Я ничего не почувствовал: как ехал у волка на спине в полной темноте, так и въехал в новую темень, такую же мрачную, но уже другую - без коряг и болотной жижи. Шерман только успел рыкнуть:
- Снуфы! - и тут же понеслась нелегкая.
Единственное, что мне удалось разобрать, это были какие-то фигуры в балахонах и одно, опять-таки наполовину свинячье, наполовину человечье рыло, с серой сморщенной кожей и злыми холодными глазами. Я даже не успел соскочить с волчьей спины, как нас затянула какая-то карусель кошмаров.
Сначала было впечатление, что наши с Шерманом головы уехали вперед, а ноги, лапы и хвосты остались сзади. Нас словно натягивали на какой-то инструмент: то ли вместо струн на гитару, то ли на барабан вместо кожи. При этом тело пронзила дикая скрипящая боль, а мы перемешались друг с другом, и я уже не мог отличить где он, а где я. Мы только в унисон выли и лаяли от боли. До нашего сознания донеслась мысль-шепот:
- Ну что будете еще помогать людишкам?
Я громко взвыл в праведном возмущении:
- Конечно будем, скоты вы конченные! Уже погодите, я до вас доберусь! Развоплощу всех к чертовой бабушке!
Мои запугивание, а тем более такое непочтительное отношение к праматери ихнего племени, явно снуфам не понравилось, и я почувствовал, что по нам стали наноситься удары, примерно как по струнам или барабану. В результате мы уже подвывали в ритме сумасшедшего рок-н-ролла, а темные балахоны снуфов стали кружить вокруг нас в дикой пляске. Спустя какое-то время до моего сознания донесся шипящий от злости вопрос:
- Вы все еще хотите кому-то помогать? - и я почувствовал, что Шерман вот-вот сдастся.
И в самом деле, волк стал ломаться, не зная, как повежливее меня предать:
- Я... я...
Тут меня взяла такая злость на этих чертей, что я не удержался и рявкнул:
- Еще как хочу! Сволочи, вы же играете без правил! Вы же никакой возможности на исправление душе не даете! Вот гады! - при этой ругани я непроизвольно "высунулся" из-под защиты.
Ох, как тут бабахнуло! Я не очень понял, что произошло: может, мы были в этот момент на втором уровне мира, может, моя сущность вступила в реакцию с этими снуфами, но я запомнил только страшно ослепительную вспышку и всеобщий визг и вой, в том числе и свой.
Очнулся я от каких-то толчков. Вокруг было светло. Мою щеку опять ткнуло что-то влажное и холодное. Я повернул голову, и это мокрое и холодное угодило мне в рот.
- Тьфу ты! С волком еще целоваться не хватало!
- Ну извини, - буркнул Шерман. - Я думал, ты совсем того... лежишь тут уже неведомо сколько и не шевелишься. Ты хоть посмотри, куда нас вытащил!
Волк сидел, как верный пес, поджав хвост и ожидая мою реакцию. Я сообразил, что от меня требуется посмотреть вокруг и, послушно исполнив волчью просьбу, обомлел: мы находились посреди весьма милой зеленой лужайки, окруженной таким же зеленым лесом. Не хватало только цветов и голубого неба, но все равно, контраст с предыдущим миром был поразительный.
- Значит, получилось? - я попытался осторожно воодушевиться.
- Да, мы определенно поднялись, а не опустились, - удовлетворенно проворчал волк. - Но, как видишь, я все еще в шкуре зверя. Значит, очень высоко мы вряд ли запрыгнули.
- Эх, лиха беда начало! - воскликнул я припомнившейся бессмыслицей и развил эту "глубокую" идею. - Получается, что за неполные сутки мы сумели выбраться из одного мира. Что ж, вполне неплохой темп! А не знаешь, сколько еще таких прыжков нужно сделать, чтобы добраться до чистилища?
- Спроси чего полегче, - рыкнул в ответ Шерман. - Я же там и не был, сразу глубже ушел. И потом, смотря куда прыгать. Если вбок, то хоть тысячу раз - никуда из этой ловушки не выйдешь.
Я, почувствовав, что совсем оправился от удара по чертям, уселся и еще раз оглянулся вокруг:
- И все-таки, мы определенно вырвались наверх!
- Если бы не ты, не видать мне больше зеленой травы... - признался волк. - Только вот в этом мире ни ты, ни я не знаем, куда идти и что делать.
- А, ерунда! Ноги сами куда-нибудь выведут. А там главное проявить участие и сочувствие, и глядишь, опять со снуфами встретимся.
- Нравится мне твой идиотский оптимизм, - усмехнулся волк. - А если бы мы очнулись посреди абсолютно безлюдной пустыни?
- Ну, тогда помогли бы друг другу выживать, а потом померли бы от обезвоживания, - моя жизнеутверждающая позиция была непробиваема. - Не хочу обещать то, над чем не властен, но тебя, серый, я попытаюсь отсюда вытащить. Только при одном условии.
- При каком?
- Сам знаешь, без твоего желания ничего не выйдет... Главное, не отказываться от своей мечты перед снуфами. Ты уже понял, что их можно одолеть.
Волку не надо было дважды объяснять, о чем идет речь, и я надеялся, что его душа постепенно сможет подняться из этой бездны отчаяния и мучений. Самое главное, что я не видел у него патологического стремления к власти над другими. Он был независимый одиночка, но это никак не относилось к инферно. А его жестокость была продиктована условиями жизни. Ее можно было вытеснить чувством справедливости.
Обойдя поляну, мы натолкнулись на тропинку, и я торжествующе воскликнул:
- Ура! Ее кто-то проложил! Будем надеяться - люди.
Еще чуть-чуть потоптавшись и решая куда пойти: налево или направо, мы пошли так, чтобы ветер дул нам в нос. По совету Шермана, так мы быстрее учуем любое новое существо впереди, а это может и жизни стоить. Шерман опять предложил мне взгромоздиться ему на спину, но оказалось, что наши размеры претерпели некоторое изменение, и теперь мне пришлось поднимать ноги чуть не к плечам, а он еле-еле меня тащил. После сотни метров такого издевательства над зверем, я соскочил с волка с самыми глубокими заверениями, что смогу двигаться довольно сносным темпом, тем более что я был одет в привычные для себя кроссовки. Сапоги, конечно, подходили бы лучше, но и жаловаться на фантазии преисподней было грех.
Услышав крик птиц, я заметил Шерману:
- Кажется, тебе будет здесь чем питаться кроме бывших грешников. Может, озеро найдем и рыбы наловим!
- Размечтался! Ты еще скажи, что тут удочки в лесу растут, или рыба сама из озера выпрыгивает! - усмехнулся волк.
- Нет, так дело не пойдет! Тебе нужно быть оптимистичнее, - не согласился я с серым компаньоном.
- Посмотрел бы я на твой оптимизм после сотни, другой жизней в этих мирах.
- А что тебе не нравится? Этот мир уже вполне прилично выглядит.
- Ой, не зарекайся! Здесь нет приличных миров. Это я знаю наверняка! - продолжал ворчать Шерман, труся впереди меня по тропе среди ивовых кустов.
Вдруг он остановился, замолчав на полуслове.
- Что там? - шепотом спросил я. Волк немного попринюхивался и тихонько буркнул:
- Дым. Как будто костер или печь. Дерево горит.
- Значит жилье близко и люди! - воскликнул я.
- И с чего это ты так возрадовался? - удивленно оглянулся волк. - Ты что, думаешь здесь все вокруг ангелы и душки?
- Ну, встретил же я тебя! - возразил я. - Может ведь и второй раз повезти.
Волк ничего не ответил, всем видом показав, что идиотизм не лечится, и бесшумно скользнул вперед по тропе...
...Мы с полчаса стояли в кустах на опушке и наблюдали за большой поляной - почти что полем, посреди которого стоял небольшой бревенчатый дом. Мы не подшумели, и ветер тоже работал на нас. Опытный в таких делах Шерман не обнаружил ни слежки, ни ловушек, ни сторожков. Отсюда можно было видеть, как во двор вышла женщина и что-то там делала по хозяйству. Более зоркий Шерман прокомментировал:
- Девушка. Симпатичная. Подождем еще, может и мужское население объявится.
Но никого больше так и не появилось. Девушка же ушла в избу и больше оттуда не появлялась. Мне надоело чрезмерное осторожничанье, которого я никак не ожидал от сильного хищника, и предложил:
- Ты подожди меня здесь, чтобы сразу не пугать людей, а я на разведку схожу. Если что произойдет, действуй по обстановке, но сдается мне, пейзаж весьма мирный.
- Не люблю мирных пейзажей, - вздохнул волк, но послушно остался ждать на опушке после того, как я возразил, что не люблю слюнявых волков.
Я бодренько припустил навстречу прекрасной незнакомке. Самое удивительное, никто меня не остановил - даже завалящей собаки на пару гавков не нашлось. "Ерунда какая-то!" - отмахнулся я от сомнительного удивления и, поднявшись на крыльцо, аккуратно постучал в притолоку довольно низкой двери, оглядываясь по сторонам.
Двор представлял собой самое обыкновенное деревенское хозяйство, причем довольно архаичное, с колодцем в дальнем углу и сараем или скотным двором напротив. Никакой сельхозтехники, типа вил или граблей с лопатами на дворе не было. Однако, раздумывать над тем, каким образом местные жители добывают себе хлеб насущный, времени не осталось, так как с той стороны дверей что-то стукнуло, и прямо передо мной из темноты сеней явилась весьма симпатичная дама.
Я даже немного замешкался с приветствием. Настолько что-то было необычным в ее виде. Уже говоря "Здравствуйте, как я рад!.. " я сообразил, что было не так в незнакомке: она выглядела как деревенская девушка в голливудском фильме. То есть вся такая чистенькая, наглаженная, с рюшечками на белоснежном платье, с подведенными глазками и чуть ли не силиконовыми губами. Иными словами, у меня никак не укладывалось в голове, как с таким маникюром можно делать что-нибудь по хозяйству?
Девушка, тем временем, мило улыбнулась и, нисколько не удивляясь или пугаясь, воскликнула мелодичным голоском:
- Ой, какая радость! Забавное у Вас имя, а меня зовут Сузанна, - при этом она потупила свои обворожительные глазки, всем видом показывая смущение. - Тут в глуши так скучно. Никого на несколько верст в округе нет.
Я сразу "забил копытом" и начал нести всякие любезности:
- Надеюсь, что не испорчу своим присутствием Ваш досуг? Я, знаете ли, случайно проездом и не очень знаком с этой местностью. Но надеюсь, такая очаровательная хозяйка сего милого домика не откажет в совете и участии путнику?
- С превеликим удовольствием помогу, чем только смогу, - при этом девушка так зарделась, что вполне обычная фраза сразу прониклась каким-то двойным смыслом. Но девушка преодолела смущение и спросила. - А Вы один пешком путешествуете?
- Не совсем, у меня есть напарник - весьма приличный в манерах волк. Я его попросил подождать на опушке, чтобы зря не пугать столь милую хозяйку. Если позволите, я его позову. Поверьте, он не причинит никому вреда!
Девушка с некоторым беспокойством оглянулась на опушку леса, но улыбнулась и кивнула:
- Я доверяю столь приятному джентльмену, зовите Вашего друга сюда.
Я охотно окликнул Шермана и, пока тот бежал от опушки, спросил у Сузанны:
- А Вы, что же, совсем одна здесь живете?
- Да, - ответила девушка, опять лукаво потупив глазки. - Так уж случилось...
У меня возникло впечатление, что ей неприятно говорить об одиночестве, и я не стал приставать с расспросами. Будучи каким не каким ангелом, я понимал, что некрасиво лезть в душу к людям против их воли. Тут на выручку подоспел Шерман и, галантно махнув хвостом, проурчал:
- Шерман, волк, понапрасну не кусаюсь! - чем вызвал заливистый смех хозяйки.
Таким образом, знакомство состоялось в самой радужной обстановке. Девушка пригласила нас внутрь избы и даже не приняла наш чисто символический отказ от угощений, заявив, что никуда нас, на ночь глядя, не отпустит. В принципе нас это как нельзя лучше устраивало: в любом случае, нужно сначала как можно больше разузнать об этом мире, прежде чем идти дальше. Ведь просто так слоняться по окрестностям, каким бы симпатичными они нам не казались, смысла совершенно не было, а девушка могла подсказать что-нибудь полезное. К тому же можно было, не откладывая, приступить к помощи ближним, прямо сейчас начав с такого весьма привлекательного объекта.
Начали мы свою помощь, самым удобным образом расположившись за столом. То есть я сидел у окошка, а Шерман немного в стороне. Ему еду пришлось положить в миску на пол - какие умные слова не произноси, но когда рук нет, приходится лопать, уткнувшись мордой в салат, и никакое трезвое состояние при этом не поможет. Волк немного смущенно попросил прощения и приступил к трапезе.
Мы с Сузанной тоже приступили к угощениям, начав с неплохого вина. Я вовсю налегал на хозяйку (в переносном смысле, конечно), чтобы выяснить хоть что-нибудь об этом мире. А непоняток, начиная прямо с этого дома, набралось уже воз и маленькая тележка. Но, поскольку непонятки пока что были все приятного свойства, то и выяснение их не носило очень интенсивного характера.
Я приступил к ненавязчивым расспросам, откуда у нее на столе такие закуски: не то чтобы с супермаркета, но явно требующие приложения немалых трудовых усилий. Кроме вина, здесь нашлось немало разносолов, сыр, пару колбас, не говоря о простой закуске. Все это требовало какого-никакого налаженного продовольственного производства.
Оказалось, что большинство товаров можно было приобрести на базаре, в нескольких милях отсюда. На какие шиши барышня все это приобретала, было опять-таки непонятно, но и спрашивать ее впрямую о средствах дохода было неудобно - мы все же не были налоговой инспекцией, чтобы опускаться до такого любопытства. На мой прозрачный вопрос, чем народ здесь зарабатывает на жизнь, девушка весьма пространно заявила: кто чем. Кто-то пашет, кто-то сеет, кто-то жнет... "А кто-то врет!" - захотелось сказать мне в рифму, но я с умильно расслабленной улыбкой попытался принять почти горизонтальное положение на стуле и сквозь сытую дрему полюбопытничал, строя из себя пьяного туриста:
- А не расскажете ли Вы, прекрасная Сузанна, о вашей округе? Кто правит этим краем и что интересного тут можно увидеть?
- Надо сказать, у нас много чего интересного. Не могу сказать о дальних краях, но нашей округой правит князь Шираз, который проживает в замке у горы Анафем.
- Странное какое-то имечко у вашего начальства, да и гора не лучше, - несколько удивился я, пытаясь спровоцировать хозяйку на болтовню, но она не повелась на мою провокацию.
В результате беседы я выяснил, что по большому счету почти ничего не выяснил. Страна местная зависла где-то посреди средневековья, что, по-видимому, весьма способствовало издевательствам над простым народом. Вполне могло быть, что девушка и не знала о всех тутошних порядках - ведь жила она на отшибе.
Тем временем стало совсем смеркаться, а волку явно надоели мой ласковый допрос и соответственное вранье. Поэтому он пошел прогуляться по округе, заявив, что собаке не место в доме.
А я, вместо того чтобы еще больше налечь на хозяйку, почувствовал какую-то сладкую дремоту и даже не заметил, как за ласковыми приговорами задремал на удобном стуле...
...разбудила меня жуткая боль в ноге, буквально ошпарившая меня. Одновременно я услышал злобное шипение и вопль. Вскочив, я увидел в слабом мертвенно-белом свете, лившемся в окна, огромную змею. Нет, змеей это назвать было нельзя. Это была толстенная анаконда из земных фильмов ужасов, и зубы у этой твари были как сабли. Если учесть, что моя нога только что была ими обласкана, то вы понимаете, что я чувствовал. Однако рассматривать это чудо местного деревенского серпентария времени не было. Я еще попытался сообразить, что наша милая хозяйка должна быть в немалой опасности, как тут наружная дверь открылась, и в нее влетел какой-то полуголый мужик. Он захлопнул ее с такой поспешностью, будто за ним гналось сразу с десяток голодных Шерманов.
Совсем не соображая, что змея почему-то меня не кусает повторно, я в немалом изумлении воскликнул:
- А Вы кто такой? - начиная догадываться, что это какой-нибудь хозяйкин ухажер. Единственно, было странно, чего это он так плохо одет, или чтобы времени не терять понапрасну?
- Чур меня! - заорал мужик и шарахнулся от меня в сторону змеюки, замахав на меня руками, словно на привидение.
- Милейший, зря Вы так меня пугаетесь, ведь змея представляет гораздо большую опасность! - возразил я возмущенный таким отношением к себе. - К тому же я не уверен, что хозяйка дома сама не пострадала от этого шланга с зубами.
Мужик панически оглянулся и замер, словно парализованный. Только его глаза медленно подымались по толстой колонне змеиного тела, пока не уперлись в открытую пасть чудовища, зависшую под потолком.
- Нет, нет, нет!- закричал я змее, понимая, что сейчас она проглотит этого нового гостя целиком, не разжевывая, и не зная, что предпринять, перешел в своих увещеваниях на лексикон детского сада. - Я тебе покажу!
Как ни странно, но это не очень-то ласковое пресмыкающееся, повернуло ко мне свою башку и как будто смущенно захлопнуло свою отвратительную пасть. Я, еще ничего не соображая, решительно выпятил грудь и расправил крылья...
"Стоп! Какие еще такие крылья?!" - я с ужасом оглянулся и понял, что за моими плечами, загораживая полдома, распростерлись до потолка два шикарных черных мохнатых крыла: "Это кто же я теперь такой?" Хорошо, что под рукой не было зеркал, иначе бы моя тонкая ангельская психика не выдержала.
Только каким-то чудом вся троица не поубивала друг друга. И наверно поубивала бы, если бы вдруг змея не прошипела:
- Я повинуюсь, господин...
Я, не срывая удивления от неплохой змеиной артикуляции, уже хотел спросить, к кому это она обращается? Но повернувшись на звуки голоса, понял, что ее страшильная голова склонена передо мной.
- Ага, значит так, - я, запихав куда подальше свои удивление и страх вместе с крыльями, распорядился. - Поедание кого-либо на сегодня отменяется. И скажи мне, откуда ты здесь взялась?
- Шы-шы-шы! - из змеиной глотки раздались странные звуки, напоминающие перегретый паром утюг. Я зачарованно смотрел на вывалившийся огромный раздвоенный язык, и ничего не понимал.
- Ты чего смеешься? - раздался из угла комнаты голос незнакомого мужчины. Видать, он отошел от шока и решил принять участие в нашей весьма странной беседе. В принципе ему ничего другого и не оставалось - путь к двери был отрезан змеиным хвостом.
- Идиоты, - прошипела опять змея. - Вы что так и не поняли, что перед вами милая хозяйка дома?
- Как? Ничего не понимаю, мы же только что за столом сидели... - растерянно я переспросил у змеи.
- Так значит ты Сузанна? А это что, Буль?! - удивленно воскликнул мужчина. - Тогда и мне надо представиться: Шерман, только теперь о двух ногах!
- Ё-моё! - только прошептал я и плюхнулся обратно на стул. А из окна светила почти полная, желтая и до жути большущая луна. Я раскидал свои крылья как попало вокруг себя и долго смотрел на ночное светило. Наконец до меня дошло. - А чего это днем ни одного намека на солнце не было?
- Ладно, идиоты, садитесь за стол. Придется вам правду рассказать, - прошипела анаконда Сузанна. - Мне тоже жить охота, и так благодаря вашему дьявольсвому превосходительству лет на двадцать состарилась. Завтра меня не узнаете.
Змея свилась кольцами у стола, положив голову сверху образовавшегося конуса, так что ее глаза оказались почти вровень с нашими. Я, наблюдая за перетеканием этого пластичного бревна, про себя возмущенно переваривал подброшенную ей мысль - дьяволом меня еще никто не называл. Угрожающий вид змеюки придал мне мудрости, и я благоразумно не бросился ее разуверять, что я совсем не дьявол, а даже наоборот: милый парнишка. А змея, тем временем, не спеша рассуждала:
- Странно все это. Старая я, старее многих, но никогда не видела восходящих. А тут сразу двое, причем полные олухи. Да еще из двух, один черт. Зачем черту куда-то восходить? Ничего не понимаю...
- И я ничего не понимаю, - подхватил Шерман, трясущимися руками наливая себе вина в кружку. - Одно только ясно, что я стал вдруг человеком. А ведь уже даже забыл, когда в последний раз на двух ногах ходил.
- Хватит! Понимаю, не понимаю... - рассердился я. - развели тут научный диспут. Говори, красавица ты наша пресмыкающаяся, что это тут у вас за порядки?
- А у нас все нормальные люди днем в человеческом образе ходят, а ночью, кто во что горазд превращаются, - вызывающе прошипела змея. - А солнца, это ты волк правильно заметил, у нас никогда не бывает. Не в пример луне. Особенно такой большой: скоро полнолуние, вот тогда-то все и повеселятся в полную силу!
- А почему ты нас восходящими олухами назвала? - направил я змеиную мысль в нужное мне русло.
- Так не видала я такого отродясь, только в легендах да слухах, что бывали такие случаи - появлялись восходящие со дна преисподней. И отличить их можно по тому, что они наоборот, ночью в своем человеческом обличии, а днем в зверином.
- Постой, а с чего это ты взяла что я восходящий? - усомнился в змейской правдивости. - Я же днем был человеком?
- Не смеши, черт! - твоя маска это человеческий облик, а настоящий вид вот такой, с крыльями.
Я только удрученно вздохнул, пытаясь сообразить, отчего это я превратился в падшего ангела. И надо сказать, одна умная мысль все-таки меня посетила: я вспомнил про свое кольцо-защиту. Видимо оно, отражая темную сущность этого мира, подправила мой внешний вид, перекрасив перья в темно-серый оттенок. Так что внешне меня теперь от настоящего темного ангела и не отличить. А змея продолжала откровенничать:
- Я-то дура, не разобравшись, захотела тебя слопать, пока ты не обернулся чем-нибудь проблемным. Цапнула тебя за ногу - думала яду впрыснуть, да тут и сама чуть не скопытилась. Вас же, гадов, нам простым грешникам жрать нельзя!
- Пожалуй, и моя нога пострадала от твоего укуса, - возразил я.
- Чего тебе сделается? К утру даже следа не останется, а я старухой завтра проснусь! Ты что действительно не понимаешь, как мы тут выживаем?!
- Так откуда? Я же в ваших краях впервые. Там, внизу все гораздо проще - в человеческом обличие никто вообще не ходит.
- То-то и оно, - глухо прошипела Сузанна. - У нас быстро стареют, и если хочешь сохранить молодость, то нужно ее отнять у другого. Думаете, я просто так молодо выглядела? Здесь не только вы в этот мир пришли, место тут такое, что-то вроде входа к нам. А кто меня знает, стороной обходит...
- Прибить бы тебя... - проворчал Шерман, с явным удовольствием наворачивая деревенские деликатесы.
- Молись на своего черта, иначе кости твои уже на заднем дворе валялись бы, - огрызнулась хозяйка. - Ишь, моими угощениями не брезгуешь, а такого хозяйке желаешь.
Шерман икнул от явного переедания:
- Прости, ты наверно права, закуски у тебя отменные, а по сути, все равно ты змея подколодная.
Анаконда резко метнула свою голову в сторону человека и замерла, невероятным образом затормозив перед самым его лицом:
- А ты, волчара позорный, сколько людей перерезал? - не сводя огромных зеленых глаз, тихо прошипела хозяйка дома.
- Много, чего скрывать, - грустно согласился бывший волк, как ни в чем ни бывало дожевывая салат. - Но я давно зарекся использовать силу для подчинения слабых. Потому и познакомился со снуфами.
Змеиная голова качнулась ко мне, и из пасти донесся испуганный вопрос:
- Так ты снуф?
- Окстись, девушка! - усмехнулся я. - Ты где-нибудь слышала о восходящем снуфе? Они, кажется, сами могут хоть восходить, хоть снисходить.
Змея успокоилась, и дальше наша беседа не соскальзывала на столь опасные темы. Мы с помощью хозяйки выяснили, что на улицу без подготовки Шерману по ночам лучше не выходить. Но, кажется тот и сам успел убедиться в этом, после того как повстречал летучую мышь величиной с себя. Выяснять, вампир это или нет, он почему-то не стал, а сразу поспешил обратно в избу, даже не успев задуматься, когда это он стал ходить на двух ногах. Я тоже порекомендовал ему не показываться голым торсом перед сомнительными летающими элементами и предложил накинуть мою куртку, так удачно скинутую мной еще до того, как сам оперился. Мне естественно, никакие куртки помочь уже не могли, хорошо хоть между ног не сквозило - штаны самым расчудесным образом остались при мне.
Больше всего мне понравились заверения Сузанны, что никто из простых оборотней повредить мне не сможет, и я вполне могу пролететься вокруг избы, что я и сделал с немалым удовольствием.
- Ох, мать твоя змейская! - воодушевленно прокричал я хозяйской башке на шланге, любопытно высунувшейся из-за двери, пока я топорщил от удовольствия перья на крыльце. Прямо над черной опушкой леса, снизу наполовину скрытого белой пеленой тумана, висела немного ущербная луна. Но не только по поводу этого вампирского пейзажа я испустил восхищенный вопль - как раз когда я выпялился на ночное светило, его бледно желтый лик пересекла крылатая тень, не уступающая мне размером.
Имея кой никакой опыт в ангельском воздухоплавании, я осторожно взмахнул крыльями и уже серьезно попытался взлететь. То что мне это удастся, я уже понял по дальнему силуэту коллеги по ночным полетам. На Земле при нормальных человеческих костях, жире и прочей бурде, такой мешок с дерьмом был бы неподъемен, а здесь я за пару взмахов крылами взмыл в воздух и начал набирать высоту.
Это было восхитительно! Все-таки летать днем, с белыми крылышками, как-то не по-мужски. А тут: поляна, покрытая серебром росы, туман в низинах и черная щетка леса - все укрыто таинственным пологом темноты и только луна высвечивает одной ей интересные детали. Да, умеют же чертяки свой шарм поймать, бес им в ребро!
Я наворачивал второй круг в прохладе ночи, когда из темноты на меня спикировало такое же летучее создание, что и я. Причем я был настолько расслаблен, что совершенно позабыл о каверзных обитателях сего мира, и поэтому получил полновесный удар огромным клювом по плечу. Я кубарем понесся к земле и только в последний момент сумел смягчить падение, расправив крылья.
Заметивший мой неудачный пируэт Шерман, тут же меня подобрал и заволок обратно в дом. На удивление никаких переломов я не заработал, а рана на плече оказалась до смешного маленькой. Вспомнив крики этой ночной то ли птицы, то ли мыши, я спросил:
- А куда делся этот налетчик?
- Ты что, не заметил, как он от тебя улепетывал с дикими криками? - спросила змея.
- Да знаешь, как-то времени не было, пока я землю носом пытался пахать.
- Ах ты наша сельскохозяйственная авиация! - воскликнул Шерман.
- А ты почем знаешь об авиации, да еще и сельскохозяйственной? - я жутко удивился, что волк на дне преисподней мог быть так осведомлен на счет земного технического прогресса.
- Так я и был одним из первых воздушных ковбоев Аризоны... - в ностальгическом приступе прикрыл глаза Шерман.
Напуганные ночными перспективами, мы не могли не упросить змею прочитать лекцию по правилам безопасности в этом мире. Хозяйка же, не меньше нас напуганная моей живучестью, просто источала доброту, послушание и нужные объяснения. Оказалось, что хоть я и такой живучий, но и на меня тут может найтись управа. Черти народ вредный, и им тоже жить спокойно не дают чужие успехи на поприще борьбы за власть. Но у них были свои игры, в которые простые оборотни не лезли.
Змея немного посверлила меня оценивающим взглядом и вынесла диагноз:
- Ты, конечно, силен, но Шираза бойся! Только вот не пойму одной странности: я ничего не почувствовала с самого начала, да и сейчас... ты бы должен давить нас своей властью, а тут даже наоборот, как будто с тобой легче стало. Чушь какая-то - ядовитый ты по-настоящему, значит черт...
- Это оттого наверно, что я нездешний черт. Вот и возникают странности, - попытался я выкрутиться и, чтобы не дать хозяйке и дальше развивать свои Питкертоновские способности, сразу спросил о том, кого в этом мире больше всех мучают.
Это был непраздный вопрос - я по-прежнему горел желанием помогать страждущим. Поскольку этой змее помощь особенно не требовалась, я решил разузнать о других возможных страдальцах. Оказалось, что больше всего используют рабов, а больше всего рабов было у князя Шираза. Таким образом, мы с Шерманом выяснили очередную промежуточную цель нашего путешествия наверх и, закончив разговор, поступили несколько не по-мужски, спрятавшись до утра от "радушной" хозяйки в ее же собственной спальне.
Рассвет, если эту серую пелену можно назвать рассветом, застал нас с волком в постели, не в том смысле, что мы в обнимку нежились на хозяйкиных перинах, а в том, что я был опять человеком, а Шерман волком. К этому надо добавить, что я проснулся на коврике, куда улегся, подстелив под себя шикарные черные перьевые перины крыльев, а вот Шерман...
Эта песья морда валялась прямо в белоснежных простынях посреди хозяйкиной кровати, сладко поскуливая и пуская слюни во сне! Я не удержался от комментария:
- А кто от псины теперь простыни отстирывать будет?
Волк слегка вздрогнул во сне и приоткрыл один глаз. Потом закрыл и надменно проворчал:
- А зачем змее перины?
- Правильный вопрос, однако! - заметил я.
- Жаль, - уже совсем другим тоном буркнул Шерман. - А я вчера уже размечтался, по-человечески в такую кровать завалился...
- Надо мыслить позитивно. Еще недавно ты о человеческом облике и не помышлял.
- Ладно, пойдем, посмотрим на хозяйку. Сегодня, надеюсь ее длина поубавилась...
- Как и зубы... - добавил я и открыл дверь в гостиную.
Наша хозяйка, тоже умаявшись после бурной ночи тяжких поползновений, спала прямо на лавке у неубранного стола. Ну, оно и понятно - в теле змеи не больно поприбираешься! Я заметил, что она оказалась права и сейчас выглядела на все сорок или сорок пять. Видимо это я подпортил ей внешний вид. Самое противное, что теперь она опять будет искать жертву, чтобы восстановить свою молодость. При этой мысли мои руки сами потянулись ко все еще милому хозяйкиному горлу. Однако я остановил их на полпути - не мне, в конце концов, устанавливать здесь правила, и невинных овечек в этом мире просто по определению не должно быть.
Будить я ее не стал, а вышел на крыльцо, заодно выпустив погулять "собачку". Мне нужно было подумать, поэтому, увидев удаляющийся серый хвост, мелькнувший среди высоких трав, я уселся на завалинке, прислонившись к стене спиной. Подняв глаза, я понял, что небо опять затянуто серыми тучами - да, солнце увидеть в ближайшее время нам явно не светило.
Нужно было определиться с дальнейшими действиями, но мои мысли при виде угрюмого неба свернули на лирический лад. Я опять вспомнил Люсю. Глупо как получилось: я повторил самую простую ошибку людей - не ценил того, что мне встретилось в жизни. Зато теперь, когда потерял, мне было с чем сравнивать. В отличие от небожителей, Люся обитала в среде, почти столь же агрессивной, как в этом мире, и поэтому ее душевные качества были намного ценней, чем ангельские, присущие нам от рождения.
"Как она там? Не пострадала ли от учиненного мной тарарама? А если не пострадала, то что заведет делать с Женькиным телом, если то, конечно, обнаружится?" - сейчас я запоздало понимал, что лучше бы мне было не отсылать ей СМСку. По своей бессовестности я почему-то совсем не думал в тот момент, как "обрадуется" моей выходке Женька, а про его родителей так и вообще позабыл.
Мои мысли прервал легкий скрип открывающейся двери. Из нее показалась хозяйка, выглядящая мамой той девушки, что встречала нас вчера. На удивление она не показалась мне грустной или подавленной и довольно радостно поприветствовала меня:
- С добрым утром, лорд Буль!
- А чего это я лордом заделался?
- Да вы все из себя корчите невесть что! - послышался насмешливый рык сзади. - В любом мире!
- Да, и лучше с вами быть повежливей, - подтвердила хозяйка. - Иначе быстро в рабах окажешься!
- Прошу прощения за причиненный вчера ущерб, - потупил я очи перед постаревшей за одну ночь хозяйкой.
- Вы, хозяин, явно не отсюда. Лорды не просят прощения! Это я должна молить Вас о помиловании за то, что накинулась, не разобравшись...
- Ладно, замнем для ясности. Лучше расскажи нам, как добраться до князя Шираза? Очень он меня заинтересовал, понимаешь ли.
- А просто идите по этой дороге и через полдня будете в городке, а там спросите, как до замка Шираза добраться, - махнула хозяйка рукой в сторону от дома.
С ориентировкой на местности без каких либо признаков сторон света было трудно, но хозяйка была настоящей женщиной и поэтому ее не смущали такие мелочи, как пространственные координаты. С ее точки зрения было достаточно нескольких зрительных вех, типа: дойдете до горы, где рак свиснул, там спросите мужика, что палкой подпоясанный, туда ли вы идете, а у бабы с полным решетом воды свернете на пару часов в сторону и не пройдет и полбатона, как будете на месте. Но поскольку, я смог от нее добиться внятного ответа, что дорога, как бы она не вилась, тут только одна, женский инструктаж меня устроил. Втайне я вздохнул с облегчением: ведь в этом мире не было рекламных щитов, вот тогда бы была вообще труба. Слушать, как дойти до "классных колготок" на крашенной дуре и повернуть у "шикарного мужика с кейсом" я бы не смог.
Я уже было сделал первый шаг на дорогу, как Сузанна взмолилась:
- А как же завтрак?
Мысль была неплохая и я благосклонно ее воспринял. Хозяйка была сама предупредительность. То что причины этой предупредительности за ночь поменялись на противоположные, меня не волновало. Зато спустя часик мы с Шерманом с оптимизмом идиотов вышагивали по направлению к неизвестности. Если честно, то бесконечно дурацким оптимизмом страдал именно я в силу своего происхождения. А у волка его настроением я как-то забыл поинтересоваться. Другими словами, мы шагали по обычной лесной дорожке, вокруг был лес, как лес - ничего особенного. Даже скучно сделалось. До самого городка ничего не приключилось и никто живой не повстречался. Было только пару трудностей на перекрестках, когда надо было решить куда идти, но Шерман своим звериным чутьем быстро находил самое протоптанное направление и мы продолжали движение.
Пройдя совсем немного после обеденного привала, где с удовольствием уничтожили данные нам в дорогу гостинцы, мы вышли к околице какой-то деревни. У первого же встретившегося человека мы выяснили, что это и есть населенный пункт, величаво именуемый городом. Пройдя с километр, мы вышли на центральную площадь, и я понял, что по земным меркам это даже на поселок городского типа не потянет.
Поскольку дело было за полдень, ребром вставал вопрос: как, а вернее, где мы проведем сегодняшнюю ночь. Я мечтал, наконец, выспаться, а не принимать участие в этом непрекращающемся Хэллоуине. Шерман был, как никогда солидарен с моей позицией, и мы начали поиски какого-нибудь приюта для путешественников. Мне пришла в голову здравая мысль не выказывать кому ни попадя способности Шермана к разговору - пусть лучше думают, что он простая большая собака, а я ее хозяин. Мой серый напарник, естественно, не возражал.
Таким образом, мы начали с того, что спросили у местного мужичка, пусть и не подпояснного палкой, но весьма словоохотливого, где можно было переночевать. Он, потерев свой круглый нос, ткнул рукой в ближайший двухэтажный дом и сказал:
- Вот самое надежное жилье, но и самое дорогое. Так что если не по карману, то через три дома по той улице подешевле будет.
- Ага, - глубокомысленно акнул я и осторожно переспросил. - А если еще дешевле?
Как-то при встрече с девушкой, а теперь почти бабушкой-змеей вопрос об оплате не всплывал, и теперь я не на шутку озадачился неожиданной финансовой проблемой. Тем временем мужик хитро усмехнулся куда-то в бороду и, сощурив и так маленькие глазки, предложил:
- Ну если совсем дешево, то пошли ко мне! Только подождите немного, пока я телегу с товаром разгружу.
- Спасибо, конечно, подождем! - я часто закивал, выражая согласие, и остался ждать мужика на улице, благодаря бога вперемешку с дьяволом, что дядька не спросил, какими шишами мы будем расплачиваться.
Вскоре из подворотни вывернула лошадь, запряженная в деревенскую повозку, на которой восседал знакомый мужичок. Он кивнул мне, показывая, чтобы я запрыгивал в телегу. Я не замедлил последовать совету, шепнув Шерману, чтобы тот тихонько трусил сзади, не пугая лошадь. По пути завязался разговор. Возница спросил:
- Издалека путь держишь-то?
Я, степенно растягивая слова, ответил:
- Я вообще-то из другого мира недавно. А сейчас с собакой направляюсь к замку Шираза у горы Анафем.
- Хм, тебе что, жить надоело? - спросил мужик, озадаченно посмотрев на меня. - Оттуда приличные люди живыми не возвращаются.
- А кто Вам сказал, что мы приличные люди? - в свою очередь удивился я. - Собака уж точно не человек.
- Так-то оно так, да кто тут разберет? Но на лордов вы явно не тянете, а простым смертным там только в рабах ходить. Ну да ваше дело. Вот по той дороге полтора дня пешим ходом будет, - объяснил дядька, махнув рукой в сторону очередной развилки. - Вон там видите холм? Это как раз перед горой Анафем и будет.
Я согласно кивнул, понимая, что сориентироваться будет нетрудно. А сам все думал, когда же разговор зайдет о нашей кредитоспособности, но мужик, которого звали Ефрем, так ничего и не спросил. Однако по осторожному вопросу о том, что мы знаем о местной жизни, я предположил, что он рассчитывает на ту же плату, что и Сузанна. Я не стал его разубеждать и решил приготовиться с Шерманом к беспокойной ночи.
Спустя несколько сот метров мы зарулили на его подворье, где стоял жилой дом и большое подсобное помещение. Нам навстречу вышла женщина, выглядящая под стать хозяину: без определенного возраста и с последствиями тяжелой физической работы на фигуре и лице. Хозяин коротко нас представил и сообщил, что я останусь у них к ночи.
- Но сегодня же полнолуние... - начало было женщина, но Ефрем тут же ее прервал:
- Ничего, гостям будет у нас спокойно. А завтра поутру и выйдут, куда им надо.
Таким образом, мы, вернее я, оказался за вечерним столом, полным простой деревенской закуски, а Шерман с такой же полной миской какой-то бурды, вроде бобовой каши с потрохами. Мне, конечно, было жаль волка, но не очень: каждому свое, так сказать.
За столом опять речь об оплате не заходила. Я рассказывал о том мире, где провел неполные сутки, как будто жил там не одну жизнь. А взамен вытаскивал так нужные мне сведения об этой очередной юдоли зла. Однако во многом не преуспел - на мой прямой вопрос, почему так важно или интересно сегодняшнее полнолуние, хозяева только отмахнулись, сказав, что в это время по улице бродит полно всяких уродов, но в доме нет никакой опасности.
Было странно, что они не хотели обсуждать это явление. Ведь Сузанна предупредила нас, что именно в ночи полной луны активируются все пороки, превращая людей в подобия жутких животных, более всего соответствующих их собственным представлениям о пороках. Она даже призналась, что сама выглядит большой змеей, потому что внутренне ассоциирует свою подлость с этой тварью, когда поняла всю странность непонятного лорда, и ее потянуло на исповедование грехов. Тогда, помниться, я еще мягко ушел от пасторской роли, просто посоветовав ей попробовать изживать это змейство в себе. И может быть, в следующую жизнь она найдет себя уже в лучшем мире.
Сейчас я все-таки был предупрежден, а кто предупрежден - тот вооружен. Хозяева же не знали, что я знаю об этом мире, и разуверять в этом заблуждении их было мне явно не на руку. К тому же Шерман из верного защитника днем к ночи превратится в почти беззащитного и уязвимого человека. Пока мы эдак чесали языками, солнце совсем склонилось к закату и я загодя "попросился спать", чтобы превращения не застали всю компанию врасплох.
Проблема возникла, когда я заявил, что собака будет спать со мной. Хозяйка оторопело промолвила:
- Да как же это зверя в доме держать? Не по-людски как-то!
Я тут же включил свою необузданную фантазию и взмолился:
- Вы не понимаете! Он очень умный и, можно сказать, интеллигентный пес. И потом, я ему жизнью обязан! Представьте, я его же из другого мира сумел сюда протащить, неужели я его теперь брошу?
- Ну ладно, собакой больше, собакой меньше, от нас не убудет, - согласился Ефрем и показал комнату, где мы могли бы заночевать. Я поспешно поблагодарил хозяев за ужин и затащил уже поскуливающего от страха Шермана с улицы к себе в чулан - комнатой это малюсенькое помещение с крохотным окном, назвать было трудно. У одной стены стоял жесткий топчан с какой-то ветошью, долженствовавшей изображать постель. Но я не сетовал - не имея в кармане завалящей копейки, даже на такую роскошь рассчитывать не приходилось.
Немного подумав, я решил перетащить топчан к двери, приперев ее изнутри - кто знает, что нас оттуда может потревожить среди ночи? Я еще сам не знал, насколько правильными окажутся мои предчувствия. А пока что мы с Шерманом, шепотом обменявшись впечатлениями, попытались уснуть, что впрочем, нам удалось без труда - длительный переход и плотный ужин весьма этому поспособствовали.
Все началось со стука или скрежета в дверь. Я сначала не понял, что приключилось и, привстав, рефлекторно расправил крылья.
"Тьфу ты, черт!" - пробормотал я, складывая их обратно, и обнаружил в неярких сполохах света Шермана, свернувшимся почти голым калачиком на полу. "Опять, тьфу на тебя!" - подумал я на создателя этого мира. Нужно же было оставить не только куртку, но и рубашку приятелю по несчастью. Но об этом думать было некогда - в дверь все настойчивее ломились.
Я, слегка ткнув спящего напарника по пути, подскочил к окну и с ужасом понял, откуда и почему в окне были сполохи. Кроме огромного холодного лика луны, улицу освещало зарево огней. В маленький проем была видна часть улицы, по обочинам которой горело несколько факелов. И ничего бы в этом не было ужасного, если бы в свете факелов я не увидел случайных прохожих.
Если Вы думаете, что они были на двух ногах, то Вы сильно заблуждаетесь. Ладно еще огромный боров, который попал первым в поле обзора из окна и, злобно хрюкнув, убежал. Но потом на улице появилось сразу два персонажа, от которых мне захотелось куда-нибудь спрятаться. Друг другу навстречу вышли медведь и тигр, причем по размерам напоминающие древних саблезубых пращуров. Расходясь, они злобно рыкнули, оскалили зубы и подняли лапы. Я уже думал, что стану свидетелем битвы, но звери, словно уважая силу врага, разошлись с недовольным урчанием.
Странно, но когда эти хищные гиганты проходили мимо окна, стук в дверь прекратился. Однако, не успел я сказать Шерману о том, что увидел на улице, как попытки отворить дверь с той стороны возобновились, и мы поспешили усесться на топчан, чтобы дверь не смогла легко открыться. Что-то мне совсем стало не смешно от такой диспозиции. Причем, я может и отделаюсь легким испугом с незначительными царапинами, но вот Шерман в его человеческом виде был слишком легкой закуской для местных обитателей.
Некоторое время мы, молча, удерживали равновесие на утлом лежаке, подпрыгивая в такт мерным ударам в дверь и пытаясь сообразить, как найти выход из этого дурацкого положения.
- Буль, мне нельзя умирать, я еще ничего доброго в этом мире не сделал! - молящее обратился ко мне Шерман. - Придумай что-нибудь, ты же ангел - почти что черт!
- Спасибо за оказанное доверие и высокое сравнение, - криво усмехнулся я. - В крайнем случае, подставлю им свою филейную часть - пусть подавятся!
Мое самопожертвование сильно ободрило временно очеловечившегося волка, и он даже попытался пошутить:
- Хорошо иметь заведомо протухшее нутро!
Я хотел было ответить, что некоторые здешние обитатели сожрут тухлятину и не подавятся. Но не успел продолжить наших милых ночных посиделок на скачущей мебели, так как неожиданно часть пола мгновенно вздыбилась, и я с ужасом понял, что это открылся люк из подпола, который мы даже не заметили.
- Кажется, к нам гости, - успел прокомментировать Шерман и отпрыгнул в угол. Дальше действие развивалось с невероятной быстротой. Я, растерявшись, сидел и смотрел, как из люка выскакивает толстенный крот, а может крыса, так как при размере в два человека, такая тварь с трудом поддается таксономическому определению. Раскрыв рот в сильном удивлении, я почувствовал, как слетаю с топчана, и ранее подпираемая кроватью дверь открывается.
Оборачиваясь в полете назад, я заметил, как два почти одинаковых зверя, вылетевшие на меня из двух противоположных точек, сталкиваются зубами на том месте, где я только что был. Классный поцелуйчик получился! Зубодробительный! А потом я еще успел насладиться непередаваемым визгом и ревом, взыгравшим в единой ошеломительной увертюре к ночному побоищу.
Неужто наши хозяева не любят целоваться? Пожалуй, что да - понял я, глядя на окровавленные оскалы грызунов. Однако надо было срочно что-то предпринять, пока разозленные мыши не начали нас грызть. Поэтому, я схватил почти парализованного страхом Шермана в охапку и кинул его в окно, буквально выбив им раму. Мой компаньон, сообразив, что это его единственный шанс, успел сгруппироваться и проскочил в узкий проем как щука, не выламывая ни стен, ни ребер.
Я же явно не успевал повторить его маневр, и две крупнозубчатые пилы на челюстях наших радушных хозяев начали с неумолимой скоростью двигаться на меня. Я в порыве отчаяния раскрыл крылья и этим чуток ошеломил нападавших. Видимо мой внешний вид им что-то напомнил, так как мыши переростки замерли с раскрытыми пастями. Я еще успел рассмотреть поломанные при поцелуе зубы, и кровоточащие десны. Затем схлопнул крылья и кинулся во след Шерману.
Но на этот раз хозяева не позволили ускользнуть своей жертве, и мой полет в окно был самым грубым образом остановлен на стадии прохождения рамы. Моя нога застряла в зубах одной из тварей, и теперь мы с мышкой уже дуэтом исполнили арию незваного гостя и гостеприимного хозяина. Хорошо еще, что вторая тварь не получила доступа к моему телу в силу тесноты помещения. Поняв, что со съедобностью гостя что-то не так, сообразительная мышка немного отступила, и я скорее по инерции, чем что-либо соображая, выскочил в окно под звуки собственных воплей.
Вот тут бы свободно вздохнуть и пустить слезу на волчьем товарищеском плече, да не тут-то было. Когда пелена розового тумана начала сползать с моих глаз, я разглядел, как Шерман пытается вжаться в стену рядом со мной. Усилия его были настолько энергичны, что, несмотря на кажущуюся бесполезность такого дела, он немало в нем преуспел.
До меня стало доходить, что это он проделывает не просто так, и даже не для моего удовольствия. Поэтому проследив, куда устремлен его остекленевший взгляд, я понял, что мой взгляд тоже захотел стать стеклянным. Единственное, что не дало ему этого сделать, была боль в ободранной ноге.
Со стороны дороги к нам неспешно направлялся недавно виденный мною тигр. В холке эта киска не уступала лошади, а ее клыки не уступали хорошим саблям. Мою башку еще успела посетить совершенно дурацкая мысль: "И как же широко должна открываться пасть у этого кошачьего кошмара, чтобы можно было укусить кого-нибудь такими зубками?" - но мои руки-ноги крылья уже работали в паническом темпе без ведома их хозяина.
Я схватил Шермана, оторвал его от стены и, расправив крылья, начал тяжело подниматься в воздух. Секунды растянулись в вечность: я отчаянно колотил крыльями, наблюдая, как зверь сменил ленивую походку на прыжки. Взмах крыльями - прыжок красной смерти, и опять взмах - прыжок. Мы состязались, словно в каком-то извращенном олимпийском многоборье: тигр в забеге в длину, я в залете в высоту. На мой метр по вертикали тот делал пять по горизонтали.
Только отчаянный страх за Шермана помог мне выиграть эту дуэль. И то, в последнем, отчаянном прыжке тигр зацепил штанину Шермана протянутой лапой. Спасла положение негодная ткань его оборотневой одежды - если бы она была хотя бы относительно сносного качества, оборотень легко стянул бы нас вниз, а так я только почувствовал легкий рывок вниз, треск ткани и разъяренный рык хищника.
Больше отвлекаться на это животное времени у меня не было. Я крикнул болтающемуся у меня в руках Шерману:
- Ты цел?!
- Абсолютно! - в волчьем голосе чувствовался неописуемый восторг от внезапного спасения и волшебного полета.
- Тогда хватайся за меня покрепче! Мне слишком тяжело одновременно махать крыльями и держать тебя.
- Понял! - отрапортовал Шерман и обнял меня, как никогда в жизни не обнимал ни одну девушку, уткнувшись в мою пушистую грудь носом и довольно посапывая им оттуда.
Ему повезло, он не видел того милого пейзажа, который развернулся под нами. Я отчаянно пытался набрать высоту, чтобы оказаться подальше от монстров, бродивших по темным улицам городка, слегка подсвечиваемых редкими факелами. Хотя в подсветке и не было особой нужды - одного белесого огромного фонаря луны было достаточно даже для того чтобы разглядеть картинки в книге если бы таковая здесь оказалась. Впечатление было, как будто по улицам пустили гулять зоопарк мутантов-переростков, причем многих тварей просто нельзя было отнести ни к одному знакомому виду. Фантазии этого мира были просто дикими.
Вскоре я заметил промелькнувшую в небе тень и понял, что мне не следует забирать слишком высоко. Сообразил я и то, что не смогу приземлиться в городе, не скормив Шермана первому же попавшемуся мохнатому бюргеру. Оставалось только выбрать направление и пытаться улететь из этого вертепа как можно дальше. С направлением у меня проблем не было, так как я знал только одно из них, причем сразу почти интуитивно взял курс на серебрящийся в лунном свете холм, который мне присоветовал радушный хозяин.
Мы так и тянули, сначала над самыми крышами, потом над макушками елей, придерживаясь общего курса петляющей в лесу дороги. И даже ни один летающий хищник не позарился на мою воздушную честь и неземное достоинство. Надо сказать, к моей гордости, размах моих крыльев в рабочем состоянии был просто потрясающ: наверно тянул метров на пять. Вполне возможно, что на ночных воздушных соглядатаев, производила впечатления и моя свирепость: не каждый летающий может позволить себе напасть на полноразмерного человекообразного Шермана, да еще и тащить его по воздуху в свою неизвестную берлогу. Все эти мысли роились в моей перепуганной голове, пока я из последних сил тащил не менее перепуганного приятеля, а впереди нас поджидала пугающая темнота ночного леса.