-Отвалюсь,ой отвалюсь сейчас,- поскрипывала шпилька левого ботинка. -Держись, косолапая! - крикнула я ей - и помчалась за автобусом. А он пыхнул мне в лицо грязным дымком и отгрохотал от остановки. 24 декабря. Вечер католического рождества. Мимо идёт хасид в огромной шляпе и бурчит себе под нос: -Понавешали огоньков.. празднуют.. а что празднуют? Не Ханука - чужой праздник ( враждебный. он имел в виду). Тьфу! Я с трудом и с руганью оторвала себя от кровати часов десять назад, в семь утра, и помчалась на занятия. Как хорошо, что на семинарах разрешают пить кофе! Теперь представьте картинку: вваливаюсь я в аудиторию последняя перед преподавателем,- сумяра на плече, плеер на шее и в каждой руке по стакану крепчайшего кофе. Только уселась - прихромал профессор. Умнейший мужик, но одно меня в нём раздражает: мало говорит сам и слишком много даёт говорить нам. Хоть бы одну лекцию прочитал, а то "ваше мнение" "ваше мнение" - и мы радостно городим чушь. Все, чем занимается литературоведение, по большому счёту построение бумажной китайской стены вокруг живых, дышащих и кровящих текстов. О чём у нас речь? О "Саломее" Оскара Уайльда. О, принцесса декаданса! Золото, серебро и крохотные башмачки луны. Уайльд, мудрый извращенец, как никто умел играть символами. Я понаставила галочек на полях текста, около особенно туманных мест - и сразу почувствовала себя головкой чертополоха в центре огромной туманности. Сплошные неясности! А профессор только: "ваше мнение", "ваше мнение"... О чём? О том был ли Иоанн-креститель шизофреником, каким его Уайльд написал? О том, был ли он нетерпимым фанатиком в духе апостола Павла, который на самом деле еврей Саул? О самоубийстве, убийстве и действительной разнице между ними? А твоё мнение, Господи?
День тянулся. Я шаталась по университету, трепалась с кем-то в Интернете и в кафетерии, давала невыполнимые обещания очередному никудышному поклоннику, дремала на истории психологии - и меня добросовестно толкали локтем в бок. Я просыпалась и что-то даже говорила. Очевидно, в тему, потому что профессор кивал.... А ночью мне нужно дежурить у телефона. Я, видите ли, работаю в службе экстренной псизологической помощи. И хвонят мне в часы собаки и волка, когда охватывает людей металлическими лапами тоска, потеныиальные маньяки, непризнанные гении, раздавленные жизнью дети, избиваеиые мужьями женщины. Я повесила перед столом плакатик с разноцветной надписью: Не жалей - не поможет! И старательно делаю вид, что не жалею ненормальных, слабовольных, слабонервных, измотанных людей. Яытабсь говорить с ними тепло, мудро и нежалостливо.. как ангел Божий.Вчера один неразвившийся маньяк сказал: -Говорят, херувимы спускаются к людям под Рождество. Видел бы он этого херувимчика в разваливающихся ботинках! 20 -25 минут до следующего автобуса. Вот сяду тихонько на камень, и буду читать в уме любимые стихи. Ахматову, что ли?
Мне с Морозовою бить поклоны С падчерицей Ирода плясать, Дымом улетать с костра Дидоны, Чтобы с Жанной на костёр опять..
Вот прицепилась-то Саломея! Я раздражённо притопнула, отбрасывая подлетевшую гнилую ветку. -Крак! - отвалилась шпилька. Конечно, закон подлости - самый последовательный из всех законов бытия, я ведь знала об этом. Семь тридцать. Иерусалим. Рождественский вечер. Где, спрашивается, сейчас купить черевички как у царицы или хрустальные башмачки?.. Я глянула на часы - и помчалась бы, да как помчишься об одном каблуке? Покрутилась беспомощно на месте - и вдруг заметила на другой стороне улицы распахнутую дверь, и в витрине - туфельки. Я перехромала через дорогу и вошла в магазинчик. Хозяин-араб, похожий на гнома или на постаревшего некрасиво Эльфа вышел из-за стойки и понимающе кивнул, глядя на мои ботинки. -Прошу вас, Золушка.. Издевается, бессовестный. -Почему не Саломея, не Алиса, не Белоснежка? Гном поднял лохматые брови: -Но ведь Золушка же! Очевидно и несомненно Золушка! -Хай буде гречка - говорили в этом случае у меня на родине, на Уараине. И какие ботинки вы предложите Золушке, не дороже ста шекелей.. -Не дороже ста мер серебра,- почесал нос Гном, глянул на тяжеленные старинные часы и ушёл куда-то, бросив: -Подождите! Я осматривалась. Обувь - сказочная. Лёгенькие босоножки с чем-то вроде радужных стрекозиных крыльев. Алые сапоги из мягкой кожи Меховые туфельки Разноыветные, похожие на махаонов, мокасины. Вернулся Гном с коробкой и подушечкой. -Садитесь, Золушка и примерьте.. Сто шекелей.. Смешная цена. В коробке оказались обыкновенные ботинки на толстом неуклюжем каблучке, с тупыми носами, без крылышек или меха, скучного чёрного цвета.. А что я хотела за сотку? Но сидели ботинки как влитые. _-На счастье! - сказал Гном, пряча деньги. Посмотрел на меня внимательно и повторил: -На счастье!.. -Спасибо! - Бросила я - и выскочила на улицу. Две минуты. Красный цвет светофора казался подмигивающей ловушкой: -Не успеешь.. не успеешь Вот и автобус! И светофор переключился на зелёный. Я подпрыгнула - и помчалась. Странно, мне казалось, что я почти летела, подошвы едва касались земли. Фу-у, успела! Никогда ещё мне не было так легко бежать, честное слово! Я успела на работу, ну совсем чуть-чуть опоздала... Телефон уже нетерпеливо звонил, и моя сменщица американка топталась у стола, поглядывая на часы. -Десять минут - сказала она укоризненно. Я улыбнулась. За всю ночь я ни разу не посмотрела на плакатик "Не жалей". Часа в три раздался странный звонок. Жрипловатый баритон поинтересовался, может ли он назначить свидание Золушке Я очень-очень вежливо послала звонившего подальше. Смена моя закончилась в 4 утра, денег на такси не было.Автобусы начинают ходить в 6. Я вытянула из шкафа тёплый плед и прилегла в уголке, на кушетке.Другая моя сменщица, грустная эфиопка,села у телефона. А несостоявшаяся Золушка заснула. Два часа моего рая прошли быстро. Не к месту: как-то я спросила одного непризнанного гения: -Что такое ад и рай? Он ответил: -Рай - жто наши книги, когда мы их пишем; а ад - то, что мы носим в душе постоянно. Страшноватые слова, правда? Но в аду я себя не чувствовала. Всё, наверное, из-за удачной обуви.Не идёшь- почти летишь, и сон какой-то хороший сегодня снился.Всё-таки жизнь стоит того, чтобы жить. Вечер был мягким, как лапа гигантского кота. Получилось так, что меня подвезли на работу - и я совсем не опоздала. Тишина стояла мёртвая. Я вообще заметила, что в ласковые ночи после солнечных дней людям меньшн нужна психологическая помощь - мир им уже помог. Если бы могла, позвонила бы сама себе, поболтать. Телефон пискнул -Да..- ласково отозвалась я. -Всё-таки, Золушка... могу я вас увидеть? Нежности у меня в голосе поубавилось -Хорошо. Одна попытка. Завтра в 7 у "Капульски". -Завтра в 7 у "Капульски" .- покорно повторил баритон. -Как я вас узнаю? -Я вас давно знаю. Заочно. В законные 2 часа сна мне снилось, что я стою на берегу Лох-Несса и ору в рябящие волны: -Несси,Несси - выходи знакомиться! а кто-то смеётся рядом. Потом мы смотрим "Сон в Летнюю ночь" в "Глобусе". Потом летим ещё куда-то на край света... и всё это "мы", а не "я"... Еле дождалась следующего вечера. А обладатель баритона оказался никаким. Удобным и мягким, как домашние тапочки. Я вертелась и думала сбежать. Но как-то неудобно было. А он учил меня есть суши, потом рассказывал глупую сказку о принцессе джиннов и драконе, потом что-то напевал. Через два часа я почувствовала, будто влезла в тапочки... Он вырвал из блокнота листок, нарисовал на нём прямую, в конце которой написал:26 декабря. И сказал: -Это то, что было до сегодняшнего дня. Потом поднйс записку к огоньку зажишалки, ежва не обжёг пальцы. -Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? - спросил он - твоя походка... Ты будто летишь низко-низко, почти касаясь земли..но всё-таки не касаясь. Мне показалось, что мои волшебные ботинки хихикнули.