Винниченко Игорь Александрович. Ярость теней (бывший Всплеск Рубина) опубликован!

Когда-то я выкладывал его на нескольких ресурсах, в том числе и на Самиздате.

В связи с множеством замечаний читателей, что роман тяжёл к чтению, местами нудный (чуть позже редактор тяжелым танком прошёлся по стилистике) мне пришлось переписывать его шесть раз.

Но очень уж хотелось заинтриговать читателей смесью научной фантастики и боевика.

Понравился комментарий о том, как кто-то продирался через мой текст, так как хотел узнать, чем кончилось. Я посчитал это комплиментом...

В общем, представляю свою первую книгу.

Ярость теней

Обложка, правда, странноватая...

Место: грот

Время: 05 ч. 01 мин. по земному (московскому) времени

Погода: чёрный шторм

Обстановка: готовность N 1

Шаги отдаются эхом. Оно отражается от поверхности округлой полости, внутри которой топчемся мы, тщетно пытаясь осветить грот фонариками. Фонарики -- это, конечно, ласково сказано. Фонарища! Мощные яркие столпы света, способные обжечь сетчатку глаза любому, кому придет в голову такая глупость -- посмотреть на них. Хотя дураков, конечно, мало...

Но сейчас эти монстры являют собой унылое зрелище, лишь слегка ощупывая жадную чёрную пустоту, так что приходится напрягать зрение, чтобы хоть что-то рассмотреть. Винить их в этом трудно, такая уж особенность микроорганизмов Тины -- активно поглощать свет. Это явление называется Тьмой и обычно не слишком мешает, разве что унылая картина вечно тусклого дня и беспросветной ночи достаёт до печёнок. Но во времена штормов Тьма превращается в настоящий кошмар для всех излучающих приборов, выжирая сигналы почти целиком. Потому и называют эти шторма Чёрными, что при них всё вокруг залито густой теменью.

В общем, темно тут, в гроте. Темно, холодно, сыро, и жрать охота, хотя последнее связано не с поглощением, а с предстоящим действом, из-за которого мы с утра натощак. Блевать в скафандре инструкция запрещает, вот и питаемся одним святым духом до самого вечера.

В холодном и мрачном гроте относительно уютно. Волны сюда не доходят, и оглушающий ураган не воет, а лишь тихо стонет сквозь толстенные подрагивающие стены. Если не светить себе под ноги, можно ощутить себя в надёжном, хорошо защищённом месте.

Но светить всё же приходится, так как бродить по грудам дохлых тварей, заполонивших грот, чревато. Можно и на живого наступить.

Мёртвый холодный кусок плоти с узким, словно нарисованным, зрачком смотрел прямо на меня. Скользнув лучом фонаря по дохлой твари, показавшейся поначалу комком водорослей, закинутых сюда океаном, вздрагиваю и делаю шаг назад. Из дыхательного фильтра валит пар. Холодно тут. Около минус трёх по Цельсию. Хотя нет, чего это я? Тут тепло. Очень даже тепло, всего минус три по Цельсию. А вот на улице -- холодно.

-- Чего столпились? -- рявкнул Фёдор Палыч, наш бессменный вожак и вдохновитель. А заодно маньяк и мучитель, вконец загонявший нас "по экспедициям". Разумную жизнь ищет. Он на ней вконец помешался! И ведь был бы просто псих, турнули бы его с работы и всего делов. Но он всегда умеет находить причины насколько важно нам поехать, например, на этот долбаный грот и как всем будет плохо, если мы туда не поедем. Порой такого наворотит, аж жуть берёт читать. Но начальство ему верит!

Доиграется он когда-нибудь...

Коренастая фигура нарисовалась рядом.

-- Чего у вас тут?

Один из парней поднял руку чёрного блестящего скафа и показал в сторону.

-- Вон, на стенах...

Фонарики прошлись по скалистым стенам, выхватив куски костей и горелой плоти, намертво влепленной в каменную стену.

Он упирает фонарь в стену и молча замирает. Лишь лёгкое подёргивание луча указывает, что это всё-таки человек, а не статуя.

-- Ясно, -- наконец глухо произносит он. -- Рассосались!

Словно чёрные тени, парни с лёгким хлюпаньем углубились вправо -- там площадка, возвышающаяся над заваленной трупами жижей. Сейчас инструменты будут раскладывать...

-- Ты! -- Тяжелая рука указывает на меня перстом. -- Иди ищи недобитков.

-- Не рановато его одного пускать? -- тихо сказал Ярослав, наш биолог.

-- Пусть привыкает.

Широкая спина молча удаляется от нас, теперь мелькает на площадке, где собирают "кабинет вивисекции" для вскрытия тварей.

Пожав плечами, скидываю с плеча винтовку, беру в левую руку "биолов" и поворачиваюсь к центру грота. Там изувеченных туш больше всего. Собственно, мне туда и надо. Снабжать "кабинет" материалом в виде изрядно ослабших, но ещё живых тварей.

"Биолов" поможет отличить мёртвых от живых, а винтовка превращает живых в мёртвых, если они окажутся не слишком ослабшими.

-- Стой. -- Ярослав касается плеча. -- Убери винтарь, возьми "биолов" в правую руку. Это твоё основное оружие. Я тебе уже говорил -- наступишь на спрута, тебе и автомат не поможет.

-- Понял...

Неохотно убираю ствол, беру "биолов" удобнее и, внимательно глядя на экран его показаний, начинаю входить в слизистую массу мёртвых тел. Неприятно. Но приходится. "Биолов" пока живых не видит, поэтому иду относительно смело. Фонарь, прикреплённый к предплечью, щупает лучом переплетения органики под ногами. Иной раз, чтобы поставить ногу, надо хорошо подумать.

Скорость разложения местных мертвяков поистине фантастическая! В первые же секунды почти вся нервная система превращается в слизь, через полчаса начинают разлагаться сосуды, всякие разные ткани. Лишь мышцы да хрящи остаются более-менее целыми до пяти часов. Поэтому вскрывать эти создания можно лишь живыми. Осложняет проблему невозможность их оглушить. Химические средства оглушения так и не нашли, а все остальные лишь слегка замедляют тварей или убивают их, при превышении некого порога. В неволе тоже не живут, сдыхают, едва убедятся в невозможности выбраться в океан.

Поэтому Фёдор Палыч ищет вот такие весьма редкие места, где по непонятным никому причинам скапливаются сотни и сотни покалеченных, большей частью издохших тварей. Некоторые из них достаточно ослабли, чтобы заловить их. Правда, при вскрытии пациент все равно умирает и бешено разлагается, но это лучше чем ничего.

В общем, любой из этих скорчившихся уродов, похожих кто на наших крабов, кто на подобие рыб, а чаще всего на спрутов, может оказаться живым и весьма резвым. И тогда мне не позавидуешь. Оттого и двигаюсь еле-еле, тщательно вглядываясь в показания "биолова", стараясь ощутить спиной ремень винтовки.

-- Ой!

Голос эхом разлетелся под тёмным сводом. Чёрные тени, едва видные в полумгле, встрепенулись. Резко оборачиваюсь, скидывая винтовку со спины. Ноги дрожат, да и руки тоже. Фонарик выхватывает разных представителей этого кладбища, от вида иных хочется влипнуть в стену за спиной. Но ничего опасного не вижу. Дохлые они тут все. И замечательно! Пусть я никого не найду и Фёдор Палыч поругает. Зато живой останусь.

-- Что там? -- спросил кто-то у кого-то. По голосу не узнаю, эхо мешает.

-- Да ничего. Кажется, я куда-то вступил...

-- Тьфу!..

Вот урод... перепугал. Убираю винтовку, снова извлекаю "биолов".

-- Ну поздравляю! -- слышится откуда-то сзади. -- Теперь ты член!

-- Да пошёл ты!

Вступил он! Я уже минуту только то и делаю, что вступаю! Им там хорошо, они на возвышении, большой фонарь повесили. А мне тут просто невозможно и шагу ступить, не наступив на дохлую, полуразложившуюся тушу.

Их яркий большой фонарь, хотя и ослаблен Тьмой, заставляет щуриться. Очень уж мощный. Пару раз они поворачивали его ко мне, проверяли, видимо, как дела идут.

Повернувшись, любуюсь своей искажённой тенью, ползущей по кривой, покрытой трещинами скале. Старательно приминая сапогом сгнивший склизкий холмик, неохотно расползающийся под литой ступней, балансирую, пытаясь удержать равновесие. Десятки трупов, размазанных по вертикальной скале, вызывают рвотный спазм.

Фильтры скафа надёжно вырубают живьё, витающее в воздухе, но полной изоляции не дают -- это было бы дорого. Тем более атмосфера на Тине похожа на земную, и баллоны на себе таскать никто не хочет. Поэтому мы обречены ощущать, мягко говоря, необычные запахи Тины. К великому счастью, туши полусгнивших тварей почему-то не воняют как на Земле. У них запах тинианского океана -- чем-то похож на грибной. Вот только при определенной концентрации от него может наизнанку вывернуть.

Но блевать нельзя -- концентрация микроорганизмов выше всяких норм, снимать маску запрещено. Впрочем, чтобы что-то вырвать, надо сперва что-то съесть. Мы же такого счастья лишены уже почти полдня. Техника безопасности, чтоб им всем пусто было!..

-- Нашёл что-нибудь? -- спросил Палыч по рации.

-- Одного. Тут тоже вся стена в жареных трупах. Кто мог налепить их на стену?

-- Шаурма делаль! -- сострил Семён. -- Кушай на здоровье!

Идиот... Сдерживаюсь. Он постоянно пытается меня задеть. Не только меня, вообще новичков. В нашей команде нас таких было четверо, правда, кроме меня, уже нет никого. Последний из пришедших со мной парней сбежал неделю назад, выбив себе справку о болезни всех органов сразу. От всего того, что приходится здесь видеть, действительно хочется сбежать подальше.

Но я пока держусь. Ведь я в общем-то доброволец. Никто за уши не тащил, лёгкой жизни не обещал, догадывался, на что иду. С Земли прилетел по собственному желанию, едва закончив универ. Российскую космическую отрасль поднимать. И себя в ней заодно.

Ну вот и хожу, поднимаю.

На стене хорошо видна змееобразная рыба -- тутошняя мурена. Метров семь в длину. И все семь метров налеплены на острые скалы и обжарены до угольков. Нехило её шваркнуло.

-- Взрыв тут был огромной мощности, -- сказал Степан по рации, это наш спец по всяким железкам. На все руки мастер.

-- И причём не один, -- подтвердил Ярослав. -- Твари слоями запечённые лежат.

Со Степаном контакт у меня более-менее налажен, поскольку он меня учит рулить амфибией. У меня ведь вторая обязательная специальность -- пилот "Карпа", известного больше под названием "Жар-птица" за свой плазменный резак, попутно используемый как огнемёт. Но это на бумаге. На деле же водить ни хрена не умею, тем более в таких лютых условиях. Впрочем, по его мнению, это дело поправимое. Жить захочешь -- летать научишься, не только плавать. Неплохой парень этот Степан. И полезный. На нём практически вся наша техника держится, включая "Карпа".

-- Сперва взрыв, потом новая партия живья, -- добавил Николай, ещё один биолог. -- И снова взрыв. И снова живьё...

-- Так и есть, -- хрипло подытожил Фёдор Палыч. -- Шашлычная. Завод по производству палёного мяса... Ты где там?

Это уже мне.

-- Я здесь! -- свечу фонариком.

-- А ну быстро вылезай оттуда!

Неохотно поворачиваюсь, закинув винтарь за спину, и двигаюсь назад. На кой ляд эти прозвоны и прощупы. Нет тут ничего живого. Только время теряем, а меж тем холодно и жрать охота.

Назад выбираться непросто, я уже по пояс в жиже, и ноги проваливаются во что-то склизкое, тягучее. Смотрю на ребят: попросить, чтобы помогли? Чего-то не хочется, впадлу, как говорится. Да и не до меня им, заняты делом, на меня ноль внимания. Ладно, сам. Цепляюсь за стену, кусок чего-то горелого отлипает, и я с руганью плюхаюсь в жижу.

-- Как мог образоваться этот грот? -- снова слышу по рации. Моё барахтанье на заднем плане никого не смущает.

-- На вулкан не похоже, -- голос Фёдора Палыча хрипловат, да ещё и связь потрескивает от беспрерывных разрядов на улице. -- Видимо, при землетрясении отломился кусок скалы. Видите, жилы.

И светит фонариком вверх. Цепляясь за скалу, чтобы не булькнуться, смотрю вслед за лучом, упирающимся почти в центр свода. Там словно вспыхивают яркими огнями мощные люстры. Внутри минерала нет Тьмы, рваные зигзагообразные линии, разбегающиеся по округлому потолку, начинают ярко светиться, и кажется будто грот лопнул и мы видим яркий день снаружи.

Забыв про все на свете, стою, вцепившись в выступ скалы, и зачарованно смотрю на игру света над потолком. Кажется даже, что светом залило весь грот, вплоть до противоположной вертикальной стены.

Парни фиксируют прожектор в таком виде, распределив таким образом свет по всему гроту, и возвращаются к своим занятиям. Вздохнув, медленно встаю на ноги, придерживаясь за какой-то выступ. И тут как по заказу тряхнуло, и я опять улетаю в противную массу. Сверху что-то срывается и с чвяканием исчезает в глубине "солянки", на краю которой мы сейчас находимся. Тщетно попытавшись поймать фонариком падающее тело, опускаю луч и натыкаюсь взглядом на жёлтый неподвижный глаз, мимо которого проходил минуты три назад. Невольно вздрагиваю, глаз словно смотрит на меня, и причём неотрывно. Навожу на него "биолов". Дохлый. Они тут все дохлые! Очень хочется в это верить.

-- Слышь, Мечик, мы сюда не купаться приехали! -- это Семён, как всегда, с издёвкой.

-- Сейчас в рожу дам! -- пообещал я в микрофон.

-- А как же тебя ещё звать? -- хмыкнул он. -- Один Славик у нас уже есть.

Это он на Ярослава намекает.

-- Меня не надо звать, я к тебе сейчас сам подойду!

-- Прекратить! -- цыкнул Фёдор Палыч, оборвав спор.

Вздохнув, встаю, на сей раз достаточно надёжно, и продолжаю шарить фонариком по сторонам.

Семён местная сволочь. Старожил, чтоб ему пусто было! Ухитряется цеплять так, чтобы не давать повода мне вломить ему по морде. Или, может, я один такой стеснительный, а у ребят с этим проще? Не замечал, чтобы он всерьёз докапывался до "старичков".

Надо будет как-нибудь поговорить по душам. При первом же удобном случае. Специалист он так себе, подай-принеси. Впрочем, работает давно, что и как делать знает. Поэтому, в отличие от некоторых, по свалкам не бродит, а занят чем-то на сухой возвышенности.

Осветив очередной кусок пути, замираю и снова веду луч фонарика назад. Что меня заинтересовало? Глаза. Рядом всплыла тварь, разбухшая и изрядно полопанная. Глаза у нее -- белёсые, подёрнутые дымкой. Действительно мёртвые глаза. Старательно осматриваю ещё нескольких -- та же картина. Тело передёрнуло судорогой, словно молнией поразило. Медленно, очень медленно возвращаюсь назад к стене, туда, где заметил этот странный оранжевый глаз. Никакой "дымки", оранжевый глаз и чёрная щёлочка посредине. Ошалевший мозг наконец понимает то, на что который уж раз смотрят мои глаза, -- посреди мутной жижи торчит еле колышущееся тело со щупальцами. Видна пара псевдоног, помогающих спруту двигаться на суше. А поверх них на меня смотрит слегка вытянутая чёрная голова со снесенным наполовину черепом. Неотрывно смотрит единственным уцелевшим глазом. Единственным из шести.

Всхлипнув вместо выдоха, начинаю пятиться назад, стараясь не шлёпнуться в месиво тел. Живое Нечто вдруг зашевелилось. И в следующий миг с брызгами и ошметками ко мне рванулось нечто живое и мускулистое. Рядом показались два щупальца, вцепившиеся мёртвой хваткой в камень, а ещё пара опёрлась на большой, ещё не успевший сгнить панцирь дохлого краба. Судорожно хватаюсь за тесак, забыв про винтовку.

-- А...а-а-а!

Яростный визг пробивает уши, спрут вырывается из воды и хватает меня своими пятью-шестью полуразрубленными щупальцами, обвивая шею, руки, ноги. С криком вырываюсь, пытаясь высвободиться. В глазах мельтешит массой не усваиваемых мозгом деталей.

Выстрел. Сухой и хлёсткий выстрел. Один. Хватка твари резко слабеет. Не переставая орать, вырываюсь, теперь это получается удивительно легко. Бегу к парням, падаю, кое-как вскакиваю, снова бегу...

* * *

-- Здоровый, курва! -- хмыкнул Фёдор Палыч, посветив фонариком в сторону спрута. -- Как раз подойдёт! А тебе, парень, наука. Прежде чем лезть куда-нибудь, оборудование проверь. Я тебе что, каждый раз всё разжёвывать должен?!

Уныло киваю. "Биолов", оказывается, выключен был...

-- Давай вытаскивай! -- приказал Палыч.

-- Да он сам еле живой... -- возразил Николай, посмотрев на меня.

-- Ничё! -- поддержал Палыча Семён. -- Нехай привыкает.

Палыч повернулся ко мне.

-- Давай тащи его сюда!

Дрожа всем телом, отрицательно мотаю головой. А если оно опять?.. Тело отзывается болью во всех -- в руках и ногах.

-- Бери винтовку! -- грозно приказывает Палыч. -- Ты чего сюда приехал, в игрушки играть? На! -- и суёт мне в руки ствол. Машинально беру и тупо смотрю на тяжелую "машинку" с длинным стволом.

-- Дайте я добью! -- хмыкает Семён. -- А то выронит ещё!

-- Ты... -- кидаюсь на него, пытаясь с ходу вмазать кулаком в шлем, Палыч ловко перехватывает меня и отбрасывает назад.

-- А ну тихо!

Семён, предусмотрительно вставший за Палычем, снова хмыкает и, поднимая ладони к шлему, шевелит пальцами.

-- Ну конечно, я не страшный, щупальцев нетути...

Козёл!.. Скрипнув зубами, встаю, молча беру ствол и иду к чудищу. Тварь болтается в жиже. Внешне похожа на осьминога, только щупалец не восемь, а все четырнадцать или шестнадцать. Никак не запомню. Кошмарная пасть со множеством зубов, нижняя челюсть оснащена жвалами. Броню перекусывать. Правда, полчерепа счёсано кем-то до нашего прихода. Видимо, до нервного узла чуток не достало... Вскидываю ствол, целюсь в то, что можно считать головой. Делаю вдох и выдох, чувствуя, что на меня смотрят со спины. В тишине адреналиновый токсикоз сходит на нет, и я начинаю соображать. Если бы он был способен драться, он бы меня ни за что не отпустил, и в него стреляли бы ещё. А раз я вырвался, значит...

Опускаю ствол, неловко закидываю оружие за спину и начинаю крепить зажимы к ближайшему щупальцу. Позади меня они там общаются вполголоса по общей связи. То, что я умею её прослушивать, они не знают и не надо.

-- А не поздно, -- говорит Николай, -- как бы он не сдох уже.

-- Не сдохнет, -- флегматично возразил Хворостин. -- Я ему центральный узел перебил. Он парализован, ещё с полчаса подыхать будет.

-- Он же его сейчас дострелит.

-- Не страшно. Пусть учится. Спрута мы ещё найдём. А вот людей не хватает.

Пожав плечами, в два рывка вытаскиваю часть туши на уступ скалы. На меня бесстрастно взирают сотни мёртвых, заплывших плёнкой глаз, включая этот, оранжевый, уже никакой. Вообще никакой. Он меня больше не пугает.

Туша, наполовину вытащенная из воды, внезапно оказывается тяжёлой. Слышу по связи приказ Хворостина помочь мне. Угрюмо подходит Семён и следом за ним Николай. Они хватаются за другие щупальца и тянут в сторону "разделочной". Дальше -- проще. Туша с трудом вываливается на камни и лежит, придавленная к земле силой тяжести. Тащить её волоком совсем не трудно.

Сквозь шумное дыхание и треск радиосвязи слышу бормотание:

-- Мелковат. Наживка херовая.

Ну, с-сука!

Часть первая

МЕЧИСЛАВ

Место: вулканическое образование "Клык"

Время: 10 ч. 12 мин. по земному (московскому) времени

Погода: волнение

Обстановка: поисково-спасательная операция

Какая проза!

В то время когда наши космические корабли, как показывают по телику, чего-то там бороздят на радость простым обывателям, ободранным ради этого налоговиками как липка, -- в паре километров отсюда происходят события, заметно выбивающиеся из общего героического сценария покорения человеком разумным других миров.

От мощного пинка вылетает пластиковая дверь ближайшего полуподземного здания, и озверевшие толпы вырываются, как тараканы, из него, растекаясь грязной лужей по бетонной площадке, спускающейся к океану. Смяв и опрокинув дюжего охранника, бодро спотыкаясь о его распластанное матерящееся тело, они мчатся к спасательным судам, нервно ожидающим у обрывистого берега.

Экипажи уже наготове, прижимая ступни к педалям газа, то ли матерясь, то ли молясь вполголоса, ждут не дождутся, когда же эти упитанные разъевшиеся офисные колобки добегут и утрамбуются внутрь, чтобы можно было рвануть от этого жуткого места подальше.

Из глубины острова доносился протяжный величественный рёв.

А по телику тем временем руководитель ОАО "Внеземпром", важный, как индюк в брачный период, чинно и степенно торжественно поздравлял всех сотрудников корпорации с Днем независимости (независимости от России, надо полагать, Россия-то от кого зависела?). Нетрудно было понять, что это запись, а не прямой эфир, потому что иначе он не стал бы отдельно поздравлять с новосельем колонистов планеты Тина, и тем более -- офисный планктон вкупе с управляющими кадрами, разглагольствуя об успехах мирного строительства на этой совсем недавно открытой планете.

Экран, слегка сотрясаясь, как и весь корпус моей "Жар-птицы", как раз показывал "счастливых" новоселов, выползающих друг по другу из дверей и при этом визжащих от восторга, как свинья под ножиком. Но это, конечно, показывали не в новостях, просто открыли доступ ко всем видеокамерам, чтобы облегчить работу спасателей, всех мчащихся к острову на подмогу.

Вот и моя амфибия во всю мощь своего ионного двигателя рвётся к острову, рассекая зыбун -- переплетённые друг с другом колонии живых существ относительно растительной природы. На поверхности они похожи на растительность болот, с кувшинками, кустарниками и ряской. Внутри зыбунов живут совсем другие существа, с земными растениями не имеющие ничего общего. Короче, живьё, как у нас называют всё живое, что есть на Тине, ибо назвать ЭТО живностью язык не поворачивается. Толщина слоя зыбунов -- от одного до полусотни метров, заполненных вязкой массой одноклеточных, зарослями водорослей, огромным количеством рыб и прочими существами самых разных сортов и видов. В тёплое время года зыбуны поднимаются из глубинных слоев океана и болтаются на поверхности, создавая мореплавателям кучу проблем.

На панели переговорного устройства, прямо у меня над головой, горит красный сигнал тревоги, периодически звучит приказ явиться на остров, издаваемый громким рыком в широком диапазоне.

В телике между тем на пару секунд появилось изображение Кремля, потом мелькнуло руководство нашей страны, и снова возникло изображение центрального офиса "Внеземпрома".

Вырубить бы эту пакость! Сейчас начнут мозг мыть. Но пока телик не трогаю, может, чего путного скажут.

Локатор сообщил, что начинается зона рифов и отмелей. С сожалением сбавляю скорость. Очень хочется "прискакать" на остров бешеной лошадью, быстренько спасти кого-нибудь и смыться. А вместо этого приходится осторожно маневрировать среди подводных скал, да ещё и по уши в зыбуне!

Тем временем председатель совета директоров "Внеземпрома", сказав ещё пару слов об уютном свежевыстроенном жилом и рабочем комплексе на острове "Клык", торжественно пообещал и впредь устраивать колонистам такие праздники. В честь "праздника" прямо в глубине острова сверкнула яркая вспышка, и даже мои камеры прекрасно показали фонтан вырывающейся магмы. По хриплым обрывочным фразам, заполнившим эфир, узнаю, что весь остров уже в трещинах. Спокойствия и оптимизма мне это не добавило.

Председатель продолжал что-то там толкать, но я его не слушал, ибо всё это явно запись и жаркие речи с текущей реальностью, мягко говоря, разошлись.

Предупреждали их умные люди -- не стройте ничего на тинианской суше, хуже будет. Но ведь планы же горят, жилых мест не хватает, вот и отгрохали целый подземный городок на одном из крупнейших островов. А под островом вулкан оказался, так что не повезло. И толку теперь вопить, что полгода назад никакого вулкана тут не было. Его, может, и вчера тут ещё не было...

Связь опять накрылась по всей южной части сектора, так что нельзя даже позвонить на телестудию и попросить обновить информацию.

Одна из форм Тьмы -- невидимый, но откровенно сволочной "вихрь", пожирающий сигналы, сейчас только зарождается. И когда он развернётся в полную силу, сигналы можно будет передавать исключительно флажками.

Так что, даже если телевизионщики знают о случившемся, всё равно ни черта сделать не смогут. Местное телевидение работает через ретрансляторы, так как спутниковая связь на Тине почти невозможна, сигналы искажаются Тьмой до неузнаваемости. Спутники используются только для навигации, там не требуется передавать много данных, пару-тройку координат, и всё.

Ретрансляторы же расположены практически на всех плавучих объектах, и причём из-за постоянных мелких обрывов связи данные на них передаются целыми пакетами. То есть прямого эфира тут нет в принципе, есть только кривой.

Вот и сейчас на экране доматывает своё последний пакет, переданный ранее, а потом, если не удастся протолкнуть ещё один пакет, телевидение вырубится до восстановления связи...

Машину мелко трясёт -- опять ионные двигатели слизью захлёбываются. Слизь -- это большая проблема. Нашим ионным двигателям в тинианском океане приходится туго. Вода, превращенная одноклеточными растениями в киселеобразную структуру, плохо засасывается, паршиво ионизируется и с большим трудом выплёвывается. Не говоря уж о том, что вязкая жижа банально мешает плыть. Океан ею переполнен. А тут, вокруг острова, собственно, только слизь и осталась, вода как таковая отсутствует. А всё потому, что здесь сконцентрированы огромные плантации зыбунов. Вулкан сейчас выделяет огромное количество тепла, вот они и тянутся сюда понежиться, стебельки погреть. У них сейчас невиданное пиршество, тепло на Тине в большой цене.

Поднырнуть под живой и вязкий слой я не мог -- тут уже начиналось мелководье. Поэтому пришлось смириться со своей черепашьей скоростью и терпеливо ждать, когда закончатся заросли. Зыбуны покрывают значительную часть планеты, как на Земле деревья и травы, -- их не всегда можно обойти. Но заменить ионные двигатели нечем, винтовым кораблям тут вообще делать нечего -- длинные и очень прочные водоросли сразу же намотаются на винт -- и привет!

В телике снова сменилась картинка, прорвался-таки очередной пакет данных, уже изрядно подпорченный помехами. Биг Босс "Внеземпрома" под торжественную музыку сменился улыбающейся дикторшей, которая объявила, что сейчас мы увидим репортаж прямо из свежепостроенного центрального офиса дочернего общества ООО "Внеземпром-добыча Тина".

Вот! Это уже интересно! Покажите, дорогие мои, покажите всем, как эта огромная махина сейчас рванёт, разлетевшись на куски вместе со свежепостроенным головным офисом, кучей директоров, секретарш, уборщиц и всех тех, кто примчался всё это спасать! Отчего-то меня трясёт всего. По телу дрожь, будто розетку лизнул. Но паниковать не хочется. Не царское это дело. Поэтому усиленно предаюсь цинизму, громко комментируя происходящее. Очень помогает.

О-о! Что такое?! Неужто репортажа не будет? Ай-ай-ай! А я так надеялся...

Лицо дикторши изменилось, и она, скороговоркой извинившись, сослалась на плохую связь, технические неполадки и прочее тра-ля-ля, пообещав, что репортаж покажут чуть позже.

Ну что за на фиг?! Вот не хотят люди работать! Нет бы воспользоваться моментом, сбацать быстренько репортажик да в прямой эфирчик его сразу же! Показать на фоне отколовшейся скалы в северной части острова перекошенную от волнения, прокопченную рожу журналиста (ну там, машинным маслом можно извазюкать), который срывающимся голосом орал бы в трясущуюся камеру, что повсюду жар и пламень, все погибли, они с оператором последние. Взвыть белугой, но справиться с эмоциями, вытереть грязным рукавом покрытую слезами небритую рожу и осипшим голосом завершить репортаж словами о том, что все сотрудники "Внеземпрома" до последнего выполняли свой долг перед корпорацией и страной. И... и...

И тут -- хлобысь! Гимн страны на всю громкость, а через несколько секунд бац -- только белое шипение на экране...

...и тишина.

Ей-богу, даже я бы разрыдался!

А они что делают, лодырюки! Выдали скучный репортаж о русско-чьём-то-там-ещё проекте по созданию полностью автоматических станций нового типа, добывающих минералы на астероидном кольце возле тутошнего светила -- красного гиганта.

И опять космические корабли бороздят просторы Вселенной...

Вырубаю почти задавленный помехами телеканал -- надоело! Меня на долбоящик больше раза в месяц не хватает. К тому же приехали. Во всех смыслах.

* * *

Преобразователь заурчал приводами, когда до берега осталась сотня метров. Это у нас, перевозчиков, такой шик: включить переделку так, чтобы гусеницы вышли наружу и установились к тому моменту, когда амфибия уткнётся в берег, чтобы, не задерживаясь, перейти из одной стихии в другую.

Запел переливчатыми трелями генератор, раскрутившийся в несколько раз быстрее, -- электроприводам движителя нужно куда больше энергии, чем ионным насосам.

Полевой генератор способен вырабатывать энергию из гравитационного поля планеты. Правда, большую часть полученной энергии на него самого и уходит, то есть КПД крайне низкий. Но для машин вроде амфибии вполне подходит, если внимательно следить за скоростью его вращения -- при нагрузке она падает. Этот вопрос можно было бы решить, если бы поставить большой накопитель или какой-нибудь передаточный механизм, а сам генератор выставить на режим постоянной скорости. Но тогда стоимость машины резко возрастает, поэтому генератор играет роль силовой установки и от большой нагрузки вполне может остановиться.

Гусеницы с лязгом и хрустом впились в крутой валун скалистого берега. Моя "Жар-птица", словно морское чудовище, с шумом и лязгом вырвалась на берег и устремилась вперёд, к центру острова, где и стоит погибающий подземный комплекс.

Завистливо наблюдаю, как спасательные корабли, набитые офисным планктоном, задрав носы от бешеной скорости, радостно растворяются на горизонте. Следом тяжело ползет с десяток таких же мелких амфибий, как моя, нагруженных по самое не балуйся. Эх, везунчики! Как бы мне тут последним не остаться...

Я двигаюсь навстречу алому зареву пожара, на фоне бледного, ещё усеянного звёздами неба сияет огромный шар -- красный гигант. Если присмотреться, можно разглядеть на его фоне большую красно-коричневую планету, тутошний аналог Юпитера. Красиво!

Судя по навигатору, пора поворачивать. Не сбавляя газ, рвусь напролом, прямо по торчащим отовсюду обломкам камней, стараясь не обращать внимания на дрожь земли, буквально подкидывающую машину, -- это вулкан так шутит. Выруливаю из природной каменоломни и въезжаю в негустые заросли.

Лес жалко... Планета Тина -- сплошной океан. Островов мало, и они частенько оказываются под водой. Но есть и острова, достаточно высокие, чтобы круглый год оставаться на поверхности. Они покрыты растительностью, бывшей частью зыбунов, ныне приспособившейся к жизни на суше. Этот остров -- редкое для Тины явление, очень жаль если вулкан его угрохает.

Берег, покрытый обломками скал, остался позади, трясти стало меньше. С этой стороны острова нет пристани и ровной бетонной площадки, но где-то должна быть дорога, выбитая прямо в камнях. По крайней мере навигатор на этом настаивает.

Ага. Нашёл! Выруливаю туда и набираю ход. Генератор раскручивается, заливаясь соловьем, машина разгоняется, а я всматриваюсь в карту, уточняя маршрут. Сейчас должен быть подъем на холм. Ага, вот он -- всё правильно.

Подземный комплекс стоит в низине, утопая в водорослеподобной растительности, и отсюда, с холма, виден как на ладони. Множество сооружений, похожих на бетонные коробки и играющих роль защитных колпаков, уныло дополняют вздрагивающий, покрытый гарью пейзаж.

Осматриваюсь посредством камер, не переставая удивляться. Целый посёлок! Много же у нас чиновников расплодилось! Вулкану извергнуться негде!

Большая часть зданий расположена под землей. На случай затопления водой. Снаружи только эти коробки. Может, при строительстве подземных сооружений что-то нарушили, отчего и проснулся вулкан? Впрочем, какая теперь разница! Один был нормальный остров, и тот потеряли!

Спуск сопровождался сильной встряской и пролегал мимо огромного, метров двадцать высотой, фонтана, яростно бьющего чем-то раскаленным. Стараюсь этого не замечать. И вообще ни о чём не думать. Не смотреть в ту сторону. Мысленным приказом закрываю лобовые экраны машины, что обычно делаю только во время подводного плавания. Какая-никакая, а все-таки защита, на случай если получу в лобешник дружеский привет от бушующей стихии. Сейчас смотрю на мир через щели, а также через камеры, как в танке.

Прибыли!

Останавливаюсь возле мрачной массивной коробки здания, заткнувшийся генератор всё ещё отдаётся в ушах противным писком. Сняв шлем, вытираю вспотевший лоб и отстёгиваюсь. Пора на выход.

Снаружи относительно тихо, если на дрожащую землю внимания не обращать. Воздух ненормально тёплый, что ощущается даже через скаф. Откидываю стекло шлема, сощуриваясь от сильного ветра, бьющего в лицо.

Осматриваюсь. И где все? Никого нет! Что ж, их можно понять...

В северном направлении что-то гулко бахнуло. Что-то неспешное, чудовищно сильное и огромное. Вибрация под подошвами усилилась. Что там? Забираюсь на крышу машины и смотрю на север. Там огромная возвышенность. Была. Сейчас большая её часть исчезла, надо полагать откололась и рухнула в океан. А из образовавшегося обломка вырывается дым и пар, подкрашенный густым алым цветом. Землю постоянно трясёт.

Кто-то пытался выйти на связь. Старательно пытался, но ничего не вышло. Если полчаса назад связь ещё была, даже телик можно было смотреть, то теперь наступила полная тишина в эфире. Наконец, поднатужившись, приемник принял-таки отправленное мне сообщение и бодро выдал на экран.

Бегло просматриваю строчки. Понятно: людей нет, забирай ящики с оборудованием и вали на базу.

Выскакиваю, едва не грохнувшись из-за сильных толчков. Где тут что? Передо мной каменный холм метра три высотой с вырубленным в нем ходом, в глубине которого видна свежеокрашенная металлическая дверь, приветливо мигающая зелёной лампочкой: открыто, то есть. Заходите, гости дорогие! Подозрительно покосившись на небо, темное от сажи, двигаюсь по каменному коридорчику. Ничего, сейчас дело пойдет быстрее.

Ну вот, накаркал! Что ж, этого и следовало ожидать. Это только в дешевых книжках на пути брутального героя попадаются лишь злодеи да красавицы. Как говорится, всех победил -- кого не трахнул. И двери там у них нормально открываются, если вообще упоминаются. А вот эта, зараза, родом из нашей нечесаной реальности, взяла да и заклинила, не иначе как из-за перекоса всей конструкции -- холмик скалистый, вон, в трещинах весь. И эту проблему придётся решать. Причём как можно быстрее.

В небе, среди клубящейся хмари, с воем пролетают два куска раскалённой породы, один очень большой, второй поменьше. Изящно проходят по параболе и благополучно улетают в океан.

Возвращаюсь в "Жар-птицу". Необходим инструмент тонкой настройки -- то бишь ломик с кувалдочкой. Блоки тут пластиковые, воров нет, двери тоже небронированные. Так что, слегка повозившись, раскурочиваю дверной блок, и вскоре меня обдувает относительно прохладный сквознячок подземелья.

В красивом, богато обставленном холле вижу гору ящиков и прочих упаковок, приготовленных явно для того, чтобы их забрали. И что? Ради этого хлама я должен рисковать своей единственной драгоценной жизнью?! Хм... Но ведь должен... сам договор подписывал...

Испытывая сильную дрожь в негнущихся ногах, бегаю от машины к куче хлама и обратно, быстро закидываю всё, что там есть, в грузовой отсек. Может, лучше было бы открыть ворота и заехать, вот только они закрыты, а инструмент "толстой настройки" использовать не могу -- при наличии свидетелей или датчиков Уголовный кодекс не разрешает.

Позади что-то зашипело. Оборачиваюсь. Трясущаяся скала с грохотом треснула и, метрах в пятидесяти от меня, прямо из земли вырывалась струйка пара. Ма-а-аленькая такая. Правда, тут же активно начала расти.

Ой-ой-ой! Двигаюсь быстро. Потом ещё быстрее. Швыряю уже всё подряд не задумываясь, пытаясь побыстрее набить отсек... А, чёрт с ними! Бросаю всё, захлопываю задний люк и залетаю в машину, уже не глядя на струю пара, успевшую вырасти до нескольких метров в высоту.

Пар шипит и издает противный свист. Позади машины что-то падает с глухим стуком. Задняя камера фиксирует. Притормозив, настраиваю резкость, всматриваюсь. Застываю в кресле. Метрах в пяти от машины лежит человеческая нога.

Однако...

Вулкан бахнул ещё разок. Грохот и толчки заполонили собой всё. Кабину сильно тряхнуло. Меня тоже. Какое-то время сижу в полной прострации. Прихожу в себя. Хлопаю по животу. Больно, значит, живой...

Выбираюсь из машины. Медленно передвигаясь на ватных ногах, дохожу до валяющейся конечности. Секунду присмотревшись, громко ругаюсь и, пнув кусок манекена, бегу к машине. Ну какому идиоту он понадобился в этих долбаных офисах?! Бутик там, что ли, открыли?

Рядом шлёпается что-то пластиковое. Вздрагиваю, резко поворачиваю голову. Похоже на оплавленный чайник. Неподалеку грохнулось ещё что-то, кажется кресло. Теперь уже другими глазами смотрю на бьющий фонтан. Валить, валить надо отсюда!.. Валить! Пока дядя вулкан сам меня отсюда не сдул вместе с чайниками, манекенами и этим замечательным скалистым холмиком.

Запрыгиваю в машину, даю газ. Маховик полевого генератора начал раскручиваться, взвывая и постепенно переходя на все более высокие тона. Загудели двигатели, машина тронулась и поползла вперёд.

Можно, конечно, вернуться той же дорогой, по которой ехал сюда, но там берег крутой. Забираться на него из воды проще, чем плюхаться назад носом вниз.

Поэтому поеду-ка я на северо-восток, там есть хорошая дорога с плавным спуском к океану и отличная бетонная площадка заканчивающаяся пристанью.

Я как раз выруливал на дорогу, когда на экране заднего обзора что-то дрогнуло. Машинально я скосил глаза на экран и тут же с сожалением вдавил тормоз.

Из ближайшего ко мне бокса выскочил, а точнее, вывалился человек с двумя огромными чемоданами, бросил их и поплёлся обратно в бокс.

Твою мать! Тебя мне только и не хватало!..

* * *

"Жар-птица" неподвижно стояла между трёх огней и непроходимого леса, а её пилот, то бишь я, усиленно соображал, куда ехать, стараясь не думать о том, что самый удобный путь к бегству отрезан буквально несколько минут назад. Теперь как в сказке: направо пойдешь -- пропадёшь, налево пойдешь -- огребёшь...

Пока я помогал грузному дядьке тащить чемоданы из застрявшего подземного лифта, пока мы изо всех сил тащили чёртовы неподъёмные ящики с неудобными ручками, попутно прислушиваясь к жуткому скрежету сминаемой металлической конструкции, пока... Короче, пока мы страдали чухнёй, на северо-востоке бахнул ещё один взрыв. Теперь вместо дороги и пристани осталось только густое облако серого дыма да вспышки огня, сопровождаемые треском и дрожью земли. Путь, которым я припёрся, сюда тоже под вопросом, там, похоже, кусок скалы откололся.

Времени совсем в обрез, но всё же достаточно, чтобы внимательно оценить обстановку и как следует подумать. Со "спасенным", что ли, посоветоваться? Фамилия у него на грудном значке интересная -- Сердюк. Усы у него прикольные, из-за них он здорово похож на казаков из исторических фильмов, которыми меня потчевала бабушка-полька, историк по профессии, твёрдо уверенная, что мне это непременно надо. Дескать, кровь предков, и всё такое, должен знать...

Ага, щазз!

Фильмы я, впрочем, смотрел с удовольствием, особенно те, в которых лихие шляхтичи гоняли тупорылых казаков, или, наоборот, лихие казаки гоняли разожравшихся "ляхов". Драки там, перестрелки, и всё такое. Но на большее мой культурный уровень упрямо не тянул, что бабушку сильно огорчало. Наконец она махнула на меня рукой и вместе с мамашей вплотную занялась моим бедным младшим братцем, заставив его выучить польский и чуть не всю историю "Ржачи Посполитой". Я же, получив сертификат раздолбая и пофигиста, обрёл желанную свободу, которую использовал в основном для поиска заработка и приключений.

Вот, нашёл на свою голову...

Ладно, чего сидеть сложа руки? Будем пробовать. Сердюк, судя по ошалевшему виду, ещё не оклемался, не буду его беспокоить.

С превеликим трудом машина въезжает наконец-то на крутой берег подальше от извержений. Трясёт. Весь остров трясёт. Камни обуглены или покрыты сажей. Неужели пепел долетел и сюда? Вроде бы и должен долететь, но вода-то чистая! В ней пепла нет. А камни, тем не менее, обуглены. Причем все, куда ни глянь!

Останавливаю машину, сижу, краем уха слушая тихое бурчание двигателя, и размышляю. Зажаты мы со всех сторон. На севере -- плотные заросли переплетённых, поддерживающих друг друга водорослей, высотой метра четыре "от копыт до холки", тот самый тинианский лес, который на всей планете есть лишь в нескольких местах. Сразу за ним -- гряда из хаотично наваленных валунов. Если я там и проберусь, что вряд ли, то придётся ползти по валунам, а это, скорее, занятие для утомленных пресной жизнью белых воротничков, ищущих приключения на одно место, -- толку от него никакого. К тому же от постоянных толчков гряда может попросту рухнуть. Северо-восток весь в огне, оттуда пару раз взметнулось в небо что-то яростное и раскаленное. Про южную часть острова и говорить нечего, там вулкан коптит небо уже давно и успел основательно раскочегариться. Так что выбор невелик: либо все-таки через "лес", либо, как в старые добрые времена, вперёд, на запад! Точнее, назад, я, собственно, оттуда и приехал. Хотя там теперь обрыв, ждёт меня не дождётся. Но хоть так. Технически покинуть остров несложно -- разогнаться как следует, да и ухнуть вниз. Вот только страшновато малость. Обрыв высокий, дно острое, скалистое. Правда, глубина там приличная, скорее всего, о дно не разобьюсь. Ну а стопроцентной гарантии всё равно никто не даст, так что -- кто не рискует, тот не пьёт, не так ли?..

Весь ознакомительный фрагмент расположен тут:

http://knizhnik.org/igor-vinnichenko/yarost-tenej/1

Комментарии: 4, последний от 14/05/2016. © Copyright Винниченко Игорь Александрович (toron2005@yandex.ru) Размещен: 06/02/2014, изменен: 06/02/2014. 45k. Статистика. Статья: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Таинственный и загадочный мир - Тина. Это кто-то из наших пошутил, назвав так планету, покрытую болотами и океаном, похожим на болото. Да так и прижилось. Суши тут почти нет, несколько островов только. Климат далеко не курортный, да и твари местные зубами щёлкают. И не только зубами... Но именно тут добывают крайне важный для космической отрасли ресурс. Настолько ценный, что крупные корпорации, наши и заграничные, рвут друг другу глотки за право обладания Тиной. А вот разумной жизни тут нет. Её не обнаружили, а точнее сказать - отменили. И у нас, и за бугром. А те, кто всё же замечает следы её присутствия здесь, здорово рискуют. И не только карьерой... Но выбора нет! Нечто жуткое назревает на этой планете, потому и сидеть сложа руки откровенно страшно. И ясно пока только одно: Тина чужаков не любит.

Винниченко Игорь Александрович : другие произведения.

Ярость теней (бывший Всплеск Рубина) опубликован!