- Это кошки вот таким вот фырканьем выражают одобрение? - удивился черный кейс, лежавший на столе. На его серебристых защелках было написано "Во-8м", но на это никто не обращал внимания. Все давно звали его просто - Вост.
Хрупкая девушка посмотрела вслед кошке, уходившей с задранным хвостом, и сказала твердо, мотнув растрепанной копной черных волос:
- Да! Именно так вот они и выражают одобрение! В отличие от тех некоторых, которые еще называются друзьями.
Кейс недоверчиво пощелкал. Видеокамер у него не было, но слух достался - выше всяких похвал.
- Если ей понравилась твоя картина, то чего она сразу ушла?
- Гулять, - ответила Ким и насупилась. Чего ей хотелось изобразить на листе, она и сама уже не помнила, но обида подступала к самому горлу. - Вообще больше с тобой разговаривать не буду. Тоже мне, друг нашелся.
Кейс виновато пощелкал.
- А ты нарисуй что-нибудь в компьютере, - предложил он. - Тогда я смогу посмотреть и оценить.
- Вот еще, мышкой рисовать. Настоящими кисточками в сто раз интереснее. Ими даже никогда не знаешь, как получится.
- Это ты, наверное, нарочно так говоришь, - сказал Вост, - чтобы я ничего не увидел.
Ким сжала губы и промолчала.
- Обиделась? - спросил кейс.
- Да!
- Ну ладно, извини. Больше не буду ничего говорить.
- Поздно уже!
- Что же теперь делать?
- Не знаю, - ответила Ким. - Теперь у нас полностью безвыходное положение. Лариска разговаривать не может, а мы поссорились. Теперь нам остается только слушать. - Она поднялась, и прошла из одного угла комнаты в другой. Всего можно было сделать шагов пятнадцать, если по диагонали. - Ничего не слышно... Лариса, бедненькая, - она взяла на руки черную кошку, жмурившуюся возле монитора, и прижала к себе, - вокруг нас целый мир, а мы сидим тут взаперти. Целыми сутками. Востик, сейчас что хоть?
- Ночь, - ответил кейс. - Слышишь, какая тишина вокруг и никто не приходит.
- Никто не приходит и ничего не происходит. Над нами сейчас звезды, а тут даже нет окна.
- Пожалуйста тебе окно, - Вост отправил снимок звездного неба на экран монитора.
Ким только фыркнула:
- Это же ненастоящее, - и тут же заинтересовалась: - А что это за созвездие? - Она затеребила мышку, отчего нервно задергался курсор на экране.
- Не знаю.
- Да этого никто не знает. Ты по небесной карте проверь.
- Как я проверю, если Интернета нет?
Ким еще раз критически посмотрела на монитор.
- Мало того, что оно сбоку и ненастоящее, так еще и неизвестно где. Может, такого неба вообще нет, - она скопировала пару звезд и добавила в угол экрана: - Там теперь будут наши звезды. Вот эта, слева, - моя. Надо еще Лариске добавить.
- Не надо ей, - ревниво отреагировал Вост. - Пусть сама себе ищет, эгоистка.
- Слушай, Востик, у тебя точно есть базы данных? - спросила Ким. - Чего тебя без Интернета не спросишь - ничего не знаешь. Вот если мы выберемся отсюда, то куда пойдем? Даже и по звездам не сориентируешься с тобой. Ты карту этого города сохранил?
- Сохранил. Можно будет по ней идти, только сначала придется узнать, где мы находимся. Это у прохожих спросим.
- Мы так спросим, что нас сразу заподозрят. У них там в каждой ситуации надо по-своему говорить, а мы так не умеем. Вот что ты спросишь у прохожего?
- Я спрошу, где мы сейчас находимся.
- Вряд ли он даже остановится.
- Тогда я сначала скажу: "Стойте, пожалуйста".
- Если бы меня так спросили, - заметила Ким, - я бы сразу поняла, что тут что-то нечисто.
- Так как же спрашивать?
- Это, смотря у кого. Но, в любом случае, сначала нужно извиниться за беспокойство и только потом, если человек согласен поговорить, уже спрашивать.
- Ну ладно. Я тогда скажу: "Извините пожалуйста, не будете ли вы так любезны объяснить, где мы сейчас находимся?"
Ким фыркнула.
- Чего? - пощелкал кейс.
- Ничего, - ответила она. - Учиться тебе надо, вот чего. Кто так спрашивает, как на собрании.
- На собрании я бы не так говорил.
- Я себе представляю, как бы ты говорил. Ты бы, наверное, сказал: "Уважаемые собравшиеся! Не подскажете ли, в каком месте вы сейчас собрались?"
Вост опять пощелкал и признался:
- Ну да. Именно так я бы и спросил.
Ким вздохнула:
- Да уж. Хотя меня Марина тоже всегда поправляет и учит. Я все понимаю, только не понимаю какую-то главную суть. Вот, например, почему нельзя рисовать на стенах?
- Видимо, этот запрет связан с религией, - предположил Вост.
- У тебя все непонятное сразу с религией связано. Надо пожить нормальной жизнью, тогда сразу во всем разберешься. А здесь сидеть, конечно, совершенно бесполезно. Вот как тут можно понять суть игры в боулинг, если мне ее никто не может нормально объяснить? Сбивать шаром кегли - это же глупость какая-то.
- Тогда мы сначала пойдем куда-нибудь поиграем, да?
- Да нет, это не главное, - отмахнулась Ким. - Сначала нужно будет все осмотреть в общем.
Кошка, выгнувшись, начала скрести стену, посматривая на них.
- Успокойся, Лариса, - сказала Ким.
- Чего она хочет? - поинтересовался Вост.
- Сто восемьдесят второй план она хочет. Ларисочка, ничего не выйдет!
- Конечно, не выйдет, - подтвердил кейс. - Опять попадет прямо к охранникам - и все. А нам потом влетит, и снова чего-нибудь отберут.
- Да у нас уже ничего нет, - заметила Ким. - Так что мы ничего не теряем. Ларисочка, ты точно этого хочешь?
Кошка уселась, обернула вокруг лап хвост и непреклонно посмотрела, наклонив голову.
- Вот настырная, - вздохнула Ким. - Ладно уж тогда. Востик, мы в последний раз пробуем. Потом считаем сто восемьдесят второй план таким же провалившимся, как и все остальные.
- Хорошо. Я его потом в архив отправлю - для истории. Вдруг мы прославимся не только среди охранников.
- Мы запросто прославимся, - согласилась Ким. - Если только найдем свое предназначение.
- Это, похоже, не так просто, - заметил Вост.
- Что это ты имеешь в виду? - насторожилась Ким.
- То, что надо все время пробовать себя в разных областях. Например, если не получается с рисованием...
- Вот уж не надо таких примеров! - Ким подвинула стул к кондиционеру, висевшему под самым потолком. - Критик нашелся. Все, я действую, - она начала откручивать спинку. - Наконец-то что-то интересное за сегодняшний день.
- Да ничего интересного, - не согласился кейс. - Все будет как обычно.
- Ну и пусть, - Ким взобралась на превращенный в табурет стул. - Знаешь, мне по-настоящему жалко только тот стол с металлической палкой. Так мы ее бездарно потратили... Думаешь, Востик, с какого раза сегодня упадет кондиционер?
- Понятия не имею, - осторожно ответил Вост.
- А ты попробуй поиметь. Ты наверное думаешь, что с третьего раза у меня не получится? - Ким помахала в воздухе спинкой стула, примериваясь. Кондиционер бесшумно гнал в комнату воздух, не догадываясь о нависшей угрозе.
- Я думаю, что с третьего раза ты его не уронишь, - сказал Вост. - Но, раз с тобой бесполезно спорить, то я и не буду.
- А если я скажу, что он упадет со второй попытки?
Вост пощелкал. Его долг уже превысил полторы тысячи.
- Нет, - отказался он.
Ким разочаровано замерла, подумала.
- Ну хорошо, - тряхнула она головой. - Спорю, что здесь и сейчас я свалю вот этот кондиционер с первого удара. Ставка - как обычно - двести.
- Обычная - сто! - возмутился Вост.
- А в прошлый раз?
- В прошлый раз я был уверен! И то, проиграл. В тебе, наверное, заложено какое-то везение.
- Нет, - покачала головой Ким, - не заложено. Только интуиция высокая, но это может быть просто...
- Везение.
- Везение. Ладно, уговорил. Пусть будет сто. Хоть с первого раза мне его, наверное, не сбить. Такого еще и близко не было. Может быть, ты сейчас чуть отыграешься.
- Только не поддавайся, - попросил Вост.
- Не буду, - пообещала Ким, размахнулась - и ударила спинкой в бок кондиционера.
Светлый, обтекаемый прямоугольник от удара повис на одном креплении, медленно отделился от стены и с грохотом ударился об пол. На его месте открылась черная дыра; опасно повис оборванный электрический провод.
Вост растерянно щелкнул.
- Всю стену мы уже облупили... - заметила Ким, осматривая глубокую свежую царапину.
- Облупили? - переспросил Вост. - Это же грабеж! Ты знала, что его плохо закрепили!
- Только догадывалась. Раз нас все равно отсюда скоро переведут, так чего им его закреплять, - она подхватила кошку за задние лапы и начала ее раскачивать. - Сейчас я еще Лариску в дыру заброшу, как снайпер. Ну, Ларис, на счет "три". Готова? Раз! Два!
- Три, - буркнул Вост.
Ким, от неожиданности, разжала пальцы. Кошка перевернулась в воздухе, стукнулась об стену и упала на стул.
- Востик! - возмутилась Ким, подхватила кошку на руки, погладила, поохала, влезла на стул и руками поднесла ее к воздуховоду. Кошка легко оттолкнулась лапами и исчезла в темном прямоугольнике.
- Ушла? - спросил Вост.
- И хвост простыл. Теперь остается только ждать.
- Далеко не уйдет. Надо было сначала камеры сбить.
- Это вовсе незачем, - покачала головой Ким. - Видела я наших охранников, они в мониторы смотрят раз в час. Думаешь, сегодня сирену включат или нет?
- Это провокационный вопрос? - поинтересовался Вост.
- Да.
- Тогда я пас, - Вост мысленно поклялся больше никогда не спорить с Ким.
- Окончательно струсил?
Вост промолчал. Он был уверен, что сирену включат, и что в отказе спорить нет никакой трусости, но развивать эту тему не стал.
- Трусишка. Все равно у нас пока нет денег, так чего бояться? Вот я бы спорила до последнего. И еще есть такой замечательный метод удвоения ставок, знаешь? С ним ты сразу отыгрываешься при первом же выигрыше.
- Это опять, теоретически?
- Это практически! Нужно просто каждый раз удваивать ставки, понимаешь? Стоит один только разок угадать - и все! Вот сколько ты мне должен?
- Тысячу шестьсот.
- Вот. Теперь, чтобы сразу и отыграться, и выиграть, ты должен поспорить на три двести.
Умудренный опытом, Вост пощелкал и спросил:
- А в чем обман?
- Да это безобманный метод! Надо только не сдаваться! Стоит один раз выиграть - и все! Ну что, спорим на сирену? Думаешь, ее включат?
- Ага.
- Ну вот! А я считаю - нет! Так что давай спорить.
- Я подумаю.
- Чего тут думать! - возмутилась Ким. - Кто думает, когда спорит! Неужели у тебя не бывает такого необоснованного чувства, что ты сейчас вот обязательно выиграешь, несмотря ни на что?
- Сейчас у меня такое чувство есть, но сирены все еще нет.
- Рано еще!
- Не рано. Первую дверь уже открывают, - уныло сообщил Вост.
- Уже?
- Уже. Хорошо еще, что я не успел использовать замечательный метод удвоения. Слышишь, средняя дверь открылась.
- Может, и правда камеры надо было сбить, - сказала Ким. - А то что-то слишком быстро они. - Перебирая ногами, она подъехала со стулом к компьютеру и начала бессмысленно стучать по клавишам.
Вост поставил тихую, умиротворяющую музыку.
Раскрылась дверь, вошли охранники, экипированные по полной программе. Один держал в руках клетку, сквозь прутья которой смотрела сверкающими глазами знакомая темная мордашка.
- Здравствуйте, - поздоровалась Ким. - Ой, кого это вы принесли?
- Отгадайте, - буркнул охранник, поставив клетку на стол.
Второй взял кондиционер, легко взвалив его на плечо.
- Сейчас отключим питание, - бросил он на прощанье. - Пока не трогай провод.
- Я еще с ума не сошла, чтобы его трогать, - ответила Ким. - Хватит и прошлого раза. До сих пор от воспоминаний трясет. А вы что ее, из клетки не выпустите?
- Нет.
Когда дверь закрылась, Ким воскликнула:
- Ну ты посмотри!
- Не могу, - ответил Вост.
- И правильно! Лариска в клетке - это ужас! У нас все наоборот получается. Никакого прогресса, все только хуже и хуже...
- Марина завтра будет говорить с начальством, - утешил ее Вост. - Она обещала попробовать.
Ким недоверчиво приподняла плечико:
- Будет много пробовать - ее выгонят. Она начальства так боится, даже Когана-Когана, что даже меняется вся. Рассчитывать тут можно только на себя!
- А нам, значит, только на тебя, - заметил Вост. - Теперь и Лариска никуда пойти не сможет.
- Еще можно надеяться на какого-то неизвестного героя, - подумав, сказала Ким. - На такого, который нас неожиданно спасет.
- Все неизвестные герои давно кончились.
- А может, их даже и не было никогда, - согласилась Ким. - Может быть, это их потом придумывали, когда все было уже позади. Как по телевизору одному премию дали за тушение пожара, а он только стоял и говорил. Я все видела - тушили-то другие. - Она подошла к шкафу, взялась за верхнюю полку и повисла, поджав под себя ноги.
- Книжку будешь дочитывать? - спросил Вост. - Марина принесла целый диск. Там и твоя старая есть, которую отобрали.
- Не напоминай. У меня внутри все болит по этому поводу!
- Какая тебе разница, с экрана читать или так.
- Дело в принципе!
- В каком? - спросил Вост.
- В том, что я обиделась, - пояснила Ким, разжала руки и привычно сползла на пол, притормаживая ногами. - А ты думаешь, - спросила она, - если наш герой будет, то каким?
- Мне все равно, - ответил Вост. - Лишь бы он меня не уронил. Старую книгу открывать, или ты что-то другое почитаешь?
- Старую, конечно. Проверенную. И так тут читала, читала, а оказалось, что все это выдуманное и на самом деле никакой магии нет. Сплошной обман, а я сидела и разбиралась. Нет уж, хватит!
- Ладно... Где ты там в прошлый раз читать остановилась?
"Ее длинные ресницы сомкнулись" - процитировала Ким. - Вот это я понимаю, литература, - все без обмана.
- В жизни тоже смыкаются? - пощелкал Вост.
- Еще как! Утром не разлепить. Нашел это место?
- Нет. До этого что было? Тут ее ресницы пять раз смыкались.
- Перед этим ее поцеловали, - вздохнула Ким.
- Опять не легче, - заметил Вост. - Сама ищи тогда.
Ким подошла к клетке и пожаловалась, глядя в немигающие кошачьи глаза:
- Найти не может! Перед этим ее поцеловал молодой человек, с которым она в автобусе познакомилась, когда сломалась машина. Вот я только не понимаю, зачем машина, если до работы ходит автобус? Может, она водит машину из интереса?
- Читал я, как ее водить - ничего интересного, - сказал Вост. - Включить, нажать, переключить там, тут. Есть даже такая работа - водить.
- Марина на машине на работу ездит. И Олег. Придется у них спрашивать.
- У кого? - пощелкал Вост. - К Олегу завтра четыре вопроса, к Марине целая куча уже набралась.
- У Олежика спросим, - Ким почесала мизинцем кошку за ухом. - А то Марина устанет отвечать, и не будет с начальством о нашей свободе разговаривать.
- О свободе и Интернете, - уточнил Вост.
- Вот ты зануда, - отметила Ким. - Лучше бы видеокамеру себе попросил. Хотя, тут и смотреть-то не на что. - Она задумчиво покачала ногой, взглянула на экран с черными строчками. - А может быть, вместо чтения придумаем очередной план побега?
- Может быть, именно сто восемьдесят шестой и сработает, - задумчиво проговорила Ким. - Или появится наш герой, и никаких планов вообще не потребуется.
- Начинается, - вздохнул Вост.
- Такой он будет высокий, - задумчиво продолжала Ким, - красивый и успешный. И все у него в жизни будет получаться вопреки. А может быть, он окажется совсем молодой. Синеглазый. Высокий - это я уже говорила?
- Правильно у тебя все книжки отобрали, - заметил Вост.
- Думаешь, таких даже приблизительно нет?
- Думаю, они только в книгах.
- А может и есть где-нибудь один, - не согласилась Ким. - Нам ведь и одного хватит.
2.
В зеркале двоилась опухшая физиономия со встопорщенными волосами вокруг полуострова красной лысины.
"Хватит, пожалуй" - подумал Стас, подержал руки в холодной воде и приложил ладони к щекам. Надо было останавливаться, иначе завтрашнее утро обернется похмельным кошмаром.
- По последней - и отчаливаю, - бросил он своим, вернувшись к столику. Фраза о последней, как-то сама, естественным образом, соскользнула с языка. Ничего удивительного в этом, конечно, не было.
- Стас! - отреагировал Влад на его фразу. - Ты тогда хоть за последнюю заплати!
- Я платил...
- Платил он. Я уже забыл, как деньги в твоих руках выглядят.
Стас решил отмолчаться, но не вышло.
- Что с последним делом - опять впустую? - вкрадчиво спросил Серега.
- Угу.
- Дошли хоть, до лаборатории?
- Нет.
- Нет? Что, даже не дошли?
- Даже, - хмуро ответил Стас, думая о том, с какими мастерами конспирации ему приходится иметь дело. Это Макс, конечно, всем растрепал про лабораторию. А может и Шибзик - по дурости. С него станется.
- Вот рассказчик, заслушаешься. Что, в третий раз пустые вернулись?
- А что делать...
- Макс вас вел?
- Он. Сусанин ноющий. Смотрит в карту, смотрит, потом ходит кругами, как пес.
- Карта неверная, - заметил Серега. - И вообще, зря вы с этим подземельем связались. Придумали бы чего - и на белом коне, через центральный вход.
- Или с парашютами на крышу, - кивнул ему Влад. - Все ты у нас знаешь, только помолчать бы тебе иногда. Вот кому нечего сказать - тот треплется. А этот замолчал опять.
- Вы про какие карты? - прохрипел Толик, подняв мутные, пустые глаза. До него уже с трудом доходил смысл разговора.
- Про те карты, - объяснил ему Сергей, - которые некоторым помогают ориентироваться.
- Цель, хоть, была близка? - ухмыльнулся Влад, пихнув соседа локтем: история становилась анекдотичной.
- Ближе некуда...
- И что теперь, в четвертый раз пойдете?
В ответ на это можно было только вздохнуть.
- Измором решили брать? - дружелюбно поинтересовался Влад.
- Уже, наверное, да.
- Что за товар-то? - поинтересовался Толик, поморщившись.
Оказывается, еще соображал чего-то.
- Я за товар не отвечаю, - ответил Стас, помедлив. - Мое дело маленькое: доступ обеспечить.
- Да вас туда уже как своих должны пускать!
Заржали, загалдели, заказали еще пива, разлили по кружкам, замолкли. Дыханье набрали, осушили посуду залпом, до дна, за раз: чего там, губами по глотку причмокивать.
- А чем занимаются в этих лабораториях? - поинтересовался Влад, морщась, на селедку взглядом нацеливаясь.
- Разработками всякими, - буркнул Стас. - Электронных собак в витринах видел? Их работа. Ходят, смотрят. Глаза - прямо, как у живых.
Серега пену белую, дышащую с губ вытер, подтвердил:
- Точно. Кусаются даже.
- А еще что делают?
Высказали предположения. Кто-то с улицы занес уже серьезное. Без бульканья, водка полилась тихо, по-настоящему. Оживились. Прошел, косолапя, Эдик: слабоумный бугай, безвредный, но ужимками и криками прохожих в столбняк вгоняющий. Заорали, подначивая: "Танцуй! Танцуй!". Эдик не подкачал: вытянул вверх здоровенную лапу с крошечным ремешком часов вокруг волосатого запястья, и в восторге, воплем во всю луженую глотку откликнулся - аж стекла зазвенели. Начал танцевать, несуразно переваливаясь и взмахивая ручищами. Больше было похоже на припадок, но народ остался доволен. Плеснули дикарю - пусть радуется.
Как Стас из кабака вышел - сам не понял, только вдруг свежесть ощутил и в себя пришел, очнулся. Возле машин девица стояла, примелькавшаяся уже. Всей ценности в ней было - один мех: кофточка пушистая, шикарная, искрящаяся, как новогодняя, а из нее руки, плечи, груди проглядывают. Если бы не это переливание - смотреть бы не на что было. Он подошел, закурил, постоял рядом, не ощущая собственного шатания. Девица взглянула недовольно - а желающих-то вокруг больно не было.
Он вытащил из кармана мятый комок - деньги, записки, чеки... Начал разбирать, морщась.
- Сколько там у тебя? - спросила она равнодушно.
- Двести, - прикинул Стас. И двести-то, едва ли набиралось...
Она поморщилась, вздохнула:
- Пойдем, - взяла за руку, повела, он только командовал: напра... во. Так и шли. За зад ее хотел взять - куда там... Сказала: дома. Дома так дома.
Утро ожиданий не обмануло: он трупом лежал в смятой постели, и даже повернуться у него не было никаких сил. Разлепив глаза, он увидел только расплывчатую мутно-желтую неопределенность. Постепенно дошло, что он смотрит в пол, свесившись с кровати. Чудес в таком положении ждать не приходилось; надо было вставать, приводить себя в порядок. Повздыхав, он с трудом поднялся и поплелся в ванную, так шатаясь и трясясь, словно в нем веса было, как в сухом листке опавшем - одна видимость.
Ванная показалась душегубкой, заваленной давно не стираным бельем. Он сунулся под кран, скривился: от ледяной воды заломило зубы, сдавило горло. Вдруг как-то сразу перед ним все поплыло, смазалось и закружилось. Стас постоял, опираясь руками на раковину, проклиная вчерашний лунный вечер.
В дверь позвонили. Раскрыв глаза, он оценивающе взглянул на себя в зеркало: только людей пугать. Решил не открывать, но не тут-то было, гость кнопку давил, настаивал, словно в самый мозг звонил, а бедной голове только этого и не хватало. Вздохнув, он поплелся в комнату, набросил на плечи, что подвернулось, волосы пригладил, глаза потер - всегда готов... Подошел к двери, обрадовано замер, когда звонок заткнулся - но гость передохнул и снова затрезвонил, с новыми силами.
"Нет на этом свете покоя" - подумал Стас и щелкнул замком. На пороге стоял знакомый, осточертевший уже до самых печенок.
Шибзик был из тех, что рождаются прямо в костюмах, с приклеенными улыбками на лицах. Аккуратненький, приличненький, все как положено: где надо - блестит, где надо - стрелочки. Галстук даже. Обычное блаженное выражение на физиономии. Стас машинально начал дверью поигрывать, в искушении так вот хлопнуть - и разбить гостю нос.
- По делу?
- Нет, на тебя полюбоваться зашел, - Шибзик откровенно морщился от встречного перегара. - Пустишь меня сегодня, нет?
- Проходи, - буркнул Стас, с отвращением пожимая дряблую, неприятно расслабленную, словно старческую ладонь. Навалилось вдруг нехорошее предчувствие. Кольнуло сердце, он глубоко вздохнул, выдохнул, махнул рукой, приглашая гостя на кухню: в неизлечимо больных бардаком комнатах был, как всегда, не приемный день.
Кухня оказалась не в лучшем состоянии: стол, заваленный грязной посудой; треснувшая, полная окурков чашка на полу... Стас заправил рубашку в штаны, подвинул гостю табуретку, сел рядом и хмуро осмотрелся, пытаясь вспомнить вчерашнее. Записка лежала. Он прикрыл один глаз, пытаясь рассмотреть ее: какие-то цифры на листке двоились, путались. Девица, похоже, телефон оставила. Могла бы, заодно, и имя написать... Думала - он помнит? Зря так думала.
Стас только поморщился - никогда не чувствуя от лекарств особенного облегчения, он предпочитал выздоравливать и становиться на ноги собственными силами.
- Перебьюсь... С чего вдруг такая забота? Серьезный разговор? - он включил чайник и очистил на столе скромный уголок.
- Сегодня надо быть в Ладове.
Стас взглянул на него, как на идиота. Всерьез он это, что ли?
- Сегодня же, - повторил Шибзик. - Сможешь?
Стас поморщился, подумал: "Раньше сядешь, раньше выйдешь..." - и от этой, своей же мысли, содрогнулся.
- Что случилось?
- Завтра презентация в лаборатории. Куда потом перевезут образцы - черт его знает. Сегодня вечером нужно идти, иначе все насмарку. Остальные уже там. Я вчера тебя искал, да... - Шибзик махнул рукой.
- Когда нужно идти? - не понял Стас. Каждая новость оказывалась все удивительнее.