"Комментарии к названиям и первым фразам первых абзацев на страницах 50, 100, 150 и т.д. самых разных книжек".
1. Г. Гессе "Игра в бисер" /91г., Новосибирск/
Авангард начинался как игра в кубики - "кубизм" - потом кубики пообкатали и позолотили - прямо жемчуг, а не смерть. Для девушек и нежной молодежи. Потом - другие - им откроют, что сии благородные пасьянсы на самом деле разыгрываются почему-то не иначе, как сидя голой жопой на унитазе /желательно дорогом, мраморном/. ...Всерьез, играючи всё порубали на куски. Но постепенно выродились, конечно /по схеме: "папа, отпетый мафиози, нажил первоначальный капитал, а внук уже благородный извращенец - с тщательно охраняемой личной жизнью"/...
..."Что бы еще такое в бисеринки, крупинки, паутинки измельчить - мы люди изысканные и тонкие, тонкие, тонкие". Тараканчиком усатым наблюдает муравья, ощущает дуновенье /вдруг - чья-то большая нога.../
..."Нет цельное смысла у жизни - он рассыпан как горох /если беден/ или как бисер /если богат/. Играйся /болтай/, похлебку вари, "козла" забивай во дворе /или на компьютере дома/ /кстати, козлы бисером срут - везут же/". Как сказал Высоцкий, "я хочу таких уничтожать"! Всё это пыль в глаза, смысл никуда не делся...
Суперрационализм: "зачем быть приличным тому, что приличному обществу уже не видно?!" Над столом всё прилично, даже величественно, а под столом черт те что. Над столом книжонка... "Сидящему за столом верь только наполовину, наверняка он раздвоен".
...Или всё-таки можно всю жизнь добросовестно следовать от бисеринки к бисеринке /избегая "бяки", в кабинете запершись/ без понятия о целостном добре? Ну, это, я вам скажу, такой подвиг, такая схима. Если за это тебе как ученому платят или славят, то еще можно соблазниться попробовать /хотя радости никакой/, но не лучше ли все-таки сделать наоборот, с ушей встать на ноги и не изображать из себя великого мага. ...Есть такое выражение: "наивный ученый". ..."Чудак", то есть /впрочем, раздражителен и тираничен в своем углу - ведь вечно не ладится, не клеится что-то у бедного/. А сей автор недостаточно чахл, чтоб быть таким праведником - не знаком со всеми его опусами /и с этим тоже/, но из кабинета он явно выглядывает, выглядывает...
..."Трудно богатому попасть в Царствие Небесное, потому что легко ему прикрыть свой ад небесно голубым хитоном".
Я явно отвлекся: в общем, он уверяет, что схоластика - это очень приятная, приличная и обширная игра. Я и сам, со схоластами общаясь - пусть и воинственно - в чем-то становлюсь на них похожим; пылью покрылся, листая фолианты, с каждой строчки убирая пыль. Чихаю, чертыхаюсь, машу руками, роняя книгу на пол /она там взрывается как бомба - тучи пыли/...
/-"Ты циник" - "Нет, цинично отношусь я только к приличным прикрытиям цинизма. Вообще, ко всему, что поддельно. К самодостаточной культуре, например"./
Стр. 50 "По кастальскому обычаю мальчик не был по прибытии встречен служителем, который повел бы его к ректору или в учительский совет, нет, его встретил один из товарищей, красивый, рослый мальчик в синей полотняной одежде, который протянул ему руку и сказал:" Хорошие обычаи, хорошие мальчики, красивый, рослый учительский совет в синей полотняной одежде... Вспомнил картинки в книжках "Свидетелей Иеговы" - очень красивые картинки, чистенькие-чистенькие. Для взрослых с разумом недоразвитого шестилетнего... Я сам бесконечно куда-то прибываю, кого-то встречаю, что-то говорю - неужели мне еще чужие прибытия, встречи и говорения вычитывать. Если хотите, я лучше о своих напишу - поинтереснее этих...
Стр. 101. "Туда-то и держал путь Йозеф Кнехт, часто делая передышки и восхищаясь далью, воздушно засиневшей перед ним с юга, за перевалами, любуясь солнечными террасами виноградников, бурыми каменными уступами, по которым шмыгали ящерицы, степенными каштановыми рощами - всей этой пряной смесью юга с высокогорьем". Он хочет сказать: "полюбуйтесь, как воздушно засинели все эти перевалы, террасы и уступы, всё, от ящериц шмыгающих до каштанов степенных" - слепым и нигде не бывавшим /и подобных фраз никогда не читавшим/ может это и надо говорить... Какая любовь к передышкам, кстати. Качественным, с воздушными засинениями. Собой, своим путем любуется.
...Пряная смесь неги с высотой - привет нарциссам.
Стр. 150. " - А эта перспектива, - заключил он, - подавляла и сковывала бы меня и мои усилия в монастыре". Сам монастырь его не сковывает, не заключает? Все ищут монастырь с правильной перспективой, танк с хорошим обзором, крепость, откуда можно птицей летать на юг. ..."Я и мои усилия" - как это важно, солидно звучит. Его шиш подавишь, шиш скуешь, знает дорогу к теплому местечку, стране обетованной.
Стр. 200. "Потрудиться другу придется при этом вовсю". Да, "друг", "братан" придется, причем вовсю. Дружба дружбой, а служба службой. "Потрудись, чтоб вынуть рыбку моей дружбы из пруда". Деловит, а значит холоден, рыба свежезамороженная. Она потом оттает, а если еще и 100 грамм примет, то и вовсе хвостом об стол бить начнет, как живая.
Стр. 250. "Борясь с волнением, Дезиньори внезапно умолк и поднял свое измученное лицо в магистру". Кино, в котором несчастный свидетель вот-вот начнет давать показания. Или письменный детективчик. Там всё внезапно, все неудачники замучены волнением, кругом одни магистры и маэстро. ...Театр требует жертв - ведь так скучно, непонятно, что хочется встать и уйти: "сиди, а то и с тобой будет то же, что с этой жертвой! Не привлекай к себе внимание!"
Стр. 300. "Пусть соблаговолит многоуважаемая администрация, доброжелательно рассмотрев мою просьбу и ее обоснование, дать мне свои указания". Образцовые отношения с администрациями, в этих случаях я просто умолкаю. С синедрионами, хошь, не хошь, лучше ладить. "Если встретишь кесаря на дороге, то скажи ему вежливо "кесарю кесарево", а так молча проходи мимо громадное здания - авось никто не рявкнет, не стрельнет из окна и "воронок" вдогонку не пошлет".
...Медальки славы и еще какие-то указания, значит, Гессе виртуально где-то получает. Кафка ему б руки не подал, но он не нечестен - он проспиртован и засушен так, что человеком - с его честностями и нечестностями - уже считаться не может /вероятно, он иногда просыхал /отмокал/ - но не тогда, когда писал свои книги/.
Стр. 350. "Кнехт приветливо кивнул ему". Приветливость профессиональных проповедников. Знают, что стоит она не дороже кивка, а человечек сразу тает: "господин был приветлив со мной! и даже кивнул!" ..."Всю ночь размышлял: вроде мягко постелено - почему же жестко спать?" ..."Был приветлив, потому что считал себя солнцем, мол, мой долг - нести свет, раз я солнце, а они черные букашки". /"Он приветлив, но меня не видит. Он и убьет меня также приветливо"/
Стр. 400. "Исповедник". Я же говорю, что это такая мумия, что никакие обычные исповеди ему не страшны. "Кристально честен" - металлически честен. Как диктор в радиоприемнике. Робот безгрешный.
Стр. 450. "Между тем нарушавшие мир набеги на границе продолжались, только период дождей временно прекратил их". За завтраком философ хотел насладиться газетой, но в ней про беспорядки на границе - расстроился, "совсем у нас политика ни к черту" - затем хотел прогулкой поправить дело, насладиться-таки, но тут набег дождя - "нарушен мир" /сытный и теплый, между прочим/.
Напоследок: Все фразы как серо-шинельные мыши - не запоминаются /шинель, правда, добротная - немецкое качество. Вот и щупаешь, щупаешь ее сутки напролет, в забытьи этим качеством наслаждаясь, словно четки перебирая!/. Т.е. этот серой слон из серых мышей составлен /глазки бисером блестят испуганно, лукаво.../
Ф. Ницше Том 1 сочинений в 2-х томах /90г/
Всюду типические для Серебряного века высказывания - ориентация на "божественную", "арийскую" Антику и скрытое богоборчество, предпочтение языческих богов Богу пророков и бродяг.
На стр. 50 говорится о высокомерных мечтаниях, прощающих носителю своему все недостатки и уверенных в своей способности заманивать людей в "места для плясок" /весь 20-ый век пляшем - теперь вот, например, с Квентином Тарантино/.
На стр. 100 речь идет о "поэте, стоящим выше массы", но среди массы, герое, обламывающем массу, почитающем лишь свое собственное мнение и мнение своего античного идеала. Толпа - это месиво, нужное им для их вакханалий /"вдохновений"/.
На стр. 150 призыв "крепче держаться греков, наших лучезарных проводников" на вершине уединенного созерцания /привет Гессе/. Видно, не удержался сам, раз с ума сошел, сволочь небожительская. "Лучезарность" и "сумасшествие" - это где-то синонимы. Был бы серым как Гессе на этой своей респектабельной вершине, тогда бы и с ума сходил серо, неприметно для окружающих.
На стр. 201 сентенция о вреде анализа /"закопались и потеряли силу, веру, боевой дух" /Гессе бы не согласился//, т.е. о том, что надо быть цельными в аду, как и в раю. "Всё знаю и потому не думаю, а только действую". "Пока ты целен, ад тебя не обожжет, только сам будешь других жечь". "Ад - это битва, в которой нельзя сомневаться - убьют и будешь корчиться. Лучше корчиться, стреляя, убивая" /вспомнил Даниила в Навухудоносоровой огненной печи. Боги не горят/ ...Вся беда в том, что немец без анализа не немец. И без боевого духа не немец. То воюют, то анализируют в поисках себя. ...Анализ как война против себя /"что мешает мне стать еще более оголтелым, беспринципным, искусным во лжи и т.д. - более сильным, боевым?!" - но трудно это понять, а в трудностях ослабеваешь!/
На стр. 250 наконец-то повезло: всего три слова: "Основные вопросы метафизики". Да, в Серебряном веке поработали очень основательно и очень метафизично. Ответов только было в 100 раз больше, чем вопросов, спешили высказаться, заявить о себе. "Вижу! Вижу!" - "И я!" - "И я!" - и давай чесать страницу за страницей. Дух пришел, духовные времена /"Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они"/. ...Где дух, там войны /и где войны, там дух/: последние полстолетия не случайно числятся и в "мирных" и в "бездуховных".
...Основание у них не на черной земле, а на белом мраморе /на "субъекте", предмете, а не сути/. И небо /крыша/ всегда лучезарное, а не в тучах страданий и молниях гнева. Вроде бы лучше, но посередине у них черная душа /"белое-черное-белое"/, а у нас белая /"черное-белое-черное"/. И когда с черного неба польет дождь на черную землю, то она станет зеленая, а небо голубое - а что на мраморе делать? Скорее статуей становиться? причем желательно успеть до того, как окончательно сойдешь с ума от смеси блеска и черного голода.
Стр. 300 "Истина в религии". Видимо, речь опять о религиозно-фанатическом "культуризме" /коммунизме, по сути!/. Культура - это смелость, а религия - это страх, ответственность - истина в том, что нужно и то и другое, но "обществу" в консервативные времена нужно послушное стадо /и тогда религия главенствует над "развлечениями"/, а в революционные - грамотные революционеры /и тогда античная прогрессивная мощь попирает "обряды"/.
Стр. 350 "Обесчувствление высшего искусства". Т.е. его бездушность: "холодность льда и огненность огня". Ведь высшее - это дух, а дух - это разум, а не чувства. Но разум без чувств - это химера, сумасшествие, разрушение голого авангарда. Душа - это слабость, но талантливая слабость, кладезь таланта - нежности, тонкости, чуткости. Не понял, бедняга, что даже танкисту в его танке такие таланты совсем не помешают. Забрался на высшую вершину и упал без чувств, дуба дал. Квадратом /Малевича/ стал.
Стр. 400 Не решаются-то люди, наверное, потому, что очень опасно это в данной ситуации, но Ницше-то сумасшедший, ему море по колено /а может и плавал хорошо/. ...Честнее ему было бы написать так: "Даже утопающего хочется спасти, когда это помогает тебе выглядеть смелым и сильным в глазах окружающих".
Стр. 450 Прилежный бред так банален.
Стр. 500 Счастье мазохиста и садиста /"Счастье - любит козни"! /зачем тире?//. Любимый стих палача. Мурлычет своему "подопечному": "я счастья благостный даритель, рви эти розы! но только прежде вам придется больно-больно уколоться!"
Стр. 550 Пытается дать прикурить реалистам, но как-то не гладко, с натугой это у него выходит. Проповедь пьянства нельзя начинать на трезвую голову. А на пьяную тоже нелегко сообразить в чем же тут фокус у них, у этих "реалистов". /Правда, быстро завелся - сплошь восклицательные знаки, парочка курсивов.../
Стр. 600 Фраза про благо религиозных, идейных войн /про почтительно воюющие массы!/ Идеологи - это не люди, они кипят там в своих углах, легко миллиардами ворочая. Несчастные люди, которые борясь со своей несчастностью, хотят перевернуть мир - чтоб все рядом с ними страдали, кричали, заглушая крик их собственных душ.
Стр. 650 Старый сумасшедший аристократ не понимает молодую сумасшедшую поросль, ревнует /его-то она не замечает/, хочет выпороть, обвиняет в чем ни попадя - а ведь это такие же черти! Желчь белоручки.
Стр. 700 "Наше новое "бесконечное"". О бесконечном надо говорить или бесконечно или вообще не говорить - я слишком устал для того, чтоб говорить бесконечно. Ясно, что путаться и врать можно без конца, если есть желание, а оно почему-то всегда есть...
Стр. 750 "Видеть в "Гамлете" вершину человеческого духа - по мне это значит скромничать в отношении духа и вершины". Кажется, "дух" и "вершины" уже где-то были! Гамлет слишком тихий сумасшедший для нашего громовержца... /Слава Богу, Талмуд кончился /а каково тем, кто его вздумал бы целиком прочесть?!//
М. Пруст "У Германтов" /М..93/
Стр. 50 "Маркиза де Говожо была здесь потому..." Маркиза, принцесса, дамы, ложи; честолюбия, любовь к "Искусству" /величественному античному язычеству/ и жажда делать добро /своеобразно понимаемое/. Неуклюжая по форме и нелепая по смыслу вставка про то, что "большинство титулованных особ свободно от снобизма". Надеюсь, что это шутка, даже люди совсем не титулованные /титулованные всего лишь дипломом какого-либо учебного заведения, например/ от него всегда не свободны - слишком приятное это занятие - нос задирать.
Стр. 101 " - Сен-Лу прав, - возможно, что устав полевой службы изменится именно в этом направлении, - заметил мой сосед". Возможно; надо отдать должное Сен-Лу, он часто оказывается прав. Все направления знает.
Стр. 151 "Как только занавес опустился и мы прошли на сцену, я, сразу оробев, решил начать с Сен-Лу оживленный разговор". "Оробев, решил начать оживленный разговор" - для меня это звучит нелепо. Прустовские талмуды - сплошной "оживленный разговор" /ни о чем/ - тоже, видно, сильно от чего-то оробел. ...Кругом занавесы, сцены /"рауты, вояжи" - Высоцкий/.
Стр. 200 " - О двух офицерах, замешанных в слушающемся сейчас деле, мне в свое время говорил человек, с мнением которого я очень считаюсь /де Мирибель/, так вот он отзывался о них весьма лестно: я имею в виду подполковника Анри и подполковника Пикара". Обычная болтовня кумушек на завалинке, но т.к. речь всё время идет о маркизах и офицерах, то это уже не горох, а бисер. Так сказать, "правда жизни маркизов и офицеров" /"тухло, но отчего-то приятно - вечный диагноз/. Сотни фильмов и книг в этом духе состряпано.
Стр. 250 " - Я не в восторге от этой встречи, - сказал де Шарлю". А знали б вы сколько у них встреч, от которых они в восторге /"О-о! Виконт! Как я рад!" - и т.д./
Стр. 300 "В этом году Альбертина раньше вернулась в Париж". Каждый год делают одно и то же - раньше или позже, больше ила меньше, так или иначе. ..."В этом году Фрося раньше вернулась на Кудыкину Гору".
Стр. 350 "Отлучившись, чтобы присмотреть за тем, как забьют дверь и как выполнят заказ на ужин /он очень настаивал на том, чтобы мы взяли "говядинки", - как видно, птица оставляла желать лучшего/, хозяин скоро вернулся и сказал, что принц де Фуа очень просит его сиятельство позволить ему поужинать за одним из соседних столиков". Интересно, отказался бы я от поедания "говядинки" /а, впрочем, можно и птицу/ по соседству с принцем /"впрочем, я и на маркиза согласен, хозяин"/?! ...Да, значимость этого автора в том, что все мы склонны себя принцами считать - поэтому преклоняемся перед принцами буквальными — и становимся рабами. Эти мечты нам приятны как ласка шлюхе, как наркотик наркоману. "Я тоже вполне бы справился: сидел бы и ел "говядинку"; вино, наверное, опять же..."
Стр. 400 "А еще Курвуазье были неспособны возвыситься до того, чтобы ввести в светскую жизнь новшества, какие вводила герцогиня Германтская, и, приспосабливая ее по внушению безошибочного инстинкта к требованиям времени, претворить в произведение искусства, а ведь чисто рассудочное применение строгих правил дало бы здесь такие же плачевные результаты, как если бы кто-нибудь, стремясь добиться успеха в любви или в политике, начал совершать подвиги Бюсси д,Амбуаза". Хороший образчик "тонкости" его рассуждений /"бисер, бисер!"/. "Способность возвыситься", "новшества светской жизни", "внушения безошибочного инстинкта" /почему-то у таких все инстинкты заведомо "безошибочны"/, "требования времени", "произведение искусства", "рассудочное применение строгих правил", успехи и подвиги и, в довершение всего, некий Бюсс д,Амбуаз! Бред собачий, павлиний, павианий. Гниль позолоченная. Выродки, никогда не сходящие с высшей точки зрения /"меня зовут Олимп, а жену мою Олимпиада"/, приспособленцы, инстинктом избегающие строго плачевных результатов. На этом навозе пышно расцвели бесчисленные "сальвадоры дали".
Стр. 450 " "Я ее видел, - сказал князь Фон, - раньше она принадлежала великому князю Гессенскому". Великая фраза /княжеская/.
Стр. 500 " - Мне очень нравится зеленая отделка вашей шляпы, - заметила герцогиня, от взгляда которой не ускользало ничто". Тут многие очень проницательны. Герцога с герцогинями кишмя кишат и друг друга через шляпы проницают.
P.S.: Паук - ты его пинаешь, а он, плотоядный, гнилой и лакомый, всё ползет, всё накладывает свои липкие "яства" /и ни разу не ругнулся!/. Ничем не накажешь, не проймешь тупых, слепых, самодовольных - ни грузчика, ни герцогиню /ни грузчикову жену, что как герцогиня нарядилась/. Солома, а не люди, поэтому злюсь, хочу их всех просто спалить, взорвать - вместе со всем их "искусством" /хочу за революционеров проголосовать!/. Как тщательно они избегают проблем, смыслов, с какой любовью /вкусом, смаком/ упираются в предметы, детали, бисер... "Безобидны как овцы"? - но овец, между прочим, убивают на вполне законных основаниях /или все-таки лучше стать вегетарианцем?! Мол, они сами потихоньку растают, вымрут, испарятся, станут совсем уж нелепыми призраками в длинных домашних халатах. /Остановлюсь на: "сам не убиваю, но мясников осуждать не собираюсь// ...Прям по Чехову: красиво одеты, красиво говорят — всё прекрасно, но не человеки! Псевдорай себе устраивают - на малый срок и за чужой счет. Когда говорят об эстетических ценностях, речь, на самом деле, идет о ценностях вот этого здешнего псевдорая, "Греческая зала" как колпак миражный; засасывает как болото, опутывает как паук тихо-болтливой сапой. Ни разу не вскрикнул, не ужаснулся, не поразился, не рванулся, не обалдел - искусно стерилизованная душа, говорящий и ручкой помахивающий Аполлон Бельведерский, вершина из вершин. "Птица не совсем хороша" — и "говядинка" тоже, наверняка, тщетны надежды, поиски новизны в "светской жизни".
В. Набоков Романы: "Подлинная жизнь Себастьяна Найта", "Пнин" и "Bend Sinister" /М., 93/
Стр. 50 "Книга м-ра Гудмена "Трагедия Себастьяна Найта" получила прекрасную прессу". Речь, опять-таки, о вещах вторичных - книгах, мистерах и прессе. "Далеки они, их книжные трагедии от народа" /которого, как и природы, почти уже и не осталось - тучи книг, мистеров и пресса вавилонских размеров /95% - избыточный вес, ведь некому или незачем всё это читать//.
Стр. 100 " - Ну, - сказал я, - мне бы хотелось сначала узнать, что вообще следует делать в подобных случаях". Следуй, следуй, подобный в подобном случае...
Стр. 150 "Очень медленно темнота выцветала в сероватую мглу, в окне становился едва различимым припорошенный снегом мир". Что ж, первый раз читаю приличную фразу. Правда, слово "едва" нельзя применять тогда, когда речь идет об увеличении, а не уменьшении. Видимо, дальнейший рассвет под запретом; "дальше серой мглы и едва различимого мира хода нет - поэтому останемся за окном".
Стр. 200 "Да, но..." Пытается мыслить, повернуть мысль, обнаруживая тем самым наличие в своем мозгу извилины. Герои всех романов для живописности своей речи используют междометья /у Пруста вряд ли?/
Стр. 300 "Я провел дурную ночь в прелестной, проветренной, приятно обставленной спальне, где ни окно, ни дверь толком не закрывались, а полное собрание сочинений о Шерлоке Холмсе, которое годами гоняется за мной, подпирало лампу у изголовья, до того слабую и изнуренную, что даже гранки, взятые мной для просмотра, не смогли подсластить бессонницу". А ведь "известный сыщик, надо ж понимать"! /Гоняется не случайно: что-то в этом Набокове есть и от преступника, и от сыщика. Натворит что-нибудь и потом сам от себя бегает, мучаясь бессонницей. Или за другими бегает - и обязательно как за преступниками /преступно занимающимися сыскной работой!/.
...Для литератора гранки сладки. ..."Лампа" - символ Антики. Всего лишь "Шерлок Холмс /детективы и т.д./ в наше время ее подпирает. Без "лампы" не прочтешь и не напишешь... За античной "спальней" уже никто не гоняется, никто ее не подпирает - хорошо проветренная, на безопасное расстояние удалившаяся классика - а вот у моей личной "лампы" кошмар - "поскорее бы тоже "спальней", кладбищем, классикой стать, чтоб кончилась эта бессонница".
Стр. 350 "Но неужели и впрямь всё было таким грубым?" Тонкость лучше, базара нет.
Стр. 400 "Лакей отодвигал от постели midu /инкрустированный столик/". Придвигать, видимо, и впрямь придется что-то грубое /хэви-метал, например/. Это Пруста отодвинули!
Стр. 450 "Она на цыпочках пересекла комнату и с бесконечной осторожностью опустила на ночной столик круглолицые часы". Пересекание и опускание, часы и столик - это чепуха, а вот "бесконечная осторожность", видимо, изысканная любовная игра. "Кругло у ней всё; и пересекается". "Пресекла комнату жизни, включила часы любви".
В целом: воняет обычным экзистенциализмом /по-русски: прострацией/. "Очередное поколение духовных аристократов, "первосвященников", перед тем как уйти в мир иной, впало в прострацию в мире этом".
...Банальный писатель - хорошо, я умею и по банальностям понять, чем он томился /ничем хорошим/, а каково другим - томились бы тоже, голова бы слабела и изнурялась тоже.
Хулио Кортасар "Игра в классики" М., 86
Стр. 50 "К тому времени Оливейра уже знал Перико и Рональда". Информация.
Стр. 101 " - Кажется, я тебя понимаю" - сказала Мага, гладя его по волосам". Простенько, но мило.
Стр. 150 "На углу улицы Турнефор Оливейра заметил что всё еще сжимает в пальцах сигарету, наполовину выкрошившуюся и давно затухшую под дождем". Важное происшествие. "Сигарета" - всё та же культура. Середина 20-го века как-никак. В конце 20-го века пора этот тухлый чинарик выбрасывать, кончать его мусолить.
Стр. 200 " - Ну-ну, - сказал Оливейра". "Ну-ну", скажем и мы.
Стр. 250 " - Это - да, - сказал Тревелер". "Это - да; т.е. - нет; т.е. - да" - скажем и мы.
Стр. 300 " - Не может быть". Всё может быть, дружище.
Стр. 350 "Восемнадцатый прикрыл свои недобро-прекрасные зеленые глаза и развязал полотенце, в котором принес роллерманы". Что такое "полотенце" знаю, а что такое "роллерманы" нет. Видимо, что-то зеленое, недобро-прекрасное /тоска зеленая, например/. ".."Восемнадцатый роллерман" - это звучит продвинуто, т.е. авангардно. По сравнению с тем, что мы читали раньше, большой прогресс.
Стр. 401 "Крайне педантичная запись Морелли: "пытаться написать таким образом, чтобы текст предполагал иные ценности и содействовал антропофаническим целям, что мы продолжаем считать возможным"". От такого сочетания выпендрежа с нищетой у меня начинают болеть голова, зубы, грудь, живот, а также руки и ноги. Пытайся, дружок, и считать продолжай, хоть и трудно чинарику содействовать нам, антропофанам.
Стр. 450 "Он опустил жетончик в щель, медленно набрал номер". Да, человек, писатель - жетончик, а писания его /или просто дела/ - номер. Продолжай считать, что иные номера содействуют "антропофаническим целям". По крайней мере, хорошо, что ты, жетончик, хотел бы им содействовать. Забрался в телефонный аппарат и поговорил с кем-то. Даже классика из себя состроил! А почему нет - играть можно и так...
Стр. 500 " - Выглядит так, словно речь идет о рыцарских орденах, - сказала Талита убежденно". Убежденная девушка эта Талита, мне такие нравятся. Про рыцарские ордена, наверное, надо у Гессе спрашивать, кажется, он с ними играет.
В общем, мне о прочитанном просто нечего сказать. Натужная бледнятина какая-то...
Э.-М. Ремарк "Три товарища" /Ташкент "1960/
Стр. 50 "На медной обивке бара пылал свет". Медное пыланье алкоголизма. Нравилась им эта "атмосфера" — кино. Медный огонь - заведомо укрощенный. Возможность жить ушла, но желание жить и гореть осталась. Воины, не знающие дорог на войну. Воины, в медных душах которых пылает свет любви. Они обречены - медь как туберкулез. Любовью к женщине не вылечить проказу - нужен Бог; и Дух и Христос /"три товарища"!/ Душа в плену, у сатаны в гареме, но пытается сохранить свое достоинство на людях и упиться чем-то добрым до бесчувствия в одиночку. Инстинктом живет овца, потерявшая пастыря, часто падает, конечно - на спецложе в гареме.
Стр. 100 "Готфрид с трудом овладел собой". Мелкий эпизод, а всё равно приходится трудиться для того, чтобы владеть собой. /Приятно, черт возьми, читать по-человечески написанные фразы./
Стр. 150 " - Сколько слогов? - спросила Эрна". Нормальный деловой разговор. Нормальный холод жизни, в которой надо что-то уметь, поспевать - и количественно, в том числе /речь о скорости письма секретарши/.
Стр. 200 "- Ах, вот как... - сказал я". Хорошее "молчание вслух". "Хладнокровно удивлен". Медь и адовый огонь - и надо что-то вежливое говорить, раз хочешь им что-то продать.
Стр. 250 "Швейцар распахнул дверцу машины и проводил девушку к кассе". Попробуй, девушка, догадайся, какой на самом деле подлец этот швейцар. ...С одной стороны машины, с другой кассы, а посередине подлость - "жизнь". Причем внешне вся троица красиво деловита.
Стр. 300 "После обеда мы пошли в кино". Кино пошло в кино - напрасно, но они пошли смотреть свое кино...
Стр. 350 "На улице стоял грузовик с полицейскими". "Зло в открытую и грузовиками".
Стр. 400 "Улица опустела". Остро замечаешь все опустения, когда пустеет твоя душа.
П. Я. Чаадаев "Статьи и письма" М., 89г.
Стр. 50. "Однако, скажете вы, разве мы не христиане? и разве не мыслима иная цивилизация, кроме европейской?" Стратег, наперед знает, кто что скажет. "Разве мы нехристи? разве у нехристей хороша цивилизация?"
Стр. 100. "Раз это установлено, ясно, что нам еще должно исследовать: нам остается лишь проследить движение этих традиций в истории человеческого рода, чтобы выяснить, каким образом и где идея, первоначально вложенная в сердце человека, сохранялась в целости и чистоте". Всё исследовал, пострел, один лишь остаток остался. "Традиции" /с их неподвижностью/ и "первоначальная чистота и целостность сердца человека" - две вещи несовместные.
Стр. 150 "Неужели вы думаете, что, если бы он нашел у своего народа богатую и плодотворную историю, живые предания и глубоко укоренившиеся учреждения, он не поколебался бы кинуть его в новую форму?" "Неужели вы думаете, что Ильич стал бы варить суп из курицы, несущей золотые яйца? А рабу нечего терять, кроме своих цепей". Верил бы, что предания, история и учреждения не цепи, а богатство, плодотворность, глубина и жизнь и весь мир виделся бы иначе. "Всё возможно верующему - а уж бюргером быть - завсегда...
Стр. 200 "Человек очень редко сознает творимое им добро, часто ему ничего не стоит поступок, который со стороны представляется подвигом сверхчеловеческой доблести". "Дурак..." - и далее по тексту. Трус Чаадаев, раз часто ему с его стороны приходилось наблюдать эту самую "сверхчеловеческую доблесть" /мне - ни разу/.
Стр. 250 "Мой добрый друг, я был очень огорчен, когда узнал, что вы дважды заходили ко мне и каждый раз не заставали меня". Мы тоже.
Стр. 300 "Вот письмо к Сиркуру". Не вижу.
Стр. 350 "Написав эти строки, узнал, что Г.Б. оправдывает себя тем, что, говоря о лицейских годах друга моего, он не полагал нужным говорить о его отношениях со мною, предоставляя себе упомянуть обо мне в последующих статьях". Помяни, помяни, Г. Б. о нем, не халтурь и не хитри, а то он на тебя такую замысловатую и строгую цидулку напишет...
Стр. 400 "В ту минуту, когда я пишу вам, я проживаю в деревенском доме, в коттедже, за несколько миль от Брайтона, на расстоянии двух ружейных выстрелов от морского берега". Понятно теперь, где его искать. Вот только стрелять не хочется.
Стр. 450 "Предполагаю, что у вас есть непосредственные известия о наших кузинах". Нет у меня никаких известий, а девушками я очень интересуюсь...
В. В. Розанов т.1. "Религия и культура" М., 90г.
Стр. 50 "Признать их равнозначащими с протестантами и католиками - значит признать их для себя внешними, чего еще нет; значит собственных детей своих оторвать от своей груди и понять вдруг как чужих, как посторонних, как пришельцев". Душещипательная была бы картина: протестант с католиком, припавшие к розановской груди.
Стр. 100 "Восхищался, пишет он, - стоя в Успенском соборе". Человек увлекающийся, желающий восторгаться... Неподалеку.
Стр. 150 "Идея народных выставок родилась незадолго до основания "Товарищества московских художников /1896г/ и в среде тех самых лиц, которые образовали из себя это товарищество". Всё это так же замечательно, как и случившееся на 50 страниц раньше. "Восхищался, стоя на народной выставке". Смелые люди и народ из себя образуют и товарищество - везде пробьются, обоснуются...
Стр. 200 "Но словом "жених" мы, вероятно, ужасно раздражаем г. Меньшикова: он против "брака", против "любви и всех этих "плотских" ужасов - совершенно 16-летняя девушка, но на степени опытности 11-летней". "Совершенно опытная 16-летняя девушка"?! Где только вы, г. Розанов их берете...
Стр. 250 "Скользящий по ней нож есть жест, обряд, процесс полового обручения, после коего "жених крови" обязан в верности - "не уклоняться к богам иным", и в точке и не через точку обрезания". Славно. Розанову только дай "скользить по ней" - у него обет верности. Хотя не уклонится он "к богам иным" и когда за другие "точки" примется...
Стр. 300 "Возьмите странные порывы Свидригайлова; смешайте с ними философию Ивана Карамазова /любовь к "клейким листочкам", которая "всё выживет и всё переживет"/, да и всю карамазовщину с беспутно-добрым Митей и "святым" Алешей, который, однако, всё это /карамазовское/ в высшей степени понимает /"и я - такой же" - говорит он/, не обегайте даже Федора Павловича..., "мы все Федор Павловичи..." Да, возьмите всё это и вы получите Розанова, а не Достоевского. Можно даже одним Федор Павловичем ограничиться. "Федор Павлович Розанов" - звучит неплохо, по крайней мере. ...Клейкий Розанов; "святой" Розанов - срам заклеен клейким листочком /"а если отклеится, то не я виноват, а природа"!/
Стр. 351 "И, наконец, добро, благо умиротворения и любви, принесенные Им на эту скорбную планетку?" Дальше про праведников, охраняющих Содом от уничтожения! И конфеток-то Он деткам не принес и сифилис-то Он не уничтожил... "Не прости, Господи, раба сего - он знает, что творит или же выродок и ублюдок".
Стр. 450 "Я оторвался от этой странички и продолжаю писать, прочитав ваше рассуждение: "Религия - как свет и радость"". И писать продолжает страничку за страничкой и рассуждать час за часом - понося Христа.
Стр. 500 "Смерть четырех заживо засыпанных землей лиц должна была произойти быстро и наступила непосредственно вслед за прикрытием лица землей". Тоже тема интересная. Ко всему принюхивается, во всякую помойную яму заглядывает - "привыкать надо".
Стр. 500 "Когда я много лет назад писал "Место христианства в истории", то, кончив главу о евреях, хотел заключить ее каким-нибудь текстом и, открыв Евангелие, случайно и в первый раз... прочел:..." Он уже знал, для чего Евангелие открывает... Часто пишет о том, как он пишет, странички мусолит.
Длинные, слабосильные, на туман похожие паучьи сети - брезгливо махнув рукой, рву их и иду дальше...
И. А. Бунин "Жизнь Арсеньева" Роман и рассказы М., 82г.
Стр. 50 "Темные сени отделяют бывшую контору от кухни". "Пребывание в темных сенях, дымных кухнях и затхлых конторах с неизбежностью формирует мировоззрение писателя как пессимистическое" /из ненаписанного предисловия/.
Стр. 100 "Рассказывал он, повторяю, превосходно, изображая всё в лицах, в жестах, быстрых переменах голоса". "Превосходно", столь охотно употреблявшееся в известной среде, всегда казалось мне пошлым словом. Искали качественности внешних эффектов, а не сути.
Стр. 150 "Отец с матерью прискакали в этот день в город, вслед за казенной тройкой брата, совершенно вне себя". Наверное, в темных сенях пересидели, или услышали превосходный рассказ со скверным содержанием.
Стр. 200 "Проснувшись утром, я какими-то совсем новыми глазами взглянул вокруг, на эту столь знакомую мне комнату, ровно освещенную свежим снегом, выпавшим за ночь: солнца не было, но в комнате было очень светло от его белизны". "И без солнца светло" - на эту мысль действительно можно посмотреть по-новому. Про любовь с "траханьем" пишет - тема навсегда захватывающая, классическая.
Стр. 251 "С этими сумасшедшими чувствами, с безумной уверенностью в них я поскакал в город". Уже скакали тут такие же безумцы. Опять, небось, "секс" на уме...
Стр. 300 "Круг наших сослуживцев и знакомых /врачей, адвокатов, земцев/ был подобен харьковскому кругу брата, - я вошел в него легко, с удовольствием встретил в нем Леонтовича и Вагина, тоже переселившихся из Харькова". Образцовая докладная записка. В ГПУ складно бы показания давал, "кружковец".
Стр. 50 " - Правильно! - воскликнул Сэм" " - Правильно! - просто и правильно воскликнул этот веселый малый Сэм".
Стр. 100 "Что же касается Тома, то он повторял мысленно слова из одном старинной, вышедшей из моды книги: "Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего... посему и Бог не стыдится их, называя себя их Богом, ибо Он приготовил им град". Библия не в моде, но рабы еще в моде. Скоро и рабы будут не в моде, чтобы и в мыслях Библия была не в моде. Во все века религиозники гордились своим противостоянием "моде" /либералам/. Фарисеи те же... Привкус манерности.
Стр. 150 " - Да, - задумчиво проговорила мисс Офелия, - пожалуй, вы правы". Красиво задумчивая мисс Офелия.
Стр. 200 "Мисс Офелия не могла выговорить ни слова от неожиданности". Наверняка редкий случай. В прошлый раз, по крайней мере, не было никаких проблем. Не очень-то они любят неожиданности, выпадение из схем.
Стр. 250 " - Тихие воды глубоки, - многозначительно сказала мисс Офелия". Что-то везет мне с ней. "Тихая вода задумчивости глубока многозначительностью".
Стр. 300 "Мне хотелось только одного: чтобы он стал моим мужем". Что ж, мысль понятная и естественная. Но жаль, что других хотений нет.
Стр. 350 " - Ваш брат - достойнейший молодой человек, хотя он вырос рабом, - сказал Джордж". Хорошо, наверное, быть "достойнейший молодым человеком" /чего достойным - жены? "Достойная пара"/. Вырос на помойке, но выбился в люди и стал считать себя "достойнейшим" — почти религиозное почтение к себе.
Между прочим, я плакал в юношестве, когда читал некоторые места в этой книге...
Ж. Верн ''Клодиус Бомбарнак. Кловис Дардантор" М., 93г.
Названия авангардно-издевательские. Я бы даже сказал, что это почти постмодерн! /авангард шутить ни склонен/
Стр. 50 " - Не беспокойтесь, еще расскажут". "Авангардно не беспокойтесь, еще постмодерновые басни будут".
Стр. 100 "Молодой румын не мог сдержать улыбки". Шуткам Жюля улыбаются все — и он сам, и персонажи его /свежие и молодые/ и мы.
Стр. 150 "Самое главное сделано". Здорово, когда есть "самое главное", еще лучше, когда оно уже сделано и можно не беспокоиться, не сдерживать улыбок.
Стр. 200 "Не только при посторонних, но и наедине супруги обращались друг к другу не иначе, как "месье" или "мадам", что представлялось им аристократической изысканностью". Страшная умора.
Стр. 250 " - Если сударь пожелает, я мог бы дать некоторые сведения об этом пассажире..." Всегда неплохо иметь некоторые сведения о некоторых пассажирах. "И все-таки я могу и не пожелать их иметь!"
Стр. 300 " - Как, - пробормотал перпиньнец, - и он туда же!.." Постмодернисты часто бормочут что-то про себя, используя все эти "туда", "сюда", "это", "то" и т.д. и т.п.