Аннотация: Пятая история из серии: "Новые расскаузены Барона Мюнхгаузена".
Киберфантастическая пародия с элементами славянского фэнтэзи,слегка поперчённая чёрным юморком.
Виктор Ланц
Истории из серии: "Новые расскаузены Барона Мюнхгаузена."
История пятая.
Ля коза дэ ля витта.
Киберфантастическая пародия с элементами славянского фэнтэзи,
слегка поперчённая чёрным юморком.
"Вы будете смеяться, но даже про
рыцаря, дракона и принцессу можно..."
Из конкурсного задания "Cosa Nostra"
"Как аукнется, так и откликнется..."
Из древнеславянских философских трактатов.
Вместо предисловия...
Мы будем смеяться, но...
Киба 21-й.
- Праацифный... Каакой праацифный... - Палёша Опович плакал навзрыд, промакивая скупую мужскую слезу, то и дело прорезающую кошмарно запылённую щеку грязно-кружевными разводами, чисто-кружевным платком, на котором ручным битьём из разноцветных шелков было выгравировано "Асилиса Всеклассная".
- Чего это с ним? - озадаченно скривил свирепое богатырское лицо Нобрыня Дикитич.
- Ничего! - не менее свирепо рявкнул не менее свирепый Милья Уромец. - Ничего хорошего! Ведьмачка Целуница, её проделки.
- От беззубая скотина, - сочувственно покачал головой Дикитич. - Это ж опять за тридевять земель к Монстраданусу за эскейпом пилить. А там сыро... И страшно... И гроблины... И шпорки... И дэльфы... И элиенсы... И...
Он нервно почесал под левой подмышкой, шмыгнул носом, по инерции почесал пузо и шмыгнул носом ещё раз.
- Короче, Склифосовский, я боюсь!.. И с пивом там напряг.
- Нет! - резко оборвал мысль Дикитича Милья. - Не надо. Эскейп не поможет. Разве только шатдауном...
И в руке Уромца матовым зайчиком в лучах восходящего солнца, купающего горизонт в багрянце тающего призрака, блеснула трехсотпудовая булава, на которой мелкими пятисантиметровыми буквами было выгравировано "SHUTDOWN. Ищите проблемы вашего компьютера между монитором и креслом".
- Постой, Милья, - Нобрыня почесал затылок. - А винчестер...
- Не-не, не этот, а его! - Дикитич показал пальцем на Палёшу Оповича. - Шатдауна может не выдержать, у него всего-то четыреста пятьдесят восемь эмбов - даже антивирус не вмещается.
- Понял! - винчестер Мильи вернулся в наспинную кобуру. - Тогда врежь ему разок по корпусу...
Совсем рядом с ними, прямо в воздухе, сантиметров пять от земли, вдруг появилось небольшое, белесоватым флюоресцирующее облачко, медленно набрало приемлемые глазу очертания и начало окончательно стабилизироваться с последующей трансформацией в стандартную стабилизацию. От неожиданности Уромец выхватил акинак и, приняв довольно неустойчивую боевую позицию, приготовился к последующим неожиданностям.
Киба 25-й.
Впрочем, это было совершенно напрасно - перед ними стояли два самых обыкновенных шпорка. Один из них был небольшого роста с умными бегающими глазками, другой худ, но высок.
- Донна бэ ля марэ... - весело начали оба, но вдруг заткнулись.
- Бона сэра, сеньёрэ... В смысле бон джёрно! И ни в коем случае не надо ничего вашему другу врезать. Капито?
- Че-го? - акинак в руке Мильи Уромца мелко задрожал. - Копытом? Моего лучшего друга Палёшку?.. Да я тебя...
Коротышка-шпорк посмотрел на высокого.
- Ну, что я говорил? Опять Целуница... Маэстро будет недоволен!
- Маэстро сказал, что в следующей жизни я буду принцем уэльским, поэтому в этой жизни мне всё похрен, - с завидным спокойствием и искренним равнодушием ответил высокий и растворился.
- Эх, - слегка печально вздохнул коротышка, - опять всё в одиночку... Ну ладно, что тут у вас?
- Во, - Нобрыня Дикитич взмахнул рукой в сторону Палёши Оповича. - Уже с пол часа.
- Праацифный, хаачю цебя, хаачу... - словно в подтверждение наличия проблемы сквозь всхлипывания пропричитал Палёшка.
- Очень! - коротышка подошёл к скулящему Оповичу. - Это Целуница, жаба шамкающая, наколдовала! Теперь он дракона любит...
- Дракона? - удивлённо выпучил глаза Уромец.
- Его, проклятого.
- А зачем? - размышляюще почесал спину Нобрыня. - Он с ней вроде как всего-то парочку раз совокуплялся, да и то приколу ради.
- Так ведь не друга вашего она хотела околдовать, а маэстро, - пояснил шпорк.
- Маэстро Паганини? - удивлённо рявкнул Милья.
- Маэстро Страдивари! - перекривил коротышка. - Хозяина моего, маэстро Карлеони. Он ей на прошлой неделе, на сходняке, пургену в омолаживающий эликсир подсыпал - вот она и бесится!
- А Палёшку-то по што? - Уромец явно терял терпение.
- Так колдовство-то - вещь непростая, требует умения и опыта! А эта перду., пардон, колдунья уж совсем ничего не соображает. Вот и навела тень на плетень. Ошиблась!
- Ошиблась?!! - Милья снова потянулся за акинаком.
- Именно! - коротышка-шпорк кивнул головой. - Тоже мне Аба Бяга!.. Ей бы Папюса какого почитать, Зороастра, Кастанеду можно... Опять же славянская Веда не последняя в этом списке, "Песни Птицы Гамаюн". Не читать же Толкиена, правильно?.. Так она ж уже не видит ни хрена, а всё туда же!.. Нет чтоб селянку какую причаровать, на сеновале чтоб, с кузнецом, по-человечески. А дракон - это ж извращения!
- А можно я заплачу? - Нобрыня Дикитич потянулся за салфетками и мечом-покладинцом.
- Бабэне! - одобряюще повёл чёрными, так живописно обрамляющими голубые глаза арийских расцветок бровями шпорк-коротышка. - Только ведь не поможет!
- Ой как хаачу! - пуще прежнего взвыл Палёшка Опович, эрогенизированно облизываясь.
- Ну, что я говорил? Это финита...
- Что делать будем? - обвёл всех взглядом озадаченный Милья Уромец.
- А что мы можем сделать? - коротышка сконцентрированно раскуривал сигару. - К дракону его свести надобно, чтоб по-животному удовлетворился!
Дикитич захиикал:
- Во даёт... Какой дракон? Где ты драконов-то видел, отродье бесовское?
- Точно! - поддержал друга Милья. - Фэнзинов начитался, демон!
- Ну, тогда... Можно и к чужим! - шпорк выпустил огромный клуб табачного дыма. - Они же не люди, образа жизни нашего не знают. Глядишь - и не поймут, кто и зачем сзаду пристраивается.
- Ничего не получится, - раздался спокойный голос внезапно возникшего прямо из воздуха второго, того, который первоначально был худ но высок, пшорка. - Ты видел, какие у элиенсов зубы? Так что ни о каких эротических симфониях и прочих минуэтах даже речи быть не может.
- Точно! - поддакнул Уромец, уже доставая шатдаун.
- Это почему же? - нервно спросил шпорк-коротышка.
- А откусят всё к дэльфовой матери, - высокий хлопком убил комара, так романтично прислонившегося к его щеке позавтракать, - причём по самый мечь-столбенец!
- Вот и бабэне! - упрямствовал коротышка. - Зато проблема решится. Ля коза дэ ля витта, принц! И маэстро будет доволен...
- Баста! - рявкнул Милья Уромец и под весёлое хииканье Нобрыни Дикитича размахнулся булавой.
Оба шпорка исчезли, как несохранённые файлы с экрана монитора. Шатдаун пролетел в пустом пространстве и завис... Рэзэт. Откат, возврат, проверка. ОК. "Сохранить?". Энтэр...
Киба 39-й.
- Хочешь?
- Ага, ага, ага... - быстро, но одобрительно закивал головой вдребезги измученный блуждающей похотью Палёша Опович. - Он тожи праацифный!
- Тогда едем!
- А он согласится? - с неуверенностью в голосовой интонации вопросил Нобрыня.
- А кто его спрашивать будет? - Милья уверенно затряс в воздухе электрошоком. - Пошли!
Киба 41-й.
- Травка зеленеет, щебечет воробей - добрым жить на белом свете веселей...
Незатейливый мотивчик, столь прекрасно характеризующий всё великолепие фауны и флоры родного края, продолжал атаковать Правую. Левая что-то вынюхивала, метровым коготком нежно разгребая заросли чертополоха и репейника, методично чихая от раздражения неосмотрительно поднятыми в воздух зонтиками одуванчиков и пыльцой традесканции полевой. И только Средняя непонимающе, а потому и неодобряюще косилась на обоих - ну как можно было бросить пить водку в такую-то жарищу?
- Ну что там? - нетерпеливо спросила Левая, перестав скулить свои параноидальные песняки.
- Ужо обнаружил! - радостно взвизгнула Правая, потрясая в воздухе охапкой сушёностей. - Газетку давай!
- "Правда" пойдёт?
- Не, правда в нос колит! - скривилась Правая. - Не люблю правды...
- А курить ещё лучше! - поддержала не менее радостным воплем Левая, протягивая газету.
- Наркомахи... - зло процедила Средняя.
- Алкашура! - хором рявкнули обе боковые в ответ.
Из зарослей терния вывалились трое. Милья Уромец шёл первым, нежно размахивая акинаком, отчего заросли репейника заметно редели. За ним почти уверенно высунулся Нобрыня Дикитич, дико озираясь вокруг и резво почёсывая пострадавшую в неудачной борьбе с двухметровой крапивой руку. Последним вывалился Палёшка Опович, который, более не отрывая взгляд от огромного, плотно покрытого ярко блестящей жемчужным перламутром в знойном солнце вересня чешуёй тела Змея, почему-то начал лакомливо облизываться.
Змею запахло жаренным - Правая голова агрессивно раскуривала косяк. Гости остановились в нерешительности, но Милья, никогда не блиставший красноречием, на сей раз начал первым.
- Привет семейству гадов!
- Привет беспредельщикам... - без особого энтузиазма ответила Средняя. - Шо надо?
- Спросить! - лаконизм - сестра таланта, и Уромец это знал, но не подозревал, что в таком случае он на редкость талантливый.
- Ну так спрашивай, братела, - Правая голова пыхнула ещё разок и передала косячину Левой.
- Ты какой ориентации?
Левая голова вдруг поперхнулась на пол пыха и туберкулёзно закашлялась. Глаза Правой сошлись в кучу, потом снова разошлись, кривая улыбка искривила пасть.
- Среднестатистической! - ответила она. - А шо такое?
- А почему тогда тебя Заринычем величают?
- Так эта... - вмешалась Левая голова, пыхнув для пущей прежности вне очереди. - Эт когда мы, к примеру, гороху объедимся...
- Иль бобовых каких! - добавила Правая, уже вырывая из пасти Левой остатки косяка и поспешно запыхиваясь. - Иль стручковых... Тогда к нам не подходи, за версту сдувает. Зарин, братела, вещь непредсказуемая!
Дикитич снова захиикал, но, заметив слегка осуждающий взгляд Уромца, вмешался.
- Так ты это, сейчас не?
- Сейчас не, - в кайфической медлительности протянула Левая голова.
- Сейчас мы на мясной диете, - так же медитативно добавила Правая.
- Понял! - Милья обернулся к Палёшке и вопросительно посмотрел тому в глаза. - Подойдёт?
- Ага, ага, ага... - Опович, не в силах более противостоять колдовству соблазна, кабанчиком метнулся к хвостовому оперению Зариныча. - Он таакой праацифный, чё пряам силы больше нет сдзерживацца!
- Э-э, хлопец! - озадаченно выпучила глаза Средняя голова. - Ты куда лыжу навострил?
- Спокойно! - Уромец помахал в воздухе шатдауном. - Всё под контролем!
- Это его ведьмачка Целуница заколдовала! - продолжал хиикать Нобрыня. - Щас он тебя любить будет!
- Куда любить-то? - переспросила Правая голова, снова передавая огрызки косяка Левой.
- Знамо куда... - продолжил было Дикитич.
- Куда положено! - грозно оборвал хикотку Нобрыни Милья.
- А шо, - пасть Правой головы вдруг искривила философская гримаса. - Пущай попробует. Я не против!
- И я! - поддержала Левая. - Мы туда когтём не достаём, чтоб массажик гигиенический сделать, вот и щекотит там порой всякая фигня... Пущай!
- Че-го! - оскорблённо взревела, разбрасываясь искрами и короткими языками лучезарного пламени, Средняя голова.
Змей Зариныч вдруг резво развернулся, вырывая их рук практически приступившего к осуществлению любовного таинства Палёшки нечеловеческими усилиями задранный оным стопудово-стреловидный хвост. Опович разочарованно разрыдался.
- Ну ты чааво, праацифный? Яаж толька чуть-чуть хотел!
- Ишь ты, спидоносец развратный! - ещё громогласней взревела Средняя голова, уже набирая полную пасть керосина и доставая из кармана новенький "Зипо". - Сейчас от тебя!..
- А-га-а! - не менее громко взревел и Милья Уромец! - Так вот ты как, гадина басурманская, к искренней дружбе обернулся?!!
И как запустит в Змея Зариныча булавой!..
Кли-клик... Шатдаун... "Эта программа не отвечает. Отправить сообщение на Майкрософт?". Рэзэт... "Ошибка в системе N 0,0000048"... Рэзэт. Откат, возврат, проверка. ОК. "Сохранить?". Энтэр...
Киба 55-й.
- Стой-те! - чей-то звонкий голос неожиданно раздался гулким эхом на фоне багровеющего в предзакатном солнце горного кряжа.
Все замерли, словно восковые фигуры из древнегреческого музея - по узкой звериной тропинке к ним спускался некто в просторном белом одеянии...
Подошёл, поздоровался, оправился на кустик.
- Ху-ух... Дотянул таки!
- О, смотри кто к нам пришёл! - радостно хлопнул в ладони Нобрыня Дикитич. - Это ж добрый волшебник Серунофф дэ Бичьбармак!
- Точно! - булава Уромца опустилась. - Он самый!
- Да я это, я, - подтвердил волшебник. - Дайте отдышаться. Совсем запыхался, пока к вам из Тридесятьземелья спешил.
- А нету у нас запыхнуться! - язвительно сообщила Левая. - Ишь ты поразвелось до халявного пыхтелова охочих!
- Да не, - устало протянул волшебник. - Я не по тем делам. Вот водочки бы тёпленькой с ведёрочко - не отказался бы ни в коем разе!
- О! Вот это человек! - воспряла духом Средняя голова и, прикрыв пасть обеими лапами, таинственно зашептала: - Слышь, Серунофф! Може чё придумаем?
- Може чё и придумаем, Змеюшка, - утвердительно кивнул головой дэ Бичьбармак, - но только трохи опосля. Мне тут поручено ситуацию разрулить, врубаешь? Винт зависать начал, а это чревато...
- Ну так давай, разруливай, и в гаштет! - Змей Зариныч нетерпеливо завилял шелудивым хвостом.
- Так что тут у вас за оказия произошествие возимела? - добрый волшебник Серунофф обвёл всех присутствующих пытливым взглядом.
- Ведьмачка Целуница Палёшку Оповича заколдовала, - начал было Нобрыня Дикитич, от постоянного хииканья которого уж начало тошнить даже меня, - чтоб он дракона полюбил.
- Вот старый беззубый чумодан! - в сердцах вскрикнул добрый волшебник. - По понятиям надо бы, чтоб "сама нашамкала, пусть сама ему теперь столбец и отшамкает"... Так а проблема в чём?
- А Зариныч-то из семейства драконьих, правильно? - не, Нобрыня больше не хиикал.
- Вот! Палёшка полюбить его и пытается, а он, Змей, не даётся!
- А-ха! - радостно протянул волшебник. - Ну так это просто. Надо, чтоб и Зариныч его полюбил, и всех делов!
- Погодите-ка! - попыталась вставить свой полтинник Средняя голова. - Мы же яйцекладущие. И потом, я мужского пола!
- Ну вот, Змеюшка! - ещё более радостно практически пропел Серунофф дэ Бичьбармак. - Пора тебе уж, соколик ты неразглядный, из меньшинства сексуального в нормальные люди записываться! Не гоже как-то бельмом на глазу светиться-то! Пральна? Так что трах-тибисдох-драх... Ну как, Зариныч?
- У-у-у! - вдруг весело заскулили все три головы Змея. - Привет, пцааны! Йо-хо-хо! Мильюшка, праацифный, ну ты чё скуксился-та? Нобрынька, краасафчик, как даавно мы не виделись! Ну пцаалуй меня, что ль!.. Оу, Палёшка! Какая эротическая на тебе каальчужка!.. Ну нлетай, пцааны! Я так сааскучилась, праацифные! А ты чааво трмаазишь-та, Серуноффчик? Двай, нлеетай, у меня тапереча наа всех любви-та хватит... Эй, шалуунишки, вы куда лмаанулись-та? Ах, заигрываеце, праацифные!.. Да не бегите ж вы таак быстра, я ж леетать-та не умею...
Кли-клик... Эскейп. "Сохранить?". Нет. "Сохранить?". Нет... "Ошибка в системе..."
Киба 65-й.
В лучах купающего в гамма-излучении закатного солнца, почти невидимые, но явно различимые в ультрафиолете и инфракрасном оттенках спектрального зеркала отдыхали двое.
- Ну, что я говорил? - коротышка-шпорк улыбался, наблюдая за скоростью мелькания пяток на всех парах удирающих от не на шутку разигравшегося Змея Зариныча богатырей и доброго волшебника дэ Бичьбармака. - Ля коза дэ ля витта, принц!.. Маэстро будет оччень доволен!
- Кози, Маргадон! - худой но высокий поправил сползающий на брови парик. - Действительно, всё происходящее неизменно к лучшему!..
Впрочем, их никто не видел...
Киба 66-й.
Кли-клик. Шатдаун. "Сохранить?". Нет. "Сохранить?". Нет. "Ошибка...". Рэзэт. Откат, возврат, проверка. ОК. "Сохранить?". Энтэр... Киба 66 и 5, шатдаун...