Вильданов Тимур Рашидович : другие произведения.

Мастер боя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наше поколение была взращено на героизме советских солдат. Для демонстрации героизма нужен был враг- страшный, упорный, изощренный. В мифологии возник вермахт, продуманная военная машина, одолеть которую можно было только закрыв грудь амбразурой или бросившись под танк с гранатой. Нас приучили думать о них, солдатах в сером, с ненавистью и страхом.Но что же чувствовали они? Почему воевали так упорно?
  
  
   Лейтенант Карл Кёрнер был в ярости.
   Через триплекс он видел изнасилованное войной осеннее поле. Вспаханная гусеницами земля приправлена золотой листвой. За простынями тумана, угадывался лес, нарубленный окопами и огневыми точками. В плаксивом небе реяли опаленные снежинки самолетов.
   По полю, проваливаясь в грязь, удирала "тридцатьчетверка". Она подпрыгивала, металась из стороны в сторону, подставив под выстрел то жирный бок, то беззащитный зад. Карл прикинул расстояние до трепещущего зеленого тела. Выходило чуть меньше километра, за несколько выстрелов можно было попасть. Кусая губы Кёрнер поинтересовался у наводчика:
   -Дитрих, сколько еще бронебойных осталось.
   -Всего шесть, командир, - прохрипел простуженный Дитрих. Он прошел с Карлом два года войны и более чем понимал терзающее командира сомнение.
   Карл выругался. Дернул сальный воротник, пропотевшего во время боя кителя. Вновь припал к прицелу, как охотник, провожая взглядом ускользающую добычу.
   Враг удирал, да и какой враг! Ненавистная ему с первых дней войны тридцатьчетверка. За долгие годы войны он выучил наизусть голоса десятков танковых двигателей. Но как и в первые дни войны, услышав чавканье дизеля "тридцатьчетверки" его пробивал пот и руки предательски начинали дрожать.
   "Тридцатьчетверка" скрылась в лесу, но на поле осталась больше десятка чадящих остовов. Из них четыре были подбиты "Тигром" Карла, остальные напоролись на засаду противотанкового взвода 15 пехотной дивизии. Карл откинулся в неудобном кресле, достал записную книжку, где вел дневник, и добавил новую строчку с результатами боя.
   30 октября 1944. Т-34 -2шт, Т-70 -2шт.
   Выведя цифры, он посмотрел на провонявшую пожаром книжку, в которой была вся его история войны. Он пролистал несколько страниц назад, открыв страницы боев за Волгу, где они еще не считали снаряды. Тогда он записывал не только свои результаты, но и результаты взвода, и счет уничтоженных машин шел на десятки.
   Как давно были эти прекрасные дни, когда покрытые пылью танки шли маршем через сытую Украину. Тогда безрассудные прорывы оборачивались званиями и медалями, а не бесславной гибелью в окружении. Очередные страницы, с расплывшимися надписями.
   Сталинград, Николаев, Ясс.
   С каждой страницей все меньше медалей, все больше записей о дефиците снарядов, о нехватке топлива, о гибели товарищей. Все чаще на страницах проступает безжалостный профиль повелителя снарядов и бензина каптермауса Фельдта.
   -Так воевать нельзя! На стоимость вашего снаряда в Берлине можно подержанную машину купить, а вы лупите, как в тире на ярмарке! Сколько вы танков за вчера сожгли, два? И еще два бронетранспортера? Пехота? А почему снарядов истратили полсотни?
   Всего пара страниц, и взвода больше нет. Он прочитал строчки про Николаев, где чернела сухая надпись о гибели экипажа Вольфа Дитера, на той же странице результат бойни Кривого Рога, где погиб экипаж Георга Кеса. Он захлопнул записную книжку, борясь с желанием отшвырнуть ее. Последний экипаж он потерял уже в Венгрии, в горниле битвы за Дебрецен*, где их 23 танковая дивизия в кровавом размене остановила советское наступление.
   Карл зарычал и ударил по бронированному нутру "Тигра". Дитрих был прав, подвоз снарядов был из области чуда. Он распахнул люк и высунулся, оглядываю арену. По сторонам тянулись окопы, заполненные жидкой грязью. В ней копошились пехотинцы, оттаскивая раненных в блиндажи. Над блиндажами вился дымок, в нарушение запретов в блиндажах растапливали печки. Дороги размялки, вывезти раненных в тыл было почти невозможно.
   Во рту стоял неприятный вкус - смесь сгоревшего порохового дыма и бензина. Он уже привык к этому запаху, запаху "Тигра", но на фоне осеннего воздуха венгерского леса, танковый коктейль казался неприятным и чужеродным. Карл широко вдохнул и огляделся. "Тигр" стоял, уткнувшись мордой в наваленную кучу бурелома.
   Бедный Винс, подумал Карл. Механик весь бой просидел, глядя в ветки, даже не зная, побеждают они, или проигрывают. Бедные заряжающие, Одо и Дитмар, роль которых бесценна, но результатах боя узнают только на привале, разминая омертвевшие пальцы. Один я все вижу, думал Карл, но ничего сделать не могу. Мои руки это Дитрих, ноги, это Винс, а рот и уши, радист Михаэль.
   Из всей роты Карла уцелел только его танк.
   Это было нормой, в полках 57 танкового корпуса оставалось всего по несколько исправных машин. Броня его "Тигра" была иссечена советскими снарядами, ходовая повреждена, так что его "Тигр" был скорее огневой точкой, чем могучим средством прорыва. После обескровливания дивизии, его танк был придан пехотному батальону, уцепившегося в позиции в лесополосе.
   Почти исчерпались снаряды и топливо, и единственное, что сдерживало контратаки русских, это непроницаемые туманы, из-за которых они не могли использовать свое преимущество в артиллерии и авиации.
   Карл закашлялся, когда танк накрыло марево дыма. Во многих местах лес горел после попадания советских зажигательных снарядов. Солдаты мочили тряпки и обматывали лица, оставить позицию они не могли, а тушить было нечем. Оставалось ждать подмоги, ротации на резервные части.
   К "Тигру", проливаясь в грязи, подошел капитан, командир пехотной роты. Ему пришлось несладко. Длинная шинель обгорела с одного боку, плечо пропиталось кровью. Голова была перемотана коконом из бинтов, на котором едва сидела каска.
   -Эй, Карл, хоронить никого не надо? - пехотный капитан схаркнул кровью, с великолепным безразличием вытер кровь с подбородка, достал сигареты и закурил. Карл высунулся из люка, спустился и сел на край брони. Офицер протянул ему пачку здоровой рукой.
   -Нет, Хвала тебе Господи, все живы -ответил Карл, отказавшись от сигарет, -как у вас?
   -Восемь погибших, раненных два десятка, -ответил офицер, закашлявшись, -еще две такие атаки и от моей роты только номер останется.
   Он покурил минуту, потом затушил бычок о трак танка. Выбросил бычок и придвинулся к Карлу.
   -Нет, ну ты мне скажи, -сказал он, ухватив Карла за воротник, - вы что не могли сразу задавить ту гадину, что наш пулеметный расчет подавила?
   Карл оторвал пальцы офицера от своей куртки и встал на броне.
   -Нет, не мог, -холодно сказал он, -Вы сами хороши, до конца берегли свои пушки. Что, надеялись за нами отсидеться? Снаряды берег? Что верещать , если сам танки подпустил?
   Капитан в пальцах кусочек меха, махнул рукой и пошел к своим. Карл выругался. Он никак не мог привыкнуть к упрекам. С первых поражений он слушал нытье от пехотинцев, артиллеристов, саперов, водителей грузовиков. Каждый раз одно и то же, почему он не прикрыл бронированной грудью их хрупкие телеса.
   Из башни высунулся Дитрих, присвистнул, увидев разрушения.
   -Эй, командир, -сказал он весело, -нас просят в соседней роте танк оттащить, поможем?
   -Конечно, -ответил Карл, залезая на башню.
   Ревя двигателем, танк двинулся по просеке. За лесом слышалась далекая канонада. Тренированным слухом Карл различал в грохоте хлопки легких советских орудий, свист мин, отрывистое тявканье танковых пушек. Скорее всего небольшой бой, не больше роты советских танков, прикинул он. Он залез обратно в чрево танка, прогорклое, но теплое. Винс и Дитрих завели любимый разговор, где толще бабы, в Баварии, или в Померании. Карл сидел, глядя на небо над головой и плыл по течению привычного сожаления.
   Карл пошел в танковое училище осенью тридцать шестого, когда все газеты заполнились новостями из Испании. Еще в школе он решил, что будет поступать в военное училище. Родители, больше настроенные на мирную карьеру, не одобряли выбора, но он поступил в танковое училище в Крампнице. У него были отпуска, но он тратил их на учебу, беспокоясь, что не успеет на войну. Ему казалось, пока он окончит училище, флаг со свастикой будет развеваться от Мадрида до Варшавы и ему не останется побед.
   При воспоминании об этих опасениях его пробрал горький смех.
   Сейчас его бесило то, что ему не давали уехать в отпуск. После отступления из Украины, он пообещал себе, что при первой же возможности уедет в Германию. Первом делом придет вечером в дорогой ресторан, подойдет к самой красивой девушке и предложит жениться. Он завидовал Дитриху, тратившему молодость на любовные беды и рассказывавшего, что у него в каждом крупном городе было по ребенку. Завидовал солидному Винсу, успевшему обзавестись семьей и тройкой детей. Вот только пока неумолимое советское наступление делало шансы на продолжение рода Кёрнер призрачными.
   Их танк добрался через чащу к опорному пункту обороны батальона, расположенному на поляне за двумя хвойными лощинами. Дитрих высунулся из башни и ошеломленно замер. Линию окопов сейчас больше напоминала лагерь горнолыжников после схода лавины. На земле рядами лежали убитые, окопы превратились в осыпанные канавы, блиндажи зияли размочаленным нутром. На поляне замерли несколько танков, земля вокруг них была перекручена гусеницами.
   На дороге, ведущей в гущу леса застыла самоходка, четвертый "штуг"**. В нем копошились два танкиста. Увидев номер, намалеванный на лобовом броневом листе, Дитрих выскочил из танка и побежал к самоходке.
   -Алоис, где Алоис! -заорал он.
   Когда "Тигр" Карла выехал на поляну, лейтенант Кейсер, возившийся с пулеметом на башне, помахал ему.
   -Что живой?, -спросил он добродушно Карла, -А нас как видишь, намотало.
   Карла вылез из танка, обошел осматривая повреждения, ощупал сколы на лобовой броне. Лейтенант Кейсер походил на огромного косматого волка, одетого в шинель. Его узы начинали расти под носом, закручивались и вырастали в бороду и кустовые брови, смыкаясь под пилоткой седой копной волос.
   -Что, сто двадцать второй поймали***, -поинтересовался он у волка.
   -Да, наш механик головой поймал, -ответил тот, пыхтя трубкой, -Жаль не остановил, хотя и твердолобый был. Снаряд и пушку выломал, и до двигателя дошел. Шайса. Даже не знаю, что больше жалко. Механика я другого найду, а вот "штуга" уже не восстановить.
   Дитрих распластался на броне и рыдал.
   -Ты что, -спросил Карл, -Ты же его только неделю знаешь.
   -Да, -ответил Дитрих, подняв заплаканные глаза, -Но вот только он мне успел трехмесячную зарплату в карты проиграть.
   -Ну ты и шайскерль, -сказал Карл, - давайте, Винс, подкатывайся. Цепляй их.
   Он не удивлялся цинизму Дитриха, после Сталинграда в них всех что-то надломилось. Если до битвы на Волге им бы приказали расстрелять пленных советских солдат, они бы предпочли наложить руки на себя. Сейчас каждый второй хмыкнул бы и пошел расстреливать. Солдаты все больше походили на автоматы, шестеренки мотора, без эмоций перемалывающие попавшие внутрь пальцы.
   Карл и сам стал жестким, как хлеб, которых приходил им на позиции. В первый месяц войны он отдал последний перевязочный пакет во время боя раненному. Сейчас прошел бы мимо.
  
  * Дебрецен - второй по величине город Венгрии во время Второй Мировой.
  * - Штуг 4 - Sturmgeschütz IV. Немецкая самоходно-артиллерийская установка.
  ** - 122мм - традиционный калибр советской артиллерии. Применялся на самоходной артиллерии и танках "ИС".
  
  
  
  * * *
  
   Неторопливый калейдоскоп осенних пейзажей вызывал зевоту.
   Карл дремал, облокотившись на край люка, подставив по голову руки. Впереди тянулась засыпанная листвой дорога, с чернильными колеями от колес грузовиков. Краем глаза он видел массу раненных, бредущих по обочине дороги. За три года войны он привык к песне победителей - кашлю, стенаниям, надсадному вою двигателей, хлюпанью грязи.
   Перед ними открывались опушки, изрядно прореженные артиллерийским огнем. Несколько раз они видели следы недавних боев. Один раз наткнулись на остов сгоревших грузовиков, с усохшими от пожара телами. В другой раз выкатились на уничтоженную штурмовую группу советских танков. Карл смотрел на безжизненные машины, с распахнутыми люками и порванной броней, и холодок пробрался под китель.
   Смерть бродила тут, в тумане, смотрела хищные глазами через прицелы танковых орудий. На Карла нахлынуло внезапное чувство страха. От спустился в чрево танка. Дитрих сидел, развалившись в кресле, закрыл глаза и уронив голову на грудь.
   -Дитрих, сова ты баварская, хватить дрыхнуть - рявкнул Карл.
   Тот открыл глаза, осоловело гладя по сторонам, потом ответил сквозь рвущийся зевок:
   -Простите, герр лейтенант, укатали меня догонялки с советскими танками.
   -Какого черта - сказал Карл зло, -смотри по сторонам. В тылу отоспишься.
   -Да не могу, глаза смыкаются, -ответил Дитрих, -мы же с Винсом до полуночи гребанную вентиляцию латали. А в пять уже с красными в снежки играли.
   -А я то думаю, что это Дитрих мажет, как слепой дед с двустволкой! -сказал Карл с издевкой. Дитрих сегодня четыре раза подряд промахнулся в танк, до которого была сотня метров. Дитрих надулся.
   -Эй, Кейсер, -Карл нагнулся вглубь машины, -полезай наверх.
   Дитрих спустился в чрево танка, сделал из куртки подушку и заснул. Тарахтящий двигатель за перегородкой ничуть ему не мешал. Косматый лейтенант забрался на место наводчика, приложился к прицелу.
   -А все-таки у нас, на самоходках, оптика получше будет, -сказал он.
   -Ага, верю -ответил Карл. -Ты бы постыдился, я ведь тоже на "штуге" покатался. Одиннадцать побед, между прочим.
   -Да, я слышал. -Сказал Кейсер. Он посмотрел на записи Дитриха на башне, -О, у тебя же четыре десятка уничтоженных танков.
   -Да, это без учета вчерашних, - ответил Карл, -насчет железного креста не знаю, а вот отпуск точно дадут.
   -А звание? -озабоченно сказал Кейсер, -Я слышал, танкистам-ассам внеочередное дадут.
   -Да какое там, -махнул рукой Карл, -может в СС и дают, а у нас есть не наказали, уже праздник. Я не верю, что до конца войны получится покомандовать хотя бы батальоном.
   -Почему не веришь? Вон, Клиг Генрих*** штурмбаннерфюрер, и Франц Ридель**** оберштурм.
   -Ну это лишь подтверждает исключение, -посетовал Карл, -Если на одного героя майора три десятка героя лейтенанта, это уже система. А ведь я воюю уже почти четвертый год, кроме танков уже орудий без счета подавили, легких танков и бронетранспортеров десятки, а все лейтенант. Тут война успеет кончится, а я гауптмана так и не получу. Ну я вообще не понимаю, как Роммель***** фельдмаршалом стал, с моим темпом карьерного роста я фельмаршалом только в следующем веке стану!
   Кейсер рассмеялся.
   -Ну, тут ты драматизируешь. Стоит твоему начальнику сдохнуть и вот он, твой шанс.
   Карл улыбнулся, Кейсер даже не представлял, насколько был прав. Карл рос в звании только тогда, когда их дивизия несла тяжелейшие потери. и освобождалось множество вакансий. Последнее звание он получил при отступлении из Украины, где офицеры выбывали из строя столь быстро, что был день, когда Карл самым старшим по званию в батальоне.
   -Эх... -вздохнул он, -Авось к следующей войне буду седым, тупым полковником. Кстати, как тебя в СС то занесло? Ты же в лендвере служил?
   -Служил, а потом решил найти похлебку посытнее- ответил Кейсер. Он одел шапку, через открытые люки задувал холодный воздух. -Гордиться нечем, но я в СС с тридцать девятого и в основной в лагерной охране.
   Он замолчал, вспоминая:
   -Я так решил, потому что не хотел на войну. Жена, ребенок... Тогда это казалось мне хорошей идеей, да и идеи нацистов я поддерживал. Мне было двенадцать в восемнадцатом, когда начался голод. А мы тогда жили в эвакуации в Билефилде, в одной квартире несколько семей. И там была одна семья, до сих помню фамилию, Рахлисы. И вот как сейчас помню, заглядываю в их комнату, а у них на столе яйца, масло. И я стою и смотрю на них. А меня их мать спрашивает, мальчик, ты есть хочешь? Я а набрался смелости и говорю да. А она мне в ответ, ну так иди домой и поешь...
   Он замолчал, помрачнев.
   -Ну и еще много чего по жизни было. Поэтому за национал-социалистов я голосовал с первых же выборов. Ну а потом мне гаутляйтер нашего района и предложил в СС пойти, говорил, такие идейные там нужны.
   -И что? -спросил Карл, -оно того стоило?
   -Ну как что, -вздохнул Кейсер, -До сорок третьего я радовался, а потом дошло, чем я занимаюсь. Я в боевые части и попросился... Ах, как гаутляйтер то мой убивался. Ну в дивизию меня приняли легко, после Курска и Миус-фронта вторая танковая понесла столько потерь, что их по сути заново формировали. Хотели в мотострелки, но я уперся. Технику я люблю, попросился механиком-водителем. Взяли меня в батальон штурмовых орудий, Нормандию я за рычагами прошел, потом командовал. Я так чувствую, что если выживу тут, уже взвод дадут.
   Он замолчал, отвернувшись. Карл ничего не стал говорить. Он уже много раз сталкивался с теми, кто увидел изнанку национал-социализма. Их настроение было как качели, улыбавшийся минуту назад солдат серел лицом и замыкался. Если они не могли с этим справиться, из боя они уже не возвращались.
   В башенке Карл увидел, что едущие впереди грузовики начали скатываться на обочину.
   -Что за хренота, -сказал он, высовываясь.
   Навстречу их колонне надвигалась колонна чумазых бронетранспортеров.
   -Мотострелки 88-гренадерского полка, -сказал Кейсер, вместе с Карлом высовываясь из башни. Впереди по льду скользил "опель", из окна торчал офицер и разгонял раненных на обочины.
   Тигр не снижая скорости пер на опель, тот в последний момент отвернул. Из него выскочил капитан, выдернув "Парабелум", он навел его на Карла.
   -Лейтенант, освободить дорогу, -заорал капитан.
   -Никак нет, -ответил Карл, отдавая честь и выпучив глаза, - транспортирую подбитую самоходку в тыл, если въеду с колеи, ее уже не вытащим.
   Капитан обошел Тигр, посмотрел на останки машины и пошел к своей колонне.
   -Ага, щас, -сказал Карл негромко, -Чтобы я блохе пехотной дорогу уступил.
   -Нафига, -спросил Кейсер, -он же прав. Они на передовую чешут, регулировщик бы его первым пропустил.
   -Да эта старлядь норвежская позавчера меня облаяла, -ответил Карл, с ненавистью глядя на опель, - Главное, мы вечером после боя отошли в тыл, язык на плечо, голова не варит. Только пришли в столовую в полку, а тут этот гад приперся и давай аппетит портить. Почему, мы дескать, через позиции его роты маршем промчались во время атаки большевиков и его не стали оборонять. А у нас был приказ, занять оборону на высоте в километре от этой белобрысой чуди, там тоже атака была. Ну а на следующий день он подваливает к нашему столу и без разговором мне в челюсть. Его рота полегла почти полностью, а мы виноваты. Завалил меня, уселся сверху и начал орать, знаю ли я, каково это, когда танк над тобой карусель крутит.
   -А ты знаешь? -спросил Кейсер.
   Карл промолчал. Конечно он знал.
   Он начал службу в противотанковой роте, вооруженный легкими самоходками Panzerjäger I******. С первых дней хрупкая броня "Панзерягеров" стала куда более страшным проклятием, чем попадания русских снарядов. Хрупкая скорлупа разлеталась смертоносным вихрем по танку даже от попаданий противотанковых ружей.
   Но страшнее звука попадания снаряда был чавкающий звук надвигающейся "тридцатьчетверки". Карла в кошмарных снах возвращался стон металла, когда самоходку как картон сминается под гусеницами. Он помнил ужас, когда лежал в тисках искалеченной машины, слыша, как вспыхивает бензин в моторном отделении.
   Обидно, что все считают, что коли у тебя "Тигр", то это ты должен одним своим присутствием прорыв фронта останавливать. Приедешь в отпуск и тебе все гражданские в пивной расскажут, как они тут голодают, пока ты усиленный паек жрешь. Как они вкалывают в две смены, пока ты тут на фронте отдыхаешь. Как их бомбят, пока ты тут на переднем краю отсиживаешься в безопасности.
   Он забрался в башню и вновь начал представлять, как проведет отпуск. Долго мечтать ему не дали. Из хвоста колонны по обочине выехал бронетранспортер, оттуда спустился майор вермахта и приказал бросить Карлу самоходку.
   Колонна продолжила движение.
   После встречи с хамской пехотой у Карла опять упало настроение. Он сидел и давился обидой.
   -Кейсер, -спросил проснувшийся Дитрих, -а как там, в Нормандии, было?
   -Да вообще беда, -ответил тот, забираясь в башню. Карлу пришлось спустится тоже, чтобы послушать.
   -Если днем появился на открытом месте, на тебя начинается охота. По моему, из всего нашего полка только штуки три танка были подбиты танками, остальных положила авиация. Вот ночами и ходили в атаки. У нас приборы ночного видения были, можно было и повоевать, а это такой цирк! Один раз заглох на марше, мне оберст приказал отремонтироваться своими силами и догнать их. Пока починились, уже часа два прошло. Приехали на позицию, вижу в тени аллеи силуэты танков, ну я последним и встал. Вылез из танка, залез к последнему на башню и постучал. Люк открывается... И тут я понимаю, что это не наш танк, а американец! У наших подсветка внутренняя была красной, а тут зеленый. Я с башни спрыгнул, залезаю в самоходку, задраиваюсь и на наводчика визжу, чтобы тот стрелял в жопу танку, а водителю, чтобы сваливал задним ходом. Повезло, что янки не ждали такой наглости. Подожгли ближнего, потом второй попытался выкатится и мы ему в бочину в упор... На! Потом третий запылал. Хороший бензин у американцев... А потом вижу, никто по нам не стреляет, никто никуда не едет. Ну я и скомандовал, чтобы мы сбоку зашли, чтобы если что, успеть первыми в бок выстрелить. Мы подъехали, а все танки, а их там рота была, стоят пустые! Американцы драпанули, думая что нас там много.
   Экипаж Карла засмеялся.
   Карда дернули за штанину. Он спустился в недрат анка, на него снизу смотрело тощее лицо Михаэля.
   -Командир, -раздался в наушниках его голос, -русские начали артподготовку по фронту.
   -Свяжись со штабом, -приказал Карл, - как бы нам назад не приказали вернуться.
   Тот кивнул, через минуту доложил.
   -Нам приказ сменить позицию на высоту 335.7.
   Карл кивнул и отдал приказ Винзу.
   Карл и сам уже слышал далекие раскаты. Он уже привык за последние дни по звуку определять, на каком участке ведут подготовку батареи русских. Сейчас гремело по всему фронту, и грохот нарастал. Снаряды начали рваться в нескольких сотнях метрах.
   -Винс, давай откатимся в овраг за тридцать шестой высотой, там можно будет укрыться от огня - сказал Карл по внутренней связи.
   Танк тяжело заворчал, выплюнул облако выхлопов и по бурелому вполз в глубь леса.
   В лесу поднимались грязевые фонтаны, полковая артиллерия противника обогнала залпы более неповоротливой и редкой артиллерии корпусов и резерва главного командования русских. Винс подгонял неторопливую машину, двигатель ревел на предельных оборотах, но "тигр" полз, как беременная непуганая кошка. По броне забарабанили осколки. Со стоном оседал деревья, срубленные прямыми попаданиями. Взлетала и осыпалась земля. Но это было еще достаточно слабо - в предыдущие дни их накрывало и сильнее. В тылу, где рвались снаряды размером с хорошего порося, должен был твориться кромешный ад.
   Карл вызвал по внутренней связи Винса.
   -Не успеем, давай куда-нибудь поближе.
   В последние месяцы русские использовали все более и более тяжелые артсистемы. Каждый раз оборона немцев, столь удачная поначалу, крошилась под ударами многократно превосходящей артиллерии и авиации советов. Он уже проходил это на Днепре, у Никополя, в боях за Черкассы. Каждый раз отвратительное чувство, что ты бессилен перед богом войны. Винс нашел небольшую промоину, заполненную хворостом и тигр скатился в нее.
   Прошло несколько томительных минут.
   Карл отнял руки от ушей, в голове до сих пор стоял звон. Он открыл люк и высунулся. Над землей стелился дым, наполненный порохом и какой-то едкой чернильной химерой. Танк был засыпан кусками дерева, грязью. Вокруг лежали расколотые деревья.
   К его удивлению, он мог слышать. Он откинул люк, канонада стихла. Он слышал крики в лесу, треск огня, рев далеких танковых моторов и разносящийся над лесом рев наступающей пехоты.
   -Ну, сейчас наша работа начнется, - крикнул он оглохшему экипажу. Его охватил веселье, которое уже не раз замечал за собой. Когда снаряды, которые должны были убить, бессильно пролетели рядом, на него находил приступ эйфории. Начинался новый бой, и это Карла захватил чувство странное и пугающее. Чувство, что тебя ждет самая крупная игра в твоей жизни и ты поставил на кон свою шкуру и шкуру экипажа.
   -Подъем, проглоты. -От хлопнул по плечу Дитриха, которых сидел, обхватив голову. От толчка руки разжались и Дитрих грузно привалился к стене, из волос у него сочилась кровь. Карл пощупал пульс, он едва прощупывался. "Наверное, головой ударился от взрыва", подумал Карл и врезал по броне от ярости. К счастью, радист был жив. и сейчас потрясенно моргал. Карл заглянул в боевое отделение, механик и заряжающий тоже не потрадали.
   -Живые? -спросил он.
   Похоже, экипаж скорее прочитал движения его губ, чем услышал. Но все закивали.
   -Эй, Михаэль, помоги мне его спустить на пол, -приказал Карл. Тот не ответил. Карлу помог заряжающий, Дитмар.
   Вместе они положили Дитриха на пол, Одо старательно обвязал голову наводчика бинтом. Механик завел двигатель, ворча танк начал выбираться сквозь кучи грязи.
   -Кейсер, -сказал Карл, -садись на мое место. Я за наводчика.
   Михаэля контузило, он не реагировал на команды и смотрел перед собой бессмысленным взором. Но на это Карл махнул рукой. Радист в этом бою уже был бесполезен. Карл не сомневался, что такой же огненный шквал обрушился сейчас по всему фронту и помощи уже не будет.
  
  *** - Танкист-ас, 101 тяжелый танковый батальон СС
  **** - Франц Ридель, 2 танковая дивизия "Дас Рейх"
  ***** - Эрвин Роммель, генерал-фельдмаршал, командующий силами Германии в Африке.
  ****** Panzerjäger I - немецкая противотанковая САУ.
  
  * * *
  
   В одиночестве танк катился по лесу.
   Карл вслушивался в рокот боя, переливающийся над лесом. В нем он слышал рваные залпы артиллерийского сопровождения, гудение самолетов. Он миновал несколько пунктов обороны, вдавленных в землю артиллерию. Карл и Кейсер всматривались в лес, надеясь увидеть немецкие воска, но все что они видели, это опустевший лес. Они миновали несколько мест скоротечных сражений, натыкались на раненных. С каждой такой встречей Карл становился все мрачнее и мрачнее. Он надеялся, что на передовой все еще держаться войска, но чем ближе они подъезжали, тем пугающе было отсутствие звуков боя. Над лесом проносились советские штурмовики, Карл мог только надеяться, что в густом лесу их сложно разглядеть.
   За последние два года у них было столько дней, когда одинокий танк или разгромленная колонна просачивалась к своим, что это уже не вызывало эмоций. Первый раз да, это было пугающе. Второй раз тоже страшно, хотя и меньше. Карл высунулся из танка и спокойно смотрел назад, ожидая, что сейчас из редких кустов появится силуэт тридцать четверки.
   Карл размышлял, о чем же думают русские танкисты, когда тигр "Карла" замирал у них в перекрестии? Радость? Ненависть? Или спокойный расчет перед тем как отдать команду "Цель "Тигр". Дистанция тысяча. Бронебойным - огонь!" Он много раз видел русских пленных, подходил к забору и пытался заговорить. Обычно русские отворачивались, отказываясь от сигарет.
   -Похоже наши, -сказал Кейсер.
   Карл посмотрел вперед. По дороге тащилась редкая колонна, несколько грузовиков буксовали по разбитым дорогам, брели пехотинцы Когда из леса выкатился "Тигр", они подняли бесполезные винтовки. Узнав силуэт машины, они разразились радостными криками.
   -Ну слава Богу, -сказа Карл, -хоть эти нам рады.
   В колонне было несколько самоходок, надерганных из разных частей. Первая из них остановилась у "Тигра", из нее вылез полковник без кителя. Карл отдал честь, смотря в холодное, костлявое лицо полковника. Карла всегда раздражали такие офицеры. Лица, вырубленные из камни, тела, которые кажутся механической куклой. Они не знали эмоций, отдавая приказы, и не знали сомнений, выполняя команды. Карл плевался, когда этих гомункулов представляли, как идеал немецкого офицера. Бой, это стихия, подвижная и живая. Для победы нужно было быть таким же, стремительный и приспосабливающимся, а эти живые скалы губили себя и подчиненных.
   Иногда он думал, что вот такое стремление выполнить приказ без сомнений принесло им больше жертв, чем любое самовольство. Он читал про бунт матросов в Киле, в конце Первой Мировой. Все послевоенные авторы исторических книг с презрением отзывались о восставших. Карл же думал если бы выполнили приказ и погибли в бою, ничего бы не изменилось, страна бы проиграла. Но тогда во вторую мировую войну уже не было бы блестящих побед кригсмарине.
   -Лейтенант Карл Кернер, двадцать четвертый танковый, -представился он.
   Полковник задал несколько вопрос по экипажу, боеприпасам и состоянию танка.
   -Вольно лейтенант, это большая удача, встретить вас. -сказал полковник холодно, -Нас преследуют танки противника, мы выставляли заслон, но судя по преследованию, его смяли. Вы займете оборону здесь, с вами останутся самоходки.
   Карл заскрежетал зубами, но не стал перечить.
   -Так точно.
   Полковник крикнул:
   -Капитан Мертен!
   Из самоходки торчало высунулось смуглое лицо, больше похожее на грека, чем на немца. Когда полковник скомандовал, он поднялся во весь рост.
   -Вы возглавите оборону, -приказал полковник, -"Тигр" переходит в ваше подчинение. Я оставлю с вами роту охраны и два пулеметных расчета Сейчас командование выстраивает рубеж обороны в Кечкемете, через час оставите позицию и отступите туда.
   Капитал отдал честь. Против воли рука Карла тоже потянулась к козырьку, взглядом полковника можно было гипнотизировать змей. Карл проводил взглядом удаляющуюся колонну, потом выругался. Посмотрел на нового начальника, который растерянно озирался. Только сейчас Карл увидел форму, капитан оказался из люфтваффе.
   -Твою же, -сказал он, -и этот баклан поднебесный будет нами командовать.
   Капитан посмотрел в глаза Карлу и сказал:
   -Забываетесь, лейтенант, я из полевой дивизии Люфтваффе******* и выше вас по званию.
   -Та же хрень, -сплюнул Карл, -я летчику подчинятся не буду.
   -Если выживем, пойдешь под трибунал, -сказал Мертен, -а сейчас займите позицию в овраге. Я самоходки в засаду поставлю, а ты на нас их танки выманишь.
   -Ничего не попутал, капитан? -заорал Карл, -"Тигр" будет приманкой, а твои мухобойки в засаде?
   -У тебя только пять снарядов, -сказал капитал,-У тебя поврежден двигатель. Ты не танк, ты дот без снарядов.
   Карл сплюнул и скомандовал механику отъехать. Потом он сидел в башне и матерился, экипаж поддакивал.
   -Ну вот что это такое, -разорялся Карл,- Ну вот что такое полевая дивизия из летчиков! Они бы из подводников пехотные части сформировали.
   Он знал, что если выживет, его ждет трибунал. Но по правде говоря, он знал, что уже давно доболтался до расстрела.
   Когда он узнал о покушении на Гитлера, он вздохнул с облегчением и не скрывал этого. Слишком много было приказов, после которых он разочаровался. Он верил, что возрождение военном мощи Германии, это благо. Независимость страны, жизненное пространство. Но как уничтожение евреев и циган, а потом и славян делало Германию сильнее? Слыша слухи об этом о чувствовал, что однажды немец станет ругательством.
   Танк встал перед позициями пехоты, скатившись в придорожную канаву и держа под прицелом пулеметов дорогу, уходящую в лес. Прошло несколько минут и Кард в оптику командирского прицела увидел передовые части красных. Из леса появился мотоцикл, на полной скорости он мчался по дороге.
   -Вот самоубийцы, -сказал Карл, -Кейсер, шугани их.
   Пулеметная очередь стегнула дорогу перед мотоциклом, тот вильнул и скрылся в лесу.
   -А зачем, можно было пропустить же, -спросил Кейсер.
   -А все равно, -ответил Карл, -нам же сказали приманить. Сейчас тут вся округа соберется нас бить.
   -Это не красные разведчики самоубийца, а ты, -покачал головой Кейсер.
   Вскоре Карл согласился с седым волчарой. В прицелы Карл видел раскрасневшиеся лица советских солдат, залегших в лесу. Их было навскидку больше батальона. Карл видел, как красные выкатывают противотанковые пушки для стрельбы прямой наводкой. Как только пушки были развернуты, первые цепи двинулись в атаку на тигр.
   -Неужели я ошибся, -сказал Карл, -я надеялся на танки. Винс, откатывайся за пехоту!
   В этот раз нас перехетрили, подумал Карл. Мы как дураки ждали танковую атаку и подпустили их слишком близко. Над лесом разносилось многоголосое"Ура-а-а-а". Передний край обороны завертелся кровавым вихрем, пехота схлестнулось в ближнем бою. Рвались гранаты, трещали автоматы, стрекотали "Максимы". С опозданием, но открыли огонь и пушки самоходок. Хотя заряд в фугасном 75 мм снаряде был мал, это оказалось неплохим подспорьем. Артиллеристы заставили замолчать пулеметы, которые русские подтянули вплотную к обороне.
   "Тигр" Карла ехал вдоль линии обороны, одним своим присутствием заставляя пехоту противника замирать. Там, где линия обороны слабела, появлялся он и огнем пулеметов и неуязвимой броней останавливал атаку. В лесу рвались снаряды, советские пушки пытались поймать в прицел тигр и сбить гусеницу. 45 миллиметровое пехотное орудие против брони "Тигра было бессильно".
   Пол был завален пулеметными гильзами, Кейсер умело отсекал очередями атакующую пехоту, давая обороняющимся перемолоть очередную нападавших. Они успели откатиться уже на три сотни метров, "Тигр" прикрывал огнем томительное отступление. Обе самоходки полегли, взорванные близко подобравшейся пехотой. Обороняющиеся отстреливались одиночными выстрелами, патроны были на исходе.
   Прошло больше двадцати минут боя и нападающие залегли в лесу, больше беспокоя, чем пытаясь атаковать. Карл посмотрел на Кейсера, одурманенного пороховой гарью.
   -Ну что, веселее воевать, когда башня есть,-поддел он его.
   Тот кивнул.
   Кернер открыл башню и высунулся наружу. Он не больно верил, что вцепившись в них, красные отступятся так просто. Он уже слышал, как на сцену их лесного театра поднимаются новые актеры. По лесу двигалось что-то грузное, ломая деревья. Звук становился все ближе, солидный и басовитый.
   -Вот черт, -сказал Кейсер, -Клянусь твоим отпуском, вот и танки.
   -Вот теперь точно все, -сказал Карл. Было бы в достатке снаряды и дистанция побольше, может и повоевали бы. Новые 85 миллиметровые пушки "тридцатьчетверок" были хоть и мощны, но косили безбожно. А его длинноствольная 88 миллиметровая пушка и отличная оптика не оставляли шансов, если между ними был хотя бы километр. Но вот как сейчас, в ближнем бою русские танки были очень страшны.
   Пехотинцы лежали на земле, винтовочным огнем, заставляя залечь советскую пехоту. "Тигр" пятился, обрекая пехоту на смерть. Час еще не прошел, но Карл понимал, что если останется, на поле боя останутся и пехотинцы и его экипаж.
   -Ну что, я вижу без меня все плохо? -В башне появилась завязанная голова Дитриха.
   -О, очнулся, - обрадовано сказал Карл, -да, у нас тут все шансы заработать тебе на пятый железный крест.
   Дитрих рассмеялся. Кейсер уступил ему место наводчика, и Дитрих забрался на свое место.
   -Упаси Господь, -ответил он, -чем медаль, лучше ранение заработать. Получил медаль и что, ходишь как дурак с крестом. А вот если ранение, да еще и не опасное... Положат в госпиталь, кормить будут вкусно, а медсестры жалеть.
   Карл смотрел на хитрую рожу Дитриха, понимая, что тот не шутит. Наводчика уже четыре раза представляли к кресту, но каждый раз Дитрих отмачивал какую-либо выходку, после чего он отравлялся на гауптвахту. Из Дитриха вышел бы отличный офицер, но тот делал все, чтобы этого не случилось .
   Через прицел Карл видел, как между стволами деревьев вновь двинулась вперед советская пехота.
   -Дитрих, прижми их, -сказал он.
  Они пятились, отстреливаясь от пехоты. Танк вздрогнул от удара, у Карла было ощущение, что его шея чуть не сломалась.
   -Надо же, -выдохнул он, -похоже всколзь.
   Снаряд весил под пяток килограмм, его мощи было достаточно, чтобы пробить башню "Тигр". Карл увидел совсем близко угловатую морду совестного танка.
   -Дитрих, подпали ее!
   Дитрих радостно завопил. Кард хотел было похвалить его, как по ним опять попали. Карла подбросило и ударило о башню. Он непроизвольно закрыл голову руками, в руке что-то хрустнуло. Карл потерял сознание от боли, очнулся от того, что его тормошил Дитрих.
   -Карл, нужно уходить, -кричал Дитрих.
   Но ногам окатило холодом, Карл посмотрел вниз. Там, где он привык видел механика, зияла дыра. С шипением в машинном отделении работали автоматические огнетушители. Танк был явно не жилец.
   -Где Кейсер, -спросил Карл.
   -Уже сбежал.
   -Все, уходим -сказал Карл. Дитрих помог ему выбраться из танк, опираясь только на одну руку Карл выбрался из башни и спрыгнул вниз. По броне танка зазвенели пули. Карл вжал голову яростного писка. Пригибаясь, он побежал прочь от советской пехоты. Оглядываясь он видел свой экипаж, проламывающийся через молодые деревья вслед за ним.
   Через несколько минут олимпийского бега он упал, обессиленный, в протоку ручья. Рядом упал Дитрих, притащивший Михаэля. Заряжающие Дитмар и Одо лежали, расстегнув куртки и закрыв глаза.
   -Слышите, -сказал Дитрих, -похоже это наши.
   Карл и сам мог услышать среди пулеметный и автоматных очередей разрывы снарядов.
   -С чего взял, что наши.
   -Уж поверь, -ответил наводчик задыхаясь, -я полгода покатался на штурмовой гаубице, я звук разрыва ее снаряда ни с чем не спутаю.
   Оставалось только возблагодарить Господа. Неожиданный артиллерийский обстрел заставил наступающих отступить. Они двинулись в сторону города, дымящуюся окраину которого они видели. Их пришлось идти по полю, по редким грунтовым дорогам. Заслышал шум штурмовика, они падали на землю, от чего стали одинаковыми грязными кляксами. Во всяком случае, когда они подошли к позициям вермахта, по ним издали открыли огонь. Они залегли и несколько минут изощрялись в ругательствам, прежде чем по ним прекратили стрелять.
   Не прошло и пары дней безделья, как их отправили в тыл. Уже в поезде, отправляющемся в Германию он узнал последние новости. 24 танковая дивизия стала просто номером, лишившись всех танков в венгерской мясорубке. Ее предстояло сформировать заново. Карл ехал в поезде, глядя на одевающуюся в золото земли и улыбался.
   Пусть по такой печальной причине, но он получил свой отпуск.
  
   ******* - До мая 43 года в составе военно-воздушных сил Германии была создана 21 полевая дивизия. Кроме того, в состав ВВС входил танковый корпус "Герман Геринг"
  
  * * *
  
   Карл ехал на фронт.
   Карл стоял на железнодорожной насыпи, вглядываясь. Солнце осветило белоснежную равнину, усеянную редкими домиками и опавшими садами. Местность тут была совсем другой, какую он уже и успел позабыть в боях в России. Аккуратные квадраты полей под снежными перинами, поля, ровные заборы, небольшие домики. Чистенькие деревни и церкви, почти не знавшие разрушений. Через белесый плац тянулись пути, на которых образовалась пробка из воинских эшелонов. Из эшелона высыпали люди, так же надеясь, что их неторопливое пританцовывание сдвинет поезда.
   -Ну что там? -с поезда спрыгнул Дитрих. Он достал фляжку и протянул Карлу
   -Безнадежно, - ответил Карл, - что это за гадость?
   -Не знаю, -ответил Дитрих и подмигнул, -фрау из ресторана ночью меня этим потчевала.
  В воздухе разлился гимн "Хорст Вессель", он все приближался. Между путей строем по двое двигалась колонна солдат из следующего эшелона. Они на руках катили пушки и полевую кухню. В воздухе запахло кофе.
   -Смотри, -завистливо сказал Отто, -новобранцам и кофе дают.
   -Да, им и шоколад дают, и масло и речи патриотические, -ответил Дитрих. -По мне лучше без кофе, но и без речей.
   Сейчас, когда фронт трещал под ударами советских войск, было уже не до идеологии. Части чаще сражались, спасая свои жизни, чем за абстрактные идеи фюрера.
   Их эшелон мерно стучал колесами, проносясь по неосвещенным пригородам Будапешта, по которому теперь и проходил Восточный фронт. На его спасение гнали технику с ремонтных заводов и отошедших от ранений фронтовиков. Их везли с роскошью, в вагонах первого класса, вот только из меню в вагоне ресторане была тушенная капуста со свининой, колбаса. Настоящим чудом было то, что в вагоне ресторане было с избытком вина. Дитрих потер пальцами краешек хрустящей скатерти:
  -Это чудо, сказал он улыбаясь, что на это скажешь?
  -Как будто и не было войны, -ответил Карл, -я ездил к родне в Трансильванию до войны, нас тоже везли в таком вагоне.
  -Да. Давайте это отметим, -Дитрих поманил официанту и сделал заказ. У них было полно наличных, в России их было сложно потратить.
  Он бокала шел запах лета и фруктов. Дитрих принюхался, потом с заговорщицким видом пошел к барной стойке,
  -Фрау, фрау, -звал он официантку.
  Их поезд остановился на станции. Карл приоткрыл шторку, глядя как при свете луны на перроне шевелиться густая масса людей. Это была частая картинка, люди бежали все дальше на запад. Как будто в Германии лучше, подумал он.
  Дитрих вернулся, неся блюдо под крышкой.
  -Кукуруза я яблоками и гренками, -торжественно провозгласил он, снимая крышку.
  Отто захлопал в ладоши поднял бокал
  -Я предлагаю выпить за нашего командира! Пусть ему и нам и дальше так же везет.
   Карл смущенно махнул рукой, но все загалдели и подняли бокалы. Карл подумал про себя, что его удача больше распространяться на него, чем на экипаж. Правый глаз Дитриха был закрыт черной повязкой, напоминая про ранение. У них был новый радист, Отто. Дитмар был временно водителем, Одо так и остался заряжающим. У него был новый взвод, три экипажа, скроенные из лохмотьев разгромленных частей. Вместо "Тигра" им дали легкие "Мардеры".
   После ужина Генрих сел рядом. подливая ему в бокал вина. Карл уже порядком захмелел, но не останавливал его.
  -Что такой смурной? -спросил Дитрих.
  Карл помолчал пару минут, а потом начал рассказывать.
  -Я ведь женился. Только приехал, не успел к родителем заехать, как у школьного друга встретил девушку около дома.
  -Ну ты даешь, -сказал Дитрих, -так и знал, что тебя одного отпускать нельзя. Как зовут ее?
  -Эльза, -ответил Карл.
  -Красивая?
  -Спрашиваешь. Кроме всего прочего, она еще и рыжая.
  -Поздравляю, -сказал Дитрих и обнял Карла, -давай за это выпьем.
  Карл откинулся на сиденье, расстегнув китель и ремень. Он слушал галдение экипажей и это так походило на ужины в их большой семье, состоящей только из мальчишек, что ему казалось, что вернулись благословенные мирные времена.
  -Дитрих, как бы я хотел, чтобы нам нужно было ехать не сутки, а годы.
  -Годы, -рассмеялся Дитрих, -сейчас я готов, чтобы этот поезд ехал до конца жизни!
  Карл приоткрыл окно. Темные небеса прорезали кинжальные лучи прожекторов, в небе вспыхивали петарды разрывов. фронт был все ближе.
  -Фрау, -крикнул он, -Принесите еще бутылку!
  
  * * *
  
   К станции они добрались только к ночи. От станции непрерывно отходили эшелоны с гражданскими, Карл провожал их с тоской. Там ехали простые семьи, мужчины, женщины, дети и старики. Они бежали от войны, как от наводнения или пожара, цепляясь друг за друга. А танкисты смотрели на это суету, готовые променять всю славу и медали на возможность сбежать к родным. Никого из них война не сделала счастливее.
   С чиханием и тарахтением "Мардеры" ******** сползали с платформ и выстраивались на крошащемся камне мостовой. В дороге он успел познакомиться со своим взводом. Он пока не запомнил имен рядовых, но офицеров и наводчиков заучил. Такие же, как и он, ветераны танковых войск, часть из гибнущих дивизий СС. Все они когда-то начинали на "панзерягерах", "мардерах", их им и выдали, залатанные и подновленные. Танкисты тоже были залатанные и подновленные в госпиталях. Карл познакомился с экипажами еще в поезде, улыбку у него вызвал наводчик второго экипажа. Одноглазым, с черной повязкой, к счастью, тот глаз что был нужен, был на месте. Но на шее у него был железный крест, экипаж был четвертого ранка, смеяться над одноглазым наводчиком уже не хотелось.
   Потом недолгий марш по зимним дорогам. Через брезентовый полог в самоходку заползал холод. Карл ежился, вспоминал зиму сорок первого. Марш по России это было страшнее, чем прогулка по Трансильвании ночью во времена Дракулы. Из мглы появлялись тени, а потом один из их танков вспыхивал, заглушая вопли сгорающего экипажа. Карл достал книжку, читая забытые фамилии.
   -Что читаешь?
   Дитрих сел рядом и заглянул в книжку.
   -Ты записываешь всех погибших? А у меня храбрости не хватает вспоминать. Сколько их было?
   -В нашем экипаже? Пятеро. В сорок первом механик Фей, убит снарядом. Ему повезло. В сорок третьем Альберт, раздавило при танковом таране. Потом вместо Фея у нас был Шольц, убило снарядом. В том же году два радиста, первый был Вилли.
   -Зачем ты ее ведешь? -поинтересовался Дитрих.
   -Мой дядя был снайпером в Первую Мировую. И когда я расспрашивал его про войну, он доставал такую книжку. У него были дни, когда были по многу убитых. Были и его товарищи. Он рассказывал, что только это позволило ему как то смириться потом с войной. Он говорил, что если бы не книжка, он забыл бы почти все, это было тяжело помнить. Но те кто служили с ним, они были достойны того, чтобы хоть кто-то их помнил. Он записывал и мог рассказать мне про каждый день. Я пишу ее и мне действительно кажется, что в этой бойне есть смысл. Что есть порядок.
   -Много страниц осталось?
   -Два десятка.
   -Ну надеюсь, меня там не будет, -сказал Дитрих, - А знаешь, у меня тоже есть книжечка.
   Он достал ее и показал, плотную тетрадь в кожаной обложке.
   -Девушки?
   -Ну разумеется, -оскалился тот. -Вчера еще одна строчка появилась.
   -Как? У нас же в поезде нет ни одной бабы?
   -Помнишь, мы два часа стояли, пока саперы ремонтировали пути после бомбардировки. Там напротив беженка была, худющая. Я ей через стекло хлеб и вино показал, и оп-па, я уже у них в поезде. А какая ласковая была. Я чуть было с ними не остался.
   Карл рассмеялся и Дитрих ободряюще сжал положил ему руку на плечо.
  * * *
   Карл уже и не помнил, получилось ли ему хоть раз отогреться этой зимой.
   Он надеялся, что у них получится отогреться в ожидании атаки, но сразу по прибытии их поставили в противотанковую засаду. Взвод Карла, выкрашенные в бело-серую грязь "Мардеры," затаились в небольшой роще, держа под прицелом поле. Слева их позиция была прикрыта домами с пехотой, слева чахлый лес. Карл прошел по позиции, "мардеры" стояли на бревнах, чтобы не вмерзнуть в землю.
   Главное ,чтобы не было роя из "тридцатьчетверок" подумал он, со всем остальным справимся. Они провели несколько пробным стрельб с вечера, орудие было безупречным. Сарай в двух километрах они поразили со второго выстрела, а третий снаряд вошел меньше чем в метре от первого. Советская Ф-22 ни в чем не уступала лучшим орудиям вермахта, жалко, что таких машин у нас не было в сорок первом. Карл вспоминал 47 миллиметровое орудие на первой своей ПТ. Оно тоже было неплохим, настоящая швейная машинка, но против техники против советской брони нужны были не иголки.
   Карл посмотрел в бинокль на лес на горизонте, до не него было больше трех километров. Они стояли на позициях двенадцать часов, и он надеялся, что ожидание продлиться еще дольше. В полусотне метров от них пехотинцы уже успели сделать блиндаж, поставив туда станковый пулемет. Щели были плотно завешаны одеялами.
   -Эй, Отто, ты там не вмерз? -крикнул Карл. Полог на самоходе распахнулся, показалось бледное лицо радиста.
   -Нет, но лучше бы русские напали поскорее, -ответил тот, стуча зубами.
   Карл улыбнулся.
   -Сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы тебя сменили.
   Он пошел в блиндаж, снег хрустел под ногами. Вдоль леса тянулись окопы, Карл пожалел пехотинцев, копающих их в мороз. Ему отдали честь караульные с ручным пулеметом. Карл отдал честь и спустился в блиндаж, отодвинул одеяло на входе. Тут стоял спертый воздух, трепещущее пламя керосиновой лампы освещало чумазую землянку. На земле сидели люди, плотно как несушки в курятнике.
   Когда он учился, если бы ему сказали, что им придется зимой придется сидеть в обороне в окопах, он бы рассмеялся. Но на Востоке не было логики, они воевали в мороз и метель, днем и ночью, в грязи и снегу.
   -Эй, Дитмар, смени Отто.
   Тот вылез из толпы и отправился на позицию, бойцы раздвинулись, уступив ему место на ступеньке у стены для. Он сел. Очень хотелось спать. Он проснулся от того ,что в лицо потянуло холодом. В проходе стоял Дитрих.
   -Эй, подъем, я кофе принес.
   Народ радостно загалдел. Дитрих разлил кофе по кружкам.
   -Эй, а завтрак будет.
   -Ну так это он и есть.
   Он сел рядом с Карлом, бесцеремонно согнав пехотинца с его места. Кружка Карла осталась в машине, он протянул котелок, где на донышке оставался кофе.
   -Ну что там, -спросил тихо Карл.
   -Ну, Мике совсем плох, я бы ему не только батальон, пистолет бы не давал в руки. Угробит он нас.
   Карл глотнул кофе, думая о командире полка. Ему несколько дней назад пришло известие о гибели сына на фронте. Дочь у него погибла в огненном смерче в Гамбурге в сорок третьем, жена была связисткой и погибла в Сталинграде. Сейчас это был живой призрак. Карл не знал, почему его поставили командовать батальоном. То ли всю роту считали сборищем призраком, то ли уже некому было командовать.
   -Есть и хорошие новости. Связисты сказали, что засекли переговоры. Знаешь, кто на нашем участке фронта? Румыны.
   Карл расхохотался.
   -Ты шутишь?
   -Нет, там в штабе по моему уже шампанское нашли.
   -Я их понимаю.
   Карл не сомневался, в политике фюрер был гений. Но вот в выборе союзников он был полный идиот. Финны были отличными солдатами, но все что южнее Ленинграда, их не интересовало. Венгры умели воевать, но вершиной их стратегического мастерства было вторжение в Югославию. Под Сталинградом присутствие венгерских частей обернулось катастрофой. Италия, Хорватия, Словакия, Болгария, список союзников звучит как анекдот. Но хлеще всех были румыны... Карл несколько лет воевал бок о бок с румынскими войсками и давно смирился с мыслью, если твои соседи румынские части, готовься к окружению. Их войска были многочисленны, но офицеры вермахта сходились в том, что без таких союзников было бы лучше. И сейчас это воинство, предавшее Германию как только запахло жаренным, шло на них.
   Да, было что отпраздновать. Возможно, они и переживут этот бой. Карл закрыл глаза и заснул.
  
  ******** - "Мардер 2" - легкая по массе немецкая противотанковая САУ. Была вооружена советским трофейным 76 миллиметровым орудием.
  * * *
  
   -Начинается, - сказал Дитрих.
   Карл прильнул в окулярам командирского перископа, выискивая среди снежных теней наступающих. Лес был тих и спокоен.
   -С чего взял, -сказал он.
   -Смотри внимательней.
   Вскоре наступающих увидел и Карл. В лесу двигались люди в маскхалатах, они подкатились на край леса и залегли. Карл не был удивлен, дым труб обороняемого городка был виден на многие километры. Где-то в нескольких километрах впереди гулко начали рваться снаряды. Грохот канонады нарастал. С кем шла перестрелка, Карл не знал. Может, там были передовые части обороны, может разведка румын что-то напутала.
   Через двадцать минут из-за леса показались первые румынские машины, какие-то легкие французские танки. Они шли по дороге, ведущей к городу, поднимая гусеницу снежную пургу. До них было чуть больше трех километров.
   -Может подбить, -спросил Дитрих.
   -Нет, ждем.
   Карл посмотрел через боковые прорези башни на блиндаж, полог распахнулся и экипажи побежали к машинам. Пехотинцы занимали позиции за невысокими насыпами из снега. Они выглядели хрупко, но пехотинцы поливали их водой, в результате получался бруствер из льда, способный остановить пулеметную пулю или осколки.
   -Нет, в городе пехота и сама справиться, -ответил Карл.
   Когда до города оставалось метров четыреста, с брони разведывательных танков спрыгнул десант и побежал рядом с машинами, развернувшимися в цепь. Над лесом мелькнули тени штурмовиков, с ревом они пронеслись над равниной и сбросили бомбы на край города. Над городом поднялось несколько снежных гейзеров.
   После этого в городе заговорили пушки. Первые две машины запылали одновременно, оставшиеся начали разворот, но до позиций артиллерии в городе было метров триста, все шесть машин остались на дороге.
   -Вот сейчас будет жарко, -сказал Карл.
   Прошло еще пятнадцать томительных минут, прежде чем в городе начали рваться снаряды. Над лесом мелькнули черные тени штурмовиков, вспахав палисадники на окраине за несколько заходов, они скрылись. Артобстрел накрыл всю округу каплями осколков. Карлу оставалось только надеялся, что весь огонь русские сосредоточат на городе. Броня "Мардера" не могли выдержать ни пуль крупного калибра, ни осколков артиллерии. После яростной артподготовки, на границы леса показалась румынская бронетехника. Колонна бронетехники выкатывалась с дороги и выстраивалась цепью, за машинами двигались пехотинцы. В прицеле были немецкие танки, с намалеванным румынским флагом на нижнем броневом листе.
   Карл охватило чувство сожаление, ему было неприятно стрелять по творением немецкой инженерной мысли. Но был в этом и плюс, немецкая техника была намного более требовательной к экипажу, чем советское. Вряд ли румыны смогут использовать все возможности. Их было больше тридцати, больше половины PZIII ранних модификаций, было несколько "Штуг 3" и десяток PZIV.
   Тяжко будет, но удержим, подумал Карл. По плану они должны были начать стрелять, когда противник приблизиться на восемьсот метров, но противника было много, если промедлить и не заставить отступить, на восьмистах их сумеют задавить массой.
   -По ближайшей четверке, дистанция полторы, бронебойным, огонь! -скомандовал он.
   Самоходка дернулась. Снаряд вспахал сугроб с паре метров от цели. Второй выстрел был удачным, танк застыл, через люки полезли пехотинцы.
   Открыла огонь вторая немецкая самоходка, потом с интервалами третья и четвертая. Танки противника стреляли в ответ по город и по лесу, где была их позиция, но снаряды рвались где-то по сторонам. До них было уже меньше полукилометра, а они подбили только шесть машин противника. Экипаж Карла подбил три машины.
   Румынские танки не снижая скорости рвались к городу, стреляя на ходу. Засевшая в городе немецкая пехота заставляла их залечь, но раз за разом цепи поднимались. Несколько раз вернулись штурмовики, превратив окраину города в развалины.
   Сегодня удача улыбалась немецким войскам. Наступление румын захлебнулась, не дойдя и половины расстояния до города. В который раз Карл поймал себя на мысли, что его прогноз был верным. Для победы нужны были сильные и смелые солдаты, грубые унтеры, умные офицеры и мудрые генералы. Все остальное, техника, боеприпасы часто были второстепенными. Стоило пропасть одному звену и война из шахмат превращалась в кулачный бой стенка на стенку. Учитывая, что и на той стороне была солянка из людей, никогда нельзя было понять, чем кончится каждый бой. Но иногда у одной из сторон было преимущество многократное и тогда какой бы ты не был чемпион, тебе разбивали нос шахматной доской.
   Сегодня у противника было сил с преизбытком, за первой волной двинулась и вторая. Советское командование не очень тор верило в стойкость румынских частей. Из леса выкатывались привычные силуэты советских танков. Вот теперь хана, подумал Карл.
   Первая потеря в их взводе случилась, когда до наступающих танков было около трехсот метров. Карл видел, как танк противника замер и навел орудие в их сторону. Несколько раз качнулся по инерции ствол, потом выстрел поднял облако снега. Сердце Карло замерло, но снаряд предназначался не им. Раздался взрыв, совсем рядом.
   Одна из машин взвода Карла, лейтенанта Ганфштебеля, полыхнула. Выстрелить они не успели, противник засек их позицию и открыл подавляющий огонь. По броне "Мардера" застучали осколки, Карл не успел отдать приказ, как заряжающий грузно вывалился из танка. Карл, проклиная все, сам закинул снаряд в глотку орудия. Дитрих шептал, вычисляя поправки, потом дернул шнур.
   Гулко и мощно выстрелило орудие, танк вздрогнул, со звоном гильза загрохотала по корпусу танка. Ото глядел сквозь прицел, ожидая пока рассеяться дым и пыль от выстрела. Танк развернуло, гусеница разлетелась, обнажив катки.
   -Дитмар, уходим!
   -Он убит, -сказал радист.
   -Давай на его место, -приказал Карл, справишься?
   Тот кивнул. Пятясь, самоходка откатилась в лес. Вражеские танки выкатились на край леса, под их прикрытием в лес вступила пехота. Мимо машин Карла бежали пехотинцы. Вот так удача, подумал Карл. Опять выжил только я. Было горько и жалко, что тот снаряд достался не ему.
   Карла всего трясло. Он достал фляжку и отхлебнул пойла Дитриха. Стало чуть легче. Он выглянул наружу, по лесу бежали редкие пехотинцы. "Мардер" Карла проехал по узкой лесной дороге в город, к штабу полка. Полковник с "вальтером" останавливал бегущих солдат, находил офицеров и расставлял их по окрестным зданиям.
   -Ты! -заорал он на Карла, -Один?
   Лицо у него было бледным. Карл кивнул.
   -Где Мике?
   Полковник указал на окраину города, где поднимались дымные столба и непрерывно строчили пулеметы.
   -Все, город просрали, -сказал Дитрих.
   Полковник огляделся по сторонам. Около него было полсотни бойцов, остальные или погибли или бежали. На окраине еще держалась пара укрепленных каменных домов, но надолго они сдержать не могли. В нему подбежал один из солдат, крича на ходу,
   -Герр полковник, танки противника обходят город по берегу! Не менее пяти.
   Полковник посмотрел на Карла и сказал:
   -Лейтенант, займите позицию за пожарным депо. Постарайся не пропустить танки.
   Карл отдал честь полковнику, тот отдал честь в ответ. "Мардер" Карла покатился по снежной улице к реке. Там пока еще держалась пехота, гранат не было слышно, а значит время еще было. Отто гнал, а Карл достал книжку. Открыл ее и вывел аккуратные строчки.
   26 декабря 1944. 3 танка подбито.
   Дитмар. Старший водитель. Погиб.
   Одо. Ефрейтор. Заряжающий. Погиб.
   После этого он спрятал ее. Он был спокоен.
   "Мардер" выехал на берег реки. Перед ним расстилался склон, на котором сквозь снег пробивались небольшие домики, перевернутые лодки. За берегом начиналась вылизанная ветром снежная равнина.
   -Дитрих, ты и сам все знаешь. Я за заряжающего.
   Дитрих кивнул, отдал честь, а потом не выдержал и обнял Карла.
   -А все таки прогресс, полковник то нам не приказал, а попросил.
   -И не говори, -ответил Карл.
   Через несколько томительных минут показались танки. Первый из них, легкий Т-70, прокладывал пусть сквозь сугробы, наведя башню в сторону "Мардера".
   Дитрих навел орудие на борт танка и дернул шнур. Броню танка вмяло, он резво рванул вперед, уходя из под огня. Времени добить его уже не было, следом выкатился противник посерьезнее, тридцатьчетверка. Дитрих выстрелил ему под башню, над бортовым экраном. Танк дернулся от удара, и застыл, выискивая дулом орудия угрозу.
   Карл уже закинул второй снаряд. Дитриху повезло, второй снаряд попал в гусеницу, размотав ее. С третьего попадания танк замер. Карл слышал, что танки уже едут по городу. Совсем близко слышались команды на румынском, самое время было сматываться. Но Карл подумал о всех тех, кого столько раз оставил без прикрытия и решил, что в этот раз он не отступит.
   Он оглянулся. По дворам, перелезая через заборы и через дома, текла румынская пехота. Они не обращали никакого внимания на танк, стоящий к ним кормой.
   -Дитрих, я прикрою сзади, -сказал Карл, вылез из танка, взяв автомат. Неторопливо вылез из танка, прошел метров двадцать вперед. Справа возвышалась красная кирпичная стена гаража, он зашел внутрь, присел у отверстия, пробитого снарядом. До ближайших солдат было метров тридцать. .
   Карл прицелился и открыл огонь.
  
  * * *
   Улицы Будапешта вымерли.
   Советский полковник поежился, глядя на выбитые стекла многоэтажных зданий. В городе все еще действовала телефонная связь и горожане информировали немцев о передвижении советских войск. Несколько раз его полк подвергался коротким, но яростным артиллерийским обстрелам.
   Вдоль улицы, раздавив ограждения клумб, стояла колонна, задрав к нему стволы орудий. Вокруг танков толпились пехотинцы, в ватниках, в ушанках. Они ожидали приказа на марш, поэтому все что им оставалось, согреваться ходьбой. Позади танков тянулся хвост из грузовиков, тащивших дивизионную артиллерию.
   Полковник прошелся по полю боя, где румынские солдаты собирали трофеи, считали убитых и раненых. Бой был вчера, тела уже успели замерзнуть, пожары потухнуть. Румынский майор, проклиная все, рассказал ему подробности боя. Полковник Курочкин только посмеялся над румынской наивностью, что если у красных хорошо получается громить немцев, у румын это получится не хуже.
   Майор отвел его к месту гибели последнего экипажа немцев, сумевших охладить наступательный пыл румынской танковой роты. Полковник прошел к одноэтажному кирпичному зданию, осыпавшемуся от попаданий снарядов.
   -Вот тут засел, падла, -с ненавистью сказал майор, показывая стену с отверстиями от попаданий малокалиберной пушки. Внутри, освещаемый слабым светом через проломы, лежал немецкий лейтенант. Он казался заснувшим, на нем не было видно крови или ранений.
   -Человек десять положил, пока мы его сумели завалить, -сказал майор.
   -Документы нашли, кто он был?, -спросил полковник. Майор скомандовал и посыльный принес документы погибшего экипажа. Полковник открыл солдатскую книжку, прочитал имена. К ней была приложена половинка медальона, которую отламывали у погибших.
   -Кто отломал? -спросил полковник.
   -Наводчик. Он за домом в самоходке. Наша пехота залегла от огня вот этого лейтенанта, а тот держал улицу.
   Полковник поцокал языком, прошел за гараж. "Мардер" стоял, рассыпавшись от попаданий, как бумажная игрушка. Тут же лежал и наводчик, забравшись под танк, он успел расстрелять несколько рожков из автомата.
   -Этот тоже крови попортил, -пожаловался румынский майор, -четырех солдат положил наших. Мы его гранатами еле укокошили. Одно слово, фашист.
   Полковник рассеяно слушал майора, листая книжку. Он неплохо знал немецкий и сейчас читал историю побед и поражений экипажа. Майор костерил экипаж, обзывая их карателями и убийцами, палачами и извергами. Ах, если бы он был прав, думал полковник. Каратель бы сбежал, еще заслышав выстрелы. Убийца подделал бы документы и ушел от возмездия, а для этих было важно выполнить приказ. Хоть и фашисты, но ребята были серьезные.
   -Нехер валить все в кучу. Это не палачи, а солдаты, майор. Когда будете своих хоронить, похороните и этих, -сказал полковник. И крест сделайте с табличкой, уважите фрицев.
   -А что написать то? -растерянно спросил румын.
   -А вот это и напиши, -сказал Курочкин, ткнув пальцем в записную книжку.
   На последней странице красовалась свежая надпись.
  
   Карл Кёрнер. Лейтенант. Командир танка.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"