Всё в этот просторный день получилось именно так, как он и ожидал, радостно взволнованный воспоминаниями.
И море мелкой весёлой волной плескалось по босым ногам, и полуденное солнце горячило их плечи, и звонкий голос сына, почти забытый, заставлял его молчать, оставляя приготовленные было собственные слова в тишине необходимых размышлений.
- Ладно, Тим, пошли домой, нам пора.
О такой прогулке он задумывался давно.
Мрачная зима и непрерывные деловые заботы никак не давали ему возможности свободно пройтись по берегу с сыном, посмеяться, покидать камни в воду, удивиться тому, как быстро, оказывается, растут дети.
Поэтому в первую же летнюю субботу он решительно взял Тима за руку.
- Вперёд, сын! Немедленно! Не дай мне передумать!
Довольные друг другом, они хохотали, брели по песку, возвращаясь с моря домой.
Их небольшой город, постепенно веками старея, окраинными улицами уже добрался до самого берега, а кварталом многоэтажек недавно проник и в парк, раскинувшийся на подножиях медленных травяных дюн.
Последняя парковая, в сосновых иголках, тропинка, угол дома, балконы, поворот в близкое городское пространство.
Они всё ещё смеялись.
- Стой!
- Ты чего, па?! Чего там? Пусти!
Продолжая играть, Тим смешно рвался из жёстких объятий, неожиданно плотно прижатый к отцовской груди.
- Не видно же ничего!
- Не суетись. Успокойся. Не смотри туда...
- А чего такого?
- Не смотри.
Тим обмяк в сильных руках, ещё не понимая причины, но подчиняясь.
Их быстрый выход из-под густого зелёного сумрака деревьев на слепящее солнцем ровное дворовое пространство дал секунду преимущества опытному отцу.
Он первым заметил то, чего, по его мнению, не должен был видеть никакой десятилетний человек.
У крайнего подъезда многоэтажного дома, на тротуаре, криво раскинув локти и уткнувшись лицом в тёплый пыльный асфальт, лежал мальчишка, из-под светлых волос которого успела натечь, медленным движением закрывая отдельные точки брызг, полоса густой крови.
- Пусти. Можно?..
Но заставить своего сына ничего не слышать он не мог.
Кричала, издалека подбегая к подъезду, какая-то толстая женщина в домашних тапках; уже отворачивались, с жалобными стонами прикладывая к глазам скомканные платочки, две пожилые соседки: из-за их спин доносилась ругань; звенели, стремительно раскрываясь, окна на высоких этажах.
- ...Сам, говорят, прыгнул с крыши...
- Да, вроде из-за девочки, она такая...
- С родителями парень не поладил, слышал, как они вчера ругались...
- Да столкнули его дружки! Сейчас они все такие!
Тим в ужасе рассматривал близкую кровь на асфальте, высвободившись, но, всё ещё не выпуская из ладошки отцовскую руку.
- Пошли.
- Ага.
В прохладном квартирном коридоре они молча, одинаково отворачиваясь к стенам, сняли обувь.
Шагая почему-то за отцом, Тим встал рядом с ним посреди комнаты.
Уличный шум, слабый и совсем неопасный, привычно доносился через раскрытую балконную дверь.
- Послушай...
В растерянности два шага в одну сторону, два - в другую.
Внезапно отец остановился, крепко взял Тима за плечо, наклонился ближе.
- Ты даже думать не будешь о таком! Обещаешь?! Пойми, всегда с тобой рядом я, мы с тобой вместе. Даже если я занят, если не дома... Даже если в какое-то мгновение покажется, что выхода из сложной ситуации у тебя вообще нет, что всё пропало... Всегда найди секунду, немного подожди, посоветуйся! И если ты действительно будешь неправ, даже если тобой совершено преступление или какой другой ужасный поступок - ничего, я пойму! Я рядом. А ты мой сын. Может, я буду после брезглив по отношению к тебе, но в тот самый, страшный, момент, да и в любой другой - я обязательно помогу! А вот до такого, до крыши..., когда - один шаг и ничего уже исправить нельзя, когда только смерть..., доводить не надо. Обещаешь?!
Последние слова он уже кричал, не глядя в глаза сыну.
Отцовские слёзы никто не должен видеть, только поэтому он и отвернулся к окну, встал на сквозняке, взялся за створку балконной двери.
- Обещаешь, ну?
- Обещаю.
Как эхо, как порыв ветра за спиной.
Он не видел своего Тима, не мог знать, с каким выражением лица тот произнёс ответное слово, но, даже в уверенности, что главное и важное уже сказано, всё же не мог просто так остановиться. По-прежнему не оборачиваясь, долго молчал, собираясь с точными мыслями.
- ...В жизни любого мужчины должны быть простые вещи, сын. И ещё несколько правил, точное соблюдение которых обязательно поможет ему когда-нибудь избежать большой беды.
Годами он ждал возможности такого разговора, в собственной трудной суете успокаивая себя, что не время, что сын ещё мал, что не поймёт, что не запомнит самого важное, самого принципиального. И вот...
Лицом прижаться к стеклу.
Дышать ровно, не срываться на крик.
Но, как только представлял своего Тима там, внизу, в крови, на асфальте, так сразу же скрипел зубами.
- Запомни: нож, женщина, сын, собака. Всё это когда-то случается в жизни любого мужчины, но только у настоящего человека эти простые вещи будут в правильном виде, не просто так, а со смыслом... Нож всегда должен быть чистым. Даже после крови врага, или еду приготовить в трудном походе, или вырыть в земле могилу для друга. Грязь на ноже - мерзость!
Никогда не оставляй свою женщину в одиночестве на тёмной незнакомой улице. Пусть ты страшно обижен, внезапно не хочется никого видеть, особенно её... Но не оставляй! Представь, что сейчас это твоя мама, а скоро ты будешь дружить с девочкой. Потом будут девушки... Не оставляй никого из них в опасности! По собственной прихоти, даже считая себя несомненно правым. Ведь если что случится с ними там плохое - не простишь себе такого никогда!
Сыну - доверяй. С первого его дня и до последнего своего.
А собаку выбирай с таким характером, как у тебя. Воспитывай пса так же, как воспитан сам.
Недавно увиденное на улице было неожиданным, страшным и взволнованно его настолько, что и в эти минуты он не мог вспомнить всех подробных аргументов, какие долго и стройно готовил для взрослого напутствия сыну. Хотелось сказать многое. И навсегда.
- ...Если ты захочешь сделать что-нибудь по-настоящему, попробуй научить этому других.
- ...Для меня в детстве признаком недостижимого домашнего уюта была пришитая петелька на мягких ванных полотенцах, как в семьях обеспеченных одноклассников. У нас с мамой не было ни крючков, ни петелек, ни тёплой ванной комнаты...
- ...Музыку нынешнего пластмассового поколения или, точнее, поколения памперсов, можно охарактеризовать как "подходящий шум".
- ...Помнишь, как мы обсуждали, ну, когда ты был совсем маленьким, скворцов, чирикающих над дорогой на деревьях? Я тогда сказал: "Поют", а ты ответил: "Нет, они смеются...". А ещё в те времена ты придумал слова "врунство" и "обманство".
- ...Не суди о людях по их росту. Всегда лучше подпрыгнуть, чем нагнуться... Счастливый путник, имеющий достойную цель, даже в бедности красив. Люди сгибаются, влезая в собственный автомобиль.
- ...Осторожней протягивай руку - тебе могут плюнуть в лицо!
Отец почти крикнул, услыхал себя и в очередной раз остановился в молчании, боясь испугать того, кто за его спиной.
Окраина города медленно застывала в густой духоте летнего вечера.
Задумчиво вздохнув, отец признался себе, что, вроде как, сказано было достаточно и почти всё, что казалось необходимым.
- Я же всё понял! Ты ведь просил меня обещать, я обещал, а потом ты замолчал. Вот я и подумал, что можно пойти погулять. Ну, чтобы тебе не мешать размышлять... Мы с мальчишками у нашего дома собрались, в футбол поиграли.
Мгновенно захотелось всё выдохнуть.
- А как там..., ну, где?..
- Да ты не переживай, пап! Там всё вымыли, люди ходят. А что у нас на ужин? Я проголодался, мы же ведь с тобой после моря так ничего и не поели! Пошли, чего-нибудь пожарим, а?