Уже на подъезде к городу нам встретился рыцарь. Это был довольно симпатичный молодой человек с благородным лицом и прямым твердым взглядом. Я внимательно пригляделась. Судя по его внешности рыцарь был сурнэльцем. На нем были хорошие доспехи, сделанные из лунного металла. Из этого металла делали только боевые доспехи, потому что он был невыразительным и тусклым. Парадное рыцарское облачение обычно делали из солнечного металла, красивого, яркого, но мягкого. А еще рыцарь занимал не последнее место в армейской иерархии. Он явно привык командовать, это было видно по тому как гордо он восседал на своем коне, как надменно смотрел на окружающих. Когда рыцарь поравнялся с нами, он остановился, затем слегка поклонился.
- Приветствую вас, могущественные чародеи, - голос у него оказался бархатный, завораживающий и вместе с тем твердый, как сталь.
- Приветствуем тебя, благородный рыцарь, - я тоже поклонилась, приветствуя рыцаря от лица нашей разношерстной компании.
- Не подскажите ли вы, какая дорога ведет до Ринарского тракта? - вежливо поинтересовался рыцарь.
- Только если господин рыцарь ответит на один любопытный вопрос, - сказала я, разглядывая свои перчатки. - Что делает благородный рыцарь в Ринарии, когда в его родной стране идет война?
- Дело в том, прекрасная чародейка, что некий злодей похитил девушку, которую я люблю. И я еду ее спасать, - также не никого не глядя сказал рыцарь. - Теперь вы мне ответите?
Я посмотрела рыцарю в глаза. Он ответил мне твердым взглядом. Я тихо вздохнула.
- Езжайте по этой дороге до развилке. Затем сверните на Северную тропу, она приведет вас на тракт.
- Благодарю вас, прекрасная чародейка, - рыцарь коротко кивнул, дернул коня за поводья и был таков.
Мы тоже поехали дальше. Кир с Арьеном жарко обсуждали доспехи рыцаря, потом плавно перекинулись на его меч, потом на коня... В общем, ни один предмет рыцарского боевого облачения не остался не замеченным. Я тоже задумалось об облачении. Только уже о своем. После встречи с бандитами моя единственная одежда превратилась в лохмотья, держащие форму только благодаря заклинаниям. Но долго так продолжаться не могло, потому что каждое обновление заклинания разрушало ткань. Того и гляди рубашка рассыплется прямо на мне. Поэтому по приезде в город необходимо...
- Почему мы ему помогли? - тихий голос Рэнса, раздавшийся где-то совсем рядом, вырвал меня из мечтаний по поводу приобретения нового гардероба.
- Кому? - удивленно спросила я.
- Рыцарю. Он же предатель!
- Почему предатель?
- Ты сама сказала, что в его родной стране идет война. Рыцарь бросил свое войско, обманул людей, которые ему доверились. Он сбежал, предал свою страну.
- Зато как романтично, - я мечтательно закатила глаза. - Похищенная красавица и благородный рыцарь, спасающий ее. Потом будет бой с похитителями и все закончится свадьбой.
- Но ты-то ему помогла не потому что это романтично, - усмехнулась девушка. Потом умоляюще посмотрела на меня. - Почему, а?
- Во-первых, людей он не бросал. У него наверняка куча заместителей, которые, уж поверь мне, только рады его поспешному... э-э-э... уходу от дел. А, во-вторых...
- А во-вторых? - полюбопытствовала Рэнса, когда я замолчала.
- А во-вторых, предательство всегда остается предательством. И не важно, осознаешь ли ты его таковым, или прикрываешься долгом, честью и прочей ерундой из любовных романов. Поэтому, когда приходит время делать выбор, каждый выбирает для себя меньшее из зол. Этот рыцарь решил, что свою страну ему будет предать проще, чем предать себя и не поехать за возлюбленной. Это решение далось ему нелегко. Но он все-таки сделал свой выбор, за что и достоин уважения.
- Ненадежное, - согласилась я. - Но в случае с этим рыцарем единственно правильное.
* * *
Виентар - столица Ринарии - всегда поражал воображение неискушенных зрителей. В нашей компании неискушенной была только Рэнса, поэтому двигались мы в полтора раза медленнее, чем если бы Рэнсы с нами не было, но в два раза быстрее, чем если бы с нами был еще кто-то, первый раз оказавшийся в столице. Девушка восхищенно разглядывала мощенные мелкими розовыми камешками мостовые, мраморные фонтаны и тенистые парки, в которых прогуливались богато одетые дамы и кавалеры. Я по сторонам не смотрела, потому что знала: из настоящего мрамора в Виентаре был построен только королевский дворец. Да и тот мрамор был не эльфийский розовый, светящийся в темноте, а его гномий аналог, неплохой, но все-таки не дотягивающий до уровня своего эльфийского собрата.
- Па-а-асторонись! - раздался рядом с нами крик. Как только мы прижались к обочине, по дороге пронеслась карета, запряженная четверкой лошадей, и в окружении дворцовой стражи.
Я скрипнула зубами. Стражники на въезде в город допрашивали нас на предмет "кто такие, зачем и по какому праву", битых полчаса. Особенно усердствовали с Арьеном, что меня очень удивила, поскольку мы считали, что проблемы могут возникнуть со мной. Арьен на все вопросы отвечал спокойно и подробно. Это меня тоже было странно: за те несколько дней, что мы путешествуем вместе, я успела немного изучить бард'эска, поэтому его вспыльчивый и временами кровожадный характер для меня секретом не был. Тем удивительней был тот факт, что по окончании получасовой беседы, Арьен вежливо раскланялся со стражником, а когда нам сказали, что верхом по городу передвигаться нельзя, послушно слез с лошади. Единственное, что я поняла из происходящего - это что Арьен не хочет привлекать внимания. Ну значит, не одну меня из нашей компании недруги ищут...
Мы медленно, но верно пробирались по заполненной народом улице к корчме "Кошкин дом". Там нас должна была ждать Лия. Мы рассудили, что не совсем разумно проходить в город с демаскирующей нас волчицей, поэтому Лия пробралась в город через один из потайных ходов, коих в любом уважающем себя городе было немало.
Запахи в "Кошкином доме" стояли совершенно умопомрачительные. Мы сняли две комнаты, заказали обед и засели за совещание. Лию я попутно зачаровала, так что сейчас она выглядела как большая серая собака породы сурнэлийская овчария.
Совещание заняло минут пятнадцать. Идти к Мирэку мы решили сегодня же вечером, чтобы если что успеть смыться до темноты. После обеда парни с Рэнсой отправились на рынок за покупкой подходящего случаю костюма. Сначала идти собиралась я, но моя зачарованная рубашка развалилась в самый ответственный момент, поэтому я осталась сидеть в комнате, завернувшись в покрывало и злясь на несправедливую судьбину.
* * *
- Это что? - ласковым голосом спросила я, разглядывая гору шелка, возвышающуюся на моей кровати.
- Платье, - опасливо косясь на меня, ответила Рэнса.
- Я вижу, что это платье, - мой голос стал еще ласковее. - Мне интересно, зачем вы его сюда притащили. И, главное, для кого?
- Это для тебя, - Арьен бесстрашно встал передо мной.
- Ах, для меня, - протянула я, обходя кровать и еще раз оглядывая новоприобретение. Нет, само по себе платье было очень даже ничего. Шелковое, белое с зеленым узором и широкой зеленой оборкой на подоле. В таком хорошо ходить по дворцу, вызывая восхищенные взгляды кавалеров и завистливые - дам. Но сейчас мне предстояло идти в неизвестный дом и что меня там ждало тоже было неизвестно. И я, мявка побери, хотела чувствовать себя если не уверенно, то хотя бы комфортно. Последнюю мысль я постаралась донести до парней. На что они мне возразили, что драться там придется вряд ли. Мирэк не могучий воин и не великий маг, поэтому Арьен возьмет с собой весь мой магический инвентарь (и даже мой меч, если от этого мне будет спокойнее) и при необходимости передаст его мне. Возбуждать же подозрения видом вооруженной до зубов эльфийки не стоит, поскольку до дома Мирэка еще добраться надо, на улицах полно стражи, а меня ищут. Поэтому будет намного лучше, если я надену это платье так сказать добровольно. Эту мысль до меня витиевато донес уже Кир. Глянув на не собирающегося отступать дракона и откровенно ухмыляющегося бард'эска, я сгребла платье с кровати и злобно фыркнув, отправилась за ширму переодеваться.
* * *
Знакомый Арьена жил в довольно состоятельном квартале, где обычно селились купцы среднего достатка. Среди оных долгое время было модно строить дома из серого с голубым оттенком гномьего кирпича. Очень красивого, но только до первого дождя. Вода начисто смывала благородный голубой оттенок, оставляя только разводы грязи на сером камне. Все-таки гномы использовали голубой кирпич для внутренней отделки своих домов, он был не предназначен для наружного строительства. Но купцы поддались на веяние моды, за что, собственно, сейчас и расплачиваются.
- Вон дом Мирэка, - Арьен махнул рукой, показывая мне направление.
Дом мне понравился. Невысокий, построенный из розового кирпича и украшенный белой блестящей крышей, он выгодно выделялся на фоне своих грязно-серых собратьев. Мне дом напоминал большой клубничный торт, щедро политый взбитыми сливками. Когда я еще жила в Светлом Лесу, такой торт замечательно делала моя мама. Помимо того, что она была выдающейся воительницей, она еще была и отменной кулинаркой. Зная о моей любви к клубнике, мама всегда пекла мне на день рождения большой вкусный торт, украшая его сливками и колечками свежей клубники. Глядя на дом, я довольно улыбнулась и пообещала себе, что как только вернемся от Мирэка, закажу клубничное пирожное. А лучше два. Да, два - определенно лучше!
- Ты все помнишь? - озабоченно спросил Арьен, когда коляска почти подъехала к дому.
- Все-все, - обиженно буркнула я.
Еще сидя в корчме, мы договорились, что не будем сразу предъявлять Мирэку обвинения в обмане (или шарлатанстве?), а постараемся аккуратно и ненавящево выяснить интересующие нас подробности. Легенда у нас была заготовлена следующая: Арьен приехал в Виентар по делам и привез с собой свою невесту (я очень долго отказывалась от такой сомнительной роли, но в конце концов уговорилась. Главным аргументом этих прирожденных злодеев было "не Рэнсу же туда посылать". Эх, чего не сделаешь ради дела!). И вот по завершении всех дел он решил представить меня своим друзьям.
Коляска остановилась возле самого дома. Арьен открыл дверцу и легко спрыгнул на землю. Я хотела было последовать его примеру, но смогла только встать. Длинное пышное платье цеплялась за все выступы, какие были в коляске. Тем временем Арьен подошел к дверце и предложил мне руку. Кинув на него очередной гневный взгляд, я приняла его помощь, чувствуя себя при этом малолетней девчонкой, первый раз одевшей длинное платье. В ответ бард'эск только усмехнулся и быстро снял меня с подножки.
Оказавшись на земле, мы бодро прошествовали к калитке. Арьен несколько раз позвонил. Дверь вышел открывать сам хозяин дома. Когда я встретилась с ним взглядом, сердце кольнуло недоброе предчувствие. Зябко передернув плечами, показалось, будто на улице похолодало, я попыталась снова поймать взгляд Мирэка, но он уже спешил к нам, улыбаясь во все тридцать два зуба и не глядя на меня.
- Дорогая, это мой друг Мирэк. Мирэк, это моя невеста... - на этом месте Арьен запнулся. Да, не оговорили мы как меня звать будут. - Моя невеста Лори.
- Очень приятно, - я очаровательно трепыхнула ресницами, протягивая правую руку, левой ж довольно ощутимо пихнула эльфа в бок. Это надо же было придумать - попугаем обозвать!
Бард'эск, похоже, и сам уже понял свою ошибку. Но до раскаяния ему было еще далеко: как он не старался, но иногда его все же перекашивало в радостной улыбке.
Когда процедура знакомства завершилась, мы наконец-то прошествовали в дом. Мирэк шел впереди, за ним - мы с Арьеном. Я все еще дулась на эльфа из-за имени, которым он меня окрестил. Поэтому, когда он приобнял меня за талию и томно прошептал в ухо: "Ах ты мой маленький попугайчик", я просто пихнула наглого бард'эска так, что он отлетел на несколько шагов. Глядя на него, развеселилась уже я. Оставшуюся часть пути Арьен шел рядом, но вел себя прилично: руки не распускал и в ухо двусмысленно не пыхтел.
В доме Мирэк как гостеприимный хозяин предложил нам отобедать. От обеда мы отказались, но согласились на чай. Сидя в маленькой гостиной и попивая чай с восточными сладостями, я разглядывала знакомого Арьена.
К слову сказать, вид Мирэка меня несколько озадачил. Я ожидала увидеть пузатенького коротышку в синем халате и с неизменной трубкой в зубах - именно так по моему мнению должен был выглядеть человек, живущий в купеческом квартале. Да и имя у него довольно распространенное для Ринарии. Нас же встретил молодой темноволосый мужчина, стройный и гибкий как дерево тьерьен [1]. Халат, кстати, все-таки присутствовал. Но не синий, а бледно-желтый с красными и черными узорами, сделанный из дорогого восточного шелка. Да и вообще во всем облике Мирэка угадывался потомок жителей Златосветной Алилелии.
Ах, Златосветная Алилелия! Страна песка, солнца и сладостей. Я была там всего один раз, но запомнила его навсегда. Эта страна полностью оправдывает свое название. В богатых кварталах среди желтых песков возвышаются величественные здания из белого мрамора. В бедных кварталах стоят невысокие домики из все того же желтого песка. И все это освещает желтое же солнце. Складывается впечатление, что попадаешь в слиток золота.
Алилелийцы очень гордятся своей страной и говорят, что когда Абун [2] искал место, где бы можно было воздвигнуть Золотой Дворец [3], он проникся красотой этого пустынного края и признал его достойным своего божественного внимания. Так возникла Алилелия [4]. А чтобы подчеркнуть ее уникальность, Абун назвал Алилелию Златосветной.
В Ринарии по факультету изящной словесности Университета ходит совсем другой вариант этой истории. Говорят, что когда Абун воздвигал свою Аллилелию, он хотел назвать ее солнечной. Но потом прочитал в книге другого бога - Гориуса, покровителя факультета изящной словесности, - что солнечный - это языковой штамп. Призадумался тогда Абун. Что такое языковой штамп он представлял крайне смутно, но судя по описанию Гориуса - что-то очень нехорошее. День думал Абун, два думал. А потом пошел к Гориусу советоваться. Сказал, что хочет назвать Аллилелию Златосветной. Подумал Гориус и согласился. Так и стала Аллилелия Златосветной.
Я тихонечко фыркнула. Зачем нужен факультет изящной словесности я не понимала до сих пор. Когда я еще училась в Магической Академии в Сильвии у нас был краткий курс по изящной словесности. Оставил он после себя ощущения не очень приятные, особенно зачетное занятие, на котором, вкупе со всем прочим, нужно было сочинить небольшой стих. Мне досталось задание сочинить стих о том как я люблю лето. И проблема была даже не в том, что стихи сочинять я не умела в принципе. А в том, что лето я не любила. Оч-чень не любила. Промучившись сорок минут, но так ничего и не придумав, я решила, что двум смертям не бывать, взяла известную в человеческих городах песенку и перефразировала ее. Вышло следующее:
Я так хочу, чтобы лето испугалось,
Чтоб ушло и потерялось.
Я так хочу, чтобы лето ужаснулось,
Чтоб ушло и не вернулось.
От незачета меня спасли только трясущиеся руки преподавателя (тряслись они от смеха, хотя преподаватель всеми силами старался его сдержать), который перепутал в зачетном листе строки и не там поставил роспись. А может и не перепутал... Но как бы то ни было, дядя потом очень сильно ругался, и стих пришлось таки написать. Полгода сочиняла...
В комнату вошла служанка с чаем и свежими сдобными булочками. Беседа текла неспешно. Арьен и Мирэк обсуждали сначала какие-то свои дела, потом перешли на обычную бессмысленную болтовню. Бард'эск не торопился приступать к делу, то есть к выяснению причастности Мирэка к исчезновениям некромантов. Я его не торопила, справедливо полагая, что эльф и сам знает, что ему делать. В конце концов, Мирэк - его знакомый. И наверное Арьену виднее с какой стороны к нему подходить.
Поскольку за время разговора меня трогали не часто, я решила разобраться с тем странным чувством, которое посетило меня при встречи с Мирэком. Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, мысленно пытаясь еще раз призвать то ощущение холода и близкой беды. Долгое время ничего не происходило, но потом я наконец ощутила слабый магический след. Потянув за него, я постаралась полностью погрузиться в нахлынувшее на меня чужое колдовство. Во рту появился приторно-сладкий привкус аллилелийского меда. Сразу стало холодно, но не так, как бывает зимой, если выйти на мороз в одной тонкой рубашке. Нет, от этого холода веяло не свежестью, а сыростью и затхлостью, как из погреба. Или из склепа... Так я и знала! Некромантия!
Я открыла глаза. Глянув на Мирэка поняла, что очень вовремя вернулась к действительности, поскольку хозяин дома прямо на моих глазах начал терять весь свой респектабельный облик. На моих - потому что Арьен как ни в чем не бывало продолжал вести светскую беседу. Он ничего на замечал.
Существо, некогда бывшее Мирэком, повернуло ко мне измененное трансформацией лицо. Н-да... Вот это я и называю вляпалась. Напротив меня сидел дух-самоубийца. Конечно, это не научное, а народное название существ подобного рода. Меня всегда поражало насколько научные названия сухи и безжизненны, в то время как народные очень хорошо отражают самую суть прозванного существа. И сейчас я в очередной раз восхитилась людской проницательностью и меткостью народного прозвания.
Духи-самойбийцы - бестелесные духи самого нижнего уровня магической лестницы. Не обладающие собственной волей, они призываются некромантом на определенного человека, выпивают его душу и занимают пустующую телесную оболочку. А самоубийцами их зовут потому что когда дух понимает что его обнаружили, он нападает стремясь уничтожить врага или погибнуть самому.
Уничтожить это существо довольно сложно. Здесь нужен специально заговоренный против духов серебряный клинок и неслабый магический удар. Но не это самое трудное: выбрав противника, дух-самоубийца заключает себя и его в некое подобие магического круга, который нельзя пробить ни изнутри, ни снаружи. Так что схватка идет до победного конца.
Я почувствовала как вокруг сгустилась магия. Значит дух уже создал магический круг. А в противники выбрал меня...
Словно в ответ на мои мысли существо зло усмехнулось. Сейчас оно могло свободно читать мои, нет, не мысли, только эмоции, но и этого было достаточно, потому что меня постепенно начинала охватывать паника. Все мое оружие, и даже маленькая сумочка с магическим инвентарем остались у Арьена, поскольку прицепить их к платью не было решительно никакой возможности.
Каждому известно, что чем сильнее страх, тем проще по конструкции мысли. Едва осознав эту мысль я постаралась успокоиться. Не хватало еще, чтобы какой-то там низший дух копался у меня в голове! Ха, как бы не так! Поэтому, когда существо растянуло губы в ухмылке, я ответила радостным оскалом.
Трансформация заняла буквально несколько секунд. И сейчас на меня взирало настоящее чудовище. Лицо Мирэка заострилось, посерело. Глаза выцвели и стали бледного желтого цвета. Сини губы мелко подрагивали, приоткрывая длинные острые клыки, между которыми мелькал по змеиному раздвоенный язык.
Существо метнулось ко мне одним длинным плавным движением. Я успела уклониться, буквально в последний момент перелетев через подлокотник кресла. Ужасно мешало платье. Ноги путались в длинной пышной юбке, которой я зацепилась за край кресла. Резко дернув подол я освободила платье, оставив на подлокотнике клок ненавистного зеленого шелка. "Ну хоть ногам посвободнее будет", - философски рассудила я, обегая диван и готовясь сдерживать удар чудовища, пока Арьен будет соображать что происходит. К счастью, сообразил бард'эск быстро, хотя для него, наверное, эта сцена выглядела совершенно дико: только что мы спокойно сидели на своих креслах, и вдруг закружились по комнате, налетая на мебель и сшибая все, что было плохо закреплено. Несколько раз Арьен пытался приблизиться к Мирэку, но неизменно натыкался на защитный контур. Тогда бард'эск снял с пояса тот самый меч, заговоренный от злых духов (кстати сказать, не только от них. Еще от нежити, нечисти, оборотней, мелких демонов, короче обычный набор наемника) и положил его на пол рядом со своим креслом. Я же начала бочком двигаться к мечу. Дух-самоубийца следовал за мной, тем самым передвигая границу круга.
Было очень сложно одновременно уворачиваться от атак взбесившегося духа, генерировать в руке заклятие, специально для таких случаев созданное, и продвигаться к мечу. Но я справилась. Как только меч оказался у меня в руке, Арьен выпустил свое заклятие. Оно ударилось о защитный круг, окрасило его в яркий фиолетовый цвет и испарилось. Но цели своей бард'эск добился: дух-самоубийца отвлекся. Буквально на мгновение, но мне его вполне хватило, чтобы ударить существо мечом, и швырнуть в него заклятием. Дух захрипел, схватился за меч, у него оттуда, где у людей обычно располагается сердце, и по инерции попытался его выдернуть. Куда ему! Меч намертво вошел в грудь, серебро выжигало духа из тела.
Когда защитный круг растаял, я подскочила к Арьену, сдернула у него с пояса свою сумку, и метнулась обратно к Мирэку. Вряд ли бард'эск понимал что происходит, но не мешал и на том спасибо. Я начертила пентаграмму, расставила свечи, зажгла. Быстро начала читать заклинание вызова, почти не соблюдая ритмику. Да сейчас это было и не важно: дух пока еще витал где-то рядом, вряд ли в округе найдется еще один дух-самоубийца, поверженный всего несколько минут назад. С последними словами заклинания я бросила на свечи щепотку измельченной травы. Когда ярко вспыхнувшие свечи вернулись в свое обычное состояние, Мирэк открыл глаза. Медленно сел и посмотрел на меня в упор. Понимая что скоро связь распадется и дух-самоубийца покинет тело, я задала наиболее интересующий нас вопрос:
- Кто тебя призвал?
Существо молчало. Тогда я прикрыла глаза и посмотрела на духа "ведьминым оком". Тонкие нити силы, соединяющие тело с духом, были мне ясно видны. Как и то, что нити постепенно истончаются. Дух покидал тело.
Я никогда не была садисткой, чужие страдания не доставляли мне совершенно никакого удовольствия, но упустить шанс узнать имя мага я тоже не могла. Поэтому я схватила несколько стремительно исчезающих нитей и добавила в них намного силы, намертво связывая духа с мертвым телом. От ультразвукового визга существа заложило уши, потемнело в глазах. Казалось, что звук раздается где-то в голове, от него не возможно было закрыться. Вернувшись к обычному зрению, я глянула на Арьена. Бард'эск стоял зажав уши и потряхивал головой.
- Кто тебя призвал? - рявкнула я, обращаясь к духу.
Но существо по-прежнему молчало. К сожалению оно тоже понимало, что долго связь я не удержу. Я добавила еще силы. Из носа тонкой струйкой потекла кровь.
- Кто. Тебя. Призвал?! - последний раз спросила я, мысленно перебирая свой магический арсенал и прикидывая на чем еще можно остановиться, если дух так ничего и не скажет.
Но он сказал.
- Шрон, - тихо пискнуло существо. И в тот же миг я почувствовала, что связь оборвалась, пребольно ударив меня по руке.
Еще секунду Мирэк сидел, а потом просто упал на спину. Без горестных вздохов, завываний и прочей ерунды, которой любят заниматься духи в последние секунды своего пребывания в мире живых. "Однако", - я изумленно покачала головой. Напугала я духа, что он аж привычкам своим изменил...
Ладонь слабо побаливала. Посмотрев на руку я увидела четыре красные полосы как после ожога. Да и вообще являла я собой зрелище плачевное: в рваном платье, лохматая, с обожженной рукой и размазанной по лицу кровью.
- Дух Мирэка вызывать? - хрипло спросила я.
- Ох, какой дух, какого Мирэка?.. Ты на себя в зеркало посмотри, вызывательница, - Арьен прошелся по комнате, собирая наши вещи.
Я оскорблено тряхнула головой, вскочила на ноги и... красиво осела на пол.
- Арьен... - жалобно пискнула я.
Эльф подошел ко мне. На поясе у него уже висел мой серебряный меч и моя же сумочка с инвентарем. Из кармана трогательно торчал кусок зеленого шелка. Арьен легко взял меня на руки и понес на выход. Я плавно покачивалась в такт шагам и потихонечку засыпала, уткнувшись в его шею.
Бард'эск... Уже не враг, еще не друг... Незваный попутчик, случайный помощник...
И почему же тогда мне так хочется плакать, когда я вспоминаю его слова: "Я иду потому что иду"?..