Нкрума, девятый ребёнок в семье Арапмои, сына войны, сидел в тени баобаба и наносил на своё тело белые полосы. Впалая грудь и отвисший живот уже были разрисованы, оставалось раскрасить только плечи. Ещё немного, и Нкрума станет похожим на четвероногое животное, объект охоты свирепого льва. Проводя кисточкой, изготовленной из человеческих волос, юноша едва слышно шептал:
- О, бог Ямда! Наше племя - служители Бога Смерти. Наша вера в тебя говорит о том, что тела мужчин моего племени являются ритуальной "тюрьмой" Бога Ямда, в которую ты заключаешь Души своих помощников - Демонов Смерти, в случае их какого-либо неповиновения. Пошли же мне скорейшее избавление в виде смерти. Или же дай какой-нибудь знак, говорящий о том, что ты услышал мою молитву. Освободи мой дух от ненавистного тела, от этой жалкой, несовершенной тюрьмы. Сделай так, чтобы я, девятый сын великого охотника Арапмои превзошел в охотничьем мастерстве этого сына шакала, Буру, похожего на быка.
Молитва иссушила рот, ослабила силы. Чтобы избавится от сухости, Нкрума распечатал фляжку, изготовленную из сушеной тыквы, и отхлебнул теллу - пива, приготовленного в домашних условиях. Несмотря на сорокаградусную жару, тёплое пиво ослабило жажду, принесло временное облегчение. Не вставая с места, Нкрума помочился, наблюдая, как тоненькая струйка орошает его грязные, кривые ноги.
- Разрисовать себе достоинство, что-ли? - подумал юноша, рассматривая некрашеный участок тела. - Или же не стоит? Буру разрисовал, и его отец, посчитал сына готовым к созданию семейного очага. Теперь он каждый вечер принимает от жены определенную порцию болотного ореха и видит сладкие сны. Может, поэтому, он неистощим в приёмах охоты, не боится ни разъярённого крокодила, ни рычащего льва?
Нкрума, бросив кисть, стал яростно чесаться. Чесался вздутый живот, раскрашенный особыми узорами - шрамами. Пару дней назад, юноша, сделав несколько надрезав, поместил под кожу болотных личинок. Теперь в этих местах появились рубцы, украшающие настоящего мужчину. Заживая, шрамы чесались, доставляя человеку настоящее мучение.
У Нкрумы, как у настоящего воина, имелся автомат и копьё. С автоматом на охоте удобнее, но на данный момент, в рожке смертельного оружия не осталось, ни одного патрона. А копьё всегда под рукой.
Для полного счастья, девятому сыну Арапмои не хватало жены. По закону племени жениху следовало внести соответствующую плату - тридцать и более коров. Нкрума, имея старших братьев, мог без труда выплатить калым, трудность состояла в выборе невесты.
Мимо парня как раз проходили девушки, подарив ему несколько насмешливых взглядов.
- Возьми меня в жены! - крикнула ему жирная Алудо, - я накормлю тебя смертельной отравой!
- Утопись! - буркнул Нкрума, отворачивая угрюмый взгляд. - Лучше попасть в лапы льва, чем в твою брачную кровать.
Девушки засмеялись, а Алудо, нагнувшись, бросила в юношу горсть сухой пыли. Нркуме нравилась Адед, стройная и хрупкая девушка, похожая на кузнечика. Она ходила в сопровождении Алудо, иногда смотрела на парня восхищенным взглядом, не пытаясь с ним заговорить. Может потому, что когда они оставались вдвоём, рядом с ними появлялся волосатый Изок, с толстыми сильными руками, волосатой спиной и огромным животом. Соперник напоминал раскормленного бабуина, постоянно скалил желтые зубы и угрожающе надвигался на Нкруму. До открытого столкновения у парней не доходило, не находилось повода. Соперничество выражалось удачной охотой, принесённой добычей.
Посмотрев по сторонам, поискав взглядом Изока, Нкрума приблизился к Адед. Алудо, поняв, что парочке не требуются лишние уши, отошла в сторону.
- Адед, - начал заранее приготовленную и отрепетированную речь Нкрума и в этот момент услышал странный, не слышанный ранее звук. Казалось, за деревьями притаился огромный комар. Звук нарастал, хотя насекомое оставалось вне поля зрения. К жужжанию добавились автоматные очереди. Насекомое разозлилось, звук жужжания изменился, стал прерывистым. Алудо задрав безволосую голову всматривалась в небо, пытаясь обнаружить источник непонятного звука. Нкрума тоже уставился в синее небо, пытаясь хотя бы в этом состязании одержать победу. Звук приближался, то нарастая, то затихая.
- Летит, летит! - закричала Адед, показывая пальцем на черную точку. Алудо и Нкрума повернули головы и увидели раненое насекомое, небольшой бело-синий самолёт. За ним тянулся тёмный шлейф дыма, самолёт то снижался, то поднимался над верхушками деревьев. Казалось ещё немного, и он рухнет на землю.
Вскоре, мотор окончательно заглох, самолётик перешёл на планирование. Он пролетел над чернокожими людьми и рухнул в Латагипи, болото лежащее в километре от деревни.
Не говоря ни слова, Нкрума подхватил копьё и помчался вслед за пролетевшим самолётом. Он никогда не видел подобной техники, на подсознательном уровне понимая, что летящее существо ранено, а тот, кто стрелял, наверняка хотел убить необычную птицу. По охотничьим законам, трофей принадлежит тому, кто нанесёт последний удар.
Бегать по тропическому лесу - занятие не из приятных, даже для тех, кто вырос в нём. Заросли акации, кактусы, множество лиан, упавшие смоковницы - растительный мир тропических лесов весьма разнообразен. К тому же, болтающийся на верёвке автомат, больно бил пластмассовым прикладом по спине. Нкрума стремился попасть к месту падению самолёта первым, опередить всех своих соперников. Тогда, по его размышлениям ему достанется богатейшая добыча. Звуки голосов, раздавшиеся далеко впереди, немного охладили его пыл. К тому же, ноги запутались в одной из лиан, юноша, не удержавшись, грохнулся на землю.
Следующую часть пути, Нкрума проделал прихрамывая. Его обогнали Изок, издающий звериный вопль, и кривоногий Гвембеш, писающий в кровать по ночам, и трусливый Гвала, и медлительный, словно черепаха Фуду. Подвернутая нога сильно болела, не слушалась хозяина, мешала бежать. Несмотря на усилия, юноша прибыл к месту падения одним из последних. На финише его обогнали даже Алудо и страшная, как крокодил, Аньян.
Последняя лязгнула кривыми зубами, по её низкому лбу текли капельки пота. Соплеменники, успевшие первыми, терзали нутро самолёта, выдирая сиденья, потрошили кожаные чемоданы. Пилот самолёта, белокожий человек, в светлой рубашке и шортах лежал в бессознательном состоянии. Автоматные пули прошили его насквозь, бледный человек просто истёк кровью. Никого смерть белокожего не удивила, чуть ли не каждую неделю в племени Мурси умирали мужчины, женщины, дети. Удивляла необычная бледность, слегка покрытая загаром. Впрочем, чернокожие люди знали, что где-то далеко за пределами болота, такие люди существуют.
Нкрума приблизился к самолёту. Бело-синее устройство напоминало муравейник, наполненный чернокожими существами. Везде копошились его соплеменники, что-то сдирали, что-то ломали, что-то тащили в деревню. Изок нёс вырванное сиденье, Буру несколько цветных тряпок, обмотанных вокруг головы. Старая Бахати радостно мазала сморщенное лицо липкой кровью, отгоняя от себя надоедливых зелёных мух. Юноша рассматривал односельчан, пытаясь среди них обнаружить прекрасную Адед.
- Несчастный, - рассмеялся Изок. - Тебя стоило прозвать Фуду, черепаха. Так ты не сможешь прокормить собственную семью, будешь вечно плестись в хвосте.
- Ты, сын шакала, - вспылил Нкрума, хватаясь за копьё, - твой смех похож на смех гиены, а сам ты напоминаешь болотную жабу.
- Ну и что, - не огорчился Изок. - Я принесу свою добычу Адед, и она, усевшись в эту мягкую вещь, выберет меня мужем. А твоей женой, станет старая, беззубая Бахати.
- Кто осмелился упоминать имя почётной вдовы? - Бахати оказалась рядом и стукнула насмешника сухой бамбуковой палкой. Раздался дружный смех односельчан. - Вы, парни, ссоритесь из-за девки, а стоило бы задуматься, как заслужить достойную смерть.
- А чего там задумываться, - насупился Изок. - Жрица Дамбадзо сама изберёт достойного. Я думаю, что им станет тот, чей поступок вызовет наибольшее восхищение.
- Или негодование, - добавила Бахати. - Мой муж в одиночку убил носорога, и на многие времена стал неподражаемым охотником. Если бы кто-то из вас подстрелил эту птицу, то сегодня, ночью, уже бы получил поцелуй смерти, приблизился бы к богу Ямда....
Падение самолёта ещё долго служило причиной пересудов. Имя охотника, подстрелившего бело-синюю птицу, оставалось неизвестным, но никто из племени Мурси не решился присвоить славу себе. Соплеменники покинули место падения, оставив Нкруму одного с остовом самолёта. Юноша решил осмотреть остатки, в надежде найти что-нибудь для себя. Он попытался открутить колесо шасси, но оно, пробитое копьём, сердито зашипело, как шипит рассерженная змея, заставив Нкруму отскочить назад. Площадка вокруг самолёта была вытоптана многочисленными ногами, и всё же, намётанный глаз охотника заметил на земле капли крови. Она могла принадлежать пилоту, выпавшему из кабины, только в этом случае, капельки крови не растянулись бы в длинную цепочку, уводящую в колючий кустарник.
Заподозрив неладное, Нкрума двинулся по следам, отмечая каждую упавшую каплю. Он замечал сломанные веточки, потревоженную листву, ковром устилавшую заболоченную землю. Отойдя от места падения метров на пятьдесят, юноша натолкнулся на заросли кротона. До его слуха донёсся слабый стон.
Раздвинув ветви, Нкрума увидел белую девушку, лежащую на земле. При виде чернокожего человека, разрисованного белыми полосами, направленное на неё копьё, пассажирка самолёта вскрикнула, протянула в его сторону беззащитную окровавленную руку. Нкрума, приложил палец к губам, приказывая белому человеку соблюдать тишину. Присев на корточки, юноша стал осматривать свой неожиданный трофей. Тонкие кисти белого человека принесли бы ему заслуженную славу, жрица Дамбадзо оказала бы все почести.
Только, что-то останавливало охотника от смертельного взмаха, он сам не мог понять, что. То ли белая кожа, то ли умоляющий взгляд синих как небо, глаз. Девушка заговорила, её слова показались знакомыми, но понять их смысл Нкрума первоначально не смог. Как выяснилось позже, девушка говорила на кушитском языке, объединяющим многочисленные племена афаров, агау, оромо, сидамо, сомали, кафа, беджа. Многие слова Нкрума не понимал, однако из тех слов, что дошли до его сознания, он понял, что прилетевший на птице человек просит защиты. Чернокожий человек осмотрел свою находку. Многочисленные царапины, порезы, ушибы. Его односельчанка на такие мелочи не обратила бы внимания, но странная гостья кряхтела и ойкала при каждом прикосновении. Нкрума, сорвав с нескольких кустарников листья, тщательно пережевал их, а затем, вывалив на ладонь зелённую массу, стал накладывать её на раны и порезы.
- Оставлять её здесь нельзя, ночью на охоту выйдут гиены, на запах крови примчится леопард. В селение не потащишь, там её съедят. Что же делать?
Пока Нкрума размышлял, белая девушка, совершенно успокоилась. Очевидно, сок наркотического кустарника, впитавшись в кровь, принёс ей долгожданное успокоение. Юноша вспомнил, что неподалеку есть заброшенное поселение, с десятком целых хижин. Когда-то, жрица объявила, что злые духи подобрались к деревне и её необходимо покинуть. Нкрума несколько раз посещал заброшенную деревню, пытаясь подвергнуть себя опасности, но как назло, ни один злой дух не решился напасть на человека.
К удивлению юноши путешествие к заброшенной деревне прошло гораздо быстрее, чем ожидалось. Может потому, что девушка пыталась объяснить своему спутнику, как разыскать похищенный его соплеменниками маяк и на какую кнопку следует нажать. Нкрума слушал невнятную речь, пытался разобраться в собственном поступке. Приученный со дня рождения повиноваться Зову Смерти, он, вместо того, чтобы принести в жертву, в данный момент спасал жизнь другому человеку. Не соплеменнице, ни единоверцу, а совершенно чуждому существу, попавшему в болотистые края волею несчастного случая. Узнай об этом отец - Нкрума ожидала бы хорошая трёпка. И всё же, он не остановился, до тех пор, пока не разместил девушку в одной из уцелевших хижин. Чтобы кровососущие насекомые не кусали белого человека, юноша нарвал охапку пахучей травы, отпугивающей комаров.
Вернувшись в селение, он застал пиршество в полном разгаре. На долю парня досталась мисочка горячего супа, сваренного из белого человека. Всё имущество с ограбленного самолёта лежало возле хижины жрицы Дамбадзо.
- Скажи, мне можно взять из этой кучи кое-какую вещицу? Во временное пользование. За это, я принесу тебе голову взрослого бабуина, таким лакомством тебя давненько не баловали.
Жрица, поправив замысловатую прическу, посмотрев на юношу хитрым взглядом:
- Ты возьмешь вещь, если скажешь, зачем она тебе нужна.
Нкрума смутился. Ему показалось, что жрица прочла его мысли, поняла намерение.
- Хочу узнать, как с помощью этой штуки привлечь к нашей деревне ещё белых людей, они на редкость вкусные!
Жрица сощурила глаза, напряглась, а затем раскатисто рассмеялась.
- Бери и узнавай. Не забудь о том, что ты обещал - голову бабуина.
Нкрума принялся копаться в вещах. Девушка, насколько позволял её скудный запас, жестами, рисунком, объяснила, как выглядит спасательный маяк, небольшое устройство, помещенное в жестяную коробочку. Таких коробочек оказалось несколько, что из них являлось маяком, юноша не знал. Дамбадзо разрешила взять только одну вещь, торговаться с нею за две не представляло смысла.
Доверившись логике, Нкрума взял по его мнению самый тяжелый предмет, кейс с гаечными ключами. Показав выбранную вещь жрице, он поспешил уйти, ведь девушка слезно молила юношу вернуться как можно скорее.
- Надо было привести её в селение, тогда бы не пришлось врать и устраивать охоту на неуловимого бабуина, - подумал Нкрума. - Сейчас бы продолжили пиршество.
Хитрые обезьяны избегали тщательно расставленных ловушек, поймать лакомую добычу ухитрялись лишь удачливые охотники. Парень не успел покинуть деревню, его остановил грозный окрик.
- А ну-ка, стой! Что это ты несёшь?! - перед парнем возник вездесущий Изок. - Кто разрешил взять мою вещь? И куда ты направляешься?
- Дамбадзо позволила выбрать мне любую вещь. А вот куда я иду, тебя не касается.
- С чего такая милость?! - Изок удавом крутился вокруг соперника, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Что ты ей пообещал?
- Голову бабуина.
- Я принесу тебе две головы, если ты позволишь взять эту вещь мне, - закричал Изок, обращаясь к жрице.
- Хорошо, - Дамбадзо хитро улыбнулась, её забавляло соперничество двух глупых юношей. - Но раз я обещала Нкрума взять вещь, пусть возьмёт что-нибудь другое.
Раздались звуки одобрения, односельчане поддержали решение жрицы. Плюясь и негодуя, Нкрума взял второй, отложенный в сторону предмет. Он понимал, что проиграл, маяк оказался в руках соперника, никто не станет спасать девушку.
- Что ж, - подумал он, - такова видно, её судьба, умереть на болоте и быть съеденной. Теперь, когда спор с Изоком проигран, следует проследить, чтобы белокожее существо не досталось ни шакалам, ни гиенам. Я дождусь, когда девушка умрет, и принесу её тело в селение.
- Нкрума! - окликнул сына Арапмои. - Зачем ты взял ненужную тебе вещь?
Парень не знал, что ответить. Одно дело лгать жрице, совсем другое - отцу.
- Так надо, отец, - Нкрума потупил глаза. - Я почитаю бога Ямда, хочу сослужить ему верную службу.
- Я знаю, - Арапмои покачнулся, вечерняя порция болотных грибов оказалась чрезмерна. - Ты делаешь всё, чтобы заслужить его милость. Путь к освобождению духа Ямда долог, если ты ведёшь правильную жизнь. С другой стороны, можно вызволить дух, совершая поступок, идущий вразрез устоям племени.
- Что нужно для этого сделать, отец?
- Если бы я знал, мой сын, то давно встретился бы с богом. У каждого воина свой путь. Иди своим, не оглядываясь на других.
- Хорошо, отец. Я прислушаюсь к твоему совету.
Долгий летний вечер завершился, ночь вступала в свои права. Многие хищные животные, отдыхающие днём, вышли на поиски пропитания. Простившись с отцом, Нкрума шагал впотьмах, пугая животных, пугаясь сам. В его руках находилось верное и острое копьё, заменявшие человеку острые клыки и крепкие когти. От тела чернокожего воина исходил неприятный запах, не только отпугивающий кровососущих насекомых, но и предупреждающий животный мир о приближении человека.
Заброшенная деревня встретила Нкрума молчанием. Злые духи, обещанные Дамбадзо сладко спали, оставив свои забавы для более пуганных гостей. Зато раненая девушка не спала. Услышав шаги человека, она сжалась в комочек, в очередной раз, мысленно, попрощалась со своими родственниками, в очередной раз прокляла себя за то, что доверилась мужу и отправилась с ним в ознакомительный полёт. У неё оставалась надежда на то, что тупой, раскрашенный воин принесёт маяк, позволяющий определит место падения самолёта, на то что спасение прибудет незамедлительно.
Нкрума, поднявшись на "антресоль" домика, сложенного из тонких жердей, протянул девушке предмет. Не смотря на острое зрение, он так и не смог разглядеть, что выражает лицо его подопечной - радость или разочарование. Девушка, покопавшись с вещью, что-то нажала, открыла крышку, нажала нужную кнопку. Хижина осветилась светом оранжевой, моргающей лампочки.
- Что теперь? - спросил юноша, ожидая чуда. Девушка что-то ответила, на какое-то время, между собеседниками воцарилось молчание. Оно продлилось до самого утра. За это время и юноша, утомлённый дневными событиями, и девушка, пережившая радость спасения. Успели уснуть, увидеть сны.
Их разбудил рокот вертолёта. Этот звук, знакомый девушке, испугал Нкруму. Ему показалось, что к хижине приближается зверь, громаднее носорога, страшнее льва. Сжав в руках копьё, воин приготовился встретить смерть достойно. Выглянув из хижины, он увидел, как из огромной, похожей на стрекозу машины выскакивают темнокожие и белокожие люди с оружием в руках. Нкрума помог девушке спуститься, помог дойти до вертолёта. Спасатели с удивлением рассматривали чернокожего людоеда, отпускающего свою добычу. Девушка, обернувшись, неловко чмокнула кривоногого спасителя. Воин племени Мурси, не знающий поцелуев, неприязненно растер влажную щеку.
С не меньшим удивлением эту же сцену рассматривал Изок, прячась за деревьями. Услышав рокот вертолёта, увидев, как тот снижается, воин решил, что является счастливчиком и поспешил к месту снижения. Однако, то, что он увидел, поразило его. На какое-то время Изок потерял дар речи, и обрёл его после того, как вертолёт, приняв девушку на борт, поднялся в воздух на безопасное расстояние.
- Что ты это сделал? - гневно закричал Изок на Нкрума, гордо возвращающегося в деревню. - Ты обманул жрицу, обманул меня, обманул всю деревню. Своим поступком ты разозлил всю деревню. Зачем?!
- Этим самым, - гордо ответил Нкрума. - я приблизил собственную смерть.