-- Вы приготовили это вино? Испейте же горькую чашу отмщения!
С этими словами мушкетер влил бокал в рот сверкающей глазами куртизанки. Она медленно сползала на пол сцены вместе с закрывающимся занавесом, аплодисментами и одобрительными возгласами зрителей.
2
Манхэттэнские театры... Город в городе, государство в государстве. Ведь в двух шагах порнографическая клоака 42-ой улицы, с другой стороны вся в золоте и бриллиантах ростовщическая 47-ая. А здесь... Волшебный остров чудесных, неординарностью приметных лиц. Отрывистый, быстрый нью-йоркский акцент исчезает, превращаясь в витиеватую песенку обаятельных бездельников, заумных одиноких дам, разочарованных мыслителей.
Княжество местной Мельпомены по старой традиции делится на три лицом несхожие части. "Бродвэй" -- там, где традиционно, проверено, великолепно, скучно, дорого и для приезжих. "Около Бродвэй" -- место, где гоношистая публика терзает зазнавшихся актеров. Душераздирающие драмы, сюрреалистические комнаты страха. Театр, о котором дальше пойдет речь, относился к географически туманной категории, которая именовалась "Около Около Бродвэй".
Фойе и сцена находились в узком, длинном подвале обширного здания. Зрительный зал вмещал две сотни стульев и очень много удобных стоячих мест. Каждый вечер очаровывал зрителей одним и тем же мастерски поставленным спектаклем под интригующим названием " Подвески Королевы".
Молли Винтер, известная в прошлом своим талантом и постоянными закидонами, была местной примадонной, совмещая должности сочинителя текста, главного режиссера-постановщика, певицы, танцовщицы, исполнительницы ролей Анны Австрийской, Констанции Бонасье и несравненной Миледи. Кроме нее в труппе состояли еще ее первый -- никто не помнит тех времен -- супруг по имени Атос, его собутыльники Портос и Арамис, ее сын, которого звали Дартаньян. Просвещенный мой читатель сразу скажет, что Дартаньян не был ее сыном. Кто чей сын? Кто чей отец? Кто создал Философию Любви? Не будем спорить, господа.
Мужская часть труппы играла роли тех, которые ходили в сапогах. Кроме того на них висели билеты, декорации, музыкальное оформление, штрафы, налоги, взятки инспекторам, уборка территории и прочие театральные атрибуты.
3
В тот вечер Молли не вышла кланяться публике. Такое уже случалось с ней ранее. Дело в том, что, желая повысить тонус своего вдохновения, она частенько делала больше внутривенных уколов, чем прописывали ей на 42-ой улице. Молли положили на кушетку. Через несколько минут пропало дыхание, исчез пульс. Несчастная скончалась, не приходя в себя. Ошеломленный Дартаньян, прижавшийся к ее губам, вскричал:
- Миндаль! Запах жженого миндаля... Это же цианистый калий!
После охов и вдохов члены труппы собрались в костюмерной.
-- Мне не нравится то, что произошло, -- сказал Дартаньян. -- Не было ли здесь посторонних?
-- Сто девяносто семь билетов продано, но у меня такое иллюзорное впечатление, что почтеннейшей публики было больше,. - подсчитал Арамис, глядя в ведомость.
-- Кто это у нас пускает своих без билета?
-- У входа всегда торчу я, на концерте посматриваю за костюмерной. - прохрипел Портос. - Сквозь мою здоровую сущность никто без спросу не переползет.
-- Атос, это же вы давали бокал моей матушке, вы - последний, кто держал его в руках.
-- По сценарию Молли. Что, кстати, было в этом бокале? Кто пил из него последний раз? У меня такое впечатление, что им пользовались все.
-- Сколь разов одно я говорил - не пускать сюды ходоков-поклонников. Последнюю чашку увели. - подал голос Портос.
Дартаньян достал Святую Библию, очистил стол. Все положили на нее руки.
-- Правда, только правда, ничего кроме правды!
-- Может быть, кто-то хочет сознаться? Какие-то особые обстоятельства? Здесь не суд присяжных, мы же знаем друг друга много лет. У нас есть время до утра, когда придется вызывать полицию. - председательствовал Дартаньян.
Долгая пауза звучала молчаливой молитвой.
-- Атос, - продолжал Дартаньян, - расскажите о ваших взаимоотношения с моей матушкой. Вы так давно знакомы с ней.
-- Взаимоотношения? Это в далеком, ностальгическом небытие. Сейчас она лишь талантливая актриса, подарившая мне возможность остаться на сцене.
-- И ничего плотского не соединяло вас вновь?
-- Увы, весьма нечасто.
-- Я бы не ассоциировал неадекватные индивидуальные эмоции с обязанностью быть искренним, - вмешался Арамис. - Причем здесь интим? Такой вопрос лишь уводит наше расследование в область непредсказуемой тавтологии.
-- Близость отношений иногда приоткрывает глаза на многое, - аргументировал Дартаньян.
-- Если вопрос ставится под таким углом, я должен признаться в многолетней любовной связи с Миледи Винтер. Я полагаю, что никого не интересуют подробности, -- членораздельно произнес Арамис, рассматривая пол.
Дартаньян и Атос с неприкрытым удивлением замолчали. Было видно, что они уязвлены. Непонятно, кто из них в большей степени.
-- Я - тоже, - глухим голосом отозвался Портос.
Дартаньян в прыжке обхватил того за шею.
-- Ну, ты-то расскажешь где и когда...
-- Она часто ездила на 42-ую за всякими такими покупками. Я у нее шофером-охранником числился. Шпана там всякая ошивается, хулиганит. Потом ездили в Малахитовую Шкатулку, тоже побаивались...
-- Что за шкатулка такая?
-- Русский магазин. Контрабанда там всякая в изобилии. Травки, железки, паспорта. Подходит ко мне один. Если, говорит, кому в морду надо дать, или обижает тебя кто, обращайся. В открытую так и говорит. Кадрился ихний директор к Молли. Долговато она в его кабинете пересиживала.
-- Русскую мафию нам подозревать только не доставало, -- засомневался Атос.
-- Постой, Портосина, ты же про другое хотел поднаврать, -- зарычал Дартаньян.
Портос не сопротивлялся:
-- В машине получалось. Лучше было, чем в вену колоться. Она говорила, что одно другое ей заменяет.
-- Есть ли у кого-то финансовые, или иные выгоды в данной ситуации? -- спросил Арамис, желая сменить тему -- Вы получите наследство, Дартаньян?
-- Не знаю, матушка всегда говорила о пожертвованиях в фонд театральных школ.
-- А Сэр Гарри Винтер? Ее некоторым образом брат. Он, насколько я понимаю, живет в Бэкингэмском Дворце. Где этот королевский двор соизволит располагаться?
-- В Нью Джерси, городок Форт Ли. Дядя Гарри - не самый бедный, потому и не видел я его десяток лет.
Атос изложил свой статус:
-- Я потерял работу, театр, обожаемого человека. Накоплений у меня хватит на пару месяцев, дальше - тишина.
-- Деньги все ношу с собой, - сказал Портос, - но я смогу работать плотником, помогу вам, ребята.
Арамису пришлось поделиться тем, о чем он не любил распространяться:
-- Я изучаю богословие. Приют сумею найти, но не благополучие.
Дартаньян, вы остаетесь в привилегированном положении подозреваемого по финансовому критерию.
-- Давайте-ка, друзья мои, кладите на стол мобильники и лэптопы. Расследование продолжается. - снова председательствовал Дартаньян. - Атос, в вашей телефонной директории только четыре номера. Вы что, ни с кем не общаетесь кроме нас?
-- А вы, господин мушкетер?
-- Какие мушкетеры? - прервал их Портос. - Прекратите пороть отсебятину. Все мы бедные, " Далеко от Бродвэй ", актеры. Сейчас не время шутки-игралки в мозги вставлять. Мы проводим друг с другом все наше время. У нас нет семей, нет никакой иной жизни. Здесь, в подвале, живем, спим и работаем. У меня вообще нет телефона, я вас с трех ярдов ушами слушаю.
Арамис отвечал печально и тихо:
-- В моей памяти немало корреспондентов, потому что я занимался коммерческими контактами театра. Смотрите, изучайте, Дартаньян. Телефон моего пастора, бухгалтер... А это "Лильский палач " - костюмерный салон, поставляют они все реквизиты...
-- Да, я знаю, именно здесь маме сделали чудесную татуировку белой лилии на синем фоне... - чуть не поперхнулся Дартаньян, разглядев мгновенную ярость в глазах Атоса.
Портос прыжком повалил Дартаньяна, заломив ему руку болевым приемом. Сняв ремни, мушкетеры привязали поверженного к стулу. Атос трясся, не в силах что-то сказать. Расхаживая по комнате, Арамис произносил медленно и четко будто прокурор:
-- Дартаньян, вы обвиняетесь в двух серьезнейших преступлениях. Мы считаем их доказанными, но ждем от вас признания. Отвечайте, ваше молчание чудовищно...
-- У меня мутно в голове. - стонал Атос. - Помилуйте, друг мой Арамис. Объясните...
Арамис был хладнокровен и сосредоточен:
-- Вы продолжаете молчать, Дартаньян? Могу я помочь вам, задавая вопросы?
-- Сочту за честь.
-- Вы обвиняетесь в том, что, положив руку на Библию, вы утаили важную информацию, расспрашивая других о их близких отношениях с Молли. Признаете?
-- Да, Арамис.
-- Татуировка в виде белой лилии на теле Миледи была в таком месте, о котором мог знать только ее любовник. Может быть, кто-то рассказывал вам об этом?
-- Нет, я видел ее сам.
В этот момент резко зазвонил театральный телефон. С жутким славянским акцентом представитель магазина "Малахитовая Шкатулка" произнес:
-- Портки, ты что ли? Мы забыли кое-что в твоем подвале. Сейчас приедем, заберем.
-- Некогда, - ответил Портос. - заходите завтра.
-- Ты, Портки, как разгова...
Короткие гудки звучали пронзительно.
-- Вы сознаетесь во втором омерзительном преступлении, вами совершенном, Дартаньян?
-- Да, Арамис.
Атос был в бешенстве:
-- С родной матерью! Дартаньян! Существует ли для вас Бог?
-- Почему вы утаили, что ваш дядя Гарри ВИнтер недавно пожертвовал значительную сумму на нужды театра? - продолжал Арамис.
-- Мне неизвестно об этом.
Портос нарушил свое долгое молчание:
-- Ая знаю кто отравил Молли...
-- Ваше умозаключение, Портос, преждевременно и доказательством не смотрится. - возразил Арамис. - Дартаньян, вы арестованы, отстранены от следствия. Кроме того, как лжец, вы не можете свидетельствовать. Советую вам вспомнить что-либо еще.
В этот момент входная дверь стала трещать и скрипеть, пока, прогнувшись, не открылась.
-- Ты, Портки, на кого трубку вешаешь? - ядовито вымолвил корявый тип с вертлявой шеей, пролезая внутрь. - Где должок? Мы что бесплатно должны твоей крале всем магазином татуировочки облизывать? Где денежки, которые дяденька Гарри приволок? Они мне нужны. Чеховская книжка у вас есть?
Снаружи кто-то толкнул дверь, да так, что она соскочила с петель и свалилась на пол, открыв проем. Внутрь, закрывая свет, вошел здоровенный детина в тельняшке и голубом берете.
-- Какая чеховская книжка вам нужна? У нас есть пьесы. "Чайка" подойдет? - сказал Дартаньян, желая отвлечь вошедшего от неподобающей беседы о деньгах.
-- Унего произношение - язык сломаешь, -- вмешался Портос, -- чековая книжка ему нужна, не чеховская.
-- Не поздравили, -- низким басом удрученно выговорил верзила и сел на пол. - Не поздравили и не налили...
-- С чем вас, огорченный мой друг, не поздравили? Почему темная тень покрыла благородное чело ваше? - спросил Атос, входя в роль.
-- Как охрана нужна, так ... твою мать, а если... ... ... выходит, то ... твою мать...
-- Причем здесь моя несчастная мать? - восклицал Дартаньян.
Здоровила мычал, никого не слушая:
-- Как под Кандахаром под пулями, так ... твою мать, а коли праздник, они .. твою мать.. ... забудут ... ... ... ...
-- Правда! -закричал Портос, -- я тоже был ранен под Кандахаром, забыли о нас, ни чести, ни совести. Давай, налью тебе, афганский собрат мой!
Он протянул десантнику полный стакан.
-- Что ты ему наливаешь? - засмеялся вертлявый, -- вино? Для него - моча утренняя. Он пьет только политуру, денатурат. Последнее время для продера души цианистый калий ему подсыпаем - балдеет он тогда. Не можем найти порошок, потому и не налили ему вовремя. Не ты ли, Портки, со своей кралей повадились спирное тырить?
Разъяренный Арамис вскричал:
-- Так вот откуда у нас яд появился! Явились отравители подлые!
Дартаньян неописуемым по изяществу выпадом нанес укол пластиковой шпагой. Рапира ткнулась в тельняшку, согнулась, отбросила Дартаньяна. Совершив полукруг, он приземлился задом в мусорную корзину. Мушкетеры дружно бросились на верзилу, пытаясь его повалить. Десантник, похоже, сделал выдох и нападавшие разлетелись в разные стороны.
-- Хамские морды! - прокомментировал вертлявый, -- нас здесь не понимают, поперли взад.
Гости уже собрались уходить, когда к открытой входной двери вплотную подъехал автомобиль. Вошедший чистенький интеллегент старался ни к чему не прикасаться, чтобы не испачкаться.
Богатый родственник здороваться, что-то слушать не собирался.
-- У вас, как всегда, репетиция с пьянством. Почему даже на сцене нужны напитки с градусами, а не вода? Где Молли? Почему к чеку, который я ей дал, с правой стороны приписали два ноля? Хорошо, что не четыре. Почему Молли спит одетая на кушетке, она заслужила кое-что поудобнее.
Дартаньян завизжал:
-- Дядя, не расталкивайте маму, она не для того отравилась!
-- Совсем дурак и шутки у тебя дурацкие... Когда Молли проснется, скажешь ей, что чек я аннулировал, -- понятно объяснил Гарри и вышел.
4
Друзья читали файлы Молли внимательно, стараясь не пропустить детали. В основном здесь были сценарии, стихи. Миледи намеревалась осуществлять постановку пьес Эврипида на сцене театра. Древнегреческий трагик был знаменит своим умением умертвить всех, кто появлялся на сцене. Яд, кинжал, ложь и месть. Изменилось ли что-то в натуре людей за две с половиной тысячи лет?
В стихах Молли появились переводы о каких-то конях, которых она просила не мчать так быстро, она чувствовала приближение кончины, мечтала раздарить свои литературные труды, но вместе с тем появлялись и совсем противоречивые наветы.
.
Когда же строки мои будут сочтены,
Я их сожгу без жалости и дрожи.
И реквием оборванной струны
Моих друзей со мною уничтожит.
Как понять такие строки? Ведь что-то это означает?
Напустила Мельпомена в ту ночь тумана своего. И задышали окна под легким бризом с Гудзона, запели крыши унылую боль свою.
Атос стал вспоминать жизнь, сбивчиво перечисляя какие-то события, пока не добрался мыслями до театра.
-- Нет, я не нищий актер и не бывший портной. Я благородный и образованнейший граф де ла Фер, впитавший мудрость и великодушие своих знатных предков. Это не исполняемая роль, не актерское мастерство. Теперь - суть моя. Мое полное перевоплощение. Я богат и щедр, французский дворянин. Наш храм разрушен... В портные, в пенсионеры, в обыватели мне не попасть. Со своим наследием, шпагой и друзьями я не расстанусь никогда.
Низко на коленях стоял Арамис:
-- Да будет воля Твоя, Боже, Царь, восседающий на престоле милосердия, желающий возвращения грешников под благоговение твое... Он продолжал молиться молча, забыв обо всем.
Портос вспоминал свои афганские поигралки.
Сколько наших на задание ушло, столько должно и вернуться. Живым, или мертвым, но вернувшимся на руках товарищей. У всех одна судьба, одна жизнь.
Дартаньян знал, что не переживет он позора и презрения друзей.
-- Королевские мушкетеры! - торжественно произнес Атос. - У нас была славная традиция, которой верны мы столько лет. Сразу после закрытия занавеса мы разливали в бокалы терпкое вино и пили за наше актерское счастье, за радость творчества, которая дороже, чем жизнь. Лишь сегодня мы на время забыли о ней. Вот она, эта бутылка, освященная волей Миледи, она ждет нас. Поднимите бокалы и шпаги! Все ли из нас добровольно будут пить нектар?
-- Один за всех и все за одного!
На следующий день в театре были найдены пятеро усопших. Мельпомена, прими их страдающие души.