Вильк Ирина Семеновна : другие произведения.

Бабкино наследство 2. Ферно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Новые приключения потомственной ведьмы Василия и его друзей.


   Ирина Вильк
   "Бабкино наследство 2. Ферно"
   Санкт-Петербург
  
   2017 г.

***

   "Василий"
  
   Давайте знакомиться. Меня зовут Василий. И я попаданец. Один мой знакомый очень не любит это слово. Наверное, потому, что он бизнесмен. Это слово напоминает ему о неудачных сделках.
   Сейчас я мысленно представил себе кружок из стульев, на которых сидят такие же, как я, в костюмах разных исторических эпох, внимательно, с сочувствием, слушают меня, радостно аплодируют и ждут своей очереди высказаться.
   В этом я весь. У меня очень богатая фантазия, прадед волшебник, замечательные друзья, невеста ведьма, в прямом смысле, конечно. Сам я учусь волшебству, летаю на метле и жду новых приключений.
   А вот в вкратце то, что я мог бы рассказать своим приятелям попаданцам, сидящим кружком вокруг меня.
   Моя бабушка, деревенская знахарка, перед своей смертью поцеловала единственного своего внука в лоб, тем самым передав ему, т.е. мне, дар потомственной ведьмы. Не совсем стандартная ситуация. Обычно такой дар передается по женской линии. Но, поскольку у меня нет сестры, ведьмой пришлось стать мне. Нет, я не жалуюсь. Но, приняв наследство, в виде способностей ведьмы, бабушкиных записей, сушеных трав, баночек и скляночек с микстурами, отварами, сушеными пауками, жабами и прочими тварями, я не понимал, что со всем этим делать. Я не знал, чем занимаются современные ведьмы. Лечат чирьи и бородавки? Мне не очень-то хотелось тратить на это свою жизнь. Я жаждал приключений, мечтал стать волшебником, поэтому в поисках учителя, попал в параллельный сказочный мир вместе с домовым Еремой и двумя братками Вованом и Димоном. Их босс скупал все дома в деревне, в расчете на создание поля для гольфа. Их кулаки были размером с их головы, а на их "бычьих" шеях висели толстенные золотые цепи. Правда, в отличие от своих собратьев из девяностых, малиновых пиджаков они не носили. Потом, позже, съев с ними ну-у-у, почти, пуд пресловутой соли, мы стали хорошими друзьями.
   В волшебном мире я получил все то, чего так желал. Любимую, друзей, прадеда и много веселых приключений. А еще - костюм супермена.
   О! Это очень интересная история. Один джинн по имени Апельсинчик, за оказанную ему любезность, с моей стороны, по освобождению из о-о-очень долгого бутылочного заключения, подарил мне сине-красный костюм супермена с большой буквой "S" на груди. Не какой-то там карнавальный костюмчик, в которых "ботаны" обычно ходят на Комиккон, а самый настоящий криптонианский костюм супермена.
   Но, какое же это упоение - полет, без каких-либо приспособлений, на сумасшедшей скорости, и даже в космосе. А стрельба лучами из глаз... это, что-то. Полный восторг. Необыкновенные ощущения.
   О чем это я? Опять увлекся. Так вот! В любом мире хватает злодеев, но в сказочном, они еще и настырные. Стоит наказать одного, тут же появляется другой. Это и стало нашим основным занятием. В смысле: борьба со злодеями.
   Был среди них опальный маг, жаждущий стать Богом, диктатор, ищущий бессмертия и, пришельцы, вооруженные до зубов, рискнувшие противостоять магии.
   Последние, перед тем, как были нейтрализованы, успели оставить в нашем мире страшный сюрприз, о котором, правда и сами не подозревали. Мы, кстати, пока тоже.

***

   "Виктория"
  
   Ночь на Ивана Купалы была тихой и беззвездной. Черное небо затянули тучи. Отсутствие Луны позволяло нечисти разных рангов и размеров незаметно совершать свои крупные и мелкие пакости по охране цветка папоротника, скорое появление которого с нетерпением ожидало достаточно большое количество охотников до кладов, чудес и приключений. Однако некоторым из них было чихать на эти крупные и мелкие пакости, поскольку сами они принадлежали к касте реликтовых существ, в просторечии называемых нечистью.
   - Я вижу его! Вижу, Ваше Высочество! - "громко" зашептал бесенок Витас, стараясь не упасть с дерева, балансируя хвостом. Бедняга, как же ему должно быть неудобно, с копытами на дереве. Хотя может именно за этим, (как балансир) и даны чертям хвосты? - Он там! (Это он про цветок), - чертенок указывал в ту сторону, где угадывалось легкое свечение. - Метров двадцать, а Ваши няньки -- там, - указующий перст чертенка сдвинулся немного в сторону. - Мы должны торопиться.
   - Витас, - строго зашептала Виктория, - что ты говоришь? Не няньки, а телохранители. Еще услышат. Обидятся! Белла, придумай, что-нибудь. Задержи их. Напусти туману или еще чего. Прикрой нас. Мне нужен этот цветок, а телохранители мои просто одержимы желанием найти его. Мешаются под ногами. Мы должны их опередить, или хотя бы остудить их запал.
   - Туман, пожалуй, я смогу. Спрячемся, - задумчиво прошептала Белла, - но, что делать с их одержимостью? Может чем-нибудь напугать? Да, разве таких напугаешь?
   - Есть идея, - Витас, спустился с дерева, не став, однако, при этом человеком, наверно потому, что не взял палку. Шутка! Но ведь идея у него все-таки появилась! Бесенок достал из кармана небольшой серебряный пузырек и протянул его ведьмочке.
   - Что это? - Белла рассматривала серебряные узоры, пытаясь увидеть какую-нибудь надпись. Ничего не найдя, потрясла бутылочку.
   - Осторожно! Внутри -- "вселенская грусть-тоска", - зашептал Витас. - У брата выменял на пузырек с горным воздухом. Ты его, того... как гранату.
   - Как, что? - переспросила ведьмочка, уже с опаской глядя на бутылочку.
   - Гм. Швыряй ее, в общем, в их сторону и ложись, - давал инструкции бесенок, - а Вы, Ваше Высочество, затыкайте уши и вперед, за цветком.
   - Я, что оглохнуть могу? - испугалась Виктория.
   - Оглохнуть -- нет. "Вселенская грусть-тоска" действует на более тонком уровне. На уровне психики и подсознания. В общем, не будет никакой радости, счастья или позитива. Все высосет, подчистую. Слух, конечно, не потеряете, а вот эмоциональную стабильность можете.
   - Чего? - совсем не по-королевски, т.е. не по-принцесовски спросила Виктория, ожидая пояснений.
   - Не берите в голову, Ваше Высочество. Долго рассказывать. Потом, как-нибудь. Затыкайте уши. - Витас поднял две еловые шишки, покрутил их в руках, глядя поочередно, то на маленькие ушки Виктории, то на шишки в своих руках и сказал, - Белла, дай принцессе платок.
   - А в том пузырьке правда был горный воздух? - вдруг спросила принцесса, повязывая платок.
   - Хи-хи-хи, думаю, никто никогда этого уже не узнает, - ответил ей Витас и, согнувшись, дабы не быть увиденным конкурентами, двинулся в сторону расцветшего папоротника, увлекая за собой остальных. А "вселенская грусть тоска", вырвавшаяся на волю из "гранаты", пущенной рукой ведьмочки в сторону компании, состоящей из двух нянек-телохранителей и одного ученика волшебника, уже начала высасывать из них счастье, радость и позитив.

***

   "Художник"
  
   Александр вытер руки о тряпку, положил кисти, сделал несколько шагов назад и критически оглядел свое творение. От созерцания оного он не получил удовлетворения. Нет, с техникой все было в порядке. Мазки, свет и все такое. Но, разве это главное в живописи?
   "Эмоции! Где эмоции?" - спросил он себя, - "Ну, хоть какие-нибудь! Я не прошу восхищения. Хотя бы удивление. Где оно? Бездарность!" - отчаянно ругал он себя, как самый жестокий критик. - "Ты маляр! Штукатур! Это, что? Доярка в желтом платке? Названьице еще то! Хотя, эту мазню по-другому и не назовешь".
   Александр вспомнил свои впечатления от последней картины своего приятеля, Аркадия Фихмана, которой тот хвастался неделю назад. И правильно хвастался. Картина была достойна любого музея мира. И как бы он не завидовал Аркадию, по-хорошему, конечно, Александр не мог не признать этого.
   "Ну почему? Почему я так не могу?" - спрашивал он себя, - "Чего мне не хватает? Почему в моих полотнах нет... нет чего-то такого, что проникает в сердце человека, задевая потаенные струны его души? Какого-то внутреннего света, что ли? Может потому, что во мне его нет? Это приговор? Или еще не все потеряно? Да, нет же. Он есть. Свет мой. Точно. Я же его вижу. Просто он глубоко. Очень. Ага!" - художник мысленно ухмыльнулся - "Так глубоко, что никак не вырвется".
   Раздался телефонный звонок, оторвав художника от самокопания. Александр обернулся, помедлил в нерешительности: отвечать? Он не любил, когда его беспокоили во время работы.
   - Алло, - с раздражением сказал он в трубку телефона.
   - Шурик, это ты? - услышал он голос Аркадия. Легок на помине. - Работаешь?
   - Я же просил тебя не называть меня так, Аркадий, - ответил художник, - меня зовут Александр. В крайнем случае - Алекс. Что это за Шурик? Откуда он взялся?
   - Шурик, между прочим, уменьшительно ласкательное от Александра, - возразил из трубки приятель.
   - Уменьшительно может быть, - ответил Александр, - но ласкательное... Это вряд ли! И как, вообще, Александр мог превратиться в Шурика?
   - О-о-о! Я тебе расскажу! Это произошло постепенно! - продолжал из трубки голос Аркадия, - Сначала Александр был маленьким и поэтому был Алексашкой. Потом, когда мама звала, заигравшегося во дворе, маленького Алексашку на обед, он стал Сашкой. Так было проще и короче кричать. Потом у маленького Саши появился братик и, чтобы Александр не ощущал себя нелюбимым сыном, его стали называть ласково: Сашулей. Но из-за его младшего братика, которому никак не удавалось правильно произнести имя старшего брата, наш Сашуля стал Шулей. В дальнейшем, из-за неблагозвучности этого имени, он был переименован в Шуру, от которого, в свою очередь, и появилось уменьшительно ласкательное - Шурик.
   Александр рассмеялся. Все его раздражение куда-то улетучилось.
   - Ладно, теоретик, рассказывай, зачем звонишь?
   - Пожаловаться хотел. У меня с выставкой опять не получается, - сказал Аркаша. - Эти старые маразматики из союза художников сказали, что тематика моих картин не соответствует духу эпохи и политике партии.
   - Естественно! Ведь у тебя в картинах все больше любовь! - сострил Александр. - Да еще и плотская, а не к партии и правительству!
   - А у тебя, как дела, партиец хренов? - почти разозлился Аркадий. - Дай угадаю! Доярку малюешь? Я отказался от этого заказа! Платочек желтенький? Твой любимый цвет! Подожди, не бросай трубку. Ты же знаешь, я тебя люблю, Шурик. В конце концов, у каждого свой путь в искусстве, да и в жизни тоже. Как твои головные боли? Все мучают? Галлюцинации повторялись? Малецкий в командировку едет в следующем месяце, не то в ГДР, не то в Венгрию. Может таблеточки какие?
   - Сам разберусь. Говори, зачем отрываешь меня от моего пути и отвали, - все-таки обиделся Александр.
   - Завтра похороны "Зайчика". Все наши собираются утром у его матери. Придешь? - уже совсем другим тоном спросил Аркадий.
   - Приду, - ответил Александр, - конечно. - И после небольшой паузы продолжил, - зачем же он столько пил?
   - Зайцев все музу свою ловил, - ответил Аркадий, - вдохновения искал. Да, что ты не знаешь, как это бывает? Вот и перестарался. "Ловилка" не выдержала! Может в следующей жизни ему повезет больше и с музой и с головой?
   - Странный ты, Аркаша! - сказал Александр. - Впрочем, как и картины и речи твои! Сам где вдохновения ищешь?
   - Мне тут один рецептик дали, - загадочно ответил приятель, - растут в области, в лесах среди густых елок, маленькие такие...
   - Можешь не продолжать, - перебил его Александр, - до завтра.
   Он положил трубку и задумался: "Где же ты заблудилась, моя муза? Где? Где? Ушла к Александру! А ты - Шурик!" Он посмотрел на доярку в желтом платке, вздохнул и взял кисти.

***

   "Уран"
  
   История -- наука, которая очень неохотно выдает свои секреты. Уран обожал тайны и поэтому изучал историю, а вместе с ней магию, алхимию, оккультизм и философию. Сейчас он, благоговейно переворачивая и, с нежностью поглаживая, страницы старинной книги по оккультизму, силился понять, почему до сих пор никто так и не смог предъявить никаких, сколь-нибудь значимых, доказательств существования и возможностей философского камня. Это сделает он. Таково его предназначение, его место в истории, науке и магии. Он был уверен в этом. Уран решил, что создаст новую, свою магию. Новые ритуалы, обряды и заклинания.
   Он возьмет все самое лучшее из разных культов, создаст свою школу, религию, партию, заручится поддержкой своих учеников и последователей, станет великим и могущественным властелином, диктатором и захватит власть во всем мире. Он представлял себе толпы своих подданных, поклонников, почитателей и последователей, единственной целью которых будет желание отдать свою жизнь на благо обожаемого властелина. И он, конечно же, снизойдет до них и примет эту жертву.
   Что ж, программа максимум разработана, осталось заняться программой минимум.
   Уран построил объемную пентаграмму из вертикальных зеркал. По углам - свечи, а в середине - нарисованный мелом оберегающий круг. Усевшись в него, обложенный книгами по оккультизму и магии, в рубахе, расписанной рунами, со связкой крысиных хвостов в левой руке, с закрытыми глазами, Уран завывал какие-то мантры.
   Огромное количество отражений историка смотрели друг на друга из разных граней зеркальной пентаграммы, повторяя все его движения. Но по мере увеличения темпа завываний Урана, изменения их ритма, вибраций, интонаций и тембра его голоса, картинка в зазеркалье менялась. Отражения Урана теряли синхронность в движениях, создавая хаос. Если бы историк не был так занят чтением своих мантр, то непременно заметил бы, что среди его многочисленных отражений появились очень странные, даже страшные существа, которые шагнули из зазеркалья и прильнули к невидимой преграде защитного круга, пытаясь проникнуть за нее. Закончив чтение, Уран открыл глаза и сразу же снова закрыл их, упав в обморок от одного только вида жутких демонов, беснующихся за невидимой преградой. Именно это спасло его от эстетического шока, а также зубов, клыков, когтей и, может даже, ядовитой слюны этих монстров, так опрометчиво им вызванных. Поскольку его "обморочное" тело, падая, разрушило зеркальную конструкцию, все демоны убрались обратно туда, откуда вытащил их наш изобретатель ритуалов.
   Однако это происшествие не отбило у историка желания заниматься магическими практиками, и он начал тренировать свое эстетическое восприятие. В ход пошли комиксы, фильмы ужасов и даже старинные магические книги. Там тоже были страшные иллюстрации.

***

   "Лысая Гора"
  
   На столе стояли кувшины с холодным квасом и пивом, еда на любой вкус, от сухарей до черной икры, и огромный сверкающий самовар, в котором отражались наши красные распаренные физиономии.
   - Мальчишник, Ваше Величество, это последний отрыв, - сказал Вован и мечтательно закрыл глаза, вспоминая последний такой отрыв, после которого утром, очухавшись в местном отделении, тогда еще милиции, делясь яркими впечатлениями с сокамерниками и молодым лейтенантом, дежурившим по ту сторону "обезьянника", увлекшись, они едва не опоздали на саму церемонию предстоявшего бракосочетания.
   Обстановка чаепития в баньке Еремы, где Его Величество любил проводить банные дни, располагала к неформальной дружеской беседе. Как говорится: "В бане все равны!"
   - Последний, что? - переспросил король, возвращая Вована из воспоминаний.
   - Последний отрыв! - продолжал уже Димон, наливая себе квасу из запотевшего кувшина. - Ну, посудите сами, Ваше Величество, семейная жизнь -- это порядок, правильное поведение без сомнений и левых мыслей. И это на всю оставшуюся жизнь! - Димон сделал торжественную паузу и добавил, - поэтому -- последний отрыв. Самый последний отрыв!
   После некоторой паузы (каждый задумался о своем) король произнес:
   - И где же в вашем мире принято отрываться перед неизбежным?
   - Как правило - в разных злачных местах, - ответил Димон.
   - Например, в ночном клубе, - продолжил за приятеля Вован, - помню один такой под названием: "Плесень". Еще то, злачное местечко, я вам скажу. Там была такая...
   - Пле-е-есень, - протянул Георг, пытаясь представить себе место с таким названием, помотал головой, стряхивая ужасы, которые рисовало ему его воображение, и сказал, - самое злачное место в нашем государстве, которое Мы знаем -- это харчевня дядюшки Вокатуса, - Георг покачал головой. - Наше упущение! Можно, конечно..., - продолжил, было, король, но представив себе Гортензию: руки в боки, поднятая бровь, взгляд исподлобья с укором, добавил, - не успеем, однако.
   - Значит, придется оторваться как-то по-другому! - я даже обрадовался. Просто не представлял себе Его Величество на танцполе, дергающимся под тяжелую музыку.
   - Страйкбол! - выпалил Димон.
   - Точно! Только где-нибудь на экстремальной планетке! - поддержал его Вован.
   - Кишащей жуткими, страшными, кровожадными монстрами! - все больше распалялся Димон.
   - Ага! С зубами и когтями! - при этих словах Вован "оскалился" и поднял руки со скрюченными пальцами.
   Его Величество переводил взгляд с Димона на Вована и обратно, все больше возбуждаясь. Странное слово "страйкбол" немного пугало, однако Георг очень надеялся на то, что ему, наконец, удастся омыть кровью свой любимый меч. И, никакой Хортус ему не помешает!
   - Может, придумаем, что-нибудь менее опасное? - Осторожно предложил я, подумав: "Не дай бог, что... достанется потом на орехи от Гортензии".
   - Ну, если пострелять не хотите, - сникли братки, - есть еще Диснейленд, Монте-Карло, Лас-Вегас. Пойдет?
   Опять незнакомые слова! Георг не знал кто такие эти Диснейленд и Ко, но он понял, что его возможность помахать мечом под угрозой, поэтому решил использовать власть и топнул ножкой. Пришлось подчиниться.
   Мальчишник без выпивки, огромного торта со стриптизершей и пьяных друзей? Без утренней головной боли и ревности невесты? Адреналин вместо алкоголя? А почему бы и нет, в конце концов?
   Где-то у Хортуса я видел подробный атлас параллельных миров с координатами дверей в те из них, которые не являются запретными. Но как выбрать самый безобидный?
   Я представил себе автоматический модуль на гусеничном ходу, с видеокамерой на "макушке", отважно проникающий на вражескую территорию и, аккуратно отправляющий видеоотчеты обо всем увиденном. Но когда в моем воображении чья-то безжалостная, огромная, зубастая пасть в одну секунду превратила моего разведчика в груду покореженного металла, причем сразу ржавого, я прогнал это видение, потому, что следующим было бы - мое бездыханное тело в лапах монстра.

***

   "Марго"
  
   В королевском дворце, гостил весь цвет Лысой Горы: Элеонора, Марго, Ядвига Ласловна, Роза и Гала. В розовом будуаре женской половины дворца, Гортензия, как радушная хозяйка, угощала женщин божественными пирожными от нового кондитера, выписанного королем из-за границы. Подружки обсуждали вопросы моды, в том числе и свадебной. Непослушные волосы Марго никак не хотели укладываться в прическу. Она сама при этом, туго затянутая в корсет, едва могла вздохнуть, а камеристки Ее Величества приносили все новые наряды. Марго стоически терпела бесконечные переодевания (гардероб королевы был достаточно велик).
   - Марго, поверь мне, платье невесты должно быть белым, пушистым и с огромным шлейфом, - уговаривала королева мою невесту.
   - Да, девочка, - сказала Яга, - я, как эксперт в этом вопросе, могу тебя заверить, что модные тенденции этого сезона - объем, розочки, оборки и перья.
   - Но из-за этих ваших тенденций я буду похожа на индюшку в клумбе с розочками, - возмутилась Марго.
   - Почему же? - сдерживая улыбку, сказала Роза. - Ты будешь похожа на индюшку в фате, в клумбе с розочками. Я вообще не понимаю этой вашей тяги к кружевам и шелку. В моем мире невеста надевает камуфляж, тяжелые сапоги, а вместо букета бросает гранату. Взрыв от нее символизирует движение и обновление.
   - Значит такой "букет" ловить не надо? - заинтересовалась Гортензия. - А, как же подружки невесты? Как узнать, кто из них следующей замуж выйдет?
   - А, подружки невесты соревнуются в отжимании и прицельной стрельбе, развлекая этим гостей. Победительница имеет право выбрать себе возлюбленного среди дружков жениха, - ответила Роза, - никто не возражает, ведь завтра могут убить!
   Все помолчали.
   - Погоди-ка, Марго, - встрепенулась Яга, - где моя ступа? Кажется, я захватила пару номеров "Cosmopolitan". Как чувствовала...
   Журналы нашлись на дне бабкиного летательного аппарата и на пару часов женщины с головой ушли в мир моды и гламура.

***

   "Виктория"
  
   Принцесса держала в руках красно-оранжевый, цветок папоротника, добытый ею и ее "бандой" в ночь на Ивана Купалы. Яркие, но холодные огоньки, будто живые, бегали по краю его лепестков, создавая вокруг цветка то свечение, которое и позволило найти его ночью в лесу. Перед Ее Высочеством лежала раскрытая книга, энциклопедия магических растений, позаимствованная у Элеоноры. Конечно, без спроса. Виктория, любуясь цветком, внимательно рассматривала каждый изгиб его лепестков, каждую линию узора, пытаясь понять, как и где прячется в этом, с виду, таком хрупком и прекрасном цветке та могущественная волшебная сила, о которой народ сложил столько легенд. Как ее оттуда достать? И, что теперь с ним делать?
   - Похож, - Белла заглядывала в книгу через плечо принцессы.
   - Конечно, похож, - сказал Витас, - знаете, кто эту книгу написал? Мой троюродный прапрадед. Цветок папоротника он, конечно, не сам нашел, а экспроприировал по случаю, и за отсутствием в связи с этим материальных проблем, решил заняться наукой. А заодно и просвещением, причем, в основном своей семьи. Так что эти картинки я уже видел. А Вы, Ваше Высочество, так и не решили, что у цветка попросить? Вот мой прадед, например, придумал. Дом, экипаж и много разных других материальных благ. Видели бы Вы его джакузи. Чего тут думать? Это же цветок папоротника! Он может все!
   - И братика? - принцесса оторвалась от своего занятия и с интересом взглянула на бесенка.
   - Гм-м! Ну, почти все, - смутился Витас.
   - Ваше Высочество, - вступила в разговор Белла, - Вы теперь можете повелевать кладами. Только пожелайте, и все драгоценности этого мира будут в вашем распоряжении.
   - Белла, во дворце, у моего батюшки этих драгоценностей..., - принцесса закатила глазки. - Придумайте что-нибудь повеселее.
   - А, мне бабушка рассказывала, что тот, кто владеет цветком папоротника, может понимать язык животных, - после некоторой паузы таинственно заговорила Белла.
   - И, что? - не поняла принцесса.
   - Элеонора мышей боится. Смешно будет, - Белла захихикала, видимо представив себе, как верховная ведьма, подобрав юбки, с визгом запрыгивает на стул.
   - Ага! Обхохочешься! Только смеяться будешь уже в теле жабы или паука, - остановил полет фантазии ведьмочки бесенок.
   - Витас, а ты знаешь, что такое нефть? - вдруг сменила тему принцесса.
   - Конечно! - пожал тот плечами, - Это, в основном, темно-коричневая, почти черная, тягучая и горючая жидкость, находящаяся глубоко в недрах земли. В Аду без нее никак. Там же сплошная техника. Нефть - это движение, а значит жизнь.
   - Какая жизнь? - возразила Белла. - У вас же в Аду они покойники, да нежить.
   - Вот-вот, все грешников у себя в преисподней мучаете? А как же сострадание? Человеколюбие? Гуманизм? - принцесса встала "руки в боки", совсем как ее венценосная мамочка.
   - Так они же грешники, Ваше Высочество! Их при жизни предупреждали? Предупреждали! Понятно, что всегда хочется попробовать чего-то незаконного, аморального или вредного. Так ведь, как-то поаккуратней надо, посдержанней. Добропорядочным гражданам тоже неплохо живется, меду прочим.
   - Так-то оно так, конечно! Но они ведь уже во всем раскаялись и за все заплатили муками своими. В течение вечности-то. Жалко их. Сам попробовал бы кипяточку! - возмущалась принцесса.
   - Жалость - плохое чувство, Ваше Высочество, жалостью никогда никому ничем не поможешь, - покачал головой Витас. - Ну, хорошо, а нефть здесь причем?
   - Просто, мне дядя Дима с дядей Вовой говорили, что в их мире нефть, газ, уголь, энергоносители в общем -- это богатство. Я ведь могу повелевать любыми богатствами? Так вот! Спрячу от всех вас этот клад, чтобы никому кроме меня в руки не давался, посмотрим, как вы грешников у себя в Аду мучить будете, - принцесса явно осталась при своем мнении - Страшно стало?
   - Очень! - скептически ответил бесенок. Он слабо верил в такие возможности цветка.

***

   "Уран"
  
   В университетской анатомичке было тихо. Естественно. Ведь в это время кроме покойников там никого и не могло быть. Уран, включив свет, поежился. Здесь было прохладно. Он смотрел на голые пятки с бирками, выглядывающие испод простыней и тихонько произносил детскую считалочку:
   - Раз, два, три, четыре, пять,
   Я тебя иду искать.
   Как найду тебя, беги:
   Вырву печень и кишки.
   При этом, на каждом слове он, как ребенок, который в компании друзей, собирающихся поиграть, выбирает "воду", указывая на каждый потенциальный объект выбора по кругу, переводил свой указательный палец с одного стола с мертвецом на другой. Произнеся последнее слово своей жуткой считалочки и, выбрав, наконец, "жертву", Уран сдернул простыню с трупа. Это был когда-то здоровый, т.е. огромный лысый дядька. Он уже послужил на благо науки, о чем говорили ровные, красивые стежки на его грудине.
   Историк достал толстую старинную книгу о некромантии и начал приготовления к ритуалу. От страха, а может и уважения к смерти и магии, он вслух комментировал каждое свое действие, как будто разговаривая с трупом.
   Только бы ничего не перепутать. Учитель говорил, что при проведении ритуала оживления очень важна каждая деталь, каждое слово, каждый жест, даже интонация. Надо успокоиться. Кругом же одни покойники. Они не встанут. Хотя, что это он? Ведь Уран здесь как раз за этим. Все. Пора. Пора оживлять этого Франкенштейна. Уран посмотрел на бирку, привязанную к его ноге. Только номер.
   - Ну, вот. У тебя даже имени нет. Что ж, будешь Борисом. Мне всегда хотелось так назвать собаку, которую в детстве мне обещала, но так и не купила мама.
   Историк, вспомнил все наставления учителя, нарисовал мелом круг на свободном месте, благо его в анатомичке хватало. Надо же было где-то топтаться, крепким нервами, студентам, заглядывающим через плечо преподавателя, и валяться в обмороке тем, кто послабее. Уран поставил в круг складной столик, положил на него толстую старинную книгу по некромантии, человеческий череп из своей коллекции, черную восковую свечу, перевязанную веревочкой, сплетенной из волос девственницы брюнетки, два флакона из черного хрусталя. Один с еще теплой кровью (естественно, взятой из собственного пальца, ну а откуда еще), а второй - с черной болотной водой. Есть небольшое такое на старинном кладбище, недалеко от университета. Уран не торопился. Впереди - целая ночь, а его руки пока предательски трясутся. Чтобы успокоиться и унять сердцебиение, историк стал изучать лицо Бориса. Оно показалось ему очень знакомым.
   - Я тебя знаю! - обрадовался Уран. - Ты преподавал на моем курсе философию. Вот и отлично. Нам с тобой будет, о чем поговорить после удачного завершения ритуала.
   Историк просто отказывался думать о возможной неудаче. Он, наконец, успокоился, зажег свечу, раскрыл книгу в нужном месте, перевернул череп, капнул в него по три капли крови и болотной водицы с кладбища и, четко проговаривая каждое слово, начал читать заклинание. Что бы ни собирался сделать с этим коктейлем историк, он этого не успел, потому что веки Бориса дрогнули. Уран от страха уронил череп, который с клацаньем покатился по полу анатомички.
   Если сейчас этим все бы и закончилось, неудавшийся некромант, наверное, попытал бы счастье еще раз. Но, как в плохом фильме ужасов, заклинание, Ураном все же прочитанное, сработало, хотя и не совсем так, как он ожидал. Ведь ритуал не был окончен.
   Почувствовав движение за своей спиной, историк медленно повернулся и понял, что некромант из него все же мог бы получиться. Комната заполнилась восставшими (по-другому не скажешь) голыми жертвами студенческой тяги к анатомии, и Уран очень сильно пожалел о том, что не удосужился узнать у своего учителя, как уложить поднятого им мертвеца, т.е. мертвецов обратно. Наконец восстал и Борис, замкнув кольцо из "Франкенштейнов" вокруг историка, и Уран начал молиться всем богам сразу.
   Однако это ему мало помогло. Мертвецы тянули к нему свои синюшные руки с пришитыми пальцами и признаками начинающегося разложения. У некоторых из них не было глаз или ушей. Интересно, студенты пытались пришить или удалить эти части тела?
   Урану стало жутко. Он, конечно, уже начал тренировать свое эстетическое восприятие, но его едва не вытошнило от вида кишок, вывалившихся из не зашитого живота одного из восставших. Похоже, свеженький был труп. Из последнего поступления. А еще один неуклюжий мертвец запутался в этих кишках и рухнул на пол, едва не уронив самого некроманта. Кольцо из университетских зомби начало сжиматься, когда историк, оглядываясь вокруг, лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Выходом оказалась пила для трепанации черепа, забытая на соседнем столе одним из нерадивых студентов. Историк, мысленно поблагодарив этого растяпу, схватил пилу и, включив ее, использовал почти по назначению. В разные углы анатомички полетели, отрезанные пилой, конечности мертвецов, не потерявшие, однако, при этом подвижности. Вскоре помещение заполнилось ползающими и прыгающими ногами, руками и головами. Сходство с частями тела монстра Франкенштейна было полным из-за грубых неумелых швов черными нитками. Уран даже почувствовал себя немного Виктором. Руки хватали историка за одежду, отрезанные ноги с помощью подножек (простите за тавтологию) пытались его уронить. Неужели он не замкнул меловой круг? Однако с этим некогда было разбираться. Он понял, что если упадет, то уже не сможет встать. Отрезанные руки переключились на инструменты, и когда Уран увидел в одной из них скальпель, он понял, что пора либо крошить их дальше, в фарш, например, либо разбить вон тот баллон со спиртом, стоящий на одной из полок, и уронить в образовавшуюся спиртовую лужу, горящую, черную свечу. Поразмыслив не более секунды, неудавшийся (хотя, похоже, наоборот) некромант одним точным сильным броском отправил пилу прямиком в баллон со спиртом. Увидев первый голубой язычок пламени и, не дожидаясь, пока огонь охватит все помещение анатомички, включая бодро ползающие части оживленных им тел, Уран, стремглав, бросился к выходу. Университетская пожарная система сработала правильно. Уже после того, как прыткие части тела ходячих мертвецов превратились в прах. Однако нескольким из них все же удалось избежать очищающего пламени. Говорят, что по коридорам университета до сих пор бродит пара отрезанных рук. Правда, они доставляют студентам и преподавателям не очень много хлопот, наверное, потому, что они обе левые.

***

   "Художник"
  
   Александр открыл глаза. Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть картинку, которую увидел во сне и пытался не "отпустить". Он хотел запомнить ее в мельчайших деталях пока она еще не "растаяла". Александр зажмурился. Так было проще удержать ее в голове, как будто она "просачивалась" через приоткрытые глаза в реальный мир. Он встал и почти на ощупь отправился в мастерскую. Художник взял кисти и начал срисовывать свое видение, понемногу выпуская его из памяти, почти не открывая глаз, контролируя только цвет красок. Он потерял счет времени и был почти в трансе, когда работал. Положив последний мазок, Александр, отойдя на пару шагов от мольберта и, взглянув на свое творение, был озадачен. То, что сейчас вышло из-под его кистей, было ярким, светлым и прекрасным. Художник с интересом и волнением рассматривал, как положены мазки, как подобраны цвета и передан свет. У него и раньше были видения. Скорее галлюцинации. Посещающие его во время адских головных болей. Но это были темные, мрачные картины, всплывающие в его мозгу на границе яви и забытья. Пара полотен, навеянных этими видениями, уже стояло в самом дальнем углу мастерской. Художник не рискнул бы показать их никому. Они пугали даже его самого. Поэтому сейчас Александр, рассматривая мазки и линии, волшебным образом сложившиеся в нечто светлое, яркое, прекрасное и... такое чужое, думал: "Что это? Это я? Это мое? Не может быть!"
   На холсте, на фоне заката, пролетая над водой, в окружении гор, огромный двухголовый дракон тащил за собой, парящий в облаках, средневековый замок с башенками, бойницами и флагами. Внизу на скале стояла маленькая девочка с платком в руке и махала дракону. Две его головы тянули в разные стороны. Может, поссорились? Закат играл желтыми, бордовыми и лиловыми красками. Ранее белые и пушистые, но сейчас, подсвеченные закатом облака обнимали летящий, замок. А в спокойных гладких водах озера проплывал его брат близнец. На лице девочки читался восторг и огромное желание полететь. Александр подумал, что только настоящий художник может достичь подобного эффекта. Он посмотрел на свои, испачканные красками, руки. Затем на полотно и наверх, рассчитывая увидеть, по меньшей мере, музу. Конечно, там никого не было. Ни виновника случившегося, ни свидетеля. Хотя нет, два свидетеля все же были. Парочка, сонно ползающих, мух по давно небеленому потолку. Но они ни за что не расскажут, что кто-то, не имеющий рук, просто захотел порисовать, и руками Александра сотворил это.
   Художник почему-то разозлился:
   "Ну, так забери ее! Я так не могу! Не умею!"
   Александр швырнул кисти и вышел из мастерской.

***

   "Уран"
  
   Уран, любовно, почти с благоговением, погладил, пожелтевшие от времени, страницы старинной книги по оккультизму, на развороте с рецептом зелья повиновения. Аккуратно, пинцетом, взял из кучки, подготовленных по списку необходимых ингредиентов, что-то очень похожее на крысиные экскременты и бросил в кипящий на газовой горелке, котел. Чугунный котел достать было проще, чем эту газовую горелку. А уж о газовом баллоне и говорить нечего. В рецепте было сказано, что зелье нужно обязательно готовить на огне. А поскольку с костром в квартире могли возникнуть сложности, историку пришлось влезть в краеведческий музей. Не самому, конечно. Опыта взломщика у него было недостаточно, поэтому Уран послал вместо себя на дело, приобретенного на черном рынке, робота-вора. В обществе, где список запрещенных товаров, услуг и видов деятельности увеличивается с каждым днем, обязательно образуется стихийный черный рынок. Ассортимент товаров и услуг черного рынка прямо пропорционален количеству запретов и директив. Изобретательные отбросы общества, дефицит чего угодно и контрабанда позволили-таки Урану сделать еще один шаг к намеченной цели. Когда он станет диктатором и захватит власть во всем мире, он просто узаконит черные рынки и обложит их налогами.
   Но он отвлекся. Что там дальше по списку? Толченый в каменной ступке коренной зуб вампира. Почему-то обязательно в каменной. Вот она. Тоже, кстати, из музея. Уран положил желтый зуб в ступку и взял тяжелый пестик. Даже сейчас он не был полностью уверен в этом ингредиенте. И хотя продавец демонстрировал ему огромное количество исторических документов в доказательство подлинности этого артефакта, Уран, вспомнив, сколько он за него заплатил, прослезился и с силой опустил пестик на драгоценный, в полном смысле этого слова, зуб.
   На поприще некромантии историк вряд ли достигнет больших высот, как показала практика, поэтому он сейчас и готовит это зелье по старинному рецепту, решив попробовать себя в зельеварении. Если Уран не допустит никаких ошибок, действие полученного зелья, должно получиться сродни действию одного из непростительных заклятий: "Империус". Однако, остаются вопросы. На ком его испытать? Как его им напоить? Что велеть? И как быстро оно подействует? Но это потом. Для начала приготовим зелье.
   Точнейшие лабораторные весы, ворованные ступка и горелка, целый список странных ингредиентов и старинная книга сделали свое дело. Зелье получилось прозрачным и без запаха. Проверять его на вкус новоявленный алхимик не решился, поэтому просто перелил его в, заранее приготовленный, пузырек, похожий на те, в которых были его кровь и болотная водица, и только тогда вспомнил, что так и не выбрал жертву для непростительного заклятия "Империус". Уран не хотел по-другому называть приготовленное им зелье. Он очень любил Гарри Поттера.
   Жертва пришла сама. Когда в дверь его квартиры настойчиво позвонили, историк налил в стакан воды, добавил туда десять капель зелья, как предлагалось в рецепте, и открыл дверь. На пороге стояла его соседка. Милая бабулька, живущая в его доме.
   - Ураша, - сказала она, - простите за беспокойство, вы не видели моего котика? С самого утра его ищу. Подевался куда-то. Голодный, наверное.
   Ураша? Она назвала его Ураша? А котик - это тот огромный рыжий котяра, который постоянно гадит под дверьми его квартиры?
   Старушка сунула историку в нос свою фотографию с котом на руках. Это подтолкнуло Урана к выбору. Несмотря на ее седины, из нее выйдет отличная жертва. Нет, ему не будет жаль ни этой милой старушки, ни его кота. Он представил себе ее тело, распластанное на асфальте под окнами его дома, лежащее в неестественной позе в луже крови, в обнимку с ее блохастым котом. Нет, общество не пострадает от ее ухода. Она уже давно напрасно коптит небеса. Пусть лучше принесет пользу науке.
   - Выпейте воды, Афродита Николаевна, - с "ласковой" улыбкой, протягивая бабульке стакан "Империуса", сказал историк. - Успокойтесь. Вы на крыше искали? Я думаю, Ваш котик там.
   Афродита Николаевна отпила из стакана и, послушно, направилась на крышу, провожаемая его взглядом.
   Однако, Уран был не столь ужасен, как сам о себе хотел думать и, глядя на, смиренно поднимающуюся по лестнице, старушку, поняв, что зелье работает, позвонил в службу спасения.

***

   "Лысая Гора"
  
   - Выбрал я, вроде, подходящую дверку в самый тихий мир. Заметьте: говорю без кавычек. Самый спокойный мир из тех, которые предлагаются к посещению экстремалами, - объявил я "собранию" за столом в баньке Еремы в очередной банный день.
   - И-и-и? - вопросительно протянул Димон.
   - "Doom" отдыхает, - ответил я, оглядев присутствующих в надежде на то, что они передумают. - Может все-таки Диснейленд?
   Его Величество, завернутый в простыню, беспокойно заерзал на стуле и огляделся в поисках своего меча. Последнее время он с ним не расставался. Георг, конечно, не знал где, как и почему отдыхает этот самый "Doom", но почувствовал, что возможности обагрить его меч вражеской кровью опять, что-то угрожает.
   - "Doom" - это, конечно, хорошо, даже отлично, но у нас, если ты не забыл, полное отсутствие оружия. Даже дубин нет! - сказал Димон, поглядывая на короля, прижимающего к груди свой меч. - Мы же не можем с голыми пятками, то есть руками супротив монстров!
   Вован поддакнул приятелю.
   - Так в нашей оружейной на любой вкус найдется, - даже обрадовался Его Величество. Вскочил с лавки, потерял простыню. Пытаясь ее поднять, уронил меч. Хорошо - не порезался. Поднимая меч, уронил простыню.
   Борьба Георга с простыней закончилась в пользу Георга, и Его Величество, усевшись обратно на лавку, продолжил, начатую было, фразу:
   - Мечи да секиры, а хотите, так арбалеты да луки.
   - Гм! Современный человек, - сказал Ерема, косясь на короля, - не очень-то приспособлен к ближнему бою на мечах, впрочем, как и на алебардах, и даже на палицах или, что там еще придумало средневековое воинство?
   - Вот! Вот! Другое дело - пулемет, - подхватил Вован и с вызовом посмотрел на меня. - Но где же его взять в магическом мире? Может наколдовать?
   Они хотят взять меня на "Слабо"? Не выйдет! Я напомнил этим доморощенным Мосиным-Калашниковым, что кто-то однажды уже пытался напугать врага секретным оружием собственного изготовления. И что?
   В ответ, смутившись, и даже обидевшись, Вован парировал, что их пушки, может, и были не той системы, так ведь атака же планировалась психическая! Против монстров такое вряд ли покатит, за отсутствием у них воображения, так, что проблема с оружием все-таки остается.
   - Вот! Вот! А, Командос за пушками сходил бы в магазин, - сказал его приятель. - Боюсь, только, на Терре таких магазинов нет.
   - Опять наше упущение, - покачал головой Георг. - Хотя... Придворный наш умелец, кузнец и механик Кувалда (прозвище такое) может изготовить любое оружие. Пора, видимо, заняться перевооружением армии. Чертежи есть?
   Ерема осуждающе покачал головой и пробурчал:
   - Вы своими милитаристскими разговорами доведете Терру до гонки вооружений! Рано еще нашему миру вступать на этот путь.
   Браткам стало стыдно. Но ненадолго.
   - А у людей в черном арсенал был прямо в чужой квартире, помните? - упрямо продолжал Вован.
   - Помним! А как же! Но, даже если мы найдем такую квартиру, - ответил Димон, - не думаешь ли ты, что при отсутствии сверкающей "забывалки" будет сложно договориться с хозяевами?
   - Так надо его украсть! В смысле - оружие. Не забывалку. Хотя... - Вован задумался на минутку, помотал головой и продолжил. - Так вот. Оружие. Спереть, тиснуть, дернуть, - Вован все больше распалялся, - с какого-нибудь армейского склада.
   - Когда я служил в армии..., - начал было фразу Димон
   - Ты служил в армии? - искренне удивился Вован. - Кем, интересно? Кашеваром в стройбате? Хи-хи-хи.
   - Каждый настоящий мужчина должен служить в армии, - строго сказал Ерема, - пусть хоть каптенармусом.
   Из уст домового это звучало немного... странно. Каптенармусом? Сколько же ему лет?
   - А Мы не служили в армии, - смущенно сказал Его Величество. - Мы ею командовали!
   Все с уважением посмотрели на короля.
   - Так вот, - невозмутимо продолжил браток, - когда я служил в армии, командование нашей части, за время моей службы, успело пропить почти половину вверенного нам арсенала.
   - Ты думаешь, что до второй половины они еще не добрались? - Вован подался вперед.
   - Думаю, что они успели расхолодить послужной состав настолько, что у нас есть шанс почти беспрепятственно проникнуть на их оружейный склад, - Димон потер руки.
   - Если там еще хоть, что-то осталось, - ухмыльнулся его приятель. - Вася, перекинешь нас туда? Это на Кольском полуострове. Тебе координат хватит?
   "Хватит! Авантюр с меня ваших хватит!" - подумал я и пошел в парную.

***

   "Василий"
  
   Каких мужчин любят женщины? Сильных? Мужественных? Романтичных? Или, чтобы все вместе? Здесь главное не переборщить! Я сильный. Не Иван Поддубный, конечно, но добавив немного сообразительности, которой у меня, надеюсь, в избытке и магии, смог бы, наверное, как он. Я мужественный! А, что? Знаете, какое мужество нужно, чтобы сделать предложение ведьме? Да еще такой прекрасной. Я романтичный? Ну, это мы сегодня и проверим.
   Я готовился. Честно. В результате: на площадке одной из башен запретного замка стоит накрытый стол со свечами, которые постоянно задувает ветерок и бутылкой шампанского, нашедшейся в авоське домового.
   Поломал же я голову над темой романтического свидания для Марго. Ну, подумайте сами, чем можно удивить ведьму в плане романтики? Если бы Марго жила в моем мире, в большом и шумном городе, встреча рассвета на смотровой площадке одной из башен запретного замка, была бы именно тем самым штрихом в отношениях, который, безусловно, добавляет романтики и является базисом будущих воспоминаний.
   Но мне очень хотелось удивить мою любимую и поэтому, перед такой встречей рассвета, мы с Марго отправились в мой мир. Посидели в очередях в районной поликлинике, потолкались в транспорте и посетили распродажу. Уйма новых впечатлений была не только у Марго, но и у меня. Широко раскрытые от удивления глаза моей невесты доставили мне искреннее удовольствие. И вот, после всех этих впечатлений, мы с Марго, обнявшись, сидим на краю башни и смотрим на горизонт, в ожидании рассвета. Чем не романтика?
   Повернув голову, я отрываю взгляд от начавшей розоветь полоски горизонта, вижу точеный профиль моей невесты и борюсь с желанием стиснуть ее в своих объятиях. Марго, видимо почувствовав мое настроение, тоже медленно поворачивает голову в мою сторону, и золотая искорка в ее глазах заставляет сладко заныть мое сердце. Она поправляет упрямый рыжий локон, все время падающий на ее лицо, лукаво улыбается, и я думаю, что, наверное, готов отдать половину жизни за эту улыбку. Я тянусь к Марго губами, в предвкушении поцелуя, как вдруг у ближайшего к нам дерева, одного из тех, которые успели вырасти на смотровой площадке за многие годы забвения, со страшным треском и криками: "Мать твою!", ломается толстенный сук, "доставив" к нам с Марго под ноги... правильно, Вована. Ну вот! Я так и знал, я догадывался, я подозревал, я боялся, что именно этим закончится мое, так тщательно спланированное, романтическое свидание. Ну, что с ними прикажете делать? Почему с ними? Да потому, что, судя по сочувствующему "аху", раздавшемуся откуда-то сверху, на соседнем дереве сидел Димон. И точно, лихорадочно вцепившись в свою опору, браток молился Богу, в надежде на спасение. Правильно выбранный, сук не дал ему упасть. Толстый и крепкий. Однако положение братка было не более завидным, чем у его приятеля. Поскольку самостоятельно спуститься Димон отказывался, а у нас было огромное желание оставить его там навсегда.
   Вот так! Глядя то на Марго, то на Димона, оседлавшего сук, то на Вована, подпрыгивающего с, поднятой вверх, дубиной, видимо, пытающегося сбить ею приятеля с ветки, я думал: "Романтика! Кому-то это -- серенада под окном, пикник на пляже с белым песком и малиновым закатом, катание на дельфинах или имя любимой, написанное фейерверком в ночном небе. Для нас с Марго романтики без участия моих братков, похоже, не видать. Меня это не очень устраивает, поэтому в ближайшее время я намерен заняться их личной жизнью, иначе они будут активно заниматься моей".

***

   "Уран"
  
   Большую часть своего свободного времени Уран мечтал. Примерял на себя судьбы знаменитых личностей. В основном, не очень положительных. Узурпаторов, диктаторов, преступников. Разглядывая портрет одного из диктаторов прошлого, он всматривался в его глаза. Они ведь, как известно, являются зеркалом души. Глаза, как глаза. Взгляд жестковат. Непонятно только зачем ему такие дурацкие усики. Они совсем не сочетаются с его великими делами. Куда, только, смотрели его имиджмейкеры?
   Историк с удовольствием обсудил бы с диктатором моду на растительность на лице на спиритическом сеансе, но, поскольку, одному проводить их было не безопасно, а друзей ему завести так и не удалось, Уран отказался от этой мысли.
   К тому же, он был уверен, что спрашивать о такой ерунде, вызванного на спиритическом сеансе, духа не стоило.
   Уран взял другую фотографию. Тоже очень кровавая личность. Круглое восточное лицо. Маленькие глазки смеются. Правда, не смотря на весь свой веселый нрав, он тоже плохо кончил. Тоже? Конечно. Рано или поздно они все плохо заканчивали. Ведь в конце каждой сказки зло обязательно наказывается. Но его кумиры? Им просто не повезло. Рядом с ними были не те люди. У них были бездарные советники. Вот если бы он... Если бы его... туда. Он переписал бы историю.
   Уран веером разложил на столе фотографии. Вот они. Знаменитые злодеи прошлого. Его кумиры. Образцы для подражания. Он восторгался ими. Однако, его немного смущала мысль о том, что почти все эти темные личности умерли рано и насильственно. Историк не таким видел свой конец.
   Он, человек умный, современный, вооруженный знаниями и диктаторским опытом властителей прошлого, обязательно создаст свою империю. Сильную и могущественную. Ведь в его арсенале еще и магия.
   Уран взял в руки свою любимую книгу. Это были высказывания его кумиров. Книга была бумажной и очень ветхой. Ее уже очень давно не переиздавали. Она была запрещена к изучению современным обществом. Они думают, что такие запреты решают проблему? Ха! Раньше, например, знания передавали из уст в уста. И по дороге ничего не терялось. Наоборот, множилось. Обрастало дополнительными подробностями. Никакие запреты не могли помешать.
   Историк осторожно перевернул страницу и прочитал:
   "Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой".
   Задумался: "Может быть. Но здесь возникает резонный вопрос: где сейчас шкура этого льва? Изрешеченная разъяренными овцами, висит вниз головой?!"
   "Чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет", - читал он дальше.
   "Пожалуй, с этим я соглашусь", - подумал Уран, - "Однако, аппетит аппетитом, но даже самая ненасытная утроба имеет предел. Ты ведь тоже не смог "съесть" все, чего тебе хотелось. А съеденное все равно не удержалось в утробе".
   Историку нравилось читать эту книгу. Ему казалось, что таким образом он разговаривает со своими кумирами, дискутирует с ними, вернее, они с ним, как с равным.
   "Изучать историю надо именно для того, чтобы уметь применить уроки ее к текущей современности".
   Вот, вот! С этим Уран был абсолютно согласен. Только почему тогда никто не учится на чужих ошибках? Только на своих. А если своих еще не совершал, сначала повторяет чужие, а потом на них же не учится.
   Сегодня ему хотелось закончить высказыванием Наполеона. Историк прочитал его вслух, смакуя каждое слово:
   "Есть два рычага, которыми можно двигать людей - страх и личный интерес".
   - Как это верно! - произнес Уран. - Как умно! Однако, почему такие умные мысли не могут никого спасти ни от сумы, ни от тюрьмы? Да потому, что никто не учиться на чужих ошибках.
   Однажды, кто-то из его знакомых сказал, что такие разговоры с самим собой немного похожи на селфи. Может быть. Но Уран не отказался бы от фотографии с одним из своих кумиров.
   Трель телефонного звонка оторвала историка от его размышлений. На экране появилось добродушное лицо соседа, живущего этажом ниже. Прежде чем включить обратную связь, Уран, отложил фотографии, лупу и пинцет, накрыл все это свежим новостным листком.
   "Человечество до сих пор печатает новости в газете, пусть даже и пластиковой. Почему бы это? Ностальгия?" - подумалось ему.
   - Привет Уран, что делаешь? - спросил его сосед. - Опять своих темных личностей изучаешь?
   - Да, Боб, - немного раздраженно, от того, что его оторвали от важного дела, ответил Уран. - Это гораздо интереснее, чем играть в "Монополию" с твоими тупыми одноклассниками.
   - И вовсе они не тупые, - обиделся сосед. - Среди них есть актеры, режиссер и даже искусствовед! Творческие люди!
   - Конечно! Чем еще, кроме игры в "Монополию", заниматься бездельникам, пусть даже таким творческим, в обществе, где механизмы даже задницы им подтирают? - ответил Уран, - Может поискать музу в злодеях?
   - Вот ты нам про них и расскажи, - улыбнулся с экрана Боб. - И про муз, и про злодеев. Бросай-ка лучше своих диктаторов. Заходи! У нас есть бутылочка отличного вина.
   Ну почему он такой? Добренький и понимающий? Даже противно! Может его пригласить на сеанс спиритизма? Надо будет подумать на эту тему. Историк вздохнул, поднялся. Боб все равно ведь не отстанет. Придется идти.

***

   "Лысая Гора"
  
   Среда. Женский банный день. Чаепитие в баньке Еремы. Где же еще? Женщины вышли из парной, и расселись вокруг стола, на котором стоял горячий самовар, сушки, пряники и рахат-лукум.
   - Девочки, - Ядвига Ласловна заговорщически зашептала, - я подслушала. Они собираются на мальчишник.
   - Куда? - не поняла Марго. - Мальчишник? Это что еще такое?
   - Своего рода проводы..., - начала было Ядвига Ласловна. Гала с Розой понимающе закивали головами. В их мире тоже были такие традиции.
   - Проводы? Кто-то умер? - с беспокойством перебила Ягу Ее Величество.
   - Умирает! Холостяцкая жизнь умирает. А пока она еще жива, мальчики идут на мальчишник. Символические проводы холостяцкой жизни, прощание со свободой.
   - Как интересно! - воскликнула Марго. - Там проводятся какие-то особенные ритуалы? Вот бы взглянуть одним глазком!
   - Подглядывать неприлично, - вставила Элеонора.
   - Ну-у-у, - протянула Ядвига Ласловна, - там, в том мире, - Яга махнула рукой за левое плечо, - мальчишник -- это, как правило, ночной клуб, выпивка, стриптиз, - и, увидев непонимающий взгляд королевы, добавила, - срамные танцы.
   - Стриптиз говоришь? - Гортензия поджала губы. - А девчатников в вашем мире, случайно, не бывает?
   - Девичников? А как же! - с мстительной ухмылкой ответила Баба Яга. Ох, не в чести у нее мужской род! - Ваше Величество, зовите всех портних и белошвеек. Обновим гардероб. Знаю я одну дверку...

***

   "Художник"
  
   На похоронах Зайчика говорили о его тонкой и ранимой душе, не выдержавшей неуважения и издевательств к ней со стороны завистников и власти. "Художника обидеть может каждый..."
   Пили, закусывали и говорили. Александр тоже опрокидывал рюмки одну за другой и думал, что когда уйдет он, они также будут сидеть за столом и говорить о его ранимой душе, о ее конфликте с миром, а не о его работах потому, что говорить о них нечего.
   Утром, после поминок, Александр открыл глаза, прислушался к ощущениям в себе. Ну, похмелье - это понятно. Но, что странно, он никак не мог вспомнить свой сон.
   - Что? Это все? - сказал он в потолок, - Вы больше не хотите творить? Нет вдохновения? Или это я не достоин, быть вашими руками?
   В ответ, естественно, тишина.
   Александр отправился в мастерскую, долго смотрел на "волшебную" картину, отчаянно пытаясь понять, как, из каких слоев его подсознания всплыло это. Он был материалистом и отгонял мысли о возможности некоего божественного, сказочного или мистического происхождения его, вдруг проснувшегося, мастерства. Правда, эти мысли очень настойчиво возвращались вновь и вновь.
   Недолго поборовшись с желанием показать "волшебную" картину худсовету, Александр упаковал холст с дояркой в желтом платке и отправился на "экзекуцию" к мастерам живописи, так соответствующей духу эпохи и политики партии.

***

   "Василий"
  
   Материализовавшиеся ночью между двумя периметрами, некоторое время мы собирались с мыслями и озирались по сторонам, пытаясь сориентироваться и понять, в какой стороне находится наш "магазин" оружия. Если Димон не ошибся в координатах, а воинская часть, в которой он отдавал долг отечеству, еще не расформирована, то мы скоро будем вооружены до зубов. Табличка, которая могла бы убедить нас в правильности или тщетности наших действий, висела с обратной стороны сетчатого забора, лишая нас возможности прочитать ее.
   - Ну? Куда идем? - прошептал Вован, обращаясь к приятелю, - То есть, ползем?
   - А, чо сразу я? Откуда мне знать? - тоже шепотом возмутился Димон.
   - Кто из нас здесь "срок мотал", интересно?
   - Табличка. Нужно прочитать табличку, - зашептал теперь уже я. - Надеюсь этот забор не под током. Вперед!
   Мы поползли к сетке. Вблизи периметр выглядел более надежным и опасным, чем нам показалось с места нашей "материализации".
   - Вася, ты, случайно не взял с собой тестер? - зашептал Вован, и отдернул руку, протянутую было к сетке забора, - Димон, твой выход.
   - Опять я? - возмутился браток, - Ерема же тебе авоську свою оставил? Вот сам и ищи.
   После пятиминутного тщетного поиска, моим браткам пришла в голову "блестящая" мысль: "Перекинуть Вована через забор". Я сразу представил себе авиа диспетчерскую, экраны радаров и голос из динамиков: "Внимание! Цель скоростная, низко летящая, неопознанная, приготовиться к уничтожению!" На экранах: светящаяся траектория ракеты, которая стремительно приближается к цели, предназначенной для уничтожения и "Бум!"... Нет Вована. Я помотал головой, отгоняя эти видения, а поскольку ток в ограждении отсутствовал (я проверил), указал браткам на дырку в заборе. Зря я это сделал, потому что Вован тут же застрял в ней, как Винни Пух в норе кролика. Я с трудом подавил смешок, но Димон не преминул напомнить мне о том, что я волшебник и пора бы уже применить мои магические возможности по спасению друга. Я поспешил с ним согласиться и после извлечения Вована из дыры в заборе, мое "рентгеновское" зрение позволило нам увидеть всего шесть букв в разных местах таблички. Одна из них была буквой "С", что позволило предположить: наша цель близка. Однако небольшой диспут все же имел место.
   - На подобных табличках иногда пишут: "Осторожно, злая собака!" - предположил Вован.
   Димон посмотрел на приятеля и, решив пошутить, сказал:
   - На таких досках еще иногда пишут: "Не влезай, убьет!"
   - Ну, и где там у тебя буква "С"? - удивился Вован.
   - Тогда так: "Осторожно! Высокое напряжение!" - предложил Димон. - Пойдет?
   - Мы уже выяснили, что напряжения там нет! - Вован протянул руку к ограждению, схватился за сетку, потряс ее, - Видишь?
   - Хорошо, за отсутствием злой собаки, остается только: "Арсенал" или "Склад", можно еще "Арсенальный склад".
   - А, "Складной арсенал"? - решил пошутить уже Вован.
   Пока приятели мои упражнялись в остроумии, подкоп, организованный небольшим количеством манящей магии и близживущими кротами, землеройками, всевозможными жуками, червями и прочей живностью, умеющей копать, рыть и рыхлить, (представляете, сколько их было?) позволил нам экипироваться и вооружиться в довольно короткие сроки.

***

   "Лысая Гора"
  
   "Дверь", из которой вывалился король, с довольной улыбкой на лице, весь в крови и ошметках монстрячьей плоти, конечно, не была тем деревянным прямоугольником, которым обычно затворяют жилые помещения. Она была больше похожа на портал, дыру в пространстве, затянутую дрожащей, мерцающей пеленой. Появившийся из этой двери, Его Величество был счастлив.
   - Девять, - выпалил он и, поворачиваясь так, чтобы всем были видны его боевые трофеи, торжествующе оглядел присутствующих.
   Их, правда, было не очень много. Присутствующих, конечно, не трофеев: Ерема, ожидающий "на базе", с согретым самоваром и натопленной банькой, пока мы наиграемся в "солдатиков" и "казаков-разбойников", камердинер Его Величества, с беспокойством вглядывающийся в Георга, на предмет его целостности и я, вышедший из двери первым.
   Король сиял совсем как начищенный самовар Еремы, и его просто распирало от желания поделиться своими ощущениями и эмоциями. На поясе Его Величества висел не только его любимый меч, обагренный, наконец, вражеской кровью, но и несколько ушей, хвостов, рогов, зубов и еще много чего-то непонятного, от одного только взгляда на которое, становилось не по себе. Все-таки эти средневековые жители обладают странным вкусом.
   Вслед за Его Величеством появились Димон с Вованом, как всегда, задирая друг друга.
   - Вован, ты что, решил там помолиться перед смертью? - Димон снял свою бандану и вытер ею окровавленный нож. - Хотя, знаешь, если бы ты тогда не плюхнулся на колени, то сейчас был бы короче на целую голову. Видел я ту пасть, что клацнула зубищами над твоей башкой. Жуть.
   - И вовсе я не молился, впрочем, следовало бы. Я подкат делал, может и не очень удачно, а вот ты, чуть не проткнул меня своей "зубочисткой", - обиделся Вован.
   - А, нечего было выпрыгивать из-за угла! Да еще и рычать, как монстрятина. И вообще, скажи спасибо, что у меня патроны кончились.
   Димон полуприсел, перекидывая из одной руки в другую, рог, убитого им монстра, раздув ноздри, пошел на Вована. Тот ударом ноги, прямо, как Брюс Ли, выбил рог из рук приятеля, повалив Димона на землю. Детский сад какой-то. Неужели они, с чудищами не наигрались?
   Дружескую потасовку моих братков прервало осторожное покашливание короля. Приятели осеклись, поняв, что опять опростоволосились, нарушив все правила придворного этикета и субординации.
   - Ваше Величество, ух ты..., - протянул, быстро сориентировавшийся в неловкой ситуации, Вован. И, преувеличенно восхищаясь, рассматривая королевские трофеи, добавил, - а вот этот хвост от того огромного, злющего, зеленого, рогатого?
   Димон решил переплюнуть друга и после королевского кивка ляпнул:
   - Ваше Величество, Вы -- мужик! В смысле, Вы - молоток, т.е. - орел.
   Георг довольно заулыбался, не устояв против лести. Пусть даже такой грубой.
   - Вася, а классный мальчишник получился! - сменил тему Вован, повернувшись в мою сторону, когда король устал глупо улыбаться, и пауза подобострастного восхищения немного затянулась, - Знаешь, я догадывался, что ты отличный снайпер, но ты, оказывается, еще и скалолаз!
   - Не скалолаз, - поправил приятеля Димон, - а древолаз. Древолаз-спринтер. Так быстро огневую позицию занял.
   - Монстры помогли, - я смутился, - будешь тут древолазом-спринтером, когда волшебство в этом мире не работает. Я про винтовку вспомнил только тогда, когда на дереве оказался, а пока бежал к нему, чудище, которое меня догоняло, успело вырасти в четыре раза.
   - Это как? - не понял Вован.
   - Бежавший за мной, монстр был съеден три раза, - попытался объяснить я.
   - Понятнее не стало, - сказал уже Димон
   - Первое чудище было маленьким, его проглотило нечто побольше, но он тоже был съеден, следующим по размеру, монстром и, наконец, огромный монстряга сожрал сначала монстра номер три, а затем не прочь был съесть и меня, представляете? Но я к этому моменту уже был на дереве.
   - А я на дерево! - вставил цитату из мультика Вован и прыснул.
   - Хи-хи-хи! - видимо оценив шутку, захихикал его приятель.
   Они переглянулись и засмеялись уже в полный голос.
   - Вы чего? - непонимающе спросил Ерема.
   - А я себе представил Вована, зажмурившегося и размахивающего мечом, с криками:
   "Не подходи-и-и! Не подходи-и-и!" - сквозь смех сказал Димон.
   Все кроме Его Величества (ну, не видел он этого мультика) тоже засмеялись. Но наш смех был так заразителен, что Георг тоже прыснул, забыв про свой чопорный королевский этикет, хотя какой уж тут этикет? В грязи, крови и кругу друзей, с которыми не только в "Doom", в разведку - легко!
   И, вот! Здоровые мужики, в камуфляже, с оружием в руках, грязные, в ошметках плоти чудовищ, ржут как оглашенные. Да. Прав Вован. Хороший мальчишник получился. Будет, что потом вспомнить.

***

   "Художник"
  
   Проснувшись, Александр лежал, смотрел в потолок и думал: "Почему они больше не приходят? Сонные музы. То есть музы снов. А может сны муз? Сами-то они спят? Как выглядят их кроватки?" Господи, только художнику могут такие мысли прийти в голову. Александру не хотелось подниматься. Зачем? Дел на сегодня нет, а вдохновение опять забыло к нему дорогу. Он решил, что будет целый день спать, но сон не приходил. Мешали тяжелые мысли. Вдруг неожиданная резкая головная боль утащила его за собой в другую реальность. "Опять! Надоело! Не могу больше! Боль! Только боль! Господи, как я устал! Может Зайчик был прав, и там лучше?" Александр, с закрытыми глазами, сел на кровати, спустив ноги, пошарил ими по полу в поисках тапочек. "Зафутболив" их под кровать, схватился за виски и начал раскачиваться, вперед и назад, тихо напевая: "Раз, два, три, четыре, пять! Вышел Зайчик погулять! Зайчик, Зайчик!". Не открывая глаз, Александр выпил обезболивающее и стал ждать. Таблетки всегда были под рукой - на прикроватной тумбочке. "Ну, зачем мне это больное тело?" - думал он, - "Но, другого, ведь, нет! Нельзя же просто сходить в магазин и купить новое! А жаль! Было бы здорово!"
   Он представил себе магазин с телами, развешенными по стенам, как куклы, и себя, придирчиво разглядывающего мужское тело, с конопатым лицом, рыжими волосами и оттопыренными ушами. Тело, очень похожее на Аркашу. И вовсе не потому, что Александр ему завидует. Просто он первый, кто пришел художнику на ум. Вот и все.
   "Как болит голова! Вот бы отключиться. Улететь. Как во сне. Покинуть тело, пока боль терзает его, мысли путаются, а мир никак не хочет перестать кружиться. Сбежать, пусть временно, от всего этого, а заодно и проблем. Но куда? Найти свободное тело? Оставленное без присмотра. Которое тоже кто-нибудь временно покинул. Найдется хотя бы одно такое в подлунном мире? Какой бред! Бред больной головы. Надеюсь не больного сознания".
   Александр представил себя в теле кинозвезды (никак не меньше), мысленно потянулся и, оглядев нового себя, поморщился. Ему не понравилось. Не тело, конечно. Оно было прекрасным. Просто, вся эта, придуманная им, ситуация показалась ему аморальной и немного похожей на воровство. Однако, чем сильнее была его головная боль, тем сильнее менялись его моральные принципы и тем чаще фантастическая мысль о переселении приходила в его голову.
   Александр пытался разложить по полочкам последние события и увлекся. Увлекся мистикой, эзотерикой и переселением душ. Но ему не хватало информации. Поэтому художник обзавелся читательским билетом публички и просиживал часами в библиотеке в поисках информации о снопутешествиях. Библиотекарши смотрели на него, как на сумасшедшего, когда он просил такую литературу, поэтому он читал все научные журналы, штудировал книги по психопатологии и йоге. А по ночам экспериментировал с осознанным сновидением.

***

   "Лысая Гора"
  
   Из еще одной открывшейся двери "вывалились" невеста с подружками, звуки тяжелого рока, сияние мерцающих прожекторов, а также один нетрезвый любитель советских дискотек, который тут же вернулся обратно с помощью виртуозного, отработанного годами службы, тычка локтем, выполненного Розой. Закрытая за ним, дверь растаяла с легким хлопком и женщины, напевая вразнобой, не очень уверенно держась на ногах, захотели было поделиться с кем-нибудь своими ощущениями, но обитатели Лысой Горы спали. Сони несчастные. Хотя нет, кто-то всё же не спит, во-о-он там, у горизонта.
   У Бабы Яги было прекрасное настроение. Эта дискотека напомнила ей танцы в одном деревенском клубе, в который ее лет восемьдесят назад привела безответная любовь к гармонисту. Правда, музыка с тех пор слегка изменилась, в отличие от мужского вкуса. И Ядвига Ласловна по-прежнему танцевала только быстрые танцы, подогревая свой настрой алкогольными напитками.
   - Ваше Величество, а Вы быстро учитесь, у Вас просто талант, - Ядвига Ласловна поддержала за локоток, пошатнувшуюся было, Гортензию, - Последняя пляска, как там бишь ее? Рок-н-ролл! Очень Вам удалась!
   - Да, - согласилась королева, - этот танец мне понравился. Бодрит. Пожалуй, пришла пора разбавить эти чопорные менуэты с гавотами, чем-то посовременнее.
   - Тогда, Ваше Величество, надо начать с моды, - сказала Марго, - дрыгать ногами, удобнее в мини.
   Королева наклонилась вперед, рассматривая заклепки на своих шортах, едва не падая, и согласно закивала.
   - Вот и займись этим, Ядвига, как главный эксперт по моде. Полномочия тебе даю, остальное сама возьмешь. А я, даже, подопытной согласна быть.
   - Не подопытной, Ваше Величество, а моделью! - Ядвига Ласловна прошлась, покачиваясь, по воображаемому подиуму, в конце которого сделала реверанс, - Я берусь за Вашу карьеру. Нас ждут фото-сессии, презентации, новые коллекции модных Кутюрье. Начнем со столицы, а там, глядишь, и в мировое турне отправимся. Ик!
   - Ага, а я в это время на троне посижу! - Роза пошутила. Она тоже была нетрезвой, а иначе бы не посмела. Ну, ни в жисть!
   Гортензия хоть и покосилась на капитана роты королевских гвардейцев, но промолчала, видимо оценила шутку или взвешивала на весах судьбы карьеру модели и королевской жены.
   - А как Вам последний коктейль? Весьма оригинально, не правда ли? - решила разрядить обстановку Элеонора.
   - Местный стольник назвал его "Б-52", - ответила королева и чуть покачнулась, не допустив, однако, падения, - Что это значит?
   - Это значит стратегический бомбардировщик! - проявила эрудицию Марго и в ответ на удивленный взгляд Королевы, добавила, - Стольник рассказал. Правда, я и после этого пояснения не поняла, что это значит, а переспрашивать было неудобно. А еще он сказал, что он не стольник, а бармен.
   - Стратегический бомбардировщик - это боевой самолет, предназначенный для нанесения бомбовых и/или ракетных ударов по стратегически значимым объектам в тылу противника с целью подрыва его военной и промышленной мощи. В отличие от тактических бомбардировщиков, предназначенных для поражения войск противника: мобильной и стационарной техники, тактических баз и личного состава, стратегические бомбардировщики должны уничтожать заводы, электростанции, магистральные дороги, мосты, плотины, важные объекты сельского хозяйства, военные объекты и целые города, - заученно отчеканила Роза.
   Все уставились на нее, и после некоторой паузы, закрыли рты, которые медленно открывались по мере произнесения Розой этой тирады.
   - Вот это да! - с восхищением сказала Марго, - Только я все равно ничего не поняла. Причем здесь коктейль?
   - Ой, Элеонора, а ты не забыла вернуть прежний вид этому разрисованному бедолаге, который ползал у моих ног? - забеспокоилась королева, вспомнив, во, что тот превратился после вмешательства верховной ведьмы. - Не слишком ли ты была сурова с ним?
   - Нечего было распускать руки и язык, - захихикала Элеонора, - Да не волнуйтесь, Гортензия, они скоро отрастут. Домой он приползёт уже на полноценных четвереньках и даже сможет попросить прощения у жены. Меня больше волнует тот задира, который затеял драку с разрисованным верзилой и чуть не разбил о его голову бутылку, кажется десятилетнего, виски.
   Элеонора обернулась в поисках шаманки, поймала ее взгляд:
   - Гала, ты, куда его отправила? В какой такой мир? У него был очень странный взгляд. Я заглянула в его глаза. В них был ужас, и отражалось такое... Помягче надо с людьми, шаманка, даже с такими драчливыми. По-моему он обмочился. Неловко как-то.
   - Не волнуйтесь Ваше Злодейство, - улыбнулась Гала, - таймер сработает и он вернется, в отличие от его подмоченной репутации.
   - За все в этой жизни надо платить, - философски заметила Ядвига Ласловна, - кстати, по поводу счетов. Мы на чай оставили?

***

   "Художник"
  
   Александр не открывал глаза. Не хотелось. Опять болела голова. Содержание сна медленно всплывало в сознании, принеся с собой гнетущее состояние и чувство страха. А затем, как не удивительно, чувство облегчения: он проснулся, и проснулся в своем теле. С каждым днем, вернее ночью, художнику становилось все труднее возвращаться. Иногда это было почти физически: что-то удерживало, не отпускало, не давало вздохнуть или крикнуть. Когда это случилось в первый раз, он долго бился на грани сна, беззвучно крича от ужаса, не в силах вынырнуть из липкого сонного омута.
   Однажды, после очередного такого путешествия, из под его кистей вышло еще одно "волшебное" полотно. Глядя на него, Александру казалось, что он смотрит сверху, в глубину винтовой лестницы в старинном замке. Спираль ее деревянных ступеней уходила в темноту. Каменная кладка башни местами позеленела от вековой сырости. На перилах верхней части лестницы сидела большая улитка со спиральным домиком на спине и плевала вниз, в темную бездну, куда падал супермен, раскинув руки и устремив пустой взор в пространство. Полы его плаща, развеваясь, рвались вверх, как будто пытались остановить падение.
   Странно. Супермен падает? Поскользнулся, что ли? В обмороке? Пожалуй, он придет в себя внизу лестницы и, тогда улитка пожалеет о том, что сделала.

***

   "Лысая Гора"
  
   А теперь, представьте себе такую сцену (только изображение должно быть замедленным): красное солнце готовится сесть за горизонт. На его фоне группа, шагающих (как вы помните: замедленно), мужчин. Сразу видно, что они победители. Герои! Их одежды, вернее те лохмотья, которые от нее остались, волосы, в такт размеренным шагам, развеваются на вечернем бризе. Они молчаливы. Их мужественные лица, в грязи и вражеской крови, суровы и торжественны. Музыкальная тема в кадре -- очень героическая. Что-нибудь похожее на "Неуловимых". Однако слишком сильно желание обсудить последние события, удавшийся мальчишник - последний отрыв перед долгой, тихой и счастливой семейной жизнью. И не смотря на торжественность момента, они полностью отдаются этому желанию, и наперебой вспоминают вонючие болота и колючие заросли кровожадного мира, разлетающиеся в разные стороны, головы и другие части монстров, кровавые фонтаны из внутренностей. Ужас, да?
   Навстречу героям движется группа не совсем трезвых женщин (здесь изображение тоже должно быть немного замедленным). Их неровные шаги, громкие, возбужденные голоса, смех, их "сумасшедшие" прически и не менее "сумасшедшие" наряды заставляют героев, идущих к ним навстречу, остановиться и замолчать. Музыкальный фон тоже стихает. Группа мужчин почти в оцепенении, молча, рассматривает, стоящую перед ними группу женщин, которые, в свою очередь, тоже с огромным интересом и восторгом разглядывают героев, как витрины в модном бутике, хотя они больше похожи на образцы продукции в лавке мясника. Представили?
   И так. После некоторой паузы, Его Величество со своими верными вассалами, а это, конечно, были они, чуть не выронили свое оружие, глядя на кожаные шорты и корсаж в заклепках, слегка прикрывающие тело Гортензии, а также костюм моей невесты, состоящий из одних ленточек, фантастические наряды Галы и Розы и..., пожалуй, я не буду упоминать наряд Ядвиги Ласловны!
   Одновременный возглас обеих венценосных особ разорвал тишину, воцарившуюся было на месте встречи:
   - Ваше Величество!?
   Георг перевел взгляд с кожаных шорт Гортензии на ее "боевой" макияж и обратно, сорвал с Вована его, испачканную кровью врагов, куртку и накинул на королеву, пытаясь прикрыть ее голые колени.
   - Гортензия, где Вас носило? Вы забыли одеться? - воскликнул король, - Все быстро закрыли глаза! Кроме Вас, Ваше Величество! - Король слегка встряхнул Гортензию за плечи.
   - Конечно, мой дорогой, я не буду закрывать глаза, - с вызовом ответила королева и "встала в позу", - наоборот, я постараюсь не упустить ни одной детали, - она прошлась взглядом с ног до головы Георга и обратно. Осторожно, и не без отвращения, двумя пальчиками сняла с его плеча кусок чьей-то плоти и, наморщив свой прелестный носик, бросила его (в смысле - кусок плоти, конечно) под ноги королю.
   - Не переводите стрелки, Ваше Величество, - Георг все больше распалялся. - Как могли Вы, Наша венценосная супруга, мать наследницы престола, так..., - он сделал вынужденную паузу, в поисках подходящего слова, чтобы обозначить, что, собственно говоря, "Так!", но не найдя его, издал только, возмущенное, "Пф-ф-ф!".
   - Я, Ваше Величество, - жарко возразила королю Гортензия, - в отличие от Вас думаю о своем народе, о своем долге и о своей семье. И не рискую напрасно своей жизнью.
   Слушая королевскую чету, я поглядывал на Марго и думал, не стоит ли мне тоже указать ей на долг и все такое, но она была столь прекрасна, что я никак не мог сосредоточиться и придумать, что же ей инкриминировать, тем более, что Ядвига Ласловна прервала мои размышления, и, встав между царственными особами, сказала не очень трезвым голосом:
   - Брейк, господа! Мальчишник, похоже, удался, девичник - тоже. Ик! Может, пойдем к Ереме поделимся впечатлениями?

***

   "Художник"
  
   Александр открыл глаза и понял, что сидит на вершине небольшой горы, у подножия которой лежало, сверкающее на ярком солнце, зеркало круглого озера. В нем отражалось глубокое синее небо, с белыми, кудрявыми облаками. А вода озера была настолько прозрачной, что в его недрах легко можно было различить больших серебристых... русалок. Русалок? Ну, да. Ведь это они? Персонажи славянского фольклора? Морские или речные девы-утопленницы?
   Александр потер глаза. Русалки не исчезли. Погладил бороду и мантию, расшитую звездами. Бороду? Где это он? В чьем теле? Судя по антуражу, его внешности и одежде, в теле старика Хоттабыча. Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба. Ну, хорошо, допустим, это не совсем тот, всем знакомый джинн из древнего сосуда, освобожденный Волькой Костыльковым. Но если он и не был тем самым джинном, то уж, магом или колдуном был точно. Художнику не было страшно, ему было очень интересно. Он знал, что это только сон, волшебный сон и наслаждался ситуацией. Созерцал игры прекрасных девиц с рыбьими хвостами.
   - Хортус, - вдруг услышал он чей-то встревоженный, зовущий голос и медленно повернул голову в ту сторону.
   На Александра внимательно, смотрел босой старик в длинной, простой, холщовой рубахе, подпоясанной грубой веревкой. Его седые волосы были перехвачены на лбу тканной пестрой лентой. Он сидел рядом, в позе лотоса, и выражение его лица медленно менялось от обеспокоенного до недоуменного.
   - Ты кто? - спросил он, и, не дожидаясь ответа, дунул художнику в лицо. - Здесь занято! А, ну кыш!
   Александр запаниковал. Он и рад был бы убраться из этого тела, но не знал, как.
   - Простите! Я не специально. Я не хотел! - сказал художник, но старик все еще грозно смотрел на него. - Не дадите инструкций? Я бы и против мастер-класса не возражал! Нет? Ну ладно Я сейчас!
   Александр зажмурился и страстно пожелал проснуться. Вроде получилось. Хотя, нет. Он же засыпал у себя в постели. Откуда тогда звезды? Где это он? В планетарии? Не похоже. Это не лампочки на черном потолке. Это настоящие звезды. Они наверху, внизу, слева, справа. Куда ни посмотри. И тишина. Абсолютная. Он, что в открытом космосе? Как это? А отсутствие воздуха, страшный холод и все такое? Он попытался увидеть свои руки, но не смог. Сознание без тела?
   Александр вспомнил выражение: "Тело, как космос" и успокоился. В конце концов, его легкие не разрываются от давления, кровь, вроде как, не закипает, даже панической атаки нет, и он может, не думая о "мелочах", вновь насладиться красотой. Звезды, планеты, млечный путь, черные дыры. Так вот они какие! А это, что? Взрыв сверхновой? Рождение галактики? Он представил себе Господа Бога в строительной каске, с мастерком в руке, командующим, участвующими в созидании, протонами, нейтронами и, чем там еще в физике и астрономии положено. Александр поймал себя на мысли, что он и сам с удовольствием помог бы Господу. Поучаствовал, так сказать. Где тут выдают каски и инвентарь? Вот так! Никак не меньше. Простим его. Он же художник, фантазер! Что с него возьмешь? Но ведь именно фантазеры, придумывая возможное будущее в своих мечтах и фантазиях, заставляют двигаться этот мир вперед, и вселенной ничего не остается, как только воплощать эти фантазии в жизнь, иногда даже, самые сумасшедшие.
   А еще среди звезд он искал ангелов. Белоснежных, крылатых существ, с прекрасными, добрыми лицами. Ведь не все же они сейчас заняты на земле заботой о таких, как он. Александр внимательно всматривался в огромный, безграничный космос. Ну, хотя бы один, маленький ангелочек. И ведь он почти нашел! В какой-то момент, всего лишь на одно мгновение, перед тем, как очнуться в своем теле, Александр увидел, нет, почувствовал одного из них. Взгляд добрых, понимающих глаз, щелчок по носу и полет, причем кубарем. Назад, в свое тело.
   "Ну почему? За что?" - открыв глаза, мысленно возмущался художник, как обиженный ребенок, которого выгнали из кинотеатра с сеанса для взрослых.
   А правильно, между прочим, выгнали. Нечего соваться туда, куда не звали.

***

   "Шаманка"
  
   Гала медитировала, сидя в позе лотоса. Вдруг, робкий призыв о помощи проник в ее сознание. Не открывая глаз, она "прислушалась" к своим ощущениям Боль? Да. Не человека, нет. Животного. Это косуля. Попала в капкан. Близко. Она страдает. Надо помочь. Шаманка, мысленно гладя косулю по голове, тихонько и успокаивающе зашептала:
   - Ч-ш-ш, девочка, не бойся. Я помогу тебе. Все будет хорошо.
   Гала найдет ее. Обязательно. Но сначала... Сначала ее надо усыпить, чтобы раненое животное не смогло навредить себе еще больше, когда шаманка будет работать.
   Гала запела колыбельную, которую всегда пела шаманке ее мама, а той - ее мама, а той маме -- ее мама и так дальше. Эта песенка "укладывала" любого младенца в считанные минуты. Сейчас, "приправленная" энергией и пропущенная через астрал, она отлично сработала. Косуля затихла.
   Гала, как начинающая шаманка, много экспериментировала, изучая воздействие слов, голоса, звуков и вибраций на живую и неживую материю. Слово. Именно с него началась жизнь. Оно может помочь, спасти, вылечить или... убить. Слово складывается из звуков. Волн и вибраций. Это как молитва. Ее сила не только в вере. Каждое ее слово несет энергию. Она умножается силой веры, меняя пространство и даже материю, даруя безграничные возможности. Правда, не всем. Вернее всем тем, кто хочет. Не только хочет, но и может. Нельзя просто захотеть и сразу получить. Надо немного потрудиться. Как Гала, например. Неплохо было бы еще иметь учителя. Но, поскольку единственный наставник шаманки обитал в мире духов и не так уж часто давал уроки, а Ядвига Ласловна "работала" в несколько другой области, Гала сама, без чьей либо помощи, пыталась заглянуть в информационное поле. Сначала всего на несколько секунд. Больше не получалось. Постоянно вываливалась обратно в реальность. Нескольких секунд, все же, маловато, чтобы понять, как там, в информации, на самом деле. Это, как падающая звезда, или скоростной поезд. Никогда не успеваешь толком ничего разглядеть.
   Но Гала упорная. Несколько тренировок, подходящий настрой, соответствующие ритуалы и скорый поезд превращается в..., просто, курьерский.
   Пара секунд превращается в тридцать и это уже, что-то. Можно разглядеть многомерное пространство и сиреневый полумрак, огромные, парящие диски и, постоянно меняющие свою форму, дома на них. И сердце замирает от восторга и потенциальных возможностей.
   И мысли, мысли, мысли. Бесконечная череда. Если шаманка может заходить в астрал, значит, это могут и другие... похожие на нее. Или не похожие? Гала поежилась, вспоминая разумных рептилоидов, населявших планету, "зачищенную" когда-то армией Его Солнцеподобия. Что она будет делать, если встретит одного из таких? А если целую толпу? Одинаково ли видят информационное поле его завсегдатаи? Может ли она доверять своим ощущениям и своему восприятию? Как она сама там выглядит? Без тела. Может ее астральный образ тоже кого-нибудь напугает.
   Сейчас, успокоив косулю в астрале, Гала отправилась на ее поиски в реальности. Капкан нашелся поблизости. Разжав зубастые дуги, шаманка высвободила из смертельной хватки ловушки ногу несчастного животного и, наложив руки на рану, очистила свой разум.
   Одна нужная мысль, и шаманка "поплыла" в сторону диска со светящимися буквами: "Лекарь". Чтобы войти в ускользающую дверь, ей пришлось сосредоточиться. Однако там не было современной медицинской аппаратуры, новейших фармацевтических разработок или крутых специалистов. Зато там было море энергии и знаний, накопленных человечеством и не только. Эта энергия и потекла через руки шаманки, заживляя раны животного.
   Но кости срастаются медленнее плоти, поэтому Гала, оторвав полоску ткани от подола своего платья, соорудила из нее и веток с ближайшего дерева шину для косули. Она поправиться. Все заживет быстро, как на собаке.
   Улыбнувшись собственной шутке, шаманка мысленно возвратилась к своему путешествию по астралу. Вспомнила мимолетный, ласковый взгляд голубых глаз с веселыми искорками. Шаманке захотелось увидеть их хозяина. Какой он? Человек, который вот так, запросто... туда... когда ему захочется. А вдруг это и не человек вовсе? И даже не гуманоид? Вдруг эти голубые глаза "растут" на стебельках, рядом с парочкой таких же, на чьей-нибудь рогатой, покрытой чешуей, голове?
   Да нет! Не может быть. Шаманка была абсолютно уверена, что уже видела эти глаза раньше. Правда, в какой-то другой жизни. Гала помнила эти искорки. Она знала, что всегда любила их хозяина. Иначе откуда это чувство сумасшедшего счастья, возникающее в ее животе каждый раз, когда она думала о них?
   Надо вернуться. Найти его. Посмотреть еще раз в голубые глаза. Она легко узнает эту дрожь в коленях и мурашки сладостного томления, если хотя бы на миг почувствует их еще раз.
   Шаманка пообещала себе, что обязательно найдет его. Теперь она не сможет без него жить. Ведь он всегда был рядом и тоже ищет ее. Теперь, Гала это точно знала.

***

   "Лысая Гора"
  
   Солнце через окно, найдя щелочку в шторах, светило в мое лицо.
   "Видимо пора просыпаться" - подумал я, не открывая глаз.
   За стенкой храпела Ядвига Ласловна, а за окном опять задирали друг друга мои братки. Значит все хорошо!
   - Ерема-а-а, - привычно позвал я домового, прогоняя остатки сна. А в ответ..., что бы вы думали? Тишина.
   "Где это он? С утра пораньше? Завтрак, надеюсь, готов?" - подумал я.
   Ужасно, да? Большой ведь мальчик уже! Мог бы и сам себе яичницу поджарить.
   "Ладно! Ладно! Мне уже стыдно. Исправлюсь!"
   Я спустил ноги с кровати и босиком протопал к умывальнику. С опаской взял кусок мыла, прищурился, посмотрев на него "волшебным" взглядом... Чисто. Умывшись, я постучал в дверь, ведущую в комнату, где спала Яга. Храп прекратился. Отогнав мысль попросить Ядвигу Ласловну приготовить завтрак (все-таки она - гостья), я, под грузом обязанностей радушного хозяина, отправился на кухню готовить-таки яичницу, так как каша у меня пока получалась не очень. Даже при использовании магии.
   Разглядывая, как ни странно, не сгоревшую яичницу, я подумал, что завтрак, приготовленный собственными руками, если он вообще съедобный, может принести кроме изжоги (после еды проверим) еще и удовлетворение. Довольный собой, я расположился за столом в ожидании Яги.
   Понимая, что Ядвига Ласловна является представительницей женского пола и ей необходимо немного больше времени для сборов, чем мне, я все же надеялся, что яичница не успеет остыть пока она "наводит марафет".
   - Вася-а-а, - закричал, вбегая в кухню, мой домовой, с полной корзинкой грибов в руках.
   Я вздрогнул от неожиданности, и вилка с нанизанным на нее кусочком яичницы замерла на полпути ко рту. Ну, да! Не дождался я все-таки Ягу. Очень есть хотелось.
   - Яичницу будешь? - поинтересовался я у Еремы, донес вилку до пункта назначения, прожевал и налил домовому чаю, - Сядь, успокойся, попробуй мою яичницу. Да не бойся, - добавил я, увидев выражение его лица, - я ем уже вторую порцию и пока жив. По вкусу - вполне. Ну, может, малость пересолил.
   Ерема вздохнул, поставил корзинку с грибами на стол, сел, отхлебнул чай и сказал:
   - Оно дало трещину.
   - Что оно? - почти равнодушно спросила, вошедшая в этот момент на кухню, Ядвига Ласловна, присаживаясь к столу. - Что дало трещину?
   Она взяла тарелку с яичницей, поднесла ее к своему длинному носу, несколько раз втянула воздух (я почти обиделся), и, решив, что я не собираюсь ее отравить, вонзила свой единственный зуб в приготовленный мною завтрак.
   - Как, что? Яйцо конечно! - удивился Ерема, поставил перед Ягой тарелку с хлопьями и сказал, - Ядвига, в твоем возрасте на завтрак столько холестерина вредно, а ты, Василий, со своей любовью не видишь и не слышишь ничего вокруг.
   - Подумаешь яйцо! - пожал я плечами. - Яйцо - это не страшно. Из яйца может вылупиться птичка, ну, или крокодильчик, например.
   - Ты почти угадал, - сказал домовой, - из него действительно должна вылупиться рептилия, только не хорошенький маленький северный ворсистый крокодильчик, а страшный, злобный Ферно. Зомби-дракон. Пока вы дрыхли, я собирал грибы и нашел это яйцо.
   - А ты с грибов, случайно, пробу не снимал? - пошутила Ядвига Ласловна.
   - Надкусанных, вроде, нет, - добавил я, заглядывая в корзинку.
   - Ха-ха-ха! Очень смешно, - обиделся Ерема, вскочил. - Собирайтесь, - сказал он, - сами все увидите. А ты, Вася, энциклопедию с собой возьми. Картинки сравнивать будем.
   - Да, но я еще не съела свой бесхолестериновый завтрак, - возмутилась Яга и, хватая со стола баранку, уже на ходу добавила. - Давайте для скорости на ступе. Мы вдвоем, с Васей в неё легко поместимся. У меня модель повышенной комфортности.
   - А я? Меня куда? На закорках, что ли? - обиделся Ерема и, первым легко запрыгнул в летательный аппарат Яги. Из глубины, со дна ступы, раздался его голос, резонирующий от стен, - без меня вы все равно ничего не найдёте! Я здесь главный!
   Хитро улыбнувшись, Ядвига Ласловна полезла в свой аппарат, "случайно" наступив на любимую мозоль домового, и, отчаянно извиняясь, ещё пару раз пихнула его коленкой. Наконец, устроившись, мы взлетели, а Вован с Димоном, недоуменно, провожали нас взглядами.
   - Куда это они? - удивился Димон. - Торопились так, что нас даже не позвали. Слышал, что Яга сказала?
   - Ага! Ни за что не поверю, что ступа летает быстрее метлы, - сказал Вован, - пока сам не увижу.
   - По всем законам физики метла должна быть быстрее ступы. Ведь она легче и несёт на себе меньший груз. Хотя..., - Димон с сомнением оглядел с ног до головы своего приятеля, - многое, конечно, зависит от пилота.
   - По всем законам физики, - возразил ему Вован, - ступа вообще не должна летать. Однако мы только, что наблюдали довольно быстрый взлет этого аппарата, нагружённого, между прочим, под завязку. А вот по всем законам магии..., - браток, задумавшись, сделал паузу, затем встрепенулся, - слушай, у меня родилась отличная идея. Давай проведем эксперимент, сделаем свои мётлы. Это просто. Наломаем ветки да палки...
   - И устроимся по совместительству дворниками! Или у тебя только, что открылись магические способности? Кто тебя "инициировал"?
   - Способности есть у всех, - философски заметил Вован, - просто они спят. Их надо разбудить. Они и сами, конечно, проснутся, когда придёт время, когда ты созреешь, только это может случиться так поздно, что ты уже не сможешь взгромоздиться на метлу.
   Димон с уважением посмотрел на приятеля, и ему тоже захотелось "выдать", что-нибудь умное.
   - Помнишь, что сказала Марго, когда Вася сделал свою метлу? - сказал он.
   Вован отрицательно покачал головой.
   - А я помню. Она сказала, что метла будет слушаться только, сделавшего её собственными руками. Метлу, конечно, изготовить не сложно, и идея твоя, Вован, интересная, но в ней есть одно слабое место, - Димон сделал паузу, - слова! Магические слова! Заклинание.
   - А, что слова? - пожал плечами его приятель, - слова любая ведьма знает. А если они своими секретами не захотят делиться, книжки у Васи позаимствовать можно.
   - Вечно ты меня в какие-то авантюры втравливаешь, - возмутился Димон. - Я ещё про хвостики наши забыть не могу. Прочтешь чего не так и собирай тебя потом по кусочкам.
   - Почему меня? Я думал тебя назначить добровольцем. Шучу! Шучу! Помоги хотя бы веток нарезать. Сделаем метлу-тандем.

***

   "Художник"
  
   Александр открыл глаза и уставился в потолок. Знакомый рисунок трещинок на побелке убедил художника, что он очнулся в своем теле, в своей кровати.
   "Почти, как отпечатки пальцев!" - подумалось ему (это он про потолок), но на всякий случай потрогал лицо.
   "Мое!" - Александр вздохнул с облегчением.- "Я вернулся".
   Он прислушался к себе. Из ощущений только чувство неловкости и смущения. Как будто не вовремя заглянул в чужую спальню.
   Вставать не хотелось. Он лежал, глубоко дышал и думал, еще и еще раз прокручивая свои воспоминания о ночном путешествии, как будто хотел, чтобы они навечно отпечатались в памяти. Как бы странно и фантастически это не звучало, Александр, хотя нет, скорее его сознание, в то время, как его собственное тело спало, побывал в чужом вместилище души. Бред? Может быть. Сейчас он немного подумает и обязательно поймет, что происходит. Александр сел на кровати, открыл ящик прикроватной тумбочки, достал серебряный, нательный крестик. Не свой. Бабушкин. Прислонил к губам.
   Частенько человек вспоминает о Боге только, когда с ним случается беда или начинают происходить странности. Ещё совсем недавно Александр честно старался не сворачивать с "верного" пути, ведущего к светлому будущему.
   Но сейчас, все изменилось. Он начал понимать, что мир не ограничивается, навязанными ему, представлениями. Большая часть реальности лежит за гранью его понимания. Теперь он знал, что на свете есть, что-то такое, что нельзя потрогать, понюхать, попробовать на вкус или полизать.
   Художнику очень хотелось поговорить с Аркашей. Кому, как не Фихману понять Александра? Судя по его картинам, у Аркаши и самого далеко не все дома. Александр потянулся было к телефону, но, все же, передумал, представив себе насмешливо-снисходительный взгляд приятеля и наставительный тон, которым тот будет учить Александра жизни. Ничего, он и сам справиться. Без Аркаши. Будет много думать, читать, и, обязательно поймет, что сейчас вокруг него творится и почему. А самое главное, что со всем этим делать дальше.
   Александр встал и пошел в мастерскую. Ему захотелось еще раз взглянуть на полотна, созданные хоть и его руками, но не его волей. Он смотрел на эти картины и думал: "Ну, неплохо, да. Нет, даже хорошо. Черт возьми, это очень хорошо! Талантливо. Но как? Почему я?"
   Он посмотрел на свои руки.
   "А, что потом? Когда этот ... остынет к живописи. Когда ему надоест. Бросит меня? Уйдет к поэту?" - продолжал размышлять Александр, - "Что тогда останется мне? Бесконечно копаться в себе, в своей душе, в своем "таланте" и астрале? Ну, вот! Я уже это делаю!"
   Художник смотрел на картину. Интересная техника. Мазки широкие, густые. И свет... Он, как будто внутри мазка. Для такого эффекта, на кисть нужно взять сразу несколько цветов и "попасть" с первого раза. Рискованно. Но у него получается, черт возьми. Как будто он просчитал каждый мазок. Сказывается тысячелетний опыт? А какие яркие краски. Неужели они из его палитры?
   А вот эти сиреневые тона напомнили Александру его последний сон. Ну да. Точно. Напомнили то место из его сна, похожее на кафе. Там за столиком сидела эта странная девушка. Очень красивая.
   "Кажется, я уже видел эти черные глаза, только никак не могу вспомнить, где" - подумал художник. - "Это, испытанное тогда, во сне, ощущение тоски по ушедшему. А сейчас? Это навязчивое желание найти ее, увидеть снова, хотя бы разок. Ну, конечно! Я знал ее раньше. Я почти уверен в этом. Почему почти? Да потому, что пока никак не могу вспомнить ее рядом с собой. Как глубоко бы не заглядывал".
   Александр стряхнул с себя эти мысли и отправился на кухню варить кофе. Духовная пища - это хорошо, но телу нужна еще и другая. Макароны, например. У него в холодильнике, кажется, еще оставался почти засохший кусочек Пошехонского сыра.
   Соорудив завтрак, художник жевал и продолжал размышлять - "И так, сны. Путешествия по чужим сновидениям. Чужое тело, но не чужая жизнь, чужая голова, но не чужие мысли".
   Хотя нет, художнику вдруг начало казаться, что тогда, там, в том теле, в том сне, он все же почувствовал крупицу чужого сознания, легкий след души хозяина.
   Стоп. Ну, если уж фантазировать, так идти до конца! След. Это значит, что хозяина не было "дома"! Это значит, что хозяин тоже... "путешественник" по чужим телам! Это значит, что пока Александр "ходит в гости", пока он "отсутствует" в своём и посещает чужие тела, кто-то пользуется его собственным? Причем, не сразу покидает его по возвращении хозяина. Подтверждение этому - последние картины, стоящие в его мастерской. Звучит невероятно. Зато, как интересно! Правда, немного жаль оставлять свое тело кому-то на прокат. Вдруг испортят?
   - Ну, ты еще здесь? - спросил Александр неизвестно кого, опять отправился в мастерскую, поставил чистый холст на мольберт и решительно положил первый мазок. Он снова потерял чувство времени и реальности. Работа увлекла его на столько, что очнувшись, когда во рту совсем пересохло, а в желудке дико засосало и заурчало, Александр с удивлением обнаружил, что картина закончена, за окном глубокая ночь, а сам он страшно голоден. Он воззрился на свое творение.
   На полотне писатель, очень похожий на Гоголя склонился над рукописью, сочиняя свое, может быть, лучшее произведение. На, покрытом зеленым сукном, столе -- огарок свечи, весь в наплывах восковых слез. Его света хватает только на то, чтобы выхватить из темноты лицо писателя, его руку с пестрым пером и кусок рукописи. Однако можно разглядеть белоснежного ангела, усевшегося на правое плечо писателя и нашептывающего, что-то ему на ухо. А на левом плече - черта с красными рожками, который тоже, что-то шепчет писателю, но уже на другое ухо. Из разных углов картины, как бы выглядывая из-за спины писателя и с любопытством подсматривая в рукопись, лезет разная нечисть довольно мерзкого вида. Это герои его книг и его кошмаров. Зловещие цвета и тени, а так же позы, оскалы и глаза существ восторгали и пугали одновременно.
   Александр и сам когда-то хотел написать подобную картину. Где-то в углу мастерской даже стояла пара эскизов.
   - Ты украл мою идею! - с шутливым укором сказал он в потолок.
   Ответом ему послужило урчание его голодного желудка. Александр вздохнул, с трудом оторвал взгляд от капли крови, стекающей с клыков одного из вурдалаков в самом темном углу картины, и отправился на кухню.

***

   "Отряд Хортуса"
  
   Перегруженная ступа шла низко, лавируя между деревьями. Для улучшения обзора было бы неплохо подняться повыше, но Яга экономила мощность в пользу скорости. Приземлившись в, указанном моим домовым, месте, летательный аппарат Яги стукнулся об землю и повалился на бок. Нам пришлось выползать из него... нее на четвереньках.
   - Яга, пожалела бы ты мои старые кости. Ох! - запричитал Ерема, - Не пора ли тебе, идти в ногу со временем и прогрессом и пересесть на летательный аппарат посовременнее, а главное комфортабельнее?
   Ядвига Ласловна мстительно ухмыльнулась, а старый ворчун, отряхнув штаны, огляделся в поисках яйца. Мы последовали его примеру, хотя даже не представляли, что должны увидеть. Вокруг был только лес. Обычный лес. Сосенки, березки, травка. Травка, в смысле - лютики, клевер и т.д.
   - Очень милая картина, - сказал я. - Кстати, Ерема, ты подберезовик пропустил во-о-он под той елочкой. Почему, интересно, подберезовики растут под елками? Они же подберезовики! - и увидев выражение лица Еремы, я добавил, - Последний вопрос был риторическим и не требует ответа.
   - Не отвлекайся, Вася! Ты не грибы пришел собирать. Лучше туда посмотри, - домовой указывал в сторону полянки, спрятавшейся за деревьями. - Явига, как у тебя со зрением?
   Баба Яга медленно повернула голову, и по выражению ее лица я понял, что сейчас прольется чья-то кровь.
   - Еще раз скажешь, что-нибудь о моем возрасте, - прошипела она, - наколдую тебе бородавку побольше моей.
   - Туда! - указал Ерема на запад. - Сами увидите.
   Мы, пригнувшись, на полусогнутых, осторожно двинулись в указанном направлении. На полянке за деревьями нашему взгляду действительно открылось нечто огромное и мерзкое. Это было кожистое яйцо неопределенного цвета. Подойдя поближе, Ядвига Ласловна попыталась оценить потенциальную опасность яйца, слегка потыкав в него палкой. Ответных действий со стороны яйца не последовало, но Яга все же предложила позвать на подмогу братков, ну, так, на всякий случай.
   У меня лично, яйцо не вызывало в тот момент каких либо опасений, поскольку не кусалось, не вибрировало и даже не пахло, но я поддержал Бабу Ягу и под злорадные комментарии моего домового, типа: "Никто, никогда меня не слушает! А я, ведь предупреждал!", послал за Димоном и Вованом, пролетающего мимо ворона, снабдив его запиской. Надеюсь, они сообразят, что у меня под рукой просто не было почтового голубя.

***

   "Художник"
  
   "Ой, какие странные ощущения" - подумал Александр, открывая в очередной раз во сне глаза. Темно. Здесь тоже ночь? Похоже. Он ощущал чье-то присутствие. Совсем близко. Соседи. Нет, братья. Близнецы. Еще двое. Да. Точно. Как будто сознание растроилось, в смысле: разделилось на три. Все чувства и ощущения смешались. Вернее к чувствам и ощущениям Александра примешалось еще, что-то чужое, странное, но пока спящее.
   Художник слышал громкий, с переливами храп, причем с двух разных сторон. Он посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую. Повторил это еще раз, но уже медленнее и запаниковал. Две одинаковые, чешуйчатые, зубастые головы спали совсем рядом с ним. Может быть он когда-нибудь и перестанет удивляться разнообразию миров и существ во вселенной, однако они бывают такими... странными, что это время наступит, наверно, еще не скоро.
   "Проснуться! Проснуться! Срочно!" - командовал он себе.
   Однако команды его сработали немного не так, как он рассчитывал. Храпящие по обеим сторонам от него, головы Змея Горыныча (именно в средней голове угораздило Александра оказаться) проснулись и, позевывая, начали уточнять друг у друга который час и какого черта они проснулись в это неурочное время. После некоторых умозаключений, они пришли к выводу, что средней голове приснился кошмар и ее необходимо успокоить, дабы всем поспать еще немного. В ход пошли сказки, колыбельные и анекдоты. И даже то, что средняя никак не реагировала на искрометный юмор левой, не смущало ни левую, ни правую головы Змея Горыныча, так как они знали об этой печальной особенности средней, с коей давно боролись, хоть и безуспешно. Однако неожиданная немота средней головы, в довесок к полному отсутствию юмора, сильно раздражала. Слово за слово, и все три головы Змея Горыныча, вернее две головы с третьей, уже не просто ругаются, а кусаются, бодаются и даже дерутся, подключив к разборке конечности. Только представьте себе эту картинку.
   Две лапы лупят по трем мордам, причем всем трем достается поровну. Хвост отвешивает подзатыльник каждой из голов, как будто у них есть очередность в управлении им. Кто-то определил эту очередность или они договариваются? А ощущения от тумаков, оплеух и укусов тоже делятся на троих поровну? Во всяком случае, Александру казалось, что он чувствует каждый удар и укус. Даже, свой. Тогда какой во всем этом смысл? В этой потасовке? Этот Змей Горыныч просто мазохист какой-то.
   Когда Александр уже был готов заговорить и покаяться, средняя голова, получив сильнейший нокаут, отпустила его, наконец, в свое тело. Художник проснулся с кучей вопросов и огромным синяком под глазом. Как же так? Его тело, вроде, не участвовало в потасовке?

***

   "Братки"
  
   Вован бросил под ноги приятелю охапку свежесрезанных веток и лист бумаги с какими-то каракулями.
   - Эта здоровенная дубина в твоих руках, достойная быть дрыном Ильи Муромца, к которой ты почему-то привязываешь поплавок, а не веточки с палочками, случайно, не черенок для нашей новой метлы? - спросил он.
   - Э-э-э, - Димон попытался спрятать дубину за спиной, и поплавок зацепился за его штаны, - я тут это... вечером на рыбалку, не хочешь со мной?
   - На кого? - спросил Вован, все еще недовольно глядя на приятеля.
   - На червя, - ответил наш рыбак.
   - Чо, в озере какие-то особые черви появились? Мутанты? - заинтересовался Вован, - Это явно проделки того, с кометы.
   - Да, не-е-е, Вован, черви, как черви, - Димон покрутил пальцем у виска, - Земляные. Да и кто ловил бы червяков на удочку? Просто в озере нашем Сом Сомыч проездом, т.е. проплывом. Элеонора сказала. Мы просто обязаны его поймать.
   - Зачем? - удивился Вован.
   - Темнота! Книжки читать надо! Легенда есть такая: кто Сом Сомыча поймать сумеет, тот без улова никогда не будет.
   - Увы, некогда нам с тобой рыбачить, даже метлу уже делать некогда. Вася почтового ворона прислал. Зовет. Там яйцо! - Вован махнул в сторону леса. - Там кто-то потерял яйцо!
   - Ох! - Димон приложил правую руку к груди. - Бедняга!
   - Да нет, - его товарищ помотал головой, - там не то яйцо, балда!
   - Какое не то? - улыбнулся Димон. - Ты о чем подумал, интересно?
   - Ни о чем, - Вован поднял брови, - а ты о чем?
   - А, как ты думаешь, - помедлив пару секунд, ответил Димон, - каково это -- потерять собственного ребенка?
   - Выкрутился, да? - улыбнулся Вован. - Пойдем, посмотрим? Вася уже там. Они с Ягой и Еремой на ступе, оказывается, на яйцо смотреть полетели. А нам придется идти пешком, поскольку некоторые, стоит их только на минутку оставить, тут же забывают о своем дружеском долге и вместо того, чтобы соорудить для нас средство передвижения, сбегают на рыбалку, ради какого-то мифического Сома.
   Вован пнул охапку, принесенных им веток, поднял листок бумаги с каракулями, сложил вчетверо и убрал в карман. Вдруг еще пригодится?
   - Да ладно тебе, - Димон бережно прислонил свою удочку к дереву, - у тебя все равно морская болезнь, пойдем, - Димон направился было в сторону леса, но оглянувшись на своё неоконченное творение, сиротливо стоящее у дерева, не выдержал, вернулся, взял удочку и сказал, - Мало ли что. Ничего, не помешает. А куда идти-то, Вован?

***

   "Художник"
  
   Александр открыл глаза и уставился в потолок. С последнего пробуждения там ничего не изменилось. Те же трещины и те же мухи. Не интересно. Но он ничего не мог вспомнить. Ему, опять, ничего не снилось? Жаль. Он только перестал бояться. Художник встал и пошел в мастерскую. Он долго стоял и смотрел на три полотна. Три волшебных сна, три сказочных путешествия. Его "гость" давно не появлялся. И, правда, увлекся поэзией? Александру очень не хотелось верить, что не испытать ему больше тех ощущений, того восторга от процесса творчества. Власти над цветом, мазком. Почти могущества. Жаль. Но почему? В конце концов, он тоже художник. Он умеет..., он может... Ведь те же кисти, те же краски. Александр посмотрел на "доярку" и тут же "скис". Кого он обманывает? Испод его кистей никогда больше достойной картины не выйдет. А он, так самонадеянно, задумывался о выставке. Для нее трех полотен маловато будет. Александр взял кисть и хотел, было, на картинах автограф поставить, но задумался: "Имеет ли он на это право? Настоящий автор не будет против? Но если быть честным и объявить всему миру правду: "Посмотрите, это космический разум нарисовал!", выставка точно будет устроена. Но в богадельне!

***

   "Отряд Хортуса"
  
   Когда на полянке появились, запыхавшиеся, Вован с Димоном, я стоял, задрав вверх голову, в которой навязчиво вертелась дурацкая мысль (Ну вы же меня знаете!): "Это же, какого размера должна быть тварь, чтобы снести такое яйцо?"
   Братки осторожно приблизились.
   - Это... это... это похоже на яйцо, - выдохнул Вован.
   - Да, но только формой. Скорлупы нет, - Димон рискнул дотронуться до яйца, - Мягкое оно какое-то. Видишь, пульсирует и немного светится изнутри. А цвет?! Внутриутробный какой-то!
   - Ух, ты! Как ты красиво сказал, Димон. Внутриутробный! - Вован тоже задрал голову вверх. - Вася, это кто? Это чье? Ты же ветеринар и должен знать. Это птичка снесла?
   - Ерема говорит, что это Ферно! Вернее яйцо, из которого скоро вылупиться Ферно, - ответил я.
   - И его надо убить! - вставил слово кровожадный домовой.
   - Вася, Ферно - это кто? Оно кусается? - спросил Димон.
   - Пока нет! - ответил за меня Ерема. - Но обязательно будет! Убейте его!
   - Прежде, чем мы станем яйцеубийцами, Ерема, объясни хоть ты, что это такое, этот Ферно, - Вован потыкал в скорлупу пальцем, понюхал. Слава Богу, не полизал.
   Короткая лекция в исполнении моего домового (и откуда только он все это знает?), упрек мне - неучу и помахивание перед нашими носами энциклопедией были призваны заставить нас образумиться, наконец, и сделать из этого Ферно "яичницу".
   - Ерема, а тебе не кажется, что на странице 147, - сказала Ядвига Ласловна, указывая своим крючковатым пальцем на иллюстрацию в раскрытой энциклопедии, - нарисовано как раз это? И оно вовсе не Ферно!
   Домовой закатил глаза, покачав головой, но все же заглянул в книгу.
   - Ядвига, я думал, что женщины не бывают дальтониками, - сказал Ерема. - Ты, что не видишь, что у нашего совсем другой оттенок?
   Ерема поднес раскрытую книгу к яйцу, и среди нас тут же разгорелась дискуссия на тему соответствия цвета оригинала и картинки, а так же мужских болезней, глазных, конечно же.
   - А вдруг это какой-то реликтовый вид и, уничтожив его представителя, мы нанесем непоправимый вред не только редкой фауне Терры, но и науке в целом? - робко сказал я, когда дискуссия утихла.
   Я надеялся, достучатся до гражданского сознания моего домового, и поскольку Ерема все еще, молча, с упреком, смотрел на меня, я добавил:
   - Я же состою в партии "Зеленых"!
   Однако, даже после этих моих слов в лице домового ничего не изменилось.
   - Может, устроим голосование? - я еще надеялся решить проблему мирным путем.
   - Нет! Как вы не понимаете? - почти закричал Ерема. - Это нежить. Адово создание. Без жалости, без души. Тупое и безмозглое, способное только разрушать. У нас мало времени. Яйцо уже треснуло.
   - Вот именно, - сказал Димон, почему-то оглядываясь, видимо, искал пути отхода, - не пора ли нам прятаться?
   Мне пришлось с ним согласиться. Не подумайте, что я смалодушничал! Это просто тактика такая, чтобы узнать планы противника, а ретирада за ближайший холмик позволила нам беспрепятственно наблюдать за действиями яйца. Правда, Ерему пришлось буквально оттаскивать от "врага", объясняя великий замысел "главнокомандующего".

***

   "Странник"
  
   Рядовой Феллопейн отбывал дежурство на посту. Скукота была страшная. "Как?" - спросите вы, - "Опять? Ведь врат уже нет!"
   Ну-у-у, нет! И, что? Вернее есть, только запечатанные. Их тоже надо охранять. Вдруг они когда-нибудь откроются? И потом, чем еще заниматься огромным, почти разумным бледно-розовым сороконожкам в темном, сыром и пустынном подземелье заброшенного замка?
   И так! Рядовой Феллопейн с гордостью разглядывал свое очередное творение. Оно было безупречным. Рядовой любовался. Он был доволен. Вдруг откуда-то сверху, прямо в середину садика камней, с такой любовью им сотворенного, упал сталактит и вонзился в мягкий песок. Не знаю, умеют ли рычать огромные, почти разумные, бледно-розовые сороконожки, только те звуки, которые издавал Феллопейн, в полной мере выражали именно такие чувства, какие испытывает автор, когда на его глазах гибнет его любимое детище еще до того, как его (в смысле: детище) успели показать друзьям и знакомым, или запечатлеть на картине, гобелене, ну или хотя бы на фотографии.
   Рядовой медленно, почти траурно, подполз к, вонзившемуся в песок, сталактиту. Постоял, сложив лапки на груди и опустив все антенки, вздохнул, огляделся и, выдернув кусок скалы из песка, метнул его в западную стену пещеры. Обида и злость на провидение придала дополнительной мощности его броску и сталактит, как копье, острым концом вонзился в стену. Из-под острия "копья" по стене побежали тонкие лучики трещин.
   Феллопейн продолжил бы горевать по своему испорченному творению, упиваясь своим горем, но тонкий свист, появившийся у западной стены пещеры, привлек его внимание. Приблизившись к трещине, Феллопейн увидел голубоватый дымок, сочившийся из нее. Может быть, в стене пещеры уже существовала трещина и сталактит своим "вторжением" только расширил ее, однако, это позволило освободить нечто, пребывающее доселе заключенным за этой стеной.
   Рядовой внимательно вглядывался в эту субстанцию, пытаясь понять, не пора ли бить тревогу.
   "Ну, почему опять я? Почему опять мне?" - думал Феллопейн. - "Говорила мне мама..."
   Что говорила ему мама, рядовой додумать не успел. Его мозг был вероломно захвачен освобожденным узником западной стены пещеры. "На выход! На воздух! На свет!" Мысли, как команды гнали Феллопейна к выходу из подземелья. Он торопился, перебирая всеми своими многочисленными лапками, уйти подальше от стен своей ненавистной тюрьмы, в которой ему пришлось провести не одну тысячу лет. И только, почти ослепнув от солнечного света, проникающего через проломы в верхних коридорах подземелья заброшенного замка, Феллопейн, освободившись от неожиданного "наездника" и зажмурившись, ринулся обратно в спасительную темноту, а наружу, вверх, на простор, прочь от разлома рванула летучая мышь, быстро-быстро взмахивая крыльями. Не одна, как вы, конечно, догадались.
   Вернувшись на пост, выдернув из стены вонзившийся в нее сталактит, Феллопейн решил не докладывать о произошедшем инциденте, дабы не заработать очередное прозвище и не прослыть среди сослуживцев еще и сумасшедшим.

***

   "Марго"
  
   Марго возвращалась из королевского дворца с очередной примерки свадебного платья. У нее было прекрасное настроение. На платье будет минимум рюш, оборок и кружев. Ей удалось убедить королеву и ее белошвеек, что во время полета на метле ей все это будет сильно мешать. В результате должно получится очень миленькое, с рваным подолом, платье, которое короче спереди и длиннее сзади.
   Довольная собой, портнихой, и погодой, Марго летела на своей метле и наслаждалась окружающим видом. По небу плыли облака, а тень от них бежала по земле. Моя невеста решила поиграть в салочки с облаком, вернее, с его тенью, и пришпорила метлу. Тень от облака быстро скользила вперед, а прекрасная рыжеволосая ведьма, как заядлый мотогонщик, наклонившись вперед к черенку, пыталась догнать ее. Скорость метлы все возрастала, но облако было быстрее, и граница его тени всегда была впереди. По-спортивному разозлившись, Марго закричала как Тарзан и ринулась вперед, практически слившись со своей метлой. Ветер свистел в ушах, перебирая рыжие локоны, играя лоскутами одежды, а Марго, отплевываясь от встречных и попутных мошек, неслась вперед. Наконец, облако сдалось. Ведьма пересекла границу тени, засмеявшись от восторга, подняла черенок метлы вверх и, жмурясь от солнца, почти достала облако, с тенью которого только, что играла в догонялки, как вдруг некая странность привлекла ее внимание.
   Летучая мышь. Нет, сама мышь была самой обыкновенной, среднего размера и на сто процентов не была вампиром. Не Desmodus rotundus, а настоящим вампиром, обернувшимся в летучую мышь. Моя невеста это сразу поняла по ее глазам, поведению и... В общем, признаков много. А странность была в том, что в ясный, солнечный день обычная летучая мышь должна была бы висеть вниз головой в какой-нибудь пещере, а не лететь куда-то, так целеустремленно, даже не отвлекаясь на еду, просто кишащую вокруг. На многочисленных мошек, так активно мешающих добропорядочным ведьмам забавляться гонками с облаком.
   Поразмыслив об этом пару минут, Марго все же решила, что эта странность, не достаточно странна для того, чтобы о ней долго думать и просто полетела дальше.
   Однако, через некоторое время еще кое-что, вновь замеченное ею, заставило ее задуматься о, некоей неслучайности происходящего.
   Теперь это была сова. Тоже не очень дневное существо. Можно было бы просто удивиться и забыть об этом, но какое-то внутреннее чутье говорило Марго, что эти события могут быть достаточно важными звеньями одной таинственной цепи. Она срочно должна поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Но с кем? С Элеонорой? Но, что верховная ведьма сможет увидеть в своих зеркалах или магическом шаре? Очевидное? Нет, здесь нужен взгляд глубже, в суть вещей. Здесь нужна шаманка. Только она, взглянув на все это своим третьим глазом, сможет узнать и про звенья и про цепь.
   Приняв решение, Марго опять пришпорила метлу, направившись в сторону Лысой Горы.

***

   "Шаманка"
  
   Пространство вокруг постоянно менялось. Ускользало от восприятия, как ускользает от своей хозяйки тощий, мокрый, скользкий, намыленный кот, вовсе не разделяющий ее мнения по поводу своей гигиены.
   Так. Гала должна успокоиться и сосредоточиться на "входе". Она слишком рассеивает свое внимание. Главное войти и удержаться. Не вывалиться сразу обратно. И тогда она сможет все как следует рассмотреть. Она будет пробовать еще и еще раз. Пока не получится. Не нужно торопиться. Вован с Димоном видят уже третий сон, а других помех она не ожидает.
   Глубоко вздохнув, шаманка расслабила каждую мышцу своего тела и... отправилась в астрал. В информационное поле. Она хотела увидеть хозяина голубых глаз. Поговорить с ним, если удастся.
   Сейчас она парила в сиреневом пространстве и прислушивалась к своим ощущениям. На коже - никаких. Температура комфортная. Воздух, или чем она там дышала, был прозрачен и ничем не пах. Хотя, если задуматься, никакого запаха и не должно быть. Дышало ведь ее физическое тело. Вот если бы вдруг там, в реале, в этот момент, рядом с ней прогуливался какой-нибудь козел, в смысле: бородатое, рогатое парнокопытное, то может воздух в астрале и приобрел бы тот неповторимый аромат, которым полна сельская действительность. Шаманка решила, что как-нибудь проверит это экспериментально.
   То, что предстало глазам шаманки, напоминало сюрреалистический мир с полотен не совсем адекватных художников. Решив положиться только на свои ощущения, игнорируя, пролетающие мимо, чайники, фонтанирующие кипятком, напольные часы, отбивающие время, часы, выплевывающие кукушек и, заглатывающие их обратно, карманные часы, изображающие из себя Pac-Man, бесхозные глаза и улыбки, зеркала разных форм и размеров и еще кучу всяких разных вещей, Гала включила какой-то внутренний радар и сосредоточилась на поиске чувств, испытанных ею в прошлый раз, ради которых она, собственно, сейчас здесь. Ну, ладно, может, и не только ради этого. Шаманка должна проверить беспокойства Марго. Но сначала она найдет его. Того, кто предназначен ей вселенной. Того, чей взгляд на один миг она, даже не увидела, почувствовала в астрале недавно. Того, кого она всегда любила. Она обязательно узнает его. Ей подскажет сердце и воспоминания прошлых жизней.
   Она "поплыла" в сторону диска, на котором находилось здание со светящейся надписью "Харчевня".
   Изнутри казалось, что стен не было вовсе или они были прозрачными. За столами сидели разные существа, не менее фантастические, чем пространство вокруг. На шаманку никто не обращал внимания. Что ж. Это к лучшему. Сейчас Гала смотрела только на него. С закрытыми глазами, он сидел за столиком у окна, которое, казалось, парило в воздухе. Она не сомневалась. Это был он. Ее суженый. Во всяком случае, именно это утверждала уже знакомая дрожь в коленях, повышенное сердцебиение и чувство необыкновенного счастья. Она присела за его столик и взглянула в такое родное незнакомое лицо. Но узнает ли он шаманку? Вспомнит ли ее? Он открыл глаза и Гала, решившись, сказала:
   - Здравствуй.
   - Здравствуйте, - услышала она в ответ.

***

   "Уран"
  
   На удивление, игра в монополию и хорошее вино в компании творческих гостей Боба доставили удовольствие Урану. Однако их пристальное внимание к его особе и их чрезмерное любопытство к его делам немного смущало. Но он все списывал на апатичный интерес скучающей интеллигенции. А, зря!
   Однажды, когда Уран в раздражении: "Я занят! Занят! Занят! Что непонятно?", открыл дверь, на пороге стоял улыбающийся Боб. Историку так и хотелось сказать: "Какого черта?", но Боб опередил его:
   - Уран, ты ставишь запрещенные эксперименты? У меня с потолка течет какая-то красно-бурая жидкость очень похожая на кровь. Она пугает моих гостей. (У него опять гости?) Я вынужден попросить тебя пустить меня в твой дом для исследования его на предмет утечки красно-бурой жидкости так похожей на кровь.
   - А, что если я не пущу тебя, Боб, для исследования моего дома на предмет утечки красно-бурой жидкости так похожей на кровь? - съязвил Уран.
   - Тогда тебя попросит не твой сосед Боб, веселый балагур и собутыльник, а Роберт Петров - уполномоченный по особо важным делам, - Боб сунул в нос Урана раскрытые корочки.
   Уран, поколебавшись пару секунд, сделал шаг назад, впустив уполномоченного в свою квартиру.
   - Ого-о-о! - протянул Боб, разглядывая лабораторию Урана, которую тот любовно называл: "мое святилище".
   Книги по оккультизму, странные амулеты, предметы древних культов, портреты самых великих злодеев мира, склянки с различными веществами, оружие, от копья до лучевых пушек. Посередине комнаты была нарисована пентаграмма. В углах комнаты горели ароматические палочки, а в углах пентаграммы горели свечи. В середине пентаграммы находился столб из красно-бурой полупрозрачной струящейся субстанции по цвету так похожей на кровь. Столб упирался в потолок.
   - Надо же, - сказал Боб, - ты увлекся оккультизмом? Интересное хобби! Как успехи? Кого вызываешь?
   - Вельзевула! - ответил Уран. - Не боишься?
   - Я подготовился, - сказал Боб, достав наручники и крест. - Уран Борисович Серов, в связи с расширением списка запрещенных родов занятий и видов деятельности, вы арестованы.
   Историк ухмыльнулся. Это не входило в его планы, и поэтому, бросив уполномоченному: "Попробуй!", он шагнул в пентаграмму и исчез в красно-буром столбе по цвету так похожему на кровь.

***

   "Художник"
  

Художник в очередной раз открыл глаза. Перед ним сидела темноволосая, черноглазая и очень красивая девушка в наряде, который мог бы быть очень популярным в среде хиппи.

   - Здравствуй, - девушка улыбалась, ласково глядя на Александра.
   - Здравствуйте, - ответил тот, осторожно осматриваясь.
   Где это он? Очень странное место. Окружающее было каким-то... кривым, что ли. "Изнанка". Вот подходящее слово. Оно услужливо всплыло в его мозгу, чтобы он смог обозначить свои впечатления. Однако он бывал здесь и раньше. Очень не долго. Буквально, мгновения.
   Сиреневое пространство вокруг было пронизано лестницами, мостами с огромными арками и наполнено разными странными и не очень предметами. Ну, точно. Вот это здание, например, со светящейся надписью "Харчевня", на парящем диске, и эту черноглазую девушку он видел и раньше. Во сне. Не в снопутешествии, а просто во сне. В своем собственном сне. Когда он крепко спал после тяжелого дня.
   - Это ты придумал? - девушка повела рукой вокруг, отрывая Александра от его размышлений.
   - Нет, - покачал он головой, - но мне нравиться.
   - И мне. Особенно вон тот корабль с пробитым бортом и рваными парусами.
   - Точно. Так и представляю себя призраком Сильвера на его борту. Будете моим юнгой? - сказал Александр и смутился. Умение флиртовать с девушками не было его сильной стороной.
   Но девушка не рассердилась и, вдруг очень серьезно сказала:
   - Я знаю тебя. Давно. Всю свою жизнь. Все жизни. Ты художник.
   - Да. Это так. Но я вас не знаю, хотя, что-то во мне кричит обратное. Я видел вас во сне. Эти волосы, губы, эти бездонные глаза... Я нарисую ваш портрет, - Александр протянул к ней руку, чтобы коснуться ее щеки, но не смог, как будто девушка была очень далеко.
   Она печально улыбнулась. Так, что у него вдруг защемило сердце.
   - Ты не сможешь этого сделать, художник. Мы с тобой живем в разных мирах.
   - Александр. Меня зовут Александр. Как мне найти тебя?
   - Я сама тебя найду, - ответила девушка, - обязательно. Ты жди меня.
   - Но, как я узнаю тебя? Скажи, хотя бы, как тебя зовут.
   - Меня зовут...
   Александр так и не услышал ее имени, потому что телефонный звонок вырвал его из страны грез. Готовый убить звонившего, художник взял трубку.

***

   "Странник"
  
   В одной очень далекой галактике на сработавший датчик тревоги была снаряжена капсула на двоих. Однако пассажир в ней был только один - Стражник. Он принадлежал расе, настолько древней, что в процессе эволюции ее представители потеряли тело, лишившись, естественно, и плотских наслаждений. В поисках коих, некоторые из них забирались в чужие тела на окраинах космоса. Причем все представители этой древней расы были сплошь любителями прекрасного и ценителями красоты.
   А красота, как известно, понятие относительное. Прекрасна африканская девушка с шеей, которой позавидовал бы жираф, потому что в ее стране девочкам с рождения дарят драгоценные ошейники, по одному каждый год. А не принимать подарки некрасиво.
   В Австралии прекрасные мужчины экономят на мытье тарелок и, врезая их себе в губу, просто моют языком. И красиво, и практично.
   А одно африканское племя пигмеев могло бы использовать, данную им природой, красоту в качестве мебели. Например, стола. В дальних походах за пропитанием, мужчины их племени могли бы, не отрываясь от важных дел, принимать пищу или играть в домино на обширных задах своих любимых. Красота радует глаз, и все дело, видимо, в том, чей глаз при этом радуется.
   Можем же мы восхититься красотой взрыва? Красотой и мощью водного потока, сметающего все на своем пути? Красотой извержения вулкана, потоков лавы, медленно ползущих по склонам горы и переливающихся всеми оттенками красного, желтого и оранжевого.
   Странник, тот самый узник западной стены подземелья, ценил красоту по-своему. Красоту разрушения. За что, собственно, и был заперт в подземелье на пожизненный срок. Не разделяли его собратья его представлений о красоте. А жизнь у них была длинная-я-я...
   Ну, если тебе скучно, (это понятно, коль ты живешь столько лет и при этом не имеешь тела) займись искусством, творчеством, благотворительностью, наконец. Вселяйся в миллионера и раздавай деньги нищим. Все равно они рано или поздно, сами займутся экспроприацией. Самое главное остановиться вовремя и не оставить самого филантропа поневоле без копейки. Можно вселиться в наркомана и заставить его завязать. Мелочь? А как приятно! После прекращения ломки, конечно. Можно вселиться в художника реалиста и выдать его руками такой авангардизм, что критики схватятся за голову. Руками скульптора неудачника, дарящего свои "творения" всем, даже тем, кто такого подарка не хочет, создать нечто, о чем заговорит весь мир.
   Если ты еще не наигрался в куклы, можешь залезть в политика и попробовать себя в роли создателя мирового порядка. Но здесь есть опасность заиграться. Бывали случаи. Не бросать же потом этот мир в той заднице, куда ты его сам и загнал. Для таких "кукловодов" общество собратьев нашего Странника придумало Регламент, за нарушение которого наш любитель прекрасного и был наказан. Ну, в самом деле! Политика, конечно, грязное дело, но заканчивать каждый свой вояж во власть апокалипсисом - это уж слишком. Такими темпами остальным странникам скоро будет негде заниматься творчеством.
   Конечно, за многие тысячелетия скучнейшего существования без тела можно чокнуться, но такие развлечения в любом мире считаются преступлением, а преступник должен сидеть в тюрьме и досрочное освобождение, пусть даже случайное, не повод начинать безобразия с начала. Поэтому на обратном пути Стражник намеревался взять на борт еще одного пассажира, для которого была готова энергетическая камера.
   Капсула, со Стражником на борту, направлялась к далекой планете под номером В-983/6, называемой ее собственными жителями Террой.

***

   "Ферно"
  
   Александр огляделся. Он стоял в пустой комнате. Тишина вокруг была просто звенящая. Интересно, как тишина может звенеть? Почему человечество использует именно это слово, для обозначения отсутствия звуков? Потому, что в тишине начинаешь слышать собственные вибрации? Он обязательно подумает над этим, когда проснется. Художник подошел к окну. Густой молочный туман за стеклом не позволял разглядеть, окружающее дом, пространство. Александр стоял в нерешительности. Куда идти? В углу комнаты находилась деревянная лестница, ведущая вверх и вниз. Поколебавшись несколько секунд, он поставил ногу на ступеньку и начал медленно спускаться в подвал. Почему он сначала пошел туда? Верно считается, что вниз, в подвал -- это во тьму, а значит во зло? Художник оглянулся. За его спиной светлел прямоугольник выхода. С каждым его шагом, становилось все темнее и все больше звуков заполняло пространство вокруг: чье-то тяжелое дыхание, явно, страдающего астмой, хлопанье крыльев, короткие хихиканья. Он оглядывался несколько раз, ждал, что как в фильме ужасов дверь захлопнется. Пожалуй, ни один нормальный человек не стал бы спускаться в эту пугающую темную неизвестность, он поднялся бы вверх по лестнице, к свету. Однако, Александр был уверен, что спит и ему ничего не угрожает. Да и любопытство, требующее удовлетворения, заставляло художника спускаться все ниже.
   "Какой странный сон!" - думал он, осторожно переставляя ноги, - "Ведь это сон? Или я умер? Умер и спускаюсь в ад?" - Александр закрыл глаза, открыл и снова закрыл, сравнивая ощущения. Та же темнота, те же звуки. Художник ущипнул себя. Не больно! - "И что это значит? Я все-таки умер? Где же тот самый тоннель и свет в конце него? Отсутствует?" - Александру не хотелось верить, что после смерти его место в Аду. Или туда распределяют уже после тоннеля? - "Тогда будем считать, что я сплю. Что дальше? Просыпаться рано. Хотелось бы увидеть развязку. Надо зажечь свет. Здесь так темно!"
   Спускаясь вниз, художник шарил руками по стене в поисках выключателя. Но попадалась только липкая паутина и осыпающаяся штукатурка. Сначала он считал ступени, но на девятнадцатой, сбившись после очередного смешка за спиной, перестал. Когда лестница неожиданно закончилась, Александр, потеряв равновесие, едва не упал, пытаясь в темноте найти ногой последнюю ступеньку. Он, зачем-то, зажмурился, постоял, некоторое время не двигаясь, вглядываясь и "вслушиваясь" в темноту. Напряг, как ему казалось, каждую клеточку своего мозга. Кроме темноты, естественно, ничего не увидел. Только радужные круги, наверное, от слишком крепко сомкнутых глаз. Он и раньше пытался "смотреть" мозгом. Читал про слепых людей, умеющих ориентироваться в пространстве и даже различать цвета. И хотя Александр слабо представлял себе, что и как должен был увидеть, всё равно, отчаянно пялился в темноту, "тужился", изо всех сил сжимая веки и кулаки. А когда ему показалось, что успех близко, и у него вот-вот откроется третий глаз, что-то невесомо коснулось его щеки, едва различимо "прошелестело" в самое ухо: "Не меня ищешь, касатик?". Александр вздрогнул, распахнул глаза, начал лихорадочно вращать глазными яблоками, пытаясь разглядеть хозяина шелестящего голоса (мозгом-то не удалось), как вдруг пространство подвала буквально взорвалось звуками. Издевательским хохотом, улюлюканьем, автомобильными гудками и криками "позор!". Александр, вздрогнув от неожиданности, зажал уши руками, согнулся, втянув голову в плечи, присел, ожидая удара. И точно, чей-то чувствительный пинок заставил художника буквально взлететь вверх по лестнице.
   Преодолев, не останавливаясь, два пролета лестницы и, оказавшись на чердаке, художник вздохнул с облегчением. Но затем, вспомнив, о том, что осталось там, в подвале, он оглянулся, завертелся, как щенок, который пытается ухватить себя за хвост. Заведя руки за спину, он пытался нащупать и стряхнуть с себя потенциальную опасность. Он был абсолютно уверен, что она там. Однако, ничего за спиной не обнаружив, Александр успокоился и огляделся.
   На чердаке было относительно светло. Одно маленькое круглое закопченное окошко под потолком позволяло разглядеть обстановку. Чего здесь только не было. Старые игрушки, инструменты, кисти, краски, мольберты, кипы журналов, газет, книги. Он взял одну из книг. Это были сказки. Точно такую же читала Александру на ночь его бабушка. Он знал ее наизусть. В той, его книге, из детства, у седьмой странички был оторван уголок, а на пятнадцатой, он сам, когда был маленьким Сашкой, нарисовал паровозик с большой дымящейся трубой, за что и получил от бабушки нагоняй. Художник осторожно открыл книгу на седьмой странице. "Надо же", - мелькнула мысль, - "в этой книге тоже у седьмой страницы оторван уголок!" Александр пролистал книгу до четырнадцатой, и, замерев, в предвкушении тайны, с волнением перевернул еще одну. Там, на пятнадцатой странице, нарисованный детской рукой, паровозик пускал дым из большой трубы. "Не может быть!" - подумал Александр, - "Неужели это та самая книга? Как она сюда попала? И куда, собственно, сюда? Где я? Что это за место, черт возьми? Он огляделся, внимательно всматриваясь в окружающие его вещи. Все они казались ему знакомыми. В мозгу художника всплывали одно за другим воспоминания детства. Потом мысли, обрывки мыслей, догадки и... решение. Решение? Нет! Не решение. Предположение. Этот дом... Со всем его странным содержимым... Ерунда, конечно, но... Неужели этот дом - он сам? Его сущность? Его душа?
   А, что еще он должен был подумать? Ведь все так логично.
   - Ты кто? - вдруг услышал Александр и судорожно огляделся.
   Дом пропал, вместо него -- клетка, две клетки. В одной из них - он сам, а в другой -- тот, второй. Похож на человека, но разглядеть его Александр не мог. Человек был в черной дымке. Только голос, властный и спокойный: "Ты кто?"
   - Александр, - сказал художник.
   - Македонский? - услышал он в ответ.
   - Почему Македонский? Соловьев, - удивился художник.
   - Ты маньяк? Убийца? Шизофреник? - сыпались вопросы из соседней клетки.
   - Сам ты шизофреник! Только этого мне не хватало, - обиделся Александр.
   - Тогда почему я здесь? - спросил его "сосед".
   "Здесь?" - задумался художник, - "Да! Где здесь? Предположение предположением, но хотелось бы точно знать. Уж очень все это странно. Мистика какая-то. Доигрался! Куда его, черт возьми, занесло?" - а, вслух сказал, - Это чей-то сон.
   - Это чей-то мозг! - услышал он в ответ, - Я думал, что твой. Где же тогда хозяин?
   - Ушел в гости, - решил пошутить Александр.
   Голос шутку проигнорировал.
   - Придется тогда самому.
   - Что придется? - немного испугался Александр.
   - Что, что? Телом "нашим" управлять, - сказал голос - Ты думаешь, мы где? Идеи есть? Нет? Тогда помолчи и не мешай! Я подключаюсь к нервной системе.
   Александру очень хотелось подсмотреть за этим действом, но поскольку мешала проклятая клетка, ему ничего не оставалось, как только фантазировать. И так! Сосед Александра закрыл глаза и протянул энергетические щупальца во все уголки, вмещающего их, тела, к каждой его клеточке. Он засветился сам и опутал все пространство вокруг себя пульсирующей светящейся паутиной, под воздействием которой их общее тело задрожало, зашевелилось, взрываясь судорогами.
   А, что? Красивая получилась фантазия. Можно еще так: Уран (как вы уже догадались, именно он был соседом художника) садится в кресло в кабине с огромным количеством датчиков, приборов, лампочек и всевозможных рычажков. Все блестит, светится, мигает. Историк нажимает на одну из кнопок и перед его глазами появляется голографический экран. Вот они. Враги. Так, чем тут управляются наши руки? Что за рычажок выдает пушки? Какую кнопку надо жать, чтобы растоптать врага? Боже мой, зачем же здесь так много всего? Могли бы это все и подписать. Ой, кажется мы не туда... Какую же кнопку, черт возьми, надо жать? Нет, нет. Не падай! Ай! Не то... Упс... Какая сложная техника.
   - Как успехи? - спросил художник через пять минут ожидания, - Он маньяк? Или шизофреник?
   - Кто? - не понял "сосед" по клетке.
   - Хозяин тела, конечно! Тот, который ушел в гости, - опять попытался пошутить Александр.
   - Я выяснил, что меня слушается не все тело, - серьезно ответил голос, не обращая внимания на шутки соседа. - Ты медитацией когда-нибудь занимался?
   - Я художник! Чего я только не делал в поисках вдохновения!
   - Тогда покажи мастер класс и открой глаза, - сказал Уран.
   - Так они у меня открыты! - возмутился художник.
   - Да не свои! Нашего тела! - почти закричал сосед.
   Александр понял, чего от него хотят. Закрыл свои глаза и, сосредоточившись, открыл "чужие". Поморгал ими. Ничего кроме темноты!
   - Все ясно, - сказал историк, - мы в яйце. Надо разбить скорлупу.
   - В смысле: вылупиться? - переспросил Александр.
   - Да! И, поскольку верхние конечности мои, это сделаю я, - сказал Уран.
   - Птицы разбивают скорлупу клювом, - проявил эрудицию Александр. - У нас есть клюв?
   - Нет! Мы - рептилия. Я еще не понял какая, так, что обойдемся конечностями. Твои -- задние!

***

   "Отряд Хортуса"
  
   Мы лежали на травке, выглядывая из-за холмика. Ядвига Ласловна никак не могла пристроить свою костяную ногу. И Ерема, конечно же, не преминул пройтись по этому поводу. Небольшая потасовка между моим домовым и Бабой Ягой, как следствие ехидных высказываний Еремы, ненадолго отвлекла нас от происходящего на полянке, поэтому мы не сразу заметили бурные изменения в яйце. Оно начало вспучиваться с разных сторон, как будто внутри него шла смертельная борьба. "Вспучиваться" - не очень красивое слово, зато оно полностью отражало действительность. Мягкая кожистая скорлупа, внутриутробного цвета, растягивалась в месте вспучивания, демонстрируя не только свою эластичность, но еще и огромное желание "птенца", заключенного в ней, вырваться на свободу. Зрелище было завораживающим
   - Ого, как он сильно ..., - протянул Вован в поисках подходящего слова, - хочет.
   - Чего хочет? - не понял Димон.
   - Чего, чего? - проворчал Ерема, - Сожрать нас хочет! Вот чего! И пока не поздно ...
   - Поздно, - ахнул Вован.
   - Вылупился, - констатировал Димон.
   Одно из "вспучиваний", наконец, лопнуло, из разрыва скорлупы показалась когтистая лапа, затем вторая и, наконец, нашему взору предстало омерзительное чудище целиком. С зубами, когтями, хвостом и крыльями.
   - Это дракон! - сказала Баба Яга.
   - Вот именно! Зомби-дракон. Ферно! А я ведь предупреждал! Меня никто не слушал, - все больше горячился домовой, - так кто из нас дальтоник, Ядвига?
   Я еще раз открыл книгу и, под иллюстрацией на странице 146, прочитал, что если взять пятьдесят восемь зомби, с полным набором конечностей, и сделать из них фарш (обязательно на природе), все впитается в землю и через некоторое время прорастет в виде щупалец, которые, в свою очередь, переплетутся между собой и сформируют большое яйцо внутриутробного цвета. Созрев, яйцо лопнет, выпуская на свет зомби-дракона. На сколько он опасен и как с ним бороться книга умалчивала.
   Ну и кто это сделал, интересно? Кто сумел измельчить такое количество зомби? Зачем? Цель была -- Ферно? Его создатель прячется поблизости? Наблюдает со стороны? Нам объявят войну? Или уже объявили? Остается вопрос -- кто?

***

   "Ферно"
  
   Вылупившись, вырвавшись из яичного плена, разорвав конечностями мягкую кожистую скорлупу, Ферно, вернее его, "гости", поняли, что им предстоит какое-то время делить одно тело на двоих, научиться ходить, не мешая себе большим гребенчатым хвостом, и, вероятно, летать. Иначе, зачем из его спины торчат два кожистых крыла? И вот теперь им, двум малознакомым людям придется как-то договариваться между собой, пытаясь выжить в этом теле, и дотянуть до возвращения домой. Произойдет же это когда-нибудь.
   Психологическая совместимость компаньонов, конечно, проверяется временем, но кто знает, сколько его у них есть. Поэтому типы их темпераментов, разные предпочтения, в том числе и пищевые, придется выяснять и притирать друг к другу в рабочем порядке.
   - С днем рождения, сосед, - сказал Александр, - Тебя как зовут? Не знаю, кто из нас так зверски хочет есть, я или наше тело, но насколько я понимаю, руки, т.е. лапы в твоем ведении, поэтому очень хочется знать, кто же все-таки будет отвечать за полноценность, сбалансированность и энергетическую ценность нашего питания.
   - Уран, меня зовут Уран, - ответил сосед, - Назван в честь древнегреческого бога. Родители были историками. Как, впрочем, и я. Но ты можешь называть меня просто. "Боже!"
   - Ты, Боже, оказывается шутник, а не шизофреник. А я -- Александр, и я -- художник. Назван в честь деда, но ты можешь называть меня Сашей.
   - Пасть, Саша, в твоем ведении, так, что контроль качества за тобой. Просто не ешь, что попало! Кстати, неправильно получается: мои только лапы, хвост и шея.
   - По поводу неправильности - счет: три-два. В моем ведении только голова и ноги, - ответил художник.
   - Не голова, а глаза и пасть. С ногами это уже три, - возразил Уран.
   - А, ты попробуй ушами пошевели, - сострил Александр, - Может, тогда сравняем счет.
   - Смех, смехом, но еще есть крылья, - сказал историк, - и их два! Представляешь, если мы их поделили? Ну, а если серьезно? Мы вдвоем в одном теле. Скорее в мозгу огромной мерзкой рептилии. Мы поделили управление органами, и мы общаемся друг с другом посредством... чего? Мы даже разглядеть друг друга не можем. То, чем мы обмениваемся нельзя назвать речью.
   - Странно, у меня полное ощущение, что я говорю и слышу. Разве это не значит, что я произвожу и воспринимаю звуковые волны? Если нет, то, как тогда мы понимаем друг друга? - Александр крикнул в пространство, ожидая эхо в ответ, и не услышав, отраженной звуковой волны, заметил, - похоже ты прав, Уран. И, кажется, я читал, что-то на эту тему. Кажется, такой обмен информацией называется телепатией, ментальным общением. Но ведь это тоже волны? Только какие? Электромагнитные? Гравитационные? Иногда жалею, что не изучал физику.
   - Вау! Какие ты, оказывается, умные слова знаешь, - историк улыбнулся. Это было понятно по интонации его голоса. (Интересно, она тоже передается телепатически?) - Может, расскажешь немного о себе? Мысленно, конечно. Вслух долго. Пусти в свою базу данных. Обещаю глубоко не сканировать и не выведывать твоих потаенных мыслей и секретов. В ответ поделюсь своей инфой. Вдруг пригодиться? Было бы лучше иметь неограниченный доступ, но чтобы не пугать тебя, можно начать с малого.
   Александр не понял и половины из сказанного историком, однако открыл некоторые двери своего "дома". Прислушался к ощущениям. Ничего неприятного. Но сам он пока не рискнул заходить в так благосклонно открытые двери "дома" Урана.
   - Сейчас меня больше волнует, - сказал он, - как мы вообще попали в это яйцо и в это крылатое чудище. И что это за мир, в котором такие рептилии водятся? Тебе не кажется все происходящее с нами, по меньшей мере, странным?
   - Почему же? Все достаточно ожидаемо, - ответил историк, заглянув в те комнаты в "доме" художника, куда он получил доступ. - Я доэкспериментировался - сатанизм, оккультизм, магия вуду. Ты, видимо, тоже. Что там у тебя? Медитация? Состояния измененного сознания?
   - Почти, - Александр вспомнил свой последний сон, - однако остается открытым вопрос местонахождения и состояния наших собственных тел. И кто мы здесь, в этом теле? Подселенцы? Пожалуй, люди назвали бы нас лярвой, бесами.
   - Ну, здесь я тоже кое-что могу предположить. Мое тело, судя по всему, в наручниках, во власти Роберта Петрова. Твое, как я понял, мирно спит в твоей собственной кровати, так, что тебе совершенно нечего бояться. Разве, что пролежней, - сказал Уран.
   - Надеюсь, мы вернемся быстрее, - ужаснулся такой перспективе Александр. - Если только в том, нашем, сейчас таком далеком, мире время не течет по-другому. Не так, как здесь.
   - Да! Обожаю такие парадоксы! Размышления на эти темы очень развивают интеллект. Посуди сам. Ты, т.е. твое сознание, тоже, кстати, вещь не очень материальная, из второй половины двадцатого века, я - из первой двадцать третьего, оказываемся в одно время в одном, но другом мире, в одном, общем теле.
   - Как человек творческий и довольно далекий от науки, я затрудняюсь объяснить данный парадокс, разве только магией, волшебством. Мои знания науки против моей фантазии бессильны. Однако в моем сознании все же всплыла информация о том, что пространство и время тесно взаимосвязаны. Кажется, есть какая-то формула на эту тему.
   - О! Хвала высшему образованию и научно-популярной литературе в бывшем Советском Союзе! - воскликнул Уран.
   - Почему это бывшем? - испугался Александр.
   - Ой, - спохватился историк, - по-моему, исходя из научно-фантастической литературы и не менее научно-фантастического кино, вроде как, я не должен рассказывать тебе о будущем, дабы случайно не изменить это самое будущее. Поэтому, давай лучше вернемся к пространственно-временному континууму. Но, чтобы не запутаться в параллельных реальностях, предлагаю, все же, не углубляться в эту тему, а то можно сломать мозги. А, что касается лярв и бесов, так они подселяются к душе! А в этом теле души нет! Я искал. Тот кто распределяет души по телам, наверное, не нашел подходящей для такого чудища.
   - Так назначим ее? Приказом по общежитию.
   - Ага, и поскольку меня устраивает роль беса, душой быть тебе.
   - Какие планы, бес? - поддержал игру Александр.
   - Всю жизнь мечтал захватить мир. Абсолютная власть и все такое...
   - Ты же историк, бес, и должен знать, что ждет диктатора после того, как кому-то осточертеет его абсолютная власть и все такое. Смотри, устроят тебе сеанс экзорцизма.
   - Ладно, ладно! Ты у нас кто? Душа? Вот и ступай в пятки! Шагай, в смысле, - сказал Уран и Александр попробовал шагнуть.
   После некоторых мучений им все же удалось шагнуть и даже взлететь.
   - Ты только посмотри, какой вид открывается там, внизу. Какой фольклор, - закричал от восторга Александр, - какой простор для творчества. Я просто уверен: мои музы живут здесь. Жаль, нет кистей, красок и мольберта.
   Уран, конечно, не разделял восторгов художника, но ему тоже понравился волшебный, в прямом и переносном смысле, вид, открывшийся под ними. Изумрудная трава, хрустальная вода и живительный воздух. Такое только в сказках бывает.
   На берегу извилистой реки -- старая, почти развалившаяся мельница. Колесо совсем заросло тиной. Ставни поскрипывают на ветру. В воде играют в догонялки существа, судя по всему, женского пола с синими и зелеными волосами. Хотя нет, один из них, явно самец, и в догонялки играет именно он. Т.е. догоняет он. Этот "Тритон" бьет по воде своим большим серебристым хвостом, явно заигрывая с русалками. А они, совсем, как деревенские девки повизгивают и брызгаются.
   По дороге, повторяющей изгибы реки, марширует отряд... чертей? Ну, да. Рогатые копытные с хвостами, пятачками и вилами. Но, что это? Одинокая горгулья, пролетая над отрядом из преисподней, выхватывает из строя одного из чертей и уносит его в сторону гор. Что она собирается с ним сделать? Съесть? Тогда почему он совсем не сопротивляется? Не дергается, не кусается и даже не пытается проткнуть ее вилами, которые так и не выпустил из рук?
   - Может, у них любовь? - предположил Александр. - Самая настоящая! Не знающая преград! Презирающая предрассудки! И то, что мы только что видели не охота злобной голодной горгульи, а просто похищение возлюбленного, причем добровольно и по сговору. Хотя, можно допустить, что эта ситуация стала для черта неожиданным сюрпризом. И сейчас ему не просто хорошо, а неожиданно хорошо.
   - Межвидовые связи? Почему бы и нет? В сказочном мире это возможно, - согласился Уран. - Но остальные черти мечут в сторону горгульи вилы и проклятия. Похоже, не разделяют они чувства влюбленных. Осуждают беглецов. Они не боятся повредить шкуру приятеля?
   - Их вилы и проклятия, между прочим, так ни разу и не попали в цель. Любовь всегда сильнее трудностей, - сказал художник.
   - Или у них неуд по военной подготовке.
   - Как думаешь, их дети будут горгульями или чертями?
   - Крылатыми чертями, - констатировал Уран.
   - Знаешь, а я раньше уже бывал в таком мире, - сказал Александр и добавил, поймав мысленную картинку историка о галлюциногенных грибах, - а это тут вовсе нипричем. Слышал про снопутешествия? Я практиковал их. Ты же сам занимался оккультизмом. Впадал в измененные состояния, переходя в другие реальности. Тебе никогда не мерещились разные странные создания?
   - Мерещились. В хрустальном шаре, - ответил Уран. - Сначала, не поверив своим глазам, я решил, что сошел с ума, но после некоторых смелых экспериментов мне удалось даже вызвать демонов. Правда, ненадолго. Пентаграмма разрушилась. Так, что какой никакой опыт общения с нечистью у меня уже есть. Опасные игры в магию привели меня сюда, в это тело, которое я, пусть временно, должен делить с несносным соседом.
   - Сам ты несносный сосед, - обиделся Александр, - ты просто никогда не жил в коммуналке и не представляешь какими "милыми" бывают соседи. Однажды, в моем детстве, на большой коммунальной кухне, кипящий на общей плите, суп тети Нины был щедро "приправлен", наструганным, хозяйственным мылом, в отместку за, испачканную гуталином, ручку двери.
   - Знаю, знаю. Читал, - прервал художника Уран. - Дальнейшим результатом коммунальной вендетты была, наверное, сгоревшая каша тети Люси из-за "случайно" прибавленного под ней газа?
   - Почти, - сказал Александр, - Зато ребятне в квартире было весело. Вот ты, Боже, из высокоорганизованного, культурного общества, где каждый индивид живет, забившись в свою отдельную роботизированную норку, и общается с представителями своего биологического вида исключительно по видеосвязи. Слово "сосед", похоже, вышло из вашего лексикона. Во всяком случае, значение его, вы точно, неправильно понимаете. Как вы еще не вымерли только?
   - Ты, что низкосортной фантастики начитался? - засмеялся Уран. - Однако, ты прав, в этой ситуации мы с тобой два представителя одного биологического вида, отнюдь не добровольно, оказавшиеся в одной коммуналке, и просто обязаны помочь друг другу. Заметь, слово: помочь, без кавычек. Давай рассматривать все это, как интересное приключение. Ты поищешь свою музу, а я - своих подданных. Идет?
   Александр, конечно, не возражал. Он тоже был немного авантюристом, и любопытство возбуждало его интерес ко всему происходящему.
   И так, они в сказке. В магическом мире. Глупо было бы не воспользоваться всеми теми, практически безграничными, возможностями и волшебными штуками, которыми этот мир набит под завязку и, которые на каждом углу просто валяются под ногами и нужно-то всего лишь нагнуться. Ну, ладно, может и не просто нагнуться. Ну, хорошо, может и подраться придется. Подумаешь! У Ферно есть острые зубы, когти и устрашающий вид.
   А где хранятся все эти волшебные "сокровища"? Есть какие-то специальные магические склады? Стеллажи, на которых под инвентарными номерами - сапоги-скороходы, ковер-самолет или молот Тора. Они охраняются? Как тщательно? Драконы, трехголовые собаки, жрецы, ловушки? Так они справятся. Драконов побьют, собак укротят, со жрецами договорятся. В смысле - отберут. Ну, если отобрать не удастся, можно попробовать украсть. Мама говорила, что красть плохо? Подумаешь! Нужна то всего одна единственная... волшебная палочка. Она заменила бы весь этот магический хлам. Ой, простите, если неуважительно. Сгодится и Золотая рыбка, конечно, ну или какой-нибудь джин, можно в лампе Аладдина. Осталось только все это найти.
   Неизвестно чьи это были мысли, но историк с сожалением вздохнул:
   - Жаль, что "Google Earth" нет под рукой. Затерян во времени и пространстве.
   - Что, это еще за "гугл" такой? - удивился художник, - я такую сказку не читал.
   - Неандерталец! - услышал он в ответ.
   - Может я и неандерталец, но даже я знаю, что Волшебная палочка без заклинаний, слов нужных, бесполезна!
   - А я парочку знаю, - зловеще зашептал Уран, - например: "Круциатус" или "Авада Кедавра".
   Александр не стал подавать виду, что даже не предполагает о чем это историк, но поддержал игру:
   - Я тоже знаю пару заклинаний, но из этой пасти, - художник скосил глаза к носу, - максимум, что может вылететь: "Р-р-р" или "Ам". А произнести: "Крибле-крабле-бумс!" или "Ахалай-махалай! Ляськи-масяськи!", даже пытаться не стоит. Не дай Бог, что. Не хватало еще, из-за ошибки в произношении, претерпеть какую-нибудь метаморфозу. Думаю, дракон, по приятнее жабы, будет, или червяка.
   Уран пытался вспомнить кто, когда и в каком фильме или книге произносил такие заклинания, но это знание, похоже, "лежало" на самой глубокой полке, самого высокого шкафа, в самой дальней комнате, за самой потайной дверью его мозга, поэтому он тоже не подал виду и сказал:
   - Ха! Была бы волшебная палочка, а Гарри Поттер для нее найдется!
   - Гарри Поттер? Это кто еще такой?
   - Ты, что не знаешь, кто такой Гарри Поттер? - искренне удивился Уран. - Нет, ты точно неандерталец, пришелец, инопланетянин. Ах, да. Я забыл, что ты немного не дотянул во времени до появления Гарри. Этого молодого, но такого могущественного волшебника. Ты мог бы быть моим пра-пра-прадедом, хотя может трех "пра" и маловато будет. Не буду тебе пересказывать семь толстенных томов о Гарри Поттере, но сейчас нам не помешал бы какой-никакой чародей. Хотя, научиться говорить, тоже, было бы неплохо.
   - Может, тогда кузнеца поищем? - сказал Александр.
   - Какого еще кузнеца? Зачем? - теперь уже не понял Уран.
   - Семь толстенных томов про Гарри Поттера прочитал, а одну маленькую русскую народную сказку про семерых козлят и серого волка не читал! Того кузнеца, который волку голос выковал, - ответил художник.
   - Все шутишь? Вот придумаю, как выжить тебя из тела! - сказал историк
   - Подумаешь! Мне просто надо проснуться, - ответил Александр.
   - Валяй! - огрызнулся Уран и испугался, что так и произойдёт. Вдвоём, ведь, не так страшно.
   - Да, пока не хочется. Интересно, что будет дальше. Куда направимся? - ответил художник, а историк вздохнул с облегчением.
   - Творить местную историю. Я же Бог! Необходимо захватить почту, телеграф, телефон. Телевидение, радио и пресса должны говорить нашими голосами, - Уран явно увлекся. - Фабрики и заводы не должны прекращать работу. Четырнадцати часовой рабочий день выбьет из голов аборигенов всю дурь. Повсюду должны быть наши люди -- наши уши, наши глаза, наши руки, наши уста.
   - Ты забыл еще наши задницы и наши ноги, - пошутил Александр. - Это, чтобы получать пинки и давать деру!

***

   "Отряд Хортуса"
  
   Сначала мы смотрели на неровные шаги новорожденного почти с умилением, хотя за Ерему не поручусь, затем на попытки зомби-дракончика взлететь. Да-а-а, мамочки явно не хватает. В смысле -- для обучения. Шаг, еще и еще один. В голове зазвучал мотивчик: "Топ, топ. Топает малыш...". Но когда Ферно зевнул, чихнул и плюнул кислотой, домовой, почему-то, зашептал, но очень зловеще:
   - Наигрались в "Жука в муравейнике"? Вот и ловите его теперь.
   Мне стало стыдно и страшно одновременно. Мое яркое воображение рисовало такое...
   Полчища "кислотных" летающих ящеров превратили Терру в грязный мир, пораженный язвами и, сочащимися гноем, нарывами, населенный мутантами, внешний вид которых испугал бы даже современного человека. Костяной панцирь, на тонких ножках, чтобы удобнее было перешагивать кислотные лужи, острые наросты в виде рогов, чтобы было проще победить врага, огромные жвала и клешни, чтобы быстрее разорвать на части своего врага-жертву-обед. Бр-р-р.
   - Объявить эвакуацию двора, - яростно зашептал я, - придумать костюмы химзащиты. Например, из шкуры дракона или огненной саламандры. Разработать и внедрить мероприятия по поимке и уничтожению зомби-дракона. Провести разъяснительную работу среди местного населения. Организовать психологическую помощь. Построить бомбоубежища и бункеры для укрытия обывателей от атак с воздуха. Создать склады продовольствия с запасом продуктов на десять лет. Э-э-э...
   - Вау! Вау! Вау! Опомнись! Ты к ядерной войне готовишься, что ли? - остановил меня Вован.
   - А, правда, что теперь делать-то будем? - запричитала Яга.
   - Может за ним надо того... Понаблюдать, - предложил Димон.
   - Чего надо? - удивился его приятель?
   - Ну, как за редким животным или птичкой, например. Чтобы информацию собрать.
   - Здесь уже не инфу собирать надоть, следопыт ты мой, - выдала Ядвига Ласловна, - а ружо искать. А еще лучше - пушку. Шоб уж наверняка. А то ить промахнешься еще, касатик.
   Я открыл, было, рот, чтобы удивиться, вдруг, этой смеси фольклорной и современной речи, но Димон опять предложил:
   - Может, поговорим с ним для начала? По-моему он разумен.
   - Разумен? - "кипятился" Вован, - Этот гад плюется кислотой! Всю экологию нам испортит! О чем ты с ним говорить собрался? Лучше придумай, как запихать его обратно в эту адскую скорлупу.
   - Я уже придумал! Надо применить оружие пролетариата.
   - Что ты имеешь в виду? - не понял Вован.
   - Как, что? Темнота! Оружие пролетариата - коктейль Молотова. Зашвырнул в пасть и, готово! Жаркое из зомби-дракона готово.
   - Сам ты темнота! - обиделся Вован. - Во-первых, не коктейль Молотова, а булыжник - оружие пролетариата. Надо было историю лучше учить, а, во-вторых, нужно было еще и химию учить! Кислота не горит.
   - Да? - огорчился Димон, а затем, смутившись, предположил, вспоминая школьные уроки. - Тогда, что? Ее надо того..., нейтрализовать?
   - Молодец! - похвалил напарника "экзаменатор". - Чем нейтрализовать?
   - Содой? - робко добавил Димон, вспоминая рекламу про изжогу.
   - Соду в блины будешь добавлять! - рассердился Вован. - А ее надо - щелочью!
   - Точно! - заулыбался "двоечник". - Осталось, только, этим накормить нашу тварь! И, видимо, придется - насильно!

***

   "Ферно"
  
   Зомби-дракон неровно летел, нарушая все законы аэродинамики.
   - Махай крыльями, махай. Или маши? Как правильно? Неважно, раз уж крылья достались тебе, - командовал Уран. - Да знаю я, что ты не птичка, и никогда ею не был. Просто представь себе, что делаешь утреннюю гимнастику. Наши крылья - твои руки. Вверх, вниз, вверх, вниз. Раз, два, раз, два. Да быстрее махай, мы падаем.
   Когда полет зомби-дракона выровнялся, когда крылья перестали путаться и цепляться друг за друга, Александр, довольный собой, сказал:
   - Приветствуем вас на борту нашего самолета, следующего рейсом "Яйцо-Неизвестность". Самолет набрал заданную высоту. На нашем борту вас ждет радушие и теплый прием. Экипаж и я, командир самолета, желаем вам приятного полета. Во время полета вам будут поданы прохладительные напитки и закуски. Шутки шутками, а есть и правда хочется. Мы же с самого рождения ничего еще не ели!
   - Ты опять о еде? А, что, интересно, едят огромные... а мы, вообще, кто? Ящер или дракон? В сказочном мире, пожалуй, дракон.
   - Какая разница? Я, например, цыпленка табака люблю. Смотри, кто-то призывно машет нам... хм, рукой? Идем на посадку?
   Существо, напоминающее сучковатую деревяшку с глазами, беззубо улыбнулось, когда Ферно приземлился перед ним. Оно со скрипом наклонилось в приветственном поклоне.
   - Ну, здравствуй, здравствуй, зверь неведомый! Казимиром меня кличут. Леший я. Главный я в этом лесу! Так что пытать тебя, уж не обессудь, буду. Какая тропа-дороженька, судьба-судьбинушка тебя сюда привела? Что за дело пытаешь аль от дела лытаешь? В общем..., че приперся?
   Голос лешего был таким же скрипучим, как и его поклон, а речь такой же протяжной, как его нос.
   - Страшный-то он как-о-о-о-й, - сказал Александр.
   - Страшный? Он? Ты на себя смотрел? - ответил ему Уран.
   - А, что? Я, между прочим, красивый, высокий брюнет с голубыми глазами, - обиделся художник. - Редкое сочетание.
   - Ага! В костюме жуткого ящера. Ты же есть хотел, вот и объясни ему это.
   Александр подумал немного и поцыкал зубом. Казимир сделал шаг назад. Леший, конечно, не слышал их внутреннего диалога, но он не был вполне уверен, что огромные, страшные и зубастые ящеры не едят леших.
   - Ты, что, языка нашего не ведаешь? Али вовсе немой? Надеюсь, не глухой? А то, как же мы беседу поведем? Да, не, не глухой вроде. Вон глазки, как бегают.
   - Причем здесь глазки, интересно? Да перестань цыкать! - рассердился Уран. - Ты его пугаешь! Не умеешь ты с лесными жителями общаться!
   - А если так? - сказал художник и Ферно оскалил пасть и почти промычал, - Ням, ням!
   - Все-таки немой, - вздохнул Казимир.
   - Да-а-а. Так он, конечно, не испугается! - засмеялся историк. - И все же, как ему объяснить? Как намекнуть? Должен же он понять, что мы есть хотим. Может еду нарисовать? Курочку, например. Ну же, Саша, ты же художник. Вперед.
   - Я, конечно, художник, но лапы-то у тебя!
   - Лапы - у меня, только я рисовать не умею.
   Александр тяжело вздохнул, и Уран "руками" Ферно подобрал с земли палку. Казимир опять сделал шаг назад.
   - Нет, нет! - зомби-дракон замахал лапами. - Не бойся!
   Палка двигалась в опасной близости от сучковатого носа Казимира, и тот на всякий случай сделал еще один шаг назад. Александр одной из задних лап (поскольку именно они были в его ведении) отобрал палку у историка и начал рисовать на земле, балансируя на другой. Никогда он еще не творил с таким вдохновением. Курица получилась похоже, только не ощипанная и даже с червячком в клюве. Казимир терпеливо ждал.
   - Так ты поиграть хочешь? Это шарады такие? - спросил он, глядя на готовый "шедевр".
   Александр опять взял палку и нарисовал стрелку, затем блюдо с цыпленком табака!
   - А-а-а! Хочешь цыпленка поджарить? Так давай его сюда, попробуем устроить! - беззубо заулыбался "догадливый" леший, будто не замечая голодного беспокойства зомби-дракона.
   Александр начал терять терпение, а Зомби-дракон - топать ногами. Наконец, он сломал палку и со злостью отшвырнул ее в сторону. Далее шарады продолжались. Фантазия и изобретательность Ферно, подгоняемые чувством голода, превратились в хаотичные поглаживания по животу и указующие тыканья в пасть. Любой нормальный леший давно все понял бы. Но у Казимира, похоже, было очень мало опыта таких игр, поэтому он сказал:
   - Знаешь, если бы я сразу не догадался, что у тебя болят зубы и живот, то подумал бы, что ты хочешь есть!
   Ферно уже зарычал. Громко!
   - Понял, понял! - успокаивающе замахал руками Казимир. - Ты все-таки хочешь есть! Правильно?
   Ферно энергично закивал. Наконец-то!
   - Так бы сразу и сказал! - воскликнул, пожав плечами, леший.
   Казимир достал из ближайшего дупла несколько шишек и продекламировал с радушной улыбкой, как будто за ближайшей елкой расположился кинооператор с камерой для съемки рекламного ролика (хотя, кто знает?):
   - Рекомендую, от всей души, как себе, наиполезнейший продукт: шишка сосновая. Содержит полный набор микроэлементов и витаминов. Кстати, в ближайшее время планирую наладить поставку шишек ко двору. Расширяю бизнес.
   - Нет, он издевается! - возмутился Уран, и Ферно опять угрожающе зарычал.
   - Ну, не нравятся сосновые, попробуй еловые. Нет? - Казимир пожал плечами. - Урожай грибов нынче хороший. Ты в грибах разбираешься?
   Ферно вздохнул, повернулся к лешему спиной и, не взирая на правила этикета, не попрощавшись, неровно полетел прочь, провожаемый довольным взглядом Казимира.
   Разговаривать не хотелось, Уран думал о том, что немому диктатору, пожалуй, будет сложно объяснить своим подданным, что они теперь, собственно говоря, его подданные, а Александру просто хотелось есть. Все его мысли были о еде. Вернее одна мысль, но зато очень навязчивая. Видимо желудок Ферно был "подключен" именно к его нервной системе. Или наоборот? В смысле: он -- к желудку. Очень сложно разобраться.
   - Либо мы в ближайшее время научимся разговаривать, либо умрем с голоду, - подытожили для себя наши невольные соседи по телу и, полные решимости выучить хотя бы местный жестовый язык, направились в Столицу. Это же ее башенки возвышаются на горизонте?

***

   "Братки"
  
   На рассвете, когда небо только начало светлеть, а все нормальные люди крепко спали, две крупные фигуры в серых плащах с капюшонами, крадучись, пробирались вдоль ряда кустов, усеянных крупными, сильно пахнущими желтыми цветами. Фигуры очень не хотели быть замеченными. В отсутствие Хортуса, они надеялись тайно проникнуть в его жилище. Однако, одна из фигур вдруг начала громко чихать.
   - Да тихо ты, Вован, - зашептала другая фигура, - ты нас демаскируешь. Не хватало еще попасться на гоп-стопе с поличным.
   - Я же не виноват, что у меня аллергия на большие желтые цветы. Апчхи! Димон, может ну его? Боязно, что-то. Да и не время сейчас по рыбалкам ходить. Ферно ловить надо.
   Вглядываясь в полумрак, царящий в жилище Хортуса, озираясь, осторожно, на цыпочках, братки продвигались вдоль шкафа, на полках которого было полно всякой магической всячины.
   - Пойми, Вован, это сильнее меня, - Димон потряс приятеля за грудки и жалобным голосом произнес, - это стало просто навязчивой идеей какой-то. Давай так, мы сейчас быстренько Сом Сомыча поймаем и пойдем на Ферно. А поскольку на обычного червя Сом Сомыч не реагирует вообще, мы должны найти здесь что-нибудь этакое, от чего он просто не сможет отказаться.
   - А, ты на тесто пробовал? - Вован не оставлял попытки образумить друга и остановить несанкционированное вторжение в жилище Хортуса.
   - Пробовал.
   - И-и-и?!
   - У него безуглеводная диета! Нет! Нам просто необходимо, что-то волшебное. Я выведал у Элеоноры, что у Хортуса есть подходящая наживка.
   - Ты хоть знаешь, что она такое, наживка эта? - спросил приятеля Вован.
   - Да! Огромный мерзкий светящийся слизень.
   - Звучит не очень приятно.
   - И выглядит так же. Вот она! Он! - Димон ткнул в одну из баночек.
   - Я, конечно, знал, на что шел, но, - Вован, стукнул приятеля по руке, - по уголовному кодексу такое наше поведение вполне можно классифицировать, как проникновение со взломом.
   - Ну, взлома, детектив-теоретик ты мой, не было. Мы открыли дверь ключами, не забыл? - оправдывался Димон.
   - Ага, - покивал головой его напарник, - открыли ключами, которые стащили у Элеоноры.
   - И, заметь, как мастерски!
   - Это точно! Сонька "Золотая ручка" не смогла бы лучше! - улыбнулся Вован и мечтательно поднял глаза к потолку, - А помнишь...?
   - Сейчас не до воспоминаний, - остановил друга Димон. - Бери ее. В смысле - его.
   - Почему опять я? Это тебе Сом Сомыч так нужен. Может у меня повышенная брезгливость? Я даже смотреть на это боюсь, не то, что трогать, вдруг оно кусается. Давай, Васю позовем, все-таки он волшебник.
   - Без него обойдемся, - Димон помедлил пару секунд, потом вдруг решился и взял баночку с полки, после чего сразу прозвучало, - Ай!...
   Пожалуй, это "Ай!" мы не будем расшифровывать. Можно догадаться какие звуки наполнили комнату Хортуса (все мы - взрослые люди), когда шкаф наклонился вперед (толи он плохо стоял, то ли Вован споткнулся) и закон тяготения заработал в полную силу. С полок на головы браткам посыпались баночки, коробочки и разные магические штучки. Что повлекло за собой не только это самое "Ай!", а еще и взрывы, искры, дым и грохот. Они сопровождали, случившуюся вдруг, стихийную магическую "эволюцию", но Вован с Димоном не стали наблюдать, во что трансформируются ингредиенты с полок и дали деру.
   Когда дым рассеялся, из открытой двери вылетела крупная тропическая бабочка, чихнула пару раз и превратилась в Мустафу. Только этого уже никто не видел.

***

   "Лысая Гора"
  
   В учебном классе проходил семинар по зельеварению. Конечно, политическая обстановка на данный момент позволяла обитателям Лысой Горы заниматься исключительно разработкой и производством косметики, но ведьмовская сущность брала свое, да и не хотелось терять форму. Ну, так, на всякий случай.
   Марго, уставившись в рецепт, думала о том, что шаманке давно бы уже следовало появиться и не томить ее неведением. Вот и зелье готово. Правда, если верить рецепту, оно должно быть немного другого цвета. Да и запах у него, прямо скажем, странный. Но это не страшно. Это все от рассеянности. Не взорвалось, и то уже хорошо!
   Когда, наконец, Гала вбежала в класс и почти закричала:
   - Ваше Злодейство, наши мужчины упустили эту тварь, мало того, он еще и кислотой плюется, - и уже обращаясь к Марго, добавила совсем не в тему, - прости, что долго. Пока все сопоставила... Они не связаны, - там воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих свечей.
   Женщины, оторвавшись от своих занятий, подняли головы и, молча, воззрились на запыхавшуюся Шаманку. Что, собственно говоря, они должны были понять из этой, пусть даже и такой эмоциональной тирады? Какую такую тварь упустили мужчины? Когда и почему? Какой такой кислотой плюется эта неведомая тварь? Кто не связан? Почему? И не надо ли их связать?
   Гала поняла свою ошибку и терпеливо, как смогла быстро, попыталась объяснить ведьмам, что такое информационное поле, как туда войти и как выудить информацию оттуда. Она все время забывала, что Элеонора и остальные ведьмы не имеют такого быстрого доступа в информацию, как она. Целая лекция вместо того, чтобы просто рассказать, что, собственно говоря, произошло. Вот все они такие, эти продвинутые.
   Выслушав сбивчивый рассказ шаманки, верховная ведьма вздохнула и, отложив в сторону старинный пергамент с рецептом зелья "окосения", взглянула на часы. Два. Причем - ночи. Что странного? Ведьмы обычно колдуют по ночам. Элеонора дотронулась до своего хрустального шара. Она пока доверяла только проверенным источникам информации. Тот, засветившись, показал неровно летящего зомби-дракона. Верховная ведьма сделала изображение покрупнее, и все участницы семинара разглядели огромную мерзкую тварь в чешуе и струпьях.
   - Ну и чудище. И почему, только, тьма творит таких уродов? - покачала головой Элеонора. - Надо бы предупредить Их Величества. Этот летающий ужас, похоже, двигается в сторону столицы.
   Верховная ведьма поднялась со стула и, еще раз взглянув на часы, подумала, что Его Величество, может быть, и решит ее казнить за внеурочную побудку, но узнав причину вторжения в его сон, вероятно, отложит казнь до лучших времен, а там, глядишь, забудет или простит. Она подошла к зеркалу связи, совершила несколько пассов и, поняв, что канал занят, нахмурилась.
   "Занят? В такое время? С кем это он? Он изменяет Гортензии? Георг любезничает с кем-то, пока его супруга безмятежно спит в своей постели?" - подумала она и ее мысли смутили ее саму. - "Бедная Гортензия".
   Ну почему женщинам именно это сразу приходит в голову? Может у короля сеанс одновременной игры в шахматы или переговоры с его парикмахером?
   Вспомнив об опасности, подлетающей к столице, Элеонора, прогнав мысли о любви и верности, подумала:
   "Ладно, сообщу утром. Сейчас мы эту гадость быстренько убьем, Его Величество ничего и не узнает! Может, и сообщать ничего не понадобится".
   А вслух сказала:
   - Все приходится делать самой, - и, взяв свою метлу, вернулась к подругам. - По метла-а-ам! - закричала она.
   Верховную ведьму остановила Роза, которая тоже присутствовала на семинаре. Она, конечно, не была ведьмой, но ее, как истинную женщину не могли не интересовать маленькие ведьмовские хитрости - травки, отвары или талисманы. А, что? Ей же нужно было как-то налаживать отношения с новыми подчиненными! Роза, конечно, никогда не теряла лицо перед гвардейцами, даже когда в казарме, сразу после своего назначения, она, выпив на спор небольшой бочонок пива, упала замертво на койку капрала, рядом с, уже спящим на ней, капралом. И если когда-нибудь, оберег, который Элеонора собственноручно повесила ей на шею, выполнит свое предназначение и однажды спасет ее жизнь, ну, или, по меньшей мере, авторитет, она будет считать, что Терра со всей ее магией, ведьмами, колдунами и нечистью окончательно стала ее домом. И может быть, когда-нибудь (а почему бы и нет?) она сама, одной только мыслью, зажжет свечу.
   Но сейчас, как думала Роза, в этой ситуации, одной магии не справиться. Ей (магии, в смысле) очень нужна помощь тактика, кадрового военного, с большим опытом по ведению боя. Пришел ее, т.е. - Розы, час. Наконец пригодятся знания и опыт ефрейтора великой армии Его Солнцеподобия. Поэтому Роза рискнула прервать Элеонору и сказала:
   - Ваше Злодейство, я ни в коем случае не умаляю ваших колдовских способностей, но эта тварь не только порождение магического зла, но и огромная, опасная, летающая дура, извините. И, поскольку, навыки и стратегия ведения воздушного боя подтверждены дипломами и сертификатами только у Вашей покорной слуги, - при этих словах Роза поклонилась верховной ведьме, - позвольте провести среди вверенного Вам ведьмовского состава тренировочную предполетную подготовку, учебный вылет и политинформацию.
   Усомнившись на секунду, не в дипломатическом ли корпусе изволила служить Роза, вместо того, чтобы командовать гвардейцами Его Величества, оторопевшая Элеонора просто кивнула и ефрейтор Райт командным голосом, выработанным годами службы в армии, "попросила" новобранцев построиться в шеренгу по одному, с метлами наперевес. Далее Роза, вышагивая вдоль шеренги, попыталась донести до новобранцев, что для выполнения поставленной задачи, а именно: полного уничтожения противника в воздушном пространстве, необходимо создать из них, салаг, настоящую эскадрилью ведьм, безжалостную, грозную и опасную. Ради чего с этого момента Роза становится их тенью, контролирующей и карающей. И они (салаги) будут каждый раз вздрагивать от ужаса только от одного ее взгляда и голоса. Она будет с ними даже во сне. Она будет их ночным кошмаром, пока каждая из них и все они вместе не станут той боевой машиной, которая сотрет с лица Терры все зло, посягнувшее на ее свободу и спокойствие.
   Наступила гробовая тишина. Выстроившиеся в ряд ведьмы стояли по стойке смирно, с метлами наперевес, и "поедали" глазами начальство. А Элеонора подумала: "Нет, это все-таки прежняя Роза!"
   - На пра-а-во! Метлу на пле-е-чо! Шаго-о-м марш! - скомандовала Роза и будущие асы воздушного боя, поднимая ноги по уставу (когда только успели?) пошагали из класса.

***

   "Странник"
  
   Мустафа, не оглядываясь, с мыслями о страшной мести своим обидчикам и, прежде всего Хортусу, торопился сбежать подальше от своей ненавистной тюрьмы, когда в его плечо, приземлившись, вернее - "приплечившись", вцепилась когтями большая сова. Свежесбежавший волшебник даже не успел испугаться потому, что наш инопланетный ценитель прекрасного тут же переселился из птицы в его голову.
   Странник-Мустафа остановился, медленно поднял руки, покрутил их перед глазами, рассматривая ладони, дотронулся до лица, погладил бороду, нагнул голову, разглядывая башмаки с загнутыми носами, глубоко вдохнул, потянулся и зачем-то похлопал себя по карманам.
   "Ничего? Ладно! (Интересно, а что он хотел там обнаружить?) Зато у меня опять есть тело. Тело гуманоида" - подумал Странник, - "Могу чувствовать, есть или пить, что-нибудь вредное, пуститься во все тяжкие".
   Покопавшись в мозгах своего "гостеприимного" носителя, он узнал, что попал в тело беглого колдуна по имени Мустафа.
   "Куда бежим? На распродажу халатов? Нет? Ах, из плена? Давно следовало! Ничего, ничего! Теперь я займусь твоей судьбой и не только. Для начала давай познакомимся поближе".
   Странник внимательно "вгляделся" в Мустафу. "Чердак" Волшебника был похож на магазин или выставку игрушек. Куклы висели по обшарпанным стенам, лежали на огромном круглом столе, стоящем посередине комнаты. Мустафа, а именно так Странник здесь выглядел, взял со стола куклу в виде старика, одетого в мантию.
   "Это же волшебник, как и ты. Вас здесь таких много? Редкий мир. Я встречал когда-то подобных людей. Они кое-что могут! Например: сделать большой "Бум!". Не ядерный взрыв, конечно, за отсутствием "красной кнопки" (обычно магия не уживается с техникой), но гибель мира в магической войне... Почему бы и нет? Когда-то в одной далекой галактике большой и красивый взрыв, устроенный противоборствующими магами, стер с картины мироздания похожую планетку".
   Странник взял вторую куклу и, как маленький ребенок, издавая звуки наподобие: "Бдыщ!" или "Пуф-ф-ф!" столкнул их лбами. Куклы-волшебники "толкались", "пихались", "бодались" и даже "кусались".
   "Тихо! Тихо! Господа, так вы раньше времени выполните свою задачу и лишите меня зрелища".
   Наигравшись, он вспомнил про хозяина "чердака". Тот стоял, недвижим, потому что Странник, увлекшись содержимым его головы и, заигравшись в куклы, совсем забыл, что ему пора заняться живой куклой. Мустафой.
   "Очень удачно, что хозяин моего нынешнего тела -- колдун. Обожаю магию! Разные заклинания, превращения, разрушения... Красиво может получиться. Хотя с "красной кнопкой" было бы проще. Пошалим, Мустафа? На покой нам еще рано! У нас грандиозные планы! Я же обещал заняться твоей судьбой! Ну, так поделись со мной самым сокровенным. Что там у тебя? Месть! Какое перспективное чувство! Они нам за все ответят! С чего бы начать? Ты где живешь?"

***

   "Супермен"
  
   Антикуус сидел в своем любимом кресле-качалке, в большом мрачном зале, одном из многих, но самом любимом, самом мрачном из всех залов его замка. Не потому, что настроение паршивое, а потому, что характер такой и потому, что зал этот действительно самый мрачный. Многочисленные канделябры со странными черными свечами, которые не чадят и не "плачут", давая при этом, ровный голубой свет, никак не могут полностью выхватить из темноты, развешанные по каменным стенам, прекрасные старинные гобелены со сценами древних магических войн, создавая в зале тот полумрак, который так приятен его сердцу. Около камина, напротив арочного витражного окна стоит резной стол из мореной лиственницы, инкрустированный черепаховыми панцирями и перламутром. На столе - хрустальный магический шар, демонстрирующий виды ближайших окрестностей. Работающий фоном, как постоянно включенный телик домохозяйки. В его руках... спицы. Еще оно безобидное хобби. Можно коротать длинные вечера одиночества и, не надо долго думать о подарках на рождество. Последний шарфик, кстати, получился очень даже ничего.
   Волшебник, сидя в кресле, шевелил губами, видимо считая петли, как вдруг изменившаяся картинка в шаре привлекла его внимание.
   - Это, что еще за тварь? - удивился Антикуус. Он отложил в сторону вязание и уставился в хрустальный шар, - Опять кто-то покушается на мои любимые орхидеи?
   В шаре бесчинствовал зомби-дракон, безжалостно топча великолепные фиолетовые цветы орхидей. Антикуус не смог долго смотреть на этот акт вандализма. Каждый "топ" дракона терзал сердце волшебника. Его "отеческие" чувства, а еще эстетические - коллекционера и цветовода. Он вскочил, заметался по залу, затем, видимо, решившись на что-то, достал шкатулку из палисандра, нежно погладил по крышке, открыл и, злорадно ухмыльнувшись, достал... красные трусы супермена.

***

   "Лысая Гора"
  
   После тренировки, уставшая от справедливых придирок и окриков Розы и, начиная понимать, как трудна служба в армии для женщин, Марго наблюдала рассвет в ожидании шаманки. Та тихо подошла и села рядом с ведьмой.
   - Я не сошла с ума? - спросила Марго, не поворачивая головы.
   - Боюсь, у меня нет лицензии психиатра.
   - Если это были обычные мышь и сова, придется приобрести.
   - Не волнуйся, ты не сошла с ума. И хотя они совершенно нормальные, в смысле: обыкновенные, что-то там не так. Короткий период времени они, все же, были другими. Есть след. Но ни сова, ни мышь не связаны с Ферно.
   - Ты уверена?
   - Да. И, хотя, все очень смутно, их пути, все же, ведут в разные стороны.
   - Расскажем Васе? - Марго прервалась от созерцания рассветного неба и повернулась к шаманке. - Надо будет обязательно подумать над всем этим. Возьмешь меня с собой туда, как-нибудь?
   - Нет, - коротко ответила шаманка.
   В ответ на возмущенный взгляд Марго, Гала хитро улыбнулась.
   - Не могу. Ты должна сама. Когда-нибудь напишу пособие для начинающих.
   - Признайся, ты просто боишься конкуренции, - фыркнула ведьма и, сложив руки на груди, в шутку надула губки.

***

   "Георг"
  
   Сонное лицо короля Георга выражало целую палитру чувств: от недоумения до недовольства. Естественно! Часы за его спиной только что пробили два часа пополуночи.
   - Ну!? - коротко спросил он.
   - Ваше Величество, настоятельно рекомендую Вам эвакуироваться, - вместо приветствия выпалил я. Меня можно простить: ответственность и все такое...
   - Это как?- Георг окончательно проснулся и распахнул глаза. - Почему?
   Пришлось рассказать. Про яйцо, про Ферно и ретираду. Георг слушал молча, пару раз порывался вскочить. Выражение его лица менялось на протяжении моего рассказа от удивленного до решительного. Что это он задумал?
   - В общем... в связи с этим... объявлено военное положение..., - промямлил я, но чей-то дружеский тычок в бок (Димон с Вованом стояли за моей спиной) заставил меня замолчать. Ой! И, правда, что это я говорю?
   Лицо короля вытянулось. Он медленно поднялся с кресла и из зеркала "исчезла" его голова.
   - Мы, как главнокомандующий, что-то не припоминаем, что давали такое объявление! - зарычал Георг. - Самовольничаете? Это, что? Бунт? Переворот? Революция? Подумаешь Ферно. Что Мы драконов не видели? У Нас самих тут два ручных недавно свадьбу справляли. Из-за одного маленького новорожденного дракончика такой сыр бор? Спать не даете. Хотите спровадить нас из столицы и посидеть на Нашем троне? Не выйдет.
   Далее Его Величество дал нам понять не совсем литературным словом, которое я не рискну употребить в этом тексте, что его (короля Георга) трон предназначен для некоей части только его (короля Георга) венценосного тела.
   Мы постарались убедить, Его Величество, что наши "троны" нас вполне устраивают и вернулись к вопросу эвакуации.
   - Покиньте дворец в полном составе, в смысле - всем двором. Воспользуйтесь Т-кабиной в окрестностях столицы. Мы уже приготовили для Вас плацдарм на Лысой Горе.
   - Ты Нам эти свои заграничные словечки брось, - Георг опустился в кресло, и мы снова увидели в зеркале спокойное царственное лицо. - Королевский шатер поставили и хорошо! Военное положение все-таки! Где Хортус?
   - Далеко он! Медитирует!
   - Что он делает? - не понял Его Величество.
   - Духовные практики у него. В Красных горах, у Отшельника.
   - Нашел время! - опять рассердился король.
   - В другое время Отшельник медитировал. Они по очереди это делают. Страхуют друг друга, чтобы не заблудиться и найти дорогу обратно в свое тело.
   Король пытался понять услышанное, но решив, что это бесполезно, покачал головой, совсем, как Ядвига Ласловна когда ступа не слушается. Представьте себе, случается и такое!
   - Сколько у нас есть времени? Как столицу оставить без власти? - Георг нахмурился. - Без присмотра. Разворуют же все!
   - Времени? М-м-м. Думаю, сутки. Не больше. Успеете? - спросил я.
   Король, сжав губы, поднял глаза к потолку, как будто там был ответ, покачал головой из стороны в сторону и, решив, что успеет, согласно кивнул.
   - А по поводу эвакуации... Бывали случаи в истории, - сказал я, и братки мои согласно закивали, - Кутузов, например, тоже Москву однажды французам оставил.
   - И, как? - заинтересовался Его Величество.
   - Ну-у-у ... - протянул Димон из-за моей спины. - Зато она потом еще краше стала!
   - Потом? Москву вашу разорили? Сожгли? Мы так и знали! У Нас, между прочим, сам великий Камелли архитектуру творил! А на троне Нашем еще Анджей седьмой восседал. С темницей, как быть? Заключенные там.
   - Амнистию объявите. Не до криминальной сейчас обстановки. Кто там? Воры, разбойники, хулиганы? - удивился я.
   - Всего лишь парочка шпионов соседнего короля, - ответил Его Величество. - Мы планировали обменять их на одного своего. А ты, как думал? Нас волнует международная политика. Мы развиваем внешнюю и внутреннюю разведку. Да! И у Нас, между прочим, лучшая в мире коллекция..., - Георг сделал паузу и на миг опустил глаза, как будто немного стеснялся своего хобби, - навозных жуков, - и, вздохнув, добавил, - Жалко.
   - Ваше Величество, - я старался не рассмеяться, - Не переживайте, жуков наловим, стены восстановим, если что!

***

   "Георг"
  
   Георг несколько минут задумчиво смотрел на своё отражение в зеркале (наше с братками уже исчезло), поднялся с кресла, взял свой любимый меч со стены. Вытащил его из ножен и, подойдя к зеркалу, взмахнул им пару раз, глядя на своего "двойника".
   Отражение, вполне, короля устроило. Он с любовью провёл пальцами по блестящей поверхности благородного оружия, чему-то злорадно улыбнулся, став похожим при этом на театрального злодея.
   Король прошёлся по коридорам дворца, остановился перед старинным гобеленом, посмотрел в глаза первому монарху их династии, изображенному на этом полотне и сказал:
   - Вы же присмотрите за нашим домом, Ваше Величество, верно?
   Постояв минутку, Георг, отправился дальше по коридору, в королевскую библиотеку, чтобы последний раз взглянуть на свою коллекцию навозных жуков. Он не заметил, как его предок, согласно кивнув, исчез со своего трона на гобелене.
   Жуки были на месте. Простившись с каждым из них, Его Величество решил, что пора будить камердинера.
   Эвакуация Двора прошла организованно. Сказались регулярные учения. Роза муштровала своих подчинённых совсем как майор Прайд. Похоже, она скучала по этому жестокому солдафону.
   А, жители столицы, неожиданно освобожденные от своих обязанностей, отправились кто куда. Кто-то - навещать своих родственников, кто-то - на курорт, а кое-кто - за мечтой. У них наконец-то появилось время воплотить ее в жизнь.

***

   "Странник"
  
   Странник-Мустафа разорвал на двери бумажную ленточку с королевской печатью, запрещающую под страхом смерти доступ в данное помещение, и осторожно перешагнул порог своего дома.
   "Давненько, волшебник, ты не поливал цветы! Наверно и поесть нечего! А это что? Магический монитор? Включим? Надо же узнать новости?"
   Новости были...

***

   "Лысая Гора"
  
   Обитатели Лысой Горы расположились полукругом перед зеркалом связи, совсем, как в кинотеатре. Изображение разделилось на шесть. У меня даже появилось ощущение, что я в матрице. Братки мои захихикали. Видимо, тоже представили бегущие дорожки из зеленых ноликов и единичек.
   В разных секторах зеркала, одновременно, появились: довольная физиономия Казимира, обеспокоенное лицо Кита, заинтересованная морда Филимона, недовольное лицо Антикууса, три головы дяди Гоши, попеременно появляющиеся перед нами, поскольку все сразу не помещались в изображение. Элеонора посоветовала Горынычу отойти подальше, что он и сделал. А на последнем "экране" две драконьи головы тоже делили "эфирное пространство". Только эти головы принадлежали не одному существу, а двум. Виоле и Кассио. За их спинами виднелось море, белый песок и пальмы, а на их мордах - глупо счастливое выражение. Они проводили свой медовый месяц на жарком побережье какого-то курорта. Может быть и не очень правильно грузить молодоженов нашими проблемами, но они ни за что не простили бы нас, если бы мы этого не сделали.
   Темой совещания было появление Ферно, способы борьбы с ним, разработка тактики и стратегии.
   Я взял слово, тем более, что первым на повестке был мой доклад.
   И так, что такое этот Ферно? Откуда он взялся? И что с ним делать?
   Я донес до аудитории, что некто "Х" приготовил фарш из нескольких зомби и удобрил им землю. В результате: из этой земли выросло яйцо, которое, лопнув, выпустило на свет зомби-дракона.
   Некто "Х", злодей, создавший Ферно, почему-то не заинтересовал аудиторию. Зато в дальнейшей судьбе зомби-дракона хотели поучаствовать все и поэтому наперебой выдавали всевозможные идеи от самых странных до самых смешных.
   Дядя Гоша, например, предложил создать зомби-дракону подходящую подружку, дабы отвлечь его от агрессорских замыслов. Ну, типа: счастливому и влюбленному недосуг драться. Интересный план. Только не рабочий. Хотя, пожалуй... Будь у нас немного больше времени, на фарш и созревание, да достаточное количество свободных зомби, может, что и получилось бы. При условии, конечно, что наш Ферно -- мальчик.
   Кассио с Виолой поддержали эту идею. Ну, оно и понятно, наши молодожены безмерно счастливы и желают того же всем окружающим. Даже врагам.
   Филимон жертвенно предлагал "бросить его на амбразуру". Послать первоконтактером. По традиции. А, что? Он экстраверт. Может сработать. Надо только придумать подходящий план.
   Но Казимир, видимо, был более экстравертом, чем Филимон, поскольку он не преминул сообщить аудитории, что в этот раз слава первоконтактера должна принадлежать ему, поскольку "гость" им уже был встречен и обласкан по обычаю. Правда, не хлебом с солью, а экологически чистым и полезным продуктом. Шишками, поставку которых Казимир вскоре планирует наладить к королевскому двору. Здесь была пятиминутная реклама, которая чуть не переросла в лекцию, но, слава Богу, прерванная Элеонорой, осталась рекламой.
   Вспомнив, как зомби-дракон размахивал палкой, злился и топал ногами, Леший сообщил аудитории, что Ферно страшен, нем, агрессивен и неразборчив в еде. Не понравились же ему шишки. Но это ничего. Это с непривычки.
   Всем сразу захотелось высказаться, и комната наполнилась шумом. Антикуус кричал, что-то, потрясая костюмчиком супермена, а Кит, потрясая своим трезубцем. Причем, все кричали одновременно. Очень сложно было разобрать, кто о чем. Пришлось немного покомандовать. Как я только голос не сорвал? Ума не приложу.
   И так! Задача, очень простая: поймать, обездвижить и обезвредить. И всего-то?
   На какое-то время стало тихо. Затем опять загалдели все шесть экранов одновременно. Пытаясь выделить из общего гула отдельные слова, дабы сделать необходимые выводы, я вдруг, обратил внимание на Галу. Что-то не так. Но, что? Ее странная, задумчивая молчаливость в общем гвалте немного настораживала. Опять она где-то витает? Мне иногда кажется, что ее сознание раздваивается или даже растраивается и все части его отправляются в разные уголки вселенной за информацией. Ну, вот. Смотрите-ка, вернулась. Явно с "добычей". Встрепенулась, оглядела "галдящую" комнату и тихонько выскользнула из шатра. Ладно, потом расскажет, куда и зачем.
   Братки таинственно переглянулись, кивнули друг другу и, пригнувшись, вышли наружу. А эти двое куда, интересно? За шаманкой последить решили? Ох, не случилось бы чего. Знаю я их. То рудименты, то атавизмы. Гала, конечно, колдовать не умеет, но напугать сможет. Запросто. Не дай Бог, еще заикаться начнут.
   С этим я разберусь позже, а сейчас подведем итоги совещания.
   Было решено за предстоящие сутки провести летные учения, вновь созданной, эскадрильи ведьм, с отработкой обнаружения противника, захвата его и поражения, а также полетов на предельно малой высоте с огибанием рельефа местности.
   Разработать планы поимки зомби-дракона, инструменты удержания его в пойманном состоянии и нейтрализации оного, вплоть до полного уничтожения.
   Я тихонечко встал и отправился штудировать учебники, потому что одна навязчивая идея не давала мне покоя и требовала воплощения.
   А, они пусть поговорят. Им есть о чем.

***

   "Шаманка"
  
   На красивой полянке, окруженной жасмином и сиренью, Шаманка, закрыв глаза, сидела на корточках перед костром. Она покачивалась вперед и назад, что-то тихонько напевая. Время от времени, издавая странные горловые звуки, она вскакивала и, перемещаясь вокруг костра, ударяла в бубен, отбивая колотушкой четкий ритм. Братки из своего укрытия заворожено следили за ее магическим танцем. Ритм бубна все нарастал. Гала в трансе прыгала вокруг костра, не открывая глаз. Но, вот она, остановившись, упала в судорогах, как при падучей, через какое-то время, замерев в позе эмбриона.
   Димон, открыв рот в восторге и недоумении, не отрывая взгляда от шаманки, протянул в сторону друга руку, дабы разделить с ним свои ощущения. Однако его рука никого не нашла. Димон повернул голову и увидел Вована, лежащего на земле в той же самой позе, что и Гала. В позе эмбриона.
   - Вован, ты чего? - начал трясти за плечо приятеля Димон. - Вован, Володя, ты где? Открой глаза. Не ходи за ней. Тебе нельзя. Ты же не шаман. Очнись.
   Вован послушался. Сел и замотал головой.
   - Что? - Димон с тревогой смотрел в его лицо. - Что ты видел?
   - Да ничего я не видел.
   - А, че тогда упал? В обморок? Чего это было? Испугался?
   - Я, думаю, сопереживание, - задумчиво сказал браток. - Знаешь, такое бывает, когда кому-то больно, то и тебе тоже. При родах, например. Когда будущий молодой папаша, присутствующий при рождении первенца, падает в обморок от сопереживания.
   - От страха он падает, а не от твоего сопереживания, - сказал Димон. - Тебе, что, больно было? Так шаманам вроде не больно, когда они шаманят.
   - Камлание. Это называется камланием. Шаман уходит в другую реальность. Не думаю, что им при этом больно.
   - Чего ты тогда развалился здесь? Пойдем лучше поговорим с Галой. Может, ей помощь нужна.
   - Вот бы хоть краешком глаза... то, что она..., - протянул Вован, - ну..., видела.
   - А с ума сойти не боишься? Там где она бывает почти, как у Дали.
   - Дали это круто! Сюрреализм. Слушай, а может Дали тоже шаманом был? Не практикующим?
   - О чем это вы? - вдруг услышали приятели.
   - Фу, напугала, - вздрогнул Димон. - Что видела? Ну, расскажи, пожалуйста. Мы же специально за тобой подглядывали и умрем от любопытства, если не расскажешь
   Гала улыбнулась но, поборов желание помучить братков, таинственно и многозначительно сказала:
   - Видела, смутно. Ускользает. Сквозь пальцы, как вода или ветер. Мыслью не догнать. Изменчивый он очень.
   - Ты, что-нибудь понял? - после некоторой паузы спросил у Вована приятель.
   - Меньше половины, как говорила моя бабушка.

***

   "Владыка"
  
   В водной среде майор Прайд уже успел отрастить русалочий хвост, хотя изначально планировалось все наоборот. Кит мечтал выйти на сушу на собственных, появляющихся при необходимости, ногах и возлагал на пришельца и генетику огромные надежды, которые Прайд так не оправдал. Однако Владыка не очень расстроился. Вместо ног он получил отличного советника и воеводу. Кроме ног Кит мечтал еще и о собственном военно-морском флоте. Он и форму уже придумал. Сейчас, вот оружие разрабатывается. Посмотрим еще...
   Прайд тоже был доволен своей новой жизнью. Особенно, когда третья дочь Кита робко улыбалась ему в ответ на его солдафонские шутки.
   Сейчас местный Нептун вертел в руках свой трезубец, к которому была привязана небольшая коробочка.
   - У Вас будет только одна попытка, Владыка, - сказал ему майор Прайд, - мне удалось усилить только один заряд.
   - Ты не мудри, воевода. Просто покажи куда жать надо, а уж я, будь спокоен, не промахнусь, - ответил ему Кит.
   - Подлетает, - вдруг закричал младший сынишка Владыки, вбежавший в кабинет. - Поторопитесь отец, а то пролетит зомби-дракон мимо, не успеете. Или того хуже - промажете.
   - И этот туда же, - заворчал Кит, но все же поспешил на поверхность.
   Приближаясь, Ферно превращался, из просто черной точки на небе, в крылатую мишень.
   - Вот и ты, - прошипел Владыка и прицелился.
   Из трезубца вырвалась голубая молния. Ее мощный заряд, усиленный таинственной коробочкой, полетел в сторону зомби-дракона. Но Кит все-таки промазал. Привычный баланс его оружия был нарушен той самой таинственной коробочкой, приделанной к трезубцу Владыки, что и не позволило заряду попасть в цель. Кит расстроился. Не просто расстроился. Он был в ярости. Взбешен настолько, что в его, хоть и не маленьких, но, все же, не морских, владениях случился страшный шторм, а сам Кит катался на гребне огромной волны и швырял проклятия в хвост, удаляющегося дракона.
   Однако Ферно этого даже не заметил. Он просто полетел дальше.
   "Что ж, оружие придется немного доработать" - решил Кит, уже успокоившись.

***

   "Братки"
  
   Вован с Димоном очень переживали, что их вклад в общее дело по борьбе с зомби-драконом недостаточно велик, поэтому "светлые" головы приятелей постоянно посещали не менее "светлые" идеи. Например: братки всерьез задумались над созданием гомункула. Дабы тот вызвал на бой злобного Ферно. Почему бы и нет? У Парацельса же получилось! В смысле: создать гомункула получилось. Средневековые алхимики, вообще, довольно успешно занимались этим вопросом. Вот и братки мои решили попробовать. И ведь подробный рецепт имеется. В интернете миллион роликов. Правда гомункул у Парацельса, да и у тех, с Youtube, получался ростом сантиметров в двенадцать. Но это все потому, что они использовали куриные яйца. Такому гомункульчику вряд ли будет под силу набить морду зомби-дракону. Но если Вован с Димоном найдут яйцо по-больше, то и мститель за Терру получиться не маленьким.
   Братки не задумывались, куда они денут огромного гомункула после выполнения, возложенной на него миссии, но разгоревшаяся между ними дискуссия по поводу донорского яйца чуть не перешла в потасовку.
   Рассматривались: императорские пингвины, альбатросы, все виды страусов и даже слоновая птица. Слоновая птица? Вспомнили же! Где бы они ее взяли, интересно? Она же вымерла давно!
   Затем обсуждение плавно перешло на рептилий, доисторических, существующих и даже инопланетных. Они всерьез задумывались над возвращением за подходящим яйцом в мир, в котором так успешно прошел мой мальчишник.
   Утихомирить братков удалось, только тем, что даже если они добудут яйцо самого крупного северного ворсистого крокодила, все равно на создание их мифического гомункула уйдет немного больше времени, чем у нас есть.
   Я и сам, между прочим, мог бы создать гомункула. Правда, из глины. Забросал бы грязью зомби-дракона. Вдруг он брезгливый чистюля и добровольно сдастся в плен за купание в джакузи.
   Боже мой! Это все-таки заразно! "Светлые" мысли.

***

   "Ферно"
  
   Ферно добрался, наконец, до столицы, приземлился на, мощённой булыжником, центральной городской площади и осмотрелся. О том, что эта площадь главная в городе, говорила плаха на грубом помосте. На площади не было ни единого человека. Спрятались они все, что ли?
   - Что-то не видно "девицы-красы длинной косы" в сарафане, кокошнике, с пышными формами, румяными щеками и столь же пышным и румяным хлебом с солью на расшитом полотенце, - сказал Уран.
   - Может у них другие традиции? - ответил его сосед по телу. - Посмотри только на это орудие казни.
   Он имел в виду плаху. Правда Ферно не знал, что последняя, отрубленная на этом помосте, голова скатилась с него лет пятьдесят назад. О чем непременно рассказал бы огромный топор, воткнутый в новенькую плаху, установленную здесь вместо истлевшей на непогоде, если бы умел говорить. Это место уже давно имело только историческую ценность. Здесь проходили экскурсии, школьные уроки истории и фестивали народной музыки.
   - Все равно, - упрямо заявил Уран, - гостеприимство обязывает хотя бы чаю налить.
   - Даже узурпатору? - ухмыльнулся Александр.
   - Ладно, ладно! Они с нами даже не знакомы еще, планов наших не знают, - почти обиделся историк, - просто поздороваться можно было? Я, что многого хочу?
   Ферно оглянулся в поиске того, кому можно было бы предъявить претензии на эту тему, и одно живое существо всё же попало в поле его зрения. Это был бык. Он стоял, молча, уставившись на зомби-дракона, и жевал. После минутного взаимного разглядывания, художник констатировал:
   - Это бык.
   - Заметь, это не просто бык, это еда, - ухмыльнулся историк.
   - В смысле мясо?
   - Ага, и тебе нужно только открыть рот, - подзадоривал своего соседа Уран.
   - В смысле - кусить? - Александр представил себе огромную зубастую пасть крокодила, неожиданно выпрыгивающего из воды, и глаза несчастной жертвы его необузданного голода, полные боли и ужаса. Нет, он не уподобиться ему, как бы не мучил Ферно голод. Не смотря на то, что пасть зомби-дракона пострашнее крокодильей будет.
   - В смысле, в смысле! Иди, ешь! Шагай, тебе говорят, - настаивал историк. Он забавлялся, глядя на борьбу голода и морали.
   - Я не смогу! Посмотри, какие у него добрые глаза, - почти проскулил Александр. - А рога? Огромные и острые, как кинжалы.
   - Здрасьте! - вдруг услышали подселенцы. - Меня зовут Филимон.
   - Он еще и разговаривает, - ахнул художник, - Точно не смогу! Пока он молчал, он был просто тупой скотиной, в смысле, скотом, крупным, рогатым, но, как только он заговорил, он стал собеседником. Ну, зачем он заговорил с нами? Зачем только представился? Мы же теперь знакомы. Разве можно съесть знакомого?
   - Плохо есть хочешь. Слабак! - рассердился Уран.
   - Вот и нет! - немного обиделся Александр. - Просто у меня аллергия на говядину. Тем более, на говорящую. Пойдем лучше во дворец, на королевской кухне наверняка, что-то осталось.
   Художник ошибся. Еды там не было. Совсем! Впрочем, как и людей. Королевский двор, похоже, был эвакуирован. До последнего человека и последней корочки хлеба. Ферно бродил по залам, а его подселенцы, были вынуждены довольствоваться духовной пищей. Они любовались декором дворца, картинами и даже королевской коллекцией жуков. Разные рогатые, разноцветные, блестящие, почти зеркальные, с огромными жвалами и без, жуки, приколотые золотыми булавками, покоились на бархатных подушечках.
   В одном из залов висел обширный старинный гобелен с изображением карты-плана, судя по всему, этого мира. Трудно было правильно определить возраст ковра (они все-таки не эксперты), но Александр, как художник, в полной мере оценил мастерство и фантазию автора. Это был великолепный образец тканно-художественного творчества. Там были изображены не только реки, горы и моря, но и обитатели этого мира. Да как натурально. "Боже мой, - подумал Александр, - неужели здесь действительно обитает вся эта пакость?" В лесах, разбросанных по всей карте, т.е. по всему гобелену, были изображены существа, очень похожие на леших, наподобие того, который пытался накормить Ферно шишками. Лешие женского пола были гораздо приятнее внешне. Да, что там приятнее, они были просто красотками. Полуприкрытые растительностью, гибкие тела, развевающиеся зеленые волосы, призывные взгляды. В природе известны случаи такой большой разницы во внешности между представителями разных полов одного вида, однако обычно бывает наоборот. Павлин и пава, например, селезень и утка, гуппи, там, разные...
   - Господи, какой у тебя сумбур в голове, - вмешался Уран в ход мыслей художника. - Это не жены леших, это нимфы лесные. Ты же художник, Саша, ой, прости, забыл, что ты из той эпохи, когда нимфы все больше за станком, да в коровнике.
   Художник не обиделся, слишком интересное было перед ним зрелище. На горушке в левом углу - на луну воет не то волколак, не то оборотень, Александр все время их путал, потому что никак не мог запомнить кто, когда, в кого, как и почему обращается и какая, в принципе, между ними разница. А в правом углу гобелена, на старой мельнице вампир вонзает свои острые, желтые клыки в шею прекрасной девушки. Хотя художник опять-таки не был уверен на сто процентов, что это не упырь или вурдалак.
   - Ну, конечно, это вампир, - Уран опять подслушал мысли Александра. - Посмотри на его облик. Он прекрасен. Высокий, статный, аккуратный. Зачесанные назад длинные черные блестящие волосы, горящие холодным огнем глаза, бледное красивое лицо. А руки? Как прекрасны эти длинные музыкальные пальцы. Как можно сравнивать его с грязным, заросшим, страшным упырем?
   Продолжая осматривать гобелен, Ферно увидел в центре карты-плана -- крепостную стену, за которой располагалась столица с огромным помостом на главной площади. На нем плаха и костер. Причем и то и другое не пустовало. Из-под топора палача выкатилась голова, судя по всему, одного из тех джентльменов удачи, которые в нижнем углу гобелена на одной из дорог грабили прохожего. Отрубленная голова извергала из себя фонтаны крови. Пожалуй, слишком много крови. Языки пламени лизали обнаженное тело молодой черноволосой ведьмы. Кого же еще? Ее подруги в левом краю гобелена летали на метлах, воровали детей и травили воду в колодцах. Милые дамочки.
   Так. Что там еще? Кладбище. Могилки, крестики, гробики. Из могилы протянулась рука и схватила за ногу беднягу, оказавшегося не вовремя на кладбище. Там же, на погосте, дерутся между собой из-за жертвы, привязанной к могильному кресту, кучка не то упырей, не то вурдалаков. Теперь Александр уже знал, что это не вампиры.
   А над всем этим, посередине верхнего края гобелена - солнышко, на фоне которого - трон, с восседающей на нем, царственной особой, видимо местным правителем тех времен. Он распростер костлявые руки над своими владениями. Жесткий взгляд, плотно сжатые губы на скуластом лице, складки пурпурной мантии, подбитой горностаем, спускаются с плеч, прикрывая ноги властителя, одна из которых стоит на человеческом черепе, устремившим пустые глазницы прямо на Ферно.
   - Тебе не кажется, что в этом мире достаточно своих господ, диктаторов и агрессоров? Зачем им еще один? - сказал Александр, - Смотри какое их здесь разнообразие. Как правильно называются вон те, которые на кладбище? Ты, похоже, специалист по нечисти.
   - На кладбище -- упыри, а я не еще один, а новый. Посмотри на этот трон, разве он мне не пойдет?
   Художник вглядывался в суровые черты лица с гобелена. Что это? Показалось? Нет! Портрет древнего монарха точно подмигнул! Вот! Опять! Оптический обман? Голография? Неожиданно появившаяся из ковра, полупрозрачная субстанция, очень похожая на привидение, подмигнув еще раз, сказала: "Бу!", вылетела из ковра и, пролетев сквозь Ферно, "ушла" в противоположную стену. В животе Ферно отчаянно заурчало. Это было последней каплей.
   - Все! Баста! - художник почти закричал, - Дворец пуст. Хватит разыгрывать из себя Наполеона. Диктатор без народа быстро хиреет. Валим от сюда. Может и найдется где добрая душа. Покормит.
   На улице их ждал бык Филимон, все также безмятежно жующий.
   - Он, - ахнул Александр.
   - Что, он? Ты думаешь, он и есть та добрая душа?
   В животе Ферно опять громко заурчало.
   - Оу! Кто-то хочет есть, - произнес бык. - Я правильно понял звуки, исходящие из твоей утробы?
   - Да он не просто говорящий, он еще и сообразительный, - ухмыльнулся Уран. - Надо будет пригласить его волонтером в мою предвыборную кампанию.
   - Не знаю, понимаешь ли ты меня, но я все же скажу, - Филимон, растягивая каждое слово, четко выговаривая каждую букву, проговорил, - я знаю хороший ресторанчик. Могу проводить, - и после некоторой паузы, добавил, - я понятно выражаюсь? Кивни, если так.
   Конечно, Филимон лукавил. Он не собирался вести Ферно к дядюшке Вокатусу. Просто у него был план. Так уж сложилось, что как только на Терре появлялись непрошеные гости, Филимон, внедряясь в стан врагов, всегда становился нашим секретным оружием, разведкой, шпионом или тайным агентом. Надо бы не забыть подарить ему ошейник с гравировкой "007".
   Однако, Ферно, не торопился кивать и топтался в нерешительности, поглядывая на колбасу, которую в ближайшей подворотне, свирепо рыча, грыз мелкий песик. Его рык так и говорил: "не подходи!", но Ферно и не собирался. Колбаса, конечно, отчаянно источала изумительный копченый аромат, как бы говоря: "Съешь меня!", но Александр никогда не обижал маленьких.
   "Где он ее взял, интересно? Может, там еще осталось?" - думал художник.
   Озираясь, Ферно тянул воздух ноздрями, в поисках мясного магазина, коптильни или склада с колбасой, но еще недоеденный песиком деликатес, сбивал его. Филимон настороженно посмотрел на дракона, затем на маленького обжору и обратно. Зомби-дракон энергично зажестикулировал, указывая поочередно, то на себя, то на колбасу, вернее уже хвостик от нее. А бык, судя по всему, думал, что на пса. Последний собачий "Ам!", и хвостик исчез.
   - Не-е-ет, - протянул бык, ужасаясь, - ты же не хочешь съесть маленького милого щеночка?
   Александру вдруг стало стыдно. Но почему? Ведь он хороший! Добрый! Просто голодный. Вот, что этот бык сейчас о нем думает?
   - Какая разница, что он о тебе думает, тряпка. Для исполнения моих планов, мне нужен сытый, довольный, здоровый организм. Ешь уже, наконец, либо этого быка, либо пса, поскольку колбасы не осталось.
   - Лучше в ресторан, - вздохнул Александр, и зомби-дракон послушно пошагал за быком. После двух часов пешеходной прогулки по пересечённой местности, когда художник уже был готов пренебречь своими моральными принципами и сожрать Филимона, перед ними появился вход в пещеру.
   - Вот и пришли, а ты боялся. Заходи, тебя там ждёт сказочный обед, - сказал, довольный собой, Филимон.
   - Там темно и едой не пахнет, - Ферно повёл носом, едва заглянув вовнутрь. Александру все это не нравилось, - что-то не похоже это на ресторан. Бык явно врет. Посмотри на его хитрую морду. Чем это, интересно, он так доволен? Вот увидишь, мы сейчас войдем, а там ловушка. Налетай, распродажа! Мясо зомби-дракона по сходной цене!
   - Прекрати истерить, - сказал Уран, - может у них экономия, и внутри датчики движения стоят? А свет зажигается, когда кто-то входит.
   Александра раздражал этот умник, он не знал, что это за датчики движения, в его время таких еще не было, но, вспоминая гобелен в королевском дворце, он представил, как Ферно входит в пещеру, в которой неожиданно зажигается свет, выхватывая из темноты разнообразных чудищ, похожих на тех, с гобелена. Они все разом набрасываются на бедного зомби-дракона. Кто-то из них кусает его за шею, кто-то вгрызается в его плоть, и все они, как гирлянды повисают на нём и урчат от удовольствия, а стены пещеры оглашают страшные вопли раненого Ферно.
   - Я туда не хочу, - капризничал художник, - я боюсь. Этот бык точно плотоядный и в этой пещере действительно ресторан, но для любителей полакомиться зомби-драконами.
   - Саша, ты думаешь, что мы тащились в такую даль, чтобы показать моему электорату, что их повелитель трус? Возьми себя в руки и топай в пещеру.
   Ну, датчиков движения внутри не оказалось, зато при входе нашлось пару факелов. Озираясь в поисках Филимона, Александр с Ураном поняли, что находятся в лабиринте, причем дверь, через которую они вошли, закрылась и очертания ее уже "растаяли" на фоне стены, зато было полно коридоров. Ну, хотя бы один из них должен привести к выходу? Во всяком случае, именно так им хотелось думать. Быка в поле зрения не было, и нашим пленникам ничего не оставалось, как только двигаться вперед.
   - Ты был когда-нибудь в лабиринте? - почему-то зашептал художник.
   - Единственный лабиринт, о котором я слышал, это Критский, с Минотавром, - в ответ зашептал Уран, - а ты?
   - Знаешь, есть такие, магические, на Соловецких островах? Я был там. Вдохновения искал.
   - Нашел?
   - Ага. И еще многое другое. Как-нибудь потом расскажу. В моих "файлах"... Ой, откуда я такие слова знаю? Это ты на меня плохо влияешь.
   - Учись, пока я рядом. Так, что там про острова, вдохновение и файлы?
   - А то, что информацию эту ты там не найдешь. Это не события. Это эмоции, чувства, переживания. Не думаю, что все это можно записать.
   - А мне казалось, что те лабиринты не очень похожи на этот, - сказал Уран.
   - Пожалуй, ты прав, - согласился Александр. - В этом лабиринте вместо эмоций, обнажения души и очищения нас ждут ловушки и яркие впечатления от них. Смотри под ноги. Там могут быть педальки, рычажки, тумблеры и кнопки. Ничего не трогай.
   - Сам смотри. Это же твои ноги, - огрызнулся историк.
   Рычажков нигде видно не было, зато на пути Ферно неожиданно "вырос" указатель, столб с табличками. На каждой из табличек было написано одно и то же слово: "выход". Но, поскольку, все таблички указывали в разные стороны, мнения "соседей по телу" разделились. Куда, интересно, они должны идти? Какой указатель не врет? Проверять каждый тоннель? Да они просто умрут с голоду пока доберутся до нужного. Александр, во всяком случае, точно. Ферно еще долго стоял бы в нерешительности, но лабиринт сделал выбор за него. Разом исчезли все выходы из пещеры кроме одного: грязной, вонючей трубы, по стенам которой стекала фосфоресцирующая слизь. Ферно заглянув туда, поморщился и попятился, оглядываясь в поисках запасного варианта, коего, конечно, не нашлось. Зомби-дракон некоторое время топтался в нерешительности, преодолеть которую ему помогли прыгающие, клацающие челюстями, человеческие черепа, невесть откуда взявшиеся, и, судя по точности уколов - самонаводящийся, меч. Черепа сильно нервировали, а меч был достаточно острым. Пришлось лезть в трубу.
   Она была довольно узкой, настолько, что Ферно с трудом перемещался в ней, обтирая боками грязные стены. Труба показалась подселенцам бесконечной, вонь в ней едва выносимой, а возможность ополоснуться, после преодоления оной, недостижимой. По ту сторону трубы их ждал безголовый призрак, показавшийся Александру смутно знакомым. Господи, но почему не душ? Художник всматривался в полупрозрачную субстанцию. Точно, это же тот жестокий правитель с гобелена. Он был в старинных одеждах и мантии. Голова, которую призрак держал на руках, заговорила, тоном, вовсе не подобающим королевской особе:
   - Господи, опять! Чего вам всем здесь надо? Сидели бы себе дома, так ведь нет. Острых ощущений им подавай! Приключений захотелось? Духа авантюризма вам не хватает? Сейчас устроим!
   Призрак протянул Ферно свиток пергамента с, привязанным к нему карандашом.
   - Гм, - кашлянул древний диктатор, - все просто: пишем желание, оно исполняется.
   - В чем подвох? - Уран крутил подарок призрака в лапах, разглядывая его.
   - Да нет никакого подвоха, - пожал безголовыми плечами древний диктатор. При этом слова вылетали из ритмично открывающегося рта его отрубленной головы. Это так странно смотрелось, - Вы хотите поскорее убраться отсюда. Я хочу того же.
   - Он нам отвечает? Он нас слышит, что ли? - удивился Александр, - Как?
   - Конечно, слышу, - ухмыльнулся призрак. - А, вы как думали? У меня ведь тоже голосовые связки того... Я принимаю ваши мыслеформы, как и вы мои. Телепатия. В нашем лабиринте все так умеют. Мы, призраки, существуем на ином энергетическом и информационном уровне.
   Ожидая подвоха, Александр с Ураном осторожно рассматривали пустой свиток. Судя по его состоянию, он был древний. Очень. Как бы он не развалился в их лапах, еще до того, как они помоются и поедят уже, наконец. Их гложили страшные сомнения: могут ли они верить этому древнему узурпатору? Ведь при жизни, судя по портрету на гобелене, он был не очень-то положительным персонажем. Однако, не дожидаясь каких-либо действий со стороны зомби-дракона и, решив, что его миссия выполнена, призрак испарился.
   Шкура Ферно уже отчаянно чесалась, поэтому Уран, взяв карандаш, что-то быстро написал на еще девственно чистом пергаменте. И, как только последняя буква была написана, зомби-дракон оказался в глубоком колодце с ледяной водой. Хотели помыться? Получите! А, что? Желания свои нужно правильно излагать, иначе легко попасть в неприятности. Простудиться, например. Ну, или утонуть в глубоком ледяном колодце.
   - Так я и знал! Ты, что там написал, писатель? - буквально зарычал, обычно спокойный, Александр. Нервничает? Но приключение только началось, что же с ним дальше будет?
   - Зато помылись, - оправдывался историк, - сейчас мы с тобой, в растопырку..., как Джеки Чан. Я уже пишу.
   Александр ничего не понял, но попросить разъяснений не успел. Желание, вылезти из этого чертова колодца, уже было написано на свитке.
   Опять осечка. Вода превратилась в катапульту, которая выстрелила Ферно вверх, слава богу, не сделав из него лепешку. Потолки были высокими. Не знаю, смог бы так Джеки Чан, но, подлетев вверх, зомби-дракон успел уцепиться за сталактит, свисающий откуда-то сверху, потихоньку сползая вниз.
   - Уже лучше, - проворчал художник - Осталось только приземлиться. Наколдуешь нам перинку? Нет, нет, лучше стог сена, а то сотворишь еще вместо перины стадо уток. И обязательно напиши, что там, внизу, не должно быть батута.
   Очередное желание оказалось на пергаменте, правда, для этого пришлось немного потрудиться. И, хотя обезьяны не родственники драконам, как говорит нам теория эволюции, Ферно исхитрился-таки не упасть, когда писал.
   Только после удачного приземления, Александр вспомнил, что у зомби-дракона есть крылья, и большая часть их мучений, оказывается, была напрасной.
   Ладно, что дальше? Очередной зал. На одной из стен овальное зеркало, затянутое мерцающей, дрожащей пеленой.
   - Это вход? - спросил Александр.
   - Это выход, - ухмыльнулся историк.
   - Какие есть идеи? Надеюсь, ты потерял карандаш?
   Решив, что они больше не будут рисковать, дабы не оказаться опять в какой-нибудь безвыходной ситуации, подвластной только Джеки Чану, Ферно бесстрашно (а куда деваться?) шагнул в пелену "зеркала".
   На той стороне оказалась таверна, за стойкой которой, жуткого вида бармен, наполнял глиняные кружки какой-то красной жидкостью. Жуткого - это значит шрамы, ожоги, язвы, раны, струпья, оторванное ухо и грязные лохмотья.
   Все столы этой забегаловки были заняты, в основном, полуразвалившимися мертвецами и призраками. Один из них выловил из своего бокала, только что вывалившийся глаз, облизал и вставил в пустую глазницу. Александр подумал, что если бы он сейчас был в своем теле, и в его желудке была хоть какая-нибудь еда, его бы стошнило.
   В самом дальнем и темном углу с кружкой этого самого красного пойла сидел человек в плаще цвета хаки и в черной шляпе, надетой так, чтобы прикрывать лицо. Он медленно поднял голову, его взгляд из-под полей шляпы устремился на зомби-дракона. Волевой подбородок с ямочкой дрогнул, и губы сжались в кривой ухмылке. Он сделал приглашающий жест и кивнул бармену. Ферно пришлось сесть на пол, поскольку на стул он не помещался. Бармен притащил огромную глиняную кружку, наполненную до краев. Зомби-дракон потянул ноздрями и не рискнул даже пригубить. Незнакомец представился, и Александр с Ураном узнали, что перед ними фантом майора Пронина. Под столом лежала огромная призрачная черная овчарка. Она подняла голову с лап и гавкнула, как-то уж больно по-английски: "Бау!"
   - Это Мухтар. Мой призрачный друг. Мы команда, - сказал майор.
   - Майор Пронин? Тот самый? Знаменитый сыщик Советского Союза? Как интересно! Но Мухтар! Он же, вроде, не ваш. Лейтенанта Глазычева. Он тоже здесь? - задавал вопросы Александр, - Вы призраки? Приведения?
   - Нет, фантомы.
   - А, какая разница? - спросил уже Уран.
   - Огромная! Призрак - это остаточный след души, не успевший на "поезд", а фантом просто энергетический образ, дубликат.
   Призрачная команда фантомных сыщиков вызвалась помочь нашим горе-путешественникам найти выход из лабиринта.
   - Хоть какое-то развлечение. Здесь страшная скукота. Сотни лет одно и то же. Вон у того, за столом в углу, каждый день глаз выпадает. Приклеил бы он его, что ли. Вам выход? Да запросто. Сыщики мы или нет, в конце концов, да, Мухтар?
   - Бау, - с готовностью подтвердил пес.
   Они вернулись к порталу. Однако там их ждал сюрприз в виде стража, с большим количеством щупалец, клыков и рогов.
   - А рогов, зачем столько? - Александра уже начало раздражать такое обилие монстров, - И щупалец бы хватило. И так страшно.
   - Просто здесь выход платный, - майор достал из кармана какую-то бумажку, отдал ее стражу и пожал плечами, как будто извиняясь, - зарплату выдают купонами.
   Страж надел ее на один из своих рогов и тот зажужжал, как сканер. Появление икоты, как результат сканирования, вполне его устроило, он кивнул и освободил проход. Призрачная команда вместе с Ферно беспрепятственно шагнула в лабиринт.
   После нескольких шагов, пол ушел из под ног, и Ферно покатился куда-то вниз, по наклонной плоскости. Он падал в темноте. Долго. Очень долго. И когда его, извините, задница успела превратиться в один большой кровавый синяк, зомби-дракон, наконец, плюхнулся в вонючее (опять?), вязкое болото, оказавшееся в конце лабиринтовых "американских" горок. Болото кишело пиявками разных размеров, и они сразу же набросились на свою невольную жертву. Призрачной команде было проще: они же бесплотные! Они помогли зомби-дракону отряхнуться и избавиться от пиявок, как вдруг по коридору, в котором они оказались, пронеслась репка. Да, да, именно репка. Желтый, круглый корнеплод. За ней трусил дед. Настоящий русский дед, с большой седой бородой, блестящей лысиной, в березовых лаптях и вышитой косоворотке. Он едва поспевал за резвой репкой. Нет, у нее не было ног, она просто катилась, но так быстро, что не давала никакого шанса своим преследователям. Дед был не один. За ним, все как в сказке: целый обоз. За дедкой - бабка, за бабкой - внучка, за внучкой - жучка, за жучкой - кошка, а за кошкой не мышка, как вы, конечно, подумали, а Мухтар. Он хоть и фантом, но все же собака и, следуя охотничьему инстинкту, тут же рванул за кошкой. Мышка там тоже, конечно, была. Ехала верхом на коте, чтобы не отстать от "овощного" эскорта Просто она самая умная была. Пронин тоже присоединился к преследователям репки с криками: "Ко мне, Мухтар!" Но пес не слушался, может потому, что майор не был лейтенантом Глазычевым?
   Репка с эскортом исчезла за поворотом, и Ферно опять остался один.

***

   "Лысая Гора"
  
   Королевский двор едва разместился на Лысой Горе. Пришлось даже "расширять" пространство.
   Его Величество маялся от безделья. Сначала он измерил своими королевскими шагами реальную территорию Лысой Горы, затем - "расширенную". Решил, что там, дома, во дворце, Виктории нужна новая игровая комната, совмещенная с бассейном, и Хортус (пусть только появиться!) "расширит" дворцовые апартаменты. Затем в постоянном поиске занятия для себя (раз помахать мечом все равно не дают), Георг решил заняться организацией нашей с Марго свадебной церемонии, буквально "фонтанируя" идеями, где и как ее провести. Его Величество увлекся. Зато не путался под ногами и не рвался в бой с захватчиками.
   Вован с Димоном тоже проявили немалую фантазию в отношении моей свадьбы и если подвести итоги их совместных идей, я должен был выбирать вот из этого списка:
   Воздушная церемония. Примерный сценарий таков:
   Жених и невеста на драконах летят к огромному воздушному шару или дирижаблю, где уже находятся приглашенные и священник. Необходимо снабдить "нелетающих" гостей парашютами, под шаром натянуть батут. В нужный момент (не дай, Бог!) он отработает спасением, а если повезет еще и развлечением.
   Достойна рассмотрения свадьба в водопаде, в реке, или в озере. В общем, в воде. Болото, трясины и лужи можно из этого списка исключить, в связи с неудобством использования и неэстетичностью. Киту можно поручить провести церемонию. Все-таки вода -- это его стихия. Однако возникает вопрос: как людям, далеким от магии, дышать под водой? Натырить из моего мира аквалангов? Или уточнить у Хортуса где на Терре растут жабросли?
   Надолго запомнилась бы свадьба в лабиринте Антикууса. Представьте: для освещения коридоров всем призракам выдается по фонарю или факелу. Можно еще побрызгать, ну или напоить их (призраков, конечно) какой-нибудь светящейся жидкостью, например, вытяжкой из светлячков, обработанной специальным методом Хортуса. А если, для пущего эффекта, приведений покрасить в разные цвета, может получиться очень красиво и информативно. Например: "Вас проводит к столу голубой призрак". Или: "Пройдите в коридор, подсвеченный зеленым приведением. Нет, нет. Вам нужен другой оттенок. Как? Неужели Вы не видите разницы? Это же салатовый". И еще штрих: подружки невесты одетые в лохмотья, завывают под протяжную заунывную музыку и летают в гробах. Свидетели жениха (это, конечно, Вован с Димоном) одеваются в слуг Вия. Банкет накрывается в самом центре лабиринта. Гостей, заблудившихся в его бесконечных коридорах, развлекают разнообразные обитатели лабиринта, вручают измученным гостям его план или провожают к столу. Для того, чтобы блуждания по лабиринту сделать более приятными, в нескольких его коридорах необходимо разместить фуршетные столы. Можно с обслуживающим персоналом, набирать который следует из призраков, с наименее пугающей внешностью.
   Ну и, конечно, если королевский дворец уцелеет после вторжения зомби-дракона, Его Величество король Георг предлагает отпраздновать свадьбу по-человечески. В шелках, золоте, с деликатесами, фейерверками, фонтанами, катанием на лошадях и дискотекой в ближайшем цыганском таборе. В общем, пафосно и богато.
   Есть еще вариант справить свадьбу в лесу у лешего Казимира. Боюсь только, что нимфы будут немного отвлекать гостей от еды, но это даже ничего. От лесного меню у гостей может случиться несварение желудка.
   Мне в голову тоже пришла идея проведения церемонии. Почему бы не отпраздновать свадьбу в моем мире? В метро в час пик, например? Для обитателей Терры -- новые, яркие впечатления. Или прыгнуть с небоскреба на тарзанке? Можно еще отправиться на сафари, попасть в плен к каннибалам или пригласить в гости неформалов и отпраздновать готскую свадьбу. Думаю, мне пойдут черные волосы и губы, а Марго и подавно!
   Жду не дождусь этого дня, и мне все равно где и в каком костюме сказать "Да!". Жду возможности, наконец, надеть на ее изящный пальчик обручальное кольцо, обнять и поцеловать свою любимую на законных основаниях. Но для начала, надо бы избавить Терру от Ферно.

***

   "Ферно"
  
   Проводив взглядом удаляющихся майора с Мухтаром, Александр с Ураном задумались о том, как им выбраться из этой ситуации. Майор, похоже, освободиться не скоро. Факелы, которые, как вы помните, никогда не подводили гостей лабиринта, выхватили из темноты грязную, физиономию, уродливую настолько, что зомби-дракон чуть не выронил их из лап. Физиономия произнесла:
   - Ы-ы-ы.
   - Боже мой, что это? - ахнул Александр, - Скажи же мне, знаток нечисти, что это за мерзкая рожа?
   - Похож на гоблина, - предположил Уран, - когда он появиться полностью, скажу точно.
   Он появился, но не один. Из коридора вывалилась целая толпа гоблинов и все они, молча, уставились на Ферно. Целую минуту эти сверхъестественные человекоподобные создания, живущие в подземных пещерах и не терпящие солнечного света, пялились на зомби-дракона, и вдруг загалдели. Все разом: "Ы-ы-ы", "Ур-р-р", "Э-э-э" и тому подобное
   - Знаешь гоблинский? - устало спросил Александр. Он был голоден и при этом сыт по горло бесконечной чередой странных событий, которые легко свели бы с ума любого из тех старых маразматиков из худсовета, которые уверены в том, что светлое будущее возможно только под руководством коммунистической партии.
   - Чего там знать? Рычи и все! Ну, может, немного помоги себе жестикуляцией, - Урану, напротив, все это доставляло страшное удовольствие. Он наслаждался. Страшным видом обитателей лабиринта, чувством опасности, нереальностью и фантастичностью происходящего. - Даже если твоё внутриутробное рычание на ментальном уровне воспринимается не совсем так, как хотелось бы, будем надеяться, что "обширный" гоблинский лексикон не слишком сложен для воспроизведения.
   - Р-р-р, - начал, было, художник, но то ли он был не очень убедителен, то ли, наоборот (в смысле - убедителен), но гоблины вдруг дали деру и вскоре испарились. - Эй, вы куда? А поговорить? - крикнул он им вдогонку и добавил уже для историка. - Я, что-то не то сказал?
   - Знаешь, обычно в гангстерских фильмах, в таких сценах, когда главный герой, приняв боевую позу, начинает задирать противника, выражая полную готовность показать ему кузькину мать, где раки зимуют или задать перцу, а его враг почему-то ему верит и экстренно ретируется с поля боя, герой сначала несколько секунд раздувается от гордости собой, а затем, сообразив, что здесь, что-то не так, медленно оборачивается, и..., видит, что причиной вражеского бегства является вовсе не он, а неожиданная помощь, как правило - друга. Иногда врага, только крупнее, сильнее и злее сбежавшего противника, да и самого героя.
   - Ты думаешь, есть смысл обернуться?
   - Придется.
   - Не боишься увидеть там, что-то ужасное? - спросил Александр. - Может в этом лабиринте все же есть Минотавр? Вон как гоблины почесали.
   И Ферно обернулся. Там действительно стояло Нечто, в подпоясанном плаще из дерюги с капюшоном и косой, блеснувшей металлом в свете факелов.
   - Это похоже на... смерть! Ну да, старуха с косой! - сказал Уран. - Под ручку с призраком, на вид - алкоголиком благородного происхождения.
   - Это за нами? Уже? - испугался Александр, - Но мы так и не поели.
   - Почему за нами? - спокойно возразил Уран, - Может она буксирует вон этого, м-м-м, новопреставленного.
   - Ну, новопреставленным он стал лет тринадцать тому как, а я действительно за этим, - смерть кивнула на зомби-дракона, а значит на них. В темноте капюшона кровавым огнем зажглись два глаза, как два уголька. - Не за вами, конечно, вы не в моей юрисдикции. Я за вашим временным пристанищем, этим жутковатым на вид телом. Выбрали же. Не бойтесь, не прямо сейчас, подожду пока оно освободиться. А, чтобы поторопить вас, сделаю вам три подарка.
   - Дары смерти! - ахнул Уран.
   - Да, какие там дары? Всего лишь три маленьких презента, - смерть залезла в карман своей хламиды и достала пузырек, книгу и свиток. - У меня, видите ли, план, очередь, график и я не могу их нарушать. А вы под ногами путаетесь. Так, что берите и по домам. Пузырек, чтобы в любые двери проходить, книга, чтобы любое зло победить, свиток - план лабиринта, чтобы вы, наконец, убрались из этого места и из этого тела. Пойдем, сэр Джон, выпьем, что ли, пока они подарки делят.
   Смерть с сэром Джоном с хлопком испарились, а Ферно, осторожно развернув свиток, уставился на его содержимое.
   - Опять свиток. Надо поосторожнее с ним. Господи, ну кто так рисует? - с раздражением сказал Александр. - Что я тут должен понять? Просто лента Мебиуса какая-то.
   - Ты же художник, Саша, - засмеялся Уран, - где твое пространственное воображение?
   - Я его растерял, бегая по лабиринту. Вот этот красный крестик - это мы или выход?
   - Чтобы узнать это, нужно двинуться вперед. Карта покажет. Я думаю.
   Они сделали несколько шагов по одному из коридоров лабиринта, а красный крестик - по карте. Сделав вывод, что крестик - это они, зомби-дракон осторожно двинулся вперед, перешагивая или уворачиваясь от зловонных, колющихся, дерущихся и кусающихся ловушек, подстерегающих любого, вторгшегося сюда без приглашения. Карта отлично работала, однако подселенцам все еще было непонятно, где находится выход из лабиринта и как его найти. Неожиданно перед ними выросла дверь.
   - Это выход? - Ферно погладил резную поверхность и Александр сказал, - Ручки нет. Толкнем?
   - Дерни деточка за веревочку, дверь и откроется, - проскрипел Уран, подражая серому, ушастому литературному герою.
   - Сим-сим, откройся, - почему-то обрадовался Александр. - Али-Баба и сорок разбойников.
   - Алохомора! - в тон ему ответил Уран, - Гарри Поттер!
   - Опять он? Твой любимый юный волшебник? А дверь, между прочим, до сих пор закрыта. Заклинание не сработало? Ах, да! У нас же нет волшебной палочки. Какие еще будут примеры из литературы? Алиса?
   - Почему бы и нет? У нее большой опыт в открывании дверей. И больших и маленьких. Для того, чтобы путешествовать по зазеркалью, она ела грибы и черт знает, что пила. Кучу дверей открыла.
   - Стой-ка! - воскликнул художник, - Смерть, что-то про пузырек говорила. Посмотрим аннотацию? Та-а-ак: выпить при необходимости.
   - Это все? Информации недостаточно. Кому выпить? Нам или двери? Выпьешь, и дверь откроется? Или покажется, что открылась.
   - Ты думаешь там алкоголь? Или вытяжка из мухоморов?
   - Даже если так, - Ферно подкинул бутылочку, как бы взвешивая, - для глюков маловато будет.
   Он открыл пузырек и осторожно принюхался.
   - Чего-то не хочется мне это пить, - сказал Уран, - надеюсь, ты еще не настолько голоден?
   - Сюда бы болгарку, - не в тему ответил Александр.
   - Почему сразу болгарку? - услышали подселенцы. - Нет, чтобы попросить, ласково да вежливо? Поздороваться для начала, да гостинец подарить. Маслица, например, а то я, что-то поскрипывать начал.
   - О, Господи, это она? - зашептал художник. - К говорящим быкам, за дорогу сюда, я как-то уже привык. Но, чтобы - дверь? Чем она разговаривает? А, голос? Почему мужской? Дверь. Она. Моя. Женский род. Разве нет?
   - Может это не дверь, может это портал или затвор, - сказал историк, - или, что там еще есть мужского рода?
   - А вы чего ждали? Какого такого голоса? Дребезжащего и скрипучего? - проговорила... проговорил дверь. - Думаю, что если бы какая-нибудь дверь вдруг захотела поговорить, то она разговаривала бы именно таким голосом. А мужской он или женский... так это зависит от состояния души. Душа, кстати, у меня тоже есть. Деревянная, правда, но чувствительная.
   - Если она чем-то разговаривает, - медленно проговорил Александр, - значит, ей и выпить есть чем.
   - Я не пью, - опять услышали они.
   - Я понял. Ее надо окропить. И галлюцинации исчезнут, надеюсь, вместе с дверью, - быстро заговорил Александр. - Это у нас просто от усталости. Нет, от голода.
   - Окропить? Как святой водой, что ли? - улыбнулся историк. - Давай попробуем.
   Ферно брызнул на дверь. Та противно захихикала и задрожала, но не открылась.
   - Открывай быстро, - Уран начинал злиться. - У меня, как в том маленьком ребенке из мультяшной песенки - есть двести грамм взрывчатки или даже полкило. От тебя даже щепки не останется.
   Историк, конечно, блефовал, но дверь-то этого не знала. Однако она была величественно невозмутима, если, конечно, так можно сказать, о, хотя и резном, но все же, куске дерева. Дверь спокойно произнесла:
   - Во-первых: взрыв в замкнутом пространстве - это опасно, чревато обвалами. Во-вторых: мне щекотно. В-третьих: влага вредна моему прекрасному телу.
   Ферно зарычал.
   - Ладно, ладно, проходи. Нервный ты какой-то. Могли бы еще немного поболтать. Нет? Ну, как хочешь.
   Дверь превратилась в зеленый дымок, из которого сформировался маленький, хорошенький амурчик, который махая крылышками, натянув тетиву, нацелил лук прямо в нос Ферно.
   - Почему зеленый Амур, а не зеленый Змей? Я бы сейчас выпил, даже на голодный желудок, - желание поесть не давало покоя бедному Александру больше, чем страх влюбиться в гоблиншу. В кого же еще, в таком месте? - бежим, пока он не выстрелил.

***

   "Лысая Гора"
  
   Яблочко привычно катилось по краю тарелочки, показывая последние новости. У нас был небольшой передых, пока злобный зомби-дракон, благодаря Филимону, бродил по лабиринту.
   - Это кто? - заинтересовалась Ядвига Ласловна, вглядываясь в "телевизор". Человек на "мониторе" показался ей смутно знакомым.
   - Так это - Хоттабыч, - сказал Вован и тут же удивился сам себе. - Хоттабыч!? Он же бабочка. Т.е. был бабочкой! Он, что сбежал?
   Братки переглянулись.
   - Похоже, - сжал кулаки Димон.
   - Похоже? - поджала губы Баба Яга. - Да он на одного подлого возлюбленного моего похож! Правда, когда-то давно его звали Мустафой, а не Хоттабычем. Ну, да. Тот же халат и те же наглые глазки.
   - Так это он и есть, - сказала Марго, - просто Вован с Димоном ему прозвище такое придумали. Ядвига Ласловна, за что Вы только такого гада любили?
   Баба Яга вздохнула:
   - Молодая была, глупая! - и зловеще, так, добавила. - С тех пор поумнела. Пойду-ка я с ним поболтаю. Молодость вспомню. Подготовлюсь, только к разговору. У нас грибочки еще остались?

***

   "Ферно"
  
   Зомби-дракон шагнул в проем, где только что была дверь, и подселенцы увидели лабораторию, по стенам которой стояли стеллажи с книгами, свитками, пробирками, медицинскими инструментами. В центре лаборатории, очень похожей на пыточную, стояло кресло с ремнями из толстой, грубой кожи, в котором лежал скелет в бесцветных лохмотьях с остатками высохшей плоти на костях. По стенам висели фотографии, явно сумасшедших медиков в момент операций, фотографии результатов этих операций, таблицы, схемы, дипломы, цепи, кандалы и разное холодное оружие. В огромном камине горел огонь, на столе лежали человеческие "запчасти". Все выглядело так, как будто Франкенштейн только, что вышел.
   В голосе художника появились истерические нотки:
   - Валить надо. Надеюсь в кресле не Виктор, хотя если сейчас сюда войдет монстр, им созданный, я не удивлюсь. Сыт я по горло всеми этими лабиринтами, приключениями и гоблинами. Домой хочу, есть.
   Уран, напротив, не хотел так быстро покидать эту обитель зла. Ему все было интересно, но больше всего - кресло со скелетом.
   - Подожди, я достану у него из кармана, видишь, торчит? Похоже, удостоверение.
   - Охота тебе копаться в останках, посмотри лучше на эту фотографию. Та же одежда. Это явно он, рядом с трехголовым монстром. Если Виктор здесь, - Александр мысленно кивнул на "пыточное" кресло с ремнями, - то где монстр?
   Уран поправил фотографию и они сразу получили ответ на этот вопрос. Трехголовый монстр, со следами хирургического вмешательства на всех трех шеях, шагнул в лабораторию из потайной двери, которая открылась, в результате манипуляций с фотографией. Его три головы заговорили по очереди:
   - Свет, свобода, еда.
   - Свет и свобода - понятно. А еда - это мы, что ли? - удивился Уран.
   - Я же говорил: валить надо.
   - У нас еще книга есть. Смерть сказала, что она любое зло должна победить. Открыть? Этот трехголовый - зло?
   - Если сожрать нас хочет, значит - зло. Открывай! Почему бы нам не поверить этой благородной, пожилой женщине в плаще с капюшоном и косой, назвавшейся смертью? - ответил Александр.
   Монстр, урча от предвкушения, пошагал в сторону зомби-дракона. Подселенцы торопливо открыли книгу, из ее раскрытых страниц появилась вихревая воронка и засосала Ферно в себя. Совсем, как в мультиках. Поглотила и исчезла. А книга, закрывшись, упала на пол. Трехголовый великан, тонко захихикав, поднял ее, любовно погладил по обложке и поставил на одну из полок, рядом с другими такими же книгами. И чему он радуется, интересно? Предвкушает ужин? Напрасно. Эта книга не из его библиотеки. Она была порталом. Тем самым выходом, который наши подселенцы так долго искали и, который так долго носили с собой.
   Вы когда-нибудь попадали в энергическую воронку? Нет? Все происходит когда-то в первый раз. Это, как свободный полет в радуге и космосе одновременно. В космической радуге, радужном космосе, когда разноцветная звездная карусель, вихрь млечного пути, безумный восторг и страх одновременно. Страха, пожалуй, больше. Только ради этого, можно было немного потерпеть голод в теле жуткого зомби-дракона. Нет, не ради страха, конечно. Ради карусели.
   Когда полет закончился, Александр открыл глаза и вместо привычного рисунка из трещин на потолке увидел голубое небо и яркое солнце.
   "Приключение продолжается" - понял он.

***

   "Странник"
  
   Странник-Мустафа возлежал на груде подушек, на низкой тахте под пыльным балдахином в доме волшебника. Он смотрел некоторое время в тарелочку с золотой каемочкой с, бегающим по ней, наливным яблочком и грыз сухарь, единственную еду, найденную на кухне. Местное телевидение показывало новости.
   "Смотри-ка, твой мир обеспокоен появлением какой-то отвратительной зверюги и ни слова о твоем побеге. Ты никого не интересуешь. Это нам на руку. Сделаем покрупнее. У-у-у! Действительно отвратительная дрянь. Она, кстати, может нам пригодиться. Сыграет одну из главных ролей в моем спектакле. Поможет нам в поисках "красной кнопки". Нет, это не навязчивая идея. Просто она мне очень нужна, эта "красная кнопка". Можно и без нее, конечно, но с ней быстрее. Ты думаешь, почему я с тобой разговариваю? Ты же не слышишь меня ни фига. Это же почти, как сам с собой получается, да? А вот и нет! Ты не забыл, что у меня нет собственного тела? Соскучился я просто, за тысячу-то лет, по болтовне. По воспроизведению звуковых волн при помощи языка и гортани. Вот и заболтался. А зверушку эту спасать пора. Того и гляди шкуру с нее снимут. Лишимся важного действующего лица. Узнаешь место? Давай туда. Надеюсь, моль еще не съела твой ковер-самолет?"

***

   "Яга"
  
   Как любая обиженная женщина (пусть даже все случилось очень давно), Ядвига жаждала возмездия. Она была намерена отомстить, наказать подлого бывшего возлюбленного, вернуть, когда-то украденный у ее отца, коренной зуб первого вампира. Но, Мустафа -- колдун. Его нельзя опоить "бородавчатым" зельем или наколдовать ему ослиные уши, как бы сильно ей этого не хотелось! Но чувство мести, кипевшее в ней, требовало удовлетворения. Для этого вполне подошел бы капкан у подножия кровати этого предателя. Представьте себе: "Клац!", и... балериной ему уже никогда не быть! Жестоко? Ладно, тогда тазик с ледяной водой! Можно еще насверлить дырок во всей его посуде или собрать по всему королевству моль и устроить ей пир в его сундуках. Можно еще подавить на психику, развесив по всему дому веревки с петлей на конце. Надо только придумать какое мыло оставить под этими веревками. Душистое, цветочное или вонючее, хозяйственное. Надписи на стенах кровью, включение по ночам автомобильной сирены или перекрашивание всей воды в доме в красный цвет тоже замечательно деморализуют и годятся для мести. Ядвига Ласловна представила себе отчаявшегося Мустафу на грани истерики, с опухшими глазами, трясущимися руками, вздрагивающего от любого шороха, и довольно ухмыльнулась.
   Она вспомнила еще один вариант. Современный. Открыть глаза его девушке на то, что ее "нынешний" никогда не закрывает тюбик зубной пасты, разбрасывает грязные носки по всей квартире, и каждый вечер звонит своей маме, докладывая, как провел день и, что ел на ужин. Жаль, конечно, но ни один из этих вариантов Бабе Яге не подошел, поэтому она отправилась к бывшему возлюбленному с угощением, сильно приправленным ее желанием отомстить.

***

   "Ферно"
  
   Воронка выплюнула Ферно, и тот полетел кубарем в радужном вихре в сопровождении камушков, листьев и обрывков бумаги с черными каракулями. Достаточно чувствительно приземлившись, Ферно снял со своего носа один обрывок, на котором буквы сложились в часть слова: "штейн".
   - Это мы, - сказал Александр, - мы "штейн". Уродец неприкаянный, с которым дружить никто не хочет, болтаемся в чужом мире как... И не покормит никто.
   - Господи, ну отрежь себе хвост и съешь его, - рассердился Уран. - Нет, стой, мне же будет больно. Придется тебе потерпеть, пойдем лучше изучим окрестности и поищем моих подданных.
   Окрестности оказались живописными и агрессивными, впрочем, как и весь этот мир в целом. Никакого гостеприимства. Одна только враждебность. Нет, чтобы поговорить для начала! Сразу в драку! Ни минуты покоя. Только избавились от одного монстра, тут же появляется другой. Призраки, репки со свитой, говорящие двери, голодные монстры. Сколько можно? Ну, вот опять!
   Какой-то престарелый супермен, даже не представившись, без объявления войны или вызова на дуэль, неожиданно и вероломно, напал на, созерцающего окрестности, Ферно. Снова и снова, видимо мысленно нарисовав мишень на боку зомби-дракона, атаковал его, с упорством, достойным мухи, часами бьющейся в стекло.
   Увернувшись от очередной безуспешной атаки настырного супермена, Александр с Ураном, из жалости и уважения к почтенному возрасту атакующего, уже были готовы даже на пальцах подсказать этому склеротичному горе-вояке о других возможностях его костюмчика, как Антикуус, а это был, конечно, он, и сам вспомнил о стрельбе из глаз космическими лучами. Но то ли из-за болезни Паркинсона, то ли из-за отсутствия практики, волшебнику никак не удавалось лучами из своих маленьких подслеповатых глазок попасть в эту, хотя и достаточно крупную, но очень подвижную, цель и прожечь-таки дыру в его боку. Из-за чего престарелый супермен начал злиться и швыряться молниями в разные стороны.
   - Ты смотри, какой упорный, - искренне восхитился Александр, - достойно уважения. В его-то возрасте.
   - Откуда вообще здесь супермен? Да еще пожилой! Это же магический мир.
   - Может супермены в этом месте пенсию свою отбывают?
   - Ну, все! Он меня достал, - сказал Уран, в очередной раз, уклоняясь, от тарана суперволшебника. "Зайдя" сзади, Ферно придал Антикуусу, дополнительной скорости ударом хвоста, так, что волшебник, продолжив свой полет, с ускорением, как ракета, ворвался в стайку ведьм на метлах, спешащих к нему на подмогу. Супер-волшебник был пойман, остановлен ими, успокоен и отправлен домой.
   - Это ведьмы? - предположил Александр, разглядывая суровые лица "наездниц". - Особи женского пола, верхом на мётлах? Может, они и колдовать умеют? Только от одного психа избавились, так целая эскадрилья пожаловала.
   - Эскадрилья ведьм! Как думаешь, что это у них в руках?
   Ведьмы приняли боевую эстафету от супер-Антикууса, и, зависнув в воздухе, молча, выстроились боевым клином, держа наготове шаровые молнии.
   "И ведь не жарко рукам-то" - мелькнула мысль художника, - "Обязательно нарисую портрет вон той, рыжей, если живым останусь".
   Ферно попробовал зависнуть, как колибри, увеличив количество взмахов крыльями. И ему это даже удалось, правда, всего на пару секунд. Поэтому перед тем, как начать падать, у Александра мелькнула мысль, что вся эта сцена очень напоминает встречу советского мультяшного Винни Пуха, висящего на воздушном шарике, перед роем рассерженных пчел.
   - Уже и меня достал этот агрессивный мир, - сказал Уран. - Они хотят войны? Будет им война. Плюй прямо в эту рыжую красотку.
   Однако ведьмы опередили Ферно. В зомби-дракона полетел залп из шаровых молний. Не смотря на его толстую шкуру и довольно приличную маневренность, пару раз ему всё же досталось, но дальше было хуже. Он попеременно покрывался язвами и бородавками, превращался в разных гадов, от пауков до каракатиц, но каждый раз обратно. Началась такая суматоха... Иногда и сами ведьмы косели, обрастали мхом и рогами или начинали квакать. Это были заклинания. Выпущенные одновременно, они сталкивались, смешивались, мешая друг другу, "украшая" ведьм, а иногда порождая смешных уродцев из зверушек, случайно оказавшихся в зоне боевых действий.
   - Все! Хватит! Остановитесь! - закричала черноволосая ведьма и все остальные замерли, внимая ей, в разных позах, как в иге "Море волнуется раз", - Это тупик! Нас слишком много. Давайте не все сразу. Поручим это кому-нибудь одному. Мне, например. В конце концов, я верховная ведьма.
   Ферно понял, что она настроена очень решительно, по ее горящему взгляду, угрожающей позе и хрустальному пузырьку с мутной жидкостью в руке. Остальные ведьмы отлетели в сторонку.
   - Что это у нее там, в бутылочке? - сказал Уран. - Даже интересно стало. Грозная такая! Сейчас как обрызгает, мы и превратимся...
   - В микробов, - предположил Александр, - только ими еще не были.
   - Давай, поскольку мы опять немые и, пока у нас еще есть конечности, попробуем объяснить этим дурам, - устало проговорил Уран, - что мы пришли с миром и не желаем им зла.
   - Ага, зла не желаем, только власти немножко.
   Верховная ведьма не торопилась. Она очень не любила поспешных решений. Заклинание в хрустальном пузырьке не имело обратной силы. А чудище это, хоть и жуткое на вид, но особой агрессивности пока не проявляло. Дать ему шанс, что ли?
   И опять началась игра в крокодил. Ферно старался. Очень. После десяти минут мучений, причем с обеих сторон, Элеонора поняла, что с этим без шаманки им не справиться. Этот ящер явно, что-то хочет сказать! А вдруг он прощения попросить хочет? Или тайну какую открыть? Вон как пыжится!
   Действительно, зомби-дракон отчаянно моргал, подмигивал, старался изобразить улыбку, повилять хвостиком, жестикулировал, махал крыльями, отбивал лапами азбуку "Морзе" и даже рисовал на песке солнечную систему, отчаянно пытаясь, что-то донести до ведьм.
   Но когда до взаимопонимания оставалось всего полжеста ведьмы вдруг застыли на месте, зависли в воздухе на своих метлах, как будто окаменели, превратившись в свои памятники. Уран с Александром не поняли, что произошло, но решили делать ноги, пока ведьмы не очухались.
   Оказавшись на безопасном расстоянии от поля боя, подселенцы решили перевести дух и подумать. Художник огляделся. Ну, вот опять. Никакой еды. Мысль о ней вернулась, как только миновала очередная угроза их жизням. Очередная. Когда следующая? Где?
   Да везде! Вон, под той елочкой, например, не то потенциальная еда, не то потенциальная угроза. Казалось бы - просто грибы. Но они ведь сырые, даже если съедобные. А ягоды на кустах? По закону подлости, точно ядовитые. Художник очень ярко представил, как растительные алкалоиды медленно разливаются по жилам Ферно, и сознание Александра потихоньку гаснет.
   - Что дальше? Так и будем бегать? - спросил он соседа по телу. - Мы же просто большая страшная зверюга, которая плюется кислотой и не умеет колдовать, в отличие от остального мира. Он нам не по зубам. Он будет гнать нас, травить и, в конце концов, мы сдадимся. Они посадят нас в клетку, если не убьют, конечно, и будут возить по городам, показывая за деньги.
   - Прекрати истерику, - закричал, было, Уран, но продолжил, уже сбавив тон, как будто разговаривал со слабоумным, - разве ты не заметил, Саша, что у нас появился союзник? Помнишь эти "висячие сады" из ведьм? Вряд ли они остолбенели от нашего обаяния. Кто-то нам помог. А значит, поможет еще раз. Посмотри лучше вон туда. На перекресток. Видишь?
   - Человек.
   - Не находишь, что он похож на волшебника?
   - Пожалуй, - согласился Александр, - он очень похож на старика Хоттабыча.
   - Это же наш Гарри Поттер. Наш спаситель.
   - Как бы его не напугать? - забеспокоился Александр. - Видок у нас еще тот! Особенно после боя. По-моему несколько бородавок и язв еще остались на нашем теле.
   - Не напугать? Что-то не сильно здешние обитатели нас пугаются. Но на всякий случай ты можешь повилять хвостиком! - засмеялся историк.
   - Но, вне лабиринта, мы все еще не умеем разговаривать, игра "крокодил" у них не популярна, как же он нас поймет? - задал вопрос Александр и сам себе на него ответил, - Знаю! Миелофон, Уран! Нам нужен миелофон!
   - Ты чертовски прав, сосед! - историк тоже любил фантастику. - Надеюсь, у него есть нечто подобное. Он же волшебник.

***

   "Странник"
  
   Страннику-Мустафе пришлось задрать голову, чтобы лучше рассмотреть, спасенного им, Ферно. Висячие сады из ведьм, как вы догадались, было делом его рук.
   "Не такой уж он и отвратительный", - думал волшебник. - "Дракон как дракон. Ну, подумаешь, немного зомби".
   Немое чудище, с огромным желанием высказаться, отчаянно жестикулировало, используя все свои конечности, хвост и даже уши. К сожалению, волшебник не владел сурдопереводом, однако, Странник все же понял, что Зомби-дракон очень хочет научиться говорить, дабы донести, наконец, свои мысли и желания хотя бы до чьего-нибудь сознания.
   Поэтому, порывшись на "чердаке" Мустафы, Странник нашел-таки нужную вещь. Спрятанный в складках чалмы, зеленый, похожий на малахит, камушек. Переводчик. Хотя нет! Этот камушек - своего рода транслятор мыслей. Причем прямо в мозг. Как будто ты приобретаешь телепатические способности, правда, только на передачу. Не переделывать же, в самом деле, голосовые связки дракона. Тем более, что у Мустафы не было лицензии хирурга. Странник на секунду задумался: не должен ли он сам проглотить этот камушек? Нет, он же умеет говорить. Мозг Мустафы должен стать приемником, а мозг этого ящера - передатчиком. Да. Точно.
   Чему удивляться? Не часто Страннику удаётся вселяться в волшебника. Он ещё только начинает изучать науку волшебства. Здесь можно было бы пошутить на тему Хогвартса, но боюсь, что это будет неправильно понято.
   Поэтому скажу только, что Странник-Мустафа положил камушек на раскрытую ладонь и протянул было руку к морде Ферно, но потом, передумав, отдернул руку и бросил "миелофон" к ногам, вернее лапам, зомби-дракона, произнеся, почему-то, при этом:
   - Цыпа -- цыпа -- цыпа! Ам -- ам.
   Ферно не обиделся, и, поняв, что от него требуется, подцепил когтями камушек, понюхал и отправил в свою пасть. Странник заворожено наблюдал за этим действом, разглядывая огромные желтые клыки, с которых капала ядовитая слюна.
   Проглотив "миелофон" и прислушиваясь к ощущениям в теле, Александр произнес:
   - Упал! Уже можно? Кто будет говорить?
   - Говорить буду я, а ты будешь повторять за мной, - ответил ему Уран.
   - Я не попугай! Мне тоже есть, что сказать этому миру, между прочим! О прогрессе, например! О научно-технической революции. А то живут как в каменном веке!
   - Вот! Вот! О революции! Это я - будущий властелин всего этого. Так, что открывай рот и говори: "Я пришел с миром!"
   Странник-Мустафа внимательно смотрел на зомби-дракона. По его бегающим глазкам и вздрагивающим конечностям, волшебник понял, что в ящере происходит какая-то борьба. Он терпеливо ждал. Затем, когда глазки Ферно перестали бегать, а конечности вздрагивать, любитель прекрасного ментально "услышал" почти предвыборную речь, богатую эпитетами, афоризмами и цитатами, взывающую к чувству его гражданского самосознания первооткрывателя и контактера.
   Дослушав речь до конца, волшебник решил, что этот самоуверенный потенциальный диктатор, жаждущий власти, любви и почитания, будет ему очень полезен в роли отвлекающего фактора в его собственной игре. Поэтому, после долгой "душевной" беседы, обменявшись информацией, Странник и Ферно отправились в места наибольшего для каждого из них интереса в данный момент.
   Лысая Гора, как сосредоточение магии заинтересовала Александра, как художника, а временное пребывание там двора, заинтересовала Урана, как будущего властителя. Немного пугала магическая агрессивность обитателей Лысой горы и возможность нахождения там регулярной армии, эвакуированной вместе с королевским двором, но с "миелофоном" они чувствовали себя почти всемогущими. С ними была сила слова. Ведь именно слово поднимает армию в бой или толпу на стены "Бастилии", именно слово делает из еретиков религиозных фанатиков или миссионеров из язычников. Словом можно внушить любовь или ненависть, уважение или дружбу.
   Ферно подумывал не попросить ли Мустафу расколдовать ведьм, конечно, после того, как Уран, используя силу своего вновь приобретенного слова, произнесет предвыборную речь и донесет до потенциального электората его будущее на ближайшие несколько лет. Но решил: нет, пусть повисят еще немного, остынут.
   Странника очень интересовал королевский дворец, как место возможного нахождения "красной кнопки", а еще всего жирного, острого, жаренного и спиртного, дабы утолить свой тысячелетний голод по плотским утехам. Он еще не знал, что эвакуация дворца была полной, включая кухню и погреб, поскольку наши подселенцы не удосужились рассказать ему об этом.
   Но какого же будет разочарование самих Урана с Александром, когда они узнают, что коварный Мустафа утаил от зомби-дракона, что "миелофон" имеет очень ограниченное действие.

***

   "Яга"
  
   Измученный долгими и главное - бесполезными поисками "красной кнопки", Странник-Мустафа после посещения всех и каждого помещения во дворце (вроде ни одно не припустил) восседал на королевском троне. Он размышлял, стоит ли ему здесь дальше оставаться, как вдруг спрятанный где-то глубоко, очень глубоко в этом теле, волшебник Мустафа сладостно "застонал" от удовольствия только от одного сидения на королевском троне. Странник точно знал, что эта мысль и эти чувства были не его. Так значит ли это, что дверь "тюрьмы" Мустафы приоткрыта? Или от слишком долгого пребывания в одном теле, мысли и характер нашего любителя прекрасного начали приобретать черты хозяина этого организма? Странник обязательно подумает об этом потом. После того, как найдет эту чертову "красную кнопку".
   Неожиданно появившаяся, Ядвига Ласловна прервала его размышления.
   - Ну, здравствуй, Мустафуля! - проскрипела Баба Яга, выходя из огромного камина в тронном зале королевского дворца. Нет, нет! Она не путешествовала при помощи летучего пороха. Просто Его Величество любил иногда тайно "выходить в народ" и рассказал Ядвиге Ласловне про подземный ход, который начинался, ну или заканчивался в этом самом камине.
   - Ядвига, ты ли это? - услышала Яга в ответ.
   - Узнал? Это хорошо! Значит, я не сильно испачкалась. - Баба Яга неспешно подошла к зеркалу, смахнула пыль с юбки и паутину с косички, цыкнула своим единственным зубом, достала из кармана своего передника блюдо с пирожками (они, кстати, не сильно помялись), бутылочку ежевичной наливки и сказала, - Твои любимые. Видишь, я еще помню. Проголодался, небось? Ну, наливай, что ли! За встречу! Сколько лет не виделись! Докладывай! Как жил без меня все это время? Где коренной зуб батюшки моего? Тьфу, не батюшки, конечно. Вампира первого, но батюшки, ну, в общем, ты понял.
   Не обнаружив никакого колдовства в "угощении", Мустафа проглотил его в одно мгновение, не заметив, однако, довольного, мстительного взгляда Яги. Когда Странник почувствовал "легкое" недомогание в области желудка Мустафы, в "их" голову закрались подозрения, что коварная отравительница не страдает склерозом и полна желанием отомстить.
   Страннику было недосуг разбираться в старых обидах, поисках древних артефактов и выполнять роль семейного психолога, поэтому он быстренько перебрался в Ядвигу Ласловну, оставив Мустафу один на один с нужником. А узнав, что мстительница совсем недавно с Лысой Горы, очень обрадовался подвернувшейся оказии, познакомиться с местной властью и узнать их первых уст о месте нахождения "красной кнопки". Поэтому он смахнул крошки с передника и шагнул в камин.

***

   "Братки"
  
   "Ну почему, когда он нужен, его никогда не найти?" - думал Димон, в очередной раз отрывая крючок свежеизготовленной удочки от своих штанов. Он разыскивал своего приятеля, поскольку был не в состоянии больше бороться со страшным желанием похвастаться перед ним своим творением, когда чей-то ботинок, вернее чья-то нога в ботинке, выглядывающая из кустов, едва не стала причиной его падения. В прямом смысле, конечно. Димон споткнулся, чертыхнулся и услышал таинственный шепот из глубины кустов:
   - Ползи сюда.
   "Это Вован?" - мелькнула мысль и, озираясь (не дай Бог, кто увидит), Димон послушался и, встав на четвереньки, начал продираться сквозь кусты.
   - Вован, ты, что тут делаешь? - зашептал Димон. Очень раздражала удочка, которая все время цеплялась за кусты, одежду и землю.
   - Тут тако-о-ое! - в ответ прошептал Вован, - Смотри!
   Димон, устроившись рядом с Вованом, и устроив свою удочку, внимательно, насколько позволяли кусты, стал рассматривать место действия, которое так заинтересовало его приятеля.
   Ее Величество беседовала со своим венценосным супругом. Заговорщики в кустах прекрасно слышали каждое слово. Королева, судя по "железному" тону ее голоса, была недовольна.
   - Плаху Вы тоже эвакуировали, Георг? - спросила она.
   - О чем Вы, моя драгоценная? - король удивленно поднял брови.
   - Белошвейка моя, где она? - королева поджала губки и сощурила глазки, - Нет ее нигде. А я хочу еще одни шорты. Вы ее не казнили в гневе, случайно?
   Его Величество на мгновение "завис", не то от возмущения, не то от удивления, затем ответил невпопад:
   - Гортензия, милая, а где наша "красная кнопка"? - этот вопрос в данный момент, видимо, интересовал Его Величество и еще кое-кого гораздо больше, чем обиды королевы.
   Теперь ненадолго "зависла" уже королева.
   - Красная кнопка? Какая красная кнопка? Нет у нас никакой красной кнопки. Не уходите от ответа, Ваше Величество!
   Димон непонимающе уставился на приятеля.
   - Ну, и...? - зашептал он, -- Обычная семейная сцена! Ты что, стал внештатным папарацци какой-то желтой газетенки?
   - Смотри дальше! Только внимательно. Ты не должен упустить ни одной детали. Выражение глаз, мимика, подрагивание век и бровей.
   Георг взял руку королевы и, прикоснувшись к ней губами, вздрогнул всем телом. На пару мгновений королевская чета замерла. Затем Георг выпрямился, отпустил руку своей венценосной супруги. Его потерянный, ничего непонимающий, взгляд заметался по ее лицу. Король как будто пытался вспомнить что-то. Королева же, "надев" на себя маску спокойствия и безразличия, не обращая внимания на растерянного короля, повернулась и пошла в сторону шатра Элеоноры.
   Димон с Вованом, переглянулись, пятясь, выползли из кустов, и, не вставая, прямо на четвереньках, стали обсуждать увиденное.
   - Что скажешь? - спросил приятеля Вован.
   - Я тебя уже два часа ищу! - ответил тот.
   - Димон, ну причем здесь это? - возмутился новоявленный папарацци.
   - А притом, что я тебя уже два часа ищу! - ответил Димон. - А час назад, когда я шел уже по второму кругу, на этом самом месте я наблюдал похожую сцену.
   - Выкладывай!
   - Час назад Баба Яга с таким же каменным лицом, какое "унесла" Гортензия, беседовала с Его Величеством. А, избавившись от этого ... ну-у-у... "лица", пару минут имела потерянный вид.
   - Ядвига целовала руку короля?
   - Что? Не-е-ет, - протянул Димон, - Вроде. Но тактильный контакт был!
   - Че? Какой контакт? - обиделся Вован, - Опять умничаешь?
   - Ядвига Ласловна притащила это... "лицо", - начал было Димон, не обращая внимания на возмущения приятеля, и держал паузу в надежде на то, что тот сообразит и продолжит фразу за него.
   - Притащила лицо..., - повторил за другом Вован, наморщив лоб и пытаясь, заставить работать свой мозг. Сдался. - А откуда она его притащила?
   - Ну, соображай уже, наконец! - Димон закатил глаза и покачал головой. - Яга сегодня, чем занималась? Вендеттой! И притащить она "это" могла только от...
   - От Хоттабыча! - закончил за него Вован.
   - Молоток! - Димон довольно ухмыльнулся. - Но Мустафа эту дрянь тоже где-то взял. Где? Он хоть и волшебник, но просто человек.
   - Комета, - коротко бросил Вован.
   - Точно, - его приятель покачал головой. - Ох чую я, неспроста комета к нам эта прилетела. Притащила она с собой что-то, или кого-то.
   Глазки Вована забегали в напряженной работе мысли, результатом, которой была, вырвавшаяся из него догадка. Так, наверно, выглядел Архимед, перед тем как крикнуть свое знаменитое: "Эврика".
   - Кукловоды?! - наконец закричал Ваван. Получилось не хуже, чем у древнего грека.
   - Наездники! - согласился с приятелем Димон, опустившись, наконец, на "пятую точку". - Конечно. Как в том кино! Все сходится. Помнишь?
   - Да! Какая-то дрянь скакала по их мозгам. И у этих... - он кивнул в сторону королевской четы, - у них такие же лица, как были у тех, в кино, - Вован опустился рядом с приятелем.
   - Да! Догадливый ты мой. Только не по мозгам, а по спинам. У них щупальца такие..., - Димон растопырил пальцы и пошевелил ими, пытаясь, видимо, изобразить эти самые щупальца, - были. Только я момента перехода, перескока, перелаза... тьфу, ну ты понял, в общем, не заметил
   - Я тоже. Но, королева! - Вован вскочил. - Она же теперь заражена! Куда она пошла? Что нам делать? Последить за ней?
   - Надо бы, - Димон поджал губы, - Только мне близко к ней подходить нельзя. У меня фобия на инопланетян с щупальцами.
   - У меня, думаешь, нет? - Вован попытался стряхнуть себя воображаемого "наездника". - Бр-р-р, гадость какая! Чтобы не заполучить этого "захребетника", ты следи за мной, а я буду за тобой.
   - Ага! А если заметишь у меня такое лицо, - Димон скорчил рожу, - то...
   Браток не успел закончить фразу, но скорее всего, он хотел сказать: "То, убей меня!"
   - Поздно! - выдохнул Вован, куда-то показывая пальцем.
   Димон посмотрел в ту сторону и увидел меня, быстро идущего мимо и не заметившего своих друзей.
   - Куда это он? - Вован не на шутку испугался.
   - Не зна-а-аю, - протянул Димон, - Ты видел его глаза? - он вскочил. - Думаешь Вася уже? Или это еще один? Нашествие? - Димон беспомощно оглядывался. - Где королева?
   - Хватит тараторить, пошли за ним, - Вован оторвал крючок удочки Димона от своих штанов, посмотрел на образовавшуюся дырку, вздохнул и сказал, - Хорошая у тебя получилась удочка!

***

   "Братки"
  
   Я шел быстро. Братки едва поспевали за мной. Время от времени я оглядывался и Димон с Вованом падали на землю, дабы мой наездник не заметил погони. Пару раз им не повезло с местом "приземления", впрочем, как всегда. В смысле: не повезло, как всегда. Поворачивая, дорога открыла взгляду высокую черную скалу. Она была гладкая, словно отшлифованная. Может вулканического происхождения? Я подошел ближе, провел рукой по камню на уровне глаз и, нащупав скрытый рычажок, надавил. Скала, вернее ее кусок, отъехал в сторону, обнажив глубокое, темное нутро подземелья. Я шагнул внутрь.
   Реакция у ребят была отличная, поэтому довольно большого размера булыжник, оперативно подставленный под медленно закрывающуюся дверь, не позволил скале полностью закрыть вход, и моим, в общем-то, не худеньким "преследователям", хоть и не без труда, но удалось-таки протиснуться в подземелье.
   - Знаешь, что это? - шепотом спросил Димон своего приятеля, глядя на мою, исчезающую в темноте, спину.
   - Пещера, - пожал плечами Вован.
   - Это не просто пещера, - важно и таинственно сказал Димон. - Это вход!
   - У тебя спички есть, умник? - огрызнулся Вован и попытался об коленку сломать удочку Димона, которая почему-то все еще была с ним. - Снимай рубашку, факел будем делать!
   Димон сделал шаг назад, к входу, вернее выходу, и сложил руки на груди, вцепившись в воротник своей рубашки, как красна девица, которая боится за свою честь.
   - Твоя рубашка, Вован, между прочим, погрязнете моей, будет! Ты полдня в кустах провалялся, "Пинкертон" несчастный. Из нее лучше факел гореть будет. Да, оставь ты уже мою удочку в покое! - Димон попытался вырвать из рук приятеля свое творение. - Факел тебе не понадобится. Там, через сто метров будет достаточно светло.
   - Откуда ты знаешь? Ты там был? Что это за вход? Куда? - сыпал Вован вопросами, все еще не выпуская из своих рук удочку Димона и, пытаясь спрятать ее за спину.
   - Это вход в преисподнюю! - ответил Димон после небольшой борьбы за удочку, когда ему, наконец, удалось освободить свое творение из лап Вована.
   - Это в ад, что ли? К чертям? - спросил, запыхавшийся от потасовки, Вован.
   - Грешникам и грешницам! - уточнил Димон.
   - Так вот в чем дело! - Вован ехидно заулыбался, - Все понятно! Похаживаешь сюда, да? Дамский угодник! Ходок!
   - Да ты, что? Какой ходок? Какой угодник? Я, вообще, живых люблю! Эту дверку мне Бес когда-то показывал. Но сейчас не об этом! - ответил его приятель, - Васю спасать надо. А то сожрет его этот кукловод.
   Вован задумался.
   - В том кино они не жрали, вроде, только "кукловодили"
   - Ты прав! - Димон кивнул. - Думаю, у нас есть еще немного времени. Да и нельзя нам вниз в таком виде. Пойдем-ка, у меня идея родилась!

***

   "Василий"
  
   Я очнулся. Последнее, что помню - это зловещая улыбка Гортензии, ее немного стеклянный взгляд. Далее мимолетный провал и ... клетка. Я огляделся. Достаточно просторная. По ту сторону клетки кто-то был. Я его чувствовал, но не видел. Я вообще ничего кроме своей клетки не видел. Что за бред? Стивен Кинг какой-то. Допустим, я ослеп, но, похоже, еще оглох и онемел. Ни звука извне не доносилось до моих ушей. Я пробовал кричать, в ответ - ничего. Хотя чему я удивляюсь? Может, там, за пределами моей клетки, и нет никого! Я же не могу этого увидеть или услышать. Меня изолировали от всех моих чувств. Но кто? Кто смог сделать такое? Как это возможно? Что происходит? Я парализован? Нет! Все шевелится! Так! Попробую рассуждать логически. Со мной что-то произошло. Колдовство? Чье-то заклинание? Королева была последней, кого я видел. Значит именно она - причина моего "недомогания"? Она стала ведьмой? Колдуньей? Вряд ли. Не замечалось за ней раньше магических способностей. Да и не королевское это дело. В памяти всплыло ее лицо, ее затуманенный взор, и... сумасшедшая догадка вдруг родилась в моем мозгу. Она была слишком невероятна. Настолько, что я сначала хотел отбросить ее. Но реальность была еще невероятнее, поэтому прокручивая эту мысль еще и еще раз, я пришел к такому выводу: мое сознание, моя сущность, моя душа, в общем - я, был внутри моего собственного тела, но не имел к нему доступа. Дикая мысль, конечно! Но это единственное, что могло бы объяснить происходящее. Меня заперли в этой клетке, отстранив от управления моим собственным телом. Кто-то хозяйничает в нем, пока я пытаюсь не сойти с ума. Что же делать? Сломать ее! Сломать эту клетку, вырваться и набить ему морду! Тому, по ту сторону моей тюрьмы. Тому, кто еще недавно "сидел" в королеве и сейчас захватил мое тело. Я протянул руку к клетке, но ее прутья ускользали от меня, отдалялись, как будто вокруг меня было искривленное, многомерное пространство. Некоторое время я даже забавлялся этим. Однако хватит! Пора отсюда выбираться. Но как? Звать на помощь? Так меня же никто не слышит! Но я, все же пару минут покричал в пространство. Громко. Связки устали. Вдруг меня осенило! Медитация! А, что? Стоит попробовать. Вспоминая когда-то прочитанное, в основном в интернете, я сконцентрировался и попытался успокоить мысли! Только они сейчас были мне подвластны. Получилось не сразу. Пожалел, что не взял у Отшельника пару уроков. Заниматься познанием и осознанием себя некогда, так что перейдем сразу к действию. Я сел в позу лотоса, закрыл глаза (не могу видеть эту ненавистную клетку), сосредоточился на своем дыхании, расширил сознание и... прошел сквозь клетку, как тот "жидкий" терминатор Т1000. Прошел, но, к сожалению не весь. Только моя голова. Но, все равно, ура! Я прозрел. А еще обрел слух. И хотя тело мое все еще слушалось кого-то другого, я был уверен, что скоро верну его (в смысле - тело) и избавлюсь от своего "паразита". А пока меня очень волновал вопрос, и не один. Где я? Куда иду? И главное - зачем?
   Я осмотрелся. Тело мое двигалось по подземелью, стены которого светились тревожным багровым светом. Медленно текущие темные воды подземной реки, большая лодка со стариком лодочником. Это - то о чем я думаю? На противоположном берегу еще один коридор. Надпись над входом крупными буквами: "Документы предъявлять в развернутом виде!" Точно! Это преисподняя!
   Мое тело, село в лодку, набитую молчаливыми грешниками и старик лодочник оттолкнул ее от берега.

***

   "Василий"
  
   На КПП, с вилами наперевес, стоял Черт и подозрительно смотрел на меня.
   - Сюда вход живым запрещен, - сказал он, преграждая мне путь вилами.
   - А с чего ты взял, что я живой? - услышал я свой собственный голос. Я попытался представить себе, как выгляжу со стороны, и почти увидел свои стеклянные глаза и глупую улыбку на лице. Разве покойники выглядят именно так?
   Черт опять внимательно посмотрел на меня, закрыл один глаз, затем другой, прищурился и, видимо не получив желаемого результата, надел розовые очки. В буквальном смысле - розовые. С розовыми стеклами. И еще раз оглядел меня с ног до головы. Уж не знаю, что он там увидел, но сказал он следующее:
   - Тогда давай сопроводиловку, - и добавил, после некоторой выжидательной паузы, - документы есть?
   - Гм, я отстал от группы, - опять услышал я свой голос, - Кораблекрушение..., видите ли. Документы у сопровождающей.
   За мной уже выстроилась очередь из усопших и черт, поколебавшись немного, убрав трезубец, освободил проход. А я сидел в клетке и орал, что есть мочи: "Я здесь! Вытащите меня отсюда! Неужели меня никто не слышит? Это мое тело! Он вероломный захватчик. Узурпатор! Оккупант! У него нет никакого права распоряжаться моими руками, ногами и т.д. Какого черта? Извините. Он, видите ли, ходит за меня! Дышит за меня. Отвечает за меня на вопросы. Ох! Он, что, и Марго вместо меня целовать будет? Ни за что! Не позволю!"
   Стоп! Это, что? Истерика? Ну-ка, прекратить! Но нельзя же бездействовать, надо что-то делать. Извлечь! Изгнать! Исторгнуть его из меня! Но как? Противоглистное не поможет? Вряд ли. Есть еще рвотное! Может сработать. Точно! Надо заразить себя чем-нибудь! Пусть моему "наезднику" станет так тошно, что он сам захочет избавиться от меня и моего тела. Отравиться, съев, что-то несвежее? А, что, может сработать.
   Но для этого надо еще как-то умудриться получить контроль над собственными руками. Хотя бы ненадолго. Только, чтобы успеть положить в рот... Что? Что ядовитого, интересно, я могу положить в рот в Аду? Грешника? Тогда только самого испорченного! Глупая шутка? А, что мне в этой ситуации остается делать? Только глупо шутить.
   Да! Но для начала хочется узнать, зачем он меня сюда притащил. Что ищет? Может пойму кто он такой? Откуда он взялся? Зачем в меня залез? Хорошо, что я не вхожу в кабинет министров и не смогу выдать никаких секретов. Политика - это не мое. Может, я интересую его, как волшебник? Пожалуй. А сейчас он беспардонно и беспрепятственно пользуется моей "базой данных". Похоже, он не знаком с политикой конфиденциальности. Познакомим!
   А пока мы, изображая "зомби", перемещались по территории, лавируя между котлами. Получили пару пинков от недовольных чертей и, едва не были, проткнуты вилами, пока добирались до лифта. Чертенок лифтер решил, что с таким лицом, как у меня можно быть только предателем и пропустил меня в лифт. На девятом уровне я, выйдя из лифта, побрел по коридорам. Один из них привел к закрытой двери с огромным светящимся табло, обещающим всякому, кто хотя бы притронется к ручке двери, смерть и адовы мучения. По значкам, изображенным на двери, я понял, что за ней находится энергоблок. Я, т.е. он постоял перед закрытой дверью, приложил к ней мое ухо, покопался в моем "компьютере" и, приняв решение, протянул мою руку к кодовому замку.
   Так вот зачем мой наездник сюда пожаловал! Энергия. Не знаю, в каком виде, но ему нужна энергия. Нефть? Газ? Магма? Атом? И зачем? Если допустить, что он плохой (хороший вряд ли бы залез в чужое тело без спроса), то... При таком количестве топлива... Бум! Биг Бада Бум! Ему нужен взрыв. Зачем? Он - самоубийца, и решил уйти из жизни красиво? Не сходится! Самоубийц без тела не бывает! Он -- убийца? Тогда почему он выбрал меня? Я-то чем ему насолил?

***

   "Опять Василий"
  
   В тот момент, когда мое тело, захваченное наездником, находилось в преисподней, перед закрытой дверью в энергоблок, на Лысой Горе, из уст маленькой принцессы Виктории прозвучало желание, обращенное к цветку папоротника, а по Адовым коридорам разнеслась тревожная сирена, и котлы с грешниками начали остывать.
   Звук сирены заставил моего наездника отдернуть руку от кодового замка. Хотя, как он собирался его открыть, было совершенно не понятно. Кода я не знал, а на подбор ушла бы уйма времени. Могла бы помочь кувалда или бластер, но сейчас это было уже бесполезно. Что-то произошло. Только, что. Буквально за мгновение до нашего появления. Мы не успели. Энергоблок выведен из строя. Об этом говорили его неровный гул, сирена и суматоха, царящая среди населения преисподней. Она позволила нам незаметно вернуться к лифту, подняться на первый уровень и слиться с толпой грешников, покидающих свои котлы из-за пониженного внимания к ним со стороны кочегаров. Мой наездник был раздосадован. Не знаю, как, но я почувствовал это. Он злился, а я впервые в жизни радовался чьей-то неудаче. Его планы нарушены. Какое-то время нам не грозит большой "Бум". И пока ремонтные службы преисподней приводят энергоблок в рабочее состояние, я должен, что-нибудь придумать и избавиться, наконец, от моего захватчика.
   Мимо нас, очень кстати, "проплыла" чертовка Зосия. Она, как истинная женщина не позволяла себе выглядеть неподобающе в любой ситуации, и я... нет, он проводил ее взглядом, задержал его на милом хвостике чертовки. Он отвлекся! Всего на секунду. На полсекунды. Но мне хватило и этого. Замок на моей клетке ослаб, и я сунул руку в, еще тлеющий, костер под ближайшим котлом. Боль! Адская боль! И за ней -- свобода! Мой "наездник" покинул меня. Слабак! Я освободился, а, пробегающий мимо, чертенок вдруг остановился, замер на секунду, медленно повернулся и одарил меня гневным взглядом. Я не стал ждать развития ситуации и припустил к КПП. Надо поскорее убираться от сюда.

***

   "Преисподняя"
  
   Капрал маялся в приемной обер-лейтенанта. Похоже, тот специально "мариновал" служаку перед своей закрытой дверью, дабы капрал помучился неизвестностью и поломал голову о причинах предстоящего разноса на ковре начальства. Хотя и так все было понятно. Причина вызова на ковер - совершенно неожиданный выход из строя всей энергетической системы преисподней. Даже аварийные генераторы не работали. Хорошо, что запас дров был достаточный и на складе сохранились несколько паровых котлов. А еще хорошо, что кладовщик оказался очень бережливым и не выбросил ни гвоздя, даже ржавого, за все годы службы.
   "Надо бы премию ему выписать" - подумал капрал, - "ага, из той, что сейчас мне выдадут за этой дверью".
   Секретарша, без жалости поглядывала на него, пока из селектора не зазвучал разгневанный голос САМОГО:
   - Давай сюда этого идиота.
   Секретарша, молча, приглашающе, кивнула на дверь, на которой висела золотая табличка с надписью "САМ", а капрал воскликнул про себя:
   - Почему сразу идиот? У меня, между прочим два высших образования! - и обреченно взялся за ручку.
   За дверью капрал узнал много нового о себе, своих подчиненных и их работе. Мало того, что преисподняя осталась без каких либо источников энергии (запаса всего на три часа), так еще и шляются все кому не лень по охраняемой (вроде как?!) территории. Кто-то же испортил энергоблок. Так вот: найти, арестовать, починить.
   САМОГО не интересовало, что кодовый замок никак не хотел открываться, главный энергетик в отпуске, а у его заместителя аппендицит.
   - Значит надо включить голову, изучить базу грешников, найти кадры среди, отбывающих кару, в нашем отделении. Наверняка у нас жариться не один "Кулибин" или "Билл Гейтс", - орал обер-лейтенант. - Выполнять! Бего-о-ом! - понеслось уже в спину капрала, поспешно закрывающего за собой дверь кабинета.

***

   "Братки"
  
   Два здоровых черта (чем их только мама кормила?), озираясь, шли по одному из коридоров преисподней.
   - Вован, куда это мы с тобой забрели? Как бы нас тут не загребли, - сказал один из них.
   - Ха-ха! У тебя почти стих получился. И поправь рога, а то они у тебя в бок сползли. Заметят еще. А нам лишнее внимание ни к чему.
   - А ты поправь пятачок, Димон, а то у тебя ноздри вертикально встали, и не трясись. Тут такая суматоха, что на двух здоровых чертей, шляющихся без дела, со странными вилами никто внимания не обратит. Это я, между прочим, намекаю на некоего мастера-ломастера.
   - Кто же виноват, что деревенские вилы четырехзубые, а у чертей -- трехзубые? - обиделся Димон. - Какой зуб из четырех деревенских, по-твоему, я должен был выломать? Какой не отломай, все криво получается. Хочешь, под шумок поменяю их на чертовы..., чертовские, чертячьи? Все равно сейчас никто ничего не заметит. Интересно, эта суматоха из-за Васи?
   Для людей, первый раз оказавшихся в преисподней братки, что-то уж слишком спокойны. Не привела бы их беспечность к тяжелым последствиям. Хотя им обычно сходят с рук их безумства. Удачливые, черти.

***

   "Братки"
  
   Увековечить свое имя можно, оставив надпись на дереве, лучше, конечно, на камне. Надежнее. Например, такую: "Здесь был Петя" или "Вера + Зяма = Любовь". А еще: "Армавир 1983" или "Зенит - чемпион". Не зря же - наскальная живопись очень популярна с древних времен до наших дней. Начиная с рисунков доисторического человека, заканчивая "криками" современной души на заборах. Но если вы, все же, решились оставить человечеству, а может и не только ему, память о себе, придется немного потрудиться.
   И так: с риском для жизни, вы лезете на скалу, как можно выше. Потому, что ваше имя должно быть выше всех, до этого уже увековеченных. Достаете из глубокого кармана, чудом не забытую у подножия, кисточку, макаете в, привязанное к поясу, ведро с краской замечательного синего цвета, рисуете свое имя и, опять-таки с риском для жизни, спускаетесь вниз, дабы насладиться видом обновленной скалы. Однако, оказавшись у подножия, вы понимаете, что сделали буквы слишком мелкими и снизу ни черта не видно. Разозлившись на самого себя, вы снова, с риском для жизни, лезете на скалу. Понимаете, что в спешке, не то забыли кисточку внизу, не то где-то ее выронили, думаете, что спускаться уже глупо, тяжело вздыхаете и, обмакнув в ведро с краской замечательного синего цвета руку, водите ею по камню, пытаясь изобразить задуманное. Через полчаса мучений вы становитесь похожи на на'ви и, поскольку сам процесс не доставляет вам особого удовольствия, вы пишите сокращенный вариант задуманной фразы или свое уменьшительно ласкательное имя, и, опять таки с риском для жизни, спускаетесь вниз. Постояв пять минут у подножия, вы, уходите домой, увы, не вполне удовлетворенным, с трудом возвращаете себе человеческий облик, посредством скипидара, мыла и душа.
   Вам сниться замечательный сон о том, как ваше имя на скале переливается всеми цветами радуги. Вы просыпаетесь в совершенно радужном настроении, но обнаруживаете, что за окном идет дождь и даже прекрасная огромная радуга не может вернуть вам душевного спокойствия пока вы завтракаете. Не слишком много радуги? Так вот, глядя на погодные условия, вы представляете, как ваше имя синими потоками течет вниз по скале, и пытаетесь вспомнить, что это была за краска, которой вы нашли такое отличное применение и, которая до этого уже два года стояла в вашем сарае.
   Когда дождь, наконец, дает вам возможность проверить всю серьезность ваших страхов, в смысле: заканчивается, вы стоите у скалы и, глядя на синие разводы, понимаете, что третий раз наверх вы уже не полезете. Вы думаете, что в данном случае проще поменять свое имя на, уже увековеченное кем-то, например, Ибрагим. Ведь именно это имя красуется на самом верху.
   Вован с Димоном тоже захотели оставить в Аду вечную о себе память, дабы не отставать от остальных мастеров наскальной живописи, тем более, что в аду они первый раз и, надеюсь, последний.
   Поэтому, подобрав с земли ржавый гвоздик, они направились к ближайшему котлу, чей копченый бок манил их своей девственной чернотой.

***

   "Опять братки"
   Оставив жителям преисподней память о себе, хотя и не вечную, братки продолжили операцию по спасению меня. Ведь именно за этим они явились в Ад в хэллоуинских костюмах. Оказавшись в административной части преисподней, Вован с Димоном увидели стол с секретаршей, которая очень быстро стучала пальцами по клавиатуре, и большую дубовую дверь с блестящей табличкой, на которой было всего три буквы.
   Секретарша на миг подняла голову и, безразлично скользнув взглядом по двум здоровым чертям, вернулась к своему занятию.
   - Сам, - вдруг коротко бросил Вован.
   - Что сам? - не понял Димон.
   - На дверях написано: "САМ". Как думаешь, это - супер аморальный мазурик?
   - Нет, это -- страшный адский модератор! - включился в игру Димон.
   - Оригинально! А, может, это -- имя! Ну, например: Смердячий Акакий Мерзотович?
   - Ага! Или: Сатаневич Адольф Марадерович, - предложил Димон. - Слушай, Вован, ведь у шефа такая же дверь в кабинет была?
   - Точно! И секретарша тоже! Только без хвоста! - зашептал Вован и захихикал, но проследив за взглядом приятеля, добавил. - Димон, ты опять за свое? Ты чего это на нее уставился? Она же чертовка! Пошли от сюда! Нам еще Васю найти надо! Как бы не опоздать!
   - Куда? - переспросил Димон.
   - Куда? Куда? Забыл, где мы находимся? Ты не смотри, что стены здесь такими же обоями оклеены, как у шефа в кабинете. Этажом выше грешники жарятся!
   Вдруг дверь кабинета распахнулась, и из нее вылетел черт с золотыми эполетами на плечах. Было полное ощущение, что из его ушей сейчас повалит пар. Так он был зол. Он прошел, почти пробежал мимо наших приятелей. Остановился, замер на пару секунд, как будто обдумывая, что-то, медленно повернулся и уставился на них снизу вверх. Димон с Вованом, вытянув руки по швам, выпятив грудь, устремили свои взгляды прямо перед собой, в стену напротив, как раз над головой капрала (это был именно он, как вы уже догадались).
   Капрал задержал взгляд на их мужественных мордах пару секунд, остался доволен их выправкой и произнес:
   - Вы, двое, найти нарушителя, обезвредить и привести ко мне. Бего-о-ом
   Братки почему-то сразу догадались, о каком нарушителе идет речь. Похоже, капрал обладал завидным умением доходчиво объяснять своим подчиненным, что именно они "шевеля булками", "галопом" или "рысью" должны сделать. Поэтому Димон с Вованом, хотя и не были его подчиненными, припустили в сторону КПП, а капрал, удовлетворенно улыбаясь, смотрел им в след и думал: "Орлы!".

***

   "Василий"
  
   Постовой черт не поддавался общей панике и, уставившись на меня, спросил:
   - Опять ты? Теперь куда? Усопшим наверх нельзя! Ступай в свой котел!
   Черт направил на меня трезубец.
   - Мне в котел нельзя, - ответил я, демонстрируя ему свою обожженную руку. - Пациент скорее жив, чем мертв!
   Черт недоверчиво закрыл сначала один глаз, затем -- другой. Недовольный результатом, он надел розовые очки, опять пристально посмотрел на меня и только после этого заворчал:
   - Наберут в канцелярию стажеров, которые живого от жмурика отличить не могут. Эй, вы, двое, проводите живого до выхода.
   Двое здоровых чертей с какими-то кривыми трезубцами показались мне очень знакомыми. Странно! Ведь я в Аду первый раз. Но я не мог долго думать на эту тему -- очень болела рука. Черти подхватили меня и повели прочь от ворот.
   Мы быстро удалялись от КПП. Два здоровых черта почти тащили меня. В какой-то момент мои ноги несколько секунд даже не касались земли. Не слишком ли они торопятся? Я и сам, между прочим, не прочь побыстрее убраться отсюда, и в состоянии идти самостоятельно.
   - Димон, осторожно, - вдруг услышал я, - ты мне наступил на хвост. Оторвешь еще!
   - А ты, Вован, своими вилами мне всю область прикрепления хвоста истыкал.
   Я помотал головой, пытаясь отогнать слуховые галлюцинации (ведь это явно они), затем посмотрел налево и направо. Здоровые черти!
   "Вот я сейчас, поколдую немножко, боль и пройдет. Ну и галлюцинации тоже" - подумал я.
   - Меня гложет один вопрос, Вован. Почему Нельсон Мандэла? Почему не Анжела Девис или какой-нибудь другой зэк?
   - Да не знаю. Первое, что пришло в голову. Торопились же.
   "О чем это они? Нельсон Мандэла. Зэки. Какие странные галлюцинации" - подумал я.

***

   "Преисподняя"
  
   Капрал, проводив взглядом удаляющихся "орлов", решил лично выяснить текущую обстановку на "передовой".
   Выйдя из лифта, он увидел, что из остывающих котлов вылезают грешники, совсем, как вампиры из своих могил в известном мюзикле, черти вилами пытаются загнать их обратно, а тележки службы доставки дров, как частицы, двигающиеся по Броуновски, постоянно сталкиваются и переворачиваются, вываливая содержимое на землю. Мелкие потасовки и перебранки "водителей" добавляют общей сумятицы. Одна такая тележка едва не сбила с ног самого капрала. Чертенок, управляющий ею, чуть не упал в обморок от чувства субординации, уважения и страха.
   Вдруг надпись, нацарапанная на одном из закопченных котлов, привлекла внимание капрала. Он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть буквы. "Свободу Нельсону Мандэла!" - прочитал он.
   Этого еще не хватало! Мало нам энергетического кризиса, так теперь ребусы эти разгадывай. Или это заговор? Кто он такой, этот Нельсон Мандэла? Уголовник или политический? Если политический - это точно заговор. Свободу ему, говорите? Будь он энергетиком, я бы с радостью, только это, все равно, не в моей юрисдикции. Однако писульку эту надо бы стереть, чтобы не допустить развития и распространения крамолы.
   Слово - сила. Письменное требование свободы этому Мандэле навело капрала на мысль об украшении преисподней плакатами с мудрыми словами, напоминающими грешникам почему, собственно, они здесь. Понятно, что они уже не исправятся, но лишний раз напомнить обитателям котлов об их прегрешениях это, как лишний раз сказать дураку, что он дурак. Дополнительная грань наказания.
   Это все потом, а сейчас... Пачкаться не хотелось. Капрал оглянулся в поисках жертвы. Не самому же, в самом деле, стирать с котла этот крик души. Вояка мысленно захихикал собственной шутке. Хотя, что как не личное участие командира в выполнении задачи поднимает боевой дух и настрой солдат? Все равно в этой суматохе свободных рук ему не найти. Поэтому капрал принялся самостоятельно скоблить оскверненный котел. А пока он работал, в его голову приходили те самые, нужные, мудрые выражения для украшения стен, вверенных ему помещений.
   Потом кстати, обер-лейтенант отметил в своем рапорте начальству большой личный вклад капрала в устранение кризиса. Правда, идею с воспитательными плакатами САМ присвоил себе, но тут уже ничего не поделаешь, поскольку жизнь черта несправедлива.

***

   "Виктория"
  
   Виктория сидела за столом в окружении книг. Перед ней лежал открытый учебник по этикету.
   "Какой скучный предмет", - думала принцесса, глядя на фрейлину, демонстрирующую правильное исполнение реверанса. - "Кому он нужен, этот этикет? Вон, Витас, кончиком хвоста пятачок свой вытирает и ничего!"
   Фрейлина пыталась воззвать к ее благоразумию и долгу. Тщетно. Скучающее выражение сошло с лица Ее Высочества только тогда, когда эксперт по этикету вышла на минуточку припудрить носик. Виктория решила немного поиграть и достала инопланетную коробочку с играми, подаренную мной когда-то, и стала методично уничтожать полчища "мобильных" зомби.
   В класс ворвался запыхавшийся Витас и, даже не поздоровавшись, (вот вам и этикет!), заговорил, потрясая какой-то бумагой перед носом принцессы:
   - Ваше Высочество, что вы наделали? Как Вам это удалось? Вот! Почитайте!
   Принцесса отложила в сторону мой мобильный телефон, взяла из рук бесенка лист и прочитала вслух:
   - Разыскивается злоумышленник. Нельсон Мандэла. Награда за его голову: двухнедельный отпуск. Это что, для адских жителей большая награда? Вас что, в отпуск вообще никогда не пускают? Бедненькие! Постой, - она внимательно посмотрела на не очень хорошую фотографию, похоже с адских камер видеонаблюдения, - никакой это не Мандэла. Это Василий! Но, как? За что? Что он натворил?
   - Конечно же, это не Нельсон, это и, правда, Василий. Но это не он, это - Вы. Не на фотографии, конечно. Но все думают, что это он. Вернее - Мандэла. Но это - Вы. В смысле: натворили Вы. Видели бы Вы, что сейчас в Аду делается. Все приборы вышли из строя, температуру невозможно контролировать. Подъемники не работают, доставка дров к котлам под вопросом. Хаос, беспорядки. Грешники атакуют КПП. Ваше Высочество, если Вы это не остановите, они вырвутся наверх. Они ведь не просто грешники, Виктория, они мертвецы, трупы, дохляки. Хотите пополнить армию зомби на земле?
   Принцесса не успела ответить потому, что дверь открылась и, уже припудрившая носик, вошедшая в класс, фрейлина, смерив взглядом Витаса от кончика его маленьких рожек до кончика его хвоста, воскликнула:
   - Ваше Высочество, мало того, что этот молодой человек умудрился нарушить целых семь правил этикета, похоже, что мне придется увеличить аудиторию, если Вы в дальнейшем планируете с ним общаться. Надеюсь, Их Величества не будут возражать? - и пробурчала себе под нос, - До сих пор же не возражали, - затем, нацепив на лицо ласковую улыбку, добавила, - Присаживайтесь, сударь, уберите со стола этих грешников и откройте учебник на десятой странице. И нечего переглядываться. До конца урока еще двадцать минут.

***

   "Странник"
  
   Черт, оседланный Странником, посмотрел мне вслед, растерянно оглянулся, но любитель "красных кнопок", видимо, решив, что в этом и в близстоящих телах, в этом месте и в этих условиях, за отсутствием необходимой энергии, ему не удастся сделать Большой и красивый Бум, двинулся в сторону КПП.
   Бдительный постовой черт, перегородив вход-выход своим телом, направил вилы на Странника.
   - Куда торопимся? - поинтересовался постовой, - Пропуск есть?
   Странник помотал головой в ответ. Он лихорадочно думал, что ему теперь делать. Перепрыгнуть в постового? Но тот находился слишком далеко. Да и какой смысл перепрыгивать в очередного черта? В кого дальше? Вокруг же одни покойники, а им наверх нельзя. Вдруг за спиной черта "вырос" высокий старик в мантии. Лицо его было решительно и спокойно. Постовой черт, отмахиваясь и отбрыкиваясь от грешников, пытающихся прорваться наверх, продолжая перегораживать проход КПП, надев розовые очки, уставился на старика в мантии.
   - Гм, ты, конечно, стар, но к нам тебе рановато! - сказал черт, глядя на старика поверх розовых очков.
   - Я пришел по делу, пропустите меня, - с достоинством произнес тот.
   - Последний раз, из живых, по делу в Ад заходил Орфей, - сказал постовой, видимо, пытаясь пошутить, и еще раз оглядел старика с ног до головы. - Для влюбленного ты староват, хотя может там, - черт показал пальцем наверх, - теперь такие нравы? Ступай! Не до тебя. Видишь сколько "Эвридик" рвется наверх?
   Старик ухмыльнулся в усы и сочувственно закивал.
   - Я помогу, - сказал он и сделал едва уловимый жест рукой. Вокруг КПП быстро выросла синяя трава. - Все, никто не вырвется, - сказал он.
   Постовой черт надел розовые очки, присел, внимательно рассматривая синие травинки. Коснулся их, сорвал одну, поднес к пятачку, понюхав, чихнул, пожал плечами и оглянулся на толпу усопших, которые в нерешительности топтались перед синим травяным ковром.
   - И, что? Трава, как трава. Только синяя.
   - Это не просто трава. Это трава-сторож. Охранник. От нежити. Любой. Имеются в виду: неживые, усопшие. Ну, давайте, рискните. Проведите эксперимент.
   Черт задумался, хмыкнул и подтолкнул вилами одну из "Эвридик" к синему ковру. Заворожено глядя, как синие травинки, хищно оплетают ноги грешницы и поднимаются к талии и выше, постовой черт отвлекся и не заметил, как старик протянул вперед руку, ладонью вверх, и шагнул в сторону черта, оседланного Странником, как бы маня его. Тот, понимая, что это его единственный шанс вырваться из преисподней, с радостью, принял приглашение старика, а зря!
   Если вам интересно про грешницу в синей траве, то с ней все хорошо. Настолько, насколько это возможно с усопшей. Ведь ничего хуже смерти с ней уже не могло случиться. Вернулась она в свой котел, в общем.

***

   "Странник"
  
   В первую секунду Странник испытал торжество и довольство собой. Ай, да он! Как быстро сориентировался! Однако во вторую секунду пришли тревога и непонимание. Было ли случайностью то, что произошло? Почему этот старик оказался на КПП именно тогда, когда был так необходим Страннику? Это он, Странник воспользовался ситуацией, или она им? Не хотелось бы думать, что он сам стал участником чьей-то игры. Ему, привыкшему всегда быть хозяином ситуации, все это очень не нравилось. Этот старик предложил ему свою руку (хорошо не сердце), а Странник, не задумываясь, ее принял. Сглупил? Конечно! Но ведь у него не было другого выхода. Не было времени на раздумья. Он вынужден был мгновенно принимать решение. Что это он? Пытается найти оправдание своему действию? Кто он, этот старик? Стражник? Не похоже. Не было стандартного зачитывания его прав. Странник огляделся. Клетка. Странная. Словно мечи световые переплетены. Он внутри клетки, отрезан от мира и реальности. Совсем, как в тысячелетнем заключении, откуда его вытащил этот странный сороконогий розовый червяк (слышал бы сейчас его мысли Феллопейн). Как же так? Ведь это он должен быть по другую сторону клетки. Странник попробовал выбраться, но не смог. Не смог протащить сквозь свою нынешнюю тюрьму ни одной, даже самой маленькой частички своего организма. После некоторых размышлений он пришел к выводу, что старик по ту сторону клетки - волшебник. Мантия, колпак и все такое... Странник, кажется, узнал его, вспомнил, что видел куклу, похожую на этого старика, на "чердаке" Мустафы. Что ж, видимо, он попался. Остается только ждать. Ну, и ладно, первый раз, что ли? По совокупности - пару тысяч лет наберется. Ну, что, в самом деле, этот колдун может с ним сделать? Будет вечно таскать его в себе? Переселит в какое-нибудь тупое, мерзкое животное и определит в зоопарк? И всё-таки, этот старик не случайно оказался около адского КПП. Он искал именно Странника, охотился на него. Этот Волшебник знаком со Стражником? Может быть. Однако каким коротким в этот раз получился его выход в свет. Он так и не нашел красной кнопки и не сделал большой и красивый "Бум!". Не успел. Жаль! Ничего, ничего! Не придумали еще такой тюрьмы, из которой он не смог бы убежать. Он подождет. Просто немного подождет. И подумает. Он что-нибудь обязательно придумает.
   Через некоторое время (Странник, за отсутствием внешних чувств, не мог определить точно через какое) он переселился из световой тюрьмы в тюрьму энергетическую и тогда понял, что старик волшебник знал-таки Стражника.

***

   "Драконы"
  
   Драконы возвращались из свадебного путешествия, "загоревшие", отдохнувшие и счастливые, прикупив на курорте кучу сувениров. Они соскучились по своим друзьям и жаждали обнять и расцеловать всех и каждого из обитателей Лысой Горы. И, конечно, поделиться с ними своим счастьем, от которого их просто распирало.
   Счастье - это, действительно, здорово! Даже чужое. Но когда рядом с тобой кто-то "очень счастливый" постоянно глупо улыбается, а еще все время норовит поднять настроение всем окружающим, причем насильно, толкая локтем тебя в бок все время повторяя: "Ну, че ты? Ну, давай, улыбнись! А то я обижусь!", это очень сильно напрягает.
   Хозяева отеля и остальные отдыхающие, едва выдержав такое количество чужого счастья, вздохнули с облегчением, когда молодожены решили, что они достаточно загорели, отдохнули, соскучились и им пора домой. Тем более, что там требовалась их помощь.
   - Не отставай, дорогой! - Виола оглянулась на Кассио, нагруженного подарками, мы должны торопиться. Они там без нас не справятся.
   Кассио осторожно разжал зубы, освободил пасть от многочисленных пакетов, распределив их по всем четырем лапам, чтобы иметь возможность ответить любимой супруге, и сказал:
   - Дорогая, если бы ты не купила последние восемь подарков, то моя маневренность и скорость вызывали бы твое недовольство в меньшей степени.
   - Кассио, перестань ворчать, - сделав изящный пируэт вокруг супруга, как будто заигрывая с ним, сказала Виола. - Ну, подумай сам, разве мы могли оставить без сувенира твою троюродную тетю?
   Кассио очень хотелось поддержать любовную игру супруги, но он вовремя вспомнил про своего внучатого племянника и многочисленную родню Виолы и поэтому уронил только одну коробку со своей спины.
   - Упс! - дракон-молодожен проводил взглядом, полетевший вниз, подарок, предназначавшийся пятиюродному брату Виолы. - Надеюсь, дорогая, это упадет на голову достаточно плохому человеку, - пошутил Кассио, и переложил часть пакетов обратно в пасть.

***

   "Отряд Хортуса"
  
   - Вон он! В елочках. Затаился, гад, - прошипел Вован, глядя в тарелочку.
   Мы - отряд Хортуса (почему нет?!) разрабатывали планы нейтрализации Ферно. Я был уже в порядке. Рука не болела. Элеонора постаралась. Травки, отвары, заговоры. Она же - ведьма! Вы скажете, что я тоже? Да, и поэтому, когда боль отпустила, я подыскивал подходящее мыльное заклинание.
   - Вася, а дистанционно мы можем, что-нибудь сделать? - спросил Димон, отвлекая меня от моих мыслей о вариантах мыльного аромата. - Не очень-то хочется с ним близко знакомиться.
   - Можем, - кивнул я, решив, что оно будет земляничным. - сделаем так...
   - Подождите, - воскликнула Гала, - вы думаете, что это просто тупой страшный зомби-дракон?
   - А разве нет? - хором удивились братки.
   - Он разумен, причем дважды, - ответила шаманка.
   И, что интересно, означают ее слова? Ну почему эти продвинутые всегда так мудрено выражаются?
   - Это как? - опять хором поинтересовались Вован с Димоном.
   - Я чувствую в нем два сознания.
   Все обалдело уставились на шаманку. Она сидела с закрытыми глазами, немного запрокинув назад голову. Ее веки и уголки губ подрагивали, как будто она мысленно охотилась за кем-то, где-то глубоко, внутри своей вселенной.
   Мы, конечно, живем в мире, напичканном магией, но одно дело непогоду наколдовать или бородавку на носу, и другое -- почувствовать жизнь в нежити. Даже две.
   - Оно, что, беременно? - ахнул Вован.
   - Причем двойней, - поддержал его Димон.
   - Когда он успел? Она. Оно? Их теперь трое, что ли будет? А я предупреждал! - кричал Ерема, бегая из угла в угол. - Но меня же никто не слушает! Принимайте уже меры, наконец!
   - Какие меры? Детишки же не виноваты, - сказала Марго. Господи, и она туда же?
   Гала открыла глаза.
   - Детишками их вряд ли можно назвать, а виноваты они только в своем неукротимом любопытстве. Я отправлю их по домам. Только поближе подберусь. Прикроете?
   - Попробуем, - сказал я, - с метлы не свалишься?
   - Стойте, - вскричал Вован, - так не честно. Я ничего не понял. У меня куча вопросов. Я умру от любопытства пока вы, наконец, соизволите объясниться.
   - А ты сходи в информационное поле, - поддел я братка, - там сегодня как раз лекция на эту тему.
   Гала засмеялась и пообещала по возвращении предоставить видеоотчет по методу Хортуса.

***

   "Братки"
  
   Димон с Вованом переглянулись обиженно, и вышли вслед за мной и Галой из шатра. Проводив взглядом наши, удаляющиеся спины, Вован заходил взад и вперед, как тигр в клетке. В ответ на обеспокоенный вопрос приятеля о его самочувствии он ответил:
   - Даже Филимон, понимаешь? - Вован всплеснул руками. - Даже Филимон выступил, а мы? - пауза. Взгляд с вызовом прямо в глаза приятелю. - Нам срочно нужен подвиг. Идеи есть? Или пойдем за ними в информационное поле?
   - Есть. У меня воздушный шар есть. Правда, пока не надутый. Никуда не уходи. Я сейчас.
   Димон исчез так быстро, что Вован, растерянно оглянувшись в поисках друга, разглядел только пару раз мелькнувшие вдали пятки. Ждать пришлось не долго. Через минуту Димон снова появился в поле зрения Вована и продемонстрировал другу шкуру монстра, очень похожего на одного из чудищ, ну тех... с мальчишника.
   - Вот! Привяжем к нему ступу Ядвиги и подвиг наш, - запыхавшись, сказал браток. Он был собой очень доволен.
   - Димон, что это? - Вован крутил в руках пятнистую шкуру. - Где ты это взял? Там? Когда ты успел? Ты в нем дырок не понаделал, когда ос-ве-же-вы-вал. Занимался освежовыванием. Нет, освеживанием. В общем, я не знаю, как правильно.
   - Нет, это он сам. В смысле... они, похоже, линяют, как змеи.
   - А почему ты мне его раньше не показал?
   - Хотел сюрприз тебе сделать, - ласково улыбаясь, посмотрел на приятеля Димон.
   - Сюрприз? Или СЮРПРИ-И-ИЗ? - протянул Вован.
   - Тебе бы понравилось.
   - А мне и так понравилось. Чем надуем?
   - Об этом я еще не думал. Твоя очередь идеи выдвигать.
   - Хм, - Вован наморщил лоб, - накормить дядю Гошу горохом?
   - Ха-ха-ха! Очень смешно, - теперь уже Димон заходил, как тигр в клетке. - А правда, что делать-то будем? Гелий в местных магазинах пока не продают. Может к Угрюме наведаться? За метаном?
   - К Угрюме боязно. Говорят, она так страшна, что от одного ее вида умереть можно. От ужаса.
   - Тогда не будем изобретать велосипед и надуем шар горячим воздухом, - сказал Димон, аккуратно разворачивая шкуру монстра.
   - Горыныч в ступу не влезет, - озадаченно почесав затылок, помотал головой его приятель.
   - Ну, ты даешь, Вован. Я, думаю, мы обойдемся факелом.

***

   "Братки"
  
   И так, у наших приятелей есть шкура инопланетного ящера, правда пока еще не надутая, огромное желание совершить подвиг, что дальше? Что делать, когда братки на своем шаре подлетят к Ферно? Убить? Напугать? Рассмешить его? Точно! Рассмешить. А, что? Может, он от смеха родит?
   Нет, пожалуй для начала, с зомби-драконом можно просто поговорить. Поболтать о жизни, о философии, о высоком. Вдруг Ферно все осознает и сам сдохнет? А если нет? Ну, что ж? Тогда им придется... они смогут, они справятся, вот увидите, они... уничтожат его. Зомби-дракон, конечно, не большой таракан и раздавить его будет не так-то просто, да еще и детишки эти...
   К шару нужна корзина? Вполне подошла бы ступа Яги. Попросить? А вы одолжили бы своего друга, своего коня, свою ласточку двум безответственным разгильдяям? То-то. Вот поэтому Вован с Димоном, трезво оценивая ситуацию, решили позаимствовать бабкин летательный аппарат без спроса.
   И, что вы думаете? Нашим приятелям авантюристам как всегда подфартило. Ядвига Ласловна, решив немного вздремнуть после обеда, ослабила внимание и, утратив бдительность, забыла включить сигнализацию на самом дорогом, что у нее было -- своей ступе. Братки не преминули этим воспользоваться и быстренько приделали ей ноги. Свои. В смысле: унесли. Ступа была тяжелой и, как оказалось, для двух здоровых воздухоплавателей довольно тесной. Братки, конечно, поместились в ней, но мешали друг другу ужасно.
   Ну, вот! Шкура привязана к ступе, осталось надуть шар и уничтожить Ферно. Задачка не из легких. Надуть шар - еще полбеды, помогли регулярные просмотры научно-популярных передач о выживании.
   Но, судя по набору средств для борьбы с зомби-драконами, припасенному приятелями, четкого плана действий по уничтожению Ферно Вован с Димоном не имели. Посудите сами: дубины, упаковка "Валиума", пузырек с зельем, позаимствованным у Элеоноры, неизвестного (для братков) действия, крест, фляга со святой водой, флакончик духов Гортензии и книга заклинаний. После подъема шара, приятели никак не могли решить с чего начать, поэтому сразу пустили в ход секретное оружие.
   Вован подогревал факелом воздух, а Димон принимал угрожающие позы и... пел. Не улыбайтесь, просто вы еще не слышали, как он поет. Не выдерживает никто, даже Вован. Поэтому когда он непроизвольно схватился за уши, шар, уже набравший кое какую высоту, начал медленно опускаться.

***

   "Опять братки"
  
   Кстати, стыдно сказать, но там, на мальчишнике, я сам хотел прихватить ту шкурку, которая сейчас, надутая братками до состояния воздушного шара, падает вниз, медленно теряя высоту. Да-а-а, до братьев Монгольфье Вовану с Димоном еще очень далеко.
   Чтобы вернуть потерянную высоту, нужно скинуть балласт. Ведь у них есть балласт? Надеюсь, Димон не забыл о нем? Мешки с песком, например. Это же азы воздухоплавания!
   Не знаю, ругались ли между собой во время полетов Жозеф-Мишель и Жак-Этьен, но именно в дружеской перепалке Димон отстоял свою удочку, доказав приятелю, что она, может быть квалифицирована, как оружие, и ни в коем случае не сойдет за балласт. А если Вован считает по-другому, то очень даже зря. Пусть он не сомневается, у Димона одна рука свободна для того, чтобы сначала отобрать у приятеля факел, а затем выкинуть "балласт" из ступы. Понятно, о каком балласте идет речь?
   Вован был вынужден согласиться с мощными доводами Димона, но все же оставил за собой право высказаться по этому поводу.
   - Это уже становиться похоже на манию, Димон. Чего ты ее всюду таскаешь за собой? Оставил бы удочку дома. Мало тебе дыр на штанах? Шар испортить хочешь? Ах, это оружие? И кого, интересно, ты, убить этой дубиной собрался? Ферно? Хотя... чем черт не шутит?
   Выровняв шар и, растерянно глянув вниз, оценивая высоту, Вован, поднял вверх облизанный палец, констатируя:
   - Штиль, однако.
   Да, я подслушивал и даже подсматривал. Просто я хотел им помочь. Вот и сейчас без меня им никак не обойтись. Подняться вверх на неуправляемом летательном аппарате абсолютно недостаточно для подвига. Необходимо еще заставить шар двигаться в нужном направлении.
   Я наблюдал, как братки мои готовились обороняться. Димон -- с удочкой наперевес, Вован -- с открытой флягой святой воды. Вон он, Ферно. Вылез из елочек.
   Нужен ветерок, может быть даже ветер, а не то они так и будут висеть между небом и землей. Только действовать надо очень аккуратно, дабы не перестараться и не бросить приятелей прямо в объятия Ферно. Как бы не поранились мои братки Монгольфье.
   Подходящее заклинание, и резкий порыв ветра понес шар в сторону зомби-дракона. Приятели завопили, вцепившись в стропы. И вовсе это не от страха, как вы могли подумать. Это - боевой клич, атакующих команчей. Он наиболее подходил для такого случая.

***

   "Ферно"
  
   Точно рассчитанный ветер стих, и воздушный шар медленно подплывал к Ферно. Приятели зажмурились, ожидая своей участи. Димон, не открывая глаз, как мечом, размахивал своей любимой удочкой. Ее крючок мелькал в опасной близости от носа Ферно. Зомби-дракон облетел, уже остановившийся, воздушный шар, с интересом рассматривая детали.
   - Эта корзина, привязанная к надутой шкуре какого-то пятнистого ужаса, очень похожа на ступу, - сказал историк, - не находишь?
   - Тогда почему в ней не Баба Яга? И потом, ступа, вроде как, и сама прекрасно летает. Зачем эта сложная конструкция?
   - И зачем в ней двое орущих аборигенов?
   - Этого я не знаю, но у тебя, Боже, есть последняя попытка обзавестись собственными подданными. Другой, пожалуй, уже не будет. В руках твоего электората, явно, секретное оружие, какой-то новейшей разработки. Нас сейчас либо убьют, либо мы умрем сами. От смеха.
   - Еще до того, как мы умрем от голода? - не преминул поддеть художника Уран.
   - Да. Может пока не поздно, сдадимся в плен? Пленных тоже кормят.
   - Придется подождать, пока они перестанут орать и жмуриться.
   В какой-то момент, Вован, решившись взглянуть в лицо своей смерти, все-таки открыл глаза. Но это лицо не понравилось ему настолько, что от ужаса он уронил факел и шар плавно пошел вниз, опять-таки, под аккомпанемент боевого клича самых воинствующих из североамериканских индейских племен.
   Неожиданная авантюра братков пришлась, как нельзя, кстати, и очень помогла нам с шаманкой, в качестве отвлекающего маневра.
   Я, успел, незаметно для зомби-дракона, подлететь к нему и сотворить заклинание золотой сети. Ферно, спеленатый по всем членам, рухнул вниз, вслед за воздушным шаром. Не волнуйтесь, с нашими отважными воздухоплавателями все в порядке. Ну, может - пара лишних дырок на штанах Димона. Зомби-дракон упал рядом с братками. Моя метла, как вертолет, зависла над поверженным Ферно. Шаманка, вцепившись в нее и мою одежду, сидела, зажмурившись, позади меня.
   - Уже? - спросила она, - Все получилось? Я могу начинать?
   - Да, можешь открывать глаза.
   - Ни за что! Я высоты боюсь. Я лучше так.
   - Не стоит бояться, - я попытался ее успокоить, - ты привязана к метле заклинанием. Оно как ремень безопасности.
   Сеть не позволяла зомби-дракону даже шевельнуться. Золото не боится кислоты и у шаманки появилось время разобраться с "паразитами", живущими в теле этого страшного, злобного ящера.
   "Что-то многовато в последнее время свалилось на нас паразитов, кукловодов и подселенцев", - подумал я и сказал:
   - Можешь уже шаманить, Гала, пока он безопасен.
   Люблю смотреть, как работают экстрасенсы, как будто приобщаешься к чему-то сокровенному и таинственному. Моя пассажирка, не открывая глаз, протянула правую руку ладонью вниз, думаю, пытаясь уловить какие-то вибрации Ферно. Она замерла, как будто настраивая какой-то свой внутренний инструмент. Пальцы на руке Галы подрагивали, а сама она, что-то тихонечко напевала, не разжимая губ. С интересом глядя в ее лицо, я пытался понять, что она сейчас видит, чувствует. Где она? Вышла с "детишками" Ферно на контакт? А вдруг они не захотят с ней разговаривать? Ладно, вернется, расскажет. Как я не люблю ждать, хотя кто любит?

***

   "Шаманка"
  
   Шаманка начала "спускаться" и спускалась все ниже, пока не попала в густой белый туман. В тумане она наткнулась на большой несуразный дом. Такие, обычно, изображают на иллюстрациях в книгах сказок и в фэнтезийных фильмах. Он состоял из, казалось бы, совершенно не сочетаемых друг с другом, конструкций, башенок, мансард и балконов. В дом вели две тяжелые двери. Гала постучалась в одну из них. В ответ тишина. Не открывают. Ну, это понятно. Неужели "хозяева" будут вот так, запросто, впускать в свое сознание кого ни попадя, причем, явившегося без приглашения. Все же, она толкнула дверь. Та не поддалась. Ах, так? Ладно. Она не будет давить.
   - Чш-ш, - ласково прошептала Гала и погладила по створкам упрямой двери, которая медленно, со скрипом, но все-таки открылась, впустив шаманку в длинный коридор с большим количеством одинаковых дверей.
   За одной из них оказалась светлая комната. В углу, повесив голову, стоял маленький мальчик лет шести. Его руки были испачканы краской.
   Из соседней комнаты слышались голоса. Мужской почти кричал:
   - Это ты ему все позволяешь. Вот и результат - испорченные обои. Тоже мне, Куинджи малолетний. Что там? Солнышко?
   - По-моему это цветочек. Очень даже, симпатичный, - успокаивающе ответил уже женский голос. - Вместо того, чтобы ругаться, купил бы лучше ему мольберт. Вдруг у него талант?
   - Я в его возрасте красил бабушкин забор, а не стену в комнате. Ну ладно, где-то у меня был кусок обоев, - уже спокойнее произнес мужской голос. - Выпусти его из угла и свари немного клея.
   Услышав это, мальчик радостно встрепенулся, но из угла не вышел. Видимо хотел дождаться маминого позволения, но все испортил крик с улицы:
   - Сашка, ты скоро? Нам без тебя уже два гола забили.
   Мальчик опять опустил голову и тяжело вздохнул.
   - Пусть пока постоит, подумает над своим поведением, - опять произнес женский голос, видимо поняв какого Сашку зовут постоять в воротах.
   Гала осторожно закрыла дверь.
   За следующей: все тот же мальчик, только немного постарше, замер перед картиной, восторженно глядя на обнаженное женское тело. Его класс уже переходил в соседний зал, а учительница, пересчитав по головам своих подопечных и поняв, что одного не хватает, оглянулась и позвала:
   - Соловьев, не отставай. Рафаэль не входит в тему нашей экскурсии.
   Мальчик огорченно вздохнул, затем попятился, не отводя взгляда от картины. Прошептал: "А зря!" и побежал догонять класс.
   За следующей дверью - пустынный коридор. Подросток через приоткрытую дверь пытается заглянуть в мастерскую, где проходит урок живописи для старшекурсников. Тема урока - обнаженная натура. Именно ее, натуру эту, любопытный мальчишка и пытался разглядеть, приседая и вытягиваясь, извиваясь и подпрыгивая, но расставленные по аудитории мольберты мешали ему. Поэтому он довольствовался видом круглой коленки и не менее круглого плеча. Остальное ему дорисовывало его воображение и студенты на своих мольбертах. Судя по их эскизам, натурой была пышногрудая блондинка.
   Еще одна дверь открылась в большой кабинет с высокими потолками, стенами, обитыми деревом и огромной бронзовой люстрой. За столом, покрытым, зеленым сукном восседали трое, облаченные, судя по их поведению, регалиями и властью. Они распекали, стоящего перед высокой комиссией, молодого художника и его картину.
   - Вам, Соловьев, пора бы одеть ваших натурщиц, - проскрипел один из "критиков".
   - И дать им в руки, ну хотя бы мастерок, - вторил другой.
   - Духа эпохи не понимаете, товарищ, художественных потребностей народа. Подумайте об этом и приходите еще раз, - отрезал третий.
   В очередной комнате на кровати сидел тот же художник, только небритый, всклокоченный, с мешками под глазами, обхвативший руками голову и, раскачивающийся из стороны в сторону. Он стонал. Ему больно. Заглянув в его глаза, полные страха и ужаса, шаманка вздрогнула, почти физически ощутив его страдания. Что он видит? Какие кошмары рисует ему сознание?
   Сердце наполнилось жалостью, состраданием, любовью и счастьем. Да. Любовью и счастьем. Потому, что это был он. Ее суженый. Она узнала эту дрожь в своих коленках и сладостное томление в груди. Она нашла его. Гала погладила Александра по голове.
   - Тихо, тихо, мой дорогой. Все будет хорошо. Потерпи. Я уже рядом. Совсем скоро мы снова будем вместе.
   С трудом оторвавшись от него, шаманка закрыла дверь и двинулась дальше. Коридор увел ее в полутемное помещение, очень похожее на подземелье, с торчащими из влажных стен, корнями деревьев, с затхлым воздухом, наполненное жутковатыми звуками. Из него вела всего одна дверь.
   "Это второй", - догадалась шаманка, и взялась за ручку.
   Там опять коридор с множеством таких же дверей. За одной из них - как всегда комната.
   Детский манеж. В нем маленький мальчик. Он плачет. На столе у окна остатки пирушки, а из соседней комнаты слышаться крики. Его родители ругаются, не обращая внимания на плач ребенка. Затем звук удара и падения. Похоже, в этой семье нет счастья.
   Шаманка осторожно открывает следующую дверь.
   Группа мальчишек, с ожесточением, избивает щуплого "ботаника". Тот, молча, приняв позу эмбриона, закрывает голову руками. Неожиданно появившийся, преподаватель разгоняет малолетних хулиганов и хочет помочь "ботанику" подняться, но тот, подобрав с земли свои разбитые очки, утерев рукавом струйку крови, сочащуюся из носа, поднимается, не принимая помощи учителя, отряхивается и тихо шепчет в след своим обидчикам:
   - Клянусь Чернобогом, я еще спляшу на ваших могилах и сделаю шкатулку для снадобий из ваших костей.
   "Какой "милый" мальчик!" - подумала Гала и пошла дальше. Открыв следующую дверь, она увидела подросшего "ботаника", правда уже без очков, стоящего перед большим зеркалом. Он поправлял грим, который состоял из шрамов через все лицо, струйки крови, текущей из уголка рта и серого цвета лица. Похоже, он готовился к костюмированной вечеринке. Ботаник отошел от зеркала, критически осмотрел свою фигуру, облаченную в черный плащ, остался недоволен и, зачем-то нарисовав маленькие черные усики себе под носом, опустив челку на глаз, поднял правую руку вверх, щелкнув каблуками. Шаманка не знала земной истории, иначе точно сказала бы за ботаника: "Хайль!"
   Она прикрыла дверь и двинулась дальше. В очередной комнате Гала увидела его, уже без грима, сидящего внутри пентаграммы, начерченной мелом на полу комнаты и бормочущего какую-то абракадабру.
   Шаманка даже сделала пару шагов вглубь комнаты, с интересом разглядывая окружающую обстановку. По стенам и на полках располагались предметы настолько различных религиозных и мистических культов, что было совершенно не понятно, как они так мирно сосуществуют на соседних полках. Ведь их энергии буквально "воюют" друг с другом, создавая в комнате опасную ситуацию. Мало того, весь этот "музей" был разбавлен портретами не очень приятных личностей, о чем просто "кричала" их красно-коричневая, почти черная аура. "Ботаника" звали Ураном. Об этом говорили многочисленные дипломы, развешенные по стенам, свободным от предметов культа, портретов диктаторов и оружия, от копья до лучевого ружья. Все пространство комнаты было просто пропитано злобой, плохой энергетикой, его жаждой власти и могущества, магического в том числе. Эта жажда его была такой сильной, что шаманке стало понятно, как он оказался на Терре, в теле зомби-дракона.
   Пора было возвращаться, но сначала она поговорит с "пленниками" Ферно и отправит их по домам, по их временам, по их телам, терпеливо дожидавшимся возвращения своих хозяев.
   Гала очень волновалась перед важным разговором, беспокоилась за Александра. Узнает ли он ее? Поймет ли? Поверит ли ей?

***

   "Ферно"
  
   Ферно не мог пошевелиться. Золотая сеть спеленала его по всем конечностям, включая хвост и крылья. Соседи по телу пытались оценить ситуацию, и Александр скосил глаза зомби-дракона, насколько это было возможно. Он смог из окружающей обстановки выхватить образ молодого парня, сидящего верхом на метле.
   "Парень? На метле? Мужчинам тоже можно? А на прокат не дают?" - подумал художник.
   - И, что это, спрашивается, за мысли? - возопил историк. - Нас скоро транклюкируют, а ему -- покататься!
   Уран был обеспокоен. Оно и понятно. С его темпераментом и характером, потеряв контроль над ситуацией, очень сложно сохранять спокойствие. Приключение переставало быть "томным". Он жалел о своей неслучившейся "карьере" диктатора, о так и не доставшейся ему власти и недополученной, вернее вовсе не полученной любви своих несостоявшихся подданных. Сплошные "не". А, дальше? Что дальше? Почувствовав себя заложником этого тела, историк вспомнил о своем, так неосмотрительно оставленном в другой реальности. Представив, как Роберт Петров - его сосед, веселый балагур и собутыльник, уполномоченный по особо важным делам, бесцеремонно арестовывает его беспомощное тело, надевает наручники, и даже, пинает его ногами, Уран мысленно застонал. Он застрял в этой туше с малознакомым шизофреником. Ну, может и не шизофреником, но кто еще мог бы стать его соседом в такой "камере"? Путешественник по чужим снам, собственное тело которого, спит там, в далеком 75-ом? Вот развеют их сущности на атомы по вселенной, так, чтобы они (атомы, в смысле) никогда больше не встретились, а если и встретились, то не узнали бы друг друга, лишая шанса их души вернуться.
   Александру тоже очень хотелось домой. Он соскучился по кистям, да и руки "чесались" творить. Идей теперь на целую выставку хватит, и не одну. Но неизвестность сильно напрягала и, хотя его мысли были не такими мрачными, как у историка ему оставалось только ждать. Кто-то сейчас решает их судьбу. Волшебник, ловко спеленавший Ферно золотой сетью? Что у него на уме? Что он планирует с ними сделать?
   Ждать пришлось долго, и когда все члены Ферно уже затекли, а отчаяние почти захватило дух пленников, они услышали приятный женский голос:
   - Кто вы? Зачем пришли? Как сюда попали? Промахнулись? Заблудились? Ошиблись дверью? Это же не ваш мир!
   - Здрас-с-сьте! - осторожно протянул историк. - Наконец, хоть кто-то нами заинтересовался.
   - И, что? - вздохнул Александр. - Она все равно нас, не услышит. Если только это не очередное привидение. Эй, ты там! Ты призрак?
   - Нет, я не призрак, но вас слышу, - опять зазвучал женский голос. - И готова выслушать ваши исповеди перед...
   Голос сделал паузу, будто подбирая слова, и в этот момент на шаманку посыпались вопросы:
   - Что с нами будет? Нас уничтожат? - историк почти плакал.
   - Вы отправите нас домой? В наши тела? - художник подумал о том, что, наконец, поест. Как ни странно, но эта мысль его все еще не отпускала.
   - Жители этого мира абсолютно не кровожадны и никто не собирается вас убивать, - перебила их Гала, - наоборот, я здесь затем, чтобы вам помочь. Я чувствую ваш страх. Не бойтесь. Я помогу вам вернуться.
   Ферно зашевелился, пытаясь расслабить путы и повернуть голову, чтобы разглядеть хозяйку голоса. Ему удалось разглядеть только краешек платья. Тем временем шаманка продолжала:
   - Но прежде, пару слов на дорожку. Я немного познакомилась с вами и вашей жизнью. Не претендую на звание знатока человеческих душ, однако думаю, что смогу вам помочь. Сначала ты, Александр. Я знаю, ты - художник, у тебя творческий кризис и дома тебя ждет больное тело, но, его можно исцелить. Ты сам сделаешь это. Ты справишься. Это не сложно. Я дам тебе код и ты, когда вернешься..., можно после еды, - Гала улыбнулась и продолжала, - запустишь программу исцеления. Сделаешь все, что я тебе скажу, проживешь долгую, счастливую жизнь.
   Шаманка решила не рассказывать художнику обо всех своих планах. Будь, что будет. Если они действительно предназначены друг другу вселенной, все получится.
   - Вы целительница? - Александр был шокирован, мысль о еде моментально улетучилась. - Прорицательница, ясновидящая, колдунья?
   "Неужели она это сможет?"- думал художник. - "Я скоро буду дома? Смогу снова взяться за кисти?" - Александр возбужденно заходил по своей тесной клетке. Он скоро вернется и вылечит свое тело. Он будет много и плодотворно работать. Он докажет этим... членам, что правильно понимает культурные потребности народа и, что такое настоящая живопись. А пока, конец ужасным головным болям и страшным, темным галлюцинациям.
   - Я шаманка, - сказала Гала, - я, как и вы, не от сюда, хотя душа моя родом из этого мира. И я очень хочу помочь вам вернуться домой.
   - Обязательно нарисую шаманку, как только смогу, - сказал художник, успокоившись, он верил ей. - Как вы выглядите? Это не тайна? Насколько я помню, шаманы, старые, мудрые, в шкурах, с высушенными головами на поясе, с бубном и колотушкой. Покажитесь. Можем же мы видеть свою освободительницу?
   Когда Гала появилась перед подселенцами Ферно, как проявляется изображение на фотобумаге в кювете с реактивами, Уран сказал:
   - Что-то ты не очень похожа на шаманку. Слишком красива.
   - Лестно. Благодарю. Теперь о тебе. Я, конечно, не смогу сделать из тебя диктатора, Уран, как бы тебе этого не хотелось, и подарить тебе подданных, однако меня страшно интересует, что ты, бунтарь, будешь делать, когда вернешься? Бегать? Всю оставшуюся жизнь? Так от себя не убежишь. Тем более, что тело твое под присмотром. Они не понимают тебя, считают сумасшедшим и поэтому боятся. Хотя, что это я? Ведь я могу предсказать твое будущее.
   - Это я и сам могу. По возвращении меня ждет исправительный санаторий. Они все равно никогда не поймут моей, как ты правильно сказала, бунтарской души. Меня не устраивает их спокойная, сладенькая жизнь, а их - мое желание нарушать правила.
   - Скорее всего, - закивала Гала, - но, к сожалению, другого свободного тела в нашем мире нет, самим не хватает, а в этом ты оставаться не можешь, у нас на него другие планы, так, что приготовьтесь и прощайте.
   - Подожди, - вдруг закричал художник, - это не возможно, но я тебя знаю!? Мы виделись. В одном из моих путешествий. Я помню эти глаза. Невозможно ни с чем перепутать это чувство... ощущение счастья. Если ты отправишь меня домой, как мы встретимся?
   - Ты прав, художник. Мы виделись раньше. Мы были счастливы. И обязательно еще будем. Просто верь мне, художник. Очень скоро мы будем вместе. Очень скоро.
   Шаманка щелкнула пальцами, и сознание невольных соседей по телу зомби-дракона погрузилось в темноту.

***

   "Драконы"
  
   - Там, что-то происходит, поторопись, дорогой, и постарайся сохранить хотя бы половину наших подарков, попросила Виола своего супруга, - идем на посадку. Вдруг им нужна помощь?
   На земле лежала туша мерзкого дракона, накрытая огромной золотой сетью, и над всем этим кружили ведьмы на метлах, "оттаявшие", как только сработал таймер заклинания Мустафы, и прилетевшие нам на подмогу, хотя мы с Галой и сами прекрасно справлялись.
   А еще Ядвига Ласловна, проснувшись, не обнаружила своей ступы на месте, тряхнула стариной и прибыла на поле боя верхом на метле. Баба Яга с интересом и гордостью смотрела на шаманку, которая, что-то быстро шептала, закрыв глаза и протянув руки вперед. Шепот ее набирал силу и становился все громче. Но слов невозможно было разобрать, только ритм. Напряжение в воздухе нарастало, казалось, что вокруг все начинает вибрировать, как грудная клетка от громкой тяжелой рок-музыки, рвущейся из динамиков. Ферно под сеткой тоже вздрагивал под ритм уже громыхающего голоса шаманки. И когда нам стало почти страшно, что зомби-дракон порвет сеть, вырвется на свободу или того хуже: лопнет и утопит нас в кислоте, Гала замолчала и открыла глаза. В них был космос, бесконечный и холодный. Чёрная дыра. Несколько секунд ничего не происходило. Все боялись пошевелиться. Даже братки, которые под шумок отвязали ступу от, уже сдутой шкуры и делали вид, что они тут вовсе ни при чем. Вдруг шаманка закрыла глаза, и устало опустив плечи, произнесла: "Все! Они дома".
   - Они? - спросил, ничего не понимающий, Кассио, - Кто они? Что у вас здесь происходит? Помощь нужна?
   Драконов, наконец, заметили, но обниматься было некогда.
   - Кто не хочет мыться, отваливайте! - сказал я, стряхнув с себя фантазии по поводу всеобщей гибели в страшных муках в море кислоты. Из огромной, мною сотворенной, бадьи, полилось ароматное земляничное мыло прямиком на Ферно.
   Пожалуй, я не буду описывать ту химическую реакцию, которая произошла под золотой сеткой. Это было не очень приятное зрелище. Но то, что осталось после нее...
   - Фу-у-у! И кто все это будет убирать, интересно? - возглас, разорвавший тишину, воцарившуюся было на "поле боя" принадлежал Виоле, немного обиженной из-за того, что они с Кассио пропустили все самое интересное. - Только не говорите, что опоздавшие.

***

   "Лысая Гора"
  
   Хортус материализовался на Лысой Горе как всегда эффектно, с искрами и огнем, прямо из воздуха. Мне показалось на секунду, что вслед за ним, из этого огня чуть не вывалился черт, который целился вилами ему пониже спины, но огонь исчез, унося с собой, судя по всему в преисподнюю, адову погоню.
   Мы как раз покончили с уборкой территории после возвращения Александра и Урана по своим телам. Надеюсь, действительно, по своим.
   - Вот и я! Докладывайте! Что у вас тут творится? - волшебник был в отличном настроении. - Стоит мне только уехать ненадолго, как вы сразу находите приключения на свою голову!
   - Не шуми, Хортус! - Элеонора обняла своего старого друга. - Мы и без тебя со всем справились. Пойдем лучше пропустим по стаканчику, и ты мне расскажешь как дела у Отшельника.
   Верховная ведьма взяла Хортуса под руку, как вдруг шаманка остановила их.
   - Погодите-ка, Ваше Злодейство, - Гала подозрительно посмотрела на Волшебника. - Отойдите от него подальше, - она направила на Хортуса свою колотушку, как будто это был пистолет. - И держите его в поле зрения.
   - Гала, ты с ума сошла? Это же Хортус! - воскликнула Элеонора.
   - Я уверена, что перед нами... перед нами..., - шаманка сделала паузу, еще раз пристально взглянула на Хортуса, наверное, своим третьим глазом, и сказала, все еще держа волшебника на "прицеле" своей колотушки (А что, может Гала и правда научила ее стрелять?) - Этот человек не совсем тот, за кого себя выдает. В этой голове, что-то не так. Простите, Хортус, если вы меня слышите.
   Волшебник скрестил руки на груди, и молча, улыбаясь в усы, ждал развязки.
   - Он не один, Элеонора! Как бы невероятно это не звучало, - Гала переминаясь с ноги на ногу, встала в "боевую" позу и, не спуская глаз с Хортуса, сказала, - В нем есть кто-то еще!
   Хортус был абсолютно невозмутим и спокоен. Он добродушно улыбался. Вспоминая недавние события и свои ощущения, я был почти уверен, что Гала ошибается. Но, переводя взгляд с шаманки на прадеда и обратно, я все-таки решил поискать палку, которой огрею Хортуса (надеюсь, он недолго будет на меня злиться) и "резервуар" для его "наездника", ну вот хотя бы этого ежика.
   - Ну-у-у? И, что ты теперь будешь делать, шаманка? - Хортус сощурил глаза. - Я же могущественный волшебник! Не забыла? Справишься со мной? С тем, кто сидит во мне?
   Становилось все интереснее. Я смотрел на реакцию шаманки. Решительность ее постепенно улетучивалась, уступая место сомнению, однако она не меняла своей боевой позы и не опускала колотушку. Судя по напряженному выражению ее лица, Гала не оставляла попытки заглянуть прямо в душу прадеда. Неужели она надеется, что сможет взломать его защиту?
   - Димон, где твой дрын? - шепотом спросил у приятеля Вован.
   - Какой дрын? - не понял Димон.
   - Тот, который ты называешь удочкой.
   - Зачем? - Опять зашептал Димон.
   - Зачем дрын, или зачем называешь? - Вован не смог отказать себе в удовольствии подразнить своего напарника.
   - Так ты о том, что Гала говорит? - не обиделся Димон, - Может она ошибается? Не похож, вроде, Хортус на "оседланного". Хотя... тебе не страшно? После его волшебства нас точно уже никто не расколдует! По кусочкам собирать будут.
   - А я на всякий случай взял палку и прячу ее за спиной. Поэтому и про дрын твой спрашивал, две дубины лучше, чем одна, - сквозь зубы проговорил Вован. - Пойдем поближе к Васе. Он нам нужен для магической поддержки.
   Применять наше "оружие" нам, слава Богу, не пришлось. Хортус, поняв, что пора раскрыть карты, дабы избежать побоев со стороны своей встревоженной команды, засмеялся и сказал:
   - От вас ничего не скроешь! Все на чеку! Бросьте свои дубины. Гала, опусти свою колотушку. Ты не ошиблась. Я действительно не один. Но не надо изгонять из меня злого духа, за ним скоро придут.
   Шаманка все еще с подозрением, глядя на волшебника, отошла в сторону.
   - Кто? - спросила она, - кто придет?
   - Не знаю, - ответил Хортус, - здесь он может выглядеть совершенно не так.
   - Не так, как где? - спросила уже Элеонора.
   - Как в астрале, конечно.
   - А кто это - "Он"? - опять спросила верховная ведьма.
   - Стражник - коротко ответил Хортус.
   - Стало понятнее, - улыбнулась Элеонора.
   - Существо из другого мира, не имеющее тела, облаченное властью, прибывающее сюда, чтобы взять под стражу, сидящего во мне преступника тоже, кстати, не имеющего тела.
   - Тогда точно необходимо выпить! - сказала верховная ведьма и взяла Хортуса под руку.
   "Василий"
  
   - Дед, скажи, почему звезды на Терре совсем другие. В смысле, светят они также: белые, голубые, желтые и даже зеленые, а созвездия другие?
   Я покачивался в гамаке и смотрел в ночное небо, Хортус покачивался в соседнем. Обожаю такие минуты, когда можно ничего не делать и просто валяться в гамаке, болтая с Хортусом ни о чем. Димон с Вованом смастерили эти гамаки для своих медитаций. С недавних пор они увлеклись изучением вечного и духовного. Правда их "медитации" частенько заканчивались сном, и богатырский храп братков пугал живность в округе.
   - Звезды те же самые, просто смотришь ты на них под другим углом. Наш мир находится рядом с твоим, только сдвинут немного в пространственном континууме.
   - Смотри, смотри! - почти закричал я, тыча пальцем в небо. - Это ... это то, что я думаю?
   - Думать, Васенька, очень полезно. Но это - просто старт межгалактического корабля. А то, что ты видел - обычное открытие ворот в подпространство.
   Я чуть было не упал с гамака и Хортус засмеялся.
   - Только не говори, что летал на такой штуке! - сказал я прадеду, когда гамак выровнялся.
   Хортус молчал и улыбался. Ну почему он ни разу не удовлетворил моего любопытства по поводу домагического, техногенного периода в его жизни? Такая страшная тайна? Ладно, это потом, сейчас меня интересует другое.
   - Откуда ты знаешь Стражника, дед?
   - Да, не знаю я его вовсе. Встретил случайно, когда медитировал.
   - Где встретил? В ком? У него же нет тела.
   - В информационном поле. Там ни у кого нет тела. Он-то мне и рассказал, что у вас тут твориться. Ну, а поскольку в материальном пространстве к Страннику я был ближе, чем Стражник, он попросил меня арестовать любителя прекрасного и подержать его в плену до прибытия правосудия.
   - Как тебе это удалось, дед? Арестовать Странника. Я думал, что обычному человеку это не подвластно. Вспоминая свои ощущения, свою почти беспомощность перед ним, хочу спросить тебя: Ты бог?
   Хортус улыбнулся и посмотрел на меня глазами мудрого гуру.
   - Когда-нибудь и к тебе придет это знание.
   - Очень таинственно и очень непонятно. Что ж, будем ждать этого: "когда-нибудь".
   - Хочешь взглянуть в глаза своему наезднику? - спросил меня Хортус, садясь в гамаке.
   - Наверно. Не знаю, - с паузами проговорил я. - Это как посмотреть в глаза своему страху.
   Хортус ловко слез с гамака, сотворил два больших зеркала, поставил их почти параллельно и взял свечу.
   - Иди сюда, - сказал он.
   Мне не удалось так же ловко, как Хортусу, покинуть гамак. Он предательски перевернулся, и я плюхнулся на землю.
   Отряхнувшись и встав между двух зеркал, я увидел большое количество своих и Хортуса отражений, не смог сдержаться и скорчил рожу. Все мои отражения, вернее их половина (вторая - "повернулась" ко мне затылком), сделала точно так же. Я попытался их сосчитать, сбился. Последил за ними. Синхронны. Никто не отстает. Даже на миллисекунду.
   - Привет, - сказал я в зеркало и помахал себе рукой, - Вот ты, раз, два, три, четыре... сто первое мое отражение, ответишь честно на мой вопрос? Молчишь? Боишься? Издеваешься? Тогда я вызываю тебя на дуэль!
   Изобразив из себя Д'Артаньяна (когда я только повзрослею?) и, размахивая воображаемой шпагой, я наступил на ногу Хортусу. Он человек тактичный, поэтому его "Ох!" я не услышал.
   - Наигрался? - улыбнулся прадед, прыгая на одной ноге. - Теперь успокойся и смотри!
   - Куда? - спросил я.
   - Не на меня и не на себя. В пространство. Через некоторое время ты увидишь его. Потом расскажешь, каким он тебе показался. Попробуй поговорить с ним. Ты поймешь, как!
   И так! Я сейчас посмотрю в глаза существу, которое некоторое время управляло моим телом (без спроса, между прочим), ходило за меня, говорило и, боюсь подумать, что еще! Кстати, у него, что глаза есть? Те, в которые я должен посмотреть?
   - В этой реальности - есть! - вдруг произнес прадед. Он что, телепат? - Успокой разум, откинь лишние мысли. Вот! Вот! И эти тоже.
   Я покосился на Хортуса. Когда я так смогу? Ладно, к делу. Среди огромного количества Хортусов, Василиев и огоньков от свечек я ничего особенного не увидел. Я резко повернул голову и посмотрел за свое правое плечо, лелея надежду увидеть там ангела-хранителя. Но его там не было. Собравшись с духом, я резко повернул голову налево и посмотрел за левое плечо. Слава Богу, там тоже не оказалось ни дьявола, ни смерти. Хотя я вряд ли узнал бы их в лицо. Ну, что ж, подождем. Я уставился на ближайшую свечу. Ее пламя подрагивало, завораживая и гипнотизируя. Не знаю, сколько прошло времени, но когда пространство вокруг и между отражений "затуманилось" я увидел себя. Прямо, как в фильмах ужасов. Это был я, только взлохмаченный, с бледной кожей, горящими глазами и зловещей улыбкой. Так я, наверно, выглядел бы после укуса оборотнем и, как раз перед появлением Луны из сползающего с нее небольшого облачка. Еще немного и я с ожесточением и наслаждением завою на ночное светило. Некоторое время мы, молча, смотрели друг на друга.
   - Глупец! Этот "Бум" мог бы быть таким красивым. Ты все испортил, - вдруг услышал я голос.
   - Если ты - такой ценитель прекрасного, начал бы с себя, - огрызнулся я. - Тебе не мешало бы причесаться, побриться, съездить на курорт, ну или хотя бы сходить в солярий. Ты очень бледен.
   - Я планировал загореть под заревом от большого "Бума". До угольков. Твоих! - его глаза загорелись адским пламенем.
   - Боюсь, у тебя не скоро появиться такая возможность. Я имею в виду загореть, - заметил я, испытывая чувство удовлетворения, и злорадства. - Стражник уже приготовил тебе камеру для отдыха. Солярий в комплект не входит.
   - Ничего, я бессмертный, я подожду, - он ухмыльнулся. - Пусть даже в камере.
   Дальнейший наш диалог был очень похож на беседу двух первоклашек типа: "Сам дурак!".
   Когда мы зашли в дискуссионный тупик, черты его лица трансформировались в такие знакомые, родные и любимые черты моей невесты, что сердце дрогнуло.
   - Ты хотел..., хотела, уничтожить мой мир! Мою Терру! - сказал я.
   - Я вовсе не этого хотела, милый, - Странник улыбнулся так, что я готов был умалять Хортуса отпустить его. - Взрыв - это не смерть, это - рождение, это - красота.
   - Смертельная красота, красивая смерть. Как не назови, убийственно получается.
   - Хорошо сказано, Василий! - Марго пару раз медленно ударила ладонью о ладонь и заговорила с азартом и напором, - Ты же волшебник, дорогой, и могу-у-ущественный! - Здесь она явно перестаралась. А зря! Я ей почти поверил! - Мы вместе таких дел наворотить можем, - продолжала Марго, - Ведь еще не все потеряно. Освободи меня и я сделаю тебя всемогущим! Ты думал когда-нибудь об абсолютной власти? Когда все подчинено только тебе, твоим мыслям и желаниям. Тебе стоит только подумать...
   Это ужасно, но мое воображение рисовало мне такие картины... В какой-то момент мне стало стыдно. Силой воли я прогнал их. В смысле - картины. Хотелось, всё же, думать, что это не мой путь.
   - Да ты просто маньяк! Маньячка! - начал я возмущаться, может немного излишне громко.
   - А у вас тут, что, все белые и пушистые? - Марго улыбнулась одним уголком губ. - Никто не ворует? Не убивает? Что молчишь? Я была там, внизу! Видела! И котлы, и гиену огненную и отсутствие раскаяния.
   - Внизу? Это в Аду, что ли? Ты про грешников? Судьбы разные, котлы одинаковые? Однако наш мир до сих пор цел, как бы ни любили красоту эти грешники.
   - Я бессмертная и бестелесная, Васенька, и мне скучно, - Марго сменила тактику и начала кокетничать, а я смотрел на нее и повторял про себя: "Это не она! Это не она!", почти помогало. - Вот ты! Ешь, пьешь, развлекаешься! - продолжал Странник с лицом моей возлюбленной. - Только потому, что у тебя есть этот сосуд - вместилище души, этот мешок из костей и мяса. Мешок прохудится, тебе дадут другой, еще и еще один. Пока твоей душе, видите ли, будет необходимо. Учится она, оказывается. Что? В конце обучения ей диплом дадут? Вашим душам, пока они в теле, доступны плотские наслаждения. Доступны удовольствия и радости.
   - А еще боль и страдания, - сказал я.
   - Любовь и красота, - продолжала Марго.
   - Вот именно! Любовь! Может и тебе влюбиться? Бывали случаи в истории, когда злодеи исправлялись, испытав это чувство, пусть даже безответное!
   - Я уже люблю, милый, а когда ты заберешь меня отсюда, - Марго протянула ко мне руки, - Буду любить тебя еще больше. Ты, я и наша любовь перевернут этот мир вверх тормашками.
   - В твоем "исполнении" даже любовь разрушительна!
   - Что ты хочешь от существа без тела? То, что вам, людям, даруется свыше, я акцентирую: "даруется!", мне приходиться брать самой! Мне и нужно-то всего лишь одно человеческое тело. Но добровольцев, почему-то, никогда нет! Неужели вам так жалко чуть-чуть поделиться? Подвинуться. На время. Я тоже хочу... хочу почувствовать, вкусить и испытать.
   - Я так понимаю, что в этом месте я должен пожалеть тебя, заплакать и стать добровольцем?
   Я не получил ответа, потому что зеркала исчезли, а вместе с ним и Странник. Я взглянул в глаза прадеда. Они улыбались.
   - Ты как? - спросил Хортус.
   - Если ты о том, жаль ли мне упущенных возможностей, то я отвечу: "Немного!" - сказал я и добавил, увидев его лицо, - Шучу! Шучу! Я рад, что я по эту сторону зеркала, что живу всего шестой раз и, что вселенная столь мудра.

***

   "Георг"
  
   Георг наблюдал некоторое время за тем, как его камердинер складывает в огромный сундук королевские камзолы, повесил на пояс свой меч и вышел на воздух. Поискал глазами Хортуса. Ни души. Где они все, интересно?
   Его Величество отправился на западный склон Лысой Горы, где была устроена смотровая площадка для медитаций и наблюдения за закатом. Правда, единственным потенциальным его собеседником там оказался лис, терпеливо ждущий, когда мышь вылезет из своей норки. Но королю просто необходимо было поговорить. Не знаю, было ли слышно мышонку, но лис, судя по шевелящимся ушам, его внимательно слушал.
   - Знаешь, Рыжик, когда заканчивается какой-то этап в Нашей жизни, событие или даже война, и наступает затишье, Мы оглядываемся вокруг и не знаем, что делать дальше. Отдыхать и радоваться? А если кровь еще кипит и жажда боя не утихла, а Нас, как ставшую ненужной, теперь уже лишнюю деталь выбрасывают на помойку. Ну ладно, не на помойку (перегнули Мы немного), домой. Нас отправляют домой, списывают, демобилизуют, а здесь еще так много может быть интересного. Мы же должны быть в курсе всегда и всего. Ну и, что, что Нас ждет столица, государственные дела и трон? Мы еще много чего умеем, можем и хотим. Так ведь это никого не интересует.
   Король тяжело вздохнул, а Лис оторвал взгляд от норки и внимательно посмотрел на него, как будто хотел ему посочувствовать, но шорох, донесшийся из глубины мышиного жилища, опять завладел вниманием охотника. Его Величество сделал еще одну попытку и сказал:
   - Хочешь, Мы подарим тебе мышеловку, и у тебя появится время поговорить, ну или хотя бы послушать? Мы видели, шатер Элеоноры буквально напичкан мышеловками. Представляешь, она больше всего на свете боится мышей. Ну не странно ли? Верховная ведьма и... грызуны. Женщины такие удивительные создания. Кстати, еще одна тема для философской беседы. Потом, как-нибудь... А сейчас, как насчет мышеловки, причем с наживкой?
   Лис молчал. Георг вынул меч из ножен, полюбовался игрой света на лезвии, встал в боевую позу, махнул им пару раз, и вдруг заметил, какое-то движение у подножия горы.
   - Смотри-ка, - сказал он лису, - там что-то происходит. Там внизу. Пойдем, посмотрим?
   Но лис был очень занят, поэтому Его Величество, убрав меч в ножны, стал спускаться по склону один. Спускаясь, Георг думал, что там, внизу происходит, что-то очень важное и чертовски интересное, а ему об этом никто не удосужился доложить, и если он опять придет к шапочному разбору, кому-то точно не поздоровится. И не думайте, что он шутит. Король он или не король, в конце концов?

***

   "Стражник"
  
   Что-то спрятало от нас солнце. Странно, метеопрогноз спины бабушки Нелли не обещал на сегодня дождя. Все подняли головы. Нет, это не туча. Это дядя Гоша. Он покружил над нами и пошел на посадку. Приземлившись, Змей Горыныч склонил все свои головы в приветственном поклоне перед Хортусом. Средняя голова его, молча, уставилась в лицо волшебника. Пауза. Затянулась. На поляне воцарилась мертвая тишина. У них там сеанс телепатии, что ли?
   - Вован, - прошептал приятелю Димон, - что ты думаешь на тему коллективного разума?
   - Чего? - спросил тот, не отрывая взгляда от дяди Гоши.
   - Ну-у-у... муравьи, там разные, или змеи трехголовые, - Димон кивнул на дядю Гошу.
   - Я думаю, коллективный разум это не змеи трехголовые, а население комнаты в студенческом общежитии, - возразил Вован.
   - Да? И, что же заставило тебя так думать? - удивился Димон.
   - Очередь в туалет.
   - Причем тут очередь?
   - Притом, что возникает она всегда одновременно с твоим желанием туда попасть.
   - Что-то я не улавливаю.
   - Что тут непонятного? - удивился уже Вован. - Это же и есть яркий пример коллективного разума. Мысль, сходить в туалет, приходит к тебе, а идут туда все твои соседи.
   - Вернемся к дяде Гоше, - сказал Димон. - Посмотри на его глаза.
   - Которые? У Горыныча же три головы! - решил пошутить Вован.
   - Юморист! - покачал головой его приятель, - А мозгов тоже три? Вот задачка!
   - Может и один, - задумчиво проговорил Вован, - только разделенный на три черепушки. Причем поровну!
   - Почему обязательно поровну?
   - Ну, да! Точно! Может быть, какой-нибудь из голов досталось больше, - Вован улыбался. - А количество мозгов на ум влияет?
   - Ты имеешь в виду объем? Наука считает, что нет, - Димон покачал головой.
   - Все дело в извилинах!
   - Ну, это мы вряд ли сможем проверить, - вздохнул его приятель. - В головы же к нему не залезешь.
   - А если бы залезли, то увидели бы... - Димон таинственно помолчал, - не только извилины.
   - Ты о "наезднике"? - Вован сразу понял, о чем речь. - Точно! Это - Стражник! Хортус ведь о нем говорил?
   - Да, он ждет кого-то, неизвестно кого, не понятно, как выглядящего, того, кто должен арестовать "наездника", сидящего в нем. И этот кто-то сидит в дяде Гоше!
   - Интересно, он сразу в трех головах сидит, или только в одной? Если в одной, то в какой? В какой из трех? Перед нами же Змей Горыныч! Трехголовый дракон! Три головы, три мозга! Наездник мог захватить только один мозг. Одну голову. Тогда остается открытым вопрос: существует ли среди голов дяди Гоши равноправие? Или одна из них все же главная? В какую из них кукловод залез? Знают ли другие головы об этом? Если знают, то не возражают ли? Если могут. Вот почему я спросил тебя о коллективном разуме. Может у дяди Гоши не три, а один мозг, разделенный на три головы? И тогда захвачены сразу три головы. Интересно же!
   - Хи-хи-и.
   - Ты чего? - обиделся Димон, он тут распинается, понимаешь ли...
   - Я представил себе дядю Гошу в виде стола, а его головы в виде трех огромных наперстков. И только в одном - мячик-наездник. Я тасую. Угадаешь, в каком наперстке мячик? В какой голове - кукловод?
   - Чего гадать? Судя по взгляду, он в левой.
   - Ну не знаю. Правая тоже какая-то молчаливая. А среднюю голову ты не подозреваешь?
   Увы! Сия тайна останется не разгаданной. После достаточно продолжительного сеанса телепатии все три головы Змея Горыныча наклонились к лицу Хортуса. Изо рта волшебника тоненькой голубой струйкой "потекла" странная субстанция, похожая на туман с "консистенцией" призрака, которую тут же втягивала в себя средняя голова дяди Гоши. После того, как прадед передал дяде Гоше последнюю частицу Странника, он слегка пошатнулся и оперся о плечо Галы. Горыныч одновременно сглотнул всеми тремя глотками, еще раз поклонился Хортусу и улетел, не сказав ни слова. Вдруг, тишину, воцарившуюся было на месте действия, разорвал голос неожиданно подошедшего короля:
   - Что это было, интересно? Кто-нибудь Нам объяснит?
   - Конечно, Ваше Величество, - склонив голову в легком поклоне, ответил ему прадед. - Наконец все чужаки покинули Терру и мы можем отметить это событие. Я как раз привез от Отшельника отличное вино, почти лечебное, с травами, настоянное в специальных сосудах из инопланетного минерала. Сопоставим воедино все наши истории, увидим общую картину событий и, у сэра Джона, похоже, появится новый сюжет для очередного бестселлера.

***

   "Шаманка"
  
   Чистейший ручеек журчал по камушкам, услаждая слух музыкой бегущей воды. Марго с Галой, молча, сидели на крутом берегу, глядя на прозрачную, почти хрустальную воду.
   - Как дела? - вдруг спросила Марго, не отрывая взгляда от ручья. Немного банальное начало разговора не смутило шаманку.
   - Он живет не просто в другом мире, - ответила она, как будто в продолжение своих мыслей, - он живет в другом времени.
   - Он? - ведьма удивленно взглянула на Галу, - Ты влюбилась?
   - Я сошла с ума.
   - Он, что? Психиатр? - улыбнулась Марго.
   - Он художник, и, ты права, я действительно его люблю.
   - Ты же про того, из Ферно? Когда ты успела влюбиться? Ты же совсем его не знаешь.
   - Знаю. Знала. Я любила его всегда. В каждой своей жизни. И в этой мы тоже будем вместе. Я уверена.
   - Тебе нужна помощь.
   - Ты про психиатра? - улыбнулась уже шаманка.
   - Нет, про артефакт времени. Я поговорю с Васей. Мы вытащим твоего любимого из лап времени.

***

   "Лысая Гора"
  
   Празднование победы над очередным врагом плавно переросло в отчетное собрание. И это хорошо, потому что у Его Величества, наконец, начала складываться общая картина произошедшего.
   Вован с Димоном, перебивая друг друга, хвастались кривым трезубцем, пятачком на резиночке и сдутой шкурой монстра с мальчишника. Большой интерес у аудитории вызвала история о Сом Сомыче. Нет, никто, конечно, не бросился изготавливать удочки, хотя Димон с удовольствием провел бы мастер класс, просто все вдруг, вспомнили о Хоттабыче. Опять он стал одним из действующих лиц, пусть даже невольным. Поэтому еще больший интерес вызвала история о гоп-стопе и светящемся слизне. Братки мои публично признались, повинились и пообещали впредь быть осмотрительнее. Надеюсь, иногда они будут забывать о своей осмотрительности. Ведь без их авантюр конец этой истории мог быть совсем другим.
   Что касается Мустафы... Последний раз, помнится, Яга оставила его в нужнике один на один с результатами своей мести.
   Дальнейшую его судьбу Ядвига Ласловна взялась решить самостоятельно. Догадываетесь, как? Правильно. Он же очень виноват перед ней и должен смыть свою вину не кровью, нет. Любовью. Ведь она, как никто другой, достойна счастья. Боже, это с Мустафой? А, что? Вдруг остепениться? В противном случае в королевской темнице полно пустых камер. Пусть выбирает.
   С яйцом все было понятно. Ответственность за него взяли на себя Гала и Роза, как единственные оставшиеся в строю пришельцы из мира Его Солнцеподобия. Однако, этот, очень тяжелый груз ответственности шаманка и капитан роты королевских гвардейцев сняли с себя практической помощью по нейтрализации Ферно.
   Антикуус в очередной раз восторгался возможностями костюмчика супермена. И, конечно, никто из нас не указал волшебнику на его позорный провал, уважая его седины и прошлые заслуги. Правда я уже начал задумываться, не выменять ли мне обратно костюм супермена за артефакт времени.
   Казимир опять рекламировал шишки трех видов, хотя ему так и не удалось накормить ими Ферно. Кит рассказывал о разработках нового оружия, Сэр Джон - о том, что происходило в лабиринте, Филимон пил уже третье ведро пива, а Кассио с Виолой наконец смогли поделиться со всеми своим счастьем.
   Все остальные разговоры были настолько мудреные, да заумные, что даже я понимал в них чуть больше половины и то только потому, что много фантастики читал. Ну, посудите сами: сущности, подселенцы, наездники, лярвы, люди бестелесные, разум коллективный, путешествия в астрале и пространственно-временном континууме.
   Все жаждали высказаться, рассказать свою историю, разгромить чужую теорию случившегося, выдвинув при этом собственную.
   Остался открытым вопрос: кто же выпустил из тюрьмы Странника? И почему в Аду возникли проблемы с энергией. Звучали догадки, одна страшнее другой. Особенно в построении теорий постарались Вован с Димоном. Однако, правда так и не прозвучала. Феллопейна же не было на совещании, а принцесса Виктория помалкивала.
   Зато я теперь точно знаю, какой загадкой буду заниматься в ближайшее время. Буду изучать коллективный разум. Где, кстати дядя Гоша? Освободился уже от своих наездников?

***

   "Во дворце"
  
   Двор наконец-то съехал с Лысой Горы и теперь тайные совещания, и круглые столы проходили не в баньке у Еремы, а в каминной зале королевского дворца. Темой очередного такого совещания был подарок молодоженам, т.е. нам с Марго. На это совещание нас не пригласили, что собственно говоря, естественно.
   Ерема договорился с Китом, поэтому прямо сейчас Марго примеряет жемчужное ожерелье, сережки и браслетик, а я убеждаю свою любимую, что все это ей очень идет. Так, что это надолго.
   Отряд Хортуса с Его Величествами и с самим Хортусом заседали за круглым столом с Хересом и сладостями.
   - А в перерывах между примерками, Василий нас не подслушает? - спросила Баба Яга. - Я бы, например, так и сделала. Глушилки поставили?
   - Ну, вы даете, Ядвига Ласловна! - покачал головой Димон. - Боевиков начитались? Вы еще жучков здесь поищите.
   Услышав, что речь идет о жуках, король насторожился и, выяснив, что это за жуки такие, решил, что, пожалуй, поставил бы парочку подобных в этой зале, где иногда проходят совещания и без него. Дабы быть, как он сказал: "в курсе и вовремя пресечь". Ему виднее - что.
   - Вообще-то я просто пошутить хотела, - смутилась Яга. - Давайте уже начнем.
   - Я вот тут списочек составил, с помощью дружков жениха, - Ерема поспешил достать из кармана листок бумаги, сложенный вчетверо, разложил на столе, расправил, достал из другого кармана очки, нацепил их на нос, покашлял и прочел: - Подарки. Список для обсуждения и голосования.
   - Да, что тут обсуждать? - удивилась Гортензия. - Деньги - лучший подарок на свадьбу! В крайнем случае - драгоценности. Слава Богу, этого добра в нашей сокровищнице хватает.
   - Простите, Ваше Величество, но это так банально! - сказала Гала (совсем страх потеряла). - Может подарить им какую-нибудь полезную вещь для хозяйства? Телегу, лопату или грабли?
   - Грабли? Ты ли это, Гала? - удивилась Роза. - Я была готова к бубну, но лопата? Ерема, что там у тебя по списку?
   - Первым пунктом - отличная путевка на двоих в шикарный пятизвездочный отель на берегу Белого моря. Медовый месяц и все такое, - зачитал домовой. - Правда, я не понял, почему Белого, а не Красного, например, там же теплее.
   - Ради прикола, - хихикнул Вован.
   - Ладно, шутники, тихо. Читай, Ерема, дальше, что там еще? - сказала Ядвига Ласловна. - Феррари в твоем списке нет?
   - Почти. Новая метла. Двухместная. Тандем называется.
   - Такую нельзя. Они из-за руля подерутся, - уверенно сказал Димон. - Не пойдет. Лучше нам с Вованом такую подарите. Мы ее пытались сделать, но ничего не вышло.
   - Да? Какая жалость, - сказала Роза. - А вы когда женитесь?
   После того, как все отсмеялись, Элеонора предложила:
   - Тогда артефакт какой-нибудь, семейную реликвию, наследство древних или, что-нибудь этакое.
   - Есть у меня один такой, - сказал Хортус. - Он дарует своему хозяину способность проходить сквозь стены. Что-то там связано с молекулярной диффузией, только ускоренной.
   Элеонора покосилась на волшебника, покачала головой и сказала:
   - Гм, это, пожалуй, молодоженам не пригодится, хотя..., - Элеонора задумалась на мгновение, видимо представив себе, как я заглядываю сквозь стену в королевскую сокровищницу или тюрьму. Помотав головой, отгоняя свое видение, продолжила, - что там еще, Ерема?
   - Стиральную машину, холодильник, телевизор, посудомоечную машину или другую подобную технику в этом мире дарить бесполезно в виду отсутствия розеток, если только молодожены не собираются открывать музей никому ненужного барахла, поэтому я предлагаю подарить им, что-то сделанное своими руками, - вместо домового сказал Димон. - Удочку, например.
   - Ты имеешь в виду ту дубину с крючком, - захихикал Вован, - которую только ты можешь поднять?
   - Ну не нравится удочка, можно еще, что-нибудь придумать, - пожал плечами Димон. - Я когда-то в школе занимался выпиливанием, выжиганием и даже мягкой игрушкой.
   - Дальше по списку..., - продолжил, было, домовой.
   - Заклинание, - вдруг воскликнула верховная ведьма, перебивая Ерему.
   - На верность, - поддержала Элеонору Ядвига Ласловна. Да-а-а, это тема для нее была явно больной.
   - Коллекцию бабочек, - вставил свое слово Его Величество. Ну, нравились ему насекомые!
   - Щенка или другое какое-нибудь животное, - высказалась Виктория, которую тоже допустили к обсуждению.
   - А если это животное вырастет до таких размеров, что его невозможно будет прокормить. И, в конце концов, оно проголодается настолько, что сожрет своих хозяев? - возразила Баба Яга. У нее был печальный опыт. А почему, вы думали, у нее костяная нога?
   - Книга - лучший подарок, - предложил сэр Джон, разместившийся на огромной люстре под потолком. Он, похоже, имел в виду свое новое произведение под названием: "Призрачная любовь". Скоро выходит из печати.
   - Плащ-невидимка, - прозвучало очередное предложение Вована.
   - И где же ты собираешься его взять? - поднял брови Димон, - Позаимствуешь у Гарри Поттера?
   - Зачем ему это? - удивилась Ядвига Ласловна. - У него уже есть шапка невидимка. Эффективность та же.
   - Так мы ни до чего не договоримся! - огорчилась Ее Величество, - может, проголосуем?
   Далее, поговорив еще немного, "заговорщики" решили, что молодоженам было бы очень приятно получить в подарок на свадьбу продукт коллективного творчества. Например: театральную постановку.
   - Я буду режиссером, - закричал Вован, - и объявляю кастинг.
   - Тогда я - продюсером, - не отставал его приятель, - и это я объявляю кастинг. Это же продюсер должен делать!
   Виктории очень понравилась идея театральной постановки. Она даже вызвалась выбрать сказку. Почему сказку? Есть еще драмы, комедии, мистерии, наконец. На балет они посягнуть не могли, понятно почему, поэтому от Вована с Димоном поступило предложение поставить мюзикл. Дело новое на сцене Терры, и моим браткам пришлось потрудиться, чтобы объяснить собравшимся в каминной зале королевского дворца, что это такое. Жаль, что я не видел, как они голосили и скакали, пытаясь донести идею мюзикла до аудитории. Я представляю, что это будет за подарок.

***

   "Виктория"
  
   На Лысой Горе есть площадка для медитаций. Ну, вы уже знаете. Так вот, там, на рассвете, когда синее небо еще только начинало светлеть в ожидании первого луча солнца, а с небосвода исчезли еще не все звезды, в позе лотоса на циновках, подаренных Хортусу Отшельником, с закрытыми глазами сидели волшебник и принцесса Виктория. Поза лотоса, закрытые глаза, рассвет. Здесь проходит мастер-класс по медитации? Почему в такую рань? Не выспались же, наверное.
   - Ну-с, Ваше Высочество, - начал старый волшебник, не открывая глаз, - надеюсь, Вы понимаете, что своим безответственным поведением Вы подвергли опасности самое существование нашего мира, почти нарушили, итак шаткое, равновесие сил и устроили переполох в Аду. Вы - будущая королева и должны осмотрительнее относиться к своим решениям, поступкам и, даже друзьям. Где, кстати, Ваши няньки? Ой, простите, телохранители. Если бы они за Вами получше приглядывали, а не занимались своими авантюрами, может и не пришлось бы Двору эвакуироваться, хотя, кто знает, что могло бы случиться, если бы Странник получил доступ к желаемому, и сделал свой "Бум". Да, выползайте уже, а то еще упадете, не дай Бог.
   Последнее уже было сказано браткам, подслушивающим в ближайших кустах, в опасной близости к обрыву. Приятели вползли на четвереньках на узкую площадку и, не поднимаясь, в ожидании "кары", уставились на Хортуса.
   - Вот, Ваше Высочество, полюбуйтесь, - продолжал волшебник, все еще не открывая глаз, - яркие представители охотников за авантюрными приключениями, готовые ради добычи подвергать риску не только себя, но и любого, кто окажется рядом или на пути между ними и их целью.
   - Э-э-э, у-у-у, - протянули было Димон с Вованом, видимо, пытаясь оправдаться, но Хортус перебил их.
   - Присаживайтесь, господа, специалисты по энергоресурсам, поговорим о насущном.
   Вован с Димоном вздрогнули прямо там -- на четвереньках, и сели, как нашкодившие щенки, почти загипнотизированные ласково-строгим голосом Хортуса. Эта сцена очень напоминала противостояние бандерлогов с Каа, за одним исключением: есть приятелей волшебник, все же, не собирался.
   Небо понемногу розовело, а Хортус говорил о рисках нахождения такого могущественного артефакта, как цветок папоротника в руках маленькой девочки, пусть даже королевской крови, при попустительстве телохранителей, хоть и взрослых, но явно впавших в детство. Здесь Вован с Димоном возмущенно хмыкнули, но возражать не посмели.
   Волшебник остановился на секунду, улыбнулся в усы, и продолжил говорить о том, что даже если проведение помогло принцессе с компанией найти этот могущественный цветок, они должны понимать, что к могуществу всегда в нагрузку идет огромная ответственность. И, если они не готовы взять ее на себя, не потому что не могут или не хотят, нет, конечно, а потому, что их внимания и заботы требуют будущие государственные дела и чаяния народа, а пока - обучение наукам и этикету, школа, в общем, то эту ответственность просто необходимо сложить на чьи-то сильные и, обязательно, знакомые плечи. А, чтобы эти баловни удачи, нынешние, временные хранители цветка поскорее приняли правильное решение, Хортус предложил данному собранию рассмотреть предполагаемую возможность похищения этого артефакта при помощи хитрости, обмана или разбоя, а также рассмотреть самые страшные последствия этого.
   Золотые нити лучей, едва показавшегося из-за горизонта, солнца, пронизали немногочисленные пурпурные облака, окрашивая небо в тот чудесный цвет, который трудно описать словами. Переливы от фиолетового к розовому и золотому, с примесями глубокой синевы, постепенно размывались светом, неумолимо восходящего, солнца. Это было необыкновенно красиво. Однако, не смотря на всю эту красоту, список опасностей, в создании которого, помимо Хортуса, поучаствовали и Виктория, и Димон с Вованом, получился внушительным. Посудите сами:
   Цветок похищает злобный, психически невменяемый, одержимый желанием безграничной власти, колдун с целью развязать магическую войну, дабы получить всемогущество, пусть даже и в пустынном мире.
   Вечно голодный, холодный, оборванный, совсем, как в сказке "Морозко", разбойник-неудачник, похитив цветок, присваивает себе все сокровища мира, заставив остальной мир жить в нищете. Он выстраивает неприступную крепость, "покупает" армию, которая денно и нощно охраняет его самого и его сокровища и, будет просто чудо, если ему не придет в голову мысль захватить мир.
   Или, например, свихнувшийся натуралист, любитель живой природы, член партии зеленых вдруг решит, что местная флора и фауна в опасности, и захочет чуть-чуть поправить природный ландшафт: пустить реки вспять, осушить озера и сделать новые, поставить горы в другом месте. Или того хуже: вывести новые породы насекомых. Более крупных, более ядовитых и более кусачих. Или захочет выучить язык животных, натравить их на людей и стать властелином мира. На самом деле, все зависит от фантазии того маньяка-ботаника, потому что возможности цветка безграничны.
   А если какому-то некроманту придет в голову открыть дверь в какой-нибудь опасный параллельный мир, из которого к нам полезут разные чудища или нежить? Натворят еще бед. Пок-а-а-а мы их...
   Или вдруг, кто-нибудь, особо жалостливый, здесь явно имелась в виду принцесса, выпустит на волю диких животных, например, из королевского зверинца, ну или "раскаявшихся" грешников из преисподней. Лови их потом по всему королевству. Хорошо, если они (звери, конечно) никого не съедят, а вот больницы будут явно переполнены беднягами с инфарктами и нервными срывами, не говоря уже о заикании.
   - Да, чуть не забыл о хулиганах, - сказал Хортус, - Это, как раз по части Ваших телохранителей, Виктория. Некоторые их действия, совершенные по глупости, незнанию законов и, связанные с их буйной фантазией, вполне можно квалифицировать, как хулиганство. Последствия таких действий тоже могут быть очень печальными. Не так ли?
   После того, как поток возражений со стороны тех самых "хулиганов" иссяк, волшебник подытожил беседу:
   - Ваше Высочество, я готов снять с Вас этот груз ответственности и отправить цветок на хранение в надежное место, подальше от завистливых глаз, грязных рук и мыслей всяких там маньяков, шизофреников, разбойников и просто дураков. Нет, нет, ни о чем не беспокойтесь, я это уже сделал.
   И Хортус широко улыбнулся в ответ на удивленно-возмущенный взгляд принцессы.

***

   "Свадьба"
  
   Веками человечество создавало традиции, для того, чтобы мы с вами их свято соблюдали. Причём, рядом всегда найдется рьяный знаток всех необходимых, для любого случая, ритуалов, который обязательно укажет вам на вашу забывчивость и напомнит вам правильную последовательность обрядов. В моём случае таким знатоком оказалась Ядвига Ласловна. И так, с самого начала, по списку! Традиции ведь!
   Первое: смотрины.
   Именно с них начинаются свадебные церемонии и хлопоты. Но мы обойдёмся без них. Подумаешь, традиции. Насмотрелся я уже! В смысле: никак насмотреться не могу!
   Второе: сватовство.
   С этим я, вроде, тоже уже справился. Кольцо обручальное уже на пальце невесты. Спасибо Угрюме. Я уже рассказывал в прошлой истории, как, согласно "Ведьминому Укладу", я рассмешил Угрюму Дремучую, за что в награду получил от нее кольцо для Марго.
   Третье: выкуп.
   Это, что? Колым по-нашему? Предрассудки все это, да и не у кого выкупать невесту. Разве, что Марго налогов, каких не уплатила в казну, и Георг возместить потребует в качестве выкупа.
   Четвёртое: сговор.
   Да мы обо всем договорились уже. Марго - женщина современная. Ограничивать свободу ее не стану, да и кто мне позволил бы?
   Пятое: девичник.
   Традиционно это - расчесывание прекрасных девичьих волос, причём обязательно бабушкиным гребнем, плетение кос, гадание, баня, рассказ "продвинутых" (замужних) дам о тяготах супружества. Типа таких: "бьет, значит любит". Невеста утирает слезы и непонятно, это от жалости к себе и страха по поводу своей будущей супружеской жизни или от боли от, случайного вырванного подруженькой, волоска.
   М-м-м да. Моя современная невеста провела свой девичник не совсем традиционно. Для нашего мира. Но я вам рассказывал.
   Шестое: букет невесты.
   Красивый обычай. Как же без него? Правда, кое-кто за спиной невесты подрался, дабы занять наиболее выигрышную позицию для ловли букета. Синяков, слава Богу, никто не заработал, хотя пара кос, все же, пострадала. Но вот, что странно - букет поймала... Ядвига Ласловна. Шустрая бабулька. Может и правда поженить их с Хоттабычем?
   Седьмое: похищение невесты.
   Откуда, вообще, такой обычай? Я считаю так: на чужой каравай рот не разевай! И потом, кто осмелился бы? Конечно, от Вована с Димоном всего можно ожидать, им не привыкать носить на себе последствия магического воздействия, но добровольно Марго не далась бы, так, что с этой стороны нам ничего не угрожало. Право первой ночи местный сюзерен использовать, слава Богу, не собирался, ушел в прошлое данный обычай, да и Гортензия не позволила бы. Я сделал это сам. Ну, то есть, похитил свою невесту. Не у себя, конечно. У гостей. В тот момент, когда они отвлеклись на Филимона, примеряющего на себя седло для родео.
   Хочется сказать о подарке от наших друзей. Он получился сногсшибательным. Получасовой мюзикл по либретто, написанному, естественно, принцессой Викторией, по наводке креативного режиссера и не менее креативного продюсера на тему нефтедобычи. Главный герой, чиновник Газпрома, укушен молодой прекрасной вампиршей. Ради противоядия он продает душу дьяволу вместе с нефтяной вышкой на богатейшем месторождении. С тех пор в Аду нет проблем с энергией, а у чиновника нет проблем с совестью. М-м-да. Не очень-то счастливый конец. Хотя в мюзиклах такое бывает. О голосах и музыке можно было бы поспорить, но декорации вышли на славу. Особенно нефтяная вышка.
   Как считает моя названая бабушка - Ядвига Ласловна, знаток и эксперт практически во всех вопросах, свадьба удалась. Все получилось, как положено. По укладам, правилам и обычаям. Был свадебный поезд, каравай и туфелька невесты. До кулачных боев, правда, не дошло, зато были другие развлечения. Кто-то из гостей перебрал и катался верхом на Филимоне. Тот не был против, воображая себя настоящим боевым быком на корриде. Ещё бы, в нем самом было ведра три пива.
   Призраки придумали новый способ выпить. Вот рецепт: нужно залезть в гостя и заставить его как следует напиться. Большая часть, конечно, достанется выпивохе, но и призраку кое-что перепадет. Одного гостя будет маловато, а три, четыре -- вполне. Призраки даже придумали новую систему измерения алкогольного опьянения: 1 гость. Здесь самое главное не перестараться и оставить гостя "живым", т.е. на ногах и хоть, что-то соображающим.
   Казимир в подарок жениху и невесте презентовал годовой, по мнению лешего, запас еловых шишек. Интересно, а на Терре принято передаривать не пригодившиеся подарки?
   Для Кита соорудили хрустальный аквариум, в котором Владыка и так ощущал себя как меченосец, да еще и местные детишки не давали ему никак расслабиться, пытаясь покормить и напоить "бедняжку", и разрабатывали планы его побега из хрустальной "тюрьмы". Вода в его бассейне почти превратилась в смесь супа и пунша, но принцесса Виктория вовремя пришла на помощь Киту и отвлекла сердобольных детишек от владыки, катанием на драконах.
   Я устроил экскурсию для Марго на самые красивые места разных миров. Мы прихватили с собой метлу-тандем и путешествовали. Мы видели такое... Разноцветные водопады, спрятанные глубоко в горах, долины с глубокими синими озёрами, огромные поля прекрасных цветов с опьяняющим ароматом, пещеры, полные странных животных.
   Сейчас голова Марго лежит на моем плече. В ярко розовом небе с двумя светилами плывут лиловые облака. Обнимая свою любимую жену и глядя в это прекрасное, но чужое небо, я думаю, что женат на самой замечательной девушке во вселенной, а впереди новые приключения и познания. Жизнь прекрасна. Клин из сказочных огненных птиц, похожих на фениксов, по моей "команде" перестраивается в большое сердце, пронзенное стрелой. Марго счастливо улыбается и награждает меня поцелуем.

***

   "Художник"
  
   Вернувшись в своё тело, которое он нашёл там же, где оставил, то есть в своей кровати. Александр сделал все, что велела ему шаманка, запустил код, вылечил себя и решил, что поменяет свою жизнь прямо сейчас, полностью, и бесповоротно. Он много работал, не вылезал из мастерской целый месяц. Спасибо Аркадию - не дал умереть с голоду. С организацией выставки помогло провидение.
   Оно всегда помогает одержимым и чудакам.

***

   "Уран"
  
   По прибытию в своё тело, Уран был арестован и отбывал срок в исправительной колонии, где работал библиотекарем. Отсутствие свободного времени и обязательная трудовая повинность в такого рода заведениях должны гарантировать отсутствие инакомыслия в головах заключённых. Когда в конце дня, лежа на койке, тело ноет от усталости, единственной мыслью преступника должна быть мысль о самоубийстве. Урану повезло с повинностью. Она была не слишком обременительна.
   В тюремной библиотеке хранились старые книги. Бумажные. Журналы, альбомы с репродукциями. Найдя альбом с репродукциями картин советских художников 70-х-80-х годов 20-го века, Уран в предвкушении погладил обложку, открыл. Вот он. Александр Соловьев. Его портрет. Действительно, симпатичный высокий брюнет. Его творчество делится на два периода. Коммунистический реализм и фантастическая живопись. Ну, первый период в творчестве Александра мало интересовал Урана, а вот в произведениях второго периода он узнавал места, события, героев, листал альбом и вспоминал их приключение. Все "магическое" имущество историка при аресте было конфисковано, но надежда когда-нибудь снова оказаться в том волшебном мире скрашивала его существование в исправительном учреждении. Кто знает? Кто знает?
   В статье об Александре, в альбоме с репродукциями картин советских художников оказался еще один абзац -- постскриптум. С таким текстом:
   "Что интересно! Александр Соловьев бесследно исчез в конце 1977 года, на пике своей славы. Сейчас его картины хранятся в Художественном музее".
   Уран перевернул страницу альбома и увидел репродукцию последней картины, нарисованной Соловьевым перед исчезновением.
   Дождь. За запотевшим окном угадывается огромный дуб с дуплом в корнях. По стеклу ползут капли воды разных размеров. В самой крупной капле -- лицо девушки, очень похожей на шаманку, освободившей их из плена туши зомби-дракона.

***

   "Художник"
  
   Александр достал не подписанный конверт из деревянного почтового ящика с номером "53". Внутри - только лист цифрами. Они были похожи на координаты. Градусы, минуты. Ну, точно: долгота и широта. На обратной стороне листка - карандашный рисунок. Это был портрет девушки. Сердце екнуло. Это она. Александр опять перевернул листок и уставился на цифры. Просто координаты? Ни слова больше? Это испытание? Загадка, которую он должен решить? Зачем? Надо найти некое место, где находиться нечто? То, что поможет художнику хотя бы увидеть ее? Александр вспомнил романы Жюля Верна, которыми зачитывался в детстве. Как лихо справлялись с такими заданиями капитан Сенд и Ко! Но одно дело восхищаться героями книг, другое - решать головоломки самому. Хотя, зачем самому? Для этого же есть друзья ну, или соседи. Особенно если среди них есть секретный агент или шпион.
   Александр был просто уверен, что именно таким человеком был Антон, его сосед по лестничной клетке. Иначе, зачем ему шпионские черные очки, шляпа и длинное пальто?
   Однако, как выяснилось, Антон не был "Джеймсом Бондом", скорее - "капитаном Врунгелем". Он служил штурманом на судне, которое ходило, к дальним странам, прекрасно разбирался в картах и координатах, и с удовольствием помог влюбленному художнику найти на карте нужное место.
   Поэтому, после суток тряски на поезде, трехчасовой езды на автобусе и полутора часов пешего преодоления бурелома, глазам нашего "Ромео" предстал огромный дуб с дуплом в его корнях.
   Художник медленно поднимал голову вверх, скользя взглядом по стволу дуба, пока его голова не запрокинулась назад. И, что? Что он должен сделать? В письме не было никаких инструкций. Ему надо спилить этот дуб и, что-то найти в его корнях? Влезть на верхушку, или в это огромное дупло? Александр осторожно подошел к дереву и заглянул внутрь. Темно. Дупло ведет в подземелье? Он вспомнил свое волшебное приключение. Коридоры лабиринта с ловушками и чудищами. Что там в глубине? Да, что угодно! Художник поежился, и сделал шаг назад. Ему было страшно? Ну, может, чуть-чуть. Скорее, ему было тревожно. Но почему? О чем он может пожалеть? Что он оставляет здесь, в этой жизни? Одиночество? Неприязнь и непонимание со стороны "корифеев" искусства? Этих старых, костных маразматиков, неприемлющих ничего нового, прогрессивного, не соответствующего их собственному пониманию прекрасного. Так этого "добра" ему не жалко. Но, что его ждет там, по ту сторону? Шаманка. Странная девушка с черными, бездонными глазами, от одного взгляда которых, в животе - бабочки, в коленках - дрожь, а в голове - глупые мысли. Гала. Забавно, но так зовут возлюбленную Дали. А, ведь он тоже художник. В смысле: Александр, конечно. Про Дали сказать такое, было бы кощунством. Это, кстати, пример тех самых, глупых мыслей, которые рождаются в воспаленном мозгу влюбленного.
   Наш "Ромео", наконец, решился. Он готов поменять свой скучный мир и эту серую действительность на любовь и счастье. А, для этого ему нужно всего лишь шагнуть в эту огромную, черную неизвестность.
   - Ну, что ты там застрял? - вдруг услышал он голос, оторвавший его от размышлений.
   Из дупла торчала огромная бычья голова, покачиваясь, как у болванчика, приклеенного к торпеде автомобиля.
   - Филимон! - радостно закричал Александр и побежал обниматься.

***

   Вот и все. Конец. Закончилась история. Жаль. Что еще добавить? Как обычно сказки заканчиваются? "Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец!" Или так: "С тех пор они жили долго и счастливо". А еще можно так: "И стали они жить поживать и добра наживать". А если: "... по усам текло, а в рот не попало?" Ну, нет! Это точно не про нас.
   А, если бы это был фильм, то в последнем кадре перед титрами обязательно мелькнуло бы какое-нибудь уцелевшее зло. И тогда, непременно жди продолжения.

***

  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"