Вильмс Дмитрий Викторович : другие произведения.

Продолжение 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Не надо бояться любить великой любовью /мол, попадешь под башмак, окажется недостойной, будет злоупотреблять и т.п./.
  ...Только когда тебе плохо, ты знаешь что тебе не хватает, и только когда тебе плохо, ты достаточно сильно стремишься приобрести новое.
  ...У меня только один дар, а всё остальное только хобби. Поэтому труда быть не должно: дар слишком высок для него, а хобби слишком низко. Дар во вдохновении, а хобби всё, что делается по домашнему, с любовью. И то, и другое без обязательств.
  Плевать на равномерность и скорость продвижения в "занятиях", плевать на "потери" времени, на всё, кроме себя. Будет хорошо мне, будет хорошо и всем делам моим.
  ...Наемник - это человек, согласившийся стать рабом за плату. Собственно, он соглашается потому, что принужден экономически. /Кстати, мир приходит к экономическим войнам - они заменили обычные; а их последствия могут быть не менее ужасны. Собственно, процветает и экономическое рабство./
  ...Выходит, только в среднем настроении нужно работать без перерывов, а чем оно ниже или выше, тем более нужно осмысления и борьбы, т.е. жизни. Сам позыв к этому растет по мере повышения или понижения настроения. ...Уныние размышляет о себе, а восторг о мире?
  
   __
  
  92 ГОД КОММЕНТИРУЕТ 85-ЫЙ
  
  
  
  85: Что толку ныть, что всё дерьмо и все в дерьме? ...А физические упражнения только угнетают дух. ...Мы все любим кушать, но никто не любит запах дерьма или кухни!
   __
  
  Если делать все наоборот во всем, хуже не было бы. Все та же действительность.
  Действительность - это нечто вялое, серое и нечитаемое.
  Еще один вариант: уход от действительности в сторону истеричности.
  ...Представил, как на стадионе 100 тыс. зрителей заснули.
   __
  
  Читая Х.*, я успокаиваюсь. Он так описывает жизнь, что начинаешь понимать, что главное просто жить и быть самим собой - и слабостям своим воли не давать.
   __
  
  В книгах отрицательных персонажей достаточно, как и в жизни, но странность в том, что те, что в жизни, никогда не узнают себя - иначе литературу вовсе запретили бы или она была бы другая!
   __
  
  Рассказы и новеллы - вот что для меня сейчас самое главное в чтении.
   __
  
  Мне надо научиться самому простому: сдержанности, собранности и мужеству - этому учит Х., а у меня этих качеств нет.
  
  92: ...Святые в своей наивности времена: прочитав, видимо, сборник новелл, я пишу: "рассказы и новеллы - вот что для меня сейчас главное". Быть может, тогда всё определяла вера, а сейчас - неверие. Но с другой стороны и в этой фразе есть мои вечные родовые признаки: короткие формы меня и теперь привлекают, также как и определение главного именно сейчас. А упоминание про успокоение? - я и теперь бываю беспокоен до тех пор, пока не найду какую-то ясность, пусть иллюзорную и временную. ...Слова "просто жить" и "научится самому простому" - это кредо навсегда. Мой путь прост, естественен и покоен, как путь солнца по небу, как путь пилигрима, который несмотря на все схватки, всё время, как представляется, оставался в сумеречной тиши и смирении.
  Типовое - а значит, заемное - "быть самим собой" имеет явственный привкус эгоизма - это воинствующее самоутверждение, заявка именно по отношению к другим, а не в себе. Желание сменить подчиненность разнообразным влияниям, исходящим от других, господством. ...Надо не нападать снизу вверх на огромную жизнь, а жить под этим дождем влияний - пусть иногда холодноватым, но и благодатным тоже - превратиться в рыбу, найти себя в водах; ты не исчезаешь - не таешь, не тонешь - в них, ты Ной на корабле, для которого чем больше воды, тем он выше и только. Никто никогда не поднимался так высоко как Ной во время потопа, ведь он был выше самых высоких гор! ...Ты перестаешь быть самим собой, когда начинаешь противостоять чему-то естественному, что разлито в мире и есть у всех других. Ты будешь самим собой, когда ты будешь со всем тем лучшим, что в других!
  Я ведь в поисках удачи, огня маяка в тумане. Я сознательно иду на это беспокойство, когда раз за разом оказывается, что всё мимо, всё пусто. Сигналы поиска идут беспрерывно, с частотой вдохов, а каждый выдох как ковш, поднятый с глубины - полны ковши туманом, но плавает в них и золотая рыбка. ...И я просто и радостно - авангардно /потому что традиция всегда уже усложнена и притушена/ - ставлю ту плавающую рыбку - вместе с ковшом, вместе с туманом - вместо аквариума.
  ...Желание того, чтобы всё-таки было воздействие на людей /желание это доходит до жестокости: "пригвоздить бы подлеца"/. Я и прокурор и защитник на вечном процессе.
  ...Знаешь толк в дерьме и нытье. "Ой" - жалость, почти слезы - а ведь на поверхности воинственно решителен.
   ...Что же удивляться тому, что никого не прельщает перспектива очутиться в помойной яме и, вооружившись в придачу выданной сомнительной решимостью, учиться из этой ямы вылезать, заранее настраиваясь на то, что сразу это не удастся: будешь срываться с громким плеском, ведь склизко - а иначе зачем бы тебя вооружали решимостью. Вот такое крещение.
  "Физические упражнения угнетают дух" - всплеск идеализма; всего-то, наверное, переборщил. Т.е. и здесь противоречие: я - молодой парень, всегда любивший спорт и я же прельщен образом хрупкого, неземного, духовного создания /"ну не совсем так, зачем же говорить тоном подначивающего своих "цыплят" учителя физкультуры?"/
  Про "кухню", "делание наоборот", "истеричность" и критика будней - это всё влияние хемингуэйевской глубокомысленно меланхолической философии.
  Про "кухню" - голос практичного аристократа, засучив рукава пишущего свои прекрасные "блюда".
  Наоборот часто делать просто невозможно, потому что мы не знаем, где верх и низ, мы повисли в неопределенной точке координат - именно поэтому нам всё едино.
  "Заснули на стадионе, сидя в полумраке и такая стояла странная тишина - на футбольном-то матче. Нахохлившись сидели, погруженные, придавленные своими тяжелыми пальто и шубами из искусственного меха. Это я просто забыл дописать - наверное, потому, что действительно дело было уже рядом со сном, лежа в постели и не хотелось отвлекаться от погружения в глубины ради подробностей.
  /"Ну ладно" - сказал напоследок, обернувшись с нездоровым жаром, "а теперь пошли, там дела рутинные скопились. Вместо слова за словом, теперь дельце за дельцем будет"./
  
   __
  
  85: ...Ощущение, что большинство рассказов высасывается из пальца. Нет ни правды, ни искреннего чувства. Именно высасывается, наверняка не имея ничего общего с жизнью даже самого автора.
  Скука - это когда есть только ты и время и это время томительно и бесконечно, как стук капель ночью; или же у него есть фигура, но нет лица...
   __
  
  Хорошо, что у людей мало фантазии, иначе спящие были бы мертвецами.
   __
  
  Я живу мечтой: да, сейчас я ничтожен, я был ничтожен от рождения, но то, что дремлет во мне, когда-нибудь найдет себе выход и тогда все будет иначе.
  Неправда, что это для всех несбыточно и всегда кончается банально.
  Но, конечно, счастливы люди, у которых уже сейчас есть возможность ухватиться за что-то получше. Они могут смеяться, имеют право...
   __
  
  Это странно и этому можно не поверить /я бы не поверил, если бы это было не со мной/, но я не нахожу ничего общего между собой в миру и собой в душе. Это ощущение скорее мучительно, чем удивительно...
  
  92: Рождается человек и уже кричит в страхе. И открывая этот страх и эту вездесущую смерть, ты постигаешь себя, но от этого еще далеко до замены фантазии страха фантазией любви.
  Но смерть, принимаемая понемногу, действует как противоядие - я теперь мог бы выжить и в царстве теней.
  Мне присуща мысль о смерти и мне присуща вера в любовь, понимаемую как счастье свободы - так жизни присущи ночь и день.
  "Всё будет иначе" - эта фраза прошибает до слез.
  Я просто не имел понятия, что искусство именно высасывается из пальца-души, высасывается с помощью некоего наработанного инструментария. Искусство - это код души, запечатленный на подручном материале жизни /а я хочу сделать обратное: код жизни на подручном материале души/. Приходится именно "высасывать" из себя, из всех своих членов.
  ...Но вот сказаны все "откровения" и хочется большего и тогда твой "избыток" сил куда-то девается: ему, творению расти, а тебе умаляться.
  
   __
  
  85: Бог и музыка.
  Бог и искусство.
  Бог и дьявол...
   Эти темы такие глыбы, что вряд ли уже все решено.
   __
  
  Бывают дни, когда мне очень плохо. "Ой, не могу, что делать" - шепчу.
  Есть чувства, на которые ты имеешь право и есть - которых не признают.
  Мне так больно, что я им про них не тихо прошепчу...
  
  92: Вот там, в той темноте я чувствую Бога, а вот там, в другой темноте находятся влекущие меня, как и Бог, искусства. И я надеюсь, что здесь нет противоречивого раздвоения, ведь нельзя с одним и тем же чувством относиться к противоположностям. Я надеюсь, что в темноте искусства есть и Бог, а в темноте Бога - искусство. И в этом кроется еще большая проблема и надежда: проблема высших человеческих устремлений за всю прошедшую эпоху, надежда, что они всё-таки помилованы будут, не сгорят в Его гневе вместе с остальными человечьими делами.
  ...И они мне представляются полями заглохшей пшеницы.
  Кстати, вот эта лаконичность, чем дальше, тем больше, испарялась - под влиянием не столько порока многословия, сколько достоинства многомыслия. Может, я когда-нибудь, в года умудренности, снова приду к ней; так получалось у многих. ...Это как хождение по жизни с полными ведрами воды, которой еще нечего поливать. И я, например, подметал пол, наклоняясь вместе с этими ведрами, так что они кренились и я чувствовал как плескалась во мне их вода.
  ...Раз ты решил шепнуть, значит, ты решил жить. Ты уже превозмог крик агонии. Этот шепот - это жалоба, обращенная к жизни - с подсознательной просьбой: посочувствуй, вступись, подтверди, что ты рядом, что ты меня не покинула; обращение к жизни, у которой всё несерьезно: мол, скажи, ведь эта дикая боль - это несерьезно, это временно, это вообще всё призрачная случайность, ее нет, поморщишься и забудешь. ...Жалость к себе - это и есть те чувства, которых не признают.
  
   __
  
  85: Сколько вокруг ненужного и лишнего - одни безделушки.
  И в душе, как в квартире.
  Понял, и буду избегать этого.
  Отсечь весь хлам, все излишества...
  Если не знаешь, что сказать, т.е. что нужно сказать, то лучше молчи, будь молчальником. Не говори пустого и, тем более, пошлого.
  Кесарево - кесарю, Божие - Богу, а людям... людям я, в принципе, ничего не должен - даже говорить.
  ...Люди есть большие, и есть - маленькие. Есть большие, которые маленькие, есть маленькие, которые большие. Действительное разнообразие плюс всякие обманы...
  
  92: Подобные намерения возникают в очень тяжелую, смутную минуту и они подобны утреннему желанию поскорее умыться. Я болезненно морщился, потому что уже чувствовал, что нечто придется отдирать от себя.
  ...Ты вызвал противника и плюнул ему в лицо, но он лишь усмехнулся и ты уже не нашел своего плевка на нем и тогда понял, что эта борьба будет долгой и странной: вам придется бороться, дружа.
  Ненависть к духовному хламу развивалась во мне параллельно с ненавистью к хламу физическому.
  Я вынужден идти на компромиссы, потому что я пленник своей "семьи". Христос, и тот освободился от нее только в 30-ть. Нельзя оказаться в одиночестве, в пустоте, нельзя, чтобы никто за тобой не пошел.
  Вроде бы просто: "держи язык за зубами". Но для этого нужно постоянное усилие: стоит забыться, как ба - уже что-то ляпнул /а после ляпсуса уже психологически трудно вернуться на исходную позицию/. Нельзя же вести специальную слежку за ртом.
  ...Пришел в ярость и заорал на слона: "ну ты, клоп!" Пожалел малого: "да ты не унывай - я ведь сам такой; мы с тобой вместе, знаешь, какие дела провернем - им и не снилось!"
  
   __
  
  85: Вода с неба, тепло с неба. С моего любимого неба.
  
  92: Удивиться совсем простому - вот дар, мне данный; детство в 22 года, когда всё понимаешь - а значит, и принимаешь плоды этого дара.
  
   __
  
  85: Может, от того тоска, что потолок вижу свой.
  Если еще вырасту, то совсем прижмет меня к потолку?!
   И что несовершенство в глаза бьет - без сомненья. Вроде и примеры для подражания есть, но гляжу вниз с потолка и вижу у себя такую разруху, что и нагибаться не хочется!
  Да и немногого примеры стоят.
  Вообще, дела человеческие обесцениваются.
  Слаб, потому и невнимателен, потому и раздражителен, потому и груб. Все оттого. Грубость - низкокачественная сила.
  Немного даже любовь ближних стоит. Меньше миски молока - я возразил ближнему - матери - и она мне теперь его не нальет.
  
  92: Вот таких дней с чувством тоски, острой пикой возносящейся к небу отчаяния в дальнейшем будет очень много. Всё кругом, обесценившись для меня, предав, начинает бить по глазам легионами своих несовершенств. И вот всё - дела, люди, книги - как на вечно незавершенной стройке, валяется кругом в демонстративно разложенном, обнажающем своё гнилое нутро виде...
  
   __
  
  
  85: Тебе говорят: выключи свет.
  Вразумляют: наивный, когда у тебя свет, а у них его нет, они тебя видят, а ты их - нет.
  Слишком это безрадостно и просто - выключить свет.
  
  92: Включенный свет как запруда от напирающей тьмы за окном.
  У меня нет этих цветастых, грудастых занавесок, я не имею права отгораживаться от живого страшного чудовища. И я не имею права снова выключить свет, отдаться тьме, уже узнав свет, и почувствовать себя в безопасности - ведь не только другие меня не найдут в темноте, хотя и войдут вместе с нею в комнату, приступят, будут ходить совсем рядом, даже прикасаться, но и сам ты себя не найдешь, а значит, уже никогда не узнаешь кто ты и что с тобой было. Так что только в первый момент испытываешь облегчение, а потом начинается беспокойство и прозрение: ты оказался в могиле и пока ты чувствовал тихую радость, сверху насыпали два метра земли.
  Но для меня нестерпимо, что на меня может смотреть хотя бы один насмешливый глаз - что же мне делать? Дождаться рассвета, дневного света и, познав себя в нем, а не в этом чудовищном сне, раствориться для всех, уже и без того тем светом рассеянных.
  
   __
  
  85: Многие высокомерные писатели до наивности все разжевывают не от недостатка ума, а от недоверия к читателю - не поймем.
  
  92: Это не самое плохое: видеть мир в коротких штанишках, как детский сад - есть места и похуже.
  Недоверчивость слишком умных или доверчивость слишком глупых? Как всегда о вере, надежде и любви можно спорить, особенно если предмет спора не определен более конкретно. Ум вообще вещь загадочная, абстрактная, вещь в себе и поэтому от него веет холодом.
  
   __
  
  
  85: Блаженненьким быть хорошо. Злобное удивление. Ничего, мол, нет. Чавкает. Животное и есть. Чувствует, что за ним сила, испытует - куда, мол, от меня денешься. И ведь не смутишь, потому что деться не то, чтоб некуда, а трудно.
  В сущности, потом у меня началась злоба на себя!
  
  92: Животным только Женьку мог назвать. И это в тот период, когда он каждые полгода попадал в больницу. Он у нас бегал по всему городу наравне с нашей дворняжкой.
  В раю и в аду разум не нужен. И он, также как мы, бывает то добр, то зол и имеет для этого свою, достаточно сложную мотивацию. Большой разум - знание - заставляет жить в объеме, малый разум - незнание - заставляет жить на плоскости, а безумие, когда не затронута психика - заставляет жить на линии. Вот он и ходит по ней взад-вперед. Мы тоже иногда по ней гуляем и тоже совершенно бездумно.
  
   __
  
  
  85: ...Такие люди живут с одним ощущением: "все это было". Кисло!
  Раньше читал это же и те ощущения были свежее - вспоминаю их, пытаясь срочно посвежеть!
   __
  
  "Стремление к совершенству губит" - есть такое ощущенье, но я верю, что это нелогично, что губит оно только лишнее и плохое...
  
  92: Про "хемовские" ощущения мне уже надоело писать. Вообще-то, это же было первое, пусть и заимствованное воспринятое мной мироощущение. Это была великая перемена, сразу же сделавшая меня принципиально равным самому Хему. Мироощущение как открытие дальних стран; большинство людей так и обходится без этого. И пусть первоначальное представление об этих странах совершенно не соответствует действительности, полно романтических фантазий и пусть ты смешным образом, отправляясь в Индию, попадаешь в Америку, считая, что уже всё, обогнул землю. Открытое далекое вступает в отношения с близким, привнося в него безмерно много, так что далекое становится способным делаться близким, а близкое, в свою очередь, далеким и почти неоткрытым...
  Что читал раньше? Уже тогда начал кивать и указывать пальцем неведомо куда, словно все кругом в курсе и без конца употребляя своеобразное словообразование "это".
  ...Истинный считает себя равным Богу не на высотах, а в жизни - равным Христу - и он считает себя большим других только тогда, когда служит им.
  Раньше я был уверен в беспредельности своих стремлений и их всесокрушающей мощи. Так до драки грозишься в ярости, но потом уже не остается сил яриться, да и удары ты получаешь нешуточные, воистину вразумляющие.
  Со стремлением ты обязательно будешь расти, невзирая на отсутствие каких-либо данных, а без стремления - никогда.
  Какова разница потенциалов между тем, где ты находишься и тем, куда ты стремишься - таково и стремление. Как в электричестве, есть и сопротивление, и разность потенциалов, и определяемая ими сила тока. Ведь само слово "стремление" вовсе не специфически человеческое, скорее, речное или подобное инстинкту животных.
   __
  
  85: Длинные описания природы всегда утомляют. Нужны ли они в чистом виде? Лучше выйти на воздух и живьем посмотреть!
   На описательствах люди учились пользоваться словом...
  
  92: Стараюсь писать предельно длинно - я все эти годы страдал от слишком утилитарного стремления к смыслу и "сути".
  Длинные описания природы могут вселить покой подобно длинной прогулке по лесу. Утомляет? - ну это просто твоё плохое здоровье, и физическое, и нервное. Ты хотел своевольничать в том лесу, переделать, напрячь его своими стремлениями - это было иллюзией, здорово потрепавшей тебе нервы.
  
   __
  
  85: "Амебы". Но, чтобы никого не обидеть, спрячу в себе это короткое слово!
  Я же только ночная птица...
  Я же никто и вынужден слушать попреки, советы...
  Скажем так: они просто люди с трамваев.
  Хотя и хотел бы, чтобы обыватель, читая, поперхнулся своим чаем!
  
  92: В своем лаконизме дошел уже до одного единственного слова. А что? - в нем многое сказано. Это всё та же злоба на "животных", но здесь даже не указан конкретный адрес: их, видимо, так много и называть их так не хочется, "глаза бы мои вас не видели".
  
   __
  
  85: Толстой: "Не говорите мне о людях, которые никогда не болели. Они ужасны, в особенности, женщины; да это настоящий хищный зверь!"
  Он же: "Искусство есть ложь... прекрасная ложь".
  Толстой, по-моему, сама неподкупность и искренность века. Он воин.
  Сможешь ли ты воевать со зверями и статуями?
  
  92: По этим цитатам из Толстого не искренность и неподкупность интересно изучать, а характерность, как у человека "рука берет".
  По сути, в подсознании он имел фразу: "не говорите мне о людях, они ужасны, в особенности женщины".
  ...В искусстве лжи не больше, чем в любом другом человеческом проявлении - не больше, чем в самом человеке. Ложь манит так же, как и искусство... Толстой был не в состоянии ни отделить доброе от злого, ни терпеливо мириться - и вместе с плевелами выкидывал и пшеницу. Затем снова засевал поле и снова вырастали и плевелы и пшеница...
  
   __
  
  85: Жизнь моя - только моя!
  
  92: В хорошую минуту хочется остановить мгновение, а в плохую, напротив, хочется избавиться от самого себя.
  
   __
  
  85: Когда я читаю в романах холодные обвинения, типа: "Он был лентяй, брюзга и бонвиван", мне почему-то мерещится, что это про меня. Очень чувствителен к обвинениям!
  Наивный, навесил ярлыки, будто сам лишен пороков!
  
   92: ...Я всегда сомневаюсь и всегда ищу предмет сомнений, за спиной или ещё где.
  "Наивный" - пожалел и гордого, придав ему человеческие качества.
  
   __
  
  85: Сколько несложившихся судеб и никчемных жизней. Они кругом.
  Одной больше, одной меньше.
  Не надо только думать, что отличников это не касается.
  
  92: Ты то думал, что ты жил весело, а, оказывается, что ты просто вилял хвостом, как животное.
  Это как шахматная позиция: чтобы судить о ней, надо знать расположение всех, до последней пешки задействованных фигур, а мы зачастую не знаем даже про ферзей, потому что они до поры, до времени остаются на своем месте.
  И мы, конечно, не знаем, зачем играется такое большое количество партий, зачем мы как песок морской. ...Наверное, Бог должен вмещаться в нашу совокупность целиком и приходится увеличивать наше количество либо по причине увеличения Бога, либо по причине уменьшения удельной вместимости человека.
  ...Почти как папа: 1. Ты не уникален 2. Ты плохо кончишь.
  
   __
  
  85: Светлячки глаз - улыбчивые развлекатели. Смотрит на тебя, как на бабочку, которая обязательно полетит на огонек.
  
  92: В этом есть что-то демоническое. Развлекают для чего-то, а у самих в буравящих глазках что-то такое ночное, спрятанное светится, фосфоресцирует, прямо горит зеленым огнем.
  "Мы маленькие, мы женственные, мы светлячки, а не светляки - пятаки - мертвяки".
  И они всюду, они среди нас, эти улыбчивые развлекатели. В Америке, например, это общенациональный лозунг: "Улыбайтесь!"
  То, что там, в телевизоре подается так по домашнему, здесь, в реальности выглядит совершенно иначе, так что даже кажется, что речь уже идет совсем о другом.
  
   __
  
  85: "Мы живем сегодня так, как жили вчера. Что тут такого!?" Всего разговору.
  Человек должен быть либо мужественным, либо очень глупым.
  
  92: ...Воссоединился с некой компанией и для убедительности заговорил хором.
  В поисках без ответа, задумчиво и рассеянно обозреваешь эти всё возникающие и тут же уходящие, уплывающие, навсегда тихо скрывающиеся за новыми цветами и формами, движениями и светом дни. Они отзвучали и теперь тихи, если что осталось, если в них что и было, кроме звука. А потом тем же взглядом недоуменно смотришь себе под нос, на сегодня. Поэтому-то у тебя ощущение, что ни вчера, ни сегодня не может служить обоснованием для чего-либо - это частицы мощного и нераздельного потока времени, в котором все мы рыбы.
  ...Ум - чтобы идти, мужество - чтобы стоять.
  
   __
  
  85: Уберите из мира звуки и он станет совсем странным.
  В телевизоре без звука ты уже не обнаруживаешь жизни и видишь только некую изнанку...
   Без приправы эмоциями жизнь выглядит совершенно ничтожно, но в реальности даже наше молчание эмоционально.
  
  92: С самого начала играл со странностями. То убираю что-то одно, то убираю всё, кроме одного. Вроде бы один и тот же мир, а совсем разный, если смотреть с разных точек зрения. Словно бы он, мир - точка, а "точки зрения" в своем множестве образуют целый мир.
  
   __
  
  85: Я читал Х.. Настроение, видимо, было из самых скверных, потому что не помогало. Но потом одна глава представилась мне живо и дело наладилось.
  Все мы готовы огорошить вопросами воспаленного ума своего, а вот ясного, чистого понятия нет, потому и дорого оно.
  Вообще, сбить с панталыка легко...
  
  92: А это что за "штиль" мелькнул? Достоевского почитал? Восприимчивость была полная, так что до смешного доходит - до попугайства.
  Сломать, огорошить, сразу с грубыми топорами подступить действительно легко. Психология потребителей ответов.
  
   __
  
  85: Почувствовал презрение к пустячкам и красивостям - ими, оказывается, лишь занимался, безделушками. Сейчас сущности захотел - и благодарен за это Дост..
  Но что интересно: опять так загордился, что эффект, видимо, совсем даже обратный.
  Гордыня как палка, ее ломать надо. Гнуть - мученье.
   Или же любое ожесточение есть лишь продолжение гордыни?
  ...Правда есть низкая, и есть - высшая. Интересно, "палка о двух концах" - какая? Чудится высший смысл, но и отдает чем-то, как все поговорки - низкая правда. Низкая правда, она для низких и действительна - хотя это тоже гордыня.
  
  92: Я и до сих пор то "сущности захочу", то, устав, опять перебираюсь на безделушки. Это только "моментик". Всё уже расписано и пора бы, братец, что-нибудь новенькое придумать.
  Всё смешалось как во время большой драки: презрение, смирение; я, они, мой хвост, их грязные души. Довольно долго подобное было интересным. В презрении - гордость, в обнаружении гордости - нехороший тягучий смешок. Тут же воинственное намерение - совет ломать гордыню. Рисуются, представляются перпендикуляры.
  
   __
  
  85: Человек начинает ценить, только теряя - в этом вечное мученье. Руку ценит только однорукий, а ум только горемычный дурак. Я почти убежден, что 90 процентов академиков - ослы, раз горя не мыкали.
  Материальное соединяет людей, а духовное - разъединяет: кажется, например, что я уже навсегда разъединен с академиками!
  
  92: Неужели к тому времени ты еще не столкнулся с этой общеизвестной истиной? Или бес попутал: принял за своё витающее в воздухе. Изобрел велосипед. Пример только какой-то изуверский, а ведь есть множество самых банальных: здоровье ценит больной, деньги - бедный, дружбу - одинокий.
  Всегда ли, что-либо не имея, стремишься восполнить данный недостаток? - да плевал я, допустим, на деньги.
  /Комм. к комм.: не могу пропустить эту запись, ведь именно на ней я в последний раз подорвался и потому в ней только следы катастрофы, а не комментарий.
  Тут ценна для меня сама атмосфера, сама вечная, неизбывная тема потерь и мучений - потери доверчиво протянутой руки.../
  
   __
  
  
  85: Через нежность к девушке просыпается тоска по прекрасному. Всё это волшебство разговора глаз...
  
  92: Тоска по прекрасному, живущая в душе, двоится на тоску по прекрасному телу - женщине - и на тоску по прекрасному духу - творящему духу.
  Процесс накопления духовного семени идентичен процессу накопления спермы: копится от помыслов, а при соприкосновении с объектом /с женщиной или с духовной темой/ спорадически изливается в процессе тоски по прекрасному.
  
   __
  
  85: А сколько в мире таинственного - уже то, например, почему что-то западает в душу /случайно оброненное: "не записанная мысль - потерянный клад"/, а что-то, чем восхищаешься несравненно больше, тем не менее, тает, как тают облака?
   Что-то не вмещается и потому не может стать актуальным для меня.
  
  92: ...Я говорил и восклицающее "О", и спрашивающее "А", и скорбящее "У"...
   __
  
  85: У Женьки также была склонность к самоанализу.
  Вообще, что остается? Мятая фотокарточка?
  
  92: ...От детского "волшебства", через юношескую "таинственность", к взрослой "закономерности"!
  Как зубная боль, хватаешься уже не за лоб, а за челюсть, под дых лица. /Глубокие причины легкого вздоха!/
  
   __
  
  
  85: Все хорошее тут и не тут - рядом.
  
  92: Абсолют не как нечто таинственное, а как конкретная точка. Либо ты стреляешь точно, а она блуждает где-то рядом, либо она совершенно ясна, а размыта твоя "стрельба".
  Нет, я теперь не стреляю по истине, как по мишени, не гоняюсь, как за бабочкой, с сачком - мне достаточно того, чтобы я шел, а она, тем не менее, оставалась рядом, может быть, и ближе становясь - это ведь трудно определить, как изменения в собственном характере со временем, потому что процесс очень медленный. А это значит, что она и близко, и далеко - как, например, солнце. Куда хочешь иди - солнце всё равно там же по отношению к тебе? /"Авария в сравнениях, боевая тревога!"/
  
   __
  
  
  85: Когда мы юны, здоровы и веселы, то кажется, что все впереди, но немногие осуществят даже долю своих замыслов. Как итог нам всегда достается только высохшая щепка старости - после чего даже хочется умереть.
  
  92: Мы идем по улице смеясь, мы, молодые студенты, захлебываемся свежим воздухом, мы поднялись над грязью под ногами, над "серыми зипунами", которые рядом, над нищими буднями, но рассеянно я продолжаю созерцать всё это зрелище и оно постоянно будит, возобновляет во мне смутную тревогу. Ходьба наша бесцельна и я уже устал - такая слабость; улыбки наши пропадают вхолостую и после будет опустошение, разочарование. Томишься, слабеешь, тело потеет, задыхается, на простуженной голове морщится лоб/!/: время дорого, а я всё в бесцельности, всё повязан другими людьми и занятиями. Так было тогда. И, я уже чувствовал, моя смертельная слабость чувствовала, что воплощение не будет легким, что сначала будет вовсе больно, а потом трудно; я становился всё более замкнутым, моя улыбка была слаба, лицо бледно, впрочем, мне нравилось слушать здоровый смех других. Слушать напоследок. В армии я увидел никогда не смеющихся людей и вспомнил, что ведь и в институте было полно таких.
  Я мог думать о смерти только ясным, веселым днем - в сумерках я болел ею, а в темноте находил успокоение, умерев.
  ...Вот они, жесткие, деловые, деятельные - они осуществятся, а как осуществится Слабость? И годы простоя делали это соображение актуальной зубной болью, искушением в пустыне.
  Я убежал от них, чтобы не соперничать с ними на уровне вида, ушел, чтобы вернуться со своей территории /смехотворно представлять себя некой могучей миной, подложенной под всё, мне ненавистное: я кидаюсь на толпу/.
   __
  
  85: Интонация уже выражает чувства, а вот чтобы мыслить, нужно уже настоящее мастерство.
  А иначе все чувства проходят и не оставляют следа.
  
  92: Слово - это материя, чувство - это душа, а мысль - это дух и сии трое суть одно?!
  ...Добиться памяти, чтобы преодолеть своё отчуждение - и от себя, и от ближних, и от мира.
  
   __
  
  85: Классика вызывает скуку. Той жизни нет, она уже не находит отклика. По-моему, это вещь естественная, а не моя вина. Ее читают люди, преклоняющиеся перед авторитетами и желающие что-то у них позаимствовать.
  Разумеется, такое можно сказать не про всех писателей и не про всех читателей, но других совсем немного.
  ...Несчастная способность - трезвость. Все разлагать на составные, все видеть без солнечного света и звуков. Сначала, по крайней мере, несчастная.
  
  92: Авторитетов ищут во всем, не только в политике и не только на глобальном уровне, но и на местных. Это повод для рабства, для скуки, для лицемерия, для ханжества, для подавления и себя, и других. Впрочем, западные бездушные и разнузданные идолы мне, конечно, не ближе.
  ...Увлекла сама открывшаяся перспектива выражения себя. Наивно эгоистическое настроение...
  Свет без темноты я видел всё детство - и был напрочь зачарован им, так что я даже не верю теперь, что я что-то делал, а не только был растворенным в нем - теперь /тогда/ темнота без света, которая есть знание. И я преодолею это несчастье Адама. У меня Авель убьет Каина, потому что не будет безмолвным. У меня Каин будет стремиться к свету Авеля.
  
   __
  
  85: Не слишком ли я тороплюсь? Зачем прыгать через ступени - можно кувыркнуться и будет больно.
  Ты просто никому не нужен. И то, что напишешь ты, никому не нужный, никому не будет нужно. Поэтому не торопись. Хорошо еще, что они мне тоже не нужны.
  Мысли все до того тоскливые, что не хочется и записывать. Подожду другую волну.
  Мне бы надо гордиться силой своей тоски! Тоска и только концы мыслей, их быстрые тени...
  
  92: Всё тот же процесс записывания в виде личных откровений общеизвестных настроений /а затем еще более странное постоянное их воспроизведение. Узнал, но не соскучился, сила переживания только нарастала. Теперь-то, когда всё разродилось, легко пренебрегать своими родовыми муками/. Личное открытие мира, чреватое его пересмотром.
  Вот так однажды я решил поддаться "нехотению" и надежде на "другое" и прождал три года.
  ...Но с другой стороны, это и сейчас: вот попробовал пожить с недельку и уже хочется оглядеться: куда же я забрел? И: что толку дальше брести? - это уже будет только количество.
  Вечно не хочется бороться, хочется ждать, когда "само". Вечно не хочется, потому что вечно требуется.
  
   __
  
  85: ...Смотрю умом и кажется, что всё прекрасно, но сердце равнодушно - наверное, оттого, что много подобного уже. А есть вещи, которые не могут надоесть...
   Продолжаю свое интересное и продуктивное мучение на фоне равнодушных статуй!
  
  92: У гладкого замазаны поры и оно не дышит и ты не обоняешь его дыхания. Блеск утомляет. ...Гипертрофия внешнего вида, все люки вовнутрь навеки задраены, содержание задохнулось и умерло.
  ...Раз античеловечно, то, естественно, и безнравственно.
   Мы получили лишь одно задание: быть человеком. Быть человеком, значит, быть подобным Богу. Мы - это заповедная зона, в которой должно проходить всё наше движение, весь наш поиск.
  Человек обречен соблазняться красивым и невозможно здесь провести жесткую черту запрета, который так необходим.
  Их оболочки - легко убиваемые дети, а без оболочек они ничто.
  
   __
  
  85: Во всех русских есть какая-то вульгарность, распущенность и амебность. Ни в ком нет вдумчивости. Или все "народы" таковы?
   Где обитают "настоящие интеллигенты"?
  Сметка и сноровка, а не ум и анализ.
  
  92: "Я смотрю, ты заделался таким профессором. Наверное, понравилось бы учить, распекать за тупость и нерадивость. И жаргон специфический уже освоен" - голос из прошлого, до чего ядовитый - "за неимением кафедры, пока себя самого молодого распекаешь".
  
   __
  
  85: ...Слова - это заплаты, которыми латают дыры в чувствах.
  
  92: Ох, как трудно что-то сказать, как надо быть осторожным.
  Облако чувств и солнце слов, и высокое небо смысла?
  ...Что-то о фальши слов - от детских сочинений до взрослого формализма. Именно тогда, когда начинаешь писать и пробивают неверные слова невидимые бреши в твоих чувствах. Чувства, не справившиеся с жизнью с помощью слова, с помощью Бога. Вместо ожидавшегося успеха невидимая досадная катастрофа.
  "Слова-заплаты влетают в дыры чувства собственного достоинства".
  "Словами заплатил за собственное чувство. "Вы дырявое" - сказал ему, насыпав соль на раны".
  "Славные заплатки летают как на качелях в черных дырах высокого чутья".
  
   __
  
  85: К тому же, куда ни пойдешь, всюду наткнешься на тех, кто двигаться не желает. Причем, обязательно и другим отсоветуют.
  ...Если что-то за живое заденет, тогда только и всколыхнешься. А так все - формальность. И понимание формальное бывает. Его достаточно, когда благополучен, как страница в никем не читаемой книжке.
  ...Разные времена - разные заблуждения. И какой бы ни был философ, историк, всё равно ты участвуешь в них.
  
  92: Я сижу, но желаю идти - о чем и заявляю другим - а они сидят и не желают даже - какового толка и советы осмеливаются давать. Натыкаешься на такое, еще не стронувшись с места, лишь попытавшись. Сидели вместе друзьями, но стоило тебе встать, как натянулись постромки и сказали тебе: "не сметь!"
  Не успел тронуться, а уже потерял равновесие, уже проиграл им.
  ...Самоистязание ради самоцельного "понимания". Ты и других готов ради "понимания" по живому бить.
  
   __
  
  85: Окна как глаза скорпиона - чудище! Прекрасное строят, а ужасное чудится само.
  
  92: Я и сейчас помню, как я лежал и как мы с окном взаимно таращились друг на друга. Я заставлял его на себя таращиться, "производить впечатление". Как бы странно, как бы таинственно - и вполне безопасно. Тогда это было в самый раз.
  ...Зверь-чудовище - значит, следующий этап человек-чудовище: шесть дней творения чудовищного мира!
  
   __
  
  
  85: Пусть будет хорошо и пусть будет плохо, пусть лишь не будет средне.
  Ведь хорошее может быть только после плохого!
  
  92: Снобистское отталкивание от "среднего": серо, мол, скучно. Вот так и приходят к раздвоению, приходят одновременно и к плохому, и к хорошему, всё время оставаясь между, в той самой серости.
  
   __
  
  85: Записываю то, что для меня самого неожиданно и что потом могу не вспомнить. То, что всегда со мной и более очевидно для меня почему-то скучно записывать.
  
  92: Почти уверен, что где-нибудь позднее есть совершенно аналогичные записи. Ну и что? - это как несколько памятников одному и тому же человеку, вещь обыденная, свидетельство ее неувядающей актуальности.
  
   __
  
  85: В минуты высшие чувствую, что мне многое дано. Чувства высокие заливают душу и уже совсем не до скуки...
  А писатели плодят несуществующих людей, как будто мало живых. Эти персонажи, собственно, ничем не интереснее и не случайно старательно копируются из жизни.
  Остается втиснуть их в подходящий сюжетик.
  Да, жизнь для людей священная корова и они еще лишь осваивают слово.
  
  92: ...Тьма - это мостик между внешним и внутренним миром. Выключил внешний свет - уже прошел полпути...
  Как раз критику твою всего легче критиковать, настолько она одиозна и несуразна. Но не продолжать же эту же традицию уже в котором поколении.
  
   __
  
  85: Всегда мучительно заново настраиваться по камертону.
  Главное, не выбалтывайся, пожалуйста, и помни, что чисто словесные красоты не служат раскрытию красоты души. Они тоже, что одежда для тела.
  Все равно хватаюсь за пустоту.
  Потому что щажу себя и малодушен часто.
  Я исхожу из того, что есть душа и есть духовная жизнь - единственная важная. Отсюда, разумеется - Бог.
  Но одного понимания мало - нашу нежность кто-то держит взаперти, кто-то душит и не от того ли тоска...
  
  92: Всё забыто, отложено на потом и вдруг услышишь высокую ноту во вне /хотя бы и в какой-то эстрадной песне/ или в себе и встрепенешься, и станешь строгим к себе, так что на глаза выступят слезы умиления.
  А может, тут опять про сумеречные мучения по любому поводу
  А может, здесь просто кряхтенье уже не слишком-то легкого на подъем.
  ...Это тоже для меня характерно: разные голоса - разные настроения. Творю людей из интонаций.
  Святые были времена, святые слова - так они трудно давались, столько в них было подлинных затрат.
  Ты ухватился за пустоту, а я теперь должен ухватиться за тебя.
  Это всё варианты на прежние темы: пустота, формализм, ниже, вон, малодушие и т.д.
  ...Всё это очень мило /хотя и однобоко/ и было очень важным тогда. Осознание себя есть осознание Бога в себе. Рассвело в душе и я вижу - там Бог. А ведь многих еще до рассвета Он покидает.
  ...Я буду по капле, перефразируя Чехова, выдавливать, освобождая, нежность /"рабство", наверное, какой-то гной - это противно!/.
  
   __
  
  85: Аллегориями отдельно заниматься бы надо.
  "Говорящие шкафы и табуретки". Наставить всюду аллегории, как табуретки!
  
  92: Ну шкаф, я понимаю, но что может сказать этот карлик - табуретка. Уж лучше пусть лает.
  
   __
  
  85: Вроде не думаю, а лишь удовлетворяю потребности и скотски набиваю желудок, однако такая тоска, что болит голова...
  Какой едой помочь голове? Все стараются расчленить дух на стороны и уже одним этим уходят от правды и истины.
  И самому что-то внешне литературное гнать меня все же не увлекает. Нельзя из гнилого яблока сделать здоровое.
  Вообще, жизнь потеряла смысл. Раньше была хотя бы видимость, например, занятия спортом. Сейчас, все отвергнув, но не найдя альтернативы, нахожусь в пустоте. Знаю только, что возврата нет, это навсегда.
  Отмел ненужное и обнажились одиночество и пустота. Ищу и чувствую, что выход где-то близко, но никак не найду, и устал уже до равнодушия.
  
  92: Зарываю себя, гублю тем же близлежащим материалом, которым, быть может, еще недавно спасался... Можно думать и быть в хорошем настроении, можно думать и быть в плохом настроении /что происходит вот сейчас/, можно не думать и быть в хорошем настроении - например, гулять по улице или болтать, короче, это бывает очень часто... Но на полюсах победа нокаутом и поражение нокаутом.
  Это в такие часы орут "не трогайте меня" - даже при малейшем, даже при дружеском прикосновении, даже при ощущении чужого дыхания, оказавшегося рядом с тобой.
  ...Некие медики в белых халатах расчленяют тебя и уходят от тебя далеко.
  ...А потом каждым совершается выбор и в каждом начинает биться мысль из одного слова: в одном, например, слово-мысль "сила", а в другом "смысл". А во мне сначала "смысл", а потом и "сила" и еще много других слов. ...Это, наверное, и есть изгнание из рая! Ведь это первым появляется: мысль о своей бессмысленности, о своей нищете. И я, как Адам с Евой, сначала сооружал одежду из подручного материала, а теперь, надеюсь, Бог мне поможет изготовить изделия, "вещи".
  Уход от общества неизбежно уводит тебя в метафизическую плоскость. И чем больше борьба, равновесие Бога и дьявола в твоем духе, тем более плодотворным это оказывается для тебя: они больше и дольше "высказываются".
  
   __
  
  85: Буду жить в миру, как уж получится, а главная жизнь - в уединении.
  Из какого окна можно увидеть действо со стороны, потому что за ним достаточно уединения?...
  Видеть - значит, чувствовать, смотря.
  Причем может случиться, что я напишу много такого, что вызовет искреннее возмущение и неверие в правдоподобность. Сознаюсь, что именно этого я и добивался. Без дерзости все скучно.
  А они жизнь только анализируют, т.е. делят на мертвые кирпичики - которым уже нет числа; затем пытаются строить из них нечто, но на жизни это не отражается.
  
  92: ...Когда другие выйдут на реальные "светлые дали" для всех, будешь кусать локти...
  Претензии шиворот-навыворот, авангардного типа, с "достоевским" "сознаюсь". Еще только декламации о разрыве с "общественностью".
  ...Знание отказывает, когда перестаешь принадлежать ему, уже раз обретенному, всей душой. И ведь нет ясности в том, что пишешь: как-то всё расплывчато и всё время витает угроза угодить в лужу доказательства того, что А = А, или что белое - это черное.
  ...Мне семейного крысятника более, чем достаточно.
  ...Это же впечатляет: сам себе устроил армейскую службу - ту самую, от которой сбежал, едва не свернув себе шею! Сейчас завидую даже себе "пропадавшему" в последние 3 года: не было временного прессинга, жил в экзистенции, а не бегал от дела к делу с сомнительной эффективностью.
  ...Как раз про анализ всё время подспудно и думаю - мол, сколько же можно заниматься этими тупыми "комментариями"!
  Что-то поднимаешь, не зная, куда пристроить, что-то валится, а всё остальное "множество", каждый в отдельности, лежит в неподвижности, не волнуется, не готовится к тому, что ты его хотя бы сдвинешь. Как на кладбище.
  ...Вот такие мы "ухажеры": с "красавицей" ведем себя то вроде бы очень смирно, очаровываем смирением, а то вдруг следует великая дерзость, застигающая врасплох. И это и есть победа. Пусть она хотела, чтоб всё было не так быстро... /На самом-то деле, то робко, то неумело грубо. Птенчик./
   __
  
  85: Мысль идеальна именно в том смысле, что напрямую не применима к делу. Делу нужен только опыт учившихся на собственных промахах. Иногда я думаю, что важен даже не опыт, а уверенность, которую он дает.
  
  92: Сумбур, туман, чужие зады, но юноша смотрит на знамя и ему хорошо, он ощущает запах открытий.
  Мои тогдашние мысли были, конечно, именно таковы: идеальны и не применимы в деле. Я о деле тогда совсем не думал, мне было хорошо с одной мыслью. Но возмужав в мысли, приходишь к тому, что служишь ею делу, а дело служит ей. Мысли нужен опыт, а тебе самому - уверенность. Хотел в чистой мысли, чистым внушением достичь так не хватавшей уверенности.
  
   __
  
  85: Истина в парадоксах: сейчас для меня именно учеба - отвлечение и чуть ли не отдых. Там нужно и можно халтурить.
  
  92: ...Где-то это так и было, что измучив себя "раздумьями", я с облегчением на следующее утро шел по пути обычной жизни, смеялся, щурился на солнце, поделывая чепуховины. Особенно, если это был не конец, а начало сессии.
  ...Катался на лыжах в Зеленодольске и пытался возместить недостаток умения уверенностью /"смелостью"!/. Важнее ты, чем все стволы близстоящих дерев!
  ...Место для штурма хватает, поэтому мудрый ценит покой. Но я тогда кидался даже на воздух.
  
   __
  
  85: Может быть, писателем становишься тогда, когда перестаешь желать выразить ускользающее и смиряешься с допущениями, признавая их естественными...
  
  92: Дело начинается тогда...
  Миришься с издержками, становишься терпеливым.
  Да нет: у тебя в руках код, модель, конструкция - как готовая емкость, кастрюля - и ты ею зачерпываешь столько, сколько она вмещает - вот и всё. А тогда еще такой "кастрюли" почти не было, каждый раз это была экспромтным, чудесным образом возникающая емкость и я пользовался ею неуверенно, проливая...
  ...Стоял над прозрачным ручьем, как на скользком льду, ловил ускользающих волшебных рыбок руками. Это блаженство, но кружится голова. Но при блаженстве ей и полагается кружиться. Захлебываюсь смехом, как и солнцем. Как он бьется, зажатый в руке - ничто так не бьется в руке, это так неожиданно, что я чуть не разжал ее, я никогда не испытывал такого чувства, какой он светлый, он похож на воду, вода искрится и на нем, она его любит, его хочется выпустить, пока она не высохла, мне не хочется, чтобы чудо умирало, превращаясь в липкий быт, где мешки, пусть и маленькие, целлофановые, там скопидомство, но куда денешься, порадовался и ладно, не требуй невозможного, а то начнутся глупости.
  
   __
  
  85: Будь чист, мужественен, не разменивайся на пустячки. /Этот Хем. из "Комсомольца Татарии" /поздняя приписка//.
  Хорошие слова не могут преодолеть ощущение темницы, склепа без выхода - но совсем без писаний как без отдушины.
  Успеха в любом деле - большого, настоящего успеха - можно добиться, лишь забыв про слова и потеряв себя.
  Вот так я искал, мучился, говорил слова - и душа не дождалась, в темнице высохла.
  
  92: Всё внешнее в лучшем случае может быть только помощниками через свои импульсы - они со своим знанием /и незнанием/ стоят на другом берегу от твоего сознания и нет моста, по которому можно было бы переносить чьи-либо грузы из души в душу. То, что становится общим для всех - это весьма специфический и ложный продукт. Людей соединяет только общее дело /основанное на одинаковом познании - к которому они шли отдельно/ и то, что еще не познано и воплощено в незримом духе /типа: "все мы смертные"/.
  /Пишу с удовольствием, потому что такое общение с самим собой приятно, как общение отца с сыном. Думать о "читателе" - это значит, думать о безнадежной запутанности этой огромной кучи листков /распутывая один, я порождаю пяток запутанных новых. Смысл-то распутан, но смыслов стало так много и они так похожи между собой..././
  ...Ну вот, разругался с вахтером, теперь каждый день будет начинаться и кончаться неприятным проходом мимо него... Мир перенасыщен всякой чепухой - а значит, пробегаешь, а значит, пренебрегаешь, ну и как следствие, чувствуешь себя скверно. Мы предназначены для того, чтобы с грязью бороться, а мы ограничиваемся тем, что ее отчуждаем, довольствуясь чистотой лишь на два метра /а где-то и только на два сантиметра/ вокруг себя.
  
   __
  
  85: Все мертво, пусто, бездыханно. Кругом пустыня. Все, чего добился: оторвался и повис, и теперь и вовсе не знаю, что для чего.
  И это только кажется, что легко писать правду и быть искренним хотя бы с самим собой. Чтобы сподобиться на такое, надо очиститься и жить без капельки сытой распущенности привычек. Человек никогда не говорит правду, все его слова - это нечто другое и он только мечтает о ней.
  Ладно, всё мрак, но ты, главное - не прыгай. Надо идти спокойно, сознавая, что делаешь, что можешь.
  Итак, откроем дверь!
  /Однако, уже погода была лучше меня./
  
  92: Всюду, где не жизнь, не ветви, там смерть, пустота - там в своё время не дождались. Но тогда, когда решался вопрос о самых первых ветвях, речь шла действительно о жизни и смерти молодого деревца. Не хватило бы ему солнца и питательных земных соков и могло бы погибнуть.
  Мечта об идеалистическом парении чревата вот такими повисаниями.
  "Ну вот, теперь совсем ничего не удастся" - сказал повисший по воле чьей-то руки на вешалке и всплеснул своими бесполезными руками.
  Я с самого начала был полон как любви, так и ненависти.
  Привычками не успевают обрасти только при каком-то головокружительном движении. Его нет, нет того провозглашенного отречения от себя.
  Я хочу жить долго, как первые люди - они видели такие дали...
  Смирение делает любовь практической, воплощаемой...
  К лучшему человеку могут прильнуть все худшие и лечиться. Лучший тот, кто лечит самим своим существованием, видом, прикосновением.
  ...Страдающих зовет пасмурная, словно понесшая на себе наши страдания погода, а солнце их отчуждает, оно для других, для счастливых; мир засмеялся и отдалился в этом смехе, стал карнавалом, в котором нет понятия личности. Но счастливых, наверное, мало; поэтому и нужно много солнца, чтобы найти этих немногих... Солнце всюду, но оно-то и недоступно: кому по настоящему доступно, тот живет в раю; в том нет никакой тьмы и грязи, так что когда солнце приходит, оно не находит в нем грязи и сна, которому неприятно, что его будят.
  
   __
  
  85: Ничего цельного не выйдет в реальной жизни, как не заклинай себя начать жить в ней по-другому. Только что убедился. Потому - полная свобода уединения в темнице!
  А, впрочем, именно жажду успеха, правильности и признания! Буду циником, раз нельзя стать праведником!
  
  92: Таких отмашек рукой и переключений надежд было столько, сколько скрипа на мельнице.
  
   __
  
  85: Может быть, надо не просто выделять главное, но и прямо исходить из того, что существует только оно - и все ему подчинять, а не строить ранжир - так только у невнятных людей.
  Впрочем, в любом случае, человек - это загадка.
  
  92: Устроение ранжиров, пирамид, с намерениями /выражающимися в обильных "надо"/ превознести что-то одно и подмять что-то другое, по ходу с обвинениями во всех смертных грехах всему миру тоже занятие вечное и не более интересное, чем заправка постели, к примеру /смешно только это ворчанье, недовольство миром при заправке постели/.
  ...Сводил образ к слову, а не пытался раскрутить его в словах. Не понимал, что все слова известны, а новое может быть только в образах /художественных или научных моделях/.
  
   __
  
  85: Классическая музыка - музыка чувства, а современная эстрада - музыка грубых /подчас просто скотских/ эмоций.
  Слушаю ее, а в голове только одно: "Все развалилось как карточный домик".
  
  92: Ложь и бессилие эстетизированных человеческих чувств и правда животных страстей. Что, мол, стесняться и драпироваться - разница в драпировке существенна только для жеманных, зажатых людей! Ведь вы, предки, были такие же, только обставляли всё условностями и приличиями - чем портили себе удовольствие. Вообще плевать на соседа - как и ему на меня; каждый живет сам по себе и нечего опасаться, кроме уголовного кодекса, да и с тем мы "на ты".
  Полезно куснуть картону, чтобы проникнуться к нему отвращением.
  
   __
  
  85: Нет, пожалуй, выговорился. Скис.
  Чаще всего и я такой же, как они и могу только вымучивать что-то, руку набив, хотя мне знакомо и высшее.
  
  92: Пожалуй, могу слово в слово переписать.
  ...Всё было заново осознаваемо, открываемо как явление в зеркале слова. Интенсивное, неумолчное осознание происходящего...
  ...Все ухищрения определит "как надо", тянувшиеся годами, оказались совершенно бесплодными. Но это дым при огне.
  
   __
  
  85: Почему писатели не пишут о сути жизни? Они считают, что все знают и что это слишком ясно? Только Дост. ищет искренности и проверяет ею.
  Или это только я так банален, что не понимаю многого?
  Признаю лишь искусство, к которому подыматься надо, которое чувствую находящимся выше, к которому не надо спускаться, снисходить.
  Но есть ли оно - кругом упакованный мир.
  
  92: Такие вот первобытно откровенные времена... Нет условностей? - открывается дорога для закона.
  Искрение, которое начинается при больших напрягах. Иначе всё лишается смысла как стебель цветка без бутона.
  Я никогда не гордился тем, что я, как настоящий мудрец пришел к классическому пониманию своего непонимания. Моя банальность всегда была в придачу. Обманывать себя у меня просто никогда не хватало сил. И я переночевывал прямо на голом камне. А люди всю жизнь проводят в борьбе с правдой, как и в борьбе в природой - на это и уходят все силы.
  Чем больше мир, в котором ты живешь и ощущаешь себя, тем крупнее "на самом деле" твои результаты.
  Вот кто заложил в меня эту несомненную подъемную тягу? Я задыхался, умирал в атмосфере дел, ее не содержащей... дела на высоте трудны, но зато и силы прибавляются от воодушевления. Моя душа пронзена какой-то редкой разновидностью Духа - Духа поиска и высокой тоски - и странная выходит картина, когда я, слабейший, напрягаясь изо всех сил, пытаясь следовать за ним, изображаю из себя Геркулеса. ...Кто вкусил, тот уже предан Ему, как наркоман своему злу. Предательство Духа потому и непростительно, что оно очень трудно и не может быть случайным.
  
   __
  
  85: Именно с удовольствием буду относиться к учебе и прочему, как к отдыху. Это будет возможно, если начну искусство, которое воодушевит меня.
  
  92: Отдыхай, отдыхай, всё равно, несмотря на все твои ухищрения, всё придет к закономерному итогу.
  Миру, обществу однозначно не верю, но каждому человеку его мне хочется дать шанс.
  
   __
  
  85: Страна регламентов, как некстати и тяжело, что именно здесь родился.
  Под массу приходится постоянно подделываться; собственно, на людях только тем и занят, чтоб себя не обнаружить. А как иначе?
  
  92: Я самый лицемерный человек: не лицемеря, не притворяясь, что я как все, мне среди людей нельзя быть, а т.к. лицемерить мне тягостно, то я и удалился.
  
   __
  
  85: А все же, может, и мертво у меня внутри. Стеснение в груди, будто воздуху не хватает.
  Неужели только тоска меня ждет, только горечь? - повесят ярлык неудачника.
  
  92: Забота о впечатлении потомства.
  Критика плохого на порядок ординарнее, чем творение хорошего.
  От нытья, кажется, почти избавился - ребенок отревел весь свой страх перед слишком большим, темным и молчаливым миром.
  
  85: Искусству нужны подробности; фантазируя и смотря, надо замечать их, иначе ничто не воплотится.
  
  92: Эклектичные, смутные пожелания, но я и до сих пор стою в этой точке, мечтаю о том же.
  Подробности, раскрутки, воплощения теперь есть, но вот крыльев фантазии не хватает. Идет голый реализм, пусть и высокий. Высокий теперь требует подобающих ему прекрасных одежд. "и оставьте, пожалуйста, ваш цинизм - надо знать меру - перед вами король!"
  
   __
  
  85: Понимаю же про себя многое; при сострадании и в других мог бы понять больше, чем теперешние ярлыки-определения. Ярлык скучен, а не человек. /Пусть не играют в крепышей, богачей и суперменов. И пусть не кусаются, хотя бы. /Поздняя приписка//
  
  92: Жадность особого типа: "понять, понять, понять!" - "хватать, хватать, хватать!" "Эх, сколько добра - понимания - пропадает". Но сострадания на всё не хватает, а только на необходимое для жизни.
  
   __
  
  85: "Все стали реалистами, признали свою ничтожность и сосредоточились только на содержании самих себя".
  Что-то в человеке лежит старым хламом, не играет. Может никогда не заиграет, нет обстоятельств. Наездилась колея, но ведь это только обстоятельства.
  В итоге, я только хожу по комнатам, слоняюсь.
  
  92: Век душевного цветения как человека, так и эпохи человечества недолог: сначала душа огромна, а мир мал, затем всё по нисходящей: душа меньше, а мир больше /и говорят о себе в мире/, и, наконец, душа маленькая, а мир огромен - все силы души воплотились в сотворенном мире. Соответственно: романтизм, реализм и модернизм. И эта малость накануне уничтожения для одних блаженство спасения, а для других блаженство безумного танца пылинок в огне.
  ...Игры на старом-старом чердаке, где-то между небом и землей, в тишине, в месте, которого не касалась, как бороды Самсона, рука человека. Пыль как выпавший снег. А какое здесь солнце! И можно выйти навстречу ему прямо в оконце - и зашататься от захватывающего дух простора крыши. Я помню, какое впечатление я получал в детстве от книг, где было что-то подобное. Мне достаточно ступать босыми ногами по теплой крыше, ступать в любом направлении... А как меня захватывал вид чердачных окон, светящихся по вечерам. Казалось, что именно там мог бы воплотиться совсем неземной уют. ...Чердак не должен быть большим - он должен быть как кораблик на огромной волне остального дома.
  ...Отдача себя не форсируется, не идет "на ура", отдача не всему, а только тому, что не сбивает с ног, а напротив, укрепляет.
  ...Наедине с самим собой быть всё время и утомительно, и бесплодно. Я действительно пугал отца этим своим вдруг в 21 год начавшимся хождением по комнатам...
  
   __
  
  85: Я скрытен - осознаю и возвожу в принцип даже; другие, вероятно, делают тоже, а может, по некоторым признакам, у них ничего нет за душой, только серые тени.
  И почему, почему во все времена о главном, наиважнейшем - молчок и приемлемым кажется только пустяковое времяпровождение? Почему стыдно? Причем кажется, что именно в последнее время эти вещи совсем сходят на нет и лишь в некоторых книгах есть отголоски прошлого века.
  
  92: Быть скрытным для человека так же естественно, как и жить в домах, за стенами.
  Человек оперирует в жизни только пустяками, потому что только ими и владеет. Есть у него в душе большее, вплоть до чего-то захватывающего и огромного - но он этим изначально не владеет. На поверхности всегда будет мелкое, кончики веток, но чем больше под ними "айсберг" дерева, тем менее это мелкое будет пустяком. Настоящее дерево не иссякает в своих бесчисленных окончаниях, а концентрируется, заостряется и выходит в жизнь, в небо.
  
   __
  
  85: Человеку не случайно дано сознание своей ненужности и ничтожности; всем дано оно и у всех, хоть глубоко, за жиром, а живет.
  Страшно, ведь это почти безысходность, раз, с другой стороны, живу среди глубоко чуждых людей и вынужден постоянно заниматься случайным.
  
  92: Укоризненно качаю головой: "Да, теперь я вижу, что твое плохое настроение просто неутомимо в своих разоблачениях". Опять страсти-мордасти на глубине. "Почти", однако, добавил; "почти" - это калитка наружу, а человеку калитки вполне достаточно. Узкий путь только и является путем, а широкий - это Бог весть что такое.
  
   __
  
  85: Как на очевидно здравое в рассуждениях переходишь, так и пустота, туман, потому что нет накала.
  Не исключено, что назавтра же все выцветет.
  Надо ли казаться очевидным, здравым? Это же тоже требует сил!
  
  92: В темноте нельзя никуда идти, но можно отыскивать самого себя.
  ...Ваши излишества и ваши войны, ваш насквозь ложный прогресс - я не желаю на всё это работать, тем более, в ваших окостеневших, не дающих свободы силам, организационных формах. Надо прекратить ложное, прекратив труд, его питающий.
  
   __
  
  85: Зло - только грязь или добро - только позолота? Слова - ярлыки и так трудно видеть венец, то, ради чего все - знаю же, что в конце видение именно такого венца будет казаться наивной мечтой.
  
  92: Кто не понимает зла, тот не творит добра /верно и обратное/.
  Слово - ярлык, клеймо и пуля; слово - семя, импульс и звук; слово - знамя на ветру; слово - пустота, слово - пыль, слово - громада, слово и слишком неопределенное и слишком однозначное. Само слово "доброта" вполне может звучать по злому.
  
   __
  
  85: Ведь не тот же писатель хорош, который нафантазирует красивее или т.п. Пытаюсь, чтобы душа звенела в словах.
  Но как бы это могло вылиться в жизни?... Только в религии?
  Да и у меня есть какое-то жеманство, манеры, игра. Это тоже малодушие.
  
  92: Фантазия - это жизнь сна; также как твое писание - это сон жизни.
  Звенящая душа сосуществующая с возмущенно и беспощадно ругающейся душой. Живут как соседи, навязанные друг другу и уже настрой не тот, чтоб звенеть и рваться. /Рвался, рвался и дорвался до своей отдельной комнаты - и на том спасибо./
  ...По неотступности пробивается из сухой пыли зеленый росток... Пробился бы я легче, быть может, был бы менее ценен.
  
   __
  
  85: Я, конечно, лирик. И трагик. Не знаю, как это уживается. Лирика щемящей грусти и никому не нужной нежности, мечты и стремления. Такая музыка... Но, может, ко мне смогли бы приделать ярлык сентиментальности.
  
  92: ...Сегодня совсем уж яркий день и впервые чувствую, что просто не хочется думать и писать. Хочется на свету что-то поделывать. Летом все дела стремятся испариться, исчезнуть в потоке солнечных лучей; хочется превратиться в аборигена, если не в негра, то хотя бы в итальянца. Как на юге вообще умудряются что-то делать - "и так хорошо".
  
   __
  
  85: Несомненно, меня чрезвычайно сдерживает то, что я ничего не знаю о том, как строится книга, форма ее - никогда не обращал внимания. Это же скелет, на который наращивается плоть.
  ...Пусть не достигну мечты, но до суеты не унижусь. Хочу смотреть и видеть, хочу покоя в душу.
  
  92: Иногда посещает мысль: а почему бы тебе не попробовать роман так же, как ты пробуешь живопись - на копиях? Тоже можешь ввести свою вариацию.
  ...Многолюдный отряд знаменосцев. Воинов вот мало; а пахарей тогда совсем не было. Впрочем, хороших лозунгов не бывает, это только на вид может показаться. Громко заявить на весь свет можно только несусветные глупости.
  ...Надрывал себе душу, а простой, тихой любви почти не имел. Т.е. она была легким, разлитым светом в буднях, но ведь я тогда был под властью идеализма и склонен к бегству в горы, где Бог, конечно, тоже есть, но огромный и страшный, неподвластный человеческому.
  
   __
  
  85: Так нельзя, друг мой! С такой неподвижностью мысли, таким надрывом ты только почву под ногами потеряешь и больше ничего.
  Но что поделаешь, если нет и не было у меня чувства, что началась новая жизнь.
  До того разрослась вся эта канитель в душе, что уж какое-нибудь простое заклинанье, пожалуй, не поможет. Т.е., что же это я говорю: помощи от заклинаний и не было никогда, но была хотя бы минутная вера в возможность ее.
  Моя жизнь - это роман Дост., потому что кто-то внутри меня почему-то против меня.
  Трудно переламывать себя, уходить с наезженной колеи, но в утешенье думаю /а утешенье не перестаю искать себе и, признаться, преуспел/: второй раз меня и силой не свернешь.
  Как все в минуту вскипело у сонного еще минуту назад!
  
  92: Вот эту мягкость в себе я всех больше люблю и ценю; она меня и спасла. Она - моя женская половина!
  ...Не ключевое я старался не писать вообще.
  Люди могут приблизиться друг к другу только в качестве богов! ...Электричество - вот их личное, эгоистическое солнце, позволяющее "жить", будучи полностью разобщенными. Люди и не заметили, как переступили все грани и оказались в царстве смерти. Чума уже пришла, но пир еще длится, никто не хочет прерывать его на самом интересном месте, с пьяных глаз и море по колено.
  Наши творения стискивают нас с боков, а земля уходит у нас из под ног - и нам остается либо провалиться в бездну, либо воспарить в небо, еще виднеющееся там, наверху между небоскребами. ...Говорите, есть полно других мест, где неба сколько хочешь? Но ведь правят-то - и творят жизнь по своему подобию - небоскребы и уже всем ясно, что от них никуда не скроешься и сколько бы не было неба, его от них не сохранишь.
  ...Это тоже типично: люди идут мимо Библии, не веря, что там все их "велосипеды" уже проходили. Своя загадочность ближе чужого объяснения.
  ...Жить "обгорелым" - для этого нужна совсем другая психология, которой у меня нету.
  ...Счастье - вот оно, рядом, перед тобой, взгляни, но ты склоняешься над бумагой, потому что между тобой и им стоит смерть и я хочу, не теряя времени, побыстрее изжить эту преграду.
  ...Я, может, и несостоятельный, но дело в том, что я живу во время собирания плодов и мне надо всего лишь тряхнуть яблоню и подобрать посыпавшиеся градом спелые яблоки.
  
   __
  
  85: Не могу писать на больших клетчатых листах, хоть убей - стопорится все уже с первой фразы.
  И еще: к запискам я привык и с ними не испытываю затруднений, а вот если что-то новое надо сделать, теряюсь. А надо приучать себя к разбору книг, учиться фантазировать, смотреть и видеть, да и просто складно о чем-либо рассказывать. Чтоб были не только чтение чужих книг и свои записки, которые, видимо, чрезвычайно трудно будет хотя бы и частично в дальнейшем использовать.
  
  92: Стоит мне отойти от своих яблонь, перейти в плоскость будней, обыденности, как я могу нести лишь вот такую ахинею. В буднях не может быть ни грамма "гениальности". Удалиться же из будней в нашем универсальном мире некуда, так что остается только духовное удаление /для которого всякие физические перемещения очень вредны, ведь душе неизбежно нужно время, чтобы привыкнуть и успокоиться - и перестать заслонять духовное - на каждом новом месте/.
  
   __
  
  85: Форма только обслуживает содержание, помогает ему раскрыться во всем своем внутреннем богатстве. Это чрезвычайно важно. И это не так у 99,99% художников. Все просто: у них есть форма, ее они выдумали, а содержания своего, именно только своего, у них нет и его натурально, пожалуй, не выдумаешь, и не изобретешь. Разумеется, содержание - это не тема, а соль и напряжение жизни, ее нервы. Впрочем, если непонятно, прочтите что-нибудь у Дост-го, а потом, для сравнения, что-нибудь, например, современное.
  
  92: Мы должны искать прекрасные формы неба, не забывая о полезном содержании земли. "Это только форма": форма - видимость, но видимость иных миров. Стартовые условия: мрак и тьма над бездною. Кстати, теперь человек вновь становится "садовником", но только не при живом саде, а при мертвом - всей этой технике, которую он обслуживает. Сдается мне, что как Ева творилась во сне Адама, так и чудо прекрасной формы возможно только при сновиденческом образе жизни /а разум возможен только в бодрствовании/. Т.е. формы я достигну не раньше, чем обрету мир и покой - т.е. условия, подходящие для "засыпания"... Душевный покой - это место, где встречаются в истине содержание и форма.
   Я должен писать то, что пишется /не мной/ и я следую за своим пером, отрабатываю "входной билет".
  Нельзя сказать "тонкое знание" - потому что тонкость относится к свойствам красоты и нельзя сказать "простая красота", потому простым должно быть знание. Красота /форма/ - это тонкие, сложные окончания знания /содержания/! Чем ближе к концам веток, тем больше красоты. ...Ты говоришь, что у тебя мало красоты, а много знания? - теперь ты понял, что так не бывает?!
  
   __
  
  85: Даже и для пробы не стоит оживлять какую-нибудь непрочувствованную ерундистику.
  Я даже не читаю сладкое!
  Слово - это всегда только звук, а промолчание уже поступок. Лучше сохранять серьезность...
  
  92: Нужен такой путь, при котором не должно существовать самих понятий спешки и суеты, т.е. такой, который по человеческим понятиям является стоянием.
  Нельзя прожить пробную жизнь и не бывает пробного дня для солнца и нет пробного кирпича в стене дома.
  ...Боль - это сильное воздействие, а в сильное воздействие можно верить, как в способное изменить нечто существенным образом. Так что боль - это всегда лекарство.
  Не будь сахарного песка мы бы ценили сладость меда, также как не будь электричества, мы бы ценили дневной свет. Я ценю всё переходное /утро, вечер, кисло-сладкое/.
  Мы все пресыщены, живя в столь насыщенном мире. Яблоня осенью готова к тому, чтобы избавиться и от плодов, и от листьев и стать совсем свободной.
  Образ - это молчание. Красота в образе, а образ в молчании, значит красота в молчании. Слово дано нам для того, чтобы мы могли разобраться с миром, "познать" его, а познавший уже живет не в словах, а в образах. Образ - это совершенство; наш мир совершенен, потому что образен.
  
   __
  
  85: Человеку для того, чтобы просто прожить, не требуется затрат всех сил и всего времени - и не требовалось, я думаю, никогда. Иначе была бы бессмыслица. Силы души должны работать именно каждую свободную минуту.
  Душа должна звучать как струна. Натяни струну так, чтоб звучала.
  Я благословлен тем, что мне дано знать секрет натяга струны, т. е., по сути, цену всем вещам и делам... - только в музыкальном, а не цифровом их выражении!
  Кстати, может, мне проникнуться идеей собственной исключительности?! Это дало бы мне легкость и крепость стали. Где-то я уже сейчас считаю, что стою выше, т.е. рвусь к наивысшему. Но где жизнь? В жизни моей это никак не проявляется и это странно, логике, во всяком случае, не поддается.
  А вообще, я не писать собрался, потому что писание, что бы там ни говорили, это продукт для других. Сейчас же судьба моя решается.
  
  92: Дерево не может расти вполсилы - ему просто некуда будет девать вторую половину. Ведь сила - это не вещь, которую можно положить на склад, а энергия, т.е. огонь: не будет огонь делать полезную работу, значит будет делать бесполезную, обогревать воздух. Огонь сил, как и слово - это то больное, что мы должны вылечить и чем стать богатыми - либо же оно убьёт нас. "Слово - лекарство, а душа - болезнь".
  Реальность грани, струны, тонкой ветви - это особая реальность. Уже реальность ножа, листа - особая: она существует в пространстве, уже летает, уже полна исчезновения... Струне не остается ничего другого, кроме того, как быть натянутой, она существует только в этом напряженном состоянии. ...Струна - это один из кусочков солнечного луча, преодолевшего миллионы километров и здесь, на земле, материализовавшегося.
  ...Говорение в словах, а пение в образах.
  Да, я благословлен здравым смыслом, благословлен видением очевидного, спасен от пагубы демагогии, от которой мухи заболевают слоновой болезнью, а слоны чахнут, превращаясь в заморышей, в насекомых. Это моя связь с миром и ни о каком своеволии в нем я и не помышляю. Это как если бы рабы своевольничали в саду господина своего.
  ...Вот я хорошо сижу, загорая и пиша, но стоило мне пройти мимо "чужих", когда ходил за панамой, как тут же промелькнула искра перебранки.
  ...В начальники всевозможных канцелярий пробиваются корифеи смерти, те люди, которые в этом малопочтенном и затруднительном состоянии чувствуют себя наиболее удовлетворительно и потому без труда управляются со своими столбенеющими коллегами /управляются, топорща тараканьи усы/.
  
   __
  
  
  85: Не хочу, чтоб жизнь была как серый туман. Вспоминаешь ее, а там только серый туман.
  Никому до меня нет дела. Я, как и каждый, предоставлен самому себе. Пожалуй, все же только поднявшись над людьми, я смогу позитивно относиться к окружающему.
  
  92: Надо принять серый хлеб, серую воду, серую землю, серое небо. Всегда можно найти красное яблоко: ты ешь серый хлеб с красным яблоком и это и вкусно, и красиво. Серое - это компромисс. Серое - это когда ничего не получилось, но очевидно наличие светлой компоненты.
  И держит меня всего лишь веревка - её я могу обрезать. Если бы меня любили, я бы на порвал веревки, даже если бы это было мне в тягость. А так я день за днем пребывал один на один со всеми своими озарениями и проблемами и был твердо уверен, что ни один человек обо мне не думает и не шевельнет пальцем ради того, чтобы я пришел к ним и завтра: я сам прибегу ради галочки, выставляемой машинально в каком-то никому не нужном журнале. О чем говорить, если и в соседней комнате обо мне легко и вполне забыли. Вот так и приходишь к чувству гордой свободы: вы забыли человека - человек проклянет вас: "плевать я на всех хотел, пусть отправляются вслед за своим журналом на помойку". Эксплуатируют природу, хотят эксплуатировать и человека: мол, дармовщина безвольная. Люди просто чтоб не подохнуть, не задохнуться ищут интерес повсюду, в том числе и в навязанной им работе.
  
   __
  
  85: У большинства писателей логика арифметики. Лишь Дост-ий - высший раздел, отношение к человеку, как к творению и самостоятельной ценности.
  Собственно, я не искусство люблю, а жизнь, полноту ее, красивости меня вовсе не увлекают. А чтоб жизнь была, нужны поступки.
  Цели надо ставить - тогда поступки придется делать.
  
  92: Мы слишком реально сплющены между двумя реальностями земли и неба, чтобы не уйти за грань, за горизонт.
  Не надо "ставить" цели как какие-то деревянные фишки... Цель - это не точка. Это сектор нашего взгляда. Надо просто двигаться прямо, навстречу пространствам.
  
   __
  
  85: Но почему же искусство совсем не отражается в жизни?
   Не жизнь, а красоту и неожиданность ищут?
  И отрывками, в виде мнений многие могут говорить и писать, но все - отрывки и только. Лавины нет.
  Дело делает творением напитанность чувством. Остальное - ремесло и симпозиумы.
  
  92: Ограниченность всегда следствие неполного контакта с жизнью, это как дерево с плохой корневой системой...
  Реализм вырождается в марш в никуда, а идеализм вырождается в эксцентрику.
  Подставь под свое обрывочное мнение чужое обрывочное мнение и тут же начнется химическая реакция, лавина, пучина... Просто до поры, до времени свое слишком слабо, а чужое слишком сильно - и ходишь мимо чужого в рассеянности, как вдоль стен...
  Это как слишком долгий перерыв между двумя вздохами: начинаешь страстно мечтать о лавине воздуха. ...Призрачный пузырек воздуха приходит, но только продлевает мучение.
  Тихий час в больнице, все разбрелись, испарились, а я вдруг умираю и этот случайный медбрат стоит около меня, досадуя и порываясь уйти, пожав плечами... Вон и похоронная команда шествует там внизу у входа, освещенная и закопченная солнцем.
  ...Искусство не поощряет живое чувство, а напротив, может создать у него, благо оно появится, комплекс неполноценности. Это мне напомнило известную фразу из Исаии: "отрасль от корня Иессеева" - ведь речь идет о дичке! Вот так и живое самостоятельное чувство неизбежно появляется только в качестве дичка в этом перенаселенном мире. ...Как тогда ждали высшего царя-спасителя, так и сейчас ждут высшего художника-спасителя. И опять ошибутся... А предпосылки были как тогда, так и сейчас: нравственный и национальный пафос налицо. /Кстати, почитается ли сейчас у евреев Иоанн?/
  
   __
  
  85: Но в том и идея, чтобы свое и только свое было в уединенье. И оттуда на все - настроение, усталость, суету - сверху! Каждый день быть там, пусть недолго. Это основное. Есть и в придачу...
   В конце концов, это просто нравится. Может, это и упрощенно, точнее, однобоко, но реально, можно ухватиться.
  Жить от одного уединения /непременно уединение!/ до другого. Регламентов не нужно. Волен дерзать без всякой побочной всячины. Пусть даже и совершенно автономно. Потом будет наслаиваться. Пусть даже и не возникнет ничего особенного и конкретного, всё равно хорошо просто слушать себя.
  
   92: Вхолостую прокручиваешься во всех этих "занятиях", навязанных самому себе. Хочешь нахапать "умений" на 3 жизни - потеряешь и одну, хочешь наверстать безнадежно упущенное - потеряешь и "остаток" /а это 4/5 жизни/. ...Работаешь на результат и как раз тогда-то он получается сомнительным. Результаты становятся фактами-клеймами; и можно заклеймиться на всю жизнь. Я заваливался на бок сплошного уединения, а сейчас завалился в сплошную работу.
  Все семь лет мне снится свобода, все семь лет она так близко /так же близко, как и Женя-якорь и вся рутина/.
  
   __
  
  85: Возможна лишь любовь неравных; любить можно либо более слабого /любовь жалеющая, покровительствующая/, либо более сильного /любовь благоговеющая, прилепляющаяся/, равные же всегда, прежде всего - противники. Неравенство мужчины и женщины имеет тот смысл, что легко доступной становится любовь...- вот только все хотят покровительствовать!
  
  92: Не сила берущая, и слабость отдающая, а наоборот - таков Божественный закон гармонии... Бог дает свою силу только тем, кто готов быть беззащитным перед ним. Адам попытался защититься - укрыться, оправдаться - и потому Бог отнял у него и то, что он имел.
  Не лучше ли жить свободно и без зависти на разновысоких качелях жизни - солнца и неба хватит всем, взлетающим им навстречу. Кому нужно это недоброе прилипание друг к другу с целью примерки.
  
   __
  
  85: ...Какая, все же, неестественность и натужность; представляется, не так все должно быть. Поэтому неотвязно и беспрерывно думать просто не смогу и не выдержу. Так что, может, все прочее только кстати. Буду пить воду, чтоб комок в горле не застрял.
  Я как в наших сенях, когда входная дверь уже закрылась, а выход еще ищу только в потемках на ощупь.
  А теперь всякий завод кончился.
  
  92: А ты перемени пластинку; или, так и быть, приляг на минутку, аккумулируйся - и снова за дело.
  Тугого завода у меня никогда и не было. Всю жизнь полудохлый. /Когда зеленый, тогда и всё прошлое "зеленеет" в представлении: партия "зеленых" пришла к власти и переписывает историю на свой лад./
  
   __
  
  85: Крамола: если все пишут только для увода от реальности и замазывания проблем, то, может, и Дост. не исключение? Я уже никому не верю; может, у них система такая, что наверх пропускают лишь тех, что обмануть хотят?
  Хорошо еще, что человек почти в каждой своей фразе раскрывается - с учетом обстоятельств, конечно. Надо только иметь охоту задумываться и присматриваться.
   Но рано радоваться, ведь если ты с облегчением почувствовал, что вот, мол, хотя бы с этим у меня хорошо и хотя бы здесь можно себе позволить расслабиться, знай, что возможно ты уже подставляешься.
  
  92: ...С одной стороны, они с возрастом выживают из ума, а с другой, приобретают "общественный вес" и срастаются с властями. Это не умысел, это инстинкт /чтоб иметь "умыслы", надо быть слишком умным человеком/.
  Сколько пустоты вокруг нас, столько и воздуха. Большие горизонты присущи великим людям: крестьяне - великие люди. Город - это лабиринт, влияние стен /и это цивилизирующее влияние асфальта/: выезжаешь на природу и словно зарастает, становится цельной, монолитной и крепкой душа.
   __
  
  85: Учиться по аналогам и пробами - зачем изобретать велосипед, когда полно дорог проторено.
  Да, кое-что осуществить непросто с технической стороны - что и делает искусство делом - с одной стороны.
  Хватит " почитывания".
  Я обязан суметь.
  
  92: Сейчас не только нет речи о литературных копиях, но и в живописи подумываю об отказе от копировании Ван Гога. Нужен свой язык /типа: берутся спонтанные пятна и т.д. и они эстетизируются - например, любовно обводятся контуры и добавляются градации цветов; или же, пользуясь фантазией, развиваешь, увиденные в причудливых сплетениях образы. Так и в писаниях есть два пути: от реальности и от сплетения слов.
  В природе очень много полной спонтанности.
  И меня всё более занимает использование неумелости /неровности, грубости, смуглости, корявости/ в качестве материала для эстетизации.
  ...Красивые фото из Израиля: шик самого фото и шик того, что на нем изображено, и шик той стены, на которой оно будет висеть - вот с чем мы боремся. "Перекрасиветь" их невозможно. Экспрессия - это, конечно, сила, но монотонная сила. Поэтому не обойтись без красоты неумелости. Нужна демифологизация и слишком красивых, и слишком сильных...
  Вкус может быть и в грубом гвозде. Важна чистота /"аккуратность"/. "Вкус" - вопрос отсутствия излишеств /и это при экспрессивном цветении красоты/.
  ...Это против болота всяких "полу".
  ...Воля листа на ветке держаться, не падать, несмотря на то, что ветер его изнуряет.
  
   __
  
  85: Можно было бы всем остановиться. Просто достаточно. Истина всегда проста. Дело не в сложности теорий. Достаточно вариантов красоты, чаша наполнилась, новые мотивы не будут лучше старых. И без них хватит чего потреблять человеку. Но суть в том, что важно творчество само по себе, твой мотив важен тебе. К тому же, целью творения может быть и не нечто готовое.
  
  92: Уже тогда всё знал, всё имел в себе.
  Чувствуется настроение светлой усталости.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"