На улице лил дождь: крупные капли били по крышам и дорогам, в лужах пузырилась рыжая вода, промокшие насквозь прохожие спешили по домам. Одна молоденькая девчонка все еще надеялась сохранить волосы сухими и так высоко натянула черную курточку, что всем желающим открылся вид на крутые, аппетитные бедра в тесных брюках. "Отчаянная она - вот так бегать по пиратскому городу", - усмехнулся про себя парень, смотревший в окно на мокрую улицу. Молодой тавернщик за стойкой поежился от ощущения холодного дождя и перевел взгляд в большой зал: внутри было тепло, уютно и особенно светло на фоне пасмурной серости за стеклом. За большими столами вдоль деревянных стен и маленькими столиками в центре сидели вместе создания с разных планет - они ели, пили, обсуждали прошлые и будущие дела. Многие посетители приходили сюда просто отдохнуть, и за ними парень за стойкой особенно любил наблюдать - это успокаивало даже в самые сумасшедшие вечера. Кай получил эту таверну в наследство от отца, и уже несколько лет он делал все, чтобы оправдать ее название - "Еще один дом". Заведений, предлагающих космическим путешественникам ужин и комнату, можно найти на любой планете, но далеко не каждое делает ставку на домашнее тепло. Конечно, многие пираты утверждают, что им не нужен ни очаг, ни уют, но почти всем хотя бы изредка требуется вкусная еда и чистая, мягкая постель. Эта таверна была построена именно в ожидании таких посетителей. За более чем двадцать лет своей истории "Еще одном дом" принял тысячи посетителей: кто-то останавливался всего пару раз, кто-то становился постоянным клиентом. Живший здесь с самого детства Кай слышал множество разных историй и настоящих исповедей, оказывался свидетелем переломных моментов чьих-то жизней. Конечно, много не видел ни он, ни его отец, но воспоминания десятков созданий были прочно связаны именно с этим заведением.
* * *
18.12.48
За окнами таверны лежало белое полотно - метель улеглась только час назад, и пираты еще не успели втоптать девственно чистый пух в грязь недавней оттепели. От вида припорошенных снегом крыш, крылечек и дорог душу переполняло ощущение наступающего Нового Года - самой долгой ночи в году, когда даже недавно прилетевшие пираты вливались в общую волну празднования - но в любой другой день двухмесячная зима раздражала абсолютно всех. Космические путешественники открыли и стали заселять эту планету еще давно, но у нее обнаружился один большой недостаток - местное население. Люди, считавшие эти края своими, сперва похватали мечи и арбалеты, но быстро научились пользоваться и лазерами, пороховым оружием - они были готовы на все, чтобы не пустить чужаков на плодородные южные земли. В конце концов, не желая вести постоянную войну или устраивать геноцид, незваные гости отступили к северу. Обычно прилетавшие пираты знали об особенностях местного климата и брали с собой теплую одежду или ходили в скафандрах, но бывали и исключения.
Тина вошла в большой зал, дрожа всем телом. Она прошла через холл со столом охраны и вестибюлем не останавливаясь - ей нечего было сдавать в шкафчик для оружия, а снять легкую курточку девушка не согласилась бы даже под дулом пистолета. Не замечая ничего вокруг, растирая попеременно руки и бедра под тонкой тканью брюк, посетительница поспешила к стойке.
На новом для Тины пиратском языке было сложно подбирать правильные слова, но тавернщик явно все понял и коротко кивнул, принимая заказ. Он взял с полки за спиной пузатую бутылку, налил в стопку что-то темно-золотое с резким запахом алкоголя. На мгновение Тина заколебалась, ведь она ждала чая или горячего шоколада, но потом решила, что мужчине за стойкой лучше знать, что стоит пить. Сама девушка не знала о пиратской жизни вообще ничего, так как сбежала из родного города дней десять назад, и понимание всех последствий этого решения пришло только здесь - на другой планете. Чтобы хоть немного успокоить дрожащее от холода и страха тело, Тина взяла онемевшими пальцами стопку и опрокинула ее в себя. Алкоголь сразу же обжег все внутри: небо, глотку, пищевод - девушка поперхнулась воздухом, закашлялась. Когда горячая волна немного успокоилась, девушка спохватилась, судорожно выпрямилась и ударила стопкой по стойке - она видела этот жест в кино, и он смотрелся круто, но в реальности ее действия вызвали только смешок тавернщика. В очередной раз за неделю Тина больно ушиблась о тот факт, что жизнь пирата очень отличается от фильмов и книг. Ни в одном прочитанном романе она не видела упоминаний о том, что можно оказаться среди снега и холодного ветра без теплой одежды и знания местного языка не по воле запутанного сюжета, а просто так - по глупости. Даже человек за стойкой не выглядел типичным тавернщиком: он не был мускулистым громилой с рядами золотых сережек вдоль шрамов, он так же не вписывался в типаж немолодого слуги и друга всех посетителей - человек казался самым обычным мужчиной лет тридцати (по исчислению ее планеты), темноволосого, с аккуратной бородой. И раз вокруг все оказалось чужим и непонятным, девушка решила пойти легким путем и утопить все тревоги.
- Еще раз, - максимально сурово велела Тина.
Похоже, девушке удалось изобразить тон молодого пирата, и тавернщик с кивком наполнил стопку из той же пузатой бутылки с этикеткой на еще одном непонятном языке. Со второй попытки у Тины получилось выпить обжигающий напиток залпом и даже не закашляться - мало помалу она училась жить в новой среде и по новым правилам. Алкоголь подействовал почти сразу: по телу прокатилась вторая волна тепла, кровь жарко прилила к щекам. В голове зашумело, и девушка, мотнув ею, села на высокий табурет. Подумать только! - она быстро пьянела на глазах десятков незнакомцев, а ведь всего две недели назад она же, бросая затравленные взгляды на дверь своей комнаты, курила в открытое окно, чтобы родители не учуяли запах дыма. Еще совсем недавно Тина была самой обыкновенной студенткой медицинского института в самом обыкновенном городе, и проклинала серость каждого дня. Девушке хотелось приключений, она была достойна чего-то большего и только ждала, пока кто-то заметит ее в безликой массе людей. Теперь вокруг не было ни говорливых приятельниц-пустышек, ни считавших себя героями-любовниками прыщавых сокурсников, но перемены принесли только страх и растерянность.
Подперев голову рукой, Тина горестно вздохнула и погрузилась в воспоминания. Перед закрытыми глазами снова появилась маленькая комнатка, освещаемая только работающим монитором. Сейчас казалось, что и там шумели пьяные мужчины и женщины, но тогда было тихо - только шуршание клавиш отмечало быстро печатаемые слова. Так, в компании виртуальных знакомых, проходил почти каждых вечер Тины, но за два дня до ухода из дома в одном из чатов появилось необычное объявление: "Экипажу космических путешественников требуется медик. Гарантируется защита, доля от добычи и должность офицера на корабле" - такой шанс нельзя было упустить. На следующий день после разговора с капитаном упомянутого экипажа, стараясь унять дрожь в коленках, Тина зашла в кафе, где была назначена их встреча. Окликнувший ее пожилой мужчина оказался очень солидным человеком - аккуратная стрижка, гладко выбритое лицо с несколькими шрамами, чистая одежда - а его рассказы о настоящих хозяевах жизни захватили слушательницу, и девушка согласилась на все. Она согласилась лететь сразу же - не выходя из маленького кафе на границе парка. Только с началом настоящей пиратской жизни Тина узнала обо всем, о чем умолчал ее новый капитан: о невыносимой тесноте кают, о невозможности нормально двигаться в невесомости, о страшных перегрузках. Она уже успела сотню раз пожалеть о поспешном решении уйти в пираты: в полете, во время тяжелейшей посадки на эту планету, в туалете, где из-за сильной тошноты застряла на полчаса после посадки, и сейчас.
Постепенно Тина все лучше понимала, кто такие пираты, и насколько они не похожи на героев фильмов или книг. Как только в полете у кого-то в полете начинал болеть зуб, обострялся гастрит или воспалялась недавняя рана, как девушка сразу же становилась стервой, шлюхой и еще десятком непонятных слов, ведь на корабле почти не было лекарств и инструментов. Все остальное время на нее просто не обращали внимания, ведь тогда медик никому не был нужен. Все же, до посадки Тина еще сохраняла надежды на что-то хорошее, но теперь окончательно убедилась, что к ней больше никто не подойдет - ни сейчас, ни в будущем - никто не спросит, чем помочь.
- Что-то случилось? - мягкий мужской голос заставил девушку вздрогнуть и резко обернуться.
На соседний табурет слева от Тины сел настоящий эльф; представитель другой расы выглядел настолько необычно, что сразу же приковал к себе взгляд девушки. Высокий рост, узкие плечи и общая стройность, острые уши, тонкие черты лица - обо всем этом Тина только читала, а теперь видела своими глазами. От типичного описания эльфов ее новый сосед отличался только длинными волосами в хвост - лишь одна прядка оставалась природного серого цвета, а все остальное было выкрашено под золото. От всего этого зрелища девушка даже забыла, что ее о чем-то спросили. Щелкнув длинными пальцами, эльф привлек внимание тавернщика и сделал заказ:
- Эй, Саран, налей еще раз девушке - это за мой счет, - затем он повернулся к Тине. - Так что же случилось?
- Нужно? - переспросил с мягким акцентом собеседник. - Ничего, - он широко улыбнулся. - Просто я здесь часто бываю, а настолько грустной девушки не видел уже давно.
Тина только передернула плечами, боясь выдать свой интерес к этому странному созданию. Чтобы не глазеть на собеседника, она приковала взгляд к заново наполненной стопке и принялась вертеть ее в пальцах. Такой неопределенный ответ эльфа явно не обескуражил, и он продолжил беседу, начав рассказывать что-то ободряющее. Медик не понимала большей части привычных пиратам слов, но от мягкого голоса на душе как-то сразу потеплело и стало легче. Ей вдруг так захотелось верить, что даже среди пиратов можно встретить кого-то честного и благородного, что третью стопку она осушила именно за это.
- Ты меня не понимаешь? - эльф мягко усмехнулся и стал четко отделять слова одно от другого.
- Почему это? - встрепенулась Тина, не желая показывать свою безграмотность. - Я понимаю.
- Ладно, - парень тихо хохотнул и кивнул собеседнице.
Вдруг эльф взял Тину за подбородок и поднял ее голову так, чтобы заглянуть в глаза. Девушка сразу почувствовала жар на щеках и опустила взгляд - она боялась выдать странную веру в благородство ее собеседника.
- Улыбнись, - ни то велел, ни то попросил парень. - Это ведь несложно?
Тина смутилась: жар на щеках стал еще сильнее, сердце застучало чаще, дыхание дрогнуло. Волна смущения оказалась настолько сильной и теплой, что робкая улыбка появилась на губах девушки сама собой.
- Вот видишь, все не так трудно, - эльф широко и как-то особенно мягко улыбнулся в ответ. - Так и с пиратской жизнью - это тоже получается само собой.
- С чего ты взял? - Тина хотела спросить это с вызовом, но получилось почти жалобно.
- Малышка, я прожил пару сотен лет, - эльф задорно усмехнулся. - Поверь мне, я не так уж мало знаю. У тебя все получится.
Тина могла только догадываться, что говорит этот странный парень, но точный перевод не имел никакого значения - и без него все было просто замечательно. Девушка сама не заметила, как перестала отводить глаза и начала ловить взглядом каждое движение собеседника. Ей вдруг стало так спокойно, будто этот странный эльф загипнотизировал ее, зачаровал.
- Пойдем отсюда. Ты немного захмелела, и тебе стоит идти в комнату.
- У меня здесь нет комнаты, - Тина виновато вздохнула и снова опустила глаза.
- Саран! Комнату девушке! - велел эльф, обернувшись к тавернщику.
Спустя пару секунд ключ, глухо звякнув, лег на стойку и сразу пропал, зажатый в длинных пальцах. Спрыгнув с высокого табурета, парень помог спуститься Тине и повел ее к лестнице на второй этаж. При первых шагах наверх у девушки задрожали колени - ожидание чего-то необыкновенного, чудесного захлестнуло ее с головой. Когда после верхней ступени не оказалось подъема, Тина неловко споткнулась, но эльф уверенно поддержал ее, не дал упасть, и, подходя к нужной двери, девушка отчетливо почувствовала, как белая полоса сменяет черную.
Вскоре жаркое дыхание, прикосновения и непонятные слова слились в неповторимый коктейль: Тина тонула в ощущении непривычно мягкой и гладкой кожи под пальцами, теряла рассудок, пытаясь поймать губами губы эльфа. Легкие прикосновения чужих пальцев заставляли тело вздрагивать раз за разом, дразнили. Острые уши, горячее дыхание, случайные касания кожи кончиками волос - из всех чувств осталось только осязание. В полной темноте казалось, что мир исчез, и кроме эльфа не существует ничего. Тина ничего большего и не хотела - ей был нужен только эльф, и он был рядом.
Выгнувшись всем телом, девушка протяжно застонала, рухнула на влажную простынь и сразу замерла. Сердце бешено колотилось в груди, но она решила даже не шевелиться, чтобы не проснуться. "Нет, это не сон... я слишком устала". Тина не могла проснуться, так как слишком хотела спать - эта мысль показалась забавной, но сил не хватило даже на усмешку. Свернувшись клубком и обняв эльфа, девушка сразу же почувствовала, что засыпает. Впервые за последние дни ей было хорошо и спокойно, и вера в улыбнувшуюся ей удачу подействовала лучше всякой колыбельной. Умиротворенно вздохнув, девушка уткнулась лицом в плечо эльфа и провалилась в крепкий сон.
* * *
21.03.49
- Старик, ты портишь мне бизнес, - недовольно сообщил Саран, подливая сидевшему у стойки эльфу еще вина. - Тебя опять искала какая-то девица. Она устраивала истерику и объясняла, что ей очень надо тебя найти. Она тоже беременная? Вторая за год?
- Ну что я-то могу сделать? - фыркнул старый знакомый, разведя руками
- Предохраняться, - огрызнулся тавернщик.
- Слушай, ну чьи это проблемы, если она "залетает"? - остроухий развратник усмехнулся и сделал глоток из бокала. - Ты должен меня понять - у тебя, вон, тоже дети.
- У меня один сын. Или ты думаешь, что у меня еще десяток детей, просто их матери меня не нашли? Нет уж, мне Кая хватает, - Саран замолчал ненадолго, потом усмехнулся и добавил: - К тому же, я не хочу, чтобы лет через тридцать ты и ему распугивал посетителей.
- Да ладно тебе! - эльф хохотнул и отмахнулся. - Кстати, спасибо, что не выдаешь. Если бы они знали, что у меня здесь дом и там меня иногда можно найти...
- Перестань, - перебил знакомого Саран. - Я никого не покрываю и вообще не лезу ни в чьи дела. Если бы хоть одна догадалась заплатить мне достаточно, я бы назвал и твой адрес на планете, и имена постоянных скупщиков... еще, пожалуй, сказал бы имя капитана экипажа, с которым ты летаешь, чтобы они доставали его, а не меня.
- Тавернщик, - эльф произнес это как приговор и диагноз одновременно.
В пиратских тавернах человек (или не человек) за стойкой это не специалист по хитрым коктейлям, но делец: он сводит клиентов со скупщиками или продавцами, знает о вакансиях в экипажах, продает и покупает любую информацию - для кого-то слово "тавернщик" является оскорблением, для других оно звучит комплиментом. Саран придерживался общих принципов, и без выгоды никогда не вмешивался в чужие дела - три месяца назад он не одернул быстро пьяневшую девушку в легкой курточке, хотя хорошо знал этого развратника и отлично представлял, что будет дальше. Проблемы посетителей мужчину не волновали, пока они не приходили в слезах и не начинали надоедать лично ему.
Мысленно махнув рукой на эльфа, Саран налил тому еще вина и окинул помещение дежурным взглядом хозяина - все ли в порядке? Поздним утром в зале было почти пусто, так как одни уже позавтракали и ушли, другие еще не проснулись, и только за двумя столами сидели недавно прилетевшие экипажи. Малочисленные посетители наслаждались покоем: они ели, пили за полученную добычу и покой ушедших товарищей и точно не собирались устраивать никаких бесчинств - за порядок в таверне не стоило беспокоиться.
Дверь открылась с пинка, ударилась об стену. Саран резко повернулся к входу, напрягся. В ту же секунду в проеме показалась компания людей и орков в куртках с пластинами брони, в руках они сжимали лазеры и плазменные ружья. Тавернщик отшатнулся на шаг. "Если они с оружием, то охрана мертва", - пронеслось в голове, и в горле сразу пересохло.
- Ого, - выдохнул эльф у стойки.
Стоило бандитам ввалиться в таверну, как и старый знакомый, и прочие посетители сразу засуетились, начали оглядываться - им, сдавшим оружие в вестибюле, резко стало неуютно, и теперь пираты ждали первой возможности исчезнуть так, чтобы их самих не застрелили. Произведенным эффектом бандиты остались довольны: они разошлись по углам, прицелились кто куда, а один зеленокожий громила широким шагом направился к стойке. Оказавшись перед Сараном, орк остановился, оглядел его исподлобья и хищно улыбнулся, показав желтые зубы и крупные клыки.
- Так! - рыкнул громила у стойки, в сторону посетителей. - Все, кончили жрать! У нас начитается веселье, так что проваливайте!
Дважды повторять орку не пришлось - вяло переругиваясь, обе компании поспешили к выходу. Эльф метнулся за ними, и вскоре Саран остался один перед двенадцатью бандитами.
Тавернщик стоял спокойно - не двигаясь, не пытаясь рвануться за оружием, ведь его бы застрелили задолго до того, как он успел бы достать из-под стойки дробовик. От понимания всей тяжести своего положения мужчина нервно хрустнул пальцами.
- Эй! - главный орк мгновенно повернулся к нему. - Руки подними!
Саран подчинился. Медленно подняв руки на уровень головы, мужчина почувствовал себя абсолютно беззащитным - он не собирался стрелять, но теперь, если что, он не сможет даже закрыться от удара. На какое-то время все замерло: бандиты ждали новых приказов, упивались видом сдавшегося тавернщика. Затем, когда от напряжения на коже Сарана выступил пот, высокий парень в дорогой одежде отделился от компании и быстро подошел к стойке. Тавернщик узнал незваного гостя с первого взгляда - он уже приходил сюда месяц назад и расспрашивал про местные банды. Теперь парень собрал свою банду и вернулся с дюжиной стволов.
- Ну что, мужик, доигрался? - с вызовом спросил новый главарь, подойдя к стойке. - Думаешь, тебя хоть кто-то защитит?
- Давай, мужик, - басовито велел громила орк, - сдавай деньги, ценности, и мы тихо свалим.
- Почему свалим? - подал голос молодой коренастый полуорк с бледно-зеленой кожей. - Разнесем здесь все - пусть другие узнают!
Полукровка недовольно заворчал, но дальше нарываться не стал и только продолжил шарить по таверне злорадным взглядом. От такого внимания Саран мысленно поморщился, прощаясь со стеклами, мебелью, дорогой выпивкой, потому что такие бандиты не умели уходить тихо, дай им хоть сто золотых, хоть десять тысяч.
- В общем, думай сам, но лучше выдай все ценное, что есть, - помолчав, сказал парень в дорогой одежде.
Саран не ответил. Он стоял молча и отсчитывал время до приезда "хозяев" этого района - за регулярную дань, за отказ платить кому-либо другому мужчине была обещана охрана, и следовало только дожить до ее приезда. К несчастью, времени у тавернщика оставалось все меньше. Решив, что ответа он не дождется, главарь криво ухмыльнулся и подошел к стеллажу с выпивкой за спиной Сарана. Парень взглядом хозяина отметил лаптоп на полке с внутренней стороны стойки, но не остановился: он взял бутылку дорогого вина, откупорил ее зубами и сделал большой глоток. Кто-то из бандитов рванулся сделать то же, но громила орк схватил одного за шкирку и рывком отбросил за себя. Остальные притихли.
- Тебе очень стоит подумать, - медленно цедя слова, прошипел главарь.
Вытерев губы рукавом кожаной куртки, он коротко размахнулся и ударил бутылкой о край стойки. Дерево с хрустом вломилось в стекло, и темное донышко разлетелось на крупные осколки. Вино хлынуло на стойку, на пол; красные брызги попали на кожу Сарана, но тот даже не вздрогнул. В руках у парня осталось только горлышко с венцом из острых зубцов. Оглядев нехитрое оружие, главарь медленно направился к тавернщику, поднося бутылку все ближе к горлу мужчины. Саран не шевелился - он знал, стоит выдать страх, и бандиты разнесут его таверну в клочья.
- У тебя ведь дом, семья, - почти неслышно зашипел парень в дорогой куртке. - Я узнавал - у тебя и сынишка есть. Сколько ему сейчас?
"Осенью Каю исполнилось шесть", - эта мысль пришла сама собой, ударила в затылок приступом страха за семью. Саран по-прежнему молчал, но спокойно стоять, глядя в лицо врагу, становилось все труднее. Он не знал, сколько пройдет времени до приезда отряда охранников; мужчина не хотел даже думать, не принесет ли вечером какой-нибудь посыльный жене новость о его смерти - он просто считал секунды. Долго так продолжаться не могло, и вскоре у двери послышался недовольный ропот орков.
- Ты что, считаешь себя слишком крутым, чтобы отвечать?
Главарь приблизил свое лицо к лицу Сарана, медленно чиркнул бутылкой. Острый осколок проткнул кожу, и на шее выступила первая кровь - мужчина чувствовал, как она скопилась в большую каплю и побежала вниз. Больше ждать было нельзя - всего один крик или возглас отделял бандитов от идеи убить нерадивого тавернщика, забрать все ценное, и Саран это чувствовал. Мужчина тянул время до последнего, но теперь он мог только сменить тактику.
- Хорошо, - опустив взгляд, объявил тавернщик. - Я отдам вам деньги.
- Наконец-то! - хохотнул зеленый громила.
- А то ломался, прям как девка! - подхватил кто-то из угла.
Главарь недовольно поджал губы, но все же опустил бутылку и отступил на шаг. Под прицелом лазеров и плазменных ружей тавернщик медленно наклонился к дверце вделанного в стойку сейфа, стал одну за другой набирать цифры кода - тянуть время вечно он не мог, но очень старался. Когда замок щелкнул, и бронированная панель откинулась в сторону, мужчине под ноги кинули большую сумку. В нее Саран и стал складывать небольшие мешочки, туго набитые золотыми монетами.
Дверь распахнулась, и тавернщик сразу упал на пол, сгруппировался. В тот же миг в единый грохот смешались выстрелы, звон разбитого стекла, ругань и крики боли - помощь подоспела вовремя, и наглецы резко оказались в меньшинстве. Краем глаза Саран увидел метнувшуюся к нему фигуру. Он дернулся к ружью, схватил его, как палку, и резко выставил перед собой. Черный ствол принял тычок бутылкой, отвел чужую руку вверх. Главарь выругался, но новый выстрел оборвал фразу, и парень тяжело рухнул на пол. Облегченно выдохнув, мужчина перехватил ружье, как положено, но высовываться не стал - больше рисковать сегодня не хотелось.
Стрельба прекратилась быстро. Выждав немного для верности, Саран поднялся на ноги и выглянул из-за стойки: еще недавно чистый и ухоженный зал был разгромлен. Большие оконные проемы стояли без стекол, а осколки хрустели под ногами новоприбывших охранников. На полу лежали четырнадцать тел, и над двумя хлопотали победители, спешно перевязывая своих товарищей. По плитам из темного камня медленно растекалась кровь, собираясь в лужи, смешиваясь с вином из разбитых бутылок. От одной мысли о размере ущерба тавернщик болезненно поморщился. Нагнувшись, чтобы убрать ружье за стойку, Саран втолкнул сумку с деньгами обратно в сейф и закрыл дверцу - не хотелось лишний раз искушать охрану, так как бандиты все равно оставались бандитами.
- Живой? - мрачно спросил бритый наголо мужик в два раза шире хозяина таверны.
- Как видишь, - снова выпрямившись, ответил Саран.
Он сам с трудом верил своим словам, но у мертвых сердце не могло колотиться с такой силой, что болели ребра.
- Отлично, - бандит кивнул, потом оглядел зал и задумчиво потер безволосый затылок. - В общем, трупы мы заберем, а с остальным уже тебе разбираться.
- Как всегда, - с мрачной усмешкой отметил Саран.
Тавернщику было не привыкать лично участвовать в масштабной уборке, потом заказывать стекла и мебель, восполнять запасы алкоголя, ведь каждый, кто открывал заведение для пиратов, принимал условия работы: частые погромы, риск для здоровья. Несколько лет назад Саран взвесил все "за" и "против" и решил открыть таверну именно для космических путешественников, и даже в такие дни он не жалел о своем решении.
* * *
14.06.53
Наступил вечер. Острые горы на западе распороли солнце, и ясное небо залило кроваво-красными и золотыми красками. С приходом сумерек налетел свежий ветер - он пригнал откуда-то холодный воздух, зашумел листьями деревьев. Переждавшие дневную жару пираты заполнили улицы: кто-то шел по делам, другие спешили с удовольствием потратить кровно (в прямом смысле) заработанные деньги. Одной из множества компаний на улице была настолько пестрая группа созданий, что они могли ужиться только в пиратском экипаже - девять космических путешественников вышли из большого магазина и направились к центру города. Два эльфа, полуэльфийка, двое человеческих мужчин в возрасте, молоденькая девушка, дварф и полуорчиха - все они шли за крупным двуногим ящером, который одним своим видом внушал миролюбие случайным прохожим. С хищными кхонаш редко рисковали начинать конфликт даже пираты, привыкшие жить с чужаками в одной каюте. Любое из крупных чешуйчатых созданий могло и без оружия, на инстинктах зверя, разорвать человеку горло когтями, но обычно они вооружались лучше многих. Почти никто, кроме самих кхонаш, не умел их понимать - не искать эмоции на лишенной мимики морде, но узнавать их по положению расположенного вдоль головы перепончатого гребня - поэтому их просто сторонились. Лика (полуэльфийка из пестрого экипажа) являлась исключением из общего правила, ведь одного взгляда на двухметрового ящера впереди ей было достаточно, чтобы убедиться - он спокоен до последней чешуйки. Девушка отказывалась верить своим глазам: их капитан только что продал корабль и разделил деньги между командой, офицеры лишились своих должностей, а бывший начальник охраны даже гребнем не повел. Абордажники, и те злились больше, хотя были всего лишь наемниками. Полное равнодушие кхонаш резко выделялось на фоне тихой ярости оставшихся без работы офицеров, а также радости капитана и его невесты - двадцатилетняя разведчица буквально прыгала вокруг своего мужчины в полном восторге. "Шлюха, - ругнулась про себя полуэльфийка. - Как еще можно добывать сведенья с внешностью и мозгами красавицы?" В глубине души Лика завидовала ярко накрашенной кукле, околдовавшей их капитана, ведь ради полуэльфийки никто не продавал корабль, чтобы с ней осесть. У бортмеханика даже не было знаменитого шарма полукровки - она смотрелась высоким, худощавым человеком с мужской фигурой, которому по ошибке природы достались серые волосы и острые уши.
- Джимми, а мы магазинчик откроем? Или таверну? - весело спросила разведчица.
- Бордель, - подсказала Лика.
- Заглохни, швабра, - огрызнулась в миг помрачневшая девчонка. - Раз уж ради тебя никто не продает корабли, так хоть не показывай всем, почему.
Полуэльфийка фыркнула, но отвечать разведчице не стала. Лика решила не дать этой выскочке втянуть себя в детский спор с дерганьем за волосы и показыванием языка, так как девчонка явно не вышла из этого возраста. Тяжело вздохнув, бортмеханик бросила взгляд на шедшего впереди кхонаш - всего один короткий взгляд в надежде на какое-то сочувствие, но Кшсасшш был спокоен до равнодушия: гребень лежал сложенным, зеленая чешуя поблескивала гладко, ни одна чешуйка не топорщилась. Он будто не знал, что Лика четыре года чинила "Дух свободы", знала и любила этот корабль до последнего стыка. Кхонаш не понимал и не хотел понимать никаких эмоций или даже серьезных чувств, и временами девушка отказывалась верить, что именно с этим существом разделила последний год своей жизни.
- Я не понимаю, неужели тебя совсем не волнует, что у нас больше нет корабля? - спросила она, когда офицеры распрощались и разошлись кто куда.
- Меня не "тревош-шит" с-сам факт "продаш-ши" корабля, меня "тревош-шит" твое сос-стояние, - ответ кхонаш как всегда прозвучал чем-то вроде шипения с оттенком рыка. - Я считаю, что ты с-слиш-шком "эмос-сионально" реагируеш-шь.
- Замечательно! - всплеснув руками и звонко хлопнув ладонями по бедрам, Лика выплюнула последнее слово в коротком разговоре.
Полуэльфийка зло тряхнула головой, сметая волосы с лица, потом развернулась и пошла прочь. Лика была в ярости - она не могла понять, как прожила год с равнодушным ящером, и от этого ее раздирала ненависть к нему, к себе, к этой проклятой галактике - девушка при каждом шаге зло толкала дорогу за себя, спеша к центру города. Ей хотелось напиться: забиться в первую попавшуюся таверну, заказать какую-нибудь крепкую дрянь и начать жаловаться на жизнь незнакомому тавернщику, если даже самое близкое существо отказалось ее понять.
"Еще один дом" - это название ударило по глазам, заставило встать на месте. Лика застыла на полушаге и с трудом оторвала взгляд от трех коротких слов , чтобы заметить хоть что-то вокруг них: перед девушкой стояло трехэтажное здание из белого кирпича, от асфальтовой дороги к нему вела тропинка, вымощенная мозаикой из кирпичных осколков. Первый этаж тяжелого строения был увит зелеными лозами, ставни на втором и третьем этаже отчаянно пытались придать ему уютный вид, но для Лики это выглядело ужасным лицемерием. Это всего лишь самая обычная таверна - вывод стал немым приговором, но не зданию из белого кирпича, а всем, кто искал в нем тепла, комфорта и чего-то родного. Когда пираты стали называть обычные гостиницы домами? Когда космические путешественники забыли все те сотни различий между собственным маленьким жилищем и комнатой, где кто-то был вчера, и кто-то будет завтра? В какой момент вольные создания стали настолько вольными, что забыли о ценности мирной жизни? Ответов на эти вопросы Лика не знала, но, дернув тяжелую дверь на себя, она почувствовала, что стала еще на шаг ближе к тем, кто заблудился между планетами. Неужели лет через десять полуэльфийка тоже будет считать отдых в таверне достаточным? Вряд ли - ее наверняка убьют задолго до того. А если Лика и останется жива, то к тому времени она превратится в одну из множества исполосованных шрамами уродливых женщин с безжизненным холодом космоса в глазах. Решение, что нужно делать, пришло уже на входе в шумный зал таверны:
- Нам пора оседать, - объявила бортмеханик вскоре, когда кхонаш подошел к ее столу. - Я не хочу больше летать.
Кшсасшш озадаченно приподнял гребель, потом повернул длинную морду боком и оглядел спутницу одним глазом. В чем-то убедившись, он медленно выдохнул со свистом и сел напротив. Несколько секунд кхонаш что-то обдумывал, потом ответил:
- Я "ош-шидал" чего-то нас-столько импульс-сивного от тебя. Я готов осес-сть с тобой и "нашать" какое-либо дело, подходящее нам обоим, когда ты примеш-шь это реш-шение "ос-сос-снанно".
- А как, по-твоему, я его приняла?! - взвившись, Лика почти сорвалась на крик.
- Тобой управляют "эмоc-сии", - Ксшасшш даже гребнем не повел.
От возмущения девушка захлебнулась воздухом, уперлась яростным взглядом в собеседника - кхонаш продолжал все так же спокойно сидеть, будто не понимал, насколько все серьезно. Еще никогда его равнодушие к ее состояние не ранило девушку так больно - сегодня полуэльфийка лишилась любимого корабля, решила осесть, а он вот так просто сказал, по сути, что она не отвечает за себя. Он и раньше обвинял девушку в излишней эмоциональности, но сегодня этот ящер перешел черту. "Кем ты себя считаешь? - заорало на кхонаш что-то внутри полуэльфийки. - Кто тебе дал право судить, отвечаю я за себя или нет? Или ты считаешь себя настолько умнее меня, что все видишь правильнее?" Беззвучную тираду удалось унять не сразу, да и после этого десятки слов остались клокотать в душе девушки. Все же, она глубоко вздохнула, чтобы следующая фраза прозвучала спокойно, медленно выпустила воздух и глухо объявила:
- Я так больше не могу.
- Ты так не хочешь? - уточнил кхонаш, вопросительно дрогнув гребнем и склонив голову.
Это стало последней каплей - Ксшасшш даже не спрашивал, он поправлял ее, подводил под свою логику: если она физически и психологически может что-то сделать, почему говорит, что не может? Злость и обида за себя взорвались внутри девушки, затмили все.
- Я не могу! - ударив по столу, прорычала полуэльфийка. - Я не могу говорить, через сколько минут я оденусь и соберусь куда-нибудь идти, я не могу считать секунды. Я не хочу и не могу знать, когда я примерно проголодаюсь. "Примерно" - это с точностью до получаса, потому что у тебя уже распланирован весь день... и не один день! А когда я уже забыла о том, что назвала какое-то время... когда уже поужинала, оказывается, что ты заказал где-то стол, потому что я вчера назвала это время!
- Ничего "ис-с" этого не "вос-сникло" сейчас, - недовольно подняв чешую на шее, отметил кхонаш. - "Знашит", суть не в этом. Объяс-сни, в чем дело, и мы "с-смошем" это ис-справить.
- Мне надоело объяснять! - Лика всплеснула руками, но сразу же в бессилии их опустила, заговорила тише. - Мне надоело объяснять, почему мне нравятся бессмысленные фильмы о любви, почему я читаю книги с явно неправдоподобным и даже не научным сюжетом. Я не хочу чувствовать себя истеричкой только из-за того, что у меня есть такие же эмоции, как у всех нормальных созданий.
- Я... понимаю, - Кшсасшш разозлился, но все равно остался спокойным.
- Ты не можешь понять. Мы даже вместе быть решили - не захотели, не так получилось, а именно решили. Я не хочу планировать все хорошее в своей жизни - это все портит. Я хочу нормальную жизнь, как у нормальных созданий...
Кипящая волна, застлавшая весь мир вокруг Лики, медленно отступала. С каждой фразой злость все меньше помогала подбирать нужные слова, и наконец ярость рассеялась. Только оставшись без воздуха в легких, без доводов и даже без эмоций, полуэльфийка поняла, что сама подвела их отношения к концу. Слезы запросились на глаза полуэльфийки, заставили зажмуриться.
- Я хочу дом, хочу семью и детей... - тихо сказала Лика, чувствуя, как первая капля покатилась по щеке. - А какие уж тут дети? Я ж яйца не откладываю. Да и вообще все это неправильно... слишком неправильно. Я действительно так больше не могу... Прости. Эти отношения нужно закончить.
Девушка встала из-за стола и направилась к стойке, где собиралась попросить комнату на ночь, но споткнулась от ощущения десятков взглядов. Только теперь она заметила, что на время их разговора обеденный зал превратился в зрительный, ведь не каждый день пиратам доводилось видеть разрыв между кхонаш и полуэльфийкой. Оглядев довольных посетителей, Лика заметила, как тощий эльф с "оплеткой" черной татуировки по лбу передал своему соседу пять золотых монет - недорого же оценили ее несчастье. Девушка отвернулась от всех разом, взяла протянутый ей ключ и быстро поднялась на третий этаж. Сил у нее хватило только на то, чтобы разуться и в одежде залезть под одеяло, а потом накатила апатия, и расхотелось даже плакать.
Следующие три дня Лика провела в убежище маленькой комнаты - она выходила только один раз, чтобы перенести с корабля свои вещи и книги. Вернувшись, девушка устроилась в постели и стала читать о чувствах и сомнениях двух ничем не примечательных людей. Книжка была самой обыкновенной - не слишком интересной, немного скучной - но в нынешнем положении Лика не рисковала открывать свой любимый роман. В книге, которую полуэльфийка перечитывала много раз, главная героиня оказалась в плену у огромного зверя: писательница красочно обрисовала чудовище из легенд ее народа (кого-то с телом пантеры, мордой и зубами волка), наделила его более чем человеческим умом и силами хозяина маленького мирка. История жизни с кем-то одновременно притягательным и ненавистным казалась такой похожей на жизнь Лики, но между красивой сказкой и реальностью имелось одно принципиальное различие - в романе все кончалось хорошо. Без надежды на счастливую развязку для себя не хотелось читать о родном и близком звере: о том, как под пальцами перекатываются тугие жгуты налитых мускулов, как при каждом глубоком вдохе мощный бок или живот поднимает кажущуюся такой маленькой руку; о том, с какой осторожностью когтистая лапа хищника касается мягкой кожи на груди или шее - собственные воспоминания были живее любых слов и больно ранили что-то внутри.
Только к концу третьего дня отшельничества Лика смогла принять, что она свободна и ждать больше нечего. Она безликим призраком спустилась в зал, заняла первый попавшийся стол. Наглухо перекрытое тоской горло и через три дня не согласилось пропустить еду, и вскоре, сдавшись, девушка перевела взгляд от остывающего супа в зал. В таверне было людно: почти за каждым столом сидели посетители, вместе ужинали грубые дварфы и горластые орки, обычные люди (как одинокая мать Лики и множество ее соседей) и всевозможные полукровки. Сегодня казалось, что даже в больших компаниях все разделились на пары - одни девушки робко обменивались взглядами с парнями, другие сидели на коленях своих избранников. Вдруг внимание полуэльфийки привлек быстрый топоток - из кухни выбежал мальчишка лет десяти с такими же темными волосами, как у тавернщика и похожими чертами лица. Он с видом главного помощника хозяина заведения деловито взобрался на высокий стул перед стойкой и начал что-то обсуждать с отцом. "Да что ж за планета такая? - вздохнула про себя полуэльфийка, перестав, наконец, помешивать суп и отложив ложку. - Здесь даже у тавернщиков есть семьи".
- Приветс-ствую.
Лика вздрогнула. От звука знакомого голоса за спиной дрожь пробежала по телу девушки снизу вверх, но девушка не решилась обернуться. Кшсасшш не стал настаивать - он просто обошел стол полуэльфийки и встал напротив нее. Только тогда Лика увидела, что кхонаш держит на руках девочку двух лет или даже младше, а его острые зубы обнажены в попытке изобразить улыбку.
- Что... что это? - выдохнула девушка, впившись взглядом в маленького человека, прижатого к чешуйчатой груди.
- Это - ребенок, - спокойно объяснил Кшсасшш. - Я купил ребенка у "ш-шенщины" в другом городе. Эта "шенщина" завис-сима от алкоголя, и с-согласилась продать ребенка.
Лика закрыла глаза, потом снова открыла - девочка никуда не исчезла. Кхонаш продолжал что-то говорить об умениях ребенка и запасах детского питания, но полуэльфийка его не слушала, так как все ее внимание уходило на попытки поверить в маленькую золотоволосую красавицу на зеленых четырехпалых руках. Вся ситуация казалась настолько нереальной, что Лика даже не знала, как реагировать.
- Это... это ведь несерьезно?
- Я говорю абс-солтно с-"серьесно".
Полуэльфийка часто заморгала в полном смятении. Девочка неопределенно замычала и махнула маленькой ручкой - в нее на фоне зеленой чешуи просто нельзя было поверить, но она существовала.
- Но мы ведь не готовы... мы же даже не осели толком... - быстро заговорила Лика. - У нас нет дома, нет дела... - от всех переживаний прошлых дней сами собой по щекам побежали теплые струйки слез.
- Человекоподобные - с-странные "сос-сдания", - кхонаш вздохнул, с тихим свистом выпустил воздух. - Я с-сделал то, "шего" ты хотела, а ты проявляешь "пешаль". Не понимаю.
- Нет, нет, - Лика улыбнулась и быстро вытерла слезы. - Я просто...
- Ес-сли тебе не нравитс-ся этот ребенок, я куплю другого, пока мы к этому не "привясалис-сь".