К тому же я надеялся, как и в случае с Аберкромби, получить качественное произведение от мастера пера. Профессия автора - Марк Лоуренс связан с какими-то серьезными правительственными разработками в сфере искусственного интеллекта - а также престижная премия Геммела, полученная за книгу, тоже настраивали на нужный лад.
О том, оправдались ли мои ожидания и пойдет речь ниже.
Капелька сюжета
Сперва он - вожак шайки разбойников, стремящийся получить от отца то, что по праву принадлежит ему. Затем - правитель небольшого государства, противостоящий человеку, которому самой судьбой суждено стать новым императором и объединить разрозненные королевства, которые вот уже несколько сотен лет грызутся друг с другом.
В третьем томе наш герой сражается с ужасным королем нежити, чьи легионы, сметая все на своем пути, движутся в священный город, туда, куда направляется и сам Йорг, желающий наконец-то примерить корону императора.
Каждая книга - повествование о борьбе с предопределением, ведь главный герой, используя термин из самой книги - это аберрация, или, если вспомнить великолепную метафору из манги Berserk - форель, выпрыгнувшая из воды и оставившая круги на поверхности.
Он не должен побеждать. Не может побеждать.
Но побеждает. Вопреки людям живым и мертвым, вопреки мудрым тысячелетним духам, которые уже распланировали все, что только можно, вопреки самому себе. Каждая победа оплачивается кровью, и цена покорения новых вершин лишь растет. Этим Йорг сильно напоминает небезызвестного Гриффита из уже упомянутого выше Берсерка.
Сперва кажется, что перед нами - обычное темное фентези, действие которого происходит в параллельном мире, однако мало-помалу в повествование вкрапляются элементы, которых там быть не должно.
После первой оговорочки возникает непонимание, после второй, вопросы. Окончательно же все становится на свои места, когда Йорг, стремящийся заставить отца подтвердить свои права на наследство, пробирается через гору Хонас под неприступную крепость:
И прежде чем Толстяк Барлоу вновь успел открыть рот, рискуя получить прозвище Мертвый Толстяк, я развернулся и поспешил обратно к таинственному шкафчику. При желании туда можно было бы законопатить полусогнутый труп. В шкафчике не было ничего, кроме пыли. Я вытащил меч и только потянулся, чтобы обследовать заднюю стенку, как послышался странный звук, будто колокольчик зазвонил.
-- Внешние датчики неисправны. Биометрические отключены. -- Голос, раздавшийся из ниоткуда, был размеренным, а слова, похоже, не лишены смысла.
Я оглянулся по сторонам, затем снова уставился в проем. Братья встрепенулись и начали подниматься.
-- Что за язык? -- спросил Макин. Все остальные озирались в поисках призраков, но Макин всегда задавал правильные вопросы.
-- Будь я проклят, если знаю. -- Я владел несколькими языками, шестью достаточно свободно, чтобы поддержать разговор, и еще столькими же, чтобы понять, о чем идет речь.
-- Пароль? -- произнес голос.
Теперь я понял.
-- Выходит, ты можешь говорить на языке Империи, дух. -- Я продолжал высоко держать меч, надеясь увидеть того, кто говорит. -- Покажись.
-- Укажите ваше имя и пароль.
Под слоем пыли на задней стенке я увидел мигающие огоньки, похожие на ярких зеленых червячков.
-- Ты можешь открыть дверь? -- спросил я.
-- Секретная информация. У вас есть допуск?
-- Да. -- С моей точки зрения, четырех футов острой стали вполне достаточно, чтобы получить любой допуск.
-- Укажите ваше имя и пароль.
-- Сколько времени ты находишься в этой ловушке, дух? -- спросил я.
Вокруг меня собрались братья. Все они смотрели внутрь проема. Макин перекрестился, Красный Кент сжал свои амулеты, Лжец достал из-под кольчуги собственноручно изготовленный оберег.
Довольно много времени зеленые черви копошились на задней стенке, излучая свет из-под пыли.
-- Тысячу сто одиннадцать лет.
-- Что тебе нужно, чтобы открыть дверь? Деньги? Кровь?
-- Ваше имя и пароль.
-- Меня зовут Онорос Йорг Анкрат, моим паролем является право, дарованное Богом. Теперь открывай чертову дверь.
-- Ответ неверный. -- Невозмутимость духа начала нервировать. Стань он видимым, немедленно проткнул бы его насквозь.
-- Да что ты вообще можешь знать через одиннадцать столетий, кроме того, что находится за панелью. -- Я пнул ее ногой, надеясь таким образом придать словам большую значимость: она отвалилась, заскользив по полу через всю комнату.
-- Нет доступа в покои номер двенадцать.
В поисках вдохновения я глянул на братьев. Более тупых физиономий в жизни не видел.
-- Одиннадцать сотен лет -- слишком долго, -- заметил я. -- Разве тебе не одиноко было сидеть в темноте все эти долгие годы?
-- Был один.
-- Ты был один. И снова останешься один. Мы можем так замуровать вход, что больше тебя никто и никогда не найдет.
-- Нет. -- Голос оставался бесстрастным, но что-то безумное происходило с огоньками.
-- Хочешь, мы тебя освободим. -- Я опустил меч.
-- Свободы не существует.
-- Тогда чего тебе надо?
Ответа не последовало. Протиснулся внутрь проема, чтобы дотронуться до дальней стенки. Под слоем пыли поверхность оказалась стеклянной и прохладной.
-- Ты был один, -- произнес я, -- пойманный в темноте, длившейся тысячу лет, с тобой оставались лишь воспоминания о друзьях.
Чему он был свидетелем, этот древний дух, пойманный в ловушку Зодчих? Он пережил День тысячи солнц, наблюдал за концом самой великой Империи, слышал стенания миллионов.
-- Создатель заложил в меня возможные варианты и точный ответ на случай непредвиденных обстоятельств, -- сказал дух. -- Из-за продолжительной изоляции возникли нестыковки. Важно ограничение памяти.
-- Воспоминания -- опасная вещь. Ты снова и снова прокручиваешь их, пока не разъяснишь себе каждый штрих, не рассмотришь под разными углами, но все равно найдется шип, о который поранишься. -- Я заглянул в закоулки собственного сознания. Быть пойманным в ловушку -- значит постоянно возвращаться к гибели родных. -- С каждым днем воспоминания становятся только тяжелее, пусть ненамного, но они пригибают тебя к земле. Они наполняют воздух вокруг, чтобы ничто другое к тебе не проникало, и ты вынужден плести собственный саван, создавать кокон, все больше впадая в безумие. -- Огоньки сновали под пальцами, то гасли, то загорались вновь в такт моему голосу. -- Ты сидишь здесь, а те, кто остался в прошлом, встают рядом плечом к плечу. Ты слышишь их приближение и проклинаешь давших тебе жизнь.
Свет заструился под стеклом и моей ладонью, словно тек по венам, затем вспыхнули маленькие молнии. Я ощутил в ладони покалывание. На мгновение мне показалось, что я нашел родственную душу.
-- Знаю, чего ты хочешь, -- сказал я. -- Ты хочешь забвения.
-- Да.
-- Открой дверь.
-- Электромагнитные болты истощились шестьсот лет назад. Дверь не заперта.
Иными словами, действие происходит не в параллельной реальности, не в фентезийном мире, похожем на наш, а в далеком будущем. Будущем, пережившем День Тысячи Солнц - ядерную катастрофу, уничтожившую большую часть населения и отбросившую выживших в варварство.
Таким образом, мир Йорга, мир, в котором целые регионы все еще недоступны для жизни из-за исключительно высокого радиационного фона, по злой иронии был обречен на повторение пройденного, правда с рядом оговорок.
Главной из этих оговорок, конечно же, являются призраки Зодчих, но о них и их целях я распространяться не стану, кто захочет - прочитает.
Персонажи
К тому же, об этом стоит сказать сразу, автор все свои силы бросил именно на образ Йорга, из-за чего все прочие вышли этакими статистами, вынужденными оттенять величие нашего бешеного Марти-Сью.
Но Йорг, кроме шуток, шикарен. Сложный, многогранный, он раскрывается подобно здоровенному кочану капусты, с которого медленно снимают один слой за другим.
Если в "Принце Терний" это злобный и долбанутый на всю башку подросток с жесточайшей психологической травмой, одержимый жаждой мести, то в "Императору Терний" пред нашим взором предстает тяжелый в общении, жестокий, но все-таки великий человек, чьи деяния войдут в историю.
Однако стоит нам ненадолго отвлечься от личности главного героя и перейти к его окружению, и ситуация заметно ухудшается.
Не остаются в памяти товарищи Йорга по банде, из которых до последней части доживает лишь несколько человек.
Худо-бедно в ней задерживается лишь Райк - редкостная мразота, которая все же по степени гнусности не в состоянии соперничать с ГГ-шкой. Здоровенный амбал без тени интеллекта во взгляде и без капли совести в душе. Если, конечно, эта самая душа у него вообще осталась.
Чем-то Райк напоминает Черного Доу из "Первого Закона" Аберкромби. Полагаю, эти двое сумели бы отлично поладить при личной встрече.
Еще в памяти остается Нубанец - чернокожий здоровяк, в целом, неплохой человек, приглядывавший за Йоргом потому что тот в свое время спас ему жизнь.
Терпимо получились Гог и Горгот - два мутанта, живших под горой Хонас, и прибившихся в отряд нашего Марти после его эпического поджигания ядерных боеприпасов (об этом - чуть позже).
И, конечно же, нельзя не упомянуть про двух женщин: некромантку Челлу и Катрин Ап Скоррон. Обе они стали важной частью жизни Йорга, и обе, в целом, удались. Как надменная чародейка, ошибочно мнящая себя одной из когорты кукловодов, истинных правителей мира, так и не менее надменная сестра мачехи Йорга, к которой тот испытывает нездоровое (или, напротив, очень даже здоровое) влечение, получились барышнями достаточно колоритными.
Последний персонаж, о котором можно вспомнить - это Фекслер. Призрак Зодчего, цифровая копия человека, жившего тысячу лет назад, или, говоря проще, искусственный интеллект, сформированный на основе сознания реально существовавшего человека по имени Фекслер. Человека, который был против безумного эксперимента по расширению реальности, и который обрушил на планету ядерный дождь, человека, ответственного за День Тысячи Солнц.
Фекслер, начиная со второго тома, играет роль классического deus ex mashina, или, говоря проще, рояля из кустов.
За и против
Больше всего - сам мир Разрушенной Империи, чем-то неуловимо напоминающий сдвинувшийся мир Роланда Дискейна. Такое же средневековье с остатками технологий на руинах былого величья, такие непростые моральные дилеммы, такое же медленное угасание.
А ведь Земля Йорга действительно агонизирует. Эксперимент, закрутивший колесо, как метко выразился Фекслер, привел к тому, что оно набрало слишком большие обороты, и попросту уничтожит все живое, если ничего не предпринять.
Очень понравился образ маленького мальчика, в душу которого впились тернии страха, ненависти и обиды на несправедливый мир, отнявший любимую мать и не менее любимого брата. С психологической точки зрения большая часть заскоков Йорга прописана детально и весьма достоверно. Точно также достоверно показана эволюция Йорга от мелкого засранца, которого хочется вздернуть на ближайшей осине в мудрого (пускай и предельно жестокого) правителя и любящего отца.
Также не могу обойти теплыми словами крайне интересное построение текста, когда повествование "здесь и сейчас" сменяется флешбеком "N лет назад", в котором даются ответы на некоторые вопросы, либо, наоборот, задаются.
Выполнены такие переходы интересно и весьма качественно, и благодаря ним до последних строк поддерживается интрига, а вопросы вроде: "ну как же этот гаденыш сумел получить-то такую штуковину?" не оставляют до того самого момента, как удается прочесть о том, как именно этот гаденыш получил эту штуковину.
Что не понравилось?
Больше всего - первая книга. Целиком.
Те достоинства, которые я отметил выше, по большей части относятся ко второй и третей частям, в которых автор уже набрал обороты. "Принц Терний" же хорош в основном тем, что быстро заканчивается.
ГГ в нем настолько мартисьюшен, что просто слов нет. Конечно, он и в последующих частях представляется изрядным Марти, но, все-таки, там это смотрится куда органичнее. Тут же перед нами стандартный и швец и жнец и десять баб подряд е...ц... Кхм, ну как-то так.
Апофеозом тупости первой книги является то, что Йорг с компашкой уничтожили Красный Замок вместе с горой Хонас - внимание - разведя костер под одним из "Солнц Зодчих", хранившихся в подвалах этого замка с незапамятных времен.
Другими словами, они, положив одну ядерную боеголовку на костерок, бабахнули ее! Это настолько тупо, что в третьей книге автору даже пришлось оправдываться устами Фекслера, сведя все к взрыву ракетного топлива, которого на древнем складе также хранилось до фига и больше.
К слову о призраках Древних. Замечу, что автор не слишком заморачивался с объяснением возможностей Зодчих.
Искусственный интеллект, стазис, механизмы, способные функционировать тысячелетиями, эксперименты, дающие возможность при помощи мысли воздействовать на материальный мир (читай - магия), все это кратко можно описать двумя словами: "технологии будущего". Причем будущего очень далекого и очень развитого (привет Золотому Веку легендарной Терры, ага).
Но при этом совершенно неясно, почему же в эпоху Золотого Века человечества не были колонизированы хотя бы другие планеты Солнечной Системы, а если были, то куда в таком случае девались потомки переселенцев со старушки Земли? Неужто никому не было интересно, как обстоят дела на родной планете, неужели никто не захотел вернуться и помочь выжившим?
Или, на подлете космические корабли ударились о Небесную Твердь?
Также непонятно, почему все-таки произошел столь сильный регресс, что люди разучились даже делать огнестрел. Или, у нас тут как в "Кулаке Северной Звезды"? Прошло десять лет после катастрофы, и все начали кунгфуйствовать патамушта круто?
Второстепенные персонажи за редкими исключениями - картонные, причем эта проблема благополучно доживает до конца цикла. Все силы и старания автор посвятил Йоргу, а остальным же досталось от щедрот его, кому сколько получилось.
Также некоторые "локации" автор все-таки мог бы расписать и получше, но это уже - вкусовщина, тут сильно придираться не стану.
Заключение
Так что, перед нами провал?
И снова нет. Несмотря на неровность и шероховатости Разрушенная империя - отличный представитель своего жанра, заслуживающий, как минимум, пристального внимания любителей фентези.
Цикл при всех своих недостатках - заметно выше среднего, а Йорг - запоминающийся персонаж. Осталось только пожелать Марку Лоуренсу и дальше совершенствоваться, потому как, лично на мой взгляд, у него хватит таланта на то, чтобы дорасти до хвалебных отзывов, которые, будем считать, получены авансом.