То утро выдалось на удивление спокойным. Не было слышно шепота слуг, их нервных судорожных движений, когда они пытаются как можно быстрее прошмыгнуть мимо комнат господ, тем самым создавая еще больше звуков: ненужных, раздражающих, мешающих поваляться в тепле и неге уютной кровати. Солнце пробивалось сквозь щелочку в задвинутых тяжелых портьерах цвета шоколада, и пылинки танцевали под неслышимую музыку в безумном хороводе; кружились, кружились, то исчезая во мраке комнаты, то вновь попадая под пронзительный теплый свет. Можно было вечно любоваться этим танцем, восхищаться плавностью и грацией неживого.
Красиво. Успокаивающе.
То была комната Стефании, то было самое обычное утро декабря. Именно его она выбрала для осуществления своего плана.
Стефания проснулась еще до рассвета, попросив служанку, как всегда ночевавшую в будуаре покоев Ее Высочества, разбудить свою госпожу вовремя. Сама служанка была преданной, кроткой и исполнительной женщиной сорока пяти лет от роду, которая принимала все поручения и причуды принцессы как должное, важное и первоочередное. Потому-то Стефания и приблизила когда-то эту женщину к себе настолько, что стала доверять ей свои маленькие тайны. Именно она была основным прикрытием принцессы в замке, а также информатором, наблюдателем и пособником в мелких интригах.
В полнейшей тишине женщина помогла принцессе принять ванну и облачиться в подходящий по фасону и цвету костюм: неброский, из грубой темной ткани и самого простого покроя. Ей нельзя выделяться ни в замке, ни уж тем более там, куда она собралась.
После всех нехитрых манипуляций девушка оглядела напоследок свой будуар: бежевые стены с нанесенным на них узором-фреской в виде двух жар-птиц, переплетающих крылья в полете, роскошную фигурную мебель с элементами ковки и дерева, длинные бархатные портьеры, которые в мыслях иначе как пылесборниками не называла. Чуть дальше - дверь в спальню, выполненную в том же стиле, что и будуар. С другой стороны - дверь в ванную комнату, что зияла темным провалом, ведь окон в ней не было, только массивные канделябры, в которых свечи вставлялись в специальные хрустальные чаши, защищающие огонь от воды.
Принцесса вздохнула и подошла к самой стене, практически дотронувшись кончиком носа до клюва нарисованной на стене птицы. Чуть усмехнувшись, она нажала на ее глаз - блестящий, словно живой. Секунд пять ничего не происходило, однако вскоре стена с приглушенным грохотом отъехала в сторону, обнажая мрачный тайный ход, из которого тут же хлынул сладковатый запах сырости и гнили. Принцесса растянула губы в искренней улыбке, будто радуясь тьме как старой подруге, ловко выхватила зажженную свечу из ближайшего канделябра, благодарно кивнула служанке и чуть не ли вприпрыжку кинулась в объятия темноты. Спустя пару секунд стена захлопнулась, оставив достаточно старую по местным меркам женщину совершенно одну.
Стефания была опьянена предвкушением. Стефания отправилась на свободу.
***
Ларс Бонвиль наслаждался утренней прогулкой. И даже окружавшая его шумная ярмарочная площадь не могла помешать искреннему, чистому, словно слеза, наслаждению. Он ловко лавировал среди мельтешащих горожан, прорезая толпу подобно острию клинка, успевая при этом поглядывать краем глаза на лотки торговцев. Впрочем, посмотреть было на что. По левую сторону от мужчины расположились ряды с овощами и фруктами, столь нетипичными для зимнего сезона, с наливными бочками, пышущие свежестью и глянцевым ненатуральным здоровьем. Чуть дальше - навесы и телеги с одеждой, в основном зимней. Продавали ее гигантские румяные бабы, которых иначе как бабами назвать было довольно сложно. Большие размеры были приобретены ими не столь из-за чрезмерного веса, сколько из-за теплых одеяний, одетых один поверх другого. Продавщицы явно демонстрировали прямо на себе все прелести своего товара. Глянув вправо, Бонвиль мог разглядеть лотки с дешевыми побрякушками, что были представлены людям как самые настоящие золотые и серебряные украшения, снятые не иначе как прямиком с дворянского плеча и отданные за баснословные деньги сиим почтенным торговцам. И - о чудо! - только здесь и сейчас их можно купить буквально за гроши!
Да, много чего было представлено тут. Еще больше было людей, желающих завладеть представленным. Однако Ларс Бонвиль, несмотря на проявленное любопытство, не мог входить в число покупателей. У него была совершенно иная цель. Важная задача.
Среди неисчислимого множества бесцветных пятен-людей сияла и переливалась она. Алмаз, завернутый в блеклую обертку крестьянской одежды и выдающий себя каждым жестом, каждым взглядом и вздохом.
Горожане недворянского происхождения не могут двигаться так, словно на голове их стоит блюдце с фарфоровым сервизом, Ваше Высочество. Пусть Ваша одежда и похожа на одеяния местных, однако почти никогда она не выглядит на них столь аккуратно и чисто, а главное: она никогда так хорошо не сидит, ибо покупается уже готовой, либо сшита вручную, по меркам, взятым "на глазок". А волосы? Видели ли вы Ваши кудрявые платиновые волосы, принцесса? Более редкого оттенка для жителей этих земель придумать просто невозможно. Они являются подарком Вашей матери. Но не стоит забывать, что родом она была с королевства Норогван, с самых северных его провинций, где у людей несколько иной типаж, нежели чем в более теплом Рейске. Так что за Вами очень легко наблюдать, просто подмечая солнечные лучи, переплетенные с золотом локонов.
Бонвиль, к слову, так и поступал. Следил за девушкой на расстоянии, не пытаясь подходить ближе положенного, но и не теряя из виду. Пока что не происходило ничего преступного, чего нельзя было бы позволить девушке дворянского происхождения. За исключением одежды и нелегального инкогнито, конечно же.
А ведь приказ был предельно четким - не выпускать принцессу в город ни при каких условиях... И буквально сутки назад он был отменен самим королем. Все дело в разговоре, который состоялся накануне между отцом и дочерью. Стефания рвала и метала, требуя пустить ее хотя бы в город на прогулку и утверждая, что на то, чтобы держать ее взаперти, нет никаких оснований. Однако король был непреклонен. Девушка ушла, яростно хлопнув дверью, буркнув на прощание нечто невразумительное, вместо положенного книксена.
Казалось бы, история исчерпана. Но король все же сжалился над дочерью, сказав Бонвилю, чтобы тот не останавливал девушку, если та сбежит. То, что она не усидит на месте, было очевидно с самого начала. Правда, мужчине было поставлено условие: как только на горизонте появятся "те неблагонадежные дружки", мигом их разогнать и доставить принцессу во дворец. Без вариантов.
Исходя из нового приказа, виконта слегка позабавила та конспирация и поспешность, с которой Стефания уходила в город, учитывая то, что конспирация эта была из рук вон плохая. Впрочем, ее вполне хватило, чтобы без проблем выбраться из дворца...
Бонвиль вдруг почувствовал резкий, и между тем едва различимый рывок. Давно отточенные умения дали о себе знать, и он, сам того не осознавая, резко обернулся, схватив при этом мелкого рыжего мальчонку лет семи. Воришка. Всего лишь воришка.
- Дядя, отпустите! - закричал на всю улицу парень, привлекая всеобщее внимание, - Отпустите, мне больно! Отпустите, отпустите!!!
Горожане недоуменно оглядывались на виконта и мальчишку, останавливаясь вокруг них в ожидании зрелища. Собралась приличная толпа галдящих возбужденных людей, что с любопытством взирали на парочку, громко выкрикивая предположения о том, кто прав, а кто виноват. Ларс Бонвиль вмиг понял, что принцесса заметила его. Белокудрая голова мелькнула среди народа, и тут же скрылась в бушующем шумном море. Мужчина не мог позволить Стефании уйти и потому, не обращая внимания на людей, отпустил руку вора и бросился вдогонку за девушкой. Он оттаптывал ноги, толкал локтями массивные тела, но с упорством утопающего, что плывет на едва видимое очертание солнца под водой, шел за принцессой.
Она петляла, заворачивала в подворотни, которые были на удивление людными, и все время оглядывалась назад. В ее глазах читался страх. Стефания чувствовала себя животным, которое методично загоняют в капкан. Она ничего не могла сделать. Увы, рано или поздно охотник обязательно ловит собственноручно раненную жертву.
- Ну и куда собрались, Ваше Высочество? - он схватил принцессу за руку как раз в тот момент, когда ей почти удалось выбраться из очередной дурно пахнущей подворотни и дойти до большого скопления народа на одной из площадей.
- Не все ли равно, виконт? Имейте совесть. Отпустите руку, мне больно, - произнесла Стефания холодно и надменно, даже не обернувшись к мужчине. Со стороны они смотрелись довольно благопристойно, ведь удерживаемой руки не было видно. Можно было подумать, будто эти двое - пара, обсуждающая свои таинственные, безусловно, очень важные дела, не терпящие отлагательств. А между тем, совсем рядом проходили ничего не подозревающие люди, которые лишь одним глазком поглядывали на зарождающийся скандал, даже не подозревая, что сия беседа есть именно скандал.
- Нет, не все равно. Ваш отец беспокоится. Думаю, нам лучше вернуться во дворец, - сказал виконт, ослабляя хватку на руке принцессы. Полностью ее он-таки и не отпустил.
- Вот сами туда и возвращайтесь, - в голосе принцессы прорезалась злость.
- И не подумаю, - хмыкнул мужчина, - Без вас меня не пустят и на порог.
- Даже так? Не уж-то батюшка так с Вами строг? - виконт не мог видеть, как иронично девушка изогнула бровь, однако голос выдавал все сам за себя.
- Не более, чем с Вами.
- Исходя из Вашей фразы, он дает Вам слишком много свободы, не находите? - Стефания вдруг резко обернулась к Бонвилю и посмотрела прямо ему в глаза. Все такие же обжигающе холодные, но уже почему-то не пугающие так, как раньше, - Вам бы не трогать меня, виконт. Я ведь тоже не последний человек в королевстве. Пусть отец и дал Вам четкие указания, однако малейший переход границ и поверьте, мне хватит сил и авторитета, чтобы стереть Вас в порошок...
Виконт смотрел на принцессу, которая многим показалась бы устрашающей и грозной в тот момент, но не ему. Она виделась Бонвилю маленькой, взъерошенной и возбужденной, борющейся за мельчайший клочок свободы. Такое поведение импонировало мужчине, и отчего-то девушку хотелось поддержать. Однако о том, чтобы нарушить приказ короля не было и речи, но... Он ведь может поступить и по-другому, верно?
- Безусловно принцесса. Я и не думал позволить себе нечто большее, чем слежка, преследование и удержания Вашей прекрасной ручки, - на последних словах принцесса, не удержавшись, фыркнула, но по глазам было видно, что она скорее позабавлена, чем рассержена перечисленным, - Однако есть приказ Его Величества. Поверьте, мне тоже не доставляет особого удовольствия надоедать Вам своим присутствием. Правда, если бы Вы были хоть каплю благоразумнее... Разумеется, в отведенных собственными принципами рамках.
Пару секунд понадобилось Стефании, чтобы разглядеть непрозрачный намек, маленькую лазейку к своей драгоценной свободе.
- Договор? - без церемоний спросила девушка.
- Как вам будет угодно, Ваше Высочество, - Бонвиль склонил голову в легком поклоне, позволяя принцессе первой диктовать условия.
- Итак... Вы позволяете мне беспрепятственно проходить в город, и встречаться здесь с теми, с кем я пожелаю...
- Исключено, - прервал девушку виконт.
Та рассержено насупилась, и мгновенно стала похожа на ребенка, у которого отобрали заветную и запретную порцию сладкого.
- С чего это вдруг?! Вы же сами сказали: "В отведенных собственными принципами рамках!"
- Однако при этом я говорил и о благоразумии. К слову, Вы знаете, что Ваш Грегор Ухас три года назад являлся предводителем разбойничьей шайки на Южном тракте? Его команду схватили, однако сам Ухас сумел скрыться. А знаете ли вы, как он это сделал? Сбежал, принцесса. Кинул своих людей прямо во время боя и скрылся в лесу. Даже среди их братии такой поступок - наивысший позор, карающийся смертью.
На секунду в воздухе повисло вязкое молчание. Лишь шум с улицы разбавлял гнетущую тишину, не давая ей захватить сознание собеседников.
- С чего Вы взяли, что это был он? Может, это два разных человека с одинаковым именем и фамилией. К тому же, если бы это был тот самый Ухас, то было бы очень нелогично с его стороны прятаться в городе, где полно стражи и есть люди, которые знают его в лицо, разве нет?
- Не совсем. Наоборот, в большом городе легче скрыться. К тому же, в лицо здесь его знает не так уж много людей. А вот в маленьких деревушках и городках, где каждый сосед следит друг за другом, скрыться намного труднее.
Стефания на пару секунд замолчала, раздумывая над только что услышанным. Удивлена ли она была? Ничуть. К сожалению или к счастью, но голова на плечах у принцессы имелась и потому девушка, несмотря на чувства, могла трезво смотреть на вещи. То, что ее друг оказался преступником, не особо пугало, ведь она всегда прекрасно понимала, с кем имеет дело. Однако побег с поля боя... Предательство... Это совсем другое. Не исключено, конечно, что Бонвиль просто и незамысловато врет, однако что-то в глубине души подсказывало Стефании: такой человек, как виконт, врать не станет. Глупо, правда? Интуиция - вещь ненадежная, однако, не доверять ей нельзя.
Так ни к чему и не придя, Стефания решила оставить этот вопрос до более подходящего времени, ведь пауза в разговоре затягивалась:
- Что ж... И что Вы можете мне предложить?
- Вам будет позволено просто гулять в городе, без личных встреч со старыми знакомыми. В качестве компромисса предлагаю чисто свое сопровождение. Ведь вам не хочется таскать за собой десяток стражников на прогулку?
- Безусловно, - кивнула принцесса, - Продолжайте.
- Собственно, и продолжать особо нечего, Ваше Высочество. Мое предложение - прогулки в любое, удобное для Вас время. К королю с просьбой о уступках я пойду лично, так что на счет этого Вам не стоит беспокоиться... Как уже говорилось ранее - никаких встреч. В противном случае сделка аннулируется, и вас посадят под замок.
Стефания думала недолго. Поблажки ей были необходимы как воздух, ибо побеги - не выход. И с каждым годом она осознавала это все четче. Однако не выторговать дополнительных бонусов она не могла по вредности характера, так что...
- Согласна, но при одном условии.
- И каком же?
- Сегодня Вы позволите мне встретиться с друзьями. В последний раз. И это мое последнее слово.
Здесь уже пришлось задуматься Бонвилю. Если принцессу заметят среди преступников теперь, когда он является личной нянькой девушки, король будет в ярости. Однако, с другой стороны, вырисовываются отличные перспективы. Как виконт успел понять за то непродолжительное время их знакомства: Стефания - не та, кто нарушает слово. И потому в дальнейшем действительно можно будет не беспокоиться о ее безопасности. Достаточно заманчиво. Очень даже заманчиво...
- Хорошо. Ваша взяла, принцесса. Но я иду с Вами. И это тоже мое последнее слово.
- Но Вы же распугаете их! Что за резон мне тогда вообще туда идти?!
- Или так, или никак, - Бонвиль пожал плечами и пристально всмотрелся девушке в глаза. Пожалуй, слишком пристально для данной ситуации. А ведь он всего лишь рассматривал внезапно появившиеся смешинки в зелени глаз. Мужчина понял, что девушку забавляет та ситуация, что может возникнуть при встрече ее друзей с ним, не последним служащим при королевском дворе. И что уж говорить, встретиться с Ухасом... Тем, кто смог сбежать тогда, на Южном тракте от его карательного отряда... очень хотелось. Вновь заманчиво. Да это не девушка, а ходячее искушение! При том, что никакого интимного подтекста в данном искушении не было.
- Договорились, Ваше высочество, - виконт улыбнулся Стефании уголками губ и почтительно склонил голову, признавая наличие сделки. Та ответила шутливым книксеном и протянула локоток для поддержки. Бонвиль не без удовольствия принял его, и пара устремилась сквозь неиссякающий поток прямо туда, где улицы пахнут едко и сладко, а люди чудовищны и вместе с тем интересны тем мраком, что излучает все их естество. Устремились к улицам отдаленным и опасным, куда не каждый вооруженный воин осмелиться зайти.
Они устремились в то место, которое Стефания некогда считала своим вторым домом...