще мог подниматься в воздух, и когда он с большим эскортом совершил перелет в столицу империи, чтобы встретиться с пятнадцатилетним Феру, будущим императором империи Алтес. Второй раз - накануне Четвертой войны во дворце магистра. Тогда Феру прибыл в Коорх тоже на этом же огромном магилете, но Леплиг не присутствовал на этом визите, будучи по делам в Химхоне.
  Леплиг слышал, что раньше эти встречи бывали куда чаще, раз в пять-десять лет. Короткий конфликт за Шестую энигму, найденную в обмелевшем море Черана, надолго испортил отношения между двумя народами.
  Энисы и гости спустились по широким ступеням в просторный круглый зал внутри скалы, который хотя и был лишен окон, был обставлен и изысканностью и вкусом. Большое помещение ярко освещалось магическими камнями; стены и потолок были украшены особой резьбой, воссоздающей один исполинский узор - искусство, которое перешло от энисов древности. В центре зала стоял низкий круглый стол, напротив которого стояли лишь два кресла. Мерцез жестом пригласил Кадина занять сиденье напротив, инспекторы встали по обе стороны кресла, в которое опустился магистр. Позади собрались кавалеры, телохранители заняли свои места у стен.
  - Оставим формальности, государь, - заговорил Мерцез. - И я надеюсь, вы простите мне мое желание как можно быстрее перейти к делам, не предложив вам отдохнуть с дороги. Обещаю, я предоставлю вам все необходимое, чтобы вы и ваши спутники не могли назвать меня негостеприимным.
  - Благодарю, магистр, - ответил Кадин. - Ценю вашу прямоту и целеустремленность.
  - Как прошел перелет?
  - Неплохо, спасибо.
  - Постараюсь не задержать вас у нас, хотя я был бы рад видеть вас в качестве гостя, который прибыл сюда в качестве посла доброй воли, а не так, как этого требуют обстоятельства.
  - Понимаю. Дела у меня на родине слишком важны, чтобы задерживаться где бы то ни было.
  - Настали воистину свирепые времена, государь. Даже находясь вдали от мест, где идут сражения, мы многое видим. Иругами всегда доставляли немало хлопот всем, кто проживал на Энкарамине, и кажется, в этот год их раса решила покончить либо с собой, либо со своими врагами. Мы с тревогой принимаем известия и о том, что сейчас, как некстати, вернулся и другой враг империи, известный как этрэйби.
  - В прошлом людям выпало немало несчастий, магистр, - сказал Кадин. - Наши предки потеряли свой дом и были вынуждены плыть через океан Сияния, чтобы найти эту землю. Нам, их потомкам, нужно доказать, что их старания были не напрасны.
  - Хорошие слова, государь. На самом деле, для полноты нашей беседы, здесь должен был присутствовать и полномочный посол Подземного царства вису, но наши союзники известны своей медлительностью, и поэтому нам предстоит обсудить немаловажный вопрос без их участия.
  - Вису всегда были нашими друзьями.
  "До того, как они нашли Шестую энигму в обмелевшем море и вы решили отбить место раскопок", подумал Леплиг, глядя прямо перед собой.
  - Думаю, мы не можем позволить себе предать их искренние и верные помыслы и надежды на людей и энисов, как единственных деловых партнеров на поверхности континента. Не будем подрывать их доверия, магистр.
  - Конечно, - Мерцез кивнул. - Мы будем вынуждены обсудить некоторые проблемы без участия полномочного представителя вису. Каково положение ваших дел, государь? Я и мои советники хотели бы знать это из первых уст правителя империи.
  Кадин смутился, явно не готовый к подобному вопросу, заданному от самого магистра. Леплиг увидел на его изуродованном бледном лице желание скрыть правду, но, видимо, император не решился кривить душой перед Мерцезом.
  - Иругами нанесли серьезный урон за предельно малый срок. Мы потеряли несколько крупных городов и армий, но однорогие твари выдыхаются.
  - Вот как? - без каких-либо эмоций спросил Мерцез.
  - Да, - Кадин склонил голову, глядя на Мерцеза исподлобья и криво и зло усмехнувшись. - Не смотря на наше отступление на север к столице, нашим армиям удалось уничтожить целые полчища врагов. Мы готовимся дать решающую битву Союзу, которая сломает хребет их ордам. Близится зима, и скоро холод заставит их повернуть обратно.
  - Да, - Мерцез согласно кивнул. - Всем известно, что иругами слабы, когда климат не похож на тот, к которому они привыкли с рождения.
  - Фатальная слабость, не находите, магистр? Первые заморозки будут означать крах их наступления и конец для их расы.
  - Я слышал о клятве, которую дал еще ваш отец, - сказал Мерцез. - И вы будете готовы выполнить ее?
  - Вне всяких сомнений, - ответил Кадин. - Мы истребим их, как врага, от которого нужно было избавиться давно.
  - Что ж, хорошо, раз так, - спокойно сказал Мерцез. - А как же быть с этрэйби?
  - Мы занимаемся этим вопросом, - ответил Кадин. - Им будут заниматься не обычные военные, а специально обученные и подготовленные маги. На данный момент мы располагаем всем, чтобы изолировать пораженные Мерзостью области и регионы и уничтожить все, что там находится.
  - Я слышал, что этрэйби захватили почти все северные границы империи, - заметил Мерцез.
  - Их нападение застало нас врасплох, но нам сложно воевать на два фронта. Пока что мы в состоянии сдерживать дальнейшее распространение этрэйби на юг, и этого достаточно. Первым делом мы собираемся покончить с иругами. Как только мы разобьем их орды и заставим повернуть назад, мы приступим к зачистке территорий, охваченных Мерзостью. Безусловно, вы слышали о Еретиках.
  - Да, - кивнул Мерцез. - Преступный орден магов, завладевших бессмертием, известен многим. Кончено же, возвращение этрэйби это их рук дело.
  - Мы найдем их. Пока что враги привлекают наше пристальное внимание, магистр. Мы сможем одолеть их, как это было всегда, но на этот раз мы покончим с ними навсегда.
  - Ваша решительность впечатляет, государь, - чуть изогнув бровь и склонив голову, сказал магистр. - Я рад, что даже перед лицом полного уничтожения, вы и ваш народ настроен стоять до последнего. Вы можете рассчитывать на поддержку энисов.
  - Мы будем рады принять вашу помощь, магистр.
  - И мы не намерены мешкать с ней. Но вначале, я бы хотел поговорить с вами о куда более важных вещах, чем нашествие иругами и возвращение Мерзости. Да, - кивнул Мерцез, увидев на лице императора скепсис. - Да, есть и такие дела. Те самые, которые и послужили причиной этой встречи.
  - Так для чего же вы пригласили меня сюда, магистр?
  Мерцез смотрел на Кадина мрачным и тяжелым взглядом:
  - Мы будем говорить об энигмах.
  Лицо Леплига осталось бесстрастным, но он почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Он подозревал, можно сказать, почти знал, что магистр будет говорить о великих святынях народа энисов, но теперь он ощутил беспокойство, граничащее со страхом.
  "Что ты задумал, Мерцез? Что ты хочешь обсуждать с правителем империи, который охотно бы прибрал это наследие?"
  Кавалеры за спиной Леплига беспокойно зашушукались, и инспектор заметил, как изменилось выражение на лицах Кадина и старика, которого звали Краэлин. Что это - изумление? Недоумение, или недоверие?
  - Об энигмах, - повторил Кадин.
  - И не только о них, - Мерцез сцепил пальцы рук перед собой. - Я пригласил вас, государь, чтобы говорить не о нынешнем тяжелом времени и тех трудностях, которые выпали, в первую очередь, на долю вашего народа. Мы будем говорить о причинах.
  - Что ж, - неторопливо проговорил Кадин. - Я слушаю вас, магистр.
  - Мы постоянно присматриваем за иругами, - сказал Мерцез. - С тех самых пор, как они проявили себя, как враг... то есть, очень давно. Они потерпели сокрушительное поражение в Четвертой войне, почти все их воины были истреблены в сражениях тех лет, и, по нашим расчетам, Союз был бы готов к новому походу лишь спустя тридцать-сорок лет. Согласитесь, это приличный срок, даже для эниса.
  - И что же произошло с ними, магистр? - спросил Кадин. - Вам удалось выяснить, что... повлияло на них, что они как будто бы?..
  - Помешались, - подсказал магистр.
  - Да.
  - Иругами всегда отличались кровожадностью. Но то, что постигло их этой весной, действительно заставило их сойти с ума. Боюсь, окончательно и бесповоротно.
  "Не могу поверить", подумал Леплиг, "а ведь он действительно собрался сказать Кадину о том, что случилось".
  - Кеншил, - сказал Мерцез, и инспектор, коротко улыбнувшись, отошла в сторону и достала из поясной сумки хранитель отпечатков. Леплиг узнал его - и его словно бы окатили холодной водой.
  Кеншил раскрыла хранитель и направила на стену изображение.
  Леплиг действительно видел все это. Он видел запечатленный красно-желтый песок, с распростертыми на нем телами иругами, окружающих небольшую группу, стоящих и протягивающих вверх свою страшную, и вместе с тем столь желанную находку.
  - Боги великие... - выдохнул Кадин. Кажется, император был потрясен до глубины души, как и Краэлин. Старый архимаг с изумлением смотрел на призрачное изображение на стене.
  - Энигма, - счел нужным пояснить Мерцез. - Седьмая по счету, зеленая энигма. Это то, что повредило их рассудок. То, что заставило их броситься в последнюю битву всем скопом, всем народом.
  - Как это возможно?
  - Никто этого не знает, как, скорее всего, не знают и сами иругами. Но такова реальность. Отныне одной из энигм завладел наш давний враг.
  - Невероятно, - пробормотал Кадин. - Стало быть, теперь они поддались ее зову... Теперь это сокровище у них, и...
  - И добыть его можно, лишь уничтожив их всех, - закончил вместо него Мерцез. - Мы не знаем, где сейчас эта энигма, и что иругами сделали с ней. Скорее всего, она бережно хранится в их главном храмовом городе в самом центре Красной пустыни, но кто знает... Нам лишь доподлинно известно, что они нашли ее - и можем с большой долей вероятности предположить, к чему это привело.
  - Как им удалось совершить это?
  - Я часто думал об этом, государь, - сказал Мерцез. - И сейчас вынужден признать, что иругами не являются нашим главным врагом.
  - Что?
  - Да. Иругами - лишь инструмент. Они стали им не по своей воле. Раньше они были сами по себе, но теперь все изменилось - их ограниченность и примитивность стали слабым местом, их кровожадность и жестокость - истинным оружием. Теперь их народ лишь меч, но это оружие направляет рука, - Мерцез вновь посмотрел на отпечаток, сделанный весной разведчиками. - И эта энигма, которая была обнаружена ими в Красной пустыне - ничто иное, как своевременный ход, который привел в действие часть задуманного.
  - Часть задуманного? - Кадин нахмурился. - Задуманного кем?
  Мерцез молчал, глядя на сидящего напротив императора.
  - Кто или что является рукой? - уже тверже спросил Кадин.
  - Думаю, теперь вы понимаете, для чего я пригласил вас сюда на самом деле, - наконец, сказал магистр. - Не только, чтобы обсудить... проблемы, нынешние и грядущие. Во время вашего отдыха, который ждет вас после нашей встречи и до вашего возвращения в Инералис, я хочу, чтобы приобщились к тому, что мне удалось узнать. Я хочу дать вам пищу для размышлений, государь. Мы должны по-настоящему отбросить разногласия, которые были между нашими народами со времен Раздора. Речь идет о нашем выживании. Мы стоим на пороге ужасной катастрофы, которая в состоянии уничтожить нас всех, все наше наследие и наше будущее. Она готова разразиться в любой момент, и я предлагаю вам встретить ее вместе, плечом к плечу.
  Кадин молчал.
  - Вы можете рассчитывать на меня, - сказал Мерцез.
  - Боюсь, я не до конца понимаю, о чем вы, магистр...
  - Идемте, я покажу вам кое-что, - магистр поднялся, приглашая следовать за собой, и направился через другой коридор вглубь горы. - Пусть за мной следуют лишь инспекторы и охрана.
  Широкая лестница уводила все ниже и ниже, но вывела она на большой и просторный каменный балкон, с которого открывался вид на ровную и расчерченную площадь, перед которой располагались врата, уводящие в соседнюю гору.
  Зрелище, которое открывалось с высоты балкона, завораживало. Внизу ровными рядами выстроились энисы, облаченные в светлые плащи и тяжелые, красно-белые доспехи. Их шлемы венчали пышные, высокие серебряные гребни. Воины, облаченные в тяжелые латы, были вооружены огромными глефами, копьями и двуручными мечами. Маги, выстроившиеся отдельно, было облачены в легкие доспехи и легкие одеяния тех же цветов, держа в руках посохи и жезлы.
  Спустившиеся вниз Мерцез, Леплиг, Кеншил, император Кадин и Краэлин, а так же охрана, которой не хватило места и они выстроились на ступенях друг на против друга, теперь смотрели вниз.
  - "Эндифирал", - сказал Мерцез. - Войско, присягнувшее защищать горы Уардеш, наш город-государство Коорх и весь Свободный Социум энисов. Профессиональные воины, закаленные в битвах с иругами еще со времен Четвертой войны. Я отправлю на помощь империи две тысячи воинов, под командованием генерала Квайтара.
  Леплиг с опаской покосился на Мерцеза. Кажется, он задумывал что-то еще.
  - Войско в две тысячи энисов - великолепное подспорье нашим воинам в борьбе с иругами, - заметил Кадин.
  - Государь.
  Император оторвался от созерцания стройных рядов энисов внизу и развернулся к магистру.
  - Я хочу, чтобы вы услышали это, а поверите ли вы мне, или нет - решать уже вам, - сказал Мерцез, сжимая пальцы обеих рук на трости. - Я знаю, кто желает нашего исчезновения. В какой-то миг, который прошел уже давно, люди, энисы, вису, иругами - все народы Энкарамина стали лишними. У нас есть общий враг, который давно желает избавиться от нас, и кажется, этот момент близок, как никогда.
  - Так о ком же вы говорите, магистр?
  - О том, кого вы называете Затворником.
  - Что?!
  - Да, я говорю о том, кто скрывается в Стержне мира. Загадочное существо, которое вынашивает собственные планы относительно дальнейшего развития событий и всех нас.
  - Но как вы это узнали?
  - Поверьте мне, - мягко сказал Мерцез. - У меня есть доказательства, но предъявить их вам я сейчас не могу. Все дело в энигмах. Я уверен, что Затворник желает заполучить их, сделать так, чтобы это можно было проделать как можно проще.
  - Но зачем?!
  - Я не могу этого знать, как и кто бы то ни было, кроме самого Затворника. Нам удалось собрать самую большую коллекцию энигм и поэтому я верю, что сейчас моему народу грозит куда большая угроза, чем империи, на которую ополчились ее враги. Я долго думал над тем, стоит ли вообще отправлять вам какую-либо военную помощь, но я вижу в вас стремление жить и потенциал, и поэтому я не откажусь от своих планов. Вы получите войско "Эндифирал".
  - Вы... вы уверены в том, что Затворник желает нашего истребления?
  - Более чем, - уверенно сказал Мерцез. - Я почти уверен в том, что столь неожиданной находке энигмы в Красной пустыне так или иначе поспособствовал он, и не удивлюсь, что Затворник же и приложил руку к возвращению выживших Еретиков, а вместе с ними и Мерзости.
  - Это очень опасные слова, магистр, - заметил Кадин.
  - Это правда, государь. И сейчас я прошу лишь об одном.
  - О чем же?
  - В вашем распоряжении есть одна энигма, и вы тщательно оберегаете и ее, и ее месторасположение. Перепрячьте ее. Сделайте так, чтобы она исчезла. Пусть лучше она сгинет и пропадет на века, чем дать возможность нашему общему врагу найти хотя бы ее.
  - А как же ваши энигмы?
  - Мы позаботимся о них, - отвечал Мерцез. - Сейчас они защищены, как никогда, и я сам думаю о том, чтобы перепрятать энигмы, которые мы долгое время хранили в одном хранилище.
  "Что?!"
  Леплиг не поверил собственным ушам.
  - Что ж, думаю, на этом все, - говорил Мерцез. - Вас и ваших людей ждет отдых. Прошу вас, государь, обдумать мои слова. Надеюсь, вы понимаете, что никто больше не должен знать о чем мы говорили. Вы - император, и по вашему возвращению в империю последнее слово будет за вами. Мы с вами несем бремя ответственности, и теперь должны быть готовы встретить надвигающуюся тьму.
  - И она, по-вашему, надвигается с океана Закатов?..
  - О да. Беды бушуют по всему континенту, но их причины заключены именно там, где возвышается Стержень мира.
  "Неужели он и вправду сделает это?" мрачно думал Леплиг, "перепрячет энигмы, чтобы спасти их? Если Мерцез прав, мы и вправду на пороге страшных свершений".
  Он поднял лицо вверх, но расположение балкона не позволяло увидеть небо над головой в полной мере. После того, что он услышал, Леплиг рассеянно смотрел вверх и уже и не думал о том, что было неплохо, если бы тучи в кои-то веки рассеялись, ведь по предсказаниям звездочетов, завтра должен был начаться красивый и длительный звездопад - тот самый, что случался раз в двадцать лет.
  
  ***
  
  Путешествие по узким каменным норам показалось Млесу одним из самых кошмарных. И дело было вовсе не в том, что перед ним был узкий и длинный ход, по которому можно было продвигаться вперед лишь ползком, и даже не в кромешной темноте и духоте, отчего казалось, что задыхаешься, и поэтому приходилось контролировать себя и дышать спокойно и ровно. Самым страшным было ощущение полной отрезанности от окружающего мира, сузившегося для Млеса в узкую нору, освещаемую светильником, который он держал в руке. Сумка то и дело задевала потолок, и Млес был благодарен судьбе, что не был склонен к полноте, умудряясь протиснуться в ходы, которые иногда сужались так, что его охватывал панический ужас застрять здесь навсегда. Самым сложным оказалось преодолевать повороты. Иногда узкие туннели изгибались под солидным углом, и Млесу приходилось потратить немало времени и сил, чтобы миновать их. Еще более пугающим было и то, что он не чувствовал, сколько провел здесь с тех самых пор, как он последовал за венджимом внутрь норы. Ему казалось, что прошло не так уж и много времени, но спустя несколько метров Млес думал, что, должно быть, ползет уже не один час.
  Им"Лас без проблем двигался по вентиляционным ходам, задерживаясь на очередном повороте, чтобы дождаться человека. Млес видел его глаза, множество зеленых огоньков, сияющих в темноте впереди, и полз на них. До того, как они проникли из его камеры в систему этих ходов, человек и венджим договорились, что будут молчать. Никто из них не знал, как далеко будут распространяться внутри узких и длинных ходов звуки, и поэтому они решили подстраховаться.
  "Как он ориентируется здесь? Если венджим допустит хоть одну ошибку, если он просто свернет не туда..."
  Млес не желал думать, что тогда будет. Ему конец. Он просто не сможет развернуться в таком тесном и узком туннеле.
  Но Им"Лас двигался вперед быстро и уверенно, терпеливо ожидая Млеса на каждом повороте, чтобы человек не терял его из виду. Кажется, память у этого существа была воистину феноменальна. А может быть, венджим полагался не на память, а на слух или обоняние. Млес не имел ни малейшего представления, как он это делает. Люди вообще почти ничего не знали об Ангелах, далеких обитателях западных земель. Сейчас его не слишком занимало это. Млесу было бы достаточно, чтобы Им"Лас вывел его наружу.
  Прошла целая вечность в этих проклятых норах, пока, наконец, Млес вдруг не почувствовал прохладу и свежий воздух.
  "Боги!!"
  На какой-то миг силы покинули его и он распластался на полу туннеля, зарыдав от страха и счастья.
  "Боги, неужели это выход?.."
  Спустя минуту он вновь пополз вперед, и слезы застили ему глаза. Миновав еще один поворот, и он увидел, что туннель, уводящий вперед, заканчивается. Снаружи он видел камни и скалы под тусклым дневным светом.
  Щурясь и плача, Млес выбрался из норы к самому подножью замка Рэмм. Он был весь вымазан каменистой пылью, все его тело ломило и теперь, после нескольких дней заточения в полном мраке даже неяркий свет светила-Каны, с трудом пробивающийся через рваный покров темных облаков, казался ему нестерпимо ярким.
  "Боги, я жив. Я жив и я выбрался наружу".
  Прильнув к скале, Млес вдыхал холодный воздух и не мог им надышаться. Сморгнув слезы и дав глазам привыкнуть, он осмотрелся по сторонам.
  Вокруг возвышались огромные валуны размером с двухэтажный дом, а так же кое-где виднелись стволы древних, мертвых деревьев с голыми ветвями, но не заметить пик было уже невозможно. Италанадон был воистину огромен. Гора была уже совсем близко, и ее вершина уходила в облака, теряясь среди них.
  - Идем.
  Им"Лас беспокойно крутился рядом.
  - Нам нужно двигаться дальше к Италанадону, если мы хотим спастись.
  - Погоди, дружище... - прохрипел Млес. - Дай отдышаться чуток...
  "Дружище", подумал он. Если бы не венджим, он бы заживо сгнил в этой проклятой крепости.
  "Не расслабляйся. Он прав, нужно идти дальше".
  Дрожащими от слабости руками Млес убрал цилиндр светильника в кожаный футляр и снял с плеча грязную сумку. Убрав светильник, он достал флягу и сделал несколько жадных глотков. Внутри фляги еще оставалась вода, но Млес не мог сообразить, насколько ее еще хватит.
  - Идем же, тебя будут искать.
  - Веди.
  Взяв пригоршню сухарей в грязную ладонь, Млес забросил сумку на плечо и на слабых, негнущихся ногах пошел за венджимом, споро побежавшим вперед по камням.
  - Так это и есть Забытый сад?
  - Да. Почти тысячу лет назад здесь был огромный лес.
  Млес, шагающий следом за венджимом и на ходу грызя сухари, постоянно вертел головой, пытаясь понять, откуда они шли в эту маленькую долину изначально. Судя по всему, то самое ущелье, в котором он устроился на ночлег и угодил в плен к Еретикам было совсем рядом - скалы за его спиной, похоже, и были той преградой, которая была на его пути к Италанадону.
  Рэмм был уродлив и мало чем отличался от других небольших скал. Похоже, замком он назывался лишь по своему предназначению, с виду оставаясь все той же большой горой, лишь имеющей некоторые намеки на то, что внутри кто-то живет. Млес смог в этом убедиться, обернувшись на замок, когда он и Им"Лас отошли на сотню метров. В любом другом случае мимо этой горы можно было бы пройти мимо, даже не заострив на ней внимания. Но Млес теперь знал, что Рэмм действительно существует, и что внутри него обитают Еретики.
  "Похоже, этот замок контролирует выход из того ущелья".
  В Клейбэме от Судьи Исфер он слышал, что здесь в разное время бесследно пропали семь экспедиций. Теперь у него не было сомнений в том, какая участь постигла тех исследователей, которые пришли сюда после того, как замок Рэмм облюбовали Еретики, выжившие после чисток в империи. Эти преступники-маги и их слуги на протяжении пяти веков перехватывали и убивали всех, кто приходил в Забытый сад в поисках легендарной глефы. И хотя их здесь скрывалось немного, Млес не сомневался в этом - Еретики славились своими магическими умениями и коварством.
  Ветер в Забытом саду был не сильным, не необычайно холодным. Млес дрожал и стучал зубами, с тоской вспоминая об оставшихся в замке теплых вещах, без которых он здесь не выживет. Он поежился, услышав раскат грома.
  "Ничего. Главное добраться до пика. Там можно найти защиту от ветра и дождя".
  Им"Лас двигался быстро, и человек едва поспевал за ним. Громада Италанадона приближалась, закрывая собой все вокруг. Куда ни глянь - неровная, щербатая стена камней и валунов, уходящая в самые облака.
  "Боги великие, как же он огромен!.."
  Впереди показалось открытое место, и там что-то виднелось, непривычное глазу и этому мертвому пейзажу. Млес долго не мог понять, что это, пока, приблизившись, не разглядел множество старых пик и копий, воткнутых в грунт. Их вершины венчали человеческие черепа, некоторые уже старые, пожелтевшие, но некоторые были молочно-свежего цвета. Некоторые копья истлели, валяясь трухой на земле, среди распавшихся от старости и непогоды костей.
  "Девка говорила об Аллее черепов".
  Млеса передернуло от страха. Здесь покоились черепа всех тех, кто попал в руки Еретиков, тех экспедиций, воров и тех исследователей-одиночек, что рискнули углубиться в Багровые горы, желая отыскать дорогу к Италанадону.
  "Здесь был бы и моя голова, если бы остался там".
  - Идем!
  Млес, заметно замедливший шаг, поспешил за венджимом, который уже без каких-либо колебаний бежал среди пик с ужасающими украшениями на их наконечниках.
  "Моя голова будет здесь, если я буду мешкать", Млес плотно сжал зубы, входя в страшный рукотворный лес. Для чего они это делают? Никто сюда не сможет добраться, кроме них. Ведут какой-то счет убитым? Или просто из извращенного чувства удовольствия?
  "Возможно, где-то здесь болтается череп предка Исфер".
  Спустя несколько десятков метров лес из копий с черепами поредел и расступился. Млес стоял на вершине гребня, чей гладкий склон уводил вниз, ведя к непосредственному подножию величественного пика. Им"Лас большими прыжками спускался вниз, тусклый старый шлем, в котором прятался Ангел, был хорошо виден на серой, годами нетронутой поверхности склона.
  Млес сглотнул и задрал голову вверх. Италанадон закрывал перед ним весь обзор. Перед ним не было ничего большое, кроме этой громады.
  "Я уже близко".
  Он начал спускаться следом за венджимом, уже достигшим ровной поверхности внизу. Из-под его ног вылетали густые облака кремнистой пыли и мелкие камни, Млес боялся, что оступится и полетит вниз, переломав себе руки и ноги. Поэтому спускался он медленно и осторожно, каждый раз взмахивая руками, когда чувствовал, что теряет равновесие.
  Им"Лас ждал его внизу. Млес думал, что венджим наблюдает за его спуском, но, как оказалось, он пристально всматривался вверх, словно бы пытаясь разглядеть что-то на вершине гребня, который они только что покинули.
  Запыхавшийся Млес обернулся. Кроме верхушек пик и копий с черепами на фоне мрачнеющего неба он ничего не видел.
  - Что?.. Что там?
  - За нами идут, - сказал Им"Лас. - Я чувствую их.
  Млес ощутил укол страха, беспокойно переступив с ноги на ногу.
  - Идем, - венджим вновь сорвался с места. - Мы сможем спрятаться внутри горы.
  Казалось, что Италанадон был совсем близко, но это было обманом - на фоне этой громады любое расстояние до нее покажется маленьким. Чтобы добраться от подножия гребня до Италанадона человеку и венджиму предстояло пересечь довольно большую пустошь. Когда они покрыли половину пути, вновь грянул гром, прямо над их головами. Через несколько минут начался холодный жесткий дождь.
  Ливень набрал свою силу, когда Млес и Им"Лас наконец-таки добрались до пика. Шлем, скрывающий венджима, ярко и мокро блестел, и Млес чувствовал, что вымок насквозь.
  Прямо перед ними зиял провал, огромная пещера.
  - Это и есть вход? - спросил Млес, прикрывая глаза от хлестких и холодных струй дождя.
  - В Италанадон ведет десять крупных пещер, - ответил Им"Лас. - Это одна из десяти.
  - А это что там? Видишь? - из-за дождя Млес не мог разобрать, что это белеет у самого входа. Он подозревал и догадывался, но до последнего не хотел верить в то, что видит.
  Вместо ответа Им"Лас резко обернулся, и Млес проследил за его взглядом. Он сумел разглядеть несколько человеческих фигур на вершине гребня, стоящих под дождем и смотрящих в их сторону.
  - Кревим! - выдохнул Млес.
  "Еретики. Они все-таки выследили нас".
  Едва он это подумал, как фигуры соскользнули вниз по гребню.
  - Быстрее! - Млес обернулся к Им"Ласу, но тот уже спешил к входу в Италанадон. Млес побежал за ним, снедаемый страхом за свою жизнь, и вместе с ним ощущая отчаяние, что он входит под своды легендарного пика, в котором хранится Махивела, не в силах проникнутся этим моментом.
  Под подошвами его сапог захрустели кости, рассыпаясь в труху и пыль. Здесь повсюду валялись человеческие останки и то, что когда-то было их одеждой, оружием и снаряжением.
  - Стой! - крикнул Млес, видя, как Им"Лас быстро убегает в темноту. Сглотнув, Млес лихорадочно достал из сумки футляр с магическим светильником. Потянув светильник за кольцо, Млес с ужасом осознавал, что он сейчас увидит в темноте. Свет каменного цилиндра беспощадно осветил древние кости людей, покрывающих пол пещеры почти сплошным покровом. Когда-то все преддверие Италанадона было завалено не погребенными телами. Последние трупы истлели здесь многие века назад, хотя Млес не мог представить, что здесь могло произойти.
  Ступая осторожно, он пошел следом за Им"Ласом, испытывая смешенное желание смотреть под ноги и вместе с этим не видеть этого ужаса. Смотреть под ноги все же пришлось, чтобы не споткнутся, хотя каждый раз приходилось наступать на чьи-то останки.
  - Что здесь случилось? - дрожащим голосом спросил Млес, всматриваясь в темноту. Им"Лас ждал его впереди, углубившись в темноту пещеры на десяток метров.
  - Их убила аура Стражей?
  - Да.
  - И где же они?
  - Здесь. Осторожнее...
  Млес осмотрелся. Он плохо разбирался в подобных вещах, но эта пещера производила странное впечатление. Она не походила на естественное образование внутри горы, но и не было похоже, чтобы ее прорыли здесь, пусть и многие века назад.
  Чем дальше Млес уходил, тем больше останков попадалось у стен пещеры.
  "Сколько же здесь их? Три десятка? Пять?"
  - Другие ходы в Италанадон тоже завалены костями? - спросил он.
  - Да. Люди пытались проникнуть внутрь во многих местах. Они погибали, но пытались снова и снова.
  У Млес продрал мороз по коже от этих слов.
  - И что же, никто из них не мог найти другие входы внутрь?..
  - Некоторые могли. Но до сокровищ пика они так и не добрались.
  "Что же с ними тогда случилось, Кревим?"
  Млес вздрогнул и обернулся. Отсюда выход из пещеры казался единственным ярким источником света. Снаружи шел дождь, и Млесу почудилось, будто бы за шумом воды он услышал что-то еще.
  - Смотри, - Им"Лас повернулся и посмотрел вглубь пещеры.
  Млес присмотрелся и увидел высокий и узкий столб, возвышающийся в центре уводящего вглубь горы прохода. В на неярком свету магического осветительного камня он казался иссиня-черным; его украшали какие-то странные, незнакомые Млесу знаки, золотистые узоры, покрывавшие весь столб.
  - Так это и есть вход?
  - Да. Это и есть Страж. Видишь?
  Да, Млес видел. Возле магического столба костей было особенно много, целые груды.
  - Стой. Не приближайся ближе.
  Млес повиновался. Меньше всего ему хотелось пополнить собрание местных костей. Он внимательно всмотрелся в очертания столба. Магический Страж выглядел изящно, и в этой красоте была скрыта смертельная угроза всему, что приблизиться ближе.
  "Как он убивает?"
  Проверять опытным путем Млес не желал. Вместо этого он перевел все свое внимание на Им"Ласа.
  Венджим подрагивал, издавая какое-то низкое, басовитее жужжание. Между маленьким венджимом и Стражем явно установилась какая-то связь, и вскоре Млес увидел ее - призрачная золотистая спираль света, протянувшаяся от столба к Им"Ласу. Невольно он отпрянул. Ему показалось, что венджим буквально пьет энергию Стража, истощая его. Млес всмотрелся в столб и увидел, что золотистые узоры излучателя меркнут на глазах.
  "Быстрее", мысленно поторопил он венджима, опасаясь, что все это затянется надолго и их настигнут. Но венджим управился быстро. Спустя несколько мгновений он умолк и призрачная спираль магии рассеялась без следа. Столб был черен, как самый обычный камень. Его золотой узор исчез полностью.
  - Готово, - Им"Лас резво поскакал вперед и Млес поспешил за ним.
  "Невероятно, он и вправду отключил его!"
  Он обогнул мертвого Стража по широкой дуге, словно бы опасаясь, что внутри него еще остались силы, которые будут способны поразить незваных гостей в мгновение ока. Но излучатель был истощен. Сила, которая дремала в нем многие столетия, ныне ушла, и Млес невольно покосился на маленького Ангела, бегущего вперед по камням.
  "Кто же ты на самом деле, раз обладаешь таким потенциалом"?
  - Сюда, - Им"Лас резво скакнул к стене и исчез. Млес зажмурился и затряс головой. Венджим двигался так быстро, что ему показалось, что тот просто прошел сквозь камень. Приблизившись и приглядевшись, Млес увидел узкий и высокий проход - скала под острым углом неплотно прилегала к стене, и увидеть эту расщелину в темноте было непросто. За камнем был более широкий ход, и Млес, уже не тратя времени, скользнул следом за венджимом.
  - Эй!.. Постой!
  - Что?
  Светильник освещал неровные каменные стены и близкий потолок. Млес не мог разглядеть Им"Ласа, но судя по шелестящему голосу, венджим был где-то рядом.
  - Тише! - прошелестел Им"Лас прямо под его ногами и Млес, уже собиравшийся сдвинуться с места, замер. Он тоже услышал приглушенные шаги и тихий хруст старых костей. Млес прижал к груди светильник, чтобы тот не выдал его присутствие.
  - Куда он делся?
  Млес вздрогнул от голоса, который прозвучал совсем рядом, буквально за тем самым камнем, который так неплотно прилегал к потайному ходу, в который они только что вошли. Он узнал голос - Кригал, тот самый высокий Еретик-тюремщик с обритой головой. Судя по шагам, их там было несколько. Впрочем, даже один из них без труда прикончил бы Млеса.
  "Они пришли в мою камеру, чтобы начать пытать, и не нашли никого. Как же они напали на мой след? Мы слишком медленно двигались через Забытый сад, или опять не обошлось без магии".
  Возможно, Еретики могли провести несложный ритуал, чтобы выследить его. Или у них в Забытом саду спрятаны невидимые магические стражи - Млес слышал о таких штуках, позволяющих магу денно и нощно держать под контролем небольшие участки земли.
  - Здесь нет его трупа...
  - Страж! - хрипло крикнул другой голос, и Млес узнал и его. Узэвер, второй страж Еретиков.
  - Страж! Он не работает! Этот выродок сумел отключить чары!!
  - Он точно вошел в эту пещеру?
  - Да, он где-то здесь.
  - Он же говорил, что знает, как отключить Стража, - сказал Узэвер.
  - Заткнись! - рявкнул Кригал. - Мюре, возвращайся обратно в Рэмм. Скажи Марджел и Райреку, что этот ублюдок не лгал! Он действительно сумел снять чары. Живее!
  Млес, слушая удаляющиеся шаги Еретика, которого Кригал отправил обратно в замок, маленькими и тихими шагами стал продвигаться дальше, вглубь хода. Теперь, когда пришедшие по его следу Еретики не нашли его остывающий труп возле магического Стража, они будут искать его под каждым камнем, в каждой расщелине. Не исключено, что Кригал сведущ в магии и он попробует предпринять что-то, пока сюда не подоспели близнецы, впервые за многие годы заинтересованные визитом столь осведомленного авантюриста, который ушел из-под носа.
  "Если они поймают меня на этот раз..."
  Млес тяжело сглотнул, чувствуя подкатывающую тошноту и смертельную усталость. Он и венджим смогли пройти внутрь, и теперь Еретики не просто смогут убить его. Они получат возможность проникнуть вглубь горы и получить доступ к сокровищам Италанадона.
  Через десяток метров Млес уже не слышал голосов Еретиков.
  - Ты мог бы вновь вернуть силы Стражу? - спросил он у Им"Ласа, когда узкий ход вывел их в длинный и высокий коридор. Здесь царила кромешная тьма, и Млес чувствовал, что ему не по себе в этом темном и холодном месте, где воздух был сухим и затхлым.
  - Для этого придется возвращаться. Ты ведь знаешь, что теперь это невозможно.
  - Нам нужно спешить.
  - Я знаю короткий путь к Махивеле. Нам сюда, - венджим резво побежал на своих тонких паучьих лапах направо.
  - Ты должен найти врата Небесной Дороги, - напомнил ему Млес.
  - Да. Она где-то там. Следуй за мной.
  Млес успел сделать несколько шагов, не успев толком осмотреться, как камни под его ногами дрогнули вниз. Звук, с которым твердый пол вдруг стал обваливаться, заставил его сердце замереть на секунду.
  "Мне конец", с холодным ужасом успел подумать Млес, когда пол пещеры под его ногами с рокотом и гулом обрушился вниз.
  Он пришел в себя лежащим на куче мелких камней, наполовину погребенный под ними и пылью. Застонав сквозь сжатые зубы, Млес вытащил из-под обломков руку со светильником. Хвала богам, это магический камень, а не стекляшка, разбив которую он обрек бы себя на смерть в полной темноте.
  "Сколько я провалялся здесь? Пять минут или полчаса?"
  Млес попытался встать, прислушиваясь к собственным ощущениям. При падении он ушиб себе ноги и спину, но, кажется, ничего себе не сломал.
  - Эй, - позвал его тихий голос сверху.
  Млес поднял руку со светильником вверх и задрал голову, разглядев наверху в нескольких метрах над своей головой провал. Сверху вниз на него смотрели зеленые глаза Им"Ласа.
  - Ты цел?
  - Вроде бы... - прохрипел Млес, вытаскивая из груды камней сумку. Вокруг него клубилась черная пыль.
  - Тебе отсюда не выбраться. Иди дальше. Там будет много переходов.
  - Но ведь я заблужусь без тебя! - возразил Млес.
  - Иди прямо. Ты провалился на уровень ниже. Там старые катакомбы, из них можно выбраться наверх. Ступай, иди прямо и никуда не сворачивай. Как только увидишь лестницы - смело поднимайся. Я найду тебя.
  - Я понял тебя, - Млес сделал шаг и едва не слетел вниз по камням. Когда он вновь посмотрел наверх, Им"Лас исчез.
  "Теперь ты остался один. Не рассчитывай на венджима. Тебе навряд ли удастся выбраться живым отсюда".
  Млес тяжело вздохнул, всматриваясь в темноту. Теперь он не испытывал страха перед смертью. Вероятно, он все понимал и все осознавал, когда еще очнулся в полной темноте камеры замка Рэмм. Все было ясно уже тогда - шансов спастись не будет.
  "И каковы они сейчас, когда я один, в огромной горе, в которую пытаются проникнуть Еретики?"
  У него не было выбора, кроме как идти дальше. Возможно, если он доберется до мавзолея Апостола, у него будет шанс увидеть Махивелу.
  "Это будет достойный конец путешествия".
  Млес зашагал вперед. Он видел неровные стены широкого и длинного коридора, в который он столь бесцеремонно обрушился сверху. Ему казалось, он потратил достаточно времени, чтобы преодолеть его. По дороге он на ходу перекусил сухарями, запив их водой. Возможно, он очень скоро умрет, но пока была пища и вода, Млес мог рассчитывать на выживание.
  Коридор вывел его к перекрестку, пересекаясь точно с таким же ходом, просторным и длинным. На полу, в самом центре, лежали обезглавленные трупы, которые Млес поначалу едва ли не принял за камни.
  "Похоже, эти сумели попасть сюда через один из потайных ходов, о которых говорил Им"Лас".
  Высохшие тела пролежали здесь довольно давно, и в отличие от тех, что погибли у барьера снаружи Италанадона, сохранились хорошо. В сухом воздухе подземелья они мумифицировались до такой степени, что действительно окаменели. Неизвестный палач закончил свою работу многие века назад, аккуратно выложив тела убитых в ряд. Головы, напоминающие камни, так же лежали в ряд у стены.
  "Что это? Ритуальное убийство? Казнь пленных?"
  Млес сглотнул, чувствуя, как съеденные сухари и вода взбунтовались в желудке, но ему удалось сдержать рвотный позыв. Чтобы здесь не произошло, это случилось очень и очень давно. Не глядя на останки, Млес прошествовал прямо.
  Его шаги звучали гулко и громко в этой пустой темноте, и Млес, думая, что является первым живым человеком, проникшим сюда за многие столетия, не чувствовал себя особенно. Он чувствовал лишь смертельную усталость и боль в ушибленном при падении теле, а так же тревогу и потаенный страх.
  "Кто рыл эти ходы?"
  Млес не находил ответа на этот вопрос. Это были явно не люди. Вису? Может быть. Разумные слизни могли добывать здесь минералы задолго до того, как на Энкарамин прибыли люди. Венджимы? Возможно, когда-то очень давно здесь была их колония, но Млесу в это не верилось. Ангелы никогда не покидали пределы Серого королевства - что они будут делать здесь, когда Затворник, создавший их, использовал венджимов, как свои игрушки и инструменты?
  Коридор примкнул к большому прямоугольному залу, который был тускло освещен старыми, выдохшимися за столетия необработанными магическими кристаллами, источающими слабый желтый свет.
  Здесь тоже повсюду были тела. Но в отличие от тех, что Млес оставил позади, здесь не было порядка. Окаменевшие трупы валялись по полу в беспорядке, кое-где виднелись остатки истлевшей брони и причудливое оружие древности: боевые когти, огромные топоры и кривые мечи.
  Млес, шагая среди погибших и не погребенных мертвецов, был первым, кто нарушил их покой за столетия безмолвия.
  "Что за побоище здесь произошло?"
  Скорее всего, это кто-то из тех групп авантюристов и искателей сокровищ, которые смогли найти секретные ходы внутрь. Похоже, здесь сошлись представители разных партий искателей сокровищ. Те, кто пришел сюда и смог победить в этих стычках, не нашли ничего и были вынуждены убраться отсюда - или же заблудиться и погибнуть здесь, внутри огромной горы.
  Млес обследовал пещеру и нашел ход, который крутой спиралью уходил наверх. Здесь не было ступеней - просто нора в монолитном камне, уводящая наверх.
  "Где-то там мавзолей Апостола", с грустью подумал Млес, "и я наконец-то пришел, чтобы увидеть его".
  Поднимаясь все выше и выше, он начал читать молитву.
  
  ***
  
  Исполинские деревья леса Муун постепенно расступались, но шагающий среди огромных стволов флан и его всадник все еще были в густой и давящей тени широких и раскидистых крон.
  Фест держал путь на северо-запад. Три недели назад он покинул свое тайное убежище, располагавшееся почти в самом центре огромного леса, занимавшего значительную часть северных земель Энкарамина. После того, как он обнаружил у входа в свой дом камни из Лагонна, которые ему принес Мис, Фест провел несколько дней в медитации и подготовке к своему отбытию. Он не стал разрушать древние чары, лежащие на его убежище. Еретик забрал с собой все, что могло представлять реальную ценность, но заклятия он оставил нетронутыми. Пусть он уходит, не рассчитывая вернуться обратно, но лу-ла-кис по-прежнему будут обходить стороной бывшее место обитания мага, а звери и птицы никогда не совьют там гнезда и обустроят свои логова.
  Теперь далеко за спиной Феста осталась вся его жизнь. Его давнее, уже позабытое бытие обычным смертным; его становление Еретиком; его жизнь в течение последующих пяти веков после того, как Поглотитель Плоти исчез а культ Спящего Светила был уничтожен. Все это осталось в прошлом, как и его отшельническая жизнь в лесу Муун, его научные изыскания и развитие магического мастерства, и редкие встречи с теми Еретиками, которые пережили гибель культа. Все это было лишним в его далеком походе, из которого Фест не надеялся вернуться назад.
  Двигаясь через чащу бескрайнего леса невероятно высоких деревьев, Фест чувствовал, как его впервые за долгую жизнь, проведенную в скитаниях и одиночестве, переполняет благоговение и гармония. Бессмертный маг больше не думал ни о чем, что могло бы представлять опасность и потревожить его сущность. Фест, проведший большую часть своей жизни в лесной глуши, вдали от цивилизации, теперь уходил от нее все дальше и дальше, и с каждым днем его тревоги и печали таяли. Фест чувствовал, как его ум наполняет спокойствие, о котором он раньше не мог и мечтать. Он думал, что идет по пути Юрташа, по пути бога, подарившего ему бессмертие и множество чудес этому миру. Фесту казалось, что он совершает паломничество, единственный из всех последователей Поглотителя Плоти, кто решился на подобный шаг после того, как Юрташ бесследно исчез. Все, что у него было - это слухи, что якобы Юрташ ушел далеко на запад. Фест уцепился за эту соломинку и думал, что не ошибся. С каждым новым днем, проведенным в пути на северо-запад, его сомнения таяли.
  Он старался не думать о том, что будет делать, если и когда доберется до своей цели. Вероятно, какая-то его часть до сих пор и не верила в том, что подобную цель можно достичь. Прошло слишком много времени с тех самых пор, как Поглотитель Плоти исчез, но Фест понимал, что в его случае, любой исход этого путешествия будет правильным. Ему ничего не останется, как принять его, как тот, чей разум лишен сомнений и чья душа открыта.
  У Феста была старая карта, нарисованная одним из лу-ла-кис. Не смотря на примитивность, карта была подробной и неплохо составленной. Фест относился к ней скорее как к интересной находке, чем как к действительно полезной вещи, но теперь у него был шанс еще раз убедиться в том, насколько эта карта хорошо составлена. В последние дни лес начал редеть, зелень вокруг уступала темным оттенкам, и воздух становился все холоднее. Фест чувствовал холодный ветер, и, сверившись с картой дикарей, уже не сомневался, что приближается к побережью океана Мертвых. Фест еще никогда не выбирался на его побережье, но теперь время пришло.
  Спустя два дня Еретик ступил на холодный, грязно-серый песок широкой прибрежной полосы. За его спиной лес Муун исполинской темно-зеленой стеной шумел под порывами ветра, и Фест, окинув взглядом безрадостный морской пейзаж, направился на запад, ведя за поводья флана. Его сапоги вязли в песке, затрудняя движение, но Фест по-прежнему никуда не спешил. Он шел, слушая, как накатывают на берег волны, как тревожно шумит листва огромного леса. Фест двигался среди невысоких скал, торчащих из песка и на отмели, между зеленым, огромным миром на суше и таким же большим, темно-серым миром, скрытым под водой.
  "Прошли бесчисленные тысячи лет, но он остался неизменным. Как же он велик и страшен".
  Огромный океан омывал известные народам Энкарамина северные побережья материка. Вечно беспокойный, с высокими серыми волнами ледяной воды, от которых он и получил свое название, этот океан таил в себе множество секретов и неизведанных опасностей.
  Спустя еще три дня впереди Млес смог разглядеть крупные горы, вздымающиеся из-за высоких верхушек деревьев.
  "Горы Уардеш".
  Очень скоро ему предстоит обойти эти горные хребты, где его подстерегает опасность быть замеченным энисами, и окончательно покинет обитаемые земли Энкарамина, углубившись в далекие, неизведанные края континента. Фест не испытывал страха, когда думал о предстоящем отрезке пути - мысли об этом завораживали его, волновали и будоражили воображение. По сказаниям энисов, там, далеко к западу от Уардеш, есть удивительная и непохожая ни на что земля, носящая название Забытое царство. По рассказам энисов, там обитают целые выводки ренолов, примитивных, но обладающих не похожим ни на что разумом существ, являющихся предшественниками венджимов. А дальше, там, где еще не бывал ни один человек, лежит пустошь, в которой стоят огромные магические врата, ведущие в Сопредельное - совершенно иное измерение, откуда, по легендам, в этот мир пришли ренолы.
  Фест был настроен скептически к подобным сказаниям. Но мысль о том, что именно туда мог отправиться Юрташ не давала ему покоя. Теперь, когда вся его жизнь осталась в прошлом и далеко позади, Фест думал, что его ничто больше не держит, и он может свободно вести свои изыскания Поглотителя Плоти и его наследия. Все, что могло тревожить его на данный момент - это запасы кварзиса, жизненно необходимого вещества. На данный момент они были невелики, шансов пополнить их в ближайшем и отдаленном будущем у Феста не предвиделось, но, по его расчетам, кварзиса должно было хватить на несколько десятков лет. Что будет потом - его мало волновало. Он примет свою судьбу, как и полагается Еретику, отринувшему свое прошлое и полноценно принявшему свою суть, как истинно верную.
  Но настал следующий день и все изменилось.
  Было ветреное, пасмурное утро, когда Фест вновь отправился в путь. Горы были уже хорошо видны, и очень скоро ему придется подумать над тем, какое из защитных заклинаний ему применить на себя, чтобы даже дозорные маги-энисы не смогли засечь его присутствие. Самих крылатых бестий не было видно, но Фест понимал, что они уже близко. Размышляя над этим, Еретик не заметил, как его накрыла волна странного, когда-то давно знакомого, но уже позабытого ощущения. Фест остановился, прислушиваясь к шуму волн и собственному чувству. Флан за его спиной заворочал башкой и тихо заворчал - скорее выдавая свой страх, чем угрозу неизведанной волне, которая накрыла и животное.
  "Что это? Какое-то заклятье? Магия энисов?"
  Нет, это было нечто иное. Знакомое, но... иное. Фест силился вспомнить, где и когда он ощущал нечто подобное, но чувство тревоги заглушало его способность сконцентрироваться и напрячь память.
  Фест огляделся. Он не чувствовал угрозы, которая могла бы исходить из леса. Океан хотя и выглядел неспокойным, в нем не было ничего нового. Небо над его головой было чистым - ни птиц, ни силуэтов энисов с огромными раскинутыми крыльями.
  Еретик и его флан были совершенно одни на берегу океана Мертвых. Но вместе с этим Фест чувствовал чье-то присутствие.
  Вокруг возвышались огромные скалы, и Фест нутром чувствовал, что источник этого скрытой мощи скрыт среди них. Ему следовало соблюдать максимальную осторожность.
  "Кто может скрываться здесь?"
  Осторожно ступая, Фест отправился дальше, и давнее, позабытое чувство лишь усиливалось с каждым новым шагом.
  "Я внутри какой-то мощной ауры", понял он. Осталось лишь понять, что источает ее, и по возможности миновать источник как можно быстрее. Фест чувствовал, что именно здесь и сейчас ему угрожает смертельная опасность.
  В предельной собранности и напряжении, готовый применить одно из самых страшных и доступных его силе заклятий, Фест шел все дальше и дальше. Он чувствовал, как напряжение растет, как едва ли не вибрируют магические кольца на его пальцах, готовые выпустить, усилить и придать форму той силе, которую нес в себе Еретик, готовый спустить ее но все, что будет представлять угрозу. Он преодолел с три сотни метров с тех самых пор, как вступил в поле действия могущественной ауры, когда достиг высоких скал, обступающих небольшой участок берега. Здесь концентрация чужой силы достигла своего пика, и Фест, проходя мимо скал, увидел то, что тревожило его сознание последние несколько минут.
  Высокие камни возвышались подобно столбам, окружая большой и закрытый участок. Волны накатывали на песок, но уже не с той силой, лишь орошая и впитываясь в него с едва слышным шипением. Здесь Фест увидел несколько фигур, которые потрясли его разум и сердце. Он вспомнил, кто мог источать подобную силу, и осознание это пришло в него столь запоздало, что страх на какой-то миг поразил все его существо - страх, который он не испытывал еще никогда в своей жизни.
  Перед ним, на невиданном, чудовищном существе ростом с двух человек, восседала массивная человеческая фигура, закутанная в пепельно-серые одежды. Длинные и широкие рукава скрывали его руки; Фест не видел даже ног незнакомца. Лишь под сумраком глубокого капюшона он видел раскосые горящие насыщенно-лиловым огнем глаза. Монстр, на котором восседал этот всадник, больше походил на оживший труп. С длинным стройными ногами, длинной и гибкой шеей, которая заканчивалась круглой, зубастой пастью, лишенное глаз или ушей, существо было наполнено неестественной грацией и силой. Его серая кожа была гладкой и скользкой на вид, кончик длинного хвоста постоянно находился в движении.
  Рядом с всадником стоял высокий и могучий воин, облаченный в легкие доспехи и черные длиннополые одежды. Его рука уверенно сжимала огромных размеров копье, чей наконечник сиял серебром на тусклом свету пасмурного дня, длинный плащ стелился за его спиной, лицо воителя было скрыто под шарфом, и лишь лиловые глаза пристально смотрели на незваного гостя.
  Чуть позади всадника и воителя возвышалась огромная тварь, от вида которой у Феста перехватило дыхание. Чудовище сидело, поджав задние лапы и упершись в песок передними в сырой песок. Его массивная голова имела три разных морды, зубастых и источающих смертоносное дыхание. Темно-зеленый пар струился между стиснутых клыков. Кожа чудовища была прозрачной, и Фест даже на расстоянии видел, как под ней пульсирует плоть и вены.
  Чуть в стороне, почти незаметная на фоне этих величественных существ, виднелась четвертая фигура. Одетая в длиннополое черно-белое одеяние жрицы уже исчезнувшего культа, держащая в руке длинный посох с причудливым навершием, которое Фест узнал - символ светила, символ культа! - эта женщина не казалась ни старой, ни молодой. На ее прекрасном, бледном, как снег, лице, застыла сама вечность - и лишь яркие лиловые глаза, смотрящие на Феста с кротостью сказали и вежливым почтением, сказали ему все.
  "Это они".
  Сердце Феста гулко ухнуло в груди и застучало где-то под подбородком. Его ужас все еще был силен, но теперь он уступал перед восторгом, смешанным с волнением.
  "Еретики, ушедшие вместе с Юрташем".
  Женщина в одеждах жрицы с ритуальным посохом в руках.
  "Алим Марис, Верховная жрица культа Спящего Светила".
  Воин с копьем, в черных архаичных одеждах и доспехах стража.
  "Дису Каан, один из лучших телохранителей архимага Юрташа".
  Чудовищная тварь с тремя мордами на одной голове.
  "Дракон Рока, создание, которое мог создать только Поглотитель Плоти".
  Фест вернулся взглядом к всаднику и ему показалось, что сейчас под этим нечеловеческим взглядом пылающих сиреневых глаз он лишится рассудка. Не говоря ни слова, он тяжело упал на колени, усевшись на песок и распластавшись перед тем, кого он искал.
  Фест закрыл глаза, вдыхая широко раскрытым ртом сырой воздух.
  "Я не помню его лица", колотилось у него в голове, "я не помню его лица".
  Да и был ли в этом какой-то смысл сейчас? Должно быть, внешность Юрташа претерпела значительные изменения.
  - Повелитель, - сказал он.
  Он шел к нему и к этому моменту встречи - но что он может сказать бессмертному существу, ставшему богом, который пятьсот лет назад увел из империи тех, кому мог доверять?
  - Ты один из нас.
  Голос Поглотителя Плоти был нетороплив и совсем не таким, каким его помнил Фест, когда Юрташ был еще придворным архимагом. Прошло слишком много времени, но даже это он мог сказать точно - время, которое Юрташ провел в обличье бессмертного и могущественного создания, изменило его внешность. Фесту оставалось надеяться, что только внешность - иначе его путь оборвется здесь, на этом берегу.
  Голос бога был искаженным, словно бы ему было сложно говорить. В нем уже не было ничего человеческого. Фест не ощущал ничего - Поглотитель Плоти увидел его и признал в нем своего.
  - Да, повелитель, - уже тверже сказал Фест, хотя его голос дрожал. Он рискнул поднять голову, чтобы исподлобья посмотреть на Юрташа - и пусть его жизнь оборвется через секунду.
  - Я один из вас, - Фест зажмурил глаза, - и я не верю, что смог отыскать тебя!..
  - Этого никогда бы не произошло, если бы я сам этого не захотел, - проскрежетал Юрташ. - Зачем ты пришел сюда?
  - Я отправился за тобой, повелитель. Я решил, что мне нужно сделать это...
  - Но ты не знаешь зачем.
  Фест моргнул, собираясь с мыслями. Налетевший порыв ветра подхватил полы его плаща и тонкие черные волосы.
  - Восток Энкарамина охватывает хаос. Я решил, что мне там не место.
  - Хаос всегда следует за слабым разумом, - проскрипел Юрташ. - Слабый разум порождает его и гибнет от него. Так тому и быть.
  - Мы терпеливо ждали твоего возвращения...
  - Кто сказал вам, что я собираюсь возвращаться?
  Фест умолк, потрясенный услышанным.
  - Я покинул земли империи, и путешествовал по краям, которые ты не в силах вообразить. Там, далеко на западе, скрыты места, в которые никогда не должна проникнуть скверна слабого человеческого разума. Там покоятся сокровища и материал, который при должном обращении даст чудесные плоды для тех, кто избрал магическое мастерство для развития и пути к истине и силе, - Юрташ чуть склонил голову набок. - Ответь мне, Еретик, зачем мне нужно было возвращаться обратно?
  Фест затряс головой:
  - Мы ждали тебя, повелитель! Ждали все это время, когда ты придешь, чтобы вновь поднять нас против тех, кто когда-то уничтожил все наши надежды на власть и могущество, но новый мир в новое...
  - Несчастные глупцы, - оборвал его Юрташ. - Вы ждете моего возвращения, как чуда, которое произойдет само собой. Я полагал, что с вами уже давно покончено, и других Еретиков в этом мире нет. Оказывается, вы все еще влачите жалкое существование и страдаете от слабого разума, как наследия тех, из кого вы были созданы, от разума, разрушившего все, что у вас было. И только у тебя хватило мужества отправиться на мои поиски.
  - У меня... - Фест бессильно сник и опустил голову. - У меня не было выбора, повелитель...
  - Ты такой же глупец, как и те, кто все еще ждет моего возвращения. Выбор есть всегда, и смерть - один из них. И сколько же вас осталось? Сотня? Десяток? Вы должны были терпеливо ждать, когда колесо мироздания совершит оборот и когда-то начавшееся - закончится. Рано или поздно порожденный хаос уничтожит своих создателей.
  Фест почувствовал, как у него в глазах потемнело и как силы покидают его.
  - Говори, сколько вас осталось? - велел Юрташ.
  - Чуть больше тысячи, - слабым голосом сказал Фест, глядя на песок перед собой. - Гвардия культа уцелела, равно как и несколько магов. Мы скрываемся порознь, мы ждали...
  - Вы ждали напрасно.
  - Мой повелитель... Ты оставил после себя несколько сокровищ. Среди нас нашлась та, что решила воспользоваться ими... - Фест умолк, чувствуя, что не в силах поднять голову и взглянуть на Юрташа.
  - Говори.
  - Она решила воспользоваться магическими сокровищами и моментом, когда иругами вновь нападут. Она вскрыла хранилище на Вестаре, повелитель. Теперь у нее есть магические реликты, оставленные тобой и завещанные нам, и этрэйби вновь распространяются по империи.
  - Проявление подобной инициативы любопытно - но не более. Время покажет, чем все это обернется. Идем. Раз ты пришел сюда, то ты присоединишься к нашим изысканиям.
  Фест обескуражено молчал, глядя на Юрташа в изумлении. Его слова о том, что Дей добралась до сокровищ Юрташа не привела бога в ярость.
  "Так это правда?! Значит ли это, что мы ждали все это время напрасно?! Значит ли это, что мы должны были последовать за ним, а не существовать, пытаясь найти способы выжить и возможность отомстить? Неужели он и вправду не заинтересован в том, что случится, если его великое наследие попадет в руки наших врагов? Где он был все это время? Что он видел?"
  Заморосил холодный и мелкий дождь, но Фест не шевелился, потрясенный до глубины души. Он вспоминал лица тех Еретиков, которым посчастливилось спастись после гибели культа. Дей, Лонс, Марджел и Райрек. Он вспомнил их редкие встречи, их бессмысленность и безыдейное, бесцельное существование.
  "Он прав. Все мы несчастные идиоты".
  - Я... - хрипло проговорил Еретик, пытаясь совладать с собой. - Я повинуюсь, повелитель. Могу я спросить, куда мы направимся?
  - В лесу Муун скрыт древний храм Анотидар. Я иду к нему.
  "Храм Анотидар?"
  Фест почувствовал, как его мысли окончательно смешались. Откуда бы Юрташ ни прибыл, он держит курс к огромному, заброшенному храмовому комплексу, который, по легенде, был возведен энисами еще во время правления Древних Демонов Хаоса.
  "Что он ищет там?"
  - Ты пришел сюда из стада скотов, обреченных на жалкое подобие жизни, не способных должным образом распорядиться тем даром, которое я им когда-то дал, - проскрежетал Юрташ. - Я даровал вам бессмертие и приблизил вас к богам, и вы должны были бы править Энкарамином - но ныне все изменилось. Наши враги оказались сильнее и поэтому те немногие из вас, кто остался в живых до сих пор, уже недостойны получить новую силу, которая стоит куда выше простого стремления править. Ты пойдешь со мной, Еретик, куда бы я не направился.
  Воин с копьем коротко склонил голову в поклоне. Жрица прикрыла глаза и присела в реверансе перед ним. Даже три лица Дракона Рока смотрели на Феста со спокойной мудростью.
  - Если ты окажешься достоин, то придет час и ты увидишь таинства и проявления магического мастерства, о которых не смел и мечтать, - сказал Юрташ. - Ты увидишь земли, о существовании которых ты даже и не мог вообразить. Тебе предстоит многое познать, если ты окажешься способным, и если ты будешь готов отринуть жизнь тех, кто остался там, на востоке.
  - Я уже давно оставил свое прошлое, повелитель, - негромко, но твердо сказал Фест, поднимаясь на ноги.
  - Как твое имя? - спросил его Поглотитель Плоти, и чудовище, на котором он восседал, медленно зашагало к Фесту.
  - Фест Анкар, повелитель, - Фест глубоко и почтительно поклонился.
  Когда он выпрямился, его бог был совсем рядом, глядя на него с высоты ездового чудовища, которое он, без сомнения, создал при помощи магии Перевоплощения, как и Дракона Рока.
  Фест взглянул в пылающие лиловым огнем глаза Поглотителя Плоти, и чувство немыслимого душевного подъема и благоговения охватило все его существо.
  - Я благодарю тебя за столь щедрое предложение, повелитель, и я с радостью и всем вниманием посвящу себя учению твоей мудрости.
  - Отныне ты будешь следовать за мной, - сказал Юрташ. - И первое, что ты должен сделать - это как можно быстрее забыть свою прошлую жизнь. Ты больше не принадлежишь ей. У тебя нет ни прошлого, ни настоящего. Думай о будущем.
  Фест почтительно склонил голову. Как и всегда, Поглотитель Плоти был прав, ведь для того, чтобы получить возможность обрести нечто новое, следовало пожертвовать старым, и Фест подумал о том, что в его невообразимо долгой жизни эта жертва будет самой тяжелой.
  
  ***
  
  - Надеюсь, старая сука сказала нам правду.
  Тендин промолчал, хотя он полностью разделял раздражение и злость в словах Люго. Татуированный серолицый Пересмешник пристроился на соседнем валуне, сложив на нем руки в рукавицах и с тоскливой злобой глядя на верхушки деревьев.
  "Старая сука", мысленно повторил Тендин, криво ухмыльнувшись. Они ничего не знали о том, кто скрывается в высокой башне, высящейся в холодное небо из-за скал за их спинами, кроме того, что ими руководит старая женщина. После этого никак иначе, кроме подобного обращения о ней в разговорах между собой Пересмешники не употребляли.
  Они проторчали под стенами обители Улариса четыре дня, когда, наконец, пришло время действовать. Сегодня Пересмешники были наготове - в полном снаряжении они выстроились на северо-западных подступах к обители, на большом и открытом месте. Прямо перед ними, за двумя десятком метров кочек и камней, припорошенных свежевыпавшим снегом, высился темный и мрачный лес. Это был единственный путь, по которому к обители можно было прийти с севера, и теперь бандиты засели в камнях, нетерпеливо ожидая, когда появится тот, кого они ждали, и за жизнь которого были обещаны столь баснословные деньги. Было тихо и безветренно, с светло-серого неба сыпался мягкий, редкий снег.
  Гонец прибыл сегодня утром. Тупая тщеславная старуха, сидящая в башне, именуемой обителью Улариса, наконец-то передавала хорошие новости. Тот, кого нужно убить уже на подходе и должен был прибыть к стенам обители во второй половине дня, а это значило, что скоро они получат заслуженные деньги и смогут проваливать.
  Тендин решил, что не будет вдаваться в детали этого дела. Его нанял этот ублюдочный святоша из столицы, и он обещал хорошие деньги за голову всего-то одного человека. Причем здесь Валлихел, маги, засевшие в башне, кто их цель и почему он должен прийти именно сюда в определенный день, который подскажет старая сука в башне - все это было непонятно атаману Пересмешников, и он решил, что будет лучше, если он выполнит поручаемое дело. Немалую роль в этом сыграли и деньги. Двадцать пять тысяч аллов авансом и двадцать пять тысяч после выполнения поручения - целое состояние, на которое Тендин и его банда сможет безбедно жить многие годы. Возможно, им даже придется забросить свое грязное и опасное ремесло... на какое-то время. Деньги, которые сулил Святолик, затмили его любопытство. Убить какого-то недоумка - это быстро и не представляло особых проблем для таких головорезов, как он и его ребята. Но Тендин понимал, что что-то здесь не так, в этом поручении было что-то, что он никак не мог понять до конца и это не давало ему покоя.
  В конце концов, он решил не думать об этом. Было ясно, что святоша нанял целую банду из двух десятков человек для устранения всего лишь одной цели не просто так. И именно в том, кто должен был приближаться сюда и появиться здесь с минуты на минуту, и заключался весь подвох. Тендин понимал, что не смотря на кажущуюся простоту этого убийства им предстоит отнюдь не простая задача. Кто же идет сюда? Могучий профессиональный воин? Маг?
  "К Кревиму и в Огневик все это! Пора сделать дело и получить обещанное!"
  Нетерпеливость заставляла Тендина нервничать, и чтобы отвлечься, он стал думать о том, кто обитает в здешних краях.
  Маги, запершиеся в своей башне, должно быть, хранили немало драгоценностей, только не тех, с которыми привыкли иметь дело Пересмешники. Не золото или драгоценности, не оружие, не дорогая одежда или ценное вино - там были скрыты другие сокровища, то, чего Тендин никогда не смог бы понять. Ценные книги и разные предметы, которые в его руках бесполезны, но в руках мага обретают страшную силу.
  "Жаль, что эту башню нельзя разграбить".
  Вероятно, они бы сумели разжиться вещичками, которые сделали его по-настоящему богатым. Но об этом можно было только мечтать - маги сумеют постоять за себя, их невозможно обмануть, а уж таких, как Пересмешники, они уничтожат быстро и без зазрений совести.
  - Эй, Тендин, - окликнул его Авин, рябой и тощий Пересмешник с парными клинками.
  - Что будем делать, когда закончим здесь?
  Тендин еще не думал об этом. Пока что он размышлял лишь о том, чтобы поскорей закончить здесь и убраться в долину Мэнмул, где ощутимо теплее, чем в этих проклятых северных горах.
  Что ж, когда он принесет святоше голову несчастного ублюдка, заблудшего в эти места и вышедшего на них, он возьмет свои деньги, но напоследок прикончит бесноватого со шрамом, убившего двоих его людей. Компенсация за их жизни, конечно, штука хорошая, но Тендин не считал нужным закрывать глаза на подобные выходки. Тот ублюдок умрет, не важно, что на это скажет святоша, и тогда пересмешники спокойно покинут это место.
  - Вернемся на юг, - неохотно отозвался Тендин. - Переждем, пока в империи не станет тихо-мирно. Деньжат у нас хватит с лихвой...
  "А может, вообще распустить вас к Кревиму? Что мы будем делать с такими деньгами на руках? Или, быть может, вообще сбежать от вас - делайте, что хотите?"
  - Ты, Авин, небось и пропьешь свою долю сразу, - поддела Пересмешника Кавес, рыжая арбалетчица.
  - Твое-то какое дело?..
  - Я вот думаю, - неторопливо, словно спросонья проговорил Люго. - раз уж мы столько денег заработаем и на дно ляжем, стало быть, нам пока нечем будет заняться?..
  Тендин покосился на Люго, и тот, ответив ему взглядом исподлобья, продолжил:
  - Вот думаю к брату податься. Уже не видел его года четыре...
  "Он думает о том же", догадался Тендин. Ему нечего было на это сказать. Если Люго и другие Пересмешники, получив огромные суммы денег, решат, что им не место среди вечно скитающихся бандитов, он не сможет их удержать, ни авторитетом, ни силой. Если они захотят разойтись кто куда - они сделают это, и если он будет слишком возражать, то ненароком прикончат и его, чтобы не мешал, а заодно и разделят его долю награды между собой.
  "Наверное, это наше последнее дело", подумал Тендин, "очень скоро с нами будет покончено. Мы распадемся, как банда".
  Что ж, будет лучше, если для Пересмешников все закончится так, а не виселицей или плахой. Возможно, кое-кто из его ребят, обзаведясь солидными деньгами, возьмется за труд или ремесло, но Тендин в этом сомневался. Все из тех, кому удавалось быстро и неожиданно разбогатеть, заканчивали так же быстро и неожиданно.
  От размышлений его отвлек громкий и короткий свист одного из дозорных.
  - Наконец-то, - прохрипел Люго, приподнимаясь на камне и подтягивая к себе старый двуручный меч.
  Веди, сидящий на самом высоком валуне, примыкающим к скалам, за которыми высилась башня магов, указывал в сторону леса. Тендин присмотрелся, и за мельтешащим снегопадом, среди деревьев увидел движение. Всадник. Человек верхом на флане, прибывший сюда в обозначенное время, точно как и передавала старая сука.
  Из леса на опушку выбрался крупный флан, на котором сидел тот, кого было приказано убить. Всадник остановился - без сомнения, он увидел поджидающих впереди людей.
  "Он прибыл сюда верхом. И как же мы его догоним, если он вдруг решит спастись бегством?"
  Мысль о том, что их жертва имеет возможность скрыться от них заставила его испугаться. Ведь тогда не видать им заслуженных денег.
  - Никому не дергаться, - негромко сказал Тендин. - Посмотрим, что он будет делать дальше... Кавес, будь готова подстрелить его.
  Кавес была единственным стрелком в банде, но стреляла она великолепно. Тендин мог видеть ее со своего места. Рыжая арбалетчица уже взвела тетиву арбалета и доставала болт из сумки.
  - Не торопись. И не вздумай промазать.
  - Когда я мазала? - дерзко отозвалась Кавес.
  - Стреляй, когда будешь уверена, что попадешь, - упрямо проговорил Тендин, возвращаясь взглядом к всаднику. - Его нельзя упустить...
  Он подумал, что если Кавес сумеет убить его одним выстрелом, то он сегодня же ночью отымеет ее так, чтобы та надолго запомнила - а зная, насколько она хороший стрелок, он почти не сомневался в подобном исходе этого дня. Мысль о близости с молодой рыжей женщиной возбудила его, и лежать на холодном камне показалось неудобным.
  Пересмешники вокруг затаили дыхание, наблюдая за человеком, выбравшимся из леса. С такого расстояния Тендин мог разглядеть лишь темные походные одежды, что-то белое на груди всадника - то ли бант, то ли шарф - и походный плащ с белой оторочкой.
  - Это какой-то аристократ, - вслух заметил он.
  - Сраный князек, - с хриплым смехом сказал Люго.
  - Заблудился, что ли...
  - Интересно, как он завизжит перед смертью, - глухо проговорила Марсем, короткостриженная, плоскогрудая и некрасивая женщина. Ее побаивались многие Пересмешники за излишнюю жестокость и силу. Тендин не сомневался, если ей удастся добраться до этого всадника, она сумеет заставить его завизжать.
  - Если хочешь, можешь попробовать взять его за его член, - усмехнулся Авин.
  - А что, я могла бы... - лицо Марсем потемнело от страсти и подкатывающего возбуждения.
  - Да он удерет, как только разглядит тебя, - сказал Тендин. - Всем оставаться на своих местах!.. Спугнете добычу - и не видать вам никаких денег, поняли?!
  Их разделяло не такое уж большое расстояние, и, наверное, всадник все слышал. До сих пор он оставался неподвижным, не предпринимая попыток ни приблизиться к людям, перекрывающим ему путь к воротам башни, ни повернуть обратно.
  Неожиданно, он спрыгнул с флана, что-то отстегивая от седла. Когда человек направился в сторону засевших в камнях Пересмешников, Тендин с изумлением увидел в его руках полуторный меч.
  "Что ж, храбрый тупой князек, вот и твой конец".
  - Кавес, - окликнул Тендин арбалетчицу.
  - Поняла, - отозвалась Кавес, прильнув к арбалету, пристроенному на камне. Пересмешники молчали, глядя на приближающегося человека. Он шел уверенным и спокойным шагом, решительно держа большой и шикарный меч одной правой.
  Кавес выстрелила, когда воин преодолел треть расстояния, разделявшего его и камни. Его голова дернулась от удара болта, и он умер мгновенно - за секунду до того, как воин опрокинулся на снег, Тендин увидел торчащий из его левой глазницы болт. Мертвец дернулся пару раз и затих.
  Пересмешники одобрительно загалдели, выражая одобрение столь быстрым исходом встречи. Некоторые уже обсуждали и делили между собой, что возьмут с убитого - меч, кошелек, броню. Тендин сохранял молчание. Ему все еще не верилось, что они закончили здесь, так быстро и так просто.
  Однако поверженный воин не шевелился.
  "Что ж, все так все..."
  Тендин презрительно цыркнул сквозь зубы и повернул голову в сторону Кавес:
  - Хороший выстрел...
  Но в этот миг Веди вновь подал сигнал - но на этот раз не свистом, а тревожным возгласом. Все еще переговаривающиеся Пересмешники смотрели на него и поворачивали головы туда, куда вновь указывал дозорный - в сторону убитого Кавес воителя.
  Тендин, взглянув в его сторону, нахмурился, хотя почувствовал укол страха. Слишком неестественно выглядело то, что он увидел.
  Мертвец все еще лежал на спине, головой в сторону леса, сжимая в правой руке полуторный меч. Но его левая рука уже поднялась и пальцы обхватили болт, торчащий из глаза, чтобы вырвать его. Тендин плохо видел через снег, но ему чудилось, будто бы лежащий на камнях князек окутан каким-то мистическим сиянием.
  Пересмешники сохраняли молчание глядя восстающего из мертвых человека. Вот он вырвал болт из своей головы и отбросил его в сторону, упершись освободившейся рукой в заснеженные камни и приподнявшись.
  Пересмешники тихо и зло переругивались, и Тендин понял, почему. Никто не понимал происходящего, и теперь их душил страх перед тем, что они не могли объяснить. Он и сам испытывал страх, глядя на чистое, не израненное лицо этого человека, обращенного в их сторону. Он не выглядел так, как если бы только что получил арбалетный болт в глаз.
  - Кавес! - зло прошипел Люго. - Ты что, промазала?!
  - Ты же все видел, тупица! - ощерилась арбалетчица, судорожно перезаряжая оружие. - Ты же видел, как я подстрелила его!..
  "Да", судорожно думал Тендин, "мы все видели это".
  Воин поднимался на ноги, упершись мечом в камни, и снова, как ни в чем не бывало, зашагал в их сторону. Пересмешники вокруг Тендина вдруг разразились страшной бранью и криками в сторону подступающего воина.
  - Марсем, попробуй-ка ты, - сказал Тендин. Уж эта сумасшедшая точно справится с ним.
  - Да, принеси-ка нам его голову, - сказал Авин.
  Марсем закусила губу в предвкушении. Ее глаза, глядя только лишь на подступающего воина, горели вожделением. Кажется, она ни чуть не была напугана столь неожиданным и необъяснимым поворотом дел.
  - Я отрежу ему и голову, - мечтательно сказала она, доставая клинок и зазубренный кинжал, - и еще кое-что...
  Задор Марсем вновь вселил в Пересмешников былую удаль, они ответили на ее слова смехом и одобрительными криками.
  Женщина спрыгнула с камня и помчалась в сторону подступающего воина. Тот на ходу поднял меч, перехватывая рукоять обеими руками, и теперь, когда расстояние сократилось, Тендин мог увидеть, что это был за меч. Только сейчас Тендин ощутил, как возрастает его страх.
  "Кто же ты такой? Кто ты такой, Кревим тебя забери?!"
  Марсем сбавила шаг, приблизившись к воину на несколько метров, усмехаясь и выставляя вперед лезвие меча и кинжала. Люди робели, когда видели ее оружие, ее некрасивое лицо, безумный, кровожадный взгляд и эту улыбку, не сулящую ничего хорошего. Тяжело подступающий воин лишь крепче сжал свой меч, и без труда, одним легким ударом отшиб ее плавный и смертоносный выпад, едва не выбив меч из ее сильных рук.
  Она оказалась совсем рядом и успела пырнуть его кинжалом, но тот безнадежно увяз в плаще и одежде незнакомца. В этот же миг она встретилась взглядом с незнакомцем, смотрящим на нее сверху вниз. Его карие глаза смотрели спокойно и мудро, и хотя Марсем все еще давила на рукоять кинжала, пытаясь достать его плоть, в этот же миг она поняла, что все кончено. Его правая рука, сжимающая меч и все еще блокирующая ее оружие, казалась была каменной, а левая рука незнакомца скользнула за отворот куртки и достала из нее чудовищный магистрел. Ужас охватил ее, когда она заглянула в черное дуло оружия, направленного прямо на нее.
  Красная вспышка тускло осветила все вокруг, плеснув темно-алым, горячим на свежевыпавший снег и отбросив содрогающееся тело женщины в сторону. Незнакомец громко смеялся.
  Тендин пришел в себя лишь спустя несколько секунд. Все произошло так быстро, что ему до сих пор не верилось, что Марсем мертва. Сумасшедшая, безжалостная и жестокая Марсем, одна из лучших членов его банды, теперь была лишь дергающимся в последних конвульсиях телом с простреленной головой. У незнакомца был магистрел - самый необычный изо всех, что довелось видеть Тендину. И это означало, что убить его будет очень не просто. Теперь он понимал, почему святоша был готов заплатить такие деньги за этого ублюдочного князеныша, вооруженного великолепным оружием и упорно отказывающегося умирать.
  К его изумлению, воин убрал магистрел обратно, продолжая приближаться.
  "Почему он не стреляет снова? Он ведь может перебить нас из своего пистолета..."
  И Тендин тут же понял, что он просто не хочет тратить заряды на бандитов, вставших у него на пути. Он был намерен пройти дальше, через их трупы - и осознание этого повергло Тендина в такой страх, который он не испытывал со времен своей бытности солдатом и битв с иругами в Четвертой войне. Страх быстро улетучился - ему на смену пришла ярость. Тендин не обратил внимание на Кавес, уже перезарядившую арбалет и готовую выстрелить снова. Вместо этого он глухо рявкнул:
  - Вали его!!
  Половина отряда Пересмешников с воплями и улюлюканьем бросились на подступающего воина, атакуя его с нескольких направлений. Среди них был и Люго с своим уродливым двуручным мечом, и Авин с парными клинками, и еще с полдюжины мужчин и женщин, презревших свой страх перед неизвестным и готовых убить незнакомца, разбить ему голову кистенями и булавами, отсечь ему конечности мечами, изрубить его на части.
  Тендин сплюнул и вскочил на ноги, выпрямляясь, чтобы с высоты камня видеть, как убьют незнакомца. Из-за криков и рева его людей, бросившихся на воина, Тендин не мог услышать, но мог увидеть, как тот спокойно и заливисто смеется, глядя на бегущих на него бандитов. Он умолк за секунду до того, как они набросились на него - вновь подхватывая меч и поднимая его над головой легко и свободно. Узкое лезвие и устрашающие зазубрины клинка у гарды тускло вспыхнули и угасли на неярком свету, и крики удали сменились на крики и вой ужаса и боли.
  Снег окрасился в красный, и в разные стороны полетели отсеченные конечности и выбитое оружие. Воин разил быстро и легко, без труда уклоняясь от ударов и выпадов клинков и копейных наконечников, и каждый его удар настигал свою цель.
  Тендин с подступающим страхом смотрел, как воин увернулся от копья и одним взмахом обезглавил копейщицу Фессу, как легко отразил могучий удар двуручника Люго и ответным разрубил татуированного Пересмешника до середины груди, как отсек руку с мечом завизжавшему Авину.
  "Как такое возможно?!"
  Все закончилось быстро, трое оставшихся в живых, потому что так и не рискнули напасть Пересмешников бросились назад от подступающего убийцы. Тот стоял среди мертвых или умирающих врагов, среди брызг крови, ярких на белом снегу. Он снова смеялся, и Тендин с ужасом и бессильной злобой понял, что им не удастся убить его.
  Кэрал уже не обращал внимания на еще недобитых бандитов, стонущих под его ногами и расползающихся прочь. Он поднял руки с мечом вверх и издал протяжный хриплый крик. Тишина за его спиной ответила десятками глоток.
  На опушку леса выбрались инксу. Циклопы с мертвенно-серой кожей были похожи на призраков, смотрящих своими черными глазами на поле стычки Кэрала и бандитов. Следом за ними из леса выбежали люди. Мужчины и женщины, одетые в разные одежды, бежали через каменное поле; большинство из них не отличалось от обычных людей, но у некоторых вместо голов были округлые выросты, лишенные лиц, у других вместо правых рук виднелись костяные серпообразные лезвия. Бегущие кричали громко и пронзительно, словно дикие, бешеные звери. Вид этого окончательно сломил волю уцелевших Пересмешников, и они бросились бежать.
  Тендин был одним из первых, кто достиг ворот обители, забарабанив по ним кулаками.
  - Впустите, проклятые ублюдки, впустите нас!!..
  Сзади напирали остальные, преисполненные первобытного ужаса. Ворота не открылись, даже когда в Пересмешников с разбегу врезалась целая толпа этрэйби, настигнув своих жертв.
  Когда и бандитами было покончено, несколько десятков оборотней бросились на штурм обители Улариса. Кэрал, уперев окровавленный меч в камни перед собой, наблюдал за их работой. Инксу ждали по обе стороны от него.
  Ворота выдержали всего лишь минуту яростного напора этрэйби, и когда они обрушились, оборотни с воплями бросились во внутренний двор. Не смотря на то, что им пришлось провозиться у входа столько времени, маги, обитавшие здесь, оказались не готовы к встрече такого количества нападающих. Спустя несколько мгновений после того, как ворота были выломаны, маленький внутренний двор обители был заполнен этрэйби, которые уже взбирались вверх по широким ступеням, чтобы вломиться внутрь самой башни.
  Кэрал и сопровождающие его циклопы-инксу вошел во двор одним из последних. Он чувствовал мучительную боль все острее, по мере того, как приближался к этой башне все ближе и ближе.
  "Так это здесь собрались маги, которые решили выманить меня?"
  Как он и ожидал, маги оказались слишком погружены в свои изыскания и богатства, чтобы суметь дать достойный отпор нескольким десяткам оборотней, которые пришли сюда вместе с ним. И теперь Кэралу ничего не оставалось, кроме как ждать, оставаясь снаружи, когда этрэйби закончат свою работу.
  Менее чем через полчаса Кэрал вышел из башни, в которой больше не было никого, кроме мертвецов и медленно обращающихся в новых оборотней тел магов. Его рука больше не испытывала жгучую боль, и могучие чары пали. Он нашел то, что искал - некогда подаренное ему кольцо Лейз теперь было в его руке. Кэрал отыскал его в одном из подвальных помещений обители Улариса - как он и в его видениях, оно висело на цепочке над оранжевым пламенем.
  "Теперь все кончено".
  Вид этого кольца не пробудил в нем никаких воспоминаний. Для него это была всего лишь вещь, которая оказалась опасной. Пожалуй, ее следует бросить в ближайшую реку или пруд, чтобы больше никто не смог использовать ее против него. Наверное, когда-то давно он придавал большое значение этой вещи. Теперь Кэрал не знал; для него имело значение уже другое украшение, перстень Поглотителя Плоти, дарующий ему бессмертие.
  Он стиснул кольцо в кулаке и обвел взглядом двор башни. Оборотни, в своем первозданном виде и под личинами своих жертв столпились внизу, ожидая его дальнейших действий. Некоторая часть нападающих этрэйби погибла внутри башни, некоторые маги сумели оказать отпор до того, как волна нападающих смяла их.
  Кэрал втянул ноздрями морозный воздух, спускаясь вниз по ступеням. Снег почти перестал идти, облака над головой разошлись и мягкий свет светила-Каны коснулся его бледного лица.
  Он выполнил задуманное, и его враги, решившие выманить его при помощи магических чар, были мертвы. Тревожный сигнал, который он не мог игнорировать - навряд ли это последняя попытка, но скоро со всеми проблемами будет покончено. Как только империя будет разрушена, как только он встретится с Дей там, где все когда-то началось, ему больше не придется беспокоиться о тех, кто хочет его смерти.
  Кэрал спустился вниз и оборотни расступались перед ним, давая возможность выйти из обители. Он безразлично бросил взгляд на уже обернувшихся и восставших в виде этрэйби бандитов и их атамана, выйдя через выломанные ворота и посмотрев на юг. Там кончаются горы Валлихел, и начинается долина Мэнмул, обширный благодатный край, куда скоро придет смерть и запустение.
  Его дела здесь были закончены, но как еще много предстояло сделать. Кэрал вдыхал холодный воздух, закрыв глаза и думая о том, что скоро снова увидит свою госпожу, и стараясь не думать о своем дурном предчувствии, что его время подходит к концу, и скоро сила перстня исчерпает себя. Возможно, он потеряет себя окончательно, став чудовищем, но это будет потом, когда он приведет оборотней цветущую долину Мэнмул.
  А пока его мучения прекратились, и не смотря на связывающие его обязательства и присягу перед Еретичкой Дей, Кэрал чувствовал, что стал по-настоящему свободным.
  
  ***
  
  - Они идут за нами.
  С тех самых пор, как Млес и Им"Лас встретились, прошло около получаса, проведенного в путешествии внутри Италанадона, и венджим был первым, кто нарушил молчание.
  Млес остановился и инстинктивно обернулся назад. Он сразу понял, о ком он говорит.
  - Ты чувствуешь их присутствие?
  - Да. Они идут за нами. До них пока еще далеко, но... рано или поздно они найдут нас.
  "Следы", догадался Млес. Вокруг было полно мелкой пыли, в которой увязали сапоги, оставляя четкие отпечатки. Еретики из Рэмма, посланные в погоню за беглецом, найдут их без всяких магических трюков.
  Им"Лас заспешил вперед, и человек зашагал за ним, освещая путь перед собой магическим камнем. Дело близилось к развязке - их догоняли безжалостные враги, впервые проникшие внутрь Италанадона, и человек и венджим приближались к своей цели. Млес понял это, когда спустя еще несколько минут впереди забрезжил мертвенно-белый и голубой свет, стены туннеля расступились, потолок исчез в сумраке и они выбрались в большую, бесформенную пещеру. Из стен, неровного пола и потолка в разных частях этой огромной полости внутри горы торчали мутные кристаллы, источающие свет - дальние родственники тех камней, из которых был создан светильник Млеса.
  Венджим уверенно спустился вниз по крутому спуску, и Млес последовал за ним. Здесь, ближе к центральной части пещеры было достаточно светло, чтобы решится убрать светильник. Тут и там торчали пики сталагмитов и сталактитов, и здесь было тихо. Каждый шорох и звук отдавался эхом по всей пещере. Млес задрал голову, пытаясь увидеть потолок, но так и не смог разглядеть его, кроме нескольких светящихся кристаллов, светящих так высоко, что ему показалось, что они выбрались на дно какой-то невероятной шахты.
  Перед ними был выложенный камнями круг, диаметром в пару метров. Камни были сложены очень давно и очень плотно, высотой до середины голени Млеса. С одной из сторон от круга ответвлялся еще один каменный знак - в виде полумесяца, обращенного "рожками" к кругу. Опустившись на колени перед каменным кругом, Млес смог увидеть, что камни словно бы скреплены друг с другом застывшей клейкой массой темно-серого цвета. Она уже окаменела, и рассыпалась в прах от малейшего прикосновения.
  Млес вернулся взглядом к каменному символу, венчающему этот круг. Он смотрел и не мог понять, что это такое - древний символ, или остатки какого-то сооружения?
  - Что это?
  - Колодец силы.
  - Колодец?..
  - Один из немногих, что уцелел. Их возводили норзисы.
  - Норзисы? - Млес сглотнул. - Эти существа были здесь?
  - Да, когда-то очень, очень давно, когда Апостол был убит.
  - Так вот кто прорыл все эти туннели внутри Италанадона. Но зачем им этот колодец?
  - Норзисы сооружали подобные колодцы везде, куда бы ни приходили. Они заполняли их водой, и при помощи примитивных ритуалов они могли придавать ей особую магическую силу, которую черпали, чтобы поддерживать в себе жизнь.
  Млес провел ладонью по камням колодца:
  - Этот давно пуст...
  - Да. И поэтому норзисов теперь здесь нет.
  - Они умерли?
  - Возможно.
  "Или убрались на запад, к океану Закатов", подумал Млес, вспоминая давний разговор с архивариусом Тэленом, "когда Апостол был убит, они просто вернулись домой, только и всего".
  - Им"Лас, - сказал Млес. - Ты ведь сказал правду, насчет Небесной Дороги? Врата правда есть здесь, в этой горе?..
  - Да. Я сказал тебе правду.
  - Найди их. Заставь их работать. Ты ведь понимаешь, что иного способа уйти отсюда у нас нет?
  - Да.
  Млес не знал, испытывают ли венджимы страх. Они были совсем другие, не такие, как энисы и вису. На примере Им"Ласа он убедился, что венджимы не испытывают эмоций, но в них должно было быть нечто сродное инстинкту самосохранения. Млес рассчитывал, что у этого Ангела он есть, и жить он хочет не меньше человека.
  "Он же должен понимать, что его жизнь представляет ценность. Он прожил очень долго, его уникальность состоит в том, что он прожил многие столетия за пределами купола Серого королевства. Как много он видел и слышал, через что ему пришлось пройти, чтобы уцелеть до сих пор..."
  Думая об этом и разглядывая Им"Ласа, Млес чувствовал, что его страх отступает. Безусловно, венджим хочет жить и он найдет способ спасти их двоих.
  - Как ты думаешь?.. - Млес осекся и покосился на Им"Ласа.
  - Что? - прошелестел венджим.
  - Как ты думаешь, Махивела - это воплощенное зло?
  - Каждый, кто шел за этой глефой и погиб, решил бы это за секунду до того, как определиться - брать ее в руки, или нет, - ответил Им"Лас.
  - Боюсь, я тебя не понял...
  - Махивела несет беды всему живому. Конечно, только поэтому ее можно считать злом. Но ее пробуждает только воля и желание того, кто приходит к Италанадону.
   - Что ж, понятно. Когда мы встретились, ты сказал, что сам Затворник... Фейдири-Итиа велел тебе ждать появления того, кто найдет тебя сам...
  - Да, это так.
  - Он вправду хотел этого? Чтобы появился кто-то, кто пойдет сюда искать Махивелу?
  - Ты боишься? - прямо спросил венджим.
  - Я боюсь, что мы впустили Еретиков и теперь они завладеют Махивелой.
  - Никто из них не станет Апостолом, случись это, - заметил Им"Лас.
  - Да? Почему ты так думаешь?
  - Их сущность... противоестественна. Их разум чужой. Махивела отвергнет их.
  - Уверен?
  - Я не знаю.
  - Тогда я попросту в ловушке...
  - Ты видел все сам, внутри и снаружи Италанадона. Там много костей тех, кто желал бы проникнуть сюда и найти Махивелу. Вы всегда жили в опасности. Новый Апостол мог появиться вновь все это время, на протяжении всех этих столетий. Если люди сами тянутся к ней, чтобы получить силу, которая преобразит их, не взирая на последствия - значит, они достойны той участи, которую избирают сами. Ты винишь Фейдири-Итиа в том, что он угрожает вам, оставив эту опасную вещь здесь, рядом с вашей империей?
  Млес не нашелся, чем ответить.
  - Все просто. Ты пришел сюда чтобы увидеть Махивелу, и ты ее увидишь. Если ты не хочешь брать ее и губить себя и многих других - ты этого не сделаешь. Моя задача теперь лишь вывести нас отсюда. Ты сможешь вернуться домой, рассказать другим, что ты здесь видел...
  "Нет".
  Неожиданно Млес понял, что не хочет этого. То, что он услышал от венджима сейчас, вдруг заставило его подумать о совершенно ином. Он рассчитывал на то, что если он найдет Махивелу и вернется в империю с новостями о том, что знает, где покоится артефакт, он обеспечит безбедное существование себе и Пэйлем. Он думал только об этом, когда шел сюда.
  "Ты дурак. Венджим снова прав - а ты всего лишь дурак. Меня никто не заставляет делать то, что делать не должно. О Махивеле не должна знать ни одна живая душа. Когда местоположение глефы будет подтверждено и маги доберутся до Италанадона, уничтожив Еретиков и обойдя магических Стражей, рано или поздно один из них допустит роковую ошибку и заставит Махивелу пробудиться. Тебя же уничтожат, как того, кто принес в империю знания о том, где скрыта магическая глефа, если это не произойдет раньше - тебя уничтожат просто как опасного свидетеля".
  Млес почувствовал, как его пробирает дрожь. Он рисковал понапрасну, с самого начала, когда решил отправиться сюда. Да, Им"Лас, был прав, был тысячу раз прав - если и не Еретики, то рано или поздно какой-нибудь вор или грабитель, какая-нибудь очередная экспедиция все же добьются успеха, сумеют обойти или уничтожить Стражей и проникнуть сюда. Тогда случится катастрофа. Если Млес вернется в империю, чтобы рассказать магам о том, что он знает о захоронении глефы, он лишь приблизит человечество к новой беде. Махивела никогда и ни при каких обстоятельствах не должна будет покинуть пределы Италанадона, теперь он был уверен в этом.
  - Нам нужно покинуть это место, Им"Лас, - сипло сказал Млес, слепо глядя перед собой.
  - Как можно быстрее.
  - Я отправляюсь искать врата Небесной Дороги. Жди меня здесь, я вернусь, как только мне удастся запустить узел.
  Млес закрыл глаза.
  "Да помогут тебе боги, Им"Лас. Да помогут тебе боги".
  - Ты хотел увидеть Махивелу? Она совсем рядом. Там, дальше по этой пещере.
  Млес открыл глаза и осмотрелся.
  - Ступай, ты же так хотел попасть сюда.
  Сказав это, Им"Лас быстро побежал в сторону и растворился в сумраке пещеры.
  - Поторопись! - глухо сказал Млес ему вслед, слушая, как шуршат его многочисленные лапы по камням. Очень скоро он перестал слышать эти звуки, вновь оставшись один внутри исполинской горы.
  Только сейчас он понял, насколько устал. Млесу казалось, что он находится на грани истощения и не мог понять, так ли это, или его чувства обманывают его.
  "Не мудрено, такое приключение!.. оно началось, как только я покинул свой дом под Рихарном. Сколько же мне пришлось пережить и увидеть за это время!"
  Кажется, его поход закончится именно здесь. Млес сильно сомневался, что у Им"Ласа что-то получится, но все еще верил, что венджиму удастся их спасти. Смерть была совсем близко. Погасив силы каменного Стража Им"Лас смог открыть путь и Млесу, и Еретикам, которые долго ждали подобного шанса проникнуть внутрь.
  "Боги, кажется, я потревожил что-то ужасное".
  Млес, как во сне, побрел вперед, размышляя о том, что будет дальше. Даже если венджиму и удастся спасти их обоих, что ждет весь континент, если Им"Лас окажется не прав? Что будет, когда Еретики доберутся сюда и завладеют сокровищами пика?
  "Они найдут Махивелу", с ужасом думал Млес и молил богов, чтобы маленький загадочный Ангел был прав, что в руках бессмертных магов, чья сущность уже не была человеческой, Махивела не пробудит свой магический потенциал и не превратит одного из них в нового Апостола. Ему почудились голоса и звук шагов позади, и обернулся, холодея от страха. Выход из туннеля, из которого он и Им"Лас только что выбрались, зиял черным провалом, словно беззубый рот великана.
  С тяжело бьющимся сердцем Млес торопливо зашагал дальше, оглядываясь по сторонам.
  Пещера вывела его к большим, грубо вытесанным ступеням высотой в полметра. Поднявшись наверх, Млес застыл на месте. Отсюда ему открывался вид на другую часть этой пещеры, и то, что он увидел, заставило его забыть обо всем.
  Эта часть пещеры была значительно больше чем та, что осталась за его спиной. Поверхность пола была ровной, и приглядевшись, Млес мог увидеть, что это мелкозернистый светло-серый песок. Тут и там из него возвышались невысокие камни, искусственно обработанные. Кто-то придал им форму прямоугольных "столов" или грубо сработанных алтаре, но главное зрелище было впереди, всего лишь в нескольких десятках метрах от Млеса.
  В окружении девяти тонких колон ярко-бежевого цвета, вырастающих из большой и круглой площадки такого же цвета и материала, покрытой искусной резьбой, Млес видел небольшое возвышение-алтарь, на котором покоилась глефа. Чуть позади нее стояла стойка, на которой застыли массивные доспехи.
  "Это она. Махивела. Оружие, которое создал сам Затворник".
  Млес торопливо спустился вниз, чтобы разглядеть все получше, и уже через несколько мгновений его ноги едва ли не по щиколотку увязли в песке. Глубоко дыша и ступая неторопливо, он начал приближаться. Млес не отрывал взгляда от Махивелы, дыша глубоко и ровно, но сердце его стучало тяжело и гулко. Все еще держа в руке уже ненужный светильник, он брел через открытое пространство, разделяющее каменные ступени и площадку с Махивелой. Наконец он добрался до нее, он видел дело рук самого могущественного существа в этом мире - и вероятно, это было самое величайшее и могущественное творение.
  Махивела была ярко освещена какими-то ярко-синими круглыми кристаллами, вмонтированными в каждую колонну на высоте двух метров от пола. Колонны, окружавшие пьедестал с глефой и доспехами, были однородны с площадкой, из которой они словно бы вырастали, завиваясь в причудливые "косицы" и исчезая во мраке под самым потолком. Млес, проследивший взглядом вверх, увидел лишь тьму, в которой угадывались очертания исполинских сталактитов.
  Он не рискнул подходить ближе. Его любопытство было велико, но почти что суеверный страх был куда сильнее. Млес остановился в нескольких метрах от площадки, которая, как и колонны, были из какого-то невиданного им ранее металла. Отсюда ему было прекрасно видна Махивела.
  Это было великолепное оружие, даже если и отбросить все мифы и приписываемую ему историей и легендами магическую мощь. Двухметровую изящную рукоять из блестящего черного материала венчал полуметровый наконечник - сверкающий при ярком свете, острый, чуть изогнутый кверху. Между наконечником и рукоятью находился прозрачный многогранный камень. Размером с кулак, он был словно бы вплавлен в древко, и в свете магических камней Млес видел, как внутри него что-то ярко блестит, что-то, переполняемое энергией, едва ли не живое в своем мистическом сиянии.
  "Наверное, в этом камне и заключена мощь Махивелы".
  Он взволнованно вздохнул в попытке укрепить свой дух и перевел взгляд на подставку с доспехами. Это был полный комплект древних лат, выкрашенных в черно-синий цвет, которые носили в далеком прошлом империи первые рыцари и князья. Массивные и тяжелые наплечники с острыми шипами, громоздкий шлем с плоским забралом-личиной, где были лишь прорези для глаз, кираса с оскаленной мордой какого-то многоглазого чудовища на груди. Млес посмотрел на левую перчатку доспехов, пальцы которой были увенчаны стальными, почти полуметровой длины когтями, толстыми и острыми. Эти боевые когти и сама архаичность доспеха говорили только об одном.
  "Это доспехи князя Райфа Тебиса, первого Апостола".
  Должно быть, и доспехи и Махивела пробыли здесь с того самого момента, когда Тебис был убит, оберегаемые от губительного течения времени магическим заклятием.
  "Когда-то сам Затворник позаботился об этом... Неужели я первый человек, который пришел под своды этой пещеры?.."
  Не смотря на эти мысли волнение Млеса улеглось. Теперь он взирал на оружие и доспехи спокойно, глубоко дыша и уже не думая ни о чем. Он выполнил задуманное, и теперь может спокойно убираться из этого проклятого места. Глефа действительно здесь, спрятанная внутри пика Италанадон в неизученных Багровых горах. Он добрался до нее, он увидел ее собственными глазами. И если маленький венджим не найдет способа запустить Небесную Дорогу, он может умереть, прямо здесь. Еретики идут по его следу и скоро эта вещь достанется им.
  "Что, если венджим ошибся... Неужели им суждено породить Апостола? Какие беды они принесут в империю, которая гибнет в войне с иругами и этрэйби?.."
  - Вон он!
  Крик за его спиной заставил его вздрогнуть и выронить светильник из дрогнувших пальцев. Обернувшийся Млес увидел человеческие фигуры, резво спрыгивающие вниз со ступеней на песок.
  "Еретики".
  - Ну ты и ублюдок, - свирепо проговорил один из них, и Млес узнал этот голос - Кригал. Он и еще трое Еретиков в длиннополых куртках приближались к нему неторопливо. Видимо, открывшееся им зрелище и сама находка были поважнее одного-единственного человека, стоящего на их пути.
  - Не вздумай дергаться, - предупредил другой, направляя в сторону Млеса острие меча. - И даже не думай бежать...
  - А ты оказался прав, - Кригал уже расслабленно посмеивался. - Ты и правду смог снять ауру излучателя. И Махивела действительно здесь, вот так удача! Без тебя мы бы никогда не попали сюда, а теперь Марджел и Райрек щедро наградят нас...
  Мысль о том, что они убьют его здесь и сейчас почему-то его не сильно встревожила. За всем тем сумбуром, который творился в его голове Млес вдруг ясно и отчетливо понял, что Махивела не должна достаться им. Это было сродни откровению свыше.
  "Нет. Только не им. Если Им"Лас заблуждается, то они погубят все, до чего дотянутся..."
  Млес почувствовал, как дрожат его колени. Он вспомнил Лагонн, появление этрэйби, прикончивших вольнонаемников, и той Еретички, смеющейся над ним, когда он был загнан к разлому. Вновь, как и тогда, он оказался перед выбором. Тогда Млес решился на неоправданный риск, бросившись в разлом и тем самым спас свою жизнь.
  "Забудь о себе, ты все равно уже мертвец!"
  То, что происходило здесь, в эти мгновения рядом с такой вещью, как Махивела, затронет все живое на континенте. Это было так просто - но последствия всего, что произойдет здесь в эти мгновения могут уничтожить все, что он знал - или спасти. Млес почувствовал, что прав в своей догадке, и страх неуверенно шевельнулся под его кожей.
  "Забудь о себе и обо всем..."
  На негнущихся ногах, не давая время сомнениям, пока те не переросли в настоящий ужас, Млес развернулся в сторону Махивелы и бросился к ней.
  - Стой!
  "Что, если глефу защищает еще одна смертоносная аура?!"
  Безусловно, он бы тогда погиб. Но Млес словно во сне преодолел последние метры, разделяющие его и Махивелу. Его ладонь сомкнулась на гладком древке, и свет камней в колоннах на какой-то миг ярко вспыхнул в его глазах.
  Он не понимал, что это, но смог почувствовать. Какая-то древняя, могучая сила безмятежно спала внутри Махивелы почти тысячу лет, и теперь он потревожил этот сон. Млес ощутил, как по его коже рук вверх к плечам побежали мурашки; как нечто древнее, нечто чужое и недоступное человеческому пониманию заставило его сомкнуть пальцы крепче на древке, и у него не возникло никаких сомнений на этот счет - это не он, а Махивела вцепилась в него, и она ни за что не отпустит его. Вытаращившись на артефакт, Млес успел почувствовать, как спустя мгновение после этого пробуждения сила начинает поглощать его разум, его воспоминания и чувства. Он словно проваливался в огромную воронку, полную тьмы, он хотел разжать пальцы, но этого не случилось. Млес не испытал и ужаса, но при этом вдруг все прекрасно осознал.
  "Лучше ты, чем они. Лучше это будешь ты".
  Он не даст им шанса попытать удачу и получить силу, которая станет роковой в этот черный год для всего человечества. Млес твердо осознавал, что поступает верно, и вместе с этим к нему пришло горькое осознание той роковой ошибки, которую он совершил. Млес думал, что взяв Махивелу, сможет распорядиться ее силой, чтобы не допустить новых бед.
  Сила, которую он разбудил, имела свое мнение.
  - Поганый червь! - зло прохрипел позади него голос.
  - Ничего, - спокойно сказал Кригал. - Сейчас он умрет...
  Млес сумел развернуться к ним, неловко припадая спиной на пьедестал и сжимая перед собой глефу обеими руками. Прозрачный камень возле ее наконечника теперь сверкал ярко, словно внутри него трепетал гигантский светлячок.
  Еретики приближались к нему, держа оружие наготове.
  "Я не смогу защититься при помощи глефы".
  И опять же, Млес не почувствовал ни страха, ни даже малейшего волнения на этот счет. Сейчас он смотрел на приближающиеся четыре фигуры, но сам проваливался в ярко сверкающий кристалл глефы.
  "Я умираю", подумал Млес, "я все равно умру... неужели все заключалось именно в этом? Стать Апостолом означает отдать себя этой вещи, стать..."
  Под Италанадоном затряслась земля - резко и зло, словно бы мощный толчок, рвавшийся из недр земли, настиг ее поверхности столь неожиданно и быстро, что Еретики едва устояли на ногах. Млес упал на колени, чувствуя, как тает его сущность, как его силы поглощаются Махивелой. В его глазах начало темнеть.
  - Боги, - едва слышно пробормотал Млес.
  Земля продолжала дрожать, заполнив пещеру мощным раскатистым гулом, заглушившим все остальные звуки. Сверху обрушивались крупные камни и целые сталактиты, врезаясь с серый песок и разлетаясь на куски. Еретики что-то кричали, закрывая головы руками, уже позабыв о человеке.
  Землетрясение пошло на спад, но земля все еще угрожающе рокотала и дрожала под ногами. Песок в некоторых местах пещеры начал проваливаться, и из образовывающихся нор, через потоки осыпающегося песка наружу медленно выбирались невиданные твари.
  Их панцири дымчато-серого цвета покрывали все тело, они были выше человеческого роста и обладали тремя парами лап, заменяющим ноги и еще двумя передними, заканчивающееся прозрачными костяными косами. Это все, что сумел разглядеть Млес за те мгновения, пока пробудившиеся создания с ревом не набросились на Еретиков. Их крики заполнили пещеру и в разные стороны полетели отсеченные конечности и брызги крови.
  Млес воспринимал происходящее отстраненно. Его все еще медленно и постепенно затягивало в трясину забытья, и он чувствовал, что дороги назад не будет. Он словно превращался в живую куклу, которую постепенно лишали воли, чувств, воспоминаний, всех мыслей. Махивеле, которую он держал перед собой, все это было не нужно.
  Словно бы проваливающийся в сон Млес вздрогнул и моргнул, когда на площадку с пьедесталом, прямо перед ним стукнулась и покатилась в сторону отрубленная голова Кригала.
  "Это они, те, кого когда-то вел Апостол!.."
  Млес запоздало поднял голову, чтобы увидеть морду одной из тварей, приблизившейся вплотную к нему. Ни глаз, ни ушей - ее голова была гладкой, с продолговатой костяной "короной", венчающей заднюю часть массивной башки. Чудовище обнажило зубы, и Млес увидел многочисленные прозрачные клыки длинной с ладонь. Он не почувствовал страха, его страх уже умер, и поэтому он почти безразлично взирал на чудовищное создание. Оно явно пыталось определить, что за существо стоит перед ним, и длинный хвост чудовища возбужденно гулял из стороны в сторону. Позади него другие твари с шумом пожирали растерзанные тела Еретиков.
  Почва под ногами еще подрагивала, и глубокий подземный гул все еще был слышен. Стоящая перед Млесом тварь наклонила тяжелую голову обнаженными клыками вниз, и Млес, намертво вцепившийся в глефу, покорно склонил свою голову, закрывая глаза и прикасаясь горячим лбом к твердому панцирю на голове чудовища.
  "Я разбудил вас. Боги, я все-таки сделал это..."
  Норзис перед ним пошевелился и Млес заторможено отпрянул. На голове твари из панциря вдруг поднялись яркие бирюзовые, изумрудно-зеленые и алые мембраны, и монстр разинул свою пасть, состоящую из пяти смыкающихся в центре челюстей, каждая из которых была усеяна треугольными прозрачными зубами. Норзис издал торжествующий оглушительный рев, и Млес, смотрящий на него снизу вверх, чувствовал, как окончательно тает, растворяется внутри Махивелы. Он вдруг понял, что последнее, что он увидит в этой жизни, будет вид этого чудовища, пришедшего сюда по зову Затворника, и последнее, что он услышит - это его рев, которым оно звало своих собратьев и выражало готовность идти и умереть там, где прикажет их властитель из далекого Стержня мира.
  Он так и не сомкнул век, но в последнее мгновение Млесу почудилось, что ему на глаза словно бы легла непроницаемая длань, и спустя еще миг он перестал что-либо ощущать.
  Землетрясение породило новые разломы и трещины на поверхности Италанадона, и вниз по его склонам катились крупные камни. На всех оставшихся девяти крупных пещерах, скрывающих основные ходы внутрь горы золотые узоры Стражей медленно погасли. Их задача была выполнена, и неприступный пик, обладавший самой могущественной защитой на всем континенте, лишился ее в течение нескольких минут.
  Минул час и человеческая фигура в тяжелых старинных доспехах выбралась к подножию Италанадона в окружении нескольких десятков норзисов. Его правая рука крепко сжимала Махивелу, левая заканчивалась боевыми когтями, и ветер свободно подхватил и затрепал длинные прямоугольные черно-синие полосы ткани, свисающие с его наплечников спереди и сзади, когда Апостол поднял взгляд из-под не опущенного забрала шлема на Забытый сад.
  Тут и там, из многочисленных разломов в сырой после щедрого дождя земле выбирались все новые и новые норзисы. Впервые за многие века Забытый сад гудел от топота множества ног. Среди них было бесчисленное количество воинов, как представителей самого многочисленного подвида их стай, более девяти веков спавших в летаргическом сне глубоко под землей. Между ними сновали и рабочие - значительно меньшие по размерам и лишенные костяных кос. Невдалеке от Италанадона из крупной расщелины на поверхность выбиралась наиболее крупная тварь размером с трехэтажный дом, с множеством длинных и цепких лап, чья голова была украшена высоким и широким костяным выростом, и широкие разноцветные мембраны на которой были воинственно подняты, словно боевые знамена.
  В тот час небо над Италанадоном было чистым от туч и облаков, и вечернее небо озарилось великолепным зрелищем многих десятков ярко сверкающих косых полос, в считанные секунды расчертившими небосвод.
  Начался Серебряный поток.
  
  ***
  
  Узник встрепенулся.
  Неожиданно ясно и четко он вдруг почувствовал проявление сил, творимых Целью, впервые за долгое время. Это было столь внезапно, и мощь этого проявления была столь острой и явственной, что на какой-то миг Узник испытал нечто вроде ошеломления. Этот мощный всплеск он ощутил сразу через несколько открытых порталов, и эта пробудившаяся за пределами Зала Мерцаний сила не сулила ничего хорошего тем, кто находился по ту сторону места обитания Узника. Это был хороший признак, но он не мог и не тревожить. Цель вновь прибегла к своим старым уловкам, чтобы манипулировать примитивными формами жизни при помощи своего собственного могущества, чтобы найти путь к спасению и покинуть мир, избежав смерти.
  Узник понимал, что его время уходит. Он не должен был позволить ускользнуть Цели, он был обязан найти способ засечь и уничтожить ее. Возможно, как следует изучив природу пробудившейся враждебной силы, он сумеет понять, как отыскать и ее источник.
  В его распоряжении были знания, накопленные за невероятно огромный срок времени, неподдающийся исчислению, и возможности, неподвластные воле объекта охоты. Узник должен был быть внимательным, как никогда. Судя по активизации сил, родственных Цели, она предпринимала решительные попытки реализовать свой план бегства из мира, и теперь, если Цель допустит роковую ошибку, Узник сумеет воспользоваться этим и поразить ее, тем самым завершив цикл. Равновесие и баланс стали хрупкими, как никогда, с тех самых пор, как Узник вел свою охоту. Он не брался предсказать исход этого незримого противостояния, но был уверен в том, что Цель рано или поздно выдаст свое местоположение. Тогда все решится, и то, что было начато, обретет конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"