- Воскресенье, 22 марта чуть не стало для меня последним. Сели с Леськой завтракать и только я откусил от бутерброда приличный кусок, как услышал:
- Дорогой, у нас будет ребёнок...
Когда я смог выкашлять хлеб, которым подавился, то схватил Леську в охапку и закружил её по всей кухне, а потом и квартире. Та вырывалась, со смехом кричала, что бы я отпустил её, но... Я был не просто СЧАСТЛИВ, это было какое-то сумасшествие. Так уж вышло, что в прошлой жизни мне не везло с женщинами. Вернее не везло найти такую, с которой хотел бы завести семью. А вот ребёнка хотел. А теперь такая радость! В конце концов уступив требованиям жены, я усадил её на кровать и спросил
-Когда?
- Три месяца сейчас, вот и считай, - Олеська потянулась, - докажи, что любишь!
-Как? - ступил я.
-Как, как? Действием! - и потянула меня к себе.
Из постели, в этот день, мы выбирались только покушать и по кое-каким делам.
В понедельник, поехали на службу уставшие, но довольные! В кабинете, Зильберман, с примкнувшим к нему Орловым, ехидно прокомментировали наше появление, а потом, уже серьёзно, сообщили:
- Андрей, Мартынов передал, что как только появишься - пулей к нему.
- А что случилось-то? - я удивился, - Подобные вызовы были не характерны для "шефа".
- Не знаю, но озадачен он был. Так что - поторопись.
Зайдя к Мартынову, обнаружил его одевающим кожаное пальто. Увидев мою физиономию, Александр Николаевич обрадованно заявил:- Быстро одевайся и сюда! Давай быстрей!
Добежать до нашего кабинета, схватить щапку с шинелью и вернуться - дело трёх минут. А ещё через пять, мы уже сидели в эмке, направляясь в Наркомат обороны, в ГлавПУР, к Мехлису.
- Мехлис завтра вылетает на фронт, с инспекционной поездкой и попросил включить тебя в его группу. Не знаю, чем ты ему так угодил, но добро на это - дали. Ты сейчас идёшь к нему, а мне нужно к танкистам зайти, некоторые вопросы решить. Вот такие пироги, Андрей, - он посмотрел на меня, - А ты чего посмурнел, не рад? Сам же постоянно стонал, что надоели бумаги?
- Наверное рад, Александр Николаевич. Только вот...не вовремя это всё, - настроение у меня стало - ниже плинтуса.
- Как это , не вовремя? - у Мартынова глаза на лоб полезли, - Поясни.
- Вчера узнал, что у нас с Олесей будет ребёнок. На третьем месяце она, - я махнул рукой, - А тут эта поездка.
- Понятно, - Мартынов легонько ткнул меня кулаком в плечо, - Не горюй, поездка не долгая. Две-три недели и домой. Даже, толком, не соскучитесь. Ладно, не куксись, подъезжаем уже.
Я думал, что вечером будет трудно объяснить Леське, что уеду на три недели и, в очередной раз, ошибся. Она мало того, что знала о предстоящем расставании, но и весьма спокойно восприняла это. В итоге, именно она меня и успокаивала.
- Андрюш. Ты чего? - Олеся поцеловала меня в ухо и прижалась ко мне со спины, - Не переживай ты так. Всё будет нормально. За меня вообще не переживай. Срок небольшой да и в безопасности я полной! Так что, не занимайся ерундой. Езжай спокойно!
До глубокой ночи мы болтали о разной ерунде. В конце концов я плюнул на все переживания и уснул.
В восемь утра за мной заехали и началась командировка. В отличии от прошлой поездки, в комиссии было всего семь человек: сам Мехлис, я, два батальонных комиссара и три молодых лейтенанта с петлицами артиллеристов. Устроившись в уже привычном ТБ, я прикрыл глаза и вспомнил вчерашний разговор с Лаврентием Павловичем, состоявшуюся после возвращения от Мехлиса.
Сам Мехлис встретил меня, непривычно тепло, но встреча долго не продолжалась. Честно говоря, я так и не понял смысла моего приезда к нему - попили чайку, вспомнили наше путешествие, посмеялись над моим нынешним, "заматеревшим", видом и...расстались. А вот у "кровавого палача" разговор был более предметным и интересным. Начало встречи очень напоминало встречу с Мехлисом. Я аж растерялся. Усадив за стол, предложил чаю и начал расспрашивать о моей жизни после выхода из окружения. Причём было видно, что ему действительно интересно слушать меня. Отметив моё улучшенное физическое состояние, Лаврентий Павлович перешёл к делу.
- Андрей Алекссеевич, вы, наверное, гадаете, зачем летите с Мехлисом? Ведь у меня есть возможность набрать любых специалистов для этой поездки? Одна из причин - это личная просьба Льва Захаровича. Вторая и основная - это ваше везение. Да, да, я не оговорился. Вы, Стасов, чертовски везучий человек! Посчитайте сами - сколько шансов у вас было, после попадания в наше время, добраться до наших частей в сложившихся, на тот момент, условиях? Сколько шансов было выжить в Киеве? Вернуться из под Золотоноши и из последних "приключений"? Практически их не было, этих шансов. А вы сидите передо мной живой и здоровый, - Берия, откинувшийся на спинку кресла, с удовольствием смотрел на моё ошарашенное лицо. С такой точки я не рассматривал происходящее со мной. А ведь действительно, мне тупо везёт! Выжил, мне поверили и, что для меня главное, встретил Олесю и не сижу в закрытой камере под прицелом микроскопов. Удовлетворённый моей реакцией, Лаврентий Павлович продолжил:
- В том числе и по этому мы и приняли решение, включить вас в комиссию. На Ленинградском направлении сложилась странная ситуация. Как вы знаете, немцам не удалось блокировать город, но происходящее там мы никак не можем понять. Не помогают ни разведданные, ни показания пленных. Что-то назревает, но вот что? - прервавшись, он сделал пару глотков чая и продолжил, - Комиссия, в которую вы включены, будет заниматься моральным состоянием наших войск, а попутно - мы постараемся выйти на немецкую агентуру. Ведь вокруг "новой спецслужбы" товарища Сталина шевеления не прекратились. Да и в Ленинграде, я уверен, мы взяли далеко не всех зимой. А вами они наверняка заинтересуются. Уж вашу-то фамилию, они знают. Вполне возможно, что с вами попытаются вступить в контакт. Ни в коем случае не отказывайтесь от него! Ни в коем случае! Естественно, что вас будут страховать, а, в случае необходимости, получите дополнительные инструкции. В общих чертах это всё, Стасов. Можете идти.
Попрощавшись и направившись к дверям, я вдруг подумал, что меня могут просто пристрелить. А за этой мыслью потянулась мысль о снайпере и, почему-то о Кеннеди. От идиотизма этой мысли я аж остановился!
- Что с вам? - Берия сразу обратил внимания на мою заминку, - Что-то вспомнили?
- Да ерунда какая-то в голову пришла, товарищ нарком. Разрешите идти?
- Идите, - Берия пристально смотрел на меня, - Если вам в голову придёт какая-то идея - немедленно сообщите.
- Слушаюсь, товарищ народный комиссар!
Выйдя от наркома и идя по кабинету, я никак не мог понять, почему мне пришла мысль о Кеннеди. И только когда зашёл к себе, я вспомнил! В какой-то книге, давным давно, я наткнулся на интересное рассуждение. Если верить ему, то подавляющее большинство политических убийств, ещё со времён средневековья, производилось с помощью пистолетов, ядов, кинжалов. Исключением было убийство принца Конде из аркебузы. Автор, кажется Бушков, ещё рассуждал, о зашоренности покушавшихся и о том, что только Кеннеди, "удостоился чести" попасться "новаторам". Развернувшись, я бросился назад.
Лаврентий Павлович был ещё на месте и принял меня незамедлительно. Внимательно выслушав мои сбивчивые мысли, нарком подытожил.
- Мда. Интересно. А ведь действительно, почти всё так и обстоит, как рассуждал ваш писатель. Интересно было бы пообщаться с ним. Судя по вашему рассказу, очень интересный человек со специфическим взглядом на жизнь. Задали вы задачу, Стасов. Хорошо. Спасибо за информацию, идите домой, отдыхайте. Мартынова предупредят.
Интерлюдия. 25. 03.1942, дача И.В. Сталина.
-Значит, Лаврэнтий, ты предлагаешь создать специальные снайперские группы, для ликвидации Высокопоставленных врагов Советского государства? И на эту мысль тебя натолкнул Стасов. Я правильно всё понял, Лаврэнтий? - Иосиф Виссарионович, прищурившись смотрел сквозь клубы ароматного дыма на наркома НКВД, - Ещё ты предлагаешь изменить схему охраны первых лиц нашей страны. Так?
- Да, товарищ Сталин. Именно так. После разговора со Стасовым я, подключив специалистов, проработал этот вопрос, в том числе и с Власиком. Выяснилось, что ныне существующая система безопасности, не обеспечивает защиты от действий снайперов.
- Интэрэсно, интэрэсно, - Сталин отложил трубку и холодным, мягким голосом продолжил, - Почему ви и другие товарищи. не подумали о такой возможности а дожидались "помощи со стороны"?
Берия остро почувствовал, что от того, что и как он скажет, будет зависеть очень много, возможно, что сама его жизнь.
- Товарищ Сталин. Я признаю допущенные мной ошибки. Сработала сила стереотипов, так же обстоят дела и у наших противников и у "союзников".
- Хорошо, Лаврэнтий, я верю тебе. Подготовь список особо важных "друзей" Советского Союза и учти - Гитлера убирать НЕЛЬЗЯ!