Бальга Виктория : другие произведения.

Модная кровь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Менты вымелись из квартиры мгновенно: видно, что им доставляло мало удовольствия перешагивать через куски валяющегося повсюду мяса. На месте остались Николай и подъехавшие ребята из конторы: собирать останки в пакетики, искать отпечатки (Берг был уверен, что не найдут), собирать информацию о погибшем... в общем, заниматься рутиной. Детектив ещё раз обошёл комнаты, поражаясь разгулу преступника. Во дворе пискнула "Вольво", видно, по ней пробежалась кошка, или кто-то задел из прохожих. Берг отодвинул занавеску, чтобы глянуть в окно, и обнаружил, что на него с пола кто-то смотрит. "Твою мать", - пробормотал, вздрагивая, детектив. Глазные яблоки с оборванными нервами тупо зыркали на него голубыми радужками и чёрными застывшими зрачками. Николай выругался, задёргивая гардину. Под занавеской им, болезным будет, лучше. Даже привыкший ко всякому упырь счёл, что это, пожалуй, слишком.

Пролог

  
   Бритоголовый охранник почесал макушку, сплюнул на пятачок около входа в модный клуб "Сахарная вата" и уставился в толпу народца, осаждающего подступы к дверям. Народец был мелкий, преимущественно несовершеннолетний, лица девчонок раскрашенны в попугайские цвета.
   - Назад! Осади назад! - рыкнул бритоголовый - незлобно, для острастки.
   Толпа молодёжи заволновалась и, вопреки требованию, подалась вперед. Пришлось отпихивать самых настырных.
   Что делать - работа такая. А уж сегодня "Сахарная вата" источала прямо-таки притягательнейший для всей этой мошкары аромат: в одиннадцать вечера планировалось выступление Сони Градовой - участницы очередной, бог знает какой по счёту то ли "Фабрики", то ли "Мастерской", то ли ещё какой-то программы, клепающей звёзды в прямом эфире.
   - А ну назад, назад! - хрипло рычала охрана с выражением вселенской скуки на лице. - А ну, девочка, марш к маме! Кому восемнадцать? Нет, сегодня вход для всех платный! Девятсот рублей без столика! А я откуда знаю!.. В кассу, в кассу! А я что могу поделать, если там нет? Ну и стой тут, а лезть не моги...
   Какой-то юнец попытался проскользнуть, пригнувшись, между ног охранников, но был пойман за шкирку и выдворен с пятачка у входа.
   - А ну брысь! - внушительно посоветовал ему бритоголовый и показал увесистый кулак с татуировкой. Мускулы на шее напряглись, придав ему сходство с быком. Мальчишка посчитал за лучшее убраться подальше, и охранник довольно усмехнулся.
   У него - ни одна вошь не проползёт.
   Как раз в тот момент, когда он об этом думал, мимо него, мимо всей этой толпы, вожделенно уставившейся на вход, прямо на залитый светом пятачок у входа скользнула тень.
   Ни бритоголовый, ни его напарник ничего не заметили и не почувствовали, хотя отличались профессиональной бдительностью людей, не первый год "фильтрующих" народ у входа в модные клубы.
   Только когда тень слегка качнулась в направлении его мощной шеи, бритоголовый что-то уловил периферийным зрением и обернулся - но ничего не заметил, кроме обкуренного подростка, начавшего целовать свою девчонку прямо около входа.
   - А ну кыш... ромеы... - процедил бритоголовый и вновь уловил что-то боковым зрением... оглянулся... на входе никого не было, если не считать долговязого Коляна, скучавшего в ожидании тех, кто обзавёлся билетами и имел право получить от него ультрафиолетовое клеймо на ночь.
   Колян. И больше никого. Только ветви не по сезону расцвеченного элетрогирляндами дерева у входа рождают причудливую игру теней на асфальте.
   Бритоголовый потёр шею, на которую мгновение назад покушался то ли комар, то ли щекотная ночная бабочка, то какая другая тварь, и с удвоенной энергией стал покрикивать на толпу.
   - Пошли вон! Осади назад! Какие автографы, какой лимузин, все давно приехали!
   Василий Дегтярёв, он же просто "Вась", даже не подозревал, как ему повезло, что он был не во вкусе придирчиво оглядевшей его тени.
   Тень легко, будто танцуя, проскользнула мимо Дегтярёва, на мгновение задержавшись взглядом на его могучей шее и даже прикоснулась тонкими, острыми клыками к коже... Но эта шея тени не понравилась. Она была потная и неэстетичная. И в этом бритоголовому здорово повезло: в отличии от нормальных, культурных и трезвомыслящих представителей своего племени, эта тень была из разряда тех, что именуют "крейзи", и она бы не остановилась перед тем, чтобы завалить жертву прямо посреди людной толпы. Но бычья шея бритоголового, обмотанная толстой цепью из дешёвого золота, не показалась скользнувшей ко входу в клуб тени привлекательной целью.
   Впереди ждали развлечения поинтересней.
  
   Тень скользила по коридорам, не отражаясь в многочисленных зеркалах. Здесь она была впервые: ночной клуб был из элитных, и ранее тень не могла позволить себе такие развлечения, хотя жаждала их всей душой. Никто из охраны не обратил скучающего взгляда на скользящего призрака, не предложил продемонстрировать содержимое карманов - как часто в них проносят спиртное или что покрепче! - никто из посетителей и посетительниц, счастливых обладателей билетов на концерт, не повернул головы вслед. Рамка металлоискателя звякнула, страж порядка недоумённо покосился на пустой проход. Странно... Миновав металлоискатель, тень слегка задержалась у развилки - левый переход вел в танцзал, правая галерея - в ресторан и казино. В ресторан тень не пошла - она не была голодна, да и предпочла бы сейчас никак не салат из авокадо. И фуа-гра, которую, судя по рекламе в местном глянцевом "Рестораторе", отменно готовил выписанный из какой-то французской провинции повар, не привлекала призрачного фантома. Печень... да, печень... не гусиная. Можно попробовать. Но не гусиную, да.
   Тень, подкрепившаяся несколько часов назад, шла мимо зеркал и разгорячённых тел, текущих в залы ночного клуба с определённой, чёткой целью. Она не была голодна. Но, впрочем... почему бы не полакомиться, раз представится такая возможность?
   Подумав немного, тень решила не идти в танцзал - местные группы, разогревающие публику перед выступлением певицы, её не интересовали. Слегка поблуждав по коридорам комплекса и прислушавшись к разговорам персонала, тень поняла, что ей надо вниз, на минус первый этаж.
   Миновав туалеты, вероятно, уже полные юношества с пустыми глазами, тень, не задерживаясь и не обращая внимания на лакомые кусочки - тонкие девичьи шеи, декольте, ушки с серёжками, полуобнажённые груди, пропирсингованные пупки - тень спустилась по служебной лестнице и пристроилась за каким-то парнем с фотоаппаратом. Наверняка это фотограф, журналист... а значит, цель близка. Пройдя по боковому коридору - когда-то ночной клуб был домом культуры с запутанной архитектурой, они оказались около гримёрок. И...
   Приземисты телохранитель с коротким ёжиком на голове тени тоже не понравился. И масса журналистов, молодых и не очень - не понравилась тоже. Люди переговаривались, роняли ничего не значащие слова, кто-то сплёвывал шелуху семечек прямо на бетонный пол. Тот, кто стоял сейчас перед дверью, был для них белым пятном. Он умел отводить взгляд, и это новое умение очень ему нравилось. Можно было бы впиться в горло любому из них, этих глупых, сочных кусков мяса. Но тени этого не хотелось.
   Тень была эстетом.
  
  
   За полчаса, проведенные восходящей звездой в гримерной клуба, все сотрудники "Сахарной ваты" - от администрации до последней уборщицы - поняли, что подобной мегеры им ещё встречать не приходилось. "Видно, было плохое настроение", - подумал директор клуба по паблик рилейшену, когда Сонечка Градова прищемила ему пальцы, хлопнув дверью гримёрной перед самым носом.
   - Плохое настроение, - развел он руками перед прессой, ожидавшей выхода звезды, и подул на посиневшие пальцы. - Наверное, перелет и всё такое.
   Но личный администратор Сони Градовой знал, что сегодня у певицы было хорошее настроение. Когда у Сонечки было плохое... об этом лучше не вспоминать.
   - Но как мы получим интервью? - вступил в разговор тощий остроносый субъект с цифровым диктофоном в руке. - Соня не приехала на пресс-конференцию, отказала нашему изданию в эксклюзиве...
   - И неудивительно! - хохотнул другой корреспондент. - Вашему вшивому журнальчику для модных дур... Странно вот, что Соня отказала нашему потрясающему изданию!
   - У Сони Градовой плохое самочувствие в связи с перелётом, - с дежурной речью обратился личный сонечкин администратор. - Вы можете пока подождать здесь, может, она после кофе и нанесения макияжа выйдет и скажет пару слов для своих фанатов...
   - Или вытворит что-нибудь, о чём можно будет написать... - пробормотал тощий, толкая в бок скучающего парня с камерой. - Ты не зевай, как будет выходит - щёлк её, щёлк!
   Прожжённые журналюги терпеливо стали ждать явление Сонечки народу. Но их младший коллега, некий Иван Коромыслов, был куда более нетерпелив. Это был его первый настоящий репортаж. Настоящий! Не со школьной библиотекаршей и не с первоклашками для заполнения полос школьной стенгазеты, и не с деканом собственного факультета - для заполнения скучной университетской "Литеры". Настоящее задание! Настоящее!
   От которого, к слову, самоустранились все сотрудники глянцевого "Досуга", где Ване выпало проходить практику. С "фабрикантками" и "мастерицами" сотрудники, как правило, были хорошо знакомы. А уж с сонечкиным характером - и подавно.
   Ваня же как за спасительный круг схватился за это предложение. И теперь, когда Сонечка хлопнула дверью, прищемив пальцы директору по пиару (цепкая репортёрская память отметила этот момент), Коромыслов решил не терять времени - иначе с чем он вернётся в редакцию? Ему, как начинающему, конечно, простят; но перед самим собой будет стыдно! Какой же он репортёр, если не добьётся прямо сейчас того, что не могут старшие коллеги по перу?!
   И Ваня без страха и сомнений попёр прямо на двери гримёрной, около которых скучающе жал на кнопки сотового телохранитель Градовой. Охрана, не ожидавшая такой наглости от провинциального репортёра, не успела ничего сообразить, когда Ваня распахнул дверь гримёрки, нацелив в проём фотоаппарат.
   Сонечка натягивала джинсы.
   - Вон! - завопила Градова, вытаращив глаза на посетителя. Щёлкнула вспышка. - Вон, подлец! Мерзавец! Где охрана!
   Ваня отметил, что трусы у певицы в дурацкий цветочек, а джинсы очень узкие, так что приходится в них втискиваться буквально ужом.
   - Сволочи! Всех уволю! - надрывалась певица, прыгая на одной ноге и пытаясь втиснуть другую в узкие джинсы. - Скоты! Скажу папочке! Подонки! Убрать отсюда! Чтобы духу! Что пялишься, урод!
   Камера сделала ещё несколько снимков, после чего опомнившаяся охрана вырвала её из рук офигевшего от разнообразных чувств Коромыслова, а самого члена кружка юных папарацци швырнула вдоль по коридору. Пролетев несколько метров, Иван затормозил сразу четырьмя точками - к счастью, ковровое покрытие смягчило перелёт, хотя ссадины на ладонях остались.
   - Ишь ты! - удивленно и вроде как слегка уважительно сказал телохранитель. - Ну ты даёшь, парень... Даже я бы не рискнул...
   По выражению глаз охранника окружающие поняли, что если бы Соня не была занята втягиванием бёдер в джинсы, то парню пришлось бы плохо. Примерно так же плохо, как официанту, на которого Соня вылила всё шампанское, да ещё швырнула все апельсины вместе с в подносом в физиономию на гастролях в Туле. Или как гитаристу, которому Соня разбила голову его же гитарой во Владивостоке. Или ещё хуже.
   Ваня, похоже, тоже это понял, и поэтому не стал соваться в двери во второй раз. Тем более что они и сами открылись, хлопнув о стену так, что посыпалась штукатурка:
   - Сукины дети! Подлецы! Вы уволены! Сволочи! Дегенераты! Пошли вон отсюда!
   - Сонечка, успокойте...
   - Сам успокойся, козёл недорезанный!
   - Вот водичка, Сонечка, валерьяночка...
   - Сам пей свою валерьянку, дебил!
   - Но у вас концерт...
   - Сам и пой! "Во поле березка стояла"! Заколебали эти фанаты! И вы заколебали! Уйду! Тупицы! Вены порежу! Вспомните меня!.. - и Градова залилась истерическими слезами.
   Ваня стоял и смотрел широко открытыми глазами, как размазывается тушь и румяна по ставшему разом некрасивому лицу певицы.
   Снимать им запретили: отобрали камеры и сказали, что вернут после. А из Ваниной вытащили флеш-карту на всякий случай, тем более он уже успел наснимать...
   Сонечка заливалась горючими слезами и буйствовала в тесной гримёрной. Из комнатушки с выражением ужаса выскользнули девчонки из подтанцовки. Вслед за ними вылетел пояс со стразами, ваза и корзина с розами. Через несколько минут вышел, вытирая пот со лба, личный администратор Градовой.
   - Кажется, успокаивается, - сообщил он.
   Вопли, действительно, стали понемногу стихать, переходя во всхлипы и невнятные ругательства.
   - Творческая натура, - пояснил администратор.
   - А по-моему, просто - дрянь, - пробормотал тощий журналист.
   Никто с ним не спорил.
   В гримёрную внесли глинтвейн, фрукты (из комнаты немедленно послышался громкий "шлёп!", будто что-то мягкое ударилось о стену), администратор лично поднял вылетевший на середину коридора пояс со стразами и внёс в гримёрную. Ваня отметил, что стразы были крупные и желтоватые, совсем не роскошные, какими они обычно выглядели со сцены или экрана...
   Наконец, всё более менее успокоилось: администратор с официантом, медиком и прочим персоналом вышли, оставив певицу "отдохнуть в одиночестве", девчонки с подтанцовки сиротливо жались к стенке коридора, вымучивая жалкие улыбки, а гримёрша нервно запудривала себе свежий синяк под глазом.
   "Сколько же им за это платят?" - подумал Ваня.
   Он перевёл взгляд на дверь и понял, что даже если бы ему сейчас очень захотелось, то проникнуть к Градовой за интервью никак не удастся, просто стопроцентно не удастся: вход перекрывал её личный телохранитель.
   К этому мужчине наиболее подходило, пожалуй, прозвище "Кабан". Невысокий, но коренастый, он цепко оглядывал окружающих маленькими глазками. В отличие от бритоголовых охранников клуба, в глазах светился ум и настороженность опытного игрока. Короткий жёсткий ёжик причёски тронула седина. Плотное тело было одето в удобный костюм тёмно-синего цвета, Под широким пиджаком могло скрываться оружие - и наверняка скрывалось. Мужчина привалился к двери и всё также скучающе рассматривал окружающую публику, которая не могла доставить его принцессе серьёзных неприятностей (а вот она им - могла). Но пускать к Соне он больше никого не собирался - и так напор молодого репортёра оказался едва ли не первым подобным промахом за всю его долгую карьеру. Просто уж больно неожиданно...
   Впрочем, ничего этот репортёришка не успел сделать. Буквально через секунду тяжелая длань Семёна Кабана (да, именно так он давно уже звался по паспорту... когда после некоторых дел понадобилось сменить документы, он взял своё армейское прозвище) ухватила щенка за шкирку. И вовремя - иначе кто может знать, чтобы с мальчишкой сделала эта взбешённая фурия...
   Телохранитель усмехнулся своим мыслям: получается, он скорее охранял народ вокруг от Сонечки Градовой, нежели наоборот... Но, так или иначе, своё дело Семён собирался выполнять ответственно, и никого в гримёрную не пускать. А во избежание всяких эксцессов с излишне прыткими журналистами - самолично прислонился к двери, за которой приводила себя в порядок после истерики "его принцесса".
   Да, именно так, с долей отческой нежности называл девчонку Семён Кабан. Он был дружен с её отцом ещё в те годы, когда по телевидению крутили не "фабрики" и "мастерские", а "Алло, мы ищем таланты!" Талантами ни Семён, ни Кеша не вышли, пошли по другой линии... Сейчас Иннокентий Никифорович имел хороший бизнес, а Семён - крутое охранное агентство. Но широкое кресло руководителя жало ему... он поручил документы и организационную деятельность племянникам, а сам то учил молодую поросль в спортзале, то лично выходил "на задание"... Не сиделось старому бойцу в кабинетах. И когда старый друг Кеша попросил лично присмотреть "за дочуркой", Семён, не колеблясь, согласился.
   Сонечку он, бывало, катал на колене, сидя на табуретке прокуренной кухни, когда они с Кешкой обсуждали свои "бизнес-планы"... Выросла девка, краса: носик пуговкой, глазки острые, язвительные, насмешливые, норов - что у породистой кобылки... Ей можно. Она - принцесса...
   Когда по телевидению пронеслась мода на "мастерские" талантов, "фабрики" и "народные герои", Соня сказала - "Хочу". И папа сделал так, как она хотела: благо, девочка вовсе не была бездарна. Наоборот: она пела и играла на рояле, выписанном из Германии и установленном на паркете специального Музыкального зала в особняке Градовых. Настройщики тоже приезжали из "немеччины", как выражался отец, представители завода-изготовителя. Каждый день к Соне приходили репетиторы, в иное время обучающие лауреатов международных конкурсов в консерватории. Кроме того, Соня неплохо рисовала и увлекалась танцами. В общем, была очень разносторонним и достаточно одарённым ребёнком.
   Как и сотни тысяч таких же подростков, играющих на роялях, скрипках и гитарах и страстно желающих попасть в экраны.
   Сонечке это удалось, потому что она сказала папе "Хочу".
   И вот теперь Семён охранял "принцессу" в её бесконечных турне, и, пожалуй, за эти два года узнал молодую звезду получше, чем её собственные родители, чмокающие Соню в щёку в перерывах между перелетами Лондон - Москва - Токио - Париж. И даже полюбил отческой любовью сурового, не обзаведшегося семьёй человека.
   Всё это ему придётся долго и муторно объяснять следователям, отвечая на вполне логичный вопрос: а не имел ли умысла? Не состоял ли в умышленной связи с гипотетическим преступником?
   Нет, не имел. Не состоял. Любил "принцессу Сонечку". Стоял у двери, запиравшей вход в гримёрную, откуда не было никакого другого ни выхода, ни входа, ни прохода.
   Лениво оглядывал собравшихся папарацци с острыми, пронырливыми взглядами.
   Но даже профессиональные взгляды репортёров не обратили внимания на тень, скользнувшую вдоль коридора.
   Потом, когда Ваню спросят, что он видел, сидя прямо напротив входа в гримёрную, он ответит, что Семён Кабан десять минут недвижимо стоял у двери, перекрывая доступ к певице.
   Когда через десять минут администратор постучался, чтобы предупредить певицу о приближающемся начале концерта, глазам его предстала картина в багровых тонах. Этот натюрморт сделал бы честь самому Джеку Потрошителю.
  
  
   Усатый следователь многое видывал в этой жизни, а потому первое, что он сделал - не блеванул посреди гримёрной, а сначала велел своим подчинённым и охране клуба вымести на улицу репортёров, возбуждённо гомонящих за дверью и требующих доступа к телу певицы.
   После этого он набрал номер начальника управления и изложил ситуацию.
   Ситуация была ещё та: популярная певица Соня Гладова была растерзана на части в собственной гримёрной. Куски печени аккуратно сложены в вазу с фруктами. В графине с водой плавала половинка глазного яблока - будто кто-то откусил от него, и кинул огрызок в сторону. Обглоданный позвоночник с клочьями мышц валялся на диване. Изуродованная голова закатилась в угол. Куски плоти и кожи были раскиданы по гримёрной в сюрреалистическом беспорядке. В банке с пудрой лежали кисточка-пуховка и фаланга оторванного пальца. Пояс со стразами был будто выкупан в крови, и произведения Сваровски подмигивали вошедшим багровыми бликами.
   Подумав над ситуацией, начальник управления вполне резонно решил объявлением о новом маньяке город не тревожить, а вот мэра в известность, ясное дело, поставить. Поскольку дело-то явно было совсем не в их милицейской компетенции.
   Семён Кабан, сидя в кабинете директора "Сахарной ваты" по пиару, методично допивал вторую бутылку водки, причём трезв был как стёклышко - что говорится, ни в одном глазу. И думал, не начать ли третью, прежде чем звонить отцу Сони.
   Тело Сони - точнее, то, что от него осталось - упаковали в чёрный пакет и вынесли через задний вход, а в гримёрной очень аккуратно прибрались. Репортёрам сообщили официальную версию следствия: известная буйным нравом и дикими выходками певица скончалась от передозировки наркотиков.
   - Нравоучительно и со вкусом, - констатировал мэр города, отложив газету с утренними новостями. - Будет о чём задуматься молодому поколению.
   А сам потянулся к сотовому, чтобы набрать номер человека, который должен был гарантировать защиту города от подобного безобразия.
  
  
  

Часть 1

  
  

1

  
   Николай Берг вошёл в затемнённый кабинет и сразу выхватил глазом новое пополнение коллекции мадам Бонтрез: череп в серебряной оправе (какова дерзость!), пара стилетов - тоже из серебра, антикварный "Кольт"... безделушек у мадам была уйма, они занимали все полки чёрного стекла, камин из гранита, огромный кусок необработанного обсидиана, который стоял у окна на манер столика - как с его сколов ничего не падало, было одной из тайн этого кабинета в серо-жемчужных тонах. Главная же достопримечательность - Чёрная Жемчужина этого гламурного королевства - сидела за огромным офисным столом, небрежно держа в наманикюренных пальцах мундштук из тёмного янтаря и стряхивая пепел в витую чугунную пепельницу ручной работы. Ковка была штучной - произведение искусства одной из известных кузнечных мастерских.
   - Мадам, пополнение коллекции восхитительно! - церемонно поклонился Берг. - Патроны к револьверу наверняка серебряные? Мадам, вы потрясаете меня своей страстью к серебру в интерьере...
   Сколько бы ни было безделушек у Камиллы Бонтрез, взгляд детектива всегда безошибочно находил новинки. Вампирам вообще свойственно пересчитывать всякую мелочь: упырьская мелюзга, попадая в кабинет мадам, начинала заворожено перебегать взглядом с одного предмета коллекции на другой, беззвучно шевеля губами и впадая в транс... Камилла пользовалась этим, чтобы внимательно изучить собеседника - клиента, засланца конкурентов или нового работника, а также вызвать растерянность и замешательство у посетителя.
   Сама Камилла считала быстро. Берг - тоже. Каких-то несколько сотен безделушек... для изощрённого мозга шефини и не менее изощренного ума её лучшего детектива эта задачка была на сотую долю секунды: перебрать взглядом все предметы и удостовериться, что ничего не пропало... или появилось что-то новое.
   - Люблю серебро... хотя оно и ядовито. Но есть ведь коллекционеры ядов? Серебро напоминает мне о вечности... о настоящей вечности, которая нас постигнет, если мы не будем осторожны. "Помни о смерти", - говорят мне эти безделушки. Мне нравится держать смерть у себя в кабинете... под контролем. Наверное, я выражаюсь слишком напыщенно для начала XXI века? Ах, мальчик, иногда я всё там, в девятнадцатом... когда серебряное колечко на пальце обещало помолвку, а не волдыри...
   Камилла искоса взглянула на детектива, затянулась. Вампиры не теряли вкусовых ощущений с переходом в новое состояние, они не умирали, они начинали жить по-новому: ускорялась реакция, пропадали старые болячки, изменялся метаболизм... душа? Средневековые сказки. Многие вампиры ходили в церковь. Некоторые неудобства вызывала светобоязнь, психологическая страсть к пересчёту всякой мелочи, реакция на чеснок, серебро и аллергия на некоторые иные вещества - но это дело поправимое. Любителей чесночной похлёбки среди совершивших переход было немного, а уж если кто любил чеснок - мог за дарованное долголетие отказаться от чеснока в пользу чили или чёрного перца! В конце концов, любой человек, соблюдавший в своей жизни диету, отказывался и не от такого!
   Зато сейчас Камилла могла кушать пирожные в сколь угодных количествах. Фигура оставалась идеальной. Есть свои плюсы, что не говори.
   - Бокал вина, Николай? - осведомилась она, вызывая секретаря - симпатичного юношу из новообращённых. Камилла любила симпатичных юношей. - Крови?
   - Третьей группы, пожалуйста, - выбрал Николай, усаживаясь в кресло напротив мадам и доставая блокнот и "Паркер".
   Мадам хмыкнула, но отдала распоряжение секретарю. Юноша испарился нарочито демонстративно - он ещё не наигрался новыми способностями и применял их к месту и не к месту.
   - Да, я помню, что ты любишь третью... - кивнула мадам, покачивая мундштуком. В такт покачивалась и её туфелька красной кожи, которую Николай мог видеть со своего места.
   Впрочем, как кажется, сегодня мадам не была настроена на секс: в её взгляде читалась некоторая напряжённость, как у пантеры перед броском. Значит, дела.
   - Введёте меня в курс дела? - спросил Берг, размещая на коленях блокнот, и приготовился слушать.
   - Молодец... молодец, мальчик, ты всегда всё схватываешь на лету... Да, у нас кое-что случилось.
   Камилла сделала ударение на фразе "у нас", и это значило, что проблемы велики и касаются, похоже, всего клана вампиров Дубровских.
   - Что случилось? - Николай уже внутренне был готов к тому, что грохнули по крайней мере мэра.
   - Да, в общем-то, чушь... - скривилась Камилла, глядя на зашторенное окно. До заката было ещё далеко, окна были закрыты, работал кондиционер. - Прирезали девчонку, певицу из этих... современных. Ну, что визжат так, что уши закладывает. В моё время их бы и в приличное варьете не пустили, не говоря уж о музыкальных гостиных... Ах, да, вам, верно, это кажется смешным.
   - Ничуть. Не люблю попсу.
   - Да, у вас хороший вкус, Николай... за что и ценю.
   Камилла откинулась в кресле, положила ноги в черных чулках и алых туфлях на стол. Иногда она позволяла себе быть слега vulgaire.
   - В общем-то, не было бы ничего особенно страшного, кабы... ох, это русское "кабы". Девица оказалась дочкой известного российского олигарха...
   - Заказ? - поднял брови Берг.
   - Не исключено. Олигарх, замечу, законопослушный, не какой-то там Березовский. Градов Иннокентий, успешный продавец российских недр... Не из первой пятёрки наших миллиардеров, но всё-таки величина известная.
   Николай кивнул: он держал в памяти досье на крупнейших деятелей страны и мира. С Градовым не было связано никаких крупных скандалов, он не конфликтовал с властью, купил собрание каких-то картин и передал в дар Эрмитажу - своего рода откупные для государства... В девяностые пользовался, как и все люди его круга, киллерами и прочими неблаговидными способами ведения бизнеса, но сейчас стал намного респектабельней. Старые делишки? Новый, неизвестный широким кругам передел сфер влияния?
   - Но зачем сразу убивать девчонку? Могли бы и выкрасть.
   Николай высказал сомнения вслух, и Камилла удовлетворённо кивнула.
   - Мыслишь. Вот, в общем, полистай... фото с место преступления. Оперативная съёмка на диске. Действовал какой-то псих... или некто, косящий под психа.
   Разглядывая материалы, Николай покачивал головой. Кровавые потёки по стенам, растерзанные внутренности... Возможно, версия о заказе не так уж неправдоподобна.
   - Такого психа ещё поискать. Что-то не припомню, чтоб в нашем сравнительно маленьком городке кто-то наблюдался с такими... червоточинами в голове. Согласитесь, мадам, досье на каждого зарегистрированного вампира у нас есть. Что, у кого-то резко сорвало крышу? Сомневаюсь. Значит, псих либо приезжий... и тогда нам надо ожидать новых трупов. Либо это некто, как вы выразились, желающий казаться таковым.
   - Вот-вот, Берг, это-то меня и беспокоит. Умная бестия, решившая прикинуться маньяком...
   - Но в таком случае нам всё равно следует ждать очередного убийства. Если это не псих, а расчётливый убийца, он стопроцентно оставит ещё пару трупов, чтоб ввести следователей в заблуждение.
   - Логично, Берг. Оставив на время версию о настоящем "потрошителе" - пока мы всё равно его не найдём...
   - .. хотя надо дать ребятам задание - пусть проверят всю картотеку, где кто был... у кого какое алиби...
   - ... да-да, это само собой. Если маньяк - настоящий, это станет ясно по почерку. Местных вампиров проверим, новых возьмём под контроль. Попытаемся организовать засаду... это ерунда, Берг. Это дело подмастерьев. Я тебя не затем вызывала.
   - Понимаю. Вы опасаетесь, что этот мерзавец - расчётливая скотина, чьи действия могут здорово повредить репутации клана.
   - Более того, Николай... я подозреваю, что этот некто мог специально нас подставить. Представь: убийства следуют одно за другим... народ в панике. Общественное мнение давит на городские власти. Городские власти давят... на нас, правильно. На детективное агентство "Мадам Бонтрез", которое выиграло тендер на поставку охранных услуг городу в сфере контроля за вампирами. И в городе три клана, и каждый хотел бы быть на нашем месте. А мне своё, представь себе, нравится.
   Детектив кивнул. Перспектива вырисовывалась мрачная.
   - Даже если это не под нас копают... а, скажем, мстят тому же Градову. Я хочу, чтоб это дело было раскрыто, пока в кулуарах власти не начался шепоток о том, что Дубровские плохо справляются со своими обязанностями. Понимаешь?
   Берг понимал. В городе было три клана, чьи высшие, старейшие представители входили в Совет города. Разумеется, в тайный, Тёмный совет. Но этот совет активно взаимодействовал с дневными, официальными властями. Интересы бизнеса и политики вампиров и не-вампиров из высших кругов тесно переплелись. Интриги и подковёрные игры были обычнейшим делом.. Дубровские копали под Лугановых, Лугановы под Ерусалимских, Ерусалимские под Дубровских, и все вместе - друг под друга. Разумеется, бились и за контроль над различными структурами: за контроль над станцией переливания крови, за контроль над областной и городской больницами, за контроль над управлением образования, ведь дети вампиров тоже учились в школах... Дубровские вот уже который год контролировали сферу правопорядка в городе. В цепких лапках мадам Бонтрез, одной из высших вампиресс старинного российского клана, сосредоточилась немалая власть: её детективное агентство раз за разом выигрывало тендер на обеспечение правопорядка среди городских вампиров. В этом кровно были заинтересованы и мэрия, и Тёмный совет. Цивилизованные отношения - основа благополучия. Кому нужны бандитские кровопускания на мирных городских улицах? Явно не мэру - скажут, не может контролировать преступность в городе. Явно не вампирам... Во-первых, пострадает весь бизнес торговли кровью. Во-вторых, немногочисленное меньшинство кровососов спокойно существует только до тех пор, пока о нём неизвестно окружающим. Быть упырём в какой-то степени хуже, чем ВИЧ-инфицированному - предубеждение заставит нормального обывателя шарахаться в сторону... а может, и спровоцирует погромы. Так что - бди, охрана!
   Обеспечение порядка в городе, а значит - возможность официально содержать штат боевиков, простите, детективов и групп захвата на средства городского Совета, всегда хотели контролировать самые мощные кланы. Так было по всей России, да и не только в ней... И в небольшом провинциальном облцентре на четыреста тысяч жителей с вампирскими тремя кланами схватки за эту сферу деятельности были, пожалуй, ничуть не мене жёсткими, чем в Петербурге, Сочи или Москве. Только дипломатия мадам бонтрез и безупречная работа её детективно-охранного агентства позволяли Дубровским раз за разом выигрывать заветный тендер.
   И, разумеется, это нравилось далеко не всем.
   Николай понимал, что подобное происшествие - да что там, ЧП городского масштаба! - может серьёзно отразиться на репутации агентства и клана. Мадам Бонтрез и её сотрудникам грозило переквалифицироваться в банальных шпионов за неверными супругами и ловцов пропавших болонок. Этим, конечно, и так занимался специальный отдел агентства... Но, чёрт побери, это же смешно - потерять городской заказ на охрану правопорядка и заниматься только поиском оброненных в унитаз колец!
   Берг даже не представлял, какой удар это нанесёт по устоявшемуся распорядку жизни агентства. Мадам Бонтрез, фурия из фурий, несомненно, отыграется на подчинённых...
   Вот и сейчас она, покачивая в холеных пальцах янтарный мундштук, испытывающее смотрела на своего лучшего детектива. И Бергу заранее стало не по себе.
   - Ну что, мой мальчик, мы ведь справимся с этой задачкой?..
   Камилла прищурилась и положила точёные ноги в алых лаковых туфлях на стол. Берг без особого волнения в крови разглядывал лодыжки, обтянутые чёрной лайкрой, изящные щиколотки леди-босс. Какое тут волнение... волноваться следует о своём будущем. Камилла, почувствовав настроение детектива, усмехнулась, закинула голову и выпустила дым в потолок. Она умела быть элегантной, но в подобные минуты давали о себе знать манеры парижской кокотки, сбежавшей из-под стражи и прибывшей под видом гувернантки в заснеженную Россию, учить нижегородских барышень французскому языку... Ведь в Париже, вы знаете, даже дворники говорят по-французски. Эту сентенцию классика ещё никто не оспорил, и Камилла отлично устроилась на новом месте... да так, что тут и осталась. Она говорила по-русски с чуть заметным акцентом, наизусть знала почти всего Пушкина и Жуковского, которых, было дело, знала лично, совсем освоилась с новой ролью и о прошлом парижского полусвета практически не вспоминала... лишь изредка позволяя себе быть donner dans le vulgaire.
   Иногда Николай думал, кто был тот человек - точнее, вампир - что сделал из французской обитательницы дешёвых номеров одну из влиятельнейших особ древнего русского клана упырей. Увы, эту тайну мадам Бонтрез тщательно охраняла.
   - Николай, как думаешь, "координаторы" попытаются перехватить это дело? А, mon shеr?
   - Хотел бы я сказать "нет", но вы же знаете этих мерзавцев... У нас уже три года в городе не было громких убийств с участием вампиров, так что следует ожидать прибытия "охотников", - Берг поморщился, как от зубной боли. Следователи из Отдела по координации при УВД были его прямыми конкурентами, и не только его: всего агентства. По идее и инструкциям они должны были координировать свою работу с работой правоохранительных органов Тёмного Совета, но на деле вечно пытались "решить проблему" с помощью кола, топора и обоймы серебряных пуль. - Если в дело вмешаются "охотники", а они точно вмешаются, нас ждёт ещё гора трупов... которые потом спишут на "ошибки следствия" и "превышение необходимой самообороны".
   - Николя, напомню, что семь лет назад, ещё до твоего вступления в клан, эта банда вырезала две совершенно законопослушные семьи... ну, почти законопослушные. Возможно, они были соучастниками, ну, прикрывали своих родственников, виновных в разбое, но... Но это же не повод заливать почтенному отцу семейства в глотку воду с ионами серебра!
   - Гм... Насколько я слышал, среди новых методов у них - серебряные паяльники.
   - О Боже, - простонала мадам Бонтрез.
   Вошел секретарь, внёс бокалы - Камилле "Бордо", Бергу - кровь третьей группы.
   Вопреки распространённому мнению, вампиры не нуждались в постоянных и непрерывных кровавых возлияниях. Жидкость, текущая по венам простых смертных, оказывала на вампиров двойное действие: во-первых, стимулировало систему организма, подобно витаминам, усиливала метаболизм, давала возможность применять сверхспособности. Без регулярных, но совсем, в общем-то, небольших порций крови упыри становились бледными, вялыми - в общем, авитаминоз, как шутили их доктора... А во-вторых, кровь оказывала на вампиров действие, сходное с действием алкоголя. И культурные, цивилизованные представители расы были, как правило, тонкими ценителями напитка. Берг, хотя и стал вампиром сравнительно недавно, уже отлично разбирался в тонкостях букетов и ароматов различных групп крови и мог на вкус, на запах и даже по осадку в бокале определить возраст, пол донора, а также образ жизни, который он ведёт...
   В чёрных зеркалах отражалась пустая комната.
   - Кто бы это ни был - псих или умная сволочь, ты мне, Берг, достанешь его живым или мёртвым. Лучше живым, я скормлю его своим пираньям. Итак, у тебя уже появились версии?
   Николай качнул бокалом, тяжёлой волной прошла по стенкам густая жидкость.
   - Ну, версия первая - всё-таки маньяк. Значит, работают наши спецы, проверяют все и вся на предмет сдвига в макушке. Вампиров в городе немного, всего несколько сотен, перетряхнём каждого. Особенно приезжих - не верится мне, чтобы это кто-то из местных так съехал с катушек... Версия вторая - месть олигарху Градову. Честно говоря, я пока не вижу особых причин для мести этому уважаемому члену общества, но надо покопать... мало ли какие скелеты хранятся у него в семейном шкафу.
   - Ещё?
   - Не стоит отклонять версию и о копании под клан Дубровских. Думаю, мадам, тут вам стоит самой провентилировать, прошу прощения за выражение, обстановку... Кстати, скоро выборы мэра. Накал обстановки в городе не пойдёт на пользу Павлу Юрьевичу, а он ведь не прочь задержаться на второй срок. Считайте, мадам, это четвёртой версией: кто-то пытается дискредитировать городскую власть, показать электорату, что нынешняя никак не справляется с разгулом преступности в городе.
   Камилла поставила бокал и слушала Берга, постукивая по столу мундштуком.
   - Я сколько раз говорила этой сволоте, чтоб не наживал себе врагов за год до выборов! Хотя бы новых - старых-то знаем как облупленных!
   Берг встал, налил вина Камилле, вернулся в кресло и продолжил пометки в блокноте.
   - Да, старых врагов мэра вроде бы знаем... Все дела подшиты в папочке, и не припомню, чтобы кто-то из них был способен на подобный ход конём. Я бы не стал зацикливаться на этой версии... Когда два года назад, на Ивовой аллее, начали появляться трупы девушек и женщин, УВД тоже сначала кивало на политические игры. А хватило всего ишь рейда по окрестным домам, чтобы найти убийцы с ножовкой - просто и до банальности незатейливо. Так что версию о подкопе под мэра путём дестабилизации обстановки в городе сбрасывать со счетов не стоит, но всё-таки стоит уделить внимание и более прозаическим версиям. Или, скорее, романтическим... Есть у меня ещё одно предположение.
   - М-да? - прищурилась Камилла, проводя ногтём по ножке бокала.
   Берг проследил взглядом за пальцем женщины-вамп. Недвусмысленный жест намекал на...
   - Да, вы правильно поняли. Секс, любовь... пошлейшая рифма "кровь", "молилась ли ты на ночь, Дездемона", "так не доставайся ты никому", ревность и всё такое прочее. У девчонки Градовой мог быть любовник-вампир, или воздыхатель, или тайный поклонник...
   - Ах, дети, - пропела мадам. - Когда же я была столь юна, чтоб кидаться в омут кровавых страстей...
   Николай, отлично знавший, как год назад мадам Бонтрез расправилась с неверным любовником, тактично промолчал.
   - Ладно, бери под контроль эту версию... Ромео, превращающийся в Отелло. Ха-ха. Чудесно будет, если она подтвердится.
   - И шестое... Профессиональная ревность, зависть, происки конкурентов или, скажем, месть какого-нибудь неудачника, не прорвавшегося на проект. Но это уже версия номер семь. И "месть неудачника" граничит с версией о психе. Но, думаю, вряд ли он будет грызть кого-то ещё... разве что ещё какую-нибудь успешную малолетку.
   Камилла кивнула.
   Раздалась трель телефона-ретро, стоящего на столе, и мадам взяла трубку.
   - Ну что, детектив... как и следовало ожидать, да? - сказала она через несколько минут, азартно и насмешливо взглянув в глаза Николаю. - Скучать нам не придётся. Собирайся, тебе выпишут пропуск на место преступления. На место нового преступления, чёрт бы его побрал...
   2
  
   Выйдя из кабинета, Берг прошел по коридорам агентства, внешне казавшегося уютным особнячком на улице товарища Энгельса. Этот район весь состоял из подобных особняков и коттеджей европейского стиля на три-четыре семьи; во многих располагались частные адвокатские бюро, частные стоматологии и целые поликлиники, агентства пиара и недвижимости, элитные детские сады и начальные гимназии, представительства престижных фирм. Большинство бюро и представительств скромно занимали первые этажи, и лишь немногие действительно богатые организации могли позволить себе купить или арендовать целый дом под собственные нужды. Из таковых в районе пролетарских улиц Энгельса, Маркса и разбойника Пугачёва Николая знал лишь пять, не считая собственного агентства: торговое представительство ЕС, поликлинику "Секонд Лайф", охранная фирма "Стикс" в переулке Клары Цеткин, детский сад близ перекрёстка, в переулке Крупской. Несомненно, деятели мировой революции в гробах ворочались при мысли о том, какие "пролетарии" живут и работают на улицах, названных в их честь.
   В гробах ворочались и некоторые жители этого цветущего района: как правило, днём в таких домах шторы были приспущены, жалюзи скрывали тишину внутренних помещений. Но жизнь брала своё: всё больше вампиров, подчиняясь бешеному ритму городской жизни покупали солнцезащитные крема, глухие платья и костюмы и шли руководить офисами, работать в госучреждениях, считать деньги в банках, развозить детей по спецшколам... Спецшколы для особых детей тоже работали с самого утра, правда, по слегка сдвинутому графику: дети тоже должны приучаться жить не только ночью. Впрочем, дети этого района должны были благодарить родителей уже за то, что им не приходилось учиться в третью смену, как их менее обеспеченным собратьям.
   Современная жизнь меняла привычки вампиров: из ночных убийц и грабителей низшего класса, из ночных эстетов и аристократов высшего они по всему миру превращались в благонадёжных граждан... одно из меньшинств, всего лишь одно из меньшинств. Николай был уверен, что ещё лет пятьдесят - и всеобщая толерантность позволит им выйти из подполья. Пока о вампирах знали только в высших государственных и бизнес-кругах, где к ним вполне привыкли, как к какому-нибудь Али Джамбуловичу или Моисею Израилевичу: у каждого, как говорится, свои недостатки. Большинство населения пока, тем не менее, оставалось в определённом неведении: у нас пока не каждый гей рискнёт признаться в собственных наклонностях, особенно если занимает высокий мост, а ведь не так уж и мало - говорят, под пять процентов. Вампиров была одна тысячная. Четыре сотни на этот город, чуть меньше концентрация в сельской местности, чуть больше - в столице... Но всё-таки слишком мало, чтобы открыто показываться на глаза кому попало.
   Берг знал нескольких вампиров-соседей, живущих на улице Энгельса: например, того молодого человека, что ежедневно в семь утра выходит к своей "Тойоте" и отправляется в один из городских офис-центров. Немногие могли бы увидеть в этом педантичном, всегда наглухо застёгнутом клерке нелюдя. Что с того, что держит жалюзи в кабинете прикрытыми; что с того, что каждые два часа удаляется в уборную... подправить макияж. Про солнцезащитный макияж никому знать не обязательно.
   Или молодая женщина из восемнадцатого дома: её часто можно было увидеть на улицах города, в бутиках, кафе и на эскалаторах супермаркетов. Вы приняли бы её за ревностную мусульманку: в жару, когда весь девичий цвет обнажает голени, пупки и декольте, она гуляет в длинной юбке, в блузке с длинными рукавами и белом платке с бахромой. Белый цвет отражает тепло; одежда позволяет красавице гулять по улицам безнаказанно - и всё-таки она любит дождь. Её зовут Марьям, хотя это только легенда: на самом деле это Мария Груздева, в девичестве Лукина. Он катит коляску, прикрытую кружевами... на неё оборачиваются, удивляются красоте и мягкой улыбке, и женщины втайне завидуют её изящному, необычному, строгому наряду, на который мужики реагируют резче, чем на мини-юбки школьниц. Идёт себе тайна востока по проспекту, скромная, строгая, недоступная, недосягаемая...
   Действительно хорошая жена бизнесмена Груздева.
   Бег знал подноготную большинства вампирских семейств города, входивших в три клана: Дубровских, Лугановых и Карповичей. Некоторые патриархи пережили бурные революционные и жесткие репрессии тридцатых, некоторые помнили царей Александра Павловича и Алексея Михайловича... Большинство, впрочем, представляли собой молодые семьи из кровных потомков этих патриархов. Дети вампиров наследовали древний ген, и число новообращённых в последнее время было невелико. Берг относился к таким немногочисленным вампирам: для обращения инициатор должен был иметь огромную силу, подпитываемую эгрегором клана, быть достаточно старым, опытным, накопить мощь... Камилла да ещё с полторы дюжины местных вампиров могли пополнить клан новообращёнными, но не злоупотребляли умением. Все-таки до всеобщей толерантности в мире и упырь-парадов было ещё далеко...
   Он был верен Камилле и клану настолько, насколько может быть верен человек, чувствующий необходимость защиты от враждебного окружающего мира, но осознающего при этом свои таланты и знания, которые позволяют ему претендовать на достойное место в команде. Но, в отличие от человека, он практически не мог предать клан, кровными узами связывающий своих членов. Эта кровная связь между собратьями была из тех малоизученных явлений, которые редкие исследователи, занимавшиеся проблемами вампиризма в частных клиниках с вечно опущенными жалюзи на окнах или в тщательно охраняемых государственных лабораториях, относили то к физиологическим процессам, то психическим... Мозг человека используется от силы на пять процентов, и особенный метаболизм вампиров высвобождает ещё один-два процента скрытых резервов, улучшая чувства, усиливая гипнотические способности... Но за всё надо платить: видимо, плата требовала некоторых психических сдвигов в сознании. Вроде тяги к зацикленному пересчёту мелочи, "белому пятну" в зеркале вместо себя самого, тесной зависимости от клана...
   Берг был слишком умён, чтобы всё это понимать, понимать корни своей паталогической верности группе малознакомых ему людей. Постепенно, впрочем, знакомясь с кланом Дубровских, он всё больше проникался расположением к его членам. Зародилась товарищество с коллегами по работе, дружба со многими "братьями", уважение к "отцам"...
   Но главная зависимость Берга называлась Камилла. Он был инициирован этой женщиной-вихрем, женщиной-огнём, отдал ей свои чувства и мысли, взамен получив тонкую нить кровной привязанности... Был ли он рад этому? Вряд ли, честно признавался Николай самому себе. Та прохладная июньская ночь с лунными купаниями, когда он, став предметом страсти этой женщины, не знавшей отказа, покорился, не зная, к чему всё это приведёт, ночь, когда он, расследуя дело какой-то секты, ошибочно пришёл на полночные купания вампиров... Он сохранил, однако, собственное "я" в отношениях с этой женщиной и, даже если в первые месяцы раскалывалась голова в телепатических битвах с хозяйкой, отстаивал своё право на самостоятельность... И Камилле это понравилось.
   Неожиданно у них установились прекрасные дружеские отношения с вкраплениями сексуального влечения, с терпкими нотками эдипова комплекса и тлеющего желания Николая освободиться от этого романа, ибо он предпочитал доминировать - но с угольками страсти к этой необыкновенной, неистовой женщине, которые он не мог в себе затушить. Эта двойственность отношений, эти попытки освободиться от притяжения колдовского очарования двухвековой женской мудрости, познавшей все винтики мужской психологии ещё до рождения Берга, эта тяга к Камилле, которую он не мог побороть, мучительно на него давили, разрывали душу своей противоречивостью. Иногда он ненавидел её за то, что она с ним сделала, иногда - боготворил.
   И что удивительно - Камилла давно бросила свои вампирские ухищрения, перестала пользоваться своей кровной властью, перестала подчинять волю инициированного ею Берга, пустила на волю - лети! Не было в её власти над ним колдовских приворотов и гипнотического насилия. Но Николай по-прежнему, как в первые недели после той полнолунной ночи у тихой реки, то ненавидел женщину за обретённую над ним власть, то преклонялся перед ней, как богиней ночи.
   Быть может, он понял бы суть своего желания и порвал бы порочный круг своего вращения по орбите вокруг светила Камиллы - не падая, не сгорая, но и не отлетая далеко - если бы ему однажды удалось победить её, подмять, овладеть не только душой, но и телом. И это-то желание сильного, властного самца, каким по натуре был Николай, желание покорить свою Клеопатру подобно Цезарю, и держало его около этой непостижимой женщины.
   У Камиллы было много мальчиков; верных, ласковы щенят; восторженных ягнёночков; рыкающих львят, пытающихся отстоять свою независимость. Но лишь Николай был по-настоящему самостоятелен, лишь он говорил "нет" прямой кровной власти мадам Бонтрез, и тем был для неё особо ценен. Ягнята скучны; Берг был притягателен для Камиллы, он не слепо тянулся на её зов, но пытался разобраться в своих чувствах к ней. И тем ценнее для неё было его искреннее восхищение, сдобренное пряностью противоборства. Не ягнёнок, но волк, угодивший в капкан; не раб для услады, но Спартак, закованный в цепи.
   Впрочем, оба они были деловыми людьми, и о своих чувствах Николай думал не так уж часто; работы было много, и в работе они были отличными компаньонами, коллегами, а ещё - друзьями. Берг знал, что всегда может положиться на Камиллу. Она никогда не предавала своих сотрудников и вытаскивала их из любых передряг. Потом могла откусить ухо, исполосовать когтями лицо, гарпией накинуться, сослать в деревню- глушь-саратов, но сначала - вытащить своих. И связь вампира-инициатора, которая позволяла Камилле держать постоянный контакт с Бергом, знать, бьётся ли его сердце, вступать с ним в телепатическое общение и ценой неимоверного напряжения передавать часть энергии - эта страховка, столько раз выручавшая Николая, эти кровные узы он не променял бы ни на что иное.
   ... Выйдя на улицу, Берг достал из кармана ключи, и, повинуясь ультразвуку, щёлкнула дверца его автомобиля, припаркованного у старого бука. Николай подумал, что, наверное, для средневекового человека это было бы ещё одним фактом проявления его вампирской сущности. А на деле - всего лишь наука; и гипноз, и вампирский зов, и ускоренный метаболизм, даже аллергия на чеснок и серебро - всё объяснялось медициной и психиатрией. Солнце уже палило во всю, но детектив не спешил. К чему ненужные телодвижения? Он спокойно пошёл по плитке двора к раскинувшейся кроне бука. Солнцезащитный крем и очки предохраняли его те минуты, когда он находился под прямыми лучами солнца, пока не нырнул в салон затемненной "Вольво".
   Берг прикурил от верной, потёртой "Zippo", и сидел, не заводя машины, несколько минут, приводя мысли в порядок и разглядывая, как глотает сизые клубы дорогой кондиционер. В городе стояла жара, но для Николая была заказана прохлада речной дали. Он вспомнил, сколько уже не купался в знойные полуденные часы. Впрочем, ночные купания тоже имели свою прелесть...
   Он снова вспомнил ночь, когда попался на глаза мадам, страстный шёпот "о, мой мальчик", секс, впившиеся в горло клыки. Он стал иным, избранным, меченным. Он остался детективом; что-то приобрёл; что-то потерял. В общем-то, жизнь как жизнь, вполне себе человеческая: что-то находим, что-то...
   Размышления прервал телефонный звонок:
   - Господин Берг? Это экспертная группа беспокоит. Мы на месте. Можно собирать остатки трупа в пакет, или вы сами посмотрите, где что лежит?
   Берг молча выругался, затушил сигарету и круто вырулил в центральный поток.
   - Сам посмотрю...
   Припомнив несколько китайских философских сентенций и простых русских выражений, Николай направил автомобиль на Еловую аллею, где произошло второе убийство. И, как подсказывал детективу внутренний голос, не последнее.
  
  
   Ещё в подъезде в нос детективу ударил острый запах остывающей крови. Николай закрыл глаза, принюхался и понял, что убийство произошло в течение последнего часа. Тем не менее, преступнику вполне хватало времени, чтобы скрыться: он ведь, как и Берг, был быстрее нормального человека.
   Чувствительное обоняние вампира уловило ещё одну деталь: кровь была... как это выразить... как подобрать слова в языке, не привыкшем к описанию сверхчувств... кровь была... насильной. Она пахла страхом, кошмаром, ужасом, болью, надеждой и смертью. Так пахнет на бойне, где в мясо бычков вливается огромная доза адреналина. Так пахнет страх рыбы, опускаемой живьём в раскалённое масло...
   Не случайно ценители этой нотки страха так любят блюда, приготовленные из живых раков, живой форели, так любят глотать живых устриц... Николай знал, что среди вампиров бывали гурманы, предпочитающие выдирать кусок мяса из жертвы и высасывать его у неё на глазах, вырывать шмат печени, как орёл у Прометея, сдирать скальп с волосами и выжимать его над жадно запрокинутым ртом... Нет, они не считались сумасшедшими. Правда, в последнее время таких нецивилизованных проявлений чревоугодия среди известных ему вампиров не практиковалось. Но, как слыхал детектив, в высших кругах клановой знати, среди упырей, равных по положению какому-нибудь олигарху или арабскому шейху, до сих пор кое-кто платил сумасшедшие деньги за привозимых в клетках жертв... или платили жертвам за то, что те позволяли откусить у них ухо или вдоволь покромсать ножами. Они оставались живы и становились очень богаты - среди гурманов были не только насильники, но и своего рода гуманисты. Деньги, сила и власть давали возможность проявить скрытые инстинкты, тёмные желания, искажённые пороком и сотнями лет жизни, за которые приедаются обыкновенные удовольствия и тело требует новых, острых, извращённых наслаждений. Камилла знала древнюю вампирессу, купавшуюся в крови девушек, причём предпочитая "душ" - потоки крови, капающие в золотую ванную из подвешенной над нею клетки, в которой на лезвиях и шипах извивалась несчастная... Камилла знала многое, но молчала - круговая порука. Ворон ворону... Иногда, правда, просвещала Берга: учись, мальчик. Наш мир таков, каков он есть. Властьимущие могут насиловать детей, купаться в крови, покупать самые гнусные утехи мира. Но если то же самое попытается сделать кто-то из простых смертных, будь они людьми или вампирами,, немедленно следует жестокое наказание.
   Что позволено Юпитеру, не позволено быку. И в данном случае Николай чётко знал, что за пролитую в квартире на третьем этаже кровь вампир ответит по заслугам. Ибо не гурман из высшего света, а мелкий наглый потаскун. "Крейзи" или наёмный убийца. Но не арабский шейх, не латиноамериканский диктатор, не русский олигарх и не тысячелетний упырь, которым можно всё.
   И Берг взлетел на третий этаж, чтобы немедленно приступить к сбору данных и поиску улик, которые мерзавец наверняка оставил. Должен же он хоть где-то проколоться?
   Квартира представляла сюрреалистическое зрелище.
   Кровь на зеркалах, на плафонах, на обоях; в центре стола - композиция из осколков костей и мелких кусочков мяса - убийца изобразил нечто вроде расцветающей орхидеи, по крайней мере, такая ассоциация пришла на ум Николаю; сердце на люстре, болтается на закрученной петлёй артерии; пёченка в унитазе, бачок не спущен; по всей квартире - разбросанные куски человеческой кожи и внутренностей, будто психопат бегал по квартире и "салютовал" ими; почки любовно расквашены и размазаны по дверце холодильника...
   - Да уж... - пробормотал Берг. - Кто-то тут здорово повеселился...
   Только в дешёвых фильмах ужасов все вампиры спят и видят, как бы кого-нибудь подзагрызть. На самом деле кровавые оргии наподобие этой совсем чужды современному цивилизованному упырю. Если, конечно, не брать отдельных "гурманов" из высшего общества, ну так и у людей среди диктаторов и олигархов попадаются, скажем, педофилы, не боящиеся закона - это же не говорит о норме, так? Во-первых, вампир очень редко убивает жертву. Только представьте себе, сколько надо высосать из человека крови, чтобы получился обескровленный труп - вы, к примеру, выпьете за раз четыре литра компота? Ты же лопнешь, деточка, как говаривали герои известной рекламы...
   Во-вторых, вампир, вопреки всеобщему убеждению, питается не только кровью. Особый метаболизм организма позволяет отнести вампира к иной расе или, скажем, говорить о каком-то заболевании - тут, насколько знал Берг, единого мнения не было. Но, тем не менее, из человеческого рода вампиров исключать было нельзя. Они так же кушали котлеты и мороженое, бекон и салями, огурцы и кишмиш, только нуждались в постоянной подпитке кровью, которая работала катализатором для особых обменных процессов в организме. В идеале, конечно, кровь должна была быть человеческой... но не все вампиры были богаты; большинство довольствовалось свиной или говяжьей, правда, это был куда худший катализатор, и он не позволял "раскрутить" метаболизм до степени, когда в организме появлялись сверхсвойства. Поэтому бедные вампиры обычно были слабы... и вампиризм им приносил скорее неудобства - аллергию на свет, необходимость в постоянном приёме животной крови...
   Состоятельные вампиры, покупающие человеческую кровь в клиниках, получали мощнейший допинг, подталкивающий обменные процессы и дававшие им повышенную реакцию, скорость перемещения, гипнотические способности... При этом совершенно незачем было пить эту кровь целыми жбанами. Кровь для вампира сродни дорогому вину, бокал - другой за обедом вполне удовлетворяли жажду на ближайшие два-три дня. Особо ценились редкие группы крови, ну да это, впрочем, уже дело вкуса...
   Кровь из живого человека, несомненно, относилась к рангу особых удовольствий. Это был сплав сексуального и алкогольного наслаждения, одурманивающий, потрясающий... Николай знал, каково впиться в шейку молоденькой девчонки, проникая в неё клыками, впитывая её сладко-солёную, живую, пульсирующую жизнь... Граммов двести-триста крови за подобный акт высасывал упырь, оставляя жертве лёгкое головокружение и истому от особого анестетика, проникающего в её кровь по каналу внутри клыка. Чтобы убить жертву, надо было совершить восемь - двенадцать актов, а на такое, извините, не каждый способен... да и что, по вашему, нормальный вампир - убийца, что ли? К охотникам в подворотнях цивилизованное вампирское общество относилось как к насильникам, с долей брезгливости. Нет шарма, чтобы соблазнить жертву? Нет денег, чтобы купить? Соси свинячью кровь, лузер!..
   Берг видел пару раз трупы женщин, пущенных в "хоровод" бандой упырей. Оба раза он довёл дело до логического завершения, и отморозки - из низшего класса упырей - были казнены волей Совета кланов, дабы не позорили честных вампиров и не портили имидж...
   Так что безумство, разыгравшееся в этой квартире, с точки зрения Николая, не лезло ни в какие рамки. Несомненно, экспертиза покажет, как и в случае с Соней Градовой, что часть крови - с пол-литра, с литр - исчезла в утробе убийцы, но большая часть багровой жидкости оказалась на обоях, коврах, зеркалах... "Психопат, - подумал Берг. - Или кто-то, кто косит под психопата".
   - Кошмар, - произнёс капитан милиции, увидев детектива. - Кровавая каша... Ну, в общем, мы сваливает, вот тут распишитесь... Дело полностью ваше. Потом по мейлу в отдел кинете результаты, для отчёта...
   Николай кивнул, расписался. Большинство сотрудников милиции, разумеется, не подозревало о существовании вампиров - как и большинство горожан. Однако при УВД существовал Отдел по координации, как его называли кратко, или, более развёрнуто - Отдел по координации взаимодействия с особыми частными структурами. Под "особыми частными структурами" подразумевались органы правопорядка при Тёмном совете города, в данном случае - выигравшее тендер агентство мадам Бонтрез. Несомненно, что по указу мэра все дела "маньяка" были переданы Отделу по координации, который и возглавлял этот капитан милиции - Берг его уже видел. Помнится, они вместе составляли похожий акт на месте убийства малолетней проститутки, которую загрызла банда нищих неприкаянных вампиров. Кажется, фамилия капитана была Костромин. Или Курганов? Что-то связанное с каким-то русским городом.
   Этот Курганов-Костромин был идеальным бюрократом: отлично составлял отчёты и предпочитал, чтобы все "упырьи дела" вели вами упыри. Ваше дело - вы и разбирайтесь. Берга, как и мадам Бонтрез, это полностью устраивало. К сожалению, не все работники отдела были такими покладистыми. Сам отдел был небольшой - капитан, секретарша да несколько сотрудников. И вот на троих из этих сотрудников у Берга просто-таки зуб чесался.
   Троица "координаторов" была, что называется, увлечена своим делом. Казалось бы, времена охотников на вампиров давно прошли... Но нет. Этим надо было влезть в каждую дырку от упырьего клыка. Энтузиасты...
   Чёрт бы их побрал. Николай не любил энтузиастов. Странно, что их здесь не было...
   - А где же ваша "бригада", капитан? - поинтересовался он.
   - А-а... - махнул тот рукой, скривившись. - Во Львове вампиры искусали какую-то девчонку, почти досуха выпили, в реанимации её едва спасли... Ну и наши отпросились помочь местным в борьбе с упыряками. За свой счёт. Вот, приходится самому на место выезжать...
   "Слава Богу", - подумал Берг, и немедленно набрал sms-ку Камилле. Ну, хоть где-то повезло: координаторы находятся в братской Украине, где, быть может, их загрызут или местные кровососы, которых в Карпатах всегда водилось множество, либо львовские националисты... И то, и другое было бы совсем неплохо.
   - И вот здесь распишитесь... И ещё разочек...
   Берг покорно черкнул "Паркером".
   - Пожалуйста, капитан.
   Менты вымелись из квартиры мгновенно: видно, что им доставляло мало удовольствия перешагивать через куски валяющегося повсюду мяса. На месте остались Николай и подъехавшие ребята из конторы: собирать останки в пакетики, искать отпечатки (Берг был уверен, что не найдут), собирать информацию о погибшем... в общем, заниматься рутиной.
   Детектив ещё раз обошёл комнаты, поражаясь разгулу преступника. Во дворе пискнула "Вольво", видно, по ней пробежалась кошка, или кто-то задел из прохожих. Берг отодвинул занавеску, чтобы глянуть в окно, и обнаружил, что на него с пола кто-то смотрит.
   - Твою мать, - пробормотал, вздрагивая, детектив.
   Глазные яблоки с оборванными нервами тупо зыркали на него голубыми радужками и чёрными застывшими зрачками. Николай выругался, задёргивая гардину. Под занавеской им, болезным будет, лучше.
   Даже привыкший ко всякому упырь счёл, что это, пожалуй, слишком.
  
   3
  
   Удобно расположившись на диване в кабинете свой квартиры, Берг методично, одну за другой, анализировал версии происшедшего. Мягкий сумеречный свет сочился сквозь жалюзи, в руке остывал бокал с недорогой, но приятной на вкус кровью второй группы. Рядом стояла целая бутылка. Что же происходит? Где же нить? Должна быть, должна быть нить...
   Раз за разом мысли детектива возвращались к досье на убитых и к собранной аналитическим отделом информации.
   Вот Соня Градова: дочь олигарха, модная певица. Николай самолично проверил все данные, связанные с папашей, не поленился позвонить знакомым лицам в пару министерств: нет, ни в чем особенном господин Градов не был замешан, никто ему не угрожал... Конечно, надо будет побеседовать с Градовым лично, но Берг инстинктивно откладывал общение с отцом жертвы на потом...
   Звонила Камилла: сегодня у неё был назначен ужин с мэром города и рядом лиц, облечённых властью - будут говорить о проблеме, сложившейся в городе.
   Значит, пока версии о мести олигарху, а также о "подкопе" под клан или городские власти отложим до получения более полной информации...
   Сосредоточимся на личных проблемах погибших. Вот, скажем, Сонечка Градова. По известным данным, было у неё два постоянных ухажёра: молодой тусовщик Петро Бражко (на самом деле - Пётр Николаевич Бражников, двадцати двух лет), обычный представитель "золотой молодёжи" без особого рода деятельности, и солидный дядечка - бизнесмен лет тридцати, с брюшком и кошельком.
   Петро Бражко уже взяли в оборот и допросили под упырь-гипнозом: ничего особенного, просто молодой раздолбай, трижды выкинутый из МГИМО и трижды там восстановленный по просьбе папы-адвоката, модного в столичных кругах. Карманных денег, щедро отсыпаемых отцом, юному балбесу, разумеется, не хватало, а потому его чилауты, "марки", бутылки коллекционного шампанского, девочек, смахивающих запросами на проституток, друзей, остающихся друзьями только до тех пор, пока у тебя есть чем оплатить столик и развлечения - все эти атрибуты dolche vita оплачивали чужие карманы. Способы заработка были незатейливы, хотя и сомнительны: от торговли марихуаной до постоянных "перезаймов", которых у парня скопилось на несколько десятков тысяч "гринов". По полученным данным, Соня заняла ему то ли две, то ли три тысячи долларов - точно и сам Петро не помнил. Разумеется, он не был альфонсом; он несколько раз угощал Соню, будучи в одной компании, всегда был хорошо одет, дарил ей пару раз подарки... на чьи-то деньги, занятые до более счастливых времён... Ну пару раз сам занял у Сони - что тут такого?.. Они же друзья... Он посвятил ей песню, если хотите, может хоть щас набренчать на гитаре...
   Берг поморщился, слушая диктофонную запись. В общем, с этим всё было ясно. Николай вздохнул. Версия, что Бражко растерзал Градову, чтоб не платить по долгам, ни в какие ворота не лезла. Некоторым друзьям-товарищам он был должен и по пять, и по десять тысяч. Скорее, замочить должны были бы его...
   Да и вампиром это чудо столичной природы не являлось.
   С бизнесменом Хлопко было интересней. Единственное, что его роднило с Бражко - неприязнь к собственной фамилии. Урождённый Холопко, этот торговец вторчерметом, слегка разбогатев, явился в паспортный стол сменить "неблагозвучную" фамилию на что-нибудь аристократическое. Действительно, ну кто такой Холопко? Смешно. А вот Хлопко - это уже отдаёт чем-то польским, шляхетным... Новоявленный шляхтич не отличался высокими духовными запросами. Дальше сделок и ресторанных столиков его фантазия не забредала. Тем не менее, увидав на одном из светских приёмов тонкую, будто тростинку, Градову, он влюбился в неё всеми фибрами своей шляхетской души: решил назвать женой и мателью своих детей, для чего намеревался снять для свадебного бала какой-нибудь Мраморный дворец или Петергоф - что сдадут. Жаль только, Сонечка пока замуж выходить не собиралась, и в компании ухажора скучала. Впрочем, роскошные корзины цветов принимала с удовольствием, и не препятствовала жёлтой прессе судачить об их скорой свадьбе с бизнесменом Хлопко...
   Что ж, версия как версия: скажем, небогатый душевными порывами ухажор заподозрил Соню в измене - да с тем же Петро Бражко, с нимто Соне было куда веселей! - и, наняв киллера-вампира... К тому же допросить Хлопко не представлялось возможным: по дороге к старушке-маме в деревню воронежской области он попал в автокатастрофу и лежал теперь, болезный, с проломленным черепом, не приходя в сознание, а значит, опровергнуть подозрения в причастности к убийству никак не мог.
   Единственное, что смущало Николая - справка от гинеколога двухмесячной давности, по которой выходило, что Сонечка была девственной.
   Берг встал, прошёлся по комнате, взвешивая версии так и эдак, сделал звонок в агентство: велел дежурить у постели Хлопко, вдруг да очнётся. Затем вновь включил диктофон: сотрудники агентства опросили всех знакомых, друзей и коллег Сони, до которых смогли дотянуться. Двести с лишним голосов, молодых, старых, завистливых, восторженных, мрачных... Камилла расщедрилась на командировки в Лондон, Москву и северное захолустье, где родилась и выросла Сонечка. Среди голосов был и голос Градова. Николай всё-таки решил поговорить с ним лично... попозже. Берг не любил смотреть в глаза родственникам жертв... становилось не по себе. Он чувствовал себя виноватым, что пока ещё не смог найти преступника. Или только с раскрытием дела тяжёлый груз падал с плеч...
   "... Наш салон она посещала довольно часто... Да, конечно, болтала с мастерами, пока делала причёску. Были ли у неё враги? Завистники, конечно, были... Да что там - половина наших девочек, если не все, завидуют таким клиенткам. Они обречены... как это?.. В таком ореоле ходить. В ореоле зависти. Сплетни рассказывала, в основном про других певиц... Вот, например, про Лукрецию: новая модная певичка, так знаете, сколько она прошла постелей, чтобы..."
   "О да, училась в нашем колледже. Классная девчонка! Да, звезда вечеринок... Нет, что вы, она такая, знаете... Строго воспитания. Травку не курила, точно говорю. Ну я всех знаю, кто курит травку... И по комнатам не уединялась. Точно говорю, сам подкатывал..."
   "Гордячка и дрянь: этим всё сказано. Можно, я закурю?.. Вот вы представьте: ты мучишься, заканчиваешь музыкалку, годы проводишь на танцполе, растяжки, шпагат... И всё равно - на подтанцовках, потому что нет у тебя папы-олигарха. Нет, это несправедливо..."
   "На удивление хорошая ученица. Прибыла к нам уже с отличным знанием английского. Училась хорошо. Вы знаете, большинство русских учатся не особенно хорошо. С Соней у нас проблем не было. Какие предметы она выбрала? Сейчас, позвольте, я взгляну..."
   "Дочка, доченька... Дочка.... О Аллах, кому помешала моя девочка, моя Соня?! Да, я сказала "Аллах" - я мусульманка... Нет, Соня была крещена, Иннокентий русский... [* прерывистые рыдания] О Аллах, кому помешала моя Соня?!"
   "Нормальная такая фифа... Да-а, была на наших вечеринках... Не-ет, стриптизов на столе не танце-евала... Не-ет, зачем ей спонсоры? Она-а не та-акая... У неё отец - миллионе-ер... А вы, кста-ати, что сегодня вечером де-елаете?.."
   "Такую суку ещё поискать. Нормально платят, вот я и стучу по этим грёбаным барабанам. Да, могла в харю заехать, она такая..."
   "Вы знаете, Сонечка всегда была такая талантливая, такая талантливая... Я даже не знаю, как Иннокентий переживёт эту трагедию... Нет, в детстве я его называла Кеша. Да, младший. Но сейчас он такой солидный человек. Конечно, помогает. Ах, Сонечка так играла на пианино... Кеша выписал ей рояль из Германии. Очень дорогой рояль, квартира, которую он подарил маме, дешевле обошлась... Нет, с мамой сейчас нельзя говорить. Для неё это такой удар, такой удар! Она очень любила Сонечку, больше всех внуков. Ну, конечно, если очень хотите, я дам адрес, она живёт тут, недалеко. Девочка приезжала к нам раз в год, летом, на каникулах. Вы знаете, Иннокентий оплатил ей учёбу в Гарварде... или в Колледже... ну, какое-то английское название. Дачу, которую он нам купил, дешевле обошлась..."
   "Это трагедия для всей отечественной культуры. Я, как продюсер Сони, не просто в трауре - я в бешенстве. Найдите этих ублюдков!.. Конечно, у нас было много проектов, где Соня должна была..."
   "Господи, да обычная пустышка. Ну брал пару раз интервью, ну и что? Слова связывать умеет, но мыслей - как у колибри. Два миллиметра в длину и два грамма мозгов. Кстати, а вы не поделитесь с нашим изданием версией случившегося?.."
   Ничего интересного. Берг трижды прослушал записи, отмечая интонации, слова, междометия. Вампирам не нужна была сыворотка правды, чтобы добиться правды от девяноста девяти процентов людей. Тем не менее, детектив отметил несколько человек, которым он собирался перезвонить лично, чтобы уточнить некоторые моменты.
   Обоих ухажёров Сони тоже допросили: один был ни сном, ни духом, другой уже два месяца валялся с тяжёлыми переломами в больнице.
   В общем, пока никаких данных, подтверждающих ту или иную версию убийства Сони, не появилось. Берг обрезал кончик гавайской сигары, поднёс спичку к свёрнутым табачным листам и начал думать о второй жертве - рок-музыканте Кольке Бузове: именно этим молодым человеком некогда являлись, по вескому мнению экспертизы, ошмётки мяса и потёки крови в квартире на Еловой аллее.
   Николай взял в руки фотографию в рамке, где его тёзка был изображён в обнимку с гитарой и высокой, красивой девицей лет семнадцати или чуть старше.
  
  
   Что заставляет ярких, красивых, богатых, самостоятельных, умных девчонок таскаться за ничем не примечательными внешне и духовно убогими отбросами общества? Отчего пай-девочки убегают из дома вслед за хулиганами, а гордые красавицы унижаются перед моральными уродами, ублюдками, наркоманами? Что заставляет их буквально на коленях вымаливать ласки, за которые другие, более достойные кандидаты отдали бы половину жизни? Как могут они отдавать себя да ещё приплачивать, доплачивать, в буквальном смысле содержать своих ничтожеств, почитая их верховными властителями вселенной?
   Николай не раз задавался этим вопросом, видя, как чудесные, восхитительные, часто - домашние, иной раз - самостоятельные, многого добившиеся девушки оказываются в самых невозможных притонах, где не только их родители - они бы сами себя никогда представить не могли до того, как... До того, как познакомились с мужчиной своей... какой мечты?! Да кто в здравом уме будет мечтать об этаком?
   Разглядывая фотографию, отшвырнув в сторону распечатки досье на убитого и его подругу, Николай не мог отделаться от мысли, что много не понимается в этой жизни. Смуглянка-красавица на фотографии, с пронзительными тёмными глазами, кожей, обласканной или солнцем Кипра, или дорогими соляриями центральных улиц, с прямыми смоляными волосами до пояса обнимала неказистого, слегка прыщавого субъекта, на лице которого отображалась скука пополам с презрением ко всем этому миру. Тонкие запястья девушки были украшены тяжёлыми браслетами, а облик чуть портила готика одежды и макияжа - впрочем, нельзя не признать, что одета она была довольно изящно, глаза подведены ровно, тушь на ресницах - профессиональная, алая помада - броское отступление от готического стиля - ценой как минимум двадцать евро...
   Света. "Светка-Света, звезда минета..." Так было написано на обороте фотографии корявым, небрежным почерком рок-музыканта Бузова, который и был запечатлен собственной персоной в объятьях красавицы.
   То, что сейчас... в пакетах, ещё несколько дней назад было молодым наркоманом, звездой дворов и притонов, лабающей тяжёлый рок для обдолбанных дружков-подружек.
   Берг с некоторой брезгливостью рассматривал тёзку. Что она в нём нашла? Неряшливый, наверняка с неделю немытый, дурно побритый парень с хамоватым взглядом и косой усмешкой обкусанных губ. Детектив подмечал каждую деталь: и позу парня, выражавшую смертельную скуку от "телячьих нежностей" влюблённой девчонки, и чёрный ободок ногтей, и потёртость гитары, и тот налёт наркоманского притона, который накладывает свой отпечаток на каждого, кто хоть раз позволил себе окунуться в этот омут...
   - Света, звезда минета... - повторил Берг, прикрыл глаза и поптыался вообразить, что могло связать эту стильную, гламурную девчонку с подобным отребьем.
   Ничего внятного на ум не приходило. Почему-то перед внутренним взором только вставали сцены, гнусные не своей порнографичностью, но избыточной, перехлёстывающий все пределы разумного похабной грязью.
   Как ты в первый раз ты отдалась этому человек? Как начала курить марихуану? Сколько раз он продавал тебя за косяк? Что ты чувствовала, когда смывала под душем его слюну и сперму, небрежно выплеснутую на твою кожу цвета слоновой кости, умащенную гелями и лосьонами французских фирм, на пупок с поблёскивающим стразом, на татуировку-дракончика, скрывающую шрам от аппендицита? Берг не знал, был ли пропирсингован пупок у этой Светы и были ли у неё татуировки, но это было неважно. Важно было то, что тут соприкоснулись красота и уродство, холёный гламур и полупанковская небрежность. "... Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень не соль различны меж собой..." Николай листал переданную ему сотрудниками агенства биографию Светланы и не понимал. Не понимал... Почему тебе так хотелось поменять уютную домашнюю пижаму на прикосновения нестиранных простыней? Твои родители - богатые люди, ты - неглупая девочка, два года учившаяся в Париже; лицеистка, студентка платного колледжа, поскольку после первой же сессии бросила университет. Бросила, потому что исключили за прогулы, за то, что больше времени уделяла его немытым нечёсаным патлам, чем лекциям и семинарам. Что он говорил тебе? Как называл в благодарность, кончая в аккуратно накрашенный рот? Ласково звал шлюшкой? Хвалился перед друзьями способностями твоего языка?
   Ты выучила в своем продвинутом лицее три английский, французский и немецкий. Но пригодился тебе только один язык - судя по надписи на фотографии, ты им владеешь в совершенстве. Света, Света... как ты свалилась в эту тьму? Что это - помутнение разума, зов похоти, антибуржуазный, антигламурный протест - или та злая любовь, которая ловит мотыльков и агнцев, и бросает вас на съедение козлищам?
   Николай взял бутылку и опрокинул в рот остатки багровой жидкости. Когнитивный диссонанс, вызванный несопоставимостью людей, изображённых в обнимку на фотографии, смутил его чувства. Он пытался и не мог понять, как с этим ничтожеством могла встречаться такая девушка.
   - Впрочем, я расфилософствовался, - пробормотал, наконец он, вертя в руках фотографию в дешёвой рамке. - Какое, чёрт возьми, моё дело до того, с кем трахается эта девчонка... Моё дело - выяснить, за что её кекса грохнули... и расчленили.
   Берг смотрел на фото и понимал, что с удовольствием бы расчленил его сам. Вот только мараться не хотелось. Он достал блокнот, небрежно черкнул под имеющимися версиями: "Санитар леса". Как ни была сомнительна эта гипотеза, но такой мотив не стоит сбрасывать со счётов.
   Вертя фотографию так и эдак, Берг думал о молодом наркомане, рок-музыканте. Отличные родители, отец - заместитель главы строительной фирмы, мать - юрист, преподаватель вуза. Вот их фотографии, отца у новеньких, ярко выкрашенных фур с логотипом компании, матери - в норковой шубе, у Мариинского театра. Как так получилось, что у этой благополучной во всех отношениях пары оказался такой трудный сын? Двухкомнатная, но большая, современной планировки квартира в центре города, два автомобиля в гараже, мотоцикл оболтуса Кольки. Небольшая моторная яхта. Счета в банках. Дача, доставшаяся от родителей и перестроенная в мини-особнячок среди зарослей малины и заброшенного за ненадобностью огорода - туда ездят на шашлыки с водкой. И сын - выперт из трёх вузов, числится в каком-то частном, четвёртом по счёту, не учится, не работает, шатается по притонам, бренчит на гитаре свой рок, в доме появляется только во время отпуска родителей. Они вот уже две недели наслаждаются солнцем в Крыму, и этот отпуск стал для их отпрыска роковым. Он вернулся в отчий дом, в эту квартиру на Еловой Аллее, но лишь для того, чтобы превратиться в груду размазанного по полу мяса. Берг сомневался, что кто-то сможет теперь тут жить. Даже продать квартиру будет нелегко, какой химией не стирай эти потёки на стенах и не вымывай клочья некогда живого тела, забившихся в щели паркета...
   Света, согласно показаниям соседей, в последнее время бывала на квартире довольно часто: почти каждый день. И, в общем-то, неудивительно, учитывая, что раньше ей приходилось любить Бузова на грязных простынях общаг и притонов, а теперь появилась возможность проводить время почти цивилизованно. Впрочем, простыни и в комнате парня были грязные. Ещё соседи жаловались громкую музыку и грохот инструментов днём и ночью. Внешне они сочувствовали родителям, которых на курорте должна была настигнуть такая кошмарная весть, но внутренне, несомненно, испытывали определённое злорадство. Это было чувство из разряда болезного любопытства, которое настигает людей, когда они видят как нечто ужасное настигает кого-то, кто, по их мнению, давно заслужил наказание.
   Берг вздохнул. Некрасивая история, неприятная. Гнусная, грязная, тёмная. И ещё какая тёмная...
   Что все-таки связывает наркомана Бузова и поп-звезду Соню Градову? Молодость? Музыка? Рок и попса? Господи, ну что может быть более различного... Быть может, убийца запутывает следы? Или всё-таки убийства действительно совершает какой-то неудачник, помешанный на мести певцам и музыкантам - но, простите, какая удача была у этого Бузова, лабающего рок по гаражам?
   Если, конечно, это не прикрытие, не убийство ради маскировки.
   Слишком уж несочетаемо выглядели убийства эстрадной звезды и гитариста из захолустья.
   Берг открыл отчёты агентов. Вот уже который день без сна десять человек проверяли, была ли у жертв одна тусовка, общие знакомые. И - полный ноль. Какие у них могут быть общие знакомые? Все мы дети Адама и Евы, но связь между Соней и рокером Бузовым, похоже, этим и исчерпывалась.
   А может... Так, сделаем пометку в дневнике: "Версия N8. Фанат". Может же быть такое, что у эти двух бедолаг был один, больной на голову поклонник? Бывает же так, что один человек увлекается живописью Гогена и в то же время с удовольствием ходит на вернисажи местных художников? Предположим, фанатик обожал и песни гламурной Сони, и музыку местечкового барда, или, как его, рокера... Потом его переклинило, например, от острого когнитивного диссонанса - ещё бы, такое-то сочетание! - и он пошёл мочить тех, кто вызвал этот диссонанс...
   Сомнительная, честно говоря, версия. Детектив обвёл строку красным маркером и пробормотал:
   - Сердце на люстре, печенка в унитазе...
  
  
   4
  
   Николай подошел к "BESПРЕДЕЛУ" - одному из самых модных и претенциозных заведений города. Самая гламурная публика, самые модные ди-джеи, постоянно - какие-то приглашённые звёзды, отличный стриптиз, отличная текила, много геев, много метросексуалов, много любителей кокаина, много распространителей "марок", много самого разного модного сброда, но ещё больше - девиц, девчонок, женщин-вамп, ночных бабочек и прочих представительниц женского пола, извивающихся на танцполе.
   Немало и местных бизнесменов, авторитетов, чиновников и прочих толстосумов, оккупировавших отдельные кабинеты и верхний этаж, куда приносили блюда прямо из ресторана по крытой галерее, и откуда можно было отправиться прямиком в казино. Рядом с некоторыми мужчинами седели элегантные дамы, другие жадно выискивали взглядом среди танцующих внизу какую-нибудь девочку на вечер.
   Именно к этому зданию, сияющему призывными огнями, и подошёл Берг. Он выглядел солидно, золотые "Ролекс" на запястье чего стоили - но предпочёл проскользнуть мимо охраны незаметной тенью он чувствовал себя на работе. Ловко увернулся в холле от обдолбанного мальца с покрасневшими глазами, прошёл мимо стайки девиц, откровенно поправляющих ажурные чулки прямо перед огромным, во всю стену, зеркалом. Они не заметили Берга - в зеркале он не отражался.
   Сам Николай не раз задумывался над особенностью изменённого организма: изменения в метаболизме, аллергию на какие-то вещества и свет, долголетие, быстроту реакции - всё это можно было объяснить... но, чёрт побери, почему же они всё-таки не отражаются в зеркалах? Мистика? Особенность психического восприятия вампира другими людьми и им самим, своеобразное "слепое пятно"? видимо, здесь что-то было связано со светом, с отражением света от зеркал и восприятием его сетчаткой... Существовало много теорий, и первые годы, когда Берг только начинал познавать своё изменённое тело, он много читал, размышлял над вопросами души, зеркал, жажды крови...
   Потом привык, философские вопросы бытия отступили на задний план. Не отражается в зеркалах - ну и ладно, меньше проблем... Детектив прошёл в первый зал, направился к барной стойке. Сегодня жонглировал бутылками Федот-Jamaica, знакомый Николаю бармен, сбежавший с манежа представитель цирковой династии, победитель каких-то профессиональных конкурсов, широко известный своими авторскими коктейлями на основе рома.
   - Как обычно? - кивком приветствовал он детектива.
   Берг нередко бывал в этом заведении, девчонки любили, когда он их сюда водил. У Камиллы были другие вкусы: она предпочитала пятизвёздочные рестораны с vip-кабинетами, элитные казино, на худой конец - маленькие национальные ресторанчики с тихой музыкой, высокими ценами и небольшим количеством поситителей. В городе таких заведений было немного, и Берг их знал, как свои пять пальцев. Всё-таки он был и оставался любимой игрушкой мадам Бонтрез... Иногда его это смущало, иногда раздражало, но, когда он оставался с Камиллой наедине, что-то на него накатывало... Что-то, несравнимое с ощущениями от близости с молодыми девчонками. Обладая Камиллой, он пронзал саму власть, двухвековую женственность, мудрость, змеиный яд, само время, саму вечность, и этот коктейль был настолько терпок и невообразим, что детектив старался не анализировать противоречивые чувства, рождающиеся у него в сплетении тел в каком-нибудь vip-кабинете, среди небрежно отодвинутых бокалов с "Дом Периньон", кровью четвёртой группы и тарелок с паровым осетром...
   Сегодня ничего такого не предвиделось: просто вечер в модном заведении среди гламурной молодой публики. Народу было - не протолкнуться, блики выхватывали кисти, колени, запрокинутые головы, жаждущие губы - и всё это под магический ритм музыки, под угарный ритм пятничного вечера... Берг заказал текилу, слизал соль, отправил в рот лимон и огляделся внимательней.
   - Что-то ищешь? - спросил Федот. - Или кого-то?
   Берг в который раз отметил, что от бармена трудно что-то скрыть. Более того: Jamaicа имел врождённый талант игнорировать внушение. Он был засадой для гипнотизёра: абсолютный нуль в области внушения. Пустота, вакуум, поглощающий любые гипнотические эманации. Николай заметил это давно, и попытался прощупать Федота: где учился блокам? Но, похоже, парень был чист, как стекло протираемых им бокалов: врождённый дар.
   Такой не поведётся на зов вампирши-проститутки, не имеющей чем заплатить за бокал крови. Такой будет трезвыми глазами осматривать помещение и примечать: вот молодые упыри разгромили столик и пытаются отвести взгляд охраны... вот дилер ставит "слепое пятно", прикрывая передачу пакетика кокаина... Ценный работник.
   И с таким было просто разговаривать. Как с равным. Подобных людей Берг знал немного: в основном сильные мира сего, банкиры и политики, которым антигипнотические блоки ставили умельцы за большие деньги. За очень большие деньги...
   - Да не то чтобы кого-то конкретно... - уклонился от ответа детектив. - Скажем так - совмещаю приятное с полезным. Отдыхаю и присматриваюсь к молодёжи.
   - Грохнули кого-то? Мэрского сынка нашли в туалете обдолбаного и со спущенными штанами?
   - У нынешнего мэра две дочки.
   - Что не исключает...
   - Не исключает, - вздохнул Берг. - Какая-то гадина повадилась мочить ребятню. Вот смотрю и думаю: любой из этих, красивых и весёлых, может оказаться следующей жертвой...
   - Скажу по секрету: в месяц отсюда увозят как минимум пяток потенциальных трупов. В клубе охрана старается не допускать инцидентов, но... кого-то увезли обдолбаным до чёртиков, кто-то из девочек поехал с плохой компанией, кто-то и мальчиков вышел "поговорить" и получить ножом в бок...
   Берг кивнул. Вокруг любого ночного клуба витает аура смерти: он чувствовал её как нечто осязаемое, ещё за много кварталов до подхода к BESПРЕДЕЛУ. А ещё - ауру денег, секса, власти, музыки и драйва. Всё это концентрировалось сферой вокруг самого модного клуба в городе. И смерти тут было много, как секса и наркотиков. Вон стоит группа девчонок, и любая из них может быть сегодня накачана текилой и спермой, любая может подцепить ВИЧ или залететь, чтобы умереть от неудачного аборта... Любая может влюбиться и броситься с небоскрёба. А вон над той девочкой аура смерти витает кольцами сигаретного дыма: да, это она.. Берг мысленно сравнил с фотографией, и решил, что в жизни девушка куда как лучше... если бы не эти заплаканные глаза, припухшие губы, размазанная косметика и пустой взгляд.
   - Напилась, - констатировал он.
   - А? - откликнулся Федот. - Что?
   - Девчонка, говорю, нажралась, - пояснил Николай, не вдаваясь в объяснения. - Красивая...
   - Ага, красивая, а пьяная в жопу, - Федот налил в бокалы вискарь, послал их двум молодым парням пикаперского вида.
   - Интересно, что её заставило так напиться... тушь потекла. Плакала, небось, - развивал свою мысль детектив, думая, как познакомиться с девицей.
   Отчего она плакала и пила, он, конечно, знал. Парня потеряла, жалко. Хотя - ну какая он пара этой цаце? Любовь, правда, зла...
   Федот отошёл к кофейному агрегату, а Берг, подумав, пересел на пару стульев поближе к девчонкам: так было лучше слышно?
   - Заинтересовался? - хмыкнул бармен, оборачиваясь от чашки экспрессо. - Ну-ну.
   "Думает, наверное, что я хочу затащить в уголок по-пьяни да высосать наполовину... - промелькнуло в голове детектива. - Мысль, кончено, неплохая... Но она ж лыка не вяжет. И удовольствия никакого, с бревно шатающимся по углам тискаться... И, похоже, вытянуть какие-либо показания не удастся. Сегодня, по крайней мере, точно".
   Внезапно внимание его привлекла другая девица из группы: яркая, черноволосая, с огненными глазами и звонким голосом. Она громко говорила и жестикулировала бокалом с "Кровавой Мэри". Напиток шёл к её алым губам и чёрному наряду, и Бергу даже показалось на мгновение, что это девушка его касты. Но нет: она всего лишь хотела быть похожей на женщину-вамп, и в её возрасте - сколько ей? Девятнадцать, двадцать один? - это смотрелось слегка вульгарно, но до чёртиков сексуально. "Откровенная девочка", - подумал Берг. Ему захотелось провести с ней вечер, размазать по губам помаду, оставить острый поцелуй клыков на шее. Он понял, почему он привлекла его внимание: до той поры она, видимо, с подружками утешала пьяную и плачущую Олесю, но теперь Олесь была пьяна совершенно скотски и, похоже, ничего не соображала. С ней осталась только пара самых верных подружек, а остальной кружок-девичник перенёс внимание на окружающих. Девочка-вамп заигрывала с парнями, которые заказали виски.
   - А что, приличные девушки не любят лизать мороженое?.. - донеслось до Берга.
   Николай поморщился. Он терпеть не мог этих позёров, начитавшихся дешёвы книжек "как быстро снять девку на ночь" и возомнивших себя дон жуанами и ловеласами; этих провинциальных казанов двадцати лет отроду, считающих себя знатоками женских душ и таинств НЛП, чей багаж, тем не менее, состоял из двух десятков избитых фраз и пошлых клише, и чья цель жизни состояла в коллекционировании фактов перепиха, желательно гламурного перепиха, но, в общем-то, какого получится. Девчонка ломалась, но ясно было, что продлится это недолго. Блондинчик ей явно нравился, да и бокал "Кровавой Мэри" был уже явно не первым.
   - Ещё текилу, - сказал Берг внимательно наблюдая за парочкой.
   Второй пикапер откочевал к рыжеватой толстушке, втирая её какую-то пошлость на ухо и пощипывая за пухлый зад, обтянутый кожаной мини-юбкой.
   Наконец, и блондин "сторговался" с вамп. Он разом заглотил остатки вискаря, положил руку на талию девчонки и, поглаживая полоску кожи между топиком и юбкой, повёл её в сторону отдельного кабинета - не совсем vip, а так, кабинета для фаст-фака, который был всегда готов для постоянных клиентов заведения. Оставив деньги на стойке, Николай направился за ними. Федот сгрёб купюры и подмигнул ему в след. Берг показал большой палец: все тип-топ, нашёл себе на вечер the telk'у.
   "Отлично, - подумал он. - С этой я и развлекусь получше, чем с той пьяной дурочкой, тоскующей по своему дохлому рокеру, да и узнаю, пожалуй больше, чем от рыдающей дурёхи..."
   Что-то прошептав девчонке, блондин подтолкнул её к дверям кабинета, и в это время ему на сонную артерию опустились чуткие пальцы упыря. Парень дёрнулся, повернул голову, встретился взглядом с вампиром, и тут же взгляд его потух, погас, бесчувственное тело опустилось на пластик танцпола. Берг не остановился: что такого, юноше стало плохо, обкурился юноша, перепил. Охранники уберут, вы ведут на свежий воздух. Рука Николая скользнула вдоль талии девчонки, там, где секунду назад бегали пальцы незадачливого ухажёра. Все произошло плавно и бесшумно, практически мгновенно, и входящая в кабинет для утех девчонка ничего не заметила, продолжая что-то болтать и жестикулировать бокалом...
   Не тратя времени, Берг, задвинув ширму, сразу подтолкнул девчонку к столу, наклонил, задрал подол.
   - А ты быстрый, - засмеялась девушка.
   Ей, похоже, нравилось умение, с которым он нагибает её и стягивает стринги. Она уже была готова к приключению и желала его.
   - Я могу быть неуловимым, - шепнул Николай. - Но на этот раз ты поймала меня... в тесные силки...
   Девочка охнула и снова засмеялась от удовольствия. Он хорошо двигался и красиво говорил. Бергу тоже нравилось: девочка оказалась горячей, податливой, и когда он зарылся в её смоляные волосы, нащупывая губами жилку на шейке, не отдёрнулась, а застонала.
   - Я и не думала, что ты вампир, - сказала она через несколько минут, приходя в себя.
   - У тебя уже такое было?
   - Было... пару раз, - девочка выпрямилась, поправила юбку. - Ой! Ты...
   - Я стал брюнетом, - невозмутимо ответил Берг, развалившись на диване и давя на кнопку вызова официанта.
   - Ты...
   - Расслабься, девочка, и иди сюда, - рассмеялся он. - Твой дружок отдает на свежем воздухе. Я решил, что доставлю тебе больше удовольствия, чем он. Гранатовый сок? С водкой? Отличный коктейль, тебе не помешает поправить силы.
   Девочка стеснительно присела на краешек. Всё-таки она больше строила из себя женщину-вамп, чем была ею. Ровесник-пикапер был ей понятен, а этот серьёзный и аристократически обаятельный вампир с его строгим костюмом, золотым часами, взрослым видом... Она смутилась, и Берг легонько потрепал её по плечику.
   - Голова кружится?
   - Немного...
   Девочка откинула голову на спинку дивана, и Николай понял, что не прочь укусить её ещё разок. Но, пожалуй, надо отложить удовольствие... иначе она от кайфа совсем растает, и получить информацию будет сложнее. А детектив всегда помнил о работе.
   - Значит, водку с гранатовым соком. Где официант, чёрт бы его побрал? Будешь шоколад, фрукты?
   Он сунул руку во внутренний карман, достал "зелёную" сотню. Девочка была хорошей, неизбалованной, но он понял, что подарок не помешает. Нет-нет, какая тут проституция... Просто подарок девочке. Он не ошибся - он взяла купюру и сунула её в чулок.
   - Я не за этим...
   - Конечно. Просто у меня, наверное, не будет времени купить тебе подарок.
   Она благодарно посмотрела на вампира. Такие мужчины - внимательные, обаятельные, щедрые и тактичные - попадались ей нечасто. Бергу было немножко жаль эту птичку, но образ жизни она выбрала сама, и, в общем-то, была им довольна... Не банальная шлюха - кому попало не даст, не проститутка - от кого попало не возьмёт, модная провинциальная штучка, которая купит завтра на его сотню "Кензо" или стразы от "Сваровски", или, быть может, такую же кожаную юбку, как на той толстушке, что сейчас, наверное, кончает под вторым молокосом...
   - Сыр, вино, водку с гранатом - девушке, фрукты, шоколад... - распорядился Берг, когда официант всё же изволил появиться.
   Развалившись на диване и поигрывая смоляными прядями нынешней подружки, Николай невзначай спросил:
   - Ты одна или с подружками?
   - С подружками, - ответила девушка. Помада на губах была не размазана, и Николай вспомнил, что не целовал её и не спрашивал, как зовут.
   Он наклонился и нежно поцеловал девчонку, прикусывая ей губу и слизывая капельку крови. Глаза её затуманились.
   - У тебя такое красивое имя... что оно означает?
   - Леся, - улыбнулась девочка, млея от внимания.
   - Леся, значит... Гм. Бери персик, Леся. Я видел, ты стояла с какими-то девчонками, одна её вроде плакала отчего-то...
   - Да, это Светка, - охотно ответила Света, вгрызаясь зубками в нектарин. - У неё парня убили.
   - Да ну? - удивился Берг. - Всерьёз, что ли - убили?
   - А то, - девочка, похоже, была не прочь посплетничать между сеансами секса. - Она к нему сегодня заходит - а там мусора... Труп даже не показали, сказали не родственница, иди, мол...
   "Идиоты, - подумал детектив. - Жаль, что я её не застал. Нет, ну какие ж идиоты... А, ладно. Всё, что надо, узнаю сейчас".
   - Хороший парень-то?
   - Классный! - глаза девчонки загорелись. - Отпадный кекс, Светланка говорила, что он её на небеса закидывает... Веселый такой, с юмором, композитор...
   Николай с удивлением слушал откровения девочки-вамп и думал, что, наверное, совсем отстал от жизни. Вишь ты, и эта считает чумазого рокера "классным кексом". Куда мир катится...
   - Композитор? И что ж он такого... композировал?
   - О, он несколько раз выступал с командой в разных рок-клубах, и на рок-фестивале, а потом группа распалась, но он, знаешь, реальный такой русский рок сочинял, про Коловрат, и Сварога, и много чего... Светка с ним на Ивана Купалу через костёр прыгала. Его тайное имя - Чернозар, он говорил: достали Светозары да Яриглавы, я мрачен, как ночь, и песни мои тёмные...
   "Неоязычник, ясно, - подумал Берг. - Только версии о секте и чёрных жертвоприношениях мне и не хватало".
   - Так что, значит, по клубам пел? Ну, для начинающего это нормально...
   - Он был такой талант! - воскликнула Леся. - Мы так завидовали Светлане... Она ведь очень крутая девчонка, у нас с ней всегда были самые лучшие мальчики, не абы кто... - он искоса глянула на вампира, как бы говоря: "Вот видишь, ты же ого-го, да?"
   - Конечно, - ответил Берг, вспомнив блондинчика. - Такие девочки выбирают только лучших мальчиков. Но рокер-то этот с вашей Светой долго встречался? Раз она так плачет...
   - Да, он вообще с нами часто тусовался... Хотя попсу не любил, этот клуб не любил... Он вообще скрытный такой был, таинственный... Мы вообще случайно узнали, что он прошёл отборочный тур в "Мастерской" на "ТВ-Шик"! Прикинь...
   - Ого, круто, - ответил Николай, отметив про себя, что чумазоид, похоже, действительно был не простым парнишкой. Значит, он был популярен в определённых кругах, достаточно известен - пожалуй, если прощупать рок-клубы, его обязательно вспомнят... Имел, значит, талант, даже пробился на ТВ... молодец, пацан.
   За что ж тебя грохнули-то, болезный? За что кишки в унитаз смыли?
   Похоже, версия о том, что кто-то рвёт на части "модных" ребят, возможно, именно певцов-музыкантов, имеет под собой основание. Или, всё-таки, кто-то пытается скрыть истинные мотивы убийства Градовой, замочив "левого" пацана?
   Эх, работа...надо было бы проанализировать версии подробней, но Берг тоже устал, ибо и вампиры иногда устают, особенно к рассвету... особенно после тяжёлого рабочего дня и почти что рабочей ночи.
   - Иди ко мне, - приказал он, вглядываясь в глаза девчонки с особым, кровным зовом.
   И она пошла: с затуманенными глазами, горящая, текущая, плавящаяся под его руками, губами, зубами, как воск... "Она бы и без зова пошла", - промелькнула мысль на периферии сознания, а потом упырь углубился в познание тела своей случайной подружки...
  
   5
  
   В Крыму было знойно и радостно. Народ, оккупировав пляжи и тенёчки, беседки и террасы ресторанов, загорал, ел шашлыки, пил вино и газировку, смачно кусал персики, обливался холодной водой из бутылочек... Николай уже и не помнил, когда в последний раз купался в море днём, но отдыхающим не завидовал: наоборот, порадовался, что видит этот пир зноя на экране, а не воочию. Молодая сотрудница агентства, девочка, готовящаяся к посвящению - такая награда ждала её за долгие годы работы в "горячих", в буквальном смысле горячих для вампиров точках - сидела на террасе ресторана в Алупке и беседовала с родителями рок-музыканта Коли Бузова. Им ещё не было известно о трагедии: родственников в городе больше не было, а соседям вампиры поставили временный блок в памяти, чтобы не вздумали позвонить Бузовым. Берг решил, что будет лучше, если агентство получит информацию об убитом от родственников, пока ещё не отягощённых печалью.
   Если честно, Николай просто терялся, когда приходилось разговаривать с убитым горем человеком. Работа журналиста, вытягивающего эмоции у родителей жертв, работа следователя, допрашивающего рыдающую мать, работа врача, вынужденного сообщить страшную новость - всё это было слишком тяжело, а иногда, как в случае с репортёрами - и аморально... В глубине души Берг был эмпатом, и потому старался оградить свой мозг, который должен был оставаться холодным, от встреч с сильнейшими эмоциями потрясённых людей.
   Девочка из агентства "Мадам Бонтрез" представилась родителям Бузова как начинающий журналист, пишущего о молодых, но перспективных музыкантах современности.
   - Садитесь, садитесь, - расплылся в улыбке полный, симпатичный мужчина в футболке и шортах, пододвигая пластиковый стульчик. - Наш Коля действительно молодец, рад, что наконец-то его стали ценить.
   Мать Бузова улыбнулась, положив ладонь на руку мужа:
   - Да, мы очень рады, что Коля всё-таки нашёл себя.. Знаете, мы были против его увлечения... Вася, не спорь, ты же сам у него гитару из рук выхватывал.
   Мужчина смущённо улыбнулся и чуть пожал плечами.
   - Ну было, было...
   - Знаете, мы действительно долгие годы... ну как долгие - с тех пор как он в тринадцать увлёкся музыкой... не верили, что это всерьёз. У нас, признаться, не очень музыкальная семья. Я когда-то занималась фортепьяно, три года - потом бросила. Вася не прочь спеть у костра за компанию. Под караоке, бывает... Но - не династия Моцартов, как ни крути.
   - Это точно, - хохотнул мужчина, разливая по стаканам минералку. - Может, вам заказать что-нибудь?
   - Нет, спасибо, - мотнула русой головой девчонка, делая пометки в блокноте - скорее для проформы, ведь запись транслировалась прямо в кабинет Камиллы. - Значит, Коля не подавал надежд?
   - Ну, что значит - не подавал... - развёл руками Василий Бузов. - Это мы, наверное, не досмотрели. Он никогда в музыкалку не ходил, в школьном хоре не солировал... А рок - это такая штука, ну... громкая, - мужчина хохотнул. - Не очень с точки зрения родителей нормальная. Все эти заклёпки, этот, как го - антураж. Ну, и учиться он стал хуже, прогуливал много, так что подзатыльники ему доставались. Потом, значит, из вуза ушёл, хотя мы ему проплавили поступление. Из дома сбегал, потом вообще чёрт знает где поселился...
   - А вы...
   - Ну что я? По-мужски беседовал. Честно говоря, не зналд, не знал, что мой Колька всё-таки своим бренчанием чего-то добьётся!
   В голосе отца звучала неподдельная гордость.
   - А вы, наверное, пришли потому, что Коля прошёл отбор в этом конкурсе, да? - спросила мать. - Мне казалось, что там нужны очень большие деньги... всё-таки телевидение. Молодец, Коля. Как мы за него рады!
   - Я слыхала конкурсе, - соврала "репортёр". - Вы, вероятно, поддерживали сына?
   Бузовы переглянулись, чуть смутились.
   - Н-ну, да, поддерживали...
   - Конечно, поддерживали! Знаете, мы ведь очень беспокоились о Коле. Мы - благополучная семья, так ведь, Вась? Он никогда не знал отказа в карманных деньгах, проблемы в школе мы за него решали, одиннадцать классов благодаря нам он закончил. В общем, думаю, мы, как родители, создали ему все условия для творческого роста.
   Мать глядела на "журналистку" светлыми честными глазами, и Берг, наблюдавшему за происходившим через сферу Камиллы, вдруг перестал жалеть родителей жертвы.
   "Спроси у них, какого тогда сын сбежал из дома", - телепатически велел он девушке.
   - Прошу прощения за откровенный вопрос, но как же тогда случилось, что Коля ушёл из дома?
   - Нну... понимате, девушка, молодое поколение - он сейчас такое...
   - Он ни в чём, повторяю - ни в чём не знал отказа. Ну да, мы были против его музыкальных экспериментов.. ночью. Хотели,чтоб больше уделял внимание учёбе. Вася с ним беседовал, как отец с сыном. Мы ему всю учёбы оплачивали. Но, наверное, он просто такой самостоятельный...
   - А девушку вы его знаете?
   - Девушку? - поднял брови Василий Бузов. - Н-ну... была у него девушка... видал с ней пару раз. Ничего такая, высокая.
   Мать почему-то опустила глаза.
   "Дави", - велел Берг, прищурившись.
   Девушка быстро и профессионально ввела Бузова-старшего в транс: он практически отключился от реальности. Берг кивнул - это было верно. Похоже, отец не особо был в курсе дел сына. Мать, похоже, знала больше...
   - Однажды Коля исчез на подлгода, - неотрывно глядя в глаза "репортёра", начала женщина. Взгляд девушки приковывал её, как змеиный, Бузова даже начала слегка раскачиваться, голос стал монотонным. - Позвонили из ретората. Сказали, что не сдал сессию и отчислен. Вася был в команирове. Я стала искать сына. Друзья сказали, что он жил в общаге. Там я обошла комнаты, сказали, что его давно не видели. Дали адрес Светы. Я пришла к ней. Девочка тоже, как мы, из благополучной семьи. Богатая. Хорошая пара. Она была тогда в ссоре с Колей. Сказала, что он начал принимать наркотики, - движения женщины участились, она, неотрывно глядя в глаза вампира, раскачивалась взад-вперёд, видимо, потребовалось очень мощное воздействие, чтобы Бузова решила признаться в подобных вещах. - Света сказала, что две недели не видела Колю. Что он, может, давно сох в какой-то канаве. Что делал долги. Что должен самой Свете две штуки баксов. Что у него денег даже на еду не было, и его Света кормила. Что он наркоман. Мы благополучная семья. Я не сказала Васе. Это несправедливо. Мы всё оплачивали сыну. Мы заботились о нём. Я искала его по разным адресам, с милицией.. Потом оплатила ему лечение. Сказал: "Мать, всё будет нормально". Потом, я знаю, помирился со Светой. Наверное, он больше не употребляет наркотики...
  
   7
  
   Расследование, по мнению Тёмного Совета, шло слишком медленными темпами. Камилла была на нервах, не выпускала сотового из рук, и Берг чувствовал: на неё давят, а значит, она не может не давит на него. Мэрия давила на Совет, совет давил на Камиллу...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"