17
      Утиная охота.

Кричали гуси, мимо пролетая,
А вот еще, большая летит стая.
А уток разных, всех не перечтешь,
Но, может крякву, шилохвость зачтешь?

На зорьке, на протоках их так много,
Но уток лучше все-таки не трогать.
Вот селезень, совсем другое дело,
Он так красив и с перламутром тело.

А как он кружится вокруг нее,
И мой манок, он словно узнает.
Плывет он к берегу, на мушке он, пора...
Живи еще, хотя бы до утра.

Не стал лишать природу красоты,
Не знаю, а одобришь это ты?
Стрелять в живое без нужды, я не хочу!
Я за барана лучше заплачу.

Хотя домой и приносил порой,
Но было это отдыхом, игрой.
Вот спрячусь так, хоть руку протяни,
И за крыло, или за хвост тяни.

Дочь Валя попросила: - ты постой,
Какой ты хитрый, да ты сам простой!
Я амазонкой тоже стать хочу...
Смотрю на Лиду, громко хохочу.

- Где лук и стрелы я тебе достану?
Дочь говорит: - Охотницей я стану,
Тебе указывать учиться буду цели,
Сама ружье же поднимает еле.

Ей пятый год, большая, говорит,
И левый глаз, прищурившись, горит.
Она то знала, мама что стреляла,
Она ведь дома гильзы проверяла.

На мотороллере мы покатили вместе,
Крик журавлей разнес в округе вести,
Охотница, на нашу, мол, беду,
Я "Горбунка" не спешно так веду.

Вот стайка кряквы, прямо у дороги,
Тут опускаю я на землю ноги,
Ружье снимаю, Валечка молчит,
Но старый селезень, увидев нас, кричит.

Мой выстрел и сирены звук,
Ружье едва не вылетело с рук,
Валюшка так орет, что мочи нет,
Какой же еще может быть ответ.

Домой вернулись молча и потом,
Другим не говорили мы о том.
А Валя, больше на охоту не просилась,
И во дворе с подружками носилась.

        Будукан     1978-1981, 
        Биробиджан 2006 год.